СССР: вернуться в детство?.. [Ольга Войлошникова] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (89) »
СССР: вернуться в детство?..
01. НЕ МОГУ СКАЗАТЬ, ЧТО К ТАКОМУ ЖИЗНЬ МЕНЯ СОВСЕМ УЖ НЕ ГОТОВИЛА...
НУ, КРЫНДЕЦ Ноги у меня замёрзли, просто атас. Это я поняла сквозь сон. Наверное, ветер опять поменялся и распахнул форточку. А Вовка где? На работу ушёл ранним рейсом? Я моргнула, просыпаясь. Окстись, Оля! Каким ранним рейсом?! Он уж сколько лет на пенсии. Был. И я уже была. Не чувствую себя без него. Растворяюсь. Вот уже неделю я просыпаюсь одна. Как же это тоскливо, Господи. Послезавтра девять дней. А мне без него даже шевелиться не хочется. Ноги тем временем совсем закоченели. Я вздохнула и открыла глаза. Так, и что это? Лунный свет пробивался сквозь маленькое окошко со старой деревянной рамой. Нижняя половина створок прикрыта светлыми ситцевыми занавесками, натянутыми на нитку. Таких окон в нашем доме точно не было! Во дворе тихонько ходила и гремела цепью собака. Да не сидел наш алабай на цепи! Я резко села. Уставилась на тоненькие ножки в байковых штанишках от пижамки. С котятами. Сплю я до сих пор, что ли?! Рядом в постели кто-то заворочался. Я вскрикнула – и тут же оборвала крик, от неожиданности: голос прозвучал совсем по-детски. – Доча, доча, что?! – одеяло откинулось, и на меня сонно распахнулись глаза моей матери – совсем молодой, сейчас у меня внучки старше выглядят! Вот тут я завопила снова. – Оля?! Сон? Тише-тише, не бойся, это сон, просто сон... – мама сгребла меня в охапку и принялась укачивать, бормоча что-то успокаивающее. Скрипнула дверь, и в комнату заглянуло озабоченное круглое лицо. Это точно не родственница. Судя по разрезу глаз – бурятка. – Галя! Что случилось? – громким шёпотом спросила она. – Сон страшный приснился, – также шёпотом ответила мама. – Ничего, сейчас успокоится. Так, я, кажется, подозреваю, где мы. – Мама, сколько мне лет? Она испуганно замерла и посмотрела на меня, чуть отстранившись. Чёрные глаза в лунном свете казались огромными. – Доча, ты что? – Просто напомни, пожалуйста. – Пять, – растерянно сказала мама. Значит, Биликтуй. Бурятская деревня недалеко от Ангарска, куда мама согласилась поехать учителем физкультуры. Она вообще после развода с отцом долго металась. Всё хотела куда-то уехать, начать жизнь заново, что ли, – я уж не знаю. Мы чуть не улетели в Алдан, к знакомым на севера́. Несостоявшийся отлёт я могу объяснить только решением высших сил. С нашим приездом в аэропорт погода мгновенно испортилась настолько, что самолёт не выпускали шесть часов. За это время собравшаяся в зале ожидания почти вся огромная родня уговорила маму никуда не лететь, и она сдала билеты. А через пару месяцев согласилась ехать работать вот в этот Биликтуй. В восемьдесят первом году это было. Ей обещали дом, ещё что-то, но на месте оказалось, что дом только будут строить, а пока колхоз оплатит съём комнаты, которая оказалась мало того что проходной, так ещё и к зиме холодной настолько, что по утрам я не могла заставить себя надеть колготки, снятые со стула – до того они были стылые. Сейчас в комнате стоял такой дубак, что зубы у меня стучали. Хотя, могу допустить, что стучали они тупо от ужаса. У меня вообще такая реакция дурацкая. Как сильный стресс словлю – начинает вот так колотить, как будто льдом меня обложили. Кстати, вполне возможно, что в Биликтуе это и началось. И почки, скорее всего, я тут в первый раз застудила. Я прижалась к маме, вдыхая тёплый родной запах. Боже мой. Сколько лет... Да даже ради одного этого... – Париж сто́ит мессы, – пробормотала я. – Что? – не поняла мама. – Я пи́сать хочу, – выдала я первое, что пришло в голову. – Ну, давай, – она спустила с постели ногу и вытянула из-под кровати большой эмалированный горшок. Я представила себе это удовольствие[1] и брякнула: – Я передумала. Мама вздохнула. Я бы тоже вздыхала, окажись я в такой дурацкой ситуации. Наши длинные часы[2] на полке показывали четыре утра. Два часа ещё спать можно. – Давай ляжем, – сказала я. – Холодно. Мы укутались в толстое ватное одеяло, прижавшись друг к другу. Мама явно прислушивалась ко мне, но я лежала как мышь под веником, и она наконец задышала ровно и сонно. Я таращилась на светлый лунный квадрат, падавший на бок печки. Печка была здоровенная, но топилась как-то невнятно. Что-то там с ней было не в порядке. Вот честно, в чём я вообще не сильна, так это в печках. Но в целом ситуация чёт напрягала меня прям конкретно. Надо было с этим что-то решать. Я вытянула из-под одеяла ногу, подцепила пальцами колготки, висящие на стуле, и втащила их под одеяло. Ах, ты ж, ёк-макарёк! Как будто из морозилки пакет в постель сунули! Я накрылась одеялом с головой и усиленно подышала. Стало теплее. Так, теперь втянуть и согреть футболку и кофту. Больше вы меня ледяное на себя одевать не заставите... Я поплотнее прижалась спиной к маминому боку и не заметила как- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (89) »
Последние комментарии
13 часов 41 минут назад
13 часов 57 минут назад
14 часов 10 минут назад
14 часов 15 минут назад
16 часов 47 минут назад
16 часов 51 минут назад