Отверженный 追放者 Часть IV [Александр Орлов eagle3477] (fb2) читать онлайн

Отверженный 追放者 Часть IV

Добро пожаловать домой

Три дня подготовки…

Три ночи тяжелых тренировок, планирования, приготовления… Все это ради сегодняшнего вечера.

Вокруг все расплывается и тонет в неоновых отблесках. Запахи сигаретного дыма, еды и духов смешиваются в дикий коктейль, который неприятно щекочет ноздри. Я был бы идиотом, если бы не пришел, но все равно жалею.

Я держу свое оружие в левой руке, отчего-то мне кажется это нормальным. Отчего-то весь этот чертов балаган кажется нормальным. Я стараюсь стоять прямо, хоть меня и шатает, держусь, будто морской волк перед лицом бури.

Кто-то подхватывает меня под плечо, становится рядом, поддерживает, чтобы я не упал. Дате…

Дате Ягами, он всегда рядом, когда нужен.

Он кивает мне так, будто мы собрались выпрыгивать из самолета без парашюта, словно должны сделать нечто очень важное, и для этого потребуются все силы, что остались.

Он прав. Я должен это сделать.

Я медленно поднимаю руку, сжимаю рукоять что есть сил, подношу ко рту микрофон и выдыхаю, вглядываясь в бегущие по экрану иероглифы.

Поехали.

— И пусть луна нам светит ярко!!!

Ненавижу караоке.

Ну и как так получилось, а?

Ха… Если бы мне предложили режиссировать фильм про маньяка, то вступительной сценой я бы выбрал именно эту. Камера мягко опускается на мокрые улицы и залетает в задымленное помещение с экранами на стенах и с кожаными диванами у стены.

Жизнь — странная штука. Странная и гомерически смешная, особенно когда её забираешь.

Ну вот кто видел серийного убийцу в караоке⁈ Это же уму непостижимо!

Но вот я, собственной персоной… С красными от алкоголя щеками, волосы растрепаны, рубашка расстегнута, галстук болтается на шее, словно ярмо. В компании пяти таких же бухих подростков, ору в микрофон песню «Через Ночь!!!» и ужасно фальшивлю.

Кто бы знал, каких мук мне все это стоило…

За три дня до этого позора мой аники заявил, что сразу после посвящения, мы все отправимся отмечать наше вступление в клан. Семья Ягами приняла всю команду. Нас окрестили «Последние из Габутай», или «призраки Габутай», как кому нравится.

Команда выживших…

Дате Ягами, Акира Накамура, Тайга Морикава (Кои), Кэтсу Адачи (Принц), Сэра Сатори (Неудачник), Дайчи Никияма (Новенький), ну и я, — дух убийцы в теле парня по имени Рио Икари.

Ягами старший расщедрился и дал разрешение на принятие в семью ещё одного члена (хотя слово член тут неуместно, она же девочка) — Мико Асура стала нашей сестрой в тот же день. (А у якудза это нормально спать с сестрой?)

Попойка была неизбежна, а караоке — буквально традиция для большинства японцев, так что отказаться я никак не мог. Оставалось только готовиться. Выяснив, что меня ждет, я принялся за работу.

Я и представить себе не мог, как петь! Это было вне моего понимания! Я-то и музыку не слушаю, исключая те случаи, когда мне напевает моя Муза. Все это тупо, бесконечно тупо!

Но я обязан был пойти на это. Я сливаюсь с толпой, стараюсь не выделяться. Раз я решил задержаться в Токио, то и жить нужно было по правилам той системы, в которой оказался.

Я принялся за дело со свойственной мне дотошностью. Это в Габутай я мог расслабиться, вести себя безалаберно и забыть о чистоте. На свободе мне требовался контроль и дисциплина. Поэтому для начала я попросил Ягами скинуть мне свой плейлист, потом скачал тексты песен самых популярных треков из списка и принялся за работу.

Шаг первый — прослушивание.

Проклятье, я думал, что сдохну в мокрой от пота кровати, пока мои уши кровоточили под ужасные завывания японской молодёжи. Я полагал, что наушники сгниют и отправятся прямиком в ад или обратятся в маленьких монстров, что начнут грызть ушные раковины, пока не заберутся прямиком в мозг. Но я сделал это. Я ставил песни на повтор и учил, учил, учил! Как выдыхать и где тянуть, в каком моменте необходимо ускориться, а где наоборот взять паузу, но как же это все было сложно!

Муза только насмехалась надо мной и время от времени покачивала головой, будто бы показывая, что мне никогда не преуспеть.

Сучка надменная.

Шаг второй — текст.

Половину дня и почти всю ночь я учил.

Я знаю, что в караоке будут слова, но это не делает мою жизнь проще. Для меня слова в одной плоскости, а музыка в другой. Самостоятельно сложить их никак не получалось, поэтому приходилось зубрить. Хорошо, что я старательный. Только вот трек про брошенную малолетку все никак не усваивался, мой разум отвергал его как нечто преступное, и меня от неё даже начало тошнить.

Возможно даже стошнило, я не помню.

Шаг третий — исполнение.

Ну и за ночь до празднования я принялся отрабатывать свои навыки. Я встал у зеркала и принялся упорно делать вид, что пою. Напрягал голосовые связки, выказывал эмоции, кривился, нашептывал заученное. Пришлось пройтись по списку три раза перед тем, как я стал выглядеть хоть немного нормально.

После этого я понял, — я ненавижу караоке.

Несмотря на мою мрачную решимость, в глубине души не угасала надежда, что все закончится раньше, — все напьются как свиньи, и мне не придется петь.

Все пошло хуже некуда. Даже хуже моих самых мрачных предположений.

В старом теле я легко контролировал количество выпитого, да и вообще к человеческим слабостям был равнодушен, но Икари… Нет, он не такой. Икари был слаб, поэтому я с трудом ворочал языком, стараясь разобрать на экране расплывающиеся иероглифы. И как они успевают это читать⁈

Музу развезло. Похоже, что общая атмосфера и возможность попеть как-то повлияли на неё, так что мою спутницу было не узнать. Она все порывалась вырвать у меня микрофон, постоянно мешала, крича в него уже знакомые ей песни и три раза подряд заказывала «Оду бунтаря», петь которую приходилось мне. А ещё она нагло щупала моей рукой Асуру за причинные места, за что я чуть не получил по лицу, что позабавило красноглазую стерву ещё больше.

И теперь она, а значит и я, (а значит и я), хотели кого-нибудь жестоко расчленить, что-нибудь сожрать и трахнуть. В любой последовательности и что угодно.

Алкоголь это плохо. Запивать вискарем таблетки от головной боли ещё хуже. А самое хреновое, когда ты это делаешь в теле подростка, который до этого не отличался крепким здоровьем.

Да еще и посиделки затянулись. По моим подсчетам сейчас должна быть полночь, но часы на руке удивленно заявляли, что уже полчетвертого утра.

Кои, несмотря на свои габариты, нажрался быстрее всех и спал на диванчике, прямо под разрывающейся колонкой, которая, впрочем, ему совершенно не мешала. Принц и Сэра дурачились, хлопая в ладоши и пританцовывая, пока Ягами пытался спасти песню в моём исполнении бэк-вокалом. Сэру скрутило от выпитого, и он застрял в туалете, — его невезение вновь играло ему на руку, ведь похмелье поутру настигнет нас, но не его. Был ещё этот парень — Дайчи Никияма, ему повезло выжить в резне по счастливой случайности. Он не был в нашей банде, всегда держался особняком, но после произошедшего у него никого не осталось. Его последний друг умер у него на руках от ножевого в живот тем холодным утром, когда мы скрывались от масок в лесу.

Я не знал Дайчи, и пока приглядывался, но сейчас мне было на это плевать.

Сейчас я хотел всего и сразу…

* * *

Я упал на подушку и уставился в потолок, тяжело дыша. Попытался нащупать сигареты на полке дрожащими пальцами. Да чего там пальцы, у меня даже колени дрожали после того, что Муза и Асура учинили друг с другом и со мной.

Они как с ума сошли обе.

Муза перегнулась через меня и первой завладела пачкой, вставила мне сигарету в рот и прикурила, после чего заняла место между мной и девчонкой. Она была мокрой от пота, даже волосы выглядели как после душа, красные глаза устало закатились от удовольствия.

— О, малыш, ты был прав…– заявила она чуть ли мурча. — Эта девка просто огонь. Она как Люцифер в стрингах, до того горячая. Хорошо, что ты не дал ей умереть…

Я осторожно занял полусидячее положение, опершись спиной на стенку и глядя на Асуру. Девушка устало потянулась и перевернулась на живот, обняв одеяло и закинув одну ногу на него. Татуировка на спине блестела от мягкого света из окна, глаза закрыты, дыхание становится все спокойнее. Она была без сил, вырубалась, даже не подумав о том, чтобы прикрыться. Я полюбовался округлостями её попки и вернул взгляд Музе.

— Не волнуйся, она вышла из игры, — повела плечом спутница.

— Спит?

— Почти. А вот теперь, да, — спит. Сам понимаешь, долгая ночь, да ещё и такое активное утро.

— Ты завладела моим телом, опять, — недовольно покачал я головой.

— Не говори, что тебе не понравилось. Я управляюсь твоим инструментом получше тебя самого, — усмехнулась она, — да и губами тоже.

— Дело не в этом, — я затянулся и устало выдохнул. — Ты делаешь это слишком часто, практически неосознанно. Раньше, даже моей рукой повести для тебя было тяжело, а теперь ты резвишься в теле Икари, как в своем.

— Это потому что мы делаем это вместе, малыш…– зевнула она. — Я не могу делать того, чего ты не хотел бы — подсознательно, или нет. Ты желал поиметь Мико-чан и делал все сам, я лишь помогала вам встретить рассвет. Черт, спать хочется…

Муза нагло зевнула и отвернулась от меня, завалившись на Асуру. Она обняла её сзади и прижалась всем телом, словно стараясь согреться. Милота какая.

Я выдохнул дым и хмыкнул.

Уже утро… Я придвинулся к окну, наблюдая как по стеклу медленно ползут толстые капли. Серая улица внизу заполнялась куполами зонтов, народ спешил в метро, на работу и учебу. Открывались магазины и кафетерии. Часть воспоминаний о прошедшей ночи куда-то запропастились, размывались туманной призмой. Что там было?

Часов до пяти мы нещадно пили и орали песни, некоторые по нескольку раз. Затем вывалились из заведения на мокрые улицы Сидзюку, в Кабуки-Тё. Мы отмечали в районе баров, и в этих каменных кишках каждый квадратный метр и каждая заплесневелая комнатушка выделена под питейное заведение, караоке или идзакая. По ночам этот муравейник кишит бродячими алкашами, отдыхающими от работы менеджерами, проститутками, мошенниками и другими членами высшего общества того же рода. Отличное место для банды новоявленных якудза.

Насколько помню Ягами и Принц отправились в банный салон, (и не для того, чтобы помыться), а остальные загрузились в такси и разъехались по домам отсыпаться. У нас с Асурой были другие планы. Мы отправились к ней, в её новое логово.

Мико поселилась в том же районе, буквально в квартале от территории баров. Четырехэтажный старый дом (нет в Японии четвертых этажей), первые два уровня которого занимали игровой клуб, адвокатская контора и магазин трав. Третий этаж был сдан под квартиры, а маленькую мансарду Мико умудрилась заграбастать себе, воспользовавшись старыми знакомствами. Кабуки Тё — это Токио внутри Токио, собственный мирок со своими правилами и тесным сообществом. Улицы знают тех, кто в них плавает, они шепчут и переговариваются между собой. Асура была кровь от крови этой системы, она родилась и росла здесь, на дне.

Её убежище мне нравилось, маленькая квартирка с видом на оживленную улицу. Внизу всегда шумно, крики и музыка слышны даже ночью, но это лишь часть антуража. Ей шум не мешал, но успокаивал, она специально поставила кровать поближе к окну.

Как же у неё… опрятно. Вон, даже комод уже поставила, вещи сложила, цветок откуда-то притащила, будто не три дня назад въехала, а всю жизнь тут жила. Не то что мы с Ягами — даже сумки разобрать не успели… Да что там, вчера полчаса разбирались как входную дверь закрыть перед уходом, чертов замок.

Лежа в её постели, я почувствовал, что между нами, как будто, все опять хорошо.

Но это не так. Уверен, что когда она проснется, все вернется в колею. Асура сильно изменилась после произошедшего. Она почти не разговаривала ни со мной, ни с остальными. Не командовала и не старалась везде вставить слово. Она будто… замкнулась в себе, стала холодной и задумчивой.

Мы продолжали отношения, но они казались натянутыми, ненужными нам обоим. Словно после Габутай мы оба больше не нуждались в том партнерстве, что заключили, и несли этот груз по привычке. Если бы я был более человечен, я бы, конечно, вывел её на разговор, послушал и позволил поплакаться, узнал причину столь кардинальной смены характера, но…

Но… я не столь хорош в этих делах.

Ягами сказал мне, что хандра должна пройти сама, как и у остальных, вот я и ждал. Оставалось определиться нужна мне эта девочка или нет, ведь нас больше ничего не связывало.

Я развернулся, чтобы потушить окурок в пепельнице, и скривился от зудящей боли. Вот черт, опять забыл про татуировку. Она ещё заживала, мастер посоветовал нам не пить, чтобы кожа восстановилась быстрее. Да кто их вообще слушает, этих мастеров. Я вернулся на подушку и расслабленно выдохнул. Ну хоть с этим покончено, — 7 сеансов по десять часов. Бесконечно стучащие палочки, пленка, что прилипает к рубашке между лопатками, желание почесать и содрать рисунок вместе с кожей. Да, в прошлом я тоже любил разукрасить тело, но никогда ещё это не было так трудно.

Ну… зато на моей спине, наконец, красовался кровавый Они', яркий и броский, словно вывеска XXX в ночном переулке. Заняло это почти месяц…

И почти месяц прошел с ночи, когда Каин напал на Габутай. Странно, но казалось, будто та резня была давным-давно, почти в прошлой жизни.

Сначала нас привезли в корпоративное убежище семьи, всех без исключения. Асура оставалась в больнице, а вот Кои и Принцу пришлось зализывать раны кустарно, с приездом медиков на дом. Жили как в общежитии, по двое в комнатушках, без возможности покинуть дом. Еду нам приносили, за выходом приглядывали, время от времени вызывали на допрос. Якудза все пытались разобраться в том, что произошло в Габутай, искали зацепки, нити ведущие к заказчику. Дайго-сан был упорным японцем, и, хоть он и хранил молчание, я верил, что он что-то да нароет.

Дни сменялись, как и погода за окном. В общей комнате был телевизор, но от скуки он нас спасал не особо. Через форточку мы вдыхали запах свободы, — расцветающих деревьев и свежескошенной травы, дым от углей, на которых готовили якитори и запах кальянной, что располагалась выше по улице. Ночами вернулся стрекот цикад, и он становился громче и назойливей чем прежде. Дате ещё две недели после приезда плохо спал и иногда вскакивал с кровати, а потом стыдливо опускал глаза, извинялся, и шел в уборную умыть лицо. Эти ночи я запомню надолго, а как я его не придушил тогда и сам не знаю.

Единственным разнообразием нашего скудного бытия были приходы мастера ирэдзуми, что приносил с собой ноющую боль. Этот мерзкий дед появлялся каждый день и истязал нас по очереди. Ох, как он любил пренебрежительно хмыкать каждый раз, когда кто-то стонал или кривился от боли во время процедуры.

В заключении я медленно превращался в зомби. Подолгу просто стоял у окна, пялился в него не мигая, не понимая чего жду. Для убийцы это состояние почти норма. Анабиоз, в котором моя настоящая личность впадает в коматическое, сонное беспамятство, а тело продолжает выполнять ранее заданную установку, — еда, сон, общение, имитация нормального существования. Все вокруг плывет в тумане, будто в скучном сериале для домохозяек, а ты смотришь на происходящее одним глазом, без интереса и отклика. Максимальное безразличие. Рыбий пустой взгляд в стекло, за которым бурлит жизнь. Минута за минутой. День за днем.

И вот, наконец, нам дали разрешение выйти. Пока мы оставались на территории Ягами-кай, нам ничего не должно было угрожать, оябун был уверен, что Кайнэ не рискнет развязать войну так глупо. Фактически мы поменяли одну тюрьму на другую, только теперь стены стали иллюзорной границей на карте города. Ведь Каин искал нас. По крайней мере, так говорили. Ходили слухи, что существует некий негласный контракт на наши головы.

И вновь я оказался в цепях. Просторных, почти невесомых, но тяготящих как прежде. Парни особо не парились по поводу того, что их заказали, — они, в конце концов, такого дерьма нахлебались, что напугать их было непросто. А я только и ждал, что за мной придут. Ничего не могу с собой поделать, — привычка.

Сначала я планировал побег, но чем больше об этом думал, тем больше эта идея казалась ошибкой. Ну куда я денусь, — беглый якудза с наградой за голову и без паспорта? За мной будет гоняться самый могущественный клан страны. А бежать-то, фактически некуда, — Япония это хренов остров…

Но сидеть на блюдечке, прикрыв томное тело листом салата, я тоже не собирался. Потому начал готовить план к отступлению. Если опять станет жарко, я сделаю ноги, ведь все эти криминальные разборки меня нисколько не прельщали и мешали моей особо сладкой деятельности.

Первым пунктом плана было — достать паспорт. Свалить можно было по воде или воздуху, потребовались бы достойные документы. Тут было проще, пользуясь прикрытием борёкудан, я смогу найти нужного человека. Но для того чтобы заполучить паспорт и билет, нужны…

Второй пункт — деньги. Много денег, если быть точнее. Прикрытие, документы, билет, проживание в новом месте…

Ну и третий, — машина. Если не хочешь, чтобы тебя нашли, старайся избегать общественного транспорта. Купленный билет мгновенно светится, как и твоя морда на камерах, и если тебя разыскивают, — поезда и автобусы отпадают.

Так что я решил готовиться понемногу, — накопить деньжат, завести нужные знакомства, а как почую, что попахивает жареным, — бежать и больше не оглядываться назад. А пока… пока что я Икари-якудза и буду справляться с куда более бытовыми проблемами.

Когда нас выпнули из конспиративной квартиры, пришлось искать жилье, ведь якудза должен заботиться о своем благополучии сам.

Слава суши, нам выделили жалованье, положенное кобуну (новоиспеченному члену организации). Объединив с Дате убогие активы, мы нашли квартирку в торговом районе, старую и крошечную, но с двумя комнатами. Остальные расселились неподалеку.

Пора была привыкать к новой роли. После того, как я глотнул саке из чаши оябуна, началось мое служение семье. Вот только ритуалы и долг меня заботили мало.

А вот что сейчас занимало, — так это жажда, которая не отпускала меня с момента как я покинул учебку.

Я будто не насытился резней, а может быть просто вошел во вкус? Так или иначе, Муза сходила с ума, она стала безумно жадной и настойчивой. Я буквально телом ощущал необходимость исполнить Правило. Жатва снедала меня изнутри, покалывала в животе, вставала комом в горле. Без убийства я не мог свободно дышать, ощущал будто на голове у меня невидимый пакет, а кислорода остается все меньше.

Как же хотелось сорвать эту пленку, подставить мокрое лицо ветру и набрать полные легкие воздуха…

Без этого все вокруг не имело смысла. Ни моя новая карьера, ни мысли о побеге, ни Асура, и не Каин. Плевал я на них всех, мне нужна была жертва.

Я смотрел в окно на прохожих внизу, а из него, в отражении, на меня пялился Аоки, смущенно улыбаясь. Ну и чего ты там забыл, интересно, на той стороне?

Я взял телефон, убедился, что Муза и Асура спят, и залез в закладки в браузере. Тут я хранил списки избранных. Их профили в соцсетях, пароли от аккаунтов, адреса и номера телефонов, — все, что удавалось найти в даркнете. Это была моя коллекция, от которой я никак не мог отказаться. Я скролил и скролил, разглядывал их фото не в силах оторваться.

Это как… собирать покемонов или героев в гача игре.

Пришло время выбирать, пусть колесо крутится, вращайте барабан… Один из них должен умереть. Иначе я задохнусь.

Добро пожаловать домой, часть 2

Я все выбирал своего нового «героя», когда от созерцания меня оторвал назойливый рингтон. Звонил аники… Наверное, только домой приперся и не может сладить с дверью.

— Моси-моси…

— Аники, ты где? — поинтересовался Дате вполне трезвым голосом.

— У Мико, — прошептал я. — Чего нужно?

— У нас встреча с оябуном после обеда, что забыл?

— Не у нас, а у тебя. Ты глава группы, тебе и отдуваться.

— А ты мой заместитель, и обязан присутствовать! Я же просил!

— А я отказывался… — пробурчал я. — Твой Ото-сан, сам разбирайся.

— Он твой Оябун, а я — сэмпай. Аники, мне нужна сейчас твоя помощь. Я не в том состоянии, чтобы встречаться с ним один, если ты понимаешь… Я до сих пор не спал…

— А не нужно было бухать всю ночь! — позлорадствовал я. — Тебе же на важную встречу, нужно быть ответственным!

— Хватит издеваться, давай дуй сюда, он все равно спросит, куда ты запропастился.

— На фига так рано? Ещё 9-ти нет!

— Ты собрался на встречу припереться в замызганной рубашке? Ты же знаешь, как он относится к внешнему виду, нужно домой заскочить, привести себя в порядок!

Я закряхтел, но заставил себя сесть на кровати.

— Где ты?

— В раменной, возле 7–11, на перекрестке.

— Возьми мне удон, скоро буду, — бросил я, натягивая брюки.

Я оделся и на цыпочках прошел в ванную, чтобы осмотреть себя. Синяки под чужими покрасневшими глазами, длинные волосы, спадающие на лицо, побелевшие сухие губы… До чего я себя довел. (Его. Или нет, все же себя… Черт).

Я зачесал волосы назад, воспользовавшись чужой расческой, собрал их в небольшой пучок на затылке, умылся и почистил зубы, выдавив пасту на палец. Мятую рубашку прикрыл пиджак, что выглядел получше. Расстегнул верхние пуговицы, чтобы была видна цепочка с кулоном, которую я приобрел у уличного торговца.

Маска легла легко и просто. Ну вот, другое дело! Теперь на меня смотрел наглым взглядом молодой бандит, которому только не хватало золотых зубов и заточки. Отлично, то что нужно.

На полке, рядом с феном, лежал небольшой пакетик, который показался мне подозрительным. Внутри обнаружились таблетки без маркировки.

Это, интересно, что такое?

Я осторожно надкусил пилюлю, пробуя на язык. Отдало химозной горечью, нёбо зачесалось, будто немея.

Хм… Знакомое чувство, как и неприятный осадок на душе. Я был почти уверен, что только что попробовал меф. Это плохо, очень даже.

Асуре не стоит знать, что я трогал её вещи. Я выплюнул таблетку в унитаз и смыл. Не мое дело.

Я завершил образ круглыми черными очками, и тихо вышел из квартиры. Спустился по скрипучим ступеням, мимо салона красоты, музыкального магазина, чайной и коктейль-бара. Толкнул обклеенную рекламными листовками дверь и вышел в пасмурный и шумный Токио.

Начался сезон дождей, и я был этому безумно рад. Лучистое хлебало не донимало мои уставшие глаза, балом правил серый кардинал «Тучо-сан».

Сезон начинается в первых числах июня и идет до середины июля. Поливает пять дней в неделю, а когда не льет, то небо все равно затянуто дымной пеленой. Несмотря на летний период, лужам просто некогда высыхать. Здесь такую погоду называют цую, — сливовый дождь. Ливни идут проливные, стоят стеной не прекращаясь. На улице нет ни одного прохожего, что не нес бы с собой зонт. Влажность стоит запредельно высокая, даже нестерпимая. Одежда липнет к коже неприятными холодными прикосновениями, влага напитывает все сущее: мебель, полотенца, кровать и простыни… Кожа всегда мокрая, как и волосы. В метро, мало того что мокро, так ещё и жарко. А ещё и плесень… Куда ни глянь, везде и всюду, видны её грязные следы, и наверное, поэтому я нигде в этой стране не видел обоев.

Засунув руки в карманы брюк, я шел по улице, топая блестящими туфлями по лужам, а толпы прохожих расступались в стороны, будто я прокажен. У японцев это получалось так тактично и непринужденно, что я никак не мог привыкнуть. Большинство даже глаз не поднимали, пялясь в телефон на ходу, но каким-то образом умудрялись почувствовать мое приближение и вовремя отступить.

Дело тут не в моей натуре, и не в том, что от меня несло перегаром на милю. Это был местный порядок. Впервые столкнувшись с этим феноменом, я удивился, но Дате объяснил, что встречать подобное поведение нормально для таких как мы. Молодые парни в распахнутых костюмах, с цепью на груди и гордо поднятой головой выдавали себя сразу же. Глупое столкновение на улице с якудза ничем хорошим не закончится, придется кланяться и извиняться, и, если повезет, бандит просто обругает тебя и прогонит взашей. Пересекать путь такому человеку себе дороже, лучше отступить и дать ему дорогу, пусть идет по своим бандитским делам.

Так что, я так хорошо играл роль молодого якудза, что социум автоматически принимал меня за него. Они расступались, будто сельдь перед вальяжной акулой, только вот за покровом акулы пряталось совсем иное существо.

А вот и лапшичная, через капли дождя на стекле я заметил сгорбившуюся фигуру Дате-куна. Он сидел у окна на другой стороне, и, казалось, дремал на стойке рядом с миской супа.

Я вошел внутрь и занял место рядом с ним, — и правда спит. Вот бы мне такую наивную непосредственность.

— Хой! Ягами-кун! — толкнул я его в плечо. — Ты чего тут развалился!

— Хм? — разлепил он веки и уставился на меня. — А тебе чего?

Я взял миску с ещё теплым раменом, подцепил лапшу палочками и отправил в рот.

— Чего… — хмыкнул я, отхлебывая из миски сладковатый бульон, — а если бы тебя так Кайнэ-сан нашел⁈

— Ох… пусть лучше так, — простонал парень, — башка просто раскалывается.

— Оторвался, да? — покивал я, продолжая есть. — Хоть помнишь что?

— Что-то помню… Сиськи в банном салоне вот запомнились неплохо. Но вот что тебе скажу, аники, — я больше не пью. Никогда.

— Ага, конечно… Лучше расскажи, нахрена ты меня приплел? Что мне у босса делать, стоять и в пол смотреть, как обычно?

— Сегодня нам должны поручить наш долг, — объяснил он, потирая виски. — Выделить заведение, которое мы будем «охранять». Распишут обязанности и введут минимальный платеж, который наша группа должна отрабатывать.

— Это все понятно, только мне вся затея кажется провальной. Кайнэ спит и видит как нас обезглавить, а мы, в свою очередь, собираемся вместе и тусим на одной и той же точке день и ночь. Как куропатки на вертеле.

— По поводу этого…

— Чего?

Ягами прикурил сигарету и пожал плечами.

— Я не стал тебе вчера говорить, — произнес он, — но, похоже, Ото-сан что-то нашел. Вернее кого-то.

— Стукача?

— Угу… Подробностей я не знаю, остальным лучше не говорить. Сегодня и выясним.

— Понял. — Я отодвинул миску и размял шею. — Чего сидим, пошли.

— Доедать не будешь? — показал он на рамен.

— Не… Слишком мутит, — признался я.

* * *

Мы успели как раз вовремя. Лишь подошли к дому, как небеса разверзлись и град воды рухнул на землю. Мы еле успели забежать в прихожую. Лестница на третий этаж, лифта нет, пахнет сыростью и душно, как в противогазе.

Наша квартира была в самом конце длинного коридора, рядом с открытым настежь окном, на подоконнике которого кто-то стояла пепельница и промокшие от забивающего дождя окурки.

— Ну чего там… — торопил я Ягами, пока он возился с замком.

— Да сейчас, сейчас! — бухтел он, сдувая капли воды с лица.

— Нажми на чертову дверь!

— Сам нажми, видишь, я занят!

Дверь напротив щелкнула и открылась, в проеме появилась седая голова. Женщина, лет так 60-ти, с длинной заколкой и в старом домашнем кимоно. Она подозрительно уставилась на нас через толстые линзы очков.

— Коничива… — поклонился я.

— Коничива… А вы что это делаете, отоко но ко? — поинтересовалась она подозрительно.

Мы с Дате переглянулись, похоже, бабка решила, что мы тут грабежом промышляем, и пришли квартирку обнести. Внутри что-то заворочалось, будто рамен попросился наружу.

Мне потребовалось мгновение понять, чего хочет от меня Фокус. Хм… да, пожалуй, так и следует поступить.

— Мы ваши новые соседи, соба-сан! — ослепительно улыбнулся я и поклонился ещё раз. — Меня зовут Рио Икари, а это мой одноклассник Дате Ягами. Мы только вчера въехали…

— А, вот оно что…– проскрипела женщина — То-то я и слышала, как кто-то шумел в коридоре.

— Никак не можем справиться с замком, — удручающе развел я руками.

— Форма у вас странная, — задрала она одну бровь.

— Мы перевелись из Татсуко-хай, в… — замялся я.

— В Бэни Гэкко, — подхватил Дате. — У них очень строгий стиль.

— О… надо же. И живете вдвоем… — продолжала она щурить глаза.

— Мы из провинции, бабушка, — продолжал я молоть языком все что на ум приходило, — из префектуры Сидзуока. Сами знаете, какие общежития нынче для бюджетников, а вдвоем все же полегче, да и аренду платить сподручно.

— Деревенские значит, ха? — хмыкнула она. — Что же, полагаю, все мы откуда-то приехали. Надолго здесь?

— Ещё два года, — улыбнулся я смущенно. — Очень надеюсь, что мы вас не побеспокоим.

— Не думаю, ты вроде бы обходительный мальчик… — смилостивилась карга. — Что же это я… новых соседей не принято так грубо встречать, не хотите ли газировки?

— С удовольствием, — ответил я, вытирая со лба пот.

— Ну что ж, проходите… — Бабка отступила, пропуская нас внутрь.

Мы прошли на маленькую кухоньку и сели за стол у окна, хозяйка разлила домашний лимонад в стаканы с цветочками и подала нам, после чего села во главе.

— Угощайтесь, ребятки, в такую духоту нужно больше пить, — с умным видом покивала она.

— Хай! Аригато!

— Ну… расскажите-ка, как у вас на учебе? Откуда, говоришь, приехали?

Дате сидел будто робот, ничего не понимая и молча прихлебывал лимонад, странно поглядывая на меня. Он никак не мог понять, зачем я так дружелюбно себя веду.

Женщину звали Начи Гёкуро. Жила с мужем, что подрабатывал ночным сторожем, а днями вечно пропадал на рыбалке в порту, отрываясь на пенсии, пока ноги ходят. А вот у неё ноги были уже совсем не те, поэтому приходилось почаще оставаться и коротать дни у телевизора и окна. Да ещё эти дожди, её самый ненавистное время года. От влаги ломило суставы, врач сказал сидеть дома, пока сезон не кончится, потому ни в магазин не выйти, ни к подруге на соседней улице. Так что до возвращения Гёкуро-сана, она скучала дома, и ей было в радость встретить новых соседей.

Я врал с три короба про свою «родную деревню», и как достала работа на ферме у дядюшки, как я хорошо учусь и какой хороший мальчик. Войти к ней в доверие было легко, — с пожилыми зачастую проще.

Я рассказывал про уроки, и про то, что на носу экзамены, про то, как мы с Дате познакомились, про свою вымышленную семью (которые тоже оказались алкашами), и про то, как собираюсь завести кота, если, конечно, соседка не против.

Начи-сан прослезилась, вспомнив своего Душка-чана, который был толстым и пушистым, и самым милым котиком в мире, пока не выскочил из окна и не исчез в ночи, а также заявила, что рада будет, если у нас в квартире появится питомец, ведь сама она нового Душка-чана завести не может, а все оттого, что муж сугубо против.

Дате сидел молча и давился лимонадом, глядя на меня не отрываясь, и всем своим видом показывая, что нам очень пора, поэтому столь распрекрасную беседу пришлось завершить. Мы сердечно поблагодарили хозяйку и направились к выходу, пообещав пригласить и её.

— Ах да, чуть не забыл! — хлопнул я себя по лбу уже в коридоре. — Начи-сан, у нас в деревне ближайшим соседям принято оставлять ключи, меня этому мама учила!

— Ключи? — удивилась старушка. — Зачем же это, Рио-чан, к чему они мне?

— Да, да, именно ключи от квартиры…– Я покопался в кармане пиджака и протянул связку ей. — Видите ли, в случае чего я всегда буду уверен, что соседи нас прикроют. Знаете, как бывает, заучишься допоздна, а потом утром плиту забудешь выключить. А если же я кота заведу, то как мне его кормить, мы ведь с утра до ночи на уроках! А так я всегда знаю, что могу полагаться на вас, Начи-сама… Конечно же, я отблагодарю вас, как у нас принято!

— Хм… теперь понятно, — улыбнулась бабка, принимая связку. — Хорошо, если что, проверю что у вас и как.

— Благодарю вас, госпожа, — лебезил я. — Также давайте обменяемся телефонами, чтобы я мог вас предупредить в случае чего.

После того как контакты были переданы, а связь налажена, мы все-таки отперли злосчастную дверь и попали домой.

— Ты чего там учудил⁈ — разрядился Ягами прямо в коридоре. — Что это вообще было⁈

— Все нормально, аники, — ответил я. — Так было нужно. Не забывай, на нас ведут охоту, и если кто заявится, лишняя пара глаз не помешает.

— На хрена ты ей ключи отдал⁈

— Так нужно было, — отмахнулся я, — перестраховался. Не парься, ладно? Чего ты волнуешься, что она у нас посуду потырит? Так у нас её нет почти…

— Как скажешь, — махнул он рукой, снимая обувь. — Не хочу спорить, голова болит, да и времени нет. Давай собираться.

Он потопал в свою комнату, а я сразу в душ. Надо было искупаться у Асуры, ведь ванная у нас с Дате была одна на двоих, но умная мысль приходит всегда с запозданием.

Наше новое жилье оставляло желать лучшего, но на большее не было средств. В ванной подтекал бачок, а поддон пожелтел от накипи. Вода из крана пахла серой и была жесткой, занавеска душевой совсем сгнила, и мы её сорвали к чертям. (Будто нам было кого стесняться). То же самое было и в комнатах, — прогнившие полы, почерневший от времени потолок, скрипучий и неудобный матрас на полу. Мне ещё вдобавок досталась комната с большим окном, за которым прямо напротив висела вывеска магазина. Жалюзи отсутствовало, и ночь проходила в ярком фиолетовом свете, киберпанк да и только.

Но зато логово было только наше, теперь никто не устанавливал нам правила отбоя и посещений. А неоновый свет мне совсем не мешал, даже нравился. В Габутай было гораздо хуже, так что мы не жаловались.

Возвращаться к Маме-сан я не хотел, да и не мог, — наша квартира находилась за границей района, там жить было опасно. Мы иногда созванивались, я все обещал заехать, но так и не добрался, слишком много дел. Моя ссылка стала для неё ударом, однако сейчас она уже успокоилась и полагала, что я учусь в частном интернате. (Спасибо Дайго-сану, который уверил её, что занимается моим воспитанием).

Не сказать, что она была счастлива тому, что её сын пропадает где-то, но она хотя бы знала, что я больше не в тюрьме. Даже голос в трубке стал бодрее и меньше заговаривался накануне. Видимо, мамка стала меньше налегать на саке.

После душа я погладил одежду на качающейся доске, нашел под подушкой галстук, собрался и сел на единственный в квартире стул, ожидая, пока намылится его важное принцесское величество.

Дверь в ванную тоже не закрывалась, поэтому мы могли свободно общаться даже при посещении уборной. Шумоизоляции в доме все равно не было.

— Ты скоро там?

— Выхожу! Кстати, Икари…

— Чего?

— Откуда ты так много знаешь о сельской жизни? Если бы я тебя не знал, сам бы поверил, что ты тупая деревенщина. Ты что бывал в Сидзуоке? Родственники оттуда?

— Не, там не был, — покачал я головой, — просто провинция везде одинакова.

— Это в каком смысле?

— Ну как бы объяснить… — вздохнул я. — Монтескье, братан.

— Чего⁈

— Географический детерминизм. Он эту концепцию выдумал. Якобы процесс общественного развития есть следствие влияния природных сил и географического местоположения.

— Чего, блин⁈

— Да, я тоже думаю, что он не прав, но что-то в этом есть. Места с жесткими условиями рождают таких же жестких людей…

— Откуда ты знаешь?

— Что?

— Ну этот… географический кретинизм.

— Детерминизм.

— Хай. Не помню, чтобы о таком в школе рассказывали…

Да, я тоже. Сам не знаю, откуда я это все беру.

Я с трудом удерживался на стуле, веки слипались, усталый взгляд остановился на таком мягком с виду матрасе. Да, сейчас он выглядит так притягательно, но я-то знаю, что это на самом деле не так.

Дело в том, что после резни я потерял сон вслед за Ягами. Лежал ночами, пялясь в потолок, ворочался, а когда все-таки погружался в беспокойную дрему, мне снились кошмары. Нет, сам Габутай ни разу не беспокоил, — снилась моя казнь из прошлой жизни.

Как странно, — я же не помню свою смерть, но во сне все детали были более чем реальны. Вот я лежу на холодном столе, под углом в 45 градусов. Сталь неприятно обжигает кожу, я чувствую, как широким синим жгутом перетягивают правую руку. Вставляют в вену катетер, а я лежу, не шевелясь, будто это и не я вовсе. Даже не пытаюсь вырваться и перегрызть горло охраннику напоследок.

Лампа направлена мне прямо в лицо, я ни хрена не вижу из-за яркого света, что бьет по глазам. Только белые стены и свои ноги, что крепко привязали к столу ремнями.

Я знаю, что сейчас происходит и отчего возникла пауза. Исполняющий офицер ожидает положенного времени и, не отрываясь, смотрит на три телефона на стене. В случае особых ситуаций один из них зазвонит до того, как стрелка часов отобьет положенное время и казнь отменят. Но такое бывает крайне редко, все люди в комнате каждый раз пялятся на эти глупые телефоны так, будто верят, что вот-вот раздастся звонок. Кого бы они не казнили, у них всегда остается вера в то, что это ошибка и сейчас все закончится. Но звонок никогда не раздастся. Как и минутная стрелка никогда не щелкнет, отмеряя положенное время. И я остаюсь там, на этом гребанном столе в бесконечном ожидании, прислушиваясь к каждому шороху и к себе.

Что, если я прослушал команду и яд уже побежал по силиконовой трубке прямиком к вене? А что, если надсмотрщики решили нарушить протокол и запустить процесс не предупредив? Так и сдохну ничего не сообразив, даже не крикнув последнее проклятье им в рожу, не плюну напоследок пеной в стекло, за которым сидят все те, кто пришел поглазеть на мою казнь…

И так каждую ночь. Вместо матраса, я лежу на холодном столе и жду казни.

Муза сказала, что это Икари продолжает меня донимать. А вернее, его особо восприимчивый мозг, который, по всей видимости, получил психологическую травму после резни.

«Он только выправился, начал отходить от всех стрессов, что ему пришлось перенести ранее, как ты добил его массовым убийством!» — хохотала она, когда я пожаловался на бессонницу. — «А что ты хотел? Посмотри на своего сладкого дружка, — он тоже плохо спит, скажи спасибо, что не ссытся. Чем Икари лучше его?»

Гребанный Икари. Продолжает показывать мне все слабости человеческой натуры. Я до того, как в него вселился, вообще кошмаров не видел.

Муза, конечно, была права, (она всегда права, она о нас заботится), но я плохо спал ещё и от разыгравшейся паранойи. Я постоянно держу ухо востро, — это мягко сказано. Что в заключении, что на вокзальной лавочке, я сплю в вполглаза, — бессменно готов к неожиданному нападению. Это приходит через годы побегов, ожидания, что в любой момент за тобой придут. Так что чувство опасности у меня хроническое.

И сейчас так же. Я проверяю замки по несколько раз, отслеживаю все припаркованные на улице машины, держу нож под подушкой и окно нараспашку. Я даже растяжку хотел раскинуть, но Ягами дважды на неё напоролся, поэтому я бросил эту затею. Хорошо, что я ставил шумовую, для эксперимента, а не с кислотой или взрывчаткой, иначе плохо было бы моему аники.

Ну вот как можно постоянно забывать про ловушку в собственном доме⁈

— Я готов! — ворвался в комнату Дате, по пути криво застегивая рубашку. — С галстуком поможешь? Эй, ты чего…

— Уснул, похоже, — зевнул я. — Прямо на стуле.

— А надо мной ещё смеялся… Карма! Давай-давай, погнали, опаздываем!

Я угукнул, взял со стола пачку жевательной резинки и закинул в рот пластинку. Ненавижу жвачку, от неё, мне кажется, зубы крошатся. И вкус всегда слишком сладкий, Музе не нравится.

Вновь пришлось возиться с замком, старый цилиндр никак не поддавался ключу и отказывался проворачиваться. После того как мы с ним справились, я достал жвачку и прилепил между коробкой и дверным полотном, на всякий случай.

— Ну вот нафига, — вздохнул Ягами. — Каждый раз одно и то же.

— Мне так спокойнее, считай наудачу, — ответил я и подул на пальцы.

Пусть он об этом не думает, но я не могу забыть.

Над головой у меня висел прицел, что метил прямо в голову. И как бы я её не тряс, этот невидимый нимб никак не хотел отвязаться. Я будто на том столе и все жду пока меня казнят, но в этот раз я был просто обязан перестраховаться.

Добро пожаловать домой, часть 3

В «офисе» Ягами-кай было прохладно, в каждой комнате работали на осушение кондиционеры. Мы поднялись на второй этаж мимо стоящих на посту охранников, и прошли напрямую в кабинет.

У каждой семьи якудза есть такой вот «офис», и он на самом деле похож на корпоративное отделение какого-нибудь банка или торговой компании. Карликовые деревья в горшках, картины на стене, столы, компьютеры и принтеры, словно кто-то реально будет тут сидеть и печатать. Все в сугубо строгом, официальном стиле. Даже кожаные диваны для статуса понаставили, хоть они мне и напоминали порно, что начиналось точно так же.

Сам офис находился в незаметном переулке, прямо в сердце Кабуки Тё, и единственным опознавательным знаком того, что это здание служит представительством якудза, была небольшая табличка на входной двери. Помимо скучных кабинетов, здесь так же располагалось додзё, комната отдыха, помещение под чайные церемонии, и конференц-зал для встречи гостей.

Мы вошли в кабинет к оябуну и поклонились. Было похоже, будто два менеджера по продажам пришли к директору на планерку. Дайго Ягами сидел в массивном кресле за широким столом, за его спиной висела яркая картина, изображающая дерево в снегу на склоне горы. Я успел заметить, что босс был любителем японской художественной культуры, он это дерево пихал везде где ни попадя. Справа от него на стене располагалась стойка с комплектом оружия — танто, вакидзаси, катана. Слева — шикарная софа с журнальным столиком, куда было бы удобно закинуть ноги.

Мы заняли места у стола с его позволения, и дождались, пока он отложит телефон, в котором босс что-то пристально изучал.

Ягами-сан, наконец, обратил на нас внимание, подняв тяжелый взгляд из-под бровей.

— Ну… дети мои… Как погуляли?

— Спасибо, Ото-сан, все хорошо.

— Надеюсь, вы вели себя прилично?

У меня перед глазами промелькнул образ Кои, который стащил с себя рубаху, залез на диван и размахивал ей как флагом, выкрикивая в микрофон оскорбления. А ещё Принца, что все намеревался в тот микрофон перднуть, чтобы добавить басов музыке.

— Конечно, отец. Все прошло вполне официально, — даже не моргнув глазом, заявил Ягами.

— Ну-ну… — хмыкнул Дайго. — У вас все по лицам видно. К работе готовы?

— Хай! — гаркнули мы хором.

— Как будто у вас есть выбор, — осклабился он. — Хорошо, начнем с того, что я не буду разделять твою группу, вы, вроде как, сработались. «Последние из Габутай» — звучит глупо, конечно, но громко, — хорошее имя для улиц. Так что продолжите работать в связке. Эти парни теперь — твоя группировка, но нос не задирай. Даже не думай, что я позволю тебе открыть филиал, — вы подчиняетесь любому лейтенантуЯгами-кай, их слово — закон для вас.

— Иметь свою группировку большая честь, — наклонил голову Дате.

— Именно. Тем более, в таком юном возрасте. Другим приходится ждать совершеннолетия только для того, чтобы нанести иредзуми, а вас приняли досрочно и дают возможность работать самостоятельно. Уж лучше цени это, мусуко.

Босс развернул к нам ноутбук, чтобы мы могли видеть онлайн-карту Токио на экране. Он приблизил изображение и сократил размер до границ Кабуки-Тё. Потом навел стрелочку на западную часть и остановил на кривой улочке на самой границе карты.

— Знаешь эту улицу? — спросил он у сына. — Тёмэ №7, 3-ий квартал. Там ещё неподалеку языковой колледж, на углу.

— Да, конечно, — кивнул Дате.

— Теперь она твоя. Задача, — закрепиться, получать поборы, готовить территорию для организации нашего будущего бизнеса, держать заведение, охранять.

— Но ведь… это на окраине. На отшибе!

— И что?

— Отец…– в голосе парня сквозила обида. — Это ведь помойка! Там почти нет бизнеса, который мы могли покрывать, нет возможности развиваться!

— Что ты имеешь в виду, а ну, поясни… — прищурился Дайго.

— Нет курьерских маршрутов, наших торговых точек, борделей, лабораторий, даже туристов нет! — распалялся Дате. — Это пограничье, там нечего делать!

Реакция отца была моментальной, — его рука просвистела над столом и залепила Ягами младшему звонкую пощечину, после которой парень стиснул зубы и замолчал, лишь гневно дыша носом.

— Закрой рот, яцу, и послушай… — угрожающе произнес Дайго и откинулся в кресле. — Ты слишком юн и глуп, чтобы понять, что я тебе предлагаю.Твой названый брат ведет себя гораздо умнее, последуй его примеру.

Дате ничего не ответил, только сжал пальцы в кулаки. Я невозмутимо достал сигарету и прикурил, закинув ногу на ногу. Семейные разборки не моё дело, главное самому по роже не получить.

— Ты думаешь, что я отправляю тебя в ссылку, — уже спокойнее сказал оябун. — Но это не так. Сейчас вам никак нельзя высовываться, это слишком опасно. Поэтому я выбрал западную часть района, как можно дальше от финансового квартала и влияния Като-сана. Там вы сможете залечь на дно и одновременно действовать на благо семьи. Работа кобуна — носить оябуну чай и нажимать на слив, когда тот погадит, а вам предоставлена целая улица. Не думай, что я от вас избавляюсь или прячу, — нет. Я даю реальный способ проявить состоятельность.

— И как? — шмыгнув носом поинтересовался Дате.

— На прошлой неделе на 7-ой улице заново открылась идзакая. Также есть маленький игровой зал с патико. Продуктовый магазин для местных, а также пару аппаратов с газировкой. Это не много, но вам хватит. Рюмочная готова выделить тебе кабинет, в котором вы сможете обустроить офис. Каждая из точек приносит стабильный и беспроблемный доход, так и должно остаться, понимаешь? Чтобы заработать себе имя и начать заниматься более серьезными делами, сначала прояви себя правильно.

— Это как⁈ Там же нет ничего!

— Не лезь на рожон! Сиди смирно и заработай хоть йен для семьи, прежде чем замахиваться на большее! — Дайго врезал по столу кулаком. — Докажи, что на тебя можно положиться!

— Я понял… — вновь повесил нос аники.

— Я хочу, чтобы все было тихо, чтобы я не слышал, что на вас кто-то жалуется. Приноси фиксированный доход, остальное дели между своими людьми, вырученное откладывай. У вас хорошо получалось с кофейней, надеюсь, и тут вы справитесь не хуже. Если у владельцев возникают проблемы, — вы их решаете, а как, уж думай сам. Дебошир в магазине или сложности с вывозом мусора — неважно! Если хозяин обратился к тебе за подмогой, подставь плечо, зарекомендуй себя.

— Хай, — кивнул Ягами, — я понял, отец. Мы не подведем тебя.

— Конечно не подведете, ведь если возникнут проблемы, будете «чашниками» до конца бандитской карьеры. Уяснили, яцу⁈

— Хай! — повторили мы.

— Идзакая называется «Кикко 7 Тёмэ», владелец знает нашу семью и осведомлен о том, кто к нему придет. Можете отправляться сегодня же, ведь с завтрашнего дня прикрывать вас будет некому. Для помощи выделю вам минивэн, он в гараже, на подземной парковке. Считай, это мой подарок сыну на посвящение. Есть ещё вопросы?

— Зачем ему открывать заведение в таком месте? — поинтересовался я. — Там же и правда глушь.

— Потому что под прикрытием «Кикко» мы откроем бордель или игровой зал, — просто объяснил якудза. — Я ещё не решил. И Хитамура-сан понимает, что процент с выручки нашего подпольного бизнеса с лихвой окупит его расходы и позволит открыть новый трактир, но уже в центре. Теперь понятно, почему не стоит раздувать угли и пыль поднимать? Идзакая должна работать тихо и мирно, а что до клиентов, то рядом колледж, — студенты тоже любят выпить. Надеюсь, с этим покончено? Я устал вам разжевывать основы нашей работы.

— Да, извините, оябун, — наклонил я голову. — Скажите, есть ли новости по делу Габутай? Удалось ли найти хоть что-то, что приведет нас к Каину?

Дайго недовольно помотал головой и забарабанил пальцами по столу.

— Послушай, мальчик, тут все не так устроено. Ты теперь работаешь на меня и не можешь просто завалиться к оябуну и… — Дайго осекся, встретившись со мной взглядом и тяжело вздохнул. — А впрочем, ладно. Я все равно хотел рассказать. Учитывая обстоятельства, полагаю, вы должны знать… Да, мы нашли человека, который участвовал в подборе наемников, напавших на Габутай. Вернее, мы вышли на посредника, который привел нас к другому посреднику и так далее. Многие из имен в списке уже мертвы или пропали, но благодаря нашей дружбе с полицией, кое-кого мы отыскали.

— Кто он? — спросил я.

— Мелкий дилер. Он член семьи Такари-кай.

— Такари… — задумался я, — не могу вспомнить.

Несмотря на изучение геральдики местного криминального мира, это имя мне показалось незнакомым.

— Неудивительно, — хмыкнул Дайго-сан, — это маленькая семья, родилась всего два года назад, но они в клане Одэ и базируются в Токио. Член их группы был одним из тех, кто передавал деньги и знал точку сбора наемников, по крайней мере, мы так думаем.

— Что-то удалось узнать? — спросил я в лоб.

Ягами-сан очередной раз тяжело вздохнул, потом не выдержал и закурил.

— Я скажу, только из уважения к тому, через что вы прошли. Но больше вопросов не потерплю. Он дал только одно имя, — Цуме.

— Цуме?

— Ноготь, — кивнул Дате, — лейтенант Каина, один из пяти приближенных. Я только слышал о том, что он держит группировку в Санья.

— Пленник сказал о том, что деньги забирал в некой «кормушке» в трущобах. Пока это все, что удалось узнать. Я понимаю, что для вас это вопрос принципа, но я не могу допустить вас двоих к расследованию, — сказал он серьезно. — Вам нельзя лезть на передовую, мы разберемся сами. Каин нанес удар не только по Габутай, он покусился на жизнь моего сына. И я знаю, что вы найдете аргументы и попытаетесь меня переспорить, — не нужно. Это приказ. Когда придет время и у меня будут достаточные основания, я дам вам знать. Эта история только начинается, и совсем скоро вы мне понадобитесь. И я не хочу слышать больше ни слова про Каина из ваших уст. На этом все.

— Да, оябун, — наклонил я голову, хотя внутри ощущал пекло злости.

Дате тоже не выглядел довольным, но промолчал.

— Сейчас вам нужно думать о другом. Отправляйтесь в «Кикко», хозяина зовут Тоши Хитамура. Тоши-сан очень прагматичный человек, он осведомлен о том, кто к нему придет и ожидает вас. Можете посетить его сегодня, подготовить будущий штаб, потому что завтра ваши люди должны приступить к работе.

— Нам нужно знать ещё что-то?

— Нет, разберетесь в поле. — Он вальяжно взмахнул рукой. — Дате, позвони мне и отчитайся, когда обоснуетесь.

Мы поклонились перед уходом и покинули кабинет. Спускаясь, мы не перекинулись ни словом. Дате был недоволен и не скрывал разочарования. На его амбиции мне было плевать, да и на работу тоже, я вообще не привык получать приказы от кого-то кроме тюремных охранников. Меня тревожил тот факт, что нас пытались оградить от охоты на Каина, а находиться в неведении я не любил.

Я чувствовал, что гангстер в маске гораздо опасней, чем может показаться. Он уже один раз доказал, что слов на ветер не бросает, и кличка прицепилась к нему не просто так. И я знал, что он не оставит попыток добраться до «Последних из Габутай». Так почему я должен сидеть на заднице и ждать?

Мы вышли на улицу и встали под козырьком, прячась от дождя. Дате облокотился на перила и достал из кармана пиджака сигареты, закурил и со злостью сплюнул с крыльца в лужу.

— Ксо… Мы аутсайдеры, аники… — вздохнул он. — Во всех смыслах.

— Ты знаешь о какой «кормушке» говорил твой отец? — спросил я.

— Нет, первый раз слышу, — мотнул он головой. — Но могу узнать. Хочешь выйти на Като самостоятельно?

— Нельзя полагаться только на Ягами-кай, — произнес я. — Это наше дело, и наши головы на кону. Я не успокоюсь, пока не расплачусь с Каином.

— Я с тобой, — согласился Дате. — Попробую что-нибудь узнать у парней из клана.

— Выведай адрес, начнем с этого. А пока давай проверим, что это за «Кикко», — ответил я. — Посмотрим что там и как. Далеко до 7-й Тёмэ?

— Ну, у нас же теперь тачка есть, — хмыкнул Дате, — пойдем хоть посмотрим, что нам клан подготовил.

* * *

Минивэн оказался той ещё развалюхой. На нем только бутылки с водой развозить, для иного он не годился. Кое-где с налетом ржавчины, старенький и потертый, с пыхтящим движком и прокуренным салоном. Вот так подарок Ягами-сан, аригато газаймаста.

Наша улица и правда оказалась на задворках.

Если возле колледжа район выглядел вполне чистым и ухоженным, то завернув за угол, картина менялась радикально.

Исписанные граффити стены, лужи на асфальте, и бетонная ограда готовящейся стройки по правой стороне. И без того узкий проулок заполнили ряды припаркованных велосипедов, мопеды и фургончик, который перегородил всю проезжую часть. Тут мы бросили наш транспорт и пошли пешком.

Неожиданно выглянувшее солнце не добавляло красок, его лучи сквозили через ряды торчащих на стройке арматур, рисуя на обветшалых стенах зебру. А за стройкой, так близко и одновременно недосягаемо далеко, возвышались блестящие башни Кейо Плаза. Их яркий образ будто издевался над двумя молодыми якудза, которых отправили в самую глубокую задницу Кабуки.

Ягами мог сколько угодно крутить носом и морщиться, но я не чувствовал его разочарования. Такие закоулки мне и нравились в Токио, — маленькие, узкие, неприметные, аутентичные. Вдоль дороги были развешаны белые японские фонари, из стен торчали трансформеры из кондиционеров и блестящих вентиляционных труб, высоковольтные провода привычно покачивались прямо над головой, а каждый столб или дверь были заклеены листовками и объявлениями, покрывая их бумажной и разноцветной чешуей.

Чуть дальше улица расширилась и стало гораздо чище, мы прошли мимо яркого продуктового магазина, аппаратов с газировкой и приблизились к идзакая.

«Кикко» занял угол здания, выставив по обе стороны тентовые плечи-навесы, под которыми на тротуаре размещались столики, чтобы народ мог выпивать прямо на улице.

Заведение не выглядело новым, а скорее напоминало рюмочную для местных, где за чашку саке можно было нарваться на катану. Толкнув потертую дверь, мы оказались в большом помещении, которое, несмотря на площадь, казалось тесным.

Почти все пространство занимала огромная барная стойка, за которой легко поместилось бы человек тридцать, но барные стулья так тесно прилегали друг к другу, что позволяли набить и два раза больше народу. Бар также вмещал в себя гриль и кухню, — посуду, моющие средства и прочие атрибуты никто не скрывал, они были на виду посетителя. От обилия бутылок, стаканов и рюмок рябило в глазах, и, похоже, что никакого порядка тут и не было, а найти нужный напиток сможет только сам бармен.

Я представил, что тут творится вечером, и закатил глаза.

Вот я, пытаюсь втиснуться между горшочками и соусницами, с трудом помещая на стойке заказанное пиво и тарелку с жареными осьминогами. Каждый раз поднимая бокал, я цепляю локтем ряд пивных бутылок, а если отклонюсь, то упираюсь спиной в мокрую стенку. Хорошо хоть её заклеили дешевым рекламным постером, как замечательно. Слабый свет японских фонариков тонет в клубах пара, что поднимается от печи, где варят креветки, и дымной завесе от жареной рыбы…

И здесь нам придется работать? Кажется, я начал понимать пессимизм Дате.

Казалось, если я останусь здесь хоть на полчаса, как моя рубашка пожелтеет, а я навсегда провоняю запахом перегара, дыма, и горелого чеснока.

Сейчас в баре было тихо, он стулья пустовали, за стойкой убирался хозяин, — его было видно сразу. Полноватый мужчина с тонкими усиками в заляпанном фартуке рьяно драил раковину, ему помогала девушка с растрепанными волосами, что выбивались из-под банданы.

— Хитамура-сан? — Спросил Дате, перегнувшись через стойку.

— Коничива! — Поклонился мужчина. — А вы кто?

— Ягами Дате, по поручению Ягами-кай.

— О! Молодой господин, ирашаймасе! Я ожидал вас завтра!

— Ну, мы уже здесь, — пожал плечами парень. — Почему в баре так тихо?

— Ещё не время, юный господин! — засмеялся Тоши. — Вы подождите, часам к семи народ начнет набиваться. Я думал, что прогадаю, когда открывал здесь заведение и как же я ошибался! Местным работягам тоже требуется выпить после смены, знаете ли! От клиентов отбоя нет!

— Приятно слышать, — пробурчал Ягами. — Покажете наш кабинет?

— Конечно, конечно… — Хозяин спешно вытер мокрые ладони сальной тряпкой и махнул рукой, приглашая следовать за ним.

Будущий штаб спрятался на втором этаже, сразу за кабинетом самого Тоши-сана.

— Вы уж извините, ремонт так и не закончили…– заявил Хитамура, открывая перед нами раздвижную дверь.

Это был довольно просторный кабинет, квадратов на семьдесят, грязный и пыльный. Окна заклеены, стены закрыты деревянными панелями, на полу банки с краской и инструменты. Из удобств — продавленный старый диван у стенки, да пару столов с креслами, что заботливо укрыли полиэтиленом от грязи.

— Да, тут грязновато, но Ягами-сан сказал, что убираться необязательно…– сконфуженно бормотал хозяин, заметив вселенскую печаль на лице у Ягами младшего. — И у вас будет свой туалет, там ремонт закончен! И даже воду подключить успели!

— Аригато, Тоши-сан, — похлопал я его по плечу. — Мы разберемся, можете идти.

— Как скажете. Если что, я внизу, всегда за стойкой. Нам нужно обсудить некоторые…

— О делах завтра, нам нужно прибраться, — прервал я его.

— Конечно, конечно… — поклонился он и попятился к выходу.

Я прошел по комнате, остановился у одного из окон и сорвал газетную пелену, открывая обзор на улицу.

Дате устало сел на корточки и закурил.

— Хуже не бывает, — простонал он. — Это же клоака.

— Не ной, в «Фениксе» было еще хуже до того, как мы за него взялись. Уберемся здесь, заработаем деньжат, мебель купим, и будет у тебя офис, — фыркнул я. — Возьми себя в руки.

— Угу…

Мы оставили пиджаки в кабинете Тоши, закатили рукава и вооружились тряпками и ведрами. Вот они — гроза ночных улиц! Маньяк в теле подростка и сын босса якудзы, — два отбитых и опасных психопата, драят полы и собирают мусор в пакетики.

За сдиранием краски и собиранием картонных ошметков мы и не заметили, как на улице загорелись белым фонарики, знаменуя наступление вечера.

— Братан, первым делом нам нужен кондиционер, — произнес я, вытирая пот со лба.

— Отец сказал, самое необходимое доставят. Остальное завтра же купим. — Ягами с трудом открыл окно, впуская влажный воздух и запах улицы. — Ну что, почти закончили?

Мы осмотрели опустевший кабинет, в центре которого стояла гора мешков с мусором и кивнули друг другу.

Сошлись на том, что сделали достаточно, а остальное можно поручить парням в банде. Отмечая переезд, мы плотно поужинали внизу, Ягами выпил банку пива, а я холодный чай. После этого отправились домой.

— Обязательно мебель закажем, — говорил Ягами, топая по лужам. — Парней по точкам распределим.

— Лучше пусть мусор вынесут, и уборку закончат, — ворчал я. — Я больше за тряпку не возьмусь.

— Да ладно тебе, аники, подумаешь. Не могли же мы группу привезти в эту заброшку. Стыдно. А так хоть какой-то порядок навели… Как думаешь, Мико придет?

— Придет, — кивнул я. — На празднование же пришла.

— Я удивился, если честно. Она совсем мрачная последнее время. Всегда молчит… Ты с ней не говорил?

— Нет.

— Поговори, кёдай. Для неё это важно. Не вини за то, что замыкается в себе.

— Я не очень хорошо разбираюсь в девушках, (как и в людях) но сомневаюсь, что разговор поможет, — ответил я.

— Она потеряла лучшую подругу, и всех своих названных сестер. Ей нужно, чтобы кто-то был рядом. Ей сейчас очень тяжело.

— Я… постараюсь, — вздохнул я. — Я её не узнаю, она будто… исчезает.

— Её рана гораздо глубже шрама на животе. И она ещё кровоточит, — сказал он мягко. — Ей нужно время и поддержка.

— Мы все через это прошли, раненных тут хватает.

— Все понимают, что она чувствует, кроме тебя, — хмыкнул Дате. — Но она выбрала Икари, и, наверное, неспроста. Поэтому постарайся, прояви чуткость.

— С чего такая забота?

— Как с чего, она ведь теперь моя сестра. Вот и переживаю.

— За себя лучше переживай.

— Обаятельный Они', ты, как всегда, очарователен.

— Пошел ты, аники.

— Кстати…

Мы поднялись по лестнице на наш этаж, продолжая обмениваться колкостями. Дате на ходу достал ключи, готовясь воевать с замком.

Время остановилось, воздух стал тяжелым и упал на плечи, свет замерцал, медленно прорезая пространство. Резкая боль в висках принесла мне образы, — запасный выход, приоткрытое окно в коридоре, мусорный бак под ним, система пожаротушения, вентиляция на крыше… Фокус давал мне пути отхода, варианты для работы.

Слишком резко, и не просто так…

Лишь связка подлетела в воздух от вращения его руки, как я резким движением перехватил ключи, не позволяя им звякнуть. Ягами не успел удивиться, как я прижал палец к губам и взглядом показал на засохшую жвачку на двери.

— Чего… — зашептал он, приникнув к стене. — Она на том же месте!

Я присмотрелся. Да, вроде бы на том же. Но и одновременно, висит как-то неровно. Как объяснить ему, что засохшая резинка имеет иную форму, чем прежде?

— За нами пришли, — просто заявил я. — Они внутри.

Добро пожаловать домой, часть 4

— И что предлагаешь делать? — зашипел Ягами. — Вызывать подмогу? А если там никого⁈

Он мне не верил, и я его не винил. Бить тревогу оттого, что жвачка висит неровно, конечно, бред. Но не в моем случае.

Я был натянут как стрела, Фокус подкидывал мне варианты, будто карты таро. Мне оставалось только перевернуть их. Но эту игру я уже знал, Фокус всегда раскладывал похожие карты, — на которых есть что-то острое.

— Есть идея, — произнес я тихо, — уходим.

Стараясь ступать как можно тише, мы вернулись к лестнице, где я затаился и закурил.

— Рио, ты серьезно? — спросил Дате озабоченно. — Ты перегибаешь… Что теперь всю ночь будем караулить⁈

— Не потребуется, — ответил я, нервно выдыхая дым, и достал из кармана телефон. — Сим-карты одноразовые?

— Хай, корпоративные, — кивнул он. — На е-формат так и не перешли.

— Что будет, если отследят?

— Не отследят. Звонка будто и не было, оператор принадлежит клану…

— Отлично, тогда доверься мне и действуй, как я скажу.

— Ладно, — вздохнул он. — Хотя я немного устал от этого…

Я проигнорировал его, набирая номер из телефонной книжки. Так, где это, где же, где… А вот, еле вспомнил, как там её зовут. Дождался, пока пройдут гудки, и скрипучий голос недовольно отозвался.

— Моси-моси…

— Тёкуро-сан, конбанва! Это ваш сосед Икари-кун, помните?

— Кто-кто⁈

— Икари Рио! Мы сегодня днем виделись, ваш новый сосед из 15-ой квартиры!

— А… Рио-чан, конбанва… Разве тебя не учили, что тревожить людей в столь поздний час невежливо?

— И я прошу прощения, сумимасен! Но я не мог иначе, мне очень нужна ваша помощь…

— Да? И чего ты хочешь? Я уже собиралась ложиться спать…

— Начи-сан, прошу вас, помогите, пожалуйста. Мы с моим другом…

— Это который такой весь серьезный?

— Да-да, который будто из якудза, — засмеялся я под неодобрительный взгляд Дате. — Вот с ним сегодня на день рождения собрались, к нашему однокласснику.

— У куда это, в столь поздний час… — заерзала бабка на той стороне трубки.

— В боулинг, — ляпнул я, — буквально на полчаса… Только вот мой друг…

— Который серьезный…

— Да, именно. Вот он, бака, представляете, похоже, забыл выключить газовую плитку!

— Это же каким рассеянным нужно быть!

— И не говорите, Начи-сан, — пустая голова! Но не стоит его строго судить, — у него сегодня были экзамены, он весь день такой отрешенный. Пришли домой, он поставил на плитку кастрюлю, рис сварить, а выключить и забыл.

— Вот для этого рисоварка и нужна!

— У нас хватило денег только на газовую плитку, Начи-сан! Пожалуйста, вы можете зайти к нам и проверить, работает ли плита или нет, ведь он совсем не помнит, выключал ли он её! Или попросите мужа…

— Мой муж на смене, придется самой. Гоняете больную женщину… И что, так теперь каждый вечер будет? — бурчала Тёкуро. По её кряхтению я понял, что она двигается к выходу.

