Когда звери говорили [Автор неизвестен - Народные сказки] (pdf) читать онлайн

s
s
Q.

0
(D

0
L

s
Q.
Ш

(0

L

0

КОГДА
*

ГОВОРИЛИ

#

СЕРИЯ ОСНОВАНА в 1964 году

КОГДА
ГОВОРИЛИ

^

Ц»*р

Триста семьдесят пять мифов,
сказок, басен, анекдотов,
легенд и преданий о животных

Москва
Издательская фирма «Восточная литература» РАН
2004

УДК 82:398
ББК 82.3(0)
К57
Редколлегия:
Е.М.Мелетинский (председатель), С.Ю.Неклюдов
(ответственный секретарь), С.М.Аникеева, Е.С.Новик,
Б.Л.Рифтин, О.Б.Христофорова
Составление, предисловие, комментарии
и указатель Е.А.Костюхина

К57

Когда звери говорили : Триста семьдесят пять мифов, сказок, басен, анекдотов / Сост., предисл., коммент. и указ. Е.А. Костюхина. — М.: Вост. лит., 2004. — 600 с. — (Сказки и мифы народов Вос­
тока : Осн. в 1964 г./ Редкол.: Е.М.Мелетинский (пред.) и д р . ) . —
ISBN 5-02-018411-Х (в пер.).
В книгу включены мифы, сказки, басни, легенды и предания о живот­
ных. В них представлены богатство и разнообразие форм животного эпоса.
Видное место в сборнике занимают сказки и мифы народов Востока, а
также народов Африки и Америки. Издание дополнено комментариями и
указателем сюжетов.
ББК 82.3(0)

Научное издание

Когда звери говорили
Триста семьдесят пять мифов, сказок, басен,
легенд и преданий о животных

анекдотов,

Редактор И.Г.Вигасииа. Художник Э.Л.Эрман
Технический редактор О.В.Волкова. Корректор В.И.Мартынюк
Компьютерная верстка Е.А.Пронина
Подписано к печати 19.10.04. Формат 60х90'/| 6
Печать офсетная. Усл. п. л. 37,5. Усл. кр.-отт. 38,0
Уч.-изд. л. 43,8. Тираж 500 экз. Изд. № 7447. Зак. № 10957
Издательская фирма «Восточная литература» РАН
127051, Москва К-51, Цветной бульвар, 21
ППП "Типография "Наука"
121099, Москва Г-99, Шубинский пер., 6

ISBN 5-02-018411-Х

© Е.А.Костюхин, составление, предисловие,
комментарии и указатель, 2004
© Российская академия наук
и Издательская фирма «Восточная литература»,
серия «Сказки и мифы народов Востока»
(разработка, оформление), 1964 (год основания),
2004

ЖИВОТНЫЕ В МИРЕ МИФА,
СКАЗКИ И БАСНИ
Нет на земле народа, у которого не было бы рассказов о животных, пере­
даваемых из уст в уста, из поколения в поколение. От австралийских абориге­
нов, живших еще недавно, по сути дела в каменном веке, до обитателей Евро­
пы, владеющих всеми достижениями современной цивилизации, — всюду мы
находим такие повествования, принимающие самые разные жанровые фор­
мы — от мифа до анекдота. Показать, сколь многообразны традиционные
рассказы о животных (совокупность их можно назвать животным эпосом),
рассеянные во времени и пространстве, мы и хотим в этом сборнике.
Формула «когда звери говорили», давшая название нашему собранию,
имеет свою историю. Истоки животного эпоса — в первобытной мифологии.
Наиболее элементарные из известных нам мифов — рассказы о становлении
мира, сочетающие объяснение всего существующего с его оправданием. Ми­
фы отвечали на вопросы о происхождении, о причинах всех явлений мира и
их свойств, т.е. главной их особенностью была этиология. Действие в мифах
происходит во времена творения, когда предки современных людей устраива­
ли мир. Таковы рассказы наиболее «культурно отсталых» народов — папуа­
сов, бушменов и в первую очередь австралийских аборигенов.
Предки в первобытных мифах называются по-разному: пулвайя, демы,
люди некоего «древнего народа». Но как бы их ни называли, все они — суще­
ства особой природы: это люди и животные одновременно, причем облик их
на протяжении рассказа как бы перетекает из одного состояния в другое. Это
возможно потому, что мир еще не принял привычных очертаний, что он нахо­
дится в процессе становления. Предки определяют нынешний вид земли — ее
ландшафт, флору и фауну, добывают солнце и воду, образуют луну и звезды.
Элементы мира создаются путем трансформаций и перевоплощений. Чаще
всего это происходит не по обдуманному плану, а совершенно случайно. Но
любые поступки предков имеют, как принято говорить сейчас, судьбоносное
значение. Игуана Мин Татья делает лодку, бьет рыбу копьем, сидит под дож­
дем и уходит под землю. Место, где это произошло, становится тотемическим
центром (тотемизм и есть убежденность в неразрывном единстве, родстве
человеческого племени с каким-либо животным), лодка игуаны— первой
лодкой, способ ее производства— образцом, по которому делают лодки и
5

поныне, охота на рыбу — первой и по сей день практикуемой охотой. Предки
в первобытных мифах оказываются устроителями мира — демиургами и соз­
дателями человеческой культуры — культурными героями.
Странствия без определенных целей, спонтанные деяния и спонтанные пре­
вращения — таково содержание многих первобытных мифов. В этих странст­
виях нередко происходят встречи с другими «странниками». Так определяется
еще один способ устроения мира — в результате ссоры или драки. Ссора эму
и журавля привела к созданию солнца, которое нужно зажигать каждый день.
Подобные ссоры обычно сопровождаются кровавыми развязками, придаю­
щими мифам своеобразный драматизм.
Один из основных поводов к ссоре и драке — ничем не объяснимое ковар­
ство приятеля-соперника. Обмануть, надуть, устроить ловушку, жестоко на­
проказить — привычное для предков дело. Они оказываются не только деми­
ургами и культурными героями, но и проказниками-трикстерами. Создание
мира отнюдь не героический акт, и трикстер начисто лишен благородства. Он
не столько умен, этот первый конструктор, сколько хитер, но и сам легко мо­
жет стать жертвой чужих проделок. Так, бушменский Богомол-Цагн предста­
ет глупым, ленивым и жадным стариком. В мифах о культурных героях и
трикстерах нет ни пиетета по отношению к устроителям мира, ни священного
трепета, ни каких-либо моральных уроков. Персонажами их являются живот­
ные ничем не примечательные, невзрачные: Ворон у палеоазиатов, Богомол
у бушменов, Паук у многих африканских народов. Нередко высказывались
предположения, что в основе эпоса — страх первобытного человека перед
грозным миром природы, что здесь отразились его хозяйственные и промы­
словые интересы или просто элементарные наблюдения над миром живот­
ных. Такие предположения не находят подтверждения. Поэтому выбор Воро­
на или Богомола на роль героя первобытного мифологического эпоса может
показаться странным, как странны и неожиданны их поступки.
Непреднамеренность деяний первопредков, их спонтанность имеют пря­
мое отражение в структуре повествования. Современного читателя оно может
поразить бессвязностью, отсутствием мотивировок, неожиданностью развязок
и «недосказанностью». В действительности же все это выглядело более
«связным», так как мифы не были отдельными рассказами, а составляли сис­
тему представлений о мире. К тому же мифы не столько рассказывались,
сколько представлялись, т.е. имели драматизованную форму, и то, что кажет­
ся недосказанным европейцу, было хорошо известно каждому туземцу.
При всей «странности» поступков людей-животных из первобытных ми­
фов и «недосказанности» повествования в них здесь определяются черты та­
ких жанров животного эпоса, которые складываются много позже. Странст­
вия животных и встречи во время странствий стали композиционным стерж­
нем сказок о животных, а проделки хитрецов — их обычным содержанием.
Это древнейшая «литература путешествий» — все здесь происходит в пути.
Отчетливо просматривается и эстетическая доминанта будущей сказки о жи­
вотных — предпочтение героя «низкого», ничем не примечательного. Силь­
ные и большие животные обречены на поражение, их одолевают невзрачные
герои-трикстеры: заяц, черепаха, койот, паук. Главное же, что наследуют из
первобытной мифологии более поздние формы животного эпоса, — это нико-

6

го не удивляющая способность животных думать, говорить и поступать почеловечески, оставаясь при этом животными. На заре человеческой культуры
способность эта объясняется особым состоянием мира, когда все еще было не
так, как сейчас, все происходило в те времена, «когда звери говорили».
Кризис первобытной мифологии ведет к «обмирщению» (десакрализации)
мифов, т.е. они лишаются священного содержания. Это имеет несколько важ­
ных последствий. Во-первых, действие перестает привязываться ко времени
творения и герои десакрализованных мифов уже не воспринимаются как
первопредки. Во-вторых, поскольку мотивы творения стираются, персонажи
повествований о животных теряют черты демиургов и культурных героев.
Идет процесс превращения мифа в сказку, главным героем которой делается
трикстер в зооморфном обличье.
Очень хорошо заметен этот процесс в цикле палеоазиатских повествова­
ний о Вороне. Часть из них — мифы, где Ворон является первопредком, де­
миургом, культурным героем. Но большинство рассказов о нем — это уже по
сути дела сказки, где за Вороном остается одна роль — трикстера. Меркнет и
обязательное для мифа этиологическое начало— оно становится факульта­
тивным. В результате складывается цикл сказок о Вороне — проказнике, плу­
те, но одновременно и простофиле, которого дурачат то мыши, то лиса. Тот
же путь — от демиурга до трикстера — проходят Паук в сказках многих на­
родов Африки и Койот у американских индейцев. Серия серьезных деяний
культурного героя уступает место циклу рассказов о проделках трикстера.
Итак, сказка о животных начинается с того, что первобытные мифы теря­
ют этиологическое значение и приуроченность к особому времени творения.
Взамен этого они приобретают повествовательную свободу: сказки рассказы­
ваются не с идеологическими целями и не ради ценной информации, а для
развлечения. Чем забавнее сюжет, тем интереснее сказка. Участие трикстерапроказника делает сказку о животных произведением комическим: ловкие
трюки и проделки вызывают улыбку и смех. Но основной источник комиче­
ского — в явном несоответствии реальных возможностей животных их дея­
ниям в сказке. Смешит сама способность паука или зайца, черепахи или мар­
тышки жить и объясняться по-человечески, сохраняя при этом свои естест­
венные повадки. Сказка совершенно не считается с реальностью. Муравей,
убивающий на охоте свинью и несущий ее домой, паук, скачущий на лошади,
заяц, едущий верхом на улитке, — все это «нормально» для сказок о живот­
ных. Они вовсе не стремятся к правдивому отражению действительности и не
дорожат фактологической точностью. Эстетический закон сказки — в несоот­
ветствии реальности, в откровенной условности повествования.
В циклах сказок о животных, не порвавших еще окончательно с мифоло­
гической традицией, определяется набор излюбленных ситуаций, повторяю­
щихся в фольклоре народов, отделенных порой огромными расстояниями.
Набор этот имеет мало общего с деяниями демиургов и культурных героев.
Сами по себе ситуации могут быть реальными, но разрешение их — сказоч­
ное. Наиболее распространенная из них — голод. Сюжет строится на поисках
пищи. Добывается она путем обмана, проделки. Пища у сильного, но достает­
ся она слабому. Попытки сильного зверя кого-нибудь попросту сожрать за­
канчиваются неудачей: пойманное животное освобождается с помощью трю7

ка, нанося при этом хищнику увечье или губя его. Другая ситуация — сопер­
ничество животных. Это сказки о состязаниях в силе, скорости, выносливо­
сти, а то и более простых вещах — например, кто больше съест. Зависть к
способностям соперника ведет к неудачному подражанию, которое всегда
заканчивается печально для завистника. Наконец, много сказок о необъясни­
мом коварстве, предательстве друзей, в которых персонажи как бы экзамену­
ются на сообразительность. Недальновидность и простодушие всегда карают­
ся — побеждает хитрец.
Сказки народов Африки, сибирского Севера, американских индейцев хра­
нят все же связь с мифами. Трикстер добивается своих целей не только хитро­
стью, но и с помощью магических приемов, он умеет превращаться и в жи­
вотных, и в различные предметы. Стандартные ситуации уже определились,
но стилистика сказок еще не выработана: повествование перегружено быто­
выми подробностями, композиция выглядит рыхлой, фрагментарной. Не оп­
ределился еще и сюжетный фонд: рядом с сюжетами устойчивыми много ска­
зок как бы «случайных», не закрепившихся в повествовательной традиции.
Эпизоды лепятся один к другому произвольно, напоминая причудливые узо­
ры калейдоскопа. Впрочем, такие контаминации сказочных сюжетов свойст­
венны более зрелому повествовательному искусству.
Гораздо более устойчив сюжетный фонд сказок о животных народов Ев­
ропы и Азии, давно распрощавшихся с первобытной мифологией. Формиро­
вался он веками, разными путями и из разных источников, так что в него вхо­
дят не только сказки о животных, но и поучительные рассказы о них — апо­
логи, и предания, и легенды, и анекдоты. Но главное место в пестром по со­
ставу животном эпосе принадлежит тем сказкам о животных, далеким пред­
ком которых был первобытный мифологический эпос.
Тем не менее связи с мифологической традицией в европейских сказках о
животных, которые можно назвать классическими, давно утеряны. Двойст­
венность поведения животных в сказках (это именно животные, но говорят и
действуют они по-человечески) стала чистой условностью, не предполагаю­
щей никаких превращений и вообще ничего чудесного. В сказках о животных
создается особый мир, в котором все на равных правах — и животные и люди.
И не только они: есть сказки о предметах и растениях, тоже говорящих и по­
ступающих по правилам человеческого общежития. Разговор дуба с тростни­
ком или комическое путешествие пузыря, соломинки и лаптя — это сюжеты
все тех же сказок о животных, хотя ни дуб, ни лапоть к миру животных не
относятся. Зато имеют они отношение к особому миру сказок — о животных.
Такая условность — исходная эстетическая установка сказок о животных,
и она могла появиться лишь при полном разрыве со старой мифологией. Про­
цесс демифологизации повествования, протекавший в сказках народов Севе­
ра, Африки и Латинской Америки, здесь давно завершился. Сказки о живот­
ных ничего не объясняют (если в них и встречаются этиологические концов­
ки, то всегда шуточные) и ни с каким мифологическим временем не связаны.
Старинная формула «когда звери говорили» приобретает совершенно иной
смысл: она вовсе не означает отнесенность ко времени творения — это «фор­
мула невозможного», опознавательная примета сказки как повествования о
невероятных событиях.

8

Демифологизация рассказов о животных протекала в разных регионах
земного шара в разное время, а потому и возраст известных сказочных сюже­
тов, и место их рождения — все это у сказок разное. Если традиция классиче­
ских сказок о животных восходит к архаической мифологии, это вовсе не зна­
чит, что все известные сюжеты — это непременно трансформированные ми­
фы. Нет, это сказки, каждая из которых имеет родину, имеет свою историю,
которая в принципе может быть восстановлена, хотя далеко не всегда легко
это сделать.
Часть сюжетов сказок о животных пришла из древнего мира: Египта, Ассиро-Вавилонии, Индии. За свою многовековую историю сюжеты эти, из­
вестные в устной традиции, не один раз подвергались литературной обработ­
ке и снова уходили в фольклор. История многих сюжетов начинается с древ­
него Ирана (Ближний Восток был одним из важнейших центров древней ска­
зочной традиции, дожившей до наших дней) и древней Греции. Античная
цивилизация времен эллинизма впитала в себя ближневосточное фольклорное
наследие и стала основой, на которой сформировался фольклорный животный
эпос народов современной Европы.
Сказки о животных у европейских народов являют много общего, так что
говорить об их национальных особенностях зачастую не приходится. Волк
ловит рыбу на хвост и в Германии, и в Скандинавии, и на Украине, и в По­
волжье, так что привычные ярлычки «немецкая народная сказка» или «рус­
ская народная сказка» в таких случаях ничего на проясняют— кроме того,
что сказку эту знают немцы и русские. Но репертуары отдельных народов, тех
же немцев или русских, имеют свои национальные особенности. Животные
ведут себя по-человечески, но люди живут по-разному, в разных бытовых
условиях, и это отражается в сказках: русский медведь и похож, и все же чу­
точку не похож на медведя немецкого.
Кроме бытовых реалий национальные репертуары отличаются именно
в репертуарном отношении: одни сказки популярны в Германии, другие — в
России. Есть, наконец, и такие сюжеты, которые не имеют широкого распро­
странения и известны одному-двум народам, живущим рядом. Но таких ска­
зок в общем немного. Национальные репертуары, стало быть, представляют
собой разнородное целое, состоящее из сюжетов разного происхождения, как
«восточного», так и «западного», очень древних и сравнительно молодых.
И поскольку у каждого сюжета своя история, иногда очень сложная, то судь­
бы русской сказки или сказки немецкой — это судьбы интернациональные.
За время длительных странствий сюжеты, конечно, не оставались неизмен­
ными. Возникали их версии, порой далеко отстоящие от первичной формы
сюжета. Выдающийся финский сказковед А.Аарне показал, что восточный по
происхождению сюжет о путешествии петуха, утки, булавки и иголки, прячу­
щихся в доме и губящих его хозяина [AT 210], превратился в европейскую
сказку о животных, прогоняющих разбойников, занимающих их дом, широко
известных гриммовских «Бременских музыкантов» [AT 130]. Иная версия соз­
дается в Восточной Европе: здесь животные не занимают чужой дом, а строят
свой собственный, изгоняя затем пытающихся вторгнуться в него волков.
Более далекие одна от другой версии имеет сюжет о бобе, соломинке и
угольке [AT 295]. Восточнославянская его версия о пузыре, соломинке и лап9

те соседствует с поволжско-сибирской о странной семейке — старике с боро­
дой из кудели, старухе с оловянными глазами, сынке с тростниковыми ногами
и дочке с войлочным животом, сгоревших, когда старик попытался зажечь
лучину. Первичная форма этого сюжета сложилась, по-видимому, на Ближ­
нем Востоке, где рассказывается о путешествии былинки, комка земли и бло­
хи, погибших в пути от дождя. Лишь специальные исследования позволяют
восстановить историю сказочного сюжета— историю, не обходящуюся во
многих случаях без гипотез. И почти всегда история эта захватывает огром­
ные пространства и целые эпохи. Путешествие сюжета через века и страны —
дело обычное. Так пространствовал сюжет о смоляном чучелке [AT 175] из
Индии до Испании, а по другим путям — из Индии до Африки, а потом две
волны встретились в Америке, куда негры привезли его из Западной Африки,
а европейские переселенцы — с Пиренеев.
Единство сказок о животных на огромных территориях вызвано миграци­
ей сюжетов, объясняемой культурно-историческими связями между народа­
ми. Но связи эти предполагают и некое единство мировосприятия. Повсеме­
стно классические сказки о животных — это сказки комические. Здесь смеш­
но не только то, что животные своим поведением как бы «передразнивают»
человека, поскольку жизнь их строится по человеческим стандартам. Сказка
щедро насыщается бытовыми подробностями, и эта бытовая насыщенность
сказок о животных вместе с явным несоответствием поступков зверей тому,
как ведут себя реальные животные, не может не вызывать смех. Сказки о жи­
вотных посмеиваются над нормами человеческого существования, и это спа­
сает их от унылой дидактики.
В классических сказках о животных ищут уроков добра и справедливости.
Но таких уроков они не дают, и моральная проблематика им чужда. Действи­
тельно, какая мораль может следовать из сказки о том, как лиса отправила
волка к проруби ловить рыбу на хвост, а потом ехала на нем верхом, напевая
«битый небитого везет»? Осуждение хитрости и коварства? Но симпатию
вызывает именно пройдоха-лиса, а не обиженный волк. Можно сказать, что
сказки о животных демонстрируют примеры человеческого поведения, ре­
же — положительные, чаще — отрицательные. Хитрость и коварство, жесто­
кие проделки здесь в порядке вещей. Свобода сказок о животных от мораль­
ных норм внушала многим фольклористам мрачные мысли о человеческой
натуре. Однако едва ли справедливо видеть в сказках торжество звериных
инстинктов. В самом деле, сказка как бы «освобождает» человека из-под вла­
сти строгих моральных обязательств, переводя слушателей (и читателей) в
царство элементарных побуждений, где «кто смел, тот и съел». Но не в этом
ли функция словесного искусства в целом, освобождающего человека от «зако­
нов необходимости», давшего ему ощущение свободы в несвободном мире?
Сказки о животных освобождают от требований повседневной морали, позво­
ляя действовать в соответствии с естественными инстинктами, давая компен­
сацию свободы в действиях и поступках.
При всем этом сказки о животных в самом деле имеют в виду несовершен­
ство человеческой натуры: что уж тут хорошего, если в жизни, пусть у жи­
вотных, торжествуют жестокость и коварство? Но сказка не дает повода горе­
вать из-за этого несовершенства, поскольку она не осуждает и не обличает, не
10

срывает маски, а весело смеется над недостатками человеческого общежития.
Тем более нет в ней социальной сатиры, осуждения «волчьей» морали экс­
плуататорского общества: к социальным отношениям сказки о животных об­
ращаются крайне редко, ограничиваясь обыденностью человеческого обще­
жития.
Сам набор сюжетных ситуаций в классических сказках о животных не
располагает к постановке серьезных моральных или социальных проблем.
Бесполезно искать в них чье-либо «торжество» — скажем, человека над жи­
вотным, домашних животных — над дикими. Мы уже замечали, что здесь все
на равных, и единственное предпочтение, которое легко усмотреть в сказках о
животных, — это предпочтение слабого сильному: ценятся хитрость и сме­
калка, а не грубая сила. В этом, как и в основной тематике, классические сказ­
ки о животных продолжают традиции архаических сказок о животных.
Ситуативная простота и элементарность «освобождения» от норм повсе­
дневной морали легко открывают сказкам о животных дорогу в детскую ау­
диторию. Изначально отнюдь не детские, сказки эти в большинстве своем
стали детскими у многих народов, хотя далеко не все сюжеты «удобны» для
маленьких. В детских сказках о животных есть свои композиционные прие­
мы, древние по происхождению, т.е. восходящие к детству человечества. Это
прежде всего кумулятивный принцип повествования, суть которого — в мно­
гократном повторении одних и тех же повествовательных элементов, обра­
зующих цепочку. Такова, к примеру, сказка о теремке, в котором поселяются
мышка, лягушка, комар и так далее — до медведя, раздавившего теремок. Это
сказки веселые, независимо от их финала (теремок раздавлен), — из-за сло­
весной игры, из-за того, что бесконечное повторение одного и того же обес­
ценивает его и вызывает смех. В детских сказках о животных много песенок
(да и сами они способны превратиться в песенки — как, например, сказка о
войне грибов), повествовательная часть редуцируется и остается диалог, так
что сказка легко становится пьеской, разыгрываемой на разные голоса.
Как было замечено, моральная проблематика чужда классическим сказкам
о животных. Но поскольку речь в сказках идет о человеческих поступках,
пусть и совершаемых животными, они всегда открыты для моральных оценок.
В этом случае мы имеем дело с особым жанром фольклорного животного эпо­
са— апологами, т.е. сказками моралистического содержания («народными
баснями»). Как это часто бывает в фольклоре, границы жанра размыты, и ме­
жду классическими сказками о животных и апологами нет стены. Комическое
легко проникает в апологи, и моральные уроки оказываются неоднозначными.
Это лишний раз доказывает неосновательность распространенного со времен
Я.Гримма мнения, будто от сказки о животных дорога ведет к басне. Удель­
ный вес апологов в фольклорном животном эпосе невелик, и морализация
осталась лишь одной из потенциальных возможностей развития сказок о жи­
вотных, далеко не всегда реализованной.
Любая классическая сказка о животных может получить моралистическое
толкование (хотя часто моральные «довески» выглядят надуманными и со­
всем необязательными). Но у апологов создается собственный сюжетный
фонд. Здесь предпочитаются ситуации, в которых встречаются контрастные
персонажи, легко составляющие оппозицию «сильный-слабый», «болыыой-

11

маленький». Проделки хитрецов в апологах не составляют ядра повествова­
ния, но не так уж и редки (так, лиса выманивает сыр у вороны, побуждая ее
каркнуть, — ситуация сказки, ставшей басней). Хотя мораль и варьируется,
апологи любят однозначность ситуаций, так как отсюда легко следуют мораль­
ные сентенции. Мораль может следовать не только из аполога, краткостью
своей напоминающего временами пословицу. В животном эпосе есть прост­
ранные поучительные истории, напоминающие новеллистические сказки. Здесь
рассказывается о содружестве животных, в которое часто включается и чело­
век. Так создается характерная для человеческого общежития ситуация, по­
буждающая к размышлениям и сентенциям моралистического толка. Живот­
ных новеллистических сказок немного, но популярность их, подогреваемая
многочисленными литературными обработками, огромна. Это сказки о благо­
дарных животных и неблагодарном человеке, спасенных из ямы [AT 160], о
попугае, открывшем глаза хозяину на его распутную жену, и им подобные.
В апологах еще может сохраняться комическое начало. В новеллистических
сказках о животных оно исчезает. Занимательные сюжетные ситуации, с кото­
рыми имеет дело новеллистическая сказка, и увлекают и учат справедливости.
Иной полюс представляют анекдоты о животных. Здесь, напротив, коми­
ческое на первом месте, а о занимательности повествования говорить не при­
ходится: ситуация лишь намечена — и тут же следует неожиданное ее разре­
шение. Классическая сказка о животных равнодушна к правдоподобию, Не
более правдоподобны и анекдоты, но они обычно комически обыгрывают как
раз реальную, наиболее характерную примету животного: медлительность
улитки или черепахи, умение попугая говорить. Немало анекдотов строятся
на звукоподражаниях голосам животных и птиц. В основе их лежат совер­
шенно неправдоподобные истории: перепелка и соловей едут на мышах через
болото, выпь и удод безуспешно пытаются собрать скотину, которую они
вознамерились пасти, и т.п. В действие втягиваются предметы и животные, и
все между ними «по-человечески»: любовь, дружба, совместный труд. Но все
это идет прахом, лопается как мыльный пузырь. Народные анекдоты о живот­
ных — чаще всего небылицы, и мир их — это мир гротескный. Однако гро­
теск сказок о животных не содержит в себе мрачного, пугающего оттенка.
Абсурдность всего происходящего, гибель нелепых персонажей животных
сказок с их неумеренными претензиями граничат с веселой игрой. Это свое­
образный «черный юмор», который может шокировать, но отнюдь не откры­
вает трагический оскал бытия.
Так привычное понятие «сказки о животных» оказывается достаточно ши­
роким, потому что включает в себя несколько жанров: это и собственно сказ­
ки, и апологи, и сказки новеллистические, и анекдоты. Но все это сказки, не
претендующие на достоверность. Есть, однако, большая область несказочной
прозы о животных с установкой на достоверность (либо с нестрогой досто­
верностью) — легенды, предания, бытовые рассказы. Как известно, несказоч­
ная проза преследует прежде всего информативные цели. Но, поскольку речь
идет здесь о вещах необычных, удивительных, это предполагает художест­
венное оформление таких рассказов.
Легенды о животных вызывают доверие, потому что обязательными их
участниками бывают высшие силы. Случай, о котором рассказывается в ле-

12

генде, всегда имеет важные последствия, и легенда берет на себя этиологиче­
скую функцию, свойственную еще первобытному мифу. Но в отличие от
мифа легендарная этиология всегда полна моралистического смысла: живот­
ные приобретают свои признаки (или человек превращен в животное) в нака­
зание за прегрешение. Такие легенды имели хождение в античности и знако­
мы нам по «Метаморфозам» Овидия и басням Эзопа.
Много легенд связано с христианской нравственностью. Христос или Бо­
городица наказывают людей за их пороки, превращая мельника в медведя,
дочь пекаря — в сову за их неразумие или жадность. Религиозное осмысление
получают повадки животных и их свойства: жужжание комаров, болотная
жизнь аиста, форма медвежьей лапы. Но там, где рассказывается о пороках и
недостатках, легко может появиться и насмешка над ними. Так легенды ок­
рашиваются в комические тона и сближаются с классическими сказками о
животных. Легенда о ласточке, оторвавшей у комара язык, близка к сказке,
где действует классическая пара животных — хитрец и простофиля. Если же
порок в легенде не осмеян, а осужден, то подобные легенды соседствуют с
апологами.
Мир легенд о животных предполагает непременное участие высших сил.
В преданиях столь же непременно участие человека: либо он сам был свиде­
телем необычного случая, о котором повествует предание, либо все проис­
шедшее оценивается со стороны. Еще в глубокой древности появились рас­
сказы о необычных контактах человека и животного. Человек помогает жи­
вотному и щедро вознагражден за эту помощь. Особенно много рассказов об
исцелении животного (медведя, льва, тигра) человеком. Сложнее складыва­
ются отношения человека со змеей. Связанная с землей и ее богатствами, змея
отплачивает человеку за добро. Но человек тяготится таким знакомством.
Змея в конце концов убита или ранена, и человеку приходится плохо: он теря­
ет сына, богатство, жизнь. Ради убедительности, в подтверждение достовер­
ности происшедшего, предание связывается с конкретными историческими
лицами. Так, индийская сказка о брахмане и мангусте превращается в преда­
ние о вожде из Уэльса Ллевелине, опрометчиво убившем собаку, которая
спасла его сына от волка [AT 178А]. Исцеленный лев служит своему спасите­
лю — это старец Герасим, известный по «Синайскому патерику».
Такие предания — своего рода «лаборатория» животного эпоса. Они су­
ществуют и сами по себе, как рассказы об удивительном, но из них можно
получить и совершенно новый материал: новеллистическую сказку (как полу­
чилась из простенького предания знаменитая история об Андрокле и льве),
сказку классическую, где человек окажется трикстером, а зверь — простофи­
лей, но чаще всего — аполог. Удивительные случаи с животными заставляют
человека задуматься над своей жизнью. Даже хищные звери способны на бес­
корыстную дружбу со слабыми и не обижают их (известная по обработке
Л.Н.Толстого история со львом и собачкой). Животные всегда благодарны за
помощь. Не урок ли это человеку — существу неблагодарному и едва ли спо­
собному на искреннюю дружбу, покидающему друга в опасности, как сделал
это один из героев популярного рассказа «Что медведь шептал ему на ухо?».
Устная достоверная проза о животных не так уж далека от сказок, как это
могло бы показаться. Здесь устанавливаются прочные внутрижанровые кон-

13

такты — и «по вертикали» (от мифа — к преданию, легенде, сказке), и «по
горизонтали» (от легенды — к сказке, от сказки — к апологу). Столь же по­
стоянны контакты другого рода — между фольклором и литературой. Прак­
тически все сюжеты фольклорного животного эпоса «побывали» в литерату­
ре. Мало того, нельзя с уверенностью сказать, какого происхождения сю­
жет — фольклорного или литературного. В последней части нашего собрания
представлены тексты литературные, но многие из них бытуют и в устной тра­
диции. С другой стороны, в фольклорной части этого сборника немало тек­
стов, которые воспринимаются как литературные басни, «опустившиеся» в
фольклор.
Если взглянуть на этот фольклорно-литературный сплав сюжетов живот­
ного эпоса с точки зрения функциональной, разница между теми и другими
окажется принципиальной. Сказка и басня с одним и тем же сюжетом живут
по-разному, в разных контекстах: сказка— среди других сказок, как часть
национального, регионального и тому подобного репертуара, басня — в кон­
тексте литературной эпохи, а в новое время — творчества писателя. Но с точ­
ки зрения истории сюжета его принадлежность к фольклору или литературе
оказывается безразличной: ведь у сюжета есть свое содержание, свой смысл,
сохраняющийся при любых обстоятельствах. Его можно подчинить мораль­
ному указанию, но трюк останется трюком, и он будет сопротивляться одно­
значному прочтению. Так, фольклорно-литературные варианты «Вороны и
лисицы» не сводятся к осуждению лести: осуждаются воровство вороны, ее
верхоглядство, а часто вообще ничего не осуждается — повествование оста­
ется без морали. С другой стороны, басню о диспуте паука и шелковичного
червя можно встретить и в устной традиции, но она остается при этом аполо­
гом, едва ли способным влиться в стихию народного юмора. Впрочем, исход­
ные комические акценты все равно сохраняются: если преимущество медлен­
ной, но добротной работы надо доказывать примером паука и червяка, это
само по себе вызывает улыбку и смягчает резкость «морального приговора».
О комическом как основе животного эпоса нередко забывают, когда гово­
рят о басне — главном жанре повествований о животных в литературе. На
басню смотрят как на «мораль в действии», считая, что она рождена самой
жизнью, бытовыми речевыми ситуациями. Басня, согласно этой точке зрения,
в основе своей рационалистична, и назначение е е — служить «аргументом
при общении». Однако в первобытном фольклоре таких аргументов нет. Это
значит, что басня появляется в цивилизованном обществе, когда определяется
мораль как особая форма идеологии. В основании басни лежит фольклорная
традиция, прежде всего — апологов. Не случайно древнейшие басни (шумер­
ские, индийские, греческие) были достоянием демократической литературы,
полуфольклорной по существу, а творцом античной басни был признан Эзоп.
Подобно тому как героико-эпическая традиция была олицетворена в облике
одного человека, вдохновенного слепца Гомера, так традиция басенная нашла
своего героя — хромого горбуна, злоязычного раба Эзопа, одного из первых в
шеренге шутов. И то, что Эзоп — раб и шут, лишний раз указывает на глубо­
кое родство басен с традицией комического животного эпоса.
Поэтому басня никак не может быть сведена к проповеди моральных уро­
ков. Конечно, среди баснописцев было немало моралистов, но традиционный
14

облик баснописца, сложившийся и в бытовом, и в литературном сознании, —
это человек лукавый, себе на уме, сродни шуту. Так воспринимался не только
Эзоп, но и Иван Крылов. Закономерно, что вокруг фигуры Крылова возникло
множество анекдотов, как и вокруг Эзопа. Нельзя смотреть на басню как со­
кровищницу моральных примеров, еще ошибочнее видеть в ней голос угне­
тенного люда, вынужденного прибегать к иносказаниям. Что это за иносказа­
ния? Истины, преподносимые баснями, не только тривиальны, но зачастую
двусмысленны и необязательны, поскольку повествование, сама басенная
история с трудом укладываются в поучение: ведь басня — это все же не афо­
ризм. Напротив, эстетический эффект басни часто достигается благодаря яв­
ному несоответствию между моралью и повествованием. Так ли уж лесть
«гнусна и вредна»? Поделом простакам, клюнувшим на лесть. Их ничему не
научишь, им «всё не впрок». Да и какое наставление может быть извлечено из
беседы лисицы с вороной? Животные в баснях не ходячие аллегории, а в
большинстве своем все те же хитрецы и простаки. Басня о животных — это
комическая небылица, и уже поэтому из нее не может следовать абсолютно
серьезная мораль. Диалог волка с ягненком, впрягшиеся в один воз лебедь,
рак да щука — все это столь нереальные ситуации, что они никак не способны
на действенное поучение. Как и сказка о животных, басня признает несовер­
шенство мира, но борется с ним не столько суровым наставлением, сколько
юмором, насмешкой.
Будучи связанной с фольклорной традицией, басня принадлежит литера­
туре, так что история е е — это часть истории литературы. Басни древнего
мира— шумерские, египетские, индийские, греческие— принадлежат еще
традиции «безличной», несмотря на имя Эзопа или полуфольклорного мудре­
ца Лукмана. Лишь изредка басня попадает в руки профессионала (Бабрия, на­
пример), становясь произведением авторским. Традиционной остается и басня
средневековая, питающаяся старыми источниками, как это и свойственно
фольклору. Лишь в новое время басня становится жанром, живущим по зако­
нам литературы, индивидуальным достоянием. Но связь с фольклорной тра­
дицией не порвана. Некоторые истории из «Азбуки» Л.Н.Толстого вошли в
устное бытование, а среди рассказов барона Мюнхгаузена немало традицион­
ных сюжетов, в том числе и басенных.
Литературная судьба животного эпоса связана не только с баснями. Коми­
ческая стихия сказок о животных передалась средневековой сатире — запад­
ноевропейскому роману о Лисе (Ренаре, Рейнеке), древнерусским сатириче­
ским повестям, отразившимся и в фольклоре (повесть и сказка о Ерше Ершо­
виче), сатире средневекового Востока от Кореи до Персии. Материал, из ко­
торого строится средневековая сатира, — фольклорный, но принадлежит она
литературе и может быть понята только в контексте литературы. Не только в
том дело, что здесь осмеиваются различные средневековые институты (чаще
всего суд), но стилистика средневековой сатиры коренится в пародировании
расхожих формул официальной речи, штампов «высокой литературы». Худо­
жественные приемы средневековой сатиры отразились и в народных сказках,
имеющих литературное происхождение.
Литературная жизнь фольклорных сюжетов продолжалась в новеллах, фа­
цециях, даже проповедях (где из них извлекалась мораль). Лишь одна тради15

ция средневекового животного эпоса не прорастает в современный фольклор
и не находит продолжения в литературе — так называемая «физиологическая
сага», предметом которой были диковинные звери. Рассказы о животных
«природоведческого толка», входившие в бестиарии и физиологи, сопровож­
дались символическим толкованием. Моралистическое природоведение ушло
в прошлое, оставив след в народном изобразительном искусстве, но не искус­
стве словесном. Остались жить сказки и басни, уча морали и одновременно
посмеиваясь над ее заскорузлостью, открывая мир человеческих отношений
со смешной стороны, поучая и развлекая.

* * *
Главная цель этого собрания— показать сюжетный фонд фольклорных
произведений о животных. Нам хотелось представить основную массу сюже­
тов, зарегистрированных в указателе Аарне-Томпсона, но мы отказались от
сказок, зафиксированных в одном-двух вариантах и известных при этом лишь
одному народу. Предпочтение отдавалось наиболее распространенным верси­
ям. Мы не ставили перед собой задачи продемонстрировать национальное
своеобразие сказок о животных, но постарались включить сказки разных на­
родов из всех регионов земного шара.
Заключительная часть нашего сборника составлена из литературных ис­
точников. Это рассказы о животных из басенных сборников, книг забавных и
поучительных историй — рассказы, разошедшиеся по всему свету. Многие из
них вошли и в устную традицию.
С огорчением мы сознаем, что на основании представленных здесь текстов
не всегда можно судить о стилистических особенностях мифов и сказок. Мно­
гие тексты не столько записывались собирателями, сколько излагались. Дос­
таточно сравнить австралийские мифы, собранные К.Лангло-Паркер и У.Макконнел. Первые приближены к европейскому повествовательному искусству,
к тому, как «должны» выглядеть первобытные мифы с точки зрения цивили­
зованного европейца. Мифы мункан из собрания У.Макконнел смотрятся со­
вершенно иначе, поскольку исследовательница стремилась к максимальной
точности в записи. Поэтому сухая информация (которая парадоксально сбли­
жается как раз с современным европейским повествовательным искусством, и
миф об игуане напоминает манеру французского «нового романа» в исполне­
нии А.Роб-Грийе) переплетается с драматизированными фрагментами: мифы
ведь не рассказывались, а исполнялись.
Составитель сборника попал в зависимость не только от собирателей, но и
от переводчиков. Некоторые сказки переведены весьма посредственно, в
«школьной» манере (хотя изданиями для детей мы совсем не пользовались),
но других у нас в распоряжении не было. Разная степень добросовестности
собирателей и их фольклористической оснащенности, профессионального
умения переводчиков и всякого рода идейных соображений — вот что стоит
на пути к тому, чтобы по публикации столь разнородных сказок безошибочно
судить о их стилистических особенностях. Но главная категория фольклорно­
го повествовательного искусства — это сюжет, и представление о сюжетном
фонде животного эпоса наша книга, смеем надеяться, дает.

16

В комментариях к текстам указываются национальная принадлежность и
источники текста, определяется номер сюжета по каталогу Аарне-Томпсона
(при отсутствии его— по другим указателям, в последнюю очередь— по
индексу мотивов Томпсона), характеризуются основные особенности и вер­
сии сюжета и даются сведения о его возможном происхождении и распро­
страненности— ареале, объясняются экзотические для русского читателя
слова и реалии, указываются варианты публикуемого текста по всем извест­
ным автору русскоязычным источникам — по регионам, с учетом их литера­
турной известности. Сведения о восточнославянском материале читатель най­
дет в легкодоступном «Сравнительном указателе», так что мы ограничились
ссылками на него, сделав в рядеслучаев необходимые дополнения.
Е.А.Костюхин

1. Игуана делает лодку из коры
Когда-то Мин Татья, игуана, был мужчиной. Он сделал лодку из
коры, столкнул ее на воду и, стоя в ней, бил копьем рыбу в реке. По­
том он причалил у противоположного берега, приготовил рыбу, поел
ее, а часть рыбы, завернув в кору, оставил на вечер. Пошел в тень, лег
спать, встал и пошел к реке. Лодка протекала, стала негодной.
Он идет обратно на восток, вверх по реке Йонгка.
Теперь он забирается на дерево, отдирает широкую и длинную по­
лосу коры, потом нагревает ее над костром и кладет на землю на бере­
гу. Он срубает подходящий бамбук, обжигает его конец на огне, рас­
щепляет ствол на длинные полосы, делает их с помощью каменного
ножа плоскими и мягкими. Потом приготовленную для лодки полосу
коры перегибает пополам вдоль и сшивает полосами из расщепленно­
го бамбука, просовывая их в отверстия в коре, которые он сделал ост­
рым стилетом из кости валлаби. Затем он сшивает другой конец. По­
том отрезает лишнюю кору с обоих концов. Потом берет небольшие
палки и вставляет их между стенками лодки с одного и с другого кон­
ца — это распорки, чтобы лодка была достаточно широкой.
Из ствола мангрового дерева он делает весло, обстругивает его, на­
гревает на огне, разгибает, чтобы выпрямить.
Наконец он сталкивает лодку на воду и плывет в ней вниз по тече­
нию. По пути бьет копьем рыбу. Все время бьет рыбу.
— Теперь я сяду и буду грести!
. Он плывет дальше вниз по течению, долго плывет без остановки.
Потом причаливает, нанизывает рыбу на копье, несет его на плече.
Приходит на стоянку, кладет копье с рыбой на землю. Собирает дрова,
печет рыбу в золе и ест ее. Потом палкой сдирает кусок коры с чайно­
го дерева, сдирает полоску коры с тонкого ствола гибискуса, подбира­
ет оставшуюся рыбу, заворачивает в кору чайного дерева и завязывает
веревкой из коры гибискуса, просовывает под нее копье и несет этот
сверток с рыбой на копье.
18

Он идет вниз по реке, на запад, туда, откуда он пришел. Приходит.
Садится. Сидит и сидит на одном месте. Потом ложится и засыпает.
Утро. Он встает и идет в тень. Расчищает место на земле, чтобы
сесть. Там он сидит, сидит, сидит и сидит.
Начинается дождь. Он лежит под дождем. Лежит и лежит под дож­
дем. Земля становится топкой, мягкой. Он проваливается, тонет.
Там, в Пенпинге, находится аува Мин Татьи, игуаны. И теперь
игуаны лазают по деревьям, как «в самом начале» лазал на деревья, за
корой для лодок, Мин Татья. Теперь игуана лежит в тени, лежит под
дождем, лежит очень тихо, а когда кто-нибудь приближается, она очень
быстро забирается на дерево.
2. Устрица и акула
Когда-то Мин Вара, старший и младший братья, жили в Ватаме.
Однажды они сидели на берегу, а Теаледьян, акула, проплывал мимо
них, охотясь на скатов. Братья-устрицы окликнули его, но он продол­
жал смотреть туда-сюда по сторонам, а на братьев не обратил никако­
го внимания. Через некоторое время Теаледьян расположился на ночь
неподалеку от братьев. Когда он повернулся к ним спиной, устрицы
стащили у него ската. Вскоре Теаледьян увидел, что рыбы нет.
— Где рыба? Наверное, те двое взяли ее! Должно быть, они злятся
на меня!
Он не пошел к ним прямой дорогой, а отправился в обход. Копье
он держал наготове.
— Завтра я с ними расправлюсь! — сказал он и лег спать.
Рано утром он покинул свою стоянку и нашел тех двоих. Они еще
спали.
— Что это за рыбу вы тут ели? Почему вы украли мою рыбу?
— Мы тебя звали, а ты не ответил!
— Я не слышал вас!
— Мы были голодны и кричали тебе!
— В реке множество рыбы! Почему вы не ловили ее? Там доволь­
но места для всех!
И Теаледьян ударил младшего брата-устрицу копьеметалкой. Стар­
ший брат сказал:
— Почему ты ударил моего младшего брата?
— Вы взяли моего ската!
— Ты ударил первым!
— А сейчас я ударю копьем!
И они дерутся. Акула поднимает копье, прилаживает его к копьеметалке и держит наготове. Устрица выбивает у него копье, ударив
своей копьеметалкой. Потом они дерутся врукопашную, повалившись
19

на траву. Акула берет золу из костра и бросает ее в устриц — их голо­
вы, руки, лица в золе. Тогда один из братьев берет горячий песок и
кидает его акуле прямо в глаза.
— О, я ничего не вижу! — кричит Теаледьян.
Он берет копье и бросает в старшего брата, потом бросает еще одно
копье. Младший брат приходит на помощь старшему. Акула бьет
старшего брата копьеметалкой; удар так силен, что у него расплю­
щился нос и из носа течет кровь. Младший брат преследует Теаледьяна, который бежит на юг вдоль песчаного берега. Устрица бросает
бумеранг, который вонзается в спину акулы. Теаледьяну все же уда­
ется убежать, но бумеранг так и остается торчать у него в спине (это
плавник).
Младший брат вернулся к месту драки. Он плакал над своим стар­
шим братом. Старший брат был совершенно беспомощен: копья
торчали из его спины, и он не мог подняться на ноги. Младший брат
ухаживал за ним, он поймал вошь в волосах брата, он заботился о
нем.
Оба брата пошли вниз к воде, спустились в воду, чтобы найти ме­
сто для аува. Они нашли маленький остров Пикота.
— Это будет наше жилище! Завтра мы уйдем вниз здесь, мой млад­
ший брат! — сказал Вара. — Мы останемся здесь и спустимся вниз,
под воду. А дети наших детей будут есть нас!
Там они ушли глубоко под воду. Это и есть аува устриц.
3. Ягил, дема-казуар
Ягил, дема-казуар, жил близ деревни Вирку, на острове Комолом.
Однажды жители Вирку готовились к празднику. Женщины на не­
сколько дней ушли в лес и приготовляли там саго. Днем, когда все
люди были заняты и никого в деревне не было, Ягил пробрался в де­
ревню, украл женские передники и спрятал их.
Вечером вернулись из леса женщины и обнаружили, что кто-то по­
хитил их передники. Потом они увидели на песке незнакомые следы и
поняли, что в их отсутствие кто-то приходил в деревню.
Следы выглядели странно. Один след был похож на человеческий,
другой, казалось, принадлежал какому-то незнакомому существу.
Люди стали думать, как им поступить. Одна старая женщина вы­
звалась остаться назавтра дома и подстеречь вора.
Так они и сделали. На другой день дема опять появился в деревне в
виде полуюноши-полуказуара, увешанного всяческими украшениями.
Старуха очень удивилась, увидев такое странное существо. От страха
она заползла под скамью. А казуар направился прямо в женский дом,
выбросил оттуда все саго, схватил женские передники и убежал.
20

Старуха тщательно прикрыла следы демы саговыми листьями. Ве­
чером, когда все опять вернулись в деревню, она рассказала, что про­
изошло, и показала необычные следы. Мужчины посовещались и ре­
шили убить дему-казуара. Они приготовили луки и стрелы и на другое
утро спрятались за женским домом.
В полдень, как и накануне, появился юноша-казуар. Но едва он
вошел в хижину, как ее со всех сторон окружили мужчины. Деться
Ягилу было некуда, и его убили копьем.
Мужчины разрезали Ягила на части. Кости они выбросили, а мясо
и внутренности завернули в околоцветники ареки, чтобы потом ис­
печь их вместе с саго.
Но ночью, когда люди спали, мясо Ягила превратилось в орехи аке.
А там, где на землю пролилась кровь казуара, выросло дерево обьяра,
которое уже на другое утро принесло зрелые плоды.
Братья Ягила и его мать пошли ночью в деревню посмотреть, по­
чему Ягил так долго не возвращается. Они увидели на земле его кости,
увидели внутренности, завернутые в околоцветники ареки, и поняли,
что Ягил убит. Братья собрали его кости и бросили их в огонь. Из огня
поднялся большой столб дыма. Он превратился в тучи, и тут же раз­
разилась страшная гроза. Молнии попали в хижины и убили всех
жителей.
А мать Ягила взяла внутренности своего сына, положила в корзину
и направилась в Абои. Корзину она несла за плечами, закрепив пере­
вязь на лбу. Вдруг ей послышалось позади какое-то бормотание. Оно
становилось все сильнее и сильнее. Внезапно из корзины выпрыгнул
Ягил. Он вновь возродился из своих внутренностей.
Вместе с матерью и братьями Ягил пошел в Дабою. Там все семей­
ство казуара осталось жить. Они развели огород и посадили деревья
обьяра и аке.
Неподалеку от этих мест жил Маху. Его собаки скоро выследили
казуаров и стали их без конца донимать. Но казуары каждый раз за­
щищались и своими сильными ногами убили несколько собак, так что
в конце концов их оставили в покое.
По соседству с жилищем казуаров находилось место, где Харау
каждый день готовила саго для Вокабу. Однажды Ягил услышал шум,
пошел посмотреть, кто там, и увидел Харау. Он тотчас превратился в
красивого, богато украшенного юношу, незаметно приблизился к Ха­
рау и попытался завести с ней шутливый разговор.
— Ты, зараженная кожной болезнью, кольчатым червем! — сказал
он ей. — Не хочешь ли пойти со мной в лес?
Но она не обратила никакого внимания на него и продолжала свою
работу. Вечером Ягил проводил Харау до деревни, а потом превратил­
ся в казуара и исчез.
21

Так повторялось несколько дней. Наконец Харау рассказала своей
матери, что каждый день, когда она готовит саго, какой-то юноша
пристает к ней и насмешничает.
— Подожди, — сказала мать Харау, — я позову людей из племени
даух-це, они убьют дему-казуара.
Она отправилась к людям даух-це, принесла мужчинам стрелы и
копья и сказала:
— Пойдемте со мной в Дабою, помогите мне убить дему, который
каждый день пристает к моей дочери.
Через несколько дней мать Харау с мужчинами даух-це пришли в
Дабою. В это время Ягил как раз сидел в хижине возле Харау. Он уви­
дел приближающихся людей и побежал в лес.
— Вот он, — показала мать Харау мужчинам даух-це.
Они погнались за ним и в глубине леса увидели большую ограду,
за которой исчез казуар. Проникнуть туда оказалось невозможно, и
преследователям пришлось ни с чем вернуться в Дабою.
— Пусть Харау опять отправится в лес за саго. Тогда Ягил навер­
няка выйдет к ней, — сказали они. А сами решили подождать.
На другой день Харау опять, как всегда, отправилась в лес готовить
саго. А мужчины даух-це спрятались поблизости в зарослях. И вот в
полдень опять появился Ягил, принявший образ красивого юноши. На
этот раз он надел на себя еще больше украшений и позвал Харау пой­
ти с ним в лес.
— Подожди, вот я закончу выколачивать саго, — ответила она и
повесила Ягилу кусок саго на шею и еще один — на его лубяные
косы, чтобы преследователи могли его по этим приметам узнать.
Тут из леса выскочили скрывавшиеся там люди даух-це с копьями и
стрелами. Ягил быстро превратился в казуара и кинулся бежать.
Преследователи выпустили в него стрелы, забросали копьями, но не
сумели попасть в Ягила. Он бормотал и фыркал, носился взадвперед, отбивался ногами от собак и поранил их так, что они отста­
ли. Наконец он прибежал домой, где его дожидались братья. Они
быстро закрыли за Ягилом ворота ограды, и мужчины уже не могли
к ним проникнуть.
Они опять стали совещаться, как быть, и решили еще разок спря­
таться в зарослях, чтобы подстеречь Ягила. На другой день Ягил с
братьями пошел купаться. Но когда они вышли за ограду, люди опять
стали стрелять в Ягила из луков. Однако и на этот раз они не сумели в
него попасть. С матерью и братьями Ягил убежал на болото Оан, что
находится в верховьях Биана. Там мать Ягила превратилась в высокий
тростник. Люди не могли пробраться в тростниковые заросли, и ка­
зуары нашли в нем убежище. И поныне еще можно встретить Ягила,
дему-казуара, в болоте Оан.
22

4. Пожар в Сендаре
В давние времена демы жили в Сендаре, на земле Кондо-мирав.
Один из них, Ваба, так горячо любил свою жену, что от его жарких
объятий загорелась хижина. Было как раз время засухи, дул сильный
восточный ветер, и пламя быстро распространилось по всему побере­
жью. Деревья и трава выгорели дотла, и на берегу образовалась широ­
кая пустынная полоса, которая существует и по сей день.
Ваба и его жена сгорели, а вместе с ними погибли в своих домах и
многие другие демы. Ведь в ту пору об огне ничего не знали и не уме­
ли от него защищаться.
Когда демы-звери впервые увидели огонь, они из любопытства по­
дошли вплотную к нему, чтобы получше его разглядеть. При этом демааист Ндик по неосторожности опалил себе ноги и крылья. Оттого у аи­
стов ноги красные, а на крыльях— черные подпалины. Еще больше
досталось казуару: от жары у него почернели все перья, а на шее по­
явился красный след от ожога. Ракам тоже не удалось уберечься, и с тех
пор, стоит им только попасть в огонь, они сразу же становятся красными.
Во многих местах пожар проложил в лесу длинные просеки в глубь
страны. Позднее они наполнились водой и превратились в реки.
Как и дем-зверей, людей из деревни Кумбе разобрало любопытст­
во, и они наклонились, чтобы рассмотреть пламя. От этого у них на
голове сгорели волосы. Вот почему в Кумбе так много плешивых.
5. Как Цагн сделал антилопу канна
Цагн положил сандалию Квамманга в воду. А Квамманга, обнару­
жив пропажу сандалии, спросил о ней свою жену, Дикобраза.
Его жена сказала ему:
— Я не знаю.
Цагн сделал из сандалии Квамманга антилопу канна. Антилопа
росла и ела мед, который приносил ей Цагн.
Так Квамманга лишился своей сандалии, но он молчал.
Как-то Цагн отправился навестить антилопу. Но сначала он пошел,
нарезал ножом медовых сотов, а затем пошел к зарослям тростника,
где была антилопа, и вызвал ее. Он дал ей меда, положив его в углуб­
ление в камне. Антилопа поела и снова вернулась в тростники.
Никто не знал, что Цагн отдавал мед антилопе. Он просто говорил,
что меда мало. Каждый раз, приходя домой, он заявлял, что меда было
мало.
Тогда Квамманга сказал своему сыну, молодому Ихневмону:
— О Ихневмон! Ты должен пойти с дедом и выяснить, почему дед
не приносит домой меда.
23

Квамманга сказал ему:
— О Ихневмон! Притворись, что ты спишь, и накройся кароссом с
головой, но сделай в кароссе дыру и смотри в нее. Делай вид, что
спишь, а сам смотри.
И Ихневмон отправился вместе с Цагном. Ихневмон сделал все
так, как говорил ему отец Квамманга. Когда они пришли в заросли
тростника, он улегся и притворился спящим, а сам подглядывал через
дырку в кароссе.
Цагн размочил мед в воде и позвал антилопу. Антилопа выпрыгну­
ла из зарослей тростника. Это была уже большая антилопа. Когда она
вышла, Цагн смочил ее шерсть медовой водой и пригладил ее. А Их­
невмон лежал там и видел все это, но Цагн знал, что Ихневмон под­
глядывает.
Тогда Ихневмон вскочил и воскликнул:
— Эй, постой-ка! Значит, вот это сильное животное приходит и
пьет медовую воду!
Цагн прогнал антилопу, она ушла в тростники и легла там. А Цагн
взял колчан, повесил его через плечо и сказал:
— О Ихневмон! Пойдем домой.
И они отправились. Дорогой он сказал Ихневмону:
— О Ихневмон! Ты глупец!
Но Ихневмон возразил:
— Я не глупец!
Ихневмон пошел и сказал Квамманга:
— О Квамманга! Там в тростниках живет какое-то животное. Оното и ест мед. Оно сильное, большое, оно темное.
А Квамманга сказал:
— Это моя сандалия. Отведи меня, я хочу взглянуть на нее.
Цагн собрался уходить и позвал с собой молодого Ихневмона, но
молодой Ихневмон не пошел с ним. Они сговаривались все вместе и
шептались между собой: Ихневмон, Квамманга и Дикобраз. Дождав­
шись, когда Цагн ушел, они отправились к тростникам.
Ихневмон сказал Квамманга:
— О Квамманга! Ты должен пойти и срезать мед, отнести его туда
и размочить в воде — тогда ты увидишь, что будет.
Квамманга все так и сделал. Он положил мед в воду и позвал анти­
лопу. Ихневмон сказал ему, что Цагн называл ее Сандалия Квамманга.
Квамманга назвал ее так же. И тогда антилопа выпрыгнула из зарос­
лей тростника. А Ихневмон сказал:
— Ты должен устроить на нее засаду.
Антилопа выбежала и стала пить воду. А пока она пила, Квамманга
выстрелил в нее — антилопа подпрыгнула, отскочила в сторону, по­
бежала прочь и упала на землю.
24

А Цагн тем временем искал мед и когда нашел его, то увидел, что
мед совсем сухой. Он удивился — что такое сегодня с медом? — и
заподозрил, что это из-за молодого Ихневмона; видно, он повел туда
людей.
— Кажется, будто течет кровь — поэтому мед такой сухой. Обыч­
но мед бывает сочным. Видимо, какая-то опасность угрожает моему
дому. Попробую-ка я еще достать меда, чтобы выяснить, действитель­
но ли пришла беда.
Он пошел в другое место и вырезал кусок медовых сот, но и этот
мед был таким же сухим. Тогда он поднял свой колчан, повесил его
через плечо и сказал, что пойдет и посмотрит, не сбылось ли его пред­
чувствие.
Цагн пришел к водоему и позвал антилопу, но она не вышла. Тогда
он заплакал, слезы полились из его глаз. Потом он встал и стал искать
следы антилопы, увидел кровь и снова заплакал. Он накрыл голову
кароссом и вернулся домой плача. Он пошел и улегся, хотя солнце
еще стояло высоко. Он был очень сердит, и вот он улегся.
А Квамманга пошел звать гци-йа-кцое:
— Ты, желтая мангуста, и другая, и вот та, вот эта и та, другая, —
все гци-йа-кцое! Вас зовет Квамманга!
Все сбежались к мертвой антилопе и стали ее свежевать, а Квам­
манга отправился домой.
Тогда Цагн встал, взял свой колчан и побежал по следу антилопы.
Он добрался до отмели и увидел, как гци-йа-кцое свежуют антилопу.
Цагн вынул стрелу — он собирался биться с ними из-за антилопы. Он
подбежал к ним и выстрелил, но стрела вернулась и прошла как раз
над его головой, так что он едва увернулся.
А гци-йа-кцое продолжали спокойно резать антилопу и есть мясо,
которое они приготовили. Ведь они знали, что стрелы Цагна не убьют
их.
Цагн крикнул:
— В колчане есть еще стрела, я выстрелю, и она поразит вас.
Он подбежал поближе и выстрелил, но стрела вернулась и прошла
возле его головы, так что чуть не убила его. Тогда, оставив стрелы,
Цагн подбежал к гци-йа-кцое, чтобы бить их дубинкой. Но тут один из
гци-йа-кцое выхватил у него из рук дубинку и стал бить его, а затем
швырнул Цагна вниз, на рога антилопы. Потом он сказал, чтобы Цагн
пошел за хворостом.
Цагн принес хвороста, и гци-йа-кцое разожгли огонь. Цагн опять
отправился за хворостом и увидел на кусте желчный пузырь антило­
пы. Цагн сказал, что он проколет желчный пузырь, который висит на
кусте. А желчный пузырь сказал, что тогда он разорвется и наступит
тьма. Цагн согласился. Он проколол желчный пузырь антилопы — и
25

тут же стало темно. Ведь желчный пузырь говорил, что станет темно.
Цагн очутился в такой темноте, что не видел ни кустов, ни земли. И он
оставался в кустах, потому что не мог выбраться оттуда. Тут его ум
подсказал ему, чтобы он снял свою сандалию и бросил ее в небо; пусть
она освещает для него землю. И он быстро сорвал с ноги сандалию и,
даже не отряхнув ее от пыли, забросил вверх. Потом он сел и стал
вглядываться во тьму.
Он увидел гци-йа-кцое, которые стояли и резали в темноте антило­
пу. Он встал и пошел к ним. Гци-йа-кцое бранили его:
— Это Цагн устроил проделку с желчным пузырем — тьма накры­
ла солнце.
Цагн сказал им:
— Вы должны светить себе факелом. А мне светит моя сандалия;
она теперь в небе, я бросил ее, чтобы она мне светила, и вот теперь я
вижу вас, вижу, как вы тут стоите.
Он пошел и, хотя была ночь, увидел и подобрал свой колчан. Цагн
подобрал каросс, повесил через плечо колчан и пошел домой. Он все
это сделал ночью — ведь ему светила его сандалия.
Ихневмон спросил его:
— О Цагн, это ты так заколдовал желчный пузырь антилопы, что
солнце погрузилось во тьму и теперь сияет луна?
Цагн рассказал:
— Солнце ярко сияло. Я очень рассердился на гци-йа-кцое — он
поборол меня и ударил дубинкой. Потом я собирал хворост, но я
был очень сердит. Я вырыл яму для огня, но я был сердит. Я поло­
жил хворост в огонь, но я был сердит. Я положил на хворост камни,
потом принес еще хвороста и положил сверху. Я разжег огонь, но я
был сердит. Тогда было светло — был полдень. Но я был сердит,
и я проколол желчный пузырь антилопы: я хотел, чтобы солнце
погрузилось во тьму. И солнце зашло за гору, темнота накрыла зем­
лю. Тьма накрыла всех, и гци-йа-кцое тоже, мы все оказались во
тьме. Я подумал, быстро сдернул сацдалию, подбросил ее вверх и
сказал:
— Я — Цагн, и эта моя сандалия должна стать луной, которая сия­
ет во тьме.
Вот почему луна сияет ночью. Вот почему луна холодная — ведь
это кожаная сандалия. Она красная — на ней налипла земля и пыль,
по которой ходил Цагн.
Солнце греет, потому что это Солнечная Подмышка. Когда светит
солнце, люди испытывают жажду и пьют воду. Когда выходит луна,
люди разжигают огонь; они ложатся спать. Когда светит солнце, люди
стреляют газелей, они охотятся на них. Солнце освещает всю землю, и
люди могут охотиться.
26

6. Цагн и кот
Цагн поднялся утром и вышел. Он был сердит. Он шел сердитый.
Он встретил кота, который шел напевая. Кот пел о том, как рысь смея­
лась над ним из-за того, что он не может бегать так быстро, как она.
Так пел кот и шел своей дорогой. Цагн побежал к нему навстречу и
спросил:
— О чем это ты поешь?
Кот ответил:
— Ни о чем.
Цагн возразил:
— У тебя дрожит голова — так, будто ты поешь!
Кот сказал:
— У тебя на глазах бородавки! Я ударю тебя по голове и разобью
ее!
А Цагн ответил:
— О кот! Бей меня по голове, а я ударю тебя по голове!
Тут кот ударил Цагна по голове, и Цагн отступил. Затем Цагн уда­
рил кота по голове, и кот отступил и спрятал голову в землю. Тогда
Цагн ударил кота по хвосту. А кот поднялся и ударил Цагна по голове.
Цагн отступил и ударил кота по голове, а кот отступил и спрятал го­
лову в землю. Тогда Цагн ударил кота по хвосту — только хвост и был
виден, а голова кота оставалась под землей. А кот ударил Цагна по
голове и разбил ее.
Цагн быстро достал перья и улетел. Он позвал мешок из шкуры ан­
тилопы каама:
— О дети антилопы каама, уходите отсюда, я улетаю!
Мешок из шкуры антилопы каама сказал:
— Мы последуем за тобой!
Сандалии сказали:
— Да-да, мы последуем за тобой, так как это сказал ты, Цагн.
Колчан сказал:
— Мы отправимся вслед за тобой!
Шапка сказала:
— О каросс, давай и мы пойдем!
Лук сказал:
— О палка, мы должны последовать за Цагном, раз Цагн говорит так.
Они побежали.
А Цагн летел, он влетел в воду и стал плескаться в воде, потом он
выскочил из воды. Он радовался:
— Цагн сделал это!
Его вещи пробежали мимо водоема. Цагн быстро окликнул их, он
сказал:
27

— Ложитесь здесь поскорее, вон там наш дом, и Ихневмон будет
смеяться над вами. Вы должны скорее лечь здесь, и я вас понесу.
Колчан сказал:
— Цагн бросил нас, мы должны идти домой.
Сандалии сказали:
— Нет, мы должны лечь и подождать Цагна.
Сандалии так и сделали, они ждали Цагна.
— Кто может со мной сравниться? Мое имя — Цагн! — хвастался
Цагн.
Он пошел вперед. Он медленно подошел к хижине, так как хромал.
Затем он сел.
Ихневмон спросил:
— Кто ударил Цагна палкой по голове?
— Это кот ударил меня по голове! — ответил Цагн.
— О Цагн! Мы всегда делаем вид, что хотим ударить кота по голо­
ве, и тогда кот прячет голову в землю, а мы смотрим, где его голова, и
тогда бьем по ней и разбиваем ее, — сказал Ихневмон.
— О Ихневмон! Продолжай, ты должен еще рассказать мне об
этом, не уходи спать. Скоро рассветет, а рано утром я опять пойду на
поиски кота и разобью ему голову, — ответил Цагн.
Вскоре рассвело, и Ихневмон сказал:
— О Цагн! Я пойду спать, а ты должен отыскать след.
Цагн выбежал из дома, он побежал искать кота. И вот он увидел
кота. Тот шел и распевал. Цагн побежал ему навстречу. Кот остано­
вился. Цагн сделал вид, что хочет его ударить, и кот быстро сунул го­
лову в землю.
Цагн увидел, где его голова, ударил прямо по ней и попал. Потом
он спросил кота, не отдаст ли тот ему свою голову.
Тогда кот поднялся и сказал:
— Это Ихневмон рассказал тебе об этом, иначе ты не нашел бы
мою голову.
Цагн сказал:
— Ты лжешь, я просто забыл.
— Ты не забыл, это Ихневмон сказал тебе, — ответил кот.
— Это неправда! Ты стоишь тут и лжешь. Я не то что забыл, а про­
сто не думал об этом. На самом деле я очень хитрый! — возразил
Цагн.
Цагн снова сделал вид, что хочет ударить кота по голове. Кот опять
сунул голову в землю. Цагн увидел, где находится его голова, и уда­
рил по ней. Затем Цагн отпрыгнул и стал хвалиться:
— Послушай, мое имя — Цагн! Кто может со мной сравниться?!
Кот поднялся и сказал:
— Это Ихневмон сказал тебе!
28

— Ты заблуждаешься. Я — хитрец. Ихневмон ничего не говорил
мне. Я просто забыл тогда, — упорствовал Цагн.
Он пошел вперед, он поднял колчан и повесил его через плечо. Он
поднял каросс и завернулся в него. Он поднял мешок и повесил его на
плечо. Он поднял сандалии и надел их. Он поднял палку. И он вернул­
ся домой, положил колчан, положил лук, положил палку.
Ихневмон спросил его:
— Ну, ты видел кота?
Цагн ответил:
— Да, видел.
— Ну и как все происходило?
— Ничего особенного не происходило, — ответил Цагн. На самом
деле ему очень хотелось похвастаться. — Я сделал вид, что хочу уда­
рить этого старика, и он спрятал голову в землю, а я увидел ее.
Ихневмон спросил:
— Ты попал по нему?
— Да, я ударял его по голове, я попал по голове. Тогда старик
встал и сказал, что это ты рассказал мне, как найти его голову, что я
узнал об этом от тебя. Я же сказал старику, что я просто забыл. А ста­
рик сказал, что, конечно, это ты научил меня. А я сказал ему, что он
стоит тут передо мной и лжет.
Ихневмон сказал:
— О Цагн! Ты глуп и лжив. Ведь это я научил тебя, я, ребенок,
учил тебя, взрослого! Ты глупый, хитрый и лживый!
Так они говорили между собой, а женщины смеялись над ними.
Ихневмон спросил их:
— Вы не согласны со мной? Разве Цагн не глупец и не лжец?!
7. Как было создано солнце
До того как появились люди, на земле жили только птицы и звери,
и все они были значительно крупнее, чем теперь. В те времена свети­
ли только луна и звезды, а солнца не было.
Однажды Диневан-эму и журавль Бролга ссорились и дрались на
обширной равнине около реки Мурумбиджа. Рассерженный Бролга
бросился к гнезду Диневана, схватил большое яйцо и изо всех сил
бросил его в небо. Там оно разбилось о груду дров, желток разлился,
дрова загорелись, и этот огонь, к удивлению всех существ, осветил
мир. Все привыкли к полутьме и были ослеплены этим ярким светом.
Живший на небе добрый дух увидел, как ярко и красиво выглядит
земля, освещенная этим огнем. Он подумал, что было бы хорошо каж­
дый день зажигать такой огонь, и с тех пор стал это делать. Всю ночь
он сам и его помощники-духи собирали и складывали в кучу дрова.
29

Когда куча становилась достаточно большой, они посылали утреннюю
звезду предупредить живущих на земле о том, что скоро будет зажжен
огонь.
Но спящие земные существа не замечали утренней звезды. Тогда
духи решили возвещать о восходе солнца каким-нибудь звуком и этим
будить спящих. Долгое время они не могли придумать, кому это мож­
но поручить.
Однажды вечером они услышали оглашавший воздух смех пере­
смешника Гу-гур-гаги. «Вот звук, который нам нужен», — решили
они.
Духи сказали Гу-гур-гаге, что каждый день, как только погаснет
утренняя звезда, он должен смеяться как можно громче, чтобы перед
восходом солнца будить спящих. Если же он не согласится этого сде­
лать, то они не будут зажигать солнце-огонь и навсегда оставят землю
в сумерках.
Но Гу-гур-гага согласился и спас свет для мира. Он согласился
громко смеяться на заре и с тех нор каждый день оглашает воздух
громкими звуками: «Гу-гур-гага, гу-гур-гага, гу-гур-гага!»
Когда духи разжигают огонь, он не дает много тепла. Но в середи­
не дня, когда вся куча дров охвачена пламенем, жара становится силь­
ной. Затем жара постепенно спадает, и при заходе солнца остаются
только красные уголья. Они тоже быстро гаснут, кроме тех, что духи
сохраняют. Они прикрывают эти угольки облаком, чтобы разжечь ку­
чу дров, приготовленную на завтра.
Детям не разрешается подражать смеху Гу-гур-гаги, чтобы он, ус­
лышав их, не перестал смеяться поутру. Если же дети станут подра­
жать его смеху, то над их глазным зубом вырастет лишний зуб, и эту
отметку они будут нести в наказание за свою насмешку. Ведь добрые
духи прекрасно знают, что, если когда-нибудь Гу-гур-гага перестанет
смеяться, возвещая восход солнца, наступит время, когда на земле не
будет больше даенов и снова воцарится темнота.
8. Диневан-эму и Гумбл-габбон-дрофа
Диневан-эму как самая большая птица был признан королем всех
птиц. Дрофы Гумбл-габбон завидовали Диневанам. Гумбл-габбон-мать
особенно сильно завидовала Диневан-матери. Она с завистью смотре­
ла на высокий полет Диневанов и их быстрый бег. Она думала, что
Диневан-мать хвастается перед ней своим превосходством, когда по­
сле долгого и высокого полета спускалась вблизи нее на землю, хло­
пала своими большими крыльями и начинала гордо ворковать. Это не
было громкое воркованье самца; это был тихий, торжествующий,
удовлетворенный звук, всегда раздражавший Гумбл-габбон.
30

Гумбл-габбон долго думала о том, как покончить с превосходст­
вом Диневан. Она решила, что сможет достигнуть этого, только по­
вредив ей крылья и лишив ее возможности летать. Но как это сде­
лать? Она знала, что ничего не добьется ссорой и открытой борьбой
с Диневан, потому что ни одна Гумбл-габбон не могла устоять в
борьбе с Диневан. Очевидно, она должна достичь своей цели хит­
ростью.
Однажды, увидев издали идущую к ней Диневан, Гумбл-габбон
присела на землю и сложила свои крылья так, что казалось, будто их у
нее нет.
Когда Диневан немного поговорила с ней, Гумбл-габбон спроси­
ла:
— Почему ты не подражаешь мне и не обходишься без крыльев?
Каждая птица летает. А Диневаны, чтобы быть королями птиц, не
должны летать. Если все птицы увидят, что я обхожусь без крыльев,
они поймут, что я самая умная, и сделают меня королевой.
— Но у тебя же есть крылья, — сказала Диневан.
— Нет, у меня их нет. — Ив самом деле, она выглядела бескрылой,
так хорошо были скрыты ее крылья, когда она сидела в траве.
Диневан ушла и долго думала над тем, что услышала. Она обсуди­
ла все со своим мужем, который огорчился так же, как и она. Они ре­
шили не допустить Гумбл-габбон царствовать вместо них, даже если
им придется потерять крылья, чтобы сохранить королевский сан.
В конце концов они решили пожертвовать своими крыльями. Диневан-мать показала пример и уговорила своего мужа отрубить ей кры­
лья каменным топором камбу, а затем отрубила их ему.
Как только эта операция была закончена, Диневан-мать решила по­
скорее сообщить Гумбл-габбон о том, что они сделали. Она побежала
на равнину, где оставила Гумбл-габбон, и, найдя ее сидящей попрежнему на земле, воскликнула:
— Посмотри, я последовала твоему примеру. У меня теперь нет
крыльев, они отрублены.
— Ха-ха-ха! — засмеялась Гумбл-габбон и, вскочив, начала танце­
вать от радости. Как ловко все получилось! Она расправила своя кры­
лья, похлопала ими и сказала:
— Я обманула тебя, короткокрылая. Вот мои крылья! Да стоит ли вы­
бирать вас, Диневаны, королями, если вас так легко обмануть. Ха-ха-ха!
И насмехаясь, Гумбл-габбон громко захлопала крыльями перед Ди­
неван. Диневан бросилась к ней, чтобы наказать ее за обман. Но Гумблгаббон улетела, а бескрылая теперь Диневан не могла догнать ее.
Диневан пошла, раздумывая над своим несчастьем. Она решила
отомстить. Но как? Ни она, ни ее муж не знали. Наконец Диневанмать придумала план и приготовилась к его выполнению.
31

Она спрятала всех своих маленьких Диневанов, кроме двух, под
большим кустом, а с двумя малютками пошла на равнину к Гумблгаббон. Спускаясь с покрытого галькой хребта морилла, где находился
ее дом, она увидела Гумбл-габбон с ее двенадцатью детьми. Побесе­
довав с Гумбл-габбон, она вдруг сказала:
— Почему ты не подражаешь мне? У меня только двое детей. Две­
надцать слишком много, чтобы их прокормить. Если у тебя будет много
детей, они никогда не вырастут большими птицами, как Диневаны.
Гумбл-габбон ничего не ответила, но подумала, что Диневан права.
Ведь, действительно, молодые Диневаны были гораздо крупнее, чем
дети Гумбл-габбон. Расстроенная Гумбл-габбон подумала: «Не потому
ли так малы мои дети, что их больше, чем у Диневан? А как было бы
хорошо вырастить их такими же большими, как Диневаны!» Тут она
вспомнила о том, как обманула Диневан, и подумала, что тоже может
быть обманута. Но, взглянув туда, где кормились Диневаны, и увидев,
насколько крупнее ее птенцов были двое молодых эму, она тут же бе­
зумно позавидовала.
— Не быть Диневанам королевскими птицами равнин! — решила
она. — Гумбл-габбоны заменят их. Они вырастут такими же больши­
ми, как Диневаны, сохранят свои крылья и будут летать, чего не могут
теперь делать Диневаны.
И Гумбл-габбон убила всех своих птенцов, кроме двоих. Затем она
пошла туда, где кормились Диневаны.
Увидев Гумбл-габбон только с двумя детьми, Диневан спросила:
— Где же твои остальные птенцы?
— Я их убила, оставила только двоих. У них будет вдоволь еды, и
они вырастут такими же большими, как твои.
— Ты жестокая мать — убила своих детей. Ты жадная мать. У меня
двенадцать птенцов, и всех их я кормлю. Ни за что на свете я не убью
ни одного из них. Даже если бы я получила взамен свои крылья. Здесь
хватит пищи для всех. Посмотри на куст — он покрывается ягодами,
чтобы кормить мою большую семью. Посмотри на кузнечиков — они
прыгают кругом, чтобы мы могли ловить и есть их.
— Но ведь у тебя всего двое детей!
— Нет, у меня их двенадцать. Я пойду и приведу их. — И Диневан
побежала к кусту, где спрятала десятерых своих птенцов.
Вскоре она уже возвращалась, вытянув шею, гордо закинув назад
голову, а перья ее хвоста бубу-телла покачивались на бегу. Она изда­
вала странные горловые звуки — песню радости Диневанов. Рядом с
ней бежали красивые, нежные малютки с полосатым оперением, на­
свистывая детскую песенку Диневанов.
Приблизившись к Гумбл-габбон, Диневан перестала ворковать и
торжественно сказала:
32

— Видишь, я говорила правду. Вот мои двенадцать детей. Можешь
смотреть на них и думать о своих несчастных убитых детях. А пока ты
думаешь, я предскажу тебе судьбу твоих потомков. Хитростью и об­
маном ты лишила Диневанов их крыльев, и, пока Диневаны бескрылы,
Гумбл-габбон будет нести только два яйца и иметь двоих детей. Мы
поквитались: у тебя есть крылья, а у меня — дети.
С тех пор Диневан-эму не имеет крыльев, а Гумбл-габбон-дрофа
каждый сезон кладет только два яйца.
9. Как Хейше обманул страуса
Это история о Хейше, которого называли также Тсума-тсумане.
В те времена, когда жил Хейше, страус был человеком. И вот у страу­
са было множество детей. Однажды он собрал их всех и отправился в
становище Тсума-тсумане.
Тсума-тсумане сказал:
— Коо! Сколько же у тебя детей! А вот у меня нет ни одного.
Я всех их съел.
(Хейше, конечно, обманывал страуса.)
— Я съел всех своих детей. Не съесть ли нам и твоих тоже?
На это страус сказал: «Разве?» — и стал думать о том, что тот ему
предложил сделать.
Ну а дети Хейше тем временем ушли куда-то поиграть. Хейше ото­
слал их поиграть в заросли, с тем чтобы, когда придет страус со свои­
ми детьми, обмануть его, будто он убил их.
— Эй! — сказал Хейше страусу. — У тебя такое множество детей,
и ты не хочешь поделиться со мной! Ведь прошлой ночью я съел всех
своих детей до единого!
А страус спросил:
— Правда? Я должен убить одного из своих детей?
— Да, — сказал Хейше.
И вот они взяли и убили одного ребенка. Затем они стали жарить
его. Он лежал в огне и поджаривался, пока не был готов. Затем они
съели его целиком.
Когда с ним было покончено, они взяли и убили другого. Он под­
жаривался, пока не был готов. Потом они убили еще одного и еще,
пока никого из них больше не осталось. Они съели их всех. Они ели и
ели, пока всех их не съели.
Тогда Хейше сказал:
— Эй! Это я тебя испытывал! Я обманул тебя! Вон бегают все мои
дети, погляди-ка! А твои все умерли! Я обманул тебя и съел всех тво­
их детей!
Страус воскликнул:
2-

10957

33

— Ох! Что со мной сделал этот человек?! Я пришел к нему
в становище, а он погубил всех моих детей и съел их всех до одно­
го!
Затем Хейше поднялся, взял свои горшки для воды и повесил их
через плечо. Он отправился за водой. А страус остался один.
Когда Хейше возвращался с водой, страус уселся прямо у него на
пути. Он сидел, вытянув ноги поперек дороги.
Хейше подошел к нему.
— Отодвинь ноги, чтобы я мог пройти! — сказал он.
Но страус возразил:
— Нет, я устал. Я сижу отдыхаю на дороге.
Хейше спросил:
— Ты хочешь, чтобы я обошел вокруг тебя?
И страус ответил:
— Да, пройди-ка стороной.
И вот Хейше стал обходить его. Но страус схватил его за ногу и
внезапно дернул ее вверх, так что он упал. Его горшки для воды раз­
бились, и вся вода вытекла. Хейше вскочил на ноги и побежал домой
за новыми горшками.
А страус все еще сидел там, потому что на сердце у него было тя­
жело из-за детей.
Хейше опять наполнил свои горшки водой и снова добрался до то­
го места, где на дороге сидел страус.
— Отодвинься и дай мне пройти, — сказал он.
— Нет, обойди стороной, — возразил страус.
Когда Хейше попытался пройти, страус схватил его за ногу и так
рванул, что тот не удержался и упал. Его горшки с водой опять разби­
лись.
Хейше в ярости схватил палку и стал бить страуса по ногам. Он
бил его до тех пор, пока не переломал их. Тогда он оставил его и
ушел. А страус лежал там и плакал.
Хейше ушел и превратился в маленькую птичку. Он превратился в
маленькую птичку с красными глазами, которую люди называют
красноглазым соловьем. А страус тоже превратился в птицу. И с того
дня они расстались.
Вот чем кончилась эта история.
10. Как Тюр отворил воду
Давным-давно, говорят, земля изнывала от жажды.
В те времена жила одна старуха. Она сажала ямс. И такой у нее
был вкусный ямс, что люди издалека приходили угоститься. Только
никто домой не возвращался.
34

Когда приходил гость, старуха пекла ямс на углях. Человек съедал
сухой и горячий клубень. От жажды все у него внутри слипалось, но
старуха не давала ему воды. Человек умирал. Тогда старуха бежала в
ущелье, к плотине, за которой у нее была затворена вся вода страны,
набирала полный котел воды, варила убитого гостя и съедала. Так она
погубила многих.
Но вот прослышал об этом Тюр-паук. Набрал он дождевой воды в
пустую тыкву, всунул в тыкву полую травнику и все спрятал в мешок,
так что только кончик травинки выглядывал. Снарядился Тюр и от­
правился в путь.
Пришел он к хижине старухи. Смотрит, а от хижины две тропинки:
одна сухая — та, по которой он шел, а на другой вода расплескалась.
«Ага, — подумал Тюр, — вот куда старуха за водой ходит!» Вошел он
в хижину и говорит:
— Угости меня своим сладким ямсом!
Испекла ему старуха большой клубень. Тюр съел, пососал неза­
метно воды через травинку и сидит, ждет еще.
Испекла ему старуха ямс покрупнее. Тюр съел, пососал воды и еще
просит.
Выкопала ему старуха самый большой клубень — больше не быва­
ет! Испекла на углях как следует, чтобы рассыпался, подала на бана­
новом листе. Все съел Тюр и говорит:
— Ой, ой, пить хочется, все внутри горит!
— Хи-хи-хи! — засмеялась старуха. — Люди приходят сюда уго­
щаться ямсом, а не воду пить. Нет здесь воды.
Закатил Тюр глаза, захрипел и упал, словно умирает.
— Хи-хи-хи! — засмеялась старуха. — Вот и этот готов для котла!
Взяла она длинный нож, хотела прирезать Тюра. Но Тюр-паук
вскочил на ноги и выбежал из хижины. Старуха за ним. Тюр сразу
повернул на влажную тропинку. Бежит за ним старуха, кричит:
— Куда бежишь, куда? Тропа не ведет никуда!
А Тюр бежит быстрее.
— Не ходи по тропе нехоженой, там только место отхожее! — кри­
чит старуха.
А Тюр еще наддает.
Добежал до плотины и сразу все понял. С размаху пробил Тюр в
плотине копьем дыру. Потекла вода сначала струйкой, потом струей,
потом ручьем, потом рекой хлынула, и захлебнулась в той бурной ре­
ке старуха.
А Тюр выбрался из ущелья наверх и по вершинам гор вернулся
домой.
Так Тюр-паук отворил воду. Разлились реки по всей земле, да так и
текут до сих пор.
2*

35

11. Кража света
Великан полетел внутрь страны, на восток. Он долго был в пути и
наконец очень устал. Поэтому он уронил в море тот маленький круг­
лый камешек, что дал ему отец. Камешек превратился в большую ска­
лу, торчащую из моря. Великан отдохнул на ней, набрался сил и ски­
нул с себя кожу ворона.
В то время всюду была тьма. Дневного света тогда не было. Вели­
кан снова надел воронью кожу и полетел на восток. Тут Великан дос­
тиг материка и оказался в устье реки Скина. Здесь он остановился и
разбросал икру лосося и форели. Когда он ее разбрасывал, то говорил:
«Пусть в каждой реке и в каждом ручье будет всякая рыба!» Потом он
взял пузырь вяленого морского льва и разбросал плоды по всей земле,
говоря при этом: «Пусть на каждой горе, холме, в каждой долине и на
равнине, по всей земле будет много плодов!»
Весь мир все еще был покрыт тьмой. Когда небо было чистым, у
людей еще было немного света от звезд, а когда небо было покрыто
тучами, всюду на земле было очень темно. Люди от этого очень горе­
вали. Тогда Великан подумал, что тяжко ему придется добывать себе
пищу, если всегда будет так темно. Он вспомнил, что на небесах, от­
куда он пришел, свет был. Тогда он решил принести оттуда свет в наш
мир. На следующий день Великан надел на себя воронью кожу, кото­
рую дал ему отец его, вождь, и полетел наверх. Наконец он нашел в
небе дыру и влетел в нее. Великан достиг середины неба. Он снял во­
ронью кожу и положил ее рядом с дырой в небе. Он пошел дальше и
пришел к ручью возле дома вождя неба. Тут он сел и стал ждать.
Потом вышла дочь вождя с маленьким ведром и отправилась за во­
дой. Она спустилась к большому ручью перед домом ее отца. Когда
Великан увидел, как она идет, он превратился в кедровую иголку и
поплыл по воде. Дочь вождя зачерпнула ее в ведро и выпила воду
вместе с иголкой. Потом она вернулась в дом отца и вошла внутрь.
Вскоре она забеременела и недолго спустя родила мальчика. Тут
вождь и его жена обрадовались. Они постоянно купали мальчика. Он
начал расти. Теперь он начал и ползать. Они часто его купали, и вождь
скоблил и чистил пол в своем доме. Теперь ребенок стал сильным и
ползал каждый день. Он начал кричать: «Хама, хама!» Он кричал все
время, и великийвождь от этого устал. Он позвал несколько слуг, чтобы
они занялись мальчиком. Слуги так и сделали, но он не спал несколько
ночей. Он все кричал: «Хама, хама!» Поэтому вождь пригласил всех
мудрецов и сказал им, что он не знает, чего мальчик хочет и почему он
все время плачет. Ему хотелось ящика, что висел в доме вождя.
Этот ящик, в котором хранился дневной свет, висел в углу дома.
Он назывался «ма». Великан знал об этом еще перед тем, как он спус36

тился в наш мир. Из-за него ребенок и плакал. Вождю это надоело, а
мудрецы слушали, о чем вождь им рассказывает. Когда мудрецы ус­
лышали, как громко кричит ребенок, они не поняли, что он все время
говорит. Он все время кричал: «Хама, хама!»
Один из мудрецов, который его понял, сказал вождю: «Он плачет
из-за ма». Поэтому вождь приказал его снять. Тот человек снял его.
Они поставили его у огня, и мальчик сел рядом с ним и перестал пла­
кать. Он не стал плакать, потому что обрадовался. Потом он стал ка­
тать ма по дому. Так он делал четыре дня. Иногда он подносил его к
двери. Теперь великий вождь не думал о нем. Он совсем о нем забыл.
Тогда мальчик поднял ма, положил его на плечи и выбежал с ним. Ко­
гда он бежал, то говорили: «Великан убегает с ма!» Он убегал, а духи
неба гнались за ним. Они кричали, что Великан убегает с ма. Он под­
бежал к дыре в небе, надел воронью кожу и полетел вниз, унося ма.
Тогда духи неба вернулись в свои дома, а он полетел с ним в наш мир.
В это время в мире все еще было темно. Он попал на реку повыше
и отправился вниз по реке. Великан спустился возле устья реки Насс.
Он пошел к устью реки Насс. Везде было темно, и он нес ма с собой.
Он все шел и шел по реке в темноте. Немного дальше он услышал
шум от людей, которые ловили рыбу в большую сеть из своих каноэ.
От этого на реке было много шума, потому что они крепко работали.
Великан сел на берегу и сказал: «Бросьте на берег одну из тех штук,
которые вы ловите, мои дорогие люди!» Немного спустя Великан
снова попросил: «Бросьте на берег одну из тех штук, которые вы
ловите!» Тогда те на воде стали его поносить: «Откуда ты взялся,
великий врун, которого зовут Хемсем?» Люди-животные знали, что
это Великан. Поэтому они над ним издевались. Тогда Великан сно­
ва попросил: «Бросьте на берег одну из тех штук, которые вы лови­
те, или я разобью ма!» И все те, кто был на воде, ответили: «Где это
ты достал то, о чем говоришь, ты, врун?» Великан снова попросил:
«Бросьте на берег одну из тех штук, которые вы ловите, мои доро­
гие люди, или я разобью для вас ма!» В ответ один из них начал его
поносить.
Великан повторил свою просьбу четыре раза, но те на воде не да­
вали ему того, чего он просил. Поэтому Великан разбил ма. Оно раз­
билось, и стал дневной свет. Поднялся сильный северный ветер, и все
рыбаки, Лягушки, были унесены этим северным ветром. Все Лягушки,
которые смеялись над Великаном, были унесены вниз по реке, пока
они не попали на большие гористые острова. Здесь Лягушки пытались
вскарабкаться на скалу, но они пристали к скале, потому что северный
ветер их заморозил, и стали каменными. Они все еще на этой скале.
Лягушки, которые ловят рыбу, называют его Хемсем, и во всем мире
есть дневной свет.
37

12. Как Кутх лису напугал
Жила-была лиса. Очень ей хотелось замуж выйти. Вот однажды
бежит она по берегу и вдруг видит — евала лежит, вся уже червивая.
Взяла лиса евалу как ребенка, уселась на берегу, убаюкивает ее, сама
червей с нее ест:
— Ой, как ребенок обовшивел!
Вдруг видит: по реке гагары плывут. Сказала одна гагара:
— Какакре, какакре, смотри, какая бабенка сидит!
Лиса говорит:
— Это я, твоя жена! Возьми меня с собой, вместе поплывем!
Маленькая гагарка отвечает:
—Я не отец твоему ребенку, его отец сзади плывет!
Уплыли. Снова сидит лиса на берегу, евалу укачивает, червей по­
едает.
— Сильно ребенок обовшивел!
Видит: чайки плывут на плотике. Сказала чайка:
— Кейя, кейя, кейя, что там за бабенка сидит?
— Это я, твоя жена, — говорит лиса. — Возьми меня!
— Ну, иди садись, раз жена!
Обрадовалась лиса, уселась на плотике. Евале говорит:
— Вот твой отец!
А чайки между собой говорят:
— Кейя, кейя, кейя, давайте вон на том глубоком месте утопим
плотик, а сами улетим.
— Что вы сказали? — спрашивает лиса.
— Мы говорим: осторожно плывите, красивую бабенку не утопите,
да еще и племянничек тут.
Обрадовалась лисица:
— Наверное, ты и вправду мой муж?
Вот уже на глубокое место вышли. Лиса все вшей ищет на своем
ребенке, ничего не замечает. Вдруг чайки взлетели, и плотик стало
водой заливать. Чуть не утонула лиса. Евалу бросила, насилу на берег
выбралась, уселась на отмели.
— Ну-ка, кухляночку посушу и глазки тоже.
Сняла она шкурку, глазки вынула. Глазки в кустах положила, а
шкурку на дерево повесила. Сама тут же улеглась.
— Отдохнуть, что ли.
И заснула. Вдруг Кутх идет по берегу. Наткнулся он на лису, смеш­
но ему стало:
— Ишь, голая лежит! Сейчас я тебя напугаю.
Пошел он к реке, набрал воды в рот, и снова смешно ему стало —
вся вода изо рта вылилась.
38

— Все равно напугаю!
Снова пошел к реке, воды набрал и рот рукой закрыл:
— Сейчас я тебя напугаю!
Подошел Кутх к лисе, и снова смешно ему сделалось. Зажал он рот
рукой — вода вся через ноздри вышла. Опять пошел к реке:
— Ведь все равно напугаю, вот только смех свой к Мити отправлю.
Сидит Мити, шьет, и вдруг такой на нее смех нашел, даже живот
схватило:
— Что это со мной? Наверное, Кутх что-нибудь выделывает.
А Кутх снова набрал воды в рот:
— Ну, теперь-то я тебя напугаю!
Лиса лежит голая, спит. Брызнул Кутх водой на спящую. Сильно
испугалась лиса, вскочила, побежала, на все натыкается сослепу. Кутх
со смеху помирает. Вдруг лису окликнул кто-то:
— Ты чего это ходишь голая?
— Кутх меня напугал, — говорит лиса. — А кто тут?
— Это мы, голубички, сами себя собираем.
— Дайте мне две голубичинки.
Дали ей, вставила их вместо глаз. Все кругом синее стало. Вдруг
подальше бруснички сами себя собирают:
— Лиса, ты чего это так ходишь?
— Кутх напугал. Дайте две брусничники.
Выбросила лиса голубичинки, брусничники вставила. Все теперь
красное стало. Дальше пошла. Шикши сами себя собирают. Спросили
шикши лису, что это с ней. Сказала лиса:
— Кутх меня напутал, глазки я потеряла, кухляночку потеряла.
Дайте мне две шикши, чтобы глазки сделать.
Дали ей, она брусничники выбросила, шикши вставила. Нашла то
место, где оставила глазки и кухляночку. Смотрит — у нее вся шкурка
засохла, покоробилась. Лиса замочила ее в лужице. А тело ее все бо­
лит, исцарапалось по кустам.
Пришел Кутх домой, все смеется:
— Мити, послушай!
А Мити сердится. Кутх говорит:
— Чего ты, Мити, сердишься? Послушай, что я тебе смешное рас­
скажу. Напугал я лису, вся голая побежала, даже глаза не вставила.
Мити говорит:
— Эх ты, Кутх, Кутх! Никогда-то от тебя ничего путного не услы­
шишь! Только бы тебе озорничать, а хорошего ничего не делаешь.
Стыдно мне вместе с тобой жить.
— Ай, Мити, зато лиса голая бегала, вот было смеху-то! Ну уж, не
сердись. Как снег выпадет, залезет она в свою нору, вот тогда я ее тебе
принесу на воротник.
39

13. Кутх шьет
Кутх жил дома. Все время шил. Однажды сидит Кутх около окна.
Шьет себе меховые штаны.
Вдруг что-то свет загородило, Кутх не стал в окно смотреть, поду­
мал: «Что-то свет загораживает. Наверное, это мой нос. Дай-ка я его
отрежу».
Отрезал нос и опять принялся шить. Снова что-то свет загородило.
«Опять на улице темно стало. Может, моя щека свет загораживает?
Дай-ка ее срежу!»
И отрезал Кутх себе щеку. Сидит, шьет. Все лицо себе искромсал:
нос отрезал, щеки, губы, брови, ресницы. Болит у Кутха лицо, саднит.
Так разболелось, что даже заохал. Потом взглянул в окно, видит —
мыши на санках катаются. Тут он сказал:
— Так это вы тут свет затемняете? Из-за вас я все лицо испортил.
Взял Кутх свои штаны и вышел на улицу. Подошел к мышам и
сказал:
— Это вы тут, внучата, катаетесь под моим окошком?
Забрались мыши на окно, а Кутх подставил штаны и сказал:
— Ну-ка, внучата! Катитесь в штаны: очень так хорошо кататься !
Мыши сказали:
— Не покатимся в твои штаны, а то ты нас поймаешь!
Начал Кутх их ласково уговаривать. Уговорил, скатились мыши
прямо ему в штаны.
Как только мыши в штанах очутились, Кутх штаны завязал и по­
шел в лес.
Пришел, стал хорошее дерево искать. Наконец нашел.
Сказал Кутх дереву:
— Дерево, дерево, нагнись! Дерево, дерево, нагнись! Дерево, дере­
во, нагнись!
Нагнулось дерево. Кутх штаны на верхушку повесил и опять дере­
ву сказал:
— Дерево, дерево, распрямись! Дерево, дерево, распрямись! Дере­
во, дерево, распрямись!
Дерево выпрямилось, а Кутх домой пошел.
А мыши так громко кричали, что услышала их лиса и пошла на го­
лос. Подошла к дереву, сказала:
— Что вы, мыши, тут делаете?
Мыши сказали:
— Кутх нас сюда повесил!
— Как же он вас на самую верхушку повесил?
— Он сказал: «Дерево, дерево, нагнись! Дерево, дерево, нагнись!»
Дерево и нагнулось.
40

Лиса эти же слова сказала — дерево нагнулось. Сняла лиса штаны,
развязала, вытащила мышей. Только самый маленький мышонок задохся, а все другие вышли.
Заставила лиса мышей бересты набрать и в штаны положить. На­
брали мыши бересты, набили берестой штаны. Мертвую мышку свер­
ху положили и повесили штаны опять на верхушку дерева.
Лиса спросила мышей:
— Как говорил Кутх, чтобы дерево выпрямилось?
Мыши сказали:
— Кутх говорил: «Дерево, дерево, распрямись! Дерево, дерево,
распрямись!»
Лиса эти же слова сказала. Дерево выпрямилось, а мыши с лисой в
лисий дом пошли.
Велела лиса мышам надрать ольхи и приготовить красную воду,
похожую на кровь.
А Кутх пошел на третий день прокисших мышей с дерева снять.
Пришел, велел дереву согнуться. Дерево сразу согнулось.
Развязал Кутх штаны и отошел в сторону. Сел. Глаза зажмурил, ру­
кава засучил, зубы поточил, потом развязал штаны и засунул туда ру­
ку. Схватил мышонка, не посмотрев, сунул в рот и съел.
Промолвил Кутх:
— Ах, как вкусно! У-у!
И сразу опять запустил руку в штаны. Начал искать других мышей.
Ничего не нашел— только береста в штанах. Очень рассердился
Кутх, подумал: «Поди, это лиса-воровка проделала! Вот пойду к ней!
И убью ее за это».
Пошел Кутх к лисьему дому. Пришел. А лиса очень больна. Силь­
но так охает.
Кутх сказал лисе:
— Это, наверное, ты украла мою квашеную еду!
Лиса сказала:
— Ой, кум, зря на меня думаешь! Я уже несколько дней хвораю.
Вон смотри: будто кровью мочусь, а ты говоришь, что я твою еду украла.
Ты, кум, добрый, хороший! Вылей этот таз в реку!
Пожалел Кутх лису, взял таз и пошел выливать.
Лиса говорит ему вслед:
— Только, кум, смотри, назад не оборачивайся, а то очень плохо будет!
Идет Кутх, думает: «Отчего это лиса не велела мне оборачиваться?
А ну-ка обернусь!»
Посмотрел Кутх назад. Красную рябину увидел, подумал: «Назад
пойду — наберу рябины лисе».
Идет дальше. Подошел к реке, начал таз в реку выливать. Лиса по­
тихоньку подкралась сзади и столкнула Кутха в воду. Утонул Кутх.
41

14. Кукки
Молоденькие мышата сказали:
— Ну-ка, пойдемте на берег моря.
Пошли они на берег моря и увидели вдруг маленькую пеструю
нерпушку, выброшенную волной.
Один мышонок сказал:
— Ух! Маленькую нерпушку нашел!
Старшая мышь и говорит:
— Тише, а то снова дедушка услышит и придет.
А Кукки сидит в яранге и говорит жене:
— Мити, пойду-ка я на двор по нужде.
Вышел Кукки. Вдруг слышит: кто-то пищит, будто мыши. Пошел
он на берег моря.
— Вон, вон! Дедушка идет! Говорила, что услышит! — закричала
одна мышь. — Тише, а то отнимет у нас нерпу.
— Что нашли? — спрашивает Кукки.
— Да нет, дедушка, ничего, — отвечают мышата.
А сами незаметно прикрыли нерпу сухой морской травой.
— Что ж, однако, тащили по берегу? Вон след остался.
— Да это корневище на берег вытащили.
Задумался Кукки и вдруг говорит:
— Ну-ка полижите мою голову, поищите вшей.
Самая маленькая мышка отвечает:
— Давай, дедушка, я полижу тебя, вшей поищу.
А сестры мыши посмеиваются:
— Сестричка, что это ты! Брось в косматой голове вшей искать.
— Что они говорят? — рассердился Кукки.
— Да говорят, нечего в твоей косматой голове вшей искать.
— А ну-ка, ухватитесь за мои волосы, а ты, самая маленькая, у за­
тылка держись.
Ухватились мыши за волосы, тряхнул головой Кукки, упали мыша­
та в воду, а самая маленькая не упала.
Плачет сестренка:
— И-и, зачем головой тряхнул, сестриц в воду бросил!
— Ничего, вылезут на берег. Они ведь умеют плавать. А теперь по­
кажи, что спрятали. Где оно лежит?
— Мы же сказали тебе, что корневище нашли.
Не верит Кукки. Откинул морскую траву, а под ней маленькая нер­
па лежит.
— Зачем же от дедушки прячете? Давай-ка, внучка, пополам разде­
лим!
А мышка была глупая.
42

— Да, давай разделим, — согласилась.
Разделили, и пошел каждый в свою сторону. Принес Кукки свою
ношу домой. Встречает его сын Ауппали и спрашивает:
— О-о, что это, отец, несешь?
— Да вот, маленькую нерпу. Скажи матери, пусть благодарствен­
ный обряд исполнит.
Побежал вперед Ауппали:
— Отец маленькую нерпу нашел, надо благодарственный обряд
исполнить.
— О-о, маленькая нерпа? — спрашивает Мити.
— Да, маленькая.
Пришел Кукки. А Мити поет и танцует, духов благодарит.
— Ку-у-кки-и уби-и-ил не-е-рпу-у с одни-и-им ласто-о-ом, с одноо-ой почко-о-ой!
— Ладно, хватит! — говорит Кукки. — Сварите и вынесите пока на
улицу. Вынесите и скажите: «Ну, мы все наелись».
— Как же это, зверя добыл, а есть не хочешь, — удивилась Мити.
Вынесли котел с нерпичьим мясом на улицу, а сами тем временем
заснули.
А мышата выбрались из воды к пошли домой. Говорит им бабуш­
ка-мышь:
— О-о, пришли!
— Да, вот дедушка нерпу пополам разделил и отнял.
— Когда заснет, сходим за ней, — успокоила их бабушка-мышь.
И верно. Пошли мыши все вместе к жилищу Кукки. А Кукки спит
и рот раскрыл. Облегчились прямо ему в рот. Вытащили мясо из котла
и убежали.
Проснулся Кукки и говорит:
— Мити, принеси-ка нерпятины, а то что-то мышиным калом во
рту пахнет.
Вошла жена:
— Нет там ничего, пустой котел.
Рассердился Кукки:
— Ну-ка, пойду я сам! Дай мне маленький котел.
Пошел Кукки. Начал мышиную ярангу трясти.
Говорит бабушка-мышь младшей девочке:
— Смотри, сестрицы гибнут, пойди скажи дедушке: «Что ты меня
пугаешь? Я ведь дочь Сикулылана, твоего сына».
Вышла маленькая мышка:
— Дедушка, зачем ты меня пугаешь? Не тряси ярангу, поешь луч­
ше корешки-палкумйат.
А мыши тем временем помочились на эти корешки.
— Пойди поешь!
43

— А зачем вы нерпу унесли?
— Нет, не унесли. Мы же ее поделили, так вместе и съедим.
— Не верю тебе!
— Старшие сестренки мои гибнут!
— Ну и пусть.
Вошел Кукки в мышиную ярангу.
— Дедушка, послушай меня!
Опомнился Кукки:
— Что это я дочь сына пугаю? Ну-ка, внеси котел!
Вошел Кукки в ярангу, а она рухнула.
— О-о, что это с ярангой сделалось! — испугались мыши.
— Да порывом ветра сдуло! — И тут же Кукки снова ее поставил.
— На, ешь корешки-палкумйат! Потом полижут тебя девочки,
вшей поищут, — говорит бабушка-мышь.
Облизали девочки ворона. Заснул он.
— Спутайте ему ресницы, — сказала бабушка-мышь.
Спутали ресницы.
— Давай просыпайся, тесть! Уже темнеет.
— Ох и спал же я! Верно, девочки уже причесали меня. Что ж,
пойду.
— Как только к яранге будешь подходить, опусти ресницы, —
сказала на дорогу бабушка-мышь.
Стал Кукки подходить к яранге, опустил ресницы.
— О-о, словно земля горит! — ничего не видит Кукки. Сердиться
стал: — Мити! Мити! — кричит. — Потуши огонь, земля горит!
Сын Ауппали навстречу ему бежит. Хотел было Кукки схватить
его, но тут жена подошла и сорвала ресницы.
— Какой ты непослушный! Мыши тебе все ресницы перепутали,
не горит земля.
— О-о, вот что они со мной сделали! Пойду еще. Маленький котел
дайте!
Снова пошел Кукки к мышам. Тряхнул ярангу мышей. «Больше не
поверю этой девчонке», — решил.
Говорит бабушка-мышь внучке:
— Скажи: «Дедушка, зачем меня пугаешь, я дочь Сикулылана».
Мышка так и сказала ворону Кукки.
— Не верю тебе! Зачем мне ресницы спутали?
— Не я это, старшие сестры. Не путала я твои ресницы.
— Не верю!
— Правда, не я, дедушка, Зачем ты меня пугаешь?
— А-а, ты дочь моего сына! Вот на тебе маленький котел!
Опять вошел Кукки в ярангу.
— Ого, опять яранга упала! — закричали мыши.
44

— Это ветер дунул, — и поставил ворон ярангу.
— Поешь корешков, дедушка!
Поел Кукки корешков.
— Пусть опять полижут тебя девочки, — сказала бабушка-мышь.
Заснул Кукки.
— Разрисуйте ему нос!
Разрисовали ему мыши нос. Будит его бабушка-мышь:
— Просыпайся, уже темнеет, домой идти пора.
— Ох и хорошо я поспал! Ох и крепко!
— Ну-ка, иди попей, — говорит бабушка-мышь.
— Да, верно, пить после корешков хочется.
Пошел Кукки к воде и увидел свое отражение.
— Ох, с каким красивым носом женщина! Ну-ка иди сюда, пока­
жись! О-о, не хочешь! Подожди, домой только схожу, жди!
Сходил домой Кукки. Белый камень, кроильную доску и скребок
принес, полог со стойками захватил. Бросил в воду камень. Булькнул
он и утонул.
— О-о, понравился, приняла подарок!
Бросил Кукки кроильную доску и скребок. Но они деревянные, тут
же всплыли.
— Вот я уже иду, — закутался в покрышку полога и сам прыгнул.
Упал Кукки в реку, и вынесло его в море.
Беспокоится Мити, говорит:
— Куда же Кукки ушел? Пойду-ка на берег моря.
Пошла Мити на берег моря. Видит: полог с палками волной выбро­
сило. Развязала полог, а там Кукки.
— Ревнивая какая. Зачем пришла? — говорит Кукки.
— Вовсе не ревнивая, я и не знала, что ты в пологе был.
Говорит Кукки:
— Пойдем домой, Мити!
— Пойдем. Это все мыши над тобой издеваются, — сказала Мити.
Ушли вороны домой.
15. Евражка и ворон
Вот так. Евражка к реке пошла. Евражкино жилище тем временем
ворон собою заслонил. Напилась евражка и вернулась к дому. Видит,
ворон вход заслонил. Евражка ворону сказала:
— Уйди с дороги: я хочу в свое жилище войти!
Ворон сказал:
— Не пущу! Сначала жиру твоих пахов поем!
Евражка сказала:
— Еще раз говорю: пусти! Вот как запою, так и войду!
45

Ворон сказал:
— Что ж, пой!
Евражка запела:
Пахов моих жир
Захотел поесть.
Сий-ка-та-ка-так!
Сий-ка-та-ка-так!
Затем евражка сказала ворону:
— А теперь зажмурься, наклонись и растопырь ноги! Зажмурился
ворон, нагнулся, растопырился. А евражка ему опять:
— Посильнее зажмурься, хорошенько растопырься!
Ворон вот так зажмурился, вот так растопырился.
И снова запела евражка:
Пахов моих жир
Захотел поесть.
Сий-ка-та-ка-так!
Сий-ка-та-ка-так!
Приоткрыл ворон глаза. Евражка опять говорит:
— А ну давай посильнее зажмурься, нагнись да хорошенько расто­
пырься!
Ворон так и сделал. Опять евражка запела:
Пахов моих жир
Захотел поесть.
Сий-ка-та-ка-так!
Сий-ка-та-ка-так!
И проскочила между ног ворона, а он ухватил ее за хвост и ото­
рвал. Заплакала евражка, входит в сени. Бабушка ее спрашивает:
— Что с тобой случилось?
Отвечает евражка:
— Ворон хвост у меня оторвал!
Бабушка спрашивает:
— Где этот ворон?
Евражка сквозь слезы говорит:
— Ох-ой-ой, там, снаружи! Сходи за моим хвостом!
Пошла бабушка. Ворону сказала:
— У тебя моей внучки хвост, отдай мне его!
Ворон говорит:
— Не отдам! Пусть сама придет! Аге-йа-йа, аге-йа-йа!
Бабушка вернулась, внучке сказала:
— Самой тебе велит прийти, аге-йа-йа, аге-йа-йа!
Взяла внучка круглый камень, кровь и кусок сухой кишки и своей
бабушке принесла. Бабушка камешек в кусок кишки завернула, в кро46

ви намочила, как есть глаз получился. Вынесла из жилища и ворона
позвала:
— Дедушка!
Откликнулся:
— О-о-й!
Сказала ему:
— Отдай мне хвост моей внучки.
Снова ворон сказал:
— Пусть сама придет. Аге-йа-йа, аге-йа-йа!
Бабушка сказала:
— Давай на этот глаз поменяемся!
Ворон закричал:
— Дай-дай-дай-дай-дай!
Поменялись. Взял ворон глаз. Бабушка внучке хвост понесла. Вой­
дя, сказала:
— Вот, тебе хвост принесла! — и прикрепила ей хвост.
А ворон думает: «Где бы мне этим глазом полакомиться? Пожалуй,
вон на том холме я его съем. Или, может, дочке отнести? Если отнесу,
так самому ничего не останется. Пожалуй, здесь съем». Держит ворон
глаз, а с него кровь капает. Ворон от удовольствия вот так причмоки­
вает: «Лу-йуи, лу-йуи!» Решил: «Вот сейчас и съем!» Начал глаз есть
да как закричит:
— Ам-ла-хым-м-м, ам-ла-хым-м-м, из-за этой девчонки все свои
зубы сломал!
Выплюнул зубы с кровью. Так без зубов и прожил. Конец.
16. Ворон и волк
Ворон катался с горы под обрывом и пел:
А-я-яли, а-я-яли, а-я-яли!
Ко-о-о-ияй, а-я-яли!
К нему подошел волк и спросил:
— Можно я с тобой покатаюсь?
Ворон сказал:
— Нельзя тебе кататься. Не удержишься, в воду упадешь!
Волк обиделся на ворона и сказал:
— Да ведь у меня когти есть, тормозить буду. Я сильный, хорошо
прокачусь, не упаду!
Ворон ответил:
— Ну что же, покатайся, а я посмотрю!
Покатился волк с горы к обрыву и запел:
Интересно, интересно, га-ге, га-ге-а!
47

Не удержался над обрывом, упал в воду и пошел ко дну.
Через некоторое время вынырнул и стал просить ворона:
— Братец, вытащи меня! Братец, вытащи меня!
Ворон отвечает ему:
— Не вытащу тебя, ведь говорил, что упадешь!
Ледяной берег высок и крут, самому волку не выбраться. Плавает в
студеной воде, просит:
— Братец, вытащи же меня!
Ворон на горе сидит, смеется:
— Не вытащу! Ведь говорил, что упадешь!
Волк замерз, совсем ослаб, плачет, вытащить просит:
— Братец, вытащи меня, ты хороший, умный, вытащи меня!
Ворон смеется, спрашивает:
— Что ты мне дашь?
Волк говорит:
— Шкуру заячью возьмешь у меня!
Ворон отвечает:
— Есть у меня заячья шкура, сам зайцев убиваю.
Волк просит:
— Братец, вытащи меня! Отдам тебе за это свое охотничье снаря­
жение.
Ворон спокойно отвечает:
— Есть у меня охотничье снаряжение.
Волк совсем ослаб, замерз, плачет, просит ворона:
— Сестру мою возьмешь с тремя полосами на носу.
Ворон сжалился, говорит:
— Эх ты, раньше что же молчал? Вытащу тебя. Только сестру от­
дай мне!
Вытащил волка, воду из его шерсти выжал.
Волк ворона благодарит, а в душе сердится на него, хочет отом­
стить ему, потому что ворон смеялся над ним.
— К ночи приведу к тебе сестру, — сказал волк и ушел.
Пообещал он ворону сестру, а у самого никакой сестры нет. Пошел
через ущелье, нашел вороний помет. Из вороньего помета женщину
сделал. Кончил делать и повел женщину к ворону.
— Вот возьми мою сестру с тремя полосами на носу, — говорит
ворону.
Ворон видит красивую девушку, говорит:
— Теперь у меня есть жена!
Волк попрощался, ушел, а ворон с женой стал чай горячий пить.
Напившись, спать легли на белые шкуры. В пологе у ворона жарко. Во
время сна жена ворона растаяла.
Обиделся ворон на волка, решил отомстить ему.
48

Утром нашел ворон волка, спрашивает:
— В какую сторону ты идешь?
Волк отвечает:
— Сюда, через ущелье, а ты?
— Туда, через гору.
Волк пошел, а ворон облетел кругом горы и упал на пути волка
тушей дикого оленя. Волк подошел, стал есть оленя. Всего съел и за­
снул.
А ворон в животе у волка каркает:
— Кар, кар, братец, это что у тебя?
Волк вскочил, отвечает:
— Кишки мои!
Ворон выбросил из волка кишки.
Снова каркает:
— Кар, кар, братец, что это у тебя?
Волк с болью отвечает ворону:
— Сердце мое, жизнь моя!
Ворон сердце вырвал. Волк упал и умер. Ворон же сделал дырку в
его боку, вышел и, каркая, улетел. Так ворон победил волка.
17. Ворон и сова
Ворон и сова в старину, говорят, белыми были. Встретились одна­
жды они в тундре, ворон и говорит:
— Мы оба белые. Давай покрасим друг друга!
Сова ответила ворону:
— Ну что же, давай попробуем, что из этого выйдет.
Ворон обрадовался, закричал:
— Вот и прекрасно, начнем!
Затем ворон сове сказал:
— Сначала ты меня покрась, а потом я тебя.
Сова ответила:
— Ведь ты первый предложил покраситься, так и начинай тоже
первым. Разукрась сначала меня, а потом уж я тебя разукрашу как
следует.
Ворон ответил:
— Что же, пусть будет по-твоему: сначала тебя разукрашу.
Взял ворон остатки сгоревшего в светильнике черного жира и
стал старательно разукрашивать большим пером из своего хвоста
каждое совиное перышко. На каждом перышке нарисовал серые
пятнышки: на крыльях побольше, на груди и спине поменьше. Кон­
чив, сказал:
49

— Ого! Какой прекрасной сделал я тебя. Посмотри теперь сама на
себя!
Сова себя со всех сторон оглядела, ответила:
— Правда, красивой я стала, с пятнышками!
Затем ворону сказала:
— А теперь я тебя таким красивым сделаю, каким ты никогда не
был. Приготовься!
Ворон в сторону солнца повернулся, глаза прищурил и замер, что­
бы сова хорошенько его разрисовала.
Сова так старательно ворона разукрашивала, а он от удовольствия
даже не шевелился. Когда сова закончила разукрашивать ворона, ос­
мотрела его со всех сторон, а затем на себя внимательно взглянула. Ока­
залось, что ворон красивее ее стал. Рассердилась сова, подошла к воро­
ну и облила его с ног до головы остатками сгоревшего жира. Ворон весь
почернел. Сова тотчас улетела. Протер ворон глаза и начал кричать:
— Когтистая, глазастая, что ты наделала? Черным сделала, замет­
ным сделала меня!
С тех пор ворон черным стал, остатками жирового нагара от све­
тильника пропитался навсегда. Вот и вся моя сказка.
18. Лисица
Лисица пришла. Старик старый со старухой живет вместе. У них
детей нет. Лисица обманула того старика:
— Дед, оленей твоих пущу-ка, я там видела пастбище. Туда оленей
пущу.
Старик согласился. Стариковы олени пришли. Пошла пускать ли­
сица. Там убила оленей. Понемногу съела.
Через столько-то дней пошел посмотреть старик. Лисица всех кон­
чила; стариковых оленей кончивши, сказала:
— Дед, ты-ка посмотри поди оленей.
Старик пошел посмотреть, лисица всех оленей съела.
Тот старик вернулся домой. Не доходя до дома, издали старухе
стал рассказывать, идет, кричит:
— Плачь, старуха, лисица оленей съела.
Старуха хорошо не расслышала. Лисица также рассказывать стала,
сказала:
— Дед говорит: старуха, лисица оленей жирными сделала, огниво
дай, брусок, шило дай.
Та старуха огниво дала, брусок дала, шило дала.
До прихода старика лисица, когда все старуха дала, убежала, туда
ушла.
50

19. Лисица и медведь
Лисица шла, шла, встретила медведя. Темно было. Лисица сказала
медведю:
— Ляжем спать на верхушке скалы, на гладкой.
Медведь согласился. Лисица сказала:
— Если скажу повыше, двинься повыше.
Так заснули. Когда настала полночь, лисица перескочила через,
сказала:
— Выше! Выше!
Медведь во сне, не понимая, покатился, разбился у подножия ска­
лы. Лисица съела кишки, сделала колбасу.
Потом ушла. Шла, шла, увидела росомаху, рубящую из дерева лы­
жи. Колбасу в рот сунула лисица. Лисица сказала:
— Я ем язык свой, вкусный. На, попробуй!
Росомаха съела, сказала: «Вкусно». Потом свой язык отрезала ро­
сомаха, умерла.
Лисица последовала по следу росомахи. Лыжные доски взяла.
Дошла до дому. Когда начало темнеть, лисица стала ложиться спать с
женой росомахи. Жена росомахи сказала:
— С чего такой верткий?
Парни стали чужим признавать его, стали бить. Так, колотя его,
разрубили мать свою поперек, лисица увернулась. До сих пор росома­
ха осталась короткой.
20. Лиса и медведь
Однажды встретились медведь и лиса. Лиса спросила у медведя:
— Кого ты больше всех боишься, кум?
Медведь ответил:
— Я больше всех боюсь глухарей, когда они летают. А ты кого
боишься?
— Я больше всех боюсь людей.
И лиса предложила:
— Сделаем друг другу услугу. Я наполню эту яму убитыми глуха­
рями, а ты наполнишь людьми.
И стала лиса быстрехонько закидывать яму глухарями.
Медведь вернулся с охоты поздно, весь израненный. Медведю
нужно было лечиться, и он попросил лису пошаманить над ним. Лиса
повела его на край высокой скалы и сзади разложила костер. Когда
костер разгорелся, медведю стало жарко, он попятился и свалился в
пропасть.
С тех пор в этих местах лиса одна охотится.
51

21. Похождения лисицы
В старину, когда земля создавалась, звери и крылатые птицы гово­
рить умели. Так прожили один век. Пришло наводнение Адама, земля
вся в огне стала.
И вот в то самое время лисица в огонь попала, никуда не может
выйти. «Неужели у огня нет хозяина-духа? Почему огонь не понимает,
когда его упрашивают? Неужели я пропаду? Как-нибудь меня пощади,
хотя бы один конец хвоста мне оставить!» Вот у этой лисицы вся
шерсть сгорает. Огонь, как только дошел до конца хвоста, погас. Вот
она голая убегает, летом отрастает у нее рыжая шерсть, подобная пла­
мени огня. (Раньше до этого лиса серая была, говорят.) Вот убегает.
В другой стране не было пожара, там обосновалась она жить, жен­
щиной обзавелась. Эта лиса мышелова-птицу находит, у того тоже
свой дом и своя женщина. Мышелов и лиса соседями будто становят­
ся. И вот на охоту собираются вместе идти. Нашли людей со стадами
оленей и сказали друг другу:
— Вот из этого стада давай украдем себе оленей!
Украли несколько оленят. Лисица, отделив их, угнала. Пригнав, на
речном мысу стала пасти. И вот однажды, походив вместе, пришли к
этому своему стаду. Лисица сказала мышелову:
— Ну нашли мы у здешних жителей оленей! Из них жирного быка
убей.
— Что это, как будто мой олень? — сказал мышелов.
На это лисица:
— Нет, нет, олень другого хозяина!
И вот, друг ее того оленя убил, затем сказал:
— Как он на моего оленя похож!
Лисица на это ответила:
— Какой ты глупый! Человек на человека похож бывает, олень на
оленя похож бывает. Давай посмотрим, близко ли их хозяев жили­
ща, — сказала.
Вот чумы находят. Вот два чума их собственные стоят. Лисица сказала:
— Ты иди жителей одного чума убей; я пойду жителей другого
чума убью. Может быть, когда ты зайдешь в чум, там окажется жен­
щина, похожая на твою жену, и дети, похожие на твоих детей. Смот­
ри, не вздумай их пожалеть; они упрашивать будут, называя тебя от­
цом, но ты им не верь, всех убей.
Вот уходят к чумам. Лисица пришла в свой чум и стала прикусы­
вать своим детям зубами уши; когда они закричали, мышелов, услы­
шав, подумал, что это лиса убивает обитателей чума. И вот мышелов
зашел в свой чум и убил свою жену и детей, хотя они называли его
своим отцом, кричали и упрашивали.
52

Лиса говорила:
— Если ты раньше расправишься, приходи ко мне, и мы разделим
богатство.
Расправившись со своими, пошел мышелов в чум лисицы. Видит,
она никого не убивала, вместе с детьми своими сидит, пьет чай. Вот
увидел это мышелов, понял, что лиса его обманула. Видя, что все рав­
но ничего не поделать — раз лиса сильнее его, — он ничего не сказал,
только подумал: «Я тебе отомщу».
Вот осенью решили они идти на охоту за дикими оленями. Подо­
шли к реке, такой широкой, что не видать другого берега. Мышелов
перелетел реку и, прилетев обратно, сказал:
— На той стороне много диких оленей.
Лиса говорит:
— Как я пойду? Лед не выдержит.
Мышелов на это ответил:
— Выдержит, — и сам, ударяя крыльями, пошел по тонкому льду,
не показывая виду, что там есть полыньи.
После этого лиса пошла по заберегу, увидела, что лед довольно
толстый, попробовала пойти дальше и провалилась в воду. И вот, про­
валившись, рыбью мать увидела. Вот эта рыбья мать больная лежала.
Около нее много рыб собралось. Эта лиса сказала им:
— Давно ли матушка ваша болеет? Вот я ее поправлю. Я очень
большой шаман. Только вы мне поставьте палку, по которой я могла
бы выйти на поверхность льда. Это время, пока вы будете ставить, я
буду лежать и лечить вашу матушку.
Вот рыбы палку поставили для выхода на поверхность льда.
— .Ну что, поставили? — спросила лиса.
— Поставили, — отвечают.
— Матушка ваша станет кричать; смотрите не вздумайте раскры­
вать одеяло, будет она кричать, призывать на помощь, не верьте, это я
буду лечить ее, — сказала лиса, полезла под одеяло и легла, покрыв­
шись, рядом с матерью рыб. Мать рыбья стала кричать:
— Спасите, он меня грызет!
Предупрежденные рыбы все стояли и ждали, и ни одна не прихо­
дила на помощь. Вот, когда все затихло, лисица вылезла из-под одея­
ла, сказала:
— Ну, раскройте теперь! — а сама по шесту вверх убежала.
Когда рыбы раскрыли одеяло, вместо своей матери нашли одни изгрызанные кости. Что поделают? Только и могли, что расплескались
хвостом с горя.
Вот лисица бежала, бежала и увидела — по рёлке одна женщина
кочует, едет. (В старину женщины одни кочевали, без мужей, пока те
охотились.) Этой женщине лиса сказала:
53

— Спаси, устала я, до какого-нибудь места довези меня!
Тогда женщина ее сзади себя на санки посадила. И вот, под лисой
оказалась целая сума с мелко накрошенным жирным вяленым мясом.
Лисица начинает есть мясо. Женщина сказала:
— Скажи мне, как называется эта местность, я не знаю.
Лисица ответила:
— Обшивка называется эта местность.
Дальше опять спрашивает женщина:
— Как называется эта местность?
— Полсумы называется эта местность, — сказала лиса, съевши в
это время мясо до половины сумы.
Дальше опять спросила женщина:
— Как называется эта местность?
Лисица ответила:
— Донышко, — и вот, все мясо доев, выпрыгнула из санок. Шла,
шла и вдруг нашла медведя. Медведь сказал:
— Я тебя съем.
Лиса на это сказала:
— Зачем же ты меня сейчас будешь есть? Смотри, лицо мое какое
стало острое, я так сильно похудела. Подожди, я высплюсь и ожирею,
тогда и съешь меня.
Вот улеглись оба спать на краю крутой горы; лисица у самого края
обрыва, медведь к лесу. Когда медведь заснул, лисица обошла его и
легла с другой стороны, так что медведь остался лежать на краю об­
рыва. Через некоторое время она говорит медведю:
— Дедушка, подвинься дальше, а то ты меня вниз столкнешь.
Медведь спросонья стал подвигаться, да и свалился с горы вниз.
Вот лисица поживилась мясом медведя, кусочки его жира сухожилия­
ми привязала к основанию хвоста. Шла, шла да и набрела на человека.
Было уже темно, человек обтесывал полоз.
— Здравствуй, откуда ты идешь? — поздоровался человек.
Лиса сказала:
— Я туда захожу, где есть чум.
Человек сказал:
— Я имею двух женщин.
Лиса спросила:
— В одну ли ночь посещаешь их обеих сразу?
— Нет, — сказал, — по очереди хожу.
— Сегодня ты к какой женщине придешь?
— Вчера ночью я спал с беременной женой, а сегодня с небере­
менной буду лежать.
Лиса, из-под хвоста жир доставая, ела, сидела. Человек спросил:
— Что это ты ешь?
54

— Penis свой ем, — сказала.
— Зачем ты обманываешь? — сказал человек.
— Нет, не обманываю, — ответила лиса, — разве ты до сих пор не
знал? Очень вкусно, на попробуй, — и протянула ему кусок жира.
Показалось ему очень вкусно. Человек положил свой penis на полоз
и ударил топором и тотчас же умер. Вот тогда лиса взяла полоз вместе
с топором и пошла к чуму человека. Подойдя к чуму, закричала его
детям:
— Вынесите мне скобель!
— Ну, скорее, отец ваш закричал, — сказали жены.
Дети вынесли и отдали скобель. Отец все как-то странно прятал
лицо, но все же дети заметили, что лицо у отца как будто стало тонь­
ше, и, войдя, спросили у матерей:
— Скажите, почему у отца лицо стало тонкое?
— Как не будет тонкое — видите, как он с утра до ночи работает,
вот и худеет, — сказали жены.
Лиса вошла и стала есть в полутьме, стоя около небеременной же­
ны. Когда огонь погас, лиса залезла в кровать к женщине. Та сразу
догадалась, что это не муж, скорее вскочила и схватила два топора,
один дала беременной. В темноте, вместо того чтобы разрубить лису,
они по ошибке разрубили живот беременной, а лисицы как не было —
давно убежала.
Вот в одном месте волка нашла.
— Я тебя съем, — сказал волк.
— Нет, потом съешь, сначала попробуй моей еды, — сказала и дала
кусочек жира из-под хвоста.
— Откуда ты такое вкусное достала? — спросил волк.
— Да, это мудреное дело, только нетрудное. Возьми, спусти в про­
рубь хвост и сиди так три дня, вот и вытянешь на хвосте много жиру.
Вот прорублен лед. Вот спустил волк свой хвост в прорубь. Лиса
сказала:
— Три дня сиди и жди: если лед будет трещать, то, значит, там на­
валивают на хвост много еды, привезя на санках.
Сидит и ожидает волк, а лисицы давно уж нет, убежала. Потянул
волк хвост — не идет. «Вот, — думает, — много будет жиру!» Не вы­
терпел, стал скакать и завыл от боли, хвост оторвал. Убежал, встретил
много волков. Спросил:
— Не приходила ли сюда лиса?
— Да приходила,— сказали,— вот об мерзлый олений желудок
поломала передний зуб и убежала.
Пошел волк дальше; видит — около костра собралось много лисиц,
только не узнает, какая это из них обманула его. «Давай рассмешу их,
тогда и узнаю по обломанному зубу», — подумал волк.
55

— Вот я детей моих рассмешу, — сказал, задом садясь на пепел, и,
измазавшись, стал смешно танцевать.
Все засмеялись, только одна лисица, сжав зубы: «мыы, мыы» —
смеялась. Тогда волк и узнал, сразу накинулся и разорвал обманщика.
22. Бедняк и богач
Богатый старик со старухой жили в своем доме, и бедный старик со
старухой тоже в своем доме жили. Вот бедный старик привязал к поя­
су котел, привязал сушеную рыбу себе в пищу и отправился в тайгу.
В тайге он лег. К нему подошла лиса и говорит: «Отчего это дедушка
помер? Сказать, что от голода, так ведь у него юкола на поясе». Лиса
крикнула: «Медведь, иди сюда! Отчего умер этот старик? Давай-ка
поможем ему!» Прибежали медведи, соболи, зайцы, хорьки, горностаи,
рыси: «Давайте отнесем дедушку домой!» Несут старика к дому. Ста­
руха смотрит — уйма зверей старика несет. Старуха заткнула в доме
все щели. Пришли звери, принесли старика домой. Лиса говорит:
«Давайте внесем в дом! Подождите разбегаться!»
Только внесли старика в дом, как старуха тут же закрыла дверь.
Старик вскочил. Схватили старик со старухой крюки для подвешива­
ния котлов и принялись колотить ими зверей. Медведь выскочил через
дымовое отверстие. Всю шкуру сажей перепачкал. Вслед за ним сбе­
жала лиса. Ее ударили по лапам и по ушам. От этого лапы и уши у нее
почернели. Хорька ударили по носу. У него нос почернел. У горностая
почернел хвост. И рысь ударили по ушам да по лапам. Они тоже слег­
ка почернели. Соболя ударили обугленной головешкой, и он стал со­
всем черным. Перебили кучу зверей, и лишь немногие убежали.
Приходят к бедным старику и старухе в гости богатый старик со
старухой. «Где ты, старик, добыл так много зверя?» — «Набери, —
говорит старик, — побольше ягод шиповника, положи в котел, а сам
ложись. Тогда к тебе придет много зверей». А бедная старуха говорит
богатой: «Только ты щелей в своем доме не затыкай». Пошел богатый
старик в тайгу. Набрал ягод шиповника, хорошенько наелся, насыпал
в котел и лег. Приходит лиса. «Отчего это богатый старик умер? Ска­
зать, что от голода, так у него же ведь ягоды шиповника в котле
лежат». Лиса крикнула: «Медведь, иди сюда!» Пришли медведи,
соболи, зайцы, хорьки, горностаи, рыси: «Давайте отнесем богатого
старика домой!» Понесли. «Давайте, — говорит лиса, — внесем его в
дом!» Внесли в дом. Тут старик ожил. Стали они со старухой колотить
зверей. Ни одного не убили. Все звери сбежали через щели. С тех пор
бедный старик стал богачом, а богатый — бедняком. Так они и жили.
Всё.
56

23. Сказка про лиса
Жили-были старик со старухой. У них была одна дочь. Лис-кума­
нек взял ее в жены.
Старик со старухой жили отдельно, а их зять лис-куманек жил в
тундре. Они стали ходить в лес охотиться. Они добывали на охоте мя­
со. Старик отнес мясо на сохранение зятю. Старушка стала просить
старичка:
— Сходи посмотри, как живут зять-лис с нашей дочерью и цело ли
у них наше мясо.
Старик пошел. Он долго шел, так как дом лиса-зятя был далеко в
тундре. Старик еще не дошел до их дома, как вдруг ему навстречу
вышел зять-лис и спрашивает:
— Зачем пришел?
А старик у него спрашивает:
— Как вы живете? Как у вас наше мясо сохраняется?
Зять-лис сказал:
— Мясо в сохранности. Ни ворон его не ест, ни мыши. А твоя дочь
родила мне сына, по имени Начало.
Старик пришел домой и говорит жене:
— Мясо в порядке. А наша дочь родила сына, по имени Начало.
Прошло несколько дней. Старуха опять стала просить старика про­
ведать дочь и посмотреть, как у зятя-лиса сохраняется их мясо. Старик
пошел, и навстречу ему вышел зять-лис. Он спросил старика:
— Ты зачем пришел?
Старик спросил:
— Как наше мясо сохраняется?
Зять ответил:
— Ваше мясо хорошо сохраняется. У вашей дочери родился сын,
по имени Середина.
Старичок пришел домой и сказал старушке:
— У нашей дочери опять родился сын, по имени Середина.
Через некоторое время старушка опять послала старика проверить,
как сохраняется мясо и как живет их дочь.
Старичок пошел в тундру, а зять-лис вышел к нему навстречу. Ста­
ричок спросил:
— Как у вас мясо сохраняется?
Зять ответил:
— Мясо хорошо сохраняется. Его ни ворон не ест, ни мыши. У ва­
шей дочери родился сын, по имени Конец. Завтра приходите к нам к
гости.
Старичок пришел домой к старушке и говорит:
— Мясо в целости. У нашей дочери родился сын, по имени Конец.
57

Старушка заплакала:
— Ой, они все наше мясо съели.
А зять-лис в это время, когда все мясо уже было съедено, убил
свою жену. У него были товарищи: дедушка-медведь и дяденька-волк.
Лис-куманек положил убитую жену в керешку-нарту, а дедушкамедведь и дяденька-волк стали на себе тащить керешку. Тащили, та­
щили и спрашивают:
— Лис-куманек, лис-куманек, какая будет нам плата?
А лис отвечает:
— Тащить и есть.
Старик со старушкой пошли к зятю-лису в гости. Пришли они и
видят — их дочь стоит на улице. Старушка говорит:
— Вот как она нас дожидается.
Подошли поближе и видят, что это не их дочь, а пень стоит, оде­
тый в ее одежду. Тут они заплакали. Нет ни дочери, ни мяса. Звери
увезли нарту с убитой женой лиса и съели ее. К ним еще присоедини­
лись песец, заяц, белка и выдра. Дедушка-медведь говорит лису:
— Дай нам есть!
Лис сказал:
— Подожди, я посчитаю. Я сам— хороший человек. Дедушкамедведь — хороший человек. Дяденька-волк — хороший человек. Пе­
сец — хороший человек. Выдра — хороший человек. Заяц — хороший
человек. Белка — плохой человек.
Они белку съели. Опять стали голодные. Опять лис стал считать, и
они съели зайца. Затем по очереди съели выдру и песца, а волк испу­
гался и убежал в лес.
Теперь лис-куманек да дедушка-медведь стали вместе ходить. Они
увидели дятла с красивой спинкой. Лис-куманек говорит:
— Я разрисовал спину у этой птички.
Медведь говорит:
— Разрисуйи мне спину.
Лис говорит:
— Разрисовал бы, да много здесь будет работы.
Медведь-дедушка говорит:
— Я все сам сделаю. Только ты мне разрисуй спину.
Медведь-дедушка все сам сделал: дров достал, берестовые веревки
сплел, растопки приготовил, а сам сел на костер, как велел ему лискуманек. А лис-куманек привязал его к бревнам костра берестяными
веревками и зажег костер. Медведь загорелся и кричит:
— Лис-куманек, я горю!
Лис говорит:
— Неужели ты не можешь потерпеть, как дятел терпел? Спина
красивая станет.
58

Дедушка-медведь выл-выл и сгорел. Лис-куманек убежал.
Через три дня он пришел посмотреть, как сгорел медведь. Он ти­
хонько подкрался. Медведь весь сгорел. Только кости остались. Лискуманек сложил кости в мешок, положил мешок себе на спину и стал
ходить один по лесу. Навстречу ему вышел человек. Он спросил лисакуманька:
— Что ты несешь?
Лис-куманек ответил:
— Я несу память медведя.
Человек говорит:
— Отдай мне память медведя.
Лис говорит:
— Не отдам. Она мне дорога.
Человек говорит:
— Сменяемся на жирную важенку.
Лис-куманек согласился. Он взял важенку и унес ее в лес.
Он стал есть важенку один, без товарищей. От жадности лис так
много съел, что ему стало плохо, и он издох.
24. Лиса и саам
Жили лисица и саам, жили очень дружно. Мужик пошел на охоту.
Мужик только что ушел, лисичка натянула на палочку пойду и стала
жарить у камелька. Сало каплет — она лежит; у нее все лицо сгорело.
Мужик как пришел, как плеснет воды в камелек — она и не услышала.
Пойда от палочки отлетела и прямо ей в глаза; она и ослепла, не видит
ничего. Саам пришел, она и говорит:
— Кто-то воды налил в камелек, и сало в глаза пошло; у меня все
глаза сгорели.
Мужик и говорит:
— Пойдем со мной, поправим твои глаза.
Мужик привел лисицу к дереву — к сосне. Лисица стала кланяться:
— Сосна-матушка! Дай мне глаза.
Мужик отодрал кусок смолы и прилепил к глазам лисицы. Она и
говорит:
— Вижу, только слипаются глаза, открыть не могу.
Он и говорит:
— Пойдем посетим березу.
Пришли к березе.
— Береза-матушка, — говорит лисица, — дай мне глаза, — и кла­
няется.
Береза дала лисице глаза, только узкие; прилепила кусочек бересты
к глазам, и лисица стала видеть и говорит: «Вижу».
59

Тогда мужик говорит:
— Коли видишь, иди одна домой.
Она и пошла домой, а он за ней. Лисица видит — на дороге дерево
скривилось, а лисица другая под деревом яму копает, она и думает,
что дом. Мужик и говорит:
— Куда ты пихаешься, ведь это не дом.
Она говорит:
— Полно молоть-то, это дом наш.
Мужик стал лисицу за хвост дергать. Он дергал-дергал за хвост —
и хвост выдернул.
Потом мужик пошел домой, а лисица тут под деревом и осталась
жить.
Мужик стал искать, искать — нет ли чего у лисицы; искал и нашел
золота и серебра много. Стал жить и богатеть.
25. Медведь и бурундук
Медведь всю зиму спал в своей берлоге. Когда же снег стал таять
от солнца и побежали первые ручьи, медведь проснулся. Вышел он из
берлоги голодный. Ведь всю зиму ничего не ел.
Пошел медведь искать себе пищу. Искал-искал — ничего не нашел.
Встретил он по дороге пень. Рассердился, обхватил пень и стал его
выворачивать. Но не смог выворотить, потому что был голодный и
слабый.
Из-под пня выскочил бурундук. Бурундук тоже, как и медведь, всю
зиму спал в своей норе под пнем.
— Дедушка, почему ты такой сердитый?
— Очень есть хочу. Нет ли чего-нибудь у тебя поесть?
— Сейчас принесу, — ответил бурундук.
Забрался он в свою нору и вынес оттуда много сладких корней и
орехов — свой осенний запас.
— Ешь, дедушка, — говорит он медведю.
Медведь съел и сказал:
— Хоть ты и маленький зверек, но хороший.
Медведь погладил бурундука своей когтистой лапой. От этого у
бурундука на спине появились черные полоски.
С тех пор у всех бурундуков на спине черные полосы.
26. Олешек и мышка
Бежала куда-то мышка. Долго ли, коротко ли бежала, повстречала
олешка.
Мышка спросила:
60

— Друг олешек, куда и откуда идешь?
При таких словах олешек поднял голову и говорит:
— Разве не видишь? За четырьмя ногами своими я гоняюсь.
Тогда мышка сказала:
— Ты тоже, оказывается, неизвестно куда идешь. Пойдем-ка
вместе!
— Ну что же, пойдем вместе.
Дружно вместе пошли. Олешек во время ходьбы голову набок на­
клоняет, зубами поскрипывает, глаза у него прищурены. Мышка ря­
дом бежит. За оленем едва поспевает.
Долго ли, коротко ли так шли, много раз терял олешек из виду
мышку, только по писку ее находил:
— Ах, друг мой, хороший друг, ты тут, оказывается!
Через некоторое время мышка первая заговорила:
— Олешек, давай играть в прятки!
Олешек словно и ждал этих слов, сказал:
— Давай, давай играть в прятки!
Мышка спросила:
— Кто же из нас будет первым прятаться?
Олешек сразу ответил:
— Ты маленькая ростом. Закрой глаза, я спрячусь.
При таких словах мышка шмыгнула в мышиную норку.
Олешек побежал. Улегся во впадину высохшего ручья.
Вот начала мышка искать олешка. Долго ли, коротко ли искала она
олешка, найти не могла. Совсем из сил выбилась. Тут подумала:
«Этого великана я хитростью возьму».
Закричала мышка во весь голос:
— Олешек! Ты спрятался, а рога у тебя видны!
Услышав это, олешек подумал: «Эх, как же это забыл я спрятать
свои рога? Плохо!»
Вышел олешек из ложбины. Пошел по направлению к мышке.
Увидев его, мышка сказала:
— Теперь моя очередь. Теперь я спрячусь.
Разве может мышка далеко уйти? Тут же под ногами спряталась.
Стал олешек искать мышку. Долго ее искал. Да разве мышку най­
дешь? Пока искал олешек мышку, устал, есть захотел. Начал олешек
есть ягель возле того места, где спряталась мышка. Вместе с ягелем
проглотил он и спрятавшуюся мышку.
Поел олешек и отдыхать улегся. Прогрызла мышка дырочку между
ребрами олешка, вышла и говорит:
— Эх, олешек, хоть и велик ты ростом, а глуп. Вот я маленькая, а
сильнее тебя оказалась. Этого мяса теперь и детям моих детей хва­
тит.
61

Хотела мышка снять шкуру с олешка, но, куда ни ткнется носом,
повсюду шерсть.
Позвала мышка чайку:
— Чайка, чайка, я добыла олешка. Сними с него шкуру.
Начала чайка снимать шкуру с олешка — не смогла.
Позвала мышка ворона:
— Ворон, ворон, я добыла олешка. Иди-ка сними с него шкуру.
Прилетел ворон. Хотел было снимать шкуру с олешка— да не
смог, только глаза выклевал.
Задумалась мышка: «Кто же снимет с олешка шкуру?»
Смотрит, идут лисица и волк.
Лисица сразу заговорила:
— Молодец, мышка! Какого хорошего оленя добыла. Ты, навер­
ное, очень устала. Ступай-ка, поспи. Мы с волком вдвоем шкуру сни­
мем. Как будет готово, разбудим тебя.
Услышав ласковые слова лисички, подложила мышка под голову
переднюю лапку и заснула.
Вот через некоторое время лисичка закричала:
— Мышка, вставай! Мясо готово. Кушай!
Вскочила мышка, подбежала к тому месту, где олень лежал. И что
же? Остались от оленя только рога да копыта, а лисички и волка и
след простыл. Рассердилась мышь. Стала хиреть, хиреть и вскоре
умерла.
27. Чирок и беркут
В южной стране птицы всем обществом устроили большое собра­
ние, говоря: «Наша земля-страна летом, когда очень жарко и знойно,
делается без воды; наши родимые яйца все гниют, погибают. Выбрав
себе господина, пошлем на север искать землю-страну!»
И скучившись, собравшись, выбрали себе господином беркута,
сказав ему: «Ты человек, садящийся на сухих безводных местах, ты
можешь питаться четвероногими и птицами. Ты лучше нас и величи­
ною, и разумом, ты и отправляйся».
Распростившись с госпожою-женою и детьми, беркут полетел, бро­
сая на землю большую черную тень.
После того как господин беркут отправился, чрезмерно маленькая
птичка по названию чирок, утка с очень красивыми перьями и пухом,
стал увиваться около госпожи беркута. Заметила это госпожа и дала
ему какое-то поручение. Чирок оказался весьма расторопным челове­
ком, на ходу оказался очень скорый. Потом госпожа с ним сдружи­
лась, сперва полюбились, а потом вошли в любовную связь. Счастьеблаженство чирку; целый год жил мужем той госпожи.
62

По прошествии целого года господин беркут прилетел, бросая
большую мрачную тень. Когда он прилетел, собрался весь летающий
птичий люд, говоря: «Алаатыка, ой, какие слова, какого содержания
вести привез, наш светлый господин? В каких местах побывал? Услы­
хать бы поскорее!»
— Ну, господин наш, в каком же ты месте, в какого вида стране
побывал? — спрашивали они.
— Э, напрасно туда и ходил. Для птиц, садящихся на деревья, там
нет ни одного дерева; для птиц, плавающих на воде, нет ни одного
озера, ни одной ложбины с водой для плавания. Густым туманом, вет­
ром, вихрем крутит эта земля! — сказал беркут.
— Тыый, что это, парень, уйди! Муж прилетел, — сказала госпожа
беркута прилетавшему к ней, быстро взмахивавшему крылышками
чирку.
— Потому-то вот я и прилетел. В обществе обо мне никто не спро­
сит, говоря: «Где, куда он ушел?» Разойдемся лучше, простившись,
полюбившись, сказавши друг другу заветные слова.
Залез чирок в громаднейшее гнездо беркута, лежал целуясьнюхаясь с госпожой. Вдруг увидал: летит, возвращается беркут.
— Ой, куда я пойду и спрячусь? Если выйду, увидит, — сказал
чирок.
— Возьми, сядь на сучок под гнездом, теперь темно, близорукая
птица не увидит, — сказала госпожа беркута.
Чирок сел, прицепившись к суку.
Прилетевший господин беркут сказал жене:
— Ну, друг! Снаряжай-ка ноги своих детей. Там, на севере, пре­
восходнейшее место, оказывается. И прохлады столько, сколько надо,
и лесу столько, и, чтобы защититься, каменьев сколько надо, и живот­
ных-бегающих, и охоты-добычи столько!
— Сколько народа туда идет? — спросила госпожа беркута.
— Нет! Я сказал им, что эта страна крутит ветром и морозом, кото­
рого никто не сможет перенести. Для чего я им правду скажу? Мы
сами, переселившись туда, станем господином и госпожой, свободно
расплодимся, — говорит голос господина беркута.
Потом послышался звук, кажется, начал он целовать-любить свою
жену. Что будет делать человек, не встречавший ее целый год? Услы­
шав это, чирок в мыслях ревнует. Человек, целый год пользовавшийся
ею как женою, тоже не виноват. Ревнуя в мыслях, вскричал: «Чус!» —
и слетел проворно. Испугавшись этого, господин беркут с возгласом
«Ой!» встрепенулся, гнездо его и свалилось от этого.
— Это чей голос? — спросил он у жены.
— Спрашивает еще, что это чей голос. Разве это не звук сломавше­
гося и упавшего сука? — отвечает жена.
63

— Так ли это? — говорит господин беркут.
Когда утром собралось собрание, пришел чирок и рассказал:
— Так и так, оказывается, на севере хорошая земля.
— А ты почему знаешь? — спросили его.
— Да я залез под гнездо господина беркута, думая, что он расска­
жет своей жене. Когда я сидел, он и рассказал. Да еще у него гнездо
свалилось, поэтому вы узнаете, что я говорю правду, — сказал чирок.
— Ну, если твоя правда, то мы выберем другую почетную птицу.
Так начавши, нельзя оставить.
Вот пришел господин беркут шагом, не торопясь.
— Каково ночевали, старец? — спросили все.
— Гнездо мое свалилось, — сказал господин беркут.
На то народ перемигнулся: «Значит, чирок правду сказал», и со­
бравшийся народ сказал свое слово:
— Вот ты как, господин старец беркут, сказал, что там никто не
может жить. Не с радостью мы это выслушали, мы думали, что там
непременно должно быть хорошее место. Как бы ты ни желал нам до­
бра, может быть, ты не попал на него. А если лететь туда, откуда при­
ходит прохладный ветер, то там непременно должно быть хорошее
место. Мы думаем послать другую почетную птицу. За то, что мы с
тебя снимаем должность, будешь ли ты обижаться? Ведь таков за­
кон! — сказали.
— Зачем стану обижаться? Обижаться тут неуместно, — ответил
беркут.
На то весь пернатый крылатый люд, называемый птицами, обра­
тившись к журавлю, сказал:
— Господин журавль, ты являешься почетным старцем, лучшим из
нас. И летаешь хорошо, и собой очень видный, и на сухом месте ты
спускаешься, садишься, и червей-гадов ешь. А встретится вода — бу­
дешь пешком бродить и есть. Поэтому мы тебя выбираем и господи­
ном нашим, и для того, чтобы пойти осмотреть это место и прийти.
— Да, хорошо, пойду. Благодарю, что выбрали, — сказал журавль
и потом вошел в середину народного собрания.
Говорят, тогда была маленькая, невзрачная, короткая утка по на­
званию лахаатта. Вставши, эта утка сказала:
— Досада какая! Устроив собрание общества, выбрали самую бес­
толковую птицу! Это животное только тем и скотина, что ноги длин­
ные, только своим вечерним дурацким криком, только вытянутой ше­
ей и берет. Какая память, какой ум, думаете вы, есть в голове, внутри
этого животного? По моему мнению, этот зверь дойдет до какогонибудь озера, наестся по горло лягушками, ящерицами да и воротится.
Услыхавши это, журавль напал на лахаатту. Напавши, разве не пе­
ресилит— избил ее так, что она не могла стоять. Переломал кости
64

крыла и ноги, собирался жизни лишить, да народ спас. Едва дыхание
осталось у лахаатты, лежит она и говорит:
— Ой, ой, больно, невыносимо больно! О несчастье мое, мученье!
Это, должно быть, называют, что кто бы ни был волен говорить среди
общества какое бы то ни было слово, а если скажет виновное слово и
вина его докажется народом, то за вину будет отвечать. Посмотрите,
какой умный, хладнокровный у вас выбранный человек! Ой, как горь­
ко убил!
— В самом деле, напрасно ты, господин наш, так рассудил. Все
равно ее вина была бы доказана. Мы за это с тебя должность сняли бы,
да другого достойного нет, — сказали птицы.
На то лахаатта, лежа, визжит:
— Что за досадные! Говорят, что нет никого достойного! Разве не
видите, вон сидит молодец орел и по имени-то господин. Кто увидит
так далеко, как он? Кто может летать так высоко, как он? Кто умен и
великодушен, как он? Вы другие, будете еще запутываться в длине
одного своего клюва.
— Ведь, в самом деле, он наш природный, лучший, почетный, ум­
ный и сильный. И правда, кто сходит туда, куда он не сходит? Кто
рассудит то, что он не рассудит? Выберем его, попросим! — сказав­
ши, шумно выбрали орла и послали.
Птица-орел, прилетев со свистом, осмотрел эти места; прибыв на­
зад, рассказал:
— Такие-то отличные места, что ни один птенец не погибнет, ни
одно яйцо не сгниет.
Вот все собрались шумно, чтобы отправиться сюда. Тут и скажи
птица, называемая лахаатта:
— Если я здесь одна останусь, разве я не умру?
Все, собравшись, распорядились так:
— Надо, чтобы журавль садил себе на спину птицу, называемую
лахаатта, когда он отправляется в ту страну и когда возвращается от­
туда. Ведь он виноват, что сломал ей руки и ноги.
Поэтому журавли перестали как следует перелетать сюда. Беркут
живет с тех пор, прячась по лесам. Лахаатта, ныне имя богоргонопоганка, сюда она не приходит, не прилетает. Так этим и кончается.
28. Глухарь, утка и гусь
Однажды утка и гусь встретили старого глухаря.
— Глухарь, полетим с нами на юг, — сказали они, — а то ведь зи­
мою ты здесь пропадешь с голоду.
— Нет, я не полечу с вами, — ответил глухарь,. — Если я улечу от­
сюда, трудно тогда будет людям.
3-

10957

65

— А мы полетим. Не станем зимовать. Здесь холодно. Человек без
нас не умрет. Зимой он может добывать и есть рыбу. Рыба никуда не
уйдет: она здесь, в озерах, живет зиму и лето. А для человека есть еще
и другая пища.
Глухарь на это сказал утке с гусем:
— Когда настанут сильные морозы, озера и реки застынут, покро­
ются толстым льдом — тогда людям будет тяжело добывать рыбу. Без
меня они умрут с голоду.
— Сам-то ты что будешь есть зимой? Скажи нам.
Глухарь сказал:
— Пищи у меня много. Зимой я буду есть кедровую хвою.
— На этой пище ты долго не проживешь. Если ты не хочешь с на­
ми лететь, то мы тебя заставим лететь.
Гусь и утка схватили глухаря под зоб и потащили в теплые края.
Глухарь так заплакал, что от слез у него покраснели перышки у бро­
вей. Утка с гусем бросили глухаря и улетели на юг. Вот теперь у глу­
харя от слез всегда брови красные.
29. Как паук стал маленьким
У одного набиа был слон, который умел играть в вари. Выигрывая
у людей, он так радовался, что начинал хохотать и размахивать хво­
стом.
Однажды паук, наблюдая это, подумал: «Хорошо бы в такой мо­
мент прыгнуть к слону под хвост, проникнуть в его внутренности и
набрать там мяса побольше». Задумано— сделано. На другой день
паук взял нож и мешок и отправился к дому набиа. Скоро около дома
началась игра в вари. Первую же партию выиграл слон. Обрадовался
он, захохотал, поднял хвост, а Патыринарга только того и ждал. Вмиг
очутился он у слона под хвостом, пролез в его внутренности, стал бы­
стро отрезать ножом мясо и прятать в мешок. А когда слон снова за­
хохотал, паук выскочил из него и побежал домой.
Каждый день паук стал ходить на добычу в утробу слона. Сытно
зажила паучья семья. А время было голодное, и приятель паука Кун­
дунгу был удивлен, что паук так раздобрел.
— Что ж ты, — упрекнул его Кундунгу, — говоришь, ты мне друг,
а не можешь научить меня добывать пищу!
— Хорошо, — сказал паук, — завтра пойдем вместе.
Назавтра пошли они вдвоем к дому набиа. Паук стал учить Кун­
дунгу, что надо делать, но попросил не трогать сердце слона, ведь,
если слон умрет, им не выбраться. Кундунгу обещал повиноваться
пауку, но, едва очутились они в брюхе слона, Кундунгу не выдержал,
устремился к его сердцу и уже щелкнул было зубами, но паук вовремя
66

оттащил его за хвост. Однако сердце слона было таким жирным и ап­
петитным, что Кундунгу не в силах был противиться соблазну, и, ко­
гда паук, забыв о нем, отвернулся, Кундунгу вмиг очутился около
сердца, прикусил его зубами, и слон тут же рухнул замертво.
— Что ты наделал, дурная башка! — закричал наук. — Сейчас сло­
на разрежут, чтобы посмотреть, что погубило его, и увидят нас с то­
бой. Ну, что теперь делать? Прячься скорее поглубже в его кишки!
Полумертвый от страха, Кундунгу полез в слоновьи кишки и за­
рылся в них, а умный паук забрался в желчный пузырь.
Между тем набиа приказал вскрыть тушу слона и найти причину
его гибели. Он приказал также пригласить на совет паука — ведь всем
известно, что господин Патыринарга умом превосходит всех обитате­
лей леса.
Стали люди набиа резать тушу, добрались до внутренностей, отре­
зали желчный пузырь и отбросили его далеко в сторону. Паук быстро
выбрался из пузыря и поднял крик:
— Что вы наделали! Набиа пригласил меня на совет, а вы запусти­
ли в меня желчью, испачкали мне платье. Как я предстану в таком ви­
де перед очами набиа?
Заохали слуги набиа, нагрели воду, обмыли паука, усадили за
стол.
— Теперь слушайте меня,— сказал паук.— Ничего больше не
ищите во внутренностях Вобугу, а перевяжите тушу, чтобы не выва­
лились кишки, и бейте палками по слоновьему животу, да не слушай­
те, если покажется вам, что брюхо его разговаривает!
Сделали люди так, как сказал паук. Перевязали слону брюхо и ста­
ли бить по нему дубинами.
— Эй, погодите, я хочу вам сказать...— закричал несчастный
Кундунгу в брюхе слона.
— Не надо, не хотим ничего слушать, — отвечали люди, продол­
жая его избивать.
— Я только хочу сказать...
— Не надо, не надо, не хотим!
Замолчал волк.
— Теперь развяжите тушу и посмотрите, что там в кишках! — ска­
зал паук.
Развязали тушу, нашли в ней мертвого Кундунгу.
— Вот видите, — сказал паук, — я же знал, что это жадный Кун­
дунгу погубил слона.
А сам думает: «Эх, ты, глупая волчья голова! Тебе бы сразу крик­
нуть: „И Патыринарга был со мной!"— а ты все „хочу сказать" да
„хочу сказать". Глупость и жадность погубили тебя. А умному, как я,
ничего не страшно!»

з*

67

Узнал набиа, как ловко паук обнаружил причину гибели его лю­
бимца, похвалил паука, велел накормить получше, а Кундунгу —
ободрать и сварить.
Бросили люди тушу Кундунгу в дуку с кипящей водой, а паука
сытно накормили и спать уложили. Только не спится пауку: знает он,
что ночью дуку с мясом останется на огне, и не дает ему покоя мысль,
что можно это мясо украсть. В полночь встал он, подкрался к огню.
Кругом никого нет. Решил он взвалить тушу Кундунгу на голову и
бежать домой. Такая жадность охватила паука, что даже обычная сме­
калка изменила ему: забыл он, что мясо лежит в кипящей воде, выхва­
тил тушу, взвалил на голову и тут же взвыл, ошпаренный.
Сбежались люди, помогли пауку сбросить с себя горячее мясо.
Может быть, ему и не сказали бы ничего, да ведь стыдно было ему,
гордому Патыринарге: все видели, что он украл мясо. От стыда сжался
он в комочек, быстро побежал к ближайшему дому, взлетел под пото­
лок и повис в углу на тонкой паутине. С тех пор он там и висит.
30. Как паук устроил пиршество
Это сказка про паука. Ему очень хотелось попировать, и вот он
разложил у дома огонь и сжег дом.
Когда дом сгорел, он пошел к дому курицы и сказал:
— Завтра у меня будет коллективная работа. Сгорел мой дом.
Тогда курица ответила:
— Хорошо, но не говори дикому коту.
— Ну, приходи, — сказал паук.
Когда он ушел, то направился прямо к дому дикого кота.
— Мир тебе, — приветствовал паук кота.
Дикий кот ответил:
— Да будет тебе мир.
Потом паук сказал:
— Сегодня сгорел мой дом, завтра у меня будет работа.
— Хорошо, я приду, — согласился кот, — только не зови пса.
Паук ответил:
— О нет.
Когда он вышел, то направился прямо к дому пса.
— Мой дом сгорел. Завтра у меня будет работа.
— Какая работа?
— Строить крышу.
— Хорошо, я приду, — пообещал пес, — только не зови гиену.
— О нет. Ты не встретишься с ней, — заверил его паук.
А когда вышел, то направился прямо к дому гиены.
— Завтра у меня работа.
68

— Хорошо, только не зови леопарда, — сказала гиена.
Он ответил:
— Нет.
Вышел и пошел к дому леопарда.
— Завтра у меня работа.
Леопард ответил:
— Хорошо, да спасет нас господь, но не говори льву.
— Не скажу, — пообещал паук.
Вышел и направился к дому льва.
— Мир тебе.
Лев ответил:
— Да будет тебе мир.
— О великий, старший брат леса, завтра у меня будет работа, —
сказал паук.
— Хорошо.
И вот паук вернулся домой. На следующий день прибежала курица
связывать траву. Только она занялась вязанием травы, вдруг видит —
идет дикий кот.
Дикий кот сказал:
— Да будет мир над тобой, паук.
Тогда курица воскликнула:
— Ах, паук, я говорила, ты не должен звать кота. А ты пошел и тут
же позвал его.
— Хорошо, спрячься в траву.
Но дикий кот пришел, поймал курицу и убил ее.
Когда это случилось, паук сказал:
— И хорошо сделал. Принеси ее сюда, я поберегу ее для тебя.
А в это время пришел пес и говорит:
— Эй, паук, где делать крышу?
Тогда паук показал ему место, где спрятался кот, и сказал:
— Вот здесь.
И вот пес увидел дикого кота, схватил его и убил.
Паук сказал:
— И хорошо сделал. Принеси его мне, я поберегу его для тебя.
И вот, когда пес строил крышу, пришла гиена и спросила:
— Где нужно делать крышу?
Тогда паук показал ей, где был пес.
Пес закричал:
— Я говорил тебе, чтобы ты не звал ее!
Но гиена схватила пса и задушила.
А паук похвалил гиену:
— Хорошо сделала. Ешь его сама, я ничего не хочу.
И гиена съела пса. Когда это случилось, пришел леопард, и паук сказал:
69

— Вот место, где нужно делать крышу.
Леопард подошел и схватил гиену, которая притаилась в траве. Ле­
опард убил гиену, а труп ее отдал пауку на хранение.
И вдруг перед леопардом появился лев. Они схватились друг с дру­
гом.
Бились они, бились и бились, а паук схватил палку, бил их и при­
говаривал:
— О лев, перестань, о леопард, перестань! Кто может рассудить
ссору двух великих?
И так паук бил и бил палкой, пока не убил их. Тогда он собрал все
мясо в своем доме. Он съел все мясо и не дал даже паучихе.
Жадность паука поистине огромна.
31. Почему Ананси прячется в темных углах
Однажды начался на земле голод. У семьи Ананси было свое поле,
и еды у них хватало на всех. Однако при одной мысли о голоде, кото­
рый переживала вся страна, Ананси одолевала жадность. Стал он ду­
мать, как бы ему присвоить большую часть урожая. И вот какая хит­
рость пришла ему в голову.
Ананси сказал своей жене Асо, что он захворал и хочет пойти за
советом к колдуну.
Он ушел и не возвращался до самой ночи. А когда вернулся домой,
то сказал жене, что дело плохо. Колдун будто бы сказал, что он скоро
умрет. А кроме того, колдун велел, чтобы его похоронили в самом
дальнем углу поля, рядом с посевами ямса. Это известие повергло всю
семью Ананси— жену Асо и сыновей Кваку Теина и Интикуму —
в большую скорбь.
Но наставления колдуна этим не ограничивались. Асо должна
была положить в могилу Ананси пестик и ступку, тарелку, ложку и
кухонные горшки, чтобы Ананси мог о себе позаботиться и на том
свете.
Через несколько дней Ананси лег на свою циновку, будто помира­
ет, и вскоре притворился мертвым. Асо похоронила его на самом
дальнем участке поля, рядом с местом, где был посеян ямс. И положи­
ла в могилу всю ту утварь, которую он просил.
Но Ананси оставался в могиле, лишь пока светило солнце. Как
только начало темнеть, он вылез, выкопал себе несколько самых луч­
ших корней ямса, сварил их и съел.
Ананси наелся до отвала. Потом снова забрался на свое место, в
гроб.
Каждую ночь он выходил из могилы, выбирал лучший ямс и
съедал его, а днем скрывался в своей могиле.
70

Асо и ее сыновья стали замечать, что кто-то крадет с поля самый
лучший ямс, кукурузу и маниоку. И они пошли на могилу Ананси,
стали молиться и просить, чтобы его душа оградила их от воров.
В эту же ночь Ананси снова вылез из могилы, собрал самый луч­
ший ямс и кукурузу и снова наелся вдоволь.
Когда Асо и ее сыновья увидели, что душа Ананси не защитила их
от воров, они стали думать, как бы поймать того, кто крадет у них еду.
Они сделали из клейкой смолы похожую на человека фигурку и
поставили ее на том поле, где рос ямс.
В эту ночь Ананси вылез из могилы, чтобы опять поесть, и увидел
в поле человеческую фигуру, освещенную луной.
— Зачем ты стоишь на моем поле? — спросил Ананси.
Человечек из смолы не отвечал.
— Если ты не уберешься с моего поля, я тебя поколочу! — сказал
Ананси.
Фигурка молчала.
— Если не уберешься мигом, я с тобой расправлюсь! — крикнул
Ананси.
Ответа не было. Человечек из смолы не двигался с места. Ананси
вышел из себя. Он размахнулся правой рукой и с силой ударил чело­
вечка. Рука крепко прилипла к смоле. Ананси никак не мог освобо­
дить ее.
— Пусти мою правую руку, — сказал Ананси. — Я потерял с тобой
всякое терпение.
Но человечек не отпускал его.
— Ты еще не знаешь, какой я сильный, — с гневом сказал Анан­
си. — Силы в моей левой руке еще больше, чем в правой. Хочешь по­
пробовать?
Не дождавшись ответа, Ананси ударил человечка левой рукой.
Теперь обе его руки прилипли к смоле.
— Жалкая тварь! — крикнул Ананси. — Ты даже не слушаешь ме­
ня! Отпусти меня сейчас же и убирайся с моего поля, не то я задам
тебе такую трепку, что век не забудешь! Слышал ты когда-нибудь о
моей правой ноге?
Человечек молчал. И Ананси лягнул его правой ногой. И она, ко­
нечно, тоже прилипла.
— О, тебе это понравилось? Да? — закричал Ананси. — Тогда по­
пробуй и левую!
И он со всей силы ударил его левой ногой. И теперь руки и ноги
Ананси крепко-накрепко прилипли к смоляному человечку.
— О, да ты, видно, из упрямых?! — закричал Ананси. — А слыхал
ли ты когда-нибудь о моей голове? — И он боднул человечка головой.
Голова Ананси тоже прилипла к смоляному человечку.
71

— А теперь я дам тебе последнюю возможность спастись, — сер­
дито сказал Ананси. — Если ты сейчас же уйдешь отсюда без шума, я
не стану жаловаться вождю племени. А если не уйдешь, я так стисну
тебя, что всю жизнь будешь помнить!
Человечек все молчал. Тогда Ананси набрал побольше воздуха и
изо всей силы стиснул человечка. Теперь Ананси прилип к человечку
так крепко, что не мог даже пошевельнуться.
Утром, когда Асо, Кваку Теин и Интикума пришли на поле, они
нашли там Ананси, крепко прилипшего к человечку.
Они все поняли. Отодрали Ананси от смоляной фигурки и повели в
деревню к вождю, на суд. Все, кто попадался им навстречу, видели
Ананси, испачканного смолой, потешались над ним и распевали о нем
смешные песенки.
Ананси сгорал от стыда и закрывал лицо шляпой. А когда Асо,
Кваку Теин и Интикума остановились у родника попить, Ананси вы­
рвался и убежал. Он вбежал в ближайшую хижину, заполз под стро­
пила и спрятался в самом темном углу, какой только мог найти.
С того дня и доныне Ананси не хочет видеть людей: они смеются
над ним, и потому он прячется в самых темных углах.
32. Почему ящерица двигает головой
и почему паук ткет паутину и ловит мух
В голодное время Ананси подумал, что неплохо бы ему наполнить
свои амбары съестными припасами. От своего сына Интикумы он
слыхал, что у ящерицы Абосом прекрасный огород, и он отправился
взглянуть на него сам. Все оказалось так, как ему рассказывал Инти­
кума. Огород у ящерицы был зеленый и цветущий, и Ананси подумал:
«Будь у меня такой огород, не о чем было бы и заботиться».
Ананси вернулся домой и стал думать, как бы ему отнять у ящери­
цы огород. И вот что он придумал.
Как только в огороде у ящерицы созрели овощи, Ананси ночью со­
брал своих детей и сказал им:
— Ступайте за мной и делайте то же, что и я.
Он отправился к огороду ящерицы, а дети пошли следом за ним.
Потом он вернулся к своему дому. Потом опять пошел к огороду яще­
рицы. Потом снова к своему дому. Детям надоело ходить без толку,
они стали ворчать и жаловаться, спрашивая, может, он сам не знает,
зачем это делает. Но Ананси сердито прикрикнул на них:
— Никогда не задавайте вопросов старшим! И делайте то же, что
и я.
Так и ходили они всю ночь взад и вперед. А когда рассвело, они
увидели, что там, где росла высокая трава, протоптана тропинка.
72

Тогда Ананси дал своим детям корзины и садовые ножи, и они ста­
ли выкапывать ямс и собирать другие овощи в огороде ящерицы.
Пришла ящерица в свой огород и увидела, что семья Ананси соби­
рает ее овощи.
— Что вы делаете на моей земле? — закричала она.
Ананси ответил:
— На твоей земле? Это моя земля! А ты зачем здесь, в моем ого­
роде?
Долго они спорили, наконец ящерица предложила:
— Пойдем к вождю, пусть он нас рассудит.
Они пошли к вождю, и каждый из них утверждал, что он прав.
Первым заговорил Ананси:
— Это моя земля! — сказал он.
Потом Абосом сказала:
— Земля моя!
Вождь выслушал их и пошел в огород, чтобы самому посмотреть
все и решить, кто прав.
Он спросил ящерицу:
— Где твой дом?
Ящерица показала. Тогда вождь спросил ее:
— А где же тропа от твоего дома?
Ящерица удивилась и ответила:
— Нет у меня никакой тропы. Мы редко ходим одной и той же до­
рогой дважды. Иногда идем по тропе, иногда скользим между травин­
ками.
Услыхав такой ответ, вождь покачал головой:
— Это неслыханно, — сердито сказал он. — Если кто-нибудь по­
стоянно ходит из дома в огород, он обязательно протопчет тропу.
Потом вождь спросил Ананси:
— А где же твоя тропа?
Ананси показал.
— Вот вам мое решение, — объявил вождь. — Раз от дома Ананси
есть тропа прямо к огороду, значит, огород ему и принадлежит.
Услыхав это, ящерица так рассердилась, что не могла сказать ни
слова. Она задвигала головой, призывая бога неба в свидетели своего
несчастья.
Вождь и ящерица ушли домой, а Ананси с семьей унесли к себе все
овощи и сложили их в амбаре.
И ящерица решила отомстить Ананси. Она выкопала в земле глубо­
кую яму. Чтобы яма казалась поменьше, она залепила ее сверху гли­
ной, оставив небольшое отверстие, чтобы могла пролезть только рука.
Потом она села перед домом, наловила синих и зеленых мух и из
мух и блестящих ниток соткала себе красивую накидку. Такой краси73

вой накидки никто во всей стране еще не видывал! Стоило только
слегка пошевелить накидку, мухи начинали жужжать и слышался
приятный, мелодичный звон.
Абосом нарядилась в эту накидку и отправилась в деревню на базар.
Каждому, кто видел эту накидку, хотелось купить ее. Но ящерица
всем отвечала:
— Это все, что у меня осталось. Мои овощи и огород отняли. У меня
больше ничего нет. Почему же я должна продать накидку?
В обмен ей предлагали разные дорогие вещи, но ящерица отказы­
валась.
Услыхал об этой накидке и Ананси и пошел на базар взглянуть на
такую диковину. Увидев накидку, он подумал: «Эта вещь как раз для
меня! Я куплю ее у Абосом».
В тот же вечер он пошел к ящерице и спросил:
— Сколько ты возьмешь за свою накидку из мух?
Абосом ответила:
— Ты обманом отнял у меня все овощи, и сейчас я голодаю. Если
ты насыплешь полную ямку овощей на моем дворе, я отдам тебе эту
красивую накидку.
Ананси пошел, взглянул на ямку и решил, что ящерица еще глупее,
чем он думал, и если вернуть ей немного ямса, то можно будет полу­
чить накидку.
И он сказал ящерице:
— Хорошо. Я наполню эту ямку ямсом и окрой, а ты отдашь мне
твою накидку из мух.
Они попросили вождя быть у них свидетелем, и Ананси отправился
на овощами.
Он принес небольшую корзину ямса и окры и высыпал в ямку, но
ямка не наполнилась. Он пошел домой за другой корзиной, но и этого
не хватило. Много корзин ямса и окры принес Ананси, потом позвал
на помощь своих сыновей. Все вместе они таскали к яме полные кор­
зины и относили их домой пустые, а заполнить яму не могли. Они тас­
кали ямс и окру всю ночь. А когда наступило утро, ямка во дворе
ящерицы все еще оставалась незаполненной.
Наконец Ананси принес последнюю корзину ямса и окры, засыпал
корзину в яму и закричал:
— Я отдал тебе все, что у меня было. Больше у меня ничего нет!
Ящерица заглянула в яму и сказала:
— Яма пуста, ты ничего не принес!
Но Ананси ответил:
— У меня больше ничего не осталось! Дом мой пуст.
— У меня есть свидетель, вождь! — сказала ящерица. — Ты свое
обещание не выполнил.
74

Ананси заплакал от горя. Тогда ящерица сказала ему:
— Хорошо, я прощу тебя, если ты вернешь мне мой огород.
Ананси обрадовался:
— Огород твой! Огород твой!
— Вот это другое дело! — согласилась Абосом. — Земля моя, а на­
кидку можешь взять себе.
И ящерица сняла накидку и отдала ее Ананси.
Ананси накинул ее на плечи и был очень горд. Но вдруг подул
сильный ветер, мухи зажужжали, и, прежде чем Ананси успел сообра­
зить, в чем дело, накидка из мух улетела от него. Ананси бросился ее
догонять, но не догнал.
Теперь Ананси все старается соткать себе такую же накидку
из мух, какая была у ящерицы. Он без конца ткет паутину и ловит
в нее мух. А когда они начинают жужжать, Ананси сердится и по­
едает их. И сколько он ни старается, не может закончить свою ра­
боту.
А ящерица, вспоминая ошибку вождя, который заставил ее отдать
огород пауку, все двигает головой, призывая бога неба помочь ей.
33. Гиена и паук
Однажды паук предложил гиене:
— Давай купим меду и пойдем приветствовать царя.
— Я согласна, — ответила гиена.
Они купили меду и пошли к царю. Путь был длинный, и, когда они
прошли немного, гиена спросила паука:
— Разреши мне сходить в лес на минутку.
— Иди, — согласился паук, — но оставь здесь твой горшок с
медом.
— Ох, нет, — ответила гиена, — это мой собственный мед.
Гиена пошла в лес, выпила мед, а в горшок положила грязь и после
этого вернулась к пауку.
Придя в тот город, где жил царь, паук и гиена приветствовали царя.
Затем они отдали свои горшки с медом и сказали:
— Это наш подарок царю.
Когда горшки открыли, то в горшке гиены была найдена грязь, в
горшке паука — мед. И донесли царю:
— В горшке гиены не мед, а грязь.
— Хорошо, — ответил царь, — гиена шла ко мне в надежде полу­
чить что-нибудь хорошее. Я знаю, что ей дать.
Паука и гиену поместили во дворце царя. Вечером им принесли
циновки и шкуры и сказали:
— Циновки для гиены, а шкуры для паука.
75

Гиена предложила пауку поменяться, потому что спать на цинов­
ках жестко. Паук сказал ей:
— Хорошо, бери мои шкуры. Но только не съешь их.
— Нет, нет, настоящий друг не сделает этого, — ответила гиена.
— Учти, — предупредил паук, — ведь если ты съешь эти шкуры,
то мне будет стыдно за тебя.
Ночью гиена поднялась и начала есть шкуры. Паук проснулся и
спросил:
— О гиена, это ты ешь шкуры?
Она ответила:
— Нет, нет, спи. Это мыши.
Паук заснул, а гиена за ночь съела все шкуры. Утром паук, увидев,
что шкуры съедены, воскликнул:
— Гиена, что же ты будешь теперь делать?! Как же ты выйдешь из
этого затруднения?
— А мы скажем, что здесь ночью были воры и украли шкуры.
— Нет, — возразил паук, — царь не поверит тебе. Он поймет, что
это сделала ты.
— И все же я скажу так, — настаивала гиена.
Когда царю сказали, что ночью воры украли шкуры, он ответил:
— Нет, это не так. Я уверен, что шкуры съела гиена.
Позвали паука и гиену. Когда они пришли, царь велел дать пауку
быка и сказал:
— Я даю тебе этого быка за тот подарок, который ты сделал
мне.
Гиене же царь подарил старого козла. Паук и гиена поблагодарили
царя за подарки и пустились в обратный путь.
— Разреши мне съесть одну из твоих ног, — обратилась гиена к
козлу, — ты сможешь идти, только будешь хромым.
С этими словами она отгрызла у козла одну из его ног и съела.
Ведя козла по дороге, она приговаривала:
— Иди на трех ногах. Иди на трех ногах.
Затем она отгрызла у козла еще одну ногу и съела ее.
И так постепенно она съела всего козла, угостив паука козлиной
печенью.
Через некоторое время гиена сказала пауку:
— Отдай мне мой кусок печени.
Паук посмотрел вокруг, увидел вдали красный закат солнца и ска­
зал гиене:
— Хорошо. Видишь там далеко огонь? Сходи туда, возьми огонь, и
тогда мы съедим моего быка.
Гиена побежала за огнем, а паук тем временем убил быка, забрал
мясо и шкуру и ушел к себе домой.
76

34. Сказка об антилопе и пауке
Антилопа жила среди антилоп: и отец ее был антилопа, и мать ан­
тилопа, и дети ее были антилопы. А у паука все родственники были
пауками. Так что, хотя они оба жили в одной бруссе, каждый держал­
ся сам по себе, и они никогда не видали друг друга.
Но в одно прекрасное утро услыхала антилопа с той стороны, где
жил паук, ужасные крики. Сердце ее бурно забилось. Она наставила
уши, чтобы лучше слышать, и разобрала слова:
— Хватай ее, лови, держи!
То были охотники со своими собаками. Им за кустами не было
видно антилопы, и они говорили друг другу:
— Нам бы только ее углядеть, уж мы бы не оплошали!
Антилопе казалось, что они еще далеко, но когда она навострила
уши, то от страха так и подпрыгнула: вон они, охотники-то, совсем
рядом! И она воскликнула:
— Бедная я, несчастная, сейчас меня схватят!
Но, оправившись малость от страха, антилопа скакнула и полетела,
точно стрела, пущенная из лука.
— А вот и не поймаете вы меня, а вот и убегу я от ваших собак!
А собаки бежали за ней следом и думали:
— Пропало твое дело, антилопа, тебе от нас не уйти!
Охотники же говорили:
— Все равно она будет наша, да только не надо бы нам от собак
отрываться!
И они припустились бегом. Антилопа летела так прытко, как толь­
ко могла, и все же охотники почти настигали ее, ведь они гнались за
ней без отдыха с утра до самого вечера. Антилопа прямо не знала, что
и придумать, куда деваться. И тогда, не видя выхода, упала она в тра­
ву, где жил паук, и закричала:
— Ах, дорогой паук, спаси меня, если можешь!
Услышав отчаянный крик антилопы, паук показал на пустой тер­
митник и говорит:
— Забирайся скорее сюда!
Антилопа его послушалась. А паук продолжал:
— Расскажи мне, от кого это ты убегаешь?
Антилопа стала ему объяснять, а сердце ее билось так, что, каза­
лось, сейчас оно разорвется:
— Охотники с собаками преследуют меня, еле удрала!
А паук и говорит:
— Со мной не пропадешь! Мы, пауки, тебя, антилопу, не выдадим!
И паук принялся за работу. Все отпечатки антилопьих копыт он так
плотно заткал паутиной, что идущие по следу охотники остановились
в недоумении.
77

— Что такое? — говорили они. — Куда она скрылась? Отстала, что
ли? Это не ее следы. Им, наверно, месяц, не меньше. Взгляните: их
успела уже затянуть паутина!
И охотники повернули назад.
Прошло два дня. Охотники, ища антилопу, так натрудили ноги, что
один из них не выдержал и предложил:
— Раз мы не смогли ее поймать, давайте подожжем кустарник. Не­
бось выскочит, если она еще здесь!
На том и согласились. С четырех сторон подожгли кустарник,
огонь быстро бежал по зарослям, и скоро вся чаща была охвачена
пламенем. И сказала антилопа своему новому другу:
— Паук, это ужасно. Что делать?
А паук ответил:
— Ах, дорогая антилопа, ты-то можешь спастись. Стоит тебе под­
напрячься, и ты легко перепрыгнешь через огонь.
Но антилопа сказала:
— Нет, дорогой друг, я не брошу тебя в беде. Конечно, я постара­
юсь перепрыгнуть через огонь, иначе мне смерть. Но давай уж спа­
саться вместе.
А паук повторял огорченно:
— Ах, я не смогу убежать, я сегодня умру!
Антилопа воскликнула:
— Нет, не умрешь! Залезай скорее мне в ухо, спасемся вместе!
Паук забрался к ней в ухо, антилопа прыгнула и полетела через
огонь так стремительно, точно стрела, пущенная из лука. Охотники,
поджигавшие заросли, бросились за антилопой в погоню, но она была
уже далеко и убегала все дальше и дальше. Когда опасность миновала,
антилопа сказала своему другу:
— Ну, дорогой паук, вылезай поскорей, чтобы я могла убедиться,
что ты жив!
Паук вылез из ее уха и поблагодарил антилопу за свое спасение.
Так они помогли друг другу: паук соткал паутину, а антилопа спря­
тала паука в своем ухе.
35. Паук и мальчик
Всем известно, что господин Патыринарга — человек умный. Но од­
нажды захотелось ему стать еще умнее. «Заберу у людей всю мудрость и
стану единственным умником на земле, буду всех водить за нос», — ду­
мал паук. Задумано — сделано. Взял он тыквенный кувшин с узким гор­
лышком, загнал в него всю человеческую мудрость, заткнул кувшин
пробкой и полез на дерево, чтобы спрятать кувшин от людей. «Теперь я
любого перехитрю, — радовался паук, — ведь я лишил ума всех людей».
78

Однако, взбираясь на дерево, паук не сообразил закинуть кувшин
на спину, а держал его впереди себя, и кувшин мешал ему карабкаться
по стволу дерева. Увидел это маленький мальчик и засмеялся:
— Эх, Патыринарга, умный ты человек, а тут дал маху, повесил
кувшин на грудь. Повесь его за спину, и тебе легче будет ползти!
— Молчи, несмышленыш! — прикрикнул на него паук, новсе-таки
попробовал сделать так, как советовал мальчик, и действительно, ока­
залось, что удобнее лезть на дерево с кувшином за спиной. Рассердил­
ся паук, расстроился, разнервничался! Соскользнул он на землю и в
сердцах хватил кувшин о камень. Разбился кувшин, и вся собранная
пауком мудрость разлетелась в разные стороны. Но паук не жалел об
этом. Он понял: если даже у неразумного ребенка нашелся для него
полезный совет, значит, не может один человек присвоить себе муд­
рость целого народа.
36. Как паук чуть было не сгорел
Однажды паук подружился с аногбле — большим белым и очень
вкусным червяком, что жил в поваленной пальме. Как-то раз аногбле
спросил его:
— Дорогой паук! Не можешь ли ты в следующий понедельник
прийти ко мне в гости?
В понедельник паук пришел к червяку. Аногбле подозвал свою же­
ну Айю и говорит:
— Что же мы сварим нашему дорогому гостю? Ну-ка, разогрей
горшок!
Жена поставила горшок на огонь, а когда он нагрелся, аногбле
прыгнул в него и запел:
Дорогой мой друг, дорогой приятель,
Я хочу из себя вытопить сало
И тебя угостить лакомым блюдом!
И в самом деле, в горшке что-то забулькало. Видно, закипел жир:
ведь аногбле был очень жирным.
Обед удался на славу. После еды паук и говорит:
— А в следующий понедельник ты придешь ко мне! Хорошо?
Когда через неделю они сидели у паука, тот спросил свою жену:
— Чем мы можем угостить нашего друга?
— О, чем угодно! — отвечала она. — У нас есть и ямс, и земляные
орехи, и сушеная рыба, и пальмовое масло.
— Ну и глупа же ты! — прошептал паук. — Ты должна была ска­
зать: у нас нет ничего. Я хочу показать червяку, что тоже умею колдо­
вать! — И добавил громко: — Пойди поставь горшок на огонь!
79

Как только горшок хорошо нагрелся, паук забрался в него и начал
петь:
Я хочу из себя выто...

