Сборник фантастических историй: Сны утописта [Тимур Сергеевич Волков] (fb2) читать онлайн

Тимур Волков Сборник фантастических историй: Сны утописта

Жнец — лжец

Сейчас я тебе поведаю историю, мой дорогой друг, почему при встрече с человекоподобными кошками следует в первую очередь обращать внимание на их хвост. Ведь вести беседу или нападать на шерстяного прямоходящего стоит лишь после того, когда убедишься, что у него всего лишь один хвост, либо его нет вовсе: в ином случае — беги, беги без оглядки!

«…Айк проводил гостя по очередному широкому и длинному коридору, который не был похож на любой другой во дворце. Гостем стал человек, который был весьма изумлён: он не ожидал, что, перешагнув через порог обители кота-оборотня, он попадёт в другой мир, походивший скорее на сказку или сон.

"Дом ли это? Неприступная крепость? Или же скорее частный музей?" — такое мнение складывалось у каждого гостя без исключений. Чтобы это осознать, обычно хватало получасовой прогулки по архаичным просторным коридорам с высоким арочным потолком и витражными окнами. Почему прогулка? Увы, гость был вынужден следовать «хвостиком» за хвостами таинственного хозяина. Оставалось только мимолётно любоваться роскошными диковинками вокруг себя, опасаясь отстать и потеряться в бесконечном лабиринте необычных залов.

Складывалось впечатление, что кот-оборотень коллекционировал всё, что только могло существовать на этом свете. Были здесь и образцы редких комплектов брони, и всевозможное оружие, среди которых попадались даже артефакты, излучающие слабое магическое сияние, а некоторые сверкали настолько, что к ним было боязно подойти. Гость попытался перевести всю ценность одного из очередных коридоров в золотые монеты, но денежный эквивалент получить так и не удалось: огромные суммы никак не укладывалась в голове — большие числа путались и поглощали друг друга.

"Айк не любит ждать. Гость не хочет спешить", — медленно, сквозь зубы, процедил представитель расы человекоподобных кошек. "Айк обещает, мы скоро достигнем главного зала", — всё чаще повторял хвостатый хозяин.

Внимательный гость вскоре понимал, что каждый новый поворот вел строго налево. И чем дальше они шли, тем чаще они поворачивали. Хозяин ускорил шаг.

Трудно было поверить, но ни один гобелен, витраж или экспонат не встречался здесь дважды. Коридоры сменяли друг друга — чередовались и коллекции хозяина: магические камни, драгоценные тиары, экзотические кинжалы, заговорённые кольца и проклятые подвески. Гость уже начинал уставать от бесконечной пешей прогулки, но залы, построенные в готическом стиле, подогревали любопытство. Чем глубже они уходили в чертоги странного музея, тем больше повышалась ценность диковинок — как материальная, так и духовная.

Но вот открылась очередная дверь: громоздкие резные ставни из чёрного дерева затмевали все предыдущие переходы между комнатами. Гость хотел рассмотреть странные барельефы на вратах, но цепкая лапа в темно-синем рукаве настойчиво втащила его за собой.

Как только за спиной захлопнулись двери, комната погрузилась во мрак. Кот-оборотень топнул ногой и внезапно сбоку загорелось множество огней. Хозяин направился к источнику света, жестом приказав гостю ждать. "Наконец-то можно осмотреться!" — облегчённо выдохнул человек. Вот только это был далеко не просторный зал со множеством экспонатов, как раньше, а глухая квадратная комната без намёка на оконные проёмы. Это объясняло мрачную обстановку, которую кое-как озарял беспорядочный свет, что струился откуда-то сбоку. Гость повернул голову и открыл от изумления рот.

А удивляться действительно было чему: всю стену от пола до потолка занимал огромный аквариум, заполненный различными ключами, которые бестолково перемещались в оранжевой жидкости, испуская слабый магический свет. Фигура в тёмно-синем балахоне нетерпеливо напомнила, что за следующей дверью их ожидает последний зал, и что именно там таятся самые главные экспонаты его коллекции. Вот только Айк позабыл, какой из тысячи ключей отпирает злополучную дверь. Гость был совсем не против подождать и перевести дух, ведь он достаточно долго шёл без остановки.

Кот-оборотень туманным взглядом скользил по светящимся узникам стеклянной темницы и нервно махал своими двумя хвостами из стороны в сторону. Но гость не замечал этого — он наблюдал за плавными движениями ключей, которые спокойно плавали в субстанции, не похожей ни на воду, ни на желе. Человек не стал долго ломать голову над загадкой аквариума и сразу приписал всё происходящее внутри к магическому фокусу, после чего вновь продолжил любоваться пристанищем открывателей замков.

В голове гостя давно ютились бесчисленные вопросы об увиденных диковинках: "Как удалось все это собрать? Откуда эти вещи? Сколько поколений приложило руку к сбору данной коллекции?" Вот только никто из пришедших обычно не задумывался, для чего они здесь находятся и с какой целью их позвал в свою обитель таинственный кот-оборотень. И это далеко не единственное сходство в поведение всех гостей двухвостого Айка.

Оставив попытки понять хаотичные движения ключей и оторвав взгляд от аквариума, гости обычно начинали задавать вопросы об одном, нескольких или сразу всех сокровищах, которые они увидели по пути. Ответ всегда был один: "Айк знает много, говорит мало, у Айка есть многое, о чём другие не знают". Сразу после этих слов тёмно-синий балахон кота-оборотня распахивался, а выброшенная вперёд когтистая лапа впивалась в грудную клетку ошарашенного гостя, в попытке сжать его сердце чудовищной хваткой. Чаще всего, даже не успев вскрикнуть, беспомощная жертва падала без чувств, а на устах человекоподобной кошки появлялась довольная ухмылка. Тем, кому не повезло потерять сознание, могли узнать, что всё-таки таится в главном, центральном зале.

Центральное помещение располагалось внутри огромной башни, которая находилась в центре прямоугольной спирали. Эта спираль состояла из многочисленных коридоров, по которой, как по музею, следовало пройти любому, кто желал добраться до сердца обители Айка. Но башня эта была не обычная, потому что она взмывала не вверх, к небесам, а уходила глубоко под землю.

Стены вдоль винтовой лестницы, конец который терялся во тьме чрева башни, украшали бесчисленные открытые саркофаги с телами, погружёнными в магическое желе цвета бирюзы. Лица жертв выглядели как живые, а некоторые и были живые, до тех самых пор, пока бессмертный кот-оборотень не вытянет из гостя остатки жизненных сил. Бирюзовое желе поддерживало жизнь в телах, а когда в этом не оставалось надобности, прекрасно сохраняло безжизненную оболочку в качестве экспоната. Лицо очередной жертвы всегда оставалось на поверхности вне желейной тюрьмы: так было удобнее вытягивать жизнь, а после — любоваться своей коллекцией.

Очередной гость был погружён в свое последнее пристанище: губы бедняги шевелились в немом крике, а глаза бешено вращались, будто пытаясь сбежать из глазниц и покинуть обречённое тело. Айк насмешливо приложил палец к губам, призывая к тишине новый экземпляр своей коллекции. Напоследок кошачий гуманоид похлопал бедолагу по щеке, после чего отошёл от него и начал спуск вниз.

Тьму слабо разгонял небольшой факел, которые нёс кот-оборотень. Каменные ступени трепетно принимали ступни хозяина, практически не отражая звук его шагов. Свет от огня выхватывал из темноты бирюзовые сгустки с телами внутри, а кошачьи глаза то и дело скользили по застывшим в ужасе лицам. Шаг, еще шаг. Ступенька, еще десяток, потом еще.

