Хозяин Стаи [Ольга Сергеева] (fb2) читать постранично

Сергеева Ольга

Хозяин Стаи (Дочь Кузнеца-2)

В этой жизни я слишком ненавижу, чтобы любить, но может быть в следующей...

Часть I. Звон стали.

Глава 1. Арена

Город-государство Годрум. 1278 год от Сотворения мира.

В Годруме, городе-государстве, зацепившемся за мыс Ветров - самую западную оконечность материка, был праздник. Середина лета - самое время, чтобы в очередной раз почтить Богов-покровителей - так было официально объявлено. Неделю назад один из пиратских адмиралов - владелец двух десятков хищных остроносых кораблей, вернулся из крупного похода с громкой победой и богатой добычей и решил отблагодарить Богов-покровителей - так было на самом деле. Хотя была ли разница? Для граждан полиса, гордо именующих себя воинами и готовых прозвище "пират" вбить в глотку любому, кто осмелится его произнести, - уж точно никакой.

Пиратский адмирал объявил праздник, и горожане охотно поддержали его идею. А почему не поддержать, если он за все платит? Главным событием этого праздника, как и любого праздника в Годруме, должны были стать гладиаторские бои. Местный цирк по праву считался самым огромным на юге материка, а устраиваемые в нем представления - самыми кровавыми. Гордость горожан. Пиратский адмирал пообещал, что сегодня на его арене на радость зрителям умрут не меньше двух сотен рабов. Славу нужно поддерживать.

Сегодня с самого раннего утра по дороге, ведущей с одного холма на другой, от городских стен к массивному зданию цирка, тянулись люди - добраться, пока солнце не взошло слишком высоко, а в воздухе не повисла удушливая взвесь пыли, да и места получше занять. Конечно, для богатых и знатных горожан отведены специальные трибуны, но и простой народ не хочет пропустить ничего из сегодняшнего зрелища.

Трибуны цирка постепенно заполнялись народом. Сами трибуны представляли собой простые ступени из белого камня, поднимавшиеся одна над другой, на которых и рассаживались зрители, кто положив специально принесенную подушку, а кто - и просто так. В двух местах роскошными мягкими креслами и тентами, бросавшими на них тень, выделялись ложи знатных годрумцев - места, с которых открывался самый лучший вид. Пиратский адмирал обещал, что сегодня на арену выйдут не только простые рабы - обыкновенное мясо, способное лишь на жалкую смерть, но и известные бойцы, прославившие цирк - достойное зрелище на самый изысканный вкус! И трибуны заполнялись народом. Над огромным сверкающим на солнце белокаменным сооружением уже начинал подниматься гул голосов.

На трибунах собирались и начинали шуметь зрители, но глубоко под ними, в служебных помещениях цирка, там, где ждали установленного срока рабы, было тихо. Словно ничего и не происходило снаружи. Во всяком случае, так было в ее комнате. Невиданная роскошь для раба-гладиатора годрумского цирка - отдельная комната, в которой он живет. Она такую получила почти сразу, еще три года назад, и сейчас могла спокойно наслаждаться тишиной. Словно сегодняшним утром ей и не придется вовсе выходить на арену.

А вода остыла.

Это снаружи цирка уже можно было задохнуться от летней жары, а в глубоких катакомбах, уходивших чуть ли не под землю, всегда было прохладно. То есть достаточно комфортно, чтобы начать утро с принятия горячей ванны, но недостаточно, чтобы продолжать сидеть в воде, когда та уже совсем остыла. Зан подняла, что дальше нежиться не получится и открыла глаза. В них не было ни капли сонной мути и даже обычной ленивой расслабленности не было: нет, она точно знала, что ей сегодня сражаться. Зан легко поднялась и вылезла из деревянной бадьи, в которой сидела. На каменный пол с ее тела стремительно побежали струйки воды. Она взяла со стула специально приготовленное чистое полотно и, развернув, принялась вытираться. Сначала убрала капли с лица и шеи, промокнула руки и грудь, потом, легко нагнувшись, снизу вверх провела по ногам. И брезгливо, словно кошка, переступила по полу туда, где еще было сухо. Она, первые десять лет своей жизни проведшая в деревянной избе, хорошо относиться к каменным полам так и не научилась.

Дверь за спиной Зан отворилась, и в комнату бесшумными дрессированными тенями скользнули два мужчины-раба. Она не обернулась к ним, продолжая вытираться, словно и вовсе не обратила на них внимания, и они, тоже ни о чем не спрашивая ее, подняли бадью с водой и вынесли из комнаты, прикрыв за собой дверь. Эти рослые рабы появлялись так каждый день: сначала принести воду для купания, потом забрать. Зан не звала их: они успели хорошо выучить, сколько же времени требуется их... Нет, не госпоже. И не хозяйке: рабыня не может ею быть. Той, кому они прислуживали. В догатской школе ее учили, что только рабыням - любимицам своих хозяев и только в самых богатых домах салевской* [*Салева - царство, северо-восточный