Отечественная война и русское общество, 1812-1912. Том III [Алексей Карпович Дживелегов] (fb2) читать постранично, страница - 114

это должно внести нечто новое в историю 1812 года.

Очерк этот составляет лишь извлечение из готовящегося к 1912 году издания этого Общества под заглавием «Бородинская операция в документах — первоисточниках», заключающего в себе период действий нашей армии с 8 по 27 августа на главном театре войны, на участке Смоленск — Бородино.

(обратно)

56

Проф. Б. М. Колюбакин имеет в виду арьергардные бои у Пневой слободы (артиллерийский) на правом берегу и упорный бой днем и вечером на обоих берегах, у Соловьевой переправы. Неприятель был задержан, мосты истреблены и арьергард переправился. См. Н. П. Поликарпов, «К истории Отеч. войны. Забытые и неописанные сражения 1812 года». Вып. I, стр. 15–17. Ред.

(обратно)

57

Осьма, как видно из схемы, пересекает Дорогобуж-Вяземское шоссе три раза, у Дорогобужа, у Рыбки и у Семлева. Поэтому она беспрестанно фигурирует в географии операций наших арьергардов. Ред.

(обратно)

58

Беннигсен в своих воспоминаниях («Р. С.», 1909, сент., стр. 492) так рассказывает это обстоятельство: «Проездом в Петербург из армии через Вышний-Волочок (в Петербург из армии) встретил я Кутузова, Он сообщил мне волю императора, чтобы я принял участие в военных действиях, и сказал, что с этим выслан фельдъегерь с рескриптом. Первым моим движением было продолжать путь в Петербург, где была моя семья. Вместе с тем мне хотелось представиться государю. Но Кутузов выразил желание, чтобы я остался при нем, так как ему предстояло выполнить трудную и сложную задачу. Он должен был стать во главе армии, не скажу упавшей духом (?), но отступавшей и жаждавшей смены главнокомандующего; Кутузов старался уговорить меня и не оставлять его (?), что согласовалось с желанием государя. Из честолюбия и самолюбия, присущих военным, мне было неприятно служить под начальством другого, после того, как я командовал войсками против Наполеона, который до тех пор еще не был побежден и который, разбив прусскую армию, не имел более достойного противника и шел во главе превосходнейшей армии. Так как мне удалось задержать этого великого человека, несмотря на его количественное и качественное превосходство, и ему не удалось в течение 7 месяцев перейти нашу границу (о чем Наполеон и не думал, Б. К.), то я полагал, что мне можно извинить. — Это чувство, вызванное самолюбием, но которое я все-таки заставил замолчать. Кутузов сослался на наше старое знакомство и на узы дружбы, которые связывали нас целых 40 лет (?); он еще раз напомнил мне желание государя».

Так повествует Беннигсен, но к его повествованию следует отнестись с большой осторожностью, много тут личного самохваления и субъективного и мало искренности. Полагаем, дело шло не совсем так: Кутузов взял его, исполняя волю государя, может быть, и не скрывая своего к нему нерасположения. Проницательный Кутузов прекрасно понимал, что Беннигсен лелеял мысль стать — на случай болезни или чего другого с Кутузовым — на его место во главе армии, что предусматривало и приготовленное ему назначение «начальника штаба всех армий».

(обратно)

59

См. подробный рапорт Розена Платову, напечатанный у Поликарпова, назв. соч., вып. I, стр. 35–39. Ред.

(обратно)

60

Из арьергардов II армии Киевский драгунский полк еще не был отрезан, но мужественно пробился под начальством полк. Эмануэля. См. Поликарпов, назв. соч., вып. I, стр. 48. Ред.

(обратно)