Внезапно Айк начал смеяться — сначала с большими паузами и негромко, но чем глубже спускался двухвостый хозяин, тем громче и безумней становился его смех. Хохот эхом наполнил всю башню: казалось, что застывшие лица хохотали вместе с бессмертным существом. Кот-оборотень ссутулился и побежал: пленники магического желе мелькали перед глазами, а ступени — под ногами.

Бессмертный Айк резко остановился и затих, будто намереваясь слиться с царившим вокруг мраком, в который навечно были погружены тысячи людей. Но не успело смолкнуть эхо от хохота, как из глубины башни раздался нечеловеческий рёв, наполненный ненавистью и агонией.

Жёлтые зрачки кота-оборотня сверкнули в свете факела, два хвоста стали нетерпеливо дергаться из стороны в сторону, а довольная ухмылка вновь озарила лицо под капюшоном.

Факел потух…»

Настильный дедлайн

Тридцать восьмой этаж серого монолитного небоскрёба. Офисные помещения, такие же неприметные и унылые, как и само здание, в нутре которого они находятся. Тёмные экраны слепых мониторов смотрят на меня: я здесь совершенно один. Но всё же был ещё кое-кто, кто не только видел меня, но и давал знать об этом, причём весьма назойливо и часто.

Я прислонился спиной к стене и почувствовал холод ледяного бетона. Может теперь он меня не видит? Сглатываю комок, подступивший к горлу и протягиваю руку в попытке придвинуть к себе компьютерный стул, чтобы наконец сесть.

«Пуф-пуф-пуф-пуф-пуф!» — в воздух поднимаются белые клочки наполнителя, а в спинке стула появляются пять сквозных отверстий: снайпер не спит и вновь даёт понять, что он всё видит.

Тяжело вздыхаю и опускаюсь на грязный пол, смирившись со своей судьбой: я лишь игрушка в руках безликого мучителя. Кто он? Что ему нужно? Почему именно я?

Неприятно знакомый тихий свист и очередная пуля поднимает мраморную крошку около моих ног: снайпер даёт понять, что мне следует вновь начать двигаться. Я послушно встаю и сутулясь иду вперёд, огибая препятствия, пока очередная пуля вновь не вонзилась в пол около моих стоп. Я послушно останавливаюсь.

Мерзкое чувство пробирало меня и грызло изнутри — чувство осознания себя в роли послушной собачки, которая выполняет все команды на потеху публике. Где он может быть? Вокруг высились точно такие же монолитные небоскрёбы с бесчисленными и безликими окнами.

Долго размышлять не позволили: пули вонзаются где-то позади и мне приходится обернуться. На офисной доске, где совсем недавно висел замысловатый бизнес-план, точными попаданиями снайпера была выведена практически идеальная стрелка, которая указывала на выход в коридор.

Нет! Я не буду игрушкой в руках злодея! Со злостью расстёгиваю верхние пуговицы рубашки: я сильно вспотел и даже не заметил, что пот уже давно градом сыпется с моего лба. Самое мерзкое чувство, это когда знаешь, что на тебя смотрят, но сам не видишь того, кто за тобой наблюдает. А может даже снайперов несколько? Я продолжаю упрямо стоять на месте.

Стрелок недоволен моим неповиновением и следующая пуля попадает в моё левое плечо — я со стоном падаю на колени. Нетерпеливый засранец! Ну что же, терять уже нечего.

Я делаю вид, что из-за ранения заваливаюсь на бок, но после совершаю резкий перекат под соседний стол, по пути задевая лоток для бумаги. Несколько пуль запоздало вонзаются в мрамор и выбрасывают каменную крошку в том месте, где я находился ещё секунду назад. После чего несколько пуль «прощупывают» сам стол. Я чувствую, как несколько из них вошли в мой бок. Видимо, снайпер зол и недоволен. Потому что я нарушил правила игры? Или потому что игра давно должна была закончиться?

Нет, стрелок, я сам хозяин своей судьбы. С трудом поднимаюсь на ноги и ловлю грудью очередного смертоносного посланника. Наблюдатель будто специально не задевает жизненно важные органы, правда, моя кровь не может течь вечно.

Я мигом озираюсь и мчусь к ближайшему окну, по пути получив ещё два «подарка»: в кисть и предплечье. Прыжок. Звон разбившегося стекла. Я ничего не вижу — мои глаза закрыты. В ушах свист и стук: сердце бешено колотится, а несколько пуль проносятся мимо меня. Но на моих устах победная улыбка. Я закончил игру. По своим правилам.

Существенное предназначение

Безымянное Существо, одно из потомков древней цивилизации забытых воинов эпохи Никоро, медленно поднялось на верхнюю палубу своего космического корабля. Не так давно оно и его сородичи пробудились от тысячелетнего сна в криокапсулах на далёкой планете. Воспоминания о былой жизни были утеряны: остались лишь навыки владения смертоносным оружием и знания о бессмертных оболочках, которые назывались Го-кибури.

Го-кибури, они же Гошки, представляли из себя сложные костюмы разнообразных форм и оттенков — плоды слияние необыкновенных биологических и технологических материй. Эта броня стала неотъемлемой частью всех Существ, наделяя их огромной мощью, по сути, она стала второй «кожей» инопланетных созданий. Существо вздохнуло, подошло к огромной стеклянной панели, которая предоставляла прекрасный обзор на ближайшую планету.

«Зачем мы вновь пришли в этот мир?»

Последнее время Существо стало всё чаще и чаще задавать себе этот вопрос. Нет, боевой азарт никуда не делся, но чем больше оно воевало, тем чаще стало задумываться о смысле своего бытия. Существо приложило ладонь к толстому стеклу иллюминатора и кинуло отрешённый взгляд на тёмную планету впереди.

«Мы не наёмники, которыми нас считают. Убийцы? Возможно… Но как иначе? Вражеские фракции ведь принуждают нас вести агрессивный образ жизни! Бойцы Нирин, многочисленной Империи клонов, — их мы первыми встретили на своём пути после Пробуждения. Ужасные создания, которые ненавидят нас. Мы в свою очередь отвечаем им тем же, а уважаем лишь своих собратьев-Существ. А как иначе?

После мы повстречали корпорацию Шиккан: люди, которые трусливо скрывали свои амбиции за спинами бесчисленных орд роботов. Тем не менее радует, что их металлические болванчики жаждут уничтожить в первую очередь не нас, а Империю клонов Нирин, с которыми Шиккан ведут, кажется, бесконечную войну. А мы ведь просто Существа — тихие воины-одиночки. Разве нам что-то нужно на этой войне?»

Очередной вздох. Бортовой компьютер, именуемый Сидоро, издал незамысловатую мелодию из последовательного писка и тиканья, сопровождая янтарным сверканием монитора процесс сканирования жизненных показателей Существа. Процедура быстро закончилась и Сидору, удовлетворённый здоровьем своего хозяина, умолк. Носитель Го-кибури мог продолжить беседу с самим собой.

«Падшие. Вот, чьё уничтожение никогда не вызывало вопросов. Ужасная болезнь поразила этих существ, не оставив им и шанса на возвращение к прошлой жизни. Падшие, пережившие процесс заражения — не люди, не клоны и даже не животные.

Это нечто совершенно иное… Мутанты? Возможно. Эту заразу просто необходимо искоренить, без сомнений: Галактика была бы нам благодарна. Но, тем не менее, стоит напомнить, что мы не добрая организация, несущая мир и радость во Вселенной. Мы… Охотники за наживой? Да, иногда наша деятельность со стороны выглядит именно так.

Хочешь жить — умей вертеться, верно?»

Неуверенный смех. Существо спустилось на нижнюю палубу, где в инкубаторе тихо посапывал Икимоно — зверь, которого не так давно оно вывело из яйца, добытого на Земле у диких тварей. Животное смешно перебирало лапами воздух, будто бежало во сне. Существо подошло ближе, разглядывая своего питомца.

