Родня [Черепашка] (fb2) читать постранично, страница - 2

Разбив в кабинете директора все хрупкие вещи, выплеснув свою боль в крике и магическом выбросе, я почувствовал себя опустошённым. Выбравшись в коридор, я пошёл куда глаза глядят и ноги несут. В заброшенной башенке недалеко от гриффиндорской гостиной, где любили уединяться влюблённые парочки, любители маггловского табака, и другие, не желающие общения, ученики, на моё везение, или невезение, как посмотреть, было пусто. Я забрался на разрушенный подоконник, и взглядом следил за облаками. Тёмные, они скользили на фоне светлеющего рассветного неба, как и мои мысли мимо сознания. Но душевная пустота не означала, что органы чувств не фиксируют всё происходящее вокруг меня. Взгляд остановился на тёмной фигуре, которая двигалась от хогсмитских ворот в направлении главного входа. Человек левитировал перед собой крупный предмет. Пройдя примерно полпути, он уронил свою ношу, после чего взмахнул палочкой. Во дворе Хогвартса, впервые с того времени как Риддл окончил школу (а может быть впервые вообще) проявился тёмный знак. Зловещий дымный череп, изо рта которого выползала огромная змея.

Заинтригованный, и будем честны с собой, напуганный, я применил чары телескопа, надеясь ближе рассмотреть происходящее. Посланец развернулся ко мне спиной и убегал. Его фигура была мне не знакома. На земле остался лежать человек. Судя по неподвижности и неестественности позы - мёртвый. Что и подтвердили дальнейшие события.

Череп заговорил. Он не двигал челюстью, а змея всё так же извивалась у его подбородка, но иллюзия, что голос Того-кого-нельзя-называть исходит из метки, была полной.

- Гарри Поттер.

Голос Тома подействовал на меня как парализующее заклятье. Выслушивая речь, я не мог пошевелиться, как и погасить огонь, разгорающийся в венах.

- Хогсмит захвачен. Но нужен мне только ты. Приди ко мне, и больше никто не пострадает. Первая жертва - доказательство моей серьёзности. И каждые пятнадцать минут твоего промедления будут стоить жизни ещё одному волшебнику. Спрячься за стенами замка, и их жизни будут на твоей совести.

Видимо потеряв преимущество скрытности, Волдеморт решил громко заявить о себе, и прежде всего избавиться от непонятной угрозы в моём лице.

Голос замолк, а мне даже не нужно было принимать решения. Я смертник, уже приговорён. Моя гибель вопрос времени, зачем же оттягивать неизбежное. Конечно, убив меня, Лорд не остановит террор, но у волшебников будет время собраться и противопоставить монстру что-то более надёжное, чем мальчишка-недоучка. Ведь теперь никто не сможет отрицать его возвращение.

Единственно, что меня беспокоило, я не успею добраться до Хогсмита за пятнадцать минут. Эта мысль заставила меня запаниковать. Однако, не зря Гермиона говорила, что думать я начинаю только в критических ситуациях.

- Акцио, Молния, - выкрикнул я, надеясь, что перед моим желанием не устоит ни одно заклятие Амбридж. Ведь получилось же у близнецов.

Через пару минут метла привычно легла мне в руку. Мантию невидимку я положил под ближайший камень. Незачем давать в руки Волдеморту такой артефакт. А Дамблдор рано или поздно её найдёт. А если не найдёт, будет подарком следующему поколению гриффиндорцев-мародёров. Туда же отправилась и палочка. Я не хотел оставлять себе соблазн сопротивления.

На площади Хогсмита я приземлился вовремя. Двое пожирателей бросили на колени перед Лордом неизвестного мне мужчину, и Том уже поднимал палочку. Мои пятнадцать минут истекли.

Заметив меня, Волдеморт пинком оттолкнул от себя заложника. Глаза сверкнули красным огнём, щелевидный рот растянулся в улыбке.

- Мальчик-который-выжил, - произнёс тёмный волшебник. - Жертвенный ягнёнок Гриффиндора.

Пожиратели угодливо засмеялись, как будто Лорд действительно пошутил. Я же был спокоен, как бывают спокойны обречённые. Ровно билось сердце, не перехватывало дыхание, как будто всё происходящее касается не меня. Разум выхватывал из окружающего незначительные детали. Что даже став великим волшебником, Волдеморт не избавился от маггловской привычки к месту и не к месту цитировать Библию. Что жители Хогсмита сбились в кучу как овцы под присмотром собак - упивающихся. Весь предыдущий год они верили Фаджу, который на страницах «Пророка» заявлял, что возвращение Волдеморта - бред сумасшедшего, возжелавшего славы, подростка. И вот доказательство моей разумности само пришло в их дом, и принесло смерть, а они даже не пытались сопротивляться. Как из стороны в сторону, подобно маятнику, ходила Беллатрикс Лестранж. Единственная, не считая Волдеморта, кто не носил маску. Палочка то появлялась в её ладони, то снова исчезала в рукаве. Безумие Беллы не терпело ожидания. Как Питера Петтигрю била дрожь. Этого предателя я узнал бы и