Эй, Рыбка! [Илга Понорницкая] (fb2) читать постранично, страница - 2
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (16) »
Кирпич перед уроком распорядился: все выйдут из класса, дежурный проветрит помещение и уберет из него все лишнее. Очевидно, имелись в виду мятые бумажки, разбросанные теми, кто был здесь до нас. Дежурит Бобров. Звенит звонок. Мы входим в класс, учитель начинает урок, и тут раздаются мальчишечьи голоса: — Ой, а где мой портфель? — Ой, и у меня тоже нету… Кто-то первым бросает взгляд за окно — а там на дорожке и на газоне разбросано штук пятнадцать портфелей. Бобров по-своему понял приказ убрать все лишнее. От портфелей он избавил всех наших мальчишек, кроме, разве что, бедняги Геныча, которому и без того достается, да еще Вани Корнева, про которого все говорят, что после школы он будет учиться дальше. Кирпич посылает Боброва на улицу собрать портфели. С минуту мы сидим молча, переживая Сашкину выходку. В глазах у девочек восхищение — кто бы еще такое придумал? Мальчишки посмеиваются — не ожидали, видать, такого, но если это сделал Бобров, то, значит, все правильно. Кто бы еще так ловко оттянул начало урока? Звонок-то прозвенел, время идет, а учитель стоит, забыв, с чего он собирался начинать… И тут подает голос Катя. На равных, как взрослая, она спрашивает: — Григорий Деевич, а как же Бобров принесет столько портфелей? Можно я пойду помогу? И тут наступает тишина. Катина смелость поражает всех нас сильней, чем выходка Боброва. Кирпич в растерянности непроизвольно делает шаг вперед и останавливается перед маленькой женщиной. — Ну… Что ж… Пойдите, помогите ему…
Сроду у нас учителя не называли детей на «вы». Разве что добрейший, скромнейший Николай Иванович обращался к Таньке Семеновой: — Я убедительно просил бы вас заняться моим предметом… Электротехникой… Танька отодвигала в сторону лак для ногтей и, тихо качая ногой, напевала, глядя ему в лицо: Sorry, I’m a lady, Sorry, I’m a lady… Но это было уже три или четыре года спустя.
Сашка с Катей возвращаются в класс, и мы, девочки, понимаем, что уже все. Нет надежды. Катя — вне конкуренции. Никогда, никогда не смогу я сказать так при всех: — А можно я пойду помогу? Горечь разрастается внутри меня, на уровне груди, на уровне горла, выше, выше. Она подталкивает слезы к глазам. Из другого мира доходит голос учителя: — Проверим, как вы усвоили тему…
На следующем уроке — биологии — я еще ничего не вижу от слез. Ощупью раскладываю на старой газете какие-то семена — мокрые, склизкие. Они здесь будут сушиться, пока не придет время делать с ними что-нибудь еще. Понятия не имею, что за семена… Возможно, это знают в том классе, который был здесь до нас… Биология почти всегда проходит в теплице. Вдоль окон в ящиках зеленеет рассада помидоров. Нам говорят, что мы выращиваем овощи для школьной столовой. На самом деле сроду в столовой не давали помидоров. Там только макароны с килькой в томатном соусе. Или запеканка — тоже из макарон. Понятно — в школе чуть ли не тысяча детей. Разве хватило бы этих помидоров на всех — хотя бы по одному? Впрочем, никто никогда и не видел, чтобы здесь созревали помидоры. Нас приводят сортировать семена и поливать рассаду, или подметать в теплице пол — сейчас твой класс, а после перемены чей-то еще. В теплице невероятно скучно. Единственная радость — это золотые рыбки в аквариуме на столе в углу. Кто-то когда-то поставил здесь аквариум, чтоб начисто о нем забыть. В зеленой непрозрачной массе угадываются силуэты черных телескопов. Аквариум круглый, и силуэты рыб то расползаются на весь экран, то делаются тонкими — зависит, под каким углом смотреть — то вовсе исчезают в этой торжествующей, наглой зелени, которая здесь всюду. Забившись в уголок, я жду, когда какой-нибудь
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (16) »
Последние комментарии
17 часов 28 минут назад
17 часов 44 минут назад
17 часов 57 минут назад
18 часов 2 минут назад
20 часов 34 минут назад
20 часов 38 минут назад