Графиня Затерянных островов [Адель Хайд] (fb2) читать онлайн

Адель Хайд Графиня Затерянных островов

Глава 1. Начало

Мир — Земля (или очень похожий)

Страны:

— Корция, королевство, климат мягкий, имеет выход к морю в южной части и западной. Военный флот небольшой, торговый флот в основном частный. В морской части есть Кул'Тирасский архипелаг, состоящий из Расколотых островов, в народе называются «затерянные», практически необитаемы. Сложная береговая линия, частые туманы из-за вяло действующего подводного вулкана. Часто используются контрабандистами для короткой остановки, если надо ненадолго спрятаться. Основные индустрии — добыча руды и обработка, парфюмерия, модные дома, сельское хозяйство — мясо, молоко, фрукты. Население — корцианцы, в горах проживают горные племена, воинственные, ведущие натуральное хозяйство, не признающие никакой власти, кроме своих вождей.

— Алдона, островное королевство, климат мягкий, но дождливый, особенно на Западном побережье. Граничит с Корцией через пролив. Основной доход от банковских домов, бирж и морских судов. Также хорошо развита торговля, имеет сильный военный и торговый флот (есть королевский и частный). Имеет несколько колоний. Славится своими традициями и умением «держать» лицо. Основное население алдонцы, частично люди, с колонизированных территорий, завезенные состоятельными алдонцами.

— Панчала — колония Алдоны, панчольцы, специи, драгоценные камни,

— Кедах — колония Алдоны, (ЮВ Азия) чай, порох, рис

— Ганза, объединение пяти государств, соседей Корции — Любек, Поморское воеводство, Данциг, Гронинген и Готланд. Выхода к торговым морям не имеют, только к северному закрытому морю, но объединение скорее экономическое, позволяет противостоять монополии Алдоны в море и колониях

— Пермское княжество — земли далекие и обширные, дипломатические отношения есть, торговые отношения с Корцией, Алдоной, Ганзой установлены

Характеры и действующие лица:

Изабелла Данилова (она же Иза графиня Градиент, она же Альфред Фоам наследник известного Алдонского банкирского дома Фоам энд сан)

Скандр (он же Рыжий) — главный помощник и друг Изы (Альфреда)

Мара Лурье — любовница герцога Клински (она же наставница Изы)

Хавзар из Гронингена — капитан контрабандист

Авар и Нар — сыновья Хавзара, контрабандисты

Герцог Клински (он же Георг 1- действующий, не коронованный король Корции, он же шевалье Корде)

Фредерик Броди (маркиз) — друг детства герцога Клински (он же шевалье Грози)

Барон Туйский — честный вояка, друг гафа Градиент

Граф Сторми — канцлер при дворе Георга 1

Господин Мордье — управляющий поместьем графа Градиент

Николя Сардо — воровской «король»

Том Парселл — бывший управляющий поместьем и делами графа Градиент, ныне друг и сообщник Николя Сардо

Джуллиана Саррета (она же Великолепная Джули) — дама полусвета в отставке, бывшая любовница Николя Сардо

Катрина — младшая графиня Градиент

* * *

Пить…как же хочется пить. Непонятно, вроде вчера все разошлись не поздно и шампанского был всего один бокал… или два? Но… такое впечатление, что по мне проехал трактор и не один раз… Почему так холодно и темно… где я? А вот это правильный вопрос. Ужас! Я сплю? Не может быть, я в…тюрьме? Огляделась вокруг- каменный мешок, слабый свет из маленького окошка сверху. Пощупала то, на чём лежу, деревянные доски, брошенные на каменную скамью. Посмотрела на свою руку- нет! Это что за «тонкая» веточка» с обломанными ногтями?! Где моя белая пухлая ладошка с качественным маникюром?

Пощупала лицо, голову — это точно не я! Длинные, свалявшиеся в паклю волосы, худое лицо, маленькие ушки, тонкая шейка — и где моя грудь четвёртого размера? — еле прощупывается. Так, надо просыпаться, что-то мне этот сон совсем не нравится!

Ущипнула себя — больно, зажмурилась, открываю глаза — всё то же самое — тьма, холод и анорексия. Вижу в темноте — странно, такое впечатление, что это для меня, ну ладно, не для меня, а для этого тела, привычно.

Ну надо же, рассуждаю как заправская попаданка. Спасибо Рунету, начиталась про разных, но вот не думала, что сама окажусь в подобной ситуации.

Где я? Кто я? И почему я здесь оказалась?

Я, вообще-то, солидная 40-летняя девушка, руководитель, или как сейчас принято называть таких, как я топ-менеджер крупной международной компании. Отметила 40 лет — тьфу, говорила мне мама, не принято отмечать, не к добру, но я же умная, несуеверная, вот и отметила. Молодец!

Так, надо собраться и продумать, что с этим делать, видимо, настоящая владелица тела, тьфу, звучит как-то не так… освободилась, ну и из тюрьмы, и из тела, конечно. А я вот… попала.

— Кто ты девочка? Что делать-то? Кого спасать?

* * *

Прошло, судя по всему, пара недель. Еда, если это можно назвать едой, и вода, появлялись регулярно — раз в день! Когда в первый раз «блямкнуло» я чуть обратно «не попала», ну то есть, чуть «богу душу не отдала» от страха. А теперь вот ничего, даже жду — дни считаю. Никто не заходит, дырку для нужд нашла на ощупь практически жуть, докатилась, а ведь я таак люблю комфорт, чтобы ванна, унитаз, ну и… всё, теперь про это только мечтать…

И как отсюда выбираться, если никто не заходит, даже спросить не у кого — я вообще где? Ау, товарищи? Первые несколько дней лежала и плакала. Потом решила, я что дура? Надо готовиться! К чему правда пока не знаю, но начала готовиться. Вспомнила комплекс йоги, на который меня моя подруженька всё таскала. Удивилась, сил-то в этом теле почти нет, а гибкости хоть отбавляй! Ну и вот, тренируюсь, даже мне показалось, сил прибавилось, и энергия появилась. Вот она чудодейственная сила спорта!

Встала в асану, и вдруг — вжик-вжик-вжик. Сначала решила, что показалось, прислушалась, дыхание затаила и опять — вжик-вжик, как будто за стенкой кто-то скребётся.

Подошла и попробовала поскрести в ответ, но на самом деле скрести то особо нечем, ложек-вилок не дали, так остатками ногтей по камню. И сразу же вжик-вжик прекратился.

На следующий день всё повторилось. Но я уже не стала «отвечать» — решила ждать. И… дождалась.

… Глаза открываю…а надо мной … чёрт! А-А-А-А-А-А-А-А-А-А- заорала, но мне быстренько рот сухой ладошкой заткнули — Чего орёшь, дура, — ласково так, скрипучим голосом чёрт спрашивает.

М-м-м-м-м — отвечаю.

— Ещё орать будешь? — н-е-е- замотала головой. Ладошку со рта убрали.

— Вы кто? — спрашиваю.

— Я самая невезучая ведьма — отвечает мне …наверное, всё-таки не чёрт.

Это я с перепугу так увидела, а сейчас в темноте рассмотрела, что это старуха, ну, может и не совсем старуха, но точно женщина, худая очень и какая-то тёмненькая — негритянка, что ли, потому как белки глаз у неё, ну прям светятся.

— А почему? — спрашиваю.

— Потому что, истратила последние силы и попала…не туда.

— Что-оо? И она не туда попала?

— Я вот тоже, не туда попала. — пробормотала тихо, но она услышала.

— Ты живая!

— Конечно! А вы что, нет?

— Ну в смысле, сила в тебе!

— Ну да. Вот думаю, как на меня йога-то повлияла, люди, в темноте мою энергию разглядели!

— Ты кто? — наконец-то задала правильный вопрос…ведьма

— Я Изабелла Данилова!

— Вселенка, значит?

Ну я ей и рассказала, как я в камере очнулась и откуда, стало быть, пришла.

И она мне рассказала… куда я попала…

Тюрьма эта называется Рок и сажают в неё только аристократов, потому что только аристократы несут в себе силу и на входе в тюрьму стоит артефакт, который выпивает мага почти досуха, да-да она так и сказала — выпивает. Оставляя лишь незначительную часть энергии, чтобы человек не умер сразу. Именно поэтому она так удивилась, что во мне есть сила, ну это она просто не знает, что я здесь йогу практикую.

И ещё — из этой тюрьмы обратного хода нет. Для живых. А мёртвых сбрасывают в море, так как стоит эта тюрьма на острове вдали от корабельных дорог и материков. А мир этот тоже Земля, (ну надо же, и здесь у людей фантазия слабовата) и живут здесь люди, а страна, в которой я оказалась, называется Корция, ну и живут в ней корцианцы. Магии в этом мире как таковой здесь нет, но есть сила, которой обладают только отпрыски аристократических родов и которая отличает класс имущих от собственно остальных. В общем, умнее, быстрее, удачливее, здоровее, талантливее, и тп и т. д. И сажают сюда только за самые ужасные преступления.

Что правда? Ну а я-то тогда, что здесь делаю, если это тюрьма для самых ужасных преступников. Я же совсем ещё девчонка. Ну ладно, не я, а вот новая я!

И Мара, так представилась коллега по сидению в тюряге, говорит — судя по всему, ты наследница рода Градиент. И всё твоё преступление, что не погибла вместе с родителями и старшим братом. Скорее всего, предали тебя и сидишь ты тут за «убийство своей семьи».

Вот это номер!

— А ты, то есть вы откуда знаете?

— А я, девочка, и разрабатывала план по уничтожению нескольких аристократических родов.

— Добьёте?

— Ха-ха-ха — насмешила

— А как же вы сюда попали?

— А так же, как и ты, девочка. Предали меня. С..соратнички.

— А зачем вы планы разрабатывали?

— Я, девочка, советник герцога Клински. Серая кардинальша.

— Очень мой…герцог хотел королём стать. А там очередь, мог и не дождаться.

— Старый что ли был? — спрашиваю

— Молодой, красивый, умный…Гад!

— А я, дура влюблённая!

Глядя на старушку, мне было тяжело представить, что вот она такая вся из себя — Советник и влюблённая…ну так и спросила — а это что ж он вас сюда отправил?

— Он — ответила и замолчала…

И как-то мне её жалко стало, думаю, вот и мир другой и сила там какая-то, а всё опять в любовь упирается несчастную. Я-то в неё уже и не верю, наобжигалась в своё время. Поэтому и всю себя на карьеру направила, после того как тоже была… дура влюблённая.

— А герцог он что? Женатый был?

— Да, а ты откуда знаешь?

— А я не знаю, но так … предположила.

И она продолжила: они вместе разработали план, как «сократить» очередь тех, кто перед герцогом стоял. И гениальный план Мары сработал. Кто-то был обвинён в предательстве и лишён права наследования, кто-то погиб «случайно», как, видимо, родители Изы, да, теперь я знаю, что девушку, в которую я «попала», звали Изабеллой (вот же ж совпадение) Градиент. И принадлежала она к роду Градиент, который стоял первым в очереди наследования.

Так что герцог Клински теперь король, скорее всего. А Мара — узница тюрьмы Рок. На неё все и свалили, когда вскрылись подробности некоторых дел. А Маре-то всего 40 лет, и если учесть, что аристократы, благодаря силе живут до 200, то это ещё юность. И была Мара беременна, и потеряла она ребенка, когда проходила арку на этом острове. Но осталась в ней кроха силы, потому как арка дитя её выпила, а её не до конца, и решила Мара, что это шанс выбраться из тюрьмы и отомстить и пробила она стену, но злой рок привёл её не на свободу, а в камеру к «попаданке», ко мне, значит.

Мара сказала, что каждый раз во время «выдачи» еды, происходит проверка камер на предмет, есть кто-то живой или нет, поэтому так как скоро будет еда, ей надо обратно в свою камеру, но потом, она обязательно вернётся. И ушла.

Боже, спасибо, что ты хоть кого-то мне послал, я хоть узнаю, что, и как, и поговорить есть с кем. Может, вместе мы что-то придумаем.

Глава 2. Освобождение

Так началась у меня совсем другая жизнь. Ну, то есть не совсем другая. Я всё так же сидела в камере, но ко мне каждый день приходила Мара и мы разговаривали, она учила меня, рассказывала про то, как устроен этот мир и как устроено местное общество. Who is who? Называется. Вот я вам скажу — гадюшник! Нет, изначально всё было классно!

Есть аристократия — с силой, всем помогают, двигают прогресс! Есть простачки — люди, которые пользуются плодами прогресса и создают условия для аристократов, чтобы те «двигали прогресс». Но ведь кто-то считает себя более достойным? И хочет больше, чем имеет. И вот — началось, договорные браки, подставы, обвинения и так далее. Уже есть те, кто у «пирога», а есть те, кто на задворках. И наш герцог Клински как раз из «незаслуженно» обиженных. Дед Клински чем-то там помешал тогдашнему королю и женили его на какой-то девахе с приданным где-то в ж-е, далеко короче.

Отец Клински амбициозен не был, жил себе — коров разводил, ну да, его сила позволяла развивать сельское хозяйство, и его бычки самое лучшее мясо давали. А вот жена деревенскому герцогу досталась…, в общем, пристроили девку из центровых аристократов, когда у неё уже «пробу ставить» было негде. Пробу, может, и негде, а вот амбиции-то… И понеслась душа в рай — всё на сынку-то и вылилось. И вырос молодой да красивый с мыслью о том, что не царское это дело, коров пасти, а ждут его великие дела.

Ну мужик и правда был умён, и заметил молодую и талантливую Мару и сделал всё, чтобы она для него тоже всё сделала и ни о чём особо не спрашивала.

Так и попала Мара в Рок, а герцог Клински стал Королём Георгом Первым.

Так прошло 3 года.

Мы не только разговаривали, Мара ещё учила меня пользоваться силой — в основном, чтобы «проковыривать» дорогу на свободу. Но никто из нас не знал, насколько толстая стена, потому что тюрьма была выдолблена в скале и толщину стен там никто не замерял.

Я выучила ещё один язык Корции, разобралась в местной географии и астрономии. Узнала, что составляет основу экономики этого мира, в каком государстве производят самые дорогие ткани, где добывают дерево для кораблей, где самые дорогие специи, кто с кем «дружит» и против кого. Даже местную токсикологию* (*наука о ядах) поизучала.

Я пыталась научить Мару йоге, но почему-то, как только та начинала пытаться изобразить что-то, у неё начинался сильный кашель и судороги. Мара сказала, это, скорее всего, из-за того, что её «силовые» каналы атрофировались за несколько лет, проведённых здесь и теперь её здоровья не хватает, чтобы их раскачать.

Мне было страшно за неё, но в то же время она своим живым умом и своей волей очень поддерживала меня. Потому как в один прекрасный день ко мне пришло осознание, что всё… я навсегда останусь в этом каменном мешке и никогда не увижу солнца.

Но Мара «заразила» меня желанием отомстить за Изу, за Изиных родителей, за Мару и за себя, за то, что мне приходится сидеть в тюрьме в новом мире, потому что, скорее всего, молитва Изы притянула меня. Боги всегда дают возможность искупления.

А ещё у Мары был план. Да, мы собирались бежать. Мы хотели «проколупать» ход наружу, но было одно НО, стены тюрьмы веками поглощали посмертную энергию заточенных аристократов и в результате превратились в мощнейший артефакт, пройти который тем сложнее, чем он толще. Длинный лаз в одиночку точно не преодолеть, так как стены «убьют» того, кто задержится там дольше минуты.

По плану Мары, так как у меня есть энергия (сила то есть, по местному), я лезу второй и толкаю Мару, а потом «вываливаюсь» сама. Ну и мы падаем в море и плывём. Вот здесь у меня возникали вопросы — а куда мы плывём? А как далеко нам плыть? Но Мара загадочно улыбалась и говорила, главное — выбраться сквозь стену, а там всё получится. И я ей верила, потому что… ну просто потому, что надо же в человека верить и верить в цель, ведь только тогда есть большая вероятность эту цель достичь.

И мы копали каждый день, и я продолжала учиться, заучивала имена родов, кто с кем, кто кого, кто за кем. Рецепты зелий и ядов — это Мара тоже знала! Искусство Корцийской войны от Мары — ООО! Это Мара знала в совершенстве! Правда, я чувствовала себя как учащийся военной академии для высших военных чинов: принцип следующий: «Идти вперёд туда, где не ждут; атаковать там, где не подготовились».*(* Сунь-Цзы «Искусство войны»). А ещё это очень походило на то, чем я руководствовалась в своей карьере и работе.

* * *

Однажды Мара не пришла.

Я ждала, но потом полезла в ход, который соединял наши камеры, и я ещё раз поняла, насколько Мара сильна, потому что когда я влезла в этот лаз, меня тут же охватила паника остаться в нём навсегда, меня охватило такое отчаяние, все, чем были пропитаны эти жуткие стены. Только благодаря тому, что я знала, что лаз можно пройти, мне удалось преодолеть страх и извиваясь, как червяк, я вывалилась на стороне Мары. Мара лежала, свернувшись калачиком и почти не дышала. — Мара, Мара — заголосила я. Боже, она стала для меня самым близким человеком за эти месяцы. Ужас, который я испытала, представив, что опять останусь одна, вверг меня в панику.

— Тише ты, дурочка — прохрипела Мара. Жива я жива. Но осталось мне недолго.

И я снова залилась слезами, — Мара, Марочка, скажи, что сделать, как тебе помочь.

— И откуда ты такая взялась на мою голову, блаженная — продолжала выкашливать Мара.

— Что? Что? Я не понимаю. — удивилась я.

— Я приговорила тебя, дурища, как ты думаешь, я отсюда выйти собиралась? Выйти то может только один, на двоих-то времени не хватит. А ты меня жалеешь! Да без меня ты точно выживешь и, возможно, даже окажешься на свободе. Ты радоваться должна, а не рыдать белугой.

— Да что ты такое говоришь, Марочка. Ты нарочно на себя наговариваешь, ты же мне стала самым родным человеком, как сестра, я знаю, моей силы хватит, чтобы мы вдвоём сбежали, ты только не умирай, пожалуйста. Я не хочу-у-у-у. Я всё-всё сделаю, ты только научи что надо.

— Ну всё, хватит, поживу ещё. Слушай, расскажу тебе план свой до конца, вдруг и правда вместе проползём.

И Мара рассказала: оказывается Рок не так уж и одинок в море, если плыть на север от Рока — да-да и в этом мире есть северная звезда, то через несколько миль (внимание! — по легенде — ха-ха) находятся Затерянные острова. Эти острова всегда покрыты туманом, поэтому мореплаватели обходят их стороной, да и нет на них ничего живого. Но по той же легенде, старый король, тот, который был до нынешнего, смещённого герцогом Клински, оставил в пещере на одном из островов огромный клад. Зачем никто не знает, и про клад тоже никто уже не знает, у Клински был шанс узнать, если бы он на Маре женился, но увы, не повезло чуваку. План острова и где расположен клад у Мары в «голове», и она каким-то образом мне эту карту в моей голове «нарисовала», так что я теперь тоже знаю где сокровища. И что самое важное, на острове есть то ли лодка, то ли корабль, на котором можно добраться до торговых морских путей.

В общем, мы богаты, но несвободны. И Марочка ещё помирать собралась.

* * *

Мы решили, что теперь я буду к Маре «ходить», потому как ей тяжело и сил преодолевать магию стен всё меньше и меньше.

Каждый день у Мары было всё меньше сил и на наши занятия, она всё больше лежала или просила повторить ей то, что она мне наказывала выучить. Так прошло ещё несколько недель. Я продолжала «силой» продавливать стену одна без Мары, но даже мне — дурище, было понятно, что, скорее всего, на это уйдут годы. Но привычный распорядок дня позволял находить силы, чтобы жить и мечтать и с упорством ослика я ломала стену, потом дожидалась еды и после лезла к Маре, где и оставалась почти на весь день.

Так и сегодня, я привычно пролезла в жутилаз (это я его так про себя называла, потому как каждый раз, оказываясь в нём, приходило ощущение всё, этот раз последний), и позвала Мару, но даже уже привычного хрипа не было слышно. Мара лежала на своей лежанке неестественно ровно, как будто уже неживая, но глаза ещё выдавали, что она жива.

— Иза, наклонись ближе — попросила она

— Я начала плакать, не в силах остановить слёзы, потому как поняла, что всё, это последние минуты, когда мы вместе.

— Иза, я умру, и когда будет проверка камеры, они обнаружат, что здесь нет живых и тогда они придут.

— Да. А что делать, я не смогу заделать лаз, ой мы пропали-и-и — заголосила я.

— Тише ты, дурища! Слушай — и она хрипло закашлялась — …Они придут, чтобы забрать тело и скинуть его в море. Поняла?

— Ты уплывёшь? — сглупила я, ничего не соображая от горя, что останусь одна в этом каменном мешке.

— Не расстраивай меня, девочка. Мара взяла меня за руку: уплывёшь ты, а я останусь здесь — в твоей камере. Сейчас ты дождёшься, когда они придут в первый раз, потом они пригласят человека, который проверит, что я действительно умерла и упакует труп в мешок, после чего у тебя будет не больше часа, чтобы поменять нас местами. Отомсти за меня! Найди доказательство того, кто запрятал меня в эту тюрьму и отомсти! Если это всё же король, что же не отдавай ему корону…

— Какую корону, Марочка, он же король, ну у него же уже есть корона…

Мара снова закашлялась, резко вдохнула и я почувствовала, что её рука разжалась и я…осталась одна.

Сначала я сидела не в силах поверить, что Мары больше нет. Мне казалось, что она сейчас откашляется, встанет и скажет, ну что ты девочка, давай ещё раз повторим про генеалогическое древо герцогов. Но даже в другом мире смерть необратима.

План, Мара дала мне план. Я должна им воспользоваться, пусть даже нет никаких Затерянных островов и сокровищ, пусть я никуда не доплыву, но я вырвусь из этого про́клятого места и вдохну воздух и в… море поплаваю.

Уползла обратно в свою камеру и стала ждать. Раздался привычный БУМ, и я поняла, что скоро начнётся. Надеюсь, наш лаз они не обнаружат, потому что темно, да и расположен он ближе к дальнему углу. Сама я прильнула к лазу и стала слушать. Вот раздался звук открывающегося замка и двери, раздались шаги и грубый голос произнёс — похоже, отошла ведьма-то. Эй, ведьма, ты живая?

— Иди проверь

— Не пойду я

— Ну ладно, чёрт с тобой, пусть кастелян проверит и подготовит труп к похоронам. Пошли доложим.

Снова я услышала звук закрывающейся двери и стала ждать дальше. Судя по всему, я заснула. Вот д-у-ура! А если её уже унесли, да что же это такое! И я полезла в лаз в такой панике, что даже не ощутила привычной жути. Судя по тому, что тело Мары было упаковано в мешок, проспала я долго и не знала теперь, сколько у меня есть времени, чтобы поменяться с Марой местами.

Я принялась развязывать мешок и попыталась вытащить Мару, но это оказалось не так просто. Маленькая, сухая Мара оказалась очень и очень тяжёлой и или это я слабачка, в общем, когда раздались шаги и звук открываемого замка Мара всё ещё была в мешке. Это капец — подумала я и поняла, что либо я сейчас принимаю жизненно важное решение и упаковываюсь в мешок сама, либо я умру в этой тюрьме и меня упакует в мешок кастелян замка Рок. И я, прости меня Мара, залезла в мешок прямо под Мару, с бешеной скоростью завязывая мешок изнутри, чтобы скрыть следы «взлома мешка с трупом».

Господи, ну что мне все какие-то фразы в голову лезут, как будто я криминальные новости комментирую.

Зажмурила глаза и старалась почти не дышать, обняв Мару и при этом старательно вытягиваясь и изображая полное единение с законным «жильцом» мешка.

* * *

Пока нас с Марой несли по коридорам замка, я думала, что я от ужаса поседею, каждую фразу солдат по типу: — какая ведьма тяжёлая, камень можно не привязывать, сама на дно пойдёт. Я поняла, что это конец. Сейчас камень привяжут, и у меня даже шанса немного проплыть не будет, сразу потону, потому что ножа-то у меня нет, даже в какой-то момент захотелось крикнуть — подождите, не надо камень, мы сами утонем и без утяжеления. Не знаю, как удержалась. В какой-то момент поняла, что мы вышли наружу.

Боже холодный воздух наполнил мои лёгкие, и это… это было прекрасно. Но эйфория быстро сменилась ужасом оттого, что в носу зачесалось и я поняла, сейчас моё путешествие на дно Корцианского моря закончится, не начавшись. Мара спасай, подумала я и уткнулась носом в макушку Мары всеми силами, подавляя желание чихнуть. Почти удалось, но какой-то звук всё-таки был услышан и один из солдат «напрягся» и спросил — ты слышал, как будто труп вздохнул. Но второй, к моему счастью, посмеялся и сказал: ты чего, дурной, это бывает с трупами, не ссы. Я подумала, ну конечно, какая, однако ирония, я тоже в своё время любила так сказануть почти японским иероглифом — Ни СЫ.

Камень, исполнительные ребята, все ж таки, привязали и пожелав мне «счастливого пути» поместили на какую-то платформу, которая, слегка раскачиваясь и поскрипывая, начала своё триумфальное погружение. И в этот момент в мою пустую, но всё-таки умную голову пришла спасительная мысль попробовать разрушить камень силой, которую я натренировала на разрушении стены. И начала потихоньку вливать силу. Хорошо, что до воды, судя по всему, было не так уж и близко, потому что я почти успела «пробить» узел, когда платформа перевернулась и нас с Марой выбросило в воду. Почти сразу же камень отвалился, но воздух в лёгких почти закончился, а я поняла, что узел, который я завязала над головой, тоже надо развязать. Да что же делать то, из-за того, что я старательно его затянула, мы с Марой сейчас утонем, ну то есть Маре то уже всё равно, а я-то за что? И так меня это взбесило, что узел, по-моему, сам развязался, только чтобы со мной не связываться.

Я не помню, как я выбралась из мешка, как собралась и легла на воду, чтобы отдышаться и посмотреть на небо и найти ту самую, путеводную северную звезду. Нашла, собралась с силами и поплыла. Это было страшно, но страшнее было упустить шанс остаться в живых, и я плыла. Очнулась я уже на берегу, утром, зубами вцепившись в песок.

Всё было как в тумане, похоже, я, как и спасшиеся после кораблекрушений, была немного не в себе, поскольку в памяти всплывали не то дельфины, не то акулы, мне казалось, они подталкивали меня, когда руки отнимались и я начинала идти ко дну. В какой-то момент мне даже показалось, что Мара плыла рядом и кашляя, хрипела: плыви, дурища, ты обещала мне, что отомстишь!

Откашлялась, осмотрелась. Похоже, хотя бы в одном Мара была права, острова существуют, и туман есть, но не самом острове, а вокруг. Потому что на острове, где я пришла в себя, светило солнце, но действительно не было ничего живого, по крайней мере, на первый взгляд, и я поняла, что я хочу…пить.

Вот что за невезение, второй раз прихожу в себя в этом мире и опять безумно хочу пить. И я пошла искать, нет, не сокровища, а воду.

Глава 3. Контрабандисты

К счастью, вода нашлась быстро, и я, не думая о риске дизентерии, начала пить прямо из ручейка, который вытекал прямо из скалы. Какая же это была вкусная вода, пожалуй, самая вкусная во всех мирах. Жить всё-таки хорошо, подумала я и расхохоталась. Сижу на камнях, в рубище, вся такая солёная и…счастливая, потому что я жива, солнце светит, вода вкуснющая, воздух, а не мрачный каменный мешок Рока.

Я сделала это, я на свободе, осталось найти сокровища, лодку и выбираться. Остаток дня я провела на берегу, собирая «дары моря» — всё, что можно было съесть, потому как это было более актуально, нежели мифические сокровища Мары. Спасибо морю, я насобирала несколько крабиков и ракушки, похожие на наши черноморские мидии, которые с трудом, но пролезли без лимона и тепловой обработки и даже не вызвали расстройства и отравления. А когда-то я говорила, что никогда не смогу есть то, что шевелится. Могу, да ещё как! Как там у Сунь Цзы — Непобедимость заключена в себе самом, возможность победы заключена в противнике.

Следующие дни я приходила в себя и исследовала остров. Похоже, кто-то «сверху» всё-таки за мной присматривает, потому что занесло меня именно на центральный остров, где и должен быть клад. На пятый день я нашла ту самую пещеру и поняла, что не знаю, как быть дальше. Я вошла в неё и там внутри было небольшое озерцо, но нигде не было ни какого-то знака или двери. Ходила, простукивала стены, но так ничего и нашла. И инструкции Мары обычно заканчивались на том, что на центральном острове надо найти самую тёмную пещеру с озером. Внутри пещеры и спрятан клад. С ужасом глядя в чёрную гладь озерка, я поняла, что придётся нырять, других вариантов нет. Решила заночевать в пещере и продолжить поиски с утра. Спать на камнях, скажу я вам даже после лежанки Рока не очень приятно, крутилась я долго и вдруг заметила, что на озере появился свет, видимо, луна взошла. Стоп! Если свет проникает, то эта пещера не самая тёмная и, возможно, я ещё не нашла ту, что надо. И как-то мне сразу стало легко, как будто задачку сложную решила.

С утра опять пошла по острову, но нигде больше похожей пещеры не было, что же за засада такая, подумала я и…провалилась…в пещеру. Бинго! Я её нашла и ноги не переломала. Я везунчик!

И да, там была-таки дверца и знак и несколько десятков сундуков. Я богачка! И лодку я тоже нашла, в этой же пещере, немного в стороне от сундуков в какой-то ямке. Нет, этот король, который здесь всё спрятал, всё-таки какой-то гад был. Ну как я, маленькая и худенькая, эту лодку на берег-то вытащу, я и себя-то пока не знаю, как отсюда вытащить. Но дуракам или таким классным дурищам, как я, видимо везёт и я нашла рычаг. Дёрнула за него, повиснув всем своим небольшим весом, и с какой-то…цатой попытки, когда утяжелилась, надев на голову золотой шлем, он нехотя повернулся, и ямка с лодкой начла заполняться водой, а перед лодкой стена пещерки дрогнула и обвалилась, обнажив ворота, похожие на запор шлюза и да, там тоже был рычаг.

Что удивительно, в одном из сундуков я нашла одежду, правда, мужскую, но вполне себе хорошо сохранившуюся и решила, что так тому и быть. Фигура у моего нового тела почти мальчишеская, волосы убрала шнурком в хвост, Мара рассказывала, что для мужчин-аристократов в этом мире длинные волосы — это норма. Буду мужиком, ну, может не совсем мужиком, а юношей. А то, кто там мне встретится в море, а мужчинам всегда немного проще.

В общем готовилась я, как могла, в одежду напихала монеты и немного простеньких украшений, собрала пару слитков, набрала с собой «морепродуктов» — вяленые на солнце, кстати, очень даже ничего. Для воды приспособила два больших кувшина, из которых без сожаления высыпала золотишко. Надеюсь, мне хватит, пока до торговых путей доберусь.

И упаковавшись, открыла шлюз и запрыгнула в лодку. Все — люди я иду, то есть плыву к вам.

* * *

В море меня вынесло на всех парах. Видимо, в этом мире тоже инженеры есть, всю траекторию рассчитали, я даже умудрилась ни на один из прибрежных камней не наткнуться. И в считаные минуты оказалась в тумане, испугалась, но течение само вынесло лодку из тумана. Слава Корцианским инженерам!

Несколько долгих дней меня болтало в море. Запасы воды подходили к концу, а никаких торговых кораблей на горизонте, увы, не появлялось. Вот никогда я не отличалась особенной набожностью, но здесь я просила, плакала, кричала, клялась всем богам и земным и корцианским. И они таки меня услышали. Ночью, когда все запасы уже кончились и я от жажды подумывала о том, чтобы хлебнуть солёной воды, разразился шторм. Епрст, когда-то я смотрела фильм «Идеальный шторм» и думала, что человек не может выжить на таких волнах. Но то ли корцианские строители лодок гении, то ли я везунчик, но я выжила, среди 30-метровых волн. Удивительно, но человек в самые жуткие моменты получает доступ к нужным знаниям, так и я поняла, что надо себя привязать к лодке, что и сделала. Где-то часа через 3 болтанки, я, видимо, лишилась чувств, потому что, очнулась я в тот момент, когда мою лодку баграми подтягивали к большущему кораблю. Слава богу — люди! — подумала я и снова потеряла сознание.

Люди оказались контрабандистами. Вот же мне везёт. Но в целом неплохие ребята, просто жизнь такая! Накормили-напоили, не обобрали. И даже намекнули, мол где-то пару недель назад с острова Рок бежал заключённый и им было сложно работать, потому как у острова репутация, оттуда вроде как не сбега́ют и тамошние охранники сильно обиделись. Но теперь, вроде как всё успокоилось, потому что раз не нашли, решили, потоп несчастный. Подробностей не раскрывали, и поэтому никто не знает ни кто он, ни как его зовут.

И началась у меня жизнь морская. Вот никогда я не думала, что буду принята на работу юнгой. Ну а что, молодой крепкий, ну, может не очень крепкий, паренёк. А никто забесплатно кормить не собирается. Хочешь выжить, надо отрабатывать. Надо отдать должное капитану, он сразу определил, что я непрост, видимо, дворянскую стать никакие лохмотья и худоба не скроют. Выделил мне маленькую каморку, но при этом палубу я драила вне зависимости от своего происхождения. Капитана звали Хавзар, он был родом из Гронингена (страна, входящая в Ганзу, и находящаяся на северной стороне от Корции). Хавзар был похож на постаревшего Рагнара, из сериала про викингов, и сила у него тоже была немножко, поэтому и с кораблём, и с бизнесом управлялся получше конкурентов. Крепкий такой мужик с копной седых волос, заплетённых в косу и бородой, а команда у него тоже сплошной тестостерон. Два сына Хавзара, лет, наверно по 25–30 ребятам и три парня постарше. Сыновья Хавзара, Авар и Нар, оба блондины, кос не носили, волосы тоже длинные, перевязанные шнурком в хвостик, тоже явная скандинавская внешность. Эх, и почему я не Аслауг.

А вот остальные трое — один рыжий, тоже «викинг» Скандр, и два брюнета, какой-то восточной наружности, помельче, посуше, чем «викинги», но явно опасные ребята. Во всяком случае двигались они как-то очень плавно и мягко, как будто хищники рода кошачьих. Скандр сразу начал до меня докапываться, вот же… рыжий. То ведро пнёт, то подножку подставит и ржёт. А вот парни Хавзара, наоборот, взяли надо мной «шефство», начали меня всяким морским премудростям учить и драться. Так что за первую неделю я наполучала столько синяков, сколько в «прошлой» у меня за всю мою сорокалетнюю жизнь не было.

— Эй, Данил, иди сюда — да, назвалась я Данилом, по своей земной фамилии — ну это точно рыжий орёт. — Вот чего ему надо?

— Ну, чего надо? — грубовато спрашиваю Рыжего.

— Да вот, надо бы в трюме просушить, а то там товар, скоро его сдавать, вдруг вода испортит? — серьёзно так говорит Скандр.

Но чувствую, что подвох, оглядываюсь в поисках кого-нибудь из братьев-викингов, чтобы уточнить, но все заняты, никто на меня не смотрит, а кричать и дёргать, как-то не принято

— Ладно, схожу, посмотрю — отвечаю

— Прямо сейчас — настаивает Рыжий

— Иду — продолжая надеяться, что кто-нибудь отвлечётся и заметит нашу «скульптурную композицию» — я и Рыжий. Но удача не на моей стороне, и я плетусь в трюм. Залезаю и захожу туда, где лежат большие короба и тюки — всё хорошо и качественно упаковано. Надо отметить, что я здесь первый раз. Несколько раз спускалась в трюм, но там была дверь, закрытая на висячий замок. И вдруг нараспашку, я подумала, что возможно специально открыли, чтобы я прибралась. Всё-таки Хавзар — хозяйственный мужик. Вдруг слышу, как дверь захлопывается и закрывается на замок. Ну Рыжий — гад.

Я метнулась к двери и забарабанила с криком: А ну, открой, Скандр, ты что с ума сошёл? Открывай!

Но, естественно, никто не отозвался. Поорав ещё и отбив руки о дверь, я уселась на один из тюков.

Интересно, как быстро Хавзар или братья заметят, что меня нет, и какую ерунду Скандр им наплетёт. А то, что наплетёт я даже не сомневалась. Чувствую, за что-то невзлюбил меня рыжий.

Вот я сидела-сидела, да и заснула, прямо на мягком таком тюке. А когда проснулась… рядом стоял Хавзар и осуждающе так на меня смотрел, за ним стояли братья и рыжий.

— Хавзар, ребята, спасибо, что нашли меня, а то я тут застрял — бодро начала я.

Но Хавзар покачал головой и сказал: не надо Данил, если решил отлынивать от работы, то не надо изображать, что ничего не случилось. Я тебе говорил, что возьму тебя в команду только, если будешь дисциплину соблюдать и не лениться?

— Да говорил, но я… — попыталась я оправдаться

— Не перебивай- строго уронил Хавзар

— Я не знаю, почему ты сломал замок, зачем вскрыл товар — продолжил он

А я, вообще не понимала, что происходит, какой замок, почему я вскрыла товар, я вообще здесь ни при чём! Заозиралась и увидела, большинство коробок и тюков разрезано, из одних коробок что-то просыпалось, из других были выдернуты какие-то ткани.

— Это не я! — попыталась оправдаться. Это он, указала я на Рыжего. Он меня сюда заманил и закрыл. Я звал кого-нибудь, но вы все были заняты и меня не услышали. Потом я уснул.

А Хавзар и говорит: не усугубляй свою вину, не наговаривай на невиновного. Скандр всё это время был на палубе, мы все его видели.

— Лучше приготовься. Прими своё наказание как мужчина, потом посчитаем, сколько ты должен и отработаешь, а потом я тебя довезу до Брандта, и наши пути разойдутся, мальчик.

Что-о-о? Какое наказание? За что? — кричала я мысленно. Да я вообще не мужчина. Я, вообще-то, взрослая и умная тётка и поэтому вслух я сказала: если не веришь мне, подумай, какая выгода мне твой товар портить? И есть ли выгода для Скандра от меня избавиться.

— А если всё равно решишь, что нельзя мне верить, то приму я наказание, даже если оно не заслуженное.

У меня было преимущество, потому как я точно знала, что я этого не делала, и мой уверенный тон и спокойствие были тому подтверждением. Я видела, что Хавзар уже не так уверен в том, кто виноват в происшедшем и готов выслушать мои аргументы. И не давая возможности Скандру перехватить инициативу, чётко как на «защите» бизнес-кейса начала говорить свои аргументы, загибая пальцы:

— Я занял место Скандра и взял на себя часть его работы, — начала перечислять по пунктам, прям как на защите проекта, — мне не надо платить, потому что я не нанимался, а отрабатываю своё нахождение на корабле. И последнее, я образован, знаю языки и географию, могу читать карты, а это значит, что если захочу, то смогу легко заменить Скандра, и вы получите больше за те же деньги, — на этом я сделала паузу, оглядела всех и продолжила, — поэтому сейчас, когда мы в дне пути до Брандта, Скандр и решил, что самая пора от меня избавиться. В общем, решать вам уважаемый Хавзар, а у меня совесть чиста.

Так я, в общем-то, ещё и намекнула, что пригожусь на корабле поработать немного, вот же я молодца ещё и себя разрекламировала!

Ну и началось, Скандр орёт дурниной, что я его с самого начала раздражал, что я «подсадной» шпион и «сдам» все секреты какому-то Крам… не поняла, то ли это имя, то ли должность. Ну думаю, сейчас обоих запрут и Скандр меня здесь и придушит. И тогда я решила, что русская народная мудрость, она в любом мире работает и как закричу: виноватый винится, а правый ничего не боится!

А потом вдруг всё затихло и Хавзар говорит, всё равно кто из вас виноват, я вычту со Скандра часть, потому что с Данила пока нечего и высажу Скандра в Брандте, а Данил останется отрабатывать.

И я увидела такую ненависть в глазах рыжего, что меня затошнило от страха. Вот и первый личный враг, ну после герцога, конечно. Не хочу, не хочу врагов! Да и деньги у меня есть, да и ремесло контрабандиста, если честно, не очень-то прельщает. Нет, если бы я был, тьфу ты была Данилом, без роду, без племени, тогда, конечно, это был бы лучший выход, но…

Но я-то, Изабелла Градиент-Данилова! Да-да именно так! И со своим сокровищем на затерянных островах, наверное, самая богатая женщ. сорри, девушка в империи! Мне место рыжего зачем?

После вот таких размышлений, я и говорю: — Хавзар, можно с вами переговорить наедине?

— Ох, чувствую, по лезвию иду, но Хавзар — калач тёртый и хитрый, и как благоразумный человек готов поверить тому, что ему выгодно, а я собиралась ему предложить ну очень выгодное дело!

Оставшись наедине, я снизила голос до практически шёпота: — Хавзар, у меня есть деньги, их я смогу получить в Бранде, я оплачу твои потери, и на корабль вернусь, но в качестве ученика. Мне надо освоить морское дело, а взамен я буду помогать тебе с учётом, переводом и чтением карт. Но не надо высаживать Рыже…, Скандра. И да у меня на это будет три месяца, после ты обещаешь вернуть меня обратно в Брандт.

Глава 4. Рыжий — моя команда

Ну, в общем, мы Хавзаром договорились! Рыжий, хоть и продолжал смотреть на меня волком, ненависти больше не демонстрировал, был непривычно молчалив и не цеплялся.

Так и прибыли в Брандт. И мне предстояло подвергнуться ещё одному испытанию, а именно, привести в порядок своё новое тельце и разжиться монетами в обмен на камушки, которые я с собой прихватила. Сначала надо было разжиться прилично одеждой, а для этого нужны были денежки, ну я и попросила Хавзара меня проводить, тот, конечно, сам не смог и выделил мне… Рыжего (!). Удивительно, но обошлось без приключений, мы дошли до лавки менялы, которого посоветовал Хавзар и тот хотя и удивился, откуда у невзрачно одетого парнишки такие богатства, вида не подал и быстренько сменял по тысяче лир за каждый камушек. После попрощалась с Рыжим, побродила немного кругами, чтобы убедиться. Что за мной никто не следит и пошла в лавку, одежду покупать. Потом очень хотелось в местный спа-салон, но я посчитала, что пока мне выгоднее оставаться мужчиной, и пошла к цирюльнику. Даа, а я-то красотка!

Аристократичный, чётко очерченный овал лица, пухлые губы, огромные серые глаза, кожа лица, долго лишённая солнечного цвета, приобрела бледный оттенок, светлые густые волосы и в дополнение к этому изящное и хрупкое телосложение. Не знаю, какой у графини Градиент был голос до заключения в Рок, но сейчас это был довольно низкий грудной голос с хрипловатыми оттенками. Видимо, долгие часы рыданий и криков изменили его. И я совершенно точно могла видеть в темноте, мне же даже не понадобился свет в пещере на острове.

Но теперь, чтобы сохранить моё инкогнито и выглядеть по-мужски, мне придётся приложить усилия. Я решила купить костюм матроса, в котором будет сложно разглядеть девицу, но и принять меня за оборванца тоже никто не сможет.

Переодевшись в «гражданскую» одежду, я пошла в порт, потому что, чтобы, в конце концов, добраться до моих, хм, сокровищ, мне нужна будет яхта, которой я смогу управлять в одиночку, иначе недолго мне оставаться богачкой. Отберут всё помощнички… А Хавзар мне поможет научиться ей управлять. Вот такой вот план!

В доках я узнала, что через 3 месяца будет готово три яхты подходящего мне размера. Две из них уже проданы и оплачены полностью, а за третью только внесли задаток, но просрочили основной платёж. Это судьба, подумала я и пошла договариваться. Всё-таки «Деньги — самое могущественное средство массовой коммуникации» как говорил кто-то из сатириков. И я её купила, договорилась оборудовать тайное хранилище, для своих сундуков, плюс специальный рычаговый механизм, позволяющий поднимать тяжести на палубу и перемещать их внутри яхты. Да-да, инженерное дело в этом мире процветало, решения радовали и укрепляли мою веру в то, что всё получится.

На драккар Хавзара я пришла, когда уже стемнело, благо идти было недалеко, стоянка торговых судов находилась с другой стороны порта. Да именно торговых судов, потому как несмотря на то, что часть груза шла в обход таможни, часть капитан Хавзар ввозил на законных основаниях.

Хавзару я отсчитала, как договаривались и с чистой совестью завалилась спать. Мелькомвидела Рыжего, но поскольку он ничего не сказал, то и я не стала его провоцировать, мне только показалось, что смотрит он как-то не так, как обычно, но возможно, это от усталости, да в темноте я себе напридумывала.

Так началась у меня морская служба. Я платила, меня учили, жила я в отдельном уголке, и статус мой уже был повыше юнги-приживальца, хотя палубу продолжала драить регулярно. Капитан наш, да и его сыновья были люди предприимчивые, и кораблик наш весьма успешно делал свои заходы в порты Корции, перевозя запрещённые к ввозу товары или просто игнорируя ввозные пошлины и составляя конкуренцию официальным торговым компаниям.

Так продолжалось почти четыре с половиной месяца, я уже достаточно уверенно чувствовала, управляясь со снастями, тельце моё укрепилось, а благодаря «силе аристократки» я могла гораздо больше, чем простачки.

Я всё удивлялась, что мы достаточно легко проскакиваем мимо таможенных кораблей, и однажды везение закончилось. Мы везли груз для какого-то конкретного аристократа, не знаю точно, что, но, похоже, было на табак и алкоголь, и встречи с таможней избежать не удалось. В перестрелке было ранено двое — я и Рыжий. С другой стороны, был смертельно ранен стражник. И я поняла, что я больше не Изабелла Данилова, девушка из цивилизованного общества, а Изабелла Градиент, с ожесточившимся сердцем и стальной волей к достижению цели. Я поняла, что больше не боюсь боли, могу смотреть в лицо опасности и мне не жаль моих врагов, ну или тех, кто оказался на их стороне.

Рыжий был ранен легче, чем я и нас оставили вдвоём в какой-то маленькой деревушке на берегу, где местные старухи лечили нас травяными примочками. А Рыжий стал хранителем моей тайны… В общем, когда я очнулась, Рыжий сказал, что готов дать клятву и сохранить мою тайну, и будет счастлив, если я возьму его на службу. Оказалось, что Рыжий сам из семьи простаков, которая многие годы служила семье Градиент, и после того, как род Градиент был уничтожен, новый управляющий, назначенный новым королём, разогнал всех, кто помнил прежнего владельца, родители Рыжего умерли, и он вынужден был наняться к контрабандистам, чтобы прокормить младших сестру и брата, а меня возненавидел, потому как, я выглядел настоящей угрозой его положению у Хавзара и ещё, что на подсознательном уровне ощущал необходимость служить мне, но не мог понять откуда это чувство.

А меня он узнал по метке рода на шее, практически на линии роста волос — герб семьи Градиент, который получали все прямые наследники рода. Ну и узрев или ущупав, не знаю, как уж это было, и знать не хочу, что я не парень, Рыжий сложил два и два и понял кто перед ним. А учитывая, что семейные клятвы, которые давала его семья, действуют пока жив хотя бы один Градиент, то решение было принято. И я поняла, что даже если начну юлить и отказываться, Рыжий всё равно пойдёт за мной. Так, у меня появился личный вассал. Теперь он мне служит, а я несу ответственность и за него и за его семью. Офигенно, Изабелла Юрьевна!

Поначалу я опасалась доверять Рыжему, которого честно старалась называть по имени, но про себя каждый раз сбивалась на Рыжего. Рыжий же, как-то сразу успокоился и принял служение мне как нечто само собой разумеющееся. Он спросил, зачем я осталась у Хавзара, и я честно ответила, что мне надо научиться управлять небольшой яхтой, потому как после завершения «службы» у Хавзара, я планирую пойти на яхте к Затерянным островам.

Конечно же, Рыжий был уверен, что теперь мы пойдём вместе, я пока не знала, могу ли я ему доверять на все сто, но не стала его разубеждать.

Так, мы провели пару недель в этой приморской деревушке, пока Хавзар вернулся за нами, чтобы забрать нас и доставить меня в Брандт, как договаривались.

Хавзар уговаривал меня остаться ещё на некоторое время, тем более что вместе со мной уходил и Скандр, и команда драккара уменьшалась практически на двух матросов. Но я чувствовала, надо уходить, непросто так меня подстрелили, это знак — с карьерой контрабандиста надо заканчивать.

В Брандте моя яхта уже была готова, мы вдвоём со Скандром протестировали её, и я поняла, что не могу довериться никому пока в этом мире и хотя мой морской опыт ещё очень мал, к островам надо идти одной, чтобы не вводить никого в искушение, тем более что Рыжему будет чем заняться, его брат и сестра жили здесь же в Брандте.

Вместе мы навестили семью Рыжего — сестра двадцати лет и брат двенадцати. Я ужаснулась, в каких трущобах они жили. В общем, пошли мы с Рыжим, продали ещё камней, купили небольшой домик в приличном районе, ещё я купила паспорт на имя Алдонского аристократа (страна Алдония (похоже на Англию) и Корция (похоже на Юг Франции) — очень уважаемые иностранцы в Корции. Сестру Рыжего оформили экономкой в новом домике, брата определили в школу. Рыжий смотрел на меня как на бога, что немного напрягало, но учитывая местный менталитет, похоже, было нормальным.

В общем, как меня Скандр не уговаривал, я была непреклонна, а ему поручила нанять Хавзара и прийти к самому большому затерянному острову через две недели от моего отплытия из Брандта, чтобы забрать меня.

* * *

После насыщенных двух недель в Брандте я наконец-то вышла в море и взяла курс на Затерянные острова. Яхта была красивая, манёвренная и все в порту обсуждали, куда отправился этот странный иностранец, и сделали вывод, что, наверное, к себе в Алдонию, соскучившись под жарким солнцем Корции по туманному острову.

И никто не мог догадаться, что яхта идёт на Затерянные острова, которые тоже скрыты туманом, где не живёт ни одна живая душа, и где ждут сокровища свою новую хозяйку.

Я взяла припасов и запасов воды на две недели, хотя острова по картам находились в трёх днях пути, и не пожалела, потому что что-то пошло не так (ага, я же, блин, великий мореплаватель) и я болталась в море почти неделю, прежде чем увидела на горизонте знакомый туман. Потом, почти день я ходила вокруг острова в поисках правильной бухты, где смогла кинуть якорь и высадиться на берег.

На острове никого не было с того дня, как я здесь побывала, и, напившись воды, я завалилась спать голодной, решив, что утро вечера мудренее.

Утром перекусив, пошла проверять свои сокровища, сокровища были на месте, там, где я их и оставила. Два дня я потратила на перенос сокровищ на яхту, где при помощи рычагового механизма спрятала их в потайные шкафы.

Всё остальное время, пока я ждала Рыжего и Хавзара, тратила на то, чтобы научиться управлять яхтой, плавая вокруг островов, изучая береговую линию и управление яхтой.

На исходе второй недели пришел драккар Хавзара, радостный Рыжий тут же перебрался на мою яхту. Тепло попрощавшись с Хавзаром и его сыновьями, отправились в разные стороны. Мы с Рыжим пошли обратно в Брандт, откуда начнётся моё «Восхождение к мести».

Я решила, что в Брандт приедет обаятельный иностранец, а когда настанет время появится утончённая красавица — графиня…графиня Затерянных островов. Верну графский титул и точка!

Мара — гениальная женщина, разработала целый план, как мне провести расследование, покарать виновных и наградить пострадавших. Первым делом стоило отправиться в сторону имения Градиент, а потом в столичный суд, где состоялся процесс над несчастной Изабеллой.

Глава 5. Поиски истины

В имение Градиент въехал почтенный (рыжеволосый) купец в сопровождении худосочного помощника. Встречать его вышел слуга, вида весьма наглого, и явно собирающийся дать отворот-поворот незваному гостю, но купец продемонстрировал недюжинную сноровку в переговорах и как-то очень быстро оказался в доме, вместе с ним в дом занесли какие-то корзины и сундук, в котором, как выяснилось позже, находились очень дорогие ткани и самой последней моды дамские аксессуары. Отчего дом наполнился дамским щебетанием, которое сменялось восторженными ахами, когда выяснилось, что это все подарки хозяину и его семье.

Хозяином оказался скользкого вида человечек, который представился управляющим Гастоном Мордье. Оказалось, что пока земли и имение принадлежат короне, он управляет от имени короля. А после того, как всё имущество перейдёт новому владельцу, который уже определён и является королевским прокурором, господин Веритье, возможно, останется управляющим, потому что господин Веритье человек занятой и бо́льшую часть времени проживает в столице.

Мне тут же подумалось, а какого тогда чёрта ты здесь в хозяйских апартаментах со своим семейством расположился, но поскольку я была скромным помощником купца, то я промолчала.

Нас пригласили на скромный обед, и после, купец уединился с господином Гастоном для приватной беседы. Я скромно стояла за спиной «купца», делая вид, что я просто элемент мебели. А беседа касалась бывших владельцев поместья, так как «купца» попросил знакомый душеприказчик отыскать кого-нибудь из рода Градиент или привезти подтверждение, что никого не осталось в живых. Естественно, не за спасибо! Конечно, господин купец готов оплатить информацию для своего друга. И ни фига себе — пятьдесят тысяч лир!!! Вот это аппетит у королевских ставленников!

Ну нам на благое дело денег не жалко, пусть «добрые люди» подавятся!!!

Если бы я была настоящей Изой Градиент, наверное, не смогла бы выслушать всё, что рассказал на «добрый человек», но я Иза Данилова и у меня каменное сердце! Потому что это Я отсидела в каменном мешке 3 года, когда девочка Иза не выдержала и покинула этот мир, и я вам с…и устрою красивую жизнь!

Так, что-то я отвлеклась, а господин Морда, ну то есть Мордье, конечно, между тем продолжал. От Мары я уже слышала всю историю как они с новым королём «валили» аристократов, которые стояли перед ним в очереди на престол. К слову, граф Градиент был номер 5 в очереди. Меня больше интересовало, что происходило после того, как семья была убита и что случилось с Изабеллой, как ей удалось дожить до суда, почему её оставили в живых, замуровав в Роке.

В общем, Изабелла находилась в пансионе во время «очередьуменьшительной» операции, и поэтому ей удалось избежать смерти, но… смерть высокого семейства надо было как-то объяснить и было найдено письмо, в котором Иза якобы давала инструкции наёмным убийцам, как лучше расправиться с её семьёй, кроме родителей в этой истории пострадал старший брат Изы, его жена и их маленькая дочь, кстати, дочь брата не нашли, но посчитали, что она тоже сгинула.

И Изу вырвали из пансиона, и не дав опомниться, осознать горе, оплакать родных, без суда «кинули» в Рок, потому что суд был отложен до наступления совершеннолетия!!! Жуть! Но по словам Мары, Иза была совершеннолетней, я же помню. Но это вопрос я не стала задавать господину Морде.

В общем, какое-то время замок и имение стояли бесхозные, старый управляющий графа, по словам Морды, вор и проходимец, как мог, поддерживал порядок и оставшихся людей. Блин, надо запомнить имя этого достойного человека — Том Парселл. Но сразу после вступления герцога Клински на престол — Георг Первый (я сразу же назвала его Жорик), господина Морду назначили управляющим, и его стараниями разорённое графство начало восстанавливаться, читай — окончательно пришло в упадок. Морда избавился от всех верных старому графу людей, практически пустив по миру больше 100 семей, и устроился, гад, вместе со своим семейством в графском дворце.

На вопрос, а где же теперь все эти люди, Морда, мерзко подхихикивая ответил, что разбежались кто куда, но бо́льшая часть переехала в земли барона Туйского, ближайшего соседа и бывшего сослуживца графа, которому баронский титул достался за верную службу прежнему королю. Голодранцы к голодранцам — ха-ха-ха. «Купец» спросил, а как же господин Морда, может ли он стать владельцем, но оказалось, что Морда простак, а поместья могут принадлежать только аристократии.

Как я удержала Рыжего от того, чтобы тот не разбил мерзкую рожу Морды, не знаю. Потому что он то как раз из этих пострадавших от произвола нового короля и его ставленников, потерял родителей, боролся за выживание как мог. Смотрю, а у Рыжего шея побагровела, я-то за спиной стою, ну и уронила вазу, которая сбоку стояла, дорогая, наверное. Вон как Морда завёлся, а я глазами хлопаю и думаю, мне Рыжему по башке палкой, чтобы не подставился или Морду, чтобы память потерял. В общем, обошлось. Обошлось нам в тридцать золотых. Да-а, а чека-то не дали!

Потом у нас с Рыжим (ну вы поняли, что купец и его помощник, это были мы с Рыжим) состоялся военный совет, на котором мы выявили, что надо посетить барона Туйского, искать дочь убитого брата Изы, найти способ выкупить поместье, пока оно не разрушилось окончательно, и таким образом помочь тем, кого незаслуженно прогнали с графских земель.

Я не хотела оставаться ни одной лишней минуты в одном доме с господином Мордье, поэтому с первыми лучами солнца мы уже были готовы ехать дальше. Но господин Мордье, видимо, караулил нас всю ночь, потому что не успели мы выйти, а он уже стоял у нас на пути и с ним несколько крепких парней с дубинками. Оказалось, что господину Мордье не хватило пятидесяти тысяч лир и он решил, что надо увеличить эту сумму. Да-а, к такому произволу мы с Рыжим не подготовились, но у Рыжего был пистолет, который он и продемонстрировал Морде, а я, недолго думая выхватила кошель с золотыми монетами и «лёгким движением» руки изобразила сеятеля — монетки сверкая посыпались в пыль двора, вызвав у парней с дубинками непроизвольный хватательный рефлекс.

Рыжий пальнул в воздух, и мы прорвались к нашим лошадям, я достала ещё один кошель и подтверждая афоризм, что «Деньги как навоз: если их не разбрасывать, от них будет мало толку» с криком: А вот кому ещё десять тысяч? Зашвырнула кошель в сторону противоположную нашему выезду. После чего мы беспрепятственно выехали от гостеприимного хозяина, господина Мордье.

Путь наш лежал в земли бароны Туйского. Куда мы решили направиться, с той же легендой: купец и его помощник.

* * *

Тем временем — Резиденция короля Георга Первого (бывший герцог Клинский)

Король Георг Первый был красив, высокий широкоплечий яркий брюнет с синими глазами. Правда, мешки под красивыми глазами короля говорили, что последнее время король явно «злоупотреблял».

Вот и сейчас у короля болела голова и крутило живот. Поспособствовали этому активные возлияния накануне и невесёлые мысли: коронация откладывалась пятый год. А всё Мара, прокля́тая баба — думал король. Ну что ей стоило оставить все записи ему.

Король был уверен, что хитрая ведьма всё просчитала и точно знала, где находится коронационный артефакт (по факту — настоящая корона), тем более что её прощальные слова были: ты сможешь стать настоящим королём, но только если я буду твоей королевой.

— Королевой захотела быть, дура! Ну кто бы ему позволил?! Совсем баба из ума выжила!

Георг решил сдаться, он перепробовал всё за эти пять лет, но решение, где найти сволочной артефакт и короноваться, так и не было найдено. Придётся вытаскивать Мару из… интересно, а где она? Король лишь отдал приказ, чтобы её не убивали, но и возможности вернуться у неё не было.

Георг по-своему её любил и не желал, чтобы она страдала. Но увлечение самим собой не оставило ему шанса задуматься о том, что стало с его бывшей любовницей. (К сожалению для Мары, соратником король её не воспринимал.)

Она и правда ни разу его не побеспокоила за эти пять лет. Живёт, наверное, припеваючи с каким-нибудь дурачком. Прокля́тая баба!

Георг приказал позвать канцлера. Канцлер, граф Сторми, держал в своих руках всю тайную полицию Корции, благодаря новому королю резко повысил своё благосостояние, прыгнув из безземельных баронов в графы, был человеком беспощадным, хитрым и глубоко преданным… самому себе. Но он хорошо понимал, что сильно зависит от короля, который, к чести, его, хорошо сбалансировал влияние канцлера, наличием советника, маркиза Броди, который был по совместительству личным другом Его Величества и курировал службу внутреннего контроля, которая конкурировала с тайной полицией, в особенности потому, что была не тайной.

Но именно Сторми первым поддержал короля во время «большой чистки», выполняя всю грязную работу и ему было поручено избавить Его Величество от настырной любовницы.

— Доброе утро, Ваше Величество — нарочито бодрый голос Сторми, невероятно раздражал Георга и он, поморщившись, кивнул: садитесь, канцлер. Есть разговор.

— Вы в курсе, что та корона, которую мы предъявили народу пять лет назад, не являлась настоящей короной и это не было настоящей коронацией?

Канцлер кивнул, пытаясь догадаться, к чему король ведёт речь

Король продолжил: за эти годы — НИЧЕГО. НИЧЕГО не изменилось!

Георг резко повысил голос — Я по-прежнему не коронован!!!

— Я хочу, чтобы вы нашли и привезли Мару. Она, я уверен, точно знает, что надо сделать! И чёрт возьми, я готов ей предложить стать королевой!

Канцлер побледнел, даже посерел, так как и без того обладал нездоровым анемичным цветом лица, свойственным людям его желчного характера.

— Ну что? Продолжил король

— Вы знаете, где Мара?

— Конечно, Ваше Величество — закивал канцлер, лихорадочно соображая, как вытащить Мару из Рока, куда он её отправил пять лет назад, и не дать ей встретиться с королём, но при этом решить вопрос с короной-артефактом.

— Сколько времени вам понадобится? — спросил король

Граф Сторми, который уже взял себя в руки, потому как в голове у него уже сложился план действий, невозмутимо произнёс, что десяти дней вполне будет достаточно, и испросил разрешения удалиться, выполнять поручение.

Не успела дверь за канцлером закрыться, она снова распахнулась, впуская невысокого стройного молодого человека с невыразительными чертами лица, но умным и выразительным взглядом. Это был маркиз Броди и ему не нужно было дополнительное приглашение, он был другом Георга с самого детства и хотя не все его действия одобрял, оставался верен их дружбе и Георгу.

— Что здесь делал этот паук? — спросил Фред

— Я дал ему поручение найти Мару — сказал Георг

— Ты веришь, что Мара жива?

— Да! я приказал сохранить ей жизнь!

— Думаешь, что, если бы Мара была жива, она спокойно бы уехала и ни разу не попыталась бы вернуться или связаться с тобой?

Выражение лица Георга изменилось из страдающего на растерянное: ну, да! А что?! Денег я ей дал! Да и отношения наши были разорваны, потому что я ей сказал, что она не сможет претендовать на роль моей жены и королевы. Она обиделась и уехала!

Фред заржал: — ты идиот! Мара обиделась! Да если бы она обиделась и могла действовать, у тебя бы ни одной живой любовницы не осталось!

— Погоди — сказал Георг, но канцлер сказал, что знает, где Мара и я дал ему десять дней, чтобы он доставил её ко мне.

— Он её не привезёт — уверенно сказал Фред. Её нет нигде, потому что я потратил на поиски два года, но никто не видел и не слышал, где она.

