Искатель. 2004. Выпуск № 10 [Станислав Васильевич Родионов] (fb2) читать постранично, страница - 4

рассекала одна широкая и привольная улица, видимо, оставшаяся от времен, когда гоняли стада. Все остальные строения беспорядочно расположились по обе стороны.

Нужный домик я нашел по самому деду, выходившему из калитки. Представившись, я выразил желание побеседовать. Дед ответил твердо:

- Завтра или когда хочешь.

- А сегодня?

- Сегодня пенсия, иду получать.

- Я подожду.

- А потом фестиваль.

- Где?

- На бережку со стариками будем принимать, кто сколько потянет.

Небольшой, крепенький, лысый, но с лицом, заросшим белесыми волосами: ничего не видно, кроме носа и глаз, моргавших спрятанно. По-моему, пьющие делятся на тех, которые умирают от водки в молодости, и тех, которые дубеют и живут до глубокой старости.

Отправляясь за пенсией, дед Никифор меня предупредил:

- Большие неприятности ждут тебя, парень.

- Это почему же?

- Могилы тревожить грех. Покойников будить нельзя.

Он поковылял по улице-проспекту. Вослед хотелось сказать, что покойника разбудили до меня, и так энергично, что тот ушел.

4

Я был в замешательстве; какое там в замешательстве - не знал, что делать. Успокоиться, не торопиться, поразмышлять… Как размышлять, когда мое сознание стало каким-то клочковатым, вроде разодранного ватного одеяла? Надо по порядку.

Прежде всего, у меня не было законного основания для следственных действий. Нужно возбудить уголовное дело. Но не по анонимке же? Я схватил кодекс, старый, шестидесятого года. О пропаже трупов ничего не говорилось. Пришлось использовать самую близкую и самую краткую: надругательство над могилой. Кто надругался- то - покойник, который пропал? Затем я посетил врача, который выезжал к Висячину на дом и констатировал факт смерти. По отсутствию дыхания и сердцебиения. По третьему признаку, биотокам мозга, не проверялся. Мои вопросы врача удивили, потому что у него в смерти Висячина никаких сомнений не было. Потом и я удивился: покойного не вскрывали по настоянию жены. Удивило и насторожило: этот факт подходил к анонимке, как ключ к своему замку. Значит, жена.

Я наметил допросить жену и деда Никифора, но сперва решил посоветоваться с начальником…

Филипп Иванович выслушал меня с непрофессиональным интересом. Я ждал совета, и он его дал:

- Сергей, главное - не насмешить.

- Кого? - оторопел я.

- Районные прокуратуры. Начнут судачить: мол, у следователя Рябинина труп сбежал.

Я молчал, потому что под таким углом эту историю не рассматривал. И что смешного? Будто трупы не теряются. В прокуратуре Глуховского района угнали машину вместе с телом охотника, привезенным из леса.

- Надо искать, - заметил начальник.

- Кого? - повторился я.

- Тело.

Я уж не стал спрашивать, где и как. Выпущенных норок искали школьники. Дать задание уголовному розыску: прошу, мол, найти труп гражданина Висячина, сбежавшего из могилы?

- Версии есть? - спросил Филипп Иванович.

- Нет, - признался, я.

- А если летаргический сон? Так сказать, похоронили заживо.

- И он вылез?

- По пьяни все возможно.

Начальник следственного отдела, не улыбаясь, пристально разглядывал мое лицо, словно я порол глупости, а не он. Пришлось сидеть не шевелясь и ждать, что он там высмотрел.

- Сергей, у тебя температура? Красные пятна на щеках…

- Горло болит. В поселке попил колодезной водицы.

Начальник поморщился: не любил он болеющих следователей. Хорошо, на ногах перенесет. А как сляжет на неделю? Кому отдавать его дела, у которых сроки подпирают?

- Филипп Иваныч, думаю, сперва отыскать автора анонимки…

Я ждал не реакции на мой план, а его совета, как руководителя следственного отдела прокуратуры области. Филипп Иванович замялся, именно: хотел сказать, но что-то ему мешало. Работает много лет, и наверняка в его практике бывали эпизоды и похлеще.

- Сергей, ты в Бога веришь?

Я пожал плечами. Вопрос не для тех лет: в шестидесятые-семидесятые не верили ни в Бога, ни в коммунизм, но верили в социализм.

- Вы спрашиваете, потому что я беспартийный?

- А в черта веришь?

- А как же? - начал я распаляться из-за никчемности разговора.

- Согласись, Рябинин, что от этого случая попахивает мистикой.

Казалось бы, разговор с начальством стимулирует. Мне же в сознание вонзилось нечто, похожее на рыболовный крючок. Слова Филиппа Ивановича о черте соединились со словами деда Никифора. Его предупреждение…

Я подскочил к шкафу с бланками протоколов и распахнул. На внутренней стороне дверцы висело зеркальце - для бритья после дежурства. Ошибся начальник: не пятна розовые, а все лицо порозовело. Видимо, небольшая температура.

- Я же не сочинил, Филипп Иваныч.

Ход мыслей Артамонова просматривался: любой здравый начальник думает, как бы от материала избавиться. Но милиция не возьмет, не их подследственность; КГБ тем более - нет признаков подрыва государственной власти. Поскольку начальник упомянул Бога и черта, не прикидывал ли он