«Мы убиваем десятками, сотнями, тысячами. Не задумываясь кого и почему. Среди нас есть одно Высшее Существо по имени Лотос, чей Го-кибури выделяется среди остальных странном и большим шлемом с бесчисленными датчиками, которые пребывают в постоянном хаотичном движении. Лотос корректирует наши действия и руководит важными миссиями. Нет, не управляет — именно руководит: поверьте, это не одно и тоже.

Все Существа — бойцы-одиночки. Конечно, мы часто действуем сообща, но всё равно, будто на соревнованиях, вечно пытаемся показать себя лучше других — превзойти сородича. Это так по-детски… Но такова наша жизнь».

Носитель Го-кибури поднялся на мостик и задал новый курс для корабля, после чего проверил свою личную почту, в которой оказалось сообщение о новой тревоге на орбите Сатурна.

«Мы не солдаты на этой войне. Но тогда кто? Мы не раз выступали и на стороне Шиккан, и на стороне Нирин, помогая им в борьбе с противоположной фракцией, после очередной победы получая от них тысячи кредитов или редкие ресурсу.

Нелепо, правда? Ведь на следующий день мы можем встретимся лицом к лицу на какой-нибудь космической станции, в попытке добыть некие данные из их компьютерной сети. И кто-то умрёт, непременно умрёт.

Иногда мне кажется, что если бы все Существа объединились, то смогли бы завоевать всю Галактику. Но нам это не нужно. Тогда возникает другой вопрос: что же нам нужно? Кланы Существ проводят монорельсы к далеким планетам, пытаясь расширить своё влияние. Будто идёт огромная игра, которую каждый ведет по своим, особым правилам, в которых нет банальных отношений «друг-враг».

И так ты живёшь от битвы к битве, желая получить как можно больше кредитов и ресурсов, раздобыть новое оружие, либо улучшить старую экипировку, да и в конце концов просто сделать себе новую Гошку! Да, лично мне очень нравится создавать новое оружие, ежемесячно расширяя свой арсенал. Но ведь не оружие губит существ, а те, кто его использует, верно?..

И уже в какой раз я прихожу к мысли, что целью нашего существования являются убийства ради убийства… Замкнутый круг. Это замкнутый круг! А может, если его разомкнуть, то мы просто на просто исчезнем? Вновь заснём ледяным сном до следующего «замыкания» этого самого круга?»

Бортовой компьютер сообщил о приближении к Сатурну. Существо взяло своё снаряжение и уже в который раз покинуло корабль, уходя на задание. Очередная зачистка. Опять убийства. Опять кровь. Опять кредиты. День за днём. Одно и тоже. А самое ужасное, что им это нравится.

Принудительное воскрешение

Мои веки поднялись, но вокруг всё равно было очень темно. Даже не знаю, как я здесь очутился и что тут делаю. Мне что-то говорили страшные люди, размахивая при этом какими-то пергаментами и свитками, вглядываясь в моё лицо своими ужасными физиономиями, покрытыми шрамами и язвами. Но это продолжалось недолго и со старого храма меня вынесли на руках. Я все еще очень плохо слышал и с трудом различал голоса вокруг. А ещё я не мог издать ни единого звука, поэтому смиренно наблюдал, что же будет дальше.

Покосившийся забор, несколько хлипких лачуг, полуразрушенная башня, а также таверна, куда мы видимо, и направлялись. Я оказался прав, и мы без церемоний ворвались внутрь, после чего меня усадили на стул, причём так небрежно, будто такое здесь происходило каждый день. После такого недружелюбного сопровождения страшные люди ушли, не обронив ни слова. Я всё ещё с трудом мог двигать конечностями, поэтому попытался расслабиться, вперев взгляд в одну точку: мыслей в голове не было совсем, будто они покинули моё тело вместе с остатками сил.

Время шло: трактирщик уже пол часа протирал кружки, хотя чище от этого они не становились. Мои глаза уже стали видеть немного лучше — по крайней мере, белая пелена полностью пропала. Звуки все чаще проникали в мое сознание, и я понял, что практически очухался. Попытался подняться — напрасно: повалил стул, подвернул ногу и свалился на пол, тем самым привлекая внимание трактирщика, который на секунду перестал протирать кружки и насвистывать тупую мелодию.

— Что, совсем хреново, парень? — хриплым голосом извлек хозяин заведения.

Я попытался ответить, но не смог, и это меня напугало. Возникло желание почесать свой подбородок, но меня ожидало разочарование: подбородка не было! Моя рука ухватило склизкую жилистую мышцу, именуемую языком. «У меня отсутствует нижняя челюсть! Прекрасно!» — я начал мысленно паниковать.

— Дааа, — смерил меня взглядом трактирщик, — жизнь тебя не пощадила. Ты вообще откуда к нам попал? И почему молчишь? Ты же маг!

Услышав мое невнятное бормотание, состоящее из гортанных звуков и мычания, мужик неприятной наружности кинул в сторону грязную тряпку, и решительно направился в мою сторону. Он обхватил меня руками, будто пытаясь обнять, после чего начал шарить за моей спиной. Я был слишком шокирован произошедшим, чтобы протестовать, а тем временем трактирщик извлек из складок моего балахона маленький фиолетовый фолиант. Моему удивлению не было предела, ибо я понятия не имел об этой книге. «Почему окружающие знают обо мне больше, чем я сам?» Меня всё больше начинали пугать подобные умозаключения.

Трактирщик деловито обслюнявил костлявый палец и начал шумно листать серые страницы, и, отыскав нужную, сунул фолиант мне под нос. Я без лишних вопросов (мне бы всё равно не удалось их задать) схватил свою собственность и вперил в неё мутный взор. Трактирщик с чувством выполненного долга отправился обратно за барную стойку: я скосил глаза на удаляющуюся фигуру и заприметил выпирающие из-под рубахи острые позвонки.

«Магический голос» — необходимое заклинание — мне сразу бросилось в глаза, и более того, я понял, что оказывается знаю его наизусть! Моя рука сама отыскала спрятанную в балахоне волшебную палочку и начертала в воздухе нужную волшебную руну. В ту же секунду в горле будто засел магический ком, а через мгновенье из моей гортани вырвалось несколько неприличных слов.

— Ничего, привыкнешь, — рассмеялся трактирщик. — Разговаривать как-то ведь надо! Я прав?

— Кто я? Что я тут делаю?

— Ааа… амнезия? — хохотнул трактирщик, вновь бросив тряпку в сторону. — Ничего, такое у нас здесь часто бывает!

— У нас? Здесь?

— Сегодня ты празднуешь второй день рождения: добро пожаловать в новую жизнь, Восставший!

— Восставший? Но ведь это значит…

Трактирщик скрестил руки на груди и утвердительно кивнул, добавив:

— Ты вообще себя в зеркало видел?

Я проследил за направлением взгляда нового знакомого и решительно метнулся в дальний угол таверны — там меня встретило старое и пыльное зеркало. Встретило ужасом и разочарованием.

Глубоко в сознании я боялся увидеть именно это: не человека, а куски гнилой плоти, выступающие кости и голые мышцы. Все это непотребство пыталась скрыть красная мантия — грязная и дырявая. За спиной был обломок магического посоха с серым набалдашником.

Я посмотрел на свои руки: «Что же со мной стало?» Шевеля костяшками пальцев, я перебирал варианты случившегося и не один из них мне не нравился. Я продолжал изучать себя.

Лицо… Точнее то, что от него осталось: глаза с желтой радужкой, сальные рыжие короткие волосы, дыры на месте носа и желтые зубы единственной челюсти, а бледная кожа сплошь усеяна трупными пятнами. «Да я красавчик» — пронеслось у меня в голове.

