Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
От его ГГ и писанины блевать хочется. Сам ГГ себя считает себя ниже плинтуса. ГГ - инвалид со скверным характером, стонущим и обвиняющий всех по любому поводу, труслив, любит подхалимничать и бить в спину. Его подобрали, привели в стаб и практически был на содержании. При нападений тварей на стаб, стал убивать охранников и знахаря. Оправдывает свои действия запущенным видом других, при этом точно так же не следит за собой и спит на
подробнее ...
тряпках. Все кругом люди примитивные и недалёкие с быдлячами замашками по мнению автора и ГГ, хотя в зеркале можно увидеть ещё худшего типа, оправдывающего свои убийства. При этом идёт трёп, обливающих всех грязью, хотя сам ГГ по уши в говне и просто таким образом оправдывает своё ещё более гнусное поведение. ГГ уже не инвалид в тихушку тренируется и всё равно претворяет инвалидом, пресмыкается и делает подношение, что бы не выходить из стаба. Читать дальше просто противно.
дополнительной рекламой. Хэл одобрительно отнесся к тому, что Роз купила себе коттедж. Особенно ему понравилось заниматься любовью под шум прибоя. Это было гораздо приятней, чем созерцать решетки на окнах «Браконьера».
И, конечно, там Роз чувствовала себя в полной безопасности.
Хэл внезапно обнаружил в себе способности любить человека и заботиться о нем, о чем раньше и не подозревал. Эти чувства казались ему даже глубже любви. Они включали в себя все эмоции, от обожания до животной страсти. И хотя сам Хоксли никогда не считал себя одержимым, то теперь одна мысль о том, что Стюарт Хейз оставался на свободе, выпущенный под залог, делала его жизнь невыносимой. Наконец, Хоксли решился и, в один прекрасный день, нанес Хейзу визит в его собственном доме. Тот в это время играл в саду со своей десятилетней дочкой. Тогда Хэл предложил Хейзу такое, от чего тот не смог отказаться. Жизнь за жизнь, и если что-то случится с Роз, то же самое произойдет и с девочкой Стюарта. Хейз увидел в темных глазах Хоксли такую неподдельную решимость, что сразу согласился на бессрочное перемирие. Его любовь к дочери могла быть сравнима разве что с любовью Хэла к Роз.
Айрис, похоже, была больше восхищена книгой и ее успехом, чем сама Роз. («Если бы не я, — говорила Айрис, — ты бы ее вообще никогда не написала».) Теперь книга продавалась во всех уголках планеты, являя собой пример, как пошатнулось британское правосудие под сокрушительными ударами своей собственной жесткости. Одна из сносок в книге поясняла, что тот мальчик, которого отыскала команда Крю в Австралии, оказался совсем не потерянным сыном Эмбер, и поиски наследника очень скоро прекратились. Лимит времени, установленный в завещании Роберта Мартина, оказался исчерпанным. Деньги же, вложенные мистером Крю в разные предприятия, оказались для него недосягаемыми, так как должны были находиться под арестом до тех пор, пока Олив не смогла бы доказать свое право на них.
ЭПИЛОГ
Итак, в 5.30 холодного темного зимнего утра Скульпторша вышла на свободу — за два часа до того времени, что было объявлено официально. Это давало ей возможность вновь стать полноценным членом общества, влиться в него без излишнего шума, который всегда сопровождает освобождение жертв судебных ошибок. Поднятые на ноги телефонным звонком, Роз и сестра Бриджит, поеживаясь, стояли возле фонарного столба. Как только ворота открылись, на лицах обеих заиграла приветственная улыбка.
Пожалуй, только Хэл, наблюдавший эту сцену из теплого салона автомобиля, стоявшего в десяти ярдах от ворот, смог увидеть выражение торжества и ликования на лице Олив, когда она, без труда обняв сразу обеих женщин, приподняла их в воздух, прижимая к своей груди. Хоксли вспомнил те слова, которые он, пользуясь трафаретом, выводил на столе при службе в полиции. «Большую истину, как и большую ошибку, определяет малюсенький компас».
Без всякой видимой причины, по его спине пробежал холодок, и тело сотрясла нервная дрожь…
Последние комментарии
1 день 14 минут назад
1 день 8 часов назад
1 день 23 часов назад
2 дней 2 часов назад
2 дней 3 часов назад
2 дней 3 часов назад