Как в последний раз [Мария Павловна Златая] (fb2) читать онлайн

Мария Златая Как в последний раз

Я целовала каждую частичку его тела, а он лежал с закрытыми глазами, ресницы слегка подрагивали, отражая его беззаботный сон. Уже светало, в окне все четче были видны очертания крыш домов, гасли фонари, уступая место солнечного свету. Мне нужно было идти на работу, а ему — стажироваться. Сейчас, в эти минуты, когда он полностью был в моей власти, я оберегала его как львица своего льва, львенка… Мои ладони перебирали его смоляные, иссиня-черные волосы, так своевольно разметавшиеся по голове. Пока он был рядом, я имела над ним власть, свою, незримую, незаметную, но такую важную для меня.

Он ночевал у меня редко, хотя я сама был против этого. На это было много причин. Я боялась, да, боялась, совсем обезуметь от этой грешной связи, привязаться и погрузиться в него полностью. Он и так поглотил мое сердце, мое сознание, так пусть хотя бы что-то немногое оставалось моей территорией, моей неприкосновенной зоной для мыслей и осуждения самой себя. Ему было 23, мне 36. И это звучало в моей голове так часто, что я сама уже устала анализировать это и читать себя морали. Да, судьба связала нас и свела как-то незаметно. А теперь мне страшно было не видеть его пару дней, не слышать его голоса, не чувствовать этот безумно родной запах любимого мужчины. Сначала казался мальчишкой, а потом стал мужчиной всей моей жизни.

— Гриша… пора… — я все еще гладила его, нежно нашептывая ему на ухо слова.

Он потянулся, как ребенок, и приоткрыл свои черные глаза. Улыбка тронула криво изогнутые губы. Как же я любила эти губы… страстные, дикие, как у зверя, с улыбкой хищника.

— А может еще разок? — его сильные руки схватили меня, и я снова утонула в аромате его волос, плеч, губ. Врываясь в меня сильными толчками, он стонал и покусывал мои груди. Я была в полной его власти, открытая и покладистая, я сходила сума от накатывавшей меня бури. Полное ощущение счастья, если кто-нибудь его когда-нибудь испытывал…

Он закончил быстро и шумно, вдавив меня в гору подушек:

— Теперь надо вставать, — он засмеялся и весь потный пошел в душ. Я лежала с закрытыми глазами и все еще чувствовала его тепло на себе, влагу между ног, и это ощущение счастья меня не отпускало.

После душа он выглядел божественно. В принципе, как мог еще выглядеть безумно красивый молодой парень… В джинсах, футболке, в своей модной кепке, такой молодой и брутальный. Мой… только мой.

— Вера, ты что не торопишься? Я ушел, — его рука вытянула меня из подушек, словно нечаянно задев мои оголившиеся груди. Гриша посмотрел в мои глаза, и сам же смеялся одними своими красивыми глазами.

— Уходи, — я таяла под его взглядом. — Я уже встаю, ждала, когда душ освободится.

— Созвонимся… не знаю, когда заеду, — искорки из глаз ушли, он стал серьезен, будто вспомнил о чем-то важном в своей, не всегда открытой для меня, жизни. Сдержав желание допросить его, я внутренне вся сжалась. Надо знать грани, надо не растворяться в нем, когда же ты, глупая, поймешь?.. Ведь, возможно, эти грани и сохраняли наши отношения.

Уже накинув куртку, он снова посмотрел на меня, будто сам ждал моей реакции. Я улыбалась и не выдавала внутренний диссонанс. Молодой и безумно красивый… Он же ненадолго мой, скоро надоест ему и будет так плохо… Выдержу ли я?

Хлопнула дверь. Я скинула груз ненужных мыслей и стала собираться на работу.

Я выросла в небольшом селе Севостьяновке и прожила там до 17 лет, после чего уехала учиться за 200 км от родного места. Столько лет я так мечтала скорее уехать и поменять все в своей жизни. Если бы я знала, сколько раз потом в мыслях буду возвращаться в ту свою беззаботную жизнь. Буду скучать по желто-седым полям, по сухостою, по зною, от которого тяжело дышится, но ты бежишь с подругами по пыльной дороге к небольшой речушке, чтобы с разбегу плюхнуться в теплую воду и не вылезать из нее часами. А потом идти обратно, уставшей, но счастливой. Была первая любовь, летние вечера и бесконечное звездное небо. Я и тогда жила эмоциями, впитывая все в себя через призму души. Я искала в людях не выгоду, не могла просто жить, довольствуясь обыденными вещами. Мне нужна была любовь, я сама хотела любить.