— Только один раз, клянусь вам! И я отплачу отменным вишневым пирогом по рецепту моей мамы!

Почему вишневым? И боулинг? Откуда я это вообще беру? Как начну врать, так сам себе удивляюсь.

Ягами смотрел на меня осуждающе, я спокойно покивал ему и показал, что нужно немного подождать.

— Ладно, ладно… — ответила бабка. — Иду к вам, проверю вашу плиту. Перезвоню.

— Там дверь заклинивает, её толкнуть нужно! — успел добавить я перед тем, как она положила трубку, и сразу обратился к Дате. — Аники, теперь ждем. Как дам знак, следуй за мной.

— Ксо… Рио, мне это все не нравится.

— Тише, — отмахнулся я, доставая нож, — приготовься.

Мы присели за углом, я положил телефон на землю ребром и включил камеру, чтобы видеть все, что происходит в коридоре. Со скрипом соседская дверь отворилась и семенящим шагом Начи-сан прошаркала к нашей квартире. На ней был махровый серый халат (и это летом!) и обычные тапочки, видимо, и правда уже готовилась ко сну. Она принялась возиться с замком, что-то бурча под нос и, видимо, проклиная Рио Икари и его чертову плиту.

— Толкни… — тихо нервничал Дате. — Тебе же сказали, толкни грёбаную дверь!

Она толкнула, вздохнула, провернула ключ и вошла, непрерывно кряхтя. Пора!

— Идем! — дал я команду и бросился по коридору, покрепче перехватывая нож.

Замер перед входом, прижался к стене, прислушался. Тихо, слишком тихо…

Я не параноик. Нет, не параноик. Мне не кажется. Я уверен в себе.

— Ну чего там? — дышал мне в затылок Ягами.

Я различил шаркающие шаги Начи-сан, что проследовали из кухни, её слабый голос, что продолжал недовольно бубнеть. Она направилась в одну из спален, в мою. Неудивительно, ведь на кухне никакой плиты не было, мы ещё не успели ей обзавестись.

— Идем? — не успокаивался Дате.

— Ждем, — шикнул я.

— Но если там чужие…

Вот именно, мой братулец. Это же очевидно. До тебя начинает доходить мой замысел, хоть ты и не можешь его принять.

Неожиданно, будто ночная поллюция, раздался приглушенный грохот, а после сдавленный женский вскрик. Попалась! Неконтролируемая улыбка скользнула по моему лицу.

Ягами дернулся, но я прижал его рукой к стене. Секунд десять ничего не происходило, а потом, словно гром, из моей спальни донесся мужской голос.

— Шиматта! Кубо, иди сюда!

Тяжелый топот в прихожей, и второй хрипящий бас.

— Ты что, мать твою, натворил⁈ Совсем спятил⁈

— Я… Да откуда она здесь⁈

— Какая разница, идиот⁈ Уходим, быстро!

— Постой, а как же…

— Брось! Дело просрали, яндере! Я же тебе…

Я не стал дожидаться когда напарники закончат разговор. Нужно было действовать, пока они не опомнились. Я сорвался с места и отдался на попечение Фокусу. Он подхватил меня и понес, словно северный ветер последний кленовый листок.

Убийца стоял ко мне спиной, занял широким торсом проход, что вел в мою комнату. Высокий бугай, в черной балаклаве и в дутом жилете. Я налетел на него с разбегу и сразу принялся колоть его в спину ножом. Одной рукой я взял его шею в захват, а второй наносил быстрые и короткие удары. Однако противник оказался до того крупным, что я буквально висел у него на спине, как пиявка, едва доставая ногами пола. Бычок взревел от боли и принялся крутиться, резко опрокинулся назад, чтобы сбросить меня. Но и это ему не помогло, я отпрянул в сторону, позволяя здоровяку врезаться в шкаф и осесть в углу, зажимая кровоточащий бок.

Его напарник бросился ко мне, занося нож-накири и намереваясь нашинковать мое тельце как капусту-мицуну. Поменьше ростом, но не менее крепкий, ублюдок неплохо управляется ножом. Он бьет коротко, быстро одергивает руку, и держится на безопасной дистанции.

— Иди сюда, паскуда! Кутабаре! — рычал он из-под маски.

Широкое лезвие просвистело перед лицом, я едва успел уйти с линии атаки и резко отклонился, чтобы не попасть под этот топор. Один широкий взмах, второй, третий, я ухожу, но чувствую, что отступать больше некуда. Нога упирается во что-то мягкое, теряю равновесие, приходит осознание, что я споткнулся о труп Начи-сан.

В комнату вваливается Дате, не теряя времени, он с ходу пробивает ногой в корпус нападавшему. Прямой фронт-кик, как учили. Я с трудом остаюсь на ногах и кидаюсь вперед, под нож противника. Удар у Дате получился отличный, наемника оттолкнуло, он потерял концентрацию, я легко прошел под его рукой, и обратным хватом всадил танто ему в живот по самую рукоять. Этого было мало, ублюдок был силен и сдаваться не собирался. Я увернулся от очередного взмаха накири, нырнул ему за спину и обвил его шею как змея. Обычный прием борьбы — захват через плечо и удержание перед броском, сцепив руки в крючок. Бросить его я бы не смог, как и удержать, но это и не потребовалось. Ягами был тут как тут, с криком навалившись на открывшегося врага и вгоняя ему в грудь свой нож двумя руками.

Брызнула кровь, фонтаном. Это Дате рывком вытащил танто из дергающегося тела, нечаянно облив себя.

— Твою мать! Кусоттарэ! — выругался он в сердцах. — Моя рубашка!!!

— Суки, вы за это ответите!!! — раздался крик первого бугая.

Он медленно поднимался на ноги, несмотря на раны и придерживался за мой шкаф, оставляя на нем багровые следы ладоней. Странно, я думал, что он уже нежилец, но вот он, собирается продолжить драку. Либо я не учел его крупную комплекцию, либо дутый жилет спас ему жизнь, остановив лезвие. Ну… чтобы там не было, он с трудом двигался, а руку с ножом не мог поднять выше грудной клетки. Он был легкой мишенью.

Танто остался в животе у его дружка, поэтому я просто подобрал лежащий под ногами накири, и двинулся вперед. Лениво уклонился от тяжелого взмаха, перехватил кисть и рывком поднял её, после чего с чувством рубанул под руку в район подмышки, перебивая связки и мышцы. Бугай с криком выронил свой нож и рухнул, но в падении налетел подбородком на мое колено. Я удерживал его за покалеченную руку, не давая упасть в мордой в пол, и Дате не смог пройти мимо. С разворота он залепил ногой здоровяку в скулу, да так, что у того глаза закатились. Я добавил коленом, на этот раз в нос. Ягами пробил жесткий прямой, точно в зубы. Я добавил локтем в глаз и правый боковой. Аники вновь рубанул ногой в голову, как по футбольному мячу.

В полутемной квартире тишину разрывали звуки ударов и короткие, но пронзительные вскрики.

Наконец, крепыш повис на своей руке, я сорвал с него маску. Из его рта медленно тянулась красная полоска слюны, налитые глаза смотрели в одну точку, а челюсть скривилась и болталась, как на резинках.

— Что делать с ним будем? — спросил Ягами, вытирая пот со лба.

— Тазик тащи, вон на подоконнике, — подсказал я.

Окно пропускало через форточку, вот я и поставил пластиковую посудину, чтобы хоть как-то уменьшить ущерб от дождей. Аники подвинул мне таз, стопой я поставил его под свисающим бугаем.

— Хой, Рио, ты же не собираешься его мочить? Он же может рассказать, кто его нанял!

— Я и так знаю, кто его нанял, — пожал я плечами и обратился к бугаю: — Эй, яру (ублюдок), ты нам что-нибудь расскажешь?

— Пошел ты, члено…

— Вот видишь, ничего он не расскажет, — резонно заявил я, после чего рубанул топориком по горлу пленника, так, будто забивал скотину.

С хрустом лезвие пробило его глотку и оттуда струей хлынула кровь, прямо в желтый тазик на полу. Эх, как хорошо получилось, нужно было мясником идти. Одним ударом почти башку отрезал.

— Твою мать, Икари! — схватился Дате за голову. — Что за херня⁈

— А что⁈ — удивился я. — Мы же тазик поставили…

— Псих ты! Ксо…– Дате завалился на мой матрас и закурил, оглядывая побоище. — Что мы натворили…

— Да ничего особого. — Я опустил голову бугая в таз, сел рядом с Дате и попросил жестом сигарету.

Взгляд Ягами наткнулся на безжизненное тело госпожи Начи-сан, что замерла в проходе с перерезанным горлом. Её застывшие глаза смотрели прямо на него в немом удивлении.

— Икари… что мы наделали… — выдавил он из себя. — Она же ни в чем не виновата, а ты… ты отправил её к ним в лапы…

М-да, неудобненько вышло. Да, я отыграл эту карту именно так, как и планировал. Отправил милую старушку на смерть, использовал как приманку. Нет, вернее, как отвлекающий маневр. Я знал, что за этим последует, в этом и был замысел, но ведь ему это знать необязательно. Мне-то на бедную Начи-сан было плевать, но нежное сердечко Ягами-куна такого бы не вынесло.

— Я не знал, что все так обернется, — со скорбным видом огласил я. — Если бы я знал… Я бы никогда…

— Нет, — мотнул он головой. — Ты знал, Рио. Не понимаю как, но знал. Поэтому отдал ей ключи этим днем.

— Я предполагал, что подобное возможно, — осторожно отмазывался я. — Но никак не думал, что её убьют! Я лишь хотел, чтобы у нас был человек, который мог бы проверить квартиру чуть что. А не все это… Прости меня, Дате…

Я так правдоподобно повесил голову, что Ягами очередной раз повелся.

— Ты прав, это несчастный случай. — Он успокаивающе похлопал меня по плечу. — Откуда ты мог знать.

Лишь я раскурил сигарету, как где-то в комнате завибрировал телефон. Кряхтя я дотянулся до трупа второго бойца, похлопал по карманам и достал смартфон. Номер был не определен, но я знал, кто звонит. Я провел пальцем по экрану и приложил трубку к уху.

— Икари… — прозвучал в трубке вкрадчивый голос. — Рад тебя слышать.

И как он узнал, что это я?

— Правда? Мне кажется, что ты неискренен, Кайне-сан, — улыбнулся я.

— Твой друг рядом? Я не хотел, чтобы он пострадал.

— Хай. Какой ты заботливый.

— Будь добр, включи громкую связь.

Я выполнил его просьбу, показывая Дате телефон.

— Дате-кун, ты цел?

— А тебе что за дело? — огрызнулся парень.

— Как видишь, находиться рядом с Икари очень и очень опасно. Он перешел дорогу не тому человеку, и ты знаешь, о чем я говорю. Мы с тобой носим одну ирэдзуми, — красного дракона, и я говорю тебе это, как младшему брату — уходи. Оставь Икари Рио, покинь его. Я не желаю тебе зла, но, как ты знаешь, дракон не считается с последствиями при достижении своей цели.

— Это мы уже видели, — хмыкнул Ягами, затягиваясь.

— Ты погибнешь, если не послушаешь моего совета. Прошу тебя, внемли мне.

— Когда ото-сан узнает…

— Ему потребуются доказательства, — перебил голос. — Дайго не может напасть на члена клана без разрешения совета, как и в случае с Габутай. И сейчас он тоже ничего не найдет. Парни, которых вы убрали даже не якудза, можете вспороть куртки, посмотреть — их спины чисты. Звонок не отследить. Как и цепочку найма.

— Ты за этим позвонил? — поинтересовался я. — Хочешь, я тебе номер Ягами-куна продиктую? Не придется каждый раз курьеров с телефонами отправлять.

— Знаменитый язвительный и издевательский тон «Кровавого Они»'… — послышался смешок из трубки. — Как тебе мой подарок на новоселье?

— Ярко, мне понравилось, — улыбнулся я. — Но… как-то мелко.

— Мне нравится твой настрой, яцу! Но ты только подумай, прежде чем критиковать. Вы заселились не более двух суток назад, на территории Ягами-кай, на улице, что полностью контролируется людьми Дайго-сана. Смекаешь?

Я лишь выдохнул дым, продолжая слушать. Конечно, я смекаю, ублюдок.

— Ты странный тип, Они`. Чем больше я тебя изучал, тем больше чувствовал эту, как бы сказать… крипоту, — продолжал Каин. — Ты странный, даже слишком. Ты всего лишь мальчишка, которому впору прозябать на соревнованиях по киберспорту или в клубе робототехники. Но разве мальчишка смог бы захватить школу? Справиться с Шидо-куном в одиночку? Выжить, после того как я отправил в Габутай маленькую армию… Вот это не дает мне покоя, Рио-чан. Согласно отчетам, при штурме погиб 61 наемник. Это в три раза больше того, на что я рассчитывал. Охрана у тюрьмы, скажем честно, — была для галочки, взять старую развалюху не составило бы труда. Что пошло не так⁈ Как ты умудрился смастерить бомбу прямо во время штурма? Это ведь твоих рук дело?

— Твое чутье не ошибается, Каин, — ответил я. — Оно кричит тебе оставить это дело, не связываться с тем, что ты не понимаешь. Ты хотел отомстить за смерть брата, — отомстил. Уймись и отступи, пока не поздно.

— Эх… Я бы рад, яцу. Но ты не понимаешь каково быть якудза. Настоящим якудза, а не уличной шпаной. Ты получил эту красивую татуировку, волен носить значок клана на лацкане, и делать все, что заблагорассудится, однако тебе никогда не понять, что такое быть одним из нас. Мне плевать на брата, это ни для кого не секрет, он бесил меня при жизни, и принес кучу проблем своей глупой гибелью. И дело тут не в чести, дело в оскорблении. Все в Габутай знали, что он под моей защитой, и не говори, что ты не знал, когда вонзил нож ему в сердце! Ты оплевал мой авторитет, — буквально смешал мой указ с дерьмом, насмехался над моим именем. Чего, мать твою, мальчик, ты ожидал?

— А ты чего ожидал, когда отправил этих двоих ко мне домой? Тебя что, Габутай ничему не научил?

— Это был пробный забег, парень. Я был почти уверен, что они не выживут, решил проверить теорию. Таких психов, как ты, мне ещё не попадалось, а видел я немало. Теперь мне интересно сломать тебя. Я даже переживал, что они все-таки выполнят работу, и тогда все веселье закончится, но ты выжил. Выжил, мой маленький Они`. Теперь ты знаешь, что я достану тебя из любой дыры, в какую бы ты не заполз. Будешь чувствовать мое приближение. Подумай, Икари… Мне потребовался один день… Узнать где ты, и в какой комнате спишь. Провести людей через кордоны. Подготовить тебе теплый прием. И при этом не оставить следов. Тебе ещё не страшно?

— У тебя такой вкрадчивый голос, ты что там дрочишь? — не удержался я. — Вот это немного пугает, если честно.

Голос зашелся хриплым смехом.

— Боги, ты и правда хорош, — произнес он через смех. — Я попрошу ребят нарисовать улыбку на лице.

— Как скажешь, дрочила, бывай, — буркнул я и скинул звонок, после чего бросил телефон в стену.

— Нужно позвонить отцу…– Заерзал Дате. — Рассказать все…

— Нет, аники, этот говноед прав, — остановил я его. — Мы все равно ничего не докажем.

— Но он будет знать, и примет меры!

— Именно этого и хочет Каин. Твой отец запрет нас на очередной корпоративной квартире, где нас легко будет хлопнуть всех вместе. А я больше не позволю себя держать под замком. Каин сегодня явно показал, что защита Ягами-кай ему не помеха. Ты видел, на что он способен. Поверь, через неделю после того как нас изолируют, один из своих перережет нам глотки во сне.

— Но ведь это повторится!

— Да, пойми ты, это больше не игры! — всплеснул я руками. — Никто не защитит нас лучше, чем мы сами. Ни твой отец, ни сам председатель клана! Если разбираться с этим дерьмом, то самим. И ты хочешь снова оказаться за решеткой? Сейчас, когда у нас хоть что-то начало налаживаться? В той глуши даже хренов «Хвост Дракона» нас не найдет.

— Черт, вот ты зануда, — выдохнул Дате. — Открой окно пошире, дышать нечем, кровищей воняет.

Я выполнил его просьбу и снова сел рядом. Блин, всю спальню мне изговняли, это же сколько убираться…

— Ладно, хрен с тобой. Подождем, пока не будем ничего говорить. Но что с этим всем делать? — спросил Ягами, показывая на трупы.

— А ты как думаешь⁈ — хмыкнул я. — Давай за хлоркой, будем мыть!

Только вернулся, и на тебе, три трупа в моей спальне, а я даже не размялся.

Добро пожаловать домой, мать его.

Глава 5

— Вот скажи, мне, аники… — начал Ягами, натирая щеткой деревянный пол, тем самым размазывая алую пену.

— Чего? — отозвался я, работая тряпкой.

— На хрена ты ему миску подставил? Весь пол ведь и так в крови!

— А было бы ещё больше, — резонно заметил я. — А теперь удобно: взял миску и в унитаз смыл.

— Ксо… теперь каждый раз, как в туалет буду ходить, буду это вспоминать. Черт! Как теперь гадить⁈

— Быстро пройдет, поверь мне.

— Да что сегодня за день такой, мать его! Я уже швабру видеть не могу!

— Да уж, не так я себе представлял работу в организации, — признался я. — На свободе драим больше чем в тюрьме.

— И не говори… Если Каин ещё людей будет посылать, запаримся после каждого визита уборку делать.

— Это точно, нужно побольше чистящих средств купить.

— Да у нас вся прибыль туда уйдет!

Часа три мы тщательно оттирали комнату и обрабатывали площадь хлорной известью и порошками. Тела мы предварительно замотали в пленку, за которой пришлось сходить в ближайший магазин. После того как красные пятна исчезли, а запах почти выветрился, оставался один вопрос, — куда девать тела?

— Есть идеи? — задумался Дате, устало усевшись на покосившийся табурет.

— Даже несколько, — ответил я, осматривая комнату. — Но тебе не понравится.

— Давай уже, не тяни!

— Пилить трупы, я так понимаю, ты не намерен…

— Да ты совсем сдурел, Рио⁈

— Я так и думал…– Я подошел к шкафу и принялся вытаскивать свои вещи и бросать их на матрас. — Тогда засунем тело в шкаф, вынесем и погрузим в минивэн.

— А второе тело?

— Выгрузим первое, вернем шкаф, погрузим…

— Понял я, понял! Ну а если наткнемся на кого? Да и глупо это — два парня посреди ночи шкаф туда-сюда таскают. Нам же его три раза спустить нужно!

— Можно было бы и два… — прикинул я. — Но, боюсь, если двоих за раз потащим, то не удержим. А в остальном, не волнуйся. Ну, подумаешь, переезд ночной, всякое бывает. Да и кто нас увидит, темень за окном, дождь поливает. Если все сделаем тихо и быстро, никто ничего не поймет. Только вот я не придумал, куда их везти… Может, тебе что не ум придет?

— С чего это?

— Ну, не знаю! Это же тебя нянчил якудза маньяк. Может, места свои любимые показывал, где можно от улик избавиться…

— Пошел ты, Рио! Хотя…

— Говори.

— Знаю я одно место. Слышал про него от парней пару раз. Район Михаба, трасса рядом с заливом. Там есть дорога, с одной стороны — заповедник, с другой — пустынный пляж. Ночью там никого нет. Парни ещё шутили, что если будешь нарываться, попадешь на пляж Инаге.

— Значит, туда их и везем.

— Ксо, как скажешь… Я все равно других вариантов не вижу.

— Дуй за машиной, подгонишь к черному ходу, во двор. Открой задние двери и погаси огни.

— Понял.

Пока Ягами парковал микроавтобус, я завалил шкаф на спинку и затащил в него труп бугая, положив тело, как в дешевом гробу. Дверцы я плотно замотал скотчем, чтобы не открылись невзначай. Аники быстро вернулся и мы принялись за работу.

— Ияхая… — стонал Дате, — чего он тяжелый такой… Сколько же в нем дерьма?

— Тебе лучше не знать, — хрипел я, придерживая шкаф. — Крупный бычок… попался…

Спускать мебель с мертвецом внутри по лестнице, да еще и стараться сделать это тихо, — отдельное удовольствие. Этакий бонус в моей работе.

— А ведь нам еще их через весь город везти… — кряхтел Дате.

— Не думай об этом… просто… тащи…

Работа была тяжелой. Как назло, шкаф еще и отказался проходить в дверной проем черного хода, но, приноровившись, мы таки выпихнули его на улицу под наклоном. Потом затолкали в салон минивэна, выгрузили помятого бугая и пошли за добавкой. К тому времени, как пришла очередь Начи-сан, мы насквозь промокли от пота и дождя.

Но нам везло, ни в коридорах, ни на лестнице нам не повстречалось ни души.

Когда микроавтобус был забит, мы оставили шкаф в салоне, накрыли тела старым одеялом и заняли места спереди. Ягами протянул мне ключи.

— Я хреново умею водить, — признался он. — Так, пару раз по району катался. Ты говорил, что тебя отец учил.

— Ага, — кивнул я.

— Слушай, в Кабуки нас никто тормознуть не посмеет, а вот за его пределами полиция может и придраться. Прав-то у тебя нет.

— Самые безумные вещи происходят благодаря несравненной наглости, — поумничал я. — Если нас остановят, то отсутствие прав будет самой мелкой из проблем. У нас три трупа в багажнике, Дате! И мы собираемся их провезти, это уже, как бы намекает на то, что нам никак нельзя попадаться на глаза копам.

— Черт, черт…– нервничал парень. — И что делать? Может, лучше выкинем их где поближе? На помойке за баром…

— Ну уж нет, тела не должны обнаружить! Да и у бара всегда толпа зевак. Едем на пляж, как ты и сказал.

— Ладно, — выдохнул он. — Сейчас проложу маршрут.

Нет, ну что за напасть. Я везу трупы в бандитском минивэне, а маршрут мы прокладываем через онлайн-карты, потому что не знаем, куда именно ехать. Да я даже правил японского движения не знаю! Ну, кроме того, что здесь левостороннее движение. Что, к слову, чертовски неудобно.

Я ощутил это, лишь мы вывернули со двора на узкую улочку, и я чуть было не выехал на встречку по привычке.

— Ты чего! — дернул руль Ягами. — Я думал, ты умеешь водить!

— Все нормально, умею, — хмыкнул я, прикуривая одной рукой. — Поехали!

* * *

Напряжение спало когда мы вышли на автостраду, здесь машин было мало и дышалось свободнее. Больше не приходилось нервничать возле каждого светофора и лавировать в потоке машин. Дворники едва справлялись с ручьем воды, я держался крайней левой полосы, позволяя другим меня обгонять, и двигался довольно медленно.

— Что ты думаешь о его словах? — спросил аники.

— Ты про Каина?

— Угу… Про то, что он нас нашел через два дня после заселения.

— Тут и думать нечего, в семье Ягами завелся крот.

— Уверен?

— Конечно. Жилье тебе помогли подобрать, так?

— Ну да.

— Ну вот и ответ. Кто-то слил информацию о нашем убежище. Поэтому эту квартиру придетсяоставить. Если не сегодня, но в скором времени. Он вряд ли попытается снова провернуть этот трюк, но лучше не рисковать.

— Я все надеялся, что Каин угомонится. Что ему хватит Габутая, — грустно покачал Дате головой. — Понимал, что это не так, но надеялся.

— Ха, этот чувак нанял армию, чтобы доказать свою крутость. О чем ты вообще, сразу было понятно, что он упертый сукин сын.

— Ото-сан считает, что он это сделал не только из-за мести. Возможно, он раскачивает лодку намеренно. Создает враждебную обстановку в клане, чтобы начать войну. Так он говорил.

— Это допустимо. Но он все равно упорству Каина можно позавидовать. Теперь мы знаем точно, что ничего не кончено.

— А еще, что он знает, кто убил его брата.

— Хай. Этот вопрос меня заботит больше. О том, что я прикончил Кенджи, знал очень ограниченный круг лиц. Даже твой отец не в курсе. Так как он узнал?

— Может быть… выжил ещё кто-то? Кто-то из банды Кенджи? Ведь наемники брали пленных, помнишь?

— Может и так… — протянул я. — Как я сказал, мы сами по себе. Кроме тебя я никому не могу доверять, так что держи рот на замке.

— А как же Мико?

— Я же говорил, она изменилась в последнее время.

— Тебе нужно решить с ней ваши проблемы, чувак. Поговорить с ней.

— Да, ты уже советовал, я помню.

— Я серьезно, брат. Токсичные отношения портят кровь всем! Негативные переживания копятся пока…

— Что ты несешь! — Я хлопнул себя по лбу, чуть не выпустив руль. — Дате, черт побери, мы с тобой везем трупы по ночной автостраде, а ты цитируешь посты из Ichat! Тебе нужно меньше проводить времени в соцсетях, аники…

Он отвернулся, насупленно пялясь в окно.

— Не так я планировал провести лето… — сказал он задумчиво.

— Ну а чего ты ожидал? — шмыгнул я носом. — Что у нас будут каникулы? Будем в барах зависать и в клубах девок щупать?

— Что-то вроде того… А вместо этого я драю пол от кровищи и катаюсь по ночам в развалюхе с самым мрачным парнем из всех, кого я знаю.

— И вовсе я не мрачный, — нахмурился я.

— Точно, совсем не мрачный! — поддержала Муза откуда-то с заднего ряда. (Она там трупы доедает, или что⁈) — Мы стали часто шутить! Гораздо чаще, чем раньше!

— Эх… — вздохнул Ягами. — Иногда я думаю, какой могла быть моя жизнь, если бы отца посадили, или если бы он не стал оябуном. Возможно, я сейчас был как все, готовился к экзаменам…

Да. Как все. Только не быть тебе, Дате-кун, обычным парнем, который проводит время с друзьями и зависает на аниме-ивентах. Никаких тебе выпускных и беззаботного летнего безделья. Ты заплатил своей юностью за звучное имя, вот твой удел и проклятье.

— Тяжело быть сыном своего отца. Еще тяжелее пытаться отцу соответствовать. И совсем уж хреново, если вечно на отца опираться и стараться ему угодить, — произнес я мысли вслух.

— Ты это к чему?

— Да так… не пытайся быть Дайго младшим, аники. Ты и сам охрененно крут.

— Ты так считаешь? — удивленно взглянул он на меня.

— Хай. Определенно.

— Эй, нам сюда, точно сюда! — встрепенулся он. — Чуть поворот не пропустили!

Минивен заскрипел и накренился набок, вписываясь в узкую траншею. Буксуя в грязи, мы проехали по кочкам через коридор буйной растительности и медленно выкатились на каменистый пляж. Освещения не было, видимость нулевая, ну хоть дождь прекратился так же резко, как и начался.

Медленно мы двигались вдоль береговой линии, пока фары не выхватили из темноты силуэт пирса.

— Должно быть здесь, — кивнул Дате. — За работу.

В этот раз мы не стали таскать шкаф, а просто волокли по телу каждый. Подошвы туфель скользили по мокрым камням, трупы застревали меж валунов, промозглый ветер нес морось с моря.

— Тут по всему побережью сильное подводное течение, потому пляж и закрыли. Их должно отнести далеко в море. Покрайней мере, так говорят, — сказал Дате, когда мы дотащили незадачливых киллеров до края пирса.

— Проверим, — махнул я рукой и столкнул тело в воду.

Мертвец мгновенно исчез в волнах, будто его и не было. Всплывать даже и не думал.

Последней в морское путешествие мы отправили Начи-сан, невинно убиенную безжалостными извергами совсем не по нашей вине.

— Что со шкафом? — спросил Ягами, отряхивая ладони. — Тоже в воду?

— Нет, всплывет. В нем улик как головастиков во рту у твоей бывшей.

— Так и что?

— Сожжем прямо тут. Он внутри сухой, должен загореться. Бумага в бардачке есть?

— Что-то было…

Мы быстро разломали мебель, соорудили «шалаш» и подожгли прямо на камнях. Сначала огонь никак не хотел заниматься, но старания победили, и вскоре мы сидели у костра, вытянув и грея усталые ноги.

— Вот, валялась на заднем сиденье, — протянул мне Дате початую бутылку с прозрачным пойлом внутри.

На вкус бухло оказалось терпким и сладковатым, с сильным дымным послевкусием. Я сделал пару глотков и вернул бутыль.

— Что это?

— Сётю — на этикетке же написано.

Некоторое время мы просто сидели, вглядываясь в огонь, курили, и пили по очереди с горла.

— Странный вечер, — сказал он.

— И не говори. Никогда не ждешь, что окажешься ночью на дождливом пляже. Такое не запланировать.

— Знаешь, мы должны сказать о произошедшем…

— Опять ты за свое!

— Да послушай ты, бака! Нужно рассказать ребятам! В конце концов, они должны знать, на что идут. Оставаться рядом с нами, — рисовать на лбу мишень. Они должны сами решить.

— Ты хотел сказать, рядом со мной…

— Что?

— Не с нами. Со мной, ведь Каин ясно дал понять, — остальные ему не нужны.

— Пусть так, — кивнул Ягами и прикурил вторую подряд. — Я свой выбор сделал. Ты мой аники, а это для меня что-то да значит. Каин вырезал мою группу, и чуть не прикончил меня самого. Я этого так не оставлю. Я даже девчонок тогда бросить не смог, думаешь, я предам брата оттого что мне страшно? Но это мой выбор. «Последние из Габутай» должны сделать свой.

— Среди нас крыса, — покачал я головой, прикладываясь к бутылке. — В дырявом корыте рис не просеять.

— Я знаю, что ты это не всерьез говоришь. Если я тебе этого не скажу, то никто не скажет, — иногда, когда ты строишь из себя крутого парня, ты конкретно переигрываешь.

— Делай как знаешь, — устало махнул я рукой.

— Пора разобраться с тем, что делать дальше, — разумно заметил он.

— А что тут разбираться, — нужно залечь на дно. Завтра организуем сбор, объявим о положении вещей. Пару дней посидим ниже травы, а потом вернемся к работе. Никуда идзакая не убежит.

— А сегодня? Предлагаешь вернуться в квартиру и завалиться спать, будто ничего и не было⁈ Я в этот могильник ни ногой. Лучше уж здесь на пляже спать буду, чем там!

— Да ладно тебе, я все понимаю. У нас же остались некоторые накопления? Пока предлагаю перекантоваться в мотеле. А завтра решим.

Дате тяжело вздохнул. Вот так — хэээх…

Он всегда вот так вздыхал, когда шла речь о нашем скудном банке.

— Что-то осталось, — выдавил он. — На ночь в гостинице хватит. Но все же… мы же не сможем прятаться вечно.

— Каин всего лишь выскочка, как и его братец, — успокоил его я. — Неважно кто они, — бомж в обгаженных портках или глава якудзы, дохнут они все одинаково. Нужно лишь понять, где он, а как его достать я уж придумаю. Нужно развивать бизнес, вести себя так, будто ничего и не произошло. Мы уже не в Габутай, мы на воле, аники. А на воле трупы так просто не исчезают, их на кого-нибудь вешают. Поэтому завтра, когда будешь рассказывать остальным о произошедшем, не вдавайся в подробности.

— Это и дураку понятно, — фыркнул он. — Что думаешь о нашем новом бизнесе?

— Идеальное место, чтобы спрятаться, — ответил я честно. — Лучше придумать сложно. С одной стороны, мы под боком у Ягами-кай, с другой, на самой границе, куда никто и не сунется. Сиди себе спокойно, деньги греби и не высовывайся. Будет тяжело собирать нужную сумму, никто не спорит, но мы и не из таких ситуаций выкручивались, что-нибудь придумаем.

— Раз ты так считаешь… Может, и правда все не так плохо.

— Получше, чем стричь школу и отмывать деньги через кофейню. Тут хотя бы бар, — прогресс налицо.

— Ага! И тачка у нас теперь есть, почти новая! — Кивнул он в сторону развалюхи.

— Все будет нормально, — соврал я, улыбаясь ему в лицо. — Поверь.

Не будет, ой не будет… Это и я понимал, и внутренний голос и Муза, что спала у костра, свернувшись калачиком.

Чувство опасности, что обсасывало меня изнутри, должно было исчезнуть после нападения, сгинуть в темных задворках мозга, откуда оно и вылезло. Но Фокус не унимался, он продолжал стучать мне кровью в висках азбукой Морзе.

Беги.

Беги.

Беги.

Волны противно бились о зеленые валуны, огонь трещал, обгладывая угли. Бутылка не заканчивалась, как и бесконечная хмурая ночь. Свет падал на задумчивое лицо Дате, спутанные мокрые волосы отбрасывали на его глаза тень. Он смотрел куда-то вдаль, плотно сжав губы, словно вспоминая о чем-то.

Тогда я ещё не знал, что таким он мне и запомнится. В конце его лицо будет всплывать у меня в памяти, вырезанное именно из этой ночи, будто картинка из старого черно-белого фильма.

— Слушай, Рио, а ты… рыбачил? — неожиданно поинтересовался он.

Вопрос поставил меня в тупик.

— Ну… да, бывало, — пожал я плечами. — Раз или два.

— С отцом ходил?

— Ага. И сам тоже. Это дело несложное.

— А я вот никогда.

— Токийский житель без удочки? Как так получилось? — усмехнулся я.

— Всегда хотел попробовать. Вот только отец никогда не предлагал мне пойти на рыбалку, понимаешь? Он… ну, всегда был занят. Ты то знаешь, как оно.

— Знаю.

— Давай сходим как-нибудь? Научишь меня?

— Конечно, — кивнул я, — не вопрос. Обязательно сходим.

— Я знаю одного шефа в Кабуки, он готовит потрясающие сашими. Если принесем ему улов, он может приготовить суши и из него. Ведь всегда вкуснее есть то, что сам поймал, так? Давно хотел попробовать.

— С этим не поспоришь, — усмехнулся я, глядя на его окровавленную рубашку. — Добыча вкуснее всех остальных блюд. Пальчики оближешь…

Глава 6

Как и договаривались, мы взяли небольшой перерыв перед открытием офиса.

Разговор вышел сложный, собирались у Асуры, рассказывали без подробностей, что, естественно, никому не понравилось.

Однако, как и ожидалось, никто даже носом не повел. Тот факт, что Каин продолжает охоту на выживших из Габутай, ни для никого не стало новостью. Мы объяснили все, как могли, я применил чудеса красноречия, чтобы убедить остальных держать рот на замке. Они послушали.

Вроде бы.

Асура была недовольна.

Мягко говоря.

Мои отношения шли под откос. Черт с ним, я понимал, что затея изначально обречена на провал. Когда кто-то говорит о внутреннем мире женщины, я представляю кишки и репродуктивную систему, о каких вообще отношениях в этом случае может идти речь? И о чем я только думал, когда начал все это…

Ягами экономил деньги, поэтому нам пришлось поселиться в комнатке на втором этаже Идзакая. Туалет и душ у нас был, а это уже полдела. Два спальных мешка и костюмы на вешалке, которые мы стирали в старой прачечной ниже по улице, большего у нас и не было.

Позор, конечно, что членам якудза приходилось влачить столь жалкое существование, но мы засунули гордость подальше, стиснули зубы и принялись за работу.

Через пару дней после нападения, мы решили, что пора, и потащили банду в новый офис.

— Неплохо, парни, неплохо! — довольно заявил Принц, хлопнув в ладоши и усаживаясь на стол.

— Нормально, — кивнул Кои, — я видел и похуже.

— Мне тоже нравится… — сказал Сэра, предварительно споткнувшись на входе. — Купить кресла и диван и будет прямо как у других семей!

— Я и не думал, что у нас будет свой офис, если честно, — смутился Дайчи, — так что я любому рад.

— Свинарник, — утвердила Мико с важным видом. — Нужно дальше убираться.

— … — сказал Акира.

Мы с Дате только переглянулись.

— Теперь это наш новый дом, место, которое мы должны отстоять. А по поводу уборки, — это уже на вас, — огласил Ягами, — мы и так с Рио тут поработали.

Ребята расселись кто на чем, собравшись полукругом. Ягами, как заправский депутат встал так, чтобы все его видели, и принялся рассказывать о том, чем банде придется заниматься. Все были одеты официально, как и полагает членам клана, выделялась только Мико. Она надела черную майку без рукавов, а сверху накинула просторную легкую рубашку без пуговиц. От брюк она тоже отказалась, заменив их короткими черными джоггерами и кедами с низкой платформой.

Муза со всех сторон оценила её образ, несколько раз осмотрела себя, но потом лишь махнула рукой, решив, что ей, Великой Музе, все же лучше без штанов.

Я смотрел на них, но вместо молодых гангстеров видел команду отверженных детей, которым пришлось взрослеть раньше положенного.

Буйный гопник, которому было неловко в пиджаке.

Бывший спортсмен, который опирался на других.

Парень, которому не везло.

Молчаливый самурай, проигравший обществу.

Счастливчик, который чудом выжил в общей резне.

Девушка, что всегда мечтала стать якудза.

Сын криминального босса.

Больной на голову маньяк.

Игра — найди лишнего.

Что там говорил Сэра? В аниме всегда есть шаблоны, по которым живет жанр, что-то вроде. Ну ни фига себе шаблоны.

— Хочешь сказать, нас в ссылку заслали? На выселку? — решила уточнить Асура, выслушав исповедь Ягами.

— В инкубатор, я бы сказал, — вставил Дэйчи.

— Да мы тут со скуки помрем! — закатил глаза Принц. — Кои, скажи, ты чем хотел заниматься, когда шел в якудза?

— Морды бить.

— Вот и я тоже, а тут пьянчуг гонять только… Даже хрен на кого наедешь!

— А ну, заткнулись! — рявкнул Ягами. — Как нам сказано, так и будем делать. Как только мы докажем, что готовы справляться с серьезной работой, получим более крупное дело. Нужно выслужиться, всем понятно?

Раздались положительные возгласы.

— Поэтому я не хочу слышать о том, что от вас проблемы, — продолжил он. — Если кто-то из вас бросит тень на команду, будет слаб или слишком дерзок, я лично его отмудохаю и выгоню к чертям, ясно?

Возгласы повторились, Акира похлопал, и даже Асура улыбнулась.

— Теперь за работу… Кои, Принц, Неудачник — вы отправитесь в патико, познакомьтесь с владельцем, заявите нашу позицию и дайте ему время собрать сумму до субботы. Говорит пусть Кэтсу, у него хоть язык подвязан. После этого, — продуктовый. Дождитесь менеджера, получите контакты директора, встретьтесь, выдвинете наши условия.

— Не груби владельцу, Принц, — предупредил я. — Будь вежлив, это ты сможешь?

— Хрен знает, — пожал плечами парень. — Я не особо тактичен, ты знаешь.

— Сэра, проконтролируй его, — вздохнул Ягами. — Рио и Мико, — займитесь идзакая, нужно подготовить её к открытию, ещё скоро мебель привезут. Мы с Акирой вызовем сюда владельца автоматов с газировкой и будем готовиться к вечеру. Ты же говорил, что любишь цифры, Дэйчи? Вот ноутбук, будешь отвечать за бухгалтерскую книгу.

* * *

Ребята вернулись поздно, мы уже снимали целлофан с новеньких кресел.

— Вас-то где носило? — разъярился Ягами.

— Спокуха, босс! — поднял ладонь Принц. — Пришлось решать проблемы, как ты и сказал.

— Это ещё что значит⁈ — прищурился Дате.

Кэтсу прикурил с важным видом, прежде чем начать рассказывать.

— Мы сначала пошли в магазин, он ближе, — начал рассказывать он. — Там пришлось ждать, пока прикатит директор. Сговорчивый мужик оказался, вполне понимающий. Он, конечно, удивился отчего мы моложе тех парней, что приходили раньше. Но мы его быстро успокоили.

— Это было не так легко…– поправил его Сэра.

— Да ладно, все же прошло нормально. Директор сказал, что отдаст всю сумму к субботе, как и требуется. Он знает, как работает бизнес, уважает клан.

— Хорошо, а потом? — хмурился Ягами.

— Потом мы пошли в патико. Игровая совсем маленькая, у меня отец в таких пропадал, в больших ему не давали в долг…

— Давай ближе к делу.

— Да, да… В общем, там познакомились с парнем, что держит место. Аки-кун. Все в порядке, он тоже в курсе, все на мази, даже деньги сразу отдал…

— Сразу⁈

— Сказал, что нет нам смысла за ним бегать и ждать субботы. Сразу расплатился за эту неделю да и все.

— Соока…

— Ну да. Так вот, выходим мы из патико, а нас там поджидают двое. Киккакэ… Стоят, руки в карманы засунули, будто это их улица. В куртках кожаных, хоть и жара стоит, дебилы. Лет так по двадцать, морды наглые, у одного очки черные, у второго серьга в ухе.

— И⁈

— И тот, что с серьгой, мне и говорит, что это их точка.

— У них были значки клана? — спросила Асура.

— Да какой там! Я же говорю, одеты как отщепенцы, шпана уличная. И этот тикусё наезжает на меня, плотно так прессует. Говорит, — «Ягами-кай тут не рулит, патико наше и все тут. Да и вообще, таких сосунков как вы, в клан не берут, так что вы трое разводилы, а не борёкудан.» Ну и требует отдать ему конверт.

— А вы что? — спросил я, догадываясь, к чему все идет.

— Ну… Я ему серьгу из уха и выдрал.

— В подробностях…– вздохнул Ягами устало.

— Кои второго повалил и давай мордовать. Мы с Сэрой главаря отмудохали. Хорошо так прошлись, ногами по лицу, все как на тренировках. В общем, мы их нормально так проучили, они и не ожидали. Их теперь, наверное, хирург зашивает. Больше эти ублюдки там не покажутся, гарантирую.

— А вы не пробовали узнать, кто они вообще, и почему так себя ведут? — развел Дате руками. — Мы с Икари однажды столкнулись с местной бандой, все закончилось похищением и бойней.

— Босс, с ним не поговорить было, — сказал Сэра. — Они уж очень нагло себя вели. Кои подтвердит.

— Они все правильно сделали, — заступилась за парней Асура. — Свою территорию нужно защищать, теперь все знают, что наша группа рулит 7-ой улицей.

— Это ещё не все, босс…– тихо сказал Кои.

— Да вы издеваетесь…

— Дате, этот парень, — Аки, что держит патико, он реально в теме, — закивал Принц. — Выслушай.

— Выкладывайте.

— У него свой маленький бизнес… О котором не стоит распространяться. Он берет товар у дилера в «доя гай» (трущобы Токио) и толкает местным, только проверенным клиентам.

— Мой отец против распространения наркотиков на улицах.

— Поэтому и не стоит кричать на каждом углу о таких вещах. Все знают, на чем зарабатывает Кабуки, — здесь толпы туристов, наркота только испортит репутацию района. Я понимаю. Но, давай по-честному, — мы на отшибе. Тут туристов нет, проходимость на нуле, а копы появляются, только когда их вызывают.

— Ты знаешь закон, — только легкие таблетки и марихуана. Больше ничего в этом районе не продают.

— Да, у него таблетки, ничего серьезного! Не волнуйся, никаких порошков!

— И что он предлагает? — спросил я, развалившись в кресле и закинув ноги на стол.

— Войти в бизнес, увеличить сбыт за счет наших ресурсов. Нам ведь все равно делать нечего.

— Мы не будем бегунками у какого-то мелкого барыги, — скривился Дате. — Думай, что говоришь, бака!

— Да я не о том! Если мы его прикроем, он сможет увеличить объем сбыта. А ещё он предложил дело, — легкие бабки. Один из его клиентов задолжал ему около двадцати тысяч. Аки уже потерял надежду на то, что вернет деньги. Если выбьем у наркоши долг, половина наша.

Дате закурил и отошел к окну, отвернулся от остальных, пуская дым в форточку.

— Десятка за одну ходку, Дате, — сказала Асура убедительно. — Сколько нам нужно отдавать твоему отцу?

— Двадцать, — ответил парень не поворачиваясь.

Тяжелый вздох прошел по офису, кто-то присвистнул от удивления.

— Повезет, если наберем. А ведь себе тоже что-то нужно оставить. Должник живет один, проще некуда.

Ягами еще помолчал перед тем, как огласить решение.

— Хорошо, но оставим все себе, — заявил он твердо. — Это плата за наркотрафик на нашей территории. И теперь Аки будет отстегивать нам в два раза больше оговоренного.

Всеобщее молчание знаменовало согласие.

— Аники, что думаешь? — спросил у меня Дате, будто ожидая одобрения.

Я вывернул пустой карман и продемонстрировал ему, показывая, что план одобряю.

— Решено. Мико, возьми в подмогу любого, займитесь этим наркоманом.

— Почему я? — Подняла бровь девушка.

— Тебе не помешает растрястись. Да и поручать этим оболтусам дело на десять кусков я не решусь.

— Будет сделано, — пожала она плечами.

— Мико-чан, можно мне с тобой? — встрял Дайчи в разговор. — Хочу быть полезным.

— Он что подкатывает шарики к нашей девке? — зарычала Муза.

— Валяй, пойдете сегодня вечером, — махнул рукой Ягами, после чего обратился к остальным. — А вы смотрите в оба. Мы не знаем, что были за парни, что караулили у патико. Не хочу повторения истории с «Фениксом».

— Все будет в порядке, — сказал я, лениво поднимаясь с кресла. — Мы готовы к встрече.

И я, как всегда, был неправ…

* * *

Офис изменился это точно. Нет, помещение не стало выглядеть официально и помпезно, как это принято, но лоску парни навели. В центре теперь стоял диван, у стены пара стульев и чайный столик. В углу повесили оружие, на самом верху стойки красовалась катана старика Такеши. У окна оборудовали кухонный уголок, с мини-холодильником, раковиной, микроволновкой и столешницей для готовки. Тоши-сан очень хотел услужить гостям, поэтому Идзакая спонсировала нас продуктами и сливками со стола. Дайчи просто сбегал вниз и вернулся с пакетом еды, — заморозка, готовый рис, соусы, шашлычки… Даже пива принес.

Для нас это был просто подарок небес, ведь на обустройство нового дома ушел весь наш общак. Микроволновую печь и то пришлось брать с рук у местного барыги, на большее просто не хватило.

Ужином компания отметила заселение, а после Ягами всех распустил. Сам он собирался отчитаться перед оябуном, и предупредил, что его могут затянуть на семейный ужин, а это означало, что придется ночевать в отчем доме. Он оставил Кои на ночь, прикрывать Идзакая, а меня, естественно, за старшего. Мне деваться было некуда, ведь офис стал моим домом.

И вот я сидел у окна, пил чай и курил, задумчиво наблюдая за заходящим солнцем. Внизу звенели стаканы, приглушенно раздавались голоса, то и дело хлопала дверь на кухню. Народ потихоньку стекался к общему очагу, — выпить после работы, расслабиться, поесть и пообщаться.

Вечер только расцветал, и я чувствовал, что меня этой ночью что-то ждет. Красные полосы заходящего солнца сквозили через жалюзи, я чувствовал себя прыщавым подростком перед зеркалом, что готовился поехать к другу на тусовку. Духи щекочут нос, в груди ощущается волнение, сердце бьется так быстро, что иногда захватывает дух. Сегодня я оторвусь и кому-нибудь присуну!

Ха, почти в точку. Только вот присунуть я хотел лишь блестящую сталь.

В голове сплошной хаос. Нет, даже не хаос, — сумбур.

Пока я занят делом, дышать можно, но лишь выпадет свободная минутка, так ни о чем другом думать не могу, — все мысли об одном. Я не мог ни на чем сконцентрироваться, терял хватку и рассудительность. А ведь это главное мое оружие, — холодный и отстраненный разум.

Внизу что-то грохнуло, послышались возмущенные возгласы. На часах только половина десятого, чего-то они рановато… Я тяжело вздохнул и встал со стула, отправившись вниз и оставив пиджак болтаться на спинке.

Пора работать.

* * *

— Вот так, вот так! — подначивал я Кои.

Здоровяк с удовольствием прессовал алкоголика, что посмел затеять драку в баре. Мы вывели его из заведения в ближайший проулок, и тактично объясняли в чем он был неправ. В общем-то, объяснял ему Кои, я же стоял, засунув руки в карманы и подбадривал.

— Мордой его в лужу!

Кои последовал совету и прижал голову бедолаги ногой, заставляя хлебать грязь с асфальта.

— Вот чем нам теперь приходится заниматься? — скучающе спросила Муза. — Работать вышибалой⁈

Все ей не нравится, как всегда. Да и не так уж и плохо мы устроились. Моя жестокость отлично вписывалась в мир якудзы, я работал не напрягаясь.

— Послушай, бакаяро…– сказал я, присаживаясь на корточки подле лежащего. — Эта идзакая весьма уважаемое заведение, и драки в нем запрещены, понятно?

— Хай… — скрипел мужчина под каблуком Кои.

— Отпусти его Тайго. Он все понял, — вздохнул я. — Идем обратно.

Кои убрал ногу, но не удержался и пнул выпивоху ещё разок.

— Ну все, все… — похлопал я его по спине. — Так ты заведение выручки лишишь, он же клиент!

— Угу… Дай сигарету, Икари, у меня закончились… — попросил парень, шаря по карманам.

Я достал пустую пачку и с досадой бросил её в валяющегося задиру.

— Тоже пусто.

— Хочешь, я схожу?

— Не, я сам, хочу прогуляться, — покачал я головой. — Стой на охране. Тем более что Ягами мне деньги оставил, заодно куплю чего перекусить.

— Ну давай, я в офисе подожду.

— Поглядывай вниз, Кои! Сегодня пятница, жаркая ночь будет.

— Как скажешь.

Я вспомнил, что неподалеку горели огни продуктового магазина, на его свет я и полетел.

Низкие провода тихо жужжали в такт моих шагов, цикады проснулись и стрекотали что было сил, пока не начался дождь. Отражение витрин и вывесок в лужах создавали иллюзию, что улица освещалась со всех сторон.

В универмаге было прохладно, уходить не хотелось. Я прихватил с собой корзинку и слонялся между рядами, словно зомби. Голова опустела, — я чувствовал себя уставшим, хоть ничего особенного за день не сделал. Такое бывает, — безделье утомляет сильнее труда, особенно безделье вынужденное.

Я закинул в корзину несколько пачек с лапшой быстрого приготовления, бутылку воды, влажные салфетки для уборки, несколько булочек и направился к кассе, где стояла стойка с табаком.

Я только поставил корзину на ленту и заметил краем глаза, как мне наперерез несется пышная дама с тележкой. Я видел её, и её подружку, ранее, проходя мимо отдела с выпивкой, — обе женщины были навеселе и громко хохотали над чем то, что за гранью моего понимания.

И вот одна из них, та, что потолще, нагло протолкнула тележку передо мной, видимо, не намереваясь ждать, заодно бесцеремонно проехав колесиком по носку моей обуви.

— Осторожнее можно? — спросил я спокойно. Ругаться мне не хотелось, просто лень браниться с пьяной теткой.

В ответ на мое скромное замечание, дама резко развернулась ко мне и открыла пасть, передразнивая:

— Осторожеее можнааа? Низя!!! А ты осторожнее можешь, дубина⁈ — Резко накинулась она на меня.

Сначала я оторопел, — разве мой защитный барьер пал⁈ Я пахну по другому, или выгляжу иначе⁈ Отчего это существо не сторонится меня как прочие?

Пиджак! Вот оно что. Маленькая заколка на лацкане с иероглифом клана указывала на мою принадлежность, а пиджак я оставил в офисе… Существо передо мной думает, что я просто школьник.

У неё были кучерявые волосы, за толстым слоем косметики скрывалась такая же толстая рожа. Тушь немного поплыла, да и яркая помада уже стерлась, и мне казалось, что на меня орет пьяная клоунесса из ток-шоу.

— Кто этот тикусёмо? — подоспела к даме её подружка.

Эта была неестественно худой, но с заплывшим лицом. Мини-юбка на ней смотрелась нелепо, как на лошади корсет.

— Наглый засранец, что лезет без очереди! — заорала толстушка. — Вот кто!

Неожиданно она дотянулась до моей корзины и перевернула её, не знаю зачем. Бутылки покатились по ленте, булочки соскользнули и упали на мокрый кафель.

— Вот тебе! — заржала мадам во все горло.

— Это моя корзина, — произнес я.

— И что⁈ Что ты сделаешь, малышня⁈ Небось и сисек-то в жизни не видал, а уже рот свой на старших открывает! Удзаттэ!

(Как чьи-то сиськи связаны с моим ртом? Я не понимаю…_)

— Вы должны вернуть мне булочки, — объяснил я, — эти испортились.

— Синдзимаэ!!! — заорала она мне в лицо. — Ты тупой что-ли⁈ Как ты думаешь, с кем ты разговариваешь, э⁈

Я мог бы отступиться, и это было бы правильно. Мог пригрозить им, — сказать, что я якудза. Но я почему-то поступил иначе.

— С бухой жирной потаскухой, — вырвалось из меня.

— Чтоооо? — протянула она в ярости.

— С дешевой и грязной, мерзкой, отвратной и опустившейся бабой, — продолжал я. — Таких называют Косё бэндзё, не так ли? Так тебя зовут клиенты, тебя и твою подружку, точно? Отхожее место для мужчин.

Её ручища взметнулась в воздух, замахиваясь сумочкой. Этого я и ждал.

С размаху я врезал ей в рожу с правой, хлестко и мощно, наслаждаясь каждым мгновением. Брызги крови из её рта выстрелили катапультой, разлетевшись метра на три, вслед за ними летели и зубы.

Легко перехватил ослабшую руку, вывернул, одновременно поставив под колено подсечку. Туша рухнула на пол и распласталась на спине, нелепо болтая ногами и визжа от боли.

Кассирша коротко вскрикнула от неожиданности. Тощая кинулась спьяну спасать подружку, но вдруг резко остановилась, будто напоровшись на невидимую стену. Её взгляд пробежал по красным пятнам на прилавке, по следам на полу и остановился на беспомощной приятельнице. Пьяный мозг все же переварил информацию и остановил её, — в тощей проснулся страх.

Я же невозмутимо надавил каблуком на горло лежащей алкашке и щелкнул пальцами, привлекая внимание девушки на кассе.

— Мне нужны сигареты, аригато, — обратился я к ней.

Существо на полу выпучило глаза и пыталось сбросить ногу, но пальцы лишь хватались за штанину без толку. Чем больше она упиралась, тем сильнее подошва перекрывала женщине кислород.

— Ублюдок, отпусти её! — завизжала алкашка-подружка. — Я тебя порежу! Я полицию вызову! Отпусти сейчас же!

Продавщица испуганно протянула мне пачку, я невозмутимо прикурил и обратился к тощей, не обращая никакого внимания на корчащуюся под стопой тварь.

— Вы оскорбили и напали на человека, служащего клану Одэ. Думаешь, это умно, вызывать копов? Только за то, что эта тварь подняла на меня руку, ей следует отрубить её до локтя!

Когда смысл моих слов дошел до одурманенного сознания, во взгляде тощей появилось понимание происходящего.

Лицо жиртрестины уже посинело, она захлебывалась кровью из разбитого рта, но ничего не могла поделать, только глотать её вместе с воздухом.

— Отпусти… — взмолилась тощая. — Пожалуйста! Она же сейчас задохнется!!! Отпусти, умоляю!

— Ты напала на члена борёкудан! Так просто отвертеться не получится! — продолжал давить я.

— Сумимасэн!!! — возопила стерва, падая на колени. — Пощадите, господин, кляну вас всеми богами!

Мне они не нравились. И эта кланяющаяся тварь и ее сестра, что выгибалась под моей туфлей. Последняя вызывала у меня особое отвращение.

(Она даже не человек) — шепнул мне внутренний голос. — (Только тень человека).

Мне показалось, что тон моего внутреннего голоса изменился, стал более вкрадчивым и серьезным.

Только тень…

Потерявшая все личностные качества, превратившая свои инстинкты в пороки. Нахлынула волна чувств, что я испытывал к этому полуразумному животному.

Я смотрел в её красные от удушья выпученные глазенки, но видел иное.

Скисшее, пропахшее молоко.

Несмываемое пятно плесени.

Круги пота на футболке.

Раздавленное грузовиком тельце животного.

Коричневая пена сточных вод.

Жизнь покидала это слабое, никчемное создание, а я не мог заставить себя остановиться.

— Ты что творишь?!!! — Услышал я злой голос за спиной.

Муза потянула меня за плечо, заставляя отступить. Жирдяйка зашлась хриплым кашлем, что смешался с рвотными позывами.

Я одернул руку, бросил купюру на прилавок и, переступив через корчащееся тело, вышел на улицу.

По звуку яростных шагов моей спутницы за спиной, я понял, — грядет взбучка.

Муза упорно шла за мной, я чувствовал её дикий взгляд лопатками.

— Какого хрена это было? — не отставала она.

— Я теперь якудза, нужно соответствовать статусу, — ответил я не оглядываясь.

— Ты хотел её прикончить!

— Не хотел, это вышло случайно.

— Случайно, мать твою⁈ — Муза вдруг оказалась прямо передо мной, заставив остановиться посреди улицы. — Как было с тем сосунком Годза⁈ Ни до хрена ли случайностей, дружок⁈ Ты никогда раньше не позволял себе таких вольностей, и тем более не допускал смертей по ошибке!

Я попытался обойти её, но она уперлась ладонями мне в грудь, не пропуская.

— Остановись! — закричала она мне в лицо. — Подумай! Проведи анализ, как обычно! Что ты сейчас чувствуешь?

— Я раздражен, — рявкнул я. — Ты меня бесишь, довольна⁈

— И по-твоему, для маньяка это нормально? Когда последний раз недовольство и раздражительность привели к чьей-то смерти, ты помнишь? Вспоминай, дружок!

Я…

Я помню.

— Это все крошки пирога на тарелке… — произнесла Муза, читая мысли. — Это они виноваты. Ты понимаешь, что это значит?

Я кивнул.

Крошки пирога там, где не должны быть. Возможно, их и не существует вовсе, но они царапают глаз. Они вынуждают меня действовать, они — последняя капля.

Все как раньше, как до перерождения. Плесень и серость вокруг, дожди и депрессия, тлен на языке, бесконечная хандра и воспаленное недовольство всем и вся.

Недовольство, которое в один миг может взорваться ярким кровавым фонтаном.

Черт.

Ненавижу хреновы крошки.

Глава 7

— Этого не может быть, — отрезал я. — Просто не может. Так часто не бывает.

Я обошел Музу и свернул в переулок за баром, — вновь начинал накрапывать дождь и я не хотел промокнуть. Спрятался под козырьком у пустых столиков и закурил вторую подряд.

— А тебе откуда знать, как оно бывает? — не отставала она. — Ты перебил кучу народу в Габутай. Просто сраную толпу, малыш. И ты не особо разбирался, кто попадает под Правило, а кто нет.

— Но Исключение…

— Да какое к чертям Исключение⁈ Ты херову бомбу взорвал в толпе человек так из ста! И на тот момент ни один из них не собирался тебя убивать! Ты мог развернуться и уйти, как обычно и делал, но нет! Нееет! Мы пошли спасать сладкую попку Мико-чан!

— Я шел за свидетелями.

— Ты кого обмануть пытаешься? Меня или себя? — Муза отвесила мне затрещину и зло заскрипела зубами. — Ты стал поддаваться желаниям, прямо как человек. Но ты не они, и это очередное тебе напоминание. Ты мог уйти пару дней назад, не ввязываться в драку, но пошел и убил! Просто потому, что яйца у нас зачесались, да⁈

Дождь полил в полную силу, наши слова тонули в его шуме, а фигуры стирались в стене воды.

— Нужно найти жертву и исправить ошибку, — произнес я.

— Это единственный путь, — согласилась она. — И как можно быстрее, лучше прямо сейчас. Иначе проснешься утром рядом с трупом своего дружка и сам не вспомнишь, как свернул его шею. У тебя же есть фаворит?

— Есть. Я выбрал её из одобренных тобой кандидатур.

— А… эта…– закатила глаза Муза. — Сладкий пирожок…

— Ты же не ешь сладкое.

— Это метафора… — хлопнула она себя по лбу. — Я же Муза, это мое оружие — метафоры, аллегории, перифразы и прочая херь. Думай, блин, о жертве, у тебя это лучше получается.

Я устало покачал головой, отодвинул её и прошел к дверям бара. Нужно было забрать пиджак и оставить Кои покурить.

После этого я был совершенно свободен.

* * *

Вообще-то, я люблю дождь, он обычно пробуждает во мне что-то.

Нечто похожее на чувства.

В прошлой жизни у меня не было собеседников, даже Муза могла только иногда петь мне перед сном и никогда не показывалась. А вот с дождем я всегда мог пошептаться.

(Эй, а как же я⁈)

Но когда дождя столько, это начинает напрягать. Как навязчивый друг, который никак не хочет понять, что пора прощаться.

Холодная капля стекла под рубашкой между лопаток, но я и не заметил. Все мое внимание занимала четырехэтажная коробка, напротив закусочной в которой я сидел.

Я написал Ягами, что иду к Асуре, чтобы не волновался попусту. Сам же двинул ноги на север Кабуки Тё, где жила моя новая любовь. (Что поделать, — в душе я романтик).

На первом этаже её дома располагалась кофейня с матовой синей вывеской, а слева от заведения был вход в здание, что даже двери не имел, как это часто бывает в Токио. Над кофейней висел огромный плакат, рекламирующий мужскую одежду, а прямо над ним несколько маленьких окошек. Одно из них было её.

Напротив очень удачно стояла палатка с такояки, где я занял место под брезентом. Отсюда открывался хороший вид, если бы не ливень.

Я уже прошел по всему зданию, проверил почтовые ящики, даже постоял под дверью, принюхиваясь и прислушиваясь. Прикинул куда направлены камеры на улице, набросал примерную схему на салфетке, и маршрут отхода на всякий случай.

Теперь я сидел и ждал, когда она придет домой.

Её звали Мори Кацури, ей едва исполнилось восемнадцать, и в отличие от остальных моих жертв, она была чиста.

Поэтому я её и выбрал. Она была молода, красива и улыбчива, она пульсировала жизнью, призывая меня к себе, как мотылька лампочка.

Я нашел её случайно, лежал бессонной ночью рядом с Музой и скролил Ichat. И когда её фото возникло в списках, Муза мелко вздрогнула во сне, будто почувствовав что-то.

Её чутье никогда не подводило, не подвело и сейчас.

За неделю я узнал о Мори-чан почти все.

Это была часть рутины, я предпочитал готовиться к охоте и узнать об агнце как можно больше. Не особо уважаю коллег по цеху, что искали случайных жертв. Я все-таки охотник, а не палач. Я предпочитаю знать, что я ем.

Поэтому, помимо того, что я серийный убийца, приходилось быть ещё и сталкером. И не сказать, что поиск информации в сети не доставлял мне удовольствия. Это было так… позорно, что даже приятно.

Что ж, с Кацури пришлось повозиться…

На сайте, что хранил информацию по слитым данным, я выяснил её электронку. После того, пришлось попотеть, — сколько бы парольных баз в даркнете я не крыжил, ни один из них не подходил.

За время пока я пытался найти клятый пароль, я узнал все остальное.

Её профили еще год назад были зарегистрированы в Киото, значит, она переехала в Токио совсем недавно.

Я нашел подписку на музыкальную школу Сюндзи, куда она поступила. Мори-чан играла на скрипке и переехала, чтобы построить музыкальную карьеру.

На фото из архивов школы она выглядела счастливой и жизнерадостной девочкой. Я даже нашел её бывшую лучшую подругу. Школа была так себе, но девчонка на снимках никогда не унывала.

Из еды она предпочитала якинику, часто посещала корейские грили, но и от рыбных блюд не отказывалась. А вот стандартных фоток с десертами или салатов я не нашел.

После переезда она часто бывала в парках и гуляла по набережной, но в разных местах. Бывало, арендовала велосипед или каталась на роликах.

Имя её кота, что умер два года назад — Вуси.

Из манги предпочитала «Спокон» про спортивные соревнования, и, как ни странно, «Сёнэн» про пиратов.

Бренды одежды, подружки и друзья, и даже как часто она заказывает доставку еды на дом, — все это есть на том или ином ресурсе, если хорошо поискать.

До брутфорса дело не дошло, я отыскал связку логин-пароль школьного блога, в котором ничего интересного не было. Но пароль, естественно, подошел и к почте. Дальше дело техники, — соцсети, Ichat, аккаунт смартфона… Я выпотрошил цифровую девушку и добрался до сердца.

Итак, почему же она попала в мой список жертв? Причина банальна, — смертельный диагноз.

Сначала я нашел данные о посещении клиники, множественные. А когда прошелся по перепискам в Ichat, быстро нашел, что искал, — диалог со старой подругой, которой Кацури изливала душу. Третья стадия, неоперабельная, осталось полгода-год. Такая молодая, талантливая, красивая и… мертвая.

Мне не было жаль девчонку, дело не в том. Просто сил на то, чтобы со всем покончить, у неё не было. Она умирала внутри, проживая свой последний год зазря, а все что оставалось от Мори Кацури, медленно сгнивало вместе с телом. Доживали лишь: неизбежность, депрессия и страх смерти. Я должен был освободить её душу пока не поздно. Обязан исполнить Правило.

— Ну и где эта коза? — с набитым ртом поинтересовалась Муза. — Фу, ну и мерзость…

Она сидела рядом со мной у прилавка и воровала такояки. Причем каждый раз кривилась, будто я заставлял её дерьмо хлебать. Несмотря на это, она отчего-то лезла за следующей порцией.

— Скоро будет.

— Так до утра сидеть можно, меня от этих осьминожьих кишок уже воротит.

— Так не ешь.

— Ага, конечно… И это…

— Чего?

— Надоело мне дурацкое кимоно. Буду в классике ходить.

На ней появилась длинная белая рубашка на голое тело и галстук, что болтался на груди, помимо длинных чулков ничего больше она одеть не удосужилась. Я привык к тому, что она у меня модница, поэтому даже не стал делать замечания. Рубаха достаточно длинная, чтобы прикрыть её ягодицы, ну и ладно.

Она довольно засунула за щеку очередной шарик, хоть и не прожевала предыдущий. Я вздохнул, отпил из картонного стаканчика чай и с тоской продолжил наблюдение за входом.

И почему у них нет дверей в подъездах? Просто проход на лестницу… Да это даже подъездом не назовешь.

В толпе мелькнул зеленый зонт. Он выделялся на фоне прозрачных куполов, обогнул дорожную стройку, исчез, а потом вновь появился, подпрыгивая на фоне вывесок. Муза подняла голову и жадно втянула носом воздух.

— Чую, чую, я кочую… — заявила она важно. — Певичка рядом.

— Она на скрипке играет, так что фактически не певичка, а музыкант.