Тут песня оборвалась, и из горшка повалил густой дым.
— Воды! Скорее плесни воды! — донесся оттуда едва слышный крик.
Жена влила в горшок воду, и это спасло паука от смерти.
Вот почему, увидев, что кто-нибудь совершает необычное дело,
следует толком расспросить его, прежде чем ему подражать.
37. Как обезьяна перехитрила паука
Маленькая Нинбила-птичка обладала магической силой, но этого
никто не знал, кроме паука и обезьяны, и многие звери пали жертвой
этой силы. Впрочем, виною всему было коварство Патыринарги.
Было время, когда и он ничего не знал. Но однажды он увидел, как
под деревом, на котором сидела Нинбила, вдруг выросла целая гора
птичьего помета. Удивился паук, но не сказал ни слова, потому что
был осторожен. Но козел был простоват. От изумления он выпучил
свои глупые водянистые глаза и громко сказал:
— Даже мне не под силу сделать столько, Нинбила. Как же ты
умудрилась это сделать?
Но птичка ничего не ответила, потому что козел все равно не услы­
шал бы ее — он упал мертвым, как только задал свой дерзкий вопрос.
Понял хитрый паук, что птичка обладает магической силой. Он от­
нес мертвого козла домой и несколько дней кормил семью его мясом.
Это было очень кстати, потому что в лесу в то время был голод.
Когда мясо козла было съедено, паук снова отправился искать не­
обыкновенную птичку. Найдя ее, он стал ждать, не появится ли по­
близости какое-нибудь животное, которое можно было бы съесть.
Вскоре он увидел мирно щипавшую листья антилопу и подозвал ее.
— Смотри внимательно, — шепнул он антилопе, — я покажу тебе
странную вещь. Вон там на дереве сидит Нинбила. Видишь, как она
мала! Но когда она захочет облегчиться, под деревом появится столь­
ко навоза, сколько тебе не сделать и за три дня.
Ждать пришлось недолго. Все произошло так, как и предполагал
паук. Увидев внезапно выросшую гору помета, антилопа остолбенела
от изумления. И паук шепнул ей:
— А ну-ка, спроси, как это у нее получается!
— Как это у тебя, Нинбила, получается такая гора? — спросила ан­
тилопа, и с ней случилось то же, что и с козлом: она умерла, поражен­
ная волшебной силой птички, и довольный Патыринарга оттащил ее
тушу к себе домой.
80

Так погубил паук многих зверей. Несмотря на голодное время, же­
на паука раздобрела и похорошела, а сам он так разжирел, что едва
передвигал ноги, направляясь за очередной жертвой. Но он жестоко
поплатился за свое коварство, потому что за его проделками давно
уже наблюдала Манга-обезьяна. Когда все жившие поблизости звери
были съедены и паук стал задумываться о том, что ему некого больше
обмануть и что придется отказаться от мяса, обезьяна спустилась с
верхних сучьев дерева и стала лазать и прыгать по нижним, чтобы об­
ратить на себя внимание паука.
Обрадовался паук, побежал к обезьяне, остановил ее.
— Слушай, Манга, — заговорил он, дрожа от нетерпения и жадно­
сти, — видишь, Нинбила сидит на веточке и поет песенку. Как она
мала и изящна! А посмотри-ка, что вырастает на земле как раз под
этой веткой.
— Нда-а, — озадаченно протянула обезьяна.
— Спроси-ка ее, как это у нее получается, — шепнул паук.
— Что спросить?
— Как, мол, получается у тебя это, — немного громче сказал паук.
— Не слышу, говори громче, — сказала Манга.
— Спроси ее, как получается столько навоза, — волнуясь, объяс­
нил паук, еще немного повышая голос.
— Ничего не понимаю. Бормочешь что-то, — проворчала обезьяна
и сделала вид, что хочет уйти.
— Погоди, не уходи! — засуетился паук. — Ведь я тебе хочу пока­
зать нечто очень интересное.
— Говори громче, или я сейчас же уйду! — крикнула обезьяна.
И тогда паук, раздраженный непонятливостью обезьяны и опаса­
ясь, что она уйдет, забыл свойственную ему осторожность и закри­
чал:
— Ну скажи ты ей так: «Нинбила! Как можешь ты, такая малень­
кая, носить в себе так много этого добра?»
Едва паук произнес эти слова, как замертво свалился с дерева на
землю. Здесь его тотчас подхватила обезьяна; она унесла его на самую
верхушку дерева и вместе со своим сыном полакомилась паучьим
мясом.
Так обезьяна перехитрила паука.
38. Как черепаха обманула паука
Это сказка о черепахе и пауке. Черепаха и паук отправились стран­
ствовать. Всюду, где они останавливались, паук говорил черепахе:
— Сейчас принесут еду. Если скажут «для чужестранцев», значит,
это для меня, если же скажут «для чужестранца», то это для тебя.
81

Вечером принесли им еду и сказали:
— Для чужестранцев.
Паук сказал:
— Вот, черепаха, ты видишь, это для меня.
И он съел все, оставив черепаху голодной.
На следующее утро они отправились в другой город. Там им тоже
принесли и сказали:
— Для чужестранцев.
Паук сказал:
— Это для меня. — И опять съел все.
Так черепаха всегда оставалась голодной и стала совсем худой.
И вот раз ночью она взяла калебасу, принадлежавшую хозяевам дома,
где они остановились, и начала поедать объедки. В это время хозяин
дома вышел с палкой, чтобы побить того, кто разбудил его. Но чере­
паха сказала:
— Это я, черепаха.
Тогда хозяин дома спросил:
— Разве ты не ела пищу, которую вам принесли?
Черепаха ответила:
— Ох, нет. Паук сказал, что если принесут еду и скажут «для чуже­
странцев», то это для него, а если — «для чужестранца», то для меня.
— Ну и ну! — удивился хозяин дома. — Так вот что проделал с то­
бой паук! Сейчас иди спи, а утром посмотришь, что будет.
Утром хозяин дома распорядился приготовить еду. Были приготов­
лены две курицы. Позвали мальчика и сказали ему:
— Слушай внимательно. Ты должен отнести эту еду гостям и ска­
зать: «Эта еда для чужестранца».
Мальчик принес еду и сказал:
— Эта еда для чужестранца.
Паук закричал:
— Ты лжешь! Нас здесь двое. Ты же говоришь, что «эта еда для
чужестранца».
Но мальчик возразил:
— Нет, мне приказали отнести еду для чужестранца.
Тогда паук сказал:
— Хорошо, черепаха, ешь, это для тебя.
Паука очень рассердил поступок хозяина дома, и он решил:
— Завтра мы уйдем отсюда.
Когда они стали прощаться, хозяева решили подарить им быка и
козла. Они ввели быка и козла в дом и привязали к быку веревку, а к
козлу — кожаный ремень. Дверь закрыли, а веревку и ремень остави­
ли снаружи. Хозяин дома сказал:
— Пусть каждый из вас подойдет и возьмет веревку или ремень.
82

Тогда паук подбежал, оттолкнул черепаху в сторону и схватил ре­
мень, думая, что ремень привязан к быку.
Их спросили:
— Вы держите?
— Да, держим, — ответили они.
Тогда хозяева открыли дверь и сказали:
— Пусть каждый из вас возьмет то, что вытянет.
Паук потянул за кожаный ремень, и к нему вышел козел-баа.
Когда черепаха потянула за свою веревку, она вытянула быка,
большого быка. Паук рассердился и сказал:
— Я отомщу за эту несправедливость!
Затем паук с черепахой ушли. По дороге паук убил своего козла и
дал черепахе его печень. Черепаха положила печень в свой мешок.
Они прошли немного, и паук сказал:
— Теперь, черепаха, отдавай мне печень.
Черепаха вынула печень из мешка и протянула пауку. Но паук ска­
зал:
— Да нет, черепаха, разве ты не поняла шутку? — И добавил: — Я
пошутил. Съешь эту печень, я дарю ее тебе.
Черепаха взяла печень и съела.
Увидев, что черепаха съела печень, паук подождал, когда они про­
шли немного, и сказал:
— Черепаха, отдавай мне мою печень.
Черепаха сказала:
— Ох, но у меня нет печени.
Тогда паук закричал:
— Ты обманщица! Теперь ты должна убить своего быка и отдать
мне его печень!
И черепаха убила быка и отдала пауку печень. Но паук сказал, что
печень его козла была больше, чем эта. Черепаха рассердилась. Она
разделила быка и дала пауку половину. Но паук сказал:
— Ох, нет, моя печень была больше, чем эта, ты должна отдать мне
всего быка.
И он забрал все мясо и сказал, что теперь он вернул свое.
Черепаха сказала:
— Я тоже верну свое.
Она оставила паука и пошла своей дорогой. В пути черепаха нашла
мел и голубую краску, раскрасила себя пятнами и легла на дороге.
Солнце село. Наступил вечер. И вот пришел паук, увидел черепаху
и испугался. Он ударил себя в грудь и сказал:
— О пятнистый, дай мне дорогу.
Но черепаха молчала.
Паук сказал:
83

— Хочешь быка?
Черепаха молчала. Паук вытащил бычью ногу и бросил ей. Черепа­
ха не двигалась. Паук бросил ей другую ногу. Черепаха молчала и не
двигалась. Тогда паук спросил:
— Ты, может быть, хочешь все мясо? — И он бросил ей все мясо.
Черепаха не двигалась.
Тогда паук воскликнул:
— Может быть, хочешь мои одежды и шаровары? — И он снял все
с себя, отдал ей и остался голым.
Тогда черепаха отодвинулась в сторону, дала пауку дорогу, и он
прошел. А потом черепаха поднялась, взяла свое мясо и все остальное
и сказала:
— Я тоже вернула свое.
39. Легенда о Мангалле
Однажды Мангалла сказал Зонзанни: «Чтобы стать вождем, ты
должен принести мне калебасу, полную комаров, еще должен принес­
ти лесную змею, привязанную к палке, еще должен принести мне мо­
лока дикой буйволицы, еще должен принести мне стреноженного Сурукку. Если все это сможешь, то я сделаю тебя вождем».
Зонзанни пошел к Домбе и сказал ему: «Мангалла сделает меня
вождем, если я принесу ему калебасу, полную мух, калебасу, полную
комаров, лесную змею, привязанную к палке, молоко дикой буйволи­
цы и стреноженного Сурукку. Мангалла сказал, он собирается сделать
меня вождем, если я смогу. Пойдем со мной. Мы сделаем это и разде­
лим власть». Домба сказал: «Не верь этому, Мангалла все время врет.
Мангалла не выполняет обещаний. Все это ни к чему. Я в этом участ­
вовать не буду». Зонзанни сказал: «Тогда я все сделаю сам». Домба
сказал: «Да, я в этом участвовать не буду». И Зонзанни ушел.
Зонзанни пошел домой и принес калебасу, в которой было только
одно маленькое отверстие. Зонзанни пошел с нею к мухам. Мухи
спросили: «Чего ты хочешь?» Зонзанни ответил: «Да ничего особен­
ного. Только вот что думаю: это все-таки, пожалуй, невозможно».
Мухи спросили: «Что это все-таки, пожалуй, невозможно?» Зонзанни
ответил: «Ах, Мангалла сказал, что нет столько мух, чтобы наполнить
такую вот калебасу. Я сказал сперва, что это возможно. А теперь ви­
жу, какие вы маленькие. Мангалла, пожалуй, все-таки прав». Мухи
сказали: «Это же очень просто. Мы хотим показать тебе, что нас так
много, что для нас это совсем легко — наполнить калебасу». И они
начали вползать в горлышко калебасы. Влезло так много мух, что че­
рез некоторое время калебаса была полной. Тут Зонзанни закрыл от­
верстие и понес калебасу с мухами домой.
84

Зонзанни взял вторую калебасу, у которой было только одно ма­
ленькое отверстие, и пошел к комарам. Комары спросили: «Чего ты
хочешь?» Зонзанни ответил: «Да ничего особенного. Только вот что
думаю: это все-таки, пожалуй, невозможно». Комары спросили: «Что
это все-таки, пожалуй, невозможно?» Зонзанни ответил: «Ах, Мангал­
ла сказал, что нет столько комаров, чтоб наполнить такую вот калеба­
су. Я сказал сперва, что это возможно. А теперь вижу, какие вы ма­
ленькие. Мангалла, пожалуй, все-таки прав». Комары сказали: «Это
же очень просто. Мы хотим показать тебе, что нас так много, что для
нас это совсем легко — наполнить калебасу». И они начали вползать в
горлышко калебасы. Влезло так много комаров, что через некоторое
время калебаса была полной. Тут Зонзанни закрыл отверстие и понес
калебасу с комарами домой.
Он взял бамбуковую палку и отправился к лесной змее. Он по­
смотрел на лесную змею. Она лежала, свернувшись кольцами. Лесная
змея спросила: «Чего ты хочешь?» Зонзанни ответил: «Я поспорил с
Мангаллой. Мангалла сказал, что ты не такая длинная, как эта бамбу­
ковая палка. Теперь я вижу, однако, что у тебя так много колец, что
Мангалла, пожалуй, прав». Лесная змея сказала: «Нет, прав ты. Мо­
жешь показать Мангалле, что я такая же длинная, как эта бамбуковая
палка. Привяжи меня только покрепче с одного конца у хвоста, а с
другого— у головы». Зонзанни сказал: «Да, так видать». Зонзанни
привязал покрепче лесную змею: к одному концу — хвост, а к друго­
му — голову. Лесная змея спросила: «Теперь ты видишь, что я такая
же длинная, как бамбуковая палка?» Зонзанни ответил: «Да, ты права».
Лесная змея сказала: «Ну, а теперь развяжи меня». Зонзанни ответил:
«Я лучше тебя Мангалле принесу, а то он мне не поверит». И Зонзанни
понес домой лесную змею, привязанную к бамбуковой палке.
После этого Зонзанни взял калебасу под молоко и пошел к дикой
буйволице. Зонзанни уселся. Дикая буйволица спросила: «Чего ты хо­
чешь?» Зонзанни ответил: «Мангалла сказал: „У дикой буйволицы нет
молока". Это правда?» Дикая буйволица сказала: «Подои меня — то­
гда и увидишь, что у меня есть молоко». Подоил тут Зонзанни дикую
буйволицу и надоил целую калебасу. Калебасу с молоком дикой буй­
волицы понес он домой.
Зонзанни пошел в кусты к Сурукку. Сурукку спросил: «Куда ты
идешь?» Зонзанни ответил: «Ищу себе лошадь. Мангалла хочет сде­
лать меня вождем. Тогда мы отлично заживем. Забьем быков, коз, ба­
ранов. Будем только головы готовить, а остальное выбросим. Вот бу­
дет житье!» Сурукку сказал: «Зонзанни, если ты позволишь мне по­
есть то остальное, что вы выбросите, то я, пожалуй, буду тебе лоша­
дью». Зонзанни сказал: «Ты изрядно прокормишься. Пойдем со мной,
я тебя взнуздаю!»
85

Сурукку пошел с Зонзанни. Зонзанни пришел с ним к себе домой и
оседлал его. Он взял обе калебасы, полные мух и комаров, взял лес­
ную змею, привязанную к палке, взял посудину с молоком дикой буй­
волицы. Он сел на оседланного Сурукку и поехал на небо к Мангалле.
Прибыв наверх, он крепко привязал свою лошадь Сурукку к колышку,
чтобы тот не отвязался, и пошел к Мангалле.
Зонзанни сказал Мангалле: «Вот калебаса, полная мух; вот калебаса, полная комаров; вот лесная змея, привязанная к бамбуковой палке;
вот молоко дикой буйволицы. Вон стреноженный Сурукку. А теперь
сделай меня вождем!» Мангалла сказал: «Это хорошо. Нам еще коечего не хватает. Иди-ка ты на дорогу, на которой нет ни понедельника,
ни пятницы. Когда ты такую дорогу найдешь, обязательно тут же ста­
нешь маса».
Зонзанни опять пошел к прародителю Домбе и сказал: «Мангалла
обязательно тут же сделает меня маса. Он только просит еще, чтобы я
пошел на дорогу, на которой нет ни понедельника, ни пятницы». Домба сказал: «Видишь, я тебе так и сказал: Мангалла всегда обманывает.
Целому свету он дает понедельник и пятницу. Он тебя как раз и обма­
нул. Нет такой дороги, на которой не было бы понедельника и пятни­
цы». И Зонзанни ушел от него опечаленный.
Тем временем Сурукку на небе оторвался от колышка. Он свалился
на землю. Падая, сплющил он себе зад, так что и по сей день сзади он
ниже, чем спереди. Ийюгу, маленький комар, пробуравил калебасу, в
которой были все комары, и выскользнул наружу. За ним полетели и
все другие комары. Было это вечером и ночью. После этого проделала
дырку в калебасе муха, сквозь нее она и выскользнула. За нею и дру­
гие мухи следом. Они все разлетелись по ветру. Так и по сей день еще
комары летают по вечерам и ночью, а мухи появляются с ветром.
40. Хитрый заяц
Жил-был султан, и не было в его владениях воды. Вот однажды со­
брались все звери, какие Только жили там, чтобы выкопать колодец.
Один только заяц отказался копать. Пожаловались звери султану:
— Заяц не хочет копать колодец.
Султан ответил им:
— Хорошо, оставьте его, копайте сами.
Пошли они копать, а когда выкопали, стали носить воду. Тогда
зайчиха говорит зайцу:
— Что же мы будем пить, где возьмем воду?
А заяц отвечает:
— Не бойся, мы достанем воду в колодце!
Узнали об этом звери и решили сторожить колодец.
86

— Давайте, — сказали они, — подождем зайца здесь, у колодца, и
поймаем его.
А гиена сказала:
— Я останусь здесь одна, я-то сразу его схвачу.
Осталась она ждать и, когда наступил вечер, увидела зайца, кото­
рый шел с двумя калебасами: одна из них была пустая, другая с ме­
дом.
Подошел заяц к колодцу и говорит:
— Слушай, гиена, мне не нужна вода; нельзя ли мне пройти здесь?
Гиена ответила ему:
— Ну, раз тебе не нужна вода, то уж проходи.
Тогда заяц говорит:
— У меня вода сладкая, а твоя плохая, зачем мне твоя вода?
— Слушай, заяц, — попросила гиена, — дай мне попробовать тво­
ей воды.
Заяц налил немного меду прямо в рот гиене. Гиена закричала:
— Прибавь еще. Прибавь, твоя вода и вправду очень сладкая.
— Хорошо,— сказал заяц,— но сначала нужно привязать тебя
крепко к дереву, чтобы ты не упала.
— Ну что ж, привяжи, — согласилась гиена, — только дай мне еще
твоей сладкой воды, да смотри, привязывай не слишком крепко.
Но заяц стал привязывать ее к дереву крепко-накрепко, а когда
привязал, гиена сказала ему:
— Теперь дай мне твоей воды.
Заяц посмеялся, больно побил гиену, набрал воды из колодца и
ушел, оставив гиену привязанной к дереву.
И вот рано утром все звери отправились к колодцу. Увидев гиену,
они спросили ее:
— Что случилась с тобой, гиена?
— Пришло много зверей, они-то меня и привязали.
— Сколько? — спросил лев.
— Много, много! — закричала гиена.
Но лев сказал ей:
— Ты лжешь, гиена, тебя привязал один только заяц.
Отвязали звери гиену и вернулись в город.
А лев сказал:
— Я останусь сторожить колодец этой ночью и поймаю его.
Пришел лев к колодцу, спрятался в кустах и стал ждать. И вот
поздно вечером опять пришел заяц и постучал по колодцу:
— Можно?
Но лев ничего не ответил ему, сидел тихо.
— Я возьму воду только для купанья, мне не нужна вода для питья:
у меня есть сладкая вода, — сказал заяц.
87

Но лев по-прежнему молчал.
Тогда заяц взял черпак, чтобы набрать воды, но лев бросился и
схватил его.
Заплакал заяц и говорит:
— Я не хочу воды, мне совсем не нужна твоя вода, моя вода слаще.
Лев попросил:
— Дай мне немножко.
И заяц налил ему в рот чуть-чуть меду. Лев выпил и сказал:
— Поистине сладкая. Дай-ка еще.
А заяц отвечает:
— Э нет, надо сначала привязать тебя покрепче к дереву, чтобы ты
не упал.
— Ну, привязывай,— сказал лев с нетерпением,— и давай еще
воды.
И тогда заяц привязал его накрепко, лев сказал:
— Ну, дай же!
Но заяц ответил ему:
— В своем ли ты уме, лев?
Набрал он воды, выкупался в колодце и пошел домой.
И вот опять рано утром пришли все звери посмотреть, поймал ли
лев зайца. Когда гиена увидела льва, она засмеялась и спросила:
— Ну что, много зверей привязывало тебя, лев?
Лев ответил ей:
— Ох, и не говори, гиена, он перехитрил меня.
Звери отвязали его. Тогда черепаха сказала:
— Я поймаю его, я останусь здесь этой ночью.
Забралась черепаха в колодец и спряталась под водой.
Пришел заяц к колодцу и постучал:
— Есть кто-нибудь здесь сегодня?
Черепаха молчала. Тогда заяц сказал:
— Ну что ж, я возьму воды.
Набрал заяц воды и полез в колодец купаться. Только просунул он
туда правую лапу, тут черепаха и схватила его. Заплакал заяц и говорит:
— Кто ты? Я не хочу воды, оставь меня, моя вода сладкая, хо­
чешь — дам попробовать?
Но черепаха все так же молчала и крепко держала его за лапу. Про­
сунул тогда заяц левую лапу, но она схватила и ее. Заплакал опять за­
яц, хотел вырваться, но черепаха по-прежнему крепко держала его.
И опять пришли утром звери, увидели зайца и сказали:
— Наконец-то мы поймали зайца! Давайте свяжем его и отведем к
султану.
— Почему ты отказывался копать колодец, а теперь таскаешь
воду? — спросил его султан.
88

— Прикажи связать меня, и я умру, — ответил заяц.
— Свяжите его! — приказал султан.
— Только не связывайте меня кокосовой веревкой, — взмолился
заяц, — а свяжите банановой, и я сразу умру, как только вы бросите
меня на солнце.
Связали его банановой веревкой и оставили на солнце. И лежал он
так много часов подряд, и вдруг звери услышали, как трещит банано­
вая веревка. Тогда они сказали султану:
— Заяц разорвет веревку.
Но хитрый заяц сказал:
— Оставьте меня, я умираю.
Наконец напряг все силы, и веревка разорвалась. Тогда заяц бро­
сился бежать со всех ног, так что его никто не смог поймать.
41. Леопард и заяц
Однажды заяц отправился в саванну собирать белые грибы, кото­
рые росли обычно на склонах холмов. Он набрал корзину грибов,
прикрепил ее за спиной и пошел домой. На пути к дому он встретил
гиену. Гиена удивилась и спросила:
— Где ты достал столько еды?
— Вон там, за чащей, — ответил заяц.
— Пожалуйста, пойдем со мной и покажи мне то место, чтобы и я
набрала столько, — попросила гиена зайца. — Я очень голодна.
— Ну, пойдем, — согласился заяц.
Они пошли по тропинке, которая вела к вершине высокого холма.
Когда они прошли полпути, заяц сказал гиене:
— Мой дорогой друг, тропинка очень крутая, и я вижу, как ты ус­
тала. Ты замедляешь шаг, и язык твой свешивается изо рта — красный
и мокрый, как утренняя роса. Полежи здесь, на мягкой травке, пока я
не вернусь с хорошим запасом еды для тебя. А пока открой рот, и я
дам тебе несколько грибов, чтобы ты немного утолила свой голод.
Гиена опустилась на траву, закрыла глаза и широко открыла рот в
ожидании. А заяц быстро понесся в гору, прямо по обнажившимся
выступам камней. Выбрав самый большой из них, он с силой толкнул
его, и камень с грохотом покатился вниз. Гиена подумала, что это заяц
бросил ей большой гриб, и, не открывая глаз, неподвижно ждала его.
Через несколько мгновений камень обрушился на гиену, и гиена умерла.
— Так-то! — закричал заяц, пританцовывая на вершине холма. —
Одной меньше! Вот так по одной я всех вас прикончу!
И он пошел своей дорогой, желая как можно скорее добраться до
дому. Он был так доволен собой, что то и дело останавливался, чтобы
поплясать. Когда заяц уже подходил к своему дому, он встретился с
89

леопардом. Испугавшись, заяц поприветствовал его низким покло­
ном.
— Где ты достал такие грибы? — поинтересовался леопард.
— Очень далеко отсюда, господин, вон та-ам! — ответил заяц, ука­
зывая на далекую чащу.
— Покажи мне точное место,— сказал леопард,— я думаю со­
брать кое-что для себя и своей семьи.
— Пойдемте, господин, я покажу вам все, — ответил заяц.
И они отправились.
Хитрый заяц задумал и с леопардом проделать такой же трюк, как
и с гиеной. Они шли в гору к травянистому месту, когда заяц увидел
впереди себя выступающий край большого булыжника, почти скрыто­
го кустарником и травой.
— Господин, — сказал заяц, — вы, наверное, устали. Полежите
здесь немного, а я поднимусь выше, чтобы собрать вам грибов.
Леопард не стал возражать и лег. Вскоре его охватила дремота, и
он заснул. А заяц изо всех сил принялся сталкивать тяжелый булыж­
ник. Наконец он сдвинул его, и камень покатился вниз. Разбуженный
страшным грохотом, леопард взглянул вверх и едва успел отскочить в
сторону, избежав тем самым верной смерти.
Озадаченный случившимся, леопард погрузился в размышления.
— Это проделка зайца, — решил он. — Я знаю, что он ненавидит
меня и хотел бы видеть меня мертвым. Жалкое, вонючее существо, ты
скоро умрешь. Да, сегодня же.
И леопард решил обмануть зайца. Он лег на траву и притворился
мертвым. Когда заяц с опаской взглянул на леопарда с вершины хол­
ма, он подумал, что леопард мертв. Заяц спустился ниже и остановил­
ся в нескольких прыжках от него. Затем он настолько осмелел, что
прыгнул на леопарда и, напевая хвалебную песню, стал весело плясать
на мягкой спине зверя. Внезапно леопард вскочил и бросился на зай­
ца. Заяц пустился бежать в страшном испуге, а леопард преследовал
его по пятам. Они долго бежали, пока заяц не увидел нору на склоне
холма и не юркнул в нее. Но леопард успел схватить зайца за хвост.
Он тащил его за хвост изо всех сил, но заяц крепко ухватился за корни
внутри норы и не выпускал их. Однако силы зайца постепенно иссякли.
— Глупый леопард, ты думаешь, что держишь мой хвост зубами, а
не видишь, что кусаешь корень, — схитрил он.
Леопард застыдился и выпустил хвост. Заццу только того и нужно
было. Почувствовав свободу, он мгновенно спрятал свой хвост в глубь
норы и скрылся от преследователя.
Разъяренный леопард поклялся не пить и не есть до тех пор, пока
не увидит смерть негодяя. Он тихо присел около норы и стал ждать,
когда из нее выйдет заяц.
90

Заяц, однако, тоже был настороже и даже не думал выйти наружу.
Шли часы. В конце концов леопард проголодался. Он решил уже махнуть
рукой на преследование и отправиться на охоту, как вдруг увидел ворону.
— Что ты здесь делаешь? — спросила ворона леопарда.
— Я жду зайца. А он спрятался в норе и не выходит. Но сейчас я
очень проголодался. Ты посиди здесь, пожалуйста, и не спускай глаз с
норы, а я пойду поохочусь. Я скоро вернусь, — пообещал леопард.
— Хорошо, — согласилась ворона. — Я покараулю за тебя.
Заяц слышал этот разговор и, когда убедился, что леопард ушел,
выглянул из норы, и сказал:
— Глупая ворона, неужели ты не поняла, что сказал леопард? Ты
должна широко открыть глаза и смотреть все время в нору, чтобы ви­
деть меня.
Ворона поверила словам зайца и стала перед норой, вытаращив в
темноту свои глаза. А хитрый заяц изо всех сил заскреб лапами землю
так, что земля посыпалась прямо в глаза бедной вороне.
В несколько мгновений ворона была ослеплена. Жалобно крича,
она побежала в траву и стала ожесточенно тереть свои глаза. А тем
временем заяц вышел из норы незамеченным и исчез в кустах.
Спустя некоторое время вернулся леопард и увидел, что ворона
протирает травой глаза и проклинает злого зайца.
— Что случилось? — спросил леопард. — Заяц ушел?
— Да, он бросил в глаза мне горсть земли и убежал. О дорогой ле­
опард, я ослепла! — воскликнула ворона.
Леопард долго стоял молча и неподвижно, а затем сказал вороне:
— Мы побеждены, мой друг. Но не беспокойся, рано или поздно
злой заяц попадется мне в зубы. Я должен сделать это, я должен!
С этими словами они расстались, и каждый пошел своей дорогой.
42. Лев и заяц
Однажды заяц сказал льву:
— Давай выстроим загон для зверей.
Лев согласился, и заяц крикнул:
— Загон, сделайся сам!
И загон выстроился сам. Затем заяц сказал:
— Ты ложись в загоне и притворись мертвым, а я пойду и созову
зверей. Когда они соберутся в загоне, ты хватай их.
Лев так и сделал, а заяц залез на забор и крикнул:
— Эй, идите смотреть на мертвого льва! Он лежит здесь!
Собрались звери, вошли в загон, окружили они спящего льва. А че­
репаха взяла стебель и пощекотала льва, и когда тот отмахнулся хво­
стом, черепаха сказала своим детям:
91

— Дети мои, давайте уйдем отсюда: это не мертвый зверь, если он
может обмахиваться хвостом!
Ушла черепаха со своими детьми, а все звери остались. Вскочил
лев, стал убивать зверей и прикончил всех.
Вскоре заяц сказал:
— Давай построим дом!
Лев ответил:
— Построй, ты все умеешь.
Заяц крикнул, и дом выстроился, но без крыши. Пошел дождь, и
лев спросил зайца:
— Пусть дом покроется крышей.
Но заяц ответил:
— Я умею силой слов собирать траву, но не умею крыть крышу.
Закричал заяц, и трава собралась сама собой и очутилась около до­
ма. Лев опять попросил зайца покрыть крышу, но тот ответил:
— Этого я не умею.
Удивился лев и говорит:
— Разве тот, кто знает, как заставить вещи двигаться, не может за­
ставить крышу покрыться?
Но заяц опять отказался. Тогда лев вскочил на крышу, а заяц в это
время стал вить веревку из сухожилий. Когда веревка была готова,
заяц привязал ею льва, а потом сказал:
— Я разожгу огонь в очаге, чтобы не замерзнуть, и пожарю мясо.
Когда мясо было готово, заяц наколол кусочек жирного мяса на
острую палку и сказал льву:
— Можно ли мне проглотить этот кусок, мой старший брат?
Но лев зарычал:
— Положи мясо обратно!
А заяц в это время затянул веревку так, что лев закричал от боли,
но не смог шевельнуться. Отломил заяц кусок от дерева и начал бить
льва, приговаривая:
— Может ли кусок дерева убить моего старшего брата?
И он забил льва до смерти, а затем съел все мясо. Потом заяц снял
шкуру с убитого льва, вытряхнул все кости и мясо, надел эту шкуру и
вечером отправился к дому гиены. Подойдя, он сказал грубым голо­
сом:
— Отдай мне твою пищу!
Испугалась гиена и отдала всю свою добычу, а ее детеныши легли
спать голодными. И так делал заяц каждый вечер. Изголодались дете­
ныши гиены и стали совсем тощими.
Как-то раз, когда гиена ушла на охоту, один из ее детенышей уви­
дал зайца в сморщенной львиной шкуре; тот шел и пел:
— Я мудрый заяц. Я победил льва. Я обманул гиену!
92

Вечером, когда гиена вернулась, детеныш рассказал ей о том, что
видел.
— Хорошо, — сказала гиена, — посмотрим!
Поздно вечером, когда появился заяц в львиной шкуре, гиена схва­
тила раскаленный камень из очага и бросила его в зайца. Львиная
шкура загорелась, повалил из нее желтый дым. Выпрыгнул заяц из
шкуры и удрал.
Пришел заяц к дому другой гиены и, увидав, что та собирается ид­
ти полоть поле, сказал:
— Мать, видно, ты одна; давай я позабочусь о твоих детях и приго­
товлю им пищу.
Гиена согласилась. В первый день заяц ухаживал за детенышами
гиены хорошо. На следующий день гиена опять ушла в поле и остави­
ла зайца дома. Все ее детеныши были одного цвета, шкурки у них у
всех были темные, и их было десять.
В этот день заяц убил одного из них. Вечером, когда сама гиена
вернулась домой, заяц поставил перед ней горшок с мясом. Удивилась
она и спросила, откуда взялось это мясо, и заяц рассказал, что, пока
детеныши резвились, он пошел на охоту и убил антилопу.
— Хорошо, хорошо! — похвалила его гиена.
Когда гиена наелась, она велела зайцу принести ей детенышей,
чтобы накормить их. Заяц пошел за ними и стал приносить их по од­
ному. А так как их теперь было девять, то одного из них он принес два
раза.
На следующий день заяц опять остался с детенышами и опять убил
одного из них. Когда же гиена вернулась и захотела накормить их,
заяц принес одного из детенышей три раза, так что опять получилось
десять.
День за днем заяц убивал по одному детенышу, а выходило так, что
показывал он ей десятерых.
Наконец, когда не осталось ни одного детеныша, а гиена приказала
принести их кормить, заяц притворился, что не понимает, о чем идет
речь.
— Кого это тебе принести? — спросил он.
— Детенышей моих, которых ты знаешь, — ответила гиена.
— Не знаю я их, мать моя! — возразил заяц.
— О заяц! — воскликнула гиена. — Принеси маленьких черных
братьев твоих!
А заяц и говорит:
— Разве ты не знаешь, что ты их всех съела? Мясо последнего и
сейчас еще у тебя во рту.
Гиена пришла в ярость и бросилась на зайца. Побежал заяц что
есть сил, а гиена за ним. Вот добежал он до дерева с большим дуплом
93

и спрятался там. Прибежала гиена к дереву, увидала, что из дупла
смотрят два глаза, и спросила:
— О хозяин дупла, не видел ли ты, куда побежал заяц?
А из дупла ей в ответ:
— Разве мы можем видеть зайца, мы, вытаращенные глаза?
Отошла гиена, а заяц выпрыгнул из дупла и побежал, спасая свою
шкуру. Опять гиена бросилась за ним. Добежал заяц до берега реки и
обернулся круглым камнем. Прибежала гиена и, не увидев зайца, схва­
тила камень и бросила его через реку, говоря:
— Догони зайца, камень, убей его!
Упал камень на противоположный берег и превратился опять в
зайца. Запрыгал заяц, закричал:
— Это ты, мать моя, помогла мне переправиться через поток. Не
моя ли сестра переправила меня сюда?
От досады и ярости лопнуло тут сердце у гиены.
43. Как заяц победил льва и обманул гиену
Шел лев по тропе рано утром и рычал. Услышал это заяц, взял ду­
бину, подбежал к тропе и притаился. Когда лев подошел, заяц оглу­
шил его дубиной. Потом отбежал немного, потоптался на месте и под­
нял целое облако пыли. Снова подбежал ко льву, уселся возле него и
стал пристально глядеть куда-то вдаль.
Лев очнулся и спросил его:
— Кто меня ударил?
Заяц ответил:
— Тебя ударил заяц и убежал. По этой дороге побежал. Вот на него
я и смотрю.
— Я подружусь с тобой, давай будем жить вместе, — предложил лев.
— Ладно, — согласился заяц. — Пойдем строить нашу деревню.
Построили они деревню, и заяц пошел добывать скот. Он украл его
у акамба и по очереди со львом стал пасти его. Но вот начался падеж
скота.
— Что случилось? Почему наш скот вымирает? — недоумевал
заяц. — Уж не наши ли матери наслали порчу на него? Тут, должно
быть, колдовство.
Задумался заяц и сказал льву так:
— У колдунов печенка горькая. А у тех, кто не владеет колдовст­
вом, печенка сладкая. Давай убьем наших матерей и съедим их печен­
ки. У которой печенка горькая, та и убивает скот.
Лев пошел, убил свою мать, заяц же убил антилопу, а зайчихе по­
мог спрятаться.
Встретились лев с зайцем во дворе и стали жарить печенки.
94

Попробовали и ту и другую печень. Горькой оказалась печенка ма­
тери льва.
— Ай! — закричал заяц.— Это она, это твоя мать убивала скот!
А моя мать!.. Я никогда не видел такой прекрасной печенки! Моя мать
не виновата... Я убил ее напрасно!
Время шло. Заяц каждый день ходил бриться к своей матери в лес.
Лев как-то спросил его:
— Кто это тебя бреет?
— Меня бреет наш бык, тот большущий бык, — ответил заяц.
— А я хожу к пастуху. Но теперь я тоже буду бриться у быка. Как
ты.
Лев пошел к быку. Подставил ему голову, но бык боднул его. Лев
опять подставил голову, бык опять ударил его. «Тут что-то не так, —
подумал лев. — Заяц обманывает меня. Надо узнать, кто его бреет».
Утром, когда заяц отправился бриться, лев пошел вслед за ним.
Увидел лев, как заяц сидел на земле. А зайчиха собиралась брить его.
Лев подумал: «Понятно!» И когда побритый заяц ушел, лев подошел и
убил его мать. Потом он перенес ее к дереву и усадил так, чтобы заяц
не сразу догадался, что она умерла.
На следующее утро заяц пришел к матери и увидел, что у нее оска­
лены зубы.
— Мать, не смейся надо мной! — сказал он и, подойдя ближе, уви­
дел, что над ней летают мухи; когда он дотронулся до нее, она упала.
Заяц понял, что мать умерла, и разрыдался. Потом он ушел домой и
развел костер во дворе. Подошел лев, они погрелись. Заяц заплакал.
— Ты что ревешь? — спросил лев.
— От дыма.
— Подвинься, сядь вот здесь!
Заяц пересел и опять заплакал:
— И-и, и-и, и-и...
— Почему ты ревешь? — снова спросил лев.
— От дыма.
— Встань и пересядь сюда.
Заяц подвинулся, но снова заплакал. Тогда лев сказал:
— Я сейчас узнаю, от дыма ли это.
Он взял сосуд из-под меда, затолкал туда зайца и поставил в сторо­
не от костра. Немного погодя из сосуда донеслось всхлипывание зай­
ца: «И-и, и-и!»
— Что случилось? — спросил лев.
— Ды-ы-ым...
— Нет никакого дыма! Ревешь ты оттого, что я убил зайчиху. Ты
меня долго обманывал. Ты ведь не свою мать убил, ты спрятал ее то­
гда. А я убил свою мать. Так-то! И не ори больше!
95

— Тоже герой! Еще хвастаешь! — зло огрызнулся заяц.
Он разозлился и сказал себе: «Я отомщу за свою мать». Утром рано
он поднялся, отбежал от хижины и крикнул:
— Заяц!
Затем вернулся и сам же ответил:
— Ау-у!
Опять отбежал, сказал:
— Я что-то скажу тебе!
Вернулся, ответил:
— Говори.
Отбежал, сказал:
— Твоего быка, того громадного, можешь сегодня зарезать, а то
судьи собираются его взять.
Снова вернулся, ответил:
— Ладно, я понял.
Потом он крикнул:
— Ле-ев! Ты слышал разговор?
— Слышал. Давай съедим быка. Ты иди паси стадо, а я останусь
здесь и наварю вкусного мяса.
В полдень заяц возвращался домой и еще с дороги крикнул:
— Иду попробовать! Холодное или горячее?
Лев бросил зайцу кусок мяса:
— На, возьми!
Заяц съел этот кусок. Подошел, открыл рот — «дай еще», и лев ки­
нул ему еще кусок прямо в рот. Наелся заяц, ушел спать.
Утром лев пошел пасти стадо. Заяц сварил мясо, потом обмотал
одну руку шкурой быка. В полдень пришел лев, а заяц сказал ему:
— Открой рот!
Заяц бросил мясо ему в рот и велел подойти еще ближе. Когда лев
подошел, заяц той рукой, которая была обмотана шкурой быка, взял
горячий камень и сказал льву:
— Открой рот пошире! Этот кусок мяса большой!
Лев проглотил горячий камень. Камень прошел по кишкам и выпал
из-под хвоста на землю, он сжег все внутренности льва. Лев упал и
умер.
«Самому мне не оттащить его за деревню, — подумал заяц. — На­
до что-то придумать». Вечером он сидел в хижине и вдруг услышал:
«Ку, ку, ку, ку, ку». Он понял, что это гиена грызет кости за изгоро­
дью.
— Кто там? — спросил он.
— Это я.
— Гиена?
— Да, я.
96

— Пойди сюда! Давай дружить. Лев спит, он пьян.
Гиена вошла в хижину.
— Садись вот сюда! — сказал ей заяц.
А сам взял иголку с толстой ниткой и проколол гиене хвост.
— Кви, кви, кви! — завопила она.
— Не разговаривай, а то лев проснется, — сказал заяц.
Гиена испугалась и замолкла. Затем заяц проколол хвост у льва и
стал привязывать его к хвосту гиены. Гиена опять завопила:
— Ви, кви, ш-ш!
— Т-с, не шуми, а то разбудишь льва!
Когда заяц связал хвосты, он снова уколол гиену. А она взвизгнула,
и заяц закричал:
— Лев, вставай! А то тут гиена больно расшумелась!
Гиена испугалась, бросилась бежать и потащила за собой льва.
Она бежит, а лев за нею! И когда вбежала в свою нору, хвост ото­
рвался. Проспав ночь в норе, утром гиена хотела выйти, да не смогла:
лев дорогу загородил. Думая, что он живой, она забралась поглубже в
нору.
— Нет, я не выйду! — сказала она.
Потом снова подошла посмотреть на льва, сказала:
— Ну, что уставился на меня?! Я не выхожу! Не выхожу! Уж луч­
ше я умру здесь в норе!
Много дней прошло, гиена все смотрела, не ушел ли лев. Наконец
увидела, что от него отпала кость. Она стала грызть кость, говоря:
— Ацы-ацы! Я почти умерла от голода, а лев-то мертвый!
Она вышла из норы, наелась досыта и вспомнила о зайце: «Пойду
поищу его, где-то он?»
Искала, искала и узнала, что заяц переселился в другое место, не­
известно куда.
44. Как шакал с зайцем жен продавали
Был голодный год, и зверям жилось несладко.
Однажды встретил заяц шакала и говорит:
— Шакал! Скоро мы от голода протянем ноги. Давай обменяем
наших жен на зерно.
— Мбе! — воскликнул шакал. — Я уже давно голодаю. Нечего
больше ждать. Идем!
Поймали шакал и заяц своих жен и повели на базар. Шакал вел
свою шакалиху на толстой веревке, а заяц свою зайчиху на гнилой
бечевке. Дошли они уже почти до города, и тут рванулась зайчиха,
оборвала гнилую бечевку — и бежать со всех ног!
Копоты! Копоты! Копоты! Копоты!..
4-

10957

97

— Мбе! — сказал шакал. — Убежала твоя старуха. Опять тебе се­
годня есть будет нечего. Не доживешь ты, заяц, до завтрашнего дня.
На базаре шакал быстро сторговался, обменял свою шакалиху на
мешок риса, взвалил мешок на голову и тронулся в обратный путь.
Весело шел шакал, даже песни пел. А бедняга заяц еле плелся да­
леко позади. Оглянулся шакал и сказал про себя:
— Эх, заяц, не жилец ты на этом свете!
Вскоре заяц совсем отстал и пропал из вида. Но едва шакал скрыл­
ся за поворотом тропинки, откуда прыть у зайца взялась! Перегнал он
шакала по лесу, сторонкой, лег посреди дороги и прикинулся мерт­
вым.
— Мбе! — сказал шакал. — Голод свое дело делает. В этом году
все зайцы перемрут.
Только прошел шакал мимо, заяц вскочил на ноги, забежал вперед
и снова лег на тропинку.
— Мбе! — удивился шакал. — Уже второй заяц лежит на дороге
мертвый.
Но не остановился, пошел дальше. Не хотелось ему тяжелый ме­
шок с головы снимать. Не успел он пройти и двух поворотов, как уви­
дел впереди еще одного зайца; он лежал, вытянув ноги, и не шевелился.
— Мбе! — воскликнул шакал. — Столько зайцев валяется, что
жалко их оставлять.
Шакал снял с головы мешок и поставил на землю, положил зайца
сверху, а сам побежал назад, чтобы подобрать двух других зайцев.
Копоты! Копоты! Копоты! Копоты!..
Прибежал шакал к тому месту, где он видел зайца, а там никого нет!
— Мбе! Никак, этот заяц ожил! — сказал он и побежал дальше.
Копоты! Копоты! Копоты! Копоты!..
— И этого нет! — удивился шакал и побежал назад.
Копоты! Копоты! Копоты! Копоты!..
— Мбе! — воскликнул шакал, не обнаружив ни зайца, ни мешка с
зерном. — Куда девался заяц? И где мой мешок?
Он не знал, что, пока он бегал туда и обратно, заяц унес его мешок
и спрятал. Долго искал шакал свое зерно, но так и не нашел.
— Мбе! Что-то непонятное творится на белом свете, — сказал ша­
кал и голодный поплелся домой.
45. Как заяц на дереве мясо варил
Однажды встретил Заяц тощую Гиену и говорит:
— Сеньора Гиена! Почему мы должны голодать, когда мясо ходит
у нас под носом? Давайте пойдем к стаду Человека и украдем корову.
У Человека столько скота, что он и не хватится пропажи.
98

Гиена была очень голодна и сразу согласилась. Подкрались они с
Зайцем к стаду, которое паслось возле леса, и незаметно угнали одну
корову. Зарезала ееГиена, ободрала шкуру.
— Сеньора Гиена! — сказал тут Заяц. — Здесь на земле очень
грязно, все мясо испачкается. Давайте поднимем тушу на дерево и
привяжем покрепче. Когда нужно будет отрезать мяса, спустим тушу
и возьмем по куску. А потом снова вверх подтянем. Главное, если хо­
зяин стада заметит, что не хватает одной коровы, ему и в голову не
взбредет искать ее на дереве!
Понравилось это предложение Гиене, и она согласилась.
Притащил Заяц толстую веревку, один конец привязали они к зад­
ним ногам туши, другой — перебросили через толстый сук и дружно
подтянули тушу вверх. Прыгнул Заяц на дерево, привязал мясо по­
крепче и крикнул:
— Спасибо за помощь, сеньора Гиена! Мне этого мяса на месяц
хватит. Всего вам хорошего!
Ничего не поняла Гиена. Не знала она, что Заяц заранее затащил на
то дерево три больших камня и котел с водой. Но когда увидела, что
Заяц развел под котлом огонь и варит мясо на дереве, захрипела Гиена
от злости, стала прыгать вверх. Да разве ей достать Зайца?
Скоро по лесу разнесся запах вареной говядины, и Гиена еще боль­
ше обозлилась. Она клялась разорвать Зайца на кусочки, но как до не­
го добраться? А заяц только смеялся.
Наконец поняла Гиена, что одной ей не справиться, и побежала за
Обезьяной.
— Тетушка Обезьяна! — сказала она. — Помоги мне отнять у Зайца
мясо. Он украл его и спрятал на дереве. Помоги, я с тобой поделюсь.
Обезьяна обрадовалась, согласилась, и помчались они к тому дере­
ву, на котором Заяц варил мясо.
Увидел он Обезьяну и засмеялся:
— Ха-ха-ха! Сеньора Гиена нашла помощницу. Посмотрим, что ей
самой достанется при такой помощнице!
Вытащил Заяц мясо из котла и начал его уплетать да приговаривать:
— Ах, вкусное мясо! Ах, жирное мясо!
У Гиены и Обезьяны слюни потекли.
— Лезь скорее на дерево, а не то он все съест! — приказала Гиена.
Но когда Обезьяна полезла на дерево, Заяц вдруг запел:
Обезьяна не из соли —
Не боится кипятка!
Обезьяна не растает —
Лишь ошпарится слегка!
И едва Обезьяна приблизилась, Заяц наклонил котел и плеснул ей
горячим жирным наваром прямо в лицо.
4*

99

Взвыла Обезьяна от боли и свалилась на землю. Схватилась она за
лицо руками, согнулась в три погибели и пустилась бежать.
А Заяц смотрел ей вслед и хохотал:
— Ха-ха-ха! Вот так помощница у сеньоры Гиены! Схватила са­
мый большой кусок мяса и бежит домой — вон как согнулась от тяже­
сти! А Гиена сидит под деревом и чего-то ждет. Наверное, думает, что
мясо осталось здесь наверху. Ха-ха-ха!
И Заяц на дереве снова запел:
Обезьяна не из соли —
Не боится кипятка!
Унесла с собою мясо
До последнего куска!
Подумала Гиена: похоже, Обезьяна и впрямь ее обманула, и броси­
лась за ней в погоню.
А Заяц спустил тушу вниз и спрятал ее в безопасное место.
Тем временем Гиена все гналась за Обезьяной. Наконец Обезьяна
устала и остановилась, все еще держась за лицо руками.
Подскочила к ней Гиена:
— А, воровка, попалась! Отвечай, куда дела мясо?
— Ой-ой-ой, сеньора! — простонала в ответ Обезьяна. — Мясо ос­
талось на дереве, а Заяц плеснул мне горячим наваром в лицо. Ой-ойой! Умираю!
Но Обезьяна не умерла, только волосы у нее на лице повылезали,
да так и не выросли.
А Гиена бросилась назад, к тому дереву, на котором Заяц мясо ва­
рил. Но его уже и след простыл.
С тех пор Гиена гоняется за хитрым Зайцем, хочет отнять у него
тушу коровы. Гоняется, да никак не поймает!
46. Заяц и матсу
В наших краях живет один зверек, очень похожий на зайца. У него
такие же длинные уши, как у зайца, и он так же быстро бегает. Но в от­
личие от зайца, тело у него — красное. Называется этот зверек «матсу».
Однажды матсу сказал зайцу:
— Сейчас я возьму горящую головешку и подожгу эту траву. И ес­
ли не сгоришь вместе с ней, я поверю, что ты большой колдун.
Заяц сначала было отказался.
— Ты сперва сам покажи, как это делается, — сказал он. — Пойди
и спрячься в сухую траву, а я подпалю ее!
Но потом он все же согласился и укрылся в траве.
Матсу крикнул ему:
100

— Заяц, ты уже спрятался?
— Да! — ответил тот.
Матсу крикнул еще раз:
— Заяц, ты уже спрятался?
— Да, я уже спрятался! — подтвердил заяц.
Матсу взял головешку и сунул ее в траву, в которой укрылся заяц.
Трава загорелась. Пламя было очень и очень жарким.
Когда огонь погас, матсу окликнул зайца:
— Заяц, ты еще жив?
— Да, — ответил тот. — Я жив-здоров, огонь не тронул меня.
Матсу пошел на голос и увидел, что заяц сидит в земляной норе.
Глаза зайца были прикрыты пучком травы.
«Теперь я знаю, как надо прятаться от огня», — подумал матсу и
сказал:
— Я тоже закрою свои глаза травой, как и ты. Можешь разводить
огонь!
Матсу забрался в траву, и заяц поджег ее. При этом он предупре­
дил матсу:
— Братец, мне кажется, ты сгоришь в огне!
Когда пламя подобралось к матсу, зверек начал громко кричать.
Потом он обгорел и умер. Заяц сказал ему:
— Я же говорил тебе: ты сгоришь, а ты не хотел мне верить! И вот
ты погиб! Что же мне теперь с тобой делать?
Он вытащил своего друга из пепла, взвалил себе на спину и отнес к
речке. Там он зачерпнул немного воды и смочил матсу голову. Потом
полил водой все его тело, так что тот стал совсем мокрым. И тогда
матсу ожил. Заяц сказал:
— Если ты в другой раз увидишь, что люди разводят огонь, немед­
ленно убегай в горы и прячься в пещеру! Мне же можно оставаться
здесь, в траве. Я всегда смотрю, откуда и куда движется пламя, и по­
тому огонь не может меня одолеть!
47. Коварный агути
Шел ягуар по лесной тропинке и встретил черепаху. Он сразу же
схватил ее, хотел сожрать, но черепаха сказала:
— Ой, дядюшка, ты не можешь так просто съесть меня. Я объясню
тебе, что нужно сделать. Раздобудь палку и ударь меня по спине.
Чтобы срезать палку, ягуару пришлось выпустить черепаху. Чере­
паха нырнула в воду и спаслась.
Немного спустя ягуар встретил в лесу агути. Агути доедал сыр.
— Что ты ешь? — спросил ягуар. — Что-нибудь вкусное?
— Да, попробуй.
101

Ягуар отведал кусочек, и так ему понравилось, что он спросил, где
агути достал сыр.
— В яме с водой, что возле реки, — ответил агути. — Я обвязался
лианой, нырнул и выудил сыр.
— Обязательно так и сделаю, — сказал ягуар.
Он крепко обвязался лианой, агути бросил его в воду, и ягуар чуть
не утонул. Целый день он отлеживался, чтобы восстановить свои
силы.
«Убью я агути!» — решил ягуар и начал его выслеживать. Наконец
он нашел агути, который ел плод тапаро.
— О дядюшка, не убивай меня, — попросил агути. — Ешь ли ты
вот эти плоды?
Ягуар попробовал и спросил агути, как достать плоды.
— Я делаю это вот так, — объяснил агути, взял камень и нанес се­
бе сильный удар между задних лап (а там лежал плод тапаро!).
Ягуар взял камень и ударил изо всех сил себе между лапами. Он
очень заболел и должен был долго-долго лежать. Ягуар не мог есть, не
мог шевельнуться.
Когда ягуар поправился, он снова пошел искать агути, чтобы ему
отомстить, и встретил агути в горах. Ягуар схватил агути и готов уже
был его растерзать, как агути закричал:
— Дорогой дядюшка, не убивай меня! Я очень маленький, не так
уж много мяса у меня на костях! Я не еда для тебя — тебе нужно мно­
го мяса. У меня есть корова — вот эта еда для тебя! Я отдам тебе ко­
рову.
Ягуар согласился, и они отправились за коровой. Когда они при­
шли, агути сказал:
— У меня две коровы. Сначала я сброшу с горы черную. Лови ее,
но не ешь. — И агути сбросил ягуару огромный камень, который сбил
ягуара с ног. На этот раз ему пришлось пролежать под кустом четыре
месяца.
Когда ягуар поправился, он снова пошел искать агути, но не смог
его найти. Агути отправился куда-то далеко-далеко. На пути он встре­
тил человека, который выдалбливал лодку. Человек сказал:
— Дома у меня есть топор получше.
— Я схожу за ним, — сказал агути и пошел к дому. Дочь и жена
этого человека были дома.
— Ваш муж прислал меня полежать с вашей дочерью, — так при­
ветствовал их агути. Он полежал с дочерью, а потом и с матерью. По­
сле этого он ушел.
Человек ждал, ждал, но агути так и не вернулся, и человек сам по­
шел за топором.
— Ты послал агути полежать с нами? — спросили его женщины.
102

И тогда человек понял, что агути обманул его. И решил отомстить.
Много деревень прошел он, и всюду ему говорили, что агути уже
ушел дальше. Человек продолжал свои поиски. Много дней он шел
следом за агути и наконец догнал его.
Когда агути увидел человека, он убил маленького зверька, изгото­
вил мешочек, наполнил его кровью, а сам оделся в шкуру этого
зверька.
«Теперь-то уж я убью его!» — подумал человек, когда увидел агу­
ти в шкуре, и всадил в него нож. Агути выпустил немного крови из
мешочка, и кровь потекла по шкуре, хотя он вовсе не был ранен. По­
том агути выбрался из шкуры.
Человек удивился:
— Ты не умираешь, когда кровь течет из тебя?
Агути ответил:
— Да, я не умираю даже от удара ножом, — и взял у человека нож
и вонзил его в мешочек с кровью, спрятанный на груди под одеждой.
Кровь забила струей.
— И ты так можешь сделать, — сказал агути человеку.
Человек взял нож, всадил его себе в грудь и упал замертво.
Пошел агути дальше и дошел до деревни муравьев, мимо которой
никак не мог пройти — муравьи хотели его съесть. Он завернулся в
лакомый для муравьев лист. Муравьи съели лист, а агути тем време­
нем прошел мимо их деревни.
Пришел он к реке. На другом берегу стояла деревня, но агути не
мог переправиться — у него не было лодки. Подозвал он каймана, по­
просил перевезти его через реку и еще сказал:
— Только не съешь меня!
Кайман пообещал не есть его, и агути взобрался кайману на спину.
Кайман переплыл реку, но побоялся подплыть к самому берегу.
— Подплыви поближе! — убеждал его агути.
Наконец они подплыли к берегу, и агути прыгнул на землю, а когда
он прыгал, он ударил каймана по голове топором. С того времени на
макушке каймана отметинка.
Агути отправился в деревню. На дороге стояла западня, под кото­
рой ему нужно было пройти. Когда агути пробегал под нею, сорвался
большой топор и отрубил у агути кусочек хвоста. Вот почему теперь у
агути хвост-коротышка.
48. Заяц и улитка
Однажды папаша-заяц, проходя около эбенового дерева, поднял
голову и увидел, что с одной из веток свисает осиное гнездо. Подумал
заяц немного, потом взобрался на дерево, привязал к осиному гнезду
103

веревку и спустился на землю. Взяв в лапу другой конец веревки, он
уселся под деревом и стал ждать.
Сидел он, сидел, ждал-ждал и вдруг заметил: мимо ползет кумаулитка. Остановилась она, посмотрела на зайца и видит: сидит тот с
веревкой в лапе и не шевелится. Улитка спросила:
— Кум, что ты с этой веревкой делаешь?
— Тише, кума, не мешай детям заниматься! Разве ты не знаешь,
что здесь школа? Меня наняли звонить в колокол: дети приходят в
восемь часов — я звоню, уходят в десять — снова звоню. Платят мне
шесть пиастров в месяц, а еще дают полмешка риса и соленую ры­
бу— хорошее место! Жаль только, что я должен его бросить— док­
тор говорит, что мне надо поехать в деревню, там воздух лучше.
— Послушай, кум, если тебе надо уехать, уступи это место мне.
— Я уеду сегодня же, если найду кого-нибудь вместо себя.
— Я пойду на твое место!
— Хорошо, я согласен, но смотри, звони вовремя!
— Не беспокойся, кум, моей работой будут довольны! Давай мне
веревку!
Дал заяц улитке веревку и сказал:
— Слушай внимательно: на колокольне сейчас пробьет десять, и
ты начинай тоже звонить. Смотри же, не пропусти!
Заяц ускакал, а улитка под эбеновым деревом взяла конец веревки
и стала ждать. Когда в церкви зазвонили, улитка потянула за верев­
ку — но ни звука не раздалось, колокол не зазвонил.
— Мать моя, до чего же он тихий! — воскликнула улитка.
Повисла она на веревке и начала раскачиваться. Вдруг ветка сло­
малась, и осиное гнездо упало на землю. Разъяренные осы вылетели из
него и ну жалить улитку во все места.
— Айо, мать моя! — закричала улитка.
Она кинулась прочь, а осы полетели за ней и оставили ее только
тогда, когда ей стало совсем плохо.
Прошел месяц или два— улитка выздоровела. И вот как-то раз,
проползая под капустной пальмой, она увидела около нее зайца.
Улитка очень рассердилась и закричала:
— Так вот ты где мне попался, негодяй! Теперь я убью тебя!
Но хитрый заяц ответил:
— Ты что кричишь, кума? Или ты рехнулась? Ведь здесь церковь —
видишь колонны?— И он показал на стволы капустных пальм.—
Я церковный сторож, и, если ты будешь здесь кричать, мне придется
прогнать тебя!
Растерялась улитка и не знает, что ей сказать. А заяц поскакал за
дерево, обмакнул лапу в блюдечко меда, которое было у него спрятано
под папоротником, вернулся к улитке и сказал:
104

— Ну, кума, попробуй этой святой воды!
Попробовала улитка, и у нее глаза полезли на лоб от удивления:
— Бог мой, такой вкусной святой воды я еще не пробовала! Где у
вас в церкви ее держат?
— Пойдем покажу.
И заяц повел ее. Но показал он улитке не блюдечко с медом, а ог­
ромный пчелиный улей. Внутри улья было полно пчел. Заяц оставил
улитку около него и ускакал прочь. Улитка подползла к улью и ска­
зала:
— Я хочу помолиться, но сначала попью немного святой воды.
Она сунула в улей ножку. Тучей поднялся из него рассерженный
пчелиный рой и налетел на улитку. Она обезумела от боли, стала ка­
таться по земле, а потом затихла. Пчелы подумали, что она мертвая, и
улетели прочь.
Прошло месяца два или три — улитка снова выздоровела. И вот
однажды заяц отправился с визитом к дочери короля. Разговаривали
они, разговаривали, и дочь короля спросила зайца:
— Вы улитку знаете?
— Вы спрашиваете, знаю ли я улитку! Как же мне не знать ее, ко­
гда она у меня вместо лошади! Сегодня в четыре часа подойдите к
окну — и вы увидите, как я еду на ней верхом!
Выйдя из королевского дворца, заяц поскакал в лес. Он знал место,
где одна наседка высиживала цыплят, и отправился прямо к ней. Взяв
из-под нее три протухших яйца, он положил их в карман и поскакал
туда, где обязательно должна была проползти улитка. Там он сел на
камень. Когда улитка приползла, она увидела зайца и закричала:
— Ну, негодник, теперь уж ты от меня не уйдешь — я тебя убью!
Заяц притворился плачущим:
— Айо, айо, друг, убить меня совсем нетрудно — я сейчас болен и
вот-вот умру. Айо, айо, как плохо мне! Прости, кума, прости за все!
Пожалуйста, помоги мне подняться — попробую как-нибудь добрать­
ся до больницы, может, врач мне поможет. Айо, айо, будто огонь у
меня в животе! Айо!
Улитка подползла к нему поближе и почувствовала зловоние — это
заяц раздавил одно из тухлых яиц.
— Какая же от тебя вонь — подойти невозможно! — воскликнула
она.
— Айо, айо, кума, от меня пахнет потому, что я скоро умру! Айо,
меня ноги не держат! Отнеси меня в больницу, бог тебя наградит за
это!
Улитка была добрая и посадила зайца себе на спину.
— Дай мне уздечку, кума, — слишком я слаб, могу упасть.
Улитка дала зайцу уздечку.
105

— Дай мне кнут, кума, его ручкой я буду показывать тебе, куда
меня везти, а то дорогу в больницу найти трудно. Айо, когда я говорю,
в горле у меня словно огонь горит; не заставляй же меня говорить,
кума, дай мне скорее кнут, айо!
Улитка дала зайцу кнут. Уселся заяц на нее верхом, в одной лапе
кнут, в другой уздечка, и направил ее к королевскому дворцу. Ползет
улитка медленно, как и все улитки, и заяц ей и говорит:
— Эй, больница в четыре закрывается — скачи, а то опоздаем!
Улитка ползет по-прежнему. Заяц натянул уздечку:
— Скачи, я тебе говорю!
Улитка рассердилась и крикнула:
— Если не будешь сидеть спокойно, я тебя сброшу!
Заяц расхохотался:
— Попробуй, кума, попробуй!
И заяц начал хлестать ее кнутом. Хотела улитка его сбросить, да
куда там — уздечка режет ей рот, удары кнута оглушают! Пришлось
улитке пуститься вскачь. Когда она пробегала перед окном королев­
ской дочери, заяц сорвал с головы шляпу и помахал ею, приветствуя
принцессу.
Совсем недалеко было море. Заяц погнал улитку к берегу и заста­
вил ее войти в воду. Улитка не умела плавать и хотела остановиться,
но заяц гнал ее все дальше и дальше. Наконец вода накрыла ее с голо­
вой. Улитка забилась, открыла рот, чтобы крикнуть, но захлебнулась и
утонула.
А заяц вернулся на берег и, когда его одежда высохла, поскакал к
дочери короля и сказал ей:
— Никудышная лошадь эта улитка. Я продал ее тетушке-корюшке.
49. Заяц в гостях у слона
Наварил слон пива и, созвав зверей, сказал им:
— Этим пивом я буду угощать только рогатых, а безрогие пусть не
приходят!
Все звери боялись слона и слушались его. Но заяц подумал:
«Хорошее пиво у вождя. Как бы мне его отведать?»
Спрятался он в кустах и стал подкарауливать молодого оленя. Ко­
гда тот проходил мимо, заяц прыгнул ему на спину, отрезал рога и,
приклеив их себе на голову, отправился в гости к слону пить пиво.
Когда слон увидел зайца, он сказал:
— Самые лучшие рога у зайца! Пусть он разливает пиво!
Другие звери тоже стали хвалить заячьи рога. А заяц принялся раз­
ливать пиво и себе, конечно, налил больше всех. Он так много выпил
пива, что опьянел. И вот к слону пришел старый олень. Заяц спросил его:
106

— Почему ты так поздно? Разве ты безрогий?
— Я пришел посмотреть, как ты пьешь пиво,— ответил старый
олень и сел в стороне. Затем он потихоньку сказал зайцу:
— Слушай, заяц, то, что приклеено, отклеится!
Тут все стали спрашивать зайца, что шепнул ему олень; заяц же за­
смеялся и сказал, что старый олень пьян и потому не стоит обращать
на него внимания. Но олень вновь сказал, теперь уже громко:
— Заяц, то, что приклеено, отклеится!
Испугался заяц, задрожал, рога отклеились и упали. А заяц со всех
ног бросился бежать.
50. Великое падение трикстера и его месть
Однажды, когда канюк парил в воздухе, увидел он, как Манабозо
идет куда-то. Он подлетел немного к земле с расправленными крыль­
ями и услышал, как Манабозо говорит: «Канюк, ты, должно быть,
очень счастлив там наверху, где в воздухе можешь парить и видеть,
что тут на земле делается. Возьми меня себе на спину, чтобы я мог
подняться с тобой и посмотреть, как это все выглядит оттуда, где ты
живешь». Канюк спустился и сказал: «Манабозо, залезай мне на спи­
ну, я возьму тебя в небо, чтоб ты увидел, как выглядит мир оттуда, где
я живу». Манабозо подошел к канюку, но увидел, какая у того гладкая
спина, и сказал: «Канюк, я боюсь, что ты так полетишь, что я сосколь­
зну у тебя со спины. Ты уж будь поосторожнее, не носись слишком
быстро, чтоб я удержался у тебя на спине». Канюк сказал Манабозо,
что он будет осторожным, хотя птица эта решила сыграть с ним
шутку, если получится. Манабозо взгромоздился на канюка и уце­
пился за перья как только мог. Канюк разбежался, подпрыгнул, рас­
правил крылья и поднялся в воздух. Манабозо совсем оробел, когда
канюк понесся по воздуху, а когда он кружил, то так набок накло­
нялся, что Манабозо едва мог удержаться и очень боялся соскольз­
нуть. А вскоре, когда Манабозо загляделся на землю внизу, канюк
так круто взял набок, что наклонился больше обычного. У Манабозо
хватка ослабла, он соскользнул и стрелой полетел к земле. Он уда­
рился о землю с такой силой, что лишился чувств. Канюк в небе
вернулся на свое место и парил себе, разглядывая, что же произошло
с Манабозо.
Манабозо долго лежал как мертвый. Когда он пришел в себя, то
увидел, как что-то маячит перед глазами, и это уставилось на него.
Сначала он никак не мог это узнать, но когда положил руки на эту
штуку, то понял, что это его собственные ягодицы, так он весь скрю­
чился. Он поднялся и собрался было идти, как заметил над собой ка­
нюка, который радовался своей проделке.
107

Манабозо тогда сказал: «Канюк, ты сыграл со мной шутку — так
сделал, что я упал, но я сильнее тебя, и я отомщу». Канюк тогда отве­
тил: «Нет, Манабозо, ты ничего такого со мной не сделаешь, потому
что не сможешь обмануть меня. Я буду за тобой следить».
Манабозо остался, а канюк, ничего особенного в его движениях не
видя, полетел дальше. Тогда Манабозо решил превратиться в мертвого
оленя, потому что знал, что канюк любит кормиться мертвыми живот­
ными и рыбой. Тогда Манабозо пошел на такое место, которое было
видно издалека и отовсюду, лег там и превратился в тушу оленя.
Вскоре разные звери, птицы и ползающие твари, которые кормятся
такой пищей, начали собираться вокруг мертвого оленя. Канюк заме­
тил птиц, летящих к этому месту, и пристал к ним. Он облетел не­
сколько раз, чтоб посмотреть, не собирается ли Манабозо обмануть
его, а потом подумал: «Нет, это не Манабозо, это и в самом деле мерт­
вый олень». Тут он придвинулся к туше и начал выклевывать мясо из
бедра. Все глубже и глубже выклевывал канюк мясо, пока его голова и
шея не скрывались совсем в туше каждый раз, как он отщипывал
внутри кусок жиру. Неожиданно, когда канюк совсем влез с головой в
тушу, олень вскочил и весь подобрался, так что крепко зажал голову и
шею канюку. Тут Манабозо сказал: «Ага! Я тебя, канюк, все-таки
поймал, я ведь тебе и говорил, что поймаю! Ну, а теперь вытаскивай
голову!» С большой натугой канюк вытащил голову из тела, где она
была зажата, но все перья вылезли, и на голове с шеей ничего не бы­
ло — только кожа красная. Тогда Манабозо сказал птице: «Так вот я
наказываю тебя за предательство. С этих пор ты пойдешь по свету без
перьев на голове и шее и всегда от тебя будет вонять — из-за пищи,
которую ты должен будешь есть». Вот почему от этого парня-канюка
всегда так воняет и у него на голове и шее нет перьев.
51. Конец братца Волка
Тот, кто всем надоедает и сует нос не в свое дело, рано или поздно
поплатится за это. Взять вот хотя бы братца Волка. Что бы ему мирно
заниматься своими делами — так на тебе! Повел он дружбу с братцем
Лисом, и с той поры братец Кролик совсем покоя лишился. Замучила
его эта парочка своими преследованиями. А вот кончилось все ужасно
плохо для братца Волка.
Вконец затравили они беднягу Кролика. Ни днем ни ночью не было
ему покоя. Он даже из дома не мог отлучиться ни на минуту. Стоило
ему отойти на шаг — а Волк уже здесь, и вот уже недостает кого-нибудь
из крольчат. Поставил себе Кролик дом из соломы— дом сожгли.
Выстроил Кролик дом из сосновых веток — его сломали. Соорудил
108

Кролик жилище из коры — разрушили в два счета! И всякий раз, как
нападут на кроличий дом, обязательно унесут крольчонка.
Кролик себе места не находил, даже браниться стал — вот до чего
довели его! Наконец позвал он плотников да каменщиков, и те по­
ставили ему деревянный дом с кирпичным низом. После этого зажил
Кролик со своим семейством в тишине и покое. Ходил он в гости к
соседям, а вернувшись домой, усаживался у очага, покуривал трубку,
почитывал себе газетку — словом, жил, как подобает обыкновенному
семейному кролику. Пропилил он в полу отверстие, чтобы крольчиха
с крольчатами могли быстро спрятаться в подвале, если случится
какая тревога по соседству. А к двери Кролик приладил надежный
засов.
Понял Волк, что теперь уж ему здесь не поживиться, и перестал
преследовать Кролика. Малыши-крольчата были ужас до чего пугли­
вы, но сам Кролик настолько расхрабрился, что отныне, если слышал
поблизости шаги Волка, не испытывал ни малейшего страха! Даже
мурашки по спине у него больше не бегали!
Вот собрался как-то братец Кролик проведать жену братца Енота.
Только он к порогу — слышит вдруг на дороге страшный шум, возню,
топот. Не успел разобраться, в чем дело, глядь — а братец Волк уже в
доме! Крольчат как ветром сдуло, мигом в подвал скатились. Волк
весь в грязи, запыхался, едва может слово вымолвить. «Спаси меня,
братец Кролик! — хрипит. — Умоляю, спаси! Смилуйся надо мной,
братец Кролик! За мною собаки гонятся, поймают — разорвут на ку­
сочки. Слышишь? Вот они, совсем близко. Спрячь меня, пожалуйста,
куда-нибудь, чтобы собаки не нашли меня». — «Ну что ж, спрятать
можно! Прыгай живее в тот сундук, братец Волк, прыгай и устраивай­
ся там как у себя дома!» — крикнул ему Кролик.
Прыгнул Волк в сундук, а Кролик крышку захлопнул и на крючок
запер. Есть! Попался братец Волк! Подошел Кролик к зеркалу и под­
мигнул сам себе, весело так! Потом придвинул к огню качалку, уселся
поудобнее и достал из табакерки добрую понюшку табаку. Долго си­
дел так Кролик, все думал да прикидывал, а после встал и принялся
шагать по комнате. Тут Волк подал голос: «А что, братец Кролик, уш­
ли собаки?» — «Да нет, братец Волк, одна никак не желает уходить,
все принюхивается возле самого дома».
Взял Кролик чайник, наполнил его водой и поставил на огонь. «Что
это ты там делаешь, братец Кролик?» — «Да вот чайком угостить тебя
хочу, братец Волк». Подошел Кролик к полке с инструментами, взял
бурав и начал сверлить дырки в крышке сундука. «Что это ты там де­
лаешь, братец Кролик?» — «А я дырки сверлю, братец Волк, чтобы ты
там не задохнулся». Выскочил Кролик на минутку во двор, притащил
охапку дров и подбросил их в огонь. «Что это ты там делаешь, братец
109

Кролик?» — «Да вот дровец в огонь подбрасываю, чтобы ты не за­
мерз, братец Волк». Спустился Кролик в подпол и одного за другим
вытащил оттуда всех крольчат. «Что это ты там делаешь, братец Кро­
лик?»— «А я вот деткам своим рассказываю, какая у тебя добрая
душа, братец Волк». Крольчата даже лапками рты зажали, чтобы не
прыснуть со смеху.
Тут чайник закипел. Взял его Кролик и давай лить кипяток в дырки.
«Что это там шумит, братец Кролик?» — «Это ветер воет, братец Волк».
А вода тем временем все глубже просачивается, все глубже. «Кто это
здесь кусает меня, братец Кролик?» — «Это блохи, братец Волк, бло­
хи». — «Да они пребольно кусаются, братец Кролик!» — «А ты пере­
вернись на другой бок, братец Волк».— «Все равно больно, братец
Кролик!» — «Это все блохи, братец Волк, все они». — «Они сожрут
меня заживо, братец Кролик!» — завопил Волк что было силы. Это
были его последние слова — ведь с кипятком шутки плохи!
Созвал Кролик всех своих соседей и закатил веселый пир!
Если доведется вам побывать в доме братца Кролика, вы непре­
менно увидите шкуру братца Волка— она висит как раз у заднего
крыльца. Вот оно как. А все потому, что больно уж любил этот братец
Волк соваться не в свои дела!
52. Слон, бегемот и заяц-веревочник
Жил когда-то заяц-веревочник. Вил веревки, продавал их, тем и
кормился.
Однажды свил заяц толстый канат, длинный-предлинный, и прита­
щил его в лес. Видит, идет навстречу слон.
— Слон! — сказал заяц. — Давай померимся силами, кто кого пе­
ретянет.
— Это как же? — удивился слон.
— А так: ты возьмешься за один конец, я — за другой, — объяснил
заяц, — и каждый будет тянуть в свою сторону. Кто перетянет, тот
получит сто эскудо.
Слон не поверил своим ушам.
— Это ты со мной хочешь тягаться силами?
— Ага! — кивнул заяц.
— Значит, ты думаешь перетянуть меня?— не переставал удив­
ляться слон.
— Да, да! — повторил заяц. — Держись за канат, а я побегу схва­
чусь за другой конец. Как только дерну — тяни!
Дал заяц один конец каната слону, а сам побежал через лес к реке.
Там он отыскал бегемота.
ПО

— Друг бегемот! — окликнул его заяц. — Пойди-ка сюда, я тебе
что-то скажу.
— Что тебе надо? — спросил бегемот.
— Видишь этот канат? Давай меряться силами. Если ты меня утя­
нешь в воду, я плачу сто эскудо, если я тебя вытащу на берег — ты
мне заплатишь.
— Послушай, заяц! — сказал бегемот. — Ты в своем уме? Это ты
хочешь вытащить меня из реки на берег?
— Да, да! — закивал заяц.
— Ну, ладно, давай канат!
— Держи! А я побегу к другому концу. Как дерну — тащи!
Отбежал заяц в лес, ухватился обеими лапами за середину каната и
дернул.
Слон и бегемот начали тянуть канат, каждый в свою сторону. Дол­
го никто не мог пересилить. То слон вытащит бегемота на берег, то
бегемот потянет слона к реке. А заяц сел в лесу возле каната и следит
за их поединком. Как увидел он, что канат натянулся, взмахнул ножом
и перерубил его посередине.
От неожиданности слон полетел кувырком на землю, а бегемот с
шумом плюхнулся в воду. Слон бедняга так ударился головой о дере­
во, что потерял сознание. А бегемот, сорвавшись с обрыва, поднял в
реке такие волны, что всех крокодилов, которые были поблизости,
выкинуло на сушу.
На другой день оба, слон и бегемот, поплелись к знахарю лечить
свои раны. И там встретились.
— Ох, никогда бы не поверил, что заяц так силен! — пожаловался
бегемот. — Но вчера мы с ним мерились силами, и он меня чуть не
одолел.
— Постой! — сказал слон. — И меня тоже! Да заяц ли это был?
Разговорились слон и бегемот, дальше— больше, и поняли, что
заяц их одурачил, и решили они зайцу отомстить.
— Пусть только покажется в лесу! — сказал слон. — Поймаю —
живым не выпущу.
— Пусть только попробует подойти к реке, — сказал бегемот. —
Увижу — утоплю!
А заяц-веревочник в это время сидел, притаившись в кустах, и
слышал весь разговор. Прибежал домой и стал думать, как быть. Ко­
нечно, денег ему теперь ни слон, ни бегемот не заплатят. Да уж бог с
ними! Лишь бы живым остаться!
Думал он, думал и отправился в лес. Нашел там дохлую козу, со­
драл с нее шкуру. Шкура была старая, вся червями и муравьями изъ­
еденная. Напялил ее заяц на себя и стал похож на старую больную ко­
зу, такую облезлую, что смотреть противно!
111

Подошел заяц к реке, увидал его бегемот и удивился:
— Эй, коза, что с тобой приключилось?
— Это все козни зайца! — услышал он в ответ. — Он знает страш­
ное заклятие. Стоит кому его обидеть — он на того напускает червей
да муравьев. Видишь, что стало с моей шкурой!
— Послушай! — сказал испуганно бегемот. — Если встретишь
зайца, передай ему, что я на него зла не держу. Пусть ходит к реке,
когда хочет, я ему всегда рад!
— Ладно!— ответил заяц из-под козьей шкуры. И отправился в
лес.
В лесу он отыскал слона.
— Послушай, коза! — сказал слон. — Что с тобой? На тебе живого
места нет!
— Это все заяц! Недавно обидела я его, вот он и наслал на меня эту
напасть. Сказал какое-то страшное заклятие, и с тех пор мою шкуру
точат черви и муравьи.
— Знаешь что, коза! — сказал испуганный слон. — Если увидишь
зайца, передай ему, что я на него не сержусь. Пусть ходит по лесу,
когда хочет!
— Ладно! — ответил заяц из-под козьей шкуры.
Прибежал он домой, сбросил дырявую шкуру. А потом пошел на
берег реки.
Увидел его бегемот, встревожился.
— Ах, вот наш силач! — забормотал он. — Тебе старая коза пере­
дала, что я всегда рад тебя видеть?
— Если рад, плати сто эскудо! — ответил заяц. — Ведь я тебя по­
бедил? Да или нет?
— Да, да! — поспешил согласиться бегемот.
И скрепя сердце заплатил зайцу сто эскудо.
Прямо от бегемота отправился заяц в лес отыскивать слона.
— А, друг мой заяц! — приветствовал его слон. -— Тебе старая коза
передала мои слова?
— Какие слова?
— Что я тебе всегда рад и зла на тебя не таю.
— Значит, ты признаешь, что я тебя победил? Да или нет? Если
да — плати деньги!
— Да, да! — сказал слон.
А про себя подумал: «Лучше уж заплатить сто эскудо, чем с этим
зайцем связываться!»
И уплатил.
С тех пор зайцы бегают где хотят, и по лесу, и у реки, и ни бегемо­
ты, ни слоны их никогда не трогают.
112

53. Обезьяна и заяц
Однажды разговорились заяц и обезьяна.
Обезьяна сказала:
— Старший брат заяц, я могу просидеть целый день и не чесаться.
Заяц ответил:
— Сестрица обезьяна, это трудно.
— Клянусь бородой моего отца, я могу просидеть весь день и не
чесаться!
Тогда заяц сказал:
— Сестрица обезьяна, а я смогу просидеть целый день и не огля­
дываться.
— Нет, заяц, в это трудно поверить.
— Я поклянусь, чем хочешь, что просижу весь день не огляды­
ваясь.
— Тогда давай завтра попробуем.
Утром обезьяна и заяц уселись и начали наблюдать друг за другом.
До самого полудня обезьяна не чесалась, а заяц не оглядывался.
Потом зайцу захотелось оглянуться. Он сказал:
— Сестрица обезьяна, когда была большая война, пули так летали,
что только поворачивайся! — говоря так, заяц оглядывался.
Задумалась обезьяна. Думала, думала и сказала:
— Братец заяц, еще в прошлую войну пули так на нас сыпались,
совсем как дождь. Если пуля падала рядом с нами, мы их хватали и
отбрасывали, хватали и отбрасывали вот так! — говоря это, обезьяна
почесалась.
Заяц и обезьяна поняли друг друга. Оба рассмеялись.
У бамара есть поговорка: «От всего легко избавиться, кроме при­
вычки».
Привычка — что теплая одежда: когда жарко, мы ее снимаем, ко­
гда холодно — надеваем. К чему человек привык, от того он в один
день не отвыкнет.
54. Заяц и буйвол
Однажды заяц увидел, как буйвол рогами ломает дерево, чтобы за­
пасти себе дров.
«А я чем хуже? — подумал заяц. — Я тоже так могу».
Разбежался он да как стукнется лбом о ствол дерева. Так стукнул­
ся, что голова у него ушла в плечи.
Завопил заяц не своим голосом. Услышал его буйвол. Смотрит —
что такое? Прыгает заяц без головы! Подошел он ближе и увидел, что
113

голова зайца ушла в плечи. Схватил зайца за уши, потянул. Голова у
зайца встала на место, только уши с тех пор длинные.
Побежал заяц домой. И поклялся больше не подражать буйволу.
То, что может рогатый, безрогому не под силу!
55. Колофаны
Был когда-то великий король, который жил в большом прекрасном
доме. В саду вокруг дома росли все деревья, какие только есть на све­
те. У короля было много денег и большие стада, только одного ему не
хватало: в бассейне его не было ни капли воды — он высох.
И вот однажды задумался король: как бы ему достать воды для
бассейна? Наконец он позвал лошадь и сказал ей:
— Отправляйся к бабушке-паучихе и спроси у нее, что нужно сде­
лать, чтобы потекла вода. И смотри — только туда и обратно, я тебя
жду!
Лошадь ответила:
— Хорошо, ваше величество!
Прискакав к дому паучихи, она сказала:
— Добрый день, добрый день, бабушка-паучиха! Король спраши­
вает вас, что нужно сделать, чтобы в бассейн потекла вода?
Паучиха привстала на ножки, пристально посмотрела на лошадь и
ответила:
— Скажи королю, пусть рубит колофаны — тогда вода потечет.
Лошадь поскакала галопом, но по дороге споткнулась о пень тамбалакока. Ей было очень больно, и она не удержалась и обругала тамбалакок. Наконец лошадь вернулась к королю.
Король спросил у нее, что сказала паучиха, и лошадь, все мысли
которой были заняты только тамбалакоком, ответила:
— Паучиха сказала, чтобы вы рубили тамбалакок — тогда вода по­
течет в бассейн.
Обрадовался король и велел вырубить весь тамбалакок, который
рос около его дома, но вода так и не потекла. Король очень рассердил­
ся, велел схватить лошадь и отрубить ей голову. После этого он при­
казал позвать корову. Когда корова пришла, король послал и ее к ба­
бушке-паучихе. Паучиха сказала ей то же самое:
— Пусть рубят колофаны!
На обратном пути корове захотелось есть. Она стала искать траву,
но травы вокруг не было, и корова начала есть нежную листву эбено­
вого дерева. Листья его были горькие. Когда корова вернулась, король
спросил у нее, что сказала паучиха. Во рту у коровы было полно горь­
ких листьев, и она ответила:
114

— Паучиха говорит, что надо рубить эбеновые деревья.
Обрадовался король и велел срубить все эбеновые деревья, но вода
так и не потекла, бассейн так и остался сухим. Снова рассердился ко­
роль и велел убить корову.
Тогда пришел к королю папаша-заяц и стал удивляться:
— Почему вы, ваше величество, даете поручения таким дуракам? У
вас есть я, а вы посылаете других!
— Хорошо, кум, иди.
Заяц отправился к паучихе, и паучиха ему сказала:
— Да рубите же колофаны!
Заяц поскакал назад к королю и по дороге встретил охотника с
ружьем. Брр! Испугался заяц и бросился в сахарный тростник, спря­
тался под опавшими листьями и просидел там три дня. Потом ночью,
когда стало совсем темно, заяц вылез и поспешил к королю. Однако,
как ни чесал он свою голову, вспомнить название дерева ему так и не
удалось, и он сказал королю:
— Рубите деревья бадамье!
Срубили деревья бадамье, но вода в бассейн так и не потекла. Ко­
роль отрубил зайцу голову и велел отнести его на кухню — половину
изжарить, а другую приготовить в вине.
Загрустил король: по-прежнему сух его бассейн. И тут к королю
пришла черепаха и попросила, чтобы он послал к паучихе ее. Хоть и
грустно было королю, но тут он не выдержал и рассмеялся:
— Когда же ты, кума, вернешься?
— Когда вернусь, не знаю, ваше величество, но ответ у вас обяза­
тельно будет.
Король согласился, и черепаха отправилась к бабушке-паучихе.
Медленно-медленно ползла она, но нигде не останавливалась и не
сворачивала с дороги. Наконец добралась она до дома паучихи и
спросила у нее, что нужно сделать королю, чтобы к нему в бассейн
потекла вода. На этот раз паучиха рассердилась:
— Надоели вы мне с этим бассейном! Нет воды — лейте пальмовое
вино, мне-то что за дело!
Черепаха стала уговаривать паучиху, и наконец та сказала:
— Рубите колофаны!
Черепаха поползла назад. Месяца через три король увидел ее вда­
леке и спросил жену:
— Вы любите черепашье мясо? По-моему, сегодня оно будет у нас
на обед.
И чтобы не терять времени, король позвал своего повара.
Повар пришел, а тут как раз и черепаха приползла. Король ее
спрашивает:
— Ну как?
115

— Как? Рубите колофаны, ваше величество, и в бассейн потечет вода.
Король подумал, что над ним снова хотят подшутить, очень рас­
сердился и сказал черепахе:
— Я велю срубить колофаны, но если вода у меня в бассейне не
появится, то в моем котле сегодня будет вариться черепаха.
Плотник короля срубил все колофаны, и что вы думаете?
Из земли вокруг бассейна начала сочиться вода, и — о чудо! —
бассейн наполнился.
Король так обрадовался, что сказал повару:
— Режь индеек, режь гусей, режь цесарок, режь голубей! Вечером
я устраиваю большой обед— будут крестины бассейна, и не какиенибудь мышиные, а королевские!
Они много ели, они много пили — но вы, может, думаете, что они
пили воду из бассейна? Как бы не так, король не дурак: эта вода для
купанья, а пили они вино и ликер. Попросил я стаканчик, а они мне —
под зад коленом, вот здесь я и упал.
56. Черепаха и обезьяна
Как-то в полдень на берегу реки обезьяна и черепаха неторопливо
беседовали в тени большого дерева о том, что было, что есть и что
будет. Вдруг они увидели, что мимо по реке плывет вырванное с кор­
нями банановое дерево.
— Неплохо бы выловить это дерево и посадить, — сказала обезьяна.
— А ты умеешь плавать? — спросила ее черепаха.
— Я не умею, но зато умеешь ты, — отозвалась обезьяна.
— Хорошо, я выловлю дерево,— сказала черепаха,— но давай
уговоримся, что поделим его и верхняя часть, с листьями, будет моя.
Обезьяна согласилась, но, когда черепаха вытащила дерево на бе­
рег, обезьяна взяла листья себе, а черепахе отдала только корни.
Обезьяна была сильнее, и черепахе не оставалось ничего другого, как
согласиться взять оставленную ей часть, отнести в лес и там посадить.
Верхняя часть дерева, которую забрала себе обезьяна, быстро засо­
хла, а часть, доставшаяся черепахе, выросла и скоро уже гнулась под
тяжестью спелых бананов.
Узнав, что у черепахи созрели бананы, обезьяна пошла навестить ее.
— Я отдам тебе половину бананов, если ты заберешься на дерево и
сорвешь для меня плоды, — сказала черепаха.
— С удовольствием! — воскликнула обезьяна и в один миг оказа­
лась на верхушке дерева.
Там она стала не спеша срывать и есть бананы, бросая кожуру вниз,
черепахе. Бедная черепаха, не умевшая лазить по деревьям, ничего не
могла поделать с обезьяной.
116

«Я знаю, что сделать», — наконец сказала себе черепаха.
Она набрала палок с острыми концами и натыкала их под деревом,
а потом закричала:
— Охотники,охотники!
Обезьяна очень испугалась и, надеясь спастись, прыгнула вниз,
прямо на острые палки. Они проткнули ее насквозь, и через несколько
часов она умерла. Так слабая черепаха отомстила сильной и лживой
обезьяне.
Когда обезьяна умерла, черепаха содрала с нее шкуру, а мясо вы­
сушила и продала другим обезьянам. Но к мясу прилипли кое-какие
клочки шерсти. Обезьяны, купившие мясо, увидели их и поняли, что
черепаха убила их соплеменницу. Поняв это, они схватили черепаху и
отвели к своему вождю на суд.
Когда вина черепахи была установлена, вождь обезьян приговорил
ее к сожжению.
— Я не боюсь огня, — сказала, услышав приговор, черепаха. —
Разве вы не видите, сколько у меня на панцире красного цвета? Мой
отец не раз сжигал меня.
— Если она не боится огня, порежьте ее на куски! — сердито ска­
зал вождь.
— И этого я не боюсь, — сказала хитрая черепаха. — Разве вы не
видите, что у меня вся спина в шрамах? Мой отец резал меня без конца.
— Что нам делать с ней? — стали спрашивать друг друга обезьяны.
— Давайте утопим ее в реке, — предложила одна из них.
Услышав это, черепаха очень обрадовалась, но притворилась, что
очень боится такой казни, и стала умолять обезьян не бросать ее в реку.
Обезьяны, довольные тем, что наконец придумали способ распра­
виться с черепахой, потащили ее к реке и бросили в воду.
Черепаха отплыла подальше от берега, высунула из воды голову и
стала потешаться над обезьянами.
Так черепаха перехитрила глупых обезьян и спасла свою жизнь.
57. Почему у черепахи щит из кусочков
Однажды был на небе праздник; позвали на этот праздник грифа и
черепаху. Вот черепаха и говорит грифу:
— Давай поспорим, кто придет на небо первым.
Согласился гриф и тут же стал укладывать себе еду в большую
корзину. Пришла ночь, легли они спать, договорившись отправиться в
путь наутро. Только гриф уснул, как черепаха влезла в его корзину и
притаилась там. На рассвете гриф взял на плечи корзину, расправил
крылья и полетел на небеса. Поставил он там корзину и пошел по­
смотреть, что на небе нового. А черепаха меж тем потихоньку вы117

ползла из корзины и тоже отправилась поглядеть, что делается вокруг.
Гуляла она, гуляла и к вечеру встречает грифа. А тот уж и ждать ее
перестал.
— А! — говорит он. — Доползла наконец?
— А как же! — отвечает черепаха. — Я ведь уже целый день здесь.
Так гриф проиграл этот спор.
Когда праздник окончился, он и говорит черепахе:
— Давай-ка теперь спорить, что спущусь первым я.
— Ладно! — ответила черепаха.
Гриф расправил крылья и полетел на землю, а черепаха доползла
до края небес и бросилась вниз. Но когда земля была уже совсем
близко, черепаха вдруг увидела под собою огромную скалу и поняла,
что сейчасразобьется о нее. Тогда она громко закричала:
— А ну, прочь с дороги, скала, а не то я тебя расшибу!
Скала посторонилась, и черепаха грохнулась прямо на землю, от­
чего грудь ее расплющилась, а панцирь раскололся.
Посмотри на черепаху — сам увидишь.
58. Боевая команда большой черепахи
Черепаха пошла на тропу войны и по дороге повстречалась с койо­
том. Он спросил:
— И куда же ты направляешься, внучек?
Черепаха отвечала:
— Я на тропе войны.
Койот спросил:
— И куда же ты направляешься?
— Я иду к лагерю, где много людей, — отвечала черепаха. — По­
кажи-ка мне, как ты бегаешь.
Койот побегал. Черепаха сказала:
— Быстро ты бегать не можешь, я тебя не возьму.
Черепаха пошла дальше и повстречала лиса.
— Ну, братец, и куда же ты направляешься? — спросил лис.
— Я на тропе войны, — отвечала черепаха.
— И куда же ты направляешься? — спросил лис.
— Я иду туда, где много людей, — отвечала черепаха.
— Можно и мне с тобой? — спросил лис. Черепаха сказала:
— Покажи-ка мне, как ты бегаешь.
Лис побегал, да так быстро, что черепаха едва могла уследить за
ним. Черепаха сказала:
— Быстро ты бегать не можешь, я тебя не возьму.
Черепаха пошла дальше. Над ней пролетал ястреб и услышал, как
черепаха говорила:
118

— Я на тропе войны и ищу людей, чтоб пошли со мной.
Ястреб спросил:
— Братец, что ты сказал?
— Я на тропе войны, — отвечала черепаха.
— Можно я пойду с тобой? — спросил ястреб.
— Покажи-ка мне, как ты умеешь летать, на что ты способен, —
сказала черепаха.
Ястреб полетел так быстро, что черепаха на время потеряла его из
виду. Когда ястреб вернулся, черепаха сказала:
— Быстро ты летать не можешь, я тебя не возьму.
Черепаха снова пошла дальше и все говорила:
— Я на тропе войны, я ищу людей, чтоб пошли со мной.
Подскочил кролик и спросил:
— Можно я пойду?
— Покажи-ка мне, как ты бегаешь, — сказала черепаха.
Кролик побегал — и побегал быстро. Черепаха сказала:
— Быстро ты бегать не можешь, я тебя не возьму.
Черепаха пошла дальше, приговаривая:
— Я ищу людей, чтоб пошли со мной.
Подскочил кремневый ножик и спросил:
— Можно я пойду с тобой, братец?
— Можно, если ты умеешь быстро бегать, — отвечала черепаха. —
Покажи-ка мне, как ты бегаешь.
Хотел ножик побежать, да не вышло.
— Годится! — сказала черепаха. — Пойдем со мной.
Пошли они дальше, а черепаха все приговаривала:
— Я ищу людей, чтоб пошли со мной на тропу войны.
Подскочила щетка для волос.
— Что ты сказала? — спросила щетка.
— Я на тропе войны, — отвечала черепаха.
— Можно я пойду с тобой? — спросила щетка. Черепаха сказа­
ла:
— Покажи-ка мне, как ты бегаешь.
Хотела щетка побежать, да не вышло. Черепаха сказала:
— Годится! Пойдем с нами.
Пошли они дальше, а черепаха все приговаривала:
— Я на тропе войны, я ищу людей, чтоб пошли со мной.
Подскочило шило и спросило:
— Можно я пойду с тобой?
Черепаха сказала:
— Покажи-ка мне, как ты бегаешь.
Хотело шило побежать, да не вышло.
— Годится! — сказал черепаха. — Пойдем с нами.
119

Так шли они вчетвером и пришли к большому лагерю. Черепаха
послала ножик в лагерь. Пошел ножик в лагерь. Один человек заметил
его и взял к себе домой. Когда он хотел разрезать мясо, ножик порезал
ему пальцы, и этот человек выбросил ножик за дверь. Вернулся ножик
к черепахе и говорит:
— Меня подняли, а когда человек хотел разрезать мясо, я порезал
ему руку, и он выбросил меня за дверь, так я вернулся.
Черепаха сказала:
— Отлично! Теперь, щетка, иди ты и посмотри, что тебе удастся
сделать.
Пошла щетка в лагерь. Подняла ее девушка и начала причесывать­
ся. Щетка выдернула у девушки волосы, и девушка выбросила щетку
за дверь, и та вернулась. Она сказала:
— Братец черепаха, там есть девушка, и у нее красивые волосы.
Хотела она мной причесаться, а я выдернула у нее волосы, и она меня
выбросила. Смотри-ка, вот у меня тут ее волосы!
— Хорошо сработано! — сказала черепаха.
— Теперь иди ты, шило, и держись молодцом! — сказала черепаха.
Пошло шило в лагерь, и подняла его старуха. Начала она шить себе
мокасины, а шило возьми да и воткнись ей в палец. Выбросила его
старуха, вернулось шило и говорит:
— Братец черепаха, я крепко насолил одной женщине. Она шила
мной мокасины, а я воткнулся ей в палец, и она меня выбросила.
— Хорошо сработано, братец! Теперь мой черед, — сказала чере­
паха.
Пошла черепаха в лагерь. Увидели ее люди и говорят:
— Это еще что такое? Поглядите-ка на черепаху — она же на тро­
пе войны! Давайте-ка ее убьем!
Взяли они ее и говорят:
— Положим-ка ее на горячие угли!
— Правильно,— говорит черепаха,— это мне подходит! Я как
начну ногами ерзать, так всех вас и обожгу!
Люди говорят:
— Верно! Давайте поставим котел на огонь, а ее бросим в кипяток!
Черепаха говорит:
— Славно! Бросьте меня туда, так я кое-кого из вас ошпарю!
Люди говорят:
— Верно! Давайте бросим ее в реку!
Черепаха говорит:
— Не делайте этого! Я боюсь! Я боюсь!
Люди говорят:
— Она боится воды — давайте ее туда и бросим!
А черепаха все кричала да кричала:
120

— Я боюсь! Не бросайте меня в воду!
Вот люди и бросили черепаху в воду. Выплыла черепаха на по­
верхность и говорит:
— Эй, вы! А я вас обманула! — и высунула язык.
Люди подняли ножик, щетку и шило и пустили их в дело. Черепаха
осталась в воде и всякий раз, как только люди подходили к воде, она
говорила:
— А я вас обманула — я живу в воде!
И люди бросали в нее камни, а она ныряла.
59. Как шакал и лев охотились вместе
Однажды лев и шакал отправились вместе охотиться. Первым вы­
стрелил лев и промахнулся, затем выстрелил шакал и попал в цель.
Обрадовался шакал, закричал:
— Попал, попал!
Обернулся лев и посмотрел на него свирепо. Испугался шакал и
сказал:
— Брат моей матери, это ты попал!
Стали они догонять раненого зверя. Прошел шакал мимо стрелы
льва, будто и не заметил ее. Вот вышли они на то место, где расходи­
лись дороги. И шакал сказал:
— Дядюшка, ты устал, остановись и отдохни здесь.
Остался лев. Отошел шакал подальше, ударил себя по носу, пошла
кровь. Когда шел он обратно, кровь капала на землю и оставался след,
будто от раненого зверя. Вернулся шакал туда, где ожидал его лев, и
сказал:
— Я не нашел ничего, но видел кровавый след. Поди-ка ты лучше
сам поищи, а я пойду по другой дороге.
Так они и сделали. Шакал быстро отыскал убитого зверя и стал
есть самые вкусные части. Залез он весь внутрь зверя, только хвост
снаружи остался. Ничего не нашел лев, вернулся назад и увидел хвост
шакала. Схватил лев шакала за хвост, вытащил его и ударил о землю.
Вскочил шакал и стал причитать, что несправедливо обидел его лев:
— Брат моей матери, я ведь хотел только отобрать для тебя луч­
шую часть!
— Хорошо, — сказал лев, — пойдем за нашими женами!
— Что ты, дядюшка! — ответил хитрый шакал. — Я схожу сам, а
ты оставайся здесь.
Согласился лев. Вот отправился шакал, захватив два куска мяса, за
женами. Пришел шакал к дому льва. Увидели его львята, обрадова­
лись, стали они кричать:
— Вот пришел наш дядя, он принес нам мяса!
121

Заворчал шакал, дал им плохой кусок, а сам пошел домой и велел
жене отправляться с ним за добычей. Львица тоже захотела пойти, но
шакал сказал, что лев сам придет за ней.
Отправился шакал со своей семьей в то место, где лежало убитое
животное. По дороге он залез в колючий кустарник и исцарапался до
крови. Пришел шакал ко льву и говорит:
— Вот как поцарапала меня твоя жена, когда я говорил ей, что ты
зовешь ее. Иди за ней сам!
Очень разгневался лев и отправился домой. А шакал сказал жене:
— Давай поскорее натаскаем камней.
И стали они таскать камни еще и еще, пока не нагромоздили боль­
шую кучу. Тогда перенесли они все мясо и забрались туда сами. Когда
лев вернулся со своей женой, шакал закричал ему:
— Брат моей матери, пока ты ходил, мы выстроили большую баш­
ню, чтобы лучше было высматривать добычу.
— Хорошо, — сказал лев, — но я хочу тоже влезть наверх.
— Конечно! — ответил шакал. — Я сейчас спущу тебе веревку.
Лев обвязал себя веревкой, и шакал потянул его наверх. Когда лев
был уже близко, шакал перерезал веревку и закричал:
— Ах, ах, какой ты тяжелый! Жена, дай мне другую веревку!
А сам говорит ей:
— Давай старую веревку!
Льва опять привязали и потащили его наверх. Но шакал перерезал
веревку, и лев снова упал. Тогда шакал крикнул:
— Ох! Надо тебя поднять немного, тогда я опущу тебе в рот хоро­
ший кусок мяса! Жена, приготовь самый хороший кусок мяса!
А сам велел ей раскалить камень и намазать его салом. Затем ша­
кал опять потянул льва вверх. Когда они немного приподняли льва,
шакал опустил ему в пасть раскаленный камень. Взвыл тут лев, а ша­
кал засмеялся и сказал:
— Беги скорее к ручью и запей водой это жареное мясо.
60. Львиный хвост
Проголодался однажды шакал. Он с утра бродил в поисках пищи;
то рыскал по оврагам, то крался в подлесках, но ничего не нашел —
или потому, что все животные были очень осторожны, или ветер дул
не в ту сторону. Голодный, с поникшим хвостом, возвращался шакал
домой. Внезапно вкусный запах коснулся его ноздрей. Кто-то варил
мясо. Тощее тело шакала вытянулось, и он поспешно бросился в на­
правлении, откуда дул ветер.
Чутье скоро привело его к желанной цели. В недостроенной хижи­
не льва на пылающем очаге стоял горшок.
122

— Добрый вечер, вождь лев!— почтительно приветствовал льва
шакал. — Как вы поживаете?
— Хлопотно, очень хлопотно, — проворчал лев недовольным го­
лосом. — Перед заходом солнца пойдет дождь, а я должен успеть по­
крыть соломой кровлю, иначе мой дом будет испорчен.
— Хо! — сказал гость. — Здесь уже почти нечего делать. Если вы
накормите меня, я охотно помогу вам.
— Ладно, — согласился лев, — но мы должны окончить все до
дождя, а здесь даже солнечный вечер очень короткий.
Не теряя времени, шакал принялся за осуществление своего
плана.
— Великий вождь, вам лучше работать снаружи,— сказал он
льву, — свет там ярче, а мои глаза достаточно остры и в темноте.
Лев согласился с предложением, и работа закипела. Когда уклады­
вался последний ряд соломы, шакал спросил льва:
— Я слышал, великий вождь, что ваш хвост однажды побывал в
ловушке...
— Мой хвост в ловушке? Вздор! — вскричал возмущенный лев. —
Кто имел наглость сказать это?
— В самом деле? — спросил шакал не очень уверенным голосом.
— В самом деле?! Конечно! Посмотри! — И чтобы доказать, каким
замечательным хвостом он обладает, лев просунул его через кровлю в
хижину.
Шакал был побежден.
— Превосходный, изумительный! — стал восторгаться он. — Са­
мый замечательный из всех, которые я видел! Можно его потрогать?
Пусть он повисит здесь, чтобы я мог любоваться им.
Тем временем крыша была готова.
— Работа возбуждает аппетит, — сказал лев. — Давай поедим. Ты
помешай мясо, пока я слезу с крыши.
Шакал заторопился к горшку. Вдруг сверху раздался сердитый
крик льва:
— Пусти меня! Я не могу спуститься вниз! Пусти меня! Мой хвост!
Мой бедный хвост!
— Что случилось? Почему вы задерживаетесь? — спросил шакал,
проглотив кусок жирного мяса.
— Мой хвост зажат! Ты крепко пришил его! О мой хвост!
— Я?! Я не мог сделать такую вещь!.. Однако при таком свете...
вполне возможно, — сказал шакал, неторопливо жуя мясо.
— Пусти меня! Сейчас же! — закричал взбешенный лев.
— Ладно, — сказал шакал, когда мясо было съедено, — но сначала
я должен сходить к соседу и взять у него нож, чтобы не испортить ваш
хвост.
123

Шакал побежал прочь и не останавливался до тех пор, пока не дос­
тиг своего дома.
С тех пор хвост у льва такой, каким мы сейчас его видим.
61. Ягуар и опоссум
Опоссуму уже не раз удавалось перехитрить ягуара, и тот был
очень зол на него. Он решил выследить опоссума и съесть. Только
никак это ему не удавалось.
Как-то раз крался ягуар по лесу и услышал у себя над головой шо­
рох: чшо-чшо. Глянул он наверх и увидел своего заклятого врага —
опоссум сидел на дереве и отдирал длинную лиану. Опоссум тоже
увидел ягуара. «Ну, беда! — подумал он. — Если мне не удастся снова
перехитрить его — конец».
— Знаешь, я чувствую, что надвигается страшная буря! — закри­
чал он ягуару. — Помоги-ка скорей отодрать эту лиану; хочу привя­
зать себя к дереву — как бы меня не унес ураган!
— Сначала привяжи к дереву меня! — закричал перепуганный ягу­
ар. — Ведь я же гораздо тяжелее тебя — того и гляди ураган унесет
меня первым!
Опоссуму этого только и надо было. Велел он ягуару схватиться
всеми четырьмя лапами за дерево и крепко-накрепко привязал его к
стволу.
— Вот так! Счастливо оставаться, — насмешливо сказал он ягуа­
ру, — а меня тебе не поймать!
Долго висел ягуар на дереве и, наверное, висел бы еще дольше, если
бы не приползли термиты, надумавшие построить себе здесь жилище.
— О термиты! — взмолился ягуар. — Будь вы смелыми, добрыми,
вы перегрызли бы эти лианы и освободили меня!
Термиты сжалились над ним. Целую ночь и целый день работали
они, пока не перегрызли лианы. Как только ягуар оказался на свободе,
он прежде всего сожрал всех термитов, а затем снова пустился в пого­
ню за обидчиком.
Опоссум так боялся мести ягуара, что стал выходить из своего жили­
ща только по ночам; но ягуару удалось все же выследить тропинку, ко­
торая вела к дому опоссума; ягуар старательно ее расчистил, а в середи­
не вырыл яму и прикрыл ветками; потом притаился и стал ждать ночи.
— Погляди, как хорошо я расчистил дорожку! — крикнул он опос­
суму, как только тот вышел из своего дома. — Пройдись-ка по ней,
сам увидишь — не осталось ни единой колючки.
— Спасибо, — отвечал опоссум, который сразу же догадался, что
ягуар говорит это неспроста. — Но только первым должен пройтись
по ней ты!
124

Ягуар, забыв обо всем, гордо пошел первым и сразу же провалился
в западню, которую приготовил для опоссума. А тот и был таков!
Настало время летней жары. Солнце палило невыносимо. Высохли
все ручьи; только на дне реки оставалось еще немного воды.
«Ну, теперь опоссум не уйдет от меня, — сказал себе ягуар. — Он
уж непременно придет сюда напиться, и тогда я поймаю его».
Но опоссум, придя к реке, прежде чем спуститься, стал вниматель­
но оглядывать берег и сразу же заметил притаившегося ягуара. Он
решил не пить, а потихоньку ушел домой, раздумывая, как бы ему из­
ловчиться и ходить к реке так, чтобы не попасться в лапы к ягуару.
И вот опоссум придумал: пошел он в лес, сделал зарубку на боль­
шой рябине и весь вымазался ее клейким соком; потом он стал катать­
ся по сухим листьям; листья налипли на него — он был с головы до
ног покрыт ими.
— Кто ты такой? — закричал ягуар, когда невиданный зверь подо­
шел к реке.
— Я зверь по имени Сухой Лист, — отвечал опоссум.
— Когда будешь пить, Сухой Лист, влезь в воду: хочу посмотреть,
настоящая ли у тебя шкура.
Опоссум послушался и влез в воду, но рябиновый сок в воде не
растворяется, и листья так и не отлипли от его шкуры.
С этого времени опоссум каждый день преспокойно приходил к
реке пить, и так продолжалось до самых больших дождей.
62. Койот и опоссум
Раз койот подошел к холму и притворился, будто он его подпирает.
Проходил мимо опоссум.
— Что ты здесь делаешь, дорогой друг? — спросил он койота.
— Я подпираю холм, чтоб он не упал. Не хочешь ли мне помочь
мне?
— С большим удовольствием, — согласился опоссум.
— Тогда становись на мое место, — сказал койот, — а я пойду по­
ищу чего-нибудь поесть для нас с тобой. Только не вздумай уйти! Ес­
ли отойдешь, холм сразу свалится на тебя.
И койот убежал.
Его очень долго не было. Опоссум устал ждать. «Я, пожалуй, уйду.
Какое мне дело, упадет холм или нет! Очень уж есть хочется — пойду
поем», — подумал он и побежал прочь.
Опоссум отбежал далеко-далеко, оглянулся и увидел, что холм
стоит как ни в чем не бывало. Рассердился опоссум на койота и ре­
шил: «Найду койота и убью его, чтобы он больше никогда не смел
меня обманывать».
125

И он отправился в путь.
Подошел к дереву и видит — сидит на дереве койот.
— Ты обманул меня. Зачем ты сказал, что холм вот-вот упадет и ты
подпираешь его? Ты оставил меня там держать холм и обещал при­
нести чего-нибудь поесть. Ты долго не возвращался, я отошел от хол­
ма, а он вовсе и не упал! Сейчас ты поплатишься за то, что обманул
меня!
— Это не я обманул тебя. Должно быть, это был тот койот, кото­
рый только что пробегал мимо. Не сердись на меня. Лучше подойди
поближе и съешь чиримойю.
— Я не могу взобраться на дерево. Брось мне чиримойю, — попро­
сил опоссум.
Койот сбросил ему спелую чиримойю, и опоссум ее съел.
— Как вкусно! Брось еще!
Койот взял и бросил ему совсем незрелую чиримойю; она застряла
у опоссума в горле, а койот тем временем убежал.
Бедный опоссум так и лежал под деревом, пока к нему не подполз­
ли муравьи и не вытащили у него из горла чиримойю. Тогда опоссум
снова бросился бежать за койотом.
Он увидел койота, как раз когда тот ел туну, и сказал ему:
— Зачем ты бросил мне незрелую чиримойю?
— Это не я. Я только что пришел сюда. Не сердись. Лучше подой­
ди ко мне и попробуй туну, — ответил койот.
— Я не могу забраться на дерево. Кинь мне туну!
Койот потихоньку очистил туну от колючек и бросил ее опоссуму.
Опоссум с удовольствием съел. Тогда койот сорвал другую туну и го­
ворит опоссуму:
— Открой рот, я кину тебе еще одну туну.
Хитрый койот кинул туну прямо с шипами в рот опоссуму, и она
застряла у него в горле. Койот убежал, а опоссум даже крикнуть не
мог.
Снова приползли к нему муравьи и вытащили туну с шипами из
горла у опоссума. И снова побежал опоссум искать койота, но так и не
нашел.
63. Рафосса, Рафаналука и Равуанцира
Говорят, как-то раз Рафосса и Рафаналука пошли в гости к Раундиане. По дороге Рафосса сказала Рафаналуке:
— Если у меня заболят зубы, нарви листьев вон с того дерева. Они
мне очень хорошо помогают.
На самом деле фосса говорила неправду, она просто хотела обма­
нуть фаналуку во время обеда. Фосса повторила свою просьбу пять
126

раз и каждый раз указывала на другое дерево. Когда они пришли, Ра­
ундиана отвела их в чистую хижину, устроенную специально для гос­
тей. Рафосса и Раундиана по всем правилам приветствовали друг
Друга.
— Как ты поживаешь? — спросила Раундиана у Рафоссы, которая
считалась старшей.
— Хорошо, — ответила Рафосса.
— Здоровы ли твои родные? Здесь у нас все здоровы.
— У нас тоже все здоровы. Несчастье не заглядывало в наш дом.
Мы пришли просто так, потому что долго тебя не видели.
— В добрый час, если вы все здоровы. Раз вы пришли ко мне в гос­
ти, я поцелую ваши ноги.
— Я ни за что тебе не позволю!
На этом приветствия кончились.
Раундиана и Рафосса приходились друг другу родственницами, а
Рафаналука была просто служанкой Рафоссы. Раундиана дала гостям
фахану — кур, уток, гусей — и риса для супа. Рафаналука принялась
за готовку. Когда обед поспел, обжора Рафосса пустилась на хитрость,
которую заранее придумала.
— Ох, как у меня разболелись зубы! Если ты не принесешь листьев
тех деревьев, которые я тебе показывала, я умру!
Добрая Рафаналука побежала искать листья, а фосса тут же сняла с
котла крышку и с жадностью набросилась на мясо. К рису она не при­
тронулась, а мясо сожрала все до косточки и снова накрыла котел
крышкой.
Рафаналука вернулась и застала свою хозяйку в постели; Рафосса
лежала и дрожала так сильно, как будто была очень больна. Пожевав
листья, которые принесла Рафаналука, она тут же выздоровела. Рафа­
налука подошла к котлу и увидела, что мяса нет.
— А где же мясо?
— Я не знаю, у меня так болели зубы!
Рафаналука ничего больше не сказала, ведь она была служанкой.
Она поела супа с рисом, и они вместе с фоссой пошли к себе в дерев­
ню.
Прошло немного времени, и Рафосса опять захотела пойти в гости
к Раундиане. На этот раз, чтобы сварить обед, она взяла с собой Равуанциру. По дороге фосса снова повторила свою проделку. Рафосса и
Раундиана поздоровались. Раундиана дала гостям фахану, и Равуанцира стала готовить мясо. Когда оно сварилось, фосса притворилась,
что у нее очень сильно заболели зубы, и послала Равуанциру за листь­
ями. Но Равуанцира тоже была хитрая: пока Рафосса плела ей небы­
лицы про разные листья, она складывала их в карман. Постояв немно­
го за дверью, она вернулась в тот самый миг, когда фосса, вдруг вы127

здоровев, запустила когти в котел. Равуанцира стала стыдить ее, и Рафоссе пришлось поделиться с ней мясом. Из-за этого обжора фосса не
наелась, и ночью голод не дал ей уснуть.
В полночь фосса, не вытерпев, потихоньку выскользнула из хижи­
ны и передушила на дворе всех кур, уток и гусей. Равуанцира, услы­
шав, что ее хозяйка вышла на улицу, тут же встала и заперла дверь.
Нажравшись, фосса хотела вернуться домой, но не смогла открыть
дверь. Так она и сидела под окном, даже не отряхнув морду от перьев,
и до самого утра дрожала от холода. Раундиана заметила, что ее лю­
бимый петух пропал и с ним вместе все куры. Она искала вора и тут и
там, но все напрасно.
Тогда она разложила посередине деревни большой костер и велела
всем подряд через него прыгать, чтобы тот, у кого отяжелел живот от
большого петуха и кур, упал в огонь. Все перепрыгнули как ни в чем
не бывало, а когда дошла очередь до фоссы, она свалилась в самую
середину и сгорела. Так погибла эта злая тварь.
64. Сказка о слоне и козле
Слон был среди зверей самым большим и сильным. Однажды со­
брал он всех и сказал:
— Нет никого, кто мог бы съесть больше меня. Все вы устанете
есть, а я смогу съесть сколько угодно!
Но лев возразил:
— А вот и нет! Я могу съесть больше тебя, давай поспорим!
Начали они есть, и лев изнемог первый.
— Не могу! — застонал он.
Но тут вскочил леопард.
— Лев перед тобой спасовал, — заявил он слону, — а уж я не под­
дамся!
И принялись они со слоном есть наперегонки. Но скоро и леопард
отвалился, а слон продолжал есть. И так было с любым. Кто ни пробо­
вал есть со слоном, все отставали. Когда все звери один за другим по­
терпели неудачу, поднялся козел и говорит:
— Господин слон, разрешите мне попытаться!
Слон ответил:
— Что ж, давай! Но уж если самые большие животные не могли до
конца продержаться, на что надеешься ты?
А козел говорит:
— И все же попробуем.
Начали они со слоном есть в полдень, а когда наступила ночь,
козел все еще спокойно жевал. Отходя ко сну, звери им предложи­
ли:
128

— Идите-ка отдохните, а завтра начнете спор снова. И вообще —
вы так много съели, что у вас заболит живот. Ложитесь отдельно, а то
вы не дадите нам выспаться.
Козел со слоном удалились, а звери остались на месте, и скоро все
улеглись. Вот все уснули, даже козел и слон. Но когда слон среди но­
чи проснулся, то услышал, что козел жует. Испугался слон и спраши­
вает:
— Дорогой козел, ты все еще ешь?
Тот ответил:
— Поднимайся, пора начинать снова. Я ищу, кто бы меня превзо­
шел по части еды. Что же ты не встаешь?
А слон подумал: «Да, этот малый не промах! Скоро он съест все
вокруг и тогда примется за меня. Пока я сплю, он слопает меня прямо
с клыками!»
Тут он так испугался, что убежал. А наутро явились звери и видят:
слона-то и след простыл!
Потом они сказали ему:
— Как же ты, слон, ушел до рассвета, ведь спор ваш не кончен!
А слон им ответил:
— Ох, братья, беда! Проснулся я ночью, гляжу — а козел-то жует!
Я спросил: «Как, ты ешь даже сейчас, среди ночи?» А он говорит:
«Хватит спать, поднимайся, пора начинать снова. Я ищу, кто бы меня
превзошел. Когда нет травы, я принимаюсь есть камни!» Услыхал я
такое признание и думаю: «Пожалуй, как покончит с камнями, так за
меня примется!» Бросился я бежать не разбирая дороги.
А звери его осмеяли:
— Посмотри на себя, слон, ты спорил со всеми, а теперь ты побеж­
ден. И кем! Всего-навсего козлом!
65. Как петух победил гиену
Подружилась гиена с петухом. Как-то гиена приготовила пиво и
позвала в гости петуха. Выпили они пиво, а потом петух тоже сделал
пиво и позвал гиену к себе в гости. Выпили петухово пиво. Гиена
опять приготовила пиво, опять позвала петуха, опять пили вместе.
Уходя, петух сказал гиене:
— Приходи ко мне завтра, опять попьем пивка!
А дома петух сказал жене:
— Завтра, как только придет гиена, скажи, что ты отрезала мне го­
лову и она ушла пить пиво. Это для того, чтобы гиена не оставалась у
нас.
Утром гиена пришла к петуху.
— Здравствуй, петух! — сказала она.
5-

10957

129

Петух не издал ни единого звука в ответ. Жена его сказала:
— А-а! Я отрезала ему голову! Она ушла пить пиво, а тело оста­
лось здесь. Подожди, голова скоро вернется.
Гиена села. Долго сидели. Потом петух вынул голову из-под крыла,
встряхнулся так, будто воткнул голову на место, и сказал:
— Здравствуй, гиена!
— Здравствуй, петух!
— Когда ты пришла?
— Да уже давно. Сидела ждала тебя.
— Я велел жене отрезать мне голову, чтобы она могла пойти пить
пиво.
Петух с гиеной снова пили пиво.
Потом гиена ушла домой, приготовила пиво, послала приглашение
петуху: «Приходи ко мне завтра пить пиво».
Петух пришел, выпили они пиво, а потом он пригласил гиену:
— Приходи ко мне завтра!
Гиена легла спать, а утром пришла к петуху и увидела, что он
опять без головы.
Жена петуха сказала:
— Я отрезала петуху голову, и она ушла пить пиво.
Гиена посидела немного, петух встряхнулся, мах-мах — голова на
месте, сказал:
— Здравствуй, гиена!
— Здравствуй, петух! Откуда пришла твоя голова?
— Ходила пивко пить, только что вернулась. С телом-то тяжело,
так я велел жене отрезать мне голову.
Они снова выпили вместе, а потом гиена сказала:
— У меня есть пиво, приходи завтра!
Гиена ушла, а дома сказала своей жене:
— Отрежь мне голову ножом и, когда петух придет завтра, скажи
ему, что моя голова ушла пить пиво, но скоро вернется.
Утром жена гиены взяла нож и перерезала мужу горло. Трах! Го­
лова упала.
Пришел петух:
— Здравствуй, гиена!
Гиена не издает ни звука.
— Гиена, здравствуй!
Ни звука. Жена гиены говорит петуху:
— О-ох! Муж велел мне отрезать ему голову, чтобы она пошла
пить пиво. Я и отрезала. Вот она, голова-то! Никуда не ушла, так и
лежит здесь!
— Да ты же убила моего друга! За это я буду бить тебя! — закри­
чал петух.
130

— Что же мне теперь делать?! — заревела гиена.
— Вставай, пойдем ко мне! — приказал петух.
И петух взял жену гиены себе в жены.
А теперь — приятных снов. Вам могут сниться коровы, а мне —
козы. Кому что нравится.
66. Гиена и лесной кот
У гиены умер маленький детеныш. И у лесного кота тоже умер его
детеныш. Тяжело им стало жить в этом краю, и задумали они уйти и
поискать себе другой дом.
Шли они, шли, пока гиена не сказала, что дальше не пойдет. Место
ей понравилось, и она решила на следующий день на рассвете начать
косить траву, чтобы выстроить себе дом. Коту место тоже понрави­
лось, и потому, когда гиена ушла спать, он расчистил его от травы, а
затем уже улегся спать.
Проснулась гиена утром и видит, что вся трава выкошена.
— О, — воскликнула она. — Какое хорошее место! Только я со­
бралась выкосить траву, как она сама вся выкосилась.
С этими словами гиена стала убирать траву, а убрав все, ушла.
Только что гиена ушла, проснулся кот.
— Какие хорошие края, — сказал кот, — собрался я убрать траву, а
она исчезла сама.
Затем он срубил несколько деревьев, уложил их на землю и ушел.
А гиена вернулась, вкопала деревянные столбы в землю и снова ушла.
Пришел кот.
— Вот хорошо, — сказал он, — столбы сами вошли в землю, мне
остается только срезать бамбук.
Срезал кот несколько бамбуковых жердей и положил их на землю,
а затем опять ушел по своим делам.
Пришла гиена и прикрепила бамбуковые жерди к столбам.
— Смотри-ка, жерди-то сами укрепились на столбах! — сказал
вернувшийся кот.
Потом взял солому и стал обкладывать ею крышу дома.
— Ну и дела! — воскликнула гиена, увидев готовый дом. Она раз­
делила дом на две половины: одну оставила себе, а другую — мужу.
— Хорошо, что дом разделен на две части, — сказал кот. — В этой
части я буду жить сам, а тут будет жить моя жена. Через пять дней я
вернусь сюда со своим добром и поселюсь здесь навсегда.
И верно, через несколько дней вернулся кот со всем своим добром
и поселился в той половине дома, которая ему понравилась. А в это
время во второй половине дома устроилась гиена — она тоже успела
сходить за своим имуществом. И каждый из них думал, что, кроме
5*

131

него самого, никто не живет в доме. Но как-то раз, услышав шум, гие­
на и кот оба так испугались, что выбежали из дома.
Бежали, бежали они и вдруг встретились.
— Что ты здесь делаешь, гиена? — спросил кот.
— Я выстроила себе дом, — ответила гиена, — стала в нем жить,
но кто-то поселился в нем и выгнал меня оттуда. Я даже не знаю кто.
— А ведь тоже самое случилось и со мной, — сказал кот. — А ка­
кое хорошее было у меня место! Едва я срубил деревья, как столбы
сами врылись в землю.
— А я только собралась выкосить траву, как она сама выкосилась.
И побежали гиена с котом дальше. Так они все и бегают до сих
пор. Друг друга они не видят и не могут найти свой дом.
67. Выборы вождя
В прежние времени не было у зверей мфуму-а-вата. Устав от бес­
порядка, решили они устроить сходку и выбрать вождя.
— Кто хочет быть мфуму-а-вата?— спросила старшая на этой
сходке, птица нгумбе. — Только помните: мфуму-а-вата должен быть
примером для всех. Чтобы заслужить наше уважение, ему следует
быть справедливым, вести себя с достоинством и не только от других
требовать порядка, но и самому показывать всем пример.
— Я, я, я хочу быть мфуму-а-вата! — пролаяла собака. — Я буду
показывать пример.
Собаку выбрали вождем. Целый год она управляла деревней, и все
были вполне довольны ею. В годовщину своего правления она, как
полагается, устроила пир для односельчан. Уселись все за столами,
пьют, едят, веселятся. Все хорошо. Но вот один из гостей обглодал
кость и швырнул ее на землю. Собака тотчас забыла, что на столе пе­
ред ней самые лакомые блюда: схватила кость и начала ее грызть.
— Эге-ге! — закричали гости. — Что за безобразие! Не нужен нам
такой вождь. Его поведение — позор для всей нашей деревни!
Собаку лишили власти и стали выбирать нового вождя.
— Кто хочет быть мфуму-а-вата?— снова спросила птица нгум­
бе. — Только подумайте хорошенько. Вождь никогда не должен забы­
вать, каким высоким саном он облечен. Иначе он осрамится так же,
как и собака.
— Я буду мфуму-а-вата! — вызвалась макака.
Макаку выбрали вождем. Целый год она правила успешно, а в го­
довщину выборов устроила праздник. «Уж я-то за костью не бро­
шусь», — думала макака, очень довольная собой.
Но когда все, помыв лапы, сели за стол, кто-то заметил, что ладош­
ки у нее черные.
132

— Куда это годится! — зашептались звери. — Садиться за стол с
грязными лапами! Ведь мфуму-а-вата должен показывать всем пример!
— Давайте еще раз умоемся! — предложил слон, который отличал­
ся миролюбивым нравом.
Все вымыли лапы. Вымыла лапы и макака. Но ладошки у нее оста­
лись черными.
— Не нужен нам такой мфуму-а-вата! — закричали звери. — Какой
же он для нас пример, если у него черные ладони! И что подумают
люди, когда увидят, что у нашего вождя грязные лапы!
И бедную макаку сместили с поста мфуму-а-вата. Стали обсуждать
другие кандидатуры на эту должность. Выбрали шакала.
Не прошло и года со дня выборов, как по деревне пронесся слух,
будто кто-то похищает мертвецов с кладбища. И в самом деле, не ус­
певал кто-нибудь похоронить своего родственника, как могила его
оказывалась разрытой, а кости обглоданными. Звери стали дежурить
по ночам. И однажды газель заметила на кладбище мфуму-а-вата: он
разрывал свежую могилу.
Утром газель рассказала односельчанам, что она видела ночью, и
разгневанные звери изгнали шакала.
Снова собрались все звери на выборы.
— Еще раз напоминаю, — молвила птица нгумбе, — мфуму-а-вата
должен всегда и везде вести себя с достоинством. Он не должен хва­
тать обглоданных костей, должен держать свои лапы в чистоте, и, уж
конечно, ему не подобает похищать мертвецов из их могил. Вождь
обязан быть примером для всех нас!
— Что же делать? — сокрушались звери. — Кто будет нашим вож­
дем?
— Выберите меня! Я не ем ни костей, ни падали, и лапки у меня
чистые! — сказал соловей.
— Почему бы и нет? Соловей нам подходит! — решило собрание.
Но хотя соловей никому не наносил обид и не разрывал могил,
многие были недовольны его правлением, потому что он никак не мог
отказаться от своей привычки петь по ночам и никому не давал спать.
Пришлось низложить и этого вождя.
— Я не пою по ночам, — сказал петух. — Пою только утром, когда
всем пора вставать и идти в поле. Я буду мфуму-а-вата. Слушайтесь
меня, и у вас всегда будет хороший урожай, вы никогда не опоздаете
на работу.
Выбрали петуха. Все были довольны им. Почти год управлял он
деревней. Но однажды дикобраз сообщил односельчанам, что петух
очень неряшлив: где спит, там и пачкает, ленится выйти по нужде.
Сообщение проверили. Оказалось, что петух и вправду неряшлив: под
насестом у него полно помета.
133

— Нет! Такой мфуму-а-вата нам не нужен, — возмутились звери и
сместили петуха.
Когда все собрались снова для выборов мфуму-а-вата, послыша­
лось тихое воркование дикого голубя. Оно было таким умиротворяю­
щим, что, хотя голубь и не просил выбрать его вождем, все звери и
птицы единодушно решили, что дикий голубь будет лучшим мфуму-авата, А голубь был сметлив; он многому научился на опыте прежних
вождей и вел себя так, что все были им довольны.
С тех пор голубь остается неизменным вождем зверей и птиц, по­
тому что воркование его сулит мир и благоденствие. А кто же не хо­
чет мира и благоденствия?
68. Пес и его старший брат шакал
Однажды разразился сильный дождь. Про такой дождь говорят, что
в это время Катенде начинает нести яйца. Задумались звери: «Где нам
достать огонь? Ведь наш-то погас». Начали они ругать своих жен:
«Почему вы не подбросили в огонь хвороста? Разве вы не знаете, что
холод несет болезни?»
Вот так случилось, что животным понадобился огонь.
Не выдержал шакал и говорит:
— Пошлю-ка я моего младшего брата, пусть он принесет нам
огонь.
И послал он пса, приказав ему, чтобы тот раздобыл огонь.
Когда же наш приятель попал в дом к людям, он завилял от радо­
сти хвостом, оказавшись в тепле. Нашлись для него и кость, и ос­
татки еды. «Как мне повезло, — думал пес, — не стану возвращать­
ся в лес».
Прошло некоторое время. И вот леопард спрашивает шакала:
— Тот, кого послали, еще не вернулся? Кто он?
Ему отвечают:
— Мы послали пса.
Леопард спрашивает и рычит:
— Нгва нгани? Нгва нгани? (Кто он? Кто он?)
Потом он приказывает шакалу:
— Иди позови того, кого ты посылал!
Слышит пес, как шакал зовет его:
— Мбва, мбва, мбва-а! Пес, пес, пе-ес!
И по сей день пес не отвечает шакалу, а он все зовет и зовет пса,
чтобы тот принес огонь и спас их от холода.
В холодную и дождливую погоду леопард и шакал кричат именно
так, не переставая, и все знают, что это кричат они. Звери похожи на
людей, они также не могут отвыкнуть от своих привычек.
134

69. Лягушка и хамелеон
Лягушка и хамелеон были закадычными друзьями. Однажды они
вместе гуляли по лесу, проголодались и решили поискать каких-ни­
будь плодов. Вскоре они увидели пальму с крупными красными оре­
хами. Лягушка не умела лазать по деревьям и предложила хамелеону:
— Полезай на пальму и бросай оттуда орехи. Славно мы с тобой
полакомимся!
Хамелеон забрался на пальму. Плоды оказались такими сладкими,
что, обуянный жадностью, он обгладывал их один за другим — и ни­
как не мог остановиться.
Ждала-ждала лягушка, но так и не дождалась.
— Эй, нгуа-нкаси, — закричала она. — Я очень голодна, брось мне
несколько орехов.
— Держи! — отозвался хамелеон и сбросил ей орехи. В них, прав­
да, оставалось молоко, но мякоть была вся объедена. Лягушке стало
очень обидно.
— Нгуа-нкаси, я жду еще пять минут!
— За едой я ничего не слышу, — ответил хамелеон, усмехаясь.
Рассердилась лягушка, натаскала хворосту и сложила его под
пальмой. Увидел это хамелеон, встревожился, спросил:
— Что ты собираешься делать?
— Ничего, просто я хочу покурить!
Лягушка подожгла хворост, дым взвился вверх, и хамелеон закаш­
лялся.
— Э, нгуа-нкаси, не можешь ли ты покурить в другом месте? Я за­
дыхаюсь! — закричал хамелеон.
А лягушка в ответ:
— Когда я курю, я ничего не слышу!
Дерево занялось, огонь начал подниматься по стволу. Испугался
хамелеон, спрыгнул вниз, прямо в костер, и сгорел. Лягушка подобра­
ла его череп, сделала из него дудочку, заиграла и запела:
Голова Лунгвэны говорит:
Воке-воке-воке-воке!
Голова Лунгвэны говорит:
Воке-воке-воке-воке!
На звуки песни сбежались люди; они плясали так лихо, что никак
не могли остановиться. Музыка понравилась, и лягушку стали при­
глашать на все деревенские праздники и свадьбы.
Лягушка привыкла к этому и каждый вечер сама приходила со сво­
ей дудкой в деревню.
С той поры вблизи любой деревни можно до поздней ночи слы­
шать лягушачьи концерты.
135

70. Макака и хамелеон
Макака и хамелеон дружили и часто гуляли вместе. Однажды ма­
кака сказала:
— Пойдем поищем орехов или бананов!
— Пойдем, — согласился хамелеон.
В лесу они увидели калебасы, привязанные к стволу пальмы.
— Эге! Кто-то добывает сок! — сказала макака. — Давай-ка попьем!
— Что ты! Что ты! — испугался хамелеон. — Это же не наши ка­
лебасы. А вдруг придет хозяин!
— Не хочешь — не надо, — сказала макака. — Подожди меня, я
попью немножко.
Обезьяна быстро вскарабкалась на дерево и выпила весь сок. Пус­
тые калебасы она бросила на землю, и они вдребезги разбились.
Хамелеон и макака пошли дальше.
А тут как раз хозяин калебасов обнаружил, какой урон он потер­
пел, кинулся вдогонку за ворами и скоро догнал макаку с хамелеоном.
— Ага, вот я вас и поймал! Это вы разбили мои калебасы?
— Нет, не я! — закричала макака. — Это хамелеон!
— Что ты выдумываешь? — растерялся хамелеон. — Это же ты
выпила сок и разбила калебасы.
— А ты проверь сам, — спокойно сказала макака человеку, хозяи­
ну разбитых калебасов. — Мы с хамелеоном побежим, и ты сразу
поймешь, кто из нас захмелел.
— Хорошая мысль! — сказал человек. — А ну, бегите!
Они побежали, и человек увидел: макака держится прямо, а хаме­
леон качается и виляет.
— Ага! — закричал человек. — Теперь я вижу, кто виноват. —
И он побил бедного хамелеона.
Когда друзья дошли до саванны, где работали женщины, хамелеон
сказал:
— Подожжем саванну и наловим крыс!
— Нет, — сказала макака. — Ты же видишь, тут чье-то поле. Мало
тебе досталось, хочешь еще.
Но хамелеон, не слушая макаку, подпалил саванну. Пожар быстро
достиг ближайшей деревни, сгорело несколько домов. Прибежали
люди, увидели макаку и хамелеона, спрашивают:
— Кто поджег?
— Макака! — сказал хамелеон.
— Ничего подобного, это не я, а он, — возразила макака.
— А вы сами проверьте! — воскликнул хамелеон, обращаясь к лю­
дям. — Возьмите-ка по угольку.
Люди взяли по угольку.
136

— А теперь посмотрите на свои руки.
Люди увидели, что ладони у них черные. Хамелеон сказал:
— А теперь посмотрите на мои руки.
Хамелеон показал свои ладони, и все увидели, что ладони у него
белые. А вот у макаки ладони оказались черные-черные.
— Это ты... ты подожгла саванну! — закричали люди.
— Нет, нет! — вскричала макака, — У меня всегда руки такие!
— Нет, это ты! — сказали люди.
Макаку побили.
Тут и конец дружбе макаки с хамелеоном.
71. Осьминог и крыса
Однажды птицы собрались в путешествие и позвали с собой крысу
и рака-отшельника, который в те времена жил на суше. Уселись они в
лодке, подняли парус и отплыли от берега. Все шло хорошо, но вдруг
зимородок нечаянно проткнул дно лодки своим длинным клювом. Лодка
стала тонуть, и все птицы разлетелись. Рак-отшельник еле-еле добрался
до ближайшего рифа, да так и остался жить в море. И пришлось крысе
одной плыть к берегу. Увидел ее осьминог, удивился и спрашивает:
— Откуда ты, крыса?
— Плыли мы под парусом,— отвечает крыса,— да зимородок
продырявил клювом лодку, и она потонула.
— Садись на меня, — предложил осьминог, — я тебя довезу до берега.
Забралась крыса на голову осьминогу, и он поплыл. Вскоре они
достигли острова, и крыса соскочила не землю.
— Эй, осьминог! — закричала крыса на прощание. — Посмотрика, что у тебя на голове.
Осьминог пощупал голову и понял, что крыса нагадила на него.
Рассердился осьминог, погнался за крысой, но та спряталась в норке.
Вы, конечно, знаете, что у осьминога на голове бугорки — это и
есть крысиный помет. С тех пор осьминог стал злейшим врагом крыс.
Вот почему, собираясь ловить осьминога, вы делаете приманку, похо­
жую на крысу. И осьминог бросается на нее.
72. Про волчишку-братишку и лисичку-сестричку
Вот жили себе дед да баба, а детей у них не было; так вдвоем и со­
старились.
Раз в воскресенье напекла баба пирожков с маком, поставила их на
окошко да и говорит: «Вот это тебе, дедушка, а это мне, это тебе, де­
душка, а это мне». А лисичка подкралась да и схватила пирожок с ок­
на — и была такова. Убежала она в поле, села тут, выела мак из пи137

рожка, а в пирожок нагадила, залепила его снова и пошла. Невдалеке
пастухи пасли телят. Прибежала она к этим пастухам:
— Здравствуйте, хлопцы!
— Здравствуй!
— Променяйте мне бычка на маковый пирожок!
Те долго не хотели, а потом она-таки обдурила самого глупого —
променял ей бычка.
— Смотрите, — говорит, — хлопцы, не ешьте пирожок, пока я вон
на ту гору не взойду.
Вот угнала она этого бычка за гору, до лесу догнала, привязала к
дубку, а сама пошла в лес рубить дерево на саночки:
— Рубись, деревце, кривое и прямое! Рубись, деревце, кривое и прямое!
Нарубила дерева, сделала саночки, запрягла бычка, сидит и пого­
няет: «Гей-гей, бычок-третьячок, выменянный на маковый пирожок!»
Откуда ни возьмись ей навстречу волчишка-братишка:
— Здравствуй, лисичка-сестричка!
— Здравствуй, волчишка-братишка!
— Где ты была, лисичка-сестричка?
— В лесу, саночки делала.
— Ладные саночки! Подвези-ка меня, лисичка-сестричка!
— Так саночки поломаешь!
— Нет, не поломаю: я только одну лапку положу.
— Ну, положи, куда от тебя деться!
Волк положил лапку, а саночки — хрясь!
— Волчишка-братишка, саночки ломаются!
— Да нет, лисичка-сестричка, это я орешки щелкаю.
— Такдай и мне!
— Да у меня только один и был, лисичка-сестричка! Положу я и
другую лапку?
— Саночки поломаешь!
— Нет, не поломаю!
Положил и другую лапку, а саночки — хрясь!
— Ой, горюшко, саночки трещат!
— Да это я, лисичка-сестричка, орешек раскусил.
— Так дай и мне!
— Да больше нет! Положу я, лисичка, и задние лапы?
— Саночки поломаешь!
— Да нет, лисичка!
— Ну положи!
Положил он, а саночки опять — хрясь!
— Ой волчишка, саночки трещат!
— Это я, лисичка-сестричка, орешки щелкаю.
— Так дай и мне!
138

— Да вот последний разгрыз! Лисичка-сестричка, положу я и хвостик?
— Ну положи, пусть уж!
Забрался совсем в саночки, а саночки — хрясь-хрясь-хрясь! Так и
рассыпались.
— Чтоб тебе добра не видать, проклятый волчище! Что это ты мне
натворил? Иди теперь в лес да руби дерево!
— Как же его рубить, лисичка-сестричка? Я не умею!
— Говори: «Рубись, деревце, кривое и прямое! Рубись, деревце,
кривое и прямое!»
Вот пошел он в лес и говорит: «Рубись, деревце, одно прямое! Ру­
бись, деревце, прямое!»
Нарубил одного прямого деревца да и тащит к лисичке.
— Чего это ты нарубил? Я ж тебя учила, как говорить!
— Да я и говорил: «Рубись, деревце, одно прямое!»
— Я тебе велела говорить: «Рубись, деревце, кривое и прямое!»
Иди опять да так и говори!
Вот пошел он опять в лес да говорит: «Рубись, деревце, одно кри­
вое!» Нарубил одного кривого и тащит к лисичке.
— Зачем же ты одного кривого нарубил?
— Так ты же мне так велела!
— Тьфу, какой бестолковый! Постой же тут, коли так, присмотри
за бычком, я сама пойду за деревом.
Побежала, нарубила дерева и живо вернулась. Глядит— волка нет, а
бьиок стоит под тьшом. Лисичка к нему, а у него под пузом пучок соломы
воткнут. Лисичка хап за этот пучок, а оттуда воробьи кттпттт! Что такое?
Около бычка палочка стоит. Взяла она эту палочку, а бьиок и упал. «Ну, —
думает лисичка, — погоди же, проклятый волчище! Попомнишь ты меня!»
Поглядела-поглядела на бычка да и побежала своей дорогой.
Бежала-бежала, смотрит— едет обоз чумаков. Она упала середь
дороги, в песке вывалялась и лежит, будто неживая. Передний чумак
тут ее и увидел. «Глядите, — говорит, — хлопцы, какая лисица здо­
ровая лежит!» Все ее обступили, переворачивают ее. «Да она дох­
лая, пропади она пропадом!» Да и мимо. А самый последний в обозе
чумак и говорит: «Возьму-ка я ее, даром что дохлая— пригодится
детям на шапочки». Взял да и кинул ее на воз, на самый низ, под рыбу.
Лисица тут же прогрызла дырку в возу и давай выкидывать рыбу.
Кидает и кидает по одной, пока полвоза не выкидала. Тогда и сама
выпрыгнула, собрала рыбку, села под копешкой да и ест. Тут откуда
ни возьмись волчишка-братишка идет.
— Здравствуй, лисичка-сестричка!
— Здравствуй!
— Что ты ешь, лисичка-сестричка?
— Рыбку.
139

— Дай и мне попробовать!
— Поди да налови!
— А где же ее ловить?
— В речке.
— Дай же я попробую, хоть крошечку, тогда и пойду ловить.
Она дала ему крошечку, попробовал он.
— Хорошая! Веди-ка ты меня, лисичка-сестричка, я и себе наловлю!
— Пошли.
Привела она его к речке. Было это осенью, и вода начинала уже
подмерзать.
— Суй же, — говорит, — хвост в полынью!
Он сунул хвост, а лисичка бегает вокруг да приговаривает: «Мерзни,
мерзни, волчий хвост! Мерзни, мерзни, волчий хвост!»
— Что ты там, лисичка-сестричка, говоришь?
— Да это я говорю: «Ловись, рыбка, мала и велика!»
Как хвост стал уже примерзать, лисичка и говорит: «А ну, потя­
ни — не тяжело ли?»
Волк потянул хвост — да тяжело уже!
— Это уже рыбка начала цепляться!
А сама все бегает вокруг полыньи да приговаривает: «Мерзни,
мерзни, волчий хвост!»
— Да что ты там, лисичка-сестричка, все говоришь?
— Да я говорю: «Ловись, рыбка, мала и велика!»
А как вода уже совсем замерзла, тогда она и говорит: «Тяни, уже
много рыбы нацеплялось!»
Волк тянет-тянет — и не вытянет хвост.
— Что же ты со мной сотворила, лисичка-сестричка?
А она кричит:
— Идите, люди, волка бить!
Людей-то понабежало! Кто с топором, кто с цепом, кто с вилами, а
женщины с кочергами да с ухватами. Давай колотить куда ни попадя
волка! А лисичка тем временем пробралась в село, забежала в хату, а в
той хате стояла квашня немешаная (хозяйки не было: побежала волка
бить). Она взяла перевернула квашню, в тесте вывалялась, выбежала и
прямо в поле. Смотрит, а тут и волк идет — едва-едва ковыляет: слав­
но его, сердешного, поколотили. Поравнялся с лисичкою да и говорит:
— Спасибо, лисичка-сестричка, за добрые дела, отблагодарила ты меня!
— Ох! Ох! Чур тебе! Не видишь разве, что из меня мозг течет —
вот как меня побили и голову мне проломили. Волчишка-братишка,
подвези меня!
— Так я и сам хвораю!
— Все-таки ты меня поздоровее! Не дойду я до дому.
— Да садись — что ж с тобой делать!
140

А она стонет. Залезла ему на спину, примостилась да и говорит:
«Битый небитую везет, битый небитую везет!»
— Что ты там, лисичка, говоришь?
— Да это я говорю: «Битый битую везет».
— Да оно, видишь, и правда.
А она опять свое: «Битый небитую везет!»
— Да что ты там все болтаешь, лисичка-сестричка?
— Да это я говорю: «Битый битую везет!»
Вот стал он уже подходить к лисьей хатке.
— Теперь вставай, лисичка-сестричка!
А она тогда прыг в дом да и говорит:
— Битый небитую привез! Битый небитую привез!
— Ах ты такая-сякая! Ну и одурачила меня!
Да за ней. Хотел было ее ударить, а лисичка в хатку да и закрылась.
Смотрит в окошко да еще и дразнит волка: «Битый небитую привез», —
говорит.
Пошел волк домой — едва-едва тащится, сердешный, да проклина­
ет лисичку.
А она себе живет — рыбку подъедает да кур ловит.
73. Волк и лиса
Пошел однажды волк вместе с кумушкой лисой рыбу удить.
— Кто понесет корзину? — спросил волк.
— Ты, — ответила лиса, — у тебя хвост потолще моего.
Она крепко привязала корзину к хвосту волка. Улов был обиль­
ный. Волк тащил-тащил тяжелую корзину, хвост не выдержал и
оборвался.
— Я тебя съем, — сказал волк лисе, — за то, что ты сыграла со
мной такую шутку!
— Пожалей меня, мой дружок, милый мой кум! Пойдем лучше с
тобой в кузницу, там тебе выкуют хвост покрепче, чтобы он больше
не обрывался.
По приказу лисы кузнец положил на наковальню кусок железа и, рас­
калив его как следует, приложил волку к тому месту, где был оборван хвост.
Волк страшно взвыл от боли и опрометью бросился бежать.
Спустя некоторое время лиса столкнулась со своим кумом нос к
носу на дороге. Волк закричал сердито:
— На этот раз ты от меня не уйдешь, я тебя съем!
— Ну, полно, Куцый, мой дружок! Неужели ты станешь мне
мстить за невинную шутку? Пойдем-ка со мной, я знаю местечко, где
висят прекрасные колбасы. Они, наверное, куда лучше на вкус, чем
мое жесткое, жилистое мясо.
141

Волк помог лисе украсть колбасы, и они утащили их в лес.
— Теперь, — сказала лиса, — нужно их повесить на верхушку ду­
ба. Ведь если мы оставим их здесь, соберутся другие звери и потре­
буют свою часть. Не лучше ли нам устроить хорошую кладовую, от­
куда брать припасы будем мы одни?
Волк согласился, и лиса стала таскать колбасы на верхушку очень
высокого дуба, а перетаскавши, принялась их уплетать.
Волк не умел лазить по деревьям и кричит лисе:
— Сбрось-ка мне мою долю!
— Подбирай мои огрызки, Куцый!
— Ах ты, негодная! Да будь ты потверже древесной коры, я и то
тебя съем, если поймаю!
Тут волк завыл, и к нему сбежались волки со всего леса.
Он рассказал им про злую проделку своей кумы и попросил помочь
отомстить ей, а в награду за помощь обещал поделиться колбасами,
которые забрала лиса. Волки согласились. Они решили встать друг
другу на плечи, опираясь передними лапами о ствол, и таким образом
добраться до верхушки дерева. А Куцый будет стоять внизу и держать
на себе всю стаю.
Волки полезли друг на друга, и верхний волк уже почти добрался
до того места, где сидела лиса, как она крикнула:
— Кузнец, кузнец, неси горячее железо, приделай Куцему хвост к заду!
Услышав эти слова, Куцый, которому хорошо запомнилось горячее
железо в кузнице, так перепугался, что тотчас шлепнулся на все четы­
ре лапы и пустился наутек. Все волки попадали друг на друга и, обоз­
лившись на Куцего, бросились вслед за ним и задушили его.
А хитрая лиса только посмеивалась, преспокойно доедая свои кол­
басы.
74. Как лис сделал волку хвост из пеньки и смолы
Пришел однажды волк и схватил лиса за шиворот, тот и улизнуть
не успел:
— Стой, обманщик, ты мне за все ответишь! Но сперва сделай мне
хвост— или тебя ждут страшные муки! О я несчастный! — запричи­
тал он. — На кого я похож!
— Куманек! — сказал лис. — Ты ко мне несправедлив! Не говорил
ли я тебе, что не надо ловить так много рыбы? Но я уже привык к Ва­
шей несправедливости. Знаю, как помочь Вашему горю: я сделаю Вам
новый хвост— такой, какого на свете не сыщешь. Гордиться буде­
те — всемеро длиннее, куда пушистее!
Обрадовался волк, это услышав, и помягчел от таких слов:
— Так делай его скорее, куманек!
142

Побежал лис в деревню, прокрался на чердак одного крестьянского
дома, где он частенько бывал, взял пучок чесаной пеньки и принес ее
волку. Сплел он длинный и толстый хвост, а потом побежал к сапож­
нику и стащил кусок смолы. Прикрепил он смолой хвост на место и
помазал, чтоб он блестел.
— Вот, — сказал лис, когда все было готово, — пусть кто-нибудь
похвалится, что у него такой длинный хвост, как у Вас!
Волк так обрадовался, что забыл и про то, как его били, и про то,
что был зверски голоден. Потом он очнулся:
— Куманек лис! Если ты не достанешь мне поскорее чего-нибудь
пожевать, я тебя так расцелую — зубы видишь?
— Потерпите до вечера, тут уж наедитесь, как в жизни никогда не
ели! Старый Андреас, что на краю, справляет завтра сыну свадьбу. Он
берет дочь Тини Ханни Миш. Сегодня вечером они будут к свадьбе
готовиться. Как только они там наверху веселье подымут, мы пойдем
в погреб, а там уйма хлеба, мяса, вина. Я там все ходы-выходы знаю.
Волк о голоде и думать забыл.
— А что мы будем делать до вечера? — спросил он. — Солнце-то
еще высоко!
— А пойдем на опушку и подождем, пока оно за гору не зайдет! —
предложил лис.
Согласился волк. Но как стали они пробираться через колючки, за­
цепился волк за куст и повис на своем пеньковом хвосте: ведь не мог
же он хвостом махать — вот и попал его благородие в беду. Выбра­
лись они наконец на свободу. Тут лис и говорит:
— Не помешало бы разжечь костер, а то чертовски холодно!
Он быстренько набрал хворосту и листьев, а потом тер да тер усы,
пока из них искры не посыпались — прямо в листья. И вот уже весело
заиграло пламя.
Тут пришла лису в голову коварная затея:
— Куманек, хотелось бы все-таки узнать, у кого же из нас больше
грехов. Говорят, тот, кто сможет невредимым сквозь пламя пройти,
тот и без греха. Может, попробуем?
Не хотелось волку, но останься сидеть, так подумают еще, будто он
грешен, — и он согласился. Сперва в огонь пошел лис. Он быстрехонь­
ко махнул хвостом, и ничего ему не сделалось. А когда волк пошел сле­
дом, то его длинный да просмоленный хвост зацепился за головешки.
Вмиг не только хвост сгорел по самый корень, но и шкуру волку опали­
ло. Взвыл он от боли, схватил лиса и хотел его удавить. Но тут и вспом­
нилось ему, что на свадьбу попасть надо, а дороги к дому он не знает.
— Ладно, я тебя сейчас помилую, но завтра уж я тебя накажу!
— Но куманек! — проговорил лис. — Ведь видно ж было, что Вы
опять неправы! Я ж не виноват в Вашем несчастье! Причем тут я, раз
Вы такой великий грешник!
143

75. Битый небитого везет
Ночь была погожая, ярко светила луна. Волк и лиса вышли из лесу
искать приключений. Подошли они к колодцу, волк и спрашивает:
— Что это?
— Где?
— Да вон в колодце.
Лиса отвечает:
— Это сыр.
Только на самом деле это полная луна в воде отражалась.
— Я бы с превеликим удовольствием поел сыра, — говорит волк.
А лиса в ответ:
— А мне вот есть не хочется, я наелась ягод.
Вздыхает волк:
— Как бы достать этот сыр!
Тут лиса ему шепчет:
— А ты выпей воду!
Начал волк воду лакать, даже устал. Остановился он передохнуть, а
лисица проворно так заткнула его пробкой. Вылакал волк весь коло­
дец до дна, да только никакого сыра там не нашел. А лисица и гово­
рит: не иначе, мол, унес кто-то сыр.
Отправились волк и лисица на посиделки. Разнюхала лисица, что в
доме есть хорошие колбасы. Потекли у нее слюнки, и думает она про
себя: «Очень я люблю колбасу, только как бы до нее добраться». А у
дверей лежал страшный пес — старый враг лисицы и волка — и от
дверей ни на шаг. Тут лиса вытащила из волка пробку, и вода затопила
всю комнату. Воды было так много, что всем пришлось на лавки взо­
браться. Так лиса до колбасы и добралась. Волк тоже потянулся к кол­
басе, но не тут-то было: жалко стало лисе колбасы, и стала она волка
бранить-ругать, а там и до драки дошло. Избитого волка выбросили
вон, и остался он лежать на куче мусора.
А лиса съела всю колбасу и так наелась, что еле ноги волочила.
И решила она волка обмануть: вымазалась в бруснике, словно в крови.
Пришла лиса к волку, стонет. А волк тоже громко стонет, расска­
зывает, как его побили. А лиса все скулит:
— Ау-ау-ау, мне еще больше досталось, не знаю, как домой добе­
русь. Не видишь, кровь хлещет?
Она хотела подняться, но упала и говорит волку:
— Мой дорогой волк, прошу тебя, донеси меня до дому!
Взвалил ее волк на спину и понес, а лиса смеется и потихоньку
шепчет:
— Битый небитого везет.
Волк спрашивает:
144

— Что это ты бормочешь?
Лиса отвечает:
— Ах, не знаю, что и говорю, так все у меня болит.
Несет ее волк дальше. Только сделал шаг-другой, лиса снова шепчет:
— Битый небитого везет.
Опять волк ее спрашивает:
— Что это ты все бормочешь?
А лиса в ответ:
— Да ничего, мой волк, я только сокрушаюсь, что ты сыра не отве­
дал.
Понес он ее дальше. А лиса опять шепчет:
— Битый небитого везет.
Понял тут волк, что лиса над ним издевается, и решил ей отом­
стить. Вот стали они переходить через реку, волк возьми да и сбрось
лису в воду, а сам пошел своей дорогой. То-то лиса сердилась!
76. Как лиса свои мозги ела
Как-то забралась голодная лиса в один дом в надежде чем-нибудь
поживиться. Обнюхала она все углы — нет ничего! Зашла лиса в избу
и увидела тесто в квашне. Только собралась она пообедать, слышит —
девки идут. До обеда ли, когда ноги надо уносить?! Недолго думая, прыг­
нула лиса в квашню, вывалялась в тесте и в лес бросилась. Сидит она,
слизывает с себя тесто, а в это время подходит к ней волк и спрашивает:
— Что это ты, кумушка, лижешь?
— Мозги, — отвечает лиса.
— Где ж ты их взяла? Дай и мне отведать!
— Не дам, куманек, слишком это блюдо дорогое, чтобы других им
потчевать, лучше я научу тебя, как его добыть. Взберись вон на тот
берег и прыгни, да так, чтобы головой вот в эту березу удариться, моз­
ги у тебя и выскочат — только успевай слизывать!
Волк тут же взобрался на берег и прыгнул, да как стукнется голо­
вой о березу — так и дух из него вон.
77. Умному всегда везет
Отправилась однажды лиса к медведице в гости. А у медведицы в
это время медвежата народились. Расхвалила лиса медвежат. Очень
это медведице понравилось, и, когда лиса домой собралась, дала она
ей большой кусок мяса.
Встретила лиса по дороге волка. Спросил волк, где эта она мяса
раздобыла. Рассказала лиса, как она у медведицы в гостях была и мед­
вежат ее похвалила, а за это медведица ей мяса дала.
145

Волку тоже мяса захотелось. Отправился и он к медведице. При­
шел, посидел и просит:
— Не покажешь ли мне медвежат своих?
Показала ему медведица медвежат. Увидал их волк и говорит:
— Что ж это за дети такие — черные, как чертенята!
Ухватила медведица волка за загривок да так ему бока намяла, что
волк еле ноги переставляет.
Встретилась волку снова лиса. Спрашивает она:
— Что это ты еле плетешься?
— Знал бы я, — отвечает волк, — что так получится, ни за что бы к
медведице не пошел. Я ей правду сказал, что медвежата ее черные, а
она меня за это вон как отделала!
— Чудеса, — говорит лиса, — когда мне их медведица показывала,
они были такие миленькие — я таких хорошеньких детишек сроду не
видала.
78. Волк, лиса и заяц
Вот собралась хитрая лиса на охоту. Ходила, ходила — никак ни­
чего не попадается. Наконец увидела она: лежит в яме верблюд пав­
ший. Неплохой был верблюд — жирный, вкусный. Отгрызла лиса оба
горба у верблюда и пошла, сытая и довольная, дальше. Только прошла
немного, как слышит — зовет ее кто-то:
— Лиса, а лиса!
Видит лиса, волк идет. Подошел и говорит:
— Здравствуй, лиса дорогая!
Отвечает лиса:
— Здравствуйте, здравствуйте, милый друг! — А сама наутек гото­
ва пуститься.
— Куда это вы, лиса, собрались?
— На охоту.
— Так давайте вместе охотиться!
Пошли вместе на охоту. Недалеко от холмика увидели они под не­
большим кустиком зайца. Заревел волк во всю мочь да так зайца испу­
гал, что тот к земле прижался и лежит не двигаясь. Звали его, звали
волк и лиса, а он и не шелохнется. Подошли к нему волк с лисой.
— Ты что не отвечаешь, когда тебя зовут? — спрашивает волк.
— Да я думал, что это незнакомые.
Подмигнула лиса волку и говорит:
— Пойдем, заяц любезный, вместе с нами, охотиться будем втроем,
втроем и добычу делить будем!
Обрадовался заяц, что его не съедят, и, хоть мяса в жизни не ел, со­
гласился.
146

Говорит лиса:
— Ну, вот что я вам предложу: будем мы теперь как три брата,
друг друга слушаться будем, во всем помогать один другому.
Так и отправились лиса, волк и заяц в путь.
Тем временем поднялся ветер и принес бумажку какую-то. Лиса
схватила бумажку и себе на лоб приклеила. Удивились волк с зайцем,
что эта за бумажка такая, спрашивают лису, что на ней написано. Го­
ворит лиса:
— Эта бумага от самого хана прислана. Написано в ней, что лисе,
волку и зайцу разрешается из его табуна любую лошадь поймать и ею
полакомиться.
Удивились волк и заяц, а лиса и говорит:
— Ты, волк, у нас главный герой. Лучше тебя не найдешь никого.
На тебя вся надежда. Иди поймай самую лучшую лошадь! Будешь у
нас старшим охотником!
Понравились волку слова лисы. Ухмыляется волк, доволен:
— Что и говорить, это дело моих лап!
А заяц рад, что не ему такое поручение выпало, тоже поддакивает.
Пошли они табун искать. Волк так и рвется лошадь схватить, лиса
ему советует подождать, пока стемнеет, а волк на месте усидеть не
может:
— Я только поползу, посмотрю, какая лошадь лучшая.
Лиса тем временем опять проголодалась. Есть ей хочется до смер­
ти. Отошла лиса от зайца, достала припрятанный кусок горба верб­
люжьего и начала есть. А у зайца у самого в животе бурчит. Смотрел,
смотрел он на лису, не выдержал и спрашивает:
— Что ты ешь, лиса?
— Да уж больно есть хочется — ем свой глаз.
Испугался заяц:
— Как же быть без глаза?
— Ну и глупый же ты, заяц! Мало ли тебе глаз на белом свете? Вот
лошадь поймаем, я ее глаз выну, себе вставлю.
— А разве можно так?
— Конечно, можно. Я уже себе сколько раз так делала!
Начал себе заяц вывертывать глаз. Вывернул и начал есть. Да одним
глазом много не наешься. Сидит заяц одноглазый и видит: лиса опять
ест. А лиса-то второй кусочек горба верблюжьего ела. Спрашивает
заяц:
— А сейчас что же ты опять ешь?
— Другой глаз, — отвечает лиса. — Скоро ведь уже волк придет, я
себе пока один глаз лошадиный вставлю, а один тебе отдам.
Вывернул заяц себе второй глаз. А тут ночь настала темная, тихо
кругом. Вдруг волк прибегает:
147

— Идем скорее, задрал я лошадь, без вас есть не хотел, кусочка не
проглотил. — А сам уже успел две ноги лошадиные слопать и наелся
досыта.
Пошла лиса с волком, за собой слепого зайца ведет. Пришли ло­
шадь есть. Заяц, бедный, не видит ничего. Ему и пища в горло не ле­
зет, да и вообще он мяса и во рту никогда не держал. И волк съесть
уже много не может. Лиса же съела немного, насытилась, а потом вы­
драла кусочки мяса и по кусочку себе в каждое ухо положила. Поло­
жила и отошла.
— Что же ты не ешь больше? — спрашивает лису волк. А сам от
жадности готов опять есть, чтобы другим не досталось.
— Я уже так много съела, — отвечает лиса, — что у меня мясо
съеденное из ушей вылезает. Попробуй-ка ты столько скушать!
Стал волк опять мясо есть. А лиса поддразнивает, поддакивает, го­
ворит, что как наестся она до тех пор, что мясо из ушей вылезет, так
потом целый месяц сыта. Ел, ел волк, почти всю лошадь съел, одна
нога осталась.
— Ешь, ешь и эту ногу, — говорит лиса. — Вот сейчас уже и поле­
зет мясо. Ешь, не жалей! Сыт будешь долго!
Волк еле рот раскрывает, раздулся весь, дышит тяжело. Да делать
нечего, надо последнюю ногу доесть.
А тут уж рассвет. Лиса зайца взяла с собой и скрылась потихоньку.
Остался волк один. Приметили тут его табунщики — и за ним. Хотел
волк бежать, да не тут-то было. Так наелся, что еле ноги передвигает.
Поймали его табунщики. Заорал волк:
— Заяц, заяц, возьми скорее у лисы бумажку ханскую и неси
мне!
Тут его табунщики и убили. А заяц со страху помчался по полю
что было мочи. Мчится, а куда — и сам не знает: глаз нет. Добежал до
канавы, свалился в нее и умер. Нашла его там лиса, полакомилась
славно и была такова.
Вот с тех пор волк, лиса и заяц между собой никогда уже больше
не дружат.
79. Барс, волк, лиса и верблюд
Давным-давно жили четыре брата: барс, волк, лиса и верблюд. Зи­
ма затянулась. Запасы кончились. Стали братья голодать. Однажды
лиса говорит:
— Есть нам нечего. Силы наши кончаются. Скоро мы все умрем.
Чтобы нам всем не погибнуть от голода, надо кого-нибудь съесть.
Барс и волк говорят:
— Правильно. Тебя и съедим.
148

— Нет, меня есть пользы мало. Что у меня за мясо? Никто не на­
естся. А вот если верблюда съесть, всем хватит, все наедимся.
— Что ж, — сказал верблюд, — если в этом ваше спасение, ешьте
меня.
Верблюда зарезали. Барс взял веревку и пошел за дровами. И лиса
и волк начали обдирать и потрошить верблюда. Когда их дело подхо­
дило к концу, лиса отхватила жирный кусок рубца и начала его быст­
ро есть.
— Что ты делаешь? — закричал волк. — Ведь барс вернется, все
проверит и увидит, что не хватает куска. Тогда тебе несдобровать!
— Послушай, волк, ведь верблюд был глупый. А у глупых никогда
не бывает жирного рубца. Так и скажем барсу.
Волк подумал: «А и в самом деле, глупым был наш верблюд. И от­
куда быть жирному рубцу у такого глупого?»
А лиса уже ест нутряной жир. Волк опять говорит:
— Что ты делаешь, лиса? Барс придет, спросит: «Где нутряной
жир?»
— Ах, какой ты недогадливый, волк! Ведь верблюд был глупый.
А у глупых разве бывает нутряной жир? Так мы барсу и скажем.
Волк подумал: «А правда, бывает у глупых нутряной жир? Навер­
ное, не бывает. Лиса ведь все знает».
А лиса уже ест цаган махан.
— Что ты делаешь, лиса, ты погубишь себя и меня!— закричал
волк.
А лиса отвечает:
— Ты не беспокойся. Я все улажу сама. Когда барс тебя спросит,
где цаган махан, ты ни слова не говори, а только кивни на меня, а я уж
знаю, что ответить.
Пришел барс.
— Ну, как тут у нас? Все в порядке? Все на месте?
— Все в порядке, — ответил волк.
Барс начал проверять
— А где жирная часть рубца?
Лиса отвечает:
— Ведь верблюд-то наш был глупый. А у глупых не бывает жир­
ной части рубца.
«Да-а, такого я не слыхал, но, может быть, оно и так», — подумал
барс.
— А где нутряной жир? — грозно спросил он.
— Ах, барс, ты умнейший из умнейших, а рассуждаешь как ребе­
нок. Ведь верблюд был глупый, а у глупых разве бывает нутряной жир?
Барс начал думать. Думал, думал и решил: «Наверное, права лиса.
Не бывает у глупых нутряного жира».
149

— Ну, а где цаган махан?
Все молчат. Барс посмотрел на волка, а тот кивнул на лису. Лиса
говорит:
— Ах, барс, самый мудрый из барсов, ты видишь, как волк тебя
обманывает? Съел цаган махан и кивает на меня!
Барс кинулся на волка. Волк пустился бежать. А лиса, пока никого
нет, начала перетаскивать мясо в яму. Перетащила все мясо и заброса­
ла его землей.
Барс догнал волка, убил его и прибежал обратно.
— А где же мясо?
— Ах, барс, что тут было — не рассказать. Верблюд-то ожил, встал
и говорит: «Если мы будем зимой друг друга есть, то что же будет
весной?» Очень он был сердит. Он сказал: «Уйду от вас в землю, что­
бы вас не видеть». И ушел в землю. Вон хвост его торчит.
И лиса показала на тонкий пенек.
Барс схватил этот пенек и начал тянуть его изо всех сил. Но вытя­
нуть не мог. От натуги лопнула в нем главная жила, и он сдох.
А лиса начала спокойно есть вкусное верблюжье мясо.
80. Сыр в колодце
Однажды ночью кролик проходил мимо колодца. Заглянул он в ко­
лодец и увидел внизу на воде большой желтый круг. На самом деле
это было отражение луны, но кролик решил, что это сыр. На вороте
колодца висело две бадейки— одна вверху, другая внизу. Кролик
прыг в верхнюю! Ворот завертелся, нижняя бадейка поднялась наверх,
а кролик в верхней бадейке плюх в воду! А сыра там никакого нету!
Сидит кролик в колодце, выбраться не может, громко плачет. В это
время возле колодца пробегал лис. Заглянул он в колодец, увидел кро­
лика, спрашивает:
— Отчего вы плачете, мистер Кролик?
— Да все от радости, мистер Лис. Посмотрите, какой чудесный сыр
я тут нашел! Жаль только, что угостить некого. Может быть, вы со­
благоволите скушать кусочек?
— Охотно! — крикнул лис и прыгнул в ту бадейку, что была на­
верху. Он был тяжелее, чем кролик. Поэтому ворот завертелся, лис стал
спускаться, а кролик подниматься.
«Этак весь сыр достанется мне!» — радостно подумал лис и, встре­
тившись на полпути с кроликом, крикнул ему:
— Так уж тут устроено: один — вниз, другой — наверх!
— Только вам придется посидеть там внизу ох как долго! — крик­
нул ему кролик. Он уже был наверху, выпрыгнул из бадейки и уска­
кал, а обманутый лис остался в колодце.
150

81. Лиса и невеста
В старину у одного старика была взрослая дочь. Старик выдал дочь
замуж. Ночью жених пришел к девушке. Этот молодец был очень не­
красив. Девушка нисколько не любила жениха. Когда жених уснул,
девушка тотчас же сняла с себя одежду и, спустившись из окна, убе­
жала. Когда она подошла к берегу, увидала лисицу, которая держала
во рту кость. Когда лисица подошла к морю, то увидала в море тоже
лисицу, державшую во рту кость, и, чтобы отнять у этой лисицы кость,
прыгнула в море. Но оказалось, что в море ничего нет, а ее собствен­
ная кость потонула в воде. Выйдя из моря на крутой берег, лисица си­
дит и глядит на море. Та девушка, нагая, подошла к лисе и говорит ей:
«Ты большая дура, как оказывается: бросив кость, которая была у тебя
во рту, ты лишилась обеих костей». Лисица говорит: «Я дура или же
ты: в такую ночь ты ушла голою из того места, где лежала, и ходишь
по берегу моря!» Девушка, услышав эту речь, впала в сильное разду­
мье и, решив, что это для нее не годится, вернулась домой и, надев
свои одежды, легла возле жениха.
82. Лиса и волк
Жил-был когда-то чабан— овечий пастух. Однажды весной по­
догнал он свою отару к молодому леску.
Одна овца только-только окотилась. Слабенький ягненок. Окре­
стить бы его. Но кто это сделает?
А лиса— тут как тут— объявилась. Окрестила ягненка без
лишних слов, и, бормоча то, что обычно бормочут кумушки, лиса и
овца углубились в лес. Остановились там поболтать, глянь — волк,
вот он.
— А, кумушка лиса! Здорово! Что здесь поделываешь? — спросил
волк и протянул лисе лапу.
— Здравствуй, куманек! Мы с кумушкой овечкой, видишь ли,
пришли сюда кое о каких наших делах поговорить, а о каких — вам,
мужикам, знать не следует...
— Ладно, кумушка, ладно! Только вот о чем я тебя попрошу: от­
дай-ка мне твоего крестника— я его грамоте обучу. На пользу ему
пойдет...
— Нет, куманек, — отвечали лисица и овца. — Пусть уж он оста­
ется как есть!..
— Пусть,— согласился волк.— Вы, конечно, правы, кумушки.
Только вот какой нынче закон вышел: каждый должен своих детей
грамоте учить, чтобы они хоть по нескольку букв знали. А кто не обу­
чит — строго будет наказан!
151

— Будь что будет, куманек, чему быть, того не миновать, только я
своего сыночка все равно никому не отдам. Он у меня совсем еще
крошка, — сказала овца.
— Знать ничего не знаю! Отдавай его мне, и все тут!
— Ни за что не отдам! — твердила овца.
Тут и лиса вмешалась:
— Я бы отдала своего крестника чему-нибудь поучиться. Только
сперва поклянись на святом кресте, что будешь о нем заботиться и
относиться к нему сердечно, как к родному.
— Согласен, — сказал волк.
Теперь лиса пошла впереди, показывая дорогу, а волк и овца — за
нею. Подошли они туда, где крест стоял. А крест... в самый раз для
волка.
Говорит лиса волку:
— Положи сюда лапу и клянись. Только лапу покрепче прижимай
и клянись с верою, чтобы и мы тебе поверили... Повторяй за мной...
И вдруг— кранг! Щелкнул капкан и зажал волчью лапу, словно
клещами.
Не знаю, господь ли покарал беднягу волка за то, что он ложную
клятву давал. Знаю только, что волчья шкура у чабана очутилась.
А чабан продал ее за сколько-то купцу — деньги на табак нужны
были.
83. Как лиса увидела луну
Однажды охотник поставил крепкий капкан, а рядом положил
приманку — большой кусок мяса.
На запах прибежала голодная лиса, хотела было схватить мясо, да
подумала: «Тут что-то неладно. Впервые я вижу, чтобы мясо, да еще
такой большой кусок, валялось в поле». Не стала лиса рисковать и
пошла своей дорогой.
Повстречался ей волк.
— Здравствуй, лиса. Ты чего такая печальная?
— Как не быть печальной? Нашла я большой кусок мяса. А я дер­
жу уразу.
— Как хорошо, что я не говею, — обрадовался волк и стал требо­
вать, чтобы лиса указала ему это место.
— А вот здесь недалеко, — показала лиса.
Жадный волк кинулся на мясо и задними ногами попал в капкан.
А лиса подошла, подобрала мясо и начала есть.
— Что ты делаешь? — закричал волк. — Ведь ты держишь уразу!
— Я уже увидела молодую луну, — ответила лиса, продолжая
пир.
152

84. Как волк шубу себе добывал
Шел волк лесом, видит — дятел дерево долбит. Говорит он дятлу:
— Эх ты, дятел, дерево долбишь, а меду не едал.
А дятел отвечает:
— Эх ты, волк, серый бок, баранов да овец таскаешь, а хорошей
шубы не нашивал!
Заплакал волк от обиды и ушел. Встречает по дороге лису. Спра­
шивает лиса:
— Что, кум, плачешь?
— Как же мне не плакать? Дятел сказал, что я-де баранов да овец
таскаю, а хорошей шубы не нашивал.
— Вон там, на лугу, — говорит лиса, — жеребец привязан. Вытяни
из земли колышек, веревку на себя намотай и тащи жеребца в лес. Вот
тебе и шуба будет.
Сделал волк, как лиса сказала. Пошел, вытянул колышек, намотал
на себя веревку. Испугался конь, рванулся да помчался домой прямо
по кочкам, по колдобинам. А лиса следом бежит, кричит:
— Волк, куманек, хоть за ворота ухватись! Волк, куманек, хоть за
ворота ухватись!
Влетел конь во двор, сбежались тут бабы с вилами, мужики с топо­
рами — и на волка. Тут хозяин себе волчью шубу справил.
85. Лиса, лев и волк
Подружились трое: лиса, лев и волк. А затем отправились они
втроем на охоту. Поймали кейика. Потом поймали шакала. А потом
поймали зайца. И вот стали они втроем делить добычу. Сначала сказа­
ли волку:
— Дели ты!
— Ладно, — отвечал волк. — Кейика пусть ест лев, зайца пусть ест
лиса, а я съем шакала.
Тут лев рассвирепел, схватил лапой волка за шею и, пригнув его к
земле, убил. А потом содрал с волка шкуру и добрался до его красного
мяса.
— Эй, лиса, теперь дели ты! — сказал лев.
— Ладно, — отвечала лиса. — Кейика ешь ты, шакала ешь ты, а
если не насытишься, то и зайца ешь ты.
— Эй, лиса, ты, глупая, у кого этому научилась? — сказал лев.
— Я, глупая, научилась этому, когда ты содрал с волка шкуру и
добрался до его красного мяса, — отвечала лиса.
Так лев съел и кейика, и шакала, и зайца. После этого пошли они
вдвоем дальше, и попался им по пути большой овраг. Лиса заплакала.
153

— Эй, лиса, почему ты плачешь? — спросил лев.
— Я вспомнила твоего отца, — отвечала лиса. — Твой отец всегда
прыгал через этот овраг. Вот я это вспомнила и плачу.
— Ну и я такой же, как мой отец! Я тоже перепрыгну через этот
овраг, — сказал лев и прыгнул. Но на самой середине оврага он рух­
нул вниз. Тут лиса подошла и стала есть льва с хвоста.
— Эй, лиса, ешь меня с головы! — сказал лев.
А лиса отвечала:
— Не торопись, дойду и до твоей головы!

86. Насморк
Несколько животных, обитавших на одной и той же горе, собра­
лись однажды, чтобы обсудить свои дела. Когда они все обговорили,
на прощание лев сказал:
— Почему мы так редко собираемся? Как приятно нам видеть друг
друга! Давайте и завтра встретимся. Приходите все ко мне. Поболтаем
обо всем!
Животные согласились и на следующий день пришли ко льву.
Произнеся первые слова приветствия, лев начал издалека:
— Друзья мои, а сейчас давайте войдем внутрь. Только не взыщи­
те: уж все-таки львиная обитель — немного неприятный запах.
В это время появился осел.
— Господи, как тут пахнет, — брезгливо поморщился он. — И как
только вы терпите такую вонь?
Взбешенный лев повалил на землю осла и сказал:
— Ах ты, несчастный, если мы говорим, что здесь пахнет, так это
мы делаем из скромности. Вы только посмотрите на этого наглого
типа!
В разговор вмешалась обезьяна:
— Помилуй, наш властелин, осел сморозил глупость. Твоя обитель
благоухает мускусом. Здесь как в розарии.
Лев еще больше возмутился, ударом лапы сбил на землю обезьяну
и угрожающе предупредил:
— Ах ты, обезьяна, ты что, вздумала шутить надо мной?! Ты дума­
ешь, я не знаю, какой запах в моем доме?
Повернувшись к лисе, лев приказал:
— Скажи правду, ради Аллаха!
Дрожа от страха, лиса проговорила:
— Помилуй, мой лев! Я вот уже неделю страдаю насморком. Раз­
реши мне прийти через неделю!
154

87. Лев, гиена, лиса и заяц
Лев занемог. Навестить его пришли волки, гиены и зайцы. Только
лиса не явилась. Приблизилась ко льву гиена и сказала:
— С тех пор как ты заболел, мы перестали заниматься повседнев­
ными делами и остановили сакиэ. Вот уже десять дней мы находимся
подле тебя, потому что ты наш повелитель. Только одна лиса не при­
шла навестить тебя. Прикажи позвать ее и без лишних слов съешь!
Выслушал ее лев и приказал зайцу:
— Беги к лисе и передай: «Лев требует, явись к нему немедленно!»
Отправился заяц к лисе. Она заметила его издалека и сразу поняла,
что он идет за ней. Встала лиса, вышла навстречу зайцу.
— Куда ты идешь? — спросила она.
— К тебе, — ответил заяц.
— Что случилось? — удивилась лиса.
— Не по своей охоте пришел я, — сказал заяц. — Лев занемог и
приказал позвать тебя.
— А я как раз направлялась к нему, — схитрила лиса.
Пошли они вместе. По дороге лиса спросила зайца:
— Кто теперь у льва?
— Сейчас там гиена, — ответил заяц.
Так они шли и пришли ко льву, подле которого сидела гиена. Поздо­
ровались они со львом, но лев не обратил внимания на их приветствия
— Вот уже десять дней, как я занемог, — проговорил он. — Поче­
му ты не навестила меня? Почему ты сидела дома?
— Те, кто приходил к тебе, — ответила лиса, — только глядели; я
же, когда дошла до меня весть о твоей болезни, пустилась в дальний
путь, чтобы найти лекарство, которое могло бы тебя исцелить.
— Ты узнала, что это за лекарство? — спросил лев.
— Да, узнала! — сказала лиса.
— Что же это? — заинтересовался лев.
— Один опытный врач дал мне рецепт: ты сразу выздоровеешь, ес­
ли съешь печень гиены, — ответила лиса.
Услыхав это, гиена обратилась ко льву:
— Я хотела бы навестить своих детей.
— Разве ты не слыхала, гиена, что сказала лиса?— возразил
лев. — Не могу я тебя отпустить. Недосуг мне искать другую гиену!
И лев тотчас приказал лисе:
— Позови волка, и вместе с ним убейте эту гиену. Да не мешкайте,
поскорее принесите мне ее печень, чтобы я мог сразу выздороветь.
Лиса поспешила за волком. Вместе они убили гиену и печень отда­
ли льву. А мясо гиены лиса завернула, погрузила на верблюда и по­
везла своим детям.
155

88. Старый тигр
Когда тигр был молодым, сильным и ловким, он всегда находил
какую-нибудь пищу. К старости его силы иссякли, и ему часто прихо­
дилось сидеть голодным.
Но он был хитрым тигром и, когда уже не мог ходить, залег в пе­
щеру и обратился к обитавшим в лесу животным:
— Я прошу вас навещать меня.
Животные послушались. Каждый день приходил кто-нибудь, и
тигр пожирал его.
Но вот прошло несколько дней, а к тигру никто не приходил. Лишь
одна лиса отважилась подойти к пещере. Она не спеша шла по следам,
ведущим в пещеру, и думала: «Странно, почему нигде не видно сле­
дов, идущих из пещеры?»
И она лукаво спросила тигра:
— Ты все еще болен? Как ты себя чувствуешь?
— Я очень устал, — ответил тигр. — Почему ты не зайдешь в пе­
щеру?
Лиса поняла, чего хочет хитрый тигр, и ответила так:
— Войти-то можно! Но как выйти? Это интересует меня гораздо
больше, чем твоя болезнь.
И она ушла.
89. Медведь, волк и лиса делят урожай
Была как-то у медведя, волка и лисы посеяна рожь на общей пожо­
ге. Сжали они рожь и везли в ригу. Высушили рожь в риге и начали
молотить.
Лиса забирается на колосники, когда медведь и волк начинают мо­
лотить. Медведь и волк молотят, а лиса все по колоснику роняет то
одному, то другому на голову. Те снизу говорят:
— Держи, кумушка лиса, получше, чтобы колосники не валились
на голову.
Лиса отвечает, что «я-то стараюсь держать, но они плохо держат­
ся», а сама нарочно бросает колосники на медведя и волка.
Обмолотили они рожь. Положили в одну кучу зерно, в другую —
мякину да в третью кучу солому. Стали они делить между собой уро­
жай.
Лиса говорит им:
— Давайте поделим так, что меньшому меньшую кучу, большему
большую, а среднему среднюю кучу.
Так они поделили: лисе досталось зерно, волку — мякина, а медве­
дю солома. Поехали они потом на мельницу молоть каждый свою долю.
156

Лиса как мелет, так жернов стучит, а у других только тихонько
шуршит. Медведь и волк спрашивают:
— Почему у тебя, лиса-кума, жернов стучит, а у нас только шуршит?
Лиса отвечает:
— Когда я начала молоть, то подсыпала песка, оттого у меня жер­
нов стучит.
Взяли волк и медведь подсыпали песка — вот и у них жернова ста­
ли стучать. Смололи они и стали варить. Варят они, варят, и идут волк
и медведь к лисе-куме. Спрашивают:
— Почему у тебя загуста белая и, когда варится, пыхтит? А у нас
черная и не пыхтит, когда варится.
Волк и медведь говорят:
— Дай-ка мы попробуем твоей загусты.
Лиса говорит:
— Дайте я вперед вас попробую.
Идет лиса, берет у обоих из котлов загусты и кладет в свой котел в
один край. Говорит волку и медведю, что «возьмите с этого края»
(куда она положила их же загусты). Первым пробует медведь. Говорит:
— Тот же вкус у солодухи, тот же обычай у толокна. (Ему ведь по­
пало своей же загусты.)
Так же пробует волк и говорит:
— Тот же вкус у солодухи, тот же обычай у толокна.
Волку тоже попало своей же загусты, так как попробовал оттуда,
откуда лиса велела. Еще спрашивают у лисы-кумы волк да медведь,
что «почему у тебя загуста белее?». Лиса им отвечает:
— Я держала муку в реке, в быстром месте, так поэтому белее.
Берут волк и медведь мякину и солому. Идут они и кладут в реку
белиться, в быстрое место. Течением у них и уносит все.
Так их лиса-кума все время обманывала.
90. Медведь и лиса
Однажды медведь пришел к лисе и говорит: «Тетушка лиса, давай
посеем мы пшеницу!»— «Давай!» Посеяли. Когда пшеница поспела,
медведь пришел к лисе и говорит: «Тетушка лиса, а тетушка лиса! Ты
верхушку или низок возьмешь?» Лиса говорит: «Я уж верхушку возь­
му: мне ладно» — «А я низок возьму».
Они напекли пирогов. Когда испеклись пироги, принялись их есть.
Пироги у лисы лучше. Медведь рассердился. «Ну, теперь давай репку
посеем». Посеяли.
Когда репка поспела, лиса медведю сказала: «Дедушка, а дедушка!
Ты теперь что возьмешь?» — «Не обманешь меня теперь: я себе возь­
му верхушку!» — «А мне ладно и низок».
157

«Тетушка лиса, давай теперь пироги испечем». — «Давай!» Напек­
ли они пирогов. У лисы пироги опять лучше. Медведь и еще пуще
прежнего рассердился. «Погоди, — говорит, — я съем ее!» Медведь
говорит лисе: «Я больно проголодался». — «И я тоже проголодалась».
Медведь говорит: «У кого голос тонок, того и съедим». Лиса начала
петь тонко, а медведь разинул рот, прищурил глаза и давай реветь.
Лиса от куста к кусту и убежала. Когда напелся досыта медведь, рас­
крыл свои глаза, а лисы уж нет.
91. Медведь и лиса
Раз медведь убирал за обе щеки кобылку, которую только что заре­
зал. Лиса пробегала мимо, и у нее слюнки потекли, так ей захотелось
отведать кобылятинки. Стала она кружить около того места и наконец
незаметно подобралась к медведю сзади, прыгнула прямо через тушу
и на лету откусила кусочек. Но мишка погнался за нею и оторвал у нее
кончик рыжего хвоста. С тех пор у лисы кончик хвоста белый. Потом
медведь и говорит:
— Поди сюда, лисанька, я тебя научу лошадей ловить.
Лиса от этого непрочь была, но близко подойти побоялась и вы­
слушала совет мишки издали.
— Как увидишь, что лошадь лежит, на солнышке дремлет, — сказал
медведь, — обвяжись ее хвостом покрепче да запусти зубы ей в ногу.
В скором времени увидела лиса лошадь, которая спала на солнеч­
ном пригорке, и, можешь себе представить, так и сделала, как медведь
сказал: прикрутила себя лошадиным хвостом да и запустила зубы в
лошадиную ногу. Лошадь как вспрыгнет и давай носиться по полю, а
лиса-то за ней волочится по пням, по камням. Так ее всю избило, что
чуть дух из нее не вышибло. Лошадь меж тем проскакала мимо зайца.
— Куда ты летишь, лисанька? — спросил заяц.
— Катаюсь, дружок! — сказала лиса.
А заяц уселся на задние лапки и ну хохотать: рот себе до ушей ра­
зорвал, так ему смешно было на лису.
С тех пор лиса уже не пыталась лошадей ловить. На этот раз мишка
ловко поддел ее на удочку, а то он сам прост: не умнее троллей, как
сказывают.
92. Медведь и лиса
На другое утро проходил медведь по болоту с жирной свиньей, а
лиса сидела на камешке у края болота.
— Здравствуй, дед! Что это у тебя? — спросила лиса.
— Ветчинка, — ответил медведь.
158

— Ay меня есть кое-что вкусненькое.
— Что же?
— Соты с медом. Огромные-преогромные.
— Вишь ты, — сказал медведь, и у него даже слюнки потекли: так
бы медку и полизал. — Не поменяться ли нам?
— Нет, что ты! — сказала лиса.
Но потом они побились об заклад вот так: кто из них двоих скорее
назовет три разных дерева, тот и выиграл, и, если выиграет лиса, мед­
ведь даст ей откусить разокветчинки, а если медведь, лиса даст ему
разок пососать соты. Медведь думал, что одним духом высосет весь
мед из них.
— Только, — сказала лиса, — все это хорошо, но я наперед тебе
говорю, что, если я выиграю, ты должен вырвать щетину из того мес­
та, где я буду кусать.
— Ладно, уж я тебе в этом помогу, раз ты сама не можешь спра­
виться, — сказал медведь.
И вот они стали называть деревья.
— Сосна, сосна, сосна... — бормотал медведь, а лиса как горох
высыпала: дуб, бук, клен!
Итак, лиса выиграла и разом выкусила сердце из свиньи. Выкусила
да бежать хотела, но мишка рассердился, что она самый лакомый ку­
сочек из всей свиньи выкусила, и сцапал ее за хвост.
— Погоди! — говорит и зарычал так сердито.
— Ну что ж, коли отпустишь меня, я тебе дам моего медку попро­
бовать, — сказала лиса.
Медведь и выпустил ее, а она побежала показывать, где мед.
— Вот они где, соты-то, — сказала она. — Я приподыму листок, а
под этим листком дупло, и в нем соты. Соси, сколько хочешь.
С этими словами она приподняла листок и ткнула медведя носом
прямо в осиное гнездо, сама же на камень вспрыгнула, чтобы погля­
деть да посмеяться хорошенько. Потревоженные осы принялись жа­
лить мишку и в нос, и в лоб, и в глаза, и в губы: еле-еле он отделался
от них; где тут было о лисе думать.
С тех пор медведь так и боится ос.
93. Как лиса и медведь
купили масла к Рождеству
Как-то раз медведь и лиса купили в складчину горшочек с маслом
и спрятали его до Рождества под густой еловый куст. Спрятали, а сами
отошли в сторонку и прилегли вздремнуть на солнышке. Лежали они,
лежали, а потом лиса вдруг как закричит: «Да, да— иду!» — и побе­
жала прочь и прямо к горшку с маслом, да на добрую треть тут же и
159

съела. Вернулась лиса к медведю, а он ее спрашивает, куда это она
отлучалась и почему морда у нее лоснится.
Лиса и отвечает:
— Неужели ты не догадался, это меня пригласили на крестины.
— Ах, вот оно что! А как назвали ребенка?
— Верхушечка, — сказала лиса.
Снова легли они, и снова лиса вскочила, крикнула: «Да, да —
иду!» — и поскорей к горшочку. На этот раз она опять хорошенько под­
крепилась, а когда вернулась, медведь ее спрашивает, где она пропадала.
— Неужели ты не догадался, что меня опять пригласили на крести­
ны? — говорит лиса.
— И как же назвали ребенка?
— Половиночка, — сказала лиса.
Медведь подумал: «Какое странное имя», но не стал ломать себе
голову, начал зевать и тут же заснул. Поспал он немного, и опять все
было, как раньше. Лиса вскочила, закричала: «Да, да— иду!»— и
бросилась к горшочку. Вернулась она к медведю и опять сказала, что
была на крестинах, а когда медведь спросил, как назвали ребенка, от­
вечала: «Ешь-до-дна!»
Вот снова легли они спать, а потом пошли вместе посмотреть на
горшочек и увидели, что масла там уже нет как нет.
Стал медведь ругать лису, а она — его; медведь говорит, что, пока
он спал, лиса все масло съела, а лиса ему отвечает, что это он все съел,
пока она спала.
— Знаешь что, — говорит лиса, — сейчас мы проверим, кто из нас
украл масло. Давай опять ляжем на солнышке, а когда проснемся, по­
смотрим: у кого зад больше лоснится, тот и масло съел.
Что ж, медведь сразу согласился — он-то знал, что не ел масла, —
и преспокойно заснул на солнышке. А лисичка тем временем поти­
хоньку пробралась к горшочку, наскребла остатки, вернулась и выма­
зала маслом весь медвежий зад, а сама легла спать как ни в чем не бы­
вало. Вот проснулись они, а солнце-то растопило масло— и оказа­
лось, что все-таки это медведь масло съел.
94. Как звери исповедоваться ходили
Отправился однажды кот исповедоваться, а навстречу ему заяц.
Спрашивает заяц:
— Куда ты, кот, идешь?
— Исповедоваться иду. Грешен я больно — так, что и мыши пой­
мать не могу.
— Возьми меня с собой, — просит его заяц. — У меня грехов
столько, что каждого зверя боюсь.
160

Идут они дальше, повстречали лису. Спрашивает их лиса:
— Куда, соседушки, путь держите?
— Исповедоваться идем, — отвечают они.
— Возьмите меня с собой, — просит их лиса. — Грех на мне боль­
шой: у мужика целый воз рыбы украла.
Идут они дальше, а навстречу им волк. Спрашивает их волк:
— Куда, соседушки, путь держите?
— Исповедоваться идем, — отвечают они.
— Возьмите меня с собой, — просит их волк. — Грех на мне
большой: лошадь я у мужика загрыз.
Ладно. Привел их кот в лес к глубокой яме, где уголь жгли. Пока­
зал кот яму, через которую была перекинута жердочка, и говорит:
— Вот то самое место, где можно исповедоваться. Кто пройдет по
жердочке — на том грехов нет, а кто не пройдет — тот грешен.
Пошел кот первым и прошел по жердочке, а заяц как прыгнул, так
и угодил в яму. Лиса и волк тоже в яму упали. Ушел кот, посмеива­
ясь — дескать, у него-то грехов нет, а заяц, лиса и волк за свои грехи в
яме остались. Проходит день, проходит другой, проголодались звери.
Сидят, думают, что делать?
Лиса и говорит:
— Давайте петь, у кого голос самый тонкий, того и съедим.
Стали они петь по очереди: у зайца голос самым тонким оказался,
его и съели.
Проходит еще день-другой, опять есть хочется. Говорит лиса волку:
— Давай петь, у кого голос грубее, того и съедим.
Спела лиса, спел волк. У волка голос оказался грубее, лиса его и
загрызла. Пока не кончилось волчье мясо, лиса жила припеваючи, а
как съела она все, опять принялась думать, как из ямы выбраться. Ста­
ла она кричать во все горло. Услыхал ее козел, подошел к яме и спра­
шивает:
— Ты что кричишь?
— От радости кричу, — отвечает лиса. — Знал бы ты, как здесь хо­
рошо, сам бы прыгнул в яму.
Подумал козел: «Может, и впрямь там хорошо»— и прыгнул в
яму. А лиса над ним потешается:
— Бородища-то у тебя большая, а глуп ты как пень. Я в яму прова­
лилась впотьмах, а ты, седая борода, сам средь белого дня в нее прыг­
нул. Но коли ты меня послушаешься, мы из ямы выберемся. Стань на
задние ноги, а передними в край ямы упрись, я заберусь на твои рога и
из ямы выпрыгну, а потом сбегаю за веревкой и тебя вытащу.
Так и сделали. Стал козел на задние ноги, лиса — прыг! — и вы­
бралась из ямы. Только за веревкой она не пошла, а, вдоволь насме­
явшись над козлом, оставила его в яме.
6 - 10957

161

95. Курочка и петушок
Жил петушок с курочкой. Петушок пьяный напился, да в портки
о
Курочка пошла замывать на реку. Замывала, замывала, а шишка
в лоб-то и разлетелась из портков. Она и побежала домой, петушок на
печке лежит.
— Петушок, ты что знашь?
— Чего мне знать? — тот говорит.
— А, — говорит, — немцы на Русь наехали!
— Кто тебе сказывал?
— Сама я видела, сама я слышала, пулька в лоб прилетела!
— Побежим, — говорят, — в лес!
И побежали. Бежат, а бежит горносталь:
— А куда вы побежали?
— А, — говорят, — в лес побежали!
Петушок говорит:
— Немцы на Русь наехали!
— А тебе, — говорит, — кто сказал?
— Мне курочка сказала.
— А тебе, курочка, кто сказывал?
— Сама я видела, сама я слышала, пулька в лоб прилетела!
И побежали дальше, троима. Бежит заяц:
— Куда вы побежали?
— А бежим в лес, немцы на Русь наехали! (Горносталь уж гово­
рит.)
— А тебе кто сказывал?
— Петушок.
— А тебе, петушок?
— Мне курочка сказывала.
— А тебе, курочка, кто сказывал?
— Сама я видела, сама я слышала, пулька в лоб прилетела!
— Побежимте, — говорят, — дальше.
Бежат, а вдруг псец бежит:
— Куда вы, — говорит, — побежали?
— А бежим в лес, немцы на Русь наехали! — заяц говорит.
— А тебе, заяц, кто сказывал?
— А мне горносталь.
— А тебе, горносталь, кто сказывал?
— А мне, — говорит, — петушок.
— А тебе, петушок?
— А мне курочка.
— А тебе, курочка?
— Сама я видела, сама я слышала, пулька в лоб прилетела!
162

— Ну, — говорят, — побежимте в лес.
Бежит лиса:
— Куда вы побежали?
— А бежим в лес, — псец говорит, — немцы на Русь наехали!
— А тебе, псец, кто сказывал?
— А заяц, — говорит.
— А тебе, заяц, кто сказывал?
— А мне горносталь.
— А тебе, горносталь?
— А мне петушок.
— А тебе, петушок, кто сказывал?
— А мне курочка.
— А тебе, курочка, кто сказывал?
— Сама я видела, сама я слышала, пулька в лоб прилетела!
И побежали все в лес. Вдруг бежит волк:
— Куда вы побежали?
Лиса говорит:
— Бежим в лес, немцы на Русь наехали!
— А тебе, лиса, — говорит, — кто сказывал?
— А псец.
— А тебе, псец?
— А заяц.
— А тебе, заяц, кто сказывал?
— Горносталь.
— А тебе, горносталь?
— Петушок.
— А тебе, петушок?
— Курочка.
— А тебе, курочка?
— Сама я видела, сама я слышала, пулька в лоб прилетела!
— Побежимте в лес, — говорят.
А вдруг медведь опять:
— Куда вы побежали?
Уж волк говорит:
— Бежим в лес, немцы на Русь наехали!
— А тебе, волк, кто сказывал?
— Лиса.
— А тебе, лиса, кто?
— А псец.
— А тебе, псец, кто сказывал?
— Заяц.
— А тебе, заяц?
— А горносталь.

