Поминки по Финнегану. Глава 2. Авторский перевод [Джеймс Джойс] (fb2) читать постранично, страница - 3

и лжит плоше некуда, так и не смогла уличить нашего доброго и настоящего и никак не ординарного Южанна Ухоплета, этого однорённого мужа, как назвал его один праведный автор, в каком-либо большем неприлии чем то, выдвинутое парой лесничих и хозрощих, кто не посмели отрицать, охренники сии, что они уже, чин Тед, чин Там, чинчин¹¹ Тэффид, употребили в тот день души своей пшеничную, — в поведении онджентилменским безобразом супротив парочки нежных служичек на опухолме порывистой лощины куда, ну или так два халатик и чепчика показывали, дамская натура во всей невинности имела спонтанно и примерно в тот же час вечера отослал их обеих, но чьи опубликованные комбинации вышелкных свидетельств являются, там где не подозрительно правдивы, видимым образом расходимыми, как крой и край, по несущественнолетним пунктам касаясь интимной природы этого, вперво́е проступленье при вылюбке леса или оленины что было по всеобщему признанию беспечным но, в самом диком случае, частичным разобнажением с такими смягчающими обстоятельствами (сад заплонен зелено где сокмен¹² разъезженит на девлянке) как аномальное лето Святого Суизина и, (Джессис Розашарон!) спелая оказия чтоб спровоцировать это.

Встреча с Хамом в Парке

Без них нам никуда. Жены, мчитесь к спокойтельницам вашим! Измуж будет замуж, в то время как клас — это лол. Зесюд — наш кадем, виллаплет, воллаплуг¹. Фикап, для свежей нелли, эль мундо нов, динственный длек^1*! Если она лилитка, срывай заранее! Паулина, позволь! И самцажисты затаясь в досаде, не подчерните, не подчерните! Безвинен во многом возложенном на него был он ясно хоть раз по крайней мере ясно выразился он как бывший с по-прежнему следом былого своего картавия и отсюда воспринялось нам что это правда. Сказывают историю (амальгаму столь же поглощающую как кальзио-хлоеродным и гидрофобным губкам лишь под силу) как одним бессуботным Апрельских Ид утром (годовщина, как уж выпало, его первого приятия на себя в-чем-мать-родного костюма² и преимущественных прав по смушению людских рас) веки вечные после вменяемого проступка когда сей опробованный друг всего творения, тигревянный путсох ему на подпору, волной вздымался через широкий простор нашего главного парка в своем каучуковом кепи и охуительном ремне и прячьвмешками и своей блауфунксовой фланели и железнобоких сапогах и Бхагафатных гетрах и своем прорезиненном плаще с капюшоном, повстречался ему какой-то хам с трубкой. Последний, лучевор же не-венчасный (кто, шансы таковы, бертится до сих пор вокрыск да около в той же самой соломенной шляпе, неся свой козловик под мышкой, овечьей стороной наружу, так чтоб выглядеть болей как присельский джентельмен и давая зарок так же завесело как вам будет угодно) удало обратился к нему с: Гиннеса растопник в еврее мне ужин дрозда плавник?³ (любезное здорование в Пулблэке в те времена как некоторые из наших стариднешек и по сей день могут с трепетом припомнить) чтоб спросить не мог ли бы он сказать ему сколько часов было что часы пробили имел ли он хоть какое представление петуха везухой ибо часы его брейдили. Колебучесть была четко предотвращеной быть. Отвругательство столь же умно быть дабудетстыженным. Ухоплет /Earwicker, HCE/ сей этого подстрекаянного мгновения, сознавав по фундаментальным либеральным принципам высшую важность, нексально и ноксально, физической жизни (блуждайшим радиоспорьем быв пингпинг К.О.⁴ День Семпатрика и восстание фениев) и нежелающим каким он и ощущал бывать изрыгнутым в вечность как-раз тогда, всаженный мягконосой пулей от простофили, остановился, быстр кобурой, и отвечая что чувствовал себя типстафом, реплика, достал из своего ружейного кармана Юргенсена шрапнельный уотербери, наш по коммунионизму, его по узукапчей, но, в то же самый удар, заслышав поверх заволынкания резкой Матери Восток старого Фокса Гудмана, звонаря, над пустошами к югу, за работой над в десять тон тонуантным грохочущим тенорским колокольщиком в рябой церкви (Кухуляйнена⁵ клич!) сказал шуткозлику сему, клянусь Иеговой, было двенадцать всех их звездное и танкардное время, добавляя, всемуспредел, когда наклонился тот пониже с копченым сардинным дыханием чтоб придать больше пондуса дубенису что он предъявил (хоть и кажется это в некотором камфузиуме с чепстаком джинжером который, как бывая из кисел, едкостей, солей, сластей и горчей соспоставленным, мы знаем его пользав как чав-чав для кости, мышцы, крови, плоти и живиталий,) что тогда как голотолкное обвинение то прыть его было уже сделало, что известно было в высших кругах как бывало стояло изложено в Могранспосте, каким-то существом в унылюдной форме которое было полностью ниже плинтуса и на несколько порядков былоной трехгидратной змеи. В бо́льшую подтвержку своего слова (оно, своеобстранное предвосхищение одной знаменитой фразы, было воссозжато из устного стиля в словестный с на все времена ритуальной ритмикой, в квиритном спокойствии, и склеено