Вожди 4 рейха, или Как pазмножаются Мюллеpы (fb2) читать постранично, страница - 2

русский разведчик никогда не терял своей профессиональной

шпионской бдительности. Поэтому шесть человек, приехавших

из Москвы арестовывать Штирлица на Всякий Случай, из

заведения, именуемого официальными органами Куда Следует,

очень удивились тому, что мерно спящий на поросенке и

собственном валенке Штирлиц в ответ на легкое

прикосновение наручников к запястьям весьма ловко

отправил их на середину ближайшего грязного пруда,

поправил сползшего в канаву блаженно храпящего поросенка,

перевернулся на другой бок и уснул еще бдительней.

Вылезши из пруда и сняв промокшие и наполненные

вонючей тиной шапки-ушанки, кожанки и сапоги,

оперуполномоченные, точнее, опернамокшие сотрудники НКВД

засели в кустах и стали скрипящим шепотом обсуждать Умный

План арестовывания Штирлица.

Ночью Борману спалось плохо. Мешали комары, фуражка и

подтяжки, противно булькало в животе. Около часа ночи

партайгеноссе встал, обул сапоги, взял кувшин с молоком

и, побулькивая, переместил его содержимое себе в живот.

Стало немного легче, но противное пищание наглых толстых

комаров выводило Бормана из себя. Он вытер испачканный

рот и попытался уснуть. Борман страдал от бессонницы и

применял противовоздушную артиллерию около тридцати

минут, а затем вскочил и решил идти жаловаться Штирлицу.

Русский разведчик уж непременно спас бы его от этих

наглых тварей каким-нибудь шпионским способом. Борман

одел мундир, с которым не расставался с начала тридцать

девятого года и вышел в сени. Противная кочерга,

неосмотрительно брошенная Борманом вечером, как живая,

подпрыгнула и совсем уже по-человечески врезала

рейхсляйтеру по лбу. Партайгеноссе ойкнул и, завывая,

схватился за ушибленное место. Крупная шишка набухала на

глазах, точнее, на лбу. Борман морщился и понемножку

копил злобность. Ярость кипела в нем, и он уже готовил

множество пакостей, от которых должны были страдать

жители деревни Замухлюевка. Осторожно, чтобы не наступить

еще на что-нибудь прыгающе-дерущееся, Борман наощупь

выбрался из дома и, прислушиваясь к равнодушным воплям

петухов, направился к Штирлицу.

Проходя мимо покрытого тиной пруда, Борман услышал

легкий шорох в кустах. На такие вещи партайгеноссе привык

не обращать внимание - обычно предполагаемыми

противниками в таких случаях становились кошки и куры, но

сейчас там сидели звери покрупней. Услышав из кустов

знакомое слово, которое Борман много раз слышал от

Штирлица, партайгеноссе понял, что в кустах сидят люди,

и, возможно, злые. Борман опустился на четвереньки и

подполз поближе к кустам. Оперуполномоченные сидели

весьма удрученные и ругались, кто первый будет хватать

"объект". Одежда не сохла, стоградусный спирт кончился

еще вчера.

"Что это за объект ? "- с интересом подумал Борман.

Внезапно один из оперов разрешил его сомнения, бросив са-

пог партайгеноссе в лоб с воплем "Чертов Штирлиц ! ".

Борман поймал сапог и нахмурился. Зачем эти нехорошие

люди хотят обидеть его любимого Штирлица ? Ну, он им

покажет...

Прежде всего партайгеноссе залез в сельмаг и стащил

большой моток веревки. Булавки, кнопки и гвозди он взял

там же. Еще нужна была небольшая лопата ( побольше совка,

конечно ), так как Борман придумал новое развлечение:

теперь несчастная жертва, попав в ловушку Бормана,

проваливалась в глубокую яму и сидела там, ожидая

спасителя. Рейхсляйтеру очень нравилась должность

Любимого и Единственного спасителя. Впрочем, скрипя

сердце, Борман решил, что этих злых людей он спасать не

будет.

Скоро оперы слегка подсохли и уснули. Громкий храп

возвещал округе о их тяжелой и опасной службе. Спокойно

спящий в лесу медведь проснулся, прислушался к столь

громким звукам и решил, что этих хамов он съест завтра

утром. Тем временем Борман приступил к выполнению своего

опасного развлечения. После четырех часов ночной работы

то несчастное место, где сидели оперы, было опутано

сложной системой веревочек, заканчивающейся тяжелым

ведром с камнями, подвешенным Борманом на дерево. Все

подходы были хорошо заминированы банками с протухшей