Газета Завтра 1 (1050 2014) [Газета Завтра] (fb2) читать постранично, страница - 3


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

положения входят в жесткое противоречия с постулатами современного либерализма, который исповедует сейчас администрация как США, так и Евросоюза, не говоря уже о нашей местной либеральной братии вроде олигархов Прохорова и Чубайса с компанией?

Алексей ПУШКОВ, председатель Комитета Государственной думы РФ по международным делам. Я думаю, что это стратегическая установка. Путин уже не раз возвращается к данной теме. Тот идеологический вакуум, который был провозглашен в качестве основы нового российского государства, должен быть заполнен. Государство без идеологии - абсолютно гибельное и порочное. Попытка создать неидеологическое государство была реакцией на сверхидеологичность Советского Союзе. Но неидеологических государств не бывает.

Либеральная доктрина, которая была нами принята в 90-е годы в качестве основы для развития, как выяснилось, имеет целый ряд недостатков, особенно в российских условиях. Одно дело - условия более-менее богатого общества, где средний класс составляет 30-40% и обеспечивает социальную стабильность. А в условиях переходного от социалистического к рыночно-капиталистическому обществу вы получаете колоссальное экономическое и социальное неравенство. У нас либеральная доктрина привела к созданию олигархической системы. Это главный её результат.

Кроме того, сегодня либеральная доктрина из внутренней доктрины западных обществ превратилась в объект активной экспансии за пределы их границ. Она начала принимать радикальные формы, которые не находят понимания в других обществах. Я имею в виду однополые браки. Я имею в виду однополые усыновления. Я имею в виду попытки придать такой категории, как ЛГБТ, статус особой социальной группы с особыми правами. Я имею в виду официальную политику ЕС по навязыванию гей-культуры другим государствам. Когда в качестве чуть ли не обязательного условия для нормальных отношений с Евросоюзом выдвигается проведение гей-парадов.

В результате многотысячелетнего развития человечество пришло к определённому результату. Семья во всём мире: от Аляски до Австралии и от Огненной земли до Берингова пролива, - считается основной современного общества. Не однополые браки, а семья, состоящая из мужчины и женщины. Это ценность, структурирующая человеческое общество. Необходимо актуализировать это ценностное, цивилизационное содержание, потому что оно подвергается атакам. Думаю, что в данном случае Россия может сыграть особую роль.

Материал подготовила Мария КАРПОВА



(обратно)

Русский святой Михаил Калашников

Александр Проханов

2 января 2014 2

Политика Общество Армия

Когда перестало биться сердце Михаила Калашникова, загрохотали все миллионы автоматов на всех континентах. В русских бригадах и в отрядах морской пехоты, в десантных частях и на погранзаставах, на запечатанных оружейных складах, в джунглях, саваннах и сельвах. И те, что находились в руках африканских и азиатских солдат, и те, погребённые в земле, заржавелые, обгорелые, изувеченные на минувших войнах, они загрохотали внезапно, все разом, почувствовав смерть своего бога, своего создателя, отдавали ему последний салют.

Всю мою жизнь на бесчисленных войнах я провёл в соседстве с автоматом Калашникова. Одной рукой писал в блокнот, другой прижимал к себе тёплое деревянное ложе и холодный воронёный ствол. Так было на Даманском, когда воронёная сталь отражала синий весенний лёд Уссури. Так было в Жаланашколе, на китайско-казахстанской границе, где я лежал на сопке Каменной и слышал в темноте тихое причмокивание затвора. Так было на Саланге, когда бронегруппа вылетала навстречу засаде, полыхали цистерны с горючим, и десятки "калашей" долбили гору, на которой, как сварка, вспыхивал пулемёт. Так было в пустыне Регистан, когда мы бежали по красному песку из-под винтов вертолёта, и тусклое солнце блестело на стволах автоматов. То были новенькие "калаши", которыми вооружили ангольскую бригаду, и та собиралась сражаться с батальоном "Буффало" - отборным подразделением буров.

Так было в Лубанго, на границе с Намибией, через которую уходили в рейды партизаны Сэма Найомы, неся на худых плечах тяжёлые "калаши". Так было на Рио-Коко, у границ с Гондурасом, когда мы плыли в каноэ, и в моей руке напрягалось весло, а два сандиниста сидели на корме, положив на колени "калашниковы". В Кампучии, на трофейных американских танках, мы двигались с вьетнамцами к таиландской границе, и старый вьетнамский солдат, уставший от десятков войн, спал на броне, положив голову на приклад автомата.

"Калашников" сопровождал мою жизнь в Степанакерте и в Агдаме, в Дубоссарах и Эшерах, на двух чеченских войнах. Год назад, в секторе Газа, где воины Хамас вздымали ввысь оружие сопротивления. И совсем недавно, под Дамаском, где солдат, укрываясь за каменный угол здания, выпускал вслепую долбящую очередь. И ствол автомата был белесый, в царапинах, а цевьё и