После работы ко мне забежала подруга, уговорила меня выпить шампанского.

— Ну что, может, поедем сегодня в клуб?

Мои глаза округлились:

— Куда? Сума сошла.

— Твой не приедет, что сидеть грустить. Выходные же впереди. Пошли. А то у тебя начнется синдром ожидания и угнетения, — любимым делом Ритки было подначивание меня относительно моих «неправильных» отношений. Я не оправдывалась, но мне было как-то неловко всегда при упоминании о Грише. Но все ее замечания было по делу, она знала меня слишком давно. И сейчас она была права, как же она была права… Гриша не звонил весь день, мог и не позвонить вовсе. Я же не требовала отчета, не обижалась, поэтому он был свободен и не ощущал никакого бремени отношений. А я все сложнее переносила этот свободный формат, в то же время боясь спугнуть его цепями и ограничениями. Он не звонил, а я ждала. В этот момент жизнь будто замирала, тянулись минуты, часы, дни. Тяжелее всего было ждать его по несколько дней. Я придумывала для него дела, рисовала в голове картины его жизни без меня, в мыслях он был всегда так занят, но идеален в плане верности мне. Я гнала все плохое прочь, чтобы не копить обиды, а, может, я просто все заранее ему прощала. Утопия взрослой женщины. Как еще по-другому это назвать. Я же знала, что этому придет конец, что Гриша, мой Гриша, встретит другую, а меня сотрет из своей памяти. Это я каждое мгновение почти конспектирую, пытаюсь не забывать даже малейшее проявление нежности и ласки с его стороны. Для меня он глоток свежего воздуха, что-то такое, что не повторится уже никогда, как бы грустно это ни звучало. Я иногда вспоминала свою молодость, беззаботную, казалось, напрасно потраченную. Я же могла прожить ее иначе, ценить себя и позволять по отношению к себе только любовь, а не терпеть и не ждать счастья. Но все в прошлом, впереди только будущее…

Рита вытянула меня все-таки из дома. Мы уже достаточно много выпили, поэтому смелости мне было не занимать. Даже танцевать была готова. Я надела красивое платье, давно забытое и, возможно, не совсем отвечающее последним трендам, но мне было абсолютно все равно.

Музыка заглушала все вокруг, оставляя шанс изучать окружающее только глазами. Мы с Ритой заказали коктейли и сели за дальний столик. Молодые девчонки и парни свободно двигались под ритмы танца, легкий дымок окутывал все, что было под ногами. Я расслабилась и убрала подальше телефон. Главное не написать ему… Только эта мысль пронеслась в моей голове, как вдалеке я увидела знакомый силуэт. Поплыло все вокруг, и к горлу подкатила тошнота. Как же я забыла, какое это ужасное чувство — чувство подступавшего к горлу предательства. Компания молодых людей, девушки и парни. И он. В обнимку с девушкой, не малолеткой, нет… Может, тоже старше его, но на немного… Сам такой красивый, в белой рубашке, джинсах, волосы свои непослушные пригладил, побрился даже, наверное. Меня он порой не стеснялся колоть своей щетиной… И дарит свою чертовскую улыбку другой. А еще утром он же трахал меня… Ненависть смешалась с ревностью, болью, адской болью. Хотелось громко закричать и прекратить это мучение, а после убежать далеко-далеко.

Рита проследила за моим взглядом, не понимая, что со мной происходит. Я не показывала ей Гришу, берегла его от всех и скрывала, как самое драгоценное.

— Что происходит? Что ты побледнела? — Рита запаниковала.

— Рит, он здесь, — я пыталась улыбнуться улыбкой побитой собачонки.

— Кто? Гриша твой?

— Да…

— Где? Покажи мне, — подруга стала испуганно смотреть по сторонам в поисках причины моего растерянного вида.

— В белой рубашке около бара стоит…

Она сразу его увидела, потом девушку рядом и молодых парней.

