Пленница Кондора [Наталья Булычева] (fb2) читать онлайн

Наталья Булычева Пленница Кондора

Зимние пикники так непохожи на обычные вылазки на природу, когда погодка сама намекает на то что наступила шашлычная пара. Всё-таки середина ноября это вам не май месяц! Но Глеб, захотел отметить предстоящую ему командировку именно так. Яна не стала возражать, хотя очень устала после ночной смены. Работа в кондитерке, не для слабаков. Первые полгода девушка, вообще приходила домой ни жива ни мертва.

Особенно тяжело приходилось на раскатке теста, да и наполнять печёные Орешки сгущёнкой по восемь часов в сутки, тоже знаете ли не самое простое дело. Но Яна втянулась и физический труд стал обычным делом. И вот теперь, даже после бессонной рабочей ночи, ещё находила в себе силы смеяться над шутками мужа и поддерживать разговор.

Хотя, ни есть ни пить особо не хотелось — надышавшись ванилином и сженным сахаром, Яна нехотя жевала подкопченные сардельки. Все — таки Глеб старался организовать этот "пир" и не хотелось обижать его отказом. Даже глинтвейн с корицей и апельсинами, не разжигал аппетит…

Глеб вообще не пил, потому что "за рулём", и термос горячего, ароматного напитка, он приготовил только для женщины. Теперь они увидеться лишь весной следующего года и ему хотелось побаловать любимую перед отъездом.

Яна до сих пор болезненно реагировала, на такую долгую разлуку, хотя они женаты уже пять лет, И каждый год ее муж — историк — археолог, обязательно уезжал в экспедиции разной продолжительности. Вообще, быть супругой Глеба Борисовича Осипова не мед, зря молодые студенточки — аспиранточки — ассетенточки, частенько зарились на обходительного проректора по учебной и воспитательной части в местном педагогическом университете. Совсем ещё нестарый, высокий и коренастый он многим понравился.

Не зная подробности их супружеской жизни, многие женщины думали, что Яне несказанно повезло отхватить такого мужчину. Пухленький, невысокая, голубоглазая, с простецким кубанским говорком разве, что грудь пятого размера могла как-то объяснить, почему Глеб Борисович выбрал именно ее в качестве спутнице жизни.

Познакомились они на рынке где Яна торговала малиной, с родительской дачи. Археолог с женой закупались провизией как-раз в тех рядах где девушка в белой футболки, которая была для ее пышного бюста, видимо тесна настолько, что лифчик пододет под нее уже не получилось… Признано зазывала покупателей громким кубанским голосом, уверяя, что малина у нее — сахар! И видимо, не обманула, потому что Осипов оценил ее сладку — ягодку настолько, что уже через пару месяцев развелся с первой женой и они с Яной тут же подали заявление.

Первые три года их совместная жизнь была сытой и безоблачной, Глеба ценили на работе настолько, что он даже получил благодарность от губернатора.

А Яна могла себе позволить не работать И даже не готовить и не убирать их элитную квартиру в сто квадратных метров, эти обязанности с плеч профессорской жены были переданы приходящей домработнице. После развода брошенная супруга непременно бы подала на раздел совместно нажитого имущества, на эти хоромы не подпалили под эту категорию, потому как являлись служебным жильем. Такою могли получить только особо заслуженные деятели науки и искусства и квартира в элитной высотке являлась служебным жильем.

Но это недолго радовало молодожен, через два года после свадьбы на директора университета было заведено уголовное дело о коррупции, использование служебного положения в корыстных целях и растрате бюджетных средств в особо крупных размерах.

Под следствие тогда попал и Осипов, но реального срока не получил, а вот с работы его турнули " поганой метлой". Огромные репутационные потери после такого скандала, не позволили ему снова устроиться на хорошую работу, а потрясения 2020 года и вовсе погрузили чету Осиповвх на финансовое дно…..

Доцент-историк вынужден был, заниматься репетиторством и подготовкой старшеклассников к ЕГЭ. Яна устроилась на кондитерскую фабрику. Львиная доля кровно заработанных уходила на оплату кредита за квартиру. Студия двенадцать квадратов, была настолько забита книгами, бумагами и барахлом с раскопок, которое понатаскал туда историк, что было похоже на то, что здесь живут люди страдающие "Синдромом Плюшкина".

Доходило до смешного, но за три года что они переехали Яна ещё даже не все свои чемоданы с одеждой разобрала. В прошлой квартире у нее была отдельная комната — гардеробная с невообразимо огромным блестящим зеркалом и белокаменными полками для туфель и вешалками для платьев и шуб, а теперь Куда было это все теперь скалывать? И это ещё слава Богу, что часть имущества удалось распродать, хотя впрочем, особого облегчения это не принесло, деньги быстро приелись.

Яна — дочка офицера российской армии, стойко переносила эту чёрную полосу в их с Глебом жизни, и не срывала злость на нем. Лишь изредка, плакала под шум воды в ванной, которая здесь была немногим больше, чем позолоченный рукомойник в их прошлой квартире….

Радости Осиповых не было предела, когда какой-то ценитель искусства из Москвы начал брать с собой на археологические раскопки Глеба, в качестве эксперимента.

Платил за эти командировки увлеченный историей — олигарх столько, что каждая поездка воспринималась как удача и отмечалась в семье Осиповых как праздник, и этот зимний пикник, как раз был одним из таких.

* * *

Новый Год Яна праздновать не захотела, ехать к родителям на Кубань из подмосковного Егорьевска было долго и дорого. К тому же перед праздниками на кондитерке наступила горячая парА. Заказов на комплектацию сладких подарков, на кругленькие кокосовые конфеты и имбирные печеньки было хоть отбавляй. Работницы упахивались как каторжане, но и зарплата была выше чем обычно, поэтому охотников уходить на выходные не нашлось. Наоборот, девчонки были рады поработать сверхурочно. Дети ведь ждут ни абы каких подарков, да и вообще к Новому Году все дорожает, накрыть даже самый заурядный праздничный стол, сейчас в "копеечку влетает"

Яна с лёгким сердцем отвергла приложения подружек прийти в гости. Без Глеба никакого праздничного настроения у нее не было. И ей думалось, что в окружении семейных подружек она будет чувствовать себя ещё хуже.