— А тебе, горносталь?
— Петушок.
— А тебе, петушок?
— Курочка.
— А тебе, курочка?
— Сама я видела, сама я слышала, пулька в лоб прилетела!
— Побежимте, — говорят, — дальше.
Бежали, бежали, вдруг яма пришла, глубока-глубока. Они все и
скочили в яму. Сидели, сидели и есть захотели. Говорят:
— Как нам быть? (Из ямы никак не выйти, глубокая очень яма.) —
И рассудили: — Кто всех меньше, того и съедим!
Вот курочка всех меньше, так курочку и съели. А курочку на такую
семью мало, взяли и петушка съели. Горносталя съели, зайца съели,
псеца съели, и остались только трое — лиса, волк и медведь.
— Теперь, — говорят, — кого есть? Лиса всех меньше.
— Нет, — говорит лиса волку, — я старше тебя годами.
Стали считать, вышло, что лиса больше. Взяли и волка съели. И ос­
тались лиса с медведем.
А лиса-то, как это ела, все костье под ж... клала. Не доест и опять
под задницу сует. Вот и стала это костье вытягать да чистить. А мед­
ведь и спрашивает:
— Ты откуда, кума, костье-то берешь?
— А я,— говорит,— доставаю из ж..., запихаю лапу туда, да и
вытяну.
— Как ты, — говорит, — это?
— А так, лапу запихаю да достану. Ты, — говорит, — тоже запихай
лапу в ж..., так и достанешь кость.
Медведь и запихал лапу в ж..., потянул оттуда лапу, да за кишки и
захватил когтями, да и заревел— не может никак вытянуть. Ревел,
ревел, да и сдох. А лиса потихоньку медведя съела, а потом потихонь­
ку выскочила из ямы и убежала.
96. Кот и лиса
Жил-был мужик; у него был кот, только такой шкодливый, что беда!
Надоел он мужику. Вот мужик думал-думал, взял кота, посадил в ме­
шок, завязал и понес в лес. Принес и бросил его в лесу: пускай пропада­
ет! Кот ходил-ходил и набрел на избушку, в которой лесник жил; залез
на чердак и полеживает себе, а захочет есть — пойдет по лесу птичек
да мышей ловить, наестся досыта и опять на чердак, и горя ему мало!
Вот однажды пошел кот гулять, а навстречу ему лиса, увидала кота
и дивится: «Сколько лет живу в лесу, а такого зверя не видывала».
Поклонилась коту и спрашивает: «Скажись, добрый молодец, кто ты
164

таков, каким случаем сюда зашел и как тебя по имени величать?»
А кот вскинул шерсть свою и говорит: «Я из сибирских лесов прислан
к вам бурмистром, а зовут меня Котофей Иванович». — «Ах, Котофей
Иванович, — говорит лиса, — не знала про тебя, не ведала; ну, пойдем
же ко мне в гости». Кот пошел к лисице; она привела его в свою нору
и стала потчевать разной дичинкой, а сама выспрашивает: «Что, Ко­
тофей Иванович, женат ты али холост?» — «Холост», — говорит кот.
«И я, лисица, — девица, возьми меня замуж». Кот согласился, и на­
чался у них пир да веселье.
На другой день отправилась лиса добывать припасов, чтоб было
чем с молодым мужем жить; а кот остался дома. Бежит лиса, а на­
встречу ей попадается волк и начал с нею заигрывать: «Где ты, кума,
пропадала? Мы все норы обыскали, а тебя не видали». — «Пусти, дурак!
Что заигрываешь? Я прежде была лисица-девица, а теперь замужняя
жена». — «За кого же ты вышла, Лизавета Ивановна?» — «Разве ты не
слыхал, что к нам из сибирских лесов прислан бурмистр Котофей Ивано­
вич? Я теперь бурмистрова жена». — «Нет, не слыхал, Лизавета Иванов­
на. Как бы на него посмотреть?» — «У! Котофей Иванович у меня такой
сердитый: коли кто не по нем, сейчас съест! Ты смотри, приготовь бара­
на да принеси ему на поклон; барана-то положи, а сам схоронись, чтоб
он тебя не увидел; а то, брат, туго придется!» Волк побежал за бараном.
Идет лиса, а навстречу ей медведь и стал с нею заигрывать. «Что
ты, дурак, косолапый Мишка, трогаешь меня? Я прежде была лисицадевица, а теперь замужняя жена». — «За кого же ты, Лизавета Ива­
новна, вышла?»— «А который прислан к нам из сибирских лесов
бурмистром, зовут Котофей Иванович, — за него и вышла». — «Нель­
зя ли посмотреть его, Лизавета Ивановна?» — «У! Котофей Иванович
у меня такой сердитый: коли кто не по нем, сейчас съест! Ты ступай,
приготовь быка да принеси ему на поклон; волк барана хочет принесть. Да смотри, быка-то положи, а сам схоронись, чтоб Котофей
Иванович тебя не увидел, а то, брат, туго придется!» Медведь пота­
щился за быком.
Принес волк барана, ободрал шкуру и стоит в раздумье, смотрит —
и медведь лезет с быком. «Здравствуй, брат Михайло Иваныч!» —
«Здравствуй, брат Левон! Что, не видал лисицы с мужем?»— «Нет,
брат, давно дожидаю». — «Ступай, зови». — «Нет, не пойду, Михайло
Иваныч! Сам иди, ты посмелей меня». — «Нет, брат Левон, и я не
пойду». Вдруг откуда не взялся — бежит заяц. Медведь как крикнет
на него: «Поди-ка сюда, косой черт!» Заяц испугался, прибежал. «Ну
что, косой пострел, знаешь, где живет лисица?» — «Знаю, Михайло
Иванович!» — «Ступай же скорее да скажи ей, что Михайло Иванович
с братом Левоном Иванычем давно уж готовы, ждут тебя-де с мужем,
хотят поклониться бараном да быком».
165

Заяц пустился к лисе во всю свою прыть. А медведь и волк стали
думать, где бы спрятаться. Медведь говорит: «Я полезу на сосну». —
«А мне что же делать? Куда я денусь? — спрашивает волк. — Ведь
я на дерево ни за что не взберусь! Михайло Иванович! Схорони, по­
жалуйста, куда-нибудь, помоги горю!» Медведь положил его в кусты
и завалил сухим листьем, а сам влез на сосну, на самую-таки макушку,
и поглядывает: не идет ли Котофей с лисою? Заяц меж тем прибежал к
лисицыной норе, постучался и говорит лисе: «Михайло Иванович с
братом Левоном Иванычем прислали сказать, что они давно готовы,
ждут тебя с мужем, хотят поклониться вам быком да бараном». —
«Ступай, косой! Сейчас будем».
Вот идет кот с лисою. Медведь увидал их и говорит волку: «Ну,
брат Левон Иваныч, идет лиса с мужем; какой же он маленький!»
Пришел кот и сейчас же бросился на быка, шерсть на нем взъероши­
лась, и начал он рвать мясо и зубами, и лапами, а сам мурчит, будто
сердится: «Мало, мало!» А медведь говорит: «Невелик, да прожорист!
Нам четверым не съесть, а ему одному мало; пожалуй, и до нас добе­
рется!» Захотелось волку посмотреть на Котофея Ивановича, да сквозь
листья не видать! И начал он прокапывать над глазами листья, а кот
услыхал, что лист шевелится, подумал, что это мышь, да как кинется и
прямо волку в морду вцепился когтями.
Волк вскочил, да давай бог ноги — и был таков. А кот сам испу­
гался и бросился прямо на дерево, где медведь сидел. «Ну, — думает
медведь,— увидел меня!» Слезать-то некогда, вот он положился на
божью волю да как шмякнется с дерева оземь, все печенки отбил;
вскочил — да бежать! А лисица вслед кричит: «Вот он вам задаст! По­
годите!» С той поры все звери стали кота бояться; а кот с лисой запас­
лись на целую зиму мясом и стали себе жить да поживать, и теперь
живут, хлеб жуют.
97. Как судились лиса и собака
Как-то раз лиса и собака нашли кусок мяса и стали спорить, кому
он должен принадлежать. Спорили, спорили, ни к чему не пришли и
обратились к обезьяне, которая считалась мудрейшей среди зверей,
чтобы она их рассудила. Обезьяна внимательно выслушала их и
сказала:
— Так как вы обе нашли мясо одновременно, я разделю его между
вами и дам каждой равную часть.
Обезьяна на глазок разрезала мясо на два кусочка и положила их на
весы. Конечно, один кусок оказался тяжелее. Обезьяна откусила от
него немного и опять положила на весы. Теперь тяжелее оказался дру­
гой кусок. Обезьяна откусила кусок от него и стала взвешивать снова.
166

Опять оказался тяжелее первый кусок, и опять обезьяна от него отку­
сила. Так она кусочек за кусочком съела все мясо, пока на весах не
осталось ничего.
Лиса и собака ушли ни с чем. Можете представить, каково у них
было настроение и как они злились на судью, который обманул их
обеих!
98. Лиса и горшок
Пошла женщина в поле и взяла с собой кувшин молока. Время бы­
ло жаркое, вот она и поставила кувшин под кустик, в холодок. Случи­
лось мимо того куста пробегать лисе, и очень ей захотелось пить.
Учуяла она молоко, сунула голову в кувшин и все вылакала. Женщина
за работой и не заметила, что делается возле ее кувшина. Лиса всу­
нуть-то голову всунула, а вытащить из кувшина не может. И так по­
вернет голову, и сяк, и задерет, и опустит — не вытащить, да и только.
Видя, что у нее не выходит, стала лиса просить кувшин по-хорошему:
«Отпусти, кувшинчик, хватит уж, позабавились, поиграли, мне недо­
суг. Ведь меня теперь все лисицы засмеют». А кувшин все не отпуска­
ет и не отпускает. Лиса, не будь дура, и говорит: «Ну, погоди, коли ты
меня не отпускаешь, я тебя утоплю!» Побежала на речку и утопила
его. Кувшин и в самом деле утонул, да только, наполнившись водой,
утянул с собой на дно и лису.
99. Мужик и лисица
Поставил мужик на лисицу капкан. А лисица узнала, что это за
капкан, пришла да и говорит: «Ишь, какой хитрый да мудрый мужик!
Ишь, какие собрал на меня хитрости да мудрости! Постой, я его
хитрости да мудрости загажу!» Повернулась задом — да и поймалась хвостом в капкан. Тогда и говорит: «Братик капканчик, пусти
меня! Немножечко пошутил— ну и хватит!» Рвалась она, рвалась,
однако, из капкана, да не вырвалась. Уже и обед. Тут она и говорит:
«Вот так-так! Что за бред — стой по самый обед!» Вот стоит она уже
и до вечера, да и говорит: «Вот так-так! Что за дребедень — стой це­
лый день!»
Вдруг смотрит— идет мужик. Она ему говорит: «Дяденька пан!
Пусти меня — я тебе две правды скажу! Первая правда: не садись по
ветру — смердит. Вторая правда: не вставай против ветра — чоботы
обмочишь!»
Засмеялся мужик: ха-ха-ха! — да и отпустил лисицу.
167

100. Как лиса жука жарила
Услыхала лиса, ума палата, что жареное мясо вкуснее сырого, и
решила это проверить. Поймала она жука и отправилась на берег реки.
А на другом берегу, напротив того места, где лиса остановилась, кос­
тер горел — люди туда лошадей пригнали в ночное. Ухватила лиса
жука двумя лапами и вытянула их в сторону костра — пусть жук под­
жарится. Подождала лиса немного и принялась за жука. Хрустит жук
на зубах, а лиса и говорит:
— Хорош жук, жаль только — подгорел.
101. Лиса и кот
Случилось раз коту в лесу с госпожой лисой повстречаться. «Она
умная и такая опытная, что ее все на свете уважают», — подумал кот и
ласково к ней обратился:
— Добрый день, милая госпожа лиса, как вам живется? Как справ­
ляетесь вы в наши трудные времена? Ведь дороговизна-то какая!
Посмотрела лиса надменно на кота, смерила его с ног до головы
и помедлила, не зная, стоит ли ему и отвечать. Наконец она ска­
зала:
— Ах ты, несчастный Мурлыка, дурень ты этакий, голодный ты
мышелов, что это тебе в голову пришло, что ты осмеливаешься еще
спрашивать, как мне живется? Чему ты учился? Какие науки про­
шел?
— Я прошел только одну, — скромно ответил кот.
— А какая же это наука? — спросила лиса.
— Если за мной гонятся собаки, то я умею прыгнуть на дерево и
спастись.
— Это и все?— спросила лиса.— А вот я на целую сотню ис­
кусств мастерица, да, кроме того, у меня полный мешок хитростей.
Мне тебя жаль, пойдем-ка вместе со мной, и я тебя научу, как лучше
от собак убегать.
А тут как раз на эту пору проходил охотник с четырьмя собаками.
Кот быстро прыгнул на дерево и уселся на самой верхушке, и ветки и
листья его укрыли.
— Развяжите ваш мешок, госпожа лиса, развяжите мешок! —
крикнул ей кот, но собаки ее уже схватили и крепко держали в
зубах.
— Эх, госпожа лиса! — воскликнул кот. — Вот вы со своею сотней
искусств и попались! А могли б вы взобраться, как я, на дерево, не
пришлось бы вам с жизнью своей проститься.
168

102. Лисица и еж
Жили-были еж и лисица. Повстречались они как-то осенью, и го­
ворит лисица ежу:
— Пойдем-ка в виноградник, потаскаем винограду!
Тот отвечает:
— Нет, я боюсь, как бы не попасть в ловушку, что там стоит!
— Да не бойся!— говорит лисица.— Ты в беду не попадешь!
Я знаю три мешка хитростей!
Ну, залезли они вместе и наелись до отвалу, а когда уже хотели
уходить, попала лисица в капкан. Закричала она:
— Помоги мне, еж! Я в капкан попала!
А тот и говорит:
— Так достань из мешка свои хитрости — вот ты и на свободе!
А лисица говорит:
— Я как через пропасть прыгала, так все мои хитрости и вывали­
лись. Не знаешь ли ты каких-нибудь еще?
— Я знаю только две, — отвечает еж. — Первая такая: когда при­
дет крестьянин, ты притворись мертвой, а вторая— навоняй-ка ты
покрепче. Подумает он, что ты уже совсем провоняла, и выбросит те­
бя. Так и выкарабкаешься!
Лисица все так и сделала, как ей еж советовал. Как пришел кресть­
янин да увидел, что лиса уже воняет, выбросил он ее из виноградни­
ка — она и выкарабкалась.
В другой раз опять спрашивает лисица у ежа, не пойдет ли он с ней
в виноградник и не хочет ли поесть винограду. Ну, уж если в первый
раз все ему хорошо с рук сошло, пошел он и на этот раз. Когда они
наелись досыта и хотели идти, попал тут в ловушку еж и закричал:
— Помоги мне, госпожа Мару, я в ловушку попал! Достань свои
хитрости и вызволи меня из ловушки!
А лисица отвечает:
— Я опять как через пропасть прыгала, так все мои хитрости и вы­
валились.
Еж говорит:
— Ну, раз уж мне умирать, так прости мне мои грехи!
Лисица и отвечает:
— Лучше уж ты мне прости все мои грехи, а тебе пусть бог про­
стит!
Еж потом и попросил ее:
— Подойди поближе, давай-ка еще разок обнимемся, мы ведь так
долго прожили вместе!
Подошла тут лисица поближе, обнялись они, а еж и говорит:
— Ты должна меня еще и в губы поцеловать!
169

Лисица так и сделала. А еж вцепился зубами ей в язык и крепко
держался до тех пор, пока не пришел крестьянин. Когда увидел он, как
еж вцепился в лису, то рассмеялся, зашиб лисицу насмерть, а ежа от­
пустил.
103. Журавль и лисичка
Повстречались журавль с лисичкою в лесу. Журавль говорит:
«Прими меня, лисичка, на зимовье, а я тебя научу летать». —
«Хорошо», — говорит лисичка. Приняла его, вот и живут они в лисицыной норе.
Как дознались охотники, что в норе живут журавль с лисичкой,
стали они раскапывать эту нору. Лисичка и говорит журавлю:
«Сколько у тебя думок?» — «Десять, — говорит журавль. — А у тебя
сколько?»— «Одна». А потом лисичка снова говорит журавлю:
«Сколько у тебя думок?» — «Девять. А у тебя сколько?» — «Одна».
Потом снова лисичка спрашивает: «Сколько у тебя думок?» —
«Восемь. А у тебя сколько?» — «Одна». Да так все лисичка спрашива­
ла журавля, а тот все по одной уменьшает. А потом лисичка спраши­
вает, когда уже охотники совсем близко стали копать: «Сколько, —
говорит, — у тебя думок?» — «Одна, — отвечает журавль. — А у те­
бя?»— «Одна... Какая же у тебя думка?» А журавль говорит так:
«Я лягу впереди и притаюсь — будто неживой. Возьмут они меня в
руки, начнут дивиться, а ты сразу убегай. Они бросятся за тобой —
тогда и я полечу».
Докопались охотники до журавля, взяли его в руки да и говорят:
«Вот тебе и на! Лисица задушила журавля. Кинем его, он уже наш,
докопаемся до лисицы!» Только они так сказали, а лисичка из норы —
фить! — пошла в лес. А журавль — пррх! — и полетел.
Вот стали они сходиться, журавль с лисичкой. Лиса говорит: «Кум!»
А журавль: «Кума!» Лисичка говорит: «Кум!» А журавль: «Кума!»
Лисичка и говорит: «Гов!» Сошлись вместе. Лисичка говорит: «Научи
меня летать за то, что ты у меня перезимовал,— как мы сговори­
лись». — «Хорошо, — говорит журавль, — садись на меня». Лисичка
села на журавля, журавль поднялся, как с хату высотой, пустил лисич­
ку на землю да и спрашивает: «А что, хорошо летать?» — «Хорошо».
Журавль спустился к ней да и говорит: «Садись на меня снова».
Взлетел журавль высоко, как с хату, пустил ее и спрашивает: «А хорошо
летать?» — «Хорошо». — «Садись-ка еще на меня!» Лисичка села,
а журавль поднялся высоко-высоко, так что и не видать, пустил
снова лисичку и спрашивает: «А хорошо летать?» Смотрит — толь­
ко косточки Лисичкины лежат. Бросил журавль лисичку да и поле­
тел себе.
170

104. Лисица и журавль
Когда-то лисица и журавль жили вместе. У каждого из них было по
три детеныша. Однажды журавль ушел на охоту, а лисица придушила
одного птенца. Когда журавль возвращался, лисица вышла к нему на­
встречу со слезами.
— О чем ты плачешь? — спросил журавль.
— Лучший из наших детей умер!
— Мой ребенок или твой? — спрашивает журавль.
— Разве ты отличаешь своих детей от моих? — обиженно сказала
лисица и добавила: — Умер один из длинношеих.
За неделю лисица убила всех остальных птенцов. Понял журавль,
что это дело лисицы, и стал ее спрашивать:
— Отчего умерли только мои дети, а твои живы-здоровы? Надо
пойти к Аллаху, пусть он нас рассудит.
— Но у меня нет крыльев, — отвечает лисица. — Как же я долечу
до Аллаха?
— Садись на меня,— предложил журавль. Он поднялся высоко
вверх, а потом сбросил лисицу. А пока лисица падала, журавль ее
спрашивает:
— Что с тобой? Куда летишь?
— Хотела бы сказать тебе несколько слов, да остановиться не­
где, — отвечает лисица.
— Ты уже опоздала со своими баснями, — говорит журавль, — но
ты их расскажи на том свете моим птенцам, которых ты съела.
И журавль улетел.
105. Куропатка и лиса
Куропатка и лиса были кумушками и крепко между собой дружи­
ли. Однажды спросила лиса куропатку, как это она так сделала, что ее
цыплятки стали такими замечательно желтенькими, как желток яич­
ный. Попросила ее куропатка подбросить дровишек в печку. «Значит,
так, кумушка, коль ты хочешь, чтобы дети у тебя были желтыми, как
яичко, засунь их в печку и закрой дверцу, а сама встань перед ней и
говори: тупф, тупф, тупф!»
Как было сказано, лиса открыла дверцу в печке и нашла своих де­
тишек совсем обгоревшими и мертвыми. Начала тут лиса плакать,
лила слезы да причитала: «Ах, кумушка моя, ах, кумушка моя, как ты
меня одурачила!» Подошла тут куропатка и видит, что детишкам лисы
конец пришел и что очень ее это расстроило. Лиса, однако, сказала
куропатке: «Что ж, еще посмотрим, не съем ли я мою кумушку!»
И лиса пригласила куропатку к себе позавтракать. В душе же она по171

клялась, что будет подстерегать куропатку, покуда ее не съест. И ку­
ропатка взяла свою палочку и, весело посвистывая, направилась к
кумушкиному дому.
Лиса положила еду на камень и предложила куропатке угощаться.
Но куропатка не могла есть с камня, и лиса все смела языком начисто,
принесла еще кушанья — и снова куропатке ничего не досталось, по­
тому что лиса вылизала камень досуха. И осталась кума куропатка ни
с чем.
После этого начали они болтать, и куропатка спросила лису, как
поживают ее детишки. Лиса сказала, что плохо, что покраситься им не
удалось, более того — они умерли, сгорели.
Тут лиса спросила куропатку, почему она так хорошо свистит, а
вот ей так свистеть не удается. На это куропатка ответила: «Как же ты
можешь свистеть, когда у тебя пасть такая большая?» И тут предло­
жила куропатка: зашьет она ей пасть и уж тогда научит ее свистеть.
И она зашила ей пасть, и лиса стала свистеть уже довольно хорошо.
Затем куропатка пригласила лису зайти к ней позавтракать. И лиса
радостно отправилась в путь и свистела совершенно замечательно.
Как только лиса пришла, поставила куропатка еду в глиняной посуди­
не с длинным тонким горлышком. Предложила она угощаться, и обе
начали кушать. Куропатка засунула головку в горшок и ела наилуч­
шим образом, а лисе ничего не досталось, и она распрощалась с куро­
паткой. Куропатка сказала ей, чтоб она пошла домой и привела пасть
в порядок, потому что слушать невозможно, как она свистит. Тут про­
бормотала лиса про себя: «Ну, завтра я кумушку съем, когда у меня
пасть снова будет в порядке!»
На следующий день куропатка сделала вот что: она все тело, все
перья посыпала перцем. И лиса-таки пришла и свистела просто вели­
колепно. И куропатка спряталась возле дороги, по которой шла лиса, и
лиса нигде не могла найти куропатку. Тут она так сильно взмахнула
крыльями, что лиса от перца, попавшего ей в глаза, ослепла. Тут лиса
громко завопила, и пасть у нее порвалась и стала еще больше, чем бы­
ла раньше, и осталась она слепой. Хотела она свистеть, да не могла, и
кумушку она больше никогда не видела.
106. Лиса-исповедница
Однажды лиса всю большую осеннюю ночь протаскалась по лесу
не евши. На заре прибежала она в деревню, взошла на двор к мужику
и полезла на насесть к курам. Только что подкралась и хотела схва­
тить одну курицу, а петуху пришло время петь: вдруг он крыльями
захлопал, ногами затопал и закричал во все горло. Лиса с насести-то
так со страху полетела, что недели три лежала в лихорадке.
172

Вот раз вздумалось петуху пойти в лес — разгуляться, а лисица уж
давно его стережет, спряталась за куст и поджидает, скоро ли петух
подойдет. А петух увидел сухое дерево, взлетел на него и сидит себе.
В то время лисе скучно показалось дожидаться, захотелось сманить
петуха с дерева; вот думала, думала, да и придумала: дай прельщу его.
Подходит к дереву и стала здоровкаться: «Здравствуй, Петенька!» —
«Зачем ее лукавый занес?»— думает петух. А лиса приступает со
своими хитростями: «Я тебе, Петенька, добра хочу— на истинный
путь наставить и разуму научить. Вот ты, Петя, имеешь у себя пятьде­
сят жен, а на исповеди ни разу не бывал. Слезай ко мне и покайся, а я
все грехи с тебя сниму и на смех не подыму».
Петух стал спускаться ниже и ниже и попал прямо лисе в лапы.
Схватила его лиса и говорит: «Теперь я задам тебе жару! Ты у меня за
все ответишь; попомнишь, блудник и пакостник, про свои худые дела!
Вспомни, как я в осеннюю темную ночь приходила и хотела пополь­
зоваться одним куренком, а я в то время три дня ничего не ела, и ты
крыльями захлопал и ногами затопал!..»— «Ах, лиса!— говорит пе­
тух. — Ласковые твои словеса, премудрая княгиня! Вот у нашего ар­
хиерея скоро пир будет; в то время стану я просить, чтоб тебя сделали
просвирнею, и будут нам с тобой просвиры мягкие, кануны сладкие, и
пойдет про нас слава добрая». Лиса распустила лапы, а петух порх на
дубок.
107. Хитрый петух
Растопырил крылья хитрый петух, вскочил на плетень и ну кукаре­
кать во все горло. Из ближней рощицы выбежала кума лиса.
— Добрый день!— кричит.— Услыхала я, как ты кукарекаешь,
вот и прибежала. Ну и хорошо же ты поешь! Вот не знаю только, уме­
ешь ли ты петь, как пел твой батька.
— А как мой батька пел?
— Вскочит, бывало, на плетень да и стоит на одной ноге, а дру­
гую подожмет. Закроет один глаз и кукарекает. Вот был певец так
певец!
— И я так умею!
Поджал петух ногу, закрыл один глаз и кукарекает.
— А можешь ты, стоя на одной ноге, закрыть оба глаза и все-таки
петь? — спрашивает лиса.
— Могу! — крикнул петух.
Но не успел он закрыть оба глаза, как лиса подскочила и — хвать
петуха!
Унесла его лиса в лес, придавила лапами и уже приготовилась ку­
шать.
173

— Эх, — вздохнул петух, — было время, матушка твоя не так де­
лала.
— А как она делала? — спрашивает лиса.
— У матушки твоей был такой обычай: бывало, поймает петуха да
перед тем, как его скушать, прочтет молитву. Набожная была лисица,
богомольная.
Подумала, подумала лиса и решила: надо, мол, и мне помолиться.
Сложила передние лапы, закрыла глаза, стала молитву шептать. А пе­
тух того и ждал. Как только лиса отдернула лапы, он взлетел — да
скок на ближнее дерево!
— Что тебя громом убило! — взвизгнула лиса. — Меня, лису, пере­
хитрил!
И голодная поплелась восвояси.
108. Лиса и петух
Лиса по старой привычке бродила по аулу, выискивая добычу. На
высоком курятнике она увидела петуха. Глаза лисы разгорелись.
«Очень высоко сидит петух, — подумала лиса, — надо как-то заста­
вить его спуститься вниз».
Подошла лиса к курятнику, виляя хвостом, учтиво поздоровалась с
петухом. Они расспросили друг друга о здоровье. Петух сказал, что он
живет в свое удовольствие. Лиса притворилась глухой:
— Слушай, дружок, я стала стара и плохо слышу. Мне хочется в
разговоре по душам развеять свою старческую печаль. Сойди пониже
и расскажи мне про свою петушиную жизнь.
Петух догадался, в чем дело, и ответил:
— Я не из-за тебя боюсь спуститься вниз, опасаюсь других хищни­
ков. Давай разговаривать, оставаясь каждый на своем месте.
Лиса завиляла хвостом:
— Ты хищных зверей не бойся. Недавно вышел указ царя всем жи­
вотным и птицам жить в дружбе, не обижать друг друга. А ты, оказы­
вается, не слышал об этом указе.
Петух ответил:
— Правдивы твои слова, милая лиса. То-то я смотрю, ты не боишь­
ся вон тех двух собак, что сюда идут, и мирно разговариваешь со
мной. Я теперь верю, что ты говоришь истинную правду. Обожди не­
много, сейчас подойдут собаки, и тогда ты и я с ними вместе погово­
рим.
Лиса, увидев собак, поджала хвост и пустилась наутек.
— Куда же ты, лиса? Ведь есть же указ царя.
— Они, верно, этого указа еще не читали, — крикнула лиса, улепе­
тывая.
174

109. Лиса и тетерев
Бежала лисица по лесу, увидала на дереве тетерева и говорит ему:
«Терентий, Терентий! Я в городе была». — «Бу-бу-бу, бу-бу-бу! Была,
так была». — «Терентий, Терентий! Я указ добыла». — «Бу-бу-бу, бубу-бу! Добыла, так добыла». — «Чтобы вам, тетеревам, не сидеть по
деревам, а все бы гулять по зеленым лугам». — «Бу-бу-бу, бу-бу-бу!
Гулять, так гулять». — «Терентий, кто там едет?» — спрашивает ли­
сица, услышав конский топот и собачий лай. «Мужик». — «Кто за ним
бежит?» — «Жеребенок». — «Как у него хвост-то?» — «Крючком». —
«Ну так прощай, Терентий! Мне дома недосуг».
110. Утренний намаз
Как-то на рассвете лиса отправилась на место молотьбы поохо­
титься на кур. Вдруг с дерева она услышала петушиный крик. Лиса
подкралась к дереву и вкрадчиво сказала петуху:
— Какой красивый у тебя голосок, ты прекрасно читаешь эзан!
Спустись вниз, и мы всей общиной вместе с сестричками-курами со­
вершим утренний намаз, а обязанности муэззина исполню я — лиса.
Петух скромно ответил:
— Есть более опытный ходжа, чем я. Он наш главный ходжа, давай
позовем его.
Лиса стала расспрашивать о нем.
— Ты знакома с дядей Карабашем, с ушастым, длиннохвостым Карабашем? Вот он наш главный ходжа.
Услышав имя пса, лиса задрожала от страха.
— Ты побудь здесь, — сказала она петуху, — а я побегу совершать
омовение.
111. Как гуси перехитрили лиса
Когда все куры были сожраны и опять стало голодно, после долгих
поисков встретил лис на лугу стаю в сотню гусей. «Это как раз то, что
надо», — сказал он себе, и не успели они улететь, как он был возле
них. «Ага! Попались! Как вы смеете разорять землю моих отцов? При­
говариваю вас к смерти!»
Задрожали гуси, стали сетовать на то, что так рано приходится им
расставаться с жизнью, но дело было нешуточное. Наконец нашелся
один и сказал: «Дорогой господин лис! Мы молим не о жизни, а о ма­
ленькой милости, которую вы можете нам оказать. Дайте торжествен­
ное обещание, что позволите нам по очереди еще раз помолиться, а
когда мы кончим, делайте с нами все что хотите».
175

Просьба показалась лису пустячной: «Клянусь исполнить вашу прось­
бу». Тут начал первый: «га-га-га-га-га-га-га-га, га-га-га-га-га-га-га-га!»
Второй, не дожидаясь, пока тот кончит, тоже начал «га-га-га». Но еще
их было девяносто восемь, и терпение лиса лопнуло. «Пока они все
помолятся, можно десять раз с голоду сдохнуть!» — рявкнул он сер­
дито. Но раз дал он торжественное обещание, то не мог уже их тро­
нуть и убежал, бранясь и ругаясь.
112. Ворона и лиса
Было ли так или не было — свила себе ворона гнездо на вязе в лесу.
Там она решила вывести птенцов, выкормить, вырастить и научить их
летать.
Прошло немного времени, и ворона снесла не то пять, не то шесть
яиц. Двадцать один день она высиживала и согревала яйца, а на два­
дцать второй вылупились птенцы.
Стало у вороны дел по горло: что ни день — надо ей лететь то в
одну, то в другую сторону и пищу птенцам доставать. Скоро воронята
подросли, покрылись пушком и научились щебетать.
А неподалеку обитала лиса-плутовка. Услышала она писк птенцов
и решила:
— Вот и корм для меня!
И стала она придумывать всякие хитрости, как бы сожрать хоть па­
ру птенцов. Достать до гнезда она не могла — высоко. Порыскала ли­
са кругом и нашла за селом старую войлочную шапку, а у садовника
украла тупую пилу.
И вот как-то утром, пока ворона еще не вылетела из гнезда, лиса
подошла к дереву и давай его пилить.
Ворона еще издали увидела лису. Когда раздался скрип пилы, она
высунулась из гнезда и спрашивает:
— Что все это значит?
— Да ничего. Я лесник и хочу свалить это дерево.
Ворона и говорит ей:
— Да ведь на этом дереве — мое гнездо, а в нем — птенцы.
А лиса отвечает:
— Ты провинилась, свив без спросу гнездо на моем дереве и выси­
дев птенцов. Сейчас я свалю это дерево, будешь впредь знать, что вез­
де есть хозяин.
Ворона стала умолять лису:
— Подожди несколько денечков, пока птенцы вырастут!
— И часу ждать не стану! — отвечала лиса.
Вороне ничего другого не оставалось, как просить и упрашивать:
176

— О лесник! Не делай меня несчастной, мне некуда деваться. Дай
отсрочку на два-три дня, пока птенцы научаться летать — тогда я ос­
тавлю дерево.
— Этими речами ты меня не разжалобишь, — говорит лиса. — Мое
дерево — когда захочу, тогда и свалю.
Препирались они, препирались и порешили наконец, что за от­
срочку на два-три дня ворона сбросит лисе одного птенца.
Горько оплакивая свою судьбу, ворона сама сбросила своего птен­
ца. Лиса-плутовка сожрала вороненка и пошла домой. Очень она была
довольна, что уловка ее удалась. Ей казалось, что так она сумеет
съесть всех птиц, свивших гнезда в лесу.
На другой день к вороне в гости прилетела соседка-сорока. Увиде­
ла она, что ворона пригорюнилась, и спросила:
— Что случилось?
Рассказала ей ворона обо всем, а сорока ей:
— Ну и глупа ты! Никогда лесник не будет валить цветущее зеле­
ное дерево. Как придет он в следующий раз, покажи мне его. Посмотрю-ка я, что это за лесник!
А лиса на другой день опять взяла пилу, надела войлочную шапку
и отправилась к дереву. Не успела она подойти поближе, как ворона
полетела к сороке. Посмотрела та с дерева, оглядела «лесника» хоро­
шенько и говорит:
— Эх, глупая! Ведь это хитрая лиса. Не бойся войлочной шапки и
тупой пилы, это не лесник. Лети к себе, и если будет она грозиться
свалить дерево, то отвечай: «Что ж, пили!» Разве под силу лисе сва­
лить такое крепкое дерево? Его сможет перепилить только сильный
дровосек острой пилой с двумя ручками.
Вернулась ворона в гнездо, а лиса уж приставила пилу к стволу.
Посмотрела ворона вниз и говорит:
— Кто ты и что делаешь?
— Я лесник. Хочу свалить это дерево. А ты поживей отправляйсяка отсюда вон.
— Мое гнездо здесь, и я никуда не пойду, — отвечала ворона. —
Никакой ты не лесник и ничего не сможешь сделать. А хочешь сва­
лить дерево — что ж, пили!
Видит лиса: переменилась ворона со вчерашнего дня. Вчера она
плакала и умоляла, а сегодня дерзкой стала. Поняла лиса, что кто-то
научил ворону, и говорит:
— Я оставлю тебя в покое с одним условием: выдай мне, кто тебе
сказал, что я не лесник и не смогу перепилить дерево.
Ворона сглупила и выдала сороку. А лиса решила: «Уж я покажу
этой сороке, да так покажу, что сказки об этом сложат».
177

Прошло несколько дней. Влезла лиса в лужу и вымазалась вся
в тине, а потом отправилась к дереву, где было гнездо сороки, и
растянулась как мертвая. Любой, увидев ее, сказал бы: «Она мерт­
вая».
Сорока несколько раз пролетала над ней, но лиса даже не шелох­
нулась. И сорока подумала: «Нет сомненья, она сдохла. Выклюю-ка я
ей глаза».
Подлетела она к лисе, клюнула ее сначала в бок. Лиса и бровью
не повела. Сорока села ей на голову и собралась было выклевать
глаза, но тут лиса цап ее зубами. Видит сорока, плохо дело, и гово­
рит лисе:
— Ты, конечно, можешь растерзать меня, ведь я учу всех этих птиц
уму-разуму. А если бы я дружила с тобой, то научила бы тебя ловить
каждый день по две птицы. Будешь мне другом — научу тебя таким
делам, что заживешь припеваючи.
Лиса подумала: «Это мудрая сорока, дружить с ней выгодно. Подружусь-ка я с ней и начну каждый день ловить пару ворон».
А сорока продолжала:
— Ладно, думай. Но если хочешь дружить, то поклянись ясным
солнцем, светлой луной и владыкой леса.
Лиса раскрыла было пасть, чтобы поклясться, а сорока и взлетела
на дерево. Так лиса была посрамлена хитростью сороки.
На другой день сорока созвала всех птиц в лесу, и сговорились они
уничтожить лису. Когда та спала на берегу озера, целая стая птиц на­
летела на нее и давай клевать. Лиса растерялась, свалилась в озеро и
пошла ко дну. И поныне, когда я рассказываю эту сказку, она еще не
выбралась из воды.
113. Дрозд и лис
Давным-давно, в былые времена, когда куры петухом пели, свил
себе дрозд гнездо, вывел птенцов и обучил их всему, чему полагается.
Только они собрались вылететь из гнезда, как подкрался лис, схватил
их и унес.
Возвращаясь к своему гнезду, дрозд издалека увидел, что лис до­
едает его птенцов.
— Вот так шутку сыграл со мной лис! — сказал дрозд. — Но соба­
ка с фермы давно его подстерегает, полечу-ка я за ней, пусть поможет
мне отомстить.
Увидел дрозд собаку с фермы и говорит:
— Отомсти за меня лису — он съел моих птенцов.
— Охотно, — ответила собака, — но как это сделать?
178

— Ложись и вытяни ноги, как будто ты мертвая. Я расскажу
об этом лису и начну тебя клевать у него на глазах, а ты лежи как
полено и не шевелись; тогда он подойдет к тебе, и ты его заду­
шишь.
Собака охотно согласилась на эту сделку. Дрозд подлетел к лису и
сказал ему:
— Ты, видно, ничего не знаешь, куманек. Собака с фермы лежит на
лугу и ноги протянула. Теперь она и в самом деле сдохла. Я клевал ее,
и она мне ничего не сделала.
Когда лис подошел, дрозд стал у него на глазах клевать собаку, но
та даже не шевельнулась.
— Ага! — воскликнул лис. — Наконец-то мы от нее избавимся;
только,прежде чем съесть ее, помочусь-ка я ей в глотку.
Но в ту минуту, когда лис поднял лапу, собака так вцепилась в не­
го, что лису тут и конец пришел.
Дрозд сказал собаке:
— Ты очень утешила меня, отомстив за моих птенцов. Придется за
твои труды угостить тебя. Вот идет крестьянка, она несет молотиль­
щикам обед. Ты только погляди, что я устрою.
Дрозд запрыгал по тропинке, волоча ногу, как раненый. Крестьянка
подбежала, чтоб схватить его, он заковылял побыстрее.
— Какой красивый дрозд! — сказала старая фермерша. — Ему не
уйти далеко. Я поймаю его и отдам своей маленькой Жанне, ведь она
так любит птиц.
Фермерша положила узелок на землю и стала ловить дрозда, кото­
рый нарочно уводил ее за собой. В это время собака съела обед моло­
тильщиков.
Вернувшись, крестьянка не нашла на дороге ничего.
— Что же мне теперь делать, — сказала опечаленная женщина, —
у меня украли мой узелок!
Чтобы работники не очень бранились, она решила их задобрить.
— Ох, голубчики, — сказала она, — уж вы на меня не пеняйте, что
я вам обеда не принесла. Я побежала за дроздом и хотела словить его,
а в это время кто-то украл мой узелок.
— Не рассказывай нам басни!— закричали молотильщики.—
Бросим мы твою работу и уйдем.
— Старая притворщица, — добавил другой, — и не стыдно тебе
врать в твои годы! Так бы и треснул тебя вилами по шее!
— Смотри, — закричала фермерша, — вот эта птичка, вон она на
току! Села теперь мне на плечо!
Тут один из молотильщиков размахнулся, чтоб ударить дрозда це­
пом, но вместо того попал хозяйке по шее. Да так удачно, что она рас­
тянулась на току во всю длину!
179

114. Лиса и сорока
Лисе не повезло на охоте — она ничего не поймала и порядочно
проголодалась.
Подумав, решила пойти на хитрость: легла на перекрестке семи дорог
и, как говорят адыге, «ни воздуха ни воды не тянула» — притворилась
мертвой.
Так она пролежала довольно долго. Галки и вороны, думая, что ли­
са издохла, полетели стаей, сели возле нее, а кто посмелее — и на жи­
вот к ней забрались.
Одна ворона ногу клюет, другая — другое место клюет! А нахаль­
ная сорока уселась на самый лисий нос и принялась клевать и клевать.
Тут лиса и схватила сороку.
Видит сорока — плохо ее дело, и говорит лисе:
— Погоди, лисонька, съесть меня ты всегда успеешь! Перед
смертью я хочу научить тебя одной игре, которую я узнала от своих
дедов.
— Ну, научи, — согласилась лиса.
— Найди две старые пустые сапетки из-под пчел, — посоветовала
сорока.
— Хорошо, — сказала лиса и мигом принесла две сапетки из-под
пчел.
— Теперь посади меня в одну сапетку, закрой другой сапеткой, от­
неси их на тот высокий холм и толкни вниз: сапетки вместе со мною
будут катиться под гору, а ты будешь смеяться!
Так лиса и сделала. Посадила сороку в сапетку, закрыла ее другой
сапеткой, взобралась с ними на вершину холма и толкнула их вниз.
И не успела лиса засмеяться, как сапетки раскатились в разные сторо­
ны, и сорока на глазах у лисы выпорхнула из них и улетела.
— Ах, съешь меня собака, она перехитрила меня, и я напрасно про­
голодала столько времени! — с досадой воскликнула лиса и только
посмотрела вслед улетающей сороке.
115. Перепел и лиса
Однажды отправился перепел на прогулку. Пришел в одно место, а
там лиса от голода стонет. Перепел подошел к лисе и говорит:
— Лиса, почему ты стонешь?
Лиса ответила:
— Э, перепел, я ведь глуховата, не слышу, когда так тихо говорят.
Подойди поближе, расскажи мне, чего ты хочешь.
— Я тебя боюсь, если подойду поближе, ты меня схватишь и
съешь, — говорит перепел. А лиса ему в ответ:
180

— Я вот уже четыре дня пост соблюдаю!
Перепел поверил и подошел к лисе. Тут лиса его и схватила. Тогда
перепел сказал:
— Лиса, ты ведь меня съешь — сытой не станешь. Лучше отпусти
меня, а я тебя накормлю досыта.
— Чтоб твое лицо почернело, ты меня обманываешь!— говорит
лиса.
Перепел отвечает:
— Нет, я еще до сих пор никого не обманывал.
— А ну, поклянись!
Перепел поклялся:
— Во имя того, кто меня сотворил, я накормлю тебя досыта, если
ты меня отпустишь.
Тогда лиса пошла впереди, а перепел следом. Пришли они в одно
место, видят: идет женщина, на голове у нее миска, в миске лепешка с
маслом — несет своему мужу. Перепел говорит лисе:
— Лиса, ты теперь иди помедленней, а я побегу вперед. Когда она
меня увидит, она снимет с головы свою миску и погонится за мной.
Как только ты увидишь, что она поставила миску на землю, иди туда и
начинай есть. Пока она будет за мной гнаться отсюда вон до той кучи
камней, ты уже насытишься. А я доведу ее до той кучи, а потом улечу.
— Хорошо, — сказала лиса.
Перепел догнал женщину и начал перед ней расхаживать. А жен­
щина заметила его и подумала: «Наверно, этот перепел хромой, взле­
теть не может». Опустила она на землю миску, хотела схватить пере­
пела, а тот отбежал чуть подальше. Она за ним. Так женщина за ним
гонялась, далеко от своей миски ушла. А потом перепел улетел.
Тем временем лиса лепешку с маслом уплетала, да так, что только
хруст стоял: «пирак-пирак!» А когда женщина вернулась к своей мис­
ке, лиса убежала. Женщина посмотрела: миска пустая! Расстроилась
она и пошла к себе домой. Снова испекла лепешку с маслом и понесла
мужу.
А теперь расскажем про лису и перепела. Перепел подошел к лисе
и спрашивает:
— Ну как, подруга?
— Друг мой, благослови тебя бог, я в жизни так сытно не ела, —
отвечает лиса. Потом она сказала:
— Перепел, накормил ты меня досыта, а теперь рассмеши меня.
— Хорошо, — говорит тот. — Ступай за мной.
Ну лиса пошла впереди, а перепел за нею. Пришли в одно место, а
там дом, в доме сидит человек и разводит огонь в очаге, а жена его
возле очага мучную кашу размешивает. Перепел и говорит лисе:
— Подруга, пойдем в этот дом.
181

— Хорошо, — ответила лиса. Вошли они в прихожую, перепел го­
ворит:
— Теперь гляди, лиса, а я внутрь войду.
Влетел он в комнату, пролетел перед тем человеком, на нары
вспорхнул и опять вернулся обратно. Женщина увидела его и бросила
в него ложкой, которой кашу мешала. Но в перепела не попала, а по­
пала прямо в голову мужу. Все лицо его кашей залепила! Уж лиса так
смеялась, остановиться не могла, чуть не лопнула от смеха. Еле вы­
бралась из дома на улицу.
Перепел подошел к лисе и говорит:
— Ну как?
А лиса отвечает:
— Перепел, я за всю свою жизнь столько не смеялась!
Ну, стала лиса опять просить перепела:
— Перепел, ты меня накормил, ты меня рассмешил, а теперь сде­
лай так, чтобы я заплакала.
Перепел говорит:
— Милая, довести тебя до слез легко, только ты ведь потом оби­
дишься.
— Нет, не буду обижаться, — говорит лиса.
— Ну, коли не будешь обижаться, тогда пошли.
Пошел перепел к царскому дому и говорит лисе:
— Ты здесь посиди, а я войду внутрь и скоро вернусь.
Лиса села, а перепел влетел во двор. А царские гончие во дворе
были, они заметили перепела и пустились за ним следом. Перепел и
повел их к лисе. Гончие увидели лису, погнались за ней. А лиса бро­
силась наутек, так быстро побежала— ну прямо рассказать невоз­
можно! Все же один из царских псов догнал ее, схватил за хвост. Дер­
нул — хвост у него в зубах остался. А лиса кое-как спряталась в нору,
оттуда ее собаками не вытащить. Тогда гончие убежали, а перепел
пришел к лисе и спрашивает:
— Ну как?
А лиса с ним и разговаривать не желает. Перепел подошел, видит:
хвоста-то у нее нет. Говорит он:
— Подруга, где же твой хвост?
Лиса разъярилась и схватила его. Опять перепел оказался в зубах у
лисы.
Тут перепел и спрашивает:
— Видно, ты меня съесть решила?
— Угу, — говорит лиса. Тогда перепел сказал:
— Ну, ладно, ешь, только вот что. Все, о чем ты меня просила, я
исполнил, теперь выполни ты одну мою просьбу.
— Какую? — спросила лиса. Перепел сказал:
182

— Столько мы с тобой вместе ходили, а я ни разу не слышал, как
ты поешь. Покажи мне перед смертью, какой у тебя голос.
— Хорошо, — сказала лиса.
Лиса открыла рот пошире, а перепел-то и улетел! Так лиса и оста­
лась с открытым ртом. Вот и все.
116. Лиса и дятел
Шла лиса лесом и провалилась в волчью яму. Попрыгала-попры­
гала, повертелась-повертелась, а выбраться не может.
Увидел лису дятел и спрашивает:
— Что делаешь, чем занимаешься, кума?
— Рою колодец, кум! — отвечает лиса.
— Вырой мне тоже!
— С удовольствием! Но прежде набросай-ка ты мне сучьев, я бы­
стро сложу сруб и пойдем к тебе.
Начал дятел отстукивать, сучья ломать и в яму бросать. А лиса на­
ложила их друг на друга и выбралась из ямы.
— Ну, кончила? Пошли ко мне, — говорит дятел.
— Кончить-то кончила, да в горле пересохло, угости-ка прежде
квасом, — отвечает лиса.
— Хорошо, — говорит дятел, и пошли они искать квас.
В это время ехал на базар торговец квасом.
Увидела его лиса и спряталась в кустах у дороги, а дятел сел на
бочку с квасом и стал долбить дно.
Долбил-долбил и выдолбил дырку. Из дубовой бочки брызнул ме­
довый квас. Напоследок дятел долбанул торговца в голову и полетел
низко-низко над землей. Торговец за ним.
Пока дятел играл с торговцем в кошки-мышки, бочка опустела —
лиса вдоволь напилась квасу.
А дятел заманил мужика в лес, вспорхнул и улетел к лисе. Сел на
бочку и спрашивает:
— Ну как, напилась?
— Совсем опьянела, — говорит лиса.
— Ну, тогда пошли ко мне!
— Пойти-то пойдем, кум, но ты сначала рассмеши меня.
— Хорошо, — говорит дятел, — иди за мной.
Вот пришли они в деревню. Видят, на одном гумне сын торговца с
батраком молотят горох. Лиса спряталась у изгороди. Дятел сел сыну
торговца на голову и стал долбить. Тот закричал. Батрак бросился на
помощь и так заехал ему цепом по голове, что повалился тот, как сра­
женный молнией.
Лиса каталась по траве и смеялась, хватаясь за живот.
183

Подлетел к ней дятел и спрашивает:
— Ну, довольна, кума?
— Ой, насмешил! Насмешил, кум! Спасибо!
— Ну, пошли теперь ко мне рыть колодец.
—- Пойти-то пойдем, но напоследок ты напугай меня.
— Хорошо, — говорит дятел, — иди за мной.
Вот пришли они опять в деревню. Подошли к крайней избе. Лиса
села у подворотни, а дятел забрался на ворота и стал долбить.
На стук выбежали два отчаянных пса и бросились на лису. Лиса
бежать. Собаки за ней. Загнали в лес. Бедняжка не знала, куда деться,
прыгнула в дупло. Собаки с досады стали кружиться вокруг дупла и
лаять.
А лиса, немного успокоившись, спрашивает у своих ног:
— Небось испугались?
— И нисколько! Мы во всю прыть неслись вперед,— отвечают
ноги.
— Ну, а вы испугались? — спрашивает лиса у ушей.
— Нет! Мы прижались к голове и как ветер неслись вперед, — от­
вечают уши.
Наконец лиса обращается к хвосту:
— Уж ты, наверное, испугался?
— И не говори, — отвечает хвост, — лечу за тобой и думаю: вотвот схватят, вот-вот съедят!
— Ах так!.. — закричала лиса. — Так-то ты меня жалеешь? Хотел
угостить собак моим мясом? Вот я тебе покажу!
С этими словами лиса высунула хвост в щель. Собаки ухватились
за него, вытащили лису и растерзали.
117. Шакал и куропатка
Однажды подружились куропатка с шакалом. У куропатки нрав
был веселый, смешливый, приветливый. А шакал был, напротив, уг­
рюмый и вспыльчивый — все-то он ворчал да сердился. Как-то сказал
он куропатке:
— Ты мне обязана жизнью! Не будь меня, так уж давно бы тебя
съел какой-нибудь зверь. А я? Какая выгода мне от тебя, от твоей
дружбы? Тот друг тебе, кто не только смеется да шутит, а и горе вме­
сте мыкает, слезинки роняет да кормит и поит тебя. А если случится
беда и жизнь друга окажется в опасности, друг должен прийти на по­
мощь!
— Ну что ж, раз нужно проверить дружбу, я готова: когда хочешь,
тогда и испытай меня.
Подумал шакал, подумал, да и говорит сердито:
184

— Для начала ты меня насмеши!
— Будь по-твоему, — ответила куропатка. — Я так тебя насмешу,
что животики надорвешь. Пойдем!
Пришли они к реке. Тут увидела куропатка двух путников, что шли
друг за другом по узкой тропинке вдоль берега. Передний нес на пле­
че палку с узелком, а задний держал свой узелок и палку в руке. Оба
они были усталые и злые.
Посмотрела на них куропатка и говорит:
— Ну, сейчас ты посмеешься! Спрячься вон в тех кустах и гляди,
что я буду делать.
С этими словами она полетела и села на палку переднего путника,
но так, что он ничего не заметил. Как только второй путник увидел
куропатку на палке своего товарища, он снял башмак и изо всех сил
запустил им в птицу. Куропатка успела улететь, а башмак угодил пе­
реднему прямо в голову, так что тюрбан на нос съехал. Бедняга разо­
злился и закричал на товарища:
— Ты что, ослеп? Куда башмак кидаешь?
Его товарищ смиренно ответил:
— Братец, не серчай, я не в тебя метил, я хотел сбить куропатку,
что уселась на твою палку, да промахнулся и угодил в тебя.
Первый не поверил и накинулся на товарища с палкой. Завязалась
драка, друзья лупили друг друга почем зря, они катались по земле,
рвали одежду друг на друге. Шакал сидел в кустах и надрывался от
смеха.
— Ну что, доволен теперь? — спрашивает куропатка.
Но шакал был недоволен.
— Рассмешить — дело нетрудное, — сказал он. — Я тогда поверю
в твою дружбу, когда ты заставишь меня плакать.
— Хорошо! Будет и это, — ответила куропатка.
Бродили они, бродили и набрели на охотника с собаками. Куропат­
ка и говорит:
— Спрячься в нору под этим деревом и гляди, что я буду делать.
Ручаюсь, ты будешь плакать навзрыд!
Вокруг дерева росли кусты. Куропатка забралась в них и стала изо
всех сил хлопать крыльями. Собаки с громким лаем бросились на
шум: им показалось, что в кустах прячется большой зверь. Куропатка
вспорхнула — и прямо к норе, где шакал прятался. Собаки — за ней.
Учуяла одна собака шакала, подала голос. Тут набежали и остальные,
вытащили шакала из норы и давай трепать его. Шакал взвыл от боли,
а собакам хоть бы что. Наконец бросили они его, полумертвого.
Когда собаки убежали, куропатка спросила:
— Ну что, братец, теперь-то ты мной доволен? Я тебя насмешила, я
тебя и плакать заставила, чего тебе еще надобно?
185

Застонал шакал и говорит:
— Вольно тебе издеваться надо мной, а я чуть не умер.
Долго не мог он сдвинуться с места, все раны свои зализывал. Той
порой солнышко стало закатываться, и одолел шакала голод.
— Друг! — позвал он куропатку. — Что было, то прошло. Прошу
тебя, достань мне какой-нибудь еды, а то у меня в животе кишки но­
ют.
— Ладно уж, для тебя я постараюсь, — ответила куропатка и уле­
тела.
Увидела она на дороге женщину — та несла узелок с обедом сво­
ему мужу в поле. Уселась куропатка на дереве, а когда женщина по­
дошла совсем близко, внезапно упала на землю и притворилась, будто
ранена — никак ей не взлететь. Женщина хотела схватить ее, но куро­
патка отскочила в сторону. Женщина положила свой узелок на землю
и с протянутыми руками стала бегать за птицей. Далеко отошла жен­
щина от своего узелка. Тогда из кустов выскочил шакал и съел обед.
Подлетела куропатка к шакалу и говорит:
— Ну уж теперь-то ты доволен?
— Ты меня насмешила, ты меня накормила, плакать заставила —
все это так, — отвечал шакал. — Но ты не сможешь спасти меня, если
со мной приключится несчастье. Того нужно считать другом, кто по­
может в беде.
— Этого я, наверное, не смогу сделать, потому что я слабая, ма­
ленькая птичка, — печально сказала куропатка, — но я все-таки по­
стараюсь при случае помочь тебе в беде.
Между тем наступил вечер.
— Стемнело, пора возвращаться домой, — сказала куропатка. —
Чтоб выйти на дорогу, нам придется перебраться через реку.
— Но как же мне быть? Я ведь не умею плавать,— сказал ша­
кал, — и могу утонуть.
— Не беспокойся, у меня есть друг — крокодил, он нас посадит к
себе на спину и перевезет на другой берег.
Шакал согласился. Подошли они к берегу. Куропатка позвала кро­
кодила и попросила его:
— Братец! Будь добр, перевези нас через реку!
Крокодил охотно подставил спину, и они поплыли. Но по дороге
крокодил решил съесть обоих друзей и немного погрузился в воду.
Куропатка тотчас взлетела.
— Сдается мне, что крокодил задумал недоброе! — крикнула она
шакалу. — Как бы он не съел нас!
— Ах, мы погибли! — закричал в отчаянии шакал.
— Мне-то нечего бояться, я улечу, а вот что с тобой станется!
Взмолился испуганный шакал:
186

— Друг мой, куропаточка, уж как-нибудь постарайся спасти меня,
буду должником твоим на всю жизнь!
Призадумалась куропатка. А крокодил тем временем отплыл на се­
редину реки и говорит:
— Знаете, я с утра ничего не ел, и мне очень хочется съесть вас
обоих!
Шакал задрожал, а куропатка— она уже кое-что придумала —
спокойно сказала:
— Приятель, меня ты поймать не сможешь — я от тебя улечу, а
мой друг шакал не такой дурак, чтоб всегда носить с собой свою
жизнь. Он, знаешь ли, прячет ее в норе.
Удивился крокодил.
— А ты не врешь? — спрашивает.
Шакал поклялся, что куропатка говорит правду. Еще больше уди­
вился крокодил, но все же повез друзей дальше. Сошли они на берег и
пустились бежать — подальше от глупого крокодила. Когда они доб­
рались до леса, куропатка спросила:
— Ну, теперь-то уж ты убедился, что я тебе истинный друг?
Но шакал только проворчал недовольно:
— Да, ничего не скажешь, ловко ты обвела крокодила! Ты меня на­
смешила, накормила, плакать заставила, даже спасла жизнь; но с хит­
рецами нельзя водить дружбу— не ровен час, они тебя обманут.
А потому с этого дня конец нашей дружбе!
С тех пор шакал не дружит с куропаткой.
118. Собака и воробей
Не было у овчарки доброго хозяина, а был у нее такой, что все морил
ее голодом. Вот не стало у нее сил больше терпеть, и ушла она от него,
грустная да печальная. Встретился ей по пути воробей и спрашивает:
— Отчего ты, сестрица-собака, так пригорюнилась?
Ответила собака:
— Я голодная, а есть-то мне нечего.
Воробей и говорит:
— Давай, милая сестрица, пойдем с тобой в город, я накормлю тебя
досыта.
Пошли они в город. Проходили они мимо мясной лавки, а воробей
и говорит собаке:
— Ты постой тут, а я тебе отклюю кусочек мяса.
Он сел на прилавок, оглянулся кругом, никого не видно, и давай
клевать мясо; он тащил и рвал кусок, что лежал на краю, пока тот не
свалился на землю. Схватила мясо собака, побежала в уголок и все
мясо поела, а воробей и говорит:
187

— А теперь пойдем к другой лавке, я сброшу тебе еще кусок, что­
бы ты наелась как следует.
Съела собака и другой кусок мяса, а воробей спрашивает:
— Ну, сестрица-собака, наелась ты теперь досыта?
— Да, я мясом уже сыта, — ответила она, — но я еще хлеба не ела.
Сказал воробей:
— Хлеб ты тоже получишь, только ступай за мной.
И он привел ее к булочной и начал клевать две булочки, пока они
вниз не скатились. Но захотелось собаке еще, и повел ее воробей к
другой булочной, сбросил ей еще хлебец. Собака съела его, а воробей
и спрашивает:
— Ну что, сестрица-собака, наелась ты теперь досыта?
— Да, — ответила собака, — а теперь давай за город прогуляемся.
Вышли они на большую дорогу. Погода была теплая, прошли они
немного, а собака и говорит:
— Я уморилась, хотелось бы мне немного поспать.
— Ладно, поспи, — ответил воробей, — а я тем временем на ветке
посижу.
Улеглась собака на дороге и крепко уснула. А когда она лежала и
спала, подъехал возница — в повозку у него было запряжено трое ло­
шадей, и лежали на повозке два бочонка вина. Увидал воробей, что
возница и не думает сворачивать с дороги, а продолжает ехать по ко­
лее, где лежала собака, и крикнул:
— Эй, возница, ты этак не делай, а не то я сделаю тебя бедным!
Но возница буркнул про себя: «Бедным-то ты меня не сделаешь» —
и, щелкнув бичом, он погнал лошадей прямо на собаку — и вот разда­
вили ее колеса насмерть.
Крикнул тогда воробей:
— Ты убил мою сестрицу-собаку, ты за это поплатишься повозкой
и лошадью.
— Ишь ты! Повозкой да лошадью,— проворчал возница,— как
это ты мне можешь сделать! — и поехал себе дальше.
А воробей забрался под рогожу и стал клевать затычку в бочонке, и
клевал, пока не вытащил ее; и расплескалось все вино наземь, а воз­
ница того не заметил. Оглянулся он назад, видит — с повозки что-то
капает, стал он разглядывать бочки и заметил, что одна из них порож­
няя.
— Ах, бедный я человек! — воскликнул он.
— Нет, ты еще недостаточно бедный, — сказал воробей и, подле­
тев, сел на голову коренной лошади и выклевал ей глаза.
Увидал это возница, выхватил мотыгу, хотел было ударить воро­
бья; но воробей взлетел, и угодил возница как раз в голову лошади, и
та упала замертво наземь.
188

— Ах, бедный я человек! — воскликнул он.
— Нет, ты еще недостаточно бедный, — сказал воробей; и когда
возница поехал дальше на двух лошадях, забрался воробей опять под
рогожу, выклевал затычку из второй бочки, и все вино расплескалось.
Заметил это возница и снова воскликнул:
— Ах, бедный я человек!
Но воробей ответил:
— Нет, ты еще недостаточно бедный, — уселся на голову второй
лошади и выклевал ей глаза.
Подбежал возница, кинулся на воробья с мотыгой, но тот порх и
улетел; пришелся удар как раз по лошади, и упала она замертво на­
земь.
— Ах, бедный я человек! — воскликнул он.
— Нет, ты еще недостаточно бедный, — сказал воробей, сел на го­
лову к третьей лошади и выклевал ей глаза.
Разъярился возница, ударил по воробью, да не попал в него и убил
свою третью лошадь.
— Ах, бедный я человек! — воскликнул он.
— Нет, ты еще недостаточно бедный, — сказал воробей, — сделаю
я тебя бедным дома, — и с тем улетел.
Пришлось вознице бросить свою повозку, и он вернулся домой в
большой досаде и гневе.
— Ох, какое у меня несчастье приключилось! — сказал он своей
жене. — Все вино вытекло, и все три лошади погибли.
— Ах, муженек, — отвечала жена, — а какая к нам вредная птица в
дом залетела! Собрала птиц со всего света, слетелись они на нашу
пшеницу и ее выклевывают.
Вышел он на поле, видит — сидят там тысячи тысяч птиц и всю
пшеницу поклевали, и был между ними тот самый воробей.
Крикнул возница:
— Ах, бедный я человек!
— Нет, ты еще недостаточно бедный, — ответил воробей. — Ты,
возница, еще за это жизнью своей расплатишься, — и улетел.
Вот потерял возница все свое добро, входит он в комнату, садится
за печкой, и был он злой и свирепый. А воробей уселся у окошка да
как закричит:
— Возница, ты еще жизнью своей поплатишься!
Тут схватил возница мотыгу и кинул ее в воробья.
Но выбил он только оконницу, а в птицу не попал. Влетел воробей
в комнату, уселся на печь да как закричит:
— Возница, ты еще жизнью своей поплатишься!
Тут возница в бешенстве и в ярости всю печь развалил, а воробей
все с места на место перелетает. Вот перебил возница всю свою посу189

ду, и зеркальце, и скамьи, и стол, наконец, развалил даже стены своего
дома, а все в воробья попасть никак не может. Наконец он все-таки
его поймал.
А жена и спрашивает:
— Не убить ли мне воробья?
— Нет,— крикнул он,— это было бы слишком милостиво; он
должен погибнуть лютою смертью, я его живьем проглочу.
Берет он воробья и проглатывает его. А воробей начинает у него в
животе трепыхаться, вылетает опять наружу и влетает к нему в рот,
высовывает оттуда голову и кричит:
— Возница, ты еще жизнью своей за это поплатишься!
Тогда возница дает жене мотыгу и говорит:
— Жена, убей-ка эту птицу у меня во рту.
Размахивает жена мотыгой, а попасть в воробья не может, и вот
угодила она прямо в голову мужу, и тот падает мертвый наземь.
А воробей выпорхнул и улетел.
119. Лис и орел
Случился однажды совсем дурной год. Пошел как-то лис на озера
Килларни, и все не удавалось ему найти поесть ни птицы, ни чегонибудь еще. И тут выследил он неподалеку от берега трех уток и поду­
мал, что если б их поймать, то у него был бы славный обед. Там в воде у
берега рос пастернак с большущими листьями. Поплыл к нему лис и
отгрыз два больших листа. Взял он их в зубы, спрятался за ними и по­
плыл к уткам. Они ничего и не почуяли, пока он не утащил одну из них.
Очень довольный собой, лис притащил ее на берег, оставил там и
решил попробовать поймать еще и тех двух— ведь такое не часто
найдешь!
Он поймал и вторую утку тем же путем и положил ее возле первой,
потом поплыл за третьей, принес и ее. Но от тех двух и следа не оста­
лось!
«Бог ты мой! — сказал он. — Весь день работал, а досталась толь­
ко одна. Что же делать? Интересно, кто же это надо мной подшутил?»
Он огляделся по сторонам, но неприятеля нигде не заметил. Потом
он взглянул на скалу, что была поблизости, и вот что он там наверху
увидел — гнездо орла.
«Никто, кроме орла, не мог унести двух моих уток, — сказал он. —
Таскает почти что как я, даже почище меня, ворюга».
Он не знал, как добраться до орла. И тут он увидел неподалеку
тлеющий огонь — это люди работали на каменоломне несколько дней
назад. Они разожгли огонь, и он все еще тлел под землей. Лис подта­
щил утку к огню и туда-сюда повозил ее по огонькам. Потом он поло190

жил ее на траву и спрятался. Орел, должно быть, выслеживал и третью
утку: он кинулся за ней и унес ее к себе в гнездо. Но как только утка
попала в сухое гнездо, как его тут же охватил огонь — ведь в перьях
утки были тлеющие угольки. И рухнуло это пылающие гнездо не
только с тремя утками, но еще и с тремя птенцами орла, так что на
ужин у лиса было целых шесть птиц. Не славно ли вернул он от орла
свое добро?
120. Месть
Жили лис и лиса. Однажды вздумал лис полакомиться плодами
гранатового дерева, но хвост его попал в капкан. Лис рванул что было
силы, оставил хвост в капкане и удрал.
Когда лисицы увидели бесхвостого лиса, они стали над ним сме­
яться, приговаривая:
— Бесхвостыш, бесхвостыш!
Эта кличка так и осталась за ним.
Даже собственная жена гнала его прочь от себя.
И подумал лис:
«Погодите вы у меня, вот я вас проучу! Сыграю с вами злую шут­
ку, надолго вы меня запомните».
И сказал Бесхвостыш лисицам:
— Неподалеку отсюда, на горушке, я приметил виноградник, пол­
ный сочных, зрелых гроздей.
— Скорее в путь! — воскликнули лисицы. — Веди нас туда, Бес­
хвостыш!
Они отправились к винограднику и досыта наелись сладких ягод.
Посредине виноградника росло тутовое дерево.
— Послушай, Бесхвостыш,— сказала одна из лисиц,— сыграй
нам на флейте, а мы потанцуем в тени тутового дерева.
— Хорошо, — ответил лис. — Я сыграю. Но чтобы длинные хво­
сты не мешали вам танцевать, давайте привяжем их к дереву!
Лисицы согласились, и Бесхвостыш крепко-накрепко привязал
веревками лисьи хвосты к тутовому дереву, а затем заиграл на
флейте.
Услышав музыку, прибежал сторож виноградника. Бесхвостыш
тотчас улизнул, а лисицы, чьи хвосты были привязаны, спасая жизнь,
навсегда распрощались со своими красивыми, пушистыми хвостами.
Опечаленные, вернулись они домой и сказали Бесхвостышу:
— Ах ты негодный! Что ты наделал!
— А как вы со мной поступили? — ответил Бесхвостыш. — Не вы
ли потешались над моим горем?
Лисицы промолчали — им нечего было сказать в ответ.
191

121. Лиса и лисенок
Лиса вскормила своего лисенка. Когда он подрос и мог уже сам
промышлять, чтобы кормить себя, мать сказала ему:
— Послушай, теперь ты можешь сам себя прокормить, счастливого
тебе пути!
Лисенок прослезился и спрашивает свою мать:
— А где же мы теперь встретимся?
— Э, солнышко мое,— отвечает ему мать,— если нам суждено
еще встретиться, то только на стене еврея-торговца!
122. Проделки хитроумного зайца
Случилось так, что сколько заяц ни бегал по джунглям, а ничего
вкусного для себя найти не мог. Поэтому он побежал к полю, на кото­
ром росли бататы, и собрался стащить несколько сладких клубней.
Голодному зайцу было невдомек, что хозяин сидит в хижине непода­
леку и сторожит поле. Хозяин схватил вора. А заяц зажмурил глаза и
притворился мертвым. Хозяин повернул его на один бок, потом на
другой — заяц лежал как убитый.
«Значит, умер, бедняга», — подумал крестьянин и понес зайца за­
рыть где-нибудь подальше. По дороге ему попался постоялый двор.
Хозяин бросил зайца под деревом, а сам зашел выпить чего-нибудь.
Заяц полежал немного, а потом вскочил и припустился в чащобу.
Опять несколько дней он бродил по джунглям, но ничего съедоб­
ного не нашел. Зайца допек голод, и он решил рискнуть еще раз. Во­
ришка тихонько подкрался к бататовому полю. Но... ой-ой-ой! Его
опять схватила та же крепкая рука. Теперь хозяин знал, что заяц лю­
бит притворяться, и не обращал внимания на уловки плута, а накрепко
связал и отнес его в дом.
— Положи-ка этого хитреца в вершу, — сказал он жене, — завтра
мы изжарим его, перед тем как вознести молитву.
Так заяц попал в вершу, а чтобы он не убежал, сверху вершу при­
давили большим камнем. Заяц ворочался, извивался как мог, но вы­
браться из верши ему никак не удавалось. Тут-то он и увидел, что не­
далеко от верши в большой стеклянной банке плавает огромная рыби­
на, бьет хвостом и крутит плавниками.
— Эй, рыбка! — тихонько позвал заяц. — Знаешь ли ты, что завтра на­
станет твой конец? Утром, перед тем как вознести молитву у алтаря пред­
ков, хозяин изжарит тебя! Лучше бы ты изо всей силы ударила по воде,
разбила бы эту банку и катилась бы прямо к пруду. Вот он, совсем рядом!
Рыба подняла в банке невообразимый плеск, она качалась в воде,
как на качелях. Банка от рыбьей забавы треснула и разбилась. Вода
192

залила весь земляной пол. А рыба, подпрыгивая, двинулась к пруду.
Заяц выждал, пока рыба добралась до самого пруда, и вдруг поднял крик:
— Хозяин! Хозяин! Твоя рыба сбежала! Твоя рыба сбежала!
Заметался хозяин, не зная, что ему делать, метались его жена и сы­
нишка, а рыба тем временем преспокойно шлепнулась в пруд. Тогда
сын хозяина схватил вершу, выбросил из нее зайца и побежал вылав­
ливать рыбу. Большей удачи для зайца и быть не могло — он со всех
ног бросился в джунгли.
Заяц бежал, бежал и вдруг увидел перед собой широкую реку. По
воде не побежишь, а переправиться было не на чем. Заяц пригорюнил­
ся, но оглянулся и заметил в реке крокодила, который отдыхал, поло­
жив голову на песок.
— Братец крокодил! Перевези меня через реку, я выдам сестру за
тебя. А моя сестра — известная красавица.
Крокодилу слова зайца пришлись по вкусу. Он закивал головой.
Заяц прыгнул крокодилу на спину и благополучно переправился на
другой берег. Одним прыжком он очутился на твердой земле, но, пе­
ред тем как скрыться в джунглях, посмеялся над крокодилом:
— Ну, спасибо тебе, приятель! Только сестру свою выдам замуж за
другого, я ведь не дурак, чтобы за тебя ее выдавать. Понял?
Обманутый крокодил рассвирепел и решил во что бы то ни стало
отомстить зайцу.
Однажды заяц пошел погулять, но вдруг почувствовал, что его му­
чит жажда: будто внутри кто-то скребется. Он подошел к реке и стал
пить. А крокодил еще издали узнал зайца и, прикрыв голову зеленой
травой, осторожно подплыл к нему. Заяц утолил жажду и приметил
рядом крошечный островок, на котором росла сочная трава. Без труда
он допрыгнул до него — не хотел пропускать случая полакомиться.
И сразу же очутился в зубах у крокодила. Крокодил рычал от злости.
Но заяц не растерялся, он вдруг начал вовсю хохотать:
— Ну и глуп же ты, братец крокодил! Чем меня захотел напугать —
рычаньем... Да рычанья-то даже дети и те не боятся. Ты попробуй ска­
зать: «Ха-ха». Вот так, погромче: «Ха-ха!» Это действительно страшно.
Крокодил послушался зайца, раскрыл пасть и попытался изобра­
зить «ха-ха». Заяц мигом выпрыгнул на берег. Он еще долго стоял у
реки и весело смеялся, а потом не спеша затрусил восвояси.
123. Заяц и тигр
Тигр, которого как-то одурачил заяц, поклялся, что уничтожит сво­
его обидчика — не станет жить с ним под одним небом.
Однажды, когда тигр мягкими шагами прогуливался по джунглям,
он заметил зайца: хитрый проказник забрался на дерево и лакомился
пчелиным медом. И вдруг заяц услышал грозный оклик:
7 - 10957

193

— Ну, теперь-то тебе не удастся улизнуть! Долго же я тебя разы­
скивал... Живо слезай, не мешкай, настал твой последний час!
Заяц оглянулся и увидел под деревом тигра. Тигр рычал, округлив
свои злые глаза, усы его грозно топорщились. Заяц понял, что тигр не
шутит, и решил схитрить. Сложив лапки и согнувшись в подобостра­
стном поклоне, он стал умолять тигра:
— О могущественный господин, окажите милость, исполните мою
последнюю просьбу, позвольте мне разок-другой ударить в барабан.
А уж потом я слезу вниз и ...
— Ладно, так и быть, бей в свой барабан, — прорычал тигр.
Зайчишка стал махать лапками над пчелиным ульем, будто и в са­
мом деле он колотит в барабан. Разбуженные зайцем пчелы зажужжа­
ли: «у-у-у». Тигру же показалось, что зайчишка и впрямь играет на
барабане. Тигру очень понравился звук зайчишкиного барабана.
— Послушай, — зарычал тигр, — нельзя ли и мне постучать в твой
барабан?
— Разумеется, можно, о могущественный господин, — отвечал за­
яц, — но я боюсь, что вы вашей могучей лапой ударите так сильно,
что я оглохну или у меня помутится разум. Поэтому разрешите мне
отойти подальше и, как только вам не будет слышно моего голоса,
бейте в барабан сколько хотите.
Тигру так захотелось поиграть на барабане, что он позабыл о своем
намерении наказать зайчишку. А зайчишка спокойно спрыгнул с дерева
и пустился наутек. Когда в джунглях смолк его голос, тигр залез на дерево
и ударил лапой по пчелиному улью. Растревоженные пчелы вылетели из
улья, они жалили тигра в нос, в глаза, а одна расторопная пчелка умудри­
лась вонзить жало даже в тигриный язык. Тигр перепугался, оступился,
грохнулся на землю и отбил себе все бока. Но пчелы от него не отставали
и жалили до тех пор, пока морда у тигра совсем не распухла. Понял он, что
опять попался на заячью хитрость, и от злости у него даже печень посинела.
Прошло несколько дней, и случилось так, что тигр опять заметил
зайца в зарослях бамбука.
— Ага! Попался! — зарычал тигр, загораживая дорогу. — Много
ты мне доставил неприятностей, но уж я с тобой разделаюсь!
Но заяц уже придумал, как провести тигра.
— О могущественный господин, позвольте мне перед смертью по­
играть на цитре, — взмолился он. — Вам это будет приятно. А я нику­
да на этот раз не убегу, можете не опасаться.
— Ладно, так и быть, поиграй, — смилостивился тигр.
Заяц прыгнул в заросли и сделал вид, что играет на бамбуковых
стволах, будто на цитре: когда ветер раздвигал толстые стволы бамбу­
ка, которые росли рядом, заяц просовывал между ними лапку, а когда
стволы сближались, быстро отнимал ее.
194

Стволы бамбука с легким треском стукались друг о друга. Тигру
эта музыка очень понравилась.
— Слушай, заяц, дай и мне хоть немного поиграть на цитре, — по­
просил он.
— Играйте, пожалуйста, могущественный господин, — отвечал за­
яц. — Только осторожно, не поломайте цитру. Лапа у вас большая,
тяжелая, поэтому лучше всего вам играть не лапой, а хвостом. И пом­
ните вот еще что: когда стволы бамбука разъединятся, надо излов­
читься и между ними просунуть хвост — вы услышите чудное пение.
Только погодите, пока я не отойду подальше.
С этими словами заяц побежал в лес, только лапы его замелькали.
А тигр сделал так, как ему советовал заяц: сунул хвост между огромны­
ми стволами бамбука. Налетел порыв ветра, стволы с треском сомкну­
лись, и от хвоста у тигра остался куцый обрубок. Тигр взвыл от боли.
— Вот оно, то самое чудное пенье, — услышав издалека этот вой,
сказал, посмеиваясь, заяц.
Тигр между тем с жалобными стонами, поджав свой обрубленный
хвост, побрел восвояси. Он проклинал зайца и повторял, что не успо­
коится, пока не сдерет шкуру с этого наглеца.
Прошло немного времени, и тигр опять повстречался с зайцем. На
этот раз тот сидел в глубокой яме: его угораздило оступиться, и он
никак не мог оттуда выбраться. Когда тигр пробегал мимо, заяц ок­
ликнул старого знакомого:
— О могущественный господин, неужели вы не знаете об опасно­
сти, которая грозит нам всем? Спешите укрыться, пока не поздно!
Тигр перепугался и стал расспрашивать зайца:
— Что там еще? Какая опасность? Говори-ка скорей!
— О могущественный господин, — отвечал заяц, — вы слышите,
как пронзительно завывает ветер и клонятся к земле пальмы и бамбук?
Это значит, что скоро небо свалится на землю. Кто хочет спастись,
укрывается, как я, в таких вот глубоких ямах.
— А правду ли ты говоришь, заяц? Нельзя ли и мне спрятаться
вместе с тобой?
— Конечно, можно. Прыгайте скорей, не то вам грозит гибель!
Тигр не стал больше размышлять и прыгнул прямо в глубокую яму.
Он дрожал и ждал, что небо вот-вот обвалится на землю. А о том, что­
бы наказать проказника, он и думать забыл. Заяц тем временем решил
поддразнить тигра и стал щекотать его под мышкой. Тигру такая шут­
ка пришлась не по вкусу.
— Сиди смирно, заяц! — огрызнулся он. — Что ты все крутишься
как дьяволенок? Если ты посмеешь притронуться ко мне еще раз, я не
стану тебя убивать, а выброшу из ямы: небо упадет и раздавит тебя в
лепешку!
7*

195

Заяц угомонился ненадолго, а потом протянул лапку и давай опять
щекотать тигра. Тигр рассвирепел, схватил зайца за лапки, раскачал и
выбросил из ямы. Заяц от радости запрыгал, а потом со всех ног при­
пустил в деревню, к охотникам, рассказывать им про тигра. Охотники
тотчас схватили пики, копья, луки со стрелами. Они убили тигра и
сняли с него шкуру.
124. Заячьи хвосты
В давние-давние времена хвосты у зайцев были совсем не такие,
как сейчас. У первого на земле зайца с зайчихой хвосты были краси­
вые, длинные и пушистые. Они очень гордились ими, считали себя
лучше всех других зверей и частенько выкидывали всякие штуки, что­
бы посмеяться над ними.
Но однажды из-за такой шутки потеряли зайцы свои красивые хво­
сты и остались с короткими, ни на что не похожими обрубками.
Вот как это было.
Как-то зайцы играли на берегу реки и увидели на другом берегу
лужайку с зеленой нежной травкой, захотелось им перебраться туда и
полакомиться. Только ведь и в те времена зайцы не умели плавать.
Как тут быть? Думали они, думали, вдруг слышат — булькает вода:
это старая черепаха вылезла погреться на солнышке. Блеснули зайцы
глазами и стали расспрашивать старую черепаху:
— Тетушка черепаха, тетушка черепаха! Говорят, у вас много сы­
новей и дочерей. В самом деле у вас такая большая семья?
— Правда, правда, — радостно закивала старая черепаха.
— Раз уж зашла речь о больших семьях, то наша заячья семья всетаки больше, и братьев у нас больше, — сказал заяц.
— Не ври. Почему же я всегда вижу только вас двоих? — ответила
черепаха.
Она была, конечно, права, мы ведь говорили, что в самые давние
времена во всем мире только и были что этот заяц да зайчиха.
— Все наши братья сидят дома, — закричали зайцы-врунишки, —
поэтому ты и не видишь их. Не веришь? Давай посчитаем, тогда ре­
шим, у кого семья больше!
— Как будем считать? — спросила черепаха.
— Сегодня будем считать ваших детей, а завтра уж наших братьев.
— Хорошо, — согласилась старая черепаха, — только как будем
считать?
— Созовите сюда всех ваших детей, пусть они выстроятся в реке
от одного берега до другого парами, а мы будем скакать по ним и счи­
тать: пара, две и так далее.
— Хорошо, — сказала старая черепаха.
196

Позвала всех своих детей, ровненько выстроила их парами, и они,
вытянув шеи, легли на воду как поплавки. Зайцы принялись считать,
прыгая с черепахи на черепаху, и кричать:
— Пара, две, три...
Так добрались они почти до самого берега. Обрадовались зайцы,
запрыгали что есть мочи и закричали:
— Глупые, глупые, обманули мы вас!
Только радоваться они стали слишком рано. Сами-то на другой бе­
рег переправились, а хвосты их еще тащились сзади, не успели зайцы
убрать их. Услышали черепахи, которые были ближе к берегу, что
кричат зайцы, вцепились зубами в заячьи хвосты и стали допытывать­
ся, в чем они обманули их. Рванулись зайцы, убежать-то убежали, да
только хвосты их остались в зубах у черепах.
С тех пор и стали у зайцев не хвосты, а обрубки. Разве и сейчас не
говорят: «Заячий хвост вовек не вырастет»?
125. Хитрый кролик
Жил в одном лесу хитрый кролик. К тому же славился он умом и
красноречием и умел обвести вокруг пальца не только любого зверя,
но даже человека.
Вот однажды задумал кролик подшутить над человеком, да и от­
правился к проезжей дороге. Став на обочине, он пригладил усики,
навострил ушки и застыл в ожидании. Постоял кролик, постоял, вдруг
видит — идет по дороге человек. А у того человека за спиной две кор­
зины с бананами. Поравнялся человек с кроликом, а тот как выскочит
на дорогу и так елейно говорит:
— О великодушнейший и добрейший! О трудолюбивейший и поч­
теннейший! Никого я не люблю так, как людей! Позволь мне жить с
тобой!
Понравились человеку льстивые речи кролика.
— Что же, — отвечает он кролику, — если ты хочешь идти вместе
со мной, я согласен. Да только вряд ли ты будешь за мной поспевать;
садись-ка лучше в корзину, я тебя донесу.
И он помог хитрецу забраться в корзину с бананами. «Вот повез­
ло мне! — думал человек. — Не всякому посчастливится встретить
такого умного и почтительного кролика. То-то будут рады жена и
дети!»
Шли они, шли, а тем временем кролик ел бананы один за другим, а
в кожуру заворачивал нечистоты, так что бананы на вид оставались
целехонькими. Когда все бананы были съедены, кролику захотелось
перебраться в другую корзину. И тогда он стал просить человека:
— Остановись, пожалуйста, на минуточку. Я сбегаю по нужде.
197

Простодушный человек вынул кролика из корзины, а тот быстро
сбегал в кусты, а вернувшись, прыгнул во вторую корзину.
Пошел человек дальше, а кролик снова принялся за бананы. Когда
же все до единого бананы были съедены, выпрыгнул кролик из корзи­
ны да и был таков.
А человек пришел домой, позвал жену и детей и только хотел по­
хвастать своей добычей, да заглянул в корзину и все понял. И понял
он еще, что кролику не всегда можно доверять.
126. Лев и заяц
В одном лесу часто собирались звери. И каждый раз среди них по­
являлся лев; лев неизменно похищал одного из зверей и тут же пожи­
рал его. Несчастные звери были в постоянном страхе.
Вот однажды собрались они и стали совещаться: что делать, как
избавиться от этого вечного страха? Долго они судили, долго ряди­
ли и наконец порешили платить льву пожизненную дань и самим
поставлять ему эту дань, но взамен просить, чтобы он не нагонял
на них ужас каждый день. Пошли и доложили льву о своем реше­
нии.
Левсогласился при условии, что дань будет доставляться ему без
опозданий, в точно назначенное время.
— А нет, всех перебью! — сказал он.
Так звери ежедневно приводили ко льву кого-либо из своих. Вот
дошла очередь до зайца, собрались нести его ко льву на съедение.
— Что же, — сказал заяц, — ничего не поделаешь, раз мой черед.
Только отпустите меня одного, пойду сам, попытаюсь разделаться со
львом, может, удастся и самому спастись, и вас от тяжелых мук изба­
вить.
Посмеялись звери:
— Ишь, как расхвастался этот трусливый косой заяц!
Лев был очень голоден, а заяц нарочно запоздал. Сверкая глазами и
скрежеща зубами, лев ждал очередной жертвы и уже намеревался бе­
жать расправляться со всеми зверями, как вдруг показался заяц. Лев
грозно взглянул на него и спросил:
— Как ты смел так опоздать?
— Великий государь, — кротко молвил заяц, — мне было поруче­
но привести к вам зайца, и я вел его, но дорогой напал на нас другой
лев, схватил того зайца и уволок его в глубокий овраг.
— А ну, покажи-ка мне его! — зарычал лев.
Заяц привел его к одному колодцу и сказал:
— Вот, государь, здесь он, только я боюсь заглядывать туда один,
возьмите меня в лапы, и я покажу вам.
198

Лев взял в лапы зайца, и они заглянули в колодец. В воде, на дне
колодца, появилось их отражение: лев держал в лапах зайца и глядел
снизу вверх.
Разъяренный лев отбросил зайца в сторону и ринулся в колодец,
чтобы наказать соперника и отнять у него добычу, но вода в колодце
была глубока, и грозный лев утонул.
Узнали звери о том и возликовали, что избавились от лютого врага.
А зайца благодарили сердечно.
127. Кролик и койот
У мужа с женой был участок лука. Повадился ходить туда кролик и
вырывать лук. Вот жена и говорит: «Пошел бы ты посторожил, а то
этот кролик весь наш лук прикончит!»
Муж отправился сторожить, да заснул, и кролик пробрался на уча­
сток и наелся луку. Жена и говорит: «Старина, ты уже ни на что не
годишься! Пойду-ка я сама, и ты увидишь, как я его поймаю!»
Ну, пошла женщина. Она сделала куклу из воска и поставила ее
прямехонько у прохода, как раз там, где кролик на участок забирался.
Потом она немножечко отошла и стала поджидать. Пришел кролик и
говорит: «Добрый вечер, сэр!»
Хоть бы что.
«Добрый вечер! Убирайся-ка с дороги и дай мне пройти! Если ты
не уберешься, я съезжу тебе по физиономии!» Он съездил ему по фи­
зиономии, и рука у него прилипла.
Тогда он сказал: «Отпусти руку— или я ударю тебя другой ру­
кой!» И эта рука прилипла, и тогда он сказал: «Отпусти мои руки, или
я тебя пну!» Он сказал: «Говорю тебе, пусти, или пну тебя!» И он
пнул, и нога у него прилипла. «Пусти-ка мне руки и ногу, а то я снова
тебя пну!» И другая нога у него прилипла. «Пусти-ка мои лапы, а то я
тебя укушу!» И тут он весь прилип.
Старуха все это слышала и вышла поглядеть. Сказала она: «Попал­
ся, бездельник! Ну, теперь посмотришь, что с тобой будет!» Подняла
его вместе с куклой и всем остальным и говорит старику:
— Видишь, муженек, я его поймала! Погляди-ка на него!
— А, бездельник! — сказал муж. — Привяжу-ка я его тут же да по­
ставлю кипятить бочку с водой, а потом мы его ошпарим!
Тут как раз пробегал койот. Кролик ему и говорит:
— Доброе утро, приятель! Видишь вон ту бочку с кипятком? Это
для меня собираются приготовить кучу цыплят и хотят, чтобы я всех
их съел. Почему бы тебе не привязаться, а меня освободить? Ты-то
будешь побольше меня!
— А это правда? Ты меня не обманываешь?
199

— Нет, не обманываю, — ответил кролик.
Тут койот сказал:
— Хорошо, привяжи меня! Дай-ка я тебя отвяжу, а потом ты меня
привяжешь!
Тут он отвязал кролика, а кролик его привязал. И кролик сказал:
«Ну, теперь все в порядке. Дай бог ноги!»
Муж говорит:
— Жена, выглянь-ка, как там кролик? Что, если он удерет от
нас?
Жена выглянула и сказала:
— Муженек, муженек! Он уже больше не кролик, он теперь
койот!
— Тем более его следует ошпарить. Этот-то уж совсем негодяй!
Бог знает, что еще этот человек сказал. Пошел он, а тут вода заки­
пела. И он начал лить кипяток все больше и больше на койота. До тех
пор, когда койот уже и вытерпеть не мог, и бог знает, как это ему уда­
лось, только он ухитрился порвать веревку.
Он сказал: «Как только я поймаю этого бездельника кролика, так
съем его! Он от меня не уйдет!» — вот что он сказал. Ну, он нашел его
неподалеку — тот ел груши с колючками — и сказал ему:
— Ах ты, кролик, бездельник! На этот раз ты от меня не уйдешь!
Только посмотри, что со мной — волосы вылезли, весь ошпарен. И все
из-за тебя! Ты меня обманул!
— Нет, дорогой братишка койот! Не тронь меня — и я вмиг очищу
тебе колючие груши, чтоб ты поел!
— Правда?
— Да-да, почищу для тебя, — ответил кролик. И он принялся очи­
щать колючие груши и положил в кучу очищенных несколько груш с
колючками. Потом он сказал:
— Все в порядке, дружище койот; я думаю, я пойду. Вот тебе от
меня куча груш.
Койот ел и ел до тех пор, пока не наткнулся на те, с колючками, и
весь искололся. Он снова страшно разозлился на кролика и еще раз
пустился за ним.
Через некоторое время он нашел кролика совсем уже далеко и ска­
зал ему:
— Ну, теперь ты попался, бездельник кролик! Ты оставил мне кучу
колючих груш с шипами, и я весь искололся! — Ну и так его, и сяк, и
эдак — по-всякому.
Кролик сказал:
— Я тут держу вот эту большую скалу, — так он сказал. — Тут ко
мне придут, обед принесут, много всякой еды.
— Нет, я больше тебе не верю, кролик! Ты просто большой об­
манщик!
200

— Нет, это правда, — сказал кролик. — Почему бы тебе не занять
мое место, — сказал он, — вот тогда и увидишь!
Занял койот его место и остался там торчать, поддерживая скалу.
Спустя некоторое время пробегал мимо лис, и койот попросил его:
— Дорогой братишка лис, помоги мне держать эту скалу!
— Кто это тебя тут поставил?
— Как кто? Да кролик!
— Порядок! Ты тут— так и оставайся тут! — И дай бог ноги —
убежал лис и не помог ему.
Койоту удалось кое-как выбраться из-под скалы, и он догнал кро­
лика. И кролик сказал:
— Нет, дорогой братишка койот, не тронь меня! Посмотри-ка! Ви­
дишь эту маленькую палочку? Я школьный учитель, а тут мои учени­
ки. Ни в коем случае не мешай им, пока я тут, — сказал он. — Они
собираются заплатить мне цыплятами и кучей всякой еды — многомного всего. Как мне все это съесть? А если я все это не съем, они
убьют меня!
— Ну а я порядочно проголодался! — сказал койот.
— Все в порядке, почему бы тебе тут не остаться? Как пройдет по­
больше времени, час или два, подстегни-ка их! Стегнешь их два-три
раза и скажешь: «Учиться! Учиться!»
Койот пробыл там много времени, но никто не приносил ему ни
цыплят, ни чего другого, вообще ничего, и он сказал: «Что-то слиш­
ком там тихо, ничего не слыхать!» Он приложил ухо к дыре и три раза
ударил своей маленькой палочкой. Тут вылетели осы, и вы бы только
видели, как они на него налетели! Он катался в грязи, а осы его! Пока
он не бросился и не прыгнул в озеро.
И он пошел, и пошел, и пошел, пока опять не столкнулся с кроли­
ком. И он сказал:
— Нет, братишка кролик, ты меня много раз обманывал. Больше я
тебе ни за что не поверю!
— Но, человече, я клянусь, это правда! Только что проходил поли­
цейский и сказал, что того, кто на дороге помочился, посадят в тюрь­
му и убьют.
— Ой, братишка кролик! Я только что помочился прямо посереди­
не дороги!
— Ну, иди прибери за собой!
Что же, койот отправился назад, но ни полицейского, ни когонибудь еще так и не было.
Тут кролик забрался в пещеру, и койот пришел. Уже издали он
учуял его в пещере, подошел и постучался. Но кролик сидел тихо. То­
гда он сказал: «Привет, моя пещера!» Ни звука. Снова: «Привет, моя
пещера! Странно: когда я ее приветствую, моя пещера всегда отвеча201

ет!» И он снова поприветствовал. И она ответила. Тут он сказал: «Что
за черт! Там внутри кролик!» И койот убежал.
Он убежал, и тут кролик сказал: «Что мне сделать, чтобы освобо­
диться от этого койота?» Он отправился в заросли сахарного тростни­
ка, очень хорошо вычистил одно местечко, выжег и вычистил его кру­
гом, и там-то и нашел его койот. Койот сказал:
— Теперь ты попался, кролик! На этот раз ты ни за что не уйдешь! —
Он сказал: — На этот раз я тебя съем! А что ты тут делаешь? — Он
всегда задавал вопросы.
— Я жду, когда свадьба придет. Будет множество еды, мяса, куча
всего. У них много всякой всячины!
— А ты меня не обманываешь, кролик?
— Нет, конечно. Когда ты услышишь треск фейерверка, то закрой
глаза, танцуй и кричи! — Это потому, что он собирался поджечь тро­
стник со всех сторон, и он должен трещать.
— Все в порядке, но лучше б было, чтоб ты меня не обманывал!
Я уж больше не упущу!
Ну, кролик ушел, но это чтобы поджечь все вокруг. Тростник был
густой, и он начал гореть. И койот выл и выл, пел и пел — с закрыты­
ми глазами. Потом вдруг почувствовал жару. Ну, нравится не нравит­
ся, а пришлось ему бежать сквозь огонь. И кое-как он оттуда вы­
брался.
Кролик был на берегу озера и глядел на отражение луны в воде.
Койот подошел и сказал, что теперь он попался и все это было одно
вранье, там был большой пожар, и я не знаю что.
— Нет, дорогой братишка койот, это была правда! Уж и не знаю,
что такое произошло! Наверное, какой-нибудь несчастный случай.
— Ну а сейчас что ты тут делаешь? — спросил койот. Тот сказал:
— Знаешь, что я тут делаю? Я смотрю вон на тот прекрасный сыр.
Но я такой маленький! Если я отправлюсь за ним, я утону!
— А это сыр? — спросил койот.
— Да, — ответил кролик, — сыр, конечно!
Тут койот прыгнул в озеро. И койот сказал:
— Я не могу его достать!
— Ныряй глубже!
— Я не могу его достать!
— Ныряй глубже!
— Я не могу его достать!
— Ты бы лучше вышел, а я привяжу тебе камень. Тогда ты смо­
жешь пойти прямо на дно и достанешь его!
Так вот койот и умер. Кролик привязал к нему камень, и он пошел
прямо на дно. Но он утонул и никогда уже не вернулся!
И колорины такие красные — сказке конец!
202

128. Шакал и заяц
Разговорились шакал с зайцем:
— Будем друг для друга цветами, пусть цветет наша дружба!
Так они и сделали и говорят промеж собой: «Послушай-ка, цветик,
давай сварим рисовую похлебку!»
А был как раз базарный день. Рядом с дорогой, по которой люди
шли на базар и обратно, притаился заяц под кустом, а шакал лег в за­
саду чуть подальше.
Вскоре показались люди на дороге — они шли продавать рис. Уви­
дели они зайца, поставили рис на землю и погнались за зайцем, схва­
тить его хотели — то туда, то сюда. А шакал тем временем подоспел и
унес рис. Встретились потом те двое, заяц и спрашивает шакала: «Ну
как, унес чего-нибудь для нас?» — «Да, — говорит шакал, — унес!»
Потом шакал опять притаился, а заяц припал к земле. Шел тут чело­
век с молоком и заметил его. И этот человек точно так же поставил мо­
локо на землю и погнался за зайцем — то туда, то сюда, схватить его хо­
тел. Далеко он так его угнал. А шакал в это время унес молоко. Когда
уже тот человек устал гоняться за зайцем, вернулся он — и пошел с пус­
тыми руками. Встретились потом те двое, и заяц спрашивает шакала:
«Ну как, цветик, унес чего-нибудь?» — «Да, — говорит шакал, — унес».
Потом проходили люди дрова продавать, и заяц, как и раньше,
притаился, совсем тихонько лежит. Дошли они до того места, видят —
заяц притаился. Положили эти люди дрова на землю и бросились за
зайцем. Гнались они, гнались за ним, пока не загнали совсем далеко. Они
все хотели схватить его, да никак не могли. Еще они бросали в него по­
леньями — и много их побросали. А шакал тем временем своего не упус­
тил и унес дрова. Встретились потом те двое, и заяц спрашивает: «Ну
как, цветик, унес чего-нибудь?» — «Да, унес», — ответил тот.
Потолковав между собой, снова они залегли, как прежде. Вскоре
пошли горшечники с глиняной посудой. И заяц, конечно, был на доро­
ге, так ведь? Увидели они его, поставили свои горшки на землю и ста­
ли за ним гоняться, чтоб поймать. Гонялись да гонялись, схватить хо­
тели, и угнали его совсем далеко. А шакал тем временем прибежал и
унес горшок для варки. Встретились опять заяц с шакалом, и он спра­
шивает шакала: «Ну как, цветик, унес чего-нибудь?» — «Да, унес», —
тот говорит.
Пошли опять эти двое. Заяц снова припал к земле и затаился. Чуть
спустя идут люди продавать тарелки из листьев. Увидели они, что за­
яц притаился, и тоже хотели зайца схватить и загнали его далеко, а
убить не смогли. А шакал унес тарелки из листьев. Встретились они
потом, и заяц его спрашивает: «Ну как, цветик, унес чего-нибудь?» —
«Да, цветик, унес!»
203

Вот так собрали они все необходимое. А теперь огонь — где бы его
достать? Отправился шакал в деревню, к старой вдове, чтобы огня
попросить. Старуха была тем занята, что муку молола из слив с колюч­
ками. Говорит ей шакал:
— Старуха, дай мне, пожалуйста, огня!
— Достань-ка его сам, — она отвечает, — я голодная и муку мелю!
— Ну, пожалуйста, достань ты, — шакал говорит, — а я тем вре­
менем молоть буду.
Пошла старуха принести огня, а шакал стал молоть. Молол и мо­
лол, а пока молол, нагадил в ступку, а сверху сливовой мукой засыпал.
Старуха принесла ему огня, а шакал и говорит: «Послушай-ка, старуха,
ты сейчас не мели, а подожди немного, покуда я за кустами не буду!»
Скрылся шакал в кустах, начала старуха молоть. Молола, молола,
до навоза домололась — такие сливы тягучие, такие тягучие. Поняла
она; «Этот шакал мне в ступку нагадил!»
Вернулся шакал, разожгли они с зайцем огонь и начали готовить
рисовую похлебку. Когда она была готова, начали они друг другу
предлагать первым пойти умыться. Шакал упрашивает:
— Пожалуйста, ну, пожалуйста, цветик, иди первым!
А заяц тоже упрашивает:
— Пожалуйста, иди ты первым, выкупайся!
В конце концов, пошел первым купаться шакал. Побарахтался, по­
нырял он немного — быстро выкупался и вернулся. Посылает он пос­
ле этого купаться зайца и говорит: «Уж пожалуйста, цветик, купайся
побыстрее и возвращайся!» Ушел заяц. Купался он, добела мылся,
много времени на это ушло.
Шакал тем временем наелся досыта. Когда уже ему хватило, на­
полнил он горшок собственным навозом, а сверху рисом прикрыл.
Пришел заяц, сели они друг против друга. Начали они тут спорить,
кому первым рис из горшка брать. Шакал говорит: «Пожалуйста, цве­
тик, возьми первым!», а заяц то же говорит: «Пожалуйста, цветик, возь­
ми первым!»
Начал тут заяц похлебку разливать. Черпал, черпал— до навоза
дошел, видит— навоз! Разбросал ковшом то, что в горшке было, и
говорит: «Так из-за этого-то жаркого с рисом я и ползал столько раз
по дороге?» — и прогнал шакала.
А шакал достал барабан для танцев, и была у него привычка каж­
дый день барабанить, когда он на солнышке грелся под насыпью у
водоема. Услышал однажды заяц, как он барабанит, забрался на на­
сыпь и попросил шакала одолжить ему барабан: «Дай, пожалуйста, его
мне, цветик, дай мне попробовать поиграть на твоем барабане!» Дал
он ему барабан. Барабанил заяц, барабанил, а потом как бросит бара­
бан вниз и разбил его, а потом и убежал.
204

Погнался шакал за зайцем, гнался-гнался, а заяц юркнул в дыру в
муравейнике. Подбежал шакал и сел на эту дыру, чтоб зайцу не вы­
браться. А дыра эта шла сквозь муравейник, и заяц с другого конца
выскочил. Шакал не знал об этом, а заяц взял да убежал.
Сидел шакал, сидел, а муравьи тем временем, уж не знаю как, зад
ему выели. Вскочил он наконец, глянул вниз и побежал туда, в низи­
ну. Здесь старуха рыбу ловила. Подбежал он к ней и говорит: «Дай
мне, старушка, дай мне карпа!»— «Пожалуйста, дорогой мой маль­
чик, поймай-ка его сам!» — отвечает она ему.
Старается он поймать. Поймал он одного карпа и глотал уж он его,
глотал, а тот все проходит сквозь него да проходит. А он говорит:
«Этого я поймал, этого я поймал!» Тут закричала ему старуха: «Эй, да
ведь ты все одного и того же глотаешь, он сквозь тебя проходит!»
Тогда шакал, правду сказать, посмотрел на свой зад и увидел, что
это действительно так. Взял он карпа и побежал к сапожнику. Показал
он ему на миг карпа, быстренько накрыл карпа лапой и спрятал его.
А сам ему и говорит: «Видишь, тут рупия. Зашей мне, пожалуйста, зад
кожей!» Сапожник зашил ему зад кожей. Кончил он свою работу, а
шакал швырнул карпа и убежал.
Побежал он снова к той старухе через хлопковое поле. Бежит, а
хлопковые кусты звенят. Сломал он прут и стучать начал. И каж­
дый день приходил он к той старухе и курицу с нее спрашивал. Го­
ворит старуха сыновьям: «Каждый день шакал с меня курицу спра­
шивает!»
Сделали они старуху из воска и поставили ее на улице, на дворе.
Проходил тут шакал и барабанил. Подошел он поближе и говорит:
«Молчаливая старуха сегодня мне улыбается!»— и бросил в нее
барабанной палочкой. Потом схватил эту палочку зубами — как тут не
приклеиться! Тут он говорит: «Молчаливая старуха зацапала ее!»
Подбежал он к ней и пнул ее — и нога у него тоже приклеилась.
А потом сыновья этой старухи освободили его. А когда они его ос­
вобождали, то хорошенько напичкали песком и выпустили. Поймал он
после этого карпа, побежал к кузнецу и просит его: «Пробуравь мне
дыру в заду!» Стал он это делать, только кузнец принялся это место
оглядывать, а он как пустит ему прямо в лицо! Тут шакал бросился
бежать, а кузнец его плетью!
129. Глупый крокодил
Жил-был в своей норе около речки шакал. Он частенько ходил к
реке на водопой. А в речке той жил крокодил. Каждый день он пря­
тался у берега под кустами в надежде, что какой-нибудь зверь пойдет
воды испить и тут-то он его и поймает.
205

Пришел как-то шакал к реке и видит: у берега вода мутная да гряз­
ная. Вошел шакал в речку подальше, чтоб испить водицы почище, а кро­
кодил хвать его за ногу! Испугался шакал, но потом набрался духу и стал
думать, как бы ему свою лапу из крокодильей пасти вызволить. И вот что
он придумал: «Не буду я вовсе шевелить лапой, словно она и не моя!»
И сказал он крокодилу спокойным голосом:
— Ах, приятель крокодил, у меня ноги в иле увязли, тону я! Помо­
ги мне, скорей хватай меня за ногу!
Крокодил попался на эту удочку. «Какой же я дурак! — подумал
он. — Я принял корни водорослей за шакалью лапу и сижу себе да
держу их в зубах!» Отпустил он шакала и впился в корень. Обрадо­
вался шакал и говорит:
— Большое тебе спасибо! — И ушел, напевая веселую песенку.
Когда крокодил понял, что шакал обманул его, он пришел в ярость
от собственной глупости.
А на другой день шакал снова явился на берег. Он был уверен, что
крокодил сидит, его дожидается. Но чтобы все-таки проверить, не
ошибается ли он, шакал громко сказал:
— Вот когда вчера я пил воду, то видел, как в воде плавают ма­
ленькие рыбки и пускают пузыри. А сегодня что-то вода гладкая, без
единого пузырька. Пожалуй, не буду я пить воду!
После этих слов крокодил как задышит — пошли по воде пузыри.
Понял шакал, что это крокодил, и убежал прочь.
А на прощание он сказал крокодилу:
— Ах, господин крокодил! Если вы собирались сегодня мной по­
обедать, так ошиблись — придется вам попоститься!
Расстроился крокодил и долго сетовал на свою глупость.
Шакал больше не пил воды из речки, а стал ходить на пруд. Кроко­
дил же очень сердился на него — ведь шакал дважды его одурачил.
И стал он думать, как бы ему поймать шакала.
Около речки росло большое манговое дерево. Шакал был большой
любитель сочных, спелых манго и частенько наведывался под это де­
рево отведать плодов манго. Узнал об этом крокодил, собрал в кучу
много манго, а сам зарылся в них.
Пришел шакал под дерево, но когда увидел огромную кучу манго,
его взяло сомнение. Он пустил в ход испытанное средство.
— Когда я в прошлый раз приходил сюда, — сказал он, — манго
само прыгало прямо мне в лапы. А сегодня что-то я этого не вижу.
Странно!
Услыхал крокодил эти слова, выбрал несколько манго и кинул ша­
калу. Понял шакал, что в куче кто-то скрывается, и запел:
— В сладких плодах притаился обманщик,
Глупый пропал, осторожный спасется!
206

Пропел и убежал. Крокодил бросился за ним, но догнать не мог.
Пуще прежнего рассердился он на свою бестолковость и поклялся, что
лишит шакала жизни.
Прошло несколько дней. Однажды в полдень подкрался крокодил к
шакальей норе, залез в нее и спрятался в надежде схватить шакала,
когда тот вернется домой.
Когда шакал подошел к норе, он заметил на земле большие следы.
Уж не спрятался ли крокодил в его норе? Сначала он испугался, а по­
том подошел поближе и крикнул:
— Норка, моя норка! Что же ты молчишь, голоса не подаешь?
И добавил:
— Раньше, бывало, подойду к дому, а норка уж меня встречает
сладкой песенкой. Что же это с ней сегодня случилось? Может, ктонибудь ей горлышко придавил?
Тогда крокодил как запоет хриплым голосом:
— Привет тебе, привет, мой хозяин!
Я твоя служанка! Я твоя служанка!
Шакал сразу же узнал голос крокодила. Подумал он и говорит:
— Эх, забыл я принести дровец! Надо бы огонь развести. Сейчас
вернусь!
Натаскал он веток, развел костер и поднес горящую головню к вы­
ходу из норы. Крокодил от жары и дыма задохнулся, а шакал продол­
жал сидеть да напевать песенку.
130. Хитрость шакала
Старик сказал: «Завтра будем козлов холостить!» Услышал это ко­
зел и убежал в горы, улегся там на скалу в пещере леопарда. Пришел
леопард, а козел крикнул: «Дуй отсюда!» Испугался леопард и убежал.
Бежит он, встречает шакала и говорит ему: «Знаешь, племянник,
кто-то, не знаю кто, в дом ко мне залез!»
— А как он выглядит, дядюшка? — спросил шакал.
— Ну, племянник, — отвечает леопард, — у него к бороде какая-то
мочалка привязана.
— Ну, знаешь, дядюшка, — шакал говорит, — я таких несколько
штук съел и переварил!
Связались они хвостами, отправились вместе к пещере. Встал тут
козел, а леопард как закричит: «Опять он что-то такое говорит, чего и
раньше говорил!» Едва сказать успел, как они уже побежали, и лео­
пард так шакала потащил, что всю шкуру с него содрал. Говорит тут
шакал: «Слушай-ка, дядюшка! Всю-всю старую грязь ты с меня стер,
вот как, дядюшка!»
207

Жили там где-то в одном месте леопарды со своими детьми. Ушли
как-то родители за мясом, а шакал тут как тут и говорит маленьким
леопардам: «Эй, ты, не дашь ли рису? Ну-ка давай мне чего-нибудь!»
Дали они ему немного мяса, что родители принесли. Возвращается
однажды леопард и говорит: «Ты только посмотри— мы вам мясо
носим и носим. Как же так получается, что вы все худеете да худее­
те?» — «А вы шакалу как-то задолжали, — дети отвечают, — так вот
он с нас и требует, каждый день уносит!»
Легли тут родители в засаду и стали поджидать. Тут и шакал явил­
ся и кричит: «Эй, ты, не дашь ли рису? Ну-ка давай мне чего-нибудь!»
Погнались они за шакалом, все гнались да гнались, а тут шакал пере­
прыгнул через какую-то яму в солончаке. Леопард тоже хотел тут
пробежать, да завяз, тут и умер. Шакал ему и говорит: «Эй, что-то те­
бя не видать! Ты чего — лежишь, все выжидаешь?»
Надел шакал шелковые коконы — как ботинки, натянул шелковую
набедренную повязку и стал пинать леопарда в зад. А потом вернулся
к маленьким леопардам и сказал им: «С кем вы останетесь-то? Виде­
ли — я отца вашего убил!»
Тогда леопардиха говорит: «Раз так, то с тобой останемся». Пошли
они потом в джунгли охотиться. Леопарды охотились и добычу гнали
прямо на шакала, а он в засаду залег, чтобы добычу эту убивать. Пе­
репугался он, с перепугу на муравейник полез. Олень бежит на него, а
он со страху обделался. Прибежала леопардиха с маленькими леопар­
дами и спрашивает: «Ну, где они? Сколько убил?» А он отвечает: «На
меня гнать надо, на меня, а вы мимо да мимо! Глядите, вон они где
бежали, я за ними гнался — так они прямо обделались!»
Когда уж несколько раз все так и выходило, легла в засаду леопар­
диха, а шакал и маленькие леопарды погнали на нее добычу. Поймала
леопардиха одного оленя, а шакал и говорит: «Вон как хорошо, как
прямо гнал я на тебя добычу — вот ты так быстро ее и убила!» А по­
том говорит: «Подожди-ка, женщина, я только жертву принесу покой­
ному старику» — и начал оленя грызть, да все никак дырку прогрызть
не может и говорит: «Эй, женщина, прогрызи-ка тут для меня дырку!»
Она дырку для него сделала, влез в нее шакал и печень съел. Наелся
досыта, вылез и говорит: «Ну, женщина, а теперь ешь, пожалуйста!»
Тогда они тоже поели, им мясо досталось.
Пошли они, а дождь все идет да идет, и вода в реке поднялась. На­
до им переправляться, один из маленьких леопардов и говорит: «По­
шли, отец, я тебя на спине перенесу!» — «Фу, будь оно проклято! Ни­
когда не позволю себе ехать на спине собственного ребенка!» «Ну,
давайте переправляться!» — сказали они, и леопардиха с детьми пере­
прыгнула через речку. А когда шакал прыгнул, то упал в воду на са­
мой середине, и все закричали: «Спасем, спасем его!» — «Не надо, не
вытаскивайте меня! — сказал он. — Я на дне стою!»
208

А тут крокодил лежал на берегу реки, грелся. Шакал и говорит:
«Пожалуйста, пожалуйста, вытащи меня, я тебе жирного-жирного мя­
са принесу!» А потом шакал и говорит: «Послушай-ка! Закрой глаза и
открой рот!» Взял шакал несколько камней потверже и бросил их со
всей силы крокодилу в рот — и убежал. Говорит крокодил: «Ну, пого­
ди, парень, погоди, негодяй шакал, что камнями побил. Поймаем тебя
как-нибудь — рассчитаемся!»
Была у шакала привычка каждый день пить воду из водоема — за­
берется на корни дерева кауха и пьет. Узнал об этом крокодил. Вот
нырнул крокодил в воду и так залег, что его и не видно. Пришел ша­
кал пить воду, забрался на корни дерева кауха, а крокодил схватил его
за ногу и потащил. А как потащил он его, шакал и говорит: «Ну, кро­
кодил, ну, негодяй — ногу-то мою упустил, а сам в корень кауха вце­
пился!» Крокодил тут же ногу шакала отпустил и в корень кауха вце­
пился. Шакал и говорит: «Ну и крокодил, ну и негодяй — меня, такого
парня, съесть собрался!»
Была у шакала такая привычка — греться на солнышке, ляжет на
солому от проса и греется. Узнал об этом крокодил и зарылся в солому.
А шакал в этот день нашел деревянный колокольчик, что козлам привя­
зывают, и привязал себе на шею. Идет он себе, подпрыгивает, а коло­
кольчик брякает. Крокодил тут и говорит: «Убирайся отсюда, глупая коза!
Я тут лежу, шакала поджидаю, а ты брякаешь да брякаешь!»— «Ну,
крокодил, ну, негодяй, — говорит шакал. — Так это он лежит меня под­
жидает!» Принес он огня, поджег солому — тут крокодил и сгорел заживо.
Тут и сказке конец.
131. Шакал-деватава
В одной стране лежала туша слона. Шакал принялся поедать тушу.
Он прогрыз дырку и пролез внутрь. Сидя внутри туши, он продолжал
есть мясо. А тем временем шкура высохла, покоробилась, и дыра,
через которую шакал проник внутрь, закрылась.
Мимо проходил человек из касты барабанщиков. Он шел на цере­
монию изгнания демонов. В руках барабанщик держал барабан. Ша­
кал, сидящий в туше слона, услышал барабанный бой и спрашивает:
— Кто идет?
— Я барабанщик, иду на церемонию изгнания демонов.
— А почему ты идешь здесь, не спросив разрешения? — спраши­
вает шакал.
— О господин, я не знал, что нужно разрешение.
— А что ты получишь за участие в церемонии?
— Мне дадут деньги и еще какие-нибудь подарки, — отвечает
барабанщик.
209

— Я дам тебе подарок более ценный, чем деньги, — говорит ша­
кал. — Тебе исключительно повезло, что ты пришел сюда. Я деватава,
я охраняю здесь свое сокровище. Если ты его хочешь получить, ты
должен выбить дно у своего барабана, наполнить барабан водой и по­
лить ею тушу слона.
Барабанщик выбил дно у барабана, наполнил его водой и принялся
носить воду и поливать высохшую тушу. А шакал изнутри втирал воду
в шкуру мордой. Наконец шкура размягчилась, шакал выпрыгнул на­
ружу и убежал.
Барабанщик все поливал и поливал тушу водой. Потом он заглянул
внутрь, но никакого божества в туше не было, а было только множе­
ство червей. Взял он свой сломанный барабан и вернулся домой.
Через несколько дней пошел сильный дождь, и туша поплыла, ув­
лекаемая потоком. На туше сидела стая ворон. Тушу снесло в реку,
она поплыла вниз по течению, и ее вынесло в открытое море, а воро­
ны все продолжали клевать падаль. В конце концов туша совсем сгни­
ла и опустилась на дно. Вороны огляделись вокруг, но нигде не уви­
дели ни одного дерева. И прежде чем они смогли долететь до бли­
жайшего дерева, они выбились из сил, крылья отказались им служить,
и все вороны погибли в море.
132. Шакал-султан
Шакал зашел в лавку торговца синькой и сказал ему:
— Окуни-ка меня хорошенько в бочонок с индиго!
Чтобы порадовать шакала, окунул его разок хорошенько красильщик
в бочонок с индиго. Увидел шакал, как он весь окрашен, и в восторг
пришел. Воткнул он себе в уши колючки акации, пошел к другим шака­
лам, обнюхался с ними и провозгласил себя султаном. На берегу пруда
взобрался он на большую кучу сухого коровьего навоза и устроился там.
Пришло тут к пруду стадо коз напиться. Разгневался шакал, воду
козам пить не дает и говорит:
— Сначала восхваляйте меня и превозносите, а уж потом можете
воду пить!
Запели тут козы похвальную песнь шакалу:
На златом сидишь ты троне,
Источая благовонья,
А в ушах горят каменья,
Ты султан на загляденье!
Как услышал шакал эту хвалебную песнь, так страшно обрадовался
и позволил козам напиться. Тут стали приходить и другие стада —
коров, буйволов, верблюдов, разные, — и все должны были восхва210

лять шакала, а уж потом пили воду и шли себе дальше. Наконец, при­
брела к пруду, едва дух переводя, старая овца. Ей очень хотелось пить,
и потому она тут же кинулась к воде. Прикрикнул тут на нее шакал:
— Ты сначала восхвали меня, а уж потом пей!
Говорит ему овца:
— Дядюшка, я так ужасно хочу пить, ты уж позволь мне сначала
напиться, а потом я тебя восхвалю!
Разрешил ей шакал напиться. Овца напилась вдоволь, отошла чуть
подальше, уселась под деревом и начала свою хвалебную песнь:
На навозном сидишь троне,
Испуская много вони,
А в ушах торчат колючки,
Это ты, шакал вонючий!
Как услышал это шакал, впал он в ярость и бросился на овцу. Уви­
дела овца, как шакал рассвирепел, огляделась по сторонам и заметила
пару охотничьих собак. Закричала она шакалу:
— Дядюшка шакал, погляди-ка, кто это позади тебя!
Как увидел шакал охотничьих собак, совсем перепугался, кинулся
в лес, там и спасся. И больше уж никогда не называл себя султаном.
133. Коршун и кошка
Жил некогда коршун, рожденный на вершине горного дерева. И жила
кошка, рожденная у подножья этой горы.
Коршун не решался улетать из гнезда за кормом для своих птен­
цов, потому что боялся, что кошка их съест. Но и кошка тоже не отва­
живалась уходить за пищей для своих котят, потому что боялась, что
коршун их унесет.
И вот однажды сказал коршун кошке:
— Давай жить как добрые соседи! Поклянемся перед великим бо­
гом Ра и скажем: «Если кто-нибудь из нас отправится за кормом для
своих детей, другой не будет на них нападать!»
И они обещали перед богом Ра, что не отступятся от этой клятвы.
Но однажды коршун отнял у котенка кусок мяса и отдал его своему
коршуненку. Увидела это кошка и решила отнять мясо у коршуненка.
И когда он повернулся к ней, кошка схватила его и вонзила в него
свои когти. Увидел коршуненок, что ему не вырваться, и сказал:
— Клянусь Ра, это не твой корм! За что же ты вонзила в меня свои
когти?
Но кошка ему ответила:
— Откуда же у тебя это мясо? Ведь принесла его я и принесла не тебе!
Сказал ей тогда коршуненок:
211

— Я не летал к твоим котятам! И если ты станешь мстить мне или
братьям моим и сестрам, то Ра увидит, что ложной была та клятва,
которую ты принесла.
Тут хотел он взлететь, но крылья не смогли унести его обратно на
дерево. Словно умирающий, упал он на землю и сказал кошке:
— Если ты убьешь меня, то погибнет твой сын и сын твоего сына.
И кошка его не тронула.
Но вот коршун нашел своего птенца на земле, и злоба охватила его.
Сказал коршун:
— Я отомщу! Это случится, когда Возмездие вернется сюда из отда­
ленных земель страны Сирии. Тогда пойдет кошка за пищей для своих
котят, а я нападу на них. И станут дети ее кормом для меня и моих детей!
Однако коршун долго не мог улучить время, чтобы напасть на дом
кошки и уничтожить весь ее род. Он следил за каждым шагом кошки и
думал о своей мести.
И вот однажды отправилась кошка за пищей для своих котят. Кор­
шун напал на них и унес. И когда кошка вернулась, она не нашла ни
одного котенка.
Тогда кошка обратилась к небу и воззвала к великому Ра:
— Узнай мое горе и рассуди нас с коршуном! Мы дали с ним свя­
щенную клятву, но он нарушил ее. Он убил всех моих детей!
И Ра услышал голос ее. Он послал Небесную силу, чтобы покарать
коршуна, который убил детей кошки. Отправилась Небесная сила и
отыскала Возмездие. Сидело Возмездие под тем деревом, где было
гнездо коршуна. И Небесная сила передала Возмездию повеление Ра
покарать коршуна за то, что он совершил с детьми кошки.
Тогда Возмездие сделало так, что коршун увидел одного сирийца,
который жарил на углях горную дичь. Схватил коршун кусок мяса и
унес это мясо в свое гнездо. Но он не заметил, что к мясу пристали
горящие угольки.
И вот гнездо коршуна запылало. Изжарились все его дети и упали
на землю к подножью дерева.
Пришла кошка к дереву, где было гнездо коршуна, но птенцов не
тронула. И сказала она коршуну:
— Клянусь именем Ра, ты долго охотился за моими детьми, и вот
ты напал на них и убил! А я даже теперь не трогаю твоих птенцов,
хоть они и поджарились в самый раз!
134. Кошка и тигр
Давным-давно (никто не помнит, когда это было) тигр был очень
глупым зверем. Когда ему хотелось есть, он носился по лесу с таким
шумом, что земля дрожала, деревья трещали и все звери забирались в
норы. Тигр ничего не мог схватить, потому что не умел подкрады212

ваться. Ему многому надо было выучиться, чтобы стать хорошим
охотником, но он и азов еще не знал.
Голод не тетка, и вот тигр решил поучиться у своей маленькой
подружки кошки. Он заметил, что она всегда умеет раздобыть себе
пищу. Кошка приняла друга тигра в ученики. Сперва она стала учить
его втягивать когти и подкрадываться неслышными шагами. Потом,
заметив добычу, пригибаться, затаиваться и, выпустив когти, оскалив
зубы, готовиться к прыжку. Когда тигр после долгих упражнений нау­
чился все это делать, кошка показала ему, как прыгать.
Наконец пора было показать на деле, что тигр все хорошо усвоил.
Он поблагодарил кошку за науку и отправился на охоту. Все шло от­
лично. Тигр крался, затаивался, подстерегал добычу и прыгал на нее с
выпущенными когтями и оскаленными зубами — так, как учила кош­
ка. Теперь для него началась великолепная жизнь: красться, затаи­
ваться, подстерегать добычу, убивать и с наслаждением пожирать
свежее мясо. А потом проделывать это еще раз и еще, а затем, наев­
шись до отвала, идти в логово спать.
Через несколько дней звери в лесу заметили, что тигра надо опасать­
ся, и заключили союз против него. Когда кто-нибудь видел или слышал
крадущегося тигра, он давал знать другим, и все прятались. Так вышло,
что тигр целый день крался по лесу и ничего не поймал, и на другой
день то же самое, и на третий. Тигр почувствовал невыносимый голод.
Во что бы то ни стало надо было что-то раздобыть. Но не пряталась от
него только его учительница кошка. И вот тигр подкрался к месту, где
кошка разлеглась на теплом камне и грелась себе на солнышке. Кошка
увидела подбиравшегося тигра, увидела голодный, яростный блеск в
его глазах. Она глядела сквозь приспущенные веки, как тигр— по
всем законам ее искусства — выгнулся, готовясь к прыжку.
Как стальная пружина, тигр взметнулся в воздух и упал на камень,
где мгновением раньше грелась кошка. Но она с быстротой молнии
вскарабкалась на дерево.
— Это подло, — зарычал разочарованный тигр, — ты должна была
научить меня всему. А искусство карабкаться на деревья ты оставила себе.
— И это правильно, тигр, — отвечала кошка, глядя на своего уче­
ника с недоступной высоты. — А то ты чуть не сожрал меня, свою
учительницу.
Тогда тигр смиренно сел на задние лапы, сложил передние коготь к
когтю, чтобы выразить свое почтение, и сказал:
— Друг мой, учительница моя, признаю, что голод толкнул меня на
злое дело. Пожалуйста, прости меня и научи высокому искусству ка­
рабкаться на деревья.
— Как бы не так, тигр, — отвечала кошка. — Теперь я узнала, что
ты лживый, коварный зверь. Дружбе нашей конец.
213

Тигр пришел в бешенство и поклялся в вечной вражде со всем ко­
шачьим родом:
— Знай, кошка, что, если ты или один из твоих потомков попадет в
лапы тигру, вам будет не до смеха. И я предупреждаю тебя, что мы
знаем заклинание, которым можно превратить в яд ваш помет, и вы
все подохнете.
Кошка не отвечала. Прыгая с сука на сук, она выбралась из леса и
пристроилась возле людей. А кучки своего помета она на всякий слу­
чай стала зарывать в землю и научила своих детей это делать, те нау­
чили своих детей, и с этих пор кошки зарывают в землю кучки помета.
Ну а тигр так и не научился карабкаться по деревьям.
135. Кот-упасака
Один гамарала налил молоко в миску и поставил на полку, чтобы
оно скисло, а сам пошел на поле. В доме гамаралы жил кот. Дождался
он, когда гамарала уйдет, и забрался на полку полакомиться просто­
квашей. А в это время гамарала вернулся домой. Кот испугался и
спрыгнул с полки.
На полке висели четки гамаралы, они повисли у кота на шее. Кот
прямо с четками побежал прочь без оглядки — ведь он знал, что, если
гамарала узнает, что он воровал простоквашу, ему несдобровать.
Далеко убежал кот, и повстречалась ему крыса. Увидев четки, она
спросила:
— Куда вы идете, упасакарала?
— Я собираюсь принять обет, — ответил кот. — Пошли со мной.
Пошли они дальше вдвоем, и повстречался им бурундук по имени
Три Полоски.
— Куда вы идете, упасакарала? — спросил он.
— Мы собираемся принять обет, — ответил кот. — Пошли с нами.
— Ладно, — согласился бурундук, и пошли они дальше втроем.
Повстречалась им кукушка по имени Бумбум-барабанщик.
— Куда вы идете, упасакарала? — спросила она.
— Мы собираемся принять обет, — ответил кот. — Пошли с нами.
— Хорошо, — согласилась кукушка, и пошли они дальше вчетвером.
Повстречался им заяц по имени Токкан-танцор.
— Куда вы идете, упасакарала? — спросил он.
— Мы собираемся принять обет, — ответил кот. — Пошли с нами.
Пришли они в лес и среди скал увидели пещеру.
— Смотрите, это наш храм, — сказал кот. — Залезайте внутрь.
Я буду исполнять обет, и пусть никто из вас мне не мешает.
Ночью крыса проголодалась и стала бегать по пещере.
214

— Бумбум-барабанщик сидит спокойно, Три Полоски сидит спо­
койно, Токкан-танцор сидит спокойно, и только ты не слушаешь меня.
Я должен пресечь это, — сказал кот-упасака и съел крысу.
На рассвете кукушка запела. Кот и говорит:
— Три Полоски сидит спокойно, Токкан-танцор сидит спокойно,
и только ты шумишь. Я должен пресечь это. — С этими словами он
схватил кукушку и съел ее.
Когда рассвело и бурундуки в лесу запели свою обычную песенку,
Три Полоски откликнулся на нее и тоже запел.
— Токкан-танцор сидит спокойно, я сижу спокойно, и только ты
шумишь. Я должен пресечь это, — сказал кот и съел бурундука.
Заяц, Токкан-танцор, понял, что кот собирается съесть и его, и за­
плакал.
— Токкан-танцор, о чем ты плачешь? — спросил кот.
— Я прекрасный танцор, а здесь некому посмотреть на мое искус­
ство, — ответил заяц. — Вот я и расстроился.
— Ну, потанцуй немного для меня, — сказал кот, а заяц ему в ответ:
— Упасакарала, откройте дверь, чтобы в пещере было посветлее.
Когда я станцую, вы меня съедите.
Кот отошел от двери, чтобы не заслонять свет, а заяц прыгнул в
один угол, в другой — и через голову кота выпрыгнул наружу.
136. Покаяние старого кота
Жил-был кот. Ни днем ни ночью не давал он мышам покоя, посто­
янно охотился за ними, ловил и безжалостно пожирал. А мыши дро­
жали от страха и боялись показаться на белый свет.
Долго так тянулось. Наконец кот состарился. Глаза его плохо ви­
дят, уши плохо слышат, зубы сточились, когти погнулись, и лапы не
держат. Словом, не может кот мышей ловить.
Отправился кот в темный сарай и стал блох на себе ловить.
Мыши прыгали и плясали от радости, увидев, что их недруг стал
таким жалким и слабым.
А у немощного старого кота уже голодная смерть перед глазами
стоит.
«Эх, погодите же, — говорит себе старый кот. — Есть у меня дело,
которое я должен сделать перед смертью».
И вот послал он телеграммы всем мышам, в которых приказывал в
назначенный день и час собраться на майдане перед его сараем, так
как он хочет объявить им нечто важное.
Когда приказ дошел, мыши, обитавшие в горах, на равнинах, в лесах,
в заморских землях, очень обрадовались и стали торопиться, чтобы
поспеть к назначенному времени. Нарядившись в свои лучшие одеж215

ды, мыши отправились в путь на самолетах, поездах, кораблях, а кто
поближе — на автомобилях и подводах или верхом на конях и ослах.
Мыши собрались на большом майдане (а их было столько, что
майдан почернел), кота ждут.
Вышел на майдан старый-престарый кот и взобрался на невысокий
камень. Обернулся к мышам и заговорил:
— Дорогие братья, подойдите поближе и станьте вокруг камня, на
котором я стою. Мои глаза стали плохо видеть, а вы стоите далеко от
меня. Я очень по вам соскучился и хочу наглядеться на вас вблизи. Да
и говорить так громко, чтобы было слышно далеко, я уже не в силах:
видите сами, до чего я ослабел!
Но мыши еще не забыли своего прежнего страха перед ним и не
хотели подходить ближе.
— Ведь я не для зла вас собрал, а для разговора, хочу перед смертью
покаяться, подходите, подходите же, братья, — уговаривал их кот.
И тогда мыши поверили коту и плотным кольцом окружили ка­
мень, на котором он стоял. Задние становились на спины передних, а
передние лезли еще ближе к коту, чтобы услышать покаяние своего
заклятого врага. Наступила благоговейная тишина.
Старый кот сказал:
— Братья мои, я хочу открыть вам мое сердце, покаяться перед ва­
ми. Но до этого мне хочется сказать об одном вашем дурном и непри­
стойном деянии. Когда вы воруете на мельнице зерно, вы обычно не
трогаете набитых зерном мешков, которые принадлежат богачам, а
дырявите маленькие торбочки бедняков с пригоршней зерна, причи­
няя большие убытки и страдания бедным людям. Это очень скверная
привычка. Если бы даже я смог простить вам все остальные вашипре­
грешения, этого я вам простить не могу.
И пока мыши размышляли над его словами, старый кот бросился
на них и устроил беспощадную бойню, убивая мышей направо и нале­
во. С перепугу мыши не могли сообразить, куда им бежать, прыгали
друг на друга, а кот приканчивал их целыми кучами.
Оставшиеся в живых мыши удрали без оглядки, побросав свои ма­
шины, подводы, коней и ослов.
Говорят, именно с тех пор мыши поклялись ни за что не верить ко­
ту, пусть даже старому и немощному.
137. Панихида по коту
У одного человека был такой порядочный кот, никогда не шкодил.
Как хозяин сам не даст, так он, бывало, мимо лакомств всяких пройдет и
не глядит на них. Кот одними только мышами и жил. Поначалу ему было
хорошо, мышей было — не переесть, а потом мыши бояться стали, зря из
норы не показывались. Высунет, бывало, из норы голову, осмотрится
216

кругом и тогда только из норы вылезет, а как кошачий дух почует, так
живо прячется поглубже в норку. Приходилось коту на все лады хитрить.
Прикидывался иногда сонным или дохлым, а иногда, бывало, просижи­
вал целый день возле норы, поджидаючи, когда мышь из норы высунется.
Однажды просидел кот целый день возле норы и ни одной мыши не
поймал. Углядел он тогда неподалеку от норы хворостину, с крыши тор­
чавшую, и повис на ней передними лапами. Молодая мышка высунула
голову из норы и увидела, что кот висит, вернулась в нору и рассказала
всем своим родичам: «Братцы! Вот это новость — радуйтесь и весели­
тесь!»— «А что такое?»— спрашивают подруги. «Да вот что— врага
нашего повесили! Теперь мы на воле гулять будем!» Начали мыши одна
за другой из норы вылезать и потихоньку к коту подбираться. А старая
мышь, не раз виды видавшая, бранит: «Не ходите далеко, а то он вас об­
дурит— знаю я его хитрости! Может, он без веревки висит — тогда бе­
регитесь!»
Не послушались мышата старой мыши, вылезли все из норы и на
радостях собрались отслужить молебен своему богу, который их от
лютого врага избавил. Одна из мышек была ловкой и отважной, по­
дошла к коту ближе всех и принялась читать стихи:
Жил мурлыка
Да был мурлыка,
Кот сибирский,
Рост богатырский,
Сера на нем шкурка,
Усы, как у турка.
Был он бешен,
На краже помешан,
За то, верно, и повешен.
Радуйтесь, мыши,
Радуйтесь, крысы,
И вся наша порода —
Настала теперь нам свобода!
Не успела мышь стихи закончить, как кот ожил, вмиг кинулся на
мышей и давай их цапать! Немало он их тут изувечил, штуки три на­
смерть задушил, а несколько штук покалечил, едва поудирали куда по­
пало. Кот сел возле норы и стерег мышей, не сунется ли какая в нору, в
гнездо свое прятаться. А мыши после этого переселились в другое место.
138. Совет мышей
Мыши созвали совет, чтобы обсудить вопрос, как спастись от кошек.
— Давайте найдем колокольчик и повесим его кошке на шею, при
ее приближении мы услышим звон и успеем спрятаться, — предложи­
ла одна мышь.
217

— Дельное предложение, — заметила другая.
— Колокольчик-то найдем, но кто повесит его кошке на шею?
139. Сверчок, мышь и кот
Встретила мышь сверчка и спрашивает:
— А где наш кот-государь?
— Поехал в имение, к барину на свадьбу, — отвечает сверчок.
Услыхала мышь эту радостную весть и давай плясать по избе. А кот
тут как тут и схватил мышь. Просит его мышь:
— Смилуйся! Обманул меня сверчок!
А кот все-таки взял да и съел мышь.
140. Отчего коты и кошки умываются
после еды
Один кот поймал воробья и хотел его съесть. Но воробей сказал
ему:
— Какой это джентльмен принимается за еду не умывшись?
Кот подумал, что это очень верно. Он поставил воробья на землю и
стал умываться лапкой. Воробей, конечно, улетел.
Кот понял, что его провели, и поклялся, что всегда будет сначала
есть, а умываться потом.
С тех пор все коты и кошки на свете умываются после еды.
141. Еж и серна
Жили-были еж и серна. Поспорили они, кто скорее пробежит по
долине. Еж свернулся клубочком и скатился вниз, а серна разбежа­
лась, прыгнула —- и так головой ударилась о дерево, что погибла. Те­
перь у ежа было достаточно мяса на жаркое, но сам-то он не мог раз­
делать тушку и пошел искать мясника. Встречает зайца; тот спросил,
куда еж идет. Еж ответил, что за мясником. Заяц ему показал свои зу­
бы и сказал, что он хороший мясник. Но еж зайцу не поверил и пошел
дальше. Повстречалась ему лисица, но и она в мясники не годилась.
Наконец еж встретил волка. Волк спросил, куда он идет. Еж отве­
тил, что он мясника ищет. Волк ему показал свои клыки и сказал,
что пойдет с ним. Пришли они, волк разделил серну на четыре час­
ти и сказал:
— Первая часть моему дяде, вторая— отцу, третья— матери, а
четвертая — мне самому.
Еж его спрашивает:
218

— А что же мне достанется?
— Да то, что останется, — ответил волк.
Ежу не понравилось, что ему ничего не достанется, и он позвал
волка к судье:
— Пойдем судиться.
Волк согласился. А еж знал местечко, где был поставлен капкан на
волка. Вот подошли они к капкану, еж постучал по железу своей ла­
пой и говорит:
— Господин судья, вставайте!
Стучал он так несколько раз, а волк и говорит:
— Что ты так долго не можешь добудиться сонливого судьи? Дай­
ка я его разбужу!
Еж согласился. Волк ударил лапой по капкану и попался. Еж ото­
шел в сторонку и стал смеяться. Вскоре пришел человек с топором,
чтобы волка убить. Ударил волка по голове, а еж и говорит:
— Это твоему дяде.
Ударил второй раз:
— Это твоему отцу.
В третий раз ударил:
— Это твоей матери.
А как ударил человек в четвертый раз, волк испустил дух, а еж
сказал:
— Это тебе самому, а все, что осталось, — мне.
И еж сам съел серну.
142. Крот и еж
Как-то вечером залез еж в кротову нору и просит хозяина:
— Позволь переночевать у тебя! Устал я очень. Вечер на дворе, до
дому еще далеко, а я в такой темноте дороги не увижу. Утром, как
встану, так и уйду.
Поверил крот, что и вправду еж не успел засветло до дому доб­
раться, и позволил ему переночевать.
Наступило утро. Крот ждет, когда же еж из его дома уберется, а
гость знай себе спит. Крот и подойти к нему боится — а ну как на иг­
лы наткнется. Видит крот— надо ежу напомнить, что пора и честь
знать, а то сам не догадается. Говорит крот ежу:
— Эй, друг, иди-ка ты отсюда!
— Сам иди отсюда, — отвечает еж, — если тебе здесь не нравится!
А я, пожалуй, останусь!
Видит крот: обманул его еж, да ничего он не мог с ежом поделать,
и пришлось ему самому из своего же дома убраться.
219

143. Еж и барин
Едет по дороге барин. Рядом еж бежит. Нашел он медный грош и
поет:
— А я грош нашел, а я грош нашел!
Надоело барину слушать ежа, и велел он слуге отнять у него этот
грош. Слуга и отнял. Тогда еж запел:
— А нищий отнял, а нищий отнял...
Говорит бариц слуге:
— Швырни ты ему этот грош!
Слуга швырнул. Еж опять затянул:
— Побоялся и отдал, побоялся и отдал.
Разгневался барин, велел слуге закинуть ежа за изгородь. Слуга
взял и закинул.
Еж бежит за изгородью и опять свое:
— А я перескочил, как казак, перескочил...
Велел барин собак на него напустить. Слуга напустил. Свернулся
еж клубочком, и собаки ничего поделать с ним не могут.
Так ежа собаки и не тронули, а барин поехал дальше — высмеял
его еж.
144. Свинья
Жил старик со старухой. Была у них только одна свинья, да и ту
кормить было нечем. Каждый день свинья ходила в лес, чтобы под­
крепиться желудями.
Так однажды отправилась она добывать себе корм. Вдруг навстре­
чу ей попался волк и спрашивает:
— Свинья, свинья, куда ты идешь?
— Иду я в дубовый лес за желудями, — ответила свинья.
— Не возьмешь ли ты и меня с собой, дорогой друг? Я тоже хочу
кое-что раздобыть там, — приветливо сказал волк.
Не верила свинья в его дружбу. Но что было ей делать? Решила она
хитростью избавиться от опасного спутника и ответила:
— Идем. Мне веселее будет! Только предупреждаю: по дороге мы
встретим глубокую яму. Сможешь ли ты перепрыгнуть?
Засмеялся волк и сказал:
— Это мне легко сделать.
Через некоторое время приблизились они к яме, очень глубокой и
широкой. Увидел волк яму и струсил.
— Прыгай ты первая! — предложил он свинье.
— Если я прыгну первая, то под моей тяжестью край ямы может
обвалиться. Боюсь, что ты тогда вовсе не сумеешь перепрыгнуть.
220

Видит волк, что надо ему начинать, разбежался, прыгнул и свалил­
ся на самое дно ямы. А свинья обошла эту яму кругом, забралась в лес
и досыта наелась желудей. Вечером она спокойно вернулась домой.
На следующий день свинья опять отправилась в лес. Шла она, шла
и по дороге встретила огромного медведя. Увидел косолапый свинью
и проворчал:
— Далеко ли путь держишь?
— Иду в лес желудей поесть.
— Возьми и меня с собой, — попросил медведь. — Я очень хочу
полакомиться желудями.
— С большим удовольствием, — ответила свинья, — но я боюсь,
что ты не сумеешь перепрыгнуть через яму, которой нам не миновать.
— Не беспокойся за меня, — проворчал медведь.
Подошли они к яме. Расправил медведь неуклюжие лапы, разбежал­
ся, прыгнул и угодил в самую яму. А свинья обошла яму стороной — и
прямо в лес. Наевшись там досыта, она вернулась к вечеру домой.
Между тем хозяева решили зарезать свинью, мясо продать и на выру­
ченные деньги купить себе что-нибудь из одежды. Наутро старик взял нож,
поймал свинью и хотел повалить ее на землю. Но свинья вырвалась из рук
старика и побежала. Хозяева бросились догонять ее. Добежала свинья
до той ямы, где сидели волк и медведь, и давай бегать вокруг. Увидел
тогда старик неожиданную добычу, обрадовался и тут же убил зверей.
Шкуры и медвежье мясо старик продал. На вырученные деньги ку­
пил он одежду себе и старухе, а для свиньи — хорошего корма.
145. Умный буйвол
Как-то один крестьянин, взвалив на плечо соху и таща на поводу
буйвола, отправился пахать поле.
Ноги буйвола тонули в набухшей от воды глинистой почве, комки
глины налипали ему на брюхо. Спотыкаясь на каждом шагу, буйвол
едва тащился по полю. Прошло полдня, а крестьянин вспахал лишь
окраину поля величиною с листок агавы. Выведенный из себя, он в гне­
ве стал дубасить бедного буйвола палкой по заду, осыпая его бранью:
— Вот глупое животное! До чего же ты ленив! Чтобы ногу под­
нять, тебе требуется невесть сколько времени! Тигра небось тебе не
приходилось встречать? Вот это молодец! Бегает быстро, а сам такой
сильный! Вот бы тебе поучиться у него!
Долго бил крестьянин буйвола, долго ругал его. Наконец буйвол не
выдержал и сказал:
— Подумаешь, тигр! Я сильнее его!
Крестьянин не поверил буйволу и продолжал бранить его, но буй­
вол стоял на своем:
221

— Не веришь? Отведи меня завтра к тигру, мы померяемся с ним
силами, тогда увидишь, кто сильней.
Утро следующего дня выдалось ясное, и крестьянин отвел буйвола
к горной пещере, в которую часто захаживал тигр. Едва завидев буй­
вола, тигр, ощерившись, бросился к нему, но буйвол покачал своими
серповидными рогами и с глубокомысленным видом сказал ему:
— Послушай меня, старина! Сегодня я пришел к тебе не для того,
чтобы сражаться, а чтобы сказать тебе вот о чем: зубы у тебя чересчур
тупые, и тебе не прокусить моей толстой кожи. Давай встретимся че­
рез три дня. За это время ты наточишь как следует свои зубы, а я свои
рога. Вот тогда мы и сразимся.
— Ладно! — согласился тигр и, рявкнув, вернулся в свою пещеру.
Три дня и три ночи точил тигр свои зубы — они стали у него острыми-преострыми. А буйвол точил свои рога всего один день, а два
следующих дня занимался совсем другим делом: он обмотал себя тол­
стым слоем соломы, затем отправился на поле и стал кататься по на­
бухшей от воды земле до тех пор, пока не покрылся толстым, ровным
и блестящим слоем грязи — теперь никому и в голову не могло прий­
ти, что буйвол обмотан соломой.
В назначенный день сражения буйвол и тигр явились в условлен­
ное место.
Увидев буйвола, тигр спросил:
— Зачем это ты вывалялся в глине?
— А ты не знаешь? — ответил буйвол. — Все сейчас мучаются от
жары, а я нет, потому что каждый день по нескольку раз валяюсь в
грязи. Это вошло у меня в привычку, кто же об этом не знает!
Тигр придирчиво осмотрел вола, но не нашел в нем никакого изъяна.
Наоборот, вол показался ему сегодня гораздо толще, чем в первый раз.
— Прекрасно! — довольно прорычал он. — Ты стал еще жирнее, и
сегодня я всласть поем!
— Знаешь что, старина? — сказал в ответ буйвол. — Свинью или
овцу ты, конечно, можешь съесть, а вот у меня тебе не удастся и во­
лоска тронуть.
— Даже три дня назад, когда зубы мои были тупее, мне ничего не
стоило съесть тебя, а уж сейчас, когда я наточил их, и подавно.
— Ну ладно, в таком случае я лягу на землю первым, а ты три раза
укуси меня. Загрызешь — так и будет, а не загрызешь, тогда я трижды
бодну тебя.
Тигру понравились такие условия, он рявкнул в знак согласия. Рази­
нув свою огромную пасть, тут же ринулся на буйвола. Три раза вонзал он
свои клыки в тело буйвола и на третий раз решил, что тому конец пришел.
Но буйвол был живехонек, так как тигр прокусил не кожу, а соло­
му и засохшую глину, не причинив буйволу никакого вреда. Буйвол
222

как ни в чем не бывало поднялся с земли и, выгнув шею, трижды бод­
нул тигра. В первый раз он вспорол ему брюхо, во второй — сломал
хребет, а на третий раз кишки тигра вывалились наружу, и он, истекая
кровью, испустил дух.
Крестьянин все это видел и не переставая хвалил буйвола за храб­
рость и смекалку.
С тех пор крестьянин стал любить и жалеть вола и никогда больше
не называл его глупым и безмозглым животным. По сей день люди
считают буйвола умным, хотя он медленно тащит за собой плуг по
полю и ему далеко до быстроногих коней и оленей.
146. Верблюд
Раньше у верблюда были ветвистые рога и длинный густой хвост.
И был он самым красивым среди животных.
Однажды, когда верблюд пил воду из реки, подбежал к нему марал
и говорит:
— Дай мне свои рога, брат. Я иду на праздник, хочу нарядиться.
Завтра на этом же месте отдам их тебе. Поверь, брат.
Верблюд поверил и отдал рога. Только он снова начал пить, подбе­
гает конь. Тяжело дышит, но приветливо ржет. И говорит:
— Дай мне свой густой длинный хвост, брат. Я иду на скачки, хочу
нарядиться. Завтра верну тебе твой хвост. Поверь, брат.
Верблюд отдал хвост.
Много дней ждал он марала и коня. Все стоял у реки и смотрел
вдаль. Пил все реже и реже. Смотрел и смотрел, боялся пропустить
коня и марала.
Но ни конь, ни марал не пришли.
И с тех пор стал верблюд смотреть вдаль ожидающим взглядом.
И стал редко пить воду.
А марал убежал в тайгу, в степи больше не показывался. С тех пор
он ходит с красивыми ветвистыми рогами. Но рога у него не свои, по­
этому они каждый год отпадают.
Конь с тех пор бегает с длинным густым хвостом. А с верблюдом
встречаться не любит. Избегает его, сторонится.
147. Как мышь победила верблюда
У каждого из двенадцати месяцев есть свое имя. Но и у каждого
года из двенадцати есть свое название, только не все это знают. А ког­
да-то было только одиннадцать названий — год Коровы, Тигра, Зайца,
Дракона, Змеи, Лошади, Овцы, Обезьяны, Курицы, Собаки, Свиньи.
Но у двенадцатого года имени еще не было.
223

— И-и-и-и... — печалилась мышка. — Почему бы этот двенадца­
тый год не назвать годом Мыши? Ах, как мне этого хочется...
— А я-а-а-а-а-а?!— закричал верблюд.— Я тоже хочу-у! Хочу,
чтобы двенадцатый год назывался бы годом Верблюда.
— Я первая сказала «хочу», — пискнула мышь. — Неужто вы, дядя
верблюд, такой почтенный, такой большой, будете спорить со мной,
ничтожной мышью? Все, все слышали, как я плакала о годе Мыши.
Конечно, обидеть меня всякий может. Но что правда, то правда, я ска­
зала первая...
Так говорила она, ни на миг не умолкая, весь день, до темной ночи.
Верблюд наконец не вытерпел. Оттопырил нижнюю губу, сплюнул
и произнес:
— Откуда в таком маленьком существе столько прыти? Замолчи,
пожалуйста. Условимся: кто завтра первым увидит солнце, тот и даст
свое имя году.
Верблюд тут же повернулся мордой к востоку и уставился в черное
небо. Долго стоял так, даже мигнуть боялся, потом устал и прилег.
«Все равно я увижу солнце раньше, чем его увидит мышь. Потому что
моя шея длиннее, голова выше».
Мышь около верблюда, как наперсток рядом с котлом.
Верблюд спокойно лежит, голову высоко держит, а мышь ни мину­
ты не остается на месте. Туда-сюда шмыгает и плачет:
—И-и-и-и-и... я до утра не доживу, и-и-и-и-и... Бывало, как станет
мне страшно, я спрячусь в норке, а тут сил моих нет страх этот тер­
петь. То горностаем, то рысью пахнет. Учуют они меня, учуют, и не
спастись мне от их зубов. И-и-и-и... Ай! Вон сова на дереве сидит, го­
ловой вертит, уши у нее далеко слышат, глаза далеко видят. Когтями
схватит она меня, клювом разорвет... Ай, и лиса тоже бежит сюда, ай!
Милый верблюд, спасите, помогите, позвольте мне влезть на ваш горб.
Верблюд оглянулся, посмотрел на свой горб и подумал: «Горб, од­
нако, когда я лежу, куда ниже головы. Мышь, и на горбу сидя, все
равно меньше моего увидит».
— Ладно, садись. Только не смей смотреть на восток, гляди на
запад.
Тихонько, осторожно, чтобы не обеспокоить верблюда, взобралась
мышь на его горб и, роняя слезы, повернулась к западу.
Эта ночь и мыши, и верблюду показалась очень длинной. Но вот
звезды побледнели, небо побелело. Верблюд вытянул шею, задрал голо­
ву: «Сейчас я первый увижу солнце!» — подумал он.
Но мышь, которая все еще сидела на его горбу и сквозь слезы
смотрела на запад, вдруг пискнула:
— И-и-и-и!!! Солнце, солнце!
— Солнце на западе? — фыркнул верблюд.
224

Хотел было верблюд над мышью посмеяться, но обернулся и уви­
дел — будто богатырь, скинувший темную шубу, обнажилась, посвет­
лела западная гора от первых утренних лучей.
Верблюд повернул голову, посмотрел на восток, и там тоже, ока­
зывается, край неба узкой полоской заалел. Всходило солнце. Но пер­
вой увидела его восход мышь.
С тех пор последний год из каждых двенадцати стал называться
годом Мыши.
148. Свадьба госпожи Лисы
Сказка первая
Жил-был старый Лис с девятью хвостами. И показалось ему, что
жена ему не верна, и он решил ее испытать. Растянулся он под лавкой,
лежит, не двинется, не шелохнется, притворился, будто совсем мертвый.
Ушла госпожа Лиса в свою комнату, заперлась там, а кошка, что в
служанках у нее жила, на шестке сидела и стряпала. И вот стало всюду
известно, что старый Лис помер, и объявились тогда женихи. Услыха­
ла служанка, что кто-то за дверью стоит и стучится; пошла она откры­
вать, а был то молодой Лис, вот он и говорит:
Как поживаете вы, барышня кошка?
Вы все в трудах иль почиваете немножко?
Ответила кошка:
Я не сплю, я хозяйство сторожу,
А что делаю — скажу:
Хочешь, пива наварю, в него масла наложу,
Тебя в гости приглашу?
— Спасибо вам, барышня, — сказал Лис. — А что делает госпожа
Лиса?
Ответила служанка:
Она в комнате сидит,
Все горюет да не спит.
Все повыплакала глазки,
Вспоминает Лиса ласки.
— А ты, барышня, ей скажи, что явился, мол, Лис молодой и на
ней хотел бы жениться.
— Ладно, сударь молодой, я скажу.
Кошка прыгнула — туп-туп,
Двери стукнули — тук-тук.
— Госпожа Лиса, вы дома?
Во дворе жених стоит.
— А каков же он на вид?
8-

10957

225

— A y него таких же девять красивых и пушистых хвостов, как и у
покойного господина Лиса?
— Ах, нет, — ответила кошка, — у него один только хвост.
— Если так, то мне такого не надо.
Спустилась кошка-служанка вниз и прогнала жениха прочь. Вскоре
после того кто-то опять постучался, и стоял-то у дверей другой Лис,
хотел посвататься за госпожу Лису, и было у него два хвоста; но и ему
повезло не больше, чем первому. Потом приходили еще другие, и бы­
ло у каждого из них на один хвост больше, но всем им было отказано,
пока не явился, наконец, Лис с девятью хвостами, как и у старого Ли­
са. Услыхала это вдова и говорит на радостях кошке:
Настежь двери отворяйте,
Скорей Лиса убирайте!
Но только собрались праздновать свадьбу, как зашевелился старый
Лис под лавкой и начал бить и колотить всех этих бродяжек и выгнал
их всех заодно с госпожой Лисой из дому прочь.
Сказка вторая
Как только помер старый Лис, объявился вскоре женихом волк, по­
стучался в дверь, а кошка, что жила у госпожи Лисы в служанках, и
впустила его. Поздоровался с ней волк и говорит:
Кошка, здравствуйте! Скажите,
Вы чего одна сидите?
Что вы делаете тут?
А кошка отвечает:
В молоко бросаю крошки,
Угощу и вас немножко.
— Спасибо, госпожа кошка, — ответил волк, — а разве госпожи
Лисы нет дома?
Кошка говорит:
Она в горнице сидит.
Все горюет да не спит,
Только плачет, причитает
И все Лиса поминает.
И ответил волк:
Хочет мужа поважней,
Пусть спускается скорей.
Кошка прыг — и у дверей,
Машет хвостиком сильней,
Вот и к залу подошла.

226

Золотыми кольцами звенит:
— Госпожа Лиса, вы дома? — говорит, —
Коль хотите мужа поважней,
То спускайтесь поживей.
Госпожа Лиса спрашивает:
— А есть ли у этого господина красные штанишки, и острая ли у
него мордочка?
— Нет, — ответила кошка.
— Тогда мне такого не надо.
Только отказали волку, как явились пес, олень, заяц, медведь, лев, а
потом за ними все прочие звери лесные. Но все не находилось такого,
у которого были бы все добрые качества, которыми обладал старый
Лис. И пришлось кошке каждый раз жениха выпроваживать.
Явился наконец молодой Лис. Вот госпожа Лиса и говорит:
— А есть ли у этого господина красные штанишки и острая ли у
него мордочка?
— Да, — сказала кошка, — у этого есть.
— Пусть тогда ко мне подымается, — сказала госпожа Лиса и ве­
лела служанке готовить свадебный пир:
Убери мне дом скорей, миленькая кошка,
Лиса старого живей выбрось за окошко.
Ты мышей ловила столько
И сама их поедала,
Мне небось-то не давала.
И начали они с молодым Лисом праздновать свадьбу; то-то было
там плясок да веселья! И если они уже не отпировали, то, пожалуй,
пляшут еще и сейчас.
149. Лиса, заяц и петух
Жили-были лиса да заяц. У лисицы была избенка ледяная, а у зайчи­
ка лубяная; пришла весна красна — у лисицы растаяла, а у зайчика сто­
ит по-старому. Лиса попросилась у зайчика погреться, да зайчика-то и
выгнала. Идет дорогой зайчик да плачет, а навстречу ему собаки: «Тяф,
тяф, тяф! Про что, зайчик, плачешь?» А зайчик говорит: «Отстаньте,
собаки! Как мне не плакать? Была у меня избенка лубяная, а у лисы
ледяная, попросилась она ко мне, да меня и выгнала». — «Не плачь,
зайчик! — говорят собаки. — Мы ее выгоним». — «Нет, не выгони­
те!»— «Нет, выгоним!» Подошли к избенке: «Тяф, тяф, тяф! Поди,
лиса, вон!» А она им с печи: «Как выскочу, как выпрыгну, пойдут
клочки по закоулочкам!» Собаки испугались и ушли.
Зайчик опять идет да плачет. Ему навстречу медведь: «О чем, зай­
чик, плачешь?» А зайчик говорит: «Отстань, медведь! Как мне не пла8*

227

кать? Была у меня избенка лубяная, а у лисы ледяная; попросилась она
ко мне, да меня и выгнала». — «Не плачь, зайчик! — говорит мед­
ведь. — Я выгоню ее». — «Нет, не выгонишь! Собаки гнали — не вы­
гнали, и ты не выгонишь».— «Нет, выгоню!» Пошли гнать: «Поди,
лиса, вон!» А она с печи: «Как выскочу, как выпрыгну, пойдут клочки
по закоулочкам!» Медведь испугался и ушел.
Идет опять зайчик да плачет, а ему навстречу бык: «Про что, зай­
чик, плачешь?» — «Отстань, бык! Как мне не плакать? Была у меня
избенка лубяная, а у лисы ледяная; попросилась она ко мне, да меня и
выгнала». — «Пойдем, я ее выгоню». — «Нет, бык, не выгонишь! Со­
баки гнали — не выгнали, медведь гнал — не выгнал, и ты не выго­
нишь». — «Нет, выгоню». Подошли к избенке: «Поди, лиса, вон!»
А она с печи: «Как выскочу, как выпрыгну, пойдут клочки по зако­
улочкам!» Бык испугался и ушел.
Идет опять зайчик да плачет, а ему навстречу петух с косой:
«Кукуреку! О чем, зайчик, плачешь?» — «Отстань, петух! Как мне не
плакать? Была у меня избенка лубяная, а у лисы ледяная; попросилась
она ко мне, да меня и выгнала». — «Пойдем, я выгоню». — «Нет, не
выгонишь! Собаки гнали — не выгнали, медведь гнал — не выгнал,
бык гнал— не выгнал, и ты не выгонишь». — «Нет, выгоню!» Подо­
шли к избенке. «Кукуреку! Несу косу на плечи, хочу лису посечи! По­
ди, лиса, вон!» А она услыхала, испугалась, говорит: «Одеваюсь...»
Петух опять: «Кукуреку! Несу косу на плечи, хочу лису посечи! Поди,
лиса, вон!» А она говорит: «Шубу надеваю». Петух в третий раз:
«Кукуреку! Несу косу на плечи, хочу лису посечи! Поди, лиса, вон!»
Лисица выбежала; он ее зарубил косой-то и стал с зайчонком жить да
поживать да добро наживать.
Вот тебе сказка, а мне кринка масла.
150. Коза-борза
Жил-был старик со старухой. У них была дочка — но, примерно,
назовем Надя. У них была коза. Старик раз говорит:
— Но-ка, Надя, гони козу пасти! — Вот она пасла, пасла целый
день, гонит назад. Старик сидит у ворот.
— Но чё, коза-борза, пила ли, ела ли?
— Ой, хозяин...
Скочила через мосточек —
Ухватила кленовый листочек,
Скочила через гребелку —
Ухватила воды капелку — вот так пила и ела!
Старик осердился, бил-бил свою Наденьку, бил-бил — выгнал. Го­
ворит старухе:
228

— Но-ка ты, Устинья, гони имануху пасти! — Она погнала. Вот
пасла, пасла, гонит назад. Старик сидит у ворот.
— Но чё, коза-борза, пила ли, ели ли?
— Ой, хозяин...
Скочила через мосточек —
Ухватила кленовый листочек,
Скочила через гребелку —
Ухватила воды капелку — пила и ела!
Вот старик Устинью бил-бил:
— Ты что? Заморила! — Выгнал и ее. Погнал сам пасти. Пас, пас,
погнал домой. Опередил и сел у ворот.
— Но, коза-борза, пила ли, ела ли?
— Ой, хозяин...
Скочила через мосточек —
Ухватила кленовый листочек,
Скочила через гребелку —
Ухватила воды капелку — пила и ела!
Ох, старик рассердился, зачем он выгнал старуху с дочкой?! Надо
эту козу заколоть! Поймал имануху, взял веревку, а веревка-то слабо­
вата была. Цоп ее! Хотел только ножиком в глотку — эх, коза была —
да нету... Вырвалась, веревку изорвала, убежала. Бежала, бежала. Бе­
жит по кустам. Теперь увидела под кустиком балагашек. Она забегает
в этот балагашек, ложится. А это заячья избушка. Зайчик приходит:
— Кто тут в моей избушке?
— Я, коза-борза,
За три гроша куплена.
Топы-топы ногами,
Забоду я рогами.
Рогами забоду,
Ногами затопчу!
Хвостиком замету!
Вот заяц убежал. Плакал, плакал. Бежит лиса.
— Что, зайчик, плакашь?
— Как же мне не плакать?! Поселился под кустиком, а кто-то за­
шел в мою избушку!
— А ты меня пустишь перезимовать? Я ее выгоню!
— Ой, пустю, Лиса Ивановна!
Подошли к избушке, лиса закричала:
— Кто в заячьей избушке?
— Я, коза-борза,
За три гроша куплена.
Топы-топы ногами,

229

Забоду рогами.
Рогами забоду,
Ногами затопчу,
Хвостиком замету!
Лисица поклонилась зайцу:
— До свидания, заяц, побегу к своим детишкам.
Но теперь зайчик опять идет, плачет. Попадает ему волк.
— Что, зайчик, плачешь?
— Дак вот тако и тако дело: кто-то в моей избушке поселился и
меня не пущает.
— А ты меня пустишь прозимовать?
— Пустю, только выгони.
— Я выгоню! — волк отвечает. Подошли к балагашку, волк говорит:
— Кто в заячьей избушке — выходи!
Я, коза-борза,
За три гроша куплена,
Топы-топы ногами,
Забоду рогами.
Рогами забоду,
Ногами затопчу,
Хвостиком замету!
Волк струсил.
— До свидания, заяц. У меня дома не в порядке, надо бежать.
Опять ничё не получилось. Сказка-то скоро сказывается, а дело
долго идет. Вот в деревне хозяйка пошла по воду на Газимур. За ней
пошел петух. Видят: ходит заяц по бережку и плачет. Это дело было в
апреле, скажем. Но и ходит.
— Что ты, заяц, плачешь?
— Ой, Петр Петрович Петухов! Кто-то в избушке поселился, и вот
ходю всю зимочку, плачу.
— Пусти меня пожить с тобой, я выгоню!
— Ой, пойдем, Петр Петрович Петухов!
Приходят. Петух кричит:
— Кто в заячьей избушке поселился?
— Я, коза-борза,
За три гроша куплена,
Топы-топы ногами,
Забоду рогами.
Рогами забоду,
Ногами затопчу,
Хвостиком замету!
Он:
230

— Ку-ка-реку!
Я Петр Петрович Петухов!
Иду на ногах
В красненьких сапогах,
Несу косу —
Тебе с плечей голову снесу!
Как коза пыхнет с печки — упала тут на льду. Вот оне ее заклева­
ли, съели, шкуру ободрали — на пол постлали. Стали жить-поживать
да добра наживать.
151. Кот, дрозд, петух и лиса
Бывало-живало. Кот да дрозд, у них никого нет, окроме одного пе­
тушка. Кот да дрозд жили-пожили, пошли дров в лес рубить, а петуш­
ку сказали: «Мы пойдем далёко в лес дров рубить, а ты у нас смотри,
сиди дома и не выглядывай из-под шесточья!»
А вострая лиса, когда учуяла, прибежала к петушку под окошко и
запела:
Петушок, петушок,
Золотой гребешок,
Маслена бородка,
Зеленый хвост,
Выглянь-ка за окошечко,
Склюнь горохово зернятко!
Петух таков и был, выскочил на улицу, а лиса схватила его в охап­
ку и побежала домой. Петушок и закричал громко: «Коты, коты, коты!
Дрозды, дрозды, дрозды! Унесла меня лиса за темные леса, за зыбучие
болота, за высокие угоры!» Кот бежит, дрозд летит— ухватили пе­
тушка и унесли.
Опять жили-пожили схожа братья. Долго ли, коротко ли, скоро
сказка сказывается, а не скоро дело делается, и опять кот да дрозд
придумали в лес идти дров рубить, а петушку заказали: «Ну, смотри у
нас, дома сиди и не выглядывай из-под шестка! Лиса придет, унесет
тебя!»
Как надумались, так и сделали, наклали кузов и потащились в лес,
а лиса как тут была, прибежала под окошко и запела:
Петушок, петушок,
Золотой гребешок,
Маслена бородка,
Зеленый хвост,
Выглянь-ка за окошечко —
Я тебе дам пшенки
На белой скатерке!
231

Петушок выскочил пшена клевать, а лиса тут его и хвать, понесла
домой, а петух порато закричал: «Коты, коты, коты! Дрозды, дрозды,
дрозды! Унесла меня лиса за темные леса, за зыбучие болота, за высо­
кие горы!» Вот и кот бежит, дрозд летит, отняли у лисы петушка и
унесли опять домой.
Опосле долго жили все вместе, и опять кот и дрозд надумались в
лес идти и говорили петушку: «Мы тепериче далеко уйдем в лес и
долго домой не будем, ты сиди дома и не гляди за окошко, чтобы лиса
тебя не унесла!»
И назавтра собрались и пошли в лес, а петушок дома остался. Лисе
не спится — захотела сама и дети пообедать, а не знать того урока:
повадился кувшин по воду ходить, тут ему голова положить. Вмиг
обернулась да побежала к петушку, а петушок дома попевает: ко-кокореку! — и под тон его лиса унывно затянула:
Петушок, петушок,
Золотой гребешок,
Маслена бородка,
Зеленый хвост,
Выглянь-ка за окошечко,
Поповы-то ребята
Рассыпали пшеницу,
Курицы берут,
Петухам не дают!
«Ко-ко-ко! Как не дают?» Выскочил петух из избы, а лиса схватила
и потряслась с петухом домой. Лиса бежит, торопится, а петух кричит
безутешно: «Коты, коты, коты! Дрозды, дрозды, дрозды! Унесла меня
лиса за темные леса, за дремучие бугры, за зыбучие болота!» Вот и
другой и третий након кричит он изо всей мочи. Кот и дрозд петушка
голосу не чуют и не знают, что деется дома.
Пришли домой, а петушка нет — схватились и за лисой в путь пус­
тились. Домой ушла лиса, обед детям принесла. Варить думали петуховы кости, а вот застигли гости: кот и дрозд пришли к лисе под
окошко, взяв с собою под петушка лукошко. И затянули: «Трень, брень,
гусельцы! Трень, брень, звончатые! Дома ли Олисава живет, дома ли
красава живет? У ней первый сын Терёшка, другой сын Мелёшка, тре­
тья дочь Парачёлка!»
Лиса учуяла напев и послала большого сына спросить, кто там над
нами издевается. Тереша вышел смотреть, а кот и дрозд подхватили
его и заперли в баню и опять запели свое: «Трень, брень, гусельцы!
Трень, брень, звончатые! Дома ли лиса живет, дома ли красотка жи­
вет? У ней первый сын Терешка, другой сын Мелешка, третья дочь
Парачёлка». — «Поди-ка посмотри, Мелешка, кто так галится над на­
ми», — дала приказ другому сыну лиса.
232

Тот пошел, а они и того схватили да заперли в баню, сами опять за­
тянули свою голосянку: «Трень, брень, гусельцы! Трень, брень, звон­
чатые! Дома ли Олисава живет, дома ли красава живет? Первый сын
Тереша, другой сын Мелеша, третья дочь Парачелка!»
Разгневавши на то, Лиса послала дочь спросить, что за люди тре­
вожат ее. Парачелка вышла посмотреть, а кот и дрозд и ту схватили и
заперли в баню, а сами по-старому запели: «Трень, брень, гусельцы!
Трень, брень, звончатые! Дома ли Лиса живет, дома ли красна живет?
У ней первый сын Тереша, другой сын Мелеша, третья дочь Парачел­
ка».
Лиса, разъяривши, что певаки поют, не перестают и деточек ее к
себе приголубили, свернувши, сама выскочила под окно, а кот и дрозд
и саму лису схватили, уши нарвали, хвост отрезали, заперли в баню и
баню зажгли, и лиса с ее деточками сгорела, не скушавши петушка.
А они посадили петушка в лукошко и принесли домой. И стали жить
да богатеть и теперь поживают. Кто сказку слушал, тому золото в уши.
152. Шангуль и Мангуль
Было так или не было — кроме бога, свидетелей не было.
Жила на свете коза, и было у нее трое козлят: одного звали Шангуль-шалун, другого — Мангуль-хохотун, а третьего — Виноградин­
ка-ягодка.
Однажды коза говорит своим козлятам:
— Пойду-ка я наберу вам травы, а вы тут без меня не шумите, не
шалите. Если заявится волк и постучит в дверь, не открывайте ему.
Если он скажет: «Это ваша мать», то пусть просунет в подворотню
ногу. Увидите черную шерсть— дверь не отворяйте! А если шерсть
будет рыжая, значит, это я пришла.
И нужно же было так случиться, что волк оказался там поблизости!
Подслушал он все, что коза своим козлятам говорила. Как только коза
ушла, волк выкрасил хной свою лапу и постучал в дверь. Козлята
спрашивают:
— Кто там?
— Отворите, я ваша матушка, принесла вам травки,— говорит
волк.
— Сунь в подворотню ногу! — потребовали козлята.
Волк просунул под дверь свою лапу. Увидели козлята рыжую
шерсть, сразу дверь отворили. Волк кинулся на Шангуля и Мангуля,
схватил их, а Виноградинка успел спрятаться.
Вернулась коза, видит — дверь настежь, а в доме никого нет. Стала
звать козлят. Виноградинка услышал голос матери, вылез к ней и рас­
сказал, как волк унес его братишек. Коза заплакала и решила проучить
233

злого волка. Она забралась на крышу его дома, смотрит — волк соби­
рается обедать. Давай коза копытами по крыше бить, волку в плов пе­
сок посыпался. Волк зарычал:
Там на крыше кто топочет?
Кто мой плов испортить хочет?
А коза ему в ответ:
Я коза — всем гроза,
Удалой молодец!
У меня на ноге
Золотой бубенец.
Говори, волчий пес,
Кто Шангуля унес?
Я рога навострю,
Врагу бок пропорю.
Отвечай, волчий пес,
Кто Мангуля унес?
Волк ответил:
— Я унес твоего Шангуля. Я унес твоего Мангуля.
Взяла коза бурдюк, набрала туда молока да сливок, простокваши да
масла, отнесла все это точильщику и попросила:
— Наточи мне рога, мастер!
Волк тоже взял бурдюк, надул его, отнес к цирюльнику и сказал:
— Возьми этот подарок и наточи мне зубы!
Цирюльник открыл бурдюк, воздух оттуда вышел, а бурдюк-то
пустой! Цирюльник и виду не подал, только про себя сказал: «Погоди,
я с тобой такое сделаю, что в сказках сказывать будут!» Он достал
щипцы, выдрал волку все зубы и вставил на их место деревянные.
Вот вышла коза с волком драться. Увидали они речку, коза и гово­
рит:
— Давай сначала водицы попьем!
Тотчас окунула она мордочку в воду, а сама не пьет. Волк же лакал
да лакал, пока брюхо у него не раздулось, а сам он не отяжелел.
— Ну, давай драться! — сказала коза. Отступила она назад, разбе­
жалась и ударила волка рогами в живот. Волк хотел было ухватить
козу зубами, да зубы его деревянные так и посыпались, а коза вспоро­
ла ему брюхо.
Потом коза побежала в дом волка, забрала своих козлят и привела
их домой, к Виноградинке.
Как мы вверх пошли — простоквашу нашли, как мы вниз пошли —
сыворотку нашли: сказка наша небылицей обернулась. Как мы вверх
пошли — небылицу нашли, как вниз побежали — простоквашу оты­
скали: сказка наша былью оказалась.
234

153. Сказка про трех поросят
Давно-давно, предавно,
Когда свиньи пили вино,
А мартышки жевали табак,
А куры его клевали
И от этого жесткими стали,
А утки крякали: «Кряк-кряк-кряк!» —
жила-была на свете старая свинья с тремя поросятами. Сама она уже
не могла прокормить своих поросят и послала их по свету счастья ис­
кать.
Вот ушел первый поросенок. Встретил человека с охапкой соломы
и говорит ему:
— Человек, человек, дай мне, пожалуйста, соломы — я себе дом
построю.
Человек дал ему соломы, и поросенок построил себе дом.
Вскоре подошел к его дому волк, постучал в дверь и говорит:
— Поросенок, поросенок, впусти меня!
А поросенок ему в ответ:
— Не пущу, клянусь моей бородой-бородищей!
— Ну, погоди! — говорит волк. — Вот я как дуну, как плюну, —
сразу снесу твой дом.
Да как дунет, да как плюнет — сразу весь дом снес, а маленького
поросенка проглотил.
Второй поросенок встретил человека с вязанкой хвороста и попро­
сил его:
— Человек, человек, дай мне, пожалуйста, хворосту — я себе дом
построю.
Человек дал ему хворосту, и поросенок построил себе дом.
Вскоре пришел к его дому волк и говорит:
— Поросенок, поросенок, впусти меня!
— Не пущу, клянусь моей бородой-бородищей!
— Вот я как дуну, как плюну, — сразу снесу твой дом!
Тут волк дунул, плюнул — снес весь дом, а маленького поросенка
проглотил.
Третий поросенок встретил человека с возом кирпичей и попросил
его:
— Человек, человек, дай мне, пожалуйста, кирпичей — я себе дом
построю.
Человек дал ему кирпичей, и поросенок построил себе дом.
И к нему тоже пришел волк и сказал:
— Поросенок, поросенок, впусти меня!
— Не пущу, клянусь моей бородой-бородищей!
— Вот я как дуну, как плюну, — сразу снесу твой дом!
235

И волк дунул, потом плюнул, опять дунул, опять плюнул... Дул да
плевал, дул да плевал, а дом все стоял да стоял. Ну, видит волк, как ни
дуй, как ни плюй — дома не снесешь. Вот он и говорит:
— Слушай-ка, поросенок, а я знаю, где растет сладкая репа!
— Где? — спрашивает поросенок.
— Да у мистера Смита на огороде. Завтра встань пораньше, а я за
тобой зайду. Пойдем вместе, нарвем себе репы на обед.
— Ладно! — говорит поросенок. — Встану. Ты когда придешь?
— В шесть.
На том и порешили. Но поросенок поднялся не в шесть, а в пять и
один нарвал репы. Вот приходит волк в шесть часов и спрашивает:
— Ты встал, поросенок?
— Давно! — отвечает поросенок. — Уже с огорода вернулся. Ви­
дишь — у меня полный горшок репы на обед.
Рассердился волк, но виду не показал — все старался придумать,
как бы ему поросенка перехитрить.
— Поросенок, а я знаю, где растет славная яблоня! — говорит.
— Где?
— Там внизу, в Веселом саду, — отвечает волк. — Завтра в пять
утра я за тобой зайду— нарвем яблок сколько душе угодно! Только
смотри больше меня не обманывай!
На том и порешили. А наутро поросенок вскочил в четыре часа и
во всю прыть побежал за яблоками— хотел до прихода волка вер­
нуться. Но сад был не близко, да еще пришлось на дерево лезть. Толь­
ко начал он спускаться, — волк уж тут как тут. Сильно струхнул по­
росенок! А волк подошел к нему и говорит:
— Ах, это ты, поросенок! Раньше меня пришел? Ну, как яблоки?
Вкусные?
—Очень вкусные, — отвечает поросенок.—Держи, я тебе брошу одно!
И бросил яблоко — только не волку, а в сторону. Пока волк бегал
за яблоком, поросенок спрыгнул на землю и убежал домой.
На другой день волк опять пришел и говорит поросенку:
— Слушай, поросенок, нынче в Шэнклине ярмарка. Пойдешь?
— Ну, конечно! — отвечает поросенок. — Ты когда собираешься?
— В три.
А поросенок опять вышел из дома пораньше. Прибежал на ярмар­
ку, купил маслобойку и направился уж было домой, как вдруг ви­
дит — волк идет. Что делать? Насмерть перепугался поросенок и по­
лез в маслобойку, да на беду опрокинул ее и вместе с ней покатился с
холма прямо на волка. Волк до того напугался, что еле ноги унес, —
даже про ярмарку позабыл.
Наконец очухался и побежал к поросенку. Подошел к окошку и
принялся рассказывать, какого страху натерпелся, когда что-то огром­
ное, круглое свалилось на него с холма.
236

— Ха-ха-ха! — рассмеялся поросенок. — Да ведь это я тебя напу­
гал! Я ходил на ярмарку и купил маслобойку. А как увидел тебя, залез
в нее и скатился с холма.
Тут волк просто рассвирепел.
— Сейчас спущусь по трубе в дом, — рычит, — и съем тебя!
Смекнул поросенок, что дело его плохо. Развел жаркий огонь и по­
ставил на него котел с водой. Только волк показался в трубе, поросе­
нок снял с котла крышку, и волк свалился прямо в кипяток. А поросе­
нок мигом закрыл крышку и не снимал ее, пока волк не сварился. По­
том съел его за ужином и зажил счастливо, да так и до сих пор живет.
154. Бременские уличные музыканты
Был у одного хозяина осел, и много лет подряд таскал он без уста­
ли мешки на мельницу, но к старости стал слаб и к работе не так при­
годен, как прежде.
Подумал хозяин, что кормить его теперь, пожалуй, не стоит: и
осел, заметив, что дело не к добру клонится, взял и убежал от хозяина
и двинулся по дороге на Бремен,— он думал, что там удастся ему
сделаться уличным музыкантом. Вот прошел он немного, и случилось
ему повстречать по дороге охотничью собаку: она лежала, тяжело
дыша, высунув язык, — видно, бежать устала.
— Ты что это, Хватай, так тяжело дышишь? — спрашивает ее осел.
— Ох,— отвечает собака,— стара я стала, что ни день, то все
больше слабею, на охоту ходить уже не в силах; вот и задумал меня
хозяин убить, но я от него убежала. Как же мне теперь на хлеб зараба­
тывать?
— Знаешь что, — говорит осел, — я иду в Бремен, хочу сделаться
там уличным музыкантом; пойдем вместе со мной, поступай ты тоже в
музыканты. Я играю на лютне, а ты будешь бить в литавры.
Собака на это охотно согласилась, и они пошли дальше. Вскоре
повстречали они на пути кота; он сидел у дороги, мрачный да невесе­
лый, словно дождевая туча.
— Ну, что, старина, Кот Котофеич, беда, что ли, какая с тобой при­
ключилась? — спрашивает его осел.
— Да как же мне быть веселым, когда дело о жизни идет, — отве­
чает кот, — стал я стар, зубы у меня притупились, сидеть бы мне
теперь на печи да мурлыкать, а не мышей ловить, — вот и задумала
меня хозяйка утопить, а я убежал подобру-поздорову. Ну, какой
дашь мне добрый совет? Куда ж мне теперь деваться, чем прокор­
миться?
— Пойдем с нами в Бремен, — ты ведь ночные концерты устраи­
вать мастер, вот и будешь там уличным музыкантом.
237

Коту это дело понравилось, и пошли они вместе. Пришлось нашим
трем беглецам проходить мимо одного двора, видят они — сидит на
воротахпетух и кричит во все горло.
— Чего ты горло дерешь? — говорит осел. — Что с тобой приклю­
чилось?
— Да это я хорошую погоду предвещаю, — ответил петух. — Ведь
нынче Богородицын день: она помыла рубашки Христу-младенцу и
хочет их просушить. Да все равно нет у моей хозяйки жалости: завтра
воскресенье, утром гости приедут, и вот велела она кухарке сварить
меня в супе, и отрубят мне нынче вечером голову. Вот потому и кричу
я, пока могу, во все горло.
— Вот оно что, петушок-красный гребешок, — сказал осел, — эх,
ступай-ка ты лучше с нами, мы идем в Бремен, — хуже смерти все
равно ничего не найдешь; голос у тебя хороший, и если мы примемся
вместе с тобой за музыку, то дело пойдет на лад.
Петуху такое предложенье понравилось, и они двинулись все вчет­
вером дальше. Но дойти до Бремена за один день им не удалось, они
попали вечером в лес и порешили там заночевать.
Осел и собака улеглись под большим деревом, а кот и петух забра­
лись на сук; петух взлетел на самую макушку дерева, где было ему
всего надежней. Но прежде чем уснуть, он осмотрелся по сторонам,
и показалось ему, что вдали огонек мерцает, и он крикнул своим това­
рищам, что тут, пожалуй, и дом недалече, потому что виден свет.
И сказал осел:
— Раз так, то нам надо подыматься и идти дальше, ведь ночлег-то
здесь неважный.
А собака подумала, что некоторая толика костей и мяса была бы
как раз кстати. И вот они двинулись в путь-дорогу, навстречу огоньку,
и вскоре заметили, что он светит все ярче и светлей и стал совсем уже
большой; и пришли они к ярко освещенному разбойничьему притону.
Осел, как самый большой из них, подошел к окошку и стал в него за­
глядывать.
— Ну, осел, что тебе видно? — спросил петух.
— Да что, — ответил осел, — вижу накрытый стол, на нем всякие
вкусные кушанья и напитки поставлены, и сидят за столом разбойни­
ки, и едят в свое удовольствие.
— Там, пожалуй, кое-что и для нас бы нашлось, — сказал петух.
— Да-да, если бы только нам туда попасть! — сказал осел.
И стали звери между собой судить да рядить, как к тому делу при­
ступить, чтобы разбойников оттуда выгнать; и вот, наконец, нашли
способ. Решили, что осел должен поставить передние ноги на окошко,
а собака прыгнуть к ослу на спину; кот взберется на собаку, а петух
пускай взлетит и сядет коту на голову. Так они и сделали и по услов238

ному знаку все вместе принялись за музыку: осел кричал, собака лая­
ла, кот мяукал, а петух, тот запел и закукарекал. Потом ворвались они
через окошко в комнату, так что даже стекла зазвенели.
Услышав ужасный крик, разбойники повскакивали из-за стола и,
решив, что к ним явилось какое-то привиденье, в великом страхе ки­
нулись в лес. Тогда четверо наших товарищей уселись за стол, и каж­
дый принялся за то, что пришлось ему по вкусу из блюд, стоявших на
столе, и начали есть и наедаться, будто на месяц вперед.
Поужинав, четверо музыкантов погасили свет и стали искать, где
бы им поудобней выспаться, — каждый по своему обычаю и привыч­
ке. Осел улегся на навозной куче, собака легла за дверью, кот на шест­
ке у горячей золы, а петух сел на насест; а так как они с дальней доро­
ги устали, то вскоре все и уснули.
Когда полночь уже прошла и разбойники издали заметили, что в
доме свет не горит, все как будто спокойно, тогда говорит атаман:
— Нечего нам страху поддаваться, — и приказал одному из своих
людей пойти в дом на разведку.
Посланный нашел, что там все тихо и спокойно; он зашел в кухню,
чтобы зажечь свет, и показались ему сверкающие глаза кота горящими
угольками, он ткнул в них серник, чтобы добыть огня. Но кот шуток
не любил, он кинулся ему прямо в лицо, стал шипеть и царапаться.
Тут испугался разбойник и давай бежать через черную дверь; а собака
как раз за дверью лежала, вскочила она и укусила его за ногу. Пустил­
ся он бежать через двор да мимо навозной кучи, тут и лягнул его изо
всех сил осел задним копытом; проснулся от шума петух, встрепенул­
ся, да как закричит с насеста: «Кукареку!»
Побежал разбойник со всех ног назад к своему атаману и говорит:
— Ох, там в доме страшная ведьма засела, как дохнет она мне в лицо,
как вцепится в меня длинными пальцами; а у двери стоит человек с но­
жом, как полоснет он меня по ноге; а на дворе лежит черное чудище, как
ударит оно меня своей дубинкой; а на крыше, на самом верху, судья си­
дит и кричит: «Тащите вора сюда!» Тут я еле-еле ноги унес.
С той поры боялись разбойники в дом возвращаться, а четырем бременским музыкантам там так понравилось, что и уходить не захотелось.
А кто эту сказку последний сказал, все это сам своими глазами видал.
155. Бык и волк
Жили-были старик со старухой. Была у них скотина: один бычок,
барашек, один гусь, одна уточка, один петушок. И задумали старик со
старухой зарезать быка. Жена говорит старику:
— Старик, ведь не зарежешь — он ушибет тебя. Сами мы старые,
веревку оборвет и убьет нас.
239

— Ну, жена, воля божья, давай быка спутаем.
Спутали они быка, стали резать. Резали, резали, не зарезали. Как
начал он лягаться, дрыгаться! Разорвал веревку и убежал. Ворота бы­
ли открыты, и он ушел в лес. Потом задумали они барана зарезать.
— Теперь, жена, давай барана зарежем.
— Старик, ведь и баран убежит.
— Ну, воля божья, убежит так убежит, давай попытаемся.
Спутали они барана, стали резать его. И тот тоже в лес убежал.
Потом стали они гуся резать. Связали его и стали резать. А гусь все
клюет, все клюет. Переклевал он веревку — и улетел в лес.
Затем стали они резать утку. Так же связали ее. Но утка раскле­
вала веревку и тоже улетела в лес. После стали петуха резать. Связа­
ли его. Веревка уже вся оборвалась, плохая. И петух убежал — уле­
тел в лес.
Собрались они в лесу все в одном месте. Время было осеннее, на­
чались холода. Бык говорит барану:
— Братец баран, а братец баран, давай вместе дом построим!
— Я не буду дом строить. У меня шерсть длинная, густая, осино­
вых веток наемся и голову в шерсть упрячу. Дом мне не нужен.
Пошел бык к гусю.
— Братец гусь, а братец гусь, давай вместе дом построим!
— Мне, брат бык, дом не нужен. Если хочешь построить дом, то
строй. Я не буду строить. У меня пух есть, я уткну голову в пух и не
замерзну.
Затем пошел он к утке.
— Сестрица утка, а сестрица утка, давай вместе дом сделаем!
— Ох, братец бык, мне дом не нужен. Я запрячу ножки и голову в
пух-перо и не замерзну.
Тогда пошел он к петуху.
— Братец петух, а братец петух, давай вместе дом построим!
— Я не буду с тобой дом делать, он мне не нужен. Я залезу на де­
рево, буду петь и без дома не замерзну.
Что делать быку? Никто не соглашается с ним дом строить. Стал
он один строить дом. Рогами деревья валит, хвостом возит, ногами
сруб рубит. Один построил дом. И топку сделал. Стал жить в нем.
Жил-пожил с неделю, пришел к нему под окно брат баран. Стукстук в окошко. Бычок спрашивает:
— Кто там стучит?
— Это я, брат бык.
— Да кто ты?
— Я, твой брат баран, пришел.
— Ты зачем пришел?
— Пусти, братец, погреться!
240

— Тебе дом не нужен, у тебя шерсть длинная.
— Если не пустишь, я окно разобью.
— Ну, заходи, что ли.
Зашел баран, стали они вдвоем жить. Но вскоре пришел под окно
гусь. Стук-стук в окошко.
— Кто там?
— Это я, брат бык.
— Это ты, брат гусь?
— Я.
— Что ты пришел?
— Так и так, братец бык, пусти погреться!
— Тебе дом не нужен, у тебя пух есть, ты не замерзнешь.
— Если не пустишь, я весь мох в твоем доме повытаскиваю.
— Ну, входи!
Вошел и гусь, стали они жить втроем. Немного пожили-побыли,
пришла сестрица утка. Стук-стук в окошко.
— Кто там стучит?
— Это я, братец бык.
— Это ты, сестрица утка? Зачем пришла?
— Пусти погреться!
— Тебе дом не нужен, у тебя пух-перо есть, ты не замерзнешь.
— А если не пустишь, я все косяки расковыряю.
— Ну, так и быть, входи уж.
Вошла утка. Стали они жить вчетвером. Немного пожили — при­
шел и брат петух. Стук-стук-стук в окошко.
— Кто там стучит?
— Это я, ваш брат петушок.
— Ты зачем пришел?
— Так и так, братец бычок, пусти погреться!
— Ты говорил: «Я не замерзну», залезешь на дерево, будешь песни
петь и без дома не замерзнешь.
— Если не пустишь, я на чердаке всю землю разворошу.
— Ну, заходи, что ли!
Петух забрался вверх на брусок полатей. Жили они, поживали, про­
ходит мимо дома волк и говорит про себя: «Бывало, я ходил-бродил —
дома здесь не было, а теперь кто-то дом поставил. Дай погляжу, кто
там живет».
Вошел волк в дом, поклонился. Бык стоит у подтопка, баран — на
лавке и гусь на лавке, а утка — под лавкой, петух — наверху. Обрадо­
вались они волку, ой, как обрадовались! «Ой, гость к нам пришел, ой,
гость к нам пришел». Бык и говорит:
— Братец баран, надо бы гостя угостить чем-нибудь.
Баран отвечает:
241