— Я проверял Рок…

Король вскинулся — ты что?! Только не там!

— Но и там её не было. Так что, я уверен, — сказал Фред, — Мара умерла пять лет назад.

— Не верю, — сказал король, — я подожду, пока вернётся Сторми.

— Гро, ты бы заканчивал напиваться как свинья каждый день — сказал Фред. Тебя самого-то от всего этого не тошнит? Бабы какие-то непонятные, канцлером подсунутые, собутыльники тоже какие-то мутные.

— Фро, ты прав! Что-то я устал от всего этого дерьма. Давай махнём на охоту! Прошвырнёмся по королевству!

— А давай!

— Инкогнито!

На том и порешили.

Через несколько дней столицу покинули два всадника, одетые как обедневшие аристократы в поисках приключений. То есть вооружённые до зубов вояки-забияки в потёртой одежде с залихватски заломленными шляпами.

Глава 6. Барон Туйский

Барон Туйский был человек военный, хоть и бывший, уже в годах, хоть аристократ только по матушке, но простаком не был. За военные заслуги был пожалован королём (бывшим) титулом и земли его, обрели статус баронетства, наследуемого. Доход с земель был маленький, родители наследства не оставили, поэтому барон был не женат, бездетен и по-своему счастлив. По характеру он был прямой, благородный и честный. Вот к нему-то и бежали бывшие люди герцога Градиент и находили защиту и кров.

К дому барона мы добрались к вечеру и были встречены, накормлены и определены на постой в доме барона без лишних вопросов.

После простого, но сытного ужина, который нам подавала дородная экономка, купец (он же Рыжий) попросил барона о разговоре.

Мы все расселись на веранде, и барон начал разговор с вопроса: — я слышал, вы с шумом уезжали от моего соседа?

Я напряглась — к чему это он?

А Рыжий невозмутимо ответил, — да мы были в имении Градиент, чтобы выяснить, что стало с прежними владельцами и повздорили с управляющим, потому как так мы ему понравилось, что не хотел он с нами расставаться.

— Ага, — сказала я, — с нами и нашими денюжками.

Барон громко захохотал: — говорят, вы там золотой дождь устроили?

— Было дело — пришлось отбиваться, а больше в руках ничего не было — вместо Рыжего я сама начала говорить.

— Молодой человек, — сказал барон, — кого-то вы мне напоминаете, мы не могли встречаться с вашими родителями?

Нет, — затрясла головой, ругая себя, за то, что влезла со своими комментариями и привлекла ненужное внимание, — я впервые в Корции, да и родители мои никогда здесь не бывали.

А что? Это правда! Мои-то родители никогда здесь и не были!

В этот момент Рыжий, спасибо ему, решил возобновить разговор по нашему плану: — это правда, что нам рассказал господин Мордье, управляющий, что все погибли, младшая дочь оказалась убийцей, а дочка старшего сына пропала?

Барон тяжело вздохнул и сказал: — да. Это правда. Это большая утрата, граф Градиент был достойный человек и мой друг. Я служил под его началом во время 5-дневной войны.

Это я знала из истории, которую мне «преподавала» Мара. Пятидневная война была спровоцирована горцами, которые постоянно совершают набеги на приграничные территории Корции, по факту находясь на землях Корции, но не признавая этого. Во время этой короткой, но кровопролитной войны много молодых аристократов получило боевое крещение и среди них мой (Изин) отец и вот и барон тоже.

А между тем барон продолжал говорить, что не верит в то, что молодая графиня могла организовать такое изощрённое в своей жестокости и бессмысленности убийство. Да и не было суда как такового вердикт объявили и всё.

«Я не могу понять, — сказал барон, — как так быстро герцог Клински продвинулся в очереди на корону, за два года несколько наследных семей либо остались без наследников, либо были обвинены в государственной измене, или вот как семья графа Градиент, погибла при невыясненных обстоятельствах».

Меня поразило то, что барон сделал правильные выводы и не боялся о них говорить практически незнакомым людям. О чём я и спросила

На что барон только усмехнулся и спросил: — а кто вас нанял? — кому понадобилось искать правду, если королевский прокурор и даже новый король не соизволил обратить внимание на мои многочисленные просьбы о проведении расследования.

— Наивный «полковник», тьфу ты, барон, конечно — подумала я. Зачем же корольку организовывать расследование, если он сам разработал это преступление.

Но как мы с Рыжим договорились, Рыжий сказал, что лицо, заинтересованное в получении све́дений, желает сохранить инкогнито.

— Единственное, что мы можем сказать, эта информация не будет использована во вред барону, и семье Градиент, если кто-то из них ещё жив — но это уже пришлось сказать мне, потому что только я могла подтвердить правдивость намерений своей силой.

Барона, конечно, наша скрытность не порадовала, но он всё же рассказал, что после передачи наследства семьи Градиент короне, к нему потоком пошли люди с земель графа.

Мне показалось, что прозвучало это как-то обречённо. Но барон не вдавался в подробности, и я спросила, можем ли пообщаться с бывшими людьми графа. Барон не возражал.

— А можем мы также пообщаться с Томом Парселлом, бывшим управляющим графа Градиент?

— К сожалению, с Томом у вас не получится поговорить, потому как «гостеприимный хозяин» Мордье, так всё провернул, что Тома арестовали за якобы растрату хозяйского добра.

— Я знаю, Том честный парень и никогда бы не позарился на имущество хозяина, но понимаете, я тогда был в отъезде, старался вытащить молодую графиню и де… ну в общем, пока я отсутствовал Тома уже «пустили по этапу», ну в смысле отправили на рудники — голос барона был полон возмущения, — посадили Тома на 2 года, и я потом искал его, долго искал, ездил на эти рудники, хотел его выкупить, но так и не нашёл. Где он теперь, жив ли, не знаю. Но могу сказать одно, если бы не он, многие бы не продержались, потому что Том всем выплатил и заработанное, и выдал документы. За это, наверное, и пострадал.

Видно было, эти воспоминания расстроили барона и разговор как-то свернулся, и барон откланялся, сославшись на то, что уже поздно и мы остались вдвоём со Скандром.

— «Что думаешь?» — спросила я

— Думаю, что дела барона совсем плохи — ответил Рыжий и подумав, добавил, — Конюшня пустая, хотя рассчитана на 10 лошадей, слуг в доме практически нет, и вообще, ощущение, что барон обдумывает что-то совсем нерадостное. Ведёт себя так словно терять ему уже нечего.

— Да, у меня такое же ощущение — подтвердила я, — надо попробовать разговорить экономку, и подумать, что мы можем сделать для барона и теперь уже его людей. Денег просто так он не возьмёт.

Рыжий пошёл искать экономку, вроде как молочка на ночь захотелось, а я попыталась задуматься, что надо сделать, чтобы мне легализоваться в виде богатого аристократа, да и уснула, так ничего и не придумав.

Рано утром меня разбудил Скандр, потому что мы собирались пообщаться с деревенскими, а делать это надо было рано, пока они все не разбежались по полям, по лугам.

По дороге Скандр рассказал о том, что узнал от экономки.

— Представляешь, какая история— начал Скандр, — барон то наш влип по своей то ли честности, то ли глупости. Он начал принимать тех, кто бежал с земель графа, новый управляющий, Мордье, никаких документов, отступных и так далее этим людям не отдавал и наш барон, ввязался в судебный процесс против короны, и помимо этого ещё вынужден платить налог на большое количество людей, которые теперь проживают на его землях, а собирать с них деньги он не имеет права, потому что договорённости между ним и этими людьми не закреплены в отсутствие документов.

«Да», — сказала я, — вот это замкнутый круг!

— И что теперь?

«А теперь», — сказал Рыжий, — слушай дальше!

— Что-о-о? Это ещё не всё?

Рыжий хмыкнул — нет, не всё! Наш барон ещё умудрился занять денег, да под залог своей земли и срок истекает через два дня.

— Ни фи… себе!

«Что ты сказала?» — спросил Рыжий

— Да так, ничего, это я так удивилась. Блин, подумала, надо постараться не использовать эмоциональные идиомы моего мира.

— А барон-то стреляться задумал — высказала предположение— Непросто так он нам все мысли свои выложил, ничего не опасаясь. Надо действовать!

И мы пошли, то есть поскакали, действовать! Хорошо, что у нас уже был договор с ушлым поверенным в Брандте, который, конечно, брал дорого, но делал всё быстро и качественно.

Короче, уже к вечеру у нас были на руках закладные на землю графа, и все документы на всех людей, а также «закрытое» дело в суде и документы, свидетельствующие, что в связи с переплатой налогов казне, данный барон освобождается от уплаты налогов на следующие три года.

С бывшими людьми графа мы, конечно же, не переговорили, но этого уже и не требовалось. Не думаю, что они знали больше, чем барон. Осталось только получить ту степень доверия от барона, при которой он нам расскажет, где моя племяшка, потому что как выяснил Рыжий, экономка барона, вовсе и не экономка, а нянька маленькой виконтессы, дочери брата Изы Градиент. Значит, племяшка где-то у барона, и одно хорошо, что она под хорошим присмотром и, как только мы решим проблемы барона, то и для племяшки тоже будет хорошо.

Теперь надо как-то барону всё это преподнести.

Утром следующего дня во двор дома барона въехала чёрная карета без опознавательных знаков. Барон знал, что это пристав с долговыми документами, и пошёл в свой кабинет, где у него лежал заряженный пистоль, который, конечно, не решит проблемы, но позволит сохранить честь.

Дородная экономка и старый слуга открыли дверь. На пороге стоял худой, высокий человек в чёрном. В руках у него была папка с документами.

«Барон Туйский дома?» — неожиданно густым басом спросил странный гость, представившись поверенным банкирского дома Фоам и Сын.

Старый слуга знал план барона и растерялся, не зная, что говорить. Где-то в душе́ старика тлела надежда, что всё ещё обойдётся и его хозяину не придётся стреляться.

— Ну, что с бароном? — занервничал человек в чёрном

Глядя на задрожавшие губы старого слуги и красные припухшие глаза экономки, он резким движением отодвинул их с дороги и прыжками помчался наверх. Это был поверенный, которого наняла Иза, и он был посвящён в некоторые детали «операции» под названием «Спасти барона».

Он ворвался в кабинет барона с криком: — хорошие новости, барон! Прыгнул к столу и резким движением выбил из рук барона оружие. Всё-таки хорошо, что Иза наняла молодого, энергичного человека, а то мог бы и не успеть…

Стоявший до этого барон, (видимо, делом чести было уйти стоя), грузно упал в кресло: — зачем? Зачем вы меня остановили?

— Барон, вы дурак! — поверенный, его звали Гастон Папир, рисковал, оскорбление аристократов приравнивалось к тяжёлому преступлению, но барон даже не обратил внимания на «неуважительное» отношение.

— Почему вы сначала не узнали кто к вам приехал и с чем? — продолжал басить Гастон, — я же еле-еле успел! Эти там ваши, старички, стоят, слова сказать не могут!

— Вот смотрите, всё же устроилось! Вот все документы на людей, вот решение суда, освобождение от налогов и закладная на поместье. Распишитесь, что все получили и вопросов не имеете!

Барон дрожащей рукой, не вчитываясь, расписался, всё ещё не веря, что это происходит на самом деле, что все его проблемы, совершенно волшебным образом разрешились и больше не надо ни стреляться, ни искать помощи.

Да что там говорить, взрослый, сильный человек, растерялся как ребёнок, и когда он пришёл в себя и ему в голову пришло, что всё не просто так, то оказалось, что странный человек уже уехал, а вместе с ним и ответы на вопросы…

Потом, прочитав документы, на гербовой бумаге, заверенной печатью широко известного и уважаемого банкирского дома Фоам и Сын, барон пришёл к мысли, что справедливость восторжествовала, и, видимо, в небесной канцелярии, наконец-то, заметили несправедливость и несовершенство мира и решили все исправить руками замечательных банкиров из Алдоны. И барон тоже решил не заморачиваться ненужными сомнениями.

Глава 7. Том Парселл

В это же время в Столице Корции.

Столица мне не понравилась, особенно на въезде. Архитектура, храмы, узкие улочки — всё это напомнило Париж до перестройки в XIX веке, когда появились широкие улицы и обновились фасады домов.

Во-первых, было грязновато, и ветхие строения не вызывали радости от прибытия в столицу. Во-вторых, даже в центре было достаточно много нищих и попрошаек, сидевших на ступенях красивых храмов. И всё это на фоне богатых дворцов в центральной части города создавало атмосферу общей неухоженности.

Мы с Рыжим остановились в гостинице «Конь…я». Как выяснилось позже, оригинальное название было «Конь Рыцаря», но со временем буквы поистёрлись и чётко осталось видно только начало и, собственно, последнюю букву. Несмотря на явную экономию на внешнем виде, внутри гостиница, она же таверна выглядела весьма фешенебельно. Много света, достаточно чисто, вкусный запах еды и приличные номера. Даже водопровод имелся.

В столицу мы заехали как молодой Алдонский путешественник, это я, с сопровождающим слугой-компаньоном, это Скандр.

Я посчитала, что это дело чести найти Тома Парселла и отблагодарить его. Спасибо нашему другу Хавзару и его связям в криминальном мире. Прибыв в столицу, Рыжий быстро нашёл нужного человека, и через него мы вышли на ещё одного короля, короля подземного города, а если ещё точнее, то короля клошаров и бандитов Ризы — Николя Сардо. Разговор не получился…

В общем, господин Сардо на контакт не пошёл и тогда нам пришлось собирать информацию, и мы узнали, что больше всего Николя Сардо любит свою семью, женщин и деньги. Да-да именно в такой последовательности.

Как вы понимаете, мы пришли с деньгами, и Николя нас «послал».

И мы пошли искать семью и женщин. И нам с Рыжим повезло!

Она была красотка, но её красота уже увядала, не было уже того флёра молодости, который не нуждается в дополнительных украшениях. И поэтому мы довольно быстро нашли общий язык. Ну как женщина с женщиной. Хотя пришлось устраивать маскарад.

Она жила в достаточно приличном месте, на границе трущоб и хороших районов. Там уже не было так паршиво, но ещё и не было так респектабельно. В доме чувствовалась атмосфера безнадёжности, когда деньги ещё есть, а надежды уже нет. Звали её Джулиана Сарретта и держала она салон гаданий и прорицаний. А когда-то она была дамой полусвета, и водила знакомства с аристократами, посещавшими её с определённой целью, расслабиться. Но больше всего ей хотелось, чтобы кто-то купил ей домик в хорошем районе и обеспечил ей стабильный доход, небольшой, так, на содержание дома, но не получилось.

Ходить ходили, но никого так и не зацепила. А всё почему? Потому как не хотела только с одним, любила красавца-вора, и надеялась, что молодость и интерес мужчин вечны. Но…

И вот великолепная Джули, да-да именно так её называли, когда она ещё жила ближе к центру столицы, присев напротив меня спросила хорошо поставленным голосом: — «Чтобы вы хотели узнать, матушка?»

Да, я переоделась монашкой, но на «матушку» точно никак не тянула. Поэтому скромно тихим голосом ответила: — Я помощница настоятельницы Ксаверии, Виола, и здесь по заданию матушки-настоятельницы, которая, выполняя последнюю волю одной из своих подопечных, просила меня разыскать некоего Тома Парселла и передать ему письмо и некую ценную вещь. Матушка у нас многое знает и поэтому она предположила, что человеку, оказавшему нам помощь, может потребоваться благодарность и оставила на этот счёт определённые инструкции.

Вот так вот, изящная словесность наше всё. Ага, глазки загорелись, значит, что-то знает, но не знает, за сколько продать. Сейчас поможем!

— Дело в том, что у монастыря, конечно, нет лишних средств, — продолжила я, сложив брови «скорбным домиком».

У Джулии прям лицо вытянулось…

— Но матушкина подопечная оставила вот этот изумруд, — и на этих словах я выудила из кармана изумруд, на который, наверное, можно было купить ещё один такой же домик, в которой жила мадам Джули. И положила его на стол.

Мадам Джулиана моментально вытянула руку, но я оказалась быстрее, и, накрыв камень ладонью, сказала: — Мне нужна информация о Томе

Джули очень уж захотелось стать обладательницей камушка, поэтому она как-то сразу забыла про то, что она боялась со мной разговаривать, о том, что пыталась выглядеть невозмутимой и вот что она мне поведала:

Том — правая рука Николя и если бы не Том, то не стал бы Николя тем уважаемым криминальным королём, как его все воспринимают. До того, как Том появился, был Николя просто молодым, наглым и удачливым вором. Была у него шайка, но это была именно шайка, а не организация, с иерархией и кодексом.

Тому Николя доверяет как самому себе, как-то так вышло, что Том, будучи на рудниках, спас младшего брата Николя, который по молодости и глупости угодил туда. И нет, брат Николя вором не был, Николя вообще старался держать свою семью подальше от того, чем он занимался. Просто наивный, добрый и верящий в справедливость юноша шестнадцати лет попытался защитить девушку ровесницу, которую родные родители «продали» за долги, ну в смысле выдали замуж за деньги. А к деньгам прилагался старый и страшный муж, поэтому девочка решила бежать, а брат Николя помогал. В результате детей отловили, девочка пошла под венец, а брат Николя по этапу. Ну, конечно, много мальчику не дали, осудили на 6 месяцев, но вы представляете себе 6 месяцев среди всякого сброда, да ещё и с симпатичной мордашкой.

В общем, парнишку прижали в первый же день, но ему повезло, неподалёку оказался Том, который имел репутацию жёсткого и умного человека, у которого была своя команда из тех, кто не сидел из «любви к искусству», а попал под тяжёлую руку правосудия по воле случая. И Том вытащил парня и взял под своё покровительство.

Никто не знал, что парнишка Роб, брат известного столичного вора. Это уже потом, когда Том вышел, а так совпало, что вышел Том практически сразу после того, как выпустили Роба, Николя приехал его встречать и предложил, в качестве благодарности стать его партнёром.

Том согласился не сразу, и здесь Джулиана не знала всей истории. Только однажды раздался стук в дверь, и в дом ввалился весь избитый человек, в котором Николя с трудом узнал Тома. С помощью Николя Тома вы́ходили и после того, как он встал на ноги, он стал «работать» на Николя.

Подробностей Джулиана не знала, только упомянула, что сначала было страшно, ей даже пришлось уезжать в деревню, потом было весело и какое-то время она чувствовала себя королевой, Николя ей даже предоставлял охрану, а потом получила отставку. И вот, вынуждена жить в этом доме, потому что экономить не умела, а деньги и драгоценности быстро закончились.

— Мадам Джулиана, а Том жив, вы смогли бы организовать нам встречу? — спросила я.

Вместо ответа, Джулиана продолжала нервно поглядывать на мою руку, которая оставалась на столе. Я убрала руку, и камень моментально исчез в карманах госпожи гадалки.

— Он был жив, я видела его месяц назад, и он даже не поздоровался, такой дорого одетый, садился в экипаж. И насчёт встречи не знаю, — протянула Джулиана, — это будет дорого, потому что я не знаю, где он живёт, и мне придётся обращаться к знакомым, а они просто так не общаются.

— Я могу предложить 100 лир — аккуратно предположила я. Мне не жалко, но как-то не хочется «светится» в криминальном обществе столицы заранее.

Джулиана практически рассмеялась мне в лицо. — Ой не могу, да вы представляете, куда мне придётся пойти? Это же не какое-нибудь бюро адресов! Да ещё какой это риск лично для меня! Я это сделаю, только за такой же камень, который вы мне вручили сегодня.

Ну и дура — подумала я. Могла бы получить и брильянт. Но теперь специально выберу такой же изумруд.

А вслух сказала: — Хорошо, узнавайте, а как только я смогу увидеться с Томом, я с вами рассчитаюсь.

— И с каких это пор монашек учат торговаться? — не выдержала мадам

— До свидания, мадам Саррета — не стала я ввязываться в словесную дуэль и пошла к выходу.

— Как я вас найду? — вслед мне прокричала любительница изумрудов

— Я буду каждый день ужинать в таверне «Белый гусь». Более трёх дней я здесь задержаться не смогу, поэтому постарайтесь, чтобы Том нашёлся и пришёл на встречу. Можете передать ему, что у меня письмо от малышки И.

— Просто И?

— Да, если ему надо, он поймёт — закончила я и вышла из дома.

* * *

Риза — респектабельный центр города.

Небольшой, дом, принадлежащий… Тому Парселлу, располагался практически в центре города, недалеко от главного храма и королевского дворца. Том Парселл, бывший управляющий графа Градиент, бывший заключённый имел легальный бизнес в столице — он занимался поставками элитного алкоголя в дома аристократов, королевский дворец и приличные ресторации и даже экспортом этого вина́ в Ганзу и Алдону.

После того как в начале своей криминальной карьеры он вместе с Николя устроил передел в столице, прошло уже 2 года, и теперь Том занимался «отмыванием» средств, которые Николя получал с незаконной деятельности в городе — бордели, подпольные бои и казино, контрабанда, через приличное предприятие, имевшее эксклюзивные контракты с самыми лучшими производителями Корцийского вина́, которое славилось далеко за пределами Корции.

— Тебя ищет какой-то алдонец, похоже, банкир — сказал Николя, наливая вино

— Понятия не имею, что за дела ко мне у алдонских банкиров — ответил Том, принимая наполненный бокал и присаживаясь в кресло

— Ну я так и понял, и не стал с ним встречаться, хотя он был довольно настойчив, предлагал Андру почти пятьдесят тысяч лир за то, чтобы тот устроил ему встречу со мной.

— Представляю, каково было Андру отказываться от такой суммы.

— А он и не отказался

— Он что, забрал деньги и…

— И пообещал организовать встречу

— И?

— И сегодня Марсело встречается с господином Фоам

— Ты решил избавиться от настойчивого господина?

— Ну не настолько же я кровожаден — ухмыльнулся Николя, но этот господин сам нарывается на то, чтобы мои ребята немного разжились Алдонским золотишком, поэтому всё по-честному, он нам платит, мы ему устраиваем встречу с Томом.

— А вдруг он знает, как я выгляжу? — улыбнулся Том

— Тогда это его проблемы…Кстати, тебя не только алдонцы ищут, но и монашки.

— Какие монашки? — посерьёзнел Том

— Да чёрт их знает, к ребятам приходила Джули, подруга молодости, говорит, спрашивали про тебя и просили передать, что у них письмо от какой-то малышки, то ли И. то ли ещё как-то.

Том подскочил, схватил Николя за сюртук и затряс— Вспоминай, чёрт, И? или что?

— Стой, ты чего взбесился-то!

— Я же не думал, что для тебя это так важно! Ну хочешь, поедем к Джули, сам у неё спросишь.

— Поехали, — Том встал, не обращая внимания, что у Николя оторвались пуговицы, и белоснежная рубашка залита вином.

— Погоди, дай я хотя бы переоденусь, никуда твоя монашка не денется… и уже тише, почти про себя, — я надеюсь.

Вдруг Том застыл и уставился на Николя — Стой, когда твои ребята встречаются с Алдонцами?

— Так сегодня в 8 вечера

— Я поеду сам — сказал Том

— Да объясни ты, в конце концов, что происходит? — спросил Николя, когда они уже ехали в повозке в сторону квартала, в котором жила Джулиана Саррета.

— Не могу пока, если это та, о ком я думаю, то лучше тебе ничего не знать, целее будешь

— А вдруг это ловушка? — Николя не был бы таким удачливым вором, если бы не просчитывал все риски наперёд.

— Том поморщился — какая-то странная ловушка получается зачем? У меня ничего не осталось от прошлой жизни, даже имени, а сейчас, — у тебя есть конкуренты?

Николя подумал и выдал, — может и есть, но не у меня, а у тебя, ты же у наспоставщик «всех дворов»

Коляска остановилась, и они подошли к калитке

— Мдаа, усмехнулся Николя-, и это вот последнее пристанище Великолепной Джули? Как-то совсем бедненько для той, которая никогда не стеснялась принимать подарки.

Он постучал, за дверью раздались шаги и встревоженный женский голос произнёс — Мадам Джули не принимает

— Меня примет — пробасил Николя — скажи госпоже, что к ней Николя Сардо

Дверь распахнулась практически сразу. За дверью стояла, прищурившись от яркого света, сама Джулиана.

Усталым голосом она сказала — Заходите и сделала приглашающий жест

Да, — подумал Николя, — не пощадила жизнь Великолепную Джули, а вслух произнёс — Бог мой Джули, да ты совсем не изменилась! И оглядываясь, произнёс — А где служанка?

— Нет никакой служанки — сказала Джули, — Мне нравится одиночество. С чем пожаловали?

— А разве ты сама не искала встречи? — ухмыльнулся Николя. В этот момент Джули разглядела за его спиной Тома, и перед глазами возник ещё один изумруд, и картинка был настолько реалистичной, камень так переливался гранями, что Джули даже забыла, что она собиралась разыгрывать трагедию о «невозвратно ушедшей любви и жизни». В ней сразу «проснулась» её внутренняя жабка и она деловым тоном подтвердила — Да, я разыскивала Тома, у меня есть важное сообщение для него, — и добавила трагично, понизив голос до шёпота— возможно это посмертная воля, поэтому я и была столь настойчива.

— Ну конечно, — подумал Николя, поражаясь, насколько уверенно прозвучал трагизм в голосе Джули, притом что наверняка ей кто-то неплохо заплатил. Он слишком хорошо знал эту женщину и был уверен, что она бы и пальцем не пошевелила просто ради «чьё-то посмертной воли».

«Артистка» — а вслух произнёс — Ну вот, я здесь, Том здесь, говори!

Но Джули не была бы Джули, если бы вот так сразу всё выложила!

— Проходите, я принесу вам чаю, — она сделала паузу и произнесла совсем слабым голосом — Если ещё остался.

— Джули, давай мы не будем терять время, и ты просто расскажешь нам, кто к тебе приходил и что просили передать для Тома — Николя явно начал терять терпение, — А я оценю, насколько это важная информация и сколько она стоит, и я не собираюсь с тобой торговаться.

Джули обиженно поджала губы, забыв, что собиралась «держать лицо» и сразу стала выглядеть на весь свой «немного потрёпанный» возраст

— Ко мне приходила монашка и спрашивала про Тома, кто он, когда и откуда появился

— Но вы не думайте, я ничего такого ей не рассказала, — поспешно оговорилась Джули, и продолжила, — и она просила передать, что у неё письмо от малышки И. для Тома

— И всё? — спросил Николя

Джули ещё сильнее поджала губы, всем своим видом демонстрируя, что больше ничего не скажет, пока с ней не рассчитаются.

Том явно устал ждать и несмотря на запрещающий жест Николя, выложил из кармана 100 лировую банкноту. Джули продолжала сжимать губы. Николя уже начал заводиться, это было заметно по его расширившимся ноздрям. Но Том выложил ещё две банкноты такого же достоинства и Джули, улыбнувшись, быстро сказала — Она будет ждать в таверне «Белый гусь» и сегодня последний день.

— Всё? — жёстко спросил Николя

— Всё — сказала Джули, а про себя подумала, — что никакая это была не монашка, но об этом она этим жадинам не скажет, пусть сами разбираются, а то пришли здесь, все такие ухоженные, пахнут дорогими духами, морщатся на её бедность и какие-то триста лир ей еле-еле заплатили, а она между прочим, могла бы ещё рассказать, что монашка эта ещё ходит в «Коня Рыцаря» и встречается там с рыжим господином, но обойдутся… А ей ещё надо успеть получить с монашки ещё один изумруд, а для этого надо вечером проследить, что там будет в таверне «Белый Гусь».

Мужчины молча вышли и сели в коляску.

— Да-а— протянул Николя, никого время не щадит, но как была дура и жадная су… а так и осталась.

— Поедешь в «Гуся»? спросил Тома

— Конечно, поеду, — и на встречу пойду, один

— Не дури! Никуда ты один не пойдёшь!

— Пойду, потому как, если это тот человек, про которого я думаю, то это для всех очень большой риск

— Ну хорошо, не хочешь говорить, твоё право — вдруг согласился Николя, а сам подумал — убить, и дело с концом, а то, судя по всему, это что-то некриминальное, и поэтому дурно пахнет. Николя всегда держался подальше от всех этих политических игрищ, и сейчас решил сделать всё, чтобы и друга не было шанса в это снова впутаться.

Глава 8. Таверна "Белый гусь"

Столица Корции — Риза. Иза

В столицу мы приехали не только чтобы найти Тома, но и разобраться со следственными документами по делу Изы.

Гастон Папир, наш ушлый поверенный, посоветовал обратиться к инспектору тюрем, минуя архивы и даже черканул коротенькую записку, в которой уведомлял вышеозначенного господина, что нам можно доверять и мы знаем «правила игры». И это я снова про лучшее средство коммуникации (деньги, если вы помните).

Инспектор тюрем, господин Борский был человеком тучным и глубоко семейным. А семья инспектора состояла из супруги и четырёх девиц на выданье, что, как известно, дело весьма для отцов затратное, потому как на девиц без приданного спрос, увы, небольшой.

В общем, мы нашли друг друга. Я представилась господином Фоам, представителем банкирского дома Фоам энд сан и действую по поручению одного из наших клиентов. Мне поручено узнать, что случилось с девицей Марой Лурье, которая являлась совладелицей предприятия нашего клиента. И наш клиент готов вознаградить того, кто сможет предоставить достоверную информацию о местонахождении Мары Лурье или документальное подтверждение смерти.

— Ох, уважаемый господин Фоэм, вы пришли по адресу — радостно закивал головой господин Борский и добавил, уже грустным тоном, — к сожалению, Мара Лурье умерла в тюрьме Рок, но я очень хорошо помню эту историю, тем более что она сопровождалась весьма странными обстоятельствами.

— Могу ли я узнать, что это были за обстоятельства — задала я вопрос

— Да, конечно — ответил господин Борский и выжидательно на меня посмотрел

Меня озарило! Я же забыла про «вознаграждение».

— Господин Борский, наш клиент готов заплатить прямо сейчас, наличными двести пятьдесят тысяч лир, если я смогу получить документы, которые подтвердят ситуацию с Марой Лурье.

Судя по тому, как участилось дыхание господина смотрителя тюрем, с суммой я угадала. Но решила сделать «контрольный» выстрел

— И ещё сто тысяч лир за информацию о сопутствующих обстоятельствах

— Разумеется! — вскричал господин Борский — Это более чем справедливое желание. Тем более что о каждом заключённом у нас хранится папка с его делом.

— Итак, — подтолкнула я господина Борского, — мы с вами остановились на странных обстоятельствах…

— Да-да, понимаете, камера госпожи Лурье находилась в нескольких метрах от камеры другой заключённой, в которой содержалась графиня Градиент, обвинённая в убийстве своей семьи, не спеша начал говорить инспектор, — так вот, после смерти госпожи Лурье мы обнаружили, что между камерами есть проход, достаточно широкий, чтобы можно было через него проползать из одной камеры в другую. Но дело в том, что графиня была весьма слабосильной и болезненной. И обе женщины не обладали силой, потому что при входе в тюрьму Рок стоит артефакт, который лишает силы любого человека, да и стены тюрьмы сами по себе являются артефактом. Именно поэтому там служат только простаки, и высокие гости не заходят в тюрьму.

«Но кто-то же сделал этот проход?» — спросила я.

— Да, вы правы, видимо, заключённые смогли объединить свои усилия и совершили практически невозможное. Возможно, они готовили побег, но вмешалась судьба, и госпожа Лурье умерла.

— А что же случилось с графиней Градиент? — спросила я, стараясь не выдать заинтересованность.

— О! а вот здесь самое интересное! — воодушевлённо воскликнул господин Борский, — она, видимо, думала, что сможет сбежать, и влезла в саван умершей Лурье. Как у неё получилось, что стража не заметила наличия живого человека в…, простите, в мешке. Ну понимаете, на острове Рок, каковой весь и является тюрьмой, нет кладбищ. И заключённых хоронят в море. Им привязывают тяжёлый груз и бросают со скалы. Поэтому я уверен, что графиня Градиент тоже умерла.

— Об этом происшествии, вероятно, составлены какие-то бумаги? — спросила я, изо всех сил сохраняя безразличное выражение на лице

— Да, конечно, составлен акт о смерти, вдруг кому-то понадобится документальное подтверждение.

— Да-да, ну мир праху покойной! Давайте вернёмся к бумагам.

— О! Простите, что я вас отвлёк своим рассказом

— Да что вы! ваш рассказ показался мне весьма любопытным — вежливо проговорила

— Ну хорошо, пройдёмте в архив, и я покажу вам бумаги касательно госпожи Мары Лурье.

И мы пошли по длинным коридорам к архиву.

Инспектор не покривил душой, говоря, что все бумаги в порядке, всё было разложено по полкам в алфавитном порядке и аккуратно подшито в папки. Получив доступ к секции по тюрьме Рок, я, посмотрев, что инспектор уселся в кресло и не обращает, ну или делает вид, что не обращает на меня внимание, я, прежде чем начать листать папку по Маре, вытащила с полки папку по делу графини Градиент.

Тем временем инспектор Борский, конечно же, заметил, что алдонец взял папку и по графине, но сделал вывод, что того так заинтересовал его рассказ, что ему стало любопытно.

В папке Мары я нашла приказ, подписанный неким канцлером Сторми о том, что госпожа Лурье отъявленная преступница; принимала деятельное участие в подготовке свержения короля, поэтому необходимо соблюдать строжайшую тайну и держать её под неослабным надзором. Приказ я положила в карман сюртука. Также в папке находилась информация врача о том, что Мара была беременна и о том, что до рождения ребёнка её не рекомендуется помещать в Рок ввиду особенности тюрьмы относительно силы аристократов. На этой же бумаге чьей-то рукой было написано: ничего нельзя сделать.

Я еле сдержала возмущённый крик, — неужели король знал, что Мара беременная и всё равно отправил её в Рок! Или не знал? Вот это мне предстояло выяснить!

В моей папке (ну то есть в папке Изы) был похожий приказ о помещении девицы в тюрьму Рок на время проведения следствия. Ага — «глухарь», пять лет следствие проводили и проводили… Сук…

Приказ был подписан королём! Ага, вот в моём случае, ты точно виноват! Козёл королевского рода!

Также там была характеристика девицы Градиент — опасна, непредсказуема, не допускать контактов — написано за подписью королевского прокурора Виартье. Ну-ну — имя я запомнила!

Ну да я придумаю, что можно сделать!

«Благодарю», — сказала я инспектору, возвращая папки на место, — я нашёл всё, что мне нужно

— А теперь моя очередь исполнить обещание. Пожалуйста, вот ваши деньги, сделайте просто передаточную надпись, что вами получено от господина Фоам, то есть от меня, средства в размере таком — то.

И пока я отсчитывала деньги, господин Борский написал требуемую фразу на бланке банкирского дома Фоам и сын.

Милейший человек!

* * *

Таверна «Белый гусь»

Вот не хотела сама встречаться с Томом. Никогда не знала его лично, да и Изабелла была совсем юной, чтобы хорошо его знать. Но этот человек заслуживал награды за свою преданность, честность и благородство. Поэтому я решила, что просто записка — это будет неправильно по отношению к Тому Парселлу. Мне не хотелось раскрывать себя как выжившую графину Градиент, поэтому я решила, навстречу пойдёт алдонский банкир, а не монашка и будь что будет.

Рыжий переживал, он считал, что нас дурят, и вместо Тома заявится кто-то из банды и здесь живыми бы остаться, и ноги унести.

Но я чувствовала, что Том не тот человек, чтобы прикрываться бандитами и если он получил моё послание, то точно придёт сам

— Он здесь — сказал Рыжий. Мы сидели за столиком возле окна с противоположной дверям стороны. Я сидела спиной к входу, а Рыжим лицом, поэтому и Том сразу его увидел… и узнал.

Но не стал кричать на весь зал, а подошёл и присел к нам

— Скандр? Какими судьбами? Что за маскарад?

— Том, я рад вас видеть живым и здоровым, позвольте представить вам молодого человека

— Альфред Фоам, банкирский дом Фоам энд сан к вашим услугам — тут же перехватила я инициативу.

Тому на первый взгляд было около 40 лет, на лице вообще не отражались эмоции, полный покерфейс, как сказала бы я в бытность свою Изабеллой Даниловой, широкий лоб, волосы собраны в хвост, благородная седина на висках— и неожиданно цепкий, жёсткий взгляд человека, способного на…да на всё. Блин… стало немного не по себе.

— Зачем вы меня искали? — сразу перешёл к делу Том

— У нас для вас послание — я тоже не стала тянуть — от Изабеллы

— Где она? Она жива? — Том явно разволновался, хотя на лице эти эмоции не отразились.

— К сожалению, нет, — как бы мне ни хотелось верить, что Том не предаст, но вера в людей была навсегда похоронена за толстыми стенами замка Рок.

Я волновалась, что Рыжий может случайно, на эмоциях, выдать мою тайну, всё-таки Том в своё время помог ему и его семье, друзьям, но снова убедилась, что Рыжий верит в меня словно в божество и даже не дрогнул, когда понял, что я не собираюсь открываться Тому.

— Жаль, но что у вас за послание?

Передала Тому письмо, которое сама и написала, и благодарила его за всё, что он сделал для семьи Изабеллы и людей графства. Просила помочь с поисками возможно выжившей сестры, а также передавала в его распоряжение некую сумму.

Том сказал, что ему не нужны никакие «суммы», но я была непреклонна, сказав, что если вдруг поиски младшей Градиент увенчаются успехом, то я не найду более надёжного человека, который бы передал эту сумму на содержание малышки.

Тому пришлось согласиться, и я передала ему ключ от банковской ячейки, куда предварительно поместила небольшое состояние в камнях и золоте.

В принципе, говорить больше было не о чём, Том попытался выяснить, имеем ли мы отношение к некой монашке, но…

Внезапно Рыжий толкнул меня вместе со стулом на пол и бросился сверху, одновременно с этим раздался звук выстрела, грохот отбрасываемого стола, чей-то вскрик и резкая тишина

— Вы не пострадали молодой господин? — дрожащим от ужаса голосом спросил Рыжий

— Нет! Слезь с меня. Пожалуйста. — дышать под тушей Рыжего было сложно.

— О, да-да, конечно

Наконец-то меня «освободили» и подняли с пола. Картина, представшая перед моими глазами, была преинтереснейшая — на полу, в луже крови просто, лежал, то есть лежало тело, в теле был кинжал, рядом с телом лежал пистоль, таверна была пустая, посередине стоял Том и ругался на сидевшего на столе полноватого щеголевато одетого господина с приятным лицом. Господин покаянно опустил голову и терпеливо слушал Тома. Заметив, что я тоже уже стою, Том повернулся, внимательно посмотрел на меня, на Рыжего и сказал,

— Простите, произошло недоразумение, — потом снова развернулся к так и продолжавшему сидеть на столе господину — А с тобой мы поговорим позже, но запомни и передай своим, что теперь у тебя есть долг, который ты должен будешь отдать.

— Да, Том, прости, погорячился с защитой.

«Пухлячок», как я успела его прозвать, соскочил со стола, немного шутливо поклонился, — Николя Сардо к вашим услугам, надеюсь, вы не пострадали?

Мы с Рыжим даже попятились, ничего себе «пухлячок», сам «теневой король»! да ещё с нами расшаркивается. Ой, непрост ты Том Парселл.

Я сказала— Очень приятно, мы в порядке, спасибо, а сама подумала, — чего не скажешь о человеке, лежащем на полу. Жесть!

* * *

Если бы кто-то заглянул в номер гостиницы «Конь …..я», где остановился молодой алдонский аристократ со своим слугой, то увидел бы странную картину: за столом сидела молоденькая изящная девушка в мужской одежде и рыжий парень. Но не было между ними ничего романтического, как и не было фамильного сходства. Девушка что-то писала, периодически проговаривая вслух, как будто сверяясь со своим собеседником. А если бы кто-то услышал, что говорит девушка, он бы удивился ещё больше. Потому что девушка говорила: — прощай человеколюбие и все добрые чувства, наступает время карать и пусть враги трепещут!

Ранним утром мы с Рыжим выехали из столицы обратно в сторону Брандта. Мне нужен был титул и моё наследство, я хотела выкупить поместье Градиент и войти в высшее общество Корции состоятельной женщиной, а не непонятного вида юнцом. Мне нужно было время.

Глава 9. Встреча на королевском тракте

На королевском тракте, недалеко от Брандта. (король Георг, он же Гро, и маркиз Фред Броди, он же Фро)

— Ты с ума сошёл Гро! Какого чёрта ты связался с этой мельничихой! — кричал Фро, на бегу, размахивая сапогами и перевязью со шпагой. Рядом в таком же виде, но вообще без сапог и шпаги бежал король Корции, он же Гро, «подсвечивая» себе дорогу огромным фингалом под глазом.

— Бес попутал, Фро — она была такая мягонькая и так вкусно пахла булочками, я не удержался.

— Ага и сколько раз ты не удержался!

— Ну, сколько успел, пока мельник нас не застукал, здоровый гад!

— Что делать теперь? Ни обуви, ни денег, ни оружия!

— Хорошо лошадей оставили в деревне!

— Тише, слышишь, кто-то едет по дороге?

— Гро, подожди здесь, посмотрю кто там, может, они нам помогут добраться до таверны, где наши лошади. А то ты своими голыми пятками и фингалом всех распугаешь!

Ну вот же, до деревни оставалось всего пара миль, а тут какая-то рожа из кустов, да ещё шляпой размахивает, да ещё высоченный какой. Что делать? Проскачем? Вроде прилично выглядят товарищи. — Ладно, Скандр, тормози. — крикнула, понимая, что всё равно остановят.

Был незнакомец очень высок, худощав и как-то некрасив. Посмотришь на лицо, вроде всё по отдельности нормальное, нос прямой и достаточно крупный, высокий лоб, острые скулы, широко расположенные глаза, но все вместе как-то не сочеталось, было блёклым и невыразительным, да ещё никогда не любила лица с тонкими губами, мне всегда казалось, что это свидетельствует о жадности и склочности.

— Господа, господа, благодарю вас, что остановились! — приятным тенорком проговорил незнакомец, демонстрируя правильную речь образованного человека.

— Меня зовут шевалье Фредерик Грози, мы с моим другом шевалье Корде направляемся с поручением в Брандт и по дороге с нами произошла неприятность, в результате которой мой друг остался без одежды и обуви, а лошади наши находятся в деревне. И мы были бы очень признательны господину за помощь.

— Надо же, как быстро он определил, что господин в нашей паре с Рыжим только один. Хотелось бы и мне научиться так быстро отличать аристократов от простаков. — подумала я про себя и представилась: — Господин Фоам из Алдоны с сопровождающим.

И неожиданно шевалье Грози проявил недюжинные знания Алдонских фамилий: — не относитесь ли вы к славному банкирскому дому Фоам и сын?

— Да, вы правы, господин Фоам мой отец, — согласилась я и пока всезнающий шевалье не продолжил развивать эту тему, сказала: — Но у нас нет с собой запасных лошадей, поэтому мы можем предложить только одну.

Рыжий начал строить «страшные» физиономии, видимо, настаивая, что лучше мы доедем до деревни и оттуда пришлём помощь. Но я уже знала, что кодекс чести не позволяет мне оставить кого-то из аристократов без помощи, особенно по прямому обращению, поэтому как бы ни велик был риск, пришлось предлагать помощь.

Новый знакомец как-то неопределённо хмыкнул, прежде чем выдавить из себя спасибо на моё предложение. Что это он, вроде ничего предосудительного я не предложила, господам никто не запрещает ехать на одной лошади, если так сложились обстоятельства.

— А где же ваш друг, шевалье Грози? — спросила я и тут же поняла, почему шевалье хмыкал.

Из кустов выбрался… медведь! Ну то есть это, конечно, был человек, но он был такого же огромного роста, как и господин Грози, но если господин Грози был худощавым, то этот его друг был, что называется косая сажень в плечах, в общем, человек-гора. И он был весьма красив, эдакой мужской зрелой красотой, немного подпорченной, на мой взгляд, порочной усмешкой человека, который в этой жизни получает всё и всегда. Но я едва сдержала смех, потому что был этот господин бос и практически голозад.

— Мдаа, эти двое точно на одну лошадь не поместятся… — подумалось мне

Несмотря на весьма неподобающий вид, человек гора довольно изящно для своей комплекции представился и поблагодарил меня за намерение помочь.

В этом самом намерении я уже, честно говоря, очень сомневалась, да и Рыжий выглядел не самым бравым помощником.

Нащупав пистоль для надёжности, я всё-таки предложила рыжему перебраться на мою лошадь, а господам как-то поделить между собой лошадь моего помощника.

— Позволю себе заметить, — проговорил господин Грози, что было бы разумнее, если бы вы сели на лошадь с господином Корде, а я бы с вашим сопровождающим, так лошадям было бы легче, и мы можем успеть добраться до темноты.

— Вы, наверное, правы, господин Грози, но давайте попробуем пока так, а уж если ничего не выйдет, то поменяемся. Мне, видите ли, с моим слугой привычнее, чем с незнакомыми шевалье.

Всю тщетность своего подхода я поняла, когда на лошадь Рыжего взгромоздился полуголый красавец Корде. Лошадь «просела» под богатырским весом господина «медведя», и сразу стало понятно, что кроме господина Корде, на эту лошадь можно посадить только меня в качестве небольшого довеска.

Выражение лица господина Грози не отображало «ну я же говорил», но я всё равно ощутила себя дурочкой. Да ладно, мне простительно, я же молодой человек больше про банковское дело, чем про то, сколько веса в «медведях» могут унести лошади…

Без дальнейшего обсуждения, под тревожным взглядом Рыжего, я слезла со своей лошади и подошла к лошади Рыжего, чтобы примоститься сзади господина «медведя». Но этот нехороший и голозадый господин, ухватил меня за руку и забросил перед собой. Чёрт!

— Что вы делаете! Я поеду сзади вас, ещё мне не хватало красоваться спереди полуголых шевалье! В общем, после некоторых трепыханий меня соизволили пересадить за спину.

Рыжий с господином Грози довольно мирно поделили мою лошадь, причём Рыжий тоже оказался за спиной нашего нового знакомца.

И вот такой живописной группой мы отправились дальше по тракту.

И я даже не думала, что в красивую брюнетистую голову «медведя» пришли совершенно непотребные и опасные для меня мысли.

— Вот чёрт, думал в это время король Георг, он же Гро, он же шевалье Корде, причём одно из его имён действительно было шевалье Корде как и у маркиза Броди, шевалье Грози, титул, доставшийся ему от матери, — я что действительно совсем распустился, и меня возбуждают субтильные алдонские банкиры?!

Просто в тот момент, когда тощий господин Фоам дрыгался на ничем незащищённом переднем тылу короля, то у короля возникла совершенно недопустимая в этом случае реакция организма, потому что выше озвученный был какой-то мягкий, изящный и совершенно не по-мужски гибкий.

Но поскольку такие мысли вызывали у короля отвращение к самому себе, то он постарался переключиться на воспоминание о грудастой и совсем по-другому мягкой мельничихе.

А я в это время старалась не свалиться с лошади и при этом сохранить дистанцию со спиной задумавшегося соседа по седлу, но в какой-то момент поняла, что если не прижмусь и не постараюсь хорошенько ухватиться за «медведя», то до деревни я точно не доберусь, ну, по крайней мере, верхо́м.

Странно, но пока ни один мужчина, или, не дай бог, женщина, не вызвали у моего нового тела никакого гормонального отклика, даже сейчас, прижавшись к совершенно невозможной в своей бодибилдерности спине «медведя» я не испытывала ничего кроме появившейся уверенности, что теперь-то я точно не свалюсь. Видимо, ещё не отъелась… м-да…

Оглянувшись на Рыжего, поняла, что тот никаких сомнений не испытывает и держится за впереди сидящего шевалье достаточно крепко.

К моей радости, добрались мы до деревни меньше чем за час. Оказалось, наши неожиданные попутчики, люди действительно состоятельные и то, что они про себя рассказали, пока не расходилось с действительностью. Поэтому разделив трапезу, мы решили, что можем отправиться в Брандт вместе.

Тем временем в столице.

— Как умерла? Когда? — кричал граф Сторми на побледневшего и трясущегося инспектора тюрем.

— Ну вот же почти год назад от общего ослабления организма.

Граф Сторми был готов застрелить этого дурака, который не соизволил доложить ему о том, что Мара Лурье скончалась. Он сам уже забыл, что попытался как можно глубже запрятать информацию о том, кто такая эта заключённая и почему всем надо о ней забыть.

Когда всё так удачно сложилось, и король поручил избавиться от девицы Лурье, он понял, что вот его шанс стать «серым кардиналом» и взять наконец-то власть в свои руки. Но Сторми даже предположить не мог всё коварство этой женщины, которая умудрилась сохранить свою власть над короной даже будучи заживо погребённой в Роке и тем более теперь, когда Лурье вообще умерла, оставив всё королевство без настоящего короля, граф прям по-настоящему услышал издевательский женский смех.

Да, наказывать инспектора было не за что, поэтому, выплеснув свой гнев через угрозы, граф Сторми выгнал того, лишив всех положенных выплат. Но инспектор Борский был даже рад такому исходу, потому как полученных от банкира Фоам денег инспектору хватило не только на приданное для его дочерей, но и на вложение в некую успешную кампанию, что позволяло ему стать приличным рантье и не инспектировать более учреждения содержания заключённых.

— Что теперь говорить королю? — в панике вопрошал сам себя граф.

Граф Сторми был в такой панике, какую сам от себя не ожидал и поэтому не задался вопросом об обстоятельствах смерти Мары Лурье. И так и не узнал, что вместе с Марой пропала ещё одна «страшная», но так и не осуждённая преступница — графиня Градиент.

Где-то на королевском тракте по дороге в Брандт

— Блин, какие всё-таки симпатичные мужики, оба, порочный красавчик Гро и даже невзрачный Фро — думала я.

С нашими новыми знакомцами дорога стала куда приятнее, ребята травили байки, ну в смысле рассказывали истории о своих похождениях, и нам с Рыжим оставалось только ухохатываться и стараться не навернуться с лошади. До Брандта оставалось где-то пару дней пути, когда дорогу нам преградило поваленное дерево.

Первое, что пришло мне на ум — это Робин Гуд из земного фольклора — сейчас будут грабить.

Видимо, похожая мысль посетила и моих спутников, потому как оба шевалье как-то резко изменили положение тел, стали собраннее, что ли.

Внезапно, как будто из-под земли появилась куча разношёрстного народа с какими-то дубинками, кинжалами и ещё непонятно с чем. Всё же нам повезло с Фро и Гро, те, без лишних движений, встав спина к спине и впихнув нас с Рыжим за свои спины, попытались изобразить круг. Но Рыжий не подкачал и достав свою рапиру тоже встроился в круг наравне с господами попутчиками. Я же на всякий случай достав пистоль и приготовилась дорого продать свою жизнь.

Как ребята рубились! Это просто был «круг смерти» для разбойников, а мне было очень страшно. Но страх, видимо, не повлиял, на мою внимательность, потому как среди веток дерева я заметила человека, который пытался прицелиться в Гро, а тот как раз бился напротив этой стороны дороги, ну и я поняла, пора вступать в битву и тоже прицелилась, да так хорошо, что с ветки, словно спелый арбуз свалился снайпер-неудачник. Гро, вот же, всё успевает, благодарно кивнул мне, причём во время выражения благодарности он снёс голову одному из нападавших. Но меня это вдохновило, что для цивилизованного человека звучит странно, конечно, и я сделала ещё несколько удачных выстрелов.

Вскоре наша битва закончилась, причём полным разгромом превосходящих сил противника.

Пострадал, конечно, мой Рыжий, но, слава богу, не критично. У него, видимо, была выбита рука и заплыл глаз. Никаких кровавых повреждений я не заметила.

Я, как воспитанный алдонец, начала церемонно благодарить господ за спасение, но Гро, вот медведь, схватил меня в свои «медвежьи» объятия и с криком — «молодец парень, жизнь мне спас!» чуть не открутил мне голову своей ручищей. Это у него называлось потрепать по голове. Идиот! Кстати, Рыжему Фро и Гро, как они попросили себя называть, тоже пожали руку (здоровую) и признали «братом по оружию».

Когда мне удалось отбиться, спасибо Скандру, который практически выдернул меня из рук этого "терминатора", и мы расселись по сёдлам и поехали в сторону Брандта, Фро завёл интересный разговор про то, что при нормальной королевской власти не может твориться такого беспредела и что, видимо, у короля много разных забот, раз он допускает, что даже на королевском тракте можно столкнуться с разбойниками.

Я посчитала, что алдонскому подданному позволительно не знать, почему и спросила: А что такого с Корцианской королевской властью, что мы здесь в опасную ситуацию попали?

На это Фро совсем непатриотично сказал, что король у них бабник, гуляка и пьяница и поэтому такое дерьмо и происходит. Причём Гро ему поддакивал и ржал. Я спросила: — А вы видели короля? Знаете его?

— Видеть-то видели, но особо не знакомы, а тебе зачем? — в свою очередь, пробасил Гро

— Как это зачем? Я, может, титул хочу купить в Корции

— А для этого тебе король не нужен — ответил Фро. — Достаточно у министерства земли купить кусок земли, вместе с которым полагается титул или совершить подвиг и получить этот кусок, но это уже, конечно, от короля.

— А тебе, зачем корцианский титул то? — поинтересовался Гро

— А это не мне, а моей сестре — она вдова и по законам Алдоны не имеет права на наследование, а также повторно выйти замуж. А ей всего-то двадцать с небольшим, поэтому мы с отцом решили, надо приобрести сестре титул в Корции, потому, как и законы позволяют и бизнес здесь у нас процветает.

В общем, спасибо за совет, вот приеду в Брандт и пойду узнавать в местное отделение земельного министерства, что там есть интересного.

На ночь мы решили остановиться у барона Туйского, его имение находилось как раз по дороге. Да ещё и Рыжему всё-таки требовался врач, потому что рука у него болела, хотя он мужественно держался в седле.

С одной стороны, мне очень хотелось побывать у барона, чтобы само́й убедиться, что с ним всё хорошо. С другой я опасалась, что барон узнает и меня и Рыжего и со свойственной ему прямотой об этом заявит. Хотя, конечно, отболтаемся, чего уж там.

Глава 10. Похищение

Имение барона Туйского

— Ой, божечки, — голосила девка, которую сначала поймал, чмокнул, а потом вежливо попросил доложить барону о том, что в имение въезжают гости, красавчик Гро, при этом придав девице ускорение смачным шлепком по нижним девяносто. Вот же гад неутомимый!

— Господин барон, господин барон, тута к вам приехали-и — вбегая в дом, продолжила орать девица.

На её истошные крики из дома важно выплыла экономка, ого, да это теперь не просто старенькая экономка, а прям гранд-дама. Строго спросила: — Чего орёшь, Дулька?

— Так это, тама господа приехали, просили доложить.

— Как представить вас барону, господа — важно спросила экономка

Гро, улыбаясь во все 42 или сколько там у него, произнёс: — уважаемая госпожа, мы бы хотели попроситься на ночлег у господина барона, меня зовут шевалье Корде, это мой друг шевалье Грози, а это наши попутчики господин Фоам и его сопровождающий Скандр.

Как только Гро нас представил, на лице госпожи экономки появилась широкая улыбка и она, заахав, запричитала: — господин Фоам, как же мы рады, что вы к нам решили заехать, заходите, заходите, барон будет очень рад с вами увидеться и познакомиться лично!

Господа Фро и Гро удивлённо оглянулись на меня, а я, пожав плечами, ну да, мы Фоам такие, все нас знают, все нас любят, пошла в дом, бросив поводья, подбежавшему мальчишке. Рыжий, загадочно улыбаясь, вошёл в дом вслед за мной, потом и господа подтянулись.

С того времени как мы навещали барона, дом как-то неуловимо изменился, как будто стал светлее. Возможно, исчезло гнетущее ожидание неизбежности, когда у барона не оставалось сомнений в тщетности попыток выбраться из долговой ситуации. Сейчас наоборот, дом выглядел посвежевшим, чистым, и даже старый слуга стал выглядеть моложе, как будто сбросил груз с плеч, появилась осанка и вот он уже не умирающий старик, доживающий последние дни в горе и унынии, а респектабельный дворецкий при крепком хозяине.

В общем мне понравилось то, что я увидела и услышала. Да, кстати, мне показалось, что я слышала детский смех, но, может мне показалось…

Барон не подкачал!

Вот не зря я поверила, что этому старому вояке надо просто подставить дружеское плечо, и он всё сделает сам, со всем справится!

Освободившись от долгов, и от несправедливых судебных тяжб, снова поверив в то, что в мире побеждает справедливость — вот же наивняк! — ну да ладно, вояка же, солдафон — подумала я с нежностью, барон развернул активную деятельность по спасению себя и зависящих от него людей.

Нас приняли как родных, накормили, обогрели, подлечили.

За ужином я ещё раз убедилась, что барон — человек прямой. Как он критиковал существующую власть, а именно короля и его бездеятельность и попустительство. Фро сначала всё посматривал на медведя Гро, а потом просто ржал, когда барон в очередной раз, хлопнув шевалье Гро по плечу, говорил ну вот нам бы такого, как ты в короли, а то сидит там какой-то хлюпик, не видит и не слышит ничего, а правит всем Сторми и его липкие приспешники.

Гро почему-то хмурился и пытался оправдать короля. Я благоразумно молчала, всё же таки представляла другое государство, но про себя думала, ошибается барон, вовсе местный королёк не хлюпик, а сам гад ползучий, потому и не видит, и не слышит ничего.

На следующее утро мы покинули гостеприимного барона, не очень рано, потому как сам барон, а также оба шевалье немного переборщили с алкоголем, и с рассветом подняться не смогли, тем более что, я из окна своей комнаты наблюдала в ночи бегущего Гро со стороны… мгм сеновала, кажется. Вот жеж, неугомонный…

Барон любезно предоставил двух лошадок, которых мы обещали вернуть. До Брандта мы добрались без особых происшествий, если не считать того, что шевалье Фро вдруг задал вопрос про соседнее с землёй барона поместье. Но тема быстро закрылась, так как никто, и я в том числе не помнили ну или, в моём случае не захотели вспоминать кто там и что. А Рыжему я запретила вмешиваться.

В Брандте мы расстались, так как шевалье ехали дальше. Но расстались мы как хорошие друзья, пообещав друг другу обязательно встретиться, когда я буду в Ризе.

На дороге из Брандта в Лурд

— Интересный молодой человек этот Альфред — задумчиво произнёс Фро, — непрост, и, кажется, выглядит гораздо моложе, чем на самом деле.

— Да брось, — сказал, дремавший в седле Гро, — просто, видимо, банкиры взрослеют раньше, но видно же, не целованный ещё

— Кто о чём, а ты всё о поцелуях

— Ну а что, Дульсинея была чудо как хороша, если бы ещё сено не кололось, то вообще, как в раю, а так вся задница в царапинах

— Мне вот другое непонятно, почему барон, вроде бы такой честный вояка, преданный государству, так ненавидит и презирает короля! Что я им всем сделал?!

— Ты, брат, распустил своих прихлебателей — сам ни черта не делаешь, не видишь, что со страной творится, а они за твоей спиной отрываются

— Ну ты же не захотел поддержать меня и стать канцлером.

— Конечно, не захотел, ты помнишь, я вообще был против этой твоей идеи — стать королём. Но вас с Марой было не остановить. Особенно Мару. Страшная женщина!

— Да, Мара — интересно Сторми найдёт её?

* * *

Брандт.

Да, самая вредная работа у чиновников. «Больше них вреда не приносит никто», — как говорила Фаина Раневская. В этом я убедилась лично, когда напрямую пошла «покупать титул».

Наивные шевалье — надо, говорят идти в министерство земли и там вам предложат…

Ну мне и предложили — кусок г — а

Пришлось подключать былую сноровку. Так, я познакомилась с местным обществом, губернатор Брандта был человек неплохой, но женат на женщине предприимчивой и амбициозной, поэтому всё что принадлежало королю, сначала проверялось супругой губернатора на возможность увеличения состояния, собственно губернатора.

Благодаря банкирским связям я получила приглашение на бал гильдий, и который был особенно любим супругой губернатора за возможность очередной проверки полезности королевской собственности.

Меня представили губернатору и его супруге, и мне «случайно» удалось сообщить, что хочу поехать в столицу и пода́ть прошение в главное министерство земли на приобретение какого-либо бесхозного кусочка с титулом для моей семьи.

Конечно, супруга губернатора не могла допустить, чтобы королевской землёй и титулами торговал кто-то другой, и я получила приглашение на приватную встречу с… губернатором

Вуаля!

Я, конечно, очень хотела купить поместье Градиент, но, как оказалась, здесь даже супруга губернатора бессильна, на поместье наложил лапу САМ королевский прокурор. И тогда, я предложила выкупить Затерянные острова, тем более что к ним полагался графский титул.

Губернатор попытался отговорить меня, но супруга губернатора очень быстро свернула эту попытку, многозначительно выразив своё отношение взглядом, конечно, который я трактовала как — Хочет, дурак, пусть покупает!

Итак, спустя две недели и два миллиона лир, я стала обладательницей затерянных островов и графского титула Кеймада-Гранди, по названию одного из самых крупных и загадочных островов архипелага.

* * *

Дом Королевского прокурора в Ризе

— Виктор, ты зарвался! — почти шипел от злости канцлер Сторми — я не допущу, чтобы ты меня шантажировал. Ты и так получил больше, чем остальные.

— Граф, полноте, никто вас не шантажирует, это просто констатация факта, ваше же письменное распоряжение отправило Мару Лурье в Рок.

— Ну не обязательно же хранить эти бумаги, почему это распоряжение до сих пор не уничтожено

— Вы тоже, граф, любитель архивов. Не подскажете, не у вас ли хранится переписка графа Градиент и моего отца?

— Откуда вам известно про переписку?

— Ну, должны же у королевского прокурора быть свои источники информации

— Вот! Вспомните, кто вас сделал королевским прокурором! И может сколько угодно размахивать моим приказом по поводу Лурье, я сам пойду и всё расскажу королю, а также сообщу, что у него есть большое такое поместье графа Градиент, которое уже не дождётся наследников.

— Вы не посмеете! Я многое отдал, чтобы это поместье стало моим. Мне осталось ждать всего полгода, до вступления.

— А, кстати, не подскажете, за что вы так ненавидели графа Градиент, я что-то слышал про историю с вашей невестой, или его женой, вы, кажется, учились вместе?

— Это не ваше дело, канцлер!

— Бумаги по делу Мары Лурье останутся у меня, но я не буду ничего передавать королю. Оставлю себе в качестве гарантии вашей порядочности, канцлер.

Тем временем в городе Лурд

— Гро, пора обратно — тебе на престол, мне к себе, в деревню

— Фро, прекращай, ты зануда, я ещё не нагулялся, давай хотя бы остановимся в Брандте, наймём корабль и прокатимся до Алдоны и обратно, а потом можно и на престол.

И два шевалье поехали в Брандт искать себе приключений, теперь уже морских

Брандт

Комната в таверне.