— Это я музыкант, а эта… так… — фыркнула Муза.

— Погнали, — сказал я, одним движением снимая со стула пиджак.

Мы пересекли улицу и вошли в здание сразу за зеленым зонтом. Я застыл у почтовых ящиков, слушая легкие шаги, двинулся следом. Фокус подсказывал мне когда действовать, а когда нет. Ещё пауза, на углу, теперь можно.

Я приблизился к её двери за секунду до щелчка от замка.

— Подождем? — спросила Муза.

— Немного, чтобы удостовериться, что нам не помешают, — кивнул я и прикурил.

Я открыл окошко на этаже, и уселся у двери Кацури. Когда дотлеет сигарета, я выброшу её в окно, чтобы не оставлять улик, после этого натяну перчатки, вскрою замок и войду. Я подул на пальцы на всякий случай.

Упершись затылком в холодный металл, я слушал шумы из квартиры. Звукоизоляция в большинстве домов Токио просто отвратительная, так что даже напрягаться не пришлось, — я прикрыл глаза и видел все, что происходит за дверью.

Она прошлепала по ламинату босиком, надела домашние тапочки и переместилась на кухню. То, что это кухня, я определил по звуку льющейся из-под крана воды. Поставила кастрюлю на плиту, щелкнула конфоркой. После шум раздался уже из другой комнаты, заскрипело кресло или диван. Пожалуй, пора — не люблю убивать их после еды, бывают неприятные последствия.

Я убедился, что посторонних звуков нет, мягко вставил отмычку в жерло замка и принялся подбирать пины, надавливая на них на ощупь. Пружинки легко поддавались одна за другой, с каждым тихим щелчком я оказывалсяна шаг ближе к цели.

Как гром среди ясного неба в квартире раздалась мелодия телефона. Я чуть не отпрянул от неожиданности, пришлось прекратить работу и напряженно слушать приглушенный голос Мори-чан.

— Хай, конечно… Дома, дома… Ты придешь? Как и договаривались… Да, я уже готовлю. Не могу больше одна, давай быстрее, ладно? Хорошо, жду…

— Вот же дрянь… — зашептала мне Муза, а после срыгнула прямо в ухо. — Ужин срывается, мать его.

— Мы можем успеть, — рассудил я.

— Незачем рисковать, спрячь свой юношеский максимализм, мы на работе. Гость может прийти через минуту, или через час. Этого даже я сказать не могу.

Я с сожалением вытащил отмычку и спрятал в карман. Злоба пробирала изнутри неимоверным зудом.

Сорвалась.

Я остался без жертвы.

Опять!

Опять!!!

Внешне абсолютно спокойный, я прошел по коридору и спустился обратно на улицу, но то, что я ощущал невозможно передать словами. Я был готов наброситься на случайного прохожего и позволить Музе вонзить ему в лицо клыки, содрать с него кожу живьем и смеяться до одури, пока кровь с лоскутов заливает лицо.

Я хочу убивать! (Я хочу убиватьубиватьубивать!)

— И я тоже, — добавила Муза устало. — Сил нет терпеть, малыш. Я как свиноматка во время случки, совсем плохо.

Дрогнул телефон в кармане.

— Это жертва. Должна быть жертва! — изнывала Муза в конвульсиях.

— Нет, это… Асура, — покачал я головой, а после поднял глаза на свою спутницу.

Её взгляд мне не понравился.

— Чего она хочет? — протянула она.

— Встретиться. Поговорить, — также медленно ответил я.

Муза неопределенно покачала головой. Она смотрела на меня как на такояки: вроде бы мерзко, но жрать-то хочется.

— Я… не знаю… — неожиданно протянула она.

Её голос, обычно яркий и уверенный, сейчас звучал как-то сонно и неопределенно. Я сделал пару шагов, оставив её за спиной, но прислушиваясь.

— Возможно…. Возможно, нам не следует в таком состоянии…

— Да, пожалуй…– согласился я, тяжело вздыхая. — Ты права, если пойдем, я могу не сдержаться.

— Я изнасилую её и убью, — услышал я серьезный мужской голос за спиной. Перемена была столь разительна, что я невольно вздрогнул и резко обернулся. Аоки смотрел на меня исподлобья, нервно почесывая шею. — И мне наплевать, что ты скажешь. Я хочу её.

— Ты какого хрена вылез? — хлопнул я себя по лбу. — Только тебя урода, мне не хватало!

— Удочка, парень. Удочка, — скромно улыбнулся он. — Пора ловить!

— Во-первых, — тебя не существует, во-вторых…

— Расскажешь, что меня не существует, её грязному трупу! — засмеялся он. — Веди меня к ней, сейчас же!

На мгновение я представил обнаженную Асуру в ванной, и как лезвие опускается от предплечья, рисуя на её руке последнюю татуировку. В животе потянуло желание, я нервно нащупал сигареты и стиснул фильтр зубами. Аоки стал рядом и поднес зажигалку, в её пламени я видел его блестящие злобой глаза.

— Синдзимаэ, — пожелал я ему.

— Ты хочешь этого не меньше моего, иначе я бы не сменил твою спутницу, — произнес он вкрадчиво. — Так чего ты мнешься? Признайся себе, кем стал.

— Я никогда не насиловал жертв, больной ты ублюдок, — сплюнул я.

Он забрался на мусорный бачок с ногами, не жалея мокнущий костюм, и подставил лицо дождю.

— Ты не думал раньше, что в этом мире ты паразит? — сказал он. — Превращаешься в своего врага, поглощаешь его? Не замечал тенденции?

— Я уже это слышал, неинтересно.

— Ну так пора признать очевидное. Ты многого не делал с жертвами раньше. Ты соблюдал Правило, чертил свой знак, был осторожен, — куда это все подевалось? Ты больше не ты, — теперь ты наполовину пришибленный Икари. И желания у тебя соответствующие. Ты не сможешь бороться с ними вечно.

— Как-то справлялся раньше, и сейчас справлюсь, — насупился я.

— Черт, парень, что тебя останавливает⁈ Я чувствую твое внутреннее жжение, желание её полюбить по-настоящему! Ты сможешь почувствовать это, лишь дай мне сделать все по-своему.

Полюбить по-настоящему…

Как я полюбил Тао тогда.

Перед глазами всплыл образ Асуры, изо рта толчками вырывается кровавая масса, глаза угасают, она смотрит на меня так, как раньше не смотрела. И я чувствую… Чувствую любовь…

— Поиграем с ней… — давил Аоки. — Освежуем. Полакомимся. Вся ночь впереди. Сделаем из неё решето, а потом скинем в залив. Никто не узнает, и твое существование вернется в норму, все будет хорошо.

Ну тут он перегнул. Если я позволю подобным желаниям взять верх, я ступлю на скользкую дорожку, с которой уже никак не свернуть. Монстр мутирует в отвратительное нечто без узнаваемых черт и личности. Нет…

— Нет! — заорал я и с размаху зарядил ему в челюсть.

От удара он свалился с мусорки в лужу и сел, недовольно потирая лицо.

— Вот ты как… — сказал он злобно, сплевывая кровь. — Сам меня создал, вызвал, а теперь отказываешься меня признавать⁈ Хорошо! А ты подумал, что произойдет, когда тебя накроют Серые Дни? Что я сделаю с ней? Как я оторвусь?!!!

— Ты мне не нужен, — стараясь сохранять спокойствие, произнес я.

— А Муза нужна? — хихикнул он. — После того как я закончу с Асурой, я отдам бразды ей, и она займется мелким выродком Дате. Ты ведь это и так знаешь. Ты полный псих, парень, конченый псих!

Преследуемый его смехом я вырвался из проулка и смешался с толпой людей. Здесь я не позволю себе лишнего. Я обязан держать себя в руках.

— Если ты её не возьмешь, её возьмет кто-то другой! — кричал безумец мне вслед. — Запомни мои слова!

Я буквально ощущал, как теряю контроль. Голоса в голове смешивались, пение превращалось в заевшую пластинку, лица случайных прохожих казались мне каменными масками древних богов.

Контроль. Мне нужен контроль.

Я нырнул в открытую дверь жилого дома, взбежал по старым ступеням на самый верх. Вход на крышу был свободен. Здесь жильцы обустроили детскую площадку, постелили искусственный газон и поставили игрушечные футбольные ворота. В квартале свободного места не было, вот местные и выживали как могли.

Здесь было тихо и пусто, я был один.

Я сел на самом краю крыши, поджал ноги под себя и положил руки на колени. Надеюсь, медитация сможет утихомирить мой гнев.

Улица внизу двигалась бесконечным количеством зонтов, город мерцал у меня на ладони, омываемый ливнем. Кто ещё, помимо меня, сейчас сидит вот так на крыше и созерцает эту красоту…

Сердечный ритм медленно успокаивал свой бег. Дыхание стало размеренным и спокойным. Я больше не чувствовал холодные прикосновения дождя, только слышал его успокаивающий шум. Все затихло, замерло, зависло. Даже татуировка перестала зудеть.

Я лишь надеюсь, что проснувшись не увижу трупов. Было бы неприятно все пропустить.

Почему? Почему это происходит со мной каждый раз?

Вновь и вновь я мечтаю убить тех, кто мне полезен, с кем я смог наладить контакт и каким-то образом сблизился? Что это за проклятье такое⁈

— Проблема социализации, — ответила Муза, присев рядом. — Это не проклятье, а инстинкт. Такой же, как тот, что побуждает нас убивать. Ты не можешь быть рядом с другими людьми. Для нас это физиологически неудобоваримо.

(И как она это выговорила? Скороговорка какая-то)

— Но в новом теле… — сказал я, не открывая глаз.

— Да, начало получаться. Но ты лишь спровоцируешь вспышку. Знаешь эти популярные новости, — причиной убийства назван «нервный срыв». Это когда отец троих детей вдруг берет лопату и задается целью выкорчевать сорняки, понимаешь? Когда собутыльник неожиданно решает подровнять другу бороду при помощи разбитой бутылки. Они всегда говорят одно и то же: «нервный срыв стал причиной убийства восьми солдат сослуживцем». Они не понимают природы этих событий, но мы понимаем. Ты не можешь жить среди них, малыш. Только притворяться, делать вид, что ты влился в общество.

— Этот срыв… он неминуем?

— Мне откуда знать? Пока ты держишься, но надолго ли?

Я задумчиво вдыхал мокрый воздух, стараясь не думать о том, что вновь насквозь промок. Нужно купить зонт, и чего раньше этого не сделал⁈

— Почему Асура? — спросил я. — Она не попадает под правило, откуда такое желание?

— Миса-чан. Ты хотел её, но оставил в живых. Твой незакрытый гештальт, который ты проецируешь на Мико. И у этого гештальта появился образ. Неутешный и неудовлетворенный призрак подсознания и подавленных желаний.

— Так ты знала о нём?

— Скорее догадывалась. Он мне не нравится. Как и не нравится идея убийства Асуры, поэтому ты променял меня на спутника, который больше подходит по духу.

— Иди ты, — выдохнул я и открыл глаза. — И что мне с этим делать?

— Может, спросишь у своего нового дружочка-пирожочка? — язвила она.

— Да что ты с этими пирогами опять⁈ — Тряхнул я головой, и достал телефон из кармана, упорно игнорируя дождь, заливающий лицо.

Она звонила опять. Будто желает того, чего желаю я.

— Ты что делаешь? — Встревожилась Муза.

— Закрываю гештальт, — тихо ответил я, собираясь ответить на звонок.

— Не делай этого, малыш, — озабоченно произнесла моя спутница. — Не делай этого, ты совершаешь ошибку. Мы будем жалеть об этом, ты не такой, как… Ты меня неправильно понял!

Муза схватила меня за запястье, снова попытавшись завладеть телом. Я высвободился и вцепился ей в горло, подталкивая к карнизу. Она зависла над пропастью, щеря клыки и сверкая красными глазищами на фоне блеска бесконечных огней города.

— Ты не в себе, — прошипела она. — Взгляни на себя!

— Я предупреждал, — мрачно произнес я, — это мое тело. Не лезь в него без разрешения.

— Положи хренов телефон, пока я тебя наизнанку не вывернула, дебил!

Я засунул телефон в карман брюк и отпустил её, стараясь сохранять спокойствие. Она мгновенно залепила мне по лицу, чуть не опрокинув на спину. Я стиснул зубы, но отвечать не стал, проходили уже.

Муза обошла меня кругом, будто думая, что теперь со мной сотворить, потом пожала плечами и устало махнула рукой.

— Задолбала меня твоя увлеченность пассиями. Как телку не найдешь, так зарезать мечтаешь! Они нужны тебе для удовлетворения естественных потребностей! Возьми себя в руки!

— Мису ты так не защищала, — ответил я, вытирая кровь с губы.

— И была права. Что сделала эта мелкая тварь, когда узнала тебя поближе, напомнить? Пырнула тебя ножом в спину! Что сделала Асура, когда ты раскрылся на её глазах? Трахнула тебя! Это не одно и то же, знаешь ли. Да, она не понимает, с чем столкнулась, но не отрицает насилия в тебе. О, Ангел, ну за что мне все это…

Муза устало потерла глаза и кивнула в сторону лестницы.

— Собирайся, сволочь, идем домой. Ты промок совсем, ещё простуду схватишь, как тогда охотиться будем… Кто-то же должен о тебе заботиться.

— А как же Мори-чан?

— К ней мы ещё вернемся, не торопись. Ты знаешь Правило.

Только его я и знаю.

Глава 8

Идзакая мирно подмигивала мне глазами-лампами, лениво и вальяжно, как пьяный батя ранним утром.

Я толкнул дверь плечом, прошел призраком сквозь тесный дымный сумбур к себе на второй этаж. За мной оставались лужицы и потеки на старом деревянном полу. Сегодня я должен был оставить кровавый след, а не вот это…

Настроение было мерзопакостным, состояние организма немногим лучше. Несмотря на начало лета, дождь был холодным, меня немного знобило, ноги заплетались от усталости.

— Мы должны заниматься совсем не этим, — бурчал я, поднимаясь по лестнице.

— А то я не знаю, — хмыкнула Муза. — Уж точно не бегать под дождем в приливе нервного срыва. Нужно заняться Каином, а не твоими бреднями.

— Это просто мандраж из-за голода, — объяснился я. — Я сорвался оттого, что упустил жертву, а тут позвонила Асура. Будто намеренно меня провоцирует.

Устало я завалился в полумрак офиса, снимая по пути пиджак.

— Икари, ты с кем там разговариваешь? — услышал я голос со стороны дивана.

Ах, этот… Новобранец. Дайчи. Да, так его зовут.

Он расслабленно сидел на софе и попивал что-то из моей кружки, которую Сэра заботливо притащил из сегодня днем из супермаркета. Да, все чашки у нас в офисе одинаково белые, но эта была МОЯ, а это огромная разница.

— Ни с кем, — пробормотал я и кинул мокрый пиджак на кресло. — Тебе послышалось.

— Но я же ясно…

— Тебе послышалось, — более твердо произнес я, заставив мальца заткнуться. — Ты чего здесь забыл в это время?

— Я? А… Мы же с Асурой сходили к этому наркоману, о котором рассказывал Принц. Она отправилась в свою квартиру, а я вот решил сразу с новостями сюда. Пришел, а тут только Кои, который и на ногах еле стоит. Он попросил его подменить, дождаться тебя, сказал, что Дате может и не вернуться до завтра.

— Не понял, зачем он тебя-то попросил остаться?

— Негоже оставлять офис без представителя, так ведь не делается. А он дежурил почти всю ночь, отпросился отдохнуть. Внизу вроде спокойно, поэтому он и оставил меня.

— Сокка…

Я устало размял шею и принялся снимать галстук, а следом и рубашку, оставшись в одних брюках.

— А ты где был? Чего до нитки промок? — пытался наладить разговор парень.

— Не твое дело, Дэйчи.

Скинув рубашку, я снял с магнитной доски нож, поигрывая им в ладони.

— Ты чего…

— Я голоден, — двусмысленно признался я ему.

— Понял, понял…

Я положил нож на столешницу, умыл лицо горячей водой и подошел к мини-холодильнику, заглянул внутрь, — посмотреть, что оставили коллеги по цеху после ужина.

Что ж, не густо. Чашка риса, кусок лососины, ломтик омлета, нори, соусы… Я бросил рыбу на доску и не торопясь принялся отрезать слайс за слайсом. Я чувствовал, как взгляд Дайчи бегает по моей спине, изучая иредзуми.

— Ну и как прошло? — поинтересовался я.

— Ты о чем?

— О наркоше, о чем еще.

— Ах это, да…Он заплатит. Вытащил из заначки последние семь кусков, завтра принесет остальное и пять тысяч сверху.

— Вот как.

— Да, он сначала упирался, даже решил подраться. Но после…

— Ладно, рассказывай, я же вижу, тебе не терпится, — хмыкнул я.

— Мы пришли к его квартире сразу, как солнце зашло, — затараторил пацан. — Он и открывать не хотел, пока Асура его не прикинулась курьером с посылкой. Она будто нутром чуяла, что ему сказать, как развести. Только он дверь приоткрыл, как она ворвалась внутрь и давай его мочить, я просто охренел! Он долго упирался, — ничего не знаю, никому не должен, но она продолжала его прессовать. Тогда он попытался вырваться, поцарапал ей случайно щеку. Вот тогда Мико-чан вышла из себя. Она ему часть уха отрезала, Рио! Просто сидела на нем и снимала верхний пласт раковины, будто яблоко чистила! Кусо! Я никогда такого не видел, меня чуть не вырвало прямо там! Она невероятная, правда⁈

Осторожнее парень. Мне и так не понравилось, что ты напросился к ней в напарники.

— Это ты еще не видел, как я работаю.

Дайчи нервно вздохнул и отхлебнул из МОЕЙ кружки.

— В общем, он как не трепыхался, она его ухо — чик! И освежевала. Угрожала отрезать ещё пару вещей, но он сломался. Нервный вышел у меня вечер, честно тебе скажу. Да ещё этот нарик, мерзкий такой. Как вспомню, дрожь пробирает… Мне кажется, он мне теперь сниться будет, — с этими черными зубами и без уха.

Ну хоть у кого-то вечер удался. Похоже, Мико оторвалась на славу. Мне даже завидно немного стало. Ну как же, — тщедушный и жалкий наркоман, так и просит ножа, буквально умоляет об этом. Какую пустышку я упустил. Может, выведать у Дайчи адрес и отправиться туда прямо сейчас? Закончить страдания бедолаги, да и себя немного утешить. Ну а как же деньги, которые бедняга обещал достать? Все мои проблемы упираются в слишком живое прикрытие. Ну вот, уже начинаю желать каждого встречного. Что дальше, на прохожих гавкать начну?

(Займи руки, не позволяй желаниям заполнить мысли).

Я осторожно вложил слайсы вместе с омлетом в рис, и принялся заворачивать сэндвич в нори. Эта штуковина называется Онигирадзу, мы с Ягами часто брали подобную закуску в придорожных лавках быстрого питания. Рассказ Дэйчи нисколько не убавил моего аппетита, даже наоборот. Однако один момент особенно привлек внимание.

— Ты сказал, у него зубы черные. Опиши вашего наркомана, — попросил я, не отвлекаясь от работы.

— Хм… Морда у него была страшная. Худая, скулы торчат, цвет такой, как бы сказать, — желтовато-бледный.

— Землистый?

— Наверное… Я не знаю, что такое землистый. И глаза будто сонные все время. И ещё эти, язвочки на шее и лице.

— Гнойнички, расчесы?

— Да, вот у тебя лучше получается.

— Интересно.

Финальный пласт нори лег на мягкий рис, соус проник внутрь сэндвича, и шедевр был готов. Я разрезал его пополам, как принято, взял кусок и откусил приличный ломоть. Могло быть и лучше, но и так сойдет. С каких это пор я привередничаю.

— Что интересно? — недоумевал Дайчи.

Я взял тарелку, прошел по офису и сел напротив Дайчи, протянул ему половину Онигирадзу. Нож положил на столик между нами, так, чтобы он видел.

— Дружок Принца, который направил нас за долгом…

— Аки.

— Да, Аки. Он лжет.

— Почему? Парень же сказал, что отдаст деньги.

— Нет, нет. Не в этом дело, — сказал я с набитым ртом. — Дилер заявил, что торгует только таблетками. Он соврал, — легкие наркотики не уродуют человека, никак не влияют на внешность. То, что ты описал, — эффект долгого приема мета, причем самого дрянного качества, кустарного производства.

— Метамфетамин⁈ Ты уверен?

— Нет, конечно. Может, твой клиент просто за собой не следит, я откуда знаю. Да и не факт, что именно мет причина, — это может быть что угодно. Однако слишком много совпадений. «Лед» воспаляет десна, отсюда кариес, гниение костной ткани и потеря зубов. Нарушение выработки коллагена, а также воспалительные процессы в эпидермисе вызвали гнойнички, которые наркоман регулярно расчесывал. Поэтому рожа у него нездорового оттенка, и вся в язвочках. Все симптомы дешевой дури, так сказать, на лицо.

— Так… И что? Что это значит? — напрягся парень и наклонился вперед.

Я вытер губы тыльной стороной ладони и показал ему, что хочу курить. Он протянул мне сигарету и услужливо прикурил.

Выслужиться хочешь. Хорошо, посмотрим на твои старания.

— Не уверен, — ответил я, выдыхая дым. — Ничего хорошего. Если моя догадка верна, то это не мелкий бизнес, а полноценное производство. А значит, объёмы продаж у Аки немалые, и поставщик тоже крупный. Все это дело пахнет гнилью, зря мы ввязываемся. Мне нужно подумать, как обернуть ситуацию в нашу пользу.

— Ладно, я понял, — закивал собеседник.

Хм. Мне это не нравилось. Наркотики — дело грязное, как рабочий костюм проститутки. А грязные наркотики и того хуже, даже не хочется придумывать сравнение. Но если распространитель пустил корни на точке, то схема отлажена и приносит доход. За ней стоят большие силы, чем мы предполагали. И эти силы не будут считаться с мелкой бандой, пусть и борёкудан. Им проще откупиться от нас, что они и попытались сделать. Нас слишком мало для открытого противостояния наркомафии, какой бы она не была.

Я задумался и не заметил, как сигарета истлела до фильтра, очнулся лишь когда столбик пепла упал на колено. Нужно отдохнуть.

— Чего домой не идешь? — спросил я у Дайчи, что молча чего−то ждал.

— Да вот, чай допиваю…

Ты его допил полчаса назад. Чего ты хочешь, пообщаться? Друга во мне увидел, недоносок?

— Какую работу поручил тебе Дате?

— Бухгалтерию, — недовольно отозвался он. — Ненавижу цифры.

— Уж лучше ты, чем Принц, тот вообще считать не умеет.

— Да, это точно, только вот… я совсем не хочу быть счетоводом.

— А чего тогда хочешь?

— Зарекомендовать себя. Доказать, что я заслуживаю место в группе.

— Если ты решил подружиться, подумал, что я тебя чему-то научу, то зря. Мне не нужен, падаван, понял?

— Да ты и на джедая не особо тянешь… — послышался смешок. — Извини, я просто…

— Ути бозе мой… — издевалась Муза. — Посмотри на этого малыша, какой милаха. Хочет быть большим гангстером!

— Я просто… — продолжал ныть новичок, — чувствую себя неуверенно, вот и все. Кои убил одного из наемников в Габутай, Принц получил ножом в живот, Акира дрался на турнире против старших соперников, а Сэра прошел через настоящие пытки. О вас с Ягами даже говорить не буду, столько слухов ходит, и боюсь, что половина из них правда. Но я… Я просто хренов Гарри Поттер, понимаешь? Мальчик, который выжил. Я единственный, кто не входил в вашу банду и не терся с вами до того, как это все произошло. И единственный, кто смог пережить резню в бараке. Да и то, только потому, что меня вырубили дубинкой, а когда я очнулся, все было кончено. Ксо… Мне просто повезло. Я должен был там сдохнуть, но не сдох. А теперь просто хочу не опозорить остальных.

— Дайчи?

— Что?

— Мне насрать, — сказал я. — И на твои переживания и на стремления.

— Будь с ним помягче, может, он просто хочет быть твоим милым щеночком, — продолжала потешаться Муза.

— Ладно, — смилостивился я, — расскажи о себе. Ты ведь все-таки теперь мой брат по клану.

— Что именно ты хочешь услышать?

— Откуда ты, как попал в Габутай. Это как в туалете, ты начни, — само пойдет. И ты ешь, ешь, не притронулся даже.

— Ну, я из Канагавы, — начал говорить он, осторожно откусывая суши-сэндвич. — Рос на границе с Саньей, в трущобах. Мать умерла, а отец спился, вот туда и переехали. Он пахал на подработках, все пропивал, винил меня. Потом решил прикончить.

— За что? — поинтересовался я, вытаскивая у него из пачки следующую сигарету.

— Что?

— За что он решил тебя прикончить?

— Мы повздорили. Он решил, что я украл у него вечернюю получку. Начал орать, как обычно, размахивать руками, а я не сдержался и бросил в него стакан.

— А ты украл? Получку?

— Только половину, — повесил он нос. — Но отец не мог об этом знать, он все время пил, не успевал протрезветь, как кошелек опять был пуст, а где потратил он и не помнил никогда.

— Угу. Как он тебя пытался убить? Каким способом? — спросил я, прикуривая.

— Душил, пока я дышать не перестал. А потом, решил, что я умер, и ушел из дома. А я очнулся, сам не знаю как, и сбежал.

— И что дальше?

— Побирался, но это быстро надоело. Там, где подают, всегда рядом полиция и конкуренция. В итоге, не то что не заработать, так ещё и должен останешься. Пробовал воровать, — на центральном железнодорожном вокзале, но и там не зашло. Меня схватили, провел ночь в отделении, потом отпустили: я наврал им с три короба, прикинувшись деревенщиной. Потом был бесконечный трип, — ночлежки, детские дома, побеги, опять ночлежки… А после я прибился к бару на улице Хакусан, мыл там тарелки, чистил сортиры, полы драил. Владелец был добр ко мне, а через некоторое время стал давать поручения. Подработку. Отнести сверток туда, забрать оттуда, проследить за должником до дома… Я знал, кто дает эту работу, — якудза, а кто ещё, они держат под контролем весь город. Пару раз за мной гнались, когда я нес поставку, каждый раз удавалось улизнуть. Но не в последний. Копы взяли меня тепленьким, когда я отдавал сверток. Я до сих пор не знаю, что в нем было, если честно, но в отделении сказали, что мне светит от 5-ти до 15-ти. Может быть пугали, я проверять не стал. Когда пришел вербовщик и предложил альтернативу тюрьме, я долго не размышлял. Так я и оказался в Габутай, о чем, конечно, горько пожалел.

— Но теперь не жалеешь.

— Нет! Кто знал, что все так обернется. Теперь я сам трясу Идзекаю, а не работаю мальчиком на побегушках! Да и вы ребята, нереально крутые. Особенно Асура…

Мне не понравилось, как он это сказал.

На секунду я ощутил привкус гнили во рту. Странно, когда я ел Онигирадзу, они казались мне нормальными. А теперь запах стухшей рыбы на языке. Я проследил взглядом, как Дайчи кладет финальный кусочек в рот и ощутил позыв тошноты.

Он довольно облизнул губы и нагло улыбнулся мне в лицо.

— Вкусно, — заявил он.

(Она пошла с ним на дело.

Исполняла там чёрт-те что.

Пыталась покрасоваться перед пареньком? Прямо как перед нами в Габутай.

Похоже, нас решили подвинуть. Тебе так не кажется?)

Я сделал глубокий вдох и улыбнулся ему в ответ.

— Вот что я тебе скажу, — ты и правда везучий. Тебя не добил отец, а потом ты как-то пережил резню. Это что-то, да значит. Сэра тебе не рассказывал свою теорию? О том, что все вокруг аниме?

— Нет, вроде.

— Он считает, что каждый из нас по-своему олицетворяет шаблон персонажа. Только он еще не определился с жанром. И каждый, вроде как, крут. Только фаерболами не бросаемся. Вроде как: Ягами — лидер, Кои — сила, Асура — цундере, Акира — самурай, ну и так далее. У каждого свой штамп.

— Ха, вот он псих! Но мне нравится.

— Конечно, всем нравится, когда их сравнивают с героями аниме, так? Получается, что удача — это твоя суперсила, так что ты такой же, как мы. Вот скажи, какая у тебя татуировка?

— Ты чего такой добрый вдруг стал? — спросила Муза подозрительно.

Она тоже ощущала привкус. Нервничала, но не понимала почему. Еще не заметила того, что увидел я. В глаза мне бросились крошки на тарелке. Крупные такие комочки риса, будто ела свинья, а не человек. Как можно так небрежно питаться?

Они не могли не раздражать.

— Карадзиши, — ответил Дайчи. — Моя иредзуми.

— Собака Фо, которая приносит удачу, — усмехнулся я.

— Хай, небесный лев Будды.

— Ты знаешь значение моей тату?

— Хай…

— И что она означает?

— Ты… убийца. Красный цвет обозначает предупреждение, — это цвет крови, которую ты пролил. Ты как ходячий знак «Стоп».

— Именно так. — Я вальяжно откинулся в кресле, выпуская дым в потолок. — И ты подумал, что твоя собака Фо настолько удачливая, что спасет от меня?

— О чем ты, Рио? — нахмурился парень.

— Ты решил, что стал своим, неплохо устроился и можешь гадить там, где ешь… Решил подкатить к моей девчонке?

Он будто кивнул. Кивнул же, да? Точно кивнул, конец тебе, тварь мелкая.

— Я не…

— У каждого свой штамп. Хочешь узнать мой? — Прошептал я ему в лицо.

Дайчи бы попятился если мог, но лишь уперся спиной в спинку дивана. Я моментально оказался над ним и вцепился в горло, и одновременно прижал к подбородку кухонный нож.

— Малыш, я все понимаю, но это как-то слишком человечно, — заявила Муза. — Отпусти его, он и так в штаны навалил. Ты ведь не планируешь его убивать, так? Иначе у нас реальные проблемы.

Я ощутил запах его пота, смешанного с кислятиной дешевого парфюма.

— Да в чем… дело⁈ — недоумевал Дайчи, елозя по дивану и тщетно пытаясь вырваться.

— Для якудза честь, это вся жизнь, — вспомнил я. — Ты решил засрать мою честь, Дайчи? Греешь задницей мой диван, пьешь из моей кружки, говоришь мне в глаза о моей тянке. Я отрежу тебе голову прямо сейчас столовым ножом, и это будет долго и неприятно. А говорю я это, для того чтобы ты понимал, что я делаю. Но тебе лучше не знать, что я буду делать потом с этой головой.

— Так в тебе проснулся инстинкт собственника! Необычно, — задумалась Муза. — Но неправильно. Извини, по нему я петь не буду, — он не соответствует Правилу.

(Режь его!)

— Нет не режь, котенок. Отложи нож, — пыталась вразумить Муза. — Это очередной срыв, ты все испортишь.

(Режь ублюдка!)

— Это лишь эмоции, ты рискуешь прикрытием, не режь!

— Рио, нет…пожалуйста…– хрипел малец, выпучив глаза. — Я не трогал её, никогда бы не…

Ну нет, еще одну неудачу за вечер я не перенесу. Вспученная вена на его шее так и манила меня, рука с ножом дрожала, словно вибратор в пальцах неопытной развратницы.

— Посмотрим, какой ты везучий, — произнес я, не в силах больше сдерживаться.

И в этот самый момент на столике вновь завибрировал мой телефон. Я бросил взгляд на экран. Опять она. Слишком много Асуры на сегодня. Как же она задолбала, если честно.

— Что ей нужно? — прорычал я.

— Мне откуда знать⁈ — прохрипел Дайчи.

Сам того не заметив, я ослабил хватку.

— Рио, у меня никогда даже в мыслях не было, прости меня пожалуйста, если я обидел тебя, я…

— Заткнись! — рявкнул я.

Комната залилась неоновым цветом, в воздухе появился запах чая и сигарет. Я выдохнул и посмотрел на тарелку, — комочки риса исчезли. Отпустило вроде. Ясно ли я сейчас мыслю, сам не знаю. Но знаю, что идея прикончить Дайчи из-за девки-якудзы была так себе. Такое впечатление, что я просто искал повод.

Рывком я поднял парня на ноги и оттолкнул от себя.

— Проваливай. Быстро.

Он поднял руки и медленно отступал к выходу.

— Рио, я хочу, чтобы ты знал, я отношусь к Мико как к старшей сестре, я бы никогда не посмел перейти тебе дорогу…

(Такое порно я тоже видел).

— Пошел вон, я сказал! Сигареты оставь! — заорал я, и Дайчи шустро юркнул за дверь.

Я устало упал на диван, бросил нож в угол комнаты и закинул ноги на журнальный столик. Да что я за тряпка такая? Боги, совсем разучился себя контролировать.

Телефон продолжал вибрировать, бесил меня.

Да что тебе вообще нужно⁈

Я свайпнул зеленый кружок, отвечая на звонок.

— Ты какого хрена не отвечаешь, Рио⁈ — услышал я её раздраженный голос. — Знаю, что не спишь, тебя в офисе не было!

— Я занят, Мико, — ответил я, как можно спокойнее, и потер переносицу. — Что случилось?

— Нам нужно поговорить. Меня это все достало, мне нужно поговорить с тобой прямо сейчас.

— Я занят, я же сказал. У меня дела.

— Икари! Я знаю, что вела себя как сволочь, но и ты повел себя как последний урод. Слушай, я не могу заснуть, нам нужно…

Я сбросил звонок и выключил телефон.

Оставьте меня в покое.

Просто…

Отстаньте. Дайте побыть одному.

Пару минут я просто лежал на диване, смежив веки, приводил мысли в порядок. Когда открыл глаза, уставился на грязную кружку из-под чая. Взял её в руки, повертел.

Вроде не моя.

Нужно помыть. В моем доме бардака быть не должно.

Глава 9

С одной стороны, веки слипались, с другой — я знал, что не усну. Ну а если и усну, вновь придется умирать на столе для инъекций. Нет, я лучше отсрочу этот момент и буду мыть посуду.

Уборка, наравне с медитацией, всегда помогала мне собраться. Не забывать, — я очень аккуратный монстр. А аккуратные монстры попадаются куда реже обычных, грязных чудищ из обоссаных подворотен. Нет, я точно не такой, мои подворотни чистые и ухоженные.

— Тебе нужно успокоиться, — заявила Муза, наблюдая за моими действиями с потолка. — Привести себя в порядок. В голове чёрт-те что, переплетение неконтролируемых желаний. У нас есть реальные проблемы, которые требуют решения. Шизу оставим на потом.

— Согласен, — бросил я через плечо.

— Ты на себя не похож. Я хочу убить Асуру! Нет, теперь я хочу убить Дайчи! Нет, теперь я не хочу никого видеееть. Ведешь себя как…

— Подросток, да ты уже говорила. Я и есть тинейджер, да и ты тоже, — ответил я. — Не дави.

— Мой, мой получше. Может, мозги себе промоешь, — фыркнула спутница и уползла в темный угол.

Она всегда права, когда не предлагает извращенные идеи и издевательства.

Мои мысли спутались, я плыву по течению, отдавшись волнам желаний и капризов. Вышел на свободу и совсем расслабился, все спустил на тормоза. Черт побери, у меня даже толкового плана нет! Нет, так не пойдет.

Я разложил посуду, протер столешницу и прибрался, насколько это было возможно.

Порядок успокаивал, он возвращал рациональность.

Прошел в комнату, которая теперь заменяла нам с Ягами квартиру. Дверь пряталась за диваном, а само помещение напоминало мне подсобку в «Фениксе». Маленькая конура, — два матраса на полу, вешалка для костюмов, и комод для белья, шкафчики которого нам приходилось делить. Ещё мини-уборная с окошком у потолка: унитаз и душевая кабина. Даже раковины не было.

И почему все мои жилища напоминают камеру смертников?

Это было временное жилье, приходилось мириться с тем, что есть. Ягами верил, что в следующем месяце мы сможем позволить что-то получше.

Я принял душ, вода была еле теплой. Видимо, идзакая выбрала запасы на мойку посуды. Освежившись и переодевшись в сухое, я вернулся в офис, вооружился блокнотом из стола Ягами и завалился на диван.

Ну… ладно. Приступим.

Дождь барабанил в окно и стучал по крыше, синий неон рябью пробегал по стенам, я пускал дым в потолок, силясь разобраться в своей новой жизни.

Итак. Я прочертил полосу и нарисовал иероглифы. Каллиграфия давалась мне легче, чем раньше, я привыкал.

Пункт первый.

ヤクザ — Якудза.

Мое новое прикрытие. Встречайте — «Якуза! Собачья работа!»

Я прочертил от иероглифа две стрелочки.

Насколько я понял, для гокудо важнее всего две вещи, — деньги и власть. Ещё и честь конечно, но это понятие настолько трудное, что его я записывать не стал. Если не понимаешь изначально предмет, не стоит в него и лезть. Как работает эта честь и каким образом её нужно сохранять, мне было невдомек. Если рассуждать логически, то я правильно напал на Дайчи, ведь именно так действовал Кенджи, обидевшись, что у него увели девушку. Я, вроде как, честь защищал. Еще это понятие напрямую связано с местью, а больше аспектов этого понятия я не знал. Раньше я думал, что честь, это валюта, которой люди привыкли расплачиваться и торговать. Менеджер отдает её на работе, унижаясь перед начальством, отдавая честь за деньги. Деньги он меняет на новенький you-phone 17. А смартфон он разменивает на честь женщины, которая с радостью совершит этот бартер.

Зачем менеджеру жертвовать своей честью, чтобы обесчестить женщину?

Я не знаю. Я не рыцарь какой-нибудь.

Сомневаюсь, что рыцарь ответил бы. Хотя… нужно спросить Акиру, может, он объяснит, у него-то чести полные хакама.

(Не отвлекайся, займись делом!)

Да, да, точно.

Первая стрелочка, что я прочертил, означала — власть. Настоящий якудза обязан к ней стремиться.

Тут все завязано на преклонении. Младшие кланяются старшим, старшие кланяются более старшим и так до бесконечности. Единственный, кто вообще не рвет спину, это председатель клана. И я искренне надеюсь с ним никогда не повстречаться.

Для того чтобы не лебезить вообще перед каждым встречным, член борёкудан просто обязан иметь амбиции, и лезть наверх через тернии к звездам, прямо как завещал нам каждый автор криминальных романов начиная с Пьюзо. Тут и та самая честь(хрень какая), и честолюбие, и крутая карьерная лестница. Но если по ней не карабкаться, так и будешь прикуривать мелким боссам до гробовой доски.

В Дате это есть, — цель, страсть, самомнение. На его амбиции мне и стоило полагаться. Как он был разочарован, когда отец дал ему этот район… Он желал большего и всегда будет желать. Ягами-младший не видит свою жизнь без служения клану, его путь, — это та самая лестница, что несется вперед, будто беговая дорожка. Я должен его поддержать, так я не буду выделяться. Именно такую маску я должен носить. Мне хорошо далась роль его заместителя в Габутай, и сейчас я, вроде как, выступаю его правой рукой. Хорошее место, теплое. Он мне верит, пареньком легко манипулировать, тут ничего не изменилось. Дате как был хорошим прикрытием для моей шкуры, так и остался. Нужно лишь закрепить самого Ягами в кресле лидера, так и мне будет лучше. А для этого нужны…

Деньги. Вот и вторая стрелочка нарисовалась.

С ними проще. Якудза обязан зарабатывать. Этого требует клан, порядок и хреновые жилищные условия. А я ведь хороший якудза, я один из них. Да и спать на полу и путать свои носки с носками аники мне не нравилось. Один раз я выбрался из этого дерьма, смогу еще раз. Идзакая это лишь прикормка, ей нам никак не наесться. Дайго бросил её нам, как кость, чтобы с голоду не подохли. А выручки с неё не хватит, даже чтобы выполнить поставленный план. Нам нужен был левак или новая точка.

И пока что мы наткнулись на наркоту.

Не люблю я дурь. Она хороша, когда нужно затуманить девочке мозги и увести с вечеринки на разделочный стол. С остальным я предпочитал не связываться. Наркоманов я убивал редко, они мне не нравились, — казалось, будто я забиваю скотину, а не человека.

— И на вкус они как дерьмо, — поддакнула Муза откуда-то из темноты.

Музе они тоже не нравились. Поэтому я их брал, когда вариантов почти не оставалось, на сдачу. А сам бизнес этот был грязным и рискованным. Заниматься сбытом слишком опасно, — копы рано или поздно накроют цех, а начинают они всегда с бегунков. Нарваться на конкурента ещё проще, и борьба в этой сфере очень сильна.

Все так, все плохо. Но других вариантов я не видел.

Если этот Аки занимается продажей мета, то йены текут рекой в его карманы. Нужно нанести ему визит и хорошенько потрясти. Заработать на нём можно, но он мелкая сошка, куда интереснее тот, кто его снабжает. Этот «кто-то» по-тихому организовал торговлю на территории Ягами-кай, и так вышло, что мы первые, кто об этом прознал. Ведь остальным группировкам просто нет дела до окраин, здесь нет ни денег, ни развлечений. Это возможность, и ей следовало воспользоваться.

Если провести переговоры и надавить именем семьи, то мы сможем получать процент за сделки на нашей территории. Конечно, мы в зоне риска, однако трясти наркотрафик куда выгодней, чем застоялый кабак. Аки не единственный дилер, такие операции требуют множества привлеченных сотрудников, но он может не знать об остальных. А вот наркоман, которого прессанула Мико-чан, точно знает, где можно поживиться. Эти доходяги всегда своего продавца найдут. Значит, нужно нанести визит и ему. Распутав сеть, мы выйдем на организатора, а, если повезет, и на производителя. Заключить с ним сделку и есть наша цель для быстрого обогащения.

Запутанно?

В самом деле не очень. Нужно любым способом, — через наркодилера или наркомана выйти на поставщика. А потом надеяться, что тот боится железного кулака клана Одэ.

Ну а если поставщик тоже якудза? Тогда даже лучше, воевать со своими он не сможет, не позволит совет. Руководство просто прикроет его лавочку, заставив выплатить штраф. Лучше уж отслюнявить наглым парням из Ягами-кай их долю, чтобы отстали.

Овчинка стоит выделки. Не золотое руно, конечно, но и не золотой дождь, что радует.

Мы можем сколько угодно выбивать копейки из продуктового или аппаратов с газировкой, выручку это не поднимет, — нам просто некуда расширяться. А это — реальный план обогащения, хоть и пахнет он химозной отравой.

Я нарисовал кристаллик под второй стрелкой и обвел его в кружок. Теперь я знаю куда двигаться.

Идем дальше по списку. Второй иероглиф.

碇リオ — Икари Рио.

Две стрелочки поползли по полям.

Первая — статус.

Это я. И не я. Это мальчик, который меня достал своими психологическими проблемами.

Но сейчас Икари Рио это образ.

Сюжетный скелет оброс мясом, характером, деталями и привычками. Симбиоз продолжал приносить плоды. Из спятившего школьника в начинающего уголовника, из заключенного в якудза. Довольно тривиальный путь, предсказуемый, и главное, — достоверный.

Я знаю, что все делаю правильно. Меня никогда не раскусят, пока я ношу маску гангстера. Аоки все-таки был гением. Ни в какой стране нельзя быть мафиози и серийным убийцей в придачу. Идеальное болото существовало только здесь, в этом мире, где якудза и смерть шли рука об руку. Сейчас я скрыт практически идеально, да и новую личину носить было настолько просто, будто я для неё рожден.

Я не мог откинуть аналогию с Ичибаном. Маньяк, прикрывающий себя иредзуми. Хоть я его и терпеть не мог, не стоит быть столь строгим по отношению к нашему мертвому другу. Он все-таки выкопал для меня вполне удобную траншею. Мало того, что он замещал меня в этом мире долгие годы, создал мне имя, так ещё и подготовил почву для работы. Он показал мне путь. И я уже занял эту нору, так что грех было не воспользоваться рабочей схемой. Крайняя жестокость, безжалостность, холодный разум, — все это делало из меня отличного якудза. Я получил авторитет и заработал кличку, когда ещё не вступил в клан. Я один из самых юных членов организации, которому прочат великое будущее. Я бы подумал, что это судьба, если бы не знал правды.

Смеющийся Они` не просто прозвище, — это символ. И он обязан себя оправдывать.

Единственная проблема Икари, — это сам Икари. Части его характера, слабина личности продолжали путать мне карты, мешали наслаждаться жизнью. Я все надеюсь, что это пройдет, но становится только хуже. Вот что за истерика по поводу Асуры, а? Какая мне разница, есть она вообще или нет? Это все он, — переживает чего-то, ревнует, продолжает сопли жевать.

После Габутай мозг Икари перенес ещё один психологический удар. Он только начал приходить в себя после резни в Фениксе, как на тебе. Ведь в учебке я чувствовал себя просто прекрасно, — ни голосов в голове, ни видений, ни перепадов настроения. А после резни, — паранойя, бессонница, нервные срывы, всплески агрессии. Это непозволительно.

Таблетки мне не помогут, даже пробовать не буду. Остается лишь контроль и система. Медитации, тренировки, режим, сдерживание эмоций. Я выдержу, истерики этого молокососа мы уже проходили, справимся ещё раз.

Я продолжу носить его имя. Пока что.

Пока не найду выход. А потом Икари исчезнет навсегда. Это предрешено, это факт, с которым ему нужно смириться. Сотрутся переживания и стремления, обиды и боль. Я уже исключил из его жизни практически все, что он знал, — Маму-сан, Мордатого, дом, школу, даже Мису, к которой он пытался пробиться через меня. И я знаю, где он находится, — в «Зеркале внутренней гавани». Дело за малым, сжечь его к чертям.

Итак, как я должен поступить в роли нового Икари:

Сейчас дорисую схему, лягу спать и хорошенько высплюсь на этом дрянном матрасе. А завтра в первую очередь пересилю себя и позвоню Асуре, узнаю, чего она хотела. Икари бы так и поступил. Да, придется опять разбираться в женских чувствах и делать глупости, ну а что поделать, иначе никак.

Ещё один иероглиф, еще бы вспомнить, как он пишется…

追放者 — Изгнанник. Отверженный. Беглец.

Так меня называл Аоки.

Тот, кто прячется в теле Рио Икари, и чей взгляд замечают лишь избранные.

Настоящий Я.

И у меня было две проблемы.

Первая стрелочка нервно пробежала по бумаге, — жертва.

Я жнец, без урожая я гибну и схожу с ума. Убийства моих преследователей не дают удовлетворения и не насыщают Музу. Это как писать романы по чужим сценариям, работа ради работы, нет полета фантазии, творчество упирается в невидимые стены, возведенные иным разумом. Быть призраком пера, это не моё, так можно исписаться и потерять вдохновение. Без вдохновения я лишь призрак, озлобленная оболочка. Пустышка, которой не место среди живых.

Пока я рисую лезвием на предплечьях, — я творец и спаситель. Я не киллер, и не заплечный мастер, меня ведет Правило. Без него, я просто… животное. Зверь подобный Аоки.

Я обязан был продолжать свое дело, выбора у меня нет. Без Правила, — я не я.

У меня был список, несколько кандидатур. Да, сегодня рыбка сорвалась, ноэто временно. Я чуть не с катушек не слетел, хотя не должен был даже расстроиться. Раньше подобные эпизоды меня лишь забавляли, неудача означала, что охота продолжается. И сейчас мне нужно думать в том же духе. Засунуть желания куда подальше, взять волю покрепче и терпеть. Наслаждаться моментом. Ведь чем дольше ждешь ужин, тем больше его хочешь.

Девочка скрипачка, Мори Кацури, теперь она моя одержимость и мания. Я никогда, НИКОГДА не отпускал жертву. И эту тоже не отпущу.

Я буду приходить к её двери снова и снова, лишь появится шанс. Буду терпелив и спокоен, и тогда…

На душе потеплело и сразу стало как-то легче.

Я убью эту девочку. Я это знал, и Муза знала.

У меня теплилась надежда, что Скрипачка тоже это знала, в глубине души.

И проблема вторая, — психи.

Да, большинство связано с травмированной психикой мальчика, в теле которого я застрял. Но есть и что-то другое. Серые Дни. Они наступают, но неуверенно, как стелящийся по земле туман.

Раньше мне удавалось их обмануть, отсрочить, перенести. Этой зимой они застали меня врасплох. Но ничего, теперь я знаю, как это происходит в новом мире.

Возможно, я даже смогу использовать их в свою пользу?

Музе не нравится эта идея, но ей вообще мало что нравится, такой уж стервозный у неё характер.

Дисциплина поможет мне продержаться до следующей жертвы, жертва поможет отсрочить Серые Дни. Извиниться перед Правилом, сделать все как подобает, и Оно простит меня, я точно знаю.

Все не так плохо. Когда мысли лежат на бумаге, пусть и в череде несвязных черточек и загогулин, я чувствую порядок. А порядок успокаивает.

Я расслабленно выдохнул, сел на диване и потянулся, — по-моему отличный сеанс психоанализа получился, жалко, что Муза не играла доктора в коротком халатике.

— Еще раз меня сексуализируешь, я оторву твоей рукой твой же член, пока ты спишь, — прошептала она мне на ухо.

Хорошо, что она у меня есть, правда?

(Лучше она чем член, это хочешь сказать?)

Я дотянулся до пачки и прикурил последнюю сигарету.

— Ты не забыл про нашу главную проблему? — поинтересовалась Муза. — А то смотри-ка, ноги вытянул, развалился как в спа. Осторожней, как бы не послабило.

— Нет, — мотнул я головой. — О нем не забудешь.

О, этот мудила о себе точно напомнит.

Бумага окрасилась черным.

カイン — Каин.

Этим вопросом нужно заняться безотлагательно и серьезно.

Я ничего о нем не знал, и это смущало. Кроме того, что он конченый психопат, а эта формулировка мало тянет на психологический портрет.

Даже кошки мышки с Аоки позволяли мне выстроить образ, понять тип мышления противника, увидеть его. Но Каин… Этот был из другого теста.

Я до сих пор не понял, зачем он сделал то, что сделал. Да еще и с такой небрежной легкостью.

Я представил, как он просто махнул рукой, отправляя наемников на штурм, и, уверен, что в этот момент даже бровью не повел. Не просто ледяная выдержка, — абсолютный минус. Безжизненное, сухое зло, будто природная катастрофа: ураган или цунами. Такой же, как и я, но совершенно иной. До безумия чуждый мне разум.

Теперь я начал понимать своих психиатров, что то и дело мотали головой не в силах принять мой тип мышления. Равным образом я был неспособен осознать Каина.

Десятки жертв, и ради чего? Чтобы защитить ту самую честь? Поддержать авторитет?

Это ужасно глупо, так сильно зависеть от общественного мнения, особенно если это мнение уличных проституток и воров. Что значит его имя на улицах, и отчего он так за него цепляется? И образ у него как из дешевого фильма: маска, костюмы нараспашку, злодейский тон, будто постановка.

Одни вопросы, клубы серого дыма, не спадающая пелена загадок. Какой-то сфинкс, а не человек.

Я вылил остатки чая в чашку, залпом влил в себя холодное месиво и глубоко затянулся сигаретой. Нет, я мыслю неверно.

Этот дым, которым он себя окутал, — искусственный. Создан, чтобы отвлекать внимание от существа в оболочке. Уличные сплетни и слухи делают из Каина легендарную персону, где правда, а где ложь разобрать невозможно, копайся хоть до бесконечности. Даже тот факт, что его зовут Каинэ Аракато, подлежит сомнению. Слишком уж вся эта история с принцем и голубой кровью смахивает на вымысел.

Его маска, в самом деле удачное решение. Я носил маску, когда убивал, а он носит её постоянно. Никто не знает, как в реальности выглядит Каин, где он отдыхает, или какие его предпочтения в еде, потому что даже самые близкие подчиненные никогда не видят его вне образа. Он может быть где угодно, расплодить двойников, скрываться у всех на глазах. Даже если весь клан против него ополчится, Каин просто исчезнет как ночной пук. Это невероятно осложняет мою задачу.

Но он все же человек. Не дракон, не хвост и не длань божья.

Он потеет, гадит и жрет как все остальные. Совершает ошибки и потакает слабостям.

Я не смогу обыграть его в привычной мне манере, — изучить, найти брешь, подкараулить и убить. Это охота на карпа с голыми руками. Нет, мне придется бегать на его поле, играть в сёги вместо шахмат, выставляя на доску пешек в виде якудза. Вся эта заваруха в борьбе кланов только инструмент моей войны против него. Ягами-кай самая сильная комбинация в колоде.

Я не мог сорвать его тайну личности. Не мог лишить его власти. Но был способен загадить ему авторитет. Это несложно, чем дольше он на меня охотится, тем больше выдает себя и портит репутацию. Весь этот пафос и охота становится похоже на насмешку.

Мне нужен компромат, обличающий Каина перед кланом. Унизить засранца, обеспечив шёпот улиц за его спиной. А ещё мне нужно уничтожить или захватить его источники дохода, чтобы кровная вражда имела за собой основание для ненависти. Значит, требуется провести…

Мои мысли прервал грохот снизу, что-то разбилось и раздались неодобрительные крики. Похоже, веселью пришел конец.

Да черт побери, меня сегодня оставят в покое⁈ Они уже закрыться должны были, кто там бедокурит под утро?

Я недовольно потянулся и поднялся с дивана, — пора разгонять алкашей по домам, а то вовсе не лягу.

Я привычно сунул танто в карман, накинул пиджак со значком клана и побрел к выходу, как дверь отворилась и в проходе появился хозяин Тоши Хитамура. Лицо его выражало обеспокоенность, он пробежался глазами по темному помещению и, наконец, заметил меня, выходящего из тени.

— Икари-сан! — поклонился он. — Извините, что отвлекаю, но у нас гости. Они требуют разговора с вами лично.

— Угу, — кивнул я, сжимая в кармане рукоять ножа. — Пойдем посмотрим, кто там заявился, мать его…

Глава 10

— Потребовали встречи со мной? — переспросил я, спускаясь вслед за Хитамурой по лестнице.

— Не с вами, с представителем Ягами-кай. А так как вы единственный, кто остался в офисе…

— Сокка.

Вероятно, это не Каин, — иначе идзакая сейчас пылала бы. Уже легче, — кого бы ни принесло утренним промозглым сквозняком, они не могли быть хуже этого больного ублюдка. Все равно: уйдут они недовольные, я непрошеных гостей не жалую.

— Вот эти господа, — пролепетал бармен, указывая на троих парней у стойки. — Я сказал им, что мы закрываемся, но они не послушали. Ввалились внутрь, сказали позвать кого-нибудь из Ягами-кай.

Посетителей в баре почти не осталось, задержавшиеся алкаши собирались проваливать. Трое молодых и трезвых парня выделялись в общем антураже как священники на бдсм вечеринке.

— Налей мне, — сказал я Тоши-сану и занял место за стойкой рядом с гостями.

Хозяин молниеносно метнулся за стойку и плеснул мне в стакан серого пойла, я пригубил напиток, слабо ощущая вкус, и покосился на незнакомцев, что буравили меня взглядами.

Двадцать три-двадцать пять лет навскидку. Один тощий с длинной челкой и в дождевике, второй в необъятной кофте с капюшоном, ухо заклеено медицинским пластырем. Третий, по всей видимости, лидер, в кожаной коричневой куртке и белой футболке с джинсами. Крепкий, высокий, коротко стриженный, с наглой широкой мордой. Харя была такая стандартно противная, что мне даже показалось, будто я его уже когда-то бил.

— Чего надо? — бросил я, глядя на ряды бутылок, намеренно игнорируя их взгляды.

— Ты из Ягами-кай? — вздернул подбородок лидер.

— Хай, а ты кто такой, мать твою?

— Манзо.

— И чего тебе, Манзо?

— Ваши люди сегодня столкнулись с моими. Возле патико. Я здесь, чтобы решить вопрос.

— И как ты собрался его решать, яцу? Вам все и так доступно объяснили.

— Я тебе не яцу, мелкий якудза, — ответил парень кривясь. — Все как раз наоборот. Ты не туда сунулся, понял?

— Ты разобраться пришел? — скучающе уточнил я.

— Мой босс хочет поговорить один на один, ты поедешь с нами.

— Ни хрена, я пойду спать, — усмехнулся я. — Можешь передать боссу, что я его послал. Так что и ты Дзаккэнаё.

— Киккакэ, — прошептал он злобно. — Твои понты здесь не действуют. Ты пойдешь с нами, или поползешь, как сучка.

Лидер крепко взял меня за руку, показывая, что отступать не намерен. Так. Начинается…

Я еще раз взглянул на обустройство бара. Нет, — несмотря на то, что посетителей почти не осталось, начинать драку здесь не следовало, слишком тесно. Разнесем половину зала, и это в первый же день, как заступили в охрану.

— Манзо? — позвал я его.

— Чего? — сжал он пальцы на моем плече.

— Ты знаешь, кто я такой?

— Да мне насрать.

— Ты пожалеешь о том, что дотронулся до меня. Хочу, чтобы ты знал.

— Киккакэ, — повторил он и осклабился. — Тебе меня не напугать.

Я позволил себе небольшую улыбку.

— Хорошо, выйдем. Но только один вопрос, сигареты есть?

Они переглянулись, я требовательно протянул ладонь, дождался пока в неё ляжет пачка. Прикурил и бесцеремонно засунул добычу в пиджак.

— Что, якудза совсем обеднели? — хохотнул парень в дождевике.

— Тебе тоже достанется, — пригрозил я.

— Идем, выскочка, — потянул меня за пиджак лидер.

Я стряхнул его руку с плеча и встал, засунул ладони в карманы и направился к выходу. Троица сопровождала меня будто конвой. Опять туда, в холодный мерзкий дождь. Что за лето такое…

— Давай за угол, там ждет фургон, — заявил сзади Манзо.

— Угу.

Привычка въедлива как томатный соус на джинсах, или как плесень, которую никак не вывести. Я сам не заметил, как втянул голову в плечи и сгорбился, будто побитая собака. Это рефлекторно, в случае опасности тянет прикинуться жертвой. Так противник не будет ожидать удар. Как ни пытаюсь играть крутого якудза, все манеры маньяка проскальзывают.

Я переступил порог и выплюнул сигарету, чтобы не мешалась, встал как вкопанный. Муза хихикала откуда-то из задворок моего мозжечка. Подушечки пальцев поглаживали кнопку на рукояти.

— Что, зассал? — хохотнул челкастый.

— Слушай, яцу, — Манзо подошел ко мне вплотную, почувствовав слабину. — Топай давай, хуже будет.

Я понимающе покивал и резко воткнул ему в лицо нож.

Лезвие исчезло в щеке и появилось с другой стороны, пройдя сквозь рот. Широкие глаза уставились на меня в немом изумлении. Боль ещё не настигла его, он не совсем понял, что произошло. И тогда я дернул нож на себя, разрезая ему скулы. Лезвие побежало по зубам, как палочка по ксилофону, — щелк, щелк, щелк…Сталь вынырнула из плоти, оставляя за собой месиво с брызгами слюны и крови.

Я опустил оружие, наблюдая за результатом.

Челюсть Манзо отвисла, обнажая длинный язык, на наглой морде красовалась огромная хищная улыбка, которую нарисовал я. С диким воплем он рухнул на асфальт, подбирая болтающийся в районе шеи подбородок. Глядя на его убогие попытки, я не смог удержаться и хохотнул.

Его подельники вмерзли в землю от неожиданности, открыв рты и тупо уставившись на визжащего лидера. Я мгновенно оказался возле парня в дождевике, дернул его за челку и полоснул по лицу танто. Не давая вырваться, быстро нанес несколько ударов в голову, врезал под колено и добил пинком в живот. Быстрая комбинация, ритмичная, — бум, бум, бах. Чувак в капюшоне затрясся и принялся пятиться, выставив вперед руки и что-то булькая от страха. Все произошло так быстро, что он не успел впитать происходящее и опешил.

— Стоять! — показал я ему окровавленный нож. — Не двинься, сука, иначе и тебя порежу.

Парень быстро затряс головой и замер. Манзо завалился набок и затих, потерял сознание от шока, очнется он уже в мире боли. Я присел рядом с бандитом в дождевике и вцепился ему в волосы, отрывая голову от асфальта.

— Меня называют Маленьким Они`, слышал обо мне? — спросил я.

— Черт, Ксо! — простонал он. — Хай, я слышал о тебе…

— Посмотри на Манзо, я же сказал, что он пожалеет, — засмеялся я. — Теперь он улыбается также широко, как моя иредзуми. Его лицо будет напоминать улицам обо мне. Хочешь быть ещё одним тотемом для Они`?

— Ты псих… Не трогай меня! — рьяно задергался он.

Я заткнул его истерику пощечиной.

— А теперь, — произнес я вкрадчиво, — расскажи мне, кто твой босс.

Он громко замычал под ногой и снова затрясся, как круглая задница в тверке. Да что такое, все никак не смирится…

Вот как хорошо получается, правы все-таки эти «менструологи», — мысли материализуются. Поставщик сам ко мне сунулся, и не придется теперь бегать по району от наркомана к наркоману, чтобы выяснить его личность. Сейчас я выбью все из его прихвостня и сам нанесу наркобарону визит. Даже настроение улучшилось.

— Ты все равно расскажешь, — пытался я угомонить паренька, заламывая руку и впечатывая носом в лужу. — А если нет, то я вырежу тебе глаз, у меня еще твой дружок остался.

— Мммммммм…

— А я вырву тебе глаз, вырву тебе глаз…– напевал я и тянулся ножом к быстро мигающему веку.

Наконец-то среагировал ушлепок в кофте с капюшоном. Я предполагал, что он сбросит с себя страх и накинется со спины, но он сделал то, чего я не ожидал. Он бросился наутек.

— Чего это он⁈ — поинтересовался я у дождевика. — Просто нас кинул и все⁈

Убегающий громко засвистел.

Это уже нехорошо.

Я оставил барахтаться в луже стонущего паренька и бросился за капюшоном. В пару скачков настиг увальня и с разбегу полоснул его по бедру. От неожиданности парень оступился и упал, я прыгнул сверху и принялся бить его в затылок рукоятью.

— Ты! Кому! Свистел! Придурок!

Он только хрипел от каждого удара и не желал отвечать. Но я и так узнал что хотел.

Нас окружил ореол слепящего света диодных фар. В свечении я видел размытые фигуры, что быстро приближались. Подкрепление, ну конечно.

Они оставили основные силы за углом, на случай, если дела в баре пойдут плохо. Отправили команду «переговорщиков». Не знали сколько нас, и придется ли драться, поэтому всего троих, чтобы хотя бы один мог подать сигнал.

Троица наткнулась на меня. Одного. Решили взять тепленького.

Я не стал считать бегущих ко мне людей. И так ясно, что их много. Больше, чем я смогу убить, прежде чем убьют меня. Не нужно выстраивать логические связи, чтобы понять, что нужно делать, — бежать. Бежать со всех ног, пока они меня не порвали!

Я метнулся обратно, но нога увязла в чем-то мягком. Ублюдок в капюшоне крепко схватился за лодыжку, удерживая меня из последних сил. Ах ты тварь! Второй ногой я зарядил ему по лицу, выбив напрочь из него дух и пару зубов. Хватка ослабла, я рванулся к свободе, но было поздно. Что-то толкнуло спину, обжигая словно каленым железом. До боли знакомое ощущение, когда тебя с размаху лупят бейсбольной битой прямо по хребту. Опять биты, вот чертовы японцы со своими спортивными предпочтениями. Не могли заимствовать футбол или кёрлинг, нет же, здесь у каждого отморозка дубинка в подкладке.

Я оступился, но не упал. Побежал дальше. Трясущаяся перед глазами вывеска бара вселяла надежду на спасение. Насрать на идзакаю, на долг и на офис. Там я хотя бы мог дать отпор в узком пространстве между стойкой и лестницей. Наверху ждет катана Сатеши, с ней я удержу позиции, устрою такую резню, что им и не снилась. Да и подъем моим преследователям дастся с трудом, оборону на ступенях я держать умею, спасибо «Фениксу».

Но что дальше? Если они прорвутся? Ведь вечно я их сдерживать не смогу. Сколько их там, человек двенадцать? Пятнадцать? Проклятье, дело плохо.

Я на задворках, копов здесь не жалуют и ждать их помощи не приходится. Под утро на улице никого, кто мог бы позвать на помощь. Камер вокруг идзакая тоже нет, я проверял, — ведь почти нет автомобильного трафика, попросту смотреть не на что. Улица одна, прямая, движение одностороннее, все закоулки узкие, много тупиков.

Вариантов нет, нужно бежать дворами и уповать на удачу. Вырваться к центру, где есть возможность затеряться.

Мои размышления прервал ещё один удар, теперь по ногам. Чертыхаясь, я покатился по дороге, крепко сжав рукоять оружия в ладони. Пиджак насквозь промок и наверняка порвался, но его состояние интересовало меня меньше всего. За свою шкурку стоило переживать, а не за костюм.

(А вот сам виноват! Больше месяца ни хрена не делал, даже разминку по утрам, жрал все подряд, пил, забил на режим… Свобода совсем тебя расслабила!)

Ну хоть ты не начинай! И вообще, с каких пор мой внутренний голос с Музой заодно⁈

В движении я сел на одно колено, но подняться на ноги не успел. Здоровенный детина налетел на меня, целясь ботинком в голову. Я встретил его коротким рывком, всадив танто громиле в живот. Сталь с яростью прошила ветровку и исчезла в теле, войдя в брюхо по рукоять. Мать твою! Ну вот как так получилось? Я же решил сегодня никого не убивать!

(Исключение №1, — если угрожают твоей жизни, мы вольны нарушить Правило и казнить гонителя). Обязательно, вот это вот… умничать в моей голове⁈ У меня и так в жизни сплошные исключения!

Я вырвал нож из тела орущего бандита и сразу же вступил в стычку со следующим, более подтянутым оппонентом. Лица я его разглядеть не успел, только руки, которые нещадно полосовал, пока он пытался дотянуться до моего горла. Сзади вновь прилетело, прямо по почкам. Я завалился набок, крутясь и извиваясь на асфальте, изо всех сил стараясь увернуться от стучащих рядом бейсбольных бит, гаечного ключа и, насколько я понял, гвоздодера.

Еще пара таких тычков и я вне игры. Это не школьный реквизит, тут дубинки тяжелые, а парни, которые ими орудуют, знают свое дело. Не одного за свою карьеру забили, это видно.

Все, я потерял возможность контролировать бой. Да и боем это не назовешь, уличная драка на выживание. Блики света, пляшущие в нем тени, заносящие над головой оружие, крики и пыхтение, глухие удары. Дешевые кроссовки, пытающиеся меня пнуть, летящие во все стороны битки, сильный запах крови от обагренных рук, брызги мелкого дождя на дорожной разметке.

