Вверх по лестнице в Голливуд [Рейчел Пайн] (fb2) читать постранично, страница - 2

сидя в элегантных интерьерах отеля «Времена года». Первое знакомство с Голливудом вызвало у меня восхищение и глубокое разочарование одновременно. Предоставленный мне номер оказался очень красивым, но у меня не было времени им насладиться. Особенное впечатление производило роскошное ложе с множеством подушек: настоящая колесница бога сна. Отель славился своими кроватями. Иногда их продавали — за хорошую цену, разумеется. Ходили слухи, что именно на таких кроватях были зачаты отпрыски многих знаменитостей. Сейчас, спешно дожевывая завтрак, я внимательно посмотрела на свое ложе. На безупречно белом покрывале не осталось даже легкой вмятины: после ночного обсуждения расходов на прием я спала не больше трех часов.

Кукурузные хлопья с сахаром подали торжественно, как большое праздничное блюдо — в окружении серебряных мисочек с ягодами, йогуртом и бананами. Стол был накрыт на балконе, украшенном цветами. Но мне было некогда наслаждаться прекрасным видом — в восемь часов меня ждали в гримерной киностудии. Слизнув с ложки последние капли сладкого от хлопьев молока и сделав несколько глотков из третьей по счету чашки кофе, я подхватила взятый напрокат наряд от известного дизайнера и направилась на третий этаж.

Не успела я войти, как кто-то схватил меня за плечо. Это была Марлен Макфарлейн, старший рекламный директор, которая на сегодняшнем приеме отвечала за внешний вид сотрудников. Она потянула меня в сторону гримерной, бросив на ходу: «С твоими волосами долго придется возиться». Это правда: мои волосы отвергали любые средства для укладки и периодически попирали законы гравитации. И все же было ужасно обидно услышать такое от Марлен, которой совершенно не шла короткая мальчишеская стрижка. Ее не украшала даже блестящая лента для волос. Меня усадили в кресло, и два стилиста принялись за работу. Постепенно в зеркале стала вырисовываться великолепно уложенная светло-каштановая грива. Стараясь не очень вертеть головой, я все же поглядывала по сторонам и наблюдала, как мы все становимся более сияющими, более четкими, более гладкими версиями самих себя. Это было похоже на сцену в «Волшебнике из страны Оз», когда Дороти и ее друзей готовили к встрече с волшебником.

Следующей была костюмерша. Она вкалывала булавки, делала наметку, а потом стянула с меня платье, чтобы подшить по мерке. Пока я, завернувшись в большой отрез ткани, ждала свое платье, визажист накладывал на мое лицо многочисленные слои косметики. Портниха сказала с заметным скандинавским акцентом:

— Так, я таю фам новое белье.

Она вручила мне два бумажных овала. Они были до ужаса похожи на наклейки, которые на почте налепляют на посылки. У них даже был клейкий слой. Увидев мое замешательство, портниха объяснила:

— Этто лифчик. Фы его клеите. Трусики оставите сдесь.

Приладив наклейки, я влезла в платье, наслаждаясь тем, как безупречно оно сидело, и отсутствием отвлекающих складок. Может, я немного и замерзну, но сегодняшний вечер того стоит. Портниха вложила мне в руку маленький пузырек с жидкостью:

— Этто на потом. Этто растфоряет клей.

Я сунула флакон в вечернюю сумочку.

Еще раз взглянув в зеркало, я с трудом узнала себя. Мои волосы сияли, кожа выглядела здоровой и загорелой, тело соблазнительно изгибалось, и все во мне сверкало и переливалось как по отдельности, так и вместе взятое. Я чувствовала себя героиней своей собственной «Правдивой голливудской истории», точнее — лучшего эпизода, когда в голосе рассказчика за кадром слышен слабый намек на то, что еще последует после рекламы. А пока я медленно поворачивалась перед Марлен, чтобы она меня оценила и решила, достаточно ли роскошно я выгляжу.

— Ты выглядишь лучше, чем когда-либо.

Получив ее завистливое одобрение, я направилась в отель «Модильяни», чтобы начать репетировать роль швейцара у двери для Особо Важных Персон.

Моя непосредственная начальница, Аллегра Ореччи, президент рекламного отдела «Глориос пикчерс», стояла на тротуаре перед отелем. В руках она держала небольшой пюпитр, на котором были закреплены зажимом бумаги. Повелительно-нетерпеливое выражение лица Аллегры, я думаю, не менялось уже много лет.

— Простите, что опоздала, — сказала я, смущенно поправляя свою новую восхитительную прическу. — Пришлось задержаться в костюмерной.

— Текст! — яростно прошипела Аллегра вместо приветствия. Накануне у нее неожиданно возникли серьезные сомнения в моей способности устроить достойную встречу гостям.

Я сосредоточилась:

— Добро пожаловать, Большая Звезда. Спасибо вам за то, что пришли.

Это было все, что мне полагалось сказать, и импровизации не допускались. Я повторяла и повторяла эти слова: с разными интонациями, в разном ритме и с разной громкостью, но угодить Аллегре было невозможно.

— Нет, Карен, все еще не то, — нахмурилась она. — Ты должна подчеркнуть «вам». Ты благодаришь каждого отдельного человека за то, что он пришел.