— Фро, у меня сегодня свидание— радостно скалясь во всю свою нетрезвую физиономию, произнёс Георг — девка — огонь! Из Гронингена. Волосы белые как снег, сама высокая, крепкая…Ух!

— Где ты успел надраться? — спросил Фредерик

— Так выпили с её братом за удачную сделку — ответил, всё так же весело улыбающийся Гро — я же нанял их корабль, завтра выходим в море

— Ты уверен, что это не пираты? Гронингенцы частенько промышляют в наших водах

— Может, и промышляют, но обещали довезти до Алдонии, тем более что, девке я понравился, всё мне подмигивала — ответил Георг. Ну, я пошёл! Ждите под утро или встречаемся на драккаре. Он там в порту один, не промахнёшься

Утром Георг так и не появился. Фредерик побежал в сторону порта, но никакого драккара там уже не было.

Фро пошёл в портовый трактир, он ещё был закрыт, но пара ударов ногой по двери сделали своё дело и вскоре Фро уже держал за горло сонного трактирщика, а рядом визжала его то ли жена, то ли сожительница.

«Где Гронингенцы?» — спросил Фро

— Н-н-не. З-з-знаю — заикаясь, пролепетал трактирщик

— Ах ты ж бандитская рожа, я тебя сейчас… — пригрозил Фро, но в этот момент сожительница трактирщика перешла от пассивного визга к решительным действиям и повисла сзади Фредерика, продолжая также истошно визжать

От неожиданности Фро выпустил трактирщика, отбросил от себя визжащую бабу и вытащил из ножен шпагу. Баба тут же закричала — не убивайте его, ушли гронингенцы, ночью ушли.

— С ними был кто-то ещё?

— Мы не знаем господин, мы спали. Они рассчитались и ушли

Фро понял, что бесполезно продолжать это допрос, всё равно трактирщик-плут ничего не расскажет. Скорее всего, гронингенцы его постоянные клиенты, да ещё и наверняка товар через него сбывают, и он не будет выдавать своих сообщников.

Но если сразу не убили Гро, то есть надежда, что запросят выкуп.

Не успел Фро выйти из трактира, заметил, что за ним увязался кто-то очень небольшого роста. Он сделал вид, что ничего не замечает, ускорился и, свернув за угол дома, резко остановился и схватил за шкирку мальчишку в лохмотьях, который не успел развернуться и сбежать, когда понял, что попался на простую уловку.

Мальчишка брыкался как дикий зверёк, но при этом молчал, не издавал ни звука

«Ты зачем за мной следил?» — спросил Фро мальчишку, когда удалось того обездвижить

— Я не следил, я шёл —

— Хорошо, зачем ты за мной шёл?

— Поговорить хотел

— О чём?

— Сначала пообещайте, что заберёте меня из трактира — мальчишка старался казаться храбрым, но голос его дрожал, — у меня там мамка работала, потом померла, а я вот в услужении остался, но мне в столицу надо, я мамке обещал, она сказала, что мне обязательно надо учиться, иначе пропаду, поэтому пообещайте, что заберёте меня, я знаю в столице есть военный интернат, мамка говорила, что мне туда надо. Вы же из столицы?

И вдруг до Фро дошло, что его так смущало в мальчишке — мальчик явно был из аристократов, он чувствовал в нём силу. Интересный расклад.

— Как тебя зовут?

— Меня зовут Альберт, но можнопросто Аль

— Обещаю, Альберт забрать тебя в столицу и устроить на обучение в военный интернат! — по всей форме пообещал Фро

Услышав обещание, мальчишка как-то сразу расслабился и уже спокойнее сказал: — вашего друга забрали гронингенцы. Вы же его искали в трактире?

— Да, его искал, но ты уверен, что его забрали, а он не сам с ними пошёл?

— Конечно, уверен! Его шпага лежит в кладовке в трактире, хозяин не смог выкинуть, больно дорогая, а он жадный.

— Пойдём-ка в трактир, покажешь

И мальчик доверчиво вложил ладошку в его руку, и они пошли обратно в трактир

Дежавю

Снова два удара ногой в дверь, горло трактирщика, вопли сожительницы

— Ах ты гадёныш — заверещала неугомонная баба и попыталась пнуть мальчишку — надо было продать тебя работорговцам, пока был маленький

Фро никогда не бил женщин, но здесь не удержался и, отбросив трактирщика, пнул его бабу.

В кладовке действительно оказалась шпага Гро и его камзол, на камзоле была кровь. И это так взбесило Фредерика, что он чуть не убил трактирщика. Остановили только не по-детски серьёзные глаза Аля, которого он послал за полицией, а сам остался сторожить трактирщика и его подельницу.

И хотя они с Гро путешествовали инкогнито, они всё-таки аристократы, а нападение на аристократов — это серьёзное преступление в Корции.

Спустя несколько дней

Те же двое, но уже в трюме и связанные

— А я предупреждал, что с гронингенцами не всё так чисто — сказал Фро, тщетно пытаясь выпутаться из веревок. Но кто же знал, что с полицией в городе не всё чисто.

Гро мог только возмущённо пыхтеть, потому что ему, как самому шумному, заткнули кляпом рот, уж очень громко он ругался.

«Тихо», — резко сказал Фредерик

Громко пыхтящий Гро замер и тоже прислушался. Наверху на палубе что-то происходило. Там были какие-то голоса, потом всё стихло, и дверь в трюм распахнулась.

В трюм спустился сам Хавзар, выдернул кляп у Гро и спросил — ну что подумали?

Гро снова попытался открыть рот и начать возмущаться, но Фро резко пнул его ногой

— Да, капитан, мы подумали. У нас всё-таки есть к кому обратиться в Брандте. Так вот, мы могли бы послать записку одному нашему хорошему знакомому, он не оставит нас в беде.

«Это займёт время», — сказал Хавзар, а возвращаться в Брандт сейчас я не могу, но и вас таскать с собой не собираюсь, поэтому высажу вас на один из расколотых островов. Оттуда вас и заберут, если, конечно, заплатят. Пишите письмо, через три дня я подойду в Брандт, и ваш мальчишка его отнесёт.

Глава 11. Все носят маски…

Так, жизнь снова свела меня с Фро и Гро, на этот раз они попались контрабандистам. Вот же любители приключений!

В Брандте мы со Скандром остановились в центральной гостинице города, заняв там две соединённые комнаты. Собирались пообедать и ждали, когда нам принесут еду, но вместо еды в номер постучал портье. Скандр пошёл открывать, я услышала, как портье сообщил: — Господин, там вашего хозяина спрашивает какой-то оборванец — говорит у него для вас письмо от друзей, но он его не отдаёт, говорит, велено передать лично в руки

— Скандр спустись, узнай, что там.

Вскоре Скандр пришёл и привёл с собой худенького парнишку, который спросил — вы господин Фоам?

Я ответила, — Да я господин Фоам

— Тогда у меня для вас письмо от шевалье Фредерика Грози.

— Мм, интересно, давай сюда.

Письмо было написано на алдонском.

Дорого́й друг, теперь я точно знаю, что в королевстве что-то не так, и верю в существование контрабандистов.

Прошу вас выручить нас суммой в размере ста тысяч лир, которую будет необходимо передать через трактирщика. Мальчик знает, как его найти.

PS Мальчика зовут Альберт, он не относится к контрабандистам, я дал клятву, что устрою его жизнь, он служит мне.

— Кто их захватил, ты знаешь, Альберт? Спросила я мальчишку

— Гронингенцы на драккаре

Хм, я знала только одних гронингенцев. Посмотрела на Скандра, — что думаешь? Это они?

— Больше некому — кивнул Рыжий.

— Ну что же, я помогу, но мы сами пойдём на встречу с контрабандистами

Тем более что наших друзей высадили на моей земле и, мне кажется, я знаю, на каком из островов.

Вместе с мальчиком мы доехали до трактира. О, конечно, я знала этого прощелыгу, скупщик контрабанды. Мальчишку оставили в карете, тот наотрез отказался встречаться с трактирщиком, и пошли вдвоём со Скандром.

— О, Данил, Скандр, не ожидал вас здесь увидеть. Какими судьбами? — Фальшиво обрадовался трактирщик, улыбаясь щербатым ртом. (Интересно это наши друзья так сопротивлялись, вроде раньше у него все зубы были на месте).

— Привет, Кадди, мы по делу. Я слышал, ты ждёшь деньги для Хавзара. — стараясь не «светить» манерами, а переключаясь на простонародную речь матроса Данила, поставила трактирщика перед фактом.

— Данил, ты знаешь, я всегда что-то жду для Хавзара.

— Знаю, Кадди, но на этот раз это не контрабанда, не так ли?

— Да нет, ничего такого, всё как обычно — засуетился трактирщик

И на этом у меня кончилось терпение, я и зашипела не хуже змеи — вы что здесь совсем обалдели — корцианских аристократов воровать? На виселицу захотели?

— Данил, это не то, что ты думаешь, это, понимаешь, случайно всё вышло, — зашепелявил трактирщик, — там такая история. В общем, один, здоровый такой аристократ, как медведь, сначала припёрся, зафрахтовать драккар, а тут сам Хавзар был и с ним Нар, переодетый в бабу, ну, знаешь, после последнего дела он скрывается, они там чего-то с таможней что ли, не поделили, не знаю точно. В общем, этот аристократ и начал приставать к Нару. А Нар, понятное дело, как только тот руки распустил, ему в морду, а тот только рад. Ну, короче, раскрылся Нар и поэтому решили они аристократишку прихватить с собой, чтобы чего тут не вышло.

Трактирщик замолчал, видимо, обумывая, что говорить дальше, но у меня терпение было на исходе, — И что? — жёстко спросила

— А за ним его дружок пришёл, морда у него ещё такая неприятная, глаза такие прям в душу смотрит, как будто всё про тебя знает, — продолжил свой рассказ трактирщик, — ну и сдал меня парнишка, здесь у меня работал. Он даже за полицией его послал, ну ты знаешь, что в полиции у меня брат. В общем, мальца, и этого второго тоже повязали и отправили на драккар.

— Значит, Хавзар не собирается их отпускать? — я верно услышал?

— Ты знаешь, Хавзар не убийца, но если он их отпустит, то мы тут все пропадём — выдохнул трактирщик

«Что он собирается делать?» — спрашиваю, холодея от ужаса, что могло свершиться непоправимое

— Скорее всего высадит их на одном из островов Кул Тирасса

«На каком знаешь?» — спрашиваю, хотя уже знаю ответ, что вряд ли Хавзар поделился с сухопутной крысой знанием, к какому из островов можно пойти без риска сесть на риф.

Но трактирщик решает на мне заработать — «Данил, я и так много сказал, а у меня тут дела совсем плохи» — явный намёк на то, что нам со Скандром надо бы раскошелиться.

Я киваю Скандру, тот вытаскивает 500 лир — у трактирщика загораются глаза, но он всё ещё пытается вытащить из нас больше

— Наверное, я бы мог вспомнить — тянет трактирщик

Я киваю Скандру ещё раз, тот достаёт ещё 500 лир, и я говорю, — Чем дороже мне достанется эта информация, тем больнее тебе будет, Кадди, если ты солжёшь.

Внезапно сверху раздаётся визгливый голос — Скажи им, пусть подавятся своими деньгами

— Это Бишоп-Рок — выплёвывает трактирщик

Я не знаю правда это или нет, но понимаю, что Хавзар отправил парней на верную смерть, потому как это даже не остров, это кусок скалы, точащий из моря.

Мы поворачиваемся, чтобы уходить, и я слышу, как сзади щёлкает затвор пистоля

Дурак — Кадди, но Скандр со своими ножами оказывается быстрее и когда я поворачиваюсь, то вижу, как трактирщик падает с кинжалом в груди и на меня набрасывается его баба с визгом, в руках я всё ещё держу свой пистоль и поэтому всё, что могу сделать — это вре́зать ей по лбу рукоятью. Она падает и отползает, тихо скуля.

Ничего себе сходили поговорить, и думаю о том, что Данил должен исчезнуть, но вслух говорю, — «Продавай трактир и уезжай, иначе то, что вы натворили не закончится просто так»

Сидя в карете, я принимаю решение идти к архипелагу, потому что времени нет и если уже прошли сутки, как Фро и Гро высадили, то ещё пара дней и может быть поздно.

*** остров Бишоп-Рок

Уже несколько часов мы пытаемся пройти туман, но каждый раз, когда яхта уже готова «пролететь» над водой налетает ветер и мне приходится отводить яхту обратно

Наконец, мне удаётся провести яхту через узкий проход и вот ещё час и туман начинает рассеиваться и впереди показывается обломок скалы, по ошибке, названный островом, шлюпки у меня нет, а к острову на яхте не подобраться, поэтому придётся плыть.

Сама остаюсь на яхте, а Скандр отправляется к острову. Надеюсь, что парни там и они живы. Я понимаю, что они ребята не простые, но пока у меня недостаточно информации, чтобы понять, кто они на самом деле, а они, несмотря на всю свою дружелюбность, этого так и не окрыли. Ну что же все имеют право на тайны. Уж мне ли не знать.

Через пару часов на борт яхты забираются сначала Скандр, потом втягивают Гро, и затем на борт сам забирается Фро. Гро выглядит больным.

— Ну вот господин Фоам теперь у нас перед вами долг жизни — говорит Фро

Я отвечаю — Фро, мы же перешли на ты, что за официоз? Зовите меня Альфред

Но Фро не поддерживает это предложение, и я решаю дать им время прийти в себя.

Скандр, видимо, решает разрядить обстановку и говорит — Представляете, господин Фоам, я приплываю к острову, кричу, но никто не откликается. Наконец, мне удаётся забраться на скалу и что же я вижу — господа спят. Недурно для людей, у которых жизни оставалось несколько дней.

Я подбегаю к господам, начинаю тормошить их и что я слышу? Господин Гро говорит — «Будите меня только, если придут плохие новости; а если хорошие — ни в коем случае». И поворачивается на другой бок

— Где-то я это уже слышала? — вспоминаю, что там, где я была Изабеллой Юрьевной, мой коллега увлекался цитатами известных людей, и Наполеон был один из его кумиров. Но откуда это здесь у Гро? Это он сам? Реально? Местный Бонапарт?

— Ладно, живы, уже хорошо. Надо вернуться до темноты, иначе нам не пройти туман — говорю холодно

— Кстати, господин Грози, ваш мальчик у меня в гостинице, я не стал его брать с собой — море непредсказуемо

— А вы хорошо управляетесь с яхтой господин Фоам, не подскажете, где алдонских банкиров учат мореходству? — как-то язвительно спросил Фро, глядя на меня своими стальными глазами.

— Алдонских банкиров много чему учат, господин Грози, но попрошу меня сейчас не отвлекать, а если у вас есть вопросы ко мне, господа, я с удовольствием на них отвечу, когда мы будем в Брандте.

— Фро, прекрати — донеслось со стороны господина Корде

Ну что же, видимо, пора мне исчезнуть, «уехав» в Алдонию, всё равно скоро здесь появится моя «сестра» — графиня Кеймада-Гранди

Как ни странно, но, когда мы доходим до Брандтского порта, лёгкость в общении, которая была у нас с господами до этого происшествия, практически возвращается.

В порту нас встречает карета, и я предлагаю господам взять её и отправится туда, где они остановились, не навязывая более своё общество. Не надо нам с Рыжим лишний раз рисковать.

Фро предлагает сначала заехать к нам и поговорить. Я понимаю, что речь пойдёт о контрабандистах, но я не хочу, чтобы Хавзар пострадал и мне надо как-то убедить Хавзара «прикрыть» лавочку, хотя бы на время. Но я не собираюсь, конечно, обсуждать это с этими ребятами, тем более я уже понимаю, что с они далеко не обычные искатели приключений, а люди, наделённые большой властью, но по каким-то причинам скрывающие это. Но никак не отвертеться, поэтому едем все вместе к нам в гостиницу. Ладно, заодно заберут своего мальчишку.

* * *

В гостинице я прошу Скандра организовать для господ освежиться и ужин, сама пока не рискую разоблачаться, они всё-таки бесцеремонные ребята, особенно Гро-медведь, хотя сейчас он и выглядит притихшим. Интересно, что Аль встречает Фро как родного, такая искренняя радость на лице мальчишки, что это даже разряжает обстановку. После ужина наступает время поговорить. Господин Фро просит отослать Скандра, но я говорю, что у меня нет от него секретов и мы связаны с ним клятвой рода. Поэтому Рыжий остаётся и это хорошо, потому как то, что я услышала, выбивает у меня почву из-под ног, и я начинаю чувствовать холод стен тюрьмы Рок.

Оказалось, что весельчак и бабник, Гро-медведь — это король Георг Первый, он же герцог Клински, он же любовник моей Мары и мой враг.

Фро — это Фредерик Броди, маркиз, его друг, к моему удивлению, я поняла, что он никак не фигурировал в планах мести Мары, хотя и был рядом с герцогом Клински, когда тот прорывался к трону.

— Теперь твоя очередь Альфред, господин Фоам — чем ты занимаешься в Корции и откуда тебя знают гронингенские пираты?

— Ваше Величество, ваше сиятельство — говорю я, стараясь держать лицо, потому что понимаю, что «Штирлиц на грани провала». В первую очередь, я всё-таки банкир и занимаюсь банковским делом и немного торговыми операциями, а во вторую, вы действительно правы, я знаю Хавзара и его драккар, но они не пираты, а контрабандисты. И нет, опережая ваш вопрос, скажу — я не пользуюсь их услугами, банковский дом Фоам и Сын ведёт дела честно и добросовестно. Просто примерно год назад была ситуация, в которой я выручил Хавзара, спас от смерти его сына Нара, и он гарантировал мне, что не только я, но и все мои друзья будут неприкосновенны.

Связавшись с вами, Хавзар нарушил своё слово, — продолжаю свою «исповедь», — и я собираюсь решить с ним эту ситуацию.

— Вы знаете, где его найти? — спрашивает Фро… нет маркиз Броди

— Нет, конечно, — уверенно отвечаю, — но я, думаю, что он сам меня найдёт, когда обнаружит, что вас нет на острове.

— Думаете, что он собирался за нами, вернуться?

— Я не думаю. Я знаю. Хавзар не убийца и не станет оставлять людей на верную смерть.

— И всё равно, виселица по нему плачет, а вы его покрываете, господин Фоам — вроде как закнчивает свой допрос маркиз, но меня «несёт», — Да, а позвольте поинтересоваться, каким образом вы познакомились с господами контрабандистами и при каких обстоятельствах попали к ним в плен? Вероятно, каждый корцианский аристократ считает себя неотразимым и думает, что вправе распускать руки по отношению к женщинам. У Гронингенцев это недопустимо

На этом Гро вмешался — всё, давайте закроем эту тему. Вы Фоам нас спасли, но все эти знакомства не делают вам чести, поэтому я как ваш друг рекомендую вам покинуть Корцию на некоторое время и не распространяться о нашем знакомстве. Но я, уже как король Георг, приглашаю вас в столицу к зимнему сезону. Нам с Фро будет приятно ввести вас в высшее общество. Кстати, а как ваши планы относительно титула для сестры?

— Я работаю над этим — не стала я распространяться и «сдавать» местного губернатора с его предприимчивой супругой. Да и должен признаться, что я и сам собирался уехать, у нас новые проекты в колониях и на несколько месяцев я отправляюсь в Панчалу.

На том мы и распрощались с господами.

* * *

— Что ты думаешь об этом банкире, Аль? — спросил Фредерик мальчишку

— Да нормальный он, и он и его слуга сразу мне поверили, накормили и к трактирщику поехали, стали решать, что делать. Он смелый!

— Фро, чего ты к банкиру прицепился — Георг оторвался от своих грустных мыслей о том, что не всё так и гладко в королевстве, а всё потому, что не коронован, и Мара эта никак не найдётся. Хотя, может, она уже ждёт его в Ризе, может, Сторми её уже отыскал?

И продолжил, — он тебя расспрашивал кто мы, сколько у нас денег, связей, нет? Он просто помог нам, и не один раз, и ничего не просил взамен, что ты к нему цепляешься? Если так хочется расследовать что-то, то добро пожаловать на должность канцлера.

— О, спасибо за предложение — скривился Фредерик — а куда, позволь спросить, ты денешь Сторми?

— А это будет зависеть от того, нашёл он Мару или нет, потому что ты же сам всё видел… так больше не может продолжаться.

Глава 12. Государственный переворот

Риза, столица Корции, королевский дворец

Королевский дворец, куда король Георг любезно пригласил господина Фоам к зимнему сезону, находился в центре города. Сам дворец был очень старым строением, но его окружал прекрасный сад, разбитый ещё при жизни деда прошлого короля. Говорят его супруга, увлекалась ботаникой и этот сад в основном её заслуга.

Во всю ширину дворцовой территории, вдоль улицы, тянулась высокая ограда, увенчанная острыми пиками, вероятно, чтобы оградить сад от посягательств, верных подданных. Посередине ограды возвышались большие ворота из золочёных копий, видимо, для парадных выездов; маленькие калитка с другой стороны улицы, спрятанная за будкой привратника, предназначалась для служащих и слуг, которые выходи́ли или возвращались из дворца пешком.

Сам Георг жил в правой части дворца на третьем уровне. Из окон, выходивших на улицу, Георг мог наблюдать за внешним миром; с правой стороны территория сада была небольшой, и с третьего уровня было хорошо видно центральную часть города. И он иногда позволял себе, устроившись у окна смотреть на то, как по улице прогуливаются хорошенькие девушки.

В эту часть дворца также вела скрытая дверь, имевшая вход с первого уровня и отдельную лестницу прямо в апартаменты Георга. Эта дверь была, как насмешка над остальными входами во дворец и открывалась с помощью условного стука, или секретных слов, произнесённых нежным голоском.

Дверь вела в небольшую комнату, служившую как бы прихожей перед огромной спальней короля. Также в этой части дворца был кабинет и малая столовая, где Георг предпочитал завтракать, встречаясь с доверенными лицами или близкими друзьями.

Также рядом со столовой была расположена малая гостиная зала, где на самом видном месте стоял рояль и везде по стенам были развешаны доспехи, шпаги, кинжала, пики, и другие колюще-режущие виды оружия. Это была самая любимая комната Георга.

И сейчас Георг в распахнутом на груди халате, расположился на широком мягком диване в гостиной. На столе перед диваном стоял небольшой стол, на котором стояла початая бутылка вина́ и ящик с сигарами. В гостиную вошёл камердинер. Это был, единственный слуга Георга, который был с ним, с самого детства. Он никогда не интересовался политикой, всё, что его интересовало — это удобство его господина. Камердинера звали Морис. Морис пользовался полным доверием Георга и, хотя был уже очень стар, продолжал о нём заботиться. Войдя, он подал Георгу пачку писем.

Георг рассеянно посмотрел на них, отложил в сторону все надушенные конверты, подписанные красивыми почерками, выбрал строгий чёрный конверт, распечатал и внимательно прочитал.

— Как получено это письмо? — спросил он.

— Это письмо принёс камердинер господина Фредерика.

Георг лишь задумчиво кинул письмо на стол. — Который сейчас час — спросил он. Без четверти десять. Вели накрыть в завтрак в малой столовой через пятнадцать минут, на двоих. Ко мне приедет господин Фредерик.

Когда камердинер вышел, Георг снова взял в руки письмо и ещё раз его прочитал.

В это время у ворот остановился лёгкий экипаж, и через минуту камердинер доложил, что прибыл господин Фредерик. Фро, а это бы несомненно он, но уже одетый, как и полагается, столичному лорду вошёл в комнату молча, без улыбки. И сразу спросил, глядя своими серыми со стальным оттенком глазами — ты читал письмо из инспекции тюрем, которое я тебе перенаправил?

— Ты делал запрос в инспекцию? Зачем?

— Ты знаешь моё отношение к Сторми, и я уверен, что он тебе ещё не доложил.

— Да, это просто невозможно, получается, что Мара умерла в тюрьме Рок. Как она туда попала?

— Георг, ты что действительно не понимаешь или совсем заигрался. Просто так в тюрьму Рок не попадают! Задай себе вопрос, кому это было выгодно? Кто сейчас рядом с тобой вместо Мары?

— Да у меня сейчас нет постоянной любовницы…

— Не расстраивай меня, Георг, тебя, что били по голове? Кто сейчас твоя правая рука?

— Сторми…

— И где он? Ты его видел, как вернулся?

— Я назначил ему на 12 сегодня.

Скажи, Георг, а не показалось ли тебе странным, что в отчёте от инспекции есть упоминание, что в то же время, когда умерла Мара, из тюрьмы пропал ещё один заключённый, некая графиня Градиент.

— Да, действительно, из таких тюрем просто так не пропадают. Градиент… что-то знакомое

— А там какая-то жуткая история, что она убила всю семью и за это и была осуждена.

— Да, ты прав, арестовали юную графиню именно по подозрению в убийстве семьи — отца, матери, старшего брата и младшей сестры.

— Хм, не круто ли для юной девицы, а, кстати, сколько ей было на момент убийства?

— Графиню Градиент арестовали в семнадцать лет, но суда так и не было в силу юного возраста. И всё же она каким-то образом оказалась в самой страшной тюрьме страны. Откуда и исчезла. Тебе не кажется это странным?

— Кажется, — зло ответил Георг — но я зол, ведь теперь со смертью Мары, тайна местонахождения короны, настоящей короны, похоронена вместе с ней.

— Заключённых тюрьмы Рок не хоронят, их тела сбрасывают в море.

Глядя на потемневшее лицо Георга, маркиз Броди, знавший того всю свою жизнь, не мог понять, что творилось в его голове.

Георг налил себе вина́ и выпил, затем встав с дивана, сказал — Ладно, я голоден, пошли поедим.

Корция. Королевский замок. Малый тронный зал

В зале находятся Георг и Фредерик.

«Что ты собираешься делать?» — спрашивает Фредерик

— Я хочу, чтобы ты стал вице-канцлером вместо Сторми.

— Я соглашусь, если ты мне всё расскажешь, всё. Я не буду служить тебе, если ты продолжишь вести себя как последний идиот, напиваясь и трахая всё, что движется. Ты сам, прежде всего должен взять власть в свои руки. Да, у тебя нет короны, но для народа ты король.

— Если не найдём корону, то это ненадолго. Ты же сам видишь, они чувствуют, что привязки больше нет, присяга не работает без настоящей короны. Все главы аристократических родов, в конце концов, поймут, что никого над ними больше нет.

— Не руби сплеча, со Сторми так нельзя, ты же не знаешь, как глубоко этот паук опутал королевство

— Ерунда, я брошу Сторми в Кастилию, и ты займёшься чисткой всей этой клоаки.

— Гро, не торопись, прошу тебя. Есть у меня подозрение, что ты давно не управляешь государством. И только то, что ты всё это время никуда не вмешивался и никому не мешал, и давало возможность оставаться тебе королём. Но настоящая власть не у тебя.

— мДа, не у меня, потому что я так и не коронован

— И Сторми это знает…

— Ну конечно, знает — Георг изменился в лице. — Но нет, я не верю, что этот слизняк способен делать что-то серьёзное за моей спиной.

— Но ситуация с Марой… — попытался воззвать к благоразумию Георга Фредерик.

— Нет, Фро, я решил, Сторми отправится в Кастилию, а ты займёшь его место, и мы во всём разберёмся

* * *

Вдруг двери в малый тронный зал распахнулись и в зал ворвались вооружённые люди в обезличенной форме, больше похожей на церковные балахоны.

Георг, поднявшись во весь свой огромный рост, вытащил шпагу и зарычал — Стоять! Вы кто такие!

В первые мгновения ворвавшиеся замерли, увидев короля со шпагой в руке, но скоро эта пауза, вызванная эффектом неожиданности, закончилась и вся эта толпа бросилась на Георга и Фредерика.

Друзья дрались как загнанные в угол львы, но силы были не равны, единственное, что спасало, это то, что их не собирались убивать, и тогда Георг крикнул — Фро уходи, позади трона есть потайной ход, о нём никто не знает и ключ только у меня. Они точно пока меня не убьют, чего не могу сказать о тебе, а на свободе у тебя будет больше шансов разобраться со всем этим. И он передал Фредерику перстень — Этим ты откроешь все двери в проходе.

Уже продвигаясь по потайному ходу, Фредерик услышал громкий рык Георга, на которого, по всей видимости, навалились всей толпой. Его не убьют — а я смогу ему помочь, только если буду на свободе — уговаривал он себя, всем сердцем мечтая быть рядом с другом.

Потайной ход вывел Фредерика на королевское кладбище, расположенное за основной дворцовой территорией. Выход проходил через усыпальницу последнего короля. Хм, весьма символично, — подумал Фро — мёртвые короли спасают живых королей, хотя Георг пока так и не стал настоящим королём, ведь мало получить трон, надо ещё суметь его удержать.

Надо же, какая ирония, получив трон, Георг так и не сумел получить настоящую власть, которую дают королевские регалии. Ведь только короновавшись с помощью этих артефактов, он бы получил верность всех аристократических родов Корции. Только этим регалиям были принесены клятвы, не теряющие свою силу сквозь века. И на что рассчитывает Сторми? У него в родословной не так много древности, за ним не пойдут.

Только если за ним кто-то стоит, или он знает, где артефакты или на самом деле Мара жива и всё это часть её плана мести ветреному любовнику. Зная Мару, я бы не удивился, что такое возможно. К кому можно обратиться, кто на стороне Георга? В голове Фредерика уже начал формироваться список фамилий, верных Георгу, но рядом он «видел» список тех, кто с радостью, «столкнул» бы Георга в про́пасть, будь у них такая возможность. И этот список был гораздо длиннее.

А теперь, надо выбираться из Ризы иначе, если меня поймают или убьют, я не смогу ничем помочь своему другу.

Тем временем в королевском дворце

Короля Георга действительно удалось пленить…как медведя, накинув на него огромную сеть с металлическим плетением. Всё-таки Георг очень силён и, вероятно, даже смог бы справиться с большинством солдат, которые явно были из простолюдинов. И сейчас он сидел на коленях, придавленный сетью, которую вокруг него держало не меньше десяти человек.

Судя по взгляду, которым Георг смотрел на канцлера Сторми, примостившегося на трон, жить тому оставалось бы недолго, не будь Георг пленён сетью. Несмотря на то что король был обездвижен, Сторми смотрел на него с опаской.

— Докладываю, Ваше Величество — всё-таки нашёл в себе силы саркастически улыбнуться канцлер. — Мара умерла, королевские регалии нам уже не найти и поэтому нашей стране не нужен более король. И это не только моё мнение, между прочим. Сейчас сюда приедут представители древнейших дворянских фамилий, и вы подпишете отречение от престола. Всё равно вы так и не стали настоящим королём и не сможете повелеть аристократам прекратить всё это. А ваше правление ничего не принесло стране, кроме долгов, новых налогов и нищеты. Вам же было некогда, вы же больше думали о своём удовольствии и о том хватит ли в подвалах вина́. Ха-ха-ха — продолжал Сторми.

Георг рванулся, но сеть удержала его, глаза бешено вращались, из груди вырывалось дыхание, но он не мог не признать, что Сторми прав, он плохой король, слишком доверчивый, слишком эмоциональный, слишком… да всего слишком. Прав был Фредерик, когда говорил, что этот путь не для него. Для такого пути у него не хватит подлости и бесчестья. Что же, значит, всё…

К тому моменту, когда в зал начали входить аристократы, Георг уже успокоился, он всё для себя решил, он не будет бороться, он подпишет, пусть хотя бы в этот раз не будет крови. Потому что он знал, что кроме Фредерика, есть ещё несколько верных ему друзей, которые обязательно ввяжутся в эту борьбу и тогда неизвестно сколько ещё людей погибнет. А он не хочет, чтобы погибали его друзья, больше нет. И сам он хочет жить, уехать куда-нибудь на край земли, не нужна ему эта власть. Он вдруг осознал, что устал от всей этой грязи и бессмысленной борьбы.

— О, надо же — князь Велицкий, старый рогоносец, ещё месяц назад, приезжал с молоденькой женой, свидетельствовал почтение, правда больше почтение отдавала его супруга, ну здесь уж вина́ Георга только в том, что не выгнал, сама же пришла. Граф Манори тоже здесь, интересно этот то почему? Ведь сколько вместе выпили, гуляли вместе весело, неужели узнал, кто на самом деле стоял за смертью его отца? Да, теперь очевидно, что путь к власти — это грязное бездорожье. Надо же, и герцогиня Горева в рядах заговорщиков, сколько ей лет, наверно уже под сто пятьдесят, старуха-революционерка, этой-то уже о душе́ думать надо. Видимо, не может простить, что её сын стал инвалидом, но зато жив… Он же был четвёртый в очереди на престол, вот и случился несчастный случай на охоте. И Кревские здесь и Велимиры. Весь цвет, так сказать. Интересно они что, и вправду решили отменить институт королевской власти? Посмотрим — послушаем.

* * *

Тайный совет

Увидев, входящих аристократов, канцлер Сторми, сбежал с трона. Молчаливые солдаты внесли круглый стол и кресла.

Прям рыцари круглого стола — подумал Георг — а вслух произнёс, с удовлетворением отметив, что многие вздрогнули, услышав его голос. — Господа, я не буду сопротивляться, я готов выслушать вас и ваши условия — он поднял руку, насколько позволяла сеть, и произнёс — Слово аристократа и все, кто обладал силой, почувствовали силу слова.

Пока с Георга снимали сеть, все присутствующие всё равно находились в напряжении, настолько им было страшно и только когда Георг позволил им связать свои руки, напряжение немного спало.

Георг тоже сел за стол — Итак, господа, ваши условия.

Как ни странно, говорить начала герцогиня Горева — Мы знаем, что ты до сих пор не коронован…

Ну надо же, старая карга, так и не научилась называть его на вы, ну или не захотела, что более вероятно.

— …и королевские артефакты утеряны, — продолжила герцогиня, — ты безуспешно искал их в течение пяти лет, поэтому это поставило под сомнение возможность сохранения монархии в Корции. И мы изучили опыт Алдоны, у их королевской семьи не оставалось наследников, и они передали власть совету, состоящему из аристократов, а королевские регалии были уничтожены, чтобы исключить саму возможность возрождения королевской власти. Теперь Алдона называется королевством просто для красоты. И вместе с королевскими регалиями исчезли все родовые клятвы. У нас тоже не осталось никого, кто мог бы претендовать на трон, — ты, — герцогиня ткнула в него сухим пальцем, и на миг её блёклые глаза блеснули — об этом позаботился. Поэтому мы решили, что наилучшим выходом будет создание совета, который и будет править Корцией, а ты — подпишешь отречение и об этом будет объявлено народу.

— К сожалению, — продолжила герцогиня таким тоном, что стало ясно, ей нисколько не жаль — У нас нет возможности уничтожить королевские артефакты, поэтому у династии не должно оставаться наследников, и да, твоя судьба незавидна — но мы готовы дать тебе выбор — ты можешь закончить жизнь в тюрьме Рок или ты будешь сопровождён в Кастилию и после объявления об отречении, тебе принесут твоё любимое вино…

…с ядом — закончил за неё Георг.

— Я всегда знала, что ты понятливый мальчик, — согласилась герцогиня.

Все остальные напряжённо молчали.

— А если я не подпишу отречение — что тогда?

— Тогда начнётся война — сказал граф Манори, мы знаем всех, кто готов встать на твою сторону, но мы опережаем их, но мы не хотим, чтобы лилась кровь наших соотечественников, но если вы не подпишете отречение, мы пойдём на это и поднимем большой бунт, а у вас нет власти нас остановить.

Георг тяжело вздохнул, — у вас, конечно же, и документ уже готов?

Герцогиня кивнула, и князь Велицкий достал бумагу и передал Георгу.

Георг не глядя подписал. Таков уж он был, раз приняв решение, он уже не колебался. Он не раз смотрел смерти в лицо и решил, что смерть от яда недостойна солдата, поэтому он сказал — я выбираю Рок…

Глава 13. На пороге гражданской войны

В доме королевского прокурора в Ризе

— Он подписал??? — королевского прокурора было не узнать, настолько тот выглядел неопрятным

— Да, — кивнул не менее взъерошенный канцлер Сторми, — он подписал и выбрал тюрьму Рок. Так что теперь у нас нет короля

— Короля не будет, когда последний наследник исчезнет, а пока мы не знаем, где находятся королевские артефакты, существует шанс сохранения монархии.

— Но Георг был последним

— Да, неужели? А что же графиня Градиент? Уже покинула этот мир? — не удержался от сарказма господин Виартье.

— Виктор, но ты же сам практически похоронил её в тюрьме Рок

— Да, и она до сих пор там? Жива? Ты, тупица, Сторми, ты даже не в курсе, что графиня пропала из тюрьмы в день смерти Мары Лурье. И никто не знает где она. Хотя… у меня есть предположение, что она попыталась сбежать.

— Сбежать из Рока? Тощая девчонка, после пяти лет пребывания там? Это просто смешно! Взрослые мужчины не выдерживают больше трёх лет, превращаясь в не́мощных стариков, неспособных встать с лежанки, а ты говоришь, что девчонка Градиент…

— Сторми, а ты в курсе, что их камеры были рядом и между ними был обнаружен проход?

— Что-о-о?

— Да, почти семиметровый проход в толще камня. Возможно, девчонка думала, она выберется из могилы, когда Мару похоронят, но не учла, что в тюрьме Рок нет кладбища, что трупы бросают в море. Мне даже жаль её, такой характер! Вот такую бы нам королеву, да?

— Да иди ты! И что теперь делать?

— Ничего не делать, исходим из того, что наследников нет, и королевские артефакты активировать некому. Я наконец-то забираю поместье Градиент, а ты становишься главой Совета. Кстати, как получилось, что эти снобы так быстро тебя поддержали?

— Я им всем предоставил информацию, только не спрашивай меня, откуда я её взял. Тот, кто мне её достал страшный человек, но все, абсолютно все, получили достоверные подтверждения того, как Георг «убирал» наследников на пути к трону. Ну и пылая праведным гневом, поддержали мою идею о смене власти. Хотя многие всё-таки не против сохранения монархии, поэтому я бы не распространялся о том, что девчонка Градиент может быть жива. Умерла и точка.

— Теперь всё меняется, ни меня, ни тебя больше не сдерживает страх быть раскрытым перед Георгом, но общество не должно узнать наши тайны, иначе мы лишимся доверия этих высокородных снобов. Они слишком щепетильны и если узна́ют кто стоял за делом семьи Градиент, кто поддерживал Георга на его пути к трону, да и о твоих маленьких шалостях в доме на улице Розовой лозы.

— Что? Откуда ты знаешь?..

— На то я и королевский прокурор, чтобы знать. А ты, Сторми, будь аккуратней, больше времени проводи с семьёй. Будешь себя хорошо вести, и никто ничего не узнает.

Примерно в то же время. На корабле, плывущем в Панчалу

— Знаешь, Скандр, а я рада, что нас не будет в Корции в это время. Никто и не свяжет события, происходящие в королевстве со скромным банкиром и уже тем более с его сестрой, которая появится только к зимнему сезону. Всё-таки Мара была гениальной женщиной, она всё предусмотрела. Даже то, что Георг откажется от яда и выберет Рок. Но ты подумай, как символично, он умрёт в той же тюрьме, в которой умерла Мара и где она потеряла его ребёнка.

— А что будет с остальными? Со Сторми и с этим гадом королевским прокурором?

— Для этого мы и плывём в Панчалу. — начала я объяснять Рыжему на чём построен план, — Мара рассказывала, что до того, как стать канцлером Сторми несколько лет служил при дворе махараджи или князя, не знаю точно, как они там у них называются, и даже каким-то образом отличился, когда началась война между княжествами. Вот только и у Мары, и у меня есть сомнения, что такой человек как Сторми мог совершать подвиги во имя преданности своему господину. Он и королю-то не сильно предан и предал того при первой возможности. Поэтому нам надо с тобой выяснить, что там происходило на самом деле и использовать эту информацию, чтобы уничтожить Сторми навсегда.

— А про Виктора Виартье Мара мне рассказала одну весьма интересную историю. И я уже начала воплощать в жизнь свой план. — закончила и спросила, — Ты же встретился с Томом?

— Да, все как вы сказали — я ему всё рассказал, и он был счастлив, что вы выжили и готов вам помогать во всём.

— Передал ему инструкцию, какой дом я хочу купить в Ризе? Ты свёл его с Гастоном Папиром?

— Да, конечно, хотя он и был сильно удивлён, потому что в Ризе есть дома гораздо новее и привлекательнее

— Есть, но в этих домах нет таких историй, которые прячет тот дом…

Рыжий удивлённо выпучил глаза: — Ничего себе, неужели этот дом как-то связан с господином Виартье

— Да, и не просто связан, а полон призраков прошлого! И когда в Ризу прибудет графиня Кеймада-Гранди, мы «поднимем» этих призраков и дадим им возможность открыть грязные тайны королевского прокурора.

— Госпожа…

— Тшш… я всё ещё Альфред Фоам

— Да. Конечно, господин Фоам, а неужели вам совсем не жаль господина Гро? — явно смущаясь, о чём свидетельствовали покрасневшие щёки, спросил Скандр

— Мне жаль господина Гро, но ещё больше мне жаль мои годы, проведённые в каменном мешке, под названием Рок, — голос начал срываться, надо же, а я уже была уверено, что эти воспоминания не вызывают во мне такого отклика, — ты просто себе не представляешь, какого это, просыпаться каждое утро и ждать смерти… Поэтому хватит о жалости, потому что этот человек не жалел никого, когда шёл к власти и теперь он должен за это ответить.

Замок Броди. В 40 милях от Ризы

— Фредерик, что там пишут, чем ты расстроен? — встревоженно прозвучало от немолодой женщины, на которую был очень похож её сын, Фредерик Броди, такое же невыразительное и странно некрасивое лицо.

— Письмо из столицы, мама — глухо ответил Фредерик.

— Это как-то связано с тем, что ты прискакал в ночи и теперь собираешь всю знать у нас в замке?

— Да, мама, всё равно рано или поздно ты об этом узнаешь, и лучше я сам тебе скажу — в столице государственный переворот, Георг подписал отречение и вот-вот отправится в тюрьму Рок.

— Что? Георг, бедный мальчик! — воскликнула старая графиня — тюрьма Рок, как это ужасно. И что теперь будет? Кто станет новым королём?

— Не знаю, но я не собираюсь присягать новому королю, я собираюсь вытащить Георга.

Графиня закрыла лицо руками — то, что она услышала от сына, больше не вызывало вопросов, но прокатилось леденящим холодом, закрепившись где-то на уровне сердца — Война. Война, нас ждёт Гражданская война — прошептала она. Но Фредерик её уже не услышал, он уже снова бежал в свой кабинет, чтобы, чтобы продолжить рассылать письма тем, кто, по его мнению, мог остаться верен Георгу и был готов выступить против тех, кто захватил власть.

Глава 14. Панчала

Панчала меня покорила с первого взгляда, как когда-то я влюбилась в Индию. Они были похожи, и в то же время они были разные. Судя по карте Панчала вытянулась на многие километры вдоль побережья океана, умеренный тропический климат не предполагал экстремальные температуры, поэтому в Панчале температурная карта была ровная и благодаря близости океана, а также тому, что тропические леса чередовались с горами, не было такой влажности, которой славилась Индия на Земле.

В Панчале даже в портовой зоне было чисто, запах цветущих магнолий смешался с запахом специй и всё это создавало то неповторимое чувство радости, как будто ты возвратился туда, где хотел прожить жизнь. Буквально через несколько дней в Панчале у меня появилось ощущение, всё то, что происходило со мной до этого в этом мире, тюрьма, планы мести, приключения в образе господина Фоам, всё это подёрнулось плёнкой и отодвинулось назад, так мне было здесь хорошо.

В голову уже начали приходить мысли, по типу — Иза, тебе зачем всё это надо, это не твоя война, долг Маре ты практически отдала, Георг в тюрьме Рок и там, скорее всего, и умрёт, остановись, ты богата, причём сказочно богата, ты не связана ни с кем никакими обязательствами. Все те, кто был дорог графине Градиент, это не твои близкие… — нашёптывал мне голос практичной Изабеллы Юрьевны. Но я уже не была Изабеллой Даниловой, нет, проведя несколько лет в тюрьме Рок, где умерла юная Иза Градиент, Изабелла Данилова тоже переродилась, и в моей крови продолжал бурлить яд мести, который мы лелеяли вместе с Марой на протяжении долгих трёх лет.

Ладно, я всё завершу, и правосудие свершится. Но сейчас в этой прекрасной стране у меня есть возможность на недолгое время забыть обо всех этих гадостях и просто насладиться жизнью. Мне ведь дана новая жизнь, а я так ни одного дня ей и не насладилась. Дурища!

Но действительность снова ворвалась самым непредсказуемым образом звуком барабанов и труб в окно гостиницы, где мы сняли целый этаж.

— Скандр, что это? Какой-то праздник?

— Сейчас узна́ю — побежал Скандр вниз

Когда он вернулся, я всё ещё сидела у окна, потому что шествие — а это была целая толпа с барабанами и горнами, да ещё за ними просто присоединяясь шли люди, уже было под нашими окнами.

— Это казнь, госпожа — снова забылся Скандр

— Казнь? И кого же казнят?

— Некоего молодого квартерона. Оказывается, в Панчале есть рабство.

— Ничего себе, сказочная страна, — подумала, что на будущее надо бы узнавать побольше о стране, куда собираюсь путешествовать

— Ну так вот, этот юноша раб, и он то ли хотел сбежать, то ли влюбился и хотел сбежать вместе со своей возлюбленной, в общем его приговорили с казни, которая будет длиться три дня. В первый день ему отрежут язык, во второй день ему отрубят ноги, а в третий день — голову.

— Какой ужас! — меня просто затошнило

Я ещё раз взглянула в окно и увидела, что впереди толпы, еле переставляя ноги идёт юноша. Мне не было видно его лица, но судя по цвету кожи он и был тем самым квартероном, которого вели на казнь.

Неожиданно меня посетила сумасшедшая мысль — Скандр, а мы можем его спасти? Я хочу его выкупить.

— Но мы же не успеем до начала казни…

«Давай попробуем», — сказала я, — тем более что сегодня у нас и так встреча с правителем. Просто возьмём с собой ещё пару сундучков — улыбнулась я.

Мы действительно собирались с подарками к местному царьку, который если и решал что-то, то только в местной политике, потому что всё остальное управлялось Алдонскими ведомствами. Нас со Скандром принимали как почётных гостей, меня, потому что я была совладельцем крупнейшего Алдонского банка, а Скандр просто выглядел внушительно. Но мы не стали демонстрировать снобизм колонизаторов, и пришли к местному падишаху с дорогими подарками. Я, естественно, в образе господина Фоам.

Правитель Панчалы был прям как падишах с картинок из книжки про «Тысячу и одну ночь». Длинный, богато расшитый драгоценными камнями халат, яркая просто огромная чалма с больши́м изумрудомпосередине, все пальцы усеяны перстнями, сам небольшого роста, полноватый, лет где-то по пятьдесят, если на земной манер, но вот что интересно, я не чувствовала в нём силу, что это значит, он не аристократ? Или здесь это работает по-другому?

Мы как положено поклонились, внесли дары, и нас пригласили разделить пищу и поговорить. У меня было два основных вопроса — я хотела узнать про то, кому служил граф Сторми и как можно увидеться с этими людьми. Но «падишах» был какой-то странный, вёл себя как приглашённый актёр. Может, у них так принято? И тогда я решилась…

— У меня для вас есть особый подарок — проговорила я, — Это… — здесь я сделала паузу, — Луна Панчалы

— Как только я произнесла это название, все, кто был в тронном зале, замерли и казалось, что само время остановилось.

Надо сказать, что я рассчитывала на такой эффект — может, я и не всё узнала про Панчалу перед поездкой сюда, но в каталогах я нашла описание самых знаменитых камней, когда-то принадлежавших княжескому роду Панчалы, ещё до колонизации её Алдонией.

Камни были вывезены Алдонскими пиратами и затем проданы Алдонской короне, но это официальная история. В реальности же камни не доехали до Алдонии, а были спрятаны на Расколотых островах, и теперь я являлась их владелицей. Я посчитала, что будет справедливо вернуть часть камней в Панчалу, ну и получить от этого кое-какие «плюшки» в виде поддержки моих изысканий. Всего камней было шесть: Луна Панчалы, Звезда океана, Обещание неба, Легенда Айи, Чёрная песня, Небо Азорте.

Луна Панчалы была самым крупным среди бриллиантов, Звезда океана, Обещание неба и Легенда Айи — это были голубой, жёлтый и чёрный бриллианты, чуть поменьше размером, но всё равно огромные, во всяком случае у меня в руке еле умещались. Чёрная песня — это был огромный сапфир, практически чёрного цвета, и Небо Азорте — это был изумруд.

В каталоге было также написано, что камни эти должны быть переданы из «тепла сердца в тепло руки» и только тогда они будут выполнять функции артефактов. Было у меня подозрение, что эти камни и есть что-то вроде королевских регалий Панчалы. Ведь практически в каждой стране этого мира, где была монархия, были и королевские артефакты. Видимо, Алдонцы для успешной колонизации, вывезли артефакты, лишив монарха Панчалы инструментов влияния.

Так вот, как только я произнесла название камня, все замерли. А «падишах» посмотрел на меня испуганно и даже как-то затравленно. Скандр напрягся, приготовившись отбиваться.

Но вдруг прозвучал голос — «Господин не расскажет, как к нему попал этот камень?» и из-за ширмы за троном вышел мужчина в простой одежде, но вот от этого человека я почувствовала колебания силы. Ага, подумала я, а вот и настоящий правитель. Он был высокий, крупный, но вместе с тем было заметно, что у него тело бойца, воина, об этом говорило всё и то, как он двигался, и то, как сидела на нём даже эта простая одежда.

Посмотрев, что «падишах» никак не реагирует на этого человека, я решила не начинать с вопросов, а просто рассказать ту историю, которая была официальной. Единственное отличие, что в конце я добавила, что, зная, как много эти камни значат для Панчалы, банкирский дом Фоам, выкупил часть камней у Алдонского правительства.

«И сколько камней у вас?» — спросил всё тот же человек

— Простите, конечно, но с кем имею честь разговаривать? — решила я, что уже имею право на вопросы и могу позволить себе не отвечать.

— Не здесь— тихо произнёс этот странный человек и жестом показал нам пройти за ним, за ширму, за троном, откуда человек и появился.

— Камней всех с собой нет — решила я обезопасить нас со Скандром

— Не волнуйтесь, вам ничего не грозит, мы с вами просто поговорим.

Мы довольно долго шли узкими коридорами и вышли в круглое помещение, напоминающее башню с атриумом, через который светило тёплое Панчальское солнце.

— Господин Фоам, прежде чем мы начнём говорить, попрошу вас дать слово аристократа за себя и своего сопровождающего, что всё, о чём вы услышите здесь, останется между нами.

После того как все обещания были даны и скреплены, мы узнали следующее. Как я и предполагала, Алдонские колонизаторы не оставили правящей Панчальской семье ни шанса остаться у власти и свергнуть завоевателей. Были убиты все, кто мог представлять опасность для владельцев колонии, только двоим детям удалось спрятаться в отдалённом княжестве внутри страны, куда было довольно сложно добраться через горы и тропические леса.

Наш собеседник оказался одним из этих детей, сыном императора Дхану Маурья, звали его Ашок. Его сестра, Канва, пропала, когда ей было пятнадцать. На княжество Нанду, где они прятались, напали неизвестные, которые убили всю семью Нанду, наш собеседник сказал, что он сам хоронил их, но тела своей сестры так и не нашёл. Ему самому удалось выжить только потому, что он был в этот день на охоте с сыном князя, мальчишкам было по семнадцать лет. И теперь он, единственный, в ком течёт кровь правящей династии Панчалы, вынужден скрываться, но это не мешает ему править Панчалой «из-за ширмы». Как я поняла, что Панчальцы, с трепетом относятся к памяти своего императора и готовы рисковать жизнью, чтобы его сын выжил.

Я, со своим земным Российским менталитетом, заявила, что полностью поддерживаю, Панчала должна освободиться от гнёта колонизаторов, и приложу все усилия, чтобы помочь собрать все артефакты. Кивнула Скандру, тот вытащил из потайного кармана завёрнутый в пергамент и бархатную ткань, камень. Ашок сказал, что мне надо взять его в руки и если я всем сердцем чувствую, что хочу помочь Панчале и ему, то передать ему, вложив в раскрытые ладони.

Когда я вкладывала камень в ладони Ашока, я вправду всем сердцем пожелала, чтобы прекрасная Панчала стала свободной. И в тот момент, когда наши руки соединились, я увидела, как волны, словно круги по воде от брошенного камня, разошлись от Ашока. Мгм, надо же, как интересно, а что будет, когда я отдам ему все камни?

— Благодарю вас, господин Фоам — поклонился мне…мгм… последний император Панчалы. — Теперь мы можем поговорить, я видел, что у вас есть вопросы, но вы не хотели задавать их тому, кто сидит на троне, играя роль…

— Да, это правда у меня есть просьба, даже просьбы, но я чувствовала, что что-то не так и поэтому не решилась о них рассказать там, в тронном зале

— Я слушаю вас, господин Фоам

— О, называйте меня просто Альфред — если уж я вынужден называть вас просто Ашок.

Я решила начать с просьбы о главном своём деле — не знаю, слышали вы о некоем графе Сторми, из Корции, который служил здесь при дворе какого-то князя?

Услышав имя Сторми, Ашок изменился в лице — «Кто он вам?»

— Мне — никто, но я бы хотел узнать о нём побольше

— Если он вам друг, то я буду вынужден прекратить наше общение…

— Он мой враг — решилась я, — И я хочу его уничтожить, и для этого я здесь, чтобы найти тот камень, который утянет Сторми на дно, и он больше никогда не сможет всплыть. Потому что пока всё, чтобы он не делал, сходит ему с рук. И я не хочу, чтобы он просто умер, я хочу, чтобы он мучился, зная, что нигде не найти ему пристанища, что он будет всеми отвергнут и не будет ему прощения. Я слышала, что здесь, в Панчале, он сотворил что-то страшное, но я не смогла найти свидетелей и поэтому я прошу вас мне помочь.

— Альфред, ты пришёл к правильному человеку, — как-то незаметно мы перешли на ты, — ведь это Сторми возглавлял тайную службу у князя Нанду, и он же предал его, за то, чтобы захватить его богатства. Он нарушил клятву, которую давал, когда князь доверился ему, и своими руками убил и князя, и его детей, а ведь они ему доверяли и считали своим. И у меня есть подозрения, что он причастен к пропаже моей сестры, потому что он оказывал ей недвусмысленные знаки внимания и, возможно, он мог её украсть и вывезти из страны, либо, и я не хочу об этом думать, продать кому-то в гарем.

— Это ужасная история, Ашок, но поверь мне, если ты сможешь отправиться со мной или дать мне какое-либо доказательство вины Сторми, я не только постараюсь вернуть тебе все камни, но и обещаю, что использую это, чтобы уничтожить Сторми.

— Я бы хотел отправиться с тобой Альфред, но пока не могу. Но если ты узнаешь, где моя сестра, то я обязательно приеду.

— Ты сказал у тебя две просьбы — напомнил мне Ашок

— Да, и вторая просьба касается молодого раба, квартерона, которого должны казнить — с замиранием сказала я

— А, беглый раб — потерял интерес Ашок. Всё-таки молодой император дитя своего времени и строя. Зачем он тебе?

— Я давно хотел иметь немого слугу, ответила я, понимая, что язык бедолаге уже наверняка отрезали. (Ужас, Изабелла Юрьевна, до чего вы докатились)

— Хорошо, если ты хочешь, я освобожу его. — Ашок жестом подозвал слугу и что-то ему сказал. Но это какая-то очень маленькая просьба, проси ещё.

— У меня нет больше просьб — сказал я, понимая, что очарование Панчалы померкло после понимания, в какой ситуации находится страна, и что даже такой вроде бы прогрессивный человек как Ашок, является продуктом своей эпохи и не поймёт, что рабство — это ужасно, что нельзя одному человеку владеть другим. Поэтому я ещё раз повторила свои обещания и Ашок обещал найти доказательства как можно скорее. На том мы и расстались.

Глава 15. Предсказание

Несмотря ни на что я продолжала балдеть от Панчалы. Мы с Рыжим наняли целый штат — охрану, слуг, переводчика, повара и даже лекаря. Лекарь понадобился, когда нам отдали моё приобретение. Оказалось, что парень не только потерял язык, но и еле жив от побоев, которые предшествовали казни. Когда парня отмыли, то оказалось, что он невероятно юный и красивый, прямо-таки девичьей красотой и у меня тут же зародились сомнения, а за что всё-таки парня отправили на казнь. Ну ладно, вот придёт в себя и выясню.

А пока мы с Рыжим, взяв с собой охрану и переводчика отправились на знаменитый рынок Пратихары, столицы Панчалы. Чего там только не было — необычные украшения из Кедаха, разноцветные Панчальские специи, даже нашли цветной шатёр, в котором как нам сказали, принимала знаменитая прорицательница.

Сначала я решила, что не пойду узнавать своё будущее, тем более что я никогда в такие вещи не верила. Но после того, как мы, находившись, устроились в Кедахской чайной, и я услышала разговор двух Панчальских девушек, которые распивали чай за ширмой рядом с нашим «кабинетом», я решила, что надо сходить. А говорили они том, что одной из них прорицательница посоветовала не искать ответов, пока она сама не определится и денег не взяла, а другой назвала вопрос, который надо задать её матери, и сказала приходить после того, как она получит ответ, если ей всё ещё будет надо. Я подумала, что это не похоже на «разводилово», иначе зачем ей давать такие советы бесплатно и решила сходить.

В шатре было душно и темно, но как только я вошла, сразу раздался голос, ориентируясь на который я прошла внутрь шатра, где уже было светлее. На низкой лежанке по-турецки сидела маленькая женщина, она была реально маленькая, либо очень небольшого росточка, либо… в моём мире таких называли карлицами. Но она была удивительно хорошо сложена, всё у неё было пропорционально, руки, ноги, голова, черты лица…

— Сядь, — довольно резко прозвучало. Голос у неё был низкий, даже «прокуренный» какой-то, совершенно не соответствовал тому, что я видела. Тем не менее я оглянулась, не увидела ни стула, ни лавки и была вынуждена сесть на пол. Как только я села, стало понятно, что так ей удобно смотреть, так она была почти на одном уровне с пришедшим.

— Здравствуй, своя — чужая, — обратилась ко мне она.

Я не стала удивляться, что она не приняла меня за мужчину и определила, что я «чужая», если она действительно видящая, то, скорее всего, должна «видеть» и то, что я не совсем местная…

— А почему своя — чужая, а не просто чужая? — всё-таки решила я спросить

— Потому что уже своя, вросла твоя душа, теперь ты как будто родилась здесь, но с той прежней памятью, потому как прошла через муки, поэтому и «своя». Спрашивай

— А я всё правильно делаю? Или не в этом моё предназначение? Для чего я пришла и получила новый шанс на жизнь?

— О, сколько сразу вопросов. — хрипло рассмеялась прорицательница — Но отвечу, как смогу. Предназначение жизни — это жизнь. Очень скоро ты окажешься перед выбором. Каждый выбор поведёт тебя своей доро́гой. Одна дорога — это жизнь, вторая — это смерть. Выбери правильно.

— Какой выбор? Что я должна сделать? Ты можешь мне точно сказать? — я кричала ещё что-то, но вдруг почувствовала, что меня легонько стучат по плечу и зовут по имени. Господин Фоам, очнитесь, что вы здесь делаете? Мы вас потеряли.

Очнувшись, я огляделась и оказалось, что я сижу в пустом шатре, а Скандр вместе с нашим переводчиком пытаются до меня достучаться.

«А где? Где гадалка?» — всё ещё пребывая в прострации, спросила я.

— Какая гадалка — рынок уже закрылся, шатёр пуст, она, вероятно, ушла, давайте придём завтра. — стал уговаривать меня местный толмач.

— Вот это да, — подумала я, у меня что галлюцинации? Или здесь крутые иллюзионисты работают? Блин, но в любом случае надо уходить. На всякий случай проверила украшения и карманы, всё было на месте. Честные иллюзионисты, блин.

Придя в гостиницу, постаралась записать всё, что услышала от прорицательницы. Вот же, гад…алка, нельзя было чётко сказать — выбери то-то и то-то и это будет правильный выбор, а то, как в сказке — «направо пойдёшь, коня потеряешь, налево— голову». Ладно, что-нибудь придумаю. Всё равно двум смертям не бывать, одной не миновать, как говорится.

* * *

Следующие несколько дней я каждый раз заходила на рынок и искала шатёр, но он просто исчез. И никто мне так и не мог сказать, где найти гадалку.

Мне даже стало казаться, что время начало утекать сквозь пальцы, а «мой выбор» меня ждёт и надо бежать, плыть, ехать как можно скорее, иначе я не смогу понять, как выбрать или забуду о том, что встречала прорицательницу и та дала мне «ценный» совет.

И вот через две недели, нас с Рыжим, наконец-то пригласили во дворец.

Примерно то же время. Корция.

Пока Иза наслаждалась красотами Панчалы и переживала, что ей предстоит нелёгкий выбор, в Корции назревала Гражданская война.

Сторонники Георга, возглавляемые Фредериком Броди, осадили крепость Кастилию, в которой временно, до перевода в Рок содержался Георг 1. Аристократия Корции разделилась. Для одних — лучше отсутствие монархии, чем Георг на троне, для других — сохранение монархии в любом её виде.

На самом деле у Георга было не так много сторонников, поэтому практически все свои силы они сосредоточили в столице, и Фредерику доносили его шпионы, что в провинции, идёт планомерное уничтожение всех тех, кто верен монархии. Ситуация осложнялась ещё и тем, что Ганза начала стягивать войска к границе с Корцией и некому было вызвать Ганзейских послов, чтобы уточнить, что происходит. У наскоро собранного совета не хватало легитимности, чтобы стать признанным о́рганом власти, хотя их и поддержала церковь. Но церковь поддерживала и другую сторону, зарабатывая и на тех и на других.

Чиновники на местах получали указы от Совета и дрожали оттого, что за выполнение этих указов им грозили сторонники Георга, и поэтому ничего не делали.

Страна медленно погружалась в хаос безвластия. Пока только трое могли сдержать ситуацию. И это были канцер Сторми, королевский прокурор Виартье и главнокомандующий армией маршал Конрад.

Но вся беда была в том, что маршал Конрад был убеждённый роялист и не принимал никакие доводы по поводу отказа от монархии. Но маршал пока не обозначил, что готов поддержать сторонников Георга. Его позиция была, что он за сохранение монархии. Таким образом, в стране образовалось даже не два, а три лагеря. Войска, подконтрольные маршалу, стояли под столицей, ожидая приказа.

В удалённых гарнизонах было неспокойно, потому что всех гонцов перехватывали люди тайной службы, которые подчинялись Сторми, полиция, которую контролировал Виартье, была переведена боевую готовность, но на девяносто процентов полицейские были заняты тем, что пытались остановить разгулявшуюся преступность. И если в столице, особенно в центральных квартах им это удавалось, то в пригородах и по дорогам, ведущим из столицы вглубь страны вся власть находилась у различных банд, которые словно тараканы из щелей, повылезали из своих тайных лежбищ.

