Новеллино, стансы, параллели [Сергей Алексеевич Кутолин] (fb2) читать постранично, страница - 2

психологически удовлетворительной формальной ориентацией, но эта ориентация залегает глубоко в подсознании носителей языка- с.254". 3."Языки являются по существу культурными хранилищами обширных и самодостаточных сетей психологических процессов — с.255". — Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии. — М.,1993.).

Канва научна, а реализация — метод, т. е. опыт рефлексии и интуиции, развивается С.А.Кутолиным и в многочисленных сборниках его поэзии, прозы, драматургии, а не только в науке. И это есть главное доказательство плодотворности работы ученого в искусстве. Очередной сборник к 30-летию работы автора — поэта рефлексии и интуиции тому несомненное доказательство, как и число посещений, например, только одного из его сайтов "Рефлексивная литература" достигает свыше 370 000: http://world.lib.ru/editors/k/kutolin_s/stat.shtml

Публикации МАН ЦНЗ по литературным работам проф. Кутолина С.А. см.: http://kutol.narod.ru/KUT_GOLD/kutsa.htm

член-корр… МАН ЦНЗ Г.М.Писиченко

МЭРИЛИН, — УМРИТЕ, БРАТЬЯ КЕННЕДИ

"Успех — как икра, вкусно, но если ее много съесть, может стошнить"

М.Монро (из записок невольного очевидца)

АКТ ПЕРВЫЙ

Я читаю и верю своим глазам. Времятворные события преходящи, а местомиг в многовременье занимает слишком мало пространства, но может в своем времяизвержении длиться и длиться, если в свете человеческого любопытства времяпись становится вечнописью.

“Невероятно ласковая, завораживающая женщина… Чувства я к ней испытывал, несомненно, но не мог дать им волю. Меня очень редко отпускало ощущение, что мы под колпаком, что я обманываю ее, использую ее — особенно позже, уже в Москве… Я успокаивал себя мыслью, что она меня тоже использует — правда, более естественным, “женским”способом”.

Её рукопись "красных дневников" исчезла, но молчепись того давнего времени, как наиболее таинственный миг человека в осознании каждого из нас и наших отношений, случайная искра которых уже превратилась в вечнопись, есть исходная точка вечнописи жребия, вытянутого каждым из нас, любивших её и любимых ею и боготворивших её в своих логоспазмах и ненавидевших её в родописи умышленных поступков, где сплетаются графотерапия слов и поступков.

Лучащаяся и бесконечно желанная в семяписи мужского поколена, она не порождает ощущения куклы, переходившей из рук в руки даже и тогда, когда в результате вскрытия выяснилось, что убийцы и после её смерти имели сексоспазмы с её телом. И теперь, спустя десятилетия, к этим характеристикам нужно добавить еще одну — глубоко трагичную судьбу её страстных желаний играть шекспироваских героинь и даже Грушеньку из романа Достоевского.

Это теперь, когда я шаг за шагом могу вспоминать звездопись наших отношений, когда в моей крови и духе всё ещё не перегорел неумолимый закон Любви, а Долг заставлял меня служить Родине отцов Революции, это теперь, когда вовсе не победоносные поступки с моей стороны, слишком рано, по мнению моих служилых начальников, заставили меня молить их, не нарушая долг Отечеству, вернуться сюда, обратно в СССР, который хитрил, хитрил, а, превратившись в Матерь Новых русских — теперешнею Россию, выдал свои разработки и досье США на Ли Харви Освальда, предполагаемого убийцу Дж. Ф.Кеннеди. Хитрили, хитрили, а подали заранее ведомую куклу, обеляя мафию США, как в своё время обеляли мафию Италии, чтобы выгородить "красные бригады" в их ногописи политических убийств, потрясших в своё время весь европейский мир, чуть не брошенный в объятия Нового фашизма не без помощи аккредитованных в Италии советских корреспондентов. Магнетические плоды "Красной Капеллы", как подвижников и страстотерпцев, были поняты и перелопачены с точностью наоборот. И в этой мясорубке братолюбия, детолюбивого дружелюбия от свободолюбия Американской статуи Свободы, где желтый дьявол стал над Миром еще в эпоху М. Горького, Вл. Маяковского и теплого описания одноэтажной Свободы от Ильфа и Петрова до финна Марти Ларни в его "Четвертом позвонке", наши вертеры — услышкины подают мою миссию там как обаяние "секс — богини Америки и первой героини PlayBoy " органами КГБ СССР, предлагая США своё христолюбие в страннолюбии сребролюбия.

А иначе, просто указывая на меня пальцем как исполнителя разработок КГБ и даже сочувственно указывая, что я сам попросил уволить меня, в конце концов, от странно любострастного задания, в котором я играл роль томливого и надёжливого любовника Мэрилин, словно я какой — то танцовщик Александр Годунов, пусть и знаменитый в его цехе плясунов и подсунутый Жаклин Кеннеди в награду за её любовные опыты с великим Фрэнком Синатрой, который жил, как пел, а пел, как чувствовал…

Времяписк наших бывших органов Комитета был всегда отчаянно продуман до мелочей, а вот сами — то мелочи и мешали исполнить всё по задуманному плану. И только крупные мазки тайных течений разведки, приводившие к притяжению и