Грифон [Николай Иванович Коротеев] (fb2) читать постранично, страница - 3

меня тогда тоже…» Но никто не посмеивался над этим. Держался Саша несколько особняком, говорил лишь о деле и редко глядел кому в глаза. Наверное, у него и раньше была такая привычка — рассматривать землю под ногами, будто монету уронил и найти не может…

Алты вглядывался в пустынный горизонт: может, появится на дороге столб пыли, вдруг приедет на буровую Гюльнара.

Ах, какая красивая девушка Гюльнара!

Гюльнара водит машину. Лихо. Алты хотел бы научиться ездить так, как она. Так не все шоферы умеют раскатывать по пустыне. Конечно, есть в колонне шоферы, которые ездят ой-ой-ой! За сутки не коснутся левой рукой баранки. Но и Гюльнара отлично водит машину. Это всем известно. А ведь она — молодая девушка, а не ас пустынных горизонтов с двадцатилетним стажем.

Ах, какая красивая девушка Гюльнара! Очень серьезная, по мнению Алты. Очень хотелось бы ему узнать, о чем разговаривают Михалыч и Гюльнара. Наверное, о чем-то необыкновенном.

Но кто тогда смотрел в их сторону? Кто захотел бы подслушать их разговоры? Кому бы пришло в голову такое? Алты твердо уверен — никому.

Иногда, поговорив, мастер и геолог отправлялись прогуляться или уезжали в пустыню, а совсем редко ехали на охоту. Но и в этом случае они уезжали вдвоем.

А почему они должны были брать с собой еще кого-то? Если Алты познакомится с девушкой, такой же красивой, как Гюльнара, он тоже будет бывать везде, а особенно прогуливаться по цветущей весенней пустыне и охотиться на сайгаков, только вдвоем с ней. Конечно, Алты не умеет так стрелять, как Михалыч. Но ведь и водить машину, как Гюльнара, и стрелять, как Михалыч, можно научиться. Но вот встретить девушку, подобную Гюльнаре… В этом ему должно повезти!

Внизу громче заработали дизели. Алты тотчас уловил это изменение в привычном гуле. Глянул вниз — и отбросил мечты. Снизу двигалась к нему на талях захваченная замком труба. Начался подъем бурильной колонны.

Скважина была пробурена почти на три тысячи метров. Значит, чтобы сменить долото, предстояло вытащить на поверхность около ста «свечей» — свинченных по две бурильных труб. Получалось, что всю ночь, до утра они станут сначала вытаскивать из скважины бурильную колонну. Затем, сменив долото, будут опускать инструмент к забою. Иными словами — заново свинчивать эту почти трехкилометровую махину. А уж потом новая смена продолжит бурение дальше.

Да, еще Гульнара говорила, что скоро специальности полатчика не будет. Может быть, она шутила? Она сказала:

— Там, где ты стоишь, Алты, будет находиться автомат. Прибор станет захватывать отвинченную от колонны трубу и ставить ее куда надо.

Михалыч, слушая ее, посмеивался:

— О Гюльнара! Не очень скоро это будет — раз. И бурение всегда останется искусством — два.

Тут они обычно начинали спорить, забывая об Алты…

Загрустив, Алты отходил, дизелист Есен обнимал его за плечи.

— Года через три, когда буровой автомат войдет в строй, ты, Алты, будешь бурильщиком. Не горюй!

«Свеча», захваченная замком, поднялась на уровень полатей. Слышно стало, как заработал ротор, отвинчивая секцию от остальной колонны. Едва почувствовав, что «свеча» свободна, Алты отводит ее в сторону, на «подсвечник», за загородку. Следом за этим он отцепляет массивный элеватор-замок, и тот уходит вниз, за следующей «свечой».

Дело шло быстро. Тут все зависело от сработанности между рабочими смены. А бригада Михалыча тем и славится. Одна за другой поднимаются «свечи». Алты подхватывает трубы, отправляет на «подсвечник», отцепляет замок. Трубы рыжие, скользкие от покрывающего их глинистого раствора. Алты работает в рукавицах. Но и сквозь брезент он чувствует, что раствор добротен. А определить это может человек опытный. Алты очень хочется стать хорошим буровиком. Он приглядывается ко всему внимательно. Уметь же разбираться хоть немного в глинистом растворе на ощупь — большое дело.

«Раствор — это кровь скважины», — любил повторять Михалыч.

Очень здорово сказано мастером.

Глинистый раствор закачивают в скважину, чтобы создать противодавление на забой. Ведь скважина, углубляясь, проходит различные пласты: водяные, газовые, нефтяные. Жидкость и газ в глубине находятся под громадным давлением — в несколько десятков атмосфер. Будь раствор, вес которого строго рассчитывают, недостаточно тяжелым, нефть или газ просто выплюнут километровую пробку раствора. Тогда — авария, если с разбушевавшейся скважиной в конце концов сумеют справиться. Или катастрофа, если ее придется с великим трудом заглушить и залить цементом, чтобы не портить месторождение, не бросать на ветер добро: нефть или газ.

Но раствор не только предупреждает выброс. Он приводит в движение турбобур, вращающий долото. Беспрерывно циркулируя в скважине, раствор выносит из забоя шламм — размельченную долотом породу. По шламму можно узнать, какие пласты проходят бурением. И еще раствор укрепляет стенки скважины. Осаждаясь на них, он образует достаточно плотную