Даже некоронованный король воров, Николя Сардо, пребывал в смятении. С одной стороны, в ситуации, когда полицейские больше думают о том, чтобы «лично заработать», его люди могли безопасно провернуть гораздо более крупные дела, но с другой стороны, он как человек, обладающий невероятной интуицией, чувствовал, что капиталы будут «уплывать» из страны, вон уже мелкие банкирские дома начали сворачиваться, закрываются ювелирные лавки, элитные бордели терпят убытки. Скоро в столице останутся одни воры и полицейские, а это никоим образом не способствовало развитию «бизнеса».

Ставка роялистов. Фредерик Броди

— Считаю, что надо прорываться к Кастилии и вызволять Георга — ударил кулаком по столу маркиз Ворский. Пока мы будем ждать ответа от так называемого Совета, они либо убьют Георга, либо отправят его в Рок, а туда будет гораздо сложнее подступиться. Фредерик, почему ты колеблешься?

— Я жду ответа не только от Совета, но и от маршала Конрада. Если армия перейдёт на нашу сторону, то у Совета не останется аргументов. Сегодня утром отправил маршалу письмо, надо ждать.

То же время, ставка маршала Конрада

— Доложите маршалу, что к нему герцогиня Горева

В кабинет маршала вошла высокая, прямая как палка старая герцогиня — «Жак, ты должен меня выслушать»

— Как ты смогла проехать Софи, ты с ума сошла, на улицах небезопасно — маршал, действительно взволновался, увидев старую герцогиню.

— Жак, ты знаешь, я тоже хочу, чтобы у нас был король, но только не Георг, вот, смотри, все эти письма, которые писались им и его фавориткой, все эти гнусные приказы, и мой сын, мой мальчик, который сейчас «заперт» в неподвижном теле. Ты представляешь каково это — иметь живой недюжинный ум, молодость, силу, но быть запертым в не́мощном теле, потому что этот безумец, Георг так хотел власти, что не щадил никого на своём пути. И он, да лучше бы он убил моего мальчика, но он «пожалел» его и оставил калекой. Я не хочу такого короля, и если ты его поддержишь, то лучше убей меня и моего сына, вернее то, что от него осталось.

И герцогиня вытащила кинжал и бросила его на стол маршала.

Тот вскочил, — Софи, ты что, прекрати, ты знаешь, сестра, я сам никогда не одобрял Георга, но вся наша система держится на монархии. Я не хочу, чтобы сначала появился Совет, а потом, как в Алдонии в Совет начали продавать места всяким простолюдинам…

— Так не будет, Жак, я знаю, что королевские артефакты не уничтожены, — жарко зашептала герцогиня, и Иза Градиент жива…

— Градиент? Это дочка графа Градиент? Жива? — откуда?

Я знаю, я ВИДЕЛА — глаза герцогини лихорадочно блестели…

Панчала. Иза

Во дворце нас снова приняли как самых дорогих гостей и сразу повели какими-то узкими проходами вглубь замка. Там нас уже ждал Ашок.

Документы, которые он предоставил, были просто фантастическими — это были векселя, по которым Сторми получил деньги за то, что «продал» княжескую семью. По этим векселям Сторми можно было не только ославить на весь мир, но и разорить.

Я передала ещё три камня, так как действительно не стала брать с собой всё. Ашок принял камни, глядя на меня как на бога. Мне даже стало неудобно.

— Я не вправе просить вас, вы и так сделали для меня и для Панчалы очень много, но найдите мою сестру, — если она жива, и вы найдете её в Корции, то я приеду, чтобы свидетельствовать против Сторми и его предательства.

— Хорошо, Ашок, если я найду твою сестру, я дам знать и пришлю за тобой мальчика, которого ты помог мне спасти от казни. Ганеш подойди.

Парень, которого мы с Рыжим спасли, уже пришёл в себя и отказывался оставлять меня хоть на минуту, поэтому его приходилось везде брать с собой.

— Ашок, это Ганеш, теперь он мой доверенный слуга — и только его я пришлю сюда к тебе, если у меня будут для тебя новости, которые будут требовать твоего присутствия.

Ашок посмотрел на меня как на сумасшедшего, но мне было всё равно. Я понимала, что с такой информацией надо отправлять только человека, который никогда и никому ничего не сможет рассказать.

«Что ещё я могу сделать для тебя?» — спросил Ашок, когда мы уже собирались откланяться.

И вот здесь, ну я не знаю, как это объяснить, кроме того, что я всё-таки не «господин Фоам», а девушка, я сказала — Ашок, на рынке я видел прорицательницу, которая дала мне информацию, которая мучит меня, но сколько бы раз я ни ходил на рынок, я так и не нашёл её, чтобы задать вопрос ещё раз. Помоги мне найти её. Это вопрос жизни и смерти!

Рыжий практически «закатил глаза», поганец.

Ашок, задумавшись, — сказал, если ты не можешь её найти, значит, так и надо. Не ищи!

Но у меня «нашла коса на камень» — Ашок, либо ты поможешь мне, либо я пойду в джунгли и буду сам её искать. Ты же сам спросил, что мне надо, а мне больше ничего не надо, только это!

— Я подумаю — иди. — царственно произнёс этот… Ашок

— Только недолго, пожалуйста — решила я пойти ва-банк.

На мгновение глаза Ашока полыхнули, но где-то в глубине я прочитала одобрение.

— Дай мне два дня — я найду тебе информацию, кто это, и дам проводника. «Не рискуй сам», — сказал Ашок на прощание.

— Спасибо, — поклонилась я и… пошла ждать

Глава 16. В древнем храме

Посланец от Ашока пришёл уже на следующий день. Оказалось, что прорицательница принадлежит к храму Кхаджурахо, расположенному в самом центре Панчалы, посреди самых плотных джунглей. Проводника Ашок мне нашёл, но даже проводник боится туда идти.

— Рассказывай — посадила я проводника, а сама с Рыжим, ну и, конечно, с Ганешем за спиной, куда же теперь без него, села слушать и записывать. Тот смотрел на меня прозрачными глазами, если бы не тёмная кожа, совсем не похожий на панчальца, — говори, какие риски, к чему надо подготовиться, что с собой брать.

Оказалось, что идти надо через болотистую местность, которая кишит змеями и другими малоприятными ядовитыми тварями. Можно пройти по горам, но там нет перехода, по которому потом можно спуститься к храму. И самое интересное, в храм пускают только женщин…ну вы поняли… Мы с Рыжим переглянулись и отправили проводника отдыхать.

— Вы не пойдёте туда — сказал, Рыжий

— Пойду. Мы пойдём по горам — сказала я, уже представляя реакцию Скандра.

— И как вы планируете оттуда спускаться к храму? Крылья себе купите?

— Не куплю, сделаю — ответила Рыжему и стала вспоминать, как сделать парашют. А что? Местная Корцианская мода на платья — это практически прообраз парашюта, немного доработать и в полёт.

— А обратно? — спросил уже немного успокоившийся Рыжий — Как вы собираетесь подняться обратно?

— Ну как-то эти прорицательница попадают в город? Я спрошу у них

— А если вы придёте туда, а храм пуст, что тогда? — не успокаивался Скандр, и вдруг наш спор прервал Ганеш, который знаками показал, что надо подождать и потом привёл проводника.

«Ты зачем его притащил?» — спрашиваю

— М-м-м-м— кивнул Ганеш, указывая на проводника

— Ты знаешь, как вернуться из храма? — догадалась спросить я

— Вернуться проще, чем попасть — ответил проводник — вернуться можно, пройдя по мосту Веры, что ведёт на нижний уровень долины, там уже нет болот и там есть тропа, по которой могут пройти лошади.

— Так, давай рисуй — мы пойдём туда по горам, а обратно по долине, пиши, сколько нам понадобится времени и что нам надо брать с собой, — приказал Рыжий провонику

На подготовку к походу ушло ещё две недели. Пока мы сшили парашют, пока мы его испытали, потому что Скандр ни в какую не отпускал меня на непроверенном устройстве, С помощью проводника нарисовали карту, подготовили дополнительный обоз, который должен был нас встречать на другой стороне долины. И вот, наконец настал день, когда можно было отправляться в храм.

Я продолжала каждый день заходить на рынок, но с тех пор, как я получила странное предсказание я ни разу, так и не увидела, что в палатке прорицательницы кто-то появился. И я ещё больше уверилась в том, что всё делаю правильно и надо идти.

Горы Панчалы — это тихий ужас, конечно, лошади или другие вьючные животные не смогли преодолеть даже малую часть пути, поэтому всё пришлось распихивать в рюкзаки, которые тоже обязаны своим появлением в этом мире мне, и переть всё на своих плечах.

Надо отдать должное, проводник был молодец, ни лишних вопросов, ни пустых блужданий, всё было чётко, как и обговаривали «на берегу»

И вот спустя три дня карабканья по горам, мы достигли… нет не вершины, а перевала, что с одной стороны имел про́пасть, уходящую в тёмный туман, а с другой стороны, вполне себе интересный вид на долину, на дне которой, если присмотреться просматривались рисовые поля.

Я уже поняла, что путь к храму лежит через мой «прыжок веры» в про́пасть с тёмным туманом. Рыжий меня провожал как на войну, честное слово. Он вцепился в меня как клещ — «Давайте я пойду, я у них всё узна́ю…»

— Всё Скандр, закончили, прекращай истерику, тебе ещё идти обратно и контролировать мою встречу со стороны другой долины — специально говорила холодным тоном, понимая, что если сейчас дам слабину, то Рыжий меня не отпустит. — Вот бери пример с Ганеша, он же смирился, что его с собой не беру, и сидит себе спокойно.

Если честно, меня Ганеш немного напрягал, накануне мы выдержали его немую истерику, что он не пойдёт со мной вниз, а сейчас он сидел с отрешённым видом как будто всё для себя решил.

— Ну да ладно, пора — давайте надевать парашют — внутренне сжимаясь от страха

Скандр уже не удивлялся, откуда я беру эти словечки, откуда все мои знания — у меня же было только одно объяснение, — Мара Лурье.

На меня нацепили парашют. Конечно же, это не был парашют в его земном воплощении, это был огромный колпак, сшитый из нескольких слоёв материала, диаметром примерно 6 метров, на жёстком каркасе из стеблей бамбука, с отверстием посередине. Также каркас мог складываться при помощи рычага по принципу складывающего веера. Рычаг управлялся вручную «парашютистом», то есть мной. Конечно, конструкция была аховая, но других вариантов мне в голову не пришло. Размер диаметра был вычислен опытным путём. При меньшем диаметре парашют сильно раскачивался или раскрывался в другую сторону, так мы и пришли к тому, чтобы сделать отверстие посередине. В общем Леонардо* нами бы гордился! (Первое письменное свидетельство о разработке приспособления для медленного спуска по воздуху относится к 1485 году, а принадлежала идея Леонардо да Винчи).

Итак, меня закрепили в конструкции, саму конструкцию развернули и держали на длинных шестах шестеро человек. Моей задачей было разбежаться и как можно дальше отпрыгнуть от скалы, в задачу держателей входило донести купол до края и качнуть его, чтобы он, набрав воздух «прыгнул» вслед за мной. У меня с собой был небольшой рюкзачок с вяленым мясом, сухарями, сушёными фруктами и бутылка воды.

И вот когда я разогналась и прыгнула, в этот самый момент на меня прыгнул… Ганеш, который вцепился в меня как утопающий в соломинку, ребята наверху развернули купол и он, уже набрав воздуха, раскрылся над нами, ну и мы полетели. Хорошо, что Ганеш был достаточно лёгким, поэтому стропы и мои кости выдержали, когда он прыгнул, но в тот момент у меня не было слов, я так перепугалась, что даже не закричала и не знаю, заметил вообще кто-нибудь, что улетела я не одна.

Летели мы достаточно долго, по моим прикидкам, километра три. У меня просто был опыт парашютных прыжков, ну там на Земле. Всего-то три прыжка, с тысячи метром два раза, с трёх тысяч один раз — вот примерно столько времени полёт и длился.

И мы увидели храм. Это было так странно, увидеть это сооружение с высоты птичьего полёта. Вокруг храма не было леса, сам храм поражал каменной резьбой, нам с Ганешем не было видно, что там изображено, но то, что это были переплётные в немыслимых позах фигуры людей, это мы разглядели.

Рычаг сработал как надо, и мы с Ганешем благополучно приземлились недалеко от храма в метрах пятистах. Выпутавшись из парашюта, который, к сожалению, придётся оставить здесь, мы наконец-то увидели храм. Как они его здесь построили? Он стоял как будто вырезанный из скалы. Барельефы изображали людей так, как будто люди карабкались по стенам, по храму снизу вверх и по пути. Ой, то, что я увидела, это не просто переплетение тел, это была настоящая Камасутра. Ну вот мир другой, а Камасутра та же.

Посмотрела на Ганеша, тот был спокойны-ы-й, видимо, для парня было достаточно осознания того, что он пошёл со мной и, если честно я даже не стала его ругать, мне одной было страшновато. А так вроде нас двое, уже и не так страшно.

Мы двинулись к храму. Не было похоже, чтобы там был кто-то живой, но, когда мы подошли поближе, я увидела вход, перед входом лестница и стала подниматься по ступеням. Ганеш шёл следом, я толкнула двери, с замиранием ожидая чего угодно, но в дверях оказались две женщины в жёлтых плащах. Я не понимала, что они говорят, но поклонилась и сказала так, как ко мне обращалась прорицательница — Я своя — чужая, пришла получить ответы. Услышала мычание сзади, поняла, что Ганеш стоит, и его не пускают.

— Это мой слуга, он может пройти со мной? — спросила. Одна из женщин замотала головой и что-то произнесла. Как ни странно, но, похоже, Ганеш понял, что она сказала, потому что мирно отступил и махнул мне рукой, — мол иди, я здесь подожду.

Надо сказать, что Ганеш не сильно то и удивился, что меня пропустили, видимо, постоянно пребывая рядом со мной, он уже просёк, что господин Фоам совсем не господин. Я оставила ему свой рюкзак, понадеявшись, что раз в храме есть люди, то уж воды-то они мне нальют, а Ганешу, пока он будет меня ждать, надо что-то есть и пить.

Внутри храма скабрёзных барельефов не наблюдалось. Там вообще было ощущение, что «всё вывезли», какое-то запустение, что ли. Но, как ни странно, всё было освещено, были зажжены светильники. А также свет проникал из окон, расположенных под куполами, которых в храме было несколько. Под каждым куполом располагался отдельный зал, со своим входом, и вот в один из таких залов меня и провели. Посередине зала был расположен небольшой бассейн, когда спросила можно ли из него пить, то получила утвердительный кивок. Напившись воды, я оглянулась и обнаружила, что меня оставили одну, а двери в зал были закрыты. Я попробовала открыть, но оказалось, что двери ещё и заперты.

В куполе этого зала было большое отверстие, а не окна, и через отверстие проникал свет, потом стемнело, и я увидела диск луны и звезды. Я решила не паниковать, а подождать, кто их знает, может, у них так принято, ничего не объяснив человеку, запереть его и довести до состояния, когда он сам решит уйти. На полу недалеко от двери я обнаружила циновку и поняла, что мне предлагают провести ночь в этом «отеле». Ну что же в тюрьме я и не таком спала, пусть полюбуются. Я умылась и освежилась из бассейна, у меня был с собой шейный платок, использовала его как полотенце, чтобы обтереться, выпила ещё воды. Кстати, вода была очень вкусная, что никак не вязалось с тем, что храм находится в центре тропических лесов-болот.

Устроившись на циновке, я приготовилась спать. И я практически уснула, но вдруг услышала странное шуршание как раз около бассейна, как будто кто-то тёрся о бортик. Я приподняла голову и увидела, как в свете луны вокруг бассейна, наползая на бортики, сплетаясь в каком-то причудливом танце, ползают огромные змеи. Я забыла, как дышать, мамочки, это мой самый страшный кошмар — вот так оказаться в замкнутом пространстве с огромными змеями. Смерть не страшна, подумала я, смерть — это только начало! Иза, соберись! Главное — не дёргайся, может, они тебя и не заметят…

Ага, как же, не заметят… Одна из змей явно заинтересовавшись тем, кто это там обозначился, поползла в мою сторону. У меня не было ничего, ни ножа, ни шпаги, я просто сидела и смотрела, как она ползёт ко мне. Смерти нет! — повторяла я себе. И я боялась закрыть глаза, потому как мне казалось, что как только я закрою глаза, они все ко мне ринутся. И я сидела и смотрела, не моргая, и, как ни странно, но мой пессимистичный аутотренинг помог, и я поняла, что, даже если это мой последний час… Вру, всё равно было очень-очень страшно. Змея остановилась, стала подниматься напротив меня, о боже, это ещё и кобра, змея раздувала свой капюшон, явно готовясь к нападению, она раскачивалась и внезапно ударила меня в лицо… И

Проснулась. Бл…. Это был сон. В отверстие купола все также светила луна, но, внимательно присмотревшись к бассейну, я не обнаружила там никаких шевелений, да и рядом со мной не было никаких кобр. У-ф-ф, вот это меня торкнуло!

Подошла к бассейну, присела на бортик и наклонилась, чтобы набрать воды.

— Иза, — услышала я до боли знакомый голос, оглянулась, прямо рядом со мной, руку протяни, стояла Мара, такая какой я её запомнила в серой тюремной робе, живая.

— Мара — я бросила к ней и обняла крепкое худое тело, Мара — ты жива, я так скучала, я так рада тебя видеть! Но как? Ты мне кажешься? Я умерла? Или сошла с ума?

— Иза, почему ты здесь? Ты сомневаешься? Ты больше не хочешь мести?

— Мара, всё не так, я… я всё делаю, Георг уже скоро будет тюрьме Рок, но в Корции начинается Гражданская война, мы же с тобой не этого хотели? Погибнут невинные люди…

— Иза, нельзя сомневаться, в Корции нет невинных людей, те, кому суждено погибнуть, заслужили это. Не спрашивай! Иди и делай! Смотри — и вдруг к нам побежал мальчик, лет пяти — шести, такой хорошенький, чёрными кудрями, глазками. Так похожими на глаза весельчака Гро.

— Это он, твой нерожденный сын? — спросила сквозь слёзы

— Да, Иза, таким он мог бы вырасти, если бы его отец не предал нас… Иза, не сомневайся, — уже почти кричала мне Мара, а я снова присела на край бассейна и… проснулась.

Да что ж такое-то… Свет луны всё так же освещал зал, проходя через отверстие в куполе.

Наверное, что-то в воде, подумала я и устало прикрыла глаза.

В следующий раз меня разбудили звуки стрельбы, я открыла глаза и сначала даже не поняла, где я нахожусь, храма не было, но мне была знакома эта местность, это было имение барона Туйского. Вот только дом был разрушен, везде лежали мёртвые, прилегающие постройки догорали. Возле перевёрнутой телеги лежала Дульсинея, голова у неё была неестественно вывернута, застывшие глаза смотрели удивленно, и обиженно. Я пошла к дому, вошла в двери и увидела барона, который лежал, грудь у него была вся в крови, в руке была зажата шпага, но даже мёртвый, он продолжал прикрывать девочку лет десяти. Похоже, когда в неё выстрелили, она умерла сразу, но барон всё ещё пытался её защитить. У девочки было моё лицо, будь я на десять лет младше, вернее, лицо Изабеллы Градиент. Что здесь произошло? Из-под лестницы выбрался старый дворецкий графа, увидев меня, он сначала обрадовался, потом испугался.

«Что здесь произошло?» — ещё раз спросила я.

— Эт-то они, сначала на имение напали мародёры, ведь нет больше короля и никто нас не защищает, нет больше армии, никого, — дрожащим от волнения голосом начал говорить старик, — это у сильных и богатых родов есть своя охрана, а у нас что? вслед за ними прискакали люди в чёрном и стали искать девочку, видимо, кто-то проболтался. Они сначала хотели её увести, но барон не дал, и тогда они стали стрелять в барона, а она, Катрина, повернулась, ну и пуля вошла ей прямо в сердце, а барон вытащил шпагу и даже ранил двоих, но их было гораздо больше, и они стреляли в него из пистолей, пока он не упал. А я, — на этих словах старик снова заплакал — я спрятался.

Мне поплохело — Неужели это правда, и они все умерли из-за того, что я натворила? Неожиданно сзади резко хлопнула дверь и… я проснулась.

Я всё ещё находилась в храме, в отверстие под куполом проникал свет луны. Она что совсем не движется? — подумала я. Пить хотелось неимоверно, и мне уже было всё равно в воду что-то добавляют или в воздухе что-то не то. Я присела на край бассейна и, напротив, увидела его.

«Господин Фредерик, что вы здесь делаете?» — спросила я

— Я ищу вас, Изабелла — вы нужны нам — только вы можете всё спасти…

— Я? Но как? Как я могу кого-то спасти? Меня даже не существует? Я умерла в тюрьме Рок — что я могу сделать?

— Вы знаете, что, вы единственная наследница, и вы знаете, где находятся королевские артефакты — проговорил Фредерик и помолчав, продолжил, — но если вы решите не принимать корону, то я не вправе вас осуждать, потому как мы все перед вами виноваты, и я пойму, если вы откажетесь.

Я закрыла глаза, понимая, что не могу больше смотреть на Фредерика, не хочу его видеть и слышать, но когда я в следующий раз открыла глаза, то вокруг меня не было храма, я стояла… хм, похоже, это королевский дворец. И что? Меня коронуют? О, я вижу впереди всех стоит барон Туйский, живой и держит за руки Катрину Градиент. Господи, спасибо, они живы, живы! Вдруг на мои плечи ложатся чьи-то крепкие руки, тёплые и родные, и знакомый голос произносит — «Держись, ещё немного и мы останемся вдвоём, любимая» …

И я проснулась… в отверстие в куполе ярко светило солнце.

Глава 17. Выбор

И я проснулась… в отверстие в куполе ярко светило солнце.

Было странное ощущение нереальности происходящего именно сейчас. То есть то, что происходило со мной ночью, это было абсолютно реально, а сейчас нет. Я встала, оглянулась и с удивлением обнаружила, что нахожусь в полуразрушенном помещении, подошла к бассейну посередине, там не было воды, он был высохший так давно, что в нём росла трава. То, что было отверстием в куполе, на самом деле была просто дырой, потому что половина купола просто на просто отсутствовала, никаких светильников или дверей в зале не было, как не было и циновки, я просто лежала на голом полу.

Бред какой-то — подумала я и пошла в том направлении, из которого меня вчера храмовые женщины привели. Возможно, удастся их встретить. Но дойдя до выхода из храма, я убедилась, что храм не действующий. Потрескавшиеся стены, осыпавшаяся штукатурка, грязь и пробивающиеся растения из щелей. Но двери были на месте, открылись сразу, когда я их толкнула.

Ганеш спал здесь у входа в храм, свернувшись калачиком и положив под голову мой рюкзак, хороший мой, как же хорошо, что ты спарашютировал вместе со мной. Проснулся и вскочил сразу, как услышал, что я выхожу. Что-то начал мычать и показывать жестами. И я обратила внимание, что весь он какой-то взъерошенный, у него появилась борода, и что чуть дальше есть место для костра, как будто он здесь не одну ночь ждал меня, а гораздо дольше.

— Ганеш, а сколько меня не было — спросила и тут же внутренне содрогнулась. Ганеш на пальцах показал восемь. «Восемь дней?» — с замиранием спросила

— Да-да — закивал Ганеш

— Уф, с этими храмовниками могло быть и лет, — подумала я, вспомнив историю Рип Ван Винкля, проспавшего 20 лет в Катскильских горах и спустившегося оттуда, когда все его знакомые умерли.

Восемь дней — это ещё ничего, хотя Рыжий, наверняка сходит с ума.

— Ну что же Ганеш, я получила то, что хотела, теперь мы можем идти, — сказала я, и мы пошли, вот только я ещё не знала, что впереди нас ждёт Мост Веры.

Когда мы подошли к другой стороне долины, нам открылся вид на ущелье, чёрт его знает, какой глубины, потому что видно не было, только долетал шум реки, и нам предстояло перейти это ущелье по мосту, длина моста составляла примерно восемьсот метров, может, чуть больше. А сам мост представлял собой три каната, два из которых были натянуты по верхнему краю, а один по нижнему.

Я вот ни разу не альпинист и не экстремальщик, но вариантов не было. Или мы идём или… Вот не было вариантов. Очень хотелось пить, но, к сожалению, воды с Ганешем мы так и не нашли, он и так уже сутки был без воды, до этого, умудрившись растянуть мою бутылку на неделю.

Ганеш, видя, что я никак не решаюсь ступить на «мост», надел мой рюкзак и пошёл первым. Мне даже смотреть страшно было на то, как он шёл. Надо было дождаться, когда он сойдёт с моста, потому что мне казалось, что если мы будем идти вдвоём, то верёвки раскачаются и тогда я точно не смогу удержаться.

— Ну почему? Почему, как только я приняла решение и сделала выбор — жить и любить, почему на моём пути снова препятствия?

Так прошло примерно двадцать минут. Надо идти — подумала я. Вот и вера, я же верю, что в моих силах исправить то, что я натворила и только от меня сейчас зависит, останется ли жить барон, племянница Изы, Дулька и все остальные. Всё, пошла.

Я ступила на этот «мост», нижний канат буквально «впился» в мои стопы, как же это больно! Руками я вцепилась в верхние канаты, и постаралась сделать первый шаг. Как там по телевизору советовали — не смотреть вниз, если идёшь над пропастью. И глаза же не закроешь! И так и тянет взглянуть, а что там, внизу! Мне показалось, что прошёл час, пока мне удалось сделать первый шаг, и я поняла, что если я не начну двигаться, то быстро устану и не смогу пройти, и тогда мне придётся остаться на «этом берегу» ещё на ночь, а с этим непонятным храмом, я уже и не знаю, что от него ждать. Я больше не хочу получать ответы. Спасибо, столько получила, что как бы не обляпаться.

Что мне поможет? Точно, песня! И я запела — Эх, спасибо Владимир Семёнович* (В. С. Высоцкий — Российский поэт «Натянутый канат»)

Он не вышел ни званьем, ни ростом;

Не за славу, не за плату,

На свой необычный манер

Он по жизни шагал над помостом

По канату, по канату,

Натянутому, как нерв. Посмотрите — вот он без страховки идёт.

Чуть правее наклон — упадёт, пропадёт!

Чуть левее наклон — всё равно не спасти!

Но, должно быть, ему очень нужно пройти четыре четверти пути

Что помнила, то и пела, хорошо помнила только первый куплет и припев

Чуть правее наклон — упадёт, пропадёт!

Чуть левее наклон — всё равно не спасти…

Но… спокойно — ему остаётся пройти всего две четверти пути.

Пела и шла. И вот уже вижу на том краю Ганеш и Рыжий, и Рыжий порывается ринуться мне навстречу, но Ганеш, вот же умничка, его не пускает. У меня открылось второе дыхание, и я, так и не поняв, как мне удалось преодолеть последние несколько метров, упала на руки Рыжему.

— Слава богу, вы живы! — Рыжий тискал меня как котёнка

— Жива, жива, — позабыв про всякую конспирацию — отвечала я, — и очень хочу пить, и есть, нет, я хочу жрать. И вообще, хватит меня ощупывать, всё со мной в порядке. На самом деле на руках была кровь от мозолей, на стопахтоже, но в момент встречи, когда я поняла, что всё, на сегодня страсти закончены, мне действительно казалось, что всё со мной в порядке.

Оказалось, что возле моста Рыжий был один, проводник и охрана ждали нас внизу с лошадьми

— Леди Изабелла, вас не было восемь дней — говорил мне Рыжий, когда мы, уже поев, присели пить чай, который Ганеш заварил тут же в котелке. Мы решили, что спускаться будет утром, потому что, мне будет сложно преодолеть спуск, в сумерках, да ещё с травмированными ногами.

Я рассказала Рыжему про то, что со мной произошло в храме. Он сразу мне поверил, он вообще всегда мне верил и надо сказать, такая преданность поначалу меня немного угнетала, но теперь я привыкла, потому что поняла, что весь этот мир на этом держится. Вот и то, что происходит с Корцией, оказавшейся без настоящего короля, лишь подтверждает это. Люди везде одинаковые, и если в моём мире сила государства определялось тем, что государство имело право на насилие и тем поддерживало законы и порядок, то здесь всё держится на привязке через энергию, силу, которая сохраняет силу клятв.

— И что теперь? — спросил Рыжий, — вы больше не желаете наказать Сторми и Виартье?

Я подумала и поняла, что ещё как желаю, но теперь я сделаю это по-другому. Если в нашем с Марой плане всё должно́ было гореть и рушиться, то после того, что я увидела в храме, я поняла, что это не мой путь. Я хочу жить и любить, и хочу, чтобы у других тоже была такая возможность. Прости, Мара, но я не хочу как ты, выжечь в себе все чувства и желания. Ты хотела, чтобы Георг никогда не стал королём, он не станет, это я тебе обещаю! Ты хотела, чтобы Сторми ответил за своё вероломство — он ответит, а мне ответит Виартье, за всё, за семью Градиент, за потерянную юность и жизнь Изабеллы и за мои личные годы в тюрьме Рок. Обещаю!

— Планы немного меняются, Скандр — вслух сказала я — Мы всё равно едем в Корцию, и в там на берег сойдёт графиня Кеймада-Гранди. Но мы едем не на зимние сезоны, которые сейчас вряд ли возможны, мы поедем к… герцогине Горевой.

Добравшись до гостиницы в Пратихаре, я с наслаждением залезла в местную ванную, которая больше напоминала бассейн. Потом визит лекаря, мне поменяли повязки на руках и ногах, кстати, на руках уже практически всё зажило, и я ещё раз поразилась своей регенерации.

Я села писать письмо, адресованное герцогине Горевой от господина Фам, владельца банкирского дома Фоам и Сын.

Дорогая и многоуважаемая леди Горева, герцогиня!

Вспомнив о том, что вы милостиво предложили обратиться к вам в случае крайней необходимости, я решился это сделать. В данный момент я нахожусь далеко от Корции и Алдоны, в прекрасной Панчале. Но сердце моё разрывается от горя, что страна, на которую я возлагал большие надежды, сотрясается в огне Гражданской войны. Когда я помогал вам в поиске информации по нашему делу, я и представить не мог, чем всё это может закончиться. Поэтому я вижу только один выход. Помните, мы с вами говорили про мою приёмную дочь — Изабеллу. И вы очень хотели, чтобы она побывала у вас в гостях. Мне удалось организовать так, что у Изабеллы есть Корцианский титул, не спрашивайте, как, пусть это останется моим секретом. Изабелла графиня Кеймада-Гранди. И я отправляю её в Корцию и рассчитываю на то, что вы о ней позаботитесь. У Изабеллы неограниченный креди́т в моём банке, но она ещё очень молода, поэтому вверяю её ваши надёжные руки и верю, что вы с ней вместе найдёте как всё исправить.

Вместе с письмом шлю вам драгоценные камни с Панчальских рудников, уверен, что не огранёнными они точно дойдут до вас. Уверен, что с вашим вкусом вы сумеете найти ювелира, который сделает вам прекрасные украшения.

Искренне ваш,

Г-н Э. Фоам

Конец 1-ой части

Часть 2-я Графиня Кеймада-Гранди. Глава 1. В доме у герцогини Горевой

Раньше я не встречалась с герцогиней Горевой, и она тоже не имела возможности видеть меня, ну во всяком случае после того, как в теле Изабеллы Градиент оказалась я, Изабелла Данилова. Всю переписку с ней я вела от имени якобы приёмного отца Изабеллы или от имени её сводного брата, родного сына владельца банковского дома. В логистике переписки важную роль играл Гастон Папир, который взял на себя обязанности передачи важных и опасных документов.

Герцогиня Горева оказалась именно такой, какой я её себе и представляла. Высокой, сухой, очень старой, но при этом всегда с идеально прямой спиной и железной хваткой. Характером она была точно, как росомаха, такая же опасная и хитрая. И если честно, то я порадовалась, что мы с ней на одной стороне и сильно не позавидовала Фредерику, который был вынужден отбиваться от тех интриг, которыми старая герцогиня опутала его восстание.

Но несмотря на всю сложность характера, старая герцогиня встретила меня как родную дочь. Мне были выделены лучшие покои, конечно, из того, что было. У меня даже возникло впечатление, что эти покои готовились для её сына и его будущей жены. Конечно, после того, как на охоте сын герцогини сломал позвоночник, его невеста разорвала помолвку, не пожелав связывать себя узами брака с инвалидом. Да и дом выглядит немного запущенным, хотя очень чисто и со вкусом. Немного серовато, но я думаю, что это у меня «откат» после яркой Панчалы.

Конечно, герцогиня была удивлена, увидев мой выезд, практически караван. Охрана, в пятьдесят штыков и огнестрелов, несколько грузовых карет, загруженных просто «под завязку», но больше всего её поразило то, что я вошла, сопровождаемая неблагочинной дуэньей, а Рыжим, разодетым как Кроненгенский наёмник и Ганешем, одетым как Панчальский князь, очень уж ему нравилось, когда можно было разодеться в красивый халат и чалму, да ещё и обвешаться не только оружием, но и драгоценностями. Нас встречали герцогиня, её сын, приближённые слуги — и у них, у всех просто отвалилась челюсть, когда они услышали, что Скандр мой управляющий и доверенное лицо, а Ганеш немой раб, которого мы «с отцом» выкупили, спасая от казни.

Но надо отдать должное выдержке герцогини, леди даже бровью не повела. Вот это закалка! Я подарила подарки — «от отца» и нас проводили в покои, причём Ганеш устроил истерику, когда его попытались отделить и отправить в крыло для слуг, и герцогиня «закрыла» глаза на то, что в моих покоях будет жить мужчина. Рыжему же пришлось отступить и согласиться на комнаты в гостевом крыле, которое находилось на этаж ниже тех, в которых поселили меня.

За ужином мне удалось рассмотреть сына герцогини, Ивана Горева, он не мог двигаться и говорить тоже, потому что на той злополучной охоте было подстроено, чтобы он выпил специальный яд, который сжёг ему связки и нарушил координацию, и поэтому здоровый парень и прекрасный наездник, он не смог удержаться в седле и очень неудачно упал, сломав позвоночник, в связи с чем он не только не мог говорить, но и двигаться. Но глаза, у него были глаза не сдавшегося, умного, и проницательного человека. Он смотрел прямо, но без вызова, и было видно, что он всё слышит, слушает, и у него есть своё мнение.

— Интересно, как они общаются с герцогиней? — Я решила, что если спрошу, это не будет бестактно и спросила

— Как вы поняли, что мы общаемся? — вопросом на вопрос ответила мне герцогиня

— Я предположила, что человек с таким умным лицом и такими живым и проницательным взглядом просто не сможет удержать своего мнения в себе

— Вы правы, Изабелла — мне ведь можно вас так называть?

— Да, конечно, да я и не привыкла ещё к титулу

— А кстати, почему Кеймада-Гранди? По-моему, это название острова?

— Вы правы, это название одного из самых опасных и загадочных островов затерянного архипелага

— Почему он опасен? — нахмурилась герцогиня

— Потому что на нём водится огромное количество самых ядовитых змей — улыбнулась я

— Ого, надеюсь, что вы не относитесь к их виду? — подначила меня герцогиня, которая не ожидала, что я отвечу — Ну что вы, я гораздо опаснее…

И после этого «лёд тронулся».

Герцогиня объяснила мне, как они общаются с сыном, и отослав слуг, мы сели обсуждать ситуацию, в которой оказалась Корция, к сожалению, не без моего участия. Я настояла на том, чтобы Скандр остался, про Ганеша разговора не было, тем более что он пристроился рядом с молодым герцогом, и мне даже показалось, что они о чём-то общаются, вот же «немой с парализованным», но зная Ганеша, я уже ничему не удивлялась…

Софи, как герцогиня разрешила мне себя называть, рассказала, что сейчас есть три партии, на которые разделилась правящая верхушка. Одна — это канцлер Сторми с королевским прокурором и они держат в руках тайную службу и полицию, вторая — это армия, которая подчиняется маршалу Конрад, кстати, родному брату герцогини Горевой, и собственно маркиз Фредерик Броди, возглавивший часть аристократов, верных Георгу.

Разница в целях такова, что Сторми и Виартье всеми силами пытаются протолкнуть идею создания совета по типу Алдоны, маршал и Броди ратуют за сохранение монархии, но маршал против Георга, потому что… здесь герцогиня поджала губы, и я поняла, что братец-маршал может и управляет армией, но маршалом управляет его сестра.

Ганза мало того что собрала на границе с Корцией своё войско, ещё и пытается устанавливать свои порядки в приграничных территориях, а полиция и тайная служба стянуты к столице, стараются не допустить штурм Кастилии сторонниками Фредерика, так как Георга пока ещё не перевели в тюрьму Рок, и в результате этого противостояния в столице, некому встать на защиту провинций, где мародёрствуют банды, и герцогиня выразительно посмотрела в сторону Ивана, и я поняла — вот кто тут настоящий «мозг» и аналитик. Герцогиня сказала, что она думает, что банды проплачиваются со стороны Ганзы, чтобы заставить местной население, а в основном это деревенские и маленькие провинциальные городки перейти на их сторону — мол вот, «спасибо Ганзе», помогут нам восстановить порядок…

— Изабелла, ваш отец просил меня оказать вам всяческое содействие, но я не совсем понимаю, что… — герцогиня запнулась,

— Вы всё правильно понимаете герцогиня, я та, кто может всё остановить и вернуть в нормальное русло… — поспешила я ответить пока герцогиня пыталась подобрать нужные слова

— Вы — …

— Тише, герцогиня, ещё не время возвращать прошлое и воскрешать мертвецов, но это время скоро придёт. А пока… можете ли вы представить меня господину Броди?

— Фредерику? Фредерику Броди? Деточка, зачем он вам? — занесло герцогиню, и даже её сын закатил глаза, давая понять, что всё и так понятно, Фредерик Броди глава повстанцев, поддерживающих Георга, но он не предатель Корции и уж точно не идёт на поводу у Ганзейцев, которые только и ждут, чтобы оторвать кусок от большой территории соседней страны, пользуясь сложной ситуацией.

Вскоре герцогиня и сама сообразила, что это не просто просьба заинтересованной в знакомстве с аристократом девочки. Герцогиня позвонила в колокольчик, чтобы ей принесли бумагу и перо, и села писать письмо Фредерику.

* * *

В то же время. Ставка роялистов. Фредерик Броди

«Кто передал это письмо?» — резко спросил Фредерик адъютанта

— Пришло вместе с общей почтой, милорд

Господин Фоам, я рад, что ты нас не забыл — пробормотал про себя Фро — Но как же я забыл про тебя??? И куда ты посылаешь свою сестру? Да у нас здесь скоро будет твориться ад…

Дорого́й Фро, пишу в надежде, что ты не забыл, что несмотря на некоторые обстоятельства, мы решили остаться добрыми друзьями. Я сам, к большому сожалению, не смогу приехать в Ризу к зимнему сезону, так как задерживаюсь с отцом в Панчале по делам. Но моя сестра больше не может оставаться в стороне от светской жизни, тем более что всё удачно разрешилось с получением титула, благодаря вашей с господином Гро подсказке, и теперь она графиня Кеймада-Гранди и едет в Корцию. Мой отец уже давно знаком с герцогиней Горевой и посчитал, что девушке, пусть и вдове будет гораздо приличнее не покупать свой дом, а остановиться у герцогини. Друг мой, поддержите мою сестру, став и ей тоже добрым другом.

Если вам понадобится моя помощь, я всегда к вашим услугам

Ваш,

Альфред Фоам

— Эх, Альфред, знал бы ты, где сейчас Гро и как я ограничен в своих возможностях, а уже про визиты в дом герцогини Горевой вообще можно забыть…

— Милорд к вам лорды, — снова объявил адьютант

— Пусть заходят, я же сказал, что для всех господ двери всегда открыты. Я не ваш лорд, я один из вас… — приветствовал Фредерик вошедших.

— Фредерик — начал один из вошедших, — Ты уже знаешь, что армия пока сохраняет нейтралитет, но Сторми с Виартье стянули в столицу всех своих офицеров и солдат. Если мы пойдём на штурм, то нам придётся убивать корцианцев. Никто из нас не готов к этому.

Маркиз Ворский, как самый молодой и горячий, нервно стал метаться из одного угла в другой, но ни он и никто другой больше не произнёс ни слова. Все молчали, понимая, что если и есть выход из создавшейся ситуации, то это может быть только чудо, которое поможет изменить баланс сил, чтобы избежать напрасного кровопролития.

И когда в этой искусственной тишине прозвучало — милорд к вам посыльный от герцогини Горевой. У всех, находившихся в комнате на миг остановилось дыхание и сбился сердечный ритм…

Фредерик открыл письмо

— Ну же, ну, читай, что там? — все понимали, кто на самом деле стоит за решением маршала Конрад держать нейтралитет

Дорого́й Фредерик,

На днях ко мне прибыла погостить графиня Кеймада-Гранди, она дочь и сестра Алдонских банкиров Фоам. По рекомендации брата она настоятельно попросила представить её тебе. Я не смогла отказать девушке, даже несмотря на сложности, в которых сейчас находится Корция.

Предлагаю тебе прийти к нам сегодня к 18:00 на скромный дружеский ужин. Если ты решишь прийти не один, пожалуйста, сообщи, чтобы мы заранее подготовились к приёму.

До встречи,

Герцогиня Софи Горева

— Тебе не кажется странным, что ты вдруг стал «дорого́й» — начал маркиз Ворский — я пойду с тобой Фредерик, вкруг это какая-то ловушка. И имя какое-то странное, я впервые слышу, что есть графство Кеймада-Гранди.

— Я не думаю, что это ловушка, я на днях получил письмо из Панчалы, от брата графини и оно только подтверждает всё, что написано герцогиней, а что до имени, так это один из прецедентов того, как работает закон по продаже титулов. Банкирский дом Фоам один из богатейших на континенте, вот и могут себе позволить прикупить титул, даже графский. Я поеду один. Посмотрю, что там за графиня и какую роль во всём этом собирается играть герцогиня Горева. — Сказав это, Фредерик посмотрел на часы, до ужина оставалось один час пятнадцать минут.

Глава 2. Первая встреча

На ужин я собиралась как на войну. Во-первых, я не знала, что ожидать от Фро, с одной стороны, я помнила его в своих виде́ниях, где мы…были вместе? С другой, я помнила его стальной взгляд, когда они с Георгом допрашивали меня по поводу знакомства с контрабандистами. А во-вторых, мне очень хотелось, чтобы Фредерик, увидев меня в женском образе, был «повержен».

Я уже наслушалась от герцогини о том, что Фредерик весьма перспективный жених, и в мирное время его постоянно осаждали потенциальные невесты, но до сих пор ему удавалось оставаться холостяком. Короче, я готовилась к ужину весьма тщательно. Приняла ванну со специальным жемчужным мылом из Панчалы, так что моя бледная кожа стала как сияющий перламутр, волосы мне уложила горничная герцогини таким образом, что было видно, что у меня красивые, густые волосы, но в то же время причёска приоткрывала мою шею, и было видно какая она длинная и изящная, подчёркивала высокий лоб и чёткую линию скул. Лёгкий макияж подчеркнул и без того огромные серые глаза. Платье я выбрала жемчужно-серого цвета из тонкого атла́са алыми вставками по линии корсажа и бёдер. Было заметно, что под юбками нет кринолина и это только подчёркивало хрупкость и идеальную форму моей фигуры. Плечи были закрыты рукавами из газа и создавалось впечатление, что я завернулась в туман. Изящное колье из бриллиантов идеально дополнило мой образ.

Когда маркиз вошёл в холл, я как раз спускалась по центральной лестнице. Маркиза уже встречала герцогиня с сыном, они успели обменяться первыми приветствиями, услышав, что я иду по лестнице, Фредерик поднял голову и застыл.

О! Я сохраню это выражение его выражение лица в копилке своей памяти, мне удалось поразить его. Герцогине пришлось два раза сказать вслух — Маркиз, я бы хотела…Маркиз, вы слышите меня? Что с вами?

Честно говоря, я тоже взглянула на Фредерика другими глазами, он больше не казался мне некрасивым, я и забыла, какой он высокий, чтобы взглянуть ему в глаза мне пришлось поднять голову и теперь, глядя на его немного осунувшееся лицо, мне казалось, что это лицо весьма благородного, честного и сильного человека, способного на настоящие чувства и великодушие.

Фредерик, наконец, отмер — Да, герцогиня, вы что-то сказали?

Герцогиня понимающе улыбнулась — Да, Фредерик, я бы хотела познакомить вас с графиней Кеймада-Гранди. Она первый раз в Корции и находится под моим покровительством.

— Графиня — сглотнув, произнёс Фредерик — я очень рад, что вы решили приехать в Корцию, маркиз Фредерик Броди к вашим услугам, мгм…зовите меня Фредерик, мы всё-таки дружны с вашим братом… и замолчал, продолжив смотреть на меня.

— Изабелла, графиня Кемада-Гранди, но вы тоже можете называть меня Изабелла — улыбнулась я и Фредерик снова застыл как истукан, глядя на меня. Да-да, мой голос, низкий с бархатистой лёгкой хрипотцой, не вас одного вводит в такое состояние.

— Ну что же вы Фредерик, подайте руку графине и пройдёмте в столовую. — снова одёрнула Фредерика герцогиня.

За ужином было довольно тихо, потому что Фредерик, которого герцогиня посадила напротив меня вместо того, чтобы наслаждаться прекрасными блюдами, приготовленными поваром герцогини (Кстати, повар действительно был супер!), практически не мигая смотрел на меня. Меня это напрягало, и я практически не чувствовала вкуса еды. Когда мне это совсем надоело, я заговорила, презрев все правила этикета: — «Фредерик, почему вы не пробуете куропаток, они отлично приготовлены!» Фредерик тут же схватился за приборы и начал есть то, что ему положили в тарелку, и это были не куропатки, если что.

— Да, вы правы, куропатки отличные! — Я посмотрела на Ивана Горева, который сидел рядом со мной и мне показалось, что ещё чуть-чуть и ему не удастся сдержать смех.

— Фредерик, это жардиньер из овощей, он тоже прекрасно приготовлен, но графиня порекомендовала вам куропаток — со спокойным лицом, сказала герцогиня и кивнула слуге, чтобы тот положил куропаток.

За ужином я рассказала, что пока мы ехали из Брандта в Ризу, видели, что в стране неспокойно, в некоторых небольших городках люди создали гражданские дружины, чтобы обороняться от мародёров, а вот в небольших деревнях совсем плохо. И передала «просьбу брата» Фредерику, чтобы тот позаботился о безопасности барона Туйского, у которого небольшое имение, но вряд ли есть возможности защитить себя и прилегающие деревни. Фредерик клятвенно пообещал завтра же послать отряд.

В общем, поужинали и собрались в каминном зале, который был достаточно больши́м, чтобы точно знать, что ты ведёшь беседу уединённо, но и не таким огромным, чтобы эхо разносилось по всему залу.

Слуги разлили десертное вино и оставили нас. Нас — это герцогиня, я, Фредерик и Иван. Я заметила, что коляску Ивана уже с самого начало ужина возит Ганеш и да, он тоже остался в комнате. Судя по виду Ивана, ему всё нравилось.

— Итак, герцогиня, я благодарен вам за возможность быть представленным графине, но мне бы хотелось обсудить с вами и неприятные дела. — начал Фредерик, стараясь смотреть на герцогиню, но всё время срываясь взглядом в мою сторону.

— Маркиз, мы будем говорить в присутствии графини. Она в курсе всего происходящего и действительно переживает за Корцию, поэтому я не вижу причин, чтобы не посвящать её в наши разговоры, — сразу обозначила герцогиня, — Самое главное, чтобы я хотела вам сказать — мы не хотим крови, ни я ни маршал Конрад, мы все Корцианцы, и никто не хочет братского кровопролития, и мы за сохранение монархии, но мы хотим настоящего короля или… королеву, в чьих жилах не только течёт кровь древних королей, но и он или она достойны короны Корции. Говоря, достойны, я имею в виду, что руки короля не должны быть в крови его подданных. Взгляните на эти документы, и вы поймёте почему мы не желаем видеть на троне Корции Георга. — и герцогиня передала Фредерику папку с теми документами, что были мной так тщательно собраны и переданы всем заинтересованным аристократическим семьям через Гастона Папира. Это наша с Марой «бомба».

— Я понимаю, что вам нужно время, чтобы изучить, но страна находится на грани хаоса, поэтому всё, что я могу вам дать — это несколько часов до утра. Утром мы будем ждать вас в ставке маршала Конрада для окончательного разговора.

Перед тем как уйти, Фредерик взял мою руку, легко коснулся губами и сказал, — я счастлив, что судьба привела вас в Корцию. И откланялся.

А я, между прочим, продолжала чувствовать себя на руке его губы. И почему в наше первое знакомство на королевском тракте мне показалось, что они у него тонкие, и вовсе это не так, просто у него волевая линия рта, а на самом деле у него мягкие и нормальные мужские губы.

Ставка Роялистов. Фредерик Броди

Я не мог уснуть, сначала я мучился оттого, что не могу поверить, что Гро мог творить такие ужасные вещи, это кошмар, они с Марой и Сторми убивали целые аристократические семьи, не жалея даже маленьких детей, а ситуация с Иваном Горевым. Да мы же с ним тоже дружили с самого детства, и Георг его «пожалел», отдав приказ не убивать, а вывести из списка наследников. Теперь стала понятна ненависть герцогини.

Потом мысли его переключились на маленькую графиню. Изабелла…Так, странно, смотришь на неё, почти девочка, а глаза, тёмно-серые, как море перед штормом, глаза человека, который знает тайну мироздания, пережил страшную трагедию и кому нечего терять. Откуда у этой девочки такие глаза…Так редко встречается такой чистый грозовой цвет глаз…Изабелла…И вдруг меня как обухом по голове ударило, я вспомнил, у кого я видел такие же глаза…

Глава 3. Соглашение

Утром я был в ставке маршала Конрада, там меня уже ждали, герцогиня Горева и сам маршал, также к нам присоединились князь Велицкий и граф Манори.

Я тоже прибыл не один, со мной был маркиз Ворский, которого я побоялся оставлять одного, уж больно горяч был наш самый молодой соратник, решив, что пусть лучше он своими глазами увидит и своими ушами услышит все договорённости, и барон Карпа, один из тех, кто участвовал в пятидневной войне.

Говорили долго, в целом все были за то, что монархия должна быть сохранена, моя же задача была — сохранить жизнь Георгу. Я всю ночь думал, что предложить и нашёл наилучший выход. Предложил женить Георга на мелкопоместной дворянке или даже простолюдинке, чтобы к нему была применена одна из статей о престолонаследии, исключающая из списка наследников тех, кто вступил в неравнородный брак.

Сперва все замолчали, потом сначала со стороны герцогини Горевой прозвучал хмык, потом князь Велицкий стал тихонько посмеиваться, и уже скоро все присутствующие кроме меня и маркиза Ворского с бароном Карпа хохотали просто в голос.

— Ну ты и жук, Фредерик, не ожидал — похлопал меня по плечу маршал Конрад, и посмотрел на герцогиню, — Софи, что думаешь?

— Я считаю, что это, конечно, очень изящный выход, но я всё ещё очень зла на Георга, — недовольно произнесла герцогиня, — поэтому предлагаю конфисковать всё принадлежащее ему как герцогу Клински, включая имя, а самого́ Георга с женой выслать на дальние рубежи, пусть возглавит оборону западных границ, а то там Ганза распоясалась. И да, ему нельзя бывать в столице без высочайшего разрешения. — проговорила герцогиня Горева с вызовом, глядя на всех остальных.

— Герцогиня, я бы никогда не хотел стать вашим врагом — немного затравленно произнёс граф Манори. — не слишком ли это жестоко?

Фредерику тоже казалось, что предложение герцогини звучит слишком жёстко, но, с другой стороны, глядя на решительное лицо герцогини, он понимал, что она не уступит, ну что же, зато Георг останется жив.

— Я согласен — сказал Фредерик, чем вызвал удивлённые взгляды со стороны своих сторонников. Итак, решено, Георга я заберу из Кастилии сегодня, пока он побудет под домашним арестом в моём замке. Я буду нести полную ответственность за него. Никто не возражает?

— Мы все за монархию, но кто будет новым королём? «И где королевские регалии?» — спросил я, глядя на герцогиню Гореву и уже зная ответ.

Но герцогине удалось меня удивить. Она сказала, что прямой наследник трона жив, и регалии тоже не пропали, но пока небезопасно раскрывать, где находится наследник и артефакты, так как ещё не решён вопрос с так называемым Советом, а конкретно с графом Сторми и королевским прокурором Виартье, которые продолжают стягивать силы в столицу, оголяя провинции и, похоже, не подчиняются никому.

В итоге договорились о совместном взаимодействии по охране мелких поместий в провинции и деревень, а также по тому, что надо взять под охрану армии все стратегически важные объекты страны — порт, въездные пункты, особенно на границе с Ганзой, обеспечить охрану хотя бы основного тракта.

Я заручился согласием герцогини посетить её и Изабеллу сегодня вечером и договорился с маршалом Конрад о поддержке в вытаскивании Георга из Кастилии.

Вечером того же дня в замке герцогини Горевой

— Нет! НЕТ! Я не стану королевой Корции! — меня накрыло такое возмущение, что я еле сдерживалась, чтобы не сорваться на крик.

— Изабелла, — мягко, насколько это возможно для герцогини, — у нас есть только вы, вы Изабелла Градиент. И в этот момент доложили о приходе маркиза Броди.

«Он тоже знает?» — немного грубо спросила я, кивая в сторону вошедшего в гостиную Фредерика

Ответил мне сам Фредерик, — О чём знаю? О том, что вы графиня Изабелла Градиент? — я возмущённо посмотрела на герцогиню.

— Да, знаю, но сразу оговорюсь, это не герцогиня, я сам пришёл к этому ответу, когда понял, кого мне напоминаете, у вас глаза вашего отца, графиня, хотя ваш взгляд гораздо более жёсткий, чем был у него.

— Допустим, что я действительно та, за которую вы хотите меня принять, — не сдавалась я, — как вы собираетесь посадить меня на трон? Семьи Градиент не существует, а Изабелла умерла в стенах тюрьмы Рок, я не она и я не желаю становиться королевой тех, кто отправил меня на смерть, я просто хочу жить, жить и любить. Я здесь, чтобы помочь Корции и вам выйти из хаоса, на этом всё.

Фредерик замер так, как будто я его ударила, так его задели мои слова.

— Изабелла, успокойтесь, мы вас услышали — примирительно сказала герцогиня. Давайте пока оставим эту тему. Лучше расскажите нам, что вы знаете о том, как погибла ваша семья.

И я рассказала, как по приказу Георга и Мары Лурье была убита семья Изы, вернее так, Георг не желал убивать детей и поэтому приказ был подстроить несчастный случай взрослым, должен был погибнуть граф и графиня, у королевского прокурора Виктора Виартье было своё мнение на этот счёт. Ведь когда-то он любил девушку, но её родители решили, что граф Градиент более перспективная партия, и господин Виартье остался с разбитым сердцем, но в силу характера пообещал, что непременно отомстит. Вот оно, время мести пришло, надо просто немного изменить приказ, и ты получишь и возможность отомстить и станешь королевским прокурором. Да-да именно благодаря тому, что Сторми и Виартье поддерживали все страшные планы Георга и Мары они и добились таких высот.

И несчастный случай уносит жизни графа и графини, а наёмные убийцы убивают беззащитных детей, находившихся в доме. Иза в это время ехала от своей подруги и к её приезду её уже ждала тайная служба. Семнадцатилетней девушке даже не дали возможности попрощаться с родителями и похоронить их и сестру с братом, без суда отправили в тюрьму Рок…

Я рассказывала и видела, как сжимает кулаки Фредерик, как слёзы собираются в глазах всегда сдержанной и невозмутимой Софи Горевой. Да я и сама не могла сдержать дрожь, вспоминая мрачные стены тюрьмы.

Герцогиня обняла меня, — Девочка, прости, прости нас, это всё так ужасно

Но я выпуталась из её объятий — Вот поэтому я здесь, имя моё должно быть либо похоронено, либо очищено, но если к очищению прилагается корона Корции, то лучше не надо меня воскрешать…

Фредерик смотрел на меня тяжёлым взглядом и молчал.

— Надо разбираться со Сторми и Виартье — сказал герцогиня, но эти гады окружили себя своими людьми, к ним просто так не подберёшься.

— Я убью их, обоих — произнёс Фредерик.

— Ну вот, этого я и боялась! — с укором посмотрела я на герцогиню. Фредерик, убить вы из всегда успеете, но прежде они должны заплатить за то, что совершили. Вы же не думаете, что убийство семьи Градиент — это их единственный грех?

— Фредерик, судьба их обязательно накажет, верьте мне!

Глава 4. Дом на улице Розовой Лозы

— Фредерик, судьба их обязательно накажет, верьте мне!

— Ага, верьте мне, Фредерик — я не знаю, смогу ли я когда-нибудь доверять тому, кого полюблю здесь в этом мире. Да, я уже воспринимала Фредерика как мужчину, которому готова была довериться, но восприятие — вещь относительная…Что же, время покажет…

А пока…а пока мы с Рыжим ехали на встречу с Томом Парселлом, который уже знал, что Иза жива, и Иза — это я, но мы, после той памятной встречи в таверне «Белый гусь», встречаемся впервые.

Ещё перед тем, как погрузиться на корабль, идущий из Панчалы в Корцию, я отправила Тому письмо с просьбой тщательно проверить дом, который регулярно посещает канцлер Сторми. Дом находился в респектабельном тихом квартале на улице с романтичным названием Розовая лоза. И теперь нам с Рыжим предстояло узнать, действительно ли наши предположения насчёт канцлера верны…

Встречу решили не афишировать, Том организовал так, что Рыжий меня сопроводил в… салон, где продавались всякие женские штучки, ну и снимались мерки для пошива дорогих нарядов. Конечно, наш выезд, как всегда, вызвал ажиотаж, богатая карета, с десяток охранников, да ещё за мной из кареты вывалился Ганеш во всей своей экзотической «красе». Но конспирация прежде всего. Зато точно никто лишний не войдёт.

Моя охрана оцепила дом, где находился салон, а мы с Рыжим и Ганеше зашли внутрь. Там нас уже ждали. Том был один. Увидев меня в женском платье, без всякого грима, маскирующего мою внешность, он сначала застыл на месте, видимо, раздумывая, то ли обнять меня и подкинуть вверх, как он это делал, когда я была маленькая, либо упасть на колени и вознести хвале богу.

— Как же вы похожи на свою мать, выросли и стали такой красавицей! Но глаза, глаза у вас отцовские, как же я при первой встрече не разглядел!

— Не кори себя, Том, — улыбнулась я — в том трактире было темно, да и не знала я тогда, кому могу доверять. Сам понимаешь, я теперь Иза, графиня Кеймада-Гранди, и только так меня можно называть. Возможно, когда-нибудь мне удастся всё вернуть. Но пока только так.

— Я тоже очень рада увидеть тебя и рада, что остались ещё люди в Корции, для которых честь и верность не просто слова. Ну, да ладно, у нас не так много времени, давай рассказывай, что удалось узнать, Том.

— Дом охраняется, причём так, что за всё это время, а письмо ваше я получил почти три недели назад, мне так и не удалось внедрить туда своего человека, который бы мог зайти внутрь дома. Единственное, что удалось, это внедрить своего человека для работы по саду, но пускают его туда только в определённые часы. Служанки, которые работают внутри дома, то ли немые, то ли под клятвой, он несколько раз пытался с ними поговорить, но они словно глухие и немые, вообще не реагируют.

— Поставил своего наблюдателя, — продолжал Том, — так вот, Сторми бывает там чуть ли не каждый день, иногда остаётся на ночь, иногда довольно быстро уезжает. Также мой человек видел, что вроде на прогулку в сад выходит то ли девушка, то ли женщина, не смог увидеть лицо, но движется очень медленно, но точно не старуха, потому что походка плавная. И периодически туда возят заказы, ну еду, причём часто закупают панчальские специи и фрукты, и всякие женские масла, благовония, ткани.

Мы с Рыжим переглянулись — похоже, наше предположение, что Сторми вывез панчальскую принцессу, сестру Ашока, оказалось верным.

И вдруг Ганеш что-то усиленно замычал и стал что-то показывать жестами, постукивая себя в грудь и мелко семеня по комнате.

— Что это с ним? — удивился Том

Но не мы с Рыжим, поскольку, зная Ганеша, мы понимали, что это парень ничего не делает просто так.

«Ганеш? Ты что хочешь сказать?» — спросила я

И тут он снова ударил себя в грудь и мелко засеменил по комнате, смешно покачивая бёдрами

Том изменился в лице…

— Ганеш, ты что хочешь пробраться в тот дом? — дошло до меня, — Переодевшись в девушку?

Сперва мы все замерли в ступоре, а потом Том отмер первым — А что, неплохая идея, во-первых, панчалец, во-вторых, немой, может сработать

Ганеш радостно закивал.

— Но это риск? А если обнаружат, что Ганеш — мужчина, а если принцесса, если это, конечно, она, всем довольна и выдаст Ганеша? — засомневалась я.

Но Ганеш и Том, а вместе с ними Рыжий уже начали разрабатывать план.

Когда они мне рассказали, я пришла в ужас, потому что план состоял в том, чтобы Ганеш переодетый в Панчальскую девушку «попал» под карету господина Сторми.

— Да он проедет и не заметит! — убеждала я их, но других вариантов в голову никому не пришло. Тогда я решила подключить герцогиню Гореву.

В замке герцогини Горевой.

— Если то, что вы рассказали подтвердится, то Сторми должен быть осуждён. Я понимаю, что все эти документы очень похожи на правду, и, вероятно, всё так и есть, и на его руках кровь княжеской семьи Панчалы, но если к тому же он удерживает девушку силой и уже не первый год, превратив принцессу в свою рабыню в Корции, то это неприемлемо и является преступлением. — Возмущению герцогини не было предела. — Конечно же я с вами, я помогу всё узнать — негодовала герцогиня после моего рассказа. — рассказывайте Иза, что я должна сделать.

— Нам надо устроить панчальскую девушку в этот дом горничной — здесь герцогиня посмотрела на меня подозрительно, а её сын, который всё это время был тут же с нами и тоже всё слышал, явно готовился расхохотаться, если бы мог, но по его глазам было видно, что он уже всё понял. — Ну, в общем, мы планируем отправить туда Ганеша под видом горничной. И не смотрите на меня так, это вовсе не моя идея, он сам всё придумал!

Ганеш, который тоже был здесь, и всё это время стоял за моей спиной, начал бить себя в грудь и снова семенить по комнате, смешно покачивая бёдрами.

Герцогиня сначала смотрела на всё это безобразие, а потом, как расхохоталась. Ну правда. Это было очень комично…

— Ладно, интриганы, дайте мне три дня, я всё устрою.

Всё-таки она «железная» леди, но мировая старушенция! — подумала я.