— Подожди еще, брат бык, не такая ему будет честь. У нас вот
меньшой брат куда залез!
А петух оттуда закричал:
— Кукареку! Подавай его сюда!
Как окружат они волка — кто клюет, кто бодает, кто лягает. Волку
конец пришел. А братец петух все кричит:
— Кукареку! Подавай его сюда!
Волк как вырвется от них, как побежит! Бежал, бежал он, устал, ос­
тановился.
— Ах, ай, кое-как вырвался. Спасибо, не дали их брату, который
кричал: «Кукареку! Подавай его сюда!» А то до смерти бы избили.
А в домике после ухода волка долго говорили:
— Как хорошо мы угостили волка!
Теперь все они живут впятером. И я вчера заходил к ним в гости.
Дали они мне меду, посмотрел — вода, дали рыбу, посмотрел — глаза
светлые, принесли они мне вина, стал я пить — прошло мимо, в рот не
попало.
156. Обезьяна и фазан
Обезьяна и фазан возделывали вместе рис. Настало время поправ­
лять дорожки вокруг поля, и фазан сказал:
—Обезьяна-мораи, обезьяна-мораи, все уже поправляют свои ри­
совые дорожки, и нам тоже надо поправить.
— Знаешь ли, фазан-мораи, у меня ноги очень болят, я не могу ид­
ти и поправлять террасы.
— Ладно, ладно, оставайся лома, береги себя. Я пойду поправ­
лю, — и фазан отправился один поправлять террасы.
Дни проходили, и вот настало время перекапывать поле. Фазан сказал:
— Обезьяна-мораи, обезьяна-мораи, все уже начинают перекапы­
вать свои поля, и нам тоже надо перекопать.
— У меня сегодня так болит голова, что ничего делать не могу.
— Ладно, ладно, — сказал фазан, пошел и перекопал поле сам.
Спустя некоторое время фазан сказал:
— Обезьяна-мораи, обезьяна-мораи, все уже начинают сажать рис,
и нам тоже надо посадить.
— Что же мне делать! Вот уже то ли два, то ли три дня у меня та­
кой ужасный кашель — я ничего делать не могу.
— Ладно, ладно, — сказал фазан, и ему ничего не оставалось де­
лать, как пойти и посадить рис самому.
Рисовые поля были залиты водой, трава вокруг них выполота. Ми­
новала летняя жара, и наступила осень. Бесчисленные рисовые коло­
сья стояли ровными рядами, приближалось время жатвы.
242

— Обезьяна-мораи, обезьяна-мораи, все уже начали жатву риса, и
нам тоже надо собрать рис.
— У меня почему-то спина болит, и ноги и руки болят, и голова так
сильно болит — терпеть невозможно!
— Ладно, ладно, — сказал фазан без всякого неудовольствия. Он
работал очень много и один убрал весь рис. Потом он обмолотил его,
и наконец рис был готов.
Тут обезьяна говорит фазану:
— Ладно, ладно, фазан-мораи, фазан-мораи, ты славно поработал.
Давай сделаем сегодня мохи и поедим!
— Ладно, ладно, — согласился фазан, и они вместе с обезьяной
стали делать мохи. Они сварили рис на пару, взяли ступку и пест и
начали толочь рис — беттара-беттара! тамп-уок! тамп-уок!
Когда мохи было готово, обезьяна сказала:
— Фазан-мораи, фазан-мораи, поди-ка и принеси, пожалуйста, во­
дички попить!
— Ладно, ладно, — сказал фазан и отправился за ведром, чтобы
принести воды из кухни. Пока он ходил, обезьяна вытащила мохи,
намотала его на ступку и удрала — эссара! эссара! — в горы.
— Ох и гнусная тварь эта обезьяна! — запричитал фазан и пустил­
ся за нею, но нигде найти ее не мог. Жадная обезьяна бежала сломя
голову. Мохи у нее и отвалилось, когда она пробиралась сквозь зарос­
ли, но она не заметила.
— Фазан, должно быть, сейчас слезы льет, — пробормотала обезьяна
и бежала до тех пор, пока не очутилась на вершине горы. Она сняла пес­
тик с плеча, но мохи не было. «Куда же мохи девалось!» — закричала
обезьяна. Она вернулась и пошла по своим следам, разыскивая мохи.
Спустя некоторое время она наткнулась на фазана в чаще — он счищал
грязь с мохи и — шинмери! шинмери! тук-тук-тук! — клевал мохи.
— А, фазан-мораи, фазан-мораи, так это ты тут? Ну, как он на вкус,
этот мохи из зарослей?
— А, это обезьяна-мораи? Если этот мохи из зарослей очистить от
грязи, то на вкус он очень приятен.
— Так дай мне, пожалуйста, немножко.
— Обезьяна-мораи, ты поешь мохи, которое у тебя на ступке, а я
вот счищу грязь с этого мохи из зарослей и поем его!
— Мне все равно, что ты с ним делать будешь, только дай мне, по­
жалуйста, немножко!
— Я не дам тебе ни кусочка.
— Ну ладно, сегодня вечером я приду и отомщу тебе, запомни! —
Обезьяна очень разозлилась и убежала в горы.
Увидел фазан, что он страшно разозлил обезьяну, и забеспокоился.
Вернулся он домой и начал рыдать — ой! ой! — как в самый тот мо­
мент прикатилось яйцо — коро! коро! — как раз к нему.
243

— Из-за чего ты плачешь, фазан-мораи? — спросило яйцо.
— Обезьяна сказала, что придет и отомстит мне сегодня ночью, и я
так испугался, что сижу и плачу.
— Вот еще! Не из-за чего плакать! Я тебе помогу, — сказало яйцо.
Но фазан все плакал да плакал: ой! ой!
Вскоре пришла дверная решетка, громыхая — букутари! букутари!
плюх! плюх! — и спросила:
— Фазан-мораи, фазан-мораи, из-за чего ты плачешь?
— Да из-за того, что обезьяна придет ночью отомстить мне, — изза того и плачу.
— Я помогу тебе, не плачь больше, — сказала дверная решетка, но
фазан все продолжал плакать: ой! ой!
Вскоре пришла уховертка, потом клоп-вонючка, потом иголка из
татами. Пришли также ступа и дерьмо. Все они сказали: «Фазан-мораи,
фазан-мораи, не из-за чего плакать. Мы все тебе поможем» — и нако­
нец фазан перестал беспокоиться и плакать.
Приближался вечер. Дверная решетка пошла ко входу, яйцо — к
очагу, иголка из татами устроилась сбоку от очага, уховертка залезла в
котел с водой, клоп-вонючка заполз в кадку с мисо, дерьмо размести­
лось на ступеньках, ведущих в сад, а ступа забралась на балки под по­
толком. Каждый отправился на свое место и ждал, когда же придет
обезьяна.
Наступила ночь. Издалека слышать можно было обезьяну:
— Фазан, фазан, я иду тебе отомстить! Фазан, фазан, ты тут?
Вскоре обезьяна была уже у дома фазана, но здесь было тихо и
темно.
— Фазан, фазан, отопри дверь! Это я, обезьяна, я пришла тебе
отомстить! — орала обезьяна что было мочи.
В доме по-прежнему было тихо.
— Ты собираешься отпирать дверь или нет? Если не откроешь, я
все равно заберусь! — и обезьяна с грохотом распахнула дверь. Как
только она это сделала, дверная решетка ударила ее по голове.
— Это еще кто? Что это ударило меня по голове? Б-р-р, а тут хо­
лодно!
Обезьяна пошла к очагу и стала раздувать огонь. А тут как раз яйцо
разорвалось — и ей между ног!
— Ай, горячо, ай, горячо! — закричала обезьяна и, зажавшись, так
и села. А тут иголка из татами вонзилась ей прямо в самый зад.
— Ай, горячо, ай, больно! Мисо — вот добрая мазь от ожогов! — за­
кричала обезьяна и кинулась к кадке с мисо. Хотела она помазать свои
ожоги, но нечаянно сунула мисо в рот и кусанула клопа-вонючку.
— Ой, горячо, ой, горько! — закричала она, бросилась к котлу с во­
дой и сунула туда голову. Тут ее настигла уховертка и укусила за язык.
244

— Не я фазану — он мне мстит! — удивилась обезьяна и решила
удрать. Но как только она кинулась прочь, поскользнулась на дерьме и
покатилась кубарем.
— Пора покончить с этой жадюгой-обезьяной! — вскричала ступа,
сорвалась с балок и завершила месть обезьяне.
С рук сбыто!
157. Коза, баран и кошка
Жили-были старик со старухой, и была у них коза, баран да кошка.
Однажды перед праздником старуха и говорит мужу:
— Мяса у нас нет. Надо козу или барана зарезать.
— Зарежем, — отвечает старик.
А кошка услыхала этот разговор, побежала к козе и барану и пре­
дупредила их. Думали баран с козой, думали, надумали бежать да ки­
нулись в лес. Бежали баран с козой, бежали, оглянулись, а сзади —
волки. Зарылись они в мох, а волки так торопились, что не заметили и
пробежали мимо. Вылезли баран с козой и пошли дальше. Шлишли — а навстречу медведь. Коза помогла барану рогами — влезть на
дерево, а сама укрылась в чаще — прошел медведь, не заметил. Про­
шел мимо медведь, и встречаются ему волки.
— Вы видели, — спрашивает их медведь, — я вам мясо на обед от­
правил?
— Видели, видели, — отвечают волки, — перед самыми глазами
пробежали, но куда подевались— не знаем... Хотели у тебя спро­
сить!
— Погадать надо, по какой из этих трех дорог пошли, — отвечает
медведь, — принесите шишек, трижды по девять штук...
Бросились волки за шишками, принесли их медведю. А медведь
подошел к дереву, на котором сидели коза, баран и кошка (кош­
ка тоже в лес пошла), сел под деревом, разложил шишки на три
кучки, перекладывает их из одной кучки в другую. А кошка кида­
ет с дерева, и очень удивляется медведь, что кучки все увеличива­
ются. Вдруг одна шишка угодила медведю в лоб. Испугался мед­
ведь, бросил гадать, а волки не понимают— почему медведь ис­
пугался. Вторая шишка угодила медведю в глаз. И вдруг баран со­
рвался с дерева и свалился на гадальщика. Бросились удирать
медведь и волки кто куда, а кошка кричит с верхушки дерева вдо­
гонку:
— Гадальщика-то ловите! Гадальщика!
Совсем перетрусил медведь и удрал за три реки. А три друга от­
правились дальше. Шли-шли, пришли в охотничью баньку. Зажили в
ней и сейчас поживают, за зайцами охотятся.
245

158. Олень, волк и ворон
Побратались пятнистый олень, серый волк и черный ворон. Олень
стал старшим братом, волк — средним, а ворон — младшим. Они по­
клялись жить дружно и в беде помогать друг другу.
Однажды волк возвращался домой после неудачной охоты и попал
в капкан, поставленный охотниками. Целую ночь волк мучился от бо­
ли, холода и голода, а утром, когда пришли охотники, потерял всякую
надежду на спасение. Охотники же не тронули волка, потому что ре­
шили сперва проверить другие капканы— не попался ли еще ктонибудь, и пошли дальше. В это время в небе летел ворон и заметил
попавшего в капкан волка. Он тут же отыскал в лесу старшего брата
оленя и рассказал ему о случившемся. Олень сильно опечалился, стал
думать, как выручить брата из беды, но, сколько ни думал, ничего не
мог придумать. Тогда он обратился за советом к младшему брату во­
рону. Ворон сказал, что надо пойти к тому месту, где волк попал в
капкан, и там уже решать, что делать. Когда волк увидел двух своих
братьев, он так обрадовался, что и передать невозможно, стал жало­
ваться на голод и холод и просил побыстрее выручить его, пока не
пришли охотники. Ворон посоветовал оленю с разбегу ударить рогами
по капкану, тогда цепь разорвется.
В это время как раз появились охотники, но олень успел ударить
рогами по капкану и разорвать цепь. Так братья спасли волка от неми­
нуемой смерти.
Охотники видели, как олень освободил волка, сильно удивились и
решили во что бы то ни стало поймать самого оленя. Несколько дней
охотились они за оленем, но так и не смогли его поймать. Тогда они
выследили, куда олень ходит на водопой, и по всему пути расставили
капканы. Олень пошел на водопой и попал в капкан.
Об этом узнал ворон и полетел искать среднего брата волка. Ворон
нашел волка, рассказал ему, что старший брат олень попал в беду и
надо спасать его. Но волк оказался вероломным и коварным. Услыхав,
что олень попал в беду, он расхохотался и говорит:
— Не так я глуп, чтобы спасать оленя. Придут охотники, сдерут с
него шкуру, заберут мясо, а требуху выбросят. Вот тогда-то я пола­
комлюсь и утолю голод.
Ворон выслушал волка, полетел к оленю и все ему рассказал. Оле­
ню стало очень обидно, что волк оказался таким вероломным.
Ворон же решил пойти на хитрость, чтобы спасти оленя. Он сказал:
— Брат-олень, когда появятся охотники, притворись мертвым, а я
сделаю вид, будто собираюсь выклевать тебе глаза. Охотники поду­
мают, что ты и в самом деле мертвый, вытащат из капкана твои ноги, а
ты вскочишь и убежишь в лес.
246

Только ворон это сказал, как показались охотники. Они подошли к
капкану, подумали, что олень мертвый, решили мясо не брать, а толь­
ко снять шкуру, и, чтобы было удобнее, вытащили из капкана ноги
оленя. Тут олень вскочил и во весь дух помчался в лес.
Охотники рты разинули от удивления, а ворон, сидевший на дере­
ве, каркнул раз-другой и полетел. Один из охотников разгадал хит­
рость ворона и выпустил в него стрелу из лука. Ворон несколько раз
взмахнул крыльями и камнем упал на землю, прямо в камыши. Охот­
ники бросились было к ворону, но там наткнулись на волка, который
собирался полакомиться мясом старшего брата оленя.
Охотники убили коварного волка, содрали с него шкуру, а ворон
каркнул и взлетел в небо. Не зря говорят в народе:
На одной горе живет серый волк,
На другой — пятнистый олень.
Если волк в беду попадет,
Олень придет и его спасет,
Если олень в беду попадет, волк придет и его сожрет.
Стрелу из лука пустили в ворона, а она прямо в волка попала.
Если друга завел — не будь вероломным.
Всегда делай только добро.
У кого волчье сердце и собачье нутро,
Не прожить тому долго на свете!
159. Сила единства
Случилось это давным-давно. Пришел тигр к ручью напиться воды
и повстречал на берегу лягушку.
— Что-то ты, лягушка, сидишь да сидишь на одном и том же мес­
те? — обратился к ней тигр. — Неужто ты не можешь перепрыгнуть
на другой берег?
— Пустяки какие! — фыркнула лягушка. — Мне ничего не стоит в
несколько прыжков забраться на вершину вон той высокой горы!
— Не болтай лишнего, — рассмеялся тигр. — Попробуй сначала
осилить ручей!
— Я-то осилю, а вот хотелось бы мне посмотреть, как это сделаешь
ты, друг тигр.
— Ну что ж, смотри! — тигр присел на задние лапы, оттолкнулся и
одним прыжком оказался на противоположном берегу. Каково же бы­
ло его удивление, когда рядом он увидел лягушку.
А получилось все так: хитрая лягушка уцепилась за хвост тигра и
вместе с ним перепрыгнула ручей.
— Вот уж никак не думал, что ты так ловко прыгаешь, лягушка! —
удивился тигр. — Но только все равно я не верю, что ты способна за­
браться на гору!
247

— Не веришь— и напрасно! — возразила лягушка.— Ничего не
попишешь, придется доказать тебе это на деле. Давай держать пари,
тигр. Кто раньше доберется до вершины горы, может съесть того, кто
проиграет! Только сначала нам с тобой надо как следует отдохнуть.
А через семь дней встретимся, и я докажу тебе свою правоту.
Согласился тигр и, испив воды, убежал в лес.
Не успел тигр скрыться из виду, как хитрая лягушка собрала все
лягушачье племя и рассказала им о своем уговоре с тигром да при
этом добавила, что она печется не о себе, а о своих ближних, пото­
му что, во-первых, тигр больше не станет нападать на лягушек, а
во-вторых, все лягушки будут иметь случай отведать тигриного
мяса.
В заключение же лягушка сказала:
— В честном поединке мне тигра не одолеть. Это возможно только
в том случае, если вы мне поможете. Я предлагаю сделать так: все мы
выстроимся гуськом на небольшом расстоянии друг от друга. Когда
тигр станет меня окликать, каждому, к кому он будет приближаться,
надлежит квакнуть ему в ответ. А лягушке, которая будет ждать тигра
на вершине горы, останется только сообщить ему, что она опередила
тигра и давно ждет его прихода.
На том и порешили.
Настал день соревнования. Тигр и лягушка встретились у ручья.
— Дорогой тигр, — сказала лягушка. — Ну, вот мы можем и при­
ступать. Да только имей в виду, что ты-то зверь крупный и тебя хоро­
шо видать, а я маленькая — ты можешь меня, пожалуй, и не заметить.
Давай договоримся, что мы будем окликать друг друга.
Тигр согласился. Тигр и лягушка стали у самого берега ручья.
Лягушка квакнула и нырнула в ручей. Тигр зарычал и ринулся впе­
ред.
Кваканье понеслось от одной лягушки к другой и опережало тигра
во время его пути. Тщетно стараясь догнать лягушку, он совершенно
выбился из сил и в конце концов, так и не достигнув вершины горы,
замертво упал на землю.
Так слабые лягушки одержали победу над сильным тигром.
160. Ерш и лосось
Говорят, однажды ерш и лосось под водопадом в спор вступили,
кто из них может по водопаду подняться. Ершу пришла в голову такая
хитрость — привязать волоском свой хвост к лососю. Как только ло­
сось оказался наверху, оглянулся он назад, где же ерш. А тот был у
лосося за хвостом, выплыл быстренько вперед и закричал: «Эй, а я
уже тут!» Так и выиграл он спор.
248

161. Как еж и заяц бегали наперегонки
Как-то вышел еж из своей норы полюбоваться на божий свет. Было
это осенью, в воскресенье. И вот что он подумал: «Пойду-ка я на поле
погляжу, как там гречка да пшеница!» И пошел. Думает себе: «Чтоб
покороче, так пойду-ка я прямиком». Но за пеньком повстречал его
заяц — он тут за капустой наблюдал, большая ли выросла. «А! — го­
ворит еж. — Вот и тварь быстроногая!» — «А ты, — говорит заяц, —
весь твой род такой издавна, и ты такой! Пропадешь ты с твоим ходом
и с твоими кривулями, с твоими кривыми ногами!» Ежа больше всего
то разозлило, что он говорит, что ноги кривые. «Ты, — говорит, —
надо мной смеешься? Раз уж ты такой большой господин, то бьемся
об заклад, кто кого перегонит». Поспорили на пять дукатов и фляжку
горилки. Заяц говорит: «Ну, бежим!»— «Нет,— говорит еж,— еще
нет. Я еще схожу домой и скажу жене, чтоб знала куда я пошел».
А заяц обрадовался, потому что был голодный, и думает себе: «Вот и
хорошо: поем капусты, так и бегать лучше будет».
Приходит ежик к себе в нору и говорит жене: «Знаешь, жена, у меня
хлопот полон рот». — «Какие еще хлопоты?» — «Побились мы с зайцем
об заклад, кто кого перегонит». Да и рассказал все об этом закладе. «Да
ты сдурел, что ли? Куда тебе до зайца!» — «Молчи, жена, — говорит
еж, — как-нибудь! Мы должны выиграть эти пять дукатов и фляжку го­
рилки. Собирайся, жена, пойдем со мной вместе». Идут они вместе, а по
дороге еж учит жену, что делать надо. Говорит: «Как придем на поле, я
тебя поставлю на этом конце, и ты должна на этом месте стоять. Как
только прибежит он к тебе, ты должна сказать: „Я уже тут!" А прибежит
он в другой конец ко мне, так и я то же самое скажу: „Я уже тут!"»
Приходит он к зайцу и говорит: «Ну, я, — говорит, — уже готов!»
Встали они в конце поля, заяц и говорит: «Бежим по команде „раз,
два, три" — так вместе и побежим». — «Хорошо». Встал заяц в одну
борозду, а еж в другую, и по команде «раз, два, три» пустились бе­
жать. Заяц бежит что есть мочи на другой конец поля, а еж остался на
месте. Прибегает заяц в конец поля, а ежиха там говорит: «Я уже тут!»
«Ну и ну! — говорит заяц. — Чтоб такое помело да меня перебега­
ло?! А ну, попробуем еще раз!» Снова заяц бросился бежать. Прибега­
ет в конец поля, а еж приподнялся и говорит: «Эй-эй! Я уже давно тут
жду!» — «Ну и ну! А ну, бежим еще раз!» Прибегает в другой конец, а
еж уж снова там (а это была ежиха).
Бегал так он девяносто девять раз, а как в сотый раз попробовал
побежать изо всех сил, как поднатужился — да и посреди поля — бух!
Вот так и окончилось дело у ежа и зайца.
Никогда не нужно смеяться над бедным, будь он хоть какой несча­
стливый, потому что смех же и побьет.
249

162. Черепаха, муравей и лис
Было не было, а были муравей, черепаха и лис. Решили как-то че­
репаха и муравей посеять пшеницу. Пошли они однажды в степь, по­
сеяли пшеницу, окучили кетменем, а когда закончили окучивание и
пшеница поднялась, начали ее пропалывать. Кончили они ее пропалы­
вать. Прошло некоторое время, и наступила пора жать пшеницу. На­
чали они пшеницу жать, как вдруг появился откуда-то лис и говорит:
— Не возьмете ли меня в долю? Я хороший жнец и хороший ра­
ботник.
— Ладно, дорогой друг, — сказала черепаха, — возьмем тебя в до­
лю. Давай, парень, начнем жать пшеницу.
А пшеница эта была в степи недалеко от большого белого холма.
И этот холм из белой глины доходил до самой пшеницы. Лис позвал
черепаху и муравья:
— Друзья, идите сюда, есть дело. Разговор этот важен для всех!
Если в то время, когда мы будем жать пшеницу, начнется землетрясе­
ние, эта белая глина упадет на нас и всех придавит. Так вот, друзья,
какое дело: жните пшеницу, — сказал лис, — а я пойду и буду дер­
жать белую глину, чтобы она не упала.
— Хорошо, дорогой друг, — сказала черепаха, — иди.
А муравей добавил:
— Держи покрепче и с моей стороны! А то, если эта белая глина
обвалится, я останусь под несколькими манами этой глины, черепахато, может, и не помрет, а я помру обязательно.
Пошел лис и лег спать в тенистом местечке под холмом. Вечером
жатва кончилась. Лис намазал голову и рот белой глиной и пошел к
черепахе и муравью.
— Друзья, похвалите меня, ведь я сегодня поясницу себе сломал.
Спросите, почему? Да потому моя поясница сломалась, что целый
день вся гора белой глины была на моей спине.
Черепаха сказала:
— Молодец, дорогой друг, очень хорошо сделал.
Стали они все перетаскивать пшеницу. Сказали они: «Перенесем
пшеницу и обмолотим». Стали они переносить снопы. Устроили со­
брание и говорят:
— Друзья, дело в том, что лис самый большой, самый опытный
и самый работящий из нас. Пусть он всю пшеницу перетащит, и этого
с него хватит, а мы обмолотим пшеницу, очистим, а когда начнем де­
лить, пусть он придет.
— Хорошо, — сказал лис и перетаскал пшеницу.
Черепаха и муравей начали молотить пшеницу, а муравей собрал
всех своих знакомых муравьев, и они очистили зерна от шелухи. Кон250

чили, ссыпали зерно в кучу и позвали лиса, чтобы начать дележ. При­
шел лис и говорит:
— Друзья, а пшеницы-то мало, только на одного из нас хватит. Да­
вайте вот что сделаем. Пойдем и пробежим на соревнование пятьдесят
метров, кто придет первым — тому и пшеница.
Поднялись они и начали состязание. Побежали все вместе. А мура­
вей, решив не отдавать победы, прицепился к хвосту лиса. А лис бе­
жал к пшенице что есть силы. Прибежал и сел задом на кучу пшени­
цы. А муравей и говорит:
— Эй, дружок лис, ты что, ослеп? Я прибежал раньше тебя и сижу
на куче пшеницы, а ты прибежал и сел на меня!
А черепаха только через час, задыхаясь, прибежала к пшенице.
— Ох, друзья, чуть душа не выскочила. Вы все это против меня за­
теяли. У меня прямо сердце сгорело.
А лис не согласился с тем, что муравей победил, и говорит:
— Нет, друзья, люди обычно договариваются состязаться до трех
раз. Пошли, еще раз побежим!
Так разговаривая, пошли они снова на место состязания. Снова по­
бежали. И на этот раз муравей, решив не отдавать победы, прицепился
к хвосту лиса. А лис снова что есть силы помчался к пшенице. Прибе­
жал и тяжело шлепнулся задом на кучу перевеянной соломы. А мура­
вей закричал:
— Лис, ты что, ослеп, что садишься на меня, где бы я ни стоял?
Лис и на этот раз не согласился, и снова пошли они на место состя­
зания. По дороге встретили задыхающуюся черепаху.
— Подружка черепаха, давай возвращайся.
— Что случилось, дружок?
— Да то, что я пришел первым, да лис опять не соглашается. По­
бежим в последний раз. Кому бог даст.
Вот снова пришли они к месту состязания и начали состязаться.
Лис побежал изо всех сил. А муравей, решив не отдавать победы, сно­
ва прицепился к хвосту лиса. Прибежал лис и бросился на кучу пше­
ницы. Вдруг раздался вопль муравья:
— Ох, горе мне, что это ты все время садишься на меня?! Я при­
шел раньше тебя! Ты что, меня не видел, когда я бежал впере­
ди тебя? Ну, что ты теперь скажешь? Ничего ты не получишь, при­
ятель!
— Ладно, бери пшеницу!
Согласился муравей и взял всю пшеницу. А лис заплакал из-за то­
го, что пропал его труд за целый год. Лопнул у него желчный пузырь,
и он сдох. А муравей всю пшеницу разделил со своим прежним това­
рищем-черепахой, отнесли они ее к себе домой.
251

163. Как олень и улитка бежали наперегонки
Однажды олень гулял по лесу и увидел улитку, которая ползла по
молодому ростку бамбука. Олень перестал щипать траву и стал смот­
реть, как неуклюже и медленно ползет улитка. Так он смотрел некото­
рое время, а потом ей сказал:
— Как плохо ты ходишь! Почему ты не научишься ходить быст­
рее? То ли дело я: за мной часто гонятся собаки, но мои ноги меня
спасают. А что будешь делать ты, если кто-нибудь за тобой погонит­
ся? Не миновать тогда тебе гибели!
Услыхав эти слова, улитка посмотрела на оленя и увидела, как он
красив, какие длинные у него ноги и какие сильные мышцы. Ей захо­
телось стать такой же красивой и бегать так же быстро. Но она тут же
подумала, что, если им и придется бежать наперегонки, олень намного
ее не обгонит.
И она ответила:
— Слишком ты заносчив. Тебе даже невдомек, как многого можно
добиться, если чего-нибудь сильно захочешь. Давай побежим напере­
гонки отсюда до берега реки, что на западе.
Олень рассмеялся:
— Так ты думаешь, что победишь меня? Верно, схитрить хочешь?
Улитка ответила, что она и не думает хитрить, и предложила:
— Хочешь, позовем в судьи кого-нибудь из наших общих друзей?
Олень согласился, и они позвали в судьи сову.
Состязание началось — и улитка сразу осталась далеко позади. А на
пути оленя оказался луг, поросший сочной травой, и он остановился
пощипать ее: все равно он уже намного обогнал улитку, торопиться
было некуда. Олень решил: как только он увидит, что улитка прибли­
жается, так побежит снова. Но он наелся досыта, и ему захотелось по­
спать. Олень заснул, думая, что проснется до того, как появится улитка.
Но пока он спал, улитка проползла мимо. Олень проснулся и уви­
дел, что уже далеко за полдень. Во всю прыть он побежал к реке, но
там уже ждала его судья-сова и улитка.
— Ты проиграл спор, — сказала оленю сова.
164. Мышь и сорока
Жили-были мышь и сорока. Однажды ушла мышь за сеном и нака­
зала сороке мешать щи. Принялась сорока мешать, да и свалилась в
самые щи. Мышь вернулась, стучится, зовет:
— Сестрица-сорока, отвори! Отвори!
Не отворяет сестрица-сорока. Поискала мышь дырку в дому, нашла
и пролезла сквозь нее. Открыла двор, втащила воз сена, скидала его и
252

пошла в избу. Вошла в избу, села щи есть, попалась в щах сорока,
съела сороку, сделала из костей сороки лодку, спустилась к реке, усе­
лась и запела:
Вверх и вниз по реке мышь плывет
В лодке из костей сороки,
С шестом из костей выдры,
С веслом из бобрового хвоста.
От песчаного берега шестом отпихивается,
От крутого веслом правит!
А навстречу — заяц:
— Мышка-сестричка, возьми меня!
— Не возьму, лодка мала...
— Я только одну лапку положу...
— Ну, что ж с тобой поделаешь! Садись!
А сама опять запела:
Вверх и вниз по реке мышь плывет
В лодке из костей сороки,
С шестом из костей выдры,
С веслом из бобрового хвоста.
От песчаного берега шестом отпихивается,
От крутого веслом правит!
Идет навстречу лиса.
— Мышка-сестричка, возьми меня!
— Не пущу, лодка мала, и так нас двое...
— Я только лапку положу...
— Ну, что ж с тобой делать! Садись!
И опять запела:
Вверх и вниз по реке мышь плывет
В лодке из костей сороки,
С шестом из костей выдры,
С веслом из бобрового хвоста.
От песчаного берега шестом отпихивается,
От крутого веслом правит!
А навстречу — волк.
— Мышка-сестричка, возьми меня.
— Не пущу, лодка мала...
— Я только лапку положу...
— Ну, что с тобой делать! Садись!
Запела еще громче мышь:
Вверх и вниз по реке мышь плывет
В лодке из костей сороки,
С шестом из костей выдры,
253

С веслом из бобрового хвоста.
От песчаного берега шестом отпихивается,
От крутого веслом правит!
Идет навстречу медведь.
— Мышка-сестричка, возьми меня.
— Нас и так много. Тебе и сесть негде!
— Я только лапку положу...
— Ну, что ж с тобой делать! Садись!
Уселся медведь, и все опрокинулись и потонули. Остался медведь
один и запел:
Вверх и вниз по реке мышь плывет
В лодке из костей сороки,
С шестом из костей выдры,
С веслом из бобрового хвоста.
От песчаного берега шестом отпихивается,
От крутого веслом правит.
165. Терем мухи
Построила муха терем; пришла вошь-поползуха: «Кто, кто, кто
в терему? Кто, кто, кто в высоком?» — «Муха-горюха; а ты кто?» —
«Я вошь-поползуха». Пришла блоха-попрядуха: «Кто, кто, кто в тере­
му? Кто, кто, кто в высоком?»— «Я, муха-горюха, да вошь-попол­
зуха». Пришел комар долгоногий: «Кто, кто, кто в терему? Кто, кто,
кто в высоком?» — «Я, муха-горюха, я, вошь-поползуха, я, блохапопрядуха». Пришла мышечка-тютюрюшечка: «Кто, кто, кто в тере­
му? Кто, кто, кто в высоком?» — «Я, муха-горюха, я, вошь-поползуха,
я, блоха-попрядуха, я, комар долгоногий».
Пришла ящерка-шерошерочка: «Кто, кто, кто в терему? Кто, кто,
кто в высоком?»— «Я, муха-горюха, я, вошь-поползуха, я, блохапопрядуха, я, комар долгоногий, я, мышечка-тютюрюшечка». Пришла
Лиса Патрикеевна: «Кто, кто, кто в терему? Кто, кто, кто в высо­
ком?» — «Я, муха-горюха, я, вошь-поползуха, я, блоха-попрядуха, я,
комар долгоногий, я, мышечка-тютюрюшечка, я, ящерка-шерошероч­
ка». Пришел заюшко из-под кустышка: «Кто, кто, кто в терему? Кто,
кто, кто в высоком?» — «Я, муха-горюха, я, вошь-поползуха, я, блохапопрядуха, я, комар долгоногий, я, мышечка-тютюрюшечка, я, ящер­
ка-шерошерочка, я, Лиса Патрикеевна».
Пришел волчище серое хвостище: «Кто, кто, кто в терему? Кто,
кто, кто в высоком?» — «Я, муха-горюха, я, вошь-поползуха, я, блохапопрядуха, я, комар долгоногий, я, мышечка-тютюрюшечка, я, ящер­
ка-шерошерочка, я, Лиса Патрикеевна, я, заюшко из-под кустышка».
Пришел медведь толстоногий: «Кто, кто, кто в терему? Кто, кто, кто в
254

высоком?» — «Я, муха-горюха, я, вошь-поползуха, я, блоха-попрядуха, я, комар долгоногий, я, мышечка-тютюрюшечка, я, ящерка-шерошерочка, я, Лиса Патрикеевна, я, заюшко из-под кустышка, я, волчи­
ще серое хвостище». Все из терема: «А ты кто?» — «Я тяпыш-ляпыш,
всем подгнётыш!»— сказал медведь, спустил лапой по терему и раз­
бил его.
166. Бедный волк
Жил себе как-то волк, такой бедный, что чуть с голоду не сдох, —
нигде ничего не поймал. Вот пришел он к богу пищи просить. Прихо­
дит к богу и таким бедным представляется, что хуже и не бывает.
— Боже, — говорит, — милостивый, дай чего-нибудь поесть, а то с
голоду пропаду!
— А чего тебе поесть? — спрашивает бог.
— Чего дашь, то и ладно.
— Вон там на лугу пасется попова кобыла. Ей не убежать, ее и съешь!
Волк живо от бога — трюх, трюх — так и побежал. Да к кобыле:
— Здравствуй, кобыла! Бог сказал, чтоб я тебя съел!
— А кто ты такой, чтоб меня съесть?
— Волк, — отвечает.
— Да врешь — собака!
— Ей-богу, — говорит, — волк!
— Ну, раз ты волк, с чего же ты меня есть начнешь?
— С головы! — говорит.
— Э, волчик, волчик! — говорит. — Раз уж ты собрался меня съесть,
так начинай с хвоста. Пока доберешься до середины, я буду все пас­
тись да пастись, досыта — тогда ты жирненьким и закусишь!
— Раз так, то так! — говорит волк, — и к хвосту. Как потянет за
хвост, кобыла задом как махнет, как даст копытами в морду — волк и
не знает, то ли он на этом, то ли на том свете. А кобыла как даст
деру — аж пыль столбом.
Вот сидит себе волк и думает: «Я ли не глупый, я ли не скаженый,
и чего мне было не схватить ее за горло?!»
Вот пошел он опять к богу просить пищи.
— Боже, — говорит, — милостивый! Дай хоть крошечку чего-ни­
будь поесть, а то с голоду опухну!
— Разве тебе кобылы мало?
Тот взвыл:
— Да чтоб с нее шкуру на кисеты живьем слупили! Не то что наел­
ся — чуть морду не разбила!
— Ну, раз так, — отвечает бог, — то иди — вон там над яром жир­
ный такой баран пасется, его и съешь!
255

Пошел волк. Баран пасется над яром.
— Здравствуй, баран!
— Здравствуй!
— Бог сказал, чтоб я тебя съел!
— А ты кто такой, чтоб меня съесть?
— Волк, — отвечает.
— Да врешь — собака!
— Нет, ей-богу, — говорит, — волк!
— Ну, раз ты волк, то как же ты меня есть будешь?
— Да как есть буду? С головы начну, а там уж весь мой будешь —
вот как!
— Э, волчик, волчик! — говорит. — Раз уж ты собрался меня съесть,
встань-ка ты лучше вон у того яра и раскрой рот, а я сам туда и заскочу!
— Ладно, — говорит.
Вот встал он как раз у кручи — такая круча! — и разинул рот, так
пасть разинул— так бы и проглотил! А баран как разбежится да как
хватит его в лоб — он брык в яр! (Хорошо наелся!) Сел тогда, сердяга,
да плачет: «Я ли не глупый, я ли не скаженый! Где это видано, чтоб
живое мясо да само в рот прыгало?»
Думал-думал, вот пошел он снова к богу просить пищи.
— Боже, — говорит, — милостивый, боже милосердный! Дай чегонибудь поесть, а то с голоду пропаду!
Бог говорит:
— Такой уж с тебя едок — все бы тебе само в рот заскочило! Ну да
ладно, что с тобой толковать! Поди, там человек на дороге потерял
сало — вот оно и твое, никуда не убежит!
Послушал, пришел туда — лежит сало. Сел он и думает:
— Хорошо, — говорит, — съем я его, а оно ж соленое — пить за­
хочется! Пойду сперва напьюсь, а тогда уж...
Пошел. Пока там до речки да от речки, а человек увидел, что сала
нет, вернулся — лежит. Взял это сало. Приходит волк — нет сала. Вот
сел он и плачет: «Я ли не глупый, я ли не скаженый! Да кто ж не евши
пьет!»
Сидел-сидел, а есть-то — ой-ёй-ёй! Идет снова к богу просить пищи.
— Боже, — говорит, — милостивый, боже милосердный! Дай чегонибудь поесть, а то я не протяну!
— Да надоел ты уже, — говорит, — с твоей едой! Да что с тобой
толковать — иди, там недалеко от села пасется свинья, ее и съешь!
Пошел.
— Здравствуй, свинья!
— Здравствуй!

— Бог сказал, чтоб я тебя съел!
— А кто ты такой, чтоб меня съесть?
256

— Волк, — говорит.
— Врешь — собака!
— Нет, — говорит, — волк!
— А что, — говорит свинья, —- волку есть разве нечего?
— Нечего, — говорит.
— Ну, раз нечего, — говорит, — садись на меня, повезу тебя в село.
У нас теперь выбирают всякое начальство — может, и тебя выберут.
— Раз так, то так — вези!
Сел на свинью. Прибежали в село, она как завизжит — волк аж пе­
репугался.
— Чего ты, — спрашивает волк, — верещишь?
— Да я ж, — говорит свинья, — сходку созываю, чтоб тебя скорее
выбрали в начальство!
А тут люди как повалят из хат, с кочергами, ухватами, лопатами —
кому что попалось. У волка аж дух сперло, так перепугался (ему тут
не шуток!) — потихоньку свинье:
— Скажи, а чего это столько народу бежит?
— Да это ж, — говорит свинья, — ктебе!
Вот народ как ссадил волка, как начал перчить, ему уж и не хочет­
ся ничего — насилу живой вырвался!
Как припустил — прямо к богу.
— Боже, — говорит, — милостивый, боже милосердный! Дай чегонибудь хоть крошечку поесть, а то мне вот-вот и конец!
Бог говорит:
— Пойди, вон там портной идет — нападешь да и поживишься!
Едва притащился. Встречает на дороге.
— Здравствуй, человек!
— Здравствуй!
— Бог сказал, чтоб я тебя съел!
— А кто ты такой, чтоб меня съесть?
— Волк, — говорит.
— Врешь — собака!
— Нет, — говорит, — ей-богу, волк!
— Ну и маленький же ты, — говорит портной, — с беса. А ну я
тебя померяю!
Да как накрутит хвост на руку — давай мерять! Мерял его, мерял —
волку уже и жить не хочется, а он все его меряет: аршин — и вдоль!
До того мерял, что хвост в руке остался. Волк как махнет, да уж хва­
тит к богу — побежал к волкам:
— Волчики-братики, такая-то и такая беда!
Они давай гнаться, давай гнаться за тем портным. Что тут делать?
Видит — беда! Стоит дерево — он на то дерево, залез аж на самую
верхушку. А волки так дерево и обступили, так зубами и клацают.
9 - 10957

257

Волк и говорит:
— Нет, братцы, так ничего не получится! Вот как сделаем: я встану
внизу, а вы все на меня, все на меня, один на другого, пока не доста­
нем сукина сына!
Встали один на другого — такая лестница! Тогда верхний:
— А ну слезай, сукин сын, будем тебя есть!
— А-а! — говорит. — Волчики-братики, помилуйте меня — не
ешьте!
— Нет, — говорит волк, — никак нельзя! Слезай!
— Постойте ж, — говорит, — я на помин души хоть табачку поню­
хаю!
Только нюхнул— апчхи! А нижнему показалось, что он верхнего
меряет да говорит: аршин! Как присядет — так все и покатились. Вот
такой ворох! А он тогда — драть! Они за ним, поймали — и разорвали.
А человек слез тогда с дерева.
— Спасибо, — говорит, — богу, что не попустил души христиан­
ской лютому зверю!
Да и пошел себе неспешно до дому, да и живет себе с молодицею,
ест кныши с паляницею. И я там был, мед-вино пил — по бороде бе­
жало, а в рот не попало. Вот вам сказка, а мне бубликов связка, мне —
колосок, а вам — денег мешок!
167. Волк, лис и осел
Жил однажды толстый раскормленный осел, который пасся на лу­
гу. Видит его лис, захотелось ему его съесть, и идет он к волку.
— Иди посмотри на осла, волк! Вот была бы для тебя еда!
Волк идет, видит осла, слюнки у него текут.
— Знаешь, что мы можем сделать, волк? — говорит лис.
— Что же, умница лис?
— Давай-ка купим лодку и нагрузим ее оливками, осла возьмем
боцманом, а как только выйдем в открытое море, тут его и съедим!
Итак, за дело! Доставай лодку, а я договорюсь с ослом!
Волк отправляется, покупает лодку (это же все-таки сказка!) и на­
гружает ее оливками. Лис тоже отправляется, заполучает осла, они
спускаются на берег и садятся в лодку.
Когда они выплывают на середину моря, лис говорит:
— Хорошо, теперь мы путешествуем, но кто знает, вернемся ли мы
живыми обратно. Давайте на всякий случай исповедуемся!
Волк берется быть исповедником и сперва исповедует лиса.
— Что за грехи ты содеял, господин лис?
— Я украл несколько кур, ел всякую мелкую дичь: зайцев, кроли­
ков — вот такую мелочь душил и съедал.
258

— Это ничего особенного, господин лис! Червей земли ел! Теперь
ты меня исповедуй!
— Скажи, что за грехи ты содеял?
— Я съел несколько овец, несколько коз, несколько телят.
— Ах, молчи! Черви земли!
Тогда говорит ослу:
— Ну, теперь твоя очередь, господин осел, рассказать, какие грехи
ты содеял.
— Я, — говорит осел, — однажды, когда был нагружен салатом,
оглянулся и отщипнул один листочек, потому что уж очень захотелось
мне его съесть — и я его съел!
— О господин осел! — сказали оба в один голос. — Ты ел салат
без масла и уксуса! Это не еда! Как только мы еще не утонули в этом
нашем путешествии! Твой грех велик, и мы должны тебя съесть!
— Сжальтесь!
— Нет, мы должны тебя съесть!
— Ладно! — сказал осел. — Но только мой отец, когда умирал, дал
мне послание, которое у меня тут, на копыте задней ноги. Подойди,
господин волк, прочти его вслух, чтоб я знал, что он мне пишет, а по­
том ешь меня!
Он поднимает заднюю ногу, волк принимается за чтение, и тут он
лягает его прямо в морду и сбрасывает прямо в море. Когда лис видит
это, он тоже прыгает в море, чтобы спастись. Тут они оба тонут. Так
осталась лодка с оливками у осла.
168. Три козленка, козел и волк
Жила-была семья коз: козел, три козленка и коза. Козлята частень­
ко наведывались в заросли поблизости — там было много ягод, так
они любили их пощипать. Каждый день три козленка отправлялись в
заросли — один за другим.
Вот однажды пошел самый маленький в заросли, а навстречу ему
волк.
— Куда это ты поскакал, козленок?
— В заросли.
— А ты не боишься, что я тебя съем?
— Боюсь, конечно.
— А чего это голос у тебя дрожит?
— Потому что я напугался. Возьми-ка лучше моего брата— он
жирнее меня.
Прибежал второй козленок.
— Куда это ты поскакал, козленок?
— В заросли.
9*

259

— А ты не боишься, что я тебя съем?
— Боюсь, конечно.
— А чего это голос у тебя дрожит?
— Потому что я напугался. Может, брата моего возьмешь? Он го­
раздо жирнее меня.
Прибежал третий козленок, самый большой козленок.
— Куда это ты поскакал, козленок?
— В заросли.
— А ты не боишься, что я тебя съем?
— Боюсь, конечно.
— А чего это голос у тебя дрожит?
— Потому что я напугался. Возьми лучше того, кто за мной идет,
это козел.
Прибежал тут козел.
— Куда это ты поскакал, козел?
— В заросли.
— А ты не боишься, что я тебя съем?
— Чего это мне бояться? У меня на голове пара пистолетов, у меня
между ног подсумок!
Спасайся, кто может! Испугался волк и так дунул, что только пятки
засверкали.
И сказке конец.
169. Волк и собака
Как-то у одного хозяина была очень старая собака, такая старая,
что уже и брехать не могла. Хозяин разлюбил собаку и не давал ей
есть. Отказалась собака от хозяина и пошла прочь. Идет она и плачет.
Встретил ее волк и говорит: «Что ты плачешь?» — «Как же мне не
плакать: хозяин разлюбил меня и есть не дает за то, что я старая стала,
брехать не могу». — «Ну что, хорошо теперь тебе? А раньше ты, как
была молодая, не пускала меня и близко к дому. Тогда тебя и хозяин
любил!» — «Что ж делать: теперь такой свет стал, что не помнит ста­
рой хлеб-соли». — «Ну, да я тебе помогу. Как только выйдут твои
женщины в поле жать да положат ребенка в люльку, так я его схвачу и
побегу в лес. А ты беги меня догонять, я тебе ребенка и отдам!»
Ну вот, вышли женщины жать, положили ребенка в люльку. Волк
подкрался и схватил ребенка — да в лес. Женщины испугались, стоят,
плачут. Тут откуда ни возьмись старая собака — и бросилась догонять
волка. Тот отдал ей ребенка, а собака принесла его к женщинам. Мать
рада, тут же дала собаке молока, накрошила хлеба.
Пошли женщины домой, рассказали, что случилось, тогда хозяин
снова взял собаку к себе. Ну, взять-то взял, а все-таки плохо ее кор260

мил. Совсем собака с голоду ослабела, едва ноги волочит. Пошла она
в баню да и лежит там тихонько. Приходит туда как раз волк: «А, здо­
рово, как живется-можется? Хорошо теперь тебе?» — «Какое там хо­
рошо! Едва ноги волочу. У хозяина сегодня свадьбу играют, а мне,
бедной, приходится с голоду подыхать». — «А что, и вправду сегодня
свадьба?»— «Ей-богу, правда!»— «Пойдем и мы на свадьбу, пожи­
вимся!» — «Боюсь, побьют». — «Нет, пойдем!» — «Как же мы в хату
залезем, если двери закрыты?»— «А теперь все пьяные, так двери,
должно быть, настежь стоят. Ты тихонько под ноги людей протискай­
ся да хвостом свечу повали — я и проскочу. Там и поживимся: ты бу­
дешь есть блины да пироги, а я мясо да кости».
Сдалась собака на волчьи слова, пошли они. Протиснулась собака
под ноги людям, повалила хвостом свечу, волк и проскочил. Засели
они: собака под столом, а волк под лавкой. Люди пьяные сидят за сто­
лом да ненароком роняют на пол целые ломти пирогов, блинов да мя­
со, а они там подбирают: собака ест блины да пироги, а волк — мясо
да кости. Наелись досыта. Волк и говорит: «Кабы теперь достать чего
напиться!» Поползла собака по подлавочью и нашла бутыль с горил­
кой. Волк и говорит собаке: «Неси сюда! Выпьем по чарке — на душе
будет веселей!» Послушалась собака волка, принесла бутыль и понем­
ножечку выпили. Вот сидят они, болтают да горелочку попивают. И за­
хмелел волк: «Ты знаешь, брат, что я надумал?» — «А что ты наду­
мал?» — «Я надумал — кабы мы запели!» — «Нет, не пой тут — про­
падешь!»— «Нет, невтерпеж— запою!» Сдалась собака и говорит:
«Ну, запевай!» — «Нет, ты запевай — у меня голос толстый!» — «Нет,
ты!» Долго они так препирались, а все же собака волка переспорила.
Стал волк петь, завыл, а собака подтягивает: тяв, тяв, тяв! Люди
поют— и они поют. Да все-таки люди их услышали, перепугались,
кричат: ату, ату! Кто за кочергу, кто за вилы, кто за помело — давай
охаживать волка да собаку! Едва из хаты они выскочили.
Пошли они назад в баню да завалились спать. Выспались — стала
собака жаловаться волку: «Ах, как голова у меня болит!» — «Ничего,
пройдет: с похмелья у всякого голова болит!» Ну, после этого волк
прощается с собакой: «Ну, что ты теперь будешь делать?» — «Ах, я и
сама не знаю. Кабы кто хоть кожи принес, может, я обувку сшил ка­
кую-нибудь». — «Хорошо, я принесу тебе кожи, сделай мне обувку.
Да какой кожи?» — «Да принеси ужо хоть корову-яловку, так я и со­
шью тебе обувку!»
Волк побежал и приносит половину коровы: «Когда же прийти за
обувкой?» — «А дня через три». Собака ту корову три дня убирала.
Приходит волк: «Ну что, готова обувка?» — «Готова-то готова, да ка­
бы ты принес мне еще порядочного барана! Пусть бы было так, как у
благородных людей: обложены голенища барашком». Волк пошел и
261

приносит барана: «Ну, когда же будет готова обувка?» — «А дня через
два!» Волк пошел, а собака два дня убирала барана.
Через два дня приходит волк: «Отдавай обувку!»— «Знаешь, брат,
что — пошил я тебе обувку да повесил на крюк, чтоб тебе отдать, а сам
пошел выпить четвертинку горелки. Прихожу— а кто-то взял да ук­
рал!» Волк тогда говорит: «Хорошо, я тебе это так не оставлю, я с тобой
буду судиться!» Собака согласилась. «Бери себе свидетеля и приходи в
такой-то день на ту гору, где три дуба растет, на суд!» И разошлись.
Волк взял себе в свидетели медведя и кабана, а собака пошла звать
себе в свидетели Денисову собаку. Та говорит: «Мой хозяин сегодня
молотил, мне нужно кучи сторожить. Иди к Рыгоровой собаке!» По­
шла она туда — и та отказалась. «Иди, — говорит, — к Марцинковой
сучке: она кривая и завсегда без работы, она пойдет!» Пошла она, по­
звала сучку. Сучка пошла. Тогда они позвали кота да петуха. И пошли
на суд. А медведь влез на дуб поглядеть, не идет ли собака на суд.
И видит— идут собакины свидетели: кот вверх хвост задрал, петух
поет, а кривая сучка идет по дороге да всё — шталгик, шталгик! Мед­
ведь испугался и говорит волку да кабану: «Поглядите-ка, какие у них
свидетели: один кричит, другой пику несет, а один всё камни собира­
ет. Вот уж они нам дадут!»
Давай тогда они прятаться: медведь еще выше полез, кабан в мох
закопался, только хвостик видать, а волк в болото под куст. Приходит
собака со своими свидетелями, глядят— а никого нет. Сели они,
ждут. Вот кабан лежал-лежал подо мхом да и стал хвостом шевелить.
Кот подумал, что это мышь шевелится, да цап за хвост! А кабан как
вскочит, как чухнет, как побежит! Кот испугался да на дуб, а медведь
думает, что это за ним, да с дуба долой, да как раз на волка! И давай
все удирать! Так они всех и разогнали. И суда никакого не было.
170. Шакал и воробей
В одной деревне жили на дереве воробьиха и воробей, и они люби­
ли друг друга от всего сердца. Полететь ли куда или поклевать чего —
всегда они делали все вместе. Вот как-то раз оба они, воробей и во­
робьиха, клевали навоз, как вдруг корова взяла да навалила кой-чего,
и бедную воробьиху похоронило под коровьей лепешкой. Как увидел
воробей, что его верная спутница очутилась под коровьей лепешкой,
так бросился бедняга скорей разгребать навозную кучу и клювом, и
когтями. Но куча была такая большая — разве маленькому воробью ее
так быстро одолеть? Стадо в конце концов ушло пастись, а бедняга
все еще копался в навозной куче. Пока воробей копал да копал, и пол­
день настал, а ни воробью кучу разгрести, ни воробьихе из нее вылез­
ти так и не удалось. В этот миг откуда ни возьмись шакал — чего-то
262

возле навоза вынюхивает. Увидел воробей шакала, напугался и взле­
тел на дерево. А шакал разглядел воробьиху под лепешкой, тут же на­
чал копать и вытащил ее. Но только он пасть разинул, чтобы ее со­
жрать, как закричал вдруг воробей: «Эй, эй! Взгляните-ка на этого
тупицу шакала — он ест воробьиху всю в коровьем дерьме, он ее не­
мытую ест!» Услышал это шакал, раздумался — стыдно ему стало, что
хотел он сожрать птицу, всю дерьмом измазанную, прямо из навоза
вытащенную, — и пошел он воробьиху помыть. Взял он ее в зубы и
отправился к речке.
Когда шакал пришел на речку, воробей прилетел за ним и уселся
неподалеку, дрожа от страха. Вымыл шакал воробьиху, вытащил из
воды на берег и только пасть разинул, чтоб ее съесть, как воробей
опять начал: «Эй, эй! Он мокрое жрет, он высохнуть не дает!» Когда
шакал это услышал, страшно он разозлился, но сообразил, что воро­
бей, чего доброго, прав. Взял он опять воробьиху в зубы и снова по­
бежал к навозу, а воробей все летел за ним.
Вот как шакал к пруду прибежал, так что он сделал? Он положил
воробьиху в такую яму, где огонь едва горел, чтобы москитов от ско­
тины отгонять, — пусть она в тепле высохнет поскорее. Только тут в
яме и печка была. Воробьиха-то высохла, но вся в саже перемазалась.
Когда шакал вытащил воробьиху из ямы и опять хотел ее сожрать,
воробей снова закричал: «Эй, эй! Шакал подгорелое жрет! Шакал под­
горелое жрет!» Как услышал это шакал, еще больше разозлился. Что
сделал он — крутанул воробьиху и снова бросил в яму. Того хватило,
чтобы она, падая, забила крыльями — чтобы улететь. Раз — и тут же
взлетела она высоко и уселась рядом с воробьем на дереве. Как шакал
увидел это, совсем расстроился и молча ушел. Полетели тут весело
воробей и воробьиха и вернулись в свое гнездо.
171. Как шакал прогнал льва
Блуждали как-то по лесу шакал и его жена. Жена шакала ожидала
детей.
— Нам нужно теперь найти место, где бы мы могли жить, — сказа­
ла она.
Шакал согласился. Вскоре они набрели на пещеру, вошли в нее, и в
тот же день у них родились дети. Время шло, и шакалы жили себе в
пещере. Но шакал все время боялся, как бы не явился лев: ведь пеще­
ра-то была его, и они заняли ее, когда он был на охоте.
А лев тем временем утолил голод и жажду и вернулся. Только хо­
тел он войти в пещеру, как слышит, кто-то говорит:
— Сынок, куда девалось мясо этого льва? Если кончилось, убей
другого!
263

«Ну, — подумал лев, — видно, мою пещеру захватил какой-то
сильный зверь, он даже львов поедает. Лучше будет отсюда убраться
подобру-поздорову, а не то, не ровен час, придется самому стать до­
бычей». И пошел лев прочь от собственного логова.
А обезьяна-соседка видела, как пещеру занимали шакалы. Она и
говорит льву:
— Пойдем со мной! Что ты боишься вернуться в свой дом?
— Да боязно мне как-то, — признался лев.
— Посмотрите-ка на него! Неужели ты боишься шакала? Идем,
привяжи свой хвост к моему.
И вот связали они свои хвосты вместе и подошли к входу в пещеру.
А шакал уже заметил их. Он подождал немного и зарычал:
— А ну, сын мой! Там к пещере подошли лев и обезьяна со связан­
ными хвостами. Поди прикончи-ка их обоих!
Едва лев услышал эти слова, как у него душа ушла в пятки. Он тут
же рванулся и убежал, а обезьяна ни за что ни про что лишилась
хвоста.
Когда дети шакала подросли, вся семья в один прекрасный день
покинула пещеру и ушла в лес. Так благодаря находчивости в труд­
ную минуту шакалу удалось добиться своего, а лев, хоть и был силь­
ным, из-за глупости вынужден был скитаться где попало.
172. Храбрый козлик
В глухом лесу в берестяном чуме жил козлик. Как-то бродяга волк
наскочил на его чум. И спрашивает:
— Что это у тебя на голове такое белое сверкает?
— Это моя сабля, которой я убиваю волков и медведей.
— А что это у тебя около рта такое серое болтается?
— Это мой платок, которым я утираюсь, когда съем волка или мед­
ведя, — ответил козлик и с криком «Бол-бол!» поскакал да так боднул
свой берестяной чум, что рассыпался чум на части. Козлик снова
крикнул «Бол-бол!» и боднул скалу.
Испугался волк силы козлика и убежал. Скоро ему встретился мед­
ведь. И спрашивает:
— Никого не боявшийся, кого ж ты испугался? Никогда не отсту­
павший, от кого ты бежишь?
— Козлик меня испугал, — ответил волк.
— Э-э, какой ты маленький трусишка! Надо было съесть этого коз­
лика! Пойдем вместе.
— Нет, дедушка, я боюсь.
— Не бойся, я привяжу тебя к себе веревкой, и ты будешь чувство­
вать, что я все время с тобой.
264

Медведь привязал один конец веревки к шее волка, а другой ко­
нец — к своей шее. Вдвоем пришли к козлику.
— Что это у тебя на голове такое белое сверкает? — спросил медведь.
— Это моя сабля, которой я убиваю медведей и волков.
— А что это у тебя около рта такое серое болтается?
— Это мой платок, которым я утираюсь, когда съем медведя или волка.
И с криком «Бол-бол!» козлик боднул скалу.
Медведь испугался и побежал. Он бежал и приговаривал:
— Страшный козел кричит: «Бол-бол!» Страшный козел кричит:
«Бол-бол!» — И тащил за собой волка.
— Дедушка, я задыхаюсь! — кричал волк.
— Задыхайся, задыхайся, кулугур! — отвечал медведь.
— Дедушка, я умираю! — кричал волк.
— Умирай, умирай, кулугур! — отвечал медведь. И бежал еще быстрее.
— Бол-бол! — кричал козлик и бежал за ними по пятам.
Тяжело стало медведю. Оглянулся и видит: тащит он мертвого
волка. Перегрыз медведь веревку и ушел поскорей.
А козлик подбежал и видит: мертвый волк. Взвалил он волка на
плечи и потащил. Скоро он подошел к берестяному чуму. Сбросил
волка у входа, а сам вошел в чум. Там было семь волков. Один играл
на чадагане, остальные слушали. Увидев козлика, они пропели:
Сегодня есть что поесть!
А что завтра будем есть?
Козлик не растерялся и сказал:
— Дай-ка я поиграю!
Волки удивились и дали ему чадаган. Козлик запел:
В черном чуме семь зверей.
Восьмой, убитый, — у дверей!
Я для шубы вас нашел.
Ах, как это хорошо!
Волки испугались и тихонько говорят одному:
— Посмотри-ка, что там у дверей.
Волк пошел посмотреть и не вернулся. Послали второго — второй
тоже исчез. По очереди волки выходили, и никто не возвращался.
Двое последних выскочили вместе, увидали мертвого волка и пусти­
лись наутек. Козлик — за ними.
— Я вас всех забодаю, кулугуры, я из вас шубу себе сошью! Болбол! — кричал он.
Волки побежали по льду. Козлик заскользил, остановился и закри­
чал им вслед:
— Эх, если бы не скользкий лед, расправился бы я с этими кулугурами! Всех бы их на рога надел!
265

173. Как волк пастухом был
Как-то в старину волк скотину пас, а собака только дом стерег­
ла. Сколько бы хозяйка ни кормила волка, он все голодный был.
Раскалила однажды хозяйка камни и дала их волку вместо печеной
картошки. Проглотил волк один горячий камень, завыл и в лес убе­
жал.
С тех пор волк никогда больше в пастухи не нанимался.
Как только волк морду опалил — так и по сей день она черная, как
тогда глотку обжег — так и сейчас шею согнуть не может.
174. Свинья и волк
Была старая свинья, не ходила никуда днем со двора; ночь при­
шла — свинья со двора сошла. Хозяйскую полосу миновала, в сосед­
скую попадала; цветочки срывала, соломку бросала. Откуль взялся
старый старичище, серый волчище, поднял хвостище, свинье челом
отдал: «Здравствуй, милая жена, супоросная свинья! Зачем шляешься
и скитаешься? Здесь волк поедает овец». Приходит свинье конец. «Не
ешь меня, волчинька, не ешь меня, серенький! Я тебе приведу стадо
поросят». — «Не хочу мясца иного, хочу мясца свиного». Взял волк
свинку за белую спинку, за черную щетинку; понес волк свинку за
пень, за колоду, за белую березу, стал свиные косточки глодать, сви­
ных родителей поминать.
175. Волк и бабины телята
Паслись телята в огороде на привязи, а баба грядки полола. Зашел
туда волк и заприметил телят, да и оперся о забор — в огород пере­
скочить хочет. А баба увидела его да и крикнула: ату! ату!
А волк, будто о телятах и не думал, говорит тут, чтоб разговору о
нем не было:
— Тьфу, пропасть! Из-за бабиных телят уж и в огород нельзя за­
глянуть!
176. А зачем он шипел на святого?
Дал как-то волк зарок никого больше не резать, мяса не есть и
пошел в пустыню, чтобы стать святым. Идет по дороге, а навстречу
ему гусак, вытянул шею и давай шипеть. Волк схватил гусака и
съел. Привели его в суд, спрашивают, зачем он это сделал, а волк
отвечает:
— А зачем он шипел на святого?
266

177. Конь и медведь
Жил-был мельник, и держал он при мельнице коня. Столько поез­
дил мельник на нем, столько поклажи перевез, что остались от бедной
скотины лишь кожа да кости. Увидел мельник, что не годится уж конь
для работы, подвязал ему поводья к шее и отпустил — иди, мол, куда
глаза глядят. Побрел конь по дороге и добрался до леса. Тут нашел он
травку сочную, прохладу лесную, воду прозрачную, ключевую и так
все пасся, отдыхал да сил набирался: залоснилась шерсть, округлились
бока, не проглядывают уж ребра сквозь кожу; хорошо, вольготно жи­
лось коню, так что он по утрам да по вечерам даже резвиться начал,
прыгать, на дыбы вздыматься, по траве зеленой кататься.
Но вот однажды наступили и для него дни тяжелые, увязался за
ним медведь и все норовит поймать да съесть. Заржал конь:
— Выкинь ты дурь эту из головы, медведь, а то как бы не при­
шлось тебе проклясть тот миг, когда мы встретились с тобой.
— Что ж, по-твоему, у меня зубы сточились и не могу я с тебя
шкуру содрать да мясо сожрать?
— Неужто ты такой сильный?
— А как же!
— Тогда давай потягаемся. Покажи-ка, чего ты стоишь, — сказал
конь.
Поглядел медведь окрест, увидел скалу поваленную, подошел к
ней да как сжал в объятиях — в песок раскрошил и по ветру пустил.
— И это все? — спросил конь. — А я как стукну копытом о камень,
так не пыль, огонь высеку.
— Вижу, горазд ты хвастать, — рассердился медведь.
— А выйдем-ка на дорогу, сам увидишь.
Пошли они. Стал медведь на задние лапы, смотрит, а конь отошел
подальше, а потом как разогнался— вихрем промчался, искры из
камней высекая.
Медведь даже присел от удивления и страха.
— Ну, что ты скажешь?
— В самом деле, в тебе куда больше силы, чем во мне, — ответил
медведь.
— Как же наказать тебя за то, что посмел зубы на меня скалить?
Убить тебя и то мало!
— Не убивай меня, добрый конь! Какую хочешь службу тебе со­
служу, только жизни меня не решай.
— Так вот, в наказание будешь водить меня на поводу, выискивать
траву повкуснее, пока я не усну.
Медведь и не пикнул в ответ, боялся, как бы не поднял конь ногу
да не протопал ему копытом аллилуя. Стал медведь коня пасти, пасет,
267

пасет, а сам — когда ж он, проклятый, заснет. Да не тут-то было! Из­
морился мишка, зубами скрежещет, ругается на чем свет стоит, да все
про себя, чтобы конь не услыхал. Как-то раз набрался он духу и робко
так говорит коню:
— Ваша конская милость, неплохо бы отдохнуть тебе.
— А я и так слишком много отдыхаю.
— Когда же ты отдыхаешь, я ни разу не видел, чтоб ты прилег, гла­
за закрыл и хоть чуточку вздремнул.
— Разве ты не знаешь, что конь одним ухом спит, другим слышит?
— Но когда же ты спишь?
— Да вот тогда и сплю, когда не пасусь, а так стою, с ноги на ногу
переминаюсь.
Намотал себе медведь на ус слова эти, да и начал он примечать, ко­
гда пасется конь, как воду пьет, когда на месте застывает. Вот однаж­
ды увидал мишка, что конь стоит без движенья, глаза в одну точку
вперил да с ноги на ногу переминается, и попробовал выпустить из
лап поводья. Стоит конь как ни в чем не бывало. Медведь сделал шаг
назад, другой, весь дрожит, потом обливается. Конь ни с места. Тогда
мишка — ноги на плечи и ну улепетывать. Бежит он так во все лопат­
ки, не разбирая дороги, а навстречу волк.
— Что ты бежишь так, куманек, точно от смерти спасаешься?
— От нее и бегу.
— Неужто?
— Ей-ей! Тут неподалеку конь спит.
— Конь?!
-Да.
— Ну и что ж? Чай, не его испугался?
— Вот именно его. Глядишь, проснется да как лягнет, тут тебе
и смерть.
— Ну и трус же ты и глуп, мишка! Где конь-то?
— Погляди-ка туда, откуда я прибежал.
— Не видно.
— Поднимись выше.
— Ничего не видать.
Повернулся медведь, смотрит назад, на цыпочки поднимается, а
ничего не видит. Конь-то за пригорком остался.
— Где же он? — не стерпел волк.
— Давай подниму я тебя, тогда увидишь!
Как обхватил он волка лапами своими могучими, чтоб поднять
выше, волк только пасть разинул да так и дух испустил, не успев даже
пикнуть. Но медведь и не почувствовал, как сжал его в своих лапах
и смерть ему уготовил. А увидав, что волк сдох, вздохнул косолапый
и молвит:
268

— Эх, бедняжка, ты только увидал коня и то сдох, каково же мне,
когда я его столько времени пас?
И, охваченный ужасом, пуще прежнего бросился медведь вновь
наутек — может, и поныне бежит без оглядки.
178. Медведь и колода
Идет себе медведь лесом да вынюхивает — не найдется ли чем по­
живиться, уж так есть хочется, что аж живот подвело. Вдруг чует —
мед. Задрал морду, глядит — на дереве улей, а под ульем колода на
вожжах висит.
Полез медведь на липу. Долез до колоды, а дальше некуда — коло­
да не пускает. Вот он и взял да отпихнул ее легонько лапой, она от­
качнулась немножко, да и ударила его по голове.
Медведь отпихнул ее сильнее — она снова хватила его по голове,
но уже посильнее. Рассердился медведь, да изо всей силы как толканет
колоду! А она его как треснет — едва он с дерева не свалился.
Рассвирепел медведь, уже и про мед забыл, только б ему эту гад­
скую колоду одолеть. И начал он ее изо всей силы от себя отпихивать,
а она его все по голове да по голове. Бился он с ней, бился, пока со­
всем побитый не упал вниз. А под деревом человек острый кол вбил,
медведь на него и наткнулся.
179. Осел и тигр
Пришел осел на опушку леса и заревел.
Выскочил из леса тигр, чуть не кинулся на осла, да вдруг испугал­
ся: никогда не видал он такого длинноухого зверя.
— Кто ты такой? — спросил тигр.
— Я батыр Манкан. Разве ты меня не знаешь? — ответил осел.
— Ну, если ты настоящий батыр, то выгони из леса всех оленей, а я
буду их ловить.
Осел вошел в чащу и заревел.
Олени никогда не слыхали ослиного рева, перепугались и броси­
лись из леса. А у опушки их поджидал тигр.
Наелся он оленины до отвала.
Когда осел вышел из чащи, тигр ему и говорит:
— Я считался самым сильным зверем, но ты, оказывается, не сла­
бее. Не подружиться ли нам?
Осел согласился.
Так они и подружились.
Через несколько дней тигр позвал осла поохотиться.
— Теперь ты, Манкан-батыр, сиди в засаде, а я пойду гнать добычу.
269

Бросился тигр в лес. Звери разбежались во все стороны, и на осла
выбежал только заяц. Погнался осел за ним через колючие кусты, вы­
бился из сил, а зайца так и не догнал.
Лег осел на поляне отдохнуть. Приметила его сорока, села ему на
спину и давай клевать. Осел терпел, терпел, а когда осмелевшая соро­
ка добралась до его головы, он ее придавил.
Пришел тигр и видит: лежит осел и не думает никого ловить. Тигр
рассердился и спрашивает:
— Что же ты не ловишь зверей, лежишь, Манкан-батыр?
— Звериное мясо мне не по вкусу. Я люблю птичье. Вот я и поймал
себе птицу.
Тут тигр увидел убитую сороку.
Удивился тигр ловкости осла и решил не отставать от него. По­
гнался он за птицами, перепугал весь лес, но ни одной не поймал. Ус­
талый и злой вернулся тигр к ослу.
— Раз я не в силах поймать птицу, значит, ты, Манкан-батыр, лов­
чее меня.
— Вот и не забывай этого никогда, — ответил осел.
Захотелось как-то тигру поиграть. Пошел он к ослу.
— А во что мы будем играть? — спросил осел.
— Кто дальше прыгнет.
— Ну что ж, я согласен.
Разбежался тигр и перемахнул через речку. Осел прыгнул и плюх­
нулся в воду. Вынырнул и стал выбираться на берег.
— Чего это ты нырял?
Осел посмотрел на тигра, отряхнулся, и из его ушей выпали две
маленькие рыбки. Осел и говорит:
— Ты думаешь только, как бы набить себе живот. А я думаю о дру­
гих и стараюсь всем помочь. Я прыгнул, увидел, что эти бедняжки
тонут, нырнул и спас их.
Еще больше удивился тигр ловкости осла и его могуществу. «Если
он так силен и ловок, то и меня в живых не оставит», — подумал он и
решил убежать.
Бежал, бежал, пока не встретил двух волков.
— Тигр-батыр, от кого ты так бежишь?
— От Манкана-батыра!
— А какой он собой, этот страшный богатырь?
— У него уши длинные-длинные, голова большая-большая, сам
похож на лошадь, а как заревет — прямо оглушит.
—Эх-хе, тигр-батыр, это осел. Чего ж его бояться? Пойдем обре­
жем его длинные уши, — сказали волки.
Тигр долго не соглашался, но волки его уговорили.
Осел увидел их издали и закричал:
270

— Спасибо вам, мои волки! Вы у меня брали взаймы трех тигров.
Этого, наверное, ведете в счет долга? Давайте его поскорее! — И по­
бежал к ним навстречу.
Еще больше испугался тигр, раз-два — убил волков и умчался без
оглядки.
Так осел победил тигра.
180. Умного человека можно обмануть один раз,
а глупого — двадцать
В одном лесу жил тигр. Когда он стал совсем старым и немощным
и не мог ходить, он сказал одной бедной и несчастной лисе:
— Эй, лиса, ты столько лет кормилась моими объедками и видела
от меня немало милостей. А теперь ты сама видишь, что я одряхлел и
не могу больше охотиться. Ты должна пойти и привести ко мне хитро­
стью быка, осла или еще кого-нибудь. Я убью его, и мы будем сыты.
— Хорошо, иду, — ответила лиса. — Кого смогу, того и приведу.
И она ушла. Повстречала она осла, издали приветствовала его и
сказала:
— Почему ты бродишь по такому месту, где нет ни воды, ни травы,
одни только голые камни и больше ничего нет?
— А я доволен своей судьбой, — сказал осел. — Бог знает, какие
неприятности могут быть, когда есть блага. Мой отец, например, рас­
сказывал мне такую историю. «У одного лавочника — торговца сла­
достями — был осел, тощий и со сбитой спиной. А у этого лавочника
был друг — главный царский конюх. И вот однажды он спросил ла­
вочника: „Почему твой осел такой худой?"
Тот ответил: „Он недоедает, других причин нет". Конюх посовето­
вал ему: „Приведи этого осла в нашу конюшню, пусть побудет там.
Поправится настолько, насколько тебе захочется". Хозяин осла тотчас
отвел его в конюшню и оставил там. Увидел осел, как живется лоша­
дям в царской конюшне: тихо, спокойно, их чистят и корм вовремя
дают — ячмень, овес, солому, траву. Расплакался он и стал жаловать­
ся: „О боже праведный, я ведь тоже твое создание, как они, а как им
живется и как мне!" Осел еще причитал и плакал, когда послышался
приказ: „Седлайте коней! В таком-то месте предвидится бой!"
В одно мгновение кони были готовы и отправились на поле битвы.
Когда наступил вечер и кони вернулись с боя, они все валились с ног.
Пришли кузнецы. Конюхи связали лошадям ноги, а кузнецы клещами
рвали мясо, обрезали его ножами и ножницами и вытаскивали из ран
осколки снарядов.
Когда осел увидел это, он подумал: „Слава богу, я здоров и не надо
мне никаких благ"».
271

С тех пор как я услыхал эту историю своего отца, я всегда терпели­
во переношу все!
Лиса сказала ослу:
— С тобой приключилась такая же история, как с одним челове­
ком. Шел тот человек по дороге и увидел безногую лису, которая ле­
жала и не могла сдвинуться с места. Человек заинтересовался, как же
эта лиса добывает себе еду? Спрятался он и подумал: «Посижу-ка я
сегодня здесь, посмотрю, как она живет».
Прошло немного времени, пришел тигр с охоты, принес добычу.
Все, что мог съесть, съел, а остальное бросил лисе.
Увидел это человек и подумал: «Человек может добыть хлеб на­
сущный любым способом, зачем же я себя утруждаю?» Пошел он и
уселся в пещере какой-то горы. Просидел он там голодный несколько
дней, а потом подумал, что сейчас он еще здоров, а дальше совсем
ослабеет и что нужно ему позаботиться самому о себе.
Когда он собирался уходить, ему послышался какой-то таинствен­
ный голос: «Аллах дал тебе руки и ноги. Будь тигром и зарабатывай,
чтобы кто-то еще кормился около тебя, но не уподобляйся лисе и не
ожидай объедков от других».
Осел сказал:
— Об этом я слышал другой рассказ, отличный от рассказанного
тобой. Вкратце содержание его таково. Один человек прочитал хадис,
что человек может иметь хлеб насущный в любом месте, и решил,
проверю-ка я, верно это или нет. Пошел он и улегся в степи, недалеко
от горы и жилья.
А какой-то караван сбился с дороги и набрел на человека. Увидали
погонщики человека и подумали, что это какой-то путешественник.
Бедняга заблудился и вот-вот умрет с голоду. Решили они дать ему
хлеба или риса — авось встанет, оживет. Когда ему принесли еду, он
стиснул зубы. Чего только погонщики не делали, он не открывал рта.
Они поняли, что он так слаб, что не может даже рта открыть. Тогда
старший из них сказал: «Давайте-ка вытащим у него несколько зубов.
Ведь если он умрет, будет плохо, а если он лишится нескольких зу­
бов — ничего страшного».
Все согласились с ним. Тотчас же вытащили у лежащего несколько
зубов, набросали в похлебку хлеба и стали понемногу вливать ему в рот.
Человек подумал: «Поистине, судьба везде настигнет человека.
Почему я лежу? Потерял зубы, отвлекаю других людей от их дел», —
и он тотчас вскочил.
Лиса сказала ослу:
— Глупый, ну что ты без конца рассказываешь сказки? Перебрал
все, начиная с сороконожки и кончая драконом. Ты должен думать о
себе. Где ты, а где те люди?
272

И начали они пререкаться. Наконец лиса сказала:
— Глупец, ты сам себе враг, утомляешь себя спором вместо того,
чтобы пройти со мной несколько шагов. А ведь в том месте такая вы­
сокая трава, что доходит до пояса, а кое-где даже верблюд может в
ней спрятаться, и повсюду течет холодная, прозрачная, пресная вода.
Животное, которое попадет туда, так поправляется, что его узнать
нельзя, и счастлив тот, кто окажется там.
Глупый осел, плохо разбираясь в житейских делах, выслушал слова
лисы, хотя и пытался возражать, но все же поверил ей: упоминание о
вкусной еде и прекрасном месте возбудило в нем желание.
— Идем скорее, посмотрим то место, которое ты так расхвалива­
ешь, — сказал он лисе.
И они пошли — лиса впереди, осел за ней.
Пришли в лес. Тигр издали увидел осла и так как он был очень го­
лоден, то, не дав ослу подойти поближе, не вытерпел и кинулся на него.
Как только осел увидел тигра, он бросился бежать не разбирая до­
роги: он мчался по холмам и ямам, по горам и долам и удрал.
Лиса разозлилась на тигра и стала его ругать:
— Я привела осла с таким трудом, а ты не мог потерпеть немного и
подпустить его к себе поближе!
— Да, — согласился тигр, — я сделал большую глупость, и какую
бы хитрость мы ни придумали, он больше сюда не пойдет.
— Ладно, — сказала лиса, — я опять приведу этого осла, но ты толь­
ко не спеши. Пусть он подойдет к тебе поближе, тогда и бросайся на него.
— Я все понял,— сказал тигр,— но не думаю, чтобы он опять
пришел.
— Ну, это уж мое дело, — сказала лиса и ушла.
Когда она пришла к ослу, тот стал ее упрекать:
— Жестокая, злодейка, в какую беду ты меня ввергла! Слава Алла­
ху, что я еще ушел. Когда я увидел тигра, то забыл про свою алчность
и уже совсем было распрощался с жизнью.
Лиса ответила:
— Я совершила ошибку, не предупредила тебя, что кто-то ради
шутки сделал чучело тигра. И если придет кто-нибудь неосведомлен­
ный, он может подумать, что это настоящий тигр. Я это совершенно
упустила из виду.
— Замолчи, хитрюга, злодейка! Мне пришлось пережить такое, что будь
на моем месте молодой человек, он превратился бы в старика. И потом я
видел своими глазами, что это тигр, а ты мне твердишь, что это чучело.
— Что я могу поделать, — сказала лиса, — коль у меня нет ума?
Разве можно так плохо думать о своих друзьях? Если ты поразмыслишь,
то сам поймешь, что это был не тигр. Ведь если бы это был тигр, разве
я повела бы тебя туда?
273

Осел приводил различные доводы, но у лисы на все был готов ответ.
Наконец у осла не осталось никаких возражений, да и проголодался он
изрядно, и лиса всякими хитростями и уловками опять повела его к тигру.
Тигр притаился и выжидал, когда осел подойдет поближе. Когда
осел приблизился и тигр убедился, что осел уже не сможет убежать, он
бросился на него, схватил и переломил ему хребет. Потом сказал лисе:
— Побудь здесь, а я отлучусь на минутку попить воды.
Ушел тигр, а лиса тотчас принялась за осла: распорола ему брюхо,
вытащила сердце, съела, вытерла рот и уселась как ни в чем не бывало.
Когда тигр вернулся, ему захотелось отведать сердце осла, а потом
уже съесть все остальное. Поискал он, но сердца не нашел и сказал лисе:
— Лиса, а у этого осла сердца-то нет!
— Конечно, господин, — ответила лиса, — у него нет сердца.
— Что за чудо, — удивился тигр, — осел здесь, а сердца нет!?
— Ничего удивительного, что у него нет сердца. Было бы сердце,
не пришел бы он сюда. У него не было сердца, вот он и явился к тебе,
а ты его разорвал.
— Ты права, — сказал ей на это тигр.
181. Осел и верблюд
Осел и верблюд паслись вместе на лугу. Когда они подошли к краю
лужайки, осел вдруг начал реветь.
— Не шуми, — сказал верблюд, — люди услышат, найдут нас и
навьючат нам на спину груз.
— Это мне вспомнились песни моего отца, — отвечал осел.
Случилось так, что мимо проходил караван. Люди услышали осли­
ный рев, забрали осла и верблюда и, спутав ослу ноги, взвалили его
верблюду на спину.
Тронулись в путь. Когда они подошли к спуску, верблюд начал
подпрыгивать. Осел видит, что сейчас свалится, и говорит:
— Зачем ты это делаешь?
— Это мне вспоминаются танцы моей матери! — ответил верблюд.
Тут осел упал и переломал себе ноги.
182. Об осле
Как-то раз осел стал думать о своем хозяине.
«Хозяин очень любит нашу собаку, — думал он. — Должно быть,
это потому, что она подлиза— виляет хвостом, скачет перед ним,
прыгает. Ну, конечно, за это-то он ее и любит. Надо бы и мне попро­
бовать поскакать и попрыгать перед ним, потом забраться к нему на
колени! А уж он тогда непременно меня приласкает!»
274

Так рассуждал осел. Тем временем хозяин его вернулся с поля до­
мой и сел на стул во дворе. А наш осел подошел поближе и ну скакать
перед ним. То влево прыгнет, то вправо, да вдруг как заревет во все
горло. Потом стал на задние ноги, а передние умильно положил на
грудь хозяину и уже хотел было сесть к нему на колени, но тут хозяин
не выдержал и завопил. На его крик прибежал слуга с толстой палкой
и пребольно отколотил осла.
183. Бык, осел и петух
Однажды к пророку Сулейману пришел один человек и попро­
сил:
— Помолись за меня, чтобы я стал понимать язык птиц.
— Будешь ты понимать язык птиц, — ответил пророк. — Только
если кому-нибудь откроешь эту тайну, умрешь в одночасье.
— Конечно, — сказал человек, — никому не скажу.
— Иди, — сказал Сулейман, — будешь теперь понимать язык всех
животных.
Человек пошел домой. Наступила ночь, а на дворе у него были
бык, осел и петух. Осел и спрашивает у быка:
— Скажи-ка, молодец, как прошел у тебя день?
— Тяжелый денек выдался, — отвечает бык.
— Если хочешь, — говорит осел, — научу я тебя одной хитрости,
которая избавит тебя от многих трудов.
— Конечно, научи! — отвечает бык. — Принимаю все, что ты ска­
жешь.
— Не ешь ночью травы — вот мой совет, — говорит осел.
— Ладно, — сказал бык. И ничего не стал есть ночью.
А человек слышал их разговор. Утром он и говорит:
— Бык нездоров, запрягайте осла. Сегодня он пойдет вместо быка.
Ушел осел и целый день работал. Вечером вернулся на свое место,
а бык спрашивает:
— Скажи, молодец, как ты сегодня провел день? Кажется, ты и не
работал вовсе.
— Сначала-то мне было так же трудно, как вчера тебе, — отвечает
осел. — Но потом стало легче. Они стали обдумывать, как тебя прире­
зать, а я воспользовался этим и избавился от работы.
— А за что же меня резать? — взревел бык.
— Больше ничего не знаю, — ответил осел, — но они говори­
ли между собою: «Этот бык не ест. Давай его прирежем, пока не
сдох».
— Что же мне теперь делать, чтобы спастись? — вскричал бык.
— Ешь траву, — отвечает, — другого выхода у тебя нет.
275

Когда бык нагнулся над травой и начал есть, человек громко рас­
смеялся. Он смеялся над их беседой, а жена посмотрела на него и
спросила:
— Что это ты смеешься?
— Да так просто, — ответил он.
— Нет, ты мне расскажи, над чем смеешься! Может быть только
две причины: либо ты сошел с ума, либо тебе понравилась другая
женщина.
Как человек ни убеждал, ни уговаривал жену, она твердила:
«Расскажи, иначе я тебя брошу». Она никак не отставала от него, и тот
человек сказал:
— Ладно. Подожди только, пока я составлю завещание, а потом уж
объясню тебе все.
Он начал писать завещание, а бык и осел перестали с горя есть и
пить. Только петух беззаботно прыгал и радостно распевал.
— Хозяин наш скоро умрет, а ты радуешься, — сказали петуху бык
и осел.
— Почему это он скоро умрет? — спросил петух.
— А потому, что жена довела, — отвечают те.
— Подумаешь, у меня двадцать жен, я и то с ними справляюсь. А у
него одна, и он с одной не может справиться.
— А что же ему делать? — спросили они.
— Пусть возьмет палку потяжелее, — ответил петух, — и стукнет
ее как следует. Либо он убьет ее, либо она сама тут же отстанет и по­
просит прощения.
Услышал эти слова человек, встал, взял палку и ударил жену раза
два. Она стала просить прощения и больше не приставала к нему.
184. Медведь, собака и кот
У одного дедушки была хорошая собачка. Она была молодая и
злая. Дедушка ону любил и ценил. А когда она постарела, дедушка
ону сбраковал. Взял и завез в лес. Ну что ж, трое суток она побыла,
есть захотела и горько, горько заплакала. Подходит к ней медведь.
Медведь у ней спросил:
— Что, собака, плачешь?
Она пояснила ему свое обстоятельство. Медведь сказал:
— Не плачь, я тебя накормлю. Пойдем в поле, там пасется стадо
волов.
Пришли они. Медведь начинает рыть землю и набирает силы и зла,
и спрашивает у собаки:
— Ты смотри: хвост ершится у меня?
—Ершится.
276

— И шерсть вздымается?
— Вздымается.
— И посмотри — глаза покраснели у меня?
Собака говорит:
— Покраснели.
— Ну, теперь все!
Бросается медведь на большого вола. Обвалил его и стал сдирать
кожу с него, и говорит:
— Ешь, до твоей смерти хватит теперь!
Собака ест и радуется.
Теперь случилось с котом так. Завез старик кота негодного в лес.
И кот то же самое плачет, есть хочет. Встретила кота эта же собака
и спрашивает:
— Что, кот, плачешь?
— Есть хосу.
А собака и говорит:
— Не тужи, я тебя накормлю. Пойдем со мной, там пасут стадо хо­
роших лошадей!
Вот пришли они к лошадям. Собака и говорит:
— Я буду землю рыть, силы набирать и зла. Ты посмотри: хвост
ершится у меня?
Кот посмотрел и говорит:
— Нет, не ершится.
— Дура, говори, что ершится.
— Ну, пусть, — говорит, — и ершится.
— А шерсть, — говорит, — вздымается?
Кот ходит кругом и смотрит:
— Нет, не вздымается.
— Не говори так!
— Ну, пусть вздымается.
— Посмотри, — говорит, — глаза краснеют?
Кот подошел, посмотрел:
— Нет, — говорит, — не краснеют.
— Не говори так!
— Ну, пусть и краснеют, пусть будет по-твоему!
Собака и говорит:
— Все теперь! — и накинулась на хорошую лошадь. Задумала об­
валить ону.
А лошадь задним ногам да с подковам ка-ак дала этой собаке! Со­
бака далеко отлетела. Подходит к собаке кот и говорит:
— Теперь я вижу: шерсть у тебя вздымается, ой-ой-ой, и хвост ер­
шится, и глаза покраснели!
Вот собака кота и не накормила, а сама смерть получила!
277

185. Отчего собаки ненавидят кошек,
а кошки ненавидят крыс
Жила-была на свете одна собака, которая спасла жизнь королевской
дочке, и король, ясное дело, до того обрадовался, что не знал, как ту со­
баку отблагодарить. И написал он указ, что, какая бы собака ни забрела
в его королевство, ей полагается бесплатный стол и квартира. Указ при­
вязали собаке к хвосту, чтобы все его видели и могли угодить королю.
Пошла собака к подружке и рассказала приятную новость. Под­
ружка, конечно, обрадовалась и стала хвалить собаку за ее геройский
подвиг, нахвалиться не могла. Сели они пировать, вино лилось рекою,
и решила собака заночевать у подружки. Пришло им время ложиться
спать, да как ляжешь, чтобы указ-то не скомкать? А у подружки хо­
зяйство вела кошка, и вот позвала она кошку и велела спрятать указ до
утра. Ну, взяла кошка указ, а собаки преспокойно уснули.
Вот утром они опохмелились, и подумала собака, что пора уж бе­
жать — показывать родным и знакомым чудесный указ. Послали кош­
ку за указом, пошла она туда, где его припрятала, а никакого указа-то
и нет, крысы утащили.
Ну, уж тут, ясное дело, такое поднялось, шум, гам, искали-искали,
да только указа не нашли. Собаки со зла кошку чуть не разорвали.
А кошка разозлилась на крыс. И так с того дня собаки ненавидят ко­
шек, а кошки крыс.
А собаки и посейчас верят, что указ найдется, поэтому стоит одной
собаке встретить другую, она сейчас же заходит сзади и смотрит, не по­
счастливилось ли той найти указ и не повесила ли она его себе на хвост.
186. Почему собаки обнюхиваются
Однажды устроили собаки пирушку. Не было у них перца, так од­
ной собаке предложили, чтобы сходила она в город за перцем. Пошла
она. Долго-долго ждали ее собаки, а она все не возвращалась. Нако­
нец, решились они пойти ее искать. Отсюда так и вышло, что когда
собаки встречаются, то обнюхиваются. Они хотят узнать, уж не та ли
это собака, которая ушла за перцем.
187. Бездомная собака
Зимой мороз донял собаку. Когда ей стало совсем невмоготу, она
сказала себе:
— Скоро зима кончится, а летом я сплету плетневый дом.
Наступило лето. Собака от жары спряталась под куту и растянулась
там. Посмотрела она на себя и увидела, что ногами и хвостом своим
заняла большое пространство.
278

— Ox, ox! — сказала она. — Если мне понадобится плести пле­
тень-то, то когда же я закончу?
Потому-то и до сих пор собака не имеет дома.
188. Почему у зайца рассеченная губа
Однажды все зайцы собрались под большой сосной, чтобы посове­
товаться, как улучшить свою жизнь. Каждый жаловался на свою беду.
— Видите, милые мои зайцы! — сказал самый большой из них. —
Мы должны всех бояться, а нас не боится никто. Мы боимся кошек и
не знаем, где устраивать наши гнезда и где нам жить с нашими жена­
ми и детьми. И нет надежды, чтобы наша жизнь стала легче. Скорее,
она ухудшается. Каждый карапуз гоняется за нами. Где бы нас ни
увидел кто-нибудь, он тотчас кричит: «Заяц! Заяц!» Пойдем лучше к
озеру и утопимся все. Все равно нам надо умереть!
Все зайцы согласились на это.
Они побежали к озеру и хотели утопиться. Но на берегу озера пас­
лось большое стадо овец.
Когда они услыхали приближение зайцев, они так испугались, что бро­
сились бежать сломя голову. А пастух с собакой — вслед за ними. Уви­
дев это, зайцы остановились и расхохотались. Они убедились, что суще­
ствуют еще животные и люди, которые их боятся. И они хохотали так,
что их губы полопались. С той поры у всех зайцев губы навсегда оста­
лись рассеченными. Но в тот момент у них прошло желание утопиться.
189. Как заяц с морозом поспорил
Говорит как-то мороз зайцу:
— Я тебя мигом в сосульку могу превратить!
— А вот и не сможешь! — отвечает заяц.
— А я говорю — смогу!
— А я говорю — не сможешь!
Так они спорили, спорили, чуть не подрались. Тут морозу пришла
на ум хорошая мысль.
— Давай, — говорит он зайцу, — об заклад биться!
— Давай, — согласился заяц.
Начал мороз зайца морозить. А заяц катается по снегу и кричит:
— Барину тепло, барину жарко!
«Ах, будь ты неладен! До чего ж крепкий заяц!» — думает мороз и
что есть мочи лютует. Холода такого напустил, что у зайца глаза на
лоб поЛезли. Но держится косой и кричит:
— Барину тепло, барину жарко!
Устал мороз, а заяц все по снегу катается и замерзать не думает.
279

— Разве тебя заморозишь! — сказал мороз и отступился от зайца.
С той поры заяц зимой не мерзнет, только вот глаза так и остались
у него выпученными.
190. Докажи, что ты не верблюд
Заяц удирал изо всех сил.
— Чего ты так бежишь? — спросил волк, увидев запыхавшегося
зайца.
— Падишах приказал убить всех верблюдов, из-за того что они не­
красивые животные. Поэтому я хочу как можно скорее удрать из этой
страны.
Заячье желание рассмешило волка:
— Да ты же не верблюд. Чего ж тебе удирать?
— Так-то оно так, но если убьют тебя, пойди потом докажи, что ты
не верблюд!
191. Коза и овца
Однажды овца перепрыгивала через ров. В это время у нее при­
поднялся курдюк и обнажился зад.
Увидя это, коза стала хохотать. На вопрос, почему она смеется, ко­
за ответила:
— Да как же, ведь я увидела голый овечий зад!
Услышав это, лошадь пристыдила козу:
— Ты однажды увидела зад овцы и засмеялась, а сама вечно хо­
дишь с задранным хвостом, над тобой никто не смеется.
192. Лиса-плачея
Посеяли раз старик со старухой на чердаке репу. Пошел потом ста­
рик смотреть, как она выросла. Выросла мало — величиной с пятак.
Посмотрел второй раз — величиной с чайное блюдце. А в третий раз
поднялся — большая репа выросла. Полезли оба выдергивать ту репу,
а старуха взлезть не может, он посадил ее в мешок, чтобы поднять.
Мешок прорвался, старуха упала и померла.
Пошел старик плачею искать, а навстречу — медведь.
— Куда, дяденька, направляешься? — спрашивает.
— Плачею искать. Может быть, ты умеешь плакать?
— Умею, — отвечает медведь.
— Коли так, поплачь.
Начал медведь плакать:
— Улю-улю-улю!
280

— Тьфу! — отвернулся старик. — Не умеешь ты плакать.
И пошел дальше. А навстречу — волк.
— Не умеешь ли ты плакать? — спрашивает его старик.
— Умею, — отвечает волк и начал плакать:
— Рав-рав-рав!
— Тьфу! Ты не умеешь!
Пошел старик дальше, встречает зайца.
— Куда, дяденька, направляешься? — спрашивает заяц.
— Старуха умерла, плачею искать иду. Может быть, ты умеешь
плакать?
— Умею.
— Ну, поплачь!
Заплакал заяц:
— По-по-по, ло-ло-ло...
— Нет! — говорит старик.— И ты не умеешь.
И пошел дальше. Шел-шел, лисица повстречалась.
— Куда, дяденька, идешь?
— Плачею ищу. Умеешь плакать или нет?
— Умею, — отвечает лисица.
— А ну, поплачь!
— У старика,— заплакала лисица,— умерла старушка, некому
старику рубаху выстирать...
— Ну, ты, видать, умеешь, — говорит старик, — пойдем ко мне.
Пришли домой, старик принялся гроб делать, а лисице сказал, чтоб
плакать шла.
— Погоди, — отвечает лиса, — дай снег стряхнуть...
— Да плачь же! — кричит старик со двора.
Но в избе по-прежнему тихо.
— Сейчас вот умоюсь! — отвечает лиса.
— Да когда ж ты, наконец?
— Вот только вытрусь!
И опять тихо.
— Скоро ли? — кричит старик.
— Вот только волосы расчешу.
И все не плачет. Пошел старик в избу, лиса как бросится из нее
прочь, только ее и видел. А от старухи одни лишь косточки остались.
193. Цингил-цингил воробышек
Жил или не жил когда-то воробышек. Однажды застряла у него в
ножке колючка. Как ни старался воробышек, не мог вытащить занозу.
Полетел он за помощью к соловью, но и тот не сумел вытащить занозу.
Полетел воробышек к ласточке, но и ласточка не смогла ему помочь.
281

Тогда с вязанкой дров под мышкой прилетел воробышек к ста­
рушке:
— Душа моя бабушка, возьми дрова и вынь занозу из ноги!
Старушка вытащила колючку, бросила ее вместе с дровами в очаг и
начала печь хлеб. Вскоре дрова сгорели, и семь лавашей легли на стол.
Вернулся воробышек и защебетал:
— Душа моя бабушка, верни мне колючку!
— Но, милый мой воробышек, колючка твоя давно уж сгорела!
Заверещал, заплакал воробышек:
— Или верни занозу, или отдай лаваш! Или верни занозу, или от­
дай лаваш!
И пришлось старухе отдать воробышку все семь лавашей. Взял их
воробышек и улетел. Летит он, летит и видит, что чабаны доят овец и
пьют молоко прямо так, без хлеба. Стало ему жалко чабанов, и воро­
бышек предложил им:
— Братья чабаны, у вас нет хлеба. Возьмите эти семь лавашей и
давайте вместе съедим их с молоком!
Только пристроился воробышек к еде, как вдруг в небе появился
ястреб. Спрятался воробышек, а чабаны выпили все молоко и съели
весь хлеб. Вернулся воробышек к скатерти, расстроился и начал пла­
кать:
— Или лаваши верните, или овец отдайте! Или лаваши верните,
или овец отдайте!
Пришлось чабанам отдать воробышку за каждый лаваш по овечке.
Погоняет их воробышек, а сам летит. Летит и видит аул, а в ауле
свадьба.
Увидели хозяева гостя с богатыми дарами и в знак особого уваже­
ния велели сыграть для него ковху. Воробышек протанцевал почетный
танец с невестой и сел за стол. Тем временем его овец зарезали и при­
несли к столам дымящиеся шашлыки. Но как назло в небе снова поя­
вился ястреб, и пришлось воробышку спрятаться. Долго кружил в не­
бе ястреб. Тем временем и музыка смолкла, и гости разошлись, и сто­
лы опустели. Выйдя из тайника, заплакал воробышек:
— Или овец верните, или невесту отдайте! Или овец верните, или
невесту отдайте!
Пришлось жениху отдать воробышку невесту— где ж бедняк
возьмет семь овец! Забрал воробышек невесту и снова отправился в
дорогу. Встретился им на пути юноша с сазом. Сладко пел саз, очень
уж он понравился воробышку.
— Давай меняться, — предлагает он юноше, — ты мне саз, а я тебе
невесту.
Юноша, конечно, согласился, они обменялись и разошлись. Летит
воробышек, играет на сазе. Сел он на дерево и запел:
282

За занозу взял лаваши.
Цингил-цингил воробышек!
За лаваши взял овечек.
Цингил-цингил воробышек!
За овечек взял невесту.
Цингил-цингил воробышек!
За невесту взял саз.
Цингил-цингил воробышек,
Цингил-цингил дитя,
Цингил-цингил воробышек!
Вдруг опять в небе появился ястреб. Испугался, задрожал воробы­
шек, саз выскользнул из-под его крылышка, упал на землю и разбился.
Плакал-трещал воробышек, но не нашел вокруг никого, чтобы по­
требовать замены. Так и летает он до сих пор, ищет своего должника и
поет песню:
Цингил-цингил воробышек!
194. Мужик, медведь и лиса
Пахал в поле мужик на воле, а вол этот был совсем тупой. Рассер­
дился мужик на вола и говорит: «Чтоб тебя медведь задрал!» Валит
тут из лесу медведь и хочет задрать вола. Мужик тогда говорит: «Дай
допахать межу! А ты иди, вон там за межой полежи!» Медведь пошел
и лег. Только он лег, как бежит из лесу лисица и кричит: «Мужик!
Мужик! Ты не видал волков-медведёв — паны наехали, спрашивали?»
Мужик говорит: «Нет, не видал!» — «А что это там за межой лежит?»
Мужик говорит: «Колода на лучину!» — «Кабы это колода на лучину
была, так она бы под возом лежала!» И побежала в лес.
Вот медведь и говорит мужику: «Подтащи меня под колеса!» Му­
жик взял да подтащил, а сам пошел пахать. Тогда снова лисица бежит
и кричит: «Мужик! Мужик! Ты не видал волков-медведёв— паны
ехали, спрашивали?» Мужик говорит: «Нет, не видал!» — «А что это у
тебя под возом лежит?» — «Это колода на лучину», — говорит му­
жик. «Кабы это была колода на лучину, так она была бы на возу увя­
зана!» А сама побежала в лес.
Медведь и говорит мужику: «Увяжи меня на возу веревкой!» Мужик
положил его на воз и увязал веревкой. А сам пошел пахать. Лисица сно­
ва бежит: « Мужик! Мужик! Не видал ли ты волков-медведёв — паны
ехали, спрашивали?» Мужик говорит: «Нет, не видал!» — «А что это у
тебя на возу лежит?» — «Колода на лучину!» — «Если б это была коло­
да на лучину, так она была бы завертой заверчена!» Да сама и побежала.
Медведь говорит мужику: «Заверти меня завертой!» Мужик его и
завертел, да так, что медведю и не дохнуть. Тут лисица снова бежит:
283

«Мужик! Мужик! Ты не видел волков-медведёв — паны ехали, спра­
шивали?» Мужик говорит: «Нет, не видал!»— «А что это у тебя на
возу лежит?» — «Колода на лучину», — отвечает мужик. «Кабы это
была колода на лучину, так в нее топор был бы воткнут!» А сама по­
бежала в лес.
Тогда медведь говорит мужику: «Воткни в меня топор!» Мужик
взял топор да со всего размаху и воткнул его в медведя — и зарубил!
Тогда лисица прибежала и говорит: «Ну, а теперь давай мне гостинец,
я тебя от медведя спасла!» — «Хорошо, — говорит мужик, — дам гос­
тинец. Подожди тут немножко!» Пошел во двор, взял двух собак —
Серко да Белко, посадил их в лукошко, прикрыл дерюжкой и понес.
Донес до лисицы: «На тебе кур!» Лисица говорит: «Давай! Выпускай
по одной: я половлю!» Тогда мужик открыл дерюжку, собаки выско­
чили из лукошка да за лисой. Она бежать да в нору. Прибежала, запы­
халась — уморилась!
Тогда стала она спрашивать: «Вы, глаза, что делали, как я от собак
убегала?»— «Глядели!»— «А вы, уши?»— «Мы слушали!»— «А
вы, ноги, что делали?» — «Бежали!» — «А ты, хвостище-дурнище, что
делал?» — «А я все то за пень, то за колоду цеплялся, чтобы скорее
лису собаки поймали!»— «Ах ты, плут! Я ж тебя за это отдам соба­
кам!»
Высунула хвост из норы да и говорит: «Серко да Белко— нате
хвост!» А собаки цап за хвост да лису и вытянули из норы.
195. Лис, пастух, медведица
Один пастух пас овец. Гонится за лисом медведица. Лис забежал в
дом. Хотела и медведица забежать в дом. В тесную дверь передняя
часть ее влезла, а задняя не влезла, она и застряла. Лис через неболь­
шую дыру в стене прошмыгнул наружу, вернулся к двери, подошел
сзади к медведице, которая застряла в двери и не могла двинуться ни
взад, ни вперед, и надсмеялся, изнасиловал медведицу. Пастух стоял и
видел все это.
Медведица еле выбралась, огляделась по сторонам и подошла к
пастуху.
— Ну, что видел? — спрашивает.
— Что я мог видеть? Какой-то лис изнасиловал какую-то медведи­
цу, только это и видел, — отвечает.
Медведица разозлилась:
— Если кому-нибудь расскажешь об этом — съем тебя!
— Ойбай, тогда не буду рассказывать! — говорит пастух.
— Ладно, если расскажешь — умрешь! — сказала так медведица и
ушла.
284

Пастух вечером вернулся в аул и рассказал об этом аульчанам.
Аульные детишки сочинили об этом песенку и, играя, громко распе­
вали ее. Медведица услышала ее, разозлилась, пришла на следующий
день к пастуху, когда тот пас овец.
— Ну, где твое «никому не скажу»? Теперь съем тебя! — говорит.
Пастух заплакал:
— Дай мне три дня сроку, попрощаюсь с домашними, с родными и
близкими!
— Ладно, даю три дня сроку, — сказала медведица и ушла.
Плачет пастух в степи, приходит лис.
— Ну, пастух, почему плачешь? — говорит.
— Ойбай, так-то и так-то, все из-за тебя. Теперь мне умереть при­
дется! — говорит пастух.
А лис говорит:
— Ойбай, ты помалкивай себе, а я придумаю, как избавиться от
медведицы. Что дашь за это?
Пастух обрадовался:
— Ойбай, что попросишь, то и дам!
Лис говорит:
— Дай мне одну из твоих почек!
Пастух:
— Ладно!
Так и порешили, договорились. Лис говорит:
— Пойди и принеси из аула какой-нибудь большой кап. Когда мед­
ведица придет, я начну вон там пылить. Медведица спросит: «Что
это?» Ты скажи: «Это ханский сын. Его жена захотела поесть мед­
вежьего сердца, вот он его и ищет!» Медведица испугается, «Ойбай,
тогда спрячь меня! Куда мне спрятаться?» — скажет, тогда ты скажи
ей, чтобы она спряталась в том большом капе, крепко завяжи кап и
убей шокпаром!
Договорились они, и лис ушел. Медведица пришла в тот день, ко­
гда и обещала прийти. Поговорила с пастухом, только собралась —
«Теперь съем!» — как увидела вдали пыль.
— Пастух мой, что это? — спрашивает у пастуха.
А пастух:
— Это ханский сын, его жена захотела поесть медвежьего сердца,
вот он его и ищет!
Медведица перетрусила:
— Ойбай, мой пастух, спрячь меня! Куда мне спрятаться?
Пастух говорит:
— Ну ладно, прячься сюда!
Впихнул медведицу в кап, крепко завязал кап недоуздком, избил
шокпаром и убил.
285

Вот пришел лис, смеется:
— Ну, давай теперь свою почку!
Помялся пастух, со слезами на глазах расстегнул свой ремень. Ко­
гда снял ремень, в животе у пастуха заурчало. Лис навострил уши:
— Что это там скулит?
А пастух:
— Намедни я проглотил щенка гончей, теперь он стал взрослой
гончей и скулит, хочет выйти из моего живота.
Лис испугался:
— Ойбай, мой пастух, тогда будем друзьями, подожми свой зад, я
убегу! — и умчался прочь.
196. На то у змеи жало, чтобы жалить
Один пастух, увидев, что загорелась степь, поспешил угнать своих
овец в безопасное место. Вдруг он услышал доносящееся из дыма и
огня громкое шипение. Подошел поближе, видит: в языках пламени
мечется, извиваясь от ожогов, большая змея. Пастух сжалился над
ней, привязал к своему длинному посоху мешочек и протянул в сто­
рону змеи. Змея тут же вползла в мешок. Тогда пастух притянул его к
себе и вытряхнул змею. В тот же миг она обвила ему ногу. Он удивил­
ся и спросил:
— Что ты хочешь делать?
— Я ужалю тебя, — ответила змея.
Пастух удивился:
— Я спас тебя от смерти. Неужели ты ужалишь человека, который
сделал тебе добро?
— Ничего я не знаю. Моя природа — жалить, разливать яд, на дру­
гое я не способна, — ответила змея.
— Горе мне! — воскликнул пастух,— но подожди немного. Сна­
чала спросим у кого-нибудь, чем отвечают на добро — добром или
злом. Как нам ответят, так ты и поступишь.
Пастух зашагал по степи, неся змею, обвившую его ногу.
Попалась им навстречу тощая корова.
— Эй, корова! — откликнул ее пастух. — На добро отвечают доб­
ром или злом?
Подумав немного, корова ответила:
— Конечно, на добро отвечают злом. Пока я была молодая и здо­
ровая, доилась я три раза в день. Хозяева любили и холили меня. Те­
перь я состарилась и не даю молока. И вот завтра погонят меня на
базар и продадут мяснику. Разве это добро за добро?
— Видишь, пастух, правду я говорила, — прошипела змея. — Ты
приготовился умереть?
286

Пастух взмолился:
— Погоди, спросим еще у кого-нибудь, а потом уже можешь жа­
лить.
У самой дороги стояла старая яблоня. Была она старая, с ободран­
ной корой, обломанными ветками. Вся земля у ее ствола была усыпана
камнями.
Пастух спросил у яблони:
— Эй, яблоня, скажи нам: на добро отвечают добром или злом?
— Эх, друзья, конечно, на добро отвечают злом, — сказала ябло­
ня. — В молодые годы я давала много плодов. Но прохожие кидали
в меня камнями, ребята залезали на меня и ломали ветки. Видите,
что со мной сталось. Скоро меня спилят на дрова. Разве это добро
за добро?
— Слышишь, пастух, теперь ужалю, готовься к смерти! — зашипе­
ла змея.
— Погоди, змея, — попросил пастух, — спросим у кого-нибудь в
третий раз.
Повстречалась им лиса.
— Эй, лиса, — окликнул ее пастух, — подожди, мы хотим задать
тебе один вопрос!
Остановилась лиса, смотрит: змея обвила ногу человека, вот-вот
ужалит.
— Что тут у вас? — спросила лиса.
Пастух сказал тогда:
— Эй, лиса, вот эту змею я спас от смерти. А теперь она собирает­
ся ужалить меня. Разве это справедливо?
— Как же ты спас ее от смерти? — удивилась лиса.
— Я увидел в огне змею и сжалился над ней. Привязал к кон­
цу палки вот этот мешочек и протянул змее. Она вползла в мешо­
чек, я вытянул его обратно и так спас змею от огня, — ответил пас­
тух.
Тогда лиса громко рассмеялась и сказала:
— Смеешься ты надо мной, пастух! Разве такая большая змея мог­
ла уместиться в таком маленьком мешочке? Не может этого быть.
— Но я уместилась, — возразила змея.
— Да полно! Покажи, как могла ты это сделать. Влезь еще раз в
мешочек. И я разрешу ваш спор.
— Вот смотри, — похвалилась змея и вползла в мешочек пас­
туха.
Подмигнула лиса пастуху и сказала:
— Крепче завяжи мешочек и бей им об землю.
Пастух сделал так, как сказала лиса, убил змею и пошел своей до­
рогой.
287

197. Старик и медведь
Нурть-нурть, живут-поживают старик со старухой,
Нурть-нурть, была у старика со старухой дочка с войлочным
животиком,
Нурть-нурть, сынок с ногами из тростника,
Нурть-нурть, коровка с серебряными рогами,
Нурть-нурть, бычок с измаранным хвостом,
Нурть-нурть, курочки у них на жерди, на насесте,
Нурть-нурть, уточки у них на берегу,
Нурть-нурть, дети их пошли играть на реку.
Мальчик прыгнул— сломал тростниковую ногу, а девочка упа­
л а — разорвала свой войлочный живот. Остались одни— старик и
старуха. Живут вдвоем. Наступила ночь, пришел к ним медведь и на­
чал петь:
Нурть-нурть, живут-поживают старик со старухой,
Нурть-нурть, была у них коровка с серебряными рогами,
Нурть-нурть, бычок у них с грязным хвостом,
Нурть-нурть, курочки у них на жерди,
Нурть-нурть, уточки у них на берегу реки.
— Посмотри-ка, старуха, как он хорошо поет! Давай отдадим ему
уточек!
Отдали ему. Медведь съел уточек и ушел. Пришла другая ночь.
Медведь опять пришел, опять напевает:
Нурть-нурть, живут-поживают старик со старухой,
Нурть-нурть, была у них коровка с серебряными рогами,
Нурть-нурть, бычок у них с грязным хвостом,
Нурть-нурть, курочки у них на жерди.
Старик и думает: «Что мы теперь сделаем? Придется, видно, куро­
чек отдать».
Взяли, отдали. Медведь съел их, ушел. Настала другая ночь. Мед­
ведь пришел опять и стал петь:
Нурть-нурть, живут-поживают старик со старухой,
Нурть-нурть, была у них коровка с серебряными рогами,
Нурть-нурть, бычок у них с грязным хвостом.
Старик со старухой думают: «Что нам теперь делать? Давай ничего
ему не дадим».
А медведь оттуда и говорит:
— Отчего вы мне не даете за мое пение? Вот войду, вас самих
съем!
Взяли бычка с грязным хвостом, отдали. Медведь съел его. И ушел
опять. Настал вечер. Опять пришел медведь, начал петь:
288

Нурть-нурть, живут-поживают старик со старухой,
Нурть-нурть, была у них коровка с серебряными рогами.
Взяли, отдали и корову. Съел и ее медведь. Опять пошел в лес. На­
стал вечер, пришел снова медведь и начал петь:
Нурть-нурть, живут-поживают старик со старухой,
Нурть-нурть, была у них дочка с войлочным животом,
Нурть-нурть, сыночек у них с ногами из тростника,
Нурть-нурть, коровка у них с серебряными рогами,
Нурть-нурть, бычок у них с грязным хвостом,
Нурть-нурть, курочки у них на жерди,
Нурть-нурть, уточки у них на берегу реки.
— Что теперь, старуха, мы дадим ему съесть?
Старик говорит: «Я тебя отдам», а старуха говорит: «Я тебя от­
дам». Влезли на печку, спорят. Медведь ждал-ждал, вошел. Старик как
бросит старуху с печки, а старуха схватилась за волосы старика, и
упали оба. Медведь съел их обоих и ушел.
198. Липовая нога
Жили старик со старухой в лесной избушке. Зимой делать было не­
чего. Старуха и говорит:
— Сходи, старик, в лес, отруби ногу у медведя. Я буду шерстку
прясть, кость грызть и на шкуре сидеть.
Старик встал поутру рано и пошел в лес. Видит: под кустом лежит мед­
ведь, спит. Подкрался к нему и отрубил лапу. Пришел домой и говорит:
— На тебе, старуха!
Она сидит на шкуре, шерсть прядет и кость грызет. Видит, что идет
медведь на липовой ноге. Идет медведь и поет:
Скрипи, скрипи, нога,
Скрипи, липовая и березовая!
По селам спят,
По деревням лежат,
Одна баба не спит,
На моей коже сидит,
Мое мясо грызет,
Мою шерстку прядет,
А я иду и бабу съем, съем!
Баба испугалась, залезла на печь, с печи на полати. Старик взял то­
пор, старуха кочергу и ждут. Медведь опять поет:
Скрипи, скрипи, нога.
Скрипи, липовая и березовая!
По селам спят,
По деревням лежат,
Ю - 10957

289

Одна баба не спит,
На моей коже сидит,
Мое мясо грызет,
Мою шерстку прядет,
А я иду и бабу съем, съем!
Отворил медведь двери, лезет на приступки. Старик махнул топо­
ром и отрубил голову медведю.
199. Медведь и старуха
Поехала бабка в лес. Медведь напал на бабку и говорит:
— Я тебя, бабка, съем.
— Не ешь, медведь, я тебе дам крепушку.
Медведь выпустил бабку из лап.
Опять бабка поехала в лес. Медведь опять схватил бабку и говорит:
— Я тебя, бабка, съем.
— А не ешь, — говорит, — я тебе дам теплушку.
— Ладно.
Потом опять бабка поехала за дровами, а медведь тут как тут:
— Я тебя, бабка, хочу съесть.
— Не ешь, я тебе дам потомбалку.
Медведь отпустил бабку.
Вот он приходит к избушке и стучится:
— Бабка, бабка, дай мне крепушку.
— Изба крепко заперта, медведь!
Опять приходит и стучит:
— Бабка, подавай мне теплушку!
— А тепло бабке на печке сидеть!
Подождал немного и снова стучит:
— Бабка, бабка, отдай мне потомбалку!
— А потом бабка в лес не поедет!
200.0 волке, который игру слушал
Шел ночью со свадьбы один музыкант да и свалился в волчью яму,
а там волк был. Подбирается к нему волк, а ему что делать? — давай
играть. Волк так слушает, а как он перестанет — волк снова к нему.
Вот он и играл этак аж до полудня. А тут едут люди, слышат — кто-то
играет в яме. Когда заглянули — а это музыкант! Как тут его достать?
Ну, взяли, сермягу ему кинули, он эту сермягу к поясу прицепил. За­
цепили его веревками и как дернули разом, а волк взвыл да цап зуба­
ми за сермягу и оторвал. Тогда волка убили, забрали да поехали. Вот
как волка обманули!
290

201. Хитрый угольщик
Пошел как-то угольщик в лес угли жечь и повстречал там медведя.
Медведь вел за собой кабана. Говорит медведь угольщику:
— Любезный угольщик, я тебя съем.
— Бедный я, бедный, — отвечает угольщик, — теперь мне не уйти.
Ведь я один, а вас двое! Позвольте мне хоть пообедать напоследок!
У угольщика был хлеб и свиная колбаса. Принялся он закусывать и
медведю тоже бросил колбаски. Медведь схватил ее и говорит:
— Э-э-э, а где растут такие корешки?
— Сказал бы я тебе, брат, — отвечает угольщик, — да не смею!
— Говори, не бойся! — проворчал медведь.
Угольщик и скажи:
— Эти корешки готовятся вон из того кабана.
Медведь набросился на кабана, мигом разорвал его и говорит
угольщику:
— Теперь приготовь мне корешков!
— С удовольствием, — отвечает угольщик, — братец, только для
этого нужна печь и горшки. И я, вишь, грязный: надо мне помыться,
чтобы ты не побрезговал!
— Ступай умойся! — разрешил медведь.
Угольщик помылся; теперь ему утираться нечем.
Просит медведя:
— Дай вытереться о твою шкуру!
Медведь разрешил. Лиса, Медведева кума, пошла за горшками, а
волк, Медведев сват, стал раскладывать костер. Потом угольщик велел
срубить большой бук, расщепил его, забил клин и говорит медведю:
— В тебе силы много, сунь-ка лапы в щель, помоги разодрать.
— Берегись, сватушка, — говорит медведю волк, — угольщик-то
плут, нет ли здесь ловушки.
Но медведь и ухом не повел, хочет скорее полакомиться свиными
корешками. Вышиб угольщик клин из раскола и защемил медвежьи
лапы в колодце.
— Ой, жмет, жмет! — кричит медведь.
А угольщик в ответ:
— Погоди, брат, погоди маленько, ты знай помогай!
Взял он дубину, схватил медведя за хвост и как начал его лупить.
Посмотрел-посмотрел на это волк и говорит:
— Ведь говорил я тебе, сватушка,— берегись угольщика, он —
шельма продувная. Кабы и меня не угостил, как сейчас тебя угощает!
Сказал это и давай бог ноги. Лиса несет горшки: как увидела, како­
во куманьку медведю приходится, тоже убежала и горшки побросала.
А угольщику достался целый кабан.
ю*

291

202. Мужик и царь
Ехал мужик по полю. Путь далекий, а конь у него возьми и издох­
ни. И пошел мужик пешком, на своих двоих. Вдруг видит он — на
дороге дерутся змея и лев. Бьются час, бьются два, а одолеть друг дру­
га не могут.
— Эй, человек, — шипит змея, — помоги мне льва задушить!
— Эй, человек, — ревет лев, — пособи мне змею убить!
Подумал, подумал мужик и решил заступиться за льва. И пособил
он льву. С помощью мужика лев разорвал змею надвое, а затем спра­
шивает своего помощника:
— Чем мне отблагодарить за твою услугу?
— У меня коня нет, — отвечает мужик, — домой далеко идти, а
ноги не несут меня.
— Садись на меня да знай держись крепче. Мигом домой достав­
лю, — пообещал лев.
Сел мужик на льва, уцепился за гриву и закрыл глаза — будь что
будет! Бежит лев по чистому полю, бежит по темному лесу, пере­
прыгнул через реку, наконец выбежал на зеленый луг и стал у заставы.
— Ну, — говорит, — вставай, мужик, да никому не сказывай, что
на льве ехал, ведь как-никак я — царь зверей. Расскажешь — съем. Ты
сам посуди, может ли царь на своей спине кого-нибудь возить? Ведь
тогда я не царем буду, а ослом.
Побежал лев назад, а мужик пошел в свое село. Здесь встретился
он с земляками — зашли в трактир, выпили с радости бутылочку, дру­
гую. Стал мужик пьян и рассказал он про свое путешествие и о том,
как он на льве ехал.
Начало вечереть. Пошел мужик в поле за коровой. Только что он
вышел за село, а лев — тут как тут. Стал перед мужиком — пасть от­
крыта, зубы оскалены.
— Что ж, я обещания свои всегда выполняю: ослушался — за то я
тебя съем.
Здорово струсил мужик, а сам думает: «За что же я погибать буду,
пусть лучше погибнет зверь». И говорит:
— Я ничего о тебе не говорил, царь.
— Как, ты еще осмеливаешься лгать? — зарычал лев.
— Лгать я не лгу, а что было — не утаю: не я говорил о тебе, а
хмель.
— Какой такой хмель? — заинтересовался лев. — Никогда его не
видел.
— А вот попробуй, так и сам увидишь, что я тут ни при чем.
Лев согласился. Дал он мужику денег, и тот купил для льва три
бочки крепкого вина. Выпил бочку — понравилось, другую выпил —
292

еще пуще понравилось, а из третьей не мог уже пить — пьян стал: бе­
гал лев по лесу, бегал, выл и кричал дурным голосом, а потом упал и
заснул.
А мужик тем временем вкопал в землю столб, привязал льва верев­
кой за шею и повесил его на столбе. А на том столбе сделал надпись:
«Сего царя повесил мужик за то, что он хотел съесть мужика».
203. Лев и скрипач
Жила-была бедная вдова, и рос у нее один-единственный сын. При­
шлось ему пойти в свинопасы, хотя он очень хорошо играл на скрипке.
А их пан имел единственную дочку, и еще был у него лев, которого
он в подвале держал. Никому не хотел пан отдавать свою дочь в жены
и придумал испытание: тот будет мужем его дочери, кто пересидит
ночь со львом. Этот лев съел уже много мужиков и панов, но тут ре­
шил попытать счастья свинопас, сын бедной женщины.
Пан согласился допустить свинопаса к испытанию.
Стал тот готовиться: насыпал в один карман лесных орехов, а в
другой — камней, взял дубовый клин, топор, горшочек с белым мы­
лом и бритву. А когда свечерело, пошел ко льву ночевать.
У льва в подвале стоял столик, горела свеча, была постлана постель.
Впустили свинопаса ко льву и закрыли дверь на замок. Взял сви­
нопас свою скрипку и заиграл. Лев слушает и к парню приглядывает­
ся, а тот играет и орехи грызет: сам ест и льва потчует. Лев и говорит:
— Ох, как вкусно! Дай мне, я тоже буду грызть.
Свинопас и вытащил ему камешков из другого кармана. Лев грызет
изо всех сил, старается, а разгрызть не может. Отдал тогда лев свой
камешек свинопасу и говорит:
— А ну-ка, ты разгрызи!
Спрятал парень камешек в руке, а в рот взял орех. Щелкнул — и
снова отдал льву ядрышко.
— Ну, — говорит лев, — ты, видно, сильнее меня! А не научишь
ли ты меня играть на скрипке?
— Отчего бы и не научить! — отвечает парень. — Только у тебя
очень уж грубые и толстые пальцы. Надо их сначала выпрямить, а по­
том уж играть учиться.
Стены в подвале были из толстого-претолстого листового железа.
Взял парень клин и приподнял им один лист.
— Просунь сюда свои пальцы, — говорит он льву. — Вот они у те­
бя и выпрямятся.
Засунул лев обе передние лапы под листы, а парень вытащил клин,
опустил листы на львиные когти, сверху еще и клином прижал — льву
и не пошевелиться.
293

Тогда свинопас развел в горшочке мыло и намылил льва, потом
достал бритву и начал его брить. Обрил наполовину, только косматую
гриву оставил да кисточку на хвосте.
А потом вытащил кнут и давай стегать льва по голому заду! Лев
взвыл от боли и поклялся парню, что никогда и ни за что его не тро­
нет, станет ему во всем послушен, и если будет на то его воля, то даже
уйдет от старого пана. Парень сжалился наконец и освободил льва.
Между тем рассвело. Парень улегся на кровати и притворился, что
спит, а лев свернулся кольцом, как собака, и примостился у его ног.
Приходит в подвал слуга и зовет льва. А лев отвечает:
— Тише ты, не то он и тебе зад обреет и кнутом огреет.
Слуга остолбенел, а потом бросился в панские покои и рассказал
все пану.
— Дурак ты, — говорит ему пан. — Мой лев уже многих храб­
рых мужей погубил. Неужто ему с этим глупым свинопасом не
справиться?
Пришел пан в подвал и крикнул:
— Лев, как дела, братец?
А лев ему тихо отвечает:
— Уходи, не то он и тебе зад обреет и кнутом огреет.
Тут парень сделал вид, что проснулся, и спрашивает:
— Кто там?
— Мой старый пан, — говорит лев.
Свинопас говорит:
— Открой ему, пожалуй.
Открыл лев двери, пан вошел и направился к кровати, а лев на него
ворчит и не дает подойти к свинопасу.
Взял пан свинопаса в покои и сказал, что женит его на своей доче­
ри, раз он целую ночь со львом высидел.
Сыграли немедля свадьбу, а пану-то стыдно, что зять у него свино­
пас.
Что делать? Приказал пан запрячь карету и насыпать в нее столько
денег, сколько могут увезти лошади.
— Садись, зять, в карету, — говорит пан свинопасу, — и поезжай
на все четыре стороны, только чтобы я тебя больше не видел.
А льва пан оставил у себя.
Когда карета, по расчетам пана, была уже почти у границы, отпра­
вил пан льва в погоню и приказал зятя и дочь съесть, а деньги привез­
ти назад.
Увидел свинопас в окошечко погоню и говорит жене:
— Жена моя, делай все так, как я тебе велю, иначе не сносить нам
головы. Разденься донага, выйди из кареты, стань на четвереньки и
скачи сзади.
294

Сделала жена все так, как он приказал, а лев как увидел ее, так за­
дрожал от страха и помчался обратно. Прибегает он к пану и расска­
зывает:
— Пан мой, там страху не оберешься. Меня он хоть до половины
обрил, а другого целиком. Как испугался я, как кинулся домой, аж пе­
сок заклубился. Пусть он себе едет, куда хочет, а я его догонять не
буду.
Я тоже там был и все видел, а если не верите, посмотрите на мои
сапоги: еще и песок не осыпался.
204. Крестьянин, медведь, лиса и овод
Крестьянин впряг волов и пахал землю. Увидел медведь вспахан­
ную землю и подивился силе волов.
— Какая сила у этих волов! Что ты сделал, чтобы они стали силь­
ными? — спросил медведь.
— Я их выхолостил, — ответил крестьянин.
— Тогда выхолости и меня, чтобы такая сила была и у меня,—
сказал медведь.
Выхолостил крестьянин медведя и сказал ему:
— Утром до восхода солнца будешь бегать по росе, а после восхо­
да солнца ложись на спину на солнечной стороне горного склона.
Послушался медведь крестьянина, и стали его раны гноиться. Ле­
жит медведь и жалобно стонет. Подходит к нему лиса и спрашивает:
— Что с тобой, медведушка?
Рассказал медведь и, застонав, произнес:
— Вряд ли я останусь жив.
— Я отомщу крестьянину: напугаю волков и испорчу всю пахо­
ту, — сказала лиса.
Только лиса появилась на пахоте, крестьянин ударил ее нухдувхиргом и перебил лисе лапу. Прибежала лиса к медведю и легла рядом с
ним.
— Что с тобой случилось, лисонька? — спросил медведь.
— Тебя он только выхолостил, а мне ноги перебил, — сказала лиса.
Лежат медведь с лисой на солнце, и подлетает к ним овод.
— Что с вами случилось? — спрашивает овод.
Медведь и лиса обо всем рассказали оводу.
«Я покусаю волов, и они разбегутся»,— решил отомстить овод
крестьянину.
Полетел овод и уселся на волов. Крестьянин войлочной шляпой
поймал его, воткнул ему в зад соломинку и отпустил.
Прилетел овод к медведю и лисе и жалуется:
— Мне досталось куда больше, чем вам.
295

— Что он тебе сделал? — спрашивает лиса.
Показал им овод, что с ним сделал крестьянин.
— Нам лучше убираться отсюда подальше, пока крестьянин нас не
убил.
С тех дней, говорят, оводы, лисы и медведи живут высоко в горах.
205. Медведь, заяц, паук и мужик
Мужик пахал поле на пегой кобыле. Приходит к нему медведь
и спрашивает: «Дядя, кто тебе эту кобылу пеганой делал?» — «Сам
пежил». — «Да как?» — «Давай и тебя сделаю!» Медведь согласился.
Мужик связал ему ноги веревкой, снял с сабана сошник, нагрел его на
огне и давай прикладывать к бокам: горячим сошником опалил ему
шерсть до мяса, сделал пеганым. Развязал — медведь ушел. Немного
отошел, лег под дерево, лежит.
Прилетела сорока к мужику клевать на стане мясо. Мужик поймал
ее и сломал ей одну ногу. Сорока полетела и села на то самое дерево,
под которым лежит медведь.
Потом прилетел, после сороки, на стан к мужику паук (муха боль­
шая) и сел на кобылу, начал кусать. Мужик поймал паука, взял — во­
ткнул ему в задницу палку и отпустил. Паук полетел и сел на то же
дерево, где сорока и медведь. Сидят все трое.
Приходит к мужику жена, приносит обед. Пообедал мужик с женой
на чистом воздухе, начал валить ее на пол, заваривать ей подол. Уви­
дал это медведь и говорит сороке с пауком: «Батюшки! Мужик опять
кого-то хотит пежить!»
Сорока говорит: «Нет, кому-то ноги хотит ломать!»
Паук: «Нет, палку в задницу кому-то хотит засунуть!»
206. Как мужик мороза победил
Сошлись однажды два мороза. Один и говорит:
— Знал бы ты, братец, какого я сегодня пана заморозил, в таких
мехах теплых — это тебе не шутка!
А другой говорит:
— Пана не хитро заморозить! Вот если бы ты мужика заморозил,
то было бы чем похвастаться!
Тот засмеялся:
— Да я мужика заморожу таким морозом, что в десять раз легче!
— Посмотрим! — и разошлись.
Идет он, идет, вдруг видит — мужик в кожушке таком ободранном
едет, да вол один впряжен. Подбегает к нему мороз и давай его припе­
кать! Мужик из санок, да все своего вола подгоняет, а сам бежит да
296

бежит. Приехавши в лес, скинул с себя поскорей кожух и рукавицы да
как взялся дрова рубить, аж огонь сыплется, а пот с него так и льется.
Так и не удалось морозу прицепиться.
Подумал он маленько и говорит: «Дождется он у меня! Я его сего­
дня прикончу!» — и залез в рукавицы. Как мужик это увидел, так за
рукавицы, положил их на пень и давай их лупить обухом. Бил-бил —
чисто кости тому перебил. После как тряхнул, так мороз упал около
пня, а мужик с дровами до хаты поехал.
На завтрашний день сошлись те же самые морозы, так тот и спра­
шивает:
— Ну что, заморозил мужика?
— Да ну его растак да разэдак! Хотел было руку заморозить и залез
в рукавицу, а он как стал меня обухом бить, чисто все кости мне поперебивал!
207. Соломенный бычок
Жили себе дед да баба. Дед служил на смолокурне смолокуром, а
баба дома сидела, пряжу пряла. И такие они бедные — ничего у них
нет: что заработают, то и проедят.
Вот и пристала баба к деду: «Сделай да сделай мне, дед, соломен­
ного бычка и смолой его осмоли». — «Что ты, глупая, говоришь? На
что тебе такой бычок сдался?» — «Сделай, я уж знаю, на что». Деду
нечего делать, взял и сделал соломенного бычка и осмолил его.
Ночь проспали. А наутро набрала баба пряжи и погнала соломен­
ного бычка пастись, села сама под курганом, прядет пряжу и пригова­
ривает: «Пасись, пасись, бычок, на травушке, пока я пряжу спряду!
Пасись, пасись, бычок, на травушке, пока я пряжу спряду!» Прялапряла да и задремала. А тут из темного леса, из дремучего бора мед­
ведь бежит. Наскочил на бычка: «Кто ты такой?— спрашивает,—
скажи мне!» А бычок и говорит: «Я бычок-третьячок, из соломы сде­
лан, смолою осмолен». Медведь говорит: «Коли ты соломенный, смо­
лою осмоленный, так дай мне смолы ободранный бок залатать!». Бы­
чок ничего, молчит. Тогда медведь его цап за бок и давай смолу обди­
рать. Обдирал-обдирал, да и увяз зубами, никак не вырвет. Дергалдергал — и затащил бычка бог весть куда!
Вот баба просыпается, а бычка-то и нет. «Ох, горюшко мне! Да ку­
да это бычок мой делся? Пожалуй, он уже домой пошел». Вмиг донце
и гребень на плечи да домой. Глядь — медведь по бору бычка таскает.
Она к деду: «Дед, дед! Бычок наш медведя привел. Ступай, убей его!»
Дед выскочил, отодрал медведя, взял и кинул его в погреб.
Вот на другой день, еще ни свет ни заря, набрала бабка пряжи и
погнала бычка на пастбище. Сама села под курганом, прядет пряжу и
297

приговаривает: «Пасись, пасись, бычок, на травушке, пока я пряжу
спряду! Пасись, пасись, бычок, на травушке, пока я пряжу спряду!»
Пряла-пряла да и задремала. А тут из темного леса, из дремучего бора
выбегает серый волк— и к бычку: «Кто ты таков, скажи мне?» —
«Я бычок-третьячок, из соломы сделан, смолою осмолен». — «Коли
ты смолой осмолен, — говорит волк, — так дай мне смолы бок засмо­
лить, а то проклятые собаки ободрали». — « Бери!» Волк мигом к
бычку, хотел смолу отодрать. Драл-драл, да зубами и увяз, никак не
вытащит: как ни тянет назад, ничего не поделает. Вот и возится с этим
бычком. Просыпается баба, а бычка уже не видать. Подумала она:
«Пожалуй, мой бычок домой побрел», да и пошла. Глядь, а волк бычка
тащит. Побежала она, деду сказала. Дед и волчишку в погреббросил.
Погнала баба и на третий день бычка пастись, села под курганом
да и заснула. Бежит лисичка: «Кто ты таков?» — спрашивает бычка.
«Я бычок-третьячок, из соломы сделан, смолою осмолен».— «Дай
мне смолы, голубчик, к боку приложить: проклятые борзые чуть с ме­
ня шкуру не сняли!»— «Бери!» Завязла и лисица зубами, никак не
вырвется. Баба деду сказала, бросил дед в погреб и лисичку.
А потом и зайчика-побегайчика поймали.
Вот как насобиралось их, сел дед у лаза в погреб и давай нож то­
чить. Медведь его и спрашивает: «Дед, а зачем ты нож точишь?» —
«Чтоб шкуру с тебя снять да сделать из этой шкуры себе да бабе ко­
жухи». — «Ой, не режь меня, дедушка, пусти лучше на волю: я тебе
много меду принесу». — «Ну, гляди!» Взял и отпустил мишку. Сел у
лаза, снова нож точит. Волк его и спрашивает: «Дед, зачем ты нож
точишь?» — «Чтоб с тебя шкуру снять да на зиму теплую шапку
сшить». — «Ой, не режь меня, дедушка, я тебе за это целую отару
овец пригоню». — «Гляди!» И волка отпустил. Сидит, опять нож
точит. Лисичка высунула мордочку, спрашивает: «Скажи мне, будь
добр, дедушка, зачем ты нож точишь?» — «У лисички, — говорит, —
хороша шкурка на опушку да на воротник, снять хочу». — «Ой, не
снимай с меня, дедушка, шкуру, я тебе гусей и кур принесу!» — «Ну,
гляди!» Остался один зайчик, дед и на него нож точит. Заяц его спра­
шивает, а он и говорит: «У зайчика шкура мягонькая, тепленькая —
будут мне на зиму рукавички и шапка». — «Ой, не режь меня, дедуш­
ка, я тебе тесемок, сережек, монисто красивое принесу, только пусти
на волю!» Отпустил и его.
Вот ночь проспали, а наутро, еще ни свет ни заря, вдруг тук-тук! —
кто-то деду в двери. Проснулась баба: «Дед, дед! Кто-то к нам в двери
скребется, пойди посмотри!» Дед вышел, а это медведь целый улей
меду припер. Дед взял мед да только лег, а в дверь снова — тук-тук!
Вышел, а волк полон двор овец пригнал. А тут скоро и лисичка при­
несла гусей, кур — всякой птицы, заяц наносил тесемок, серег, мони298

сто красивое. И дед рад, и баба рада. Взяли овец продали да волов ку­
пили, да стал дед с теми волами в дорогу ходить, да так разбогатели,
что лучше и не надо.
А бычок, как не стал уже нужен, все стоял на солнце, пока не рас­
таял.
208. Как старик еды себе добыл
Жил-был один старик, который зарабатывал себе на хлеб тем, что
квашни делал. Но как-то у старика долго не было работы и не на что
ему было купить хлеба. К счастью, попросил его хозяин, что по сосед­
ству жил, сделать квашню, а уплатить обещал хлебом.
Ладно. Сделал старик квашню и понес тому хозяину. День выдался
жаркий, квашня тяжелая, а сил у старика маловато, устал он и прилег
в лесу под развесистым дубом отдохнуть, сам же квашней накрылся.
Вдруг прискакал заяц и удивляется, откуда такой хороший столик
взялся, да только нет на нем ничего.
Потом лиса подошла, села на квашню рядом с зайцем и тоже удив­
ляется: уж такой столик красивый, да только нет на нем ничего.
Тут волк прибежал, и он дивится: такой столик красивый, да толь­
ко нет на нем ничего.
Наконец медведь пришел и тоже удивляется: больно столик хорош,
да вот нет на нем ничего.
Посидели они так и решили: раз стол есть, надо еды раздобыть. Ра­
зошлись они в разные стороны за едой
Через некоторое время вернулись звери с добычей. Медведь при­
волок улей, волк притащил барана, лиса принесла гуся, а заяц — кочан
капусты.
Пошел тут у зверей пир горой. Вдруг старик под квашней пошеве­
лился. Удивился медведь:
— Кто это столик качает?
Никто ему не ответил. Вернулись звери к еде. Но тут опять старик
пошевелился. Забеспокоился волк:
— Кто столик качает?
Опять никто не ответил, и снова звери за еду принялись. Но тут в
третий раз старик пошевелился. Струхнула лиса.
— Кто столик качает?
Опять никто не ответил, и снова звери за еду принялись.
Но вот старик перевернулся на другой бок, заяц испугался да как
пустится наутек! А за зайцем и другие звери разбежались.
Так старику достались мед, мясо, капуста, да за квашню ему сосед
хлебом заплатил. Надолго ему еды хватило. Много ли такому старому
надо?
299

209. Дикий кабан и обезьяна
Как-то раз обезьяна-одиночка прыгала по деревьям в поисках пи­
щи. Неподалеку от опушки она спустилась в подлесок и увидела там
большого дикого кабана с длинными и острыми клыками. Обезьяна
спросила его:
— Ты что здесь ищешь, приятель?
— Я ничего не ищу, — ответил кабан. — Вот когда стемнеет, тогда
я пойду искать саго, рис и всякую другую еду.
— А почему бы тебе не пойти за едой сейчас?
— Я боюсь собак!
— Тогда, — предложила обезьяна, — давай прогуляемся с тобой
вдоль опушки!
— С удовольствием!— согласился кабан, и они отправились в
путь.
По дороге кабан спросил:
— А собственно говоря, почему мы не можем выходить из лесу
днем?
— Лично я, — ответила обезьяна, — опасаюсь встречи с людьми,
потому что они ловят и убивают нас.
— А кто такие люди? Как они выглядят?
Обезьяна сказала:
— У них две ноги, и ходят они вверх головой. Но самое главное,
они очень хитры и придумали уйму способов, чтобы убивать лесных
жителей. Они ловят нас капканами и силками, строят разные ловушки
и клетки.
— Подумаешь! — фыркнул кабан. — Я все равно не боюсь людей!
Стоит мне только броситься на них, как они упадут от страха!
— Не хвались раньше времени! — сказала обезьяна. — Ты ведь
еще не знаком с человеческой хитростью.
Вскоре им повстречался маленький мальчик.
— Так вот какие они, твои люди! — воскликнул кабан. — Да если
я отделаю этого малыша своими клыками, он тут же умрет!
— Это еще не настоящий человек, — заметила обезьяна. — На­
стоящие люди — куда больше!
Немного погодя приятели увидели впереди себя горбатого старика.
— Может быть, этот — настоящий человек? — спросил кабан.
— Нет, этот уже слишком стар. Есть еще другие!
Через некоторое время на дороге показался мужчина. В руках он
нес бамбуковое копье, за спиной — ружье, а на поясе у него висел
нож.
Обезьяна сказала:
— Вон идет настоящий человек! Если хочешь, бросайся на него!
300

Недолго думая кабан ринулся навстречу мужчине. Но едва он под­
бежал к нему, как тот выхватил из ножен свой большой нож и сильно
ударил им кабана по голове.
Кабан взвыл от боли и, обливаясь кровью, отпрянул назад.
Тут мужчина выстрелил в него из ружья. И хотя пуля прошла ми­
мо, кабан очень испугался и бросился наутек.
Когда он снова встретился с обезьяной, та спросила его:
— Ну, как, приятель, ты уже познакомился с человеком?
— Да, — отвечал кабан. — И я не хотел бы еще раз оказаться с ним
рядом! Он вынимает из живота какое-то острое оружие, а изо рта у
него вылетает огонь!
— Вот видишь! А ты хвалился, что легко справишься с ним!
— Зато теперь я ученый и ни за что не пойду туда, где есть лю­
ди! — ответил кабан.
Вот и вся сказка о диком кабане и обезьяне, которую до сих пор
рассказывают на Сималуре.
210. Лев и мышь
Жил некогда на горе могучий лев. Он охотился каждый день, и
звери гор страшились силы его.
Однажды повстречал лев пантеру. Вся шкура ее была изодрана, и
мех ее висел клочьями. От множества ран была она ни жива ни мерт­
ва. Спросил ее лев:
— Что случилось с тобой? Кто порвал твою шкуру, кто ободрал
твой мех?
И пантера ему ответила:
— Это сделал человек.
Спросил тогда лев:
— А кто такой человек?
Ответила ему пантера:
— Нет никого хитрей человека! Никогда не попадайся ему в руки!
Затаил лев злобу на человека и отправился его искать. Повстречал
он в пути осла и лошадь. Морды их опутывала узда, а в зубах были
удила. Спросил их лев:
— Кто вас так связал?
И они ответили:
— Это наш господин, человек!
Удивился лев:
— Неужели человек сильнее вас?
Тогда сказали они:
— Он наш хозяин. Нет никого умнее человека. Никогда не попа­
дайся ему в руки!
301

Еще больше обозлился лев на человека и ушел от осла и лошади.
Повстречался он с быком и коровой. Рога их были отпилены, нозд­
ри их были проколоты, а на шее у них лежало ярмо. Спросил их лев,
кто это сделал, и они сказали ему, что сделал это их господин, человек.
Пошел лев дальше и встретил медведя. Когти у него были обреза­
ны, а зубы вырваны. Спросил его лев:
— Неужели человек сильнее даже тебя?
И медведь ответил:
— Да, сильнее. Был у меня в услужении один человек. Он прино­
сил мне пищу. Но однажды сказал он мне: «Воистину твои ногти
слишком длинны; они мешают тебе брать пищу. А зубы твои слишком
слабы и не дают тебе вкушать то, что ты хочешь. Позволь мне их вы­
рвать, и я принесу тебе вдвое больше пищи, чем обычно!» И я позво­
лил ему их вырвать. И вот он взял мои зубы и когти, швырнул мне в
глаза песок и убежал. А мне уже нечем было его удержать.
Еще больше разгневался лев. Он ушел от медведя и стал искать че­
ловека.
Но вскоре увидел он другого льва, защемленного горным деревом.
Расколотый сверху ствол дерева зажал лапу льва, и лев горевал, пото­
му что не мог убежать.
Спросил его лев, который пришел:
— Как же ты попал в такую беду? Кто это сделал с тобой?
И ответил ему другой лев:
— Сделал это человек. Остерегайся его и не верь ему. Человек хи­
тер! Никогда не попадайся ему в руки! Я вот встретил человека и
спросил его: «Каким ремеслом ты занимаешься?» А он мне сказал:
«Мое ремесло — предупреждать старость. Я могу тебе сделать такой
талисман, что ты никогда не умрешь. Так и быть, я спилю ствол дере­
ва и дам тебе прикоснуться к этому талисману. После этого ты не ум­
решь никогда!» И вот я пошел за ним к этому горному дереву. Он
спилил его, расщепил ствол клином и сказал мне: «Клади сюда свою
лапу!» И я сунул лапу в щель. Тогда он выбил клин, и дерево зажало
мою лапу. А человек, когда увидел, что я не могу за ним следовать,
швырнул мне в глаза песок и бежал.
Рассмеялся лев, который пришел, и сказал:
— О человек, если ты когда-нибудь попадешься мне в лапы, я от­
плачу тебе сразу за все обиды, которые ты причинил зверям гор!
И лев отправился дальше на поиски человека. Но тут случилось
так, что попалась под лапу льва мышка, с виду хилая и совсем малень­
кая. Лев хотел уже ее раздавить, но мышь взмолилась:
— Не дави меня, господин мой! Если ты меня съешь, мною ты все
равно не насытишься. Если же ты меня отпустишь, голод твой не ста­
нет сильнее. Но зато, если ты мне подаришь жизнь, я тоже когда302

нибудь подарю тебе жизнь. Не причиняй мне зла, не убивай меня.
И когда-нибудь я спасу тебя от беды.
Лев посмеялся над мышью и сказал:
— Что же ты можешь сделать? Ведь никто на земле не сможет со
мною справиться и причинить мне зло!
Но мышь поклялась ему:
— Клянусь, что избавлю тебя от гибели, когда придет для тебя
черный день!
Лев принял все это за шутку, однако подумал: «Если я съем эту
мышь, сытым я и вправду не стану!» И он отпустил ее.
И случилось так, что один охотник, который ловил зверей в запад­
ни, выкопал яму как раз на пути льва. Лев провалился в яму и попал в
руки охотника. Опутал его охотник сетью и крепко связал сухими
ремнями, а сверху перевязал ремнями сыромятными.
И вот связанный лев лежал в горах и горевал. Но судьба пожелала,
чтобы шутка мыши стала правдой. Захотела она посмеяться над над­
менными словами льва и в седьмом часу ночи привела к нему малень­
кую мышку. Сказала тут мышка льву:
— Разве ты не узнаешь меня? Я та самая маленькая мышка, кото­
рой ты подарил жизнь. Я пришла, чтобы сегодня отплатить тебе тем
же. Попался ты человеку в руки, но я избавлю тебя от гибели. Нужно
быть благодарным тем, кто оказал тебе благодеяние.
И вот мышь принялась грызть путы льва. Она перегрызла все сухие
ремни и все ремни сыромятные, которыми он был связан, и освободи­
ла его от пут. Потом мышка спряталась в гриве льва, и он в тот же час
отправился с нею в горы.
Подумай о маленькой мышке, самой слабой из всех жителей гор, и
о льве, самом сильном из всех зверей, живущих в горах! Подумай об
этом чуде, которое свершилось по велению судьбы!
211. Шакал и сантал
Жили в деревне мать с сыном. Сына звали Ануа. Сын на заре шел
пахать, и мать носила ему завтрак в поле. Выходит она раз из дому, а
ей навстречу шакал.
— Бабушка, — говорит, — что ты несешь? Поставь на землю. А не
поставишь, я тебя так укушу, что ты упадешь, и я тебя всю истопчу.
Старуха испугалась и поставила корзинку — в ней она завтрак но­
сила — на землю. Шакал сожрал почти весь рис с чечевичной подли­
вой, что для Ануа был приготовлен, а остатки старуха понесла сыну.
Ануа и съел, что осталось, — где ему знать, что это шакальи объедки.
Он это сделал не ведая. А шакал с той поры взял в обычай стращать
старуху.
303

Вот раз сын и спрашивает:
— Матушка, почему ты мне нынче приносишь жалкие крохи, да и
те вроде нечистые? Готовить ты разучилась?
— Нет, сынок, — отвечает старуха. — Еду я несу тебе из дому хо­
рошую. Только, как выйду я из деревни, подбегает шакал, заслонит
мне дорогу и говорит: «Бабушка, ставь наземь, что несешь. А не по­
ставишь, я тебя так укушу, что ты упадешь, и я всю тебя истопчу».
Я его боюсь. Я ставлю корзинку на землю. Он ест, пока не останется
совсем немного. Это я тебе и несу. Мне боязно было, что ты меня за­
ругаешь, вот я тебе ничего и не рассказывала.
Парень говорит:
— Ладно, матушка, завтра ты отведешь волов на поле, а завтрак я
сам понесу.
— Хорошо, сынок, хорошо, — говорит мать. — Завтра ты положи
соху на ярмо, а я повяжу повязку на бедра, как у тебя, и отведу волов в
поле.
— Так, так, — говорит парень. — Последи там за ними, пока я приду.
— Хорошо, сынок, хорошо, — сказала старуха. — Как прокричат
петухи, ты иди запрягать волов, а я состряпаю завтрак, Ты и понесешь
его, когда придет время.
— Хорошо, — сказал сын.
Вот запряг он быков, как договорено было, и старуха погнала их в
поле, а сам Ануа оделся по-женски — повязал один кусок ткани во­
круг поясницы, а другим грудь прикрыл — и сложил еду в корзинку.
Пришло время завтрак нести, он поставил корзинку на голову и по­
шел. Идет, на палку опирается, словно старуха.
Вдруг откуда ни возьмись шакал.
— Поставь еду наземь, бабушка,— говорит,— а то я тебя так
укушу, что тут и свалишься.
Парень корзинку с головы снял, шакал — за еду. Тут Ануа возьми
да огрей его своей палкой, так что тот кувырком полетел. Вскочил
шакал на ноги и наутек. Кричит на бегу:
— Ой-ой! Это ведь Ануа! — Потом начал браниться: — Погоди,
Ануа, погоди, такой-сякой! Раз ты, негодник, меня побил, я обгажу
твой плуг и оботру зад об его рукоять.
Обругал его шакал такими словами и убежал.
А парень пришел в поле к матери и рассказал ей все как было. По­
смеялись они оба досыта и погнали волов домой. На другой день Ануа
привязал на рукоять сохи бритву.
Раз ночью шакал прибежал и обгадил соху. Начал тереться задом
об рукоять, да и порезал себе ягодицы.
— Ой-ой! — кричит. — Это все Ануа. Это из-за него я порезал себе
ягодицы. Ну, погоди, Ануа, негодник, я за это у тебя бобы съем.
304

Ануа взял и вокруг кольев, по которым бобы вились, натыкал по­
больше всяких колючек. Шакал ночью пришел, полез за бобами и уго­
дил мордой прямо в колючки.
— Ой-ой! — кричит. — Ну и кусаются бобы у этого Ануа!
Он так ничего и не съел и на прощанье сказал:
— Ну, Ануа, ну, негодник, здорово у тебя, такого-сякого, бобы ку­
саются. Зато кур твоих, негодник, я всех поем. Погоди только до зав­
тра — всех передушу.
На другой день Ануа взял серп и спрятался с ним в птичьем углу.
Ночью явился шакал. Вошел в хижину — и прямиком в птичий угол.
Потянулся он мордой к курам, а Ануа его острием серпа — тук, слов­
но клюнул. Шакал отскочил. Полез снова— и снова на серп. Так и
пришлось ему идти восвояси. Вылез он во двор и сказал:
— Ну, негодные куры этого Ануа, вы меня совсем заклевали, а
Ануа сам так подстроил, что я порезал себе ягодицы. Что ж, Ануа,
такой-сякой, теперь ты у меня сдохнешь, да — сдохнешь.
С такой бранью он и ушел прочь.
Тогда, говорят, Ануа притворился, будто он помер. На другой день
его старая мать принялась горевать — это она делала вид, будто
горюет, — и пошла с плачем в лес и там причитала. Выскочил к ней
шакал.
— Эй, бабушка, — спрашивает, — ты чего плачешь?
— Это ты проклял моего сына, — отвечает старуха. — Вот Ануа у
меня и помер.
Тогда шакал и говорит:
— Поделом тебе, поделом, негодник Ануа. Ты меня бил очень
больно. Не помри вовремя, ты бы еще пожалел. Ну, бабушка, помин­
ки-то когда будут?
— Нынче, — отвечает старуха. — Нынче вечером я хочу справить
поминки. Вот я и пришла тебе сказать. «Ох, — говорю я себе, — я
ведь кормила его, словно сына, значит, надо мне его позвать на по­
минки». Вот, сынок, я так подумала и пришла дать тебе знать. Я сварю
рису, сготовлю острой подливы, лепешек напеку. А кому я все это по­
дам, прежде чем самой есть? Раньше, когда он был живой, я сперва
кормила его, а после уж ела сама. Теперь, как не стало его, мне не
найти места от горя.
— Не горюй, бабушка, —говорит шакал. — Я тебе буду вместо
него. Теперь будешь давать еду первому мне.
— Ладно, — отвечает старуха. — Ну, идем.
— Может, мне лучше попозже, поближе к вечеру? — спрашивает
шакал.
— Хорошо. Только приходи обязательно, не обмани, — говорит та.
— Будь спокойна, не обману.
305

Старуха домой, а шакал пошел рыскать по лесу — созывать своих
соплеменников. Собралась их целая стая. Под вечер пришли все к до­
му Ануа.
Старуха выходит к ним и говорит:
— Садитесь, сынки, садитесь.
Сели они, а старуха как начнет причитать:
— Ой-ой! Помер мой сынок Ануа! Ой-ой! Помер мой сынок Ануа!
Так, говорят, она причитала. Тут шакал говорит:
— Не плачь, бабушка. Успокойся, кончай! Хватит плакать. Кто
умер, того не воротишь. Кончай плакать! Лучше сготовь нам поесть.
Ну, она ополоснула горшки, в хижину их унесла, стала огонь раз­
водить. А шакал ее просит:
— Бабушка, ты бы нас пока привязала, а то мы, не ровен час, пере­
деремся.
— Верно, сынок, — отвечает старуха. — Ты правильно говоришь.
Дай-ка я сперва вас всех привяжу.
Взяла она веревки — чем волов запрягают — и привязала всех ша­
калов, а того нахального шакала связала крепко-накрепко.
— Сперва, сынки, — говорит, — я напеку лепешек, и мы сразу их
поедим. А рис варится долго, я сготовлю его потом.
— Ладно! Хорошо! — закричали шакалы. — Только не медли с ле­
пешками.
Старуха поставила на огонь сковородку и, когда та хорошенько на­
грелась, начала на нее водой брызгать. Вода зашипит, а шакал приго­
варивает:
— Слышите, ребята, как там вкусно шипит. Ох как нас сейчас уго­
стят!
Этот нахальный шакал даже подскакивал от нетерпения.
А Ануа до той пор лежал в бхитаре. Тут он встал потихоньку, оты­
скал палку, сжал ее покрепче в руке да как выскочит наружу, как при­
мется бить шакалов — только успевай поворачиваться. Шакалы по­
грызли веревки и разбежались. Один этот нахальный шакал не смог
справиться со своими веревками, и Ануа исколотил его до беспамят­
ства, а потом так и оставил валяться во дворе всю ночь до зари.
Под утро Ануа стащил его вниз к реке на гхат и привязал там к ко­
лу. А рядом положил хорошую палку. Тут и пошло: как придет жен­
щина за водой, первым делом угощает шакала палкой. Исколошмати­
ли его так, что он весь распух.
Ночью пришли напиться другие шакалы. Попили и спрашивают:
— Слушай, ты! Чем это ты кормишься, что так разжирел? На чем
можно так раскормиться? Мы вот ничуть не жиреем.
— Я кормлюсь рисом, — говорит им шакал. — Кто ни придет сюда
за водой, всяк несет мне горстку риса.
306

— А нам тоже дадут, если нас к колу привязать? — спрашивает
один.
— Дадут, как не дать,— отвечает шакал. —Станут ли всех вас
кормить, не скажу, а одному-то непременно дадут. Если не веришь,
отвяжи меня, а я привяжу тебя на свое место этой же самой веревкой.
Будь спокоен, завтра, едва рассветет, тебя кое-чем угостят.
Тот шакал обрадовался.
— Хорошо, — говорит. — Я попробую сделать, как ты говоришь.
И вправду, сказал он так и отвязал нахального шакала, а сам встал
на его место. Наутро, только заря загорелась, он видит: пять женщин
спускаются за водой. «Ну, —говорит он сам себе, —пять человек
сюда идут. Уж пять-то горстей они принесут. Эх и поем я!» Только
успел так подумать, женщины подошли и горшки на землю поставили.
Одна взяла палку и вытянула его по спине. А за ней все остальные по
очереди. Шакалу это пришлось совсем не по вкусу. Начал он прыгать,
стал рваться изо всех сил — лишь бы освободиться. А тут подошло
еще несколько женщин. Видят, шакал скачет, и принялись бить его
снова и снова, пока не забили до смерти.
А тот нахальный шакал вовремя унес ноги.
Вот и конец.
212. Гора Кати-кати
Давным-давно жили в одной деревушке старик да старуха. И пова­
дился к ним на поле старый барсук. Что ни сделает за день старик, все
перепортит барсук да еще сзади камнем или комом земли запустит.
Рассердится старик, погонится за барсуком, а того и след простыл.
А потом барсук возвращается и опять проказит.
Невтерпеж стало старику. Поставил он ловушку, и вот однажды
барсук попался.
Старик от радости в пляс пустился:
— Ага, наконец-то я тебя поймал!
Связал он барсуку лапы, взвалил его на плечи и отнес домой. А там
подвесил барсука к балке и говорит старухе:
— Смотри, не упусти мне его! Я вечером вернусь, так ты к моему
приходу свари суп из барсучатины.
И старик отправился опять в поле.
Висит барсук со связанными лапами, посматривает вниз. Старуха
достала ступку, принялась толочь рис. Толкла, толкла, утерла пот с
лица да и говорит:
— Ох и устала же я!
Смирно висел барсук, а как услышал, что старуха устала, заговорил
с ней человечьим голосом:
307

— Давай, старуха, я тебе помогу! Ты мне только лапы развяжи...
— Ишь чего захотел! Жди от тебя помощи! Развяжу я веревки, а ты
убежишь.
— Ну что ты, что ты! Ведь старик меня поймал. Как же я теперь
убегу? Ты только спусти меня на пол.
И так уговаривал ее барсук, что не выдержала старуха, развязала
веревки и спустила барсука на пол.
Поохал барсук, потер затекшие лапы да и говорит:
— Ну, давай пест. Буду рис толочь.
Взял он у старухи пест, поднял его, будто в ступку хотел опустить,
а сам как трахнет старуху по голове! Потемнело у старухи в глазах, и
свалилась она тут же замертво.
Изрубил ее барсук на куски и вместо супа из барсучатины сварил
суп из человечьего мяса. Сам же обернулся старухой, уселся с важным
видом возле очага и ждет, когда старик вернется.
Наступил вечер. Старику и невдомек, что со старухой случилось.
Идет он домой, улыбается и думает: «Уж и полакомлюсь я сегодня
барсучатиной!»
Пришел старик домой, встречает его оборотень-барсук с таким ви­
дом, будто совсем заждалась старуха своего хозяина:
— Ах, наконец-то и ты! Суп из барсучатины давно готов. Только
тебя и жду!
— Да ну? Вот за это спасибо!
Поблагодарил старик старуху и сразу же уселся за столик. Стала
ему старуха прислуживать, еду подавать, а старик ест да похваливает,
от удовольствия языком прищелкивает. Так и наелся супу из своей
старухи.
Увидел это барсук, засмеялся злобно и говорит:
— Старик, а старик, ты ведь свою старуху съел! Пойди посмотри,
ее косточки в лоханке на кухне лежат.
Показал он тут старику хвост и через заднюю дверь улизнул из
дому.
Старик обомлел от ужаса. Вытащил он старухины кости из лохан­
ки, разглядел и залился слезами.
Вдруг слышит, кто-то его спрашивает:
— О чем плачешь, старик?
Глядь, а это заяц пришел. Жил он тут же по соседству, на ближней
горе.
— А, зайчишка! Спасибо, что зашел. Послушай, какое у меня горе.
И рассказал старик зайцу все как было.
— Большое у тебя несчастье! Но ты не плачь, старик, я барсуку
отомщу за твою старуху! — утешал его заяц.
— Помоги, сделай милость! Ведь горе-то, горе какое!..
308

— Ничего, старик. Завтра выманю я барсука из его логова и проучу
как следует. Ты только подожди немного.
А барсук, как сбежал от старика, стал бояться всего на свете: за­
бился поглубже в нору и носа не показывает.
На другой день взял заяц серп, мешочек сушеных каштанов и от­
правился к тому месту, где барсук в своей норе прятался. Там принял­
ся он резать хворост. Режет, а сам достает из мешочка каштаны, сует в
рот и щелкает.
Услышал его барсук, вылез тихонько из норы и спрашивает:
— Скажи, заяц, что ты такое вкусное грызешь?
— Каштаны.
— Дай мне немного!
— Дам. Только ты отнеси половину моего хвороста вон на ту гору.
Хочется барсуку каштанами полакомиться. Взвалил он на спину
вязанку хворосту и пошел впереди зайца. Дошел барсук до горы, обо­
рачивается и спрашивает:
— Ну что ж, заяц, давай каштаны!
— Дам, дам. Донеси только вон до той горы.
Опять барсук пошел впереди зайца. Вскоре и до этой горы дошли.
Оборачивается барсук и говорит:
— Ну что, заяц, дашь каштаны?
— Дам, дам. Донеси еще вон до той горы, а там обязательно дам.
Нечего делать, опять пошел барсук впереди зайца, но только на
этот раз быстрей прежнего. Хочет барсук скорее до горы добраться,
идет, не оглядывается. Улучил заяц момент, достал из-за пазухи кре­
мень и высек огонь прямо в вязанку хвороста, что нес барсук. «Катикати», — раздалось позади барсука. Насторожился он и спрашивает:
— Скажи, заяц, а что такое «кати-кати»?
— Это гора так называется.
— Ах вот оно что!..
Пошел барсук дальше. Загорелся хворост на его спине. Загудело
пламя: «Бо-бо-бо!» Барсук опять навострил уши:
— Скажи, заяц, а что такое «бо-бо-бо»?
— Да это вон та гора так называется.
— Ах вот оно что!..— проговорил барсук, но тут огонь охватил
ему всю спину.
— Ай, ай, горю! Помогите! — заверещал барсук и как очумелый
бросился бежать. Но тут подул с горы ветер, запылало пламя еще жар­
че. Совсем невтерпеж стало барсуку. Кричит он от боли, катается по
земле. Наконец, кое-как сбросил с себя горящий хворост и забился в
нору.
— Помогите! Пожар! Пожар! — громко крикнул заяц и пошел до­
мой.
309

На другой день насыпал заяц перцу в мисо, размешал все и с этой
мазью пошел навестить барсука. А у барсука во всю спину ожог, ката­
ется он у себя в темной норе, стонет от боли да охает.
— Ну и попал ты вчера в беду! — говорит ему заяц.
— И не говори! Что же мне теперь делать с моей спиной? Посмот­
ри, вся в ожогах.
— Я и то думал. Жаль мне тебя. Вот приготовил мазь. Лучшее
средство от ожогов.
— Ах, как я тебе благодарен! Намажь меня поскорее!
Подставил барсук зайцу спину, заяц и давай мазать где попало. За­
горелась спина, словно опять огнем ее охватило. Взвыл барсук от боли
и стал метаться по норе.
— Ничего, барсук. Это только сначала так дерет, а потом пройдет
сразу. Потерпи немного... — весело смеясь, сказал ему заяц и отпра­
вился домой.
Прошло еще несколько дней. Сидит однажды заяц и думает: «Как даль­
ше быть с барсуком? Надо бы взять его на море да проучить как следует!»
Только подумал он так, глядь, сам барсук к нему в гости жалует.
— А, барсук, ну как твое здоровье?
— Да вот немного получше стало.
— Это хорошо. Значит, можно теперь пойти прогуляться.
— Ну нет, в горы теперь меня не заманишь.
— А зачем в горы? Пойдем на море, рыбки наловим...
— Ив самом деле, на море, пожалуй, стоит побывать...
Отправились заяц и барсук к морю. Выдолбил там себе заяц лодку
из дерева, а барсуку завидно стало, и слепил он себе лодку из земли.
Сел заяц в свою лодку, а барсук в свою — и поплыли они. Плывут,
морем любуются. Один хвалит погоду, другой восхищается видами.
Долго они так плыли. Вдруг заяц и говорит:
— Здесь еще нет рыбы. Поплывем в открытое море. А ну, давай,
кто быстрее!
— Давай! Я не прочь позабавиться, — согласился барсук.
— Раз... два... три! — И они разом налегли на весла.
Выплыли они в открытое море. Тут заяц постучал по борту лодки и
говорит:
— Деревянная лодка легкая да быстрая.
Барсук тоже не уступает:
— Ничего, земляная лодка хоть тяжелая, да прочная!
А в это время земля уже начала размокать, и лодка барсука стала
разваливаться.
— Ай, беда, лодка разламывается! — в ужасе кричит барсук. — Ай,
ай, тону, тону! Помогите!
Смотрит заяц, как барсук мечется в своей лодке, и говорит ему:
310

— Ну вот, получай по заслугам. Это тебе за то, что ты убил старуху
да еще накормил старика ее мясом.
— Не делал я этого, не делал! Спаси меня! — заверещал барсук. Но
тут его лодка совсем развалилась, и барсук, пуская пузыри, пошел ко дну.
213. Сумерки
Жил в одной деревне купец. У него был сын. Раз под вечер трое
воров притаились у дома купца. И в тот же самый вечер пришел к до­
му тигр — хотел утащить купецкого сына.
Как в доме поужинали, сын отцу говорит:
— Я нынче хочу к тестю сходить.
А купец говорит:
— Сынок, не ходи сегодня. Ночь близко, на дворе сумерки.
Тигр это подслушал и говорит сам себе: «Ночь — это я знаю. А что
такое Сумерки?» И тигр задрожал от страха: он подумал, что сумер­
ки — это кто-то сильнее его самого.
Улеглись домашние спать, а трое воров набрали полный мешок сереб­
ра и потащили. Да мешок-то вышел им не под силу. Вот они и пошли в
хлев, думали взять вола, чтобы на нем мешок увезти. А там сидел тигр,
и в темноте воры приняли его за вола. Обвязали ему шею веревкой и
мешок на спину положили. Один вор пошел впереди, двое других тигра
тащат. «Это — Сумерки», — думает тигр и идет за ними покорно.
Утром воры разглядели тигра и бросились бежать со всех ног.
А дорога тут шла узким оврагом, и тигр в нем застрял. Невдалеке пас­
тух пас свое стадо. Тигр закричал, стал его звать на помощь. Пастух
сперва не хотел идти, да тигр клялся чем мог, что вреда ему не причи­
нит, и наконец он подошел. Снял пастух с тигра мешок, и тигр осво­
бодился. Говорит пастуху:
— Сложи все эти деньги в корзину из листьев и неси домой. Если
кто-нибудь спросит, что у тебя, скажи — это говядина, ты ее себе до­
мой на ужин несешь. Только никогда не поминай имя Сумерки. Помя­
нешь — я тебя съем в тот же день.
Сказал так тигр и в лес убежал, а пастух потащил домой корзинку с
деньгами. Теперь он стал богачом и сам держал батраков. Так прошло
много дней.
Раз жена пастуха говорит:
— Хочу пойти отца с матерью проведать.
А он ей:
— Не ходи нынче. Ночь близко, на дворе сумерки.
А за домом стоял тигр и подслушивал. Услыхал он слово «сумер­
ки», и гнев его охватил. Подождал, пока все уснули, забрался в дом и
унес пастуха. Наутро тигр говорит пастуху:
311

— Теперь я тебя съем.
Пастух говорит:
— Тебе лучше бы есть меня в подходящее время. Сейчас холодно,
у меня мясо задеревенело. Подожди, пока я согреюсь на солнце и ста­
ну помягче. Тогда меня и съешь.
Тигр сел ждать, а пастух лег и уснул.
А дома жена пастуха, как увидела, что ее владыка куда-то пропал,
всполошилась. Взяла она горшок, пробила в нем семь дырок, а в сере­
дину свегильник поставила. На ноги надела браслетов побольше, взяла
барабан дхолки и мандар и вышла на улицу. Звон и гром от нее шел
такой: джиг-джаг, буг-баг, джхумук-джхамак, титрихи-тинг-донха,
тандак-латак. Так она пошла искать мужа.
Вот и пришла она туда, где были муж с тигром. Увидал ее тигр и
спрашивает у пастуха, кто это такой. А тот отвечает:
— Это Сумерки.
Тигр перепугался и просит:
— Спрячь меня. Если спрячешь, я тебя не съем.
Тут жена говорит:
— Эй, пастух! Ты здесь тигров не видел случаем, чтоб сгодились
на завтрак Сумеркам?
Пастух отвечает:
— Не знаю, попадется ли тебе хоть один.
— А что там на земле, возле тебя? — она спрашивает.
— Это куча тряпья.
— Ну-ка, ударь по ней камнем, — говорит она.
Тигр говорит пастуху:
— Ударь меня. Осторожненько, но ударь.
Пастух начал легонько стукать тигра камнем по голове. А жена кричит:
— Бей сильней! Бей сильней!
Тигр говорит:
— Ударь чуть посильней.
Пастух ударил изо всех сил и убил тигра.
И пошли муж и жена домой со смехом и с песнями.
214. Лев и крестьянин
Жил или не жил один крестьянин. Однажды, когда он поливал свое
поле, перед ним появился лев. Испугался крестьянин, а лев сказал:
— Эй, человек, не бойся меня! Ты мне нравишься своим трудолю­
бием. Давай работать вместе и делить урожай пополам.
— Я — человек, ты— лев,— ответил крестьянин,— как же мы
сможем вместе работать? Я буду тебя бояться.
А лев его успокаивает:
312

— Не бойся, я хочу с тобой дружить.
— Хорошо, станем мы друзьями. Я буду пахать, сеять, жать, а ты
что будешь делать?
Лев говорит:
— Ты не можешь отвести воду на свое поле, когда у источника
стоят люди посильнее тебя. А я стану там и никому не позволю по­
дойти, пока ты не польешь свои посевы. Ночью ты будешь спать дома,
а я буду охранять твое поле от прохожих, от скота, от воров. И вместо
одного зерна в колосе у тебя будет десять.
Крестьянин согласился, стали они работать вместе. Постепенно
крестьянин разбогател, а лев стал его лучшим другом.
По очереди они ходили друг к другу в гости. Однажды лев пришел
к крестьянину. Сидят они рядом, пьют, едят. Лев и говорит:
— Эх, друг, ведь ты меня боялся, а вот видишь — ты выбился из нуж­
ды, дожил до счастливых дней. А теперь как ты обо мне думаешь, друг?
— Очень хорошо, спасибо, друг. Все твои дела хороши, только ли­
цом ты немного на собаку похож.
Рассердился лев и сказал:
— Эй, человек, возьми саблю и ударь меня по шее. Сделай это, я
тебе говорю!
— Ты — мой друг, — возразил крестьянин, — рука не поднимется
ударить тебя.
А лев говорит:
— Ты же знаешь мой характер. Если ты меня не ударишь саблей, я
тебя съем.
Испугался крестьянин, схватил саблю и ударил льва по шее. Исте­
кая кровью, лев убежал в лес. Постепенно рана зажила, шрам зарос
шерстью, как будто раны вовсе не было.
Пришел лев к своему другу и сказал:
— Ну-ка найди то место, куда ты ударил меня саблей!
Но крестьянин не смог его найти. И тогда лев сказал:
— Эх, человек, человек! Ты видишь, рана зажила. Рана, нанесенная
саблей, заживает, но рана, нанесенная словом, не заживет никогда.
Как мог ты меня сравнить с собакой? До сегодняшнего дня я с тобой
дружил, а теперь нашей дружбе конец, и мы отныне враги.
215. О садовнике, змее и медведе
В одном саду жил садовник. Садовник этот убил уже немало змей,
а они во множестве водятся в садах Индии.
Среди змей, что жили в этом саду, была одна мудрая старая змея.
И вот стала она придумывать, как бы отомстить садовнику за своих
родичей: укусить его, но самой в живых остаться. «Укушу, — думала
313

она, — и можно будет ползать по саду без опаски». И стала она искать
случая погубить своего врага.
Однажды садовник лег в саду под тенистым деревом, накрылся одея­
лом и заснул. Нужно сказать, что у этого садовника был ручной мед­
ведь, который верой и правдой служил своему хозяину. Всякий раз
как садовник спал в саду, медведь сидел рядом и отгонял от него мух.
Увидела змея, что садовник крепко спит, заползла к нему под одеяло и
стала думать: «Если я его укушу, он проснется и убьет меня палкой. Как бы
мне так ухитриться, чтоб и врага погубить, и самой в живых остаться!»
Думала-думала змея, что ей делать, как вдруг прилетела муха и се­
ла на лицо садовнику. Медведь махнул лапой. Муха взлетела, но вско­
ре опять села на прежнее место. Он прогнал ее еще раз; она опять се­
ла. И так много раз. Не стерпел медведь такой наглости, рассердился и
решил прихлопнуть муху, чтобы она не беспокоила его хозяина. Взял
он в лапы большой камень, и как только муха опять села садовнику
на щеку — изо всей силы бросил в нее камнем. Бросил, да не попал.
Муха-то улетела, а голова садовника превратилась в лепешку.
Увидела змея, что враг ее убит, и, очень довольная, уползла.
Смысл этой сказки таков: лучше иметь умного врага, чем глупого
друга. Медведь был другом своему хозяину, но, желая ему помочь, по
глупости погубил его. А змея была врагом садовника, но, боясь за свою
жизнь, не решилась его укусить.
216. Купец и попугай
Один купец собирался отправиться в Индию. Он собрал всех домо­
чадцев и спросил у каждого, что ему привезти из Индии. И каждый
говорил ему о той вещи, которую ему хотелось получить. У этого
купца жил попугай в клетке, он и у него спросил:
— А тебе что привезти? Я еду в Индию, это ведь твоя родина.
Скажи, чего тебе хочется?
Попугай сказал:
— Сделай такую милость, пойди в лес, там на ветвях сидят попу­
гаи. Сначала передай им от меня привет, а потом скажи, что один по­
пугай живет в неволе. Какая же это дружба? Я сижу в клетке, а они
беззаботно летают. А их ответ, пожалуйста, передай мне.
Купец охотно согласился выполнить его просьбу. Затем он собрал
свое имущество и отправился в Индию. Когда он пришел в лес, увидел
там попугаев, то вспомнил о своем обещании.
— Эй, попугаи! Один ваш собрат томится в клетке у меня дома. Он
просил передать вам привет и сказать, что он томится в неволе, а вы
тут беззаботно летаете, — сказал купец.
Услыхал его слова старший из попугаев, задрожал, забился, упал
на землю и умер. Увидев это, купец сильно опечалился и раскаялся в
314

своих словах. Он ругал себя, думая, что бедный попугай погиб ни за
что. Наверно, эти попугаи были родственниками, дружили и очень
любили друг друга, вот потому-то бедный попугай, узнав о страдани­
ях друга, умер. Постоял купец в раздумье и, печальный, пошел домой.
Закончил он свои дела в Индии и отправился на родину. Дома его
радостно встретили, а он раздал каждому по подарку: кому -— лунги,
кому — кусок ткани на рубашку, кому — на штаны, кому — на платок,
кому — на чалму, кому — пояс, девочкам — туфли, а старым женщи­
нам — серьги и платки.
Попугай спросил его:
— Ты выполнил просьбу каждого, что ты мне скажешь?
— Я раскаиваюсь, что выполнил твою просьбу. Как же рассказать
тебе о твоих братьях?
— Ничего, говори, что же тут раскаиваться?
— Тебе же будет лучше, если я не скажу.
— Ты ведь сам по доброте своей предложил исполнить мою прось­
бу, а сейчас не хочешь говорить. Не хочешь — не надо. Я не могу тебя
заставить.
Купец понял, что попугай очень огорчен, и сказал:
— Дело было так. Я шел по лесу, увидел попугаев, передал им твой
привет и поведал о твоей печали. Когда я кончил говорить, один попу­
гай неожиданно умер. Я очень раскаялся, опечалился и подумал, что
лучше бы я не говорил об этом.
Его попугай услыхал это, тоже задрожал, забился, затрясся, упал и
умер. Купец заплакал и запричитал. Вытащил его из клетки и положил
на землю, а попугай сейчас же взлетел и уселся высоко-высоко. Купец
удивился и спросил:
— Эй, попугай! Что было, то было! Но объясни мне, как все это
получилось?
— Ведь тот попугай прислал мне весточку, но ты ее не понял. Он
показал мне, что нужно притвориться мертвым и тогда я освобожусь,
а живым мне из клетки не выйти. Я понял, в чем мое спасение, — вот
так я и освободился. А за то, что ты кормил меня, — спасибо. Прости
меня, теперь ведь я свободен!
— Я тебя прощаю. Да хранит тебя бог!
И попугай улетел.
217. Царь Дханрадж и его попугай
Жил-был царь. Звали его Дханрадж. У царя был попугай по имени
Ганга Рам. Очень умный был тот попугай. Все судебные дела, какие
велись при царском дворе, вершил попугай Ганга Рам. Он был на­
столько мудр и справедлив, что мог из разведенного молока выбрать
315

всю воду, не то что отличить добро от зла или правду от лжи. Когда
царь попадал в затруднительное положение, попугай выручал его. Он
давал царю такие дельные советы, каких не мог дать даже самый муд­
рый на свете советник. Ганга Рам служил царю верой и правдой и да­
же, случалось, несколько раз спасал ему жизнь.
При дворе же царя Дханраджа жила одна красавица певица. Ее так
и звали— Рупаси, что значит «красотка». Но красотка была очень
ревнива. Она воспылала ревностью к попугаю, который к тому же не­
сколько раз выводил ее проделки на чистую воду, заставляя краснеть
перед царем.
И вот однажды царь, как никогда растроганный пением Рупаси,
сказал:
— Милая Рупаси, сегодня ты можешь просить у меня в награду за
свое пение все что захочешь.
Рупаси же воспользовалась удобным моментом и ответила:
— О повелитель! Если мое пение действительно тронуло струны
вашей возвышенной души, подарите мне вашего попугая.
Как ни тяжело было царю расстаться со своим самым добрым и
верным другом и советником Ганга Рамом, он вынужден был выпол­
нить это обещание.
И вот бедного Ганга Рама, привыкшего к великолепию и почестям
царского дворца, посадили в клетку и отнесли в дом Рупаси. Груст­
ный, сидел он в клетке и вспоминал прошедшие дни, к которым, увы,
теперь ему не было возврата.
И вспомнился ему тот день, когда он, измученный полуденным
зноем, опустился в джунглях на ветку высокого дерева, чтобы немно­
го отдохнуть. Прямо под ним, у подножия дерева, лежал царь, уми­
рающий от жажды. Он держал дрожащей рукой чашу и ждал, пока она
наполнится каплями влаги, стекавшей с дерева. Когда царь поднес
чашу ко рту, чтобы выпить накопившуюся влагу, прямо над ним раз­
дался громкий голос:
— Остановись, царь, не пей! В этой чаше смертельный яд!
Вздрогнул царь, выронил чашу, посмотрел наверх и увидел краси­
вого попугая.
Потом царь узнал от Ганга Рама, что влага, которую он хотел вы­
пить, стекала с тела мертвой змеи. На верхней ветке дерева сидел
коршун и, терзая змею, пожирал ее мясо.
Потом Ганга Рам привел царя к лесному озеру, и тот, наклонив­
шись, долго пил из него свежую прохладную воду, пока не утолил
жажду. Тот царь был Дханрадж, ставший его хозяином и другом. Царь
охотился в лесу со своими товарищами, но сбился с пути и заблудился.
Потом царь Дханрадж стал упрашивать Ганга Рама поселиться у
него во дворце, и после долгих уговоров Ганга Рам согласился. С тех
316

пор царь не расставался со своим любимцем. Большую часть времени
он проводил в обществе попугая, и беседы с мудрой птицей приноси­
ли ему большую радость. Это возбудило равность четырех жен царя, и
они возненавидели попугая.
И вот однажды вечером окружили царские жены клетку и стали
одна за другой спрашивать у попугая:
— А ну, скажи, милый Ганга Рам, кто из нас самая красивая?
Но умный попугай не хотел обманывать царских жен. Поэтому он
схитрил и сказал им:
— Сначала выпустите меня из клетки, чтобы я мог как следует
оценить достоинства каждой.
И когда они открыли клетку, попугай вырвался на волю и, взлетев
высоко в небо, крикнул им на прощание:
— Все вы на один лад, самые обыкновенные, и ничего в вас нет
красивого! А за семью морями живет красавица, вы ей даже в служан­
ки не годитесь!
Царицы пришли в ярость, стали рвать на себе волосы и кусать ног­
ти. О, если бы они только могли поймать попугая! Они разорвали бы
его на мелкие кусочки! Но попугай был уже далеко, и им пришлось
обуздать свои чувства. Придя в себя, царицы сообразили, что имбудет
плохо, когда царь узнает, что попугая выпустили из клетки. Они так
перепугались, что решили покончить с собой: одна за другой они бро­
сились в глубокий колодец и все там погибли. Смерть жен и потеря
попугая привели царя в отчаяние. Попугая долго искали и в конце
концов нашли. Когда его поймали и принесли во дворец, царь вновь
воспрянул духом. Ганга Рам рассказал ему все как было и обещал най­
ти заморскую красавцу. Он раздобыл где-то крылатого коня и привел
его к царю. Целых полгода коня вволю кормили, поили, готовили к
долгой дороге. Путь же предстоял немалый и трудный: за семью мо­
рями-океанами жила та дивная красавица.
И вот царь собрался в путь. На коня надели сбрую, Дханрадж хотел
уж вскочить на него и полететь, но Ганга Рам предостерег царя:
— Имей в виду, если хоть раз хлестнешь этого коня, у него окоче­
неют крылья и целых полгода он не сможет летать.
Затем попугай посоветовал царю взять с собой мешочек с серебря­
ными колокольцами и бубенчиками. Царь взял мешочек, прихватил
своего верного Ганга Рама, вскочил на коня и умчался ввысь. Конь
пролетел над семью морями и опустился в сад заморской царевныкрасавицы. Ганга Рам посоветовал царю спрятаться вместе с конем за
огромным развесистым деревом, а сам рассыпал от дерева до самого
дворца царевны колокольцы и бубенчики. Вышла царевна со своими
подругами в сад и увидела — прямо у двери лежит серебряный коло­
кольчик. Она нагнулась поднять его, но тут заметила еще один коло317

кольчик. Так, подбирая один за другим блестевшие в траве колоколь­
чики и бубенчики, она приблизилась к тому дереву, за которым спря­
тался Дханрадж. Когда она подошла совсем близко, из-за дерева вы­
скочил царь, схватил ее, прыгнул на коня и с силой дернул узду. Кры­
латый конь взмыл высоко в небо, расправил в воздухе свои могучие
крылья и вихрем понесся в обратный путь. Царевна перепугалась, но
попугай утешил ее: он сказал, что она похищена не кем иным, как са­
мим славным царем Дханраджем. Услышав об этом, царевна повесе­
лела.
Они уже пролетели половину пути, но тут, то ли в спешке, то ли от
радости, царь забыл о словах попугая и с силой хлестнул коня. И слу­
чилось то, что предсказал попугай: лишь только кнут коснулся тела
коня, как внезапно его быстрые крылья застыли, замерли и конь с не­
подвижно раскрытыми крыльями опустился в джунгли.
Царь жалел о том, что сделал, сердился, проклинал свою забывчи­
вость, но было поздно. Теперь уж ничего не оставалось, как сидеть и
ждать, пока пройдут шесть месяцев. До тех пор пока не оживут кры­
лья коня, нечего было и думать о возвращении.
В ту пору в лесах появился Химмат Синх — известный атаман раз­
бойничьей шайки. Повстречав царя, он схватил его и крепко-накрепко
привязал к дереву. Потом он увидел царевну, схватил ее и отнес в
свой разбойничий стан. Тотчас же ему захотелось на ней жениться, но
царевна попросила его отсрочить свадьбу на шесть месяцев, и он со­
гласился.
Каждый день утром и вечером кормила царевна лесных птиц и ду­
мала: «Быть может, сюда как-нибудь в поисках пищи залетит Ганга
Рам, и тогда царь узнает, где я нахожусь». Так и случилось. Однажды
птицы, разговорившись с Ганга Рамом, рассказали ему о доброй де­
вушке— покровительнице лесных птиц, живущей в разбойничьем
стане. Попугай решил у нее покормиться и полетел вместе с птицами
к тому месту. Он увидел девушку и тотчас узнал в ней красавицу ца­
ревну. Он понесся к Дханраджу, чтобы сообщить ему радостную весть.
Пока он летел, прошел последний день шестого месяца с того дня,
когда конь упал в лес. У коня вновь ожили крылья. Царь вскочил на
коня и вмиг очутился в стане разбойников. На глазах у оторопевшего
Химмат Синха он умчался по воздуху со своей царевной. А атаману
разбойников Химмат Синху ничего не оставалось делать, как глядеть им
вслед, ломать руки от бешенства да скрежетать зубами от бессильной
ярости.
В столице царило веселье. Это праздновали благополучное воз­
вращение царя с невестой. Вскоре он женился на царевне.
Обо всем этом вспоминал попугай и на время забыл о постигшем
его несчастье. Но вот он очнулся и снова стал оплакивать свою горь318

кую участь. Если бы только он знал, какие трудности еще впереди и
какая страшная беда его ожидает!
В эту минуту в комнату вошла певица Рупаси и со злорадством
проговорила:
— Ах, гадкий Ганга Рам! Думаешь, я забыла, как ты меня опозорил
при дворе, сказал, что я лгунья? Ты посмел оскорбить придворную
певицу, унизить ее в глазах самого царя! У-у, лишь тогда я успокою
свое сердце, когда в порошок тебя сотру, уничтожу, чтобы духу твоего
не было, чтобы имени твоего царь не помнил!
С этими словами она позвала своего повара и приказала ему приго­
товить из попугая соус. Повар взял Ганга Рама и понес на кухню. Ког­
да повар начала ощипывать ему крылья, попугай, обезумев от боли,
потерял сознание. Он медленно умирал от мучений, однако все же ему
удалось выдержать эту пытку. И вот Ганга Рам неподвижно лежал
словно мертвый, ожидая своей кончины. Оставив попугая, повар по­
шел в соседнюю комнату за ножом. Воспользовавшись моментом, по­
пугай дополз до водосточной трубы и через канаву вылез в сад. Повар
же наточил нож и вернулся, но птицы не нашел. Он и представить се­
бе не мог, куда делся попугай. В страхе перед хозяйкой повар состря­
пал соус из голубя, снабдил его разными острыми приправами и подал
Рупаси. Певица Рупаси жадно накинулась на блюдо, и вмиг тарелка
была пуста.
— В жизни не ела ничего подобного! Это блюдо доставило мне
особое наслаждение, ты его прекрасно приготовил, — похвалила она
повара.
А бедный Ганга Рам, забившись в угол сада, сидел и ждал, пока у
него на крыльях отрастут новые перья. И вот когда крылья его окреп­
ли и он снова мог летать, час возмездия наступил.
Для того чтобы прослыть праведницей и подняться в глазах царя и
придворных, Рупаси часто посещала храмы и усердно молилась. Она
так ловко притворялась, так искусно научилась, сложив набожно руки,
кланяться богам, что люди действительно поверили в ее благочестие и
добропорядочность, — разве могла обманывать такая набожная жен­
щина?
И вот однажды Ганга Рам прилетел и запрятался в том храме, кото­
рый обычно посещала Рупаси. Певица вошла в храм и приблизилась к из­
ваянию божества; и тут на весь храм, как эхо, прозвучал громкий голос:
— Рупаси, я тобою очень доволен. Отпускаю тебе все грехи и да­
рую вечное блаженство. Для этого ты должна завтра раздарить бед­
ным все богатства, которые ты накопила, обрить голову и одеться в
белые одежды. Завтра же ночью встань и жди у дверей храма. На рас­
свете послезавтра с неба за тобой опустится моя колесница, ты сядешь
в нее и умчишься к богам.
319

— Боже мой, какое счастье! — вырвалось у Рупаси. Она подумала,
что всевышний пометил ее, уверовал в ее преданность и, умиленный
ее красотой и пением, так растрогался, что решил удостоить ее своей
милости. Она поспешно исполнила все, что было приказано свыше:
раздарила свои сокровища и объявила по всей стране о своем избавле­
нии от земных уз и великом путешествии в вечное блаженство.
Царь, царица и весь народ стояли перед храмом и, затаив дыхание,
ждали чуда. Певица Рупаси в белых одеждах показалась в дверях хра­
ма и, гордо подняв голову, уставилась на небо. Стало светать. Кругом
царила тишина. Вдруг послышался шум крыльев.
— Летит, летит! — пронеслось по толпе.
Но в назначенный час в небе показалась не колесница, а попугай
Ганга Рам. Он подлетел к царю, опустился ему на плечо и рассказал о
всех злодеяниях Рупаси.
Царь долго не мог прийти в себя от гнева. Он и сокрушался и жа­
лел о том, что отдал бедного Ганга Рама на растерзание этой лживой
злодейке; он умолял Ганга Рама остаться у него навсегда, обещал, что
ни за что на свете не расстанется с ним. Но Ганга Рам сказал:
— О царь, знай, что честный враг лучше глупого друга. Я не хочу
второй раз рисковать своей жизнью. Живи себе счастливо во дворце,
для меня же нет теперь ничего дороже моих милых родных джунглей,
только там я буду свободен, буду счастлив без роскоши и горд без
тщеславия, лишь там, на воле, обрету я покой. Прощай же, царь Дханрадж!
И попугай взмыл высоко-высоко в небо, взмахнул на прощание
крыльями и улетел навсегда. Долго смотрел ему вслед царь.
Затем печаль уступила место гневу. Он приказал схватить винов­
ницу всего, что свершилось, и выставить на посмешище всем людям.
Певицу Рупаси схватили, стянули с нее белые одежды, посадили на
осла и выпроводили вон из царства. Печаль и гнев боролись в сердце
царя. Да и что ему теперь оставалось делать? Лишь оплакивать утрату
своего лучшего друга — попугая Ганга Рама и изливать гнев на жес­
токую, лицемерную придворную певицу Рупаси!
218. Сказка о дедовом петушке
и бабкиной курочке
За рекой, за лугом да за тыном невысоким жили себе старик и ста­
руха. Никого у них не было — ни детей, ни внуков, ни правнуков. Да­
же коровенки или козочки какой не имели. У деда был петух, а у баб­
ки — курочка.
Каждый день курочка несла яичко. Бабка продаст яичко — и вот
уже есть деньги и на соль, и на мыло, и на керосин. А у деда денег нет:
320

какая ему с петуха корысть? Надоело бабке одалживать деду свое
добро, и говорит она:
— Есть у тебя петух, пусть и снесет яичко.
Но не хотел петушок снести яичко. Рассердился дед и прогнал его.
Взлетел петушок на плетень, прокукарекал и побрел куда глаза
глядят. Идет путями-дорогами, селами-городами, ищет себе нового
пристанища. Перешел через луг широкий, перелетел речку и оказался
в густом темном лесу. Выходит ему навстречу медведь и спрашивает:
— Куда идешь, петушок?
Отвечает ему петушок:
— Прогнал меня дед, иду я к пресветлому царю наниматься.
— Пойду и я. Будет нас двое, легче к царю попадем, легче на
службу станем, — говорит медведь.
— Ну что ж, пошли.
Идут вдвоем. Впереди петушок, медведь за ним. Прошли один лес,
прошли другой, прошли третий. В четвертом лесу, у самых полонии,
встретили волка.
— Куда, петушок, с моим дядей путь держишь?
— Прогнал меня дед, иду я к пресветлому царю на службу нани­
маться, — отвечает петушок.
— Возьмите и меня с собой. Нечем стало поживиться на полонине,
зорко стерегут овечьи стада пастухи, — говорит волк.
— Ну что ж, пойдем, коли просишься. Становись третьим.
Идут втроем: петушок, медведь и волк. Перешли полонину, мино­
вали один овраг, второй, третий. В четвертом овраге встречают лисичку.
— Куда, петушок, с моим дядей-медведем и братом-волком идешь? —
спрашивает лиса.
— Прогнал меня дед, иду я к пресветлому царю на службу нани­
маться.
— Возьмите и меня. В селе люди замки на все курятники понаве­
шали, гусей и утят позапирали. Того и гляди с голоду помрешь, —
жалуется лиса.
— Становись четвертой, — говорит петушок. — Будешь в нашей
компании.
Идут уже вчетвером: петушок, медведь, волк и лиса. Перешли
ущелья, перешли реки, нивы и поля. Когда видели усадьбы, обходили,
чтобы не попасться людям на глаза. Наконец добрались до царских
палат.
Взлетел петушок на золотые ворота, закукарекал:
— Кукареку, я здесь, пресветлый царь!
Услышал царь и говорит слуге:
— Иди спроси, чего хочет петух.
Петушок говорит:
11 -

10957

321

— Прогнал меня дед из дому. Пришел я к царю служить.
Приказал царь, чтобы пустили петушка к курам. Как подошли все к
курятнику, говорит петушок царскому слуге:
— Впусти и мою сестричку-лисичку!
— Пускай идет.
Забралась лисичка в курятник и всех кур передушила.
На другой день рано утром взлетел петух на царские ворота и за­
кричал:
— Кукареку, я здесь, пресветлый царь!
Проснулся царь и приказал запереть петушка в конюшню к лоша­
дям.
Просит петух царского слугу:
— Пусти в конюшню и моего братика-волка.
Впустил слуга в конюшню волка и петушка и ушел. А волк перере­
зал всех лошадей.
Рано утром петух снова на царских вратах распевает:
— Кукареку, я здесь, пресветлый царь!
Разгневался царь, что петушок спать ему мешает, приказывает слуге:
— Запри петуха, да так, чтобы не будил меня больше по утрам.
Думал слуга, думал, куда бы ему упрятать петушка, и решил запе­
реть его вместе с волами.
Повел слуга петушка в хлев, где были волы. Просит петушок слугу:
— Впусти сначала в хлев моего дядю-медведя. А потом я и сам
войду.
Слуга согласился, и вошли медведь с петушком в хлев. Петушок
вскочил на перекладину под самым потолком, а медведь принялся за
работу. К утру не осталось в живых ни одного вола. Даже кости го­
лодный медведь обглодал, шкуры в клочки разорвал, разбросал по
хлеву рога да копыта.
Утром рано, чуть свет, взлетел петушок на ворота под самым цар­
ским окном и запел:
— Кукареку, я здесь, пресветлый царь!
Теперь уж и вправду разозлился царь: ему снился волшебный сон,
а петушок разбудил его.
— Запри этого петуха, а не то прикажу бросить тебя в темницу! —
говорит царь слуге.
— Запирали мы того петуха уже и в курятнике, и в конюшне, и в
хлеву. Только он все убегает. Что с ним сейчас делать?
— Запри его в палате, в которой казна хранится,— приказал
царь. — В той палате дверь кованая, не убежит.
Заперли петуха в этой палате. Целую ночь петушок орудовал. Все
деньги поклевал, все сокровища поглотил. Не осталось в царской каз­
не и ломаного крейцера.
322

Утром рано петушок вылетел во двор через оконную решетку,
вскочил на царские ворота и запел:
— Кукареку, будь здоров, пресветлый царь!
— Поймайте этого петуха и отрубите ему голову! — рассвирепел
царь.
Бросилось за петушком все царское войско, только он не ждал,
чтобы ему голову отрубили. Соскочил с царских ворот и наутек.
Бежал петушок через луга и поля, прыгал через овраги, перелетел
через реки, скакал через горы. А следом за ним — медведь, волк и ли­
са. В густом лесу остался медведь, в глубоком овраге спряталась ли­
сичка, в лесу под полониной притаился волк.
Потерял петушок по дороге один крейцер. Растерял бы и осталь­
ные, да близко уж была дедова хата. Вскочил петушок на окно и
запел:
— Кукареку, простели, дед, дерюгу!
Только простелил дед дерюгу, тряхнул петушок крылышками, на­
чали сыпаться из него драгоценности и сыпались до тех пор, пока не
заполонили всю хату.
Пошел дед к бабке, одолжил у нее мерку, чтобы померять свои со­
кровища, если уж посчитать их нельзя.
— Для чего тебе, дед, мерка? — спрашивает бабка.
— Выкопал я картофель из ямы, хочу померять, — отвечает дед.
Не поверила бабка деду. А чтобы узнать, какой это картофель бу­
дет дед мерить, капнула на дно мерки смолы. Мерял дед деньги, и
прилепился ко дну мерки золотой крейцер.
Увидала его бабка и до тех пор не отставала от деда, пока не рас­
сказал он ей всей правды. Разозлилась бабка на курочку за то, что она
ей каждый день несет только одно яичко, и прогнала ее. Пусть, мол,
идет, как петушок, в свет, на заработки.
Пошла курочка лугом, полем и нашла тот золотой крейцер, кото­
рый петушок потерял. Глотнула крейцер и вернулась домой.
— Стели дерюгу! — кричит бабке.
Обрадовалась бабка, собрала все дерюги, какие только были в хо­
зяйстве. Прыгнула курочка на дерюгу, захлопала крыльями, закудах­
тала, но выпал из нее только один крейцер. Увидела бабка, что от ку­
рочки толку мало, и зарезала ее.
Долго жила бабка на тот золотой крейцер, что прилип ко дну мер­
ки, и на тот, что курочка принесла. Наконец, дед взял к себе бабку, и
стали они жить вместе.
Видно, хорошо живется им, потому что тот петушок часто прыгает
на дедов подоконник и поет:
— Кукареку, дед, простели дерюгу!
Попробуйте и вы простелить, может, и вам петух насыплет золота.