Но и совсем не отмечать праздник было как-то нехорошо. На душе "скреблись кошки" от несоблюдения такой важной традиции. В отказе отмечать Новый Год чувствовалась какая-то плохая примета, поэтому Яна купила себе пяток мандаринчиков, бутылку розового "Шато-Тамань" И принялась украшать искусственную елку и квартиру гирляндами и мишурой, попутно опустошая бутылку с праздничным игристым напитком. В процессе оказалось, что закусывать этот напиток мандаринами была плохая идея, эти цитрусовые казались невыносимо кислыми, но от конфет и пирожен ее воротило со времен работы в кондитерском цеху, а больше дома кушать ничего не было.

Когда Глеб уезжал у Яны вечно в холодильнике было "шаром покати". Она никогда не любила готовить для себя одной. В редких случаях варила суп, а так, в основном обходилась фастфудом и фруктами.

И даже ради большого праздника, она не собиралась кухарничать. Никогда прежде она не оставалась на Новый Год одна. И на душе было странное чувство, от того, что на дворе тридцать первое декабря, а у нее во рту ни крошки оливье. Ждать полуночи она, конечно же не стала. Посмотрела, посмотрела поздравления президента предложенное для Дальнего Востока, осушила очередной бокал, за все доброе и легла, спать уже днём. В надежде, что голову в голову будут меньше лезть тревожные мысли о том, как там ее любимый Глебушка.

Так чудНО было осознавать, что ее любимый муж сейчас, там где на градуснике + 27,23. шрахается по самым ядовитым на земле джунглям, мучаемый москитами. В этой кажущейся нереальной Боливии. И взбрело же в голову придурковатому московскому олигарху отправлять людей в Южную Америку в сезон дождей. Яне было смешно даже думать о том, что какой-то великовозрастный богач готов выбросить на ветер миллионы рублей, на поиске каких-то там то ли сокровищ, то ли божков она не особо-то вникала.

Впрочем сам Глеб относился ко всему этому крайне серьёзно. И радовался тому, что принимает участия в таких походах. Из поездок он всегда привозил много всякой рухляди и впечатлений.

Но ни то, ни другое Яну не интересовало. Кому нужны эти лежалые в земле браслеты, сколотые тарелки и статуэтки не наших богов? "Да за эти "сокровища" и сто рублей на блошином рынке не выручить, только квартиру зря захламляют!" — думала простушка Яна.

Осипов нормально воспринимал безразличие жены к своей работе. Его даже забавляло, что между, серьгами эпохи бронзового века и штампованными серебряными сережками из какого- нибудь сетевого ювелирного магазина, его жена с радостью выберет второе.

Слава Богу, что их работодатель — Виталий Валентинович Левда разбирался и в украшениях и в древностях, горазда лучше чем его молодая жена. Правда, археолога немного смущало, что их поиски всегда нацелены не столько на поиск предметов имеющих историческую ценность, сколько на артефакты связанные с мистицизмом и эзотерикой. Это не очень то, нравилось Осипову, ну что они отряд Аненербе что ли?

* * *

За время разлуки Глеб и Яна очень редко переписывались в мессенджерах и лишь два раза пыталась подключиться по видео связи. Чаще всего Глеб находился далеко от цивилизации, а когда все же удавалось выбраться в город интернет там был очень слабый и очень дорогой. Спутниковый телефон был, но звонки по нему совершали только очень короткие и то, если что действительно важное нужно было узнать у родных. О здоровье или у кого жена рожает, ну или по праздникам.

Сегодня было четырнадцатое февраля и Яна надеялась, что Глеб позвонит, хотя вряд ли. Разница между Сукре и Москвой семь часов и когда Яна шла на работу, у них там в Южной Америке была глубокая ночь.

У девушки сердце сжималось, стоило ей только представить, какого ее мужу сейчас! Когда приходиться терпеть тропические ливни, и лишенную всякого комфорта походную жизнь. Если уж здесь у них в родном Подмосковье просыпаться рано в пасмурную погоду было намного сложнее, да и вообще выходить из дому, когда за окном осень слюнявит город как леденец настроение было депрессивное, но ничего не поделаешь.

Осипова в холодное время года особо не выкобенивалась и одета была по погоде. Хотя, зонт она терпеть не могла и никогда его не носила.

Вот и сегодня от дождя ее защищал капюшон от болоньевой безрукавки. Новая она была синяя-блестящая, но теперь сносилась и стала напоминать по цвету комбинезон заправщика.

Под ней красный кашемировый свитер удачной длины, прикрывал габаритную задницу, а чёрные джинсы с начёсом береги от холода массивные ляхи. Яна шла, чуть ссутулившись, методично обходя все даже самые маленькие лужицы, чтобы не промочить свои мягкие теплые угги, которые хоть и имели толстую подошву, но на деле оказались обувью не практичной.

* * *

Погруженная в свои мысли девушка слегка обалдела когда, на ее пути как заградотрядовец возник двухметровый, коренастых здоровяк в коричневой, потемневшей от дождя дубленке.

От него так сильно пахло туалетной водой, что невольно возникала мысль, что он не просто душиться, но и нещадно поливает Oriflame Flamboyant свою стриженную "под машинку" башку. От этого свежего аромата включающего в себя, больше цитруса, чем лаврового листа, который впрочем, тоже хорошо чувствовался, Яне почему-то сразу стало страшно.

— Простите… — буркнула она спеша обойти этого возникшего из ниоткуда, как-будто потёмкинская деревня, пацана, который даже двадцатисемилетней Яне показался очень молодым.

— Бог простит — ответил наглый крепыш, улыбаясь при этом как торгаш, у которого только что получилось "наколоть" покупателя на кругленькую сумму.

— Вы чего? — Глупо спросила Яна, от растерянности не сумев сформулировать мысль. Ей хотелось сказать что-то грубое, чтобы этот молокосос сразу отстал, но в голове вертелась лишь фраза по типу советской комедии " Джентльмены удачи!":

" Ты это! А ты товой! — Чего т-того?! — Ты… это… не безобразничай!"

Осипова не успела опомниться как он поволок ее за собой, с ловкостью какую проявляют полицейский при задержании преступника.

— Пошли в машину! Тебя Виталий Валентинович ждет,! Да не упирайся, ты! Ничего он тебе не сделает, сто лет ты ему не нужна, ромовая баба!