Кто-то вцепился мне в волосы и попытался вжать в землю. Я извернулся и скользнул лезвием по кисти. Какая-то палка по касательной ударила голову, зацепила глаз, разжать веко не могу. На мгновение все помутнело, ком подступил к горлу. Что это? Ах да, — бурда, что мне налил Тоши-сан, с привкусом рыбы, которую я ел час назад. Кстати, не так уж и плохо.

Удар в живот заставил ком вернуться обратно.

Я сжался в клубок, закрыл голову руками. Их слишком много.

Правила не изменились, — если буду лежать, меня забьют, нужно действовать, драться до последнего, царапаться и кусаться. Но в капкане можно щелкать зубами сколько угодно, шансов на выживание нет. Чутье подсказывало, что нужно защитить самое ценное, поймать момент и прорваться, скользнуть у кого-нибудь между ног на открытое пространство. Если представится случай.

В если нет… Может, Ангел меня спасет и в этот раз? Других вариантов я не видел, слишком уж дерьмовая ситуация, в коей я оказался.

— Нет, малыш, — Муза проскользнула под ногами у нападающих и легла рядом, — больше нет. Это так не работает. Ангел больше не будет нас защищать. Ты же сам не идешь к нему на встречу.

Черт побери! Как же обидно подохнуть вот так, на улице, забитым какими-то местными гопниками. До того глупо и натурально, что и не нужно все это и начинать! Стоило просто сдохнуть в школе от биты физрука, и то было бы не так горько.

— Слушай меня, — шептала Муза, — тебе нужно продержаться ещё немного. Я чувствую знакомый запах.

Её чутье никогда не подводило. Рыча я выпрямился, толкая тело вперед, выкинул руку почти наобум. Клинок зацепил голень одного из уродов, глубокий порез поперек икроножной мышцы. Противник оступился, танто обернулся в руке, полоснув врага под коленом, я обвил эту спасительную для меня ногу, заваливая бандита на себя.

В последний момент я успел развернуться на спину и увидеть, как на меня летит туша головореза в бандане и белой футболке. Он рухнул прямо на нож, придавил и прижал меня, накрыв всем телом. Стало тяжело дышать, бандит на мне извивался и корчился от боли, орал мне что-то прямо в ухо, — помимо ножа под ребром, теперь тяжелые удары сыпались ему на спину. Еще пару сиплых криков и он затих, обмяк будто манекен.

— Уберите его!

— Да что за на хер⁈

— Быстрее! Быстрее!

Их крики превратились в глухой гомон, словно я закрылся от остальных в машине и поднял окна.

Его тело даст мне отсрочку, пару секунд продохнуть, хотя под его весом это было и нелегко. Я вцепился в этот спасательный плот что есть сил, не давая ему с меня сползти, уперся лбом в грудь, прячась от ударов и стараясь сохранить дыхание. Кровь сочилась через его футболку, заливала лицо, пальцы скользили в липкой массе. Терпеть. Терпеть! Вдох и выдох, как бы противно ни было, я тут не на курорте, а выжить пытаюсь. Сосредоточься, ищи подсказки от Фокуса, они вокруг, просто ты их не видишь.

Они схватили тело и попытались стащить его с меня. Я не собирался соревноваться в перетягивании каната, но вместо этого, предпочел воспользоваться ситуацией. Лишь ноша моя стала полегче, я приложил все силы в один мощный рывок.

Крутанулся вправо, выскальзывания из-под туши, пружиной оттолкнулся от земли, выстрелив собой в ближайшего ко мне бугая. Он не ожидал такой прыти, я выскочил как черт из табакерки (скорее, как хрен из ширинки), схватился за его легкую куртку и крутанулся вокруг, поднимаясь на ноги и одновременно оказавшись у противника за спиной. Нож блеснул в свете фонарей, как одинокий солист в софитах, и со свистом остановился у его горла, слегка касаясь щетины на подбородке.

— Стоять, ублюдки! Всем стоять! — заорал я, отступая и выворачивая руку своей жертве. — Я его зарежу, мать вашу!

Вперед вышел рослый парень в бейсболке, по его глазам я видел, что урода так и подмывало крикнуть мне — «Давай режь его! Вперед, сукин сын!». Он был на взводе и хотел спровоцировать меня на необдуманный поступок или доказать, что я блефую.

Но тело под его ногами говорило о том, что блефом тут и не пахнет, поэтому он осекся и взял небольшую паузу, прежде чем заговорить.

— Опусти нож, рэйдзи! — крикнул он мне. — Он тебе не поможет.

— А ты заставь!

— Тебе われめ, псих ты конченный! — прокричал мне в ответ еще один из нападавших, размахивая битой. — Никакой значок тебе не поможет, я из тебя…

Он не успел договорить, как из-за моей спины метнулась тень, быстрая, словно вспышка. Следом за тенью скользнул белый клинок. Кричащий мне бандит только успел поднять руку, как лезвие легко прошло по ней, оставляя за собой дугу из кровавых брызг и взметнувшихся капель дождя. Бита выскользнула из ослабевших пальцев, парень схватился за разрубленную кисть и рухнул на колени, вопя во все горло. Тень остановилась рядом со мной и злобно блеснула глазами из-под черного капюшона.

— Рио, сволочь! Сначала трубку не берешь, потом посмел меня игнорить⁈ — с яростью в голосе прорычала Асура, отряхивая вакидзаси. — Я тебе что, девочка из массажного салона⁈

Нападающие замерли, не понимая что происходит и откуда она взялась.

— Я же говорил, что занят… — ответил я, как можно спокойнее, не отпуская заложника. — Какого черта ты здесь делаешь⁈

— А ты как думаешь, идиот? Да отпусти ты этого дерьмоеда, через него разговаривать неудобно!

Я толкнул заложника в спину, направив в её сторону, а для ускорения врезал ему ногой в поясницу. Она перехватила инициативу, коротко ударив бандита в нос локтем и синхронно подрезав ему ноги мечом. Лишь заложник рухнул на колени, как остальные сорвались с невидимой цепи, устремившись к нам, как рой злобных пчел.

Мико тотчас оказалась рядом со мной, удерживая оборонительную позицию. Я уже успел позабыть, какая она быстрая в схватке. Казалось, что ранение нисколько не сказалось на скорости и технике.

— Готов? — кивнула она мне.

— Нет, — буркнул я и встал на изготовку.

Толпа с ревом бросилась на нас, занося дубинки.

Ну на фига я её послушал? Хороший же был план с заложником!

Глава 11

Я перехватил руку ближайшего бейсболиста и вывернул кисть, позволяя ему пролететь вперед, прямиком на Асуру. Девчонка встретила его ударом рукояти в голову и добила рубящим взмахом по груди. Могла убить на месте, выпустив ублюдку кишки, но пощадила, не желая лишних трупов. Не то что я, не смог себя контролировать, и за пару минут написал целую колонку криминальной хроники.

Навыки вернулись мгновенно, — сказывались тренировки для подготовки к турниру. Мы действовали слаженно, как две шестеренки в механизме, или как два танцора на льду, что многократно оттачивали свое выступление. Все движения синхронны, каждая атака — это многоступенчатая комбинация ударов с двух сторон. Следить только за партнером, не за собой. Предугадывать её движения, дополнять серию. Так учил нас Хиро-сенсей, будто знал, с чем предстоит столкнуться его ученикам в большом мире.

От подсечки Асуры очередной неудачник налетел на мой нож. В этот раз я был более сосредоточен, пронзил ключицу, добил ударом локтя в нос и перекинул ослабевшего хмыря через себя. Отклонил корпус назад, уворачиваясь от серии ударов бандита в спортивном костюме. Аккуратный ботинок напарницы впечатывается ему в подбородок, заставляя запрокинуть голову, я подхватываю атаку ударом с левой, прямо в горло. С хрипом он отступает, сплевывая кровавую пену, на его место приходят ещё трое, окружая нас с фланга.

Асура бросает мне меч, знает, что с холодным оружием я работаю лучше, а сама бросается на ближайшего противника. Проскальзывает под битой, обвивает плечо, и проводит бросок через подсечку. Длинная рукоятка сёто ложится мне в ладонь, мягкая кожаная оплетка непривычна хвату, но меч есть меч, мне его давать вообще нельзя. Я бросаюсь вперед, не давая нас окружить, останавливаю летящий биток, отвожу его в сторону и наношу два выпада по рукам и ногам, обездвиживая врага.

Практиковаться с ней у меня получается даже лучше, чем с Ягами, хотя, казалось бы, с ним мы дерьма нахлебались по полной.

Драка продолжается, перерастает в фарс. Меня тронуть они больше не могли, — чем длиннее меч, тем проще контролировать толпу. С катаной я бы их уже всех положил, покосил бы, как сочную траву. Даже хорошо, что её у меня нет, я на взводе, нарубил бы глупостей, не разгребешь. Я отмахиваюсь от третьего бычка, что хотел напасть со спины, краем глаза слежу за Асурой. У неё проблемы.

Как бы Мико ни была быстра, без оружия и против толпы уличных бойцов ей не выстоять. Она слишком увлеклась мордованием парня в кепке, пропустила удар обрезком трубы по ребрам, оступилась и встретила мощный хук прямо в челюсть. Отскочила назад, прикрывая лицо, увернулась от очередного взмаха дубинкой, скорее благодаря инстинктам и удаче, чем технике. Броском я сократил разрыв между нами, на выдохе рубанул её обидчика по спине и, сопровождаемый криком боли, подскочил к напарнице. Схватил за руку, чтобы не упала и всунул танто в холодные пальцы.

Оставшиеся члены банды на секунду остановились, — тяжело дыша, они словно гиены кружили вокруг нас. Я все еще не мог их сосчитать, осталось восемь или девять ублюдков, однако некоторые раненые медленно поднимались на ноги, чтобы вернуться в бой. Толпу тормозил страх, они никак не могли представить, что встретят такой жесткий отпор. Но я знал, что они не отступятся, их все еще было слишком много.

И слишком много для нас. Даже без недобитков сражаться с такой оравой было рискованно. Нет, даже вдвоем мы их не перебьем.

Мико прижалась спиной к моей спине, резко подергиваясь каждый раз, когда ей казалось, что враг сейчас атакует. Мы все пятились, отходили к идзакая, чтобы не оказаться в кольце.

— Нужно бежать, — шепнул я. — Пока есть шанс.

— Не отставай!

Она вдруг дернула меня за рукав и рванула в проулок за баром, даже не предупредив. Для таких вещей существует отсчет, вообще-то! Знаешь, вот этот, — два, три!!! Но нет, у девок все не как у людей.

— Не отставай! — крикнула она через плечо.

Ну да, просто супер. Если бы спросила, то знала бы, что правая нога у меня жутко болит и полноценно опираться на коленный сустав я не могу. Возможно, травма от удара битой, а может, кто отдавил пока меня пинали, кто теперь разберет.

Я не мешкал, бросился следом, а какие варианты оставались?

— Там тупик! — крикнул я ей в спину.

— Просто следуй за мной!

Черт. Что она творит? Я точно знаю, там просто дворик с мусорными баками. Мы с Кои там этим вечером буйного гостя охаживали. Бетонная площадка, замкнутая двухэтажными строениями, несколько пластиковых контейнеров под отходы, грязная лужа, все под слабым зеленоватым светом с вывески на соседней улице. Идеальное место, чтобы умереть от рук районной банды. Но назад уже не повернуть, слишком узкий проулок, а преследователи дышат в спину.

— Тупик, я тебе говорю! — закричал я, вбегая во дворик.

Она не ответила, с разбега взлетела на контейнер, порхнула с него на висящий на стене старенький кондиционер, а оттуда прыгнула на еле заметный выступ между этажами, где и замерла, держась одной рукой за водосточную трубу, а второй за козырек изогнутой японской крыши.

Да чтоб тебя… Я выдохнул и вскочил на крышку мусоросборника, помогая руками. С трудом достал до кондиционера, колено предательски укололо болью, и я с трудом удержал равновесие. В проулок забегал народ, самый резвый из них, пацан в черной косухе, несся ко мне со всех ног, видимо, намереваясь показать свои навыки паркура.

Выдох, и погнали… Орущая ватага мужиков за спиной гарантированно дает бонус в плюс 10 к ловкости. Прыжок до выступа, хватаюсь за протянутую ладонь Асуры, вот я и дома. В два движения она оказывается на крыше, взмывает по трубе как по пилону, будто заправская стриптизерша, отталкиваясь ногой от стены. Грациозный подъем мне не светит, поэтому я попросту вскарабкался по трубе на руках, а на волнообразный козырек меня затащила Мико.

В самом деле не так уж и сложно. Я и не рассматривал эту подворотню как черный ход, почему раньше не заметил?

— Они зайдут с соседней улицы, — бросила Мико, показывая на расположенные рядом дома. — Пойдут наперерез. Следуй за мной.

Девушка побежала по краю, высматривая возможность перебраться на соседнее здание. Крыши Токио это отдельный лабиринт, не похожий на верхотуру других городов, где мне удалось побывать. Это беспорядочное нагромождение бетонных кубов больших и не очень, будто случайно раскиданных шаловливым ребенком. В сумбуре легко потеряться, вокруг все рябит и светится, — провода, надстройки, пролеты, ступени, столбы, антенны… Я бегу за ней, стараясь не отвлекаться, самому в эти техно-дебри лучше не лезть.

Мы поднялись по железной лестнице на соседний дом, оттуда через еле заметный мостик перебрались на ещё одну крышу, оттуда перепрыгнули на следующую… Дождь не переставал, то давал слабину, но начинал с новой силой, в блеске воды все окружающее переливалось и превращалось в один большой и мутный мыльный пузырь. Погони больше не слышно, тут легко заблудиться, а значит, и оторваться несложно.

Черная куртка Асуры блестит впереди, её круглые ягодицы раскачиваются гипнотическим тактом. Я не могу подметить, что джинсы у неё тоже мокрые и облепили ноги, напоминая тренировочные легинсы. (Интересно, она от природы такая жопастая, или глубокие приседы помогли? Думается, и то и другое.)

Неожиданно она отрывается от земли и летит с крыши в неизвестность, я, не задумываясь, отправляюсь за ней, доверившись Фокусу.

Мико летит словно птица, так легко ей удается перемещение по крышам. Она будто и не прилагает усилий, не волнуется, что упадет в зияющую черноту пролета с хрен знает какого этажа. Под ней оказывается удобный помост, с перилами, куда она удачно приземляется, будто делала это сотню раз. Девчонка преодолевает оградку и останавливается на мгновение, слегка обернувшись. Красноватая прядь волос закрывает её глаза, но я знаю, что она следит за моим полетом, оценивает, ждет.

Прыжок! Ветер свистит в ушах, мокрые волосы лезут в лицо, тело максимально напряжено, вытянулось, растягивая мышцы спины как тугую резину. Пальцы впиваются в скользкий круглый поручень из нержавейки, я перекидываю меч через него, а после подтягиваюсь сам. Вопросительно смотрю на напарницу.

Все?

Она отрицательно качает головой.

Нет, не все.

Забираемся на подстанцию, с неё на пристройку, оттуда прыгаем на здание, цепляясь за гранитный бортик. Дальше пробежка и резкий скос!

Скользя на спине по уклону, мимо окон, свет которых устремлен в небо, я думаю, — какого хрена японцы так любят строить верхний этаж под углом в 45 градусов.

Свободное падение, как на аттракционе, когда буквально чувствуешь, как желудок поднимается к горлу, а яйца сейчас прилипнут к пупку. Ненавижу и люблю это чувство, — неконтролируемый дисбаланс, пустота, заполняющая кишки адреналином.

Внизу некое подобие лоджии, обставленной керамическими горшками и бутылками. Катимся кувырком по террасной доске, чтобы не сломать ноги. Мне кувырок дается тяжелее, — колено не забывает напоминать о себе. Мико ведет меня мимо натянутой паутины бельевых веревок, по короткой лестнице на пологую и ровную площадку с открытым видом.

— Тут…– выдохнула она и устало опустилась на парапет.

Понятно. Несколько легких спусков, что ведут на оживленную улицу. И обзорность хорошая, если они решат подняться, — мы сразу увидим.

Я упал рядом, и некоторое время мы просто тяжело дышали, пялясь в серое небо. Глотая ртом воздух, она показала мне, что хочет курить. Я достал из кармана помятую пачку, вытащил сигарету и протянул ей, взял и себе тоже.

Она прикурила, выпустила дым уголком губ и поделилась огнем от зажигалки.

— Ты… с каких пор… красные куришь? — спросила она, не в силах отдышаться.

— Это не мои, — только и ответил я.

Она кивнула так, будто поняла. Я с удовольствием выпустил клубок дыма в мокрый воздух и откинул голову на парапет.

Она сильно затянулась и скривилась от боли.

— Вот черт…– Залезла пальцами в рот, что-то нащупала и скривилась ещё сильней. — Кусо! Имплант сломался.

— Чего?

— Сука! — сплюнула она кровь. — Мне зуб… шестерку еще Кенджи выбил, тогда на турнире, я рассказывала. Габутай за свой счет импланты поставил, — нас же готовили для соблазнения, так что за внешностью следили. А эти уроды сейчас его сломали, надвое треснул, мать его!

Я промолчал, не зная, как реагировать на её потерю.

— Меч верни, — буркнула она, протягивая мне танто.

Я отдал ей вакидзаси, она достала из внутреннего кармана куртки чехол в виде зонта и вставила меч в него, как в ножны.

— Зонт открывается? — поинтересовался я.

— Не, — махнула она рукой. — Муляж.

— Ксо…

— Ну? — требовательно уставилась она. — И кто это был?

— Дружки нашего нового знакомого, — Аки. Его крыша.

— Наркодилера? — удивилась она. — Этих ребят Кои и Принц прессанули на улице?

— Угу. И они пришли поквитаться.

— Наглые какие, — посмели полезть на территорию борёкудан! Совсем отмороженные⁈

— Вообще-то… — протянул я с виноватым лицом.

— Рио?

— Мм?

— Рассказывай.

— Их трое было. Прибыли с визитом, наткнулись на меня. Разговор не задался. Решили забрать меня к своему боссу на переговоры. Ну а там так получилось, что я немного перестарался.

— Узнал кто их босс?

— Най. Начал одного из них обрабатывать, как мне помешали. Один из ссыкунов позвал подмогу, ну а последствия ты видела.

— Убил кого-то?

— Не знаю, — соврал я. — Может быть.

— Кусо, Рио, ты как всегда, — хлопнула она себя по лбу. — Только одна нога в дерьме завязнет, как ты вторую намочить пытаешься. Ну к чему нам сейчас трупы?

— Не начинай, лучше было бы, чтобы они меня порвали прямо на улице?

— Нет, — выдохнула она дым. — Не лучше.

Дождь барабанил по черепице, скатывался по трубам, бежал по стенам. Метрах в двухстах завелась полицейская сирена, мы синхронно обернулись на звук. Не дождь, ни голос просыпающегося города не могли разорвать тишину между нами.

— Как ты вообще там оказалась? — не выдержал я.

— За тобой пришла, Икари-кун, — зло выплюнула она. — Мордашку твою в кровь разбить. В тот момент, когда я сдалась и решила позвонить сама, ты надумал меня отморозить. Потом сбросил звонок. А следом просто не брал трубку. Я тебе что, девчонка из школы, с которой можно поиграться и слиться⁈ Тянка на один сезон⁈

— Но… откуда ты знала, что я буду в офисе?

— Ниоткуда, — буркнула она нехотя, — думала, что вернешься рано или поздно.

Что-то она скрывает, и я узнаю что.

— Мико, я… Ты не понимаешь, — начал мямлить я по привычке.

— Не понимаю? Мелкий ты засранец, Рио! Я, как раз таки, все понимаю.

— Я правда был занят, — выдал я то, что крутилось в голове.

— И чем это, скажи-ка? Чем это ты был так занят всю грёбаную ночь⁈

Так, это уже ненормально. Она не имеет права держать меня под колпаком. Подростки ведь так любят незримую свободу и стараются выпятить этот факт. Буду реагировать соответственно, — нападу.

— Да чего ты так завелась, не пойму⁈ — всплеснул я руками. — Я же объяснил, у меня были дела! Извини, что не брал трубку, но у меня были на то причины!

— Извиняешься… — В её голосе вновь появилась сталь, будто бы вернулась та Асура, которую я знаю. — Так что, Икари? Трахался?

— Чего⁈ — опешил я.

— Трахал кого-то, Рио? Скажи мне правду, я заслужила, я пойму.

— Нет, — мотнул я головой. — Конечно, нет!

Она продолжительно вглядывается мне в глаза, прищурившись, пытается понять, не вру ли я. Не верит, это видно.

— Какого хрена ты пытаешься меня контролировать⁈ В чем проблема? — разыграл я карту свободолюбивого бунтаря.

— В чем проблема? В чем проблема, Рио⁈ — она зло выпустила носом дым, будто маленький дракончик. — Месяц! Чертов месяц я валялась на больничной койке, а ты даже не удосужился зайти, ублюдок!

— Ты же знаешь, что нас не выпускали!

— А ты просил Ягами-сана об этом? Навестить меня, а?

Я опустил глаза.

— А когда я вышла, ты вел себя так, будто ничего не случилось. Я была одна, в чужой команде, потеряла всю мою группу до последней сестры, и единственный, кто у меня остался это ты! А ты даже ни разу не удосужился со мной поговорить о том, что, мать твою, произошло!!!

— А чего ты сама разговор не завела⁈ — выкрикнул я.

— Икари, — она посмотрела на меня, как на идиота, — я похожа на девчушку, которая будет плакаться на твоем плече? Нет, вот правда?

— Нет, — ответил я. — Ты другая.

— Я не привыкла жаловаться, но это не значит, что мне не бывает хреново, — сжала она кулаки. — Так хреново, что жить не хочется!

Мелкая дрожь пробежала между лопаток, обогнула ребра и спустилась к животу. Она говорила искренне, клубок распутывался.

— И не делай вид, что все нормально, Икари! — продолжала она. — Ты знаешь правду, так же как и я, — это мы спалили Габутай! Мы — причина резни и бесчисленных смертей! Если бы я тебя тогда не поддержала, не навела на мысли, то Кенджи был бы унижен, но жив, и его чертов братец не пришел бы за головами убийц! Этот факт нельзя просто закинуть на полку и накрыть салфеткой, чтобы не мешался перед глазами. Это событие определило нашу судьбу и будет преследовать до смерти! Мои сестры, они все мертвы! Я же за них была готова жизнь отдать, мы ели из одной тарелки, мылись в одной кабинке, спали на одной кровати… Они были моей семьей! Меня поставили главной, ответственной, я обязана была их защитить!

Она выкинула бычок и потребовала ещё сигарету, я молча протянул пачку.

— Мне девятнадцать, Икари, — произнесла она, глядя на огни небоскребов на горизонте. — И я понимаю, что произошедшее не просто оставило след, но наложило травму, серьезную и необратимую. Я просыпаюсь каждую ночь, часа в три, от собственного крика или скулежа, и надеюсь, что в этот раз не придется менять простынь. Если бы я могла, я бы ревела без остановки, но плакать меня отучили давно. Поэтому я просто закрываюсь в туалете, выключаю свет, сажусь в ванную и направляю душ на себя. Сижу так по часу, обняв колени, не зная, вода это на щеках, или слезы. И одна мысль не дает покоя, — что я должна была остаться с ними.

— Теперь все сходится, — прошептала Муза, появившаяся, как всегда, ниоткуда. — Понимаешь, пупсик? Ты не спятил, ты чувствовал, что она на краю. Как видишь, наше влияние может не только возвращать пустышек к жизни, но и наоборот. Депрессия, суицидальные мысли, замкнутость… Я слишком увлеклась ей, но ты… Ты видел. Спроси её про наркотики.

— А перед этим проглотив несколько таблеток? — наклонил я голову.

— Это аспирин, — сморщилась она.

— Не ври.

— Я не думала, что ты заметил.

— Что, это Мико? Мефедрон?

Она кивнула, стараясь не пересекаться со мной взглядом.

— В районе еще остались люди, которые мне должны, — просто сказала она. — Помогает от навязчивых мыслей, ну ты знаешь. Поднимает настроение, хоть как-то.

— О, мы знаем, — протянула Муза. — Знаем, как красиво девочки летят с крыши, наглотавшись этих волшебных пилюль. Твоя проекция Аоки не просто так на неё позарилась.

— Это не всерьез, так… расслабиться иногда, — махнула Мико рукой. — Не придавай значения. Просто тебя не было рядом.

— Не нужно винить меня в том, что ты глотаешь меф, — нахмурился я. — И то, что ты заявилась под утро в офис, злющая и с мечом подмышкой, тоже ненормально.

— Я знаю, — отвернулась она. — Черт побери, я не привыкла вот так сопли разжевывать, я этого терпеть не могу, и вижу, что тебе тоже тяжело все это выслушивать. Ты жесткий, держишь все в себе, чтобы не произошло. И я готова была терпеть, вступить в новую семью, стать членом Ягами-кай, отдаться общему делу и жить дальше. Я многое могу стерпеть… но не унижение. Только не его, Рио. Ты помнишь, как я отомстила Кенджи за унижение, это моя слабость. И когда я решила тебе позвонить, сделать первый шаг для того, чтобы наши отношения не развалились, ты решил пренебречь мной. У меня что-то щелкнуло, обида и злость требовали выхода. Никогда, никогда не смей меня игнорить как какую-то фанатку с Айчата, Икари. Лучше сразу скажи, что у тебя есть другая, другие, или тебе неинтересны эти отношения, сохранишь мордашку в целости.

Я с кряхтением поднялся, отряхнул мокрый пиджак и стал на краю крыши, глядя вниз.

— Ну почему именно сегодня? — вздохнул я.

— Я все это время жила как в клетке, будто зомби, — просто выполняла, что скажут, молчала от уныния, наплевала на все вокруг. Но сегодня, когда я, наконец, получила задание и отмудохала того наркошу, я словно вдохнула полной грудью. Я вернулась домой, прибралась, приготовила поесть, для разнообразия, и решила: пора. Завтра не будет сил и все будет по прежнему. Нужно что-то менять. Поэтому только сейчас, один раз, ответь мне — где ты провел всю чертову ночь?

Что она хотела услышать?

Мне так хотелось рассказать ей, что у меня болит все тело, что ногу почти не чувствую, что замерз и промок, и что дождь этот задолбал уже донельзя. И что распинаться перед ней, нет ни сил, ни желания, а ещё я хочу спать.

Но нет. Вот проклятье, как же тяжело быть человеком.

Всё то время, что она говорила, я проматывал в голове варианты ответов. Я обязан был что-то поведать, среагировать так, как это сделал бы Икари. Подобрать слова, успокоить, заболтать, как раньше делал с Мисой. Это было в списке, вести себя естественно. И она ждала мою реакцию, так что выбора не было и тянуть больше нельзя. Своими откровениями она дала мне достаточно времени, чтобы представить шаблон речи, поэтому я прикурил сигарету и приступил.

Я не умею придумывать ложь, но хорошо извращаю правду, так мне Муза постоянно говорит.

— Мико, у меня никого не было, — сказал я, глядя ей в глаза. (И это было легко, потому что было правдой, ведь Кацури-чан упорхнула как птичка). И я говорю это последний раз, больше повторять не буду. Ночью я должен был встретиться в баре с информатором.

— Информатором? — смутилась она.

— Хай, членом семьи Такари-кай. Ягами старший сказал, что у него есть информация о нападении на Габутай. Кто-то из этой группировки был одним из тех, кто передавал деньги и знал точку сбора наемников. Я знаю только, что якудза, с которым я должен был увидеться, мог вывести меня на Цуме.

— Цуме? Того самого Цуме, который заправляет бизнесом Каина?

— Да, Мико-чан, — произнес я так серьезно, будто снимался в шпионском фильме. — Я охотился за Каином. Я не отпущу его, я приду за ним, где бы он не был. Либо он, либо мы.

Я один в один протараторил ей рассказ Ягами старшего, только немного изменил подачу. Выглядело довольно правдоподобно, деталей в достатке, и главное — я знал, о чем говорил.

— Но почему ты мне не сказал? Мог бы предупредить, засранец!

— Ну, начнем с того, что среди нас крыса, и доверять никому нельзя.

— Опять ты за свое! Хренов…

— Погоди, ещё я не знал, что выльется из этой авантюры, потому не хотел тешить тебя ложными надеждами. В итоге я прождал до закрытия и вернулся в офис «безымбиря наевшись». Так что если я не беру трубку, то либо готовлюсь к убийству, либо меня избивают на улице местная банда немытых гопников. У меня нет ни желания, ни времени ошиваться в банных салонах. И… (давай, давай, не останавливайся!) ты знаешь, что я немного замкнут.

— Это мягко сказано, — хмыкнула она.

— Мне тяжело делиться чувствами, — выдал я и буквально увидел себя на съемочной площадке сериала для домохозяек. Но как же хорошо я это ввернул, прямо в точку! — Поэтому начать этот разговор было для меня так же сложно, как и тебе. Но я думал о том, что происходит с нами.

— Правда?

— Да. Даже с Дате говорил. Меня очень беспокоила эта ситуация. Я… спрашивал у него совета, ведь он мой аники. Он убеждал поговорить с тобой, только я никак не мог… решиться.

Отлично! Язык сам нес ахинею и она имела смысл! Камера, мотор, мексиканский сериал про хитрого койота и овечку в действии. А теперь, грандиозный финал, в котором мне и правда придется соврать, но я к тому готовился. И…

— Я не мог с тобой заговорить, — на выдохе сказал я, — потому что понимал, что между нами теперь все иначе. Я не знал, что происходит и боялся… боялся, что ты меня бросишь. (Аплодисменты!) А тут еще все это: нападение, переезд, офис, «Кикко»… Я так и не смог подобрать время.

Ну? Нормально же? Звучит правдоподобно, откровенно, искренне. Должно сработать. А если нет, то больше я не вытерплю, легче сбросить её с крыши прямо сейчас, чем еще хоть секунду играть эту дурацкую роль! (И сидит она так, удобненько).

Асура повернулась ко мне спиной, свесила ноги вниз, щелчком отправила бычок в пропасть.

— Я была неправа, Рио, — сказала она наконец. — Я тоже часто думала о тебе. О том, что ты спас меня по какой-то причине. Не кинул, прошел через ад, чтобы меня вытащить тогда.

Я не мог ей сказать, что на самом деле, это была идея Ягами. Я-то как раз хотел делать ноги, и бросить её вместе с Габутаем гореть.

— Поэтому в больнице, или в темноте ванной, я помнила, что ты сделал для меня. И надеялась, что на то была причина. Что я выжила не просто так. Пока валялась на койке, смотрела тв, каждый хренов день. Там все так ярко, красочно, тепло. И радость и горе, все такое размытое, наигранное. Может, у остальных так и есть, а у меня… мир холодный, как это гребанное лето. Новые дни не заполняют тебя, а опустошают, высасывают душу. Мир — холодный, но ты холоднее. Ты молчаливый, угрюмый и жестокий, твой юмор насквозь черный, а иногда ты ведешь себя как настоящий псих. А еще ты параноик. Но наверное, ты — лучшее, на что я могу рассчитывать, помимо горсти таблеток на полке. Если нет другого света, мотылек летит в огонь, так? Ты важен для меня, Икари. Поэтому я сорвалась, когда избила Тао. И поэтому я сорвалась сейчас. Я не хочу тебя делить, мысли об этом приводят меня в исступление. Но ты должен научиться мне доверять. Если мы не объединимся, это будет наше последнее лето.

Я сел рядом с ней, сгорбился, чтобы вода меньше текла за воротник.

— Он задавит нас, — подвела она итог. — Как разбегающихся по кухне тараканов. Ты не сможешь достать его в одиночку, ты и так это знаешь.

— Хорошо, — кивнул я. — Но только ты и Дате. Больше я никому не верю. Завтра же начнем планирование. Мы работали так в школе, когда искали маньяка, тесной командой.

— Кто в ней был?

— Я, Дате и ещё одна девчонка журналистка.

— Кто она?

— Неважно, она мертва, — ответил я, не моргнув и глазом.

— Что теперь?

— Нужно вернуться. Узнать, цела ли идзакая и не разнесли ли те парни наш офис. Объявить сбор, подготовиться. Они вернутся, и скоро.

— Откуда ты знаешь?

— Их босс хотел встречи, не просто так. Объясню по пути.

— Ладно, — она хлопнула по коленям, сбивая капли с брюк. — Идем.

Она бодро вскочила и протянула ладонь.

— Слушай, а если ты так хотела со мной поквитаться, то почему бросилась в драку? — поинтересовался я, хватая её руку.

— Все просто, я же уже говорила, — ты мой, — просто ответила она и наклонилась, чтобы поцеловать.

Её губы были ледяными, но живыми, как и её душа. Я оперся на её плечо, и мы побрели к лестнице, что вела на улицу.

— Ты на Дайчи наехал? — спросила она как бы между делом.

— Что, наябедничал?

— Ага, сразу же позвонил.

— Не знал, что и думать о твоем поведении, вот и сорвался.

— Спасибо, мне было приятно, — улыбнулась она впервые за вечер.

— Так ты и узнала, что я в офисе.

— Именно. Вот черт, совсем забыла…

Она достала из кармана куртки целлофановый пакетик, через муть которого виднелись полупрозрачные камешки.

— Нашла заначку у наркомана в квартире, — призналась она.

— Лёд, — покачал я головой. — На фига он тебе?

— Думала, мало ли… Я видела как его курят, подумала… Ты не хочешь?

— Мне нельзя, — отрезал я. — Вообще никак. Последствия могут быть катастрофическими.

— Как знаешь, — задумалась она, глядя на пакетик. — Может ты и прав.

Она замахнулась, чтобы бросить пакетик с крыши, я перехватил руку в полете.

— Постой.

— Чего?

— Может пригодиться, — сказал я, забирая пакетик. — Я найду применение.

Она сделала вид, что судьба льда ей безразлична.

— Мико?

— А?

— А меф?

— Смою в унитаз.

— Если ты продолжишь его принимать…

— То что?

— Убью тебя, — сказал я правду для разнообразия, и улыбнулся.

Она улыбнулась в ответ, не понимая, что я не шучу.

— Договорились.

Глава 12

Идзакая была на месте, не пострадала. Все ещё моргала грязной, покосившейся вывеской, и бросала свет на улицу через мутные окна. Складывалось впечатление, что если всю улицу снесут, единственный кто устоит, — это тот старый, потрепанный бар.

Дождь смыл следы драки, тел на дороге тоже не валялось, не хватало лишь таблички: «Час назад на этом месте ничего не произошло».

Хозяина «Кикко» не было, мы открыли дверь запасным ключом и поднялись наверх, проверить точно ли все в порядке. Да, офис тоже остался нетронутым, все как я бросил, немытая кружка и грязная пепельница на столике сразу заставили пальцы чесаться.

По пути мы оповестили группу о произошедшем, оставалось лишь дождаться их прибытия и готовить оборону. А то, что нам придется её держать, я даже не сомневался. Любой мой план валился, как домик из карт ханафуда, — упирался в факт, что нас слишком мало для открытого противостояния.

Мы могли обратиться к главе семьи, да, конечно. И тем самым показать слабость, а еще упустить возможность поставить дилера на счетчик. Я прекрасно понимал, насколько эта идея была наглой, особенно в сложившейся ситуации, но отпускать хорошую возможность не желал.

Я разделся догола, стесняться мне было некого, и прошел в комнату, что служила спальней. Асура проводила меня томным взглядом, даже мне было понятно, что конец ссоры необходимо ознаменовать ярким эротическим финалом, но сил на это у меня не было. Думаю, она поняла.

Хотел принять горячий душ, но сил не хватило. Лишь я обмотался полотенцем, как что-то заставило меня сесть на матрас. Очнулся от голосов за стенкой. Там о чем-то оживленно спорили. Оторвал голову от подушки, понял, что один глаз совсем заплыл и раскрыть я его не могу. Сел, изучил тело, ощупал ребра, голень, колено, сделал несколько поворотов торсом… Настучали мне неплохо, как не вертелся, пару раз ощутимо прилетело. Однако ребра целы, на ногу я могу опираться, и гематома на боку не мешает движению. Сотрясения тоже не было, — тошноты я не ощущал, а наоборот был голоден. Через форточку пробивался унылый серый свет, часы показывали одиннадцать дня.

Горячая вода помогла снять мышечное напряжение, боль утихла хоть и ненадолго. Запасного пиджака у меня не было, но один чистый комплект из брюк и рубашки остался, хотя бы не буду щеголять в полотенце.

Меня ждала команда, пора ввести их в курс дела. Асура должна была отговорить Ягами от звонка боссу, надеюсь так она и сделала.

* * *

Обезболивающие хрустели на зубах, я не выдержал и запил их горячим чаем, должно быстрее подействовать, наплевать, что рот обжег.

— Ты хочешь трясти наркомафию? — переспросил Дате в очередной раз. — Я не ослышался? Эти отморозки должны поплатиться за то, что напали на члена Ягами-кай, аники! Такое не прощают в клане!

— Дате, это бизнес. Тут не до глупых обид. Если получится, нужно хвататься за эту возможность, — убеждал его я.

— Да с чего ты взял, что их босс решит повторить попытку переговоров? После произошедшего⁈

— Он жадный, — объяснил я, — раз залез на территорию якудза. И предприимчивый, — оттого что отправил своих парней на переговоры. Он сделал это безотлагательно, понимая, что иначе слух о торговле может распространиться.

— Если ты так уверен в том, что он хотел переговоров, то чего не поехал? — хмыкнул Сэра. — А устроил заварушку прямо на улице?

— Потому что у нас не было рычага. Это были бы переговоры в одну калитку. Сам посуди, — я один на чужой земле. Если бы им не понравились мои условия, они могли просто избавиться от меня, никто бы и не узнал. Это, блин, не переговоры получаются, а капитуляция.

— И ты думаешь, что они попытаются снова? — поинтересовался Принц.

— Однозначно. Терять точку они не хотят, в этот раз нанесут более дипломатичный визит.

— Стоит подготовиться, — занервничал Дате, — собрать оружие, спланировать пути отхода…

— Однозначно, — кивнул я. — Но не думаю, что у нас есть на это время. Они не дадут опомниться, слишком боятся, что мы обратимся в клан. Гарантирую, они вот-вот припрутся нам на порог.

— И что делать⁈ — теперь волновался Дайчи. — Примчится толпа вооруженных головорезов, а мы, считай, голые!

— Импровизировать, — усмехнулась Асура, вальяжно рассевшись в кресле и грея на коленях вакидзаси.

Акира, как обычно, молчал, посматривая на стену, где висели катаны.

— Оружие у нас есть, — успокоил я, — днем они не нападут. Освободите одно окно, так на всякий случай. Нужен выход по пожарной лестнице, а Асура-чан местные крыши знает как свои пять пальцев. Так что, если будет жарко, она без проблем нас выведет.

— Это точно, — кивнула Мико.

— А если не приедут? — спросил Кои.

— Тогда завтра оябун узнает и о торговле, и о нападении, — заявил Дате. — И это не обсуждается.

— Ягами вынес решение, — поддержал я лидера. — Если не приедут, будем ночевать здесь, все без исключения, а утром Дате отправится в головной офис с новостями.

Парни успокоились. Теперь они знали чего ждать, и что делать. Оставалось только надеяться, что мое чутье меня не подвело и за нами не выехали бригады вооруженных до зубов палачей.

* * *

Они приехали к часу дня. Черный седан остановился прямо напротив «Кикко», и некоторое время просто коптил воздух дизельным выхлопом. Накамура первый забил тревогу, он не отходил от окна все время.

Минут через десять, из машины вышли трое, — один в представительском костюме, двое позади в кожаных куртках. Сразу ясно кто переговорщик, а кто охрана.

Ждать у входа им не пришлось, Кои открыл дверь и с суровым видом провел троицу в офис, где ожидали остальные. Они вошли в кабинет и встали у окна, ведь все сидячие места мы предварительно заняли, будто показывая, что распивать кофе с ними никто не будет.

Человек в костюме вышел вперед и поклонился. Он был длинным и худым, как угорь на ножках. Зализанные назад редкие волосы, гладко выбритое узкое лицо, с бугристой кожей на щеках, тонкие губы, сжатые в одну ровную линию, бесстрастные, будто полусонные глаза под узкими бровями, — он был неприятен, словно мокрый хорек. Все же его голос был низким и спокойным, будто и не ему принадлежал, и не вызывал такого отталкивающего эффекта.

— Господа, — обратился он ко всем после поклона. — Меня зовут Эмура Сорэ, я представляю моего господина, известного в этом округе, как Мастер Ицу. Ицу-сан, хотел бы организовать встречу для урегулирования недавнего конфликта, а также для обеспечения трудовых долгосрочных отношений.

— Кусо! Ты был прав, аники, — улыбнулся Дате, показывая, кто здесь босс. Он важно выпустил дым в потолок и запрокинул голову, прежде чем обратиться к Эмуре. — Каков порядок встречи? Вы уже пытались похитить моего человека, с чего нам доверять вам?

— Вы, — Ягами Дате, верно понимаю?

— Хай.

— Мы понимаем вашу обеспокоенность, Ягами-сан, и уверяем, с вашими людьми ничего не случится. В машине ждет водитель, — он доставит вашего представителя для переговоров к Мастеру Ицу, он же вернет его до заката в ваш офис. В качестве гаранта я останусь здесь с моими сопровождающими. Можете расценивать это как временный обмен.

— Так себе гарантии, откуда нам знать, что ты представляешь какую-то ценность для этого Ицу? — спросила Асура, не сводя глаз с гостя.

— Я его главный советник, правая рука, если угодно, — объяснил Эмура. — Более того, вы не сможете не согласиться, что Мастер рискует больше вашего. Если ваш человек не вернется, вы тут же обратитесь к главе клана, что поставит под удар наши операции в городе.

— А с чего вы решили, что мы уже не донесли обо всем боссу? — спросил я, не поднимая глаз.

— Если бы донесли, вся Санья стояла бы на ушах, — ответил советник. — Когда борёкудан работают на нашей территории, мы узнаем об этом первые. Все просто, я остаюсь здесь, ваш представитель отправляется на разговор с моим руководством. Никаких подводных камней и ловушек, каков бы ни был результат встречи, мы вернем его в целости и сохранности. В конце концов, я тоже дорожу своей жизнью и прекрасно понимаю, что со мной сделают якудза, если ваш человек пострадает.

— Нам нужно посовещаться, — махнул рукой Дате. — Подождите внизу. Кои, Принц! Приглядите за ними.

Когда гости исчезли за дверью, Ягами повернулся ко мне, вопросительно наклонив голову.

— Что думаешь?

— Что тут думать, нужно ехать, все как я и предсказывал.

— Хорошо, тогда я…

— Нет! Тебе, как лидеру группы никак нельзя.

— Чего это? — возмутился он.

— Ты сын Дайго Ягами, вот чего. Ты не просто разменная монета, а настоящий слиток золота. Я поеду.

— Рио прав, — кивнула Асура. — Мне не нравится идея, что поедет именно он, но Дате точно отпускать нельзя.

— Больше некому, — развел я руками. — Кои и Принц вопрос не уладят, Сэра невезучий, Дайчи новичок в этих делах, ну а Акира… ты знаешь, он худший переговорщик на свете. Мико тоже должна остаться, — в случае чего она вас выведет.

— Ксо, не нравится мне это.

— Не начинай, аники, я знаю, что делаю.

— Хай, — согласился он. — Только возьми с собой кого-нибудь, на подмогу.

— Сэра поедет, — решил я.

— Почему он? — удивился Дате. — Я бы взял Кои, он хотя бы большой.

— Мускулами мы их не впечатлим. А вот если у нас по пути лопнет шина, или камень в лобовое прилетит, да даже если Сатори ногу на лестнице подвернет, то станет ясно — нас ждет западня, — усмехнулся я. — Он мой невезучий амулет.

Дате закатил глаза и развел руками, мол: «делайте что хотите».

Акира молча подошел к нам и снял пиджак, протягивая мне. Следом он стянул черный галстук и показал на глаз.

Верно, верно. Негоже идти на встречу в таком виде, так хоть повязку нацеплю, буду выглядеть более устрашающе.

* * *

Ехали примерно полтора часа. Далеко же ты забрался Мастер Ицу.

Я впервые был в трущобах Токио, и не сказать, что они меня чем-то удивили. Обшарпанные дома и старого желтого бетона, узкие улочки без вывесок и фонарей, менее презентабельные бары и магазины для бедняков, широкая река, заваленная мусором донельзя, прохожие в обносках, что толкают перед собой корзины с хламом.

Я слышал, что углубляться в бедный район не стоило, и там ситуация в разы хуже, но пока, то что я видел, было мне привычно. Ещё один уровень дна. Подымешь мягкий ил, опустишься ниже.

Машина свернула с общей дороги на грунтовку, прохрустела шинами по щебню и завернула на большую заброшенную парковку старого здания, что напоминало завод. Размах впечатлял. Мастер выбрал своим логовом целую фабрику, видимо, места ему было нужно много.

Водитель припарковался у ржавого, покосившегося забора и жестом показал следовать за ним.

— Что это за место? — спросил Сэра, выходя из машины.

— Когда-то это был мусоросжигающий завод, — ответил водитель не повернувшись. — Предприятие закрыли лет пятнадцать назад.

— А чего закрыли? Мусора вон сколько.

— Технология сжигания отходов устарела, перестала отвечать экологическим нормам. Решили законсервировать, на реорганизацию денег не хватило.

(Он водитель или гид, мать его?)

Мы прошли по старым потрескавшимся ступеням через проходную. Сквозь разбитые окна внутрь задувал ветер, принося с собой брызги дождя. Под ногами хлюпали лужи, по сторонам у стен стояли выставочные экспонаты оборудования завода. Станки и печи давно проржавели, покрылись грязью и в общем полумраке напоминали забытые статуи древних монстров из книг ужасов.

Дальше, через большие двери, мы вошли в общий зал, где и располагался «офис». Это было огроменное помещение с высокими потолками, что держались на массивных литых колоннах. Здесь тоже царил полумрак, фонари, что питались от шумящего где-то в углу генератора, цепляли лишь некоторые участки, оставляя часть офиса скрытой от новоприбывшего.

В зале было почище, даже полы подмели. Неудивительно, учитывая, что здесь банда и проводила большую часть времени. Центр помещения оставался открытым и освещенным, будто выстланная дорожка, что вела к массивному письменному столу в глубине. По бокам же расположились приспешники. Вот парни занимаются сортировкой товара, втроем перекладывают и взвешивают пакетики на длинном стеллаже из нержавейки. Тут группа отдыхает, развалились на старом диване и креслах и пьют пиво. Рядом с ними мужик в шубе жарит якитори на маленьком гриле, уютненько. Еще толпа, играют в сёги, расположившись на коврах. На столбе примотали старую колонку, которая с хрипом исторгает из себя техно. М-да, какой-то сельский гангстерский притон, а не офис наркомафии. Сразу видно, рябяткам не сладко живется.

А вот за письменным столом в центре восседал местный мусорный король. Рядом с ним, с важным видом, стояли двое охранников, а напротив стола один-единственный стул, видимо, для меня. Король был занят, — закопался в бумагах, что стопками покрывали все пространство столешницы, с важным видом изучал документы, не обращая внимания ни на что вокруг.

— Оружие, — протянул руки охранник у стола.

Не споря, мы выдали свои ножи, после чего нас пропустили к боссу.

Я молча занял вакантное место, не дожидаясь приглашения, закинул ногу на ногу, и прикурил, изучая хозяина.

На вид Мастеру Ицу было лет пятьдесят, может чуть больше. Длинные волосы он аккуратно зачесал назад, чтобы не мешали читать, но пряди то и дело падали на широкое морщинистое лицо. На толстом носу у босса красовались очки для чтения, за которыми шныряли пронырливые глазки. Еще босс носил седую бородку и усы, редкие, как обычно у японцев. Толстые губы все что-то нашептывали себе, пока мозолистые пальцы перелистывали бесконечные страницы. На нем была обычная тонкая кожаная куртка и водолазка под горло. Никак не скажешь, что этот человек имеет в подчинении целую боевую группировку. Он, в общем-то, никак не отличался от среднестатистического японца на улице или в очереди в магазине.

Я сидел молча и курил, Сэра занял место у спинки моего стула. Наконец, Мастер Ицу соизволил глубоко вздохнуть и отложить свои манускрипты, чтобы обратить на нас свой усталый взгляд.

— Кхе-кхе, и кто у нас тут, — закряхтел он недовольно. — Ягами-кай согласились со мной на встречу. Аригато, аригато…

Он мерзко улыбнулся и откинулся на спинку кресла, сложив руки на груди. Снял очки, пристально меня изучая.

— Меня тут называют Мастер Ицу, — представился он. — Могу я узнать, с кем мне приходится разговаривать?

— Рио Икари.

— А это…– он недовольно показал на повязку на глазу, — случайно, не от встречи с моими ребятами?

— Именно, — кивнул я. — Как, кстати, у них дела? Я не слишком перестарался?

Ицу озлобленно скривился и стал похож на печеный баклажан.

— Один мертв, еще один в коме, за жизнь борется, — через зубы произнес он. — Это хотел услышать?

— А как там этот… Манзо?

— Хм…в больнице. Ему швов на морду наложили, как у меня волос на заду. На всю жизнь уродом останется.

— Славно, славно, — нагло улыбнулся я.

— Икари Рио, — просмаковал Ицу, — надо бы запомнить. Вот смотрю я на тебя, мелкий ты гавнюк, и никак не могу понять, как же ты умудрился моих парней так порезать? У тебя матушка, что, с мясорубкой папаше изменяла?

— Такой тупой шутки ещё поискать, — вздернул я бровь.

— Нет, я серьезно! Такой милый мальчик, я бы ни за что не поверил, если бы не произошедшее. Да и, если честно, до сих пор не верится. Что ты за псих такой?

— Они сами виноваты, — развел я руками, — пришли, начали битами махать. Знали же, на кого наехали.

— Так они мягко, — улыбнулся Ицу, — по моей указке. Никаких ножей, исключительно дубинки, никого не убивать, только настойчиво убеждать, а ты!

Он раздосадованно махнул рукой.

— Я тоже мягко, уж поверь. Мы будем к делу переходить, или как?

— К делу…– Мастер взял со стола портсигар и вставил длинный фильтр в зубы. Прикурил что-то особо вонючее и пустил клуб дыма мне в лицо. — Ну давай, яцу, излагай.

— Это ты меня пригласил, одзи-сан. Так что, жду твоего делового предложения.

— Ха, делового предложения⁈ Ничего себе, молодежь пошла! — Засмеялся он. — И чего же ты хочешь?

— Не юли, дядя. Не нужно проверять моё терпение, твои пацаны это уже знают.

— Хорошо, я начну, — почесал он бороду, нахально ухмыляясь. — Дело в том, маленький гангстер, что мир якудза сильно ограничен.

— Про динозавров не забудь, — не удержался я, бросая окурок под ноги.

— Не хами, — предупредил он, подняв палец вверх. — А лучше послушай. Твой клан заведует в районах, где им это выгодно. Собирает сливки. В нашу клоаку они не спускаются, — запачкаться боятся. Но мы им нужны, ведь кто будет прятать их трупы, варить им мет, провозить контрабанду, если не мы? Мы тут люди не гордые, в клан нам дорога заказана, живем как можем. Иногда случаются ситуации подобные этой, — мои парни невзначай не туда забрели, перепутали улицы, что с них взять? С картой они не дружат. Думаешь, твой оябун не знает, что происходит на окраине? Он в курсе, но предпочитает закрывать на это глаза, — хочет остаться чистеньким.

— К чему все это? — зевнул я.

— Вы не стали бить тревогу, не побежали к старшим с рассказом о нашем маленьком деле в Кабуки Тё. Не просто так. Твоя команда хочет заработать.

— Я знаю, как устроен бизнес, — произнес я. — А ты знаешь, как зарабатывают якудза.

— О, я знаю якудза, — усмехнулся он и отодвинул ворот на водолазке, показывая шрам от клейма. После этого продемонстрировал левую ладонь без мизинца. — Я понимаю их законы лучше чем ты, малыш.

Я сохранял спокойствие, показывая, что мелкие страшилки на меня не действуют.

— Тогда поговорим про откупные. Мы кроем вашу деятельность, — вы платите процент. Ничего нового.

— Нет, ну что за молодежь, — тяжело вздохнул он. — Я-то думал, буду рассказывать мальчишке как мир устроен, а он и сам меня поучить желает. Ты не перестаешь меня удивлять.

— Я многих удивляю. Каково твое предложение?

— Я дам вам такие же условия, как с другими группами якудза в городе. 2% с продаж на ваших владениях. Оплата еженедельно.

— Мне нужно понимать сумму, для начала. И как я узнаю, что ты не обманешь?

— Так… где же это… — копался на столе старик. — А, вот, держи, изучай, это отчет о продажах, можно так сказать. Я никогда не скрываю статью доходов, тут все кристально, легко проверить.

Я не глядя передал стопку через плечо. Сэра подхватил бумаги и принялся листать, щелкая языком. Пока он читал, я прикурил следующую сигарету и замер, не отрываясь глядя на Ицу. Хоть он и не хотел этого показывать, мой немигающий взгляд выводил его из себя. Но старик был опытен, он не хотел срыва переговоров, поэтому сделал вид что ему плевать.

— Тут списки дилеров, реализация в граммах, долги и итог по выручке, — выдал Сэра. — Это же дебиторка.

— Ага, — кивнут Ицу, — еженедельная. Можете оставить себе, на случай если захотите проверить продавцов на честность. Там все, даты, имена, суммы…

— Не боишься, что такой листок засветит тебя за решетку? — поинтересовался я.

— Парень, тебя еще не было, когда я начал дела вести, — хмыкнул он. — Не нужно меня учить, как подчищать за собой, уж это я умею.

— В неделю порядка 180 тысяч йен, — подсчитал Сэра. — Это только с нашего района?

— Хай, когда больше, когда меньше. У вас жилой квартал под боком, а вы как хотели. Согласны на мое предложение?

— Это не предложение, а подачка — Десять, и мы забудем о том, что вы напали на члена клана, — торговался я.

Ицу потряс головой так, будто отгонял пчел. На лице у него было выражение крайнего удивления.

— Ты мне не нравишься, Икари, — заявил он. — Я вообще «ваших» не люблю, но ты мне не нравишься очень сильно. Ты заносчивый щенок, который думает, что знает, о чем говорит.

— От меня хоть не смердит, как от помойного бачка, Ицу-сан. Плати процент, или Дайго Ягами узнает о твоих мелких делишках.

— Решил меня шантажировать, засранец⁈ Ха! Да, узнает, и что? — Ицу ощерился желтыми зубами. — Я же тебе сказал, бакаяро, якудза не любят копаться в грязи! Ну пороют они, даже закроют одно предприятие из многих. Выгонят нас за свои границы. А потом все вернется к тому, с чего начиналось, и мы снова полезем со всех щелей. Не забывай, яцу, ты убил моего человека. Тут десятки свидетелей на тебя укажут, даже не сомневайся. Не думаю, что вашей семье нужно заведенное дело и внимание полиции, не так ли? Это всегда мешает бизнесу, когда под тебя копают легавые.

— Ты все равно потеряешь больше, — пожал я плечами. — Ты это знаешь. Это не отсрочка, а блокировка твоей налаженной цепочки. Ты теряешь рынок сбыта, пусть малый, но стабильный. Более того, есть риск подрыва производства, а это уже серьезные вложения. Оборудование, сырье, помещение, команда, — начал перечислять я по пальцам. — Настоящий геморрой на твою старую задницу. Не нужно держать меня за дурака, я же сказал, что знаю как устроен бизнес. Два процента это крохи, ради них я бы на эту свалку не тащился, одзи-сан.

— Хитрый ты ублюдок, Икари Рио… Хорошо, –пять! — Хлопнул он по столу. — Пять процентов, и ты победил, маленький якудза. Я никому таких условий не предлагал. Больше торговаться не буду.

— Пять так пять, — потянулся я на стуле. — Я знал, что вы разумный человек, одзи-сан.

Он раздосадованно цыкнул и протянул мне руку. Я проигнорировал этот жест, поднялся и отряхнул пиджак.

— Когда ждать деньги? — невозмутимо спросил я.

Он озлобленно убрал ладонь и посмотрел на меня исподлобья.

— Тоже замараться боишься, хе? Такой же, как и все якудза.

Я проигнорировал его выпад и посмотрел на часы, как бы показывая, что сделка завершена и я тороплюсь.

— В четверг мой курьер принесет конверт, — выплюнул слова Ицу. — Если будут вопросы, Сорэ оставит свой телефон.

— Отлично, но остался один нерешенный вопрос.

— И какой же?

— Сколько по-твоему стоит зубной имплант? — спросил я у Сэры.

— И-имплант? — не понял он.

— Да, зубной.

— Не знаю, тысяч пятьдесят, наверное.

— Мне нужно пятьдесят тысяч, сейчас, — обратился я к Ицу.

— Ха, и с чего мне их тебе отдавать? В долг возьмешь, под процент? — развеселился он.

— Нет, ты мне их должен. Твои парни выбили моей девушке зуб, нужно ставить имплант, — терпеливо объяснил я. — Ты отдашь деньги в качестве компенсации.

— Да ты совсем… — лицо Мастера Ицу побагровело от гнева. — Ты со своей телкой моих ребят на лоскуты порезал, убил одного!!! И требуешь денег⁈

— Это они напали на меня, хотя не должны были, — развел я руками. — Или гони компенсацию, или сделки не будет.

— Рио! — схватил меня за локоть Сэра и зашептал на ухо. — Ты что творишь, твою мать, нас же прямо здесь похоронят!

— Заткнись нахрен! — я оттолкнул собрата и склонился над столом, вглядываясь в глаза Ицу. — Так что?

— Если я дам тебе чертовы деньги, ты от меня отстанешь, наконец⁈ — поднял руки Ицу.

— Тотчас же уйду.

Он наклонился и покопался в ящике под ногами, на стол полетела желтоватая пачка.

— Пятитысячные, вся сумма, — рыкнул Ицу. — Бери и проваливай.

Я сгреб деньги в карман, важно поклонился и пошел к выходу.

— Помяни мое слово, мелкий псих, я таких, как ты навидался, — говорил мне в спину Ицу. — Месяца не пройдет, как ты будешь гнить в земле или покоиться в горшке на полке. Я и не успею заметить, как тебя сотрут в порошок, я подобных сотнями пережил!

Я не ответил, лишь забрал свой танто из рук охранника и хлопнул за собой дверью.

Глава 13

Взявшись за голову, я быстро разрешил основные проблемы. Удерживать желание было тяжело, Муза иногда истерила, но я держался. Осталось несколько пунктов, которые я должен был закрыть, перед тем как отдаться охоте.

Итак, вопрос с деньгами был решен. Я использовал подвернувшуюся возможность для закрытия одного из пунктов в «вишлисте».

Асура была приятно удивлена подарку, Ягами тоже был доволен сделкой. На эту неделю налог мы наскребли, спасибо «Кикко» и выбитому долгу наркомана. Оставалось дождаться следующего четверга, чтобы выйти в плюс и начать зарабатывать.

А пока я мог разобраться с остальными пунктами. Но сначала требовалась подготовка. Я больше не попаду впросак или засаду, ну уж нет, хватило. С присущей мне дотошностью я приступил к работе над ошибками.

Мои пташки ждали меня в окнах квартир, страдали и терпели вирус, что зовется жизнью. Их души взывали ко мне, умоляли освободить их из бренной, тающей, уродливой оболочки. Муза вся изошла слюной, не давая мне забыть о долге.

Но караулить их сутками я больше не мог, у личины были как плюсы, так и минусы. Свобода оказалась ограниченной, — тратить ночи на просиживание в кафе за слежкой, теперь было просто невозможно. Этого не поняли бы ни мои новые братья, ни, естественно, Мико-чан. Ограничение — не панацея, а наоборот, — возможность для импровизации. Я вновь вспомнил о Аоки и его творческом подходе к охоте.

Хорошо, что я отдал Асуре не всю сумму, — знал, что самому пригодится. Ей все равно хватит, знакомый дантист без лицензии поставит зуб задешево. А вот мне деньги пригодились для более важных целей.

На «украденные» средства я купил несколько маленьких камер за копейки, такие обычно берут для наблюдения за младенцами в колыбели. Видеоняня, так эти штуки называются. Я нашел подобную игрушку, которая работала от любого источника питания, а не от розетки, а в качестве сигнала ловила мобильную сеть.

Штуковина позволяла следить за ребенком, даже если выключили свет, или нет wi-fi. Наглая эксплуатация неконтролируемых материнских инстинктов. Ну и ладно, мне же лучше. Для питания хватило пауэрбанка, что я приобрел в палатке на улице, и по моим расчетам, его батареи хватит дней на пять ограниченного использования, благо камера была экономной, и включал я её только по вечерам, на пару часов, прямо со смартфона. Примитивно и по-партизански, ну и что, зато работало.

Систему наблюдения я спрятал в цветочный горшок, по размеру подходило идеально. Срезал донышко и прикрепил его в центре, чтобы внизу оставалось место для камеры. Пустоту сверху заполнил землей и посадил купленный за пару йен комнатный цветок. Теперь пауэрбанк можно было вытащить для подзарядки, снимая донышко, сверху его прятало растение, а для глазка камеры хватило небольшого отверстия в стенке горшка.

Цветок я поставил на подоконнике у квартиры Мори Кацури, направив объектив на её дверь. Теперь я мог отслеживать её перемещения, и составить расписание с распорядком дня. Музе понравился жест, — цветок как подарок на её похороны.

Вторую камеру я нагло прилепил с обратной стороны баннера, что свисал со стены магазина запчастей, на другом конце Кабуки. Плакат был таким большим, что спрятать за ним безделушку не составило проблем, и козырек достаточно длинным, чтобы укрыть пауэрбанк от дождя. На этой улице жил мой «запасной вариант».

Такое бывает, — жертва оказывается недоступна по разным причинам. Попадает в аварию, погибает, переезжает, оказывается под надзором, — всякие неприятности возникают в работе. В этом случае и нужен кто-то, кто быстро заменит основную цель, для удовлетворения Правила и меня.

И этим запасным игроком для меня стал Тору Ямасита.

Иногда я сам удивляюсь, как мне так легко удается находить своих жертв, но на самом деле, это долгий и трудозатратный процесс. Дело в том, что всегда работаю, — не могу остановиться. Пока люди заняты отдыхом, телевидением, играми, книгами, интернетом, поездками, соцсетями, Бог знает чем, я ни на секунду не выхожу из режима. Мне это все было не нужно и неинтересно. Все просто, если не развиваешься, — попадаешь в стагнацию.

Лежа в телефоне перед сном; пока Кои забивал очередного алкаша; пока Принц травил новую байку; после слюнявых утех с Мико-чан; — я искал. Возможности, жертв, подходы, пути отступления, идеи, оружие, материалы…

И Тору был одним из тех поисков. Именем в списке. Скрытой вкладкой браузера. С ним было не так, как с Мори, одновременно проще и сложнее. С одной стороны, по ряду причин, я всегда знал, где Тору сейчас, но от этого легче не становилось. Я отложил его про запас и хотел, чтобы так и оставалось. Как леденец, который не тянет карман, — и выложить его не хочется, и на язык он не просился. Пускай пока побудет там, лежит себе и лежит, сердце греет.

Пустышки были под прицелом, осталось дождаться правильного момента и нанести визит. О себе тоже не стоило забывать.

Под моим руководством мы укрепили офис, подготовившись к возможным атакам. Оружие теперь было припрятано везде, где только можно, даже на лестнице, и под барной стойкой. Для отхода я смастерил несколько дымовых гранат и повесил их на растяжки. Пару дней потребовалось практиковаться на муляжах, перед тем, как народ начал привыкать. Подъем на этаж трогать не стали, хозяин все-таки лицо гражданское, ему про ловушки в здании знать не следовало.

Мы организовали удобный отход через окно, выпилив решетки и проложив мостик до пожарной лестницы. Оттуда разучили не меньше пяти маршрутов побега, на случай если будет жарко. Это было обязательно, ведь даже если исключить местные банды, с Каине договориться не получится.

Посему я уделил немного времени дополнительным средствам защиты. Ну, как я это понимаю, кому-то мой подход не показался бы защитой, а скорее наоборот.

Средств у меня было немного, поэтому с идеей о взрывающихся перцовых баллончиках пришлось отказаться, как и от игрушечных пистолетов-пульверизаторов с кислотой (их почему-то забраковал Дате, а жаль). Но кое-что я все-таки смастерить сумел.

Я забрал общий стол под свое единоличное владение, оттащил его к окну и несколько дней сидел под лампой, оттачивая ремесло химика. Задача была обыденной, — за минимальные деньги создать оружие массового поражения, цель которого удержание толпы и максимальная эффективность.

Я недолго думал над инструментом, — в самом деле, я уже давненько замышлял провернуть что-нибудь подобное. Дело в том, что здесь, на японских улицах, правит бал сталь и только она. Бейсбольные биты популярны по причине того, что полиция смотрит на этот вид орудия благосклонно. Короткие клинки, как кунай или кастет, легко спрятать под одежду и избавиться после драки. Ножи-нагаса и топоры легко купить, на их ношение не требуется лицензия или разрешение. А танто или катаны часть церемониальных традиций, они поголовно у каждого японца в доме имеются. Но вот в чем дело, — когда каждый вооружен до зубов, как получить реальное преимущество в бою? В данном случае, очень просто — нужен огнестрел.

Но если его нет? Тогда его нужно собрать.

Самопалы обычно делают похожими на пистолет, а вернее, на поделку ребенка, которая похожа на пистолет. Только таким не то что сдержать, даже напугать бешеных якудза никак не получится. «Поджиг» ужасно выглядит, слаб в работе и сложен в обращении, а если разок пальнет, то, считай, повезло. Поэтому, если уж заморачиваться, то с огоньком, и изготовить более ударную версию, на один мощный залп.

Да, — я против такого вида оружия. Я боюсь его, почти так же как японцы. Но ведь я и не планировал им пользоваться. Да и классифицировать мой самопал огнестрельном, это как назвать меня доктором.

Я не стал изобретать велосипед и ломать голову, как мне создать гору пороха для достойного запала, а просто нашел в интернете доставку перманганата калия. Это не сложно, каждый может купить кристаллическую марганцовку, — в аптеках, хозяйственных магазинах, специализированных маркетах для садоводства. Главное — найти порошок с высокой концентрацией, смешать черные кристаллы с целой горой спичечных головков и готово. Интересный факт, спичке серы почти нет. Её там лишь малый процент, основу составляет бертолетова соль и смазка из антимонита и фосфора, что никак не уменьшает воспламенительные способности материала.

