Под давлением обстоятельств [Светлана Глинтвинова] (fb2) читать онлайн

Под давлением обстоятельств — Светлана Глинтвинова

Часть 1. Подводные камни

Прошло почти три года. Всем кажется, что я жила и живу обычной жизнью. Иногда мне тоже так кажется. Я живу обычной жизнью. Насколько это возможно после почти шести лет жизни в аду.

— Курить идёшь? — толкнул меня сосед по парте в плечо.

— Идём, — кисло улыбнулась я.

Курить я начала как раз три года назад — сначала одну сигарету в месяц, потом в неделю, потом каждый день. Одногруппники быстро поняли, что я подсаживаюсь и стали приглашать на улицу после каждой пары. И надо отметить, курить я стараюсь только в университете. Закончилась очередная пара и через секунду меня уже тащили по коридору на улицу. Неужели людям так нравится затягивать других в своё болото?

— Тоска какая, может не пойдем на следующую? — на крыльце собралась уже солидная толпа людей, потворствующих своей привычке.

— А какая следующая? — будничный диалог перед любой парой. Никто никогда не знает какая пара следующая, но все как-то приходят в нужное время в нужное место.

— Ты пойдешь? — тряхнули меня за плечо.

— Не знаю. У меня ещё есть дела, но они могут подождать, — глухо отозвалась я.

— На эту пару лучше сходить, препод отмечает, понедельник же, — раздалось откуда-то сбоку.

У крыльца корпуса, где организовалось стихийное место для курения, студенты образовывали свои компании по группам или специальностям. Иногда компании смешивались, но это было, скорее, исключение.

Почти все из нашей компании докурили, самые быстрые ждали остальных. К корпусу подъехала большая тонированная машина и сразу же собрала все взгляды.

— Крутая машина! — присвистнул кто-то.

Мне хотелось провалиться под землю. Исчезнуть. Убежать. Хотелось, чтобы всё это оказалось сном, потому что я точно знала, к кому приехал водитель этой машины. Из водительской двери вышел молодой парень. Под удивленные взгляды присутствующих он подошёл ко мне.

— Тебя в управе ждут сегодня, — сходу заявил он мне. — Неделю ждут.

— Ещё подождут. Ты только за этим пришёл? — сгорая от стыда, но не подавая вида, спросила я.

— Подпиши, пожалуйста, — в руках у него оказалась планшетка с каким-то листом. Я бегло пробежала по нему глазами и подписала.

— Тебе пора, — вручила я планшет парню и сказала это тоном, который не требует споров и пререканий. Парень лишь улыбнулся и развернулся к своей машине.

— Ого, кто это? Что это за красавчик? — восхищенно спросила моя одногруппница.

— Никто, — выдохнула я.

— А что он у тебя подписывал?

— Заявление на отпуск, — все приняли этот ответ за шутку, но это было чистой правдой.

— Смешно, но давай серьёзно.

— А это серьёзно, — ответила я без тени улыбки.

— Ладно, мы на пару идём? — покосились на меня одногруппники.

— Идём, — ответила я.

На сегодняшний день это была последняя пара и она была такая же скучная для меня как и все предыдущие. Ощущение после этой встречи у здания было поганое. Казалось, что две мои жизни смешиваются. Девушки не переставали допрашивать меня, кто ко мне приезжал и что я подписывала. Сохранять самообладание в такой обстановке становилось тяжело. Я надолго погрузилась в мысли о своей жизни, перестала реагировать на вопросы, и пара пролетела для меня в один миг.

— Домой едем? — вырвал меня из тяжёлых мыслей сосед по парте.

— Да, Саня, поехали, — быстро решила я.

Мой сосед по парте — мой лучший друг в университете. Да и в обычной жизни, наверно, тоже. Он, один из немногих гражданских, кто знает о небольшой части моей легальной деятельности. На самом деле, Саша знает лишь в общих чертах — я предпочла оградить его от другого мира.

— Кто к тебе приезжал, когда мы купили? — спросил он уже в машине.

— Мелкая сошка. Отпуск просил, — отмахнулась я.

— Так ты не шутила у входа, — посмеялся он. — Девочкам он явно понравился.

— У него этих девочек как собак нерезанных и нашим там ничего не светит.

Остаток пути мы слушали музыку и болтали об учёбе. Мне очень не хватало простых разговоров о чем-то нормальном на равных.

Последнее время «тёмная» сторона моей жизни начала смешиваться с «белой» и это обстоятельство немного пугает и заставляет чувствовать опасность там, где её быть не должно. Всё это тяжело осознавать и необходимо с этим разобраться. Хотя, по-моему, моя жизнь уже давно стала серой.

— Всё, завтра за тобой заезжать? — остановился около подъезда Саша.

— Нет, наверно, я поеду завтра на полигон. Не пойду на пары.

— Можно с тобой? — робко спросил он.

— Зачем тебе это? — удивилась я. — Сань, если у тебя проблемы и я могу помочь, то говори сразу и не трать ничьё время, — так и не дождалась я ответа.

— Мне просто посмотреть интересно, — выдавил мой друг.

Я проницательно посмотрела на него.

— А поучаствовать?

— И это тоже, — наконец сознался он.

— Тогда заезжай за мной завтра ко второй паре и поедем вместе, — вышла я из машина и поднялась к себе в квартиру.

Я могла бы ездить сама куда мне необходимо в любое время. У меня есть машина и мотоцикл и водить я умею. Только у меня нет прав на вождение, но это совсем небольшая проблема в городе, который принадлежит мне. Я могла бы ездить сама или назначить себе личного водителя, но самая обычная студентка не может так жить.

Когда-то я предпочла жёстко разделить свою жизнь и саму себя. До недавнего времени всё шло отлично. Даже после того, как часть моей жизни рухнула и разбилась вдребезги, я смогла себя собрать и продолжать жить. Но вторая моя жизнь теперь крутится только вокруг мести, а вернее поиска тех, кому я должна отомстить. И остаток этого дня, как и некоторые другие, я провожу в воспоминаниях и сопоставлениях фактов.

Раздался телефонный звонок. В сумеречной тишине он зазвучал неожиданно громко и резко.

— Тебя неделю не было! Ты вообще собираешься хоть что-то делать? У нас дело о контрабанде стоит. Ты готова предъявить хоть какие-то результаты?! — разрывалась от звуков телефонная трубка.

— Я уже решила это задание. Завтра же предоставлю вам имена тех, кого следует проверить.

— Сегодня же! Сейчас же! — кричал голос в трубке.

— Завтра, — строго прервала я поток слов.

— Ты явно забываешься. Ты у нас на птичьих правах и мы всё ещё можем засадить тебя, — голос неприятно засмеялся.

— Перепроверь свою информацию, — с излишней фамильярностью ответила я и положила трубку.

Два года назад меня распределили на государственную службу и приставили мне болвана-начальника. Ему явно не всё объяснили про меня и очень часто он ведёт себя как полный идиот или самоубийца.

Мне всё ещё тяжело сдерживаться и не пытаться строить тех, работаю на этих самых «птичьих правах».

Порой я скучаю по власти. Да, власть есть у меня и сейчас. Конечно, в гораздо меньшем объеме, но есть. Однако, я и от этой малой части устаю так сильно, что хоть вешайся. Наверно, столько лет в жестоком бизнесе сделали своё дело и я окончательно выдохлась.

Стоит просто отложить все дела и поспать. Немного поспать. Утром мы поедем на полигон, я немного отвлекусь и отлично потренируюсь.

Наш полигон представляет собой большую открытую площадку за городом. Площадь огородили забором, в центре стоит довольно большое недостроенное здание в пять этажей. По сути, только скелет здания. Кое-где есть тайные ходы, не на всех этажах есть лестницы. Нужно очень хорошо знать каждый этаж, чтобы случайно не разбиться.

На этой самой территории мы и проводим игры похожие на пейнтбол или лазертаг: у нас есть специальное оружие, костюмы с датчиками и, самое главное, хорошая компания. Отличие лишь в том, что борьба у нас жестокая, каждый раз мы выкладываемся на полную. Иногда я привожу с собой своих друзей из обычной жизни и они тренируются с нами. Почти всегда на равных, что бывает довольно губительно для новичков.

В это прекрасное утро я, неожиданно для самой себя, проспала и собиралась со скоростью пули. Через двадцать минут после моего пробуждения, машина Саши уже стоял под окнами и ждал меня. Я же появилась через пять минут.

— Спасибо, что подождал, — строго поблагодарила я.

— Ничего. Лучше вбей нужный адрес в навигатор или объясни как ехать, — бодро начал он.

— На другой конец, где выезд в ближайший город, а там покажу, где свернуть.

— Ты что-то не в настроении или уже нацепила маску начальника? — со всей серьезностью спросил Саня после некоторого времени пути в тишине.

— Я там не начальник, — напомнила я.

— И что? Я уверен, что тебя там все слушаются.

— Да, наверно, но они не обязаны.

— Просто тебя уважают, — эта фраза прозвучала с некоторой завистью.

— Там все равны, успокойся, но эта тренировка будет довольно жестокой. Ты уверен, что хочешь этого?

— Уверен.

— Снова стало скучно? — заметила я. Такое с моим другом не первый раз. Скука толкала его на разные глупости.

Он сделал какой-то неопределенный жест головой и я пожала плечами. Остаток пути ехали молча. Лишь раз я показала рукой нужный поворот. Ехали достаточно долго, учитывая утренние пробки. Играла какая-то ненавязчивая музыка и мои мысли вновь унеслись в день, когда моя жизнь рухнула.

Стоял обычный, для нас, рабочий день. Мы три дня готовили вылазку на одно некрупное коммерческое предприятие. Нам всего лишь необходимо было тихонько, не вызывая вопросов и паники у рабочих, пробраться в кабинет директора и спокойно с ним поговорить. Как назло, он говорить спокойно не желал. Начал махать руками, кричать как сумасшедший. Поднялся страшный шум и мы были вынуждены отступать. На выходе из здания нас уже ждали.

— Здесь? — вырвал меня из воспоминаний голос.

— Да, проедь чуть дальше, там будет КПП. Тебя должны пропустить без проблем, — махнула я рукой в левую сторону.

КПП проехали без проблем: как только охранник увидел меня на пассажирском сидении, сразу же поспешил открыть проезд без лишних вопросов.

— Доброе утро! Очень рад, что в это прекрасное утро ты с нами! — подбежал ко мне технический гений Паша. Я видела как он хотел пожать мне руку или обнять, но сдержался.

— Опять будешь снимать тренировку? — с иронией спросила я.

— А как же!? С тобой всегда получается отличный материал! Кстати, сегодня и твой брат тут, так что ожидаю бомбический материал! — вдохновленно кричал он.

— Замечательно, мы постараемся сделать всё в лучшем виде, но сегодня со мной гражданский, — мои слова немного остудили пыл техника.

— Но ты же сможешь обыграть это красиво? — с надеждой спросил он.

— Я постараюсь, — с сомнением пообещала я.

— Космос! Рады тебя видеть! — чуть дальше, около входа в недостроенное здание, стояла компания больше, чем из десяти человек.

— Тоже рада вас видеть, — сухо поздоровалась я.

— Сегодня нас довольно много, — заметил кто-то. — Да ещё и гражданские есть.

— Это хорошо. Делимся на команды по два человека, — командирский голос моего брата живо поставил всех по стойке смирно.

— Да, но нас пятнадцать, — посмеялась я, успев посчитать количество потенциальных участников.

— Шестнадцать. Паша участвует с нами, — похлопал брат техника по плечу.

— Кто участвует с вами? — технический гений стоял как громом пораженный и явно не рассчитывал на такое развитие событий.

— Хорошая идея. Расставишь свои камеры, включишь их чуть раньше и пойдешь стрелять своих врагов, — без смеха сказал Влад.

— Влади, ты уверен? Паша у нас на вес золото, а тренировки иногда бывают жестокие, — напомнила я.

— Уверен. Ты привела с собой гражданского и он будет в твоей команде. Паша будет со мной. Остальные могут делиться как хотят, — отдал распоряжения мой брат.

— Камеры расставлены, нужно только включить.

Все ушли в здание переодеваться, Паша понуро поплёлся за камерами в небольшой пристрой рядом с основным зданием.

— Идём искать форму твоего размера и снаряжение.

Я потащила Сашу в центральный вход, оттуда сразу же направо, в проход в сломанной стене. Сразу за ней была комната-склад.

— Итак, итак, итак, — повторяла я, перебирая бесконечные пакеты. — Вот это тебе подойдёт, — швырнула пакет. — Переодевайся здесь, я буду в соседней комнате.

— А здесь всё так странно построено? — спросил Саша, когда я ушла за другую стену.

— К чему ты это?

— Здесь тайные комнаты, дыры в полу, и, клянусь, нет лестницы на второй этаж там, где мы входили.

— Хорошо, что ты это замечаешь. В этой локации легко переломать конечности или вообще убиться ненароком. Тебе лучше оглядывать все стены и пол, а ещё лучше ходить непосредственно рядом со мной — все остальные знают здание до последнего камня, — поведала я.

— И этот высокий очкарик?

— Он не первый год снимает наши тренировки в этом месте и, можно сказать, самый опасный противник, — задумалась я.

— Почему? — не понял Саша. Чувствовалось, он всё ещё считал, нелепого паренька не соперником для себя.

— Да потому что он наблюдал за каждым из нас. Может быть он и не самый ловкий, но он точно знает тактику каждого из нашей команды. Кроме тебя, — хитро прищурилась я.

— К чему ты клонишь?

— Негласно в каждой паре существует лидер, впрочем так в любом коллективе. Все опытные сразу знают кто у них будет лидер и также знаю кто лидер в каждой паре. Так вот, в нашей паре лидером будешь ты! — выпалила я.

— Тогда мы точно проиграем! — без улыбки Саша приложил пистолет к своей голове и застрелился понарошку.

— Совершать суицид таким способом лучше под другим углом, — я подошла к нему, переместила пистолет чуть ниже к его уху и направила дуло выше. — Так лучше, так точно заденешь мозг. И я серьезно: в нашей паре лидером будешь ты. Эффект неожиданности сыграет нам на руку.

— Мне кажется, что это плохая идея — я совершенно не разбираюсь в этом, — открещивался мой одногруппник.

— Ты ведь играл в компьютерные игры, — утвердила я. — Тебе нужно будет просто идти первым и более менее прямо стрелять в противников и отдавать приказы так, чтобы другие в это время не убили нас. Впрочем, у тебя ещё лёгкая капитанская доля, потому что тебе нужно будет только вести и отдавать приказы.

— А что? Бывает что-то ещё? — удивился Саня.

— Да, лидер группы всегда несёт ответственность за свою команду. Но тебя я освобождаю от этой повинности, — и лучезарно улыбнулась.

— Теперь я волнуюсь ещё сильнее.

— Не стоит. Главное смотри куда наступаешь. Я, как второй номер, буду прикрывать спину и, пожалуй, стороны тоже возьму на себя. До конца нам лучше дойти в полном составе.

— Как узнать сколько участников осталось?

К этому моменту я уже полностью была одета в свою амуницию и вышла помогать Саше с портупеей.

— Хороший вопрос, но это ни к чему — у нас слишком мало игроков. Проигравшие просто выходят на улицу. На форме есть датчики, компьютер фиксирует время "смерти", — на последнем слове я сделала воздушные кавычки.

— А если кто-то "мёртвый", — повторил он кавычки за мной, — решит, как зомби, убивать живых?

— Исключено. У нас все честные и тут везде камеры — раскрыть обман пара пустяков, — пожала я плечами.

— Ладно, значит вся эта тренировка проходит только в стенах здания? — вопрос я подтвердила кивком головы. — Нужно выбить из игры определенное количество людей?

— На крыльцо! Живее! — раздался голос брата.

— Пошли. Нужно всего лишь остаться в живых, но количество выбитых также формирует рейтинг, который непосредственно влияет на победу.

— То есть просто отсидеться в углу и подождать пока все всех замочат не получится?

— Получится, но это ведь тренировка для нас и такая тактика малоэффективна.

Мы вышли на крыльцо и встали в шеренгу, спиной к выходу. Все уже были полностью собраны и готовы. Не хватало только Паши.

— Сейчас! Я запущу дрон с камерой и можем начинать, — прибежал он откуда из своей каморки. Атмосфера резко накалилась, потому что никто из наших не любил ждать. Наконец дрон был запущен и полетел по какой-то замысловатой траектории, известной только его хозяину. Наконец последний участник также встал в шеренгу.

— Итак, я надеюсь, что все знают правила и нет смысла их повторять, — не выходя вперёд, начал Влади. — Сегодня с нами два новичка, и я надеюсь, мы обойдёмся без жертв. Однако, мы не зря делились на команды, а это значит, что поблажек не давать никому! Как обычно, есть сорок секунд, чтобы разойтись, после гонга начинается игра. За фальстар — дисквалификация. Время пошло!

Все участники очень быстро среагировали и побежали внутрь здания и только мы стояли: я — в ожидании указаний, лидер группы — не соображая что делать. Через пятнадцать секунд он собрался и быстро повел нас налево от входа, а оттуда на второй этаж. Уже не было слышно ничьих шагов. Оставалось не больше десяти секунд, а Саша всё никак не мог решить, что нам делать и зашёл в первую попавшуюся комнату. Она оказалось глухой: без окон и без других выходов и очень маленькая.

Послышался громкий звук гонга и все мои чувства обострились. Заметно напрягся и лидер.

— Мы в ловушке? — прошептал он. Я лишь кивнула головой.

Жестом он указал встать к стене. Я встала так, чтобы меня не было видно. Саша встал также к противоположной стене и превратился в слух.

Ждать пришлось недолго. Вскоре послышались тихие шаги со стороны лестницы. Судя по звуку, человек был один. Он медленно поднялся на второй этаж, остановился на последней ступени и, очевидно, огляделся. Саша, с трясущимися руками, выскочил из своего убежища и сделал несколько выстрелов холостыми пулями. Всё они достигли цели.

— Бежим, — излишне громко сказал он и помчался дальше по коридору.

Свернули мы направо в первую попавшуюся комнату, практически в конце коридора. В этот раз повезло больше: она была сквозная и выводила в большой зал. Потолка почти не было, прекрасно виднелись стены третьего этажа через большую дыру.

— Пули?! — послышался недовольный шепот.

— Да, здесь мы используем оружие из фаертага с холостыми патронами. Главное в голову не стреляй, — также тихо ответила я, не забывая патрулировать взглядом вход, в который мы вбежали.

— А этот чувак не расскажет куда мы забежали? — чуть-чуть отдышался и пришёл в себя Саша.

— Нет, это запрещено.

— Отсюда можно попасть на третий этаж?

— Подумай сам! — раздражалась я. В конце концов, лидером была не я и не мне принимать решения по передвижению.

— Сможешь забраться наверх?

Послышались шаги. На этот раз явно шли двое. Мы оба вытянулись по стойке смирно. Саша беззвучно ткнул указательным пальцем наверх, затем большим пальцем на коридор, затем большим пальцем провел по шее и показал два пальца. Сам он занял позицию около входа, присел на корточки.

Я быстро и практически бесшумно взяла разбег, зацепилась за торчащую из стены арматуру. Посыпались камни и это не укрылось от слуха идущих по коридору. Шаги ускорились. Я быстро подтянулась наверх, легла на пол третьего этажа напротив входа в комнату, приготовила пистолет и затаила дыхание.

В комнату медленно входили двое с оружием наготове. Оглядывались по сторонам. Оба уже были у меня на прицеле, но я выжидала.

Раздался первый выстрел. Краем глаза я заметила как откатился назад Саша. Через мгновение во второго выстрелила я и также быстро отодвинулась назад. Потом вскочила на ноге и тихо двинулась к лестнице. Немногим позднее появился Саша и, сделав указав глазами вверх, прошёл третий этаж не останавливаясь.

Второго лестничного пролёта, между третьим и четвертым этажами, наполовину не существовало. Лидер группы остановился как вкопанный и смотрел на эту западню. Я же видела в какой ужасной позиции мы стоим: из-за отсутствия части пролёта нас прекрасно видно снизу, а также прекрасно видно сверху. Время на размышления совершенно точно заканчивалось и нужно было действовать. Где-то в районе второго этажа слышались выстрелы.

— Допрыгнешь? — наконец спросил Саша.

Дважды спрашивать не пришлось и я взяла небольшой разбег. В этот раз высота прыжка должна была быть меньше, но забраться наверх было гораздо сложнее из-за ширины ступеней. Очутившись на первой, я начала разгибать руки и корпус наверх и вскоре коленями смогла опереться на первую.

Саня, тем временем, прошёл по бетонной балке до стены, подпрыгнул гнул до железной скобы и стал тянуться до скобы, которая находилась чуть выше и чуть ближе к четвертому этажу. Еле как он смог подняться на этаж и даже почти сразу смог встать на ноги.

Из другого конца коридора показалась фигура. Я среагировала мгновенно и жёстко потащила Сашу вверх на пятый этаж. Это движение не осталось незамеченным и сзади послышался звук пуль отскакивающих от бетона. Стрелял техник

Паша, поэтому все пули прошли мимо.

Мы взлетели наверх и оба отчётливо услышали, что за нами ведётся погоня.

— Отсюда есть ход на крышу? — выпалил Саня.

Я побежала вперед, затем, в середине коридора, свернула налево. В той комнате стоял камин гигантских размером, с трубой выводящей на крышу. С двух сторон имелись, внутри камина, железные скобы, по которым можно быстро подняться наверх.

— Быстрее! — подтолкнула я его и быстро полезла наверх. Мы очень быстро оказались наверху, снизу уже слышался быстрый бег догоняющих. — И что дальше? — мы оказались на ровной, открытой площадке, спрятаться было негде.

— Бери командование! — предложил Саша.

— Стой посередине и стреляй в первого же вылезающего. Надеюсь повезёт, — отдала команду я и отбежала прямо за него на парапет крыши. Попыталась встать так, чтобы меня было не сразу заметно, но почти сразу поняла, что идея эта была бессмысленная.

Повезло и первым, спиной к нам, вылезал технический гений. Он быстро был ликвидирован метким выстрелом Саши. Я же развернулась лицом к земле, досчитала до трёх, подпрыгнула, перевернулась через голову и оказалась лицом к зданию. В этот короткий миг, пока крыша была в поле моего зрения, я сделала один единственный выстрел и полетела вниз.

Время, казалось, замедлило ход. Я отчетливо видела как проносятся перед глазами кирпичи, окна. Раздался оглушительный удар в гонг и после этого последовал довольно ощутимый удар в ноги. Потеряла равновесие, упала на землю и прижала к себе ноги. Ко мне подбежали те, кто был ближе к стене и видел этот кульбит.

— Ты в порядке? Врача вызывать будем?

Шок понемногу отступал и я уже смогла оценить состояние ног: переломов, к счастью, не было, но такое приземление даром не пройдет. Я перевернулась на спину и попыталась глубоко вдохнуть. Даже с такого расстояния я видела недовольное лицо своего брата. Я ухмыльнулась, но не спешила отвечать — из-за сильного удара перехватило дыхание.

— Всё нормально, жить буду, — ответила я после долгого перерыва.

— Что ж, значит ты снова победитель, — с крыши спустился брат и констатировал факт. Я всё также лежала на траве и не двигалась. — Ты точно ничего себе не переломала?

— Точно-точно, я просто устала, — улыбнулась я небу.

— Слушай, почему ты сделала лидером гражданского? — Паша уже ходил с планшетом в руках и никого вокруг не замечал. — Это спутало нам все карты, — говорил он, не отрываясь от своего занятия.

— Как раз для этого и сделала. Ты же прекрасно знаешь все наши тактики, ведь ты снимал и анализировал наши действия несколько лет. С твоими знаниями и силами моего брата, вы могли бы победить за пять минут. Но не ты один знаешь все наши тактики. Остальные тоже выстроили у себя в голове примерную картину, возможно, неосознанно. И я поставила лидером в команду совершенно нового человека и всех заставила изменить поведение. Этот факт обеспечил мне победу. То есть нам, — рассказала я, чуть сбившись на последней фразе.

— Почему он не стрелял в тебя, когда ты стояла на крыше? — подошёл ко мне Саша.

— Это просто: он не мог, — засмеялась я.

— Объясни, — попросил он, под смех остальных.

— Я стояла прямиком за тобой и он не мог стрелять — был риск задеть тебя, точнее твою голову, если бы он стрелял мне в живот. К тому же, он очень легко мог попасть в голову мне, если бы стрелял выше… А когда я начала прыгать, то он тем более не смог бы — слишком опасно.

— Какой вообще смысл в этих тренировках, если нельзя стрелять куда угодно? Мне кажется, это глупо, — недовольно ответил он.

— Нет, это очень эффективно. Нам слишком часто приходится задерживать людей так, чтобы они оставались в живых и могли дать показания, — ответил кто-то из толпы на вопрос.

— Или чтобы осталось здоровье выбить нужные показания, — прозвучала шутка. Я засмеялась и неожиданно для самой себя осознала, что шутка была сказана мной.

— Да, что-то вроде того, — с сомнением подтвердил тот же самый голос.

Я продолжила смеяться и смотреть в небо. Настроение становилось все более прекрасным. Наконец моё состояние стабилизировалась: дыхание восстановилось, ноги перестали гудеть и ныть.

Большинство людей уже разошлись. Рядом со мной остались только Паша и Саша, которые сидели в тени, прислонившись к стене и смотрели в планшет на съемки, сделанные с камер наблюдения в здании.

— Я разочарован, — выдал Паша, после просмотра всего отснятого материала.

— Плохое качество? — предположила я.

— Нет, скучные кадры. Ничего необычного, кроме твоего полёта с крыши. В целом всё прошло даже хуже обычного.

— Но кадры с полётом и правда удались! И угол съемки идеальный! Практически идеально виден этот последний выстрел! — в приподнятом настроении находился Саша.

— Хоть что-то хорошее, — равнодушно ответила я.

— Для чего вам вообще эти кадры? Для внутреннего пользования?

— Не без этого, — ответил Паша. — Только они редко просматривают записи и вообще поставить камеры на эту базу была моя идея. Я планирую создать игру и таким образом слежу за физикой движений человека, чтобы всё было правдоподобно.

— И сколько ты уже снимаешь? — допрашивал Саша.

— Чуть больше года, — не отрывался от работы Паша.

— Ого, для чего столько материала? Чтобы изучить физику движений достаточно двух-трёх таких тренировок.

— В этом месте было много разных людей. У всех были разные телосложения и от этого разная физика. К тому же, у всех были разные тактики и мне интересно их изучать, искать новое. И я уже год продаю свои знания и некоторые кадры на киностудии и студии разработки игр.

— А этот ваш главный — Влад, вроде, — знает, что ты с этим всем делаешь? — ткнул в планшет, где ещё были видны кадры недавнего сражения.

— Знает. Не во всём одобряет, но знает всё, что я делаю с полученной информацией.

— Интересно получается: не согласен, но терпит это?

— Моя деятельность приносит им больше плюсов, чем минусов. Без камер тут творился полный бардак. Раньше у них вообще не было никаких правил и эффективность такой работы была нулевая. Это была больше игра, чем реальная тренировка, но ребята, наконец, собрались и стали повышать уровень своих способностей.

— Мне показалось, что сегодня было легко.

— Здесь и не должно быть сложно, — вклинилась я в разговор.

— Да, но как же “тяжело в учении — легко в бою”? — парировал Саша.

— По-моему, эта фраза была про поход, а не про бой, — задумалась я.

— А есть разница?

— Есть. Поход — это долгосрочный период, а бой — нет.

— Ладно, я слабо что понимаю в этих делах и просто доверюсь тебе, — махнул Саша рукой.

— Только ей лучше не доверять, — подхватил Паша.

Я быстро вскочила с земли. Ноги уже не дрожали и получалось с лёгкостью ровно стоять.

— Поехали домой.

Мы без лишних разговоров пошли на стоянку к машине и молча сели в неё.

— А ведь я так толком и не знаю, чем ты занимаешься, — донёсся до меня голос водителя.

— Что? Кажется, я крепко уснула. Ты о чём?

— Я не знаю, чем ты занимаешься, — вздохнул Саша.

— Только что я спала, а теперь разговариваю с тобой.

— Я про всех этих людей, про ваши тренировки.

— Я работаю на полицию и я это уже говорила, — зевнула я.

— Что-то мне подсказывает, что работаешь ты не только на полицию. По крайней мере, не все из присутствующих там работают. Некоторые точно имели отношение к криминалу, — мой друг выглядел крайне встревоженным.

— С чего ты это взял? — придала я своему голосу самый скучающий тон, чтобы не нагнетать.

— У меня дед работал в полиции и я многих видел из МВД — они никогда так не разговаривали, — озабоченно посмотрел он на меня.

— Знаешь, времена… Они меняются, — неуверенно ответила я.

— Да, но это профессия для тех, кто хочет защищать людей, простых граждан…

— Конечно, и такие люди с такими убеждениями есть в полиции — даже не сомневайся. Только ты, по-моему, излишне хорошо думаешь об этом пласте общества. Мне кажется, что это тот же криминал, только легальный, — честно поделилась я. — Можно я покурю?

— Кури, — недовольно ответил он.

Уже год у меня в кармане всегда найдутся зажигалка и сигареты. Никак не получается отследить когда же я начала курить. Последние годы жизнь проходит как во сне. Мне кажется это всё ненастоящим, нереальным.

Три года назад, на выходе мы наткнулись на полицейский кордон по всему периметру здания. Они не стали ждать наших действий и открыли огонь. Мы сдались без боя. На том задании нас было трое. Всех вместе нас доставили в полицейский участок. Я была спокойна — меня абсолютно не страшил арест. Когда-то это должно было случиться. Теплилась надежда что те, кто нас привёз, не знают кто мы такие и чем на самом деле занимается наша компания.

Надежда начала таять, когда в управление доставили остальную часть моей группировки. Я здраво оценила, что эти ребята полицейские точно знают кто мы такие. Оставалось лишь дождаться и узнать, что они собираются на нас повесить.

— У тебя телефон разрывается, — толкнули меня в плечо и оторвали от воспоминаний.

— Алло? — звонил мой начальник.

— Ты не забыла, что должна была дать ориентировку по делу контрабанды? — его голос был на редкость спокойный.

— Не забыла. Записывайте адрес: улица Парковая, дом тридцать семь, квартира девятнадцать. По этому адресу найдете свою утечку. Хозяин квартиры подельник и знает, что хранит. Скорее всего, он будет оправдываться, утверждать, что квартиру он сдавал и для каких целей она используется не знал. Покажет договор аренды и акт приёма-передачи, но ты ему не верь — договор у него поддельный или даже паспорт и договор оформлен на человека, которого не существует. Про жильца, вероятно, скажет, что тот сбежал и контактов своих не оставил.

— Значит ещё и подделка документов. Неплохая рыбка. И ещё: не могла бы ты обращаться ко мне чуть уважительнее? Может ты меня и не уважаешь, но мой чин всё-таки выше и ты обязана… — робко напоминал начальник.

— А у меня своя система рангов. Пока, пупсик, — я излишне дерзко попрощалась и засмеялась во весь голос. — И кем себя возомнил этот болван?! — спросила в пустоту.

— Это ты про своего босса? — с интересом спросил Саша.

— Да какой он мне босс?! Всего лишь фильтр заданий. К тому же не самый удобный, — отмахнулась я.

— А какое дело ты раскрыла сейчас?

— До ужаса банальное.

— Рассказать детали можешь? — с неким благоговейным трепетом спросил мой друг.

— Недели три назад на границе с югом остановили фуру, которая доверху была набита наркотиками и, пока описывали это имущество и составляли ориентировки на людей, кто-то унес килограмм тридцать товара. Начали усиленно следить за известными точками сбыта, но бума не было. Опасались, что эта наркота поехала дальше на запад и дело поручили мне.

— Ты смогла раскрыть его за две недели?! — искренне удивился Саша.

— За неделю.

— Но как?

— Легко. Сужение круга поисков, слежка, выяснение мелких деталей.

— Как ты смогла сузить круг поисков? — раздраженно уточнил он.

— У нас в городе не так много квартир, где могут храниться, и вообще хранятся, наркотики в таких больших объемах, — совершенно спокойно ответила я.

— Так ты их все знаешь? — Саша уже выглядел испуганным.

— Нет, но это не так уж и сложно вычислить. Сейчас наш город активно застраивается, в частности строят очень много жилищных комплексов. В ЖК определенно нельзя хранить такую большую партию — это слишком подозрительно, ведь везде камеры, консьержи. Согласен?

— Звучит разумно, — немного помедлив согласился Саша.

— Но с другой стороны, жители под таким надзором за безопасностью теряют бдительность и не замечают, что твориться вокруг, а организовать крупную поставку можно под видом доставки какого-нибудь холодильника, — тут же предложила я контраргумент.

— Ты это к чему? — с подозрением спросил он.

— К тому, что нужно думать критически. Видишь как легко тебя сбить с мысли, — рассмеялась я. — Теперь подумай хорошо и реши, могли ли храниться наркотики в квартире в новом ЖК и аргументируй свой выбор.

В машине наступила гробовая тишина, мне показалось, что я слышала как вращались шестеренки в его голове.

— Нет, не могли, — после перерыва объявил Саша.

— Аргументируй.

— Это слишком затратно — нужно брать людей, похожих на грузчиков и, вероятно, если бы рядом с ними не было хозяина квартира, то у них бы проверяли накладную на товар, записать их в журнал и всё такое. К тому же, ты сама сказала, что особого всплеска продажи наркотиков не было и ваши решили, что их будут транспортировать дальше, а значит снова проходить мимо камер и консьержей и вызывать подозрения.

— Но ведь они могли переждать это всё и транспортировать или продавать дальше, через какое-то время, — попыталась я пошатнуть его уверенность в своем ответе.

— Не думаю, что заказчики буду ждать пока всё уляжется, ведь на это явно не один день понадобится. И у наркоты точно есть какой-то срок годности и условия хранения, — не отступил он от своей версии.

— Хорошо, засчитываю, — я честно одобрила его аргументацию. — Тогда пойдем дальше. Большинство домов у нас обычные: без красивого фасада, несколько устаревшие, без камер и какой-либо другой охраны, кроме домофонов. В каком районе с такими домами ты бы прятал неожиданную, крупную партию нелегального товара?

— Не в самом благополучном, уж точно, — усмехнулся он.

— Вот и всё. Делай выводы сам.

Саша, вопреки моим ожиданиям, надолго задумался. Я чуть снова не провалилась в сон.

— Дом на Парковой пятиэтажный и он окружен двухэтажными старыми бараками. Эта улице вообще находится на отшибе города, в промышленном районе. Когда-то давно рядом был завод и работяги селились в том районе, но завод развалился в перестройку и очень многие потеряли работу. Этот район стал похож на филиал тюрьмы. Да туда менты боялись даже днём ездить — мне дедушка рассказывал. Страшное было время. Незадолго до развала завода там начали строить этот пятиэтажный дом, но достроить не успели. Стройку закончила другая компания и быстро, в частном порядке, распродала квартиры, пока там не начался полный хаос. По сути, это единственный дом там с более менее адекватными жильцами. Свободные или освободившиеся квартиры в бараках там отдавали всяким зекам и из-за этого криминогенная обстановка там стала ещё хуже. Более приличные и обеспеченные люди, конечно же, сразу переехали в другой район, а менее приличные научились закрывать глаза на все странности и жить по принципу “моя хата с краю”. Остальной сброд давно спился и, вероятно, не заметил бы ничего странного, так что опрос жителей этого микрорайона не принес бы никакой пользы. Даже если бы стали проверять и обыскивать все бараки или только квартиры тех, кто был судим за наркотики, то не стали бы проверять эту пятиэтажку или же ту самую квартиру. Хозяин ведь чистый, верно?

К тому времени как он закончил рассказ, мы уже подъехали к моему дому и просто сидели в машине и разговаривали.

— Превосходно. Тебе бы самому в полицию пойти. Хорошие аналитические способности у тебя есть. Гены, наверно, — пошутила я.

— Хорошо, мы вычислили дом, но что дальше? Как искать квартиру? — сдулся мой спутник.

— Заглянуть в окна, — просто ответила я.

— Заглянуть в окна? Легко сказать! Например, 19 квартира в том доме на последнем этаже.

— Бинокль изобрели ещё в семнадцатом веке! — с фальшивым удивлением в голосе сообщила я исторический факт.

— Не подходит. Угол обзора не позволит разглядеть пятый этаж, — быстро откинул он идею.

— Да, с земли не позволит. Но практически напротив дома стоит небольшая заброшенная водонапорная башня.

— А это не слишком далеко? И откуда знать с какой стороны смотреть?

— С одной стороны башня, а с другой — барак и залезть там на крышу не составляет труда. По поводу далеко: это смотря какое оборудование. С театральным биноклем уж точно ничего не разглядишь.

— Хорошо, и что было в этой квартире? Как ты поняла, что это та самая квартира?

