Очередной безграмотный технологически автор, у которого капитан милиции в XI веке ухитряется воспроизвести револьвер, казнозарядное ружье, патрон, и даже нарезную артиллерию...
Трусливая Европа, которая воевать не умеет etc etc...
Вобщем, стандартный набор российского патриота :)
Интересно другое... Всегда читерство основано на использовании технологий, в свое время разработанных именно этой самой жуткой Европой. Это не смущает? :)
До прочтения данного произведения я относился скептически к подобным жанрам, особенно 18+. Но я был действительно приятно удивлён и две недели не мог оторваться от чтения. Наконец дочитав, решил написать отзыв. Чем больше думаю об этом, тем труднее выбрать точную оценку. Книга мне безумно понравилась, и я без угрызения совести могу сказать, что обязательно её перечитаю в будущем. Однако некоторые моменты испортили общее
подробнее ...
впечатление.
Первые две книги, даже третья, развивались хорошо и не спеша, держа интригу. Но потом что-то случилось: автор как будто пытался закончить как можно скорее, игнорируя многие моменты, что привело к множеству вопросов и недопониманий. Как Аксель выжил? Почему отступил Хондар и что с ним теперь? Как обстоят дела в Империи после победы, ведь один из главных членов Тайной Стражи оказался предателем? Что мешало Сикху сразу избавиться от Акселя, как только тот лишился части души? Что двигало Августом, что такого произошло между им и владыкой Грехов? Второстепенных вопросов у меня ещё больше. Несмотря на крутой сюжет и мир, многое написано словно на скорую руку и слишком скомкано.
Например, в Эльфийском лесу явно были недовольны браком, и однажды даже было покушение на ГГ. Почему попытки не продолжались, ведь Аксель действительно приносил много проблем эльфам, особенно после смерти их бога? Или встреча в нижнем мире с богом демонов, который сказал, что их встреча не последняя. Но в конце Аксель становится смертным и лишается своей силы, и они уже точно не встретятся. Почему были выкинуты Лилиш и Шальда? Если первую убили, то вторая жила в поместье и была действительно полезной, но что с ней по итогу случилось, не ясно.
Короче говоря, слишком много недосказанностей. Многие интересные арки начались, но такое чувство, что автору становилось лень их продолжать до логического конца. Самый яркий пример — бизнес Акселя в лице корабельной верфи. Он встретился в темнице с отцом одного из своих гвардейцев, поговорили о контракте, и на этом всё закончилось. А дальше что?
Теперь к другим вещам, которые подпортили впечатление. Эмоции всех девушек, боевые заклинания, эротика — почему всё это одинаковое? Каждая девушка "прикусывает губу", "мурлыкает". Эти слова повторяются слишком часто. Заклинания тоже разочаровали, они не менялись и застыли на уровне первого года обучения в академии. Аксель ничего не умеет, кроме воздушных стен и чёрных сфер. А про бедняжку Тирру вообще молчу: всё, что она могла — это создавать огненные шары. Где разнообразие? С эротикой всё точно так же. Местами она была в тему и действительно добавляла шарма, но иногда хотелось пропустить эти сцены, потому что они вставлялись в неподходящие моменты и были абсолютно одинаковыми.
Почему Акселя почти всегда окружают только девушки? И большая часть его гвардии — тоже девушки. Спасибо, что хоть Корал был, но его арка тоже не до конца раскрыта. Можно было бы много чего увлекательного с ним сделать, ведь он получился интересным персонажем.
Я мог бы написать ещё много чего, но боюсь, что отзыв выйдет слишком длинным. Единственное, что хочется добавить в конце, это про суккубу Тирру. В начале она была просто прелесть, умная, сильная, ценная единица в отряде. Но под конец она стала беспомощной обузой и вызывала раздражение, ведя себя как ребёнок. В начале за ней такого не наблюдалось, что обидно, ведь как персонаж она мне больше всех нравилась.
В общем, автору есть куда расти и стремиться. Потенциал хороший, и надеюсь, что когда-то будет продолжение этой увлекательной истории, которое расставит все точки над "и".
