До Михайловского не дотягивает. Тема интересная, но язык тяжеловат.
2 Potapych
Хрюкнула свинья, из недостраны, с искусственным языком, самым большим достижением которой - самый большой трезубец из сала. А чем ты можешь похвастаться, ну кроме участия в ВОВ на стороне Гитлера, расстрела евреев в Бабьем Яру и Волыньской резни?.
Прочитал первую книгу и часть второй. Скукота, для меня ничего интересно. 90% текста - разбор интриг, написанных по детски. ГГ практически ничему не учится и непонятно, что хочет, так как вовсе не человек, а высший демон, всё что надо достаёт по "щучьему велению". Я лично вообще не понимаю, зачем высшему демону нужны люди и зачем им открывать свои тайны. Живётся ему лучше в нечеловеческом мире. С этой точки зрения весь сюжет - туповат от
подробнее ...
начала до конца, так как ГГ стремится всеми силами, что бы ему прищемили яйца и посадили в клетку. Глупостей в книге тоже выше крыши, так как писать не о чем. Например ГГ продаёт плохенький меч демонов, но который якобы лучше на порядок мечей людей, так как им можно убить демона и тут же не в первый раз покупает меч людей. Спрашивается на хрена ему нужны железки, не могущие убить демонов? Тут же рассказывается, что поисковики собирают демонический метал, так как из него можно изготовить оружие против демонов. Однако почему то самый сильный поисковый отряд вооружён простым железом, который в поединке с полудеманом не может поцарапать противника. В общем автор пишет полную чушь, лишь бы что ли бо писать, не заботясь о смысле написанного. Сплошная лапша и противоречия уже написанному.
Часть вторая продолжает «уже полюбившийся сериал» в части жизнеописания будней курсанта авиационного училища … Вдумчивого читателя (или слушателя так будет вернее в моем конкретном случае) ждут очередные «залеты бойцов», конфликты в казармах и «описание дубовости» комсостава...
Сам же ГГ (несмотря на весь свой опыт) по прежнему переодически лажает (тупит и буксует) и попадается в примитивнейшие ловушки. И хотя совершенно обратный
подробнее ...
пример (по типу магического всезнайки или суперспеца) был бы еще хуже — но все же порой так и хочется прибавить герою +100 очков к сообразительности))
В остальном же все идет без особых геройств и весьма планово (если не считать очередной интриги в финале книги, как впрочем было и в финале части первой)). Но все же помимо чисто технических нюансов службы (весьма непростой кстати...) и «ожидания экшена» (что порой весьма неоправданно) — большая часть (как я уже говорил) просто отдана простому пересказу «жита и быта» бесправного существа именуемого «курсант»))
Не знаю кому как — но мне данная книга (в формате аудио) дико «зашла»)) Так что если читать только ради чтения (т.е не спеша и не пролистывая страницы), то и Вам (я надеюсь) она так же придется «ко двору»))
футболка в обтяжку подчеркивала вполне зрелые формы. Яуберт снова закурил.
Объявили вальс — белый танец. Яуберта пригласила толстая жена Мейбюрга. Он покорно пошел в центр комнаты. Его партнерша умело лавировала в толпе. Когда музыка кончилась, она участливо улыбнулась и поблагодарила его. Яуберт взял себе еще пива. Заиграли медленный танец. Танцоры теснее прижимались друг к другу; вечер переходил в новую фазу.
Яуберт вышел облегчиться. В саду было темно, только мерцали последние угольки под остатками ягненка. Он ушел в дальний угол сада, помочился и пошел обратно. На секунду крышу осветила падающая звезда. Яуберт остановился и задрал голову, но небо снова было черным.
— Привет, Матт!
Из темноты выплыла нимфообразная тень, встала рядом.
— Ведь правда, я могу называть тебя на «ты»? Школу я уже закончила. — Ее силуэт четко вырисовывался на фоне дверного проема; молодые округлости подчеркивались тесной футболкой и штанами в обтяжку.
— К-конечно, — неуверенно ответил ошеломленный Яуберт.
Ивонна Стоффберг подошла ближе, вторглась в его тщательно охраняемое личное пространство, смутила его покой.