— Итак, мы нашли подходящий дом, установили за ним наблюдение. И что мы видим? Наркотики в фуре перевозили в коробках от фруктов. По документам это и были фрукты. Значит в квартире мы видим коробки от фруктов. А именно три большие коробки. Пока всё совпадает.

— Ну и что в них такого? Может быть, там и правда коробки с фруктами, — раскритиковал Саша.

— Молодец, хорошо, что ты подключил критическое мышление. Именно потому, что там могут быть обычные фрукты, мы устанавливаем номер квартиры, что сделать не очень сложно, а дальше идём в службу государственной регистрации и узнаём все детали по квартире, включая имя владельца и возможные долгосрочные договора аренды. В актах гражданского состояния находим фото хозяина квартиры и продолжаем следить. Мне повезло: хозяин квартиры якобы сдал квартиру в долгосрочной перспективе, а такие договора необходимо относить в реестр.

— А шторы и занавески нам следить не мешали, кстати?

— В комнате висел прозрачный тюль и когда свет включали внутри, то всё было прекрасно видно. На кухне вообще не вешают длинные занавески и их у него вообще не было, — уточнила я детали.

— Что-то не сходится, — прервал он меня. — Этот человек — преступник, а соблюдает законы? Сомневаюсь, что соседи в том микрорайоне и в том доме наступали бы, что не он там живёт, а кто-то другой и смысла в таком случае вообще не было…

— Давай вернёмся непосредственно к нашему делу. Итак, мы находим фото хозяина квартиры и запрашиваем фото человека, который эту квартиру снял, но натыкаемся на то, что этот человек не того пола и вообще прописан в другом городе. Номер и серия совпадают, а остальные данные нет. Необычно, правда?

— Необычно, но арендодатель мог ошибиться одной цифрой. Не обязательно последней. Не уследил немного, отвлекся на свои мысли и написал не ту цифру. Со всяким может быть, — пожал он плечами.

— Конечно может, просто это не самая типичная ситуация. И ты верно заметил про соблюдение законов — человек чистый, несудимый, решил сдать квартиру и даже сделал всё по правилам. Естественно он мог ошибиться в одной цифре. Ничего страшного. Но жилец сбежал, а хозяин никак не вспомнит какая же там должна быть цифра. Поэтому мы продолжаем наблюдение за квартирой.

— Наверно, это единственное правильное решение.

— Нет, но пусть будет так. Этих данных не хватило бы для оснований на проверку, но хватило бы для вызова и уточнения информации по неверному договору. Можно было бы попробовать расколоть гражданина, но остальные факты ненадежные.

— Ты про коробки с фруктами? — сделал он воздушные кавычки.

— И это тоже, но вообще я про догадки с местонахождением наркотиков. Мало ли у кого на кухне стоят коробки с фруктами.

— Поэтому мы продолжаем наблюдать за квартирой. И что же мы там видим?

— Видим, что там живёт тот самый хозяин квартиры и намёков на третьих лиц нет. К нему не ходили даже гости.

— В этом тоже нет ничего особенно странного. А как он вёл себя с коробками? — напрягал Саша мозг.

— Задаёшь правильные вопросы. Наш объект жил так, будто коробок в квартире нет. И это уже немного подозрительно.

— Вроде не очень, — слабо сопротивлялся он.

— Нет, это именно подозрительно. Он вёл себя так, будто коробок нет, — выделила я фразу, — он не хотел, чтобы они там были и игнорировал изо всех сил. Но этого тоже маловато для обыска и ареста. Может быть, я это сама себе придумала. Может и не игнорировал он коробки. Верно?

— Верно. И что мы делаем дальше?

— Дальше мы замечаем, что у этого гражданина есть стационарный телефон с городским номером, который в один прекрасный день стал активен ночью. Хозяин квартиры позвонил кому-то точно в три пятнадцать ночи, разговаривал три минуты, понажимал какие-то кнопки и лег спать дальше. Это действие повторилось через день: звонок в определенное время, какие-то нажимания кнопок и разговор три минуты.

— Значит идём к оператору проводной связи и запрашиваем распечатку звонков? — неожиданно резко вскочил Саша с поднятым вверх пальцем и видом «Элементарно, Ватсон!»

— Неплохой вариант, но это уже ни к чему. Этих данных вполне хватает. Быстрый обыск, пока человек пребывает в шоке от того, что к нему в квартиру ворвалась полиция, нахождение далеко не фруктов в коробках и арест. Если он попытается сопротивляться, то предъявить ему подделку договора. Задание можно считать выполненым.

— То есть точно ты не знаешь, он это или не он? — разочарованно откинулся он на сидение.

— Он это или не он что? — утвердительно ответила я.

— Он ли украл тридцать килограмм наркоты из фуры.

— Не он.

— А кто? И почему ты дала ориентировку именно на этого человека? — изумился Саша. — Ты его подставить решила?

— Мне поручили найти товар, а не тех, кто украл. Формально, хозяин квартиры пособник, значит виновен и никого я не подставляла.

— Неужели тебе не интересно кто украл коробки?!

— Нет, с чего бы меня это интересовало? Это не моя работа! Воры, чтобы они не воровали, это не моя проблема. Я нашла соучастника. Я нашла товар. На этом моя работа закончена. Заметь, мне даже не нужно выезжать на задержание.

— Мне кажется, ты знаешь больше, чем говоришь. Ты же понимаешь, что если ты ошиблась с выбором района, то всё неверно и ты обвинила ни в чем неповинного человека! — завёлся он.

— Не нужно паники. В его квартире просто проверят коробки, возможно, зададут пару вопросов и всё. Его никто не тронет, если он не виноват.

— Точно? — весь его вид выражал надежду.

— Точно. Но ты не особо надейся — я практически уверена, что он преступник.

— Расскажешь потом, чем это дело закончилось?

— Могу хоть сейчас позвонить своему, так называемому, начальнику и узнать.

— Не рано? — с сомнением спросил он.

— Мы уже довольно долго разгадываем эту загадку. Думаю, что он уже всё нашёл или, как минимум, приехал наместо. Звонить?

— Нет, лучше расскажи, какие шаги ты ещё предпринимала, чтобы найти товар. — Ты пытаешься тянуть время?

— Отчасти, да.

Я надолго задумалась. Ведь и правда, весь успех моих операций составляет не только умение анализировать, но и работа других лиц. Несколько лет назад я собрала себе небольшую команду и поручаю им мелкие задания, вроде слежки, установления прослушки, а иногда и моей охраны. Я сама лично тренировала этих людей, передала им свои знания и мудрость. На службе никто не интересуется моими помощниками, за что я им очень благодарна.

— Ты снова уснула? — толкнул меня Саша. — Так кто тебе помогает?

— Да не важно кто, — отмахнулась я.

— У тебя есть напарник?

— Нет, на службе я работаю одна.

— Значит это человек со стороны. Есть кто-то, кому ты очень сильно доверяешь? — с поднятыми бровями и улыбкой до ушей спросил друг.

— Есть, но этот человек мне не равен, — криво усмехнулась я.

— А я? Я равен тебе?

— Это смотря в окружении кого мы находимся.

— Сейчас. Сейчас мы равны?

— А это смотря кого я хочу или кого вынуждена из себя строить.

— И что это значит?

— Это значит, что ты уже лезешь туда, куда не нужно, — я сказала это тоном, который не требовал дальнейших споров.

— Хорошо, в конце концов, твои загоны — это исключительно твои проблемы, — миролюбиво поднял он руки над головой. — Говорил мне дед, что работа в МВД тяжёлая для мозга, но я ему не верил. А ведь ты работаешь там даже не полгода.

— Я работаю там почти три года, — слова вылетели быстрее, чем я успела понять, что говорю.

— Что? Три года? Ты сказала, что недавно устроилась туда, проходила какие-то тесты и поэтому не могла ходить на пары около месяца, — казалось, что Сашу ударило молнией.

— Я уезжала тогда, — отступать и врать оказалось поздно.

— На задание? — начал он меня пытать.

— Нет, у меня был отпуск и я моталась по своим делам, — изо всех сил я старалась сохранять спокойствие.

— Где-то в начале второго курса ты не появлялась на парах весь сентябрь. Ты тогда устроилась на эту работу, верно? — вспоминал Саша.

— Верно. Точнее… Не важно.

— Ладно, пусть не важно, но для чего надо было врать?

— Потому что мне вообще запрещено было рассказывать, что я там работаю! — вспылила я.

— Почему?

— Потому что меня приняли туда по блату. Сам подумай: как могли взять человека без образования? В начале я там почти не появлялась и ничего не делала — мне боялись поручать задания. Однако, потом эта часть моей жизни начала занимать всё больше времени. Я не могла сосредоточиться на том, что для действительно меня важно и взяла отпуск. Я месяц моталась по разным городам и кое-что искала. Я поняла, что кто-то всё равно будет расспрашивать где я была и решила отвечать правду. Пусть эта правда и не была уже актуальна.

— Знаешь, это звучит очень странно и ненормально.

— Да, я знаю, но мне действительно нельзя было рассказывать.

— А что, этот запрет сняли после двух лет? — язвительным тоном спросил он.

— Нет, не сняли. Или я об этом не знаю.

— Тогда почему решила рассказать?

— Надоело врать.

— Но это ведь тоже было враньем!

— Ты помнишь, что ты спросил? Помнишь, ты задал вопрос где я была? — я проследила его реакцию и увидела короткий кивок головой. — Ты же не спросил, где я была в январе на четвертом курсе. Может я глупая и подумала, что ты про сентябрь-октябрь второго курса! — весело сообщила я.

— Отличная отмазка, — Саша моего оптимизма не разделял и выглядел крайне недовольным.

— Это не отмазка. Это предположение. Такое и правда могло быть. В конце концов, нужно правильно формулировать вопросы, а то не всегда понятно! — продолжила я спокойным и весёлым тоном, но внутри кипела буря — не так уж и приятно, когда важные и близкие для тебя люди обвиняют во лжи. Наверно, это вполне заслужено.

— Но люди ведь не компьютеры. Люди обладают эмпатией и понять, что вопрос был задан про ближайшую дату не составит труда.

— Не все люди обладают эмпатией.

— Мы знакомы не первый год, далеко не первый год и я прекрасно знаю, что эмпатия у тебя есть и, чует моё сердце, ты прекрасно поняла о каком промежутке времени я спрашивал, — с негодованием подвёл он итог.

— Да конечно поняла, но ответ “уезжала” тебя не удовлетворил и, чтобы избежать дальнейших расспросов, я ответила правду. Да, немного не вовремя, но я рассказала правду.

— Нет, ты это тоже не правда. Не вся правда. Ты же сказала, что тебя устроили по блату, а мне говорила, что проходила какие-то тесты, — я оценила его попытку уколоть меня.

— Отлично, но ведь блат не означает, что мне не нужно проходить испытания. В таких органах есть блат, но это ведь не значит, что туда берут всех подряд. Хотя иногда мне и такое кажется.

— Ну, предположим, — нехотя согласился он. — Предположим, что у тебя было только собеседование по блату, а всё остальное ты сделала сама.

— Именно так, — победно подтвердила я.

— Ладно, всё равно я не понимаю, что ты скрываешь, но если для тебя это так важно, то твоё право, — махнул он рукой.

— Я бы очень хотела рассказать тебе правду, но не могу. Есть одна часть моей жизни, о которой лучше не знать гражданским, то есть обычным людям. Эта часть моей жизни ещё не история, ещё не закончена и от того она может быть опасна.

— Какие-то тайны, загадки, раскрытие дел, полиция — какой-то безумный ад! — Саша закрыл лицо руками и сделал шумный выдох.

— Да, это и правда ад, но также это моя жизнь. А тебе что, совсем скучно стало?

— Есть такое, — потёр он лицо. — Пока мне кажется, что у тебя интересная жизнь.

— Ну да, очень интересная. Вращение в криминальных кругах бывает очень интересным.

— Что? — испуганно взглянул он на меня.

— Что? Вращение в криминальных или в околокриминальных кругах, какая разница? Я уже сказала, что считаю, что полиция недалеко ушли от нарушителей закона. К тому же, именно менты, по роду службы, чаще всего сталкиваются с проявлением криминала.

— Да, просто я подумал, ты совсем не встречаешься с этим. Ты, вроде как, сидишь дома и разгадываешь загадки, а потом посылаешь своих людей на место, получаешь от них данные, обрабатываешь их и на выходе выдаешь результат. Мы именно так и разгадали твоё задание с украденным товаром.

— Иногда есть такие задания, когда можно и дома посидеть и подумать, — теперь уже руками голову обхватила я. — Но ты хоть представляешь, сколько нужно времени, чтобы собрать и структурировать знания о городе. К тому же, ты считаешь, что любого человека можно отправить на слежку? На слежку, которая, по сути, незаконна. С человеком должно быть построено доверие, достигнуто взаимопонимание. На такую работу нельзя взять первого попавшегося. Ты даже не представляешь сколько времени я собирала свою команду. Но чаще всего я работаю сама: сама общаюсь с подозреваемыми, сама слежу за ними, сама задерживаю их.

— Ты права, да. Наверно, это очень тяжело. Но ты ведь справляешься.

— У меня большой опыт.

Перед глазами проносились шесть лет моей жизни: с самого первого дня встречи и до момента как моя жизнь разбилась вдребезги.

Она разбилась не в тот момент, когда нас задержали полицейские на пустяковом задании и даже не тогда, когда в участок привезли остальную часть моей команды. Нет, она сломалась немного позже, но в этот день.

— Слышишь меня? — перед глазами туда-сюда пролетела рука.

— Что? Я задумалась, извини.

— Говорю, мы уже долго тут сидим и, наверно, нам пора разойтись по домам, — озадаченно сказал Саша.

— Да, хорошая идея, — я начала выбираться из машины.

— Ты придёшь завтра на пары?

— Завтра и решу.

Ложь. Я уже давно решила, что на пары завтра не пойду, потому что в середине дня у меня встреча с друзьями в баре и мне необходимо выспаться после такого тяжелого дня.

Кажется, что и сегодня, в приватной беседе, я не сказала ни слова правды. Начать хотя бы с того, что никакого блата при устройстве на госслужбу у меня не было и тестирования я никакие не проходила. Меня вынудили пойти к ним работать, заставили. Очень долго мне не хотелось этого делать. Я изо всех сил старалась заявить об этом, но выбора мне не оставили. Вернее оставили, но он касался лишь того, в какое подразделение МВД я хочу попасть.

Не сказала я правду и про расследование этого дела. Часть правды там, конечно, была — особенно часть про слежку, но всё остальное вымысел. Не обладай я нужными связями, я бы именно так и искала пропавший товар, но эти действия заняли бы далеко не неделю, а гораздо больше. Да и про неделю расследования тоже вранье — пропавшие коробки были найдены за один вечер. Всего лишь пара звонков и вся информация в кармане. Слежка была нужно только для того, чтобы подтвердить полученные данные. Доверяй, но проверяй.

Завтра у меня встреча с друзьями, которые также никоим образом не относятся к криминальному миру и мне снова придётся врать.

Я лгу далеким и близким, знакомым и незнакомым, а самое главное — самой себе.

Когда-то давно мне приходилось врать по принуждению, теперь же я вру по собственному выбору и это оказалось невыносимее. Мне стоит забыть обо всём, что было тогда и продолжать жить дальше.

— Но я ведь живу. Или только делаю вид? — спросила я у своего отражения в зеркале.

Три года назад одну, очень важную, часть моей жизни сломали. Три года я пытаюсь найти виновника, раз уж судить по справедливости меня не захотели.

В моей официальной жизни ничего не изменилось: я всё также продолжила учиться в университете, иногда встречалась с друзьями. Обычная жизнь обычного студента. Но внутри меня была буря: обида, горечь, печаль, желание отомстить.

То время выпало на конец первого учебного года в институте. На самом деле, мне проставили в ведомостях экзамены экстерном и просто так: в институт пришли люди из правительство и мягко объяснили в деканате, что теперь я нахожу на особом контроле и именно эту сессию я сдать не могу по определенным причинам, но бросать университет очень не хочу. Мне мгновенно поставили все хорошие и отличные оценки и я ушла.

Сбежала. Сбежала от следствия. Надеялась, что они отвяжутся и оставят в покое, не заставят работать на полицию. Со следствием я итак не сотрудничала, так что они ничего не потеряли после моего побега.

Я решила вернуться и продолжать жизнь по разным причинам: заканчивались деньги и здоровье, бесконечная смена городов не помогала успокоиться.

Затем я начала искать тех, кто мог знать слишком много и болтать ещё больше, но поиски никуда не приводили и эта бесконечная погоня с местью не прибавила мне душевного равновесия и сил.

Часть 2. Издержки профессии

Утро, а по часам уже обед, наступило неожиданно громко.

— Кажется, вчера я слишком перегрузила свой мозг ненужной и опасной для меня информацией. Как не думать об этом? — спрашивала я у сонного отражения. Оно лишь пожимали плечами. Голова раскалывалась от неприятных мыслей. Хотелось выпить воды и лечь обратно спать.

Вновь раздался оглушительный звук. Оказывается, это второй раз на полной громкости звонил телефон.

— Погуляем сегодня? — это был мой брат.

— Не могу, у меня встреча с друзьями сегодня.

— Отлично, я иду с тобой. Скоро заеду, — отрезал он.

— Мне только к… — но он меня уже не услышал. Впрочем ладно, можно приехать и раньше, но главное сейчас успеть позавтракать.

Мой брат — Влад — работает в специальном назначении службы безопасности. Мы нечасто общаемся, но когда общаемся, то всегда по работе. И если он сказал, что пойдет со мной, значит обязательно пойдет.

— Что ж, и этот день начинается ненормально. Но может быть он хочет провести со мной время как с сестрой? — отражение в зеркале в очередной раз пожало плечами.

Я рухнула обратно в кровать и стала смотреть в потолок. Мысли вновь захватило прошлое.

Я всё пытаюсь ухватить тот миг, когда всё пошло не так, когда наступила та точка невозврата.

Могло ли быть наше задание подставным? Крайне сомнительно. Нам предстоял мирный разговор с одним средней руки предпринимателем. Заказ поступил от его конкурента.

В любом случае, обоих предпринимателей я проверила и не обнаружила их связи с полицией или управлением по борьбе с организованной преступностью. Эти двое были абсолютно чисты, если только не общались с госслужащими телепатически.

Это точно был кто-то с нашей стороны, со стороны криминала. Причем кто-то очень приближенный к нам. Никто со стороны не знал и не мог знать об этом задании. И эти упрямые факты наталкивают на невесёлые выводы.

Оглушительный звук рингтона мобильника выбросил меня из тяжёлых размышлений. Звонил Влад. Трубку я решила не брать, а сразу спуститься к нему. Не сомневаюсь, он уже стоял под окнами на своей наглухо тонированной высокой машине, которая всегда была идеально отполирована и днём просто ослепляла солнечными лучами других участников движения. Отчасти это была служебная машина, но по большему счету, уже его личная.

Я быстро выбрала одежду, самую обычную для такого мероприятия: футболку, джинсы, кроссовки и длинное пальто, потому что на улице, несмотря на солнечную и ясную погоду, был сильный ветер. Как раз вовремя — Влад ещё раз позвонил сообщить, что уже приехал.

И в этот раз он решил меня удивить и приехал на обычной машине серого цвета, без тонировки и прочих выделяющихся примочек. На миг пронеслась мысль, что, может быть, Влад и правда решил провести со мной обычный день, хоть его “скоро” оказалось не таким скорым.

— Рад тебя видеть! — он галантно открыл для меня пассажирскую дверь, чем поразил ещё больше.

— Я смертельно больна, да? — пошутила я.

— Не знаю, я ведь не твой лечащий врач, — не оценил он шутку.

— Ты уверен, что хочешь присутствовать при моей встрече с друзьями? Я могу быстро пообщаться с ними и сможем погулять вместе, — улыбалась я.

— Не надо, я лучше с вами посижу, у меня сегодня выходной.

— Зачем ты вообще приехал? Откуда появилось это странное желание? — спрашивала я уже напрямую.

— Подумал, что тебе будет приятно, если мы проведем нормальный день вместе, как брат и сестра. Видимо, ошибся, — он картинно отвернулся и тяжело вздохнул.

— Ладно, поехали в центр, а то опоздаем, — сдалась я.

— О нет, только не в ту дешевую пивнуху, — начал он канючить.

— Не ной, не у всех есть деньги на дорогие бары, — меня ужасно бесили его заносчивость и высокомерие.

— Но почему обязательно идти в эту ужасную забегаловку?

— Туда ходят одни студенты, потому что у них денег нет. Не волнуйся, там безопасно.

— Последнее, о чем я волнуюсь, это твоя безопасность, — злился Влад.

— Знаешь, похоже, из нас никогда не получится нормальная семья, — без грусти сообщила я.

— Ты это из-за того, что я не беспокоюсь? Да ты ж хороший боец и сама со всем и со всеми справишься! С чего ты вообще сказала про безопасность?

— Не знаю, нормальные люди беспокоятся об этом и не ходят во всякие злачные места, — задумалась я над своими словами.

— Наверно, мы с тобой ненормальные, ведь такие злачные места — наш дом родной, — печально констатировал факт брат.

— Да, о своей безопасности нам беспокоиться не приходится.

— Мы с тобой были на разных берегах ещё три года назад, но судьба повернулась иначе, — философско заметил он.

— Да не были мы на разных берегах! — вспылила я неожиданно резко. — Всё одно! Везде одно и то же! И то, что меня приняли на службу это лишний раз доказывает!

— Тебе лучше знать, — притих он.

Остаток пути провели в тишине. Брат выглядел расслабленным и собранным одновременно. Годами натренированное состояние. Он спокойно вел машину как будто всю жизнь этим занимался.

— А вот если бы ты когда-то не поступил в военное, то потом пошёл бы работать таксистом? — задала я вопрос вслух.

— Что? — он выразительно поднял бровь и удивленно посмотрел на меня.

— Ты бы хотел стать таксистом, если бы не поступил? — я смотрела в окно на проносящиеся пейзажи и решила не сворачивать этот странный разговор.

— Скорее всего, я бы попробовал поступить ещё раз в следующем году, — после паузы ответил Влад.

— А этот год ты бы хотел поработать таксистом? — не отступала я.

— Да откуда я знаю? История не знает сослагательного наклонения и, если честно, я никогда не думал, что бы делал, если бы не поступил. Может когда-то и думал, но не сейчас. Если и думал, то ничего не помню. А у тебя была какая-то мечта или цель?

— Тебе неинтересно, с чего я вообще начала такое спрашивать? — быстро перевела я тему.

— Да не очень, лучше ответь на мой вопрос.

— Не прокатило, — вздохнула я.

— Не прокатило, — подтвердил брат. — Отвечай давай.

— Я тоже не помню. Помню глупые мечты, вроде работы учителем или продавцом мороженого. Это всё так далеко. Я теперь о таком не мечтаю — это никому не нужно. Работать по таким профессиям я не смогу. За деяния нашей группировки под моим руководством и расстрелять меня было мало, но высшие чины распорядились иначе. Наверно, это правильное решение, я бы всё равно не смогла работать на обычных профессиях. Ещё в начале я очень боялась, что нас поймают и меня посадят, но в конце я молила, чтобы меня осудили со всеми, — слёзы непроизвольно начали скатываться из глаз. — Я несла за них ответственность и должна была получать за всех. Но эти поганые полицаи решили выгородить меня! И для чего? Лишь для того, чтобы использовать меня! — горько кричала я и плакала.

— Приведи себя в порядок. Я выйду покурить, — командирский голос брата вернулся и он не требовал пререканий.

Машина остановилась на противоположной стороне от места встречи с друзьями. Я ещё немного посмотрела в противоположную сторону, вытерла слезы и приняла самый миролюбивый и добрый свой вид. Брат, как и я, не любил ждать, значит он выделил мне время курения сигареты. Раньше, ещё лет двадцать назад, сигареты были качественнее и курились почти пять минут. Скоро они будут куриться меньше, чем горит спичка.

— Я готова, — вышла из машины уже совершенно собранная и готовая, будто и не рыдала две минуты назад.

Влад лишь коротко кивнул и мы стали переходить дорогу, чтобы зайти внутрь.

Несмотря на ранний, по меркам баров уровней выше, которые даже не открываются так рано, час, народа здесь было много и преимущественно студентов.

— Боже, ну и клоака, — не выдержал брат.

— Пошли уже. Нам надо найти моих друзей, — честно признаться и мне не очень нравилось находится в этом месте, но у моих друзей действительно не было денег на более приличные заведения и с этим пришлось смириться.

С этими ребятами я познакомилась года три назад во время своего алкогольного путешествия. Они все дружили со школы, были постоянно вместе и очень любили выпить. Кажется, я познакомилась с ними в одном из клубов нашего города, но хоть убей, не вспомню при каких обстоятельствах. Да это и не важно. Важно то, что нам было довольно весело и легко вместе. Эти ребята не особо парились в жизни, однако, это не означает, что они полные раздолбаи. Напротив, все они где-то учились и вполне успешно, а то, что они любят так праздно отдыхать — не только их вина. Немного странным было, что они решили собираться в середине недели.

Зал паба был разделён на две части: первая часть была со входом и с баром, а вторая снабжалась курилкой и большим количеством столиков. Курить в зале было нельзя, но всё равно помещение как-то оказывалось задымленным. Моих друзей явно не было в первой половине и я решила пойти во вторую часть, но меня остановила сильная рука.

— В начале бар, а то я не выдержу эту пытку, — сказал брат. — Что здесь вообще есть?

— Только пиво и сидр, — ответила я спокойно.

— Что? — он повернул ко мне свое разъяренное лицо. — Ты притащила меня в дешёвую пивнуху?

— Я предупреждала, что тебе лучше сюда не заходить, — грубо напомнила я.

— Мил человек, подойдите, пожалуйста, — елейным голосом обратился Влад к бармену. Тот, с каким-то опасением, приблизился к нам. — У вас действительно есть только пиво и сидр? — короткий кивок от бармена. — Нельзя ли это как-то исправить? — бармен уже начинал качать головой, как заметил на стойке крупную купюру. Его голова замерла на месте и в глазах проносился весь мыслительный процесс.

— Он всего лишь хочет сказать, что нам нужен литр лучшего пива и лучшего сидра, — вмешалась я, схватив купюру со стойки и быстро положив другую, гораздо скромнее.

Бармен посмотрел на меня с нескрываемой благодарностью и с двойной силой бросился выполнять мой заказ.

— Какого черта ты мне мешаешь? — шёпотом возмутился мой брат.

— Ты можешь хоть раз побыть нормальным?

— И пить эту бадягу?! — шёпотом возмущался Влад.

— Да можешь не пить, но хотя бы такое не делай! Мог бы сходить в магазин и купить себе сок, а потом долить туда алкоголь. Проще заплатить за свои продукты, чем толкать барменов на должностные преступления.

— Я даже не ожидал, не знал, что тут такое творится! — всё также шёпотом сердился брат.

— Ваши напитки, — подошёл бармен и лучезарно улыбнулся. Он поставил кружки на барную стойку.

Влад хмуро посмотрел на содержимое кружек и забрал все четыре. На это место бармен положил сдачу.

— Оставь себе, — сказала я и двинулась во вторую часть помещения.

Людей здесь было ещё больше и где-то в уголке, в противоположном конце от входа, я наконец увидела своих друзей. За столом сидели четверо.

— Привет, народ! — подскочила я к ним. За мной семенил недовольный брат с четырьмя кружками. — Кстати, это мой брат, его зовут Влад. А это Маша, Егор, Ваня и Никита.

Влад кивнул Маше, которая сидела в углу напротив меня, пожал руку Егора, сидящего рядом с ней и по очереди пожал руки Вани и Никиты.

— Может пересядем за стол побольше, — кисло предложил брат.

— Да, так будет лучше, давайте туда, — подхватил Никита.

Мы пересели за длинную вереницу столов, стоявших по середине зала. Они располагались перпендикулярно тому столу, за которым я нашла друзей. Наша посадка оказалась такой, что я оказалась зажатой между Никитой и Владом. Остальные сели напротив.

— Вы себе что-то заказывали? — попыталась начать я диалог.

— Да, не один бокал, уже и выпить успели, так что нужно ещё раз сходить, — ответил Ваня. — Я схожу. Всем как обычно? — дружное кивание трёх голов и никакого нарушения тишины. Хоть тишины и не было: играла тихая музыка, везде были слышны разговоры и смех. — Ладно, скоро буду.

Влад повернулся ко мне и красноречиво посмотрел. Я прекрасно поняла, что он недоволен фактом "как обычно" и его настроение испортилось ещё больше.

— Как универ? — спросил меня Никита.

— Всё как всегда: скукота непроходимая.

— Чем ты была занята на прошлой неделе? Я хотел пригласить тебя в кино, но ты не отвечала.

— Чем я была занята? Пары, дом и так по кругу. Наверно, я просто жутко уставала и ни на что не хватало сил. Конец года, а у меня довольно много долгов.

Никита разочарованно отвернулся и стал смотреть в стол. Вскоре вернулся Ваня с четырьмя бокалами с пивом. Общий разговор так и не клеился. Егор и Маша шептались о чем-то своём, Ваня переписывался с кем-то по мобильному, а Никита и Влад уныло смотрели в свои кружки, причем брат так и не сделал ни глоточка.

Я резко почувствовала себя не в своей тарелке, потому что только сейчас вспомнила, что эта компания не любит чужих людей и они не спешат откровенничать при других, а особенно когда их закидывают вот так, без спроса. Пусть это и мой брат, но мне стоило предупредить их. Хотя бы предупредить. Общее настроение стремительно снижалось.

Влад начал вставать с места, я вопросительно посмотрела на него.

— Я покурить, — ответил он. Я кивнула и вернулась к разглядыванию бокала, который был уже почти пуст.

— Слушай, могла бы хоть предупредить, что будешь не одна, — я подняла глаза на Егора и встретилась с ним взглядом. — Мы ж не против, только неожиданно немного. И мы прекрасно видим, что ему тоже неловко.

— Он не привык к таким заведениям и вообще он любит пить только виски, — побыстрее отмахнулась я.

— Так чего он притащился сюда? — резко задал вопрос Никита, но ответить на него я не успела. Я развернулась к Никите и что-то резко толкнуло меня в правый бок.

— Антон?! Тебе нельзя здесь сидеть! Я сегодня с Владом! Он тебя убьёт! — затараторила я после того как повернулась направо и увидела своего сослуживца, если можно так назвать из министерства внутренних дел, и по совместительству старого знакомого, который сейчас он был одет в обычную, гражданскую, одежду.

Антон молча достал из кармана мятый, грязный листок и протянул мне. Осторожно взяв лист из его рук, я развернула его и у меня перехватило дыхание.

— Что это? Эти слова на бумаге? Предсмертная записка? Это почерк Сереги, — задыхаясь, произнесла я. В моих руках был обычный блокнотный листок в клеточку. На таких он всегда писал, когда я давала задания. У обоих близнецов всегда с собой были блокноты и ручки, чтобы ничего не забыть и не перепутать.

Справа раздался приглушённый звук явно выражающий боль.

— Я говорил тебе, не подходить к ней в нерабочее время, — донеслось до меня.

По мере прочтения строчки плыли перед глазами, все звуки исчезли, кроме гулких ударов сердца в груди. В руках я держала предсмертную записку своей правой руки.

С трудом вернувшись к реальности я, не поднимая глаз, протянула записку в сторону брата.

— Что это? — задал он такой же вопрос. Я повернулась вправо и увидела как одной рукой он сильно сжимает плечо Антона, а другой держит грязный листок.

— Отпусти его, — могильным голосом приказала я. Влад разжал руку и Антон издал вздох облегчения. — Теперь рассказывай, — обратилась я к сослуживцу.

— Сегодня нам принесли эту записку, а в ней имя твоё. Эту записку сразу же передали мне, а я узнал почерк Сергея, — судорожно поведал он мне, стараясь не смотреть на меня.

— Кто принёс? — не в силах произнести ни слова спросила я.

— Старушка, кто-то из местных. Она подняла записку и была обеспокоена обширными пятнами крови и содержанием текста. Ты же понимаешь, что поиск тела лишь вопрос времени? — обратился он ко мне.

Эти слова были как нож в сердце, но я прекрасно понимала, что в этот раз Антон прав. Следы крови действительно были очень большими, кровь совершенно точно была настоящий и не оставалось сомнений, что это почерк Серёги.

— Анализ делали? — встрял Влад. — Анализ крови и отпечатков.

— Отпечатки сняли, фрагмент с кровью отнесли в лабораторию, но в базе данных его крови все равно нет. Надо искать тело и его уже ищут, как только будет результат — мне сразу же сообщат, — дежурно отвечал Антон.

— Ладно, пошли из этой дыры. Посидим у Брэда. И вы, гражданские, тоже, без всяких отговорок, — заявил Влад.

— Я догоню, — у меня не было никаких сил встать и пойти. Остальные, в потерянном состоянии всё-таки смогли подчиниться.

Квартира Брэда находилась через два кварталах от бара и дойти туда можно было за минуту, но теперь это казалось невыполнимой задачей.

— На улице подождем, — сказал Влад.

Я сидела и смотрела в свою кружку, затем залпом допила остатки и уже хотела встать, как вдруг в левом ухе я услышала:

— А я знаю кто ты.

Мне пришлось повернутся и я увидела склонившегося надо мной высокого молодого парня, который широко улыбался.

— И я хочу вступить к тебе в отряд, — весело продолжил он.

— Тогда пошли с нами, если не боишься, — хищно улыбнулась ему я.

Я встала из-за стола и направилась к выходу, за мной шел незнакомец, мне было безразлично, кто этот человек. Сейчас волновал только факт смерти моей правой руки и друга. Компания молча стояла у выхода.

— Это ещё кто? — головой Влад указал на моего спутника.

— Он со мной, — коротко ответила я и поспешила уйти вперёд. За мной потянулись все остальные. Даже если Влада мой ответ не устроил, он не подал вида и молча двинулся следом.

До дома мы дошли очень быстро. Нам ещё повезло, что кто-то выходил из двери и нам не пришлось ждать, когда откроют домофон. Квартира Брэда находилась на четырнадцатом этаже и была довольно большой. Жаль только, что он не спешил открыть дверь.

— Он точно дома? — я начинала злиться.

— Спокойно! Ключ должен быть под ковриком, — сдержанно отвечал Влад.

Ключ был добит и мы все вошли в просторную квартиру. Я скинула обувь и прошла в комнату. Было пусто. Из соседней комнаты раздавались еле слышные крики.

— Кто там ещё?! — закричал, в полной мере открывая дверь в другую комнату, Брэд. Я успела заметить пару обнаженных девушек, прикованных к стене. Сам хозяин квартиры стоял полностью голый, заметил меня и резко захлопнул дверь. Через мгновение он вышел в халате и в этот раз закрыл за собой дверь. Крики из той комнаты не прекращались, что было не удивительно — этот человек имел склонность к садо-мазохизму.

Брэд был одним из первых к кому я обратилась с вопросом про слив информации не тем людям. Он был близким другом Бена, крутился в криминальных кругах. Человек, который способен был взломать любую охранную систему. Мы ни разу не обращались к нему с этим и, лично я, не общалась с ним до ареста остальных участников группировки, но знала, что такой присутствует. Выяснила по личным перепискам Бена, что Брэд был достаточно осведомлен о нашем функционировании. При первой, неудачной, личной беседе с ними я была послана. При второй беседе, после интересного подарка, в виде нескольких девушек на растерзание, дело пошло лучше и он рассказал мне всё, что знал, а также помог добыть другие личные переписки и выяснить местонахождения некоторых людей. С тех пор, мы неплохо с ним общаемся и близнецов Брэд знал лично. Кстати, ему не было известно ни одной детали наших заданий, тем более он не знал о наших штаб-квартир, и он легко смог это подтвердить.

— Лина, какой приятный сюрприз, как неожиданно! — расплывался он в улыбке. Я стояла посреди комнаты и была мрачнее тучи. — Что-то случилось? — забеспокоился он и на всякий случай проверил всё ли закрывает халат. За время моего расследования, мы отлично подружились и он всегда был рад видеть меня и разрешал приходить в его квартиру в любое время. Когда-то она стала для меня вторым домом, потому что я не вылезала отсюда и часами анализировала и искала решение сложившейся загадки с утечкой информации. Жаль, что мне быстро надоели крики его постоянно меняющихся сексуальных игрушек.

Влад передал грязный лист бумаги и сел на диван. Остальные последовали за ним и расселись по креслам и дивану. Я ушла сидеть на подоконник и смотреть в окно.

— Это же почерк Сереги, — выдохнул он после прочтения. — Этого не может быть.

— Это действительно его почерк, — подтвердил Антон.

— Как эта записка к тебе попала? — обратилась я напрямую к Антону.

— Мне принесли её утром на работу, — напомнил он.

— Вы завели какое-то дело?