— Вот так да. Красавчик какой, — в ее голосе сейчас слышалось не сочувствие, а оценка моего таинственного партнера. Она словно хотела всем своим тоном сказать, что он явно мне не пара, и произошло какое-то недоразумение. И все, что происходило, было вполне естественным: молодой парень, красивый и привлекательный, в кругу своих сверстников. Разве я могла ему быть парой?.. Потом, конечно, Рита взяла себя в руки и попыталась меня успокоить:

— Он же имеет право отдыхать, ты же сама говорила, вы друг другу ничем не обязаны.

— Девушку привел, — у меня не было сил много говорить и обсуждать его поведение.

— Нда… А что ты хотела? Думаешь, он к тебе серьезно? Очень красивый… — он явно ей понравился, я даже почувствовала оттенки ревности и непонимания в ее голосе. Не было поддержки, а была просто зависть, обычная бабская зависть. Наверное, это было правильной действительностью. Разве у нас любовь была? Он клялся мне в верности и вечности? Нет, он делал все, что хотел. По умолчанию. Так к чему же я ревную? Зачем меня жалеть? Это я его любила, я…

Запутавшись в своих эмоциях и переживаниях, я слишком сильно сверлила его взглядом. Кто-то из его друзей усмехнулся, поймав мой пристальный взгляд, и показал ему на меня. Гриша повернулся, улыбка сразу ушла с его надменных губ. Он растерялся, но ему хватило несколько минут, чтобы прийти в себя и продолжить общение с друзьями. Что-то сказав своей девушке, он направился ко мне. Я как сумасшедшая схватила сумку и резко пошла к выходу. Рита поторопилась за мной. Но Гриша догнал меня уже на улице. Рита смотрела на нас округленными глазами, явно не готовая к скандалу.

— Стой, куда бежишь? — он схватил мою руку, а меня как огнем обожгло.

— Ты извини, я не готова на это смотреть.

— Я тоже не готов был видеть тебя здесь. Что нашло на тебя? — он злился, глаза были чернее тучи. Он не хотел оправдываться, извиняться, он даже не знал, как это делать, поэтому гнев свой просто направил на меня.

— Я уезжаю, не нервничай. Я не искать тебя сюда приехала, я тоже человек и иногда куда-то хожу, — я не хотела смотреть на него, в тот момент я его жутко ненавидела, ненавидела до дрожи…

— Но не по таким же заведениям!

— Каким? Молодежным?

Слезы пока притихли, и я прикладывала огромное усилие, чтобы их сдерживать.

— Вера, не язви.

— Иди обратно. Я уезжаю.

Такси стояло рядом, я села на заднее сиденье и захлопнула дверь. Рита села впереди. Шум мотора не перекрывал стука моего сердца. Мне не хватало воздуха. Сил, мудрости… Моя душа была голой и бессильной перед ним. Я была сама во всем виновата. Рита спросила меня, все ли хорошо, и, получив мой утвердительный ответ, высадила меня около дома.

Рухнула моя иллюзия, мой карточный домик сложился, даже не оставив пыли. И никто не бежал за мной, не умолял простить, не зацеловывал мою обиду. Нет, я осталась одна. До самого рассвета я вздрагивала от любого шороха, смотрела на экран телефона и все еще ждала. Но он же был мужчиной… Я посягнула на его самодостаточность, независимость, свободу. Это я виновата. Интересно, что он сказал про меня друзьям и той девушке. Учительница, родственница, тетя???

Та ночь дала понять мне многое. Теперь я поняла всю опасность этих отношений, всю глубину своих чувств и свою зависимость от него. Смысл потеряла реальность, я страдала… если может выразить это слово всю глубину моего душевного состояния. Но разве могла я что-то поменять, как-то это изменить? Я запретила себе писать ему, напрашиваясь на разговор, чтобы облегчить себе страдания. Хотя руки не выпускали телефон, а глаза искали знакомый контакт. Бесили жутко все, кто мне звонил и писал в это время. Хотелось отключить всех, оставив себя доступной только для него. И пальцы много раз набирали «гордый» текст в чате, потом поспешно стирали его. Нет, я должна была просто терпеть. Ждать… Как же я его ждала… Я только об этом и думала, как хочу его увидеть, как просто хочу хотя бы его увидеть. Как мне нужны его глаза, его запах и ласки его бесконечные. Меня ломало… И мне страшно было при мысли о том, что он никогда больше не приедет, забудет все, что было между нами. В этот момент я перебирала в голове все моменты, связывающие нас, придавая значение каждой детали. Я в глубине души верила, что нас связывало что-то большее, нежели секс. Ведь были же разговоры до утра, звездное небо, шепот. Мы же знали друг о друге многое, нам всегда было о чем поговорить. Но управлял ситуацией он, только он…