Я бы и дальше разглядывал в зеркале противоположность человека — ожившего мертвеца, но ко мне вновь обратился трактирщик:

— И даже не вздумай пытаться узнать, кем ты был раньше. Это новая жизнь. Понял? Не пытайся вернуть все как было, — владелец трактира грозно потряс в воздухе всё той же грязной тряпочкой. — Если уж позабыл, кем был и как погиб, значит так оно и нужно!

Хриплый голос трактирщика проникал в разум загробным бормотанием. Теперь понятно, почему все вокруг казались уродами.

— Выходи с таверны и, повернув направо, ступай по улице до конца, пока не упрешься в хижину с покосившимся крыльцом. Там живет кузнец. Он тебе поможет привести твое лицо и снаряжение в порядок.

— А как его зовут? Как звать вас? — спохватился я.

— Мы, народ Восставших, не любим имен. Запомни это, — сурово оборвал мага собеседник.

На прощание трактирщик вручил мне несколько флаконов со странной голубой жидкостью, заверив меня, что она поможет мне восстановить магические силы. Я несколько раз поблагодарил своего нового знакомого и покинул здание, аккуратно затворив за собой дверь. Уходить с крыльца я не спешил и огляделся: на улицах неспешно передвигались другие зомби… упс, простите, Восставшие. И все они считали друг друга нормальными, при этом существуя в обыденной суете: открывали свои лавки, вели торговлю, проводили время за разговорами — всё как у обычных, живых людей. «Кто я и зачем я тут?» Может и правда лучше не думать об этом.

Я направился туда, куда меня послал трактирщик. По пути мне встречалось всё больше представителей моей новой сущности. Удивительно, что я не заприметил мертвецов, когда меня тащили в таверну. Может, это связано с тем, что совсем недавно наступил рассвет? «Неужели Восставшим тоже необходим сон?» В ближайшее время мне предстоит узнать ещё много нового о своём новом естестве.

Разговор с кузнецом был короткий. Я быстро нашел нужную хижину и вошел внутрь, где в клубах пара также быстро различил фигуру мертвеца. Тот тоже меня заприметил и направился ко мне с вытянутой вперёд рукой:

— Вижу, у меня много работы, — прохрипел зомби-кузнец, после недолгой оценки моего внешнего вида и крепкого рукопожатия.

Хозяин кузницы отобрал у меня обломок посоха, после чего удалился обратно в клубы пара и дыма, которые исходили от кузнецкого горна, при этом оставив меня в полном одиночестве около двери. Недолго думая я захлопнул дверь и прошёл в дальний угол комнаты, который был меньше всего задымлён: не удивительно, что именно здесь и располагалась деревянная кровать — видимо, спальное место кузнеца. С мыслью о том, что Восставшим скорее всего тоже необходим сон, я сел на кровать, которая отозвалась скрипом старых досок.

Шло время: я слышал стук кузнецкого молота, ворчанье мастера и дождь за окном, который начался почти сразу после моего прихода. «Что мне делать дальше? Куда идти?» — эти вопросы не выходили у меня из головы.

Через час с лишним подошел кузнец и вывел меня из туманных дум, приказав лечь на кровать. Я не задумываясь повиновался и надо мной сразу же нависла ужасная рожа нежити, но мне не было противно — теперь я один из них.

Мастер приложил к моей челюсти железную заготовку и начал орудовать клещами и молотом. В процессе я не чувствовал боли — я чувствовал лишь пустоту внутри себя. «Кто я? Зачем я тут? Почему я делаю все то, что мне велят другие Восставшие?»

— Ну, всё готово! Считай, как новенький, — хихикнул хозяин кузницы. — Теперь не стыдно будет показаться в Мертвограде и похвастать своей физиономией перед местными банши, — кузнец одобрительно показал мне большой костлявый палец, украшенный металлическим когтем. — Но сперва советую по пути загляни в Могильник: наверняка там понадобится твоя помощь, маг, а судя по тому, что я не слышал звона монет, пока латал тебя, с деньгами у тебя также скверно дело обстоит, как и с мордашкой!

— Я могу оставить тебе свой посох в качестве оплаты, — не знаю кто больше удивился моему резкому ответу, я сам, или зомби-кузнец.

— Ничего не надо! — собеседник спешно замотал лысой головой. — Некроманты, что тебя оживили, снабжают нашу деревеньку всем необходимым, а мы, в свою очередь, помогаем, каждый чем может, новобранцам.

— Новобранцам?..

— И посох твой, кхм, того, — кузнец замялся. — Я конечно мастер на все руки, но увы, магический предмет с утерянным волшебным камнем починить не в силах. Впрочем, как и любой другой кузнец! — поспешно добавил смущённый Восставший.

Не попрощавшись я вышел на улицу: мы ведь не люди, так что в бездну приличия! Бесполезный обломок я все же оставил кузнецу в качестве мнимой благодарности.

Без основного оружия и без гроша в кармане я шел по грязи в сторону темного леса. Дождь щедро мочил мои одежды, а в мутных лужах я наблюдал отражение своего дряхлого тела и новую блестящую бронзовую нижнюю челюсть. «Лучше бы сделал мне железную маску, чтобы я не замечал того, что со мной стало», — пронеслось у меня в голове. Прогремел гром и где-то за спиной лязгнула лопата: кажется, из-под земли извлекали очередного новобранца…

Добыча ворона

Глухие монотонные удары в железную обшивку массивной двери. Они эхом звучали у меня в голове, сея хаос в черепной коробке. А ведь я только вернулся с рейса: башка и без того гудела и литры выпитого кофе лишь слегка притупляли эту боль.

По полу зашаркали стопы, ноющие от усталости. Я не спешил. Зачем? Я делаю то, что хочу. И сейчас я меньше всего хотел спешить отворить кому-то дверь. Тем более незваному гостю. Щёлкнул замок-секретка, а после ключ отворил и остальные.

В глаза ударил тусклый свет: лампочка на лестничной площадке доживала последние деньки. На пороге стояли два мужика в чёрных костюмах, их туфли также были черны. Свои тёмные котелки визитёры наверняка оставили в автомобиле. Они хотели уже продемонстрировать мне свои удостоверения, но я их остановил:

— Да знаю я, кто вы такие. «Воронята», где ваш начальник?

Сдавленный смешок раздался со стороны. И тут я обратил внимание на тёмную фигуру, что стояла одним лестничным пролётом ниже: около окна четвёртого этажа. Его голова поднялась, и я с трудом сквозь сумрак и сигаретный дым смог разглядеть знакомые черты.

— Михаил?

Мужчина одет точно также, как и его подчинённые, но в его руках была барсетка. Сигарета в зубах переместилась в противоположный угол рта — человек лишь закашлял в ответ, махая рукой куда-то в сторону. Н-да, раньше Михаил табаком не баловался, но зато вытянулся старый приятель, возможно даже меня перерос. Правда в весе он тоже прибавил, зато шикарные усы вернулись на былое место. Сразу видно: грех не отогреться на солидном месте.

Михаил откашлялся и прервал мои думы:

— Давай быстрее, друг, — на последнем слове он сделал особый акцент, — машина не будет ждать до утра.

Я зашёл обратно в квартиру. Дверь оставил открытой: пусть парни зайдут, посидят в коридоре, чего в подъезде толпиться? Отправился я в зал, где взял давно припасённый на подобный случай саквояж и небольшую дорожную сумку. Открыл форточку на кухне и вернулся в коридор. Они так и стояли у входной двери, молчаливо ожидая моего возвращения.