— Да.

— По поводу меня тебе что-то сказали?

— Мне приказали ничего тебе не сообщать.

— Так почему же ты сообщил? — повернулась я к Антону.

— Если честно, я не могу поверить, что всё это шутка. И, как я уже сказал, поиск тела лишь вопрос времени. Ты бы всё равно всё узнала и узнала бы, кто работал над этим делом, а мне жизнь ещё дорога, — глядя в глаза, признался мне Антон.

— Трус, — констатировала я и отвернулась обратно к окну.

— Но в одном он точно прав — ты бы уничтожила его, — объявил Влад.

— А у меня вот другой вопрос, — подал голос Брэд. — Вы для чего сюда гражданских притащили?

— Я хотел угостить их нормальным алкоголем, — Влад встал, подошёл к мини-бару и достал несколько небольших бутылочек с разным алкоголем и поставил наверх. — Разбирайте сами.

Мои друзья подошли и взяли каждый по нескольку бутылочек различного алкоголя. Сидеть остался только незнакомец.

— А ты чего не берёшь? — спросила я у него.

— Я не пью, — покачал он головой. — И я хочу знать, возьмёшь ты меня к себе или нет.

— Я не знаю даже твоего имени, — без эмоций отозвалась я. Мне было не важно его имя и я уже немного жалела, что взяла его с собой.

— Меня Паша зовут, — пожал он плечами так, словно я должна была это знать.

— Уже неплохо. Но чего ты от меня хочешь, я так и не поняла, — хотя этот странный парень появился очень вовремя — отвлекал от дурных мыслей.

— Я хочу работать с тобой! — объявил он.

— Это замечательно. Но тебе нужно сходить на собеседование в МВД, а я их не провожу, — я без внимания отнеслась к его слова.

— Я про другую твою деятельность. Я всё знаю, — заговорчески понизил он голос.

— Это прекрасно, но мне не нужны всякие слабаки, а ты пока не доказал, что сможешь справиться, — повторила я его тон.

— Как доказать? — опешил он.

— Спарринг. Например, с Антоном, — предложила я.

— Легко! — сказал Паша и снял с себя футболку. Он начал усердно разминаться. Антон, в свою очередь, заржал во весь голос.

— Чего ты ржешь, придурок? — без тени улыбки спросила я. — Он тебя победит за минуту.

Антон резко перестал смеяться, недовольно посмотрел на меня и дерзко спросил:

— Он? Меня?

— Ты плохой боец, признай это уже наконец, — равнодушно констатировала факт я.

— Если я смогу победить его, то ты больше никогда не назовёшь меня плохим бойцом! — со злостью предложил Антон.

— Без проблем, — ещё более невнимательно ответила я и отвернулась к окну.

С четырнадцатого этажа была видна широкая дорога. По ней ездило много машин. В этот прекрасный весенний день и народа на улице было много. От духоты в комнате я решила открыть окно полностью и свесить ноги прямо на улицу. Осталось только, чтобы кто-то столкнул меня с подоконника.

— А что если они оба проиграют? — неожиданно спросил Ваня. — Такое ведь может быть. И какие у вас правила?

Я, не убирая ног с улицы, наклонилось назад. Теперь всё в комнате выглядело перевёрнутым и от того ещё более веселым.

— Правил нет, но по лицу им лучше не бить друг друга. И мне совершенно очевидно, что этот Паша сможет победить Антона.

— Она абсолютно права, он с лёгкостью победит, — заметил Брэд.

— Как ты это поняла? — спросил Егор. Друзья уже были немного пьяны и в целом их не пугала развивающаяся не так сцена действия.

— Оценила его приблизительный рост, вес, состав тела и пластику. Я прекрасно знаю способности Антона и поставить нужный знак сравнения не составило труда.

— Но как определить победителя?

— Как и в боксе: если противник не может встать, то он проиграл, — объяснил Влад. — Бой может быть любимыми техниками, хоть волосы друг другу вырывайте и глаза выцарапывайте, как истерички. Ваша задача — уложить соперника на лопатки, а каким способом — не наши проблемы, — сказал он уже по большей части участникам.

Я поднялась и продолжила смотреть в окно. Машины, люди, здания, светофоры — всё было так обыденно, но всё же что-то изменилось. Скорее всего, перемены были только в моей голове, потому что остальному миру в глобальном масштабе абсолютно плевать на смерть одного человека. Такая смерть важна лишь для тех, кто знал этого человека. Я его знала. Отлично знала. И мне было очень больно: я потеряла не только правую руку, но ещё и друга.

Сзади снова раздались приглушённые крики.

— Да что у тебя происходит? — закричала я Брэду, откинувшись назад.

— Я не ожидал, что вы придёте и развлекался с парочкой девиц, — ответил он и почесал затылок.

— Отпусти их, чтоб они не орали, будто их убивают! И как на тебя ещё соседи не донесли? — вопрос был скорее риторический, потому что я прекрасно знала, что другая комната переделана под его личную пыточную с кандалами и плётками и была звукоизолирована, как раз чтобы соседи не вызывали полицию на частые крики.

— Сейчас буду, — поспешил он скрыться.

Я снова поднялась и продолжила смотреть. Крики стихли и мне удалось сосредоточиться на своих мыслях.

— И вы начинайте уже, а то зря время тратите, — не отворачиваясь от умиротворяющего вида, сказала я.

Меня захватил поток мыслей. Я перестала слышать звуки из комнаты и сосредоточилась на звуках улицы. Звук шин по асфальту, смех людей в больших компаниях, можно было расслышать пиканье домофона из подъезда этого дома. Воздух казался сухим, атмосферное давление снижалось, асфальт нагревался от солнца и все это создавало невыносимую жару и духоту. Свежести на улице практически никакой.

— Гонг! — громкий голос вернул меня в реальность и я чуть не сорвалась с четырнадцатого этажа вниз. Нехотя пришлось развернуть ноги в комнату и посмотреть, что же там произошло.

На паркете, лицом вниз, лежал Антон. Паша стоял рядом с ним с видом победителя.

— Видала! Меньше минуты. Я даже не устал! — горделиво сказал он мне.

— А мы даже не успели сделать ставки! — изрядно опьяневшие друзья забавлялись во всю силу.

— Ну так что, берёшь меня? — радостно скакал Паша.

Антон наконец восстановил дыхание и смог встать. Он подошёл к бару, взял бутылочку какого-то алкоголя и скатился по стене. Вид у него был побежденный.

Я встала и подошла к Паше на расстояние вытянутой руки.

— Ты действительно считаешь, что этого хватит?

— Я полагаю, что да. Ты же сама дала такое задание, — Паша перестал скакать и с интересом уставился на меня.

— Тебе ещё предстоит бой со мной. Засекайте время. Это займет не больше тридцати секунд.

Я подошла ещё чуть ближе, согнула ногу в колене и начала вести её вдоль корпуса Паши, чуть отталкивая его. Когда моя ступня оказалась на уровне его паховой области, я резко выбросила стопу вперёд и тут же убрала. Бедро чуть отошло на меня и полной стопой в грудь я ударила Пашу. Он отлетел к стене и сильно ударился спиной, дыхание явно перехватило, потому что он сделал резкий выдох, а вдохнуть уже не смог. Я быстро подбежала к нему, перевернула его в воздухе и повалила на пол спиной вниз. Сев сверху, прижала предплечье к горлу. Бой был окончен, толком даже не начавшись.

— Гонг, — спокойно произнёс Влад и убрал свой телефон. — Двадцать шесть секунд — отличный результат!

Паша явно задыхался под моим натиском и я слегка ослабила хватку, но отпускать его не собиралась.

— А теперь говори кто ты и откуда ты знаешь про мою деятельность, — приказала я.

— Я… Дышать… — чтобы совсем не задушить этого олуха, я отпустила руку ещё чуть больше.

— Отвечай или не выберешься отсюда живым, — предупредила я.

— Я… Мой отец мент, — выдавил он из себя.

— Имя, чин, действующий статус и побыстрее, — надавила я рукой на его горло.

— Некрасов Анатолий Геннадьевич, старший лейтенант, — прокряхтел он.

— Ищи, — я отпустила руку и повернулась к Брэду, который очень вовремя вернулся из другой комнаты. Рядом с ним, в остолбенении, стояли две девушки.

— Есть такой человек в местной оперативно-разыскной части, — подтвердил он после недолгих поисков.

— Он? — повернулась я к Паше.

— Да он-он, — его дыхание постепенно восстанавливалось и он теперь выглядел злым.

— На сайте есть фото, — добавил Брэд.

— Опиши его, — потребовала я у Паши.

— Да как?! — закричал он, но мои пальцы быстро сомкнулись вокруг его шеи и прижали к полу. — Темные седеющие волосы, круглое лицо, глаза светлые, как у меня. Что там ещё описывать?! — я повернулась к Брэду и увидела короткий кивок.

Я встала с него и пошла обратно к подоконнику, по пути заметив удивленные взгляды своих друзей.

— Он копал под меня чтоли? — мои ноги вновь оказались на улице и лицо обдал прохладный ветерок.

— Не знаю, вроде, нет, — недовольно бормотал Паша.

— Тогда откуда ты про меня знаешь?

— Фильм видел, — заявил он и от этого заявления моё сердце оборвалось.

— Какой фильм? — хрипло спросила я.

— Не знаю, у него нет названия, но он про тебя и про твою деятельность, — нервно отвечал Паша.

— Ух ты, про тебя сняли целый фильм? — пьяным, но веселым голосом спросил Никита. — А что это за интересная деятельность, которая достойна фильма? Кто-нибудь нам покажет? Мы очень хотим это увидеть!

— Откуда ты его достал? — сипло спросила я у Паши.

— У отца на компьютере посмотрел, а потом себе скопировал, — виновата признался он.

Я повернулась к своим друзьям: они были уже хорошо пьяны и всё это казалось им забавной игрой или шуткой. Я могла бы сказать им, что всё это шутка и парень сам не знает о чём говорит, но врать уже не было сил. Если они до сих пор не поняли, что тут происходит, то

— Покажите им, если так хотят, а я пойду постреляю.

— Ты серьёзно? — спросил Влад.

— Вполне, — махнула я рукой и ушла в другую комнату.

Часть 3. Коротко о короткометражке

Фильм про меня сняли соперники. Такие же как и мы преступники, которые нас ненавидели. Этот фильм был создан лишь для того, чтобы показать и взбесить меня. Я смотрела его лишь раз, но все кадры и слова, наверно, навсегда врезались мне в память. Целью фильма было лишь взбесить меня и создателям это удалось.

Я дошла до третьей комнаты, через пыточную. В этой комнате стояли только большая двуспальная кровать в викторианском и, напротив, отвратительный, не подходящий к комнате, комод. На стене, над комодом, мелом была начерчена мишень и виднелись дырки от прошлых выстрелов. В верхнем ящике был найден 9-мм пистолет Макарова. Пистолет был заряжен и готов к использованию. Неаккуратное использование могло привести к чьей-то случайной смерти… Или специальной.

Я легла на кровать, внимательно рассмотрела мишень и закрыла глаза. Из-за стены донесся голос ведущей и моя рука дрогнула.

— Здравствуйте, дорогие зрители.

Раздался выстрел. Я открыла глаза и заметила, что промахнулась мимо центра — выстрел ушёл значительно вверх. Стрелять ровно при таких условиях невозможно.

— Что вообще такого страшного я делаю? — мысль была произнесена вслух. — Я показываю часть своей жизни своим друзьям. Всего лишь фильм.

Сейчас на проекторе, который они включили, стоит ведущая на фоне гор, здоровается со зрителями, подмигивает им в камеру, всячески флиртует, затем называет своё имя и продолжает посылать всякие знаки.

— Этот фильм задумывался как шутка, но неожиданно для всех нас, он вышел не таким уж и плохим, как мы могли предполагать в начале, а очень даже интересным, — передразнивала её я. — У этого фильма нет и не будет названия и он создан не для большого экрана, но для большого дела, — сейчас на экране должна быть кривая ухмылка и злость в глазах ведущей.

Я решила успокоиться и снова попробовать выстрелить. Внимательно посмотрела на центр мишени, на края и закрыла глаза. Но кадры этого фильма было уже не остановить.

— Этот фильм про одну небезызвестную преступную группировку, но в большинстве своем, про одного из еёчленов, — вещала девушка с экрана.

На экране попеременно, с равным промежутком времени, возникают фото восьми человек с подписанными именами снизу: Дэн, Майк, Бен, Дейл, Волкодав, Чаплин, Джерси, Лина. Последнее фото было моим и по времени на нём делался чуть больший акцент.

— Эта группировка насчитывала семь человек, несмотря на восемь фотографий. Лидером и основателем было заявлено, что это количество оптимальное для совершения деятельности и большего количества людей они не допустят, — фото исчезли и на экране снова появилась ведущая. — Всё изменилось, когда лидер группы — Дэнфорт, более известный как Дэн, — взял под протекцию девушку, причём которая была несовершеннолетняя.

В начале появилось фото Дэна, лидера и основателя, затем моё и на весь экран появилось лицо ведущей, она подмигнула и отодвинулась.

— К ней приставили правую рука лидера — Майка, который явно питал к девушке глубокие чувства, — на экране зависло фото Майка. — Мы не знаем, имело ли место сексуальное насилие, но физического было хоть отбавляй, — снова появилось противное лицо ведущей с мерзкой ухмылкой. — Целый год Майк тренировал протеже Дэна. Каждый день на протяжении года. Не жалея ни сил, ни времени, ни психики. К нам в руки попали удивительные кадры и я предлагаю взглянуть на них.

На окраине города есть небольшой мост, а под ним проходит ветка железной дороги. Перила моста были узкие и грязные. Меня заставили ходить по ним: сначала на ногах, а потом на руках. Когда я уже уверенно стояла на них, меня столкнули вниз и я упала в проходящий мимо товарный поезд, набитый какими-то связками металлических проволок.

Дальше шёл видеоряд, где я барахтаюсь в ледяной воде ранней весной, под закадровый смех. Кое-где ещё заметен лёд, если присмотреться, то можно увидеть, что одежды на мне почти нет. В тот раз я здорово простыла, из-за сильного обморожения несколько недель держалась высокая температура.

Затем был темный кадр, где я сидела за роялем и играла классические произведения. На фальшивых нотах я замирала и через секунду продолжала играть. На видео практически незаметно, но на моей ноги был браслет, который бил меня током на неверных нотах.

Присутствовали кадры, где я тренируюсь с болванчиком и палкой основам владения мечом и прочим холодным оружием. Кадров нет, но дальше шли тренировки на настоящих мечах с живым человеком, который отлично владел мечом, без защиты. Мечи были не заточены, но удары противника были тяжёлые, с каждой минутой отражать их становилось невыносимо.

Кадры сменились. Теперь был виден тренажерный зал и я, подтягивающаяся с определенной частотой, если я немного опаздывала по времени, то раздавался выстрел. Теперь можно было заметить следы от пуль на стене вокруг меня.

Далее шли единственные кадры, где были все члены группировки и мы все мирно играли в волейбол. На первый взгляд. Мне приходилось играть на равных со здоровыми парнями. Мяч был тяжелее обычного и играли мы с утяжелителями: на руках и ногах были завязаны небольшие мешочки с песком. Подпрыгивать и отбивать с такой тяжестью было трудно, а тяжелый мяч превращал игру в травмоопасную.

Эта часть моей биографии в качестве тренируемого и тренажёра, а также фильма замыкалась кадрами из тира. Я стояла спиной к движущимся мишеням, напротив меня стоял Майк с завязанными глазами. Я должна была поворачиваться и сразу же стрелять, когда услышу, что мишень подошла на нужную точку. Майк должен был вслепую стрелять в ту же самую мишень. Была высока вероятность попасть в меня, но он ни разу не промахнулся. Как и я.

— Этими кадрами мы хотели показать, какими разнообразными, и подчас жестокими, были тренировки, — на экране появилась ведущая в позе лотоса на фоне леса. — На самом деле тренировок, конечно же, было гораздо больше, но мы решили выбрать самые показательные, — и лучезарно улыбнулась.

Да просто других видео не нашли. Некоторые участники группировки снимали эти тренировки и даже делали ставки, когда я умру от перенагрузок. За меня был только лидер Дэн, но он никогда не вмешивался в процесс таких тренировок. Хотя я точно знала, что все испытания придумывал для меня только Майк и занимался со мной только он.

— Казалось, все участники ставили на её смерть, но она выжила и уже под конец стала ездить с группировкой на задания и играть там на флейте. Представьте себе, как сюрреалистично: тебя грабят или убивают, а на фоне печальная песня, исполняемая на флейте. Из-за этой музыки юная убийца получила имя Лина, которое, впрочем, не совсем прижилось и её стали называть Космос, — ведущая как будто взлетела в этой позе лотоса и, выпрямив ноги, твёрдо встала на землю. — Она стала полноправным членом группировки и неплохо так подружилась с двумя — с Волкодавом и Джерси, — кадр сменяется на фото названных участников. — Их отличал крайне взрывной характер. Они быстро нашли общий язык, но из-за излишней вспыльчивости работать вместе не могли.

Дальше на экране пошли кадры с камер видеонаблюдения в заброшенном здании жестоких приступов агрессии и ярости. Мы ломали всё вокруг: весь тренировочный инвентарь, стены вокруг, доставалось и людям, попавшимся под руку. В начале было видео Джерси, затем я и в конце Волкодав — из нас троих он был самым взрывным. взрывным и неуправляемым. В моменты приступа все старались оставить таких как мы в покое, но скрутить меня хотя бы был шанс, однако вскоре эту идею оставили и позволили каждому из нас психовать так, как мы хотим. Чаще всего наши приступы не были слишком уж разрушительны и каждый из нас вполне мог себя контролировать, но бывали и моменты, когда приступы агрессии были схожи с состоянием аффекта.

— Как вы можете видеть, эти трое бывают совершенно неуправляемые и агрессивные. Иногда их агрессия бывает опасна и для них самих, но никто не мог их останавливать, — в этой части видео ведущая стояла на фоне небольшого спокойного водоёма и глубоко дышала. — После года тренировок, всё, казалось бы, встало на свои места в группировке, если бы не одно роковое обстоятельство, — она, не разводя руки, спиной вперед, упала в синеющие воды и камнем пошла на дно. Через мгновение выплыла, выплевывая воду и снова неприятно ухмыльнулась. — Пустяковое правонарушение повлекло арест лидера. Он в неудачное время пересёк двойную сплошную линию и, буквально, из кустов на него вышли сотрудники автоинспекции. И им бы оформить документы спокойно, но дёрнул их чёрт устроить обыск на предмет наркотиков, — ведущая рассказывала и кругами плавала на спине.

Действительно, чёрт их дёрнул устроить осмотр машины. В тот день Дэнфорт как раз перевозил пару переделанных пистолетов со своей квартиры до нашей тогдашней базы для тестовых испытаний. Позже я узнала, что ехал он за трактором и терпение его заканчивалось — он решил совершить обгон в неположенном месте и был арестован за хранение оружия. Естественно, что ушлые полицейские быстро накопали информацию о том, кто он и чем промышляет. От Дэна требовали сдать и остальных членов группировки, обещали снизить наказание, но на суде он сказал, что капитаны всегда стараются спасти команду, пусть ценой своей жизни. Собранных улик и показаний хватило, чтобы быстро осудить нашего лидера на пожизненный срок.

— Наркотики не нашли, но нашли нелегальное огнестрельное оружие. Парня быстро скрутили и отвезли в кутузку. Там следователи подняли интересные материалы дела и попытались выяснить остальных членов группировки. Как хороший лидер, на все вопросы он отвечал, что действовал один. Конечно, все понимали, что это неправда. Однако, такой шанс фараоны упустить не могли и сфабриковали несколько дел. Несмотря на противоречия, дела закрыли и осудили по ним только Дэна. Дел хватило на пожизненный срок, — ведущая успела выбраться, разложить полотенце на траве и лечь на него прямо в сырой одежде под палящее солнце. — Это обстоятельство неплохо так выбило из колеи остальных участников. Они больше начали жить нормальной социальной жизнью: учиться, работать, заводить отношения. Но такое затишье не было слишком долгим — всего пара месяцев, после этапирования Дэна в тюрьму. Через третьих, пятых и десятых лиц к ним в руки попала новость и записка. Дэнфорт был найден в своей камере мертвым, а клочок бумаги содержал всего два слова: "Космос лидер", — солнце затягивалось облаками, усиливался ветер, но девушка на полотенце лежала спокойно.

Все мы находились в подвешенном состоянии — не каждый день теряешь идейного вдохновителя. Мы закончили дела, которые были в планах и решили дать себе отпуск, который немножечко затянулся. Обычно лидером становится правая рука — негласное правило. Все мы, конечно же, ожидали именно такого расклада, но записка, попавшая к нам, можно сказать, случайно, спутала все карты. Был даже произведен анализ почерка, вдруг это чья-то шутка, и после него сомнений не осталось.

— Трудно представить, что девочку подростка сделали боссом преступной группировки, но факт был неоспорим, — ненадолго в кадре появилось две записки: та самая, ставшая завещанием Дэна, а также какая-то другая из повседневного обихода. — Как вы могли заметить, почерки очень похожи. Вопреки сложившимся традициям лидером стал тинейджер, а не правая рука бывшего создателя, но такова была его последняя воля. Несколько недель все отходили от шока, а потом началась настоящая кровавая баня, — на экране мелькнула молния и послышался раскат грома. — Если прошлый лидер старался сохранить дистанцию с другими группировками и уличными бандами, то новоиспеченный лидер вступил с ними в открытый конфликт.

И такое было, но самым первым шагом я уложила Майка в больницу. Я долго хотела отомстить за свою боль, за сильнейшие страдания и не нашла ничего лучше. Под страхом смерти я запретила ему выходит из нашего дела и, чтобы подкрепить слова действиями, почти до полусмерти избила его. Почти неделю он пролежал в реанимации и был долгий реабилитационный период в связи с тяжелейшими переломами.

— Они начали с самых низов: футбольных фанатов, крышевателей лачовек на рынках, хулиганов-рецидивистов и всем вежливо предлагали работать на них или умереть. Не все соглашались сразу, но все сдавались под жестоким натиском, — на экране уже начинался дождь, но ведущая так и не спешила прятаться, хотя редкие капли выглядели холодными и тяжёлыми. — Преступная сеть разрасталась, эта язва за год-два перекинулась и на соседние города. С такой обширной базой можно было следить за всем, но не обходилось и без бунтов, которые быстро и жестоко подавлялись. Герои нашей передачи были неуловимы, так как теперь ничего не делалось их руками, а остальные были лишь расходным материалом, формально являющихся второстепенным состав одной группировки. Вскоре основной состав пригласи в закрытую тусовку некоторые высокопоставленные чиновники и это означало лишь признание их деятельности, — на экране появилось фото нашей группировки перед первым посещением подпольного казино.

Семь человек в красивых костюмах: по краям шесть мужчин в смокингах и по середине я в длинном красном платье с разрезом сбоку. Никто не знал и не узнал, что в тот раз мы были нашпигованы оружием. Честно, была вероятность, что мы не выйдем оттуда живыми, потому что «высокие» люди никогда не приглашают к себе всякую падаль, а мы таковой и являлись. Однако, не принять такое предложение было нельзя — тогда у нас бы точно не осталось никаких шансов. И мы пошли туда в назначенный час, ожидая самого худшего и надеясь на лучшее.

— Они выбрались оттуда живыми. По заявлениям очевидцев, даже очень хорошо провели там время. Их стали приглашать и дальше, а раз такое приглашение проигнорировать невозможно, то вскоре завсегдатаев в том клубе прибавилось, — на видео начинался самый настоящий шторм или ураган. Водоем стал тёмно-синий, поднимались высокие волны, небо было серым и низким, тяжёлые капли, уже больше похожие на град, разбивались о землю, закрученные вихрем летали листья и только ведущая спокойно лежала на своём полотенце. — Обе эти фракции старались сохранять нейтралитет и вести себя чуть более дружелюбно, но очень скоро отношения стали переходить в деловые. Некоторые высокопоставленные чиновники, имена которых мы назвать не будем по этическим соображениям, предлагали участникам стать их личной охраной.

Парочка депутатов из городской думы, несколько судей и прокурор предлагали каждому из нас вступить к ним в охрану. Казалось бы, очень странное решение — нанимать преступников, но высокопоставленные лица здраво оценили, что риск оправдан и нам пришлось подчиняться новым законам.

— Никто не знает преступников лучше, чем преступники, — продолжала ведущая. На этот раз она переместилась обратно в лес и твердо стояла на ногах, делая дыхательные упражнения. — Каждый из основного состава некоторое время состоял в охране высших чиновников. Самой Космос предлагали состоять в охране самого высокого лица государства. Вся эта деятельность становилась странной и опасной для всей криминальной среды. Постепенно они сворачивали эту легально нелегальную деятельность, но хорошую охрану никто не хотел упускать. Пообещав, что из своих никто не нападет, они ушли от своих подопечных и продолжили сеять хаос, — ведущая снова переместилась к водоёму под неистовый град и уже кричала в микрофон в руке. — После почти пяти лет на посту лидера Космос потеряла всё и даже больше! — мощный поток воздуха ударил в микрофон и видео перенесло нас в маленькую комнату с решётками на окне — единственным источником света. — Что, Космос, наконец взорвалась твоя Вселенная? — не своим голосом обратилась прямо ко мне ведущая. Кадр прорезала яркая красная полоса и пошёл выпуск новостей.

— Ночью в подъезде был обнаружен труп молодой девушки. Она умерла от проникающего ножевого ранения в область шеи, — в кадре следователь показывал пятна крови на лестнице и на этаже. — Известно также о её связи с криминальными группировками. Обстоятельство произошедшего выясняются.

— К сожалению, ведущая и автор идеи этого фильма была убита, — на этот раз, в той же темной комнате с решётками на окнах, вещал человек в маске, непонятного пола и с измененным голосом. — Ей в подъезде перерезали горло и оставили умирать, — были показаны редкие кадры оперативной съемки, а также фотографии трупа. — Мы очень долго не хотели продолжать съемку, нам был дан недвусмысленный намёк, что продолжать не стоит, но остановить эту машину было не в наших силах, к тому же информации осталось очень мало, — прошла минута молчания под огонёк свечи. — По данным, которые нам успели передать, получилось так, что трёх участников группировки, включая лидера, арестовали при незаконном проникновении на территорию среднего предприятия в разгар рабочего дня. Остальных четырех участников доставили в участок позже. Никто из них не отвечал на вопросы, но вели себя спокойно. Пока Майк не взял большую часть вины на себя и не объявил себя лидером. Дальше выясняется, что Лина, которая под конец практически отказалась от клички Космос, проходит по делу как свидетель, — на экране появились кадры с камеры видеонаблюдения в кабинете следователя. Там я сначала кричу, а потом разношу кабинет.

Меня уничтожили. После неожиданного для всех заявления Майка, я поняла, что молчать дальше нельзя и попыталась спокойно рассказать свою историю, но слушать меня никто не желал. Остальные мои ребята, не моргнув глазом, подтвердили, что Майк лидер, а меня они видят впервые. Первой же мысль промелькнула о предательстве, но уже второй я поняла, что тогда бы они меня не стали. Я направилась в кабинет главного следователя, по пути совершив три нападения на проходящих мимо сотрудников. В кабинете я стала предоставлять факты и неопровержимые доказательства моего непосредственного участия в преступном синдикате. Но болван не слушал меня и сказал, что никто мне не поверит и никто никуда меня не посадит. Он даже сказал, что я могу идти под подписку о невыезде, ведь по этому делу я буду не больше, чем свидетель, Майка осудят за создание преступной группировки, а других за соучастие.

Я ушла. Пришлось, ведь меня, буквально, выбросили за дверь. Мы были доставлены в главный участок, нас сразу же осмотрели и забрали всё колюще-режущие предметы, но у меня оставалась зажигалка. Я попросила сигарету у прохожего и с того дня начала курить. Докурив, я купила в местном супермаркете бутылку воды и вылила её, потом пошла на ближайшую заправку и попросила бензин. Полицейские машины в тот день горели особенно красиво.

— Лина была предупреждена, что ей нельзя покидать город и она может уйти. Все её доводы и доказательства не были приняты во внимании. Она ушла и на прощание сожгла четыре полицейские машины, стоявшие на парковке, — на этот раз были показаны несколько ракурсов с камер на парковке у входа. — Её хотели завербовать и, если потребуется, вывернуть всё так, будто она внедрилась в эту группировку и помогла их поймать, так как по официальным признания лидером была не она. Но этот план не был исполнен по причине нежелания Лины сотрудничать на таких условия, — рассказывал неживой голос человека, сидящего в комнате с зарешеченным окном и тусклым светом.

По правде говоря, я ни на каких условиях сотрудничать не хотела. Я хотела быть осуждена вместе со всеми, как настоящий капитан, который полностью отвечает за свою команду. Мне такой возможности не дали и давать не хотели. Потом было предложение перекрутить всё так, будто я агент правительства под прикрытием, но в жёсткой форме мной был дан отказ. Затем мне предложили, а вернее поставили перед фактом, что я буду работать в МВД и мне любезно разрешают самой выбрать область деятельности. В этот раз мой отказ был проигнорирован и меня стали заваливать письма с требованиями прийти в такое-то время, в такое-то место.

По моей группировке шла оперативная следственная работа и мне не разрешали ни с кем разговаривать и ничего выяснять. Я начала много пить, чтобы забыть весь кошмар. Не верилось, что это происходит со мной.

— Ныне известно, что всем шестерым вынесли приговоры и они были этапированы по колониям. Самый большой срок получил лидер Майк. Также известно, что на свиданиях Лине нельзя будет разговаривать со своими бывшими соплеменниками и приближаться к ним на расстоянии ближе двух метров. За соблюдением этих правил будут строго следить. Как сложится судьба единственной оставшейся на воле — неизвестно, но мы желаем ей удачи, — бесцветным голосом заканчивал робот. Дальше висело фото, единственное фото, где нас ещё восемь человек, а затем, на лицах стали появляться красные кресты. Без креста оставалось только моё лицо.

Я вышла в комнату, где проходил просмотр. Влад начинал свой пистолет, Брэда вообще не было, наверно, ушёл со своими проститутками, Антон сменил меня на посту на подоконнике, Паша смотрел на экран, но не так, как мои друзья — они были в шоке и выглядели абсолютно трезвыми.

— Ну что, как вам этот шедевр мировой киноиндустрии? — я попыталась пошутить, но голос мой дрожал. Гражданские, как по команде, перевели на меня взгляд и смотрели со смесью ненависти и страха. — Я могу ответить на ваши вопросы, если они есть, — с трудом мне удавалось сохранять самообладание. Я подошла к мини-бару и попыталась налить себе коньяк, но руки не слушались, тогда я предпочла пить из бутылки. После одного глотка, бутылка вырвалась из рук и с грохотом разбилась об пол. Это вернуло всех присутствующих в реальность.

— Ты убийца? — первым заговорил Никита.

— Да, — только и смогла я выдавить.

— Ту, первую ведущую, убила ты?

— Нет. Но она была убита по моему указанию, — я решила быть честной настолько, насколько это возможно.

— Как вы искали жертв? — слабым голосом спросила Маша.

— Жертвы сами искали нас, а мы искали только клиентов, — мой юмор снова никто не оценил.

— Как? Это ведь невозможно! Неужели в нашем так легко найти киллера?! — закричала девушка.

— Легче, чем ты думаешь. Сначала мы публиковали объявления в газетах, а потом и в интернете, — спокойно отвечала я.

— Никогда не видел в газете объявления о предоставлении услуг по убийству, — скептически сложил руки Егор.

— Ни к чему писать так прямо. Достаточно слов, что некто готов выполнить разовую и опасную работу. Кому надо, те поймут. И мы не всегда оказывали услуги по убийству. Чаще надо было что-то украсть или за кем-то проследить. Бывали случаи, что нам звонили старики и срочно просили приехать, чтобы достать из котиков с деревьев, — вспоминала я смешные случаи.

— И вы ездили? — вдохновленно спросил Паша.

— Конечно, это ведь не трудно. Они каждый раз пытались всучить деньги, но мы никогда не брали деньги за такую «разовую и опасную» работу. Мы ж не звери, — мне показалось, что в этот раз шутка была довольно успешной, но никто не улыбался. А ещё мне показалось, что говорить правду не так уж и тяжело.

— Это все не укладывается в голове, — отчаянно мотал головой Ваня. — Как ты вообще к ним попала? Ты же не могла специально искать людей, которые захотят принять тинейджера и сделать из него киллера.

— По глупости, — рано я решила, что говорить правду легко. Слишком давно не вспоминала эту историю.

— Значит всё-таки искала? — изумился Ваня.

— Нет, просто стечение обстоятельств. В то время никто из нас не мог поступить иначе и мы сделали единственный возможный выбор.

— Так расскажи нам, — небрежно и саркастично требовал Егор.

— Я ночью гуляла по городу, а вернее просто ушла из дома, решила, что это будет интересно и романтично. Мы были в другом городе, в соседнем, здесь недалеко, и я легко смогла уйти ночью, но я знала только одно место и дорогу к нему — набережная, — я съехала по стене и повернула голову к окну, чтобы не смотреть ни на кого. Цвета неба уже не были такими яркими и это добавляла уныния общему фону. — Путь был близкий, но лежал он через не самый, как выяснилось благополучный квартал. Ко мне прислали какие-то мужики с сальными глазками и нахальными предложениями, — эта часть была особенно ненавистна мне, что отразилось в голосе. — Меня спасли двое — это как раз и были Дэн и Майк. Они и представились этими именами, спросили кто я, откуда и какого, черт возьми, хрена делаю ночью на улице. И я честно рассказала. Тогда я была ещё более менее открытым и несколько наивным человеком, — горькая усмешка небу. — Парни отвели меня домой и дали номер со словами: "будут проблемы — звони". Я о них, об этой встрече и думать забыла, пока в очередной раз не оказалась в ненужном месте в ненужное время, — теперь я смотрела только на темнеющий пол, не в силах рассказывать дальше. — Мне потребовалось выйти на одном уроке, чтобы посетить туалет. Там я столкнулась со старшеклассниками и они употребляли какую-то дурь. Ещё, влетая в уборную, я успела влететь в стоящего у двери. Он рассыпал много какого-то вещества и потоптался на нём. Естественно, им такой расклад не понравился. Дружным коллективом они решали, что со мной делать, но такой расклад не понравился уже мне. Я не стала ждать их решения и убежала на другой этаж, а потом спокойно вернулась в кабинет, думая, что ничего страшного я не сделала и никто меня бить не будет, — вновь горькая усмешка и тут же переведённый взгляд на пол. — Они подошли после уроков и дали бумажку, где была написана сумма, довольно приличная сумма, и сообщение, что они ставят меня на счётчик. На обратной стороне листочка были все мои действующие данные. В нашей школе старшеклассники дежурили в столовой, в гардеробе и иногда как секретари секретарей, вроде как принести бумажки туда, потом сюда. Видимо, информацию они взяли из личного дела, — я искренне пожала плечами, потому что так и не узнала, откуда они взяли адрес и телефоны. — Как вы могли догадаться, я позвонила с этой проблемой Дэну и Майку. Они сказали мне куда приехать и там я заключила с ними самую настоящую сделку. Тогда я ещё ничего не понимала, но согласилась, потому что страх перед неизвестностью не был таким сильным, как перед реальной угрозой. Они помогли мне — запугали старшеклассников, хотя им самим тогда было около двадцати или двадцати двух лет. От меня быстро отстали, но вздохнуть свободно я не успела. Примерно неделю на мне проводили всякие тесты: сила, выносливость, интеллект. Я всегда была довольно активной, не сидела на месте, любила узнавать и осваивать новое. Похоже, именно это им во мне и понравилось. Потом они рассказали, чем занимаются в свободное время и ещё раз спросили, готова ли я. Не сомневайтесь, я была напугана. И гораздо больше, чем в истории с наркотиками и школьным туалетом. Но в команде был талантливый психолог — Дейл. Его имя далеко не в честь мультика Чип и Дейл, а в честь Карнеги. Он сказал, что теперь я знаю их тайну и покой навсегда уйдёт из моей жизни, ведь о таком не должен знать никто и рано или поздно я проговорюсь и они будут вынуждены убить меня. Для закрепления эффекта он показал ту самую бумажку от наркоманов той стороной, где были все мои данные, — голос сел и я вдруг осознала, что моё лицо стало мокрое от слёз.

Я повернулась к друзьям, в тайне надеясь увидеть в их глазах презрение, но натолкнулась только на печаль и сострадание, даже брат смотрел на меня с каким-то участием и сожалением.

— Вы прекрасно знаете, какой путь я выбрала и результатом этого стал сегодняшний день, — закончила я не своим голосом.

— Мы очень соч… — начала Маша.

— Не нужно! Не нужно подавать никаких признаков жалости. Только не сейчас, — прервала её я.