— Ты обознался! Какой ещё нахрен Валентин Витальевич?! Отпусти ублюдок! Мне на работу надо, я сейчас заору! — Не смотря на грозный монолог, Яне приходилось переставлять ноги, незнакомец волок ее за собой как пойманную щуку к берегу, Девушка едва успела, а ее угги были теперь насквозь мокрые. Того и гляди, она сама сейчас упадет лицом в грязь.

— Ты жена Глеба Осипова? — наконец- то, догадался уточнить дуболом.

Яна похолодела — Я, а что случилось, что вы с Глебом сделали?? — Истерика словно брошенный в стекло камень пробила грудную клетку. Кажется еще ни рузу в жизни не была в таком ужасе бойкая Яна, чтобы сразу начала плакать, но истеричные слезы покатились из глаз в тот же миг как только этот бандюга упомянул имя любимого мужа.

— Успокойся, Виталий Валентинович, просто хочет с тобой побазарить на счет него, пошли быстрей!

Можно было бы ослабить хватку, доведена до истерики девушка, теперь шла добровольно, но бычара этого не сделал и продолжал тащить ее к большому серебристому гелендвагену….

* * *

Яна и в обычной жизни — то, не проявляла ловкость художественной гимнастки, а сейчас в таком стрессе, вся в слезах, невысокая, пухлая бабенка, она кое как взгромоздилась в этот дорогой внедорожник. Благо ее "конвоир" не растерялся и помог ей уселся на пассажирское сидение, с правой стороны где уже сидел какой-то мужик.

Пацанчик запрыгнул на место рядом с водителем, эти двое были похожи, как в Рhotoshopе скопированные. И с издевательским весельем сказал: " Бл@дь, еле дотащил корову, упиралась как осёл!" Он говорил ещё что-то, но мужик сидевший по соседству с Яной нажал кнопку и его слова звукоизолировало тонированное стекло, разделив собой водительскую и пассажирскую части авто.

Только теперь Яна почувствовала как ей стало невыносимо жарко. Она ощущала себя в этой крутой иномарке как в брюхе фэнтезийного дракона, да ещё и этот мужик по-хозяйски развалившись на сиденье был так близко, тем самым нарушая ее личностное пространство, пугал девушку ещё сильнее. Казалось, ещё чуточку и она впадет в аффект.

Хотя, в машине, наоборот все было создано для того, чтобы ощутить себя в безопасности и комфорте. Обтянутый кожаный салон кремового цвета, климат контроль, автомобильный парфюм" Silverstone", благоухал во сто раз приятней, чем привычная "елка-вонючка". А из басовитых колонок, достаточно громко, но с какой-то услужливой деликатностью, раньше у нее незамеченной, Édith Piaf пела:

"Non, Rien de rien

No, nothing of nothing

Non, Je ne regrette rien

No, I don’t feel sorry

About nothing…."

Но Яна ничего из вышеперечисленного не замечала. Она мучилась в страшных догадках от того, что то случилось с Глебом и кто вообще все эти бандюги! Даже не пробуя сдержать слез она спросила у незнакомца:

— Что с Глебом? Что случилось с Глебом, скажи мне где Глеб?

— Я приехал это у тебя спросить — не обратив внимание на ее истерику, сказал владелиц авто.

— Я не знаю…. Нет, вернее знаю…он в командировке…Но этот ваш схватил меня, приволок сюда, говорит вы знаете, что что-то с Глебом, где Глеб?

— В бега подался твой Глеб, прихватив с собой мою очень ценную вещь….

— Вы…вы…. Значит вы этот заказчик из Москвы? — Яна сама не поверила в свою догадку. Уж очень мало смахивал этот тип в чёрной с белой надписью и капюшоном всветлых джинсах и белоснежных люминесцентных кроссовках, на того самого крутого олигарха, которого рисовало воображение когда она думала про начальника своего мужа. Но мужик ответил:

— Он самый….

— Но Глеб не мог просто взять и присвоить себе чужую вещь…

— Да что ты говоришь?! — с развязной блатотой ухмыльнулся собеседник — значит по твоему пи@деть чужое не свойственно бывшему взяточнику, которого я же кого-то и отмазал от тюрьмы….

Ошеломляющие новости и жестокость тона которым они были сказаны заставили Яну унять рыдания. И она отвечала всхлипывая:

— Я не знаю подробностей, мы тогда только поженились и Глеб не особо мне про это рассказывал.

— Я так понимаю, где он сейчас и где моя вещь ты тоже не в курсе?

— Да, я не знаю что там за вещь такая, но мой муж бы ни на что не позарился бы! Ему пошлых проблем хватило, вы знаете как мы теперь живём? Какие мы кредиты платим?

— Моими деньгами платите! И меня же и и обворовываете! — Только сейчас после этих слов, Яна заметила насколько мерзкий этот сволочной хмырь. Так не к месту, вспомнился ей мультик про Алису Селезневу. Этот грёбанный московский олигарх, по внешности напоминал ей персонажа из сказки Кира Булычёва, которого звали Весельчак У. Только этот реальный был намного выше и носил продолговатые очки с дымчатыми стёклами. А от его унитазно — белых зубов вообще тошнило.

Несмотря на шоковое состояние Яна самоотверженно защищала мужа:

— Вы наверняка, что-то перепутали, если вы не знаете, где мой муж, может ему стало плохо там в джунглях! Его искать надо с ним наверняка, что-то случилось, и ваше старьё тут ни при чем она нам и нахрен не надо!

— Ты мне не хами, со злобой в голосе, произнес оппонент. Видно, было что он хотел произнести какую-то угрозу, но сдержался. И сказал, следующую фразу:

— Мы его обязательно найдём, и поверь, ты этому не обрадуешься….

От ужаса Яна вздрогнула, а этот страшный человек продолжал:

— Сейчас поедим к тебе, может что интересное найдём.

Девушка кивнула смирившись с неизбежным, в душе она надеялась, что эта сволочь, действительно найдёт что ищет и оставить в покое ее и мужа.

Дальше ехали молча, Яна тёрла заплаканные глаза и красный распухший нос рукавом от кофты зажатом в кулачке правой руки и всхлипывала. Из- под ее обуви натекла грязная лужа, она сильно хотела в туалет от чего ещё больше чувствовала себя униженной.