А знаете, что? Я давно ждал подобного расклада! Дела на работе не ладились, да и в институте тоже были проблем-с, не говоря уже про отношения с соседями. Наверное, слишком часто я стал слушать зарубежные рок-группы — совсем страх потерял. Зато в семье всё ладилось! До этого момента…

Вздох. Пора.

Михаил по-дружески взял у меня саквояж и медленно пошёл вниз. Его парни позаботились о том, чтобы запереть квартиру. Вскоре мы были около машины.

Чёрный воронёнок. Когда ты встречаешь этот автомобиль днём на дороге, то он не кажется тебе таким мрачным и холодным, но теперь… Никогда бы не подумал, что машина может нагонять такую гнетущую тоску. Делать было нечего и под скрытые соседские взоры из-за грязных занавесок я уселся в проклятый автомобиль.

И вот мы уже неслись в ночи, освещённой фарами, вперёд, в будущее, о котором я подозревал, но в которое не желал верить. Наверное, меня уже давно убрали с доски, как шахматную фигуру, которая отыграла своё. Михаил положил руку мне на плечо и в лицо мне ударил очередной поток сигаретного дыма:

— Не волнуйся, друг, возможно, светлое будущее ты увидишь раньше всех нас.

Его глаза с тоской изучали мою физиономию. Он сам-то верит в то, что несёт? Михаил-Михаил, наивный мальчишка…

На моих тощих запястьях сомкнулись браслеты, которые должны были ограничить мою свободу. Я посмотрел на старого друга: в глазах Михаила я заметил ребяческих азарт. Как будто он знал, чем закончится эта шахматная партия. И что она закончится в НАШУ пользу.

Смертельный поцелуй

Охота на демонов — работа неблагодарная и презираемая среди простого люда, но таковой она является ровно до тех пор, пока не случается беда, с которой способен разобраться лишь наёмный демоноборец. Тогда мерзкий, угрюмый и ненавистный убийца «волшебным» образом становится спасителем, героем и храбрецом. Но, естественно, ненадолго: память у простого народа ныне паршивая, особенно это касается хороших поступков, которые выпадают из головы вместе с восходом солнца или опорожнением бутылки огненной воды.

Поздним вечером один из таких охотников на демонов брёл по тёмным закоулкам увядающего индустриального города. Тьма была непроглядная: некоторые фонари были разбиты, другие доживали свои последние дни, не в силах осветить даже собственную чугунную опору.

Из-под полей широкой шляпы зелёные глаза демонобореца деловито разглядывали окрестности — охотник всегда оставался начеку. В тени копошились крысы; людей не было: только кретин без нужды сунется в ночь на окраины неблагополучного района. Ладонь охотника дрогнула, но не успела дотянуться до оружия на поясе — его руки оказались во власти чар. Никто ведь не говорил, что демоноборец сам не может оказаться таким кретином, забредшим в ловушку.

Молодая девушка, звонко хихикая, вынырнула из-за каменной ограды, в которой оказался незаметный проём. Её лицо было скрыто под тёмным капюшоном и не смотря на хрупкое телосложение, она без труда потащила околдованного юношу за угол. Минуя узкие улочки, они вскоре достигли тупикового прохода.

Демоноборец понимал, что должен что-то предпринять — каждая секунда промедления увеличивала вероятность погибнуть от рук колдуньи. Но парень ничего не мог поделать: чары были слишком сильны, а он слишком слаб — истощён предыдущей охотой.

Девушка воровато огляделась, после чего прислонила свою добычу к стене заброшенного дома и сделала грациозный шажок назад. Колдунья скинула капюшон: лунный свет озарил её молодое лицо и белоснежные гладкие волосы. Маленький ротик красавицы расплылся в хитрой улыбке.

Минуту охотник на демонов стоял в ступоре, а после осознал, что чары его больше не сковывают, но вместо того чтобы бежать, парень сделал шаг вперёд. Девушка, вместо того чтобы напасть, сделала стремительный рывок навстречу и прижала охотника к стенке, а после — поцеловала, страстным и долгим поцелуем. Его глаза смотрели в её огненные очи, и, казалось, между ними проскочила искра любви, пусть и мимолётной. Но тут охотник заметил, как начал тухнуть уголёк жизни в глазах колдуньи. Девушка издала тихий всхлип и упала на землю, завалившись набок. На хладной земле медленно стали собираться кровавые струйки, намереваясь слиться в багровую лужицу.

Юноша брезгливо вытер свой кинжал о подол платья убитой девушки и не оборачиваясь удалился прочь. Чародейкам не следует среди ночи пользоваться усталостью и сонливостью охотников в попытке ими овладеть: навыки и силы демоноборца никуда не пропадут, а вот от терпения и тактичности точно не останется и следа!

Дорожная пыль, потревоженная кованными сапогами охотника, давно осела на бледную кожу и дорогое платье, которое впитало всю кровь на земле. Теперь наряд был не белоснежно-белого, а багрового цвета. Веки убитой неуверенно дрогнули, и чародейка открыла глаза. Никто ведь не говорил, что колдунья не может оказаться некромантом.

"Куда подевался тот милый охотник?" — первая мысль, которая посетила ожившую девушку. Колдунья приподнялась на локтях и обнаружила рану на груди, после чего игриво улыбнулась. "А он ещё тот шалунишка!" — томный вздох вырвался из груди. Надев на голову капюшон, девушка без труда взяла след демоноборца: он ушёл недалеко, да и запутать свой путь даже не пытался — найти его не составит труда.

Представьте удивление охотника на демонов, когда он проснулся утром с похмелья в одной кровати с девушкой, которую собственноручно убил прошлым вечером. "Это сон! Нет… алкоголь! Нет… сон!" — повторял он, вскочив с кровати. Но оживший «труп» мило улыбнулся парню, после чего колдунья похлопала по тёплой постели рядом с собой. "Иди сюда, мой Калигмор! Я тебе покажу ещё раз, чтобы ты точно запомнил, почему стоит сперва узнать причину, по которой девушка затащила тебя в тёмный переулок, а уже потом доставать свой клинок!" Никто ведь не говорил, что девушки-некроманты неравнодушны лишь к хладным телам.

Испытание веры

Алое пламя беспощадно пожирало храм: огонь в религиозном здании вспыхнул практически мгновенно. Смертоносная напасть распространялась с небывалой скоростью, будто сам Дьявол раздувал пламя, намереваясь спалить Божий храм.

Люди, которые находятся внутри, оказались обречены. Верующим не должно быть важно, кто устроил поджёг и, кто виноват: губитель предстанет перед судом — не на земле, так на небесах! Толпа в панике носилась меж деревянных скамей, моля о помощи.

Огонь, будто издеваясь над кучкой религиозных фанатиков, не спешил разгораться в центре, а лишь медленно пожирал огромные дубовые двери и резные рамы, тем самым отрезая все пути к спасению. Небольшая толпа бросилась на колени перед Великой иконой и принялась молиться:

— Спаситель, пощади! — десятки голосов слились в единый гул и только треск горящего дерева пытается ворваться в гомон святош. — Яви свой гнев. Покарай грешников! Уничтожь их!!!

Их речи были полны ненависти: свойственно ли это обыкновенным прихожанам? Так ведь и церкви бывают разные, не говоря уже о верующих и тех, кому они поклоняются.

Тем не менее и как ни странно, но их Бог явился. Через стену огня, будто сквозь обыкновенный туман, прошла человеческая фигура: его одежды остались невредимыми, впрочем, как и тело. Глаза пришельца пылали гневом, а на лице застыла гримаса ненависти. Его лик был идеален. Он пришёл карать. А начать он решил с тех, кто поклонялся ему все эти годы.

— Падите ниц, смертные! — приказ божества прогремел как гром среди ясного неба.