— Как у этих нарков оказались твои данные? Они же видели тебя первый раз. И почему они вообще были в женском туалете? — было видно, что никто не находит себе место, а особенно выделялся Никита — он беспокойно крутился рядом с диваном.

— В личные дела вклеивали фотографии, а разглядеть они меня точно успели. Почему были в женском тоже не знаю: в тот момент меня это ещё не волновало, а потом уже не волновало.

— Почему тебя вообще взяли эти убийцы взяли? Как я понял, ты, до их рассказа, и не знала об их деятельности? Значит, они могли не говорить и отпустить тебя с миром, — задал вопрос Ваня.

— Могли, но они тогда, впрочем, как и всегда, думали только о выгоде и коллаборация со мной была для них, очевидно, выгодна.

— Ты говорила, что они безвозмездно помогали бабушкам снимать кошек с деревьев, — напомнил он.

— Мои приказы не обсуждаются, — командирским голосом ответила я.

— А как вы выбираете свои имена? — все также в приподнятом настроение спросил Паша.

— Кто как хочет, обычно они что-то обозначают для конкретного человека.

— В фильме, вроде как, сказали, что своё имя ты получила, — освежил в памяти Егор.

— Да, по греческому толкование моё имя значит «печальная весть» или «печальная песня», а я тогда не участвовала в операциях и просто играла рядом на флейте грустные мелодии.

— А почему тогда Космос? — удивился Паша.

— В то время была популярна фраза «детка, ты просто космос», которую мне часто говорили.

— А другие? — сиял от возбуждения Паша.

— Дэнфорт — имя персонажа из его любимой книги, Майк — персонаж мультфильма, Бен — из-за Биг Бена, Дейл, как я уже говорила, — в честь Карнеги, Волкодав — просто потому что он такой, Чаплин — из-за выдающихся актерских способностей, Джерси — остров, на котором тот мечтал побывать, — припомнила я все истории имён.

— Твои родители знали, чем ты занималась? — осторожно спросил Ваня.

— Не всё, но они знали. Их грамотно обработали Чаплин и Дейл. Чап и Дейл спешили на помощь, — улыбнулась я сама себе.

— Но как они согласились? — продолжал он.

— Кто на что? — не поняла я.

— Как твои родители согласились на то, чтобы ты таким занималась?

— А у них никто не спрашивал согласия. Их просто убедили. К тому же, эта работа не такая уж и низкооплачиваемая. Отчасти, их просто купили. Мы в то время были в серьёзных долгах. Родители быстро всё выплатили, смогли открыть бизнес — мои связи способствовали, — а теперь они шикарно живут заграницей и я иногда к ним приезжаю, — без стеснения честно ответила я.

— Да уж, ну и дела, — почесал он затылоку. — Это всё какой-то ужасный кошмар.

— Это моя жизнь. И, кстати, я веду и вела вполне обычную жизнь, просто иногда приходилось ездить на необычные задания, но это было не настолько часто и в целом я не думаю, что моя жизнь так уж сильно отличается от других, особенно спортсменов, ведь большинство времени отнимали тренировки, — пожала я плечами.

Солнце клонилось к закату, комната наполнялась всевозможными оттенками розовых и красных цветов. В тишине раздался звонок, прозвучавший неожиданно тревожно и я дёрнулась на первых нотах чьего-то стандартного телефонного звонка.

— Алло? — звонил телефон Антона. — В каком? Понял. Скоро буду, — коротко поговорил он и повернулся ко мне. — Тело нашли.

— Это точно он? — надежда разбилась, потому что Серёга всегда носил с собой документы, и если его не ограбили, то установить личность не составит труда, к тому же в базе уже были отпечатки с листа.

Короткий кивок головы Антона разрушил последние остатки надежды. Я глубоко вздохнула и постаралась взять себя в руки. Вскочила на ноги, побежала в комнату с кроватью и комодом. На кровати, всё на том же месте, лежал пистолет. Я быстро взяла его и засунула за пояс штанов.

— Ладно, поехали? — вернулась я.

— Ты уверена, что тебе стоит ехать? — спросил Влад.

— Да. Мне необходимо самой во всем разобраться. Его могли убить. Братьям уже угрожали один раз.

— Можно с вами? — спросил Паша.

Я проницательно посмотрела на него и решила, что он, как сын не последнего человека, может нам пригодиться.

— Ладно, тебе можно, — без удовольствия согласилась я. — А вам лучше не трепаться о том, что теперь знаете. Меня не просто так спасали от тюрьмы и огласка реальных фактов никому не нужна — это может быть опасным для вас, в первую очередь, — повернулась я к друзьям.

— Но у нас ещё столько вопросов, — Маша так наивно распахнула глаза, что на миг я увидела в ней себя.

— Я должна идти. Нашли труп моей правой руки, — сурово сказала я.

— В фильме вообще не говорили про твою правую руку и разве их всех не посадили? — спросил Ваня.

— И что вообще значит эта мифическая правая рука? — подхватил Егор.

— Правая рука — это как заместитель и чаще всего это ещё и преемник. При моём лидерстве в группировке не было правой руки, не было необходимости.

— Так о чём речь сейчас? — настаивал Егор.

— Ладно, поехали. Из вас кто-то на машине? — мне совершенно не хотелось торчать в этой квартире и терять время, а ещё появилась небольшая надежда, что раз они задают вопросы, то может не откажутся от меня так просто. В любом случае я готова рассказывать правду.

— Я на машине, — ответил на вопрос Никита. — Но я не уверен, что хочу ехать, — нагло посмотрел он мне в глаза.

— У меня нет времени на ожидания и капризы, — также ответила я и поспешила на выход.

За мной потянулись и остальные, последнии вышел Влад и захлопнул дверь. Мы быстро вернулись к пабу, около которого оставили машину Влада.

— Нам ехать за вами? — уже более сговорчивым тоном спросил Никита.

— Вам лучше не ехать, — неожиданно резко объявил Влад. — Вам лучше остаться. В морг вас всё равно не пустят, а потом будет не до вас.

— Пусть едут, — парировала я. — Только я поеду с ними.

— Езжай, — скрипя зубами согласился брат.

Мы быстро сели в машину и стали ждать, когда тронется первая.

— Так кто лежит в морге? Что ещё за правая рука? — напомнил свой вопрос Егор.

— Я познакомилась с одним мальчиком ещё в школе. Он был на два класса младше меня. Он весь татуированный ходил, при том, что было заметно, что тату с каким-то подтекстом, что это не просто красивые рисунки. Я заинтересовалась именно его тату — на том фоне и познакомились. Точнее просто пообщались. Я даже имя не знала. Потом выяснилось, что мальчик не один, а два и живут они в детском доме, — мы наконец тронулись и медленно поехали.

— Два? Близнецы чтоли? — со смехом спросил Ваня.

— Именно. Нашу школу посещали некоторые дети из детского дома. Эти близнецы были очень похожи, но по разным татуировкам их было легко различать, но наша школа пошла дальше и учителя просто разделили их, они не попали в один класс, от чего очень сильно страдали и вели себя ещё хуже. Когда я ещё не знала о них, то первого я увидела на первом этаже, когда он выходил из школы, а потом, когда поднялась на второй этаж, снова увидела его, который мирно играл с одноклассниками с самодельным мячом из бумаги и скотча. Я в то время уже активно стояла на посту, и как выражались мои коллеги, устраивала кровавую баню. В общем, я решила, что окончательно сошла с ума. Решила так и забыла об этом. Потом я увидела их вместе и поняла, что они близнецы. А ещё позже узнала, что у них кошмарный образ жизни. Но хуже всего он был у Серёжи, — отчаянный вздох. — И в тот день он выходил из школы, чтобы покурить. Они оба курили и не всегда обычный табак. И не всегда курили, — приподняла я брови. — Я решила предложить им работать на меня. Вне группировки и не на убийствах. Банальные дела, вроде укради то, проследи за тем, разузнай там. Я сразу их предупредила, что работа может быть опасной, но они сказали, что им плевать на это и они готовы попробовать, — вспомнилось как я в тот день пришла к ним в детский дом со своими братом и потребовала встречи с ними двумя. Стоило один раз показать ксиву Влада и перед нами открывались все дороги. Нам сказали подождать в кабинете директора и он вышел, и лично их привёл в кабинет, а сам остался за дверью. Мальчики вспомнили меня по школе и они не спрашивали кто мы такие и для чего мне именно они. — Я начала их тренировать. Сама лично. Тренировки шли медленно, потому что они часто пропускали и иногда мне приходилось навещать их в больнице с отравлениями наркотическими веществами. Но постепенно они взялись за ум и прогресс пошёл семимильными шагами. На тренировках я поняла их характеры и стала давать им более подходящие задания. Александр родился первым, но был довольно мягким и ведомым, а Сергей был младший и крайне своенравный и ведущий. Так как я правша, я назначила Сергея правой рукой, а Алекса, соответственно, левой. Мы работали вместе около шести, если суммировать годы тренировок. И теперь я еду осматривать тело своей правой руки.

Я вернулась в реальность. Мы медленно ехали по городу, день уже совсем клонился к концу и яркие красные краски, казалось, заполнили всё вокруг. Воздух по-прежнему был сухим, клонило в сон. Говорят, что если уснуть во сне, то можно проснуться наяву и мне очень хотелось проснуться, чтобы ничего этого не было и все были живы.

— Значит один из них был выше другого по статусу? — спросил Ваня.

— Не думаю. При том, что они были похожи — они были разные. И каждый из них годился для разной работы. Только по роду нашей деятельности больше ценится агрессия, а Серёжа как раз был таким.

Мы уже подъезжали к городской больнице. Виднелись белые, ставшие серыми от времени, кирпичные стены здания. Рядом находилось несколько корпусов: поликлиника, стационарные покои, лаборатории, а в самом конце морг и судмедэкспертиза по совместительству.

— Вам действительно лучше поехать домой, — беспокойство завладело мной.

— Но мы хотели знать, что было дальше! — взвизгнула Маша.

— Что было дальше когда? — выделила я последнее слово.

— Когда их арестовали. Что ты делала, кроме погрома кабинета и поджога машин?

— Поняв, что меня никто не слушает и не слышит, я вдруг почувствовала себя ребёнком, на которого не обращают внимание, которого не воспринимают всерьёз. Меня не восприняли и после серьезных правонарушений уже после ареста, как раз те самые погромы и поджогу. Но мне ничего не сделали, а вернее сказали, что я буду работать на МВД, — машина наконец остановилась и теперь все мы смотрели на алеющие здания больницы. — Я стала очень много пить. Уезжала в другие города, ходила в клубы. С вами я познакомилась как раз в тот период. Потом меня выловил брат и поговорил со мной. Пить мне к тому времени надоело и я согласилась на условия работы.

— Почему тебя не посадили? — прислонив голову к Нулю спросил Никита.

— Потому что моя группировка решила меня спасти от тюрьмы — они знали, что мне много светит и не хотели ломать мне жизнь. А эти, — слово передавало особое презрение, — уцепились за такой факт и решили, что нельзя сажать человека с такими обширными криминальными связями, но держать при себе обязательно нужно.

— Так тебя просто используют?! — поразилась Маша.

— Так точно! — я вышла из машины.

— Удачи, — неловко пожелал Егор.

— Спасибо. И дайте знать, если я смогу когда-нибудь вам чем-нибудь помочь, — сказала я в ещё открытую дверь, захлопнула её и погла

Пассажиры из машины Влада уже ждали меня на улице. Брат, как обычно, курил, Антон всё ещё выглядел недовольным, а Паша как юла крутился с обоими и задавал какие-то вопросы.

— Паша, тебе лучше уехать, — подошла я к ним.

За моей спиной ещё стояла машина Никиты и я кожей чувствовала, что они оценивающе на меня смотрят. Мысленно я уже готова была с ними попрощаться и идти дальше, несмотря на то, что за эти годы, тяжелые годы, они стали для меня близкими друзьями.

— Но ты же уже согласилась, чтобы я пошёл! — начал он канючить.

— Я подумала чуть лучше и решила, что в дальнейшим твоё участие необязательно, — строго сказала я.

— Но почему-у-у? — протянул он.

— Потому что я не хочу, чтобы тебе угрожала какая-либо опасность, — я посмотрела ему прямо в глаза и не заметила ни капли страха, только решимость.

— Ты за меня переживаешь? — без смеха спросил он.

— Нет, но я больше не хочу, чтобы ты пострадал из-за меня.

— Ты же видела, что я могу. Я со всем справлюсь!

— А ты не боишься, что у твоего отца сломается карьера, если тебя увидят в моей компании?

— Сын за отца не отвечает, — с гордостью сказал Паша. Влад и Антон посмотрели на него приподняв брови.

— Вообще да, но тут будет наоборот и это отец будет отвечать за тебя, — пояснил брат.

Машина Никиты наконец уехала. Я не оглядывалась, но увидела отъезжающий силуэт за собой на бампере и фарах машины Влада. Защемило сердце. Они ни за что не станут со мной дружить.

— Да? Но это не важно, — отмахнулся Паша. — Мы же идём в морг. Просто морг. И кто нас там может увидеть?

— В морге, может и не заметят, но я не знаю следующие маршруты и там уже может быть опасно, — если честно, я отчаялась втолковать этому наивному дурачку, что формальное общение со мной явно не доводит до добра.

— А твоим друзьям не опасно находиться с тобой? — нагло спросил он.

— Они хотя бы не дети госслужащих, а если ты не забыл, то там и ближайшие родственники должны быть "чистые", — я действительно это выяснила. Не сразу, а когда протрезвела, примерно через пару недель, но эти пару недель, кроме первой встречи в клубе, я с ними не особо поддерживала контакт — не было сил. Но эти ребята были такие милые и настойчивые, что моё сердце не выдержало и в тот период мне так нужна была поддержка нормальных людей.

— Давайте все вместе пойдем в морг, раз там мне пока что ничего не угрожает, — миролюбиво поднял он руки.

— Мои приказы не обсуждаются, — покачала я головой.

— Но я на тебя ещё не работаю, — нахальная улыбка и озорной блеск в глазах сделали его лицо довольно привлекательным.

— Пошлите уже, — нервно выкинул сигарету Влад. Ждать дольше он не собирался.

Часть 4. Тело в дело

Корпус смерти, или судебно-медицинского морга, был в самом конце больничной территории. Мы молча дошли туда и встали на крыльце. У меня уже подкашивались ноги от напряжения. Мне больше не казалось это сном. Я начинала осознавать, что всё это правда.

Когда-то я решила собрать для себя личный состав и выбрала для этого братьев-близнецов. Я вложила в их воспитание душу и все знания доступные мне.

Мы втроём стали настоящей семьёй. Незадолго до этого дня, примерно месяц назад, мы сделали одинаковые татуировки и о них никто не знал — это была наша тайна.

— Я хочу осмотреть тело одна, — мысль оказалась выражена вслух.

— Тебе могут не разрешить. Лучше мне пойти с тобой, — удостоверение брата открывало многие двери и делало сговорчивыми многих людей.

— Я разберусь. Вы лучше сходите к экспертам и прочтите заключение. Чуть позже встретимся здесь же, — объявила я.

— Не замочи никого, — попросил Влад и мы в одну ногу вошли в двери.

Длинный, узкий и тёмный коридор — всё как с мрачной картинки.

— Тебе в подвал, — Антон пальцем указал на дверь справа и втроём они двинулись вперёд.

Я осталась одна. Тусклый свет почти ничего не освещал, некоторые лампы беспрестанно мигали ярким белым светом, что ужасно раздражало.

Первая дверь была двойная, с круглым окном, в котором, впрочем, не было видно ничего. Сознательно я тянула время, в тайне надеясь проснуться.

За этой дверью, преграждая следующую, за столом сидел молодой парень, жевал бутерброд и читал что-то с мобильного.

— Привет! — добродушно поздоровались я. Парень мгновенно отреагировал и неодобрительно покосился на меня. Значит, добротой ничего не добиться. — А ты не мог проводить меня в секционный зал? — я сильно нагнулась вперёд, а на мне была майка с хорошим вырезом. Ещё чуть ближе придвинулась к нему. У него изо рта выпал кусок бутерброда. Он быстро встал, обедал стол и встал передо мной. Я тоже не теряла времени и уже сидела на столе, игриво накручивая волосы на палец и мило улыбаясь.

— Тебе нельзя здесь находится! Иди давай отсюда! — он попытался схватить меня за руку и сократил расстояние. Я сориентировалась быстрее: поменяла нас местами и теперь он оказался на столе. Я бедром упёрлась в его паховую область и придвинулась ещё чуть ближе.

— Недавно к вам поступило тело молодого мальчика и мне очень нужно осмотреть его, — я тискала пуговки на его халате.

— Если ты родственница, то можешь ознакомиться с заключением у судмедэксперта. Я провожу, — выскользнул он из моих рук.

Я отошла к двери и развернулась к нему.

— Мне необходимо осмотреть тело, — повторила я уже без всякого заигрывания и флирта. Этот человек казался мне идеальным охранником — непрошибаемый глупец. Моя рука скользнула за пояс и выхватила пистолет. Теперь он был направлен прямиком в его шею.

Парень нервно сглотнул. Медленно поднял руки вверх.

— Так кто тебя интересует? — слегка дергано спросил он.

— Парень лет двадцати, доставлен недавно. У него ещё очень много татуировок, — более менее детально описала я.

— Есть такой, пошли, — он медленно повернулся к двери, обошёл стол иправой рукой начал тянуться к карману.

— Побыстрее давай, а то точно пристрелю, — рассердилась я. — Веди себя так, словно у меня в руках нет пистолета и живи в обычном режиме.

По его спине я видела как тяжело ему было принять такое решение, но вскоре парень привык к новому положению дел и старался вести себя как обычно.

Мы прошли ещё немного вниз и наконец меня вывели в зал, где на каталках было несколько трупов. Он молча показал на дальнюю каталку укрытую тканью и встал оперевшись на белый шкаф для инструментов.

Пистолет я уже давно опустила — знала, что этот глупый охранник никуда не денется и ничего не сделает. Ему явно не хотелось оказаться на этом же столе.

Я не хотела верить, что в этом прохладном и жутковатом помещении лежит труп моего друга. Я подошла к столику и откинула голубую ткань.

— А-а-а! — ноги подкосились. Осознала я себя только на полу в слезах. Ко мне подбежал тот самый паренёк и попытался помочь встать. Хоть я и не выпускала пистолет из рук, но подбежал нисколько не боясь.

— Ты в порядке? — участливо спросил он.

— Да, — я размазывала по лицу слезы и сопли.

— Это кто-то важный для тебя?

Я наконец смогла взять себя в руки и встать.

— Ещё такие травмы есть? — спросила я, не смея взглянуть на тело.

— Нет, только черепно-мозговая травма.

Эта информация немного успокоила меня и я смогла повернуться лицом к лицу. Половина головы была была просто всмятку — это явно был удар тупым предметом, а не выстрел, и упасть так по случайности, скорее всего, невозможно. Сомнений у меня не осталось — мою правую руку убили.

Я начала истерически смеяться и снова терять равновесие. По лицу снова катились слёзы.

— Ты всё посмотрела? По-моему, нам уже лучше уйти, — беспокоился парень.

Вдруг меня осенила одна мысль и я откинула ткань с правой стороны тела.

— Где вещи покойного? У него на правой руке было кольцо.

— Скорее всего, у следователя или судмедэксперта, потому что к нам тела попадают полностью голые.

— У него точно больше не было травм?

— Только эта несовместима с жизнью.

— Значит были и другие? — зацепилась я. Оказалось, что осматривать тело друга на предмет наличия повреждений было для меня слишком сложным.

— Небольшие гематомы в области плеч. Тебе действительно лучше прочесть в заключении. Пошли! — он достаточно властно взял мою свободную руку в свою, другой накрыл тело и потащил меня на выход. Сопротивляться не было сил. Но я оглянулась и со слезами на глазах смотрела на эту последнюю каталку, пока она не скрылась из вида.

— Гематомы были свежие? — тягостное молчание вгоняло меня в слезы и мне хотелось обсуждать что угодно, лишь бы не слышать тишину, иногда прерываемую треском ламп.

— Да, но они небольшие, как будто ему сжимали плечо. И подробности тебе действительно лучше узнать из заключения.

Я наконец убрала пистолет обратно за пояс и села прямо на бетонный пол. Тишина вновь начала сгущаться.

— А ты давно тут работаешь?

— Я — практикант и тут я всего месяц, только меня никто не предупреждал, что тут могут угрожать пистолетами, — он же совсем не боялся меня и спокойно шутил. Эта шутка даже заставила меня засмеяться.

— Но мне очень нужно было осмотреть самой тело. Кто ж знал, что это так трудно! — искренне поделилась я.

— Да, мне тоже было трудно и начинал я с незнакомых людей. Мне помогает знание, что это уже пустые оболочки, а их души или сознание, где-то в лучшем мире. Наверно, уже после десяти, а то и пяти, трупов эмпатия начинает теряться. Я уверен, именно из-за этого врачи такие чёрствые и не сочувствующие, — размышлял он вслух.

— Возможно, их профессия всё-таки обязывает. Ведь они должны лечить, а не стенать и рыдать над каждой царапиной.

— Так я могу тебе чем-то помочь?

Я впервые осознанно посмотрела на этого практиканта. Он был молод, скорее всего, такого же возраста, как и я, и теперь он совершенно не казался мне глупым. Почти никто не предлагает мне помощь. Каждому, как и мне, видится, что я справлюсь сама.

— Нет, не думаю. Справлюсь, спасибо, — я встала с пола и вымученно улыбнулась.

— Удачи, — он уже уткнулся в телефон и продолжал есть свой бутерброд.

Хотелось сказать на прощание что-то ещё, а может даже спросить по какому графику он работает, но практикант не обращал на меня никакого внимания и мне ничего не оставалось, кроме того, чтобы просто развернуться и выйти. За спиной я услышала какой-то тяжёлый вздох, однако, не стала оборачиваться.

На улице меня уже ждали. Влад снова курил и на этот раз к нему присоединился Паша.

— И мне сигаретку, пожалуйста, — вышла я к ним.

Брат молча протянул мне пачку. Он всегда курил хорошие сигареты и мне нравилось стрелять их у него. Первый затяг и я ощутила как мои лёгкие наполняются едким дымом. На улице уже стояли сумерки и это было неприятно глазу.

— Что будем делать? — спросил Паша, докурив свою сигарету.

— Краткое содержание проведённой экспертизы, — приказала я.

— Проломлен череп. Кулаком, — отчитался Антон.

От его слов у меня всё внутри оборвалось. Это не просто уличная драка. Серёгу совершенно точно убили.

— Явно удар от профессионала, — выдохнула я дым.

— Так что мы делаем дальше? — не унимался Паша.

— Поехали отсюда, — я наконец докурила свою сигарету и смогла определиться с направлением.

— Куда? — спросил в машине Влад.

— На набережную, — скомандовала я с переднего сиденья.

— А потом? — Паша с заднего сиденья придвинулся так близко, что его лицо оказалось рядом с моим.

— Тебя домой отвезем, — повернулась я к нему.

Машина медленно выехала с больничной парковки. Я кинула пистолет в бардачок, прислонила голову к стеклу и закрыла глаза. В голове проносились все события связанные с братьями: от первой встрече в школе до последнего дела с кражей наркотиков из фуры.

В школе я первый раз встретила Сергея и поговорила по теме татуировок с ним же. Позже, уже от других, я узнала о его братье-близнеце. Довольно долго следила за их жизнями и наконец приняла решение создать себе маленький личный отряд. А раз их было двое, то они были бы моей правой и левой рукой. Эта идея так мне понравилась, что я тут же позвонила Владу — он тогда только начинал работать в службе безопасности, но уже активно набирал связи и пользовался своим положением, так что легко согласился помочь мне и направить беседу с директором детского дома в нужное русло.

Мальчики согласились со мной работать, не раздумывали ни минуты. Я сразу предупредила их, что в начале будут тренировки и тренировки будут тяжёлые, но их решение не изменилось. Они уцепились за возможность лучшей жизни и оставались верными себе и мне.

Тренировки и правда проходили тяжело: мальчики часто приходили пьяные или обкуренные, иногда они даже не могли двигаться в таких состояниях. Но я не бросала их, я видела потенциал, ведь они, в конечном итоге, всё-таки приходили и позже старались выполнять задания, они даже ни разу не опоздали. Просто не умели жить по-другому. Алекс и Серёга замечали, что я всё ещё не отказалась от них, хотя бывали случаи, когда мне ночами приходилось следить за ними, чтобы они коньки не отбросили. Они наконец стали учиться жить иначе и перестали так сильно подводить меня. Когда они стали являться на тренировки в адекватном виде я наконец познакомила их со своей группировкой, не раскрывая детали. С того дня они стали тренироваться вместе и близнецы ещё больше взяли ответственность за свои жизни — все сферы их жизни пошли в гору и в целом они стали достаточно благопристойными гражданами.

Три года назад близнецам тоже было тяжёло, их мир, отчасти, также пошатнулся — они хорошо сдружились с моей командой. Ещё они волновались за меня, но когда узнали, что я свободна, то сделали единственно верный вариант для поддержки — они оставили меня в покое, но предупредили, что я всегда могу связаться с ними, если будут проблемы. Я была им благодарна за это. Я не могла находиться с людьми, которые напоминали мне об этом событии. Мне отчаянно хотелось чего-то нормального и я сделала то, что делает большинство в стрессе — ушла в запой.

— Приехали, — кто-то толкнул меня в плечо.

— Что? Куда приехали? — на миг мне показалось, что я вернулась в то время, когда пьяная вызывала себе такси, называла любой адрес подальше и засыпала.

— Куда ты сказала, туда и приехали, — Влад повернул голову и странно посмотрел на меня.

— И давно? — тупо спросила я.

— Только что. Вернись в реальность.

— Нужно сказать Алексу о смерти брата. Только сначала узнать у него о последних передвижениях, — задумалась я.

— Кстати, а ты не думала, что один и тот же человек? — притихший Паша вновь начал генерировать слова и складывать их в идеи. — То есть, тот же человек, который подставил тебя, мог убить этого парня. Вам так не кажется? — веселился он.

Я повернулась и строго посмотрела на него. Паша снова притих и забился в уголок машины.

— Увезите его домой! — взорвалась я и вышла из машины.

Я села на ближайшую скамейку и стала вглядываться в чернеющие воды и небо. Появились неприятные ощущения где-то в желудке, от осознания предстоящего трудного разговора. Я услышала как мои спутники уехали и со вздохом достало телефон. Их номера были в быстром наборе и отложить этот миг дальше нельзя.

— Привет, Алекс, — попытка придать голосу небрежный, веселый и легкий тон провалилась.

— Здорова, как жизнь? Есть какое-то срочное дело? — он воспринял мою актерскую игру немного иначе.

— Нет, всё хорошо. Я хотела узнать где Серый?

— Не знаю, принял вчера душ и ушёл утром к своей новой шма… девушке и до сих пор не возвращался.

— Что за девица? — мне с трудом удавалось сохранять спокойствие. Но это была зацепка, ведь девушка могла что-то знать или видеть, оставалось найти её.

— Не знаю, очередная, он меня с ними не знакомит. А что вообще случилось? — недовольно спросил он. От этого вопроса внутри всё похолодело и к глазам подступили слёзы.

— Он умер, — прошептала я в трубку.

— Что? Кто умер?

— Саша, Серёга умер.

— Что? Вроде как, первое апреля уже прошло, — он истерически смеялся, а не могла найти в себе силы, чтобы хоть что-то ответить. — Ты видела тело? — вопрос был задан абсолютно бесцветным голосом, от чего снова стало тяжело сдерживать слёзы.

— Да, я лично была в мо… — в трубке послышался короткий крик и звук удара, а потом связь оборвалась. — Отлично, он разбил телефон.

Не знаю сколько прошло времени, прежде чем вернулись Антон и Влад и нашли меня на скамейке. Голова была свешена вниз и я уныло смотрела под ноги, на травинки, которые пролезали через асфальт.

— Порядок? — первым подошёл Влад. Он сел от меня по левую руку, а Антон по левую. Я лишь слабо кивнула головой.

— Выяснить что-то удалось? — вступил в разговор Антон.

— Утром вчерашнего дня он уходил к какой-то девушке, — я отвечала не поднимая головы.

— Не густо, — присвистнул брат и протянул мне сигарету.

— Сейчас поедем в казино, — к моему удивлению, эти слова были сказаны мной. — Он же постоянно туда ходит, — и неприятное осознание прошедшего времени для этого слова больно кольнуло сердце, — и если это кто-то из моих или его врагов, то он мог познакомиться с девушкой там или она вообще специально с ним познакомилась, чтобы потом затащить на смерть.

— Похоже, это пока единственная версия. Едем? — спросил справа Антон.

— Ты уверен, что хочешь поехать с нами? — я наконец повернула голову направо и мрачно взглянула на сослуживца.

— Могу не ехать, если не надо, — он не выдержал моего взгляда и немного отодвинулся.

— Думаю, не нужно, но у меня есть к тебе очень важная просьба, — неожиданно осенило меня.

— Какая? Я постараюсь сделать всё, что смогу, — мягко ответил он.

— Серёга носил кольцо на правой руке и крестик на цепочке. Ты ведь ведешь это дело, значит сможешь достать для меня эти вещи.

— Когда они тебе нужны?

— Как можно раньше. Желательно, прямо сейчас.

— Думаю, что утром эти вещи будут у тебя. Есть ещё какие-то просьбы? — теперь он без страха смотрел на меня и в глазах читалась жалость — от этого становилось противно.

— Нет, это всё, — отвернулась я снова к асфальту.

— У меня тоже есть просьба, — эта фраза застала врасплох.

— Что ты сказал? — вызывающе спросила я и снова повернулась к нему. Нечасто всякие менты готовы просить у меня — всегда назначаю слишком высокую цену.

— Просьба есть, — насмешливо смотрел Антон. — Если это опасный враг, то, пожалуйста, доживи до утра, — уже без всякого смеха просил он. Это было неожиданно и приятно. Я — не тот человек, за которого часто беспокоятся.

— А иначе? — наглый вопрос и, такой же как у него, насмешливый взгляд не пробил Антона.

— А иначе я не смогу выполнить твой приказ и ты меня уничтожишь, — засмеялся он. Смех мгновенно исчез с моего лица.

— Это не приказ, — заявила я.

— Мы оба знаем, что это скорее приказ, чем просто просьба. Так что сделай мне одолжение и попробуй дожить.

Антон улыбнулся, встал и пошел в сторону остановки. Он также, как и я, не оборачивался.

— Поехали? — спросил Влад.

— А может бросить всё?

— Ты не сможешь! — он махнул на меня рукой и встал. — Поехали, чего терять время?

— Почему ты думаешь, что я не брошу всё это?

— Потому что ты не умеешь иначе.

— Но ведь братья научились жить по-другому.

— Ты тоже пыталась и ушла в запой почти на полгода, — напомнил он.

— Как будто есть только два варианта жизни, — меня обидело его напоминание.

— Нет и ты сама это знаешь, но вместо пар ты ездишь на полигон тренироваться, хотя по долгу службы тебе это абсолютно не нужно.

— Не понимаю к чему ты, — но я прекрасно понимала.

— Ладно, это не моё дело. Просто скажи, что если это действительно один и тот же человек?

— Один и тот же человек что? — резко повернула я к нему голову.

— Предал тебя.

— Очень сомнительно, — излишне агрессивно ответила я.

— Почему? Ты же так и не отомстила этому загадочному человеку, который слил информацию о вашем тогдашнем задании, однако положила года за три человек десять в могилу

— Нет, но я предполагаю кто это сделал, — эта новость явно огорошила моего брата.

— И почему же ты до сих пор не отомстила? — с явным сарказмом спросил Влад.

— Потому что я его поняла. Если это тот, кого я подозреваю.

Я наконец отвернулась обратно к травинкам, перед этим успев заметить полное недоумение и растерянность.

— Я ничего не понял и понимать ничего не хочу. Твоя группировка — не моя проблема, но черт, почему ты не сказала, что нашла его?! — возмутился Влад.

Мы с братом достаточно близки и часто рассказывали друг другу всё то, что нельзя рассказывать другим, поэтому его возмущение было понятно и оправдано.

— Но я ещё не уверена. Если вдруг это один и тот же человек, то я пойму, что ошиблась. Не хочу позориться при ошибке, — отмазалась я.

— Всё, поехали! — вспылил он.

Мне пришлось покорно встать и сесть в машину. Влад рванул с места и мы полетели к гостинице, практически в центре города. Стало уже совсем темно, дорога, приятно освещенная фонарями, была свободна и создавала ощущение, что не закончится. Рядом насупился брат, а мне вдруг стало так весело и захотелось совершить что-нибудь безрассудное. Я отстегнула ремень безопасности и высунулась в окно, села на дверцу и начала свистеть. Видимо, брата это тоже развеселило, потому что он вдавил педаль газа так резко, что я чуть не вылетела из окна. Мы мчались по прямой и пустой дороге и чувствовалась такая, как никогда, невероятная свобода и лёгкость. Я успевала замечать, что на нас оборачиваются прохожие, слышала, что кто-то свистит в ответ.

Наше с братом веселье не разделяли блюстители порядка и за нами уже ехала машина дорожной полиции, которые уже включили звуковой и световой сигналы. Мы почти доехали до места назначения, так что не стали останавливаться.

— Интересно, попытаются ли они выписать нам штраф? — со смехом я залезла обратно в салон и стала пытаться расчесать пальцами волосы — они ужасно запутались от ветра.

— Если там есть кто-то, кто долго работает, то вряд ли выпишут, — от души смеялся братишка.

Машина остановилась на парковке, мы оба вышли и сели на капот. Стали ждать догоняющих полицейских.

— Эх, помню, как мы катались также с моей командой на нескольких машинах, только мы ездили в балаклаве и волосы так не страдали, — жаловалась я.

— Да, они были отвязные водители — законы им вообще не были писаны. Вы ж даже ездили без номеров и машины все переделанные были, чтоб гнать, будто вы в ад опаздываете, — мы вместе засмеялись, потому что это была правда — парни любили прокачивать машины и ездить как в последний раз. Они даже участвовали в уличных гонках на своих сборных солянках.

Машина автоинспекции наконец догнала нас и припарковалась рядом. Вышли двое и бодрым шагом направились к нам.

— Вечер добрый! — первый и самый старший стал доставать удостоверение старшего сержанта из внутреннего кармана, а потом наткнулся на меня и кисло улыбнулся. — Надеюсь для вас он действительно добрый, — сказал он и развернулся обратно к своей машине.

— Алло, а штрафы? — резким и противным голосом спросил младший сержант. — Они как минимум три правила нарушили, а если у водилы ещё и документы все спросить, то точно штук пять наберётся. Куда ты уходишь? — бушевал младший.

— Лучше садись в машину, если хочешь жить, — спокойно предупредил старший.

— Тебя разве не учили слушаться старших? — добродушным голосом спросила я.

— Учили. Только ещё меня учили правильно и до конца выполнять свою работу. А если он не собирается выполнять работу, — ткнул он пальцем в стоящего у водительской двери старшего сержанта, — то её выполню я.

— У тебя что, врождённое чувство справедливости обострилось? — посмеялся брат.

— Да что здесь вообще происходит?! — взорвался младший.

Старший наконец подошёл к напарнику и начал что-то шептать ему на ухо. До нас донеслись только обрывки:

— Твоих отпускали… Так что теперь… Иначе не жить.

— Гхм, всего доброго! — сказал младший после минуты раздумий.

— И тебе, — улыбнулся Влад.

— Приезжай чаще! — крикнула я в след отъезжающей машине и засмеялась.

— Значит были знакомые?

— Да, этот старший часто бывал на уличных гонках и всегда отлично ездил. Наверно, испугался, что я могу донести о его хобби и сломать его карьеру, если получим штрафы.

— На своего напарника он, видимо, тоже воздействовал шантажом, — усмехнулся брат. — Скажи, ты ведь не стала бы сдавать его, если бы они решили выписать нам штраф? — добавил он уже обеспокоено.

— Конечно, нет. Штраф — это ведь такая мелочь, к тому же, платил бы его ты, — я ободряюще похлопала его по плечу.

Этот его вопрос натолкнул меня на мысль, что он всё ещё злится на меня за то, что я не рассказала ему о том, что поняла. Он мне не доверяет и даже додумался, что я могу сломать его карьеру в службе безопасности из-за обиды или мести.

Мы вошли внутрь, прошли к стойке регистрации и спросили у девушки, на месте ли мистер Кроу. Это был англичанин русского происхождения, который купил весь отель примерно десять лет назад и устроил в подвальном помещении казино. В него могли попасть только избранные, по приглашениям. Попасть в это заведение “с улицы” не представлялось возможным. Девушка на ресепшене ответила, что мистер Кроу здесь и предложила нас проводить, но мы ответили, что найдем сами и брат положил на стойку крупную купюру. Администратор быстро убрала её в карман и очаровательно улыбнулась моему брату.