и*

323

219. Обезьяна и птица ткачик
Жили в лесу обезьяна и птица ткачик. Однажды обезьяна забралась
на дерево, где жила птица ткачик, и тут началась сильная буря. Птичка
спряталась в своем уютном гнездышке и ничуть не намокла, а обезья­
на сидела на ветке дерева и промокла насквозь. Птица ткачик ей и го­
ворит:
— Почему такое сильное существо, как ты, наделенное руками и
ногами, мокнет под дождем? Я такая маленькая птичка, и то у меня
есть уютное гнездышко, где я могу переждать непогоду. Ни одна ка­
пелька дождя не попадет в мое гнездышко. Если бы я была такой же
большой и сильной, как ты, я бы построила себе хороший дом.
Обезьяна рассердилась.
— Какое тебе до этого дело? — сказала она и разрушила гнездыш­
ко птички.
Птица ткачик пошла к царю обезьян и подала жалобу. Царь пове­
лел схватить обезьяну. «Если они меня схватят, то наверняка убь­
ют», — подумала обезьяна и спряталась. Потом она сорвала кос и по­
шла к царю. Царь приказал привести птичку, чтобы выслушать и ее.
Выяснив, как было дело, он решил, что обезьяна виновна. Тогда
обезьяна говорит царю:
— Дело близится к концу. Не посмотрит ли великий государь мне
за спину?
Царь как раз собирался вынести приговор и смотрел по сторонам.
Увидев, что обезьяна держит за спиной кос, он подумал: «Она принес­
ла этот плод для меня» — и сказал птичке:
— Виновна ты. Промокает она под дождем или нет, не твое дело.
Рассудив так, царь прогнал птицу ткачика. Обезьяна дала царю кос
и тоже ушла.
В те времена звери умели разговаривать.
220. Королек
В стародавние времена у каждого звука было свое значенье. Когда
громыхал кузнечный молот, он выкликал:
«При-кле-пать! При-кле-пать!»
Когда поскрипывал плотничий рубанок, он говорил:
«Ты строгай! Ты строгай! Ты строгай!»
А когда начинали постукивать мельничные колеса, они говорили:
«Бог на помощь! Бог на помощь!»
А если мельник оказывался обманщиком, они говаривали верхне­
немецким говорком и спрашивали поначалу медленно:
«Кто там? Кто там?» — а потом быстро отвечали:
324

«Мельник! Мельник!»— и, наконец, совсем быстро, скороговор­
кой:
«Крадет дерзко, крадет дерзко, да с восьмушки три шестых!»
В те времена у птиц был тоже свой язык, и его понимал всякий, а
теперь он звучит как щебет, писк или посвист, а у иных — как музыка
без слов.
И вот подумали птицы, что оставаться им больше без хозяина не­
возможно, и они порешили выбрать из своих же кого-нибудь в коро­
ли. Только один чибис был против этого: он жил свободно и свобод­
ным хотел умереть, и вот в страхе летал он повсюду и взывал:
«Где мне быть? Где мне быть?»
Залетел он в глухие непроходимые болота и не стал с той поры
среди своих и показываться.
Тогда порешили птицы обсудить это дело как следует и в одно
прекрасное майское утро собрались все вместе из лесов и полей —
орел и зяблик, сова и ворона, жаворонок и воробей. Стоит ли всех их
тут перечислять? Явились даже кукушка и выпь — ее причетник, ее
называли так потому, что слыхать ее было всегда на два дня раньше;
даже совсем маленькая птичка, та, у которой и названья еще не было,
тоже затесалась в эту пеструю стаю. Курица как-то случайно ничего
об этом не слыхала, и она стала удивляться такому большому сбори­
щу. «Что это, что это та-ко-е, что это та-ко-е?» — закудахтала она, но
петух успокоил свою дорогую наседку и сказал: «Тут богатые все лю­
ди!» — и рассказал ей о том, что они затеяли.
Было решено, что королем должен стать тот, кто сможет взлететь
выше всех. Как только услыхала об этом лягушка-древесница, что си­
дела в кустах, она начала предвещать: «Мокро, мокро, ква-ква-ква!
Мокро, мокро, ква-ква-ква!» — она считала, что немало слез из-за это­
го будет пролито. Но сказала ворона: «Кар! Какой вздор!» — дескать,
все обойдется хорошо.
И было решено, что следует тотчас же, в это прекрасное утро, и на­
чать полет, чтоб никто потом не смел говорить: «Я мог бы взлететь
еще повыше, да наступил вечер, и потому я выше не мог».
И вот по данному знаку поднялась вся стая на воздух. Понеслась с
поля пыль, и был превеликий шум, свист и хлопанье крыльев; и было
похоже издали, будто движется черная туча. Но маленькие птицы
вскоре отстали, дальше лететь они не смогли и опустились снова на
землю. Птицы, которые побольше, те держались дольше, но никто не
мог сравняться с орлом: он поднялся так высоко, что мог бы, пожалуй,
выклевать глаза самому солнцу. Увидел он, что другие не смогут до­
лететь до него наверх, и подумал: «Зачем мне подыматься выше, я все
равно уже король», и он начал спускаться вниз. Птицы, что были вни­
зу, все воскликнули разом:
325

— Ты должен быть нашим королем, никто не взлетел выше тебя!
— Кроме меня,— крикнула птица-малютка, у которой не было
имени: она забралась в перья на груди у орла. И так как она не устала,
то взлетела и поднялась так высоко, что могла увидеть бога, сидящего
на своем престоле.
Но взлетев так высоко, она сложила крылья, спустилась вниз и
крикнула пронзительным голосом:
— Король — я! Король — я!
— Это ты наш король? — гневно воскликнули птицы. — Ты хит­
ростью и уловками взлетела так высоко.
И они выдвинули другое условие: тот будет королем, кто глубже
всех заберется под землю.
Как захлопал тут гусь своими широкими крыльями, кинувшись на
свое пастбище! Как быстро вырыл яму петух! А утка, та поступила
хитрее всех, она прыгнула в яму, но вывихнула себе обе ноги и, пере­
валиваясь с боку на бок, заковыляла к ближнему пруду, восклицая:
«Какое несчастье! Какое несчастье!»
А безымянная птица-малышка выискала себе мышкину норку, за­
бралась туда и тоненьким своим голоском закричала оттуда:
— А король-то ведь я! Король-то ведь я!
— Это ты наш король? — воскликнули птицы, еще пуще разгне­
вавшись. — Ты думаешь, твои хитрости чего-нибудь стоят?
И они порешили держать ее в той норе взаперти и там заморить ее
голодом. Поставили они в сторожа сову: пусть-де, если жизнь ей мила,
плутовку не выпускает. Но вот наступил вечер, и птицы устали от на­
пряженных полетов и улеглись с женами и детьми спать. Осталась у
мышиной норы одна лишь сова, она пристально всматривалась в нее
своими большими глазами. Но утомилась и она и подумала: «Один
глаз можно, пожалуй, будет закрыть. Я могу сторожить и одним гла­
зом, маленький злодей из этой норы никак не выберется». И она за­
крыла один глаз, а другим пристально глядела на мышиную нору. Вы­
сунула голову маленькая плутовка, хотела было ускользнуть, но сова
тотчас подошла, и та спрятала голову назад. Тогда сова открыла опять
один глаз, а другой закрыла, и решила так делать всю ночь напролет.
Но, закрыв снова один глаз, она позабыла открыть другой, и как толь­
ко оба глаза закрылись, она уснула. Маленькая плутовка это вскоре
заметила и ускользнула из норы.
И с той поры сова не смеет больше показываться днем на свет, а не
то нападают на нее сзади разные птицы и выдергивают у нее перья.
Она вылетает только по ночам, она ненавидит и преследует мышей за
то, что они делают такие хитрые норы. И маленькая птица тоже не
очень любит показываться на свет, она боится, что ей несдобровать,
если ее поймают. Она прыгает по плетням и заборам и, чувствуя себя
326

в безопасности, иной раз прокричит: «А король-то ведь я!», и потому
остальные птицы называют ее в насмешку: «Король на заборе».
Но никто так не радовался, как жаворонок, что не надо ему король­
ку подчиняться. Только покажется солнце, подымается жаворонок
высоко-высоко в воздух и поет:
— Ах, как хорошо на свете! Как хорошо! Хорошо-то как! Хорошо!
221. Королек и медведь
Однажды летней порою пошли медведь и волк в лес погулять.
Услыхал медведь прекрасное пение какой-то птицы и говорит:
— Братец-волк, что это за птица, которая так прекрасно поет?
— Тише! Это король всех птиц, — сказал волк, — перед ним мы
все должны преклоняться.
А то был королек.
— Если это так и есть, — сказал медведь, — мне хотелось бы по­
глядеть на его королевский дворец, проводи меня туда.
— Это не так-то просто, как ты думаешь, — сказал волк, — надо
подождать, пока прибудет госпожа королева.
А вскоре явилась и госпожа королева, принесла в клюве корм, по­
том явился и сам король, и стали они кормить своих птенчиков. Захо­
телось медведю поскорей подкрасться, но волк схватил его за рукав и
говорит:
— Нет, надо будет подождать, пока господин король и госпожа
королева уйдут.
Заприметили волк с медведем хорошо ту впадину, где находилось
гнездо, а потом убежали оттуда. Но не было медведю покоя — хоте­
лось ему посмотреть на королевский дворец, и он пошел туда вскоре
опять. А в это время король и королева далеко улетели. Заглянул мед­
ведь в гнездо, видит — лежат в нем пятеро или шестеро птенцов.
— Вот это и есть королевский дворец? — воскликнул медведь. —
Ну и неказистый же дворец! А вы и вовсе не королевские дети, а под­
кидыши.
Услыхали это молодые корольки, страшно рассердились и как за­
пищат:
— Нет, мы вовсе не подкидыши! Наши родители люди честные.
Медведь, ты за это еще поплатишься!
Стало медведю и волку страшно, они вернулись и засели в своих
норах. А молодые корольки продолжали шуметь и кричать во все гор­
ло; вот родители принесли им опять корм, а они говорят:
— Не станем мы есть мушиных ножек, даже к ним не прикоснемся;
лучше с голоду пропадем, пока не будет решено, законные мы дети
или нет. Был тут медведь и нас оскорбил.
327

Сказал тогда старый король:
— Ну, успокойтесь, мы с этим делом покончим!
И он полетел с госпожой королевой к медвежьей берлоге и закри­
чал у самого лаза:
— Эй, старый ворчун-медведь, ты зачем оскорбил моих детей?
Плохо тебе за это придется. Надо дело решать кровавой войной.
Итак, объявлена была медведю война, и призваны были им все чет­
вероногие звери: бык, осел, корова, олень, косули и все остальное зве­
рье, что населяет землю. А королек призвал всех и все, что летает в
воздухе, — не только птиц больших и малых, но и комаров, шершней,
пчел и мух — все должны были слететься.
Подошло время, когда должна была начаться война; и выслал тогда
королек разведчиков— узнать, кто у врагов главный генералкомандир. Комар, самый хитрый из всех, стал летать по лесу, где со­
бирались враги, и, наконец, уселся на дерево под листком, там, где
давали боевой пароль. Вот поднялся медведь, кликнул лиса и говорит:
— Лис, ты самый хитрый из всех зверей, ты должен быть генера­
лом и вести нас на войну.
— Хорошо, — говорит лис, — но какие же знаки отличия вы мне
дадите?
Но никто этого не знал. Тогда сказал лис:
— У меня красивый длинный пушистый хвост, и он похож точь-вточь на рыжий султан. Если я хвост буду держать вверх — то, значит,
дело идет хорошо и вы маршируйте прямо за мной; а если я хвост
опущу вниз — то бегите со всех ног куда глаза глядят.
Услыхал это комар, прилетел домой и передал корольку обо всем в
точности.
Вот наступил день, когда должно было начаться сражение, и —
туп-туп-туп! — прибежало-посбежалось с шумом четвероногое зверье,
аж земля задрожала. Прилетел и королек по воздуху со своим войском;
и жужжал, и вопил, гудел воздух — аж страшно, ой, как страшно стано­
вилось всякому! Они двинулись с двух сторон друг на друга.
Выслал королек вниз шмеля, тот должен был сесть лису под хвост
и укусить его изо всех сил. Получил лис первый укус, вздрогнул, под­
нял ногу, но все-таки вытерпел и продолжал держать хвост высоко. Но
при втором укусе пришлось ему хвост враз опустить; а третьего не мог
он выдержать, закричал и поджал хвост между ног. Увидали это звери,
подумали, что все пропало, и пустились бежать наутек, каждый в свою
нору. И птицы выиграли сраженье.
Полетели тогда король и госпожа королева домой к своим деткам и
закричали:
— Радуйтесь, дети, ешьте и пейте в свое удовольствие, мы на вой­
не победили!
328

Но молодые корольки сказали:
— Нет, не станем мы есть до тех пор, пока медведь не придет к
гнезду и не скажет, что мы — законные дети.
И полетел королек, подлетел к самому лазу медвежьей берлоги и
как крикнет:
— Эй, медведь-ворчун, ступай к гнезду моих деток просить у них
прощенья и сказать, что они законные дети, а не то все ребра тебе по­
ломаю!
И пополз медведь туда в великом страхе и попросил прощенья.
Только тогда и успокоились молодые корольки, уселись все рядыш­
ком, стали есть и пить и веселились до самой глубокой ночи.
222. Птичка и крот
Птичка и крот поселились в одном чуме. Все лето птичка пела, а
крот запасал на зиму корм. Он каждый день рылся в земле, выкапывал
сарану и приносил ее в чум. За лето крот натаскал немало сладких лу­
ковиц. Стали зимовать. Питались сараной. На зиму заготовленной са­
раны им не хватило. К весне у них осталась только одна луковица.
Тогда птичка сказала кроту:
— Что мы будем делать? У нас осталась одна луковица. Кому ее
есть?
— Давай ее поделим пополам и съедим, — сказал крот.
— Чего ее делить? Она такая маленькая. Мы лучше сделаем так, —
посоветовала птичка, — мы бросим луковицу кверху и будем ее ло­
вить. И тот, кто первым поймает, тот и съест ее.
Крот подумал над советом и сказал:
— Нет, птичка, так спорить с тобой я не буду. Ты умеешь летать, а
я не умею. Я боюсь, что луковица достанется тебе. Тогда что я буду
делать голодный?
— Ты не умеешь летать, но зато ты умеешь отлично прыгать, и лу­
ковица может достаться не мне, а тебе.
Крот опять подумал и с птичкой согласился:
— Это правда. Прыгаю я неплохо. Будем ловить.
Подбросили луковицу. Птичка вспорхнула и опередила крота. Она
первая поймала луковицу на лету и принялась есть. Крот рассердился.
Он прыгнул на птичку, и началась драка из-за луковицы. Избили друг
друга до полусмерти и свалились. Когда отдохнули, птичка стала го­
ворить кроту:
—Ты иди в лес и собирай к себе всю звериную силу. Зови волков,
лисиц, оленей, песцов, выдр, росомах, медведей. Ты собирай всех зве­
рей, какие здесь есть; а я буду собирать всех птиц — филинов, дятлов,
глухарей, рябчиков, куропаток, орлов. Когда мы соберем свои войска,
329

тогда посмотрим — кто кого сильнее. Если мое войско перебьет твоих
зверей, то луковица будет моя; если твое войско одолеет моих птиц —
луковица будет твоя.
— Хорошо,— сказал крот и ушел в лес собирать свое звериное
войско. Птичка улетела собирать на бой птиц.
К чуму, в котором лежала луковица, собралось много-много раз­
ных зверей и видимо-невидимо слетелось разных птиц.
Начался бой. Орел налетел на медведя. Медведь ударил лапой по
крылу и сломал его. Орел больше не мог воевать. Он сел на вершину
дерева и стал наблюдать за битвой.
По лесу шел старик охотник. Он увидел сидящего на дереве орла и
хотел в него стрелять: старику для стрел нужны были орлиные перья.
— Дедушка, ты в меня не стреляй, — сказал орел. — Ты лучше
возьми меня. Унеси в чум и корми. Когда у меня заживет крыло, тогда
я буду тебя кормить.
Старик взял орла, принес к чуму, посадил его на лабаз и стал кор­
мить оленьим мясом. Долго кормил, но никак не мог дождаться, когда
у орла срастется крыло. Старик рассердился.
— Зачем я кормлю его? — сказал он. — Лучше я убью орла и
брошу.
Старик подошел к орлу. Орел всадил лапы в глаза старику, вырвал
их и улетел. Старик ослеп. Он лежал в чуме. Что больше делать сле­
пому? Однажды к нему пришел черт, сам хозяин земли, и спросил:
— Дед, ты что лежишь?
— Как же мне не лежать? Я слепой, — ответил старик. — Я вы­
кормил больного орла, а он вырвал у меня глаза и улетел. Вот я и сижу
в чуме. Я много раз просил шаманов вылечить мне глаза. Они шама­
нили, но помочь не могли. Может быть, ты мне вернешь свет? За это я
отдал бы тебе двух дочерей.
Черт согласился лечить. Шаманил-шаманил и ничего не мог сде­
лать. Отступился от старика и ушел в землю.
После черта к старику пришел Ичекочко и спросил:
— Дедушка, ты что лежишь?
— Как же мне не лежать? Я слепой, — ответил старик. — Я вы­
кормил больного орла, а он вырвал когтями мои глаза и с ними улетел.
Вот я и сижу в чуме. Я много раз просил шаманов вылечить меня, но
помочь они не смогли. Даже сам черт не мог вылечить мои глаза.
Может быть, ты, Ичекочко, мне вернешь свет? За это я отдам тебе
двух дочерей.
— Ладно, — сказал Ичекочко и отправился разыскивать орла.
День идет, месяц идет... Вышел на берег моря, нашел орлиное
гнездо. Залез к гнезду, подкараулил орла и говорит:
— Орел, ты вырвал у старика глаза. Отдай мне их.
330

— Нет, даром глаза я тебе не отдам, — сказал орел. — Ты иди на
озеро, в котором живет мамонт. Над тем озером я летал много лет и
каждый год терял перья из своих крыльев. Перья падали на воду, а
мамонт собирал их и уносил к себе в озеро. Вот если эти перья ты
возьмешь у мамонта и принесешь мне, тогда я отдам тебе стариковы
глаза.
Ичекочко выслушал орла и отправился разыскивать мамонтово
озеро. Когда он подошел к озеру, то на озере поднялся большой вал и
из воды показался мамонт.
— Мамонт, — сказал Ичекочко, — я пришел к тебе за орлиными
перьями, которые он ронял из своих крыльев на озеро, а ты подбирал
и уносил их в воду. Отдай мне эти перья.
— Нет, Ичекочко, перья я тебе не отдам, — сказал мамонт. —
У меня каждый год вырастали новые бивни и каждый год падали.
Бивни мои собирали покойники, делали из них чашки и ложки и про­
давали купцу Кольсэ. Вот если ты найдешь людское кладбище, отбе­
решь бивни у покойников и принесешь их мне, тогда я отдам тебе
орлиные перья.
Мамонт погрузился в воду. По озеру снова покатились волны. Иче­
кочко ушел искать кладбище. Нашел. Лег на землю среди могил и
притворился мертвецом. Лежит, не шевельнется. Вдруг из земли вы­
скочили покойники, забегали, закричали.
— К нам новый человек пришел. Он голодный. Чем-то мы его кор­
мить будем? Тащите сюда чашки, ложки.
Когда покойники принесли посуду из Мамонтова бивня, Ичекочко
схватил ее и убежал. Он пришел к озеру и закричал:
— Мамонт, выходи! Я твои бивни принес!
По озеру побежал вал, и из воды выплыл мамонт. Он увидел свои
кости и за них отдал Ичекочко орлиные перья.
От Мамонтова озера Ичекочко отправился к морю. На берегу нашел
орла и говорит ему:
— Я был у мамонта, взял у него все твои перья. Возьми их, а мне
давай стариковы глаза.
Орел обрадовался.
— Теперь у меня прибавится силы, — сказал он. — Я буду летать и
выше, и быстрее, и легче, и смогу одолеть медведя. Возьми стариковы
глаза.
Ичекочко взял глаза и пошел к старику. Когда вернулся, принялся
шаманить. Всю ночь шаманил, потом вставил старику глаза, и старик
увидел свет.
— Вот тебе мои дочери, бери их, — сказал весело старик и тут же
ушел на охоту.

331

223. Сорочье гнездо
Давным-давно, предавно,
Когда свиньи пили вино,
А мартышки жевали табак,
А куры его клевали
И от этого жесткими стали,
А утки крякали: «Кряк-кряк-кряк!» —
со всего света слетелись к сороке птицы и попросили ее научить их
вить гнезда. Ведь сорока — лучшая мастерица этого дела! Вот собрала
она всех птиц вокруг себя и начала показывать им, как и что делать.
Сначала взяла немножко грязи и слепила из нее что-то вроде круглой
лепешки.
— Ах вот как это делается!.. — сказал серый дрозд и полетел прочь.
С тех пор серые дрозды так и вьют себе гнезда.
Потом сорока раздобыла несколько веточек и уложила их по краю
лепешки.
— Теперь я все понял, — сказал черный дрозд и полетел прочь.
Так черные дрозды и поныне вьют себе гнезда.
Потом сорока положила на веточки слой грязи.
— Все ясно, — сказала мудрая сова и полетела прочь.
С тех пор совы так и не научились вить гнездо как следует.
А сорока взяла несколько веточек и обвила ими гнездо снаружи.
— Как раз то, что мне надо! — обрадовался воробей и упорхнул.
Потому воробьи и до нынешнего дня вьют себе гнезда как попало.
Ну а сорока-белобока раздобыла перышек и тряпочек и выложила
ими все гнездышко, так что оно стало уютным-преуютным.
— Это мне нравится! — воскликнул скворец и полетел прочь.
И в самом деле, у скворцов очень уютные гнезда.
И так каждая птица — послушает немножко, не дослушает до кон­
ца и улетит.
А тем временем сорока-белобока все работала и работала, ни на
кого не глядя. И вот осталась при ней одна-единственная птичка —
горлица. А надо вам сказать, что горлица эта и внимания не обращала
на работу сороки, только без толку твердила:
— Мало двух, белобока, мало дву-у-ух...
Сорока, наконец, услышала ее слова— как раз когда укладывала
веточку поперек гнезда — и сказала:
— Хватит и одной!
Но горлица все твердила:
— Мало двух, белобока, мало дву-у-ух...
Тут сорока рассердилась и воскликнула:
— Хватит и одной, говорю тебе!
А горлица опять свое:
332

— Мало двух, белобока, мало дву-у-ух!
Тут сорока огляделась по сторонам, видит — все птицы разлетелись
кто куда, одна только глупая горлица осталась. Рассердилась сорока и
улетела и с тех пор закаялась показывать птицам, как вить гнезда.
Потому-то разные птицы и вьют себе гнезда по-разному.
224. Лесной голубь и курица
В давние времена, когда люди только еще начинали держать до­
машнюю птицу, они не знали, какую птицу взять — лесного голубя ли
курицу. Курица была больше и собой покрасивее— не выбрать ли
курицу? Но курица в ту пору несла только два яйца, да и скорлупа бы­
ла такая твердая, шершавая. А лесной голубь нес по шесть яиц, и
скорлупа была красивая, желтая. Пришел он однажды к хозяйке с
просьбой — пусть его возьмут в домашние птицы, а курицу отправят
в лес. В конце концов велела хозяйка курице возвращаться в лес и
послала туда же служанку, чтобы позвать лесного голубя. Лесной же
голубь отправился на поле с горохом, а не к дому.
Начала курица в лесу горько плакать, сетовать, что высоко она ле­
тать не может и сожрут ее или звери, что на земле, или птицы, что ле­
тают, и весь род ее вымрет.
Пролетал тут черный дрозд. Услышал он сетования курицы и нау­
чил ее — пусть возьмет у голубя шесть его желтых яиц, а взамен по­
ложит ему в гнездо два своих шершавых яйца.
Обрадовалась курица. Побежала она домой. Взяла два своих шерша­
вых яйца и положила в гнездо голубя, а его шесть достала и притащила к
себе в гнездо. А чтобы голубь яйца свои не отобрал, курица не сходила с
гнезда и высиживала их круглый день, моля бога, чтоб дал ей такие вот
яйца.
И о чудо! Через три недели из яиц голубя вылупилось шесть хоро­
шеньких миленьких курочек. Курица же с этих пор тоже начала нести
яйца с красивой желтой скорлупой и не меньше шести. И чем больше
хозяйка давала курице есть, тем больше яиц она и несла. Так сделал
господь курицу полезной и исполнил ее просьбу.
А голубь и по сей день жалуется в лесу: «Ну, нуу, нуу, у меня было
шесть золотых яиц, а у курицы два шершавых, вот как!»
225. Хвастливая ласточка
Случилось это у речки, на берегу которой росли ивы, а возле самой
воды зеленела трава. Одна маленькая ласточка села на ветку, захлопа­
ла крыльями и весело закричала:
— Цзи-ва, цзи-ва, цзи-ва...
333

А на другом берегу на иву села кукушка и тоже весело закуковала,
вытянув шею:
— Ку-ку, ку-ку, ку-ку...
Услышала ее ласточка и рассердилась:
— Как смеет эта безголосая кукушка кричать при мне! Вот бессо­
вестная!
Не успела она сказать это, как из травы, квакнув, выскочила жаба.
— Ласточка, ты прямо заворожила меня — такое прекрасное про­
изношение!
— Да, голос у меня неплохой! — отвечает та. — Не знаю, найдется
ли среди птиц кто-нибудь искуснее меня? И едва ли есть на свете пти­
ца, у которой был бы такой грубый голос, как у кукушки!
— Э! — поторопилась вмешаться жаба. — Словам не всегда можно
верить.
— Если б не было гор, то не было бы и равнин, — рассердилась
ласточка. — Ну, ладно! Зови кукушку, посмотрим, кто из нас гора, а
кто равнина.
— Вот это правильно, — сказала жаба, переплыла реку и спросила
кукушку, хочет ли она соревноваться с ласточкой. Та в знак согласия
кивнула головой и вслед за жабой перелетела на другой берег.
— Ну, в чем же вы будете соревноваться? — спросила жаба.
— Ясно в чем, в искусстве произношения! — сказала ласточка, не
дав кукушке и слова вымолвить. — Давайте считать до десяти. А вы,
сестрица жаба, подадите нам знак и будете судьей. Кто первым закончит
счет, тот, значит, и искусней, а кто закончит счет последним — тот
болван!
— Пусть будет по-твоему, — согласилась кукушка.
Когда переговоры были закончены, жаба квакнула, и соревнование
началось.
Ласточка наклонила головку, разинула клюв и зачастила, будто
жемчужины рассыпались:
— Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь...
Кукушка вытянула шею, раскрыла клюв и, не торопясь, начала считать:
— Два пятка, два пятка, два пятка и еще два пятка...
— Ласточка, скорей закрой свой клюв, — расхохоталась жаба, —
пока ты досчитала до восьми, кукушка добралась уже до четвертого
десятка!
226. Коростель и перепелка
Влюбился коростель в перепелку. Захотелось ему поцеловать пере­
пелку, он и отправился к ней.
— А что ты мне дашь за это? — спрашивает перепелка.
— Хочешь, дам тебе теленка?
334

— Правда, дашь?
— Дам.
Перепелка согласилась. Поцеловались они, и коростель отправился
за теленком.
Пошел коростель домой, а сам все думает: «Как тут быть? Что же
делать? Теленка-то нет!»
Ждала, ждала его перепелка и стала звать:
— Вабжик, вабжик, гони теленка...
Откликнулся коростель, как будто скотину погоняет:
— Хэй, тпру, тпру, хэй!
С тех пор они так и кричат.
227. О соловье
Прежде у соловья не было жопки, а у клеща была. Надо соловью
идти на свадьбу, вот он и думает: «Как же я там без жопки пить да
есть буду? Куда же у меня все это подевается?» Вот и просит он кле­
ща одолжить ему жопку. Клещ говорит: «Хорошо, но помни, дорогой
мой, чтоб ты сразу же после свадьбы отдал — она и мне самому
нужна!» Соловей ему говорит: «Да уж не волнуйся, дорогой мой,
как только со свадьбы вернусь, так сразу и отдам». Клещ ему и
одолжил.
А как свадьба кончилась, соловей ничего не отдает. Что ж, идет клещ
сам за своей жопкой. А соловей как его увидел, так и начал кричать: «Ты
что, клещ? Ты что, клещ? Задницу? Задницу? Ту-ту-ту-ту-ту-ту! Бей
его! Бей его! Бей его!» И жопку не отдал, да еще и псов на него наусь­
кал. Ну, а как законов тогда писаных не было, так пришлось клещу идти
себе без жопки, и с тех пор у соловья она есть, а у клеща нету.
228. Женитьба ворона
Однажды ворон полетел из Ерве в Гаррье свататься. Он рассказал
невесте и ее родителям о своем богатстве, о том, что у него есть поля
и большие запасы ржи и что он может жить с женой без забот. Ворон
пригласил родителей невесты посмотреть свои богатства. Они полете­
ли туда. Ворон показал им все скирды ржи, стоявшие недалеко от его
гнезда, и сказал, что все это принадлежит ему. Родители невесты уле­
тели домой и расхваливали дочери богатство жениха. Они нехотели
упустить такого богатого мужа для своей дочери. И сама невеста гото­
ва была отправиться к ворону в Ерве. Туда была послана сорока с из­
вещением, что невеста готова ехать к жениху.
Ворон тотчас полетел в Гаррье и взял свою невесту к себе. Ново­
брачная тотчас же занялась скирдами.
335

Однажды утром, когда молодая жена ворона сидела на верхушке
скирда и была занята едой, явились люди с возами и увезли все до по­
следнего скирда.
Увидев это, ворона стала кричать:
— Карр! Карр! Увозят рожь! Увозят рожь!
Ее муж услыхал это и крикнул ей в ответ:
— Каждый увозит свое! Каждый увозит свое!
229. Как ворона ястреба вывела
Снес ястреб яйцо в вороньем гнезде. Высидела его ворона, и смот­
рит она, что птенец не ее. Когда он совсем набрался сил, удивляется
она, что это за уродина такая.
Принесла червей кормить его, а он ворону когтями за нос. Села она
на дерево и закричала: «Урода! Урода!»
А ястребенок отвечает: «Такая уж у нас порода!»
230. Аист и утка
Шел аист по деревне и встретил утку. Говорит он утке:
— Пойдем бродить по свету!
— Как же я могу бродить с тобой? Скоро праздники, я должна для
своей хозяйки нанести побольше яиц. Тогда и меня сытно накормят.
— Подумаешь! Невелика награда за такие хлопоты. Лучше пойдем
со мной.
Пошла утка с аистом. Пришли они на постоялый двор, приказали
подать себе пива, хлеба и сыра.
Съели они весь ужин, трактирщик потребовал платы, а ни аисту, ни
утке платить нечем.
Посадил трактирщик обоих в кухню. На другой день приходит и
спрашивает:
— Платить будете?
Говорит аист трактирщику:
— Отпусти ты нас. Зачем в кухне держишь?
— Когда заплатите, тогда и отпущу, — отвечает хозяин.
Вдруг видит трактирщик: утка-то на яйцах сидит! Он взял эти яйца,
а утку отпустил.
— Почему ты утку отпустил, а меня нет? — спрашивает аист.
— Утка снесла яйца, я эти яйца подложу под другую утку, из них
вырастут новые утки. Они мне возместят то, чего не заплатила твоя
попутчица, — ответил трактирщик.
Остался аист один в кухне.
336

Немного погодя трактирщик приходит снова. Видит — аист стену
носом долбит.
Удивился трактирщик.
— Зачем, — говорит, — тебе дыра понадобилась?
— А там кошелек, — отвечает аист. — Вот и я расплачусь с тобой.
Наклонился трактирщик, чтобы получше разглядеть кошелек с
деньгами, тут аист его — цап! — клювом за нос и держит.
Лучше не спрашивай, что было дальше. Спросишь — рассказчик
непременно тебя за нос схватит. Такая уж это история.
И с моим носом так случилось.
231. Сова и ястреб
Однажды ястреб сильно проголодался. И как на зло никакой добы­
чи ему не попадается. На дубе, правда, в гнезде совята притаились, да
сова рядом сидит и глаз с них не спускает. Подлетел ястреб к гнезду и
вокруг совы увивается:
— До чего ж у тебя детушки красивые! Век бы на них не нагляделся!
— Все в мать, все в мать! — гордо ответила сова, а сама сидит, не
шелохнется.
— Голубятки махонькие, чай, голодны? Ты же их сегодня еще не
кормила? — говорит ястреб.
— Много вы, мужики, понимаете, как детей кормить надо! Мои
совята много едят, а надо — и так посидят, — сказала сова как отре­
зала.
Убрался ястреб несолоно хлебавши.
232. Охотник и куропатка
Однажды шел по лесу охотник и повстречал куропатку.
— Милый охотник, не убивай моих деток! — попросила куропатка.
— А как же я узнаю, что это твои дети? — спрашивает охотник.
— Самые красивые детки во всем лесу — это мои, — отвечает ку­
ропатка.
— Ладно, не буду их убивать, — обещал охотник.
Скоро он вернулся, и в руке у него была целая связка убитых куро­
паток.
— Ох, зачем же, охотник, ты убил моих деток?
— Неужели это твои дети? — спросил охотник. — А я-то стрелял
самых некрасивых!
— Ах, — отвечала ему куропатка, — неужели ты не знал, что каж­
дому его детки больше всех на свете нравятся?
337

233. Журавль и цапля
Летала сова— веселая голова; вот она летала, летала и села, да
хвостиком повертела, да по сторонам посмотрела, и опять полетела;
летала, летала и села, хвостиком повертела да по сторонам посмотре­
ла... Это присказка, сказка вся впереди.
Жили-были на болоте журавль да цапля, построили себе по концам
избушки. Журавлю показалось скучно жить одному, и задумал он же­
ниться. «Дай пойду посватаюсь на цапле!»
Пошел журавль — тяп, тяп! Семь верст болото месил, приходит и
говорит: «Дома ли цапля?» — «Дома». — «Выдь за меня замуж». —
«Нет, журавль, нейду за тя замуж: у тебя ноги долги, платье коротко,
сам худо летаешь, и кормить-то меня тебе нечем! Ступай прочь, дол­
говязый!» Журавль как несолоно похлебал, ушел домой.
Цапля после раздумалась и сказала: «Чем жить одной, лучше пойду
замуж за журавля». Приходит к журавлю и говорит: «Журавль, возьми
меня замуж!» — «Нет, цапля, мне тебя не надо! Не хочу жениться, не
беру тебя замуж. Убирайся!» Цапля заплакала со стыда и воротилась
назад. Журавль раздумался и сказал: «Напрасно не взял за себя цап­
лю; ведь одному-то скучно. Пойду теперь и возьму ее замуж». При­
ходит и говорит: «Цапля! Я вздумал на тебе жениться; поди за ме­
ня». — «Нет, журавль, нейду за тя замуж!» Пошел журавль домой.
Тут цапля раздумалась: «Зачем отказала? Что одной-то жить?
Лучше за журавля пойду!» Приходит свататься, а журавль не хочет.
Вот так-то и ходят они по сю пору один на другом свататься, да никак
не женятся.
234. О воронах и совах
В пещере между скал жили вороны и совы. Совы видят и ночью, а
вороны нет. Ночь за ночью, после ужина, совы ловили ворон, выдира­
ли им перья и поедали их. Ворон становилось все меньше и меньше.
— Если мы останемся жить с совами, то все погибнем. Полетим-ка
все вместе в другую страну, — решили вороны, но одна из них сказала:
— Позвольте мне остаться. Я погублю сов и присоединюсь к вам.
А вы улетайте. Только перед тем как улететь, выщипайте у меня все
перья, чтобы я стала похожа на ананас.
Вороны схватили ее, ощипали так, что она стала похожа на ананас,
и улетели. Совы вернулись, смотрят, а ворон нет. Спрашивают они
оставшуюся ворону:
— Что это с тобой случилось, дружище?
— Ах, друзья,— отвечает им ворона,— они мне сказали: «По­
летим с нами». А я отказалась, тогда они ощипали меня и улетели.
338

— Можешь ли ты показать нам, куда улетели вороны? — спросили
ее совы.
— Если вы обо мне немного позаботитесь, то я покажу вам,—
отвечает ворона. — Вы должны приносить мне еду, пока у меня не
отрастут новые перья.
Совы согласились и стали заботиться о вороне, пока у нее не вы­
росли новые перья. Однажды ворона им сказала:
— Ах, друзья, когда наступает вечер, я очень мерзну. Пусть каждая
из вас по пути домой захватит по вязанке хвороста, чтобы я могла со­
греться.
Совы принесли хворост и сложили его в две большие кучи по обе
стороны от входа в пещеру.
Когда все совы забрались внутрь пещеры, ворона завалила вход
хворостом, стащила где-то горящую ветку и подожгла хворост. Все
совы сгорели дотла. А ворона вернулась в стаю.
235. Почему днем не видно летучей мыши
Рассказывают, что в давние времена птицы и звери долго воевали
между собой. Летучая мышь тогда не участвовала в войне, и никто не
знал, на чьей она стороне. Когда же летучая мышь увидела, что побеж­
дают птицы, она полетела в их лагерь. Одна из птиц, увидев ее там,
спросила:
— Ты что здесь делаешь?
— А ты что, не знаешь, что ли, что я из вашего рода? Посмотри на
мои крылья, — ответила летучая мышь и, расправив свои крылья, по­
казала их птице. Они долго спорили, и наконец птицы приняли ее в
свой род.
Прошло немного времени, и началась новая война. Тут уже стали
побеждать звери. Тогда летучая мышь, покинув птичий род, бежала в
лагерь зверей.
Один зверь, который видел ее перед этим в лагере птиц, спросил
ее:
— Ты что здесь делаешь? Уж не пришла ли ты шпионить?
— Нет, я из вашего рода. Посмотри, какие у меня зубы, — ответила
летучая мышь и, открыв рот, показала свои зубы.
— Нет, ты не из нашего рода, хотя и зубастая, — сказал этот зверь
и не пустил ее в лагерь.
Тогда летучая мышь решила возвратиться к птицам, но ее и там
не приняли. Так она и не примкнула ни к птицам, ни к зверям и жи­
вет одна. От стыда она показывается только ночью, а днем ее не
видно.
339

236. Мышь и лягушка
Пришла как-то мышь к хаузу, а там пела лягушка. Послушала ее
мышь, и очень ей понравилось лягушиное пение. И сказала мышь:
«Как жаль, что я живу под землею, а она в хаузе». Пришла однажды
мышь к хаузу, а лягушка поет. Лягушка кончила петь. Мышь сказала
лягушке:
— Приятельница,— сказала она,— очень мне полюбился твой
голос. Но часто я не знаю о том, что ты поешь, так как мой дом под
землей. Как сделать, чтобы, когда ты поешь, я всегда была здесь?
Лягушка ответила:
— Кроме пенья, я ничего не умею. Если тебе нравится мое пенье,
ты сама придумай что-нибудь.
Пошла мышь и украла у старухи из корзины моток ниток. Принес­
ла она моток, размотала длинную нить и пошла на берег хауза, где в
это время пела лягушка. Лягушка кончила петь, а мышь ей сказала:
— Подружка, привяжи один конец этой нитки к своей шее, а дру­
гой конец я привяжу к моей шее. Я пойду сейчас домой, а когда ты
соберешься петь, потяни за нитку, так я и узнаю, приду на берег хауза
и буду тебя слушать.
Так они договорились.
Утром наступило время пения лягушки, потянула она за нитку, и
мышь пришла на берег хауза. Лягушка начала петь, а мышь затих­
ла, слушая ее. В это время орел, пролетая, увидел на берегу хауза
мышь. Опустился орел и схватил мышь. Поднялся он с ней в воз­
дух, а лягушка на нитке тоже поднялась в воздух. Она поднялась
уже довольно высоко, когда нитка оборвалась, и лягушка упала на
землю.
— Да будет проклят отец того, кто свяжется с кем-то из чужих, —
сказала лягушка.
Некоторое время лягушка лежала без сознания, а потом поднялась
и прыгнула в хауз. Но со страху она лишилась голоса. Вот и все.
237. Лягушкин совет
Договорилась лягушка с портным, что тот пустит ее на зиму в кад­
ку, а весной в реку выпустит, она же за это даст ему хороший совет.
Все сделал портной, как лягушка велела.
На берегу лягушка и говорит портному:
— Что бы ты ни шил, завяжи узелок!
Рассердился портной за такой совет, как размахнется аршином —
вот-вот убьет, но лягушка — прыг! — в реку. С той поры у лягушки
горб на спине.
340

238. Лягушка из Киото и лягушка из Осака
Как-то раз выдалось небывало жаркое лето. Солнце пекло день за
днем, а дождя все не было. Наступила жестокая засуха. Пересох даже
старый колодец в Киото, где жила одна лягушка. Думала она, думала,
как ей быть, и решила переселиться в другое место.
— Осака, говорят, веселый, шумный город, и море там близко! Хо­
чется мне посмотреть на море.
И отправилась лягушка из Киото в Осака.
Но в Осака тоже стояла засуха. Вода пересохла даже в Лотосовом
пруду. Лягушка, что там жила, целыми днями смотрела на безоблач­
ное небо и наконец сказала с досадой:
— Нельзя больше оставаться в Осака! Киото — столица Японии, в
ней живет сам Сын неба. Уж наверно, там есть на что посмотреть.
И лягушка из Осака отправилась в Киото.
Между Киото и Осака— целых десять ри. Обе лягушки словно
сговорились, вышли в путь рано утром в одно и то же время: одна из
Киото в Осака, другая из Осака в Киото. Быстро-быстро запрыгали
они по дороге.
Долго прыгали лягушки, и к полудню очень проголодались, пояс­
ницу у них разломило, от усталости они еле двигали лапками.
Наконец достигли они горного перевала и тут встретились. А надо
сказать, что гора Тэннодзан стоит как раз на полпути между Осака и
Киото.
Окликнули друг друга лягушки, поздоровались и познакомились.
Лягушка из Киото стала рассказывать лягушке из Осака о столице.
Лягушка из Осака стала рассказывать столичной лягушке о своем
городе. Лягушка из Киото ужасно опечалилась, узнав, что и в Осака
тоже нет дождя. Лягушка из Осака страшно огорчилась, узнав, что и в
столице засуха. Но обе решили посмотреть собственными глазами, так
ли это.
— Ну-ка, я погляжу с вершины горы на Киото, — сказала лягушка
из Осака.
— И я тоже погляжу на Осака. Мне так хочется увидеть море! —
отозвалась лягушка из Киото.
Тут обе лягушки поднялись на задние лапки и давай таращить свои
большие глаза.
Лягушка из Киото старалась получше рассмотреть Осака, а лягуш­
ка из Осака хотела увидеть столицу.
Вдруг лягушка из Киото сердито крикнула:
— Что такое! Этот хваленый город Осака похож на Киото как две
капли воды! Болтали: «Там море, там море!» А моря и не видать!
Лягушка из Осака тоже завопила:
341

— Что такое! Какой обман! Болтали: «Ах, Киото, ах, столица!»
Я-то думала, что там красивые сады, чудесные здания, и что же! Кио­
то просто второй Осака.
— Ну, если Киото так похож на Осака, что же в нем любопыт­
ного?
— Ну, если Осака так похож на Киото, что же в нем хорошего?
Обе лягушки решили, что дальше идти и не стоит. Лягушке из
Киото надо идти в Киото, а лягушке из Осака надо вернуться в Осака.
Крикнули лягушки друг другу «прощай» и запрыгали восвояси.
На самом-то деле лягушка из Киото увидела совсем не Осака, а
свой родной город, и лягушка из Осака тоже увидела не столицу,
а старые места. Глаза у лягушек на спине, и когда они поднялись на
задние лапки, то, конечно, стали смотреть не вперед, а назад.
Вернулась лягушка из Киото домой в свой колодец и принялась
рассказывать подружкам:
— Никакого моря на свете нет! Все это пустая болтовня!
А лягушка из Осака снова поселилась в Лотосовом пруду и с тех
пор наставляла своих деток:
— Киото — что наш Осака! Одна слава, что столица, а на деле та­
кой же пыльный городишко!
239. Вьюн и щука
Однажды щука захватила вьюна в таком уголке, что и податься ему
было некуда. Вот видит он, что беда неминучая, и говорит:
— А вы, матушка-голубушка, уже исповедались?
— Нет.
— Так ступайте, я вас поисповедаю, а потом уж меня и съедите.
Она его спрашивает:
— А где же ты меня исповедовать будешь?
— Да тут есть и церковка.
Вот она и послушала его, идут к церковке. А он подвел ее к верше
и говорит:
— Идите за мной.
Влезли они в вершу, а ей уже назад не выбраться, а для вьюна-то
семнадцать дверей в той верше; вот вылез он быстро, бегает вокруг
верши и говорит ей:
— Сиди, святоша, пока придет рыбак-мехоноша!
240. Рыба и свинья
Как-то в старину поссорилась свинья с рыбой.
— Ты грязнуля! — сказала рыба свинье. — А я чистая!
342

— Когда тебя едят, — ответила свинья, — все только плюются, а
когда меня едят — пальчики облизывают.
241. О раке
Послали раз рака за дрожжами для калачей, а было это на Рождест­
во. Да рачишка как ушел, так и не возвращается. Прежде чем прита­
щился, много времени утекло. Взял у еврея дрожжи и принес наконецто — в аккурат к Пасхе. «Что ж ты, детинушка, — должен был к Рож­
деству принести, а на Пасху несешь?» А рак на это: «Эх, хозяюшка!
Не сердись: там, где быстро, там нечистый!»
242. Черепаха на пиру
Сдружились лиса, заяц, черепаха и волк. И загуляли. Гуляли-гуля­
ли, и выпивки им мало стало. Вот они сложились и думают: кого бы
послать? Волк отказался, лиса тоже, ну и заяц не пошел. А черепаха
согласилась. Вот сидят звери, ждут, когда она вернется. Ждали-ждали,
волк и говорит: «Я бы уж давно вернулся», заяц: «Я бы уже давно сбе­
гал», и все звери — так. Вдруг слышат: «Будете обсуждать — совсем
не пойду!»
243. Спор муравья с вороном
Поспорили муравей с вороном — кто из них сильнее? Ворон гово­
рит: «Я!», муравей: «Нет, я!» Вот муравей:
— Постой, кто из нас больше унесет олова?
— Ну, ладно!
Ну, муравей взял с себя величиной и понес, а ворон взял с себя ве­
личиной, тужился-тужился — и не смог.
И вышло так, что муравей сильнее.
244. Комар и овод
Летит овод. Смотрит, а в холодочке под кустом сидит комар. Он
ему и говорит: «Полетим, брат, за компанию!» — «Э, тебе хорошо, у
тебя одни ребра, а я человек жирный, солнца боюсь». — «Ну, прощай,
коли так!» — «Доброго здоровьичка», — ответил комар.
Вот только солнышко село, летит комар и песенку напевает, а сам
думает: «Встречу коня или человека — съем!» Глядь — на сухой ветке
сидит надувшись овод да дремлет. «А, здравствуй, брат пан!» — ска­
зал комар, толкнувши овода ногой. «Да что! Здравствуй!» — отвечает
овод спросонья. «Полетим, брат, теперь за компанию!» — «Не полечу:
343

холодно, да и боюсь жупан в росе замочить». — «Прощай же; видно,
овод комару не товарищ!»— «Спокойной ночи!»— ответил овод,
потер задними ножками да и захрапел.
245. Комары и лошадь
Задумали комары лошадь одолеть. Облепили ее со всех сторон и
стали жалить. Повалилась лошадь на землю и давай кататься.
Всплеснули комары руками и говорят:
— Эх, было б нас одним мужиком больше, ей бы и не подняться!
246. Блоха и муха
Летит муха из города, а блоха в город скачет. Да и повстречались.
Давай друг друга расспрашивать. «Я, — говорит муха, — не нашла в
городе добра. Вот как поели, сразу всё поубирали, позапирали, а ты
летай себе целый день голодная. Да и голодной-то не дают покою: то
теснят, то травят, а в слободе я каждый день и наемся, и напьюсь.
Хоть и пойдут куда, так я к детям примощусь и все-таки наемся.
А еще как в сметану заберусь! В городе когда еще ее увидишь, а если
и доведется в нее залезть, так лакей вытащит, обсосет да так шваркнет
на пол, что у тебя дня два ребра болят. А в слободе если упадешь в
миску со сметаной, так баба тебя ложкой со сметаной выкинет: такая
роскошь — ешь сколько душе угодно». — «А я, — говорит блоха, —
надумала в город: в слободе народ всё рабочий да худой, редко когда
в хате и сидит, а не то чтоб спать; так себе целый день голодная и бро­
дишь. Набросишься с голоду на кошку, а она тебе все глаза выцарапает.
А хоть и хозяин с работы вернется, так что? Разве он толком постелет?
Где упал, там и заснул — коль на твердом, так на твердом, да так тебя
ненароком придавит, что аж мослы трещат. А в городе я залезу куданибудь в перину, ляжет пан сытый такой, тут-то и ешь досыта!»
247. Мизгирь
По край болота жили: мизгирь, клоп простой, мошка грязная да
строка приказная. Они завоевали, да и заворовали, да скать-де друг
дружку и хвалят, а мизгиря-борца ни к какому делу не ставят. Это
мизгирю стало вредно; и взяло его великое непокорство: он с горя с
кручинушки стал ножками треста да мережки плести и ставить те ме­
режки на те путь-дорожки, где мухи летали. Одна муха летала да в
мережку и попала. Мизгирь пришел, в мережке муху застал, ей руки и
ноги связал и стал ее бити-губити и за горло давити, а муха вопити.
Услыхала их драку черная госпожа оса; она прилетела вскорости, боса
344

да без пояса. Прилетала да тут же в мережку и попала. Однако рвалась
да вырвалась и говорит: «Ахти! Тошно моей голове! Лучше жить бы
мне в своей слободе: у нас выезды частые; а у мизгиря, у плута, вы­
мыслы лихие».
Вот пропустили про мизгиря такую славу, будто бы его в дальние
города заслали, будто бы ему там руки и ноги связали и шибко больно
наказали. Мухи после того первую весёнку летают да песенки попе­
вают, в барские дома залетают, крестьян кусают. Как бы муху убить, а
она, плутовка, и улетит.
Вот мухам стал жар не по нутру, и все они забрались в дуплю. А миз­
гирь тогда сдружился с клопом да тараканом и со сверчком-блинником,
а дуплю подтенетил. Сверчок-смолчок сел на кочок да в дудочку заи­
грал, а клоп да таракан учали бить в барабан. Мухи такого шума испужались, тотчас все из дупли выбирались и все в мережку попались.
Мизгирь их в мережке застал, всем им руки-ноги связал и учал, их битигубити и больно за горло давити, а мухи вопити. Тогда мухи, что и по
воле летали, к мизгирю тут прилетали и все ему покорство воздавали.
Сему делу конец, а кто сложил про его — молодец.
248. Отчего в мае мороз бывает
Повстречались Март и Апрель. Посудачили, поговорили о погоде.
Март и пригласил Апреля в гости. На второй день поехал Апрель на
санях. Март увидел, что Апрель на санях едет, надулся, дождь пошел,
развезло дороги. Пришлось Апрелю вернуться в свои края.
Через несколько времени опять пригласил Март Апреля в гости. На
этот раз Апрель поехал на телеге. Март увидел, что Апрель едет на
телеге, надулся, снег пошел, замело дороги. Ни проехать ни пройти.
Опять пришлось Апрелю вернуться восвояси ни с чем.
Повстречался Апрель однажды с другим соседом, Маем. Раскланя­
лись они как соседи, поговорили о житье-бытье. Апрель сказал, что он
занимается сейчас размещением дроздов, а Май сказал, что занимает­
ся выращиванием цветов.
После всего природного разговора пригласил Май соседа в гости.
Апрель говорит:
— Меня уж Март приглашал. На телеге я поехал — снег пошел, на
санях поехал — дождь пошел. Как к вам ездить-то!
Май говорит:
— С какой ты сволочью связался! У него то дождь, то снег, а гос­
теприимства нет совсем.
На другой год, когда близко подошло соседство, начались опять
приглашения. Май говорит Апрелю:
— Поедешь в гости, возьми и телегу, и сани, и лодку.
345

Апрель так и сделал. Поехал в телеге, а на телегу положил сани и
лодку. После долгих приключений приехал он в гости к Марту. Март
удивился приезду соседа. Угостились они.
— Как же ты доехал? Погодина-то нехорошая, — с интересом
спросил Март.
— Да меня Май научил: он мне велел взять и лодку, и сани.
С той поры Март злится на Май: нет-нет да и морозцу подпускает.
249. Солнце, мороз и ветер
Случилось это в давние времена. Шли как-то солнце, мороз и ветер
и разговаривали.
— Я сильнее вас обоих, — говорит солнце.
— Нет, я сильнее! — не соглашается мороз.
Понимают они, что сильному легко на свете жить: куда бы он ни
пошел, все его боятся. Но как узнать, кто из них самый сильный?
Шли они, шли и повстречали человека. Увидал он путников, снял
шапку, поклонился и идет себе дальше. Вдруг слышит: кличут его
путники. Подошел человек, а они его спрашивают:
— Скажи нам, человек, правду, кому из нас ты поклонился? Не
всем же троим?
Думает человек, думает, а что ответить, не знает. Сказал бы, что
всем троим поклонился, да понравится ли им это? Сказал бы, что од­
ному, да как знать, которому лучше? Солнце спалить может, мороз —
заморозить, а ветер — землю высушить. Кому же из них честь отдать?
Наконец он решил: «Скажу-ка я, пожалуй, что ветру поклонился. Как
бы солнце ни палило, подует ветер — сразу прохладой понесет. Как
бы мороз ни лютовал, подует южный ветер — сразу теплее станет».
Подумал он так и говорит:
— Ветру я поклонился.
Не понравился такой ответ солнцу, пригрозило оно человеку:
— Попомню я тебе, что ты ветру, а не мне поклонился.
— Не бойся ни солнца, ни мороза! — утешает ветер человека. —
Станут они тебя донимать, позови меня!
Летом солнце задумало отомстить человеку — зноем извести его.
Направило на него свои лучи и давай палить что есть мочи. Так чело­
веку жарко стало — деваться некуда: ни на дворе, ни в избе дышать
нечем. Одно спасенье — в воду залезть, да долго ли в воде высидишь?
Вспомнил тут человек про ветер и говорит:
— Хоть бы ветерок подул, все б легче стало!
Поднялся тут северный ветер, и повеяло прохладой. Человек опять
за работу взялся. Так и пришлось солнцу отступиться и признать, что
ветер сильнее его.
346

А зимой мороз решил с человеком поквитаться. Такого холода на­
пустил, что даже в избе человек в тулуп кутался. Снова вспомнил че­
ловек о ветре и говорит:
— Хоть бы ветер подул, тучи нагнал, снег пойдет — мороз и по­
легчает.
Поднялся тут южный ветер, завихрилась метель, и отступил мороз.
Вышел человек из избы и поехал в лес по дрова.
Понял мороз, что ветер сильнее его и нечего ему с ветром тягаться.
Повстречался ветер с солнцем и говорит:
— Самый сильный тот, кто силой своей не бахвалится. Только по
делам можно судить, кто сильнее.
250. Нетопырь, репей и кулик
Как-то раз, в давние времена, нетопырь, репей и кулик наняли лод­
ку и поехали за сине море кое-каких товаров купить. Репей и кулик
были богачи, а у нетопыря своих денег не было, занял он у соседей.
Приехали они за море и накупили гору всяких товаров: нетопырь —
неведомо каких, репей — сукон всяких, а кулик — дорогой камень —
алмаз. Сложили все в лодку, поплыли домой, да случись такая беда —
потонула их лодка со всеми товарами, и сами-то еле-еле спаслись от
погибели. Так и не могут они позабыть про это несчастье. Нетопырь,
не зная, как с долгами расплатиться, по сей день прячется, боится по­
встречаться с теми, у кого деньги брал, потому днем не летает, а только
по ночам. Репей по сей день под заборами да по проулкам свои сукна
высматривает. Кто ни пройдет, он так и хватает за одежду, щупает, не
его ли сукно. А кулик все по берегу слоняется, свой алмаз ищет.
251.0 мышке, птичке и колбаске
Однажды мышка, птичка да колбаска порешили жить вместе. Ста­
ли они вести общее хозяйство и долго жили ладно и богато, в мире и
согласии, и хозяйство их все росло и росло.
Работа у птички была такая — летать каждый день в лес за дрова­
ми. А мышка должна была воду носить, огонь разводить и стол на­
крывать, а колбаска оставалась стряпать.
Но кому и так хорошо живется, тому еще большего хочется! Вот
случилось птичке повстречаться в лесу с другой птицей, и рассказала
она ей про свое хорошее житье-бытье и стала им похваляться. А та,
другая птица, стала ее бранить и говорить, что работает-де птичка
слишком много и получает мало; а те двое, что остаются дома, живут,
мол, куда лучше. Вот хотя бы взять, например, мышку: разведет она
огонь, принесет воду и идет себе отдыхать в свою каморку, пока не
347

позовут ее на стол накрывать. А колбаска, та все у горшков торчит да
присматривает, чтобы пища варилась как следует, а как придет время
обедать, то стоит ей раза четыре повертеться в каше или в овощах, а
они уже и жирны, и посолены, и к столу готовы.
Вот прилетела птичка домой, сбросила свою ношу, и сели они за
стол, а после обеда как залегли, да так и проспали до самого утра, —
вот уж жизнь-то была, что и говорить, расчудесная!
Но птичку раззадорили, и не захотелось ей на другой день лететь в
лес. Она объявила, что слишком долго была у них служанкой и оста­
валась в дурах и что им следует поменяться работой и попробовать
жить по-другому.
И как ни просили ее мышка и колбаска, но птичка, однако, на сво­
ем настояла. Пришлось им согласиться; кинули жребий — и выпало
колбаске дрова таскать, мышке стряпухою быть, а птичка должна бы­
ла воду носить.
Но что же случилось потом? Отправилась колбаска за дровами, птич­
ка развела огонь, мышка поставила горшок в печь, и стали они ждать,
пока колбаска домой вернется и притащит запас дров. А ее все нету и
нету, почуяли они недоброе, и полетела птичка ей навстречу. Увидела
она неподалеку на дороге собаку, которая, напав на бедную колбаску,
схватила ее и растерзала. Стала птичка обвинять собаку в грабеже и
убийстве, но слова помогали мало. Собака ссылалась на то, что нашла,
мол, будто у колбаски подметные письма и потому решила ее казнить.
Грустно стало птичке, она взвалила на себя дрова. Полетела домой
и рассказала обо всем, что слыхала и видала. Очень они опечалились с
мышкой, но решили, что лучше всего им оставаться вместе.
Пришлось птичке накрывать стол, а мышка стала обед готовить.
И вот решила она последовать примеру колбаски и прыгнуть в горшок
с овощами, повертеться в нем, поболтаться, чтобы было наваристей.
Но едва залезла она в горшок, как обварилась, да так сильно, что у нее
вылезла шерсть, слезла кожа, тут ей и конец настал.
Пришла птичка обед к столу подавать, глядь— нету стряпухи.
Птичка в смущении побросала дрова, стала звать ее и кричать, но
стряпухи своей она так и не нашла. И попал по неосторожности огонь
на дрова; они загорелись, и начался пожар. Бросилась птичка второпях
за водой, да упустила ведро в колодец и сама за ним тоже в колодец
упала, и не могла она спастись оттуда — так и утонула.
252. Белка, игла и рукавица
Белка, игла и рукавица жили в большой дружбе. Однажды им стало
скучно, и они решили отправиться вместе в лес. Сказано — сделано.
Белка и рукавица шли рядом, а иголка скакала за ними.
348

Они шли так довольно долго, но не нашли еще никакой добычи, и
все три путника были очень опечалены. Тут игла увидала вдруг лужу
и крикнула радостно:
Эй, белка, рукавица!
Подите-ка сюда!
Игла нашла находку!
Спешите поглядеть!
Те быстро подбежали, чтобы овладеть добычей, но, увидев находку
иглы, они немало удивились и сказали:
— И это вся твоя находка?
— Да, — ответила игла. — Разве этого мало?
— Ах ты, чудачка: из-за таких пустяков ты зовешь нас, — побра­
нили они ее и с досадой направились домой. Игла вернулась вместе с
ними.
На следующее утро они снова отправились в лес — белка и рука­
вица рядом, а игла одна за ними. Они бродили так долгое время; нако­
нец, игла нашла пень и воскликнула, как накануне:
Эй, белка, рукавица!
Подите-ка сюда!
Игла нашла находку!
Спешите поглядеть!
Те подбежали в надежде на этот раз найти хорошую добычу. Но
при виде гнилого пня они пришли в такую ярость, что готовы были
избить иглу, которая неизвестно для чего позвала своих товарищей.
В конце концов, они все-таки помирились и вернулись из лесу все
вместе: белка с рукавицей рядом, а игла одна позади.
Проспав ночь, лишь только блеснуло утро, они посоветовались
втроем, стоит ли им снова идти в лес, так как им там ничего не уда­
лось найти. Но они скоро сговорились и отправились туда: белка и
рукавица рядом, а игла одна за ними. Те двое не нашли и на этот раз
ничего, но игла, блуждая одиноко, подошла к большому болоту. Здесь
она внимательно осмотрела все кругом своим единственным глазом и
увидела оленя, который пасся в болоте. Лишь только она его заметила,
как быстро скользнула в травинку, и олень проглотил ее вместе с бо­
лотной травой. Таким образом игла попала в желудок оленя и начала
его там колоть изо всех сил. Бедный олень не мог долго вытерпеть
этого; он упал и умер в мучениях. Когда игла убедилась в его смерти,
она вылезла из живота оленя и стала радостно кричать:
Эй, белка, рукавица!
Подите-ка сюда!
Игла нашла находку!
Спешите поглядеть!

349

Товарищи хорошо слышали, как их звала игла, но они боялись, что
и на этот раз будут обмануты. Они советовались друг с другом и гово­
рили:
— Если бы мы могли надеяться, что игла в самом деле нашла чтонибудь хорошее, мы пошли бы к ней. Но кто знает, не лжет ли она и
на этот раз?
Однако, несмотря на подобные предположения, они все-таки от­
правились туда, откуда слышался зов, и нашли мертвого оленя.
Велико было их удивление! Рукавица осмотрела со всех сторон
убитую иглой добычу, белка тоже уставилась на нее, и обе были вне
себя от удивления и радости. Тут игла сказала им:
— Я убила добычу, а варка — уже ваше дело!
Те послушались ее и принялись усердно за работу. Белка расколола
старый пень на дрова, рукавица носила из лужи воду. Так им пригоди­
лись и прежние находки иглы. Вскоре суп закипел на огне, и все они
хорошо и вкусно поели.
Тут и сказке конец.
253. Соломинка, уголек и боб
Жила-была в деревне бедная старуха. Собрала она раз миску бобов
и хотела было их сварить. Она затопила печь и, чтоб огонь скорей раз­
горелся, подбросила пучок соломы. Стала пересыпать бобы в горшок,
и вдруг один из них невзначай выскользнул и улегся на полу рядом с
соломинкой, а вскоре выскочил к ним из печи и горящий уголек. Вот
соломинка и говорит:
— Откуда вы к нам, милые друзья?
Уголек отвечает:
— Да вот посчастливилось мне из огня выскочить, а не то бы вер­
ная гибель была мне — я сгорел бы и обратился в пепел.
А боб ему говорит:
— Я тоже ловко спас свою шкуру, а то положила бы меня старуха в
горшок и сварила бы из меня, как из моих товарищей, без всякого со­
жаления похлебку.
— А мне-то разве лучше пришлось бы? — сказала соломинка. —
Всех моих сестриц старуха в огонь и в дым обратила; вон — шестьде­
сят сразу охватила и погубила. Я еще счастливо выскользнула у нее из
рук.
— Что ж нам теперь делать? — спрашивает уголек.
— Я думаю, — ответил боб, — раз мы так счастливо спаслись от
смерти, так давайте жить, как добрые друзья-товарищи, вместе; а чтоб
с нами не приключилось опять какой беды, давайте уйдем отсюда и
поселимся в иной, чужедальней стране.
350

Это всем понравилось, и они отправились вместе в путь-дорогу.
Долго ли, коротко ли, подошли они, наконец, к маленькому ручей­
ку, и не было там ни мостика, ни жердинки, и они не знали, как им
перебраться на другую сторону. Но соломинка скоро нашла выход и
говорит:
— Знаете что, лягу-ка я поперек ручья, а вы переправитесь по мне,
как по мостику.
Так она и сделала — протянулась с берега на берег. А уголек тот
был нрава пылкого и смело затопал по вновь построенному мосту.
Дошел он уже до середины, вдруг слышит под собой шум воды, —
тут испугался он, остановился на месте и не решился идти дальше.
А соломинка вдруг загорелась, переломилась надвое и упала в ручей.
Уголек упал за ней следом и, как попал в воду, зашипел и умер.
А боб, тот был поосторожней: он остался на берегу и, увидев, что
случилось, засмеялся и никак не мог остановиться, и смеялся так
сильно, что в конце концов лопнул.
Тут бы ему и конец настал, но, к счастью, подвернулся странст­
вующий портной, отдыхавший у ручья. Сердце было у него жалостли­
вое, он достал иглу и нитки и сшил лопнувший боб. Поблагодарил его
боб от всей души, но только нитки-то у портного были черные.
Вот с той поры у всех бобов и виден посредине черный шов.
254. Былинка, блоха и ком земли
Хвала и слава богу! Было ли это, не было ли, жили-были былинка,
ком земли и блоха. Однажды отправились они путешествовать. Бело­
бородая былинка несла в руке длинный мундштук, уважаемый ком
земли еле-еле передвигался от тяжести своего веса, а госпожа блоха
несла на спине свой груз.
Долго ли, недолго ли шли они, приходилось им пересекать узкие
ущелья, быстрые реки. Питались они тухлыми лягушками. Но не буду
утруждать вас своим рассказом, скажу только, что после всех трудно­
стей и превратностей благородные путники достигли маленького кра­
сивого озера, расположенного в плодородной и цветущей долине.
Место им это очень понравилось, и они решили сесть в тени дерева
отдохнуть и подкрепиться.
Отдохнули они. Поднялись и зашагали обратно — как в пословице
говорится: «Везде хорошо, а дома лучше».
Не успели они пройти и четверти пути, как небо почернело, подул
ветер и унес былинку. Хлынул дождь и размочил ком земли. А блоха
стала смеяться. И хохотала она так, что внутри у нее что-то оборва­
лось.
Так бесславно закончилось их путешествие.
351

С неба упали три красных яблока: одно— сказителю, другое —
слушателям, а третье — любителям сказок. Аминь.
255. Три брата
Жили-были три брата. Жили они чрезвычайно бедно. Первый был
Пузырь-голова, второй — Узко-горло, а третий — Тонка-нога. Сколь­
ко ни работали братья, ничего не зарабатывали — и стали думать, как
выбраться из нищеты. Думали-думали и наконец решили отделиться
друг от друга, чтобы каждому отдельно попробовать счастья.
У троих были всего-навсего одна коза с двумя козлятами. Старше­
му брату Пузырь-голове досталась коза, а двум остальным по козлен­
ку. В честь раздела решено было зарезать козу. Пузырь-голову посла­
ли за водой. У воды ему на голову сел комар. Он хотел отогнать кома­
ра, ударил себя по голове, она лопнула, и Пузырь-голова умер.
Братья долго ждали его. Наконец, Узко-горло отправился узнать, в
чем дело. Увидел, что брат умер, от испуга сильно вздохнул, и горло
его прорвалось. Умер Узко-горло.
Пошел вслед за ним третий брат, Тонка-нога. Испугался он, изу­
мился и хлопнул себя по бедру. Переломилась нога, и он умер.
Так один за другим погибли все три брата.
256. Букашечка
То ли было, то ли нет, жила Букашечка, и не было у нее мужа.
И вот отправилась она однажды искать себе мужа. Встретила она на
дороге пастуха. Спросил у нее пастух:
— Букашечка, а Букашечка, куда вы идете?
— Мужа искать!
— А за меня пойдете? — спросил пастух.
— А чем вы меня будете бить, если рассердитесь? — спросила
Букашечка.
— Вот этим пастушьим посохом, — ответил пастух.
— Измучена, страдаю я,
Но муж такой не для меня, — сказала Букашечка.
Пошла она дальше. Шла она, шла и увидела на дороге всадника.
— Эй, Букашечка, куда вы идете? — спросил ее всадник.
— Мужа искать, — ответила Букашечка.
— А за меня не пойдете? — спросил всадник.
— А чем вы будете меня бить, если рассердитесь? — спросила
Букашечка.
— Намочу эту нагайку в воде и отстегаю тебя, — ответил всадник.
352

— Измучена, страдаю я,
Но муж такой не для меня, — сказала Букашечка.
Пошла она дальше. Шла она, шла и увидела на дороге мышонка.
Спросил ее мышонок:
— Букашечка, а Букашечка, куда вы идете?
— Мужа искать, — ответила Букашечка.
— А за меня не пойдете? — спросил мышонок.
— А чем вы меня будете бить, если рассердитесь? — спросила Бу­
кашечка.
— Да поглажу тебя вот этим хвостом, — ответил мышонок.
— Вы радость моего сердца,
Вы лекарство моего сердца! — ответила Букашечка. А потом
они стали мужем и женой.
Однажды выдавали дочь падишаха замуж и устраивали свадьбу.
Мышонок сказал:
— Ты посиди здесь и никуда не ходи, а я пойду и принесу из дома
падишаха всякой всячины и вещи дочери падишаха.
Ушел мышонок, а Букашечке захотелось пить, и пошла она напиться.
Только собралась она попить, как поскользнулась и упала в воду. Потом
увидела она, как целая толпа людей в чалмах и новых халатах направля­
ется на свадьбу дочери падишаха. Взглянула она на них и сказала:
— Так-так, всадник, я тебе говорю,
В халате с вытканными цветами граната, я тебе говорю,
Пойди и скажи мышонку,
Пойди и скажи тому с худой бороденкой,
Пойди и скажи тому с торбой на спине,
Что луна и луноликая его в воде,
Что луна и светильник его в воде,
Что упала она в хауз с розовой водой падишаха,
Лицо ее потемнело, волосы рассыпались по воде,
А глаза вылезли из орбит.
Пойди и скажи мышонку,
Пойди и скажи тому с худой бороденкой.
А потом эти люди пошли на свадьбу к падишаху и увидели, что
там повсюду ходит мышонок с торбой на спине. Вспомнили они слова
Букашечки и сказали:
— Не тот ли это мышонок, о котором говорила Букашечка?
Когда мышонок услышал этот разговор, он сразу побежал к месту,
где упала Букашечка.
— Дай мне свои ручки, я тебя вытащу, — сказал мышонок.
— Ручки мои поломаны, — ответила Букашечка.
— Дай мне твои ноженьки, — сказал мышонок.
— Ноженьки мои поломаны.
12 -

10957

353

Потом принес мышонок палку и вытащил Букашечку. Потом он
зажег в очаге огонь, чтобы высушить ее, а сам пошел за дровами. Букашечка упала в огонь и сгорела. Потом вернулся мышонок, похоро­
нил ее, положил на ее могилку горсть изюма и курут и сказал:
— Пусть, кто съест этот курут, заговорит ртом и задом.
Мышонок пошел и сел в трауре. Приехал мужчина верхом на ло­
шади. Он любил курут и съел его. А после того как съел, сказал лоша­
ди: «Чу», — и зад его сказал: «Чу». Удивился он и сказал: «Что за не­
счастье?» — и зад его сказал: «Что за несчастье?» Испугался он, по­
скакал и мчался до самого дома. Открыл он дверь, вошел, лопнул у
него желчный пузырь, и он умер. Конец.
257. Грибы
Вздумал гриб, разгадал боровик; под дубочком сидючи, на все гри­
бы глядючи, стал приказывать: «Приходите вы, белянки, ко мне на
войну». Отказались белянки: «Мы грибовые дворянки, не идем на
войну». — «Приходите, рыжики, ко мне на войну!» Отказались рыжи­
ки: «Мы богатые мужики, неповинны на войну идти». — «Приходите
вы, волнушки, ко мне на войну». Отказались волнушки: «Мы господ­
ские стряпушки, не идем на войну». — «Приходите вы, опенки, ко мне
на войну». Отказалися опенки: «У нас ноги очень тонки, мы нейдем на
войну». — «Приходите, грузди, ко мне на войну». — «Мы, грузди, —
ребятушки дружны, пойдем на войну!»
Это было, как царь-горох воевал с грибами.
258. Орел и птицы
Был гусь и говорит: «Что же, я гусь, высоко летаю, большинства
над собой не знаю». Заведала перепелка: «Точно, ты, гусь, высоко ле­
таешь, а большинства над собой не знаешь. Точно, я перепелочка —
божья пташечка, рано встаю, раннюю зорьку отпеваю». Заведала со­
рока: «Ах, ты, перепелка, ах ты, толстоляхая, где ж тебе рано встать,
раннюю зорьку отпевать! Точно, я сорока-белобока, у людей была, с
людьми баяла про те дела, про телесные». Заведал сокол: «Ах ты, со­
рока, ах ты, белобока, тульская колдунья, ярославская хвастунья, где
ж тебе у людей быть, с людьми баять про те дела, про телесные! Точно,
я, сокол, высоко летаю, на лету всякую птицу побиваю, я всем царь».
Заведал ворон: «Точно, ты, сокол, высоко летаешь, на лету всякую
птицу побиваешь, а зачем же ты хвалишься, орловским царским име­
нем называешься? Царь орел узнает, вам с сорокой худо будет».
Не стерпел такой обиды ворон, в сердцах подал царю орлу списки:
«Батюшка, царь орел! Сокол с сорокой похваляются, вашим царским
354

именем называются». — «Призвать их сюда, сковать нога с ногою,
представить их в арестантскую роту, на каторжную работу — копать
песок и глину: у кого печь худа, устье помазать годится».
Те как прослышали про царский указ, полетели, аль на деревьях
листья зашумели. Прилетают к царю к орлу. Царь орел выходит на
крыльцо: «Зачем же ты, сокол, хвалишься, орловским царским именем
называешься?» Сокол сел перед ним на коленки: «Батюшка, царь орел,
прости, виноват, сделал фалыпу, великие прошибки, похвалился один
раз, и то не знаю, что делать». Сорока глядела-глядела да себе села:
«Батюшка, царь орел, прости, виновата, сделала фальшу, великие про­
шибки, похвалилась один раз на колодезе с бабами пьяными». Орел
говорит им: «Будь ты, сокол, барином, а сорока барыней». Сокол с
сорокой поклонились царю орлу в ноги и полетели. Обрадовались, что
дворянского чина добились.
Ворона глядела-глядела, себе полетела: «Полечу я к царю к орлу,
не даст ли, — говорит, — мне какой-нибудь дворянский чин». Где ни
взялся молодой воробей, начал бить, начал колотить, всю ей грудь
отбил, дыханье заложил. Прилетает ворона к царю к орлу, забыла уж
чин просить, начала на воробья жаловаться: «Батюшка царь орел! Мо­
лодой воробей разобидел, всю грудь отбил, дыханье заложил!» —
«Призвать сюда молодого воробья!» Кличут его туда. А синица под
бока толкает и говорит: «Воробей, не робей! Мы с тобой вместе у му­
жичка на огороде семечко клевали да одно зернышко подымали». —
«Синица, побойся ты бога, не говори ты много, мне и так без тебя
тошно». И полетел молодой воробей.
Прилетает. Царьорел выходит: «Молодой воробей, зачем, — гово­
рит,— ворону разобидел?»— «Батюшка, царь орел, она воронища,
дуровнища, поздно вечером летает, широко рот разевает. Выйдет
мужик разметать точок, она зашумит, закричит дурным голосом, он
бросит метлы, лопату и глядит на небо — знать, говорит, завтра непо­
года — ворона закричала. На нас, — говорит, — на мелкую пташку
зуду нагоняет: кто под тынок, кто под плетенек, кто где денек пребы­
вает, тот там с голоду помирает». — «Что, — говорит, — дура ворона,
воробей правду говорит. Воробей! Дай ты ей тычок, пусть знает, мел­
кую пташку не пугает!»
Заведала цапля: «Батюшка, царь орел! Пусти меня спасаться!» —
«За какие грехи?» — «Мужичок становит вентеря и верши, забива­
ет забивы. Забивши, рано утром придет трясть, а там рожен есть».
Заведала галка: «Ох ты, цапля, ах ты, долгоногая, куда ж тебе, эта­
кой дурнище, спасаться, ты там всех перепугаешь! Вот я, галка, монастырочка, при колоколенке живаю, божье пеньице слыхаю, на
мне платьице черненькое, все равно как на монашенке, вот я туда
гожуся».
12*

355

Тетерев сидит на березе, сидит и говорит: «Я на березе сижу и ва­
ших делов не рассужу». Галка ему говорит: «О глухой шут! Где ж тебе
наши дела рассудить!»
Заведала курица: «Батюшка, царь орел! Меня бабы ругают, камышками кидают и птицей не называют. Чем же я не птица? У меня
есть тоже крылышки-перышки рябенькие, я такая же пташечка!»
Заведал голубь: «Ох ты, куравница, ах ты, дуравница, выведешь ты
детищу дуравницу, ты их не поишь, не кормишь, тебя же с ними поят
и кормят, а ты тем не проймешься, к мужику на огород заберешься.
А я, голубчик, у бога пташечка, выведу детей парочку, а мало пароч­
ку — с добавочком, по озерам, по болотам летаю, мух-козявочек сби­
раю, сам кормлюсь и детей питаю».
Там стоит бочка, на бочке корец, всей сказке конец.
259. Сказка о Ерше Ершовиче, сыне Щетинникове
1729 года, месяца сентября 16 числа
Зародился ершишко-плутишко,
Худая головишко,
Шиловатый хвост,
Слюноватый нос,
Киловатая брюшина,
Лихая образина,
На роже кожа — как елова кора.
Прижилось, прискудалось
Ершишку-плутишку
В своем славном Кубинском озере,
Собрался на ветхих дровнишках
С женою и детишкам,
Поехал в Белозерское озеро,
С Белозерского в Корбозерское,
С Корбозерского в Ростовское:
«Здравствуйте, лещи,
Ростовские жильцы!
Пустите ерша пообедать
И коня покормить».
Лещи распространились,
Ерша к ночи пустили.
Ерш где ночь ночевал,
Тут и год годовал;
Где две ночевал,
Тут два года годовал;
Сыновей поженил,
356

А дочерей замуж повыдал,
Изогнал лещов,
Ростовских жильцов,
Во мхи и болота,
Пропасти земные.
Три года лещи
Хлеба-соли не едали,
Три года лещи
Хорошей воды не пивали,
Три года лещи
Белого свету не видали;
С того лещи
С голоду помирали.
Сбиралися лещи в земскую избу
И думали думу заедино
И написали просьбу
И подавали Белозер-Палтос-рыбе:
«Матушка Белозер-Палтос-рыба!
Почему ершишко-плутишко,
Худая головишко,
Разжился, распоселился
В нашем Ростовском озере
И изогнал нас, лещов,
Ростовских жильцов,
Во мхи и болота
И пропасти земные?
Три года мы, лещи,
Хлеба-соли не едали,
Три года лещи
Хорошей воды не пивали,
Три года лещи
Свету белого не видали;
С того мы, лещи,
И с голоду помирали.
Есть ли у него на это дело
Книги, отписи и паспорты какие?»
И думали думу заедино
Щука ярославска,
Другая переславска,
Рыба-сом с большим усом:
Кого послать ерша позвать?
Менька послать —
У него губы толстые.
357

А зубы редкие,
Речь не умильна,
Говорить с ершом не сумеет!
Придумала рыба-сом
С большим усом:
Послать или нет за ершом гарьюса;
У гарьюса губки тоненьки,
Платьице беленько,
Речь московска,
Походка господска.
Дали ему окуня рассыльным,
Карася пятисотским,
Семь молей, понятых людей.
Взяли ерша,
Сковали, связали
И на суд представили.
Ерш пред судом стоит
И с повадкой говорит:
«Матушка Белозер-Палтос-рыба!
Почему меня на суд повещали?» —
«Ах ты, ершишко-плутишко,
Худая головишко!
Почему ты разжился и расселился
В здешнем Ростовском озере,
Изгнал лещов,
Ростовских жильцов,
Во мхи и болота
И пропасти земные?
Три года лещи
Хлеба-соли не едали.
Три года лещи
Хорошей воды не пивали.
Три года лещи
Свету белого не видали,
И с того лещи
С голоду помирают.
Есть ли у тебя на это дело
Книги, отписи и паспорты какие?» —
«Матушка Белозер-Палтос-рыба!
В память или нет тебе пришло:
Когда горело наше славное
Кубинское озеро,
Там была у ершишка избишка,
358

В избишке были сенишки,
В сенишках клетишко,
В клетишке ларцишко.
У ларцишка замчишко,
У замчишка ключишко, —
Там-то были книги и отписи
И паспорты, и все пригорело!
Да не то одно пригорело;
Был у батюшки дворец
На семи верстах,
На семи столбах,
Под полатями бобры,
На полатях ковры —
И то все пригорело!»
А рыба-семга позади стояла
И на ерша злым голосом кричала:
«Ах ты, ершишко-плутишко,
Худая головишко!
Тридцать ты лет
Под порогом стоял,
И сорок человек
Разбою держал,
И много голов погубил,
И много живота притопил!»
И ершу стало азартно;
Как с рыбою-семгою не отговориться?
«Ах ты, рыба-семга, бока твои сальны!
И ты, рыба-сельдь, бока твои кислы!
Вас едят господа и бояра,
Меня мелкая чета крестьяна —
Бабы щей наварят
И блинов напекут,
Щи хлебают, похваливают:
Рыба костлива, да уха хороша!»
Тут ерш с семгою отговорился.
Говорит Белозер-Палтос-рыба:
«Окунь-рассыльный,
Карась-пятисотский,
Семь молей, понятых людей!
Возьмите ерша».
А ерш никаких рыб не боится,
Ото всех рыб боронится.
Собрался он, ершишко-плутишко,
359

На свои на ветхие дровнишки
С женою и детишкам
И поезжает в свое славное
В Кубинское озеро.
Рыба-семга хоть на ерша
Злым голосом кричала,
Только за ершом вслед подавалась:
«Ах ты, ершишко-плутишко,
Худая головишко!
Возьми ты меня в свое славное
В Кубинское озеро —
Кубинского озера поглядеть
И Кубинских станов посмотреть».
Ерш зла и лиха не помнит.
Рыбу-семгу за собой поводит.
Рыба-семга идучи устала,
В Кубинском устье вздремала
И мужику в сеть попала.
Ерш назад оглянулся,
А сам усмехнулся:
«Слава тебе господи!
Вчера рыба-семга
На ерша злым голосом кричала,
А сегодня мужику в сеть попала».
Ерш семге подивовал
И сам на утренней зоре вздремал,
Мужику в морду попал.
Пришел Никон,
Заколил прикол;
Пришел Перша,
Поставил вершу;
Пришел Богдан,
И ерша бог дал;
Пришел Вавила,
Поднял ерша на вила;
Пришел Пимен,
Ерша запинил;
Пришел Обросим,
Ерша оземь бросил;
Пришел Антон,
Завертел ерша в балахон;
Пришел Амос,
Ерша в клеть понес;
360

Идет Спира,
Около ерша стырит;
Амос Спиру
Да по рылу.
«Ах ты, Спира!
Над этакой рыбой стыришь;
У тебя этака рыба
Век в дому не бывала!»
Пришел Вася,
Ерша с клети слясил;
Пришел Петруша,
Ерша разрушил;
Пришел Савва,
Вынял с ерша полтора пуда сала;
Пришел Иуда,
Расклал ерша на четыре блюда;
Пришла Марина,
Ерша помыла;
Пришла Акулина,
Ерша подварила;
Пришел Антипа,
Ерша стипал;
Пришел Алупа,
Ерша слупал;
Пришел Елизар,
Блюда облизал;
Пришел Влас,
Попучил глаз;
Пришла Ненила
И блюда обмыла!
260. Теленок и тигренок
Жили в лесу корова и тигрица. Тигрица считала корову своей стар­
шей сестрой и очень ее любила. Они вместе бродили по лесу, вместе
ели, вместе спали.
Был у коровы теленок, у тигрицы — тигренок. Малыши жили друж­
но, как родные братья. Уйдут корова и тигрица надолго в лес, оставят
детенышам молоко, чтобы не проголодались, — вот оба и резвятся
вместе весь день.
Время шло. Корова и тигрица старели. Тигренок и теленок росли
на глазах.
361

Однажды корова и тигрица, как всегда, оставили детенышам моло­
ка и пошли в лес. Корова бредет себе, траву щиплет, и больше ничего
ей не надо. А тигрице на старости лет нелегко стало добывать себе
пропитание. В тот день она осталась совсем без добычи. Вернулась с
охоты голодная и молча легла рядом с коровой, которая мирно пере­
жевывала свою жвачку под деревом.
День клонился к вечеру, стало темнеть. Пошли корова и тигрица к
речке воды попить. Встали рядом на бережку и принялись пить. Коро­
ва пьет, а изо рта у нее хлопья пены падают и плывут прямо к тигрице.
Глотнула тигрица пены, и показалась ей эта пена такой сладкой, что
она подумала: «Если во рту у коровы такая сладкая пена, так какое же
у нее должно быть сладкое мясо!»
Тигрица ведь целый день не ела. От голода в голове у нее помути­
лось, она бросилась на корову и задрала ее.
Наелась тигрица — голода как не бывало, — и стало ей жалко ко­
рову. Горько заплакала тигрица, да только теперь уж поздно было по­
править дело.
Наступила ночь. Тигренок и теленок беззаботно резвились. Вдруг
теленок говорит:
— Братец тигр! Что-то долго сегодня не идут наши мамы!
— Сейчас придут, не беспокойся, — отвечает тигренок. — Если ты
проголодался, пойдем попьем молока.
Пошли тигренок и теленок пить молоко. Оно стояло в чашках из
листьев. Теленок заглянул в свою чашку и видит — молоко в ней по­
краснело, как кровь. Горестно замычал теленок, заплакал.
Обернулся тигренок, спрашивает:
— Что случилось, братец? Почему ты плачешь?
— Братец тигр! — отвечает теленок. — Мама мне говорила: «Если
мое молоко покраснеет, как кровь, — знай, что я умерла». Сегодня
молоко покраснело. Кто-то убил мою мать.
В гневе заревел тигренок:
— Нет! Нет! Не может быть! Никто в лесу не посмеет убить
нашу мать корову. Если такое могло случиться, я весь лес в крови
утоплю!
Тигренок рычит во весь голос, глаза у него кровью налились.
Тут выходит из лесу печальная тигрица. Теленок и тигренок видят,
что она вернулась одна, бросились к ней, спрашивают:
— Мать тигрица! Где же матушка корова? Разве сегодня ее с тобой
не было?
— Идите, детки, пейте молоко, — отвечает тигрица. — Корова гдето отстала. Она скоро придет.
Не поверил тигренок. Кричит:
— Матушка, по правде скажи! Что случилось? Где мать корова?
362

Тяжко было тигрице. Мучило ее, что она убила корову. Вот она и
сказала правду:
— Сынок, я ее сегодня задрала и съела.
Рассердился тигренок — не помнит себя от ярости. Бросился он на
свою мать и вмиг ее разорвал. Потом подошел к теленку и говорит:
— Братец бычок! Моя мать съела твою. Я ее за это убил.
— Плохо ты сделал, братец тигр, — отвечает бычок. — Мать коро­
ва умерла, зато у нас была мать тигрица. А теперь мы остались совсем
одни. Зачем ты это сделал?
— Ничего, братец бычок. Пока я жив, с тобой в этом лесу ничего
не случится. Смотри, этот колокольчик я привяжу тебе на шею. Если
ты заметишь опасность, только помотай головой. Я услышу колоколь­
чик и, где бы ни был, сразу явлюсь к тебе на помощь.
Так тигр и бычок прожили в лесу несколько лет. Они по-прежнему
любили друг друга, как кровные братья.
Однажды тигр погнался за дичью и убежал очень далеко. Бычок
пасся один на зеленой лужайке. В ту пору через лес шел с друзьями на
свадьбу какой-то мясник. Он увидел бычка. Бычок был большой и
красивый, вот мяснику и захотелось его зарезать. Люди окружили
бычка и стали его ловить. Бычок замотал головой — зазвенел коло­
кольчик.
Как ни далеко был тигр, до него долетел звон колокольчика. Он
бросил добычу и кинулся на помощь к бычку.
Но пока он бежал, мясник успел прикончить бычка. В отчаянии
тигр разорвал мясника и всех, кто с ним был, в мелкие клочья. Да раз­
ве этим делу поможешь? Бычка-то уж было не воскресить! Положил
тигр голову на тело мертвого брата да так, не сходя с места, и умер.
261. Мудрый голубь
Жили в одном лесу голуби. Они очень любили друг друга и всегда
держались вместе. Желание одного было желанием всех. Особенно же
все любили и уважали самого старого голубя. Случись какая нужда —
голуби сразу обращались к нему за советом, и каждое его слово было
для них священно. Вот старого голубя и почитали вожаком стаи.
Однажды в этой местности случился голод. Дожди долго не выпа­
дали, и в лесу началась засуха. С деревьев осыпались листья, кусты
пожелтели и высохли. Листка зеленого не найти, а уж о плодах и го­
ворить нечего. Голуби стали умирать от голода. Задумали они поки­
нуть родные края, а старый голубь им говорит:
— Вы предаете родную землю — землю, что вас вскормила. Толь­
ко неблагодарные дети бросают мать, когда молоко у нее в груди ис­
сякает. Нельзя покидать в тяжелую пору лес, который вскормил нас
363

такими сладкими и сочными плодами, — только трус, испугавшись
врага, бросает родной дом и бежит на чужбину.
Прошло несколько дней. Голуби всё умирали. Наконец старый го­
лубь после долгого размышления нашел выход. Он посоветовал голу­
бям вылетать задолго до рассвета, облетать всю округу и склевывать
все, что попадется. Голубям это понравилось. И с рассветом голуби
стали улетать далеко от дома. Целый день они опустошали чужие по­
ля, склевывали все, что находили, а к вечеру возвращались обратно.
Приметил голубиную стаю какой-то охотник. Видит он — голуби
каждый день куда-то летают в те места, где могут раздобыть пищу.
И вот однажды он, чтобы поймать их, расставил сети и рассыпал
вокруг много зерна, а сам спрятался. Спустя некоторое время голуби
вернулись. Видят— лежит рассыпанное на земле зерно, и думают:
«Спустимся зерна поклевать». Старый голубь тоже видел зерно. Он
был очень старый и все испытал на своем веку: холод и жару, радость
и горе. Почуял он неладное и запретил голубям опускаться, но было
уже поздно: они жадно клевали зерно. И старому голубю пришлось
умолкнуть.
А охотник сидел неподалеку, он дернул за веревку, и вся стая ока­
залась в ловушке. Пришлось голубям пожалеть, что они не послуша­
лись совета мудрого голубя и не подумали об опасности.
Старый же голубь, когда увидел, что стае грозит гибель, начал
придумывать средство спасти ее. Он ведь был самый мудрый и опыт­
ный из всех голубей, самый стойкий и самый бесстрашный, поэтому
какая бы беда ни случалась, он никогда не отчаивался. Он и в самую
трудную пору не терял головы, а сердце билось спокойно и ровно.
— Если вы хотите спастись из этой ловушки, мало быть просто
дружными — здесь нужны хитрость и терпение.
Испуганные голуби приободрились и радостно закричали:
— Говори, говори скорей, что надо делать. А не то придет охотник
и унесет всех нас с собой.
— Вы все должны свесить головки так, будто вы умерли, — про­
молвил старый голубь. — Охотник одного за другим начнет вынимать
вас из сети, осматривать и бросать. Лежите спокойно и ждите, пока он
не вынет последнего. А как увидите, что он выбросил последнего го­
лубя, все быстро улетайте. Но если кто-нибудь из вас поспешит, вся
стая погибнет.
Голубям этот совет очень понравился, и они тут же притворились
мертвыми. Через некоторое время охотник вернулся и, увидев мерт­
вых голубей, очень удивился и расстроился. Стал он их щупать и
встряхивать — мертвые голуби, да и только.
«Может, я накормил их отравленным зерном,— подумал о н , —
потому они и умерли. Зачем они мне теперь?»
364

Бьет себя охотник по голове и сетует на свою горькую судьбу. Со­
всем отчаялся, бедный, и стал выбрасывать голубей из сети. Выкинул
всех, начал было сворачивать сеть, но вдруг увидел, как голуби со
свистом взлетели. Сеть выпала у охотника из рук, а сам он так и ос­
тался стоять с раскрытым ртом да глядеть вслед улетавшей стае.
262. (Верная собака)
Жил однажды богатый купец, и была у него любимая собака. Дела
его вдруг пошли худо, и он обеднел. Занял он у друга пять тысяч и
оставил ему в залог собаку. Вскоре дом этого друга ограбили дочиста.
Собака следила за грабителями, и когда они ушли, побежала за ними,
посмотрела, куда они запрятали награбленное, а потом вернулась. На­
утро купец увидел, что его ограбили— унесли все его имущество.
В отчаянии он не знал, что делать. Но вот он заметил, что собака все
подбегает к дверям и точно зовет его с собой. Пошел он за ней, и собака
привела его к тому месту, где было спрятано награбленное добро. Все
нашлось, и купец, не помня себя от радости, не знал, как благодарить
собаку. И вот он написал своему другу, хозяину собаки, — рассказал все
как было и добавил, что это собака спасла его имущество; потом привя­
зал письмо к ошейнику собаки и отослал ее к хозяину. Кроме того, он
написал, что прощает долг и просит друга принять в дар еще пять тысяч.
А хозяин собаки увидел, что бежит его собака, и смутился — ре­
шил, что друг его требует свои деньги; а платить ему было нечем.
Пришел он в отчаяние и замыслил дурное — решил убить собаку. По­
думал: «Не будет собаки, не будет и долга». Как решил, так и сделал.
А когда убил собаку, увидел за ошейником письмо, прочитал его и
стал каяться, — прямо не мог себе простить, что убил верную собаку.
263. Ученая кошка
Был один купец. Однажды он задумал отправиться торговать в чужую
страну. Поэтому он купил много товаров, приготовил что нужно и, рас­
простившись со своей семьей, пустился в дорогу. Странствуя из одного
места в другое, он прибыл наконец в какой-то город и остановился здесь
в караван-сарае. В этой стране был такой обычай, что всякий прибывший
в этот город купец должен был отнести царю достойный подарок. Царь
же, пригласив купца вечером к себе в гости, играл с ним в нарды.
И вот наш купец, разложив на красивом подносе множество драго­
ценных материй, также отправился к царю. Во время беседы царь ска­
зал купцу, чтобы он поиграл с ним в нарды и что у него есть кошка,
которая с вечера до утра может держать на своем хвосте семь све­
тильников; что он позовет эту кошку и если она подержит с вечера до
365

утра на своем хвосте семь светильников, то тогда он возьмет себе все
богатство купца; если же кошка не сможет сделать этого, то вся его
казна перейдет к купцу. Купец принужден был принять такое условие.
Как только царь окликнул, явилась кошка. Закрутив свой хвост, она
уселась перед царем. По приказу царя принесли и поставили на ее хвост
семь светильников. Царь с купцом начали играть в нарды. Три дня и три
ночи играли они, а кошка не сделала ни одного движения. Наконец, ку­
пец встал и признал себя побежденным. Царь приказал связать ему руки
и посадить в темницу. Все богатство же купца он присвоил себе.
Один из слуг купца, увидев, что с его хозяином случилось такое
дело, убежал и, прибыв к себе домой, сообщил об этом жене купца.
Последняя же приказала наловить множество мышей и, наполнив ими
сундук, забрала с собой много золота и серебра, переоделась в муж­
ское платье и с каким-то караваном отправилась в путь. Путешествуя
из одного места в другое, она прибыла наконец в тот самый город, где
был арестован ее муж. Положив, как и он, на поднос красивый и дра­
гоценный подарок, она также отправилась к царю; затем, отдав приве­
зенных с собой мышей своим слугам, она поручила им, чтобы в то
время, когда она будет играть с царем в нарды, они по одной впускали
этих мышей через дверь в комнату.
Царь принял ее также с большим почетом. Во время беседы он
предложил ей сыграть с ним в нарды. И когда она согласилась, царь
позвал, и тотчас же кошка, войдя в комнату, закрутила свой хвост и
уселась перед царем. Тогда принесли и поставили на ее хвост семь
светильников. Царь начал играть с женой купца в нарды. В это время
слуги последней впустили в дверь несколько мышей.
Увидев мышей, кошка хотела было тронуться с места. Но царь
грозно посмотрел на нее, и она осталась спокойно сидеть на месте.
Немного спустя слуги впустили еще несколько мышей, и когда мыши
начали в комнате танцевать, кошка, не будучи в состоянии больше тер­
петь, уронила светильники и передушила одну за другой всех мышей.
По условному знаку слуги жены купца, войдя в комнату, крепко свя­
зали царю руки и, заключив его в темницу, вывели на свободу купца.
Как оказалось, народу уже надоело терпеть жестокости своего царя. По­
этому, узнав в чем дело, жители собрались и избрали купца своим царем.
264. Влюбчивый павлин
В стародавние времена был некий лесной дух — весельчак и ще­
голь. Ему очень нравилось повеселиться, поплясать и попеть. Поэтому
он принял облик золотого павлина. Оперение золотого павлина изум­
ляло всех, его длинный хвост переливался, словно радуга, а грудь сия­
ла, точно солнце. Круглые глаза казались прозрачными, как два дра366

гоценных камня. С утра до вечера золотой павлин расхаживал по го­
рам и лесам, пировал и развлекался. Следом за ним ходила свита —
тысячи лесных птичек, готовых услужить ему.
Неподалеку от тех мест, где разгуливал золотой павлин, жил пти­
целов. Каждый день он расставлял силки и сети. Птицелов несколько
раз примечал в лесу золотого павлина, но он не знал, что это лесной
дух в обличье птицы, и решил изловить его и съесть.
Птицелов приготовил сеть и расставил ловушки. Но золотой пав­
лин разгадал замысел птицелова, он прошел рядом с ловушкой, не за­
глядывая в нее, разметал все колышки, к которым была привязана
сеть, и ушел лишь после того, как порвал ее на куски острыми когтями.
Под вечер птицелов пришел осмотреть ловушку, он был уверен,
что золотой павлин давно уже бьется у него в сетях. Но когда он по­
дошел поближе, то увидел, что на земле валяются колышки и мелкие
обрывки сети, а золотого павлина как не бывало. Очень разозлился
птицелов и решил во что бы то ни стало поймать чудесную птицу.
«Наверно, этот золотой павлин какой-нибудь лесной дух, — думал
птицелов, — ему подвластна волшебная сила, иначе как бы смог он
разгадать мой замысел. Но кем бы он ни был, лесным духом или
обыкновенным павлином, у него должно быть сердце. А это сердце не
может устоять перед женской красотой. Надо найти для него самку, и
тогда наверняка золотой павлин окажется в моих руках».
Вскоре птицелов поймал самку и стал приучать ее прогуливаться
возле ловушки и петь чудесные песни.
Птицелов говорил себе: «Не может быть, чтобы золотой павлин,
слыша каждое утро это призывное пение, не загорелся бы страстью к
самке. А когда он будет опьянен ею и страсть сожжет его сердце, он
станет совсем другим. Золотой павлин забудет свое волшебное искус­
ство и попадет в мои сети!»
Когда птицелов увидел, что ему удалось приручить самку, он отнес ее
в лес и вновь расставил свои сети. Самка ходила возле сетей и пела. Зо­
лотой павлин прибежал на ее звонкое призывное пенье. Ему захотелось
приблизиться к ней, он распустил хвост и стал танцевать, как зачарован­
ный. Тут сеть упала, и золотой павлин оказался в ловушке у птицелова.
265. Сказка про жерлянку
Жил-был на свете маленький ребенок; мать давала ему каждый
день после обеда мисочку молока и кусочек сдобного хлебца, и ребе­
нок садился с мисочкой во дворе. Только начинал он есть, как выпол­
зала из стенной щели огненная жерлянка, опускала голову в молоко и
ела вместе с ребенком. И ребенок этому радовался; сядет, бывало, со
своею мисочкой, а жерлянка все не приходит, и зовет он ее:
367

Жерлянка-малютка,
Выйди на минутку,
Свежим хлебцем накормлю,
Молочком я напою!
Прибегала жерлянка и пила молоко с удовольствием. Она умела
ребенка за это отблагодарить — приносила ему из своих подземных
сокровищ разные красивые вещи, блестящие камушки, жемчуга и зо­
лотые игрушки. Но пила жерлянка только молоко, а хлебец оставляла.
Взял однажды ребенок свою ложечку, ударил тихонько жерлянку
по голове и сказал:
— Послушай, надо и хлебец есть.
А мать в это время была на кухне, услыхала она, что ребенок с кемто разговаривает, и увидела, что замахнулся он ложечкой на жерлян­
ку, вбежала с поленом на двор и убила добрую жерлянку.
И с той поры ребенка будто кто подменил. Пока он ел вместе с
жерлянкой, был он сильным и крепким, а теперь пропал у него на ще­
ках румянец, и он стал худеть. А вскоре потом начала по ночам кри­
чать сова, а малиновка собирала веточки и листья для погребального
венка, и в скором времени случилось так, что ребенок лежал уже в
гробу.
266. О ласочке
Косил мужик луг и нашел гнездо ласки с детенышами, а матери
при них не было. Он и не думал им зла чинить, перенес их вместе с
гнездом на другое место, а сам снова за работу взялся.
К полудню устал мужик, лег на скошенную траву поспать малень­
ко. А жена ему как раз обед принесла. Будить его не стала, поставила
горшки возле него и ушла.
Тут вернулась и ласка-мать. Поглядела — а детей нет там, где она
их оставила. Подумала она, что это мужик спящий их поубивал, и ре­
шила в отместку его отравить — срыгнула в горшки и прочь побежала.
Бежит — а тут и гнездо, и дети. И жаль ей стало мужика, которого
она наказать задумала. Вернулась она скоренько туда, где он спал, ви­
дит — горшки нетронуты. Не долго думая, перевернула она горшки и
всю еду вылила. Оставила мужика без обеда, а жизнь ему спасла.
267. Змея и мужик
Жил бедный мужик. Ничего-то у него не было, кроме одной коро­
венки. Продавал молоко, тем и кормились.
Шел однажды мужик по дороге, видит — змеиная нора. И подумал:
змея любит белое, дам-ка я ей молока, хоть и жене с детками целый
368

день поголодать придется. Поставил у норы ковшик, сам отошел, не­
подалеку стал.
Выползла змея, выпила молоко, бросила в ковшик червонец и на­
зад уползла. На червонец много накупить можно, не то что на денежку
от молока. Идет мужик к жене и деткам с подарками.
Домочадцы спрашивают мужика:
— Где ты столько денег взял?
— Ешьте да пейте, а об этом меня не пытайте!
Наутро мужик опять понес молоко, ковшик у норки поставил. Вы­
ползла змея. Выпила молоко, бросила червонец и назад уползла.
Свыклись мужик и змея и не боятся один другого уж. Мужик прямо к
норе идет, не сворачивает, змея молоко пьет, червонец бросает и упол­
зает. Разбогател мужик, много добра нажил. Один из дружков позвал
его к себе на неделю. Беспокойно мужику: уйду на неделю, кто станет
змее молоко носить, не потерять бы ее. Решил открыться старшему
сыну, — родной ведь, не выдаст. Взял молоко и повел сына к норе:
— Вот змеиная нора, а вот молоко. По утрам носи его сюда, змея
будет пить и по червонцу дарить. Ты бери его и домой неси. У змеи я
разжился, а прежде только что с голоду не помирали.
Мужик ушел, а сын носит змее молоко, собирает червонцы. Раз
взял, и в другой, и в третий взял. А потом подумал: откуда у змеи зо­
лота столько? Верно, есть у нее волшебный камень, убью-ка я ее, а
камень себе возьму.
Вот несет юноша змее молоко и дубинку с собой прихватил. При­
шла змея к ковшу, пьет. А парень замахнулся дубинкой, вот-вот
ударит. Змея изловчилась-извернулась, только хвост и отхватило ей.
Взвилась, обвила парня змея, попримяла изрядно. Еле домой дота­
щился, там и душу богу отдал.
Вернулся мужик из гостей. Сына в живых не застал. Понял, в чем
дело, горюет, причитает: что дороже, сын или червонцы? Похоронил
сына. Прошло время, решил: пойду-ка я к змее, или разорвет она меня,
или помиримся. Взял ковшик, налил молока, принес к норе, поставил,
сам отошел, подальше стал. Выползла змея и сказала:
— Неси молоко назад, не стану я его пить и мириться с тобой не хо­
чу! Да и как нам мириться: я, как оглянусь, увижу, хвоста у меня нет,
распалюсь, вспомню, что тайну мою ты не сохранил, сыну открыл, он
меня чуть не убил, да я словчила, сама его убила. Может статься, и
дальше мы не поладим. Расстанемся да станем каждый по-своему жить!
Мужик головой качает:
— Не сержусь я на тебя, что было — прошло, помиримся!..
— Помиримся, да с уговором! Ты отходи, когда я пью молоко. А за
червонцем дело не станет.
Мужик так и делает с тех пор. Помирились со змеей.
369

268. Человек, который проглотил мышь
Жил когда-то в Риннарде один человек. Как-то он целый день косил
и ближе к вечеру очень захотел пить. Взял он чашку с молоком, жирным
таким, чтобы выпить. На кухне было темновато — тогда еще ламп и
свечей мало было. Проглотил он молоко, а в нем-то была мышь! Он ни­
чего и не почувствовал, покуда не проглотил молоко вместе с мышью.
И вот с тех пор каждый день, особенно как только он лечь захочет,
так чувствует, как у него внутри мышь бегает туда-сюда и приплясы­
вает. В то время доктора еще не такие хорошие были, как сейчас, так
ни один доктор, ни еще кто-нибудь не мог ему помочь. Уж он и всем
своим друзьям про мышь рассказал — он ведь знал, что не хотят они,
чтобы с ним что-нибудь дурное случилось.
Пришла его как-то навестить одна женщина. И она сказала, что са­
мое лучшее вот что надо сделать: положить кусок поджаренного бе­
кона и кусок баранины на тарелку с одной и другой стороны рта, ко­
гда он в постель ляжет. В комнату надо еще впустить кошку. Когда
мышь почует жареное мясо, она вылезет его попробовать.
Это человек три ночи пробовал это лекарство. А на третью ночь
мышь-то вылезла и давай есть мясо! И съесть много не успела, как
кошка ее сцапала. Тот человек долго еще жил, до самой старости, по­
сле того как это случилось. Все это самая что ни на есть правда из все­
го, что я слышал!
269. Кошачий король
Давным-давно жили в глуши Шотландии двое братьев. Жили они в
очень уединенном месте, за много миль от ближайшей деревни, и
прислуживала им старуха кухарка. Кроме них троих, в доме не было
ни души. Если не считать старухиного кота да охотничьих собак.
Как-то раз осенью старший брат, Элсхендер, решил остаться дома,
и младший, Фергас, пошел на охоту один. Он отправился далеко в го­
ры, туда, где охотился с братом накануне, и обещал вернуться домой
да захода солнца.
Но день кончился, давно пора было сесть за ужин, а Фергас все не
возвращался. Элсхендер забеспокоился— никогда еще не приходи­
лось ему ждать брата так долго.
Наконец Фергас вернулся, задумчивый, промокший, усталый, и не
захотел рассказывать, почему он так запоздал. Но вот после ужина,
когда братья сидели с трубками у камина, в котором, весело потрески­
вая, горел торф, и собаки лежали у их ног, а черный кот старой стряпу­
хи, полузакрыв глазки, расположился на коврике между ними, Фергас
словно очнулся и рассказал брату о том, что с ним приключилось.
370

— Ты, наверное, удивляешься, почему я так поздно вернулся? —
сказал он. — Ну, слушай! Я сегодня видел такие чудеса, что даже не
знаю, как тебе и рассказать про них. Я шел, как и собирался, по нашей
вчерашней дороге. Но когда настала пора возвращаться домой, горы
заволокло таким густым туманом, что я сбился с пути. Долго я блуж­
дал, сам не знаю где, как вдруг увидел огонек. Я скорее пошел на не­
го. Но только я приблизился к нему, как перестал его видеть и оказал­
ся возле какого-то толстого старого дуба. Я влез на дерево, чтоб легче
было отыскать этот огонек, и вдруг вижу подо мной в стволе дупло, а
в дупле что-то вроде церкви, и там кого-то хоронят. Я слышал пение,
видал гроб и факелы. И знаешь, кто нес факелы? Но нет, ты мне все
равно не поверишь!..
Элсхендер принялся уговаривать брата продолжать. Он даже под­
бросил торфа в камин, чтоб огонь запылал ярче, и младший брат пове­
селел. Собаки мирно дремали, а черный кот поднял голову и, казалось,
слушал так же внимательно, как сам Элсхендер. Братья даже невольно
взглянули на него.
— Поверь мне, — продолжал Фергас, — все, что я скажу, истинная
правда. Гроб и факелы несли коты, а на крышке гроба были нарисова­
ны корона и скипетр!
Больше он ничего не успел добавить, ибо черный кот вскочил и
крикнул:
— О небо! Значит, старый Питер преставился и теперь я — коша­
чий король!
Тут кот прыгнул в камин и пропал навсегда...
270. Разговор волов на Новый год
Рассказывают, будто разорился какой-то хозяин. Слыхивал он гдето про то, что волы говорят на Новый год, ну и захотелось ему послу­
шать речи воловьей. На ночь залег тот хозяин в яслях. Может, так до
полуночи лежал хозяин — ничего не слыхать. Тихо на дворе, скотина
легла отдыхать, жует себе жвачку. Лежали волы, лежали, а потом
встает один. Встает, а другой ему говорит: «Чего тебе не лежится, чего
ноги томишь?» А хозяин в яслях слушает. А дальше вол тот, что встал,
говорит: «Как же с нами дальше будет, у хозяина-то нашего корму
очень мало. До весны еще далеко, как он нас продержит до весны?»
Хозяин все слушает да диву дается. Ну, те, что лежат, говорят:
«Ничего, что у нашего хозяина корму мало. Есть еще у него озеред
соломы, вот уже три года как стоит. Той соломой хозяин нас и про­
держит до нового корма. А если б он обмолотил тот озеред, то корца
два жита бы взял. Но солому эту хозяин молотить не будет, потому
что как только он ее обмолотит, так и умрет. Нам только и поживить371

ся, что зернышками в той соломе». Так вот говорит скотина, а хозяин
все это слышит.
Может, в то время жито было дорогое, так и платили, как вот те­
перь, по три рубля корец. Хозяин тот крутится, не терпится ему обмо­
лотить эту солому. Думает: «Как обмолочу и продам, куплю волам
корма». Слышал, однако, что волы говорили, страшно молотить. Кру­
тился, крутился тот хозяин, да потом все-таки не утерпел. «Всетаки, — думает, — это два корца жита», а жито, говорю, дорогое тогда
было. Сейчас же за молотильщиками— и перебили солому. Зерно
выбили, а хозяин потом долго не жил. Как волы сказали, так все и
случилось.
271. Благодарный тигр
Однажды гиляк один жил. Вот зверя искать пошел; двухконечную
стрелу неся, так ходил. После того как долго шел, он крик услышал,
тигра крик услышал. К нему подошел и, когда посмотрел, оказалось:
змей большого тигра к дереву придавил; тигр, помирая, вопит. Вот ги­
ляк к нему подошел, двухконечной стрелой выстрелил, попал. Тот тигр
теперь ожил, в гору направился, остановился, посмотрел, снова пошел,
остановился, посмотрел. Тот гиляк подумал: «Меня, по-видимому, с
собою забрать намеревается». Так подумал, потом посмотрел: все еще
стоит! Вот к нему подошел, к нему на спину уселся. Тот тигр того гиля­
ка в гору повез; на ту вершину забравшись, юрту одну увидели. Тогда
тот тигр теперь молодым человеком сделался. Вот в юрту вошли, тигр
своему отцу новости рассказал. После этого отец его благодарил, за сво­
его сына заплатил, одними только соболями нарту целую наполнил, то­
му гиляку дал. Тот гиляк вот в свое селение спустился. Так сказано.
272. Медведь и женщина
Как-то раз отправилась одна женщина в поле на жатву и ребенка с
собой взяла. Жнет она, жнет, а тут откуда ни возьмись медведь. Зано­
зил он себе лапу и пришел к женщине за помощью. Вынула она зано­
зу. А медведь ей за это принес целый улей меда.
273. Воскрешение страуса
Вот как бывает. Убьет человек страуса, когда он сидит в гнезде на
яйцах, принесет убитого страуса домой, и они с женой съедят мясо
страуса. А потом жена почистит сеть, сплетенную из сухожилий
страуса, вытащит застрявшие в ней окровавленные перья и оставит их
в кустарнике.
372

Тут налетает вихрь, совсем небольшой, и подхватывает страусиные
перья. А одно окровавленное перышко вихрь уносит высоко в небо, и
потом оно, кружась, падает вниз и попадает в воду. Намокнув, оно
оживает. И вот, лежа в воде, оно становится страусенком. Он оперяет­
ся, у него появляются крылья и ноги. Тогда страусенок выходит из
воды, ложится на берегу, греется на солнце и сушит свои перышки.
Он еще совсем маленький страусенок, и у него пока только короткое
оперение — перышки у него совсем маленькие и черные, потому что
этот страусенок — самец. Ноги у него еще слабые и подгибаются, и он
ждет, пока его ноги окрепнут и оденутся в страусиные башмаки. Он
ходит, чтобы ноги стали сильными, и потом опять ложится и ждет,
пока не окрепнет грудная клетка и не закостенеет грудина. Он идет
кормиться и ест побеги кустарника и молодые растения, потому что
он ведь маленький страусенок и это его пища. Он был когда-то пе­
рышком, которое унес вихрь, и вот теперь он превратился в страуса.
Так он живет и ждет, пока не подрастет. Тогда он сможет вернуть­
ся на то место, где был когда-то его дом. И он отправляется туда, а по
пути выскребает в земле ямы и спит. Добравшись до места, он устраи­
вает новый дом на месте старого, чтобы можно было привести туда
своих жен. Кроме двух прежних жен он возьмет еще одну страуси­
ху, и у него будет три жены. Он так сделает, потому что однажды уже
умер.
Теперь он взрослый самец, его тело окрепло, он чувствует себя
сильным, его ноги и колени стали большими, на крыльях у него уже
выросли большие перья, как у взрослого страуса. Его грудина уже
стала костью, ребра тоже окостенели и стали крепкими, и кричит он
теперь громко и сильно. Криком он призывает своих жен-страусих.
Когда же они появляются, он встречает их, бегает вокруг и оглядывает
их, так как их оперение очень красиво. Он их не видел с тех пор, как
умер когда-то.
Страус разгребает землю своими сильными когтями, чтобы устро­
ить гнездо, а самки стоят и кормятся возле. Пока гнездо еще сырое и
надо ждать, пока земля не подсохнет, поэтому страусихи сначала спят
напротив гнезда. Потом страусихи оглядывают гнездо, одна из них
ляжет, чтобы опробовать его и убедиться, что дом удобен и сух. Она
рыхлит землю в гнезде, чтобы внутри стало помягче, и тогда приходит
другая страусиха и откладывает яйцо в сухое гнездо. Потом приходит
еще одна самка, хлопает крыльями и тоже кладет яйцо — теперь в
гнезде уже два яйца. Она тоже ложится напротив гнезда. Самец всех
их загоняет в дом, чтобы они там спали, теперь все самки дома. Когда
и третья самка откладывает яйцо, самец выгоняет самок и сам ложится
на яйца. А самки, одна за другой, приходят к гнезду, чтобы снова по­
ложить яйца, и прогоняют его. Тогда он уходит кормиться. Две его
373

жены остаются и спят дома, а третья идет кормиться вместе с ним, а
потом они спят вместе.
Рано утром самец возвращается вместе с самкой, и они сгоняют тех
двух, что спали в доме. И самка, пришедшая вместе с ним, откладыва­
ет новое яйцо. Потом все жены уходят, а он ложится на яйца и спит
там. Если появляется шакал, страус лягается и отгоняет его от гнезда.
Он оберегает яйца, потому что это его дети, и он не дает шакалу убить
своих детей.
274. Как медведя приняли за пастора
Как-то отправился один человек в лес поискать планки для саней.
Запряг он лошадь в сани без поперечины и поехал в лес. А в лесу была
прогалина. Дал он там лошади корму, а сам пошел дальше, поперечи­
ну искать.
Было это в то время, когда осенью уже подмораживало. Вышел из
лесу медведь и увидал лошадь. Подобрался он к ней сзади да из саней
ударил по крупу. Испугалась лошадь и понесла. А у медведя зад со­
скользнул между боковинами саней, и побежал он, и крепко колотило
его о пни да кочки.
Лошадь вылетела из леса и помчалась по равнине. Был на этой
равнине пруд. Несколько лет назад в этом пруду утонул один человек,
и там с тех пор крест стоял. Дорога шла рядом с ним, и, когда они
мчались мимо этого креста, схватился медведь за него лапой. А был
он уже старый да подгнивший, так сломался он и остался у медведя в
лапах.
Как примчались они к деревне, сбежались тут все поглазеть, что
пастор едет. А «пастор» пронесся по деревне с крестом в лапах да все
рявкал. Лошадь влетела вместе с «пастором» на хозяйский двор. Там
окружили люди «пастора» и покончили с измученным медведем.
275. Рыбак и охотник
Вот встретились рыбак и охотник. Рыбак и говорит:
— Ну что, — говорит, — ты, охотник! Я вчера десять уток принес
без ружья.
А тот и спрашивает:
— А как же ты без ружья десять штук принес?
— А вот я заметил, что в этом месте все время стая уток садится и
плавает. Я поехал на это место рыбачить. Захватил с собой домашнюю
утку и противогаз. Привязал на веревочку домашнюю утку. Противо­
газ надел на себя, сумку — тоже на себя. И вывернул трубку из проти­
вогазной коробки. Присел в воду, чтобы меня не было видно. А утка374

то плавает. И вот дикие утки увидели, что утка плавает, и сели око­
ло нее. А я за ножку — да в сумку, за ножку — да в сумку. Десять
штук уложил, думаю — хватит, и пошел. Так и принес домой десять
штук.
А охотник и говорит:
— Да, это бывает. А у меня еще лучше случай был: я живого мед­
ведя с братом домой принес, пудов на шесть.
Я знал, где водятся медведи, и говорю брату: «Пойдем принесем
медведя». Он говорит: «Как же так?» — «Слушай мою команду и при­
несем».
Вот мы и пошли. Я взял с собой кувшин с медом и тряпку. Зашли в
лес. Вырубил хороший березовый стяг. Навернул на него на конец
тряпку. И пошли к малиннику, где водились медведи.
Вот я намазал эту тряпку медом. Подхожу к малиннику, и выходит
медведь на меня. А я ему эту тряпку с медом в рот. И он начинает со­
сать. А я ему все продвигаю палку дальше, дальше — и второй конец
палки оказался у него сзади. Я крикнул брату: «Давай бери!»
Брат подскочил быстро, взял за второй конец. Медведь ничего не
мог сделать, только ножками дрыгал. Так и принесли домой.
А рыбак и говорит:
— Ну уж, наверно, неправда...
А охотник и говорит:
— Ну, если уж у нас неправда, так и у тебя неправда, что ты десять
уток поймал...
276. Продолжительность человеческой жизни
После того как бог сотворил живущие существа, осел, собака, обезь­
яна и человек решили обратиться к богу, чтобы узнать продолжитель­
ность своей жизни и какое кому определено им назначение. Они, одна­
ко, не могли прийти к соглашению насчет того, кому из них первому
спросить бога об этом. Тогда осел в нетерпении стал во главе их и обра­
тился к господу с вопросом о своих обязанностях. Разгневанный нетер­
пением осла господь ответил ему, что его назначение в жизни — носить
на своей спине чужое бремя. Почувствовав себя крайне обиженным
своею судьбою, осел попросил сказать ему, сколько времени ему назна­
чено жить.
— Тридцать лет, — сказал ему творец.
— Милосердный боже, — взмолился слезно осел. — Сжалься надо
мною и сократи это время. Я не в состоянии буду мучиться так долго.
Спина моя согнется под тяжелым, непосильным бременем, и ноги мои
истекут кровью от безостановочного движения, ибо когда люди узна­
ют о судьбе моей, я не буду иметь от них ни покоя ни отдыха.
375

Господь сжалился над животным, сократил ему жизнь до восемна­
дцати лет и велел ему удалиться.
Сейчас за этим к богу пришла собака, чтобы узнать о назначении и
продолжительности своей жизни. Заметив, что господь сильно занят,
она, чтобы не привлечь к себе его внимания, забралась в угол и реши­
лась ждать, пока к ней не обратятся. Спустя некоторое время господь
отложил свою работу в сторону и оглянулся. Собака поспешилавос­
пользоваться случаем и, виляя хвостом, приблизилась к трону. Гос­
подь обратил внимание на смиренность и преданность собаки и
спросил ее, чего она желает. Собака робко предложила богу свои
вопросы.
— Иди, — ответил ей бог, — к человеку и веди себя у него так же,
как ты вела себя предо мною: бойся и почитай его и охраняй его дом,
чтобы никто ничего не брал без его ведома. А если кто-либо это сде­
лает, того ты должна кусать, рвать и всячески преследовать, пока вор
не отдаст без ведома хозяина взятого. Продолжительность жизни тво­
ей тридцать лет. Но осел жаловался, что тридцать лет для него слиш­
ком много, и я уменьшил его жизнь до восемнадцати лет. Довольна ли
ты тридцатью годами?
— Милосердный боже! — воскликнула собака в отчаянии. —
Такое продолжительное время, как восемнадцать лет, я не буду в
силах преданно служить своему хозяину. Бодрствовать и сторожить
день и ночь слишком утомительно. Я состарюсь скоро и сделаюсь
неспособною к работе многими годами прежде, чем окончу свою
жизнь. Хозяин же будет кормить меня только до тех пор, пока я бу­
ду ему полезна, а потом я буду еще долго терпеть нужду и лишения,
прежде нежели час моей смерти настанет. Сжалься же, боже, надо
мною.
Сжалился господь над собакою и сократил время жизни ее до две­
надцати лет.
Очередь затем дошла до обезьяны. Она тоже застала бога заня­
тым, но ждать ей не хотелось, и потому, чтобы обратить на себя вни­
мание, она стала кривляться и проделывать разные штуки. Она долго
гримасничала и вертелась, пока бог не заметил ее и не спросил, что
ей нужно.
— Хочу знать, какое у меня назначение в жизни,— ответила
обезьяна.
— Именно то, к чему ты только что выказала себя способной. Ты
предназначена для потехи человека и должна жить тридцать лет.
— Ах, нет! Праведный боже! Такая долгая жизнь будет для меня
невыносима! Гримасничать и дурачиться перед всеми — это несчаст­
ная участь. Если буду жить долго, я только надоем себе и другим.
Я прошу тебя поэтому сократить мои годы.
376

Господь внял просьбе обезьяны и определил время ее жизни в де­
сять лет.
Наконец, пришел и человек с теми же вопросами.
— Твое жизненное назначение такое, — сказал ему всемогущий, —
учись и приобретай знания, женись, размножайся и господствуй над
всеми другими созданиями, возделывай землю и живи в любви и сча­
стье.
— Как долго? — спросил человек.
— Целых тридцать лет, — ответил ему бог.
— Ах, как мало! — воскликнул недовольный. — Я не успею всего
сделать в такое краткое время. До семилетнего возраста я совсем не
буду знать, что делается вокруг меня; до двадцати лет я должен буду
начинять свою голову разными знаниями и остальные десять лет при­
менять их к приобретению богатства, а затем мне придется покинуть
все, не пожиная плодов того, над чем я все время трудился, и не испы­
тав радости в своей жизни. Когда же у меня будет время жениться,
родить и воспитывать детей, вкушать семейное счастье и пользоваться
богатствами, которые приобрету в поте лица своего? О господи, про­
дли время жизни моей!
Всемогущий бог улыбнулся и сказал:
— Хорошо. Я прибавлю к твоим годам время жизни осла — восем­
надцать лет. Иди с миром и будь счастлив!
— Это ведь всего сорок восемь лет. Боже милосердный! Это также
слишком мало времени, чтобы пользоваться счастьем жизни.
— Так возьми себе и годы собаки и живи еще двенадцать лет.
— Не могу ли я жить хоть немного дольше? — сказал человек и
упал на колени, все еще неудовлетворенный.
— Ну, так я, наконец, прибавлю тебе и годы обезьяны. А теперь
ступай и живи как можешь! — сказал ему господь.
И человек ушел, довольный тем, что выпросил себе целых семьде­
сят лет. О бедный человек! Напрасно тебе хотелось так долго жить!
После того как ты первые тридцать лет жизни провел в погоне за зна­
ниями и богатством, ты делаешься ослом — ты тащишь ярмо: тру­
дишься и хлопочешь для жены и детей. После восемнадцати лет такой
жизни ты начинаешь жить жизнью собаки: в следующие двенадцать
лет ты, подобно собаке, стоишь у дверей и охраняешь свой дом, пита­
ясь теми крохами, которые получаешь от своих, не видя благодарно­
сти за все то, что ты для них сделал; последние десять лет ты живешь
жизнью обезьяны: твои дети и внуки смотрят на тебя как на бесполез­
ное животное и смеются над твоими старческими гримасами. Так ты
достигнешь семидесяти лет и приблизишься ко гробу, не воспользо­
вавшись всем тем, на что ты рассчитывал, когда просил бога о про­
длении твоей жизни до семидесяти лет.
377

277. Змея, ласточка и комар
Когда-то давно люди, птицы и звери говорили на одном языке. В те
времена у самого болота, в камышах, жили черная змея, комар — длин­
ноносый, с тонкими, как волосок, ногами — и белогрудая ласточка. Змея
жила под плоским черным камнем, комар ютился среди листьев камыша, а
ласточка свила себе гнездо на ветках старого, высохшего дерева. В теплые
весенние дни они собирались у дома змеи и беседовали о всякой всячине.
Однажды змея, свернувшись клубком на камне, сказала:
— Послушайте, что я вам скажу. Отныне я не хочу пить кровь кого
попало. Буду питаться лишь человеческой кровью. И ты, друг мой ко­
мар, должен узнать, правду ли говорят, что кровь человека слаще вся­
кой другой. Помоги мне.
— Конечно, помогу. Разве я могу тебе отказать? — ответил комар
и тут же отправился выполнять поручение змеи.
,
Целый день комар пробовал кровь зверей, птиц и людей и решил, что
вкуснее крови человека действительно нет ничего на свете. Под вечер
полетел он обратно, в родные камыши. Навстречу ему ласточка.
— Эй, комар-подхалим, куда торопишься? Ты выполнил поручение
змеи? — спрашивает она.
— Конечно, выполнил. Разве я могу ослушаться?
— Ну, тогда скажи: чья кровь вкуснее?
— Нет на свете крови вкуснее человеческой, — отвечает комар.
— Ты, наверно, врешь. А ну покажи язык! Если ты сосал кровь
человека, твой язык должен быть красным.
— Не веришь, так посмотри, — хвастливо ответил комар.
Только он высунул язык, как ласточка налетела на него и вырвала
язык комара — не будет больше вредить людям.
У бедняги на глазах выступили слезы, с бороды кровь капает. По­
летел он скорее к змее. А ласточка тоже полетела с ним: хоть и вырва­
ла язык комара, а все же хочет убедиться, что теперь он и впрямь ни­
чего не сможет сказать змее.
Прилетели они домой. Комар вертится вокруг змеи, глазами на
ласточку показывает, а сказать ничего не может. Змея то на него, то на
ласточку смотрит, никак не поймет, в чем дело.
Тут ласточка говорит:
— Наш общий друг комар издалека летел и всю дорогу пел:
«Самая сладкая кровь у лягушки, самая сладкая кровь у лягушки». А у
самого дома комар вдруг умолк — видно, горло остудил и теперь не
может сказать ни слова.
Тут комар от злости заплакал и заверещал: «зз-зз!»
Змея почуяла что-то неладное. Как говорят: «Хоть глаза слепого не
видят, но душа его чувствует». Змея с угрозой вернулась к ласточке,
378

но та вспорхнула и улетела. Все же змея успела вырвать три средних
пера из хвоста ласточки.
С тех пор, говорят, хвост у ласточки раздвоенный. С того же вре­
мени ласточка перебралась поближе к людям и стала вить гнезда под
крышами их домов. Змея же стала есть лягушек. А комар везде и всю­
ду заводит свое «зз-зз», но никак не может высказаться.
278. Отчего у аиста на спине заплата
В давние-давние времена, тут же после сотворения мира, приня­
лись люди жаловаться богу: мол, змеи и всякие гады никому не на­
добны, мол, многие из них жалят, и от них немало народу помирает.
Выслушал бог людей, собрал в мешок всех змей, жаб и прочих гадов,
а как самому ему недосужно было, он в ту пору печь топил, — покли­
кал бог аиста, передал ему мешок и говорит:
— Отнеси и закинь мешок этот в море-океан, только смотри не
развязывай!
Взвалил аист мешок на плечи и поволок. Остановился передохнуть,
и захотелось ему поглядеть, что в этом мешке. Только развязал его,
оттуда змея выползла. Принялся аист ловить ее, а в это время и осталь­
ные гады повылезали из мешка и попрятались в болоте. Вернулся аист
к мешку, глядь — а он пустехонек.
Опечалился аист и, вернувшись к богу, рассказал, как все было.
А бог все еще печь топил. Услыхал, что аист его повеление не испол­
нил, да так рассерчал, что схватил головешку и бац аиста по спине!
С той поры и осталась у того на спине черная отметина.
Аисту не по душе пришлась эта отметина. По сию пору помнит он,
за что она ему досталась, и не терпит змей и лягушек: как попадается
ему гад какой, тут и схватит и проглотит.
279. Каня и сорока
Однажды бог приказал всем птицам чистить море. Ну, они все ста­
ли чистить и вычистили. Только сорока не чистила. Как только вычис­
тили море, каня взяла да и обмылась. А сорока это увидела, вымаза­
лась в грязи да и полетела к богу: «Боже, боже! Я чистила, вот я вся в
грязи, вымазалась, а каня не чистила моря — вон она какая чистенькая
вся!» Тогда бог говорит кане: «Ну, коль ты не чистила море, так и не
пей воды из моря, а пей только воду с камня да с листа!»
Так вот она теперь, как только долго нет дождя, летает и кричит:
пить! пить! — просит у бога пить.
А после бог в этом деле разобрался, что сорока ему солгала. Так
она была белая, а стала рябая: те пятна на ней остались и теперь есть,
что она в грязи вымазалась. Она очень хитрая птица.
379

280. Рак
Как только бог сотворил свет, так сотворил и то и се, и наконец ра­
ка. Потом сделал бог для него глаза, принес и зовет:
— Рак, рак, на тебе глаза!
Рак пощупал— не понравились они ему, да и говорит богу все­
вышнему:
— Такие скверные — воткни их в задницу!
Так бог взял да воткнул эти глаза — у рака по сей день глаза там и
сидят, где он сказал.
281. Почему у ворона перья стали черными
Ворон не всегда был такой черный, как теперь. Вы думаете, что это
шутка? Ошибаетесь, потому что прежде он был такой же белоснеж­
ный, как голубь или как гусь. А стал он черным, рассказывают стари­
ки, вот почему.
Когда на земле должен был произойти потоп, то Ной сделал себе
корабль и взял с собой туда разных зверей и разных птиц. Взял он ту­
да, конечно, и белоснежного ворона с вороной.
Пошли дожди, затопившие всю землю, и много дней плавал ко­
рабль по безбрежному морю. Наконец стало усерднее пригревать яс­
ное солнце, и воды начали спадать. Тогда Ной выпустил ворона по­
смотреть, нет ли где поблизости обсохшего местечка, чтобы пристать
его кораблю. Выпуская ворона, Ной просил его возвращаться поско­
рей, потому что всем наскучило сидеть в тесном корабле, да и запасы
стали истощаться.
Вылетел голодный ворон из душного корабля и скоро приметил
вдали какую-то черную точку. Подлетел он к ней, сел на нее и думал
сначала, что это земля. Но оказалось, что это лошадиный труп. Три
дня и три ночи сидел на нем ворон и с жадностью ел падаль, забыв
совсем поручение Ноя.
Наелся наконец он досыта и, почистив толстый клюв о белые кости
лошади, возвратился на корабль и рассказал, что ничего он не видел,
кроме трупа лошади.
— А дальше, — говорит, — я и не летал.
— Почему же ты сразу не вернулся на корабль? — спросил Ной.
— Зачем же мне было возвращаться сейчас же домой, ведь на ко­
рабле ты нас уж очень голодом морил. Отощал я совсем...
Рассердился старик Ной и так сказал ворону:
— Ты томил меня и всю тварь земную три дня и три ночи, и все —
из-за твоей прожорливости. Отныне да будут твои перья такие же
темные, как темна была душа моя!
380

А так как душа Ноя в то время была совсем черная от горя, то и
перья ворона сделались черными.
— Пищей же твоей, — прибавил Ной, — всегда будет одна только
падаль, а все птицы станут тебя преследовать!
И с той поры вороны стали черными-черными и питаются отврати­
тельной падалью. Летит теперь ворон над землей и смотрит, нет ли где
мертвечинки. А когда после битвы поле усеется трупами, тогда для
вороньей стаи пир горой.
Вот почему остальные птицы не любят воронов.
282. О рябчике
Сначала рябчик был огромною птицей. Когда он летел, то от одно­
го шума крыльев его все звери и птицы приходили в трепет и от стра­
ха бежали — кто куда.
Однажды по лесу ехал Исус христос верхом на олене. Он подъехал
к рябчику. Рябчик вспорхнул и шумом своим напугал Исуса христа и
оленя. Олень бросился в сторону. Исус христос упал с седла и рас­
шибся о землю. Рассердился.
— Ты очень шумишь, — сказал Исус рябчику. — Тебя боятся зве­
ри и птицы. Чтобы ты никого не пугал, я тебе убавлю крылья.
Исус христос поймал рябчика, обломал у него крылья и отпустил.
Рябчик хотел лететь, но не мог подняться. Крылья были малы. Тогда
Исус христос оборвал у рябчика все лишнее мясо и разделил его меж­
ду другими птицами, рыбами и зверями.
Вот почему многие рыбы, птицы и звери носят в своем теле куски
белого мяса, а окунь весь сделан из мяса рябчика.
283. Осел
Сотворил господь бог животных и, известное дело, нарек их раз­
ными именами. Днями позже пришел он проверить, помнят ли они его
урок. У всех животных имена накрепко в голове засели, один осел
сплоховал — не помнит, и все тут. Тогда господь как ухватит его за
уши и ну тянуть что есть силы. «Осел ты, — говорит, — осел и всегда
ослом останешься!»
284. Арамаса и пресвятая дева
Однажды пресвятая дева гуляла по берегам быстрой Амазонки, в
чьих водах прилив и отлив океана заметен даже на очень большом
расстоянии от устья.
Повстречала она рыбу Арамасу, нагнулась и ласково спросила:
381

— Скажи мне, Арамаса, прибывает сейчас вода или же убывает?
А в ту пору богоматерь наша была уже старенькой, и голос у нее
немного дребезжал. Но вместо того чтобы ответить ей так как подоба­
ет, рыба посмела вести себя непочтительно. Она безобразно скривила
свой рот, чтобы поглумиться над пресвятой девой, и передразнила ее:
— Скажи мне, Арамаса, прибывает сейчас вода или же убывает?
И тогда пресвятая дева прокляла ее. Вот с тех пор у рыбы Арамасы
рот свернут набок. Каждый в том может убедиться, если посмотрит на
нее.
285. Иисус Христос в яслях
Вот как родился Господь, то лежал в яслях, и вол не тронул из яс­
лей ни одной травинки, да еще дышал и согревал Бога. А конь стоял с
другого бока да тянул сено, сколько его было. Вот тут-то Божья ма­
терь и сказала: «Будешь ты, добрый вол, всегда у Бога сытый, а ты,
конь, все будешь голодный, хоть будешь есть, пока тебя не раздует».
И оправдались те слова. Конь ест и все голоден, а вол, хоть и го­
лодный, все же со жвачкой.
286. О человеке, который был превращен
в медведя
В то время, когда Христос с апостолами по земле ходил, медведей
еще не было.
Жил тут один злющий человек. Тем он был известен, что любил
пугать людей, особенно девушек. В один жаркий день забрался он на
смоковницу, потому что фиги как раз созрели.
Когда сидел он в густых ветвях этой смоковницы, услышал он ша­
ги. Видит — какие-то люди сюда идут. Решил он тут их напугать.
А был это господь наш Христос, он со своими апостолами шел.
И когда солнце сильно стало припекать, пожелал он с ними сесть в
тени смоковницы, потому что он смоковницы очень любил.
Уселись они, значит, там. Тут начал этот злой человек с дерева ры­
чать и урчать, как какой-нибудь дикий зверь, как тигр или не знаю
кто. Апостолы так испугались, что все бросились бежать. Увидел этот
злой человек, как они бегут, смеяться начал и кричит: «Так вы все
мошенники — у вас тоже страх есть! Наверно, у вас совесть нечиста?»
Встал тут Христос, поглядел на того человека на дереве и говорит:
«У тебя-то совесть чиста, да сердце нечистое. И раз тебе нравится на
деревьях сидеть, раз ты рычишь и урчишь, как какой-нибудь дикий
зверь, так вот зверем ты и будешь! Тогда и по деревьям карабкаться
сможешь».
382

И тут покрылся этот человек такой темной лохматой шерстью и
превратился в медведя. И с того дня есть медведи. И они любят заби­
раться на деревья и плодами лакомиться, которые другие хищные зве­
ри, тигры и львы, не едят.
287. Дятел
Дятел прежде был богатый и скупой человек. Однажды он делал
топорище к топору. В это время к нему зашел нищий и просит подая­
ние. Богатый скупец сперва подал нищему щепки, а потом топорище.
Но нищий не взял эти милостыни.
Этот нищий был сам бурхан. Он сказал богачу:
— Тебе бурхан дал богатство, а ты не хочешь поделиться с бедны­
ми. С этого времени будешь питаться, долбя дерево.
С этими словами обратил богача в дятла. Вот отчего дятел питается
теперь долблением дерева.
288. Паук и шелковичный червь
Рассказывают, что однажды паук встретил шелковичного червя и
стал над ним посмеиваться:
— О господин мой, червь, как ты хорошо ткешь! Ты так торопишься,
так быстро работаешь, что затратишь лет сто, пока оденешь кого-нибудь
в свою пряжу! А ты посмотри на меня: если я захочу, то могу в одну ми­
нуту наткать столько ткани, что ею можно будет затянуть всю стену!
И вот что ответил пауку шелковичный червь. Он сказал смиренно:
— Что ж, это правда, ты можешь своей паутиной заткать всю стену.
Но взгляни: сквозь твою паутину стена, как и прежде, видна, как будто
она ничем и не прикрыта. Так скажи мне, господин паук, кто станет
одеваться в одежду из твоей паутины?! А я не спешу в своей работе,
однако ты нигде не найдешь ткани прочнее моей. И хотя я смогу одеть
немногих, но моя ткань любого защитит и от жары, и от холода.
Кто всегда торопится, тот сделает много, но плохо. А лучше сде­
лать меньше, но хорошо.
289. Собака и волк
Однажды крестьянин отправился в лес за дровами. За ним увяза­
лась и его собака. Вместе они вошли в лес.
Вдруг появился волк. Он набросился на собаку и хотел ее съесть,
но собака со слезами на глазах сказала ему:
— Что сделала я тебе плохого, что ты хочешь меня съесть? Если ты
сейчас съешь меня, все равно завтра опять будешь голодным. Давай
383

пойдем к нам домой, там каждый день мне дают хлеб и другую пищу,
будем жить вместе.
Волк видит, что собака говорит дело, и согласился. Шли они шли,
и, когда подошли к селу, волк заметил, что шея у собаки плешивая,
вся в нагноившихся ранах.
— Это хорошо, очень хорошо, братец, что ты так прекрасно жи­
вешь, но почему у тебя такая шея?
— Знаешь что, братец, у моего хозяина дурной характер: перед тем
как положить передо мной хлеб, он надевает мне на шею цепь, а затем
говорит: «Ешь».
— Нет, братец, я пойду обратно, а ты живи с сытым желудком и с
цепью на шее.
290. Два козла
На перевале, на вершине горы, встретились два козла. Перевал был
узким, и они не могли там разминуться. Повернуть назад был невоз­
можно, и они очень перепугались.
Вверх нельзя было подняться из-за того, что гора была очень кру­
той, вниз невозможно было спуститься из-за отвесного ската.
Так эти козлы вот что сделали: один из них осторожно прижался к
склону и лег на землю, а другой осторожно и спокойно перешагнул
через своего друга и последовал дальше. После этого они как ни в чем
не бывало, прыгая с камня на камень, добрались до горных лугов и
стали щипать траву.
Два других козла также поднимались в гору и встретились у гор­
ной речки. В том месте через речку было перекинуто бревно, по кото­
рому можно было перейти с одного берега на другой.
Спесивые козлы стояли на бревне, не желая уступить друг другу
дорогу, и спорили между собой. Наконец они сцепились и, сорвав­
шись с бревна, полетели в воду. Но и в воде они продолжали драться,
пока оба не утонули.
Уступи они друг другу дорогу — остались бы живы.
291. Домашняя мышь и лесная
Жили-были две мыши, домашняя и лесная, и встретились они раз у
опушки леса; лесная мышь сидела в орешнике и рвала орехи.
— Бог на помощь! — сказала домашняя мышка. — Вот не думала
не гадала встретить родственницу так далеко от города.
— Да, бывает-таки, — ответила лесная мышь.
— Орехи собираешь?
— Да, нужда заставляет: надо чем-нибудь питаться зимой.
384

— Шелуха крупная, и орехи в этом году полные, так годятся на го­
лодное брюхо, — сказала домашняя мышь.
— Годятся, — сказала лесная и стала рассказывать, что ей вообще
живется хорошо.
Домашняя же полагала, что ей живется лучше, но лесная стояла на
своем и говорила, что нигде не может быть лучше, чем в лесу и в го­
рах, и что ей самой живется как нельзя лучше.
Домашняя, в свой черед, утверждала, что ей живется лучше всех.
Так они и не могли никак согласиться между собой. Наконец обещали
побывать друг у друга в гостях на Рождество, чтобы поглядеть и отве­
дать, кому живется лучше.
Первая очередь была за домашнею мышью идти в гости. А идти-то
пришлось лесом и оврагами, и, хотя лесная мышь на зиму и перебра­
лась с гор в долину, дорога была длинная-предлинная, трудная-претрудная. Ветер дул навстречу, снег был глубокий, рыхлый, так что
домашняя мышка совсем уморилась, пока добралась до места.
«Теперь хорошо было бы подкрепиться», — подумала она.
И лесная мышь выставила хорошее угощение: и орехи, и разные
коренья, и всякие лесные и полевые плоды. Все это она насобирала по
осени и сохраняла в своей норке глубоко под землей, так что запасы
не мерзли. Тут же близехонько был ключ, который не замерзал всю
зиму; поэтому лесная мышь всегда имела под рукой воду и могла пить
сколько хотела.
Мышки накушались досыта, но домашняя мышка все-таки нашла
угощенье весьма скромным.
— Сытой быть можно, — сказала она, — но до роскоши далеко.
Теперь милости прошу ко мне отведать моего стола.
Лесная мышь не заставила себя долго ждать, пришла в гости в под­
полье к домашней. Эта составила обед из объедков и крох с рождест­
венского стола: старуха, хозяйка дома, так наугощалась в сочельник
пивом и водкой, что, когда убирала со стола, разроняла на пол немало
всякого добра. Тут были и крохи сыра, и кусочки масла и сала, и объ­
едки ватрушек, и прочие вкусные вещи. В чашке, подставленной под
втулку пивной бочки, накопилось много пива, так что и питья было
вдоволь. И вот обе мыши принялись пировать. Лесная мышь ела, ела без
конца; такого угощенья она сроду не отведывала. Наконец ей страшно
захотелось пить: еда-то была такая жирная, плотная.
— За пивом недалеко ходить, — сказала домашняя мышь, прыгну­
ла на краешек чашки с пивом и напилась.
Но напилась в меру, зная, что это питье крепкое. А лесной мыши
пиво ужасно понравилось: она ведь сроду ничего другого не пила,
кроме воды; вот она и пила глоток за глотком, пока не охмелела. Го­
лова у нее закружилась, ноги сами собой заходили, и она принялась
1 3 - 10957

385

скакать с одной бочки на другую, прыгать и плясать по полкам между
кружками и чашками, пищать и свистеть, как шальная. Вот что значит
хмель-то!
— А ты потише веди себя! — говорит ей домашняя мышь. — У нас
тут порядки строгие. Сейчас будочник явится.
Лесная мышь заявила, что знать никого не хочет.
А у подпольного люка сидела кошка и ушки навострила, заслышав
эту возню. Хозяйке же как раз понадобилось в подполье за пивом сла­
зить; она приподняла половицу, кошка шмыг туда и сразу сцапала
лесную мышь. Теперь та иначе заплясала. А домашняя мышь шмыг­
нула в свою щелочку и притаилась там в безопасности.
Попав в когти кошке, лесная мышь разом отрезвилась и говорит:
— Ах, милый будочник! Будь милостив, пощади меня, я тебе рас­
скажу сказку.
— Рассказывай, — говорит кошка.
— Жило-было нас две мышки, — затянула лесная мышь так жа­
лобно, нараспев, чтобы протянуть время.
— Значит, вы не скучали, — отрезала кошка сухо.
— И нашли мы кусочек мяса да зажарили его...
— Так, значит, не голодали, — говорит кошка.
— Потом повесили его на крышу, чтобы остудить, — продолжала
лесная мышь.
— Так ты не обожглась, — говорит кошка.
— Да откуда ни возьмись — лисица с вороной и съели наше жар­
кое.
— А я тебя съем! — крикнула кошка.
Но в эту минуту хозяйка захлопнула половицу так, что кошка
вздрогнула от испуга и распустила когти. Лесная мышка — брысь —
и улепетнула в щелочку, в норку к домашней мыши, а оттуда был вы­
ход наружу, и она живо собралась восвояси.
— Так вот твое хваленое житье! — сказала она на прощанье до­
машней мыши. — Боже меня избави от такой сладкой жизни и от та­
кого будочника! Я еле вырвалась из его когтей.
292. Проделки мышей
Нашли два мышонка яйцо и решили его разбить и съесть. Вдруг
они увидели, ворона летит к ним и хочет выхватить у них яйцо.
Стали они думать, как спасти яйцо от вороны. Взяли его в лапки,
да маленькие они, не удержать ими его! Тогда одна из мышей легла
на спину, яйцо положила себе на живот и придерживает четырьмя
лапками. А другой мышонок взял его за хвост и поволок к себе в
норку.
386

293. Шакал и аист
Это случилось, когда Будда был аистом с длинной шеей, а тевода — прожорливым шакалом.
Однажды шакал глодал кость, и она застряла у него в горле. Шакал
страшно мучился, страдал и наверняка умер бы, не приди ему на по­
мощь аист.
— У тебя такая длинная шея и такой длинный нос, — прохрипел
шакал, увидев аиста, — ты один можешь достать кость из моей глотки
и спасти меня от погибели. А потом я награжу тебя.
Аист сжалился над шакалом, засунул свой длинный клюв ему в
глотку и вытащил злополучную кость.
— Как же ты наградишь меня за услугу? — спросил аист.
И шакал ответил:
— Я позволил тебе влезть в мою пасть, больше того, я позволил
тебе живым выбраться оттуда. Это ли не награда?
294. Волк и ягненок
Однажды ягненок щипал травку и незаметно отбился от отары. По­
дошел он к горному ручейку, а вода в ручье чистая, прозрачная. Ягненок
уже нагнулся — хотел напиться, но откуда ни возьмись появился волк.
Захотелось волку есть, вот он и решил вызвать ягненка на ссору,
чтобы был предлог растерзать его. Выпучив глаза, волк сердито про­
рычал:
— Эй, ты! Как ты смеешь мутить воду, когда я пью? Да еще дела­
ешь вид, что не виноват!
— Я не мутил воду, — возразил ягненок, — ведь вода течет с вер­
ховьев вниз, ты стоишь выше по течению, а я ниже! Разве можно ви­
нить меня?
Не удалось волку запугать ягненка. Решил он подойти с другой
стороны:
— Допустим, в этом ты не виноват! Но слыхал я, что ты плохой
малый, смеешь за глаза поносить меня. В прошлом году ты ругал меня!
Помнишь? Когда я узнал об этом, хотел найти тебя и выяснить, в чем
дело. Вот сегодня ты мне и попался!
Ягненок поспешил объяснить:
— Волк! Как же я мог тебя ругать в прошлом году? Ведь я тогда
еще и на свет не родился!
У волка давно текли слюнки, ему не терпелось съесть ягненка.
— Какое мне дело, родился ты тогда или нет? Не трать попусту
слов! Сейчас я тебя съем! Пусть ты ничего плохого не совершил, зато
твой отец совершал. Так что все равно и ты виноват.
13*

387

Волк разинул пасть, набросился на ягненка и свалил его на землю.
Ягненок пытался освободиться и жалобно просил:
— Я совсем не знаю, какой проступок совершил мой отец! Поми­
луй меня!
На это волк ответил:
— О дурных поступках и твоих и твоего отца я тоже ничего не
знаю. Но я знаю, что мясо твое нежное, вкусное. Пусть это и будет
твоей виной! Поэтому я должен тебя съесть!
И жестокий волк проглотил ягненка.
Так и у людей: хороший человек никогда не найдет справедливо­
сти у дурного.
295. Змея и лисица
Змея и лисица считались друзьями, а сами только и думали, как бы
друг друга погубить.
Однажды змея говорит лисице:
— Народ ходит на поклонение святым местам в Мекку, давай-ка и
мы пойдем туда.
Лиса согласилась, и они отправились в Мекку. Шли ночью, шли
днем и дошли до берега моря.
— Что же нам теперь делать? — сказала змея. — Ведь я не умею
плавать. Как же мы попадем на ту сторону?
— Полезай мне на спину, — отвечает лисица. Она подумала, что
сбросит змею в воду и погубит ее, но посреди моря змея обвила лисью
шею и начала душить подругу. А лисица говорит:
— Душа уже отлетает от меня, и я боюсь умереть, не взглянув в
глаза моей дорогой подруге. Дай мне посмотреть на тебя последний
раз!
— Хорошо, — согласилась змея и вытянула голову вперед. Тогда
лисица вцепилась в змеиную голову зубами и начала ее грызть.
Выйдя на сушу, лисица растянула на земле мертвую змею и сказала:
— Мне больше нравится прямая подруга, а не извивающаяся!
296. О трех быках
Жили-были три быка: черный, рыжий и белый. Изнуренные тяже­
лым трудом в поле, они решили уйти от своего хозяина в прерии, туда,
где есть сочная трава и родники. Долго и привольно жили они в пре­
риях, защищаясь от диких зверей. Тело у них стало гладким, рога ост­
рыми, как копье, а в быстроте и ловкости они не уступали лесным зве­
рям. Чтобы лучше защищаться от хищников, они все делали по очере­
ди. Охраняя друг друга, они ели траву, пили воду, спали или отдыхали.
388

Однажды быков увидел лев. Испугавшись их крепких рогов и лов­
кости, он мирно приблизился к ним и, сделав вид, будто хочет помочь
им советом, сказал:
— Я спускался сейчас по этому откосу и принял белого быка за бе­
лую палатку, рыжего — за шэмму, а черного — за черную палатку.
Поэтому, если бы ты, белый, отправился туда, где на белой земле рас­
тет белая трава и белые деревья, ты был бы похож на них. А тебе, чер­
ный, лучше было бы пастись там, где на черной земле растет сочная
трава, где растут черные деревья с черными листьями: ты слился бы с
ними. Тебе же, рыжий, лучше будет там, где на рыжей земле растут
рыжие цветы, рыжая трава, рыжие деревья. Для вашей безопасности
ничего лучшего и не придумаешь.
После этого хитрого совета лев сказал им, куда надо идти. Поверив
ему, обманутые быки пошли туда, куда их направил лев. А лев, когда
увидел, что быки разошлись в разные стороны, устроил засаду и рас­
терзал их по одному. Так рассказывают.
Прежде чем следовать совету, надо узнать, кто тебе советует: друг
или враг.
297. Ястреб и дикая кошка
Однажды ястреб украл соленую рыбу, сушившуюся на солнце. Он
полетел с нею на дерево каманчиле, сел на ветку и начал есть. Дикая
кошка, жившая в норе под деревом, увидела, что ест ястреб, и с при­
творным восхищением сказала:
— Как красиво блестят твои черные перья, ястреб!
Услышав похвалу, ястреб приосанился, а потом замахал крыльями.
Похвала была ему очень приятна.
— Ты особенно хорош, когда ходишь, — льстиво продолжала ди­
кая кошка.
Ястреб запрыгал с гордым видом по ветке.
— Вчера кто-то говорил: голос твой так красив и нежен, что окол­
довывает всех, кому случится услышать твою песню. Дай мне хоть
немного послушать твое пение, прекрасный ястреб, — попросила
дикая кошка.
Ястреб, почувствовав от ее слов безмерную гордость, раскрыл
клюв и закричал:
— Уак-уак-уак-уак!
Как только ястреб закричал, рыба, которую он держал, выпала из
его клюва на землю. Дикая кошка тут же подхватила ее и унесла в
нору.
Все это видела цапля, стоявшая на спине буйвола неподалеку от
них. Она сказала:
389

— Ястреб, позволь мне дать тебе совет: не надо верить каждому
слову, которое слышишь от других. Думай сам и помни, что ворован­
ное впрок не идет.
298. Умная ворона
Увидела раз жаждущая ворона кувшин, подлетела к нему и видит,
что воды в нем мало, почти на дне. «Горлышко у кувшина узкое, —
подумала ворона, — не удастся напиться». Думала, думала ворона, что
ей делать, и придумала. Решила она набрать камешки и набросать в
кувшин. Так и сделала. Вода мало-помалу поднялась до такого уровня,
что ворона смогла утолить жажду.
Мораль: вначале обдумай, а потом приступай к делу.
299. Попокоруа и кикихи
Попокоруа, муравей, вечно занятый поисками пропитания под ко­
рой деревьев или на земле, не мог понять, почему кикихи, цикада, ве­
дет себя так легкомысленно, почему она только и делает, что греется
на солнышке и нисколько не тревожится о будущем.
— Дорогая кикихи,— сказал как-то муравей.— Давай вместе
возьмемся за работу и сделаем запасы на зиму. Ведь зимой на земле
холодно и пусто.
В ответ послышался громкий скрипучий смех цикады.
— Дорогой муравей, у меня есть дела поважнее, — сказала кики­
хи. — Ползи сюда, на солнышко, и мы вместе споем хвалебную песню
Тане.
Муравей понял, что с цикадой бесполезно разговаривать. Он пере­
стал обращать на нее внимание и спокойно продолжал собирать мо­
шек и личинок. Муравей трудился и тихонько напевал: «Зима идет.
Нам нужна еда, а то мы умрем холодной зимой. Нужно работать, а то
мы погибнем».
Цикада взглянула на своего друга, который ползал где-то там, вни­
зу. «Что за глупое создание! — подумала она. — Бедный муравей, он
совсем не умеет радоваться жизни. Как было бы прекрасно, если бы
он приполз сюда и спел мою песенку!» И цикада запела песню, кото­
рую кикихи поют долгими летними днями: «В чем мое счастье? Ничего
не делать, греться на солнышке, сидеть на ветке и бить крылышками».
Дни шли за днями, лето кончилось. Солнце больше не грело, ли­
стья на деревьях дрожали от ледяного ветра. На земле поселилась
Хине-Такура, Дева Зима, а Тио-роа сделала воду твердой.
Кикихи, такая счастливая и беззаботная летом, стала совсем то­
ненькой. Она жестоко страдала от холода, понапрасну прижимаясь к
390

твердой коре, и в конце концов умерла. А попокоруа жил в своем
уютном доме, у него было вдоволь еды, и он спокойно ждал лета.
300. Ворона и птенцы
В старину там ворона воронят растила. Надо их через море перене­
сти. Взяла одного, несет через море и спрашивает у птенца:
— Что ты для меня сделаешь за то, что я несу тебя?
Отвечает вороненок:
— Неси, и я потом тебя понесу.
Ворона говорит:
— Врешь, не понесешь ты меня, поди в море, — и сбросила его в
море.
Второго птенца взяла, несла и спрашивает опять:
— Что ты для меня сделаешь за то, что тебя несу?
— Неси, я тоже потом тебя буду носить.
— Врешь, не будешь ты меня носить.
И его тоже уронила в море. Взяла третьего птенца. Несет его над
морем и спрашивает:
— Что ты для меня сделаешь, раз я тебя несу?
— Неси дальше, маменька, ведь я потом своих птенцов буду но­
сить. А смогу, так и тебе кусочек принесу.
— Вот тебя перенесу через море, ты правду сказал.
301. Гнездо перепелки
Свила перепелка гнездо на поле богатого землевладельца. Вы­
велись у нее птенцы, и вот однажды, когда их мать отправилась
раздобывать еду, услышали они голос хозяина, говорившего своим
сыновьям:
— Хлеб уже созрел, скажите работникам, что пора начинать жатву.
Вернулась перепелка и застала птенцов в страхе и тревоге.
— Что случилось? — спросила она.
Птенцы рассказали ей о том, что слышали. Мать ответила:
— Не тревожьтесь.
Несколько дней спустя вернулся хозяин на поле и увидел, что оно
не сжато. Он очень рассердился и строго наказал работникам прини­
маться за жатву. Узнав об этом от птенцов, перепелка повторила:
— Не тревожьтесь.
Через несколько дней вернулся хозяин и сказал своим сыновьям:
— Работники не исполняют моих приказаний, завтра мы сами при­
дем сюда жать.
Узнав об этих словах, перепелка сказала:
391

— Теперь пора, детки; давно сказано: приказами да указами дела
не сделаешь. Теперь придет сюда сам хозяин — значит, пора спасать­
ся подобру-поздорову.
И когда на другой день хозяин с сыновьями принялись жать хлеб,
птицы были уже далеко.
302. Адычах и Кечох
Жили два парня. Были они большими друзьями. Одного звали
Адычах, другого — Кечох. Дали они клятву не покидать друг друга в
беде.
— Мой отец очень храбрый. Я весь в него пошел. Ты, Кечох, со
мной не пропадешь, — говорил Адычах.
Кечох молча выслушал своего друга и хорошо запомнил его слова.
Как-то шли они по тайге. Навстречу им медведь. Адычах мигом
оказался на дереве. Кечох упал на землю и притворился мертвым.
Медведь подошел к нему, обнюхал лицо и заковылял в тайгу — мерт­
вых медведи не трогают. Адычах подождал, пока медведь ушел, слез с
дерева и спросил у товарища:
— Что тебе медведь говорил?
— Он сказал: никогда не ходи в тайгу с другом, который только о
себе думает...
С тех пор появилась у хакасов пословица: «Без беды друга не узна­
ешь».
303. Глава о вороне, голубе-вяхире,
крысе, черепахе и газели
Царь сказал ученому:
— Я выслушал притчу о двух любящих друг друга, разлученных
вероломным кознодеем. Расскажи мне теперь притчу о верных брать­
ях, о том, как началась их взаимная связь и как наслаждались они друг
с другом.
Мудрый ученый сказал:
— Ничто не может сравниться с хорошим братом, ибо братья —
помощники во всяком добре и утешители в несчастьях. Притчей об
этом будет притча о вороне, голубе-вяхире, крысе, черепахе и газели.
Царь сказал:
— Как же это было?
Философ сказал:
— Говорят, было в одной земле место, обильное дичью, в котором
охотились охотники. Было там одно большое дерево, ветвистое и гус­
толиственное, а на нем гнездо ворона. Однажды, сидя на дереве, уви392

дел ворон охотника скверного вида и злой наружности, который на­
правлялся к дереву, неся в руке палку, а на плече силок. Ворон испу­
гался и сказал: — Привлекло человека сюда какое-то дело. Посмот­
рим, что он будет делать. — А охотник приблизился, поставил зерна и
спрятался неподалеку. Прошло немного времени, как пролетел мимо
голубь, называемый вяхирем. Он был во главе многих голубей, нахо­
дившихся также с ним. Вяхирь увидел зерна, но не заметил силка, и
попали голуби все в силок. Охотник, радуясь, выбежал поспешно к
ним, и голуби забились вразброд, пытаясь спастись. Но вяхирь сказал
им: — Не забывайте друг друга, стремясь освободиться, и пусть никто
из вас не выказывает больше заботы о себе, чем о своем товарище, но
все помогайте один другому; может быть, мы вырвем силок и спасем
друг друга.
Они так и сделали, рванули сеть и улетели с ней под небеса. Охот­
ник последовал за ними, думая, что голуби пролетят немного, а потом
утомит их сеть, и они упадут.
Ворон сказал: — Последую-ка я за ними и посмотрю, чем кончится
их дело с охотником. — А вяхирь обернулся и увидел, что охотник
преследует их, не оставляя надежды. Он сказал товарищам: — Я вижу,
что охотник старается нас настигнуть. Если вы остановитесь на от­
крытом месте, то не скроетесь от него; летите же к хорошей и насе­
ленной местности, тогда он не замедлит потерять ваше направление,
удалится и отчается вас поймать. Мы здесь недалеко от населенной и
цветущей страны, где я знаю нору крысы, моей подруги, и если мы
достигнем ее, то она разгрызет на нас эту сеть и освободит нас от тех
мучений, которые мы от нее терпим.
Они направились туда, куда вяхирь указал, и скрылись от охотни­
ка, который удалился, отчаявшись их найти. Но ворон не отстал от
них, а пожелал посмотреть, найдут ли они средство избавиться от се­
ти, чтобы научиться этому и быть наготове, если это случится и с ним.
Когда вяхирь добрался с голубями до крысы, он приказал им спус­
титься. Они спустились и нашли вокруг норы сто отверстий, устроен­
ных крысой на случай опасности, так как она была опытна и хитра.
Вяхирь позвал ее по имени, а имя ее было Изака. Крыса ответила из
норы: — Кто ты? — Тот сказал: — Я вяхирь, твой друг. — И крыса
выбежала поспешно к нему. Увидев его в тенетах, она сказала: — Кто
ввергнул тебя в эту беду, тебя, столь проницательного?
Вяхирь сказал: — Разве ты не знаешь, что нет ничего хорошего или
дурного, что не было бы предопределено тому, кого оно постигнет в
свой день и срок? Судьба ввергла меня в эту беду: она показала мне
зерна и сделала меня слепым пред сетью, так что запутался в ней я и
товарищи мои. Нечего удивляться тому, что со мной произошло, и
моему слабому сопротивлению року: и более сильные и мощные, чем
393

я, не сопротивляются ему. Солнце и луна затмеваются тогда, когда это
им назначено, и рыб ловят в пучине, и птицы бывают принуждены
спуститься с высоты. Путь, коим слабый достигает того, что ему нуж­
но, тот же, что отделяет умного от предмета его желаний.
Крыса принялась грызть узлы, в которые был запутан вяхирь, и тот
сказал ей: — Начни с узлов моих товарищей, а потом примешься и за
мои. — Он несколько раз повторял эти слова, а крыса все не обращала
внимания. Наконец, крыса сказала: — Затвердил ты мне эти слова, как
будто не мила тебе своя собственная душа и ты не видишь за ней у
себя прав.
Вяхирь сказал: — Не осуждай меня за эти указания. Побудило меня
к ним только то, что я принял на себя начальство над стаей этих голу­
бей, и поэтому они имеют на меня права. Они уже выполнили свои
обязательства по отношению ко мне, проявив покорность и любовь и
выказав повиновение мне и помощь, да избавит нас господь от ловца!
Но я побоялся, что, если ты начнешь с моих узлов, тебе наскучит и
будет лень после освобождения моего заняться и их оставшимися уз­
лами. А я знаю, что, если бы ты начала с них и я был бы последним,
ты не успокоилась бы на этом и, хотя бы и овладели тобой усталость и
лень, не прекратила бы усилий, чтобы разорвать мои узлы.
Крыса сказала: — Вот что увеличивает в любящих и привязанных к
тебе эту привязанность и любовь!
И принялась она грызть, пока не освободила их. Тогда отправился
вяхирь с голубями своими на место свое, возвращаясь спокойно. Ког­
да ворон увидел то, что сделала крыса и как она освободила голубей,
он страстно захотел подружиться с ней и сказал: — Я не могу быть
уверенным, что со мной не случится подобное тому, что случилось с
голубями, и что я не буду нуждаться в крысе и ее любезности.
Он приблизился к норе крысы, позвал ее по имени, и та ответи­
ла: — Кто ты?
Он сказал: — Я ворон. Дела мои таковы. Я видел твой поступок и
твою верность своим друзьям и то, чем бог наградил голубей. И вот я
пожелал побрататься с тобой и пришел для этого.
Крыса сказала: — Нет у нас с тобой оснований для дружбы. Умно­
му надлежит стремиться к тому, к чему он найдет дорогу, и оставлять
поиски того, что не бывает, чтобы не сочли его глупцом, как того, кто
желал пользоваться на суше кораблем, а на воде повозкой. Какой мо­
жет быть между нами путь к дружбе, раз я являюсь пищей, а ты по­
едающим?
Ворон сказал: — Подумай хорошенько, ведь если ты и являешься
для меня пищей, то, съев тебя, я нисколько не удовлетворюсь, а между
тем твое существование и любовь принесут мне счастье и безопас­
ность, пока я жив. Да и не вправе ты возвращать меня, пришедшего
394

искать любви твоей, ни с чем. Мне известен твой добрый нрав, хотя
ты и не хочешь показать себя. Но обладающий мудростью не скроет
своего совершенства, несмотря на свои усилия утаить его. Это подоб­
но мускусу, который держат в скрытом и запечатанном виде, что не
мешает распространяться аромату его. Не меняй же свой характер и не
отказывай мне в твоей любви и благосклонности.
Крыса сказала: — Наиболее сильна та вражда, котораякоренится в
природе. И тут бывает вражда, где успех переходит, как, например,
вражда слона со львом: иногда лев убивает слона, а другой раз слон
льва. Но бывает вражда, где вред наносится только одной стороне, как
это происходит между мной и тобой. В моей вражде нет вреда для те­
бя, но вред с твоей стороны мне. Не может быть у природной вражды
примирения, если не исчезнет то, что ее вызывает, и примирение в
такой вражде не передается по наследству и не переходит к другим.
Ведь вода хотя и долго нагревается, все-таки это не мешает ей тушить
огонь, когда ее льют на него. Кто враждебен по природе, хотя бы и
примирился, тот подобен обладателю змеи, который держит ее в своей
руке. Умный не дружит с хитрым врагом.
Ворон сказал: — Я уразумел твои слова. Ты достойна своего со­
вершенного характера и понимаешь искренность моих слов. Но не
отягчай наших отношений словами: «Нет у нас к дружбе пути!» Муд­
рые и благородные ко всему достойному ищут путей и связей. Любовь
между хорошими людьми медленно разрывается и скоро завязывает­
ся. Это похоже на золотой кувшин, который не скоро ломается и легко
исправляется и чинится, если случится поломка. Любовь же между
дурными скоро разрывается и медленно завязывается, подобно кув­
шину из глины, который бьется от малейшего изъяна, и не починить
его никогда. Благородный проникается любовью к благородному при
единой встрече или знакомстве одного дня, а подлый человек не
сближается ни с кем иначе, как из страха или какой-нибудь выгоды.
Ты благородна, а я нуждаюсь в твоей любви, и я не отойду от твоих
дверей и не буду вкушать пищу, пока ты не побратаешься со мной.
Крыса сказала: — Я принимаю братство твое. Я никогда не отка­
зываю нуждающемуся в том, что ему нужно. Своими первыми слова­
ми я только хотела найти оправдание себе. И если ты окажешься веро­
ломным, то не скажешь: «Я нашел крысу слабоумной, доступной об­
ману».
Затем она вышла из своей норы и остановилась у входа. Ворон ска­
зал: — Что держит тебя у входа и мешает выйти ко мне и подружиться
со мной? Разве еще в твоей душе есть сомнения?
Крыса сказала: — Люди здешнего мира обмениваются между со­
бой двумя вещами и из-за них вступают в дружбу: именно тем, что в
душе, и тем, что в руке. Люди, обменивающиеся тем, что в душе, суть
395

чистые друзья, а что до тех, кто дает друг другу то, что в руке, то
они — только оказывающие друг другу взаимную поддержку и поль­
зу, одни из коих пользуются выгодами других. Кто же творит доброе
дело, домогаясь награды или ища каких-нибудь мирских благ, то при­
мером тому в его дарах и приобретениях будет охотник, бросающий
зерна птицам: он не ищет этим пользы для них, но только для самого
себя. Обмен тем, что в душе, лучше обмена тем, что в руке. Я увери­
лась уже в твоем бескорыстии и даю тебе то же самое от себя. И не
зломыслие удерживает меня выйти к тебе, но я знаю, что есть у тебя
друзья такой же природы, как и ты, которые не думают обо мне так,
как ты. Я боюсь, что увидит меня кто-нибудь из них и погубит.
Ворон сказал: — Конечно, это признак друга— выказывать друж­
бу к товарищу своего друга и вражду к его врагу, но у меня нет ни
друга, ни товарища, кто не был бы к тебе расположен, а кто и оказался
бы таким, с тем я легко порвал бы связь. Ведь когда у посеявшего ба­
зилику вырастает среди нее какая-нибудь вредная и сорная трава, то
он вырывает ее, вырывая вместе с ней и часть базилики.
Тогда крыса вышла к ворону, и они приветствовали друг друга и
дружески говорили. Они подружились и прожили так несколько дней
или сколько было угодно господу.
Как-то ворон сказал крысе: — Твоя нора близка к людской дороге,
и я боюсь, как бы не бросили в меня камнем. Я знаю укромное место,
и у меня есть друг — черепаха. Там много рыбы, и я у ней найду что
поесть; я хочу пойти к ней и пожить с ней спокойно.
Крыса сказала: — Не пойти ли и мне с тобой? Здешнее место мне
не нравится.
Ворон сказал: — Чем оно тебе не нравится?
Крыса сказала: — У меня есть что рассказать и сообщить, и я пере­
дам тебе это, если мы пойдем туда, куда ты хочешь.
Ворон взял крысу за хвост и полетел с ней и прибыл туда, куда
желал. Когда он приблизился к месту, обитаемому черепахой, та уви­
дела ворона с крысой и испугалась, не зная, что он ей друг, и нырнула
в воду. А ворон опустил крысу, сел на дерево и позвал черепаху по
имени. Она узнала его голос, вышла, приветствовала его и спроси­
ла: — Откуда ты прибыл? — Ворон рассказал ей свою историю, как
он следовал за голубями и о том, что произошло у него с крысой по­
том, до прибытия их к ней.
Когда черепаха услышала про крысу, то пришла в восторг от ее
ума и верности; она приветствовала ее и сказала: — Что привлекло
тебя в эту землю?
Ворон сказал крысе: — И где те истории и рассказы, которые, как
ты утверждала, ты мне расскажешь? Сообщи их теперь, когда черепаха
спрашивает тебя о них. Ведь она по отношению к тебе то же, что и я.
396

Крыса начала свою повесть и сказала так: — Первым обиталищем
моим, где я поселилась в одном из городов, был дом одного благочес­
тивого человека. У него не было семьи. Каждый день ему приносили
корзину с пищей. Он съедал сколько нужно, а остальное клал опять в
корзину и подвешивал ее у себя дома. А я, бывало, подстерегала, ко­
гда он уйдет, и едва он выходил, как бросалась к корзине и поедала
все, не оставляя ничего, бросая еще и другим крысам. Несколько раз
пытался благочестивей повесить корзину так, чтобы мне было не дос­
тать, но это ему не удавалось. Однажды пришел к нему ночевать
гость. Они поужинали вместе и начали разговор. Благочестивей сказал
гостю: — Из какой ты земли и куда держишь теперь свой путь? —
А гость был человек, прошедший много земель и повидавший чудес.
Он принялся рассказывать благочестивцу про исхоженные им страны
и виденные им вещи. А благочестивей в это время то и дело хлопал в
ладоши, отгоняя крыс. Гость рассердился и сказал: — Я тебе расска­
зываю, а ты хлопаешь, как будто смеешься над моим рассказом. К чему
было тогда и спрашивать? — Благочестивей извинился пред гостем и
сказал: — Я молчу, слушая тебя, а хлопал я для того, чтобы отогнать
крыс, которые меня измучили. Не оставить в доме никакой пищи, что­
бы они не съели.
Гость сказал: — Что, крыса одна или их много? — Благочестивей
сказал: — Какое! Их много, но среди них есть одна, которая меня одо­
лела, и я не могу придумать против нее никакой хитрости. — Гость
сказал: — Тут что-то есть. Ты напомнил мне слова человека, сказав­
шего своей жене: «Ради чего-нибудь да продает эта женщина сезам
очищенный за неочищенный».
Благочестивей сказал: — Как это было?
Притча. Гость сказал: — Остановился я однажды у одного чело­
века в таком-то городе. Мы поужинали вместе, потом он постлал мне
постель, а сам отправился также спать вместе с женой. Нас разделяла
перегородка из камыша. Среди ночи услышал я, что разговаривают
между собой муж и жена. Я прислушался, и вот человек тот сказал: —
Я хочу завтра пригласить родных закусить с нами. — Жена сказала: —
Как ты зовешь людей к столу, раз нет у тебя избытка в пище и для
твоей семьи, и ты человек, который не делает запасов и не заготовляет
впрок? — Муж сказал: — Не жалей о том, что мы истратили и чем
накормили. Ведь иногда у того, что делает запасы и откладывает, бы­
вает в результате то же, что у волка.
Жена сказала: — А что было с волком?
Притча. Муж сказал: — Вышел однажды охотник поутру со стре­
лами и луком на добычу и ловлю. Не прошел он далеко, как убил га­
зель. Он повалил ее наземь, взвалил на себя и повернул домой. На до­
роге попалась ему свинья. И бросилась она на него, увидав его. Тогда
397

охотник положил газель, взял лук и пустил в свинью стрелу, вонзив­
шуюся ей в середину туловища. А свинья все-таки добралась до охот­
ника и так ударила его клыками своими, что лук и стрелы выпали у
него из рук; и пали оба мертвыми. Голодный волк проходил мимо них.
Увидев человека, газель и свинью, он, убедившись в обильной наход­
ке, сказал: — Надо будет спрятать то, что смогу. Неблагоразумно пре­
небрегать запасами и припасами. Я буду беречь и хранить свою на­
ходку. А сегодня я удовольствуюсь тетивой лука. — Затем он прибли­
зился к луку, чтобы съесть тетиву. Но едва он разорвал ее, как лук
вздрогнул и развернулся и поразил его в смертельное место горла, так
что он умер.
— Я привел тебе эту притчу для того, чтобы ты знала, что страсть
делать запасы влечет худой конец.
Жена сказала: — Правильно твое слово. У нас рису и сезама хватит
на шесть или семь человек. Завтра я приготовлю кушанье, а ты при­
гласи на обед, кого хочешь. — Утром она взяла сезам, вышелушила
его и разложила на солнце, чтобы он высох. Потом она сказала му­
жу: — Отгоняй от сезама птиц и собак, — а сама ушла по своим делам
и нуждам. Но муж выказал беспечность, и вот пришла собака и начала
есть сезам, и это увидела жена. Потом собака нагадила на зерна, и
женщина та не захотела, чтобы кто-нибудь из гостей их ел. Она пошла
на рынок и обменила их на равное количество неочищенного сезама.
Она делала это, а я был на рынке и видел это и слышал, как один че­
ловек сказал: — Ради чего-нибудь да отдала она сезам очищенный за
неочищенный.
— Так же и я скажу о крысе, которая, по твоим словам, нападает на
корзину, где бы ты ее ни поставил: почему-либо да может именно она
делать это, а не ее подруги. Сыщи-ка мне топор. — Тот принес топор,
а я была тогда в норе, только не в своей, и слышала их слова. А в том
месте, где была моя нора, лежала тысяча динаров; не знаю, кто их туда
положил. Я, бывало, рассыпала их и играла ими и кичилась, вспоми­
ная их местонахождение. Гость подрыл мою нору и добрался до денег.
Он взял их и сказал благочестивому: — Вот что давало силу крысе
делать те нападения, которые она делала, ибо деньги укрепляют силу
и ум. Ты увидишь, что больше никогда к ней не вернется сила и отвага
на то, что она могла делать раньше. — Услышав слова гостя, я почувст­
вовала себя разбитой и неразумной в своем самовосхвалении. Я пере­
шла в другую нору и утром узнала, что положение мое у крыс понизи­
лось и уважение их ко мне умалилось. Они заставили меня прыгнуть к
корзине, к чему я их приучила, но я не сумела этого сделать, и они
отступили от меня и начали говорить меж собой так: — Погиб люби­
мец судьбы, и скоро придется его кормить кому-нибудь из вас. — Они
все оставили меня и присоединились к моим врагам. Они стали пори398

цать и унижать меня пред каждым, с кем они про меня говорили, и я
сказала себе: — Видно, и спутник, и брат, и родственник, и друг, и
помощник следуют только из-за денег. Я не вижу, чтобы и доблесть
обнаруживала что-либо другое, кроме денег, и нет ни ума, ни силы,
как только при деньгах. Я обнаружила, что тому, у кого нет денег,
мешает его бедность в достижении желаний, и перестает он стремить­
ся к своей цели. Так же и вода от летних дождей иссякает в долинах и
не дойдет еще ни до моря, ни до реки, как впитает ее земля, так как
вода является для нее пищей, благодаря которой она достигает своей
цели.
Я нашла, что брат неимущий не имеет ни семьи, ни детей, ни име­
ни. И у кого нет денег, нет у того в глазах людей и ума, и не принад­
лежит ему ни здешняя, ни будущая жизнь. И когда постигает человека
нужда, то бросают его братья, и пренебрегают им его близкие. А ино­
гда житейские нужды и потребности для поддержания себя и семьи
принуждают его искать удовлетворения этого средствами, коими он
приносит в жертву свою честь и гибнет и теряет, таким образом, и
здешнюю и будущую жизнь. Бедность— вершина всех несчастий,
навлекающая на бедняка злобу людей. Вместе с тем ею же похищается
ум и доблесть, и чрез нее же уходит знание и благовоспитанность.
Она — верховой конь для дурных мнений и место, где кончается стыд.
А у кого пропадает стыд, уходит и радость, и встречает он злобу, а кто
встречает злобу, тот бывает обижен, а кто обижен, тот печалится, про­
падает у того разум, и плохи становятся его память и ум; у кого же
недостаток постигает ум, память и разум, у того большая часть его
слов бывает против него, а не за него. Я обнаружила, что обедневшего
человека начинает подозревать тот, кто относился к нему с доверием,
и дурно думать о нем, кто прежде думал хорошо. Если согрешит дру­
гой, думают на него, и становится он мишенью подозрений и злых
мыслей. И нет качества, которое не было бы для богатого в похвалу, а
для бедного не стало бы порицанием. Если он храбр, его назовут оп­
рометчивым, если он щедр, его назовут расточителем. Если он кроток,
его назовут слабым, а если он исполнен достоинства, его назовут ту­
поумным. Если он красноречив, его назовут дураком. Смерть легче
бедности, побуждающей к попрошайничеству, особенно у скупых скряг.
Если бы благородный был принужден положить руку в пасть дракона
и извлечь яд, а потом его проглотить, то все-таки это было бы более
легко для него, чем попрошайничать у низкого скупца. Сказано: если
кто испытывается болезнью в теле, которую он не сможет устранить,
или пребыванием на чужбине, так что он не знает ни дневного, ни
ночного убежища и не надеется вернуться, или настигнут нуждой, за­
ставляющей его просить, — для того жизнь — смерть и смерть — по­
кой. Часто и не хочет человек просить, но испытывает нужду, которая
399

побуждает его к воровству и насилию, а это еще злее, чем то, от чего
он отвращался. Сказано: немота лучше лживого языка, обман лучше
насилия, а нужда и бедность лучше привольной жизни и благоденст­
вия за счет людей.
Затем я увидела, что гость извлек мои динары и разделил их с благочестивцем. А тот положил свою долю в мешок, который поместил но­
чью в головах. И захотелось мне взять у него динары и вернуть их в
свою нору в надежде, что возвратится чрез это ко мне некоторая часть
моей силы и придут снова ко мне мои друзья. Я отправилась, а благо­
честивей уже спал. Я нагнулась над его изголовьем, но нашла, что
гость бодрствовал и у него была палка. Он ударил меня ею больно по
голове, и я убежала поспешно в свою нору. Когда боль успокоилась,
мной опять овладело сильное желание и алчность, победившие мой
ум. Я вышла с теми же намерениями, приблизилась, а гость уже под­
стерегал меня. И еще раз он нанес мне палкой такой удар по голове,
что из нее потекла кровь, и я убралась в нору, перевертываясь со спи­
ны на живот, и там упала без чувств. И постигло меня страдание, так
настроившее меня против денег, что я не могу теперь слышать про
них без того, чтобы не проник в меня ужас.
Потом я стала вспоминать и нашла, что несчастья жизни сей при­
ходят к людям только через алчность и жадность и что обитатель
здешнего мира не перестает пребывать в несчастье и муке потому, что
алчность и жадность все время проникают в него. Я увидела, что от­
личие щедрости от скупости велико, и нашла, что броситься на опас­
ности и предпринять далекие путешествия в поисках денег для жадно­
го легче, чем щедрому протянуть руку, чтобы взять их. Я увидела, что
нет ничего равного довольству. Я услышала, что мудрые говорили:
умение управлять собой лучше ума, добронравие выше благочестия и
довольство лучше богатства. Более всего следует терпеть то, что не­
доступно изменению. Сказано: самый совершенный дар — милосер­
дие, вершина любви — доверие, а вершина разума — знание того, что
будет и что не будет, добродушие и спокойное отхождение от недос­
тижимого. И добилась я того, что стала довольной и удовлетворенной
и перешла из дома благочестивца в поле.
Крыса, спутница ворона, сказала черепахе: — У меня был один друг
голубь, с кем я дружила прежде ворона. Но вот ворон рассказал мне о
твоих отношениях с ним и сказал, что желает к тебе пойти. Я захо­
тела также отправиться с ним к тебе и не пожелала быть одинокой, так
как нет радости в здешнем мире, равной дружбе с братьями, и нет пе­
чали, равной удалению от них. Я испытала это и узнала, что умному
не следует желать от жизни сей больше, чем тот насущный хлеб, коим
он может отстранить от себя нужду и страдание, а это ведь можно
удалить немногим, всего лишь пищей и кровом, когда этому помогает
400