— Матт, ты ни разу не потанцевал со мной…
Яуберт стоял на месте как вкопанный, не зная, на что решиться. Семи бутылок пива и двух лет самокопания достаточно, чтобы притупились все нормальные человеческие чувства. Он скрестил руки на груди, словно желая оградить себя от непрошеного вторжения.
Ивонна положила ему руку на плечо, задев грудью локоть.
Как выросла дочь соседа! Яуберт вспомнил о стаканах с запретным бренди, которые старательно прятали юнцы.
— Ивонна…
— Все зовут меня Бонни.
Впервые он посмотрел ей в лицо. Девушка не сводила с него взгляда — торжествующего, страстного, многозначительного. Рот приоткрыт, губы похожи на спелые вишни… Да, она уже не ребенок!
Яуберт похолодел от страха. Больше всего он боялся вновь пережить унижение.
Неожиданно он почувствовал, что его тело откликается на ее недвусмысленный призыв. На секунду он вспомнил, что способен на обычные человеческие радости. А потом… его снова накрыло волной страха. Ему казалось, что он не имеет права радоваться физической стороне жизни. Прошло больше двух лет… Девчонка, наверное, просто шутит. Он опустил руки, собираясь отстранить ее.
Ивонна Стоффберг расценила его жест по-своему. Она бросилась к нему, обняла, крепко обхватила руками, впилась своими влажными губами в его губы, раздвигая их языком. Она прильнула к нему всем телом, и он почувствовал ее тепло и возбуждение.
Кто-то на кухне позвал ребенка, и Матт Яуберт, похолодев от ужаса, мигом спустился с небес на землю. Отстранив Ивонну, он направился к дому.
— Извини, — буркнул он через плечо, сам не зная почему.
— Матт, я уже не школьница. — В голосе Ивонны не слышалось упрека.
Он бежал к себе домой, ища спасения. Не думать о случайном происшествии! Скорее спрятаться от всех!
Повсюду слышались поздравления, радостные возгласы: «С Новым годом!» Соседи пускали фейерверки, у кого-то играли на трубе.
Вот, наконец, и дом. Он шагал по дорожке между деревьями. Лара ухаживала за живой изгородью, сажала цветы. Яуберт не сразу попал ключом в замок. Отпер дверь, направился в спальню. Там стояла кровать, в которой спали они с Ларой. Над кроватью висела картина, купленная ею на блошином рынке в Грин-Пойнте. Он пленник в собственном доме, а вещи — его тюремщики.
Яуберт разделся, натянул черные пижамные штаны, откинул одеяло, лег.
Ему не хотелось думать о том, что произошло.
Но локоть еще помнил прикосновение нежной девичьей груди, губы тосковали по ее настойчивой жадности.
Прошло два года и три месяца после смерти Лары. Два года и три месяца.
Недавно под вечер он очутился на Фортреккер-роуд и вдруг обратил внимание на паркоматы. Серые колонки стояли на тротуаре через равные промежутки; их было много. Казалось, они тянулись до самого горизонта на прямой, как стрела, улице. Паркоматы были самодовольными и равнодушными; они как будто караулили прохожих. Под вечер машин на улице не было, и парковочные счетчики остались без работы. Тогда Яуберт неожиданно подумал: наверное, то, что случилось с Ларой, превратило его в такой же бездушный автомат. Сплошное раздражение днем, никакого удовлетворения по ночам.
Организм отказывался соглашаться с ним.
Он похож на старый, ржавый мотор, который сипит, кашляет, старается изо всех сил и захлебывается без смазки. В подсознании еще живет память о такой смазке, благодаря которой мозг отдает нужные приказы и кровь приливает к нужным местам. Но мотор захлебывался, искрил. Короткое замыкание.
Яуберт открыл глаза, уставился в потолок.
В кровь проникла зараза, вирус. Он чувствует первые слабые симптомы болезни. У него еще не опухоль, которая разрастается и давит на соседние органы, но… Болезнь проявляется в лихорадке, которая постепенно охватывает весь организм и вымывает из кровеносной системы алкоголь, не давая
Последние комментарии
2 дней 2 часов назад
2 дней 2 часов назад
2 дней 2 часов назад
2 дней 2 часов назад
2 дней 5 часов назад
2 дней 5 часов назад