Мы прошли вперёд мимо стойки и вышли в длинный коридор. Слева располагались банкетные залы, справа были окна. Всё было отделано в каком-то жутком смешении цветов и стилей. Здесь виднелись французские, английские, американские и славянские мотивы. Смотрелось это ужасно вычурно, но такой дизайн хотел владелец отеля и никто не стал с ним спорить. Дизайнеры пытались пригладить все эти стили, немного переделать, чтобы лучше смотрелось, но это оказался полный провал. В самом конце коридора была дверь с табличкой: “посторонним вход воспрещен”. Дверь всегда была открыта, но магические слова на табличке не позволяли этим самым посторонним войти. Дальше вела небольшая лестница вниз и тяжелая железная дверь. Войдя в последнюю дверь мы попадаем в мир азарта и больших денег. Основной зал был отделен от такой прихожей ярко-красными бархатными шторами, за которыми слышалась нейтральная приятная музыка и приглушённые разговоры. По краям стояли два высоких охранника в дорогих чёрных костюмах.

— Рады видеть вас, — поприветствовал один из них. Второй открыл штору и рукой пригласил войти.

Влад прошёл первый, а я осталась стоять около шторки. Начинать нужно было прямо сейчас.

— Мы можем вам чем-нибудь помочь? — учтиво поинтересовались охранники.

— Да, вы работали здесь, скажем, позавчера?

— Сожалеем, но в тот день на смене были другие.

— Спасибо, — я была разочарована. Мне казалось, что установить передвижение братьев будет гораздо легче.

Внутри было достаточно многолюдно. Глазами я поискала Влада и не нашла его. Скорее всего, он уже ушёл играть и я бы тоже обязательно присоединилась, но сейчас у меня было другое задание. Я направилась прямиком к бармену.

— Космос! Безумно рад! Без тебя с этими денежными мешками тошно общаться! — сказал он чуть шёпотом.

На самом деле в этом заведении меня знал весь персонал, но некоторым не позволялось фамильярничать со мной.

— Да, понимаю, тут без пол-литра не выстоять, — попыталась я пошутить.

— Тебе чего-то налить? Как обычно? — и его руки уже потянулись к текиле.

— Сначала поговори со мной. Мне нужно задать тебе пару вопросов.

— Конечно, задавай, — бармен был явно напряжен.

— Близнецы приходили? — я буквально почувствовала его вздох облегчения.

— Были-были, припоминаю. То ли в воскресенье, то ли в понедельник, — расслабленно сообщил он. Уже хоть какие-то зацепки.

— Что делали, не припомнишь? — продолжила я.

— Взяли пару бутылок водки и ушли куда-то играть. Больше они к бару не подходили, а я отлучаться не могу, сама знаешь, — развел он руками.

— Хорошо, спасибо, — я крутанулась на барном стуле и пошла к диджею на противоположный конец зала.

— А пить-то что будешь?! — крикнул в спину бармен.

Я подошла к сцене и пальцем поманила диджея. Он мгновенно снял свои наушники, нажал пару кнопок и сорвался со сцены.

— Какие-то проблемы? Не нравится музыка? — тараторит он.

— Спокойно. Вопросы буду задавать я, — он отдышаться и кивнул. — Ты работал здесь позавчера?

— Приезжал на пару часов и больше как посетитель. Меня вызывали помочь с аппаратурой и потом я остался немного поиграть, — припомнил он.

— А ты в это время моих близнецов не видел? — я решила попытать удачу, но очень сомневалась в успехе.

— Если честно, я сильно напился, но точно помню, что они оба играли за столом в карты.

— Ладно, спасибо.

Дальше я отправилась за покерный стол, к крупье.

— Ого, какие люди! Давно тебя с нами не было! — в покер играли трое, все они были чиновниками из каких-то министерств, рядом с одним крутилась молодая девушка в золотом платье и с дорогими украшениями. Она сочувствующе посмотрела на мою одежду и ухмыльнулась, глядя мне в глаза.

— Красивая фаворитка. Когда убьете? — спросила я как бы между прочим. Девушка уставилась на своего спутника, но тот не спешил убеждать её, что это шутка и вообще не поднимал голову. — Мне нужно поговорить с крупье.

— Говори или ты нас стесняешься? — нахально спросил один.

— Чем я могу помочь? — крупье наконец взял ситуацию в свои руки.

— Знаешь близнецов, которые со мной? — я не была уверена, что этот крупье знает их, потому что был из новеньких. Он кивнул головой. — Ты работал позавчера? — ещё один кивок головой. — Они играли у тебя за столом?

— Сожалею, но я их не видел, — ответил он.

Я ещё несколько секунд пристально посмотрела на него и быстро ушла. Здесь также имелся стол блекджека, но крупье за ним также сказал, что никто из братьев за его столом не играл. Расследование заходило в тупик. Или же диджей в пьяном угаре перепутал с кем-то близнецов, или же вообще перепутал карты с какой-то другой игрой.

Я села за свободный стол и стала вспоминать первый день, когда я их сюда привела. Они были ещё несовершеннолетние и очень удивились, что в баре им спокойно наливали любой алкоголь. По началу они всего боялись и ходили только за мной как личные охранники. Со стороны это было довольно забавно — оба они были низкие и довольно жилистые. Естественно их никто не воспринимал как мою охрану и даже посмеивались. Постепенно они нашли себе знакомых, кого-то из золотой молодежи и стали спокойно ходить сюда одни, однако все знали, что близнецы со мной и общались с ними вежливо.

— Золотая молодежь, — сказала я вслух. Эта фраза рождала какие-то воспоминания.

— Вы готовы сделать заказ? — ко мне подошла девушка официант. Я с удивлением обнаружила перед собой меню.

— Чем занималась золотая молодежь в понедельник? — я задумчиво задала вопрос официантке.

— Как обычно — играли в преферанс, — ответила он.

Меня осенило! Ну конечно, они играют в преферанс раз или два в неделю! Но за несколько лет я ни разу не видела, чтобы Алекс и Серёга провалили интерес к этой игре. Но вариантов было немного: либо они действительно играли в преферанс, либо кто-то из крупье за карточными столами обманывает, либо диджей всё-таки ошибся.

— Ничего не нужно, можешь идти, — торопливо прогнала я официантку.

Я судорожно стала вспоминать всех представителей золотой молодежи, играющих в эту игру, но никто с картами особо не ассоциировался, ведь я тоже не интересовалась этой игрой. Дальше пришлось просматривать зал, вдруг кто-то из возможных игроков сейчас здесь. Я сканировала зал, но казалось, что никто не мог быть за карточными столом в этот понедельник.

— Ну что, какие зацепки? — откуда-то сбоку вернулся уже изрядно подвыпивший Влад и придвинул рядом стол. — Я узнал, что братья играли в бридж с кем-то из молодняка.

— В преферанс, — сухо поправила я.

— Может и в преферанс, — глухо отозвался он. — Стоп, так ты тоже что-то выяснила? — Влад немного пришёл в себя.

— Только это. Может у тебя больше информации? — равнодушно спросила я. Почему-то мне казалось, что большего мы здесь не найдём.

— Тоже только это. Никто не мог точно сказать ни во сколько они пришли, ни во сколько ушли, ни с кем ушли. Наверно, это надо было узнать у Алекса, — как бы осуждающе заметил он.

— Он разбил телефон и мне было не до этого, когда я с ним разговаривала, — вяло отмахнулась я.

— Посидим ещё или поедем по домам?

— Я есть хочу. Закажи мне еды, — я почувствовала себя безумно уставшей и голодной. Целый день на ногах, ещё и в стрессе. А в этом заведении была неплохая кухня и можно было быстро перекусить.

Влад заказал мне еду из бара, какие-то бутерброды, а я стала вспоминать последние дни Серёги. Возможно, было что-то необычное в поведении.

Ничего необычного не вспоминалось. Всё было как всегда. На прошлой неделе я получила задание связанное с кражей наркотиков и через пару дней уже отправила их на ночную слежку за домом на Парковой улице. Они отчитывались в положенное время, не отлучались и думали только о моем указании. Я уверилась, что это тот самый пропавший товар и отпустила мальчиков. Как обычно, они начали отмечать успешное задание и пошли веселиться в клуб или в казино. Совершенно точно: ничего особенного в их поведении не было. Значит Серёга познакомился со своей девушкой совсем недавно и, скорее всего, даже не здесь.

Мысли в голове были неутешительные. Примерно полгода назад, как раз когда я уезжала в январе на месяц, я неожиданно поняла, кем же может быть этот предатель, который слил всю информацию о местонахождении нашей группировки в день ареста.

— Здравствуй, Лина, — из мыслей меня вывел чей-то незнакомый голос. Напротив стоял взрослый мужчина в шляпе, с длинными волосами, в клетчатой рубашке на голое тело. Не понятно, как его вообще сюда пустили. Я повернулась к Владу — может это его знакомый, но он волком смотрел на незнакомца.

— Здравствуйте, — поздоровалась я, толком не глядя на подошедшего.

— Я услышал, что ты ищешь информацию о своих близнецах.

— Если тебе есть, что сказать, то говори быстрее! — злился Влад.

— Потанцуем? — этот незнакомец не обращал внимания на моего брата и тот раздражался ещё больше.

— Не уверена, что это хорошая идея. Мы можем поговорить в другом месте.

— А мне кажется, идея хорошая, — настаивал он.

— Скажи честно, что тебе нужно, — хищно улыбнулась я.

Незнакомец сел напротив и наклонился ко мне.

— Я пришёл сюда совсем недавно и у меня нет никакого серьезного покровителя, а ты здесь не последний человек, если люди увидят, что я общаюсь с тобой, то у меня будет больше привилегий, — поведал он.

— Ух ты, как интересно, — саркастично ответила я.

— Взамен я отдам фотографию девушки, с которой приходил один из близнецов, — улыбнулся он как победитель.

— Знаешь что, хмырь, — Влад схватил его за край рубашки и притянул чуть ближе. — Либо ты…

— Спокойно, пошли отойдем к бару, — я поднялась и двинулась к бару.

— Что будешь пить? — мгновенно среагировал бармен.

— Сделай два любых коктейля, на твой вкус, — махнула я рукой.

Вскоре к бару подошёл тот самый незнакомец.

— Еле вырвался от твоего парня, — отряхнул он рубашкой.

— Это мой брат.

— Извини, почему он тогда не разрешил с тобой потанцевать?

— Он не запрещал, я сама не хочу. Меня нельзя трогать, — устало ответила я. Поесть мне, конечно, не удалось. — Тебе всего лишь нужно постоять рядом со мной и пообщаться, так что хватит и бара.

Нам подали красивые коктейли и я жестом предложила ему выпить и начала пить свой.

— Теперь расскажи о себе. Как ты сюда попал? — доброжелательно спросила я.

— Меня пригласил сюда один мой клиент. Сам я фотограф и далеко не самый плохой. Меня и пригласили сюда больше в качестве фотографа, но я заметил тут очень влиятельных людей и решил, что мне пора бы выходить на новой уровень. Я здесь далеко не первый день, но приходил редко и всё время меня воспринимали как простого фотографа, а иногда и как мебель. Я быстро понял, что никому здесь не нужен и самое главное, чтобы стать значимым, надо засветиться с нужными людьми. Мне повезло и я быстро узнал про тебя, про твой личный состав и что ты вдруг заинтересована в информации о своих близнецах, — рассказывал он довольно подробно и долго.

— Хорошо-хорошо, поняла. Теперь тут многие видели, что я с тобой общаюсь и даже вместе пью. Рассказывай по делу, — просила я.

— А что по делу? Я же сказал, что у меня есть фото, где один из близнецов стоит с девушкой и это всё, — пожал он плечами.

— Кто она? Ты знаешь кто эта девушка?

— Первый раз видел.

— Ладно, давай своё фото, — меня начал раздражать этот глупый фотограф, который решил на моем горбу въехать в рай.

Он передал мне из своего кармана небольшой прямоугольник из камеры моментального фото. Качество было не очень хорошее, но я разглядела улыбающееся лицо Серёги. Внутри появилась какая-то светлая печаль. Для него уже всё закончено. А вот лицо девушки разглядеть не представлялось возможным. Видимо, она поворачивалась голову в сторону и её лицо было совершенно размытым.

— Я не знаю кто из них кто, но он вернулся один, — жужжал под ухо фотограф. — Второго с ним уже не было, была только она.

— Вернулся? Ты всю ночь был в зале? — ухватилась я.

— Да, сначала они вместе играли в какую-то карточную игру, поиграли почти два часа, потом уехали и, ещё через час или два, один из них вернулся с ней, — ткнул он на девушку на фото.

— А ещё хуже не мог сфотографировать? — я была уже так измучена, что не могла всерьёз злиться.

— Не мог! Она крутилась постоянно, всё время смотрела на часы! — он показал на часы над баром и я сравнила место съемки с поворотом её головы. Всё совпадало. — Я поймал их уже на выходе — в тот день я фотографировал всех присутствующих на память на моментальную камеру. Я предложил им перефотографироваться, но она сказала, что её время истекает и ей некогда. Её спутнику я предложил забрать фото, но отказался и помчался за своей девушкой. Кстати, на ней было дешёвое платье и дешёвая бижутерия, — с какой-то особой ненавистью сказал он последнее.

— Кстати, почему тебя пригласили сюда фотографом? Мало того, что тут нелегальное казино, так ещё и чиновники ходят далеко не с жёнами, — задала я довольно провокационный вопрос.

— Я фотографирую только по просьбе и только на фотоаппарат мгновенного фото. Копий не остаётся, — с сожалением сказал он. — И мне кажется, что все всё знают, только делают вид, что не знают. Клянусь, что видел тут и преступников, и полицейских, которые мило беседовали друг с другом.

— Уже хоть что-то, спасибо! — дальнейшие его рассуждения мне были неинтересны.

Я оживилась и помчалась с фотографией к брату, который насупленно сидел за столом.

— Сваливаем отсюда! — весело сказала я. На столе лежали мои бутерброды я схватила их с тарелки и пошла на выход. Брату ничего не оставалось как пойти за мной. Мы быстро оказались на улице и было приятно вдохнуть свежий воздух. Только на свежем воздухе замечаешь каким прокуренным было помещение.

— Надеюсь, он сказал хоть что-то стоящее, — Влад был очень расстроен тем, что я пошла на поводу этого фотографа.

— Ох, даже не надейся. Он был до ужаса скучный и нудный. Но он дал мне фото, — я протянула фото брата. Он недовольно скривился:

— А что, ещё хуже кадра не было?

— Не было, но его слова подали мне мысль, кем может быть эта девка!

— Судя по ужасному короткому платью и дешёвой бижутерии, блестящей, как приманка для сороки, она какая-то шалава, — брезгливо оценил он девушку с фото.

— Именно! Она может быть проституткой! Фотограф сказал, что она постоянно смотрела на часы и на этом фото она как раз поворачивает голову в сторону барных часов!

— Проститутка? И часто с ними такое случается?

— Чаще, чем ты думаешь. Из-за своего детдомовского происхождения они просто обожают слушать печальные истории от таких же одинок и забытых всеми.

— Забавная новость, многое я о них не знал. Но нам не опросить всех. Их слишком много. К тому же, они испугаются нас и наших должностей и не станут говорить.

Мы с ним вновь прислонились к капоту и стали смотреть на здание гостиницы. Время было не такое уж и позднее, во многих окнах ещё горел свет: кто-то уже готовился ко сну, а для некоторых жизнь только начиналась, как например, для работников и посетителей ночных заведений.

— Мне кажется, это могла быть не проститутка, — задумалась я. — В ближайшей, шаговой доступности есть стриптиз клубы?

— Есть, через пару остановок во дворах есть один клуб. Достаточно старый: его закрывают и открывают потом под другим названием. Какое у них название сейчас — не знаю, но зуб даю, что они сейчас открыты.

— Этот клуб работает каждый день?

— Да, каждый. Думаешь, он мог пойти туда и подцепить эту заразу там? — с сомнением посмотрел на меня Влад.

Я старалась не узнавать о личной жизни братьев. Они постоянно, ещё до общения со мной, путались с какими-то подзаборными девками. Мне было немного боязно, что они подхватят на них какие-нибудь серьезные заболевания и однажды у нас с ними состоялся разговор на тему полового воспитания. Не сказала бы, что они очень уж меня поняли, но, внезапно, они ещё больше стали меня уважать и количеству беспорядочных половых актов явно было сокращено. А чтобы ещё больше помочь им, я в то время как раз свела их со своей группировкой и они сразу же стали тренироваться наравне со взрослыми и тренированными и у братьев просто не оставалось сил на праздный образ жизни.

— Ты бы куда отправился в подвыпившем состоянии?

— Домой, — пробурчал Влад.

— Давай серьезно.

— Догоняться куда-нибудь поехал бы, тут и думать нечего.

— Заканчивай уже водить пьяный. Поймают тебя и карьера точно в гору не пойдет, — Влад лишь махнул на меня рукой, а я закатила глаза. — Значит так, у близнецов нет ни прав, ни машины, значит два варианты: такси или пешком.

— Кстати, почему они не получили права? Легко же могли с тобой, то есть ты бы их водить научила. И сама бы уже давно получила.

— Я получать не хочу из-за службы — не хочу ездить на всякие задержания, а им гораздо быстрее всё сделать без меня. А близнецы их получить не могут из-за многочисленных правонарушений и проблем с алкоголем и наркотиками, они состоят на учёте у психиатра и водить машину им не положено. По-хорошему, им ещё нужно каждые полгода или год лежать в клинике, но я отвалила врачу денег и пообещала, что проблем с ними не будет. Теперь они ходят на свободе, а доктор в нужное время ставит отметки, что эти пациенты находились положенный срок в клинике и жалоб на них не было.

— Алекс и Серега знали об этом?

— Конечно, знали.

— А ты многое для них сделала.

— Только я дважды оказалась плохим лидером, — горло сдавили подступающие слёзы. — Что три года назад, что сейчас я совершенно ничего не могу сделать, но если три года назад им хотя бы сохранили жизнь, то сейчас… А что же будет с Алексом? Ты представляешь как он меня теперь ненавидит?

— Я не думаю, что он тебя ненавидит. Ты очень многое для них сделала и ты не виновата в смерти Сережи.

— Виновата. Вы же сами все уверены, что его убили в отместку мне.

— Да, но ведь есть маленький шанс, что это случайность, — не слишком правдоподобно утешал брат.

— Случайность, что ему пробили голову кулаком? Одним ударом?

— С чего ты взяла, что одним? Ты хорошо осмотрела тело?

— Я… почти не смотрела на него. Не смогла. И какой я после этого лидер?

— Всё, успокойся, ты всё правильно делала и значит случилось что-то, на что ты не могла повлиять, — он придвинул меня к себе и обнял. Такое с нами случалось не часто. Мы совсем не похожи на типичных близких родственников. Мой брат работает на службу безопасности и его характер давно закалён многими жестокими вещами, а я преступница и тоже далеко не кисейная барышня. Меня никто не жалел, не утешал. Родители сторонились, гражданские моих проблем не знали, команда, может, и хотела помочь и подбодрить, но они не знали как.

— А что, если они не научились жить по-другому? Просто притворялись, играли роль. Они, наверно, тоже не знали на что шли, а потом не смогли выйти, — еле смогла справиться со слезами.

— Нет. Смотри объективно: у этих парней не было никаких перспектив. Детский дом, алкоголизм, наркомания, ещё и учёт в психиатрической больнице. Ты совершенно точно сделала их жизнь лучше. Да ты хотя бы сделала им жизнь! У этих бестолочей были все шансы не закончить школу и умереть от передозировки наркотиков где-то под забором, причём у обоих и вместе, — подбадривал меня брат. Я не могла не согласиться с ним в этих утверждениях.

— Но они ведь потом продолжили кутить, выпивать, шляться непонятно где, — слабое сопротивление внутри не давало так просто принять слова Влада.

— Но гораздо реже. Они больше никогда не подводили тебя из-за этих пагубных привычек. А с нашим родом деятельности вообще тяжёло не свихнуться без алкоголя, — без напряжения говорил он. — В отношении них ты всё делала правильно. Когда мы уже все сдались и готовы были списать их на помойку, ты не бросала их и поддерживала как могла. Мы честно не верили, что они выдержат, даже ставки делали, когда они сбегут к привычной жизни, но незаметно для всех нас то, что они делали, и стало их привычной жизнью и из них получились… люди.

— Ставили на них? — мне стало совсем хорошо от его слов, так что я в шуточной форме наехать на своего брата. Я прекрасно знала, что они делали ставки на близнецов. Ставки высокие, а их воображаемое будущее крайне негативное. Они верили в меня, но абсолютно не верили в двух балбесов без царя в голове, и считали, что мне не справиться с ними двумя. Однако, они не учли, что близнецы довольно хорошо разбирались в людях и умели быть благодарными.

— Конечно! Никто не верил, что они справятся и все гадали, когда же их не станет на горизонте, но эти двое всех приятно удивили. Я, кстати, ставил на тебя. Зная твоё упорство, я предполагал, что ты всё-таки с ними сладишь. Много я тогда денег забрал с твоей группировки, — мечтательно посмотрел он в небо.

— Ты был за меня? — эта новость неожиданно поразила меня.

— Да. Майк, кстати, тоже был за тебя, но отказался ставить.

— Ладно, пойдем к стриптизершам.

Меньше всего мне хотелось думать о группировки, особенно, когда их идентифицировали отдельно. Вместе они как-то обезличены, но по отдельности каждый персонаж вызывал огромную бурю чувств и эмоций, выдержать которые было невозможно. По началу мне было тяжело не говорить о них, о произошедшем, но ничего не изменить и я запретила себе думать про них в отдельности.

— Поехали.

— Нет, мы пойдём пешком. Я уверена, он шёл именно так и я хочу повторить его маршрут.

Сейчас мне безумно хотелось разговаривать о них, в частности про Серёже. Это на мгновение уменьшало мою боль. Казалось, что если жива память, то жив и человек.

Я плохо помню дорогу — вёл Влад и вскоре мы оказались окруженными стандартными панельными девятиэтажками, на середине улицы стояло одноэтажное кирпичное здание с огромной вывеской, на которой значилось, что это элитный мужской клуб с названием "Адский Рай".

Часть 5. Пропавший без вести

— Адский Рай?! Какого черта?! Это вообще что? — закричала я слишком громко.

— Вот-вот, и я говорю, срамота! — откуда-то сбоку раздался голос. Я и Влад инстинктивно повернулись на звук и увидели на балконе третьего этажа бодрую старушку, которая махала своей палкой. — Рядом детский сад, а они непотребства творят! — продолжала она. И действительно, рядом обнаружилась огороженная территория детского сада. Пусть эти два заведения работали в разное время, но взрослые детишки точно задавали своим родителям вопросы по названию клуба.

— Н-да, отличное место, ничего не скажешь. И теперь неудивительно, почему они закрываются и открываются под другим названием. Мне бы хоть часть упорства его руководителей этого адского рая и я бы давно завоевала мир, — итог был подведен. Это место определённо не нравилось мне.

— Да, на них часто жалуются соседи из окружающих домов и работники детского сада, но всё это делается не так быстро и поэтому они спокойно могут существовать месяца два и за эти два месяца ужеготовят новые вывески и документы. Там, где проходят документы ООО уже в открытую ржут, когда они приходят регистрироваться.

— И ты думаешь он мог пойти в это ужасное заведение? — я сомневалась в правильности выбора стриптиз клуба.

— Его местоположение не самое лучшее, но место популярное. Сама подумай, какой уважающий себя человек поедет в центр или на открытое место, чтобы поглазеть на голых баб.

— Но ведь в казино ездят…

— Но ведь там нет огромной яркой вывески. Это просто отель.

— Твоя правда. Заходим?

— Пошли.

Мы попали в узкое помещение служившим коридором, здесь было светло, сидели хостес и охранник.

— Можно ваши документы? — обращался охранник больше ко мне, но мы с братом, как один, рука в руку, залезли в наши внутренние карманы и достали удостоверения, также вместе открыли их и подождали, пока все прочтут.

— Уверяю вас, у нас никогда не было проблем с наркотиками, — начала хостес, но я жестом руки просила её молчать.

— Мы здесь не за этим. Можно пройти? — спокойно спросил брат.

— Конечно! Вам столик у сцены или подальше? — хостес бросилась угождать нам и только мешалась под ногами.

— Нам не нужен стол. Проводите нас к администратору, — просила я.

Администратор стоял около бара и наблюдал за гостями. Посадка зала и правда была практически полная. На некоторых столах стояло много алкоголя, стаканов и несколько кальянов — было видно, что гости не просто так мимо проходили.

— Нам нужна комната, — после того, как хостес нашептал что-то в ухо администратору, он принял самый любезный вид и широко улыбнулся.

— Сожалею, но у нас нет комнат, есть столы за шторками, — скалился он брату, пока я осматривала зал.

— Нам нужна приватная комната. Желательно самая большая. Ещё информация, сколько девушек сегодня на смене, лучше даже распечатанным списком. В комнату нужно будет приглашать всех, но по одной. Надолго мы их не задержим.

— Позвольте увидеть ваши удостоверения, — администратор больше не улыбался нам, а был, скорее, напуган.

Как по команде, мы с братом снова достали их в одно время и хищно улыбнулись.

— Есть-пить что-то будете? — развёл он руками и вновь улыбнулся.

— Да, пожалуй, пару коктейлей, на вкус бармена, кальян, тоже любой. Из еды ничего не нужно. И по счёту мы расплатимся как обычные посетители.

— Вы же понимаете, что в приват комнатах это будет считаться как приватный танец от девушек, — осторожно спросил администратор.

— Вполне. Счёт за напитки и кальян можете принести сразу, за приват расплатимся в конце.

— Вот за алкоголь и кальян можно было не платить, — посмеялась я.

— Пусть лучше сделают всё как надо, а не косятся.

Нас проводили к комнатам для приватных танцев и посадили в самую дальнюю… Вскоре пришла девушка официант, подала нам планшетку со списком девушек, датированным сегодня и два разноцветных коктейля.

— Это все девушки, кто есть на смене? — брат бегло оглядел листок.

— Да, это все танцовщицы.

— Похоже, что ваш администратор не так меня понял. Мне нужен список всех девушек, включая официантов, хостес, барменов, помощников барменов, диджеев, если есть.

— Я скажу, чтобы перепечатали.

— Раз уж ты здесь, то ответь нам на пару вопросов, — в диалог вступила я. С телефона открыла фото моей правой руки хорошего качества и показала ей. — Ты знаешь его?

Официантка присмотрелась, придвинулась ближе, увеличивала фото из моих рук.

— Первый раз вижу, — покачала она головой.

— Ты работала вчера? — официантка вновь покачала головой. — Хорошо, спасибо.

— Ещё два коктейля принеси, — вдогонку ей крикнул брат.

— Почему мы не можем опросить администратора и запросить раскадровку с камер наблюдения? — мне казалось, что поступить так будет разумнее всего.

— Потому что раскадровка — это долго. К тому же мы ведём неофициальное расследование. А если это узнаю в органах, то нас уволят, поэтому проще за всё заплатить и тихонечко выяснять.

Официантка вскоре вернулась с двумя коктейлями и новым листом, в котором прибавилось три имени.

— Сможешь пригласить сюда помощника бармена и затем хостес? — распоряжался брат.

— Сожалею, но им нельзя отлучаться.

— Нам нужно с ними поговорить и это будет считаться как приват танец. В твоём случае тоже.

— Весь персонал, кроме танцовщиц, идёт по тройной ставке, — с некой гордостью сообщила она.

— Это не важно. Просто пригласи, пожалуйста, а в конце мы рассчитаемся с вашим администратором по всем правилам, — брат был сама любезность.

Официантка вышла и к нам забежал кальянщик. Как хорошо, что он молча принёс кальян, мундштуки, включил за шторкой кнопку вытяжки, улыбнулся и умчался.

Затем подошла помощник бармена — это была низенькая и очень молодая девушка, которая пугливо смотрела на нас. Видимо, ей ещё ни разу не приходилось оказываться на месте танцующих приватные танцы.

— Ты знаешь его? — я протянула то же самое фото на экране. Девушка вгляделась в фото, пожала плечами и покачала головой. — Хорошо, можешь идти, — улыбнулась я.

Девушка облегчённо вздохнула и поспешила выйти, повторяя шёпотом слова молитвы.

— По фото, конечно, рост не понятен из-за туфлей, но можно определить цвет волос, — мне не терпелось побыстрее найти эту девушку и узнать все подробности. Мне совершенно не нравилось, что мы тянем время.

— Так нужно. Это тот бизнес, где всех можно купить — тут весь персонал танцующий, можно заказать любого. Естественно, девушки в этом бизнесе зарабатывают больше и ищем мы сейчас именно девушку и мы не можем вызвать на такую странную беседу одних и обделить других, — брат говорил тихо, прямо склонившись к моему уху.

И не зря, потому что, сразу же с последним словом, в приват-комнату вошла хостес. Теперь, при хорошем освещении, она выглядела гораздо старше, чем показалась при первой встрече.

— Вы знаете его? — то же самое фото с телефона.

— Он приходил недавно. Лично не знаю. Общение было как и со всеми гостями при входе.

— Недавно — это когда? — зацепился за ее слова брат.

— Вчера или позавчера, но точно на этой неделе. Если честно, я уже две недели работаю каждый день и для меня все дни как один, — хваталась за виски хостес.

— Ладно, спасибо, — я нетерпеливо указала ей рукой на выход.

— Что и требовалось доказать! Он тут был! — звучал голос победителя.

— Ты видел её круги под глазами? У нее в глазах один скрипт как гостей встречать и желание поспать. Она легко могла спутать дни, — внутри я ликовала. Он тут был, а значит шанс, что эта девушка с фотографии найдётся здесь, очень высок.

— Сейчас мы начнём смотреть танцовщиц и ты сама убедишься, что эта девка с фотографии работает здесь! — не унимался победительский голос Влада.

— Если только она работает сегодня, — съязвила я.

Прошло минут сорок, мы успели познакомиться с Марианной, Камиллой, Сюзанной, Стефани, Дакотой и Роуз. Причем девушкам, чей цвет волос не совпадал с фото, брат задавал отвлеченные вопросы на различные темы. Вошла очередная девушка.

— Имя? — попросила устало я. Я даже не старалась их оглядывать, потому что и вопросы, и фото, кому надо, задавал и показывал Влад, а мне всего лишь надо было отмечать на листе тех, кто уже был.

— Анастейша, — весёлым тоненьким голосом сказала девушка. Я нашла её на листе, отметила галочкой и продолжила смотреть в потолок.

— Ты знаешь этого человека? — задал ей вопрос брат.

Я оторвалась от стены и поставила рядом с галочкой букву с, которая означала цвет волос. На фото с Серёгой явно была девушка со светлыми волосами и только у них Влад спрашивал, знают ли они мою правую руку. Я ставила отметки, на случай, если нам придётся опрашивать танцовщиц не один день.

— Конечно! Это же Серёжа! — защебетала девушка.

В начале мне показалось, что я во сне: вокруг было так дымно от кальяна, играла тихая музыка, а высокие жёлтые стены ещё больше усиливали ощущение нереальности происходящего. С трудом я включила диктофон на телефоне.

— Прекрасно! Как тебя зовут вне этих стен? — расслабленный раньше Влад, вдруг стал собранный и напряженный.

— Настя. Классно я придумала? Анастейша — Настя! — лепетала девушка.

— Очень, — изобразил её тоненький голос брат. — А теперь сядь, пожалуйста, — добавил он строго.

Настя посмотрела на нас со страхом и всё её веселье испарилось.

— Кто вы? — голос её дрожал, но она подчинилась.

— Вопросы будем задавать мы, — сказала я. Внутри мне уже хотелось убить эту девку.

— Когда ты видела его последний раз? — Влад самообладания не терял.

— Вчера вечером или уже позавчера, — она бессознательно взглянула на левую руку, которая была пустая. Очень похоже, что в обычной жизни она носит часы. — А что случилось?

— Как давно ты с ним познакомилась? — игнорировал её вопрос брат.

— Он пришёл сюда, в этот клуб, уже немного пьяный, я первая подсела к нему и мы разговорились, — она пыталась выглядеть расслабленной, но это не очень хорошо получалось, что усиливало моё ощущение в её причастности к смерти Серёги.

— Как давно? — с нажимом напомнил брат.

— Дня два назад я встретила его первый раз.

— До этого ты его не знала?

— Нет, мы познакомились только здесь.

— Ты рассказывала ему что-то о себе?

— Д-да, — Настя начинала заикаться, а меня это только сильнее злило.

— Что? — Влад широко и остервенело улыбнулся, у него тоже заканчивалось терпение.

— Вы вообще кто такие и какого черта спрашиваете всё это? — с неё резко спала маска милой безобидной девочки и перед нами сидела настоящая стерва.

— Кто мы такие — это не важно. Важно лишь то, что ты обвиняешься в убийстве, — я натурально блефовала, но подумать об этом не успела.

— В убийстве? Очень смешно, — стерва не поддалась на провокацию и это ещё больше усилило подозрения.

— Настя, утром нашли тело Сергея и совершенно точно он был убит, — спокойно ответил ей брат.

На миг Настя изменилась в лице, но после снова стала стервой.

— Мне ничего неизвестно, — скрестила она руки на груди.

Мне надоели эти прятки-игры и я решила задать вопрос в лоб:

— Ты была с ним в казино гостиницы?

— Никогда не была ни в казино, ни в этой гостинице, — нагло заявила девушка.

— Тебе лучше сотрудничать с нами, — предупредил Влад.

— Я вроде отвечаю на все ваши вопросы, — фривольно ответила Настя.

— Вот именно, что "вроде", а нужно нормально отвечать. Твой резкий переход из милой девочки в законченную стерву не сыграет тебе на пользу, — влезла я.

— Чем докажете, что переход был? — она нахально покосилась на меня.

— Я записываю весь наш разговор на диктофон. С того момента, как ты вошла сюда, — спокойно ответила я и повернула к ней экран.

— Это ничего не доказывает, — Настя начинала нервничать.

— Ответь на наши вопросы. Никто не просит ничего сверхъестественного, — Влад старался быть деликатным, но с трудом мог сдерживаться.

— Спрашивайте, — нервно ответила Настя.

— Ты была с ним в казино гостиницы? — я повторила свой вопрос.

— Я, — коротко подтвердила она. — Вы, видимо, очень крутые ребята, если знаете про это место да ещё и как-то выяснили была я там или нет.

— Сколько тебе лет? — продолжил опрос брат.

— Восемнадцать.

— Правду, — потребовал Влад.

— Шестнадцать.

— Ты родилась в этом городе?

— Не знаю, — с отчаянием сказала девушка.

— Где ты жила? — не растерялся брат.

— В детском доме, потом меня нашёл брат и оформил опеку.

Влад повернулся ко мне и красноречиво посмотрел, я едва заметным кивком подтвердила, что эта девушка — наш клиент.

— Значит теперь ты живёшь с братом? — продолжил опрос Влад.

— Именно так.

— Он знает, чем ты занимаешься?

— Знает.

— Нам нужно узнать подробности всех ваших встреч с Сергеем.

На минуту она задумалась, посмотрела на нас, что-то прикинула в голове и тяжело вздохнула.

— Послушайте, я честно не знаю, кто его убил и кто мог убить. Он говорил, что занимается какой-то незаконной деятельностью и общается с настоящими головорезами. Я не знаю правда это или он наврал, но, судя по тому, что и каких людей я видела в казино, да и сам факт казино в одном из крупнейших отеле в центре города, говорит сам за себя, — Настя пыталась оправдаться и перевести фокус внимания на другое. — Я — мирный житель и узнала то, что он связан с криминалом только после того, как пришла в это казино. Я увидела девушек в дорогих платьях, обвешанных золотом и, клянусь, людей из мэрии, которые мирно играли в игровые автоматы, рулетку и карты. Я сразу поняла, что здесь не моё место и на меня странно косятся, зато я успела заметить, что с ним разговаривали довольно уважительно, как с добрым знакомым и очень злым противником.

— Ты спешила уйти именно из-за этого? Из-за того, что чувствовала себя не в своей тарелке?