простор страны и щедрость души. И если бы человеку была предос­
тавлена вся жизнь сия со всеми находящимися в ней благами, то он
воспользовался бы из этого лишь немногим, утолив этим свои потреб­
ности, а что до остального, то ему бы его не охватить. С таким убеж­
дением я и двинулась вместе с вороном. Я буду тебе сестрой, и пусть
будет таково же и твое отношение ко мне.
Когда крыса окончила речь, черепаха ответила ей тонкими и ост­
роумными словами; она сказала: — Я выслушала твои слова. Это пре­
красная речь! Однако я вижу, что ты не упомянула окончательного
исхода дела, от которого, равно как и от твоего странствования к нам,
осталось что-то в твоей душе, а этого быть не должно. Знай, что доб­
рое слово завершается только действием. Если больной знает средство
от болезни своей, но не лечится им, то бесполезно ему его знание и не
найдет он себе покоя и облегчения. Сопровождай делом решения свои
и действуй, соображаясь с умом. Не печалься о том, что у тебя мало
денег: доблестный почитается и в бедности, как лев, который внушает
страх, даже когда он лежит неподвижно. А богатого презирают, если
нет доблести у него, хотя и велико его богатство, как собаку, к кото­
рой относятся с презрением, хотя и разукрашена она ошейниками и
браслетами. Не горюй же о жизни на чужбине, ибо у умного не бывает
ее. Где бы он ни был чужестранцем, с ним всегда его ум, которого ему
достаточно; это подобно тому, как со львом, где бы он ни находился,
всегда его сила, при помощи которой он может жить всюду, куда бы
ни отправился. Итак, старайся помочь себе всеми способами, достой­
ным добра, и когда сделаешь это, то добро само придет искать тебя,
как вода стремится к скатам и птицы водяные к воде. Счастье создано
только для зорких, благоразумных, разыскивающих, а что до лентяев,
нерешительных, колеблющихся и полагающихся на других, то редко
благоденствие сопутствует им. Так и молодая женщина не ищет поль­
зы от дружбы со стариком.
Пусть же не печалит тебя то, что ты, по твоим словам, имела день­
ги, а утром оказалась неимущей. И деньги и прочие блага жизни скоро
приходят, когда приходят, и быстро уходят, когда уходят, как мяч,
который скоро поднимается и скоро же падает. Сказано: вещи, в коих
нет твердости и постоянства, таковы: тень облаков, дружба со злыми,
женская любовь, ложная хвала и большое богатство. Нет радости ум­
ному в большом богатстве, ни печали в малости его. Но богатство
его — его ум и свершенные им добрые дела. Он может быть уверен,
что не похитят от него того, что он свершил, и не наложат на него от­
ветственности за то, что он не сделал. Он не должен выказывать бес­
печности к делам будущей жизни и к запасам добрых деяний для нее.
Внезапно придет смерть, и никому не известно это время. Ты не нуж­
даешься больше в моих увещаниях и видишь то, что тебе полезно.
401

Однако я намерена удовлетворить твои права: ты наша сестра, и тебе
будет оказано все, что в наших силах.
Услышав, как ответила черепаха крысе, ее ласковое обращение и
красоту слов, ворон обрадовался, повеселел и сказал: — Ты обрадова­
ла и осчастливила меня и заслужила и сама такую же радость, кото­
рую ты доставила мне за крысу. Ведь наиболее сильной радостью, по­
четной жизнью и доброй славой обладает тот, в чьем доме постоянно
теснятся братья и друзья из хороших людей, около которого всегда
толпятся они, так что он радует их, а они его, и он находится впереди
их нужд и дел. Когда спотыкается благородный, он оправляется толь­
ко при помощи благородного, подобно слону: если он завязнет в гря­
зи, то извлекут его только слоны. Умный не замечает благодеяний,
совершаемых им, хотя бы и великое множество было их; и если он
даже рискует собой и с опасностью бросается на разные добрые под­
виги, он не видит в этом вреда, напротив, он знает, что он только ме­
няет тленное на вечное и покупает на малое великое. Самые счастли­
вые те, у кого более всех ищут защиты, просят и достигают желанно­
го, а того, в чьем богатстве никто не участвует, не сочтут богатым.
Во время этой речи ворона вдруг приблизилась к ним бегом газель.
Ворон, крыса и черепаха испугались. Черепаха прыгнула в воду, кры­
са ушла в нору, а ворон взлетел и сел на дерево. Газель подошла к во­
де, попила немного и потом встала, озираясь в страхе. Ворон поднялся
ввысь посмотреть, не следует ли кто-нибудь за газелью, осмотрел все
стороны, но не увидел ничего. Тогда он стал звать черепаху выйти из
воды и сказал крысе: — Выходи, здесь нет ничего опасного. — И вот
собрались опять ворон, крыса и черепаха на своих местах. Черепаха
сказала газели, увидя, что та смотрит в воду и не пьет: — Пей, если ты
жаждешь, и не бойся и не страшись. — Газель приблизилась к ним.
Черепаха поздоровалась с ней, приветствовала ее и сказала: — Откуда
пожаловала? — Газель ответила: — Я когда-то бывала в этих степях, и
всадники, не переставая, гоняли меня с места на место. Сегодня я уви­
дела старца и побоялась, что он охотник, почему и подошла со стра­
хом.
Черепаха сказала: — Не бойся, мы никогда не видали здесь охот­
ников. Мы предоставим тебе нашу любовь и наше место, а пастбище
от нас недалеко. — Газель пожелала подружиться с ними и осталась
там. А у них был шалаш из кустарника, куда они приходили каждый
день и где они собирались, забавляясь рассказами, которыми они об­
менивались между собой. И вот однажды ворон, черепаха и крыса со­
шлись там в свое время, а газели не было. Они подождали час, но так
как та все медлила, они испугались, что постигла ее какая-нибудь бе­
да, и сказали ворону: — Слетай, посмотри, не увидишь ли газель гденибудь поблизости. — Ворон взлетел, посмотрел и вдруг увидел га402

зель, запутавшуюся в тенетах охотника. Он поспешно прилетел и со­
общил это крысе и черепахе.
Черепаха и ворон сказали крысе: — В этом деле не на кого наде­
яться, кроме тебя; помоги нашему брату. — Крыса поспешно побежа­
ла, добралась до газели и сказала: — Как попалась ты в эту беду, ты,
такая проницательная?
Газель сказала: — Разве проницательность ограждает от скрытой
судьбы, которая не видна и от которой не убережешься?
Во время их разговора к ним подошла черепаха, и газель сказала
ей: — Напрасно ты пришла сюда. Когда придет охотник, то, если кры­
са кончит разгрызать мои веревки, я обгоню его бегом, у крысы много
норок для убежища, а ворон улетит; но ты тяжела для того, чтобы бе­
жать, и я из-за тебя боюсь охотника.
Черепаха сказала: — Нельзя считать жизнью разлуку с любимым.
Лишь встреча брата с братом помогает переносить тревоги и успокаи­
вает в несчастьи. Тогда открывает один другому свое горе и печаль, а
при разлуке друзей гибнет сердце, неуместной делается радость и за­
тягивается покровом взор.
Не окончила еще черепаха своей речи, как показался охотник. Но
крыса как раз покончила с тенетами, и вот спаслась газель бегством,
улетел ворон, а крыса забралась в нору. Когда он пришел к своим те­
нетам и увидел их разорванными, он удивился, начал смотреть вокруг,
но не увидел никого, кроме черепахи. Он взял тогда и завернул ее в
свои сети.
А газель, ворон и крыса не замедлили собраться. Они следили за
охотником и вот увидели, как он взял черепаху и связал ее веревками.
Сильна стала тогда их печаль, и крыса сказала: — Подумать только,
едва мы перевалили чрез одно несчастье, как попали в другое, худшее!
Правильно сказано: человек устойчив, пока не споткнется, а если спо­
ткнулся на рыхлой земле, то всегда будет его тянуть споткнуться и на
месте ровном. И моя судьба, разлучившая меня с моей семьей, имуще­
ством, родиной и страной, не удовольствовалась этим, но лишила еще
всего того, чем я жила,— общества черепахи, лучшей из друзей,
дружба коей не покоится на искании награды или воздаяния, но явля­
ется дружбой благородной и верной, превосходящей любовь отца к
детищу, дружба, прекратит которую только лишь смерть. О это тело,
всегда сопровождаемое несчастьями! Оно не перестает меняться и
изменяться, и нет у него ничего постоянного и ничего прочного, как
не вечен для восходящего светила его восход и для заходящего его
закат, но меняются они, и делается восходящее светило заходящим и
заходящее восходящим, восток западом и запад востоком. Эта грусть
напоминает мне былые печати как зажившая рана, которую поразил
удар, ибо соединяются тогда два страдания: боль удара и боль потре403

воженной раны. То же бывает и с тем, у кого растревожены раны при
утрате братьев, с которыми раньше он был вместе.
Ворон и газель сказали крысе: — Хотя и сильна наша печаль и твоя
речь, но в ней нет пользы для черепахи. Оставь же это и приступи к
поискам выхода для нее, ибо сказано: храбрые познаются в битве, на­
дежные— в займе и уплате, семья и дети— в беде, а друзья— в
несчастье. — Крыса сказала: — Я вижу такое средство. Ты побежишь,
о газель, и когда будешь близко от дороги охотника, то ляжешь не­
подвижно, как будто раненая. На тебя спустится ворон, как бы поедая
тебя, я же проследую за охотником и буду недалеко от него. Я наде­
юсь, что, увидев тебя, он оставит свой лук, стрелы и черепаху и по­
спешит к тебе. А когда он приблизится к тебе, ты отбежишь, прихра­
мывая, так что желание его поймать тебя не пропадет. Ты будешь
поддаваться ему несколько раз, так что он то приблизится к тебе, то
ты отдалишь его, насколько можешь. Я же надеюсь, как только охот­
ник уйдет, разгрызть сеть, опутывающую черепаху. Тогда уйдем мы с
ней и вернемся на наше место.
Газель и ворон так и сделали. Они действовали совместно и долго
мучили охотника, пока он не вернулся назад, а крыса тем временем
разгрызла сети черепахи, и они убежали все вместе. Когда же охотник
пришел и нашел сеть разорванной и раздумал о хромавшей газели и
вороне, который будто бы ел газель, а на самом деле нет, и о непод­
вижном лежании ее перед этим, он испугался и сказал: — Не иначе
это земля духов или чародеев. — И он вернулся обратно, ничего не
желая и ни на что не обращая внимания. А ворон, газель, черепаха и
крыса отправились, спокойные и довольные, в свой шалаш. Такова
притча о взаимной помощи братьев.
304. (Слон и воробьиха)
В чаще одного леса жила пара воробьев, свивших гнездо на ветке
тамалы. С течением времени воробьиха положила яйца. И вот как-то
один дикий и пьяный от страсти слон, мучимый жарой и стремивший­
ся к тени, приютился под этой тамалой. Ослепленный страстью, он
потянул концом хобота ветку, на которой жила пара воробьев, и сло­
мал ее. Когда она сломалась, разбились воробьиные яйца. А пара во­
робьев, которой суждено было остаться в живых, с трудом избегла
смерти. Тогда воробьиха, подавленная горем из-за гибели своих детей,
стала сетовать. И тут, услышав сетования, к ней пришел ее лучший
друг дятел и, опечаленный ее несчастьем, сказал: «Дорогая, зачем на­
прасно горевать? Сказано ведь:
О мертвом, об утраченном и о минувших временах
Не станет мудрый горевать в отличие от глупого.
404

А также:
К чему о смертных горевать? Глупец, горюющий о них,
Получит новую печаль и терпит бедствия вдвойне.
И кроме того:
Ведь слизь и слезы плачущих достанутся теням родных.
Так лучше, чем оплакивать, свершить обряды должные».
Воробьиха сказала: «Это так, но что из того? Злой слон уничтожил
в опьянении мое потомство. Поэтому, если ты мне друг, придумай
какое-нибудь средство уничтожить этого большого слона— тогда
прекратится горе, причиненное гибелью потомства. Сказано ведь:
Тому, кто помогал в беде,
Тому, кто над твоим несчастьем насмехался, —
Воздав обоим по заслугам,
Вторичного рожденья ты достиг».
Дятел ответил: «Хорошо ты сказала. Сказано ведь:
Кто друг в несчастье — тот лишь друг, пусть даже касты он другой,
Когда счастливо ты живешь, то всякий может другом стать.
А также:
Кто друг в несчастье — тот лишь друг, лишь тот, кто кормит, —
твой отец.
Кому ты веришь — близок тот, лишь та, что преданна, — жена.
Узнай же силу моего разума! Однако и у меня есть друг — комар
по имени Винавара. Я позову его и приду с ним, чтобы погубить этого
негодного злого слона». Затем он пришел с воробьихой к комару и
сказал: «Дорогой, это — мой друг, воробьиха, опечаленная злым слоном,
который разбил ее яйца. Поэтому, когда я употреблю средство, чтобы
погубить его, ты должен мне помочь». Комар ответил: «Дорогой, что
можно сказать в таком случае? Но у меня есть лучший друг— лягушка
по имени Мегхадута. Позвав ее, мы сделаем, что следует. Сказано ведь:
Коль добрые, достойные, ученые и мудрые
Замыслят план какой-нибудь, всегда осуществится он».
Затем они втроем пошли к Мегхадуте и рассказали ей обо всем, что
произошло. Тогда она сказала: «Что значит этот бедный слон перед
разгневанной толпой? Ты, комар, лети к этому опьяненному и жужжи
ему в ухо, чтобы, услышав твой голос, он зажмурился от удовольст­
вия. Тогда дятел клювом выколет ему глаза. Когда же его начнет му­
чить жажда, он услышит мой голос, а я буду находиться на краю ямы.
Подумав, что там водоем, он пойдет вперед, достигнет ямы, упадет в
нее и отойдет в небытие». И когда это было исполнено, тот опьянен­
ный слон зажмурился от сладкого жужжания комара, дятел выколол
405

ему глаза, и, бродя в полночь, мучимый жаждой, он последовал за го­
лосом лягушки, достиг большой ямы, упал в нее и погиб.
305. Потеря приобретенного
Здесь начинается четвертое назидание, которое называется «Поте­
ря приобретенного». И вот в нем первое двустишие:
Кто, поддавшись на уговоры,
упускает свою добычу,
Будет обманут, безрассудный,
как крокодил обезьяной.
На берегу моря жил царь обезьян по имени Валиваданака. Когда он
состарился и стал слабым, другая обезьяна, которая только что всту­
пила в пору юности и чье сердце было полно жестокой зависти, вос­
пылала к нему враждой. Охваченная яростью, она прогнала его из ста­
да, и с тех пор он жил один. Валиваданака нашел на берегу пальму,
прозванную Мадхугарбха, и, поселившись на ней, питался ее плодами.
Однажды во время еды он выронил плод пальмы из рук. А тот упал в
воду с гулким и сладостным всплеском. Тогда обезьяна принялась ки­
дать в воду один плод за другим. К подножью дерева подплыл кроко­
дил по имени Кришака, начал подхватывать эти плоды и с удовольст­
вием их есть. Валиваданака проникся к крокодилу расположением и
дружбой и, находясь в его обществе, стал даже забывать о своем из­
гнании из стада. Да и крокодил почувствовал в душе любовь к обезья­
не и не спешил возвращаться домой.
Между тем жена крокодила, чье сердце страдало из разлуки, сказа­
ла своим подругам: «Где мой супруг? К чему это, покинув свой дом,
он так страстно привязался? Как долго его нет сегодня! Он забыл о
трех целях жизни, да и сам себя, видно, не помнит». Одна из ее подруг
ей отвечала: «Разве будут у тебя с таким супругом дом и довольство?
Ты и не подозреваешь, чем он занят. Я своими глазами видела, как на
берегу моря он забавляется украдкой с какой-то обезьяной, воспылав к
ней страстной любовью. Теперь, когда ты об этом знаешь, не теряй
времени и поступай так, как считаешь нужным». Когда жена крокоди­
ла такое услышала, сердце ее обожгла великая обида. Она забросила
все домашние дела, надела черное платье, натерла тело сезамовым
маслом, взошла на ложе, которое со всех сторон окружили подруги, и
стала беспокойно по нему метаться.
Но вот крокодил, которого дружба с Валиваданакой принудила за­
быть о времени, вернулся домой. Увидев свою жену в таком состоя­
нии, он со встревоженным сердцем начал спрашивать, что за беда с
нею случилась. Однако никто не отвечал на его расспросы, все храни406

ли молчание. Он спрашивал снова и снова, и наконец одна из подруг,
которая для жены крокодила была словно бы вторым сердцем, сказала
с видом отчаяния на лице: «Господин, ее болезнь неизлечима. Мо­
жешь считать, что она погибла. Ей уже не выздороветь». Когда кроко­
дил это услышал, им овладело глубокое горе. И будучи любящим суп­
ругом, он воскликнул: «Если можно бы было сделать ее здоровой це­
ной моей жизни, я бы ради нее этой жизнью пожертвовал». Подруга
отвечала: «Милый, есть одно только лекарство от ее болезни. Если бы
удалось достать сердце обезьяны, она осталась бы в живых. В ином
случае она переступит порог смерти. Такова тайна женского естества».
Крокодил стал думать: «Откуда же мне взять обезьянье сердце?
Разве что у Валиваданаки? Но это было бы великим злом и шло бы
вразрез с заповедями долга. Однако:
Кто первый — жена, друг,
исполненный добродетелей?
Когда приходится выбирать,
жену ценишь выше друга.
Так:
С ней обретешь три цели жизни,
затем друга, затем славу.
Так как же не чтить жену высоко,
в себе воплотившую все миры!
И все-таки в какое тяжкое положение я попал!
Мой единственный друг, благодетель,
любимый, достойный,
Из-за женщины должен погибнуть.
О, как я несчастен!»
Он долго раздумывал и, хотя сердце его противилось этому, медлен­
но-медленно направился к Валиваданаке. А тот спросил его: «Милый,
чем ты так взволнован?» Крокодил отвечал: «Друг, нелегко это гово­
рить, но дружить с тобою по-прежнему я не могу. Сколько времени ты
один оказывал мне услуги, а я в ответ даже малости для тебя не сде­
лал! И еще:
Люди становятся друзьями,
когда имеют от этого выгоду.
Ты же, тигр среди обезьян,
выгоды для себя не ищешь.
И такое изречение сказано будто бы о тебе:
Неблагодарному оказывать услуги,
не забывать друзей и близких,
Поддерживать того, кто падает, —
вот благородных истинные свойства».
407

Валиваданака отвечал: «А разве не благодаря твоей верной дружбе
случилась со мной эта перемена судьбы и я, изгнанный с родины и от
родичей, живу теперь спокойно и в свое удовольствие? Правильно
сказано:
Кто сотворил это сокровище,
защиту от боли, горя и страха?
Любви и доверия средоточие —
два эти слога: друж-ба!
Ты скажешь: „Я не привел тебя в свой дом, не познакомил с женой,
не пил с тобой из одной чаши". Что ж тут такого? Это еще не истин­
ная дружба. А кроме того:
С дурным человеком
знакомить жену опасно:
Ему все равно,
жена это или актерка.
А доброму другу
не нужен для дружбы повод:
Он добр по природе
и рад оказать услугу».
Крокодил сказал:
«Что странного, когда человек благородный
Почитает мудрых и добродетельных?
Но когда так делает низкорожденный,
Это удивительно, как замерзшее солнце.
Однако
Не докучай другу и родичу
слишком пылкой любовью:
Перекормит корова теленка —
и он начинает ее бодать.
Так вот, милый, я хочу воздать тебе услугой за услугу. Посреди этого
моря есть остров. На нем живут три девушки-обезьяны, только что
вступившие в пору юности и такие красивые, каких раньше я никогда
не видывал. Деревья на острове подобны древу желаний, а вкус их
плодов — вкусу армиты. Я могу посадить тебя на свою спину и отвез­
ти на этот остров».
Услышав его слова, обезьяна была вне себя от радости и восклик­
нула: «Хорошо, милый! Мне это по душе, поскорее вези меня». И кро­
кодил посадил доверчивую обезьяну, словно бы уже отмеченную зна­
ком смерти, к себе на спину и поплыл вместе с нею.
По дороге он размышлял: «Увы!
Тяжко, гибельно дело,
затеянное женою.
408

Вижу его жестокость,
стыжусь и все-таки делаю».
Заметив, как он встревожен, обезьяна, с которой он плыл все даль­
ше и дальше, сказала: «Друг, мне кажется, ты сам на себя не похож
сегодня». Она стала его настойчиво расспрашивать, и крокодил, пола­
гая, что она уже в его власти, сказал, глупец: «Моя жена больна и про­
сила меня принести ей нежное сердце обезьяны — единственное для
нее лекарство. Это-то меня и печалит».
Услышав это, Валиваданака счел было себя уже погибшим и при­
шел в безмерное отчаяние. Но затем сказал: «Милый, ты поступил
верно. Но отчего ты раньше меня не предупредил? Тогда бы, прежде
чем плыть с тобой, я бы захватил свое сердце. Правильно говорится:
Кто, в деле не разобравшись,
спохватывается не вовремя,
Бывает людьми осмеян,
как вор, похитивший лук».
Крокодил спросил: «Как так?» Обезьяна рассказывает:
Рассказ первый
В одном городе был пойман вор, укравший лук. Его связали и по­
вели на царский двор, а судьи там ему говорят: «Ты будешь свободен,
приятель, если заплатишь сто рупий штрафа, или перетерпишь сто
ударов кнута, или съешь сто луковиц». А он, человек недалекий, ска­
зал в ответ: «Съем лук». Но едва только съел семь или восемь головок
лука, как от горечи в горле у него потекло из глаз и ноздрей, на губах
выступила пена, и он закричал: «Не могу его есть. Но и ста рупий не
могу заплатить. Выбираю сто ударов кнута». Когда же его несколько
раз хлестнули кнутом, он снова завопил: «Их я тоже не вытерплю.
Лучше возьмите сто рупий или больше, если хотите, но только поща­
дите меня». Так он стал посмешищем в глазах людей, да к тому же
изведал телесную муку.
Поэтому я говорю: «Кто, в деле не разобравшись...»
Зачем мне идти к тебе без сердца? Да и ты хорош будешь, когда
явишься к жене, не исполнив задуманного. Сказано:
Кто хочет достичь трех целей:
добродетели, выгоды и любви,
Пусть идет к брахману, царю, женщине,
но идет не с пустыми руками.
Так вот, друг. Я хотел бы повидаться с твоей женой, но лишь с
сердцем в руках». Крокодил спросил: «А где же твое сердце?» Обезь­
яна отвечала: «На пальме, где я живу». Крокодил подумал: «Неужели
409

мои старания были напрасны? Теперь, даже если я убью друга, жена
все равно останется больна». И он сказал: «Милый, поплывем поско­
рее за твоим сердцем». Обезьяна ответила: «Раз ты этого хочешь, друг,
мы быстро его раздобудем». — «Плывем же!» — сказал крокодил.
И вот они возвратились к пальме. Обрадовавшись, Валиваданака
прыгнул на дерево, взобрался на высокую ветку и с облегчением по­
думал: «Ух! Я снова живу!» А крокодил в это время звал его снизу:
«Милый, бери свое сердце — и в путь». Рассмеявшись, Валиваданака
отвечал: «Глупец, разве ты не знаешь, что сердце находится внутри
нас самих?
Ты хитрил и хотел меня погубить,
в ответ и я пошел на хитрость:
Тебя запутал в сетях обмана,
а себя избавил от смерти».
Крокодил сказал: «Милый, даже если ты не дашь мне сердца, все
равно спустись. Чтобы вылечить жену от болезни, я отыщу другое
сердце». Обезьяна отвечала: «Нет, негодный, я не осел.
Пришел, ушел и снова пришел —
на сей раз чтобы погибнуть.
Поистине, этот глупый осел
не имел ни ушей, ни сердца».
Крокодил спросил: «Как так?» Обезьяна рассказывает:
Рассказ второй
В окрестностях одного леса жил лев, а с ним слуга — шакал. Както лев тяжело заболел и уже не мог ходить на охоту. Шакал, у которо­
го шея высохла от голода, спросил льва: «Как же нам теперь быть?» —
«Милый,— отвечал лев,— от этой болезни меня могут избавить
только уши и сердце осла. Иного лекарства нет». Шакал сказал: «Хоро­
шо, дорогой, я приведу осла».
Так сказав, он явился к ослу, чьим хозяином был один мойщик, и
спросил его: «Отчего ты так худ?» Тот отвечал: «Я ношу тяжелые тю­
ки с одеждой, а мой негодяй хозяин даже кормит меня не каждый
день». Шакал сказал: «К чему эти мучения! Я отведу тебя в такое ме­
сто, где ты будешь чувствовать себя как на небе». — «В какое место?
Скажи», — попросил осел. Шакал сказал: «В этом лесу живут четыре
ослицы, вступившие в пору расцвета своей юности и такие красивые,
каких, думаю, свет не видывал. Они, как и ты, возненавидели свою
прежнюю жизнь и убежали от хозяев. К ним-то я тебя и поведу». Услы­
шав такое, осел воскликнул обрадованно: «Веди!» — и шакал отвел
этого глупца ко льву.
410

Но лев слишком понадеялся, что добыча уже у него в лапах, и когда
прыгнул на осла, то промахнулся и перелетел за его спину. «Что это? Не
удар ли молнии?» — подумал осел и, кое-как ускользнув от льва, с пе­
репуганным сердцем, не оглядываясь, побежал к своим сородичам.
Тогда шакал сказал льву: «Какой из тебя повелитель мира! „Я, мол,
лев. Нет мне равных. Кто от меня скроется!" — а сам не можешь даже
убить осла, которого подвели тебе под нос. Как же ты одолеешь своих
врагов?» Лев отвечал: «Это правда. Но приведи его еще раз, и тут уж я
непременно его убью». Шакал сказал: «Тогда готовься. Хоть он и ви­
дел твой славный подвиг, я постараюсь снова заманить его силой сво­
его разума». И шакал со смехом пустился в дорогу.
Подойдя к ослу, он спросил: «Почему ты убежал обратно?» Тот от­
вечал: «Страшное дело со мною случилось. Не знаю, что за существо,
но величиною с гору, внезапно бросилось на меня сверху. И мне лишь
потому удалось от него убежать, что, видно, не кончился еще срок
моей жизни». Шакал сказал: «Разве ты не знаешь:
Когда стремишься, к трем целям,
почти всегда в этом мире
Мерещатся препятствия,
которых на деле нет.
Вот и тебе что-то померещилось Нет в лесу таких существ. Иначе
как я, такой слабый, мог бы там спокойно жить? Пойдем же в этот лес
безмятежного удовольствия!» Обманутый этими словами, осел снова
пошел с шакалом. А лев, поджидавший его внутри пещеры, увидев,
что он подходит, бросился ему на спину, разорвал ее своими когтями
и убил его.
Затем лев сказал шакалу: «Милый, этим лекарством так нужно
пользоваться: сначала почтить богов положенным обрядом, а потом
принять. Тогда оно подействует. Поэтому побудь здесь немного и по­
следи за убитым ослом, пока я не кончу обряд и не вернусь». Когда
лев ушел, шакал подумал: «У меня и у льва совпадают желания. А ведь
это не про нас говорят: неразлучные друзья. Откуда мне взять другого
осла? Приму-ка я сам это лекарство себе на пользу!» И, воздав хвалу
богам-хранителям мира, шакал полакомился ослиными ушами и серд­
цем. Съев их, он хорошо вытер лапы и рот и стал ждать.
Когда лев вернулся и по обычаю обошел осла слева направо, он
вдруг заметил, что у того не хватает ушей и сердца. Тогда он сказал
шакалу: «В чем дело? Отвечай, где его сердце и уши?» А тот восклик­
нул: «Откуда же два уха и сердце у такого глупца, который сначала
ушел, а потом вернулся?
Поэтому я и говорю: я не осел, и тебе не удастся снова меня запо­
лучить. Уходи!
411

Ты прибег к лицемерным речам,
свое затевая дело,
Но ошибся едва заметно,
и я твой замысел понял.
Твой обман был хитро задуман,
и я, ему подражая,
На обман ответил обманом:
за сходнымследует сходное.
И так хорошо говорится:
Ошибки ума не бесплодны,
Но служат ему наставлением;
Они лечат разум разумных,
Подобно лучшим лекарствам.
Хвалят плоды райского дерева,
сладкие, как амрита,
Но они не по мне — мне нравятся
плоды моей пальмы».
Крокодил сказал: «Как же ты мог истинно обещать мне „приду" и
все-таки не прийти?
Если тысячу жертвоприношений коня
и истину положить на весы,
Тысячу жертвоприношений коня
истина перевесит».
Обезьяна ответила: «Глупец, тебе не удастся меня обмануть напо­
минанием о моем обещании. Сказано:
Кто, забывая о выгоде,
говорит не ко времени правду,
Тот в своем безрассудстве —
второй водочерпий Юдхиштхира».
Крокодил спрашивает: «Как так?» Обезьяна рассказывает:
Рассказ третий
В одной деревне жил некий водочерпий при колодце. Как-то, буду­
чи пьяным, он упал в колодец и, когда падал, большим черепком от
кувшина поранил себе лицо, так что вылез, весь залитый кровью. Ког­
да же рана зажила, ему опостылела прежняя его работа и он решил:
«Не буду больше этим заниматься». Затем он поступил в услужение к
некоему царю. Так как он был молод, хорош собою и мужествен, а
лицо его украшал шрам, его сочли важной персоной и частенько ода­
ривали браслетами и драгоценностями, платьем, угощением и иными
дарами. Вскоре между этим царем и одним из его врагов началась

412

война. Царь почтил своих слуг золотом, одеждой, повозками, украше­
ниями, сладостями и как-то, беседуя с водочерпием, спросил его:
«Милый, откуда у тебя этот шрам?» Тот отвечал: «От осколка, боже­
ственный». Царь сказал: «Это и так ясно. Такой боевой рубец мог ос­
тавить только осколок от оружия. Я давно это понял. Но в какой битве
и в какой стране это произошло?» А глупец водочерпий по своей
правдивости ответил: «Это не боевой рубец, а рубец от осколка кув­
шина. Я получил его, когда упал в колодец». Тут же привратник схва­
тил его, вытолкал в шею из дворца и крикнул вслед: «Эй, проваливай,
правдолюбец Юдхиштхира!»
Поэтому я говорю: «Кто, забывая о выгоде...»
Крокодил спросил: «Неужели для тебя ничего не значат заповеди
доброго поведения?» Обезьяна отвечала:
«Ни один человек, достойный счастья,
не вел бы себя иначе,
И всякий мудрый согласится
с правотою моих поступков»
Тут крокодил признал в душе проницательность и ум Валиваданаки и сказал ему:
«Если мудрый признает свою ошибку
и оценит разум другого,
Он будет твердо стоять на ногах
и больше уж не споткнется.
И еще:
Если себя называют друзьями,
но скрывают тайные замыслы
Люди мудрые — даже их ссора
сулит им удачу в будущем».
Так сказав, он распрощался со своими надеждами и отправился к
себе домой.
Здесь кончается четвертое назидание, называющееся «Потеря при­
обретенного».
306. Джатака о постоянстве
Во времена стародавние, когда на бенаресском престоле восседал
Брахмадатта, Бодхисатта был советником царя. И жил при дворе не­
кий пес, который постоянно заходил в загон к царскому слону и, когда
того кормили, подбирал и проглатывал падавшие на пол рисовые ка­
тышки. Так изо дня в день, чтобы прокормиться, он посещал царского
слона, постепенно они подружились, и пес стал есть вместе со слоном.
413

Теперь они уже не могли жить друг без друга. Потехи ради пес часто
цеплялся за хобот слона и раскачивался на нем из стороны в сторону.
Как-то раз один деревенский житель за хорошую цену купил пса у
прислужника, который ходил за слоном, и увез пса к себе в деревню.
Скучая по своему другу, слон перестал есть и пить и отказался от ку­
паний. Об этом доложили царю. Властитель вызвал Бодхисатту и ве­
лел ему: «Ступай, премудрый, узнай, что происходит со слоном».
Бодхисатта пошел в загон и, видя уныние слона, помыслил: «На теле
его нет никаких признаков болезни, должно быть, этого слона разлу­
чили с его другом, вот он и затосковал». И он спросил у прислужника:
«Послушай, не был ли этот слон дружен с кем-либо?» — «Был, госпо­
дин, — ответил прислужник, — он водил дружбу с одним „остронюхом"». — «Куда же тот подевался?» — спросил Бодхисатта. «Его за­
брал один человек», — ответил прислужник. «А не знаешь ли ты, где
этот человек живет?» — продолжал его спрашивать Бодхисатта. «Не
знаю, господин», — ответил тот.
Бодхисатта отправился к царю и доложил ему: «Государь, твой
слон не болен. Он тут завел дружбу с одним „остронюхом" и теперь
отказывается от еды, потому, вероятно, что разлучен с другом».
И, молвив это, Бодхисатта спел царю такой стих:
Не ест ни риса, ни травы, к тому же
купаться не идет к речной излуке.
Причина, видно, в нарушенье дружбы:
тоскует слон с приятелем в разлуке.
Выслушав Бодхисатту, царь спросил его: «Что же теперь нам де­
лать, премудрый?» Бодхисатта ответил: «Вели, государь, бить в бара­
баны и объявить всем, что некий человек увел из дворца пса, любимца
царского слона, и что тот, в чьем доме найдут этого пса, будет нещад­
но бит палками». Царь последовал совету Бодхисатты. Услыхав цар­
ское повеление, деревенский житель тотчас отпустил пса. Пес помчал­
ся прямо к слону и вскоре уже был в его загоне. Обняв его хоботом,
слон посадил к себе на голову, а потом, печально всхлипывая, спустил
на землю и поел сам только после того, как покормили его друга.
«И повадки тварей всяких известны ему», — сказал по этому случаю
царь о своем советнике и воздал ему великую хвалу.
307. Благодарные животные и неблагодарный человек
Жил в одном селении брахман по имени Яджнядатта. Его жена,
подавленная бедностью, каждый день повторяла ему: «Эх, беспомощ­
ный и жестокосердный брахман! Разве не видишь ты, как дети муча­
ются от голода, что остаешься беззаботным? Отправляйся куда-нибудь
в путешествие, найди какой-нибудь способ добыть пищи, сколько
414

сможешь, и скорее возвращайся обратно». И, устав от этих речей,
брахман отправился в далекое путешествие. Через несколько дней он
достиг большого леса. Блуждая в этом лесу и исхудав от голода, он
пустился на поиски воды. И вот в одном месте он увидел большой ко­
лодец, поросший травой. Когда он заглянул туда, то увидел в нем ти­
гра, обезьяну, змея и человека, и они тоже увидели его. Тогда тигр
подумал: «Это человек» — и обратился к нему: «Эй, эй, великодуш­
ный! Спасти живое существо— великая заслуга. Подумай об этом и
вытащи меня, чтобы я смог встретиться с любимыми друзьями, же­
ной, детьми и родственниками». Брахман ответил: «Даже услышав
твое имя, все живые существа ощущают страх. Конечно, и я боюсь
тебя». А тигр снова сказал:
«Убийца, лжец и пьяница, клятвопреступник и скопец
Сумеют грех свой искупить. Неблагодарный — никогда».
И снова он сказал: «Я клянусь тройной клятвой, что ты не потер­
пишь от меня зла. Будь же сострадателен и вытащи меня». Тогда дваждырожденный подумал про себя: «Если и случится несчастье из-за
спасения живых существ, все же это принесет пользу». Подумав так,
он вытащил его. Тогда обезьяна сказала: «О добрый человек! Вытащи
и меня». Услышав это, дваждырожденный вытащил и ее. Тогда змей
сказал: «О дваждырожденный! Вытащи и меня». Услышав это, брах­
ман сказал: «Ведь люди трясутся, даже услышав твое имя. Как же тут
трогать тебя?» Змей сказал: «Нет у нас своей воли. Мы не кусаемся,
когда нас к этому не вынуждают. Клянусь тройной клятвой, что тебе
не будет от меня зла». Услышав это, он вытащил и его. Тогда они ска­
зали: «Каждый человек— вместилище всех пороков. Подумав об
этом, не вытаскивай того человека и не доверяй ему». И снова тигр
сказал: «Вон виднеется гора с множеством вершин. В северной ее час­
ти среди пещер и непроходимых мест — мое логово. Туда ты должен
прийти один раз из милости ко мне, чтобы я отблагодарил тебя и, сво­
бодный от бремени неисполненного долга, вступил в будущее сущест­
вование». Сказав это, он отправился в логово. Тогда обезьяна сказала:
«Там, у логова, вблизи водопада, — мое жилище. Приходи ко мне
туда». Сказав это, она ушла. Змей сказал: «Когда у тебя будет неот­
ложное дело, вспомни обо мне». Сказав это, он отправился туда, отку­
да пришел.
Между тем человек, находящийся в колодце, снова и снова кричал:
«Эй, брахман, вытащи и меня!» И дваждырожденный почувствовал
жалость и, подумав: «Он — сородич», вытащил его. Тогда тот сказал:
«Я — ювелир и живу в Бхригукаччхе. Если тебе понадобится обрабо­
тать какую-нибудь золотую вещь, приходи ко мне». Сказав это, он
отправился туда, откуда пришел.
415

А брахман бродил, но так ничего и не нашел. И вернувшись домой,
он вспомнил слова обезьяны. Он пошел к обезьяне и увидел ее. Она
поделилась с ним плодами, сладкими, как нектар, и они оживили его.
Затем обезьяна сказала: «Всегда приходи сюда, когда тебе понадобят­
ся плоды». Дваждырожденный сказал: «Ты исполнила все. Теперь по­
кажи мне тигра». Она повела его и показала ему тигра. Узнав его, тигр
дал ему в благодарность искусно сделанное шейное украшение и дру­
гие сокровища и сказал: «Один царевич, унесенный лошадью, оказал­
ся рядом со мной, и я убил его. Все, что ему принадлежало, я тща­
тельно спрятал и оставил для тебя. Возьми это и иди куда хочешь».
И взяв эти вещи, брахман вспомнил о ювелире. «Он окажет мне услу­
гу и продаст это», — подумал он и отправился к нему. А ювелир с
уважением принял его, предложил ему воду для омовения ног, почет­
ное сиденье, еду, питье, угощения и, оказав всевозможные знаки вни­
мания, сказал: «Пусть господин укажет, что мне делать». Дваждырож­
денный сказал: «Я принес золото, и ты должен продать его». Ювелир
сказал: «Покажи золото». Когда тот показал его, ювелир, увидя золо­
то, подумал: «Ведь я обработал его для царевича». Подумав так про
себя, он сказал: «Оставайся здесь, а я его кое-кому покажу». Сказав
так, он пошел в царский дворец и показал его царю. Увидя золото,
царь сказал: «Где ты достал это?» Тот ответил: «В моем доме нахо­
дится брахман, который это принес». Тогда царь подумал: «Несом­
ненно, этот злодей убил моего сына. Так я покажу ему, что за это сле­
дует». И он приказал стражникам: «Свяжите этого негодного брахма­
на и, когда пройдет ночь, посадите его на кол».
И вот связанный ими брахман вспомнил о змее. И едва он вспом­
нил о нем, тот явился к нему и сказал: «Какую услугу оказать тебе?»
Дваждырожденный сказал: «Освободи меня от этих оков». Тот сказал:
«Я укушу любимую жену царя и не исцелю ее от яда, несмотря на за­
клинания великого заклинателя и целебные противоядия других вра­
чей. Лишь прикосновением твоей руки я исцелю ее от яда. Тогда ты
будешь освобожден». Дав такое обещание, змей укусил царицу. Тогда
в царском дворце поднялся плач, и весь город пришел в смятение. Бы­
ли созваны врачующие от яда заклинатели, волшебники, люди, све­
дущие в тайном учении, и врачи, живущие в разных странах. Но, не­
смотря на все их усердие, ничьи усилия не могли освободить ее от яда.
Тогда стали ходить и бить в барабан. И услышав это, дваждырожден­
ный сказал: «Я исцелю ее от яда». Вслед за этими словами его освобо­
дили от оков, повели и доставили к царю. Тогда царь сказал: «Исцели
ее от яда». И тот, подойдя к царице, одним прикосновением руки ис­
целил ее от яда.
И видя, что она снова ожила, царь отнесся к нему с уважением и
вниманием и почтительно спросил его: «Расскажи правду. Каким об416

разом получил ты это золото?» Тогда дваждырожденный рассказал,
как произошло все случившееся, с самого начала. И узнав о проис­
шедшем, царь наказал ювелира, подарил брахману тысячу деревень и
назначил его своим министром. И приведя свою семью, окруженный
друзьями и родными, вкушая всевозможные наслаждения, приобретя
множество заслуг благодаря обильным жертвоприношениям и управ­
ляя с заботливостью, простиравшейся на все царство, он счастливо
проводил свою жизнь.
308. О воздаянии за добро
и в особенности за правый суд
Слепой король Феодосии правил весьма справедливо. Он издал за­
кон, чтобы во дворце висел колокол и любой, кто пожелает обратиться
с жалобой, своей рукой ударял в колокол, и тогда появлялся бы при­
ставленный для этого судья и разбирал всякое дело.
Во дворце жила змея, которая устроила себе гнездо в том месте,
куда свешивалась веревка колокола, и вскоре вывела детенышей. Ког­
да они могли уже ползать, мать однажды взяла их на прогулку за го­
родскую стену. В отсутствие змеи жаба забралась в ее гнездо и заняла
его. Змея со своими детенышами возвратилась и, увидев, что гнездо
ее занято, бросилась на жабу, но не могла ее одолеть, и так жаба
завладела ее гнездом. Тогда змея обвилась хвостом вокруг веревки,
с силой потянула ее к себе и ударила в колокол, словно говоря:
«Иди сюда, судья, и защити меня, ибо жаба неправо заняла мое
гнездо».
Когда судья услышал удары колокола, он пришел, но, не видя ни­
кого, снова удалился. Тут змея во второй раз ударила в колокол, судья
снова пришел и заметил, что веревку дергает змея, жаба же сидит в ее
гнезде; он ушел и рассказал обо всем королю. Король говорит ему:
«Вернись и не только прогони, но и убей жабу, чтобы змея вновь мог­
ла занять свое гнездо». Так судья и поступил.
В один из дней после этого происшествия, когда Феодосии лежал
на своей постели, змея вползла в его опочивальню, держа в зубах дра­
гоценный камень. Когда слуги ее увидели, они предупредили короля,
что в покой вползла змея, а он в ответ: «Не прогоняйте ее! Я не сомне­
ваюсь, что она не причинит мне зла». Змея между тем вползла на по­
стель и приблизилась к лицу его; добравшись до глаз царя, она выпус­
тила из зубов своих камень и тотчас покинула опочивальню. Лишь
только камень коснулся век короля, он прозрел. В великой радости
Феодосии велел сыскать змею, но она исчезла. Король берег получен­
ный от нее камень и окончил жизнь в мире.
14 - 10957

417

309. Рассказ о хозяине собаки
Рассказывают, что жил на свете некий муж. Он очень любил охоту,
и у него была борзая собака, которая ловила добычу. Охотник был
очень привязан к собаке. У него был также сын, в котором отец души
не чаял. Никого на свете он не любил так сильно, он просто рассудок
потерял от любви к сыну. Однажды жена его пошла по делам и оста­
вила сына на попечение мужа. Но и отец недолго оставался с сыном,
так как к нему прибыл гонец от царя и вызвал его во дворец. Отец от­
правился вместе с гонцом и оставил с ребенком собаку. Собака стала
сторожить ребенка. Вдруг из щели выползла большая змея и направи­
лась к ребенку, а он в это время спал. Она раскрыла зев и собиралась
ужалить его. Но тут на нее набросилась собака и разорвала в клочья.
Когда отец возвращался из царского дворца, собака встретила его у
ворот дома, а морда ее была в крови. Отец заподозрил ее в убийстве
ребенка и пришел в сильное волнение. Сгоряча он выхватил меч и за­
рубил собаку насмерть. Потом он вбежал в дом и кинулся к колыбели,
а там безмятежно спал мальчик, на лбу его была испарина. Отец уди­
вился, стал осматривать комнату и увидел около колыбели куски ра­
зорванной змеи. Он стал бить себя по лицу, разодрал одежды, раска­
ялся в поспешном поступке тогда, когда в этом не было проку.
310. (Андрокл и лев)
Следующая история — тоже свидетельство того, что животные понят­
ливы, даже если совсем дики и не обучены никакой премудрости кича­
щимися своим искусством дрессировщиками. От одного римского сена­
тора сбежал раб по имени Андрокл, совершив, точно не могу сказать ка­
кой, проступок. Андрокл попал в Ливию; он держался в стороне от горо­
дов (их местоположение он, говорят, определял по звездам) и стремился
укрыться в пустыне. Придя туда и изнемогая от палящего зноя, он с на­
слаждением забрался в пещеру и лег отдохнуть. А пещера эта, оказыва­
ется, была логовом льва. И вот скоро с охоты возвращается лев, страдая
от острой колючки, вонзившейся ему в лапу. Он замечает Андрокла, но
глядит на юношу кротким взглядом, ластится к нему, протягивает боль­
ную лапу и, как умеет, просит, чтобы тот вытащил занозу. Андрокл, хотя
и не дорожил жизнью, сначала оробел. Однако, видя кротость льва и сост­
радая его беде, вытаскивает занозу и облегчает муки животного. Благодар­
ный за исцеление, лев не остается в долгу: отньше признает юношу своим
гостем и делится с ним добычей. Только он, по обычаю диких животных,
ест мясо сырым, Андрокл же свою долю варит. Так они совместно и тра­
пезовали, и никто не нарушал своих привычек. Юноша прожил в пещере
льва три года. Когда он до неузнаваемости оброс волосами и начал стра418

дать от зуда кожи, то распрощался со львом и вручил свою судьбу слу­
чаю. Во время странствий Андрокл был схвачен, и, когда выяснилось,
кому он принадлежит, его в оковах отправили в Рим к хозяину. Тот за
совершенные Андроклом поступки чинит над ним расправу и решает
бросить на съедение диким зверям. Между тем был пойман тот самый
ливийский лев и выпущен на арену вместе с обреченным на смерть юно­
шей, который прежде жил с ним под одним кровом и делил трапезы. Ан­
дрокл не узнал льва, а тот сейчас же стал к нему ласкаться и, свернув­
шись, улегся у ног. И тут Андрокл наконец узнал его и, обняв, приветст­
вовал, как друга после долгой разлуки. Люди, видя все это, подумали, что
юноша — чудодей, и напустили на него пантеру, но как только она кину­
лась на Андрокла, лев, защищая своего благодетеля и сотрапезника, рас­
терзал пантеру. Это, конечно, вызвало всеобщее удивление, а устроитель
зрелища призвал к себе Андрокла и расспросил, в чем дело. Тут по теат­
ру проходит смутный слух об истории юноши, а когда она становится
известной, народ требует освобождения обоих — и льва и Андрокла.
311. (Отец Герасим и лев)
В одном поприще от святого Иордана-реки есть лавра, называемая
лаврой отца Герасима. Когда перешли мы в ту лавру, рассказали нам
живущие тут старцы об отце Герасиме, как ходил он однажды по бо­
лоту у Иордана и встретил его лев, громко ревевший из-за лапы своей:
вонзилась в нее тростниковая щепка. От этого распухла лапа и напол­
нилась гноем. Как увидел старец его в такой беде, сел и, взяв его за
лапу, раздвинул рану и вынул тростинку с обильным гноем. Хорошо
очистив язву и завязав ее платком, отпустил его. Исцеленный же лев
потом не оставил старца, но, как ученик, куда бы ни шел тот, следовал
за ним, так что дивился старец и впоследствии такому разуму зверя.
С тех пор старец кормил его, бросал ему хлеб, давал чечевичную по­
хлебку. Был же в той лавре один осел, на котором приносили воду для
нужд святых отцов из святого Иордана, откуда пьют воду; отстоит же
от лавры река в одном поприще. Вошло у старцев в обычай льва по­
сылать, чтобы ходил он и пас осла по краю святого Иордана. Однаж­
ды, пасясь, отошел осел ото льва довольно далеко, и вот человек с
верблюдами, из Аравии идущий, нашел его и взял с собою. Лев же,
утратив осла, вернулся в лавру, очень печальный и угрюмый, к отцу
Герасиму. Решил же отец Герасим, что съел осла лев, и спросил: «А где
осел?» Тот же, подобно человеку, молча стоял, глядя в землю. Сказал
ему старец: «Съел ли его ты? Благословен Господь: все, что делал
осел, отныне делать тебе». С тех пор, как и сказал старец, таскал он
короб с четырьмя кувшинами и приносил воду. Пришел же однажды
воин к старцу молиться и увидел льва, носящего воду, а узнав причи14*

419

ну, сжалился над ним и, вынув три золотых, дал старцам, чтобы купи­
ли осла для своих надобностей и освободили бы от такой работы льва.
Владелец же верблюдов, который похитил осла, вновь возвращался,
чтобы продать пшеницу в святом городе, и осел был при нем. Перейдя
святой Иордан, случайно тот встретился с львом, увидел его и, оста­
вив верблюдов, бежал. Лев, признавши осла, помчался к нему и, взяв
его пастью за холку, как делал обычно, привел — с тремя верблюда­
ми, одновременно и радуясь, и возглашая, что осла, которого потерял,
отыскав, привел к старцу. Старец же думал, что лев съел осла. Тогда
старец, узнав, что оболган был лев, дал имя льву Иордан. Находился
же в лавре лев свыше пяти лет, не отлучаясь из нее никогда. Когда же
к Богу отправился отец Герасим и погребен был отцами, по Божьему
усмотрению не было в лавре льва. Немного спустя вернулся он в лав­
ру и искал старца своего. Отец Севатий, ученик отца Герасима, киликиец, увидя его, сказал: «Иордан! Старец наш оставил нас, сирот, и
отправился к Господу — на возьми и поешь!» Лев же есть не хотел и
начал, стоя, глазами своими туда и сюда часто поводить, ища старца
своего, громко рыча, но не теряя надежды. Отец же Севатий и прочие
старцы, гладя его по спине, говорили: «Отошел старец к Господу, ос­
тавив нас». Но хотя ему так они говорили, не могли его от воплей и
рыдания отвратить. Только думали его словом утешить и успокоить,
как он лишь пуще рыдал, и вопли сильней испускал, и стоны издавал,
перемежая их криками, — и мордой, и глазами выражая печаль, какую
испытывал, не видя старца. Тогда сказал ему отец Севатий: «Пойди со
мною, потому что не веришь нам, и покажу тебе, где лежит наш ста­
рец». И взяв, повел его туда, где того погребли. Находилось это от
церкви за полпоприща. Став над могилой отца Герасима, отец Сева­
тий сказал льву: «Вот, старец наш здесь погребен был». И преклонил
колени отец Севатий над гробом старца. Лишь услышал лев и увидел,
как склонился отец Севатий над гробом, оплакивая, наклонился и он,
сильно ударяя головою о землю и ревя. И так очень скоро умер над
гробом. Все это было с бессловесной душой, как если бы Бог желал
прославить его почитающих не только в сей жизни, но и после смерти
и показать нам, как повиновались звери Адаму до ослушания им бо­
жеской заповеди и до лишения блаженства в раю.
312. О том, что следует прислушиваться
к доброму совету
Однажды стрелок поймал птичку под названием соловей, и, когда
хотел убить ее, она заговорила человеческим голосом и сказала так:
«Что тебе за прок, человек, если убьешь меня? Ведь ты не насытишься
мной, а если отпустишь, я подам тебе три совета. Если неукоснитель420

но будешь им следовать, получишь великую пользу». Пораженный
тем, что птица говорит, стрелок пообещал отпустить ее на волю, коли
она даст ему эти три полезных совета. Соловей говорит: «Ну, слушай!
Первый: никогда не гонись за тем, что тебе не под силу. Слушай те­
перь второй: не жалей того, что непоправимо! Слушай третий: никогда
не верь невероятному. Следуй трем этим советам и будешь счастлив!»
Стрелок, как пообещал, отпустил соловья. Он, вольно летая, сладко
запел, а кончив свою песню, сказал стрелку: «Увы тебе, человек, ибо
ты принял неправильное решение и потому лишился сегодня драго­
ценного сокровища: ведь у меня внутри жемчужина величиной более
страусового яйца».
Стрелок, услышав это, весьма огорчился, что отпустил птицу на
свободу, развернул свою сеть, чтобы вновь ее поймать, и сказал: «Лети
ко мне в дом, и я буду тебя всячески ластить, кормить из рук и давать
тебе, когда захочешь, летать». Соловей в ответ: «Теперь я точно знаю,
что ты глуп, ибо ничего не извлек из моих советов: ты жалеешь о том,
что непоправимо, напрасно стараясь меня поймать, и даже пустил в ход
сеть; вдобавок ты поверил, что у меня внутри жемчужина величиной
более страусового яйца, тогда как я сам намного меньше его. Ты глуп и
никогда не поумнеешь». С этими словами соловей улетел, а стрелок в
огорчении и печали воротился домой и больше не встречал соловья.
313. Лисица и дровосек
Лисица, убегая от охотников, увидела дровосека и взмолилась, что­
бы он ее приютил. Дровосек велел ей войти и спрятаться в его хижи­
не. Немного спустя показались охотники и спросили дровосека, не ви­
дал ли он, как пробегала здесь лисица? Тот отвечал им вслух: «Не ви­
дал», а рукою меж тем подавал знаки, показывая, где она спряталась.
Но знаков его охотники не приметили, а словам его поверили; вот дож­
далась лисица, чтобы они ускакали, вылезла и, не говоря ни слова, по­
шла прочь. Дровосек начал ее бранить: он-де ее спас, а от нее не слышит
ни звука благодарности. Ответила лиса: «Уж поблагодарила бы я тебя,
если б только слова твои и дела рук твоих не были так несхожи».
Эту басню можно применить и к таким людям, которые речи гово­
рят хорошие, а дела делают дурные.
314. Лев и бык
В давние времена в снежных горах северной Индии находилось
львиное логовище. Однажды в этом логовище голодная львица родила
детеныша. Не находя себе пищи, она хотела было съесть львенка, но
почувствовала жалость и не могла исполнить задуманного. Когда же
421

она пошла бродить по горам и долам, она встретила стадо коров. Ко­
ровы, почуяв запах львицы, бросились бежать; осталась только одна
корова с теленком. Львица высосала кровь той коровы, а мясо и шкуру
потащила к себе. Теленок последовал за нею и пришел в львиное лого­
вище. Опьяненная кровью, львица завалилась спать, теленок же вме­
сте со львенком стал сосать ее; львица позволила это потому, что в
одурелом состоянии приняла теленка за своего собственного детеныша.
Немного времени спустя львица заболела, потому что исколола се­
бе десны костями лани, и почувствовала, что приближается к смерти.
Тогда она призвала двух своих сыновей и завещала им следующее:
«Живите вы дружно между собой! Если придет враг, соединяйте ваши
силы и помогайте друг другу. Если будут вас ссорить, не слушайтесь
никого, ничьих наветов!» Сказав это, она умерла.
После ее смерти львенок ушел в лес, но во время водопоя теленок и
львенок сходились, пили вместе, прыгали и играли. Прошло некото­
рое время, львенок превратился в льва, вырос и теленок и стал быком,
но они по-прежнему продолжали жить как братья. Однажды подошла
к ним лиса, которая, следуя за львом, поедала остатки растерзанных
им ланей, и увидела, как они пьют воду и играют. Лиса тотчас решила
их поссорить и разлучить. «По милости льва, — подумала она, — я
была сыта. Теперь этот бык будет разделять со львом его добычу».
И стала она говорить обоим друзьям слова, которые должны были на­
травить их друг на друга.
Однажды лев поймал лань, съел ее мясо, выпил ее кровь и лег от­
дохнуть. Тогда явилась к нему лиса, опустив хвост и уши, не трогая
мяса лани, растерзанной львом. «Что с тобой случилось, лиса? —
спросил ее лев. — Ешь мясо!» — «Как я могу есть? — ответила ему
лиса. — Ведь у тебя оказался враг. Я твоя тетка и потому не могу не
беспокоиться». — «У меня нет никакого врага. Ешь себе мясо да по­
малкивай!»— возразил ей лев. Лиса тогда сказала ему: «Если ты не
послушаешься слов тетки, то потом будешь раскаиваться». — «В та­
ком случае говори, кто же мой враг?» — воскликнул лев. «А вот
здешний бык. Он говорит: „Лев убил мою мать; теперь я убью
льва"». — «Ну, мы с ним друзья». — «Нет, ты не знаешь, — возразила
лисица, — ведь твоя мать-львица съела его мать». — «Лиса, ты дейст­
вительно моя тетка, — сказал тогда лев, — скажи мне, когда же бык
собирается убить меня?» — «Когда бык завтра утром встанет да нач­
нет копать землю рогами и мычать, вытягиваясь и изогнув свой хвост,
знай по этим признакам, что он собирается убить тебя». У льва после
этих слов зародилось сильное подозрение, и он обещал быть осторож­
ным.
Лиса же после этого пошла к быку, который, поев травы на южной
стороне горы, лег отдохнуть. Лиса подошла к нему с плачем, ударяя
422

хвостом по земле и хлопая ушами. «Лиса, что с тобой приключи­
лось?» — спросил ее бык. «Племянник мой, — ответила ему лиса, — у
тебя есть враг. Вот поэтому-то я, твоя тетка, беспокоюсь и плачу». —
«У меня нет никакого врага, — возразил ей бык, — никто со мной не
справится». — «Нет, на северной стороне этой горы живет лев. Он все
говорит: „Моя мать съела мать быка, теперь я тоже съем его самого"».
Услышав эти слова, бык вскричал: «Ну, ты, молчи! Мы с этим львом
родные братья. Он не может стать мне врагом!» Лиса тогда сказала
ему: «Если ты теперь не послушаешься моих слов, то потом будешь
сожалеть». Бык тогда подумал про себя: «Лиса ведь моя тетка; это
действительно правда». — «Скажи-ка мне, — обратился он к лисе, —
каким же образом лев собирается убить меня?» — «Завтра утром лев
поднимется, потянется, встряхнет гриву и, выставив когти, начнет
скрести землю. Это признак того, что он хочет напасть на тебя и
убить». — «В таком случае я буду осторожен».
На следующий день утром, когда лев и бык, вставши, посмотрели
друг на друга, то заметили как раз те признаки, о которых говорила
лиса. Напал тогда на них обоих гнев, хотя они и всегда так вставали на
восходе солнца, но раньше они не наблюдали друг за другом, и теперь
оба поверили подзадоривающим словам лисы. Лев кинулся на быка и
вцепился ему в шею, бык же вонзил свой рог в пуп льва. И бык и
лев — оба упали мертвыми. Тогда с неба раздался голос, неизвестно
кому принадлежавший: «Не слушай слов скверных, зловредных дру­
зей! Не полагайся на них!»
315. Притча о лисице и винограднике
Лисица увидела виноградник, который был со всех сторон огоро­
жен. Обходя ограду, она выискала в ней небольшое отверстие, через
которое попыталась проникнуть в виноградник, что не удалось ей
вследствие ее тучности. Что же придумала она? Пропостилась она це­
лых три дня подряд, так что отощала и стянулась настолько, что суме­
ла наконец пролезть через это отверстие в виноградник. Здесь она на­
столько объелась виноградом, что опять потучнела, и настолько, что
не могла уже пролезть через отверстие обратно. Вот лисица сызнова
пропостилась целых три дня подряд, отощала и стянулась настолько,
что свободно вылезла из виноградника, как раньше и пролезла.
Выходя же из виноградника тощая, голодная и измученная, она
обернулась назад и, долго всматриваясь в него, воскликнула: «Ах ты,
милый виноградничек, виноградничек дорогой ты мой! Как чуден ты,
как великолепны ягодки твои! Всё в тебе так и манит к себе своей
прелестью и роскошью! Но что все-таки пользы в том? Какими входят
в тебя, такими и выходят из тебя назад!»
423

316. Лисица и виноград
Голодная лисица увидела виноградную лозу со свисающими гроз­
дьями и хотела до них добраться, да не смогла; и, уходя прочь, сказала
сама себе: «Они еще зеленые!»
Так и у людей: иные не могут добиться успеха по причине того,
что сил нет, а винят в этом обстоятельства.
317. О тех, кто презирает поэзию
Один из моих учеников рассказал мне недавно, как многие люди
ненавидели его за то, что он был предан изучению свободных ис­
кусств. Я спросил: «Они были ученые?» Он ответил, что нет; это были
неотесанные мужланы, совершенно далекие от муз и граций. Тогда я
сказал: «Разве ты не знаешь— у мудрости нет иных врагов, кроме
неучей, как об этом говорится в старой пословице. Поэтому, — сказал
я, — ты не должен огорчаться. Они поступают, как лисица, которая,
сидя под грушевым деревом, била по нему хвостом, желая, чтобы
груши упали, но била она напрасно — ни одна груша не упала, а лиса,
говорят, сказала: „Ах, какие горькие эти груши, я ни одной не смогла
бы съесть"».
Другой добавил: «Эта лиса недавно несколько миль шла следом за
ослом и ждала, пока упадут его testiculos, когда же она увидела, что
надежда ее тщетна, она сказала: „Какие они черные и вонючие — я
никогда не смогла бы их съесть"».
Так и получается: ни один ученый и образованный человек не пре­
зирает поэзию и свободные искусства. Только тем людям они кажутся
черными и презренными, которые ничего не читали, ничему не вы­
учились, которые не желают изумляться и познавать поистине вели­
кое. Я не завидую их невежеству.
318. Лисицы у Меандра
Собрались однажды лисицы на берегу Меандра, чтобы напиться;
но река неслась с таким шумом, что, как они друг друга ни подбадри­
вали, никто не решался сойти к воде. Но вот одной из них захотелось
унизить других: она вышла вперед, стала насмехаться над их трусо­
стью, а сама, гордясь своей отвагой, смело бросилась в воду. Течение
вынесло ее на середину реки, а остальные лисы, стоя на берегу, крича­
ли ей: «Не покидай нас, вернись, покажи, как вернее спуститься к во­
де?» Отвечала лисица, увлекаемая течением: «У меня есть весточка в
Милет, и я хочу ее туда снести; когда буду возвращаться, покажу!»
Против тех, кто своей похвальбой сам себя вводит в опасность.
424

319. (Лисица и блохи)
Заели лисицу блохи. Она и вздумала, как блох извести. Пришла к
реке и стала с кончика спускать свой хвост в реку. Блохи с хвоста
прыгали ей на спину. Она стала и задние ноги спускать в воду. Блохи
прыгали ей все выше на спину, на шею и голову. Она еще глубже уш­
ла в воду так, что только одна голова была видна. Блохи все сошлись у
нее на мордочке. Тогда лисица нырнула в воду. Блохи скочили на бе­
рег, а лисица вышла из воды в другом месте.
Волк видел это и хотел сделать лучше. Волк сразу прыгнул в реку,
нырнул глубоко и долго сидел под водой; он думал, что блохи все на нем
помрут. Вышел из воды, а блохи все на нем отжили и стали его кусать.
320. Злополучный волк
Многие ищут высоких мест и важных, возносятся выше своего поло­
жения, ищут большего и смотрят на лучшее; но, как вознесутся они выше
прежнего, так подчас упадут ниже прежнего. Послушай об этом басню.
Волк на рассвете поднялся со своего ложа, потянулся и говорит:
«Благодарение богу! Нынче мне суждено наесться по-настоящему, так
уж мне подсказывает моя задняя лапа». Отправился он в дорогу, на­
шел на дороге пирожок, целый и нетронутый, — обронил кто-то из
прохожих, — повертел его и говорит: «Нет, не буду тебя есть, от тебя
у меня только в брюхе забурчит! И зачем мне тебя есть? Нынче я на­
емся по-настоящему, так уж мне на рассвете подсказала моя задняя
лапа». Пошел дальше, нашел свиную тушу, соленую и сухую. Пере­
вернул ее и говорит: «Нет, не буду тебя есть, от тебя мне только пить
захочется. И зачем мне тебя есть, если я знаю, что наемся сегодня понастоящему?»
Пошел дальше, видит: пасется на лугу лошадь с жеребенком; гово­
рит волк: «Благодарение богу! Я ведь так и знал, что сегодня наемся
по-настоящему!» И обращается к лошади: «Ну, сестрица, сейчас я
твоего жеребенка съем». А лошадь ему: «Воля твоя, делай с нами что
хочешь; только вот я вчера на ходу занозила себе ногу, а ты ведь ле­
карь, вот я и прошу тебя, сперва вытащи ее, а потом уже съешь жере­
бенка». Подошел волк к лошадиной ноге, хотел было вытащить зано­
зу, а лошадь как хватит его прямо по лбу, а сама с жеребенком — в
лес, и была такова. Опамятовался волк и говорит: «Ничего, это мне не
беда, ведь сегодня я еще наемся вдоволь».
Пошел он дальше по дороге и видит: два барана борются на лугу.
Говорит волк: «Благодарение богу! Вот уж где я наемся по-настоя­
щему». И обращается к ним: «Ну, братцы, сейчас я кого-то из вас
съем». А один из баранов ему отвечает: «Воля твоя, делай с нами что
425

хочешь. Но сначала рассуди нас праведным судом: луг этот нам до­
стался от родителей, а мы не умеем его поделить, оттого и деремся». —
«Что ж, — говорит волк, — исполню вашу просьбу, только скажите
как?» Говорит один из баранов: «Слушай, господин наш: соизволь
встать на самой середине луга, я отойду к одному краю, брат к друго­
му, и кто первый до тебя добежит, тому и владеть лугом, а другого ты
съешь». — «Давайте!» — говорит волк. Разошлись бараны по две сто­
роны поля да как припустятся со всех ног прямо на волка! И так они
его боднули справа и слева, что даже обмарался волк. Ушли бараны
прочь, а волк остался чуть живой, с переломанными ребрами. Полежал
он малость, опамятовался и говорит: «Нет, и это мне не беда, ведь я
еще сегодня наемся вдоволь!»
Пошел он дальше и видит: пасется свинья с поросятами. Говорит
волк: «Слава тебе, владычица небесная! Так я и знал, что обед у меня
сегодня будет на славу». И объявляет свинье: «Закушу я, сестрица,
твоими поросятками!» Свинья ему в ответ: «Воля твоя, делай что хо­
чешь; об одном прошу, окрести их сперва, а то они еще некрещеные.
А потом уж и ешь их, как твоей душе угодно». — «Что же, — говорит
волк, — покажи, в чем их крестить». Подвела его свинья к канаве, где
была мельница, и говорит: «Вот тебе святая вода». Встал волк над ка­
навкой, словно священник, хотел было уже ухватить поросенка да
окунуть в воду, а свинья как хрюкнет, да и столкнула волка изо всей
силы в самую середину канавы. Понесла его вода прямо на мельнич­
ное колесо, и ступицы отделали ему всю шкуру. Еле-еле выбрался
волк и говорит: «Хоть и обманули меня, а мне все горя мало: все-таки
у меня будет сегодня обед на славу».
Шел он мимо деревни и видит: стоят козы около хлебной печи. Го­
ворит волк: «Слава богу! Вот он, мой обед, на глазах у меня гуля­
ет!»— и направился прямо к ним. А козы, едва его завидев, все по­
прятались в печь. Подошел волк, встал перед заслонкой и говорит:
«Привет вам, сестрицы! А я к вам пришел, чтобы съесть вас и наесться
до отвалу». Козы ему отвечают: «А мы, господин наш, ведь только для
того и забрались сюда, чтобы ты отслужил нам обедню, а мы послу­
шали; а потом выйдем все к тебе и тогда делай с нами, что тебе угод­
но». Тут притворился волк епископом и начал перед печью завывать
громким воем. А селяне, как услышали этот вой, повыскакивали с
дубьем и с собаками, исколотили волка до полусмерти, а собаки еще и
покусали. Едва он ускользнул от них, ни жив ни мертв.
Тогда подошел волк к высокому дереву, растянулся под ним и на­
чал сетовать, начал каяться и говорить такие слова: «Господи, госпо­
ди, сколько же на меня несчастий в один день разом навалилось! Но
как подумаю я о том, так вижу, что сам виноват безмерно. Зачем я был
такой гордый, зачем пирожком побрезговал и свиной тушей погну426

шалея!» И еще сказал: «Ведь отец мой не был лекарем, и я не учился
лекарскому делу; зачем же полез я в лекари и хотел у кобылы занозу
из ноги вытягивать? Отец мой не был судьей, и я не учился законам;
зачем же полез я в посредники и хотел рассудить двух баранов? Отец
мой не был священником, и я не учился грамоте; зачем же я брался
крестить поросят? Отец мой не был епископом, и на мне нет никакого
сана; зачем же я брался петь обедню и раздавать благословения?»
И взмолился: «Господи боже, пусть же на меня с небес обрушится ве­
ликий меч и поразит меня на этом самом месте!» А на дереве сидел
человек и рубил ветки; он не пропустил ни одного волчьего слова, и,
когда тот кончил стенать, взял он и швырнул в него топором, да так
метко, что волк из-под дерева так колесом и покатился. А когда встал
он на ноги, то посмотрел сперва на небо, потом на дерево и молвил:
«Господи, господи, до чего же быстро до тебя долетают наши молит­
вы!» И со всех ног, избитый и израненный, бросился он в лес; откуда
уходил надменным, туда вернулся униженным.
Учит эта басня: не берись не за свое дело, не гонись за тем, что
выше тебя, будь всяк своим местом доволен.
321. Волк и старуха
Волк злой, голодный искал себе добычи,
Рыскал он всюду и наконец услышал:
Где-то в домишке малыш кричит и плачет,
А над ним бабка твердит ему, грозится:
«Уймись, дождешься: выброшу тебя волку!»
Волк живо понял эти бабкины речи,
И вот, в надежде на легкую поживу,
Сел, дожидаясь, чтобы сожрать младенца.
Уж полночь близко, вдруг снова бабкин голос:
Она смеялась, крошку свою лаская,
И говорила: «Детка ты моя, детка,
Что нам до волка? Мы вмиг его зарежем!»
Услышав это, побрел волк восвояси,
Так рассуждая: «Как видно, в этом доме
Слово и дело не в ладу меж собою,
И мне, бедняге, опять ходить голодным».
322. Волки и овцы
Волки хотели напасть на стадо овец, но никак это им не удавалось,
потому что овец сторожили собаки. Тогда решили они добиться сво­
его хитростью и послали к овцам послов с предложением выдать со427

бак: ведь из-за них-то и пошла вражда, и если их выдадут, то меж вол­
ками и овцами водворится мир. Овцы не подумали, что из этого полу­
чится, и выдали собак. И тогда волки, оказавшись сильнее, без труда
расправились с беззащитным стадом.
Так и государства, которые без сопротивления выдают народных
вождей, незаметно для себя становятся вскоре добычей врагов.
323. (Белка и волк)
Белка прыгала с ветки на ветку и упала прямо на сонного волка.
Волк вскочил и хотел ее съесть. Белка стала просить:
— Пусти меня!
Волк сказал:
— Хорошо, я пущу тебя, только ты скажи мне, отчего вы, белки,
так веселы. Мне всегда скучно, а на вас смотришь, вы там вверху всё
играете и прыгаете.
Белка сказала:
— Пусти меня прежде на дерево, а оттуда тебе скажу, а то я боюсь тебя.
Волк отпустил, а белка ушла на дерево и оттуда сказала:
— Тебе оттого скучно, что ты зол. Тебе злость сердце жжет. А мы
веселы оттого, что мы добры и никому зла не делаем.
324. Плата за зло
Старый лев умирал. Лежал он на земле и едва дышал. Несколько
животных, пострадавших в свое время от него, пришли отомстить
ему. Подошел кабан и ударил его клыками; подошел бычок и боднул
его рогами; подошел осел и ударил копытами. Лев едва не сдох от
злости — приходится терпеть в этом мире и от ослов.
Делай добро в молодости, с тем чтобы к тебе относились с уваже­
нием в старости.
325. (Заяц — посланник луны)
Случилось некогда, что двенадцать лет подряд не выпадал дождь.
Было это великой бедой для всех живых существ, особенно для сло­
нов. Царем слонов был тогда слон по имени Чатурдашана. К нему-то и
обратились другие вожаки слоновьих стад: «Спаси нас, напои водой!»
Он отвечал: «Узнайте только, где есть вода, и я утолю вашу жажду».
Тогда наиболее быстрые из слонов были посланы на розыски воды по
восьми сторонам света. Пройдя все страны одну за другой, они нашли
озеро по названию Лунное, размерами— прямо говоря— с небо и
полное чистой воды. Как только озеро было найдено, царь Чатурда428

шана повел к нему своих подданных. Но, когда слоны спускались к
труднодоступным берегам этого озера, они погубили многих зайцев,
которые издавна строили у озера свои жилища: раздавили своими но­
гами им шеи и головы.
Слоны искупались, и царь слонов увел их с берега. А зайцы, сколь­
ко их осталось в живых, собрались на совет: «Что нам делать? Ведь,
узнав путь сюда, слоны непременно явятся снова. Нужно найти такое
средство, чтобы больше они не приходили». Тут взял слово заяц по
имени Виджая: «Такое средство есть. Я обещаю вам, что они не вер­
нутся. Пусть только будет милостива ко мне Владычица Луна, свиде­
тельница всех наших дел!» Выслушав его слова, царь зайцев по имени
Шилимукха сказал: «Думаю, что так и будет. Ибо:
Куда ни послать Виджаю,
знатока государственной мудрости,
Дела, места и времени,
всюду — верный успех.
Тому, кто говориткрасноречиво,
разумно, взвешенно,
Не слишком много и обдумав дело,
и следует о деле говорить.
Убедившись в мудрости Виджаи, слоны оценят и мою тройствен­
ную государеву силу, хотя сам я буду от них далеко.
Так:
Хоть не царя, а лишь его посла
или письмо перед собою вижу,
Все ж понимаю, мудр этот владыка
или, напротив, мудрости лишен.
Помни об этом. Сказано:
Соединяет посол, и он же
разъединяет соединенное.
В деле, что делает посол,
благо всего народа.
И когда идет посол — это все равно что я иду, его государь. Поэтому
да будет тебе удача в твоих начинаниях!»
Простившись с царем зайцев, Виджая направился к царю слонов.
Подойдя и увидев его издали, Виджая стал размышлять: «С таким, как
он, такому, как я, не стоит встречаться. Говорят:
Слон убивает, едва коснувшись,
змея — только понюхав,
Ветала — одною улыбкой,
злодей — воздавая почести.

429

Поэтому как бы то ни было, но он должен увидеть меня в таком месте,
куда ему не добраться». И вскарабкавшись как можно выше на вер­
хушку отвесной скалы, Виджая крикнул: «Как поживаешь!» Царь сло­
нов поднял глаза на крик, заметил зайца и спросил: «Откуда ты взял­
ся?» Тот отвечает: «Я посол». — «Кем же ты послан? — спрашивает
слон. — Говори, что у тебя за дело». Заяц сказал: «Сам знаешь, послу
нельзя чинить вред: он говорит только то, что ему приказали. Всем из­
вестно: послы говорят, что им поручено, даже тогда, когда поднято
оружие. Ни их, ни тех, кто их сопровождает, нельзя убивать. Я пришел к
тебе по приказу Владычицы Луны. Вот ее слова: „Как смеешь ты не
различать своего и чужого и причинять чужому вред? Сказано:
Кто, слабости собственной не зная
и силы своих противников,
Заносчиво берется за дело,
тот навлекает беду.
Вопреки обычаю ты возмутил воды Лунного озера и обрек на смерть
моих стражей — зайцев. Между тем я их покровительница, ибо ношу
их образ на своей груди и во всем мире известна под именем
„Носящая знак зайца". Если ты не откажешься от неподобающего тебе
дела, тебя ждет от меня великое зло. Если же откажешься — великая
выгода. Либо я буду освежать твое тело своими лучами, либо я стану
удерживать их, и тогда твое тело спалит зной и ты быстро погиб­
нешь"». Выслушав эти слова, слон, чье сердце охватило великое смя­
тение, сказал зайцу: «Милый, твоя правда. Я поступил дурно, но от­
ныне не буду враждовать с Владычицей Луной. Покажи мне дорогу к
ней. Где смогу я ее увидеть?» Виджая отвечал: «Я покажу, следуй за
мной». Так сказав, он быстро пошел к Лунному озеру и показал слону
в его волнах отражение полной луны.
«Я в самом деле смогу очистить себя от вины только тогда, когда
совершу поклонение божеству»,— подумал слон и опустил в воду
свой хобот, обхватом в две человеческие руки. В тот же момент отра­
жение луны, словно бы подхваченное колесом, рассыпалось по взба­
ламученной воде в разные стороны. И слон увидел сразу тысячу лун.
А Виджая, сделав вид, что перепугался, отпрянул назад и воскликнул:
«О горе, горе! Ты вдвойне разгневал Луну». — «Чем же?» — спросил
слон. «Тем, что дотронулся до воды». — «Как же ее умилости­
вить?» — спросил слон. Виджая сказал: «Не касайся больше воды и не
пей ее». Услышав эти слова, слон вытащил из воды хобот, поджал
хвост, встал на колени и, склонив голову до земли, воздал почести
Владычице Луне. А затем сказал зайцу: «Милый, всеми деяниями
своими служи Благой Луне до самой смерти». И с этими словами, не
оглядываясь, пошел прочь той же дорогой, какой пришел, и больше
уже не возвращался.
430

326. Верблюд, волк и лиса
Верблюд, волк и лиса пошли вместе и, найдя оброненный путни­
ками один белый хлебец, говорят: «Что же нам делать с ним, ведь его
не хватит на нас на всех?» Говорит лисица: «Это — еда для одного;
кто из нас старше и ветх деньми, пусть и съест». И все трое согласи­
лись. Волк сказал: «Я тот волк, которого во дни потопа сам Ной взял в
ковчег». Лиса сказала: «Ты товарищ моему внуку: ведь я — та лиса,
которую сам бог создал и предъявил Адаму, а тот нарек меня лисою».
А верблюд вытянул шею, взял хлебец, поднял голову, стал жевать и
говорит: «Вы коротыши, а так говорите! Ну а эти ноги, что у меня,
разве они выросли у молокососа?» Волк и лиса ходили вокруг, но не
могли ему повредить, отстали и убежали.
327. Больной олень
Олень занемог и прилег где-то на лугу. Животные, навещая его,
щипали траву вокруг него и выщипали ее всю. И олень, оправившись
от болезни, все же погиб, изнуренный от недостатка корма.
Басня показывает: кто заводит друзей бесполезных и никчемных,
вместо выгоды потерпит только убыток.
328. Олень и охотники
Однажды олень захотел пить. Он спустился к источнику, чтобы на­
питься. В воде он увидел свое отражение. Очень его огорчило, что у
него такие худые и некрасивые ноги, но зато очень обрадовался тому,
что у него большие и ветвистые рога.
Внезапно на оленя напали охотники. Он бросился бежать. Пока
олень мчался по ровному полю, охотники не могли настичь его. Одна­
ко, свернув в лесную чащу, он запутался рогами в густых ветвях де­
ревьев. Охотники настигли оленя и убили его.
Умирая, он сказал: «О, горе мне, глупому! Я сокрушался, что у ме­
ня худые и некрасивые ноги, а они сохраняли мне жизнь. Рога же, ко­
торыми я так гордился, погубили меня».
Эта история учит нас, что достойно похвалы не то, что кажется
красивым, а то, что выручает нас в трудную минуту жизни.
329. Козел и волк
Нередко на тех, у кого и сила и власть, восстают люди бессильные
и нищие. Послушай об этом басню.
Волк гнался за козлом, чтобы его поймать; но козел взобрался на
высокий обрыв у реки и был там в безопасности. Сел волк подстере431

гать его внизу. Два дня, три дня прошло, наконец почувствовал волк
голод, а козел жажду, и разошлись они в разные стороны: сперва волк,
чтобы поесть, потом козел, чтобы попить. Вот напился он досыта, по­
смотрел на свое отражение в воде и говорит: «Ах, какие отличные у
меня ноги и какая прекрасная борода и какие огромные рога! И волк
посмел за мною гнаться? А вот возьму я и выйду сам на него и не дам
ему надо мной насильничать!» А волк из-за его спины все эти слова
потихонечку подслушивал, а потом как вонзит зубы прямо ему в
ляжку да и говорит: «О чем это ты здесь рассуждаешь, братец ко­
зел?» Увидел козел, что попался, и говорит: «Ах, господин волк,
пощади и прости мою вину: таковы уж козлы, что когда напьются,
то и пойдут болтать, чего не следует». Но волк его не стал жалеть и
сожрал.
Учит эта басня людей бессильных и нищих не восставать на тех, у
кого и сила, и власть.
330. Коза и волк
Коза паслась у высокого обрыва. Увидел ее волк и захотел со­
жрать, но подняться к ней побоялся. И сказал волк козе:
— О несчастная, почему ты оставила землю, луг, долину и забра­
лась на этот высокий откос? Если ты, упаси боже, сорвешься и упа­
дешь в пропасть, то непременно погибнешь.
Коза ответила волку:
— Неужели ты заботишься обо мне больше, чем о самом себе?
Я отлично знаю, что если спущусь в долину, то достанусь тебе на
обед.
Есть такие друзья, которые советуют делать не то, что выгодно те­
бе, а то, что выгодно им самим.
331. Лев и бык
Лев хотел растерзать быка, но не отважился на это, боясь его
большой силы. Он пошел к нему, чтобы перехитрить его, и сказал:
«Знаешь, я зарезал жирного ягненка и хочу, чтобы ты откушал хле­
ба у меня сегодня вечером». Бык согласился, но, когда пришел к
жилищу льва и увидел, что тот приготовил много хвороста и боль­
шие сковороды, он убежал обратно, разглядев, в чем дело. Лев спро­
сил его: «Почему ты повернул обратно?» — «Я понял, — ответил
бык, — что эти приготовления делаются для кого-то большего, чем
ягненок».
Вот смысл этого: не дело умного верить своему врагу и сближаться
с ним.
432

332. Газель и лев
Однажды газель из страха перед охотниками скрылась в пещере.
Туда вошел лев, желая растерзать ее. Она сказала себе: «Горе мне, не­
счастной! Я бежала от людей, попала в руки того, кто еще сильнее их».
Вот смысл этого: иной бежит от легкого испуга и попадает в вели­
кую беду.
333. Осел и мул
Погонщик навьючил осла и мула и погнал их в путь. Пока дорога
была ровной, осел еще держался под тяжестью; но когда пришлось
идти в гору, то выбился он из сил и попросил мула взять у него часть
поклажи: тогда он-де сможет донести остальную часть. Но мул такие
его слова и слушать не захотел. Рухнул осел с горы и убился насмерть;
а погонщик, не зная, как теперь быть, взял и перевалил ношу осла на
мула, да еще вдобавок навьючил на него и ослиную шкуру. Нагру­
женный сверх всякой меры, промолвил мул: «Поделом мне: кабы я
послушался осла и принял малую часть его груза, не пришлось бы мне
теперь тащить и всю его ношу, и его самого».
Так некоторые заимодавцы, не желая сделать должникам ни ма­
лейшей уступки, нередко теряют на этом весь капитал.
334. Осел, навьюченный солью
Осел, навьюченный солью, переходил через реку, но поскользнул­
ся и упал в воду; соль растаяла, и ослу стало легче. Обрадовался осел,
и когда в следующий раз подошел к реке, навьюченный губками, то
подумал, что если он опять упадет, то снова встанет с облегченной
ношей, и поскользнулся уже нарочно. Но вышло так, что губки от во­
ды разбухли, поднять их было уже невмочь, и осел утонул.
Так и некоторые люди своими собственными хитростями, сами то­
го не ведая, доводят себя до беды.
335. Осел и соловей
Мудрецы рассказывают, что однажды осел услышал на заре пение
соловья и был очарован его голосом. И спросил осел соловья:
— Скажи мне, дружок, что ты сегодня ел, отчего у тебя такой пре­
красный голос?
— Мой завтрак состоял сегодня из росы и воздуха, — ответил со­
ловей.
Осел, пожелав уподобиться соловью и обрести столь же сладкий и
благозвучный голос, широко раскрыл свою пасть, дабы в нее попало
433

побольше росы и воздуха. От всякой другой пищи он отказывался. Так
он и околел.
Мораль этой басни ясна: человек не должен стремиться к тому, что
противоречит его природе.
336. Джатака о львиной шкуре
В давние времена, когда в Варанаси царствовал Брахмадатта, Бодхисаттва возродился в семье одного пахаря и, когда вырос, сам стал
добывать пропитание пахотой.
В то время один торговец, нагрузив осла, бродил с ним от деревни
к деревне, продавая товары.
И всякий раз, куда бы торговец ни приходил, он снимал с осла но­
шу, надевал на него львиную шкуру и пускал в ячменное или рисовое
поле. Сторожившие эти поля люди, увидев одетого в шкуру осла, ду­
мали, что это лев, и не решались подойти к нему.
И вот однажды этот торговец, расположившись у ворот одной де­
ревни, стал варить себе завтрак, а осла, одев в львиную шкуру, пустил
в ячменное поле.
Сторожа, охранявшие поле, подумали, что это лев, и, боясь подой­
ти к нему, пошли в деревню и рассказали, что видели.
Все жители деревни, вооружившись, стали дуть в трубы, бить в ба­
рабаны и с криками подошли к полю.
Испуганный осел закричал своим ослиным голосом.
Тогда Бодхисаттва, догадавшись, что это осел, произнес первую гатху:
Не тигра голос слышу я, не леопарда и не льва.
Со шкурой львиной на спине осел презренный здесь кричит.
А когда жители деревни поняли, что это осел, они бросились на не­
го и били до тех пор, пока не перебили ему кости; тогда они ушли в
деревню, захватив с собой львиную шкуру.
Когда торговец подошел к полю и увидел, что осел попал в такую
беду, он произнес вторую гатху:
Ведь долго мог еще осел ячмень зеленый в поле есть, —
Он в шкуре львиной закричал и оттого теперь погиб.
Как только он произнес эти слова, осел испустил дух, а торговец
оставил его и ушел.
337. Утопающий осел
Осел упал в реку, стал тонуть и от страху напачкал в воду. Всплыл
на поверхность воды его помет и, плывя, опередил осла. И воскликнул
осел: «Ах ты, дрянь, озорник, да ты ведь вышел из моего нутра, скажи
же, пожалуйста, где ты научился плавать?»
434

338. Мул
Лидийский мул, увидев в реке свое отражение, возгордился своей
красотой и ростом и пустился бежать, как лошадь, потрясая гривой;
но, пустившись бежать, он тотчас почувствовал, что родился-то он от
осла, и быстро остановился, укротив свой пыл и задор.
339. Обезьяна и рыбак
Обезьяна имеет привычку, видя, что делает человек, делать то же
самое. Увидела обезьяна, как рыбак закинул сети, чтобы ловить рыбу,
а сам ушел обедать. Спустилась тут она с дерева, взяла сеть, хотела
подобно рыбаку закинуть ее, но запуталась в ней и говорит: «Поделом
мне, ибо я взялась за то, в чем несведуща».
340. Обезьяна и клин

Кто лезет не в свои дела, тот терпит наказание.
Так обезьяна, вырвав клин, погибла по своей вине.
Есть в одной стране город. Недалеко от него в роще некий купец
строил храм. Ежедневно в полуденное время зодчий и все рабочие
отправлялись в город за едой. И как-то раз стая обезьян приблизилась
к этому наполовину выстроенному храму. А один работник оставил
там большое полурасколотое бревно из дерева анджаны, вставив в
него клин из кхадиры. Обезьяны начали весело играть, где им хоте­
лось: на верхушках деревьев, на возвышающихся частях постройки и
на кучах поленьев. И тут одна из них, близкая к гибели, безрассудно
уселась на бревно. «Кто вставил этот клин в неподходящее место?» —
подумала она и, схватив обеими лапами, начала его вытаскивать. Ме­
жду тем яйца ее попали в щель полурасколотого бревна, и ты пой­
мешь без лишних слов, что произошло, когда она вытащила клин.
341. Человек и свинья
Человек однажды нагрузил на вьючное животное барана, козу и
свинью и отправился в город продавать их. Баран и коза не шевели­
лись на спине животного, но свинья все время билась без отдыха.
И человек сказал ей: «О худший из зверей, почему это баран и коза
молчат и не бьются, а ты не затихаешь и не успокаиваешься?» —
«Каждый знает свое горе! — отвечала свинья. — Я знаю, что барана
ищут из-за шерсти, козу из-за молока, а у меня, несчастной, нет ни
шерсти, ни молока, и я уверена, что по приезде в город меня сейчас же
отправят на бойню».
435

Вот смысл этого: кто погряз в грехах и преступлениях, совершен­
ных им ранее, тот знает, каков будет его конец.
342. Свинья и собака
Свинья и собака спорили, у кого лучше дети. Собака сказала, что
она рожает быстрее всех зверей на свете. Но свинья ответила: «Коли
так, то не забудь, что рожаешь ты детенышей слепыми».
Басня показывает, что главное не в том, чтобы делать быстро, а в
том, чтобы сделать до конца.
343. Кузнец и собака
У одного кузнеца была собака. Пока кузнец работал, она спала, ко­
гда же он кончал и садился с товарищами есть хлеб, собака просыпа­
лась. «О скверная собака, — сказал ей кузнец, — почему это стук мо­
лота, который потрясает землю, не будит тебя, а когда ты услышишь
легкий звук жующих челюстей, ты просыпаешься?»
Вот смысл этого: иной слушает то, что устраивает его дела, и пре­
небрегает тем, в чем нет выгоды.
344. Собака на сене
Многие люди жалеют для других даже то, что не надобно им са­
мим; и хоть от собственного добра им нет никакого проку, все же они
чужих к нему не подпускают. Послушай об этом басню.
Жадная собака лежала в закуте, полном сена. Шли мимо быки,
но она им не давала ухватить ни клочка, скаля большие зубы. И сказа­
ли ей быки: «Нехорошо ты делаешь, коли жалеешь для нас то, что
тебе все равно не по нутру. Ведь сама ты сено есть не можешь по
природе своей, а нам его есть не даешь». И подобно этому, она дер­
жала кость в пасти, сама ее разгрызть не могла и другим собакам не
давала.
Басня показывает, что нелегко избавиться от зависти. С трудом ее
можно унять, но совсем искоренить нельзя.
345. Две собаки
У хозяина собаки был в доме званый пир. Собака пошла на рынок,
встретила другую и сказала ей: «Знаешь, у нас сегодня званый пир,
приходи к нам попировать вместе». И собака отправилась с ней и во­
шла в кухню, но едва ее увидели слуги, как один из них схватил ее за
хвост и выбросил со двора через стену. Она упала оглушенная. Когда
436

она оправилась и отряхнулась от пыли, ее увидели товарищи и сказали
ей: «Где ты была сегодня? Ты, наверно, пировала! Мы ведь видели,
что ты сейчас вышла, не зная, где дорога».
Вот смысл этого: многие делаются прихлебателями, но уходят вы­
гнанными, испытав презрение и унижение.
346. Кошка-подвижница
Ворон сказал: — Жил у меня один брат — птица Сифрид у подош­
вы горы. Гнездо его было недалеко от дерева, на котором находилось
мое жилище, и мы часто встречались и сходились по соседству. И вот
как-то потерял я его и не знал, куда он делся. Он долго скрывался, так
что я уже подумал, что он погиб. Один заяц пришел на его место, не
знаю, что он там делал. Он пробыл там некоторое время, а потом
Сифрид вернулся к себе, увидел там зайца и сказал: — Это мое ме­
сто, убирайся отсюда! — Заяц сказал: — Жилище в моих руках, а
ты на него притязаешь. Если у тебя есть права, то ищи против меня
защиты.
Сифрид сказал: — Это мое место, и у меня есть на это доказатель­
ство.
Заяц сказал: — Придется обратиться к судье.
Сифрид сказал: — Недалеко от нас, на берегу моря, живет одна
кошка-подвижница. Она молится весь день, не обижает ни одного жи­
вотного и не проливает крови. Она вечно постится и разговляется
только водой и травой. Пойдем сегодня ночью к ней, я буду судиться с
тобой. — Заяц сказал: — Хорошо! — И они отправились вдвоем, а я
последовал за ними, чтобы посмотреть на эту постницу, как она рас­
судит между ними. Прибыв к кошке, они рассказали свою историю.
Кошка сказала: — Постигла меня старость, и заложило мне уши.
Я почти не слышу. Подойдите ко мне и дайте мне послушать вбли­
зи. — Они повторили свои слова. Она сказала: — Я поняла ваш рас­
сказ. Я начну с наставления, прежде разбора вашего дела.
Не стремитесь ни к чему, кроме истины. Тот, кто стремится к исти­
не, достигает желаемого, хотя бы и был суд против него, а следующий
лжи — бывает побежден в споре. Нет у обитателя здешнего мира из
благ его ни денег, ни друга, кроме совершенных им добрых дел. Ум­
ному надлежит стараться искать то, что сохранится у него и вернется с
пользой, а все остальное — презирать. Деньги для него должны быть
тем же, что и глина, а женщины неукротимые — ехиднами. Люди же в
отношении добра, которого он им желает, и зла, коего он им не хо­
чет, — то же, что и он сам. — И так она не переставала повествовать,
а они все слушали и приближались к ней, как вдруг прыгнула она к
ним, схватила и убила их обоих.
437

347. Кошка и куры
Кошка прослышала, что на птичьем дворе разболелись куры. Она
оделась лекарем, взяла лекарские инструменты, явилась туда и, стоя у
дверей, спросила кур, как они себя чувствуют. «Отлично! — сказали
куры, — но только когда тебя нет поблизости».
Так и среди людей разумные распознают дурных, даже если те и
прикинутся хорошими.
348. Мышь, ее дочь, петух и кот
Мышь дочери говорила: «Не выходи из норки!» А та вышла и уви­
дела петуха, который разгребал ногами солому и громко кричал.
Испугалась мышка. Потом она увидела кота, который шел к ней по
дорожке медленно и мягко, и от неожиданности так и бросилась,
дрожа, в свою норку. Мать увидала, что она вся дрожит, и спросила,
в чем дело. Та ей и говорит, что видела она петуха, который был как
дьявол, и кота, который был как святой отшельник. Говорит мать:
«Кто злым кажется, того не бойся, а вот кто святым кажется, того
остерегайся».
Басня учит остерегаться лицемеров.
349. Джатака о цапле
Во времена стародавние Бодхисатта воплотился на земле в облике
божества, обитавшего в дереве, что росло на опушке рядом с зарос­
шим лотосами прудом. В соседнем пруду, поменьше первого, в ту
засушливую пору осталось совсем немного воды, а рыбы в нем води­
лось великое множество. Некая цапля, видя обилие рыбы, задума­
лась: «Найти бы способ одурачить этих рыб и съесть их одну за дру­
гой». Наконец, измыслив средство, цапля отправилась на берег пру­
да и, усевшись, сделала вид, будто погружена в глубокую задумчи­
вость. Рыбы, видя ее в таком состоянии, спросили: «О чем размышля­
ешь, госпожа?» — «О вас, о вас моя забота», — ответила цапля. «Какая
же это забота, госпожа?» — полюбопытствовали рыбы. «А вот ду­
маю, — отвечала цапля, — что в пруду вашем воды осталось совсем
мало и корма здесь никудышные, а засуха жестокая. Вот я и печалюсь:
„Как же теперь быть рыбам, что им делать?"» — «А и впрямь, что нам
делать, госпожа?» — встревожились рыбы. «Если вы только захотите
довериться мне, — сказала цапля, — я смогу вам помочь: буду брать
вас по одной в клюв и переносить в большой пруд, поросший лотоса­
ми пяти видов, и там выпускать».— «Госпожа,— усомнились ры­
бы, — но ведь с тех пор как стоит мир, не было такого, чтобы цапля
438

заботилась о судьбе рыб. Ты, видно, просто хочешь съесть нас всех
поодиночке». — «Да что вы, — возмутилась цапля, — разве я могу
есть тех, кто мне доверился? Впрочем, если не верите моим рассказам
о пруде, пусть какая-нибудь из вас слетает со мной туда и убедится
собственными глазами». Говоря: «Она сильна и в воде и на суше»,
рыбы решились довериться цапле. Они поручили ее заботам большую
одноглазую рыбу. Цапля схватила одноглазую клювом, перенесла ее
на другой пруд, выпустила в воду и позволила осмотреть ей весь
пруд. Затем она перенесла эту рыбу в старое обиталище и выпусти­
ла в воду. Одноглазая принялась расхваливать перед товарками дос­
тоинства нового пруда, те, внимая ей, загорелись желанием пересе­
литься и стали упрашивать цаплю: «Прекрасно, госпожа. Перенеси
нас туда».
Первой цапля пожелала переселить ту самую одноглазую рыбу.
Зажав ее в клюве, цапля полетела к новому пруду и, держа свою жерт­
ву так, чтобы та могла любоваться водной гладью, опустилась на вер­
шину дерева варана на берегу, потом она распластала одноглазую ры­
бину на ветке, ударом клюва лишила ее жизни и съела со всеми внут­
ренностями, позволив только косточкам упасть к подножию дерева.
Покончив с едой, цапля вернулась к ожидавшим ее рыбам и сказала:
«Я выпустила первую, давайте понесу следующую». Действуя таким
образом, цапля перетаскала и съела по очереди всех рыб. Когда она в
последний раз явилась за добычей, в маленьком пруду уже не осталось
ни одной рыбы, но там жил еще и рак. Стремясь съесть и его, цапля
сказала: «Дружище, я перенесла всех рыб в большой пруд, поросший
лотосами; хочешь, перенесу и тебя?»— «Как же ты меня перене­
сешь?» — спросил рак. «Зажму в клюве и понесу», — ответила цапля.
«Нет, — отказался рак, — так я не полечу с тобой: если ты понесешь
меня в клюве, то выронишь на лету». — «Не бойся, — уговаривала
рака цапля, — в полете я буду крепко держать тебя». Слушая ее, рак
думал: «Унести-то рыб она унесла, но уж отпустить их не отпустила.
Что же, пусть она перенесет меня на другой пруд. Если же она не вы­
пустит меня — сдавлю ей горло клешней и так лишу жизни». И рак
предложил цапле: «Дорогая! Боюсь, что ты все-таки не сможешь креп­
ко держать меня. Вот уж у нас, раков, хватка так хватка, поэтому да­
вай лучше я уцеплюсь клешней за твою шею: если только мне удастся
обхватить ее, я готов лететь с тобой». Не подозревая подвоха, цапля
охотно согласилась.
Прочно, будто в кузнечные клещи, зажав шею цапли, рак сказал:
«Ну, а теперь полетели». Взмыв в воздух, цапля позволила раку полю­
боваться прудом, а затем направилась к дереву варана. «Погоди-ка,
тетушка, — воскликнул рак, — вот он, пруд, под нами, ты же уносишь
меня куда-то в сторону». — «Возлюбленный мой племянничек, — на439

смешливо ответила цапля, — уж, конечно, ты для меня дороже кров­
ного родственника. Ты, поди, вообразил меня своей рабыней: куда,
дескать, захочу, туда она меня и понесет. Взгляни-ка на груду костей у
подножия дерева варана: как съела я всех рыб, так съем и тебя, без­
мозглого». Рак возразил цапле: «Этих рыб погубила их собственная
глупость. Что до меня, то я себя съесть не позволю, скорее уж сам
прикончу тебя. Ты по дурости своей не поняла еще, что я перехитрил
тебя: если уж нам суждено умереть, мы умрем с тобой вместе. Оторвука я тебе клешнями голову и швырну ее на землю». И с этими словами
рак с силой сдавил шею цапле. Задыхаясь, цапля стала хватать ртом
воздух, из ее глаз ручьями полились слезы. В страхе за свою жизнь
она стала молить рака: «Господин, я пощажу тебя, только сохрани мне
жизнь». — «Хорошо, только сейчас же сядь и выпусти меня в воду!» —
потребовал рак. Цапля повернула обратно, опустилась на самый берег
и, подойдя к воде, положила рака на выступавший над поверхностью
ком грязи. Рак перекусил клешнями шею цапли — точь-в-точь так, как
перерезают ножом лотосовый стебель, — и нырнул в воду. При виде
этого небывалого чуда божество, обитавшее в дереве варана, напол­
нило весь лес криками одобрения, а затем громко пропело ласкающим
слух голосом такой стих:
Хоть плут и искушен в искусстве плутовства,
Навряд ли полного добьется торжества.
Как цапля ни была коварна и хитра,
Рак победил ее — таков закон добра!
350. Рассказ о голубе
Рассказывают, что голубь и голубка собирали в своем гнезде зерна
пшеницы и ячменя. Гнездо переполнилось, и тогда голубь сказал го­
лубке:
— Не трогай ни одного зернышка, чтобы нам было чем кормиться
зимой.
— Хорошо, — ответила голубка.
Наступил зной, и пшеничные зерна подсохли и стали меньше.
Голубь вернулся однажды в гнездо и увидел, что пшеницы стало
меньше.
— Разве не запретил я тебе трогать пшеницу? — спросил он голубку.
Она стала клясться, что невиновна, но он не поверил ей и заклевал
ее до смерти и остался один.
Когда настала зима, семена набухли и заполнили гнездо, как и
раньше. И тут-то голубь догадался, что он убил свою голубку без ви­
ны. Он раскаялся, когда не было в том проку, и стал оплакивать по­
стоянно голубку.
440

351. (Воробей и баран)
Воробей пролетал над пастбищем овец. Он увидал это пастбище и
остановился, разглядывая его, и вдруг большой орел ринулся на яг­
ненка из маленьких ягнят и унес его в когтях и улетел.
И когда воробей увидел это, он захлопал крыльями и сказал: «Я сде­
лаю то же, что сделал этот!» И он возгордился собою и сравнил себя с
тем, кто больше его, и в тот же час полетел и опустился на жирного
барана с обильной шерстью. А шерсть барана сбилась, потому что он
лежал на своей моче и навозе, и стала точно выплюнутая.
И воробей, опустившись на спину барана, захлопал крыльями, и его
ноги запутались в шерсти, и он хотел улететь, но не мог высвободиться.
И все это происходило, а пастух видел, что сначала произошло с
орлом и что потом случилось с воробьем. И он подошел к воробью,
сердитый, и, схватив его, выщипал ему перья из крыльев, привязал
ему к ноге нитку и принес его своим детям и бросил им его. И кто-то
из детей спросил: «Что это?» — и пастух ответил: «Он уподобил себя
тому, кто выше его, и погиб».
352. Галка и птицы
Зевс пожелал назначить птицам царя и объявил день, чтобы все
явились к нему. А галка, зная, какая она некрасивая, стала ходить и
подбирать птичьи перья, украшая ими себя. Настал день, и она, раз­
убранная, предстала пред Зевсом. Зевс за эту красоту хотел ее выбрать
царем, но птицы, вознегодовав, обступили ее, каждая вырывая свое
перо; и тогда, голая, она снова оказалась простой галкой.
Так и у людей должники, пользуясь чужими средствами, достигают
видного положения, но, отдав чужое, остаются такими ж, как были.
353. (Птица и обезьяны)

Не может гнуться дерево, не входит в камень острый нож
Кто поучает дурака, как Сучимукха, гибнет тот.
В окрестностях одного леса жила стая обезьян. И однажды зимой,
совсем обессиленные, они заметили с наступлением ночи светлячка.
Увидев его, они подумали: «Это огонь», осторожно взяли его, покры­
ли сухой травой и, приблизив к нему руки, плечи, животы и груди,
стали почесываться, как бы в действительности наслаждаясь счастьем
желанного тепла. И была там одна в особенности мучимая холодом
обезьяна, которая то и дело поддувала траву, вся поглощенная этим.
Тогда птица по имени Сучимукха спустилась, гонимая судьбой, с де­
рева и на свою погибель сказала ей: «Дорогая, не трудись. Это не
441

огонь, это — светлячок». А обезьяна, не обращая внимания на ее сло­
ва, снова начала дуть и не прекращала этого, несмотря на неоднократ­
ные уговоры птицы. К чему много слов? Приблизившись к самым ее
ушам, птица так досаждала ей, что обезьяна наконец схватила ее и
раздробила ей ударом о камень клюв, глаза, голову и шею, так что та
отошла в небытие.
354. Птицелов и аист
Птицелов расставил на журавлей сети и издали наблюдал за лов­
лей. Вместе с журавлями опустился на поле и аист, и птицелов, под­
бежав, поймал его вместе с ними. Стал аист просить не убивать его:
ведь людям он не только не вреден, но даже полезен, потому что ловит
и убивает змей и прочих гадов. Ответил птицелов: «Будь ты хоть три­
жды полезен, но был ты здесь среди негодяев и потому все равно за­
служил наказание».
Так и мы должны избегать общества дурных людей, чтобы самим
не прослыть их сообщниками в недобрых делах.
355. Гуси вместо аистов
В одном месте водилось много белых аистов. Некий человек украл
у аистихи яйца и подложил ей в гнездо гусиные. Аистиха вывела и вы­
растила птенцов, полагая, что это ее собственные. Когда они подрос­
ли, пришел аист-отец и увидел, что они совсем на него не похожи. Он
собрал всех аистов, сколько их было в тех местах, и показал им птен­
цов. Они схватили невинную аистиху, убили ее и высосали у нее мозг.
356. Джатака о воронах
«Устали клювы от трудов...» Эту историю Учитель во время сво­
его пребывания в Джетаване рассказал об одном содружестве старых
бхикшу. Говорят, что они были в Саватгхи крупными землевладель­
цами, жили в богатстве и благополучии и дружили между собой.
И вот однажды, занимаясь своими делами, они услышали, как Учи­
тель проповедует дхарму. Тогда они решили: «Мы ведь уже старики,
что нам теперь мирская жизнь! Давайте вступим в сангху и, следуя
прекрасному учению Будды, освободимся от страдания». Раздав все
свое имущество детям и другим родственникам и покинув своих близ­
ких, провожавших их со слезами, они пришли к Учителю и стали про­
сить его принять их в сангху. Учитель их принял. Но, вступив в санг­
ху, они не стали вести жизнь, обычную для отшельников. Из-за пре­
клонного возраста им не удалось постичь дхарму. Как и прежде, в
442

мирской жизни, они и после вступления в сангху построили себе хи­
жины на краю монастыря и поселились вместе. Даже когда они от­
правлялись за милостыней, то обычно заходили к своим детям и же­
нам и там кормились.
У одного из них была в миру жена, которая проявляла особенную
заботу обо всех этих старцах. Поэтому собранную в виде милостыни
пищу они приносили к ней в дом и там ели, а она приготовляла им из
своих припасов разные соусы и приправы.
Но однажды эта женщина схватила какую-то болезнь и умерла.
Тогда эти старики тхеры направились в монастырь. Обняв друг
друга за шею и рыдая, они бродили вокруг монастыря и причитали:
«Какая прелестная мирянка умерла!»
Услыхав их вопли, отовсюду сошлись другие бхикшу и стали рас­
спрашивать старцев, отчего они так рыдают.
«У нашего друга, — сказали старцы, — была в миру жена. Это бы­
ла такая прелестная женщина! А о нас она как заботилась! И она умер­
ла. Где же ты теперь найдем такую? Оттого-то мы и плачем».
Тогда бхикшу собрались в зале дхармы и стали обсуждать поведе­
ние старцев. В это время вошел Учитель и спросил, о чем идет речь.
Когда бхикшу ему объяснили, Учитель сказал: «Не только теперь, о
бхикшу, они бродят, причитая об этой умершей женщине; еще преж­
де, когда они возродились в образе ворон и когда одна ворона погибла
в море, они пытались вычерпать воду из моря и достать ее; и только
одно мудрое существо спасло тогда их».
И Учитель рассказал историю о прошлом.
Однажды, когда в Варанаси царствовал Брахмадатта, Бодхисаттва
возродился в образе морского духа.
Две вороны, муж и жена, в поисках корма прилетели к морскому
берегу.
А в это время какие-то люди только что совершили на этом берегу
жертвоприношения нагам и ушли.
Спустившись в том месте, где люди приносили жертву, и увидев
молоко, рыбу, мясо, вино и другие яства, обе вороны вдоволь наелись
всего этого и напились вина. От вина они сильно охмелели, и им захо­
телось порезвиться на море. Но когда они, опустившись на поверх­
ность, стали плавать, сильная волна подхватила ворону и унесла в мо­
ре, а там ее проглотила рыба.
«Жена моя погибла!» — стал плакать и причитать муж вороны.
Стая ворон, услышав его рыдания, прилетела на этот берег узнать,
что случилось. А когда муж вороны рассказал, как жену унесло море,
все вороны в один голос стали рыдать.
Но потом они решили: «Что для нас эта морская вода? Мы ее вы­
черпаем и, опустошив море, достанем подружку», И, набирая воды в
443

клювы, они стали выливать ее на сушу. Но от соленой воды глотки их
быстро пересохли, и они опустились на берег отдохнуть. Клювы их
устали, глаза покраснели. Валясь от сна, они сказали друг другу: «Ког­
да мы берем морскую воду и относим ее на берег, то место, откуда мы
ее взяли, снова наполняется водой. Не сможем мы вычерпать море».
И они произнесли следующую гатху:
Устали клювы от трудов, и глотки наши высохли,
Из моря воду черпаем, а море наполняется.
И они снова стали трещать: «А какой клюв был у этой вороны, ка­
кие круглые глаза, какое оперенье, какой приятный голос! Оттого-то
ее у нас похитило море».
И когда они так причитали, страшного вида морской дух показался
из воды и разогнал их всех. Это и было их спасением.
Приведя эту историю для разъяснения дхармы, Учитель отождест­
вил перерождения: «Тогда вороной была мирская жена, мужем воро­
ны — старик тхера, остальными воронами — остальные старые тхеры,
а божеством моря был я».
357. Ворон и воронята
Сидел ворон на придорожном дереве, а с ним его воронята. Сидел
и учил своих воронят быть осторожными. Проходил по дороге чело­
век, и сказал ворон воронятам: «Вот кого надо вам опасаться больше
всех: как только увидите, что он наклоняется к земле, — летите скорее
прочь!» Отвечает один вороненок: «А я улечу, едва он покажется, он
даже наклониться не успеет!» — «Отлично, — говорит отец, — видно,
мне за тебя и впредь можно не беспокоиться; но остальным моим
птенцам вновь и вновь буду твердить: будьте осторожны!»
358. Ласточка и птицы
Как только зацвела омела, ласточка догадалась, какая в ней таится
опасность для пернатых; и, собрав всех птиц, она стала их уговари­
вать. «Лучше всего, — говорила она, — вовсе вырубить дубы, на кото­
рых растет омела, если же это невозможно, то нужно лететь к людям и
умолять их не пользоваться силой омелы для охоты на птиц». Но птицы
не поверили и осмеяли ее, и она просительницей полетела к людям. За ее
сообразительность люди ее приняли и оставили жить у себя. Вот почему
остальных птиц люди ловят и едят и только ласточку, просившую у них
убежища, не трогают, позволяя ей спокойно гнездиться у них в домах.
Басня показывает: кто умеет предугадывать события, тот легко
уберегается от опасностей.
444

359, (Петух и сокол)
Халиф Мансур любил и привечал Абу-Айюба больше, чем всех ос­
тальных своих приближенных. Но всякий раз, как халиф призывал его
к себе, Абу-Айюб бледнел и дрожь пробегала по его телу. Однажды
близкий друг спросил его:
— Почему ты дрожишь и меняешься, в лице всякий раз, когда ха­
лиф присылает за тобой: ведь он любит тебя больше всех своих при­
ближенных?
Абу-Айюб ответил ему таким рассказом:
«Однажды сокол сказал петуху:
— Ты с первых дней своих близок к человеку, он кормит и поит
тебя, выстроил тебе дом подле своего дома. Почему же всякий раз, как
он приближается к тебе или хочет притронуться, ты пугаешься, кри­
чишь, мечешься по двору, взлетаешь на крышу? Я же — птица недо­
машняя и выросшая в горах, но как поймает меня человек, привыкаю
сидеть у него на руке, а как он пустит меня на ловитву, возвращаюсь к
нему с добычей, хоть и волен улететь; и никогда не пугаюсь, не шумлю.
— Эх, сокол, — сказал петух, — видел ли ты хоть раз, слышал ли
хоть раз, чтобы сокола протыкали вертелом и жарили над огнем?
— Нет, — ответил сокол.
— А я, — продолжал петух, — с тех пор как я научился понимать,
что есть благо и что есть зло, видел сотни петухов, которым отрубали
головы, обрывали перья, вспарывали живот, а потом протыкали их
вертелом, жарили над огнем и съедали. Потому-то я и кричу и сердце
мое в тревоге».
360. Петухи
Два петуха дрались на улице, и один победил другого. Возгордив­
шись, он взлетел на высокую кровлю, стал там надменно расхаживать,
петь и топорщиться по случаю своей победы, гордясь ею. Но вдруг
налетел орел, подхватил его и унес в небеса.
361.0 говорящей сороке
У одного Аугсбургского бюргера была сорока, которая умела гово­
рить человеческим голосом. Так как она часто слышала, как хозяйский
работник зазывал покупателей: «Вино за четыре пфеннига!» — то и
сама так кричала. Когда однажды ночью виноградники сильно пост­
радали из-за мороза, то на другой день вино стало продаваться на два
пфеннига дороже. Сорока тем не менее зазывала: «Вино за четыре
пфеннига!» Поэтому у дома хозяина собралось много народа для по445

купки вина, которое в других местах продавалось за шесть пфеннигов.
Они с бранью требовали хозяина, так как им не давали вина по той
цене, о которой кричала сорока. Поэтому рассерженный хозяин вы­
бросил сороку в грязь. Когда она приподнялась, то увидала прибли­
жающуюся к ней свинью, всю в грязи, вымазанную навозом. Сорока
ее спросила: «Разве ты тоже кричала, что вино продается за четыре
пфеннига?» (Она думала, что свинью, как и ее, выбросили в грязь за
то, что она кричала: «Вино за четыре пфеннига!»)
362. Краб и его мать
Кто бранит обиженных судьбою, тому следует сперва самому жить
правильно и ходить прямо, а потом уже учить других.
«Не ходи боком, — говорила мать крабу, — не волочи брюхо по
мокрым камням». А тот в ответ: «Сперва ты, наставница моя, ступай
прямо, а я посмотрю и тогда уж пойду за тобой».
363. (Черепаха и гуси)
Кто добрым советам друзей
не радуется всем сердцем,
Гибнет, как глупая черепаха,
сорвавшаяся с палки.

Есть в стране Магадхе озеро по названию Пхуллотпала. В нем дол­
гое время жили два гуся со своей приятельницей черепахой. Однажды
к озеру пришли рыбаки и условились провести на нем ночь, а утром
наловить рыбы, черепах и иной живности. Подслушав их разговор,
черепаха сказала гусям: «Друзья, слышали, что говорят рыбаки? Как
же мне теперь быть?» Гуси отвечали: «Сначала нужно все хорошенько
проверить, а потом уже действовать так, как подскажет необходи­
мость». Черепаха возразила: «Ну, нет. Я уже видела, какие здесь слу­
чаются беды.
Так говорится:
Предусмотрительная и Решительная
счастливы, гибнет же Будь-что-будет».
Гуси спросили: «Как так?» Черепаха рассказывает:
Некогда пришли на это же озеро такие же рыбаки, и три рыбы ста­
ли совещаться друг с другом, как им быть. Одна из них, которую зва­
ли Предусмотрительная, сказала: «Я поищу другое место, где есть во­
да» — и с этими словами уплыла в соседнее озеро. Вторая рыба, по
имени Решительная, говорит: «Пока не ясна суть дела, к чему мне тре­
вожиться? Когда возникнет нужда, тогда и решу, как поступить.
446

Так говорится:
Умен, кто справится с бедой,
когда она случится:
Жена купца у мужа на глазах
сумела от любовника отречься».
Будь-что-будет спрашивает: «Как так?» Решительная рассказывает:
Жил в Викрамапуре купец по имени Самудрадатта. Жена его Ратнапрабха то и дело предавалась любовным утехам с одним из его слуг.
Ибо:
Нет, кого бы женщины не любили,
и нет, кого бы они любили.
Они — как коровы в лесу, что ищут
все новой и новой травы.
Однажды Ратнапрабха поцеловала слугу в губы, а Самудрадатта
увидел это. Тогда распутница поспешно подошла к мужу и сказала:
«Мой господин, этот слуга ведет себя очень дурно. Только что я убе­
дилась, что у него изо рта пахнет приправой от нашего обеда».
Так говорится:
Женщина ест за двоих,
ума у нее на четверых,
На шестерых — хитрости
и на восьмерых — любострастия.
Услышав ее слова, слуга воскликнул рассерженно: «Может ли слу­
га оставаться в доме, где хозяйка каждую минуту принюхивается, чем
пахнет у него изо рта». Затем он встал и ушел, и купцу лишь с боль­
шим трудом удалось убедить его вернуться.
Поэтому я говорю: «Умен, кто справится с бедой...» и т.д. На это
Будь-что-будет сказала:
«Чему быть суждено, то и будет,
а чему не бывать, не бывает —
Вот лекарство от яда забот.
Почему бы не пить его!»
Наутро Решительная попала в сети, но, попавшись, притворилась
мертвой. Тогда ее отбросили прочь, и она что было сил прыгнула в
воду и ушла на дно. А Будь-что-будет была поймана рыбаками и
убита.
Поэтому я и говорю: «Предусмотрительная и Решительная» и т.д.
Вот почему нужно сделать так, чтобы я сегодня же попала в другое
озеро. Гуси сказали: «А удастся ли тебе проползти посуху?» Черепаха
ответила: «Нужно придумать такой способ, чтобы я вместе с вами по­
летела по воздуху». Гуси спрашивают: «Разве есть такой способ?» Че447

репаха сказала: «Возьмите в клювы какую-нибудь палку, а я уцеплюсь
за нее ртом. Тогда я смогу взлететь с помощью ваших крыльев». Один
из гусей заметил: «Этот способ возможен.
Однако:
Рассуждая о пользе, разумный
и о вреде должен подумать.
Смотри: на глазах глупой цапли
мангусты съели ее птенцов».
Черепаха спрашивает: «Как так?» Гусь рассказывает:
Есть на севере гора, называющаяся Гридхракути. Рядом с нею на
берегу реки Айравати жили на смоковнице цапли. А в норе под дере­
вом поселилась змея, которая пожирала малолетних птенцов этих
цапель. Слыша жалобы горюющих родителей, одна из цапель сказала:
«Сделайте так. Пойдите и наловите рыбы, а затем разбросайте одну
рыбину за другой от норы мангустов до змеиной норы. В поисках ры­
бы, до которой мангусты большие охотники, они непременно добе­
рутся до змеи и, найдя ее, убьют по врожденной к ней ненависти». Так
все было сделано, и все так и произошло. Но когда, убив змею, мангу­
сты услыхали писк птенцов на дереве, они и их всех съели.
Поэтому я и говорю: «Рассуждая о пользе, разумный...» и т.д.
Увидев, как мы летим с тобою, люди что-нибудь крикнут. А услы­
шав их крики, ты ответишь. И тогда тебе конец. Поэтому лучше оста­
вайся на месте». Черепаха ответила: «Разве яглупая? Ничего я не буду
говорить». Гуси исполнили просьбу черепахи, и пастухи коровьих
стад, увидев, как черепаху несут по воздуху, побежали с криками
вслед за нею. Один кричал: «Давайте эту черепаху изжарим и тут же
съедим!» Другой: «Отнесем ее домой!» Черепаха, услышав эти грубые
возгласы, забыла о своих благих намерениях и гневно воскликнула:
«Чтоб вам золой подавиться!» И едва она так крикнула, как упала, и
пастухи ее убили.
364. Утка и лягушка
Осталась после дождей небольшая лужа на горе. Прилетела туда
утка, села да так в ней и зажила.
Побратались утка с лягушкой, вместе проводили время и приятно
беседовали по мере возможности. Когда солнце стало припекать и
усилился летний зной, воды в луже поубавилось. Утка сказала ля­
гушке:
— Давай переселимся куда-нибудь.
Лягушка ответила:
— Ты привыкла вечно таскаться по свету, а я не могу покинуть
свое родовое имение.
448

Утка улетела и поселилась в местах, где было много воды, лягушка
осталась на родине. Спустя некоторое время утка сказала:
— Полечу-ка я навестить названую мою сестру, как-то она там по­
живает?
Прилетела — лужа, оказывается, высохла, а лягушка околела.
Утка сказала:
— Нет, сестра, уж лучше скитаться, как я скитаюсь, чем любить та­
кое родовое имение!
365. Лягушки, просящие царя
Лягушки страдали оттого, что не было у них крепкой власти, и от­
правили они к Зевсу послов с просьбой дать им царя. Увидел Зевс,
какие они неразумные, и бросил им в болото деревянный чурбан.
Сперва лягушки испугались шума и попрятались в самую глубь боло­
та; но чурбан был неподвижен, и вот понемногу они осмелели на­
столько, что и вскакивали на него, и сидели на нем. Рассудив тогда,
что ниже их достоинства иметь такого царя, они опять обратились к
Зевсу и попросили переменить им правителя, потому что этот слиш­
ком уж ленив. Рассердился на них Зевс и послал им водяную змею,
которая стала их хватать и пожирать.
Басня показывает, что правителей лучше иметь ленивых, чем бес­
покойных.
366. Лопнувшая лягушка и бык
Бессильный гибнет, подражая сильному.
Лягушка на лугу быка увидела
И, росту столь огромному завидуя,
Надула дряблую кожу, а детей своих
Спросила: «Превзошла ль быка я тучностью?»
Те говорят, что нет. Сильней напыжилась
Всем животом и прежний задает вопрос
О том, кто больше. «Бык», — они ответили.
Тогда еще сильнее, возмущенная,
Хотела вздуться, но упала, лопнувши.
367. Муравей и голубь
Муравью захотелось пить; он спустился к источнику, чтобы на­
питься, но упал в воду. Голубь с ближнего дерева оторвал листок и
бросил ему; муравей выбрался на листок и спасся. В это время остано­
вился поблизости охотник, приготовил свои прутья и хотел уже голу15 -

10957

449

бя изловить; но тут муравей укусил птицелова в ногу, прутья у него
дрогнули, и голубь успел улететь.
Басня показывает, что при случае и от бессильных бывает помощь.
368. (Вошь и клоп)
В покоях одного царя стояло несравненное ложе, наделенное всеми
достоинствами. И там в одном месте покрывала жила вошь по имени
Мандависарпини. Окруженная многочисленным потомством и на­
следниками— сыновьями, детьми сыновей, дочерями, детьми доче­
рей, — она все время питалась кровью спящего царя. И от нее она ста­
ла упитанной и приметной. Так она жила там, и вот однажды занесен­
ный ветром клоп по имени Дундука упал на это ложе. И увидя это не­
обычайно мягкое и благоуханное ложе, покрытое превосходным тон­
чайшим покрывалом, с двумя подушками и подобное широкому пес­
чаному берегу Джахнави, он достиг высшей радости. Прикосновение
к нему похитило его разум, и как-то, бродя взад и вперед, он по воле
судьбы повстречался с Мандависарпини. Она сказала: «Как ты попал в
это жилище, предназначенное для царя? Скорей уходи отсюда». Тогда
он ответил: «Почтенная! Не говори мне так. И вот почему:
Огонь дваждырожденный чтит, брахмана — касты низшие,
Супруг — в почете у жены, пришельца каждый должен чтить.
А я — твой гость. Ведь разного рода кровью наслаждался я: брах­
манов, кшатриев, торговцев и шудр. Она у них соленая, слизистая и не
насыщает. Напротив, у того, кто находится на этом ложе, кровь, несо­
мненно, услаждает сердце и подобна нектару. Он ведь не страдает от
болезней, ибо постоянно и усердно принимает лекарства и другие це­
лебные средства, предписанные врачами, и ветры, желчь и флегма у
него не несут ущерба. Он полон сил благодаря приятным, жидким,
искусно приготовленным кушаньям, крепким от примеси сахара, гра­
ната и трех приправ и состоящим из превосходного мяса обитателей
земли, воды и воздуха. Впитавшая все это кровь кажется мне подоб­
ной жизненному эликсиру. Потому я и хочу отведать ее по твоей ми­
лости: ведь она приносит радость и насыщение, благоуханна и слад­
ка». Та ответила: «Невозможно это для тех, кто, обладая, подобно те­
бе, огненным ртом, живет благодаря укусам. Сказано ведь:
Кто места, времени,
Других, себя и дел своих не знает
И поступает безрассудно,
Тот не достигнет счастья никогда».
Тогда, упав к ее ногам, он снова начал умолять ее. И с великой ми­
лостью она сказала: «Да будет так!» — выразив этим свое согласие.
450

Потому что, когда царю читали однажды рассказ Карнисуты, она, на­
ходясь на своем месте в покрывале, услышала, что ответил Муладева
на вопросы Девадатты. А именно:
Кто не почтил просителя коленопреклоненного,
Тот Брахме, Хари и Шамбху не оказал почтения.
И вспомнив эти слова, она согласилась и сказала: «Но ты не дол­
жен приближаться к нему для питания в неподходящем месте и в не­
подходящее время». Он спросил: «Каковы же подходящее место и
время? Я только что пришел и не знаю этого». Она ответила: «Когда
телом царя овладевает опьянение, усталость или сон, ты можешь ос­
торожно кусать его ноги. Вот— место и время». И он согласился с
ней. И вот как-то вечером, не зная подходящего времени и мучимый
голодом, он укусил едва задремавшего царя в спину. А тот, словно
обожженный раскаленным камнем, словно ужаленный скорпионом,
словно тронутый головней, мгновенно вскочил, схватился за спину и
сказал, повернувшись: «Ой! Кто-то укусил меня. Изо всех сил ищите в
кровати это насекомое». Услышав слова царя, испуганный Дундука
убежал и залез в щель кровати. Тут пришли исполнители царских
приказаний и, по приказу господина, взяв светильник, изо всех сил
стали искать. Волею судьбы они настигли Мандависарпини, спрятав­
шуюся в шерсти одежды, и убили ее вместе с родственниками.
369. Комар и лев
Комар подлетел ко льву и крикнул: «Не боюсь я тебя: ты не силь­
ней, чем я! Подумай, в чем твоя сила? В том, что ты царапаешься ког­
тями и кусаешься зубами? Так это делает любая баба, когда дерется с
мужем. Нет, намного я тебя сильнее! Если хочешь— сойдемся в
бою!» Затрубил комар, набросился на льва и впился ему в морду возле
ноздрей, где волосы не растут. А лев стал раздирать себе морду собст­
венными когтями, покуда не изошел яростью. Победил комар льва и
взлетел, трубя и распевая победную песню. Но тут вдруг попался он в
сети к пауку и погиб, горько сетуя, что воевал с врагом, сильней кото­
рого нет, а гибнет от ничтожной твари — паука.
Басня обращена против того, кто побеждал великих, а побежден
ничтожным.
370. Комар и бык
Комар уселся на рог быка и долго там сидел, а потом, собираясь
взлететь, спросил быка: может быть, не улетать ему? Но бык в ответ:
«Нет, любезный: и как ты прилетел, я не заметил, и как ты улетишь, не
замечу».
15*

451

Эту басню можно применить к человеку ничтожному, от которого,
есть ли он, нет ли, не может быть ни вреда, ни пользы.
371. Дуб и тростник
Дуб и тростник спорили, кто сильней. Подул сильный ветер, трост­
ник дрогнул и пригнулся под его порывами и оттого остался цел; дуб
встретил ветер всей грудью и был выворочен с корнем.
Басня показывает, что с сильнейшими не следует спорить.
372. Члены тела
Лишаясь своих близких, всякий становится бессильным. Так, о
членах человеческого тела рассказывают, что некогда руки и ноги
взбунтовались: руки не желали кормить бездельничающий желудок, и
ноги отказались работать для него. Желудок, изголодавшись, взывал к
ним, но ему несколько дней ничего не давали. Однако когда потом его
опять захотели накормить, он отказался; и так как все проходы его
уже закрылись, все члены тела погибли вместе с ним.
Басня обращена к тем, кто видит в ней собственную глупость.
373. Борей и Солнце
Борей и Солнце спорили, кто сильней; и решили они, что тот из
них победит в споре, кто заставит раздеться человека в дороге. Начал
Борей и сильно подул, а человек запахнул на себе одежду. Стал Борей
еще сильнее дуть, а человек, замерзая, все плотнее кутался в одежду.
Наконец, устал Борей и уступил человека Солнцу. И Солнце сперва
стало слегка пригревать, а человек понемногу принялся снимать с себя
все лишнее. Тогда Солнце припекло посильнее; и кончилось тем, что
человек не в силах был вынести жары, разделся и побежал купаться в
ближайшую речку.
Басня показывает, что часто убеждение бывает действеннее, чем сила.
374. Женить волка
У одного шляхтича на Мазовше была такая злая жена, что он жить
с ней не мог и жизнь была ему не в жизнь — сплошное мучение. Вот
как-то раз поймала шляхта в яме волка, который много перерезал у
нее свиней, телят, овец, гусей. Вытащили его из ямы и думают, что же
с ним делать. Разные люди разный ему приговор выносят, а тот, у ко­
торого была злая жена, сказал: «Зачем его убивать? Женить его надо,
женить!»
452

375. (Из приключений барона Мюнхгаузена)
Все шло прекрасно, пока я не добрался до России, где зимой не
принято путешествовать верхом. Так как обычно я следовал правилу
всегда придерживаться местных обычаев, я добыл маленькие одно­
конные беговые сани и весело помчался в Санкт-Петербург. Не могу
сейчас точно сказать, было ли это в Эстляндии или в Ингерманландии,
но помню только, что случилось это в дремучем лесу, когда я вдруг
увидел, что за мной со всех ног несется чудовищной величины волк,
подгоняемый нестерпимым зимним голодом. Он вскоре настиг меня, и
спастись от него не было никакой надежды. Машинально я кинулся
ничком в сани, предоставив лошади, во имя общего нашего блага,
полную свободу действий. И тут почти сразу произошло именно то,
что я предполагал, но на что не смел надеяться. Волк, не удостоив та­
кую мелочь, как я, своим вниманием, перескочил через меня, с яростью
накинулся на лошадь, растерзал и сразу же проглотил всю заднюю
часть бедного животного, которое от страха и боли понеслось еще бы­
стрее. Спасшись таким образом, я тихонько приподнял голову и, к
ужасу своему, увидел, что волк чуть ли не целиком вгрызся в лошадь.
Но лишь только он успел забраться внутрь, как я, со свойственной мне
быстротой, схватил кнут и принялся изо всей мочи хлестать по волчь­
ей шкуре. Столь неожиданное нападение, да еще в то время, когда
волк находился в таком футляре, не на шутку напугало зверя. Он изо
всех сил устремился вперед, труп лошади рухнул наземь, и — поду­
мать только! — вместо нее в упряжке оказался волк! Я не переставал
стегать его кнутом, и мы бешеным галопом, вопреки нашим общим
ожиданиям и к немалому удивлению зрителей, в полном здравии и
благополучии въехали в Санкт-Петербург.

КОММЕНТАРИИ К ТЕКСТАМ
И ТИПОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ СЮЖЕТОВ
№1
Австралийцы мункан: Макконнел 10.
TMD 197.1.
Рассказ о тотемическом предке времени «начала». У.Макконнел предваряет
этот текст следующей справкой: «В представлениях аборигенов игуана ассоции­
руется с корой деревьев, по стволам которых эта ящерица очень ловко лазает.
Возможно, поэтому именно пулваийя-игуане приписывается изобретение лодок из
коры. Считается, что Мин Татья, мужчина-игуана, первый показал людям, как
делать лодки из коры и как, стоя в плывущей по реке лодке, бить рыбу копьем».
валлаби — вид небольших кенгуру.
пулваийя — тотемические предки.
аува — жилища предков, тотемические центры.
№2
Австралийцы мункан: Макконнел 3.
ТМ А 2258.
У.Макконнел заключает этот текст следующим пояснением: «И теперь люди
собирают устриц и пекут их в горячей золе. Устрицы белые, потому что когда-то
Мин Теаледьян обсыпал братьев-устриц золой. У них плоские раковины, потому
что когда-то он ударил Мин Вару по лицу копьеметалкой. Раковины устриц рас­
крываются, когда их кладут в горячую золу, так же как в самом начале открывал
рот и кричал от боли Мин Вара, когда Мин Теаледьян кидал в него горячую золу.
У акулы маленькие глаза и она плохо видит, потому что братья-устрицы кидали
песок в глаза Мин Теаледьяну. Плавник акулы — это бумеранг, который младший
брат-устрица бросил в Мин Теаледьяна».
См. также предыдущий текст.
№3
Папуасы: Маринд-аним, Вирц 26.
TMD 169.4.
Дема-казуар в этом мифе выступает то как человек, то как казуар, обладаю­
щий магическими способностями.
казуар — крупная птица, не умеющая летать, но быстро бегающая.
454

№4
Папуасы: Маринд-аним, Неверманн 5.
ТМ А 1414; А 2218.
Миф о родовых предках-демах с несколькими этиологическими мотивами.
№5
Бушмены: Котляр 77.
ТМА1714 + ТМА741.
Текст из цикла мифов о Цагне-богомоле и его семье: жене, сыновьях, прием­
ной дочери Дикобразе и ее муже Квамманга, их сыне Ихневмоне. В родственную
связь вовлекаются люди, животные, космические объекты, атмосферные явления:
в мифе представлен целый пучок этиологических мотивов.
богомол — насекомое, похожее на кузнечика, центральный герой бушменско­
го фольклора.
каросс — накидка из шкуры антилопы.
Вар.: Афр: буш: Котляр 76, СНА 1959 3.
№6
Бушмены: Котляр 83.
ТМ А 2575; D 415.1.
Миф включает популярные в бушменском фольклоре мотивы: Цагн улетает в
минуту опасности, и вещи следуют за ним (в том же сборнике — № 80, 86, 87, 89,
96); Цагн исцеляется в воде (там же, № 80, 96). Цагн побеждает соперников с по­
мощью Ихневмона и в других сюжетах (см. коммент. Е.С.Котляр к № 83).
№7
Австралийцы: Лангло-Паркер 31.
ТМ А 714; А 712; А 2426.2.
Два мотива этого этиологического мифа — создание солнца и утреннее пение
пересмешника — уравнены и отнесены ко временам тотемных предков.
глазной зуб — верхний клык.
Вар.: Австр: Время 14 (пересказ А.Ван Геннепа), 57.
№8
Австралийцы: Лангло-Паркер 27.
ТМ А 2284.2.
Ссора дрофы (журавля) и эму, как отмечает У.Макконнел, — любимый сюжет
в пляске корробори.
корробори — обрядовая пляска австралийских аборигенов.
Вар.: Австр: Макконнел 21, Время 56.
№9
Бушмены: Котляр 111.
ТМК944.
Хейше — герой бушменской мифологии, подобный Цагну, имеющий прямое
отношение к устроению мира.
455

При некотором сходстве с предыдущим австралийским бушменский миф от
него отличается. Акцент делается не на этиологию, а на заключительный мотив
превращения «бывших людей». Предложение убить своих детей (жен) в бушмен­
ском фольклоре приписывается и другим трикстерам. Мотив этот вообще широко
распространен в фольклоре народов Африки.
Вар.: Афр: буш: Котляр 31, 32, 125.
№10
Азанде: Судан 318.
ТМА1111.
Победа над драконом (другим чудовищем, гигантской лягушкой), заточившим
воду, хорошо известна героическому эпосу и волшебным сказкам. Как показывает
эта сказка, мотив отворения воды не чужд и животному эпосу, так что паук вы­
ступает здесь в роли культурного героя.
№11
Индейцы цимшиан: Thompson VII b.
ТМА1411.
Текст представляет собой одну из основных частей космогонического мифа о
Вороне, распространенного у североамериканских индейцев Тихоокеанского по­
бережья (мифологические рассказы о Вороне известны и палеоазиатам Чукотки).
Ему предшествует история рождения, смерти и воскресения светящегося юноши,
который съел все припасы племени, и отец, назвавший сына Великаном, отправил
его с напутствиями внутрь страны. Ярко выраженные черты культурного героя
накладываются на элементарную этиологию, объясняющую особенности ланд­
шафта.
Вар.: Ам: индейцы ияк: Романова I, 3; Север: чук: Богораз 51, 52, СНСВ 34.
№12
Ительмены: Меновщиков 1974 166.
ТМК1042 + ТМЕ781.
Рассказы о проделках Ворона нередко связываются с его семейной жизнью.
Здесь контаминированы два сюжета: чайки (чирки) топят лису и проделки Ворона
над лисой. Первый известен и как самостоятельная сказка, второй выступает
только в контаминации с первым. Оба популярны на Чукотке.
ёвала — рыба, отметавшая икру.
Вар.: Север: кер: Меновщиков 1974 116; эск: Меновщиков 1969 20, Менов­
щиков 1974 52.
№13
Ительмены: Меновщиков 1974 179.
Постоянная тема палеоазиатских животных сказок о Вороне (Кутхе, Кукни),
не теряющая мифологического значения,— проделки мышей над «дедушкой»
Вороном. Кутх отрезает себе уши и нос, мышата гадят ему в рот, пришивают к
ресницам спящего Ворона красные тряпочки, и ему чудится пожар, разрисовыва­
ют Ворона, так что он принимает себя за женщину и сватается к собственному
456

отражению — вот наиболее часто встречающиеся эпизоды в злоключениях Воро­
на. В указатели сюжетов (и мотивов) они не включены.
Вар.: Север: ительм: СНС 1951 516, СНС 1959 480, СНСВ 246, Меновщиков
1974 180, 196, 202; кер: Меновщиков 1974 123; кор: Бабошина 31; чук: Богораз
159, СНСВ 31, Бабошина 38, Меновщиков 1974 104; эск: СНС 1959 508, Менов­
щиков 1974 38, Меновщиков 1985 36.
№14
Кереки: Меновщиков 1974 119.
См. коммент. к предыдущему тексту.
№15
Эскимосы: Меновщиков 1985 7.
ТМК563 + ТМК149.
Популярная эскимосская сказка. Оба трюка классифицируются условно: у
Томпсона с северным фольклором они не связаны, а обмен глаза на камень в ука­
зателе мотивов не зафиксирован.
евражка — суслик.
Вар.: Север: эск: Бабошина 21, СНСВ 78, 196, Рубцова 26, Меновщиков 1969
32, Меновщиков 1971 44, Меновщиков 1985 135, Пермяков 107, Голоса 66.
№16
Эскимосы: Меновщиков 1985 4.
ТМ J 2413 + ТМ D 651.1 + ТМ К 952.
В сказке разрабатываются популярнейшие ситуации фольклорного животного
эпоса: неудачное подражание, спасение с помощью ложного обещания, возмездие
за обман— со специфическими для архаического фольклора магическими пре­
вращениями.
с тремя полосами на носу — речь идет о татуировке.
Вар.: Север: кер: Меновщиков 1974 123; кор: Бабошина 27, Меновщиков 1974
126; чук: Богораз 102, СНСВ 46, Меновщиков 1974 ПО; эск: СНС 1951 558
(= СНС 1959 504 = Меновщиков 1969 23), Голоса 76.
№17
Эскимосы: Меновщиков 1969 32 (= СНС 1959 503 = Меновщиков 1985 6).
Икеда 249 J.
Как предполагает Г.А.Меновщиков, этот сюжет возник в гипотетической протопалеоазиатской этнической среде и распространился вместе с миграцией племен
на новые места обитания {Меновщиков Г.А. Об одном сходном сюжете у эскимо­
сов, юкагиров, японцев и вьетнамцев. — Страны и народы Востока. Вып. 13. Кн. 2.
М., 1972). На побережье Тихого океана преобладают варианты, где действуют
ворон и сова, в других регионах птицы меняются (ворон и гагара у якутов, ворон
и павлин во Вьетнаме, сорока и горная куропатка на Памире), а в Африке постра­
дал крокодил. Сюжет, вне сомнения, очень древнего происхождения (Е.М.Мелетинский указывает на то, что взаимное раскрашивание птиц — «специфический
мотив тотемической мифологии»: Мелетинский ЕМ. Палеоазиатский мифологи457

ческий эпос. М., 1979, с. 201-202), но обычная для него этиология давно получила
комическую и этическую разработку (ворон стал черным из-за небрежности пав­
лина, зависти совы, тупости совы-красильщицы).
Вар.: Евр: рус: Устье 78; Север: эск: Меновщиков 1974 45, Меновщиков 1985
139; як: Эргис 22; Аз: вьет: Карпов 176, Козел 148; тадж: Памир 80; яп: Японские
105, Десять 301; Афр: Судан 313.
№18
Эвенки: Василевич-Петрова 9.
ТМ В 292.1; ТМ К 934; ТМ К 346.2; ТМ X 111.7.
Сказки о проделках лисы над волком, стариком, росомахой составляют основу
животного эпоса многих народов сибирского Севера: эвенков, эвенов, якутов,
долган. Лиса-пастух, съедающая чужое стадо, — один из центральных сюжетов
этого цикла. Обманутыми оказываются старик и старуха, у которой лиса вымени­
вает обычно не инструменты, как в публикуемом варианте, а сало. Особняком
стоит едва ли связанный с этой традицией памирский вариант, где лиса показыва­
ет одну и ту же овцу, съев остальных.
Вар.: Север: ор: Аврорин-Лебедева 2; чук: Бабошина 54; эв: Василевич 1, 2,
4, Василевич-Васильев 5, Василевич-Левин 2, СНС 1959 186 (= Пермяков 176),
Воскобойников 1958 46; эвен: СНС 1951 283,291; як: Эргис 9; Аз: тадж: Памир 76.
№19
Эвенки: Василевич 8.
AT 10*** + AT 21 + ТМ К 1311.
В сказке контаминированы популярнейшие на Севере сюжеты. Первый из них,
AT 10***, — тюрко-монгольского происхождения. Из Южной Сибири он распро­
странился по всему Северу, дойдя до Норвегии (именно норвежские варианты
отмечены в AT). Сюжет AT 21 имеет мировую известность. На Север он пришел,
скорее всего, от русских. Но если эскимосские варианты мало отличаются от рус­
ских (лиса или песец говорят медведю, что едят собственные внутренности), то у
эвенов и долган лиса делает вид, что ест собственный язык (или penis). Последний
эпизод известен лишь в немногочисленных северных вариантах.
Вар.: к AT 10***: Север: долг: Ошаров 74, Попов 28; кер: Меновщиков
1971 118; нган: СНС 1951 117; тоф: СНС 1959 558 (= Пермяков 177); тув: Таубе
48, 49; чук: СНСВ 72; эв: Василевич 1, 2, 8-11, 17, Василевич-Васильев 5, Василевич-Титов 22, 54, 62, Ошаров 32, Сергеев 19, Воскобойников 1958 48; эск:
Меновщиков 1985 137; к AT 21 (лишь северные): долг: Попов 28; тув: Таубе 49;
эв: Василевич 3, Василевич-Васильев 5; эск: СНС 1951 563, Меновщиков 1974
50, Меновщиков 1985 18; к ТМ К 1311: Север: долг: Попов 28; эв: ВасилевичВасильев 5.
№20
Тофалары: СНС 1959 558 (= Пермяков 177).
(AT 157) + AT 10*** + ТМ К 1010.
В популярной на Севере сказке контаминированы два эпизода— отдаленно
напоминающая сюжет AT 157 («Обучение бояться человека») северная версия
рассказа о человеке как самом грозном существе и вариант сюжета AT 10*** (см.
458

коммент. к предыдущей сказке). Часто лиса «лечит» медведя, прикладывая к его
ранам раскаленные камни.
Вар.: к (AT 157): Север: тоф: Шерхунаев 237; чук: Бабошина 20, Меновщи­
ков 1974 106; эск: Меновщиков 1969 38 (= Меновщиков 1974 50), Меновщиков
1985 18, 137, 138; як: Эргис 1, 2, 11.
№21
Долганы: Попов 28.
ТМ К 940 + AT 10* + ТМ К 824 + AT 15 + AT 122 F + AT 10*** + AT 21 +
T M K 1 3 1 1 + A T 2 + TMJ1149.
Сказка представляет сложную контаминацию сюжетов как исконно северных,
так и заимствованных, но уже прочно вошедших в повествовательный репертуар
народов Севера. Пришлые сюжеты образовали здесь устойчивые региональные
версии— как, например, AT 15: лиса не притворяется повитухой, а съедает при­
пасы, находясь в санях и отвечая незадачливому хозяину, как называются места,
по которым они едут. Но всемирно известный сюжет AT 122 F («Подожди, пока я
стану жирнее») на Севере устойчивой версии не имеет (в других регионах их не­
сколько: волк и собака — в басенной традиции, волк и лошадь, волк и ягненок и
др. — в разных региональных версиях).
рёлка — гривка, гряда, идущая по болоту.
Вар.: к ТМ К 1311, AT 10***, AT 21: см. коммент. к № 19; к ТМ К 940: Се­
вер: долг: Ошаров 74; эв: Василевич 1,2, 17, Василевич-Васильев 5, СНС 1951 172;
к AT 10*: долг: Ошаров 74; эв: Василевич 1,2, 17, Василевич-Васильев 5; к ТМ К
824: кеты: Дульзон 31; нен: Куприянова 2; хан: Ошаров 115; эв: Василевич 1, Ва­
силевич-Васильев 5, Ошаров 43; к AT 15 (северная в е р с и я ) : ор: АвроринЛебедева 2; эв: Василевич 5, 7, Василевич-Васильев 5, Ошаров 7, Сергеев 18,
СНС 1951 173 (= СНС 1959 187); эвен: СНС 1951 283, 291; юк: СНС 1959 493; як:
Эргис 9; к AT 122 F: Север: чук: Богораз 32; эск: Меновщиков 1985 23; Евр: лат:
Алксните 70, Ниедре 1958 265; рус: Зиновьев 9; удм: Кралина 25; укр: Березов­
ский 152; эст: Сказки финские 36, Эстонские 278; Аз: инд: Зограф 1971 10; тадж:
Свод Т291; Лит-ра: Эзоп 134, Лафонтен IX 10, Толстой 208; к AT 2 (северные
в а р и а н т ы ) : ительм: Меновщиков 1974 173; кор: Меновщиков 1974 128; нен:
Тонков 208 (= СНС 1951 91 = СНС 1959 81), Щербакова 2; тоф: Шерхунаев 237;
тув: Таубе 47, 48, чук: Богораз 157, СНСВ 46, Бабошина 16; эв: Василевич 2, Васи­
левич-Васильев 5, Василевич-Левин 2, Василевич-Титов 22, 62, Воскобойников
1958 46; эск: СНС 1951 563, Расмуссен 142, Рубцова 23, Меновщиков 1985 137,
138; юк: Иохельсон 8, 26; як: Эргис 8; к ТМ J 1149: долг: Попов 33; ор: СНС 1951
371, Аврорин-Лебедева 2; эв: Василевич-Васильев 5, Ошаров 10, ВасилевичПетрова 8, Сергеев 18,20; юк: СНС 1959 493; як: Эргис 6.
№22
Орочи: Аврорин-Лебедева 10.
ТМ К 1867 + (ТМ К 911) + ТМ А 2213.5 + ТМ А 2411.
Сюжет хорошо знаком многим народам Севера. Его устойчивая черта — этио­
логическая концовка. Остальные элементы варьируются, и это привносит в пове­
ствование самые разнообразные акценты— от одобрения проделки старика до
осуждения его коварства (за что в долганской сказке бог превратил старика в гал­
ку). Оригинальная особенность орочской сказки— социальный акцент: превос­
ходство бедняка над богачом.
459

юкола — вяленая рыба, заготовленная впрок.
Вар.: долг: Попов 38; нан: СНС 1951 349; ул: СНС 1951 363; эв: ВасилевичКозловский 5, Воскобойников 52; эск: Меновщиков 1985 48; як: Эргис 9.
№23
Саамы: СНС 1959 23.
AT 15 + AT 20 + AT 8 + AT 8*.
Известный только у саамов сюжет AT 8* контаминирован здесь с другими широ­
ко известными, но приобретшими у саамов оригинальные черты. Так, сюжет AT 15
в этом варианте не похож ни на европейские, ни на варианты, составляющие север­
ную версию. Сюжет AT 20 известен повсеместно, а сюжет AT 8 — не только в Се­
верной Европе, но и в Америке (Роуб указывает 36 мексиканских вариантов сказки
об окрашивании в стогу сена или в сухой траве — с лисой, койотом, кроликом).
Вар.: к AT 15: см. коммент. к № 21; к AT 20 (северные): нган: СНС 1951 117;
саамы: Чарнолусский 202; хан: Лукина 97; к AT 8: Евр: саамы: Керт 155; даг:
Кавказ 48; рус: Новиков 1971 54; к AT 8*: саамы: Керт 157.
№24
Саамы: Керт 156.
AT 8***.
Популярная саамская сказка, в которую обычно включаются и другие эпизоды
(AT 8*: лиса обменивает обгорелые кости медведя на оленя; AT 8**: лиса подго­
варивает животных убить северного оленя и затем разгоняет их).
пойда — сало.
Вар.: саамы: Керт 157.
№25
Эвены: СНС 1959 260.
ТМ А 2217.2; А 2413.2.
Ареал этого сюжета очень широк: он известен не только повсеместно в Сиби­
ри и на Крайнем Севере, но и индейцам США, откуда пришел и в негритянский
фольклор. Кроме бурундука в этом сюжете выступают белка, горностай, росома­
ха, которых медведь погладил с лаской или в гневе. С другой стороны, этиология
расцветки животных порой настолько элементарна, что мотив полос на спине от
чужой лапы мог легко «самозарождаться» у разных народов. Ср., например, буш­
менский текст: «Лев пришел к водоему. Из воды вылезла лягушка и стала над ним
насмехаться. Лев хотел убить ее, но только поцарапал ей спину. Лягушка быстро
прыгнула в воду, но с тех пор у нее на спине черные полосы» (Котляр 21).
Вар.: Аз: алт: Танзаган 33, 57; бур: Магай 1968 17, Потанин 1883 181 9-а;
кеты: Алексеенко 143; нив: СНС 1959 385; тоф: Шерхунаев 230; хак: Балтер 87;
Север: эв: Василевич 11, Ошаров 38, Сергеев 32; юк: СНС 1959 489 (= Иохельсон
66); Ам: негры США: Пермяков 157; Евр: рус: Морохин 11.
№26
Ненцы: СНС 1959 82.
(ТМ К 869.2) + ТМ F 912 (= ТМ К 952) + ТМ К 171.
460

Из трех эпизодов, составляющих эту сказку, наиболее популярен в фольклоре
народов Севера второй: проглоченная мышь губит оленя (у палеоазиатов — гор­
ностай и медведь). Его связывают с древним мотивом проглатывания, восходя­
щим к обрядам посвящения и нередко демонстрирующим шаманскую ловкость
архаического трикстера. Ворон, превратившись в хвойную иглу, проникает внутрь
волка (Меновщиков 1974 126), Богомол-Цагн входит в пупок слонихи, чтобы спа­
сти свою племянницу газель (Котляр 93), койот побеждает великанов, забираясь
внутрь чудовищ (Всевидящий глаз 32, 60). В индийских сказках остался популяр­
ным сюжет о проникновении шакала во внутренности слона (AT 68).
Вар.: Север: нен: Тонкое 201 (= СНС 1951 87), Ошаров 192; хан: СНС 1959
51, Ошаров 129; чук: СНС 1951 434, Меновщиков 1974 107.
№27
Якуты: Эргис 20.
ТМ А 2482 + ТМ А 2494. 13
Указанные мотивы не исчерпывают содержания этой сказки, популярной у
народов Сибири— от Монголии до Якутии. Этиологический мотив— почему
журавль во время перелетов несет на себе птичку будэнэ (богоргоно) — обрастает
многими эпизодами, среди которых чаще других появляются рассказы о беркутеобманщике, посланном на поиски хорошей страны на севере, и о любовной связи
чирка с женой беркута.
Вар.: алт: Потанин 1883 185 20-6, Танзаган 54; бур: Потанин 1883 174 2-д,
Элиасов 1973 90, 95; эв: Мыреева-Романова 328, Сергеев 34; як: Потанин 1883
185 (= СНС 1951 623 = СНС 1959 567), Эргис 19.
№28
Кеты: СНС 1959 173 (= Алексеенко 23).
AT 232.
В указателе Аарне-Томпсона сообщается о десяти финских и одном польском
варианте этого сюжета. Н.П.Андреев дает формулировку сюжета в русском указа­
теле, но русскому фольклору он не известен. Украинская «сказка» о кулике из
собрания И.П.Березовского— плод любительского сочинительства (ВСС 232).
Польская (точнее, кашубская) сказка — о другом: ворона уговаривает чайку ос­
таться на зиму — у той мерзнут ноги. Регион, где этот сюжет живет полнокровной
жизнью, — это Сибирь.
Вар.: алт: Танзаган 60; кеты: Алексеенко 24; тоф: Шерхунаев 245; шор: Дыренкова 51; хан: Ошаров 144, Лукина 17; эв: Ошаров 42, Василевич-Рычков 3,
СНС 1951 176 (= Воскобойников 1958 54), Сергеев 34, Воскобойников 1973 И;
эвен: СНС 1959 258.
№29
Мампруси: Анпеткова-Шарова 16.
AT 68+ ТМ J 2136.5.
Здесь контаминированы два сюжета. Первый — явно индийского происхож­
дения (С.Томпсон указывает исключительно индийские варианты). Можно счи­
тать, что в Африке он породил все же достаточно оригинальную версию, где нет
ни дружбы шакала со слоном, ни полонившей шакала ссохшейся шкуры слона, ни
461

притворства шакала божеством. У трикстера появляется незадачливый партнер,
погибший из-за жадности и несообразительности. Африканская версия распро­
странилась и в Америке — с теми же деталями, но зайцем и медведем в качестве
партнеров. Завершающий сказку эпизод — украденная горячая пища жжет голову
пауку — известен лишь в Африке. Этиологический акцент здесь не обязателен.
набиа — царский сын.
вари — игра в камешки.
кундунгу — волк.
дуку — глиняный сосуд.
Вар.: к AT 68 (афр): Маврикий 2; к TMJ 2136.5: аш: СНА 1976 63; мам:
Анпеткова-Шарова 34.
№30
Хауса: Лионго Фумо 266.
TMZ 43.6 (ср. AT 231*).
Построенная по кумулятивному принципу, эта сказка имеет и другие мотиви­
ровки проделки паука — в частности, таким образом он освобождается от долгов.
Распространенная в основном в Западной Африке, эта сказка попала и в Америку.
Коллективная работа (гайа) организуется для строительства дома и других
трудоемких работ.
Вар.: Афр: бау: Аура Поку 120; аш: СНА 1976 109; хау: СНА 1959 215; эве:
СНА 1959 175; Ам: Бразилия 76.
№31
Ашанти:СНА1976 65.
ТМ К 1867.1+AT 175.
Контаминация двух сюжетов — о мнимой смерти трикстера и всемирно из­
вестного сюжета о смоляном человечке — обычна для африканского фольклора.
Сюжет AT 175 («Смоляной человечек и кролик») бытует в нескольких регионах.
Большинство вариантов отмечено в Африке и Америке, хорошо известен он в
Индии и Юго-Восточной Азии. Его знают на Пиренейском полуострове. Это дало
возможность Эспинозе заявить об индийском происхождении сюжета, мигриро­
вавшего затем в Африку и в Испанию, а оттуда, двумя путями, в Америку.
М.Херсковитц исключает Испанию: в Африке эта сказка известна повсеместно, и
отсюда она попадает и в Америку, и в Европу.
Вар.: к ТМ К 1867.1: Афр: мам: Анпеткова-Шарова 18; нил: Судан 176; Сене­
гал 144; эве: СНА 1959 174; к AT 175 ( а ф р и к а н с к и е ) : аш: СНА 1976 57; бак:
Ангола 91, 128, Конго 42; бари: Харузина 129; бас: Лионго Фумо 256; зулу: Сне­
гирев 35 (= Лионго Фумо 361 = СНА 1976 239); иранги: СНА 1976 57; йор: Фуджа
120; Маврикий 1; Мадагаскар 84; мам: Анпеткова-Шарова 18; мбу: Ангола 226;
нил: Судан 237; пеп: Бисау 35; Сенегал 144; эве: СНА 1959 154, 174.
№32
Ашанти:СНА1976 66.
Ср. AT 1088.
Эта сказка, мотивы которой не поддаются убедительной классификации по
указателю, популярна у группы народностей акан, в Западной Африке. Много ее
462

вариантов в знаменитом собрании Л.Фробениуса «Атлантис». Основным персо­
нажем остается обычно паук (ананси), но соперники его варьируются (хамелеон,
белка). Этиологический мотив факультативен.
Вар.: Афр: фан: Харитонов 14.
№33
Хауса: Лионго Фумо 261.
Ср.Бедкер349 + Т М Л 8 0 6 .
Из мотивов, составляющих эту сказку и не поддающихся надежной классифика­
ции по Томпсону, наиболее популярны первый и последний. История о горшке с
дерьмом вместо меда, принесенном в подарок вождю, хорошо известна африканско­
му фольклору (встречается она и в других регионах, только без вождя). Но еще из­
вестнее заключительный эпизод: пока гиена бегает за огнем к закату, мясо утащено.
Его знают и в Африке, и далеко за ее пределами: трикстер отсылает ягуара к звезде у
южноамериканских индейцев, во Вьетнаме таким образом одурачен тигр, а у наро­
дов Поволжья лиса посылает медведя за огнем к звезде или луне, он взбирается на
ель, падает и разбивается. Региональная «разбросанность» сюжетов и отсутствие
промежуточных звеньев позволяют предположить его независимое происхождение в
разных центрах.
Вар.: горшок с «медом»: Афр: хау: Лаптухин 16; к ТМ J 1806: Афр: кинури: Лионго Фумо 327; нил: Судан 137; Ангола: Некрасова 35; Ам: Зиберт III 10
(= Бразилия 205), Пермяков 323; Аз: вьет: Козел 212; Евр: мари: Четкарев 1955
171; чув: Чувашия 213.
№34
Балуба: Конго 77 (см. также: СНА 1976 102).
AT 967 (ТМ В 523.1); ТМ В 364.
В европейском фольклоре так обычно спасен человек (в еврейской версии —
Соломон). В фольклоре африканском трюк связывается с персонажами-животными.
брусса — кустарниковая саванна.
№35
Мампруси: Анпеткова-Шарова 35.
В большинстве вариантов этой известной африканской сказки, не попавшей в
каталоги Томпсона, высмеяны именно претензии паука на исключительную муд­
рость, причем всегда его посрамляет «меньший» (мальчик, собственный малень­
кий сын, женщина).
патыринарга — паук.
Вар.: Афр: аш: СНА 1976 69; бау: Аура Поку 90.
№36
Бауле: Аура Поку 94.
ТМ J 2425.
Ситуация «неудачного подражания» связана здесь с магическими способно­
стями червяка — особенность, теряющаяся в последующем развитии этой ситуа­
ции (ср. AT 85). Сходные сюжеты известны в американском фольклоре.

463

Вар.: Афр: нил: Судан 217 (паук и слон); мам: Анпеткова-Шарова 19 (паук и
кузнечик).
№37
Мампруси: Анпеткова-Шарова 31.
ТМ С 410, С 491, С 920.
Сказка относится к группе сюжетов, связанных с запретом задавать вопросы.
Трикстер, использующий этот запрет в своих целях, сам в конце концов становит­
ся жертвой его нарушения.
Вар.: Афр.: бау: Аура Поку 104 (= Пермяков 113), Сенегал 133.
№38
Хауса: СНА 1976 70.
ТМ К 475 + ТМ L 210 + ТМ К 1821.2; ТМ К 2320.
В сказке контаминированы три сюжета, легко вступающие в разные конфабуляции.
Вар.: к ТМ К 475: бак: Ангола 34; бау: Аура Поку 73; йор: Фуджа 113; хау:
Лаптухин 15; к ТМ L 210: хау: Лаптухин 16; к ТМ К 1821.2: Сенегал 127; хау:
СНА 1959 216.
№39
Бамана (бамбара): Frobenius VIII 82.
Роуб 74*Е (= Хансен **74 X, **74 Z).
Цикл трудных задач, выполняемых зайцем для того, чтобы стать вождем
(получить в жены дочь вождя, добыть у бога хитрости или просто стать больше,
чем он есть), очень обширен. Задачи эти может решать и паук, получающий в
награду от бога сказки. Кроме тех, о которых рассказывается в сказке бамана,
часто встречаются такие: выдернуть зуб у слона, набрать слез у оленя, достать
шкуру леопарда, принести печень шакала и льва. Сказка особенно популярна в
Западной Африке. Отсюда она попала в Америку, где и зафиксирована в указате­
лях Хансена и Роуба. Одна из задач — наполнить мешок воробьями (мухами) —
встречается в латышском фольклоре, независимо от африканских сказок.
Мангала (Манкала) — божество древних бамана (от «аллах»).
Домба — прародитель бамана.
маса — вождь.
Зонзанни — заяц.
Сурукку — шакал.
Вар.: Афр: аш: СНА 1959 57; бау: Аура Поку 80; ман: Бисау 58; пеп: Бисау 38;
Сенегал 171; хау: СНА 1959 222; Ам: Однажды 35; Евр: лат: Анцелане 79, Арайс
188.
№40
Суахили: СНА 1959 74.
Хансен **74 R (ср. AT 55).
Сказка о колодце зверей популярна в Африке и Америке. Завершается она
обычно наказанием зайца и его спасением. В каталоге Аарне-Томпсона пред464

усмотрен «универсальный» номер для всевозможных вариантов спасения схва­
ченного трикстера — 122 Z. Сюда можно отнести и трюк с легко рвущейся верев­
кой (ср. также AT 1310).
Вар.: Афр: Ангола: Некрасова 39; бак: Конго 42; гот: Харузина 82 (шакал);
ира: Коль-Ларсен 1963 44; кам: Лионго Фумо 231 (= СНА 1976 80); кик: Лионго
Фумо 203; Маврикий 1; Ам: Бразилия 84; Евр: лат: Арайс 183.
№41
Кикуйю: Лионго Фумо 210.
ТМ К 1035 + AT 5 + AT 73.
Все сюжеты, составившие эту сказку, очень популярны в африканском фольк­
лоре. Трикстер расправляется со своим противником, спуская на него с горы ка­
мень, а тот разевает рот пошире и убит — эта проделка знакома и сказкам Индии
и Японии. Сюжет AT 5 обыкновенен в европейском фольклоре (но на подходе к
Восточной Европе его популярность угасает, а русские его вообще не знают), но
особенно любим он в Африке. К тому же трюку охотно прибегают трикстеры в
фольклоре Индии, Латинской Америки. Трикстеры широко варьируются: лиса убе­
гает от волка, собаки, медведя (албанские, болгарские, немецкие, польские, финские,
румынские, украинские сказки), шакал скрывается от крокодила (Индия), в Африке
эту проделку используют заяц, черепаха, паук (а у чагга человек прячется в норе
от слона), койот хватает кролика за ногу (индейцы Америки), волк обманут чере­
пахой (Пуэрто-Рико). Гораздо менее распространен сюжет AT 73. Лишь единич­
ные его варианты отмечены в Европе (Испания, Югославия). Его основной реги­
он — Африка, откуда он занесен в Центральную и Южную Америку: трикстер
(обыкновенно заяц или кролик) бросает в глаза сторожу грязь или табак.
Вар.: к AT 5: Евр: алб: Албанские, 262; болг: Болгария 173; молд: Ботезату
54; норв: Асбьернсен-Му 159; слов: Богатырев 180; укр: ВСС 5, Галица 249; фин:
Аарне 78; Аз: инд: Зограф 1976 38 (= Пермяков 210), Сингальские 21, 22; Афр: ак:
Лионго Фумо 231 (= СНА 1976 80); бас: Лионго Фумо 256; ган: СНА 1976 86;
зулу: Лионго Фумо 361 (= СНА 1976 239); йор: Фуджа 102 (= Пермяков 200);
Маврикий 9; нил: Судан 214; Ам: Бразилия 72; к AT 73: Афр: бас: Лионго Фумо
256; бау: Аура Поку 80; моро: Судан 288; Ам: Бразилия 72, Зиберт III 7.
№42
Суто-чвана (басуто-тсвана): СНА 1959 35.
ТМ К 1867 + AT 66 В + AT 2 А + ТМ К 1810 + AT 56 С + AT 74 D*.
Цепочка проделок зайца включает несколько популярных в Африке и за ее
пределами сюжетов. Добывание пищи трикстером, притворяющимся мертвым, —
сюжет, знакомый фольклору многих народов (см. здесь № 22). В Африке это де­
лает обычно лев по подсказке зайца (иногда лев не разыгрывает покойника, а по­
просту прячется). Не все клюют на этот обман: притворщик выдает себя, пошеве­
лив хвостом. Это также очень популярный сюжет, распространенный в Азии и
Африке. Хорошо известен в африканском фольклоре и сюжет о совместном
строительстве дома, когда трикстер привязывает партнера или вплетает его хвост
и ест мясо на глазах у одураченного товарища (AT 2 А). Трюк «показать одного и
того же детеныша» входит в сюжет AT 56 С. Томпсон учел, однако, лишь индий­
скую версию этого сюжета — о шакале-учителе, а африканские варианты отнес к
сюжету AT 37 (лиса-нянька поедает медвежат), не обратив внимания на содержа465

ние проделки. В Африке часто речь идет о пауке и крокодиле, и трюк видоизменя­
ется: трикстер берется раскрасить яйца крокодила, съедает их, а крокодилу пока­
зывает одно и то же яйцо. Сюжет AT 74 D* (тигр бросает кролика через реку) не
обязательно связан с превращением трикстера в камень — тот может просто за­
браться в ямку и выставить хвост, принимаемый тигром за палку. Этот сюжет
известен как в Африке, так и в Америке.
Вар.: к ТМ К 1867: Афр: ак: Лионго Фумо 238, 243; Некрасова 84; к AT 66 В
(африканские): нуб: Судан 102; Сенегал 52; к AT 2 А: см. здесь №60; к
AT 56 С: бух: СНА 1976 77; буш: Коль-Ларсен 1962 100; зулу: СНА 1976 239;
моро: Судан 295; нил: Судан 214; хау: СНА 1976 68; чок: Ангола 280; к AT 74 D*:
Ам: Бразилия 123.
№43
Акамба: Лионго Фумо 221.
ТМ К 944 + ТМ К 951.1 (ср. AT 1131).
Сказка включает два мотива, популярные во многих африканских сказках:
договор об убийстве (продаже) матерей (жен) во время голода (см. здесь № 9)
и расправу с соперником, когда раскаленный камень брошен в пасть вместо
мяса.
Вар.: к ТМ К 944: Афр: бал: Бисау 88; ман: Бисау 55; Сенегал 120; фула: Би­
сау 157; экой: СНА 1976 108; к ТМ К 951.1: зезуру: СНА 1976 136; кик: Лионго
Фумо 210; ламба: СНА 1959 48; эф: Ганкин 28, 30.
№44
Фула: Бисау 157.
ТМ К 944 +AT 1525 D.
К популярному мотиву продажи (убийства) матерей (см. предыдущую сказку)
здесь присоединяется сюжет с проделкой трикстера, несколько раз прикинувше­
гося мертвым, — сюжет, не нашедший себе места в указателе сказок о животных.
Однако сходным образом поступает ловкий вор, бросающий на дороге сначала
один сапог, а потом другой (AT 1525 D). Не только в Африке, но и в Европе сю­
жет связывается и с животными-трикстерами, притворяющимися мертвыми,—
как в сюжете AT 1 (например, в греческой сказке лиса таким образом оставляет в
дураках священника, идущего с мешком хлеба).
Вар.: к ТМ К 944: см. здесь № 43; к AT 1525 D: Афр: хау: Лаптухин 50.
№45
Биафада: Бисау 97.
ТМК345 + ТМК955.1.
Сюжет о трикстере, утащившем мясо на дерево, включает много эпизодов,
которые значительно варьируются, так что в африканском фольклоре нет
идентичных по составу сказок с этим сюжетом. Разрабатываются в основном
два момента: как простофиля призывает кого-нибудь на помощь (страуса,
обезьяну) и как трикстеру удается спастись (например, спрятавшись в калебасе).
Вар.: Афр: ак: Лионго Фумо 243; Сенегал 16, 151; суа: СНА 1959 83 (= СНВ
1962 59); хау: Лаптухин 16.
466

№46
Бушмены хадзапи: Коль-Ларсен 1962 99.
ТМК851.
В Африке эта история оформляется обычно как рассказ об игре, в которой
трикстер губит простофилю. Но сюжет этот легко трансформируется в историю о
неудачном подражании. Это происходит и в нашем варианте, снабженном не­
обычной концовкой: вместо того чтобы съесть погубленного приятеля, заяц ожив­
ляет его и дает ему наставления. Чаще всего простофилю обещают научить танце­
вать, он лезет в траву — трава подожжена (ТМ К 1055) — сюжет, известный от
Кореи до Африки.
№47
Чоко (Панама): Зиберт V 1.
AT 34 В* + Роуб *22 + AT 122 D + Хансен 122 **Н + (AT 1563).
Вошедшие в эту контаминацию рассказы — разной степени известности. В воду
прыгает за сыром обычно одураченный хищник (а не заяц, как указано у Томпсо­
на вслед за Хансен)— версия, популярная в Центральной Америке. История о
том, как ягуар бьет себя камнем между ног, — редкая, известная только в Амери­
ке. В Европе же подобные проделки входят в круг сюжетов об одураченном волке
(AT 122), и среди них обещание пойманного достать добычу получше— сюжет,
знакомый многим народам на всех континентах. История соперничества зайца с
человеком в этой сказке находит соответствие в сюжетах бытовых сказок.
кайман — южноамериканский аллигатор.
агути — горбатый заяц.
Вар.: к AT 122 D: Евр: рус, укр, бел: ВСС 122 D, Худяков 45; Аз: каз: КС III
220; тадж: Свод Т076, Т225.
№48
Креолы: Маврикий 5.
AT 49 А + AT 72.
Сказка записана на о-ве Маврикий, где почти все сказки о животных — афри­
канского происхождения. Но сюжет AT 49 А сложился, скорее всего, в Индии
(или Юго-Восточной Африке), тогдакак африканское происхождение сюжета
AT 72 едва ли может вызывать сомнение. Поездка кролика верхом на лисе — по­
пулярнейший сюжет в фольклоре Южной и Северной Америки. Его записи в Ев­
ропе единичны и зависимы, по-видимому, от переводов «Сказок дядюшки Римуса» Харриса. Пара трикстер-простофиля в сюжете AT 72 варьируется. Часто с
помощью этого трюка заяц добивается расположения невесты.
Вар.: к AT 49 А: см. здесь № 123; к AT 72: Афр: буш: Котляр 37; мбу: Ангола
237; хау: СНА 1959 224; Ам: Зиберт III 7; Евр: лат: Арайс 186.
№49
Ламба:СНА1959 49.
AT 50* (=АТ 200 В*).
С.Томпсон ввел сюжет AT 50* на основании единственного варианта из Пуэр­
то-Рико, отмеченного Т.Хансен. Там праздник для рогатых устроен львом; пес
попал туда, так как смог достать рога, а кошке не повезло. Кошка наябедничала
467

льву, и пса разоблачили и бросили в воду. Этот же сюжет попал в AT еще раз —
на основании трех сказок: одной из Индии и двух из Пуэрто-Рико: AT 200 В*.
Вражда между кошками и собаками объяснена лукавством пса и последовавшим
разоблачением. Как показывает этот вариант, сюжет знаком и африканцам, от
которых он, скорее всего, мигрировал в Америку.
Вар: Ам: куб: Куба 182.
№50
Индейцы меномини: Thompson XXV.
(AT 225) + ТМ К 751 + ТМ J 2136.6 + ТМ А 2317.3.
Все мотивы, составившие эту сказку, популярны в индейском фольклоре. Связы­
ваются они не только с зайцем Манабозо, но и с другими трикстерами. Полет Манабозо на канюке — мотив, независимый от европейской сказки о том, как журавль
учил лису летать (AT 225). Известный в Азии и Африке мотив притворства мерт­
вым у индейцев выглядит как магический трюк: заяц превращается в мертвого
оленя. История о том, как канюк лишился перьев на голове и шее, знакома и нег­
ритянскому фольклору США.
№51
Негры США: Пермяков 161.
(ТМК714) + ТМК955.1.
Этот текст представляет собой не народную сказку, а новеллу, написанную по мо­
тивам народной сказки американским писателем Дж.Ч.Харрисом (1848-1908). Но,
поскольку его «Сказки дядюшки Римуса» сделали негритянские сказки о животных
известными широкому читателю и стали восприниматься как подлинные, мы включа­
ем этот текст в фольклорную часть сборника, тем более что имеются фольклорные
варианты этого сюжета. Уже в древнем Египте была известна история о льве и дрово­
секе, посадившем льва за стол и лившем на него с крыши воду-кипяток. В негритян­
ском фольклоре в подобной ситуации оказывается не только волк, но и медведь.
№52
- Манджаку: Бисау 20.
AT 291+ТМ К 521.7.
Популярная африканская сказка, получившая широкое распространение и в
Америке, где появилась новая версия: веревка привязывается к дереву, а не к
партнеру. Ситуация «Заяц в сгнившей шкуре» обычно входит в этот сюжет лишь в
африканских вариантах.
Вар.: Афр: ар: СНВ 1962 29; бак: Ангола 43; бам: СНА 1976 81; Камерун: Харузина 44; Маврикий 6; нгангела: Некрасова 16; хау: СНА 1959 217 (= Пермяков
194); Ам: Бразилия 82; негры США: Пермяков 66.
№53
Бамбара: СНА 1976 221.
AT 1565.
В европейском регионе это бытовая сказка о плуте, нарушающем тайком уго­
вор не чесаться. В Африке же это сказка о животных, причем строится она не на
468

проделке, в результате которой достигается превосходство трикстера над партне­
ром, — это своего рода состязание в хитрости, где партнеры достойны друг друга.
Отступление от обычной схемы одурачивания делает возможной моралистиче­
скую концовку.
Вар.: Афр: пеп: Бисау 43 (заяц прогоняет комаров); Ам: Бразилия 72.
№54
Шиллуки: Судан 190.
AT 136 В*.
С.Томпсон включил этот сюжет в указатель на основании двух латышских ва­
риантов (у Арайса-Медне — десять). Сказка из Африки (с той же этиологией)
меняет представление об ареале сюжета.
Вар.: Евр.: лат: Арайс 179.
№55
Креолы: Маврикий 10.
ТМ D 950.
Популярная африканская сказка о дереве, название которого способна знать
лишь черепаха, имеет мифологические корни: это дерево либо кормит животных
(если его правильно назвать), либо оно чудесным образом связано с источником.
Нередко для того, чтобы узнать название дерева, от животных требуется соблю­
дение табу. Однако обзор вариантов показывает, что мифологические подробно­
сти исчезают из сказки о животных, превращая неудачливых искателей в типич­
ные фигуры простофиль. Так произошло и в публикуемой креольской сказке.
Вар.: Афр: Ангола: Некрасова 87; балуба: Конго 106, 115; бух: СНА 1976 77;
Ам: Бразилия 113.
№56
Пампанго: Рыбкин 60.
(AT 1030) + ТМ К 171.9 + ТМ К 581.1.
Три эпизода, составляющие эту сказку, хорошо известны во многих странах.
Первый отдаленно напоминает сюжет AT 1030 («Вершки и корешки»), второй —
это переработка мотива ТМ К 171.9 (обезьяна обманывает лису при дележе бананов),
третий же выступает в «чистой» форме — это мотив ТМ К 581.1: черепаха наказана
утоплением (ср. AT 1310). Последний имеет хождение в Азии (кроме Филиппин,
в Индии, Индонезии), особенно широко — в Африке, а также в Америке.
Вар.: к ТМ К 171.9: Аз: вьет: СНВ 1962 107, Козел 212; яп: Японские 50
(обезьяна и краб); Лит-ра: Крылов IX 7 (два мальчика с каштанами); к ТМ К 581.1:
Аз: индонез: Брагинский 29, 37; Афр: лунда: СНА 1959 70 (= Пермяков 203); Ма­
дагаскар 56; мбу: Ангола 213; Ам: Куба 124.
№57
Индейцы тупи: Зиберт III 3.
ТМ А 2214.5.1 (=ТМ А 2312.1.1).
Сюжет африканского происхождения. Сказка о черепахе, попавшей на небо,
сильно варьируется: черепаха отправляется и к богу, и к молнии, и к ястребу. Бы-

469

вает, что проигравшая в споре птица бросает черепаху — отсюда особенности ее
панциря.
Вар.: Афр: баньянга: Конго 207; бух: СНА 1976 76; мамп: Анпеткова-Шарова
21 (=Пермяков 204); Ам: Бразилия 109 (жаба); Куба 158.
№58
Индейцы пауни: Thompson XXXVIII.
AT 297 А + ТМ К 581.1.
Сюжет AT 297 А распространен в индейском фольклоре Северной Америки.
Зарегистрирован он и в Японии. Это своего рода «пессимистическая» версия сю­
жета AT 210, когда дружине странных предметов и животных удается сломить
врага. Связь между этими сюжетами не доказана, но весьма вероятна. Мотив
К 581.1 (ср. AT 1310) встречается у многих народов Азии, Африки, Америки (см.
здесь № 56), и его заимствование индейцами очевидно.
№59
Готтентоты: СНА 1959 8.
ТМ J 2136.6.1 + ТМ К 361.1 + ТМ К 1034 + ТМ К 951.1 (ср. ТМ К 721.1).
Из составляющих сказку мотивов первый напоминает известную индийскую
историю о шакале и слоне (AT 68), но едва ли как-нибудь с ней связан. Следую­
щие два известны преимущественно в Африке.
Вар.: к ТМ К 951.1: см. здесь № 43.
№60
Коса: Лионго Фумо 359.
AT 2 А (ТМ К 1021.1).
Сюжет известен достаточно широко (Индия, Индонезия, Африка, Америка),
но записей его немного. Обычно простофиля, хвост которого привязан, делается
легкой добычей трикстера. В африканских вариантах трикстер съедает мясо на
глазах у привязанного льва (гиены).
Вар.: Афр: зулу: Снегирев 35 (= Лионго Фумо 361 = СНА 1976 239); Сенегал
120; сут: СНА 1959 35.
№61
Индейцы тупи: Зиберт III2.
AT 78 А + Роуб 74*F (=Хансен **74 D).
История с маскировкой зайца (=опоссума), запугавшего тигра, — одна из лю­
бимых в латиноамериканском фольклоре. Она родственна сказке о зайцебездельнике, отказавшемся рыть колодец, но нашедшем доступ к воде (Хансен
**74 R). Корни ее — в африканском фольклоре. Тип 78 А встречается в Африке и
Юго-Восточной Азии, но наибольшей популярностью пользуется в Америке (не
только у индейцев, но и негров). Связь его со стоящим рядом в указателе типом 78
представляется сомнительной: в одном случае животное привязывается к другому
для храбрости, в другом — это результат проделки трикстера.
Вар.: к AT 78 А: Ам: Бразилия 72; Афр: ар: СНВ 1962 33; Аз: индонез: Ост­
ровский 34.
470

№62
Астеки: Зиберт VI 3.
AT 1530 +AT 74 С*.
Сюжет AT 1530 в европейском фольклоре связан с проделками хитрецов в че­
ловеческом облике, а в Африке и Америке — с трикстерами-животными: зайцем,
шакалом, лисой, койотом. Мотив «Я не тот, кого ты ищешь» в фольклоре народов
Азии, Африки и Америки встречается довольно часто в прикреплении к разным
сюжетам. Сюжет 74 С* (трикстер бросает плод с дерева и едва не убивает просто­
филю, или же плод застревает у него в глотке) — один из наиболее популярных в
Мексике и Центральной Америке (Роуб указывает 37 вариантов), а также в Юж­
ной Америке (Чили, Перу). Известен он и в Африке. В европейском фольклоре он
встречается редко (по одному-два варианта в Бельгии, Испании, Югославии) и
получил особый номер в указателе— AT 136: поросенок забирается на яблоню,
волк позволит ему спуститься, если поросенок пожертвует своей ляжкой, поросе­
нок бросает в пасть волку корягу, которая раздирает тому пищевод.
Вар: к AT 1530 (животные-трикстеры в Африке и Америке): Афр: ак: Лионго
Фумо 230; гот: Харузина 82; сут: СНА 1959 40; Ам: аймара: Зиберт IV 1; яки: Зи­
берт VI4; к AT 74 С*: Афр: нуэры: Судан 180.
№63
Мальгаши: Мадагаскар 54.
ТМ К 341.2.2; К 343.3.
Ситуация, в которой животные идут в гости и одно поедает угощение, а дру­
гое голодает, обычна для африканских сказок (см. здесь № 38) и американского
фольклора. Обычен и следующий сюжетный ход: хитрец наказан более пред­
усмотрительным компаньоном.
вуанцира — ласка.
фаналука — циветта, куница.
фосса — дикая кошка.
ра — приставка перед именами.
фахана — птицы или животные, преподносимые гостям в подарок.
Вар.: Афр: мбу: Ангола 267 (заяц и леопард).
№64
Балуба (луба): Конго 75.
ТМ К 81; К 1723.
Сказка популярна в Африке, где слон устрашен обычно не козлом, а курицей
(петухом), не перестающей клевать. Версия с постоянно жующим козлом известна
не только в Африке, но и в негритянском фольклоре США. Сюжет изредка встре­
чается на Кавказе и в Средней Азии.
Вар.: Афр: йор: Фуджа 64; мам: Анпеткова-Шарова 14; хау: Лаптухин 19; Ам:
Однажды 48; Аз: узб: Афзалов 24 (=Пермяков 78); Евр: абаз: Тутов 23.
№65
Камба (акамба): Лионго Фумо 220 (=СНА 1976 99).
ТМ J 2413.4.2.
471

Одна из популярнейших африканских сказок. Кроме трюка «отрезанная голо­
ва» не менее часто встречается трюк «отрезанная лапа». В роли трикстера обычно
выступает петух (курица), антагонисты же варьируются — от кота до ястреба или
слона.
Вар.: Афр: балуба: Конго 100 (= СНА 1976 91); бан: Конго 212; бас: Лионго
Фумо 260; бурунги: Пермяков 348; суа: СНА 1959 92; Ам: Однажды 86.
№66
Эве: СНА 1959 168 (= Харузина 36).
ТМА2433.
Сказка о строительстве дома партнерами, не ведающими о совместной работе,
широко распространена в Африке и занесена в Америку. Партнеры варьируются,
как и развязка (продолжают жить вместе, трикстер выживает простофилю).
Вар.: Афр: ак: Лионго Фумо 254; бак: Ангола 123; балуба: Конго 66; ламба:
СНА 1959 50; хехе: СНА 1976 82; Ам: Бразилия 120.
№67
Зомбо (баконго): Ангола 8.
ТМ В 236; В 240.
Известная повсеместно в Экваториальной Африке сказка о выборе вождя по­
строена на комическом обыгрывании повадок животных. Состав претендентов в
вожди меняется: чаще всего рассказывается о собаке, грызущей кости, а осталь­
ные животные встречаются реже. Кроме упомянутых в публикуемом варианте,
говорится также о гиене, низложенной за пожирание падали.
Вар.: Афр: балуба: Конго 120; беджа: Судан 122 (= Пермяков 114); мбу: Ан­
гола 242.
№68
Луба (балуба): СНА 1976 31 (др. пер.: Конго 118).
(ТМ А 2513.1.1).
В этом сюжете рядом с собакой появляются разные животные. Сходная сказ­
ка — о курице, посланной цесаркой за огнем. За пределами Африки сказка встре­
чается редко (в Китае вместо собаки и шакала — барс и кошка).
Вар.: Афр: ак: Лионго Фумо 219; бак: Конго 45; балуба: Конго 169; бангала:
Конго 144; бау: Аура Поку 61; мбу: Ангола 243; суа: Лионго Фумо 18; Аз: кит:
СНК456.
№69
Зомбо (баконго): Ангола 7.
ТМК171.9 + ТМК955.
Сохраняя схему сюжета, африканские сказки варьируют трикстеров (лягушки,
жаба, черепаха).
нгуа-нкаси — дядя по матери.
Вар.: Афр: Ангола: Некрасова 64; балуба: Конго 86 (= СНА 1976 103); мальгаши: Мадагаскар 56; суа: СНА 1959 89; Ам: Бразилия 104; Однажды 33; Аз: см.
здесь № 56.
472

№70
Нтанду (баконго): Ангола 111.
(ТМ А 2493.14); (ТМ А 2494.12.9); (ТМ X 130).
Тема дружбы, прекращенной вследствие коварства одного из партнеров, обыч­
на в животном эпосе Африки. В указателях AT и ТМ этой сказки мы не нашли и
определяем ее лишь по сходным мотивам. Сюжет распространен в Западной Аф­
рике.
Вар.: Афр: бак: Курлендер 16; пеп: Бисау 32.
№71
Тонга: Океания 147.
(AT 204) + (AT 4*); ТМ А 2494.16.7.
Крыса — основной трикстер немногочисленных океанийских сказок о живот­
ных. Она оставляет в дураках осьминога, краба, летучую собаку, черепаху. Хотя
мы воспользовались указателем AT, связи океанийской сказки с отмеченными
типами чисто внешние. Сказка об овце, утке и петухе, попавших в беду на море
(AT 204), популярна в Дании, известна немцам, норвежцам и финнам, а сказка о
лисе, которая гадит на волка в ситуации «битый небитого везет» (AT 4*), известна
в Латвии.
Вар.: Ок: Полинезия 137, Фиджи 124.
№72
Украинцы: Чубинский II 38.
ТМ К 143 + AT 158 + AT 1+ AT 2 + AT 3 + AT 4.
В эту характерную для восточнославянских сказок контаминацию вошли по­
пулярнейшие сюжеты европейского фольклора. Самые известные из них — AT 1
и AT 2: о лисе, прикинувшейся мертвой, и о волке, ловившем рыбу на хвост. Осо­
бенно любимы они в Центральной, Северной и Восточной Европе. Встречаются
они уже в средневековом животном эпосе («Изенгрим», «Роман о Ренаре»), при­
чем в устойчивой связке. В Южной Европе волк не ловит рыбу на хвост, а привя­
зывает к хвосту корзину (AT 2 В).
Исследовавший этот сюжет К.Крон признал его родиной Северную Германию,
откуда он ушел в Скандинавию, Россию и на юг. Распространенное мнение, будто
первоначально в этом сюжете лиса дурачила медведя и что это была сказка этио­
логическая («Почему у медведя короткий хвост»), не имеет достаточного основа­
ния: в большинстве вариантов речь идет о волке (как и в животном эпосе средне­
вековья). Гипотеза В.Юнгмана о византийском происхождении сюжета остается
недоказанной. Из Европы сказка разошлась по другим частям света — с заменой
трикстеров (кролик, шакал), одураченных (обезьяна, лиса) и объектов кражи (вплоть
до арбузов и бананов вместо традиционной европейской рыбы). Среди сотен ва­
риантов сказки AT 1 + AT 2 можно выделить несколько версий. Так, волк решает
повторить проделку лисы и тоже притворяется мертвым, но мужик ударяет его
топором (немецкие и французские варианты). В японских вариантах лиса оказы­
вается оборотнем: она превращается в девушку, кокетничает с возницей, он сажа­
ет ее на телегу, а потом обнаруживает, что нет ни девушки, ни рыбы.
Иногда к сюжетам AT 1 и AT 2 присоединяются, образуя цепочку похождений
лисы, сюжеты AT 3 и AT 4.
473

Сказка о зверях в санях у лисы (AT 158) долгое время считалась типично рус­
ской (Л.З.Колмачевский писал более ста лет назад: «Совершенно самостоятельной
формацией, образовавшейся на русской почве, представляется рассказ о катании
лисы на санках»). Однако ее хорошо знают в Германии, Финляндии, Прибалтике и
Поволжье. В русских вариантах лиса рубит дерево на сани, приговаривая закля­
тие, — деталь, присутствующая и здесь, в варианте украинском, где вместо обыч­
ного набора зверей в санях едет один волк.
Сюжет AT 158 чаще является в восточноевропейском фольклоре продолжени­
ем сказки о лисичке со скалочкой (AT 170). Здесь в роли начального эпизода вы­
ступает другой сюжет, не нашедший места в указателе, но весьма популярный у
восточных славян: лиса выменивает бычка на пирожок с навозом (см. ТМ К 143).
Вар.: к ТМ К 143: Евр: дарг: Даргинские 13; лит: Королева 15; рус: Зеленин
Вят 120, Прибалтика 200; укр: Афанасьев 4, 6, Рудченко II 4, Бессараба 20, Гнедич IV 1508, Гринченко 20; бел: Шейн II 4, 6, Федеровский II 22, Романов II 21,
23; сербы: СНЮ 229; Аз: узб: Афзалов I 26; к AT 158: Евр: кар: Конкка 1959 51,
Конкка-Тупицына 4; коми: Коми 84; лат: Алксните 58, Арайс 85, 93, 124; лит:
Королева 15; мари: Четкарев 1955 144; морд: Мокша 33; рус, укр, бел: ВСС 158,
Боровик-Мирер 8, Митропольская 1, Кирюхин 9, Зиновьев 6, Онегина 31, 40,
Устье 2, 45, Пудож 30, 37, Ончуков Неизд шокш 27, Сибирь 45, 49; удм: Вереща­
гин 1886 131, Первухин 7, 8, Кралина 30; фин: Сказки финские 4; к AT 1: Евр:
болг: Болгария 151; груз: Курдованидзе 1; кар: Конкка 1963 1, 2, 4, КонккаТупицына 1; лат: Ниедре 1948 34, Алксните 42, Арайс 98, 118; лит: Королева 12;
мари: Четкарев 1955 76; морд: Евсевьев 12; пол: Глинкин 32; рус, укр, бел: ВСС 1,
Разумова-Сенькина 57, Ефремов 159, Митропольская 7, Морохин 1, Леонова 1,
Зиновьев 1, Онегина 67; сербы: СНЮ 229; фин: Аарне 78; чув: Григорьев 28; Се­
вер: ительм: Меновщиков 1974 173; кор: Меновщиков 1974 128; нен: СНС 1951 91
(= Тонкое 208 = СНС 1959 81), Щербакова 2; саамы: Керт 157; чук: Богораз 104;
эв: Василевич 3, 6, Воскобойников 1958 46; юк: Иохельсон 26; як: Эргис 8; Аз:
айс: Матвеев 296; баш: Бессонов 78; белуджи: Зарубин II 6; бирм: Маунг 29, Бир­
ма 1976 37; каз: Смирнова 70 (= Потанин 1972 173); кхм: Камбоджа 87; тат: Насы­
ров-Поляков 8; хак: Катанов 127; Афр: гот: Блик-Каллэуэй 15; Лит-ра: Ренар III
22, Рейнеке 18; к AT 2: Евр: белы: Барбовер 273; кар: Конкка 1959 123, Конкка
1963 2, 4, Конкка-Тупицына 1; лат: Ниедре 1948 34, Арайс 98, 117, 118, 119; лит:
Королева 12; мари: Четкарев 1955 76; молд: Ботезату 54; морд: Евсевьев 12; норв:
Норвегия 82 (= Скандинавия 163); рус, укр, бел: ВСС 2, Зеленин Вят 120, Боро­
вик-Мирер 5, Разумова-Сенькина 57, Ефремов 159, Митропольская 6, Морохин 1,
Леонова 1, Зиновьев 1, Онегина 67, Сибирь 45, Тверь 234, Ончуков Неизд шокш 2,
21, Новгород 28, 29; фин: Аарне 78; чув: Григорьев 28; Кавказ: абаз: Тугов 1;
груз: Курдованидзе 1, 12; кум: СНД 10; осет: Бязыров 41; Аз: айс: Матвеев 296;
баш: Бессонов 78; корейцы: Феи 338; монг: Потанин 1883 158; тадж: Свод Т217;
тат: Насыров-Поляков 8, Замалетдинов 18; туркм: Стеблева 1969 1; хак: Катанов
127; Север: см. коммент. к № 21; Ам: Однажды 67; Афр: нуэры: Судан 169; Лит­
ра: Ренар III 377, Рейнеке 215; к AT 3 и AT 4: см. коммент. к № 75.
№73
Французы: Франция 6.
AT 2 В + AT 40 В* + AT 15* + AT 121.
Составившие эту сказку сюжеты довольно редки (кроме последнего). Смысл
проделки с корзиной во французской сказке не понят: лиса наполняет ее камнями
474

вместо рыбы — волк остается без хвоста. Этот сюжет зарегистрирован у испанцев
и греков, но был известен уже в средние века и вошел в басни. Сюжет AT 40 В*
засвидетельствован только во французском фольклоре (и франкоязычной Канаде).
История с мясом, утащенным на дерево, поразительно напоминает африканские
сказки и лишь условно отвечает типу AT 15* — вообще говоря, случайному, вве­
денному в указатель на основании единственной финской сказки. Сюжет о зверях,
образующих пирамиду, — один из интернациональных. В Индии это обыкновенно
тигры, в Европе — волки, взбирающиеся один на другого, чтобы достать добычу
(в Индии — козла, в Европе — человека). Французские варианты представляют
противником волка то лису, то дровосека.
Вар.: к AT 2 В: Лит-ра: Эзоп (Ромул 49); к AT 121: см. коммент. к
№ 166.
№74
Немцы: Haltrich№ 102-103.
AT 2 D .
Сказка известна в основном в Центральной Европе (немцы, французы, венгры,
есть варианты из Прибалтики). Нередко она рассказывается как продолжение ис­
тории о неудачной ловле волком рыбы на хвост.
Вар.: Евр: лат: Арайс 103.
№75
Лужичане: Романенко 120.
А Т 3 4 В + АТЗ + АТ4.
Сказка о волке, выпившем воду из колодца, чтобы достать сыр, у Томпсона
отмечена в двух вариантах — испанском и польском. Но она хорошо знакома за­
падным и южным славянам, а испанская сказка широко распространилась в Ла­
тинской Америке (Роуб указывает восемь ее мексиканских вариантов). Сюжеты
AT 3 и AT 4 обычно выступают вместе и чаще как продолжение рассказа о ловле
рыбы на хвост (AT 2). В Европе эти сказки знают повсеместно. С сюжетом AT 3
на севере Европы связывается этиологический мотив— почему у лисы кончик
хвоста белый. Сказка о притворной болезни трикстера есть и в других регионах
(так, у японцев кролик дурачит обезьяну и выдру, вызывая затем их жалость мни­
мой болезнью: см. Икеда 3). Особенно популярен этот сюжет в Латинской Амери­
ке, где кролик-трикстер едет на крокодиле, ягуаре, койоте и лисе. В некоторых
редакциях романа о Ренаре и в немецких фольклорных вариантах Лис едет верхом
на волчихе и блудит с ней.
Вар.: к AT 34 В: Евр: лат: Арайс 102; пол: Глинкин 32; сербы: СНЮ 229; Ам:
аймара: Зиберт IV 1; кохити: Пермяков 63; к AT 3: Евр: болг: Болгария 173; кар:
Конкка 1963 4; лат: Арайс 116, 119; морд: Евсевьев 12; пол: Глинкин 32; рус, укр,
бел: ВСС 3, Никифоров 46, Зиновьев 1, Морохин 1, Сибирь 45, Ончуков Неизд.
шокш 21, Новгород 28; слов: Богатырев 180; фин: Аарне 78; Аз: тадж: Свод ТОП;
тиб: Потанин 1912 20 (3); к AT 4: Евр: болг: Болгария 173; кар: КонккаТупицына 1; лат: Арайс 119; нем: Гриммы 74; пол: Глинкин 32; рус, укр, бел: ВСС
4, Ефремов 159, Зиновьев 1, Морохин 1, Сибирь 45, Ончуков Неизд шокш 21; сербы:
СНЮ 229; слов: Богатырев 180; чув: Чувашия 64; Аз: тадж: Свод ТОП, Т365; Се­
вер: эв: Сергеев 18; Афр: сут: СНА 1959 40.

