Капабланка [Василий Николаевич Панов] (fb2) читать постранично, страница - 2

чемпионов мира — Ласкера, Капабланки и Алехина, закончившееся победой творческих и спортивных установок русской, чигоринской шахматной школы, получивших блестящее развитие в достижениях советских шахматистов.

Часть первая. ТАЛАНТ, ПОКОРИВШИЙ МИР

... Капабланка

Не восседает на шахматном троне,

Нет, он странствует по всему миру,

От Норвегии до Занзибара,

От тропика Рака до северных льдов

Он скачет на белом коне

Мимо слонов и ладей...

И белый шахматный конь

Высекает яркие искры

Из клетчатой мостовой!

(Из поэмы «Спорт» кубинского поэта Николаса Гильена — лауреата Международной Ленинской премии «За укрепление мира между народами»)

Глава первая. ГОРДОСТЬ ОСТРОВА СВОБОДЫ

Остров Куба — родина Капабланки — занимает почетное место в мировой шахматной истории. Вероятно, это объясняется тем, что в давние времена, когда не было ни телевидения, ни радио, ни хорошо налаженной газетной информации, при большом удалении Кубы от европейских и американских культурных центров, игра в шахматы стала одним из любимых и главных развлечений правящей верхушки острова.

Население Кубы состояло из европейских переселенцев и креолов — потомков испанских конквистадоров, владельцев плантаций сахарного тростника, кофе, какао, табака, бананов, на которых трудились беспощадно эксплуатируемые негры и мулаты.

Кубинские богачи — плантаторы и торговцы сахаром, чиновники испанской администрации (Куба до конца прошлого века принадлежала Испании), местная интеллигенция — охотно проводили долгие часы безмятежного отдыха за шахматной доской. В столице Кубы Гаване издавна существовал роскошный шахматный клуб, не стеснявшийся в расходах и приглашавший на гастроли европейских и американских шахматных знаменитостей. Еще в 1862 г. Гавану посетил легендарный Морфи, который сыграл ряд партий с чемпионом Кубы, рабом плантатора Сикре, негром Феликсом.

В конце прошлого века и в начале текущего столетия Гавану посещали также чемпионы мира Стейниц и Ласкер, замечательные английские шахматисты Блекберн и Гунсберг, американские чемпионы Пилсбери и Маршалл. Но особенную популярность на Кубе завоевал великий русский шахматист Михаил Иванович Чигорин, трижды приглашавшийся Гаванским шахматным клубом — в 1889 и в 1892 гг. — для своих исторических матчей на мировое первенство со Стейницем и в 1890 г. для показательного матча с Гунсбергом. Много партий Чигорин сыграл и с сильнейшими кубинскими шахматистами.

Посетившая Москву зимою 1949/50 г. для участия в мировом женском первенстве кубинская чемпионка Мария-Тереза Мора вспоминала:

«У нас на Кубе до сих пор популярно имя гениального русского шахматиста М. И. Чигорина, игравшего в Гаване матчи со Стейницем и Гунсбергом. Мне лично известны любители-шахматисты, тщательно коллекционирующие самые разнообразные материалы, относящиеся к пребыванию Чигорина в Гаване. Есть и люди, хорошо знавшие великого русского шахматиста и даже игравшие с ним. 89-летний Гиермо Лопес Равирос, например, в 1889 году сыграл небольшой матч с Чигориным, который давал ему пешку вперед. Для тренировки я иногда встречаюсь за шахматной доской с этим партнером Чигорина».

Но подлинно массовой игрой шахматы стали на Кубе только после победы народной антиимпериалистической революции в 1959 г., освободившей трудящихся острова от диктаторского режима Батисты, бывшего послушным орудием американских монополий, прибравших к рукам все природные богатства Кубы.

После проведения аграрной реформы и национализации промышленных и торговых предприятий революционная Куба вступила на путь социалистического развития. Вскоре была ликвидирована неграмотность, и все достижения мировой культуры стали достоянием народа. Огромную популярность среди трудящихся масс завоевали шахматы, чему немало способствовала слава Капабланки.

Эпиграф к этой книге — одно из свидетельств любви кубинцев к прославленному земляку. А вот и другое высказывание того же автора. Николас Гильен писал 12 января 1967 г. в «Советском спорте» в статье «О Капабланке, шахматах и кое-чем другом»:

"Капабланка был нашей гордостью и останется ею, пока существует Куба. Но до революции, сделавшей его широкоизвестным, народ считал его неким волшебником, пожалуй, даже звездочетом, обитающим там, наверху, среди чудесных и недосягаемых облаков. Кто бы в те годы мог подумать, что придет время, когда в шахматы будут играть под пальмовым навесом сельского кабачка, заткнув за пояс мачете, нахлобучив на брови сомбреро, пока привязанная лошадь в задумчивости будет стоять, ожидая хозяев!

Революция изменила всю картину кубинской жизни, и, конечно, в первую очередь обездоленных в прошлом масс. Народ, научившийся грамоте, приобщается ко многим достижениям культуры, которые были недоступны для него...

До революции почти все виды спорта у нас считались «исключительными» и были достоянием лишь так