Через пять дней в дом на улице Розовой Лозы привезли новую горничную. Мне было очень страшно. Но Ганеш в женской панчальской одежде смотрелся хорошенькой девушкой. Это правда! Если бы я не знала, что это наш Ганеш, я бы в жизни не подумала, что это мужчина. С его худосочной фигурой, небольшим ростом и смазливым личиком, да ещё замотанный в огромный кусок ткани, он полностью перевоплотился.

Как сказала герцогиня, информацию о возможности обзавестись служанкой из Панчалы донесли до Сторми через третьи руки, да так тонко, что он сам пару дней искал выхода на того, кто мог свести его с тем «купцом», который отвечал за «панчальскую девушку». Так, наш план начал воплощаться в жизнь.

Первые два дня я была как на иголках, Ганеша тоже не выпускали из дома, но ему удалось передать записку через садовника.

Всё то, что мы предполагали о том, кого прячет граф Сторми в доме на улице Розовой лозы, оказалось правдой. Но ситуация была крайне непонятная. В доме действительно жила принцесса Панчалы, сестра Ашока, Канва, но она жила там по своему желанию. И с этим надо было разобраться. Ну не верю я, чтобы девушка жила спокойно с убийцей и предателем, что-то здесь не так. Тем более, что увёз он её, когда ей и пятнадцати лет не было. Придётся Ганешу ещё немного поработать «под прикрытием».

Глава 5. Новый дом со старыми тайнами

Я решила, с Канвой мне надо встретиться само́й и поговорить, но пока Ганешу не удавалось устроить нашу встречу, хотя он и передал, что девушка, если захочет, может выехать из дома на короткое время.

Но у меня было ещё одно дело. Перед тем как мы уезжали в Панчалу, Тому было поручено приобрести дом в столице. Он ещё немного расстраивался, что дом старый, и находится не в самом респектабельном месте. Но мне было нужен именно этот дом, именно на него указала Мара, когда рассказывала про грязные тайны аристократов Корции.

Дом раньше принадлежал некоему барону Руани, после кончины которого долгое время стоял никому не нужный, так как владела им сестра барона, кому этот дом передала его дочь. А после смерти сестры барона, дом долгое время сдавался, и вот сейчас, когда в нём стало совершенно невозможно жить, его выставили на продажу. Сам дом практически ничего не стоил, так как требовал значительного ремонта, но земля, которая его окружала, вместе с парком имела высокую стоимость, поэтому покупателей долго не могли найти, пока не появилась я и не купила этот дом в своих целях. И когда Том рассказывал про оформление, то он сказал, что Гастон Папир, в то время как передавал ему документы, передал также огромную благодарность от его коллеги нотариуса за то, что тому не придётся больше заниматься этой продажей.

Примерно то же время, ставка Маршала Конрада. Фредерик Броди

— Герцогиня, вы же понимаете, что так больше не может продолжаться, — я старался, чтобы голос звучал холодно, — все основные члены, вашего так называемого совета согласились с моим предложением насчёт судьбы герцога Клински. Почему до сих пор Сторми с Виартье ничего не сделали? Почему Георг до сих пор в тюрьме? Маршал, ну хотя бы вы скажите — я не мог успокоиться и нервно шагал из угла в угол.

— Фредерик, — начала герцогиня, — успокойтесь, я сама не совсем понимаю, в чём причина. Мы несколько раз вызывали на Совет и Сторми и Виартье, но те не соизволили явиться. Их люди продолжают удерживать дворец, тюрьмы и центр столицы. В провинциях же полицейские уже практически везде перешли под управление армейских офицеров.

Маршал Конрад закивал, подтверждая слова сестры.

— Фредерик, дорого́й — пробасил он, — мы же решили всеми силами избежать кровопролития, поверь, мы все стараемся разрешить эту ситуацию и для Георга Кастилия сейчас не самое опасное место. По крайней мере, его не перевели в Рок. Да, он находится во власти Виартье, но не думаешь ли ты, что тот решится на убийство?

— Фредерик, — продолжила герцогиня, — прошу вас, не предпринимайте пока опрометчивых шагов, подождите несколько дней, я думаю, что нам удастся решить вопрос со Сторми.

Кажется, старая герцогиня что-то скрывает, и её подопечная вечно недоступна, и не ответила мне ни на одно из двух писем — подумал я, а вслух произнёс — Хорошо, герцогиня, вижу, что моя помощь вам сейчас не нужна, но прошу вас, держите меня в курсе, и я приду к вам с эти вопросом через три дня, но если так ничего и не решится, то буду вынужден решать самостоятельно. И да, а как поживает ваша подопечная, графиня Гр…, графиня Изабелла? Я два раза заезжал к вам, хотел с ней поздороваться лично. Но мне сказали, что её нет.

— Маркиз, не волнуйтесь, с девочкой всё в порядке, ездит с визитами, знакомится с местным обществом, возможно, найдёт подруг, но переживать не о чем, охрана у неё хорошая. Я ей обязательно передам, что вы хотите встретиться. — понимающе улыбнулась эта «старая перечница».

— Благодарю вас, герцогиня, — откланялся я.

Похоже, юная графиня Градиент тоже «по уши» в интригах старой герцогини. Надо же такое придумать! Ездит с визитами! С какими визитами?! Какие подруги?! Надо бы за ней проследить. Да ещё эта её фраза: «судьба их обязательно накажет, верьте мне». Чувствую, что старая герцогиня в курсе. Так странно, я что, о ней переживаю? Я что? Влюбился? Да нет, ерунда, просто девушка столько испытала из-за моего друга, и моего попустительства, того, что я предпочёл отстраниться и не допустить такое «грязное» восхождение к власти Георга, и вот теперь я испытываю чувство вины. И поэтому я и переживаю…Да, именно поэтому — успокоил я себя.

В доме, ранее принадлежавшем барону Руани. Иза

Когда мы со Скандром подъехали к дому, который находился на Буковой улице, которая начиналась от площади Фонтанов (одна из пяти площадей Ризы) и проходила вдоль реки, названной по имени города, тоже Риза. Дом располагался ближе к окраинам столицы, благодаря чему, видимо, и имел достаточно большую территорию с парком, расположившимся позади самого дома. Дом был большой, и когда-то он был весьма красивым. Но сейчас производил удручающее впечатление, потому что красивые колоны на входе выглядели облезлыми, да и вся штукатурка со стен тоже отвалилась. Окна были забиты досками.

Возле ворот нас встречал Гастон Папир, который сообщил, что Том Парселл уже находится внутри дома. Калитку в воротах нам открыл старик, которого Гастон обозвал привратником и сказал, что тот служит здесь уже много лет и может многое о доме рассказать.

Мы зашли внутрь ворот и мне показалось, что мимо в этот момент проехала открытая коляска, двигаясь в сторону центра города. — Странно, подумала, пока мы высаживались из кареты и ждали, пока привратник распахнёт калитку, я не видела, чтобы по улице ехала коляска, хотя улица от дома просматривалась достаточно далеко.

— Гастон, — обратилась я к стряпчему — пока вы нас ждали, никого или ничего подозрительно не видели на улице?

— Да вроде нет, леди — один раз проехала открытая коляска, и всё

— А в какую сторону она проехала?

— В сторону выезда из города — ответил Гастон — а что вас беспокоит, леди?

— Да нет, всё хорошо, просто показалось — ответила я и решила выбросить это из головы. Наверняка кого привезли из города, и коляска возвращалась обратно.

Внутри дома впечатление только ухудшилось, было видно, что когда-то дом действительно был великолепен, но сейчас, грязь, запах сырости, старая, погрызенная мышами мебель и какие-то мрачные портреты на стенах, всё это ввергало в депрессию.

Я ещё не решила, нужно ли мне делать ремонт в доме,всё будет зависеть от той информации, которую собрал Гастон и рассказа привратника.

К моей радости, одно помещение было отремонтировано, а именно кухня и прилегающая к ней маленькая столовая, которая когда-то использовалась как столовая для слуг. Там мы и расположились. Служанка, которая совмещала и роль кухарки принесла нам чаю, и Гастон начал свой рассказ.

Информация, которую собрал Гастон.

Сам барон в доме практически не жил, с тех пор как умерла его жена. Брак был по любви, жена барона была младшей сестрой князя Велицкого. Когда она была жива, то здесь было многолюдно, леди любила литературные вечера и часто принимала гостей. Барон нежно любил супругу и потакал всем её желаниям. К сожалению, счастье их продлилось недолго, у баронессы было слабое здоровье, и она умерла родами, оставив барона с маленькой дочерью. Девочке дали имя Элоиза в честь её матери. Барон, взяв дочь, уехал в дальнее поместье, где проживала его сестра. Там он и вырастил девочку, только пару раз приехав в столицу, чтобы представить дочь ко двору и познакомить с князем Велицким, с её родным дядей.

При дворе на балу дебютанток её и приметил один из князей Велимиров, и не откладывая в долгий ящик сразу сделал предложение. Его устраивало то, что девочка юная, выросла далеко от двора, но тем не менее происходит из старого дворянского княжеского рода по матери. В приданное барон передал этот городской дом и крупную денежную сумму. Князь Велимир был военным, и их брак продлился весьма недолго, потому что началась Пятидневная война, где князь и погиб. Овдовев Элоиза, решила не возвращаться в деревню, а переехала в городской дом своего отца. Жить в доме погибшего мужа ей было тяжело, ребёнка она родить не успела, и Велимирам она была не нужна, впрочем, как и отцу.

И это было как раз в тот год, когда в семье графа Градиент родилась девочка, которую назвали Изабелла.

И вот здесь начинается самое интересное. Гастон пригласил к нам привратника и приказал тому рассказать то, что тот уже рассказал ему, ну конечно, не бесплатно.

Рассказ привратника

Взяли меня привратником в тот год, когда княгиня переехала в дом. Парень я был уже не молодой, но ещё и не старый, крепкий, непьющий, неженатый, только вот собирался жениться., да денег не хватало, надо было подзаработать. Пару лет-то всё спокойно было, к княгине никто не ходил, она-то куда-то ездила, я вот ворота открывал, она выезжала. А потом стал к ней тоже один ездить, но всё больше вечерами, тайно значит, лицо скрывал. Уезжал либо поздно ночью, либо под утро. Ну и через год или полтора где-то, княгиня-то понесла. Она в саду гулять любила, и плащ то на ней широкий был, а только ветер-то подул я и увидел, что она в тягости. И вспомнил, что давно она никуда сама не выезжала, а этот, который тайный поклонник, всё реже и реже стал приезжать.

И вот в один день, ой, помню дождь был, гроза, прибежала личная служанка княгини и говорит, срочно, значит, поезжай к дому господина Виартье, стряпчего, и предай ему записку и монетку дала серебряную. Ну что делать-то, поехал, записку передал. Что там было не знаю, только через какое-то время приехал этот Виартье и я понял, что это он и был тайный-то. Вбежал он в дом, что там было, не знаю, а только под утро, разбудили меня, смотрю, а это он, а в руках у него корзинка. Он мне и говорит, — отвезёшь корзинку в монастырь Святой Елены, оставишь там и даёт мне два золотых, один золотой, отдай монахиням, второй оставь себе, если всё как надо сделаешь, получишь ещё два, когда вернёшься.

А сам так тихонько говорит — вряд ли выживет, видно, что нежилец…и ушёл…

Я в корзинку заглянул, а там дитё, синенькое, мне даже показалось, что не дышит, и главное, не плачет и не кричит. Ну, думаю, не моё дело, отвезу, как сказали. Закрепил корзину в коляске, запряг лошадь и поехал.

И вдруг старик замолчал.

— Ну, — подтолкнул его Гастон, — давай уже, рассказывай, леди ждёт

— Грех на мне, ваше сиятельство, не довёз я ребёнка-то монахиням.

— А куда же ты его дел? — мне даже не по себе стало

— Гроза была ужасная, дороги все размыло, сломалось колесо-то у коляски, пришлось коня распрягать, а как на нём без седла, да ещё с корзинкой в монастырь-то доехать, до него ещё часов пять пути было, а я как раз с другой стороны города выезжал, да и ребёнок стал покрикивать, испугался я, что не довезу, а там рабочий квартал и приют, вот я и оставил дитё там. Думал, если спросят, то правду, и расскажу, но так никто и не спросил. Приехал назад, а там уже и нет никого. Обманул, значит, это Виартье с золотыми-то.

— А княгиня что? — спросила я

— А княгиня пожила ещё немного там. А потом вещи-то собрала и съехала. Больше я её и не видел.

— А ребёнок?

— Не знаю, туда я тоже больше не ездил, но лучше бы умерла девочка-то.

— А это была девочка?

— Да, девочка, маленькая…

«А почему лучше бы умерла?» — спросила я снова замолчавшего привратника

Но ответил мне Том — Потому что девочкам из приютов в рабочих кварталах только два пути — либо в прачки — казармы и заводы обстирывать, либо, если красивые, то в бордель…

Гастон сказал — Но только если аристократка обнаружится в борделе, то бордель сразу закроют, поэтому если в девочке старая кровь, то должны были заявить.

— Если девочка выжила, то ей бы сейчас было около… семнадцати? — посчитала я

— Значит, уже должна была попасть «под распределение» — сказал Том

А может быть такое, что скроют, что аристократическая кровь и всё равно отправят в бордель?

— Ну вообще такие места курируют полицейские. А со стороны теневиков — люди Николя. Зная его — он бы не стал с этим связываться, но я уточню с ним.

Глава 6. Страшная история

— Когда? — первое, что я услышала от герцогини, вернувшись в замок было, что маркиз Фредерик Броди приглашает меня на прогулку.

— Изабелла, маркиз просто за тобой ухаживает — говорила герцогиня

Я закатила глаза, впрочем, как и Иван, сын герцогини, который всегда понимал всё гораздо быстрее, чем она — Софи, возможно, что я нравлюсь маркизу, но это приглашение не имеет никакого отношения к ухаживаниям. Маркиз нас с вами в чём-то подозревает и хочет выяснить, оправданы ли его подозрения или нет. Мне даже кажется, что за мной следят.

— Мгм, — герцогиня внимательно посмотрела на сына — Иван, ты тоже так думаешь? — тот закрыл и открыл глаза. Ладно, похоже, вы сговорились — изобразила обиду старая герцогиня.

— Но, тогда нам надо написать маркизу ответ

В дверь вошёл дворецкий и объявил — «К вам маркиз Броди»

Иван и я — мы снова закатили глаза

Маркиз зашёл не дожидаясь, когда его пригласят — Ага, заговорщики, я так и думал, что вы тут обсуждаете как мне отказать — сразу начал он, увидев в своё письмо, лежащее на столике для корреспонденции. Но тут же исправился: добрый день, дамы, добрый день. Ваше сиятельство

Но потом, снова не дожидаясь пока ему предложат, уселся на кресло, широко расставил ноги и произнёс: рассказывайте, что вы задумали

— Маркиз, — попыталась было возмутиться герцогиня, но споткнулась, взглянув на сына…

— Рассказывайте, рассказывайте, я вам помогу. Вы, леди Изабелла, получили какие-то документы, видимо, из Панчалы, которые вы собираетесь использовать против графа Сторми. Я прав?

И продолжил, — но вот беда, вам надо проверить какую-то информацию, и вы столкнулись с проблемой. Так?

— Хорошо, маркиз, вы правы, у нас есть информация, подтверждающая, что Сторми предатель и убийца — сказала герцогиня и посмотрела на меня, я кивнула

Заметив наши переглядывания, Фредерик удивлённо взглянул на меня

Герцогиня продолжила — и мы знаем, что Сторми незаконно вывез из Панчалы принцессу и удерживает её в доме, принадлежащем ему.

— И? Продолжайте, продолжайте, герцогиня, говорите уже всё, я же вижу, вам нужна помощь.

Но ответила ему я, какой смысл скрываться, если он, итак, уже почти всё выяснил, ещё помешает нам, если не будет знать деталей, — Фредерик, мы внедрили своего человека в этот дом, и то, что там находится принцесса Панчалы подтвердилось, но пока нам не удаётся выйти с ней на разговор.

— Постойте, но императорская семья Панчалы погибла, и правит там наместник. — проявил знание ситуации маркиз

— Ваша информация основана как раз на той информации, которую Корция получила от Сторми, и кто своей рукой убивал членов правящей семьи, но сыну императора удалось выжить и, скорее всего, и его сестре.

— То, что вы говорите может перевернуть всю колониальную политику, графиня — неожиданно сухо произнёс этот «представитель колонизаторов».

— Мы сейчас не об этом, маркиз — парировала я не мнее сухо — наша задача избавить Корцию от Сторми

— Или в вас говорит ваше желание отомстить, Изабелла

— Послушайте, Фредерик, вы или с нами или отойдите в сторону и не мешайте

Герцогиня в это время с восторгом следила за нашей перепалкой.

На этих словах маркиз поднял руки в примирительном жесте, — Прошу вас графиня, конечно, я с вами, но я должен был убедиться в вашей решимости действовать, а не просто мстить.

— Убедились?

— Вполне. А теперь покажите мне документы и расскажите мне подробности.

Целый час мы провели, рассказывая и отвечая на вопросы и я подумала, вот кого надо было Георгу назначать канцлером…

Наконец, вытянув из нас всё, что мы знали, Фредерик сказал — вам нужна личная встреча с принцессой, это правда, но, чтобы она состоялась, вам необходимо передать ей эти документы. Если она дочь своего отца, то она сама будет искать с вами встречи.

— Мы рискуем, не окажутся ли эти документы в руках у Сторми?

— Да, риск есть — но по-другому вы её не убедите, только поставите под риск вашего человека. Кстати, я правильно понимаю, что вы внедрили вашего немого панчальца?

— Да, правильно

— И как же мужчину допустили в дом к девушке

— Мужчину и не допустили

Брови Фредерика поднялись на лоб — Вы что?..

— Да, Ганеш переоделся под девушку и прислуживает принцессе

— Насколько я знаю панчальцев, она вам не простит

— Посмотрим, сейчас главное не её прощение, а чтобы она нам поверила.

— У вас есть возможность передать документы вашему панчальцу?

— Да, есть, там ещё наш человек работает в саду — неохотно рассказала я

Фредерик оценивающе посмотрел на меня — Графиня, я всё больше и больше поражаюсь вашим умениям. Теперь вы ещё больше мне напоминаете вашего отца.

— Да, но теперь-то вы примете моё приглашение на прогулку? — вдруг совершенно фантастически улыбнулся Фредерик.

— Я подумаю — жеманно сказала я и похлопала глазками

Фредерик только расхохотался. Но перед тем как уйти, поцеловал мне руку, потом наклонился и, почти касаясь губами моего уха, прошептал — я ещё спрошу про дом на Буковой улице…

Попрощался и ушёл, попросив держать его в курсе.

Я отправила Скандра с документами к Тому. Ну что же решение принято. Шаг сделан, подождём.

* * *

У меня было ещё одно срочное дело.

— Герцогиня, без вашей помощи мне снова не обойтись. Мне нужно, чтобы вы представили меня княгине Велицкой.

— Иза, зачем тебе эта вертихвостка? — бурно отреагировала герцогиня.

— Мне необходимо попасть на один из её вечеров, да и потом это прекрасная возможность познакомиться сразу со всей женской половиной высшего света Ризы

— Что да, то да, особенно сейчас, когда в королевском дворце больше не собирают ассамблеи, к княгине Велицкой на вечера ходят практически все любительницы посплетничать и выгулять новые туалеты. Но немного узнав тебя, я не думаю, что твоей задачей является послушать новые сплетни или заставить всех завидовать богатству твоего наряда — герцогиня подозрительно прищурилась.

— Конечно, нет, Софи, я не из тех, кто собирает сплетни, потому что у них скучная и серая жизнь, я сама хочу запустить сплетню. А насчёт наряда?! Ну а почему бы и нет, я просто уверена, что мой наряд действительно будет самый-самый! — не стала я вводить герцогиню в курс дела, пока не ясно жива девочка, родившаяся в доме на Буковой улице, или нет.

Здесь нас прервал Скандр, которого я отправляла с документами к Тому. Он передал мне записку, где он сообщал следующее: — Девчонка жива, из борделя вытащили, в надёжном месте.

Ну вот, теперь можно и герцогине рассказать. Я попросила позвать Ивана, всё-таки он феноменально мыслит. Его привезли, и я кратко рассказала герцогине и её сыну всё, что удалось узнать про Виартье и сестру князя Велицкого, урождённую Руани, вдовствующую княгиню Велимир. Вернее, про тайну, которая их связывала и теперь ожидала развития событий где-то в тайном убежище у теневиков.

— Немыслимо, невероятно, невозможно! — герцогиню было не остановить. Она, заламывая руки, металась по комнате.

Не знаю, сколько бы это продолжалось и как много ещё синонимов с не… она нашла, чтобы выразить своё негодование, но Скандр сказал — Ваше сиятельство, простите…

Мне кажется, герцогиня больше от удивления остановилась, потому что до этого Скандр ни разу к ней напрямую не обращался и так же удивлённо посмотрела на него, как будто это шкаф, стоя́щий у стенки, заговорил. Но Скандр не смутился, а продолжил…его сиятельство что-то хочет вам сказать.

Здесь уже мы обе обернулись и посмотрели на Ивана, который сидел с такими выразительными глазами, что сразу стало понятно — он готов обсуждать.

Я ещё раз проговорила свой план, который почти без изменений поддержали, и герцогиня села писать письмо княгине Велицкой. Она, надо сказать, регулярно присылала приглашения на вечера, что мол, на сей раз мы не только примем приглашение, но и привезём с собой главную «новинку» сезона — графиню Кеймада-Гранди, ждите.

Дворец князя Велицкого. Дамский вечер.

На следующий день, потратив почти пять часов на сборы, мы с герцогиней отправились знакомиться с местным главными дамами королевства. Перед тем как выйти, герцогиня придирчиво меня осмотрела и спросила, — Дорогая Иза, не слишком ли большой бриллиант вы надели?

— Софи, пусть лучше смотрят на бриллиант, чем раздумывают, на кого я похожа

По дороге мы спорили, я утверждала, что большинство дам может быть нам полезными, так как их мужья будут направлены в нужную сторону, без физических потрясений, а герцогиня говорила, что дамы ничего не могут кроме того, чтобы собирать сплетни и хвастаться, но мой аргумент, что на маршала она сама действует весьма убедительно, изменил её мнение и заставил задуматься надо моей мыслью о том, что женщины — это великая сила и если мы хотим немного «встряхнуть» общество, то без их поддержки нам не обойтись.

Дворец князя был великолепен, чувствовалось, что князь баснословно богат и не скрывает этого. Во-первых, огромный двор, и это практически в центре города, в который вместились все экипажи и конная охрана. У нас тоже было два десятка воинов, всё-таки в столице до сих пор сохранялась непонятная ситуация и надо было быть осторожными. Во-вторых, свет, дом сиял словно новогодняя ёлка как снаружи, так и внутри. И это что, просто дамские посиделки? — тихо спросила я герцогиню.

Но герцогиня, уже шла прямая как палка, высоко задрав голову и тонко улыбаясь…Навстречу к ней двигалась молодая привлекательная женщина.

— Герцогиня, я так рада, что вы, наконец приняли моё приглашение, — здесь она взглянула на меня, и герцогиня поспешила представить меня

— Кати (мгм, подумала я, а герцогиня не утруждает себя титулами), познакомься, это моя подопечная, Изабелла графиня Кеймада-Гранди. Изабелла, — это Катиренна княгиня Велицкая. Можно просто Кати — пропела княгиня

— Ну тогда и вы называйте меня Иза…белла, — присела я в реверансе.

— Изабелла, а мы все так давно ждали возможности с вами познакомиться, что сегодня у нас «аншлаг», проходите же, сейчас все соберутся, и мы пообщаемся. Да, обычно мы собираемся в литературной комнате, но сегодня нас гораздо больше и поэтому мы будем в театральном зале.

— Однако, — подумала я, мне всего-то надо минут десять всеобщего внимания. Но раз на «слона» аншлаг, то давайте, я готова. Я была уверена, что знаю все аристократические семьи Ризы, это знание мне досталось от Мары Лурье, у неё на каждую семью был припасён свой компромат. Поэтому я не переживала, начнут кусать, сумею поставить на место.

Внутри дворца всё было организовано таким образом, что всех вновь входящих встречали лакеи и провожали вверх по центральной лестнице, в холле играл небольшой оркестрик, и когда мы с герцогиней проходили мимо, я заметила, что многие не спешат пройти по лестнице наверх, а стоят кучками и провожают нас заинтересованными взглядами.

— Софи, вы знаете в лицо всех, есть здесь сестра князя, Элоиза Велимир?

— Пока не вижу, но давайте пройдём наверх, возможно, она там, или присоединится позже, всё же она женщина и любопытство ей не чуждо. А вы сегодня звезда вечера.

В театральном зале, как его назвала леди Кати, было достаточно многолюдно, я бы даже сказала многодамно. Но он действительно был большой и места хватало всем. Часть дам общались стоя, часть присели на стульчики, образовав кружки. Мы с герцогиней просто прошли и встали ближе к окну оттуда было удобно наблюдать за дверью, и все находящиеся, тоже были перед нами, ну и со спины к нам не подкрадёшься.

Дамы, заметив нас, стали по очереди подходить и знакомиться, я с благодарностью подумала, что без герцогини точно бы уже вспылила. Мне даже не пришлось вспоминать пикантные подробности, герцогиня так ловко ставила всех на место, что для моих аргументов не оставалось места. Например, к нам подошла баронесса Каррташ с дочерью, обе довольно полные, с круглыми румяными щёчками и баронесса неожиданно произнесла низким голосом: — графиня, я рада с вами познакомиться, но я впервые слышу, что где-то есть графство Кеймада-Гранди?

Её дочь в это время не отрываясь смотрела на мой бриллиант. И пока я думала о том, что моя уловка с крупным камнем работает, герцогиня, посмотрев на баронессу с высоты своего роста, проговорила: — Лили, если вы что-то услышали впервые, подумайте почему?

Или так, к нам подошли кучкой, несколько молоденьких девиц и с ними две пожилые матроны. Девицы заверещали — Графиня, мы слышали, вы много путешествовали, расскажите, как вам удалось так хорошо сохраниться?

Я, если честно, даже опешила от такого хамства, всё-таки от местного высшего общества я ожидала больше такта. Но герцогиня и в этот раз за словом в карман не полезла, взглядом выцепив самую наглую из них она сказала: — милочка, а как вас зовут? Как ваш супруг поживает?

— Но я не замужем— растерялась девица

— Странно, вы же дебютировали несколько лет назад, я прекрасно помню, на вас было платье такого же милого оттенка, как и сейчас…

Я просто наслаждалась. Но, наконец, появилась хозяйка вечера, и все расселись по стульчикам. Вечер мне понравился, сначала выступали певцы, потом нам показывали какую-то короткую театральную постановку, потом был небольшой перерыв и нас проводили в дамские комнаты, которых было несколько, ну то есть никто никому не мешал.

И так получилось, что мы с герцогиней как раз оказались в комнате с вдовствующей княгиней Велимир. Она была уже в возрасте, немного суховата, но ухоженная, с красиво уложенными блондинистыми волосами, смотрелась хорошо. Спокойное выражение лица, яркие серо-голубые глаза, и только складки рядом с губами выдавали возраст и непростой характер. А в целом всё-таки аристократы здесь гораздо дольше сохраняют молодость и здоровье.

Герцогиня меня представила, и вот здесь и прозвучало — Мы с вами раньше не встречались, графиня?

— Нет, что вы я впервые в Корции

— Значит, я ошиблась — исправилась княгиня, но явно ещё собиралась вспомнить, судя по задумчивому виду.

После перерыва все расселись, свет притушили и дамы начали рассказывать истории и, конечно же, все взгляды сошлись на мне. Ну что же, подумала, вот и настал тот момент, ради которого мы с герцогиней целый вечер «развлекаемся». И я начала рассказ-

— Дамы, я купила дом в Ризе, вернее так, я дала задание стряпчему, что мне нужен дом в городе, но с большой территорией, а ещё лучше с парком. И вы знаете, что таких домов в центральной части уже не осталось, но мой стряпчий не привык сдаваться и нашёл такой дом, правда, сам дом довольно старый, но зато какой там парк. Этот дом находится на Буковой улице, совсем рядом с площадью Фонтанов.

И тут леди Кати воскликнула — Элоиза, не тот ли это дом, которым когда-то владел твой отец и твоя тётка? Но за него же просили совершенно нереальные деньги, там какие-то дальние родственники Руани. Княгиня Велимир только кивнула, а складки возле губ обозначились ещё резче.

— Да, вы правы, земля в Ризе стоит дорого, — подтвердила я — а я хотела именно большой кусок земли. И вот несколько дней назад, у меня появилась возможность посмотреть мою покупку. Сам дом, конечно, нуждается в значительном ремонте, и изнутри выглядит довольно зловеще, на стенах в гостиных висят старые портреты, которые как будто что-то знают, здесь я понизила голос до шёпота, и это прозвучало достаточно зловеще. Кто-то даже охнул.

— Леди Изабелла, вы так напугаете моих гостей, и они будут плохо спать — с одобрением проговорила леди Кати, явно поощряя меня продолжать

— Там служит старый привратник и он рассказал страшную историю. Он не помнит, когда точно это произошло, память уже стала подводить его, да и выпить он не дурак, но примерно шестнадцать или семнадцать лет назад. И не помнит, кто это был, потому что дом сдавали разным людям, и хозяева менялись довольно часто. Но эту ночь он запомнил навсегда, потому что считает, что это и его грех тоже. Представляете, он даже упал передо мной на колени и пытался каяться.

— Ну говорите же, говорите, леди Изабелла — дамы просто застыли в ожидании

— Он спал, когда его разбудил мужчина, который вышел из дома и, вручив ему в руки корзинку, приказал, отвезти на кладбище и закопать. А в корзинке был младенец.

И на этих словах леди Элоиза упала в обморок. Леди Кати сразу вызвала слуг, княгиню Велимир перенести на диван.

— О боже, простите, я не знала, что так могу напугать этой историей и вообще, возможно это бред пьянчуги привратника. Но не бойтесь всё закончилось не так страшно. Привратник обнаружил, что это младенец и он живой и отвёз его в приют.

— Но он считает, что грешен, потому что не рассказал об этом никому, да ещё и потому что отвёз малышку в ближайший приют, а не в монастырский. А ближайший был расположен в рабочем квартале. Ещё он говорит, что была страшная гроза и у него не было возможности доехать до монастыря. Мужчину он больше не видел, но женщина ещё жила в доме, хотя он и не знал она ли это или какая-то другая. Его не спрашивали, а он не посчитал, что надо рассказать.

Леди Элоиза пришла в себя: дамы, простите, что-то стало душно

— Милая Элоиза, — пропела леди Кати, — это просто графиня, пользуясь своим талантом рассказчика, решила нас всех до смерти напугать

— Леди Элоиза, неужели вы действительно так испугались?

— Нет, просто душно, да и действительно, вы очень талантливо передали атмосферу этой истории

— Но самое интересное знаете, что? — продолжила я, оглядев всех по кругу. — Я отправила своего помощника проверить слова привратника в приют. Представьте себе приют до сих пор существует и там помнят эту ночь и рассказали, что да семнадцать лет назад на крыльце оставили корзинку, малышка была завёрнута в пелёнку из дорого́й ткани и в корзинке лежал золотой. Они ждали, что за ней придёт, но никто так и не пришёл. И сейчас девочка выросла и её уже выпустили из приюта. Где она они не знают.

Здесь я поняла, что пора заканчивать, иначе леди Элоиза ещё раз упадёт в обморок, такая она была бледная.

Выручила леди Кати — Ох ну же и мастерица вы рассказывать страшные истории, пойдёмте лучше пить чай с пирожными, и все дамы потянулись к выходу.

* * *

Утром, когда мы с герцогиней мирно завтракали, было рано, что-то около восьми утра, дворецкий вошёл и доложил: к вам княгиня Велимир с визитом. Мы с герцогиней переглянулись — началось…

Глава 7. Месть блюдо, которое…

— Вы — взглянула на меня княгиня, — вы знаете больше, чем рассказали. Поверьте мне, я чувствую такие вещи и мне тоже есть что вам рассказать.

Я в этом мире уже ничему не удивлялась, если княгиня говорит, что чувствует, вероятно, так оно и есть, у каждого по-разному действует сила. Но вот что она имела в виду, сказав, что у неё для нас, или всё-таки для меня, что-то есть, вот что интересно.

Я не стала отказываться — вы правы, я знаю больше, чем рассказала и поверьте, я бы не хотела, чтобы это было так. Глядя на княгиню, я понимала, что решение прийти сюда далось ей нелегко, скорее всего, княгиня не спала всю ночь и много плакала.

— Эта девочка, она где сейчас? — выдавила из себя княгиня

— Леди Элоиза, присядьте, выпейте с нами чай, и Изабелла вам всё расскажет, это небыстрая история — герцогиня «вспомнила» об этикете.

— Софи, — обратилась к ней княгиня по имени, как будто подчёркивая, что сейчас нет княгинь и герцогинь, а есть три женщины, которым надо поговорить — Изабелла, расскажите мне всё, я хочу знать кто…

— Итак, женщина, которая жила в том доме, практически всю беременность не выезжала, к ней всё реже и реже приезжал мужчина, тот кто до этого бывал в том доме довольно часто. Но в ночь родов за ним послали служанку, но шёл сильный дождь, и она отправила вместо себя привратника, поэтому он запомнил имя человека в дом, которого отвёз записку. Это был дом Виктора Виартье.

Княгиня прикрыла глаза, я замолчала, но она сказала — Продолжайте, Изабелла…

— Мужчина приехал на крытой коляске. Роды длились долго, по славам привратника, возможно, несколько часов. Потом мужчина вынес корзинку и попросил отвезти ребёнка в монастырский приют, предположив, что ребёнок не выживет, отдал свою коляску и дал два золотых.

На этих словах Элоиза разрыдалась: — он сказал, что ребёнок родился мёртвым, мёртвым… — она уронила голову на руки, чашка с чаем опрокинулась, но женщина не замечала ничего, она повторяла — Он сказал, что ребёнок родился мёртвым, мёртвым, как будто это могло что-нибудь изменить…

Было видно, что бедная женщина находилась на грани отчаянья: — мой ребёнок, моя малышка, бедная моя?

Княгиня подняла голову, посмотрела на нас совершенно больным взглядом и спросила — вы знаете, это же была девочка, знаете? Она поднялась и, уже глядя перед собой совсем другими глазами, жёсткими, злыми, горько сказала — Мой ребёнок был жив, и он знал это, отдав его в чужие руки он практически похоронил моего ребёнка заживо, если бы я только знала, что ребёнок жив, я бы ни за что не позволила ему забрать его…её…и она снова горько зарыдала.

— …вы знаете, я ведь больше так и не смогла родить… не дал бог…Но что получается, мой ребёнок жив и сейчас ей семнадцать лет? Вы видели её?

— Нет, княгиня, я не видела её, но я заплатила, чтобы с девочкой ничего не случилось и сейчас она в безопасности, и если вы хотите, отдам распоряжение, и её привещут сюда.

— Да, да, я хочу, а где вы её нашли?

— Вот в этом весь ужас, княгиня. Готовы ли вы слушать историю дальше? Хватит ли у вас сил?

— Говорите, графиня, я должна знать всю правду.

— Элоиза, вы знаете, куда попадают девочки из приюта в рабочем квартале?

— …нет — княгиня зажала рот рукой, пытаясь сдержать крик — нет…

— К сожалению, да, княгиня — жёстко продолжила я — если девушка не красивая, то она может рассчитывать на работу прачки или поварихи, если ей повезёт найти ту, которая её обучит, но молодым и красивым девушкам путь один — пополнять городские бордели.

— Есть исключение — все приюты курируются полицейской службой, проходя проверку раз в несколько лет и если там обнаруживается ребёнок с даром, если ребёнок имеет отношение к аристократам, то ребёнка в обязательном порядке изымают и передают в монастырский приют. Где дети получают хорошее образование и могут выбирать кем становиться.

— Так не всё так страшно? Значит, мою девочку всё-таки перевели в…

— К сожалению, не всех детей обнаруживают проверки — перебила я княгиню — я не знаю, что это, разгильдяйство полицейских чиновников или коррупция, здесь всё зависит от их главы…

— Крепитесь княгиня, ваша девочка выросла в рабочем приюте, она не получила образования, и по достижении шестнадцати лет её передали в бордель…

В дверь постучали, герцогиня разрешила войти, это был дворецкий, он что-то сказал герцогине. Она обернулась и сказала, — девочку привезли.

— Просите, пусть войдёт — сказала княгиня.

Дверь открылась и вошла девушка, когда мы увидели её, то стало понятно, что больше нет вопросов об её происхождении. Перед нами стояла Элоиза Велимир, только на двадцать лет моложе. А княгиня Велимир всё-таки лишилась сознания…

* * *

Дом на улице Розовой лозы. Канва

Она сидела и вот уже несколько часов глядела перед собой. Больше ничего не радовало её взгляд. Ни фрукты, красиво разложенные на большом блюде, ни драгоценности, вываливающиеся из большого ларца, ни новые наряды, которые сегодня привезла портниха.

Ганеш уже и сам был не рад, что подсунул все документы Канве, прочитав которые она стала словно статуя, без эмоций. Не было ни слёз, ни истерики, девушка просто «превратилась» в ледяную деву, о которой рассказывали старики, когда он ещё был маленьким и жил в деревне. Лицо у неё стало белое, глаза выцвели, взгляд стал пустой, словно все мысли и чувства в одночасье покинули её и вместе с ними ушла её душа.

— Значит, это правда — наконец-то она разрушила установившуюся тишину — Он убийца и предатель. А я, я стала его женой…нет, даже не женой, наложницей. Целовала его руки, на которых кровь моих родных, просила богиню послать ему удачу. Только смертью я смогу искупить эту вину…

Ганеш перепугался — и стал знаками показывать, мотая головой и жестикулируя руками — Нет, госпожа, нет, что вы! Вы ещё так молоды, чтобы умирать!

Гана, ты что? — Канва до сих пор была уверено, что ей прислуживает девушка, — Неужели ты подумала, что я умру, прежде чем ОН ответит за свои злодеяния. Нет — и в глазах Канвы зажёгся огонь ярости. Наверное, с таким взглядом её предки водили в бой своих воинов. Ганеш, будучи панчальцем по происхождению, почувствовал отголоски силы, которые даже заставили его пригнуться.

— Нет, сначала я убью его, только кровь смоет мой позор, а ты — прямо посмотрела Канва на Ганеша, ты, Гана, мне поможешь…

* * *

Замок маркиза Броди. Фредерик

— Фредерик, ты совсем перестал приезжать в замок — герцогиня-мать выглядела обмженной

— Да, леди, простите, много вопросов, которые надо решать в Ризе

— Что там с Георгом? — вдовствующая герцогиня Броди искренне переживала за друга своего сына, может он и был никудышным королём, но для неё он до сих пор оставался мальчишкой, с которым они с Фредериком в детстве «разносили» замок.

— Я работаю над этим, но всё не так быстро, как хотелось. Хорошо, что удалось договориться с вре́менным Советом об изменении способа наказания.

— Наверное, герцогиня Горева очень недовольна новым решением

— Как раз она согласилась, но я не могу получить доступ в Кастилию, из-за того, что Виартье со Сторми не приняли решение Совета и продолжают удерживать Георга в тюрьме.

— Кстати, если тебе интересно, — немного с упрёком произнесла герцогиня, — то Альберт, мальчик которого ты пока поселил в замке, очень достойный молодой человек. Я наняла ему учителей для подготовки в военный интернат, он быстро учится и его хвалят. А, скажи, Фредерик, мальчик тебе никого не напоминает?

Мысли были заняты другим, но я попытался вспомнить лицо мальчишки. Ничего кроме спутанной шапки тёмных волос и чумазой физиономии с синяком под глазом на ум не приходило.

— Нет, кажется, а с чего такой вопрос, леди?

— Посмотри, мне интересно твоё мнение

Герцогиня позвонила в колокольчик и приказала дворецкому привести Альберта.

Когда мальчик зашёл, я, честно говоря, даже опешил. Передо мной стоял юный аристократ, чёрные волосы зачёсаны назад и убраны в короткий хвостик, на худощавом лице ярким пятном выделялись синие глаза. Синие, можно сказать, фамильные глаза, моего друга. На меня смотрел Гро и единственное отличие, кроме возраста — это то, что у Гро даже в юности, в глазах всегда была какая-то сумасшедшинка, а этот юноша смотрел серьёзно и доверчиво. Как?

Глава 8. Каждый получает то, что заслужил

Элоиза Велимир взяла с нас с герцогиней клятву, что никто никогда не узнает о том, где выросла и в каком месте была обнаружена девушка. Она сказала, что расскажет только брату и они найдут способ сделать так, чтобы представить девушку свету, и она получила то, что ей причитается по праву крови.

Том рассказал мне, как всё произошло с несчастным ребёнком Элоизы. В приюте девушку назвали Мариэлла. Мари оказалась девушкой с характером и долго сопротивлялась уготовленной судьбе. Ещё будучи в приюте ей повезло, одна из воспитательниц обучила девушку технике вышивки, с которой она вполне могла найти себе работу и, возможно, даже вырваться из рабочего квартала. Но, к своему несчастью, Мари была очень красива, и жадные воротилы подпольных торгов юными выпускницами приюта не желали терять такой бриллиант. Да ещё на Мари было «потрачено» немало средств на уплату взяток полиции. Мари, как и остальные, должна была попасть на торги, как только ей исполнилось шестнадцать, но спасло Мари то, что в ней текла древняя кровь, и на неё ждали «спецзаказ».

Но в тот день, когда её уже были готовы отправить в бордель на торги, Мари проявила характер, она сопротивлялась и в результате попала на больничную койку. Её жестоко избили, сломав руку, указывая тем самым, где её место и то, что она никогда не сможет заработать себе на жизнь вышиванием. Пока рука заживала, она оставалась в приюте. По счастливой случайности в тот день, когда Мари отправили на торги, людям Николя Сардо было дано указание найти девушку-аристократку.

А через несколько дней после визита княгини Велимир пришло известие о том, что Виартье арестован.

Сначала ему предъявили халатное отношение к обязанностям и с этой формулировкой лишили звания королевского прокурора. Сразу после этого было предъявлено обвинение в регулярном получении крупных взяток для сокрытия фактов преступления против древней крови. Это обвинение предусматривало смертную казнь или пожизненно в тюрьме Рок. А учитывая то, что в главных обвинителях заявлены княжеские рода Велицких и Велимиров, у Виартье не было шансов избежать наказания.

Говорят, Виартье пытался оказать сопротивление, но княжеские рода это вам не регулярная армия, которая, кстати, тоже оказывала поддержку. Виартье пришли арестовывать княжеские генералы, возглавляющие частные княжеские полки и большинство его подручных предпочли либо отойти в сторону и не мешать установлению справедливости, либо были тоже арестованы, а в процессе немного «помяты».

Дом на улице Розовой Лозы. Граф Сторми

У графа было странное настроение. С одной стороны, он был рад, что, наконец, удалось вырваться и поехать к любимой, а с другой стороны, ему было не по себе оттого, что вот уже несколько дней ему казалось, что надо бежать, но вот куда или отчего, он не мог себе объяснить.

Сначала ему приснился князь Нанду, весь в крови, с перерезанным горлом, он указывал на него рукой, но не мог ничего сказать. Потом ему снилось, что он открывает свой сейф, а оттуда высыпается песок, и этот песок сыпется и сыпется, и постепенно заполняет всё круго́м и вот уже сам Сторми весь в песке и не может дышать, после этого он проснулся, но ужас, пережитый им во время сна, преследовал графа весь следующий день.

А сегодня ночью ему приснилось, что вокруг него огонь, много огня и он пытается прорваться через огонь, а Канва, его милая и нежная Канва стоит напротив и хохочет как сумасшедшая и в этом сне у неё были глаза её отца. Не те глаза цвета шоколада, которые всегда смотрели на него с любовью, а страшные, чёрные глазищи на половину лица, в которых пылала ярость и ненависть.

Со всеми этими треволнениями в стране, с Советом, который вдруг стал сопротивляться первоначальному решению упразднить королевскую власть, с арестом Виартье, у него просто не было времени навестить Канву и вот теперь, он ехал в дом на улице Розовой лозы, чтобы снова получить той любви, которая поможет ему успокоиться и набраться сил, впрочем, как и всегда с того самого момента, когда Канва сама пришла к нему и назвала своим мужем. Ей тогда уже было почти семнадцать лет, прошло уже около двух лет после того, как он вывез её из Панчалы.

Ему всегда хотелось большего, более того, Сторми был уверен, что он рождён для великих свершений, поэтому, когда именно ему Алдонцы предложили окончательно уничтожить правящую семью Панчалы, Сторми согласился, не раздумывая. Рука не дрогнула, когда он убивал императора Панчалы и его жену, потом брата императора, старого князя и его жён и детей, только Канву не смог убить, он считал, что девочка не будет представлять риска для его нанимателей, а ему пригодится в качестве страховки. Только вот и не заметил, как действительно влюбился, но так как мог влюбиться отъявленный эгоист, только для себя. Ему нравилось и то, что Канва считала его спасителем, да он и сам себя в этом уже почти убедил.

Дом выглядел привычно уютным, он зашёл в холл, там пахло какими-то специями, странно, обычно Канва старалась не использовать специи, когда он сообщал, что приедет, зная, что он не любит все эти панчальские штучки. Наверное, это её новая служанка. Мысли Сторми снова переключились на то, какой он молодец, даже служанку нашёл из Панчалы, значит, Канва снова должна быть ему ещё больше благодарна, ведь он столько для неё делает…

И действительно, навстречу Сторми вышла новая служанка, поднесла ему воды для омовения рук и знаками показала, чтобы он проходил. Сторми прошёл в небольшую гостиную, поморщился, здесь ещё больше пахло специями, как будто их прямо здесь и жгли. Он зло бросил служанке, чтобы она открыла окно и вроде бы она его поняла. Подошёл к столу, как и всегда стол был накрыт, других слуг, кроме новой служанки не было, но это Сторми не смутило, Канва часто отпускала слуг и прислуживала ему сама. Как только Сторми присел к столу, появилась Канва, как и, всегда двигаясь неслышно, как будто не дотрагиваясь ногами до пола. На лице у неё не было привычной улыбки.

— Что с тобой, милая моя? — спросил Сторми

— Тебя долго не было, господин — прошелестела Канва — я соскучилась и переживала

Канва налила в бокал вина́ и поднесла его Сторми. Сторми сделал глоток, но внезапно его снова начал раздражать запах непонятных специй. Он поставил бокал на стол и крикнул: — «Эй, ты, окно открой». Посмотрел на Канву и спросил раздражённо, — Чем это пахнет? Просто невозможно дышать! И где твоя служанка? Я же сказал, чтобы она открыла окно».

Вдруг он услышал сзади шаги, обернулся и увидел новую служанку почему-то с саблей в руках, зачем ей сабля и почему она сняла её со стены? Служанка криво усмехнулась совсем не по-женски и ударила его этой саблей прямо по лбу…

Удар был нанесён плашмя, так что кроме кратковременной потери сознания, большой шишки и головной боли, ничего канцлеру Сторми не грозило. Пришёл в себя Сторми и с удивлением обнаружил, что сидит привязанный на стуле, прямо перед ним стоит Канва и смотрит на него с каким-то злым, даже чужим лицом.

— Канва, в чём дело? Развяжи меня сейчас же! — приказал он

Но вместо того, чтобы броситься к нему и целуя руки развязать, Канва, как будто не слыша того, что он ей сказал, проговорила: «Это не специи, это я жгла подношения богам, вспоминая мою семью…Отца и дядю, которых предали и убили, мать, сестёр, маленьких племянников, всех, кого ТЫ предал и убил…»

— Канва, что ты говоришь? Это не я, я не убивал…

— Врёшь! Убийца! — бросила Канва в лицо Сторми и продолжила сухим как будто неживым голосом — Я, Канва, дочь преданного и убитого тобой Дхану Маурья, опозоренная связью с убийцей своей семьи, обвиняю тебя в убийстве моих родителей, обвиняю тебя в убийстве семьи князя Нанду, и приговариваю тебя к смерти…

И Сторми с ужасом глядя в чужое, незнакомое лицо женщины, которую ещё несколько дней назад он считал слабой и зависимой от него, видел в её глазах, так похожих на глаза её отца, свою смерть. Служанка поднесла Канве факел и та, словно огненная пери* (в мифологии (в зороастризме) прекрасная лева с огненными крыльями. Пери имеют огненную природу, часто появляются в виде пламени или рождаются из огня) начала кружить по комнате и поджигать всё вокруг.

— Остановись, Канва, остановись, я же люблю тебя — кричал Сторми, начиная задыхаться уже от дыма разгорающегося пожара. Он начал пытаться вырваться из связывающих его верёвок, но те держали крепко, и в результате он только раскачал стул и тот перевернулся и огонь оказался перед самым лицом Сторми. Сначала огонь ласково «лизнул» лицо Сторми, затем резко побежал по волосам и тогда граф закричал…

Он уже не видел, как Ганеш вытаскивал из горящего дома Канву, которая больше напоминала пациентку дома презрения* (лечебница для душевнобольных), нежели ухоженную восточную красавицу. Она не кричала, но и не делала попыток спастись из огня сама. Когда Ганеш подхватил её на руки, Канва безучастно, словно неживая смотрела в одну точку. Уже через несколько минут, чёрный крытый возок увозил Ганеша с Канвой в сторону дворца герцогини Горевой.

Утренние газеты назвали случившееся «страшной трагедией», сообщив, что при пожаре погиб граф Сторми, его любовница и её служанка. И откуда только узнали? Ах да, информация поступила из полиции. Начальник центрального полицейского участка давно дружен с нотариальной конторой, в которой работает надёжный друг и честный поверенный Гастон Папир.

Глава 9. Откровения

Давно не было таких потрясений в высшем свете Корции. Общество ахало и охало, слухи множились, доходя до абсурда. Якобы королевский прокурор лично возглавлял аукционы по продаже приютских девочек и получал взятки за то, что закрывал глаза на признаки древней крови. Про канцлера Сторми и того хуже, что он вывез гарем убитого им императора Панчалы и содержал его в Ризе. Среди простаков вообще ходили слухи, что канцлер пытался стать новым королём, но сгорел, когда попытался надеть корону. Страна застыла в ожидании. Маршал Конрад взял под контроль полицию и при содействии Фредерика Броди, который возглавил тайную службу, постепенно наводили в стране порядок. Фредерик наконец-то смог вытащить Георга из Кастилии и пока перевёз того к себе в замок, чтобы не нервировать Совет.

Никто из всех этих людей, строящих различные предположения, и не догадывался, что за всеми этими событиями стоит Изабелла Данилова, волею судьбы ставшая графиней Градиент, практически воплотившая грандиозный план обиженной и преданной женщины, Мары Лурье.

Замок Броди. Фредерик

Какая интересная девушка — думал Фредерик по пути в замок. Вчера он наконец-то вызволил друга из тюрьмы. И сегодня надо было обязательно попасть в замок хотя бы для того, чтобы представить Аля Георгу и договориться о дальнейших планах. В последнее время у него совсем не было времени. А ему так хотелось увидеть Изу, заглянуть в её грозовые серые глаза, выслушать очередные колкости и умности. Каждый раз он пытался придумать причину, чтобы заехать к герцогине и засвидетельствовать почтение её подопечной, но эта подопечная практически постоянно отсутствовала и его люди, которые продолжали следить за Изой, докладывали о совершенно обычных женских перемещениях, но Фредерик чувствовал, что его людей просто водят за нос. Непохожа Иза на девушку, которая будет часами пропадать в модном салоне у портной или тратить время на светские вечера. Девушка, которая разработала такой идеальный план по устранению канцлера Сторми…

И вдруг он получает письмо от неё с просьбой обязательно приехать сегодня «по нашему делу». А ведь это впервые, когда она обратилась ко мне с просьбой. Чёрт! Приятно!

Первое, что увидел Фредерик, когда въехал в ворота замка, был Георг с Алем, которые тренировались на мечах и он снова поразился, как мальчишка похож на Георга, даже движения и мимика, прищур глаз. Оба, увидев Фредерика, остановили бой и если Георг остался стоять, ожидая, когда Фредерик подойдёт, то мальчишка бросился бежать с криком — Лорд Фредерик, Лорд Фредерик, вы видели, как я могу?

— Альберт, здравствуй

Мальчик потупился — Доброго дня, милорд

— Да, прекрати, Фро, оставь свои этикеты — пробасил Георг

— Я рад, что вы уже познакомились. Альберт, сходи, пожалуйста, к герцогине, доложи, что я приехал, но смогу остаться только на обед, потом мне надо будет уехать.

Мальчишка убежал, довольный тем, что может быть полезным

— И как тебе, мальчик, Гро? — спросил я, почему-то уверенный в том, что Георг не заметил сходства.

— Нормальный мальчишка, сильная кровь, хорошие задатки, ты, молодец, что его тогда взял с собой

Ну вот, как я и предполагал, Георг, по-прежнему увлечённый только своей персоной, даже не заметил, чья кровь так ярко выражена в мальчике.

— А мальчик никого тебе не напоминает? — спросил я Георга, но получив лишь отрицательное покачивание головой, пригласил его внутрь замка. Там в крыле герцогини есть галерея и на одном из портретов изображены два подростка.

На входе в галерею встретили герцогиню с Алем.

— Фредерик, дорого́й, ты совсем загонял себя, выглядишь уставшим — в голосе герцогини-матери звучала искренняя забота

— Мама, сейчас очень непростое время для страны, в ближайшие дни многое решится, но сейчас я бы хотел вас попросить показать Георгу тот портрет — и я кивнул в сторону Аля.

И мы все вместе пошли по галерее, в которой висели портреты всех предков семьи Броди и их близких, и когда-то давно мама заказала семейный портрет, на который попал и Георг, который часто гостил в нашем замке и просто не мог остаться в стороне, пока мне приходилось позировать художнику. Вот перед этим портретом мы и остановились. Я попросил Аля встать рядом с портретом лицом к нам.

Георг сначала вопросительно взглянул на меня, я кивнул в сторону портрета. Потом взгляд его метнулся сначала на Аля, потом на портрет, потом снова на Аля, снова на портрет…

— «Кто твоя была твоя мать, Аль? Где ты родился?» — охрипшим голосом спросил Георг.

— Я родился уже в Брандте, там у нас был небольшой домик с мамой, начал рассказывать Альберт, — сама мама не из Брандта, но семья выгнала её, как только стало понятно, что она ждёт ребёнка. Сначала её хотели выдать замуж, но она отказалась, потому что ждала моего отца и тогда они её выгнали. Потом денег становилось всё меньше, а никто так за нами и не приехал, и нам пришлось переехать в Лурд, где мы сняли комнату, мама стала работать у трактирщика, потом мама заболела… и вскоре я остался один. Но мама мне говорила, что мой отец благородный господин и я тоже должен учиться и обязательно стать военным, для этого я должен поехать в столицу и поступить в военный интернат. Я встретил лорда Фредерика и вот я здесь.

Я смотрел на Георга и не верил своим глазам. Мой циничный друг плакал. Нет, слёз не было, но я видел, как плачут мужчины, сухими глазами, они плачут душой. Я видел и понимал, что он вспомнил ту женщину, которая вырастила его сына, пока он, забыв обо всём, рвался к трону. И ещё я видел, что он пока не готов броситься к Алю и признаться в том, что это он его отец, он тот, кто предал его и его мать… Ему нужно было время…Теперь у него нет короны, но у него есть зачем жить. Он поймёт это.

Замок герцогини Горевой. Иза

На вечер мы с герцогиней пригласили всех, кто был посвящён в то, что королевские артефакты не утеряны — и это мы с герцогиней, маршал Конрад и Фредерик Броди. Надо было решить, что мы можем сообщить Совету и кто должен остаться в Совете, а кто его покинуть. Да, и я по-прежнему не хотела быть королевой. Но прежде надо было решить вопрос с Канвой, которую мы поселили в замке. Здесь она жила уже примерно неделю, и за это время я успела понять, что эта молодая женщина достойная дочь своего отца и будет надёжной опорой своему брату.

Несмотря на то, что в совсем юном возрасте её обманом увезли из родной страны и заставили поверить в благородство там, где им не пахло, Канва ярко продемонстрировала, что способна на критическое мышление и самостоятельное принятие решений. Меня она подробно расспрашивала о брате, о том, что сейчас происходит в Панчале. После рассказа о моих приключениях в панчальских горах Канва стала ещё больше доверять мне, почему-то решив, что меня поддержали панчальские боги. Оказалось, что храм действительно существует, но открывается только избранному, поэтому мало кто может похвастать тем, что пережил ночь в храме. Блин, а я вот не знала, что это так опасно…

Вот и сегодня мы завтракали вместе с Канвой в её покоях. Мы довольно быстро нашли с девушкой общий язык, особенно после того, как я попросила её называть меня просто Иза. Она обрадовалась и тоже попросила называть её по имени. Ещё больше мы сблизились, когда Канва узнала, что план, благодаря которому она узнала о предательстве Сторми, был воплощён при моём непосредственном участии. И даже то, что вместо девушки ей прислуживал Ганеш, не послужило поводом для обиды. Всё-таки когда люди переживают настоящие трагедии, это меняет их восприятие жизненных ситуаций, ко многим вещам начинаешь относиться проще.

— Канва, ты уже решила, когда поплывёшь в Панчалу?

— Я не знаю, Иза, ждут ли там меня

— Конечно, ждут, твой брат будет счастлив увидеть тебя

— Я много лет жила с убийцей моей семьи, мой брат убьёт меня и будет прав

— Да нет же, твой брат цивилизованный человек… — осекалась я и поняла, что ничего я не знаю про менталитет панчальцев, а особенно их правителей. Я вспомнила, с каким пренебрежением Ашок говорил о смертной казни, когда я решила выкупить Ганеша.

— Постой, Канва, ты всерьёз уверена, что тебя ждёт смерть от руки брата? Но предатель и убийца Сторми же наказан! Ты смыла позор его кровью! Давай не будем спешить отправлять тебя в Панчалу, сначала я напишу письмо и дождёмся ответа от Ашока.

— Но это же займёт много времени…не могу же я всё это время жить здесь, пользуясь гостеприимством герцогини или мне бы хотелось быть чем-то полезной

— Давай у неё и выясним, но я думаю, что герцогине будет приятно, что у неё в доме остановилась принцесса Панчалы. И постарайся не забивать свою голову дурными мыслями.

Канва только грустно посмотрела на меня. Но после завтрака я потащила её в оранжерею, где любила проводить время герцогиня с сыном.

— Ваше сиятельство, леди Софи, доброе утро — поприветствовала я герцогиню и её сына, — можно к вам присоединиться? Канва, скромно потупившись, стояла у меня за спиной.

— Конечно, молодые леди, мы с Иваном будем рады вашему обществу — улыбнулась нам герцогиня

— Я бы хотела с вами проговорить о дальнейшем пребывании Канвы в вашем доме — намеренно начала я главного вопроса, хотя и понимала, что для герцогини и её сына с моим появлением и теперь с появлением Канвы в доме жизнь «забила ключом».

Все те события, в которые она вместе с нами оказалась втянута, только положительным образом сказались и на само́й герцогине, и на замке, которой «стряхнул пыль» и вместе со стремительно оживающей герцогиней, вдруг превратившейся из старухи, которая в большей степени напоминала мумии, в женщину серебряного возраста с живым и умным взглядом. Про Ивана я вообще молчу, когда я только приехала, его привозили на кресле одетым в костюмы одинакового чёрного цвета. А теперь, и мне показалось, что особенно после появления Канвы, Иван стал каждый день появляться в новом камзоле, сегодня, например, он был одет в камзол насыщенного изумрудного цвета, расшитый серебряной нитью и шейный платок на тон светлее.

— Графиня, Иза — герцогиня даже как-то беспомощно посмотрела в сторону сына — да как вам такое в голову могло прийти? Ваше Высочество, Канва? Да я, да мы с Иваном только рады, если вы останетесь у нас подольше!

Я взглянула на Канву, как бы говоря ей — Ну вот, а что я говорила?!

И после этих слов, всегда предпочитающая молчать, Канва заговорила: — Спасибо, ваше сиятельство, я буду рада погостить в вашем гостеприимном доме подольше… — сделала паузу и продолжила, только я бы хотела что-то делать, возможно читать вам или что-то ещё, чтобы быть полезной.

Мне захотелось закатить глаза — Ну сколько можно то?!

Но герцогиню это нисколько не смутило, и предприимчивая аристократка сразу воспользовалась щедрым предложением.

— Канва, это прекрасное предложение, и я буду рада, если вы сможете читать Ивану, а то у меня не хватает сил, а те из слуг кто может читать, быстро засыпают под его мудрёные книги.

Ага, подумала я, да здесь похоже, разыгрывается партия — «оставь Канву насовсем» и ещё раз внимательно посмотрела на сына герцогини, который в этот момент довольно напряжённо ожидал ответа Канвы. И только когда Канва в ответ улыбнулась и мягко кивнула, он расслабился.

Но письмо Ашоку я всё-таки решила написать, только надо будут посоветоваться с Иваном и герцогиней. Думаю, что к письму надо будет приложить вариант договора на случай окончательной смены власти в Корции. Но подумаю об этом позже, сейчас надо готовиться к малому Совету. И я поймала себя на мысли, что хочу выглядеть сегодня вечером так, чтобы Фредерик смотрел на меня так же, как Иван на Канву.

Глава 10. Создание малого совета

Пара часов ушло на то, чтобы собраться. Давно меня так не колбасило — сначала мне не понравился цвет платья, мне казалось, что насыщенно-фиолетовый делает меня ещё бледнее и это уже не смотрится красиво и необычно, потом мне показалось, что тёмно-синее платье слишком пышное для малого «домашнего» совета, потом мне не понравилось, как горничная уложила мне волосы, и, в конце концов, пришла герцогиня и «лёгким движением» в добровольно-принудительном порядке одела меня в платье нежно-голубого цвета со скромным декольте. Волосы убрали в высокий пучок, выпустив два локона вдоль лица с двух сторон. К платью подошло колье из топазов голубого цвета в белом золоте с одним небольшим бриллиантом в форме сердца.

Неужели моё сердце готово открыться и кому? Я вспомнила, как впервые была поражена странной некрасивостью лица Фредерика, когда ещё в образе господина Фоам встретила его на королевском тракте. И вот теперь не могу успокоить пульс при одной мысли, что сейчас откроется дверь и войдёт он. Сердце начинает «отбивать чечётку», сбиваясь с привычного ритма.

Конечно, герцогиня с её-то опытом не могла не заметить изменений в моём поведении, но тактично молчала, хотя было видно, что она одобряет мой выбор.