А француженка все не унималась:

«En prison si l'on veut me jeter

Je dirai à qui va me juger

Faites battre tambours

Et dressez la potence

Plutôt que perdre amour

Je volerai la France

Et le roi dans sa cour

Plutôt que perdre amour…»

* * *

Напрасно Виталий Валентинович подозревал Глеба в краже предмета найденного во время раскопок. На самом деле, этот ценный артефакт, который так мечтал заполучить олигарх-эзотерик, достался Осипову вполне легально — он выменял его на ядовитую змею, здесь в Боливии эти ползучие гады очень ценятся.

Но в отличие от местных, русский археолог не очень-то обрадовался когда в одно дождливое утро, на привале, неподалеку от места раскопок, пошел умываться и вдруг, почувствовал, что под алюминиваемым тазиком что-то копошиться.

Глеб, уже предчувствуя дурное пригляделся и похолодел от ужаса! Под их импровизированной "раковиной" извивалась кольцами как цирковая гимнастка, длиннющая и тонкая коричнево-белая будто сплетенная из бисера змея. От ее шипения по звуку схожего с сильной утечкой газа, волосы у историка встали дыбом! Но слава Богу, он не растерялся, сию же минуту, перевернул таз и накрыл им змею.

Коллеги потом еще долго обсуждали этот случай, по-братски посмеиваясь над доцентом. Хотя, все понимали, что такая реакция просто бравада, а на самом деле все они до смерти испугалась за товарища и были рады, что все обошлось, а ведь могла и беда случиться! Тем утром их посетил "Крайт многополосный" — с ним шутки плохи.

"Местные быстро найдут что с ним делать, а мы ж не будем с него супчик варить! Ну, а если сильно изголодаемся, то ты нам ещё наловишь! Зарин Хуссин ты доморощенный!" — подколол Осипова сосед по палатке балагур Шамиль Омаев.

Глеб и сам давно уж подумывал посетить знаменитый магический рынок, а теперь появился отличный повод. Конечно, логичнее было бы поехать на продуктовый базар. Но чего он там не видел? Другое дело "рынок ведьм" в Ла Пасе — конечно его змея самая заурядная, для этих мест, но зато длиннющая какая! Сантиметров 50 не меньше! А для пущего интереса можно и соврать, что, мол это именно она Еву в райском саду искусала, ну чем не магический артефакт?

Этим же днём Глеб уже был на рынке, неся с собой змея в пятилитровой пластмассовой канистре, крышечку ее перемотали во много слоёв скотчем, а в стенках сделали отверстия для воздуха.

Хотя, сам — то наш соотечественник ещё на подходе к торговым рядам, предпочёл бы вообще не дышать. Так тошнотворно оттуда несло мертвечиной, что Осипов едва сдержался чтобы не сблевать.

А когда к нему подбежали местные бабушки, которые караулят туристов на подходе к рынку и стали предлагать купить у них очищенные фасованные по пакетикам плоды кактуса, всего по 3 боливиано, Глебу поплохело ещё больше.

Первое что ещё удивило насколько маленький этот рынок. Археолог ожидал чего то более масштабного. И поначалу эти низкие карлицы — бабушки в ярких нелепых платьях и ещё более нелепых котелках на немытых головах показались ему специально ряжеными для туристов актрисами. Хотя, он конечно же знал, что так выглядит национальная одежда местных женщин, которые все ему казались бабушками, хотя, наверняка, среди них были и молодые.

Присмотревшись к их товарам историк понял, что первое впечатление было обманчиво, и что их товары такие же реальные как змей в его канистре и такие же опасные….

Особенно неприятно впечатлили зародыши лам и поросят. Именно они- то и воняли трупным запахом больше всего. Мумии броненосцев выглядели как нечто инопланетное. А мёртвые колибри заставляли сердце историка сжиматься, при мысли о том насколько человечество варварски относятся к природе.

Более приятные на вид талисманы и статуэтки, тоже не разжигали в туристе желание раскошелиться. Умный тридцативосьмилетний доцент исторических наук не в верил ни в колдовство, ни в альтернативную медицину. И уже пожалел, что приехал сюда, настроение совсем испортилось, он боялся как бы змей не сдох и не начал тухнуть, ведь установившиеся полуденное тепло к этому располагало как нельзя лучше!

После дождя дышать было нечем и ему пришлось пересилить себя чтобы всё-таки сделать несколько селфи, для Яны, она бы явно оценила такой контент для своих девичьих соцсетей. Не у всех же ее подруг мужья были в Ла Пасе, да ещё и на самом знаменитом магическом рынке!

Контактировать с местными он давно хорошо научился, хотя ни английского, ни испанского толком не знал. Но когда человек заинтересован в выгодной продаже или покупке чего- либо тут не надо быть полиглотом. На его ядовитую добычу местные реагировали вяло. Покупать кейта многополостного, охотников не нашлось.

При виде "белого человека" местные все больше старость поиметь с него что-то впарив свою эзотерическую мертвечину. Живая и вкусная змея с полной пастью целебно — ядовитых клыков по- настоящему заинтересовала лишь одного дедка, торгующего засушенными жабами свечами и черепами.

По виду потенциальному покупателю было не меньше ста лет и он явно был неплатежеспособен, потому что вместо денег пытался всучить Глебу огроменное орлиное перо.

Оно было и правда необычное, больше всех тех, что историк видел когда — либо за свою жизнь. Больше даже чем страусовое! Чёрное — чёрное, а если ворсинки затронуть, отливало, вдруг, каким-то неприродным бриллиантовым блеском. Поэтому, Глеб подумал, что перо не настоящее, что дедок смастерил такую красоту сам и конечно, сразу проникся уважением к такому искусственному мастеру! Отдал и змея, и ещё 10 боливиан в придачу, хотя, дед денег не просил. Историк пожал старику руку и был счастлив побыстрее унести ноги с этого проклятого рынка.

* * *

Когда трое здоровых бугаев ввалились в семейное гнездышко Осиповых, Яна вдруг, осознала, что нахлопаться в своём собственном доме на правах пленницы. Ее ужаснула мысль, что она абсолютно беззащитна перед этими бандюганами.

