Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
От его ГГ и писанины блевать хочется. Сам ГГ себя считает себя ниже плинтуса. ГГ - инвалид со скверным характером, стонущим и обвиняющий всех по любому поводу, труслив, любит подхалимничать и бить в спину. Его подобрали, привели в стаб и практически был на содержании. При нападений тварей на стаб, стал убивать охранников и знахаря. Оправдывает свои действия запущенным видом других, при этом точно так же не следит за собой и спит на
подробнее ...
тряпках. Все кругом люди примитивные и недалёкие с быдлячами замашками по мнению автора и ГГ, хотя в зеркале можно увидеть ещё худшего типа, оправдывающего свои убийства. При этом идёт трёп, обливающих всех грязью, хотя сам ГГ по уши в говне и просто таким образом оправдывает своё ещё более гнусное поведение. ГГ уже не инвалид в тихушку тренируется и всё равно претворяет инвалидом, пресмыкается и делает подношение, что бы не выходить из стаба. Читать дальше просто противно.
насилием или тяжким оскорблением со стороны потерпевшего. Насилия со стороны потерпевшей не было — было тяжкое оскорбление.
Рябинин достал шило, суровые просмолённые нитки и деревянный станок — можно подшивать. Когда уложил шайбочки и туго завинтил винты, то дело пропало, спрессовалось до толщины бутерброда. Ну, добавятся постановление да ещё протокол допроса Вересова. Сам он не шёл; она приходила, а геофизик не шёл.
Позвонил телефон. Рябинин довязал последний узелок и снял трубку.
— Здравствуйте. Это Вересов. Можно к вам зайти?
— Конечно.
Трубка тут же запищала. Зная, где живёт геофизик, Рябинин ждал его через час. Но дверь открылась через пять минут; видимо, звонил из автомата за углом.
Вересов тоже изменился, и Рябинин не мог понять — чем: широкие плечи, модная оправа, въевшийся загар… И всё-таки это был другой Вересов.
— Теперь вам известно, за что ударил, — быстро и невнятно сказал геофизик.
— Откуда вы знаете, что мне известно?
— Она позвонила.
— А вы разговариваете?
— Нет. Она сказала два слова, и я положил трубку. Извините, что на допросе скрыл правду. Стыдно было перед всем миром. Думаю, лучше стать хулиганом, чем так обманутым.
— Пришли узнать о судьбе дела?
— Какого дела? — удивлённо спросил геофизик. — Ах, да…
Дело его не интересовало. Тогда что?
— Зачем пришли? — прямо спросил Рябинин и подумал, что вот так же загадочно явилась Вересова и так же он её прямо спрашивал.
Геофизик стал долго и мелко кашлять, прикрыв рот большой коричневой ладонью, хотя кашлять ему вроде бы не хотелось. Потом зашевелил плечами, как бы разминая их, будто ему предстоял бой, но Рябинин бороться не собирался — следствие закончилось. Затем Вересов начал тщательно поправлять очки, укрепляя их на переносице, словно это было пенсне.
Поправил очки и Рябинин.
— Вы можете дать совет? — наконец спросил Вересов.
— Разумеется, — ответил следователь, потому что нет ничего легче, чем давать советы.
— Простить мне её?
Рябинин шевельнул плечами — ему тоже захотелось размять их, хотя боя не предстояло, а всего лишь просили дать совет, которые даются легко, как одалживаются спички. И он понял, что изменилось в Вересове: не похудел тот и не ссутулился, а пропали с его лица злость и обида, уступив место растерянности, которая только и остаётся у человека, потерявшего самое дорогое. Как на пожаре, когда бегаешь, тушишь и кричишь, пока всё не сгорит, — тогда остаются пустое место и немая ошарашенность. У Вересова пропала его Пиониха, миновал его жуткий пожар, и теперь была растерянность. Но у Вересова не было пустого места — оставалась любовь, которая и привела его к следователю.
— Простить, а? — кто-то спросил в кабинете далёким, замогильным голосом.
Рябинин непроизвольно огляделся, потому что у геофизика был другой голос. Но это спросил всё-таки геофизик — больше в кабинете никого не было.
— Простить, — решительно посоветовал Рябинин: когда спрашивают таким голосом, то можно советовать только то, что человек хочет услышать. Да Вересов за этим и шёл.
— Думаете, что простить? — неуверенно переспросил геофизик, но последнее слово произнёс твёрдо.
Голос крепчал. Вот она, неощутимая, бестелесная, эфирно-эфемерная любовь — голос сломала у кряжистого мужчины, который мог броситься в пропасть и вытащить человека.
— Конечно, простить, — бодро подтвердил Рябинин и строго добавил: — Но всё-таки я сообщу на работу.
— О чём?
— Нет-нет, не о ней. О хулиганстве, совершённом вами в аэропорту.
Последние комментарии
1 день 6 часов назад
1 день 14 часов назад
2 дней 5 часов назад
2 дней 9 часов назад
2 дней 9 часов назад
2 дней 9 часов назад