— Не только. Моё время заканчивалось. Сережа выкупил меня на час из клуба и мы пошли туда. Мы шли ночью, было так свежо и легко дышать, я чувствовала себя прекрасно. Мы болтали обо всякой ерунде, оказалось, что он тоже из детского дома и у нас было много общих тем. Потом мы дошли до отеля и мне на миг стало страшно, что я нужна ему только для этого. Перед выходом из клуба он сказал, что он может показать мне другую, элитную, сторону жизни, — она усмехнулась своим мыслям. — В тот момент, около гостиницы, мне показалось, что он мне наврал и ничего он мне не покажет. Мне хотелось бежать и было плевать на его деньги, заплаченные на меня. Мир вдруг перестал был красочным и прекрасным, свежесть казалась холодом. Но он обернулся ко мне, улыбнулся, протянул руку и я решила довериться, — Настя низко склонила голову и тяжело дышала. — Он привёл меня в это казино, где мне было не место. Дешёвая бижутерия, некачественное платье. Это было настоящим унижением. Не виню его. Мужчины вообще редко думают о таких вещах. Тот час я высидела с трудом и поспешила на выход. Уже на улице я стала спрашивать, что это за место: почему там казино, почему охрана впускает только знакомых, почему там были люди из правительства. Он коротко ответил то, что я вам и сказала. И я испугалась уже второй раз, но теперь за свою жизнь. Естественно, я поинтересовалась грозит ли мне чем-то знакомство с ним и попадание на люди. Он пообещал, что из-за него никаких проблем не будет. И я снова ему поверила. Мы договорились встретиться утром. Точнее часов в двенадцать, когда все проспимся и обменялись номерами, — послышались всхлипы и на пол начали капать слёзы девушки.

Я слушала её и, с одной стороны, понимала. Серёга годами нарабатывал свои способности к пикапу. Начиная с детства с девочками из приюта своего возраста, потом с девушками в общеобразовательной школе и, наконец, с различными девушками, с которыми он знакомился на улице. Почти никто не мог устоять. А уж когда тот получил деньги и, бонусом, тренированное тело, девушки сами вешались на шею. Обычно девочки старше тринадцати лет из детского дома не такие доверчивые, но его широкие жесты в виде высокопарных фраз, не сомневаюсь, интересной беседы, выкупа и обещания показать другую жизнь. В начале Настя и сомневалась, но общая беда помогли ей немного расслабиться. Затем новое потрясение с гостиницей, где обещание своё он выполнил, от чего она ещё больше стала ему доверять. Я тоже уверена, что он не для позора привёл её в такое место — Серёга никогда не разбирался в женских тряпках и украшениях, тем более не знал им цену. Для него вообще девушки существовали только в двух агрегатных состояниях: голые и одетые. По своей натуре, он стремился превратить первое агрегатное состояние девушки во второе и его никогда не волновали такие мелочи как цена одежды. Иногда он даже дарил своим девушкам дорогие платья или украшения, в качестве подкупа.

— Он пришёл утром, позвонил в начале, пригласил погулять, но мне так не хотелось никуда идти после ночи танцев на шесте и я пригласила его к себе. Сережа пришел и подарил мне новые стрипы для танцев. Они сейчас на мне, — Настя чуть выдвинула одну ногу вперед и мы с Владом оценили высокие кислотно-розовые туфли с прозрачной платформой. — Стрипы очень удобные. И размер идеально подошёл. Мы попили с ним чай, я его покормила. Я вообще очень люблю готовить и кормить кого-то, — девушка смутилась. — Сереже очень понравилась моя еда, — я, не скрывая, фыркнула. В детском доме не особо хорошо кормят, поэтому близнецы очень любят домашнюю еду и не переносят рестораны и кафе. Они готовы душу продать за домашнюю кухню, а не за фаст-фуд. — Потом мы переместились в постель, — девушка смутилась ещё больше. — Пожалуй, всё, — резко свернула она тему.

— Красивые туфли, но что было дальше? — вкрадчиво, с улыбкой спросил Влад.

— Вы здесь, чтобы копаться в грязном белье? Вам нужен рассказ где, сколько и в каких позах? — взорвалась девушка.

— Нас это не интересует, — подчеркнул он второе слово. — Интересует только, что было дальше.

— Да ничего дальше не было!

— Не правда. Ты бы тогда не заплакала, — вступилась я.

— Если ты такая умная, то, может быть, сама расскажешь, что случилось дальше? — вспылила она.

— Не трать наше время, — пригрозила я.

Настя вновь замолчала, ещё раз оглядела нас, особенно долго задержав взгляд на моём телефоне. Ради удовлетворения её любопытства, я повернула экран и продемонстрировала диктофон, который продолжал записывать.

— Пришёл мой брат, а он ненавидит незнакомцев в своей квартире, и устроил скандал, — я нисколько не удивилась, что такая ситуация с ней не в первый раз. — Он дал Серёже время одеться и выкинул его в подъезд под предлогом поговорить. Но брат быстро вернулся и не позволил мне убежать за ним. Это всё что, — беспомощно развела она руками. — Почти. Я надеялась, что он так просто не отступит. Серёжа больше не звонил и не писал. Я решила, что он поступил со мной как и всё. Но тут появляетесь вы и говорите, что он умер! Как вы хотите, чтобы я себя вела?

— Мы не хотели от тебя особого поведения. Тебе просто необходимо было ответить на наши вопросы, а не язвить и дерзить, — шумно выдохнул Влад.

— Это правда, да? Он мёртв? — Настя вновь заплакала и уже размазывала по лицу тушь.

— Правда и мы пытаемся разобраться в его смерти, — как моему брату удается сохранять самообладание, было для меня загадкой.

— Я, конечно, сразу же начала подозревать, что Серёжа может погибнуть из-за своей связи с криминалом, но не на второй же день после знакомства! — недоумевала девушка.

— Именно поэтому у нас есть основания подозревать тебя и твоё странное поведение не пошло тебе на пользу, — напомнила я.

— Расскажи о своём брате, — сменил тему Влад.

— Не знаю, что можно рассказать. Это мой сводный брат, он жил с мамой, но она умерла и он тоже попал в детский дом. Потом его нашли родственники матери, так что пробыл там недолго. Брат немного старше меня и, как освоился в одинокой жизни, решил забрать меня. Пожалуй, всё.

— Кем он работает?

— Он учится и работает на стройке, поэтому, чтобы не сидеть на шее, я пошла работать сюда. Братику очень не нравится эта работа, но на стройке он смертельно уставал и у него не было сил со мной спорить. Ещё у него наладилась учёба, потому что больше не приходилось работать круглосуточно.

— Да, но почему стриптиз?

— Легко и денег много, — улыбнулась она.

— Настя, запиши на этом листке своё имя, фамилию, отчество, то же самое запиши для брата и адрес проживания и прописки, — Влад подвинул к ней перевёрнутый листок с первым списком и вырвал у меня из рук ручку.

— Я писать ничего не стану, — встала она в позу.

— Тогда мы скажем руководству клуба, что ты несовершеннолетняя, но перед этим мы это скажем в полиции, — улыбался брат. Я демонстративно покрутила телефоном со включенным диктофоном.

— А если руководство знает мой возраст? — попыталась она взять нас на понт.

— Тогда сообщим им то, что это знаем и мы, и полиция, — посмеялся Влад.

— Я вам соврала, мне восемнадцать, — продолжила она пререкаться.

— Тебе не надоело? — я встала с дивана и подошла к ней. Положив руку ей на плечо, я с силой усадила её и сжала ключицу. — Мне с тобой возиться уже надоело. Твой возраст проверить не составит труда. Принесешь нам паспорт? — язвила я.

— Да что вы ко мне пристали, психи? В чём вы меня подозреваете? — Настя начала повышать голос, а я в свою очередь ещё больше сжимала её ключицу.

— Не ори, а то вообще не выберешься отсюда живой.

— Я вам всё рассказала. Я не причастна к его смерти, — сквозь боль шептала она.

— Именно поэтому нам нужны твои данные, чтобы проверить или опровергнуть твою историю. Тебе всего лишь нужно написать данные и лучше честно. Мы можем установить все сами, но это будет немного дольше и намного больнее для тебя, — я ещё раз показательно сдавила её ключицу и отпустила.

Настя со слезами взяла ручку и начала писать, а я размышляла может ли эта девушка быть наводчицей. Конечно, их встреча действительно может оказаться случайностью и она, совершенно случайно, имеют такую слезливую историю про детский дом и опекуна-брата. Есть вероятность, что вся эта история придумана только для него. По-моему, уже все знали, что близнецы питали слабость к душещипательным историям разбитой жизни. Да и девица эта ведёт себя крайне подозрительно. Не боится нас совсем, как будто ей каждый день приходится видеть как занимают приватную комнату и опрашивают всех девушек. Не сходится только то, что они встретились случайно. Но в казино мог быть наводчик, а навести пьяного Серёгу на мысль сходить в стриптиз клуб не составляет большого труда. По-хорошему, стоило выяснить, был ли он тут до этого или это действительно наводка на определенный клуб или это совпадение. Однако, единственный человек, который точно мог сказать количество посещений данного клуба, разбил телефон и, скорее всего, тоже поехал куда-то напиваться.

— Допиши ещё свой номер, — попросил её Влад. — Отлично, теперь можешь идти. Администратора к нам позови.

Настя встала, пошатываясь, и вышла. На её ключице я заметила багровеющую гематому.

— Что обо всём этом думаешь? — спросил брат.

— Нужно её отрабатывать, у нас всё равно больше нет вариантов. Если она сказала нам правду, то мы в тупике, а если соврала, то убью её, — с лёгкостью ответила я. И это было абсолютной правдой: не меньше десяти человек я положила, когда расследовала, кто слил информацию о моем задании и местонахождении группировки.

— Ведёт она себя и правда странновато, при том, что мы почти сразу дали ей понять о высоких статусах. Она же не настолько глупая, чтобы решить, что мы обычные люди с улицы?

— Да, она точно поняла, что мы здесь не просто так и не просто богатые кошельки со своими причудами.

— Чем ещё я могу вам помочь? — подоспел администратор, он пугливо смотрел на нас и готовился убежать чуть что.

— Счёт, пожалуйста, — попросил брат.

— Вы ведь поговорили не со всеми, — робко напомнил администратор.

— Это не важно, посчитайте нам за всех.

— Кто-то из наших танцовщиц доставил вам проблемы? — испуганно спросил он.

— Всё хорошо. И не забудьте посчитать прочий обслуживающий персонал, который к нам заходил.

— Все остальные идут по тройной ставке.

— В курсе. Несите счёт, у нас мало времени, — опасно улыбнулся Влад. Администратор рванул с места, действительно побежал, судя по звукам в коридоре.

— Интересно, себя не забудет посчитать? — посмеялась я.

Администратор вернулся с гигантским чеком приблизительно на двадцать одну тысячу. К тому времени мы успели забрать обе бумаги с именами и допить оставшиеся коктейли.

— Кажется, вы забыли посчитать себя, — пробежался глазами по чеку Влад.

— Себя? — неуверенно переспросил администратор.

— Да, вы же тоже сюда заходили. Но ладно, представим, что вы себя включили в счёт, — брат достал из внутреннего кармана пачку денег и отсчитал пять пятитысячных купюр. — Спасибо за теплый прием.

Я вышла в коридор, Влад чуть задержался, наверно, вежливо попросил администратора молчать о нашем визите, иначе радость покинет его дом.

Мы вышли из адского рая и сели на лавочку в одном из ближайших дворов.

— Всё-таки будем её отрабатывать? — бессильным голосом спросил брат.

— У тебя есть другие варианты?

— Но она не похожа на убийцу.

— Значит она наводчица.

— Он попал в этот клуб совершенно случайно, очевидно же, — было видно, что носиться всю ночь по городу, выясняя историю этой стриптизерши ему не хотелось.

— Или был другой наводчик, — но я была непреклонна и жаждала докопаться до истины. — Пойдем, — я резко встала и направилась к дороге.

— Куда опять? Поехали домой, — занял брат.

— Отвези меня в Подвал.

— В Подвал? Мне нельзя там появляться.

— Не нужно тебе там появляться. Отвези меня и едь домой.

— Что ты там надеешься найти?

— Данные из государственного реестра по этим двум чебурашкам, — строго заявила я.

— Мне кажется, нет смысла их отрабатывать. Они же два идиота.

— Я уверена, что убийца связан с ней, а значит она в чём-то нам соврала.

— Твоя версия с наводчиком на наводчицу вообще несостоятельна — его легко могли прирезать по пути из казино в клуб. Черт, да в каждого из нас могут выстрелить в любую минуту и мы погибнем.

— Ему череп кулаком раскрошили! Такое не часто бывает в уличных драках.

— Ладно, поехали! — сдался Влад.

Мы вернулись к отелю, где оставили машину. Парковка была, на удивление, абсолютно пустой. Молча сели в машину и поехали.

Подвалом мы называли бордель в подвале дома. Очень элитный бордель. В нем вообще бывали только криминальные авторитеты. Женщины там только работали. Они были обязаны ходить полностью голыми и выполнять любые приказы. При этом им гарантировалась безопасность внутри и высокий заработок. Девочки менялись там с космической скоростью — никто не выдерживал грубых домогательств бывших заключённых.

В Подвал, из всей моей группировки, пригласили только меня. Когда мы начали крышевание ларьков и, по сути, опустились до уличной шпаны, мы неожиданно перешли дорогу одному очень весомому в этом городе человеку — мы вошли на его территорию и он не был доволен. Но его поразило, что это был план, как он считал, маленькой девочки. Этот самый босс мафии пригласил меня на беседу. Естественно, отказ он не принимал и поехала совершенно одна. В парке меня встретил один из его людей, вежливо попросил убрать всё оружие, с собой у меня был только небольшой перочинный ножик, который я выкинула в мусорку, и повез в Подвал. Там меня повели в закрытую комнату и мы беседовали один на один. Повезло, что мы оба оценили наши способности и не стали лезть в драку. Босс спрашивал меня как я попала в этот бизнес, как смогла добиться немалых высот и какие планы на будущее. Я рассказывала ему, как рассказывала бы старому приятелю, беседа с которым легка и ожидаема, без утайки и вранья. Он высоко оценил мои способности и уважительно попросил не лезть на его территорию и не пытаться вербовать его людей. И я, конечно же, согласилась и всё выполнила. На тот момент, мы уже немного разочаровались в таком подходе к делу и легко свернули всю нашу деятельность на этом поприще. Через несколько месяцев, тот же самый человек, который встретил меня в парке, связался со мной и передал, что мне будут рады в Подвале в любое время. Но была я там всего пару раз: первый — беседа с боссом, а второй — когда искала возможного предателя. Настал третий раз, когда я пересеку порог самого настоящего криминального вертепа.

— Я подожду на улице, — по пустым улицам мы быстро доехали до нужного места и припарковалась за несколько домов.

— Волнуешься за меня?

— Не знаю, ты же раньше никогда не ходила в такие места, хоть и приглашали.

— Хорошо, жди, — согласилась я

— Скажи, ты действительно хочешь зайти туда, где собираются люди, у которых больше половины жизни прошла за решеткой, ради того, чтобы узнать информацию о двух гражданских? Мы же можем всё узнать у Антона. Он быстро пробьёт по своим каналам.

— Они могут оказаться не просто гражданскими и тогда, возможно, кто-то там их знает.

— Там контингент такой, что они несудимых и знать не знают. Тебе не кажется, что кто-то из посетителей Подвала мог это всё подстроить.

— Исключено. Там мало кто обо мне знает. Знают только, что я уважаемый человек. К тому же, там почти все отошли от дел и занимаются вполне легальным бизнесом.

— Не может быть в клубке змей людей без яда, — философски заметил Влад.

— Я сомневаюсь, что в клубке змей вообще могут быть люди, — я засмеялась и ушла, пока он не подумал меня остановить.

Посетителей Подвала можно пересчитать по пальцам и никто из них не проявлял ко мне и к моей деятельности особого интереса. Но помогали, если было нужно, потому что знали, что нельзя просто так добиться свободного посещения этого места и если мне разрешили приходить, то мне можно было доверять. Там собирались самые отпетые бандиты. В некотором смысле я им соответствовала из-за заказных убийств и воровстве важных данных.

— Давно тебя не было. Небось что-то стряслось? — встретил меня у входа всё тот же человек босса. Он проводил меня за свободный стол и сел напротив.

— Есть здесь кто-то, кто быстро пробьёт мне двух людей?

Вокруг ходили голые официантки и с интересом поглядывали на меня. Атмосфера царила такая, что хотелось лечь и не вставать. Всё было в дыму от сигарет и кальянов, он застилал глаза, а если принюхаться, то можно почувствовать нотки наркотиков. Играла околосексуальная музыка, что очень хорошо вписывалась в темно-синий интерьер зала. Стояли высокие столы, над ними низко висели люстры. При таком освещении, сидя за одним столом, ты мог не видеть лица сидящего рядом. Особо высоких персонажей не видно и с соседних столов. Лица официанток также было плохо освещены, потому что сюда брали только высоких девушек. Такой подход гарантировал им ещё и некоторую безопасность вне этих стен.

— Есть. Позвать его для тебя?

— Я могу подойти сама. Покажи кто.

Он скосил глаза за соседний стол, где пять мужчин играли в карты. Задержал взгляд на крупном, по-видимому, довольно молодом мужчине, с ярко-черной татуировкой на лице и золотыми передними зубами.

— Гхм, похоже, он занят?

— Я позову его.

— Что он пьёт?

— Водку.

— Тогда попроси принести самую хорошую водку, — я тихонечко подвинула к нему оранжевую купюру.

Парень поймал официантку и шепнул ей заказ. Затем он пошёл разговаривать с указанным человеком. Он что-то говорил ему и показывал рукой на мой столик — я видела всё это периферийным зрением. Официантка принесла за мой стол ледяную водку и две рюмки. Я всё ещё видела, что за мной наблюдают. Я быстро открыла бутылку, налила себе и выпила. Водка пошла легко, как вода. Почему-то люди доверяют тебе больше, если видят, что ты можешь выпить рюмку водки в одиночку и не закусывая. Спустя некоторое время подошёл и нужный мне человек.

— Моё имя тебе ни к чему. Мне передали, что ты по делу, так давай скорее, — сел он напротив.

Я налила две рюмки и молча взяла свою. Он последовал за мной, мы чокнулись и выпили. Мы не сводили глаз друг с друга.

— Мне нужна вся возможная информация о двух людях.

— Нет связей в городской администрации?

— Информация нужна срочно, к тому же эти люди могли соврать и иметь причастность к криминальной среде, — я подвинула к нему листок, где Настя записала данные.

Золотые зубы достал из кармана кнопочный телефон и нажал клавишу быстрого вызова. Ему ответил недовольный, сонный голос:

— Какого чёрта?

— Дело срочное. Компьютер включен?

— Говори, — с секундной задержкой ответил голос.

Мой сосед по столу назвал имя Насти, подождал, выслушал информацию, которую, впрочем, могла услышать и я. Затем назвал имя её брата, выслушал. А также спросил, на кого оформлен номер Насти, который она указала.

— Всё, спокойной ночи, — попрощался он и растянул улыбку, обнажая золотые зубы. — Обычные гражданские, оба местные. Девушке, — он пальцем указал на листе её имя, — шестнадцать лет, учится в школе. Долгое время жила в детском доме номер девять, потом над ней оформил опеку её брат, — переместил он палец на мужское имя. — Ему двадцать, учится в колледже на автомеханика, получает пособие по безработице. Прописан по этому адресу, — палец сместился на написанный адрес. — Номер, — палец обнаружил написанные цифры, — оформлен на него, — и вновь переместился на мужское имя. — Никаких правонарушений нет. Чистые ребята.

— Спасибо, — я вновь напомнила обе рюмки и предложила выпить.

— Не хочешь сыграть с нами? — предложил он больше для вида, чем для результата.

— Извините, но мне уже пора, — улыбнулась я и встала. Он встал за мной и слегка склонил голову в прощальном жесте.

Мы разошлись. На столе осталась стоять полупустая бутылка, от которой всё ещё шёл пар, который был слишком белый для задымленного помещения и резко выделялся на общем фоне.

Я вернулась. Влад стоял около машины, оперевшись на капот, и курил.

— Дай сигарету, — попросила я.

— Что находила? — брат протянул мне пачку.

— Да ничего, девка правду сказала, — я была разочарована таким исходом дела, потому что назревал тупик.

— Кстати, а я же говорил, что они не могут быть причастны к этому делу.

— Если они чистые перед законом, это ещё не значит, что они не причастны.

— Что с адресом?

— Он там прописан.

— Значит и живут они там, раз она только один адрес указала, — с отчаянием сказал Влад.

— Нам всё равно придётся с ним поговорить, — объявила я. — Но перед этим нам нужно дозвониться Антону.

— Для чего?

— Мы забыли узнать по какому адресу нашли тело, — съязвила я.

— Звони сама! — недовольно протянул Влад.

— Ты запрещаешь мне с ним общаться, так что сам и звони.

Я легла на заднее сидение и укрылась своим плащом, попыталась уснуть, но в голову лезли воспоминания о Владе и Антоне. С Антоном я была знакома давно, а Влад ещё дольше, ведь это был его лучший друг. Они с детства росли вместе, в одном дворе. Подружились они быстро, играя и строя какие-то дома. Ещё в детстве они решили вместе работать на благо человечества, но выбирали между профессией врача и, тогда ещё, милиционера. Выбрали министерство внутренних дел, но их пути немного разошлись и мой брат стал учиться в академии службы безопасности. Антон же поступил туда, куда хотел и он практически идеально туда вписался. Практически, потому что ему не хватало немного физической силы и натренированности. А так он был очень умным и исполнительным, но его карьера двигалась не так быстро как могла бы. У Влада напротив, карьера шла семимильными шагами.

Так как мы жили в одном дворе, то и меня Влад познакомил с Антоном. Но у нас была разница в четыре года и с ними я особо не играла и не общалась. Пока мы не подросли и Антон не стал приглашать меня на свидания. Такого мой брат стерпеть не смог и поссорился со своим лучшим другом. Да так, что год с ним не общался, потому они и поступили в разные академии. Общаться начали, чтобы напомнить друг другу о старом обещании учиться и работать на благо человечества. Они договорились, что Антон больше ко мне не подходит и не разговаривает со мной. В тот период он меня, как и я его, не интересовал и Антон легко дал это обещание. Их жизнь потекла в привычном русле. Влад, когда примирился с другой частью моей жизни, стал тренироваться со мной. Тренировки занимали большую часть времени нашей «темной» жизни, поэтому мой брат физически более развит, чем Антон.

И Владу, и Антону резко стало тяжело, когда я согласилась на работу в государственных органах. Брат ещё раз повторил своему другу, что ему нельзя приближаться ко мне, однако, всё-таки сделал поправку на рабочие дела, а по пути ещё и рассказал всю мою незаконную историю, а также про свои тренировки с преступной группировкой. Все возражения, что я уже взрослая и могу сама решать, были пропущены им мимо ушей и Антону пришлось согласиться на такие условия. Помню, как он, поначалу, пытался вызвать ревность. Мы работали на соседних этажах и часто заканчивали в одно время, я постоянно видела его с разными девушками, от которых он потом не мог избавиться. Меня это не трогало, в то время я была погружена мыслями о предателе. И вскоре он прекратил эти попытки. За все три года ни ему, ни мне не понадобилось обратиться друг к другу и исключение составил только сегодняшний день.

— Он назвал адрес, — запыхавшись, залез на водительское сиденье Влад.

— Ты бегал что ли? — с начала я даже не разобрала, что он мне сказал. В окно я видела, что Влад не мог дозвониться до Антона, поэтому попыталась уснуть и у меня почти получилось.

— Бегал, — подтвердил Влад, избегая моего взгляда.

— Что случилось? — я насторожилась, сердце гулко билось в груди.

— Он сказал, что тело нашла в том доме, где живут эти двое: стриптизёрша и его брат.

— Что?! — от такой новости я подскочила слишком резко и сильно ударилась головой о машину.

— Да, его тело нашли на последнем этаже на общем балконе.

— Значит она нам соврала? — потирала я ушибленную голову.

— Нет, не думаю, что они причастны. Скорее всего, им предложили круглую сумму денег. Они ведь, очевидно, достаточно бедные, значит с легкостью согласились бы. Как ты и говорила, в клубе мог быть человек, который подсказал пьяному Серёге сходить в этот стриптиз клуб, но этого мы уже не узнаешь. А там, ориентируясь на какое-нибудь фото, к нему подскочила эта Настя. Слезливая история у неё была правдивая, так что остальное дело техники. Возможно, она сама придумала сходить в казино и там показала этому загадочному заказчику, что всё пошло по плану, — размышлял Влад.

— Исключено. Она про казино ничего не знала, — в голове началась какая-то каша и не только из-за удара.

— Она нам сказала, что он обещал ей показать какую-то другую жизнь, но всё могло быть по-другому. Это она могла попросить его показать ей другую жизнь и он, конечно же, мог показать что-то другое, но ему в голову пришло только это.

— Думаешь такое могло быть? — сомневалась я.

— Не знаю. У нас есть только один факт: тело было найдено в их подъезде.

— С Настей мы уже поговорили, а к её брату мы всё равно собирались. Правда я думала, что мы это сделаем днём, но раз уж такое дело, то поехали сейчас, — я перелезла на переднее сиденье и начала пристегиваться.

— Притормози. С нами поедет Антон.

— Для чего?

— Чтобы ты никого не убила.

— Ты же знаешь, что если они виноваты в его смерти, то я убью их и не посмотрю на то, что рядом со мной вы. Я, не задумываясь, разнесу им головы.

— Вот поэтому он будет с нами. Он хочет записывать допрос, а потом можешь делать что хочешь. Если ты помнишь, то он это дело ведёт и ему нужно его расследовать.

Сказать на такое было нечего — Влад был абсолютно прав. Это дело было поручено не мне и я вообще не должна была знать про смерть своей правой руки. Приказ достаточно глупый, я бы всё равно узнала об этом. И самое противное, что, как и три года, они за меня не беспокоились. Они просто использовали меня. В данном случае боялись, что я первая убью всех подозреваемых и, мало того что, будет ещё одно нераскрытое дело, так придётся и за мной подчищать хвосты, которые я непременно оставлю в таком состоянии.

— Едем за Антоном?

— Ты успокойся. Вряд ли они конец звена, а нам как-то нужно распутывать это дело, значит с убийством надо будет повременить.

— Не обещаю. Поехали.

Часть 6. Самопроизвольный выстрел

Ехать до дома Антона недолго. По пустым дорогам мы домчались за пять минут и ещё ждали его перед подъездом.

— Доброй ночи. А вы неплохо поработали, — влез Антон в машину на заднее сиденье.

— Выспался? — пошутил Влад.

— Очень смешно, — друг его шутку не оценил. Скорее всего, Антон даже не ложился.

— Поехали! — мне было тяжело выдерживать скопившееся напряжение внутри.

— Расслабься, пожалуйста, — Антон начал разговаривать со мной и привычно посмотрел на Влада, как бы спрашивая разрешения. Брат кивнул. — Нам надо всё выяснить и для этого нужен острый и ясный ум.

— Я не собираюсь разговаривать с этим человеком. Разговаривать с ним будете вы, а после я решу его судьбу.

— Тем более для такого решения нужно быть собранной и спокойной.

Дальнейший разговор не клеился и Влад решил ехать. Всю дорогу молчали. В моей голове не было уже никаких мыслей, только пустота.

Машина остановилась около нового, высокого одноподъездного дома. Мои спутники вышли, а я медлила. Выходить не хотелось и хотелось одновременно. Было страшно услышать правду и страшно никогда её не узнать. Антон и Влад остановились у машины, я слышала их приглушённые разговоры. Чувствовалось, что они тоже волнуются, но всеми силами сохраняют позитивный настрой. Из бардачка я быстро достала и убрала за пояс пистолет. Я всё ещё была в длинном пальто и прятать пистолет становилось очень удобно.

— Идём? — я вышла из машины в чуть более приподнятом настроение, чем положено, что не укрылось от их глаз.

— Покурить не хочешь? — подозрительно прищуриваясь, спросил Влад.

— Хочу.

Брат протянул мне сигарету и зажигалку, продолжая наблюдать. В лёгкие попал дым и это немного помогло расслабиться. Во дворе было так тихо, уютно горели фонари. Хотелось зайти в свою квартиру и лечь спать.

— Ты забрала пистолет, да? — с грустью спросил Влад. Я, как можно более неопределенно, покивала. — Неужели ты не хочешь узнать, кто три года назад сдал о вас информацию полиции. А если это тот же человек, что убил Серёгу?

— Я уже говорила, что, скорее всего, преступления совершены разными людьми.

— Значит это случайная драка и смерть? — спросил Антон.

— При случайных драках не умирают в подъезде с травмой от профессионального удара, — стояла я на своём.

— А как же записка? — напомнил он.

— Но по характеру травмы понятно, что это не суицид.

— Значит его заставили написать эту записку? — предположил Влад.

— Скоро узнаем, — я выбросила недокуренную сигарету в урну около подъезда. — Как будем дверь открывать?

— Позвоним в домофон? — мирно предположил Антон.

Я и Влад обернулись на него и засмеялись. Затем Влад подошёл к двери и набрал какой-то код. Дверь с пиканьем открылась.

Я забрала у брата лист с адресом и провела расчёты.

— Нам на тринадцатый этаж, — объявила я.

Лифт был на первом этаже и вскоре мы уже ехали наверх, сохраняя молчание.

Нужная дверь обнаружилась быстро. Это была стандартная металлическая дверь коричневого цвета, каких было много на этом этаже. Первым стоял Антон, за ним я и замыкал нашу цепочку Влад, который надеялся удержатьменя, если что-то пойдет не по плану. Антон взглянул на записи Насти и вернул бумажку моему брату. Время тянулись необычно медленно, хотя и минуты не прошло. Наконец Антон стал звонить в дверь. Мы прекрасно услышали этот звук в тихом подъездном коридоре. Через несколько минут послышались шаги и недовольное ворчание. Коричневая дверь сразу же открылась. К нам вышел молодой парень в шортах и футболке, с явными следами сна на лице.

— Виктор Алексеевич? — с улыбкой спросил Антон. Тот кивнул, переводя взгляд на каждого из нас. — У нас к вам парочка вопросов.

— Давайте утром, — Виктор достаточно проворно потянулся закрыть дверь, но я одним движением оттолкнула Антона и подставила ногу в дверной проем, вторым движением я достала из-за пояса пистолет и сняла его с предохранителя. Дышать стало тяжело. — Проходите, — его руки медленно поползли вверх и мы вошли.

Мы оказались в тесной однокомнатной квартире. Хозяин всё также стоял с поднятыми руками и смотрел на меня, я стояла напротив и не отрываясь смотрела на него, по бокам от меня стояли Антон и Влад и недовольно косились на меня.

— Обувь снимать? — спросил Антон.

— Какая обувь? — сквозь зубы процедил Влад. Я немного сместила дуло в сторону комнаты. — Иди в комнату, — приказал Влад Виктору. Тот начал идти спиной вперёд. — Повернись и иди в комнату. Не оглядывайся.

Виктор подчинился и медленно пошёл в комнату, остановился на середине. Я, не сводя пистолет, встала спиной к мебельной стенке.

— Возьми стул и садись спиной к стенке, там, где сейчас стоишь, — приказал брат. Сами они сели на диван, напротив стенки. А Виктор прикатил от компьютерного стола, стоявшего в комнате, кресло и сел.

— Прекрасно. Я сейчас включу камеру, — Антон достал телефон и включил запись. — Камера нужна нам для допроса, потому что до нормального допроса ты можешь не дожить, — пояснил он.

— Итак, Витя, тебе лучше говорить правду. Девушка за твоей спиной с заряженным пистолетом и она слегка неуравновешенная. Если ты будешь дёргаться, совершать резкие движения, повысишь голос, откажешься отвечать на вопросы или попытаешься напасть, то есть большая вероятность, что до утра ты не доживёшь. Надеюсь всё понял, — прочитал лекцию Влад и кивнул.

— Кто вы? — осторожно спросил Виктор после долгого молчания.

— Ты обвиняешься в убийстве, — проигнорировал его вопрос Антон.

— Что? — задыхаясь спросил Виктор. — В каком ещё убийстве?

— Ты знаешь его? — Влад подошёл ближе к креслу и показал фотографию Сереги.

— Видел один раз у себя в квартире, — ответил Виктор.

— Ты живёшь один? — продолжил допрос Антон.

— Нет, с сестрой.

— Где ваши родители?

— Мы с сестрой сводные. У нас один отец, который бросил обеих наших матерей, — начал Витя рассказывать свою историю. — Мама Насти — сестры — умерла и Настя попала в детский дом. Я у мамы был нежеланный ребенок. Я был всего лишь способом удержать отца. Это не помогло. Прав её не лишали, но жил я в аду. По достижению совершеннолетия она меня выгнала, при этом разменяв свою квартиру на две другие. От неё я узнал и про сестру, нашёл её и спросил, могу ли оформить опеку. Мне почему-то очень хотелось сделать жизнь этой девочки лучше, — он схватился за голову и стал ею трясти. — У меня пока плохо получается, но я стараюсь, — в его голосе проступили боль и отчаяние.

— Хорошо, значит эта квартира в твоей собственности? — прервал страдания Виктора Антон.

— Да, я единственный владелец и прописал сюда сестру.

— Расскажи поподробнее про сестру: сколько ей сейчас лет, чем она занимается и чем думает заниматься дальше.

— Вы же обвиняете в убийстве меня, а не её, — насторожился парень.

— Вообще-то вы оба в наших черных списках и мы не можем сбрасывать со счетов твою сестру. Рассказывай.

— Ей сейчас шестнадцать, она учится в десятом классе и работает стриптизершей.

— И ты думаешь мы в это поверим? Поверим, что несовершеннолетнюю взяли в стриптиз? — наигранно спрашивал Антон.

— Но я не вру! Она решила помочь деньгами мне и вообще не зависеть от меня. Я был не в восторге от этой идеи, только ей было уже плевать. Настя нашла какой-то клуб, куда её взяли без проверки паспорта и стала там работать. У меня уже не было сил возражать.

— Вернёмся к делу. Тебе известно, что вчера вечером был найден труп человека, которого ты видел на фото?

— Нет, я не знал, — Виктор тяжело задышал и стал отводить взгляд.

— Мы прекрасно видим твою реакцию. Кто заказчик этого преступления? Его убивал ты или вы с сестрой просто наводчики? — подался вперёд Антон и жадно стал наблюдать. Влад тоже заметно напрягся. По моим венам закипела кровь и мне хотелось выстрелить, но усилием воли я подавила этот порыв.

— Я не знаю, о чём вы и не убивал я его! — начал оправдываться Виктор.

— Успокойся, иначе она выстрелит. Его нашли в этом доме, на последнем этаже на общем балконе, — раскрывал детали Антон.

— Я не убивал… — повторил он.

— Расскажи что случилось в день, когда ты его встретил.

— Я вернулся вечером домой с работы. Я работаю на стройке. А тут эти двое в кровати валяются. Ну, я пацана этого наглого взял и выставил из квартиры, — размыто ответил Витя.

— Ты ещё где-то учишься, помимо работы? — как настоящий следователь, Антон начал задавать уточняющие вопросы.

— Да, я последний год учусь в техникуме и подрабатываю на стройке.

— Тебе уже приходилось выставлять названных гостей из своей квартиры?

— Да, но никто из них не был настолько наглым.

— Что он тебе говорил?

— В начале он предложил мне закрыть дверь в эту комнату и погулять ещё часик.

Такое поведение было вполне ожидаемо от моей правой руки и я нисколько не удивилась, когда Витя высказал это с такой агрессией — мало кому понравится, что в своей квартире с твоей сестрой лежит какой-то хам.

— Естественно, я начал его вытаскивать из кровати. Настя начала что-то кричать про любовь, но она кричала так про каждого второго.

— Ого, — присвистнул Влад, чем отвлек всех.

— Значит ты его видел в первый раз позавчера вечером? — продолжил Антон.

— Первый и последний раз. Я не знал о нём абсолютно ничего: ни имени, ни возраста, ни под деятельности. Я никогда и ничего о нем не знал, — клялся Виктор.

— Что было дальше? Он не сопротивлялся, когда ты его тащил?

— Сопротивлялся и он был довольно сильный, — на этой мы все вытянулись как по струнке и ждали продолжения, — но я был сильнее.

Мне безумно хотелось спустить курок, потому что сомнений не осталось — он убил Серегу.

— Давайте все сделаем глубокий вдох, а затем выдох, — вкрадчиво, обращаясь больше ко мне, попросил Антон.

Мои нервы напряглись, зрение затуманивалось, руки начинали трястись и хотелось биться головой о стену. Голос Антона доносился откуда-то издалека, ещё немного и я бы потеряла сознания. Усилием воли мне пришлось вернуться в настоящий момент и сделать глубокий вдох. Антон не продолжал, пока не увидел, что я, как и все остальные, выполнила его просьбу. Напряжение немного спало и я снова стала собранной.

— Вот и хорошо. Продолжай. Он стал отбиваться?

— Да, он стал отбиваться, — продолжил Виктор рассказ. — Кажется, он даже владел какими-то боевыми искусствами на начальном уровне, но я смог его скрутить и успокоить. Я предложил ему выйти поговорить, потому что он, пока одевался, кричал, что заберёт Настю, потому что ей не стоит находиться в таком месте.

— И ты ему не поверил?