теперь ей казалась нелепой претензией, то что ее страшно раздражал, тот факт, что их кредитная крошечная студия в двенадцать квадратов, вечно до краев забитая книгами и всякими никчёмными безделушками, которые так любил коллекционировать Глеб.

В такой тесноте она не могла навести уют к которому привыкла. И их жилье, временами, вызывало у нее неприятные ассоциации с КПЗ или лифтом, в который зачем-то натащили сотни книг и побрякушек. Но никогда ещё Яна не чувствовала себя столь ужасающе стесненной. Водитель и охранник Левды вели себя будто подручные Графа Дракулы. По крайней мере Яне чудилось в их словах и жестах что-то потустороннее. Они хватали книги и вещи с ловкость бандерлогов, проверяли на предмет чего ценного и не найдя того, что могло бы их заинтересовать, бросали на пол.

Хрупкие статуэтки и посуда не выдерживали такого неделикатного обращения и разбивались вдребезги. Не избежал этой участи и любимый божок Глеба Уицилопочтли, которого он ласково называл Почтенька. Хорошо что профессор Осипов не видел как его любимец упал и хрустнул под кожаной туфлей бандита словно большой белый гриб.

Казалось, что с каждым разбитым и поверженным предметом парни все больше впадают в какого-то разбойничий кураж.

Они могли бы показаться Яне нетрезвыми, настолько их веселил творящийся беспредел. Но одновременно с этим, обыск проводился так сосредоточенно и профессионально, что было ясно, парни творят этот вандализм на трезвую голову.

В квартире было некуда деться и Яна ушла в зону кухни, усевшись за стол, который по габаритам скорее напоминал откидной столик какие бывают в поездах. Левда сидел на диване неподалёку. Потребовал, чтобы Яна налила кофе, но приготовленный ею растворимый напиток, непрошенного гостя не удовлетворил и он по запаху понял, что не будет пить эту бурду. Яна предложила чай, он согласился, но и чай пить тоже не стал. Беспрестанно курил мятно-апельсиновую электронку, без зазрения совести читал сообщения в телефоне бессовестно отобранном у Яны еще в машине. Где грубыми словами ее принудили сказать пароль. Оборзевший богатей игнорировал кучу сообщений, поступающих от коллег Яны, которые забеспокоились ее отсутствием на работе. Было заметно, что Виталий Валентинович не ощущает неловкость читая чужую переписку, параллельно с этим он задавал кучу бессмысленных вопросов, чем высосал Яне мозги как Дементор:

— Когда он звонил тебе в последний раз?

— Давно, ещё в ноябре, сразу как только приехал, позвонил сказал, что долетели хорошо.

— Что ещё сказал?

— Ничего больше не говорил, мы не долго разговаривали, я только спросила " как ты себя чувствуешь? — он сказал из-за акклиматизации давление долбит"

— Что-то про раскопки говорил? Может планы какие-то строил, обещал тебе куда-то поехать?

— Нет, ничего такого… Куда нам ехать- то… если он только что в командировку приехал. Да, и у меня работа…. Я кстати, сегодня на работу не пришла, и девчонок не предупредила….

— Какая работа??? Ты что идиотка клиническая что-то ли? Я тебе объясняю твой муж меня кинул, ты понимаешь, что теперь даже если вы оба будете работать в исправительно — трудовом лагере, пока не подохните от изнеможения, вы со мной не расстанетесь! Ты это понимаешь???

Яна согласно кивнула, в который уже раз захлёбываясь истеричными слезами, а ее мучитель все спрашивал и спрашивал, одно и тоже по кругу. Иногда, в поток вопросов про Глеба вмешивались, совсем не логичные про Янину кондитерскую или про стоимость ее обручального кольца. Как только девушка начинала отвечать олигарх перебивал ее очередным вопросом. Из-за этого у Яны очень сильно болела голова и хотелось пить, но она не пила, чтобы не приспичило в туалет и не пришлось опять так унизительно отпрашиваться, как это было в прошлый раз….

Примерно, минут через сорок один из "опричников" Левды, тот самый что тащил Яну в джип, положил на стол перед хозяином серебряный перстень. Сработанный он был так грубо, что было видно, что это не женская вещь, но по-размеру такой крохотный, что не всякому мужчине и на мизинец будет впору. И ещё блокнот из чёрной кожи с железной пластиной, на которой был выгравирован силуэт пантеры плавно переходящий в зайца, и наоборот.

Эти вещи Яна не узнавала, Глеб никогда ей ничего подобного не показывал. И она уже мысленно готовилась доказывать это олигарху, как только он спросит: "откуда это в их квартире?" Осипова была на сто процентов уверенна, что это подбросили его подручные во время обыска.

Но Левда, ничего про находки не спросил, он вообще больше ничего не спросил у Яны. Поэтому она подумала, что он нашёл, что искал, и очень обрадовалась, когда осознала, что он прихватив найденное уходит. Она была уверена, что его шестерки уберутся следом, но этого не произошло, за ним пошел только один из парней. Второй же по-свойски сел на диван на освободившееся после хозяина место и стал во все глаза таращится на Яну.

Тот что прошёл провожать олигарха, был доволен собой той нездоровой радостью какую испытывает изувер после пыток. Он что-то говорил начальнику вполголоса, тот согласно кивал головой.

Наконец, молодой захлопнул за ним дверь и вернулся на кухню, где Яна и его напарник сидели в напряженной тишине, которую нарушали лишь всхлипы девушки.

Обессиленная от страха и допроса Яна плохо соображала и потому не успела даже толком испугаться, когда парни, вдруг, ее обступили. Тот что стоял со спины, заломил ей руки так, что Яна в мыслях даже удивилась, тому какой сильной может быть боль! Она вскрикнула! В этот же миг тот который был перед ней влепил беспощадную пощёчину. И лишь тогда Яна поняла, что будет происходить….

Ее мучители смеялись и переговаривались, но их диалог настолько был пошлым и вопиюще аморальным, что бедная Яна была, даже рада, тому, что от шока не может до конца вникнуть в смысл их слов. Хотя, она понимала, что они у нее что-то спрашивают, потом сами себе отвечают и смеются при этом как лошади, а потом снова спрашивают.

Из всего их сучьего гомана Яна чётко разобрала лишь фразу: " Не х…разу себе у тебя дойки!",

Которую бандит произнес сорвав с нее красный, кружевной бюстгальтер в момент когда ее большая простонародная грудь колыхнулась мощной, призывной волной. А соски, у пышнотелой жертвы, оказались намного больше и темнее, чем парни привыкли видеть.

