Кольцо из склепа [Олег Никитович Бондарь] (fb2) читать постранично, страница - 3

осознал, что наконец-то встретил женщину своей мечты, тот идеал, достичь которого уже и не надеялся. Можно сказать, что и не стремился. Время ведь такое, что влюбляться стало стыдно и не модно. Женились в деревне в основном руководствуясь старинным принципом: стерпится – слюбится…

А тут сердце словно взорвалось от нахлынувших чувств.

Горячей волной разлилось по телу что-то млосное, приятное, охватило каждую клетку, затуманило разум…

Гроза подействовала, что ли?

Хотя, где она, гроза?

Небо – светлое, чистое. Дождя тоже нет, только туманная дымка и в ней плывет, неповторимый сказочный образ…

Плывет?

Нет, это иллюзия.

 Как человек может плыть по воздуху?

Просто под длинным платьем немыслимо голубого цвета не видно ног.

Конечно же, она идет!

Идет к нему!

Ее улыбка очаровательна! Русые волосы развеваются от почти неуловимого ветерка.

Она улыбается!

Ему улыбается!

Наверное, хочет что-то сказать. Нечто очень важное. Настолько важное, что ее не страшит рев двигателя, она не обращает внимания на комки грязи, вырывающиеся из-под гусениц…

Стоп!

Игоря словно перемкнуло.

Господи!

Холодный пот оросил его тело, от ужаса заледенело в душе. Ведь он не успеет остановить трактор, объехать прекрасную незнакомку невозможно, рядом пропасть. Неужели он повстречал свою первую любовь лишь для того, чтобы погубить ее?

А женщина не понимала угрожающей ей опасности. С кокетливой улыбкой она шла (или плыла?) навстречу надвигающемуся на нее чудовищу.

Еще толком не осознавая, что он делает, Игорь резко потянул на себя рычаг. На время машина замерла, не соглашаясь с решением парня, затем двигатель натужно взревел, как бы в агонии, трактор развернулся, и боком посунулся к обрыву.

У Игоря еще было время выпрыгнуть из кабины, но он и не подумал об этом. Только еще сильней вцепился в рычаги, а голова его машинально поворачивалась против движения машины. Он не хотел даже на миг потерять из виду чудесный образ.

Левая гусеница скользнула в пустоту, тяжелая машина наклонилась, оторвалась от земли и полетела вниз.

Удара Игорь не почувствовал. Судьба смилостивилась над ним, подарив напоследок милосердное забытье. А, когда он очнулся, то понял: из машины ему не выбраться.

Слезы отчаяния выкатились из глаз. Он знал: ему отпущены последние мгновения перед великим ничем.

Было очень обидно и жалко себя. Он с четкостью вспоминал последние минуты перед аварией, а всего, что раньше, вроде бы и не существовало.

Вспомнил прекрасную незнакомку.

Вот уж действительно – роковая женщина!

Может, он ее обидел?

Последнее озарение вспышкой озарило разум.

Как он сразу не догадался?

Женщина – не из его мира. Сейчас таких не бывает. Она пришла к нему, потому, что он украл ее вещь…

Рука, превозмогая боль, потянулась к нагрудному карману. Сейчас он отдаст колечко, и все будет хорошо, как раньше. Авария сотрется из памяти, словно страшный сон, он снова будет здоровым и полным сил.

Конечно же!

Иначе быть не может!

Рука беспомощно ощупала ткань. На то, чтобы расстегнуть пуговицу, сил не оставалось. Да и не имело смысла. И так понятно, что карман пуст. Заветного колечка в нем не было.

Испарилось…

И было ли оно вообще?

Громадный пласт песка сорвался и накрыл саваном беспомощно перевернутую вверх гусеницами машину, навсегда отгородив Игоря от этого мира.

Женщина еще некоторое время постояла над обрывом. Она не смотрела вниз. Ее взгляд был сосредоточен на собственном безымянном пальце, где под лучами жаркого солнца ослепительно блестело золотое колечко. Она была счастлива и радостно улыбалась. Потом ее облик вздрогнул, колыхнулся, черты начали расплываться, и вскоре она полностью растворилась в сухом горячем воздухе…

* * *

Председательский «УАЗик» остановился возле конторы, подергался напоследок и, наконец-то, замер. После длительной тряски по сельскому бездорожью наступил желанный покой, почти немыслимое блаженство.

– Что, не привыкли к нашим «банам»? – ухмыльнулся Степаныч, открыл дверцу и бодро выскочил из машины. Его лицо излучало энергию, а грузное с брюшком тело, казалось, вовсе не пострадало от длительной поездки. – А мне каждый день, с рассвета до заката мотаться приходится. Но вам, городским, не понять. Вы все больше по кабинетам сидеть привыкли…

Отрицать или спорить было глупо. За два часа пути председатель колхоза изрядно надоел длинными монологами, в которых городские жители иначе, как дармоедами и тунеядцами не величались. Говорилось все это без злости, как само собой разумеющееся, так, что и обижаться, вроде бы, грешно, но, если репертуар не менять, он кому угодно поперек горла станет.

– Сейчас перекусим с дорожки и – за дело…

– Может, сразу на место пойдем? – пробовал возразить Виктор. Он с трудом ступил на землю и никак не мог привыкнуть к ее стабильной устойчивости. Тело по инерции продолжало качаться, чтобы сохранить