Оценку не ставлю, но начало туповатое. ГГ пробило на чаёк и думать ГГ пока не в может. Потом запой. Идет тупой набор звуков и действий. То что у нормального человека на анализ обстановки тратится секунды или на минуты, тут полный ноль. ГГ только понял, что он обрезанный еврей. Дальше идет пустой трёп. ГГ всего боится и это основная тема. ГГ признал в себе опального и застреленного писателя, позже оправданного. В основном идёт
Господи)))
Вы когда воруете чужие книги с АТ: https://author.today/work/234524, вы хотя бы жанр указывайте правильный и прологи не удаляйте.
(Заходите к автору оригинала в профиль, раз понравилось!)
Какое же это фентези, или это эпоха возрождения в постапокалиптическом мире? -)
(Спасибо неизвестному за пиар, советую ознакомиться с автором оригинала по ссылке)
Ещё раз спасибо за бесплатный пиар! Жаль вы не всё произведение публикуете х)
Все четыре книги за пару дней "ушли". Но, строго любителям ЛитАниме (кароч, любителям фанфиков В0) ). Не подкачал, Антон Романович, с "чувством, толком, расстановкой" сделал. Осталось только проду ждать, да...
разошлись по домам.
В полдень скончался ребенок; он все время лежал подвижно, безвладно; только в последний момент агонии он конвульсивно схватился руками за горло и прохрипел сознательно: "Мама! Ратуй!" — да и замолк навсегда.
Благо, что мать не слышала этого последнего крика: она спала бесчувственным сном. Бабы стали сами обряжать Ивасика в далекую дорогу.
А к вечеру и все соседские дети слегли от такой же болезни и всполошили весь закуток. Сотские доложили старосте, и он, несмотря на усилившуюся метель, должен был побрести по селу освидетельствовать больных.
Выходя из хат, староста почесывал затылок и говорил сотскому:
— Придется… того… стало быть?
Наконец он завернул и в Харчукову хату. Ребенок уже лежал на лаве в чистой сорочке с голубой лентой, со сложенными на груди ручонками. Мать все еще бессознательно лежала на лаве, а отец с бабой, словно окаменелые, как-то бесчувственно стояли возле своего любимого Ивасика.
— А, уже! — промычал сконфуженно староста. — Ну, теперь порадок… — словно с оправданием обратился к Харчуку. — Теперь видно, что пидемия, стало быть, можно и беспокоить начальство… А то ропщут!.. Чудной, ей-богу, народ — не может никак приучиться к порадку.
И он, довольный своей сентенцией, вышел.
А на дворе злилась метель, завывала каким-то надорванным стоном и окутывала затерявшееся в глухой балке село беспросветным, безрадостным мраком.
Последние комментарии
2 часов 6 минут назад
2 часов 39 минут назад
3 часов 36 минут назад
18 часов 37 минут назад
21 часов 11 минут назад
21 часов 40 минут назад