Фонарик [Елена Николаевна Верейская] (fb2) читать постранично, страница - 3

Крутову, что собрание будет там.

Заброшенный дом уныло стоял посреди пустыря. Входная дверь висела на одной петле, внутри было холодно и грязно. Все ребята с ближайших улиц часто играли на пустыре, и я хорошо знал в этом доме каждый закоулок.

Мы с Валюшкой зашли в дом и плотно закрыли за собой дверь. Я с трудом отодрал от перегородки две доски и припёр ими дверь изнутри так, чтобы её нельзя было открыть снаружи.

Потом мы вылезли через маленькое разбитое окно чуланчика по ту сторону дома.

— А теперь говори, — сказала Валюшка, — как будем проверять?

— Вот что я придумал, — сказал я, — мы сбегаем ненадолго к дедушке, а к девяти часам вернёмся, и ты спрячешься где-нибудь возле самого нашего дома. Только в таком месте, чтобы хорошо видела лазейку на пустырь. Сейчас вместе и присмотрим местечко, ладно? А я — понимаешь? — спрячусь в самой лазейке и стану ждать. Спрячусь там за угол сарая. Как увижу, что Крутов идёт один, — значит, он честный человек. Тогда я выйду к нему и скажу: передумали, мол, наши, у нас собираются, пойдём к нам. А коли там, на лестнице, был он… Ну, тогда уж, верно, он не один придёт…

— А с кем? — шёпотом спросила Валюшка.

— Ясно, — с полицией…

— Ой! — вскрикнула Валюшка.

— А ты что думаешь? Ясно! Так вот, коли я увижу, не один идёт… я сейчас к выходу в лазейку с нашей стороны. Зажгу фонарик в твою сторону, да и помашу им в воздухе! Смотри, вот так! А ты, значит, коли увидишь: огонёк вертится…

— Сразу домой, да всё и скажу, да? — захлёбываясь от волнения, перебила меня Валюшка.

— Вот-вот! Поняла?

— Поняла!.. А ты-то сам тогда что?..

— Ну, я там уж посмотрю, что делать. А теперь бежим скорее к дедушке. К девяти нам надо быть на посту!

* * *

Дед очень нам обрадовался, только его огорчило, что мы пришли ненадолго.

— Мы, дедушка, завтра придём с мамой ещё раз, — утешала его Валюшка.

Мы оба сидели, как на иголках, и не спускали глаз с часов-ходиков. К девяти были уже на месте.

Дул резкий, морозный ветер. Небо было в тучах, но где-то за ними светила луна. И всё было хорошо видно.

— Знаешь что? — сказал я. — Садись здесь на завалинке и гляди в оба.

Переулок был пуст. Стараясь держаться в тени домов, я быстро пробежал его, зашёл за край сарая, прижался плечом к углу и стал наблюдать.

Кругом ни души. Только ветер со свистом носился по пустырю. Тучи снега поднимались там, где снег не был утоптан ребячьими ногами. Ветер врывался и в мою лазейку. Колкий снег обжигал мне лицо, пробивался в слишком короткие рукава пальтишка, сыпался за шиворот. Брр… Холодно! Я не отрывая глаз смотрел туда, откуда, по моим расчётам, должен был появиться Крутов.

Сердце тоскливо замирало. И вдруг я ясно представил себе весёлого, приветливого товарища Крутова, как он сидит у нас за столом и ругает царя, — и мне стало нестерпимо стыдно. Как мог я заподозрить его в такой гадости?! Голос… Какая чепуха! Мало ли голосов на свете! Эх, товарищ Крутов, и свинья же я перед тобой!..

Я начинал замерзать, ноги совсем застыли, зубы стучали. Никто не шёл. Неужели ещё нет половины десятого? Почему же не идёт Крутов?

Вдруг из-за угла старого дома — совсем не с той стороны, откуда я ждал, — показалась крадущаяся тёмная фигура. Я насторожился. «Ага, — подумал я, — это хорошо, что он такой осторожный, не переулком пошёл…» Человек остановился, огляделся. Мне было ясно видно каждое его движение. Я уже хотел выйти ему навстречу, как вдруг он взмахнул рукой и двинулся к двери дома. И сейчас же из-за того же угла появилась вторая фигура, третья… Люди шли молча, осторожной походкой, явно стараясь не шуметь.

Я обмер. И вдруг увидел, что из-за дома с противоположной стороны тоже появился человек. За ним ещё и ещё… Люди кольцом окружали дом.

Несколько мгновений я не мог шевельнуться от ужаса, я точно прирос к месту. А со стороны дома раздался стук.

Тук… тук… тук… Три раза.

Тогда я опомнился. Выхватив из кармана фонарик, бросился к выходу лазейки, нажал кнопку и бешено замахал фонариком. Но пальцы мои окоченели. Они не удержали фонарика. Он с размаху отлетел куда-то в сугроб.

Успела ли Валюшка заметить? Не замёрзла ли она там? Не убежала ли домой греться? Ведь маленькая ещё!..

Я выбрался из лазейки и, стараясь держаться поближе к заборам, со всех ног бросился домой.

* * *

Когда я вошёл, отец, полураздетый, стоял среди комнаты. Мама уже лежала в постели.

— Скорей раздевайся и ложись, — сказал мне отец, — они, конечно, сейчас сюда придут. А мы будто спим и знать ничего не знаем. И Крутова не знаем. Поняли?

— А у тебя… ничего нет? — спросил я. — А если обыск?..

— Что было, то сплыло. Ложись!

С русской печки свесилась голова Валюшки:

— Мишутка! Замёрз небось? Полезай сюда, здесь тепло!

Я быстро сбросил одежду на стул и залез на печку.

— Валюшка, расскажи, как ты?.. — спросил я, кутаясь в одеяло.

— Тихо, ребята, мы все спим! — вполголоса приказал отец, лёг в постель и потушил керосиновую