Не успело стихнуть эхо в мраморном зале, как все повиновались и вжались в пол настолько, насколько это позволяли законы физики. Властитель же быстрыми шагами направился к иконе, на которой, как ни странно, был его собственный портрет — умело сотворенная фреска. Правда на иконе его лик был добрым и прекрасным. Минуту Бог держал в руках икону, а после бесцеремонно бросил её через левое плечо — прямиком в огонь. После этого пришелец устремил свой ужасный взгляд на склонившуюся толпу.

— Господа! Я безмерно рад, что вы все здесь сегодня собрались! Ведь вам пора переступить через свой болевой порог! Умыться личными грехами и задохнуться собственными пороками! — гневная речь была обращена к людям, но взгляд божества был устремлён поверх их голов.

Пришелец ещё раз посмотрел на дрожащих прихожан и продолжил свою речь:

— Вы молите о помощи и спасении, но на самом деле вы не лучше тех псов, которые посмели поджечь МОЙ храм! — после этих слов горящие ставни распахнулись и через них влетело несколько тел.

Трупы упали между прихожанами и их Божеством. Останки были полностью обожжены: на некоторых из них ещё можно было углядеть клоки уцелевшей одежды, а остальные походили скорее на огромные угольки, чем на мёртвых людей. Перст божества гневно опустился на черепушку ближайшего тела.

— Они уже на пол пути дороги в Ад, — пришелец окинул взглядом пылающий храм. — А вы считайте, что уже находитесь там!

Бог надавил пальцем на голову мертвеца и все тела поджигателей моментально обратились в прах. Кто-то из прихожан закричал, кто-то с ужасом смотрел на кучки пепла, а кто-то со страхом взирал на своего Бога, который продолжал говорить:

— Я начну с начала летопись этого мира. Являлся в свете? Приду во тьме! Породил жизнь? Обреку на смерть! Даровал милость? Утоплю в гневе! Другой судьбы для вас ныне не существует.

После этих слов наступила гробовая тишина, которое длилось, кажется, бесконечно — даже дерево в пламени перестало трещать. Но Бог будто вспомнил, где он, для чего и кто перед ним — расправил плечи и начал по очереди указывать пальцем на прихожан.

— Ты убивал!

— Ты воровал!

— Ты нагло перед Богом врал!

— Ты бил детей!

— Ты спал с другой!

— А ты любитель денег!

Один из людей поднялся, желая что-то сказать. Глаза его были опущены вниз, а голос дрожал:

— Боже! Твоя плоть — хлеб, а кровь — вино…

— Но вам этого мало! — перебил священника Бог.

— Воля твоя, но… — человек совсем сник и осел на пол, нервно теребя рукав своей рясы.

— Но?! «Дай нам чудо! Дай манну!» — божество передразнило священника. — Вы вечно только и делаете, что просите! Где благодарность?.. Теперь я дарую вам казнь — только легче не станет.

— Но спаситель…

— Всех не спасти! — Бог грозно топнул ногой и сделал шаг в сторону своей испуганной паствы. — Вы сами загоняете себя в могилу, глупцы. Убиваете себе подобных! Грешите. Исповедуетесь! Снова грешите. Вновь идёте на исповедь! Замкнутый круг, — пришелец вздохнул, — Мир не исправить — вас не исправить.

— Господь нас покинул, — прошептала одна из дам и потеряла сознание.

Тишина. Никто не говорил, не рыдал и не стонал — все хотели услышать, что же ответит на это их божество. А сверху всё продолжали сыпаться горящие угли, обгоревшие доски, части свай и обломки черепицы. Всё это чудесным образом падало куда угодно, но не на людей. Бог разочаровано обвёл взглядом гибнущий храм и отвернулся от людей, после чего заговорил вновь:

— А ведь я помню, как всё было. Как меня считали царём и не принимали за Бога. Я всего лишь спаситель и пришёл к вам, чтоб дать свободу. А получил — распятье, — пришелец резко повернулся и обдал людей волной жара. — Я помню крест. Я помню тёрн. Я помню лица палачей. Я помню гвозди. Помню кровь. И также помню воскресенье.

— Великий дар! Спаситель наш! — священник сложил руки в мольбе и ударился лбом о мраморный пол.

— Умолкни, смерд, не лебези. О чём же я? О да, конечно! — пришелец демонстративно начал загибать свои тонкие пальцы. — Живёте как? Утром грешу, в обед молю о прощении, а перед сном уж и позабыл о своих злых деяниях. И так каждый день, — божество сжало ладонь в кулак и грозно рассекло воздух перед собой. — По-вашему это стоит спасения?

— Пиршество лицемерия! — со всех сторон послышался злобный шепоток, из-за которого душа мгновенно уходила в пятки.

— Умолкни, Сатана! — Бог нетерпеливо топнул ногой. — У тебя в пекле уже есть партия поджигателей, — божий перст указал на горстку истлевших костей. — А своей пастве я всё же постараюсь вправить мозги! — дрожащие людишки непонимающе переглянулись с надеждой в глазах. — И лучше не зли меня, нечистый, а то низвергну тебя ещё ниже, чем прошлый раз! Ты понял меня, падший?!

Такого гнева Божества никто никогда и не слыхал, поэтому не удивительно что несколько девушек лишились чувств. Вместе с эхом грозного гласа Господа смолк и нагнетающий нечестивый шёпот, после чего лицо Бога приобрело добрые черты, практически как на рукотворной иконе, которая была брошена в огонь.

— Не бойтесь, смертные: ваши души пока ещё со мной. Это очередное спасение, — пришелец внимательно пробежал глазами по испуганным лицам. — Но я всех не спасу и, увы, мир не исправлю…

— Ради Бога!

— Спаси!

— С небес сошедший!

— Не бросай нас!

Спаситель замотал головой, жестом призывая людей умолкнуть, после чего продолжил:

— К вам явился я непрошенным гостем, в разгар вашейбеды, ещё задолго до ваших молитв. Люцифер же явился лишь в разгар вашего отчаяния, — божество миролюбиво улыбнулось. — И не смотря на весь мой наигранный гнев — вы не обратились к тёмному, порочному божеству, и не поддались на его уловки. Я вижу вас насквозь — в ваших душах ещё есть свет и моя миссия: не дать ему угаснуть.

Священник спешно поднялся с колен:

— Я клянусь в одном, что…

— Не стоит, — Бог жестом приказал хранителю храма замолчать. — Я не за этим сюда явился! Гнев испепелит огонь, кости смоет дождь, а ветер разнесёт мои слова по миру. После будет вам хлеб и вино, но помните, что сегодня мир не изменился — изменились лишь ваши судьбы.

Шёпот прокатился по залу:

— Господь…

Бог сделал шаг в сторону своей паствы. Пришелец прошёл сквозь толпу, касаясь ладонями посетителей храма. После этого каждый из прихожан прикрывал глаза и падал без чувств. Божество последний раз обвело своим тоскливым взором сгоревший храм, после чего безмолвно прошло сквозь пламя и исчезло.

…Мужчина проснулся. Как он мог заснуть на проповеди? Это ужасно и от того ему очень стыдно. Но, кажется, его проступка никто не заметил: вот священник вещает с престола, рядом супруга что-то читает и хор девушек поёт на клиросе. Всё как обычно и, кажется, он ничего не пропустил. Вот только… сон какой-то странный снился.

Впрочем, как и остальным прихожанам.

Никто не заметил, как затянулась дырявая, некогда сгоревшая и рухнувшая крыша храма: она, подобно обновившейся коже, закрыла свою гнойную старую рану.

Краем уха мужчина услышал позади себя шёпот: «…сегодня мир не изменился — изменились лишь ваши судьбы».

