Кораблик в бутылке [Клиффорд Саймак] (fb2) читать постранично, страница - 5

И ответ был все тот же:

— Доктор Винсент крайне занят. Чем могу служить?

Я перегнулся через стол, загородив доступ к пульту, на котором наверняка была и кнопка тревоги.

— Дело очень важное. Вопрос идет о жизни и смерти.

Произнося эти слова, я выхватил из кармана стальной брусок и со всей силы долбанул им робота между сверкающих глаз.

Одного удара оказалось достаточно. Брусок пробил корпус, повредив тонкие механизмы секретаря. Робот сполз со стула и грохнулся на пол.

Потянулись томительные секунды. Я замер. Больше всего мне в тот момент хотелось, чтобы стены оказались звуконепроницаемыми. Я ожидал: вот-вот в приемной появятся роботы-охранники или на шум выйдет сам доктор Винсент. Ничего подобного. Видно, стены и впрямь обеспечивали полную звукоизоляцию.

Хвала звездам, никому в голову не пришло заменить дверные ручки каким-нибудь новомодным устройством. Как и сто пятьдесят лет назад, двери здесь открывались традиционным способом. Я закрыл входную дверь, пересек приемную и вошел в кабинет Винсента.

Сидевший за столом седовласый человек лет шестидесяти был настолько погружен в свою работу, что при моем появлении даже не поднял головы. Едва ли он вообще слышал мои шаги. А если и слышал, то, наверное, решил, что это робот-секретарь.

— Доктор Андерсон? — спросил я.

— Да. Чем могу…

Он вдруг поднял голову и уставился на меня.

Я негромко рассмеялся.

— Так я и думал.

Андерсон плотно стиснул челюсти, будто не хотел, чтобы я слышал, как у него стучат зубы.

— Кто вы? — наконец хрипло спросил он.

— Друг старого Илая, — ответил я.

— Это он вас послал?

— Нет. Илай мертв.

Андерсон даже привстал со стула.

— Я не ослышался? Илай мертв? Вы в этом уверены?

— О его смерти написали в газетах, — сказал я, — Да и по радио несколько раз передали.

— Я не получаю газет. У меня все равно нет времени их читать. Радио, правда, есть. — Андерсон махнул в угол, где стоял громоздкий старый приемник, — Но я уже забыл, когда в последний раз его включал.

— Я вам не лгу. Илай мертв. Его убили, а кристаллики похитили.

Андерсон побледнел.

— Кристаллики похищены! Кто мог это сделать?

— Наверное, тот, кто знал об их свойствах, — предположил я.

Андерсон медленно оседал, напоминая марионетку, у которой вдруг обрезали нити. Упав на стул, он по-старчески съежился.

— Вы ведь давно боялись, что такое может случиться, — негромко произнес я.

Он отрешенно кивнул.

Воцарилась тишина. Долгая. Гнетущая. Я смотрел на доктора Андерсона и чувствовал, как внутри нарастает жалость к этому человеку.

— Да, я этого боялся, — подтвердил он глухим, усталым голосом, — По двум причинам. Но теперь мой страх уже не имеет никакого значения. Я окончательно проиграл. Лекарство не найдено. У меня оставалась одна надежда, но и она рухнула.

Я несколько раз прошелся взад-вперед по его кабинету.

— Значит, вы подтверждаете, что являетесь не кем иным, как доктором Андерсоном?

— А какой смысл это отрицать?

— Вообще-то я думал, что вы окажете мне сопротивление. Вызовете охрану, прикажете меня задержать.

— Теперь это бесполезно, — сказал Андерсон. — Двести лет жизни — слишком долгий срок для любого человека. Особенно когда он многие годы подряд терпит сплошные неудачи, пытаясь достичь поставленной цели.

— Итак, я имею удовольствие лицезреть доктора Андерсона и одновременно с ним — доктора Брауна и доктора Винсента, — констатировал я, обращаясь не столько к этому затворнику, сколько к самому себе.

Он вяло улыбнулся.

— Да, всех троих. Трюк нехитрый. Я построил санаторий и был его владельцем. Я ни перед кем не отчитывался и ни с кем не советовался. Я назначил себе преемника, а потом то же самое сделал он. Фамилии я не придумал. Браун и Винсент работали у меня в лаборатории. Гениями их не назовешь, но работу свою выполняли хорошо.

Андерсон вновь улыбнулся. Улыбка получилась вымученной.

— Ну как? Ловко?

— А как вы объяснили это своим сотрудникам? — спросил я.

— Сотрудники у меня были лишь в самом начале. Потом в санатории остались только я, моим пациенты и роботы. Роботы, как известно, не болтливы, а пациенты рано или поздно умирали.

Андерсон забарабанил пальцами по столу.

— А вы кто будете?

Я втянул побольше воздуха и представился:

— Шерман Маршалл из «Солар пресс»

— Хотите взять у меня интервью?

Я кивнул, побаиваясь, как бы наш разговор на этом не закончился.

Но случилось то, чего я меньше всего ожидал.

— Садитесь, — сказал доктор Андерсон. — Раз уж вы явились сюда, вам должно быть известно, что к чему.

— Только самую малость. Остальное надеюсь услышать от вас, — ответил я и внутренне замер в ожидании реакции.

Ее не последовало. Пол подо мной не зашатался, и молния меня не испепелила.

— Скажите, у вас бывало так: вы носите что-то в себе… долго, очень долго… настолько долго, что больше уже невмоготу, и хочется кричать? — спросил