Белый туман [Алесандр Юрьевич Шамраев] (fb2) читать постранично, страница - 2

знаете. — Постой малец, как ты говоришь тебя зовут? Свен? А твоя мать не леди… Тут он запнулся. Твою мать зовут не Игрен? — Игрен, и она сейчас в лесу собирает травы. А колодец вон там за пригорком и там есть кожаное ведро для воды. — Сколько тебе лет Свен? — Скоро 14. — А что ты умеешь делать? — Да все то, что и должны делать деревенские ребята, а кроме того я умею читать и писать, но нашу единственную книжку я уже выучил наизусть.

— А ну ка прочитай, что здесь написано, — и он протянул мне небольшой свиток, который достал из своей седельной сумки. Я взял его и прочитал. — Это долговая расписка, податель сего обязуется вернуть лорду Страху 12 золотых монет к исходу праздника урожая и не позднее дня белого тумана. Судя по всему, я прочитал правильно и всадник остался доволен. — А с оружием, с оружием ты умеешь обращаться? — Нет, конечно господин, у меня и ножа своего нет. Хотя деревенские говорят, что я неплохо стреляю из лука. Всадник усмехнулся и достал свой богато украшенный лук, ловко натянул на него тетиву и протянул мне вместе со стрелой. — Это охотничий лук, он не боевой, по этому полегче и слабее. Ну ка пусти стрелу. Я взял лук, настоящий охотничий лук и хотя он был явно великоват для меня, меня охватил восторг. Такого дивного оружия я не только в руках не держал, но и никогда не видел.

— В это дерево попадешь? — и всадник указал на старый граб в два моих охвата, что находился в шагах 20 от меня. — Попаду, — ответил я, — но лучше вон в ту птицу. И я показал на черную ворону, что сидела на макушке другого граба на расстоянии 30–35 шагов от меня, к тому же прыгала по веткам. — Ну, ну, — усмехнулся всадник. Не успел он ещё стереть улыбку со своего лица, как я быстро поднял лук, с усилием его натянул и пустил стрелу. Черный комок, теряя перья полетел вниз и застрял в нижних ветка, зацепившись стрелой. Всадник тронул коня, подъехал к дереву, снял ворону с веток и внимательно осмотрел, куда я попал. А целился я в голову птицы. Я хотел, что бы она оставалась по возможности целой, что бы её могли взрослые повесить посреди поля и она своим видом отпугивала бы своих товарок.

Лук ещё был в моей руке, когда он протянул мне ещё одну стрелу. — А ну ка пусти ещё одну, вон в ту курицу видишь? — В курицу стрелять не буду, это единственная курица тетки Эльги, она меня за неё прибьет. Вы то уедите, а мне оставаться. Давайте я попробую попасть в коршуна, что охотиться за цыплятами. Надо сказать, что это была наглая птица, которая нисколько не боялась деревенских стрелков, потому, что знала, что ни одна стрела не долетит до неё. Но это были самодельные деревенские луки, а тут настоящий, охотничий. Я отошел чуть в сторону, с усилием согнул лук и дождавшись, когда паривший в небе по кругу коршун приблизиться ко мне, выстрелил. Маленькая черточка приблизилась к птице, нырнула под неё, и коршун тоже теряя свои перья и растеряв всю свою наглость начал медленно кувыркаясь падать.

— Ай да стрелок, — воскликнул всадник. — Лук твой, дарю, возьми и стрелы и он вытащил из своего колчана с десяток стрел. Эй, Никол, — громко крикнул он. — Отсыпь пацану десяток наконечников для стрел, ты малый запасливый, у тебя наверняка есть, потом в кузнице возьмешь ещё. Подскакал немолодой всадник, который тоже наблюдал за моими выстрелами, только несколько в стороне от нас и улыбаясь бросил мне целый мешочек наконечников для стрел, их там было значительно больше десятка.

— Мой лорд, а парень то не промах, не пора ли в замок и пристроить к делу, — обратился он к всаднику. — Нет, ещё не пора, пусть ещё годик поживет на вольных хлебах, а там видно будет. Ну что, напились? Тогда поехали. А тебе парень вот ещё монета за твою стрельбу. И он бросил мне небольшую монетку, которую я тут же поймал на лету. Затем он развернул коня и не оглядываясь поскакал прочь из деревни. Свита последовала за ним.

В это день я стал местной достопримечательностью, а монета оказалась золотой. Я аккуратно проковырял в ней дырочку и прочитав молитву Всеблагому повесил на шею. Золотая монета, это целое богатство для нашей нищей деревни.

С появлением у меня настоящего лука, моя жизнь изменилась. Не смотря на мой возраст, ко мне в деревне стали относиться как к подростку, а после того, как я стал снабжать деревню свежим мясом оленей и косуль, то почти как к взрослому. Даже Тойка стала поглядывать на меня с интересом, и мне это льстило.

Я стал охотником. Для человека, который мог "читать" лес, — он становился другом, братом, надежным укрытием, а также кормильцем и поильцем. Я же постигал все эти премудрости сам. Далеко от деревни, по причине своего малолетства, я не отходил и понятия не имел, что лес то же может кому то принадлежать, так же как и вся живность в нем. Это мне объяснил староста деревни. Он же меня предупредил, что не каждый встречный в лесу может быть хорошим человеком и что разбойников то же хватает.

Мы условились, что если я добуду кого то крупного, подразумевалось оленя, которого не смогу дотащить до деревни, то мне