Когда запал и поджиг объединены в один активный элемент, а порошок рассыпан по стеклянным банкам, я приступил к работе над дизайном. За основу я взял железную трубку с широким диаметром. Выбирал долго, а искал её еще дольше. Обычно берут что под руку попадется, и что хоть немного похоже на ствол пистолета, однако меня малый калибр не устраивал. Я делал не пистолет, а дробовик или даже ракетницу. Поэтому и «пороха» потребовалось много и «дроби». И если первый пункт я закрыл, то со вторым пришлось бы долго потеть, если бы не привлеченный к работе коллектив. Мне ужасно не хотелось варить свинец в сковородках, лепить проволоку и нарезать её на дробь, поэтому в ход пошло все, начиная от старых подшипников, заканчивая толстыми осколками стекла из донышка пивных бутылок. Все, что могло: воткнуться, вонзиться, порезать, ударить и впиться в тело, перемешивалось и использовалось как заправочный материал моих будущих дракончиков.

Ну и осталось дело за малым, — скоба, прижимной винт, спусковой рычаг, фитиль. Я купил два игрушечных автомата, обрезал их и вставил все добро в приклад и рукоятку. Пластик показался достаточно крепким, да и курок не пришлось самому изготавливать, взял игрушечный.

Не то что я был особо ленивым, просто искренне не понимал людей, которые точили основу из дерева и встраивали в него спусковые крючки из пружины. Вот это точно полные психи, такой дуростью заниматься. Дерево тоже может разлететься от выстрела, если есть ошибка в конструкции, так что какая к чертям разница.

Когда моя разработка была завершена, на столе гордо красовались два самопала, с игрушечной рукоятью и железной широкой трубой вместо ствола. Смотрелось, конечно, не очень круто, однако эффект выстрела должен был окупить неказистый вид.

И так сойдет, — решил я, разглядывая изделия. С ними я чувствовал себя гораздо спокойнее.

Когда моя основная потребность в защите была удовлетворена, и параноидальный бег мыслей замедлился, я смог приступить к основному блюду, а именно изучению противника. Полдня перерыва, — бег по улицам, медитация, растяжка, и снова в бой. Вечером мы с Асурой и Дате распустили команду и собрали совет.

Пока я работал над ошибками, они работали над вольной биографией Каина: собирали сведения, проверяли их, структурировали и сводили.

Наше тайное собрание и правда напоминало счастливые деньки, когда мы охотились за моим тайным двойником. Как и тогда, мы были в опасности, не знали, откуда ждать нападения и кто наш враг. Только вот раньше у нас был Терада-сан, который делился данными с полей, а сейчас приходилось справляться самим.

На днях мы повесили на стену картину с сакурой на склоне горы, прямо как в головном офисе семьи. На обратной стороне полотна я прикрепил тонкую маркернуюдоску, которая удачно спряталась за холстом. Теперь, когда было нужно, я мог перевернуть картину и продолжить с чего начал, не волнуясь, что на следующий день кто-то изучит мои каракули. Паранойя — смешная сука, заставляет делать глупые вещи, как в фильмах про шпионов.

Сейчас доска была пуста, и мы втроем пялились на белый глянец, будто в телевизор, не зная с чего начать.

* * *

— Что удалось нарыть? — начал я, протирая журнальный столик салфеткой. (Кто-то оставил следы от кружки и крошки чипсов, что мозолили мне глаз).

— Много и одновременно ничего, — сознался Дате.

— Та же фигня, — кивнула Асура, прикладываясь к банке пива. Тут же скривилась от зубной боли. — Черт, холодное…

— Вся информация о Каине выглядит как вброс, — продолжал Ягами, — слишком размыто и нереалистично, и даже подтвержденные факты звучат как фикция.

— Намеренная дезинформация, — согласился я. — На улицах что-то говорят о Габутай?

— Кое-кто, шепотом, — ответила Мико. — О том, что училище уничтожил Кайне в гневе за смерть брата. Только выглядит эта байка так же нелепо как и остальные, поэтому никто не верит.

— Естественно, — задумался я. — Но что-то более конкретное удалось узнать? Ему только маски Гая Фокса не хватает для пущей секретности.

— Кого? — не понял Ягами.

— Да неважно, вы его не знаете. (Откуда им его знать, в этой вселенной все иначе).

— Ладно, я начну. — Дате встал с кресла и подошел к доске, вооружился маркером. — В общем так, — я копал среди своих, немного подоставал отца, пока он меня не послал. Точно могу сказать одно, — Каин самый мерзкий оябун из верхушки клана. Официально он заведует Синдзюку. Район слишком богатый и крупный для одного лидера, поэтому он делит его с другой большой семьей — Асано-гуми. Если мы, Ягами-кай, это соль земли — обрабатываем и пашем, как принято честным борёкудан, то Като-кай собирают рис, — гребут самое вкусное со стола. Можно сказать, что в клане есть верхушка бизнеса, самое прибыльное и важное дело — недвижимость. Именно этим и занимается Като-кай. Никто не знает, как Каин получил это теплое местечко, говорят только, что у него связи в совете директоров одной из крупнейших корпораций страны, откуда он и помогает клану в темных делишках.

— Проворачивать дела с руководством дзайбацу это фантастика, — хмыкнула Асура.

— Это что? — не постеснялся я.

— Дзайбацу? Эмм… как бы тебе объяснить. Я думала, что ты не от мира сего, но иногда ты меня просто убиваешь.

— Все просто, — встрял Ягами. — В стране есть всего пять компаний, которые контролируют практически всю промышленность и бизнес. К примеру, Митсу сёкай — они производят автомобили и тяжелую технику. Все на своих заводах, из собственных материалов, добываемых в своих же шахтах. Ещё они контролируют морские порты, логистику, торговлю, банковское дело, страхование, добычу и обработку, и ещё до хрена всего, понял? Но есть еще шестой дзайбацу, неофициальный. Догадываешься, что контролирует он?

— Преступность, — догадался я. — Шестая корпорация, — это клан Одэ.

— Хай. Так её иногда называют. И если Каин и правда как-то связан с одним из пяти конгломератов, то он проталкивает сделки, которые делают его работу бесценной. Однако и тут есть нюанс. Клан всегда забирает общак, — большую часть заработка, и контролирует бизнес таким образом, чтобы ни один оябун не возвысился над остальными.

— Иначе неминуема война, — вновь пояснила Мико. — Если кто-то из верхушки получит больше власти, то однозначно захочет забрать себе все остальное. Тот кто больше зарабатывает, должен больше отдавать.

— Контроль и правда есть, однако его часто обходят. Существуют богатые якудза и бедные, хоть по рангу они могут быть и равны, — развел руками аники. — Просто это ограничивается законом, — если один из членов правления гребет бизнес под себя, его быстро сменят общим голосованием.

Я задумался, вороша волосы на затылке. Рука то и дело тянулась к глазу, чтобы почесать синяк.

— Я так понимаю, — верхушка клана это тот еще междусобойчик, да? — протянул я. — Члены правления там не пожизненно.

— Нет, — подтвердил Ягами. — Более того, чем выше лестница, тем сложней по ней ступать. Место в совете, — это ров со змеями или поле из гвоздей. Головы может лишиться каждый, кого заподозрили в предательстве и нарушении кодекса.

— Как ты и говорил, — сказала Асура, обращаясь ко мне. — Если мы докажем, что Аракато нарушил закон, правлению придется его убрать. А против всего клана даже «Хвост Дракона» выстоять не сможет.

— Я к этому и веду, — раздраженно заскрипел маркером на доске Ягами, — а вы все время перебиваете…

— Сумимасен, аники, продолжай.

— У нашего друга две личности. В одной, — он мажористый и успешный якудза в дурацкой маске. В другой, — делец и черный брокер, занимающийся самыми грязными сделками. Зачем это ему? Ответ очевиден, — за многомиллионные сделки по недвижимости он отчисляет такие же большие платежи в клан. Без председательства он бы не занимал столь выгодную позицию, но именно они ограничивают его заработок. Поэтому есть белый костюм Аракато-кай, выступающий лицом семьи якудза. А вот Каин, он зарабатывает для себя. Его дурная репутация известна всем, но никто не может открыто заявить против него на совете, ведь он, мало того что могущественен, так ещё и полезен. Бизнес, который он ведет, считается позорным в среде якудза.

— Что это за бизнес и почему никто не может обличить ублюдка?

— Я тебе когда-то рассказывал вкратце. Сейчас пройдусь подробнее. Каждой операцией заведует лейтенант, приближенный Каину человек. Их имена хорошо знают на улицах. Цумэ (ноготь) — отвечает за торговлю: наркотрафик и органы. Куси (гребень) — поставляет сырье, а именно людей с той стороны Желтого моря. Фуэ (флейта, свисток) — занимается долговым мошенничеством. Дайон (четвертый) — курирует ударную группу, именно его наемники совершили нападение на Габутай. И скорее всего, к нам домой тоже пришли по его приказу. Ну и Даджаре (Игра слов) — его зона ответственности — развлечения.

— Казино? — предположил я.

— Неет, аники, мы же про Каина говорим, — горько усмехнулся Дате, — платные изнасилования, снаф различного рода, порно с малолетними, избиения и унижения, а также…

Он замялся на секунду не зная, говорить ли.

— В чем дело? — не выдержала Асура.

— Не знаю, правда ли это, — протянул он, — но есть слух о некоем мероприятии, онлайн-представление для избранных. Называется событие «Нэтцу Мацури», жаркий фестиваль, бесконечное лето. Разное толкуют, но никто не знает, правда ли это и где эта вечеринка проходит. Эй, аники, ты чего застыл?

— Да так, — пробормотал я, не сводя глаз с доски, — странно все это.

На белом полотне Ягами тщательно вывел все имена и зоны бизнеса. И чем дольше я смотрел на список, тем более подозрительным он мне казался. Что-то тут не так, я не вижу куска головоломки. Будто мне нужно собрать разрубленный на части труп, но несколько кусков не хватает, мясная мозаика никак не хотела складываться воедино.

Я видел на доске нечто, некий замысел, план, перспективу. За этой картой прятался настоящий Кайне без маски. Тут было его естество, умысел, только я не мог его пока постичь.

— Что странно? — поинтересовался Ягами.

— Выбор бизнеса, — ответил я. — Он будто намеренно отобрал неконкурентный вид заработка, малоперспективный. Вот скажи, аники, по-твоему, снаф-порно и работорговля имеют коммерческий интерес?

— В том и дело, что нет. С таким потенциалом он мог крыть казино, заниматься легальными ставками и снимать нормальное порно, на него больший спрос.

— Согласна, если свести все нити воедино, получается бред, — кивнула Мико. — Наркоторговля и органы, конечно, дело прибыльное, но рисковое. Доставка людей крайне затратна, как и содержание собственной маленькой армии. Развлекательный контент вообще не вписывается в дело.

— Как и долговое мошенничество, — добавил я. — Оно тут сильнее всего выделяется. У меня впечатление, что все эти виды дохода связаны, но займы никуда не приплести. С чего лучше начать, как думаете?

— Как раз таки с него, — ответила Асура. — Мы ни хрена не знаем о лейтенантах Каина, но фирмы с микрозаймами он никогда и не скрывал, найти их легко. Просто смотри на объявления, на столбах и стойках, рано или поздно наткнешься на рекламу «Окане-хай». Это название как чёрная метка для тех, кто крутится в криминальном мире, все знают, что идти туда за деньгами себе дороже.

— Это легальный заработок? — уточнил я.

— Полулегальный, — пояснила она. — Офисы «Окане-хай» постоянно закрываются и переезжают, и чтобы узнать, куда идти, нужно позвонить.

— Откуда ты о них знаешь?

— Иначе на улицах не выжить, красавчик, — усмехнулась она. — Занимать у якудзы дело гиблое, лучше знать куда не стоит совать нос.

Нельзя выиграть в сёги, не зная правил, но можно отмудохать второго игрока и заставить признать поражение. Будем работать с тем что есть, даже если не хватает фигур.

— Тогда, пожалуй, я нанесу им визит, — прикусил я губу. — Посмотрю, что можно нарыть.

— Я хотел бы взять на себя Куси, — заявил Ягами. — У меня есть знакомый, сын уважаемого якудза из Кобору-кай. Их семья держит побережье и порт, возможно удастся что-то выяснить.

— Ну а мне, — потянулась Асура так, что соски проступили через футболку, — придется сняться в жестком порно. — Поймав наши взгляды, она закатила глаза. — Пущу слух, что есть новенькая девочка в городе, готова для съемок, нужны большие деньги. Надеюсь, что Даджаре клюнет.

— А как же твоя репутация? — спросил я.

— Так я же не собираюсь сниматься, бака! Ну и… это для дела, чтобы нас всех на фарш не пустили.

Что ж, это уже похоже на план. Надеюсь, что Каин не особо торопиться меня убивать, иначе с таким прогрессом мы его годы отлавливать будем. Тут важно не останавливаться, и я доберусь до ублюдка, рано или поздно.

— Тогда так и поступим, я пройдусь и поищу объявления сегодня же, — объявил я, переворачивая картину.

Наконец-то, с основными делами покончено. Запертые желания в моей голове стрекотали, будто сверчок в черепной коробке.

Пришла пора кого-нибудь убить.

Гимн самоубийц — часть 1

Тонкая красная нить на предплечье. Пока я медитировал, этот образ витал предо мной, словно яркие грезы. Я решил основные, мирские, дела. Могу себя немного побаловать, дать слабину и заняться делами духовными.

Этот маленький жучок в моем мозгу не дает покоя, он все роет и роет, царапается в черепе, не позволяя ни на секунду забыть о том, кто я. Все было бы гораздо проще, не скрути меня жажда, но она всегда со мной, стирая с небес солнце и крася мир в серые тона.

Я приоткрыл глаза и выдохнул, воздух казался плотным и душным, как потный бюст зрелой нимфоманки. (Эти мысли тебя до добра не доведут, сходи к Асуре, откачай глупость из организма).

Можно было бы, но…

Лицо Музы появилось напротив моего, резко и пугающе. Красные глаза буравили насквозь.

— Мы идем убивать, или нет⁈ — прошипела она.

— Идем, — кивнул я, стараясь сдержать сердечный бег, — конечно, идем.

… но убийство приятнее секса.

Ягами готовил ужин, Асура ушла домой, а я заперся в спальне, чтобы помедитировать. Открыл смартфон и зашел в приложение с камерами, запустил, смежил веки, принялся ждать.

Часы тикали в голове, за окном слышны голоса и шум дешевого скутера, запах канализации из душевой кабины смешался с гарью жареного масла. Это я. Настоящий. Сосредоточенный, упорный, бесчувственный, прекрасный в своей простоте.

— Идет… — мягко шепнула Муза.

Я открыл глаза, наблюдая как Мори Кацури, красивая восемнадцатилетняя девушка, открывает дверь своей квартиры.

Пора. Я вскочил на ноги, накинул пиджак, поправил галстук, и беззаботно вышел из комнаты.

— Куда-то собрался? — поднял Дате бровь. — Карри почти готов.

Кстати, на удивление, аники совсем неплохо готовил. Интересно, откуда в нем это?

— Не голоден, — пожал я плечами. — Хочу прогуляться, поискать эту долговую фирму. Сидеть не могу, руки чешутся.

— И что, мне одному ужинать?

— Напиши в группу, кто-нибудь из парней примчится.

— Иди уже, разберусь.

Братик отпустил меня погулять, какое счастье. Я сбежал по ступеням, но не к выходу, а за стойку к кухне. Заведение только готовилось к открытию, хозяина не было, а на кухне заведовала его помощница.

— Харуна-чан, конничива! — отвесил я поклон. — Я оставлял сверток Хитамура-сану, он ничего не говорил?

— А, Икари-сан, верно? Да, конечно… Где-то здесь…

Девушка наклонилась у кухонного гарнитура, копаясь под раковиной. В вырез её белой блузки я видел раскачивающиеся мячики, прикрытые бюстгальтером лишь по краям. Мне казалось, что сосок одной груди уж точно обязан выскочить от такой тряски, и я замер, не в силах отвести взгляд.

— А ну, тормози, засранец, не о том думаешь! А ну, возвращайся! — Муза закрыла притягательное действо от моих глаз своей злющей физиономией. — Сначала дело, разврат потом.

Не поспоришь, она права. Что-то я увлекся. Все Мико виновата со своими потягушками и взглядами.

— Вот, Икари-сан! — Харуна отдала мне черный пакет, я вырвал его у неё из рук, неловко улыбнулся и устремился на улицу. Небо, такое чистое и синее днем, опять начинало мутнеть, знаменуя очередную порцию дождя. Хороший знак.

В подворотне было тихо, там я и распаковал заначку. Пакетик с метом, бутылка воды, перчатки, удавка, кепка с вытянутым козырьком, самодельная отмычка, маленькие плоскогубцы, и тонкий длинный дождевик, что прикроет мою «униформу». Дождевик, как назло, был ярко-желтый, серого или черного в палатке под домом у Асуры не было. В другой ситуации я бы его не нацепил, но я в Японии, а тут яркий цвет — это норма. Более того, чем сильнее я выделяюсь, тем больше вероятности, что помимо дождевика никто ничего не запомнит. Это занимательный парадокс свидетеля, — видеть очки, но не глаза; машину, но не водителя. Прием фокусника, — показываешь что-то блестящее в одной руке, пряча карту в другой.

Я рассовал добро по карманам, натянул кепку и капюшон дождевика сверху. Немного ссутулившись, я вышел из подворотни и направился вверх по улице, за мной неотступно следовала Муза, я не видел её, но слышал шаги за спиной.

По пути я размял кристаллик мета в ладони и пересыпал в бутылку с водой. Это так, на всякий случай.

Солнце быстро клонилось к закату. Как и жизнь Мори-чан.

* * *

В уличной закусочной, напротив её дома, оставалось одно место. И хоть меня уже воротило от местных такояки, пришлось взять ещё порцию. Место было людное, барные стулья за стойкой почти всегда заняты, поэтому я не волновался, что повар меня запомнит.

Всегда нужно немного подождать. Если хочешь сделать все правильно, не стоит лезть на амбразуру и кидаться в омут с головой.

Все в порядке, все как всегда. Не иссякающий городской поток, музыка, рекламные лозунги, урбанистическая вена несет клетки крови в виде человеческих организмов. В толпе мелькнул синий козырек кепки, и я уцепился за неё взглядом.

Патруль?

Вот они, идут по другой стороне улицы. Кепки, голубые рубашки с нашивками, тонкие синие жилеты, каменные лица и безразличный взгляд.

Патруль!

Какого черта им здесь нужно? Сколько сидел, выслеживал, ни разу полицию не замечал, следовательно, это не их регулярный маршрут. Кого-то ищут? Меня⁈

(Успокойся, мать твою, что с тобой происходит⁈)

— Да, милый, выдыхай, не психуй попусту, — подбодрила Муза. — Это всего лишь копы, мало ли что им в этом квартале понадобилось.

Она права, черт их знает. Нужно действовать согласно плана. Я слез со стула и не торопясь пошел через дорогу, смешавшись с толпой. Кто-то сказал бы, что слишком раннее время я выбрал, учитывая, сколько народу на улицах, и был бы прав. Однако в таком потоке легче затеряться, да и время было как раз подходящим. Пока все верят в шаблоны, легче удивить. Зачем подозрительно шнырять по пустым улицам под утро, когда можно войти незамеченным через парадных вход?

Лестничный пролет, ещё один. Тело так и просит дать ему волю, желание сорваться вперед к своей новой любви нестерпимо жжет внутренности. Пальцы чесались, я не удержался и подул на них, на удачу. Сегодня это должно произойти, я представить себе не мог поражение.

Бреду по коридору до конца, вот мое окно с непримечательным цветком на подоконнике, сердце непозволительно быстро стучит, нужно успокоить его бег. Не торопись, выжди ещё немного времени.

Я открыл окно и вдохнул прохладу: уличные фонари источали запах морской пены, их свет был лазурным и черным, как отголосок грома. Началось. Все перемешалось, вкус стал звуком, а цвет запахом и наоборот.

Фокус молчал, в коридоре было пусто, ни один глазок не направлен на нужную дверь, ни одной камеры, помимо моей. Вперед.

Отмычка тихо провалилась в скважину, язычок замка издал щелчок. Дверная ручка мягко опустилась, я потянул её на себя и вдруг раздался звук. Я опешил на мгновение, он показался мне чудовищно громким, бесцеремонным и пошлым, нарушившим мою идиллию.

Я тряхнул головой, прислушался. Музыка. Да, музыка, точно, но не изнутри, как должно быть, Муза молчала. Это играла на скрипке Кацури. Я застыл, крепко сжимая перчаткой дверную ручку. Я слушал.

Медленная мелодия лилась из её квартиры, не отполированная, далекая от идеала, но пульсирующая жизнью. Смычок неторопливо и дотошно выводил яркую, кричащую и грустную линию звука, которая вдруг резко сменилась бурным всплеском чувств.

Смычок прерывисто взвился по струне, выдавая феерию острых, оскалившихся нот. Ярким каскадом удары музыки ворвались в мое внутреннее ухо, заставив Музу широко открыть глаза и придержать меня за рукав. Мелодия только разгонялась, ускорялась, как колеса поезда, ещё и ещё и ещё быстрее! Смычок рвал и метал, стучал о струны рикошетом, отбивал по ним дробь, не забывая о мелодии. Ускорение достигло апогея, все вокруг наполнилось болью музыки, что пытался передать творец, и на самом пике, когда казалось, что невозможно сдержать бешеный ритм и дальше, водопад звука иссяк.

В нос ударил запах табака и сырости, тусклый свет в коридоре полоснул по глазам, на языке остался привкус такояки. Черт, — запал исчез, будто его и не было.

Мелодия вернулась к началу, спокойным и протяжным стонам скрипки неумелого музыканта.

Я сел на пол в коридоре, упершись затылком в дверь.Я хотел ещё немного послушать её игру.

Муза присела рядом, вглядываясь мне в глаза. Ей было интересно, разделяю ли я её позицию.

— Она ещё жива, — произнес я вслух, обращаясь к своей спутнице.

— Да, малыш, ещё рано, — грустно кивнула она. — Мы не можем. Пока нет.

Мори Кацури продолжала сражаться.

У меня не было другого выхода, кроме как подождать.

* * *

— Что делать будем? — спросила Муза, когда мы вышли из здания. Стояли и озирались, как брошенные щенки.

— Без понятия, — произнес я обреченно.

Прошел по тротуару вверх по улице, остановился у очередной палатки, взял чай. Закурил и задумался.

Муза юлила вокруг, не находя себе места. Я подвинул ей чай, но она лишь пренебрежительно фыркнула.

— Котенок, давай воспользуемся запасным? — предложила она, просяще заглядывая в глаза.

Я не готовился к убийству запасного. Не проверял камеру, не просчитывал маршрут. Там все должно быть легко, но все же… Она же знает, что без подготовки я работать не люблю.

— Да ладно тебе, сколько раз мы так делали, ну? — канючила она. — Сколько можно меня сдерживать? Смотри, доиграешься, потеряешь вдохновение и меня в придачу.

— Нет, не потеряет, он парень талантливый.– Услышал я голос сзади.

Обернулся и исподлобья посмотрел на Ичибана, что с беззаботным видом стоял за столиком с пластиковым стаканчиком в руке.

Ну и как это понимать? Вы теперь вдвоём меня донимать будете⁈ (Есть еще я, почему ты всегда обо мне забываешь⁈)

— Опять меня бить будешь, или как? — поинтересовался Аоки с улыбкой на устах. — Может, в этот раз пропустим наш милый обряд с оскорблениями и попыткой навалять собственному подсознанию?

Я не ответил и отвернулся. Не хватало ещё в толпе народу начать ругаться с мертвым коллегой по цеху.

— Ты хочешь знать, чего я приперся, так?

Я еле заметно кивнул.

— Я пришел тебя поддержать, аники! — хохотнул он. — Запасной вариант совсем не плохая идея, и ты это знаешь. Твоя Муза права, нужно хватать моти, пока не остыл.

— Соглашайся, малыш, — Муза появилась у плеча и обратилась ко мне, старательно игнорируя призрак Аоки. — Можно сходить на разведку, а там, как пойдет. Только этого мудака брать не будем.

— Эй! Я на вашей стороне, вообще-то! Посижу тихо на галерке, никого не побеспокою. Слушай, парень, у меня опыта не меньше твоего, этот город я знаю как свои… ээ три пальца, — продемонстрировал он покалеченную руку. — Я пригожусь, вот увидишь.

Я вздохнул и отставил чай. Тяжело бороться с самим собой, когда тебя так много.

Если кто-нибудь из вас полезет в мое тело или только приблизиться…

— Нет, милый, я бы никогда…

— Ты за рулем, бродяга!

Черт с вами. Вечер еще не закончился, пойдем проверим как там дела у Торы Ямасито.

* * *

Тора Ямасито. На вкус его имя похоже на копченый угорь, не знаю почему.

Как я его нашел, если бы вспомнить… Ах да, довольно-таки легко. Это всегда просто, если знаешь разновидности пустышек. Иногда мне всерьез кажется, что я их по запаху могу отличить.

Одним вечером, пока мы сидели взаперти на конспиративной квартире, Принц, а поболтать он любил страшно, донимал меня расспросами от скуки. Он поинтересовался: «Эй, Икари-сэмпай, а правда, что Ягами-сан хотел запереть Дате дома, как какого-то хикки?»

Я спросил его, что значит это самое «хикки». Он удивился, что я не знаю, но объяснил, и я очередной раз был поражен, насколько японская земля благословенна к таким, как я.

Хикикомори, — вот как полностью произносится термин. Человек, пребывающий в уединении. Каста людей, которые живут в полной изоляции, запираются дома, ограничивают общение онлайном и могут годами не выходить за дверь.

Я сначала не поверил. Общество городских отшельников, что настолько боятся выйти за порог, что живут и умирают в своей квартире? Похоже, что Принц меня разыгрывает.

Не разыгрывал. Поисковая строка убедила меня в правдивости его слов.

Задроты, что прячутся от мира в своей комнате, и проводят там всю жизнь. Мальчики в теле мужчины, испуганные дети в телах юношей, — слабые, никчемные потребители и расточители отпущенного им времени.

Они ничего не предлагали миру, даже не пытались. Только расходовали, трусливо скрываясь в порах и складках общества, словно омерзительные гельминты.

Большинство из них сидели на попечении родителей, как тривиально. Остальные пытались работать удаленно, а кто-то выбивал у государства пособия на проживание в таких «сложных» условиях. Стресс, полученный этими юными душами, был столь силен, что они не нашли боле выхода, кроме как осесть в родительском доме и объявить себя социально изолированным.

Физически деградирующие, одолеваемые депрессией и социопатией, а также скользким букетом различных психических расстройств, маний и одержимостей, эта болезненная группа людей только разрасталась, превращая идею в настоящую болезнь.

Правительство даже объявило, что рассматривает выделение дополнительных льгот для хикки, ведь сейчас считается правильным поддерживать слабость.

Они будто издевались, ну право слово! Словно этому народу не хватало рекордных показателей по суициду, повальному исчезновению детей и подростков, кароси (смерти от переутомления на работе), разгула преступности и буллинга в школах, так еще и это! Я совершенно не могу понять, как эта нация до сих пор себя не извела под имбирный корешок.

Когда культурный шок прошел, я собрался и провёл работу по поиску удобного мне кандидата. Это было крайне просто, — даже не приходилось размышлять пустышка передо мной или нет, — практически все они были лишь оболочками.

Так как контакты хикки не поддерживают и дружбы у них нет, все общение у затворников происходило в онлайне. Помимо многопользовательских игр и закрытых соцсетей, они вели переписки в блогах, на сайтах, что были посвящены именно им.

Это были обширные ресурсы, которые давали все, о чем мог мечтать замшелый домосед. Гайды о выживании пока мама на работе, что делать в случае поломки техники, как ответить на нежелательный звонок в дверь. Где найти работу в интернете и как разобраться в дизайне, каллиграфии, рерайтинге, маркетинге, бусте аккаунтов и прочей белиберде. И… чего там только не было.

В обсуждении о доставках еды, я вычленил тех, кто говорил о Токио, а после, методом отбора, оставил лишь кандидатов, что засели в близлежащих от меня кварталах. Я просто выделил аккаунты, которые обсуждали рестораны доставки в Кабуки, да и все тут. После избрал самых интересных из них, немного изучил и вот она, — готовая жертва. Он сразу попал в топ, и немудрено, писать о своей жизни, а вернее, её подобии, он любил. Тексты были полны жалоб, депрессивных измышлений, дешевой философии и страхов. Через иероглифы Тора буквально умолял меня прийти за ним. Его пост с размышлениями о самоубийстве был отвратительно сладок, будто карп на ловле сам выпрыгнул из реки и нырнул в ведро.

Мне почти не пришлось работать, — пустышка все сделал за меня, подробно описывая свой быт день за днем.

Тора Ямасито, 17 лет, нервный и забитый подросток, хикикомори. Не выходил из комнаты уже два года, с тех пор как его тяжело избили в школе. Живет с матерью, и за её счет, в квартире на третьем этаже старого жилого комплекса, 17 тёмэ, 22 дом.

Мать работает администратором в караоке-клубе, пафосном и дорогом заведении для туристов. Здесь почти все местные задействованы в развлекательном бизнесе, другой работы почти нет. Зарабатывает достаточно, чтобы содержать себя и сына, однако работа подразумевает ночной образ жизни. Обычно она покидала квартиру часам к 7-ми вечера и не возвращалась до 3-х ночи, а на выходных задерживалась до самого утра. Отца у Торы не было, неудивительно с такой-то свободной жизнью его мамаши.

Парень же, проводил время с толком, — играл, мастурбировал без конца, рефлексировал онлайн, опять играл и читал мангу. Вот такой прекрасный образ жизни.

Я стоял под его домом, прячась под капюшоном от начинающегося дождя, и смотрел на огни окон его комнаты, что почти никогда не гасли.

Ты напоминаешь мне кое-кого, Ямасито-чан. Будет удовольствием убить тебя.

Гимн самоубийц — часть 2

На первом этаже дома, где жил Тора, удобно расположился круглосуточный магазинчик «Мини-стоп». Помимо бытовых товаров, они готовили и доставляли различного рода блюда, начиная от помадного шоколада (знать бы, что это такое), и заканчивая курицей в панировке.

Наш мальчуган удобно устроился, если проголодался, можно получить заказ буквально через пять минут.

Я купил в магазине лапшу быстрого приготовления, заварил её там же, и не торопясь поглощал подобие рамена, стоя у окна. В Японии часто можно встретить такие уголки для голодных посетителей, на заправках и в продуктовых магазинах, в некоторых даже вздремнуть можно.

Ужиная, я проверял записи камеры. Отлично, мать Торы ушла из дома час назад, времени было полно. Меня смущало только то, что не один я следил за домом, прямо напротив входа на столбе висел глазок видеонаблюдения. В здание не попасть, не засветившись, а запись, я уверен, будут просматривать первым делом.

По регламенту полиция обязана проверить все варианты, даже если дело не пахнет убийством, но вот будут ли они заморачиваться так сильно, если налицо суицид? Маловероятно.

Очевидно, буду работать тихо, обставлю все так, словно меня здесь не было. Аоки, что караулит на улице (в магазин его не пустила Муза), недовольно мотает головой. Ему хочется славы, подтверждения того, что я продолжаю его дело, а не он моё.

Я не столь тщеславен. Будь я вольным странником, конечно же, оставил бы след поглубже, но в моем случае, лучше не пачкать грязью порог своего же дома. Адаптация подразумевает некоторые лишения, и сейчас я не мог позволить себе беспечность.

Фокус дрогнул, заставил меня напрячься. Ну вот почему так всегда? Отчего у него нет воплощения, к примеру, какого-нибудь важного профессора, который бы рассказывал, что и как делать? У Музы есть, у моих тайных желаний в виде Аоки, — тоже. А Фокус просто чувство, и поди разбери, какую подсказку он оставил в этот раз.

Курьер. Да, да, вот что Фокус советует.

В магазин забежал один из доставщиков, бросил квадратный рюкзак на стойку, рядом с планшетом заказов, и прошел в уборную. Они тут всю ночь мотаются на велосипедах, район большой, заказов много. А вот и знаменитая удача маньяка, — на парне была фирменная желтая куртка магазина, и рюкзак тоже был желтый, с отметкой 24/7.

Я не мешкал, лишь дверь туалета хлопнула, встал и прошел к выходу, по пути зацепив бесхозный рюкзак. Продавец меня увидеть не мог, стойка курьеров располагалась прямо у двери, за стеллажами с продуктами. Да и кому нужна старая сумка с фольгой внутри? Такие каждую неделю меняют, парню просто выдадут новую.

Спрятавшись за козырьком кепки, я спокойно обошел магазин и проник в здание с торца, намеренно прогулявшись прямо под камерой. Волноваться не о чем, — лицо скрыто, дождевик по цвету схож с униформой магазина, фирменный рюкзак за спиной.

Прошел мимо почтовых ящиков в чистый коридор подъезда, взбежал по ступеням на нужный этаж. Лишь раз по пути столкнулся с жильцом, мужчина быстро спускался навстречу и не обратил на курьера никакого внимания.

Я знал номер квартиры, ведь выяснить по имени, где живет тот или иной человек, не составляет труда в наше время. В данном случае помог сайт налоговой, где можно пробить задолженности за коммунальные расходы. Ямасито-сама часто забывала оплатить электричество в срок.

Я не стал разыгрывать карту с доставкой ещё раз, — пытаться убедить хикки открыть дверь, затея гиблая. Да и разговор у квартиры мог привлечь внимание соседей. Нет, шуметь не будем, харизму прибережем на другой раз. У меня есть все нужное для проникновения.

Мне снова везло, — замок обычный, механический. Посложнее, чем у Кацури, но ничего такого, с чем бы я не мог сладить. Вот если бы попался электронный, пришлось бы придумывать новый план проникновения или плюнуть на осторожность и использовать грубую силу.

Но сейчас все было хорошо, шло как по маслу, будто само провидение желало, чтобы я достал бедолагу Ямасито врасплох.

Все тщательно перепроверив и, залепив жевательной резинкой глазок соседской квартиры, я занялся взломом. Цилиндровый штифтовой механизм, усиленный, с дополнительными пружинками. Провозился минут пять, пока перенастроил отмычку, пока нашел слабину… Особо не торопился, Муза прикрывала меня, да и нервничать на работе нельзя, это удел новичков.

Замок издал приятный щелчок, я улыбнулся и медленно опустил дверную ручку. Вот черт, ещё и цепочка. Ну а чего я ждал от хикки, эти парни очень любят уединение.

Ножом я подцепил цепь и подтянул к себе, продел через звенья жгут и зафиксировал его на дверной ручке. Осторожно закрыл дверь, снимая цепочку с ползунка. Старый трюк для тех, кто не любит шуметь. Уходя, нужно не забыть повесить цепочку обратно.

Медленно, чтобы невзначай не скрипеть, я приоткрыл дверь и проскользнул в темноту квартиры. Бесшумно ступая, прошел по коридору, заглянул на кухню, взял из подставки обычный столовый нож, после проверил хозяйскую спальню. Пусто. В конце коридора из-под двери сквозил приглушенный синий свет. Тора у себя, ну а где ему еще быть…

Я оставил кепку в прихожей, снял дождевик и повесил его на руку. Тихо открыл дверь в комнату. Парень сидел спиной, уставившись в монитор, на котором как раз разыгрывались баталии на мультиплеерной арене. Одна из тех игр, где все поголовно оскорбляют чужих мамок и сливают катки. (Я был бы счастлив всего этого не знать, но подросток просто обязан быть в курсе подобных культурных течений).

Тора даже ухом не повел, когда я вошел, был слишком увлечен игрой, сгорбившись над клавиатурой, будто креветка на шпажке.

— Конничи-ва, Ямасито-кун, — произнес я тихо.

Услышав за спиной голос, парень вздрогнул от неожиданности, резко обернулся, а увидев меня в дверном проеме, шарахнулся как от огня и свалился с кресла.

Он выпятил руки, будто стараясь от меня отгородиться, пялился широко раскрытыми глазами и вот-вот был готов заорать.

— А…

— Тсс, — перебил я его, поднося палец к губам, а другой рукой демонстрируя нож. — Не ори, а то порежу.

Он забулькал, сдерживая крик, зажал руками рот и забился в угол за компьютерным столом. Пусть пока там промаринуется.

Я подошел к единственному в комнате стулу, накинул на спинку дождевик и спокойно сел, положив ногу на ногу. Синтетическая ткань на стуле послужила брезентом, так я не оставлю на месте убийства ни волос, ни частичек кожи.

Как тут… мерзко. Будто попал в логово гоблина, сразу хочется отмыться. Даже банные салоны не вызывают такого паршивого ощущения.

Продавленный матрас в углу, подушки разбросаны по полу, скомканное одеяло подпирает дверь. Компьютерный стол завален мусором да так, что я вообще не понимал, как за ним можно сидеть, чтобы дотягиваться до клавиатуры.

Пустые и недопитые бутылки из-под газировки разбросаны по полу, занимают место на подоконнике и тумбе, тут же открытые пачки чипсов, салфетки, коробки, мятые журналы, завязанный пакет с мусором, стопка манги, гора грязной одежды, что собрали в один огромный баул.

Раскиданные провода, два старых монитора, флешки, пара рваных тапочек, ещё комиксы, промасленный пакет с эмблемой куриных крылышек, сломанный вентилятор, забитая мусорная корзина, постер анимешной девочки на стене… нет, нет, нет, я так больше не могу, это ужас какой-то.

Я нервно подул на пальцы, несмотря на то, что они были в перчатках.

— К– Кто… кто ты… — донесся сиплый голос из под стола.

Я помассировал виски, настраиваясь на нужный лад.

— Ты знаешь, кто я. Может, ещё не признался сам себе, но ты знаешь.

— Ты… пришел меня убить?

Пустышка, точно. Они всегда чувствуют, когда я прихожу освободить их души, как моряк ощущает скорую бурю. Инстинкт.

Муза прошлась по комнате, брезгливо перепрыгивая через бутылки и пачки чипсов, придирчиво огляделась и повернулась ко мне, уперев руки в бока.

— Давай, поиграем, милый? — попросила она. — Мы так давно не исполняли ритуал, возьмем выходной, оторвемся?

Что ты предлагаешь?

— Запудри ему мозги, как умеешь. Ты с ним одного возраста, веди себя естественно, я, если что, помогу.

План созревал в голове, пока только примерный, но я понял чего хочу. Муза, Фокус, Аоки, все это перемешалось и родилась волна, которую я поймал.

— Ты пришел меня убить? — повторил вопрос дрожащий голос.

— Хай, я пришел забрать твою жизнь. Но это зависит…

— От чего?

— От множества факторов, Тора-чан.

— Почему? Что я тебе сделал? Это из-за игры? Нет, стой, нет, это блог, так ведь? Я тебя чем-то оскорбил, если это так, то я не всерьез, я… — затараторил он как умалишенный.

— Вылезай оттуда, а? — поморщился я. — Сядь, нужно поговорить. Тебе все равно не спрятаться под столом, это глупо.

Медленно он показался и заполз на кресло, трясясь на нём как от лихорадки.

— Успокойся, Таро! Вот, выпей водички, — бросил я ему бутылку.

Он с опаской взглянул на неё, будто впервые видел минеральную воду.

— Не волнуйся, не отравлена, — усмехнулся я. — Зачем мне это, бака, у меня же нож в руке.

Он открыл бутылку и сделал пару глотков. Замечательно, так он будет более податлив. Я наклонил голову, изучая жертву. Остекленевшие от страха и красные от монитора глаза, прыщавое лицо и болезненного вида кожа, ненормальная худоба на руках и в плечах, а на животе первые следы будущего ожирения. Трясущиеся полные губы все в трещинах, растрепанные длинные волосы, желтоватая от потеков футболка оверсайз. Просто отвратительное существо.

Всего 17 лет, а уже мертвец в юношеском теле.

— За-зачем ты пришел? Что я тебе сделал? — спросил он, вытирая рот.

— Работа у меня такая, — вздохнул я. — Видишь ли, я всегда прихожу к тем, кто хочет умереть.

— Но я не хочу!

— Еще как хочешь, просто врешь себе каждый день.

— Нет! Да и… Кусо, да что вообще происходит⁈ Ты что, маньяк какой-то⁈ — взвизгнул он.

— Именно так, — ответил я невозмутимо. — Ты слышал о «Призраке Аокигахара»?

За спиной Ямасито стоял Ичибан и смотрел на меня с легким укором.

— Хай, конечно, Аоки, городская легенда. Но ты не можешь быть им, этой истории больше десяти лет!

— Я знаю, — ответил я. — Я убил Аоки, теперь я это он. Долго рассказывать.

Он уставился на меня, пристально изучая. Страх и паника боролись с интересом, впервые в его никчемной жизни с ним случилось что-то поистине необычное.

— Ты, якудза? — удивился он, заприметив значок на пиджаке.

— Это лишь прикрытие, — пожал я плечами.

— Но ты выглядишь не старше меня. В нашем возрасте не принимают в якудза.

— Я исключение. Говорю же, долгая история.

— Но… Стой, — он замотал головой и поднял руки, будто сдается. — Стой, стой, стой! Ты пришел ко мне, чтобы убить, но теперь сидишь и разговариваешь, что тебе нужно⁈

В заклеенное газетными листами окно приятно барабанил дождь. Это напомнило мне одну ночь в прежней жизни, там было также уютно. Я слегка поежился и откинулся на спинку.

— Дождь зарядил, — ответил я с полуулыбкой, — подожду, пока пройдет. Спешить мне некуда.

— А когда он закончится? Убьешь меня⁈ — взвизгнул парень.

— Не факт, — соврал я. — Если я увижу в тебе потенциал жить, то не трону.

— Ха! Так я тебе и поверил! Я же тебя уже видел, видел твое лицо! — ткнул он пальцем.

— И что? — снисходительно ответил я. — Что ты будешь делать, — писать своим дружкам в блог о том, что к тебе домой завалился Аоки и пощадил? Мамочке расскажешь? Не смеши, Таро-кун. Тебе никто не поверит, как и всегда. Да и не забывай, что я знаю, где тебя искать, а ты, хм, никуда отсюда не денешься, мы же оба это знаем.

Он замолчал и быстро задышал ртом, вцепившись в подлокотники кресла. Ну, понятно, паническая атака.

— У меня тоже было, — посочувствовал я. — Не забывай, это у тебя в голове, никакой одышки на самом деле нет.

Он удивленно поднял глаза, сейчас для него мой приход как сюрреалистичный сон.

— Да, да, я был таким же, — покивал я. — Представляешь? Панические атаки, постоянно болел живот, заговаривался, вот прям как ты. Меня били в школе, издевались. Я даже с крыши хотел спрыгнуть, а потом щелк…

— Щелк?

— Ага.

— Я не верю, что ты здесь, не понимаю что происходит.

— Неудивительно. Ты куришь?

— Нет, я…

— Хой, да не ври ты, думаешь пойду мамочке расскажу⁈

— У меня, тут… — Он покопался в пакете рядом с креслом и достал набор вэйпов.

— Электронные, — скривился я, — а ладно, давай.

Он опасливо вжался в кресло и помотал головой.

— Нет, не приближайся… Не приближайся, я закричу!

— Боги… — закатил я глаза. — Давай так, трусишка, я тебе нож, а ты мне вейп, а? Как тебе обмен?

— В чем подвох⁈

— Ни в чем. У тебя будет оружие, если что. А я безоружен. Так тебе будет спокойнее? — издевался я.

— Хай.

Я положил кухонный нож на пол и толкнул ногой, он проделал тоже с вейпом. Таро мгновенно схватил нож и выставил его перед собой, как икону перед грешником. Я мог убить его прямо сейчас, но было бы не так интересно.

Я поднял блочок, я сделал глубокую затяжку и выпустил облако пара. Он тоже закурил, повторил за мной, как заговоренный. Хрень конечно, но зато не останется ни пепла, ни улик.

— Слушай, Таро-кун, — сказал я успокаивающим тоном, — не волнуйся ты так. Я не убиваю насильственным способом. Если ты готов умереть, то для тебя это будет избавлением. Ты встретишь смерть легко и беззаботно. А если жизнь не собирается тебя отпускать, то я уйду, даже не сомневайся. Моё Правило очень важно, — я не убиваю живых людей, только опустошенных.

— Как мне доказать, что я живой? — спросил он, произнося каждое слово по слогам.

— Мы просто поговорим. Не нервничай, это не займет много времени.

— А если мама вернется пораньше?

— Не вернется, я знаю к которому часу её ждать.

— А если вернется⁈

— Тогда я зарежу вас обоих, — не выдержал я. — Поэтому не нужно тратить время на тупые вопросы.

Это я зря, теперь он смотрел на меня как на врага, — весь побледнел, почти перестал моргать, по лбу катилась капля пота, хотя в комнате было прохладно.

— Ну молодец! — ругала меня Муза. — Он только начал успокаиваться, как ты решил заявить, что убьешь его вместе с мамочкой. Ну ты, блин, что творишь⁈

— Я сказал, не нервничай, — вздохнул я. — Нож у тебя, ты под защитой, я тебя не трогаю.

— Чего тебе надо? — очередной раз взвизгнул мальчишка.

— Я тебе уже объяснил. Поговорим. Я задам несколько вопросов. Только отвечай честно, иначе сделка не работает.

— Ладно, — фыркнул он. — Спрашивай.

— Как ты думаешь, ты приносишь пользу?

— Кому?

— Да хоть кому-нибудь, вопрос простой.

— Я… не знаю. Наверное. Мама же меня не выгоняет. Я общаюсь с ребятами моего круга в онлайне. Мы поддерживаем друг друга, делимся советами, помогаем прожить ещё день. Это считается?

— Не думаю. Как насчет общества? Ты не думал, полезен ли ты ему, или являешься обузой?

— Общество? Эм… А при чем тут оно? Я вроде как несовершеннолетний, да и… Разве они не должны заботиться о таких, как я, а не наоборот?

— Каждый должен внести свой вклад. В якудза, например, именно так.

— Я ищу работу, если ты об этом. Сейчас куча возможностей для работы на удаленке. Подумываю попробовать себя в айти. Цифры мне нравятся больше людей, — осторожно подбирал он слова. Надеялся, что я ему поверю.

Я кивал так, будто мне это было интересно. Неважно, что Тора решит мне рассказать, он уже труп. Интересно иногда поговорить с мертвецом, я буквально чувствовал себя экстрасенсом.

— Чего ты хочешь? — задал я очередной вопрос, затягиваясь паром.

— Что? Типо, прямо сейчас? — задумался он.

— Черт побери, он и правда такой тупой⁈ — злилась Муза.

— Хай, прямо сейчас.

— Честно? Я…

— Ну же, нам нечего скрывать друг от друга.

— Я бы хотел узнать о том, кто ты и почему пришел, вот, — выдал Тора.

— Я тебе интересен? — удивленно поднял я бровь.

— Хай, я никогда не видел таких, как ты. Только в дораме или манге, наверное. Ты же… мой одногодка, но так сильно отличаешься. Я хочу узнать, как ты здесь очутился.

— И это твое желание перед ликом смерти?

— Я хочу знать того, кто хочет меня убить, — задышал ончасто. — Расскажи, кто ты.

Хм… В общем-то, это не такая и плохая идея.

— Ещё немного, малыш. Потерпи, — уговаривала Муза. — Расскажи ему историю, а когда закончишь, все будет готово. Обрати внимание, как он на тебя смотрит. Как завидует.

Рука Торы опустилась на подлокотник, но нож он держал острием ко мне. Он начал успокаиваться. Ещё немного и он будет корчиться на полу в луже собственной крови, это неотвратимо как смена дня и ночи. Но он еще этого не знает.

— Что же, — улыбнулся я, — почему бы и нет. Слушай…

Ты должен успокоиться, Ямасито. Опустить нож. А я буду болтать и болтать, пока ты этого не сделаешь. А затем…

Я чуть не закатил глаза от предвкушения.

Гимн самоубийц — часть 3

Я на секунду задумался, глядя на заклеенное окно, за которым рябил дождь. Потом вяло потянулся и начал говорить.

— Знаешь, я вот тут сижу, и поймал дежавю. Недавно мне пришлось сидеть на конспиративной квартире без возможности выйти. Кроме телевизора там развлечений не было, вот мне и вспомнился одна серия. Знаешь, обычный такой сериал про супергероя, — летает, спасает жителей города, воюет с суперзлодеями, все как обычно. Костюм у него был яркий, жизнь тяжелая, он постоянно влипал в неприятности и разрывался между маской и реальной жизнью. И была одна серия, спецвыпуск между сезонами, она отличалась от остальных. В этом эпизоде, герой неожиданно откликается на письмо фаната, который тоже попал в сложную ситуацию. Так вот, наш герой прилетает к фанату домой и всю серию рассказывает пацану историю своего происхождения. Вроде как это должно как-то помочь тому в сложный момент. Как наш герой получил силы, кем был до своей супер карьеры, все в таком духе. Понятно, зачем сценаристы добавили этот ход, — чтобы сблизить зрителя и героя, познакомить их поближе. От лица фаната зритель мог заглянуть за ширму, узнать тайны любимого персонажа. А в конце серии герой снимает маску, раскрывает фанату свою личность, просто потому что они подружились. И улетает в окно, спасать город дальше. Странный момент.

— И что?

— Ничего, ситуация до смешного схожа. Все, чего ты сейчас хочешь, это узнать, кто я такой. Когда я закончу рассказа, ты убьешь себя. Вот же парадокс, правда?

— Не думаю, что ты как-то сможешь меня переубедить, — Тора нервно затянулся и вложил всю свою смелость в надменный кивок. — Я не собираюсь накладывать на себя руки. Рассказывай.

— Начнем с того, что в этом мире меня называют Икари. Икари Рио, если быть точнее. Но есть и другие имена, — ты уже слышал про Аоки, к примеру. Как я сказал, я был таким же слабаком как ты, буквально год назад меня ещё шпыняли и вытирали мной пол в школьных кабинетах. Они звали меня Тряпка-кун, да, именно так.

— Мне это знакомо, — заявил он серьезно, будто думал, что мне нужны его комментарии.

— Только тебе повезло больше, твоя мама хотя бы не бухала каждый день.

— Ты был таким же, как я, что тебя так изменило?

— Случился очередной плохой день, — рассказывал я. — Но он был чуть хуже предыдущих. Я не помню деталей, была замешана девушка с холодным сердцем и банда задир с больной фантазией. Икари не выдержал, его жизнь не имела смысла, он оказался далеко на обочине и не видел выхода. Он оказался на крыше школы, с явным намерением броситься вниз головой в общий двор.

— Все мы думаем о самоубийстве, — произнес Таро. — Раз или два. Но ты не прыгнул?

— О, он прыгнул, но не долетел, — улыбнулся я.

— Что это значит? И почему ты говоришь о себе во втором лице?

Я устало потер глаза и посмотрел на него так, будто размышляю, рассказывать ему или нет. Таро в нетерпении жрал задницей кресло.

— Ты читал исекай, Ямасито-кун?

— Это что за вопрос… конечно, я читал исекай. Низкопробное чтиво, хочу заметить. Каждый раз одно и то же.

— Тогда тебе будет проще понять происходящее.

— Хочешь заставить меня поверить, что реинкарнация возможна? — захохотал он.

Смех был нервным и одновременно заливистым, мет начал действовать, веселил и расслаблял жертву.

— Мне нет нужды тебя в чем-то убеждать, я просто рассказываю историю, — развел я руками.

— Стой, стой, ладно продолжай, мне интересно послушать, — более спокойным тоном сказал он, вспомнив, в какой ситуации оказался. — Я думаю, что ты сумасшедший, только не обижайся, но твой бред весьма занимателен.

Я выдавил смешок, но продолжил.

Рассказывал про то, кем я являюсь и какова моя цель. Про Мису-чан, Ягами и Тераду. Как я встретил Ангела, а потом и Музу, про смерть Аоки, и чем это для меня обернулось. Я говорил и говорил, пока Муза тихо распевалась, готовя меня к броску, а лицо Торы становилось все мрачнее и мрачнее, пока совсем не скуксилось и не превратилось в жалобную маску.

— Ты придумываешь на ходу, — сказал он во время моей исповеди, — или бредишь, или пересказываешь мне аниме, которого я не смотрел. Другого объяснения не может быть.

Я игнорировал, продолжал повествовать: о Габутай, про Мико, про случайное убийство, про Кенджи, и про Каина.

— Ты не мог этого всего придумать, слишком безумно и слишком складно, — нервничал Таро. — Что ты пытаешься сделать? Вывести меня из себя? Я не понимаю!

К тому времени, как мой рассказ почти подошел к концу, Тора сидел белый, как призрак. Плечи его опустились, от изобилия страшных подробностей, дурмана в крови и страха, его настиг легкий шок.

— Стой, подожди, — перебил он меня очередной раз, и глотнул ртом воздух. — Хватит. Я не понял одного, — если ты не Икари, то где он? Куда этот Ангел его направил?

— Я не знаю, — признался я. — Наверное, в его подобие рая, так мне это представляется. Иногда я чувствую его, Икари. Его сознание отличается от моего способа мышления, и это не может не вызывать некоторого рода дискомфорт. И я без понятия, куда уходят пустышки после смерти, это не моя забота. Но я точно знаю одно — конечной точки нет. Умерев, ты не знаешь, где окажешься, так случилось со мной.

— Хочешь убедить меня, что смерть — это избавление? — криво ухмыльнулся он. — Все из-за того, что мне снятся кошмары и бывает депрессивный настрой? Симатта, я бы рад тебе поверить, но не могу. Я думал покончить со всем этим, правда, но теперь, если допустить, что там есть другая жизнь, я уж точно не полезу в петлю. Лучше сгнию в своей норе, чем начинать весь этот балаган заново. Твой план — дерьмо.

Его рука с ножом мирно покоилась на подлокотнике, он расслабился, отвлекся, возмущенный разговором, забыл, с кем его ведет.

— Я устал говорить тебе Тора, что мне плевать на то, веришь ты мне или нет, — вздохнул я. — Меня сейчас заботит другое.

— И что же?

— Тот супергерой. Он ведь сглупил, когда снял маску и показал лицо тому пацану. Мальчишка совсем мелкий, точно бы растрепал всему свету о том, кто скрывается под личиной супергероя, понимаешь?

— Не очень, — напрягся Тора.

— Но в следующих сериях не было и намека на то, что секрет личности раскрыли. Да и герой вел себя как обычно, ни разу про парня не вспомнил и не беспокоился. Знаешь, что я думаю? Он понял, что ошибся, вернулся той же ночью и свернул пареньку шею, вот. А сценаристы просто оставили этот факт за кадром, ведь и так понятно, что произошло.

— Что за хрень ты… — Ямасито насупился и отстранился, ему не нравилось, к чему все идет.

Будто опомнившись, его пальцы крепче сжались на рукояти ножа, рука дрогнула, поднимаясь, только для того, чтобы защититься.

— Сейчас! — крикнула Муза будто фурия из мифов.

Я в мгновение оказался рядом с Торой, одним мощным рывком направив его руку в его же горло. Это было просто, локоть как раз поднялся до нужной точки, чтобы одним толчком создать необходимую дугообразную амплитуду.

Толстое лезвие молниеносно вошло в шею, чуть левее кадыка, прорывая щитовидку. Брызнула кровь, Тора выгнулся, затрясся в судорогах, громко и визгливо хрипя. Я крепко держал парня за волосы, второй рукой не отпуская его кулак с ножом.

Вот так, малыш, ещё немного, засыпай. Да усни ты уже, ублюдок мелкий!!!

С трудом я удержался от того, чтобы дернуть его кисть на себя, перерезая горло как булочку для бургера. Нет, это было бы слишком нереалистично.

Наконец, он обмяк, красные, закатившиеся, глаза уперлись полусонным взглядом в потолок.

— Вот так история, — хмыкнул я.

Я отошел и наклонил голову, оценивая картину. Да, все отлично, не придерешься. В случае с самоубийствами тяжело доказать полиции, что человек сам себе в горло нож воткнул. (Только если он реально этого не сделал, ха!)

В данном случае все идеально, — поза жертвы, траектория удара, отпечатки на рукояти, брызги крови, угол, под которым лезвие вошло в горло. Все указывало на то, что Ямасито сам себя убил. И никаких улик, следов драки, синяков или порезов на теле, ни одного намека на то, что я здесь вообще был.

Я удовлетворенно щелкнул языком и поклонился невидимой толпе зрителей.

— Закончи, малыш, хватит паясничать, — бурчала Муза, склонившись над телом.

Я присел возле Торы, развернул болтающуюся кисть и провел по предплечью тонкую полосу лезвием танто, завершая обряд. Струйка крови побежала по запястью к пальцам, обагрив ладонь.

Все-таки оставил след. Не беда, сейчас мы его скроем.

Муза счастливо выдохнула и уселась верхом на труп, фривольно развалившись на нем как на кресле. На белом лице читалось блаженство.

Мне тоже было хорошо, отпустило, будто извращенца после секса. Голова прояснилась, накатила легкая эйфория, словно принял дозу лекарства.

Но расслабляться, как моя верная спутница, я не мог. Нужно было все подготовить, рассыпать детали для того, чтобы трагедия казалась более убедительной. Мое предположение было верным, в холодильнике на кухне обнаружилась початая бутылка виски, — неудивительно, учитывая профессию Ямасито-самы. Влив немного пойла в открытый рот её сынка, я рассыпал несколько кристаллов мета по столу, так, чтобы бросались в глаза.

В туалете сорвал душевую шторку, что болталась на веревке, а веревку привязал к люстре, осторожно забравшись на стул. Дернул посильнее, чтобы люстра провисла, а на конце веревки связал висельную петлю. Сорвал газетные листы с окна и открыл его нараспашку.

Еще раз осмотрел место «самоубийства». Гораздо лучше.

Итак, наш хикки выпил для храбрости, принял наркотики и решил со всем покончить раз и навсегда. Попробовал повеситься, накинул веревку и проверил петлю на прочность, но люстра не выдержала. Не придумав ничего лучше, он хотел сброситься из окна, но не хватило смелости, и не было уверенности, что он погибнет при падении с третьего этажа. Тора, однако, был упертым мальчиком. Упертым и решительным. Поэтому наш юный наркоман просто взял нож с мамкиной кухни, уселся в любимом кресле и постарался вскрыть себе вены, как показано в интернете. Но и это ему не удалось, слишком долгой и мучительной показалась смерть. Поэтому он просто воткнул нож в шею от безысходности.

— Неплохо, неплохо, — сказал Аоки, обходя комнату вслед за мной. — Думаешь, копы поверят в историю с порезанными венами? Слишком уж твой знак выделяется. Да и засветился он уже не раз. Я бы перестраховался на твоем месте.

Он кивнул в сторону компьютера, что подмигивал игровым меню.

— Ты знаешь, что делать, — шепнул Ичибан.

И правда… Я как зачарованный присел на корточки перед монитором, свернул игру, зашел в браузер и открыл блог хикикомори. Вошел в профиль, выбрал общую тему и щелкнул на плюсик, открывая новый скрипт.

— Муза, мне нужна твоя помощь, — попросил я.

— Чего тебе… ты что задумал⁈ — свесилась она через плечо. — Нет, нет, любимый, это не наш стиль.

— Это послужит предсмертной запиской, — объяснил я.

— Я не литературная Муза, мать твою!

— У нас мало времени, копы будут сверять дату поста и время смерти, — отметил Аоки. — Минут пятнадцать не больше, точнее ни один коронер не определит.

— Ты вообще заткнись! — зашипела на него Муза. — Не смей со мной говорить.

Ичи отступил, поправляя галстук и пристально смотря на меня.

— Муза, не манерничай, — обратился я к спутнице, — ты лучшая во всем. Помоги, я сам не справлюсь.

— Мне придется слиться с тобой, — вздохнула она. — Трупный запах изо рта не пугает?

— Привык уже, — отмахнулся я. — Давай.

Она коснулась меня и буквально ступила внутрь. Дышать стало тяжело, а квартира окрасилась в бурлящий розово-красный цвет.

— Поехали, дорогуша, — произнесла она, разминая мои пальцы. — Ты главное — держись за что-нибудь, сейчас мы награфоманим…

Аоки встал рядом, положив руку на плечо и не отрываясь следил за экраном.

Пальцы порхнули по клавиатуре, я придвинулся вплотную к столу, пытаясь успеть выразить все, что хотела сказать Муза. Строки побежали по экрану, а я лишь пытался их поймать. Читал по касательной, вырывая куски из каждого второго предложения, с трудом успевая корректировать словесный поток моей вдохновительницы.

«…чувствую себя в плену…»

«…застрял, завис в паутине предубеждений, страха и стыда…»

Так, нет, родная, не туда, не туда, давай по факту, ближе к сути…

«…Мой плен, — не эта квартира и не грязная комната, в коей я существую…»

«…Мой плен, это мое тело…»

«…Мой капкан, — жизнь…»

Похоже, мы нащупали эту нить, пора узнать, куда она приведет.

«…наплевать, куда я попаду…»

«…меня поглотит тьма, и мое естество перестанет существовать…»

«…вырваться из проклятого круга…»

Аоки кивал и улыбался, его глаза светились красным, как у Музы. Я работал, не отрываясь, времени было в обрез.

«…чистилище, — проживать одинаковый день…»

«…снова и снова…»

«… на все готов…»

Вдохновение переполняло меня, как никогда раньше. Клавиатура хрустела от яростных аккордов, сейчас она была гитарой, на которой отрывалась Муза.

«…он был прав, есть предел, и предел этот…»

«…нанес на запястье знак „Призрака Аокигахары…“»

«…придал мне сил поставить точку…»

«…теперь я понимаю…».

Муза не отзывалась, она работала, если бы могла потеть от напряжения, уверен, обливалась бы ручьем. Строчки быстро заполняли экран, заползая черной тенью на снежное полотно.

«…из нас не должны существовать»…

«…отравляем жизнь близких, словно вирус или паразит…»

«… потребляем, но не можем дать…»

«… нет смысла жизни или его подобия…»

«…ошибка, которая не знает, куда ей деться…»

Муза разошлась не на шутку, я чувствовал, что эссе близится к завершению на высокой ноте. Текст бежал на экране, как цифры в матрице, я уже не успевал читать новые строки.

«… у меня был такой же день как всегда, и у вас тоже…»

«… нашел в себе силы это закончить…»

«… не смогу сделать это завтра или…»

«… просто сделать это, прямо здесь и прямо сейчас…»

«… Я нашел в себе силы признать кто я, и чего хочу…»

«…И вы сможете…»

И вы сможете, — прошептала Муза и вывалилась из моего тела без сил. Мой магнум опус был завершен.

— Отлично, — похвалил нас Ичи, — мы втроем создали прецедент. Теперь посмотрим, что из этого выйдет. Пора уходить.

Я поднялся на онемевшие ноги, двинулся к выходу, но что-то меня останавливало. Фокус? Вернулся в комнату, подошел к окну, глотнуть свежего воздуха. Дом напротив озарял свет проблесковых маячков. Синий. Красный. Синий…

Нет, нет, нет, нет!

Я осторожно выглянул. Патрульная машина напротив магазина, в котором я утянул сумку. Двое полицейским не торопясь шли ко входу продуктового.

Я отпрянул, вытирая капли дождя с лица. Это не совпадение, не бывает такого. Копы у квартиры Мори, теперь здесь… Что происходит? Возможно ли, что курьер вызвал их, когда пропал рюкзак? Да нет, это уже чересчур, кому это нужно, выяснять потерю копеечной тары, да еще и пустой. Они пришли за мной.

Я не знаю, что у них есть, поэтому должен думать с самой худшей перспективы. А это значит, что есть мое описание либо портрет. Предположим, они не знают, что я здесь, но если напорюсь на них при отходе, запомнят, а то и с вопросами подойдут.

Я метнулся в ванную. Будем проверять удачу маньяка очередной, мать его, раз.

Так, это у нас что… Расчески, тампоны, духи, дезоранты, туалетная бумага, ага — бижутерия! Не думаю, что мать Торы заметит пропажу серебряной сережки, будет слишком занята похоронами сына. Ножом я сковырнул блестящий камушек и согнул серьгу так, как мне было нужно, вставил её в нос и зафиксировал поплотнее, прижав к ноздре. Главное, чтобы не вывалилась. Идем дальше… Перебирая косметические средства, я наткнулся на 6%-ный окислитель для волос. Маловато будет, мне нужен быстрый эффект.

Ага, аптечка, вот она, под раковиной. И кто додумался её туда засунуть? Аспирин, биотин, ацетаминофен от простуды, пищевой комплекс, таблетки от запора и для запора, и вот, — перекись водорода. Смешиваем перекись с окислителем в той же бутылочке, — готово. Я склонился над раковиной, натянул прядь волос на челке и щедро полил тягучей жидкостью, стараясь сделать это равномерно. У меня есть минут пятнадцать, пока химия не снимет верхний слой пигмента, стоит потратить это время на что-то полезное.

Темная пудра легла на щеки, теперь я выглядел смуглее прежнего, это начало. И ещё понадобится вата, где она, где… Ах, вот и ты, в шкафчике рядом с зубной пастой. Вата, — самый дешевый метод маскировки. Если уметь ей пользоваться, то результат может удивить.

Я скатал два тонких валика и засунул их глубоко под скулы, над зубами. Еще один положил над верхней губой, меняя прикус. Еще два комочка запихал в каждую ноздрю, да подальше, чтобы крылья носа казались шире, и изменилось направление носогубной складки. Подобные, казалось бы, незначительные детали, в действительности существенно меняли общий портрет.

В мутном зеркале на меня смотрел толстомордый подросток с нависшей верхней губой. Урод, да и только.

Когда я смотрю на человека, я в первую очередь выделяю детали, а после складываю картинку, а вот люди видят картину целиком, однако запоминают детали. Чем больше выделяющихся фрагментов им бросится в глаза, тем мутнее будет представление об увиденном. Поэтому мне нужна была та самая пыль на лице, которая бросится им в глаза.

Завершающим штрихом стали компьютерные очки, которые я обнаружил, перерыв стол Торы. Видимо, мамаша купила своему чаду, чтобы глазки не портил, пока пялится в монитор сутками, но он запихал их в шкафчик куда подальше, где они и пылились, ожидая своего часа. Прозрачные с толстыми линзами, то, что нужно для маскировки под близоручку.

Пока носился по квартире, чуть не споткнулся об ногу Торы и не влетел в лужу крови, что с него натекла на линолеум. Пошел ты, Тора, не до тебя сейчас. Сиди вон, потолок рассматривай, не видишь, я занят.

Теперь прикид. Из горы грязной одежды я вытащил старую и вонючую футболку с принтом годзиллы. Тора любил оверсайз, что мне пригодилось: пиджак и рубашку я сложил в курьерский рюкзак и засунул под футболку, придав образу толстяка больше веса. (Веса, ха!).