В это же мгновение он присосался ко рту жертвы, извращенно — грубым поцелуем Яна почувствовала сигаретную вонь. Ее затошнило и она отвлеклась от тактильных ощущений, и не совсем четко фиксировала в сознании, те моменты когда руки насильников жадно ширились по груди и между уже девичьих мясистых ляшек.

Тот, который был сзади, резко нагнул свою обессиленную жертву, а ещё через мгновение, почувствовала боль и брезгливость ощутив в себе присутствуете чужой плоти.

Несчастная попыталась вырваться и закричать, но ей заткнули рот ее же трусиками. Но лишь до момента, пока второй, изверг, который наблюдал за происходящим и самоудовлетворялся, а потом решил силой и угрозами, принудить Яну к оральному сексу.

Честно говоря, в постели с мужем у Яны, одно время, было совсем уж вяло. Из — за нервотрепки и финансовых проблем Глеб, стал вести себя откровенно лениво. Временами мог по нескольку недель не покушаться на тело своей молодой, грудастой жены. А когда все же приступал к использованию супружеского долга, вёл себя технично, торопливо и был рад обманываться когда Яна симулировала организм. Все более или менее наладилось, лишь когда их финансовое положение начало выправляться. И они начала скучать друг по другу после долгих командировок.

Но и тогда Яна не всегда могла возбудиться и виной тому была излишняя деликатность и робость супруга. Поэтому Яна временами вместо мужа — профессора воображала своими любовниками симпатичных актеров. А иногда, даже представляла, что ее насилуют незнакомцы, но никогда и подумать не могла что это случится с ней в реальной жизни и что это будет настолько ужасно….

* * *

Осипов и подумать не мог что поход на ведьмочкой боливийский рынок обернется бедой для его драгоценной Яны.

В тот злополучный день Глеб вернулся в лагерь около десяти часов утра. Группа уже позавтракала и все давно преступили к работе. Ему по-братски, оставили порцию перловки с тушёнкой. Он ел торопливо, перловая каша с тушёнкой остыла и превратилась в жирный, невкусный ком. Но благодаря черному хлебу и сладкому чаю из термоса, который отдавал дымком, Глеб покушал с аппетитом.

Археолог спрятал выманенное перо у себя под подушкой, в палатке. Взял рюкзак с рабочими инструментами и торопливым шагом двинулся в глубь джунглей к месту раскопок, где не разгибая спин уже трудились его коллеги.

В этот раз их экспедиционная группировка состояла из пятерых мужчин, все крепкие профессионалы своего дела.

Но несмотря на обширную зону поиска и щедрое финансирование, за два месяца порадовать заказчика-олигарха, было пока нечем. Тропический дождь редкий случай, когда не переходил в ураган. Из-за этого, земля превращалась в вязкую жижу, становясь при этом в разы тяжелее и как примагниченная липла на лопаты. А копать приходилось много и глубоко так как спонсор поставил перед учеными задачу не просто добраться до уровня культурного слоя и выкопать из земли все более менее целые и ценные предметы, Виталий Валентинович хотел, чтобы из экспедиции ему перевезти церемониальные артефакты, предметы религиозного культа или уж на крайнем случай ювелирные изделия. Бытовая утварь его совсем не интересовала.

Левда требовал, чтобы ему нашли клад не меньше и не моложе чем знаменитый Тиуанако. И ученые-наёмники, трудились как землеройки не щадя себя. Облепленные беспощадными москитами, грязные как черти, они искренне радовались, возможности отогреться в палатках, обогреваемых тепловыми пушками. От них было действительно тепло и даже жарко, но от этого вставать в шесть утра было ещё более невыносимо ведь при пяти часовой разницей с Москвой, поисковики ощущали себя как — будто работают поздней ночью.

Этот день для Осипова и его коллег прошел как обычно, очень тяжело и увы не очень продуктивно. Их добычей стали лишь два ножа из костей лам, которым начальник не обрадуется. А вот вторая вещь, может быть для Левды более интересной — шаманская повязка на голову с замысловатыми символами.

* * *

Глеб, как и другие, чертовски устал после ужина уже собирался завалиться спать, но наткнулся на перо, спрятанное утром под подушку.

Огромное, чёрное с бриллиантовым отблеском она была настолько прекрасное что Глеб даже развеялся от сонливости. Теперь приглядевшись получше историк понял, что перо все же настоящее и зря он поначалу подумал, что дед смастерил его сам. Но от этого Глеб ещё больше восхитился им, недоумевая "какой неведомой гигантской птице оно может принадлежать?" — недоумевал историк. Осипов не знал ни одной птицы таких размеров и такого необычного окраса.

"Неужели эта доисторическая птица?" — думал он

Его сосед по палатке — Шамиль, тоже не смог определить породу птицы. Хотя, конечно, оценил красоту и необычность гигантского пера.

Товарищ одобрил идею Глеба смастерить ловец снов, где главным украшением было бы оно. Но помогать другу, конечно, не стал, лёг спать и тут же захрапел.

А Осипов, в ущерб своему отдыху, принялся мастерить сувенир для Яны. Подсвечивая себе налобным фонариком. Вырезал из плотного, почти деревянного картона два кольца, одно побольше другое поменьше. Он распустил рукав своего запасного свитера, в котором вряд ли возникла бы необходимость. Мужчина принялся ловко оплетать черно-синими, шерстяными нитками каркас ловца снов, как и положено по часовой стрелке.

Когда витиеватая паутина была готова, осталось самое главное украсить это таинственное украшение, великолепным пером, ради которого все и мастерилось.

Результатом своих трудов, Глеб остался очень доволен. И понадеявшись, что супруга обрадуется такому подарку, с легким сердцем лег спать, повесив над собой своё изделие.

Храп в палатке стоял лютый, было понятно, что утомившиеся работяги-копатели спят беспробудным сном и даже мистический ультрафиолетовый, непойми откуда взявшийся свет, не смог их разбудить….

Если бы товарищи не спали они бы сразу поняли, что мистический этот свет исходит от ловца снов, вернее от огромного пера в его центре.

