Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
От его ГГ и писанины блевать хочется. Сам ГГ себя считает себя ниже плинтуса. ГГ - инвалид со скверным характером, стонущим и обвиняющий всех по любому поводу, труслив, любит подхалимничать и бить в спину. Его подобрали, привели в стаб и практически был на содержании. При нападений тварей на стаб, стал убивать охранников и знахаря. Оправдывает свои действия запущенным видом других, при этом точно так же не следит за собой и спит на
подробнее ...
тряпках. Все кругом люди примитивные и недалёкие с быдлячами замашками по мнению автора и ГГ, хотя в зеркале можно увидеть ещё худшего типа, оправдывающего свои убийства. При этом идёт трёп, обливающих всех грязью, хотя сам ГГ по уши в говне и просто таким образом оправдывает своё ещё более гнусное поведение. ГГ уже не инвалид в тихушку тренируется и всё равно претворяет инвалидом, пресмыкается и делает подношение, что бы не выходить из стаба. Читать дальше просто противно.
рука отвесила девушке пощечину. Флейтистка, плача, уползла на четвереньках, потому что хмельные гости стали с хохотом и визгом кидать в нее кубки, кувшины, серебряные блюда. А пир продолжался: бренчали бубны-тамбурины, протяжно пели хористы, звенели чаши.
- Эй, мальчик! - хрипло кричал мне Лисия. - Подай новый кубок, мой укатился под стол.
Он уже не отличал белого от черного. Я подал ему медную чашу с уксусом, в который пирующие макали мясо. Лисия, зажмурив глаза, схватил и жадно выпил. О, если бы вы видели, что случилось! Он замяукал, как пантера, и подпрыгнул над столом; повалив высокие светильники, он стал кататься по ложам. Одежда его затлелась, и все кинулись гасить.
Никто не заметил, что именно я подал ему уксус, но на всякий случай я исчез. А наутро Килик отстегал меня плетью.
Так мы с ним, с Киликом, и живем: проказы за тумаки, тумаки за проказы.
МНЕСИЛОХ-ПРИХЛЕБАТЕЛЬ
Весной во время пахоты бог Дионис покидает храм и идет в поля, согретые ласковым солнцем. Идет он, конечно, не собственными ногами, а в образе статуи движется на носилках, на плечах рабов. Впереди идут музыканты: ударяют в бубны, играют на флейтах, некоторые звенят струнами цитр. Жрицы, изображающие вакханок, кружатся на ходу, черпают из горшков лепестки роз, осыпают ими встречных. Ведут ручную пантеру, по кличке Милашка, шествуют жрецы, а за жрецами уж идем мы - мальчики. Страдая от жары, мы тащим священные принадлежности: кубки для возлияний, серебряные чаши, кадила, курильницы. Килик в пышных одеждах семенит на кривых ножках, следит за всем недремлющим оком.
На мою долю досталась тяжеленная амфора. Я нес ее на плече, потом на спине, тащил в охапке - весь измаялся. Дай-ка, думаю, погляжу, что внутри. Открыл незаметно, а там шарики пахучего снадобья - ладана; эти шарики кидают на уголья жертвенника, чтобы дым становился благоуханным. Я стал потихоньку выкидывать эти шарики в пыль дороги, и амфора становилась все легче и легче. Внезапно Килик заметил мою хитрость, выхватил амфору, хотел надавать мне затрещин, но я ловко защищался ладонями. За нами шли толпы верующих. Килику не хотелось затевать скандал на людях, и он только прошипел:
- Погоди-ка ты у меня!.. А ну, выйди из шествия!
И я пошел по обочине дороги, в тени каштанов, по прохладе. Как будто бог Дионис сам по себе, а я - сам по себе.
Шествие вышло из Афин через двубашенные ворота и повернуло в город Ахарны. Ахарняне - народ суровый, кряжистый, недаром зовут их "вояки марафонские" за то, что в битве при Марафоне они одни не дрогнули, не побежали под натиском персов. Ахарняне плетут корзины, жгут уголь, сеют хлеб. Хороши у них виноградники - виноград крупный, как янтарные слезы, или удлиненный, как пальчики богини!
Мы проходили через предместье Колон, мимо дома богача Ксантиппа. Музыканты перестали играть, жрецы повернули головы, с любопытством прислушиваясь. Из дома Ксантйппа слышались крики, ругань. Там здоровенные рабы волокли на улицу однорукого старика в нарядном хитоне голубого, модного, цвета.
- Берегись каждого, кому ты сделал добро! - кричал старик. - Вот посмотрите-ка, люди, как меня Ксантипп на улицу выгоняет! Ксантипп, которому я - благодетель!
Тут из окошка верхнего этажа высунулся сам Ксантипп, худой, черномазый, со всклокоченной бороденкой, и закричал, сверкая белками глаз:
- Ишь какой благодетель! Есть да пить на мой счет - вот благодетель! Хитон ему новый подарил, люди добрые, так он хозяина злым словом поносит!
- Кончил бить в барабан и палочки забросил! - жаловался старик. - Не нужен ему теперь веселый Мнесилох, на улицу выкидывает!
Ба! Да ведь это тот самый старик комедиант, который вырвал меня однажды из рук разъяренного Килика.
- Эй, рабы! - неистовствовал в верхнем этаже Ксантипп. - Хватайте этого шута, раз, два, три!
Рабы выбросили Мнесилоха в канаву, и он остался там лежать, умоляя помочь подняться на ноги. Люди, посмеиваясь, проходили мимо: Мнесилох был известный проказник - всем казалось, что он и на этот раз играет очередную шутку.
- Кошка разбила горшок, и наказали собаку! - стонал Мнесилох. Доблестные граждане, помогите инвалиду, который сражался за вас при Марафоне.
Я подал ему руку. Мнесилох уцепился, выбрался наверх.
- Тебе помочь? - спросил я. - Тебя больно побили?
- Ха! - засмеялся Мнесилох. - Боги осла знали: не дали ему рогов, так он больно не забодает!
Подбежал один из рабов Ксантиппа, вручил сверток - там была старая одежда Мнесилоха.
- Он думает, что я сниму дареный плащ, надену лохмотья! - воскликнул старик. - Э, не таков Мнесилох: что ему в руку попало, то и приклеилось.
- Проваливай! Проваливай! - закричал из окна Ксантипп. - Эй, рабы, выпустите на него собаку! Услышав про собаку, я предложил:
- Давай я тебя отведу. Где ты живешь?
- Где я живу? - усмехнулся старик, стряхивая пыль с нового хитона. Крыша мне - небо, звезды в ней - дырки, вместо дождя серебро в них льется. Серебра так много, что и кушать не на что.
Пока я поддерживал старика под локоть, выводя на ровную дорогу, он всматривался в мое
Последние комментарии
1 день 6 часов назад
1 день 14 часов назад
2 дней 5 часов назад
2 дней 9 часов назад
2 дней 9 часов назад
2 дней 9 часов назад