Дверь открылась, и дворецкий объявил, что прибыл маркиз Броди. Мы с герцогиней стояли на середине зала и одновременно обернулись. Он вошёл, сделал несколько шагов и застыл, глядя на меня и не произнося ни слова. И только когда герцогиня в третий раз его окликнула, он вздрогнул и немного хрипло произнёс — Герцогиня, графиня, простите… — и снова остановился, и продолжил — Устал с дороги…Простите, пойду поздороваюсь с маршалом. Маршал Конрад стоял в дальнем углу, о чём-то разговаривая с Иваном, вернее говорил-то маршал, а Иван в привычной манере что-то показывал глазами. Я обратила внимание, что снова Ивана возит Ганеш, а не кто-то из слуг герцогини.

Герцогиня внимательно посмотрела на меня и сказала: впервые вижу, чтобы вечно язвительный и саркастичный маркиз Броди терялся в присутствии женщины…

Я поняла, что её замечание не требовало какого-либо ответа с моей стороны, поэтому промолчала. И вообще, пора было решать судьбу страны…

— Я пригласила князя Велицкого, считаю, что он тот, кто нам нужен, как один из сильнейших представителей выходцев из Пермского княжества в Корции. Тем более что и остальные княжеские рода к нему прислушиваются. — произнесла герцогиня и несмотря на то, что я доверяла герцогине, мне не понравилось то, что она фактически поставила меня перед фактом, что появится ещё один человек, который узнает кто я на самом деле.

Но сказать я ничего не успела, потому что дворецкий объявил о приезде князя Велицкого.

Князь, хоть и был в почтенном возрасте, выглядел этаким «огурцом» и имел приятную внешность. Черты лица, глаза, всё говорило о том, что князь, человек решительный и жёсткий, но не подлый. Он вошёл, кивнул мужчинам и сразу подошёл к нам с герцогиней: Софи, выглядите, как всегда, прекрасно. Графиня, весьма рад вас видеть.

Вот так и никаких пошлых избитых комплиментов, только один, для старой подруги. Ведь то, что князь назвал герцогиню по имени, говорило, что они давно знают друг друга и князь входит в ближний круг. А это значит, что ему можно доверять. Ну что же посмотрим…

— Итак, господа — начала герцогиня — Мы вас сегодня собрали, чтобы обсудить весьма важный вопрос для Корции. Но, прежде чем мы перейдём к обсуждению, князь я бы хотела вам представить графиню…

Князь Велицкий вопросительно посмотрел на герцогиню, но сдержался, не произнёс ни слова.

— …Графиня Изабелла Градиент — торжественно произнесла «старая интриганка».

— Однако — всё-таки не сдержался князь — Однако…мгм… Вот это поворот! И что теперь? Наследник…мгм… наследница — взглянул на меня князь — это хорошо, но у нас всё равно нет королевских регалий, чтобы кого-то короновать.

Надо же, как быстро соображает, сразу определил, почему прозвучало моё настоящее имя. Ну вот на меня ещё князья снисходительно не смотрели — подумала я и высказала — Регалии у меня, но я не желаю короноваться и хочу, чтобы вы это сразу учли при обсуждении. Я помогу Корции выйти из кризиса, у меня будет ещё пара условий и на этом всё.

— Однако — повторил князь, и, посмотрев на герцогиню, произнёс — теперь я понимаю вас, Софи

Это они о чём вообще?

Маркиз Броди

Я снова растерял все слова и мысли, когда увидел графиню. Я хочу, чтобы она смотрела на меня и только на меня, а для этого я должен быть достоин её. Достоин её ума, красоты, смелости, честности, а я стою как деревенский остолоп и не могу произнести ни слова. И понимаю, что она наша будущая королева и мне даже при самых удачных обстоятельствах практически ничего не светит, но ничего не могу с собой поделать, сердце останавливается только лишь от одного её взгляда или улыбки. Изабелла, Иза…

Снова поразился её способности одной фразой поставить на место таких опытных интриганов, как герцогиня и князь. Но, боюсь, что они просто так не отступятся. Я должен быть рядом, неважно кем, важно, что маленькую графиню надо защитить, даже если она думает, что сильная и всё сможет сама.

Иза

— Я предлагаю утвердить состав вре́менного Совета, который будет управлять Корцией, пока не найдётся наследник королевской крови.

— А кому вы передадите регалии? Без этого нам не погасить волнения в стране, особенно в провинциях. — заволновался князь.

Ему ответила герцогиня, с которой мы неоднократно обсуждали этот вопрос: регалии будут разделены на три части — корона останется у графини, за сохранность артефакта отвечаю также я и маршал Конрад, жезл мы хотим передать вам князь, а меч будет передан маркизу Броди, как представителю дворянской оппозиции.

— Хм, Софи, вы, как всегда, поражаете ясностью мыслей и продуманным планом

— На этот раз вы не угадали, князь, это не только мой план, мы разработали его вместе с графиней

— Прекрасный план, графиня — в голосе князя звучало одобрение, и тут же с нетерпением в голосе спросил — А когда я могу получить артефакт?

— Прямо сейчас — ответила я и в зал внесли жезл и меч — Но, прежде чем вы возьмёте регалии, я прошу вас произнести клятву служения… На этом месте я специально сделала паузу, чтобы посмотреть на реакцию аристократов. Князя прямо перекосило, ну ещё бы клятву служения, а вот у Фредерика глаза полыхнули такой радостью, что мне стало не по себе, это он что? И я продолжила — … клятву служения Корции и малому вре́менному Совету.

Князь выдохнул, а вот Фредерик смотрел на меня и в глазах его отражалась…я…и только я.

Клятвы были принесены. Князь с благоговением, забрав жезл, отправился собирать своих для разъяснения ситуации, Фредерику тоже надо было уезжать, но мне так не хотелось с ним расставаться, и тогда я решилась.

— Фредерик

— Изабелла — произнесли мы с ним одновременно, посмотрели друг на друга и рассмеялись.

— Вы первая, графиня

— Фредерик, поскольку уже не секрет, что графиня Градиент жива, и я думаю, что пройдёт совсем немного времени и эта новость довольно быстро докатиться до провинции. А имение моей семьи всё ещё находится под управлением короны и там этим занимается дурной человек. Я хочу, чтобы права на имение перешли ко мне и одновременно хочу съездить туда сама и заодно навестить барона Туйского, и лично сообщить этому замечательному человеку все новости. И я бы хотела пригласить вас в эту поездку в качестве поддержки.

— Только поддержки?

Я даже взмутилась от такого вопроса, он что хочет, чтобы я ему первая чувства открыла? Не дождётся! — Маркиз, я бы хотела, чтобы вы сопровождали меня и пока большего я вам сказать не могу. Если…

Изабелла, прошу вас, не злитесь, я сам очень рад, что вы предложили и непросто рад, я счастлив. Но когда вы рядом я теряю все свои умные мысли и иногда несу полную чушь. Когда выезжаем?

— А когда будут готовы бумаги?

— Завтра постараюсь подготовить все бумаги на передачу поместья

— Отлично, тогда на следующий день я буду готова ехать

— Изабелла, а вы не будете возражать, если мы возьмём с собой Георга — посмотрел на меня маркиз «глазами кота из Шрека»— он сейчас под моей ответственностью, и я бы не хотел оставлять его.

— Ну да, конечно, только поэтому лучше прямо скажи, что за друга переживаешь, подумала я, а вслух ответила — Отчего же, лишний меч в дороге не помешает

Посмотрела в сторону герцогини, и увидела, что она мне одобрительно кивает. Вот жеж!

Фредерик маркиз Броди

Я, как на крыльях летел обратно в Броди. Она хочет, чтобы я её сопровождал, она хочет. О! Какое приятное словосочетание!

Буквально влетел в ворота замка, и сразу побежал в оружейную, чтобы положить артефакт на хранение в специальную нишу для магического оружия. По дороге за мной увязался Альберт. Он шёл рядом и что-то рассказывал, чем он сегодня занимался и какой крутой у него теперь наставник по бою с мечом. Я только успел подумать, что Георг молодец, и сам не скучает и парнем занимается.

Пока запирал артефакт, объяснил Альберту, зачем это надо и попросил мальчика найти Георга и сказать тому, что я в замке и у меня есть для него новости.

Пока ждал Георга, открыл бутылку вина́, потому что разговор предстоял непростой, но я был уверен, что друг всё поймёт

— Ого, что празднуем? — Георг явно обрадовался, что я быстро вернулся.

— Георг, у меня новости не на пять минут, садись, я расскажу. Ты сам скажешь, празднуем или отпеваем, но я уверен, что празднуем…

Мы говорили долго, я рассказал Георгу про ситуацию с Изабеллой Градиент, про то, что мы нашли королевские артефакты и договорились их разделить… В какой-то момент, когда я упомянул про артефакты, мне показалось, что в глазах Георга мелькнул нездоровый блеск, но уже в следующее мгновение ничего такого не было. И тогда я рассказал ему, что меч передали на хранение мне и я его «закрыл» в оружейной комнате. Сказал, что Изабелла не хочет быть королевой, но Георг в своей манере рассмеялся и снисходительно произнёс — Баба, что она понимает!

На этих словах я себя выдал — Никогда не называй Изабеллу «баба» и никогда не говори о ней в таком тоне

— Ого, друг, да тебя, кажется, «зацепило»? Ты что? Правда? Я должен увидеть эту женщину! Женщину, которая «поставила на колени» моего друга-холостяка, которого признанные красавицы не могли поймать в свои сети больше, чем на одну ночь!

— Скоро увидишь, мы все вместе едем отбирать поместье семьи Градиент

— У кого отбирать?

— Поместье было передано «короне» и им управляет, поставленный Виартье человек. Кстати, ты не знаешь, отчего Виартье так маниакально хотел заполучить имение Градиент?

— Точно не помню, вроде там была ещё какая-то студенческая обида. Из-за женщины, вроде

Закончили мы говорить с Георгом далеко за полночь, и под конец он всё-таки выбил из меня обещание показать ему меч-артефакт.

Глава 11. Наследник?

Поспать удалось немного, но у меня было важное дело, Изабелла Градиент должна не только получить обратно своё имение, но и быть полностью оправданной и восстановленной в своих правах. Поэтому уже ранним утром я мчался в столицу.

В инспекции тюрем обнаружил, что папка с делом Изабеллы Градиент пропала. Вернее так, папка-то была, дела в ней не было. Если оно потом появится, то не станет ли это проблемой? Но делать нечего, пришлось взять клятвы с сотрудников инспекции, что при любой информации о семье Градиент докладывать они будут только мне.

С поместьем Градиент всё было проще, оно оставалось под арестом, были сохранены все бумаги о том, что входило в поместье, включая размер дохода на дату конфискации. Управляющим был назначен некий господин Мордье, которому были даны достаточно широкие полномочия, кроме продажи поместья. Мордье имел право принимать решения в рамках подконтрольных людей и неких поддерживающих работ. Первый ежегодный отчёт по делам поместья выглядел достаточно оптимистично. Но спустя буквально один год, доходы поместья начали резко падать, суммы, которые требовались на содержание поместья и ремонт, наоборот, возрастали. Но вот что интересно, как имущество, принадлежащее короне, поместье было освобождено от уплаты налогов. Договор с господином Мордье был заключён на срок, который по закону требовался для отчуждения собственности от рода и передачи её в другие руки. И в этом году этот срок истекал…

К вечеру все документы на имя Изабеллы Градиент были у меня, заверенные печатями всех необходимых министров. Я усмехнулся, подумав, что ещё ни разу за всю историю Корции чиновники так быстро не оформляли передачу такого количества собственности. Потому что помимо поместья, в собственность графини теперь входили две кародиевые* шахты (*кародий) вымышленный минерал для получения энергии для работы водопроводов и очистных) и небольшое имение в южной части Корции, которое ранее принадлежало её матери.

Я вернулся в замок практически без сил, всё-таки чиновника иногда «легче убить», чем заставить быстро работать. Как в одном из разговоров упомянула Иза — «Чувство собственной значимости чиновника обратно пропорционально значимости страны».* (*цитата О. Хаксли). И откуда только в её прекрасной головке берутся такие умные мысли, в правдивости которых он сегодня имел полное неудовольствие убедиться.

Не успел переодеться и освежиться к ужину, как столкнулся с явно поджидавшими меня Георгом и Альбертом. Очередной раз поразился тому, насколько они похожи.

— Господа, приветствую вам — склонился в шутливом поклоне

— Брось, Фро — мы ждём тебя, ты обещал показать нам меч

— Вам?

— Не привязывайся, Фро, ты обещал мне, но Алю тоже интересно

— И мне — раздался голос матушки

— Ну хорошо, пойдёмте в оружейную — нарочито шумно выдохнул я

В оружейную я вошёл один, дружба дружбой, но я не хотел вводить Георга в искушение. Хорошо помнил его в то время, когда он не слышал ничего, кроме своего желания стать королём. Достал меч, положил его в специальный держатель посередине — Прошу, одна из королевских регалий. Георг замер, рассматривая меч со стороны и не делая попыток приблизиться к и взять в руки, матушка, наоборот, подошла поближе и начала восхищаться красотой украшений на эфесе. А вот Аль приблизился к мечу и словно заворожённый сказал: — Слышите? Вы слышите? Он поёт… Мы все с недоумением посмотрели на мальчика.

— Это правда, я не вру, я слышу мелодию… — в глазах у Аля почти стояли слёзы

Мне в голову пришла мысль, и я сказал — Возьми меч, Альберт

— Можно? Правда, можно? — мальчишеский голос практически срывался от волнения.

— Да, бери — повторил я и сделал шаг назад

Как только Альберт коснулся меча и с усилием, держа двумя руками, поднял его с постамента, меч вдруг засиял, а восторженно смотрящие на него глаза Аля вдруг закатились, и мальчик упал… Первым к нему бросился Георг и, не обращая внимания на меч, который всё ещё сжимал Альберт, закричал: — Аль, мальчик мой, сынок…Что вы стоите? Лекаря!

— Подожди Гро — сказал я и осторожно высвободил меч из руки Альберта. Как только убрал меч, Альберт пришёл в себя и улыбаясь, радостно так сказал — Он говорил со мной! Он сказал, что я хозяин!

Потом Альберт обратил внимание на встревоженное лицо Георга и на то, что сам лежит на полу и спросил: — А что здесь произошло?

— Ты взял меч и упал — сказал я, внимательно глядя на мальчика. Потом посмотрел на матушку. Герцогиня ошарашенно рассматривала всех нас по очереди. Заметив, что я на неё смотрю, она кивнула мне, показывая, что хочет обсудить что-то наедине. Тогда я сказал Георгу, что в целом ничего страшного, но на всякий случай лучше показать Аля лекарю. Когда Георг с Альбертом ушли, я убрал меч обратно в ящик для хранения артефактов и обернулся к матери.

— Вы хотели поговорить, матушка

— Да, сын, мне же не показалось, и ты тоже видел, что Альберт активировал королевский артефакт?

— Не показалось

— Значит, в мальчике сильная древняя кровь и возможно, что и остальные артефакты его призна́ют.

— И это тоже возможно…Матушка, вы гений! — мне вдруг пришла в голову мысль, как можно решить проблему Корции с наследником, и защитить интересы Изабеллы. Надо срочно с ней это обсудить — подумал я и ринулся к двери.

— Стойте, Фредерик, я не знаю, куда вы побежали, но уже поздно и вы обещали мне сегодня поужинать дома

— Да, точно, возможно, графиня уже спит — подумал я, а вслух сказал — вы, как всегда, правы, герцогиня, позвольте вас проводить на ужин

После ужина мы с Георгом уселись в кабинете, чтобы обсудить новости и план на завтра за рюмочкой старого коньяка.

— Мой сын активировал королевский артефакт — с какой-то непонятной гордостью, как будто это был он сам, сказал Георг.

Я не узнавал своего безбашенного, всегда увлечённого только своей персоной друга.

— Да, Альберт мог бы стать королём, но у него сомнительное происхождение. Он незаконнорождённый, бастард — я намеренно использовал резкие слова, и это сработало.

— Он мой сын! — возмущённо воскликнул Георг

— Да, он твой сын и в твоих силах сделать так, чтобы у общества не было вопросов

— Я призна́ю его, и он станет носить моё имя, он следующий герцог Клински

— Прекрасный план, но для этого тебе необходимо, чтобы была бумага, подтверждающая, что мальчик рождён в браке до того, как ты лишился имени. Ты же помнишь, что ты больше не герцог Клински…

— Что же делать?

— Есть у меня одна мысль, но потребуется немного времени. Ты на всякий случай внеси парня в завещание и напиши свою волю. Задержимся ещё на один день. Я завтра съезжу, поговорю кое с кем.

Утром я послал письмо в замок герцогини Горевой с просьбой принять меня и отдельное для Изабеллы, с информацией, что наша поездка откладывается, но только на один день.

Ответ от герцогини получил быстро и сразу собрался уезжать. Перед тем как уехать, попросил матушку организовать нотариуса для того, чтобы заверить все документы. Которые подготовит Георг. Чем больше я думал про то, что Аль может стать признанным наследником, тем больше мне нравилась эта мысль. Конечно, мальчишке надо учиться, и какое-то время нужен будет регент и им может стать Изабелла, думаю, что против её кандидатуры возражений не возникнет, тем более что за ней стоит герцогиня Горева и армия, во главе с маршалом Конрад и я.

Замок герцогини Горевой. Иза

Я немного расстроилась, что мы сегодня не выехали, но понимала, что даже для Фредерика непросто выправить все бумаги за один день. Наверняка чинуши ему все нервы вымотали. Вот интересно все выжили?

Фредерик ворвался весь разгорячённый скачкой, видно было, что он спешил. От него немного пахло коже и конским потом, но мне и это в нём нравилось. Нравилось то, что сначала он захотел увидеть меня и сказать, что он здесь и для меня у него есть новости. И я, конечно, улыбнулась ему, показывая, что я всё поняла, и милостиво отпустила его освежиться, сказав, что мы с герцогиней будем ждать его в малой гостиной.

Новости были потрясающие. Фредерик вернул мне не только имя, имение, но и почти всё имущество, которым когда-то владели графы Градиент. Не то чтобы я нуждалась, но от шахт отказываться не стала. В хозяйстве оно всё пригодится. Я приняла поздравления от герцогини и от Ивана, которого теперь везде сопровождала Канва и Ганеш.

А вот вторая новость, которую Фредерик предпочёл рассказать мне наедине. оказалась просто великолепной. Мальчик, которого Фредерик подобрал в Брандте, оказался сыном Георга, да ещё и умудрился пробудить королевский артефакт — меч, а это я вам скажу не всем королям удавалось, потому что, как правило, для коронации было достаточно пробудить корону. Два остальных артефакта активировать было сложнее, поэтому за всю историю Корции только у двух королей были активированы все три артефакта и это, если верить историческим хроникам были золотые годы для страны. Но, как всегда, в бочке мёда была и ложка дёгтя. Альберт был незаконнорождённым, и сейчас Георг не мог дать ему имя, потому что он его лишён. Но, как говорится, где наша не пропадала?! Наша пропадала везде!

— Мы едем в Брандт, мы найдём метрику Аля и обвенчаем Георга с его матерью до того, как Аль родился. — победно улыбаясь произнесла я. Потому что план моментально образовался в моей голове и если супруга губернатора Брандта всё ещё там, то все бумаги мы получим быстро.

Но Фредерик же не знал про супругу губернатора и сейчас смотрел на меня как на сумасшедшую. Пришлось ему рассказать про предприимчивую даму. После чего Фредерик, глядя на меня, покачал головой и сказал, — Графиня меня не перестают удивлять ваши таланты. Вы совсем непохожи ни на одну женщину.

— Это плохо?

— Это прекрасно, Изабелла, но я боюсь, что вас такую украдут, а я не хочу вас терять, я хочу, чтобы вы знали, что я…я люблю вас Изабелла… И простите, если я вас обидел этим признанием, поверьте мне, оно вас ни к чему не обязывает, просто знайте, что есть человек, который предан вам и душой, и телом… И…

Ну вот что здесь за мужики, мне надоело смотреть, как Фредерик уничижает себя, «поднимая! Меня на недосягаемую для себя высоту, и я положила ему ладонь на губы, чтобы остановить слова, и поцеловала его… Ну как поцеловала, просто прижалась губами к его губам. Он замер на мгновение и потом как будто прорвало плотину и уже меня поцеловали, но как?! У-ух, как!

Надо признать, что Фредерик ничего лишнего себе не позволил, руки не распустил, хотя поцелуй был весьма активным. Нам даже пришлось некоторое время ещё побыть в кабинете, чтобы никого не смущать моими губами, которые после поцелуя сильно выделялись на моём бледном лице. И всё равно, когда мы вышли и в гостиной встретили герцогиню, я поняла, что та всё знает. И герцогиня не преминула об этом заявить

— Фредерик, да вы, кажется, нашли в себе силы объясниться?

— Герцогиня, я признался графине в своих чувствах, и графиня согласилась на помолвку.

— Я рада за вас и теперь с лёгким сердцем отпущу вас в поездку.

Опаньки, поцеловала, значит, согласилась. Ну ладно, не буду устраивать допрос, почему это не прозвучало самое главное, а нет, самое главное как раз таки прозвучало — он меня любит, а остальное уже не важно.

Итак, план по поездке мы обсудили, договорились, что сначала едем в Брандт, потом к барону Туйскому и потом «грабить награбленное» — то есть забирать у Морды моё поместье.

Фредерик уехал, а мы ещё долго разговаривали с Софи о том, что надо сделать, чтобы потом никто не придирался к моим отношениям с маркизом. Но про Альберта я герцогине так и не рассказала.

Глава 12. Неудавшееся похищение

В сторону Брандта выехали рано утром. Я едва проснулась, а мне сообщили, что маркиз с сопровождающими уже ждут. Ничего, — подумала я, — подождут.

С собой взяла Скандра и Ганеша, герцогиня настояла на горничной и выделила мне молодую девчонку, которая точно выдержит дорогу. Было решено для скорости с небольшим отрядом отправиться верхо́м, а часть отряда оставить сопровождать небольшой обоз, который состоял из кареты и крытого возка, куда положили только самое необходимое. Но и самое необходимое потребовало много места. Это раньше, когда я путешествовала в образе молодого алдонского банкира, все мои вещи умещались в две дорожные сумки, повешенные на седло, а теперь только нарядам требуется отдельное транспортное средство. Горничную я посадила в карету, чтобы не задерживать передвижения. Мы с Фредериком рассчитали, что если не задерживаться, то уже к вечеру мы прибудем в Брандт, остановимся в приличной гостинице, и там уже прибудет наш обоз с вещами. А с утра займёмся делами.

Мне было интересно посмотреть на Георга, уже не короля. Я ещё не видела его после отречения и тюрьмы. Когда я вышла из замка, Фредерик с Георгом ждали меня во дворе о чём-то беседуя. Фредерик первый заметил, я вообще обратила внимание, что я для него словно «север» для стрелки компаса, он сразу реагирует, если я появляюсь в поле его видимости.

— Изабелла, я очень рад вас видеть, страшно соскучился

— Фредерик — ответила я, смеясь, — мы же с вами только вчера вечером расстались, когда вы успели соскучиться?

— Если я вас не вижу, то я сразу начинаю скучать. Изабелла. Позвольте вам представить моего друга, Георга, похоже, ранее вы не встречались лично.

— Георг, это моя невеста, леди Изабелла, графиня Градиент

Услышав моё имя, Георг проявил себя настоящим ловеласом, сразу приосанился и вообще стал выглядеть этаким «петухом», за что получил удар в бок от Фредерика и сразу сдулся.

— Доброе утро, Георг, я рада, что вы едете вместе с нами, в дороге всегда хорошо иметь того, кто прикроет спину в случае опасности

И Георг меня порадовал — Графиня, я понимаю, вашу семью уже не вернуть, как не вернуть и те годы, которые вы провели в тюрьме Рок, и, скорее всего, вы не сможете этого простить, но я прошу вас дать мне шанс заслужить ваше прощение или хотя бы дать надежде на то, что когда-нибудь это станет возможным.

— Да вы правы, Георг, такое сложно простить и забыть, но мы с вами можем быть если не друзьями, то хотя бы не врагами. А что касается шанса, то это лишь высшие силы могут предоставить, не человек… Ну ладно, — решила я прервать светскую беседу и «посыпание пеплом» головы Георга — хватит уже рассуждений, пора в дорогу.

Мы довольно долго ехали по королевскому тракту безо всяких происшествий, и я даже подумала, что так и будет до самого́ Брандта, но где вы видели Изабеллу Данилову, не нашедшую приключений на свою «пятую точку»?

Короче, не доезжая примерно пары часов до Брандта, мы попали в засаду. Да, в самую настоящую засаду, организованную ганзейскими солдатами. И, главное, всё произошло, как в бульварном романе. Мы остановились отдохнуть, недалеко от тракта стоял небольшой придорожный трактир. Зашли, там чисто, хозяин такой приличный, тоже чистенький, мы заплатили, чтобы привели в порядок лошадей и заказали еды. Мне же ещё приспичило освежиться, и я вместе с Ганешем и Скандром, которые ни в какую не хотели оставлять меня одну, оставив внизу всю охрану и Фредерика с Георгом, пошла наверх, куда мне притащили лохань с водой. Скандр остался «подпирать» дверь снаружи, Ганеш пробрался внутрь, куда помимо лохани притащили большую ширму. Мне казалось, что я быстро всё делаю, но прошло примерно минут тридцать — сорок, пока я умытая и переодетая в свежую походную одежду, штаны, я менять не стала, а вот рубашку переодела. Так как у меня специальная амазонка в виде юбки-штанов, кстати, моё нововведение в этом мире, иначе я бы не смогла так быстро ездить на лошади, потому что так и не научилась пользоваться дамским седлом.

И только я собралась выйти из комнаты, открыла дверь, которая открывалась внутрь и на меня упал Скандр, пока я соображала, что произошло, в дверь впрыгнули два упитанных товарища, резко схватили меня и тут же связали мне руки и засунули в рот кляп. Ганеш, с горловым хрипом бросился на них, но получил удар в лоб эфесом и упал, составив компанию Скандру. Всё это заняло буквально пару секунд, я даже вскрикнуть не успела. Один из упитанных, держит меня, а второй в это время связывает Скандра и Ганеша и запихивают их в комнату, закрывая дверь. Ну, — думаю, если связали, значит, убивать не собираются, это уже хорошо. И где моя доблестная охрана и господа Фро и Гро?

Держа меня перед собой словно щит, мы начали спускаться по лестнице вниз, а там за столом сидят Фредерик с Георгом и капитан отряда. Фредерик вскочил и схватился за шпагу. Но товарищ, который меня держал, приставил мне кинжал прямо к горлу. Ощущения, скажу я вам, ужасно неприятные, сразу начинаешь понимать, что шейка тоненькая, а кинжал остренький.

— Всем сидеть — резким, похожим на скрежет металла по стеклу голосом, приказал тот, кто держал меня. — Одно движение и девчонка умрёт, а вам, каждому достанется по болту.

Я скосила глаза и увидела, что по балкону второго этажа стоят несколько человек в похожей одежде, какие-то серые кафтаны, подвязанные чёрным кушаком, и держат в руках заряженные арбалеты, направленные вниз.

— Кто вы и что вам нужно? — спросил Георг, да, да именно Георг, видимо, власть из крови так быстро «не выходит»

— Сдайте оружие и полезайте в подпол — вместо ответа произнёс тот, кто держал меня. — Ну, быстро, иначе девчонка умрёт и ещё сильнее прижал, гад, кинжал к моей шее, я даже почувствовала, как пошла кровь. На Фредерика и остальных это тоже оказало воздействие, потому что Фредерик первым бросил шпагу и пистоль, за ним Георг, потом всё из отряда.

— Теперь открывай подпол и живо вниз — продолжил приказывать «главный кафтан», решила пока звать его так.

По-моему, это ганзейцы, подумала я, — вроде у их солдат такая форма, но до чего же дошло в Корции, если ганзейцы вот так свободно разгуливают по стране, да ещё и разбойничают.

Когда всю мою охрану «упаковали» в подпол, меня посадили на лавку за ближайший стол и вытащили, наконец кляп изо рта. Тьфу, уже в горле пересохло.

— Дайте воды — холодным, не терпящим возражений тоном, приказала я. И это сработало, «главный кафтан» чуть по стойке смирно не вытянулся, потом правда взял в себя в руки, но воды принёс.

— Я повторю вопрос моих людей — Кто вы и что вам нужно? — я понимала, что с одной стороны, надо бы потянуть время, потому что основная часть отряда едет вслед за нами, с небольшим отставанием по времени, но вот с другой стороны, свернут ли они в этот трактир, этого я предсказать не могла. Эх, как бы дать им знать?

— Нам нужны вы, графиня Градиент

— Ого, а с чего вы взяли, что я графиня Градиент? — спросила я, а сама начала думать, кто же предал?

— Поверьте, у нас надёжные источники

И тогда я решила «ткнуть пальцем в небо», что называется, — Зачем ганзейцам Корцианская графиня?

— Меня предупреждали, что вы умны, и теперь я вижу, что ещё и весьма сообразительны. Раз уж вы поняли кто мы, позвольте представиться — полковник Шольцер, Бруно Шольцер. Я буду сопровождать вас Любек, где вам предстоит стать супругой короля.

— А почему именно в Любек, что в других государствах Ганзы не нашлось подходящих кандидатур?

— Сие мне не ведомо, так решил Совет королей, мне же выпала честь осуществить их волю.

— Вот как? Ну а моё мнение учитывается?

— Сожалею, графиня, — тоном, совершенно безо всякого сожаления, произнёс этот упитанный полковник и продолжил— всё уже решено, но вы сможете выбрать фасон свадебного платья

Прекрасно — уже про себя подумала я и решила помолчать и подумать. Зачем я нужна Ганзе это понятно, единственная наследница королевской крови, для них шанс заполучить Корцию в Ганзу и выход к морю, это то, чего им так не хватает, но интересно, а вот как они собираются протащить меня через полстраны?

Судя по тому, как ганзейцы себя вели, они явно чего-то или кого-то ждали, значит, немного времени у меня есть. В голову пока ничего не приходило, а связанные руки сильно затекли, и я позвала: полковник, развяжите мне руки, мне больно. Ганзеец сначала подозрительно на меня посмотрел, а потом лишь немного ослабил верёвки. Ну ничего себе у меня репутация, боятся, значит, шанс вырваться есть. Постаралась устроиться поудобней на жёсткой лавке и откинув голову на стену, прикрыла глаза.

Так прошло пара часов и вдруг всё пришло в движение, ганзейцы что-то загалдели на своё лающем языке и забегали, топая сапожищами. На меня внимания никто не обращал.

— Brennt, brennt, sie haben ihn angezündet* (Горит, горит, он подожгли его — нем)

Из их криков я поняла, что что-то горит, а вот что, мне пока было непонятно. Откуда-то пошёл дым, с улицы были слышны крики, звон сабель и выстрелы пистолей. Я всё это время выпутывала руки из ослабленных верёвок и мне уже удалось от них избавиться, теперь как-то надо подобраться к подполу и выпустить Фредерика и остальных.

На всякий случай ясползла с лавки на пол, если будут стрелять, больше шансов не быть подстреленной. Под столом обнаружился чей-то пистоль — Хо-хо — «теперь у меня есть автомат» вспомнила я «крепкий орешек» и в этот момент кто-то остановился перед столом. Теперь мне моя позиция уже не казалась выигрышной, и я, как когда-то в тюрьме начала думать и говорить про себя, — вы меня не видите, не видите, меня здесь нет…

— Is ze echt weggelopen* (неужели сбежала — нидерл) — судя по голосу, это был полковник

…уф, подействовало — выдохнула я, когда поняла, что полковник ушёл и я аккуратно выбралась из-под стола, в зале трактира, похоже, никого не было из живых, потому как у выхода лежало двое в кафтанах, судя по всему, мёртвые.

Держа заряженный пистоль в руках, я прошла к подполу и попробовала сбить замок ногой, но только отшибла пятку, всё-таки подошва у меня на сапожках не очень толстая. Тогда я крикнула, — Эй, там внизу, отойдите, я попробую отстрелить замок, на всякий случай ещё раз крикнула, досчитала до трёх и выстрелила. Почти сразу же дверца подпола откинулась и оттуда выскочил Фредерик с бешеными глазами— Иза, Иза-а, выдохнул он, хватая меня за руки, жива-а.

— Конечно, я жива, — сказала я, перезаряжая пистоль, на что Фредерик глядел ошарашенно

— Ну что за женщина! — вдруг услышала я голос Георга, — её чуть не убили, а она всех освободила и стоит спокойно пистоль перезаряжает.

— Это не я всех освободила, — решила не брать на себя лишнюю ответственность — надо посмотреть, что там, снаружи, похоже, там до сих пор идёт бой. Меня тут же задвинули в дальний угол, отобрали пистоль и выбежали наружу. А в дом ворвался радостно улыбающийся Ганеш, который стал мне что-то пытаться рассказать. Потом пришёл Скандр и уже вдвоём они и поведали мне историю, как всё произошло.

Оказалось, что Ганеш первым пришёл в себя, и он же развязал верёвки. На моё замечание— Как ему это удалось, он презрительно оскалился, мол, разве эти ганзейцы умеют завязывать верёвки?! Скандр же лишь умилительно посмотрел на Ганеша, но подтвердил, что, если бы не Ганеш, ничего бы не получилось.

Так вот, Ганеш освободил и помог прийти в себя Скандру, Скандр остался в комнате на случай, если ганзейцы попытаются проверить как они там, чтобы сразу не обнаружилось отсутствие одного из них. А Ганеша на простынях спустили со второго этажа, и он побежал навстречу основному отряду, чтобы предупредить о засаде и о том, что случилось.

К тому моменту, когда отряд подъехал к трактиру, на поляне перед трактиром они обнаружили флюгшиф, летающий корабль, это изобретение ганзейцев и их монополия на производство и использование, и недолго думая этот флюгшиф и сожгли. Вот же варвары! И потом уже превосходящими силами разгромили противника. Как сказал Скандр, большего всего они боялись, что противник снова начнёт прикрываться мной, но я молодец, спряталась.

Когда всё закончилось, я вышла из трактира и первое, что бросилось в глаза — это был остов небольшого дирижабля, так вот, что они называют флюгшиф, — подумала я — значит, и здесь уже родились братья Цеппелины.

Посередине двора кучкой сидели связанные ганзейцы, всё-таки хорошая у меня охрана, действуют без лишних жертв. Было решено отправить пленных под охраной из четырёх человек в Корцию, к маршалу Конрад, чтобы было что предъявить Ганзе. Всё-таки, попытка похищения аристократки соседнего государства, это скандал!

Мы же решили продолжить путь, чтобы переночевать уже в Брандте. Здесь я оставаться ни в какую не хотела, мне уже хотелось вдохнуть морского воздуха.

Глава 13. Прошлое и настоящее

В Брандт мы прибыли поздно ночью, и как только меня разместили в гостинице, сил хватило только на то, чтобы помыться и уснуть, к счастью, здесь был водопровод и спать я легла чистая и довольная. Строго приказала меня не будить, пока сама не встану. Плевать на дела, я девушка, мне можно.

Проснулась сама, солнце уже во всю светило, распахнула окно и с удовольствием вдохнула морской воздух. Горничная, которая ночевала тут же, видимо, уже сидела, ждала, когда леди проснётся, помогла мне привести себя в порядок и принесла завтрак. Оказалось, что господа уже позавтракали и ждут только меня. Подождут, им полезно, а то вчера Фредерик смотрел на меня виновато, нет чтобы подойти и поцеловать, я, может, перенервничала, мне от него не извинения нужны, а что-нибудь более приятное. А то, они на пару с Георгом расстроились, что их так легко захватили и я чуть не пострадала. Ну не пострадала же, подумаешь небольшая царапина на горле, вот с утра уже и следа не осталось, с моей-то регенерацией.

Первым пунктом у нас было поехать найти метрику Альберта, она должна быть в одном из храмов Брандта. Как выяснилось, храмов в Брандте было три. Начали мы с самого большого, но это оказалось стратегической ошибкой, потому как в самом большом храме мы ничего не нашли, да и не могло там ничего быть, потому что храм считался главным в городе и расценки там были соответствующие. Ну откуда у одинокой незамужней девушки с ребёнком деньги на такой храм. И тогда мы поехали в самый маленький, храм располагался близко к порту и там, в отличие от большого храма не было помпезной публики в дорогих одеждах, ступени к храму были потрескавшиеся, да и сам храм явно нуждался в ремонте. Настоятель был очень, очень старый, но выцветшие глаза смотрели ясно, и в них светился ум и доброта́. Я ещё подумала, что довольно редко можно встретить такое сочетание — ум и доброта́.

На нашу просьбу о событиях почти двенадцатилетней давности настоятель отреагировал совершенно нормально и отправил служку в архив, искать записи. Мы хотели предложить помощь, но настоятель отказался, попросил нас подождать в храме.

Я вдруг поняла, что посетила не так много храмов в новом для меня мире. По сути, в Корции это был второй раз, когда я находилась внутри храма. Религия была очень похожа на католическую в моём родном мире, с той лишь разницей, что не было в этой реальности истории «гибели сына божьего за грехи человечества», а был бог-отец, бог-сын и богоматерь и в храмах стояло три статуи, по разным сторонам света. Человек, входящий в храм, останавливался на входе, осенял себя священным знаком круга и перед собой видел три стороны света — слева, бог-сын, справа богоматерь и напротив себя бог-отец. Получался как бы крест, внизу которого находился вошедший в храм, а по трём сторонам боги. Мне нравился такой подход, получалось, что человек как бы уравнивался с богами.

В этом храме тоже стояли три статуи, но были они деревянные и тоже нуждались в реставрации, я решила, что надо бы храм обновить, даже если мы ничего не найдём, оставлю щедрое пожертвование.

Спустя час нас позвали к настоятелю. Мы прошли по узкой боковой лестнице и оказались в небольшой комнате, с окном, рядом с окном стоял массивный стол, за котором сидел настоятель, а перед ним лежала книга, прошитая вручную.

— Записи о рождении — пришла в голову мысль. Я взглянула на Фредерика и Георга. Георг был необычайно молчалив, и только подёргивание пальцев выдавало его нервозность. Всё-таки переживает «папаша», — подумала я. Фредерик, в отличие от Георга выглядел расслабленным и улыбался, ну, по крайней мере, когда я взглянула на него, Фредерик ободряюще улыбнулся.

— Метрику мальчика нашли — сказал настоятель — в метрике указаны оба родителя. Я помню эту девушку, и, хотя она пришла одна с ребёнком, она предъявила брачный сертификат, и мы указали фамилию отца.

Георг вскочил, желваки на лице задвигались — Кто отец мальчика?

— Мальчик записан как Альберт Корде, его отец шевалье Корде, вот можете взглянуть, здесь же есть номер брачного сертификата, который был выдан в городе…

— …Онфор — закончил за настоятеля Георг

Мы с Фредериком посмотрели на бывшего короля, бывшего герцога и, как оказалось, бывшего мужа

— Это я шевалье Корде — ни на кого не глядя произнёс Георг — Альберт мой сын и я… — кажется, он хотел сказать что-то ещё, но вместо этого произнёс — Я бы хотел получить его документы.

Мы забрали все метрики Альберта, заверенные храмом и теперь нам надо было ехать в Онфор, чтобы получить копию брачного сертификата. По дороге мы заехали в гостиницу, чтобы перекусить и взять сопровождение, и здесь уже и я и Фредерик уставились на Георга, потому что нам было интересно — как можно было забыть, что ты женат?!

— Ну Гро, давай, рассказывай! — Фредерик не собирался давать другу возможность промолчать

— Не был я женат. Но если есть такой документ, то сейчас я приму его как настоящий и буду благодарен тому, кто это сделал.

И Георг нам рассказал, что в Онфоре стоял их полк, и там он и познакомился с матерью Альберта.

— Я и вправду был влюблён, но ей-богу, я не готов был жениться на провинциальной девице, хотя она и была хороша. Фредерик, ну ты же и сам знаешь каково это на военных сборах в провинции. Девицы так и виснут…

— Мгм, Гро, аккуратнее в выражениях… — предупреждающе качнул головой в мою сторону Фредерик

— Я о том, что всё было добровольно, и по взаимному согласию и удовольствию. Но вот только сборы закончились, и я, конечно, пообещал вернуться и даже оставил фамильное кольцо. Но потом так всё закрутилось. Нас перевели в окрестности столицы, балы, приёмы, потом появилась Мара… Полагаю, что всё равно надо ехать в Онфор и либо мы найдём документ, либо будем сами его делать — закончил Георг.

Онфор — маленький город на побережье, располагался примерно в 40 километрах от Брандта. Верхо́м мы добрались быстро и даже успевали в местную мэрию, где и выдавались брачные сертификаты тем, кто не венчался в храме. Такой брак обычно заключали небогатые горожане или крестьяне, переехавшие в город. Крестьяне, жившие в деревнях, обычно заключали браки в храмах, располагавшихся в поместье их господина.

В мэрии Онфора нас встретили неприветливо. Ну как же, приехали к концу дня, да ещё и ищут бумаги «столетней» давности. Я уже собиралась «подмазать», понятно же, что людям везде денежки нужны, но здесь уже Фредерик и Георг не сдержались и устроили «армагедец» местным чиновникам. В результате из дома вызвали старенького мэра и его помощника, который был гораздо моложе своего начальника. Мэр был настолько стар, что ничего не мог вспомнить и вообще путался в словах. Добиться от старика чего-либо не представлялось возможным. И только после того, как взбешённый Георг «потряс», причём в прямом смысле слова — взял за шкирку и потряс, помощника мэра, дело сдвинулось. В архив были направлены люди, мне принесли чаю, а Фредерик и Георг уединились с помощником для приватной беседы.

Естественно, в архивах ничего не нашли, но это в архивах мэрии, а вот в личном архиве помощника, которого взяли в оборот господа Гро и Фро, нашли много всего интересного. Но в связи с тем, что целью нашей поездки было не приведение в порядок дел в провинциях Корции, мы забрали только сертификат о браке между шевалье Корде и девицей деЛямар, который предприимчивый помощник сделал сам, пользуясь тем, что мэр ничего не помнит, а у него есть доступ к нужным печатям. Фредерик же вызвал начальника местного отделения полиции, и поручил тому взять под стражу помощника мэра, написал письмо какому-то своему другу с просьбой приехать в Онфор и временно перенять дела мэрии. Оставил соответствующие распоряжения и взял определённые расписки с ответственных лиц.

— Сколько она тебе заплатила? — грозно спросил Георг трясущегося помощника мэра, который уже сидел в наручниках

— У неё не было денег, лорд…

— Сколько?

— Она расплатилась перстнем

— Где он?

— Я продал его лорд, я продал его перекупщикам, мы тут люди маленькие, доходов не имеем, да и денег за него много не дали — голос помощника мэра всё больше трясся, а у Георга был такой вид, что ещё чуть-чуть и он разорвёт бедолагу на части.

— Всё Гро, успокойся — охладил Георга Фредерик, — прошло уже много лет, оставь его

Позже, когда мы устроились в доме мэра на ночлег, я не преминула расспросить господ об их маскараде. Да-да, мы заночевали в доме старичка-мэра. Ну не было в Онфоре приличной гостиницы, а ночевать в трактире на матрасе, набитом сеном, я была не готова.

— А расскажите-ка мне господа, титулы шевалье Корде и Грози, которыми вы представлялись — это действительные титулы или просто выдуманные вами для инкогнито?

Ответил мне Фредерик, потому что Георг с того самого момента, как мы отобрали поддельный сертификат у помощника мэра и не дали Георгу того прибить, был задумчив и молчалив — Изабелла, это реальные титулы, например, когда мы только начинали нашу службу, ещё не были наследниками, получившими право называться титулами отцов, мы просто были шевалье*.

(*Прим автора— Шевалье́ (фр. chevalier — «едущий на коне», то есть рыцарь, кавалер)

— Я же маркиз Броди, потому что мой отец из другой ветви королевского генеалогического древа, в связи с чем я не являюсь наследником королевской крови, поэтому маркиз. А вот вновь обретённый сын нашего молчаливого друга вполне может продолжить фамилию герцогов Клински и стать претендентом на трон.

При слове «трон» Георг встрепенулся и посмотрел на нас Фредериком — Нет, я не хочу ему такой судьбы, это не его путь, пусть он будет счастлив, власть — дело грязное. И вообще, я хочу как можно скорее заверить эти документы и признать Альберта официально.

— Но для этого нам нужно доехать до Ризы, а ты, знаешь Гро, я не могу отпустить тебя одного, и у нас есть ещё незавершённое дело с поместьем Градиент. — было заметно, что Фредерик сочувствует другу, но при этом ясно показал свои приоритеты. И я поняла, что «мои дела» — имеют наивысший приоритет для него. Приятно!

В Брандте есть нотариальная контора, в которой мы можем заверить документы и отправить нотариальной почтой их надёжному поверенному — предложила я.

— Вы имеете в виду господина Гастона Папира — поверенного вашей приёмной семьи? — улыбнувшись уточнил Фредерик

— Да, за него я могу ручаться. — кивнула я — Он честный и при этом весьма ушлый, не допустит никакой утечки или неверного толкования.

* * *

Рано утром мы уже мчались в сторону Брандта. Нотариус, к которому с утра ввалились странные аристократы, оставив во дворе небольшой отряд охраны, сначала не мог понять, что мы от него хотим, пока Фредерик, как наиболее разумный человек, не прервал эмоциональную речь Георга и объяснил всё по порядку.

В результате Георг поставил свою подпись на брачный сертификат, чтобы подтвердить, что брак действительно был заключён, потом была составлена бумага, в которой Альберт признавался единственным законным наследником герцога Клински, с присвоением титула герцога Клински и немедленным наследованием всего имущества фамилии. Георгу же оставалось небольшое имение и титул шевалье Корде. Бумага была заверена двумя свидетелями — маркизом Броди и графиней Градиент, что подтверждало несомненную подлинность документа.

Я написала письмо герцогине Горевой и Гастону Папиру, и весь пакет документов был отправлен нотариальной почтой. Когда мы расплачивались с нотариусом золотыми, на которых всё ещё был профиль Георга Первого, то до бедняги нотариуса дошло, кто только что был в его скромном кабинете. Но довольный Георг, приложил палец к губам и не дал нотариусу выразить своё знание вслух.

Фредерик же написал письмо своей матушке. Это письмо было отправлено с одним из наших солдат.

Фредерик.

Я был рад за друга. Георг словно ожил, после того как все документы были подписаны и отправлены. Даже исчезла обречённость из взгляда. Которая периодически появлялась после того, как он отрёкся от престола. С появлением Альберта в его жизни появился смысл, надуюсь, что и в личной жизни у шевалье Корде всё наладится.

Теперь надо помочь любимой женщине, которая показала, что она может быть ещё и надёжным соратником. Как много тайн в этой маленькой хрупкой девушке. И я счастлив, что теперь смогу защитить её, и помочь сделать так, как она захочет. Захочет стать королевой, помогу взойти на трон, не захочет, теперь у Корцианской короны есть ещё один наследник. Чтобы там не говорил Георг, это у него получилось «грязно», но в наших общих силах вырастить нового короля и защитить его от грязных интриг.

К вечеру вернулись те солдаты, которых я отправлял с пленными ганзейцами в Ризу. Это было хорошо, а то никто наверняка не знал, какой приём нас ждёт в имении Градиент. По дороге в имение Изабелла решила заехать к барону Туйскому.

*** Поместье барона Туйского

— Ой, божечки, — заголосила дородная девица в красивом сарафане.

— Дульсинея, почему ты кричишь, раздался голос барона, который вышел на крыльцо дома нас встречать.

— Дык тама господа приехали — подбоченилась девица, поглядывая в сторону Георга.

— Ого, — подумала я, видимо, не забываемая была встреча в прошлый раз. У меня же было ощущение, что я вернулась домой. Барон, увидев Скандра, сразу его узнал и даже обнял того на радостях. Короче, порушил барон весь этикет, бросился обнимать меня, когда узнал от Скандра, что я «сестра» господина Фоам. Георг и Фредерик не стали щеголять титулами, поскольку в прошлый были представлены барону как шевалье.

Барон выглядел даже лучше, чем тогда, когда в последний раз я его видела. Он поблагодарил Фредерика, за поддержку, которую ему оказали в смутное время, и сказал, что до сих пор в его владениях остаётся расквартирован отряд из столицы, который охраняет его и его людей.

После сытного и вкусного обеда мы рассказали барону о том, кто я и о том, что доброе имя графини Градиент восстановлено, и теперь мы едем забирать назад имение.

Барон встал и подошёл ко мне, взял меня за обе руки и стал смотреть мне в лицо — И как я раньше не увидел, девочка, эти глаза, глаза моего друга. Сказав это, барон обнял меня по-отечески и погладил по голове. Когда он отпустил меня, то я увидела, что в глазах старого барона стояли слёзы.

— Иза, а ведь племянница твоя жива — сказал барон и позвонил в колокольчик и попросил экономку привести девочку. Экономку подозрительно посмотрела на всех нас, но барон сказал — Винья, это Иза, Изабелла Градиент, тётушка КатИ.

Я сама чуть не прослезилась от того, как все здесь преданы барону. Казалось, даже старая экономка была готова броситься защищать и барона, и его воспитанницу.

Спустя несколько минут в комнату вернулась экономка, ведя под руку очаровательную девочку десяти лет, одетую в очень красивое и вместе с тем удобное платье. Поскольку экономка пришла с девочкой довольно быстро, было понятно, что никто специально не переодевал ребёнка и девочка всегда так выглядит — богато и ухоженно. Мне стало приятно, что барон так заботится о ребёнке.

— Катрина, подойди к нам, — сказал барон — посмотри, — указал он на меня — Это сестра твоего папы, твоя тётя, Изабелла, ты помнишь её?

Девочка посмотрела на меня и отрицательно покачала головой.

— Катрина, я выжила, и теперь я вернулась, чтобы забрать обратно имение нашего отца, и мы сможем там жить вместе — я попыталась обнять девочку

Но девочка резко замотала головой, отбежала от меня и спряталась за экономку.

— Ей надо привыкнуть, мы слишком долго прятали её, и теперь она немного боязлива — попытался сгладить ситуацию барон, когда экономка увела девочку.

— Ничего, — успокоила я старика, — я понимаю, ей сложно

— И ещё — добавил барон, тяжко вздыхая — Катрина не говорит…

— Как не говорит?! Я же помню, как мы с ней играли и пели…

— Вот с того самого дня, как я нашёл её возле трупов твоего отца и матери она больше не сказала ни слова…

И на этих словах я разрыдалась. Да, это девочка не была мне родной, и это не я с ней играла и пела, но теперь я её единственная родственница, пусть тётя, а не старшая сестра, хотя мне ближе быть девочке сестрой, и мне больно оттого, что произошло с семьёй Градиент и что будет с девочкой, которая так похожа на меня.

Мужчины, конечно, не выдержали моих слёз и в результате все сбежали, я осталась с Фредериком, которого представила барону как своего жениха, и, видимо, поэтому барон и переложил на Фредерика «ответственность» успокоить девушку.

Фредерик справился — опыт! Нежные поцелуи сделали своё дело, и я успокоилась. И зная мою страсть к делам, Фредерик перенаправил ход моих мыслей в сторону имения. И уже скоро мы снова сидели в компании барона, Георга, Скандра тоже позвали, и барон рассказал, что сейчас происходит в имении Градиент.

Оказалось, что небезызвестный господин Мордье так и живёт в имении Градиент, более того, он собрал банду каких-то непонятных личностей и никого туда не пропускает, они даже пытались напасть на поместье барона, и он бы вряд ли отбился, но здесь подоспел отряд из столицы и головорезам Мордье пришлось отступить. Барон и командир отряда пытались преследовать бандитов, но Мордье предъявил королевский документ, на основании которого имел полное право делать на землях Градиент то, что ему заблагорассудится. А в связи с непонятной ситуацией во власти в Корции, подпись короля — на этой фразе и я и Фредерик взглянули в сторону Георга, но тот сделал вид, что ни при чём, — до сих пор считалась легитимной.

Барон предложил объединить силы и выехать в сторону имения всем вместе. Я же хотела попробовать всё решить мирным путём, и раз уже господин Мордье до сих пор размахивает королевскими бумагами, то предъявить ему свои документы и мирно попросить съехать. Но, конечно, взять оба отряда с собой, так сказать, для моральной поддержки.

Время до вечера ещё было и, учитывая, что имение находилось в получасе езды, решили не откладывать и ехать сразу. Мало ли кто мог видеть, как мы въезжали к барону и какую информацию уже получил Мордье.

Глава 14. Штурм

Имение Градиент было расположено на холме, поэтому подъездная дорога хорошо просматривалась. Было решено основной отряд отправить в обход через лес, чтобы в случае вооружённого сопротивления, у нас была поддержка, о которой кроме нас, никто бы не знал. Я, Скандр, Ганеш, Фредерик и Георг, взяв с собой четверых солдат, поехали по дороге, люди барона, сам барон и наши люди во главе с капитаном отправились через лес. Мы решили ехать не спеша, чтобы дать возможность нашей поддержке занять позиции.

Деревни около имения Градиент выглядели ещё хуже, чем я запомнила в свой последний приезд сюда в образе алдонского банкира. Прибавилось заброшенных домов, с заколоченными окнами, и людей на улице видно не было. Не было слышно детских голосов.

— Как будто мор прошёл — вдруг выразил общее мнение Георг

— Да, выглядит удручающе, надеюсь, что мы пришли не слишком поздно и всё ещё можно исправить — ответила я, но без уверенности в голосе

Когда наш маленький отряд подъехал к массивным воротам в имение, сверху раздался хриплый голос: — Кто такие?

Ответ мы заготовили заранее, понятно же было, если я скажу, что прибыла графиня Градиент, то вряд ли меня встретят с «хлебом-солью». Когда впервые произнесла это выражение в процессе нашего обсуждения, то все очень удивились, потому что здесь никто этого обычая не знал. Мне удалось отболтаться, сказав, что приёмный «отец» рассказывал об этой традиции Пермского княжества.

Охраннику ответил Фредерик, представившись инспектором прокуратуры. Через некоторое время в воротах отворилось маленькое окошко и тот же голос крикнул: — Бумаги…Бумаги показывай. Фредерик передал заранее подготовленные письма.

Прошло ещё время, скоро начнёт темнеть, но никто нам так ворота и не открыл. Тогда один из солдат, по приказу Фредерика, подошёл и забарабанил в ворота.

— Не велено открывать — всё тот же голос

— Открыть ворота, — заревел вдруг Георг — Именем короля. И так это было неожиданно, что я сама чуть не побежала открывать ворота. Но видимо, у охраны ворот инстинкты «работали» по-другому, и со стороны ворот раздался выстрел… Меня тут же стащили с лошади и спрятали за спины Скандра и Ганеша. Георг, словно на него не действовала гравитация, прямо с лошади запрыгнул на ворота и оттуда вскоре послышался стон и наружу вывалилось тело бородатого мужика, вслед за Георгом его прыжок повторил Фредерик.

— Вот же «акробаты» — мелькнуло в мыслях.

Один из наших солдат достал рожок и три раза проиграл сигнал для тех, кто скрывался в лесу. Ворота распахнулись, и все оставшиеся солдаты вбежали во двор. Я, в сопровождении Скандра и Ганеша, который откуда-то достал огромный кривой кинжал и бешено вращал глазами, держа оружие наготове, тоже стала продвигаться внутрь. У меня в руке был заряженный пистоль, второй висел на поясе амазонки. Скандр держал в руках шпагу.

Фредерика и Георга видно не было, но из дома слышались звуки боя, звенели шпаги, что-то падало и разбивалось, и даже кого-то выбросили из окна. И ещё одного. Упс. Я заметила, что на восточной стороне дома на балконе кто-то пытается слиться со стеной и, прежде чем, вообще подумала, что делаю, нажала на курок. А вдруг кто-то из своих — с ужасом пришло осознание…

Но выскочивший на этот балкон в следующее мгновение Георг развеял мои сомнения и только кивнул в знак благодарности.

Неожиданно из дома выскочило трое и с криками бросились в нашу сторону, может, они, конечно, бросились к воротам, но на пути к воротам стояла наша живописная группа. Я даже не успела понять, как всё произошло, но уже через пару секунд бандиты рядком лежали на земле, а Ганеш, куском ткани протирал свой кинжал.

Где же наша лесная подмога? — только успела подумать, и тут же мы услышали, что со стороны реки скачут лошади… Я облегчённо вздохнула.

Спустя некоторое время, когда солдаты выволокли всех, кто остался в живых, кстати, таковых было немало, это только Ганеш проявил «чудеса» жестокости, бандиты в основном были ранены в ноги или в руки. Всего их было около тридцати человек. Даже тот, которого я подстрелила на балконе, отделался лишь ранением плеча. Но ни среди живых, ни среди убитых не было господина Мордье, как не было в доме и его семейства.

— Где ваш главный? — спросил Фредерик у стоя́щих на коленях, связанных бандитов

— Кто скажет, тому я сохраню жизнь — Ну?

— Да что ты с ними церемонишься, — взревел Георг — схватил самого молодого и как рявкнет— Где Мордье, отвечай!

Ну надо же, сработало — парень, заикаясь, начал говорить и выяснилось, что Мордье должен быть здесь, потому что как раз сегодня ночью должен прибыть покупатель на те ценности, которые банда награбила на королевском тракте, и те, что Мордье ещё не вывез из имения. Сам дом предполагалось сжечь.

Фредерик отдал приказание искать Мордье и награбленное. А меня просто распирало от злости, что же это такое, как такое вообще возможно.

Он заметил моё состояние, приобнял меня и сказал — Не волнуйся, Изабелла, мы со всем разберёмся, всё будет найдено и возвращено, я тебе обещаю.

— Да мне не жалко того, что этот негодяй награбил, я всё смогу восстановить, я просто не понимаю, почему это происходит во власти в Корции, откуда королевский прокурор вытащил этого мелкого жулика-чиновника и как он «вырос» в предводителя банды, которая терроризировала людей на землях графства, да ещё и грабила на королевском тракте? Как вообще это возможно?

— Вот вы хотите, чтобы я стала королевой, а я не хочу во всё это лезть, получается, что после этого «безвластия» всё придётся восстанавливать. Ты же не думаешь, что это только здесь такое происходит? Если в центре страны меня чуть не похитили ганзейцы, это значит, где угодно в стране может быть что угодно?!

— Иза, не волнуйся, бароны, графы, князья контролируют свои земли и своих людей, это на королевских землях может происходить всякое, но это лишь часть Корции. Да и потом, ты же знаешь, что не обязательно становится королевой…

— Фред, не думаешь же ты, что я свалю всё на мальчика и буду спасть спокойно?!

— Ммм, мне нравится, как ты меня назвала — мурлыкнул Фредерик

— Да, ну тебя, ну вот даже не дал впасть в истерику — притворно обиженным тоном сказала я. Но после того, как выговорилась, стало легче.

Поиски Мордье не дали результатов, зато было найдено две телеги, нагруженные разными ценностями из имения и не только. Фредерик и Георг что-то обсуждали с бароном и капитанами отрядов, думаю, видимо, готовились встретить «покупателя» и возможно поймать Мордье. Я же решила вернуться в поместье барона, потому что здесь, в имении, всё было осквернено и мне было противно от одной мысли, что придётся спать в комнате, где, возможно, ночевали бандиты или Мордье.

Я, Скандр и Ганеш, а также несколько солдат, которых барон выделил мне в сопровождение, поехали обратно в поместье барона Туйского. Я уже предвкушала, как приму ванну и потом завалюсь на мягкую кроватку и посплю, потому что и спина, и ноги невыносимо болели. Ещё бы, с раннего утра в седле с небольшими перерывами.

Когда мы въехали во двор, меня поразило, что не было света. Как-то странно, обычно люди барона заботятся о своём господине и по идее должны были ждать его возвращения.

— Что-то не то леди — тихо произнёс Скандр

— Спокойно, делаем вид, что ничего не произошло — ответила я и рукой показала остальным быть настороже. Солдаты отделились от нас и поехали в сторону небольшой казармы, мы же с Рыжим и Ганешем, спешились и пошли в дом. Дверь была заперта.

Я постучала, потом крикнула — Мсьё Крокин, Жан, — так звали старичка-дворецкого — это я Изабелла, откройте.

Сначала ничего не происходило, потом раздался скрипучий голос Жана — леди Изабелла, вы одна?

— Да, Жан, я одна, барон остался в имении с господами Фредериком и Георгом — я решила не вдаваться в подробности того, что со мной мои верные люди

— Тогда я открываю — ответил дворецкий и я услышала, как за дверью зашаркали его ноги.

Знаками дала понять Рыжему и Ганешу, чтобы действовали по ситуации, но по их напряжённым лицам поняла, что они уже и так были готовы к разным неожиданностям.

Дверь открылась, и я вошла, и почти сразу же меня схватили сзади за руки и приставили пистоль к голове. Дворецкий же упал на колени и запричитал — Лели Изабелла, простите, он меня заставил… И вдруг хватка ослабла, я почувствовала, что меня больше никто не держит. Обернулась и увидела, что на полу лежит господин Морда, ну то есть Мордье, собственной гадкой персоной, а за ним стоит Скандр и держит в руках, свою шпагу, но держит её, наоборот, эфесом вверх.

— Ловко ты его, надеюсь, что он ещё жив

— Не волнуйтесь госпожа, такие от удара по макушке не умирают — улыбаясь, явно довольный своей задумкой сказал Скандр.

Оказалось, что пока мы искали Мордье в поместье Градиент, этот негодяй помчался в поместье барона и взял в заложники всех тех, кто находился в доме — дворецкого, Катрин и экономку. Угрожая жизни ребёнка, он заставил дворецкого отослать из дома всех остальных слуг и предупредить охрану, что они закрывают дом, потому что якобы барон сообщил, что сегодня не вернётся.

Интересно на что он рассчитывал, а если бы барон вернулся, что тогда? — этот вопрос я и задала Мордье, когда его он пришёл в себя. Трудно не прийти в себя, если тебя пару раз окатили из ведра холодной водой. Ну Ганеш, ну затейник!

— Ну надо же! Изабелла Градиент! Прибежала за своим добром! Выкуси! Ничего не получишь! Ненавижу! Ненавижу вас аристократов! Всё себе забрали! Кончилась ваша власть! Ничего вы мне не сделаете! Это раньше, мы все под вами ходили, клятвы давали, а сейчас всё! — хрипел и давился слюной Мордье.

Я слушала этого человека, кто убедил себя в том, что он здесь оказывается, за справедливость боролся, Робин Гуд недоделанный, а на самом деле, бандит с большой дороги, мелкий жулик, которому «повезло», что в его руках оказалась власть. Одно мне было непонятно, он когда узнал, что я Градиент — до того, как приехал сюда или уже после?

В конце концов, я устала выслушивать его безумные вопли и приказа увести — Не умею я допрашивать, свяжите его и заприте где-нибудь до приезда господ.

Когда я наконец-то добралась до своей комнаты, была уже глубокая ночь. Как бы мне ни хотелось в ванную, я нашла в себе силы подняться к сестре и проверить как там и девочка, и пожилая экономка. Катрин спала, а экономка напряжённо сидела на стуле и прислушивалась, и только когда убедилась, что всё закончилось, преступник связан и заперт, она успокоилась и… расплакалась.

