Властелин Галактики. Книга 2 [Олег Ерохин] (fb2) читать постранично, страница - 3

толкнул Джонни внутрь.

Сквозь пелену сна и боли сознание пробивалось сполохами. Где он? Что с ним? Руки привычно зашарили вокруг, сунулись под подушку. Ответ на все вопросы всегда дожидался рядом, а теперь он куда-то исчез.

Оставив попытки нащупать горлышко бутылки, Джонни с трудом разлепил веки.

Он находился в незнакомой комнате, но это еще ничего, последнее время он частенько просыпался в комнатах, где до этого ни разу не был. Странным казалось отсутствие привычного столика с выпивкой и закуской. А где пустые бутылки, где горы объедок с роем мух над ними? Да и лежал он не на широкой двухместной кровати, а на каком-то топчане, узком и неудобном.

– Что за черт!

Джонни поднялся с топчана. Взглядом он наткнулся на зеркало, висевшее рядом на стене, простой прямоугольник без рамы, ничего похожего на броские в виньетках зеркала гостиничных но shy;меров.

В этом прямоугольнике света впервые за многие дни Джонни увидел себя. Увидев, сразу отвернулся. Заросшие щетиной щеки, воспаленные глаза и разбитые губы не вызывали симпатии.

За дверью послышались шаги, и в комнату вошел старик. Джонни попытался сосредоточиться. Где-то он видел эту морщинистую черепашью шею, обветренное лицо, выцветшие глаза… Пили вместе, должно быть, предположил Джонни.

– Проснулся? Хорошо, – отрывисто сказал старик. – Вот, выпей.

Джонни с облегчением схватил кружку.

Он осушил ее до дна, и его замутило. Тут только до него дошло, что за запах он уловил при первом же глотке. Возможно, в кружке и был алкоголь, нашатырь же там был наверняка.

Живот у Джонни задергался сам собой, и ста shy;рик услужливо пододвинул ржавое ведро.

Выблевав вонючую пену, Джонни с ненавистью взглянул на старика.

– Дай выпить!

– Еще дать? А вот.

Старик достал с полки бутылку без этикетки, плеснул из нее в кружку и протянул кружку Джонни. Едва поднеся кружку ко рту, тот швырнул ее на пол.

Минут пять Джонни выворачивало наизнанку. Он настолько обессилел, что у него начисто пропало первоначальное желание поскандалить. Он уже открыл рот, чтобы смиренно попросить старика поднести ему хотя бы несколько капель живительной влаги, но того и след простыл.

Дверь комнаты оказалась заперта.

Потянулись дни. Первое время старик вообще не давал Джонни есть, как будто хотел уморить его голодом. Однако вряд ли это было так, даже если допустить, что старик стремился убить Джонни, не оставляя явных следов насилия у него на теле. Смерть от обезвоживания, как известно, наступает куда быстрее, чем смерть от голода, но вода в кране была всегда.

Не столько из-за мук голода, сколько не в силах терпеть ограничение свободы, Джонни однажды попытался удрать. Дверь ему взломать не удалось, и тогда он задумал дождаться появления старика. Старик заходил к нему на короткое время ежедневно, глумливо предлагал нашатырь вместо выпивки. Даже пьяный Джонни справился бы с ним.

Старик, как пришлось Джонни убедиться, постоянно держал при себе игломет с парализующими иглами. Два часа Джонни провалялся на полу в неудобной позе.

На восьмой день старик принес ему еду, какие-то неземные овощи. Зеленые и мохнатые, издающие сильный запах хлорки, они служили Джонни единственной пищей целую неделю. По прошествии этой недели к нему полностью вернулись память и стыд.

Зачем он пил, буянил, развратничал? Он заглушал свою боль, но что сказала бы на это Лола? Наверное, она пожалела бы его, но разве достойно для мужчины вызывать к себе жалость? И уж, конечно, она ни за что не полюбила бы его та shy;ким.

К Джонни пришла пора мучений. Он не мог смириться со смертью Лолы и не менее ужасным, чем ее смерть, было для него то, что он не мог ничем почтить ее память. И едва Джонни мысленно говорил: “ее память”, “для ее памяти”, он чувствовал себя предателем и искал глазами квадак. Мысль, что он когда-то сможет смириться с ее смертью, казалась ему кощунством.

Старик, попотчевав его неделю вонючими овощами, стал приносить здоровую человеческую пищу. Джонни почти ничего не ел. Старика он не замечал.

Однажды, глядя на тарелки с нетронутым завтраком, старик сказал:

– Рассказывай, что у тебя случилось?

Джонни смолчал.

– Все не узнаешь меня, Джон?

До этого старик ни разу не назвал его по имени. И Джонни был уверен, что тот не знал, как его зовут, а если они и виделись когда-то, то их встреча была случайной.

Джонни удивленно всмотрелся в старика.

– Локки, ты?

– Наконец-то. – Подобие улыбки пробежало по губам старого космодесантника. – Прости, что мне пришлось так поступить с тобой, сынок. Ты был очень плох. Что у тебя случилось?

На этот раз Джонни не стал отмалчиваться. Еще когда Локки подсаживался за его с приятелями столик, он различил в нем человека без лукавства, не способного на злую насмешку. И в рассказах старика Джонни открывались не холод космоса и не ярость звезд, но скромное мужество, человеческая теплота, неброская красота простой души. Такому можно было