Доктор Но [Ян Флеминг] (fb2) читать постранично, страница - 2


 [Настройки текста]  [Cбросить фильтры]

не отличались чрезмерным любопытством. Стренжвейз редко отсутствовал больше двадцати минут, и стало уже ритуалом, что в виде извинения он оплачивает выпивку.

Сидя за столиком для бриджа в ожидании Стренжвейза, игроки с увлечением заговорили о скачках.

На самом деле, эта отлучка была для Стренжвейза самым важным моментом за весь день. В это время он выходил на радиоконтакт, принимаемый мощной радиостанцией лондонской резиденции секретной службы, расположенной в квартале Реджент-парк.

Ровно в половине седьмого по местному времени Стренжвейз передавал свой ежедневный рапорт и получал, приказы из Лондона. Это повторялось каждый день, кроме тех случаев, когда он заранее сообщал о своей отлучке на другой остров его «территории», или когда он серьезно заболевал. Этого, впрочем, с ним еще ни разу не случалось.

В случае невыхода на связь в половине седьмого Лондон посылал повторные позывные ровно в семь — так называемый «синий» вызов. Если агент молчал и на этот раз, в семь тридцать подавался последний сигнал — «красный» вызов. После этого отсутствие ответа автоматически расценивалось в Лондоне как сигнал тревоги. Секция № 3, к которой принадлежал Стренжвейз, поднималась на ноги и должна была выяснить, что произошло с резидентом.

Даже при наличии неоспоримой уважительной причины «синий» вызов рассматривался как показатель плохой работы агента. Лондонская радиосеть чрезвычайно перегружена, поэтому все работники приучены к строжайшей пунктуальности. Надо ли говорить, что Стренжвейз никогда не прибегал ни к «синему», ни к «красному» вызову и уже давно вычеркнул их из своего цветного спектра.

Каждый вечер в половине седьмого он выходил из Королевского клуба, садился в машину и доезжал до своего дома у подножия голубых гор, откуда открывался чудесный вид на Кенсингтонскую долину. В шесть двадцать пять он пересекал холл, заходил в кабинет и закрывал дверь на ключ. Мисс Трублад, его секретарша и правая рука, тоже офицер в отставке, надев наушники и передавая позывные WXN на четырнадцатой частоте. На ее круглых симпатичных коленках лежал блокнот для стенографирования. Стренжвейз садился рядом, и, готовый к контакту, надевал вторую пару наушников. Ровно в шесть двадцать восемь он сменял мисс Трублад и ждал необычную для загруженного эфира паузу, подтверждающую, что Лондон готов к ответу.

Ежедневная железная дисциплина, вполне соответствовала характеру Стренжвейза. Он был высоким, худым, темноволосым мужчиной, казалось, способным отразить любой удар.

Стренжвейз пересек холл Королевского клуба, толкнул двери, затянутые тонкой сеткой от комаров, и спустился по ступенькам, ведущим к аллее. Он испытывал почти чувственное наслаждение от только что закончившейся партии. Он выиграл ее очень хитро и красиво. На улице посвежело, поднялся легкий ветерок. Дело, которым Стренжвейз занимался по приказу своего шефа М. вот уже две недели, проходило весьма успешно. Ему неожиданно удалось найти ценного осведомителя в китайской колонии Кингстона. Но с другой стороны, можно ли доверять сведениям, полученным от какого-то истеричного китайца? «Странная история», — подумал Стренжвейз. — «Как бы не нарваться на неприятности!» Он пожал плечами. На Ямайке никогда не происходит ничего неприятного. Наверное, и эта история — пшик. Как обычно...

Впереди он заметил ковыляющих по мостовой троих слепцов, подсчитал, что обгонит их раньше, чем дойдет до машины, и порылся в кармане в поисках мелочи. Нащупал горсть монет и достал один флорин. Он уже поравнялся с нищими. «Смотри-ка, полунегры-полукитайцы! Забавно...»

Монета упала в сумку для подаяний.

— Да благословит Вас Господь, мистер, — сказал первый.

— Господь, Господь... — эхом повторили двое других.

Стренжвейз уже держал в руке ключ зажигания. Вдруг он услышал, что постукивание палок за спиной прекратилось. Он резко обернулся. Но было уже поздно. Все трое держали в руках револьверы с глушителями. Они разошлись в стороны, чтобы не мешать друг другу. Один целился в живот, другой в сердце, третий в голову. Выстрелили они одновременно.

Стренжвейза отбросило, он упал на мостовую, поднял облачко пыли и замер. Умер он еще в падении.

Было шесть часов семнадцать минут. Послышалось шуршание шин, и перед тремя мужчинами остановился катафалк, украшенный черными перьями. Задние дверцы его были открыты. Мужчины бросили туда тело Стренжвейза и забрались сами. Закрыли дверцы, уложили труп в открытый гроб и уселись на стоящие по бокам скамеечки. Потом быстро стащили с себя лохмотья и надели черные шелковые плащи. Три цилиндра заменили бейсбольные шапочки.

— Чего ждешь? Поехали! — крикнул самый высокий из убийц водителю, тоже полукровке.

Затем бросил взгляд на светящийся циферблат своих часов. Шесть часов двадцать минут. Три минуты — и дело сделано! В намеченные сроки они уложились точно.

Катафалк описал величественный полукруг и, важно покачивая на ветру черными перьями, медленно покатил в сторону Голубых