Натянул кепку задом наперед, через отверстие с застежкой пропустил осветленные волосы, что стали бледно-желтыми. Прикрыл одежду длинным дождевиком, оставив верхние пуговицы расстегнутыми, открывая вид на футболку. В туфли засунул колпачки от ручек, так не придется думать об изменении походки. Захватил с собой пару журналов с мангой, для подчеркивания образа.

Разложил в ванной все как было, и еще раз все осмотрел, ведь перестраховаться никогда не помешает. Вейп! Да, чуть не забыл, на нем же ДНК.

Уходя, при помощи жгута натянул за собой цепочку, обрезал веревку и через щель протянул её к себе, чтобы не оставлять в коридоре. Теперь точно все.

А нееет, ещё жевательная резинка на дверном глазке у соседа. Фух, чуть не забыл.

Косолапой походкой я спускался по лестнице, водрузил очки на нос и надул губы, дабы войти в образ. Да меня сейчас даже Мама-сан не узнала бы. Толстый школьник в дурацкой майке, с серьгой в носу и бледной челкой. Боги, до чего до меня довела гик-культура и чипсики. Если удастся миновать полицию, будет просто чудесно. Даже если грим не пригодится, я не расстроюсь.

Я миновал последний пролет, неторопливой походкой вышел на улицу из темноты подъезда и тут же наткнулся на свет фонарика в лицо.

Не удалось.

— Эйя! Не светите так! — ломая голос, пропищал я.

— Сумимасэн, — прозвучал ответ и свет пропал, — не увидел тебя в темноте.

Полицейский повесил фонарь на ремень и кивнул мне. На вид ему было лет тридцать, лицо, уставшее от ночных смен, под заспанными глазами мешки, мокрая синяя рубашка прилипла к телу.

— Здесь живешь? — спросил он.

— Нет… — ответил я так, будто первый раз вижу полицейского.

— Тогда чего там делал? В такой час…

Я поднял вверх журналы, показывая ему.

— Мангу менял, посидели с другом, вот и… А какой час?

— Половина двенадцатого, — зевнул коп. — Пора тебе домой.

Он еще раз окинул меня взглядом и полностью потерял интерес.

— Я тут рядом живу!

— Ну давай, топай.

— А что вы тут делаете? — прилип к нему я.

— Чего?

— Ищете кого?

— Хай, наводка у нас.

— Кого? — спросил я с неподдельным интересом, а потом прищурил глаза и зашептал. — Неужели… подозреваемого⁈

— Не тебя, проходи уже.

— Я могу помочь, может, видел кого. Скажите, кого ищете?

— Хм… — задумался коп. — Ну ладно, парень твоего возраста, черные длинные волосы, стройный, одет официально. В школьной форме или просто пиджаке. Не видел такого?

Сердце ухнуло куда-то вниз, совсем не в причинное место, к горлу подкатил комок размером с Юпитер. Внешне я оставался спокойным, даже дыхание не изменилось.

— Тут таких пол квартала, — протянул я, разводя руками, — школа недалеко.

— Вот и я о том же, — пробурчал полицейский. По всей видимости, назначение ему не нравилось.

— Фото есть? — не удержался я.

— Нет, это… особое дело.

— Приметы?

— Синяк под глазом, — вспомнил коп. (Эй, прямо как у нас!)

Я чуть было не потянулся к пудре на щеке, но сдержал руку и сунул её в карман от греха подальше.

— Извините, омавари-сан, никого такого не видал, — поклонился я.

— Так и думал, — покачал он головой, — ну, беги, домой пора.

— Саёнара, омавари-сан! — помахал я ему рукой, и потопал своей медвежьей походкой вниз по улице.

Когда происходит подобное, нечто вот совсем хреновое, я мыслю логически, отстраненно. Уходя, я успокаивал бег сердца и старался ровно и глубоко дышать. Фокус не подвел меня и в этот раз, удалось улизнуть. Но то, что случилось…

Меня сдали. Спустили собак.

Кто-то ещё открыл за мной охоту.

И я выясню кто.

Гимн самоубийц — часть 4

Я выгнулся на кровати, будто меня распяли, дрожь пробежала по всему телу, из горла вырвался стон.

— Нравится, а⁈ — спросила Мико, отрываясь от своего занятия и увидев мою реакцию, усмехнулась. — Дышать не забывай, сейчас и не такое будет.

Муза стояла над кроватью, задумчиво наматывая прядь волос на палец и оценивающе наблюдала за происходящим. Ну чего ты, а? Могла бы хоть сейчас не показываться, мне в данный момент вдохновение не требуется. Нет, упорно игнорирует и бесцеремонно пялится, ну что за…

Новая волна необычной неги пробежала по мне, заставляя отвлечься от насущных проблем и забыть собственное имя.

Мико купила какой-то лубрикант, — масло для оральных утех. Запах химозного персика теперь витал в воздухе, все, что было у меня снизу, скользило, и я не знал от масла это или от слюны. Девчонка же рьяно демонстрировала навыки ублажения, о которых я и мыслить ранее не мог. Было так необычно, что посмотреть вниз я немного боялся.

— Рио, ты живой?

— Хай…

— Тогда держись. Госпожа Ками-сан нам на уроках один трюк показывала, я всегда хотела попробовать. Если будет больно или неприятно, говори. Надеюсь, шарики у тебя крепкие.

Я не успел возразить, как она сделала звонкий шлепок губами и у меня сперло дыхание.

Интересно, а что обычно делает мужчина в такой ситуации? Мне как-то неловко, это неправильно, — она старается, а я просто лежу и все. Наверное, поэтому они дарят цветы, это такой ритуал или древний обряд. А я все думал, в чем смысл…

Так, вот это необычно. Она залезла языком, куда не стоило. Отчего-то я уверен, что природа этого не продумывала. Но отчего так приятно? Щекотно и мокро, и горячо, и нестерпимо. Нужно отвлечь её хоть на секунду, иначе я и вправду задохнусь.

— Кстати, — выдавил я из себя, — спасибо, что помогла перекрасить волосы обратно.

— Угу… — Она оторвалась от занятия, предоставив передышку. — А как вообще это вышло?

— Ягами, это все он, — закатил я глаза. — Оставил перекись в душевой. Я по ошибке воспользовался вместо шампуня.

— Ммм… Ну, выглядел ты как дебил, — засмеялась она, потирая моим естеством себе по щеке.

От лицезрения этого действа я опять забыл как дышать, а Мико вернулась к своему пошлому занятию. Я уронил голову на подушки и уставился в потолок. Вдох и выдох, как обычно, ничего нового. Пытки каленым железом вытерпел и сейчас вытерплю. Необходимо отвлечься, направить мысли в иное русло.

Все прошло хорошо, мою глупую прическу, никто кроме Асуры не видел, сразу после убийства я направился к ней. Ночь мы провели за её любимым занятием, а утром она решила помучить меня перед завтраком.

Одежда Торы, как и все забранное из его квартиры, теперь валялось на дне мусорного контейнера, не мог же я завалиться к Мико в образе толстого ботаника. Я сбросил концы, не оставил никаких доказательств моего присутствия в квартире Ямасито, выбрался в очередной раз. Но это меня не радовало.

В партию вклинился ещё один игрок, и этот засранец решил сдать меня копам.

Кто бы он не был, это не Кайне, я уверен. Если бы Като-сан знал, где я окажусь, то точно не стал использовать полицию, и сразу выслал бы отряд смерти. Да и окажись я в руках правосудия, это только бы испортило Каину охоту, нет это точно был не он.

Тогда кто?

Исходя из фактов, мой новый противник был очень близко, что не могло не оставить неприятный осадок.

Факт первый. Поганец знал, где я буду, и это взрывало мне мозг. Он направил патруль к дому первой жертвы, а когда там меня не нашли, то и ко второй. Откуда он мог знать? Это просто невозможно, я не чувствовал слежки когда шел на дело. Да и когда караулил жертв тоже, Муза бы меня предупредила. Как он вычислил мое местоположение?

Я уже осмотрел одежду, проверил телефон и тело в поисках жучков или GPS-трекера. Нет, ничего не было. Даже начал подозревать Аоки. А что если, он только притворялся моим помощником, а сам завладел телом Икари, пока я сплю, и позвонил в кобан? Нет, это уже шизофрения, себе-то я доверять могу. Прочь, поганые мысли, прочь!

Факт второй. Враг знал точно, когда я выйду на охоту.

Полиция прибыла по первому адресу как раз перед тем, как я вошел в здание. Не найдя цель на выбранном участке, они двинулись на 17 тёмэ, но опоздали. И тут напрашивался вывод, — кто-то проинформировал копов по времени о том, когда я покинул офис. А теперь самое неприятное, — мало кто знал, что я ушел из дома и в каком часу.

Дате, к примеру, знал. Но зачем ему это? Он не в курсе, что я убийца, и тем более, не стал бы связываться с правоохранительными органами. Честь якудзы не позволила бы. Может быть, Харуна, помощница в «Кикко»? Уборщица и двойной агент, с пятым размером груди? Хм, маловероятно. Я её видел-то пару раз, и уж точно могу сказать, что она за мной не следила. Остаются только те подозреваемые, кто пришел в офис после моего ухода. Кто-то из нашей команды. Он пришел на ужин к Ягами, выяснил, что я убыл и доложил руководству. Либо так, либо за офисом круглосуточная слежка.

Я был прав! Я знал, что среди нас крыса, но никто мне не верил! Теперь я знаю точно, что не параноик. (Вообще-то, параноик, ещё какой, а в этот раз тебе просто повезло).

Я сжал простыни в кулак что есть сил, не только от осознания собственной правоты, но и оттого, что Асура прикусила кое-что, и быстро задвигала в том месте языком, вызывая оргазмический приступ.

Боги… Так, на чем я остановился…

Копы не знали точно, где искать, но были осведомлены кто их цель. Нежелание патрульного делиться деталями тоже было крайне подозрительным, обычно это признак специальной операции или же, наоборот, самодеятельности.

У них было описание одежды, а также инфо о синяке, что ещё раз подтверждает, что крот кто-то из моего ближайшего окружения. Досадно, что я не мог поделиться этой информацией ни с Асурой, ни с Ягами, иначе пришлось бы раскрыть свой тайный вид деятельности.

Самое гнусное в этой ситуации, что мой новый враг знал о моей сути. Ему было наплевать, когда мы проворачивали дельце с наркодилерами, ведь о сделке знала вся команда. Дела якудза его не интересовали, он был нацелен именно на меня, — серийного убийцу. Очень это все было похоже на план работы спецотдела, — информатор сливает данные, куратор бьет тревогу, организатор объявляет облаву. Классическая схема работы отдела по расследованию убийств или разведывательного подразделения. Однако если бы у полиции или спецслужб были доказательства моих убийств, то я сейчас брызгал бы слюной на бронированное стекло одиночной камеры, а не лежал на кровати без трусов, пока Асура-чан намасливает мои «кохонес».

Следовательно все не так паршиво, как кажется. В этот раз я ускользнул, но стоит на время прекратить деятельность, пока не выясню что происходит и кто меня сдает. Пока я соблюдаю осторожность, мне ничего не грозит. (Эй, эй! Она его проглотила! Полностью! Да посмотри же!) Да что же там внизу происходит⁈

— Что-то ты поутих, Рио-чан! Не спишь? — услышал я и тут же был наказан.

Некоторые части моего тела свело судорогой, Мико довольно замычала и усилила напор, я напрягся так, что вены на шее вздулись, понимая, что больше не выдержу. Между ног загорелся фитиль, а следом рванула шашка, я инстинктивно выгнулся и выпустил стон через стиснутые зубы. Апофеоз длился секунд десять-пятнадцать, нескончаемые конвульсии и спазмы, что точечно били по гипоталамусу, заставляя меня чувствовать себя на седьмом небе от удовольствия.

Когда отпустило, я без сил растянулся на кровати, лишь иногда мелко подрагивая в кое-каких местах. Асура довольно забралась на меня и положила голову на грудь.

— Ну как, Икари-кун, тебе понравилось? — спросила она игриво.

Я заметил у неё под губой мокрый след, — что это, слюна, масло, пот или другого рода выделение организма, сейчас думать не хотелось.

— Хай, Мико-чан, мне было очень хорошо, — признался я, целуя её почти искренне.

— А ты долго держался, молодец, — усмехнулась она и вставила мне в рот сигарету. — Вот, покури, отдохни немного. Потом покажу, как сделать такое мне.

Я выпустил дым в потолок, не в силах пошевелиться. Человеческая эндокринная система все-таки имеет свои плюсы.

* * *

Возможно, я даже задремал. Никогда не спал с кем-то в обнимку, это впервые. Секс есть секс, просто инстинкты, но совместный сон для меня был чем-то совершенно невозможным. Многое происходит впервые в этом теле, я уже почти привык.

— Так как… — вырвал меня из забытья голос Мико, — нашел офис «Окане-хай»?

— Нет, — ответил я сонно. — Что-то не везет пока.

Она дотянулась до прикроватной тумбочки, взяла оттуда листовку и прицепила мне на лоб. Я поднял листок, читая, — вот черт, реклама микрозаймов той фирмы, что я должен был искать.

— Весь подъезд заклеен, бака! — засмеялась Мико. — Как ты не углядел?

— Темно было, — пробурчал я. — И я к тебе шел, а не за кредитами.

— Что, только о сиськах думал, да?

— Ну, в общем-то… А у тебя как, кстати, с этим Даджаре?

— Разослала объявы по нужным сайтам, попросила знакомых девчонок помочь, пока тихо. Писали местные сутенеры, студия предлагала съемки в порно, но это все не то.

— Возможно Дате что-нибудь нарыл.

— Черт его знает, он твой аники, а не мой.

— Пора бы и мне поработать, — я сел на кровати, ладонью закидывая волосы назад. — А то так и протрахаемся, пока Каин нас не найдет.

— Неплохой план, — потянулась она томно. — Иди уже, я еще поваляюсь.

Проходя в ванную, я не смог не заметить широкий тв на стене. Раньше его тут не было.

— Решила обновиться? — поинтересовался я, показывая на черный экран.

— Ну да, на сдачу от импланта купила у знакомого барыги. Запарилась его вешать, — довольно ответила она.

— А чего в офис не купила? — нахмурился я.

— Пусть Ягами-кай покупает, я что, меценат какой?

В отражении черного зеркала я заметил движение, приблизился к телевизору, якобы разглядеть покупку. В отражении за моей спиной стоял Аоки, и показывал мне пальцами, будто держит пульт.

— Я включу? — спросил я.

— Валяй.

Я взял пульт со столика и оживил плазму. Показывали дораму про полицейских. Нет, не то, я щелкнул, переключая каналы.

Футбольный матч, нет.

Магазин на диване, тоже не то.

Фокус двигал меня дальше. Я еще не знал, что ищу, но уже чувствовал вкус.

Передача о тиграх, интересно, но нет.

Готовим лосось на гриле, не годится.

Романтическая комедия, точно не мой вариант.

Новостной канал, стоп, это здесь.

Молодой японец в классическом костюме, на фоне синего экрана, привычно тараторил то, что показывал ему телесуфлер.

«Повредил три машины. И это не единственное подобное происшествие за ночь. В Эдогаве произошел похожий случай. Карути Мишкаяма, водитель транспортной компании, заснул за рулем, не справился с управлением и протаранил припаркованные автомобили. С повреждениями головы, водителя госпитализировали, сейчас его состояние оценивается как удовлетворительное. А теперь к другим новостям. Число самоубийств среди хикикомори увеличилось до шестнадцати человек за одну ночь. На данный момент это официально подтвержденные случаи суицида, неожиданно прошедшие волной по всей Японии. Все самоубийцы — молодые люди до 23-ти лет. Учитывая замкнутость хикикомори и их социальную дистанцию, определить масштабы бедствия на данный момент крайне сложная задача. Полиция начала расследование для выяснения причин данного инцидента, глава социальной защиты сделала заявление по этому поводу. Национальная комиссия общественной безопасности при кабинете министров объявила об экстренном собрании. Председатель готовится выступить с речью сегодня вечером. На данный момент нам мало что известно, поэтому мы продолжаем следить за развитием событий, и ждать новостей от полицейской службы и властей. Понятно только одно, — это глобальная трагедия огромного масштаба…»

Я медленно выдохнул и сел обратно на кровать. В ушах, вместе с шумом учащенного сердцебиения, стоял смех Аоки.

— Это как так? — Асура села рядом со мной и протянула сигарету. — Массовое самоубийство? С чего бы⁈

— Эффект Вертера, — произнес я, глядя в одну точку.

— Чего?

— Волна подражающих самоубийств, которое запускается одним, самым первым самоубийством. Этот суицид должен быть освещен, информация о нем распространена среди остальных, чтобы запустить эту цепочку. Обычно, эффект Вертера начинается после самоубийства знаменитой личности или важного человека. Это массовая волна, которую никто не может контролировать или остановить.

— Первый раз об этом слышу, — пожала она плечами. — Это как в лесу Аокигахара?

— Похоже, но нет. Это… как выброс дельфинов на пляж. Они следуют за лидером, считают это правильным. Монро, принцесса Диана, или… вот, — смерть Кобейна вызвала массовую волну суицида, а количество жертв так и не подсчитали, — сотни, а может, и тысячи поклонников последовали за ним.

— А это кто?

— Ах, да… это… такой музыкант, он классику писал.

— Не слушаю классику.

— Знаю.

(Так в этом мире есть Гарри Поттер, но нет Курта? Что это за реальность такая больная⁈ Дерьмо!)

— Все равно не понимаю. С чего бы им всем… Массово ведь никто не освещает одно самоубийство.

— Зарядом может послужить что угодно, — фильм, книга, трагический популярный персонаж в манге… предсмертная записка в блоге.

— Да ну… Насколько такая записка должна быть…

— Вдохновляющей, да. Это постараться надо, — кивнул я, глядя на Музу.

Та лишь всплеснула руками, показывая, что произошедшее не её вина.

Я тряхнул головой и направился в ванную, как изначально и планировал. Закрыл поплотнее за собой дверь, включил воду и уставился в зеркало.

Я попал в точку. В группу больных, уставших и забитых людей, которые только и ждали, что вдохновляющего клича. И они его получили. Сколько из них покончили с собой этой ночью? Боюсь, я никогда не узнаю. За ночь обнаружили 16 тел, это те, кто живет с родителями, а что с теми, кто прячется от любых контактов? Трупы будут находить ещё долго. Я стал причиной массового суицида.

Муза появилась в ванной, что моментально заполнилась кровью. Она вытянула ноги и откинулась на бортик, так что грудь слегка омывалась красными водами.

— Теперь ты понял, что натворил? — спросила она. — Нельзя было слушать Аоки. Это же манифест самоубийц, мать твою.

— Я не нарушил правило, — тихо ответил я. — Они сделали это сами, значит, попадали под него.

— Именно, — возник Ичибан за спиной, но вновь лишь в зеркале, — сами же говорили: «депрессия — болезнь пустышек». Раз они на это решились, следовательно, были готовы, некого тут винить.

— Это групповой геноцид, истребление, — зло сказала Муза. — Просто посмотри, в чем я плаваю. Нельзя допускать подобного до Жатвы, это непозволительно!

Она опустилась глубже по подбородок и забулькала, надувая розовые пузыри, потом заняла предыдущее положение и заговорила уже спокойней.

— Малыш, мы с тобой условились. Убийство групп людей, кампаний, сборищ… привлекает слишком много внимания. Ты обещал, что будешь осторожен. О нас в новостях говорят, и это на фоне того, что тебя и так ищет полиция.

— Я увидел возможность и воспользовался ей, — пробурчал я, умывая лицо. — Это должна была быть просто предсмертная записка.

— Меня-то не дури. Ты знал, к чему все идет, и что будут жертвы, но не думал, что так много. Теперь будем надеяться, что мы не накосячили, и не приблизили Серые Дни.

— Пока что я ощущаю лишь спокойствие, как после обычного убийства.

— Посмотрим… А знаешь, что ещё? Мы сделали это удаленно, через сеть. Ты теперь не серийный убийца, а киберманьяк какой-то. Это не наша ниша, милый. Это ближе к терроризму, а мы с тобой не террористы.

— Ну только иногда, — хмыкнул Аоки.

— Да, только иногда, — пожала плечами Муза, разбрызгивая кровь по стенам.

— Ты права, это все от голодовки, — кивнул я своему отражению. — Мы сидели на диете слишком долго, вот и сорвались.

— Знаю, знаю, — махнула она рукой, — да и чего тебя винить, сама такая же. Теперь сидим тихо, пока все не уляжется, питаемся косточками. Но зато у меня открылся литературный талант, кто бы мог подумать!

Ну вот, хоть что-то хорошее, — Муза не злится на меня за поголовное уничтожение хикки. Не знаю, кто был прав, — она или Аоки, но что сделано, то сделано. Я тщательно вымылся, вытер мокрое тело, подул на пальцы и проверил шкафчики на всякий случай. Таблеток нигде не было, почему-то мне полегчало.

Но неприятное чувство в груди осталось, царапалось там, будто я живого кота проглотил. Это Икари, его проделки.

Ему бы это не понравилось, опять будет пытаться достать меня своей чертовой совестью. И, возможно, не зря. Я впервые был готов с ним согласиться.

Воспоминания — Глава 3

Ви выдохнула и кивнула немому охраннику, он со скрипом открыл дверь в камеру. Она постояла на пороге ещё секунду, очень не хотелось входить.

«Ты профессионал, Ви, ты справишься», — повторила она себе, выдохнула и сделала шаг вперед.

Вот он, сидит в той же позе, в которой она его оставила, стеклянный взгляд изучает капли дождя на окне. Она воспользовалась моментом, чтобы ещё раз взглянуть на монстра со стороны. Тонкие черты, синие, будто прозрачные глаза, светлые, короткие, волосы. Свет прожектора отразился от стекла и упал ему на лицо, он даже не зажмурился. Так и сидел, в ореоле, идеальный, словно манекен на выставке.

Ви представила, как он с тем же спокойным выражением расчленял очередную жертву, и дрожь пробежала у журналистки между лопаток.

Его губы приоткрылись, синие радужки обратились в её сторону, зрачки расширились, как у кота, который заметил сосиску на столе.

— Извини, — неожиданно произнес он.

— Что? — переспросила она, присаживаясь в кресло.

— Я должен попросить прощения за то, что сказал. Видишь ли, я часто обижаю людей, когда говорю что думаю, а вру я плохо.

— Все в порядке.

— С другой стороны, люди всегда врут, ведь так? — задумался он. — Если бы все говорили правду, давно бы все поубивали друг друга.

— В этом ты, возможно, прав, — усмехнулась она. — Вот твой кофе.

— Сигарет купила?

— Что, втянулся?

— Стоит ли следить за здоровьем, когда до смерти пара часов? Но, нет, не втянулся. Я курю и пью кофе, чтобы выглядеть хоть немного обыденно, как ты. Думаю, это тебя успокаивает.

— Ты играешь роль человека? Прямо сейчас?

— Привычка, — пожал он плечами. — Так проще настроить коммуникацию.

Она прикурила и дала ему сигарету. Он взял её в губы, но не затягивался, а так и сидел с дымящимся окурком, с которого то и дело на стол падал пепел. К кофе он не притронулся.

Ви открыла один из дневников, пролистнула страницы, стараясь вновь войти в рабочий режим. Это было непросто, ветер за окном с грохотом бросал дождевые потоки в стекло, по камере проносились отблески молнии, волны шума мешали сосредоточиться. М. терпеливо ждал.

— Вот интересный пункт, который мы с тобой ещё не обсудили.

— Валяй, малыш.

— Как ты отдыхаешь?

— Отдыхаю? — он постарался выразить удивление.

— Ну да, ты же не можешь только и делать, что убивать. Ты ешь, спишь, тренируешься, учитывая твою форму. Есть же какие-то желания, предпочтения? Читателям будет интересно, как серийный убийца проводит свободное время.

Он молчал, было похоже, не знал, что ответить.

— Давай по пунктам. О! Секс. Тебе нравится секс? Ты никогда не насиловал жертв, ты и правда импотент, как тебя описывали в газетах?

— Секс, — усмехнулся он, — как тривиально. Ладно, если это так важно, то мне неинтересен сам процесс спаривания. Однако мое тело, это организм здорового мужчины, и иногда приходится с этой проблемой как-то разбираться. Это же основной инстинкт, не забыла? Его нельзя просто подавить.

— У тебя был сексуальный опыт, я правильно поняла?

— Да, конечно. Вынужденно приходилось очищать себя от надоедливых мыслей. Но очень редко, в крайнем случае. И, я знаю, что ты спросишь — я предпочитаю женщин, они кажутся мне более правильным выбором.

— Как ты так определил? — едко улыбнулась она.

— Это очевидно, — эрекция на вид женской груди. Первыйпризнак того, что ты гетеросексуал, разве не так?

— Можно и так сказать, — подавила она смешок. — Ты получаешь удовольствие от процесса?

— Нет, это отвратительно, — возмущенно мотнул головой он. — Мне не нравятся человеческие тела, помнишь? Так что я вынужден терпеть весь акт, пока тело само не справится и не выполнит свою функцию. Это как смотреть нудный фильм через силу, противно.

Она выпустила струйку дыма и пригубила отвратительной бурды из картонного стаканчика. Интересно…

— Ты сказал, что предпочитаешь женщин. По статистике убийств, женщины составили почти 70 % от списка. Ты говорил, что пол или раса не влияют на твой выбор.

— Верно, не влияют. Женщин просто приятней убивать.

— Объясни.

— Они приятно пахнут. Их легче обездвижить, легче транспортировать или перенести. Они гораздо реже сопротивляются. Среди женщин больше пустышек.

— Стоп, стоп! Это уже похоже на женоненавистничество.

— Ты правда хочешь впихнуть повестку в интервью? — устало вздохнул он. — Послушай, я, возможно, единственный человек из всех, кого ты знаешь, который не является расистом, сексистом, шовинистом, или ненавистником хоть кого-то. Ты хоть представляешь какого это? Хоть на мгновение представь, что ты никого не ненавидишь.

— Эм… Я никого не ненавижу.

— Ты ведь поддерживаешь феминизм? И еще голосовала на выборах за небинарную персону, о чем яростно писала в блоге.

— И что с того, я наоборот…

— А теперь ответь, как ты относишься к людям, которые ненавидят феминизм как движение? Которые поливают грязью женский род, придумывают отвратительные шутки и считают, что ни одна мокрая дырка не должна иметь водительское удостоверение? Как ты относишься к патриархату в арабских странах, где женщину унижают и бьют лишь за то, что она посмела нанести косметику или не прикрыть лицо?

— Конечно, я осуждаю подобный…

— Ты их ненавидишь, Ви. Как ненавидишь насильников, педофилов, каннибалов и детоубийц. Тяжело быть честным с самим собой, да?

Она замолчала, не зная, какой аргумент привести, чтобы его образумить.

— Мир немного сложнее, чем тебе кажется, эМ, — наконец, сказала она. — Тебе сложно понять, учитывая психологические проблемы.

— О, теперь ты решила перейти на личности, ожидаемо. Вы всегда это делаете, когда нет других доводов, — довольно кивнул он.

Да что этот урод знает⁈ Как он смеет говорить… Спокойно, Ви, это очередная провокация, а ты, дурочка, пропустила удар под дых.

— Вы все друг друга терпеть не можете, — заявил он. — Лесбиянки не бьются за свои права, те времена прошли, теперь они просто вымещают злобу на любых мужчинах. Либералы желают смерти демократам, черные — белым, белые — другим белым, потому что встали на сторону черных. Все ваши сообщества, объединения и движения просто очередной звериный порыв. Вы все строите стены и организуете крестовые походы, и каждый год приходится смотреть в новостях новое порно.

— Вот что ты думаешь о нашем обществе? Это твое настоящее лицо, да, эМ?

— Общество… — он покачал головой и выплюнул бычок, тут же потребовав следующую сигарету. Прикурил и выпустил дым, после чего продолжил. — В самом деле, общая тенденция видна, — миром правит слабый. Это прискорбно осознавать, но спорить бесполезно. Они плачут и кричат о несправедливости, тянут руки к верхам, трубят в горны и бьют в барабаны, заявляя о своей исключительности, ранимости и гордости. Сейчас модно быть несносно жирным, больным, расово разнообразным, сексуально открытым, биполярным, ущемленным. Тогда можно приписать себя к великому меньшинству и заявить о своих правах слабого. И нужно заявлять как можно громче, так чтобы услышали, с брызгами слюны и до белого каления. Без разницы, какова твоя цель, куда важнее позиционировать себя буквой в аббревиатуре, которую и не выговоришь.

— Нет, человечество просто перешагнуло через предрассудки…

— Этот бред я уже слышал. Нет, не перешагнуло, а изменило, сделало предрассудки и идею равенства черным флагом, на пути к новому угнетению. Попыталось отбросить естественный отбор словно хвост, оставив лишь рваное напоминание на гладкой заднице. Эталон женщины в твоем мире, — тупоголовая и раздутая самка, что ведет прямой репортаж о том, как побрила причинное место. Эталон мужчины, — болезненного вида подросток, что проводит все время, скрючившись за компьютером, разрабатывая программы. Это не новый виток, и не деградация, — просто очередной загон, что приведет к плачевному результату будущих поколений.

— Твоя логика не подлежит какой-либо критике, ты — фанатик. Фанатик-моралист. Слышал об эти́ческом релятиви́зме?

— Все дозволено, бла-бла. И как там ещё «мораль относительна, потому что добро относительно». Философия, основанная на Эйнштейне, как убого. Знаешь, Ви, я не ручаюсь насчет добра, не понимаю, как охарактеризовать это понятие. Но то, что абсолютное зло существует, в этом я уверен. Так что приписать меня к релятивизму, нигилизму или абсолютизму не получится. Рамки нужны всем и каждому.

— Тогда объясни…

— Малыш, я не хочу философствовать весь вечер, и осуждать пороки современного общества тоже. Ты же не за этим сюда пришла?

Он резко выгнулся, так, что она от испуга отшатнулась, а рука автоматически полезла в сумочку, где лежал перцовый баллончик.

— Проклятье, спина затекла, — произнес он сдавленно. — Устал сидеть. Если так пойдет, на казнь отправлюсь со свежим геморроем и не смогу насладиться процессом.

Ви вернулась в исходное положение. Все вопросы, которые она готовила, сдуло из головы. Она прикурила следующую сигарету, допила кофе и бросила стаканчик в урну под столом.

В коридоре лязгали двери, шумел сквозняк, в остальном было замогильно тихо. Ей вдруг стало холодно, мерзкое чувство сосало под ложечкой, хоть она и не знала, где та ложечка находится.

— Я напугал тебя? — поинтересовался он. — Я думал, что мы подружились.

— Перестань изображать психа, эМ. Как могут подружиться змея и кролик?

— Черт, я не знал, что я так похож на кролика, — хмыкнул он.

— А я смотрю, тебя совсем не расстраивает грядущая смерть, а, мистер Маньяк?

— Нисколько. Пока я об этом не думаю, казнь и не произойдет. Это как прятаться от монстра под одеялом.

— Как насчет того, чтобы вернуться к твоим увлечениям?

Он сделал глубокую затяжку и закатил глаза.

— А то, что я убиваю людей, недостаточно? Нужно ещё что-то?

— Конечно. Большинство маньяков не просто убивают, ты сам знаешь. Кастрируют, уродуют, насилуют, поедают, собирают трофеи. Но не ты. Ты — только оставляешь метку. На их фоне, ты даже скучен.

— Вот теперь я депрессии, довольна? Не смогу жить, зная, что ты считаешь меня скучным маньяком.

— Нет, правда, эМ. Ты же любишь эксперименты. Пару лет назад никто не мог понять, как тебя поймать, ведь каждое убийство было выполнено в разном стиле. Одну ты распял, второго забил молотком, третью отравил…

— Меня начали искать, пришлось менять стиль.

— И ты никогда не поддавался желаниям сделать с жертвой нечто… этакое?

— Мне это не интересно.

— А как же детектив К…? (Подробности в романе https://author.today/work/76041)

— Вот мы к этому и пришли… Мы же договорились, Ви. Это тема закрыта, ты обещала не спрашивать.

— Черт побери, это очень важно! Ты пытал его, но не убил, всем интересно почему⁈

— Так спросите его.

— Ты знаешь, детектив не дает интервью.

— Если я скажу, ты отстанешь? Обещаешь больше не возвращаться к этому?

— Клянусь! — подняла она ладонь. — Только Библии под рукой нет.

— Я тебе её процитировать могу, — мрачно заявил он.

— Не знала, что ты верующий, — заинтересовалась она.

— Не, просто в мотелях эта книжка в каждом номере, больше читать нечего.

— Вернемся к вопросу…

— Он… этот парень, что так рьяно за мной охотился… Сначала я решил, что он пустышка. Он был на грани, — алкоголизм, депрессивные настроения, замкнутость, разрушение семьи. Пропитанный бухлом, цинизмом и злобой, он так яростно рыл подо мной землю, что я заинтересовался его напористостью. Когда я встретился с ним лицом к лицу, мне открылась истина. Он не стал пустышкой только по одной причине, — из-за меня. Только охота придавала его жизни смысл, я стал преградой на пути его саморазрушения. Я был удивлен, никогда прежде не приходилось сталкиваться с чем-то подобным. Я не мог его убить, ведь он хотел жить, но он жил, только чтобы убить меня. Неразрешимый парадокс и абсолютный дуализм. Я просто не мог этого сделать. Это как лишить жизни собаку, что идет за тобой, надеясь, что ты бросишь ей кость. Можно, но зачем?

— И ты решил его изувечить, — мрачно подчеркнула Ви.

— Нет, я решил его исправить, — поднял он палец вверх. — У В… был этот запал, я чувствовал. Фокус подсказывал мне, что я должен сделать. Теперь с ним рядом моё проклятье, как бы сильно он его не прятал внутри себя. И рано или поздно, он сорвется. Я отсюда слышу тиканье в его груди.

— Хочешь сказать, что он…

— Все, хватит, — прервал он её. — Мы условились не говорить об этом. Я лучше пойду посплю последние часы жизни, чем буду обсуждать человека, который меня сюда загнал.

— Хорошо, давай менять тему, ты прав, — поправила она очки. — О чем хочешь поговорить?

Он неопределенно пожал плечами, не сводя с неё глаз. Сволочь, намеренно так пялится. Ви вернулась к дневникам, открыла блокнот на середине, из книги выпали яркие фотоснимки.

— Это что, карточки с картинками? — усмехнулся он. — Как для детей?

— Думала, что может пригодиться, для тестов. Ты прав, их показывают детям, чтобы проверить эмоциональную вовлеченность. Хочешь попробовать?

— Валяй, Роршах все равно уже в печенках сидит.

— Я представляю. Готов? — она достала колоду из фотографий и изображений. — Нужно отвечать не задумываясь, максимально быстро.

— Отвечать, что? — развел он ладони.

— Называть мысли, которые тебе приходят на ум, когда ты видишь картинку.

— Хорошо, давай, — ответил он без интереса.

Она принялась выкладывать карточки, одну на другую, он мгновенно реагировал, произнося слова однотонно, словно программа.

Щенок, бегущий по полю.

— Блохи.

Новогодний свитер со снежинками.

— Колется.

Маяк на холме.

— Волны.

Крепкое рукопожатие.

— Кутикулы.

Пасущийся теленок.

— Ребра.

Дорога, уходящая в горы.

— Туман.

Старый, покосившийся дом.

— Убежище.

Горка осенних листьев.

— Разложение.

Колосистое золотое поле.

— Жатва.

Девушка, стоящая на перроне.

— Жертва.

Она отложила карточки и подперла подбородок руками, глядя на него осуждающе.

— Ты ведь играешь со мной, эМ, ведь так?

— Но ведь карточки это и есть игра.

— Твои ответы имеют максимально негативный контекст, ни одной нормальной реакции. Хочешь сказать, что твоя проекция мира настолько деструктивна, пессимистична?

— Я не понимаю, к чему ты ведешь. Ты попросила называть слова…

— К тому, что у тебя самого депрессия, если судить по ответам.

Казалось, её комментарий его рассмешил. Это было немного похоже на смех, только очень странный, будто он закашлялся.

— Вот оно что, малыш, ты просто все не так поняла. То, что ты воспринимаешь как негатив, мне может нравиться, об этом не подумала? Я люблю ребра и люблю запах прелых листьев. То, что это процесс гниения, меня не смущает.

— А почему на последней картинке ты выбрал девушку жертвой?

— А как ещё? Она одна, на вокзале, ждет поезд, идеальный вариант. Я подмечаю такие возможности непроизвольно.

— Ты всегда ищешь жертву? Постоянно?

— Что-то вроде. Не ищу, а просто прокручиваю варианты в голове.

— Как акула, которая никогда не насытится.

— Да, что-то вроде. Сложно объяснить, давай пойдем дальше.

— Я просто пытаюсь понять твое мировоззрение, вот и все, — произнесла она осторожно. — Ты начинаешь рассуждать, а потом просто прерываешься в который раз.

— Я не столь сложное существо, малыш. Задай мне простой вопрос, который ты задаешь своим пациентам и все поймешь.

— Хорошо, — чем похожи ботинок и карандаш?

— Классика, — они оставляют след. Но знаешь, каков был бы мой ответ? Я мог бы убить тебя карандашом, как и затоптать ботинком, и в обоих случаях это было бы весело. Вот все мое мировоззрение, я прост и скучен, как обои в цветочек.

— Ты хотел бы меня убить?

Он впервые за весь разговор облокотился на стол и медленно подался вперед. В этот раз она не испугалась, сидела не шелохнувшись, даже не дернулась. Он замер, глядя на неё в упор, сразу было видно, что он наслаждается происходящим, настолько вальяжно он себя вел. Кровь стучала у неё в висках, синие радужки гипнотически пульсировали в темноте, прямо напротив её лица.

— Хотел бы я тебя убить? Не знаю, Ви. А ты хотела бы? — произнес он и улыбнулся.

Грязный бизнес — часть 1

Мне стоило отвлечься от мыслей о самоубийствах и заняться работой. Чем дольше я тяну, тем ближе лезвие к моему горлу.

Я оделся, сунул листовку в карман и уже хотел выходить, как в дверь уборной постучала Асура.

— Что такое? — выглянул я.

— Твой аники звонит, — протянула она телефон. — Ты трубку не берешь, он решил и меня достать.

Я перехватил смартфон и прижал к уху.

— Слушаю.

— Ты где запропастился, аники?

— Как где, ты и так знаешь. В чем дело, узнал что-то по Каину?

— Кое-что, но дело не в этом. Сегодня что за день?

— Пятница, — вспомнил я.

— Ага, а значит, вчера наши дружки наркодилеры должны были…

— Принести долг, конечно! Я и забыл совсем, — изобразил я беспечность. (Если бы ты знал, Дате, чем я был занят…)

— И никто не пришел.

— В смысле?

— В прямом. Никого не было, ни курьера, ни денег. Мне же взнос нести оябуну, а валюты не хватает…

Вот это плохо. И хрен с ним, с Дайго, дерьмово, что нам не принесли нашу подать.

— Давай не по телефону, окей? Я скоро буду, — произнес я и отдал телефон Мико.

— В чем дело? — заметила она мою обеспокоенность.

— Трусы надень, — улыбнулся я, оглядывая бесстыдницу. — Едем в офис.

* * *

Когда мы поднялись в офис, там уже собрались почти все из команды.

— Они нас кинули, точно вам говорю, — насупленно бурчал Принц, уминая рис из миски.

— Нет, — прервал я его, — в этом деле не кидают, Кэтсу. Единственное, что есть у воров, это их слово, просто так они им не бросаются. Звонили секретарю?

— Хай, — ответил Ягами, — он сказал, что едет.

— С деньгами?

— Не сказал. Заявил, что его босс потребовал повторную встречу.

— У меня хреновое предчувствие, — произнес я и устало завалился на диван.

— Не начинай, а? Только дай волю, так ты хандришь, — махнула рукой Мико, падая рядом.

Акира молча протянул мне сигарету и помог прикурить. Я поискал глазами Дайчи, вон он сидит у окна, старается на меня не смотреть. Кои у входа, как обычно, ему бы в фильмах телохранителей играть. Кэтцу уминает за обе щеки, тоже дело обыденное. Дате у окна, курит и следит за дорогой, с нетерпением ждет гостей.

— Нужно подготовиться, — заявил я задумчиво, мысленно проматывая варианты. — Когда этот… как его, ну длинный такой упырь…

— Эмура, — подсказал Принц, заразительно чавкая. — Эмура Сорэ его зовут.

— Как это ты запомнил? — поразился Кои.

— Ну так! Я считаю плохо, зато имен не забываю никогда.

— Когда этот хлыщ должен приехать? — повысил я голос, заставляя парочку заткнуться.

— К вечеру, — ответил Ягами. — Точнее не сказал.

— Тогда у нас есть куча времени, чтобы подготовиться, — заявил я. — В этот раз я с голым задом на встречу не поеду. Накамура-сан, ты еще не забыл, как управляться с мечом?

Акира лишь улыбнулся уголком губ.

— Отлично, тогда у меня для тебя особое задание. И, кстати, где наш челкастый товарищ, а? Где, мать его, Сэра? — занервничал я.

— Он звонил, — отозвался Дате, — сказал, что опять у него живот скрутило или что-то вроде того. Я не до конца разобрался, слова тонули в звуках пердежа. Он приедет, но позже.

— Черт, этот точно не успеет. Вот это уже плохо, значит, западня, — помрачнел я. — Ладно, тогда будем импровизировать. Дайчи!

— А, что? — испуганно отозвался парень.

— Поедешь со мной на встречу, вместо Сэры. Будем надеяться, что твое везение сильнее, чем его невезуха. Да не трясись ты, Кои тоже возьмем. Если что, прячься за ним, — усмехнулся я.

— Мне опять в тылу сидеть? — нахмурился Ягами.

— Аники, ты босс, — развел я руками. — Если тебя в офисе не будет, Эмура однозначно что-то заподозрит.

— Ксо, Рио, ты задолбал уже.

— Не психуй, Ягами-сан, и для тебя дело найдется. В общем, слушайте, что нужно сделать…

Группа окружила меня, как дети елку на новогодний утренник, а я принялся выдавать задания каждому из них.

* * *

Все происходило равным образом, как и прошлый раз. Черный седан, Эмура и двое сопровождающих. Но сегодня я не собирался садиться в машину Мастера Ицу, отказался наотрез. Заявил, что последуем за седаном на своем минивэне. Если Эмура и удивился, то не подал виду.

— Ещё раз прошу принять мои извинения за задержку с оплатой, — сказал он, перед тем, как я покинул офис. — Как уже было сказано, у Мастера Ицу возникли проблемы с реализацией товара на вашей земле, он хотел бы обсудить их лично и найти некоторого рода решение.

Кои сел за руль, я на пассажирское, а Дайчи на заднем ряду, там, где не так давно катались трупы двоих наемников и Начи-самы. Мы тряслись по ухабистой дороге бедного квартала, из хрипящих колонок звучали попсовые мотивы одной из песен, что играла в караоке. Минивэн был заряжен на максимум наших возможностей. Под сиденьями у нас лежали самопалы, спрятанные в рукояти из-под зонтов (этот трюк я подсмотрел у Асуры). Там же были спрятаны вакидзаси и несколько катан, в том числе меч старого сенсея. Метательные ножи и газовые гранаты покоились в дверях, а в подкладке пиджака каждому грел сердце незаменимый танто.

— Эй, ты куда, — толкнул я Кои в плечо и показал на машину спереди. — Видишь, поворачивает.

— Сумимасэн. Никогда в этом районе не был, — ответил он мрачно. — Не нравится мне здесь.

— А я бывал, — подал голос Дайчи, — в самом деле, я здесь вырос.

— В этих… трущобах? — скривился Тайго. — Ксо, вон посмотри, у них даже сортиры на улице стоят.

— Вообще-то, даже в Санья есть хорошие кварталы и плохие. Как-ты понимаешь, в плохие лучше не забредать, — отозвался Никияма. — В центре не так уж и плохо. Похоже на дворы Кабуки-Тё, только мусора побольше.

— Так про всё Токио сказать можно.

Мы приближались к заброшенному заводу, мрачной тенью он выглядывал из-за домов, нависая над улицами как потухший вулкан. Медленно прокатились через первый пропускной пункт и двинулись ко входу, проезжая завалы металлолома, что так и не удосужились разгрести. В основном это были старые машины, легковые и фургоны, аварийные или разваливающиеся от времени.

Напряжение во мне росло. Чем сильнее мы приближались к заводу, тем больше нервничала Муза и ворочался Фокус в животе.

— Таких свалок в городе сотни, — заявил Дайчи. — Я как-то видел кладбище электросамокатов. Все в ряд, как новенькие, на некоторых ни царапинки.

— Сделай потише, — попросил я бавить музыку, она мешала сосредоточиться.

— А чего их не продают? Самокаты? — спросил Кои, крутя ползунок на магнитоле.

— Срок эксплуатации вышел, а новые печатать дешевле, чем старые чинить. Кризис производства, — решил поумничать новичок. — Аккумуляторы забирают, а каркас оставляют гнить на площадке, кому он нужен с неработающей платой.

— А если…

И в этот момент в правый бок нашего минивэна на скорости врезался фургон, появившийся неизвестно откуда. Хрясь!!!

Он вынырнул из скрытого для нас прохода между машин, и протаранил минивэн, опрокидывая в канаву.

Уши заполнил лязг металла и хриплый крик Кои, стекло пассажирской двери взорвалось блестящими искрами, я уперся руками в приборную панель и сжал зубы, в надежде, что наш транспорт не ляжет на левый бок. Но нет, земля перед глазами стремительно приближалась, — микроавтобус слетел в кювет и зарылся мордой в насыпи, как подбитый самолет. Я повис на ремнях, наблюдая, как растет трещина на лобовом стекле.

Тряхнуло нас недурно, аж в глазах зарябило, я ещё не пришел в себя после удара, а тело само начало выбираться. Я зажал катану коленями, коротким движением перерезал ножом ремни, и локтями врезался в стекло, выдавливая его тяжестью своего тела. Вывалился на землю, перекатился и сразу же вскочил, перехватывая меч.

Суки, я знал, что это засада, вот чувствовал же!

Красно-черная рукоять легла в ладонь, я вырвал катану из вынужденного сна, заставив прекрасную сталь запеть. В отражении клинка я видел бегущих по склону людей, там же появились глаза Музы, её зрачки пульсировали яростью.

Конец тебе мокрый хлыщ, и тебе, гнида морщинистая. Я вас обоих выпотрошу и повешу сушиться на проводах, в назидание остальным. А пока порубаю в капусту идиотов, что никак понять не могут, с кем, мать их, сволочи, падлы, твари гнилостные, они связались.

Они не ожидали, что кто-то выберется так быстро, не подоспели вовремя, я их опередил. Но Кои застрял, придавленный сломанным сиденьем, а позади него копошился Дайчи, что никак не мог достать свой вакидзаси. Им нужно время, а моей участью было их прикрывать.

— Вылезли быстро, бакаяро! — прокричал я им, разворачиваясь к врагам лицом и становясь в стойку.

Вот же дрянь, их тут тьма просто! Фигуры быстро спускались по грязи, перепрыгивая через мусорные кучи, а я никак не мог их сосчитать, будто проклятие Принца постигло и меня. Примерно до хрена, точнее не скажешь. Я покрепче перехватил рукоять двумя руками.

Первый, и самый глупый, парень в грязной футболке налетел на меня, замахиваясь здоровенным тесаком. Легко, даже слишком. Одним рубящим ударом я рассек его грудь, лишь немного подавшись вперед. Он пронесся мимо, следом пролетели брызги крови, мелкой моросью окропив моё лицо. Что ж, вот и мое цудзигири, — первая проба оружия в бою, так самурай испытывал свежую катану или технику, об этом тоже сенсей рассказывал.

Жаль, Акира этого не видел, он бы оценил выпад по достоинству.

Второй подросток оказался умнее, он растерянно остановился, дожидаясь кого-то из своих, чтобы напасть скопом. Но я не собирался давать ублюдкам ни шанса, хватит с меня этих дебилов. Никак они не научатся!

Я бросился вперед, и быстрым взмахом нанес двойной удар, по ногам и шее мальца, заблокировать которые он не успел. Мальчик рухнул в грязь, зажимая раненую шею и изливая ртом кровавую массу. Не успевший ему на помощь приятель сразу же попытался отомстить, растянувшись в прыжке и замахиваясь железной дубинкой.

Ну и где мой боевой отряд, симатта⁈ Чего копошатся там, как блохи в лесу междуножья⁈

Я шагнул назад, уклоняясь от прямого удара, и контратаковал снизу вверх. Рукоять ударила в подушечки на ладонях, будто я рубил не человека, а дерево. Кисть противника отлетела от тела, все также зажимая в кулаке шипастую дубинку. Выглядело это так, словно я человечка из лего разбирал, — потянул, вот запчасть и отскочила. С безумным воплем третий нападавший осел наземь, размахивая культяпкой и поливая себя красным дождем.

А вот и следующие, на вид тоже какие-то оборванцы. Теперь трое, за ними ещё человек семь бежит. А за теми ещё…

Вперед выпрыгнул Дайчи, обойдя меня справа. Он чудом увернулся от длинного ножа и дугообразным движением подрубил противнику руку.

— Дайчи! — выкрикнул я.

— Чего? — обернулся он.

Я было хотел сказать, что сзади ещё один, готовится бросить в него ржавую трубу, но обрезок пролетел буквально в сантиметре от головы Дайчи, лишь всколыхнув его волосы. Вот же везучий засранец.

— Ничего, — покачал я головой.

Я хотел добавить что-то вроде: «продолжай в том же духе», но схлестнулся с парнем в майке и трико, который довольно ловко размахивал цепью. (А бензопилу никто не принес? Вот не хватает ещё бензопилы здесь, знаешь…)

Заткнись нахрен, внутренний голос! Ты не видишь, что, бл… происходит⁈

Ловко пройдя под веером из колец, я подрезал недобайкеру ногу, чуть ниже ягодицы, а когда тот оступился, добил рукоятью в лицо. Глядя, как он захлебывается мокротой из носа, я бесцеремонно приставил лезвие к его горлу и потянул катану на себя.

Муза разрывала зал. Ощущение было, что для неё играл целый оркестр из маленьких херувимов, чертей или хрен знает кого. Иногда она прерывала пение на хриплый и зловещий смех, счастью её не было предела. Кажется, она сошла с ума. Лишь бы мне не последовать за ней.

— Ты где пропадал⁈ — зарычал я на Кои, который в это время втаптывал какого-то недомерка в землю. — И где твой меч, мать твою⁈

На здоровяка накинулся головорез с топориком, Кои перехватил его руку, одним движением сломал кисть, как будто она из соломы, вырвал из ослабевших пальцев оружие и добил врага обухом.

— Не нашел я меч, — пробурчал он в ответ. — Не страшно, и так справлюсь.

Он перехватил топорик покрепче и бесстрашно рванул в толпу, быстро орудуя им, как нунчаками. Ну и на хрена, спрашивается, мы запасались?

Отщепенцев становилось все больше, мастистая толпа, кто в майке, кто в тулупе, худые и толстые, разного возраста. Все как один озлоблены и потрепаны. Вооружены всем подряд, начиная от обрезков арматуры, до кукри и пожарного топора. Отребье из низов, которым бросили кость. Только эта кость им в горле встанет.

Держу рукоять поближе к корпусу, уклон, выпад, взмах, еще один, — парень с бородкой валится на колени, зажимая живот. Вращение, блок, моя катана скрещивается с коротким мечом бойца в кожаной куртке. Звон стали, держу угол, показ, проваливание и ответный удар по руке, противник теряет оружие, я привычно добиваю парой махов.

«Сзади» — предупреждает Муза. Ещё вращение, боковой удар «кеса», дугообразное движение, что тянет за собой кровавый ореол. Я даже не успел заметить, кого поразил, все происходило стихийно, рефлекторно.

В драке не заметил, как начался дождь. Земля в широкой канаве мягкая, я почувствовал это сразу, как вывалился из машины. Возможно, здесь когда-то проходила ливневка или организовывали сбросной канал. Ноги и так утопали в грязи, а дождь и всеобщая возня превращали место боя в болото.

Вероятно со стороны выглядело не очень. Трое парней в белых рубашках, залитые кровью и по колено в грязи отбивались от скопища вооруженного сброда и все это под ураганным ливнем.

Бой становился работой, ни о какой технике не было и речи. Плечи ныли от веса оружия, кисти отказывались повиноваться, серая жижа хлюпала под ногами. Спину обожгло невидимой плетью, — кто-то достал меня, полоснул по лопатке. Кои прикрыл меня, свалил врага и принялся добивать короткими ударами топора. Он все бьет и бьет, а парень в грязи орет и корчился, и кажется, эта сцена будет длиться до бесконечности. Дайчи пятится под напором двух оборванцев с ножами, один из бедняг поскальзывается в луже и теряет равновесие, а Никияма сразу же добивает его коленом в челюсть, и переключается на вторую цель.

Кто-то цепляет меня за ворот пиджака и тянет на себя, падаю навзничь прямо в грязь, наваливаюсь на противника, всем телом нажимая на катану. Он пытается защититься, выставив руки, я не вижу его лица, лишь обезумевшие от страха глаза. Лезвие режет его предплечья, проходит глубоко в лучевую мышцу, он больше не может терпеть, и с воем сдается. Катана падает ему на горло, словно гильотина.

Тяжелая бита с размаху ударяется мне под ребро, перехватывает дыхание, я перекатываюсь в сторону, измазавшись в сером месиве.Фокус только мешает, угроз вокруг столько, что голова идет кругом. Кстати о ней… Следующий удар прямо затылку, зубы щелкнули, а из глаз посыпались звезды, повезло, что не с размаху, иначе проломили бы череп. Бью наобум с разворота, вкладывая всю силу в замах, брызги грязи и крови переплетаются в отвратительный фарш, враг с битой падает, зажимая разрубленную ногу. Нужно встать, иначе так и останусь в этом дерьме. Катана стала обузой, она слишком длинная, в этой толкотне она не поможет. Придется оставить её, либо я, либо она.

Ползу в окружении ног, хватаюсь рукой за ржавое колесо брошенной колымаги, поднимаюсь, опираясь на дверь и тут же Фокус уводит меня вправо, не давая опомниться. Бита прилетает в то место, где я только что стоял, взрывая стекло машины фонтаном мелких осколков. Перекатом я отхожу к капоту, наблюдая, как второе стекло взрывается от удара подобно первому. Бросаюсь вперед, прямо на противника, беру кисть с оружием под руку, впечатываю локоть в зубы, ломаю кистевой сустав, отбираю биту. С размаха отправляю урода в клоаку и с разворота начинаю месить спину другого бродяги, что в этот момент забивал Дайчи монтировкой. Бью его с размаха по спине, еще раз, еще и ещё по ребрам, по голове, плечам и рукам… Глухой стук отбиваемого мяса звучит у меня в ушах хоровым пением.

Бок разорвало дикой болью, я слишком увлекся и был наказан. Теперь у меня под ребром рваная рана от ножа, а мелкий говноед, что мне её оставил, пятился от меня в испуге. Я набросился на него, уродуя битой его мордашку. Похоже было, будто я рублю дерево, — замах, удар, замах, удар, пока его лицо не превратится в пюре.

Ещё один, в окровавленной рубашке. Тоже хочет получить. Бита врезается ему в живот, заставляя согнуться, следующий выпад лишает его зубов.

Не успеваю закрыться, в тыльную сторону ладони впивается узкое лезвие вакидзаси, прошивает насквозь. Правая рука! Проклятье!

Я вырываю ладонь, бью мечника левой в нос, добавляю локтем и финально ногой с разворота в голову. Кто-то с разбега врезается в меня сзади, я лечу вперед, роняя биту, буксую в грязи, скольжу как по льду, закапываюсь все глубже. Удается сесть, но сзади наваливается туша, горло обивает велосипедная цепь и сдавливает гортань.

Суки! Уроды конченые! Я выхватываю танто левой рукой, колю сволочь в ногу обратным хватом, лишь бы попасть, неважно куда. После третьего или четвертого тычка цепь ослабевает, я откидываюсь назад, переворачиваюсь к засранцу лицом и вспарываю ему живот, выпуская внутренности.

Покрытый грязью с ног до головы, весь в крови и без сил, я продолжаю остервенело биться за жизнь. Воздуха не хватает, кажется, что драка идет вторые сутки. Оценить свое состояние я не в силах. Даже встать с колен не в состоянии, слишком скользко. Поэтому начинаю наносить короткие колющие удары по ногам людей вокруг. Сверху прилетает, то битой, то арматурой, я верчусь в сером месиве и продолжаю резать, рядом падают извивающиеся от боли бандиты.

Балаган заканчивается, когда затылок накрывает болью. Я даже не знаю,что это было и чем меня огрели, просто падаю лицом в клоаку, а сверху начинают сыпаться удары.

Дерьмо. Мы полагали, что засада будет в стенах завода, а никак снаружи на подьезде. Весь план был рассчитан только на это.

Вот теперь все. Без шансов. Единственный вариант выжить, — ничего не делать, притвориться мертвым. Тогда есть вероятность, что они остановятся. Ну не может Мастер Ицу не посмотреть мне в глаза, перед тем как казнить, не могу поверить, что он меня так просто отпустит.

Я свернулся в комок и прижался к перевернутой машине, защищая основные органы и голову. Волны боли прокатывались по телу одно за другим, удары сыпались со всех сторон, будто каменный дождь.

Терпи.

Терпи.

Терпи!

Грязный бизнес — часть 2

Терпи…

Пока в крови полно адреналина я не чувствую и половину той боли, что должен был. Если я дотяну до завтра, то очень пожалею, что не подох прямо тут, в трясине.

— Остановитесь, я сказал! — услышал я выделяющийся на фоне остального гомона крик. — Уйди! Отойди, мать твою! Я сам его прикончу!

Пятерня вцепилась в волосы и потянула вверх, отрывая от земли. С рыком я сел на колени, удерживаемый захватом. Вокруг столпилась вся выжившая братия, собрались поглазеть на казнь. Лица и фигуры расплывались, тонули в дожде, но не мог не подметить, что мало кто из выживших мог стоять прямо, досталось всем. Интересно, Кои и Дайчи уже мертвы? Новичок, скорее всего, ещё дышит, а вот Тайго… Всегда падает на нож первым.

Ублюдок, что держал меня, — высокий, патлатый недогангстер, приставил к горлу ржавый тесак и скорчил страшную рожу.

— Я буду пилить тебя, пока башка не оторвется, — пообещал он очень убедительно. — А потом повешу ее на гвоздь.

Я плюнул ему в рожу кровью и показал язык.

— Тикусё! — зарычал он, замахиваясь тесаком.

— Стой, Хината! — Из толпы отделилась фигура, я видел лишь его майку, что была залита кровью. — Мастер сказал, привести его живым.

Знакомый голос… Я нашел в себе силы откинуть голову, чтобы убедиться. Надо же, Манзо, старый дружок. Лицо все в свежих швах, некоторые ещё не сняли. Говорит через зубы, чтобы морду не порвать.

— Мастер сказал, если получится! — оскалился патлатый. — У меня не получилось!

— Заплатят больше, если сдадим живьем, бакаяро! Не тупи.

А что это у меня под коленом? Интересненько…

— Ты просто посмотри, что он сделал! С нашими братками, аники! Это же кладбище, мать его, просто могильник! — завыл Хината.

— Мастер не оставит его в живых, — спокойно разъяснил Манзо. — Он сделает ему хуже, чем смог бы ты.

— Кусо!!!

Я почувствовал, как хватка ослабла. Что же… поехали.

— Со мной так нельзя… — прохрипел я.

— Что? Что ты сказал, онорэээ⁈ — заорал патлатый в ярости.

Он немного наклонился ко мне, чтобы заглянуть в лицо, и это было его ошибкой. Я схватил его за воротник и привлек к себе, свободной рукой достал из грязи осколок стекла и одним резким движением вспорол патлатому глотку прямо по линии кадыка.

Издавая бурлящий вой, бандит завалился рядом и принялся биться в конвульсиях, зажимая рану двумя руками. Не, не поможет, дружок. Уж я то знаю, как горла резать.

— Нельзя так со мной, — сказал я ему спокойно, пока остальные с удивлением наблюдали за происходящим. — Если решил казнить, то бей, не тяни. Иначе, вот что получается.

Он замер, глядя на меня остекленевшими тупыми глазами.

— Эй, Манзо, посмотри… Он улыбается даже шире, чем ты! — Я не выдержал и истерично расхохотался, глядя на остальных и показывая им окровавленный осколок.

Я смеялся, пока рукоять бейсбольной биты не ударила в лицо.

* * *

Вот умора…

Улыбаться больно, губы разбиты.

Черт, ну я там и оторвался. Как хлястик на стрингах нимфоманки, просто улетел в небытие.

Было хорошо, даже очень. Но ведь день ещё не окончен, правда? Интересно, пытать меня будут? Хотелось бы, чтобы попытали, а то как-то скучно получается.

Меня куда-то тащили за руки. Волосы слиплись от грязи и падали на глаза мутной пеленой, поэтому я видел лишь капли своей крови на бетоне, что оставались пока меня волокли.

Совсем стемнело, а куда вечер делся? Сразу ночь из ниоткуда.

Я не отключился. Не в этот раз. Просто тело обмякло, отказывалось повиноваться, а мысли стали медленными и густыми, как ликер с молоком. Где были мои соратники я понятия не имел, Муза тоже куда-то запропастилась, кинув меня на растерзание этим аборигенам.

Иногда накрывает тень, а когда проходит, картинка меняется. Бетон уступил место битой плитке, потом появился ламинат, а следом гравий. Вновь ударил дождь, меня вытащили на улицу, куда-то волочили по камням, а следом по мокрой земле, оставляя борозду от колен.

Отпустили. Упал лицом в грязь. Ну сколько можно… Хотя… она мокрая, приятно охлаждает кожу.

Некоторое время я лежал без движения. Вокруг сновали люди, бегал свет фонарей, были слышны голоса и звон инструмента. Точно будут пытать. Или нет?

Я просто дышал, восстанавливая силы. Оценивал урон.

Рука онемела, но пальцы слушались, загребая грунт под ногти, это хорошо. Растяжение голеностопа. Колотая рана между ложными ребрами, болит адски. Сотрясение, болевой шок, вывих левого плеча, травма локтевого сустава, куча ушибов и гематом. Некоторые хуже остальных, это от ударов битой. Спина, верно, уже вся посинела.

Все нормально, бывало и хуже.

Стоп, еще зуб шатается и губу прикусил. Ну это ни в какие рамки.

Послышались чавкающие шаги, приближалась толпа людей.

— Поднимите этот кусок дерьма!

Меня вновь подхватили под руки и заставили сесть на колени, я свесил голову и опустил руки, изображая жертву.

— Посмотри на меня, кусотарэ, — произнес голос.

Я поднял голову, откинув грязные волосы, и взглянул исподлобья на Мастера Ицу. Он прятался от дождя под широким зонтом, а на ногах у него были резиновые сапоги, чтобы не заляпаться. Он присел на корточки напротив меня и улыбнулся в лицо.

— Я же говорил тебе, что ты и месяца не протянешь, да, псих мелкий? Говорил…

— Ты мертвец, Ицу, — устало произнес я. — Надо же быть таким дебилом…

Приступ кашля прервал мою пламенную речь. (С чего бы, простудился что ли?)

— Нет, яцу, это ты мертвец, — улыбка Мастера стала шире. — Даже не представляешь…

— Почему? — прошептал я.

— Почему⁈ — засмеялся он. — И ты ещё спрашиваешь? Ублюдок!

Он замахнулся на меня, но я не отреагировал, поэтому он просто опустил руку.

— Скоро узнаешь почему, — зло прошипел он, копаясь в кармане куртки.

Он достал старенького вида телефон-раскладушку, открыл его и набрал номер, после чего протянул мне.

Дрожащей рукой я перехватил трубку и приложил к левому уху, в правом слишком звенело.

Гудок. Второй. Третий.

— Рио-чан, мальчик мой… — отозвались на той стороне.

— Кайне-сан, — криво усмехнулся я. — А я то думал, куда ты запропастился.

— Занят был, видишь ли. Серьезные дела. Кстати, о делах, мне пришлось отменить очень важную встречу, только чтобы поговорить с тобой, представляешь? Я все ждал и ждал звонка, что-то ты припозднился.

— Ты мне льстишь, так приятно…

— Не загордись, это ведь может быть наш последний разговор. Я слышал, ты конкретную заварушку устроил. Наш друг Ицу-сан, наверное, вне себя от ярости.

Я поднял глаза, приглядываясь к Ицу.

— Ага, выглядит так, будто лимон проглотил, а после этого задницу нюхал.

— Хотел бы я на это взглянуть, терпеть не могу этого старика, — засмеялся Каин.

— Так приезжай, мы все тут.

— Ты переоцениваешь свою значимость, Рио. Тащиться среди ночи в такую глушь… Представляю, как там дерьмово. Грязь, слякоть, холодно, наверное. Извини, но нам придется попрощаться именно так. Не принимай близко к сердцу, но ты слишком мелкая сошка. Никакое удовольствие того не стоит. Верю, что ты поймешь.

— А если я опять тебя удивлю? — поинтересовался я мрачно. — Ты уже недооценивал меня раньше.

— Не в этот раз, мальчик. Я не ступаю в одну лужу дважды, так делают глупцы и дети.

— И лиричные бандиты в маске. Я достану тебя, Кайне-сан. Вот увидишь.

— Угрозы? — насмешливо переспросил он. — Правда? Ты стоишь на коленях в такой клоаке, о которой мне и думать отвратно, и решил, что сейчас самое время угрожать мне⁈ Ох, Рио-чан, мне даже жаль, что все закончилось так и не начавшись. Твоя заносчивость просто удивительна.

— Скоро увидимся, тикусё.

— Не думаю. И, если получится, передай привет Сатеши-сану, этого старика я тоже терпеть не мог.

Из динамика звучали короткие гудки. Каин решил, что вдоволь поиздевался и положил трубку.

— Я этого урода тоже не жалую, — произнес Ицу задумчиво, покусывая фильтр сигареты. — Но когда тебя просит о чем-то Каин, ты просто делаешь. Так уж заведено. Не представляю, чем ты ему насолил, но это была самая большая ошибка в твоей жизни. Все знают, что ему нельзя переходить дорогу.

— А как же Ягами-кай? — спросил я, морщась от дождя.

— А что с ними? Я получил приказ от одного из глав клана. Никто не будет начинать войну из-за такой мелюзги, как ты. Уверен, что мне даже Сорэ вернут со временем. Ну, может, отрежут ему пальцы или яйца… Лучше ему, чем мне. Отсутствие яиц не повлияет на его исполнительность.

Ицу забрал телефон, сложил и засунул его мне в карман.

