Начальник квадрата 15-85 [Олег Фокич Коряков] (fb2) читать постранично, страница - 2

ничего не ответил и снова принялся за работу. Однако, выкинув ещё лопат пять — шесть, и он решил передохнуть. Вылез из шурфа, счистил с сапог глину, присел. Тимка миролюбиво протянул пачку «Прибоя».

— Кури.

— Знаешь ведь, что не курю.

— Так то при отце…

Лёшка глянул на него с презрением и опять промолчал. Тимку и покоробило и смутило поведение товарища. Торопливо докурив папиросу, он взялся за лопату:

— Ладно, посиди, я подолбаю. — И полез в шурф.

Ещё разморённый сном, работал он вяло и неохотно, но уже скоро вспотел, то и дело утирал с лица пот и лупил себя по шее, давя мошкару.

— Скинь рубашку-то, — посоветовал Лёшка.

— Ничего, — сойдёт.

Начатым разговором он воспользовался для передышки. Постоял, обмахиваясь кепкой, поглядел на солнце, вздохнул:

— Уже есть хочется. Обедать не пора? Ты бы пошёл, заложил варево.

Лёшке после надсадной работы и самому хотелось есть. Он встал. «Давай помаши киркой, помаши», — не без ехидства подумал он и сказал:

— Пожалуй, и верно, пойду…

Лёшка раздул костёр, начистил, тоненько срезая кожуру, картошки, поставил ведёрко с ней на огонь, раскрыл банку мясных консервов. Поглядывая в сторону шурфа, он часто видел вьющееся над отвалом лёгкое облачко дыма. «Покуриваешь? Ну. обожди, я вот обед сварю, сам наемся, а только потом тебя позову», — мстительно думал Лёшка.

Но Тимка и не собирался ждать зова. Он пришёл, когда варево ещё и не вскипело. Пришёл, скинул рубаху и развалился на ней в сторонке от костра, в тени.

— Я уж думал, что у тебя всё готово, — пренебрежительно сказал он.

— Ага! Тебе бы только на готовенькое! — отпарировал Лёшка, и оба, надувшись, замолчали.

Было тихо кругом. Тайга млела в жаркой истоме. Душный, парной воздух казался плотным, и даже мошкаре, видимо, лень было двигаться в нём, она исчезла, притаившись где-то в траве.

Заснув после обеда, ребята проснулись, когда солнце уже забралось в густую крону высокого кедра, стоявшего на западном краю поляны. Тимка пошёл к утреннему шурфу, чтобы, докопав его, взять пробу шлихов. Деле это ответственное, сказал он, и поручить его Лёшке нельзя.

Лёшка начал второй шурф. Тимка пришёл к нему только часа через два. На вопрос, как шлихи в контрольном, он важно сказал:

— Порядок…. В норме.

— Пробу-то не забыл в мешочек положить?

— Ты что, еще учить меня будешь?..

В этот вечер кое-как закончили второй шурф. Всего их надо было сделать пять…

Ночью, ещё во сне, Лёшка услышал какой-то грозный рык, стоны и не то свист, не то визги. Проснувшись, он понял, что бушует гроза. Стало зябко. Не от холода — от дикой и страшной электрической громады, которая, стремительно извиваясь и корчась в небе, вдруг падала на тайгу и при этом, казалось, целилась на маленькую геологическую палатку. С грохотом раскалываясь над самыми верхушками деревьев, молнии полыхали неземным голубовато-белым пламенем.

Только через некоторое время до сознания дошёл и шум дождя. Дождь был подобен тропическому ливню. «Зальёт. К чёрту зальёт!» — подумал Лёшка и начал поспешно выбираться из спального мешка. Присев на корточки перед выходом из палатки, он ещё думал: вылезать или не вылезать, а руки сами уже вытаскивали из веревочных петель короткие тупые черенки нехитрого палаточного запора.

Его оглушила стихия, разом грянувшая в лицо. Упав на колени, Лёшка нашарил лопату и с силой врезал её лезвие в ровик, выкопанный вокруг палатки ещё отцом. Ровик сейчас был полон воды, песка и глины, лопата увязала в них. Вода перехлестывала через край, стремясь под палатку.

Лёшка орудовал лопатой с тупой и яростной быстротой. Молнии и оглушительный гром как будто бесновались в стороне. Он только всё время бормотал что-то непонятное даже самому себе, бормотал и врезал, всё врезал лопату в размокший, вязкий грунт, расширяя и углубляя канавку вокруг жилья.

Когда он влез в палатку, Тимка не спал. При свете электрического фонарика Лёшка увидел его напряжённо-выпученные глаза и полураскрытый рот.

— Там что? — спросил Тимка сдавленно. — Неужели гроза… такая?

— Атомная бомбардировка, — криво усмехнулся Лёшка и начал стаскивать с себя насквозь промокшую, грязную и липкую одежду. Он кое-как, небрежно сбросал ее в угол палатки и голый залез в спальный мешок.

Гроза уползала куда-то за таёжные заслоны, гневный рокот ее утихал, и лишь по-прежнему сильно и ровно шумел ливень. Лёшка скоро заснул…

Наутро дождь не прекратился, только очень ослабел. Серая хмарь облепила тайгу. Понурые, словно вконец продрогшие под дождём, стояли деревья, изредка вздрагивая при дуновении несильного ветра и стряхивая с себя воду. Хорошо, что в палатке сохранились берёста и сухая щепа, припасённые стариком Кузевановым, — с ними развели к, остёр в слякоти довольно быстро.

Горячее варево подняло настроение, и, прячась от дождя под пологом палатки, пареньки повели мирную беседу.

— А здорово ночью хлобыстало! — почти восхищённо сказал Тимка, но Лёшка уловил в его