— Он такой злой, у него глаза убийцы — я так испугалась, леди, хорошо, что вы приехали — пожилую женщину всю трясло. Я не узнавала всегда спокойную и державшуюся холодно почти со всеми женщину.

— Винья, идите, возьмите воды, я посижу возле Катрин — отпустила я экономку, понимая, что той надо увидеть своими глазами, что всё действительно закончилось, чтобы прийти в себя.

Примерно через полчаса она вернулась и привела мою горничную. Какая молодец! И я наконец-то смогла пойти к себе. Конечно, у меня уже не было сил, чтоб принять ванну, тем более что я бы точно там уснула и утонула, горничная помогла мне раздеться и по-быстрому освежиться. Как я добралась до кровати я уже не помнила.

* * *

Утро началось с того, что я услышала визг с улицы и в ужасе вскочила, думая, что на нас снова напали. Но выглянув в окно, поняла, что это вернулись господа, и Георг тут же облапил выскочившую их встречать Дульсинею. Вот же некоторые себе не изменяют.

— Дулька, не ори, — прикрикнул барон, — всех перебудишь. Иди вон лучше помоги господам в доме.

Фредерик поднял голову и увидел меня, устало улыбнулся, я же, поняв, что мне обязательно надо всё поскорее узнать побежала за горничной, чтобы подготовиться к завтраку.

На завтраке еле утерпела, когда все поели, чтобы начать расспросы.

— Ну же, господа, рассказывайте, что там было в имении после того, как мы уехали.

Барон ласково посмотрел на меня — Иза, там не было ничего такого, что могло быть тебе интересно. Я уже понял, что основные события произошли здесь — продолжил барон и хитро улыбнулся.

— А что здесь произошло? — встрепенулся Фредерик

— Мы поймали Мордье — ответила я ему и уже собиралась снова задать вопросы про их ночь в поместье, но Фредерик меня перебил — Что вы сделали?!

Пришлось сначала мне рассказать, как всё было. После чего Фредерик укоризненно на меня посмотрел и сказал — Никогда больше не отпущу вас одну, Изабелла, вы просто не можете не быть в гуще событий.

— Да уж, и это ты ещё не всё про меня знаешь…Возможно, когда-нибудь я смогу тебе всё рассказать — подумала я про себя, а вслух ещё раз задала вопрос — Но вы дождались покупателя? Кто-то приехал за товаром? — я обводила взглядом допивающих свой кофе господ, сидящих с довольными физиономиями, и не понимала, что это они так загадочно молчат.

— Приехал… — и снова это загадочное молчание

— Господа, прошу простить, я вынуждена закончить нашу беседу, — холодно произнесла — беседу, которую вы явно не собираетесь продолжать — с сарказмом завершила фразу, решив, что сейчас пойду и всё выясню сама.

— Иза, подожди — попридержал меня барон, когда я уже собиралась подняться — Сейчас всё узнаешь

И после этих слов дверь отворилась и вошёл…Том Парселл. Именно вошёл, а не его привели.

— Том? Но как?

Том виновато потупился и сказал, — Леди, простите, что я не поставил вас в известность, но когда Николя рассказал мне, что некий Мордье ищет покупателя, и описал некоторые предметы к продаже, я понял, что этот жулик начал распродавать ваше имущество, и тогда мы с Ник…, Том запнулся, понимая, что не всем надо знать, кто его друг — с одним моим другом договорились, о том, как обвести этого прощелыгу вокруг пальца. Часть того, что он уже вывез находится в Ризе в надёжном месте, а сегодня ночью я прибыл с вооружёнными людьми, чтобы не дать ему вывезти остальное и остановить его бандитов.

— О боже, надеюсь, что никто не пострадал? — первое, что пришло мне в голову, когда я услышала, про вооружённых людей.

— Нет, не волнуйтесь леди, господин Фредерик сразу меня узнал, и я отделался только запылившимся пальто, когда его люди повалили меня на входе в имение

— Но почему ты мне не рассказал?!

— Я отправил вам письмо, но вероятно оно уже вас не застало, а лично я не успел. Разве за вами успеешь, графиня! — произнёс Том так, что стало понятно, у кого здесь «шило в попе».

И все мужчины за столом одобрительно закивали. И я про себя подумала — Кивайте, кивайте, я запомню. И Том туда же, одно слово, мужики — всегда найдут как «подружится» против женщины.

А вслух сказала, переходя на свой обычный деловой тон — Том, я понимаю, что сейчас у тебя совсем другая жизнь и вполне респектабельный бизнес, но ты не хотел бы вернуться и занять место управляющего имением Градиент? Или посоветовать кого-то?

Я понимала, что Тому уже неинтересно быть наёмным управляющим, у него у самого несколько управляющих в разных городах. Но вдруг?

— Леди Изабелла, а почему бы вам не предложить эту должность Скандру? — вместо ответа задал мне вопрос Том. — А я бы его подучил тому, что он не знает.

Я подняла взгляд на Тома, и мне захотелось ударить себя рукой по лбу — Точно, Скандр, какая же я тупая. А вслух сказала — Том — ты гений! Скандр знает эти земли, людей, он мечтал перевезти мать и сестру, когда мы обсуждали, как вернём имение. А уж если ты и вправду возьмёшься его учить, то это будет прекрасно.

Когда я об этом сказала Рыжему, тот вначале опешил: — «А как же вы леди Изабелла, как же вы без меня?» Но было видно, что ему нравится предложение, так сразу загорелись у него глаза.

* * *

В гостях у барона мы пробыли ещё несколько дней, пока улаживали все формальности, Том и Скандр всё время проводили в поместье Градиент, им надо было составить опись того, что удалось отобрать у бандитов и того, что уцелело, а также посчитать сметы на восстановление поместья. Также они собирались разослать письма и курьеров, чтобы начать возвращать людей в графство, потому что и Том и Скандр были уверены, что как только люди узна́ют, что «власть сменилась», многие с радостью вернуться обратно.

А я так и не смогла себя заставить остаться на ночь в имении Градиент, хотя днём походила по комнатам, погуляла в прекрасном яблоневом саду, расположённым за домом. Но мне, Изабелле Даниловой, этот дом не был родным, мне скорее тюрьма Рок стала домом на первые несколько лет в этом мире. И для себя я решила, что возрожу имение и сделаю земли графства процветающими для девочки, сестры Изабеллы, Катрины. Надо только обезопасить её от участи наследницы трона, чтобы никому и в мысли не пришло её использовать. Поэтому пока мы с бароном решили не объявлять о том, что жива ещё одна из рода.

И вот мы снова собираемся в путь, обратно в столицу. Георг очень торопится, ему не терпится представить свету нового герцога Клински и видно, что он скучает по мальчику. На этот раз караван у нас получается больше, с нами три закрытых возка для перевозки пленённых бандитов. Возки предоставила полицейское отделение Брандта, но попросились ехать вместе с нами, так как у нас большой отряд охраны. Отдельно решили везти Мордье, так как его показания нужны для того, чтобы окончательно избавиться от бывшего королевского прокурора, который пока ждал суда в Кастилии.

Все знали, что я предпочитаю ездить верхо́м, но всё же подготовили карету на всякий случай, если я устану или мне что-то понадобится в дороге, то, что не предназначено для посторонних глаз. В карету я усадила горничную.

Возки с преступниками и багажом уже вывели за ворота, оставался только Мордье. Мы же все стояли в небольшом дворе перед домом барона. Фредерик был за воротами, что-то обсуждал с капитаном и полицейскими. Ганеша я отправила помочь горничной с загрузкой в мою карету личных вещей, сама же ждала, когда экономка приведёт Катрину, чтобы попрощаться с девочкой. Мне показалось, что за последние дни она немного привыкла ко мне и перестала убегать. Вчера я даже уложила ей спать и рассказала сказку про Русалочку*, как она обменяла свой голос на ножки, и ей приходилось молчать. Правда, я переделала конец сказки, и у меня Русалочка осталась с прекрасным принцем. (*«Руса́лочка» (дат. Den Lille Havfrue, в дословном переводе — «Маленькая морская дева» или Маленькая Русалка) — всемирно известная сказка датского писателя Ханса Кристиана Андерсена).

Только Георга не было видно, зато было слышно его бас и повизгивания Дульсинеи. Наверное, тоже прощается с «прекрасной девой» — Дон Кихот*

(*Дон Кихо́т — центральный образ романа Мигеля де Сервантеса (1547–1616) «Хитроумный идальго Дон Кихот Ламанчский»)

Наконец-то Винья с девочкой вышли, и Катрина сама подошла ко мне и заглядывая мне в лицо, глядя снизу вверх, обняла. Я даже прикрыла глаза, потому что у меня в этот момент навернулись слёзы, как и у старого барона и у его экономки, которые стояли чуть в отдалении и с умилением смотрели на нас. И в этот момент одновременно произошло две вещи…

Крик, падение тела, выстрел, что-то больно обожгло мне плечо, я открыла глаза и первое, что я увидела было перекошенное, безумное лицо Мордье, который целился в меня из пистоля, и я, понимая, что не успеваю убежать, закрыла собой Катрину и сжалась в ожидании выстрела. Выстрел… но вместо ожидаемой боли меня сбило на землю чьё-то тяжёлое тело. Так, мы и упали, я, обнимая Катрин и пытаясь не придавить девочку и кто-то, навалившийся на меня так, что я не могла вздохнуть…

Глава 15. Прощание

Ещё какое-то время раздавались крики, слышались удары, потом всё стихло. Нас с Катрин вытащили, и я увидела, что на земле лежит тот, кого я много раз винила в своих несчастьях, тот, кто благодаря моему плану лишился права на трон, и тот, кто не пожалел своей жизни, чтобы спасти меня и Катрину от пули.

Георга перевернули, когда нас с Катрин вытаскивали, и теперь он лежал на земле, широко раскинув большие руки, синие глаза были открыты и в них отражалось небо, крови почти не было, по какой-то роковой случайности пуля вошла прямо в сердце, видимо, Мордье целился мне в голову, но Георг закрыл меня, и пуля вошла ему в грудь. Подбежавший Фредерик застыл, не говоря ни слова, он долго смотрел на лежащего на земле Георга, потом поднял взгляд на меня — Изабелла, ты что, ты ранена?

Только сейчас я обратила внимание, что на правом плече у меня кровь, и я вспомнила, как меня что-то обожгло. Ко мне сразу же позвали лекаря и увели в дом, чтобы осмотреть рану.

Рана оказалась пустяковой, пуля лишь слегка оцарапала меня, и на плече была царапина. Лекарь пошутил: «Да вы в золотой чаше родились*» («родился в рубашке» — авторский аналог). Всё это время Катрина от меня не отходила, сидела рядом на скамеечке и следила, как лекарь накладывает мне повязку.

— Катя, — мне нравилось называть девочку на земной манер, — не переживай, на мне знаешь, как всё заживает, уже завтра и следа не останется. Носестрёнка, мы с Кати решили, что я буду назвать её сестрой, ну какая из меня тётя…, всё равно продолжала сидеть рядом и глядеть на меня не по-детски серьёзными глазами.

Когда я вышла от лекаря, то увидела, что все собрались в столовой — барон, Фредерик, оба капитана, Скандр с Томом, экономка, а посередине на стуле сидит вся растрёпанная и в слезах Дульсинея.

— Что происходит? — спросила я, недоумевая, почему все стоят и смотрят на бедную девушку

— Да, вот, Изабелла, полюбуйся, вот она виновница происшествия — угрюмо произнёс барон

Оказалось, что Дульсинея давно была любовницей Мордье, который не скупился на подарки и даже, — Ой. Ну и дура! — обещал на ней жениться. А эта дурёха докладывала ему обо всём, что происходит у барона Туйского, и это от неё Мордье и узнал, что объявилась графиня Градиент. Но ладно бы просто докладывала, так она же пронесла ему пистоль, из которого он и сделал роковой выстрел, который убил Георга, да ещё и подрезала верёвки, которыми его связали перед тем, как выводить на улицу.

— Да, знал я, что девка «не самых строгих правил», но, чтобы так… — мрачно покачал головой барон

Выехали в столицу мы только на следующий день. Теперь в отдельном возке лежал не только сильно помятый при обезвреживании Мордье, но и его «возлюбленная» Дулька, которой во избежание повторения инцидента надели наручники и связали ноги. Да, Мордье выжил, но только потому, что живой он нам нужнее, чем мёртвый. Отдельный экипаж вёз временный саркофаг с телом Георга.

Пусть он и отрёкся от престола, но похоронен должен быть в усыпальнице Корцианских королей. Фредерик был молчалив, и вообще вся наша процессия представляла собой довольно грозное и печальное зрелище. Все были в чёрном, знамёна были приспущены, большое количество крытых чёрных возков и охраны, да ещё и подавленное настроение, которое отражалось на лицах у всех в караване.

Столица Корции Риза

В столице мы разъехались, меня сопроводили до замка герцогини Горевой, Фредерик повёз тело Георга во дворец. Преступников в сопровождении охраны отправили в инспекцию наказаний.

Похороны назначили на третий день и по традиции гроб с королём до похорон должен был находиться в королевском замке. Значит, сегодня Фредерик там — подумала я, — нельзя сейчас оставлять его одного. Всю дорогу он выглядел потерянным и молчал. Даже на прощание ограничился коротким — До встречи — и поцеловал мне руку.

* * *

Герцогиня и Иван были потрясены моим рассказом. Я не знаю, что их потрясло больше — нелепая гибель Георга или то, что у него есть законный наследник. Я заявила герцогине, что пусть Георг и отрёкся от престола, но если в мальчике сильна древняя королевская кровь, то мы должны его рассматривать в качестве наследника первой очереди. Для этого надо сохранить титул Георга, не доводить до конца то, что собирались, когда Георг был ещё жив. Не лишать Георга его титулов и имущества. И с моей стороны — это не было просьбой, я ставила местного «серого кардинала» перед фактом. Возможно, герцогиня вначале будет на меня обижаться, но немного подумает, ведь герцогиня — женщина умная, и поймёт, зачем мне это нужно.

Дел было много, надо было разобрать почту и подумать. Теперь, когда месть практически свершилась, все злодеи наказаны, справедливость восторжествовала, надо было решить, что делать дальше.

В принципе для себя я видела два варианта: первый — это побег, я могла бы уплыть в Панчалу и жить там, так как хочу, и я даже на мгновение прикрыла глаза и почувствовала пряный аромат специй, смешанный с ароматом цветущих магнолий. И второй вариант — остаться здесь, принять на себя бремя власти и нести её, пока наследник Георга не будет готов надеть корону Корции. Вариант с Панчалой казался мне очень привлекательным, но там бы не было Фредерика, а я была уверена, что он готов на всё для меня, кроме одного — бросить Корцию. Эта соперница мне не по зубам.

Ну, значит, как говорится — не можешь изменить ситуацию, измени своё отношение к ней. И если моё женское счастье идёт вместе с королевской властью, то «…решил я: что ж меня так просто не возьмёшь, — Держитесь, гады! Держитесь, гады!» *, я остаюсь в Корции.

*(Тот, кто раньше с нею был В. С. Высоцкий)

Во дворец я попала только к вечеру. Сначала я прошла в малый тронный зал, где лежало тело Георга и молились храмовники, но Фредерика там не было. Один из слуг провёл меня к бывшим покоям Георга, я отпустила слугу перед дверью. Дверь была приоткрыта, и я увидела Фредерика, сидевшего на большом диване с бокалом в руке.

— Фредерик…вы здесь?

— Изабелла…Я…Я не хочу больше видеть его мёртвым, здесь мы часто встречались и обсуждали всякое…Здесь его любимая комната, видите сколько оружия на стенах, сидя на этом диване, он любил выпить вина́, — Фредерик покрутил бокал в руках, поставил его на широкий низкий стол — Это его любимый бокал…Он же не всегда был таким, каким вы, Изабелла его возненавидели. Настоящего Георга мы все увидели, только когда с него сняли корону.

Я присела рядом — Видит бог, Фредерик, я не хотела такого для Георга. Да, когда я только освободилась, моя душа была полна боли и не только моей, но и боли Мары Лурье, и Георг представлялся мне этаким злодеем, но в последнее время я поняла, что месть не стоит жизни и надо жить само́й и дать шанс другим.

— Изабелла, так больно…У меня умер самый близкий друг, а я эгоистично радовался, что вы не пострадали — Фредерик вдруг склонил голову мне на плечо, и я начала поглаживать его по голове словно маленького, и душа у меня разрывалась, что я не могу забрать эту боль.

Потом мы сидели и пили вино, Фредерик говорил, вспоминал их с Георгом приключения, детские проказы, юношеские шалости, как они любили переодеваться в шевалье и ездить по стране и даже рассказал мне, как встретились с моим «братом», и он показал себя надёжным другом. И тогда я подумала, а почему бы и нет — расскажу ему всё, может, и не самый подходящий момент, а когда он будет подходящий?

— Фредерик, мне надо сказать вам что-то важное — осторожно начала я, останавливая его рассказы про Георга. Фредерик посмотрел на меня совершенно трезвым взглядом и спросил — Это как-то связано с Георгом?

— Нет, Фредерик, дело в том, что нет никакого Альфреда Фоам

— Изабелла, как так может быть, я точно знаю, что в Алдонии есть банковский дом Фоам и сын

— Дом есть и банки совершенно настоящие, только принадлежат эти банки мне, и это я тогда была с вами на королевском тракте, переодетая в молодого алдонского юношу.

Фредерик, замолчал, и я подумала, что всё, вот и наступила возможность действовать по первому варианту. Потому что если сейчас он от меня откажется, то я уеду в Панчалу. Ничего, как-нибудь и без большой и чистой любви проживу.

Но Фредерик только горько рассмеялся и сказал, то, что я совершенно не ожидала услышать: вот, жалко Георг не узнал, а то бы он порадовался, что это не тощий алдонский банкир вызвал в нём неоднозначные мужские реакции, когда он ехал с вами на лошади… Ой, простите, Изабелла, это было грубо…

И мы потом ещё долго обсуждали мои приключения, когда я путешествовала с Рыжим по Корции. В какой момент и кто из нас начал первым, я не помню, в себя я пришла, только когда почувствовала на голой спине горячие руки Фредерика. И нет, до самого критического момента мы не дошли, чему я очень порадовалась, иначе это было бы ужасно, потерять девственность на любимом диване погибшего друга Фредерика.

Расстались мы под утро. Фредерик остался во дворце, я же уехала обратно в замок герцогини Горевой. Я надеялась, что все уже спят, но как только вошла в свои комнаты, то увидела осуждающий взгляд герцогини, которая сидела в кресле, и, видимо, уже давно ждала, когда я вернусь.

— Софи, вы не спите?

— Нет, Иза, а где ты провела ночь?

— Я была во дворце, прощалась с Георгом, всё же он спас мне жизнь

— Да? И это там, тебя так страстно целовали, что остались следы на шее? Да и причёска вся растрепалась? Так кто это был?

— Фредерик…

— И вы с ним прямо там??!

— Нет, Софи, что вы, Фредерик порядочный человек, да и как вы себе представляете, чтобы мы там…, конечно нет

— Ну ладно, прости — устало извинилась герцогиня и добавила — Отдыхай, я пришлю служанку, она тебе поможет.

Я легла спать, решив, что лучше несколько часов поспать, чем зевать на похоронах и во сне мне приснилась Мара. Она хохотала как безумная и кричала — Мой, теперь он навсегда мой…Я пыталась её догнать, но как это часто во сне бывает, движения мои были медленными, ноги вязли, и она уходила всё дальше и дальше, и вскоре я видела впереди туман и только отголосок эха… — мой…

Уставшая я остановилась и вдруг из тумана вышел Георг, он был в простой белой рубашке, почему-то босиком и, глядя на меня, сказал — Я ни о чём не жалею, я рад, что спас вас и девочку, Корции нужна такая королева. Я ухожу счастливым, что не оставляю моего друга одного, но прошу вас, Изабелла, позаботьтесь об Альберте, моём сыне. Пообещайте мне это, и я уйду спокойно.

Я молчала, но Георг никуда не исчезал, стоял и смотрел на меня и тогда я дала слово…и как только слова обещания сорвались с моих губ, Георг растаял, превратившись в золотистый туман. И я поняла, что он не с Марой, Мара никак не может переродиться, потому что не может простить, а его я отпустила…

Глава 16. Коронация

Георга похоронили в склепе корцианских монархов. Что же хотя бы после смерти он получил то, на что потратил долгие годы — знак короля на надгробной плите. Но жизнь продолжалась и надо было срочно принимать власть, потому что Корция держалась на «честном слове» тех аристократов, которые действительно переживали за страну.

Герцогиня Горева разослала письма-приглашения на большой Совет. На нём мы собирались представить королевские регалии и план по моей коронации. Я обсудила и герцогиней и с Фредериком, который стал опекуном Альберта, моё решение, что я буду находиться у власти до тех пор, пока Альберт не будут готов принять корону. Или, по крайней мере, до его совершеннолетия. Остальных мы решили не посвящать в этот план, чтобы не поставить под риск мальчика, к которому начнут набиваться в «друзья» те, кто ими не является.

В день, на который назначили заседание Совета, мы уже с герцогиней были готовы и обсуждали последние детали с Иваном, ожидая, когда за нами заедет Фредерик, в дом герцогини приехал князь Велицкий. Обычно выглядевший подтянутым и спокойным, князь был непохож сам на себя.

— Он пропал — заявил князь, не поприветствовав ни меня ни герцогиню, и буквально упал на диван, уронив седую голову на руки.

Мне даже показалось, что сейчас он начнёт рвать на себе волосы. Но князь просто сидел и молчал, ни на кого не глядя.

Я сразу поняла, что пропало, взглянула на Ивана, находившегося здесь же в сопровождении Канвы и Ганеша, и поняла, что он тоже всё понял. И только герцогине, как всегда, потребовались разъяснения.

— «Юрий, что произошло? Кто пропал?» — спросила герцогиня, подойдя к князю и положив руку ему на плечо.

Князь поднял голову, обвёл взглядом всех, кто находился в комнате и убитым голосом произнёс: — «Жезл пропал»…

После этих слов установилась тишина, которую нарушил звук открывшейся двери и голос Фредерика: — Приветствую, дамы, господа… — начал он радостно, но увидев, что в комнате явно, что-то не так, встревоженно спросил — А что происходит, почему у вас такой расстроенный вид?

Маркиз — старый князь тяжело поднялся, и я увидела, что ему на самом деле много лет, просто до этого момента у него были силы их «носить», но потеря артефакта, как будто подкосила этого сильного человека — Маркиз, у нас проблема. Из моей сокровищницы был похищен артефакт.

— Что-то ещё похитили? — задал встречный вопрос Фредерик, сразу переключаясь на профессиональный тон.

— Нет, только жезл — обречённо ответил князь.

— Кто знал, о том, что у вас находится артефакт?

— Все главы княжеских родов, да ещё слуги…

— Постараемся найти, не переживайте так князь

— Да, не переживайте так — поддержала я Фредерика— у нас в любом случае есть корона и меч. Представим Совету корону и план по коронации. А вы с Фредериком пока начинайте поиски.

Как будто именно этого князю и не хватало. Получив от нас поддержку и план действий, он преобразился, снова стал тем же крепким и высоким мужчиной, которого я увидела когда-то.

Князь уехал к себе, Фредерик пообещал ему приехать после того, как отвезёт нас на Совет.

Риза. Королевский дворец

Совет собрали в большом кабинете, сначала хотели использовать тронный зал, но оттуда только недавно убрали гроб с телом Георга и мне не хотелось там заседать.

На Совет собралось около пятнадцати человек. Это были главы родов, некоторые пришли с наследниками, среди членов Совета было всего две женщины, не считая нас с герцогиней. Были представители княжеских родов, так называемая Пермская ветвь корцианской аристократии, несколько представителей лордов манора, те, кто владел больши́м количеством земель в королевстве, и представители фамильной аристократии, к которой относились военные и потомки основателей Корции. Герцогиня Горева, маркиз Броди и я, графиня Градиент, как раз были представителями фамильной аристократии. Именно из этой ветви происходили все те, в ком была древняя королевская кровь.

Герцогиня Горева, как и всегда поддерживаемая братом маршалом Конрад, взяла слово

— Приветствую великие роды! Сразу хочу представить вам графиню Градиент, дочь графа Градиент, вероломно убитого несколько лет назад.

Все взгляды сразу же обратились в мою сторону. Кто-то смотрел с изумлением, кто-то с недоверием, все смотрели по-разному, но не было ни одного равнодушного взгляда.

Многие достаточно быстро сориентировались, и посыпались вопросы

— Наследница?

— Откуда нашли эту девчонку?

— Почему она столько лет скрывалась?

— Стоп! — раздался как гром, голос маршала, привыкшего командовать полками— Замолчите все!

Герцогиня хотела что-то сказать, но я её остановила — я же понимала, что в любом обществе люди уважают только силу и надо им сразу дать понять у кого и на чьей стороне сила в этом раскладе.

— Господа Члены Совета, — начала я тихим голосом, но именно это дало мне преимущество, потому что после рыка маршала в кабинете на миг установилась тишина и мой голос прозвучал достаточно чётко — я, графиня Градиент, и сейчас вам будут представлены доказательства того, что я являюсь наследницей трона.

Но вы же помните, — продолжила я с такой улыбкой, от которой у многих изменилось выражение лица, — что как только я активирую корону, ещё до коронации все ваши клятвы будут обновлены. Вы готовы на это прямо сейчас? — задавая вопрос, я чуть «увеличила громкость» и судя по застывшим взглядам «членов Совета», никто не ожидал такого поворота событий.

Судя по всему, все расслабились, привыкли уже к тому, что над ними нет высшей воли. Допускаю, что некоторые подумали о том, что неплохо было бы избавиться от меня прямо сейчас, но веками впитанная с молоком матери принадлежность королям одержала верх.

И пока никто не успел опомниться и что-то предпринять, я скомандовала: — Принести корону — и двое слуг, внесли и поставили на стол корону на специальной подставке для артефактов. Я взяла корону двумя руками, и она практически сразу начала светиться. При помощи герцогини я надела корону на голову и в тот же миг от короны, вверх возник столб света, который почти сразу же рассеялся, но судя по тому, как окружавшие нас люди вздохнули и некоторые даже прикрыли глаза, это было не просто световое шоу.

Раздались голоса, которые начали тихо и неровно произносить одно слово — Королева, которое через несколько мгновений слилось в одно мощное — Королева! Королева! Королева!

Да, в Корции официальная коронация была просто зрелищем, которое устраивали для простого народа, а настоящая коронация состоялась сейчас. Для того чтобы я, как королева могла управлять всеми ветвями аристократии, мне нужно было активировать и меч, и жезл. Короны пока было достаточно, всё-таки она являлась центральным артефактом, так что немного времени у нас было.

Когда мы вернулись в замок герцогини, там уже нас ожидали князь и Фредерик и… барон Туйский.

Нет, мне, конечно, было приятно увидеть барона, но, как оказалось, он прибыл с неприятными известиями

Катрину похитили.

Риза. Дворец князя Велицкого. Фредерик

Я прибыл к князю сразу, как только отвёз Изабеллу с герцогиней на Совет. Сердце рвалось быть там, с моей девочкой, но я понимал, что они там справятся и без меня, всё-таки с такой поддержкой в лице Горевой и её брата Изабелле будет гораздо легче усмирить этот серпентарий, по ошибке названный аристократией Корции. Я понимал, что я несправедлив, но всё выворачивало изнутри, стоило только представить, что кто-то попытается обидеть мою любимую. Но с похищением необходимо был разобраться как можно скорее. У меня были подозрения, кто всё это мог провернуть, но надо было убедиться, прежде чем начинать «махать шашкой» как любит говорить Иза.

К тому времени как я подъехал к князю, он уже собрал всех слуг, которых мы хотели допросить. Когда мы закончили допрос примерно половины, выяснилось, что из тех, кто знал, что князь доставил в резиденцию королевский артефакт, нет одного. Это был кухонный слуга, который в тот день, когда князь представлял артефакт другим главам княжеских родов, заменял одного из постоянных слуг.

Конечно, мы сразу же послали за ним на кухню, но там его не нашли. Оказалось, что он с утра не вышел на службу, тогда за ним послали в дом, где жили те слуги, кто пока не обзавёлся с семьёй. Такой дом обычно находился недалеко от дворца, и мы быстро получили известие о том, что парня нет и там. Зато был найден ганзейский переговорный артефакт (если бы в тот момент здесь была Изабелла, то она бы точно отметила схожесть этого прибора с земной рацией) и мне сразу стало понятно, что я, к сожалению, не ошибся в своих подозрениях.

Пока князь отдавал указания своим мечникам, отправляя их на поиски слуги, который в принципе не мог далеко уйти, я отправил распоряжение всем приграничным с Ганзой гарнизонам об усилении проверки. Заехал в управление тайной службы и отправил несколько агентов по трём дорогам, по которым обычно можно было добраться в Ганзу, там меня и настигло телеграфное сообщение, что недалеко от поместья барона Туйского видели флюгшип. Телеграф тоже был изобретением ганзейцев и в Корции телеграфными вышками были оборудованы только инспекции тайной службы. Ганзейцы почти на все свои новинки строго держали монополию.

В груди у меня стало нехорошо от плохого предчувствия, и я, вернувшись к князю, предложил ему поехать со мной в замок к герцогине, чтобы убедиться, что Изабеллой всё в порядке.

Вдруг я почувствовал, что в меня вошла волна энергии и мне захотелось обнять всю Корцию, потому что у нас появилась…Королева… — услышал я голос князя.

— Королева — повторил уже сам

— «Она активировала корону! Молодец девочка!» — произнёс князь

Уже подъезжая к замку герцогини, я увидел во дворе замка спешивающегося барона Туйского

— Барон, вы откуда, какими судьбами? — спросил, уже зная, какой будет ответ

— Маркиз, беда! Беда! Катрина пропала! И я уверен, что её похитили! — в глазах барона стояли слёзы, голос его срывался.

Мы прошли внутрь, к нам присоединился Иван и буквально через несколько минут в комнату вошли графиня с герцогиней. Сначала прекрасное лицо Изы осветилось радостной улыбкой, в том момент как она увидела барона, но спустя секунду её глаза расширились и в них мелькнул ужас, когда барон вскочил и сказал — Иза, Катрину похитили…

Для меня все куски головоломки сложились: ганзейцы, когда им не удалось похитить Изабеллу, разработали новый план — они похитили Катрину как носительницу королевской крови и родную сестру наследницы трона, и они похитили артефакт, без которого королевская власть в Корции никогда не будет полной. Неспроста их флюгшип, которыми пользуются только ганзейцы, сами их производя на своей территории и не продавая в другие страны, видели недалеко от поместья Туйского. Этим же объясняется и то, что никто так и не смог найти следы кухонного слуги, пропавшего из замка князя.

Я смотрел на Изабеллу и не узнавал её. Обычно нежное лицо графини стало жёстким, бархатный взгляд грозовых глаз превратился в твёрдую сталь холодного серого цвета и было понятно, что графиня не нуждается в утешении, и хочет побыть одна, но не для того, чтобы выплакаться, а для того, чтобы о чем-то крепко подумать.

Изабелла сухо извинилась, обняла только барона и ушла, попросив не беспокоить её до утра.

Риза. Замок герцогини Горевой. Иза

Как я была зла…Как же меня достали эти ганзейцы. Они мне казались такими противными торгашами, способными украсть больного ребёнка ради своих мерзких целей. Я вспоминала их противный лающий язык, когда они пытались меня похитить, и понимала, что основным ударом для них будет не война, как начал предлагать маршал Конрад, а другое.

Война для них благо, потому что весь их гадкий ганзейский союз* был выстроен для того, чтобы зарабатывать деньги. И похищение Катрины и артефакта тоже для того, чтобы получить выход к морю и ещё больше зарабатывать. И если мы им объявим войну, то на войне они смогут заработать. Нет! Я им не предоставлю такого шанса. Я пойду другим путём. Я их заставлю заплатить. Они потеряют деньги. И это для них будет самым страшным ударом. Вы не знаете, с кем связались.

Я вам не графиня из вашего мира, я экономист с двумя высшими образованиями и опытом работы, я вам устрою, «чёрный четверг»**.

(**«Чёрный четверг» 1998 года вошёл в историю России как начало одного из самых серьёзных экономических кризисов.)

(*Ганза (ганзейский союз), объединение пяти государств, соседей Корции — Любек, Поморское воеводство, Данциг, Гронинген и Готланд)

Глава 17. Как разрушить Ганзейский союз?

Иза

Утро для меня началось рано, потому как спала я всего пару часов, да и то, потому что уснула, уткнувшись лбом в записи. Зато у меня был план и для его выполнения мне требовался Фредерик, вернее, его возможности тайной службы. Ещё до завтрака я отправила слугу к Фредерику с просьбой приехать. Барона Туйского, который засобирался сразу после завтрака, всё ещё надеясь, что Катрина найдётся в поместье, я попросила прислать ко мне Скандра и по возможности Тома Парселла. Том мне был нужен для организации встречи с Николя Сардо, мне были нужны возможности «теневого короля».

Гонец поехал и в Брандт — оставить записку в условленном месте для Хавзара — для выполнения ещё одной части плана мне были нужны Гронингенцы, которые были вынуждены находиться под властью Ганзы, но, как и Хавзар нарушали законы, скитаясь по морям, чтобы заработать хоть что-то, потому что Ганза не давала им возможности развиваться.

И ещё одним пунктом моего плана было лишить Ганзу преимущества, которое им давала монополия на их технические изобретения. Я пока не очень представляла себе, как это сделать, но вспоминала профессора экономики Лазарсона Зиновия Валентиновича, который всегда рассказывал нам гораздо больше, чем было в учебниках, и его рассказ про Голландскую Ост-Индскую компанию*, которая навсегда изменила финансовый мир, совершив революцию в финансах. И я пришла к выводу, что именно такой подход способен изменить экономический расклад для Ганзы, ослабив её монополистические возможности.

(*Голландская Ост-Индская компания — торговая компания. Основана в 1602 году, просуществовала до 1798 года. Осуществляла торговлю (в том числе чаем, медью, серебром, текстилем, хло́пком, шёлком, керамикой, пряностями и опиумом) с Японией, Китаем, Цейлоном, Индонезией; монополизировала торговлю с этими странами Тихого и Индийского океанов.)

Фредерик появился гораздо раньше, чем я его ожидала. Оказывается, он сразу выехал к нам, и мой гонец перехватил его, когда он уже мчался ко мне. Мой герой!

С Фредериком я собиралась обсудить его шпионские и дипломатические возможности в Ганзе, чтобы понять, как нам вытащить Катрину. Я очень переживала за сестру. Разумом я понимала, что ничего плохого они ей не сделают, эти торгаши. Живая, здоровая и довольная она принесёт им гораздо больше «плюшек», но, когда я думала о том, какого бедному, и так всего боявшемуся ребёнку в чужом месте в окружении чужих людей, сердце моё обливалось кровью.

Оказалось, что у Фредерика были такие же мысли и он уже передал и по дипломатическим, и по другим каналам указание найти место, где может находиться Катрина.

Я вкратце, не посвящая в детали, рассказала Фредерику, что собираюсь сделать. Во время моего рассказа глаза Фредерика расширялись, и я даже боялась думать о том, какие выводы он может сделать. Ведь таких знаний у юной графини, пусть даже она несколько лет «училась» у Мары Лурье, точно не могло быть. Эта реальность ещё не «доросла» до таких знаний. Но маркиз молчал, и это указывало на то, что наш разговор и его вопросы ещё впереди.

К вечеру приехали Том и Скандр. На встречу с Николя Сардо я пошла без Фредерика. Всё-таки тот представлял закон, а «теневому королю» точно не хотелось встречаться с законом. Да и то, что я хотела обсудить, выходило за рамки приличного для графини, но было вполне приемлемо для алдонского банкира. В общем, Альфред Фоам снова в деле.

* * *

Риза. Таверна «Белый гусь»

В нашем мире я бы сказала, что заведение закрыто на спецобслуживание. В этом — таверну просто закрыли и несколько плечистых ребят расположились рядом с входом, чтобы отгонять тех, кто всё же решить подёргать за ручку двери.

На встречу решено было пойти втроём, я, Том и Скандр. Охрану мы не брали, Том гарантировал мою безопасность, и я ему верила. Уже на подходе к таверне я заметила, что за нами медленно движется крытый возок, но потом он проехал мимо, и я всё отнесла на свою мнительность.

Но Скандр усмехнулся и сказал, — лорд Фредерик не может вас отпустить без присмотра леди, здесь много его людей.

— Ну и ладно — подумала я, не став вертеть головой, хотя очень хотелось — пусть присматривает, главное, чтобы это не помешало моей встрече с Николя.

Николя. Как и всегда, видимо, выглядел весьма респектабельно, его круглый животик облегал модный жилет с золотой вышивкой, сверху был наброшен камзол из тяжёлого дорого бархата, высокие сапоги из мягкой кожи, пальцы украшали перстни, в одном из которых точно может быть яд, а все вместе они могли составить конкуренцию кастету. И довершали образ крупные часы на цепочке, которые крепились на нагрудном кармане. Я подозревала, что их тоже вполне можно было использовать в качестве оружия. Несмотря на полноту, двигался Николя Сардо как боец кунг-фу, как бы перетекая из одного положения в другое.

— Опасен и наверняка умён, — подумала я, — Ну что же это даже к лучшему.

После вежливых приветствий, кстати, обнялся Николя только с Томом, сразу подчеркнув кому мы обязаны тем, что он согласился с нами встретиться

— Я предлагаю вам новый, уникальный, наглый и опасный способ обогащения — я решила сразу заинтересовать Николя и не ходить вокруг да около

Тот только вопросительно поднял левую бровь — мол, и что этот тощий банкир может мне нового рассказать об опасных способах обогащения.

Да только вот, может. Я специально осторожно выясняла, есть ли в этом мире фальшивомонетчики. И, как оказалось, что мне показалось весьма странным, что нет. Но том мне разъяснил, что в Корции в обороте крайне мало бумажных денег, бумажные денежные знаки крупных номиналов не имели широкого хождения среди простого населения, кроме того, в разорённом безвластием государстве они просто не подлежали размену, поэтому в основном все требовали в качестве оплаты золотые или серебряные монеты.

А в Алдонии и в Ганзе ни у кого просто не было столько денег, чтобы позволить себе убыточный проект, подделать клише и начать печатать фальшивые деньги в количестве, и качестве, достаточном для того, чтобы на этом заработать. Но у меня не было цели заработать, моя цель была в другом — подорвать экономику Ганзы, и я готова была за это платить.

— Ник, выслушай — попросил Том — поверь, это сто́ящее предложение. Непросто так мы все здесь дали клятву о неразглашении.

Да, я позаботилась и об этом, взяв клятву со всех, кто был посвящён в эту затею.

Я продолжила — Я хочу, чтобы вы занялись распространением фальшивых денег на территории Ганзы. Деньги будут отличного качества и в большом количестве. Мне надо, чтобы этими деньгами не просто расплачивались на рынках, а платили жалование военным и заработки рабочим. Возможно, крупные ставки на играх и крупные покупки с заниженной стоимостью и оплатой не учтённой наличностью. Необходимо сделать так, чтобы эти деньги попали в оборот и быстро увеличили денежную базу Ганзы.

Я увидела, что Николя заинтересовался, но что-то ещё сдерживало его…

— Всё, что заработаете на этом — ваше

— С чего такая щедрость? — подозрительно прищурившись спросил Николя

— У меня другие цели — не отводя взгляда, ответила я

— Я слышал, что ганзейцы покушались на некую графиню? — проявил осведомлённость «теневой король» и что они что-то похитили?

— Не вся информация безопасна, господин Сардо, у меня на Родине говорят «меньше знаешь, дольше проживёшь» — перефразировала я нашу земную поговорку.

— Я вас понял дорого́й господин Фоам, хотя и впервые слышу, чтобы в Алдонии так говорили.

— Приятно иметь дело с умным человеком. Так вы согласны?

Николя взглянул на Тома, потом на меня и… кивнул…

— Но у меня будет одно условие…

— Какое? — если честно, то я напряглась, зная, насколько непрост «теневой король» это могло быть что угодно.

Но Николя не разочаровал — Я хочу быть первым, кому вы предложите следующее дело

Я облегчённо рассмеялась — По рукам, господин Сардо!

Решив главный вопрос, мы начали обсуждать детали. Мне нужно было всего три человека — гравёр, типограф и тот, кто руководил бы этой командой, в том числе отвечая за поставку нужных для производства материалов, ну и отгрузки готовой «продукции». Здесь Николя проявил недюжинные знания и подсказал, что ещё нужен будет каллиграф, потому что все денежные ассигнации Ганзы подписывались ВРУЧНУЮ! Всех людей Николя обещал найти в короткие сроки, от меня нужны были только деньги. Это не было проблемой, и два сундука с золотом я обещала передать уже сегодня. Я ожидала, что первая партия денег поступит на территорию Ганзы уже через неделю.

* * *

Брандт. Встреча с Гронингенцами

В письме Хавзару я указала, что у меня есть предложение для тех, кого кормит море и попросила его собрать тех капитанов, кому надоело перебиваться случайной контрабандой.

И вот спустя два дня я в образе Альфреда въезжала в Брандт вместе со Скандром, Фредериком и отрядом охраны.

К тому времени Фредерику удалось узнать, где держат Катрину. Она находилась во дворце одного из приближённых короля Любека, барона фон Штаффа. По информации, полученной Фредериком, девочка гуляет вместе с детьми барона и выглядит вполне довольной. Люди Фредерика начали разработку операции по вызволению Катрины. Уже несколько человек внедрились во дворец в качестве прислуги. Но я категорически запретила проводить операцию, если будет хоть малейший риск того, что девочка может пострадать.

Встречу Гронингенцы подтвердили на корабле Хавзара. Я их понимала, ведь в случае чего, подняли паруса и ушли, поэтому довольно спокойно восприняла эту информацию. На корабль к Хавзару мы пошли втроём — охрана осталась на берегу. Оружием запаслись, потому как, если в Хавзаре и его людях я была уверена, то что ожидать от остальных пока не знала. Хотя то, что я собиралась предложить гронингенцам, вполне вписывалось в то, что они хотели бы делать, да пока не могут.

Сердечно обнявшись с Хавзаром и его сыновьями, я встала посередине палубы и обвела взглядом остальных собравшихся капитанов. Пару человек я знала, мы с ними пересекались, когда я ещё работала у Хавзара матросом. Об остальных только слышала. Какие же они все здоровые — «викинги» все под два метра, с широченными плечами, беловолосые, с обветренными на морском ветру лицами. Я почувствовала, как напрягся Фредерик. Главное, чтобы сдержался — гронингенцы парни простые, предупреждать не будут, снесут башку и всё. Постаралась незаметно толкнуть его плечом.

— Все знают меня? — начла я с вопроса, чтобы потом не возникало сомнений с кем они говорят — Я Данил, я год «пил с вами солёную воду» * здесь на драккаре Хавзара (*имеется в виду занимался тем же, чем и вы-прим. автора). Я знаю, в каких лишениях живут ваши семьи, того, что вам удаётся заработать, едва хватает, чтобы пережить суровую зиму Гронигена. Любек и Готланд не дают вам вольности. Я хочу предложить вам всё изменить. Я обеспечу вас кораблями и снаряжением. Ваша задача будет топить Ганзейские корабли с товарами. Не грабить, а именно топить. За каждый потопленный корабль я буду платить полновесным золотом. Если вы всё же решите ограбить судно, то вся добыча ваша.

— А тебе-то, что с того — задал вопрос самый грозный на вид гронингенец

— Это Клаус — подсказал мне Хавзар

— Клаус, у меня свои счёты с Ганзой и я хочу, чтобы союз перестал существовать — решила я объяснить свои мотивы, понимая, что с этими ребятами нельзя «играть» в шарады.

— Чем докажешь? — спросил всё тот же Клаус

— В порту стоит пять готовых кораблей. Три бригантины и два фрегата. Небольшие, быстроходные и хорошо вооружённые. Те, кто сейчас даст клятву, могут сегодня же забирать себе корабль и начинать работу.

— Я видел эти корабли, — сказал Клаус, делая шаг вперёд — заберу фрегат «Ревенж»

Сразу вслед за Клаусом, вышел Хавзар и ещё несколько капитанов подошли и дали клятву служения лично мне. Тем, кому кораблей не досталось, придётся подождать, на верфи достраивается ещё несколько шхун, походящих под мои цели. Так, у меня появился небольшой пиратский флот.

После этой, всё-таки тяжёлой для меня встречи, мы поехали в гостиницу. Фредерик не хотел меня отпускать. Всё то время, пока мы были на корабле Хавзара, он смотрел на меня так, как будто пытался влезть ко мне в голову. Но я «ушла» от разговора, мне надо было поспать и обдумать, что делать дальше, потому что для следующего шага мне надо было само́й ехать в Ганзу. В этом случае мне уже никто не смог бы помочь.

Я и сама ещё не до конца понимала, как я смогу сделать то, что наметила, но вариантов не было — я, Изабелла Данилова, графиня Градиент, «объявила войну» Ганзейскому союзу и здесь либо я, либо они. И пусть они пока не знают, что им объявлена война, скоро они это почувствуют и им уже будет не до смеха…

Глава 18. Признание

Когда мы вернулись в Ризу в замок герцогини, я первым делом написала Тому, чтобы он приехал — мне было интересно узнать, как идёт процесс с моей задумкой про фальшивые ганзейские ассигнации.

Я собиралась на встречу, но дверь открылась и в дверях появилась герцогиня. Выражение лица у старой герцогини было растерянное, как будто она не понимала, что делать и это для неё было крайне необычное состояние.

— Софи, что случилось, на вас лица нет? — прервала я молчание, понимая, что герцогиня пришла не просто так

Герцогиня долго молчала, потом выдавила из себя: — Иван сделал Канве предложение…

— Мгм, — слова немного застряли у меня в горле — так это же прекрасно? Нет?

— У них будет ребёнок — выдавила герцогиня ещё одну фразу

Честно, мне стало весело, и про себя я подумала — Ну, Иван, ну и «жук», немой и неподвижный, а ребёночка-то заделал, не растерялся значит, а Канва-то, тоже не промах. А вслух сказала — По-моему, прекрасная партия — и немного с вызовом посмотрела на герцогиню, понимая, что сейчас в ней борется годами привитое, что такие вот браки «по залёту» неприемлемы в глазах общества, да ещё и с девицей сомнительной репутации, а с другой стороны, мать, которая радуется, что её ребёнок тоже может рассчитывать на счастье.

Надо помочь «матери», подумала я и сказала: — Канва — принцесса Панчалы, и это не мезальянс, а отличная партия, тем более что у Ивана с Канвой всё сладилось по обоюдному желанию. Вам, Софи, радоваться надо за сына, а вы здесь переживаете не о том.

— Да, но, кажется, у Канвы какие-то есть проблемы с её братом, не просто же так она не захотела возвращаться в Панчалу

— Как принцесса, возможно, но как герцогиня Горева, да ещё и с дарами, а я ей на свадьбу подарю имперские камни Панчалы…

Услышав про камни, герцогиня ошарашенно на меня посмотрела — Иза — голос её немного охрип, видимо, от волнения, — Иза, вы — невероятная — выговорила герцогиня и стала заваливаться в обморок…

Хорошо, что герцогиня стояла напротив мягкого дивана, а у меня была отличная реакция. Мне удалось перенаправить её падающее тело прямо на мягкие подушки, а то боюсь в таком «нежном» возрасте вредно падать на жёсткий пол.

Перед тем как отправиться на встречу с Томом, я забежала к Канве, чтобы поздравить её, и обнаружила у неё в покоях Ивана.

Так даже лучше — подумала я, а вслух сказала — Я всё знаю и сразу хочу сказать, что я очень рада за вас и Иван, поддерживаю твоё желание вступить в брак.

— Я не хочу в брак, я испорчу жизнь Ивану, я недостойна — начала говорить Канва, а Иван при этих словах закатил глаза вверх, по всей видимости, не первый раз у них заходит такой разговор.

— Канва, прекрати такие речи, ты принцесса Панчалы, и я как лицо, ответственное за тебя здесь в Корции, передам в дополнение к твоему приданному, оставшиеся у меня артефакты императорского дома Панчалы

После этих слов воцарилась тишина, и Иван, и Канва ошарашенно смотрели на меня, и я решила воспользоваться паузой и быстренько распрощавшись, оставила их вдвоём. Думаю, что им есть, что «обсудить»

Когда я спускалась к выходу из замка, то услышала голос герцогини, распоряжающейся накрыть чай на троих в малой гостиной.

— Дело пошло — удовлетворённо подумала я и поспешила на встречу с Томом.

* * *

Том меня порадовал — первая партия «денег» уже была отправлена в Ганзу и уже на этой неделе военное ведомство начнёт выдавать жалованье фальшивыми ассигнациями, то же касается и министерских закупок. Также несколько торговых домов рассчитались на крупных аукционах в Ганзе нашими денежками. Я предложила назвать операцию «Фейкгард» — никто не знал, что это означает, но все были уверены, что это связано с волшебством.

Ещё немного времени и в Ганзе почувствуют, что такое инфляция. Цена начнут расти, а потребление и объёмы производства снижаться. И очень скоро Совету королей станет понятно, что самим им не выбраться.

Рассказала Тому, где держат Катрину, Том загорелся внедрить ещё и своих людей, подключив Николя. Я попросила скоординировать все действия с Фредериком, ещё не хватало, чтобы они начали друг другу мешать.

А в замке герцогини меня ждал Фредерик.

— Вы не предупредили, что приедете, но я рада вас видеть, Фредерик — попыталась я скрыть бурную радость за вежливой фразой. Вот, блин нехорошо так бурно радоваться, но мне так хочется прыгнуть к Фредерику на колени и просто целоваться.

Но Фредерик приехал не просто так, у него была информация о Катрине и ещё я поняла, что сейчас мне не удастся отвертеться от его вопросов

Мы пристроили к Катрине двух человек, няня и охранник. Да, дом барона охраняют специально выделенный отряд охраны, который отвечает только за «безопасность» девочки. Но нам удалось внедрить в этот отряд нашего человека. С Катриной всё в порядке, но мы не стали ей ничего говорить, боясь, что ребёнок случайно может нас выдать.

— Вы выяснили, что они собираются дальше делать? Потому что ни я ни барон, мы так и не получили никаких требований со стороны Ганзы.

— Пока ничего, Ганза, судя по ответам их дипломатов, не собирается раскрывать своё участие в похищении Катрины и артефакта. Кстати, мне еле удалось остановить князя Велицкого, который собрал все свои казачьи батальоны и собирался идти воевать с Ганзой, улыбнувшись, договорил Фредерик.

Я представила себе князя Велицкого на коне в казачьей шапке с шашкой наголо и рассмеялась — Да уж, князь, человек резкий, вы правильно сделали, что остановили его, с Ганзой так в лоб, нельзя…

— А как можно — мне не понравилось, как вкрадчиво задал вопрос маркиз

— Можно, если осторожно — таким же примерно тоном ответила я

— Кто вы? — задал вопрос Фредерик, внезапно переходя на официальный сухой тон

— А вы, маркиз, с какой целью интересуетесь? — не стала я облегчать жизнь маркиза, но и не делая вида, что его вопрос стал для меня неожиданным

Фредерик понял свою ошибку и продолжил уже нормальным тоном: — Изабелла, я не скрою, я не один раз был поражён вашим умом, находчивостью, смелостью, но сейчас…То, что вы делаете сейчас, таких знаний просто не может быть даже у самой образованной девушки нашего мира.

— Всё-таки умён — с удовольствием отметила я, а вслух сказала прямо, глядя ему в глаза — Вот вы и ответили на свой вопрос, Фредерик

Глаза маркиза расширились, он тряхнул головой, будто отгоняя назойливую муху, и взял меня за обе руки — Изабелла, вы… вы хотите сказать, что вы не из нашего мира? — и слегка наклонил голову, пытаясь лучше рассмотреть выражение моего лица.

— Да, Фредерик, вы верно поняли, я не родилась здесь, но когда я пришла в себя в этом мире, то обнаружила, что я заключённая тюрьмы Рок, и я — это то, что осталось от графини Изабеллы Градиент. Зовут меня также как и её — Изабелла, и мой мир сильно отличается от вашего, именно поэтому у меня здесь появился шанс выжить, а теперь я применяю знания моего мира, чтобы отомстить зарвавшимся ганзейцам — закончив фразу, я встала и с вызовом посмотрела на Фредерика и продолжила — Я говорю это вам, только потому, что вы мне дороги и я не хочу, чтобы между нами оставались тайны. Вы уже знаете обо мне гораздо больше всех остальных в этом мире, но если вы не приемлете такую правду, то я не буду вас держать, поверьте у меня есть планы, в которых может вас не быть, и вы знаете, что за корону Корции я тоже не держусь.

Фредерик тоже встал и подошёл ко мне близко-близко, внезапно опустился на колени, взял меня за руки и произнёс — Изабелла, выходите за меня, я вам и только вам готов вручить своё сердце и Корцию, вы лучшее, что могло случиться с нашим миром, сами боги послали вас нам…мне, мне вас послали боги, и я ни за что не упущу такой шанс и у вас не будет планов, в который нет меня и вас вместе. Я люблю вас!

В таком положении нас и застала герцогиня, которая зашла, чтобы пригласить нас к ужину. Вот же, сводница старая, неслугу отправила, а сама зашла, чтобы «засвидетельствовать» что это мы здесь делаем.

Фредерик так и продолжал стоять на коленях, держа меня за руки, герцогиня вопросительно на меня взглянула, и я «оправдала» её ожидания: — Софи, маркиз сделал мне предложение, что пора перевести помолвку в брак и я согласилась — сказала и услышала облегчённый вздох со стороны Фредерика, который только сейчас поднялся, чтобы поприветствовать герцогиню. Я не стала уточнять, что предложение марких сделал именно мне, попаданке Изабелле, пусть это останется между нами

— Ну наконец-то, — произнесла герцогиня, — давно пора, а то украдут Изу ганзейцы

— Ни за что! — сказал Фредерик и схватив меня за руку как будто собрался куда-то бежать — нам надо срочно пожениться, срочно, я не подумал, что Изабелла под таким риском.

— Что? Прямо сегодня? — ошарашенно спросила герцогиня — Но это же неприлично!

— Зато практично — ответил ей Фредерик, всё так же держа меня за руку

— Нет, мы не будем жениться второпях только потому, что меня могут похитить. Я хочу выйти замуж так, чтобы ни у кого не возникало никаких сомнений в репутации королевы. Графиня может себе позволить жениться без соблюдения условностей, но Корция мне не простит.

— Вы, как всегда, правы, Изабелла — признал Фредерик, но я чувствовала, что он готов пойти и обвенчаться прямо сейчас и только никак не может найти повода.

— Софи, мы сейчас подойдём к ужину, спасибо, что пригласили нас лично — сделала я «страшные» глаза, намекая герцогине, что ей пора… оставить нас вдвоём

Да-да, наконец-то сообразила герцогиня, — но не задерживайтесь, я вас жду — сказала и вышла за дверь

— Ну вот, ещё бы пальцем погрозила — улыбнулась я Фредерику и тут же получила самый прекрасный поцелуй. Фредерик целовал меня нежно, никуда не спеша, и счастье разлеталось у меня внутри маленькими юркими бабочками.

После ужина, где герцогиня посвятила Фредерика в то, что Иван сделал предложение Канве, и рассказала остальным, что и мы с Фредериком собираемся пожениться, мы все ещё долго сидели и обсуждали дальнейшие планы. Получалось, что нашу свадьбу с Фредериком мы сможем организовать только после официальной коронации.

Но до коронации я хотела разобраться с Ганзой и вернуть сестру. Возвращение артефакта мне казалось незначительным, я была уверена, что смогу его выкупить в тот момент, когда ганзейские короли поймут, что не справляются с ситуацией. Но вот сестру я не хотела надолго оставлять во враждебном мне государстве. Поэтому нам с Фредериком придётся подождать. Зато мы договорились, через две недели сыграть свадьбу Ивана и Канвы. Иван хотел сделать это пораньше, но здесь уж герцогиня настояла на своём — У моего единственного сына будет великолепная свадьба, а для этого мне надо подготовиться, поэтому никак не раньше, чем через две недели.

Канве придётся переехать из замка герцогини, чтобы не допустить распространение слухов после того, как официально объявят о помолвке. Я предложила ей пожить в моём доме на Буковой улице. Сама я его использовала только для деловых встреч, но ремонт там сделали, и там не осталось ничего из того, что напоминало бы о трагических событиях, связанных с Элоизой Велимир. Иван при этом делал крайне недовольное лицо, но здесь у него не было права голоса, да и сам он отлично понимал, насколько злым можем быть мнение света. А я объявлю, что ко мне в гости приехала панчальская принцесса, чтобы заключить брак с герцогом Горевым.

Мы с Фредериком долго не могла расстаться, и герцогиня уже не один раз «прокашляла» нам сверху. Мне надо было ехать в Ганзу и Фредерик ни в какую не хотел меня отпускать одну. Решили, что я завтра дождусь его и мы обсудим, как организовать поездку так, чтобы люди Фредерика могли меня подстраховать в случае опасности.

Была у меня мысль, взять Скандра и, переодевшись банкиром уехать вдвоём, но Фредерик заслужил доверия и уважение, и я не могла с ним так поступить

— Ничего, один день, ничего не решит — подумала я и уснула сразу, как только голова коснулась подушки.

Глава 19. Как разрушить Ганзейский союз!

— Verdammt weiß was!(нем) Djævelen ved, hvad det er!(нидерл)* (*Черт знает что такое!) — Глава купеческой гильдии Любека, Бруно Швайк, так нервничал, что ругался на всех языках Ганзы. В его кабинет вот уже несколько часов боялись заходить и толпились в приёмной, пытаясь дождаться, когда «буря стихнет».

— Zes! ZES schepen! Om jullie allemaal te laten falen!(нидерл) Bloedians!(нем) (Шесть, ШЕСТЬ кораблей! Чтоб вы все провалились, придурки!) — продолжал кричать глава гильдии, периодически хватаясь за сердце, и было отчего.

За последние две недели в порты не пришло шесть торговых судов. Ни кораблей, ни команды. Ни одного очевидца. Люди в страхе передавали друг другу информацию о страшном морском чудовище, которое пожирает корабли целиком, кто-то вспомнил старую легенду о летучем фрегате с мёртвой командой под чёрным флагом. Версий было много, но господин Бруно был человеком реалистичным, и он никак не мог поверить в то, что его корабли сожрало какое-то морское чудовище. Ну позвольте, зачем чудовищу есть шерсть, соль, серебро, оружие наконец. Это же всё несъедобно!

А вот в версию с фрегатом господин глава гильдии готов был поверить, уж больно далеко от берега исчезали корабли. Вот и сегодня он получил информацию из порта Алдоны, что ещё два корабля не пришли, хотя их ожидали ещё три дня назад.

А из порта Корции вообще не приходило никакой информации. Поэтому господин Бруно и кричал. Он собирался на аудиенцию к королю и ему надо было привести свои чувства в порядок, чтобы не дай бог не назвать короля Bloedians* (*нем. Придурок)

Королевская резиденция. Любек

— Ваше Величество, ситуация критическая, необходимо срочно созывать Совет Королей — главный канцлер вышагивал по кабинету короля, дёргая своими длинными руками и смешно подрагивая коленками, отчего длинные полы его камзола распахивались, открывая тощие ноги в чёрных лосинах.

Король Любека, по сути, даже аристократом не был, ведь Ганза — это торговый союз и придумали его купцы. Короля на срок до пяти лет выбирали главы купеческих гильдий. Но срок можно было продлить, если король показывал отличные результаты, которые приводили к росту прибыли членов союза, либо совершал что-то неординарное, что могло привнести экономику союза ещё больше прибыли. За время правления короля Франца, а правил он уже почти восемь лет, экономика Любека, а благодаря ему и Ганза вышли на новый уровень, благодаря фантастическим изобретениям. Был разработан и запущен в производство флюгшип, телеграф и шпрехлаг* (*переговорные устройства — рации).

Собственно король Любека не был гением, и вообще до того, как его выбрали королём, самым молодым королём, он был удачливым купцом и страстным охотником, звали его Франц Гульден, ему было 20 лет. И вот однажды на охоте во время безумной ска́чки за удирающим оленем, Франц ударился головой о ветку дерева. После этого он некоторое время был в беспамятстве, потом память к нему долго не возвращалась. А после того как «вернулась», господин Франц стал другим человеком, у него проснулись невиданные инженерные и организаторские способности. И это с его подачи в Ганзе появились технические новинки.

Сегодня с самого утра, король только и делал, что выслушивал разные тревожные новости. Рост цен на продукты, жильё, стоимость работ, во всей Ганзе, исключая разве что Гронинген, на котором не было производств, а жили рыбаки и козопасы, всё это начало приводить к беспорядкам. На заводах люди начали требовать повышения оплаты, и никто из казначеев не мог ему толком объяснить, из-за чего вдруг началась такая белиберда.

Как ни странно, казначеям денег хватало, все государственные службы вовремя получали жалованье, расчёты с гильдиями шли наличными, в банках хранилища «ломились» от ассигнаций, и не было предпосылок для… инфляции. Король вдруг вспомнил это слово. Инфляция — слово из другой жизни, где он был директором авиационного завода и там государство печатало деньги, чтобы рассчитаться с пенсионерами, больницами, с другими государственными расходами, и поэтому там росла инфляция. Но они здесь, в Ганзе, не выпускали новых денег, твёрдость Ганзейской валюты ценилась в любой стране, и он лично гордился тем, что в этом есть и его заслуга. Что происходит?

После визита главы гильдий король Франц окончательно пришёл к выводу, что глава гильдий прав, надо собирать экстренный совет королей, возможно, кто-то начал перепроизводить какие-то товары или снижать цены, или не выполняет все условия союзных договорённостей?

Ещё он думал про то, что сейчас им бы не помешал выход к морю, и почему такой продуманный план с графиней Градиент не получился. Но теперь у него есть младшая Градиент, и, возможно, через девочку с графиней будет проще договориться. А ещё неплохо было бы заполучить контроль над колониями, например, Кедах… В общем, ему и в голову не могло прийти, что здесь может иметь место экономическая диверсия. Он так привык быть королём, самым умным королём, что забыл, что «на всякое действие, всегда найдётся противодействие».

* * *

В Ганзу мы всё-таки поехали вместе с Фредериком. Он ни в какую не хотел отпускать меня одну и мне пришлось уступить. Я признаться, в глубине душе даже была рада, что Фредерик со мной, потому что его неординарный ум, мог помочь мне в воплощении моих нетрадиционных для этого мира идей.

Перед тем как отправиться в Ганзу, я встретилась с Николя Сардо и рассказала ему, что я хочу выкрасть сестру из особняка ганзейского барона. Тогда Николя познакомил меня с невзрачным человеком, тот был весь какой-то серый и… стандартный, то есть взгляду не за что было зацепиться, обычный рост, непонятный цвет волос, блёклые глаза.

— Знакомьтесь графиня — это Диб. Диб может украсть что угодно — и предупреждая моё замечание о том, что моя племянница «не что», а «кто», добавил, улыбнувшись — и кого угодно. Не смотрите так скептически, это человек вас разденет, а вы и не заметите. Но я вам не советую проверять, всё же у вас репутация, — наклонив голову в шутливом поклоне, закончил Николя.