В тот день, когда он все-таки приехал, я ждала его меньше всего. Я шла из школы со своей коллегой, обсуждая приближающееся собрание, когда увидела его черный джип. Он был в темных очках, но явно смотрел на меня. Чтобы не показывать всем свои греховные отношения, я резко попрощалась с коллегой, вспомнив, что хотела зайти в магазин. Как только она ушла, я подошла к машине, но не открывала дверь. Он дотянулся до ручки и открыл ее сам. Меня колотило, мне кажется, я даже дрожала. Сил хватило сесть в машину, но посмотреть на него не могла.

— Привет, — его хриплый голос задел за струны души, но я держалась.

— Здравствуй.

— Остыла?

Он что действительно ждал столько времени, чтобы я остыла??? Радость от его появления стал сменять гнев, накатывая на меня волна за волной.

— Я не перегревалась. Что-то случилось? Что сказать хотел?

Он все еще не снимал очки, а мне так важно было видеть его глаза.

— Давно не видел тебя.

— Разве? Неделя, две…

— Это же давно.

— Тебе неудобно передо мной? — я наконец-то повернулась к нему лицом. — Я не злюсь, рада за вас. Это все? Я пойду тогда, — вся моя поза говорила о том, что я действительно готова к тому, чтобы уйти. Хотя торопиться мне было абсолютно некуда. Если только снова страдать, закутавшись в плед.

— Я не думал, что ты будешь ревновать.

— А ты и не думай так больше, — я улыбнулась сквозь все-таки предательски выступившие слезы и повернулась к двери. Нет, он не остановил меня, не сделал этого, не пересилил свою гордость.

А я шла под его взглядом почти уверенным шагом, даже не поднимая руки вытереть скатывающиеся слезы. Мне хватило сил дойти до подъезда, но едва дверь за мной закрылась, я зарыдала без стеснения, стараясь облегчить этот ком. Зачем я тогда его встретила, зачем позволила вторгнуться в свою жизнь, я же не справляюсь с тем, что происходит. И бежать некуда, сил нет тронуться даже за пределы квартиры.

Звонок в дверь оторвал мою голову от подушки. Я вздрогнула и тихо подошла к двери. Он стоял передо мной. Глаза смотрели открыто и прямо, руки в карманах, черная косуха еще сильнее придавала дикость его хищным глазам. Я открыла дверь шире и отошла в сторону. Он прошел и сел на диван. Я казалась тенью, а он моим искусителем. Но его присутствие было моей маленькой победой. Только какой ценой она мне далась. Стоило ли того?

— Что случилось, Гриш?

Он снял куртку и бросил ее на пол. Молчал.

— Все хорошо?

Я не успела договорить, как он сгреб меня в охапку и его губы нашли мои. Мы целовались как сумасшедшие, кусали губы, стягивали одежду и стонали. Он даже не до конца меня раздел, когда я уже почувствовала его внутри себя, сгорая от страсти. Он терзал меня несколько часов подряд, пока силы не закончились у обоих.

Я прошла на кухню, смежную с комнатой, и включила еле слышно Эда Ширана, в моей душе металась буря невысказанных слов и гнетущих мыслей. Чем было наше примирение? Исходом похоти? Страсти? Любви? Новых недопониманий?

Он проснулся спустя час, потянулся и, увидев меня, задумчивую и грустную, притянул за руку:

— Иди сюда…

— Гриша…

— Выговорись, скажи мне все, что хотела, теперь я готов, — он с прищуром смотрел на меня, сразу всем своим видом взывая к прощению. Но горечь произошедшего не давала мне отпустить все и забыть.

— Я думала, тебе есть что сказать.

