Бегство из плена [Андрей Ефимович Зарин] (fb2) читать постранично, страница - 3
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
7-го октября к нам вошли офицеры и какой-то генерал. Карузо достал список с нашими именами и стал читать; генерал делал отметки и отдавал приказания. Потом ушел. Оказалось, нас для чего-то разделили на четыре части и каждую, одну за другой, повели из церкви, а потом из Москвы. Мы простились с Карузо. В партии, в которую я попал, со мной остались Кручинин, Гаврюков и Нефедов. Мы не знали, куда теперь решили идти французы, по видимо было, что они отступают. Во всех движениях была какая-то лихорадочная поспешливость. — Идите, идите! — кричали нам и отстававших били прикладами, а потом — мы узнали — просто убивали всякого, кто не мог поспеть. А таких было много. Все мы отощали от голода. Почти со всех нас солдаты стащили сапоги, и мои ноги были покрыты царапинами и ссадинами. Кручинин наколол ногу щепкой и хромал. Здоровых почти не было. Почти бегом французы дошли до Фоминского. Кручинин уже не мог идти, и я с Гаврюковым его тащили. Вдруг все остановились. В войске заметно было какое-то смятение. Раздались выстрелы, Гаврюков как-то сразу загорелся. — Ваше высокородие, сраженье, — сказал он, — бежим к нашим. Он словно угадал мои мысли. Уже в Москве я замышлял побег. — Как побежим, — ответил я, — майор совсем идти не может. — А я его понесу. Будьте без сумления. — Но как же мы убежим? — А я, ваше высокоблагородие, буду момент ловить. — Лови! — согласился я и подошел к Кручинину. Он лежал. Нога его распухла и была завернута в тряпки. Я сел подле него и передал слова нашего солдатика. — Я согласился, потому что и тяжко быть в плену, а здесь и омерзительно. Все равно, мы изнеможем, и нас убьют где-нибудь на привале, — окончил я. Майор только простонал. — С богом! — сказал он. — Как с богом! мы тебя не оставим. В это время канонада усилилась, несмотря на то, что уже начало смеркаться. В лагере никто не думал о сне. Звучали трубы, гремели барабаны, раздавались команды. Время от времени уходили полки и отряды. Уже ничего не было видно. Надвинулась ночь. Я сидел подле майора и ждал верного Гаврюкова. Он появился неслышно. — В самый раз, ваше благородие. Идем! — проговорил он. Я вскочил на ноги. — Майор, подымайся, идем! — сказал я. Кручинин махнул рукою. — Я вас свяжу только. Идите одни! — Ты с ума сошел! вставай и иди! мы поможем! Я приподнял его и взял под руку. — Веди! — сказал я Гаврюкову. — Тут, ваше благородие, потихоньку надо, а потом ползком, а там бегом, — проговорил он. — Ну, веди! видно будет. И мы пошли. Впереди подвигался Гаврюков, которого я едва различал в темноте, за ним — я с Кручининым. У черты нашего стана пылал костер, усиливая темноту ночи, и вокруг него сидели наши часовые, о чем-то оживленно беседуя. Мы прошли мимо них. Впереди предстояло самое трудное: надо было пройти через две цепи часовых. Мы крались, как кошки. Кручинин мог идти потихоньку и поэтому не затруднял нас. Гаврюков шел уверенно и смело. Я не знал, куда мы идем, но видел, что костры неприятеля все понемногу отодвигаются влево. Вдруг послышались голоса и шаги. — Ложись! — прошептал Гаврюков, и мы тотчас растянулись на земле. Я попал в холодную лужу. Чуть не касаясь нас, прошло несколько солдат. Один говорил: — Завтра горячо будет! император решил пробиться.
Последние комментарии
4 часов 12 минут назад
4 часов 31 минут назад
4 часов 39 минут назад
4 часов 41 минут назад
4 часов 44 минут назад
5 часов 1 минута назад