И вот теперь я в образе банкира Фоам, вместе с маркизом Броди едем в Ганзу, где у меня уже назначена встреча с человеком по имени Диб, которому я передала любимую куколку сестры, чтобы у неё не возникло сомнений, что этот человек от меня, ну или от барона Туйского.

По пути я так и не нашла повода рассказать Фредерику и своих «знакомствах» в «теневом мире» и сейчас мучилась, думая, как бы провернуть операцию по вызволению Катрины, зная, что в доме барона фон Штаффа есть и люди Фредерика.

Но Фредерик — это Фредерик, после того как мы приехали, устроились в заранее снятом доме, он сам задал мне вопрос — Говори, Иза, из-за чего ты вздыхала всю дорогу так, что я боялся, что на границе могли подумать, что у банкира проблемы с пищеварением?

— У меня завтра встреча с человеком, который поможет вызволить Катрину

— Это человек Николя Сардо? — задал неожиданный вопрос Фредерик

— А-а-а, — у меня пропал дар речи

— Иза, любимая, неужели ты думаешь, что я не знаю, что ты периодически ведёшь какие-то дела с «теневым королём»? И я тебя нисколько не осуждаю, но мне обидно то, что ты всё ещё мне не доверяешь…

Я выдохнула — Фред, какой же ты всё-таки…

— Какой? Въедливый?

— Нет, любимый, умный, самый, самый лучший — обняла я Фредерика, и меня нежно поцеловали. Хорошо, что в доме был только Скандр, да ещё несколько человек охраны, иначе, если бы кто-то увидел, как Фредерик целует молодого банкира, могли бы пойти нехорошие слухи. Но мы были здесь только вдвоём.

* * *

Катрину после ужина отвели в комнату. В доме барона фон Штаффа было уютно, сам барон и его супруга, которая напоминала пышную сдобу, потому что была небольшого роста и вся такая круглая, с вечной улыбкой на круглом румяном лице, очень хорошо относились к девочке. Супруга барона, госпожа Эльза, даже жалела Катрину, потому что Катрина не могла говорить и даже наняла ей служанку, которая знала язык немых и могла её обучить. Дома, у барона Туйского Катрина немного обучалась языку немых, но барон не оставлял надежды, что девочка заговорит, поэтому не слишком уделял этому внимание. К н и г о е д. н е т

Новая гувернантка понравилась Катрине, она зорко приглядывала не только за ней, но и за детьми фон Штаффа и не давала вредному сыну барона её обижать. Мальчишка всё время норовил что-то напакостить, или жука на спину посадит, или лягушку подкинет, а несколько дней назад поставил подножку, отчего Катрина упала и больно расшибла коленку. А ещё он назвал её «арестанткой» и обидно смеялся. Но с приходом новой гувернантки всё изменилось, Катрина заметила, что та ловко подставила подножку баронету, когда тот пытался разрушить замок, который строила из песка Катрина.

Гувернантка проводила девочку до комнаты и зашла с ней, чтобы помочь ей приготовится ко сну, отослав служанку. И вдруг вытащила из кармана куклу, её старую куколку, которая осталась в доме у барона Туйского. Глаза Катрины широко распахнулись и с губ уж был готов сорваться вопрос, но гувернантка прижала к своим губам указательный палец в жесте тишины и подмигнула Катрине. Она отдала девочке куклу и жестами показала, что не надо раздеваться, а надо ждать кого-то, кто придёт через окно и ничего не бояться.

Сначала Катрина лежала, боясь уснуть и пропустить то, что обещала ей гувернантка, но вскоре сон сморил девочку. А ещё через какое-то время окно тихо отворилось и в комнату проникли двое. Один из пришедших подошёл к кроватке и тихо произнёс: Катрина, сестрёнка, просыпайся.

Дом барона фон Штаффа

Когда мы влезли в комнату Катрины, благо, что комната находилась на втором этаже и Диб довольно легко затащил меня наверх. Сама бы я вряд ли так ловко поднялась по верёвке. Надеюсь, что выходи́ть мы будем через главный вход, иначе я не представляю, как спускаться вместе с сестрой.

Я подошла к кровати, на которой спала девочка. Какая же она всё-таки мелкая, не скажешь, что ей уже десять лет. Бедный ребёнок— подумала я и у меня на глаза навернулись слёзы. Диб как почувствовал, что я не тем занимаюсь и мне даже показалось, что укоризненно на меня взглянул, хотя лица его в полумраке комнаты видно не было.

Тогда я тихо позвала Катрину, стараясь не испугать. Девочка быстро проснулась и сразу всё поняла, она посмотрела на меня и обняла.

— Сестрёнка, надо идти, сейчас мы тихо пойдём к выходу, там нас будет ждать карета, там Скандр. Он отвезёт тебя в Корцию к барону Туйскому.

Катрина вопросительно посмотрела на меня

— Я приеду позже, у меня здесь ещё есть кое-какие дела, малышка.

Как Диб и обещал в доме никого как будто не было. На кухне тоже были внедрены наши люди и все, кто мог нам помешать выйти из дома, получили ужин с небольшой добавкой снотворного. Действенного и безопасного.

Только на выходе за ворота, когда казалось, уже всё закончилось и уже было видно карету, стоя́щую на углу улицы, из-за поворота вдруг появилась пара солдат, видимо, караул делал обход территории. У меня всё внутри задрожало, что делать? С собой даже оружия нет! И вдруг они сразу оба с тихим стоном осели на землю, а за их спиной мелькнула и сразу исчезла тень.

Я посмотрела на Диба, он сказал — это Змей, можем спокойно идти

Я, конечно, ничего не поняла, но самое главное, что больше ничто нас не останавливало, чтобы убраться от дома барона и вывезти Катрину из Ганзы.

* * *

Мы отвезли Катрину в дом, где остановились сами. Конечно, надо было скорее вывозить её из Ганзы, но мне было жалко сонного ребёнка пересаживать из одной кареты в другую, поэтому, когда она уснула у меня на руках, я поменяла все планы и приказала доставить нас в дом. Будет утро — всё решим…

Глава 20. И король не король

С утра стало понятно, что просто так нам не вывезти Катрину, а отправлять её, если был риск того, что девочку снова могут задержать, я не хотела. Этот ребёнок и так много чего пережил.

Пока мужчины ломали голову, как организовать безопасную поездку, мне пришла другая мысль: — Мы полетим! — сказала я

Фредерик и Скандр посмотрели на меня как на сумасшедшую. У Катрины, наоборот, заинтересованно заблестели глаза.

— Вот не надо на меня так смотреть! Мы полетим на флюгшипе — пояснила я, тщательно удерживаясь от того, чтобы не назвать флюгшип дирижаблем.

— Но как мы полетим на нём, если он всё под контролем государства и военных, нас отловят не успеем мы подойти к нему

— Хорошо, вздохнула — я вам расскажу свой план, а вы обещайте, что не будете мне мешать, если он вам не понравится

Получив обещание, я рассказала, что хочу стать совладельцем корпорации, выпускающей флюгшипы. Тогда я ещё не знала, что настоящим владельцем Флюгфабрик является король Франц и поэтому смотрела с оптимизмом на то, как буду вводить термин — Акционерное общество.

Хорошо, что вместе с Катриной к нам в дом перешла гувернантка, которая была человеком Николя Сардо. Фредерик хоть и морщился, но принимал ситуацию как есть.

Переодевшись в банкира, я вместе с неизменным компаньоном Скандром поехала на встречу с директором Флюгфабрик, господином Грюйер.

Господин Клаус Грюйер был человеком молодым весьма прогрессивным. Он мне сразу понравился, даже внешне. Никакого мрачного или брюзгливого выражения на лице, что было обычным наблюдать в здесь, в Любеке. Наоборот, лицо молодого фабриканта было приветливым и сам он выглядел спортивно и подтянуто, никакого «купеческого» брюшка. Одет господин Грюйер был в брюки и куртку, как потом оказалось, это стандартная форма пилотов флюгшипа.

Нас сразу провели в небольшой, но уютный кабинет, окна, которого выходи́ли на…ну я бы сказала, на производственную линию. Я, конечно, сразу подскочила к этому «окну» и стала заинтересованно наблюдать за процессами, происходящими внизу. И только лёгкое покашливание привело меня в чувство

— Простите, господин Грюйер, я банкир, и до этого никогда не видел такого завода. Это потрясающе! — затараторила я, сразу отвернувшись, чтобы не подумали, что я здесь шпионить собираюсь.

Но Клаус, как мы с ним уже через несколько минут договорились называть друг друга по имени, ничего плохого и не думал. Он в принципе был инженер, и всё, о чём он думал, заключалось в чертежах и схемах. А ещё он любил небо, и, конечно, был один из пилотов флюгшип.

Мы с Клаусом отлично пообщались, но говорить о моей идее инвестиций он не стал. Зато он выдал мне, что эти идеи, и флюгшипы и рации, всё это «пришло» от короля…

И мне стало интересно, а кто у них здесь король? Гений-изобретатель или…он как я…

Договорились, что по финансовым вопросам мне организуют встречу с финансовым советником короля Любека, а вот что касается встречи с королём, здесь было сложнее, хотя как король купеческого государства оу него были приёмные часы, где с ним можно было встретиться по деловым вопросам.

Ну что же зайдём через финансы — решила я «не стоять в общей очереди». А чтобы ускорить встречу с королём, я обмолвилась Клаусу, что эти флюгшип можно было назвать dirigeable*, что, кстати, по-корциански значило «управляемый".

(*на самом деле это по-французски)

Встречу с финансистом назначили на утро. Что же, у меня есть время подготовиться.

* * *

У финансового советника, Фольке Майстера, болела голова

Последние несколько недель в Ганзе активно шла скупка всех активов у банков, которые можно было купить: золото, камни, выкупались рудники, солевые шахты и традиционные предприятия. Ганзейские банкиры только крутили пальцами у виска: Корцианцы переплачивают почти вдвое, совсем без короля «головы потеряли», а Алдонцы вслед за ними, не знают, куда деньги от колоний девать. Пальцами крутили, но с удовольствием продавали, за векселя известного алдонского банка Фоам и Сын…

Банкиры стали увеличивать проценты, кредитуя купеческие сделки. Раньше это было выгодно, ведь если корабль доплывал, то в случае возвращения корабли приносили огромный доход — до четырёхсот процентов от вложений. А стоила такая экспедиция немало, учитывая, что товар сначала везли к морю, а потом загружали на судно.

Но за последние недели Ганзейские купцы потеряли все свои корабли. Банки не получили возврат креди́тов и прибыль, выдали новые креди́ты, с более высокими процентами. И если и теперь не вернутся корабли, то вся надежда останется только на векселя банка Фоам и Сын.

Ещё все эти истории с кораблями снизили поступление налогов в казну. И ладно бы эта ситуация происходила только в одной из стран Ганзейского союза, но он уже получил информацию от своих коллег, везде одно и то же.

И что хочет от него это алдонский банкир, если он не знал куда деваться от своих.

В отличие от фабриканта Грюйера, финансист мне не понравился. Вернее так, для моих целей, он мне подходил отлично, но как с человеком навряд ли мы бы с ним стали друзьями.

— Господин Майстер, рад приветствовать — я улыбнулась, а Рыжий за спиной, как обычно, оскалился. Зато финансист сразу сел ровнее, на своём кресле, за больши́м чёрным столом.

— Я тоже очень рад — совсем нерадостно ответил мне господин Майстер

— Ну что же, если мы оба рады, — я убрала улыбку с лица и перешла на деловой тон, то я бы хотел обсудить два вопроса. Один касается ситуации с векселями нашего банка, другой лично вас.

Я рассказала ему, что все три Ганзейских банка заявили о том, что девяносто процентов их активов обеспечены векселями нашего банковского дома. Но если они одновременно явятся за погашением этих векселей, то наш дом не сможет обеспечить их и будет вынужден объявить о банкротстве.

Пока господин Майстер «переваривал» эту информацию, я продолжила, — лично для вас есть другое предложение — если вы сообщите об этом вашим банкам, то получите три миллиона в золотых дукатах.

И господин Фольке Майстер «не подвёл» — пять миллионов — сказал он и выжидающе застыл

— Согласен, — не стала я торговаться, — человек, можно сказать, только что Родину продал, что мне жалко, что ли.

* * *

Встреча с королём входила в «пакетное соглашение», заключённое с советником по финансам.

— Если вы хотите купить Ганзу, то король Любека тот, кто может вам её продать, больше никто, — такими словами «благословил» меня советник, когда мы с ним пожимали руки.

Советник сдержал слово, и я получила приглашение на ужин. Это считалось наилучшим вариантом встречи, потому что король обычно приглашал на ужин одного, максимум двух гостей и всегда тех, в ком был лично заинтересован.

В назначенное время я подъехала к дворцу. Дворец короля, как и все дворцы в Ганзе больше напоминал украшенный дом. Большой, но, если, например, сравнивать с Зимним дворцом, то просто дом.

Король был молод, на вид ему было двадцать пять — двадцать семь лет, франтовато одет, удлинённый камзол, кстати, по новой корцианской моде, светлые рейтузы, низкие сапоги и белая-белая рубашка с больши́м воротником-жабо. У короля были гладкие пшеничного цвета волосы и тонкие, почти как у девушки черты лица. Всё портила только брезгливая складка возле губ.

— Интересно, это у него дефект или он действительно всё время чем-то брезгует? — подумала я, внимательно наблюдая затем как церемониймейстер представляет меня королю.

Король кивнул и меня пригласили к столу, за которым уже находился, собственно, сам король и ещё один человек, похожий на купца. Мне его представили как главу гильдий.

— Присаживайся господин Фоам

— Благодарю, Ваше Величество

— У нас здесь по-простому, господин Фоам, давай сперва поедим, а потом уже о делах

Я не стала возражать, тем более что нормально поесть сегодня мне не удалось, а у короля довольно прилично кормили. Не очень изысканно, зато сытно. Когда мне налили суп, то я поразилась сходству с борщом.

— Какой интересный и вкус у этого супа, да и цвет я такой никогда не видел — решила спросить и демонстративно съела несколько ложек.

— Неудивительно, что вы впервые пробуете такой суп, это мой рецепт — горделиво сказал король.

— Да, что вы говорите! — точно соотечественник, подумала я, а вслух произнесла — вы такой изобретатель, и супы, и дирижабль, ой, простите и флюгшип изобрели

Король побледнел и схватил салфетку.

— Как вы назвали флюгшип? — нервно комкая салфетку, спросил он меня

Глава гильдий переводил взгляд с короля на меня и обратно, явно ничего не понимая.

— Дирижабль, по-корциански значит управляемый — ответила я, слегка улыбнувшись и продолжила — я сегодня был на фабрике у господина Грюйер и там во время обсуждения пришло в голову

— А как бы вы ещё назвали флюгшип? — дал мне король шанс обозначить себя, и я им воспользовалась

— Не знаю, как флюгшип, но суп я бы назвала борщ, а как он у вас называется? — ответила я королю и по выражению его лица, точно поняла, что у него этот суп имеет такое же название.

— У нас так и называется, господин Фоам

Мало что понимающего главу гильдий быстренько выпроводили, и мы с королём Францем остались одни.

Он молча провёл меня в свой кабинет, проверил, что нигде никто не подслушивает, достал бутылку с мутным содержимым, налил в два бокала и произнёс, — Ну что, земляк, дёрнем?

Пришлось пить — пойло было похоже на самогон, значит, точно наш — решила я.

— Данил — протянула я руку королю, решив не открывать ни свой истинный пол, ни имя

— Фра… то есть Алексей Петрович — пожал в ответ

— И давно вы «попали» Алексей Петрович?

— Давненько, как-то по-стариковски ответил молодой человек

— А сколько вам лет было, когда вы сюда попали? — мне действительно стало интересно

И вот что он рассказал. Алексей Петрович Фурсеев родился в 1902 году в Журавне Тульской губернии в семье крестьянина. Через комсомол сделал карьеру и поступил в авиационное училище, потом работал в космическом центре и был направлен на крупнейший в Советской России авиационный завод сначала главным инженером, а потом и генеральным директором. И работал он до самого последнего дня, когда вдруг сердце схватило и стало нечем дышать, а очнулся уже здесь в теле купца, который стукнулся головой во время охоты. Так, семидесятидвухлетний Алексей Петрович стал двадцатилетним Францем Гульденом.

— Здесь поле непаханое, Даня, чуть захмелев говорил мне Алексей Петрович. Аборигены, что с них взять. Мне вот выхода к морю не хватает, но Даня, ты не боись, есть у меня план.

— Там в Корции-то у них графиня есть, может королевой стать, так вот я своих-то корольков убедил, что мне надо на ней жениться и включим мы Корцию в Ганзу, и без всякого кровопролития будут у нас выход у моря.

— А что графиня-то, — спрашиваю

— Да, пока кочевряжится, но у меня её сестра, теперь посговорчивей будет

— А, вы, Алексей Петрович, не пробовали с ней поговорить? — не стала я поправлять «собутыльника», что Катрина — не сестра, а племянница

— Нет, а зачем, тут, Даня — на этих словах совсем захмелевший король, подсел ко мне и закинул руку мне на плечо, — мужчины всё решают, а у графиньки-то этой никого не осталось что её спрашивать.

— А если я вам скажу Алексей Петрович, что это я представляю интересы графини Градиент — со мной будете говорить? — так мне надоело выслушивать пьяные речи старого дурака, что я решила или мы с ним сейчас договариваемся или я ничего не меняю и Ганза продолжает рушиться.

— Ты? — он попытался сфокусировать на мне взгляд

— Я. И я вам говорю, либо вы оставляете в покое графиню и не препятствуете возвращению ей сестры обратно в Корцию, либо с завтрашнего дня у вас в союзе начнётся экономический кризис.

— Даня, ты меня разо…ик…тячарововаешь — пьяно пробормотал…всё-таки он больше Франц, чем Алексей Петрович, — Ты, Даня, не понимаешь, что власть и деньги здесь — это всё, а я тот, кто может здесь стать богом.

И я поняла, что если он сейчас, в подпитии так говорит, то по трезвости он быстренько упечёт земляка в тюрьму, чтобы тот не мешал ему богом становиться.

— Если вы такой всесильный, то напишите мне бумагу, что я тоже могу везде проходить и проезжать

— Тебе, да запросто — он пьяно хихикнул, — вот, а ты не верил, да, с моей бумагой, ты сам как король будешь, — давай ещё выпьем

Бумагу о том, что предъявитель сего не подлежит досмотру и проверкам, и должен быть пропущен безо всяких отлагательств, я всё-таки от пьяного короля получила.

* * *

В дом мы, с дождавшемся меня во дворце Скандром, приехали уже глубокой ночью. Фредерик не спал.

— Надо бежать, срочно! — я не стала долго объяснять, лишь показала подписанный королём документ и пошла будить Катрину.

Если мы выедем сейчас, то уже к утру пересечём границу, и король не успеет отменить своё разрешение.

Глава 21. Погоня

Легко сказать — трудно сделать.

Фредерик не поддержал идею ехать ночью. Военные посты Ганзы точно будут проверять тех, кто мчится по пустым дорогам. И на каком-нибудь посту окажется «тупой идиот», который нас задержит. И нам придётся вступать в бой и неизвестно, чем это закончится.

«Тогда мы всё-таки полетим…» — сказала я и все снова посмотрели на меня как на сумасшедшую.

План мой был прост — мы едем рано утром, ещё до рассвета к прекрасному человеку, Клаусу Грюйеру. Там мы его просим нас отвезти, показав бумагу, подписанную королём.

— А если он не согласится — тихим голосом спросил Фредерик и грустно улыбнулся

— А вот ты и не угадал, дорого́й, убивать никого не будем — подумала я, а вслух сказала — Тогда мы возьмём в Клауса заложники и заставим нас отвезти

Я почти услышала, как и Фредерик и Скандр вдохнули и пару секунд не могли выдохнуть.

— Иза, ты когда-нибудь летала на флюгшипе?

— На флюгшипе нет

— Что значит на флюгшипе нет, а на чём тогда летала?

— Я тебе потом, как-нибудь, расскажу Фредерик, давай сначала выберемся.

План был таков, Скандр с Катриной, её гувернанткой и двумя охранниками ждут нас в карете. Я и Фредерик идём в дом к Клаусу. Диб и с ним ещё какой-то Змей, тоже идут в дом, но не с главного входа, чтобы подстраховать нас, в случае отказа Клауса нам помочь.

Мы собрались, и около пяти утра я стучала в двери дома Клауса Грюйера. Всё-таки хороший он человек, потому как каким бы странным ни казался ему наш визит, он нас принял.

Мне было жаль его обманывать и подставлять под гнев короля Франца, но только у него был собственный флюгшип. В принципе, собственный флюгшип был ещё и короля, но боюсь, что с королём договориться было бы ещё сложнее.

Сонный Клаус сначала не мог понять, что мы от него хотим, потом мне пришлось достать бумагу и попросить помощи в перевозке меня, моей племянницы и охраны.

— Зачем вам лететь на флюгшип? Вы же можете воспользоваться лошадьми — твердил ничего не понимающий фабрикант, не понимая, зачем я хочу платить огромные деньги за поездку на флюгшип.

Время шло, светало, скоро станет опасно передвигаться по городу, и мужчинам надоело уговаривать. В дверь зашли Диб и неизвестный мне мужчина, в полностью закрытом чёрном комбинезоне, под руку он держал полуодетую женщину.

— Марта? Господин Фоам что происходит? — до Клауса начало доходить, что мы настроены серьёзно.

Я растерялась, потому как не ожидала, что люди Сардо так быстро перейдут к «активным действиям». Но мне на выручку пришёл Фредерик.

— Господин Грюйёр, нам надо, чтобы вы отвезли нас в Корцию. Тихо и без проблем. Вы нас отвезёте, потом вернётесь вместе со своей супругой, — произнёс Фредерик, я бы так не смогла, потому как мне было неприятно так поступать, но здесь либо мы, либо они.

— Позвольте мне одеться и взять ключи

— Только без глупостей, господин Грюйер — проговорил Фредерик

* * *

Мы всё-таки сделали это! Вот уже час, как мы вылетели с небольшого поля, куда нас привёз Клаус. Ещё полчаса и мы будем в Корции. Король уже попытался по шпрехлаг связаться с Клаусом, и это было, когда флюгшип только набирал высоту.

Но я запретила отвечать.

Ещё два часа и королю будет не до нас. В Ганзе начнётся «веселье», то, что люди в моём мире назвали бы экономический кризис. Утром главный финансист сообщит банкам о том, что на всех у банкирского дома Фоам энд сан не хватит средств для погашения векселей, после этого банки «ломанутся» за деньгами и банкирский дом Фоам энд сан объявит себя банкротом.

Потом пройдёт информация, что жалованье военным и рабочим выдавали фальшивыми ассигнациями и их больше не принимают. Как отреагируют люди я предсказать не могла, но по земной истории, люди начнут бояться бумажных денег и не принимать их к оплате*.

(*Фальшивые деньги Наполеона— те, кто соглашался продавать захватчикам продовольствие, требовали в качестве оплаты золото или серебро (бумажные денежные знаки просто не подлежали размену). Жалование, выплачиваемое фальшивыми ассигнациями, даже увеличенное со временем в 2 раза, составляло только половину обычного содержания. Отсутствие возможности воспользоваться этим жалованием ещё более осложняло ситуацию— прим. автора).

А пока мы с Катриной наслаждались полётом, глядя из окна иллюминатора вниз.

Мы приземлились недалеко от границы, Фредерик по шпрехлаг связался с одним из своих агентов.

Я передала бумагу короля Франца Клаусу. Не стала просить прощения, но сказала — Клаус…

— Будьте добры, господин Фоам, называйте меня господин Грюйер, я не желаю более иметь вас в друзьях.

— Клаус, познакомьтесь, это Катрина — представила я сестру, — она не может говорить, потому что в детстве перенесла тяжёлое потрясение. Ваш король похитил её и удерживал на территории Любека. Это всё, что я хотел…а вам сказать. Прощайте.

На этих словах я развернулась и не оборачиваясь пошла в сторону. Пусть взлетает. И хотя от денег он отказался, я позабочусь о том, чтобы его семья не осталась без средств.

— господин Фоам — Клаус так и не зашёл в свой флюгшип

— Да, что вы хотите — почти крикнула я, потому как была уже довольно далеко от Клауса

— господин Фоам, до свидания — крикнул Клаус Грюйер и побежал во флюгшип

Я улыбнулась. Ну, умный же мужик!

* * *

— Wie gibt es kein Geld? (Как нет денег?) — глава банка Данциг кричал, понимая, что криком делу не поможешь. Его помощник вытирал лоб клетчатым платком, но ничего не менялось. Только что, во все банки Ганзы пришло телеграфное уведомление о банкротстве алдонского банка Фоам энд Сан. С учётом того, что кредиторы не могли платить, потому что ни один корабль так и не вернулся с товаром, это был крах.

А в это время в королевской резиденции Любека

— Ваше Величество, девочка пропала — дрожащим голосом докладывал барон фон Штафф — она просто исчезла.

— Кто-то ещё пропал?

— Да, вместе с ней пропала её гувернантка и ещё несколько слуг

— Чёрт знает что! Б… какое-то — у короля Франца, не было слов, поэтому Алексей Петрович пришёл на помощь.

— Ваше Величество, какие будут указания? — барон не знал, что ему делать, и тихонько пятился к двери

— Идите барон и разберитесь, что у вас происходит, почему у вас в доме было полно́ чужих агентов

— К-как чужих? — на барона было страшно смотреть

— фон Штафф, а почему, вы думаете, исчезли слуги?

— П-почему?

— Потому что они выполнили свою задачу, идиот! Идите…вон!

Барон, пользуясь тем, что его послали, медлить не стал и шустро выскочил из кабинета короля.

Попаданец Данила — это всё он, думал король — вот же сволочь… а я как дурак, всю душу ему открыл…

Но долго предаваться размышлениям о подлом соотечественнике королю не дали

— Ваше Величество, беда, у нас больше нет банков, они объявили о банкротстве, — канцлер потерял свою обычную невозмутимость

— Позовите главу финансов — приказал король

— Его нет, уже искали, нет ни его ни семьи

Король прикрыл рукой лицо, вызывая в памяти то, о чём его ночью предупреждал Данил. Эт-то что, этот сопляк всё это устроил?

Вдруг снова распахнулась дверь и вбежал молодой телеграфист: — Срочное донесение для Его Величества

— Король пробежался глазами по телеграфной ленте, нахмурился и сказал: Поморское воеводство выходит из Ганзы…

В течение дня из Ганзы вышел Гронинген и Готланд.

Так, буквально за один день Ганзейский союз прекратил своё существование.

* * *

Мне хотелось прыгать как маленькой. Мы в Корции, Катрина со мной, Клаус, похоже, на меня не злится.

Было решено поехать к барону Туйскому, чтобы забрать его с собой в Ризу. Я не хотела больше оставлять Катрину. На следующей неделе должна состояться официальная коронация, правда, без жезла, но ничего мне хватит короны и меча.

Барон даже постарел за те дни, что мы занимались вызволением Катрины. Но когда он увидел девочку, лицо его осветилось такой неподдельной радостью, что у меня на глазах выступили слёзы.

За ужином, который больше напоминал тёплые семейные посиделки, приехал посыльный, судя по внешнему виду, кто-то из тайной службы. Они там все какие-то не запоминающиеся. Фредерик вышел, а когда вернулся в столовую, на лице у него было торжествующее выражение.

— Ганзы больше нет! — торжественно произнёс он, улыбаясь и восхищённо глядя на меня — Гронинген, Готланд, Поморское воеводство вышли из союза и отправили в Корцию запрос на установление торговых отношений и организацию посольств.

— А что Любек? — спросил барон

— Любек пока молчит, но достоверно известно, что уже две купеческие гильдии Любека перешли под юрисдикцию Готланда — всё так же широко улыбаясь ответил Фредерик

— Нам нужно в Брандт, — вдруг пришло осознание, что надо бы остановить Хавзара и товарищей «каперов» — надо поговорить с Гронингенцами

Но, почти уже вскочившую меня, остановили и сказали, что послание о приостановке «действий на море» Гронингенцам передано, Хавзар и остальные капитаны приглашены в Ризу на коронацию.

Хорошо, когда рядом есть надёжное мужское плечо — вдруг пришло осознание этого факта и от одного этого на душе стало ещё теплее.

После ужина мы ещё долго обсуждали Ганзу и рассказывали барону наши приключения. Потом я заметила, что Катрина начала клевать носом, и пошла уложить её спать.

Уложив, как мне казалось, уснувшую девочку, стала поглаживать её спинку, а она вдруг повернулась ко мне, открыла глазки и тихо сказала: — Иза, я люблю тебя…

— Катя, ты заговорила — у меня даже перехватило дыхание — Катя…девочка, сестрёнка…Я тоже тебя очень люблю, — обняла и гладила её по головке, по мягким волосикам, пока не почувствовала, что девочка снова засопела.

Уложила, и ещё долго смотрела на спящего ребёнка. Радость переполняла меня. Всё обязательно наладится, всё я делаю правильно.

Легла, но долго ворочалась, никак сон не приходил, мысли то о Фредерике, то о короле, который решил, что он бог. Поняла, что не усну, поняла, что хочу, чтобы меня обняли, поцеловали, наговорили мне милых глупостей. Встала… и пошла к Фредерику.

* * *

Фредерик тоже не спал. В его покоях горел ночник. Он сидел за столом и что-то писал. На нём были только рубашка и брюки, камзол валялся на кровати, и вид был такой устало-домашний, что мне сразу захотелось его обнять, но я не успела подойти, как Фредерик вскочил и встревоженно глядя на меня спросил — Иза, ты что? Что-то случилось?

— Да, Фред, случилось — сделав горестное выражение лица, произнесла я «убито» — никто меня не обнял сегодня ни разу и не поцеловал, — хитро улыбнулась и подняла на него «честные глаза».

Маркиз больше не стал тратить время на слова. Подхватил меня, как будто сам только и ждал, когда ему позволят это сделать. Первый поцелуй был полон нежности, Фред мягко обхватил мои губы, потом поднял меня на руки, сам сел на кровать. А меня посадил к себе на колени. Поцелуи становились всё откровеннее, вскоре я почувствовала, что на нём уже нет рубашки, а на мне сорочки, дальше всё было в розовом тумане с «единорогами».

Не помню, спрашивал он меня или я потребовала, чтобы он уже не останавливался, но когда мы пришли в себя, то я обнаружила себя обнажённой и совершенно счастливой, лежащей в объятиях Фредерика.

— Иза, любимая, прости, я не сдержался — начал оправдываться это «аристократ»

— Не прощу, если ты не перестанешь нести эти глупости с оправданиями — гладя его по спине и прижимаясь носом к груди, отчего у Фредерика вырвался стон, — я сама захотела и сделала, у тебя не было шансов отказаться, дурачок.

* * *

С утра на завтраке барон, как мне показалось, особенно строго разговаривал с Фредериком, а потом, когда мы уже выходи́ли грузиться в кареты, чтобы отправиться в столицу, экономка вынесла какой-то свёрток, который передала Фредерику и тот его, с величайшей осторожностью, упаковал в небольшой сундучок, который прикрепил к своему седлу.

Мы ехали в столицу. Впереди была коронация. Надеюсь, меня там ждут приятные хлопоты, по крайней мере, я была уверена, что радостным событием для меня станет свадьба Ивана и Канвы, но я ещё не знала, что в столице меня ждёт ещё одна встреча, с тем, с кем я бы предпочла больше не встречаться…

Глава 22. Сорванная церемония

В замке герцогини жизнь кипела. Всё сверкало и украшалось. Шли приготовления к свадьбе. Оказалось, что пришло письмо от брата Канвы. Письмо пришло в ответ на письмо, которое я писала ему, рассказывая о том, что сестра его жива и её освободили. В письме брат звал Канву вернуться в Панчалу. Иван с Канвой решили почти сразу после свадьбы и моей коронации плыть в Панчалу. И теперь я за Канву была спокойна.

Тем более что поедет чета Горевых не с пустыми руками, а в сопровождении нового посольства Корции с документами об освобождении Панчалы от колониальной зависимости. Посол также повезёт договоры на поставки и сотрудничество с правящим домом Панчалы, а Канва внесёт свою лепту и вернёт императорские камни.

Я хотела съехать в свой дом, где пока жила Канва, но герцогиня так обиделась на это, что пришлось и мне, и барону Туйскому с Катриной остаться в замке Горевых. Глядя на Фредерика, который никак не мог оставить меня и всё оттягивал момент, когда ему уже надо будет уехать, как того требовали правила приличия, герцогиня сразу заметила перемены во мне и Фредерике.

— Иза, — в свойственной ей саркастичной манере, спросила герцогиня, когда Фредерик наконец-то уехал, — не поторопиться ли и тебе со свадьбой? А то маркиз так светится, что я волнуюсь…

— Не стоит, Софи, даже если и есть повод волноваться, всё будет в срок — я уже научилась понимать её завуалированные вопросы

Герцогиня притворно ахнула — Иза, ты о чём?

— Я о том, — улыбнувшись разъяснила, — что сначала коронация, а потом свадьба, а вы о чём?

Герцогинярасхохоталась! На том и «закрыли» тему «светящихся» маркизов.

Через день после возвращения нам пришлось ехать на Совет, который ждал только меня, чтобы принять послов стран бывшего Ганзейского союза.

Встречу организовали во дворце, в большом зале. Для аристократии Корции я уже королева, и то, что ещё не проведена церемония, не отменяет этого.

— Надо же, как быстро подсуетились — подумала я, слушая, как каждая делегация использует свой язык, намеренно отделяя себя от Ганзы и Любека.

Хорошо, что с Гронингенцами я встретилась ещё накануне. Мы обсудили с ними договор по охране морских путей во всём морском пространстве, принадлежащем Корции. Теперь любой торговый корабль должен был уплатить охранную пошлину, прежде чем выйти в море. Каждому кораблю в сопровождение выделялся корабль Гронингена, который и обеспечивал безопасность.

Во время разговора с капитанами я выяснила, что за время «пиратской операции» погиб только один человек, и то по собственной глупости, все остальные были отвезены вместе с товарами на Гронинген, где, пока шло разбирательство с Ганзой, отрабатывали своё вре́менное содержание. А что, земли у Гронингена много, а людей мало.

Было решено, что после подписания договоров Гронингенцы дадут возможность вернуться тем, кто захочет. Это принесло мне огромное облегчение, потому как я очень переживала за возможные жертвы этой «экономической войны».

Посольство Данцига всё-таки тоже приехало несмотря на то, что они "держались" дольше всех. Оказалось, что их король боялся, что из-за расторжения Ганзейского договора, ему станут недоступны флюгшип и остальные технические новшества. Но когда к нему пришли представители торговых гильдий, то стало понятно, что у него только один вариант, выходи́ть из Ганзы и подписывать торговые соглашения с Корцией.

Все посольские грамоты были приняты, разрешения выданы. Теперь надо было обсудить договоры и готовиться к коронации. Кстати, всем послам передали приглашения для их королей.

* * *

В день свадьбы Ивана и Канвы я решила отложить все дела, тем более что уже и Катрина начала на меня обижаться, что я слишком рано ухожу и слишком поздно прихожу и совсем перестала рассказывать ей сказки. Я пообещала сестре, что в день свадьбы мы будем наряжаться и помогать Канве.

Когда Катрина проснулась, я уже была в её комнате, — вставай, соня — ласково сказала девочке

— Я не Соня, я Катя — Катрине очень нравилось, как я её называла. Мне тоже было приятно звать её Катей на свой земной манер, так казалось, что я ещё помню, как это было там на Земле, откуда я так неожиданно для себя переместилась в тело графини Градиент.

Пришлось объяснять — соня, это тот, кто много спит, и поторопить — так что Катюша вставай и пошли будить Канву.

Канву мы нашли в совершенно взъерошенном состоянии, вот не знаю, это так у всех невест предсвадебная лихорадка начинается, или только у некоторых? У меня что, тоже так будет?

Канва заявила, что, наверное, это ошибка и она не должна портить жизнь Ивану. После такого заявления мне пришлось отослать Катрину и в прямом смысле «потрясти» Канву.

— Канва, даже не смей такое говорить, если ты действительно любишь Ивана, то ты всё делаешь правильно. Отказаться от него ты можешь только, если не уверена в своих чувствах.

Она возмущённо посмотрела на меня — Я люблю Ивана больше жизни, как ты можешь такое говорить?!

— Ну вот и отлично! Тогда прекращай истерику и давай собираться — я открыла дверь и в комнату ввалились, подслушивавшие за дверью Катрина и горничная.

— Ну вот и помога, — сказала я, не, дав Катрине и горничной, начать извиняться — Давайте одеваться!

Свадьба была очень красивой. Нарядный Иван, которого на кресле в небольшой семейный храм прикатил не менее нарядный Ганеш, весь светился, глядя на свою прекрасную невесту. Я подумала, как же мало нам, женщинам для счастья надо, и как же много…Чтобы любили, вот такой любовью, которая излечивает даже самые «смертельные» раны и разглаживает самые застарелые шрамы.

Мы с Фредериком решили, что наша свадьба будет сразу после коронации, как только позволят приличия. Я хотела бы после свадьбы уплыть в Панчалу, но увы, как только я официально надену корону, подобные перемещения пока станут мне недоступны. Придётся довольствоваться письмами, которые мне обещала писать Канва.

У нас с Фредериком было ещё одно дело, которое надо было обсудить до коронации. И дело это касалось Альберта. Мальчишка очень переживал смерть Георга. Он не стал ему отцом, не успел, но зато он успел стать ему товарищем, который за короткий срок многому его научил. И мальчику его не хватало.

Пока Альберт не знал, какая судьба ему уготована, но, чтобы, когда придёт срок, он был готов взвалить на себя это бремя, нам надо было позаботиться о его обучении и о том, чтобы мальчик вырос в любви, в обстановке, которая позволит ему стать благородным человеком и умным королём. Поэтому мы решили, что как только поженимся, то сразу его усыновим, пусть растём в семье. Но сперва это надо было обсудить с мальчиком.

До коронации так и не нашли времени, чтобы вместе встретиться с Альбертом и всё рассказать, и объяснить. Решили, что сделаем это после, тем более что там, мы собирались всем объявить о титуле мальчика и представить всем молодого герцога Клински.

* * *

На коронацию собрались все великие роды королевства, на площади перед дворцом поставили возвышение, на которое мне предполагалось зайти и «призвать» корону, меч и жезл.

Призвать — это было сильно сказано, представители каждой отдельной ветви аристократии должны были поднести каждый предмет, а моей задачей было активировать артефакты так, чтобы это было заметно всем, кто стоял на площади. Передо мной уже лежал меч и корона. Конечно, не хватало жезла, именно поэтому до сих пор сложно с охраной границ, но, пока мы справляемся.

Стою на возвышении уже целый час, устала, и в этот момент на мои плечи ложатся чьи-то крепкие руки, тёплые и родные, и знакомый голос произносит — «Держись, ещё немного и мы останемся вдвоём, любимая» … вздрагиваю и чувствую тёплый и влажный воздух храма Кхаджурахо…Вот он, вот тот момент, ради которого я тогда сделала свой выбор! Опускаю глаза и в первых рядах вижу барона Туйского, который держит за руку Катрину. Рядом с ними стоит мать Фредерика, рядом с ней Альберт. Прикрываю глаза, — Спасибо вам неизвестные боги…

Вдруг крик, шум, на меня набрасывается несколько человек, прикрывая собой, но с возвышения никуда не деться. Пытаюсь рассмотреть сквозь широкие плечи моих защитников, что там происходит и вижу, как над площадью завис флюгшип. Люди на площади большой волной откатились в стороны, и кто-то крикнул: окружай!

Вслед за этим раздалось металлические звуки, но всё перебил резкий звук закрывающихся стабилизаторов и скрежет останавливающихся воздушных винтов. Услышала, как защёлкали затворы, и подумала, что надо вмешаться, пока бравые ребята маршала Конрад не сожгли очередной «дирижабль».

— Дайте пройти — приказала и поняла, как работает «королевский приказ», даже руки, вцепившегося в меня Фредерика разжались, а моя бравая охрана вообще сделала два шага назад. И передо мной открылась «картина маслом» — зависший над площадью флюгшип, дверь которго распахнулась и оттуда послышалось, — Не стреляйте, нам надо приземлиться.

Вперёд вышел Фредерик — Кто вы?

— Король Франц прибыл на коронацию королевы Изабеллы — кто-то громко крикнул с борта флюгшип, но насколько я помню, голос короля это был не он.

— Но имени короля Франца нет в списке приглашённых — с саркастической усмешкой произнёс Фредерик и посмотрел на меня.

Я не знала, что ожидать от бывшего «соотечественника», поэтому молчала и корила себя за то, что так и не нашла времени рассказать Фредерику о том, что король Франц тоже «попаданец».

— У меня есть подарок для вашей королевы, — а вот теперь раздался голос короля — мы сбросим канаты и четыре моих человека спустятся, чтобы закрепить, — не стреляйте

— Пусть приземляется — кивнула я Фредерику, — но будь осторожен, он совершенно ненормальный и… он такой же, как я…прости, не успела рассказать раньше. Фредерик кивнул, показывая, что понял то, о чём я хотела сказать.

Солдаты окружили флюгшип, с которого сбросили причальные канаты. По канатам спустились «матросы» и закрепили флюгшип на земле. Их тут же окружили и увели наши люди.

Дверь флюгшипа распахнулась и в проёме показался король Франц. Он легко спрыгнул на площадь, в руках у него был небольшой ящик.

— Вот мне интересно, что он задумал, у него там королевский артефакт или «автомат Калашникова» с Ганзейским названием? — интуиция вопила, что надо срочно стрелять на поражение.

Фредерик, чувствуя мою панику, остановил короля на подходе к ступеням возвышения.

Король смотрел на меня снизу вверх и постепенно выражение лица у него менялось от непонимания до откровенного изумления — Данила? К-как? Т-ты?

Хорошо, что Фредерик у меня прежде всего умный, он сразу и отправил короля в нокаут, не дожидаясь, пока тот окончательно осознает, что Изабелла Градиент, Альфред Фоам и Данил-попаданец один и тот же человек.

Мы решили, что не сто́ит прерывать церемонию, только из-за того, что посередине площади теперь стоит флюгшип, а рядом с местом коронации лежит король Любека. Флюгшип оттащили, короля унесли, и коронацию решили продолжить.

Коробка, которую король Франц торжественно нёс к возвышению, перед тем как Фредерик его «уронил» лежала на земле.

Вдруг я увидела, как Фредерик потянулся за коробкой и сердце охватил странный холод, — Нет, Фредерик, не трогай, — закричала я, позабыв о всяком этикете.

Но Фредерик уже поднял ящик и открыл его.

Глава 23. Начало

Дальше события разворачивались как в замедленной съёмке. Вот я вижу, как из ящика Фредерик достаёт жезл, улыбается и начинает подниматься по ступеням вверх, намереваясь положить его к остальным артефактам. Холод от сердца поднимается к горлу и у меня перехватывает дыхание, я хочу крикнуть, но не могу. Я вижу, как в навершии жезла разгорается странное свечение. Фредерик тоже его замечает, но непонимающе смотрит то на жезл, то на меня. Свечение похоже на активацию, но Фредерик не может активировать артефакт, мы проверяли. Значит, это ловушка.

Я в беспомощности открываю рот, пытаясь вытолкнуть из себя хотя бы какой-то звук, в панике перевожу глаза с Фредерика на стоя́щего сзади барона и замечаю, что Альберт, смешно подпрыгивая, взбирается на возвышение, хватает меч и ударяет им по жезлу, который всё ещё держит Фредерик. От неожиданности Фредерик выпускает жезл из руки, тот падает, свечение начинает превращаться в пламя со странными зеленоватыми всполохами, и тогда Альберт ещё раз ударяет по нему мечом и жезл рассыпается, пламя исчезает.

А меч в руке юного герцога Клински начинает ярко светиться, просто гореть и по толпе на площади, проходит волна. Скорее всего, её никто, кроме меня и Альберта не видит, но не остаётся ни одного человека, который бы её не ощутил и растерянные люди на площади начинают скандировать: Король!

* * *

— Да уж, коронация у нас получилась! — расхохотался маршал Конрад, когда мы уже сидели во дворце и подписывали все необходимые бумаги.

После эпичного, глупого, но храброго поступка Альберта, мы объявили его наследником герцогского титула Клински и короновали. Я подписала официальное отречение и была назначена Советом регентом при малолетнем короле. Всё получилось как нельзя лучше, и мы с Фредериком наконец-то назначили дату свадьбы.

Когда обсуждали происшедшее, то оказалось, что никто, кроме меня и Альберта не почувствовал опасность, исходившую от жезла. Все просто видели, как маркиз Броди достал артефакт и тот засветился у него в руках.

Альберт рассказал, что меч «позвал» его, и подсказал, что надо сделать. Вот интересно, что со мной артефакты не разговаривали, а с Альбертом меч говорил.

— Если бы я не разбил артефакт, то случился бы большой взрыв, он унёс бы жизни всех на площади, — оправдывался мальчик, когда Фредерик ругал его за безрассудство.

Уже после коронации все вспомнили, что у нас до сих пор находится главный виновник происшедшего, король Франц.

Фредерик допросил его сам, я в это время находилась за специальной ширмой, и оказалось, что этот «нехороший человек» начинил артефакт нитроглицерином и добавил в качестве взрывателя накопитель, напитанный смесью газа, которая действовала как катализатор. В общем бабахнуло бы так, что мало никому не показалось бы. Вот же урод!

— Вы не имеете права меня задерживать — надменно произнёс этот венценосный «попаданец»

— Но вы же сами приехали к нам в гости, просто ваши подарки нам не понравились — вежливо отвечал ему Фредерик, — поэтому мы уже передали сообщение в Любек, с протестом на ваши действия.

Надо было видеть, как, в общем-то, красивое лицо короля исказила гримаса злости, — Да, вы…да вы, пещерные люди, неандертальцы, вы мизинца моего не стоите! Я хочу говорить с вашей королевой!

— Благодаря вашему подарку, у нас не королева, а король — спокойно ответил ему Фредерик

Глаза Франца расширились — И вы так спокойно об этом говорите? Графиня Градиент погибла? — возможно, мне показалось, но в голосе короля звучало настоящее сожаление.

— Конечно, нет, Ваше Величество, графиня жива и здравствует, просто в силу обстоятельств королём стал юный герцог Клински. Вы хотите, чтобы позвал короля?

— Нет, конечно, о чём я буду разговаривать с сопляком — король Франц всё больше переходил на язык больше свойственный Алексей Петровичу, но вскоре исправился — позовите графиню…пожалуйста

Слушая тишину, поняла, что Фредерик ни за что не позовёт меня сам, и вышла из-за ширмы.

— Я слушаю вас — холодно произнесла, сразу дала понять, что дружеского разговора не получится

— Так, всё-таки это ты! — глядя на меня в упор, произнёс…Алексей Петрович — И как тебя зовут?

— Соблюдайте этикет, Ваше Величество — начал подниматься с кресла Фредерик, но я его остановила

— Да, это я, и зовут меня Изабелла

— Леди Изабелла — всё-таки вставил свои пять копеек Фредерик, ты же мой лапочка!

— Он что знает?! — кивая в сторону Фредерика, спросил король Франц

— Он — знает про меня всё — ответила я — А что вы хотите?

— Ты, глупая девчонка, уничтожила всё то, что я создавал долгие годы! И ты спрашиваешь, что я хочу? — король вдруг вскочил и попытался сделать шаг ко мне, но этого уже Фредерик ему не позволил, снова отправив короля в нокаут.

— Послушай, так он совсем дураком станет — щурясь от удовольствия, что у меня есть такой мужчина, рассмеялась я, и меня поцеловали.

* * *

На следующий день после описанных событий прибыло посольство Любека, которые привезли документы от вновь избранного короля и грамоту, подтверждающую лишение гражданства прежнего короля. Для нас это означало, что мы вольны поступать с королём Францем, как нам будет угодно.

Вопрос с бывшим королём был сложным, с одной стороны, нельзя за спиной оставлять такого опасного сумасшедшего врага, с другой стороны, попаданец Алексей Петрович был гением, изобретателем, инженером, который мог многое привнести в этот мир.

В конце концов, после долгих размышлений, мы решили, что надо дать этому миру развиваться своим путём, те изобретения, которые уже есть, пусть остаются, но новых, особенно связанных с оружием нам не надо. Поэтому было решено отдать бывшего короля гронингенцам, пусть побудет на их суровой земле, поработает, может быть, даже женится. Гронингенцам плевать кто я, кто он, на их родине ценен тот, кто честен с ними и полезен.

Когда я договаривалась об этом с Хавзаром, который, кстати, совсем не удивился моему преображению из Данила в сиятельную графиню, то одним из условий было, не отпускать бывшего короля с Гронингена в течение ближайших пяти лет. Хавзар даже не стал брать время, чтобы посоветоваться с другими капитанами, полагаю, что у Гронингена уже был план, как того использовать.

Альберта Фредерик увёз из дворца, мы посчитали, и остальным пришлось с этим согласиться, что дворцовое воспитание не оставит мальчику шансов остаться нейтральным, кто-нибудь да постарается «привязать» к себе мальчишку.

Я хотела забрать Альберта к себе в дом, в котором собиралась жить до нашей свадьбы с Фредериком. Пользоваться гостеприимством герцогини вместе с будущим королём стало неправильным. Но Альберт устроил знатную истерику и вцепился во Фредерика, заявив, что жить будет только с ним. Вре́менному Совету пришлось согласиться, тем более что Фредерик уже являлся опекуном мальчика, а я не только регент при Альберте, но и как будущая жена Фредерика, тоже скоро присоединюсь к опекунству. Конечно, мы всё это обсудили с Альбертом до того, как озвучили остальным.

Бедному парню, рано потерявшему мать и так толком и не узнавшему своего родного отца, всё казалось каким-то сном, но Фредерик в роли опекуна его полностью устраивал. Ко мне мальчик всё ещё относился слегка настороженно, но когда узнал, что я и Альфред Фоам один человек, то сменил «гнев на милость».

* * *

Мы снова все жили в замке герцогини Горевой, и я и Катрина, и даже барон Туйский, который отказывался уезжать и оставлять нас одних до того момента, как передаст ответственность над обеими леди семьи Градиент Фредерику Броди.

Катрина, начав говорить, оказалась такой болтушкой, что даже Ганеш, которому не нужно было отвечать Кате просто потому, что он не имел такой физической возможности, при виде несущейся к нему девочки, притворно закатывал глаза. Чего уж говорить об обычно молчаливой герцогине, которой теперь приходилось не только рассказывать старые фамильные истории, но и отвечать на бесконечные вопросы.

А моё время было теперь занято государственными делами, с утра я ехала во дворец, где разбирала бумаги и ужасалась, сколько всего упустил Георг за время своего правления. Коррупция, отсутствие учёта налогов, да в принципе систему налогов надо было пересматривать. Освобождалась я только к вечеру, за мной заезжал Фредерик, который тоже носился как угорелый, занимаясь вопросами полиции и тайной службы.

Пока мы в карете ехали в замок герцогини у нас было некоторое время, чтобы насладиться обществом друг друга. Поэтому в замок я всегда приезжала с немного распухшими губами и растрёпанной причёской. Нет, конечно, ничего совсем уж такого Фредерик в карете себе не позволял, хотя может быть я и была не против, так уже соскучилась, просто пара нежных поцелуев, иногда переходивших в настоящие.

Герцогиня только укоризненно смотрела на Фредерика, когда он с ней здоровался, провожая меня в дом.

* * *

Наконец, наступил день нашей свадьбы. Конечно, у нас уже произошло то, что приличные леди позволяют себе только после брачных обетов в храме, но мне всё равно было волнительно. Нет, я нисколько не сомневалась, я люблю Фредерика и абсолютно уверена, что из всех местных мужчин мне достался лучший.

В ночь перед свадьбой мне приснился сон, что я снова Изабелла Юрьевна, дама с корпулентными достоинствами сорока лет и всё, что произошло, вся эта странная история про графиню Градиент, это я просто прочитала в одной из фэнтези книг, которыми меня в больших количествах снабжала моя подруга Света.

А на самом деле я никуда не попадала и сегодня проснулась в своей квартире в жилом комплексе бизнес-класса. Встала, посмотрела вокруг и увидела… занавешенное зеркало, а рядом с зеркалом свою фотографию с чёрной траурной ленточкой в углу. Около фотографии лежал красиво отпечатанный некролог, в котором было написано, что Данилова Изабелла Юрьевна сорока лет 198…года рождения скоропостижно скончалась в дату своего рождения, выражали соболезнования родственникам и друзьям. Почему это произошло там написано не было, зато на столе лежала газета, в которой было написано, что «Данилова И. Ю. была найдена мёртвой в своей квартире, причина смерти — острая сердечная недостаточность».

Так, всё-таки в моём мире я умерла и это сон, — с облегчением подумала я, — надо же «острая сердечная недостаточность». Вот как назвали то, что случилось, когда умирающая в тюрьме Рок Изабелла Градиент обращалась к богам, чтобы те помогли ей отомстить. И тогда высшие силы дали шанс мне…

Я прошлась по квартире, всё было стерильно чисто, и стало понятно, что здесь недавно сделали качественный клининг. Но вот что странно, в другой реальности прошло много лет, а здесь всего несколько дней.

Среди открыток с соболезнованиями нашла письмо от…Светки:

Иза,

Если ты читаешь это письмо, значит, я права. Я не верю, что ты вот так вот умерла. Ты, которая всегда для всех была примером жизни и энергичности. Только не ты! Ты знаешь, я думаю, что ты попала в какое-нибудь королевство, стала там великой магичкой и вышла там замуж за молодого и красивого короля. Вот это точно твоя судьба.

Света

Взяла и приписала ответ:

Светка,

Ты права, только он не король, а маркиз

Спасибо, что верила в меня!

Иза

Ещё было очень странно смотреть на свою фотографию и понимать, что вот это уже не я. Я вообще уже не очень хорошо помню, какая была жизнь у той Изабеллы, не очень молодой и не очень счастливой в личной жизни женщины. Я Изабелла Градиент…

Проснулась в холодном поту, подбежала к зеркалу — это я, графиня Градиент, и сегодня я выхожу замуж за Фредерика.

* * *

Наша свадьба с Фредериком прошла в центральном храме Ризы. К алтарю меня вёл барон Туйский и строго так, передавая мою руку Фредерику, сказал — Береги девочку и помни, она не одна!

Фредерик очень серьёзно кивнул и когда мы давали клятвы, то одной из его клятв было — Беречь и защищать. И я чувствовала, что это не просто слова, все клятвы, которые звучали в храме, вплетались в линии силы и оседали тёплыми каплями прямо на сердце, так я себе представляла это «шевеление» энергии внутри.

После мы поехали к Фредерику в замок. Свадебный кортеж растянулся на километр, наверное. Кого только не было, Поморские князья выезжали с мечниками, красиво разодетыми в яркие кафтаны с блестящими шашками наголо. Куртуазные корцианские аристократы тоже не ударили «в грязь лицом» и их шикарные выезды переливались всеми оттенками древних родов.

На выезде из Ризы дорогу нашему кортежу перекрыли люди, одетые в разномастную одежду, и Фредерику даже пришлось остановить нашу охрану, пока не случилось непоправимого. Потому как это были люди «теневого короля» Николя Сардо, который тоже решил нас поздравить лично. Он преподнёс в подарок ларец, в котором были…фамильные украшения семьи Градиент.

— Не спрашивайте, графиня… ой простите, маркиза, где я их взял, важно то, что они вернулись — и улыбаясь, словно добрый дядюшка, вежливо попрощался, пожелал нам счастья и побольше детишек.

— Я удивлён, что ты его не пригласила — решил пошутить Фредерик

Но я-то тоже шутить умею — Хорошо, дорого́й, пригласим его на рождение к нашему первенцу

Фредерик рассмеялся и поцеловал меня. Дальше всё прошло без происшествия.

А с утра я узнала, что было в том свёртке, который Фредерик прихватил после нашей первой ночи в доме барона Туйского.

Утром, гордо развиваясь на ветру, на одной из башен, была вывешена… простыня…с доказательством того, что невеста вышла замуж честной девушкой…

— Ну, точно, пещерные люди, — подумала я и спрятала покрасневшее лицо в подушку.

Эпилог

Нельзя сказать, что наше с Фредериком регентство проходило безоблачно. В первый год нам очень много приходилось проверять и переделывать из того, что «проросло» пока у власти был Георг, а по факту даже не он, а Сторми и Виартье. В столице и близлежащих городах взять всё под контроль удалось достаточно быстро, но в отдалённых провинциях было намного сложнее. Поэтому «жить и любить» нам с Фредом, было особо некогда.

Сначала подростковые проблемы начались у Альберта, и он вместо того, чтобы учиться решил сбежать на корабль с гронингенцами и отправится в плавание. Спасибо, Хавзару и остальным капитанам, нашли быстро, но на нашу просьбу отправить обратно, пришло письмо, в котором Хавзар сообщил, что у него теперь новый матрос-юнга Аль. Я, конечно, хотела возмутиться, но Фредерик подумал и сказал, что это хороший выход, пусть пару лет проведёт с гронингенцами, там и дисциплина и… все остальные «мужские радости». Уж и не знаю, что он имел в виду под этим словосочетанием, но мне пришлось согласиться.

Через два года к нам вернулся…мужчина. Крепкого телосложения, высокий, не такой огромный, каким был его отец, может, ещё рано, но выше многих в его возрасте. Красавец, тёмные кудри, синие глаза и бесшабашная улыбка. Увидев такого Альберта, я поняла, что в скоро в Корции появится король, которого все будут любить.

Мне тоже было непросто, я забеременела на третий год регентства, поэтому «досталось» всем. Во дворце все ходили «на цыпочках» и общались исключительно шёпотом. Рожать было очень страшно, но мой организм был, как будто специально для этого предназначен. Ровно в срок я родила прекрасную девочку, назвали Ирьена, по имени старшей графини Градиент, матери Изы. Мою маму, там в прошлой жизни, тоже звали Ирина, поэтому я посчитала это добрым знаком. Больше переживал Фредерик, которого я выгнала из родильной зоны, потому как он всё время порывался придушить лекаря, если тот сейчас же не «облегчит» мои страдания. Смешной!

К возвращению Аля, подростковые проблемы начались у Катрины, но её мы не могли отправить к гронингенцам и поэтому страдали все. Во-первых, почему-то Катрина пока не ощущала ничего от артефактов, и они тоже на неё не откликались, никто не мог сказать наверняка, почему так происходило, а её это жутко огорчало.

Во-вторых, она влюбилась в своего учителя. Учитель был такого же возраста, как и Фредерик, да и к тому же сча́стливо женат. Катрина устраивала истерики и никого не слушала. Первая любовь… Я начала подумывать о том, чтобы перевести Катрину с домашнего обучения в пансион. Всё решил случай.

К нам с посольством прибыли торговцы из Данцига. Помимо товаров они привезли великолепного коня. Я таких никогда не видела. Конь стоил как флюгшип. Катрина, когда увидела этого красавца, потеряла дар речи. Торговцы сказали, что это особая порода, они принимают только одного хозяина один раз, и на всю жизнь и не каждый может им стать. Но если такой конь принимает хозяина, то становится ему и другом, и защитником.

Катрина как заворожённая подошла к коню, увидев, как встрепенулись торговцы, я по-настоящему испугалась, но конь неожиданно потянулся к Катрине и тихонько ткнулся ей в плечо, девочка улыбнулась и прижалась к голове коня, обняв того за шею. С тех пор все свои влюблённости Катрина посвящала исключительно коню. Он стал ей настоящим другом.

Иван и Канва первые три года постоянно находились в Панчале, там же родился их первенец. Герцогиня уже сама собиралась плыть в Панчалу, так ей хотелось познакомиться с внуком, но неожиданно пришло известие, что Иван и Канва возвращаются. Я тоже соскучилась и по подруге, и по Ивану, поэтому на пристань собрались все. Корабль причалил и те, у кого зрение было поострее, вдруг закричали — Смотрите, Иван, Иван…

Перепуганная герцогиня стала переспрашивать — Что, Иван, что случилось?

По сходням, с ребёнком на руках спускался герцог Иван Горев…Спускался сам, за ним шла одетая в яркий панчальский наряд его супруга, которая, по-моему, была снова беременна.

— Иван, но как? — спрашивали мы, пока герцогиня тайком утирала слёзы, обнимая Канву и маленького герцога.

Оказалось, что в Панчале Иван попал в какой-то храм (?), здесь у меня сразу возникли определённые воспоминания, и там пройдя путём боли и лишений ему помогли восстановить позвоночник. Голос к нему так и не вернулся, но я смотрела на эту пару и понимала, что им слова не нужны. А я подумала, сколько ещё секретов хранит прекрасная Панчала?

После возвращения мы отправили Альберта в военную академию, которую когда-то закончил и Фредерик, и Георг. Там он проходил ускоренный курс, отпускали его домой только на выходные. Однажды герцогиня Горева мне сообщила, что у неё есть подозрение, что Альберт влюблён в Катрину. Зная наблюдательность старой интриганки, я была уверена, что эти слова не на пустом месте и стала наблюдать.

Альберт делал всё, о чём просила его Катрина, выполнял все её, иногда ужасные, поручения, безропотно выслушивал жалобы на учителей и нагрузки, помогал делать уроки. Неужели влюблён? Он девятнадцатилетний парень и она пятнадцатилетняя девчонка?

Но это совсем другая история…

Больше книг на сайте — Knigoed.net

Оглавление

Глава 1. Начало

Глава 2. Освобождение

Глава 3. Контрабандисты

Глава 4. Рыжий — моя команда

Глава 5. Поиски истины

Глава 6. Барон Туйский

Глава 7. Том Парселл

Глава 8. Таверна "Белый гусь"

Глава 9. Встреча на королевском тракте

Глава 10. Похищение

Глава 11. Все носят маски…

Глава 12. Государственный переворот

Глава 13. На пороге гражданской войны

Глава 14. Панчала

Глава 15. Предсказание

Глава 16. В древнем храме

Глава 17. Выбор

Часть 2-я Графиня Кеймада-Гранди. Глава 1. В доме у герцогини Горевой

Глава 2. Первая встреча

Глава 3. Соглашение

Глава 4. Дом на улице Розовой Лозы

Глава 5. Новый дом со старыми тайнами

Глава 6. Страшная история

Глава 7. Месть блюдо, которое…

Глава 8. Каждый получает то, что заслужил

Глава 9. Откровения

Глава 10. Создание малого совета

Глава 11. Наследник?

Глава 12. Неудавшееся похищение

Глава 13. Прошлое и настоящее

Глава 14. Штурм

Глава 15. Прощание

Глава 16. Коронация

Глава 17. Как разрушить Ганзейский союз?

Глава 18. Признание

Глава 19. Как разрушить Ганзейский союз!

Глава 20. И король не король

Глава 21. Погоня

Глава 22. Сорванная церемония

Глава 23. Начало

Эпилог