Путь обратно [Дилан Томас] (fb2) читать постранично, страница - 2

гостиницы в снег и пошел по Главной улице, мимо белых сглаженных пустырей, где столько всего прежде было. Эддершо-мебельщик, Велосипеды Карри, Одежда Донегола. Доктор Шолл. Лучшие костюмы у Симпсона, Аптека Смита, Склады Лесли, Мебель от Апсона, Принц Уэльский, Рыба Такера – разбомбленная, снегом придавленная, несуществующая улица. Мимо дыры в пространстве, засосавшей Москательные Товары, по Замковой, мимо мнящихся, помнящихся витрин – Крауч-ювелир, Сукна, Бортон, Дэвид Эванс, кафе Кардома, Самые низкие цены, банк Ллойда, – и ничего. И – на Соборную. Здесь-то и были «Три лампы», и старый Мак диктаторствовал в углу. И мистер Томас-младший, которого я искал, стаивал здесь каждую пятницу после получки с Фредди Фарром, Биллом Лейтемом, Клиффом Уильямсом, Глином Лаури, молодец молодцом, лихо сдвинув набекрень шляпу, в этом престижном, пижонском святилище изысканных, истасканных, исконных жрецов Вакха.

В глубине слышны шумы бара.

Старик репортер

Помнишь, как я в первый раз тебя в морг привел, а, Томас? Он, ребятки, в жизни трупа не видывал, кроме старого Рона в одну субботнюю ночь. «Если хочешь стать настоящим газетчиком, – я ему говорю, – надо, чтобы тебя знали в определенных кругах. Надо заделаться persona grata в морге», – я ему говорю. Так он даже позеленел, ей-богу.

Первый молодой репортер

А теперь зарделся, смотрите…

Старик репортер

Вот приходим мы туда, и что бы вы думали? В морге маляры слегка освежают сей храм покоя. Стоят на стремянках и шлепают по потолку. Томас их не видит, он воззрился на столы, а тут один маляр, гулко так, басит сверху: «С добрым вас утречком». Томас весь затрясся и выскочил как ошпаренный. Уморительно!

Официантка (в глубине)

Хватит с вас, мистер Робертс. Слыхали, что я говорю?

Звуки легкой возни.

Второй молодой репортер (вяло)

Мистер Робертс в своем репертуаре.

Старик репортер

Надо отдать должное этому заведению, вышибают тут очень культурненько…

Первый молодой репортер

А вы видали, как Томас-младший мяч гонял в Ветче и пенделя забивал?

Второй молодой репортер

А как он в Маннесман-холле орал: «Отличный удар, сэр!» – когда кучка вдребезги пьяных шахтеров толклась на поле, как стадо бегемотов в посудной лавке!

Первый молодой репортер

Какой сегодня материал собрали, а, Томас?

Старик репортер

Глянем-ка в твой блокнот. «Был в Британском легионе: нуль. Был в больнице: одна сломанная нога. Аукцион в „Метрополе". Позвонить мистеру Бейнону. Ленч: пинта и мясной пирог в „Синглтоне" с миссис Джайлс. Благотворительный базар в часовне Вифсаиды. Загорелся дымоход на Тонтайн-стрит. Пикник воскресной школы на Уолтер-роуд. Репетиция „Микадо"…» – что и говорить, все так и просится на первую полосу…

Рассказчик

Снег глушил голоса четырнадцатилетней давности, они висели, убитые, над руинами, а я шел сквозь зябкое зимнее утро по разоренному центру, где некогда мой юный знакомец, резвый как воробей, выклевывал из города лакомые черточки, изюм новостей, звонкую мелочь и чепуху. Недалеко от «Ивнинг пост» и фрагмента замка я остановил человека, лицо которого показалось мне издавна смутно знакомым. Я сказал: простите, не скажете ли вы мне…

Прохожий

Да?

Рассказчик

Он глянул из-под своих защитных шарфов и снежной нахлобучки, как эскимос с нечистой совестью. Я сказал: не скажете ли вы мне, быть может, вам приходилось знавать молодого человека по имени Томас-младший. Он работал в «Пост», носил иногда пальто клетчатой изнанкой наружу, так что на нем можно было играть в гигантские шашки. Еще у него была деревянная нога, и она у него болела…

Прохожий

Как это – болела деревянная нога?

Рассказчик

И фетровая шляпа на макушке, с павлиньим пером, и он нарочно сутулился, как заправский репортер, даже на встречах Баффало.

Прохожий

А, этот! Он мне полкроны задолжал. Так я и не видал его со старых дней Кардомы. Он тогда был никаким не репортером, только что кончил гимназию. Он, и еще Чарли Фишер – Чарли теперь отпустил усы, – и Том Уорнер, и Фред Джейнс хлебали кофе и вечно обсуждали разное-всякое.

Рассказчик

И что это было, например?

Прохожий

Музыка, поэзия, живопись, политика, Эйнштейн и Эпштейн, Стравинский и Грета Гарбо, смерть и религия, Пикассо и девочки…

Рассказчик

А еще?

Прохожий

Коммунизм, символизм, Брэдман, Брак, муниципалитет, свободная любовь, бесплатное пиво, убийство, пинг-понг, Микеланджело, честолюбие, Сибелиус и девочки…

Рассказчик

И все?

Прохожий

Еще – как Дэн Джонс принялся за оглушительную симфонию, Фред Джейнс пишет сногсшибательную картину, Чарли Фишер выловил убийственную форель, Верной Уоткинс и Томас-младший пишут умопомрачительные стихи и как они ошарашат Лондон, ко всем чертям его размалюют…

Рассказчик

Ну а потом?

Прохожий

Под шипение окурков в кофейных опивках, под звяканье, звон и бормотание утра юные олухи, говоря про Эмиля Яннингса, Карнера,