Кровавые слёзы

Нарастающий шум пробивался сквозь любые попытки сосредоточиться и погрузиться в свои собственные мысли. Гул становился всё ближе и ближе — его просто-напросто уже невозможно игнорировать. Сотни вражеских голосов сплетались в монотонный и ненавистный гомон, который, казалось, поглощал не только тишину вокруг, но и самого тебя вместе с ней. В голове промелькнула ужасающая мысль о том, что тишина может уже больше никогда не наступить. Мужчина в тяжёлых доспехах нервно мотнул головой, отгоняя мрачные думы, после чего подошёл к зубьям крепостной стены и томно вздохнул, кинув взгляд вниз.

— Беспокойная куча муравьёв, — воин с ненавистью плюнул в сторону неприятеля, — злые губители!

Он взмахнул рукой и по его команде лучники пустили десятки стрел в сторону врага, но лишь единицы из них достигли цели. Совсем рядом послышался крик. Командор огляделся: никого рядом не было, да и быть не могло, ведь в живых осталась лишь горстка защитников, а лучники находились на ярус ниже и позади него. Мужчина опустил взгляд, и осознал, что он услышал свой собственный крик: из груди воина торчал метко пущенный арбалетный болт.

Воин схватился за древко и упал на колени, а после — приложился головой о крепостную стену. Глаза мужчины были открыты, а тело расположилось меж двух каменных зубцов, и опрокинутая назад голова позволила устремить взгляд в сторону неприятеля. Командор чувствовал, как вместе с кровью его тело покидала и жизнь.

Но мысли о скорой смерти затмевают другие воспоминания — о своей любимой девушке, с которой он бежал от врагов. К сожалению, их настигли, несмотря на то, что они передвигались небольшой группой и по итогу осели в далёкой крепости. «Неужели все скитания через леса, поля и горы были напрасны и эти серые гранитные стены станут нашим фамильным склепом?» Мутными очами мужчина увидел, как к главным вратам поднесли увесистый таран: послышалось несколько глухих ударов и бранная речь, после которой стало ясно, что двери сорвали с петель. Сухие губы с трудом произнесли:

— Замок пал к ногам врага.

Капли крови багровым тоненьким ручейком стекали от головы и груди к ногам воина. А после, кровавые капли падали вниз, на землю, которая уже давно была пропитана алой жидкостью из тел павших защитников — тех, кто попытался дать бой неприятелю.

Всё кончено: сердце больше не собиралось качать кровь по жилам уже дефектного человека. И те слова, которые доносились отовсюду, уже не имеют для командора никакого смысла. Впрочем, как и имена: все тела сгребут в огромную кучу и устроят огромный костёр. «Дань павшим — вроде это теперь так называется?»

Томный вздох — внезапно вернулась боль, и воин почувствовал все «прелести» последних секунд жизни перед неминуемой смертью.

«Интересно, кто-нибудь вспомнит потом моё имя? Хотя кого я обманываю… Моё звание, титул и имя с фамилией даже самому Богу не интересны! Сколько таких как я он прямо в эту секунду принимает у себя наверху? Или же я заблуждаюсь и нас отправят в ад? Нет. Нам обязаны даровать милость… За доблесть и отвагу!»

Они пытались продержаться до утра, но к сожалению, их попытка с самого начала была обречена на провал. Всегда найдётся трус, который поднимет белый флаг: уповать на то, что такого не случится, стоит лишь в одном случае — если ваш отряд состоит из единственного человека, коим ты сам и являешься. Ситуация в этой крепости была не исключением и нашёлся воин, который сдался раньше времени, уповая на милость неприятеля.

Такие люди по натуре своей — трусливые крысы. Эти индивидуумы могут всю жить вести себя как обычные граждане, но внутренняя крыска будет дремать глубоко внутри и рано или поздно она проснётся, чтобы дать своему хозяину призрачную надежду на спасение, и не важно, кого, сколько и как придётся при этом предать. В противовес им, конечно же, есть люди, которые последними гнилыми зубами будут цеплялся за шансы не просто выжить, а победить. Вот именно такая парочка и оказалась сейчас по одну сторону баррикад в этом противостоянии: один предал, а второй умирал.

Кровь не прекращала выходить из тела — этот процесс было не остановить. Подобно страшной смертельной аномалии, под стеной скопилась огромная лужа человеческой крови. Тело командора сползло ещё ниже, и теперь его голова потешно свисала со стены, будто пытается отыскать внизу живых союзников. К сожалению, головы товарищей уже красовались на пиках во внутреннем дворе крепости — как предостережение, что будет с теми, кто продолжит бессмысленное сопротивление.

А кто затеял эту войну? Кто отдал приказ на тотальное уничтожение повстанцев? Или кто, наконец, приказал дать отпор врагу? Искать крайних и виноватых уже было поздно. Война… война никогда не меняется. Суть всегда будет одна, а цель никогда не оправдает средства: кучи трупов и горы пылающих руин — одной из которых станет и эта крепость, после того, как её, будто саранча, поглотит армия неприятеля.

Удивительно, но жизнь не до конца покинула тело умирающего мужчины — командор всё ещё слышал и видел. Он наблюдал за тем, как поднимали на пику упирающегося старика-алхимика, как конница затоптала выбежавшую в панике женщину, как отрубили голову крестьянскому ребёнку, как враги потешались над пленниками и добивали раненых.

Враги? Нет, это были не враги — звери, демоны, монстры. Монстры из самых недр ада. Эти твари намного коварней и сильней обычных людей. Им теперь заказан лишь один путь — в преисподнюю. «Я ухожу из жизни с уверенностью, что сражался за правое дело». Воин прикрыл глаза и понял, что поднять веки он больше не сможет.

«Как ни странно, их бесчинства помогли нам стать человечнее: глядя на них, мы пытались вести себя по-людски, как того требовалось изначала времён — как было заложено в основу. Забавный парадокс, мы стали вести себя лучше, потому что эти подонки вели себя хуже, чем последний столичный грешник! Должны ли мы быть им за это благодарны? Затуманенный разум отвечает, что не должны. Мы их люто ненавидели, и вот, к чему это всё привело». Рот командора открылся, но вместо слов наружу выплеснулся кровавый поток.

«Всё пошло прахом. Как хлеб, размякший в воде, теряет свою физическую сущность, точно также наши силы и попытки всё изменить сгинут в небытие. За нами не останется никакого следа, кроме кровавого». Будто подтверждая слова мужчины, кровь усиленным потоком хлынула из-под брюха командора.

В такие моменты перед смертью каждый воин понимает, что он не помнит, кто он есть на самом деле. Имя? Фамилия? Звание? Даже имени той самой, любимой, не может вспомнить. Но когда перед глазами кровавое месиво, сложно винить себя за такие пустяки. Почему воина мучают такие бесполезные мысли? Наверное, он всё ещё жив… к сожалению.

Капли крови — кровавые слёзы? Просто кровь или просто слёзы? Теперь всё едино. Удивительно, откуда в одном человеке может взяться столько багровой жижи? Последний вздох и последняя капля упала на землю.

Вскоре под крепостную стену подбежало необычное существо — белая волчица, которая улизнула через узкую нору в подвалах замка. Волчица подошла к огромной багряной луже, над которой уже начало остывать тело командора. Существо подняла взгляд вверх, на стену, и могло показаться, что в её глазах застыли слёзы. Минуту волчица тихо скулила, задрав голову, после чего ткнулась моськой в кровавую лужу и побежала в сторону тёмного леса, опасаясь, что из крепости вскоре вернутся подвыпившие душегубы.