475

№76
Латыши: Арайс 116.
AT 3 +AT 21*.
Из двух сюжетов, составивших эту сказку, первый — «Лиса вымазывает голо­
ву тестом (сметаной)» — известен достаточно широко, а второй — только в Вос­
точной Европе (Прибалтика, Польша, Белоруссия). По сути дела, это особая вер­
сия сюжета AT 21 («Пожирание собственных внутренностей»), и в указателе вос­
точнославянских сказок она особо не выделена. Но версия эта не связывается, как
обычно, с сюжетом AT 20 («Звери в яме»), а попадает в цепочку проделок лисы
над волком.
Вар.: к AT 3: см. коммент к № 75; к AT 21*: бел: Афанасьев 5, Шейн II 6,
Федеровский II 21.
№77
Латыши: Арайс 58.
AT 68**.
Зафиксированный лишь в Латвии и у фламандцев (всего три варианта), этот
сюжет связан, по справедливому замечанию Х.Шварцбаума, с древними повест­
вовательными мотивами. Сюда же, несомненно, относится и тип 48* — о медведе
и лисе, ходивших к обезьянам. Этот сюжет — о путниках, пришедших в обезьянье
царство, — встречается уже в средневековых баснях (Берехия, Мария Француз­
ская) и в романах о Ренаре-Рейнеке, где лиса и волк отправляются именно за едой.
Здесь путник, польстивший обезьяньим детям, вознагражден, а сказавший о них
правду сурово наказан. Подобный сюжет известен и в эскимосском фольклоре —
вне зависимости от европейской повествовательной традиции.
Вар.: Север: эск: Меновщиков 1985 9 (= Меновщиков 1969 26); Лит-ра: Рейнеке 225.
№78
Калмыки: Илишкин-Очиров 230.
Ной41+АТ21+АТ41.
Все три сюжета, составившие эту сказку, значительно деформированы по
сравнению с их классическими версиями: у степных калмыков не было виноград­
ников, куда в сказках других народов отправляется волк со специальным разре­
шением, не было погребов, куда забирается и где объедается волк. Сюжет AT 41
имеет длительную историю в европейской словесности. Античная басня о мыши и
ласке (у Горация — лиса), где мышь (лиса) объедается в амбаре и должна ждать,
пока похудеет, в средневековом животном эпосе подверглась фольклорному
влиянию, и ситуация была привязана к паре классических антагонистов — лисе и
волку, павшему жертвой коварства лисы. Эта сказка широко известна в Европе, а
также на Востоке, где обычно связывается с другой историей — о фирмане волка
(Ной 41). Хотя в указателе Д.Ноя формулировка сюжета 41 совпадает в основном
с каталогом Аарне-Томпсона, речь в аннотируемых Ноем текстах идет о другом:
лиса ссылается на особую бумагу (фирман), разрешающую будто бы волку бес­
препятственно пожирать крестьянскую собственность (виноград, овец и т.п.).
Здесь же, на Востоке, в этом сюжете устойчив мотив обмана волка лисой, вты­
кающей в уши кусочки мяса (ягоды винограда).

476

Вар.: к Ной 41: Аз: белуджи: Зарубин II 5; кур: Фаризов-Руденко 11;пер:
Ашрафи 346; тур: Бекташи 43, Стеблева 1986 3; туркм: Багрий II 22; Афр: суа:
СНА 1959 89; к AT 21: см. коммент. к № 19 и 95; к AT 41: Евр: лат: Арайс 48,
106; нем: Гриммы 73; пол: Глинкин 36; рус, укр: ВСС 41; Аз: айс: Матвеев 367;
пер: Османов 497; тадж: Свод Т188; тур: Стеблева 1986 3, 4; туркм: Багрий II 22;
узб: Афзалов I 30; Афр: сут: СНА 1959 40; Лит-ра: Рейнеке 65, Толстой 35.
№79
Калмыки: Ватагин 256.
Бедкер 93 (= ТМ К 962).
Сюжет индийского происхождения, получивший широкую известность через
«Панчатантру» и ее переделки. Часто встречается в фольклоре народов Средней
Азии и Кавказа, знаком средневековой западноевропейской повествовательной
литературе. Обычно верблюд легко соглашается на то, чтобы его съели, но иногда
его уговаривают, и он делается жертвой обмана. Вторая часть сказки — лиса
съедает лакомые куски, пока тигр (лев) ходит за водой (дровами), — мало отлича­
ется от сюжета AT 52 («Осел без сердца»).
цаган-махан — толстая кишка.
Вар.: Аз: каз: Смирнова 38-45; калп: Каракалпаки 59; тат: Замалетдинов 22,
23; Кавказ: ад: Максимов-Керашев 332; дарг: СНД 21 (= Даргинские 15); лезг:
СНД 6, 16; осет: Бритаев-Калоев 19; чеч: Мальсагов 151; Лит-ра: Панчатантра I
13,1 21, Хитопадеша IV 9, Калила 103, Стефанит греч I 37, рус, с. 22, 56, 74.
№80
Американцы: Однажды 39.
AT 32.
Предположительная родина сюжета — Ближний Восток (здесь появилась кон­
струкция колодца с двумя ведрами). В Европе сказка была хорошо известна уже в
средневековье (Роман о Лисе, Петр Альфонси, Мария Французская, Берехия) и
рассказывается повсеместно. Здесь она связана с соперничеством волка и лисы.
Отсюда сюжет пришел в Америку. Чаще всего он соединяется с сюжетом AT 34:
волк прыгает в воду за отражением сыра.
Вар.: Аз: ар: СНВ 1962 28; пер: Ромаскевич 62; тат: Ахмет 67; Евр: укр: ВСС
32; Афр: фульбе: СНА 1959 256; Лит-ра: Рейнеке 220, КБ 96 (Одон Черитонский),
Лафонтен XI 6.
№81
Башкиры: Бессонов 72.
AT 34 А.
Эта знаменитая басня одинаково популярна на Востоке и на Западе, где ее
считают одной из древнейших в античном наследии. Широкая известность сюже­
та в Европе начинается с басен Эзопа, Федра и Бабрия. Часто встречается он в
баснях средневековой Европы (Альбер, Мария Французская, Берехия и др.). Дру­
гая версия восходит к джатаке (№ 374), где рассказ о шакале, бросившем мясо и
нырнувшем за рыбой, связан с историей о женщине, предавшей мужа и убежав­
шей с разбойником, который оставил ее голой. Эта версия распространилась как
письменным (некоторые редакции «Панчатантры», «Калила и Димна», «Книга
477

попугая»), так и устным путем (она известна в Индии, Тибете). К ней относится и
башкирская сказка, где мотив любовника утерян.
Вар.: Аз: инд: Урду 278, Зограф 1964 200, Сингальские 121; Евр: порт: Пор­
тугалия 266; удм: Кралина 37; укр: ВСС 34 А; Афр: зулу: СНА 1959 18; эф: Ганкин 195; Лит-ра: Эзоп 133, Федр I 4, Бабрий 79, Панчатантра IV 8, Калила 57,
Рассказы попугая 10, Белов-Вильскер 359, Лукман 41, Лафонтен VI 17, Толстой
39, 153.
№82
Молдаване: Ботезату 53.
AT 44*.
Сказка о дружбе овцы с лисой и волке, целующем «присягу» (капкан), извест­
на лишь в Восточной Европе, прежде всего на Украине, а также у ближайших
соседей (Молдавия, Прибалтика).
Вар.: Евр: рус, укр, бел: ВСС 44*.
№83
Аварцы: Атаев 17.
AT 35 В*.
История о волке, заманенном в западню хитрой лисой, встречается в средне­
вековых восточных баснях (сирийцы, армяне). Наиболее популярна версия, в ко­
торой лиса отказывается от мяса, ссылаясь на пост. Она соотносится с демократи­
ческой сатирой средневекового города, обыгрывающей ложное благочестие. Вер­
сия эта знакома как мусульманам, так и христианам. Реже встречаются варианты
без «антирелигиозного» акцента.
ураза — мусульманский пост в течение месяца рамадан, заканчивающийся в
новолуние.
Вар.: Аз: каз: КС II 174, III 222, Смирнова 41, 42, 71; кирг: Брудный-Эшмамбетов 1977 257; пер: Ррмаскевич 62; сир: Белов-Вильскер 380, 384; тадж: Свод
Т032, Т215; туркм: Мары 6; узб: Афзалов I 30, 47; Кавказ: ав: Атаев 24; груз:
Курдованидзе 17; дарг: Даргинские 17: кум: СНД 10; лезг: СНД 20; таты: Кукуллу
40; Евр: лат: Арайс 122; лит: Королева 7; рус, укр, бел: ВСС 35 В*.
№84
Латыши: Арайс 109.
AT 47 С.
Сказка близка к типу AT 47 А (см. здесь № 91), и это скорее не разные типы, а
разные версии одного и того же сюжета. К типу 47 С Томпсон указывает лишь
варианты из Испании и Чили (есть также записи из Аргентины и Бразилии). От­
мечен этот тип и в Ирландии. Но больше всего вариантов — в Восточной Европе,
где граница между типами AT 47 А и AT 47 С нередко размыта (как в сказке из
собрания Гриммов: № 132). Отметим также начальный эпизод, не вошедший в
указатели,— о взаимных упреках волка и дятла, бывающий обычно заставкой
либо к AT 47 С, либо к сказке о лисе — сапожнице волка (AT 102). Но происхож­
дение его независимо от этих сюжетов: как отдельный рассказ он встречается уже
в средневековых баснях.

478

Вар.: к AT 47 С: Евр: вен: Гидаш 71, лат: Арайс ПО; лит: Королева 10; рус,
укр, бел: ВСС 47 А; к эпизоду «Волк и дятел»: ав: Саидова-Далгат 119
(= СНД 28), Атаев 9; бел: Шейн II 126; лит: Королева 10; рус: Митропольская 3;
укр: Березовский 31; чув: Данилов 13; Лит-ра: Ромул 40.
№85
Туркмены: Стеблева 1969 12.
AT 51+ (AT 47 D).
Сюжет «Львиная доля» (AT 51) очень популярен в мировом фольклоре. Он
рано вошел в литературную традицию: Эзоп и средневековые басни, романы о
Лисе, арабская повествовательная литература X-XIV вв., персидские поэты
(Руми). В новоевропейской басенной традиции сюжет был трансформирован: лев,
пользуясь правом сильного, забирает всю добычу себе (Лафонтен, Крылов). Эта
версия отразилась и в устной традиции (см. ВСС 51). Второй эпизод этой сказки
не нашел места в указателях, но широко известен в среднеазиатском фольклоре.
И.Левин, по согласованию с С.Томпсоном, предложил классифицировать его как
47 D* (см.: Свод, с. 56).
кейик — степная антилопа.
Вар.: к AT 51: Аз: айс: Матвеев 227; афг: Лебедев 1972 33; инд: Урду 121;
пер: Ашрафи 345; сир: Белов-Вильскер 396; тадж: Свод Т187; тат: Замалетдинов
27; уйг: Кабиров 45; Кавказ: абаз: Тугов 8, ав: Атаев 21; груз: Долидзе 97 (= Курдованидзе 4); лаки: СНД 13; таты: Кукуллу 39; Афр: беджа: Судан 124; бура: СНА
1976 101; Сенегал 98; фульбе: СНА 1959 255; хау: Лионго Фумо 261; эф: Курлендер 22; Евр: алб: Албанские 232; эр: Франция 45; Лит-ра: Эзоп 149, АбульФарадж 371 (Белов-Вильскер 177), Орбели 26, Рейнеке 204, Лафонтен I 6, Кры­
лов IV 16, Толстой 290; к (AT 47 D): Аз: белуджи: Зарубин 120; каз: Смирнова 41,
КС I 181, III 248; кирг: Брудный 1956 119; кур: Фаризов-Руденко 9; пер: Ромаскевич 45; тадж: Свод Т258.
№86
Турки: Бекташи 112.
AT 51 А.
Популярная в средневековой литературе басня восточного происхождения.
Устное ее бытование, несомненно, поддерживается литературной традицией, вме­
сте с которой сюжет проник и в Новый Свет (Роуб указывает три мексиканских
варианта). Устные варианты немногочисленны.
Вар.: Аз: бирм: Бирма 1976 88, Маунг 12; инд: Урду 89; тадж: Свод Т378; узб:
Насреддин 850 (Тимур и приближенные); Евр: хор: СНЮ 225; чехи: Чешские 328;
Лит-ра: Лафонтен VII 7, РБ 32 (Сумароков).
№87
Нубийцы: Судан 99.
AT 50.
Один из наиболее распространенных сюжетов, проходящих сквозь фольклор и
литературу от античности до наших дней. Он лег в основу средневекового литера­
турного животного эпоса — от латинской поэмы X в. «Бегство пленника» до мно­
гочисленных редакций «Романа о Лисе». Как в поэмах, так и в средневековых
479

баснях, от Марии Французской до древнерусского «Слова на доносящих князю на
друга» (XVII в.), речь идет о волке (реже медведе), с которого лев в конце концов
сдирает шкуру, чтобы излечиться, завернувшись в нее. В арабской литературе
складывается особая версия, распространившаяся от Ближнего Востока до Индии:
лев переломал волку ноги, отыскивая лекарство. Гиена вместо волка в этом сюже­
те встречается лишь в Индии и Африке. Лекарством служит печень— мотив,
обычный для африканских сказок, но известный и за пределами Африки, прежде
всего на Кавказе и очень редко — в Европе.
сакиэ — водоподъемное колесо в оросительной системе.
Вар.: Евр: лат: Арайс 56, 57; укр: ВСС 50; Кавказ: абаз: Тугов 7; абх: Бгажба
86; ад: Алиева 79; груз: Курдованидзе 14; лаки: СНД 23; Аз: афг: Лебедев 1958
154; инд: Урду 155; каз: КС III 247; тадж: Свод Т372; тат: Замалетдинов 26; Афр:
бам: СНА 1976 84; бал: Бисау 85; Сенегал 107; суа: СНА 1959 80; эф: Ганкин 30;
Лит-ра: Эзоп 273, Ромул II 49, Орбели 42, Ренар X 1157, Рейнеке 200, Лафонтен VIII 3, Толстой 275.
№88
Сиамцы: Ключ 141.
AT 50 А.
Один из наиболее известных басенных сюжетов. Упоминается уже Платоном,
на него ссылаются Гораций и Плутарх, а после Эзопа, Федра и Бабрия к этому
сюжету обращаются многие баснописцы. Любили его в Византии и Сирии, его
приписывали Лукману. Фольклорных вариантов мало.
Вар.: Евр: лат: Арайс 56; укр: ВСС 50 А; Аз: айс: Матвеев 225; вьет: Никулин
183; осет: Дзагуров 17; каз: Смирнова 73; пер: Османов 497; туркм: Стеблева 1969
13; чеч: Мальсагов 147; Афр: эф: Ганкин 24; Лит-ра: Эзоп 142, Бабрий 103, Ро­
мул I 86, Лукман 6, Лафонтен VI 14, Толстой 217.
№89
Карелы: Конкка 1963 3.
AT 9 ABC.
Сюжет AT 9 — о работающем медведе и праздной лисе — распространен
очень широко, не только в Европе, но и Азии, Африке, Америке (партнеры варьи­
руются). Что же касается отдельных проделок лисы, получивших в указателе
Томпсона каждая свой номер (А, В и С), то сказки о них, по сведениям Томпсона,
единичны: по одной у шведов (А и С) и четыре сербских (В). На самом деле и
сюжет 9 В имеет более широкий ареал, и сюжеты 9 А и С хорошо известны не
только шведам, но и карелам и финнам. Особую версию сюжет 9 А имеет в Сред­
ней Азии (см. здесь № 162).
Вар.: Евр: кар: Конкка 1963 4, Конкка-Тупицына 1; фин: Аарне 78.
№90
Мордва: Образцы 5.
AT 1030.
Сюжет близок к типу AT 9 — о совместной работе лисы и медведя, в резуль­
тате которой медведю достается мякина, а лисе — зерно. В сказке о дележе уро­
жая («Вершки и корешки») часто выступают мужик и медведь, мужик и черт
480

(глупый великан). В Европе она известна повсеместно. В других регионах трикстеры варьируются (еж и кабан у кабилов, шакал и крокодил в Индии).
Вар.: Евр: кар: Конкка-Тупицына 55; лат: Арайс 22; морд: Образцы 13, Шах­
матов 320, Евсевьев 5; норв: Асбьернсен-Му 162; рус, укр, бел: ВСС 1030, Смир­
нов 185, Красноярск 2 38, Боровик-Мирер 9, Зиновьев 16, Морохин 60, Шейн II
18; тат: Поляков-Насыров 10; фин: Сказки финские 18; Аз: дунг: ХасановЮсупов 39; инд: Зограф 1964 60 (= Зограф 1976 26); тадж: Свод Т052, Т237, Т352;
тур: Стеблева 1986 4.
№91
Норвежцы: Асбьернсен-Му 163.
AT 47 А.
Сказка популярна повсюду в Европе, за исключением восточных славян, где
она редка (а русским совсем не знакома). Иногда встречается в Америке, Африке,
даже Китае. Есть индийские варианты, где лошадь нарочно притворяется мертвой
(но то же у Гриммов). Шутливая этиологическая концовка: заяц так смеется, что
лопается губа (ср. AT 70), — характерна прежде всего для Северной Европы. Сю­
жет был известен уже в средние века и вошел в «Роман о Лисе». Однако средне­
вековая версия, особенно у Штейнгевеля (осел предлагает волку привязаться и
тащит его к дому своего хозяина), близка к AT 122 N* — это проделка осла, что­
бы спастись от волка. В современной устной традиции лошади не приходится
спасаться от волка (лисы), ставшего жертвой собственной наивности.
Вар.: Евр: нем: Гриммы 132; укр, бел: ВСС 47 А; эст: Сказки финские 36; Аз:
кит: СНК 72 (= СНВ 1962 265); Афр: нуэры: Судан 167.
№92
Норвежцы: Асбьернсен-Му 160.
AT 7 + AT 49.
Сказка о состязании в назывании деревьев широко распространена в Сканди­
навии и за ее пределами встречается редко (по одному варианту у немцев, индейцев-апачей и в Африке). Иногда в состязание вступают люди (или Бог с дьяво­
лом). Известность сказки о медведе, искусанном осами, в Европе также ограничи­
вается в основном Скандинавией. Изредка она встречается у славян (по одному
варианту у русских и поляков). Зато хорошо знают ее в Латинской Америке (Роуб
указывает пять мексиканских вариантов, где, естественно, действуют кролик и
койот; ср. также: Хансен 51**А— лиса в отместку тигру за сожранную добычу
привязывает к его брюху осиное гнездо).
Вар.: Евр: рус: Бардин 191 (частичное соответствие AT 49).
№93
Норвежцы: Норвегия 84.
AT 15.
Всемирно известный сюжет о лисе-повитухе и двусмысленных именах «ново­
рожденных», зафиксированный в сотнях вариантов, имеет несколько версий, ареалы
которых пересекаются. Так, в Европе, где эта сказка известна повсюду, рассказы­
вают о волке и лисе, петухе и курочке, кошке и мышке. В Северной Европе, кото­
рую считают родиной этого сюжета (но называют и Кавказ, и арабскую басню), в
16 - 10957

481

сказках этого типа действуют лиса и медведь, а у восточных славян — лиса и
волк. За пределами Европы в подобных ситуациях оказываются другие трикстеры
(черепаха в Африке, братец Кролик у негров США, где этот сюжет имеет много
вариантов). В Северной и Восточной Европе устойчиво сохраняется завершающая
сказку проделка лисы с перемазыванием меда (масла) на брюхо спящему волку
(медведю). В других регионах она встречается гораздо реже.
Вар.: Евр: белы: Барбовер 281; болг: Болгария 180; кар: Конкка-Тупицына 1;
лат: Алксните 105, Арайс 106, 114, 285; морд: Шахматов 255, 389, Образцы 10,
Евсевьев 5; нем: Гриммы 2; рус, укр, бел: ВСС 15, Боровик-Мирер 10, Чернышев
1, Симина 23, Леонова 2, Морохин 2, Фридрих 1, Пудож 23, Сибирь 28; сербы:
СНЮ 236; тат: Ярмухамедов 238, Замалетдинов 19; фр: Франция 6; шот: Шотлан­
дия 253; эст: Сказки финские 35; як: Эргис 3, 4; Север: см. коммент. к № 21; Кав­
каз: абаз: Тугов 4; ав: Атаев 2; ад: Хуажев 209; азерб: Сеидов 206; груз: Курдованидзе 3; лаки: Назаревич 164; осет: Дзагуров 20; Аз: тадж: Свод Т018, Т327; Афр:
ак: Лионго Фумо 238; бак: Конго 42; ндибу: Ангола 91.
№94
Латыши: Арайс 59.
AT 136 А* + AT 20 А + AT 31.
Один из популярнейших в евроазиатском фольклоре сюжет «Звери в яме»
(AT 20) имеет разные экспозиции, цель которых— сообщить о том, как звери
попали в яму. Здесь в роли такой экспозиции выступает сюжет AT 136 А*, известный
лишь в Восточной Европе (в латышском указателе AM он включен в формули­
ровку сюжета AT 20 А). С другой стороны, трикстер, попавший в яму и всех пе­
рехитривший, должен оттуда выбраться, и тут также необходимо дополнительно
сюжетное звено. В латышской сказке это сюжет AT 31. Обычно лиса соблазняет
козла прохладой и сочной травой. Сюжет этот вошел уже в басни Эзопа. В евро­
пейских сказках, восходящих к «Роману о Лисе», вместо козла фигурирует волк.
Вар.: к AT 136 А* + AT 20 А: Евр: лат: Ниедре 1958 268; лит: Королева 35;
рус, бел: Садовников 53, Урал 152, Митропольская 24, Романов III 17, Сибирь 29;
эст: Эстонские 267; к AT 31: Евр: лат: Арайс 69, 122; рус, укр: ВСС 31, Сибирь
30, Аз: ар: Тысяча и одна ночь 149-150; индонез: Брагинский 24; корейцы: Феи
348; сиам: Ключ 140; Афр: бух: СНА 1976 77; Лит-ра: Эзоп 9, Федр IV 9, Бабрий
182, Синтипа 10 (см. коммент. к Эзоп 9), Лафонтен III 5. См. также здесь № 123.
№95
Русские: Балашов 70.
AT 20 С + AT 21.
В отличие от предыдущей сказки, русский вариант «Зверей в яме» принадле­
жит к самой распространенной в Европе версии этого сюжета: звери бегут от вой­
ны или в страхе перед концом света. Кумулятивная композиция, втягивающая в
повествование разных животных, всегда имеет здесь шуточный характер. Извест­
ность сказки не ограничивается пределами Европы: ее знают и в Азии, и в Афри­
ке, и в Америке (Мексика). Сюжет AT 21 часто завершает эту сказку, хотя и не
всегда с ней связан. Он хорошо известен и в Европе, и в Азии.
Вар.: к AT 20 С: Евр: вен: Гидаш 36; груз: Долидзе 94 (= Курдованидзе 9),
Курдованидзе 8; лат: Арайс 64, 65; лит: Литовские 19, Королева 33; мари: Четкарев 1955 171; морд: Образцы 11; норв: Скандинавия 204; рус, укр, бел: ВСС 20 С,
482

Пудож 36; Аз: каз: Смирнова 50, 51; кхм: Марунова 161; тат: Замалетдинов 55;
тиб: Дэнба 86; Афр: зомбо: Ангола 39; к AT 21: Евр: лат: Ниедре 1958 268, Арайс
64, 65, 69, Сказки финские 41; лит: Королева 12, 35; морд: Шахматов 322, Образ­
цы 11, Евсевьев 3; рус, укр, бел: ВСС 21, Сибирь 29, Пудож 30, 36, Тверь 44, 192;
Кавказ: абх: Шакрыл 12; груз: Курдованидзе 11; Аз: белуджи: Зарубин I 20, II 5;
бур: Элиасов 1973 83; вьет: Козел 212; каз: Смирнова 50, 51; калм: Илишкин-Очиров
230; калп: Каракалпаки 59; кит: СНК 424; монг: Потанин 1883 168; пер: Ромаскевич
45; тадж: Свод Т369; тиб: Потанин 1912 20 (5); тув: Таубе 49; хак: Балтер 84.
№96
Русские: Афанасьев 40.
AT 103.
Сказка известна повсеместно в Европе, но особенно популярна в Восточной
Европе, включая Поволжье и Кавказ. Выделенные Томпсоном типы AT 103 А
(Кот— муж лисы) и AT 103 А* (кот объявлен королем и получает пищу от зве­
рей) представляют версии одного сюжета — AT 103 («Звери прячутся от незнако­
мого животного»). Наиболее детально разработана русская версия, где кот выда­
ется за сибирского воеводу, бурмистра и т.п. От русских сюжет стал известен и
соседним тюркским народам, пришел на север.
Вар.: Евр: вен: Ортутаи 62; кар: Конкка 1959 36, Конкка 1963 9; лат: Алксните 66, 78, Арайс 62, 149, 277; лит: Королева 21, 31; мари: Четкарев 1955 74, 171;
морд: Образцы 9; пол: Глинкин 37; рус, укр, бел: ВСС 103; рус: Боровик-Мирер 6,
Крюкова 103, Шурыгин 110, Комовская 1956 4, Фридрих 3, Леонова 5, Зиновьев
11, Сибирь 39, Тверь 104, Новгород 23, 24; сербы: СНЮ 223, 245; слов: Богатырев
150; удм: Гаврилов 1, Первухин 2, Кралина 20, 23; Кавказ: абаз: Тугов 11, 12; ав:
Атаев 16; ад: Хуажев 25; лаки: БагрийН 40 (= СНД 9); осет: Дзагуров 10; чеч:
Арсанов 235; Аз: алт: Потанин 1883 178; кир: Брудный-Эшмамбетов 1977 241;
тадж: Свод Т039; тат: Насыров-Поляков 9, Замалетдинов 44; яп: Японские 145;
Север: хан: СНС 1959 52; эв: Василевич-Титов 19.
№97
Корейцы: Харитонов 145.
AT 51***.
Хотя Томпсон ссылается лишь на два венгерских варианта этой сказки, она
имеет мировую известность. Ее знают в Индии и Тибете. О'Салливан и Кристиансен указывают шесть ее ирландских вариантов, она зафиксирована в Мексике и
Израиле (см. указатели Роуба и Ноя), есть ее украинский вариант. В роли судьи
выступают лиса (в Европе) и обезьяна (в Азии и Америке), тогда как судятся раз­
ные животные (но чаще — две кошки, причем в самых разных регионах).
Вар.: Аз: инд: Урду 123; тиб: Дэнба 83; Евр: вен: Гидаш 69; укр: ВСС 51***;
Афр: Ганкин 22.
№98
Литовцы: Королева 23.
AT 68 А, В.
Сюжеты 68 А и 68 В трудноразличимы и нередко выступают «в блоке»: голод­
ная лиса засовывает голову в кувшин с едой, не может высвободиться, бежит топить
16*

483

горшок и тонет сама. Не менее распространена другая версия: лиса напугана воем
ветра в пустом кувшине, оставленном волком или мужиком, хочет его утопить и
тонет сама. Версия эта известна в Персии и Средней Азии, но знают ее и в Восточ­
ной Европе (Украина, Белоруссия, Прибалтика). В Западной Европе сюжет неизвес­
тен (кроме Греции).
Вар.: Евр: лат: Ниедре 1958 268, Арайс 45; рус, укр, бел: ВСС 68 А, 68 В,
Афанасьев 48, Смирнов 69, Березовский 13; Аз: белуджи: Зарубин II 5; инд: Ми­
наев 24; каз: КС III 254; кирг: Брудный 117; пер: Османов 1987 24; тадж: Свод
Т049, Т092, Семенов II 10, Памир 64; узб: Афзалов 145.
№99
Украинцы: Бессараба 38.
AT 68*.
У Томпсона — единственный саамский вариант. Еще один, ирландский, добави­
ли Кристиансен и О'Салливан. С учетом восточнославянских вариантов можно го­
ворить о более широком ареале этого довольно редкого сюжета. Концовка украин­
ской сказки — пародийное осмысление сюжета о мудрых советах (ср. AT 150).
Вар.: Евр: рус: Симина 6; укр: ВСС 68*.
№100
Латыши: Арайс 44.
AT 65*.
Сказка рассказывает не только о животных, но и о людях: дурни жарят мясо
на костре, разожженном по другую сторону реки (AT 1262). Обе версии — с жи­
вотными и людьми — популярны в Прибалтике, особенно в латышском фолькло­
ре. Иначе истолкована сходная ситуация в осетинских сказках: лиса притворяется,
будто ей тепло от костра, расположенного вдали, лисенок вскакивает — на него
упала искра; «лисенок более лжив, нежели лиса» (Дзагуров 3, Бязыров 40).
Вар.: Евр: эст: Эстонские 256.
№101
Немцы: Гриммы 75.
AT 105.
Сказка распространена в основном в Европе, но единичные записи встречают­
ся и в других регионах. Сюжет был любим средневековыми баснописцами. Учи­
тывая его близость к сюжету AT 105* (о единственной уловке ежа), отголоски
которого есть у Архилоха (VII в. до н.э.),можно согласиться с В.Юнгманом, воз­
водящим сюжет к Греции гомеровской эпохи.
Вар.: Евр: лат: Арайс 43; морд: Евсевьев 11; пол: Глинкин 38; укр: ВСС 105;
фин: Сказки финские 20; Аз: инд: Урду 151; Лит-ра: Рейнеке 195, Лафонтен IX 14,
Толстой 75.
№102
Греки: Hahn91.
AT 105* +AT 33 +AT 69**.
Сказка представляет балканскую версию типа AT 105 — по-видимому, древ­
нейшую (см. коммент. к предыдущей сказке). Сюжет AT 69** известен на юге
484

Европы от Пиренеев до Балкан. У Томпсона, имевшего в виду испанскую сказку,
его содержание изложено неточно: по указателю Боггса, речь идет как раз о еже,
который просит лису о последнем поцелуе, цепляется за нее и таким образом спа­
сается от лесного пожара. На Балканах сюжет AT 69** известен лишь в контами­
нации с AT 105*, хотя еще в средние века он рассказывался и самостоятельно.
Тип AT 33 известен во многих странах. Наиболее древнее упоминание о нем — в
«Хитопадеше». Он может испытывать влияние типа AT 41 — о лисе в виноград­
нике.
Вар.: к AT 105* + AT 69**: Евр: болг: Болгария 159; сербы: СНЮ 233; укр:
Березовский 95; к AT 69**: Лит-ра: Ромул 26; к AT 33: Евр: болг: Болгария 159;
каб: Алиева 74; лат: Арайс 42; лит: Королева 18; пол: Глинкин 33; рус, укр, бел:
ВСС 33; Аз: вьет: Никулин 35; индонез: Островский 125; кирг: Брудный-Эшмамбетов 1977 255; туркм: Стеблева 1969 1; Лит-ра: Хитопадеша I 2-3.
№103
Украинцы: Рудченко 117.
AT 105 В* + AT 225.
При несомненной близости к типам AT 105 и особенно AT 105*, где единст­
венная хитрость — притвориться мертвым, сюжет AT 105 В* имеет другой ареал:
это Восточная Европа (Томпсон ссылается на варианты из Румынии и Югославии)
и тюркские народы, которые, скорее всего, заимствовали сказку у западных сосе­
дей — от казахов до якутов ее варианты совпадают до деталей, и речь идет все о
тех же лисе и журавле. Своеобразная версия этого сюжета сложилась в Закавка­
зье: рассказывается о двух лисах, у одной семь хитростей, у другой — одна. По­
пав в капкан, эта лиса притворяется мертвой, спасается сама и спасает подругу.
Мотив постепенной утраты хитростей типичен для восточных сказок, которые не
относятся к типу 105. В «Хитопадеше» шакал, знающий 64 хитрости, по дороге ко
льву обнаруживает, что хитростей у него становится тем меньше, чем ближе лев.
Этот сюжет встречается и в еврейской религиозной литературе. Сюжет AT 225
известен в Европе с давних времен — начиная с античной басни об орле и черепа­
хе. Хорошо его знают и на других континентах, где сказки этого типа в равной
мере и своего происхождения, и заимствованы. Это одна из любимых сказок в
Америке (Роуб указывает девять мексиканских вариантов с разными трикстерами
и простофилями) — вплоть до «Сказок дядюшки Римуса». К этому же типу вос­
ходит и знаменитая сказка о гусях и черепахе (см. коммент. к № 363).
Вар.: к AT 105 В*: Евр: лат: Арайс 42; морд: Образцы 1; рус: Боровик-Мирер
2; укр: ВСС 105 В*; Аз: алт: Танзаган 30; арм: Мокс 4, Карапетян 1979 143; бирм:
Бирма 1977 41; каз: Смирнова 67; як: Эргис 19; к AT 225 (европейские): лат:
Арайс 79 (= Пермяков 168); рус, укр: ВСС 225 А; фин: Сказки финские 22; фр:
Франция 2; Лит-ра: Эзоп 230, Федр II 6, Бабрий 115.
№104
Даргинцы: СНД 14 (= Даргинские 16).
(AT 56 В) + AT 225.
История с лисой, пожирающей птенцов журавля, отнесена к типу AT 56 В ус­
ловно, так как здесь нет основного ее мотива — мести птицы с помощью собаки.
Но даргинский вариант не единичен: сказка о лисе и журавлихе бытует у тюрк­
ских народов и на Кавказе. Вопрос о связи ее с сюжетом AT 56 В остается откры485

тым. Сказка о журавле, поднявшем лису в воздух и бросившем ее вниз, лишь в
европейских вариантах имеет мотивировку, зафиксированную в указателе AT:
журавль учит лису летать. В восточных вариантах журавль (аист) предлагает лисе
отправиться в другое место (где больше еды или в других целях).
Вар: к (AT 56 В): Кавказ: ав: Атаев 11; инг: Арсанов 298; Аз: каз: Смирнова
68; узб: Афзалов I 35; к AT 225 (восточные): инг: Арсанов 298; каз: Диваев 37;
пер: Османов 443; тадж: Свод Т396; узб: Афзалов I 35; хак: Балтер 77.
№105
Аргентинцы: Karlinger-Pogl 37.
Хансен **67 F + AT 60 + AT 58**.
В сказке контаминированы сюжеты разного происхождения. Рассказы о жела­
нии лисы раскрасить своих детей и научиться свистеть— южноамериканские
(записывались в Перу, Аргентине, Чили). Сказка о коварном угощении — евро­
пейская. Она известна уже в античности. Записаны десятки и сотни ее литератур­
ных и фольклорных вариантов. Из Европы сюжет распространился по всем кон­
тинентам. Лисе (другому хищнику) противостоит обычно журавль или аист —
птица с длинным клювом, и появление здесь куропатки несколько неожиданно.
Чаще всего лиса (или шакал) бывает одураченной, но есть варианты, где послед­
нее слово именно за лисой: пытаясь угоститься похлебкой (сливками, кашей),
журавль ломает себе клюв — версия, вошедшая в формулировку сюжета у АарнеТомпсона.
Вар.: к AT 60: Евр: кар: Конкка 1959 76, Конкка 1963 6, 7; рус, укр, бел:
ВСС 60, Зиновьев 5, Морохин 5, Пудож 30; Кавказ: абаз: Тугов 9; азерб: БагрийЗейналлы 505; Аз: башк: Бессонов 77; бирм: Бирма 1977 225; пер: Ромаскевич 45,
Османов 443; тадж: Свод Т380; тат: Замалетдинов 21; язгулямцы: Памир 74; Афр:
балуба: Конго 120; Лит-ра: Эзоп 385, Федр I 26, Бабрий 2, 51, Толстой 49.
№106
Русские: Афанасьев 15.
AT 61 А.
Сюжет известен по византийским источникам и «Роману о Лисе» (Смит 61 А:
Ренар убеждает ястреба Юбера исповедоваться — съедает его). В устной тради­
ции сказка распространена преимущественно в России (есть редкие украинские,
польские и греческие варианты). Русская сказка— книжного происхождения
(«Повесть о куре и лисе», XVII в.). Узбекский и казахский варианты близки к рус­
ской версии, но здесь лиса подружилась с петухом и схватила его, когда проголо­
далась (обвинения сходны).
Вар.: Евр: рус, укр: ВСС 61 А, Сибирь 33; Аз: каз: Смирнова 66; узб: Афза­
лов 143; Лит-ра: КБ 95 (Кирилл Епископ).
№107
Болгары: Болгария 182.
AT 61+AT 122 В*.
Сказка известна по всей Европе и на Кавказе. Сюжет ее вошел уже в «Роман о
Лисе» (Смит 61 — тоже с напоминанием петуху Шантеклеру о том, как хорошо
пел его отец), средневековые басни («Ромул», Мария Французская). Уловка, с
486

помощью которой спасается петух, классифицируется либо как AT 6 (жертва по­
буждает хищника открыть рот), либо как AT 122 В* (нужно помолиться перед
едой).
Вар.: Евр: лат: Арайс 68; луж: Романенко 131; укр: Березовский 52; Кавказ:
ав: Саидова-Далгат 150, Атаев 15; лаки: Багрий II 35, СНД 7; Аз: тадж: Амонов
56, Свод Т284; Лит-ра: Ренар II 858.
№108
Каракалпаки: Каракалпаки 187.
AT 62.
Всемирная известность этого сюжета во многом поддерживается исключи­
тельной его литературной популярностью: сказка о мире у зверей вошла в «Роман
о Лисе», средневековые сборники басен, ее обрабатывали баснописцы нового
времени. Тем не менее ее практически не знают на Кавказе и в Восточной Ев­
ропе (в Прибалтике и у русских сложилась особая версия сюжета, выделенная в
указателе AT как особый тип— AT 62*: указ запрещает тетеревам сидеть на
деревьях).
Вар.: Евр: лат: Арайс 83; рус: Морохин 8; укр: ВСС 62; Аз: инд: Урду 129;
каз: КС I 181, Смирнова 42; пер: Османов 441; тадж: Свод Т054; тат: Замалетдинов 16; Ам: Однажды 41; Афр: беджа: Судан 120; эф: Эфиопия 212; Лит-ра: Рейнеке 24, Ромул 22, Лафонтен II 15, Толстой 77.
№109
Русские: Афанасьев 31.
AT 62*.
Восточноевропейская версия сюжета AT 62, «Мир у зверей». Ее особенности
не всегда замечаются (так, сюжет AT 62* вообще не включен в ВСС), хотя
вполне очевидны: речь идет не о мире среди зверей, а об указе птицам не си­
деть на деревьях. Нет в этой версии и заключительной фразы о том, что соба­
ки еще не слыхали о мире. Вместе с эмигрантами версия проникла в Израиль
(Ной 62*).
Вар.: Евр: лат: Арайс 67; рус, укр, бел: ВСС 62; Север: кеты: Алексеенко 145.
№110
Турки: Бекташи 114.
ВСС — 6 1 * .
Сюжет этой сказки, известный от Средней Азии до Германии, встречающийся
уже в баснях Эзопа, не нашел себе места в указателе Аарне-Томпсона (Мегас
предложил для него номер *62 А). У него несколько версий. В европейских вари­
антах собака с петухом отправляются в лес, где лиса предлагает петуху поиграть
или попеть вместе (на Кавказе — построить дом) и разорвана сторожем-собакой.
В мусульманских вариантах лиса зовет петуха помолиться, а он отправляет ее к
собаке-имаму.
эзан — призыв к молитве (намазу), возглашаемый с минарета муэззином.
Вар.: Евр: боен: СНЮ 237; лит: Королева 41; рус, укр: ВСС — 61*, Морохин
6; Кавказ: абх: Бгажба 94; арм: Карапетян 1979 143; Аз: каз: КС III 255; тат:
Замалетдинов 17; Лит-ра: Эзоп 264, Толстой 116.
487

№111
Немцы: Haltrich 114.
AT 227.
Близкий к типу AT 122, этот сюжет распространен преимущественно в Запад­
ной Европе (больше всего немецких вариантов). Известна сказка о волке — испо­
веднике гусей. Гуси спасаются не только бесконечным гоготаньем, но и тем, что
просят разрешения потанцевать.
Вар.: Евр: лат: Алксните 63, Арайс 245; нем: Гриммы 86; укр, бел: ВСС 227.
№112
Персы: Османов 480.
AT 56 А + AT 6.
Тип AT 56 включает несколько взаимосвязанных сюжетов, из которых наибо­
лее известный — о лисе, грозящей свалить дерево. Часто он контаминируется с
сюжетом AT 6: птица заставляет лису заговорить и спасается. Сказка записыва­
лась повсеместно. Попала она и в литературу («Калила и Димна», «Роман о Ли­
се»).
Сюжет AT 6 известен не только в «связке» с AT 56, но и как самостоятельная
сказка, особенно в Европе. Обманута обычно лиса, схватившая птицу, но на Вос­
токе иная пара — крокодил и заяц (см. ниже вьетнамскую сказку о хитроумном
зайце и комментарий к ней).
Вар.: к AT 56 А: Аз: бур: Элиасов 1959 267; калм: Ватагин 258; кур: ФаризовРуденко 17; монг: Потанин 1883 168, Михайлов 182; пер: Ромаскевич 1; тадж:
Семенов II 12, Амонов 53, Памир 75, Свод Т115—118; туркм: Стеблева 1969 14;
узб: Афзалов I 47; хак: Катанов 127, Балтер 77; Кавказ: ав: Атаев 18; ад: Алиева
77; груз: Курдованидзе 16; лаки: СНД 7; Евр: алб: Албанские 241; кар: Пажлаков
89, Конкка 1963 7; лат: Арайс 99, 139, Ниедре 1948 31, Алксните 52; лит: Короле­
ва 8, 35; мари: Марийские ск., 1945 94; молд: Ботезату 54, 58; морд: Эрзя 1 (= Евсевьев 2), Образцы 7; порт: Португалия 163; рус, укр, бел: ВСС 56 А, Дон 216,
Боровик-Мирер 15, Сибирь 29, 32; удм: Кралина 22; эст: Сказки финские 37; Се­
вер: нган: СНС 1951 118; негид: СНС 1959 283; нен: Тонкое 204 (= СНС 1951 89 =
СНС 1959 80); ор: Аврорин-Лебедева 1; эв: Василевич 18, Василевич-Левин 2,
Василевич-Титов 64, Воскобойников 1958 49, Мыреева-Романова 4, Сергеев 17;
эвен: СНС 1951 286, 291; юк: Иохельсон 25; як: Эргис 5, 6; Афр: гот: БликКаллэуэй 16; нуб: Судан 102; эф: Эфиопия 219; Лит-ра: Калила 265; к AT 6 (вне
связи с AT 56): Евр: болг: Болгария 182; лат: Арайс 82, 85; рус, укр: ВСС 6, Зи­
новьев 3, Фридрих 4: фр: Франция 1; шот: Шотландия 252; Кавказ: ав: СаидоваДалгат 150; груз: Курдованидзе 2; дарг: Даргинские 22; лаки: Багрий II 35; Аз:
афг: Лебедев 1958 161; каз: КС I 181, КС III 245; курд: Руденко 2; тадж: Амонов
56; Афр: бак: Ангола 87; малаг: Мадагаскар 58; Лит-ра: Орбели 86.
№113
Французы: Франция 18.
AT 56 В.
Обычно лиса в этой сказке добирается до птенцов дрозда хитростью: она обе­
щает научить их какому-нибудь ремеслу (мотив ремесла в группе сюжетов AT 56
вообще очень устойчив) — и съедает их у себя в доме. Сюжет вошел в «Роман о
488

Лисе» и известен в Европе повсеместно, но записей его немного, за исключением
Франции (более 20 вариантов).
Вар.: Евр: лат: Арайс 219; рус, укр, бел: ВСС 56 В.
№114
Адыгейцы: Максимов-Керашев 335.
AT 56 А* + AT 122 D*.
Хитрость лисы, прикинувшейся мертвой и поймавшей сороку (ворону), —
принадлежность сюжета AT 56 А. Но иногда этот мотив бытует и как самостоя­
тельная сказка (Томпсон дает ему особый номер 56 А*), заканчивающаяся осво­
бождением птицы (AT 6, AT 61, AT 122 D*). Лиса ловит птицу не только притво­
рившись мертвой, но и с помощью иной уловки: просит птицу показать, что она
делает при сильном ветре. Птица спрятала голову под крыло и поймана. Это сю­
жет AT 56 D. Юнгман полагает, что он возник независимо от AT 56 А. Встречает­
ся этот сюжет в Германии, Африке, на Украине и на Кавказе, а источником его
можно считать «Калилу и Димну».
Сюжет AT 122 D* введен Томпсоном на основании латышских вариантов (в AM
их указано уже около 60). Если расширить мотивировку (в AM: сделать птицу вкус­
нее) и способ «расправы» (птица засунута не только в ступицу колеса, но и в бочку,
корзину), то ареал сюжета AT 122 D* много шире: лиса бросает птицу с горы не толь­
ко в Прибалтике, но повсеместно в Восточной Европе, на Кавказе, в Средней Азии.
сапетка — плетеный улей.
Вар.: к AT 56 А*: Евр: морд: Образцы 7; укр: Березовский 39; Кавказ: груз:
Долидзе 92; осет: Шифнер 68, Бритаев-Калоев 17; Аз: каз: КС III 217; Афр: эф:
СНА 1959 311; Лит-ра: Рейнеке 132; к AT 122 D*: Евр: кар: Пажлаков 89; лит:
Королева 8; молд: Ботезату 58; рус: Балашов 143, Сибирь 32; Кавказ: осет: Шиф­
нер 68; Аз: каз: КС III 217; тадж: Амонов 53, Свод Т300; Север: нен: СНС 1951 89
(= СНС 1959 80 = Пермяков 109).
№115
Шугнанцы: Памир 75.
(AT 61) + AT 56 В* + AT 6.
Одна из наиболее распространенных версий сюжета AT 56 — о дружбе лисы и
перепелки. Ее ареал — Средняя Азия и Кавказ. Версия очень устойчива: речь все­
гда идет именно о лисе и перепелке, выполняющей три просьбы лисы (накормить,
рассмешить, напугать или дать побегать). Большинство вариантов заканчивается
сюжетом AT 6, но обычно перепелка просит лису дать ей помолиться.
Вар.: к AT 56 В*: Аз: каз: Смирнова 61-64; калп: Каракалпаки 65; кирг: Брудный 66, Брудный-Эшмамбетов 1968 211; тадж: Памир 76, Свод ТО 16; тат: Замалетдинов 32; Кавказ: абаз: Тугов 10; абх: Шакрыл 6; ад: Максимов-Керашев 325, Хуажев 203, Алиева 68; груз: Долидзе 92, Курдованидзе 28; инг: Арсанов 294; осет: Бри­
таев-Калоев 13, Дзагуров 9; таты: Кукуллу 42; Евр: слов: Богатырев 69; к AT 6: см.
комментк№ 112.
№116
Чуваши: Григорьев 25.
AT 56 С* (= AT 248 А*) + AT 154. IV.
489

Сюжет AT 56 С* (= AT 248 А*) отличается от AT 56 В* (и родственных
AT 223 и AT 248) лишь началом: птица (обычно дрозд или дятел) помогает лисе
выбраться из ямы. Эта версия: птица помогает лисе и выполняет ее желания
(нередко сказка заканчивается бегством лисы от собак и разговором с ногами,
ушами, хвостом) — характерна для Восточной Европы.
Вар.: к AT 56 С*: Евр: лат: Ниедре 1958 268, Сказки финские 41; рус, укр,
бел: ВСС 248 А*, Пудож 42, Тверь 44, 192; эст: Эстонские 267; Кавказ: абх: Шакрыл 12; к AT 154.IV: см. коммент. к № 194.
№117
Панджабцы: Зограф 1964 63.
AT 223 +AT 91.
Сюжет AT 223 соотносится и с AT 56 В*, и с AT 248, где птица то выпол­
няет требования лисы накормить, напоить и рассмешить ее, то мстит человеку,
садясь на голову лошади, так что тот убивает лошадь, и т.п. Рассказ о дружбе
шакала и птицы представляет индийскую версию единого, по сути дела, сюже­
та «Лиса (шакал) и птица», получившего в указателе AT три разных номе­
ра. Индийская часть этого рассказа — несколько смазанный вариант сюжета
AT 91.
Вар.: к AT 223: Аз: инд: Минаев 25; Кавказ: осет: Дзагуров 10; к AT 91: см.
коммент. к № 305.
№118
Немцы: Гриммы 58.
AT 248.
Знакомая многим европейским народам, эта сказка представляет версию сю­
жета о том, как птица выполняет требования шакала (лисы) напоить, накормить,
рассмешить и напугать его. Лишь в Индии этот сюжет вполне автономен (AT 223),
тогда как в других регионах он давно стал частью более сложных сюжетных схем.
Требование насмешить (птица садится на голову, ее хотят убить — бьют человека
по голове) превратилось в сюжете AT 248 в изощренную месть воробья (или дру­
гой птицы). Чаще речь идет не о мужике, переехавшем собаку (она могла уснуть
на дороге и потому, что напилась допьяна), а о лисе, спасенной сорокой
(воробьем) и требующей, чтобы ее накормили и напоили. Комментаторы дали
этому сюжету три номера: AT 56 В*, AT 56 С* и AT 248 А*.
Вар.: Евр: рус, укр, бел: ВСС 248, Тверь 48.
№119
Ирландцы: O'Sullivan 2.
AM *63* (= ВСС — 59**) + ТМ L 315.3.
В Указателе AT тип 63 — это рассказ о том, как лис избавился от блох, посте­
пенно погружаясь в воду. Отмеченный в латышском и восточнославянском указа­
телях сюжет — иного содержания: лиса охотится на уток, накрывая голову листь­
ями или травой (арбузной коркой). Хотя сюжет и не попал в указатель AT, у него
давняя известность: он вошел в 33-ю «ветвь» романа о Ренаре, где Лис с помощью
этого трюка ловит цаплю и съедает ее.
490

Сюжет о мести лисы орлу встречается уже в древнем Египте. В ирландском
варианте тема возмездия уступает место обыкновенной для трикстера хитрости:
дело не в мести, а в хорошей добыче для голодной лисы.
Вар.: к AM *63*: укр: ВСС — 59**; к ТМ L 315.3: см. коммент. к № 133.
№120
Сирийцы: Белов-Вильскер 373.
AT 64.
Формулировка типа AT 64 у Томпсона, данная на основе Эзоповой басни, от­
личается от популярного фольклорного сюжета, имеющего широкий ареал — от
Средней Азии до Португалии. Эзопова лиса тщетно уговаривает других лисиц отре­
зать хвосты. В народных сказках бесхвостая лиса зовет своих подруг в виноградник,
связывает им хвосты и пугает их. На Кавказе лисы теряют хвосты, потому что засу­
нули их в прорубь, т.е. этот эпизод сближается с типом AT 2 (Волк у проруби).
Вар: Аз: айс: Матвеев 296; белуджи: Зарубин 5; кирг: Брудный 117; пер: Ос­
манов 488; тадж: Памир 64, Свод Т092; тур: Стеблева 1986 13; Кавказ: абх: Бгажба 100; груз: Долидзе 94 (= Курдованидзе 9), Курдованидзе 12; осет: Бязыров 41;
Евр: порт: Португалия 160; укр: ВСС 64; Афр: кабилы: Таос-Амруш 167; эф:
Ганкин 26, 32; Лит-ра: Эзоп 17, Лафонтен V 5, Толстой 205.
№121
Осетины: Дзагуров 15.
AM *54*.
Хотя сюжет введен лишь в указатель латышских сказок, его исконный ареал
много южнее — на Ближнем Востоке, где он встречается уже в «Книге занима­
тельных историй» Абуль-Фараджа (XIII в.).
Вар.: Аз: тадж: Свод Т042; Евр: лат: Арайс 101; Лит-ра: Белов-Вильскер 178
(Абуль-Фарадж 374).
№122
Вьетнамцы: Никулин 35.
ТМ К 620 + AT 58 + AT 6 (ТМ К 561.3).
В сказку вошли сюжеты, распространенные в Индии и Индокитае. Рассказ о
крокодиле, перевозящем зайца, пообещавшего ему невесту, известен преимуще­
ственно в Индии (здесь вместо зайца — шакал). Всемирно известный сюжет AT 6
имеет множество местных версий. В Индокитае рассказывается обычно о зайце
(обезьяне), заставившем крокодила открыть пасть (ТМ К 561.3).
Вар.: к Т М К 6 2 0 : Аз: кхм: Алеу 116 (= Пермяков 124), Марунова 162; к
AT 58: Аз: синг: Сингальские 17; к AT 6 (ТМ К 561.3): Аз: бирм: Маунг 21, Бир­
ма 1976 84.
№123
Вьетнамцы: Никулин 31.
AT 49 А + AT 38 + (AT 30) + (AT 31).
Центральный эпизод в этой контаминации — AT 49 А — известен повсемест­
но в Юго-Восточной Азии (откуда проник в Африку и Америку). В Европе встре491

чается редко (здесь действуют лиса и медведь). Сюжет AT 38 («Лапа в расщелине
дерева») имеет в этом регионе устойчивую версию: тигр играет на свирели —
лапа зажата между стволами бамбука. Региональное своеобразие сюжета AT 31 (в
европейской формулировке: «Лиса выбирается из ямы по спине волка») в том, что
трикстер щекочет тигра и выброшен из ямы.
Вар.: к AT 49 А: Аз: бирм: Бирма 1976 39, 141; вьет: Карпов 74, СНВ 1962
107; индонез: Островский 20; кит: Глаза 173; таг: Рыбкин 78, 127; Афр: балуба:
СНА 1976 91; креолы: Маврикий 5; к AT 38 (тигр, играющий на свирели): Аз:
бирм: Бирма 1976 182; вьет: Карпов 74; индонез: Островский 22 (= Брагинский
22); к AT 30 и 31 (трикстер выброшен из ямы): Аз: вьет: Козел 212.
№124
Китайцы: Рифтин 16.
Икеда 58 (ТМ К 579.2).
Судя по ареалу (от Индонезии до Крайнего Севера), этот сюжет можно счи­
тать очень древним, распространившимся вместе с расселением племен из Цен­
тральной Азии на север и на юг (а затем и на запад, в Африку). В фольклоре наро­
дов Севера речь идет о лисе, спасающейся по спинам налимов (нерп). В Японии и
Китае заяц считает крокодилов (здесь и этиология короткого заячьего хвоста).
В Индонезии в сходной ситуации оказывается карликовая антилопа канчиль, в
Африке — обезьяна.
Вар.: Аз: индонез: Островский 105 (= Пермяков 136 = Брагинский 25); яп:
Мифологии древнего мира. М., 1977, с. 419; Афр: Сенегал 63; Север: долг: Попов
35; эвен: СНС 1951 286, 291; негид: СНС 1959 283; ор: Аврорин-Лебедева 1.
№125
Бирманцы (палаун): Бирма 1977 336.
ATI** (ср. ATI).
Сюжет зафиксирован в Латинской Америке (Мексика, Пуэрто-Рико, где кро­
лик делает дыру в корзине и крадет сыр). Южноазиатская версия оказывается
промежуточной между AT 1 и AT 1**: заяц обычно притворяется мертвым (в этом
соль трюка) и, очутившись в корзине, съедает бананы.
Вар.: Аз: бирм: Маунг 29, Бирма 1976 37; кхм: Камбоджа 87, Алеу 116, Марунова 169.
№126
Грузины: Долидзе 95.
AT 92.
Сюжет индийского происхождения, вошедший в знаменитые сборники: «Панчатантру», «Шукасаптати», «Калилу и Димну». Известен в основном на Востоке.
Вариантные отличия очень незначительны (лев упал в колодец, потому что по­
скользнулся, кинулся на эхо, а не на отражение).
Вар.: Аз: айс: Матвеев 90; афг: Лебедев 1958 133, Лебедев 1972 55; бирм: Ма­
унг 13; вьет: Никулин 180, Козел 251; каз: Смирнова 71; калм: Джимбинов 133;
калп: Каракалпаки 54; кирг: Брудный-Эшмамбетов 1977 247; кит (Тибет): СНК
136, Дэнба 80; синг: Сингальские 138; тадж: Свод Т079, Т179, Т187, Т365; уйг:
Кабиров 114; Кавказ: даг: СНВ 1938 5; чеч: Мальсагов 148; Евр: алб: Албанские
492

237; лат: Арайс 183; укр: ВСС 92; Афр: хау: СНА 1959 219, Лаптухин 31; эф: Ганкин 30; Лит-ра: Панчатантра1 7, ХитопадешаП 8, Шукасаптати 31, Калила 92,
Стефанит греч I 29, рус, с. 17, 52, 70.
№127
Мексиканцы: Paredes 26.
AT 175 + ТМ К 842 + AT 74 С* + AT 1530 + AT 49 А + AT 66 А + Роуб 8 +
AT 34.
Сказка включает популярнейшие в фольклоре Центральной и Южной Амери­
ки сюжеты — частью европейского, частью африканского происхождения (в свою
очередь, сюжеты AT 49 А и AT 66 А в Африку пришли из Индии). Европейские
сказки образовали в Америке свои устойчивые версии (как, например, ныряние
койота за сыром). Вошли в эту большую контаминацию и рассказы собственно
американские (угощение койота плодами с колючками — у Томпсона тип AT 74 С*
сформулирован несколько иначе, поджигание тростника, в котором койот ожида­
ет появления свадьбы, — тип, не имеющий ничего общего с европейской сказкой
AT 8). В отличие от публикуемой здесь астекской сказки «Койот и опоссум» (где
в роли трикстера выступает койот) эта сказка отчетливее связана с европейской
традицией.
колорины — красные семена, употребляемые для счета (особенно моряками,
считавшими рейсы). Упоминание о колоринах — знак того, что действие заканчи­
вается, в сказке — обозначение ее конца.
Вар.: к AT 175: Аз: инд: Зограф 1971 4; индонез: Островский 25, Си Мелю
125; таг: Рыбкин 99; тадж: Свод Т338; тиб: Потанин 1912 19; Афр: см. коммент. к
№31; Ам: Однажды 36; Евр: лат: Арайс 180, 183; Лит-ра: Белов-Вильскер 496;
к AT 74 С*: см. коммент. к № 62; к AT 1530: см. коммент к № 62; к AT 49 А: см.
коммент. к № 123; к AT 66 А: см. коммент. к № 129; к AT 34: Аз: белуджи: Зару­
бин 5, 6; тадж: Амонов 43; Афр: зулу: СНА 1959 18; фульбе: СНА 1959 256; Ам:
Однажды 39, Пермяков 152; индейцы: ЗибертУ1 4, Пермяков 324; Лит-ра: Лафонтен XI 6, Толстой 156.
№128
Индийцы (санталы): Bodding 15.
AT 1*"+ Бедкер 349 + Бедкер 212 + Бедкер 784 + Бедкер 1064 + AT 175.
Большинство проделок и злоключений шакала в этой сказке известно лишь в
Индии (кроме начального и конечного эпизодов). История двух обманщиков —
один притворяется мертвым или раненым, а другой в это время крадет поставлен­
ную на землю корзину — знакома в Европе шведам, латышам, южным славянам,
она зафиксирована в Центральной Америке (Мексика, Пуэрто-Рико) и в Японии.
Обычно это заяц или птица, шакал или лиса. Всемирно известный сюжет о смоля­
ном (восковом) чучеле здесь несколько изменен.
Вар.; к AT 1*: Аз: синг: Сингальские 23; Евр: лат: Арайс 98; к AT 175: см.
коммент. к № 31, 127.
№129
Индийцы (панджаби): Зограф 1964 75 (= Зограф 1976 38).
AT 5 + AT 66 В + AT 66 А.
493

Сюжеты AT 66 А и AT 66 В любимы в Азии, Африке и Америке. Родиной их
можно считать Индию, где шакал разоблачает притворившегося мертвым кроко­
дила самыми разнообразными способами. В Америке, куда этот сюжет попал в
основном с переселенцами из Африки, появились свои приемы разоблачения при­
творщика (так, в Мексике кролик говорит койоту, что мертвые всегда пускают
ветры, — и койот тут же выдал себя). Сюжет AT 66 А — с приветствием дома —
известен уже по «Панчатантре» и «Тути-наме» («Книге попугая»), a AT 66 В — по
джатакам.
Вар.: к AT 5: см. коммент. к № 41; к AT 66 А: Афр: суа: СНА 1959 80; Кав­
каз: кум: СНД 3; Лит-ра: Панчатантра III 15, Тантракхьяика III 8; к AT 66 В: Аз:
бирм: Маунг 21; индонез: Островский 105; кхм: Марунова 165, 167; Афр: см.
коммент. к № 42; Лит-ра: Сыркин 19 (джатака 57).
№130
Индийцы (санталы): Bodding 7.
AT 78 + AT 64* + ТМ К 1035 (= Бедкер 191) + AT 5 + AT 66 В П.
Центральная часть повествования — о шакале, соперничающем с тиграми, —
очень популярна в Индии. К ней несколько механически присоединяется началь­
ный эпизод, с устрашением леопарда, и конечные, составляющие обычно само­
стоятельную сказку об одураченном крокодиле. Их ареал охватывает не только
Индию.
Вар.: к AT 78: см. коммент к № 171, 172; к AT 5: см. коммент. к № 41, 129; к
AT 66 В: см. коммент. к № 129.
№131
Сингалы: Сингальские 16.
AT 68 +Бедкер 1189.
Сюжет популярен в Индии и окрестных странах, а также в Африке. Отдельные
его мотивы встречаются в джатаках (№ 148, 490), в некоторых редакциях «Панчатантры». В сингальской сказке с этим сюжетом контаминируется другой, о воро­
нах, восходящий к джатаке № 529 и не имеющий широкого хождения в фоль­
клоре.
деватава — местное божество.
барабанщик— представитель одной из самых низких каст, в сингальских
сказках — традиционный дурак.
Вар.: к AT 68: Аз: кхм: Алеу 116; Афр: см. коммент. к № 29.
№132
Индийцы (синдхи): Schimmel 30.
Бедкер 830 (= ТМ J 2131.5.6) + Бедкер 881 + Бедкер 588.
В этой сказке причудливо переплелись мотивы разных сказок, известных в
Индии. Начало ее — из знаменитой истории о крашеном шакале (лисе), который
избран царем зверей, но изгнан или убит, когда обнаружена его истинная природа
(его узнали по вою, или же дождь попросту смыл с него краску). Этот сюжет во­
шел в «Панчатантру» и связанные с ней книги («Тантракхьяика», «Хитопадеша»),
«Шукасаптати» и вместе с «Книгой попугая» попал в разные уголки Азии и Евро­
пы. Следующие же эпизоды известны лишь в Индии и у ближайших соседей.
494

Вар.: к Бедкер 830: Аз: каз: КС II 173, Смирнова 72; перс: Османов 504; тиб:
Дэнба 84 (= Пермяков 178); Кавказ: груз: Курдованидзе 6; лаки: Багрий II 37
(= СНД 11); Евр: рус: Боровик-Мирер 4; Лит-ра: Панчатантра1 И, Хитопадеша III 6, Рассказы попугая 91, Урду 303 (Хайдари).
№133
Египтяне (древние): Кацнельсон 212.
TML 315.3.
Один из древнейших сказочных сюжетов, египетский вариант которого может
быть возведен к XIV в. до н.э. (Э.Бруннер-Траут). Но еще древнее его вавилонская
версия, находимая уже в мифе об Этане, которому более трех тысяч лет
(исследование И.Левина). Далее этот сюжет приходит в древнюю Грецию (басня
Архилоха, затем Эзоп, Федр, Бабрий) и в средневековую литературу. Если в древ­
нейших текстах кошка (змея, лиса) заключала мир с орлом и взывала к божест­
венному возмездию, в результате которого орел, занеся угольки в свое гнездо,
становился невольным виновником собственного несчастья, то в средневековых
баснях лиса сама поджигает дерево, на котором находится гнездо орла. Так имен­
но и формулируется этот сюжет у Томпсона. В современном фольклоре сюжет
встречается редко (см. здесь № 119).
Вар.: Лит-ра: Эзоп 1, Федр I 28, Бабрий 186, Ромул II 59, Карапетян 1975 61,
Толстой 74.
№134
Индонезийцы: Бали 135.
Бедкер 493 (=РоубЮ5*С).
Известный во многих странах Азии сюжет, скорее всего, индийского проис­
хождения. Есть единичный вариант из Мексики.
Вар.: Аз: бирм: Маунг 30; каз: КС III 267; кит: Глаза 160, СНК 456; Лит-ра:
Орбелиани 133.
№135
Сингалы: Сингальские 19.
AT 20 D* + AT 183*.
Сюжет сказки о лисе-богомолке (в Западной Европе звери отправляются в
Рим) записывался редко, но в разных регионах (Томпсон ссылается на датский и
польский варианты, хотя хорошо известны варианты из Греции и Германии, есть
эта сказка и у восточных славян). Кот вместо лисы в сингальской сказке появился,
скорее всего, под влиянием сказки о коте-святоше (AT ИЗ В). Одна из распро­
страненных версий этого сюжета — о лисе, судившей птиц, и спасшемся удоде.
Вместо воробья (соловья, жаворонка), вызвавшегося петь перед раскрытым окном
и спасшегося (так в AT), в сингальской сказке действует заяц-танцор — довольно
редкая концовка, получившая особый номер в AT на основании именно этой сказ­
ки, опубликованной Паркером, и двух вариантов из Литвы.
гамарала — староста сельской общины.
упасака — буддист-мирянин, ревностно исполняющий предписанные обеты.
Вар.: к AT 20 D*: Аз: айс: Матвеев 367; белуджи: Зарубин I 20; инд: Зограф
1964 58 (= Зограф 1976 25); курд: Руденко 2; пер: Османов 504, Османов 1987 22,
495

24; тадж: Амонов 19, Свод Т014, Т395; Кавказ: груз: Долидзе 92, Курдованидзе
10; Евр: алб: Албанские 224; болг: Болгария 145; рус, укр, бел: BCC20D*; Се­
вер: як: Эргис 5; Лит-ра: Орбелиани 38; к AT 183*: Евр: пол: Глинкин 109.
№136
Даргинцы: Даргинские 18.
AT 113 В.
Известность сюжета начинается с джатак (хотя изображения стычки кота с
мышами нередки в древнем Египте, так что гипотеза о древнеегипетском проис­
хождении сюжета не лишена оснований). Знаком этот сюжет и позднеантичной
басне. Он вошел в животный эпос Убайда Закани (XIV в.). В современном фольк­
лоре история о коте — притворном святоше имеет несколько версий. В странах,
где распространился буддизм (и с ним джатаки), бытует версия, в которой мыши
проходят гуськом возле кота и он поедает каждый раз последнюю из них. В Пер­
сии и прилегающих странах кот отправляется в Мекку, съедая своих спутников
(петуха, утку и т.п.) в пещере. Эта версия близка к сказке о лисе, исповедовавшей
птиц (AT 20 D*, но не AT 61 А). Наиболее распространена версия, в которой со­
старившийся кот созывает мышей (реже — кур) к себе и после покаяния съедает
их, восходящая, видимо, к античной басне. Ее ареал охватывает Северную Афри­
ку, Юго-Восточную Европу и Кавказ, где записано особенно много вариантов.
Вар: Аз: бирм: Бирма 1976 66; инд: Минаев 24, Ольденбург 18, Урду 38; кирг:
Брудный-Эшмамбетов 1968 218; монг: Михайлов 200; сиам: Ключ 170; тадж: Па­
мир 69; тув: Тува 33, Таубе 47; Кавказ: абаз: Тугов 13; абх: Бгажба 87; ав: Саидова-Далгат 148, Атаев 19; ад: Максимов-Керашев 304; арм: Мокс 2; каб: Алиева
65; осет: Дзагуров 6; чеч: Арсанов 237; Афр: кабилы: Таос-Амруш 192; Евр: алб:
Албанские 252; болг: Болгария 169; Лит-ра: Джатаки 128, МахабхаратаУ 160,
Эзоп 348 (Псевдо-Досифей), Ромул 43.
№137
Украинцы: Березовский 131.
AT 113*.
Один из древнейших сюжетов, известный в разных регионах, хотя записывал­
ся нечасто (Томпсон указывает лишь на три варианта из Пуэрто-Рико). Тема зна­
кома литературному животному эпосу, где говорится о войне кошек и мышей и
притворстве кота; его торжественно хоронят (попутно пародируется обряд похо­
рон). В романе Л.Фейхтвангера «Гойя» говорится о рельефе на стене храма в Таррагоне, сделанном по «Повести о том, как мыши кота хоронили»,— с тем же
трюком кота. Сюжет вошел в народные картинки от Египта до Вьетнама, в том
числе и русские, воспринятые как сатира на шутовские хороводы Петра I и его
погребение. Песенка, которую поет мышь в украинской сказке, восходит именно к
лубочному тексту («Кот казанский, а ум астраханский, разум сибирский»).
Вар.: Евр: рус, укр, бел: ВСС ИЗ*, Анисимова 125; Аз: перс: Ромаскевич 65;
Афр: хау: Лаптухин 13.
№138
Армяне: Карапетян 1979 149.
AT 110.
496

Сюжет восточного происхождения, попавший в Европу вместе с «Калилой и
Димной» в средние века и вошедший в басенную литературу (Одо из Черинтона,
Бонер, Паули, Сакс). В устной традиции чаще всего встречается на Ближнем Вос­
токе, хотя хорошо знают его и в Европе.
Вар.: Аз: инд: Урду 166; тадж: Свод Т384; тур: Мокс 3, Бекташи 115; Афр: эф:
Эфиопия 136; Евр: лат: Арайс 288; луж: Романенко 134; укр: Березовский 129,
130; Лит-ра: Калила 267, Лафонтен II 2, РБ 317 (Измайлов), Толстой 52.
№139
Латыши: Арайс 289.
AT ПО*.
Сюжет зарегистрирован лишь в Латвии, где сказка о коварном сверчке очень
популярна.
Вар.: Евр: лат: Арайс 202.
№140
Американцы: Однажды 74.
AT 122 В.
Казалось бы, столь простой сюжет должен был «самозарождаться» повсюду.
Но вариантов его немного (совсем их нет в Южной Америке, у восточных славян),
и говорится в них не о кошке и мышке, а о воробье, оставившем в дураках кошку.
Вар: Евр: лат: Арайс 261; лит: Литовские 29.
№141
Хорваты: СНЮ 222.
AT 51** + (AT 35 В*).
Сюжет AT 51** — о поисках ежом подходящего мясника — отмечен только в
Югославии (известна, впрочем, немецкая сказка о лисах, убивших корову и при­
гласивших волка разделить ее, — волк все забрал себе, дав просительницам лишь
по маленькому кусочку). Окончание сказки можно условно квалифицировать как
сюжет AT 35 В*, хотя здесь нет центрального мотива, на котором строится сюжет:
трикстер вовлекает партнера в капкан, чтобы достать приманку. Капкан, выдан­
ный за молчаливого судью, — оригинальный мотив.
Вар.: см. коммент. к № 83.
№142
Латыши: Арайс 195.
AT 80.
Сказка о еже, выжившем хозяина из его норы, имеет разные мотивировки: не­
задачливый хозяин напуган ежовыми иглами, либо еж так запакостил жилище,
что хозяин вынужден его покинуть (так именно сформулирован сюжет у Томпсо­
на). Сказку знают в разных уголках Европы (Прибалтика, Ирландия, Германия,
Испания, Италия, Греция), но записей ее немного. Древность сюжета несомненна:
уже Архилох (VII в. до н.э.) упоминает о еже, выжившем лису. Известен сюжет и
за пределами Европы.
Вар.: Аз: айс: Матвеев 226; Афр: хау: Лаптухин 19; Лит-ра: Толстой 66.
497

№143
Литовцы: Королева 61.
AT 293 G*.
Сюжет распространен в Прибалтике. Сходная сказка — о радже и птичке, на­
шедшей жемчужину, — записана в Индии.
Вар.: Евр: лат: Арайс 196; рус: ВСС 293 G*; Аз: инд: Урду 153.
№144
Абхазы: Шакрыл 14.
AT 30.
Сказка о падении волка в яму известна от Индокитая до Ирландии. Рано вошел
этот сюжет и в литературу («Роман о Лисе», «Тысяча и одна ночь»). Лишь на севере
Европы и на Украине лиса предлагает волку бежать наперегонки (в формулировке
Аарне-Томпсона — основная проделка), чаще же она предлагает прыгать через яму.
Свинья как трикстер в этом сюжете встречается лишь на Кавказе и на Украине.
Вар.: Евр: лат: Ниедре 1948 34, Арайс 110; пол: Глинкин 33; рус, укр: ВСС 30;
Аз: вьет: Никулин 31, Козел 24, 212; каз: КС III 258; туркм: Стеблева 1969 12;
Лит-ра: Тысяча и одна ночь 149.
№145
Китайцы (чжуан): СНК 310.
ТМ В 264.3.
Сюжет известен в Индии и Китае.
Вар.: Аз: кит: СНВ 1962 261.
№146
Тувинцы: Тува 35.
AT 235.
Тип сформулирован в AT следующим собразом: «Сойка берет на время опере­
ние кукушки и не возвращает его». К нему можно отнести массу других сказок,
совершенно независимых от сюжета с сойкой, но с тем же результатом: отдавший
на время лишается навсегда оперения, хвоста, рогов и т.п. Подобные сказки все­
гда имеют этиологическую концовку и распространены во всех частях света. В
Северной Европе речь идет обычно о птицах. В фольклоре тюрко-монгольских
народов в дураках оказывается верблюд.
Вар.: Аз: вьет: Козел 91 (рыбы); каз: КС I 172; калм: Джимбинов 144 (петух и
павлин); кит: Глаза 157 (петух и олень); монг: Потанин 1881 167, Беннигсен 19;
Афр: балуба: Конго 96 (черепаха и попугай); буш: Коль-Ларсен 1962 104 (анти­
лопа и водяной козел); малаг: Мадагаскар 41 (кукушка и зимородок); Евр: лат:
Арайс 212 (кулик и голубь); Ок: полинез: Океания 159 (летучая собака и крыса).
№147
Алтайцы: Танзаган 46.
AT 120.
Этот древний сюжет, по-видимому восточного происхождения, известен по­
всюду. Он встречается в римской историографии (царем Тира станет тот, кто пер498

вым увидит солнце), в средневековой повествовательной литературе. Рассказывается
и о людях (два соперника, купец и вдова), и о споре крестьянина с чертом. Чаще речь
идет о животных (лиса или медведь и свинья). В Средней Азии, у монголов, в Сибири
эта история обычно связывается с двенадцатигодовым циклом, в котором каждый год
называется по животному. Хотя публикуемая алтайская сказка литературно обра­
ботана, она сохраняет устойчивые черты тюрко-монгольской версии.
В двенадцатигодовом цикле мыши принадлежит не последний год, как гово­
рится в этой сказке, а первый. Остальные годы названы здесь в правильной после­
довательности.
Вар.: Аз: бур: Потанин 1883 143; каз: КС I 187, Смирнова 17-20; кирг: Брудный-Эшмамбетов 1977 306; монг: Беннигсен 20; тадж: Молдавский 291; тиб: Гла­
за 167, Дэнба 75; Север: тоф: Шерхунаев 234; як: Эргис 17; Евр: кар: Конкка 1959
126; Кавказ: груз: Глонти 126.
№148
Немцы: Гриммы 38.
AT 65.
Сказка бытует в основном на севере Европы (Германия, Дания, Норвегия).
Вместо лисы иногда появляются другие разборчивые невесты: кошка, ворона.
Тема Матроны Эфесской, перенесенная в животный мир, известна уже «Роману о
Лисе», где Ренар, прикинувшийся мертвым, возвращается домой в одежде труба­
дура, когда там готовятся к свадьбе (пародийное осмысление знаменитого сюжета
«Муж на свадьбе своей жены»). Серьезная новеллистическая ситуация испытания
верности предстает в животном эпосе в сниженном, комическом варианте.
№149
Русские: Афанасьев 14.
AT 43.
Сюжет распространен в Восточной Европе. Более всего вариантов, представ­
ляющих полную версию, — у русских. К этому типу относят и три индийские
сказки о домиках, построенных из навоза и воска. Когда навозный домик размыт
дождем, его обитатель хочет перебраться в домик из воска (см. также Бедкер
1048: ворона построила гнездо из соли, оно размыто, просит пристанища у воро­
бья, которому она не дала щепотки соли). Связь индийской версии, очень неус­
тойчивой (здесь все время меняются персонажи — от обезьян до птицы с мышью),
с восточноевропейской сказкой AT 43 — более чем проблематична. Д.Ной указы­
вает два курдских варианта этого сюжета — об овце и козе, о козе и ленивом коз­
ле, также далекие от восточноевропейской версии. Характерная черта русских
вариантов этой сказки — изгнание лисы петухом (шмелем). Эта развязка не вхо­
дит в формулировку сюжета в AT — так же, впрочем, как и в сюжете AT 212, о
козе лупленой. Между тем она устойчива в полной версии.
Вар.: Евр: лат: Арайс 192, Ниедре 1948 34; морд: Евсевьев 9; рус, укр, бел: ВСС
43, Ончуков 276, Боровик-Мирер 1, Зиновьев 2, Морохин 3; удм: Верещагин 196.
№150
Русские: Зиновьев 18.
AT 212.

499

Сказка о козе лупленой распространена по всей Европе. Есть и африканские ее
варианты, едва ли связанные с основной версией. Вторая ее часть— изгнание
козы — имеет особый номер у AT среди формульных сказок (AT 2015; ср. также
AT 43). Только этот эпизод и встречается в африканских сказках. В романских
вариантах (Италия, Португалия, Франция) коза нередко убивает старика. Здесь же
коза может принадлежать и колдунье, посылающей мальчиков пасти ее. Выгоня­
ют козу петух, еж, пчела (в Африке муравей выгоняет змею). Песенки в тексте —
характерная черта сюжета (в публикуемом варианте отсутствует обычная харак­
теристика козы: «дереза», «полбока луплена»).
Газимур — река в Забайкалье.
гребелка — гребень горы.
имануха — коза.
Вар.: Евр: вен: Ортутаи 64; лат: Арайс 251, Ниедре 1958 281; лит: Королева
57; рус, укр, бел: ВСС 212, Багизбаева II 241, Кирюхин 4, Урал 155, Фридрих 14,
15, Шурыгин 111, Сибирь 50, 62, Ончуков Неизд шокш 10, Новгород 20, 21; хор:
СНЮ 185; Аз: пер: Розенфельд 23; тат: Замалетдиднов 59; Кавказ: ног: Ногай­
ские 5; осет: Дзагуров 23; Афр: мае: Харузина 29; ндибу: Ангола 85.
№151
Русские: Смирнов 16.
AT 61 В.
Сказка известна более всего в России и Прибалтике (Литва, Латвия), гораздо
реже— у ближайших соседей. Устойчивый элемент русских вариантов— не
только песенки, которыми лиса сманивает петуха, но и формульный характер всех
вообще разговоров. Содержание песенок сильно варьируется, равно как и набор
персонажей (к более или менее обязательным коту, петуху и лисе добавляются
дрозд, воробей, баран; у лисы семья от трех до семи лисят, с разными именами;
кот не только берет гусли, но и переодевается гусляром и т.п.). В некоторых вари­
антах вместо петушка речь идет о жихарке, которого утащила яга, и здесь сказка
переходит в сюжет AT 327 («Мальчик у ведьмы»).
В нашей перепечатке не сохраняются фонетические особенности записи.
порато — сильно.
и другой и третий након — во второй и третий раз.
Вар.: Евр: кар: Конкка-Тупицына 2; лат: Арайс 254, 255, Алксните 47; лит:
Королева 27; морд: Мордва 32; пол: Щербаков 19; рус, укр, бел: ВСС 61 В, Боровик-Мирер 16, Багизбаева I 190, Фридрих 15-17, Зиновьев 69, Морохин 7, Устье 1,
Пудож 20, Ончуков Неизд шокш 1, Новгород 18, 19; чехи: Чешские 356.
№152
Персы: Османов 1987 15.
AT 123.
Один из популярнейших сюжетов мирового фольклора. Сотни устных вариан­
тов, десятки литературных обработок, множество версий, где меняются персона­
жи, мотивы, «тесты» (хищника «проверяют» не только на голос, но и на лапу, на
хвост), финалы — все это составляет необычайно пеструю и сложную историю
знаменитого сюжета. Предлагаемый персидский вариант принадлежит к одной из
наиболее полных версий, распространенной у фарсиязычных народов. Ее отличи­
тельные черты — главные персонажи: волк и коза с козлятами (от трех до семи),
500

кратко изложенный мотив вторжения волка, положительная роль кузнеца, развер­
нутый эпизод битвы между козой и волком. В других регионах столь отчетливых
версий нет— кроме балканской, получившей в каталоге AT особый номер
AT 123 А (лиса покупает жеребенка — волк меняет голос, проникает в дом и по­
жирает его). В европейских сказках речь часто идет не о козе, а о женщине с
детьми. Человеческие персонажи типичны и для африканского материала, для
Дальнего Востока (тигр, пантера, людоедка — и дети). На Дальнем Востоке нака­
зание хищника связывается с сюжетом AT 210. Подробнее о сюжете AT 123 см. в
нашей работе: Костюхин, с. 103-110.
Вар.: Аз: ар: Винников 49, 50; белуджи: Порожняков 10; бирм: Бирма 1976 29;
бур: Элиасов 1973 84; пер: Ромаскевич 31; тадж: Сухаревы 1-8, Памир 77, Свод
Т047, Т212, Т412; тат: Замалетдинов 39; тур: Стеблева 1986 7; Евр: белы: Барбовер 272; лат: Арайс 138; лит: Королева 42; молд: Молдавия 14; морд: Шахматов
251, 309, Мокша 25; нем: Гриммы 5; рус, укр, бел: ВСС 123, Боровик-Мирер 12,
Онегина 54, Зиновьев 12, Морохин 13, Новгород 31; серб: СНЮ 229 (AT 123 А);
Кавказ: ав: Атаев 4; ад: Максимов-Керашев 307; груз: Курдованидзе 20; инг:
Багрий II 47; Север: як: Эргис 43; Афр: бари: Судан 252; каранга: СНА 1976 127;
коса: Лионго Фумо 356; мам: Анпеткова-Шарова 30; Сенегал 93; сусу: Бисау 129;
хау: СНА 1959 204; Ок: Океания 58; Лит-ра: Лафонтен IV 15, Толстой 48.
№153
Англичане: Шерешевская 11.
AT 124.
Популярный в западноевропейском фольклоре сюжет (Англия, Ирландия,
Бельгия, Франция, Италия, Испания — всюду эта сказка записывалась) получил
всемирную известность благодаря мультфильму Уолта Диснея и дерзкой песенке
поросят, которым не страшен серый волк. До русской фольклорной традиции
сказка тем не менее не дошла (известны лишь одна украинская публикация и рус­
ская сказка, рассказанная Ф.П.Господаревым), хотя в пересказе С.Михалкова она
вошла в круг детского чтения. Хорошо знают эту сказку в Америке. Чаще всего
речь идет о трех поросятах, но С.Томпсон предлагает иную формулировку сюже­
та — с гусем, строящим дом из перьев, и свиньей с ее кирпичным домом. Сказке
же о трех поросятах Томпсон присвоил особый номер — AT 124 А* — на основа­
нии валлонского и испанского вариантов. В южноевропейской версии волка дура­
чит гусыня, которой кузнец сделал железный домик.
Вар.: Евр: рус, бел: Господарев 78; укр: ВСС 124 А*; фр: Франция 4; Аз: ко­
рейцы: Феи 336.
№154
Немцы: Гриммы 27.
AT 130.
Эта популярная европейская сказка, привлекавшая внимание видных сказковедов (ей посвятил специальное исследование А.Аарне), имеетнезначительные
региональные особенности (животные приняты за ремесленников, они строят
собственный дом и изгоняют посягающих на него волков или разбойников). За
пределами Европы сюжет встречается гораздо реже, причем немногочисленные
варианты чаще всего зависимы от европейских. На Востоке распространен другой
сюжет, родственный европейскому, — AT 210 (см. здесь № 156).
501

Вар.: Евр: алб: Албанские 248; англ: Шерешевская 78; белы: Барбовер 223;
кар: Пажлаков 91; лат: Арайс 133, 136, 236, 239, Ниедре 1948 47; лит: Королева
37; морд: Шахматов 315, Евсевьев 10, Эрзя 4; норв: Асбьернсен-Му 5; пол: Глинкин 41; рус, укр, бел: ВСС 130, Комовская 76, Фридрих 9, 10, Зиновьев 10, Тверь
124, 236; серб: СНЮ 215; удм: Кралина32; фин: Сказки финские 19; фр: Франция
9; чехи: чешские 325; чув: Чувашия 210; шотл: Шотландия 275; Кавказ: абх: Шакрыл 13; ад: Хуажев 200; лаки: Багрий II 48; осет: Бязыров 46; Аз: ар: Винников 25;
калм: Ватагин 261; курды: Фаризов-Руденко 20; пер: Османов 475; тадж: Амонов
32, Свод Т024, Т354, Т399; тат: Замалетдинов 53, 55; узб: Афзалов I 37; Афр: эф:
Эфиопия 114.
№155
Мордва: Эрзя 4.
AT 130 (130 В +130 А +130).
Своеобразие восточноевропейских вариантов сюжета AT 130 в том, что жи­
вотные не вторгаются в чужой дом, а строят собственный (вернее, строит один из
обитателей, а другие приходят к нему с наступлением холодов), а затем прогоня­
ют пришельца. См. также комментарий к предыдущей сказке.
Вар. к AT 130 А и 130 В: Евр: кар: Пажлаков 91; коми: Коми 20; лат: Арайс
133, 136, 238; лит: Королева 37; морд: Шахматов 315; рус, укр, бел: ВСС 130, Боровик-Мирер 19, Никифоров 62, Анисимова 132, Фридрих 9-11, Багизбаева II241,
Зиновьев 10, Онегина 18, Тверь 124; удм: Кралина 32; Север: ханты: СНС 1959 52.
№156
Японцы: Seki 6.
Икеда9 + АТ210.
Тип AT 9 представлен в Японии оригинальной версией с приготовлением ри­
совой каши, достающейся не трикстеру, а честному труженику. Более половины
японских вариантов, относящихся к этой версии, имеют продолжением всемирно
известный сюжет AT 210. Со времени исследования А.Аарне об этом сюжете,
написанного в начале XX в., количество его вариантов заметно увеличилось, и
обзор их подтверждает правоту Аарне, считавшего этот тип азиатским по проис­
хождению и возводившего к нему популярную в Европе сказку о странствиях
животных (AT 130: Бременские музыканты). Точка зрения В.Юнгмана, видевшего
родину сюжета в Северо-Восточной Европе, где он сложился на основе античной
басни о путешествии животных и вещей, а затем через Южную Европу проник в
Азию,— недостаточно аргументирована. Особенность сюжета AT 210— беско­
нечное варьирование персонажей. В роли обиженных выступают старуха, старик,
краб, курица, воробей, заяц и т.д., в роли обидчиков — обезьяна, шакал, хорек,
ястреб, особенно же часто — черт, баба-яга, ведьма, чудовище (таковы и русские
варианты о Верлиоке, без достаточных оснований выделенные в особый тип —
AT 210*). Еще пестрее набор союзников — от самых ничтожных предметов (чаще
других фигурируют навоз, ступка и иголка) до коровы и кошки.
мораи — суффикс, указывающий на обращение к близкому человеку.
мохи — клейкая рисовая каша, сделанная из толченого риса, сваренного на пару.
иголка из татами — длинная тяжелая игла, которой вышивали на татами —
соломенных матах.
502

мисо — соленая паста из соевых бобов, употреблявшаяся для приправы.
с рук сбыто\ («дондо хараи») — традиционная концовка сказки, восходящая к
формуле рыночных торговцев.
Вар.: Аз: алт: Танзаган 111; бирм: Бирма 1976 19, Бирма 1977 13, Маунг 69;
бур: Элиасов 1959 275; инд: СНВ 1962 163, Зограф 1964 31, 50 (= Зограф 1976 63,
65); кит: Глаза 183, Рифтин 122, Рифтин 1972 48, СНК 255; корейцы: Феи 234;
пер: Османов 1987 416; сиам: Ключ 62; таг: Рыбкин 100; тув: Таубе 29; яп: СНВ
1938 184; Евр: алб: Албанские 214; лат: Арайс 241, Алксните 89; лит: Литовские
68, Королева 33, 144, 377; нем: Гриммы 10, 41; рус, укр, бел: ВСС 210*, Рождест­
венская 34; слов: Богатырев 160; Кавказ: абх: Шакрыл 13, Бгажба 209; груз: Долидзе 89 (= Курдованидзе 26); Север: нан: СНС 1951 352; нен: Ошаров 192; эвен:
СНС 1951 302; энцы: Долгих 32; Ам: Однажды 33.
№157
Коми: Коми 20.
AT 126 А*.
Сюжет наиболее популярен в Восточной Европе, но отдельные его варианты
встречаются и в Мексике, и в Индии. Пришла эта сказка и в Поволжье, к народам
Севера, на Кавказ и в Среднюю Азию. Наиболее распространена версия с медве­
дем-гадальщиком. В других случаях падающему кричат, чтобы он хватал самого
большого волка, а в Мексике волки запуганы тем, что баран мочится на них с де­
рева, а потом падает (Роуб 126 А*). Сюжет часто контаминирован с типами
AT 125, AT 126.
Вар.: Евр: кар: Конкка 1963 10; рус, укр, бел: ВСС 126 А*, Афанасьев 46, 554,
Ончуков 254, Зеленин Вят 83, Якушин 284, Рудченко I 24 (= Березовский 188); Се­
вер: нен: Ошаров 221; манси: СНС 1951 25; Кавказ: абх: Шакрыл 1; ад: Хуажев 205;
азерб: Багрий — Зейналлы 478; осет: Бязыров 46; Аз: инд: Зограф 1971 9; каз: КС II
200; кирг: Брудный-Эшмамбетов 1977 248; тадж: Свод Т108; тат: Замалетдинов 52;
тув: Таубе 53; туркм: Стеблева 1969 9,10; узб: Афзалов 117; уйг: Кабиров 117.
№158
Дунгане: Хасанов-Юсупов 40.
AT 239.
Сказка сложилась в Индии. История об олене, попавшем в ловушку и обма­
нувшем охотника (Бедкер 504), известна уже в джатаках. Она стала одним из эпи­
зодов развернутого сюжета о дружбе животных, любимого в древнеиндийской
литературе («Панчатантра», «Хитопадеша», «Океан сказаний»). Сюжет распрост­
ранился и в соседних странах. Здесь вместо шакала появляются волк или лиса,
которая сама заманивает оленя в ловушку.
Вар.: Аз: бирм: Бирма 1976 9; кхм: Марунова 185; монг: Михайлов 7; синг:
Сингальские 32-34.
№159
Бирманцы (лису): Бирма 1977 167.
AT 275 + AT 275 А* (= AT 1074).
Сказка принадлежит к одному из самых «универсальных» сюжетов, известных
во всем мире. Именно эти две хитрости (трикстер прицепляется к хвосту и рас503

ставляет на пути своих родственников или ставит одного из них на финише) варь­
ируются более всего. В сотнях вариантов этих сюжетов одураченными оказыва­
ются и классические простофили (волк, тигр), и популярные трикстеры (лиса), а
среди их «оппонентов» — опять-таки как популярные трикстеры (черепаха), так и
животные, выступающие лишь в этом (или преимущественно в этом) сюжете: рак,
клещ, лягушка и т.п. При стабильности сюжетной схемы сказка о беге наперегон­
ки отличается широким варьированием деталей. Можно говорить о нескольких
региональных версиях сюжета AT 275: победитель в состязании получает собран­
ный урожай (средневековая Европа и Средняя Азия — см. здесь № 162), получает
в жены дочь вождя (Африка). Но в большинстве случаев говорится о посрамлении
самонадеянного хвастуна, и это открывает дорогу к морализации. Едва ли не лю­
бая из версий встречается не только в локально ограниченном ареале, но и далеко
за его пределами. Лишь в фольклоре народов Севера сложилась очень устойчивая
и только здесь распространенная версия о состязании лисы и налима. Более
20 вариантов сюжетов AT 275 и AT 1074 и близких к ним открывают книгу
Г.Л.Пермякова «Проделки хитрецов» (1-е изд.: М., 1972) и использованы в его
логико-семиотическом исследовании «От поговорки до сказки» (М., 1970).
Вар.: Аз: (для Восточной и Юго-Восточной Азии): бирм: Бирма 1977
242, 333, Маунг 7 (= Пермяков 37); вьет: Карпов 54, 58, Козел 165; индонез: Ост­
ровский 46, СНВ 1962 209, Си Мелю 133 (= Пермяков 36), Брагинский 40; кит:
СНК 328, 402, 424; кхм: Алеу 90, 116; сиам: Ключ 139; синг: Сингальские 10; яп:
СНВ 1962 389, Пермяков 54. См. также коммент. к № 162.
№160
Финны: Lowis of Menar 49.
AT 250.
«Рыбий» вариант состязания животных распространен в Прибалтике, Финлян­
дии, Скандинавии, по одному варианту — в Германии, Ирландии. Его можно счи­
тать балто-скандинавской версией сюжета AT 275. Постоянный герой — ерш,
соперники меняются.
Вар.: Евр: лат: Анцелане 83, Погодин 443.
№161
Украинцы: Березовский 98.
AT 275 А*.
Сказка о состязании между ежом и зайцем в настоящее время распространена
преимущественно в Восточной Европе, а также в Испании (Боггс 275*А: состяза­
ние лисы или зайца с жабой или ежом). Можно предполагать, что ранее этот сюжет
пользовался большей популярностью: древность его несомненна. В.Юнгман полага­
ет, что античность знала его уже в эпоху ранней класики (VII-VI вв. до н.э.). Сохра­
нилась чернофигурная ваза V в. до н.э. с изображением лисы, зайца и двух ежей.
Известна и средневековая латинская обработка сюжета (состязание льва с ежом).
Вар.: Евр: лат: Арайс 194; укр, бел: ВСС 275 А*; Кавказ: осет: Дзагуров 13;
Лит-ра: Толстой 179.
№162
Таджики: Свод ТО 15.
AT 9 А + AT 275.
504

Ареал этой сказки — Средний Восток и Средняя Азия. Хотя мотив состязания
за урожай встречается в сюжете AT 275 уже в средневековых баснях (латинских и
армянских) и ему приписывают византийское происхождение, только в Персии и
у соседних народов он связан с проделкой лиса-бездельника (она близка сюжету
AT 1530 — см. здесь № 62).
Вар.: Аз: (для Средней Азии): белуджи: Порожняков 105; каз: Смирнова
41,47; тадж: Амонов 30, Памир 70; узб: СНВ 1938 3.
№163
Тагалы: Рыбкин 122.
AT 275 А.
На первый взгляд этот сюжет кажется производным от AT 275: здесь говорит­
ся о состязании контрастной пары животных и выигрывает тот, кто по логике
вещей должен проиграть. Но в сюжете AT 275 А нет главного композиционного
элемента — проделки: улитка (а чаще черепаха) выигрывает благодаря беспечно­
сти ее противника. Так назидательность делается совершенно откровенной. По­
этому нет оснований считать моралистическую сказку праформой сказки о про­
делке хитреца (см. ВР III 339: эзоповская басня о черепахе и зайце, уснувшем по
дороге, определена как праформа сюжета AT 275). Сюжет AT 275 А известен ан­
тичной и средневековой басенной традиции. В отличие от сказки AT 275 он более
узко локализован в устном бытовании: это в основном Африка (и, следовательно,
Латинская Америка и негры США). Популярность его в Восточной Азии находит­
ся в зависимости от успехов просвещения (Х.Икеда отмечает, что в Японии каж­
дый знает эту сказку, но из школьных хрестоматий, в устной же традиции у япон­
цев состязаются насекомые: см. Икеда 275 А).
Вар.: Афр: беджа: Судан 129 (= Пермяков 59); ваи: Крил 32; хау: Лаптухин
21; Евр: алб: Албанские 209; Лит-ра: Эзоп 226, Бабрий 177, Белов-Вильскер 362
(= Пермяков 59), Лукман 20, Лафонтен VI 10.
№164
Коми: Коми 23.
AT 135*.
Сказка распространена у финских народов, от них заимствована и русскими
жителями Беломорского побережья. В русских вариантах опущен мотив дружбы
мыши и сороки, мышь делает лодку из хлебной корки (так и у саамов), и действие
развивается по типу сказки о теремке (AT 283 В*).
Вар.: Евр: коми: Коми 22; рус: Балашов 79,99; Север: саамы: Чарнолусский 202.
№165
Русские: Афанасьев 82.
AT 283 В*.
Русское происхождение этой восточноевропейской сказки несомненно: у со­
седей вариантов значительно меньше и в художественном отношении они слабее
русских. Замечательно разнообразны прозвища животных (комар-пискун, песецмолодец, заяц-боботун и др.). Чаще всего животные забираются жить в лошади­
ный череп, рукавицу, потерянный горшок.
Вар.: Евр: лат: Арайс 234; рус, укр, бел: ВСС 283 В*, Боровик-Мирер 5, Морохин 18.
505

№166
Украинцы: Рудченко I 1.
AT 122 А + AT 122 М* + AT 122 N* + Кш 157е (ТМ К 551.20) + AT 121 +
AT 157***.
К типу AT 122— «Волк теряет свою добычу»— в каталоге AT отнесено
большое количество сюжетов о проделках, с помощью которых пойманное жи­
вотное спасается от хищника. В принципе число этих проделок, объединенных
типом 122, не ограничено (Томпсон ввел номер 122 Z: «Другие проделки, чтобы
спастись от хищника»). Эти сюжеты принадлежат разным народам из разных ре­
гионов и зачастую между собой не связаны, так что их объединение выглядит
чисто условным. Внутри разных регионов неудачи хищника, теряющего добычу,
образуют цепочки из нескольких эпизодов — как и в публикуемой сказке.
В европейском фольклоре тип 122 конкретизируется как 122 А: «Волк (лиса) в
поисках завтрака». Он включает несколько злоключений волка, среди которых
наиболее часто встречаются его угроза лошади, лягнувшей волка, свинье, столк­
нувшей его в воду, и барану (ослу), также — по-разному — оставившему волка в
дураках.
История сюжета AT 122 уходит в античность: уже в баснях Эзопа есть основ­
ные эпизоды этого сюжета, вплоть до заключительного сетования волка на свою
глупость. Мотив этот проливает свет на генезис типа AT 122: он восходит, повидимому, к более архаичной группе сюжетов о неудачном подражании.
Сказка о волке-дурне неоднократно использовалась средневековыми басно­
писцами, отразились ее эпизоды в «Изенгриме» и «Романе о Лисе». Она известна
повсюду в Европе и на Кавказе, знают ее и в Средней Азии. В Восточной Европе
волк нередко просит пищи у Бога (или св. Георгия) — региональная особенность
сюжета.
К типу AT 122 здесь присоединяется сюжет AT 121, хорошо известный не
только в Европе, но и в Индии. Нередко сюжет этот имеет предысторию, особенно
популярную в Восточной Европе (как специфический мотив он выделен в поль­
ском указателе Ю.Кшижановского): портной «снимает мерку» (вар.: отмеряет
«смертную свечу») с волка — избивает его аршином. Типа AT 157*** как таково­
го нет: это версия типа AT 121, в которой портной, оставивший волка без хвоста,
спасается на дереве и пугает волков. Тип AT 122 М* известен самым разным на­
родам от Китая до Ирландии. Он совпадает фактически с типом AT 126 С*.
Вар.: к AT 122 А: Евр: алб: Албанские 234; болг: Болгария 173; лит: Литов­
ские 29; молд: Молдавия 219; рус, укр, бел: ВСС 122 А, Митропольская 28, Зи­
новьев 9, Тверь 47; слов: Богатырев 69; удм: Кралина 24; фин: Сказки финские 21;
чув: Чувашия 120, Григорьев 39; шотл: Волынка 39, Шотландия 253; фр: Франция
11; Кавказ: абх: Бгажба 84; ав: Атаев 3; ад: Хуажев 189, Алиева 72; азерб: Сеидов
197; груз: Долидзе 88 (= Курдованидзе 19); каб: Алиева 70; осет: Бритаев-Калоев
15; таты: Кукуллу 46; чеч: Арсанов 240, Мальсагов 153; Аз: бур: Элиасов 1973 33,
84; каз: Смирнова 75, 76; пер: Османов 445; тадж: Свод Т076; тат: Замалетдинов
23, 36; узб: Афзалов I 55; Лит-ра: Эзоп 97, Ромул 44, 50, Византия 409, Новеллино 44, Орбелиани 36, Лафонтен V 8, XII17; к AT 122 М*: Евр: алб: Албанские
248; лат: Арайс 157, 159; лит: Литовские 29; пол: Глинкин 34; рус, укр, бел: ВСС
122 М*, Фридрих 28, Тверь 47; серб: СНЮ 215; удм: Кралина 25; чув: Чувашия 120,
Григорьев 39; эст: Эстония 278; Аз: кит: Глаза 186, узб: Афзалов I 25; к AT 122 N*:
Евр: алб: Албанские 220; болг: Болгария 173; лат: Арайс 159; молд: Молдавия 219;
рус, укр, бел: ВСС 122 N*; Аз: ар: Винников 26; белуджи: Зарубин 119; калп: Ка506

ракалпаки 68; пер: Ромаскевич 8; тадж: Памир 73, Свод Т115, Т354; Кавказ: кум:
Багрий II 5; Лит-ра: Сыркин 19 (джатака 57), Ромул 47, Рейнеке 146; к Кш 157е:
Евр: лат: Арайс 38,40, Алксните 26, Погодин 430; лит: Королева 52; рус, укр, бел:
Афанасьев 56, 555, Афанасьев Легенды 32, Смирнов 170, Куприяниха 32, Боровик-Мирер И, Соколова 64, 65, Бахтин-Ширяева 78, Кретов 12, Рудченко I 2, 4,
Бессараба 43, Гнатюк Легенды 152, 166, Шейн 191-193, Романов III 12; чув: Гри­
горьев 39; Аз: тат: Ярмухамедов 237, Замалетдинов 36; к AT 121: Евр: белы:
Барбовер 283; вен: Гидаш 159; лат: Арайс 36, 38, Алксните 26; лит: Королева 52;
рус, укр, бел: ВСС 121, Боровик-Мирер 11, Митропольская 28, Фридрих 9, Бере­
зовский 153, 172, 205, Тверь 234; удм: Кралина 24; фр: см. здесь № 73; Аз: каз:
КС II 200; монг: Беннигсен 76, Потанин 1883 91-6; пер: Ромаскевич 14.
№167
Греки: Megas 3.
TMU 11.1+AT 122 А.
Сюжет Эзоповой басни об осле вошел в басенную традицию средневековья и
нового времени и прочно закрепился в греческом фольклоре (здесь осел спасается
с помощью известного трюка — лягает волка в морду).
Вар.: к ТМ U 11.1: Евр: укр: ВСС— 76 С* (текст спутан и недостоверен);
Афр: эф: Ганкин 18; Лит-ра: Эзоп 427, Бебель II26, Византия 409, Лафонтен VII1,
РБ 163 (Княжнин), Крылов II4; к AT 122 А: см. коммент. к предыдущей сказке.
№168
Венгры: Degh 28.
AT 122 Е.
Сюжет этой сказки, чаще всего фиксировавшейся на Кавказе, неустойчив. Он
сближается с типом AT 123 (коза распарывает волку брюхо и освобождает про­
глоченных; см. также ЕВ 8 III: волк съедает поочередно двух ягнят и падает через
дымоход в кипящую воду, когда приходит за третьим, — по типу AT 124), а также
с AT 103 С* (волк спрашивает, что у козла на голове и под брюхом — вилы и ду­
бинка, пистолеты и подсумок). Связь основной версии (волк нападает поочередно
на трех козлят), имеющей ареал от Германии до Кавказа, с северноевропейской,
легшей в основу формулировки у Томпсона (тролль пропускает через охраняемый
им мост двух козлов в надежде на то, что третий окажется жирнее, — сброшен в
воду), представляется проблематичной, поскольку в скандинавской версии отсут­
ствует стержневой мотив запугивания волка.
Вар.: Кавказ: ад: Максимов-Керашев 313; дарг: СНД 8; каб: Алиева 69; осет:
Дзагуров 4; чеч: Мальсагов 139; Евр: луж: Романенко 137.
№169
Белорусы: Романов III10.
AT 101 + AT 100 + AT 102 + AT 104 + AT 103.
Сюжеты AT 100-104 часто выступают в контаминации, и самая распростра­
ненная из них — 101 + 100. Она встречается уже в «Романе о Лисе» и средневеко­
вых баснях. Сюжеты эти известны в Европе повсеместно, более всего — у славян
и в Прибалтике. Шире ареал сюжета AT 102: его знают фарсиязычные народы, он
проник в Среднюю Азию, отдельные варианты записаны в Африке. Здесь он, од507

нако, находится в окружении иных сюжетов и имеет другую версию. Сюжет
AT 104 обычно служит продолжением истории о собаке— сапожнице волка и
редко бывает самостоятельной сказкой (таков единственный его русский вариант).
Вар.: к AT 100: Евр: кар: Конкка 1959 66; лат: Арайс 149, Алксните 38, 72;
лит: Королева 44; пол: Глинкин 36; рус, укр, бел: ВСС 100, Магай 1968 16, Кирюхин 7, Фридрих 5, Сибирь 38, Тверь 47, 104; чув: Данилов 13, Григорьев 28, 39;
Кавказ: груз: Курдованидзе 20; Аз: хак: Катанов 127; Афр: креолы: Маврикий 4;
Лит-ра: Ромул 52; к AT 101: Евр: кар: Конкка 1959 66; лат: Арайс 149, Алксните
38, 72; лит: Королева 44; морд: Акимова-Степанов 173; нем: Гриммы 48; пол:
Глинкин 36; рус, укр, бел: ВСС 101, Кирюхин 7, Фридрих 5, Тверь 104; словен:
СНЮ 245; Кавказ: абаз: Тугов 11; Аз: яп: Японские 145; Афр: эф: Ганкин 21;
Лит-ра: Ромул 52; к AT 102: Евр: лат: Арайс 143, 146, Алксните 46, 78; лит: Ко­
ролева 10; молд: Молдавия 462; пол: Глинкин 37; порт: Португалия 160; рус, укр,
бел: ВСС 102; слов: Богатырев 69; чув: Данилов 13; Аз: афг: Лебедев 1958 177;
белуджи: Зарубин II 5; кирг: Брудный 117; пер: Османов 497; тадж: Свод Т092,
Т394; к AT 103: см. коммент. к №96; к AT 104: Евр: лат: Королева 21; нем:
Гриммы 48; пол: Глинкин 37; рус, укр, бел: ВСС 104, Коротин 190, Тверь 104;
слов: Богатырев 69, 150; удм: Первухин 3; Аз: туркм: Мары 4, Стеблева 1969 9.
№170
Синдхи (Пакистан): Schimmel 144.
Бедкер 613 + AT 122 G + AT 122 Н.
У Томпсона указаны лишь индийские варианты, но те же уловки встречаются
и в африканских сказках. Чаще рассказывается здесь о черепахе, которая просит
размочить ее панцирь в воде и спасается.
Вар.: к AT 122 G: Аз: кхм: Камбоджа 80; синг: Сингальские 14, 22; Афр: баланта: Бисау 85; балуба Конго 121; лунда: СНА 1959 70; суа: СНВ 1962 59; хау:
Лаптухин 20; Евр: молд: Ботезату 58; к AT 122 Н: Аз: ар: СНВ 1962 32; бур: Бу­
рятские 125; инд: Зограф 1964 53 (= Зограф 1976 52), Зограф 1971 4.
№171
Индийцы (хинди): Зограф 1964 68.
AT 126 + AT 78.
Сюжет особенно популярен в Азии и Африке. На Кавказе хищников прогоня­
ют убежавшие из дому животные (здесь сюжет AT 126 обычно соединяется с
AT 125). В Индии льва (тигра) изгоняет семейство шакалов, занявшее его пещеру
(TR 1149). Обычная концовка сказки — гибель обезьяны, берущейся разоблачить
шакала. Этот эпизод (с разными животными) имеет особый номер в указателе —
AT 78. Сюжет вошел в «Рассказы попугая», и это способствовало его популярности.
Вар.: к AT 126: Аз: афг: Лебедев 1972 35; бирм: Бирма 1977 38, Маунг 14;
бур: Элиасов 1959 325; вьет: Никулин 247, Козел 241; дунг: Хасанов-Юсупов 508
8; инд: Минаев 2; индонез: Островский 34; кирг: Брудный-Эшмамбетов 1977 248;
кхм: Камбоджа 71, Алеу 116; пер: Ромаскевич 70; синг: Сингальские 29; тадж:
Свод Т100, Т108, Т174; Кавказ: абаз: Тугов 12; абх: Шакрыл 1; ад: Хуажев 205;
азерб: Багрий-Зейналлы 478, Сеидов 201; осет: Бязыров 46; чеч: Арсанов 235;
Евр: рус: Серебренников 4; Север: нен: Ошаров 221; Афр: бан: Конго 216, 217;
гот: СНА 1959 10; иранги: СНА 1976 100, Сенегал 157; фула: Бисау 154; хау: СНА
508

1959 221, Лаптухин 18; хехе: СНА 1976 82; Лит-ра: Шукасаптати 73, Урду
(Хайдари) 291; Рассказы попугая 82; к AT 78: см. коммент. к № 172.
№172
Тувинцы: Тува 25.
AT 78 +AT 125.
Комическое устрашение хищника в этой сказке напоминает предыдущую ин­
дийскую сказку, но отмечено Томпсоном как особый тип — AT 125. С этими дву­
мя сюжетами, часто перекрещивающимися, контаминируется сказка о гибели
простодушного советчика, с которым устрашенный хищник связывается хвостом
(лиса, обезьяна), — AT 78. Более всего оба сюжета популярны в Азии и Африке,
гораздо реже— в Европе (хотя сюжет AT 125 известен уже средневековому жи­
вотному эпосу: он попал в «Изенгрим»).
кулугур — негодяй.
чадаган —тувинский струнный музыкальный инструмент.
Вар.: к AT 78: Аз: белуджи: Порожняков 88; бирм: Бирма 1976 64, Бирма
1977 239, Маунг 14; бур: Элиасов 1959 325; вьет: Козел 241; инд: Минаев 2, Зограф 1964 68, 88 (= Зограф 1976 43, Пермяков 207); индонез: Островский 34; калм:
Ватагин 259; калп: Каракалпаки 68; кит: Глаза 170, Рифтин 1972 45; кхм: Камбод­
жа 71; монг: Потанин 1883 169; тадж: Семенов I 1, Амонов 209, Свод Т100; тиб:
Потанин 1912 20; тув: Таубе 31; Кавказ: азерб: Сеидов 193; дарг: Даргинские 93;
лезг: СНД 33; осет: Бритаев-Калоев 132; Афр: гот: СНА 1959 10; хехе: СНА 1976
82; Евр: укр: Березовский 133, 134; Лит-ра: Шукасаптати 42-44, Орбелиани 53,
Страпарола 10 II; к AT 125: Аз: каз: Смирнова 77, КС II 200, III 124; калм: Вата­
гин 261; монг: Владимирцов 125, Михайлов 165, 203; пер: Османов 1987 281; тадж:
Амонов 50, Свод Т074, Т108; тат: Замалетдинов 51, 52; тиб: Потанин 1912 20; тув:
Тува 29, Таубе 53: туркм: Стеблева 1969 3; узб: Афзалов I 17; уйг: Кабиров 117;
Кавказ: кум: СНД 18; Евр: алб: Албанские 248; кар: Конкка 1963 10; рус, укр:
ВСС 125; серб: СНЮ 215; чув: Григорьев 32.
№173
Латыши: Арайс 154.
AT 285 С.
У Томпсона указаны лишь три испанских варианта, где раскаленными камня­
ми (булавками) накормлена змея. В латышских вариантах речь идет о волке и
завершается повествование шутливой этиологией.
Вар.: Евр: лат: Алксните 72, Анцелане 77.
№174
Русские: Афанасьев 52.
AT 106*.
Эта сказка-прибаутка известна только восточным славянам, причем заметно
преобладают русские варианты (никакой перевод не сохраняет игры слов и риф­
му). Разница между вариантами незначительна, что заставляет думать о гипотети­
ческом книжном источнике, но такого нет.
Вар.: Евр: рус, укр, бел: ВСС 106*, Сибирь 40, Ончуков Неизд шокш 19.
509

№175
Украинцы: Березовский 169.
AT 165 А*.
Ареал сюжета — Восточная Европа, где он зафиксирован у латышей (24 вариан­
та) и украинцев (4 варианта).
Вар.: Евр: лат: Арайс 155; укр: ВСС 165 А*.
№176
Сербы: СНЮ 398.
AT 165.
Сказка известна в Прибалтике и на Балканах (кроме сербов ее рассказывают
болгары). На Кавказе отправившийся на богомолье волк, проголодавшись, напа­
дает на козленка.
Вар.: Кавказ: ав: Атаев 3; осет: Дзагуров 12.
№177
Молдаване: Молдавия 375.
AT 118.
Ситуация комического устрашения разрабатывается в нескольких сюжетах, где
мотивы легко переходят из одного в другой, а соперники варьируются. Обычно это
лошадь или осел против медведя, льва или тигра. Таковы сюжеты AT 118, 103 С*,
125 В*, 125 С*, 64*. Наиболее популярны следующие мотивы: лошадь высекает
искры копытами, осел пугает соперника ревом, пометом («пушечными ядрами»), он
ловит птицу заднепроходным отверстием, падает в воду и вытряхивает рыб из ушей,
гонит оленей из леса и т.п. Ареал этого «макросюжета» огромен. Его европейская
версия — AT 118 — известна здесь повсеместно. Версия с ослом, пугающим сопер­
ника «пушечными ядрами», распространена в Испании, а типы AT 125 В* и С* — в
Венгрии и на Украине (добывание ослом воды из земли, сгибание дерева). Но родина
сюжета AT 103 С* (и близких AT 125 В*, С*)— Азия, где его знают повсюду (см.
здесь № 179). Зафиксирован этот сюжет и в Мексике (Роуб 103 С*).
Вар.: Евр: лат: Арайс 174, Алксните 82; рус, укр, бел: ВСС 118, Сибирь 41;
словен: СНЮ 220.
№178
Украинцы: Березовский 25.
AT 88*.
Хотя С.Томпсон отмечает лишь два латышских варианта, известность сюжета
выходит далеко за пределы Прибалтики: эту историю знают славяне, она зафик­
сирована у современных ассирийцев. Обычно она оформляется как забавный слу­
чай, бывальщина. Условно к этому типу можно отнести кавказские сказки о том,
как еж посылает медведя за медом на дерево, тот падает и разбивается.
Вар.: Евр: рус, укр: ВСС 88*, Зиновьев 8; Аз: айс: Матвеев 232; Кавказ: ад:
Алиева 78; осет: Дзагуров 13.
№179
Киргизы: Брудный-Эшмамбетов 1968 207.
AT 103 С* + AT 126.
510

Киргизская сказка представляет азиатскую версию сюжета AT 103 С*, которая
близка одновременно версии индийской (AT 64*). Обычная ее концовка— это
сюжет AT 126 (осел благодарит волка за то, что тот привел ему еще одного тигра).
См. коммент. к № 177.
Вар.: к AT 103 С*: Аз: ар: Винников 25; индонез: Островский 65; каз: Смир­
нова 79; калп: Каракалпаки 68; пер: Османов 470; тадж: Семенов I 1, Памир 73,
Свод Т157; Кавказ: азерб: Сеидов 193; Евр: укр: ВСС 103 С*; Афр: гот: СНА
1959 10; хау: СНА 1959 228; Лит-ра: Страпарола 10 II, Орбелиани 53; к AT 126:
см. коммент. к № 171.
№180
Афганцы: Лебедев 1972 36.
AT 214* + AT 52.
В этом варианте сюжет AT 52 включает несколько рассказов, один из кото­
рых— известная басня о завистливом осле (AT 214*). У сюжета AT 52 богатая
фольклорная и литературная история. Он имеет несколько версий. Наш вариант
принадлежит к классической, сложившейся, по-видимому, в Индии. В других
версиях сюжет AT 52 служит продолжением сюжета ТМ К 962 (звери уговарива­
ют верблюда отдать себя на растерзание), имеет других «героев», другие мотиви­
ровки. Речь может идти об осле — сборщике пошлины, растерзанном за то, что
осмелился потребовать пошлину у льва (версия, характерная для еврейской пове­
ствовательной традиции и зафиксированная в AT), об олене (басни Эзопа, Бабрия,
Марии Французской), о свинье (басни Авиана, Берехии). История сюжета чрезвы­
чайно запутана: классическая версия, индийская по происхождению (Х.Шварцбаум), оказала сильное влияние на европейские басни, но в самой Индии совре­
менные устные варианты не принадлежат всецело к классической версии: тут и
обезьяна, и коза, и ягненок, а в формулировке сюжета в указателе ТомпсонаРобертса появляется кабан, известный по басне Авиана. Поэтому не лишена веро­
ятности и гипотеза Б.Перри о зависимости индийской версии от греческих (и
ближневосточных) басен. Распространенный в средневековой прозе, сюжет AT 52
практически не встречается в устной повествовательной традиции народов Евро­
пы. Зато он остается очень популярным на Востоке. Басенный сюжет об осле,
завидующем богатому убранству лошади, известен только в традиции литератур­
ной, античной и средневековой, и его афганский устный вариант — одно из ред­
ких исключений.
Сюжету AT 52 посвящена большая литература (см., в частности, статьи Л.Г.Барага: ЕМ IV 442-445 и «Фольклор народов РСФСР». Уфа, 1984, вып. 11, с. 77-90).
хадис — предание о деяниях пророка Мухаммада.
Вар.: к AT 52: Аз: кирг: Мучник 14; синг: Сингальские 9; Кавказ: лезг: СНД
16; осет: Бритаев-Калоев 19; Афр: суа: СНА 1959 97; эф: Ганкин 9, 10; Лит-ра:
Панчатантра IV 2, Эзоп 313, Бабрий 95, Авиан (Бабрий, с. 244), Калила 188; к
AT 214*: Лит-ра: Эзоп 329, Бабрий 160, Белов-Вильскер 360.
№181
Персы: Ашрафи 347.
AT 214 А.
Известность сюжета начинается с «Панчатантры». Вошел он и в «Книгу попу­
гая». Сюжет широко распространен от Индии до арабских стран, включая Север-

511

ную Африку. Отдельные варианты за пределами этого ареала — например, в США,
где слон перевозит шакала через реку лакомиться сахарным тростником, из-за воя
шакала слон пойман и побит, он погружается в воду и топит шакала. Наиболее варь­
ируется концовка сказки. Если в «Панчатантре» наказан лишь осел, а благоразумный
шакал спрятался, то в Персии и на Ближнем Востоке пойманы оба (обычно верблюд
и шакал) и шакал отмщен приятелем: брошен в воду, пропасть и т.п.
Вар.: Аз: инд: Ольденбург 19, Урду 101, 376; каз: Смирнова 89, 90; синг: Син­
гальские 39; тадж: Семенов I 1, Амонов 32; туркм: Стеблева 1969 7, 10; Евр: рус:
Кирюхин 93; Афр: эф: Эфиопия 114, Ганкин 10, 32; Лит-ра: ПанчатантраУ 5,
Рассказы попугая 140, Орбелиани 46.
№182
Индийцы (урду): Урду 195.
AT 214.
Известнейший басенный сюжет, от Эзопа до Лафонтена. В устной традиции
редок.
Вар.: Лит-ра: Эзоп 91 (и коммент., с. 284), Бабрий 129, Римские деяния 36,
Рейнеке 192, Лафонтен IV 5, Толстой 390.
№183
Афганцы: Лебедев 1972 19.
AT 670 + AT 207 А.
Редкие варианты этого сюжета С.Томпсон фиксирует в Ирландии, Бельгии и
Латинской Америке. Но полной жизнью сюжет живет совсем не там, а на Востоке.
В Европе он был известен уже в эпоху эллинизма. Позднее его популярность под­
держивалась литературными источниками: он вошел в рамочную историю «Тыся­
чи и одной ночи». В наше время сюжет имеет мировую известность, но чаще все­
го записывается на Востоке, где он обычно контаминируется с сюжетом AT 670
(«Язык животных»).
Вар.: Аз: азерб: Сеидов 193; бирм: Бирма 1977 39; каз: КС I 201; калп: Кара­
калпаки 67, 68; кирг: Брудный-Эшмамбетов 1968 215; пер: Энциклопедия 302;
тадж: Амонов 32; узб: Афзалов I 37; Кавказ: осет: Бязыров 43; Евр: алб: Албан­
ские 173; укр: ВСС 207 А, Гнедич 1529; Афр: суа: СНА 1959 118; хау: СНА 1976
173; Лит-ра: Тысяча и одна ночь (рамка).
№184
Русские: Фридрих 8.
AT 47 D (=АТ 117* = AT 119 С*).
Сюжет, фигурирующий в AT под тремя номерами, восходит к джатакам и
распространяется в басенной традиции поздней античности и средневековья
(Афтоний, «Ромул», Штейнгевель). Устные его варианты более всего известны у
славян и в Прибалтике, хотя знают эту сказку и в Мексике. В восточноевропей­
ской версии лису (шакала), прислуживавшую льву, заменили изгнанные из дому
собака и кошка. От русских эта версия пришла к соседним народам.
Вар.: Аз: каз: Смирнова 93; синг: Сингальские 37; тадж: Свод Т371; тат: Замалетдинов 35; Евр: пол: Глинкин 39 (= Щербаков 22); рус, укр, бел: ВСС 117*,
Кирюхин 8, Сибирь 38; Лит-ра: Джатаки 143, Орбели 43, Ромул 55.
512

№185
Шведы: Скандинавия 118.
AT 200, AT 200 А.
Одна из самых популярных европейских сказок. Часто она имеет этиологиче­
скую концовку — почему собаки обнюхивают одна другую. Эта концовка (AT 200 А)
может разрастаться в самостоятельную сказку: собаки отправляют посланца в
Рим, собачьи права утеряны — теперь ищут грамоту под хвостом (см. следующую
сказку).
Вар.: Евр: алб: Албанские 226; лат: Арайс 246, Алксните 104, Ниедре 1948 22,
Ниедре 1958 284, Анцелане 76; лит: Королева 403; луж: Романенко 131; пол:
Глинкин 37; рус, укр, бел: ВСС 200, Зиновьев 20; чехи: Талова 79; чув: Данилов 14;
эст: Сказки финские 39; Кавказ: ав: Саидова-Далгат 141; Ам: бразильцы: Брази­
лия 92; Лит-ра: Сакс 228, Лафонтен XII 8.
№186
Португальцы: Karlinger-Espadinka 20.
AT 200 В.
Сказка фиксировалась в Германии и Восточной Европе (Польша, Венгрия,
Прибалтика, Украина, Белоруссия). Древнейшая версия зафиксирована в баснях
Федра: собаки отправляют послов к Юпитеру просить лучшей доли, но послы
опозорились, загадив дворец Юпитера. Собаки же до сих пор ждут посланцев и
обнюхиваются. В эфиопском варианте речь идет об ослах, также отправившихся
просить у Бога лучшей доли. В Польше и Литве собаки посылают одного пса за
перцем в Прусию (формулировки этой версии и даны в AT).
Вар.: Евр: укр, бел: ВСС 200 В; Афр: эф: Эфиопия 39 (ср. также: Курлендер
21); Лит-ра: Федр IV 19.
№187
Осетины: Дзагуров 22.
AT 81.
Сюжет известен давно и повсеместно. У Эзопа и на Кавказе, а также в Польше
речь идет о собаке. В Скандинавии рассказывают о зайце, в России — о тетереве.
Птица является главным персонажем этой сказки и в Африке, у негров США, а
также в Сибири. В малайской сказке не хотят строить дом в солнечную погоду
обезьяна и краб. Сходная история рассказывается о человеке: крыша не нужна ему
в хорошую погоду, а в дождь ее не возвести (AT 1238).
куту — корзина для хранения кукурузы.
Вар.: Евр: пол: Глинкин 35; рус, укр: ВСС 81, Кирюхин 96; Север: хан: Лу­
кина 193; Аз: тув: Тува 26; Афр: мам: Анпеткова-Шарова 4; Лит-ра: Эзоп 384.
№188
Эстонцы: Сказки финские 38.
AT 70.
Восходящий к Эзоповой басне, сюжет широко распространен в устной тради­
ции, особенно европейских народов. Обычно зайцы смеются над лягушками. Мо­
тив расщепленной заячьей губы у Эзопа отсутствует, и в европейских сказках он
'/2 17 - 10957

513

закрепился, видимо, под влиянием известной сказки о медведе, утащенном лоша­
дью (AT 47 А).
Вар.: Евр: кар: Конкка-Тупицына 3; лат: Арайс 178, Анцелане 78; лит: Литов­
ские 31; пол: Глинкин 43; рус, укр, бел: ВСС 70, Леонова 4; удм: Верещагин 73;
Кавказ: абх: Бгажба 84; Аз: каз: КС III 246; Север: як: Эргис 14; Лит-ра: Эзоп
138, Бабрий 25, Ромул I 35, Белов-Вильскер 368, Орбели 126, Лафонтен II 14,
Толстой 159.
№189
Латыши: Арайс 191.
AT 71.
Сказка распространена в Прибалтике (финны, латыши, эстонцы), изредка за­
писывалась у западных славян. Вместо зайца спорить с морозом может мужик (и
тогда, естественно, исчезает шутливая этиология выпученных глаз у зайца).
Вар.: Евр: пол: Глинкин 146.
№190
Турки: Бекташи 115.
ТМ J 2600.
Популярность этого широко известного сюжета может быть поставлена в
связь и с басенной традицией, и с известной поговоркой «Докажи, что ты не верб­
люд». В роли чрезмерно осторожных животных выступают кроме зайцев и сами
верблюды, но чаще — лисицы. Содержание «приказа» варьируется (убить всех
верблюдов, подковать их, изгнать всех бесхвостых, рогатых и т.п.). Чаще всего
сюжет фиксировался на Ближнем Востоке, на Кавказе, у мусульманских народов.
Вар.: Кавказ: арм: Карапетян 1979 135; дарг: Даргинские 28; Аз: тат: Баширов 62; Лит-ра: Лафонтен V 4.
№191
Абхазы: Бгажба 10.
Ной 212* А.
Д.Ной ссылается на два варианта этого сюжета, причем один из них — кавказ­
ского происхождения. На Кавказе сказка укоренена давно: она встречается уже
среди армянских средневековых басен.
Вар.: Лит-ра: Орбели 98.
№192
Коми: Коми 18.
AT 37.
Этот сюжет особенно популярен у финских народов и у русских. Он имеет две
версии: лиса идет в няньки к медведю и поедает медвежат, лиса нанята плакаль­
щицей и поедает старуху. В русских сказках о лисе-плачее завязкой служит обыч­
но комическая история о том, как старик полез на небо, усадив старуху в мешок и
взяв его в зубы. Старик заговорил — старуха упала и разбилась. Независимо от
этого типа в Индии и Африке распространен сюжет AT 56 С, где шакал съедает
своих подопечных, демонстрируя затем единственного оставшегося детеныша.
514

Оригинальна латиноамериканская версия: кролик (койот) нанялся в услужение к
лисе (тигру, медведю) и угощает хозяйку жарким из ее детей (Роуб 37).
Вар.: Евр: кар: Конкка 1959 90; коми: Коми 19; морд: Шахматов 331, Акимо­
ва-Степанов 193; норв: Асбьернсен-Му 22; рус, укр: ВСС 37, Боровик-Мирер 18,
20, Бардин 198, Завьяловский 70, Зимин 109, Кирюхин 3, Еремина 9, Сибирь 51,
Ончуков Неизд шокш 6, 21, Пудож 30; удм: Первухин 5; Север: саамы: Керт 122;
Кавказ: груз: Курдованидзе 12.
№193
Лезгины: СНД 2.
AT 170.
У этого популярнейшего сюжета несколько версий. В Центральной России и в
Европе обманщицей оказывается лиса, на севере России и в Поволжье — старуш­
ка, на Кавказе — воробышек (полуцыпленок). В других регионах действующими
лицами бывают свои трикстеры (в Индии, где сюжет получил особый номер —
AT 170 А,— шакал, в Африке— паук или заяц). Наконец, во всех регионах в
роли хитреца может выступать мужчина (старик, лентяй, просто «дядя»).
ковха — быстрый танец.
саз — струнный инструмент.
Вар.: Кавказ: ад: Хуажев 157; азерб: Багрий-Зейналлы 466; груз: Долидзе 93,
98 (= Курдованидзе 25); дарг: Даргинские 24; ног: Ногайские 4; Евр: белы: Барбовер 268; кар: Конкка 1959 51, Конкка 1963 12, Конкка-Тупицына 4; коми: Коми
84; лат: Арайс 85, 93, Алксните 58; мари: Четкарев 1955 144; рус, укр: ВСС 170,
Багизбаева II 289, Зиновьев 1, Онегина 31, 40, Устье 2, Сибирь 49, Тверь 236, Пу­
дож 37, Ончуков Неизд шокш 12, 27, Новгород 30, 70; удм: Верещагин 131, Пер­
вухин 7, 8; фин: Сказки финские 4; фр: Франция 5; Аз: бур: Элиасов 1959 198;
инд: Зограф 1976 35; пер: Ромаскевич 19; тадж: Памир 64, Свод Т101; тур: Стеблева 1986 8; туркм: БагрийП 29; Север: удэге: СНС 1959 368; Афр: бау: Аура
Поку 67; моро: Судан 295; эве: СНА 1959 172, СНА 1976 9.
№194
Белорусы: Романов III 18.
AT154.I-IV.
Сказка известна во многих странах, особенно популярна в Европе и на Кавка­
зе. Ядро ее составляет рассказ о том, как лиса помогла крестьянину избавиться от
медведя (AT 154.11). Обычно эта история имеет продолжением рассказ о неблаго­
дарности крестьянина, принесшего в мешке собак вместо обещанных кур. Эта
сказка (AT 154. II—IV) популярна как в Европе, так и в Азии, встречается в Афри­
ке и Латинской Америке. Замечательна и ее литературная история— от Петра
Альфонси и «Романа о Лисе» до проповедей XVII в. По мнению И.Левина, сюжет
сложился в Магрибе доисламского периода (середина I тысячелетия н.э.).
В цепочке эпизодов, составляющих сюжет AT 154, самый неустойчивый —
первый: крестьянин обзывает лошадь «медвежьей едой», и является медведь. Час­
то его заменяет сказка о разделе урожая между мужиком и медведем (AT 1030),
что типично для русского материала, — либо история в целом обходится без за­
вязки. Последнее звено (AT 154.IV) часто выступает как заключительный эпизод
других историй — или в сюжете AT 56, когда лиса просит напугать ее и птица
приводит ее к собакам, или лиса убегает от собак после того, как она оплакала
У 2 17*

515

старуху (AT 37). Н.П.Андреев и В.Я.Пропп выделили эпизод о лисе и ее хвосте
как особый сюжет * 154.1. Но самостоятельной сказки с таким сюжетом нет — это
именно эпизод, являющийся заключением в сказках, относящихся к типам AT 4,
AT 37, AT 56, AT 155, AT 170.
Bap.: Евр: вен: Ортутаи 61; лат: Арайс 22, 25, Алксните 22, 24, Сказки фин­
ские 41; лит: Королева 55; молд: Ботезату 54; морд: Образцы 7, 13, Шахматов 320,
Акимова-Степанов 193, 194; норв: Асбьернсен-Му 127; пол: Глинкин 32; рус,
укр, бел: ВСС 154, Садовников 15, Боровик-Мирер 9, 18, 20, Акимова 412, Тумилевич 1958 9, Разумова-Сенькина 66, Кирюхин 9, Зиновьев 1, Леонова 1, Еремина
9, Сибирь 43, Тверь 44, 170, 236, Новгород 34; фин: Аарне 220, Сказки финские 18;
фр: Франция 5; чув: Данилов 11; эст: Эстонские 13; Кавказ: абх: Шакрыл 6; ав:
Саидова-Далгат 138, Атаев 25; азерб: Багрий-Зейналлы 505; груз: Долидзе 98
(= Курдованидзе 25), Курдованидзе 10, 21; дарг: Даргинские 44; каб: Алиева 73,
75; кум: Арсанов 333; лезг: СНД 33; осет: Дзагуров 2; Аз: алт: Танзаган 119; бе­
луджи: Порожняков 88; вьет: Никулин 216; каз: Смирнова 39, 48; кит: СНК 273;
корейцы: СНВ 1962 278; пер: Ромаскевич 5, 28; тадж: Памир 68, Свод Т017, Т044,
Т320; тат: Замалетдинов 33; тур: Стеблева 1986 6, 70; уйг: Кабиров 286; Север:
ительм: Меновщиков 1974 195; саамы: Керт 157.
№195
Казахи: Смирнова 49.
AT36 + E B 1 V +AT 154.11.
Все сюжеты, вошедшие в эту контаминацию, известны в довольно широком
ареале. Наиболее распространен первый из них — о лисе, обесчестившем медве­
дицу (в европейских вариантах: лис и медведица или волчица, заяц и лиса). В сред­
ние века он вошел в «Роман о Лисе». В современном фольклоре сюжет имеет широ­
кое хождение. Нередко, однако, грубоватая откровенность ситуации (см. «Русские
заветные сказки», № 1) подвергается «моральной цензуре»: заяц попросту побил
лису, отъел у нее сзади кусок мяса и т.п. В европейских вариантах лис впоследст­
вии переодевается, чтобы оскорбленная медведица его не узнала. На Востоке этот
мотив в сюжете AT 36 отсутствует. Эпизод с крестьянином, ставшим невольным
свидетелем позора медведицы, выполняет роль связующего звена между сюжета­
ми AT 36 и AT 154. П. Он характерен для тюркского фольклора. Популярная сказ­
ка о том, как лиса спасла крестьянина от медведя (AT 154.11—IV), имеет здесь не
вполне обычную концовку: крестьянин не приносит собак в мешке — они «оказы­
ваются» у него в утробе (эпизод отмечен в указателе ЕВ 1). Версия эта распро­
странена в странах мусульманского Востока, но ее знают и в России, и в Индии.
ойбай — междометие, выражающее испуг или удивление.
кап — мешок.
шокпар — дубинка.
Вар.: к AT 36: Евр: алб. Албанские 216; лат: Арайс 132; рус, укр: ВСС 36;
чув: Чувашия 64; Кавказ: азерб: Багрий-Зейналлы 505; груз: Долидзе 94; лезг:
СНД 16; Аз: бирм: Бирма 1976 182; каз: Смирнова 39, 48; тадж: Семенов I 3, II 11,
Свод Т018, Т027; Афр: ганда: СНА 1976 86; суа: Лионго Фумо 13; Лит-ра: Рейнеке1 13; к ЕВ 1 V: Аз: инд: Урду 70, Зограф 1971 8; каз: Смирнова 39; кирг:
Брудный-Эшмамбетов 1968 204; пер: Ромаскевич 5, 28; тадж: Свод Т027, Т044;
Кавказ: азерб: Багрий-Зейналлы 505; Евр: рус: Смирнов 185; к AT 154: см. коммент. к № 194.
516

№196
Узбеки: Афзалов I 33.
AT 155.
Это один из самых знаменитых сюжетов животного эпоса. Записано более ты­
сячи его вариантов во всех частях света. Прочно вошел он и в литературу. Меня­
ются неблагодарные животные, судьи, спасители (так, лишь в мексиканском фольк­
лоре, по данным С.Роуба, в роли неблагодарных животных выступают змея, лев,
крокодил, тигр, ягуар, волк, а в роли спасителей — койот, лиса, кролик, черепаха,
петух). Варьируется и концовка: в указателе сюжетов восточнославянских сказок
эта история получила название «Старая хлеб-соль забывается» — не только не­
благодарная змея (волк) живет по этому закону, но и мужик убивает свою спаси­
тельницу-лису.
Родиной сюжета считали Индию (К.Крон) или Малую Азию (Т.Бенфей,
В.Юнгман). Поскольку индийские варианты не дают единой версии сюжета, ка­
лейдоскопически соединяя черты разных версий, предпочтительнее малоазииское
происхождение этой сказки. Узбекская сказка представляет версию, распростра­
ненную в Персии, Афганистане и Средней Азии. Ее устойчивые черты: змея спа­
сена из огня, судят корова, дерево и лиса. Обзор версий сделан И.Левиным в ком­
ментарии к осетинским сказкам (Дзагуров 18).
Вар.: Аз: айс: Матвеев 229; афг: Лебедев 1972 14; бирм: Бирма 1976 10, 91,
Маунг 17; бур: Элиасов 1959 360; вьет: Харитонов 153; дунг: Хасанов-Юсупов
508; инд: Ольденбург 25, Зограф 1964 92 (= Зограф 1976 40), Зограф 1971 49, Урду
49, 352; индонез: Островский 82, Бали 40; каз: Смирнова 82-84, КС III 92; корей­
цы: Феи 357; кхм: Алеу 134, 292, Марунова 177; монг: Михайлов 162; синг: Син­
гальские 45; тадж: Семенов II 2, Амонов 279, Свод Т376; тиб: СНК 144, Дэнба 73;
тув: Тува 28; тур: Стеблева 1986 6, 70; туркм: Стеблева 1969 41; уйг: Кабиров 286;
хак: Балтер 117; Кавказ: абх: Бгажба 219; азерб: Багрий I 9 (= Багрий-Зейналлы
513); арм: Багрий III 119; груз: Курдованидзе 22; дарг: Даргинские 20; каб: Алиева
71; кум: СНД 26; лаки: СНД 85; ног: Ногайские 6; осет: Бритаев-Калоев 25, Дзагу­
ров 18, 26; чеч: Арсанов 240; Евр: алб: Албанские 236, 264; болг: Болгарские 178;
боен: СНЮ 395; лат: Арайс 25; молд: Молдавия 372; морд: Образцы 18, Мокша
29; пол: Глинкин 43 (= Щербаков 25); рус, укр, бел: ВСС 155, Багизбаева1 192,
Кирюхин 1, 2, Фридрих 6, Новгород 32; удм: Кралина 26; шведы: Скандинавия
116; эст: Эстонские 275; Север: эв: Сергеев 27; Афр: балуба: Конго 65 (= СНА 1976
88); бангала: Конго 153; гот: Блик-Каллэуэй 13; зомбо: Ангола 24; креолы: Мав­
рикий 9; мам: Анпеткова-Шарова 22; мандинга: Бисау 174; мбунду: Ангола 215;
моро: Судан 306; ндибу: Ангола 87; нил: Судан 157; нуб: Харитонов 154; Сенегал
46, 149; суа: Лионго Фумо 259; суд: СНА 1959 261; сут: СНА 1959 39; эф: СНВ
1962 58, Эфиопия 66, 242; Ам: кубинцы: Куба 143; Лит-ра: Рассказы попугая 127,
Тысяча и одна ночь 150, Альфонси (Латинская 178), Рейнеке III 4, Орбелиани 110,
Лафонтен X 2, Толстой 268.
№197
Мордва: Эрзя 5 (= Шахматов 158).
(AT 295) +AT 163.
Популярная восточноевропейская сказка (Россия, Латвия, Литва, Поволжье).
«Пессимистическая» и «оптимистическая» (волк или медведь убит) концовки
встречаются на равных, хотя сказка с «мрачным» финалом естественно сближает1 7 - 10957

517

ся со «страшилками». Эпизод с дочкой и сынком с войлочным животом и трост­
никовыми ножками — изповолжской (и сибирской) версии сюжета AT 295 (см.
здесь № 255).
Вар.: Евр: дат: Скандинавия 37; лат: Арайс 166; лит: Королева 66; морд:
Мокша 37; рус, укр, бел: ВСС 163, Анисимова 126, Акимова-Архангельская 84,
Фридрих 13, Зиновьев 14, Еремина 22, Симина 46, Онегина 70, Сибирь 48, Ончуков Неизд шокш 11, 18; удм: Гаврилов 4; Аз: калм: Джимбинов 129.
№198
Русские: Ефремов 157.
AT 161 А* = AT 163 В*.
Сказка известна в Восточной Европе. Обычно речь идет о медведе, реже о
волке (или яге). Иногда сказка оканчивается наказанием обидчика, но чаще мед­
ведь убит или запуган.
Вар.: Евр: лат: Арайс 169; лит: Королева 69; морд: Образцы 2; рус, укр, бел:
ВСС 161 А*, Леонова 7, 8, Зиновьев 15, Фридрих 2, 12, Морохин 14, Сибирь 47,
Тверь 235, Новгород 25-27.
№199
Русские: Смирнов 15.
ВСС — 161 А** (= АА *1601).
Популярная у русских и на Кавказе сказка, не нашедшая себе места в указате­
ле AT (хотя С.Томпсон дал сюжету АА *1601 номер 163 В*, но формулировка его
практически совпадает с AT 161 А*). В кавказских вариантах действуют волк и
ослица (свинья).
Вар.: Евр: рус: ВСС — 161 А**, Новгород 25; Аз: тат: Замалетдинов 47; Кав­
каз: ав: Атаев 14; груз: Долидзе 87; дарг: Даргинские 22; осет: Шифнер 68, Бритаев-Калоев 17; чеч: Мальсагов 64.
№200
Белорусы: Федеровский III109.
AT 168 = AT 160 А.
Ареал этого сюжета — Прибалтика и прилегающие районы, где варианты бо­
лее редки. Часто он представляет бывальщину, реже — сказку о ловком цыганемузыканте, которому удалось выбраться из ямы (Украина, Германия), или скри­
паче, оказавшемся в яме в компании с волком и медведем (см. Кш 160 А).
Вар.: Евр: лат: Арайс 164; рус, укр, бел: ВСС 168, Фридрих 7.
№201
Чехи: Талова 66.
AT 38.
Мотив защепленной лапы (хвоста и т.д.) встречается в нескольких сюжетах.
Соперники варьируются: человек и великан, лиса и медведь, дровосек и лев — как
и мотивировка. Одна из самых старых мотивировок, известная уже в древнем
Египте, связана с сюжетом AT 157 А: лев отправляется на поиски человека и ста­
новится жертвой проделки с клином. Другая мотивировка защемления лапы свя518

зана с сюжетом AT 151 (обучение играть на скрипке). Сюжет AT 38 известен во
всех частях света, более всего — в Европе, где он вошел в «Роман о Лисе». На
северо-востоке Европы сюжет имеет этиологическую концовку (почему у медведя
короткий хвост).
Вар.: Евр: лат: Арайс 17; пол: Кш 38; рус, укр: ВСС 38, Зеленин Вят 22; фр:
Франция 23; Аз: каз: КС II 169; тадж: Свод Т377; Лит-ра: Ренар I 580, Рейнеке 35.
См. также коммент. к № 123.
№202
Русские: Дон 211.
AT 161 В*.
Сюжет обычно входит в сказку о Борме-ярыжке (AT 485), но его место, конечно,
среди животного эпоса. Как отдельная сказка он бытует в Восточной Европе.
Вар.: Евр: лат: Алксните 29; рус, бел: ВСС 485 В*, Устье 50.
№203
Поляки: Глинкин 42.
AT 1061 +АТ 151+ AT 1159.
Сказку знают в Европе повсеместно, в других регионах она редка. С одной
стороны, этот сюжет связан с типом AT 38 (лапа в расщелине дерева), с другой —
с проделкой человека над глупым чертом (великаном)— AT 1159 или AT 1091.
Здесь именно и появляется обеденный мотив женщины, поставленной на четверень­
ки, что напоминает черту о расщелине и обращает его в бегство (в публикуемой
сказке этот мотив несколько смягчен). К группе сюжетов о состязании человека с
чертом относится и эпизод с разгрызанием орехов вместо камней (AT 1061). Мотив
испытания героя, получающего в жены королевскую дочку, в этой сказке очень ус­
тойчив — от Гаскони до Поволжья. В некоторых вариантах в беду попадает не толь­
ко лев (медведь), но и другое животное (в Индии человек запугивает тигра, шакала и
медведя — см. TR 151), что, в свою очередь, сближает сюжет с типом AT 152.
Вар.: Евр: лат: Арайс 29; лит: Королева 54; нем: Гриммы 8; рус, укр, бел:
ВСС 151, Морохин 75; фр: Франция 23; чув: Данилов 10; Аз: инд: Зограф 1971 6
(=Зограф1976 48).
№204
Ингуши: Мальсагов 152.
AT 153 +AT 152.
Типы AT 151, 152 и 153 нередко включают подробности непристойного свой­
ства. Сказка о холощении медведя обычно имеет продолжение: медведь требует
того же от мужика — тот подставляет вместо себя жену (то же — в сказке о му­
жике и глупом черте, AT 1133). Сюжет популярен на севере Европы и в Герма­
нии, а к югу и востоку Европы его известность падает.
нухдувхирг — лопатка для очистки лемеха от земли.
Вар.: к AT 153: Евр: укр: ВСС 153; к AT 152: см. следующую сказку.
№205
Русские: Зеленин Перм 568 (примеч. к № 70).
AT 152 В*.
17*

519

Сказка известна в Европе повсеместно, но редко печатается полностью из-за не­
пристойного конца. В отредактированном виде это тип AT 152, где потеряна
«изюминка» этой сказки — комизм истолкования пострадавшими животными эро­
тических забав мужика. Эпизод «сделать медведя пегим» рассказывается и как само­
стоятельная сказка, и в качестве одной из проделок человека, калечащего животных.
В нашей перепечатке устранены диалектные фонетические особенности.
паук — здесь: паут, слепень.
пеганый — пегий.
сабан — плуг.
Вар.: Евр: лат: Арайс 20; рус, укр: ВСС 152; фр: Франция 23; Лит-ра: Майков В.
Избранные произведения. М.-Л., 1966, № 43.
№206
Белорусы: Федеровский 1488.
AT 298 А.
Ареал сюжета — восточные славяне и Прибалтика.
Вар.: Евр: лат: Арайс 300; рус, укр, бел: ВСС 298 А.
№207
Украинцы: Рудченко II 7 (перевод по кн.: Украинские народные сказки. М.,
1956, с. 9).
AT 159.
Сказка фиксируется в Восточной Европе, где речь идет о соломенном бычке.
Особая версия сложилась на Кавказе: звери тайком терзают лошадь, пойманы ее
хозяином и откупаются — все, кроме медведя (далее — AT 154.11).
Вар.: Евр: кар: Конкка 1963 11; лит: Королева 48; рус, укр, бел: ВСС 159, Боровик-Мирер 13, Пудож 4; Кавказ: ав: Саидова-Далгат 138, Атаев 25; кум: АрсановЗЗЗ;лезг:СНДЗЗ.
№208
Латыши: Арайс 32.
AT 179 В*.
Очень популярная у латышей (около 50 вариантов), эта сказка встречается
иногда и у соседей.
Вар.: Евр: рус: Балашов 157.
№209
Индонезийцы: Си Мелю 128.
AT 157.
Сюжет всемирной известности, восходящий к басне Эзопа. Обычные персо­
нажи этой сказки — лев, медведь, волк (в Тибете — тигр, у негров США — алли­
гатор и даже кит). Уже в древности закрепляется комическое истолкование чело­
веческого оружия. Сималурская сказка предлагает экзотический набор персона­
жей, принадлежа к основной версии.
Вар.: Евр: лат: Арайс 41; луж: Романенко 130; молд: Ботезату 56; нем: Грим­
мы 72; норв: Асбьернсен 75; рус, укр, бел: ВСС 157, Леонова 6, Ончуков Неизд
520

тавд 63; слов: Богатырев 170; удм: Верещагин 74, Кралина 29; чув: Данилов 9;
Кавказ: осет: Дзагуров 8; Север: чук: Богораз 105; юк: Иохельсон 13; Аз: бур:
Элиасов 1959 85; Ам: Однажды 54; Лит-ра: Эзоп 287, Бабрий 1.
№210
Египтяне древние: Кацнельсон 215.
AT 157 А + AT 38 + AT 75.
Древнеегипетская сказка, зафиксированная в папирусе II в. н.э., объединяет
три популярных сюжета. Рассказ о том, как лев искал человека, здесь не полон: в
нем отсутствует проделка, с помощью которой был пойман лев. Нет здесь и
обычной мотивировки поисков: старый лев наказывает львенку остерегаться че­
ловека. Зато полно изложен мотив поисков и встреч с животными, пострадавшими
от человека. Этот сюжет одинаково популярен в средневековой литературе и со­
временном фольклоре. Львенок (тигренок) либо вовлечен в сеть, либо человек
заманивает его в клетку. В Иране и на Кавказе своеобразна мотивировка поисков:
тигр удивляется тому, как мал кот, узнает, что виною этому человек, отправляется
ему мстить за издевательство над родственником.
Связь сюжета AT 157 А с AT 75 («Помощь слабого») сохранилась в Северной
Африке и у евреев. Но чаще он выступает самостоятельно. Это один из старейших
повествовательных типов, известный в древних цивилизациях: Египте, Индии,
Греции. Особенно популярен он в баснях — от Эзопа до наших дней.
Вар.: к AT 157 А: Аз: айс: Матвеев 193; бирм: Бирма 1976 11; вьет: Карпов
316, Козел 244; инд: Ольденбург 25; индонез: Бали 45; каз: КС II 169, III 249; пер:
Ромаскевич 7; тадж: Амонов 17, Памир 71, Свод Т190, Т393; тат: Замалетдинов
57; тиб: Дэнба 91; Кавказ: ад: Хуажев 184; груз: Долидзе 91, Глонти 57, 417, 418;
Евр: болг: Болгарские 142; Лит-ра: Тысяча и одна ночь 146, Ромул II 57; к AT 38:
см. коммент. к № 201; к AT 75: Аз: инд: Урду 170; тиб: Дэнба 81; узб: Афзалов I
9; Афр: эф: Ганкин 19; Евр: лат: Арайс 175, Алксните 69; рус, укр: ВСС 75, Зи­
новьев 7; Лит-ра: Панчатантра II 8, Эзоп 150, Бабрий 107, Ромул I 22, БеловВильскер 358, КБ 115 (Маро), Лафонтен II 11, Крылов IX 9, Толстой 109.
№211
Индийцы (санталы): Зограф 1971 5.
AT 176.
Сказка очень популярна в Индии. Цепь неудач шакала заканчивается, однако,
его спасением — как в сюжете AT 175, где заяц нередко спасается с помощью той
же проделки, заманив на свое место простофилю.
бхитар — домашний алтарь, отгороженный невысокой стенкой.
гхат — место, где берут воду.
Вар.: Аз: инд: Зограф 1971 4.
№212
Японцы: Японские 18.
Икеда 176.
Одна из самых распространенных в Японии сказок о животных (Х.Икеда на­
считывает 89 ее вариантов), включаемая в школьные хрестоматии. Таджикский ее
вариант— несомненно книжного происхождения. Отдельные проделки (подож521

женный на спине хворост, лекарство из перца) встречаются в животных сказках
Азии и Африки.
Вар.: Аз: бирм: Маунг 25; тадж: Свод Т206; Афр: мбунду: Некрасова 60.
№213
Индийцы (курукхи): Зограф 1971 11.
AT 177 + AT 181+ AT 154.11.
Сюжет сказки о напуганном тигре, уведенном ворами, популярен в Индии,
Китае, Японии (см. TR 177, Икеда 177, Эберхард 10). Обычно тигр боится капанья
дождя. В сюжете AT 181 (человек выдает тайну тигра) говорится об играх тигра с
ящерицей (крабом, хамелеоном), причем тигр оставлен в дураках. Вторая часть этой
сказки развертывается в публикуемом тексте по типу AT 154.11 (= TR 155.11b).
Вар.: к AT 177: Аз: бирм: Бирма 1976 199, Маунг 10; вьет: Карпов 161; дунг:
Хасанов-Юсупов 508 9; инд: Зограф 1964 162, Зограф 1971 6, 75: кит: Рифтин
1972 45; корейцы: Феи 346; кхм: Алеу 79; монг: Беннигсен 76, Потанин 1883 91;
синг: Сингальские 13, 31; яп: Десять 126; Афр: мам: Анпеткова-Шарова 15; нуэры: Судан 160; Лит-ра: Белов-Вильскер 58 («Повесть о Синдбане»); к AT 181:
инд: Зограф 1971 7, 8; синг: Сингальские 11; к AT 154.11: см. коммент. к № 194.
№214
Таты: СНД 27.
AT 159 В.
По сути дела, этот тип представляет особую версию сюжета AT 285 D, сло­
жившуюся, скорее всего, в Персии и известную вплоть до Греции и Болгарии, а
также в Африке. Кроме льва речь может идти о медведе.
Вар.: Аз: тадж: Свод Т227, Т255; туркм: Стеблева 1969 16; Евр: алб: Албан­
ские 254; укр: ВСС 159 В; Афр: эф: Эфиопия 135; Лит-ра: Орбелиани 21.
№215
Индийцы (урду): Урду 131.
AT 163 А*.
Известный уже в джатаках, сюжет об услужливом дураке связывается то с
ручным животным, то со слугой. Хотя сюжет вошел в «Панчатантру», где обезья­
на, отгоняя пчелу, рассекла царю голову мечом, наибольшее распространение
получила иная версия — с медведем. Она закрепляется и в европейской басенной
традиции, давая устные варианты, преимущественно в Восточной Европе.
Вар.: Аз: афг: Лебедев 1972 22; корейцы: Феи 348; тадж: Свод Т075; тат: Замалетдинов 42; Евр: рус, укр, бел: ВСС 163 А*, Зиновьев 13; Лит-ра: Джатаки 44,
Панчатантра I 30, Страпарола 13 IV, Лафонтен VIII 10, Крылов IV 11.
№216
Афганцы: Лебедев 1972 56.
Бедкер 508 (AT 233 А).
Известный по «Рассказам попугая» сюжет зафиксирован во многих странах
мусульманского мира. С одной стороны, он соотносится с сюжетом AT 33 (при­
творившаяся мертвой лиса выброшена из ямы), с другой — с рассказом о том, как
522

попугаи, притворившиеся мертвыми, выброшены из сети и улетели (AT 233 А).
Сказку о купце и попугае можно считать усложненной версией именно этого,
индийского сюжета AT 233 А, получившего известность благодаря книге.
лунги — полоса ткани из шелка или хлопка для пояса или чалмы.
Вар.: Аз: инд: Урду 44; индонез: Брагинский 51; крым: СНВ 1938 1; узб: Лес­
ная 155.
№217
Индийцы (хинди): Зограф 1964 434 (= Зограф 1976 108).
Ной 178 (а) + AT 243.
В середине этой сложной сказки — новеллистическая история женитьбы царя
с волшебносказочным мотивом крылатого коня (ТМВ 41.2). Сказка о попугае,
притворившемся богом, сложилась в Индии. Войдя в «Рассказы попугая», она
стала известной и на Ближнем Востоке — более в литературной, чем фольклорной
традиции («Синдбад-наме»). Обычно красотка преследует попугая за то, что он
рассказывает хозяину о ее любовных проделках (в нашем варианте эта мотиви­
ровка смазана). Несколько отступает от нормальной версии и второй сюжет (ср.
AT 916 II С): царь убивает сокола, выбившего из его рук чашу с ядом, и затем
жалеет о содеянном. Чаще всего этот сюжет является вставной новеллой в вол­
шебных сказках, распространенных на Востоке.
Вар.: к Ной 178 (а): Аз: пер: Ромаскевич 4; Кавказ: арм: Хачатрянц 129; Лит­
ра: Толстой 83; к AT 243: Аз: инд: Зограф 1976 192; синг: Сингальские 48; Лит­
ра: Белов-Вильскер 43, Мутаввадж 19.
№218
Украинцы: Верховина 322.
AT 219 Е*.
Тип AT 219 Е* можно считать версией широко известной сказки AT 715 А
(«Петух и жерновки»), помещенной среди сказок волшебных. Границы между ними
не всегда отчетливы. Путешествие в тридевятое царство с чудесными помощни­
ками в украинской сказке приобретает бытовой характер, хотя в целом черты
волшебносказочного повествования остаются хорошо различимыми, вплоть до
одного из заключительных мотивов — мерки с прилипшей золотой монетой (см.
знаменитую сказку об Али-Бабе). Сюжет AT 219 Е* распространен в Восточной
Европе, единичные варианты — в Греции и Польше.
полонина — высокогорные луга.
Вар.: Евр: алб: Албанские 228, 230; молд: Молдавские 22; рус, укр, бел: ВСС
219 Е*, Зеленин Вят 112, Федеровский II18, 19.
№219
Сингалы: Сингальские 47.
AT 241.
Известный по джатакам (№ 321) и вошедший в знаменитые древнеиндийские
книги, этот сюжет вместе с буддийскими книгами дошел до Тибета, известен бу­
рятам. Особенность цейлонского варианта — концовка в духе сказок о неправед­
ном суде (ср. AT 1660).
кос — джекфрут, плод хлебного дерева.
523

Вар.: Аз: инд: Урду 93; кхм: Марунова 181; Лит-ра: Панчатантра IV 9, Хитопадеша III 1.
№220
Немцы: Гриммы 171.
AT 236* + AT 221 (221 А + 221 В).
Сюжет о выборе царя птиц известен в большинстве стран Европы, в том числе
Восточной (но не встречается у русских). Большинство ученых (В.Клингер,
И.Больте и И.Поливка, В.Юнгман) уверены в античном его происхождении.
Х.Шварцбаум связывает его, однако, с шумерской басней о крапивнике, посра­
мившем расхваставшегося слона. Но в шумерской басне этот сюжет не обрисовы­
вается с достаточной ясностью. В монгольском фольклоре сюжет AT 221 имеет
лишь первую часть — AT 221 А, и в роли хитреца здесь выступает летучая мышь.
Знают эту сказку и в Юго-Восточной Азии (тоже лишь AT 221 А), где победи­
тельницей выходит маленькая птичка. Гриммовский вариант включает также моти­
вы сюжета AT 236* — о подражании голосам птиц.
Вар.: к AT 221: Евр: ирл: Ирландские 64; лит: Королева 392; луж: Романенко
136; молд: Ботезату 96; пол: Глинкин 44; укр: ВСС 221; Аз: монг: Потанин 1883
173; тиб: Дэнба 75; тув: Тува 31; Афр: зомбо: Ангола 42; Ам: Суринам: Пермяков
75; Лит-ра: Эзоп 386; к AT 236*: см. коммент. к № 226.
№221
Немцы: Гриммы 102.
AT 222.
Известный преимущественно в Европе и близкий типу AT 104, сюжет AT 222
обособляется от него и в гриммовском варианте, очевидно связанном с отразив­
шейся еще в «Рейнеке-лисе» версией, является как бы продолжением типа
AT 221 — об избрании королька царем птиц. Вообще же мотивировки войны ши­
роко варьируются (в Мексике, например, инициатором войны обычно бывает куз­
нечик). Тема войны животных и птиц известна уже архаическому фольклору, и с
нею связано много сюжетов, независимых от европейской версии, хотя порою и
напоминающих ее (ср., например, сказку хауса о войне птиц и четвероногих, где
тоже побеждают птицы, и сказку из США).
Вар.: Евр: лат: Арайс 208; луж: Романенко 139; Афр: куаньяма: Ангола 409;
хау: СНА 1976 107; Ам: Однажды 48.
№222
Ханты: Ошаров 121.
AT 222 В*.
Известная преимущественно в Восточной Европе (больше всего вариантов за­
писано в России), эта сказка связана с одним из древнейших повествовательных
типов, засвидетельствованных уже в аккадской литературе (миф об Этане, иссле­
дованный И.Левиным). Война птиц и четвероногих — это вступительная история
к типу AT 313, выполняющая функцию мотивировки. В Западной Европе сюжет
довольно редок, хотя отмечен повсеместно. Персонажи восточноевропейской вер­
сии — чаще всего мышь и воробей. Но в сказках народов Сибири, где сюжет рас­
пространился довольно широко, действует просто «птичка». Здесь сюжет AT 313
524

уступает место другим волшебным сказкам, более привычным для собственной
традиции.
сарана — сибирская красная лилия, луковица которой употребляется в пищу.
Вар.: Евр: коми: Коми 24, 25; лат: Арайс 203; мари: Четкарев 1941 21; морд:
Образцы 12, Евсевьев 16; рус, укр, бел: ВСС 222 В*, Якушкин 473, Сибирь 52;
удм: Кралина 33; фр: Франция 17; чу в: Григорьев 70; эст: Эстонские 265; Кавказ:
абх: Шакрыл 11; Север: манси: Лукина 186; нен: СНС 1959 75, Щербакова 5; саа­
мы: Чарнолусский 198; эв: СНС 1959 212, Василевич-Титов 59; эвен: СНС 1959
256; Аз: айс: Матвеев 351; тат: Васильев 30-6; туркм: Багрий II 26; хак: Катанов 126.
№223
Англичане: Шерешевская 149.
AT 236.
Происхождение сюжета связывается иногда с Индией (В.Юнгман указывает
на «Панчатантру»), но ареал его охватывает лишь Северную Европу и Прибалти­
ку. Единственное исключение составляет китайский вариант, очень близкий к
европейским сказкам и, скорее всего, случайно занесенный столь далеко на Вос­
ток. В отличие от группы сюжетов о подражании птичьим голосам (AT 236*) сю­
жет сказки о сороке, безуспешно учившей птиц вить гнезда, довольно устойчив,
хотя «набор» птиц, преждевременно заявляющих о том, что они уже всему научи­
лись, переменчив. Чаще речь идет о голубе (но встречаются кукушка — в русской
сказке, курица — в китайской).
Вар.: Евр: лат: Арайс 211, Алксните 96, Анцелане 84; лит: Королева 393; рус:
Зиновьев 31; Аз: кит: Глаза 155.
№224
Эстонцы: Viidalepp 30.
AT 240.
Сказка популярна в Скандинавии и Прибалтике. Особенность публикуемого
эстонского варианта — сотворение чуда. Обычно же голубь — растяпа, которого
удалось обмануть сороке, и с тех пор он несет лишь два яйца. Но соперником го­
лубя нередко бывает и курица. Иногда она выигрывает у голубя состязание в беге
(AT 240*: во время состязания кричит голубю, что у того расстегнулись штаны,
голубь их поправляет — и проигрывает) и теперь несет много яиц.
№225
Китайцы (хань): СНК 107.
AM *7*.
Сказки о состязании в счете рассказываются не только о животных, но и о лю­
дях. В Европе спорят обыкновенно лиса и волк (или медведь) — и чаще соревну­
ются не в счете, а в том, кто первым назовет три дерева (AT 7).
Вар.: Евр: лат: Арайс 126.
№226
Поляки: Глинкин 45.
AT 236*.

525

Сюжет AT 236* объединяет самые разные сказки, построенные на подражани­
ях птичьим голосам. Их общая черта — комическое содержание: чаще всего пти­
цы в таких сказках с шутливой этиологией изображаются простофилями. Особен­
но богат польский материал (см. Кш 233).
Вар.: Евр: лат: Арайс 220, Анцелане 89-92; лит: Королева 398; нем: Гриммы
171, 173, 190; рус, бел: Акимова 430, Добровольский I 290; чув: Данилов 19; Аз:
алт: Танзаган 43; тат: Насыров-Поляков 11; хак: Балтер 83.
№227
Поляки: Ulanowska 293.
AT 234.
Сюжет близок к AT 235: сойка берет на время оперение кукушки и отказыва­
ется его вернуть. Но здесь говорится чаще о глазах, а не о красивом наряде. Наи­
более распространена в Европе (Франция, Испания, Италия, Ирландия, Финлян­
дия, Германия) версия, в которой соловей берет у веретеницы глаз и не возвраща­
ет его. Веретеница в отместку просверливает дырки в яйцах соловья. Польская
версия имеет иную этиологию — шутливое истолкование соловьиного свиста (ср.
AT 236*). В Польше эта сказка фиксируется с XVI в. (Ю.Кшижановский). Об об­
мене глазами жабы и земляного червя упоминает в «Ромео и Джульетте» Шек­
спир (I, III, 31). Вообще же мотив глаз, одолженных на время, популярен в миро­
вом фольклоре и связывается с парами самых разных животных (паук и навозный
жук у индейцев, змея и червь в Японии, две змеи на Мадагаскаре).
Вар.: Аз: яп: Японские 182; Афр: малаг: Мадагаскар 60; Ок: Полинезия 117.
№228
Эстонцы: Сказки финские 40.
AT 243*.
Сюжет распространен в Прибалтике и Финляндии (более всего в Эстонии, где
записано свыше 20 его вариантов). Одна подобная сказка зафиксирована у негров
Вест-Индии. Концовка сказки сближает ее с сюжетом AT 236* — о подражании
птичьим голосам.
Вар.: Евр: лат: Арайс 227.
№229
Белорусы: Добровольский 1279.
AT 230 + AT 236*.
Больше всего записей этого сюжета в Финляндии. Есть греческие варианты.
Обычно рассказывается о воспитании совенка, которого принимают за малыша,
тогда как ему уже много лет. Когда правда выясняется, его выгоняют (или он по­
жирает своих воспитателей). Наш вариант выглядит несколько иначе, причем
финал его соотносится со сказками, где комически толкуются голоса птиц.
Вар.: к AT 230: Евр: рус, укр, бел: ВСС 230; Лит-ра: КБ 94 (Неккам); к
AT 236*: см. коммент. к № 226.
№230
Поляки: Глинкин 46.
AT 211В*.

526

Ареал этого сюжета невелик: от Германии до Прибалтики (в AT — лишь ла­
тышские варианты), причем везде он стал шуткой— с шутливой этиологией в
немецкой сказке, со звукоподражаниями животным в латышских вариантах и про­
сто с комическим жестом, как в этой польской сказке.
Вар.: Евр: лат: Ниедре 1948 50.
№231
Латыши: Арайс 215.
AT 247 В**.
В латышском фольклоре сложилась группа сюжетов о ястребе и сове. Ястреб
расхваливает совят, сова жмурится от удовольствия— ястреб уносит совят
(AT 247 В*). В другом сюжете (AT 247 В***), когда совят хвалят, они в мать, ко­
гда же смеются над их внешностью, — в отца. Публикуемый вариант — попытки
ястреба обмануть сову неудачны — содержит детали и сюжета AT 247 В***. Все
три известны только в Латвии.
№232
Норвежцы: Скандинавские 161.
AT 247.
Один из популярнейших и древнейших сюжетов мирового фольклора, имею­
щий и богатую литературную историю. Немало его легендарных вариантов (Бог,
дева Мария, Соломон дают поручение вороне или черепахе найти самого красиво­
го ребенка — выбран свой). Уже в шумерской басне собака отдает предпочтение
собственным щенкам. Среди нескольких версий сюжета самая распространен­
ная — с просьбой птицы не трогать ее птенцов как самых красивых, они именно и
убиты как самые гадкие. Иногда вместо животных речь идет о людях, предпочи­
тающих пусть уродливых, но собственных детей (Индия, Сирия). Кроме Европы
сказка распространена в мусульманском мире.
Вар.: Евр: норв: Асбьернсен-Му 73; пол: Глинкин 47; рус, укр, бел: ВСС 247,
Фридрих 16; Кавказ: арм: Карапетян 1979 165; осет: Дзагуров 21; Аз: каз: Смир­
нова 101; Лит-ра: Лафонтен V 18.
№233
Русские: Афанасьев 72.
AT 244 А*.
Эта шуточная сказка известна только в Восточной Европе, в небольшом коли­
честве записей. Русская дореволюционная фольклористика (Л.Колмачевский, В.Боб­
ров) была убеждена в русском ее происхождении. Но кроме восточных славян (по
одному-два варианта) ее знают в Прибалтике.
Вар.: Евр: лат: Арайс 213, Ниедре 1948 18; лит: Королева 24; рус, укр, бел:
ВСС 244 А*, Балашов 101, Сибирь 53, Ончуков Неизд шокш 13.
№234
Сингалы: Сингальские 27.
Бедкер 15.
Сюжет использован в качестве рамочной истории в знаменитых индийских
книгах, вместе с которыми он стал известен в Европе. Вошел он и в устную тра­
дицию, но записей его немного.

527

Вар.: Аз: тадж: Свод Т186; Афр: суа: Лионго Фумо 21; Лит-ра: Панчатантра,
Тантракхьяика, Хитопадеша (рамка 3-й книги), Калила 160, Белов-Вильскер 329,
Мануэль I 19.
№235
Эфиопы: Ганкин 1.
AT 222 А.
Среди многочисленных вариантов сюжета о летучей мыши, известного уже
античности, преобладают две версии. В первой летучая мышь в войне между пти­
цами и зверями принимает сторону то одних, то других. За это она наказана и
летает только ночью. Эта версия распространена в Европе, но отдельные вариан­
ты встречаются далеко за ее пределами: в Африке и Китае. В другой версии лету­
чая мышь, пользуясь своим странным обличьем, отказывается платить налоги и
зверям, и птицам. Эта версия широко известна в Азии, и этиологическая концовка
здесь не обязательна. Иногда вместо летучей мыши появляются иные животные,
относительно природы которых завязывается спор: страус, черепаха, крокодил.
Версия о двусмысленном поведении летучей мыши на войне была закреплена
басенной традицией, где сюжет обычно сопровождается осуждением двуличия.
Вар.: Евр: лат: Арайс 228, Анцелане 80; Аз: алт: Танзаган 66; бирм: Бирма
1976 53, Бирма 1977 214, Маунг 46; инд: СНВ 1962 189, Урду 19; кит: СНВ 1962
267, Глаза 175; монг: Потанин 1883 169; таг: Рыбкин 19; Афр: бак: Ангола 11;
бан: Конго 214; фанг: Харитонов 20; хау: Лаптухин 32; Лит-ра: Эзоп 172, 420
(Игнатий Диакон), Федр 185, Лафонтен II 5, КБ 216 (Моравский).
№236
Таджики: Свод Т229.
AT 278.
Сюжет имеет две версии. Одна восходит к Эзопу и получила распространение
в Европе: лягушка решила утопить мышь (обычно та просит подругу помочь ей
перебраться через болото) и предложила связать лапы вместе— обе унесены
коршуном. Она вошла и в средневековую литературу. По-видимому, на Ближнем
Востоке сложилась другая версия: мышь и лягушка связываются вместе потому,
что хотят быть неразлучны, — с тем же финалом. Эта версия распространена в
устной традиции Востока и в Африке.
хауз — пруд, водоем.
Вар.: Евр: укр: ВСС 278; Аз: афг: Лебедев 1972 26; каз: Смирнова 106; тадж:
Свод Т280; Афр: эф: СНА 1959 312, Эфиопия 189; Лит-ра: Эзоп 345, Лафонтен IV 11.
№237
Латыши: Арайс 200.
AT 278 С*.
Сюжет, пародирующий известную сказку о мудрых советах (AT 150), распро­
странен в Прибалтике.
№238
Японцы: Десять 116.
Икеда 279.
528

Распространенная в Японии, эта сказка в других регионах встречается крайне
редко. Тем не менее ее латышский вариант очень близок японскому; лягушки из
Риги и Лиепаи отказываются от своих намерений, так как каждая смотрит на свой
собственный город.
Вар.: Евр: лат: Арайс 198.
№239
Украинцы: Рудченко I 26.
AT 253.
Сюжет введен в AT на основании Эзоповой басни: рыбак вытягивает невод —
крупная рыба попалась, а мелкая ускользнула в море. Отсюда следует мораль:
важным и богатым трудно избежать опасности, а бедному спастись легко. Немно­
гочисленные фольклорные сказки имеют совершенно иное содержание: крупная
рыба заманена в сеть мелкой рыбешкой-трикстером. В публикуемой украинской
сказке появляются дополнительные акценты: трикстер освобождается от хищника
с помощью коварной просьбы (ср. AT 122), используя к тому же исповедь (ср.
AT 61 А). Сюжет известен не только в Европе (Франция, Румыния, восточные
славяне), но и в Азии, однако связь между вариантами здесь не прослеживается.
Вар.: Евр: рус, укр: ВСС 253, Афанасьев 80, Сибирь 55; Аз: вьет: Козел 91;
Лит-ра: Эзоп 284.
№240
Латыши: Арайс 205.
AT 137.
Эта забавная история известна лишь в Европе (Прибалтика, Румыния, Венг­
рия, Украина). Сама ситуация хвастовства гастрономическими достоинствами хоро­
шо знакома средневековому литературному животному эпосу (так хвастается Ерш
в «Повести о Ерше Ершовиче»).
Вар.: Евр: укр: ВСС 137.
№241
Поляки: Gustawicz 62.2.
AT 288 В*.
Сказка популярна на юге (Испания, Италия) и востоке Европы (Болгария,
Польша, Украина, Прибалтика). Кроме рака рассказывается о еже, жабе и особен­
но улитке, а в еврейском фольклоре — и о людях. Особенность восточноевропей­
ской версии — тихоход отправляется за дрожжами и ходит от Рождества до Пасхи.
Вар.: Евр: лат: Арайс 204; нем: Гриммы 164; укр: ВСС 288 В*; Ам: Однажды
125.
№242
Русские: Багизбаева I 201.
AT 288 С*.
Сюжет впервые появился в указателе латиноамериканских сказок Хансен, где
черепаха послана к Богу за дождем. Единственный вариант из Пуэрто-Рико и от­
мечен Томпсоном. С той же формулировкой этот сюжет вошел в ВСС (единст529

венный украинский вариант). Анекдот был популярен у московских студентов в
50-е годы (тоже с выпивкой, а не с дождем). Устойчивая деталь сюжета — чере­
паха никуда не торопится, но мгновенно огрызается, когда о ней говорят плохо.
Вар.: Евр: укр: ВСС 288 С*.
№243
Белорусы: Федеровский III 534.
AT 280.
Сюжет известен на востоке Европы — от Финляндии до Греции.
Вар.: Евр: лат: Анцелане 82; удм: Верещагин 71; укр, бел: ВСС 280.
№244
Украинцы: Березовский 483.
ВСС 282 В* (= АА *284 I).
Формулировка этого сюжета в указателе восточнославянских сказок не совпа­
дает с AT 282 В* (беседа блохи и мухи), зафиксированным в Румынии и Венгрии:
у мухи глаза опухли от смеха над человеком, безуспешно пытавшимся ее поймать.
Забавная сказочка о разговоре комара со слепнем, в которой появляются иногда
комические угрозы (изничтожить людей, разорить деревню), известна лишь рус­
ским и украинцам, но в очень широком ареале — от Закарпатья до Забайкалья.
Вар.: Евр: рус, укр: ВСС 282 В*.
№245
Латыши: Арайс 229.
AT 281.
При всей элементарности ситуации сюжет этого анекдота зафиксирован толь­
ко в фольклоре народов Прибалтики (единственный индийский вариант в указате­
ле TR далек от формулировки сюжета AT 281).
Вар.: Евр: лат: Арайс 158, Алксните 75; эст: Эстонские 253 (= Пермяков 73).

№246
Украинцы: Березовский 478.
AT 282 А*.
Сказка о блохе и мухе, меняющихся местами, распространена в Восточной
Европе (больше всего украинских и польских вариантов). Она имеет несколько
версий. Мухи могут быть разных «национальностей» (польская, русская, немец­
кая) — и тогда сказочка связывается с комическими замечаниями по поводу быта
разных народов. В другой версии вместо мухи и блохи появляются лихорадки.
Наконец, третья версия — о подагре и пауке — знакома уже ранней средневеко­
вой литературе и вошла в басенную традицию.
Вар.: Евр: пол: Глинкин 145; рус, укр, бел: ВСС 282 А*; слов: Чешские 458;
Кавказ: осет: Бязыров 44; Лит-ра: Сакс 127, Лафонтен III 8, Крылов V 16.
№247
Русские: Иваницкий 617.
AT 283 А*.
530

Сюжет этой русской социально-сатирической сказки очень редок. Повество­
вание может быть столь ритмизовано, что превращается в юмористическую пе­
сенку.
Вар.: Евр: рус: ВСС 283 А*.
№248
Русские: Соколова 34.
AT 294.
Тип AT 294 включает разные сюжеты о месяцах и временах года. Спор зимы и
весны у Эзопа и Бабрия вообще «бессюжетен». У славян к типу AT 294 относятся
прежде всего сказки о поездке февраля (апреля) в гости к марту. Иногда появляет­
ся этиология — почему в марте 31 день. У латышей известна также сказка о хва­
стовстве месяцев — кто сильнее.
Вар.: Евр: пол: Глинкин 60; рус, укр: ВСС 294; Лит-ра: Эзоп 272, Бабрий 55
(переделки).
№249
Латыши: Арайс 305.
AT 298 А*.
Сказку можно считать обособившейся версией сюжета AT 298 (см. коммент. к
№ 373). Версия локализована в Восточной Европе (см. соответствующие указате­
ли: AM 298 А*, ВСС 298 А*, Кш 276 В). Индийский миф о союзе богов Ветра,
Дождя и Солнца, указанный Х.Шварцбаумом, имеет с типом AT 298 А* мало об­
щего.
Вар.: Евр: рус, укр, бел: ВСС 298 А*.
№250
Литовцы: Королева 399.
AT 289.
Эзопова басня о незадачливых партнерах, потерпевших кораблекрушение, бы­
ла переведена на сирийский и арабский языки, вошла в византийские «Басни Синтипы» и новоевропейские басни, но редко встречается в фольклоре (кроме При­
балтики).
Вар.: Кавказ: абх: Бгажба 93; Аз: синг: Сингальские 7; Лит-ра: Эзоп 171,
Лафонтен XII 7.
№251
Немцы: Гриммы 23.
AT 85.
Сказка известна в Европе повсеместно, особенно в Северной, но до самого по­
следнего времени не фиксировалась у восточных славян. Отдельные ее варианты
записаны в Америке и Азии. Африканская версия о слоне (червяке), вытапливаю­
щем из себя жир, с неудачным подражанием паука (см. здесь № 36), по-видимому,
независима от европейской, равно как и версия сибирская о выдре, ныряющей в
кипяток и достающей рыбу, и сварившейся вороне. Больше всего немецких вари­
антов, где рассказывается обыкновенно о мышке и сосиске. Уже в середине
531

XVII в., когда эта сказка была истолкована как притча о причинах крушения Гер­
мании, встречается редкая мотивировка нападения собаки на сосиску— из-за
подметных писем.
Вар.: Евр: лат: Арайс 207; рус: Морохин 21.
№252
Финны: Сказки финские 23.
AT 90.
Популярная у финнов сказка относится к группе сюжетов о совместной жизни
забавных существ (AT 85, AT 210, AT 295), отличаясь локальным своеобразием.
Вар.: Евр: кар: Конкка 1959 10.
№253
Немцы: Гриммы 18.
AT 295.
Этот всемирно известный сюжет имеет несколько версий. В европейских ва­
риантах речь идет обычно о бобе, соломинке и угольке. В литературной традиции
(с XV в.) и связанных с нею устных вариантах в повествование входят животные
(кошка, мышь, утка). У славян (лужичане, словаки, русские) лопнул не боб, а пу­
зырь, так что сказка лишилась шутливой этиологической концовки и целиком
перешла в область «черного юмора». Сюжет пришел также в Африку, Японию, к
народам Сибири, где количество персонажей может умножаться, в повествование
включаются зверушки и насекомые. Еще дальше отстоят от «основной» версии те
рассказы, где говорится о нелепых людях и сожительстве нелепых предметов,
закончившемся крахом.
Вар.: Евр: лат: Арайс 264, 290, Алксните 118, Анцелане 97; луж: Романенко
132; рус, укр: ВСС 295, БагизбаеваП 244, Зиновьев 22, Морохин 19, Сибирь 58;
Аз: тадж: Свод Т262; тув: Таубе 45; Север: кеты: Дульзон 31, 46; манси: Лукина
200; хан: Лукина 104; Афр: бак: Ангола 38; хау: Лаптухин 19.
№254
Айсоры: Матвеев 23.
AT 295.
Эта версия сюжета о неудачном путешествии нелепых существ (в том числе из
неорганического мира), погибших от дождя, имеет меньше вариантов, чем основ­
ная — о бобе, соломинке и угольке. Но связана она с более древними культурами,
и центр ее ареала — Ближний Восток, так что эта версия, по-видимому, старше
«основной».
Вар.: Аз: белуджи: Порожняков 113; монг: Потанин 1883 97; Кавказ: дарг:
Даргинские 28.
№255
Казахи: Смирнова 109.
AT 295.
Казахская сказка представляет особую версию сюжета AT 295, где неожидан­
но и нелепо гибнут не незадачливые путешественники, а жалкие существа со сла532

бенькими членами тела. Версия эта известна в широком ареале — от Ближнего
Востока (см. коммент. Н.П.Андреева в «Народных русских сказках А.Н.Афанась­
ева», 1936, I, с. 557) до Якутии. Набор персонажей может увеличиваться— до
семи в якутской сказке.
Вар.: Аз: каз: Смирнова 108; Евр: морд: Шахматов 327, Акимова-Степанов
192; рус: Афанасьев 88; Север: тоф: Шерхунаев 247; як: Эргис 38.
№256
Таджики: Свод Т207.
AT 2023 (= Ев 21).
Родиной этого сюжета, известного от Индии до Португалии, можно считать
Персию, где он особенно популярен (только в Своде таджикского фольклора от­
мечено 28 его вариантов). Здесь сложилась основная его версия, в которой под­
робно разработан мотив сватовства. Нередко погибает не только букашка, но и
мышонок, упавший в похлебку. В вариантах, записанных в Поволжье, букашка
гибнет потому, что мышонок, вытаскивая ее, оторвал ей руки и ноги.
Вар.: Аз: пер: Ромаскевич 29, Османов 452; тадж: Свод Т081, Т251; тур: Стеблева 1986 9; Кавказ: дарг: Даргинские 26; Евр: порт: Португалия 149; рус: Бараг
1969 23; чув: Данилов 110.
№257
Русские: Афанасьев 90.
AT 297 В.
Редкая русская сказка, которую исследователи склонны причислять скорее к
песням, чем к сказкам: повествование ритмизовано и напоминает скоморошину.
Сказка впитывает социальную сатиру: она играет социальными ярлыками (в вари­
антах появляются белянки— столбовые дворянки, валуи— господски холуи,
мухоморы — сенатбры).
Вар.: Евр: рус, укр: ВСС 297 В, Парилов 154.
№258

Русские: Эрленвейн 15.
A T 220,220 А.
Одна из редких социально-сатирических сказок, пародирующих судопроиз­
водство. Сказки о ссоре и суде птиц чаще встречаются в архаическом материале.
О брани орла и синицы упоминается в памятниках литературы Киевской Руси.
Мотив суда птиц использован Дж.Чосером («Птичий парламент»). В современном
европейском фольклоре этот сюжет встречается лишь в России и Прибалтике.
Вар.: Евр: рус, укр, бел: ВСС 220,220 А.
№259
Русские: Афанасьев 79.
AT 254**.
Восходящая к древнерусской сатирической повести XVII в., сказка о Ерше
жила как в рукописях, так и в устной традиции. Известна лишь русским (украин­
ская сказка о суде кита — царя рыб над ершами далека от русской сказки), причем

533

все устные варианты в большей или меньшей степени зависимы от рукописной
литературы. В публикуемом варианте нет многих подробностей, связанных со
сценой суда, зато развернута шуточная концовка — игра именами, прочно удер­
живающаяся в устных вариантах этого сюжета. Тема суда над рыбами известна
также в устной и письменной традиции Восточной и Юго-Восточной Азии (Корея,
Вьетнам).
киловатая брюшина — с килой, грыжей.
менёк — налим.
гарьюс — хариус.
морда — ловушка для рыбы.
заколил прикол — поставил ловушку.
стырит — шныряет, шастает.
слясил — утащил.
разрушил — разрезал.
Вар.: Евр: рус: ВСС 254**, Митропольская 291, Фридрих 17, Сибирь 55, Пудож 39.
№260
Индийцы (хинди): Зограф 1964 78.
AT 131.
Кроме Индии сказка популярна в Монголии, где она входит в сложные вол­
шебные сказки.
Вар.: Аз: монг: Потанин 1883 237, Беннигсен 33, Михайлов 220.
№261
Индийцы (панджабцы): Зограф 1964 39.
AT 233 А.
Сюжет сложился в Индии, где вошел в «Панчатантру» и «Шукасаптати». Вме­
сте с «Рассказами попугая» он стал известен другим народам от Индонезии до
Африки. Это наиболее простая сказка из относящихся к типу AT 233, где мудрая
птица тщетно предостерегает товарищей о грозящей им опасности, а затем нахо­
дит путь к спасению. Но она может осложняться за счет дополнительной истории
о мудром попугае (соловье), попавшем все же в плен и спасшемся с помощью все
той же уловки (Бедкер 508; см. здесь № 216).
Вар.: Аз: белуджи: Порожняков 314; бур: Элиасов 1973 101; инд: Урду 266,
Зограф 1976 192; индонез: Брагинский 51; синг: Сингальские 28; тадж: Свод Т386;
Афр: эф: СНА 1976 217 (= Ганкин 20); Лит-ра: Панчатантра1 19, Шукасаптати
103, Рассказы попугая 20.
№262
Индийцы: Ольденбург (изд. 1956 г.) 99.
AT 178 В.
Печатаемая сказка входит как вставная новелла в сказку о трех купленных со­
ветах (AT 910). Это особая версия сюжета AT 178 А, редко встречающаяся за пре­
делами Индии.
Вар.: Афр: эф: Ганкин 207.
534

№263
Азербайджанцы: Багрий-Зейналлы 270.
AT 217.
Сюжет индийского происхождения, образовавший на пути в Европу несколько
региональных версий. В Индии и у персов он входит в волшебные сказки (AT 550,
551): братья отправляются за лекарством для больного отца. Они получат желае­
мое, если кошка не удержит светильник до утра. В тюркских сказках речь обычно
идет о купце, отправившемся торговать, и здесь это сказка новеллистическая. У сла­
вян этот сюжет выглядит как притча: герой (девушка, шут Балакирев) спорит с
царем о том, что сильнее — наука или природа. Кот бросился за мышью — при­
рода сильнее. Как аргумент в споре о приоритете природы история с кошкой, бро­
сившейся за мышью, используется и в еврейском фольклоре (Ной 217).
Вар.: Аз: айс: Матвеев 338; ар: Винников 36; белуджи: Зарубин I 6; инд: Зограф 1976 114; каз: КС III 65; кирг: Брудный 121; пер: Исфахан 109, Османов 1987
294; синг: Сингальские 100; узб: Лесная 179; Евр: пол: Щербаков 260; рус: Кирюхин 82, Шастина 50.
№264
Вьетнамцы (ма): Никулин 278.
Бедкер 144.
Сюжет, вошедший в джатаки (№ 159, 491), известен народам, среди которых
распространен буддизм.
Вар.: Аз: синг: Сингальские 137.
№265
Немцы: Гриммы 105 (I).
AT 285 (и 285 А).
Рассказ о дружбе человека со змеей (AT 285) имеет несколько версий. Самая
полная, классическая (и, по-видимому, первичная), — AT 285 D: змея отказывает­
ся от примирения. В усеченном виде (как AT 285 А) сюжет принадлежит скорее
преданиям, чем сказкам, и известен в основном в Европе (но отдельные варианты
отмечены в США и Индии).
Вар.: Евр: укр: ВСС 285.
№266
Поляки: Щербаков 300.
AT 285 А*.
С.Томпсон указывает польские и латышские варианты этого рассказа. Знают
его и на Украине. Но родина его много южнее: он зарегистрирован в еврейском
фольклоре (Ной 285 А*) и на Кавказе. Чаще рассказывается о змее.
Вар.: Евр: укр: ВСС 285 А*; Лит-ра: Орбелиани 124.
№267
Грузины: Глонти 150.
AT 285 D.
Родиной этого известного сюжета можно считать Индию. Здесь брахман не
только получает от змеи золото, но она способствует улучшению урожая с его
535

поля. В Индии (джатака № 343) складывается и другая версия этого рассказа: ца­
ревич убивает птенца — птица выклевывает ему глаз. К ней восходит греческий
рассказ Филарха. Многочисленные средневековые басни зависимы не от Эзопа, а
от «Панчатантры». Здесь появляется новый мотив: инициатива покушения на змею
принадлежит жадной снохе. Устные варианты в большинстве своем также при­
надлежат к версии, сложившейся в Индии. Обычная концовка этой истории —
отказ змеи от примирения: она будет помнить о потерянном хвосте, а человек — о
потерянном сыне (ср. AT 159 В).
Вар.: Аз: айс: Матвеев 229; пер: Османов 1987 359; тадж: Амонов 111; туркм:
Стеблева 1969 18; Кавказ: азерб: Багрий I 3; арм: БагрийШ 185; инг: Мальсагов
161; лаки: СНД 85; Евр: алб: Албанские 114; рус: Тумилевич 1958 6; Лит-ра:
Панчатантра III 6, Калила 226, Эзоп 51, Бабрий 167, Белов-Вильскер 369, Ромул I
39, II48, Римские деяния 67, Лафонтен X 12.
№268
Ирландцы: O'Sullivan 7.
AT 285 В*.
Сюжет этого бытового рассказа из области «народной медицины» связан
обычно со змеей, заползшей в рот спящему человеку и выманенной чистой водой
после того, как пострадавшего накормили чем-нибудь соленым. Это может быть и
ящерица. Рассказ встречается в старой итальянской новелле, есть его польские
варианты (Кш 286), известна сказка из Пакистана (кошка вытаскивает кобру, ко­
гда факир заснул и обитавшая в его животе змея высунула голову, чтобы поды­
шать). Особенно популярен он в Ирландии.
№269
Англичане: Шерешевская 57.
AT 113 А.
Случай, о котором повествуется в этом сюжете, повсюду в Европе восприни­
мается как реальное происшествие, диковинное и «страшное». Так, в Ирландии
(где сюжет фиксировался наиболее часто) эта история включает следующую де­
таль: человек не только стал свидетелем кошачьих похорон, но ему пришлось
отбиваться от кошек, и одну из них он убил. Когда он рассказывает жене о слу­
чившемся, на него бросается домашний кот. Но чаще, в Венгрии и Чехословакии,
Эстонии и Германии, речь идет именно о бегстве домашнего кота, услышавшего о
смерти кошачьего короля.
№270
Украинцы: Драгоманов 5.
AT 206.
Сюжет этот, известный в основном в Скандинавии и Прибалтике, а также во
франкоязычной Канаде, зафиксирован в европейской фольклорно-литературной
традиции с XI в. У восточных славян его знают лишь украинцы. Здесь из забавно­
го рассказа о простофилях-животных, довольных тем, что они едят плохо обмоло­
ченную солому и им достается много зерна (обычно используются звукоподража­
ния), он превратился в мрачноватую былинку о смерти человека, переступившего
предел возможного.
536

озеред — леса для сушки снопов.
корец — старинная хлебная мера.
Вар.: Евр: укр: ВСС 206, Чубинский I 48.
№271
Нивхи: Штернберг 37.
ТМ В 375.
Мотив благодарного животного, спасенного человеком, обычен для волшеб­
ных сказок. В первобытном фольклоре много бывальщин о контактах охотников с
животными, вызволенными из беды и отблагодарившими спасителя. Хотя в нивх­
ском рассказе и есть чудесное превращение тигра в юношу, он принадлежит к
тому же типу бывальщин (ср. AT 156, AT 160).
Вар.: Север: нанайцы: СНС 1959 305; нивхи: Штернберг 36, СНС 1959 386;
ульчи: СНС 1959 345.
№272
Татары: Замалетдинов 41.
AT 156.
Если в литературной традиции эта историяпревращается в новеллистическую
сказку — как в известном рассказе об Андрокле и льве, то в устной традиции это
бывальщина, известная по всему земному шару. В роли благодарных животных
выступают тигр, медведь, волк, змея (в Китае — тигрица, которой помогла пови­
туха, в Прибалтике — змея, в Японии — волк, у которого вытащена кость из
горла).
Вар.: Евр: алб: Албанские 254; морд: Мордва 21; укр: ВСС 160; Кавказ: груз:
Курдованидзе 23.
№273
Бушмены: Котляр 138.
ТМ В 37.
Типичный для бушменского фольклора мотив воскрешения в воде здесь свя­
зан не с мифами о первопредках, а с «бытовой мифологией», т.е. включен в мифбыличку, своеобразный архаический вариант сюжета о птице-фениксе.
№274
Эстонцы: Viidalepp 18.
AT 116.
Сказка о простаках, принявших медведя за проповедника, популярна в Скан­
динавии и Прибалтике. Порою она превращается в бытовой рассказ: в латышском
фольклоре медведь прыгнул в сани, спасаясь от волка, а затем отблагодарил хо­
зяина медом. У русских сюжет знают по «Генералу Топтыгину» Н.А.Некрасова.
Вар.: Евр: норв: Асбьернсен 49; рус, бел: ВСС 116; Лит-ра: Толстой 157.
№275
Русские: Бахтин-Ширяева 41.
AT 167 А*.
1 8 - 10957

537

Эта охотничья небылица имеет давнюю историю: ее рассказывал уже Мюнх­
гаузен. Есть латышские варианты этого сюжета.
Вар.: Лит-ра: Бюргер 45.
№276
Узбеки: Остроумов 169.
АТ173(=АТ828).
Сюжет широко распространен в средневековой литературе (басни на еврей­
ском, французском, испанском, немецком языках). Здесь и в устной традиции
складывается наиболее распространенная версия, где срок жизни распределяется
между человеком, ослом, собакой и обезьяной. Эзопова басня дает иной набор
персонажей, и человек здесь вынуждает животных поделиться частью жизни.
Символическое истолкование разных возрастов человеческой жизни встречается в
притчах и картинках, причем число возрастов увеличивается до семи и десяти, а
символизация их имеет комический оттенок. Предполагаемая родина сюжета —
Ближний Восток, и более всего вариантов — еврейских.
Вар.: Евр: лат: Анцелане 65; мак: СНЮ 208; нем: Гриммы 176; рус, укр: ВСС
828, Фридрих 61, Тверь 71; Кавказ: осет: Дзагуров 103; Аз: каз: Смирнова 36;
Лит-ра: Эзоп 105, Бабрий 74.
№277
Ногайцы: Ногайские 2.
ТМ А 2236.1.
История о ласточке, спасительнице рода человеческого, имеет широкий ареал,
внутри которого есть несколько локальных центров. Это Кавказ, Прибалтика (и
Польша), Поволжье и тюрко-монгольский регион — от Хакасии и Монголии до
Каспийского моря. Сюжет включает несколько устойчивых мотивов. Прежде все­
го это этиологическая концовка (чаще — о раздвоенном хвосте ласточки и жуж­
жании комара). Сильнее варьируется начало истории. На Кавказе, в Прибалтике и
Поволжье оно нередко связывается с легендой о Ноевом ковчеге, в котором дья­
вол, обернувшийся мышью, прогрыз дыру, закрытую змеей. В награду за это змее
позволено питаться самым вкусным мясом. В тюрко-монгольском регионе этот
мотив встречается редко, но сохраняется приуроченность повествования к некое­
му давнему времени, «началу», т.е. его легендарно-мифологическая окраска.
Вар.: Евр: лат: Погодин 434, 435; лит: Литовские 25; рус: Кирюхин 171; удм:
Кралина 19; чув: Данилов 20; Кавказ: абх: Шакрыл 93, Бгажба 94; груз: Вирсаладзе 103; Аз: алт: Танзаган 49; бур: Магай 1940 37; каз: Смирнова 16; калм:
Джимбинов 127; кирг: Мучник 308; монг: Потанин 1881 159, 1883 183, Беннигсен
21; туркм: Багрий II 23; уйг: Кабиров 200; хак: Катанов 154; Север: тоф: Шерхунаев 254.
№278
Литовцы: Королева 395.
Кш 2521 (= ТМ А 2003, А 2411.2.5.3.1).
Ареал сюжета— Прибалтика, Белоруссия, Украина, Польша. Рассказывается
также о зайце (с этиологией раздвоенной губы) и о человеке, превращенном за про­
винность в аиста (девушка в этой ситуации напоминает древнегреческую Пандору).

