cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
От его ГГ и писанины блевать хочется. Сам ГГ себя считает себя ниже плинтуса. ГГ - инвалид со скверным характером, стонущим и обвиняющий всех по любому поводу, труслив, любит подхалимничать и бить в спину. Его подобрали, привели в стаб и практически был на содержании. При нападений тварей на стаб, стал убивать охранников и знахаря. Оправдывает свои действия запущенным видом других, при этом точно так же не следит за собой и спит на
подробнее ...
тряпках. Все кругом люди примитивные и недалёкие с быдлячами замашками по мнению автора и ГГ, хотя в зеркале можно увидеть ещё худшего типа, оправдывающего свои убийства. При этом идёт трёп, обливающих всех грязью, хотя сам ГГ по уши в говне и просто таким образом оправдывает своё ещё более гнусное поведение. ГГ уже не инвалид в тихушку тренируется и всё равно претворяет инвалидом, пресмыкается и делает подношение, что бы не выходить из стаба. Читать дальше просто противно.
по-видимому, отсутствие мозгов в голове, — и вовсе было никак. Так что «беретта девять-на-девятнадцать» выручала Саммаэля не раз и не два…
Всё изменилось в один момент. Топот кованых сапог по лестнице — и в подвале вмиг стало тесно. Пять… восемь в форме. Шинели, форменные фуражки, длинные ружья… так, карабины с ручной перезарядкой, первый выстрел в молоко, а второго уже не будет, пока полицай дрочит затвор — я успею его достать… стол пинком от себя и уход с линии прицеливания влево, эти трое щёлкают клювами… Ой.
Взгляд. В упор — и левее, туда, куда Саммаэль только что собирался уйти. Холодный и жёсткий, как лезвие топора. Светлые, почти белые глаза из-под черной широкополой шляпы… хотя в кабаке вообще-то темно. Не в шинели, в штатском; вошел после своих полицаев; грамотно вошел, не привлекая внимания: дождался, пока я продумаю свой маневр, а потом спокойно пронаблюдал, в какую сторону дёрнусь. На то бы и девятимиллиметровый — да не успеть, не вытащить из-за пазухи, вон тот топотун уже доворачивает на меня свою бандуру…
Только «бандура»-то почему-то из рук у него медленно выплывает. А рот — тоже медленно — разевается от удивления. А потом и у соседа у евоного ружьишко из рук… тоже, как будто бы за цевьё кто-то тащит. А потом эти вот два ружья — бум! — своим хозяевам по головам! И — опа! — оба по сторонам валятся, а карабины — будто бы сами по себе — уже принимаются за следующих! А один-то коммивояжер — двое куда-то делись — со стула почему-то вскочил, и лицо почему-то перекосило, и тянет почему-то из-под плаща что-то длинное и похожее на «маузер». А со стола — сама по себе — в воздух прыгает граненая бутылка с чем-то красненьким, и — шмяк! — с размаху прямо шпику по черепу. Бутылка вдребезги, шпик под стол! А маг-то, маг… или комиссар, или как его там, — шляпа-то с лысой башки слетела, и глаза вовсе не белые, один-то серый, а на другом и вовсе бельмо, — корчится, будто ему локотки-то за спину завели. А ружья летающие уже как бы и в ветряную мельницу превратились, крутятся в воздухе как бешеные, а полицейские только с лесенки по сторонам летят…
И только тут Саммаэль заметил, что карабины крутятся в воздухе не сами по себе, а мелькает между ними смазанная, едва различимая, — но вроде бы девичья фигурка. И за спиной у комиссара, держит ему локти, — тоже что-то неразличимое и смазанное, но на первую очень похожее. Да и та бутылка, что агента-коммивояжера под стол убрала, — так она не сама ему об репу разбилась, а держал бутылку растрёпанный чернявый парень в джинсах, курточке да берцах. И направляется этот парень сейчас ровно к столику Саммаэля, улыбается до ушей — и весело так, с юморком, говорит:
— Валим отсюда. Валим-валим.
И только тут до Саммаэля дошло, что весь этот спектакль разыгрывается в его честь.
Вскочил, одной рукой подцепил сумку, другой дёрнул из-за пазухи пистолет, дал предупредительный над головой у самого боевого работяги, который только-только решил вскочить и присоединиться к драке. Подивился ещё, как медленно валится гильза на пол — и как медленно голова драчуна втягивается в плечи. А сам — вперёд, вперёд, через кухню, где кухарка едва ещё двинулась к двери чёрного хода, нелепо застыв на бегу, где языки пламени от плиты медленно и лениво тянутся к потолку, — по лестнице вверх и на улицу. И только в переулке, когда время восстановило свой нормальный ход, когда по сторонам парня, встали, ничуть не запыхавшиеся, те две девчушки-близняшки, Саммаэль позволил себе привалиться к стене, выдохнуть и ругнуться сквозь зубы.
А парень тем временем отвесил картинный поклон, сорвав с головы несуществующую шляпу с пером, и произнёс:
— Ваш выход, маэстро!
Что-то многие в этом мире знают, кто я такой и чем занимаюсь, — подумал Саммаэль, подготавливая переход и уводя всех четверых подальше от этой гостеприимной таверны.
***
Устроились в стогу сена в амбаре, за две или три линии от таверны. Ели окорок, который Ани предусмотрительно прихватила на кухне. Запивали молодым красным вином, который Лари — не менее предусмотрительно — стырила со стола. Костерили Джуда, который — нет чтобы приглушить шпика молодой бормотухой — извёл на это полезное дело выдержанное марочное! Джуд тренькал на прихваченной лютне — ну никто, кроме Саммаэля, не ушел без добычи! — и отмазывался, что молодое винцо будто бы для здоровья полезней. Выясняли, действительно ли Ани была похожа на ветряную мельницу со своими двумя карабинами — или же Саммаэлю это показалось. И все — дружно — ржали над тем, какое у Саммаэля было хлебало, когда ружья сами по себе стали летать по воздуху!
А под конец, когда отсмеялись да успокоились, Саммаэль спросил Джуда:
— Чего этому комиссару было от меня нужно?
— Ты.
— В смысле?!
— Не умеет человек между мирами ходить. А ты умеешь.
— И что он собирался со мной делать?!
— Нанять тебя хотел.
— Так. А почему тогда вы меня оттуда потащили?
— Хе, — Джуд
Последние комментарии
8 часов 2 минут назад
9 часов 35 минут назад
13 часов 28 минут назад
13 часов 32 минут назад
18 часов 53 минут назад
2 дней 6 часов назад