— Видал я таких рыцарей. Я ж и не против, но Насте нет восемнадцати и на лицах этих кретинов было написано, что она для них всего лишь очередная покоренная вершина. Нет бы нормально прийти, познакомиться. А какое знакомство, если ты вытаскиваешь всяких голых козлов из постели. В первый раз я ещё старался держаться, но после третьего перестал церемониться. Ни моей сестре, ни этим озабоченным не нужны постоянные отношения, хоть обе стороны неизменно поют про вечную любовь и неземное счастье, — снова поник допрашиваемый.

— Так вы вышли поговорить с ним в подъезд?

— Настя кричала, что если он уйдет, то и она уйдет. Я вышел с ним в подъезд и закрыл дверь. Я хотел поговорить с ним, как с нормальным человеком, но он напал на меня, — тяжелый вздох и молчание, которое никто не смел прервать. — Я нанёс ему один удар в голову.

Никто не знает как сильно я хотела застрелить этого парня, но я сдержалась.

— Почему ты не вызвал скорую?

— Я не думал, что травма окажется смертельной, а его телефон я разбил.

— Тебя на стройке бить учили? — удивился Влад.

— Нет, я мастер спорта по боксу. За моей спиной, на стенке за стеклом стоят кубки и медали.

Влад встал и подошёл к стенке. Попеременно он подносил мне к глазам медали за первые места, пару кубков с гравировка и и бесчисленное количество подписанных дипломов за успехи в боксе.

Меня вдруг поразило, что всё это действительно могла быть случайность, недоразумение.

— Что, если бы мы тебе сказали, что этот человек умер не от удара кулаком, а от выстрела? — предположил Антон.

— Я бы вам не поверил, — обречённо ответил Виктор.

— Значит ты совершенно точно уверен, что умер он от твоей руки?

— Да. Я его убил и мне нет оправдания.

Виктор низко опустил голову и старался больше не двигаться. Влад убирал на место достижения хозяина квартиры. Антон выключал и кратко просматривал запись с камеры на телефоне.

— Подними голову, — это были единственные мои слова, сказанные за всё время пребывания в этой квартире.

Виктор сразу же подчинился моему приказу. Я подошла близко и дуло пистолета упёрлось ему прямо в затылок. Он не двигался, казалось, даже не дышал. А я наконец осознала, что хочу с ним сделать. Резким движением рук я замахнулась и ударила его пистолетной рукоятью в висок. Он потерял сознание и упал на пол, но остался жив.

Не помню как бежала из квартиры, помню только, что бежала по лестнице вверх, на последний этаж. А там сразу же на общий балкон за тяжёлой дверью. Балкон был из красного кирпича и кое-где ещё виднелись следы крови. Я прислонилась к ним и заплакала. Наконец весь пазл сложился в моей голове. Смерть Сереги вполне можно назвать несчастным случаем, но на самом деле это была чудовищная закономерность.

Я плакала, сидя на коленях, прижавшись лбом к кровавым следам на кирпичах. Послышался раскат грома и до меня стали долетать тяжёлые капли холодного дождя. Дождь смешивался с кровью и слезами, а мне никак не удавалось успокоиться.

— Она тут! На последнем этаже! — дверь открылась, на пороге стоял Антон и кричал в подъезд.

Я продолжала рыдать под дождём, а он нерешительно мялся у входа.

— Слушай, пока не пришёл Влад, как ты узнал, где я? — захлёбываясь слезами и не поворачиваясь к нему спросила я, хотя знала ответ.

Этот вопрос подтолкнул Антона к решительным действиям и он попытался помочь мне подняться, но я только отмахивалась. Потом он сел рядом, спиной на кирпичи, и стал смотреть в небо.

— Я думаю, ты знаешь как я тебя нашёл.

— Знаю, но что мы скажем Владу? Он ведь скоро додумается спросить и его любой ответ не устроит, — мы разговаривали под звуки дождя и не боялись быть услышанными.

— Правду расскажу, а ты, вроде как, ничего не знала, — предположил Антон.

— Нет, он не поверит.

— Вам нормально под дождём сидеть? — вальяжной походкой на общий балкон зашёл Влад.

— Да, пора бы уже идти, — Антон насквозь промок и ему явно становилось холодно. Мне бы тоже стало холодно, если бы не пальто и другое положение тела в пространстве балкона.

— Вставай, — строго сказал мне брат и пришлось подчиниться. — Оу, только кровь вытри со лба, — брезгливо попросил он.

Кровь и сама прекрасно смывалась дождём. Я ещё немного постояла, проверяя, стала ли вода чистая и молча прошла мимо парней. На всякий случай вытерла платком лбом и заметила пару красных подтёков.

— Может объяснишь нам всё? — спокойно попросил Антон, пока я стояла у лифта.

— Прямо здесь? — вспылила я, глядя на последние следы жизни Серёги.

— Всё, идём в машину, — затащил нас в лифт Влад.

Слышимость в этом новом доме была прекрасная — нам и в лифте хорошо слышался звук разбивающихся капель.

Пока ехали вниз, этот короткий и холодный дождь почти закончился. Мы загрузились в машину и брат включил печку. Только когда подул теплый воздух, я осознала, насколько мне было холодно. Я поплотнее запуталась в плащ, сняла обувь и легла на заднем сиденье. Машина стояла прямо под дворовым фонарём и спать при таком свете не представлялось возможным.

— Мы ждём, — напомнил брат, после того, как салон немного прогорелся.

— Чего вы ждёте? — устало спросила я.

— Что это было? Он же убийца, почему ты оставила его в живых? — не понимал брат.

— А мне расследование проводить или ты его всё-таки потом убьёшь? — встрял Антон.

— Проводи. Не трону я его.

— Тогда требую детали вашего расследования.

— Установили с кем он общался в последний день. Этим человеком оказалась стриптизерша из стриптиз-клуба с ужасным названием. Убийца — её брат, — кратко поведала я.

— Да уж, очень понятно, — закатил глаза Антон.

— Так почему ты его не убила? — с вызовом спросил Влад.

— Потому что он не виноват, — легко ответила я.

— Но он убийца! Пусть и неосознанно, но Серёга совершенно точно умер от его удара, — бушевал брат.

— Да, это причинение смерти по неосторожности, — подтвердил Антон.

— Перестаньте. Понятно же, что вся это нелепость со стриптизершей и её братом, профессиональным боксёром, случайна, а вот смерть Сереги вполне закономерна, — высказала я.

— Как так? Неужели ты думаешь, что он сам хотел умереть? — посмеялся Влад.

— Нет. Не знаю, но, видимо, он больше не знал как жить. И абсолютно точно он был уверен в своей смерти.

— С чего ты это взяла? — скептически вопрошал Влад.

— Из здравого смысла и его последней записки.

— У тебя осталась записка? — ткнул он в Антон.

— Есть только фото.

Пока Антон рылся в своем телефоне в поиске фотографий, я заметила, что дождь закончилась и фонари красиво отражались в лужах. Захотелось погулять, попрыгать по лужам.

— Нашёл. Корявым почерком он написал всего две строчки.

— Читай.

— «Спасибо за всё, Лина. Я буду уже мёртв, когда ты это прочтёшь, так что прости, что не говорил этого раньше», — зачитал Антон.

— И?

— И то, что он был уверен в своей смерти. Он не предполагал в записке — он был уверен, что когда я это прочту, то он уже будет мёртв, — растолковала я.

— А здравым смыслом как объяснишь? — не унимался брат.

— Многоквартирный дом с высокой слышимостью. Мне кажется, кто-то мог слышать звуки драки или ломаемого о стену телефона. Я уверена, что кто-нибудь обязательно помог бы и вызвал скорую и полицию, если бы Серёга просил о помощи.

— Звучит разумно, — поддержал меня Антон.

— Допустим, совсем не факт, что ему оказали бы помощь жильцы соседних квартир.

— Не факт, но полицию вызвали бы точно, — уверила я Влада.

— Ладно, я ничего особо не понял, но если все в порядке и никто больше не умрёт, то я доволен, — весело ответил Антон. — Лучше расскажите мне подробности расследования.

— Ты точно уверена, что этот боксёр никак не связан с подставкой группировки? — не верил мне брат.

— Да, точно, — мне уже начинало надоедать уверять их, что со мной всё в порядке и я не собираюсь никого убивать.

— Значит можно расслабиться и подумать о другом, — тяжело вздохнул Влад.

— Я хочу знать детали вашего расследования.

— Можешь сказать, что я расследовала его и показать то видео. Адрес нашего клиента запиши, — ткнула я пальцем в табличку с названием улицы и номером дома. — Квартира сто три.

— Я не могу так сказать. Я не должен был говорить тебе про его смерть, — виновато опустил голову Антон.

— Ах да, я же не должна знать, — я совершенно забыла об этом обстоятельстве. — Ладно, тогда следи за руками. После каждого успешного дела близнецы идут отмечать, а попросту, напиваться в казино или в клуб. Мы сразу же пошли в казино, потому что им там нравится больше. Пошли они в понедельник, народа там было немного, но эта парочка довольно известная. Выяснилось, что они играли в карты, но не за столами с крупье, а с золотой молодежью, что, кстати, довольно странно, — вспомнила я.

— Вот видишь! Это они могли надоумить его пойти в то место и его в оборот взяла Настя! — загорелся Влад.

— Неплохая мысль, но я сомневаюсь, что такие люди знают о заведении с названием «Адский Рай», — съязвила я.

— Адский Рай?! — засмеялся Антон. — Что за ужас?

— Давай согласимся, что это далеко не элитный клуб и, судя по названию, это его последние месяцы вообще, — посмеялась я.

— Там было много людей, — надулся Влад.

— Конечно, неужели они за десять лет не наработали постоянных клиентов? — такой риторический вопрос и мой смех заставили брата ещё больше злиться.

— Они тоже могли быть наводчиками, — брат попытал счастье ещё раз.

— Многовато наводчиков. У нас никто так не работает. Ты же сам знаешь, что нас легко убить и для этого не нужно строить такие сложные планы, — я сохраняла спокойствие.

— Может его убили, чтобы тебе жизнь испортить?

— Могли. Но я повторяю, что их тоже очень легко убить, причём более гуманно. Он же явно мучился от боли, а не умер сразу — профессионалы так не убивают. Да, удар был нанесен тренированной рукой мастера, но это был удар не для убийства, — эти слова и мысли о смерти Серёги причиняли невероятную боль и у меня закололо в груди.

— Ладно-ладно, я всё понял. Теперь я уверен, что встреча твоей правой руки и этого боксера была досадной случайностью, — Влад увидел как я хватаюсь за грудь в области сердца и перестал препираться со мной, а может действительно поверил в мои объяснения.

— Давайте вернёмся к следствию, — осторожно сказал Антон.

— Кстати, Тоха, а я вот сейчас задумался, — Влад повернулся и начал проницательно смотреть на своего друга. — Откуда ты знал, где мы находимся?

— Так вы же сами приехали к подъезду, — успешно сыграл дурочка Антон.

— Днём, когда ты заявился в бар. Откуда ты знал? — не сводил он глаз с друга.

— Он следит за мной, — спокойно ответила я.

— Следит? И ты об этом знала? — в шоке повернулся ко мне Влад. Я лишь пожала плечами и покивала головой, мол не вижу в этом ничего плохого. — И давно?

— Почти сразу, как я пошла на государственную службу.

— А узнала ты когда?

— Сразу, как он начал.

Теперь на меня шокировано смотрели уже две пары глаз, а я, как ни в чем не бывало, смотрела на них и мягко улыбалась.

— Сразу? Я боялся, что если узнает Влад, то сломает мне рёбра, а если узнаешь ты, то я окажусь в реанимации, — без смеха сказал Антон.

— Я осматриваю все вещи и подарки. Считай, что это профессиональная деформация, — пошутила я.

— Объясните толком!

— Когда она только пришла, мне сначала казалось, что я сошел с ума, но это всё оказалось правдой и мы работали на соседних этажах, — начал Антон.

— По-началу он пытался вызвать у меня ревность и каждый раз ходил с новыми девушками или поджидал меня с ними у входа, — подхватила я. Антон заметно напрягся на этой части разговора.

— Я понял, что это бесполезно и вызываю у нее лишь смех. Я смирился со своей долей, — он сделал быстрое движение глазами в сторону моего брата и улыбнулся, а я засмеялась. Влад насупился ещё больше.

— В один день, когда Антон уже успокоился, я обнаружила на своём рабочем столе коробочку с подарком. В коробочке была подвеска с камнем, — продолжила я и достала на свет подвеску с небольшим белым камнем. — И эта подвеска с маячком.

— Откуда ты узнала, что это от меня? — расплываясь в улыбку спросил Антон.

— Отпечатки сняла, — пошутила я. В действительности больше никто не знал и не смог бы узнать моё рабочее место. Другим моим коллегам было без разницы где я и кто я. К тому же, в тот момент, когда я взяла коробочку, во мне что-то переключилось и я увидела перед глазами Антона, поэтому точно знала, что это от него и не сомневалась в этом. По прошествии нескольких лет я так и не смогла ответить себе на вопрос, почему оставила себе подвеску с устройством слежения. Если мне она так понравилась, то я легко могла демонтировать ненужную деталь.

— Хорошо, — протянул Влад и отвернулся к рулю.

— Если хочешь, можем выйти и ты меня ударишь, — покорно предложил Антон.

— Влад, знай, что он ко мне не приближался все эти годы! — внезапно для самой себя я испугалась за своего коллегу и мне жутко не хотелось, чтобы Влад его бил или кричал.

— Да нет, всё нормально. Никуда мы не выйдем, — смотрел он перед собой. — Я дарил ей много вещей со вшитыми трекерами, но она быстро их находила и раздавала вещи нуждающимся. Я до сих пор раз в год пытаюсь подарить ей вещь, чтобы следить, но у меня ни разу не получалось, — усмехнулся брат. — Она ведь не снимают это подвеску никогда. И если у тебя получилось это с первого раза, при том, что она сразу узнала о факте слежки и не выбросила, а стала носить, то я все делал правильно! — на последней части он повернулся к нам, развёл руками и начал громко смеяться. Мы с Антоном переглянулись и уставились на Влада.

— Теперь мы требуем объяснений, — начала я добродушно тыкать пальцами брату в живот.

— Да я не знаю как это объяснить, — смеялся он.

— Как можешь! — требовал Антон.

— В начале мне, конечно же, не понравилось, что ты стал заглядываться на мою сестру — она была ещё слишком маленькой. Наша ссора была очень крупной и очень серьезной. Но мы начали общаться снова и я, по юношескому максимализма, взял с тебя дурацкое обещание, чтобы ты не подходил к ней, — Влад наконец успокоился и отдышался. — Потом я решил, что это будет неплохой проверкой для нас обоих, — брат быстро помахал пальцем на себя и на Антона. — Для тебя — проверка твоих чувств, а для меня — проверка лучшего друга, — грустно сказал он. — Я прекрасно видел, что тебе тяжело и стало ещё тяжелее, когда вы стали работать вместе. Я стал наблюдать за вами вдвойне. Моя сестра своих чувств никак не выдавала и я раз за разом откладывал разговор с тобой.

— Нет у меня никаких чувств! — заявила я.

— Как скажешь, — весело ответил брат и пошевелил бровями вверх-вниз. — Это оказалась ещё и проверка её чувств. Теперь вы, ребята, абсолютно взрослые и умные и только вам решать, что будет дальше в ваших отношениях.

— Так мы теперь можем общаться? — радостно спросил у него Антон.

— Конечно. Сколько угодно, — Влад был совершенно открыт и весел.

— И я теперь могу тренироваться с вами? — этот вопрос был адресован уже мне.

— Да, легко, — с вызовом ответила я.

— Тебе не помешает, друг, — посмеивался брат и обнимал за плечи друга.

— Совсем скоро я смогу тебя победить! — счастливо отвечал тот и в шутку отбивался.

Эта сцена так раззадорила меня, что я тоже, в шутку, начала их легонько тыкать ладонями или щекотать под ребрами. Мы сидели в машине втроём и между нами не было никакого напряжения, наверно, первый раз в жизни.

— Кстати, я же принёс тебе кое-что, — сказал Антон после нашей шуточной перепалки. Он порылся в карманах и достал зип-лок пакетик. Внутри лежало потемневшее серебряное кольцо.

Я узнала бы это кольцо из тысячи, в груди снова неприятно кольнуло. Поколебавшись, забрала пакетик и вопросительно посмотрела на Антона. Он лишь положительно кивнул. Я открыла пакет и достала кольцо. Слишком большое для моих пальцев.

— Его можно уменьшить в ювелирном салоне, — Влад заметил мой печальный взгляд на кольцо, лежащее на руке.

— Нет. Хочу, чтобы оно осталось таким, какое есть, — печально смотрела я на кольцо.

Вспомнилось, что раньше, когда и Серёге это кольцо было большое, он носил его на цепочке, но никогда не снимал. Пока что, пока не было цепочки, я расстегнула подарок Антона и закинула кольцо к камню, после снова застегнула и вымученно улыбнулась.

— Потом куплю другую цепочку.

— Можешь и так носить, — поддержал меня Антон.

— Сумасшедший день, — потянулся и зевнул Влад.

— Вы мне так и не договорили про расследование, — напомнил Антон.

— На чём мы остановились? — спросила я.

— На картах. Близнецы играли в казино, — как настоящий следователь, Антон хорошо помнил всё сказанное в кабинете, в данном случае, в машине.

— Да, они играли и пили, затем решили разойтись. Алекс поехал домой, а Серёга, предположительно, пешком пошёл в стрип клуб под названием «Адский Рай», — продолжила я рассказ.

— Разошлись? Я думал, близнецы всегда вместе, — задумался Антон.

— Они же не сиамские, — встрял Влад.

— Именно. И у них разные характеры: Алекс — спокойный и домовитый, а Серёга — неугомонный и дерзкий. Так что совсем не удивительно. Серёга всегда жаждал продолжения. Часто и Алекс его жаждал, но в тот раз решил отправиться домой и это вполне соответствует действительности, — пояснила я.

— Хорошо, они разошлись и Серёга отправился в «Адский Рай». Где вообще находится этот клуб? — прыснул он со смеха.

— В нескольких улицах от гостиницы, во дворах. Я потом могу написать тебе адрес, — ответил Влад.

— И что вы сделали в этом стриптиз-клубе?

— Стали опрашивать всех стриптизерш, — вновь ответил брат.

— Так, подождите. Антон, ты упустил важную часть, где мы находим место, куда отправился Серёга.

— Я думал, что вам сказал Алекс. Ты же ему звонила.

— Да, но он не знал или я не спросила, — весь разговор вылетел у меня из головы, я помнила только удар телефона и гудки. — В общем, мы этого не знали. Мы не знали, куда Серёга отправился из казино.

— Вам сказали в казино куда он пошёл? — с сомнением спросил Антон.

— Нет. Там был фотограф, очень ушлый фотограф, который хотел закрепиться в том месте и услышал, что я ищу информацию о близнецах. Я постояла с ним у бара, выпила, и он рассказал, что ушли они вместе, но через пару часов вернулся один из них с девушкой в ужасном платье и дешёвых украшениях. Даже фото отдал, — я порылась во внутренних карманах и нашла небольшое фото.

— Здесь ведь не видно её лица, — Антон потянулся к фото, но я не хотела его отдавать и покачала головой. — Ладно, можно я потом его сфотографирую?

— Да. Девушка повернула голову на фото в сторону часов. Фото сделано в единственном экземпляре. Эта парочка так спешила, что фото не забрала — у них не было времени ждать, — продолжила я. — В начале мы думали, что девушка с фото — проститутка. Но эта версия с самого начала была несостоятельна, Серёга бы тогда повёл её на съёмную квартиру, а не в криминальное казино. Так что мы решили, что это стриптизерша. Влад вспомнил клуб в шаговой доступности и мы решили начать с него. Почему именно туда? Серёга был пьян и без машины, такси он не любил. Нам просто повезло, честно говоря, — задумалась я. — В клубе стали опрашивать всех девушек на смене и нам снова повезло. Нам повезло, а Серёге нет, — посмеялась я и опустила голову. — Вот и всё. Брат этой стриптизерши — убийца.

— Интересная история, — почесал затылок Антон. — Интереснее, как я буду это объяснять, если ты мне не отдаёшь фото.

— Не могу тебе его отдать, — с горечью смотрела я на фото. Общий фон был золотого или даже песочного цвета, слева виднелся край барной стойки из светлого дерева, сзади ходили люди в белых рубашках, а по середине стояли двое: девушка в коротком бирюзовом платье с браслетами на руках, отвернувшаяся к бару и парень в черном костюме, держащий свою спутницу за талию и улыбаясь в кадр. Очень хотелось оторвать эту девку и оставить только своего друга, но тогда у него бы не осталось руки, а мне так хотелось, чтобы и в памяти, и на фото он остался целым.

— Можно сказать, что этот фотограф прямо указал на клуб и девушку, без всяких фото, — предложил Влад.

— Для своего начальства я могу сказать, что мне всю информацию инопланетяне предоставили. В документах и отчетах я что напишу? — с отчаянием спросил Антон.

— Не волнуйся, сможешь записать с моих слов и я организую встречу со всеми участниками процесса.

— Но я же не должен был тебе говорить…

— Ты и не говорил. Например, я просто не смогла дозвониться до Сереги, дома он не появлялся и я заволновалась.

— Если ты поможешь мне с этим, то будет просто прекрасно, — подумал Антон.

— Может поедем домой? — застонал мой брат.

— Хорошая идея, кстати, — согласилась я.

— И я сегодня ночую у тебя, потому что до дома уже не доеду, — повернулся ко мне Влад. Я устало махнула рукой, как бы давая согласие.

— О, а можно с вами? — задорно спросил Антон. Влад кисло посмотрел на друга, но дерзить не стал.

— Ладно, тогда поехали, а то скоро рассвет. Не хочу встречать его здесь.

Ехать до моего дома было недолго, но я успела заснуть на заднем сиденье. Что-то мешало спать и кололо в позвоночник, но я не обращала на это внимание и продолжала дремать. Тихо о чем-то шептались Антон и Влад. Их смех хорошо вписывался в сон, который я видела.

Я стояла в казино, в центре, где была сделана последняя фотография Серёги. Повсюду звучал смех, звон бокалов, золотые огни ослепляли — всё это напоминало новый год. Рядом со мной стояли близнецы: Алекс — по левую руку, Серёга — по правую. К нам троим подходит тот самый ушлый фотограф и что-то говорит, но этого не слышно. Интуитивно я понимаю, что он предлагает нам сфотографироваться и соглашаюсь. Три вспышки озаряют моё лицо. Через несколько мгновений он передаёт мне в руки три фотографии. На первой мы стоим втроём и радостно улыбаемся. На второй, парень по правую руку лежит возле моих ног с пробитой головой, а я и Алекс смотрим на тело с ужасом. На третьей фотографии мёртвого тела уже нет и видно, как парень по левую руку уходит от меня, не оглядываясь. Я же сижу на полу в слезах и обхватив колени. На всех фотографиях был один и тот же фон. Я просматриваю их во сне и чувствую слёзы, поднимаю глаза, чтобы спросить фотографа об этих фото. Слышу, как смолкают все звуки, рядом со мной нет никого: ни фотографа, ни Алекса, ни Серёги. Я стою совершенно одна посреди серого заброшенного здания, держа в руках три фотографии.

— С ней всё в порядке? — до моего слуха донёсся чей-то обеспокоенный голос. Потом прохладная ладонь накрыла лоб и от этой прохлады стало чуть лучше.

— Не знаю, но похоже у неё жар, — другой голос был не менее обеспокоен.

— Из-за этого текут слезы?

— Наверно, плохой сон приснился. Ладно, перенесу её на руках.

Очнулась я на руках Влада, когда Антон обшаривал мои карманы в поисках ключей, около двери в квартиру.

— Поставить меня, — неожиданно громко приказала я. Подъезд разнёс эти слова эхом по всем этажам. Влад подчинился, Антон перестал меня трогать. — Вы чего цирк устроили? Могли просто разбудить.

— Ты плакала, — робко сказал Антон.

— И у тебя жар, — констатировал Влад.

— Нет у меня жара и со мной всё в порядке.

Мы вошли в квартиру и я невольно взглянула на себя в коридорное зеркало: нездоровый вид, щеки и уши горят, потухший взгляд.

— А может и есть, — сказала я отражению.

— Давай ты выпьешь таблетку и ляжешь спать, а мы сами разберемся и постелим себе.

— Вы уйдете в другую комнату? — моя квартира была достаточно просторной двушкой и гости, обычно, спали в другой комнате.

— Да, как обычно, — удивился Влад.

— Не оставляйте меня, — попросила я.

— Ух ты, я могу спать с тобой в одной кровати? — игриво посмотрел на меня Антон. До этого он с любопытством оглядывал мою квартиру, потому что он оказался в ней первый раз.

— Притормози, давай хотя бы не при мне, — строго предупредил Влад.

— Можешь, — ляпнула я.

— Тогда я лучше домой, — как проигравший поднял руки брат.

— Да перестань, братик, — я притворно надула губки и жалобно посмотрела на него. Он вздохнул и согласился остаться.

Так не хотелось спорить и что-то доказывать. Они оба были мне сейчас очень нужны и так хотелось, чтобы они оба ушли. Мне не хотелось ни с кем разговаривать, не хотелось ничего больше объяснять, не хотелось вспоминать. В то же время мне жизненно необходимо было чувствовать, что кто-то рядом, и что я не осталась одна в это трудное время.

В прошлый раз, когда я осталась без своей команды и моя жизнь была разрушена, мне хотелось только одиночества. Я часами вспоминала всех людей, с кем мы общались и прикидывала, кто из них мог передать информацию не в те руки. Но все эти воспоминания не дали ничего и я начала пить. Дружеских отношений ни с кем не строила, каталась по городам и пыталась сбежать от себя и от этих мыслей. Со временем я смирилась со своей участью и приняла другие правила игры. Теперь я даже не злюсь, а наоборот, благодарна людям из правительства, которые привлекли меня к государственной службе. Пусть они имели свои мотивы, но это обстоятельство меня спасло и дало шанс выжить.

Сейчас же я знала всё обстоятельства смерти и прекрасно понимала, что мстить некому и анализировать нечего. Внутри оставалась лишь ужасная пустота. После сна в машине, я с такой же чудовищной ясностью, как смерть правой руки, осознала, что и левой руки у меня больше не будет. Глупо было даже думать, что он останется. После потери, буквально, части себя, будет хорошо, если он сам переживет эту ночь, в чем я немного сомневаюсь. Сейчас напился и, скорее всего, подрался с кем-то и валяется под забором избитый. Мне бы очень хотелось уменьшить его боль, но я не знала как да и не понимала я его боль: у меня же нет близнеца, которого я потеряла. Ещё большое различие между мной и Алексом: его заинтересовал только факт смерти брата, а меня только обстоятельства этой смерти. Алекс уедет, а мне ещё придётся организовывать похороны и уж в этот момент я полностью столкнусь с горечью утраты.

— Хорошо, что Алекс сломал телефон, — я нечаянно высказала мысли в слух.

— Почему? — спросил брат. Влад возился с диваном, а Антон сидел рядом со мной на нерасправленной кровати, а я сидела и смотрела в стену.

— Почему-то черные риэлтора из ритуальных услуг сразу начинают звонить и предлагать свои услуги, причём сразу из разных агенств. Не знаю, давно ли началась такая практика, но это больно бьёт по родственникам умерших. Алексу и так тяжело, а эти риэлторы добили бы его окончательно. Я итак не уверена, что он переживет эту новость и эту ночь, — сказала я, не отрываясь от стены.

— В любом случае, ему когда-нибудь придется с ними поговорить и устроить похороны, — грустно ответил Влад.

— Нет, не придётся, — возразила я. — Он уедет.

— С чего ты это взяла? Он успел тебе это сказать, когда вы разговаривали? — сочувствующе спросил Антон.

Он сел рядом со мной и положил правую руку мне на плечо, во мне будто переключили какой-то тумблер — я резко оторвала его руку от себя, потянула вперёд, а затем, сразу же, скрутила за спиной. Очнулась через несколько секунд и отпустила Антона.

— За что?!

— Извини, привычка, — я тяжело дышала и пыталась прийти в себя. — Что ты спрашивал?

— Я спрашивал: с чего ты взяла, что Алекс уедет? Он тебе это сказал? — повторил Антон, потирая поражённую руку.

— Нет, но ведь это очевидно. Для него действительно начнётся другая жизнь. Ведь переход ко мне нисколько не облегчил их жизнь. Возможно, вывел на новый уровень, только опасности немного другие. Они всё также не были уверены в своём будущем, потому что могли умереть в любом месте и в любое время. Да, как и каждый из нас, но вероятность случайной смерти от, например, кирпича отвалившегося от стены и ударившего прохожего по голове, у них стремилась к нулю. Скорее, это была бы пуля и очень даже не случайная. Они боялись. Всю свою жизнь они боялись, но немногим рассказывали это, — я вспомнила наш единственный разговор с ними на эту тему.

Мы тогда успешно ушли от погони полицейских в другом городе и прятались на крыше высокого знания и следили за обстановкой внизу. Они подошли ко мне, сели рядом и спросили, почему мне не страшно так жить. Я ответила, что уже привыкла и не чувствую страх. Ответом последовала только одна фраза: «А нас страх сопровождает всю жизнь». И говорил эту фразу именно Серёга, Алекс лишь согласно кивнул и я отвлеклась. Больше таких разговоров не было, да и этот вылетел из головы. Вспомнился только сейчас и болью отозвался в висках.

— Думаю, этот страх был с ними с рождения. Может Алексу будет чуть легче жить и дышать, потому что ему больше не придётся волноваться за брата, — подвела я итог.

— Мы можем тебе чем-то помочь? — спросил Антон.

— Давайте спать, — я раскинула руки и упала на кровать. — Утром будем звонить в судмедэксперту и в ритуальные услуги.

— Да я справлюсь, — сказал Влад.

— Спасибо, я могу сама.

У меня не было никаких сил переодеваться, так что я сняла под одеялом всю одежду и решила спать голая. Антон, глядя на меня, широко улыбнулся, а брат недовольно смотрел на разворачивающуюся картину.

— Можешь взять одеяло в шкафу, — улыбнулась я и плотно завернулась в своё одеяло. Несмотря на жаркую погоду и тепло в квартире, меня ужасно знобило и болела голова.

Антон нашёл для себя плед и лёг рядом на достаточном расстоянии от меня. Влада и меня это устроило и он выключил свет.

Некоторое время, не знаю сколько, мы лежали в полной темноте, до рассвета ещё было время и я надеялась побыстрее уснуть, но сон никак не шёл. Через некоторое время я почувствовала, что снова плачу. Я старалась делать это как можно тише, чтобы никого не разбудить.

— Знаешь, что я делаю, когда скучаю о прошлом? — рядом с моим левым ухом послышался шепот. Я повернулась туда и очень близко от своего лица увидела лицо Антона. Мне удалось только покачать головой. — Я вспоминаю о том, что у меня есть в настоящем, — он легонько поцеловал меня в нос и отвернулся к потолку.

— Что вам там шепчитесь? — недовольно спросил Влад.

— Извини, — громко сказал Антон.

— Вам тоже не спится? — уже чуть спокойнее спросил брат.

— Ага, — как по команде, синхронно, ответили мы с Антоном и, переглянувшись, засмеялись.

— Раз уж мы не спим, то у меня есть ещё вопросы, — в темноте я видела как мой брат повернулся на спину, закинул руки за голову и уставился в потолок, значит разговор предстоит серьёзный.

— Только один вопрос. Я хочу попытаться уснуть до рассвета.

— Ты говорила, что когда узнаешь кто убил Серегу, расскажешь, почему утверждала, что его убил точно не тот человек, кто когда-то сдал вас полиции, — путанно сказал брат.

— Это не вопрос.

— Так кто это был?

— Майк, кто же ещё, — свободно ответила.

— Что? — брат приподнялся на кровати и стал вглядываться в темноту на меня. — Ты уверена? Как ты это узнала? Что это вообще всё значит?

— Слишком много вопросов. Я обещала ответить только на один, — я неосознанно легла поближе к Антону и почувствовала тепло.

— Просто невероятно, как же так? Он не мог, — говорил Влад, всё смотря на меня.

— Мог. И сделал, — я приподнялась и посмотрела в ответ. Антон всё это сохранял молчание, потому что мало что знал о том периоде моей жизни и, естественно, не знал парней из моей группировки.

— Ты абсолютно уверена? — спросил Влад.

— Теперь да, — хоть это и был вопрос, но я решила на него ответить.

— Нет, так не бывает. Неужели он тебе мстил? Мстил за то, что ты его уложила в больницу, когда стала лидером? — брат наконец лёг обратно и отвернулся от нас. Я вновь устроилась поближе к Антону и предвкушала долгожданный сон.

Но сон всё также не приходил. В окне уже виднелось синеющее предрассветное небо, а я отвлечься и дождаться, когда сон сам нагонит меня.

Часть 7. Конечный результат

Никто не скажет, когда для всех нас настала точка бифуркации. Точка критического состояния системы, при которой система становится нестабильной и возникает неопределенность: развалится ли эта система или перейдет на новый, более высокий уровень. Иначе это можно назвать точкой невозврата.

Никто не скажет, но эту точку мы прошли и в том, что группировка была системой не возникало сомнений. Я долго пыталась отследить эту точку, это начало конца, но у меня ничего не получилось и, вероятно, не получится никогда. У меня даже не появилось ответа на вопрос прошли мы эту точку все вместе или для каждого она настала в своё время. Ответ ускользал от меня, к тому же, я не знала всей жизни участников и точно определить этот промежуток времени нереально. Возможно, это произошло ещё до меня, но система как-то балансировала. Не знаю. И, наверно, это ни к чему.

Факт был в том, что наша система стала нестабильной, но я не видела причин для паники или поводов для волнения. Только сейчас я понимаю какой слепой была по отношению к близким людям. Меня устраивало то, что они выполняют свою работу и другое меня не волновало. Меня волновала обратная, нормальная, сторона их жизни, а тем временем, это была большая часть наших жизней.

Мы жили точно также как все: учёба, работа, семья и, можно сказать, спорт. Не настолько часто мы выбирались на задания, чаще, гораздо чаще, только тренировались. Все мои бойцы были примерно одного возраста, некоторые выросли вместе и вместе учились, поэтому наш отряд делился на подгруппы по проведению досуга. Однако, в нужное время эти ребята могли прекрасно и слажено работать в любых обстоятельствах. К этому их приучил Дэн — основатель и бывший лидер группировки. Ныне покойный.

Его смерть я пережила спокойно. Его не было рядом, я не видела тело и всё это казалось мне чем-то далёким и призрачным. Как будто Дэн просто далеко уехал и с ним больше не связаться. Не было никаких реальных доказательств его смерти, кроме коротко выпуска новостей без фотографий и видео тела. Записку с назначением он мог передать и без смерти. Может он и не умер, а сбежал. Греет сейчас кости в Мексике и думает о нас. В общем, я так и не смогла поверить в его смерть.

А вот команду новость потрясла и выбила из колеи. Раньше они действовали так, будто короли мира и их никогда не поймают. Но новость о задержании лидера за мелкий проступок поселила в них страх и мне стоило больших трудов избавить их от этого. Постепенно они успокоились и снова перестали страшиться. Только как короли себя уже не вели, а стали гораздо более осторожными и это пошло на пользу деятельности.

Моё назначение подкосило их ещё больше. Они искренне не понимали, за что мне выпала такая участь. Кажется, они думали, или надеялись, что всё это закончится. Парни стали больше времени уделять обычной жизни и выглядели вполне счастливыми. Лишь эта записка в два слова заставила нас собраться и трепетать внутри. Скорее, они надеялись. Надежда, она коварна, иногда парализует, а иногда даёт силы жить. Про себя не помню на что надеялась: на продолжение или на окончание всего этого. Каждый из нас надеялся на что-то своё, но это было не важно,потому что в реальности мы знали, что ничего не закончится, потому что из такого бизнеса живыми не уходят. Своей последней волей бывший лидер назначил лидером меня и эта часть нашей жизни снова начала функционировать.

Было непросто смириться с новой ролью. Я действительно слетела с катушек. Власть опьяняла и мне казалось, что так будет всегда. Но эта игра длилась недолго и я постепенно успокоилась. Тогда наша жизнь действительно вошла в привычное русло. Ненадолго. Возможно, их начало тяготить всё это тогда или чуть раньше.

Все мы выглядели так, словно ничего не произошло, но для меня и правда ничего сверхъестественного не произошло. Как оказалось, для других это событие перевернуло жизнь. А я, не помню точно, вроде как, радовалась тому, что снова буду со своими друзьями. Меня на это толкала печаль и скука в обычной жизни.