— Это ещё зачем?

— Каин так сказал. Наверное, будет тебе звонить на тот свет, хрен его разберешь. Ну ладно… — Ицу с кряхтением встал и размял ноги, отряхивая с них комки глины. — Давай заканчивать.

Меня силой подняли и повели вслед за хозяином. Когда свет прожекторов рассеялся, я стоял на краю свежевырытой ямы, на дне которой уже начала скапливаться вода.

Я осторожно осмотрелся. Дождь и темень мешали, но я точно на территории завода, только с обратной стороны. По всей видимости, внутренний двор или прилегающая территория предприятия. Поле огромное, выделяли под расширение производства.

Помимо ямы, над которой стоял я, рядом готовили еще две. Парни в дождевиках усердно трудились не покладая рук. Возле прожекторной установки лежали два тела с мешками на головах. Ясно кто это был.

— Видел, пустырь какой? — спросил Ицу. — Мы тут кучу народа закопали. Мертвецов преимущественно. Но с тобой поступим иначе. Ты ведь совсем другой случай…

— Ага, — хмыкнул я.

— Вот сейчас сезон закончится, земля поосядет… — размышлял Мастер. — Зальем тут бетоном, сделаем спортивную площадку для ребят. Поставим гриль, пару шезлонгов… А впрочем, тебе-то какая разница.

— Никакой.

— И я так подумал. Ты-то под бетоном будешь.

— Что с моими парнями?

— А что с ними? — удивился он. — Я же не зверье какое, вон для них тоже ямы роем. Я хотел их сначала пощадить. Сказал же, мне ещё секретаря вызволять, нужен кто-то на обмен. Но потом подумал, — а где я их содержать буду? Да еще тот, здоровый, совсем плох, до завтра не дотянет. И что я буду делать с одним заморышем? Не, лучше уж всех зароем. Нет тела, нет проблем, так говорят.

— Урод ты, конечно, Ицу. Дайго тебе этого не простит.

— Простит, не простит… — Мастер задумчиво затянулся сигаретой. — Мне насрать, если честно. Так уж вышло, риски профессии. А там пусть Каин разбирается, это его рук дело, не моё. А вообще, тебе не о них стоит беспокоиться. Завяжите ему руки, хрена встали! — заорал он на своих.

Манзо приблизился ко мне и, глядя в глаза, принялся стягивать кабельную стяжку на кистях. Он смотрел на меня с нескрываемой злобой, не моргая. Мне очень хотелось боднуть его в нос, так шутки ради, но я сдержался.

— Мы зароем тебя живьем, — заявил Ицу. — Не оттого, что Каин так приказал, нет. Это моя идея. Не нужно было меня злить, психопат ты мелкий.

— Это за наших парней, — промычал Манзо и взял совковую лопату.

Я снова опустился на колени, лицом к яме.

Сердце колотилось как бешеное.

Сейчас, сейчас…

Фокус подсказал откуда ждать удар, я вовремя вжал голову и подставил плечо, сразу перед тем, как железный совок врезался мне в темечко. Я завалился набок и рухнул в импровизированную могилу, погружаясь в холодную жижу.

— Закапывай, — услышал я откуда-то сверху. — Этого первого, потом остальных.

Комьяземли упали на голову, ещё и ещё… Они сыпались и сыпались, накрывая меня мягким пледом.

* * *

Пока меня совсем не зарыли, нужно действовать. Пожалуй, сейчас самое время. С трудом я приподнялся и принялся стаскивать через голову пиджак. Что оказалось непросто с завязанными руками.

Сверху донеслись смешки.

— Смотри, что это он делает, раздевается? — хохотал кто-то.

— Видимо, боится перед богами предстать со значком якудза на лацкане! — хихикал второй.

Пиджак с трудом слез со спины на голову, я протянул его насколько мог, сделав импровизированный пузырь. Продел внутрь руки и сложил их над лицом. Ткань пиджака достаточно плотная, чтобы удержать грунт, маска из одежды поможет мне какое-то время продержаться и защитить глаза.

Земля вновь посыпалась сверху, комьями большими и малыми, погребая меня в вонючей мокрой яме. Оставалось только терпеливо ждать.

Тело болело и чесалось. Все инстинкты требовали от меня действий. Выбираться, бежать, ползти, царапаться, делать все, чтобы не остаться в могиле.

У меня нет клаустрофобии, да и Икари этой слабостью был обделен. Но когда ты оказываешься с мешком на голове в узком пространстве и на глубине двух метров, а тебя давит сверху мокрая земля, поневоле начинаешь нервничать.

Глубокий вдох и выдох.

Вдох и выдох.

Паническая атака и ощущение тревоги лишь заставят сердце биться чаще,а вследствие чего я начну дышать сильнее. Расход кислорода это единственное, о чем я должен сейчас думать. Даже когда мои гробовщики закончат, у меня должен остаться запаса воздуха и сил для финального рывка.

Я прикрыл глаза, фокусируясь только на равномерном дыхании и сердцебиении. Можно сказать, что я пытался медитировать, пока меня закапывали живьем. Получалось не очень.

Вдох, выдох.

Земля наваливается, сгибает меня, овладевает мной.

Вдох и выдох.

Спокойствие.

Кто-то роет рядом, под мой импровизированный полог неожиданно пролезла белоснежная рука. Потом появилась Муза, просто втиснулась внаглую под пиджак и зависла, пялясь прямо в глаза.

— Как дела? — поинтересовалась она, выплевывая землю мне в лицо.

— Нормально, — буркнул я.

— Дышишь слишком часто.

— Знаю!

— Ой, ладно, солнышко, сейчас помогу, — усмехнулась она. — Глазки закрывай…

Она коснулась ледяными губами моей щеки, принося умиротворение.

Теперь я не один, безмятежность обдает меня своими холодными ветрами.

* * *

Я уже под землей, звуки падающего грунта стали глухими, спокойно дышу, прислушиваюсь. Ещё немного. Чуть-чуть…

Тишина. Они закончили. Я прижат двухметровым пластом земли, закопан заживо. Ну, наконец-то!

Я медленно расчистил грязь под моим импровизированным пологом и опустил руки к груди. Ну а теперь роем.

Дебилы чертовы. Я столько людей закопал, что вам и представить сложно. Это же надо, — зарывать живьем в мягкую землю, еще и в дождь⁈

Нужно или горло сначала перерезать или в гроб положить, а лучше еще и катком сверху пройтись, чтобы точно не выбрался. А это… Тьфу, грязь в рот попала… Халтура…

Я медленно откапывался из плена, подав плечи вперед и немного приподняв руки над головой, предварительно расчистив путь пальцами. Самое сложное, это утрамбовать землю под собой, чтобы возникла хоть какая-то опора и появилась возможность занять вертикальное положение. В моем случае это было нелегко, но я старался. Двигался словно червь, прорывался вверх, пробивал дорогу к спасению.

Земля была свежей и рыхлой, поддавалась, как тесто, мне это было только на руку. Но она ещё была и мокрой, а значит, тяжелой, и я быстро выбивался из сил, теряя остатки кислорода.

Дыхание сбилось, уставшие пальцы все старались нащупать хоть какую-то полость, вырваться из плена, пробиться к свету. Влага облепила пиджак, я будто барахтался в болоте, пробиваясь через плотную массу из слякоти и хляби. Запах земли так плотно въелся в мозг, что я его почти не чувствовал, только отвратительный соленый вкус с кислинкой.

Возможно ли, что я рою не туда? Компаса у меня при себе нет, гравитацию не чувствую. Что, если я копаю куда-нибудь вбок или вообще топчусь на одном месте?

Нет, нет, нет! Я все продумал, я двигаюсь в верном направлении. Вверх это только туда, куда я тяну руки, и больше никак. Но по моим подсчетам, я уже должен был выбраться или хотя бы высвободить ладонь. Но земли конца и края нет, я сейчас в Австралии вылезу!

Дальше, дальше, отталкиваясь ногами, рыча, помогая себе плечами и головой, как младенец, что выходит из родового тоннеля. Где там этот чертов тазовый выход?!!!

Воздух закончился.

Рот забит грязью, но закрыть его я не могу, нечем дышать. Земля в носу и на глазах, в ушах и под одеждой. Она поглотила меня, превратила в перегной.

Теряю себя. Наверное, все должно потухнуть, но и так темно, как у черта в заду.

С меня хватит…

Грязный бизнес — часть 3

Тону. Через мутную пленку вода кажется красной, дышать невозможно. Черт, где это я? И почему так тепло, нет даже жарко⁈

Я вынырнул на поверхность, протирая глаза и дико озираясь.

Так, что за херня?

Я лежал в небольшом бассейне, заполненном кровью, напротив меня вальяжно растянулась Муза, придерживаясь за каменный бортик. Кровь была слегка алой, будто разбавленной, но теплой, свежей и с тем самым кислым запахом железа.

От бассейна к холодному небу поднимались струйки пара, на голову лениво падал крупный снег.

— Я опять сдох? — спросил я её, зло пытаясь вытереть лицо.

— Вроде нет, — пожала она плечами.

— Где мы?

Она ушла под воду, тьфу, кровь, вынырнула в метре от меня и провела рукой по красной глади.

— Это, милый, мертвый кратер вулкана, наполненный кровью тех, кто сегодня сдох в той поножовщине. Круто, да⁈

— Чего-то много крови слишком, — недоверчиво осмотрелся я.

— Я её чуть разбавила, — призналась Муза. — Я решила привести тебя в одну из моих обителей, чтобы ты увидел, где я пропадаю, пока не шатаюсь за тобой, как чертов невидимый призрак.

— Угу… И почему сейчас? Нам, вообще-то, из ямы вылезти надо, — недовольно отметил я, выбираясь на каменную ступень.

Кровь стекала по телу, оставляя неприятный и липкий осадок.

— Не парься ты, это же иллюзорная кровь, а не настоящая, — прочитала она мои мысли. — Купайся сколько хочешь.

Она немного окунулась, я видел только её глаза, потом вынырнула и пустила губами фонтанчик в мою сторону.

— Здесь что-то не так, — покачал я головой.

— Все нормально, отдохни чуть-чуть, и я верну тебя в твою канаву.

Ну уж нет, так просто ты меня не обманешь. Я оттолкнулся от гладкого камня и поплыл к краю, в пару махов достиг бортика, зацепился и подтянулся, оглядывая окрестности.

Твою мать.

Опять этот пейзаж. Мертвые волны внизу накатывали на пустынный пляж, циклопическая гряда прорезала плотную ткань облаков, словно вспарывая их. Молнии на горизонте освещали туманное серое нечто.

— Ты притащила меня к нему⁈ — заорал я на Музу.

— Не кипятись, малыш, — быстро заговорила она. — Это нужно было сделать, послушай, что он скажет.

— На хрен тебя и твой бассейн!

Я перемахнул через край и абсолютно голый пошел по острым камням вниз.

— Ну куда тебя понесло? — кричала она вслед. — Тебе отсюда не сбежать! Миилыыый…

Она вдруг появилась прямо передо мной и толкнула пальцем в грудь. Кстати, она тоже была полностью нага, но нас обоих это никак не смущало.

— Ну и куда собрался?

— Подальше, — рыкнул я.

— Он пытался с тобой встретиться еще с заключения. И это не без причины! Просто выслушай…

— Да не хочу я! Не хочу и все!

— Разве я тебя чем-то обидел? — прозвучал знакомый голос за моей спиной.

Я заскрежетал зубами и резко обернулся. Жерло вулкана куда-то пропало, я стоял на пляже, ноги утопали в сером песке. Ангел сидел у костра, и в отличие от нас с Музой, на нем было некое подобие брюк. С нашей последней встречи он нисколько не изменился, — все тот же ясный взгляд и белые волосы до плеч, тот же рельефный торс и умиротворенная морда.

— Шантажировать меня приперся? — зашипел на него я.

— Чего? — удивился он.

— Я и без тебя выберусь! Не нужны мне твои услуги, слишком дорого стоят!

— Успокойся, чувак, я просто поговорить! — поднял он руки. — Присядь к огню, покури там, не знаю…

Он щелкнул пальцами и у костра появилось глубокое кресло.

— Присядь! — махнул он рукой.

— Халат выдай, — заявил я. — Не люблю голым задом мебель протирать.

Из ниоткуда в его руке появился белый махровый халат, который он бросил мне. Я поймал одежду на лету, облачился и подвязался, и лишь после всего этого уселся в кресло, протянув ноги к тлеющим углям.

— Сейчас ты предложишь мне сделку, — произнес я. — И какой бы она ни была, я пас. Я больше в твои игры не играю, понял? Мне твоя война за баланс света не интересна, ищи другого чемпиона.

— Но…

— Ты обещал, что оставишь меня в этом мире и не будешь мешать!

— Я и не мешал…

— Ну вот и не лезь. Сказал же, я сам выпутаюсь.

— Вообще-то, я не собирался предлагать тебе ещё одну сделку. Все это время я хотел тебя предупредить. И очень важно, чтобы ты меня выслушал, парень. Хотя бы ради того, через что мы прошли. Я ведь сдержал слово, — ты живешь в новом теле, делаешь что вздумается, никто тебе не указ. Но это нечто большее…

— Выслушай, милый, пусть он и нудный, но заботиться о нас, — промурчала Муза, присаживаясь к костру.

Я засунул руку в карман халата, нащупал там сигарету и зажигалку, достал, закурил. Несмотря на ниспадающие белые хлопья, мне было совсем не холодно. Конечно, это же мой чертов мир, с чего бы мне в нем мерзнуть.

— Говори, — сдался я, выпуская дым.

— Я пытался связаться ещё в Габутай, если помнишь. В ночь резни, но ты был слишком занят, чтобы разговаривать.

— Угу. А потом передал послание через старика. Кстати, как у него дела?

— Как у всех мертвецов, — развел он руками. — Он обрел покой.

— И кого ты хочешь, чтобы я убил в этот раз? — с недовольным выражением поинтересовался я. — Я, видимо, сильно тебе нужен, все никак не отстанешь.

— В этот раз… — он присел у костра, протягивая к нему руки. — В этот раз я хочу, чтобы ты кое-кого не убивал.

— Чего? — удивился я.

— Чего⁈ — удивилась Муза.

— Вам ни в коем случае нельзя убивать человека, которого вы зовете Каином. Хотя, по всем вариантам будущего, это и крайне маловероятно. Скорее, ты просто погибнешь пытаясь.

— Не понимаю, а чего ты так печешься за него? Ты и его ангел что ли? — возмутился я.

— Нет, дело не в этом. Я контролирую равновесие, я уже рассказывал, но ты не захотел слушать.

— И сейчас не хочу.

— Аоки нарушал порядок, привносил хаос, разрушал цепочки судеб и менял события, пагубно влияя на мир. Иногда убийство одного человека может спровоцировать катаклизм, меняющий всю историю будущего. Деятельность Аоки могла привести к катарсису, излому реальности, очень плохим последствиям для этого мира.

— Странная у тебя логика, Ангел. Будто я лопушок, только и делаю, что меняю мир к лучшему.

— Для меня лопушок, — серьезно заявила Муза.

— Ты иной, дисбаланс от твоих действий гораздо меньше, — развел руками пернатый.

— Я людей к тебе пачками отправляю, как конвейер, приди в себя, безгрешник хренов! — возмутился я.

— Я успел забыть, какой ты все-таки невыносимый… — устало потер лоб Ангел. — Ладно, я объясню на простом примере. Знаешь, чем, на самом деле, отличаются твои «пустышки» от других людей? Ответ прост, — никто не заметит, если «пустышка» исчезнет. Такой человек ни для кого не важен, добавь или убери его с семейной фотографии, ничего не изменится. Что было, то и осталось, — пустое место. Удали его из компании друзей и тема разговора не поменяется. Сотри его из реальности, мир продолжит жить.

— А как же люди, которых я убиваю из «исключения»?

— М-да, скажу прямо, смерть пары тройки головорезов скорее поможет миру сохранить баланс.

— Окей, я понял о чем ты, я более избирателен, и поэтому лучше Аоки, — хлопнул я в ладоши. — Но что с Каином?

— Помнишь момент, когда ты подал руку Ягами Дате в спортзале школы?

— Не особо, — признался я.

— Я предупредил тебя тогда, что это создаст новую линию будущего для этой реальности. И что этот жест может привести к катастрофе. Я не знал к какой, не думал, что все обернется настолько серьезно. Теперь я вижу, к чему все идет. Лишь я узрел, что ты лишил жизни его брата, как сразу же попытался предотвратить катастрофу, но мои возможности общения ограничены. Я могу встретиться с тобой, только когда ты в опасности, в отключке, или твое сознание изменено.

— Как в тот момент, когда я начал видеть Музу, — вспомнил я.

— Да, именно так, чувак. В общем, я хотел убедить тебя бежать сразу же, бросить всю эту бандитскую историю и уносить ноги. Ваше противостояние ставит на кон жизни сотен и сотен невинных.

— Ты преувеличиваешь, — махнул я рукой.

— Правда? Ваше с ним знакомство закончилось массовой резней. А сколько людей погибло сегодня, посчитать? А ведь это ещё холодная война, даже не боевые действия! Понимаешь теперь, о чем я говорю? Сотни жизней, мужик, и ради чего? Он даже не попадает под твое Правило. Брось эту затею, беги, пока не стало поздно.

— И чем, по твоему наша война закончится? — задумался я, сложив руки на груди.

— Смертью, — мрачно объявил он. — Твоей смертью и всей твоей новой семьи. Если ты хоть немного заботишься о них, тебе нужно уйти. Тот, кого я вырвал из лап смерти и поместил в тело невинного мальчика, так бы и сделал.

— Возможно, но это слишком далеко зашло. Расскажи, с чего это Каин для тебя так важен? Его хорошим парнем тоже не назвать, язык не поворачивается.

— Тут я вынужден согласиться.

Ангел тяжело вздохнул, поднялся и повернулся к воде, глядя куда-то за горизонт.

— Он монстр, — произнес он. — И он совершал поступки даже хуже тех, что совершал ты. Но он радикально другое создание, кровь от крови того мира, в котором ты оказался. Представь себе хищника, что попал в непривычный ореол обитания, новую экосистему. Он адаптируется, изучает и начинает охотиться на местных обитателей. Но он еще не знает, что на этой новой территории есть свой альфа-хищник, царь местного животного мира. Это и произошло с тобой. Но, в отличие от тебя, он монстр иного рода. Вы настолько отличаетесь, что невозможно даже привести пример. Не противоположны, нет, а совершенно отличны. Вы с ним абсолютно асинхронны во всех аспектах. Один никогда не сможет приблизиться к пониманию другого. Как… тигр и осьминог. Можешь представить эту встречу? Вот и я не мог. Тем более, их противостояние.

— Легко, победит тот, на чьей территории будет битва. Тигр не выживет под водой, а осьминог в джунглях.

— Тогда спешу тебе напомнить, что ты на чужой территории, — усмехнулся он.

— Все равно не понимаю, — покачал я головой. — Ты ведь не меня пришел спасать, а Каина, верно? Боишься, что я доберусь до ублюдка.

— Ты уже нарушал линию судьбы, и в убийстве тебе равных нет, так что… да. Я переживаю, что осьминог все-таки задушит тигра, как бы фантастично это не звучало. И каким бы чудовищем Каин ни был, он неприкасаем. Его личность — важнейший аспект развития будущего. Его смерть будет знамением катастрофы, масштабы которой тебе не осознать.

— Бредятина, — плюнул я на угли и затянулся бесконечной сигаретой. — Он просто урод с манией величия и болезненными наклонностями. Таких как он, полно в любом мире.

— Ты его не знаешь, — покачал головой Ангел, — совсем не знаешь. Ладно, мне стыдно, но я приведу этот глупый пример. Когда разговор заходит о перемещении во времени, регулярно всплывает идея вернуться в прошлое и убить Гитлера в колыбели. Якобы это спасет миллионы жизней.

— Заезженная пластинка.

— Точно. Но почему никто не понимает, что войны было не избежать? Без безумного диктатора она началась бы позже, в расцвет производства ядерного оружия. Понимаешь, к чему я веду? Второй мировой не было бы, сразу третья.

— И что ты хочешь этим сказать? Что Каин какой-то…

— Я хочу сказать, что он важен. Что он находится в своем мире, в той линии времени, в которой должен, на своем месте. И что не тебе менять историю этой реальности.

— А мне, что предлагаешь делать? Не я начал охоту, а он! — выкрикнул я.

— Я предлагаю тебе сделку, — наклонился он ко мне, заглядывая синими глазами в душу. — Я помогу тебе и сейчас и дальше. Ты получишь возможность для побега, — все необходимое, этим же вечером. После этого ты должен все бросить и исчезнуть. Ты воспользуешься возможностью и уйдешь, отправишься в другую страну, на материк, куда хочешь. А я проконтролирую, чтобы Каин тебя никогда не нашел, и его внимание займут иные заботы. Но ты обязан сделать это сегодня же, не раздумывая. Это твой последний шанс на спасение, и я протягиваю тебе руку помощи, как и всегда.

— А как же моя команда? Что сделает с ними Каин, когда я испарюсь? Он уже убил двоих из группы.

— Они будут жить. Даже те двое, я даю слово, — убедительно сказал он и протянул мне ладонь, предлагая подняться с кресла.

— Что, воскресишь их? — усмехнулся я.

— Возьми руку, — попросил он. — Молю, не убивай себя и других.

— Что думаешь? — спросил я Музу.

Она лишь почесала щеку и пожала плечами.

— Мы все равно хотели свалить, — сказала она. — Ангел предлагает проездной билет. Глупо отказываться.

Я недоверчиво взглянул на Ангела, он ладонь не убирал, так и протягивал её мне, как спасательный круг.

— Хрен с тобой, белозадый, — кивнул я. — Заключим ещё одну сделку.

— Помни, что это соглашение ограничено по времени. Забудь про Кайне, не смей возвращаться в город, брось все и никто не пострадает.

Я кивнул в знак согласия и пожал ему руку. Неожиданно он резко дернул меня, грубо вытаскивая с кресла. Я моментально оказался в кромешной тьме, с мешком из пиджака на голове, лишенный воздуха и под землей.

Его рывок помог мне вытащить руки ещё немного, и пальцы вырвались на свободу из могильного плена. Кто-то крепко держал мою ладонь и тащил что было сил, буквально выволакивая из липкой пучины. Ещё усилие, и я смог высвободить локти, оперся о землю под собой и вытащил себя из грязи.

Без сил я перевернулся набок, стащил пиджак и принялся кашлять землей, при этом остервенело оттирая лицо и глаза.

Грязь была везде, во всех моих дырочках, щелочках, и складочках и это было просто нестерпимо. Я сморкался, плевался и чихал, но желание расчесать себя в кровь никуда не уходило. Хорошо хоть дождь не закончился, с его помощью я хоть немного промыл глаза, чтобы осмотреться. Через серую муть я увидел Акиру, что сидел надо мной и протягивал носовой платок.

Да уж, дебил, это очень поможет! Я выхватил платок, намочил его и принялся с удвоенной силой тереть лицо.

Он разрезал хомуты на запястьях, помог сесть, прикурил сигарету и дал мне. Я глубоко затянулся, и с удовольствием выдохнул клуб дыма в ночь. Лучшая затяжка в моей жизни.

— Где ты пропадал? Какого хрена⁈ — зарычал я на него.

— Я прибыл на точку, как и договаривались, — ответил он тихо. — Видел, как вас втащили внутрь. Пришлось обойти место по кругу, чтобы отыскать вас. Противников было слишком много, я дождался момента, когда почти все ушли, и напал.

Он показал на тела троих могильщиков, разбросанных по полю и на окровавленную катану, воткнутую в землю.

— Раньше возможности не было, Сумимасэн, — наклонил голову он.

— А где Асура? Она должна была быть с тобой! — спросил я, поднимаясь на ноги.

— Не пришла.

— Что⁈

— Они с Сэрой должны были встретиться у неё и выдвинуться на позицию. Но никто не пришел. Я звонил, не берут трубку.

— Проклятье! Вот сучка!

Я отдышался и вдруг резко выпрямился, будто молнией пронзенный.

— Ксо, Акира, хватай лопату! Нужно вытаскивать Новичка и Кои, может, кто из них ещё жив!

— Кои не успели зарыть, когда я пришел, — произнес Накамура. — Он ещё дышит.

— А Дайчи?

— Я решил сначала помочь тебе.

Мы бросились к свежей могиле, полностью забросать землей её не успели, поэтому мы прыгнули вниз и принялись разрывать грязь руками. Заняло это недолго, пальцы вцепились во что-то твердое, Акира был тут как тут, и вдвоем мы вырвали Дайчи из-под завала. Платком я протер лицо пацана, вытащил комки изо рта и с силой нажал на грудь, и все это, стоя по колено в хлюпающем месиве.

Парень закашлялся и захрипел, я перевернул его на живот, позволяя исторгнуть все, что он успел проглотить. Некоторое время мы с Акирой стояли, опершись на края ямы, курили и смотрели, как яростно тошнит Дайчи. Наконец, парень успокоился, вытер рот и смог подняться, глядя на нас с ужасом и недоумением.

— Выжил-таки, молодец, — потрепал я его за щеку. — Ты мне как раз пригодишься. Акира, где минивэн?

— Они подогнали его на парковку к главному ходу, — ответил он. — Будем отступать?

— Ни в коем случае, — усмехнулся я. — Идем, убьем этих ублюдков. Дайчи, выше нос, не отставай, мать твою!

Грязный бизнес — часть 4

Акира вопросительно смотрел на меня. Я осторожно перевернул Кои на спину. Здоровяк даже не очнулся.

— Не знаю, — ответил я на немой вопрос. — Может выживет, если вовремя предоставить помощь. Ран много, сложно разобрать.

Поковыряли они нашего дружка очень неплохо. Ранений пять только на спине. Дрался до последнего.

— Берите его, — приказал я Акире и Дайчи, — только осторожно. Тащите в минивэн.

— Верно, там аптечка! — воскликнул Никияма.

— Она ему не поможет, — произнес я мрачно. — Но не на дожде же ему лежать.

Парни с трудом подняли тело и поволокли по площадке, то и дело спотыкаясь, и увязая в грязи.

— Принц остался с Ягами? — спросил я, вышагивая первым и оглядывая округу в поисках угроз.

— Хай… — проскрипел Акира под тяжестью раненого.

— Хорошо, тогда следуем плану.

Стена дождя скрывала три фигуры на темном поле. Да и членов банды нам по пути не встретилось. Видимо, решили, что дело сделано и забились в свою нору, зализывать раны и считать потери. Зря вы так торопитесь. Не на тех нарвались, ублюдки.

Я вышел на парковку, тщательно все изучил, прячась за машинами. И тут пусто.

— Почему нет дозорных? — поинтересовался Акира. — Это странно.

— Нет, не странно, — покачал я головой. — Их база — это огромный зал, в котором они собираются скопом. Дозорный нужен, чтобы подать сигнал о вторжении, собрать команду, а им собираться не нужно. Любой, кто войдет в главный зал себя и так выдаст.

— И что нам делать⁈ — запаниковал Дайчи. — Если вся банда в одном помещении, то они разорвут нас на куски раньше, чем мы доберемся до их главаря!

Я не ответил, помогая затащить бездыханного Кои в салон помятого минивэна. Мы уложили его на креслах, после принялись за подготовку. Я перебинтовал поврежденную ладонь, вправил плечо Дайчи и перевязал ему шею, порез на которой сильно кровил. Также нашлась старая пластинка с обезболивающими, срок давно вышел, но это нас с Никиямой это не смутило. Мы разделили таблетки поровну и проглотили штук по пять каждый. Самопалы и оружие остались на месте, наркоторговцы даже не проверили, есть ли что интересное в салоне. Я выдал Дайчи огнестрел и нож, а себе взял вакидзаси в левую руку.

— Акира, твоя задача нас охранять. Никто не должен подойти.

Молчун утвердительно кивнул.

Лишь быстрые приготовления были завершены, мы двинулись к главному входу. Я старался не думать о боли. Злость и желание поквитаться двигали меня вперед.

Я взлетел по ступеням, ногой толкнул дверь, вошел в коридор, привыкая к темноте. Я ожидал, что здесь тоже никого не будет, но ошибся. Трое парней вышли подышать мокрым воздухом, что сквозил через разбитые окна. Они курили у станка, передавая початую бутылку по кругу.

— Отмечаете, мрази⁈ — спросил я, быстро приближаясь.

Покрытый грязью с головы до ног, с безумным взглядом и мечом в руке, я появился из ниоткуда, и неудивительно, что они растерялись. В один миг я оказался рядом и перерезал глотку ближайшему ко мне бандиту, пока он падал, подрезал ноги второму. Третий пустился наутек, но был настигнут Акирой, что догнал его в два прыжка и мощным ударом разрубил спину.

Выживший упал на колени, зажимая бедро и поднял голову, глядя на меня умоляюще.

— Мы… мы безоружны… — трясущимися губами произнес парень.

— Я знаю, — ответил я и вонзил ему в сердце клинок почти по рукоять. — Акира, помоги меч вытащить.

Накамура беспрекословно вцепился в мертвеца, пока я с хрустом выдергивал вакидзаси из тела. Дайчи молча наблюдал, трясясь от холода и шока. Лишь лезвие освободилось из плена, я махнул ему рукой. Продолжаем.

Я остановился у дверей, что вели в общий зал, выдохнул.

— Дайчи, подай самопал, — попросил я. — Акира, а ты — зажигалку. Теперь спокойно, без лишних движений, нам нужно немного времени. За мной.

Медленно я открыл перед собой дверь и шагнул в зал, также не торопясь пошел вперед по освещенной дорожке. Я оказался прав, — они все были здесь. Справа организовали лазарет, расставили капельницы и столы, носилки и койки. Несколько человек в медицинских масках как раз зашивали раненого. Слева лилось рекой бухло, ватага охмелевших парней громко обсуждала события вечера. Даже сортировку и фасовку остановили, все бросили.

Ицу был на своем месте, занимал трон бомжеватого короля. Его стол окружили человек пять-шесть, вместо бумаг на столешнице стояли бутылки и стаканы.

— Что за черт⁈ — услышал я крик.

Парень, что заметил нас, отделился от пьяной толпы, поднял обрезок трубы из-под ног, и побежал наперерез, крича во всю глотку. Я встретил его высокой защитой, заблокировал удар и ответил вольтом, разрубая вдоль его лицо на две половинки.

За павшим всегда приходит следующий. С топором наперевес он попытался нас остановить.

— Синдзима…– Урод не успел договорить, как меч Акиры разрубил его грудную клетку.

Он так и рухнул, сжимая трубу мертвой хваткой, и проскользил по полу мне под ноги. Я молча переступил через него, поджигая фитиль самопала и не сводя глаз со своей цели.

Ицу отвлекся на крик, заметил меня. Непонимание на его лице сменилось злобным оскалом.

— Тикусё! Какого хрена⁈ — прокричал он, вставая с кресла. — Убейте эту сволочь!!!

Я проследил взглядом за искрящимся фитилем и протянул самопал Дайчи.

— Держи, прицелься в Ицу и спусти курок, — убедительно сказал я.

— Что? — опешил новичок. — Почему я?

— Ладонь насквозь пробили, я не смогу, — быстро проговорил я и показал перебинтованную ладонь.

— Но…

Я впихнул ему в руки самопал и показал пальцем на стол Мастера.

— Времени нет, просто прицелься и стреляй! — приказал я, отходя на шаг.

Муза посмеивалась, стоя за спиной новичка.

Дайчи опасливо поднял орудие, поглядывая на меня. Я утвердительно покивал, показывая, что все отлично, и отошел ещё немного. За спиной слышались звуки борьбы, Акира старался не подпускать к нам пьяную толпу.

Новичок поднял оружие, неуверенно навел на цель, его рука тряслась в стороны, будто держал он тяжеленную гантель. Я продолжал отступать с невинным выражением лица. Муза заливалась хохотом.

Взрыв раздался неожиданно, мощным потоком проносясь по залу и отражаясь эхом от стен. БУМ! Звук разорвал пространство, заставляя всех в помещении присесть и зажать уши. Свет одной лампы заморгал, с потолка посыпались искры.

Я вовремя отвернулся и присел, а лишь звук выстрела перестал повторяться в голове, поднялся, осматривая результат. Сразу после грома настала тишина, ни голосов, ни звона металла. Лишь истошный крик Дайчи, что сидел на полу и зажимал разорванную руку, обливаясь кровью.

Я тряхнул головой, стараясь избавиться от звона, и подошел к нему.

— Ты и правда счастливчик, могло до локтя оторвать, — прокомментировал я, разглядывая запястье. — Да покажи ты, покажи! Нормально все, заживет, не ори! Акира⁈

Молчун тихо подошел к нам, хлопая себя по уху и стараясь проморгаться.

— Точно заживет⁈ — проскулил Дайчи, глотая слезы.

— Точно, — серьезно ответил я.

Сомневаюсь, что такую травму можно излечить, ладонь надвое раскроило, а пальцы сломало и вывернуло. Я похлопал парня по плечу, вскинул второй самопал и пошел к столу босса, Накамура пятился за мной, прикрывая спину. Дайчи поковылял следом, скрючившись и прижимая травмированную конечность к животу.

Вокруг Ицу все было испещрено шрапнелью. Толпа, что стояла вокруг него, теперь корчилась на бетоне, исторгая вой и проклятья. Со стола стекали струйки крови, смешанные с алкоголем из разбитых бутылок.

Толпа слева начала приходить в себя, они поднимали головы, медленно вставали на ноги, тянули руки к оружию. Я демонстративно наставил на них самопал, показывая, что играть со мной не стоит. Хватит на сегодня драк, меня это достало. Одного жеста хватило, бандиты замерли, никто не посмел даже крикнуть ничего в ответ.

Переступая через тела тех, кому не посчастливилось попасть под картечь, я подошел к столу и склонился над ним, глядя на Мастера Ицу.

Он застыл в кресле, откинувшись на спинку. Одна рука безвольно свисала вниз, а второй он судорожно вцепился в грудь. На темной рубашке пестрели красные рваные точки от попавших зарядов. В шее у него застрял осколок стекла, бровь была чем-то рассечена.

Рядом с ним я не мог не заметить мою катану, которую он аккуратно прислонил к креслу. Вот и нашлась.

— Тебя больше некому защищать, одзи-сан, — сказал я, аккуратно положив самопал на стол. — Твоя очередь идти на пустырь, яму я для тебя придержал.

— Постой… — прохрипел он, мелко подергиваясь. — Постой, яцу… Давай договоримся.

— Если честно, одзи-сан, я не тот человек, которого посылают договариваться, — пожал я плечами. — Обычно я тот, кого отправляют, когда переговоры невозможны.

— Нет, ты не пони… Ты не понимаешь… — прокашлял он кровью. — У меня связи, люди, налаженная схема…

— Нет.

— Ты не выйдешь отсюда, если убьешь! — прохрипел он яростно. — Санья — это моя территория, я здесь босс, ксо…

Акира молча протянул мне свой телефон, я взял его и набрал номер, надменно наблюдая за кривляниями Ицу. На экране появилась встревоженная физиономия Ягами.

— Аники? — с трудом узнал он меня. — Ярэ-ярэ, что с тобой…

— Не сейчас, — отрезал я. — Сорэ с тобой?

Дате серьезно кивнул и развернул телефон, так чтобы я видел секретаря. Камера приблизилась к лицу Эмуры, на котором я не мог не заметить несколько ссадин и хороший фингал под глазом.

— Сорэ–сан…

— Икари-сан, — ответил он разбитыми губами и наклонил голову. — По всей видимости, переговоры зашли в тупик?

— Именно так. — Я показал ему булькающего кровью Мастера Ицу. — Я звоню с деловым предложением.

— Внимательно слушаю, — обреченно отреагировал Сорэ.

— Ты знал, что тебя отправляют на убой? Мастер заявил, что в лучшем случае тебя вернут обратно, но отрежут яйца. Ты сам на это пошел?

— Смею заметить, что я очень дорожу своими яйцами, — осторожно сказал Эмура, шмыгая носом. — И никак не мог предположить, что Мастер мной пожертвует, тем более так легко. Поэтому, — нет, я не знал, что это подстава, Икари-сан. Никак не знал.

— Сокка. Ты ведь секретарь Ицу, верно?

— Хай…

— Что ты пытаешься…– заворчал Мастер, но Акира быстро успокоил его ударом рукояти в горло.

Толпа, окружавшая нас и держащаяся на безопасном расстоянии, недовольно загудела.

— И ты знаешь пути поставок?

— Хай.

— Дилеров?

— Хай.

— Порядок расчетов?

— Хай… Я очень долго работал на Мастера Ицу, я знаю о его бизнесе все.

— Тогда вот мое предложение — ты, Эмура Сорэ, займешь место главаря. Будешь вести дела также как Ицу, наши договоренности останутся прежними, помимо того, что мы будем взимать 10 % от всех операций, независимо на чьей земле они проходят. Все выжившие члены банды останутся при своих местах и будут получать прежнюю выручку. Или ты можешь отказаться, и остаться верным Мастеру Ицу, но тогда лучше попрощаться с яйцами.

— Предложение, которое обдумывать не нужно, — отреагировал Сорэ. — Я смогу проводить операции вместо старика, не сомневайтесь. Люди знают меня, как его заместителя, они послушают…

— Эмура!!! — взревел Мастер. — Гребаный предатель! Коно-яро! Вонючий кусок…

Акира вновь с размаху ударил Ицу, но в этот раз толпа осталась равнодушной. Они все слышали. Прекрасно понимали, что происходит. Я развернул телефон так, чтобы они видели своего нового предводителя.

— Парни… На сегодня бой окончен, — заявил Сорэ. — Я приказываю не вмешиваться. Я прямо сейчас приеду, а пока ничего не предпринимайте. Вы меня знаете, и знаете, что я никогда никого не кидал. Вы свое получите, я даю слово.

Толпа отступила на пару шагов, продолжая молча наблюдать. В стае бешеных собак нет чести и верности, только кусок мяса и сильная рука способна ими повелевать. Этому отребью было важно, чтобы был заработок и бутылка саке на столе, а на личность хозяина им глубоко плевать.

— Ещё одно условие, Сорэ-сан. Возможно, мне потребуются ваши люди и связи. В нужный момент я обращусь к вам за услугой, и вы обязаны будете предоставить мне запрошенную поддержку.

— С этим не будет проблем, — подтвердил Эмура. — Кадров у нас предостаточно.

— Ублюдок… — закряхтел Ицу, его подбородок окрасился красным от потеков изо рта.

Я коротко кивнул и Акира произвел фирменный выпад с места. Его катана выстрелила из ножен, молнией разрезая воздух. Короткий свист металла и голова Мастера Ицу оказалась практически отделена от тела, неестественно повиснув на обрубке шеи. Тело мелко задергалось и медленно сползло с кресла, оставляя за собой бордовые следы.

— Шикарно, — отметил я и дал Акире кулачка, тот довольно стукнул по нему.

Вот же молчаливый ублюдок, кто бы знал, что он такой бешеный.

— Вам пора выдвигаться, Эмура-сан, — произнес я в телефон. — Скиньте мне свой номер на всякий случай, мы дождемся вашего прибытия.

Я положил трубку, обошел стол, отпихнул ногой труп Мастера и уселся в окровавленное кресло. Все равно я весь в грязи и крови, какая уже разница. Взял свою катану и важно положил её на колени, глядя на толпу бандитов передо мной.

— Манзо-чан! — позвал я. — Ты живой? Манзо! Выходи давай, бакаяро!

В кольце началось движение, раздались короткие выкрики и в круг вытолкнули парня со шрамами на лице.

— Подойди, — приказал я ему.

Он шел на полусогнутых, ноги дрожали, а тело отказывалось повиноваться. Его взгляд цеплялся за изуродованные тела по пути, отчего ему становилось только хуже. Он приблизился к столу и застыл, повесив голову. Акира занял место за ним, положив руку на рукоять меча. Повисла гнетущая тишина, Манзо отсчитывал последние секунды жизни. По его изуродованной щеке катилась крупная капля пота.

— Я было хотел тебя казнить, — признался я. — Но знаешь что? Мне слишком мила твоя улыбка.

Он затрясся ещё сильнее, не выдержал и упал на колени, подавляя крик. Одобрительный шум раздался в толпе, никто из них не хотел, чтобы якудза вырезал их парней одного за другим.

— Нет, правда, мы же теперь партнеры, а партнеров убивать нельзя, верно, Манзо?

— Верно, Икари-сан, — затряс парень головой.

— Ну и отлично, а теперь скажи, — есть у вас тут толковый костоправ?

— Да, конечно. В лазарет пригнали троих фельдшеров. Они работают в местной клинике, и у нас подрабатывают.

— Справляются?

— Хай, они регулярно помогают, знают с чем имеют дело. И держат язык за зубами.

— В минивэне один из наших, ему срочно нужна помощь, да и руку моего друга пусть тоже посмотрят.

— Сейчас сделаем, — поклонился Манзо ещё ниже.

— Где у вас тут уборная? — поинтересовался я.

— Сразу направо, вот в эту дверь. И потом ещё раз направо.

— Надеюсь, мыло там есть? — скривился я, глядя на него как на дерьмо.

— Вроде есть… — протянул он.

— Ксо. Ладно, иди. Быстрее, парню в минивэне совсем хреново. И, Манзо…

— Да?

— Если он умрет, ты тоже умрешь, понял?

— Понял…

— Иди. И передай остальным, чтобы не мозолили глаза. Пусть идут бухать дальше, или лечиться, или чем они там занимались. Драка закончена.

— Хай!

Манзо спешно поднялся и побежал искать врачей, а я затушил окурок об пятно крови на столе и кивнул Акире.

— Пригляди за ними. Чтобы с нашими ничего не случилось.

Накамура кивнул, перехватил катану и отправился вслед за смайликом. Отлично, ему не нужно этого видеть.

Я прекрасно помнил откуда прошлый раз Ицу отслюнявил мне 50 тысяч. Он сделал это так легко, будто он деньгами зад подтирает. Я осторожно залез рукой под стол и нащупал дверцу сейфа. А вот и банк.

Сейф был закрыт, ну а как иначе. Пришлось склониться над телом Мастера и немного пошарить по карманам, хорошо, что я не привередливый. Ключ нашелся в нагрудном кармане куртки, он его особо не прятал, был уверен в своей безопасности.

Дверь поддалась, и я отклонился в кресле, заглядывая внутрь. Сверху какие-то документы, а вот основное пространство под завязку забито пятитысячными банкнотами. Если прикинуть, сколько здесь? Хм… Миллиона полтора, два? Больше?

Я задумчиво смотрел на сбитые ряды оранжевых бумажек, не в силах отвести взгляд.

Это был он. Мой выход.

Колыбельная для убийцы — часть 1

Интересно, в одну сумку все влезет? Черт…

Я закрыл дверцу сейфа, устало поднялся с кресла, и отправился в туалет. Кожа чесалась невозможно, мне нужно было умыться и прийти в себя.

Прошел по темным коридорам в большую общую уборную, что сейчас пустовала. Когда-то она была совмещена с раздевалкой для рабочих, и до сих пор у стенки пылились пара шкафчиков и стояла лавочка. Банда, конечно же, здесь порядок не наводила. Пол устилали бычки, катались пивные бутылки, раковины почернели, про унитазы и говорить страшно.

Старый кусок мыла и правда лежал у разбитого зеркала. Вода из крана пахла ржавчиной, но меня это не смутило. Я тщательно умыл лицо и руки, намылил шею и уши, зализал мокрые волосы назад. Снял бинт и промыл рану, её лечением я займусь позже.

После процедуры сел на лавочку, откинулся на стену и закурил. Раздался звук смываемой унитазом воды, и из кабинки появилась Муза, поправляя пиджак.

— Ангел сделал все, что обещал, — сказала она. — Ты не можешь не согласиться.

Я промолчал, пуская дым в потолок. Можно спихнуть произошедшее на чудо? Не знаю, не знаю.

— Сам посуди, — члены твоей команды живы, как он и говорил. И мы нашли деньги, которые нам так были нужны для отхода. Хватай и беги, таков закон, — убеждала Муза.

— Потребуется пропуск, — сказал я, доставая телефон Акиры.

— Есть идеи?

— Посмотрим…

Сорэ скинул свой номер, как я его и просил. Я нажал на кнопку вызова.

— Слушаю, — ответил он почти мгновенно.

— Эмура-сан, у меня к вам вопрос личного характера, — произнес я. — Вам удобно сейчас говорить?

— Я в машине, еду к вам, Икари-сан. Конечно, спрашивайте.

— Вы организуете поставки за пределы страны?

— Хм… У Мастера был небольшой бизнес, да. Курьерская доставка на ту сторону Желтого Моря.

— Куда?

— Северо-восточный Китай, — в Нансон, оттуда в Яньзци. Это граница между Кореей, Китаем и Россией. Удобно реализовать. Город заполнен мигрантами, бедность на высоте, местные группировки с радостью скупают наш товар.

— Мне нужен проход за границу. Это возможно?

— Есть человек. Вам нужно в город Вадзима, что в префектуре Исикава, на севере. Я могу договориться, предупредить его о вашем прибытии. Он подготовит документы за двое суток. Но работает по факту приезда, сделает фото в студии и приступит, только так, и только предоплата.

— Стоимость его услуг?

— Раньше было порядка 300–400 тысяч. «Пропуск» сработает на границе, но не более того. Как вы понимаете, подделка не профессиональная.

— Мне большего и не нужно. Сможете организовать?

— Я позвоню ему сейчас же.

— Аригато, и спасибо, что не задаете лишних вопросов.

— Это не мое дело, — тактично ответил Эмура и сбросил звонок.

— Вот видишь? Он и правда все сделал! — вновь пристала Муза. — Разве не волшебство?

Я задумчиво уставился в зеркало напротив. Из него на меня хмуро смотрел грязный и побитый парень, в котором тяжело было узнать Икари Рио.

Ну и до чего я дошел? Дерусь на свалке с бомжеватого вида шпаной, выбираюсь из ямы, рублю головы главарям преступного мира…

Разве этого я хотел? Ведь вся эта возня не закончится.

С тех пор как я очутился в этом мире, приходилось драться и драться, рубить и резать, вместо того, чтобы заниматься тем, чем я привык. Теперь у меня был реальный шанс, — выход. И я намерен им воспользоваться.

К черту Каина, Габутай, Ягами-кай, Токио и всю Японию. Маршрут был идеален, — забытый всеми уголок, затеряться в котором было проще простого. И оттуда я был волен махнуть куда угодно, только меня и видели. Как насчет Сеула? Отличное место, чтобы начать все заново. В Корее тоже Сакура растет, я в дораме видел. А ещё…

Мои мысли прервал звонок мобильника. Я раздраженно достал телефон Акиры, но наткнулся на черный экран. Нет, это не он. Звонил телефон в нагрудном кармане рубашки, о котором я успел позабыть.

Я выудил старую раскладушку и стер ладонью грязь.

— Не отвечай, — посоветовала Муза. — Не нужно.

И правда. С этим покончено. Мелодия прервалась, возвращая тишину и звук капающей воды из крана. Я облегченно выдохнул. И мобильный зазвонил вновь. Теперь даже настойчивей, чем прежде. Секунд пять я боролся с собой.

Все же сдался. Пальцем откинул верхнюю крышку и поднес телефон к уху.

— Извините, я на минуту, важный звонок! — услышал я веселый голос в трубке. — Хой, Икари, мальчик мой, ты все-таки выбрался.

— Выбрался, — отреагировал я.

— Как там наш общий знакомый? Мастер Ицу мертв?

— Хай, лежит без головы под своим столом, — ответил я отрешенно.

— Ты сделал мой вечер ещё лучше, как же я меня бесил этот старый хрен. Я вообще не люблю конкурентов, но этот…

— Ты опять меня недооценил, — произнес я, прикуривая сигарету. — Я же говорил.

— А я говорил, что не наступаю в одну лужу дважды, малыш-Они`, ведь так?

Тон Каина мне не понравился. Очень сильно.

— Я предположил, что Мастеру ты не по зубам. Было интересно, чем все закончится. Но я ставил на тебя, признаюсь честно. И я очень редко проигрываю в ставках. Поэтому я попросил Ицу положить тебе в карман телефон. Чтобы предупредить…

— И о чем же?

— Видишь ли, этот бизнес работает по своим правилам. Если нельзя добраться до должника, то платить будут его близкие, так действует якудза. Поэтому я перестраховался. Если этой ночью ты не сдохнешь в канаве, а ты все-таки не сдох, то я решил оторваться на ком-то из твоего ближайшего окружения. Кстати, ты знаешь,что твоя девушка хотела сняться у нас в порно?

Раненая ладонь сжала рукоять катаны так, что костяшки побелели. Странно, но боли я не ощутил.

— Да, малыш Они`, да. Ты начинаешь понимать. Поэтому она не пришла тебе на помощь, когда была так нужна, — засмеялся он. — Как это романтично. А знаешь, чем заканчиваются хорошие мелодрамы? Слезами.

Я не понял, как оказался на ногах и у выхода. Дверь перегородила Муза, уперлась мне руками в грудь и неодобрительно покачала головой.

— Зачем тебе это, Кайне? — спросил я, стараясь сохранять спокойствие. — Хочешь заработать репутацию убийцы девчонок? На большее не способен?

— Хм, вот как ты думаешь? — Он глубоко вздохнул. — Жаль, ты не понимаешь. Видишь ли, подобными вопросами в моей организации занимается Дайон-чан (Четвертый). У него в наличии разные люди имеются, он сортирует их по командам. Для каждой работы своя ударная группа. И есть особая банда, команда 'оку’для крайних мер, для специфических наказаний. Полные отморозки, ублюдки каких мало. В самом деле найти таких парней не сложно, всегда есть на примете очередной извращенец, садист, больной на всю голову псих, которого можно использовать. Зачастую они даже оплаты не просят, представляешь? Только дай им выпустить пар и оторваться.

— Каин…

— Подожди, яцу. Я расскажу тебе историю, а ты послушай, это важно. В прошлом году один бакаяро решил меня кинуть. Он не выполнил условия договора, я попал на большие деньги. В ответ на мое обращение, он не смог предложить компенсацию. Более того, он поступил подло, — решил сдаться полиции и заложить меня. Я попросил Четвертого разобраться, хотел наказать ублюдка. Кто бы мог подумать, что так обернется. У этого дебила ведь была семья, — жена и маленькая дочь. Ночью четверо мужчин вломились к ним в дом. Они все были из «оку». Они избили отца, мать, сломали дочери ноги. Перетащили в гостиную и связали, положив лицом друг к другу полукругом. А потом начали насиловать каждого по очереди. Без остановки. В течении нескольких часов они извращались над каждым членом семьи и снимали все это на камеру. Я видел запись. Крики этой девчушки до сих пор стоят в ушах. Знаешь, что они сделали потом?

— Нет.

— Они отрезали голову его жены. И головку его дочери тоже отрезали. А потом изнасиловали тела ещё раз, заставив его смотреть. Стоит ли говорить, что они делали с ним ужасные вещи, пока все это происходило? Я искренне удивлен, что он не спятил от боли и увиденного. Утром должник скончался в больнице от внутреннего кровотечения. Говорят, до последнего умолял убить его. Вот так. Как я сказал, найти извращенца для грязной работы не сложно. Стоит говорить, что они больны и физически?

— Каин…

— Что? Ах да, я что-то увлекся, яцу. Мне, собственно, пора бежать, сегодня опера, а я люблю оперу. Ну, ты понял, там же маски. Ты что-то хотел сказать?

— Да. Я сделаю тебе одно предложение.

— Правда? Оно должно быть стоящим.

— Так и есть. Отзови своих людей прямо сейчас. Наша вражда сегодня завершится. Я исчезну, испарюсь, и ты больше обо мне не услышишь. Можешь пустить слух, что я погиб, мне все равно. Сделай это, и все закончится.

— А что ты предложишь мне взамен?

— Твою жизнь.

— О, правда⁈

— Я дам тебе шанс только один раз, и это он. Если ты сейчас не отступишься, я найду тебя и убью. Неважно сколько у тебя людей, денег и власти, это тлен для меня. Я разрушу твою империю, заберу все, что у тебя есть и пущу на ветер. За тебя поручились, только поэтому я предлагаю тебе эту сделку. Согласись на мои условия, — и ты выживешь. Если откажешься. — сдохнешь в луже крови и сожалений. Я убил много людей Каин, очень много, и видел их изнанку. Твоя будет такой же: мокрой и красной, как у остальных.

— Очень заманчиво. Но нет. Передай привет юной порнозвезде, если застанешь её живой. Хотя, навряд ли ты её узнаешь, после того, что они с ней сотворят.

Короткие гудки вывели меня из себя.

Телефон полетел в стену, разлетевшись на куски, крик злости вырвался из горла, заставив зеркала задрожать.

— Милый… — осторожно приблизилась Муза. — Я никогда не видела тебя в таком состоянии. С тобой все нормально?

Я оттолкнул её и вылетел в коридор, она возникла в проходе, вновь преграждая путь.

— Дай мне секунду! Мне нравится Асура, но ведь… такой шанс нельзя упускать, — взмолилась она. — Не делай этого.

Я молча прошел через неё, она схватила меня за воротник и развернула лицом к себе.

— Малыш, я всегда с тобой, несмотря ни на что! — выкрикнула она мне в лицо. — Что бы ты не решил, как бы не поступил, я рядом навсегда! Но остановись на секунду, подумай! Твои действия продиктованы эмоциями, ты себя не контролируешь! У нас есть шанс сбежать, — ты и я, как раньше. Давай сбежим!

Я посмотрел на катану в руке, и больше она не казалась такой тяжелой.

— Ангел нарушил правила, — произнес я тихо, глядя ей прямо в глаза. — Сделка отменяется.

Не знаю, что было в том взгляде, но впервые я увидел, что Муза меня боится.

Я вырвался в общий зал и побежал к выходу, по пути набирая Ягами с телефона Акиры.

Накамура увидел меня и вышел наперерез. Он ничего не сказал, только вопросительно поднял бровь.

— Останься с ними, больше некому, — бросил я на бегу. — Нет времени объяснять!

Я вырвался из здания, кинулся к минивэну, как на парковку вальяжно заехал черный седан. Остановился рядом со мной, перерезая путь. Из машины вышел Сорэ, спокойный и уверенный в себе.

— Икари-сан, — поклонился он. — Что-то случилось?

— Мне нужна машина, — произнес я, тяжело дыша.

Он молча протянул мне ключи.

— Внутри зонт, может пригодиться, — сказал он, когда я выруливал с парковки. — Не простудитесь!

* * *

Я летел по трассе как умалишенный. Кажется, стал привыкать к правому рулю и обратной стороне движения. Весь путь прошел как в тумане. Только проносящиеся фонари, адреналин, и капли дождя на лобовом стекле, что бежали вверх от скорости.

Въехав в квартал, заставил себя притормозить. Не хватало нарваться на патруль, это бы меня не остановило, но могло создать ворох проблем.

Повезло, что в машине был встроенный навигатор, не пришлось плутать по улицам в поисках нужного поворота. Дом Асуры находился на пешеходной улице, поэтому я бросил седан во внутреннем дворике её дома, выскочил из машины, не заглушив мотор, и вбежал в здание через черный ход.

Еще по пути я предупредил Дате и ожидал, что он доберется первым, пусть даже и пешком, ему было недалеко. Однако моим ожиданиям не суждено было осуществиться, я столкнулся с аники и Принцем на лестнице. Они оторопели, увидев грязного и лохматого товарища в порванном костюме.

— Икари!

Они были все мокрые от дождя и пота, неплохой у них вышел марафон. Я махнул им рукой и рванул дальше из последних сил. Несколько этажей. Я уже близко.

Пока бежал, старался не думать, что с Асурой. Отчего-то эти мысли приводили меня в исступление. Злость, будто паутина захватывала разум, проходила рябью в глазах.

Воздуха не хватало, организм начал сдавать позиции. Слишком многое ему сегодня пришлось вынести. Сердце вырывалось из груди, пока я бежал по ступеням, принуждая меня остановиться, но я не слушал. На этаже поскользнулся и врезался в стену, оттолкнулся от неё и полетел по коридору к нужной квартире, сзади пыхтели мои сопровождающие.

Подъем на мансарду, внутри теплится надежда, что я успел. Я отгоняю её, как назойливую муху. Ненавижу надежду.

Тело на лестнице, лицом вниз. Крупный мужчина в рваной майке, он сполз по ступеням, оставив на них алый след. Чуть выше перед дверью, у стены сидел Сэра, зажимая живот и повесив голову на грудь. Под ним уже скопилась бордовая лужица, кровавые потеки сползали вниз, пачкая ковролин.

На мгновение я задержался у тела, но Ягами толкнул в спину, подбивая не останавливаться.

— Идите! — крикнул Принц, присаживаясь над другом и проверяя пульс.

Дверь с хлопком отворилась от удара, и я ворвался в комнату. В коридоре лежал ещё один труп, с перерезанным горлом. Асура отступала и защищалась, они не могли знать, с кем придется иметь дело. Брызги крови на обоях, свежие, ещё текут и запах соответствующий. Все это я отметил мимолетом, пролетая в спальню.

Буквально на долю секунды остановился, оценивая ситуацию. Мне этой доли хватило, чтобы увидеть все разом. Множество деталей в один миг, будто я завис во времени, собирая из них единое полотно.

На ковре боком лежал толстый боров. Его штаны были приспущены, оголяя волосатый зад, на животе расплывалось кровавое пятно, а лицо закрыто детской маской свиньи. В двух метрах лежал обагренный танто. Понятно, что он пытался сделать или даже сделал. Но Мико не сдалась, дотянулась до ножа и вскрыла хряка, вырвалась. Жирдяй корчился от боли, но старался хрюкать и смеяться одновременно.

У кровати сломанная деревянная статуэтка. Они били Мико ей. Крови слишком много. Пришло неприятное понимание, — они не просто избивали, они использовали фигурку иначе, извращенно.

На кровати человек в розовой рубашке навалился на Асуру и душил, изредка отвлекаясь на то, чтобы ударить в лицо кулаком. Ремень его брюк тоже расстегнут, обнажив исподнее. Он очень старался, пыхтел над ней, похоже, что он лишь он остался, а она сопротивлялась из последних сил.

Я сам не понял, что дальше произошло, тело среагировало быстрее, чем я сообразил. Молнией я пролетел через комнату, по пути подбирая танто, врезался в мужчину в рубашке, сбросил его с кровати. Накинулся сверху, прижимая к полу, и занес нож, намереваясь вонзить его в горло.

Ягами перехватил мою руку под локоть и с трудом сорвал с жертвы. Пока он меня оттаскивал, я со всей силы врезал ногой уроду в голову. Ублюдок пытался встать, от удара он затылком врезался в батарею и сполз по стене без сознания. Мы с Дате закрутились по комнате, с диким криком я отскочил, с целью закончить начатое. Сейчас я был готов разорвать и Ягами, если он не отступится.

— Стой, аники! Стой! — заорал он, подняв руки. — Он же доказательство, которые мы искали! Он может что-то знать, не убивай его!

Я стоял с ножом на изготовку, глубоко дыша и издавая что-то наподобие рыка.

— Смотри! — Ягами отогнул ворот розовой рубашки, показывая мне рисунок иредзуми на шее. — Он из якудза! Он один из них, понимаешь? Это наш шанс выйти на Каина и отомстить!

Он прав. Черт побери, он прав.

— Весело… — хрюкал жирдяй на полу. — Ох… Весело…

Мой взгляд упал на Мико. Сердце сжалось так плотно, что обратилось в кулак.

Она была без сознания, лежала, свернувшись калачиком. Майка была разорвана и покрыта брызгами крови, лицо, что она зажимала в ладонях, разбито. Трусики спущены и висят на ноге, они тоже в крови. Бедра, ноги и поясница в синяках и красных полосах. А вот и предмет преступления, — окровавленная плеть, которой её стегали, пока она пыталась уползти. Порезы на груди, боках, животе…

— Весело… — продолжал свин. — Ве-се-ло!!!

Я не мог больше смотреть. Изображение поплыло, рябь стала настолько сильной, что я потерял ориентацию, а следом и контроль. Нож прокрутился, пробежал по пальцам, вернулся в ладонь, я бросился на свина и принялся колоть его в грудь, остервенело, злобно и с наслаждением.

— Сдохни, сдохни, сдохни, сдохни, сдохни, сдохни, сдохни!!!

Он резал её.

Он мучил её.

Он издевался над ней.

Он унизил её.

Он осквернил её.

Лезвие продолжало разрывать его плоть, будто я и правда колол свинью. Второй подбородок отделился от глотки, алые фонтанчики вырывались из горла и рта, он превращался в кусок мяса буквально на глазах. В лицо, в лицо, в горло, в грудь, в живот, еще в грудь, по рукоять в глаз, отрезать ему чертов нос, вновь в жирное брюхо!

— Принц, помоги, мать твою! — слышал я где-то далеко.

Они схватили меня и оттащили, но не с первого раза. Я все вырывался и вновь кидался на труп, продолжая его резать, словно от этого мне будет легче. Очередная попытка увенчалась успехом. Принц вырвал танто из моей руки, а Дате взял шею в захват. Некоторое время мы так и сидели, тяжело дыша. Ягами ослабил хватку, я кивнул, показывая, что в порядке.

— Боги… — схватился за голову Принц. — Это просто «めちゃくちゃ» какой-то…

— Аники, не смотри на неё, не смотри, понял? Иди умойся. Кэтцу, помоги ему.

Ягами мягко накрыл простыней Асуру, сел с ней рядом, положив руку на голову, а второй рукой принялся набирать номер в телефоне. Принц помог мне подняться и тянул в сторону уборной.

Словно зомби я прошел в туалет, открыл воду и уставился на себя в зеркало. Там не было ни Аоки, ни Музы. Только я. И могу поклясться, глаза Рио Икари горели красным заревом в тот момент.

Это был уже не я.

Это был Они`.

И Фокус подсказал ему, что делать.

Колыбельная для убийцы — часть 2

Кэтсу мягко коснулся моей руки, вырывая из плена раздумий.

— Икари, нужно уходить, — тихо сказал он. — Полиция вот-вот будет здесь. Дате вызвал скорую и позвонил отцу. Ягами-кай тоже едет. Сэру мы затащили в квартиру, надеюсь, он дотянет до приезда врачей.

— Что с заложником? — спросил я, вытирая мокрое лицо полотенцем.

— Нужно его вывести и передать старшим, — донесся голос Ягами из комнаты. — Нельзя, чтобы он попал в руки копов.

— Понял. У меня машина во дворе, можем пока посадить его там, — предложил я, выходя из туалета. — Засунем в багажник, пока якудза не приедут.

— Годится, — согласился Дате.

Он приблизился ко мне и положил руку на плечо, глядя в глаза.

— Ты как, аники… Держишься?

Я кивнул, потупив взгляд.

— Я в норме, в норме…

— Пожалуйста, не унывай, успокойся. Без тебя я не знаю, что делать. Ты мне нужен, — попросил он.

Я сделал вид, что воспринял его слова, как что-то важное.

Мы связали пленнику руки за спиной при помощи провода, больше ничего под руку не попалось. Пока поднимали урода, он пришел в себя, но почти не сопротивлялся, только кряхтел и исторгал проклятья. Мы накинули ему повязку из наволочки на глаза, поставили на ноги и прислонили к горлу нож.

— Только дернись, — предупредил якудзу Принц. — У меня и так руки чешутся, а у моего друга тем более.

Урод только ухмыльнулся.

— Я останусь с Мико, — сказал Дате. — Встречу гостей, кто-то должен. Аники, не волнуйся, все будет нормально, тебе сейчас нельзя на неё смотреть, так что не поднимайся, дождись наших внизу. Быстрее, копы заявятся с минуты на минуту.

Мы с Принцем вытолкали пленника на лестницу и толчками заставили спускаться. Урод, как назло, еле волочил ноги и спотыкался, заставляя нас нервничать. Народ, что пялился на нас за стеклами игрового клуба, нас не беспокоил, как и случайные жильцы, что попадались на пути. Они знали, кто мы и чем занимаемся, и знали, что лучше не преграждать дорогу борёкудан.

Втроем вывалились во дворик под непрекращающийся дождь, я открыл багажник и мы запихали заложника внутрь, что оказалось несложно. Места оказалось много, и ублюдку там даже было привольно. Пока он пытался улечься, я посильнее огрел его крышкой багажника, чтобы не расслаблялся. Кажется, этого хватило, чтобы отправить его в сон.

— Иди к Дате, — приказал я, опираясь на крыло.

— Чего? — удивился Кэтцу.

Я обошел машину и открыл водительскую дверь.

— Иди к Дате, — повторил я стальным голосом.

— Рио…

— Кэтсу, ты не понял? Я должен это сделать. Другого варианта нет.

— Нет, — уперся Принц, — у нас приказ. Братик, я понимаю твои чувства, правда, но…

— Понимаешь? — перебил его я.

Я подошел к нему вплотную, заглядывая в душу, как только я умею. В диких пульсирующих зрачках он видел безумие, а ещё неистовую злобу, что прорывалась через кожу, кричала и выла, упрашивала меня снять поводок.

— Ты видел её… — прошептал я. — Ты видел Асуру там, на кровати.

— Она очень сильная, сильнее нас всех, — ответил он, дрожа от холода.

— Если они это сделали… Если они изнасиловали её, то она не будет с этим жить, настолько она сильная, — сказал я. — Унижение, это единственное, с чем она никогда не смирится. Ты понимаешь это?

Он посмотрел куда-то под ноги и опустил голову.

— Она была моей и только моей, — вырвалось из меня.

— Она и моя сестра тоже…

Аоки вдруг возник из ниоткуда и положил мне руку на плечо.

— У якудза есть татуировка, нож и честь, — сказал он, а я повторял слово в слово. — Без этой троицы жизнь хуже смерти. Не вынуждай меня сражаться с тобой за мою честь. Я убью его в любом случае, не стой на пути.

Кэтсу отступил на шаг, глядя на меня, как побитый щенок. Я развернулся и сел в машину, когда выезжал с парковки, он так и стоял под дождем, глядя вслед красным фонарям.

Пассажирское сиденье занял Ичибан, он курил в закрытое окно, задумчиво глядя на пробегающие вывески за стеклом.

— Ты чего приперся? — сквозь зубы спросил его я.

— В этом деле я тебя не брошу, — ответил он, не поворачиваясь. — Тут я с тобой, аники, больше некому.

— Почему?

— Потому что понимаю…

* * *

Лет 30, коротко стрижен, гладко выбрит. Лицо широкое, покатый лоб, глубоко посажены глаза. Шрам над левой губой, сломанный нос, квадратная челюсть. Типичная бандитская рожа, но с розовой рубашкой на теле.

Он открыл глаза, сначала медленно и лениво моргнул, потом быстрее и быстрее, пока мозг обрабатывал информацию. Осторожно огляделся, втянул голову в плечи, ему это все не нравилось.

