До Михайловского не дотягивает. Тема интересная, но язык тяжеловат.
2 Potapych
Хрюкнула свинья, из недостраны, с искусственным языком, самым большим достижением которой - самый большой трезубец из сала. А чем ты можешь похвастаться, ну кроме участия в ВОВ на стороне Гитлера, расстрела евреев в Бабьем Яру и Волыньской резни?.
Прочитал первую книгу и часть второй. Скукота, для меня ничего интересно. 90% текста - разбор интриг, написанных по детски. ГГ практически ничему не учится и непонятно, что хочет, так как вовсе не человек, а высший демон, всё что надо достаёт по "щучьему велению". Я лично вообще не понимаю, зачем высшему демону нужны люди и зачем им открывать свои тайны. Живётся ему лучше в нечеловеческом мире. С этой точки зрения весь сюжет - туповат от
подробнее ...
начала до конца, так как ГГ стремится всеми силами, что бы ему прищемили яйца и посадили в клетку. Глупостей в книге тоже выше крыши, так как писать не о чем. Например ГГ продаёт плохенький меч демонов, но который якобы лучше на порядок мечей людей, так как им можно убить демона и тут же не в первый раз покупает меч людей. Спрашивается на хрена ему нужны железки, не могущие убить демонов? Тут же рассказывается, что поисковики собирают демонический метал, так как из него можно изготовить оружие против демонов. Однако почему то самый сильный поисковый отряд вооружён простым железом, который в поединке с полудеманом не может поцарапать противника. В общем автор пишет полную чушь, лишь бы что ли бо писать, не заботясь о смысле написанного. Сплошная лапша и противоречия уже написанному.
бросились доказывать это, ссылаясь на разную цифирь, какие-то сравнительные таблицы, на данные по разным регионам. Да, было у нас и такое внутреннее деление — не только на советников и экспертов, но еще и на откровенных подхалимов и самостоятельно мысливших людей, которые аккуратно, но отстаивали свою точку зрения и перед Горбачевым. Некоторые зарабатывали у него авторитет и тем, что крутились вокруг Раисы Максимовны, угождая ей при всяком удобном случае, а она в Фонде бывала довольно часто. Как, кстати, и дочь его Ирина.
Но прозвучали, хотя и не сразу, другие выступления. Запомнилось, что первым убедительным опровержением вступительного слова Михаила Сергеевича стало выступление Георгия Сатарова, оперировавшего своими данными. Дошла очередь и до меня (выступали, как бы идя по кругу). Я начал говорить, что думал. Примерно, то, что если мы хотим обмануть себя, а не выяснить истину, то согласимся, что все дело в фальсификации. Если же хотим понять, что произошло, а главное — почему, то должны признать, что Ельцин победил. На него работало понимание многими людьми того факта, что плановая экономика советского типа зашла в тупик, что рынок — реальная и насущная потребность страны, что промедление с реакцией на эту потребность, затягивание перехода к рынку тормозит ее развитие. Тогда мы еще не представляли, каким уродливым может быть наш российский рынок, сколько глупостей будет наделано на пути к нему, но я и теперь убежден, что в принципе говорил тогда правильно.
Горбачев перебил меня. Не помню уже, за что он зацепился, но повело его в сторону того, что нельзя доверяться Западу. Думаете, они нас любят? Думаете, Тэтчер и Рейган искренне хотят нам помочь? Да они. Короче говоря, такие-сякие. Остановить его было уже трудно, но меня подзадорил Гриша Водолазов, сидевший рядом. Чего, мол, ты дал себя перебить? Он же не дал тебе договорить! И я, воспользовавшись каким-то мгновением, краткой паузой в речи страстного оратора, перебил его тоже. Говорю, мол, Михаил Сергеевич, я же не про Тэтчер и Рейгана хотел сказать, мне тут с вами спорить невозможно. Ваше, как говорят социологи, включенное наблюдение в этой среде не сравнимо с моим. А вот в экономике я, извините, что-то понимаю, занимаюсь ею профессионально. И в этой части согласиться с вами не могу. Но, чтобы не затевать сейчас дискуссию на эту тему, просто напишу вам обстоятельную записку с изложением своей позиции.
Он сильно набычился, покраснел и буркнул:
— Хорошо!
Записку я написал. Он передал ее, похоже, не читая, Медведеву (бывшему моему ректору, потом секретарю ЦК КПСС), и дискуссию со мной вел уже Медведев. Кстати, во время упомянутого ситуационного анализа он выступил почти сразу вслед за мной и, не ссылаясь на меня, просто буквально повторил в значительной части мои слова, начиная с того же: если мы хотим обмануть себя… Но в личной беседе со мной по поводу записки уже спорил, доказывая что-то в духе преимущества плана перед рынком.
Если сказать о Фонде Горбачева коротко, то ничего путного из него не получилось. К научной работе, к теории и аналитике Михаил Сергеевич не был приспособлен, да и не тянуло его к этому. А вот когда к нему приезжал Киссинджер или кто-то еще из этой среды, да еще с толпой журналистов, когда его приглашали выступить перед политической публикой в какой-нибудь стране, он радовался и чувствовал себя в своей тарелке. Поговорить он, как известно, любит.
Здесь, в фонде, и завершилась моя служебная карьера. Далее я числился неработающим пенсионером, хотя порой подписывался под статьями как независимый журналист.
Последние комментарии
2 дней 10 часов назад
2 дней 10 часов назад
2 дней 11 часов назад
2 дней 11 часов назад
2 дней 13 часов назад
2 дней 13 часов назад