—
Русских пленных в Мурманск возил, которыхНа заклание Сталину Черчилль отдал.В сорок пятом о гибели судна внезапноИз немецкого радио мать узнала,Но подбитое судно уже назавтраДотянуло все-таки до причала.Алексей Нахимовский, это имяПолучивший от крейсера, ставшего домом,Много сотен миль в пароходном дымеПропахал по этим полям ледовым.И ему довелось подорваться на минеВ октябре сорок пятого, после победы.Все механики флотские и донынеСвоего старейшего любят “деда”.Боевой офицер Анатолий Лившиц,Что войну курсантом безусым встретилИ в своей стране оказался лишнимВ пятьдесят печально известном третьем.Много раз, по команде отдав швартовы,Уходил он от мурманского причала,Жизнь свою за отчизну отдать готовый,Что его не слишком-то привечала.Смотрит Яковлев в воду Евграф Евлогьич,От поморов ведущий свой корень древний.В сорок третьем пришел он, подобно многим,В школу юнг из голодной своей деревни.Он горящий брезент с бензиновых бочекПод бомбежкой сбрасывал молчаливо,Не своим спасением озабочен,А желанием танкер спасти от взрыва.А профессор Дремлюг Валентин Валентиныч,Сорок пять моряков от гибели спасший,Не пошел в этот рейс — врачи запретили:Обветшалое сердце уже не пашет.Он грустит в ленинградской своей квартире —И ему войну вспоминать непросто,Бывший штурман Дремлюг Валентин Валентиныч,Человек большой небольшого роста.Нас качает медленною волнойНад могилой конвоя PQ-17.Мысли странные овладевают мною,В чем, боюсь пока что себе признаться.День горит перед нами полярный летний,Полыхая бледною синевою.Рядом немец стоит девяностолетний,Что топил когда-то суда конвоя.Бывший оберст люфтваффе Хайо Херман —Глаз арийских сияние голубое,Что в атаке был неизменно первымИ последним всегда выходил из боя.В тридцать пятом, начав с легиона “Кондор”,Он сражался в Испании, храбрый воин,В сорок первом бомбил Ленинград и ЛондонИ полярные атаковал конвои.Сетка жилок старческих возле глазаНапряженно пульсирует — не до шуток.Он в военном небе горел три раза,Всякий раз выбрасываясь с парашютом.Выдвиженец Геринга Хайо ХерманНе скупился своей и чужою кровью.Бог недаром дал ему крепкие нервы,Долголетие редкое и здоровье.Мне припомнится год сорок первый жуткий,Вой сирен за оконною хлипкой рамой.В комнатушке питерской над буржуйкойЯ дрожу от холода рядом с мамой,И на дом наш бомба летит со свистом,От которой, возможно, сейчас умру я.Я стою над мерцанием серебристымИ себе говорю по-немецки: “Руе”.Он недаром свой крест заслужил Железный,Пробивая бомбами наши крыши.Я стою с ним рядом над темной безднойИ себе повторяю по-русски: “Тише”,Вспоминая о людях, им обреченных.В сорок пятом, в Австрии арестован,Десять лет доходил он голодный в зонах,Бороздя их от Воркуты до Ростова.Он валялся на нарах, худой и слабый,В пересылках от Липецка до Урала,И совали куски ему русские бабы,У которых война мужей отобрала.Жить на свете немного ему осталось,Подгибаются ноги, слезятся веки.Он вернулся сюда, одолевши старость,Чтоб оплакать друзей, молодых навеки.Разгоняет волну налетевший ветер,За кормою чайки кружатся в гаме.Он вернулся сюда через полстолетья,Чтоб обняться с выжившими врагами.И жена возражала ему, и дети,Но упрямо, сквозь время и расстоянье,Он вернулся в суровые воды эти,Совершив нелегкое покаянье.Ветераны надели свои медали,Становясь моложе в мундирах чистых,Лишь ему надеть ордена не дали,Потому что заслужены при нацистах.Низко тучи несутся над головою,А внизу под нами, во тьме кромешной,Проплывают неспешно суда конвояС самолетами сбитыми вперемешку.И собравшие свой невеселый кворум,В сотый раз пересчитывая потери,Старики запевают нестройным хором“Розамунду”, “Катюшу” и “Типерери”.Мы на грунте погибшее ищем судно,Доверяя архивным местам и датам,Но отдельно лежащее судно трудноОбнаружить по этим координатам.Потому что, сколько бы ни искали,На какие бы цели ни попадали,Это дно от Норд-Капа и до Усть-КарыСплошь усеяно сгинувшими судами.Потому что мертвым на дне не больно.Продолжается жизнь, остальное — ложь все,И венки на корме — как глубинные бомбы:Их куда ни
Последние комментарии
11 часов 20 секунд назад
13 часов 48 минут назад
2 дней 5 минут назад
2 дней 9 часов назад
2 дней 14 часов назад
2 дней 16 часов назад