Убийство на Рождество [Агата Кристи] (fb2) читать постранично, страница - 3

Пилар.

Он перестал смеяться, вздохнул и тихо ответил:

— Да, пожалуй, знаю…

И тут же, сменив тему разговора, спросил:

— Что же заставило вас приехать в Англию?

— Я буду жить у маминых родственников, — сдержанно ответила Пилар.

— Понятно.

Он откинулся на спинку сиденья и, не сводя взгляда с девушки, задумался о том, как выглядят эти ее английские родственники, как они ее примут, эту незнакомку из Испании, и как она будет смотреться в чопорном английском семействе, празднующем Рождество.

— Хорошо жить в Южной Африке? — спросила Пилар.

Он принялся рассказывать ей про Южную Африку. Она слушала внимательно, как слушает сказку ребенок. А ему нравились ее наивные, но с хитрецой, вопросы и возможность ответить на них, придумывая довольно замысловатую, почти сказочную историю.

Конец этому положило возвращение в купе пассажиров. Он встал, улыбнулся, посмотрев ей в глаза, и снова вышел в коридор.

На секунду ему пришлось задержаться в дверях, чтобы дать возможность войти в купе пожилой даме, и в это мгновение его взгляд упал на бирку, прикрепленную к ее явно не английской соломенной корзине. Он с интересом прочел: «Мисс Пилар Эстравадос». А потом увидел адрес, и глаза его расширились от удивления и замешательства: «Горстон-Холл, Лонгдейл, Эддлсфилд».

Он полуобернулся, не сводя с девушки глаз, а на лице его появилось новое выражение: озадаченное, возмущенное, недоверчивое… Он вышел из купе, закурил и, нахмурившись, задумался о чем-то своем…

3

Альфред Ли и его жена Лидия сидели в большой синей с золотом гостиной Горстон-Холла. Они обсуждали, как проведут предстоящее Рождество. Альфред — приземистый мужчина средних лет, с добрым лицом и теплыми карими глазами. Говорил он негромко, четко формулируя каждое предложение. Короткая шея придавала ему неуклюжий вид. Лидия, напротив, была похожа на рвущуюся вперед поджарую гончую. Она была какой-то хрупкой до изнеможения, и во всех ее движениях чувствовалось удивительное изящество.

Ее не знающее косметики усталое лицо не было красивым, но оно было выразительным. А голос — просто чарующим.

— Отец настаивает, — сказал Альфред. — И нам ничего другого не остается.

Лидия, несмотря на вспыхнувший в ней протест, сумела сдержаться.

— Неужто ты всегда должен потакать его желаниям?

— Он уже очень стар, моя дорогая…

— Я знаю, знаю!

— И считает, что все обязаны подчиняться его воле.

— Естественно, — сухо отозвалась Лидия. — Поскольку так было всегда. Но рано или поздно, Альфред, тебе придется высказать свою точку зрения.

— Что ты имеешь в виду, Лидия?

Он казался настолько расстроенным и удивленным, что на секунду она прикусила губу, не зная, продолжать ли разговор.

— Что ты имеешь в виду, Лидия? — повторил Альфред Ли.

— Твой отец… становится… тираном, — осторожно подбирая слова, сказала она.

— Он уже совсем старик.

— И мы скоро состаримся. И тоже станем тиранами? Когда это кончится? Он еще учит нас, как нам жить. Мы сами не имеем права планировать нашу жизнь. А если и предпринимаем попытку, то она неизбежно кончается крахом.

— Отец полагает, что мы должны прежде всего считаться с его мнением. Не забудь, что он очень великодушен по отношению к нам.

— Великодушен?

— Очень, — сурово повторил Альфред.

— Ты говоришь о финансовой стороне дела? — спокойно спросила Лидия.

— Да. Его собственные нужды весьма скромны. Но нам он никогда не отказывает в деньгах. Ты можешь тратить сколько хочешь на туалеты, на дом, и счета оплачиваются без единого возражения. Только на прошлой педеле он подарил нам новую машину.

— Что касается денег, твой отец и впрямь великодушен, я согласна, — сказала Лидия. — Но за это он требует от пас, чтобы мы были его рабами.

— Рабами?

— Именно. Ты его раб, Альфред. Если мы собираемся куда-нибудь поехать, стоит твоему отцу возразить, и ты безропотно отказываешься от своих намерений и аннулируешь заказ на билеты! Если же ему приходит в голову отправить нас из дома, мы уезжаем… Мы не зависим от себя, не живем собственной жизнью.

— Мне неприятно слышать это от тебя, Лидия, — расстроился Альфред. — Ты неблагодарна. Мой отец сделал все для нас…

Она еле сдержалась, чтобы не возразить, еще раз пожав худыми, но изящными плечами.

— Знаешь, Лидия, — сказал Альфред, — а ведь отец очень тебя любит…

— Но я его не люблю, — ясно и отчетливо возразила жена.

— Лидия, мне неприятно слышать от тебя подобные слова. Это так некрасиво…

— Возможно. Но порой я испытываю потребность сказать правду.

— Если бы отец догадывался…

— Твой отец прекрасно знает, что я его не люблю. И по-моему, это даже его забавляет.

— Я уверен, что тут ты ошибаешься, Лидия. Он часто говорит мне, как уважительно ты обращаешься с ним.

— Естественно, я держу себя в рамках приличия. И буду держать. Просто я говорю тебе, какие чувства испытываю