Разведчик [Эрик Симон] (fb2) читать постранично, страница - 2

когда ему заблагорассудится. Но он определил для себя этот двадцатичасовой интервал и придерживался его, потому что такая регулярность, связанная с внешним миром, помогала ему сохранять внутреннюю дисциплину.

Потом Разведчик сел за локаторы корабля и стал вслушиваться в космическое пространство, хотя и знал, что смысла в этом немного автоматы намного раньше обнаружат появление запасной ракеты с топливом и известят его. Если, конечно, ракета вообще появится. Порой ему уже не верилось в это. И все же какое-то время он заставил локаторы ощупывать безмолвное небо, пока не надоело, и тогда он отправился в ежедневный контрольный обход корабля.

Большую часть звездолета занимали двигатели. Сперва он проверил гравитационные машины. Создаваемые ими поля тяготения и антитяготения позволяли кораблю приземляться на планеты и стартовать с их поверхности, а в открытом космосе — разгоняться до скорости, близкой к скорости света. Здесь, как и следовало ожидать, было все в порядке, в противном случае приборы в его рубке давно уже сообщили бы о неполадках.

Затем он проверил гиперпространственный двигатель — главную часть всей ходовой системы. Именно она отличала его корабль от ракет с автоматическим управлением, которые шли с субсветовой скоростью, в то время как на родной планете пролетали десятилетия, а то и века. Разведчик был уже четвертый год в пути, и ему предстояли еще два года полета. Но эти шесть лет соответствовали всего лишь восьми годам жизни там, дома. Два года разницы во времени объяснялись теми короткими участками, преодолевая которые он использовал гравитационный двигатель, — в гиперпространстве же корабль мчался с многократной световой скоростью. Так что, вернувшись, он сможет встретиться со своими современниками, ненамного постаревшими по сравнению с ним. Конечно, за эти восемь лет многое изменится, но все-таки он вернется в тот же мир, из которого улетел, а не в какой-то совершенно чужой мир далекого будущего.

Так это все и будет — если, конечно, появится ракета с топливом. Гиперпространственный двигатель пожирал невообразимое количество энергии. Поэтому корабль Разведчика должен был делать в пути дозаправку. В этих целях еще задолго до вылета по его маршруту отправляли автоматические грузовые ракеты с медленными, экономичными гравитационными двигателями.

Для него были предусмотрены две такие ракеты. Сейчас, на обратном пути, он должен был встретить на орбите этой планеты уже вторую ракету. Система красного солнца как раз и была намечена в качестве места встречи. Конечно, если ракета с топливом потерпела в пути аварию — а что еще могло быть причиной ее задержки? — то тут уж надежд мало. Но несмотря ни на что, он решил выдержать срок ожидания, который сам для себя установил, — двести дней. Оставалось еще шесть.

Он закончил обход. Двигатели были в порядке. Правда, скрытый дефект если таковой был — ему при наружном осмотре едва ли удалось бы обнаружить, но за этим следят датчики автоматического контроля. А они показывали, что все в полном порядке, лишь энергонакопители были почти пусты. Он мог ограничиться опросом контрольных систем прямо в рубке, но в конце концов хоть что-то он должен был делать! И его задача на оставшиеся шесть дней проводить осмотр еще тщательнее.

Теперь нужно проверить системы локаторов, хотя он отлично знает, что они функционируют нормально, потому что постоянно пользуется ими и без конца их перепроверяет — из опасения, что какой-нибудь дефект не позволит ему обнаружить появление ракеты.

Да, еще агрегаты комплекса жизнеобеспечения. Их проверку он решил отложить на потом — на завтра или послезавтра. А гипотермическую камеру он обследует непосредственно перед стартом, через шесть дней. Ведь если ему придется возвращаться на гравитационном двигателе, то полет будет продолжаться не два года, а целых сорок восемь лет! На борту, правда, пройдет времени ровно наполовину меньше, а благодаря гипотермокамере постареет он и того меньше. Для полета с субсветовой скоростью энергии было достаточно.

Но когда он вернется, Солифь будет почти восемьдесят…

Существовала и еще одна возможность, но тоже не из лучших. Он мог бы остаться на этой планете, залечь в гипотермокамеру и ждать. Только зачем обрекать себя на добровольный плен в этом чужом мире? А лучше ли рассчитывать на один шанс из миллиона и тешить себя надеждой на то, что ракета просто почему-то запаздывает и в конце концов появится? Не слишком ли долго цепляется он за эту последнюю надежду? Ведь двести дней напрасного ожидания — это масса потерянного времени. Нет, теперь он твердо знает: через шесть дней — старт, и это единственное рациональное решение…

И пусть даже при последней проверке обнаружится какой-либо дефект, или вероятность дефекта, или подозрение в неточности работы аппаратуры… К примеру, гипотермической камеры, или навигационных приборов, или же стоящего без дела в ангаре вездехода — нет, ничто больше не