— Есть. Я не знал, что ты там будешь…

— Глупости, важен сам факт происходящего.

— Ревность?

— Я не очередная девка в твоей постели. Мне это не нужно. Гриш, помнишь, я остерегала тебя и была против начала нашего общения. Ты смеялся, не понимая мой протест. Теперь ты понимаешь?

— Хочешь меня закрыть в своей постели? Я, конечно, не против. Но тебе так будет лучше?

— Есть понятия верности, душевной близости, чувств, эмоций… Они тебе знакомы? Когда в твоей постели оказываются многие, моя значимость для тебя приравнивается к нулю. А ты мне важен больше. Так нечестно.

— Секс просто секс.

— Тебе мало меня…

— Вера, что за фразы? Я кручусь в компаниях, я общаюсь с людьми, мне просто нравятся девушки. Я же парень с нормальными физиологическими реакциями.

— А крутиться со мной ты не можешь, по возрасту не подхожу.

— Бред. Ты и клуб. Я тебя когда увидел, думал, показалось.

— Гриш, я не хочу устраивать истерик, не буду кричать и молить тебя. Я просто не позволю с собой так себя вести. Ты свободен, и в выборе своем свободен. Но у нас разные взгляды на жизнь и принципы разные.

— Ты меня отталкиваешь?

— Нет, объясняю свои чувства.

— Ты никуда не убежишь от меня. Разговор закрыт. Побунтуешь, потом остынешь.

— А дальше как? — я убрала из голоса нотки требовательности и гнева, снизив его почти до шепота.

Гриша посмотрел в мои глаза и улыбнулся уголками губ:

— Дальше все будет хорошо. Я не причиню тебе боли, это того не стоит.

Почему эта связь такая тяжелая, невыносимая… Два разных мира в пределах одной комнаты, но такие разные взгляды на мир вокруг. И я не знала, что делать. Отталкивать от себя любимого человека было бы глупо, но и подвергать себя унижению, пренебрежению я не могла. Оставалось пока верить его словам, но искать пути выхода. Эта ситуация показала мне, как может его отсутствие растоптать мою душу, как тяжело будет мне жить без него. Моя безусловная любовь приведет к тому, что я любой ценой буду держать его около себя. Жить без него я уже не умела.

Он лежал рядом — так думалось легче. Так я была на многое способна, смела как никогда. Он пах как никто другой, это больше, чем аромат парфюма, это запах тела и его личный. Такого больше не будет ни у кого. Мне было безумно хорошо и одновременно безумно плохо. Это как попасть в ловушку, из которой без боли не выберешься. Может, я и верила в глубине души, что его влюбленность в меня превратится в настоящую любовь, а другая часть меня рвалась уехать подальше, в другую страну, город, сменить саму себя. Эти предательские слезы текли и текли. Эти события надломили меня, теперь вместо границ, выставленных между нами, было лишь одно недоверие. Я не могла больше ему верить. И мирно плыть по течению любви и своих иллюзий уже не могла.

Гриша это почувствовал, только в силу своего возраста не мог найти верные для меня слова. Как хрустальная ваза, я казалась ему драгоценной, но неизвестно до какой степени нужной. У него бурлила жизнь, в которой он бы нашел место для каждой своей эмоции и для каждого своего желания. Были планы и целая череда жизненных испытаний. Я же пыталась его привести в соответствии со своими ожиданиями. Как и любой парень его возраста, он оставлял на потом серьезные разговоры, размышления о верном пути. Пока он не хотел расставаться с этой хрустальной вазой. Пока было так.

Чтобы не вести лишние разговоры, он стал реже приезжать, звонить. Словно восстановить прошлые отношения должна была я сама, неудобный формат перестроить в самый удобный для него. Я страдала. Ситуация вышла из-под контроля, моя мудрая тактика разбилась о первый шторм. Мудрые решения превратились в мысли обычной любящей женщины, ревнующей своего мужчину. С ним так не работало. Вернуть все, что было раньше, значит, надо было все стереть из памяти и пересилить свое собственничество. Только иначе я могла приручить его сердце.

Не отпускать и не забывать его я собиралась, а, наоборот, возвращать всеми силами покорившейся женщины… Я уже не умела жить по-другому, без него…