cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
От его ГГ и писанины блевать хочется. Сам ГГ себя считает себя ниже плинтуса. ГГ - инвалид со скверным характером, стонущим и обвиняющий всех по любому поводу, труслив, любит подхалимничать и бить в спину. Его подобрали, привели в стаб и практически был на содержании. При нападений тварей на стаб, стал убивать охранников и знахаря. Оправдывает свои действия запущенным видом других, при этом точно так же не следит за собой и спит на
подробнее ...
тряпках. Все кругом люди примитивные и недалёкие с быдлячами замашками по мнению автора и ГГ, хотя в зеркале можно увидеть ещё худшего типа, оправдывающего свои убийства. При этом идёт трёп, обливающих всех грязью, хотя сам ГГ по уши в говне и просто таким образом оправдывает своё ещё более гнусное поведение. ГГ уже не инвалид в тихушку тренируется и всё равно претворяет инвалидом, пресмыкается и делает подношение, что бы не выходить из стаба. Читать дальше просто противно.
рассеиваться.
- По-моему, освободили, - сказал Диллон и огляделся.
Девственницы больше не мозолили ему глаза.
II
На втором этаже руководящие работники вопросов не задавали. Идею выдворения они восприняли восторженно, по лестнице скатывались поспешно, а на тротуар падали незамедлительно.
Лишь директор выразил сопротивленческие поползновения. Звали его Теодор Дюран, происхождения он был французского. Но, несмотря на симпатию, которая издавна связывала французский и ирландский народы, начальник почтового отделения на набережной Эден был предан душой и телом (а также душами своих многочисленных подчиненных, хотя это ему не помогло, как мы увидим чуть дальше) британским идеалам и поддерживал ганноверскую корону. В эту минуту он пожалел, что не надел смокинг или хотя бы костюм. Он даже пытался дозвониться до своей супруги, чтобы попросить ее привезти подобающее одеяние, но жили они далеко, да и телефона у них at home не было. Таким образом, пришлось встречать этих республиканских самозванцев в простой куртке. Пусть в битве при Хартуме он и был одет в чесучу и грубый лен, но сейчас ему претило сражаться за короля в таком жалком наряде.
Джон Маккормик вышиб дверь ударом ноги.
- Боже, спаси короля! - заявил начальник почтового отделения, проявляя недюжинный героизм.
Героизм, впрочем, не успел проявиться полностью, поскольку Джон Маккормик раскроил патриоту череп - вжик-вжик - пятью пулями, выпущенными патологоанатомически точно и цинично.
Кэффри и Кэллинен оттащили труп в угол, Маккормик устроился в директорском кресле и закрутил телефонную вертушку.
- Алло! Алло! - прокричал он в трубку.
- Алло! Алло! - прокричали ему в ответ.
Тогда Маккормик изрыгнул пароль:
- Finnegans wake!
- Finnegans wake! - отрыгнули ему на другом конце провода.
- Это Маккормик. Мы заняли почтовое отделение на набережной Эден.
- Отлично. Мы на Главпочтамте. Все в порядке. Британцы не реагируют. Зелено-бело-оранжевый флаг поднят.
- Ура! - крикнул Маккормик.
- Держитесь, если будут атаковать, хотя это маловероятно. Все в порядке. Finnegans wake!
- Finnegans wake! - ответил Маккормик.
На Главпочтамте повесили трубку. Маккормик сделал то же самое.
Ларри ОТРурки вошел в кабинет. Он уже успел с присущей ему вежливостью склонить остальных чиновников - как теоретически, так и практически - к поспешной эвакуации. Все служащие были выдворены. Диллон, осмотрев помещение, это подтвердил. Теперь оставалось лишь запастись терпением и следить за тем, как будут разворачиваться события.
Маккормик закурил трубку и предложил товарищам сигареты.
Спустился Кэффри.
III
Кэллехер и Гэллегер с ружьями в руках стояли перед почтой. Зеваки держались на расстоянии и глазели. Сочувствующие, соблюдая такую же дистанцию, махали руками, шляпами, носовыми платками, выражая одобрение, а два инсургента время от времени потрясали ружьями в ответ. При этом особо пугливые прохожие отходили в сторону. Британцев в округе не наблюдалось.
На набережной, около пришвартованного норвежского парусника, слонялись скандинавские матросы; они взирали на происходящее, но от комментариев воздерживались.
Гэллегер спустился с крыльца и прошелся до угла Сэквилл-стрит. На мосту ОТКоннела не было ни души. На другой стороне реки, облепив как мухи белокаменную статую Уильяма Смита ОТБрайена, копошились любопытные; они тоже ждали.
Воздав - про себя - почести великому заговорщику, Гэллегер повернулся спиной к водам Лиффи и стал обозревать Сэквилл-стрит. В непосредственной близости возвышался украшенный пятью десятками бронзовых ликов памятник ОТКоннелу, отпугивающий любопытных своей простреливаемостью; рядом стоял трамвай, освободившийся от пассажиров, кондукторов и вагоновожатых. Чуть дальше какой-то прохожий застыл перед статуей П. Мэтью. Гэллегера мало интересовали причины подобного поклонения; он мысленно осквернил, что, кстати, делал постоянно, даже натощак, память этого увековеченного поборника воздержания.
Ирландский флаг развевался и над домом № 43 - штаб-квартирой Центрального комитета Национальной лиги, и над гостиницей "Метрополь", и над Главпочтамтом. Поодаль пятидесятиметровая колонна возносила в сырое небо каменного Нельсона.
Прохожие, приезжие, любопытствующие, переживающие, праздношатающиеся не появлялись. Время от времени какой-нибудь инсургент или какие-нибудь инсургенты перебегали улицу с ружьем или револьвером в руках.
Британцы по-прежнему безмолвствовали.
Гэллегер улыбнулся и вернулся на свой пост.
- Все в порядке? - спросил Кэллехер.
- Стяг Эйра реет над ключевыми объектами ОТКоннел-стрит, - ответил Гэллегер.
Разумеется, он никогда не называл эту улицу Сэквилл-стрит.
- Finnegans wake! - закричали они в один голос, высоко потрясая оружием. Сочувствующие на другом берегу поддержали, зеваки отошли в сторонку.
Кэффри стал закрывать окна.
IV
И все-таки, говорила себе Герти Гердл, и все-таки эти современные уборные так далеки от совершенства, эти водосливные
Последние комментарии
10 часов 10 минут назад
11 часов 43 минут назад
15 часов 36 минут назад
15 часов 41 минут назад
21 часов 2 минут назад
2 дней 8 часов назад