Бриллиантовые кристаллики, что раньше поблёскивали при касании, теперь превратились в неугасаемые сияющие звёзды. Временами, и перо и ловец снов наэлектризовывалось синим мистическим светом, будто сквозь эти предметы проходила молния. Ловец сильно шатало из стороны в сторону и в этих его движениях было что-то ужасное. Будто Люцифер, позавидовал тому, с каким добром и любовью мастерил этот сувенир для своей ненаглядной жены Глеб. И решил присвоить его себе.

Свет в палатке источаемый пером был мало того, что яркий, но ещё и какой-то острый, как лёд на неровном срезе. Многословный переходящий из люминесцентно- синего в темно- зеленый. Он проник сквозь тело спящего Глеба насквозь, как проникает ультрафиолет через купюру при проверке на подлинность….

Глебу показалось что он сейчас захлебнётся этими светом как утопленник, чем глубже он пытался вдохнуть воздух, тем сильнее свет проникал в него. Было очень страшно, но стало ещё страшнее когда археолог понял, что палатка исчезла и рядом больше нет Шамиля. А он лежит под открытым небом. Все исчезло даже свет, который пару секунд назад казался вечным, потом темнота тоже скрутилась в рулон как персидский ковёр и Осипов осознал, что видит вовсе не ночное небо, как ему сперва показалось, на самом деле он лежит под огромным птичьим крылом, чёрным с вкраплениями крупных звезд.

Потом грудную клетку археолога сдавила гигантская когтистая лапа хищной птицы. И он понял, что летит над джунглями Боливии все дальше и дальше от места раскопок, от уютной тёплой палатки, летит по воле чёрной мистической птицы прямо на скалы.

Глебу не было холодно, он не чувствовал ни перегрузок в теле ни перепадов давления. И это создавала ощущение нереальности происходящего, только сильный ветер и страх заставляли помнить, что это не сон. Страх в его душе был каким-то нарочным как сильнодействующее успокоительное, только наоборот, казалось в нём специально простимулировали выброс адреналина в чтобы сковывающий леденящий ужас подавил его вол. И он даже не думал сопротивляться, но интуитивно, на бессознательном уровне Осипов чувствовал, что ничего смертельного с ним не случится. Он понимал что это не сон и не гипноз, но в то же время, что происходившее никак не влияет на его физическую оболочку. Будто он оказался по ту сторону привычной нам реальности, где Глеб, по-прежнему спит в палатке, а над ним едва покачиваться от теплого воздуха висит ничем не примечательный ловец снов с черным гигантским пером по центру….

* * *

Глеб был прав в своей догадке, что птица несет его к скалам. Перед тем как приземлиться, гигант разжал лапу и археолог рухнул на землю с высоты, примерно, метров трех — пяти. Удар был очень сильный его протащило по земле до крови счесывая кожу лица и тела. Особенно болели ребра, но уже через несколько минут Глеб понял, что боль и ушибы не чувствуются, вернее чувствуются, но так будто он получил эти удары и царапины уже полгода назад, что ещё раз напомнило о нереальности происходящего.

Почувствовав каменистую почву под собой Глеб понял, что опасность полёта позади. Боль в теле тоже нереально быстро заглохла и Осипов смог разглядеть своего похитителя.

Умопомрачительно гигантский кондор был размером раза в два больше чем белый медведь. Зрачки хищника — лунный камень. Шея, концы крыльев и хвоста хищника были бело- черные как королевская мантия из горностая. А вот все тело покрыто точно таким же перьями, какое горе-историк выменял на ведьмовском рынке — черные с брильянтовом проблеском звезд. Хотя теперь, то его перо из ловца снов, не шло ни в какое сравнение с реальными размерами этой птицы и казалось маленьким, почти игрушечным.

Осипов понял, что перед ним андский кондор― хищник падальщик, именно по этому головы птиц этой пароды остаются лысыми, чтобы они пачкались когда кондоры погружается головой в глубь туши дохлого животного и не что не мешало им лакомиться падалью.

О том, что перед ним самец свидетельствовал большой мясистый налитый рубиновой кровью гребень.

* * *

Полёт в лапах гигантского кондора Глеб перенес гораздо легче, чем когда эта фантастическая птица заговорила с ним, приходило их общение телепатически. В процессе кондор, то и дело, раскрывал на Глебом крылья и наклонял со стороны это смахивало на кормушку птенца, но получал Осипов, от хищника, не еду, а информацию.

Казалось, что каждое слово возникавшие в голове, звучит сначала на всех языках мира, и лишь когда находится русское, или любое другое понятное, которое археолог понимает, оно как будто бы подсвечивалось огоньком и застревала в мозге. Затем слова примагничивались друг к другу составляя понятные фразы, и лишь когда Осипов их осознавал, вылетали из головы, оставляя только понимание сказанного.

От этого Глебу было очень плохо, его тошнило, казалось, что мозг закипает и он сходит с ума. Но кондор не обращал внимание на мучение своего пленника. Он все вбрасывал и вбрасывал информацию в голову несчастного историка.

В реальном времени весь рассказ кондора занял от силы минут десять. Но Глебу казалось, что это пытка длилась не меньше полутора часов, настолько ему было больно и плохо.

Но его страдания стоили того и теперь археолог знал, что дед с боливийского рынка чёрный колдун и своего рода сводник кондора. Он, взамен на вечную жизнь, которую волшебная птица сохраняет ему уже не первую сотню лет, обязан поставлять контору красивых женщин. Поэтому, то старый чернокнижник и сидит на магическом рынке, всучаяза бесценное несказанно красивое перо кондора. Если девушка возьмет перо из рук старика, себе то обязана будет стать " возлюбленной" кондора — магическая хищник заберёт ее к себе в гнездо и будет потешаться с ней как с живой игрушкой, пока та не умрет.

Если же перо брал мужчина, то он обязан был отдать в плен кондору свою жену, дочь или сестру. А взамен получал награду — клад с древними сокровищами ацтеков.

Теперь обязанность обменять жену на золото легла на плечи Глеба, других вариантов откупиться от мифической птицы у него не было.

Уже больше двухсот лет длится эта кровавая традиция, а началась все случайно — мистический кондор питается также как и его обычные собратья — мясом и падалью. И вот однажды, охотился он на овец, которых посла молодая девушка, и случайно схватил ее вместобарана.

