Наемник [Михаил Сухоросов] (fb2) читать постранично, страница - 168

крик. В горле саднит. Это я кричу… Дубль-я оборачивается, отскакивает назад, в ярком, неживом каком-то свете фар на долю секунды вижу его (мое?) искаженное страхом лицо, потом фары накрывают, грузовик сворачивает на встречную полосу, глухой, мокрый какой-то удар — и в воздухе мелькает нечто, полностью лишенное сходства с человеком, нелепо растопырившая руки и ноги тряпичная кукла… И еще до того, как она ударилась о дорогу, грузовик тормозит так резко, что его разворачивает бортом ко мне, из кабины соскакивают двое, подбегают к тому, на земле, у одного в руках что-то негромко хлопает — раз, другой…

И тут я, наконец-то, вспоминаю про ствол, вскидываю его обеими руками, выкрикивая что-то бессвязное, давлю на спусковой крючок. Первая пуля разносит боковое стекло в кабине, вторая бросает одного из выскочивших на подножку, а я продолжаю яростно и бессильно нажимать спусковой крючок, ответный выстрел проходит как-то мимо моего сознания, только по щеке хлещет, обжигая, кирпичная крошка, отбитая пулей… Двое заскакивают обратно в кабину, один из них странно скособочен; грузовик резко, только полсекунды пробуксовав толстыми шинами, рвет с места, исчезает где-то за поворотом, в черноте улиц. Бегу к беспорядочно раскинувшемуся на земле телу, судорожно сжимая в руке бесполезный теперь пистолет, и еще не добежав, знаю уже, что он мертв — не может живой человек так лежать. Мне остается каких-то метров пять, я пока еще не осознал того склизкого, черно-сизого в холодном свете звезд, между шапкой и воротником — и в этот момент меня подхватывает знакомый уже черный вихрь временного переброса.

Через какое-то время я вернусь обратно на институтскую базу, в подвал Цитадели. Вернусь безоружным, с одним только разряженным пистолетом. Пусть. Я могу убивать и без оружия, а других желаний у меня не осталось. И не осталось никаких чувств, только ледяная бешеная ярость. Пусть попробуют до меня добраться. Кое-кого я с собой прихвачу…

Возникаю на стартовой площадке машины уже без всяких следов эйфории, собранный, как стальная пружина, движимый только яростью. К драке готов. Но кругом по-прежнему темно. Чувствую где-то слева чужую Силу. Знакомую. Поворачиваюсь, чтобы нанести удар, но уже знаю, что мне с ней не совладать — и меня останавливает такой знакомый, ворчливый и лязгающий голос:

— Меченосец? Наконец-то! Ждешь тебя, ждешь… Поворачивайся!

— Учитель?!

— Тише ты, болван! Хочешь, чтоб кто-то знал, что я здесь? — он выворачивает из темноты с факелом в руке, в неярком пляшущем освещении вижу пульт — вернее, то, что от него осталось — судя по всему, после нескольких хороших ударов топором. На пульте ничком лежит Секретник, вместо затылка — что-то темное и текущее.

— Где остальные? Мои?

— Наверху. Их моим ударом слегка зацепило. Ничего, оклемаются.

— Хельмберт?

— Захватил. Живей, живей! Хромой ушел… Да что ты копаешься?!

Странно, голос Грентвига, несмотря на резкость тона, как-то успокаивает… Бегу следом за ним по длинному коридору, потом — винтовая лестница завивается куда-то вверх, оттуда падает дневной свет, вначале неяркий и сероватый, потом — ослепительный.

Выбираемся через узкий лаз в распахнутый погреб, попутно отмечаю еще два безжизненных тела у дальней стены, четыре деревянных ступеньки — и мы в какой-то хибаре с заколоченными окнами, а оттуда наружу.

У полуразвалившегося крыльца — пять коней, уже оседланных, бока их лоснятся от пота. Видно, скачка была тяжелая. И седоков было пять. Сейчас, кроме Грентвига, вижу только двоих — коней удерживает и успокаивает какой-то вьюноша бледный, владеющий Силой, но без Камня, явный Учителев адепт. А под деревом с абсолютно невозмутимой рожей сидит какой-то старикан в пятнистом плаще следопыта и сосредоточенно полирует лезвие короткого меча, одного из двух, имеющихся при нем. Завидев нас, он повернул голову и проворчал:

— А еще медленней нельзя? Не хватает только, чтоб меня здесь увидели… Официально я в Гэлфосте с поручением короны.

И тут же вижу ребят — лежат рядочком на траве, вид бледноватый, но явно не покойники. Гельда — та вообще уже сидит, смотрит на меня несколько ошалело. Хотя она ж ведьма, какой-то иммунитет к ударам Силой должен быть…

— Живей! — снова рявкает на меня Грентвиг. — Нам еще подальше отсюда убраться надо и погоню со следа сбить. Женщину, — он кивком показывает на Ларико, — возьмешь к себе на седло. Ясно?

Отвечаю кивком, наклоняюсь над Ларико, обрывком веревки аккуратно связываю ей руки впереди, подсаживаю в седло. Она все еще без сознания. Учитель оборачивается к Гельде:

— В седле усидишь, ведьма?

Старикан под деревом, забросив в ножны меч, оборачивается к нам, лица пока не могу разглядеть, только громадный хрящеватый нос:

— Давайте поторопимся, а? А то меня тут каждая собака знает.

— Собака — может быть… — я поворачиваюсь к нему, он отмахивается:

— Успеем познакомиться, остряк. Все готовы?

Вскакиваю в седло, продеваю голову через