Патриоты [Юрий Леонидович Нестеренко Джордж Райт] (fb2) читать постранично, страница - 2

поступить в летное училище.

Как я уже сказал, заключение приемной комиссии было для меня большим ударом. Я ведь с детства мечтал лично защищать космические рубежи Земли. Я, конечно, знал, что в наши цивилизованные времена пилот уже не сидит в кабине истребителя сам; будь это так, наши потери были бы неприемлемо высокими. Вместо этого он сидит на боевом посту корабля-матки, и его нервная система подключена к блоку дистанционного управления истребителями; при этом хороший тренированный пилот может управлять сразу целым звеном боевых машин — подобно тому, как обычный человек выполняет работу сразу обеими руками со всеми их пальцами… Но для этого нужна отменная быстрота реакции и ряд других способностей, каковыми, увы, обладают не все.

Какое-то время я пребывал в черной депрессии — мелькали даже мысли о самоубийстве. Ясное дело, ведь крах моей мечты и мысли о собственной никчемности наложились на обычные сложности подросткового периода. Не знаю, чем бы это кончилось, если бы отец не познакомил меня со своим старым приятелем Гэбриэлом Хантом, военным психиатром. Доктор Хант не только помог мне выйти из депрессии, но и подарил новую цель. Я понял, каким образом могу стать полезным моей Земле и ее армии, сражающейся с новым врагом.

Конечно, война с кхрак'ками протекает куда менее драматично, чем Великая. Ведь на этот раз мы встретили противника во всеоружии. За шестнадцать лет лишь считанные разы их кораблям удавалось прорваться опасно близко к Земле; в основном же бои идут на дальних подступах, включая соседние звездные системы (увы, там нет ни одной планеты, пригодной для жизни, поэтому мы вынуждены довольствоваться там лишь небольшими базами — как, впрочем, и наши враги). Но все же война есть война; к тому же она тянется уже слишком долго, и конца ей не видно, ибо мы вынуждены сидеть в обороне. К сожалению, технология дальних гиперпрыжков нам все еще неизвестна, и родная планета кхрак'ков остается нам столь же недоступной, как и родина лагров. Все это не может не действовать на психику наших бойцов; моя же задача в том, чтобы бороться с последствиями этого. Я стал военным психиатром.

Говорят, медики вообще люди циничные, а психиатры, для которых все тонкие душевные страдания не более чем предмет хладнокровного анализа, — в особенности. Что ж, немалая доля истины в этом есть. И все же пациенты для меня — отнюдь не просто набор «интересных» либо «рутинных» случаев. Я всегда радуюсь, когда мне удается вернуть солдата в строй или, по крайней мере, отправить его в запас достаточно здоровым для полноценной жизни на гражданке. Радуюсь за него и вместе с ним.

Увы, миссия, вынудившая меня лететь на ночь глядя в Скалистые горы, была куда менее приятной, и заключение «здоров» не сулило пациенту ничего хорошего. Ибо это был военный преступник, приговоренный трибуналом к смертной казни. После ареста он, как положено, прошел психиатрическое освидетельствование и был признан вменяемым. Однако речи, которые он произносил перед трибуналом, заставили председателя все же принять требование защиты о повторной экспертизе. Приговор, тем не менее, был вынесен и всего лишь отложен. Председатель считал повторное обследование пустой формальностью и был, к сожалению, скорее всего прав. Прошли те времена, когда психиатрия была не точной наукой, а областью субъективных интерпретаций (и злоупотреблений, соответственно). Нынешняя аппаратура сканирования мозга позволяет ставить диагнозы практически с математической безупречностью; вероятность существенной ошибки — менее десятой доли процента. Так что вторая экспертиза едва ли опровергнет первую. Жалкая уловка с симуляцией сумасшествия перед судьями даже не подарит подсудимому нескольких лишних часов жизни — так и так его расстреляют завтра на рассвете, по давней традиции. Военный трибунал не любит зря терять времени, именно поэтому меня вызвали в тюрьму тем же вечером.

Компьютер сообщал, что до конца полета остается двенадцать минут, и я еще раз вывел на сетчатку досье подсудимого. Максимилиан С. Норман, полковник, 58 лет. Да, ему оставалось всего два года до права на почетную отставку… Родился… наследственных патологий не прослеживается по обеим линиям… школа… академия Вест-Вест-Пойнтдиплом с отличием в области системного анализа… информационно-аналитический центр Второй эскадры Первого флота… центр стратегических разработок при штабе флота… в общем, весьма успешная карьера. И регулярные заключения медкомиссий о полной нормальности, разумеется, — впрочем, это еще не означает гарантий на будущее… В последние годы Норман был одним из ведущих аналитиков Генерального штаба. Уже было подано представление на присвоение ему генеральского звания. Как вдруг… что-то случилось. Сначала подозрения в несанкционированном доступе. Для офицера в такой должности существует не так уж много информации, доступ к которой он не может получить легальным путем… и