Но девушка была настолько прекрасно, что кондор всем сердцем влюбился в нее!

Но прекрасная пастушка не хотела есть ни дохлятину ни свежатину, кровь тоже пить отказывалась и понял кондор, что все же придётся ему спустить любимую красавицу вниз к людям, но было уже поздно, девушка уже умерла от жажды и истощения.

С тех пор дьявольский кондор очень скучает, и с помощью старого колдуна каждый год, обрекает на гибель все новых и новых красавиц.

Осипов понял, что настал черёд его жены, ведь если он ослушается мистического хищника, то погибнет сам, а если сделает, как ему было велено, то кондор осыпит его богатствами которых хватит на несколько поколений вперед!

Все что ему нужно сделать это подарить Яне волшебное перо кондора и тогда гигант сам найдет ее.

Глеб проснулся в палатке, оказалось, что он спал всего — то сорок минут, все тело у него болело, кости ломило, а на теле появились неведомо откуда взявшиеся синяки. Историк помнил свой мистический сон, помнил старшую просьбу кондора. Но он не собирался проклинать чёрного колдуна и его проклятый подарок, наоборот, он очень воодушевиться почувствовал себя избранным и был счастлив что мифический кондор выбрал именно его. Осипов точно знал, что не подведет всемогущую птицу, и сделает все, чтобы Яна оказалась у него "в гостях" как можно скорее…

* * *

Яна думала, что после всего, насильники уберутся из ее квартиры, но нет!

Оказывается Левда приказал им дневать и ночевать вместе с несчастной Яной, не спускать с нее глаз.

Они почему-то на сто процентов были уверены, что Осипов вернётся к жене и у нее обязательно будет с собой нужная им вещь.

Что это за проклятая вещь Яна не знала, но те дни, и ночи что ей пришлось провести под одной крышей с бандитами показалось для нее сущим адом.

Нахальные парни, вели себя так будто ничего необычного не происходит. Будто Яна вовсе и не жертва насилия, а давняя их подруга, которую можно использовать как любовницу и кухарку.

Они даже заставили Яну убрать бардак, который сами же навели во время обыска: "Ступить некуда, столько всякой хренотени тут у тебя поразбросанно! Быстро взяла, навела порядок, задолбала ты уже ныть!" Заставил на следующее утро, после всего один из мучителей Яны.

Эти ублюдки "гудели" как-будто в притоне, заказывая еду и алкоголь в квартиру Осиповых, пока Яна лежала на диване глядя в потолок и плакала. Эти мерзавцы ещё не один раз принудили несчастную женщину к сексу, разной степени извращенности

Яна молилась, чтобы Левда позвонил и забрал своих мерзавцев из ее квартиры. "Хорошо, было бы чтобы они убили меня перед уходом…." обреченно думала бедняжка.

Она уже потеряла счет дням, и всякую надежду на то, что Глеб двуствольное вернется домой, как думают бандосы, но они оказались правы и однажды ночью, Яна сквозь шум от криминального сериала, который всю ночь смотрел один из ее "охранников" услышала, чье-то присутствие в квартире и поняла, что вернулся Глеб.

Напрасно, Яна кричала и умоляла не бить ее мужа. Эти двое как одуревшие гиены, налетели на не ожидавшего засады историка.

Яна в ужасе смотрела как лицо он с разбитым лицом сидит на полу, а руки его пристегнуты наручниками к батарее. Теперь оба пленника вынуждены были, сидеть и ждать, когда приедет Левда, которому его шестёрки уже конечно же позвонили, и теперь судьба Глеба и Яны бала в руках олигарха.

* * *

Виталий Валентинович приехал поразительно быстро, было такое ощущение, что он буквально прилетел, если не на вертолёте, то на машине уж точно. Без суеты прошел в кухонную зону, удостоив измученную Яну лишь случайным, брезгливым взглядом. Открыл стаканчик купленного запирание кофе, открыл стаканчик сделал большой глоток, затянулся электронной сигаретой, которая теперь тошнотворно воняла корицей и лишь потом, не выпуская из руки красивое перо отобранное у Глеба приступил к его допросу:

— Ну, рассказывай как тебе такому красивому пришло в голову утаить от меня артефакт?

— Я не знал, что оно…. Что-то значит…. Мне его дед дал на рынке….

— Какой н@уй дед! Что ты буровишь у@бок?! Ты ж п@скуд@ его на раскопе, нашел, в ж@пу себе засунул и сюда мотанул, так?! Так было дело, я тебя, сука спрашиваю?!

— Нет, я ж вам говорю…. на рынке дел…

— Да, мне н@ср@ть дед-бабка! Дальше, что было? А?! Ты его активировал? Как? Не думай даже врать мне крысёныш, я тебя и бл@дину твою наизнанку щас выверну! Говори, ты видел его? Ты видел кондора?!

— Да…

— Где? как? Ну…давай, ученый — @уй копченый! Рассказывай, или мне начать твою эту жирную свинью резать??? А?

— Нет. Не надо…Я просто уснул и во сне птица мне приказала, отдать перо моей жене….

— Просто отдать и все? Никах заклинаний- заговоров?

— Да, просто отдать Яне и тогда будет золото….очень много золото…

Яна невольно слушая весь этот разговор подумала, что Глеб бредит от боли и очень удивилась тому, что Левда воспринимает слова ее избитого до полусмерти мужа так серьезно. Ей казалось, что любому здравомыслящему человеку понятно, что Глеб несет чушь. И судя по лицам прислужников Левды, это было понятно даже им.

Поэтому Яна без опаски и сопротивления взяла это красивое перо, что протянул ей олигарх. "Перо как перо, что тут страшного и необычного?" подумала девушка за секунду, до того, как в квартиру ворвалась огромная чёрная птица, с голой и мясисто красной головой, она вся будто сотканная, из клубящегося дыма и нереального тумана, мощная как самолет истребитель, схватила Яну в свою невероятно огромную когтистую лапу. И вдруг, они оба — Кондор и его добыча испарились будто бы и не существовала их никогда в этом мире….

Все наблюдавшие эту невероятную картину, получили такой сильнейший стресс, что даже обмочить штаны, было бы не зазорно при таких обстоятельствах….

Но даже сейчас находясь в аффекте, они не могли не заметить кучу золота, которую оставил им кондор…