Очень! очень приличная "боярка"! Прочёл все семь книг "запоем". Не уступает качеством сюжета ни Демченко Антону, ни Плотников Сергею, ни Ильину Владимиру. Lena Stol - респект за "открытие" талантливого автора!!!
Написано на уровне детсада. Великий перерожденец и врун. По мановению руки сотня людей поднимается в воздух, а может и тысячи. В кучу собран казачий уклад вольных и реестровых казаков, княжества и рабы. 16 летний князь командует атаманами казачьего войска. Отпускает за откуп врагов, убивших его родителей. ГГ у меня вызывает чувство гадливости. Автор с ГГ развлекает нас текстами казачьих песен. Одновременно обвиняя казаков
подробнее ...
обворовывание своего князя. Читать о всемогущем колдуне и его глупых выходках и рассуждениях просто не интересно.
воздуха:
— С сэром Уинстоном Леонардом Спенсером…
— А, с сыном третьего сына седьмого герцога Мальборо? — на этот раз не смог сдержать улыбки Уинсли. — Зовите, конечно же! Нельзя же заставлять нашего дорогого гостя так долго томиться в холле!
— Велите подать чаю, сэр? — уже на пороге обернулся Хоуп.
Артур кивнул.
Дворецкий оценил настроение хозяина:
— Индийский белый, сэр?
— Он будет очень кстати, Питер. — Уинсли еще раз поблагодарил Господа за то, что тот отмерил прозорливому старику столько лет в здравом рассудке. И почувствовал что-то вроде укола совести за выплеснутое на верного бедолагу раздражение. — Спасибо.
Хоуп довольно улыбнулся в усы, учтиво кивнул и вышел.
Артур Уинсли сел в глубокое кресло, опустил руки на зеленое сукно стола и сплел в замок длинные ухоженные пальцы.
Ждать пришлось недолго. Дверь кабинета распахнулась, и в комнату ворвался визитер.
Природа мало оставила Черчиллю от его родовитых предков. Сэр Уинстон был начисто лишен аристократической утонченности. Лицом и фигурой он больше напоминал сельского булочника или собирателя репы и сельдерея откуда-нибудь из Линкольншира, нежели британского джентльмена и офицера, родившегося в Бленхеймском дворце. Мясистые щеки и крупный пуговичный нос выдавали в нем внука янки-коммерсанта. Разбогатевший предок по материнской линии так и не сумел ни прикупить на свои капиталы хоть толику вкуса, ни передать его по наследству. Бывший министр внутренних дел и военно-морской министр Великой Британии был одет в кичливый костюм карандашной полоски, на пальце имел массивный золотой перстень, а в галстуке — серебряную булавку с кроваво-темным рубином.
— Сэр Уинсли! — расплылся в улыбке Черчилль и распахнул объятия добродушного булочника. Только глаза — серые и холодные, как штыки, — выдавали в нем затаившегося опасного хищника. — Как я рад вас видеть!
— Взаимно, — Уинсли, не вставая, протянул руку.
Черчилль на секунду замешкался, но все же сжал ее пухлой ладонью.
— У ворот мне так не показалось, — хохотнул Черчилль, и два серых клинка нацелились в лицо сэра Уинсли.
— Настали тревожные времена, — пожал плечами Артур. — На дорогах полно проходимцев, — медленно произнес он и улыбнулся одними уголками губ. Стальной взгляд магистра ордена Рубиновой Розы и Золотого Креста играючи отбил штыковую атаку. — Сразу и не разберешь, кто есть кто.
— Да-да, — закивал Черчилль в нерешительности. Ему до сих пор не предложили присесть.
Сэр Уинсли насладился зрелищем и великодушно указал рукой на свободное кресло. Жест вышел слегка театральным.
— До меня дошли слухи… — Артур внимательно разглядывал гостя. Тот явно чувствовал себя не в своей тарелке. Сидя напротив Уинсли, он то сплетал короткие пальцы на объемном животе, то клал ладони на подлокотник кресла. Теребил серебряную цепочку, один конец которой крепился к пуговице, а второй уходил в карман жилета. Уинсли напрягся и пристально посмотрел в глаза Черчиллю. Они оба были одного цвета. — Будто бы ирландцы собираются и дальше праздновать свою бунтарскую Пасху. Говорят, они не угомонятся даже после казни Роджера Кейсмента, но мне кажется, все это лживые домыслы.
— По свету ходит чудовищное количество лживых домыслов, — Черчилль перебирал цепочку, — а самое страшное, что половина из них — чистая правда. У этих босяков теперь есть своя армия, а армии создаются для войны.
— Вы уверены?
— Более чем, — кивнул Черчилль и сложил руки на животе. — Одноногий К. редко ошибается в таких вопросах.
Директор Британской секретной службы капитан Джордж Мэнсфилд Смит-Камминг имел обыкновение подписывать документы витиеватой «К», за что и получил созвучное прозвище. Черчилль был прав — если Камминг о чем и говорил, то делал это наверняка, будучи лишь абсолютно убежден.
— Значит, партизанщина, — протянул Уинсли.
Они помолчали.
— Не желаете выпить? — Уинсли повел рукой. Подле камина на круглом столике с гнутыми ножками возвышался рифленый графин.
Черчилль едва уловимо поджал губы, но лицо его тут же разгладилось.
— Вам налить? — Он снял пробку и наполнил виски один из стаканов.
— Я не пью до обеда, — покачал головой Уинсли. — Возраст, знаете ли.
— Может, тогда сигару? — Черчилль выудил из кармана портсигар. — Мне только что прислали с Кубы ящик «Ромео и Джульетты».
— Благодарю покорно. — Уинсли следил, как Черчилль медленно тянет из кармашка жилета цепочку. — Я уже выкурил утреннюю трубку.
— Ну, как вам будет угодно, — пожал плечами незваный гость. В его пальцах оказался брелок — миниатюрный серебряный кинжал. Черчилль окунул в виски кончик сигары, проткнул его острием и сунул сигару в зубы. — Вы не представляете, от чего отказываетесь.
Он чиркнул спичкой и сделал пару глубоких затяжек. Толстый конец сигары сразу вспыхнул угольком.
Дверь кабинета отворилась. На пороге возник Хоуп.
— Чай, сэр, — старик поставил
Последние комментарии
4 часов 22 минут назад
4 часов 23 минут назад
6 часов 25 минут назад
6 часов 27 минут назад
2 дней 4 часов назад
2 дней 4 часов назад