538

Вар.: Евр: лат: Погодин 440; лит: Литовские 24, Королева 395; укр, бел: Дра­
гоманов 26, Бессараба 2, Чубинский I 62, Романов IV 18.
№279
Белорусы: Романов IV 166.
Кш 2537.
Сюжет распространен в славянском мире, Прибалтике и Поволжье. Наказание,
назначенное канюку, всегда связывается с его обвинением в безделье, подлинном
или мнимом, пока другие птицы работали (обычно — рыли колодец: AT 55). В При­
балтике Божья кара постигает не только канюка, но также иволгу, луня и даже
осину, у которой дрожат листья. Сюжет устойчиво связывается с народной при­
метой: канюк кричит к дождю (см. в Словаре В.И.Даля: «Каня плачет — у Бога
пить просит»). Иногда, как и в этом белорусском варианте, сюжет включает про­
делку истинной бездельницы — сороки (или вороны), присвоившей себе резуль­
таты труда канюка.
Вар.: Евр: лат: Арайс 292, Погодин 439, Алксните 92, Анцелане 40, 94; лит:
Литовские 28; рус, укр: Афанасьев Легенды 8-9, Гнатюк Легенды 28; чув: Чува­
шия 285.
№280
Белорусы: Федеровский I 579.
Кш 2611(=ТМ А 2231.1.3).
Эта забавная история известна более всего в Восточной Европе (Прибалтика,
Белоруссия, Польша, Германия).
Вар.: Евр: бел: Сербов 179; лат: Анцелане 40.
№281
Румыны: Яцимирский 142.
ТМ А 1021, А 2234.1.1.
Древнейшее свидетельство этого сюжета — в вавилонском эпосе о Гильгамеше (начало II тысячелетия до н.э.). Здесь ворон ест утопленников. То, что ворон не
вернулся в ковчег, — знак того, что вода спала. В Библии это известие приносит
голубь, а мотив наказания ворона отсутствует (см. Быт. 8, 7: «И выпустил ворона,
который, вылетев, отлетал и прилетал, пока осушилась земля от воды»), так что
обретение вороном черного цвета — апокрифическая по отношению к библейско­
му тексту подробность. Легенду о вороне рассказывают не только в Европе, знают
ее и индейцы Северной Америки.
№282
Эвенки: Ошаров 53.
ТМА2287.
Классический мотив животной легенды— наказание за непочтительность
(ТМ А 2231.7)— здесь, как это свойственно архаическому фольклору, ослож­
нен действиями, типичными для демиурга (Христос как бы заново создает жи­
вотных).
Вар.: Север: кет: Таубе 16; хан: Лукина 18; эв: Василевич 34; як: Эргис 26.
18*

539

№283
Португальцы: Португалия 156.
Хонти *208.
Отмеченный впервые в венгерском фольклоре, сюжет известен в разных ре­
гионах, но записывался довольно редко.
Вар.: Ам: Однажды 65; Афр: ман: Бисау 65.
№284
Индейцы (тупи): Зиберт III 5.
AT 250 А.
Сюжет более всего распространен в Северной Европе, где камбала, проиграв
состязание сельди, скривила рот, да так и осталась криворотой. Реже встречается
«легендарная» версия, попавшая в Южную Америку от португальцев: за дерзкий
ответ Богу или Деве Марии кривым ртом наказывается палтус (Норвегия, Ислан­
дия), камбала (Прибалтика), рыба морской язык (Португалия).
Вар.: Евр: лат: Анцелане 40; нем: Гриммы 172; пол: Глинкин 49.
№285
Украинцы: Драгоманов 16.
ТМА2231.
Легенда популярна в Восточной Европе. Известна и другая легендарная этио­
логия того, что лошадь всегда голодна: она отказалась перевезти через реку Хри­
ста или Богородицу, ссылаясь на то, что еще не ела.
Вар.: Евр: укр: Чубинский I 49, Кравченко 101.
№286
Греки: Karlinger Inseln 30.
TMD113.2.
Одна из древнейших тем мирового фольклора — превращение человека в жи­
вотное — получает в легенде моралистическую окраску. Подобные легенды рас­
пространены повсеместно не только в Европе, но и в Азии (см. следующий текст).
В восточноевропейских вариантах речь идет обычно о мельнике, прячущемся под
мостом, и в финале легенды появляется этиологический мотив: медвежья лапа
похожа на человеческую руку.
№287
Буряты: Элиасов 1973 92.
AT 751 А.
Характерный образец легенды о превращении человека в животное в наказание
за жадность. Скупец может быть превращен в паука, муравья, комара, даже в сурка.
Превращение в дятла — самая распространенная версия. Сюжет часто фиксировался
в Европе, причем рассказывается обычно о жадной крестьянке. Подобные рассказы
записывались и в Африке, и в Азии — от Китая до Турции. У Шекспира безумная
Офелия вспоминает историю о сове, бывшей когда-то дочерью пекаря и пожалевшей
хлеба для Господа, переодевшегося нищим («Гамлет», акт IV, сцена 5).
бурхан — бог.
Вар.: Аз: каз: Потанин 1881 151; тадж: Амонов 48; Лит-ра: Эзоп 166.
540

№288
Эфиопы: СНА 1976 228.
AT 283 D*.
С.Томпсон указывает на три латышских варианта, но этот нравоучительный
сюжет — явно не латышского происхождения. Его охотно использовала популяр­
ная литература, но устная традиция его не приняла. Хотя публикуемый текст
включен в сборник африканских сказок, он извлечен из популярного сборника и
едва ли записан из уст сказочника. Русский фольклор также прошел мимо этого
сюжета, использованного в «Азбуке» Л.Н.Толстого с несколько иным акцентом:
за короткие нити шелковичного червя платят золотом, а длинные нити паука ни­
кому не нужны.
Вар.: Лит-ра: Толстой 68.
№289
Армяне: Карапетян 1979 116.
AT 201.
Этот популярный басенный сюжет берет начало в античности и проходит сквозь
всю историю басни. В фольклоре довольно редок. Тема «лучше быть голодным,
но свободным, чем сытым, но рабом» связывается и с другими животными: дикий
и домашний осел, лев и собака, тигр и лошадь.
Вар.: Евр: лат: Арайс 153; укр: ВСС 201; Аз: вьет: Никулин 280; калп: Кара­
калпаки 156; Лит-ра: Эзоп 183, 269, Федр III 7, Бабрий 100, Лафонтен I 5, Хемницер 110, Толстой 63, 206.
№290
Эфиопы: Ганкин 54.
AT 202.
Излюбленный баснописцами сюжет, привлекавший и русских поэтов. Устные
варианты довольно редки.
Вар.: Аз: тадж: Свод Т245; Ам: Однажды 54; Лит-ра: РБ 341 (Измайлов), Ла­
фонтен 11 4, Михалков С. Собр. соч. в 4-х томах. Т. 1. М., 1963, с. 24.
№291
Норвежцы: Асбьернсен-Му 107.
AT 112 + AT 111.
Сказка о городской и полевой мышах — один из древнейших сюжетов, встре­
чающихся уже в шумерской словесности (однако с иным смыслом: сельская
мышь отговаривает городскую от переезда в деревню, так как там нечего есть).
Мораль ее — предпочтение жизни скромной, но спокойной, вместо богатой, но
полной опасностей — сформировалась в античной литературе и характерна для
большинства как литературных, так и устных вариантов, известных повсеместно.
Однако в фольклоре встречается иной поворот сюжета: городская мышь отправ­
ляет простодушную деревенскую в лапы коту, выдаваемому за священника или
хозяина дома, которому надо оказать уважение (варианты из Румынии и с Кавка­
за). Сюжет о том, как мышь рассказывает кошке сказку, а та ее съедает (AT 111),
популярен лишь в Северной Европе. Благополучная концовка встречается редко.
541

Вар.: к AT 112: Евр: лат: Арайс 202; укр: ВСС 112; Кавказ: абх: Бгажба 79;
ад: Хуажев 213; груз: Курдованидзе 18; Афр: беджа: Судан 128; хау: Лаптухин 24;
Лит-ра: Эзоп 324, Бабрий 108, Гораций. Сатиры II 6, Византия 414, Лафонтен I 9,
РБ 2 (Кантемир), 18 (Сумароков), 232 (Хвостов), 450 (Маздорф), Толстой 69; к
AT 111: Евр: луж: Романенко 129.
№292
Айсоры: Матвеев 237.
AT 112*.
Сюжет введен С.Томпсоном в указатель на основании единственного латыш­
ского варианта. Но его знают в разных частях света (известны ирландские вариан­
ты, есть записи в Чувашии). Сюжет давно стал достоянием литературной басни.
Вар.: Лит-ра: Лафонтен X 1, Толстой 56.
№293
Кхмеры: Марунова 186.
AT 76.
Один из древнейших басенных сюжетов, известный в Греции, на Ближнем
Востоке и в Индии еще до новой эры. Отличия между версиями незначительны
(хотя в джатаке 308, где дятел вытаскивает кость у льва, нет самой распростра­
ненной мотивировки: птица лезет в пасть зверя, рассчитывая на щедрое вознагра­
ждение). Популярность сюжета в устной традиции поддерживается его широкой
басенной известностью. Кхмерский вариант также зависим от басенной тради­
ции, а не от древнеиндийской джатаки, хотя речь идет об одном из воплощений
Будды.
тевода — род небожителей.
Вар.: Аз: айс: Матвеев 225; инд: Урду 172; Евр: лат: Арайс 142; рус, укр: ВСС
76; Ам: индейцы: Романова 99; Афр: балуба: Конго 120; хау: Лаптухин 41; Лит­
ра: Эзоп 156, Федр1 8, Бабрий 94, Рейнеке 197, Лафонтен III 9, РБ 7 (Тредиаковский), 19 (Сумароков), 66 (Херасков), 226 (Озеров), 237 (Хвостов), 318 (Измай­
лов), 547 (Охлебинин), Крылов VI 12, Толстой 155.
№294
Монголы: Глаза 181.
AT 111 А.
Популярнейший басенный сюжет, берущий в европейской повествовательной
традиции начало от Эзопа. Поскольку в 426-й джатаке в подобной ситуации ока­
зываются пантера и коза, а диалог козы и пантеры встречается в шумерской пись­
менности, этот сюжет возводят к вавилонской древности (Х.Шварцбаум). Однако
современные индийские устные варианты с буддийским источником не связаны
(как и публикуемый монгольский) — они представляют Эзопову версию. В неко­
торых вариантах (например, албанском) ягненку (барану) удается спастись:
он предлагает запрыгнуть волку прямо в пасть и сшибает его (AT 122 М* =
AT 126 С*).
Вар.: Евр: лат: Ниедре 1948 40; укр: ВСС 111 А; Аз: инд: Урду 105; Афр: эф:
Ганкин 65; Лит-ра: Эзоп 155, Федр1 1, Бабрий 89, Лафонтен I 10, Крылов I 13,
Толстой 274.
542

№295
Аварцы: СНД 5.
AT 279* = AT 133*.
В идентичных по сути дела сюжетах AT 279* и AT 133* речь идет о коварном
скорпионе или змее, которые хотят ужалить лису (козла, краба, черепаху) во вре­
мя переправы через реку. Но в басне Эзопа (№ 196) краб задушил змею, когда та
спала. Эзопова версия удерживается в новогреческих сказках, где краб душит
змею не из моралистических побуждений, а спасаясь от ее смертоносных объятий.
Ареал сюжета — Персия, Ближний Восток, Кавказ, Балканы.
Вар.: Аз: айс: Матвеев 226; крым: Кустова 91; тадж: Свод Т043; тур: Бекташи
113, Стеблева 1986 5; Кавказ: ав: Саидова-Далгат 127, Атаев 1; арм: Хачатрянц
153; Лит-ра: Эзоп 196, Орбелиани 60.
№296
Эфиопы: Ганкин 64.
TMJ1022.
Этот басенный сюжет был популярен в античности, стал известен на Ближнем
Востоке и в Северной Африке, вошел в средневековые европейские басни. В уст­
ной традиции встречается редко.
шэмма — эфиопская национальная одежда.
Вар.: Аз: бирм: Бирма 1976 87; Лит-ра: Эзоп 296, 354 (Афтоний), Бабрий 44,
Белов-Вильскер 355, Лукман 1.
№297
Пампанго (Филиппины): Рыбкин 57.
AT 57.
Знаменитая Эзопова басня о вороне и лисице обошла весь мир, давая много­
численные литературные и фольклорные варианты. Сюжетная схема очень устой­
чива: ворон уносит кусок мяса (у Федра — кусок сыру, более полюбившийся бас­
нописцам), лисица (шакал) льстивыми похвалами побуждает его каркнуть. Мы
приводим более экзотический вариант, принадлежащий основной версии. Другая
версия, представленная в джатаках (№ 294), не получила широкого распростране­
ния: ворона не роняет кусок изо рта, а трясет ветку с плодами, которыми хочет
полакомиться льстец-шакал.
Вар.: Евр: алб: Албанские 241, лат: Арайс 68; рус, укр: ВСС 57, РазумоваСенькина 14, Морохин 4; Аз: каз: Смирнова 69; Север: нган: СНС 1951 118 (=
СНС 1959 131); чук: Меновщиков 1974 103 (= СНС 1951 423 = СНС 1959 417); эв:
Сергеев 32; Ам: Всевидящий глаз 132; Лит-ра: Эзоп 124, Федр I 13, Бабрий 77,
Ренар II 858, Мануэль I 5, Лафонтен I 2, КБ 91 (Игнатий Диакон), 180 (Лессинг),
РБ 10 (Тредиаковский), Крылов I, Толстой 304.
№298
Айсоры: Матвеев 89.
AT 232 D*.
Басня, известная по собраниям Авиана и Псевдо-Досифея, редко встречается в
устной традиции (есть лишь ирландские и латышские записи, а также единствен543

ный вариант из Пенджаба). Публикуемый айсорский вариант говорит о том, что
она была известна и на Ближнем Востоке.
Вар.: Евр: укр: ВСС 232 D*; Лит-ра: Эзоп 349 (Псевдо-Досифей), КБ 89
(Авиан), Толстой 65.
№299
Маори: Рид 95.
AT 280 А.
Знаменитая басня о муравье и цикаде, восходящая к Эзопу, известна повсюду.
Беспечным ленивцем может оказаться жук, сверчок, стрекоза, кузнечик, но при­
мер предусмотрительности и трудолюбия неизменно подает муравей. Десятки
басенных переработок не только в Европе, но и у арабов и персов разнесли этот
сюжет по многим странам. Закрепился он и в фольклоре, о чем свидетельствуют
его региональные версии (в Средней Азии любительницей легкой жизни рисуется
лягушка). В новозеландской сказке, сравнительно с классической версией, недос­
тает лишь заключительной беседы муравья с цикадой, которой дан совет попля­
сать.
Тане — один из верховных богов Полинезии, с которым связаны жизнь и бла­
гополучие.
Тио-роа — олицетворение льда и снега.
Вар.: Евр: лат: Арайс 204; луж: Романенко 135; укр: ВСС 280 А; Аз: калм:
Илишкин-Очиров 237; каз: Крафт И.И. Из киргизской старины. Оренбург, 1900,
с. 134; тадж: Свод Т240; Север: тоф: Шерхунаев 246; Лит-ра: Эзоп 112 (и с. 286),
Бабрий 140, Белов-Вильскер 361, Лафонтен I 1, РБ 9 (Тредиаковский), Хемницер
106, РБ 160 (Нелединский-Мелецкий), 229 (Озеров), Крылов II 12, Толстой 119,
КБ 221 (Бирс).
№300
Карелы: Конкка-Тупицына 91.
AT 244 С* = AT 244***.
В AT этот сюжет, включенный под двумя номерами, отмечен в Литве и Фин­
ляндии. Но ареал его значительно шире: его знают в Прибалтике, России, Польше,
Румынии, есть три израильские записи (Ной 244 С*). Х.Шварцбаум указывает на
использование сюжета Глюкелем из Гаммельна (1645-1724), размышлявшим о
взаимоотношениях детей и родителей.
Вар.: Евр: рус: Кирюхин 5; Лит-ра: Толстой 297.
№301
Португальцы: Португалия 267.
AT 93.
Это скорее басня о людях, а не о животных (как и следующая). Сюжет был из­
вестен уже римскому поэту Квинту Эннию (Ш-П вв. до н.э.) и вошел в «Атти­
ческие ночи» Авла Геллия. Далее его судьба связана с баснями Бабрия и средне­
вековой басенной традицией. Иногда сюжет встречается в современном фолькло­
ре (Прибалтика, Венгрия, Румыния).
Вар.: Аз: инд: Зограф 1964 45 (= 1976 57); Лит-ра: Бабрий 88, Лафонтен IV
22, Хемницер 125, РБ 189 (Дмитриев).
544

№302
Хакасы: Балтер 107.
AT 179.
Сюжет этой Эзоповой басни обошел весь свет. Он охотно использовался бас­
нописцами и моралистами. Между литературными и фольклорными вариантами
устанавливается взаимодействие. Так, в басне Лафонтена использована ситуация,
распространенная в европейском фольклоре: охотники пьют под шкуру неубитого
медведя, а потом встречаются с ним в лесу (поэтому проповедники обращались к
этому сюжету для порицания пьянства). Сказке нередко придается характер бы­
вальщины (охотники называются по именам, вместо охотников в рассказе появ­
ляются путешественник и проводник).
Вар.: Евр: лат: Арайс 173; порт: Португалия 146; укр: ВСС 179; Кавказ: арм:
Карапетян 1975 101; Аз: хак: Катанов 89; Лит-ра: Эзоп 65, Авиан 9, Лафонтен V
20, КБ 171 (Хагедорн), Толстой 269.
№303
Калила 143.
AT 233 В + AT 180.
Восходящая ко 2-й книге «Панчатантры» глава из «Калилы и Димны» расска­
зана вслед за историей о том, как шакал Димна посеял вражду между львом и
быком. Рамочная история дружбы животных в «Калиле и Димне» включает три
рассказа, из которых лишь один относится к животному эпосу — о жадном волке
(AT 180). Сюжет о спасении птиц из сети восходит к джатакам (№ 33) и вошел в
«Махабхарату» (V 64). Здесь птицы вновь были пойманы, как только начали ссо­
риться между собой (Бедкер 1056). Из этого сюжета рождается большое новелли­
стическое повествование в «Панчатантре». Обе версии, краткая и расширенная,
вошли в устную традицию (в Средней Азии— через «народную литературу»).
Сюжет о распрямившемся луке вместе с переделками «Калилы и Димны» достиг
Европы и попал в сборники назидательных примеров. Он также известен фольк­
лорной традиции, в основном восточной.
Вар.: к AT 233 В: Аз: инд: Урду 97; каз: КС III 92; кхм: Алеу 112; тадж: Свод
Т386; узб: Афзалов I 9; Лит-ра: Джатаки 33, Панчатантра кн. 2, Хитопадеша кн. 1,
Сомадева 410, Белов-Вильскер 316; к AT 180: Аз: монг: Беннигсен 76, Михайлов
191; Кавказ: ав: Саидова-Далгат 152; Лит-ра: Панчатантра II 4, Хитопадеша I 6,
Сомадева 412, Белов-Вильскер 322, Толстой 210.
№304
Панчатантра I 18.
AT 248 А.
Кроме «Панчатантры» и зависимой от нее «Калилы и Димны» этот рассказ
вошел в несколько редакций «Рассказов попугая». Популярные сборники способ­
ствовали внедрению этого сюжета в устную традицию многих народов от Китая
до Африки.
Винарава — букв. «Жужжащая, словно лютня».
Мегхадута — букв. «Вестник облака».
Вар.: Аз: инд: Урду 365; кит: СНВ 1962 263 (= Глаза 176); сиам: Ключ 181;
синг: Сингальские 26; тадж: Амонов 27, Свод Т083; туркм: Стеблева 1969 5; Кав-

545

каз: ад: Максимов-Керашев 316; Афр: акамба: Лионго Фумо 228; эф: Ганкин 40;
Лит-ра: Калила 22, Рассказы попугая 134.
№305
Тантракхьяика: Гринцер 186.
AT 91+AT 52.
Сказка об обезьяне, оставившей сердце дома, — одна из самых древних и са­
мых популярных на Востоке— от Японии до Африки. Древнейшая ее версия
встречается в джатаках (№ 57). Затем сюжет вошел в знаменитые древнеиндий­
ские книги «Панчатантру» и «Шукасаптати», в корейские «Повесть о зайце» и
«Исторические записи трех государств» Ким Бусика (1145 г.). С переделками ин­
дийских книг сюжет пришел в Европу (в XVI в. его пересказывал Г.Сакс). Во
время этих странствий исчезла старинная этическая заповедь: не следует слу­
шаться женщин — надо хранить верность в дружбе. Обезьяну (или зайца) хотят
заманить в воду, чтобы попросту ее съесть, — вот смысл устных вариантов этого
сюжета, распространившегося всюду в Азии и Африке, известного в Европе и
США.
Вар.: к AT 91: Аз: бирм: Бирма 1976 50; вьет: Никулин 181; евреи: СНВ 1962
117; инд: Зограф 1976 30; корейцы: Феи 331; таг: Рыбкин 121, 128; яп: Японские
35, Десять 113; Афр: суа: СНА 1959 97; эф: Ганкин 11 (= Пермяков 181); Лит-ра:
Сыркин 19 (джатака 57), Панчатантра IV рамка, Сомадева 450, Шукасаптати 103,
Калила 183, Корейские 87, Белов-Вильскер 362, Мутаввадж 40; к AT 52: см. коммент. к № 180.
№306
Джатаки 27.
AT 74 А*.
Сюжет этого мемората, рассказа об удивительном случае, использован Л.Толс­
тым в известной истории о льве и собачке, которая выдана за «быль», имевшую
место в Лондоне. Сюжет со львом и собачкой фольклористы зафиксировали в
устном бытовании в Латвии. Ссылки на индийский материал имеют в виду все ту
же джатаку (ТМ А 2493.31, Бедкер 818).
бодхисатта— буддийский святой, ведущий людей по пути нравственного
совершенствования.
Вар.: Лит-ра: Толстой 165.
№307
Панчатантра I 9.
AT 160.
Благодаря «Панчатантре» этот сюжет, восходящий к джатакам, стал широко
известным. Его знают в разных концах Азии и Африки, он нередко встречается в
средневековой европейской литературе. Сюжет вошел в «Римские деяния» и в
поэму «Исповедь влюбленного» Джона Гауэра, современника и приятеля Чосера.
В Европе индийский брахман превратился в бедного вязальщика хвороста. В од­
ной из средневековых хроник сообщается, что историю эту любил рассказывать
Ричард Львиное Сердце по возвращении из крестового похода. Сюжет зафиксиро­
ван и в фольклоре почти всех стран Европы, но в немногих вариантах.
546

дваждырожденный — здесь брахман, член одного из трех главных сословий
древнеиндийского общества, привилегией которого было обучение грамоте и нау­
кам (приобщившись к знаниям, человек как бы рождался во второй раз).
Вар.: Аз: ар: Ирак 60; инд: Ольденбург 5, Зограф 1971 14; корейцы: Феи 230;
Кавказ: арм: Хачатрянц 124 (= Карапетян 1967 170); ав: Атаев 6; Евр: рус, укр,
бел: ВСС 160; фин: Сказки финские 10; Афр: бау: Аура Поку 54; суа: Лионго Фумо 14; хау: Лаптухин 34; эф: Ганкин 73; Лит-ра: Сомадева 469, Джатаки 73, Ка­
лила 243, Римские деяния 58, 1*.
№308
Римские деяния 48.
AT 207 С.
Сюжет впервые встречается в буддийской литературе (корова жалуется на
убийство ее теленка царским сыном — Бедкер 275) и хорошо знаком европейской
средневековой новеллистике. Кроме «Римских деяний», пришедших и в Восточ­
ную Европу в XV-XVI вв., он вошел, в книгу И.Паули «И в шутку и всерьез»
(№ 648). Но европейскому фольклору сказка осталась чуждой: отмечены лишь два
ее латышских варианта, в которых ситуация представлена в бытовом плане: ста­
рую лошадь изгоняют, она бьет в колокол и созывает людей, хозяин вынужден
взять ее обратно (версия, знакомая по «Новеллино», сборнику XIII в.). Устные
варианты этого сюжета сосредоточены в основном на Ближнем и Среднем Восто­
ке (Израиль, Иран, Афганистан), а также в Индии. В указываемых вариантах из
Осетии и дунганском сюжет трансформирован в эпизод волшебносказочного по­
вествования и выступает в контаминации с другими сюжетами волшебных сказок
(AT 533, 567).
Вар.: Аз: дунг: Хасанов-Юсупов 6; инд: Бирбал 197; Кавказ: осет: Дзагуров
76; Лит-ра: Новеллино LII, доп. IV, XIV.
№309
Мутаввадж 35.
AT 178 А.
История о брахмане и мангусте (AT 178 А) сложилась в древней Индии и из­
вестна по многим средневековым сборникам. В Европе она привязывалась к ле­
гендарным личностям давно минувших дней (греческое предание об Офитее, рас­
сказ об уэльском вожде Ллевелине). Рассказ печатается в извлечении из арабской
версии «Синдбад-наме»— книги, восходящей, как полагают исследователи, к
индийскому оригиналу. Она была очень популярна среди персов и арабов, вошла
в «Книгу Тысячи и одной ночи» и переведена на многие европейские языки.
Вар.: Евр: рус: ВСС 178 А, Корепова 11; Кавказ: ав: Саидова-Далгат 18;
Афр: эф: Ганкин 207; Лит-ра: Панчатантра V 1, Хитопадеша IV 11, Сомадева 457,
Калила 191, Владимирцов 105, Белов-Вильскер 55, Ключ 171 (Книга птиц).
№310
Элиан 535.
AT 156.
Всемирно известный сюжет о благодарном льве появляется в «Аттических но­
чах» Авла Геллия. В Европе он становится известным благодаря Элиану: история
547

об Андрокле и льве входит в многочисленные собрания басен и назидательных
примеров, печатается в народных книгах, учебниках, календарях. Но в устной
традиции сюжет выглядит гораздо проще и часто оформляется как бывальщина
(см. здесь № 272).
Вар.: Кавказ: груз: Курдованидзе 23; Аз: ар: Ирак: 14, 20; Лит-ра: Римские
деяния 47.
№311
Древняя Русь 122 (Синайский патерик, слово 134).
AT 156 А.
В средневековой литературе сюжет античного происхождения AT 156 был
преобразован и расширен: лев, покоренный духовной силой святого старца, уми­
рает на его могиле. Он встречается в агиографии, в том числе «Синайском пате­
рике»— одном из древнейших произведений переводной литературы на Руси.
Этот сборник нравоучительных рассказов о монахах-пустынниках составлен Ио­
анном Мосхом в конце VI — начале VII в. В устной традиции сюжет редок
(Латвия, Эстония, Югославия).
№312
Римские деяния 74.
AT 150.
Истоки этого сюжета, неоднократно привлекавшего внимание исследовате­
лей, — в древнеиндийской буддийской прозе. Широкую известность он получил
благодаря роману о Варлааме и Иоасафе, распространившемуся в десятках пере­
водов и редакций (русский перевод появился в XI-XII вв.). Этот рассказ неизмен­
но включался в самые популярные книги западноевропейского средневековья:
«Учебную книгу клирика» Петра Альфонси, «Римские деяния», «Золотую леген­
ду», «И в шутку и всерьез» Паули, а также в проповеди. Очень популярен сюжет
на Ближнем Востоке («Тысяча и одна ночь», еврейская поучительная литература).
Сказка распространена и в современной устной традиции, но всюду — в неболь­
шом количестве вариантов. Обычные персонажи сказки — ласточка или соловей
(воробей, попугай, просто птичка), дающие советы человеку (иногда— лисе).
Наиболее отступают от основной версии индийские варианты (в цейлонской сказ­
ке коза дает поучения гиене).
Вар.: Аз: афг: Лебедев 1958 170; инд: Урду 143; тадж: Свод Т122; туркм:
Стеблева 1969 17; Кавказ: ав: Саидова-Далгат 129, Атаев 8; ад: Алиева 63; чеч:
Арсанов 241; таты: Кукуллу 45; Евр: укр: ВСС 150; шот: Шотландия 240; Лит­
ра: Белов-Вильскер 180 (Абуль-Фарадж 382), КБ 100 (Ромул), Древняя Русь
.200.
№313
Эзоп 22.
AT 161.
Сюжет обрабатывался европейскими баснописцами от Эзопа до нового време­
ни (Федр, Бабрий, Ромул, Мария Французская, Берехия, Бернат из Люблина и др.).
Известен он и в древнеиндийском материале («Канджур»— см. Бедкер 1134), но
ни в Индии, ни в прилегающих странах он не получил распространения. Зато мно548

го вариантов в Европе — по-видимому, под влиянием переводов Эзопа (Сканди­
навия, Германия, Франция, Испания, Греция, Польша).
Вар.: Лит-ра: Эзоп, с. 279 (Максим Тирский), Федр А 26, Бабрий 50, Поджо 133.
№314
Владимирцов 122.
AT 59*.
Этот сюжет является рамкой 1-й книги «Панчатантры» и вошел во все связан­
ные с нею книги. Впервые появляется он в джатаках (№ 349). В настоящее время
встречается повсеместно в Азии. Комментируемая сказка вошла в монгольский
перевод известного индийского сборника «Двадцать пять рассказов Веталы». Об­
рамление рассказа нами опущено.
Вар.: Аз: бирм: Бирма 182; бур: Элиасов 1959 371; инд: Зограф 1971 3; индонез: Островский 65; каз: КС II 165; монг: Потанин 1883 90-а; синг: Сингальские
18; Кавказ: азерб: Сеидов 189; Лит-ра: Панчатантра I рамка, Хитопадеша II рам­
ка, Сомадева 396, Калила 73, Мануэль I 22.
№315
Мидраш (рабба) Когелет 5 21 — Бейлин С.Х. Странствующие, или Всемирные
повести и сказания в древнераввинской письменности. Иркутск, 1907, гл. 23, № 7.
АТ41*.
С.Томпсон указывает единственный румынский вариант этого сюжета. Это
более ранняя версия широко известного в Европе и за ее пределами типа AT 41
(«Волк объедается в погребе»), который предполагает участие двух персона­
жей — трикстера (обычно это лис) и простофили (волк). Но в античности лиса
сама забирается в погреб (или дупло) — Гораций, Эзоп — и вынуждена постить­
ся, чтобы выбраться оттуда. В другой версии объедается мышь и порицает ее лас­
ка (басни св. Иеронима, Берехии). Текст из «Мидраш Когелет», созданный талму­
дистом Гниво на рубеже III—IV вв., как и другие средневековые варианты этого
сюжета, отличается религиозно-философской направленностью. Он иллюстрирует
известное размышление Екклезиаста о человеческой судьбе: «Как вышел он на­
гим из утробы матери своей, таким и отходит, каким пришел, и ничего не возьмет
от труда своего, что мог бы он понесть в руке своей» (Еккл 5, 14).
№316
Эзоп 15.
AT 59.
Знаменитая Эзопова басня обошла весь мир. Чаще встречается в литературе,
чем в фольклоре, где речь в подобной ситуации может идти не только о лисе и
винограде— меняются персонажи, меняются и предметы, на которые не стоит
обращать внимания, раз они недоступны. В Скандинавии сорока не дает лисе ягод
для ее матушки — та решает, что они кислые; в Африке шакал упускает козу —
все равно она тощая; в Израиле скрипач не может сыграть мелодию — плохая.
Меняется и объем повествования — от развернутой истории до одной фразы (как
в Армении: «Не дотянулась лиса до винограда, сказала: „Кислый"»).
Вар.: Евр: лат: Арайс 45; укр: ВСС 59; Кавказ: арм: Карапетян 1979 162; Аз:
айс: Матвеев 226; Лит-ра: Эзоп, с. 279, Федр IV 3, Бабрий 19, Бебель 131, Лафон549

тен III 11, КБ 167 (Саманиего), РБ 11 (Тредиаковский), Крылов VI 17, Толстой
150.
№317
Бебель 131.
AT 59 +AT 115.
Здесь два рассказа. Первый, о лисе и грушах, — вариант типа AT 59 (см. пре­
дыдущий текст). Второй — о тщетных ожиданиях голодной лисы — встречается
уже в «Панчатантре». В Европе его латинские переводы известны с XVI в. Исто­
рию эту знают как на Западе (в основном в Скандинавии, Прибалтике), так и на
Востоке.
Вар.: к AT 115: Аз: инд: Зограф 1971 12; монг: Потанин 1883 168; Евр: лат:
Арайс 46; Лит-ра: Панчатантра II 7.
№318
Эзоп 232.
AT 67.
Этот редкий сюжет встречается и в устной традиции. Есть его испанский
вариант, находящийся в зависимости от басни Эзопа. Близка к AT 67 индий­
ская сказка, где шакал, боясь перейти через поток, делает вид, будто ищет брод, а
затем хочет перепрыгнуть через речку, но его уносит течением (Бедкер 464, ср.
AT 64* II В). В абхазской сказке лягушка, уносимая течением, утешает себя тем,
что ей давно хотелось побывать на море.
Вар.: Кавказ: абх: Бгажба 102.
№319
Толстой 67.
AT 63.
Восточным славянам этот сюжет не известен (хотя и включен в указатель
Аарне-Андреева). Редко фиксировался он и в Восточной Европе (два польских, по
одному эстонскому и венгерскому варианту). Одиночные варианты отмечены в
Испании, Бельгии, Дании, зато 12 — в Словении, 48 — в Ирландии (по новейше­
му указателю). Известен сюжет и в Индии (Бедкер 46), где от блох избавляется
шакал. Оригинальная деталь расказа Толстого — неудачное подражание волка.
Вар.: Лит-ра: Орбелиани 60.
№320
Ромул 50.
ТМ J 2066.4 + AT 122 J + AT 122 К* + AT 122 A + AT 122 С + Km 47 В (cd).
Средневековая литературная версия типа AT 122 А включает эпизоды, не по­
терявшие популярности и в современной устной традиции. Выделенный как само­
стоятельный тип AT 122 J— лошадь (осел) просит вытащить занозу из копыта,
прежде чем ее съесть, — в современной Европе открывает историю злоключений
волка. В эту цепочку входит и мотив отказа от сала в надежде на лучшую добычу
(ТМ J 2066.4), здесь и просьба свиньи окрестить поросят. Мотив заключительных
сетований волка с требованием немедленного «возмездия» (особо выделенный в
550

указателе Ю.Кшижановского) также прочно закрепился в устной традиции. Срав­
нительно реже встречается в наши дни эпизод с баранами, попросившими волка
рассудить их (AT 122 К*). Более свободно связан с цепочкой эпизод пения, на
которое сбегаются люди (или собаки), имеющий множество вариантов от Европы
до Индии, причем «поет» либо хищник, либо его жертва, спрашивающая разре­
шение спеть в последний раз или помолиться перед смертью (AT 122 С).
Вар.: к AT 122 А: см. коммент. к № 166; к AT 122 J: Евр: алб: Албанские
223, 224; лат: Арайс 158, 161; Аз: кирг: Брудный-Эшмамбетов 1968 224; Лит-ра:
Эзоп 187, Бабрий 122, Орбели 19; к AT 122 К*: Евр: алб: Албанские 219; болг:
Болгарские 173; лат: Арайс 156; рус: Кретов 2; Кавказ: азерб: Сеидов 197; груз:
Долидзе 86 (= Курдованидзе 19); осет: Бритаев-Калоев 15; чеч: Мальсагов 153;
Лит-ра: Орбели 139; к AT 122 С: Евр: рус, бел: ВСС 122 С, Магай 1968 16; эст:
Эстонские 278; Кавказ: азерб: Сеидов 197; груз: Долидзе 86 (= Курдованидзе 19);
кум: Багрий II 5; осет: Бритаев-Калоев 15, Дзагуров 12; Аз: бур: Бурятские 125,
Элиасов 1973 33; тадж: Свод Т140, Т142, Т228; Лит-ра: Эзоп 97, Ромул 31, КБ 99
(Ромул), Орбели 17, 139.
№321
Византия 412.
AT 75*.
Встречающийся уже в баснях Эзопа, этот сюжет стал достоянием басенной
традиции средневековья. В фольклоре встречается редко, и его известность под­
держивается литературой, а отчасти и бытовой практикой (так, Х.Икеда замечает,
что грозить плачущему ребенку драконом, полицейским и т.п. — обычное дело в
Японии, где записано восемь вариантов этого сюжета).
Вар.: Евр: укр: ВСС 75*; Аз: калп: Каракалпаки 190; Лит-ра: Эзоп 158, с. 289,
Бабрий 16, Орбели 52, Лафонтен IV 16, Толстой 122.
№322
Эзоп 153.
AT 203 А*.
В указателе AT отмечены два латышских варианта этого сюжета, и только (в
новом указателе латышских сказок AM — не два, а один). Сюжет этот — явно
литературный: кроме собрания басен Эзопа он встречается у Афтония и в сборни­
ке «Ромул». В «Жизнеописании Эзопа» (фр. 97) приведен другой вариант, где
говорится о войне овец с волками, «когда звери еще говорили по-человечьи», и о
волке-ораторе, убедившем овец выдать собак волкам. Сюжет вошел и в сборники
средневековых армянских басен, использовался в проповедях. Мораль, естествен­
но, варьируется.
Вар.: Лит-ра: Орбели 47,141, 142, КБ 221 (Бирс).
№323
Толстой 69.
AT 87 В*.
Басня Л.Н.Толстого, построенная на известной в фольклоре ситуации (ср.
AT 150: человек отпускает лису за три совета), перепечатывалась в детских книж­
ках, откуда попала в сборники народных сказок (Украина, Казахстан). Изредка ее
551

рассказывали и фольклористам. Басня В.Измайлова начала XIX в. свидетельству­
ет, что сюжет был придуман раньше Толстого.
Вар.: Евр: лат: Арайс 142; укр: ВСС 87 В*; Аз: каз: КС III 243. Лит-ра:
РБ 406 (Измайлов).
№324
Матвеев 242.
AT 50 С.
Басня восходит к Федру, рассказ которого неоднократно обрабатывался сред­
невековыми баснописцами (Берехия, Мария Французская, Альбер). В устной тра­
диции был замечен единственный латышский вариант, на основании которого и
введен тип AT 50 С. К нему следует добавить украинский вариант (в ВСС неосно­
вательно отнесенный к AT 51): звери приносят еду ослабевшему льву, тот все
забирает себе, они морят его голодом, а затем бьют и толкают; заяц по наущению
лисы тоже мстит льву, трепля его за ухо.
Вар.: Евр: укр: Березовский 37; Лит-ра: Федр I 21, Лафонтен III 14, РБ 73
(Херасков), Крылов VII 9, VIII 1, Толстой 72.
№325
Тантракхьяика III 2.
AT 92 А.
Эта история, вошедшая в древнейшую редакцию «Панчатантры» — «Тантракхьяику», повторяется во всех редакциях этой знаменитой книги, включена в «Хитопадешу», «Океан сказаний», «Калилу и Димну», дошла до Европы, попав в сред­
невековые сборники назидательных примеров.
Вар.: Лит-ра: Панчатантра III 2, Хитопадеша III 3, Сомадева 431, Калила 165,
Белов-Вильскер 332.
№326
Орбели 25.
AT 80 А*.
История соперничества животных — кто старше — известна уже в древней
Индии: куропатка, обезьяна и слон доказывают свое старшинство, ссылаясь на
баньян — кто помнит его совсем маленьким (джатака № 37). Эта версия рас­
пространена также в Корее, Тибете, Монголии. В средневековой литературе
Ближнего и Среднего Востока точкой отсчета становится сотворение мира или
всемирный потоп, причем в сюжете утверждается новая идея — права сильно­
го: победителю должна достаться добыча, но получает ее самый сильный, не
утруждая себя поисками доказательств (персидская «Синдбад-наме», поэма
Руми «Месневи», средневековые еврейские и армянские басни). Сюжет хоро­
шо известен и в современной устной традиции от Кореи до Испании. Состав
животных меняется, но всюду добыча достается сильному наглецу (верблюду,
волку).
Вар.: Аз: афг: Лебедев 1972 31; Кавказ: абаз: Тугов 14; груз: Курдованидзе
15; Евр: рус: Комовская 1956 5, Василенко 28; Лит-ра: Джатаки 37, Орбели 140,
Белов-Вильскер 178 (Абуль-Фарадж 372).
552

№327
Эзоп 408 (Синтипа 20).
TMW 151.2.1.
Эта византийская басня была известна уже Бабрию. Она вошла в средневеко­
вые восточные сборники и новоевропейскую басенную традицию.
Вар.: Лит-ра: Бабрий 46, Белов-Вильскер 357, Лукман 3, Лафонтен XII 6.
№328
Белов-Вильскер 355.
AT 77.
Античная басня об олене и охотниках (у Эзопа — об олене и льве) вошла в
сборники средневековых басен (Берехия, Мария Французская) и проповеди (Жак
де Витри). Хотя сюжет отмечен в нескольких европейских указателях, популярно­
стью он не пользуется, и жизнь его в устной традиции поддерживается дидактиче­
ской литературой (таково происхождение двух украинских «вариантов»). Актив­
нее живет сюжет на Востоке, где из басенной традиции он проник в фольклор
народов Африки.
Вар.: Евр: лат: Арайс 177; укр: ВСС 77; Север: эв: Сергеев 28; Афр: малаг:
Мадагаскар 48; хау: Лаптухин 23; Лит-ра: Эзоп 74, Федр I 12, Бабрий 43, Лукман
2, Лафонтен VI 9, Толстой 207.
№329
Ромул 46.
AT 132.
Эта средневековая басня, нередко сближаемая с типом AT 77 (олень любуется
своим отражением), зафиксирована в фольклорной традиции нескольких наро­
дов — в Латвии, Швеции, Бельгии (валлоны), Венгрии, а также в Мексике и Пуэр­
то-Рико (по одному варианту). Устные варианты лишены «охранительной мора­
ли» средневековой басни, и ситуация обычно обыгрывается в комическом духе
(козел прикидывается пьяным и дурачит волка).
Вар.: Евр: лат: Арайс 155; Аз: дунг: Хасанов-Юсупов 508, № 7.
№330
Белов-Вильскер 361.
AT 127 А*.
В формулировке Томпсона, основанной на трех испанских вариантах, волк
сманивает козла со скалы и пожирает его, но одновременно указан и другой ис­
ход: козел отказывается сойти вниз. Это, по сути дела, разные сюжеты: козел об­
манут грубой лестью (ТМ К 815) — затея волка раскрыта (ТМ К 2061.4). Ни с чем
остается волк (иногда лев) в этой ситуации уже в басне Эзопа и последующих ее
переделках поздней античности и средневековья (Авиан, Берехия, Ближний Восток).
Вар.: Лит-ра: Эзоп 157, Толстой 255.
№331
Лукман 5.
ТМ J 452.2.
553

Сюжет Эзоповой басни, вошедший в восточную басенную традицию — вплоть
до Индии.
Вар.: Лит-ра: Эзоп 143, Бабрий 97, Белов-Вильскер 358.
№332
Лукман 8.
TMN 255.1.
Известная Эзопова басня, распространенная и на Востоке.
Вар.: Лит-ра: Эзоп 76, Белов-Вильскер 363.
№333
Эзоп 181.
AT 207 В.
Сюжет охотно использовался баснописцами и моралистами. Чаще речь идет
об осле и лошади. В устной традиции сюжет встречается редко, и национальные
указатели дают ссылки обычно на единственный вариант (у Томпсона — данные
по Венгрии и Испании).
Вар.: Евр: лат: Арайс 244; укр: ВСС 207 В; Аз: афг: Лебедев 1958 163; Лит­
ра: Бабрий 7, Лафонтен VI 16, Хемницер 100, Толстой 112.
№334
Эзоп 180.
АТ211.
В античной басенной традиции речь идет об одном осле или муле (по сообще­
нию Элиана, принадлежавшем знаменитому мудрецу Фалесу Милетскому). В
современном фольклоре, где этот сюжет редок, говорится обычно о двух ослах
(или об осле и верблюде, осле и муле), так что возникает типичная для сказок о
животных пара трикстера и простофили.
Вар.: Аз: афг: Лебедев 1958 145; корейцы: Феи 352; Лит-ра: Бабрий 111, Элиан VII 42 (Памятники поздней античной поэзии и прозы II—V вв. М., 1964, с. 291),
Белов-Вильскер 368, Лафонтен II 10.
№335
Белов-Вильскер 351.
AT 292.
Сирийская басня, приписанная Иосифу, современнику Навуходоносора, при­
надлежит ближневосточной традиции, отразившейся и в баснях Эзопа (осел зави­
дует пению цикады). В устном репертуаре сюжет не встречается (за исключением
единственного венгерского варианта).
Вар.: Лит-ра: Эзоп 184.
№336
Джатака № 189: Сыркин 33.
AT 214 В.
Родину этого сюжета видят как в Индии, так и в Греции. Более связна и моти­
вирована индийская версия, где осел выглядит фигурой «страдательной», так как

554

шкуру льва на него надел хозяин. У античных баснописцев осел сам напяливает
на себя львиную шкуру и обнаружен совершенно случайно: по торчащим ушам,
из-за того, что ветер сдул с него шкуру. В индийских вариантах осел узнан по
голосу. Меняется лишь мотивировка: в различных редакциях «Панчатантры» осел
кричит либо потому, что увидел ослицу, либо потому, что принял за ослицу ползу­
щего с испугу на четвереньках стражника. В устной традиции сюжет довольно
редок, но особенно любим в средневековой литературе (от тюркской версии «Рас­
сказов попугая» — «Тоты-нама» — до Альбера, Берехии и Лафонтена).
гатха — буддийские стихи.
Вар: Аз: кхм: Марунова 181; Лит-ра: Панчатантра IV 7, Хитопадеша III 2,
Сомадева 430, Эзоп 188, Бабрий 139, Орбели 10, Лафонтен V 21, РБ 13 (Тредиаковский), 27 (Сумароков), Толстой 147.
№337
Орбели 51.
(ТМ А 2495).
Сюжет греческой басни известен в поздней античности и средневековье. В гре­
ческих баснях рассказывается о верблюде. Мораль варьируется — от политиче­
ской максимы: «Басня относится к государству, в котором властвуют недостой­
ные и неразумные вместо достойных и разумных» (басня из пересказа Бабрия) до
назидания: «Очень недостойно, когда отроки поучают старцев, невежды — уче­
ных, глупцы — мудрецов» (армянская проповедь).
Вар.: Лит-ра: Эзоп 293, Бабрий 40.
№338
Плутарх: Эзоп, коммент. к № 300.
ТМ J 954.1.
В этой известной басне мул обычно хвастается тем, что дедом его был конь.
Вар.: Кавказ: арм: Карапетян 1979 165; Афр: эф: Ганкин 51; Лит-ра: Эзоп
300, Бабрий 62, Ромул 44, Орбели 87, Лафонтен VI 7.
№339
Орбели 44.
ТМ J 2413.4.3.
В этом сюжете обезьяна подражает либо сапожнику — и перерезает себе гор­
ло, либо рыбаку — и запутывается в сетях. Популярнее вторая версия, известная
повсюду на Ближнем Востоке и вошедшая в басни от Эзопа до Крылова.
Вар.: Афр: эф: Ганкин 144, Лит-ра: Эзоп 203, Бабрий 157, Белов-Вильскер
363, Крылов I 14.
№340
Панчатантра 11.
(АТ38),БедкерЮ09.
Особая версия сюжета AT 38 («Лапа в расщелине дерева») сложилась в Ин­
дии. Вместе с «Панчатантрой» она пришла в Европу, где была использована бас­
нописцами (Лютер, Кирхгоф).

555

Вар.: Лит-ра: Хитопадеша II 1,Сомадева 391, Калила 76, Стефанит греч I 8,
рус, с. 8,47, 65, Толстой 110.
№341
Лукман 19.
TMJ1733.
Этот популярный сюжет восходит, по мнению специалистов, к древневави­
лонскому басенному наследию (Х.Шварцбаум).
Вар.: Лит-ра: Эзоп 85 (здесь же: с. 284, Жизнеописание Эзопа 30), Элиан Рас­
сказы X 5, Лафонтен VIII 12.
№342
Эзоп 223.
AT 219 F*.
Этот сюжет предположительно восходит к шумерской древности (Х.Шварц­
баум сопоставляет его с басней-пословицей из вавилонского Талмуда: если в те­
чение вашей жизни вы потеряли 60 детей, то что в них толку? Другое дело жена,
родившая лишь одного, но более жизнеспособного ребенка, чем ваши 60). Форма
диспута вообще характерна для древневосточной басни. В фольклорной традиции
этот сюжет почти не встречается (у Томпсона — единственный венгерский вари­
ант). На Ближнем Востоке популярен другой подобный диспут— между лисицей
и львицей. Лиса попрекает львицу в том, что она приносит лишь одного детены­
ша. «Зато льва!» — парирует та.
Вар.: Лит-ра: Эзоп 249, Бабрий 189, Белов-Вильскер 177 (Абуль-Фарадж 365),
Лукман 11, Орбели 23, РБ 531 (Филимонов).
№343
Лукман 29.
TMW 111.5.4.
Сюжет Эзоповой басни, распространенный на Ближнем Востоке.
Вар.: Лит-ра: Эзоп 344, Белов-Вильскер 356.
№344
Ромул 53.
TMW156.
Известная история о собаке на сене идет из античности, хотя в басне Федра
говорится не о собаке, а о драконе, стерегущем золото (Федр IV 21). Историю
хорошо знали и в средние века, ее часто использовали в проповедях. В устной
традиции сюжет почти не встречается, хотя поговорку о собаке на сене знают все.
Вар.: Евр: лат: Арайс 248; Лит-ра: РБ 94 (Ржевский).
№345
Лукман 39.
ТМ J 874.
Эзопова басня, получившая известность и на Ближнем Востоке.
Вар.: Лит-ра: Эзоп 295, Бабрий 42.

556

№346
Калила 167.
Бедкер 135.
Рассказ о коте-монахе появляется в «Панчатантре» и делается широко извест­
ным благодаря «Калиле и Димне». По содержанию он напоминает сказку о
коте — притворном святом — AT 113 В (см. здесь № 136).
Сифрид — соловей.
Вар.: Лит-ра: Панчатантра III 3, Белов-Вильскер 334, Лафонтен VII 16.
№347

Эзоп 7.
ТМ К 2061.7.
Популярная в античности и на Ближнем Востоке более позднего времени бас­
ня. Вместо курицы иногда появляется свинья, а вместо кота — волк или хорек.
Версия со свиньей и волком вошла в средневековые европейские басни.
Вар.: Лит-ра: Бабрий 121, Федр А 17, византийская басня— Эзоп, с. 278,
Лукман 33, Белов-Вильскер 362.
№348
Ромул 66.
AT 112**.
Один из популярных басенных сюжетов — от средневековья до нового време­
ни. С.Томпсон делает помету в указателе: «старая русская басня». Встречается и в
фольклоре — от Восточной Европы до Мексики.
Вар.: Евр: лат: Арайс 285; Лит-ра: Лафонтен VI 5, Толстой 56.
№349
Джатаки38.
AT23L
Сюжет, вошедший в индийскую повествовательную прозу («Панчатантра»,
«Хитопадеша»), стал известен на Ближнем Востоке и в Европе благодаря «Калиле
и Димне» и ее переработкам. На Руси его знали по «Стефаниту и Ихнилату». Но
устной традиции он остался чуждым, войдя лишь в фольклор Индии и соседних
стран.
Вар.: Аз: индонез: Брагинский 34; синг: Сингальские 20; Евр: укр: ВСС 231;
Лит-ра: Панчатантра I 6, Хитопадеша IV 6, Сомадева 394, Калила 89, БеловВильскер 307, Стефанит греч I 26, рус, с. 15, 52, 69, Лафонтен X 4, Толстой 177.
№350

Мутаввадж 45.
Бедкер ИЗ.
Сюжет индийского происхождения. Он вошел в энциклопедию буддизма —
«Ганджур», в «Калилу и Димну», но самую широкую известность приобрел в со­
ставе одной из популярнейших на Востоке книг — «Синдбад-наме». Встречается
и в фольклоре народов Востока.
557

Вар.: Аз: калм: Ватагин 90; синг: Сингальские 41; Лит-ра: Калила 204, БеловВильскер 59 (Повесть о Синдбаде), Шидфар 49 (Синдбад).
№351
Тысяча и одна ночь, ночь 152.
ТМ J 2413.3 (ср. AT 230 А*).
Сюжет неоднократно обрабатывался баснописцами от Эзопа до наших дней.
Обычно речь идет о галке или вороне. В устной традиции встречается редко. Бли­
зок к этой басне тип AT 230 А*: сова вцепилась одной лапой в зайца, а другой —
в дерево: разорвана пополам. Это рассказ Л.Толстого (с. 155), и он отмечен
лишь в латышском указателе. Однако древнейший его вариант находится в ста­
рой японской истории VIII в.: ястреб хочет схватить двух кабанов сразу и вцеп­
ляется им в спины — остается без костей и со сломанными лапами (рассказы­
вается как реальный случай, происшедший во время правления императора
Нинтоку в 379 г.).
Вар.: Кавказ: дарг: Даргинские 14; Лит-ра: Эзоп 2, Бабрий 137, Белов-Вильскер 353, Лафонтен III 16, Толстой 49, Крылов II 21.
№352
Эзоп 101.
AT 244.
Уже в античности сложились две версии этого сюжета— о галке, украсив­
шейся чужими перьями и ощипанной птицами (Эзоп, Бабрий), и о вороне в пав­
линьих перьях, отвергнутой и воронами, и павлинами (Федр). Обе нашли продол­
жение в европейской басенной традиции (Берехия, Мария Французская, Лафон­
тен, Крылов). Устных вариантов этой басни немного, и большинство из них запи­
сано на Ближнем Востоке.
Вар.: Лит-ра: Федр I 3, Бабрий 72, Лафонтен IV 9, КБ 180 (Лессинг), РБ 12
(Тредиаковский), Крылов VII 27, КБ 222 (Бирс).
№353
Панчатантра I 25.
ТМ J 1761.3 = ТМ J 1064.1 = Бедкер 1019.
Вместе с «Панчатантрой» сюжет пришел в Европу, где использовался в сред­
невековых проповедях. Сучимукха, «остроклювая птица», уже в византийской
редакции, «Стефаните и Ихнилате», стала вороном, что и закрепилось в европей­
ской традиции (ТМ J 1064.1). В устной традиции сюжет почти не встречается.
Вар.: Аз: инд: Урду 139; Лит-ра: Калила 113, Стефанит греч 145.
№354
Эзоп 194.
ТМ J 451.2 = ВСС — 245 А*.
Редкий басенный сюжет, восходящий к Эзопу. В устной традиции не закре­
пился.
Вар.: Кавказ: арм: Карапетян 1975 62; Евр: укр: ВСС— 245 А*; Лит-ра:
Бабрий 13, Толстой 154.
558

№355
Орбелиани 72.
Кш241.
Сюжет отмечен в указателе польских сказок (два варианта), но его обработка
у Орбелиани не отступает от формулировки Ю.Кшижановского. Отдельные его
мотивы встречаются в средневековых баснях и нравоучительных рассказах (Одо
из Черитона, Паули): аист в ссоре с женой выклевывает ей глаза или убивает ее по
подозрению в неверности («Римские деяния»).
№356
Джатака № 146: Сыркин 25.
Бедкер 975.
146-я джатака, о воронах, оставила след в устной традиции народов, знакомых
с буддизмом.
Джатавана — монастырь в Саваттхи, где Будда рассказал большую часть джатак.
бхикшу — буддийский монах, оставивший дом и живущий подаянием.
дхарма — добродетель, отражающая благочестие, нравственный закон.
сангха — буддийская община.
шхера — старший буддийский монах.
наги — полубоги с человеческой головой и змеиным телом, обитатели преис­
подней.
Вар.: Аз: сиам: Ключ 153.
№357
Ромул 30.
Кш 231 = Бедкер 1083 +TMJ1122.1.
История эта известна от Индии до Ирландии. Ее знали уже в средние века
(басни Марии Французской, Вардана). Есть другая версия ответа вороненка: что
ему делать, если у человека уже есть камень (так сформулирован сюжет и в указа­
теле мотивов С.Томпсона).
Вар.: Евр: лит: Литовские 21: Кавказ: ав: Атаев 7; лаки: СНД 31; Аз: пер:
Ашрафи 335; Афр: эф: Ганкин 50; Лит-ра: Орбели 15.
№358
Эзоп 39.
AT 233 С.
Сюжет популярен в европейской басенной традиции и в устной традиции не
встречается. Рассказывается не только о ласточке (с этиологией: почему ласточка
устраивает гнездо близ человеческого жилья), но и о сове, благоразумного совета
которой опасаться омелы и льна птицы не послушались.
Вар.: Лит-ра: Бабрий 164, Эзоп 376 (Дион Хрисостом), Лафонтен I 8.
№359
Али Сафи, с. 45, № 10.
ТМ J 1423.
559

До «Занимательных рассказов о разных людях» Али Сафи (1533 г.), где исто­
рия о петухе и соколе превращена в притчу, она встречается в сирийской «Книге
занимательных историй» Абуль-Фараджа (XIII в.). Популярный на Ближнем и
Среднем Востоке сюжет стал достоянием и европейской басенной традиции. Из­
вестен он и в восточном фольклоре.
Вар.: Кавказ: арм: Карапетян 1975 61; Аз: афг: Лебедев 1972 53; пер: Ашрафи
332; Лит-ра: Белов-Вильскер 181 (Абуль-Фарадж 383), Лафонтен VIII 21, Тол­
стой 173.
№360
Орбели 57.
ТМ J 972.
Эта маленькая басенка хорошо демонстрирует подвижность басенных мораль­
ных уроков. У Томпсона смысл ее сформулирован по Эзопу: победил один, а бла­
гами пользуется другой, ему вся слава. Но есть и другой вывод: «Господь гневает­
ся на горделивых и милосерд к смиренным». Наконец, в публикуемой армянской
басне речь идет лишь о наказании за гордыню, а не о достоинствах смирения.
Сюжет популярен в баснях и встречается иногда в устной традиции.
Вар.: Кавказ: абх: Бгажба 102; Аз: индонез: Си Мелю 135; Лит-ра: Эзоп 263,
Бабрий I 5, Белов-Вильскер 353, Лукман 35, Лафонтен VII 13, Толстой 52.
№361
Бебель II 61.
AT 237.
Сюжет был, по-видимому, хорошо известен в средневековье: он вошел и в
книгу И.Паули «В шутку и всерьез» (№ 669). В современной устной традиции
сюжет зафиксирован только во Франции. В указателях латиноамериканских ска­
зок (Хансен, Роуб) к этому типу отнесена группа анекдотов о попугае. Здесь, в
частности, в сходной ситуации оказываются попугай и кот. Есть подобные анек­
доты и в фольклоре североамериканских негров.
№362
Византийская басня: Эзоп 323.
AT 276.
Вошедший в средневековые басни, этот сюжет, известный по пересказам Бабрия, охотно использовался в поучительной литературе. В устной традиции встре­
чается редко (есть латышские и польские варианты — см. Кш 275 А).
Вар.: Кавказ: арм: Карапетян 1975, 28; Лит-ра: Лафонтен XII 10, РБ263
(Бенитцкий).
№363
Хитопадеша IV 1-4.
Икеда 225 А (Бедкер 1001) + Бедкер 506 + Бедкер 23 (ТМ К 401.1.1).
Типичный пример обрамленного повествования, где роль рамки принадлежит
известному сюжету о черепахе и гусях (лягушке и утках), не попавшему тем не
менее в указатель Аарне-Томпсона. Вместе с «Панчатантрой» он обошел многие
560

страны мира и укоренился в Европе благодаря популярности «басен Бидпая» и
многочисленным обработкам — вплоть до «Лягушки-путешественницы» В.Гаршина. Менее известны две другие истории, заключенные в рамку, — о трех рыбах и
птице и змее, хотя и они совершили путешествие из Индии в Западную Европу.
Вар.: к Икеда 225 А: Аз: каз: Смирнова 104, 105; кхм: Алеу 97; сиам: Ключ
151; синг: Сингальские 22; туркм: Стеблева 1969 8; Кавказ: азерб: Сеидов 209;
Афр: сут: СНА 1959 42; Лит-ра: джатака №215, Панчатантра1 16, Калила 107,
Сомадева 400, Стефанит греч I 40, рус, с. 24, 57, 76, Лафонтен X 3, Толстой 105;
к Бедкер 506: Аз: айс: Матвеев 92; Афр: эф: Ганкин 66; Лит-ра: Джатаки 114,
Панчатантра I 32, Калила 94, Стефанит греч I 32, рус, с. 19, 54, 72; к Бедкер 23:
Аз: айс: Матвеев 76; инд: Урду 107; каз: КС II 188; Лит-ра: Панчатантра I 27,
Калила 115, Белов-Вильскер 312, Рассказы попугая 20.
№364
Орбелиани 150.
AT 278 А.
Известный прежде всего по басне Эзопа о двух лягушках, одна из которых
жила в пруду, а другая — в придорожной луже и была раздавлена телегой, этот
сюжет попал и в устную традицию (США, Мексика, Япония). Возможно, Эзопова
басня связана с индийской джатакой об алчной птице, попавшей под колесницу.
Вообще смерть от телеги — устойчивый мотив, который в притче Орбелиани исчез.
Вар.: Аз: яп: Десять 303; Лит-ра: Эзоп 69, Джатаки 115.
№365
Эзоп 44.
AT 277.
Сюжет Эзоповой басни постоянно привлекал внимание европейских басно­
писцев. Часто он истолковывается как сатира на царскую власть. Действительно,
у Федра этот сюжет связывается даже с конкретной политической ситуацией в
Афинах времен тирана Писистрата. Но столь же очевидна направленность басни
против глупости и тщеславия. Устные варианты очень редки (Ирландия, Прибал­
тика, Румыния). Зато исключительно щедро представлен он в басенных традициях
народов Европы. Античная гидра уступила в этом сюжете место журавлю (цапле,
аисту).
Вар.: Евр: лат: Арайс 197; Афр: малаг: Мадагаскар 57; Лит-ра: Федр I 2, Бабрий 174, Рейнеке 90, Лафонтен I 3, РБ 78 (Майков), 236 (Хвостов), Крылов I 6.
№366
Федр I 24.
AT 277 А.
Басня известна уже в одной из рукописей эзоповского сборника: здесь червяк
позавидовал змее, стал растягиваться и лопнул от натуги. Классическая ее вер­
сия — с лягушкой и быком — представлена у Федра. Она привлекала многих бас­
нописцев. Любили ее и проповедники. Д.Ной в указателе типов еврейских сказок
под номером 277 помещает несколько сюжетов, объединенных общей темой: «Будь
доволен своей участью — неумеренные притязания наказываются». Кроме типов
AT 277 («Лягушки, просящие царя») и AT 277 А, здесь названы сказки о верблю561

де, пожелавшем иметь рога, о сосне, хотевшей сменить иголки на листья, о луне,
требовавшей уравнять ее с солнцем. Не все эти желания вызваны завистью, как в
истории с лягушкой и быком. В указателе мотивов С.Томпсона есть еще несколь­
ко сказок той же тематики, известных в Индии и Африке и живущих в устной
традиции. Сюжет о лопнувшей лягушке в фольклоре редок.
Вар.: Евр: лат: Арайс 201; укр: ВСС 277 А; Лит-ра: Эзоп 254, Лафонтен I 3,
РБ 159 (Нелединский-Мелецкий), 396 (Агафи), Крылов I 6.
№367
Эзоп 235.
AT 240 А*.
Сюжет известен преимущественно на Востоке — от Китая до Средиземного
моря, хотя Томпсон указывает только латышские его варианты, зависимые, скорее
всего, от литературного источника. В воду падает не только муравей, но и пчела.
Вар.: Аз: айс: Матвеев 241; инд: Урду 198; кит: Глаза 183; корейцы: Феи 354;
Кавказ: адыг: Алиева 80; Лит-ра: Лафонтен II12, РБ 251 (Шишков), Толстой 105.
№368
Панчатантра1 10.
AT 282 С*.
Имена персонажей — значащие: Мандависарпини — «Медленно Ползущая»,
Дундука— «Крошечный». Сюжет вошел в 12 редакций «Панчатантры» (Бедкер
895), оттуда — в «Калилу и Димну» и в «Стефанит и Ихнилат». Известен он и в
средневековых западноевропейских книгах назидательных рассказов. В устной
традиции встречается преимущественно в Индии.
Джахнави — одно из имен реки Ганга.
Карнисута — автор книги о воровстве.
Муладева — плут в индийских сказках.
Девадатта — женское имя.
Брахма — одно из трех верховных божеств индийского пантеона.
брахманы, кшатрии, торговцы (вайшьи), шудры — главные сословия («варны»)
древнеиндийского общества.
Хара — одно из имен Шивы, верховного божества индийского пантеона.
Шамбху — одно из имен Шивы.
Вар.: Аз: синг: Сингальские 42; Афр: хау: Лаптухин 23; Лит-ра: Калила 97,
Сомадева 397, Стефанит греч I 34, рус, с. 20, 54, 73.
№369
Эзоп 258.
ТМ L 478.
Эта басня, не вошедшая в основной сборник Эзоповых басен, была тем не ме­
нее хорошо известна в античности (ее, в частности, пересказывает Ахилл Татий в
романе «Левкиппа и Клитофонт»). Она прочно вошла в европейскую басенную
традицию и встречается также в фольклоре Восточной Европы, Кавказа и Африки.
Вар.: Евр: молд: Ботезату 56; Кавказ: адыг: Максимов-Керашев 319, Алиева
67; Афр: эф: Ганкин 41 (= СНА 1959 312); Лит-ра: Лафонтен II 9, РБ 65 (Дуб­
ровский), Крылов III9, Толстой 211.
562

№370
Эзоп 137.
ТМ J 953.10.
Эзопова басня восходит к шумерской о моските и слоне, сохранившейся у
арабов. Большинство литературных вариантов зависимо от Эзопа. Другая версия
этого сюжета — о блохе и верблюде (Берехия 73, Мария Французская 38), восхо­
дящая к «Ромулу».
Вар.: Аз: афг: Лебедев 1958 169; Кавказ: арм: Карапетян 1979 168; Афр: эф:
Ганкин 44; Лит-ра: Бабрий 84, Лукман 13, РБ 519 (Федоров).
№371
Эзоп 70.
AT 298 С*.
Восходит этот популярный басенный сюжет, надо полагать, к шумерской
древности (Х.Шварцбаум считает эзоповскую версию кратким пересказом более
распространенного прототипа, в котором тростник и дерево вели между собой
спор). В древнееврейской литературе в той же ситуации оказываются тростник и
кедр. Известен сюжет и древнеиндийской литературе (Махабхарата XII ИЗ, ран­
ние редакции «Панчатантры»). От несколько видоизмененной версии БабрияАвиана берут начало средневековые басни о дубе, упавшем во время бури в воду
и спрашивающем у тростника, как ему удалось устоять. В новоевропейских бас­
нях восстановлен мотив соревнования дуба и тростника. В устной традиции сю­
жет встречается редко.
Вар.: Евр: лат: Арайс 294; Лит-ра: Эзоп, коммент. к № 70, Бабрий 36, КБ 110
(Кате), Лафонтен 122, РБ 37 (Сумароков), 161 (Нелединский-Мелецкий), 164 (Княж­
нин), 193 (Дмитриев), 230 (Хвостов), 362 (Иванов), 485 (Маслович), 537 (Зилов),
Крылов 12, Толстой 267.
№372
Ромул 66: Федр, с. 80.
AT 293.
Эту басню рассказал Менений Агриппа римской толпе, призывая к союзу пле­
беев с патрициями. Сюжет широко использовался в античной литературе (Диони­
сий Галикарнасский, Тит Ливии, Плутарх), встречается он и в европейской лите­
ратуре эпохи Возрождения («Кориолан» Шекспира, «В шутку и всерьез» Паули).
Особенно велика его популярность в басенной традиции. В фольклоре редок.
Вар.: Афр: эф: Ганкин 225; Лит-ра: Эзоп 130 (и с. 378), Белов-Вильскер 365,
Лукман 32, Лафонтен III2, РБ 38 (Сумароков).
№373
Эзоп 46.
AT 298.
Один из древнейших басенных сюжетов, восходящий, по-видимому, к шумер­
скому мифу о споре Зимы с Летом, где Энлиль признает победителем Зиму за то,
что она накапливает животворную влагу. В Европе распространилась древнегре­
ческая версия. В устной традиции сюжет встречается от Индонезии до Ирландии,
но довольно редко.
563

Вар.: Евр: лат: Арайс 305; рус: Господарев 26; Кавказ: чеч: Мальсагов 83; Аз:
узб: Афзалов II 168; Лит-ра: Бабрий 18, Лукман 34, Лафонтен VI 3, РБ 31 (Сума­
роков).
№374
Dawna facecja polska 810.
AT 165 В*.
Популярная средневековая фацеция, встречающаяся и у Жака де Витри (но
речь идет о преступнике), и у Абстемия (тут волк). В Польше она известна как в
литературе (Бернат из Люблина, Рей), так и в фольклоре (см. Кш 1368). В указате­
ле Томпсона сюжет включен по единственному испанскому варианту. Знают эту
историю и на Украине.
Вар.: Евр.: пол: Глинкин 108; укр: ВСС 165 В*; Лит-ра: Бебель III 15.
№375
Бюргер ГА. Удивительные путешествия на суше и на море, военные походы и
веселые приключения барона фон Мюнхгаузена. М., 1985, с. 14.
AT 166 В* (= AT 1910).
Тип AT 166 В* включает несколько отмеченных лишь в Латвии историй о
волке и лошадях, бытовых по содержанию. Лишь последняя из них — 166 В 4 * —
небылица, встречающаяся в западноевропейской новеллистике (ср. также Эзоп 38:
волк стал лизать бычье ярмо и незаметно оказался в упряжке). Это известная фа­
цеция, вошедшая и в фольклор. В указателях этот сюжет занимает место среди
небылиц — как AT 1910.
Вар.: Евр: лат: Арайс 212; рус, бел: ВСС 1910.

УКАЗАТЕЛЬ СЮЖЕТОВ,
ПРЕДСТАВЛЕННЫХ В СБОРНИКЕ
По каталогу Аарне-Томпсона (AT)
1. Кража рыбы 72
1*. Лиса крадет корзинку 128
1**. Кролик делает дыру в корзине и крадет сыр 125
2. Ловля рыбы на хвост 21, 72
2 А. Закопанный хвост 42, 60
2 В. К волчьему хвосту привязана корзина, наполненная камнями 73
2 D. Волку (медведю) предлагают перекувырнуться в воздухе — сгорел его хвост
из кудели 74
3. Мнимые кровь и мозги 72, 75, 76
4. Катание мнимобольного проказника 72, 75
4*. Лиса гадит на волка, который везет ее 71
5. Хватание за ногу 41, 129, 130
6. Жертва заставляет хищника заговорить 112, 115, 122
7. Называние трех деревьев 92
8. «Окрашивание» на стогу сена 23
8*. Лиса обменивает обожженные кости медведя на северного оленя 23
8***. Лиса выжигает себе глаза 24
9 А. Медведь молотит — лиса делает вид, что поддерживает крышу 89, 162
9 В, С. При дележе урожая лиса берет зерно, медведь — мякину; у лисы каша
светлая, у медведя — темная 89
10*. Лиса побуждает медведя ступить на тонкий лед 21
10***. Падение с обрыва 19,20, 21
15. Кража масла (меда) прикинувшимся крестным отцом 21, 23, 93
15*. Лиса обманывает волка и поедает его добычу 73
20. Животные поедают друг друга 23
20 А. Звери в яме 94
20 С. Звери в страхе бегут от конца света 95
20 D*. Петух и другие животные отправляются в Рим (паломничество животных)
135
21. Пожирание собственных внутренностей 19, 21, 78, 95
21*. Лиса заявляет, что ест собственные мозги 76
565

30. Лиса заманивает волка в яму: бег наперегонки 123,144
31. Лиса выбирается из ямы по спине волка 94, 123
32. Волк, спускаясь в колодец в одном ведре, освобождает лису в другом 80
33. Лиса притворяется мертвой, выброшена из ямы и спасается 102
34. Волк бросается в воду за отражением сыра 127
34 А. Собака роняет мясо из-за отражения в воде 81
34 В. Волк пьет воду, чтобы достать сыр 75
34 В*. Заяц спрашивает соперника, где он нашел сыр 47
35 В*. Лиса достает приманку из капкана, вовлекая в него волка 83, 141
36. Переодетый лис насилует медведицу 195
37. Лиса — нянька у медведя 192
38. Лапа в расщелине дерева 123,201, 210, 340
40 В*. Медведю предлагают новый хвост, сделанный в кузнице 73
41. Волк объедается в погребе 78
41*. Лиса в саду 315
43. Медведь строит дом из дерева, лиса — изо льда 149
44*. Волк требует шкуру с овцы 82
47 А. Лиса (медведь и т.п.) цепляется зубами за хвост лошади; заячья губа 91
47 В = 122 J
47 С. Лиса привязывает один конец веревки волку на шею, а другой — к рогам
коровы, которую они собираются съесть 84
47 D. Собака, подражая волку, хочет убить лошадь 85, 184
49. Медведь и мед 92
49 А. Осиное гнездо — королевский барабан 48,123,127
50. Больной лев 87
50 А. Лиса видит, что следы ведут в логово льва и ни один не ведет наружу 88
50 С. Осел гордится тем, что лягнул ослабевшего льва 324
50*. Лев устраивает праздник для рогатых животных 49
51. Львиная доля 85
51 А. Лиса отказывается от посредничества 86
51**. Волк забирает лучшие куски 141
51***. Лиса — посредница в дележе сыра 97
52. Осел без сердца 180, 305
56 А. Лиса грозится свалить дерево 112
56 В. Лиса выманивает птенцов у дрозда 104,113
56 С. Шакал — школьный учитель 42
56 А*. Лиса притворяется мертвой и ловит птицу 114
56 В*. Лису накормили и рассмешили 115
56 С*. Лиса сидит в яме и угрожает съесть птенцов 116
57. Ворон с куском сыра во рту 297
5$. Крокодил перевозит шакала 122
58**. Лиса просит дрозда научить ее петь 105
59. Лиса и кислый виноград 316, 317
59*. Шакал — причинитель зла 314
60. Лиса и журавль приглашают друг друга 105
61. Лиса и петух 107,115
61 А. Лиса-исповедница 106
61 В. Кот, петух и лиса 151
62. Мир у зверей 108
566

62*. Запрет сидеть на деревьях 109
63. Лиса избавляется от блох 319
64. Бесхвостая лиса заставляет других лис отрезать себе хвосты 120
64*. Шакал повелевает тиграми 130
65. Женихи лисы 148
65*. Лиса жарит жука у реки 100
66 А. «Привет, дом!» 127, 129
66 В. Притворившееся мертвым (спрятавшееся) животное выдает себя 42,129, 130
67. Лиса, уносимая течением, говорит, что плывет в далекий город 318
68. Шакал пойман в звериной шкуре 29, 131
68 А, В. Лиса топит горшок 98
68*. Лиса насмехается над капканом 99
68**. Волк наказан медведицей 77
69**. Спасение просьбой о последнем поцелуе 102
70. Кто трусливее зайца 188
71. Спор зайца с морозом 189
72. Кролик едет верхом на лисе 48
73. Ослепление стража 41
74 А*. Лев и собака 306
74 С*. Кролик бросает кокосовый орех 62,127
74 D*. Хвост кролика принят за палку 42
75. Помощь слабого 210
75*. Волк тщетно ждет, пока няня выбросит ребенка 321
76. Волк и журавль 293
77. Олень любуется своим отражением в воде 328
78. Животное для безопасности позволяет привязать себя к другому животному
130, 171, 172
78 А. Животное позволяет привязать себя, чтобы его не унесло бурей 61
80. Еж в барсучьей норе 142
80 А*. Кому достанется улей? 326
81. Заяц не хочет строить дом зимой из-за холода 187
85. Мышь, птичка и сосиска 251
87 В*. Почему белка веселая 323
88*. Медведь забирается на дерево 178
90. Игла, рукавица и белка 252
91. Обезьяна, оставившая свое сердце дома 117, 305
92. Лев бросается на собственное отражение 126
92 А. Заяц — посланник луны 325
93. Взявшийся за дело хозяин 301
100. Волк поет в гостях у собаки 169
101. Старая собака спасает ребенка (овцу) 169
102. Собака — сапожница волка 169
103. Звери прячутся от незнакомого животного 96, 169
103 С*. Осел встречает медведя или льва 179
104. Трусливые соперники 169
105. Единственное уменье кошки 101
105*. Единственная уловка ежа 102
105 В*. Лиса и ястреб 103
106*. Волк и свинья 174

567

10. Звонок для кошки 138
10*. «Дома ли кот?» 139
11. Беседа кошки с мышкой 291
11 А. Волк несправедливо обвиняет ягненка и пожирает его 294
12. Полевая мышь в гостях у городской мыши 291
12*. Мыши несут яйцо 292
12**. Мыши и кот 348
13 А. Смерть кошачьего короля 269
13 В. Кот, притворившийся святым 136
13*. Похороны кота 137
15. Голодная лиса тщетно ждет, пока у лошади отпадет губа (яйцо) 317
16. Медведь на возу 274
17* = 47D
18. Лев, напуганный лошадью 177
19C* = 47D
20. Кто первым увидит восход солнца 147
.21. Волки взбираются друг на друга, чтобы залезть на дерево 73, 166
22 А. Волк (лиса) в поисках завтрака 166, 167, 320
22 В. Крыса уговаривает кошку умыться перед едой 140
22 С. Овца уговаривает волка запеть 320
22 D. «Дай мне поймать добычу получше!» 47
22 Е. В ожидании жирного козла 168
22 F. «Подожди, пока я стану пожирнее» 21
22 G. «Вымой меня перед тем, как съесть» 170
22 Н. «Подожди, пока я высохну» 170
22 J. Осел просит волка вытащить занозу из копыта, прежде чем тот его съест
22 В*. Белка уговаривает лису помолиться перед едой 107
22 D*. Как сделать птицу вкуснее 114
122 К*. Волк берется рассудить баранов перед тем, как их съесть 320
[22 М*. Баран прыгает волку в пасть 166
122 N*. Осел уговаривает волка проехаться верхом 166
123. Волк и козлята 152
[24. Сдутый домик 153
[25. Волк бежит от волчьей головы 172
[25 В*, С*, D* = 103 С*
[26. Овца прогоняет волка 171, 179
126 А*. Напуганные волки 157
[26 С* = 122 М*
127 А*. Волк уговаривает козла спуститься со скалы и пожирает его (или
отказывается спуститься) 330
130. Животные на ночлеге (Бременские музыканты) 154,155
130 А. Животные строят себе дом 155
130 В. Животные сбегают, когда им грозит смерть 155
131. Дружба тигренка и теленка 260
132. Козел любуется отражением своих рогов 329
133* = 279*
135*. Мышь делает лодку из хлебной корки 164
136 = 74 С*
136 А*. Исповедь зверей 94
568

136 В*. Состязание зайца с бараном 54
137. Грязная свинья и чистая рыба 240
150. Советы лисы 312
152. Человек красит медведя 204
152 В*. Пахарь-озорник 205
153. Выхолащивание медведя 204
154. «Медвежья еда» 194
154. П. Лиса согласна помочь человеку избавиться от медведя в награду
194,195,213
154. IV. Лиса разговаривает с глазами, ушами, ногами, хвостом 116, 194
155. Неблагодарная змея возвращена в заточение 196
156. Заноза, вытащенная из лапы льва (Андрокл и лев) 272, 310
156 А. Преданность льва 311
157. Обучение бояться человека 20, 209
157 А. Лев ищет человека 210
157***. Волк с оторванным хвостом 166
158. Звери в санях 72
159. Пойманные звери откупаются 207
159 В. Вражда льва и человека 214
160. Благодарные звери и неблагодарный человек 307
160 А =168
161. Крестьянин выдает лису, указывая на нее 313
161 А*. Медведь на деревянной ноге 198
161 В*. Опоенный лев 202
163. Пение волка 197
163 А*. Медведь отгоняет мух 215
163 В* = 161 А*
165. Волк-святой 176
165 А*. Волк сердится на бабу 175
165 В*. Волк наказан женитьбой 374
166 В*. Волк и лошади 375
167 А*. Крестьянин ловит медведя 275
168. Музыкант в волчьей яме 200
170. Лиса съедает своих спутников 193
173. Человек и животные пересматривают срок жизни 276
175. Смоляной мальчик и кролик 31, 127, 128
176. Крестьянин обманывает шакалов 211
177. Вор и тигр 213
178 А. Ллевелин и его собака (Брахман и мангуста) 309
178 В. Верная собака в качестве залога 262
179. Что медведь шептал ему на ухо 302
179 В*. Старик несет квашню 208
180. Распрямившийся лук 303
181. Человек выдает тайну тигра 213
183*. Заяц просит потанцевать 135
200. Собачьи права 185
200 В. Почему собаки обнюхиваются 186
200 В* = 50*
201. Голодный волк предпочитает свободу обильной еде и цепи 289
19 - 10957

202. Два упрямых козла 290
203 А*. Овцы прогоняют своих пастухов 322
204. Овца, утка и петух в опасности на море 71
206. Солома, обмолоченная дважды 270
207 А. Осел склоняет уставшего от работы вола сказаться больным 183
207 В. Жестокая лошадь и осел 333
207 С. Животное звонит в колокол и требует справедливости 308
210. Путешествие петуха, курицы, утки, булавки и иголки 156
211. Два осла 334
211 В*. Гусь, селезень и хряк идут в корчму 230
212. Коза-обманщица 150
214. Осел пытается ласкаться к хозяину 182
214 А. Верблюд и осел пойманы из-за пения осла 181
214 В. Осел в львиной шкуре выдает себя ржанием 336
214*. Осел завидует богатому убранству лошади 180
217. Кот и свеча 263
219 Е*. Петушок старика и курочка старухи 218
219 F*. Спор собаки и свиньи о детях 342
220,220 А. Совет птиц: суд орла над вороной 258
221. Выборы царя птиц 220
222. Война птиц и четвероногих 221
222 А. Летучая мышь в войне птиц и четвероногих 235
222 В*. Воробей и мышь 222
223. Дружба птицы и шакала 117
225. Журавль учит лису летать 50, 103, 104
227. Гуси просят отсрочки для молитвы 111
230. Воспитание большеголовой и большеглазой птицы 229
230 А* = ТМ J 2413.3
231. Цапля переносит рыб 349
231 *. Животные поедают друг друга 30
232. Глухарь и перелетные птицы 28
232 D*. Ворона бросает камешки в кувшин с водой, чтобы напиться 298
233 А. Птицы спасаются, притворившись мертвыми 216, 261
233 В. Птицы улетают с сетью 303
233 С. Ласточка и конопляное семя 353
234. Соловей и веретеница 227
235. Сойка берет на время оперение кукушки и не возвращает его 146
236. Дрозд учит голубя (и других птиц) вить гнезда 223
236*. Различные сказки с подражанием птичьим голосам 220, 226, 229
237. Сорока объясняет, почему свинья грязная 361
239. Ворона помогает оленю бежать из силков 158
240. Голубка обменивается яйцами: два за семь 224
240 А*. Пчела падает в воду, спасена голубем 367
241. Назойливая птица и обезьяна 219
243. Попугай притворяется богом 217
243*. Ворона женится 228
244. Ворона в чужих перьях 352
244 А*. Сватовство журавля к цапле 233
244 С*. Ворон несет птенцов через море 300
570

247. Каждый любит своих детей больше всего 232
247 В**. Сокол хвалит совят 231
248. Собака и воробей 118
248 А. Слон и жаворонок 304
248 А* = 56 С*
250. Состязание рыб в плавании 160
250 А. Кривой рот камбалы 284
253. Рыбы в верше 239
254**. Суд над Ершом Ершовичем 259
275. Состязание лисы и рака 159, 162
275 А. Состязание зайца и черепахи 163
275 А*. Состязание ежа и зайца 159, 161
276. Краб пятится: научен своими родителями 362
277. Царь лягушек 365
277 А. Лягушка тщетно пытается стать такой же большой, как вол 366
278. Мышь и лягушка связываются лапами, чтобы перебраться через болото 236
278 А. Лягушка упорствует в том, чтобы жить в луже на дороге 364
278 С*. Совет лягушки 237
279*. Змея, обвившаяся вокруг краба, не хочет выпрямиться 295
280. Муравей несет груз величиной с себя 243
280 А. Муравей и ленивый сверчок 299
281. Оводы и лошадь 245
282 А*. Блоха и муха 246
282 С*. Вошь приглашает блоху 368
283 А*. Паук мертв 247
283 В*. Терем мухи 165
285 А. Умерший ребенок и хвост змеи 265
285 С. Крестьянин кормит змею, чтобы она не кусала его скотину 173
285 D. Змея (птица) отказывается от примирения 267
285 А*. Гадюка отравляет пищу ребенка 266
285 В*. Змея, выманенная из желудка человека 268
288 В*. Чересчур спешащая жаба 241
288 С*. Неторопливая черепаха 242
289. Летучая мышь, нырок и терновник терпят кораблекрушение 250
291. Ложное перетягивание каната 52
292. Осел пытается заполучить голос цикады 335
293. Спор живота и членов тела 372
293 G*. Еж, монета и барин 143
294. Месяцы и времена года 248
295. Боб, соломинка и уголек 197, 253,254,255
297 А. Война черепахи 58
297 В. Война грибов 257
298. Состязание ветра и солнца 373
298 А. Мороз и его сын 206
298 А*. Человек приветствует ветер 249
298 С*. Тростник клонится под ветром 371
670. Язык животных 183
751 А. Крестьянка превращена в дятла 287
967. Паук затягивает яму паутиной, спасая беглеца 34
19*

571

1030. Дележ урожая 56, 90
1061. Кто раскусит камень 203
1074 = 275 А*
1088. Кто больше съест? 32
1525 D. Ловкий вор обманывает прохожих (сообщников) 44
1530. Держание скалы 62, 127
1563. «Обеих?» 47
1565. Уговор не чесаться 53
2023. Муравьиха находит монетку, покупает новое платье и садится у дверей
(= ЕВ 21. Свадьба сверчка и мышонка) 256
По другим указателям сюжетов
AM *7*. Лиса состязается с волком в счете 225
AM *54*. Лисята горюют, расставаясь с матерью 121
AM *63*. Во время охоты на уток лиса погружается в воду, держа в зубах зеле­
ную ветку 119
Бедкер 15. Война между воронами и совами 234
Бедкер 23. Птица мстит змее за своих птенцов 363
Бедкер 93. Верблюда уговаривают предложить себя в жертву 79
Бедкер 113. Птица в запальчивости убивает своего птенца 350
Бедкер 135. Кот-аскет судит куропатку и зайца 346
Бедкер 144. Павлин пойман, когда прилетел на крик павы 264
Бедкер 191. Шакал, упавший в ручей, спасен крокодилом 130
Бедкер 212. Шакал, у которого муравьи проели сзади дыру 128
Бедкер 349. Шакал гадит старухе в ступку 33, 128
Бедкер 493. Кошка и тигр 134
Бедкер 506. Три рыбы 363
Бедкер 508. Попугай в клетке 216
Бедкер 588. Шакал поселяется возле пруда и требует почитания 132
Бедкер 613. Птица, пойманная собакой, умывается, обсыхает, машет крыльями и
улетает 170
Бедкер 784. Шакал глотает все ту же рыбу 128
Бедкер 830. Шакал, упавший в чан красильщика, делается синим 132
Бедкер 881. Шакал выдает себя за султана и поселяется у реки 132
Бедкер 975. Ворона напилась пьяной и унесена в море 356
Бедкер 1001 = Икеда 225 А
Бедкер 1009. Любопытная обезьяна исследует расщелину в дереве 340
Бедкер 1019. Светлячок принят за огонь 353
Бедкер 1064. Шакал отдает свой барабан зайцу — тот его портит 128
Бедкер 1083 = Кш 231
Бедкер 1189. Ворона и слон 131
ВСС—59** = АМ*63*
ВСС—61*. Петух и собака ночуют в лесу 110
ВСС—161 А**. Медведь и старуха 199
ВСС—245 А* = ТМ J 451.2
ВСС 282 В*. Разговор комара со слепнем 244
ЕВ 1 V. Крестьянин узнает тайну волчицы, обесчещенной лисом 195
572

ЕВ 21= AT 2023
Икеда 9. Нечестная крестьянская работа 156
Икеда 58. Мост из крокодилов 124
Икеда 176. Гора Кахи-Кахи 212
Икеда 225 А. Болтливая черепаха 363
Икеда 249 J. Сова-красильщица 17
Икеда 279. Лягушка из Киото и лягушка из Осака 238
Кш 47 В. Волк, конь и баран 320
Кш 157. Каково на вкус человеческое мясо 166
Кш 231. Ворона старая и молодая 357
Кш 241. Аист и гусиные яйца 355
Кш 2521. Аист 278
Кш 2537. Канюк 279
Кш 2611. Рак 280
Ной 41. Фирман волка 78
Ной 178 (а). Сокол и отравленная вода 217
Ной 212 *А. Коза и овца 191
Роуб 8. Окрашивание на стогу сена 127
Роуб *22. Опоссум говорит тигру, что дробит себе яйца 47
Роуб 74 *Е. Заяц просит бога сделать его побольше 39
Роуб 74 *F. Кролик маскируется и напивается воды из реки 61
Роуб 105 *С = Бедкер 493
Хансен **67 F. Лиса хочет, чтобы у ее лисят были такие же красные лапы, как у
гуся 105
Хансен **74 R. Колодец зверей 40
Хансен **74 X, Z = Роуб 74 *Е
Хансен 122 **Н. Обезьяна предлагает льву открыть рот и закрыть глаза, чтобы
впрыгнуть ему внутрь. Разбивает льву череп камнем и спасается 47
Хонти *208. Отчего у осла длинные уши 283
По указателю мотивов Томпсона (ТМ)
А 522. Животное — культурный герой 1
А 712. Солнце как ежедневно зажигаемый огонь 7
А 714. Происхождение солнца от предмета, брошенного в небо 7
А 741. Происхождение луны от предмета, брошенного в небо 5
А 1021. Всемирный потоп: спасение в ковчеге 281
А 1111. Заточенная вода 10
А 1411. Кража света 11
А 1414. Происхождение огня 4
А 1714. Происхождение животных из различных трансформированных объектов 5
А 2213.5. Свойства животных как следствие побоев 22
А 2214.5.1. Орел бросает черепаху: ее панцирь в трещинах 57
А 2217.2 и А 2413.2. Оцарапанная спина бурундука: отсюда на ней полосы. Поло­
сы бурундука 25
А 2218. Признаки животных как следствие того, что они обожжены или опалены 4
А 2231. Свойства животных: наказание за непочтительность 285
А 2234.1.1. Ворон не возвращается в ковчег по повелению Ноя: черный цвет как
результат наказания 231
573

А 2236.1. У кого на свете самая сладкая кровь: у комара вырван язык 277
А 2258. Характерные черты животных как результат ссоры 2
А 2284. Происхождение свойств животных: животное убеждено в необходимости
покалечить себя 8
А 2284.2. Дрофу убеждают убить своих птенцов, оставив лишь двух; с тех пор
несет два яйца 8
А 2287. Христос определяет свойства животных 282
А 2312.1.1. Происхождение трещин на панцире черепахи 57
А 2317.3. Почему канюк лысый 50
А 2411. Происхождение окраски животного 22
А 2426.2. Пение птиц 7
А 2433. Характерные для животных жилища 66
А 2482. Почему животные мигрируют 27
А 2493.14. Дружба обезьяны со слоном 70
А 2494.12.9. Вражда шимпанзе с человеком 70
А 2494.13. Вражда между птицами 27
А 2494.16.7. Вражда между осьминогом и крысой 71
А 2495. Отношение животного к собственным экскрементам 337
А 2513.1.1. Собака ищет более сильного хозяина 68
А 2575. Ссора животных 6
В 37. Бессмертная птица 273
В 236. Собрание животных выбирает царя 67
В 240. Царь животных 67
В 264.3. Сражение между буйволом и тигром 145
В 292.1. Животное — пастух у человека 18
В 364. Животное отблагодарило за спасение 34
В 375. Освобождение животного охотником (рыбаком) 271
С 410. Запрет на задавание вопросов 37
С 491. Табу: удивление при виде чуда 37
С 920. Смерть от нарушения табу 37
D 113.2. Превращение человека в медведя 286
D 169.4. Превращение человека в казуара 3
D 197.1. Превращение человека в игуану 1
D 415.1. Превращение богомола в других животных 6
D 651.1. Превращение с целью убить врага 16
D 950. Волшебное дерево 55
Е 781. Замененные глаза 12
F 912. Жертва убивает изнутри того, кто ее проглотил 26
J 451.2. Аист пойман вместе с журавлями и убит 354
J 452.2. Бык отказывается от приглашения тигра на обед 331
J 874. Собака, выброшенная из столовой, принята за пьяную 345
J 953.10. Комар просит прощения за то, что посидел у быка на рогах 370
J 954.1. Мул — потомок царского боевого коня 338
J 972. Петуху достается слава, добытая доблестью другого петуха 360
J 1022. Сражение льва с быками 296
J 1064.1. Ворон убит обезьянами 353
J 1122.1 =Кш 231
J 1149. Различные способы обнаружения спрятавшегося 21
J 1423. Жареный сокол 359
J 1733. Почему поросята визжат 341

574

J 1806. Закат солнца принят по ошибке за огонь 33
J 2066.4. Волк отказывается от солонины (и т.п.) в тщетном ожидании другой до­
бычи 320
J 2136.5. Безрассудный вор пойман 29
J 2136.6. Животное поймано в туше другого животного 50
J 2136.6.1. Жадный шакал пойман в туше буйвола 59
J 2413. Глупое подражание животных 16
J 2413.3. Галка пытается унести ягненка, подражая орлу 351
J 2413.4.1, J 2413.4.2. Птица уверяет другое животное в том, что у нее отрезана
нога (4.1) или голова (4.2) 65
J 2413.4.3. Обезьяна перерезала себе горло, подражая сапожнику 339
J 2425. Неумелая работа хозяина 36
J 2600. Трусливый глупец 190
К 81. Обманное состязание в еде 64
К 143. Продажа навоза 72
К 144. Обмен бутылки с маслом на козу (корову) 72
К 149. Продажа бесполезных предметов 15
К 171. Обманный дележ 26
К 171.9. Обезьяна обманывает лису при дележе бананов 56, 69
К 341.2.2. Вор притворяется больным и совершает кражу 63
К 343.3. Компаньон отослан, и мошенник крадет общие припасы 63
К 345. Ограбленный сообщник 45
К 346.2. Пастух убивает животных, порученных ему 18
К 361.1. Шакалу приказано унести мясо семье льва, но он приносит его к себе
домой 59
К 401.1.1. Следы от украденного приводят к простофиле 363
К 475. Обман с помощью двусмысленностей 38
К 521.7. Животное спасается, подражая другому животному 52
К 561.3. Крокодила уговаривают открыть пасть 122
К 563. Спасение благодаря просьбе, из-за которой открыт выход 15
К 581.1. Черепаху наказывают утоплением 56, 58
К 620. Спасение путем обмана сторожа 122
К 714. Обманное завлечение в яму (ловушку) 51
К 721.1. Простофилю убеждают закрыть глаза и открыть рот — в глотку бросают
раскаленный камень 59
К 751. Животное притворяется мертвым и хватает соперника 50
К 824. Притворный доктор убивает своих пациентов 21
К 842. Простофилю убеждают занять место находящегося в мешке — он убит 127
К 851. Обманная игра: один поджигает другого 46
К 869.2. Обманная игра в прятки 26
К 911. Притворство мертвым с целью убить врага 22
К 934. Лиса-пастух 18
К 940. Путем обмана заставляют убить свою жену или скотину 21
К 944. Обманное соглашение об убийстве жен (детей) 9,43,44
К 951.1. Раскаленный камень брошен в пасть: противник убит 43, 59
К 952. Животное убито изнутри 16, 26
К 955. Убийство путем сжигания 69
К 955.1. Убийство путем обваривания кипятком 45, 51
К 962 = Бедкер 93
К 1010. Обман при фальшивом врачевании 20

575

К 1034. Простофилю убеждают лезть по веревке за пищей, веревка рвется 59
К 1035. Камень (жесткий плод) брошен в пасть жадного простофили 41, 130
К 1042. Водоплавающие птицы забирают простофилю в море и сбрасывают его в
воду 12
К 1311. Соблазнение путем маскировки или замещения 19, 21
К 1723. Козел притворяется, будто жует скалу; пугает волка 64
К 1810. Обман с помощью переодевания 42
К 1821.2. Маскировка с помощью раскрашивания тела 38
К 1867. Трикстер притворяется мертвым, чтобы достать пищу 22,42
К 1867.1. Трикстер притворяется мертвым и ест спелые плоды 31
К 2061.7. Кот предлагает лекарские услуги петуху и курам 347
К 2320. Обман путем запугивания 38
L 210. Скромный выбор — лучший 38
L 315.3. Лиса сжигает дерево, на котором находится гнездо орла 119, 133
L 478. Комары, победившие льва, убиты затем пауком 369
N 255.1. Олень спасается от охотников — попадает ко льву 332
U 11.1. Осел наказан за то, что стащил клочок травы 167
W 111.5.4. Ленивая собака просыпается, лишь чтобы поесть 343
W 121. Трусость 190
W 151.2.1. Посетители больного оленя съедают всю его пищу, и он умирает с го­
лоду 327
W 156. Собака на сене 344
X 111.7. Неправильно понятые слова ведут к смешному результату 18
X 130. Юмор, основанный на физических недостатках 70
Z 43.6. Человек приглашает животных поработать у него в поле 30
Неидентифицированные сюжеты
Волк и дятел: взаимные попреки 84
Ворон сватается к собственному отражению, бросается в воду и тонет 14
Ворон отправлен за водой — лиса столкнула его в реку 13
Ворон ловит мышей, лиса выпускает их 13
Ворону во сне мышата гадят в рот 14
Ворону кажется, что нос и щеки заслоняют ему свет, отрезает их 13
Ворону подвешены к глазам тряпочки; он пугается «пожара» и гибнет 14
Гиена ночью съедает шкуры, которые даны ей для постели 33
Гиена приносит дар: гадит в горшок и прикрывает сверху медом 33
Гиена утаскивает мертвого льва, привязанного к ее хвосту 43
Заячья трусость: «Докажи, что ты не верблюд!» 190
Лиса остается без шкуры, вставляет ягодки вместо глаз 12
Лису топят чирки (чайки) 12
Паук и мальчик (Паук разбивает горшок с мудростью) 35
Паук и ящерица: паук завладевает полем ящерицы, протоптав к нему тропинку;
ящерица возвращает урожай, предложив пауку накидку из мух 32
Пауку обжигает голову горячая пища 29
Шакал отсылает льва домой и пожирает добычу 59
Шакал поднимает льва на веревке и обрезает ее 59

576

УСЛОВНЫЕ СОКРАЩЕНИЯ

а) регионы и народы
Австр — Австралия
Аз — Азия
Ам — Америка
Афр — Африка
Евр — Европа
Ок — Океания
абаз — абазинцы
абх — абхазцы
ав — аварцы
ад — адыгейцы
азерб — азербайджанцы
айс — айсоры
ак — акамба (камба)
алб — албанцы
алт — алтайцы
англ — англичане
ар — арабы
арм — армяне
афг — афганцы
аш — ашанти
бак — баконго
бал — балонго
бам — бамбара
бан — баньянга
бас — басумбва
бау — бауле
баш — башкирцы
бел — белорусы
белы — бельгийцы
бирм — бирманцы
болг — болгары

боен — боснийцы (муслимане
браз — бразильцы
бур — буряты
бух — бухеба
буш — бушмены
вен — венгры
вьет — вьетнамцы
ган — ганда
гот — готтентоты
груз — грузины
даг — дагестанцы
дарг — даргинцы
дат — датчане
долг — долгане
дунг — дунгане
инг — ингуши
инд — индийцы
индонез — индонезийцы
ира — ираку
ирл — ирландцы
ительм — ительмены
йор — йоруба
каб — кабардинцы
каз — казахи
калм — калмыки
калп — каракалпаки
кам — камба (акамба)
кар — карелы
кер — кереки
кик — кикуйю
кирг — киргизы
кит — китайцы

кор — коряки
крым — крымские татары
куб — кубинцы
кум — кумыки
кур — курды
кхм — кхмеры
лат — латыши
лезг — лезгины
лит — литовцы
луж — лужичане
мак — македонцы
малаг — малагасийцы
мам — мампруси
ман — манканья
мари — марийцы
мае — масаи
мбу — мбунду
молд — молдаване
монг — монголы
морд — мордвины
нан —нанайцы
нган — нганасаны
негид — негидальцы
нем — немцы
нен — ненцы
неп — непель
нив — нивхи
нил — нилоты
ног — ногайцы
норв — норвежцы
нуб — нубийцы
ор — орочи
орок — ороки
осет — осетины
пеп — пепель
пер — персы
пол — поляки
полинез — полинезийцы
порт — португальцы
рус — русские
сиам — сиамцы
синг — сингальцы

578

сир — сирийцы
слов — словаки
словен — словенцы
суа — суахили
суд — суданцы
сут — суто-чвана
таг — тагалы
тадж — таджики
тат — татары
тиб — тибетцы
тоф — тофалары
тув — тувинцы
тур — турки
туркм — туркмены
удм — удмурты
узб — узбеки
уйг — уйгуры
укр — украинцы
ул — ульчи
фан — фанти
фин — финны
ФР — французы
хак — хакасы
хан — ханты
хау — хауса
хор — хорваты
чеч— чеченцы
чок — чокве
чув — чуваши
чук — чукчи
шор — шорцы
шот — шотландцы
эв — эвенки
эвен — эвены
эск — эскимосы
эст — эстонцы
эф — эфиопы
юк — юкагиры
як — якуты
ЯП — японцы

б) указатели сказочных сюжетов, энциклопедии
АА —Андреев Н.П. Указатель сказочных сюжетов по системе Аарне. Л., 1929.
AM — Arajs К., Medne A. Latviesu pasaku tipu raditajs. Riga, 1977.
Арайс К., Медне А. Указатель типов латышских народных сказок. Рига, 1977.
AT — Аагпе A., Thompson St. The Types of the Folktale. A Classification and Biblio­
graphy. Second Revision. Helsinki, 1961 (FF Communications. № 184).
Бедкер — B0dker L. Indian Animal Tales: A Preliminary Survey. Helsinki, 1957
(FF Communications. № 170).
BCC — Сравнительный указатель сюжетов. Восточнославянская сказка. Сост.
Л.Г.Бараг, И.П.Березовский, К.П.Кабашников, Н.В.Новиков. Л., 1979.
Икеда — Ikeda Н. Type and Motif-Index of Japanese Folk-Literature. Helsinki, 1971
(FF Communications. № 209).
Костюхин — Костюхин E.A. Типы и формы животного эпоса. М., 1987.
Кш — Krzyzanowski J. Polska bajka ludowa w ukladzie systematycznym. T. 1-2.
Wroclaw-Warszawa-Krakow, 1962.
Ной — Noy D. The Jewish Animal Tale of Oral Tradition. Haifa, 1976.
Роуб — Robe S.L. Index of Mexican Folktales. Including Narrative Texts from Mexico,
Central America and the Hispanic United States. Berkley-Los Angeles-London, 1973.
Хансен — Hansen TL. The Types of the Folktale in Cuba, Puerto Rico, the Dominican
Republic and Spanish South America. Berkley-Los Angeles, 1957.
Хонти — Honti H. Verzeichnis der publizierten ungarischen Volksmarchen. Helsinki,
1928 (FF Communications. № 81).
BP — Bolte J., Polivka G. Anmerkungen zu den Kinder- und Hausmarchen der Briider
Grimm. Bd. 1-5. Lpz., 1913-1932.
EB — Eberhard W., Boratav P.N. Typen turkischer Volksmarchen. Wiesbaden, 1953.
EM — Enzyklopadie des Marchens. Bd. 1-... B.-N. Y., 1975-...
TM — Thompson St. Motif-Index of Folk Literature. Vol. 1-6. Bloomington, Indiana,
1955-1958.
TR — Thompson St., Roberts W.R. Types of Indian Oral Tales. Helsinki, 1960 (FF Commu­
nications. № 180).
в) источники текстов
Аарне — Аарне А. Финские сказки. — Живая старина. 1901, № 1,2.
Аврорин-Лебедева — Аврорин В.А., Лебедева Е.П. Орочские сказки и мифы. Ново­
сибирск, 1966.
Акимова — Фольклор Саратовской области. Книга I. Сост. Т.М.Акимова. Сара­
тов, 1946.
Акимова-Архангельская — Песни, сказки, частушки Саратовского Поволжья.
Сост. Т.М.Акимова, В.К.Архангельская. Саратов, 1969.
Акимова-Степанов — Сказки Саратовской области. Сост. Т.М.Акимова, П.Д.Сте­
панов. Саратов, 1937.
Албанские — Албанские народные сказки. М, 1989.
Алексеенко — Мифы, предания, сказки кетов Сост. Е.А.Алексеенко. М., 2001.
Алеу — Похождения хитроумного Алеу и другие сказки Камбоджи. М., 1967.
Али Сафи —Али Сафи. Занимательные рассказы о разных людях. М., 1966.
Алиева — Сказки адыгских народов. Сост. и примеч. А.И.Алиевой. М., 1978.
Алксните — Латышские народные сказки. Сост. А.Алксните, О.Амбайнис, А.Анцелане, К.Арайс, М.Асаре. Рига, 1957.
579

Амонов — Таджикские сказки. Сост. Р.Амонов. М., 1961.
Ангола — Сказки народов Анголы. Сост. Г.Анпеткова-Шарова. М., 1975.
Анисимова — Песни, сказки. Сб. сост. А.П.Анисимова. Пенза, 1962.
Анпеткова-Шарова — Сказки мампруси. Собрала и записала Г.Анпеткова-Шаро­
ва. Типологический указатель сюжетов И.Левина. М., 1966.
Анцелане — Латышские народные предания. Избранное. Сост. А.Анцелане. Рига, 1962.
Арайс — Латышские народные сказки. Сказки о животных. Сост. К.Арайс. Рига, 1965.
Арсанов — Чудесные родники. Сказания, сказки и песни народов ЧеченоИнгушской АССР. Подбор С.С.Арсанова. Грозный, 1963.
Асбьернсен — Асбьернсен П.Х. Норвежские сказки. 2-е изд. СПб.-М., (1908).
Асбьернсен-Му — Избранные норвежские сказки, собранные Асбьерсеном и My.
2-е изд. М, 1914.
Атаев — Аварские народные сказки. Сост. Д.М.Атаев. Типологический анализ
сюжетов И.Левина. М., 1972.
Аура Поку — Аура Поку. Мифы, сказки, легенды, басни, пословицы и загадки
народа бауле. Собраны Г.Химмельхебером в этнографической экспедиции на
Берег Слоновой Кости. М., 1960.
Афанасьев — Народные русские сказки А.Н.Афанасьева. Изд. подготовили
Л.Г.Бараг, Н.В.Новиков. Т. 1-3. М., 1984-1985.
Афанасьев Легенды — Афанасьев А.Н. Народные русские легенды. Казань, 1914.
Афзалов — Узбекские народные сказки. Т. 1-2. Сост. М.И.Афзалов, Х.Расулев,
Э.Хусаинова. Таш., 1963.
Ахмет — Ахмет Ахай озенбашский. Первая книга сказок. Сост. Мирер. М., 1940.
Ашрафи — Персидские анекдоты. Пер. М.Ашрафи и др. М., 1963.
Бабошина — Сказки Чукотки. Записала О.Е.Бабошина. М., 1958.
Бабрий — Федр. Бабрий. Басни. Изд. подгот. М.Л.Гаспаров. М., 1962.
Багизбаева — Багизбаева ММ. Фольклор семиреченских казаков. Ч. 1-2. А.-А.,
1977, 1979.
Багрий — Фольклор Азербайджана и прилегающих стран. Под ред. А.В.Багрия.
Т. 1-3. Баку, 1930.
Багрий-Зейналлы — Азербайджанские тюркские сказки. Пер., статьи и коммент.
А.Багрия и Х.Зейналлы. М.-Л., 1935.
Балашов — Сказки Терского берега Белого моря. Изд. подг. Д.М.Балашов. Л., 1970.
Бали — Сказки острова Бали. Собраны и обработаны Якобой Хойкас-ван Леувен
Бомкамп. М., 1983.
Балтер — Хакасские народные сказки. Пер. и лит. обработка Б.Балтера. Абакан, 1955.
Бараг 1969 — Народные сказки, легенды, предания и были, записанные в Башки­
рии на русском языке в 1960-1966 гг. Подбор текстов, ред. вступит, ст. и при­
меч. Л.Г.Барага. Уфа, 1969.
Барбовер — Барбовер Зеленая Борода. Французские и бельгийские народные сказки.
М., 1993.
Бардин — Фольклор Чкаловской области. Сост. А.В.Бардин. Чкалов, 1940.
Бахтин-Ширяева — Сказки Ленинградской области. Собрали и подготовили к
печати Владимир Бахтин и Пелагея Ширяева. Л., 1976.
Баширов — Веселая россыпь. Татарский народный юмор. Сост. Г.Б.Баширов. М., 1974.
Бгажба — Абхазские сказки. Изд. 3-е. Сост., обработал и перевел Х.С.Бгажба.
Сухуми, 1974.
Бебель — Бебель Г. Фацетии. Изд. подг. Ю.М.Каган. М., 1970.
Бекташи — Бекташи и другие. Турецкие короткие народные рассказы. Сост. и
пер. Р.А.Аганин. М., 1972.
580

Белов-Вильскер — Рассказы, освежающие разум и изгоняющие печаль. Сост. и
коммент. А.Белова и Л.Вильскера. Л., 1972.
Беннигсен — Беннигсен АЛ. Легенды и сказки Центральной Азии. СПб., 1912.
Березовский — Казки про тварин. Сост., вступит, ст. и примеч. И.П.Березовского.
Киев, 1976.
Бессараба — Бессараба КВ. Материалы для этнографии Херсонской губернии.
Пг., 1916 (Сборник ОРЯС АН. Т. XCIV, № 4).
Бессонов — Башкирские народные сказки. Запись и пер. А.Г.Бессонова. Уфа, 1941.
Бирбал — Забавные рассказы про великомудрого и хитроумного Бирбала, главно­
го советника индийского падишаха Акбара. М., 1978.
Бирма 1976 — Сказки народов Бирмы. Сост. В.Б.Касевич, Ю.М.Осипов. М., 1976.
Бирма 1977 — Волшебная арфа. Сказки народов Бирмы. Сост. Е.Западова. М., 1977.
Бисау — Сказки народов Бисау. Предисл. Ф.Мендельсона. М., 1971.
Блик-Каллэуэй — Басни и сказки диких народов. СПб., 1874.
Богатырев — Словацкие сказки. Сост. П.Богатырев. М., 1955.
Богораз — Богораз ВТ. Материалы по изучению чукотского языка и фольклора,
собранные в Колымском округе. Ч. I. Образцы народной словесности чукоч.
СПб., 1900.
Болгария — Болгарские народные сказки. М., 1953.
Боровик-Мирер — Фольклор Горьковской области. Сказки. Записали В.И.Боровик, С.И.Мирер. Горький, 1939.
Ботезату — Молдавский фольклор. Ред. коллегия: Г.Г.Ботезату, В.М.Гацак,
И.Д.Чобану. Кишинев, 1976.
Брагинский — Волшебный жезл. Сказки народов Индонезии и Малайзии. Сост. и
предисл. В.Брагинского. М., 1972.
Бразилия — Бразильские сказки и легенды. М., 1962.
Бритаев-Калоев — Осетинские народные сказки. Сост. СБритаев и Г.Калоев. М., 1959.
Брудный — Киргизские народные сказки. Сост. и обработал Дм.Брудный. Фрунзе, 1956.
Брудный-Эшмамбетов 1968 — Киргизские сказки. Сост. и пер. Д.Брудного и
К.Эшмамбетова. М., 1968.
Брудный-Эшмамбетов 1977 — Киргизские народные сказки Сост., пер. и обра­
ботка Дм.Брудного и К.Эшмамбетова. Фрунзе, 1977.
Бурятские — Бурят-монгольские сказки. Чита, 1953.
Бюргер — Бюргер Г.А. Удивительные путешествия на суше и на море, военные
походы и веселые приключения барона фон Мюнхгаузена. М., 1985.
Бязыров — Осетинские народные сказки. Сост. А.Х.Бязыров. Изд. 2-е. Цхинвали,
1971.
Василевич — Сборник материалов по эвенкийскому (тунгусскому) фольклору.
Сост. Г.М.Василевич. Л., 1936.
Василевич-Васильев — Васильев В.Н. Образцы тунгусской народной литерату­
ры. — Сборник материалов по эвенкийскому (тунгусскому) фольклору. Сост.
Г.М.Василевич. Л., 1936.
Василевич-Левин—Левин В.И. Две сказки саянских эвенков. — Сборник мате­
риалов по эвенкийскому (тунгусскому) фольклору. Сост. Г.М.Василевич. Л., 1936.
Василевич-Петрова — Петрова. Т.И. Сказки эвенков Приангарья. — Сборник
материалов по эвенкийскому (тунгусскому) фольклору. Сост. Г.М.Василевич.
Л., 1936.
Василевич-Рычков — Рынков К. Из области тунгусского творчества. — Сборник
материалов по эвенкийскому (тунгусскому) фольклору. Сост. Г.М.Василевич.
Л., 1936.
581

Василевич-Титов — Титов Е.И. Материалы по устному творчеству эвенков При­
байкалья. — Сборник материалов по эвенкийскому (тунгусскому) фольклору.
Сост. Г.М.Василевич. Л., 1936.
Василенко — Сказки, пословицы, загадки. Сборник устного народного творчества
Омской области. Ред., подг. текстов, сост. В.А.Василенко. Омск, 1955.
Васильев — Васильев М.А. Памятники татарской народной словесности. Сказки и
легенды. Казань, 1924.
Ватагин — Медноволосая девушка. Калмыцкие народные сказки. Пер., сост. и
примеч. Марка Ватагина. М., 1964.
Верещагин — Верещагин Г. Вотяки Сосновского края. — Записки РГО по отд.
этнографии. СПб., 1886, т. XIV, вып. 2.
Верховина — Сказки Верховины. Закарпатские украинские народные сказки. Уж­
город, 1970.
Византия — Памятники византийской литературы IX-XIV веков. М., 1969.
Винников — Винников И.Н. Язык и фольклор бухарских арабов. М., 1969.
Вирсаладзе — Вирсаладзе Е.Б. Грузинские народные предания и легенды. Сост.,
пер. и примеч. Е.Б.Вирсаладзе. М., 1973.
Владимирцов — Волшебный мертвец. Монгольско-ойратские сказки. Пер. Б.Я.Владимирцова. М., 1958.
Волынка — Серебряная волынка. Шотландские народные сказки. М., 1959.
Воскобойников 1958 — Фольклор эвенков Бурятии. Вступит, ст., сост. и примеч.
М.Г.Воскобойникова. Улан-Удэ, 1958.
Воскобойников 1973 — Кто дал эвенкам солнце. Сказки, предания и устные
рассказы эвенков. Вступит, ст., запись, пер. и примеч. М.Г.Воскобойникова.
Иркутск, 1973.
Время — Время сновидений. Мифы и легенды аборигенов Австралии. Сост. и пер.
Т.А.Черниловская, А.М.Давыдов. М., 1987.
Всевидящий глаз — Всевидящий глаз. Легенды североамериканских индейцев. М.,
1964.
Гаврилов — Гаврилов Б. Произведения народной словесности, обряды и поверья
вотяков Казанской и Вятской губерний. Казань, 1880.
Галица — Сказки зеленых гор, рассказанные М.М.Галицей. Зап. и сост. П.В.Винтур и И.М.Чендей. Ужгород, 1966.
Ганкин — Амхарские народные сказки. Пер., предисл. и примеч. Э.Б.Ганкина. М., 1979.
Гидаш — Венгерские народные сказки. Сост. А.Гидаш. М., 1958.
Глаза — Глаза дракона. Легенды и сказки народов Китая. М., 1959.
Глинкин — Польские народные легенды и сказки. Сост. П.Глинкин. М.-Л.,
1965.
Глонти — Грузинские народные новеллы. Сост., ред. и примеч. А.Глонти. Тбили­
си, 1974.
Гнатюк Легенды — Гнатюк В. Галицько-русью народт легенди. Львов, 1902
(Етнограф1чний зб1рник. Т. XII).
Гнедич — Гнедич П. Материалы по народной словесности Полтавской губернии.
Роменский уезд. Вып. IV. Сказки, легенды, рассказы. Полтава, 1916.
Голоса — Голоса Америки. Из народного творчества США (Баллады, легенды,
сказки, притчи, песни, стихи). М., 1976.
Господарев — Сказки Ф.П.Господарева. Зап., вступит, ст., примеч. Н.В.Новикова.
Петрозаводск, 1941.
Григорьев — Чувашские сказки. Сост. и пер. С.Г.Григорьева. М., 1971.
Гриммы — Братья Гримм. Сказки. М., 1978.
582

Гринцер — Индийская средневековая повествовательная проза. Сост. и предисл.
П.Гринцера. М., 1982.
Данилов — Сказки и предания чуваш. Собр. и пер. Н.Ф.Данилов. Чебоксары, 1963.
Даргинские — Даргинские сказки. Предисл. и примеч. М.-З.Османова. М., 1963.
Десять — Десять вечеров. Японские народные сказки. М., 1965.
Джатаки — Джатаки. Из первой книги «Джатак». Пер. с пали Б.Захарьина. М., 1979.
Джимбинов — Калмыцкие сказки. Сост. Б.Джимбинов. М., 1962.
Дзагуров — Осетинские народные сказки. Запись, пер., предисл. и примеч.
Г.А.Дзагурова. Авт. типологического анализа сюжетов Исидор Левин при уча­
стии Уку Мазинга. М., 1973.
Диваев — Казахская народная поэзия. Из образцов, собранных и записанных
А.А.Диваевым. Сост. Н.С.Смирнова и др. А.-А. 1964.
Добровольский—Добровольский В.Н. Смоленский этнографический сборник.
Ч. I. СПб., 1891 (Записки РГО по отд. этнографии. Т. XX).
Долгих — Мифологические сказки и исторические предания энцев. Зап., введ. и
коммент. Б.О.Долгих. М., 1961.
Долидзе —Долидзе Н.И. Грузинские народные сказки (Сто сказок). Тбилиси, 1956.
Дон — Фольклор Дона и Кубани. Сб. I. Ростов-на-Дону, 1938.
Драгоманов —Драгоманов М. Малорусские народные предания и рассказы. Киев, 1876.
Древняя Русь — Памятники литературы Древней Руси. XII век. М., 1980.
Дульзон —Дульзон АЛ. Кетские сказки. Томск, 1966.
Дыренкова —Дыренкова Н.П. Шорский фольклор. М.-Л., 1940.
Дэнба — Проделки дядюшки Дэнба. Тибетское народное творчество. М., 1962.
Евсевьев — Евсевьев М.Е. Избранные труды. Т. 3. Мордовские народные сказки и
загадки. Саранск, 1964.
Еремина — Песни и сказки пушкинских мест. Фольклор Горьковской области.
Вып. I. Изд. подг. В.И.Еремина, М.А.Лобанов, В.Н.Морохин. Л., 1979.
Ефремов — Вологодский фольклор. Народное творчество Сокольского района.
Сост., примеч. и вступит, ст. И.В.Ефремова. Вологда, 1975.
Завьяловский — Завьяловский П.Т. Предания и сказки Оренбургских степей. Чка­
лов, 1948.
Замалетдинов — Татарские народные сказки. Сост. Ленар Замалетдинов. Казань, 1986.
Зарубин — Белуджские сказки, собранные И.И.Зарубиным. Ч. 1-2. М.-Л., 1932,
1949.
Зеленин Вят — Великорусские сказки Вятской губернии. Сборник Д.К.Зеленина.
Пг, 1915.
Зеленин Перм — Великорусские сказки Пермской губернии. Сборник Д.К.Зеле­
нина. Пг., 1914.
Зиберт — Легенды и сказки индейцев Латинской Америки. Сост. Э.Зиберт. М.-Л.,
1962.
Зимин — Зимин ММ. Ковернинский край (Наблюдения и записи). — Труды Кост­
ромского научного общества по изучению местного края. Кострома, 1920,
вып. XVII.
Зиновьев — Русские сказки Забайкалья. Подг. текстов, сост., предисл. и примеч.
В.П.Зиновьева. Иркутск, 1983.
Зограф 1964 — Сказки народов Индии. Предисл. и примеч. Г.Зографа. М.-Л., 1964.
Зограф 1971 — Сказки Центральной Индии. Под ред. Г.А.Зографа. М., 1971.
Зограф 1976 — Сказки народов Индии. Предисл. и примеч. Г.Зографа. Л., 1976.
Иваницкий — Песни, сказки, пословицы, поговорки и загадки, собранные Н.А.Иваницким в Вологодской губернии. Вологда, 1960.
583

Илишкин-Очиров— Калмыцкие народные сказки. Под ред. И.К.Илишкина и
У.У.Очирова. Элиста, 1961.
Иохельсон — Иохельсон В.И. Материалы по изучению юкагирского языка и
фольклора, собранные в Колымском округе. Ч. I. Образцы народной словесно­
сти юкагиров. СПб., 1900.
Ирак — Сказки и предания Ирака. Сост. В.А.Яременко. М., 1990.
Ирландия — Ирландские легенды и сказки. Сост. и предисл. Н.Шерешевской.
М., 1960.
Исфахан — Сказки Исфахана. Пер. с перс. Э.Джалиашвили и Н.Фарас. Предисл.
Ю.Борщевского. М., 1967.
Кабиров — Уйгурские сказки. Сост. М.И.Кабиров. А.-А., 1963.
Кавказ — Сказки народов Северного Кавказа. Ростов-на-Дону, 1959.
Калила — Калила и Димна. Изд. 2-е. М., 1957.
Камбоджа — Сказки, пословицы, поговорки Камбоджи. М., 1959.
Каракалпаки — Каракалпакские народные сказки. Нукус, 1959.
Карапетян 1967 — Карапетян Г.О. Армянский фольклор. М., 1967.
Карапетян 1975 — Забавные и назидательные истории армянского народа. Сост.
Г.О.Карапетян. М., 1975.
Карапетян 1979 — Армянский фольклор. Сост. Г.О.Карапетян. М., 1979.
Карпов — Сказки и легенды Вьетнама. Сост. В.Карпов. М., 1958.
Катанов — КатаноеН.Ф. Хакасский фольклор. Абакан, 1963.
Кацнельсон — Фараон Хуфу и чародеи. Сказки, повести, поучения древнего Егип­
та. Сост. И.С.Кацнельсон. М., 1958.
КБ — Классическая басня. Сост., подг. текста, примеч. М.Л.Гаспарова и И.Ю.Подгаецкой. М., 1981.
Керт — Саамские сказки. Под ред. Г.М.Керта. Мурманск, 1980.
Кирюхин — Русский прозаический фольклор в Дагестане и на Северном Кавказе
(В записях 1972-1975 гг.). Публикация, вступит, ст. и коммент. В.С.Кирюхина. Махачкала, 1980.
Ключ — Серебряный ключ. Тайские сказки. Пер. и примеч. В.И.Корнева. М., 1963.
Козел — Волшебный козел. Вьетнамские народные сказки. Предисл. Н.Никулина.
М., 1976.
Коль-Ларсен 1962 — Волшебный рог. Мифы, легенды и сказки бушменов хадзапи. Собраны Л.Коль-Ларсеном. М., 1962.
Коль-Ларсен 1963 — Заяц в башмаках. Сказки племени Ираку. Собраны Л.КольЛарсеном в Восточной Африке. М., 1963.
Коми — Фольклор народа коми. Т. I. Предания и сказки. Архангельск, 1938.
Комовская — Предания и сказки Горьковской области. Зап. и ред. текстов, вступит,
ст. и примеч. Н.Д.Комовской. Горький, 1951.
Комовская 1956 — Сказки, рассказы, песни Горьковской области. Вступит, ст.,
записи, ред. текстов, коммент. Н.Д.Комовской. Горький, 1956.
Конго — Как храбрый Мокеле добыл для людей солнце. Сказки с реки Конго.
Пер. Э.Львовой. Предисл. Е.Котляр. М., 1973.
Конкка 1959 — Карельские народные сказки. Сост., вступит, ст. и примеч.
У.С.Конкка. Петрозаводск, 1959.
Конкка 1963 — Карельские народные сказки. Изд. подг. У.С.Конкка. М.-Л., 1963.
Конкка-Тупицына — Карельские народные сказки. Южная Карелия. Изд. подг.
У.С.Конкка, А.С.Тупицына. Л., 1967.
Корейские — Корейские предания и легенды из средневековых книг. Сост. и ком­
мент. Л.Концевича. М., 1980.
584

Корепова — Лекарство от задумчивости. Русская сказка в изданиях 80-х годов
18 века. Изд. подг. К.Е.Корепова. СПб., 2001.
Королева — Королева-лебедь. Литовские народные сказки. Вильнюс, 1965.
Коротан — Коротин Е. Фольклор яицких казаков. Песни, народная проза, детский
фольклор. А.-А., 1981.
Котляр — Мифы и сказки бушменов. Сост., пер., предисл. и примеч. Е.С.Котляр.
М., 1983.
Кравченко — Кравченко ВТ. Этнографические материалы, собранные В.Г.Крав­
ченко в Волынской и соседних с ней губерниях. Житомир, 1914 (Труды Обще­
ства исследований Волыни. Т. XII).
Кралина — Кралина Н. Сто сказок удмуртского народа. Ижевск, 1961.
Красноярские — Записки Красноярского подотдела Восточно-Сибирского отдела
РГО по этнографии. Т. I, вып. 1. Красноярск, 1902; вып. 2. Томск, 1906.
Кретов — Народные сказки Воронежской области. Современные записи. Под ред.
А.И.Кретова. Воронеж, 1977.
Крил — Светящийся незнакомец (Народные сказки Либерии). Предисл. Е.С.Кот­
ляр. М, 1966.
Крылов — Крылов И.А. Басни. Изд. подг. А.П.Могилянский. М.-Л., 1956.
Крюкова — Крюкова М. С. Сказки. Архангельск, 1940.
КС — Казахские сказки. Сост. В.М.Сидельников. Т. 1-3. А.-А., 1958,1962,1964.
Куба — Кубинские народные сказки. Сост. Н.Булгакова и С.Фейхоо. М, 1966.
Кукуллу — Золотой сундук. Сказки татов Дагестана. Сост. А.Кукуллу. М., 1974.
Куприяниха — Сказки Куприянихи. Зап. и коммент. А.М.Новиковой и И.А.Оссовецкого. Воронеж, 1937.
Куприянова — Куприянова З.Н. Ненецкий фольклор. Л., 1960.
Курдованидзе — Грузинские народные сказки. Сост., вступит, ст., примеч.
Т.Д.Курдованидзе. М., 1988.
Курлендер— Барабан короля. Африканские сказки. Собр. Г.Курлендером. М,
1971.
Кустова — Сказки крымских татар. В передаче М.Г.Кустовой. Симферополь, 1941. Лангло-Паркер — Мифы и сказки Австралии. Собр. К.Лангло-Паркер. М., 1965.
Лаптухин — Сказки, притчи, легенды хауса. Пред. и пер. В.В.Лаптухина. М., 1964.
Латинская — Памятники средневековой латинской литературы Х-ХП веков. Отв.
ред М.Е.Грабарь-Пассек и М.Л.Гаспаров. М., 1972.
Лафонтен — Басни Лафонтена (Полное собрание). Под ред. А.И.Введенского.
СПб., 1901.
Лебедев 1958 — Сказки и стихи Афганистана. Сост. К.Лебедев. М., 1958.
Лебедев 1972 — Афганские сказки и легенды. Сост., предисл. и примеч. К.А.Лебе­
дева. М., 1972.
Леонова — Фольклор Западной Сибири. Сказки. Под ред. Т.Г.Леоновой. Омск, 1982.
Лесная — Сказки народов СССР. Избранные. Сост. и коммент. Л.Лесная. М., 1939.
Лионго Фумо — Сказание о Лионго Фумо. Сказки народов Африки. Отв. ред.
Н.В.Охотина. М., 1962.
Литовские — Литовские народные сказки. Рига, 1930/1931.
Лукина — Мифы, предания, сказки хантов и манси. Сост. Н.В.Лукина. М., 1990.
Лукман — Мудрость Хикара и басни Лукмана. Под ред. и с предисл. И.Ю.Крачковского. Пг., 1920.
Маврикий — Сказки острова Маврикий. М., 1974.
Магай 1940 — Сказки Магая (Е.И.Сороковикова). Записи М.Азадовского и
Л.Элиасова. Л., 1940.
585

Магай 1968 — Сказки и предания Магая. Записи Л.Е.Элиасова. Улан-Удэ, 1968.
Мадагаскар — Сказки Мадагаскара. Пер., предисл. и коммент. Ю.С.Родман. М., 1965.
Макконнел — Макконнел У. Мифы мункан. М., 1981.
Максимов-Керашев — Адыгейские сказания и сказки. Пер. и лит. обр. П.Макси­
мова и Т.Керашева. Майкоп, 1952.
Мальсагов — Сказки и легенды ингушей и чеченцев. Сост., пер., предисл. и при­
меч. А.О.Мальсагова. М., 1983.
Мануэль — Хуан Мануэль. Граф Луканор. М.-Л., 1961.
Маринд-аним — Мифы и предания папуасов маринд-аним. М., 1981.
Марунова — Пропавшая палица. Легенды и сказки Камбоджи. Сост. И.Марунова.
М., 1972.
Мары — Туркменские народные сказки Марыйского района. Зап. и пер. Н.Ф.Лебе­
дев. М.-Л., 1954.
Матвеев — Истребитель колючек. Сказки, легенды и притчи современных асси­
рийцев. Сост. К.П.Матвеев. М., 1974.
Маунг — Маунг Хтин Аунг. Бирманские народные сказки. М., 1957.
Меновщиков 1969 — Эскимосские сказки и легенды. Изд. 2-е. Зап., пер., предисл.
и примеч. Г.А.Меновщикова. Магадан, 1969.
Меновщиков 1974 — Сказки и мифы народов Чукотки и Камчатки. Сост. Г.А.Меновщиков. М., 1974.
Меновщиков 1985 — Эскимосские сказки и мифы. Сост. Г.А.Меновщиков. М., 1985.
Минаев — Индийские сказки и легенды, собранные в Камаоне в 1875 году
И.П.Минаевым. М., 1966.
Митропольская— Русский фольклор в Литве. Исслед. и публ. Н.К.Митропольской. Вильнюс, 1975.
Михайлов — Монгольские сказки. Сост. Г.Михайлов. М., 1962.
Мокс — Орбели И.А. Фольклор и быт Мокса. М., 1982.
Мокша — Устно-поэтическое творчество мордовского народа. Т. III, ч. I. Мок­
шанские сказки. Сост. А.Маскаев. Саранск, 1966.
Молдавия — Молдавские сказки. Кишинев, 1968.
Молдавский — Господин Леший, господин Барин и мы с мужиком. Записки о
сказочниках Дм.Молдавского и сказки, собранные В л. Бахтиным и Дм.Молдав­
ским. М.-Л., 1965.
Мордва — Мордовские народные сказки. Саранск, 1971.
Морохин — Морохин В.Н. Сказки родного края. Горький, 1978.
Мутаввадж — Повесть о царе ал-Мутаввадже, о царице, мудреце Синдбаде, о
семи везирах и о рассказе каждого из них. М., 1967.
Мучник — Киргизские народные сказки (избранные). Лит. обр. Н.А.Мучника.
Фрунзе, 1944.
Мыреева-Романова — Мыреева А.Н., Романова А.В. Фольклор эвенков Якутии.
Л., 1971.
Назаревич — Назаревич А. В мире горской народной сказки. Дагестанские тетра­
ди. Махачкала, 1962.
Насреддин — Двадцать три Насреддина. Сост. М.С.Харитонов. М., 1978.
Насыров-Поляков — Насыров А.К., Поляков П.А. Сказки казанских татар и сопо­
ставление их со сказками других народов. Казань, 1900.
Некрасова — Истории Черной Земли. Сказки и легенды Анголы. Сост. Л.В.Некра­
совой. М., 1975.
Ниедре 1948 — Латышские сказки. Предисл. Я.Ниедре. Рига, 1948.
Ниедре 1958 — Латышские народные сказки. Предисл. Я.Ниедре. М., 1958.
586

Никифоров — Севернорусские сказки в записях А.И.Никифорова. М.-Л., 1961.
Никулин — Сказки народов Вьетнама. Сост., вступит, ст. и коммент. Н.И.Нику­
лина. М., 1970.
Новгород — Традиционный фольклор Новгородской области. Сказки. Легенды. Пре­
дания. Былинки. Заговоры. Изд. подг. М.Н.Власова, В.И.Жекулина. СПб., 2001.
Новеллино — Новеллино. Изд. подг. М.Л.Андреев, И.А.Соколова. М., 1984.
Новиков — Русские сказки в ранних записях и публикациях (XVI-XVIII века).
Вступит, ст., подг. текста и коммент. Н.В.Новикова. Л., 1971.
Ногайские — Ногайские народные сказки. Сост. и пер. Аждаут Ногай. Предисл.
Е.С.Котляр. М, 1979.
Норвегия — Норвежские сказки. М., 1962.
Образцы — Образцы мордовской народной словесности. Вып. 2. Сказки и загад­
ки. Казань, 1883.
Однажды — Однажды один человек... Сборник американского фольклора. М., 1968.
Океания — Сказки и мифы Океании. М., 1970.
Ольденбург — Ольденбург С.Ф. Индийские сказки. Берлин-Петроград, 1921.
Онегина — Сказки Заонежья. Сост. Н.Ф.Онегина. Петрозаводск, 1986.
Ончуков — Ончуков Н.Е. Северные сказки. СПб., 1908.
Ончуков Неизд — Неизданные сказки из собрания Н.Е.Ончукова (тавдинские, шокшозерские и самарские сказки). Сост. В.И.Еремина, В.И.Жекулина. СПб., 2000.
Орбели — Орбели И. Басни средневековой Армении. М.-Л., 1956.
Орбелиани — Орбелиани Сулхан-Саба. О мудрости вымысла. М., 1951.
Ортутаи — Венгерские народные сказки. Сост., вступит, ст. и примеч. Д.Ортутаи.
Будапешт, 1974.
Османов — Персидские сказки. Сост. Н.Османов. М., 1958.
Османов 1987 — Персидские народные сказки. Сост. М.-Н.Османов. М., 1987.
Островский — Индонезийские сказки. Пер. и предисл. В.В.Островского. М., 1956.
Остроумов — Остроумов Н.П. Сказки сартов в русском изложении. Таш., 1906.
Ошаров — Ошаров М.И. Северные сказки. Собраны и обработаны М.Ошаровым.
Новосибирск, 1936.
Пажлаков — Карельские сказки. Сост. И.Пажлаков. Петрозаводск, 1947.
Памир — Сказки народов Памира. Сост. и коммент. А.Л.Грюнберга и И.М.СтеблинКаменского. М., 1976.
Панчатантра — Панчатантра. Пер. и примеч. А.Я.Сыркина. М., 1958.
Парилов — Парилов И.Г. Русский фольклор Нарыма. Новосибирск, 1948.
Первухин — Первухин Н.Г. Эскизы преданий и быта инородцев Глазовского уез­
да. Эскиз IV. Следы языческой древности в образцах устной народной поэзии
вотяков. Разд. Вотские сказки. Вятка, 1889.
Пермяков — Проделки хитрецов. Мифы, сказки, басни и анекдоты о прославлен­
ных хитрецах, мудрецах и шутниках мирового фольклора. Сост., вступит, ст. и
общая ред. текстов Г.Л.Пермякова. М., 1972.
Погодин — Погодин АЛ. Космические легенды балтийских народов. — Живая
старина. 1895, вып. 3-4.
Поджо—Поджо Браччолини. Фацетии. Пер. и коммент. А.К.Дживелегова. М.-Л., 1934.
Полинезия — Мифы, предания и сказки Западной Полинезии. Острова Самоа,
Тонга, Ниуэ и Ротума. Сост., предисл. и примеч. М.С.Полинской. М., 1986.
Попов — Долганский фольклор. Вступит, ст., тексты и пер. А.А.Попова. М., 1937.
Порожняков — Сказки, басни и легенды белуджей. Сост. А.Е.Порожняков. М., 1974.
Португалия — Сказки и легенды Португалии. Вступит, ст. Э.В.Померанцевой. М.,
1980.

587

Потанин 1881, 1883 —Потанин Г.Н. Очерки северо-западной Монголии. Вып. 2.
СПб., 1881; вып. 4. СПб., 1883.
Потанин 1912 — Потанин Г.Н. Тибетские сказки и предания. — Живая старина.
1912, вып. 2-4.
Потанин 1972 — Казахский фольклор в собрании Г.Н.Потанина (Архивные мате­
риалы и публикации). Сост. и коммент. С.А.Каскабасова, Н.С.Смирновой,
Е.Д.Турсунова. А.-А., 1972.
Прибалтика — Фольклор русского населения Прибалтики. Авторы-составители:
А.Ф.Белоусов, Т.С.Макашина, Н.К.Митропольская. М., 1976.
Пудож — Русские народные сказки Пудожского края. Сост. А.П.Разумова, Т.И.Сенькина. Петрозаводск, 1982.
Разумова-Сенькина — Русские народные сказки Карельского Поморья. Сост.
А.П.Разумова, Т.И.Сенькина. Петрозаводск, 1974.
Расмуссен — Расмуссен К. Великий санный путь. М., 1958.
Рассказы попугая — Рассказы попугая. Подг. Б.Каррыев. Аш., 1963.
РБ — Русская басня XVIII-XIX веков. Сост., подг. текста и примеч. В.П.Степа­
нова и Н.Л.Степанова. Л., 1977.
Рейнеке — Рейнеке-лис. Поэма XV века. В пер. Льва Гинзбурга. М., 1978.
Ренар — Роман о Лисе. Предисл. и коммент. А.Д.Михайлова. М., 1987.
Рид — Сказки и легенды маори. Из собрания А.Рида. М., 1981.
Римские деяния — Средневековые латинские новеллы XIII в. Изд. подг. С.В.Поля­
кова. Л., 1980.
Рифтин — Китайские народные сказки. Пер. Б.Рифтина. М., 1959.
Рифтин 1972 — Китайские народные сказки. Сост., предисл. и коммент. Б.Л.Рифтина. М., 1972.
Рождественская — Сказы и сказки Беломорья и Пинежья. Запись текстов, всту­
пит, ст. и коммент. Н.И.Рождественской. Архангельск, 1941.
Розенфельд — Персидские сказки. Предисл. и примеч. А.Розенфельд. М., 1956.
Романенко — Сказки, пословицы и песни лужицких сербов. Сост. А.Романенко.
М., 1962.
Романов — Романов Е.Р. Белорусский сборник. Вып. 3. Сказки. Витебск, 1887;
вып. 4. Сказки космогонические и культурные. Витебск, 1891.
Романова — Мифы, сказки и легенды индейцев. Северо-Западное побережье Се­
верной Америки. Сост. О.И.Романова. М., 1997.
Ромаскевич — Персидские народные сказки. Подбор, пер., примеч. и вступит, ст.
А.А.Ромаскевича. М.-Л., 1934.
Ромул — Средневековые латинские басни. — Басни Эзопа. Пер., сост. и коммент.
М.Л.Гаспарова. М., 1968.
Рубцова — Рубцова Е.С. Материалы по языку и фольклору эскимосов (чаплин­
ский диалект). Ч. I. М.-Л., 1954.
Руденко — Курдские народные сказки. Запись текстов, пер., предисл. и примеч.
М.Б.Руденко. М., 1970.
Рудченко — Рудченко И. Народные южнорусские сказки. Вып. 1-2. Киев, 18691870.
Рыбкин — Сказки и мифы народов Филиппин. Сост., пер. и примеч. Р.Л.Рыбкина.
Предисл. Б.Б.Парникеля. М., 1975.
Садовников — Сказки и предания Самарского края. Собраны и записаны
Д.Н.Садовниковым. СПб., 1884.
Саидова-Далгат — Аварские сказки. Сост. М.Саидова, У.Далгат. М., 1965.
Сакс — Сакс Ганс. Избранное. М.-Л., 1959.
588

Свод — Свод таджикского фольклора. Т. I. Басни и сказки о животных. Подг.
И.Левин, Д.Рабиев, М.Явич. М., 1981.
Сеидов — Азербайджанские сказки. Собр. и обр. Н.Сеидов. Баку, 1977.
Семенов — Семенов А.А. Материалы для изучения наречия горных таджиков
Центральной Азии. Ч. 1-2. М., 1900, 1901.
Сенегал — Самба-храбрец. Сказки и легенды Сенегала. Вступит, ст. Ф.Мендель­
сона. М., 1977.
Сербов — Сербов И.А. Белорусы-сакуны. — Сборник ОРЯС. СПб., 1915, т. 94, № 1.
Сергеев — Эвенкийские сказки. Ред. и вступит, ст. М.А.Сергеева. Чита, 1952.
Серебренников — Меткое слово. Песни. Сказки. Дореволюционный фольклор
Прикамья. Собр. В.Н.Серебренников. Пермь, 1964.
Си Мелю — Остров красавицы Си Мелю. Мифы, легенды и сказки острова Сималур. Собраны Г.Келером. М., 1964.
Сибирь — Русские сказки Сибири и Дальнего Востока: волшебные и о животных.
Отв. ред. Е.И.Шастина. Новосибирск, 1993.
Симина — Пинежские сказки. Собраны и зап. Г.Я.Симиной. Архангельск, 1975.
Сингальские — Сингальские сказки. Сост., пер. и примеч. Б.М.Волхонского и
О.М.Солнцевой. М., 1985.
Сказки финские — Сказки финские, эстонские и латышские. М.-Пг., 1923.
Скандинавия — Скандинавские сказки. М., 1982.
Смирнов — Смирнов A.M. Сборник великорусских сказок Архива Русского гео­
графического общества. Вып. 1-2. Пг., 1917.
Смирнова — Казахские сказки о животных (Легенды, предания, бытовые расска­
зы, сказки и басни). Сост. С.А.Каскабасов, Е.А.Костюхин, Н.С.Смирнова,
Е.Д.Турсунов. А.-А., 1979.
СНА 1959 — Сказки народов Африки. Сост. Д.А.Ольдерогге. М.-Л., 1959.
СНА 1976 — Сказки народов Африки. Сост. А.А.Жуков и Е.С.Котляр. М., 1976.
СНВ 1938 — Сказки народов Востока. М.-Л., 1938.
СНВ 1962 — Сказки народов Востока. Сост. И.С.Быстров, Е.М.Пинус, А.З.Розенфельд. М., 1962.
СНД — Сказки народов Дагестана. Сост. Х.Халилов. М., 1965.
Снегирев — Сказки зулу. Вступит, ст., пер. и примеч. И.Л.Снегирева. М.-Л., 1937.
СНК — Сказки народов Китая. Предисл. М.Черкасовой. М., 1961.
СНС 1951—Сказки народов Севера. Сост. М.Г.Воскобойников, Г.А.Меновщиков. М.-Л., 1951.
СНС 1959 — Сказки народов Севера. Сост. М.Г.Воскобойников, Г.А.Меновщиков. М.-Л., 1959.
СНСВ — Сказки народов Северо-Востока. Ред. Н.В.Козлов. Магадан, 1956.
СНЮ — Сказки народов Югославии. Сост. Л.Архипова. М., 1962.
Соколова — Сказки земли Рязанской. Подг. текстов, вступит, ст., примеч. и коммент. В.К.Соколовой. Рязань, 1970.
Сомадева — Сомадева. Необычайные похождения Нараваханадатты, сына бли­
стательного царя Удаяны. Пер., послесл. и примеч. Н.Д.Серебрякова. М., 1972.
Стеблева 1969 — Проданный сон. Туркменские народные сказки. Сост., вступит,
ст. и примеч. И.Стеблевой. М., 1969.
Стеблева 1986 — Турецкие сказки. Сост., пер., вступит, ст. и примеч. И.В.Стеблевой. М., 1986.
Стефанит — Стефанит и Ихнилат. Средневековая книга басен по русским рукопи­
сям XV-XVII веков. Изд. подгот. О.П.Лихачева и Я.С.Лурье. Л., 1969.
Страпарола — Страпарола. Приятные ночи. М., 1978.
589

Судан — Сказки народов Судана. Сост. И.Кацнельсон. М., 1968.
Сухаревы — Сухарев И.А., Сухарева О.А. Материалы по таджикскому фольклору.
Самарканд, 1934.
Сыркин — Повести, сказки, притчи древней Индии. Сост. А.Я.Сыркин. М., 1964.
Талова — Чешские народные сказки. Пер. и сост. М.Таловой. М., 1956.
Танзаган — Танзаган — отец алтайцев. Алтайские сказки. Записали и пересказали
по-русски Анна Гарф и Павел Кучияк. М., 1978.
Таос-Амруш — Таос-Амруш М. Волшебное зерно. Сказки, легенды и песни бер­
беров Кабилии. М, 1974.
Таубе — Сказки и предания алтайских тувинцев. Собраны Эрикой Таубе. М, 1994.
Тверь— Золотые зерна. Сказки, легенды, предания, мемуарные рассказы Твер­
ского края. Сборник А.В.Гончаровой. Тверь, 1999.
Толстой — Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений. Т. 21. Новая азбука для
чтения (1874-1875). М., 1957.
Тонков — Тонкое В. Ненецкие сказки. Архангельск, 1936
Тува — Тувинские народные сказки. Пер., сост. и примеч. Марка Ватагина. М., 1971.
Тутов — Абазинские народные сказки. Сост., пер., вступит, ст. и примеч. В.Б.Тугова. М., 1985.
Тумилевич — Русские народные сказки казаков-некрасовцев. Собраны В.Ф.Тумилевичем. Ростов-на-Дону, 1958.
Тысяча и одна ночь — Книга Тысячи и одной ночи. Пер. М.А.Салье. Т. 1-8. М.,
1958-1959.
Урал — Русские народные сказки Урала. Сост. П.Галкин, М.Китайник, Н.Куштум.
Свердловск, 1959.
Урду — Индийские сказки. Пер. с урду М.И.Клягиной-Кондратьевой и В.Л.Краше­
нинникова. М., 1956.
Устье — Фольклор Русского Устья. Л., 1986.
Фаризов-Руденко — Курдские сказки. Пер. И.Фаризов и М.Руденко. М., 1959.
Федеровский — Federowski М. Lud bialoruski па Rusi Litewskiej. Т. 2-3. Krakow,
1902-1903.
Федр — Федр. Бабрий. Басни. Изд. подгот. М.Л.Гаспаров. М., 1962.
Феи — Феи с Алмазных гор. Корейские народные сказки. Сост. В.Пак. М., 1991.
Фиджи — Мифы, предания и сказки фиджийцев. Сост. М.С.Полинская. М., 1989.
Франция — Французские народные сказки. Сост. Е.А.Лопырева. М.-Л., 1959.
Фридрих — Фридрих ИД. Русский фольклор в Латвии. Сказки. Сост. И.Д.Фрид­
рих. Рига, 1980.
Фуджа — Четырнадцать сотен каури (Сказки йоруба). Собраны Абайоми Фуджей.
М., 1969.
Харитонов — Книга о судах и судьях. Легенды, сказки, басни и анекдоты разных
веков и народов о спорах и тяжбах, о судах и судьях, о хитроумных расследо­
ваниях и удивительных приговорах. Сост., вступит, ст. и примеч. М.С.Харито­
нова. М., 1975.
Харузина — Харузина В.Н. Африканские сказки. М., 1919.
Хасанов-Юсупов — Дунганские народные сказки и предания. Сост. М.Хасанов и
И.Юсупов. М., 1977.
Хачатрянц — Армянские сказки. 2-е изд. Пер. и примеч. Я.Хачатрянца. М.-Л., 1933.
Хемницер —Хемницер И.И. Полное собрание стихотворений. М.-Л., 1963.
Хитопадеша — Индийская средневековая повествовательная проза. Сост. и предисл. ПТринцера. М., 1982.
Хуажев — Адыгейские сказания и сказки. Сост. и пер. М.К.Хуажев. Майкоп, 1963.
590

Худяков—Худяков И. А. Материалы для изучения народной словесности. СПб.,
1863.
Чарнолусский — Саамские сказки. Зап. и пер. В.В.Чарнолусский. М., 1962.
Чернышев — Чернышев В.И. Сказки и легенды пушкинских мест. М.-Л., 1950.
Четкарев 1941 —Марийские сказки. Т. I. Ронгинский район. Зап., пер., ст. и коммент. К.А.Четкарева. Йошкар-Ола, 1941.
Четкарев 1955 — Марийские народные сказки. Сост. К.А.Четкарев. Йошкар-Ола,
1955.
Чешские — Чешские и словацкие народные сказки. М., 1990.
Чубинский — Чубинский П.П. Труды этнографическо-статистической экспедиции
в Западно-Русский край. Юго-Западный отдел. Т. 1-Й. СПб., 1878.
Чувашия —Чувашские сказки. М., 1937.
Шакрыл — Абхазские народные сказки. Сост. К.С.Шакрыл. Авторы типологиче­
ского анализа сюжетов Исидор Левин и Уку Мазинг. М., 1975.
Шастана — Русские сказки Восточной Сибири. Сост., предисл. и коммент. Е.И.Шастиной. Иркутск, 1985.
Шахматов — Шахматов А.А. Мордовский этнографический сборник. СПб., 1910.
Шейн — Шейн П.В. Материалы для изучения быта и языка русского населения
Северо-Западного края. Вып. 2. СПб., 1893.
Шерешевская — Английские народные сказки. Сост. и пер. Н.Шерешевской. М.,
1957.
Шерхунаев — Шерхунаев Р.А. Сказки и сказочники Тофаларии. Кызыл, 1975.
Шидфар — Средневековые арабские повести и новеллы. Отв. ред. Б.Я.Шидфар.
М., 1982.
Шифнер — Шифнер А. Осетинские тексты, собранные Дан.Чонкадзе и Вас.Цораевым. Изд. А.Шифнер. СПб., 1868.
Шотландия — Шотландские народные сказки и предания. Пер. М.Клягиной-Кондратьевой. М., 1967.
Штернберг — Штернберг ЛЯ. Материалы по изучению гиляцкого языка и
фольклора. Т. I. Образцы народной словесности. СПб., 1908.
Шукасаптати — Шукасаптати. Семьдесят рассказов попугая. Предисл. и примеч.
В.И.Кальянова. М., 1960.
Шурыгин — Сказки Смоленского края. Сост. и обр. В.Ф.Шурыгин. Смоленск,
1952.
Щербаков — Польские народные сказки. Сост. А.Щербаков. Л., 1980.
Щербакова — Ненецкие сказки. Сост. А.М.Щербакова. Архангельск, 1984.
Эзоп — Басни Эзопа. Пер., ст. и коммент. М.Л.Гаспарова. М., 1968.
Элиан — Элиан. О природе животных. — Поздняя греческая проза. Сост., всту­
пит, ст. и примеч. С.Поляковой. М., 1960.
Элиан Рассказы — Элиан Клавдий. Пестрые рассказы. Пер., ст. и примеч. С.В.Поля­
ковой. М.-Л., 1963.
Элиасов 1959 — Бурятские сказки. Т. I. Сост., вступит, ст. и примеч. Л.Е.Элиасова. Улан-Удэ, 1959.
Элиасов 1973 — Бурятские народные сказки. Сост. Л.Е.Элиасов. Изд. 2-е. УланУдэ, 1973.
Энциклопедия — Иранская сказочная энциклопедия. Сост., предисл. и коммент.
И.Брагинского. М., 1977.
Эргис — Якутские сказки. Т. I. Изд. подг. Г.У.Эргис. Якутск, 1964.
Эрзя — Устно-поэтическое творчество мордовского народа. Т. III, ч. 2. Эрзянские
сказки. Сост., предисл. и примеч. А.И.Маскаева. Саранск, 1967.
591

Эрленвейн — Народные русские сказки и загадки, собранные сельскими учителями
Тульской губернии в 1862 и 1863 годах. Изд. А.А.Эрленвейн. Изд. 2-е. М., 1882.
Эстонские — Эстонские народные сказки. Сост. Э.Якубинская, Э.Туркина. М.-Л.,
1965.
Эфиопия — Золотая земля. Сказки, легенды, пословицы, поговорки Эфиопии. М.,
1960.
Якушкин — Собрание народных песен П.В.Киреевского. Записи П.И.Якушкина.
Т. I. Подг. текстов, вступит, ст. и коммент. З.И.Власовой. Л., 1983.
Японские — Японские сказки. М., 1956.
Ярмухамедов — Татарские народные сказки. Сост. Х.Х.Ярмухамедов. Казань, 1970.
Яцимирский—Яцимирский А.И. Сказочные сокровища забытого уголка. Собра­
ние румынских сказок и легенд. М., 1902.
Bodding — BoddingP.O. Santal Folk Tales. Vol. 1-3. Oslo, 1925-1929.
Dawna facecja polska — Krzyzanowski J.y Zukowska-Billip K. Dawna facecja polska
(XVI-XVIII w.). Warszawa, 1960.
Degh — Degh L. Folktales of Hungary. Chicago, 1965.
Frobenius — Frobenius L. Atlantis. Bd. 8. Erzahlungen aus dem West-Sudan. Jena, 1922.
Gustawicz — Gustawicz B. Podania, przesady, gadki i nazwy ludowe w dziedzinie
przyrody. — Zbior wiadomosci do antropologii krajowej. Krakow, 1881, V.
Hahn — Hahn J.G. Griechische und albanesische Marchen. Bd. 1-2. Mtinchen-Berlin,
1918.
Haltrich — Haltrich J. Deutsche Volksmarchen aus dem Sachsenlande in Siebenburgen.
5. Aufl. Hermannstadt, 1924.
Karlinger Inseln — Karlinger F. Marchen griechischer Inseln und Marchen aus Malta.
Dusseldorf-Koln, 1979.
Karlinger-Espadinka — Karlinger F., Espadinka M.A.N. Marchen aus Portugal. Frankfurt
am Main, 1976.
Karlinger-Pogl — KarlingerF., PoglJ. Marchen aus Argentinien und Paraguay.
Dusseldorf-Koln, 1987.
Lowis of Menar — Lewis ofMenarA. Finnische und estnische Volksmarchen. Jena, 1927.
Megas — Megas G.A. Griechische Volksmarchen. Gesam. und hrsg. von Georgios
A.Megas. Dusseldorf-Koln, 1965.
O'Sullivan — O'Sullivan S. Folktales of Ireland. Chicago, 1966.
Paredes — ParedesA. Folktales of Mexico. Chicago-London, 1970.
Schimmel — Marchen aus Pakistan. Hrsg. von Annemarie Schimmel. Diisseldorf-Koln,
1980.
Seki — Seki K. Folktales of Japan. Chicago, 1963.
Thompson — Tales of the North American Indians. Selected and annotated by
St. Thompson. Bloomington-London, 1966.
Ulanowska —г Ulanowska S. Niektore materyjary etnograficzne we wsi Lukowcu
(mazowieckim). — Zbior wiadomosci do antropologii krajowej. Krakow, 1884, VIII.
Viidalepp — Viidalepp R. Estnische Volksmarchen. В., 1980.

СОДЕРЖАНИЕ
Е.А.Костюхин. Животные в мире мифа, сказки и басни

5

Когда звери говорили
1. Игуана делает лодку из коры (пер. О.Ю.Чудинова)
2. Устрица и акула («ер. О.Ю.Чудинова)
3. Ягил, дема-казуар (пер. М.С.Харитонов)
4. Пожар в Сендаре (пер. Г.Л.Пермяков)
5. Как Цагн сделал антилопу канна (пер. Е.С.Котляр)
6. Цагн и кот (пер. Е.С.Котляр)
7. Как было создано солнце (пер. С.А.Любимов, И.Ф.Курдюков)
8. Диневан-эму и Гумбл-Габбон-дрофа (пер. С.А.Любимов, И.Ф.Курдюков)
9. Как Хейше обманул страуса (пер. Е.С.Котляр)
10. Как Тюр отворил воду (пер. Ф.Мендельсон)
11. Кража света (пер. Е.А.Костюхин)
12. Как Кутх лису напугал (пер. А.П.Володин)
13. Кутх шьет (пер. Е.П.Орлова)
14. Кукки (пер. В.В.Леонтьев)
15. Евражка и ворон (пер. Г.А.Меновщиков)
16. Ворон и волк (пер. Г.А.Меновщиков)..
17. Ворон и сова (пер. Г.А.Меновщиков)
18. Лисица (пер. Т.И.Петрова)
19. Лисица и медведь (пер. Г.М.Василевич)
20. Лиса и медведь (пер. Л.Ю.Тугушева)
21. Похождения лисицы (пер. А.А.Попов)
22. Бедняк и богач (пер. В.А.Аврорин, Е.П.Лебедева)
23. Сказка про лиса (пер. В.В.Сенкевич-Гудкова)
24.. Лиса и саам (пер. Е.Я.Пация)
25. Медведь и бурундук (пер. К.А.Новикова)
26. Олешек и мышка (пер. Н.М.Терещенко)
27. Чирок и беркут (пер. И.А.Худяков)
28 Глухарь, утка и гусь (пер. Г.Корсаков)
29. Как паук стал маленьким (пер. ГАнпеткова-Шарова)
30. Как паук устроил пиршество (пер. И.Быкова, И.Осницкая)
31. Почему Ананси прячется в темных углах (пер. В.СДиковская)

18
19
20
23
23
27
29
30
33
34
36
38
40
42
45
47
49
50
51
51
52
56
57
59
60
60
62
65
66
68
70
593

32. Почему ящерица двигает головой и почему паук ткет паутину
и ловит мух {пер. В.С.Диковская)
33. Гиена и паук {пер. И.Быкова, И.Оснщкая)
34. Сказка об антилопе и пауке {пер. Э.Лъвова)
35. Паук и мальчик {пер. Г.Анпеткова-Шарова)
36. Как паук чуть было не сгорел {пер. Г.Пермяков)
37. Как обезьяна перехитрила паука {пер. Г.Анпеткова-Шарова)
38. Как черепаха обманула паука {пер. И.Н.Быкова)
39. Легенда о Мангалле {пер. Е.А.Костюхин)
40. Хитрый заяц {пер. Г.Н.Гоцко)
41. Леопард и заяц {пер. О.Зайцева)
42. Лев и заяц {пер. Н.В.Охотина)
43. Как заяц победил льва и обманул гиену {пер. З.Акишева)
44. Как шакал с зайцем жен продавали {пер. Ф.Никольников)
45. Как заяц на дереве мясо варил {пер. Ф.Никольников)
46. Заяц и матсу {пер. Г.Пермяков)
47. Коварный агути {пер. Б.Фихман)
48. Заяц и улитка {пер. РМ.Рыбкин)
49. Заяц в гостях у слона {пер. Н.В.Охотина)
50. Великое падение трикстера и его месть {пер. Е.А.Костюхин)
51. Конец братца Волка {пер. З.Каневский)
52. Слон, бегемот и заяц-веревочник {пер. Ф.Никольников)
53. Обезьяна и заяц {пер. С.ГЛемешко)
54. Заяц и буйвол {пер. Ф.Мендельсон)
55. Колофаны {пер. Р.Л.Рыбкин)
56. Черепаха и обезьяна {пер. Р.Л.Рыбкин)
57. Почему у черепахи щит из кусочков {пер. А.Андрес)
58. Боевая команда большой черепахи {пер. Е.А.Костюхин)
59. Как шакал и лев охотились вместе {пер. Н.В.Охотина)
60. Львиный хвост {пер. О.Зайцева)
61. Ягуар и опоссум {пер. А.Андрес)
62. Койот и опоссум {пер. Э.Великанова)
63. Рафосса, Рафаналука и Равуанцира {пер. Ю.С.Родман)
64. Сказка о слоне и козле {пер. Э.Львова)
65. Как петух победил гиену {пер. З.П.Акишева)
66. Гиена и лесной кот {пер. В.Н.Вологдина)
67. Выборы вождя {пер. Г.Анпеткова-Шарова)
68. Пес и его старший брат шакал {пер. А.А.Жуков)
69. Лягушка и хамелеон {пер. Г.Анпеткова-Шарова)
70. Макака и хамелеон {пер. С.Нлаза, Г.Анпеткова-Шарова)
71. Осьминог и крыса {пер. Ю.Баранов)
72. Про волчишку-братишку и лисичку-сестричку {пер. Е.А.Костюхин)
73. Волк и лиса {пер. К.И.Варшавская)
74. Как лис сделал волку хвост из пеньки и смолы {пер. Е.А.Костюхин)
75. Битый небитого везет {пер. А.Романенко)
76. Как лиса свои мозги ела {пер. Ч.Шкленник, С.Бажанова)
77. Умному всегда везет {пер. Ч.Шкленник, С.Бажанова)
78. Волк, лиса и заяц {пер. Лунин)
79. Барс, волк, лиса и верблюд {пер.М.Ватагин)
80. Сыр в колодце {пер. А.Сергеев)
81. Лиса и невеста {пер. А.Г.Бессонов)
82. Лиса и волк {пер. Ю.Семенов)

594

72
75
77
78
79
80
81
84
86
89
91
94
97
98
100
101
103
106
107
108
110
113
113
114
116
117
118
121
122
124
125
126
128
129
131
132
134
135
136
137
137
141
142
144
145
145
146
148
150
151
151

83. Как лиса увидела луну {пер. Д.М.Атаев)
84. Как волк шубу себе добыл {пер. Ч.Шкленник, С.Бажанова)
85. Лиса, лев и волк {пер. И.Стеблева)
86. Насморк {пер. Р.А.Аганш)
87. Лев, гиена, лиса и заяц {пер. И.Кацнельсон)
88. Старый тигр {пер. В.И.Корнев)
89. Медведь, волк и лиса делят урожай {пер. У.СКонкка)
90. Медведь и лиса {пер. А.Юртов)
91. Медведь и лиса {пер. А. и Л. Ганзен)
92. Медведь и лиса {пер. А. и Л. Ганзен)
93. Как лиса и медведь купили масла к Рождеству {пер. Е.Суриц)
94. Как звери исповедоваться ходили {пер. Ч.Шкленник, С.Бажанова)
95. Курочка и петушок
96. Коти лиса
97. Как судились лиса и собака {пер. М.С.Харитонов)
98. Лиса и горшок {пер. В.Чепайтис)
99. Мужик и лисица {пер. Е.А.Костюхин)
100. Как лиса жука жарила {пер. Ч.Шкленник, С.Бажанова)
101. Лиса и кот {пер. Г.Петников)
102. Лисица и еж {пер. Е.А.Костюхин)
103 Журавль и лисичка {пер. Е.А.Костюхин)
104 Лисица и журавль {пер. П.К.Услар)
105. Куропатка и лиса {пер. Е.А.Костюхин)
106. Лиса-исповедница
107. Хитрый петух {пер. М.Клягина-Кондратьева)
108. Лиса и петух {пер. А.А.Волков, И.СМайоров)
109. Лиса и тетерев
110. Утренний намаз {пер. Р.А.Аганин)
111. Как гуси перехитрили лиса {пер. Е.А.Костюхин)
112. Ворона и лиса {пер. Н.Османов)
113. Дрозд и лис {пер. КИ.Варшавская)
114. Лиса и сорока {пер. П.Максимов, Т.Керашев)
115. Перепел и лиса {пер. А.Л.Грюнберг, Л.Карамшоев)
116. Лиса и дятел {пер. С.Г.Григорьев)
117 Шакал и куропатка {пер. Н.Толстая)
118. Собака и воробей {пер. Г.Петников)
119 Лис и орел {пер. Е.А.Костюхин)
120. Месть {пер. А.Белов, Л.Вильскер)
121. Лиса и лисенок {пер. Г.АДзагуров)
122. Проделки хитроумного зайца {пер. Н.Никулин)
123. Заяц и тигр {пер. Н.Никулин)
124. Заячьи хвосты {пер. Б.ЛРифтин )
125. Хитрый кролик {пер. Г.Минина)
126. Лев и заяц {пер. ННДолидзе)
127. Кролик и койот {пер. Е.А.Костюхин)
128. Шакал и заяц {пер. Е.А.Костюхин)
129. Глупый крокодил {пер. НТолстая)
130. Хитрость шакала {пер. ЕА.Костюхин)
131. Шакал-деватава {пер. Б.М.Волхонский, О.М.Солнцева)
132. Шакал-султан {пер. Е.А.Костюхин)
133. Коршун и кошка {пер. И.С.Кацнельсон, Ф.Л.Мендельсон)
134. Кошка и тигр {пер. З.А.Миркина)

152
153
153
154
155
156
156
157
158
158
159
160
162
164
166
167
167
168
168
169
170
171
171
172
173
174
175
175
175
176
178
180
180
183
184
187
190
191
192
192
193
196
197
198
199
203
205
207
209
210
211
212
595

135. Кот-упасака (пер. Б.М.Волхонский, О.М.Солнцева)
136. Покаяние старого кота (пер. М.-З.Османов)
137. Панихида по коту (пер. Е.А.Костюхин)
138. Совет мышей (пер. Г.О.Карапетян)
139. Сверчок, мышь и кот (пер. Ч.Шкленник, С.Бажанова)
140. Отчего коты и кошки умываются после еды (пер. А.Сергеев)
141. Еж и серна (пер. М.Волконский)
142. Крот и еж (пер. Ч.Шкленник, С.Бажанова)
143. Еж и барин (пер. В.Чепайтис)
144. Свинья (пер. К.С.Шакрыл)
145. Умный буйвол (пер. М. Черкасова)
146. Верблюд (пер. М.Ватагин)
147. Как мышь победила верблюда (пер. А.Гарф, П.Кучияк)
148. Свадьба госпожи Лисы (пер. Г.Петников)
149. Лиса, заяц и петух
150. Коза-борза
151. Кот, дрозд, петух и лиса
152. Шангульи Мангуль (we/?. Д.С.Комиссаров)
153. Сказка про трех поросят (пер. Н.Шерешевская)
154. Бременские уличные музыканты (пер. Г.Петников)
155. Бык и волк (пер. неизвестен)
156. Обезьяна и фазан (пер. Е.А.Костюхин)
157. Коза, баран и кошка (пер. Г.Алексеев)
158. Олень, волк и ворон (пер. И.Юсупов)
159. Сила единства (пер. Г.Минина)
160. Ерш и лосось (пер. Е.А.Костюхин)
161. Как еж и заяц бегали наперегонки (пер. Е.А.Костюхин)
162. Черепаха, муравей и лис (пер. Э.Улуг-заде, М.Явич)
163. Как олень и улитка бежали наперегонки (пер. РМ.Рыбкин)
164. Мышь и сорока (пер. Г.Алексеев)
165. Терем мухи
166. Бедный ъолк(пер. Е.А.Костюхин)
167. Волк, лис и осел (пер. Е.А.Костюхин)
168. Три козленка, козел и волк (пер. Е.А.Костюхин)
169. Волк и собака (пер. Е.А.Костюхин)
170. Шакал и воробей (пер. Е.А.Костюхин)
171. Как шакал прогнал льва (пер. Ф.Богданов)
172. Храбрый козлик (пер. М.Ватагин)
173. Как волк пастухом был (пер. Ч.Шкленник, С.Бажанова)
174. Свинья и волк
175. Волк и бабины телята (пер. Е.А.Костюхин)
176. А зачем он шипел на святого? (пер. М.Волконский)
177. Конь и медведь (пер. Л.Щетинина)
178. Медведь и колода (пер. Е.А.Костюхин)
179. Осел и тигр (пер. Д.Брудный, КЭшмамбетов)
180. Умного человека можно обмануть один раз,
а глупого — двадцать (пер. З.Калинина)
181. Осел и верблюд (пер. Н.Кондырева)
182. Об осле (пер. М.И.Клягина-Кондратьева, В.Л.Крашенинников)
183. Бык, осел и петух (пер. А.Герасимова)
184. Медведь, собака и кот
596

214
215
216
217
218
218
218
219
220
220
221
223
223
225
227
228
231
233
235
237
239
242
245
246
247
248
249
250
252
252
254
255
258
259
260
262
263
264
266
266
266
266
267
269
269
271
274
274
275
276

185. Отчего собаки ненавидят кошек,
а кошки ненавидят крыс (пер. Е.Суриц)
186. Почему собаки обнюхиваются (пер. Е.А.Костюхин)
187. Бездомная собака (пер. Г.А.Дзагуров)
188. Почему у зайца рассеченная губа (пер. Л.Я.Круковская)
189. Как заяц с морозом поспорил (пер. Ч.Шкленник, С.Бажанова)
190. Докажи, что ты не верблюд (пер. Р.А.Аганин)
191. Коза и овца (пер. Х.С.Бгажба)
192. Лиса-плачея (пер. Г.Алексеев)
193. Цингил-цингил воробышек (пер. неизвестен)
194. Мужик, медведь и лиса (пер. Е.А.Костюхин)
195. Лис, пастух, медведица (лер. Е.Турсунов)
196. На то у змеи жало, чтобы жалить (пер. А.Акбаров)
197. Старик и медведь (пер. А.А.Шахматов)
198. Липовая нога
199. Медведь и старуха
200. О волке, который игру слушал (пер. Е.А.Костюхин)
201. Хитрый угольщик (пер. М.Талова)
202. Мужик и царь
203. Лев и скрипач (пер. Ю.Балахнин, Э.Меркулова)
204. Крестьянин, медведь, лиса и овод (пер. А.О.Мальсагов)
205. Медведь, заяц, паук и мужик
206. Как мужик мороза победил (пер. Е.А.Костюхин)
207. Соломенный бычок (пер. Г.Петников)
208. Как старик еды себе добыл (пер. Ч.Шкленник, С.Бажанова)
209. Дикий кабан и обезьяна (пер. Г.Пермяков)
210. Лев и мышь (пер. И.СКацнельсон, Ф.Л.Мендельсон)
211. Шакал и сантал (пер. Г.А.Зограф)
212. Гора Кати-кати (лер. Б.Бейко)
213. Сумерки (пер. З.Е.Самойлова)
214. Лев и крестьянин (пер. неизвестен)
215. О садовнике, змее и медведе
(пер. М.И.Клягина-Кондратьева, В.Л.Крашенинников)
216. Купец и попугай (пер. Т.Кухтина)
217. Царь Дханрадж и его попугай (пер. А.Бархударов, Л.Чернова)
218. Сказка о дедовом петушке и бабкиной курочке (пер. И.Марушко)
219. Обезьяна и птица ткачик (пер. Б.М.Волхонский, О.М.Солнцева)
220. Королек (пер. Г.Петников)
221. Королек и медведь (пер. Г.Петников)
222. Птичка и крот (пер. М.Ошаров)
223. Сорочье гнездо (пер. Н.Шерешевская)
224 Лесной голубь и курица (пер. Е.А.Костюхин)
225. Хвастливая ласточка (пер. М.Черкасова)
226. Коростель и перепелка (пер. Ю.Балахнин, Э.Меркулова)
227. О соловье (пер. Е.А.Костюхин)
228. Женитьба ворона (пер. Л.Я.Круковская)
229. Как ворона ястреба вывела
230. Аист и утка (пер. Ю.Балахнин, Э.Меркулова)
231. Сова и ястреб (пер. Ч.Шкленник, С.Бажанова)
232. Охотник и куропатка (пер. Е.Суриц)
233 Журавль и цапля
234. О воронах и совах (пер. Б.М.Волхонский, О.М.Солнцева)

278
278
278
279
279
280
280
280
281
283
284
286
288
289
290
290
291
292
293
295
296
296
297
299
300
301
303
307
311
312
313
314
315
320
324
324
327
329
332
333
333
334
335
335
336
336
337
337
338
338
597

235. Почему днем не видно летучей мыши (пер. Э.Б.Ганкин)
236. Мышь и лягушка (пер. Э.Улуг-заде, М.Явич)
237. Лягушкин совет (пер. Ч.Шкленник, С.Бажанова)
238. Лягушка из Киото и лягушка из Осака (пер. В.Маркова)
239. Вьюн и щука (пер. Г.Петников)
240. Рыба и свинья (пер. Ч.Шкленник, С.Бажанова)
241. О раке (пер. Е.Л.Костюхин)
242. Черепаха на пиру
243. Спор муравья с вороном (пер. Е.Л.Костюхин)
244. Комар и овод (пер. Е.Л.Костюхин)
245. Комары и лошадь (пер. Ч.Шкленник, С.Бажанова)
246. Блоха и муха (пер. Е.Л.Костюхин)
247. Мизгирь
248. Отчего в мае мороз бывает
249. Солнце, мороз и ветер (пер. Ч.Шкленник, С.Бажанова)
250. Нетопырь, репей и кулик (пер. Н.Паньшина)
251. О мышке, птичке и колбаске (пер. Г.Петников)
252. Белка, игла и рукавица (пер. Л.Я.Круковская)
253. Соломинка, уголек и боб (пер. Г.Петников)
254. Былинка, блоха и ком земли (пер. К.П.Матвеев)
255. Три брата (пер. ЛЛ.Мелков)
256. Букашечка (пер. Э.Улуг-заде, М.Явич)
257. Грибы
258 Орел и птицы
259. Сказка о Ерше Ершовиче, сыне Щетинникове
260. Теленок и тигренок (пер. ГЗограф)
261. Мудрый голубь (пер. Н.Корсакова)
262. Верная собака (пер. С.Ф.Ольденбург)
263. Ученая кошка (пер. А.Багрий, Х.Зейналлы)
264. Влюбчивый павлин (пер. Н.Никулин)
265. Сказка про жерлянку (пер. Г.Петников)
266. О ласочке (пер. В.Щербаков)
267. Змея и мужик (пер. М.Бирюкова)
268. Человек, который проглотил мышь (пер. Е.Л.Костюхин)
269. Кошачий король (пер. Н.Шерешевская)
270. Разговор волов на Новый год (пер. Е.Л.Костюхин)
271. Благодарный тигр (пер. Л.Я.Штернберг)
272. Медведь и женщина (пер. Р.Кожевникова)
273. Воскрешение страуса (пер. Е.С.Котляр)
274. Как медведя приняли за пастора (пер. Е.Л.Костюхин)
275. Рыбак и охотник
276. Продолжительность человеческой жизни (пер. Н.П.Остроумов)
277. Змея, ласточка и комар (пер. Л.Ногай)
278. Отчего у аиста на спине заплата (пер. Н.Паньшина)
279. Каня и сорока
280. Рак (пер. ЕА.Костюхин)
281. Почему у ворона перья стали черные (пер. А.И.Яцимирский)
282. О рябчике (пер. М.Ошаров)
283. Осел (пер. Т.Коробкина)
284. Арамаса и пресвятая дева (пер. ЛАндрес)
285. Иисус Христос в яслях (пер. Е.Л.Костюхин)
286. О человеке, который был превращен в медведя (пер. Е.Л.Костюхин)

598

339
340
340
341
342
342
343
343
343
343
344
344
344
345
346
347
347
348
350
351
352
352
354
354
356
361
363
365
365
366
367
368
368
370
370
371
372
372
372
374
374
375
378
379
379
380
380
381
381
381
382
382

287. Дятел (пер. М.Н.Хангалов)
288. Паук и шелковичный червь {пер. К.П.Калиновская)
289. Собака и волк {пер. Г.О.Карапетян)
290. Два козла (пер. Э.Б.Ганкин)
291. Домашняя мышь и лесная («ер. А. иЛ.Ганзен)
292. Проделки мышей (пер. К.П.Матвеев)
293. Шакал и аист (пер. И.Марунова)
294. Волк и ягненок (пер. Лин Лин, П. Устин)
295. Змея и лисица (пер. неизвестен)
296. О трех быках (пер. Э.Б.Ганкин)
297. Ястреб и дикая кошка (пер. Р.Л.Рыбкин)
298. Умная ворона (лер. К.П.Матвеев)
299. Попокоруа и кикихи (пер. Ю.С.Родман)
300. Ворона и птенцы (пер. У.С.Конкка, А.С.Тупицына)
301. Гнездо перепелки (пер. В.Спасская)
302. Адычах и Кечох (пер. Б.Балтер)
303. Глава о вороне, голубе-вяхире, крысе, черепахе и газели
(пер. И.Ю.Крачковский, И.П.Кузьмин)
304. Слон и воробьиха (пер. А.Я.Сыркин)
305. Потеря приобретенного (пер. П.Гринцер)
306. Джатака о постоянстве (пер. Б.Захарьин)
307. Благодарные животные и неблагодарный человек (пер. А.Я.Сыркин)
308. О воздаянии за добро и в особенности за правый суд
(пер. С.В.Полякова)
309. Рассказ о хозяине собаки (пер. М.-Н.Османов)
310. Андрокл и лев (пер. С.В.Полякова)
311. Отец Герасим и лев (пер. В.В.Колесов)
312. О том, что следует прислушиваться к доброму совету
(пер. С.В.Полякова)
313. Лисица и дровосек (пер. М.Л.Гаспаров)
314. Лев и бык (пер. Б.Я.Владимирцов)
315. Притча о лисице и винограднике (пер. СХ.Бейлин)
316. Лисица и виноград (пер. М.Л.Гаспаров)
317. О тех, кто презирает поэзию (пер. Ю.М.Каган)
318. Лисицы у Меандра (пер. М.ЛТаспаров)
319. Лисица и блохи
320. Злополучный волк (пер. МЛ.Гаспаров)
321. Волк и старуха (пер. М.Л.Гаспаров)
322. Волки и овцы (пер. МЛ.Гаспаров)
323. Белка и волк
324. Плата за зло (пер. КИМатвеев)
325. Заяц — посланник луны (пер. П.Гринцер)
326. Верблюд, волк и лиса (пер. И.Орбели)
327. Больной олень (пер. М.Л.Гаспаров)
328. Олень и охотники (пер. А.Белов, Л.Вильскер)
329. Козел и волк (пер. МЛ.Гаспаров)
330. Коза и волк (пер. А.Белов, Л.Вильскер)
331. Лев и бык (пер. М.А.Сальё)
332. Газель и лев (пер. М.А.Сальё)
333. Осел и мул (пер. МЛ.Гаспаров)
334. Осел, навьюченный солью (пер. МЛ.Гаспаров)
335. Осел и соловей (пер. А.Белов, Л.Вильскер)

383
383
383
384
384
386
387
387
388
388
389
390
390
391
391
392
392
404
406
413
414
417
418
418
419
420
421
421
423
424
424
424
425
425
427
427
428
428
428
431
431
431
431
432
432
433
433
433
433
599

336. Джатака о львиной шкуре {пер. В.В.Вертоградова)
337. Утопающий осел {пер. И.Орбели)
338. Мул {пер. МЛ.Гаспаров)
339. Обезьяна и рыбак {пер. И.Орбели)
340. Обезьяна и клин {пер. А.Я.Сыркин)
341. Человек и свинья {пер. М.А.Салъе)
342. Свинья и собака {пер. М.Л.Гаспаров)
343. Кузнец и собака {пер. М.А.Салье)
344. Собака на сене {пер. М.Л.Гаспаров)
345. Две собаки {пер. М.А.Салье)
346. Кошка-подвижница {пер. И.Ю.Крачковский, И.П.Кузьмин)
347. Кошка и куры {пер. М.Л.Гаспаров)
348. Мышь, ее дочь, петух и кот {пер. МЛ.Гаспаров)
349. Джатака о цапле {пер. Б.Захарьин)
350. Рассказ о голубе {пер. М.-Н.Османов)
351. Воробей и баран {пер. М.А.Салье)
352. Галка и птицы {пер. МЛ.Гаспаров)
353. Птица и обезьяны {пер. А.Я.Сыркин)
354. Птицелов и аист {пер. МЛ.Гаспаров)
355. Гуси вместо аистов {пер. Е.Гогоберидзё)
356. Джатака о воронах {пер. В.В.Вертоградова)
357. Ворон и воронята {пер. МЛ.Гаспаров)
358. Ласточка и птицы {пер. МЛ.Гаспаров)
359. Петух и сокол {пер. МЗанд)
360. Петухи {пер. И.Орбели)
361. О говорящей сороке {пер. Ю.М.Каган)
362. Краб и его мать {пер. МЛ.Гаспаров)
363. Черепаха и гуси {пер. П.Гринцер)
364. Утка и лягушка {пер. Е.Гогоберидзё)
365. Лягушки, просящие царя {пер. МЛ.Гаспаров)
366. Лопнувшая лягушка и бык {пер. МЛ.Гаспаров)
367. Муравей и голубь {пер. МЛ.Гаспаров)
368. Вошь и клоп {пер. АЯ.Сыркин)
369. Комар и лев {пер. МЛ.Гаспаров)
370. Комар и бык {пер. МЛ.Гаспаров)
371. Дуб и тростник {пер. МЛ.Гаспаров),
372. Члены тела {пер. МЛ.Гаспаров)
373. Борей и Солнце {пер. М.Л.Гаспаров)
374. Женить волка {пер. Е.А.Костюхин)
375. Из приключений барона Мюнхгаузена {пер. В.СВальдман)

434
434
435
435
435
435
436
436
436
436
437
438
438
438
440
441
441
441
442
442
442
444
444
445
445
445
446
446
448
449
449
449
450
451
451
452
452
452
452
453

Комментарии к текстам и типологический анализ сюжетов
Указатель сюжетов, представленных в сборнике
Условные сокращения
а) регионы и народы
б) указатели сказочных сюжетов, энциклопедии
в) источники текстов

454
565
577
577
579
579

,