Скорее всего, парни вступали в группировку совсем не зная, с чем придётся столкнуться. Их, также как и многих, гнали к приключениям скука и пресная жизнь. По началу есть какая-то эйфория от этого. Это интересно, необычно, опасно. Адреналин и дофамин бьют ключом и это потрясающее чувство. После всё это притупляется и для большего кайфа нужно делать ещё более ненормальные вещи. Держать себя трудно. А потом оглядываешься и понимаешь, что обычная жизнь далеко не скучная и в ней тоже можно делать что-то интересное и весёлое.

Так мы попали на нелегальные гонки. Волкодав обожал разбирать и чинить машины и решил углублять свои знания всеми доступными способами: он отучился на автомеханика по нескольким направлениям и стал переделывать наши машины для более скоростной езды, но водитель из него оказался не очень хороший, а вот Джерси и Бен прекрасно водили и чаще всего именно они участвовали в уличных гонках. Гонки были нелегальные, но на них всегда было полно гражданского населения и даже полицейских в свободное от работы время. Нас всех затянуло в это деятельность.

Были у нас и вылазки в дома престарелых. Дейл плотно занимался психологией, получил психологическое образование и проводил консультации старикам. Иногда мы тоже ездили с ним, но не разговаривали с пенсионерами как психологи, а просто развлекали их как умели. Старичкам очень нравились физически развитые парни и они просили катать их на спинах. Потом устраивали соревнование по армреслингу и подтягиваниям.

Часто посещали выступления любительского театра, в постановках которого участвовал Чаплин. Однажды и нас привлекли к сцене: это был документальный спектакль и мы должны были рассказать о себе по очереди, но за пять отведенных минут. Это было сделано без предварительной подготовки, нас вытащили с наших мест, за кулисами объяснили задание и по очереди стали выпиливать на сцену. Говорить должны были без микрофона так, чтобы услышал самый дальний ряд. Всё выступили хорошо, а мой голос ужасно дрожал и я сбивалась с мыслей, потому что рассказать мне было нечего. Мне аплодировали громче всех в поддержку и это ещё больше заставило меня почувствовать себя униженной.

Вторым человеком, кто не делился своими увлечениями был Майк. Но он был таким, не потому что ничего не делал, а потому, что не стал выносить его на широкую публику. Майк был от рождения спортсменом. И старался освоить как можно больше видов спорта. Хотя и тут мы нашли, чем заняться вместе, но всё это было поверхностно и на один раз. Мы поиграли вместе в футбол, в баскетбол, в волейбол. Всё остальное он делал один, так как никогда не старался добиться исключительных успехов в каком-то одном спорте. Такая гонка за галочками в списке тоже была его спортом. К тому же, именно он составлял для нас все тренировки и помогал разобраться с питанием.

Дэн также вёл обыденную жизнь и он обожал фотографировать. Очень часто он приходил на тренировки с фотоаппаратом и снимал фото или видео. Фотографии потом неизменно удалял, но не все, как и видео. Часть из этих материалов попала в фильм о нашей группировке. Дэн снимал наши тренировки и мои тоже, но никогда не вмешивался, потому что Майк всегда лучше знал как нужно тренироваться.

Никто из парней и не пытался добиться признания и славы — они делали это только для себя. Несомненно, они могли бы стать профессионалами в выбранных областях, но как дамоклов меч над нами висела другая, «темная», сторона нашей жизни. Они опасались выделяться, тем более после истории Дэна, потому что понимали — неизвестно где их могут узнать и лучше держаться подальше от такой штуки, как популярность.

Как кость в горле, стояла я, девочка, которая ничем не занимается и с радостью ждёт развлечений от других. Моя обычная социальная жизнь была невероятной: я с трудом ходила в школу, конечно, не участвовала ни в какой самодеятельности, не гуляла с одноклассниками, не ходила в кино и кафе. Всё своё время я уделяла другой стороне жизни. Своих парней, даже занимаясь с ними вполне легальной деятельностью, я не могла отделить от этой стороны жизни. Для меня они не смогли стать друзьями. Мы были, скорее, как семья, а семью не выбирают. Но меня такая жизнь устраивала: мне нравилось быть серой и неприметной, а с другой стороны лидером преступной группировки.

Так мы все и жили на два фронта и всех всё устраивало, на сколько это возможно.

Глядя в окно на начинающийся рассвет и вспоминая каждого по имени и как отдельную личность, становилось невыразимо печально, но печаль эта была светлая. Совсем недавно я поняла, что ребята действительно устали от всего этого кошмара и тюрьма стала для них спасением.

Не так уж и легко убить человека — именно так я считала до третьего убитого, а потом и это вошло в привычку. Официальных заданий на убийство и при мне, и при Дэне, было мало. Больше мы занимались шпионажем, воровством информации или вещей, запугиванием. В действительности, в нашей команде были люди, которые ни разу никого не убили. В их числе была и я. Я видела эти преступления, но ни разу не лишила никого жизни. Даже бахвальство о «по меньшей мере десяти жертвах» после ареста группировки — выдумка. Я никому не рассказывала с кем беседовала, но при любых несчастных случаях или убийствах в нужных городах, тыкала в заголовок и утверждала, что это я. Этот метод работал безотказно: мне не задавали уточняющие вопросы и при этом ещё больше уважали и боялись.

Когда я стала приводить близнецов на тренировки, меня попросили не ломать жизнь мальчикам. Я рассказала их историю и меня поняли. Не верили в близнецов, но меня поняли. Потом и братья втянулись в наш ритм жизни, хотя их жизнь в детском доме нельзя назвать стандартной, тем более с такими зависимостями от алкоголя и наркотиков. Но они всё-таки справились с собой и стали людьми.

Когда я вернулась из своего алкогольного путешествия, то начала замечать изменения в их поведении. Алекс и Серёга тяготились этой работой, им очень хотелось отвечать за себя самим и быть хозяевами жизни. Я всё списала на свое долгое отсутствие, к тому же потом, они действительно подтянулись и всё стало как прежде. Жаль, что я тогда не поняла их страх и боль. Им надоело, они устали. Они не нашли то, что искали.

Под конец нашей группировки, когда мы уже слиняли из охранной деятельности и всё наше существование превратилось в пылинки на солнце, у парней снова в приоритете была обычная социальная жизнь.

Бен, например, жениться надумал. Конечно, его избранница ничего не знала о его делах, а вот он прекрасно знал, что ничего не получится.

Дейл и Чаплин также нашли постоянных девушек, кстати, довольно милых и добрых.

Джерси стал невероятно везучим и начал выигрывать крупные суммы в казино. Он стал по-настоящему богат через некоторое время.

Волкодав провёл время в одиночестве и считал, что ему открылась истина. Он даже стал волонтёром и начал безвозмездно помогать людям, что совершенно ему не свойственно с его взрывным и опасным характером.

Майк всё также не спускал с меня глаз и часто бывал в другом настроении. Возможно, именно в эти минуты ему пришла в голову идея всё это прекратить. Что он и сделал, передав информацию о наших штабах и задании. После того, как я уложила его в реанимацию, я с ним нормально ни разу не поговорила и обращала на него внимания меньше, чем на камень под ногами. Я справедливо решила, что если он собирается мстить, то не станет ждать несколько лет.

Помню ещё один интересный момент, когда на тренировке тихо разговаривали Волкодав и Майк, а ведь они терпеть друг друга не могли и редко контактировали, я услышала фразу, сказанную про нашу работу. Кто-то из них сказал, что жить так больше нельзя. И теперь я уверена — это сказал Майк.

О том, что это он передал информацию я узнала только в январе этого года. Вернее, я совсем недавно догадалась, что этим предателем оказался Майк.

Когда нас арестовали и привезли остальную часть, все мы поняли, что это конец. Закат. Меня тогда не испугала перспектива сесть в тюрьму, как настоящий лидер, я волновалась только за свою команду.

Не знаю, договорился ли Майк заранее, что будет сотрудничать на условиях моего освобождения или он придумал это в кабинете следователя, но он начал меня выгораживать. И остальные, не догадываясь о его предательстве, подхватили эту идею. Позже, я узнала от Дейла, что он поддержал эту идею, потому что чувствовал передо мной вину. Вероятно, другие действовали по этой же схеме и выгородили меня как смогли.

После ареста, я сбежала и старалась не думать о них. Не вспоминать об этом проколе. И не допускать мысли о работе на государственной службе.

По прошествии времени я поняла, что это был не прокол, а прямая наводка. Я долго и упорно анализировала, кто это мог быть. Вспоминала всех, с кем общались парни, и из криминальной среды, и из гражданских. К тому времени прошел суд и всех осуждённых этапировали, а у меня не было ни единой зацепки. Единственным вариантом оставалась беседа с самими виновниками торжества, но с этим была определенная проблема.

На свидания с пятью участниками меня пускали, а Майка, как лидера, этапировали в другую колонию и сказали мне не приближаться к нему минимум два года. Однако, и с остальными было всё не так просто: нам вообще запретили разговаривать, и якобы столу ничего рассказывать нельзя, а также приближаться ближе, чем на два метра.

Я всё равно приезжала. С каждым из них я сидела в тесной комнате, под пристальными взглядами военных. Мы сидели по разным концам стола и даже чуть дальше и просто смотрели друг на друга. Меня душили слезы и отчаяние, мне безумно хотелось узнать как они там и рассказать о своей жизни. Однажды, я нашла способ общаться с ними.

Помню, что первым стал Волкодав. Мы сидели в этой тесной и серой комнате. Тускло светило солнце сквозь грязное стекло и решётки, дышать в закрытом непроветриваемом помещении было тяжело, тюремщики, как цепные собаки, следили за каждым движением. Я встала со своего грязного железного стула, задвинула его и отвернулась к стене. Всё это происходило медленно — охрана была предупреждена о наших способностях и у них был приказ стрелять на поражение при попытки бегства. Но я отвернулась к стене и совсем тихо начала петь. Петь те песни, тексты которых отражали моё состояние. Вскоре и Волкодав, также медленно присоединился ко мне, и стал отвечать таким же пением. После истекшего времени меня вывели непосредственно к начальнику охраны и спросили, что же такого я делала. А я ответила: «Всего лишь пела и ни с кем не разговаривала».

Таким же способом мне удалось поговорить со всеми: с Беном, с Дейлом, с Джерси, с Чаплином и никто из них не мог дать хоть какой-либо внятный ответ. Все указывали на тех людей, с кем я уже разговаривала и кого отрабатывала. А те, не могли сказать ничего полезного, потому что ничего не знали. Никто из нас не посвящал третьих лиц в дела группировки.

Оставался только Майк. И после двух лет его заключения мне разрешили с ним встретиться. Привычно, я начала петь, чему он немало удивился. Ему долго пришлось выслушивать все мои песни, но в отношениях с ним, я избегала говорить о себе и рассказывала больше про других. Напоследок, конечно, как и всем, задала вопрос: «Как ты думаешь, кто виноват в том, что вы попали за решётку»? Он успел спеть только одну песню и позже она ответила на все мои вопросы.

«Кто виноват, что ты устал?

Что не нашёл, чего так ждал?

Всё потерял, что так искал,

Поднялся в небо и упал.

И чья вина, что день за днём

Уходит жизнь чужим путём»

В начале я думала, что он также вопрошает, кто же это сделал с нами. Но ещё до разговора с ним, и с остальными членами группировки, я поняла, что слить информацию мог только кто-то из нас, потому что никто больше не знал ни о наших заданиях, ни о постоянно меняющихся штабах. Все факты упорно указывали на то, что это был кто-то из нас. Я наблюдала за каждым и не могла поверить в это. Грешным делом, даже думала, что это я сама тронулась умом и рассказала в бессознательном состоянии всё полиции.

И совсем недавно пришло осознание — спетая им песня на самом деле являлась его признанием.

В конечном итоге, много раз прочитав текст этой песни и вспомнив всё развитие нашей группировки я поняла, что это был довольно предсказуемый и логичный шаг. Вероятно, все ждали этого от меня, но из-за моей слепоты этот шаг пришлось сделать Майку.

Сейчас я прекрасно понимаю, что долго это продолжаться не могло. Да и под конец мы уже не занимались практически ничем, а брали только мелкую работу. Парням нравилось жить обычной жизни, у всех были свои хобби, а я участвовала в их хобби, и всех всё устраивало. Особенно устраивало, что мы отошло от «официальной» работы в охране, потому что именно при такой работе был велик риск попасться в руки государственного правосудия, и вернулись к нашим прежним незаконным делам — эта деятельность была как зона комфорта для нас и всем было приятно вернуться. Однако, и этот переход не принёс им удовлетворения.

Под такие печальные мысли я увидела, что за окном совсем рассвело, щебетали птицы, по звукам похожие на малиновку и соловья, стрекотали кузнечики, тихо шелестели листья. Постаралась сосредоточиться на размеренном сопении Антона, лежащего рядом. Повернулась к нему и легла поближе. Его совет думать о том, кто рядом, а не о прошлом, очень помогал и я смогла успокоить бесконечный поток тяжелых мыслей.

Проснулась, по ощущениям, через пару минут. В комнате было совсем светло и пусто. Рядом не лежал Антон и даже пледа его не было. Диван, на котором спал Влад, также оказался заправленным и не было никаких следов пребывания других людей в квартире. Всё выглядело бы так, будто мне это приснилось, но моя разбросанная у кровати одежда не были типичны для меня и доказывали, что всё это не сон.

Как оказалось, в квартире не было уже никого: на мои крики никто не отзывался, нигде не шумела вода и не раздавались шаги. В конце концов в наш век у всех есть мобильные телефоны и всегда можно позвонить, но не всегда дозвониться. И мой телефон меня опередил. Я успела заметить, что времени девять часов утра. Звонил Саня.

— Алло? — зевая, ответила я.

— Ты идёшь на пары? За тобой заезжать? — его голос весело раздавался в трубке. Голос вырывал меня из печали и возвращал в реальность, где я студентка, у которой есть друзья.

— Не знаю, думаю, что приду, но опоздаю. Есть ещё нерешённые дела.

— Ого, загадочно. Снова тренировка? Меня возьмёшь? — тараторил Саня.

— Нет, не тренировки и нет, не возьму, — спокойно ответила я. — Я, пока что, не уверена, стоит ли тебя туда брать.

— Почему? Было же круто! — возмутился он.

— Знаю, но пока тебе не стоит там быть. Встретимся в универе, — и я быстро положила трубку, чтобы не слышать того, что он обо мне думает.

На экране своего телефона я заметила несколько уведомлений из разных социальных сетей. Больше всего меня заинтересовала общая беседа со мной, Машей, Егором, Никитой, Ваней и ещё несколькими ребятами. Они приглашали всех на выходные на дачу делать шашлыки, мыться в бане и плавать в бассейне. Я недоверчиво смотрела на это сообщение от Егора и предполагала, что сразу же, как открою, увижу в сообщениях уведомление об исключении из конференции. Но его не было. Я быстро набрала сообщение с вопросом: «Могу ли поехать я?» и закрыла сообщения.

В другой социальной сети обнаружилось сообщение от Антона с таким содержанием: «С Владом уехали на работу. Позвони ему как проснёшься. Люблю тебя» и целый ряд сердечек и поцелуйчиков. Сообщение было отправлено двадцать минут назад.

Я решила никому не звонить и отправиться прямиком на работу. Но сперва в душ.

Контрастный душ также неплохо возвращал в реальность и придавал силы. Поесть я не успевала, решила сразу мчаться на работу, чтобы перехватить ребят там. Вызвала себе такси, наскоро попила кофе и помчалась.

— Куда спешишь? — я бежала так быстро, что не заметила сидящего на верхних ступеньках человека. Его голос догнал меня, когда я почти сбежала вниз один пролет.

— Алекс? Ты жив! — с ещё большей скоростью я помчалась вверх и налетела на него так, что он распластался по остальным ступеням.

— А мог умереть? — притворно и саркастично спросил он, когда я отпустила его и села рядом.

— Была вероятность, что ты не доживёшь до сегодняшнего утра, — грустно ответила я.

Я смотрела на свою левую руку и видела явные признаки недосыпа, алкогольного отравления, драки и невероятной боли в глазах, жестах и позе.

— А я дожил, к сожалению, — спокойно сказал он. — Хотя я старался, но ничего не получилось, — Алекс старался выглядеть расслабленным, однако, складывалось впечатление, что он вот-вот заплачет.

— Я могу тебе чем-то помочь?

— Нет, — он ответил мгновенно, как будто ожидал такого вопроса. — Только я должен уехать.

— Я знаю.

— Я пришёл сказать спасибо. Вроде как, мы никогда не говорили тебе спасибо, а ты ведь очень многое для нас сделала, — Алекс встал с лесенки, сел напротив меня и взял за руки. — Наверно, мы больше никогда не встретимся.

— Позвони, если понадоблюсь, — с трудом выговорила я из-за душивших меня слез. Мне было неважно, куда он поедет. Важно лишь, чтобы был в порядке и помнил, что всегда может на меня положиться.

— Нет, — серьезно заявил Алекс. Такой тон был не свойственен тихому и милому мальчику, который в их двойке выполнял роль дипломата. — Отныне только я за себя отвечаю и только я устраиваю свою жизнь. Как могу, но исключительно сам, — разъяснил он.

Из-за сдавленного горла у меня получилось только кивнуть в ответ и хлюпнуть носом. Он отпустил мои руки и ушёл. Ушёл, а я так и осталась сидеть на холодной бетонной ступеньке. Пропало настроение куда-то двигаться, всё время бежать и что-то делать, что-то думать. Осталась только пустота. Я перекрестно сложила запястья на колени, и положила на руки голову. Стала рассматривать неоднородный серый бетон. Но уведомление от приложения такси заставило сдвинуться с места, вспомнить о своих заданиях и спуститься вниз.

Ровно через пятнадцать минут я была у нужного здания. Стандартное пятиэтажное кирпичное здание. Я работала на третьем этаже, но сейчас остановилась на втором. Где работает Антон я не знала, поэтому надеялась встретить его или Влада по пути в коридоре. Лестница привела меня на середину этажа и я смело пошла налево.

Практически во всех кабинетах было тихо, кое-где сидели люди, некоторые были закрыты.

Из кабинета в конце коридора раздались истошные крики и от внезапного звука вскочили люди, сидевшие рядом. Через минуту из кабинета вырвался Антон, за ним полетели бумажки и дверь с ещё более громким звуком закрылась.

— Ты уволен! — раздалось напоследок из-за двери. Антон начал собирать бумаги с пола, а я, не медля, пока он не увидел, зашла в кабинет.

Сразу же стало понятно, что это его начальника. Кабинет делился на две части: как приёмная, где сидела секретарша, которой, впрочем, не было и, чуть дальше, во второй части помещения, сидел суровый мужчина в форме в звании майора.

— Ты ещё кто? — злобно спросил начальник, не поднимая голову.

Я не спешила отвечать, ждала, когда он сам поднимет голову. Только и этот начальник, имя которого я не успела прочитать на двери, не спешил.

— Садись, — наконец он сдался и посмотрел первый. Он указал рукой стул и продолжил писать в своих бумагах.

— За что вы хотите уволить Антона?

— Я не хочу, я уже увольняю, — подчеркнул он слово «уже».

— Так за что?

— За невыполнение условий задания.

— Какого?

— Сама знаешь, — выдохнул он. — Ну вот, приказ об увольнении готов и подписан.

— Я сама узнала о том, что мой человек умер, — заявила я.

— Антон, наверно, впервые в жизни рассказал всю правду, как на исповеди, и он предупреждал, что ты именно так и скажешь, но мы оба знаем, что это он тебе рассказал, — начальник ходил туда-сюда за своим креслом.

— Обратитесь к здравому смыслу: я бы всё равно узнала, а ещё узнала бы, что он занимается этим делом. Вы бросили на Антона это дело, хотя должны были знать, что мы с ним не общаемся и он очень мало знает о близнецах.

— Но он же общается с твоим братом, — возразил начальник.

— Прекрасная мысль, только мой брат тоже ничего толком не знает. И они бы не могли спрашивать у меня — я бы всё поняли. Как вы предполагали будет идти расследование без меня?

— Мы были уверены, что Антон что-то да накопает, — продолжал упираться майор.

— Конечно, если бы я его не убила, — усмехнулась я. — В тот момент я должна была узнать о случившемся раньше всех и он поступил правильно. Это позволило найти убийцу по горячим следам и у меня есть некоторые важные материалы, — попыталась я пойти ва-банк.

— Передай ему приказ об увольнении, — глядя в стену, начальник нетерпеливо махнул рукой. — И, наверно, ты права.

Я взяла со стола подписанный им приказ и порвала на мелкие куски. Майор ко мне не поворачивался и смотрел на портрет на стене. Взгляд отыскал мусорную корзину и все обрывки полетели туда.

Молча я вышла из кабинета и нос к носу, а вернее нос к ключице столкнулась с Антоном.

— Как ты прошла мимо меня? — искренне удивился парень.

— Я же профессионал, — наигранно улыбнулась я. — Зачем ты ему правду сказал?

— Хотел хоть раз поступить не как трус и решил рассказать всю правду, а он меня уволил, — с идиотской улыбкой сказал Антон.

— Не уволит.

— Он приказ готовил.

— Я его порвала, — сказала это и рассмеялась. Раньше я никогда не позволяла себе ничего такого. Возможно, только из-за того, что как следует не общаюсь с вышестоящими служащими.

— Теперь нас могут уволить вместе, — счастливо заявил Антон.

— Ладно, пускай. Ты ещё потренируешься с нами и точно не пропадёшь, если что, познакомлю тебя с обратной стороной медали, — я ткнула пальцем на дверь кабинета его начальника и мы вместе засмеялись. Так как мы всё стояли тесно прижавшись друг к другу, то выходящий из кабинета майор налетел на нас и я упала прямо на Антона.

— Хорошо, что вы ещё не ушли. Зайдите, — нетерпеливо потребовал он и зашёл обратно в кабинет, закрыв за собой дверь.

— Может чёрт с ним? Ты на него не работаешь, а я… Я тоже больше на него не работаю, — зашептал мне Антон.

Я хотела ответить ему, что лучше нам зайти и не искушать судьбу, но из-за двери раздался властный голос:

— Быстрее!

Пришлось подчиниться и зайти. Мы стояли как два провинившихся школьника перед директором. Майор снова копался в бумажках за своим столом и не смотрел на нас.

— Я тебя не уволю, — поднял он глаза на Антона. — А ты, надеюсь, передашь всю информацию по делу, — перевёл взгляд на меня. Я кивнула, начальник кивнул в ответ. — Тогда жду вас со всеми вашими явками и паролями послезавтра. Можете идти, — наконец он по-доброму улыбнулся нам и даже легче стало.

— Иди, я тебя сейчас догоню, — сделала я жест головой в сторону двери. Антон вышел и мы остались наедине.

— Что ты ещё хочешь? — раздражённо спросил майор.

— Для чего вы пытались его уволить?

— Я уже ответил.

— Вы ведь знали, что он всё мне расскажет. Вы знали, что без меня ему никогда не решить это дело. Вы и не могли предположить другого исхода. Так чего вы пытались добиться? — угрожающе близко подошла я к столу.

— Хотел проверить из какого теста этот работничек, — глядя мне прямо в глаза, не моргая, ответил начальник. — Не сказал бы, значит преданный, но идиот. Сказал бы, но не сказал об этом мне, значит не преданный, но и не идиот. А Антон… — на миг в глазах майора промелькнула уважение. — Антон всё сделал правильно: рассказал тебе и рассказал об этом факте мне. А значит и преданный, и не идиот. Именно такие люди нам и нужны, — с гордостью подвёл он итог своей речи.

— Так для чего угроза увольнения? Он же может подумать, или ему кто-то может подсказать, — подвигала я вверх-вниз дровами, намекая на себя, — что лучше не говорить вам как на самом деле все было.

— Я вижу, что ты тоже им гордишься. Мы не были в нем уверены, ни в ком нельзя быть уверенным, но он справился. Ты бы не пришла сюда, если бы была в нём уверена. Также я увидел, что и он был уверен в своем решении. Даже в обоих решениях, — майор абсолютно открыто мне улыбнулся и я поняла, что он прекрасно разыграл эту партию.

Я, не говоря ни слова, развернулась и разъяренно вышла из кабинета.

Мы молча спустились на улицу, я попросила у какого-то прохожего сигарету и мы сели на лавочку перед входом. Нужно было срочно прийти в себя.

— Кстати, а ты давно куришь? — прервал молчание Антон.

— Со дня ареста, — быстро ответила я.

— Три года почти, — прикинул он в уме. — Слушай, а этот Майк, который, по твоему мнению, вас предал, он был кем

— Бывшей правой рукой бывшего лидера и моим тренером, хотя больше надзирателем, — очень сжато поведала я. — Когда я стала лидером, то уложила его в реанимацию за все издевательства. Сразу же за этим придумала правило, которое запрещает ко мне прикасаться, — рассказала я.

— Вот почему ты мне чуть руку не сломала ночью!

— Прости, это действительно привычка.

— Значит Майк сдал информацию о вас из мести, — махнул рукой.

— Нет, он сделал это, потому что устал и видел, что другие тоже устали.

— Как это? — не понял Антон.

— Легко. Твоя жизнь тоже опасна. Ещё немного и ты станешь лакомым кусочком для преступников, а если влезешь куда не надо, то можешь смело ждать пулю в лоб, — размышляла я. — Они уже не боялись, нет. Просто тяжёло жить с вечным ощущением последнего дня. К тому же, у них были вполне нормальные увлечения, в которых они не могли добиться каких-то значимых успехов, чтобы не светиться на широкую публику. А ещё постоянно приходилось врать и недоговаривать всем, с кем мы общались, — объясняла я. — Это был довольно логичный шаг, потому что так долго не могло продолжаться. Либо нас убьют, либо мы сдадимся. И это тяжёлое решение принял за меня Майк, — вновь тяжёлые мысли заполнили голову и стало тяжело дышать. Мне до сих пор было трудно простить себя за слепоту и за то, что я на воле, а они за решеткой.

— Но они ведь тебя выгородили, спасли от тюрьмы. Зачем?

— Майк не знаю почему так решил, а остальные поддержали его, потому что чувствовали передо мной вину, скорее всего.

— Думаешь Майк не чувствует перед тобой вину? — задумчиво глядя вдаль спросил Антон.

— Не думала об этом, — внезапно поразилась я. Я действительно никогда не думала о том, что Майк чувствует передо мной вину. Я всегда считала, что мы с ним в расчёте: он мне год мучений, а я ему пару-тройку дней в реанимации и долгий реабилитационный период и всё, мы квиты.

— В фильме говорили, что Майк питал к тебе глубокие чувства. Может из-за этого? — вспомнил Антон.

— Это уже больше похоже на правду, — согласилась я.

— А Майк правда тебя любил? — вымученно спросил он.

— Да, — без стеснения ответила я. — Но он был больной человек и сильно напугал меня в начале — этим он вызвал только мою ненависть.

— Да, он явно не умеет ухаживать за девушками, — усмехнулся Антон.

— Он просто не мог. Я же была маленькая и между нами ничего не могло быть. Майк это понял раньше, чем я, и таким образом, начал мстить, — мною уже давно были проанализированы все эти ситуации. — Бывали и вполне хорошие моменты. Помню, как в один день, мы с ним ехали одним летним днём домой, стояли на остановке без крыши, было уже поздно и начало холодать, потом пошёл дождь. Майк стоял, курил, потом подошёл, укрыл меня своей большой курткой и отошёл. Он совсем не смотрел на меня, зато я успела рассмотреть его и в этот момент он был счастлив, — никому я не рассказывала эту историю, считала её слишком личной. Я никогда не забывала, что ненавижу его, но эти мелкие события помогали мне вспомнить, что всё-таки я была важна для него.

— Он пытался развить у тебя стокгольмский синдром? — с ненавистью в голосе спросил Антон.

— Не знаю, не хочу об этом думать, — отмахнулась я. — Мне сейчас в голову пришла гениальная мысль. Майк ведь, по правилам, должен был стать лидером, но назначили меня. А что в итоге? В итоге лидером для всех стал Майк, как и должно было быть. И я уверена, что он был бы лидером гораздо лучше, чем я, — высказала я болезненное для себя размышление. — Где Влад? — поспешила сменить тему тоном, который не требует дальнейших расспросов по другим словам.

— Ты ему не звонила? — удивился парень.

— Нет, решила сразу ехать сюда и исправлять то, что ты наделал.

— Почему ты решила, что я что-то наделал? — обиделся Антон.

— Однако, ты ведь наделал, — как бы с укором сказала я. — Если честно, я хотела сама рассказать всю правду, но ты приятно меня удивил. И не только меня, — добавила я.

— Я верю, что поступил правильно. Кого ещё удалось удивить?

— Твоего начальника.

— Да, его я удивил, но не думаю, что приятно, — почесал он затылок.

— Скоро узнаешь, — пожала я плечами.

— О чем ты с ним разговаривала? — потребовал Антон.

— Скоро узнаешь, — повторила я. Мне было абсолютно ясно, что сегодня или завтра его начальник вызовет его на беседу и сам расскажет про свою успешно разыгранную партию. — Так где мой брат?

— Позвони, — недовольно буркнул Антон.

— Вредничаешь? — спросила я и начала щекотать его. Он долго упирался и не улыбался, но всё-таки сдался.

Мы радостно смеялись, пока к нам не подошла какая-то девушка. Девица бесцеремонно похлопала по плечу Антона, прервав нас.

— Что? — Антон повернулся к ней сердито.

— Тебя шеф ищет, — высоким и противным голосом сказала эта девушка. Сразу после её слов, я похлопала себя по уху — мне казалось, что оно лопнуло от такой высоты.

— Не может он меня искать. Он меня отпустил, — Антон явно был недоволен присутствием непрошенного гостя, но девушка этого, как будто, не замечала.

— Он попросил меня поискать тебя и если ты тут, то сказать, чтобы поднялся к нему.

— Ты меня не нашла, — Антон отвернулся от нее.

— Антош, я ведь тебя нашла, идём, — канючила девушка.

— Лучше иди и узнаешь о чём я с ним разговаривала, — вступила в разговор я.

— Подождёшь меня?

— Не могу, нужно в университет.

— Тогда встретимся после?

— Кстати, Влад тебе дал мой номер? — вспомнила я про утреннее сообщение.

— Да, видимо, теперь наши жизни принадлежат нам и мы сами можем решать, что у нас будет дальше, — он осторожно накрыл мою руку своей и, на удивлении, это было довольно приятно. По началу я всеми силами боролась с собой, чтобы не вырвать руку и не ударить его, но потом расслабилась и оценила этот смелый жест.

— Значит, я напишу тебе или ты мне, — улыбнулась я.

— Ты идёшь? — прервала нас девушка. Антон вскочил с места, толкнул её плечом и быстро пошёл в здание. Девушка умчалась за ним.

Осталось позвонить Владу, узнать где он и поехать на пары в университет. Я пинала камни под скамейкой и думала о нашем разговоре с Антоном. Теперь мы действительно могли спокойно общаться с ним, без оглядок на брата, и мне вдруг захотелось узнать Антона получше. С такими думами я достала телефон и набрала брата.

— У тебя что-то срочное? — сходу ответил он.

— Нет, хотела узнать, где ты.

— А ты где?

— У работы.

— Сейчас приеду за тобой, — и сразу же отключился.

Я легла на скамейку и стала смотреть в небо. День стоял погожий, погодка разгулялась. Из-за ночного дождя было довольно свежо и свободно дышать. Зеленели трава и листья, вокруг цветов летали бабочки. Слышались приглушённые голоса проходящих мимо. Небо было высоким и насыщенным, ни единого облачка. Это умиротворение природы затягивало и наполняло. Хотелось поспать и я отдалась этому порыву.

— Ты долго ещё спать будешь? — кто-то потряс меня за плечо. Мне не сразу удалось разделить глаза.

— Где ты был? — недовольно закрывала я глаза от солнца. — Куда вы с Антоном смотались утром?

— Дела, дела, — загадочно ответил Влад. Он сел рядом со мной, когда я отошла от сна и выпрямилась.

— Давай нормально.

— Антон поехал резать правду-матку перед своим начальником, — брат ненадолго остановился, будто раздумывая, говорить ли мне, — а я поехал организовывать похороны.

— Что? Я же сказала, что могу сама! — вспылила я.

— Да ладно тебе, — он приобнял меня за плечи и довольно жёстко притянул к себе. — Перестань строить из себя силача и одиночку. Сама же знаешь, что и половины не достигла бы без своей команды.

— Знаю! — я попыталась освободиться, но держали меня крепко. — Лучше скажи, ты надоумил Антона правду рассказать?

— Нет, я его всеми силами отговаривал, но, похоже, он всё сделал правильно, — гордо сказал Влад. — Он очень хороший. Понимаю, что мешал вам, но ты не ставь на нем крест. Даже вчера он позвонил мне и спросил, можно ли с тобой встретиться… — случайно выдал мне Влад.

— Так вот почему ты со мной поехал! — мне наконец удалось вырваться из его объятий и угрожающе посмотреть на него.

— Да, он вчера позвонил мне и попросил встретиться с тобой. Сказал только, что дело срочное, — опустил Влад голову. — В свойственной мне манере нетерпимости я его послал и, для верности, решил быть рядом с тобой. Антон нашёл тебя, не побоялся, уже тогда я оценил его решительность и силу. После того, как узнал, что он тебе ещё и украшение подарил со следящим устройством, которое ты так любила и не снимала, понял, что пора бы уже переставать быть строгим и безумным братом, — смущенно признал он.

— Ты хоть извинился? — строго спросила я.

— Конечно, когда звонил рассказать ему о деле и о нашем преступнике. Он настоящий друг, — тепло сказал Влад. — Кстати, я успел кое-что купить для тебя, — брат достал из кармана тяжёлую серую, металлическую цепочку. — Это для кольца.

— Спасибо, — я схватила её из рук и полезла под одежду, искать кольцо и камень на цепочке. Кольцо нагрелось от моего тела, держать его было так приятно и грустно. — Я больше никогда не увижу тебя, но никогда не забуду, — сказала я, надевая кольцо на другую цепочку. Цепочка обожгла шею холодом и этот холод дошёл до самого сердца.

— Привет, — чьей-то смутно знакомый голос вырвал меня из созерцания своего сердца.

— Опять ты, — успел ответить ему Влад. — У тебя талант появляться из ниоткуда?

Я подняла глаза и увидела Пашу, который смог победить Антона, но не смог победить меня.

— Плохо выглядишь. Что случилось? — излишне оживленно спросила я.

— Отец узнал, что я разговаривал с тобой и устроил скандал. Так что, у меня не получится с тобой работать, — тоскливо сказал он. Эта сцена так меня умилила, что я засмеялась.

— Получится, только тебе нужно будет пройти собеседование и сдать нормативы, — поддержала я его.

— Но ты ведь… — начал он.

— Я давно отошла от криминальных дел и работаю вполне легально и законно, — прервала я его речь. — Ты можешь также и я буду рада, если ты найдешь здесь, — пальцем ткнула на серое здание государственной службы, — своё место.

— Это ведь скучно! — протянул он.

— Не думаю, но ты лучше проверь мои слова, — хитро улыбнулась я.

— Ладно, я подумаю. Спасибо, — Паша выглядел озадаченным. — Мне пора. Мне не разрешили с тобой разговаривать, — с портфелем в руке он удалился внутрь здания.

— Смешной чудак, — усмехнулся Влад.

— Отвезешь меня в универ? — по ощущением мне уже пора было ехать на третью пару и, если честно, больше не хотелось находиться на этой скамейке, чтобы не встретить ещё кого-то из знакомых.

— Не хочешь попрощаться с Серегой?

— Нет, я буду думать, что он уехал далеко-далеко вместе с Алексом и счастлив греть кости где-нибудь в Мексике, — попыталась пошутить я.

Мне было совершенно ясно, что ещё одного взгляда на мертвое тело своего друга я не переживу. Взяв на себя ответственность за похороны, Влад оказал мне большую услугу. Я была благодарна за то, что мне больше не нужно было смотреть на Серёгу. Мне действительно было легче думать, что близнецы просто уехали на край света и жизнь доставляет им удовольствие, а не страх, что они наконец свободны.

— Ладно, поехали.

Мы прошли к высокой тонированной машине Влада, которая стояла чуть дальше на парковке — всё было как всегда. Спокойно поехали в сторону университета под песни из радио. Я решила достать телефон и проверить время. На экране высветились несколько сообщений:

«Конечно, можешь поехать и брата своего бери!» — ответили мне в общей беседе друзья.

«Я получил повышение!» — это сообщение было от Антона.

Моя жизнь никогда не станет прежней и это прекрасно. Даю гарантию, теперь я абсолютно готова к переменам.

— Всё хорошо? — видимо, Влад заметил моё глупое выражение лица.

— Отлично, — искренне улыбнулась я.

Оглавление

Часть 1. Подводные камни

Часть 2. Издержки профессии

Часть 3. Коротко о короткометражке

Часть 4. Тело в дело

Часть 5. Пропавший без вести

Часть 6. Самопроизвольный выстрел

Часть 7. Конечный результат