Шрам памяти

Время было позднее и в долине царил полумрак. Только в одной единственной хижине на Железном холме горели огни: хозяин не спал. В плетёном кресле сидел старый и мудрый минотавр-друид. На его коленях беспокойно ёрзали два маленьких дитя: один дёргал своего деда за косички, которые украшали седую бороду, а другой корчил рожи, пытаясь скрыть свою сонливость. Внуки никак не хотели идти в постель, настаивая на очередной истории о былых временах: о периодах кровавых битв, побед и поражений, противостояния Гвардии и Полчища. Друид заботливо посмотрел на малышей, после чего вздохнул и начал свой рассказ.

"Это был один из переломных моментов в моей жизни… ведь чудом уцелел в той битве. Тогда я уже стал опытным лекарем, но в ранге всё ещё был невелик — в могучем Полчище числился легионером. Но вернёмся к той битве…

В Низине Ф`юро мы уже давно чувствовали себя как дома: основные посты давно отбиты, тропы исследованы, а силы восстановлены. Гвардия — трусливые крысы — делали лишь небольшие набеги на наши позиции, причём совершали их смехотворно маленькими группами. Часть нашей армии, во главе с паладином, имени которого я вам не скажу, должна была выкурить силы Гвардии с конюшен: это была последняя точка, которая позволила бы нам полностью контролировать текущую локацию. В общем, задача нетрудная, но очень важная. Я тоже отправился с ними, как рядовой лекарь. Но каково было наше удивление, когда, прибыв на место, мы обнаружили не горстку человеческих недобитков, а целый отряд Гвардии! Но никто не сдал позиции: все как один издали боевой клич "За Полчище!" и ринулись в атаку.

Наши ряды с яростью бросились на врага и начался кошмар на яву: вокруг крики, вспышки огня и льда. Бегали звери и демоны, летали стрелы и потоки тёмной энергии. Но оглядываться по сторонам времени не было: я спасал, нет… я вытаскивал с того света наших бойцов! Вновь крики, вновь стоны… Я навсегда запомню потоки крови и отрубленные головы: в считанные минуты наш отряд превратился в гору трупов. Конечно, Гвардии тоже досталось: практически все их маги, лекари и разбойники были смяты и уничтожены. Но всё-таки их ряды ещё были плотны.

Я остался один. Да, один, против целого стада псевдоразумных существ. Мои силы были на исходе, и я чуть не падал на землю от магического истощения. Помню, как ко мне рванул вражеский воин, но я вовремя обратился в рысь и сделал прыжок в кусты — там они меня и потеряли, ведь я практически растворился в воздухе.

Помню, как они стояли и издевались над нами: плевали на мёртвых, а потоком скверных слов осыпали живых. Ярость наполнила меня, но я с трудом сдержался, чтобы не выдать своего месторасположения. Ведь помню, как наши бойцы бились, страдали и погибали, не струсив и не повернув назад. Неподалёку была разорённая золотая шахта, там можно укрыться и перевести дух. Но я остался ждать, наблюдая из кустов за сворой псов Гвардии — пешками в руках своего правителя.

И тут я услышал, как протрубил боевой рог — моя челюсть отвисла: со стороны озера, навстречу врагу, неслась оставшаяся часть нашей армии. Теперь наши бойцы превосходили по количеству и силе остатки Гвардии. Мои соратники пронеслись мимо меня и, не слезая с ездовых животных, вспороли ряды противника, посеяв тем самым страх и неразбериху в Гвардейских недобитках.

Я вышел из тени. Мгновенно у меня появился прилив сил, и я побежал, по пути приветствуя знакомую шаманку, оседлавшую волка. Достигнув арьергарда, я сразу принялся залечивать раны уже успевших получить своё бойцов Полчища. Воины, разбойники, охотники и паладины безжалостно и скоротечно уничтожили большинство зазевавшихся врагов, чернокнижники нагоняли ужас на оставшихся неприятелей, после чего маги и шаманы добили остатки вражеского отряда.

В итоге эта битва осталась за нами. Хоть я уже и успел попрощаться с собственной жизнью. Что говорить: мы — Полчище, мы — сила, мы — честь! Зализав раны и спешно захватив конюшни, мы ринулись к золотой шахте, где по свежим донесениям остались последние крысы Гвардии…"

Минотавр томно вздохнул, прервав свой рассказ. Дети уже уснули — в этот раз на это потребовалось не так много времени. Друид вновь вздохнул. Что поделать — дети. Хорошо, что они заснули: им ведь совсем необязательно знать, что Полчище не сумело удержать Низину до победного конца…

Чудное творение

Огромный водопад низвергал с небес на землю шумные потоки воды. Под ним была просторная, но непримечательная пещера. В неё не заглядывал ни один человек со времён второго пришествия, ибо никто не желал спорить с водной стихией, преграждавшей путь в подгорное лоно.

Канули в Лету времена популярности реактивных двигателей, ядерного топлива, компактных смартфонов и спутникового вещания. Человечество всегда тянулась к процветанию через научный прорыв. Они называли это «мечтой», «утопией», «будущим». И не важно, что попытки приблизиться к потаённым секретам мироздания сопровождались новыми жертвами и утратами. Но человек, существо упёртое, и время киберпанка всё-таки наступило. Но о чём это мы?

Ах да, о пещере! Именно там поселился какой-то чудак, которого манили технологии былых лет. Поиск и добыча раритетных механизмов, схем и запчастей стали целью жизни пещерного жителя. И пылились бы его находки до очередного конца света, если бы не один чертёж, который отыскал тот чудак на чердаке заброшенного одноэтажного здания. Чей разум породил сей чертёж — загадка, но идея, которую вложили в ветхий пергамент, покоряла воображение: огромный робот-ёж, ужасающий не только своим видом, но и звуками, которые мог издавать.

И работа закипела. Чудак трудился день и ночь не покладая рук и не стесняясь пускать в расход свои драгоценные и раритетные запасы. В конце концов каркас робота занял практически всё пространство пещеры. В один прекрасный момент огромное металлическое чудо выкатилось из-под могучего водопада, издало ужасающий стальной крик и… улетело, роняя на землю капли ржавой воды.

То был роботизированный летающий ёж-убийца, сердцем которому служил гигантский реактивный кулер. Разнообразные моторы заменили ему двигательную систему, вместо системы дыхания была вентиляционная сеть, а в качестве системы кровообращения был топливный трубопровод. Другие системы жизнеобеспечения существа также имели свои технологичные аналоги, но отдельного внимания заслуживал внешний вид металлического ёжика: многочисленные броневые пластины были утыканы непохожими друг на друга антеннами, локаторами и сигнальными башнями. Чтобы лучше спать по ночам, вам не следует знать, что служило вместо оружия роботизированному ежу.

Металлический исполин плавно плыл по небу, будто железная тучка. Но когда ёж достиг центра городка, который располагался неподалёку от водопада, внутренние механизмы робота вздрогнули и остановились: шерсть хомячков, которые были любимцами изобретателя, забила жизненно важные системы. Железный ёж умер и его тело своим кибернетическим грузом рухнуло на ратушу, которая с треском обрушилась, извергая столп пыли и многочисленные обломки. Когда прекратился шум, порождённый катастрофой, зазвучали крики людей, но вскоре и они стихли.

Из руин в центре города выполз одинокий маленький ёжик. Он провёл розовым носиком по воздуху и чихнул. "Будь здоров", — сказал ему чудак, а после взял маленькое живое создание на руки и ушёл под водопад, намереваясь воплотить новую задумку из старых чертежей. Благо, загадочных находок ещё хватало… как и городов поблизости.

Оглавление

Жнец — лжец

Настильный дедлайн

Существенное предназначение

Принудительное воскрешение

Добыча ворона

Смертельный поцелуй

Испытание веры

Кровавые слёзы

Шрам памяти

Чудное творение