территория Украины, где злобствует и беснуется всемирная нечисть
Ничего, всем миром справимся с ней и погоним туда, откуда эта нечисть пришла, что б там не варнякала бледная моль, покупающая оружие в Северной Корее, и по все дни пьяный димон :)
Оценку не ставлю, но начало туповатое. ГГ пробило на чаёк и думать ГГ пока не в может. Потом запой. Идет тупой набор звуков и действий. То что у нормального человека на анализ обстановки тратится секунды или на минуты, тут полный ноль. ГГ только понял, что он обрезанный еврей. Дальше идет пустой трёп. ГГ всего боится и это основная тема. ГГ признал в себе опального и застреленного писателя, позже оправданного. В основном идёт
Вчера он так и не сделал этого, а ведь роль босса связана с известными обязанностями. Тошнота уже проходила. Терри вздохнул и подумал о своем сыне Лориэле, он надеялся, что с ним все в порядке. Лориэл ушел из дома ни свет ни заря, и Терри не знал, ни где он, ни что он сейчас делает. Обеим дочерям уже исполнилось по двадцать, они уже устроились в жизни. Единственным источником беспокойства в семье был Лориэл. Пятнадцать лет — не самый безопасный возраст. У парней вроде него вполне могли возникнуть серьезные неприятности. Терри убедился в этом на собственной шкуре. Он был рад, что жизнь теперь стала легче, и что от былого раздражения и злобы молодежи не осталось почти ничего, и все же он волновался. Вполне естественное чувство. Тяжело мальчишке без матери. Раздался звонок.
— Мой номер — 456[5].
— Терри, жирная задница, вставай с постели.
Это был его старый кореш Хокинз, который начал работать с ним после двадцати лет, проведенных за баранкой междугороднего автобуса, перевозившего толпы пенсионеров в Богнор, а Селси Билла, Дэйва Харриса и его футбольную команду в Лидс и Лейчестер. Хокинз был рад пересесть на фирменный мини-кэб и обожал развлекать персонал историями о юношеских годах своего босса, историями, которые он раздувал до таких эпических масштабов, что Терри, не узнавал в них самого себя и предпочитал считать их выдумкой от начала до конца. Но всем нравилось черпать из этих рассказов информацию о недавнем прошлом страны, ощущать себя частью традиции.
— Ты встал, нет?
— А как же.
— Бьюсь об заклад, встал только чтобы подрочить.
— Еще чего.
— Встал напротив окна во двор и делаешь свое старое доброе туда-сюда, думая об Энджи.
Терри даже обернулся, чтобы убедиться, что в этот самый миг на него не смотрит противная рожа его друга, припечатанная к стеклу.
— С чего ты взял, что я занимаюсь именно этим?
— Продолжай, приятель. Она от этого офигенно прикалывается.
— Сделай мне одолжение, прекрати, а?
— Ты слепошарый. Она вообразила себе, что ты совсем стух. Бедное дитя и не знает, во что ввязалось, ведь так?
В этот момент Терри представил, как Эйприл отпрянула в удивлении, впервые расстегнув на нем его «ста-прессы»[6]. Затем она промурлыкала бы «Big Nine»[7], если была в настроении, выделяя голосом сложные места. Он любил Эйприл и Судью Дреда, но у Хокинза на уме был один лишь секс. Он только что освежился в Таиланде, где провел непозволительно много времени вместе с Генералом.
— Я ей в отцы гожусь.
— Насколько она тебя моложе? Лет на пятнадцать?
— Типа того.
— Да пятнадцать-пятнадцать. Ей тридцать четыре.
— Ну и что с того.
— Закинься виагрой, и все получится.
Хокинза несло, и Терри стало скучно. Он зевнул, и это заставило голос в трубке перейти к делу.
— Я буду в пабе «Восходящее солнце» в полчетвертого или в четыре. Хочу поговорить с одним типом насчет футболок, которые я привез из Таиланда. Ты появишься раньше?
Терри навострил уши.
— Дай мне знать, когда отправишься туда, и я уйду с работы пораньше.
— Хорошо. До встречи. У меня пассажир.
Терри схватил свою кружку и вымыл ее, мечтая о настоящем завтраке. Доктор посадил его на диету из йогуртов и свежих фруктов, натурального мюсли и апельсинового сока. Всю эту здоровую пищу он пытался полюбить, но что ему сейчас действительно было нужно, так это яичница с беконом. Это было единственное блюдо, которое он умел готовить, но зато готовил его по-своему. Он снова обернулся к окну. Дождь слегка утих. Боб и Молли брели к центру поля.
Натягивая кромби[8], Терри задержался перед зеркалом в холле и улыбнулся. Он всегда выглядел опрятно и не отставал от моды, надевая аккуратно выглаженную рубашку «Бен Шерман»[9] и джинсы «Леви». Его голова была выбрита вторым номером. Основное отличие от времен молодости Терри — дутые подошвы ботинок «Тимберленд»[10], в которых он иногда выходил на работу. Но в остальном они ничем не отличались от модели DM[11].
Повсюду говорили, что все поменялось, но в действительности не изменилось ничего. Стиль скинхедов влился в мэйнстрим давным-давно и продавался под различными брендами. Его вишневые ботинки «Доктор Мартинс» ждали своего часа в комнате на втором этаже, и он никогда не надевал на матчи что-либо еще. Ботинки DM и черный «харрингтон»[12] — сочетание, лучше которого ничего не может быть. Однобортный костюм он припас для особого случая, для настоящей скинхедовской ночи. Ведь был он именно скинхедом. Одним из первых.
Он покинул дом и перебрался в свой «мерс», засунул CD в проигрыватель, набирая скорость под звуки композиции «Gun You Down» группы The Ethiopians[13]. Вскоре он был уже на дороге, соединяющей Аксбридж и Слау. Путь его лежал через Джордж Грин,
Последние комментарии
34 минут 24 секунд назад
19 часов 35 минут назад
19 часов 36 минут назад
19 часов 44 минут назад
19 часов 52 минут назад
20 часов 50 минут назад