Темная комната, похожая на номер дешевого отеля, из окна за его спиной падал свет фонаря, освещая бедную обстановку.

— Где мы? — спросил он сухим, басовитым голосом.

— Конспиративная квартира Ягами-кай, — ответил я из тени. — В самом деле это конспиративный дом, просто словосочетание не звучит. Меня тут держали после резни, которую учинил твой босс.

Он попытался пошевелиться, не вышло. Его тело было примотано толстым скотчем к стулу, руки к подлокотникам, ноги связаны. Пока наша группа жила здесь, со всеми бытовыми проблемами приходилось справляться самим. В кладовке хранилось все для уборки и ремонта, там я и взял изоленту. И ещё много разных полезных вещиц.

Я сидел в кресле, в темном углу, лишь пленник проснулся, как я принялся раскладывать на комоде инструменты из шкафчика. Необходимо все тщательно рассчитать. Тут, как на тренировке, — если прорабатываешь одну группу, то лучше чередовать растяжение и сжатие, чтобы не перегрузить мышцу. Иначе быстро получишь окисление и пойдешь домой. Поэтому тренировку, как и пытки, лучше спланировать заранее.

— Ну… — скривился якудза, наблюдая за моими действиями. — Чего делать будешь?

— Пытать тебя до смерти, — спокойно объяснил я.

— Хе…

— Я сказал что-то смешное?

— Я с 15 лет в клане, видел такое, что тебе и не снилось, мальчик. У тебя руки раньше отсохнут, чем ты меня запытаешь.

— Посмотрим…

— Я ни хрена не скажу, как ни старайся, яцу. Ни чертового слова.

— Начнем с простого, как тебя зовут? — задал я вопрос, не отрываясь от рутины.

— Удзаттэ! — выругался он.

— Я так и думал.

Я поднялся и заклеил ему рот, чтобы не отвлекал от дела.

— Я тебе кое-что расскажу, — произнес я, продолжая приготовления, — а ты послушай. Специальных агентов во многих странах учат поведению в плену, а именно под пытками. На западе практикуют различные методы противостояния боли, с замерами кортизола. В России разведчиков учат блокировать боль, преодолевать инстинкт самосохранения. У них там комплекс психофизических приемов разработан. А вот у нас, в Азии, принято не терпеть, но принимать мучения при помощи медитативных практик. Но знаешь что? Самый крутой и подготовленный агент, в руках умелого мастера, продержится максимум 16 часов. Это рекорд, большинство ломаются раньше. А тебя этому не учили, ты просто громила с улицы. Часов за 6 я могу заставить тебя поверить, что ты кошкодевочка в мини-юбке, и вести себя ты будешь соответственно.

Я осмотрел свой арсенал и потер руки.

— Начнем, пожалуй. Как говорится, — никто не спотыкается, лежа в постели. Так мой сенсей часто повторял…

Я начал с базовой подготовки пленного. Я продолжал рассказывать, что делаю, это было частью психологического давления. Итак, — работа плоскогубцами.

— Сейчас я оторву тебе ноготь, — предупредил я. — Знаю, что это не очень пугает. Но это нужно, чтобы сфокусировать боль на пальце, когда буду вырывать зуб. Видишь ли, если заняться только зубами, то ты быстро потеряешь сознание, а я этого не хочу.

Я зафиксировал дрожащую ладонь, зажал ноготь щипцами и дернул. Нет, не пошло. Ещё разок… Пленный замычал и задергал головой. Уже близко… И одно усилие! Вот! Я медленно стянул ноготь с указательного пальца, он слезал мягко, как носок. Я продемонстрировал рычащему якудза свой трофей и отлепил изоленту с его рта.

— Ублюдок, бу-курро…

Я ловко засунул инструмент в кричащий рот, ухватил за передний резец и начал водить пассатижи в разные стороны, будто гвоздь вытаскивал. Пришлось попотеть, зуб крепко сидел, раздавался характерный хруст, якудза орал от боли и мешал работать, но я не сдавался. Его боль доставляла мне удовольствие, объяснить которое я не способен.

— Аааааарх!!!

Я разжал клешни и достал пальцами длинный, окровавленный зуб, повертел и забросил в угол.

— Шука… — плевался розовыми слюнями бандит.

Дело пошло быстрее, как обычно, — стоит подковырнуть прыщ, как гной сам полезет.

Я размял шею и присел. Ноготь-зуб-ноготь-зуб…

* * *

Один раз он все-таки закатил глаза, но нашатырь был у меня под рукой и я не позволил ублюдку провалиться в блаженное забвение. Мне было важно, чтобы он не пропустил ни секунды мучений, чтобы испытал каждый приступ, каждый сигнал нерва.

Он сидел, опустив голову, его грудь блестела от кровавых слюней, с пальцев стекал густой сок. Я снял ноготь со среднего пальца на левой руке, с отвращением отбросил его и привычно встал, чтобы приступить к зубам, которые хорошенько поредели.

— Стой… — взмолился он. — Стой, пожалуйста, хватит…

Зубов ему ещё хватало, чтобы он мог понятно изъясняться. Пожалуй, стоит оставить как есть.

— Как тебя зовут? — повторил я вопрос.

— Эзуми. Эзуми Кагава, — ответил он тяжело дыша.

— Рано ты сдался, Эзуми. Ещё и часа не прошло, — заявил я, вытирая плоскогубцы ветошью.

— А теб… А тебя как зовут?

— Они называют меня Маленький Они`, — произнес я. — Слышал?

— Красный Они`. Я слышал… Рио Икари, сумасшедший демон Кабуки. Чего ты хочешь?

— Я уже сказал чего хочу.

— Но… ты не спрашиваешь.

— Вопросы не важны.

— Не понимаю…

— Ты поймешь.

— Нет, нет, нет, остановись, пока не поздно! Я… я не с ними… Я не такой, я из клана, из борёкудан!

— Угу, — кивал я, выбирая следующий инструмент. — Ненадолго.

Аоки протянул мне предмет и кивнул, словно старому другу.

Я продемонстрировал пленнику щетку по металлу с щетиной из проволоки. Моя улыбка говорила все за меня.

— Любишь массаж, Эзуми?

Я разрезал его модную рубашку на спине, обнажая иредзуми. Змея, облегающая череп от шеи до поясницы. Красивая картинка. Сейчас станет ещё красивее.

Он жутко закричал, когда я принялся его «мылить». После двух-трех движений кожа сползала полосами, татуировка омывалась тонкими струйками крови.

— Остановись! — в истерике просил он.

— Расскажи мне.

— Что? Я скажу что угодно!

Я остановил руку, давая ему отдышаться.

— Я хочу знать, что произошло в квартире. В подробностях.

— Прошу тебя…

Щетка коснулась обнаженного мяса.

— Хорошо, хорошо, я расскажу! — всхлипнул он.

— Все равно нужно передохнуть.

Я обошел его, подошел к электрическому чайнику на тумбе, включил его и сел напротив пленника. Прикурил и вставил ему сигарету в губы. После чего прикурил и себе, с удовольствием затягиваясь дымом.

— Эти… ублюдки… — начал говорить он.

— Группа «оку»?

— Хай. Этих уродов нельзя отправлять на дело без присмотра. Они неадекватные, могут запороть дело или вообще напасть на случайного человека. Поэтому Като-сан иногда нанимает нас, для контроля этих животных.

— К этому мы ещё вернемся. Расскажи о том, что произошло.

Он вздохнул, стараясь подобрать слова. Говорил он коротко, бросал фразы, вздыхал и выстреливал опять.

— Поставили задачу, — наказать одну телку. Жестко… Изнасиловать, избить, убить. Я должен был только присмотреть за «оку», вот и все. Из «оку» был Свин и Мать… Не знаю их имен, они так представились. Все пошло через задницу с самого начала… Сперва возник этот паренек со значком клана, который ранил Мать. Я тогда ещё понял, что дело дрянь, что нас под удар поставили.

— Не отвлекайся.

— Да… В общем, Мать погиб ещё у двери в квартиру. Шлюшка та отбивалась как могла, махала ножом, будто сумасшедшая. Она его и добила. Мы со Свином оттеснили её в квартиру, он свалил её на пол, а я принялся бить ногами.

Я кивнул с каменным лицом.

— Что ты хочешь услышать⁈ Не понимаю!

— Подробности. Вы свалили шлюшку, ты потоптал её. Что дальше?

— Ну да. Она все вырывалась, но Свин вырвал у неё нож, а потом взял за голову и давай стучать об пол. Она даже окосела немного, поплыла. Я отошел, чтобы не мешать. Но даже в этом состоянии она пыталась брыкаться, только вяло так, будто неживая. Свин стянул с неё джинсы, потом трусики…

Моя рука мелко задрожала, в глазах все начало двоиться. Аоки был тут как тут, мягко положил ладонь на мой кулак, сдерживая импульс. Теперь он не отходил от меня, все время прижимая к креслу.

— Он так мерзко хрюкал… — скривился Эзуми. — Все хрюкал и хрюкал, когда пытался ей присунуть.

— Он это сделал?

— Что?

— Присунул этой шлюшке?

— Она извивалась как бешеная. Он все бил её в голову, но никак не мог… ну ты знаешь, попасть ей между ног. Это его сильно бесило. Он из этих извращенцев, которые не могут возбудиться без крови, понял? Тогда он бросил мне плетку. Сказал — «Бей эту яриман!».

— И ты бил.

— Ну, там не очень получалось. Он же сверху был. Так что я по лицу ей попал и по сиськам пару раз, так чтобы кровь пошла.

— Статуэтка.

Он промолчал.

— Статуэтка, — повторил я. — Ты её предложил Свину?

— Ну да, — кивнул он, шмыгая носом. — Hy а что, мать его, было делать? Мы возились и возились, она орала и не давалась, Свин все елозил… Он попросил эту статуэтку…

— Он врет, — шепнул Аоки и похлопал меня по плечу. — Иди.

Я показал жестом, что разговоров достаточно. Поднялся с кресла, налил в пиалу с зеленым чаем кипяток, подождал, пока в воздух поднимется пар с приятным запахом. Пригубил напиток и выдохнул.

В голове звучал голос Асуры, я никак не мог его оттуда выкинуть. Она шептала мне из воспоминаний, будто подталкивая к действию.

«Мир — холодный, но ты холоднее.»

Подошел к Эзуро и наклонился, чтобы он мог видеть моё лицо. Он отстранился в панике, не сводя глаз.

— Та телка в квартире… — медленно произнес я.

— Она из клана, я уже понял… — выдохнул он трагично.

— Она моя девушка. Я выясню всю правду о том, что вы с ней делали. Когда ты рассказываешь, мне становится больно, это так стремно, что и не передать. Внутри что-то болит, прикинь? Я буду пытать тебя, пока ты не поймешь эту боль.

В его глазах появилось понимание, потом страх. Животный, чистый, как лицо ангела, прекрасный, неподдельный ужас. Он говорил и говорил, пытался меня переубедить, но я слушал не его.

«Если нет другого света, мотылек летит в огонь, так? Ты важен для меня, Икари…»

Я взял чайник.

«Наше последнее лето.»

Разрезал клейкую ленту на его запястье, освободил ладонь, открыл крышку чайника и засунул его руку по кисть в кипяток. Комната заполнилась его воем, хриплым и безудержным, в воздух поднялся пар с едким запахом вареного мяса.

Я смотрел, как каждая мимическая мышца на лице напряглась, как в крике кривится рот, как лопаются капилляры на глазах, и получал удовольствие от этого зрелища.

Он так и отключился, с открытым ртом и широко распахнутыми глазами. Я даже подумал, что сердце не выдержало болевого шока, проверил пульс. Нет, ублюдок был ещё жив.

Я убрал чайник на столик, красную обожженную руку привязывать не стал, она все равно теперь была лишь мертвым придатком.

Спокойно покурил у окна, глядя на луну, что вынырнула из облаков. Телефон разрывался от звонков, но я его игнорировал. Знал, что они хотят меня остановить, выторговать Эзуро жизнь взамен информации.

Нет, он сделал со мной что-то. Когда образ истерзанной на кровати Асуры появлялся перед глазами, я понимал, что другого пути нет. Моя злость искала выход, и выход сидел без сознания на этом чертовом стуле.

Я сунул ему под нос нашатырный спирт, дождался, пока рожа скривится, и он начнет приходить в себя.

Услышав болезненное кряхтение, затушил бычок ему об грудь, вызывая новую волну криков и извиваний.

— Пора просыпаться, солнышко, — изрек я, показывая щетку. — Эта ночь будет долгой. Самой долгой в твоей жизни.

Он кричал, проклинал меня и умолял остановиться. Но я не внял мольбам. Мольбы — это к Ангелу, а я… Я больше не заключаю сделок.

Колыбельная для убийцы — часть 3

Хорошо, что я не отрезал ему нос, иначе сложно было бы приводить в чувства каждый раз, когда ублюдок отрубается.

— Тебе придется это выпить, — показал я пленнику горсть таблеток.

— Что это? — панически дыша, спросил он.

— Обезболивающие анальгетики, седативные, спазмолитики, сердечно-сосудистые препараты. Это поможет тебе не откинуться раньше времени. Видишь ли, сердце может не выдержать нагрузки.

— Нет, я не буду…

— А тебя кто-то спрашивает? — хмыкнул я и силой запихал лекарства ему пасть. Нажал на кадык, провоцируя глотательное движение. — Вот так, не стоит пренебрегать здоровьем. Ах да, и ещё одна просьба.

— Кхе… фуух… какая?

— Не обосрись.

— Что?

— Не наложи в штаны, говорю! Такое случается иногда. Если обгадишься, мне придется работать в вони, а я этого не люблю. Так что держи очко туже, иначе засуну твой член в чайник, понял?

— Сумимасэн, таному ё! Остановись!

— Нет.

Я взял щетку и вернулся к расчесыванию. Железная щетина мягко ходила по телу, будто губка, оставляя на коже глубокие борозды.

— Ты бил её ногами, — повторял я, усердно натирая его спину, — хлестал её плетью, как собаку…

— Пошел ты! Синдзимаэ! — выл от боли якудза.

— Смотрел, пока жирный извращенец раздевает её…

— Дзаккэнаё!!!!!!

— Ждал, пока он её изнасилует, пытался ему помочь…

— Тикусё, тикусё, тикусё…. Хватит, я больше не могу, хватит!!!

Спина стала ярко-красной, словно ранний рассвет. Я исступленно рвал плоть вдоль и поперек, она легко поддавалась, как холст. Кожа соскабливалась, рвалась и слезала пластами.

Татуировки больше не было видно. Кровь стекала алыми водопадами по широкой спине, образовывая потеки на его брюках, сбегала по ножкам стула на пол, обращаясь в лужицы.

Я остановился, вытирая испарину со лба. Эзуро плакал, повесив голову. И откуда у него силы на слезы⁈

Щетка полетела в угол, я устало расстегнул пуговицы и снял рубашку, чтобы не мешалась. Она была покрыта грязью и кровавыми разводами, лишь я избавился от одежды, сразу стало легче. Воспользовавшись паузой, я осмотрел порез на боку, про который успел забыть. К черту, потом займусь, времени на самолечение нет.

— Готов продолжать? — спросил я, занимая свое место, напротив пленника. — Больше не будешь юлить?

— Я расскажу, все расскажу, только остановись… — гундосил он, глядя на меня красными от боли глазами.

— Статуэтка, — бесстрастно произнес я.

— Да… Это я. Это была моя идея.

— Какая идея…

— Свин не мог ей всунуть. Все ерзал и психовал. А статуэтка попалась мне на глаза. Гладкая, деревянная. Я взял её и протянул ему.

— Что ты сказал? Слово в слово.

— Я… Я сказал… Всунь этой шлюхе эту штуку… Всунь ей по самый корень, чтобы из горла вылезло…

— Он и всунул.

— Да. Он ей там все порвал. До дна достал.

— До дна, говоришь…

Мир рвался на лоскуты, как спина Эцуро. Мимо прошла Муза, она держалась за голову, будто была ранена. На секунду остановилась и посмотрела на меня с жалостью и осуждением. Ты переходишь черту, — говорили её глаза. Пытая его, ты пытаешь и себя тоже.

— Она кричала. Очень сильно кричала, громко так… протяжно, — говорил якудза. — Рычала словно зверь.

— Дальше, — тряхнул я головой.

— Свин возбудился. Достал из неё статуэтку, хотел всунуть. Но она каким-то чудом вырвалась, поползла по ковру, оставляя след из крови. Он смеялся.

— А ты?

— Я бил её.

— Плетью?

— Да.

— Куда?

— …

— Куда, ублюдок?

— По заднице. По бедрам, пояснице, спине… Мы увлеклись, а она воспользовалась моментом. Дотянулась до ножа. Свин навалился на неё, прижал к полу, но она воткнула танто ему в живот. Он свалился с неё, но смеяться не перестал. Тогда я пнул её под ребра, а потом наступил на руку, чтобы бросила нож… Я схватил её… Потащил к кровати.

— О чем ты думал в тот момент? — спросил Аоки моим голосом.

— Я не знаю… Я не определился… Ни о чем!

— Хватит, ты опять врешь, полагая, что это спасет тебя от боли, — произнес Ичибан. — Продолжим.

— Нет, нет, нет, нет, нет, нет!!! Подожди, я не вру, я рассказываю все как есть, всевсевсевсе….

Я вскочил со стула, завис над инструментами, тяжело дыша. Кривые ножницы по металлу. Сойдет.

Острые лезвия сомкнулись на фаланге его мизинца, прижали кожу, заставляя палец немного опухнуть.

— Ты хоть представляешь, какого это, всю жизнь быть одному? — спросил я, и не дожидаясь ответа, нажал на ручки.

Ножи с хрустом сомкнулись, отделяя изуродованный палец от кисти. С мерзким звуком он шлепнулся на пол, под аккомпанемент криков Эзуро.

— И когда мне начало нравится чье-то присутствие…

Обрубок безымянного последовал за своим собратом.

— Ты решил растоптать это…

Теперь средний. Чистый срез не получился, он повис на перебитом суставе. Пришлось резать повторно. Эцуро вновь заплакал, как чертова девочка.

— Смешать с дерьмом… Втоптать в грязь… Обесчестить… Забрать это у меня!!!

Он выл и выл, не успевая реагировать на сигналы мозга. Я остервенело резал пальцы не останавливаясь.

Печатать он точно не сможет.

Когда закончил, у Эзуро не было пальцев. Вообще. Ни на руках, ни на ногах. На хрен они ему нужны, он все равно нежилец.

Он был в предобморочном состоянии, психологически сломлен, шокирован, опустошен. Но ещё жив.

И мне нужно было, чтобы так и оставалось. Он терял кровь, много. Весь ей был залит. Поэтому я разжег горелку.

— Что… что ты делаешь? — заскулил он.

— Вот, зажми это…

Я сунул ему в рот деревянную рукоятку от молотка в челюсть, заставил прикусить оставшимися зубами.

— Это чтобы ты язык себе не откусил, — объяснил я. — Он нам ещё пригодится.

Я начал со спины. Прошелся пламенем по свежим ранам, несильно, только чтобы немного подкоптить, до корочки. Вонь стояла нестерпимая, но я жарил Эцуро, как цыпленка на гриле. Огонь обнимал свежие раны, ласкал их и заставлял пузыриться, а кровь запекалась на глазах.

После обработал тем же способом обрубки на руках и ногах. Каким-то чудом якудза не отрубился, я не знаю. Видимо, работали таблетки. Ему же хуже.

— Теперь ты не сдохнешь быстро, — удовлетворенно осмотрел я результаты работы. — С порезами нужно осторожнее, да?

Я вытащил у него изо рта рукоятку, насадил на неё железный боёк и показал молоток ему.

— Так что… обойдемся без острых предметов.

С размаху я врезал по колену, ломая чашечку. Потом по кисти, отбивая как котлету. И второе колено, куда же без него. Молоток взлетал и опускался, словно противовес нефтяной скважины…

* * *

Перестарался немного. Эзуро вновь покинул чат.

Я влил ему в рот воды, чтобы привести в сознание, но он очень долго не желал просыпаться. Возвращение давалось ему все сложнее. Он все глубже проваливался под невидимый лед, оставался на той стороне границы.

Ничего, осталось недолго.

— Хватит притворяться, урод, — прошептал я ему. — Я готов слушать следующую порцию колыбельной.

— Не могу….

— Не можешь? Хочешь, чтобы я тебе язык отрезал? Давай, иди сюда…

— Нет, нет, пожалуйста… я скажу, все скажу…

— Ты потащил её на кровать! О чем ты думал?

— Что хочу её трахнуть! Я думал, что хочу её! Доволен⁈ Что никто не узнает, если я воспользуюсь моментом. Что все спихну на Свина, ведь так и должно было быть.

— Что ты сделал?

— Я забросил её на кровать, сел сверху… Начал бить…

— Зачем?

— Она сопротивлялась. Только она утихла, и я спустил штаны, как она опять начинала бороться. Тогда я выдавил ей глаз.

— Ты… сделал… что? — переспросил я, хоть и слышал, что он сказал.

— Пальцем. Не знаю, как глубоко, но она заорала как сумасшедшая, а потом отключилась.

— И тогда ты…

— Нет… Я достал, уже хотел, но все было в крови. Я замешкался, а она начала царапаться вслепую. Я решил её немного придушить, отступать было некуда. И тогда появились вы. Я не успел её изнасиловать, я клянусь! Я не успел, нет, не успел, я клянусь богами, всем чем хочешь клянусь, я не сделал этого… — заливался он слезами. — Я не… не…. я не вру…

— Я знаю, что не врешь, — сказал я. — Но знаешь что? Если ты думал, что я остановлюсь, ты ошибся.

— Постой, я все скажу, все что попросишь…– умолял он, содрогаясь в конвульсиях.

— Ты из Като-кай?

— Нет, конечно, нет. Из Такари-кай. Мой оябун Саруко Такари-сан. Мы выполняем поручения для Аракато.

— Такари… Я слышал это имя. Зачем вам работать на Като-кай?

— Мы маленькая семья с небольшим влиянием. Каин щедро платит за услуги.

Я приблизился к пленнику, достал его смартфон из брюк. Поднял отрезанный палец и приложил к экрану, снимая блокировку. Включил камеру, сел в кресло.

— Рассказывай, — откинулся я в кресле. — Все по порядку. А я послушаю.

— Что тебя интересует? — поднял он глаза.

— Каин, — произнес я из темноты. — Только он.

И Эзуро рассказал. Все как на духу, ведь у него не было иного выбора.

Как у нас под боком целая семья продалась человеку в маске.

Он говорил про то, как они нарушали устав клана по его приказу. Про то, как убивали других якудза. Как отмывали деньги Кайне. И про то, что семья была замешана в нападении на Габутай.

После он в подробностях выложил о том, чем заправляет его семья, слабые стороны в обороне, как и где проводит время оябун. Количество бойцов, их адреса, имена любовниц, пристрастия, все… Он рассказал все, что мог.

— Я… больше ничего не знаю… — признался он.

Я кивнул и остановил запись. То, что произойдет дальше, не для камеры.

— Ты закончил?

— Да…– выдохнул он.

— А я нет.

Я поднялся и взял танто.

— За что…. — в истерике забился он. — Я все выдал!!!

— Все просто. Она была яркой, будто пылающая звезда. А ты посмел потушить это пламя. Посмел поссать в священный огонь. Никто не смеет плевать в душу психопату, дружок. Это очень тупой ход.

— Не делай этого, — тихо сказала Муза из темноты. — Не нарушай Правило.

— Он должен сдохнуть, — подбодрил Ичибан. — Иного пути нет.

(Послушай Музу, не делай глупостей. Сам же говоришь, что она всегда права).

Я приблизился к пленнику и поднес нож к мягкому животу, покрытому татуировками.

— Сейчас ты умрешь, Эзуро. А после умрет твоя семья. Я позабочусь, чтобы каждый из членов Такари-кай сдох, слышишь?

— Я из клана, они тебе этого не простят, — прошепелявил он, захлебываясь кровью.

— Из клана? Девчонка билась до самого конца, а ты сдался за полчаса. И ты смеешь называть себя якудза? Боишься харакири?

Я ввел нож в плоть, мягко и медленно. Потом принялся резать, как свинину, проводя линию вдоль живота.

Он заорал и задергался сильнее, причиняя себе ещё больше боли, ведь лезвие стало плясать у него внутри.

— Мой мастер говорил, что глубоко в желудке находится тандэн, — рассказывал я, занимаясь потрошением. — Резервуар энергии, содержание внутреннего духа. Но я знаю правду, которую никто тебе не расскажет. Я хотел лишить тебя глаз, в отместку за то, что ты сделал с ней, но слишком хотел кое-что показать. Мне нужно, чтобы ты это увидел.

И он смотрел. Широкими, от ужаса и невероятной боли, глазами. Как моя ладонь ныряет ему в брюхо, как ворочается в районе пупка, как тянется ниже…

Он не мог кричать, перехватило дыхание. Был способен только издавать тихий клекот и глядеть, не моргая, пока красные слезы бежали по лицу.

Я вытащил из брюшной полости часть кишечника и потянул на себя, поднимая повыше. Перехватил покрепче и просунул ему под нос, чтобы он насладился зрелищем в полной мере.

— Знаешь чем люди похожи на кишки? — спросил его я.

Конечно, он не ответил. Даже если он понимал, что я говорю, он был слишком потрясен, чтобы как-то отреагировать. Но я, все же, решил дать ответ на загадку.

— Снаружи они гладкие и красивые, как сосиски, а чуть надавишь…

Я сжал кулак, позволяя содержимому потечь по руке.

— Одно дерьмо.

* * *

Я провел в душевой час, не меньше. Исступленно тер себя мочалкой, пока кожа не начала гореть. Думал, до кости сотру. С тех пор как нас здесь содержали, остался шампунь и немного жидкого мыла, я использовал все до капли.

И все равно, казалось, что запах будет преследовать меня вечно.

Переоделся в чистое. В шкафчике была забытая форма — белая футболка и спортивные трико. Грязный костюм я зарыл вместе с Эзуро, на заднем дворе, под клумбой.

Я не хотел, чтобы кто-то увидел его тело, это было лишним и могло выдать мои наклонности. Такие события рождают косые взгляды и перешептывания за спиной. Лучше не провоцировать остальных.

Теперь Эзуро покоился в могиле, его кошмар закончился. Не думаю, что кто-то будет искать труп на территории секретного логова якудза. А даже если найдут, опознать его будет сложно.

— Ты понимаешь, что ты сделал?

Я обернулся на голос. Муза сидела на окровавленном стуле, задумчиво перебирая волосы.

— Ещё нет, — признался я.

— Ты убил невиновного. Он не был пустышкой, не пытался тебя убить и не являлся свидетелем. Даже когда ты зарезал Свина в квартире девчонки, это было оправдано, — он все равно умирал. Иногда это получается случайно, иногда на пике эмоций, все эти явления — сопутствующий ущерб в нашей работе. Но сейчас ты убил его потому что хотел. Это была взвешенная казнь. А причиной тому — чувства. Ты убил, потому что разозлился.

Я прикурил сигарету и откинул назад мокрые волосы. Тело отреагировало болью, начало спадать напряжение и меня ждал жесткий отходняк.

— Я понимаю, — сказал я. — Но я не мог иначе.

— Твои действия продиктованы эмоциями, и ты их не контролируешь. Ты больше не монстр, каким был раньше.

— И кто же я теперь? — вздохнул я.

— Ты нечто более ужасное. Природа лишает убийцу чувств, чтобы он был беспристрастен и мог выполнять долг, не опираясь на нормы морали или личные убеждения. Нести свой свет без оглядки надругих. Ты был лишен чувств по причине, и всегда боялся переступить черту. Но теперь ты человек. С навыками, мыслями и желаниями кровавого психопата. Ты начал убивать, потому что так захотелось, а не оттого, что это правильно. Правило накажет нас.

— Пусть приходят, — заявил я зло и выдохнул дым. — Пусть Серые Дни наступают, я устал их бояться. Устал от запретов и ограничений. Я использую каждый Серый День на максимум.

— И тогда падешь от Жатвы.

Я оперся на стену и покачал головой.

— Не говори ерунды, мы бежали в новый мир. Её не будет.

— Чем отличается маньяк от запойного убийцы, знаешь? Бешенством, — рыкнула она и исчезла в темноте.

Я нервно стряхнул пепел на пол. Ну почему она так со мной?

Будто первый раз срываюсь. Подумаешь, одно убийство.

Нужно было прибраться, но сил не осталось. Я был полностью опустошен.

Я накинул старое одеяло на плечи, вышел на крыльцо дома, сел под козырьком и курил. Пора звонить своему аники.

Я не успел, завибрировал второй смартфон. Это был телефон Эзуро, на который я записывал видео его показаний.

На экране высветился номер, который я сразу узнал. Это вновь был он.

Я ответил на звонок и поднес телефон к уху, кутаясь в плед.

— Икари… — тихо позвал Каин. — Это ты?

Я не ответил.

— Знаю, что это ты. Кому же ещё хватит наглости похитить члена клана. Скажи, мой человек мертв?

Я вновь промолчал.

— Не хочешь со мной разговаривать? — разочарованно протянул он. — Что же, это разбивает мне сердце. И что нам теперь делать? Слушай, ну чего ты дуешься, ты же знал, на что идешь. Каждый встречный говорил тебе, — не связывайся с Каином, не переходи дорогу Каину, этот Каин — страшный человек. Ведь говорили, так? А ты все пустил на самотек. Это из-за мелкой сучки, да? Из-за неё ты так обиделся, что не хочешь побеседовать с одзисаном Като?

Он тяжело вздохнул, будто и правда расстроился от того, что я не отвечаю.

— Я понимаю, ты расстроен. Что я могу сделать, чтобы тебя развеселить? О, как насчет песенки? Ты знаешь Кагомэ-Кагомэ? Ну же ответь мне… Хм… Мне нравилась эта игра, когда я был ребенком. Мы все время играли в неё в приюте. Знаешь, почему я вспомнил? Одного из игроков выбирают демоном Они` и водят вокруг него хоровод, а он пытается угадать, кто займет его место. Видишь аналогию? Нет? Вот слова:

'Кагомэ, кагомэ, Птичка в клетке,

Когда же, когда же она упорхнет?

Может быть, во тьме ночной

Один твой друг умрет.

Кто же за твоей спиной?

А теперь наоборот'

Смысл немного зловещий, правда? Воспитатели не уставали повторять, что песенка проклята. Дело в том, что кагомэ «отверстие в корзине» — означает переход в другой мир, потусторонний. Смерть. Если говорить прямо, — когда птица покидает клетку, дух покидает тело. Когда дух проходит через корзину «кагомэ», он пересекает границу, за которой только тьма и неизвестность. Но и это не все. Слова «Усиро но сё:мэн да:рэ» можно трактовать как «Кто стоит за твоей спиной», но есть и иная формулировка. Эта фраза может быть сказана только обезглавленным человеком, лицо которого смотрит на свою спину, в этом случае вопрос звучит так: «Кто мой палач?» Жуть, а?

— Что за бред ты несешь? — не выдержал я.

— Очень жаль, что ты не вдохновился. Просто не понял. Ничего, совсем скоро поймешь.

— Ты бы знал, какую песенку пел Эзуро, пока я его резал…

— Это не важно, Рио-чан, я позвонил не для того, чтобы узнать о бедном Эзуро. А затем, чтобы рассказать про Кагомэ. Знаешь, как часто называют эту песню в простонародье? Колыбельная для убийц. Вот так. Так что спи крепко этой ночью, малыш Они`. Сегодня кагомэ выбрал не тебя.

Каин положил трубку. Ну и какого черта это сейчас было⁈

— Он не звонит просто так, ты же знаешь, — сказала Муза, присаживаясь рядом со мной. — Он не псих и не маньяк, в отличие от нас.

— Ничего не понял из чуши, что он нёс, — пробурчал я, набирая на телефоне Акиры номер Ягами.

Дате отозвался почти мгновенно.

— Аники… — услышал я в трубке.

— Да, это я, — ответил я со вздохом.

Он помолчал некоторое время. Может, хотел меня отчитать, то ли сказать о том, что тысячу раз звонил. Но понял, что сейчас это все уже неважно.

— Все кончено, не так ли? — просто спросил он.

— Я сделал, то что должен был.

— Оно того стоило? — поинтересовался он с грустью в голосе.

Я посмотрел на серую пленку небес перед тем, как дать ответ.

— Безусловно.

— Где ты?

— В старом доме. Сможешь меня забрать? Я устал.

— Конечно. Взять кого-то с собой?

— Да, тут нужно слегка прибраться.

— Сейчас будем.

Весь разговор был странным, я чувствовал, что Дате сдерживается, что-то недоговаривает. Я хотел спросить, но никак не получалось. Наверное, потому что я не хотел знать. Пришлось пересилить себя, чтобы задать вопрос.

— Как она? — Слова вырвались сами собой.

— Я сейчас в госпитале. Она… стабильна. Врачи сказали, что жизни ничего не угрожает, но не знают, смогут ли спасти глаз. В остальном… лучше при встрече. Сэра на операционном столе, его зашивают, я ним все будет в порядке. Тут другое…

— Говори.

— Звонил Акира, взял у Дайчи телефон.

— И что?

— Кои умер.

Я посмотрел на Музу, она продемонстрировала мне кулак, по которому рубанула ладонью.

Ангел разорвал сделку.

Я положил телефон и лег на спину, прямо на ступени. Сил совсем не осталось.

Телефон Эзуро вновь провибрировал. Каин отправил смс.

Простое сообщение, пара слов, которые теперь имели иной смысл.

«Кагомэ, кагомэ.»

Глава 26

Это было суровое утро.

Набитый обезболивающими, подавляя приступы тошноты от постоянного головокружения, я пил энергетический напиток, сидя на кушетке в головном офисе Ягами-кай. Гейша в откровенном кимоно обрабатывала колотую рану под ребром, и занималась перевязкой. Спину мне уже заклеили и нанесли лечебные мази.

— Если не тревожить, то сама заживет, — сказала девушка, натягивая бинт. — Но если опять начнет кровить, придется наложить швы.

Я коротко кивнул, закуривая сигарету. С моим образом жизни, покой организму не светит.

— Закончили? — спросил Дате, который следил за манипуляциями гейши.

— Почти.

— Времени нет, оябун ждет.

Ягами протянул мне рубашку на вешалке, черный пиджак и галстук. Да и по хрену, что у меня вся рожа разбита, да? Главное, чтобы воротник накрахмален был. К шефу же идем, с повинной…

— Ты взял, что я просил? — поинтересовался я.

Дате пихнул ногой сумку с деньгами.

— Все здесь. Пересчитать не успел, миллиона два, может, больше.

— Это наши откупные, придется отдать, — вздохнул я.

— Будем надеяться, этого хватит.

Аники помог мне натянуть рубашку и начал завязывать галстук. Сам я с этой задачей не справился бы, — правую ладонь фиксировала медицинская перчатка.

Я не знал, могли ли мы скрыть наш конфликт с Мастером Ицу от ушей оябуна, или нет. Смерть Кои решила все за нас, — теперь отпираться было бессмысленно.

Мы нарушили запрет на выезд и устроили бойню на чужой территории, потеряли брата. За это нас босс точно не похвалит. Худшим вариантом будет, если Ягами-сан запрет нас в очередной кладовке на неопределенный срок. И это в тот момент, когда я, наконец, вышел на след Каина. Сэра, Дайчи и Мико в больнице, а я не в лучшей форме. Нам нужна была поддержка, а не изоляция. Мы приняли удар, но стояли с трудом.

— Вот так, — Дате поправил на мне пиджак, достал из кармана салфетку и вытер каплю крови с воротника рубашки. — Сойдет. Ну что, идем?

— Перед экзаменом воздух сладок, — улыбнулся я.

— Слова Мисы-чан.

— Хай.

— Вот были деньки, да? Но, не будем заставлять отца ждать, он это ненавидит.

Да он, блин, все ненавидит, куда ни плюнь.

— А как же наша легенда? — встрепенулся Дате.

— По пути проговорим, тут особо не отоврешься.

* * *

— Позвольте уточнить… — Дайго сурово постучал пальцем по столу. — Когда вы заняли квартал, у вас возник конфликт с неизвестной группировкой. После столкновения они прислали переговорщиков. Вы выяснили, что они торгуют дурью на нашей территории и решил взять за это штраф, так?

— Именно… — кивнули мы синхронно.

— Нам не хватало на недельную выплату, — пояснил Дате.

— Хорошо, а дальше… Они попросили о повторной встрече. И вы согласились, не пойму зачем⁈

— Они не выплатили обещанное, — попытался отмазаться аники.

— Кого вы водите за нос, яцу⁈ — вскрикнул оябун. — Вы ведь попытались поставить их на счетчик, верно? Поэтому и поехали! На нашей земле не торгуют метом, это моё правило!

— Теперь не торгуют, — мрачно ответил я.

— И Тайго Морикава больше не дышит, — парировал Дайго-сан. — Стоило оно того?

— Каин убил его.

— Нет, это вы его убили, своей глупостью и беспечностью! Потому что нарушили мой приказ! — бушевал босс.

— Мы выполняли свой долг, — отвечал я спокойно. — Держали ответ и зарабатывали. Разве ваш указ помог защитить Асуру?

— Да как ты смеешь⁈

Дайго навис над нами, как гора, уперев руки в стол и буравя злым взглядом. Он тяжело выдохнул, да так, что у нас волосы всколыхнулись.

Мы замерли, не зная, чего ожидать, а он в ответ, упал в кресло и нервно закурил.

— Кусо… Воспитал детей якудза… — пробурчал он, выдыхая дым. — Но ты прав. Я принимаю ответственность за то, что случилось с девочкой. Это лишь моя вина. Я обещал вам безопасность, но недооценил врага.

— Мы нарушили приказ, — произнес Дате, протягивая сумку, — и мы признаем это. А это наши извинения.

— Откупные? — хмыкнул босс. — Боги, откуда ты этого набрался?

Он пальцем приоткрыл край сумки, заглядывая внутрь. Прикинув сумму, он приподнял бровь.

— Неплохо. Это общак Мастера Ицу?

— Именно, — ответил я.

— Он не знал, с кем связался, да? — Довольно осклабился Дайго. — Не нравился мне этот урод.

— Он вообще мало кому нравился.

— Я вынужден признать, что, учитывая обстоятельства, вы сработали профессионально. Перестраховались, сыграли на опережение и устранили угрозу. Причем не нарушив кодекс.

— Кои был бы жив, если бы Асура была с нами. Но…

— Но Каина не так легко обойти.

Дайго заграбастал сумку и бросил себе под ноги.

— Злодеи не умирают на голом татами, — нравоучительно заявил он. — Так говорят. Я не буду наказывать вас за самодеятельность. Вас проучила жизнь.

— Аригато, оябун, — поклонились мы.

— Но вы и так знаете, что я вызвал вас по другому вопросу, более срочному. Настолько, что даже уход за ранеными и прощание с павшим не столь важны. Каин не будет ждать.

— Ты посмотрел видео? — спросил Дате.

— Хай, — поморщился Ягами и бросил телефон Эзуро на стол. — Посмотрел… Что ты с ним сделал, Они-чан?

— Наказал, — ответил я, глядя исподлобья.

— Нет. Ты сломал его, как молодой бамбук. От него ничего не осталось, только щепки. На записи он в темноте, но я слышал по голосу.

— Он тронул мою сестру.

— Не только сестру, да?

— У Якудза есть татуировка, нож…

— И честь… — закончил за меня Ягами-сан и посмотрел странным взглядом. — Я уже слышал это выражение… Ичибан любил его повторять. Странно, что ты говоришь его.

Я опустил голову.

— Несмотря на то, кем был Ичибан, эти слова не утратили смысла, — грустно продолжил Дайго. — Ты защищал честь, хоть и нарушил закон клана.

— Меня будут судить?

Босс откинулся в кресле, глядя на нас, как на лилипутов и на лице его появилось хитрое и жестокое выражение. Он стал похож на волка, который заметил в стаде хромого теленка.

— Конечно, будут. Нас всех осудят, но будет уже поздно.

— Что ты имеешь в виду? — развел руки Дате.

Босс немного поерзал в кресле, подался вперед и сложил руки на столе, будто готовясь рассказать некий секрет.

— Теперь послушайте, яцу, что я вам скажу. Разбирательства в совете занимают долгое время. Заседание могут назначить через месяц или два, слушания займут ещё несколько недель. Это обыденность. Зачастую разбирательства проходят уже после того, как нарушение было зафиксировано. Ксо, да случается такое, что пока эти татуированные задницы примут решение, ситуация меняется в корне.

— И вы предлагаете нам не ждать собрания… — догадался я. — Историю пишут победители, так?

— Угу… Не будет второй стороны для спора. Мы предъявим доказательства, что наши действия были оправданы. Они посидят, почешут лбы и разойдутся. Да ещё у нас нет этого времени, — Каин атаковал наш дом в открытую. Одного видео недостаточно, чтобы обличить этого тикусё. Но у нас есть фактические свидетельства, что семья Такари объявила нам войну. Все в клане знают, что Ягами-кай это бойцовская структура, мы не терпим подобного обращения. Мы не могли конфликтовать с Такари в открытую, не было прецедента, только слухи. Но теперь… Этой ночью мы планируем схватить их лейтенанта, — Дэйчи Акитару. Мы давно подозревали его в организации нападения на Габутай, теперь есть показания против него. Как только мы выбьем из него признания, у нашей семьи будет карт-бланш.

— На что? — прищурился я.

— На захват, конечно. Наша семья больше и сильнее. Мы уничтожим Такари в течении недели. А вы, мои «Выжившие из Габутай», станете тараном этой операции. Вы заберете их сферу влияния и подомнете под себя.

— Мы? — удивился Дате. — Правда⁈

— Ну, вас же первыми зацепило. Легче будет оправдываться перед советом. Я скажу, что мои люди не участвовали в бойне. Каждая группировка семьи — обособленное подразделение. На вас устроили охоту, вы отреагировали соответствующе. И, конечно, мусуко, тебе нужно зарабатывать авторитет. Я не смогу отдать тебе район, как бы не хотел. Придется захватить его самому.

— А Каин? — не успокаивался я.

— Думается мне, что Такари-сан захочет сохранить жизнь в обмен на информацию. Ну а если нет, то у нас есть новый пыточный мастер, — указал оябун на меня. — Так мы выясним подробности операций Каина и приступим к следующему шагу.

— Какому? — поинтересовался Дате, подавшись вперед. Ему это все нравилось, глаза горели.

— Война, — мрачно объявил оябун. — Мы поступательно атакуем каждый его бизнес, разрушим, подорвем влияние, обличим в измене и уничтожим Като-кай. Если это случится, будет самая большая и кровопролитная война якудза с 80-х. Возможно, даже больше.

— Ты готов пойти на это, отец?

— Этот урод давно зарвался. Я чувствую, как его щупальца раздирают клан изнутри. Если не мы, то никто не сможет его остановить. Он могущественен, это так, но не вижу ни единой возможности для переговоров с ним.

Он о чем-то задумался, глядя на картину с сакурой. Потом резко хлопнул ладонью по столу.

— Надеюсь, вы готовы. Выбора у вас нет. Отдохните, пока есть время. И Дате…

— Да?

— Заберешь деньги, что ты принес. Вам они понадобятся, когда откроете новый офис на территории Такари. Рио?

— Да, оябун?

— Ты все ещё зол за то, что они сделали?

— Хай…

— Ты будешь нужен мне завтра вечером. Перед нападением нам потребуется признание Дэйчи Акитары. Используешь свой талант «убеждения». Сделаешь это для меня?

— Да, оябун, — улыбнулся я.

— Хорошо, на сейчас вы свободны. У «Кикко» я выставил охрану, можете отдохнуть там, пока я организую переезд. Постарайтесь держаться вместе, Каин охотится за каждым из вашей группы.

— Мне нужно будет отлучиться, — заявил я.

— Какого хрена, Они? — закатил глаза босс.

— Нужно зайти в квартиру Асуры, собрать её вещи, которые пригодятся в больнице.

— Мои люди позаботятся.

— Нет, оябун. Я должен сделать это сам.

— Только днем и быстро.

— Не волнуйтесь. Никто и не заметит.

После разговора, уже уходя, я остановился и обернулся. Кое-что не давало мне покоя.

— Ягами-сан…

— Чего ещё?

— Скажите, вы не знаете, были ли упоминания о нас в полиции?

— В полиции? — удивился он. — Нет, конечно, если бы они заинтересовались моими людьми, я бы узнал. В розыске никого из вас нет, не волнуйся. Вы чисты, как белый лист.

Я удовлетворенно кивнул, поклонился и вышел. Только легче мне от его ответа не стало.

Если я не в розыске… кто натравил на меня копов той ночью?

— Икари, — позвал меня босс, когда я уже закрывал за собой дверь.

— Да, оябун?

— Ичибан был уважаем в среде якудза. Он был исполнительным, сильным и верным. Но у него была злоба в сердце. Эта злоба сожрала его без остатка, а я позволил этому случиться. Я вижу темноту внутри тебя, как она гложет твою душу, меняет к худшему. Ты знаешь, во что превратился Ичи, не дай демону захватить твой разум, иначе закончишь как он.

Я не стал ничего отвечать. Лишь кивнул и исчез за дверью.

* * *

В идзакая нас привезли на бронированном джипе.

Я проспал почти весь день, сон в этот раз не беспокоил кошмарами. Ближе к вечеру принялся за сборы.

Собрал сумку, засунул танто за спину, под ремень. Ягами все ещё спал, когда я уходил. Пусть набирается сил, они ему понадобятся.

Отдых не для меня. Нет, пока все не закончу.

— Ты собрался в квартиру Асуры? — подозрительно поинтересовалась Муза. — На тебя не похоже.

— Нет, — коротко ответил я.

— Тогда куда?

— Увидишь.

Я вышел из комнаты в офис. На диване дрых Принц, а вот Акира не сомкнул глаз, привычно стоял у окна, смотрел на улицу. Переоделся, но катану не отложил.

— Я не стал убивать парня со шрамами на лице, — сказал он. — Он боялся, что ты придешь за ним.

Ах да, я же пообещал, что если один из наших умрет, то я вернуть за Манзо.

— И правильно сделал. Он нам еще пригодится, — ответил я и показал на спящего Кэтсу. — Пригляди за ними, пока меня не будет.

Акира просто кивнул.

Я вышел на улицу, прошел мимо припаркованных машин в тонировке. Наша охрана.

Можно было вызвать такси, деньги теперь у нас были, но я не хотел. Такси — это свидетели и следы. Доберусь по старинке. Ноги не болят, когда идешь за призом.

Через полчаса я стоял на улице у квартиры Мори Кацури. Она вот-вот должна была вернуться домой. Практически не скрываясь, я поднялся на её этаж и занял место у окна, рядом с цветком. Не мог не заметить, что Мори поменяла замок на электронный. Это уже не важно.

Я сел на подоконник и закурил. Муза уместилась рядом, свесив ноги на улицу.

— Почему сейчас? — спросила она. — У нас ещё есть время, могли подождать. Да и живот у меня полон, я не хочу убивать.

— Потому что потом не будет возможности, — объяснил я. — Мы должны остановиться. Хотя бы на время. Если бы мы не гонялись за пустышками, а занялись Каином, то не пропустили бы удар под дых. И мы так и не знаем, почему копы нас ищут. Это все слишком опасно. Кацури — наша последняя жертва.

— А как же голод? — недовольно протянула Муза. — Ты о нем подумал?

— Не волнуйся, могу гарантировать, в войне банд голодной не останешься. Убийств будет столько, что растолстеешь.

Она довольно хмыкнула, вроде успокоилась.

— Значит, на этом все? Больше никакой охоты?

— Только одна большая охота, на Каина. Пока он жив, мы в завязке.

— Окончательно?

— Да.

— Ясно. Но Кацури ты не отпустил?

— Ты знаешь, я никогда не отступаю. И она не заслуживает того, чтобы мы бросили её.

— Почему считаешь, что сейчас подходящий момент? И чего пришел к ней на порог?

— У меня просто… родилось ощущение, что сегодня тот день. Не могу объяснить.

— Идет! — шикнула Муза и прыгнула в окно.

Я остался на месте, дожидаясь, пока тонкая девушка приблизится к двери своей квартиры. Она была похожа на Мису-чан чем-то. Короткие каштановые волосы, худая и неприметная, почти невесомая. Большие карие глаза, источающие грусть. Тянет меня к таким, тщедушным.

Мори была готова. Взгляд в никуда, осунувшееся лицо, опущенные плечи, шаркающая походка. Сегодня в её быт вторглась правда. Сегодня она осознала, что на болезнь больше не получится закрывать глаза и что плохих дней будет становиться все больше, а хорошие вскоре и вовсе пропадут. Это пятая стадия, — пусть будет как будет.

Она бросила на меня взгляд, отвернулась. Приложила ключ к замку, дождалась звукового сигнала, открыла дверь и замерла. Я ждал, не сводя с неё глаз.

Она остановилась в нерешительности. Потом медленно прикрыла дверь и повернулась ко мне, изучая более внимательно. Я молчал и смотрел, большего мне не требовалось.

— Вы… Вы что-то хотели? — спросила она тихо.

Красивый голос. Ей бы в певицы идти, а не в скрипачки.

Я пожал плечами.

Не дождавшись ответа, она отстранилась, вновь скрылась в проходе. Дверь медленно начала закрываться.

— Ты чего? — зашипела Муза. — Вперед, придержи дверь!!!

Но я остался в том же положении. Фокус удерживал меня.

Дверь остановилась почти закрывшись. Вновь распахнулась, Кацури с опаской выглянула.

— Вы ждали меня?

Я кивнул и грустно улыбнулся.

— Мы не знакомы? — робко поинтересовалась она.

Я покачал головой.

— Точно? Нигде не виделись?

Я смущенно опустил глаза.

Она долго изучала мое лицо, и становилась все спокойнее с каждой секундой. Мори будто что-то поняла, осознала в глубине погибающей души.

— Что ж, ладно. Не хотите войти? — спросила она так, будто предлагает это каждому встречному.

Я спрыгнул с подоконника и приблизился. Она вошла в квартиру, оставив дверь приоткрытой, словно ей было все равно.

Я прошел в коридор, потом за ней в гостиную. Большая комната с тремя окнами, что выходят на улицу. Стул для игры на скрипке, рядом инструмент. Столик с цветами, картина, нарисованная по номерам, светло-салатовые стены, коврик для йоги, робот-пылесос…

Я встал на входе, ожидая приглашения. Кацури выкладывала на стол покупки из пакета.

— Как тебя зовут? — спросила она, не повернувшись.

— У меня нет имени… — ответил я тихо. — Оно давно забыто.

— Это так странно… Ты в моей квартире, но я совсем не боюсь. Может быть, ты насильник или маньяк, а мне все равно…

— Ты знаешь, кто я и зачем пришел, –сказал я. — Ведь так?

Она так и не обернулась, просто кивнула, втянув голову в плечи.

— Этой ночью… я видела тебя во сне. В таком же строгом костюме. Но с черными крыльями за спиной. И глаза… они были….

— Синие, — закончил я предложение. — Да, раньше так и было.

— Хай. Синие как ультрамарин. Ты ангел, что пришел за мной? — спросила она неожиданно.

Я не ответил, прошел по комнате и сел в кресло, устало вытянув ноги.

— Я думала, что у меня больше времени. Что все не произойдет так быстро.

— Я могу прийти позже, но тогда опоздаю, — произнес я. — От тебя ничего не останется, мне нечего будет забрать.

— У меня завтра день рождения, — призналась она.

— Я знаю.

— И утром я проснулась с головокружением и тошнотой. Кашляя кровью, я поняла, что это будет мое последний день рождения. Мне так не хочется его отмечать… Я не хочу, чтобы завтра наступило.

— Поэтому я здесь. Оно не наступит, если ты не захочешь.

Она прошла по комнате и села на стул, грустно посмотрела на скрипку, потом на меня.

— Я больше не хочу играть, — призналась она. — Не могу заставить себя. Даже последний раз.

— Я слышал, как ты играла. Это было волшебно. Даже для меня.

Подобие улыбки пробежало по её лицу.

— Я столько всего упустила, не успела, не попробовала… Я хотела дождаться тепла.

— Оно бы не согрело тебя, не стоит портить воспоминания о лете.

— А туда, куда ты меня заберешь, там тепло?

— Конечно, — улыбнулся я. — Там нет дождя.

— Никогда?

— Никогда.

— Ты красивый… мой ангел, хоть и побитый.

— Ты не представляешь, через что мне пришлось пройти, чтобы увидеть тебя.

Она некоторое время просто сидела, уставившись в стену, потом утерла слезу и храбро кивнула.

— Я знаю зачем ты здесь, и знаю, что это правильно. Я не желаю мучать себя и оттягивать неизбежное. Не хочу, чтобы остальные видели как я меняюсь.

— Таешь.

— Хай. Не хочу тлеть. — Она тяжело вздохнула и откинула челку легким движением руки. — Что мне нужно сделать?

Я сел прямо и сложил руки на коленях, подняв на неё глаза.

— Ты готова?

— Да.

— Разденься.

Она сначала хотела возразить, но, видимо, посчитала это глупым. Поднялась со стула, развернулась спиной и стала медленно скидывать с себя одежду.

— У меня никогда не было… ну ты знаешь…

— Знаю.

— Мне очень хотелось попробовать…

— Нет, Мори, это не ко мне. Я могу любить тебя, но не так.

Обнажившись, она вытянулась у окна. На худой спине остался след от лифчика, острые ребра проглядывали сквозь кожу.

— Идем со мной, — позвал я, открывая дверь в ванную.

— Что там? — спросила она.

— Алый рассвет на цветочном поле. Там, где у нас будет первое свидание. Я покажу.

Она бросила прощальный взгляд на серое небо и выдохнула. Я протянул её руку, и она взялась за неё, как ребенок за ладонь матери.

Это был вечер, когда Мори Кацури умерла.

Она ушла с улыбкой на лице и поцелуем на губах.

У неё было первое свидание в жизни.

* * *

Бесшумно я приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Сердце билось слишком громко, казалось, что его слышно даже в коридоре.

Странное я существо. Два часа назад, когда Мори протягивала ко мне окровавленную руку, я был абсолютно спокоен, пульс в норме, дыхание размеренное, а сейчас…

Я осторожно шагнул в палату, стараясь не шуметь пакетом с вещами.

Асура лежала на больничной кровати лицом к стене. Обернулась на звук, будто ждала кого-то. Половина её лица закрывали бинты, образовывая повязку на глазу. Второй глаз расширился от удивления, лишь я появился в кадре.

— Это ты… — она устало уронила голову на подушки и достала из-под одеяла нож, продемонстрировав его мне. — Часы посещений закончились, как ты сюда попал?

— Я умею пробираться в закрытые зоны, — неопределенно ответил я, присаживаясь рядом с кроватью на стул. — Как ты?

(До чего глупый вопрос. Вот ничего тупее придумать не мог?)

— На обезболах, — вяло отозвалась она. — А ты?

— Тоже.

— Не ожидала тебя здесь увидеть.

Я пожал плечами и показал на пакет.

— Принес тебе вещи из квартиры. Если что-то понадобится, скажи, завтра ещё зайду, в любом случае.

Она скривилась, от боли или от сказанного.

— Рио… Мне не нужно твое сожаление, ты знаешь, как я это ненавижу.

— Я пришел не поэтому.

— А чего тогда? Прошлый раз я тебя месяц не видела.

— Потому что…

— Ну?

Я прикусил губу, не зная, что сказать. Ещё раз взглянул на Мико. Она прятала свежие рубцы под простыней, отворачивалась, чтобы я не заметил синяки на шее и под глазом. Чувствовала себя на сцене цирка уродов. В её взгляде читалось то чувство, которое я ощутил, когда пытал Эзуро. Тот момент, когда мир начинает дрожать и вибрировать, а после окрашивается алым. Это ярость и боль в одном флаконе. Теперь я знал это чувство.

— Потому что я хотел увидеть тебя, — признался я. Это было самое откровенное, что я мог бы из себя выдавить.

— Не меня, — шмыгнула она носом. — Больше нет.

Она отвернулась, чтобы я не видел, как слезится глаз. Не зная, что делать, я открыл окно и закурил. Предложил ей сигарету, поднес зажигалку и дождался, пока она затянется.

Часы тикали на стене, дым поднимался к потолку, мы молча старались не смотреть друг на друга.

— Я отомстил за тебя, — произнес я.

— Что?

— Я поймал этого ублюдка. Живьем, — процедил я.

Она подалась вперед, глаз злобно блеснул.

— Расскажи.

Я положил ногу на ногу и затянулся, глядя в окно, на ночной Токио.

— Сначала я вырвал ему зубы…

В открытое окно холодной палаты забивал надоевший дождь, но нам было плевать. Я говорил и говорил, однотонно и подробно описывая все, что сотворил с ублюдком, посмевшим поднять на неё руку. На середине рассказа её пальцы коснулись моей ладони, а на лице проскользнула улыбка.

Похоже, она была единственным человеком, которой я мог рассказать о том, что сделал, и не быть осужденным.

Мы так и сидели в полумраке, одинокие и изувеченные каждый по-своему.

Я нашел себя здесь, в этом странном, словно нарисованном мире, где насилие и большие глаза идут рука об руку. Вписался, будто был частью экосистемы. Впервые в жизни, мне не хотелось бежать и все бросить.

Я смотрел на неё, на желтоватую марлю на лице, что закрывала глаз, и понимал, что я отомстил недостаточно.

Они все умрут.

Сколько бы их не было.

Все, кто встанет на сторону человека в маске, сгинут, захлебываясь кровью.

Я убью их всех.

Теперь это моё Правило.

Эпилог.

В маленьком кафетерии тихо работал старенький кондиционер. Через плотные жалюзи пробивалось яркое летнее солнце.

Здесь собирались все свои. Каждого из посетителей Касуми знала в лицо. Больше года она работала здесь официанткой, и жила на втором этаже заведения. Её день начинался с уборки и так же заканчивался. Лица клиентов уже успели надоесть и опротиветь.

Но платили здесь хорошо, да и кормили сносно. Вдобавок, таким образом, она могла закрыть долг своего муженька идиота, что набрал кредитов, пропил их, и сбросился с моста, оставив её попечителем по всем бумагам.

И, естественно, оказалось, что он задолжал якудза.

Так что, Касуми считала, что ей ещё повезло. Она не торговала телом в грязном переулке и не развозила наркотики по барам в Санья. Она честно выполняла работу официантки, и, помимо жуткой скуки, других неудобств не испытывала.

Вот и сегодня собрались все те же морды. Старик Ицо сидел в углу, заглядывая на улицу через поломанные жалюзи. Дзюн и Каори, расположились в центре, прямо под кондиционером. Вечно хмурый Ватабе ел свой утренний рис у края барной стойки.

Дверь кафетерия резко распахнулась, и внутрь ввалился мужчина в полицейской рубашке с коротким рукавом.

— Ксо! Как же, мать его, жарко!!! Кокусё!!! — Закричал он с порога, расстегивая пуговицу на воротнике.

Он был молод, едва стукнуло тридцать. Растрепанная шевелюра и небрежная бородка подчеркивали образ оболтуса, которому никак не шла форма.

— Ёсио, тебе как всегда? — лениво поинтересовалась Касуми.

Продолжая чертыхаться, полицейский устало уселся напротив неё.

— Охайё, Касуми-чан! — выдохнул он. — Хай, мне омлет с креветками. И ещё пиво, похолоднее…

— Ёсио-сан, ну ты даешь, — отозвался Дзюн с другого конца зала. — Ещё десяти нет, а ты уже пиво хлещешь!

— Карпу без разницы утро сейчас или полночь! — стукнул по столу коп. — Его всегда мучает жажда! Да и пекло там такое, что невозможно устоять.

Касури бросила креветки на сковородку и принялась наливать пиво из кеги. С нетерпением дождавшись, пока стакан наполнится наполовину, Ёсио перегнулся через стойку, вырвал его и двумя глотками осушил. После чего вернул недовольной официантке стакан и подмигнул.

— Повторите, аригато! — Нагло заявил он, прикуривая сигарету. — Ну, Ицу-сан, сегодня пришел паром? Все в порядке?

— Хай, омаварисан (полицейский), — проскрипел старик. — Все по расписанию. Привезли продукты, ваше любимое пиво, журналы и газеты…

Связь на острове не ловила, поэтому приходилось развлекаться по старинке. Кстати, Касури очень быстро к этому привыкла, а раньше казалось, что без Ай-чата и жизнь не жизнь, а теперь и радио хватало.

— Хорошо… — довольно протянул Ёсио. — А то я уже заскучал. Больше ничего интересного?

— Как же… посетитель у нас, — произнес старик.

После его слов в заведении повисла гробовая тишина. Даже Каори, что вечно что-то щебетала Дзюну на ушко, закрыла рот. Было так тихо, что Касури услышала, как поют цикады на улице.

— Посетитель? — по слогам переспросил полицейский. — Это ещё что такое?

— Не знаю, — ответил Ицо-сан. — Вышел с парома, как ни в чем не бывало, и потопал в город. Я не спрашивал кто и откуда, дело не моё.

— А чего ты молчал⁈ — запаниковал полицейский. — Нужно же разобраться!

— По-видимому, его хозяин прислал, — пробурчал дед. — Просто так сюда не попадешь, сам знаешь.

— Постой, постой, а как он выглядел? — поинтересовалась Каори. — Может, он из этих?

— Да, расскажи, Ицо-сан! — поддержала подругу Касури.

— Не все сразу! Дайте человеку сказать! — горланил Дзюн.

И в этот момент дверь повторно хлопнула. Все в кафе разом повернулись, уставившись на посетителя и замолчав в один момент.

Молодой парень, совсем ещё юнец, неторопливо прошел к стойке и занял место рядом с Ёсио. На вид ему было лет 17–18, крепкого телосложения, худощавый, с кепкой на голове, в длинной футболке, джинсовых шортах и кедах на босу ногу. При себе он нес рюкзак за спиной. На вид обычный турист, надо же…

— Охайё, — тихо поздоровался он с Касури. — У вас есть тосты?

— Тосты? — удивилась она. — Нет, тостов нет. Есть блинчики с рисом.

— Давайте блинчики, — пожал он плечами.

Касури прошла к плите. Выходя из-за стойки, она заметила, как Ватабе тянется к ножу на поясе. Она остановила его, положив руку на плечо.

«Не здесь, не в моем кафе!» — говорил её взгляд.

Хмурый японец лишь кивнул и вернул руку на стойку.

— Добро пожаловать, — обратился к парню Ёсио, он все это время не отрываясь следил за гостем. — Откуда приехал?

— Токио, — ответил парень.

— Я — Исикава Ёсио, заместитель главы полиции.

— Очень приятно, Исикава-сан. Меня зовут Рио, — отозвался юнец.

— Рио-чан, как тебя сюда занесло? В последнее время у нас мало приезжих. Очень мало.

«Ага», — подумала Касуми, — «Последние пару лет, наверное. Вообще ни одного».

Она поставила тарелку с блинчиками перед гостем и положила палочки на соусницу. Парень не спешил с ответом, вооружился палочками, поддел блинчик и целиком засунул в рот. Прожевал, и лишь потом ответил.

— Просто путешествую, — неоднозначно отозвался гость. — Разве сейчас не разгар пляжного сезона? Должно быть много отдыхающих.

— Ты пойми, мальчик, — наклонил голову коп. — У нас гости редко бывают. Остров маленький, денег на развлечения нет, вот туризм и заглох. Сюда обычно бегут с больших городов, — должники и преступники. Ты, случаем, не от полиции скрываешься?

«Вот молодец!» — подумала Касуми. — «Он так это сказал, будто в шутку. И не оскорбил и прямо в лоб!».

Ёсио улыбался, будто пошутил. Парень встретил его взгляд и улыбнулся в ответ.

— Да, меня разыскивают за массовое убийство. А как вы догадались⁈

— Умник нашелся, — ухмыльнулся коп и пригрозил парню пальцем. — Смотри мне, убийца, не балуй! Нет, правда, Рио-чан, как ты здесь оказался? Я должен проверить, не заставляй меня требовать документы.

— Никаких проблем, омаварисан, — наклонил голову гость. Он снял кепку и пригладил длинные волосы, что все лезли в глаза. — Я приехал на фестиваль.

Тарелка с остатками риса упала со стола Ватабе. Осколки разлетелись по кафелю. Ицо-сан нервно закашлялся в своем углу. Возрастающее напряжение достигло максимума, от него можно было заряжать бытовые приборы. Но Рио, казалось, этого не замечал. Вел себя на удивление расслабленно.

— Фестиваль? — хрипло переспросил полицейский. — Какой фестиваль?

— Нэтцу Мацури. Бесконечное лето. Вы разве о нем не слышали? — поднял бровь мальчик. — Вот у меня даже приглашение есть.

Он положил на стойку потертый флаер с кодом.

— Вот оно что! — заулыбался Ёсио, заметив листовку. — Конечно, конечно, и как я сразу не сообразил! Это наш ежегодный фестиваль, все верно. Мы всегда ждем гостей, но нам редко с этим везет.

— Отлично, — кивнул парень. — Обожаю фестивали.

Ёсио откинулся назад и посмотрел на мальчика стеклянным взглядом, который не сулил ничего хорошего. Его фальшивая улыбка напоминала оскал.

— Уверен, этот тебе запомнится, — произнес он так, что у Касуми побежали мурашки по коже.

Парень улыбнулся ему в ответ. Спокойно и уверенно, будто старому другу.

— Поэтому я и приехал, — ответил он и обратился к официантке. — А можно мне тоже пива? Жажда замучала.

— Что, совсем умаялся? — усмехнулась она, наливая бокал.

— Вы даже не представляете, — сказал он, облизывая губы. — Не представляете…

Nota bene

Книга предоставлена Цокольным этажом, где можно скачать и другие книги.

Сайт заблокирован в России, поэтому доступ к сайту через VPN. Можете воспользоваться Censor Tracker или Антизапретом.

У нас есть Telegram-бот, о котором подробнее можно узнать на сайте в Ответах.

* * *

Если вам понравилась книга, наградите автора лайком и донатом:

Отверженный 追放者 Часть IV

Оглавление

Добро пожаловать домой

Добро пожаловать домой, часть 2

Добро пожаловать домой, часть 3

Добро пожаловать домой, часть 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Гимн самоубийц — часть 1

Гимн самоубийц — часть 2

Гимн самоубийц — часть 3

Гимн самоубийц — часть 4

Воспоминания — Глава 3

Грязный бизнес — часть 1

Грязный бизнес — часть 2

Грязный бизнес — часть 3

Грязный бизнес — часть 4

Колыбельная для убийцы — часть 1

Колыбельная для убийцы — часть 2

Колыбельная для убийцы — часть 3

Глава 26

Nota bene