История догматических движений в эпоху Вселенских соборов [Анатолий Алексеевич Спасский] (fb2) читать постранично, страница - 222

личностью, наделенною всеми абсолютными свойствами. Въ этомъ отношенш и самый фактъ влияния эллинской философии на церковную догматику получаетъ совершенно новый смыслъ. Онъ былъ не превращениемъ христианства въ эллинизмъ, а наоборотъ: обращениемъ эллинизма въ христианство. Метафизическия идеи философии, пересаживаемыя въ христианскую церковь, здесъ перерождались и получали другой высший и духовный смыслъ и, какъ въ другихъ областяхъ жизни, такъ и здесь, въ сфере философии, христианская религия извлекла все свежие соки, преобразовала ихъ сообразно своему собственному духу, и усвоила себе, какъ принадлежащую себе собственность. Падение эллинской философии, последовавшее такъ быстро после Плотина и Порфирия объясняется не столько общимъ упадкомъ философскаго гения эллинизма, сколько именно темъ опустошениемъ, какое произвело въ немъ христианство, отнявъ у него лучшие элементы.

При всемъ томъ, основной пунктъ христианской религии, — непоколебимая вера въ то, что Логосъ Божий, адекватное откровение Божества (Оригенъ и Афанасий) или Сынъ Божий, вторая ипостась Св. Троицы (у каппадокийцевъ) въ определенный моментъ истории человечества сошелъ на землю, сделался человекомъ, открывъ людямъ тайны царства Божия, основалъ свою церковь на земле, пострадалъ за грехи рода человеческаго, победивъ смерть и воскресъ изъ мертвыхъ, открывъ людямъ путь къ богоуподоблению и обожествлению не только по душе, но и по телу, — этотъ пунктъ, лежавший въ качестве внутренняя мотива въ основе всехъ тринитарныхъ движений, составлялъ исключительную особенность христианскаго вероучения, совсемъ недоступную понятиямъ даже самыхъ возвышенныхъ и лучшихъ людей эллинизма. И при всемъ сходстве между нравственнымъ учениемъ неоплатонизма и христианства, этотъ пунктъ вноси ль коренное различие въ самое поле нравственнаго миросозерцания, заменяя пессимизмъ, невольно просвечивавший въ неоплатонизме, возвышеннымъ и духовнымъ оптимизмомъ. Самодовольное, абстрактное единство Плотина ни въ чемъ и ни въ комъ не нуждается, и если ему можетъ быть приписана любовь, то объектомъ этой любви является только оно само. Христианский–же Богъ—есть Богъ любви, желающий все соединить въ Себя въ единстве любви, и высочайшимъ доказательствомъ этой любви является Его откровение въ мире въ Лице Христа и совершенномъ Имъ спасении. «Богъ есть любовь, — возглашаетъ св. Иоаннъ, — любовь Божия открылась намъ въ томъ, что Богъ послалъ въ миръ единороднаго Сына Своего, чтобы мы получили жизнь чрезъ Него; въ томъ любовь, что не мы возлюбили Бога, но Онъ возлюбилъ насъ и послалъ Сына Своего въ умилостивление за грехи наши (1 Иоан. IV, 9, 10)».