2medicus: Лучше вспомни, как почти вся Европа с 1939 по 1945 была товарищем по оружию для германского вермахта: шла в Ваффен СС, устраивала холокост, пекла снаряды для Третьего рейха. А с 1933 по 39 и позже англосаксонские корпорации вкладывали в индустрию Третьего рейха, "Форд" и "Дженерал Моторс" ставили там свои заводы. А 17 сентября 1939, когда советские войска вошли в Зап.Белоруссию и Зап.Украину (которые, между прочим, были ранее захвачены Польшей
подробнее ...
в 1920), польское правительство уже сбежало из страны. И что, по мнению комментатора, эти земли надо было вручить Третьему Рейху? Товарищи по оружию были вермахт и польские войска в 1938, когда вместе делили Чехословакию
cit anno:
"Но чтобы смертельные враги — бойцы Рабоче — Крестьянской Красной Армии и солдаты германского вермахта стали товарищами по оружию, должно случиться что — то из ряда вон выходящее"
Как в 39-м, когда они уже были товарищами по оружию?
Дочитал до строчки:"...а Пиррова победа комбату совсем не требовалась, это плохо отразится в резюме." Афтырь очередной щегол-недоносок с антисоветским говнищем в башке. ДЭбил, в СА у офицеров было личное дело, а резюме у недоносков вроде тебя.
Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
Ральфа Гамона. Чрезвычайно предупредительный по отношению к лорду и почтительный к молодой леди, он старался понравиться ей.
Однако его желание никоим образом не распространялось на прислугу замка. Он был скуп и, если давал чаевые, то в весьма скромных размерах. Но Стефанс не удивился: шофер Ральфа Гамона успел сообщить о скупости своего хозяина.
Однако со временем коммерсант сильно переменился и в отношении к лорду, и в отношении к его семье.
Если ранее Гамон, обращаясь к владельцу замка — Крейзу, величал его «милордом», то сейчас осмеливался называть его «дорогим Крейзом», а его дочь — «моя дорогая».
Такая фамильярность раздражала Стефанса, его обычно доброе и приветливое лицо при воспоминаниях о Гамоне становилось хмурым и отчужденным.
Стефанс стоял у раскрытого настежь окна и задумчиво глядел на зеленый газон, раскинувшийся до реки — естественной границы имения. Было прекрасное утро, какое только можно себе представить ранней осенью. Деревья еще щеголяли зеленой листвой, но кое-где уже проступали краски осени — пурпур и золото. На небе сияло теплое осеннее солнце, бросая лучи на молчаливую землю. Лишь изредка тишина нарушалась всплеском крыльев одинокого фазана, грузно опускавшегося с дерева на землю.
— С добрым утром, Стефанс!
Дворецкий обернулся и столкнулся лицом к лицу с человеком, о котором думал в эту минуту.
В зал бесшумно вошел Ральф Гамон. Среднего роста, полноватый, лет сорока пяти, он начинал уже лысеть, что несколько старило его. Широкое лицо казалось бледным и невыразительным. Высокий лоб, темные, глубоко сидящие глаза, жесткая линия некрасивого рта — все говорило о его ловкости и уме. Глядя на него, Стефанс всегда вспоминал о своем учителе, так ненавистном в детстве.
Лысина Гамона была обрамлена пучками седоватых волос, сбившихся у лба. Заметив на полу булавку, он быстро поднял ее и приколол на лацканы своего костюма.
— Вот это удача! — воскликнул он. — Что может быть лучше — день начался с находки предмета, который может тебе пригодиться!
Стефанс еле сдержал себя, несмотря на огромное желание сказать, что булавку, очевидно, кто-то выронил и принадлежит она не ему. Вместо этого он сказал:
— Вчера Черный снова учинил взлом.
Гамон нахмурился и вырвал газету у него из рук.
— Взлом? Черный? Где?
Быстро ознакомившись с сообщением в газете, он нахмурился еще больше.
— На этот раз он обворовал Берлингстон-банк, — сказал он самому себе. — Я бы хотел знать… — И он взглянул на Стефанса. — Странно… Лорд Крейз уже встал? — добавил он.
— Нет, сударь.
— А леди Джоан?
— Леди Джоан в парке. Она катается верхом.
— Гм-м.
Сообщение Стефанса не порадовало мистера Ральфа: ему Джоан отказала, когда он накануне пригласил ее покататься верхом вдвоем, сославшись на то, что ее любимая лошадь захромала. Стефанс не обладал способностью читать чужие мысли, но, вспомнив об оставленных ему инструкциях, поспешил добавить:
— Леди Джоан уже не надеялась поехать верхом сегодня, но оказалось, что лошадь поправилась.
— Гм-м, — вторично проворчал Гамон. — Да, кстати… Вы не знаете, кто поселился в маленьком домике? Леди Джоан сказала мне, или вернее, я слышал, как она распорядилась и сообщила о жильцах лорду Крейзу.
— К сожалению, мне ничего неизвестно. По-моему, какая-то дама с дочерью… Леди Джоан познакомилась с ними в Лондоне и предложила поселиться в имении на время каникул.
Лицо Гамона исказила насмешливая улыбка.
— Видно, она большой друг человечества? — заметил он.
Стефанса удивляла подобная манера говорить о Джоан. Не прошло и года, как Ральф Гамон пресмыкался перед девушкой, а теперь неуважительно говорил о ней.
Медленными шагами Гамон направился в парк. Где же Джоан? К Стефансу обращаться с такими вопросами бесполезно. Гамон догадывался, какие чувства питали к нему слуги в замке.
Джоан заметила его первая. Она скакала верхом в изящной черной амазонке, красиво выделявшейся на фоне зеленой листвы, и задумчиво глядела на заброшенный дом. Лицо ее было печально. На выразительных серых глазах словно лежала пелена.
Ее девичья стройная фигура таила в себе что-то мальчишеское. Она внимательно следила за этим полным мужчиной, тщетно пытавшимся найти ее. После того как он скрылся в доме, на ее алых губах заиграла довольная улыбка.
— Вперед, Тоби! — скомандовала она и пришпорила лошадь.
На гребне холма она оказалась уже через несколько мгновений. Номенс-Гилл уже ряд столетий являлся предметом постоянных споров. Три поколения не желали уступить друг другу. Обе семьи, два рода, разорились из-за бесконечного судебного процесса. Семье Крейзов, правда, удалось защитить свои права перед судом в 1735 году, но соперничавшие с ними Тальмеры разорились. Примерно такая же участь ныне постигла обитателей Старого Дома. Неужели новый владелец продолжит спор? Джоан задумалась, но вскоре отогнала навязчивую мысль. Он показался ей слишком рассудительным для того, чтобы продолжать вздорный процесс. Вот уже
Последние комментарии
4 часов 23 минут назад
4 часов 41 минут назад
4 часов 50 минут назад
4 часов 51 минут назад
4 часов 54 минут назад
5 часов 12 минут назад