Необыкновенные жильцы [Андрей Ефимович Зарин] (fb2) читать онлайн
- Необыкновенные жильцы 69 Кб, 21с. скачать: (fb2) читать: (полностью) - (постранично) - Андрей Ефимович Зарин
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
[Оглавление]
Зарин Андрей Ефимович
Необыкновенные жильцы
Андрей Зарин
Необыкновенные жильцы
Вторник.
I.
Было 12 часов веселого солнечного дня. В большой комнате с двумя окнами, украшенными тюлевыми занавесками на золоченых карнизах, за столом, на котором кипел пузатый никелированный самовар, находился кофейник и все принадлежности завтрака, сидели вдова статского советника, Анфиса Кондратьевна Куцовеева, и ее дочь, Софочка. Комната, в которой они сидели, заключала в себе все лучшее, что осталось от комфортабельной и уютной их жизни при бытности статского советника. Анфиса Кондратьевна, толстая и пухлая, в розовом капоте, с широким лицом, густо засыпанным пудрой, наливала кофе и с оживлением говорила: -- Все до копеечки! Два раза только кварта была. И это всегда так, тогда Дарья Федоровна усядется рядом! Всегда! Я и так, и этак. Нет, сидит! Есть же такое бесстыдство? А Лелька-Хорек три раза выиграла, подряд! Нет, чтобы честной женщине удача. Все проиграла!.. -- и она с яростью поставила кофейник на поднос. Софочка, девица 28-ми лет с длинным желтым лицом, острым носом и бледными глазами, подняла голову от книги и вяло сказала: -- И охота вам в эту игру играть! -- Я, матушка, не от радости играю! Нам надо концы с концами сводить! Вот, не выиграй я тогда 110 рублей, и квартира была бы не оплачена! -- А вещей на сколько заложено? Ах, оставьте это, мамаша! -- Ты мне не указ... -- покраснев, начала Анфиса Кондратьевна, но в это мгновенье раздался резкий звонок, и она сразу смолкла. Даша пробежала по коридору, открыла дверь; послышались шум шагов, голоса, и Даша вбежала в комнату. -- Господа пришли, комнаты смотреть! -- сказала она. Анфиса Кондратьевна заволновалась, Софочка захлопнула книгу. -- Ты покажи, Софочка, а то я не одета... -- Простите великодушно! Вы позволите? -- раздался мягкий, бархатистый баритон, и на пороге комнаты остановился господин в элегантном пальто с блещущим цилиндром в руке, затянутой лайковой перчаткой огненного цвета. Черные бархатные глаза господина ласкали Анфису Кондратьевну и Софочку, сочные красные губы под черными шелковистыми усами вкрадчиво улыбались. Софочка вспыхнула, Анфиса Кондратьевна растерянно взмахнула руками и сказала: -- Ах, пожалуйста! Сделайте одолжение! Рядом с господином оказалась изящная, стройная брюнетка в дорогом каракулевом жакете и огромнейшей шляпе, а за нею господин с круглым улыбающимся лицом, широкий, толстый, большой, как слон. -- У вас две комнаты сдаются? -- спросил он тонким, пискливым голосом. -- Три! -- ответила Анфиса Кондратьевна, -- пожалуйте! -- и решительно двинулась вперед.
II.
Анфиса Кондратьевна, колыхаясь, как студень на блюде, ввела съемщиков в большую, светлую комнату и проговорила: -- Эта самая большая комната. И обстановка. Зеркало, комод, шкаф, гостиная мебель, стол, письменный стол, стулья... Это ширмы... За ними кровать... -- Великолепно! Все, что нам надо, -- сказал изящный брюнет, -- тебе нравится, Вася? А? -- обратился он к изящной женщине. -- Это моя жена, -- пояснил он Анфисе Кондратьевне, -- Васса Павловна! -- Очень приятно! -- А скажите, -- тонким голосом пропищал великан, -- эта, вот, дверь, что за комодом, куда она? -- В ту комнату, где мы сидели. С этой стороны комод, а с нашей пианино. Дверь всегда заперта. У нас на ней портреты висят: Моцарт, Бетховен, Чайковский; композиторы!.. -- Превосходно! -- перебил брюнет, -- и цена? -- 45 рублей, и я не торгуюсь. Один рубль прислуге! -- Торговаться? Помилуйте! -- воскликнул брюнет, -- такая комната! На Гороховой! Сделайте одолжение, примите нас: меня и жену. -- Очень приятно! У Анфисы Кондратьевны ясно обрисовалась перспектива провести вечер за игрою в лото, и она оживилась. -- Великолепно! Вы говорили, что у вас есть еще комната? -- снова пропищал великан. -- Две еще! -- ответила Анфиса Кондратьевна, -- одна с другой стороны нашей комнаты за 25 рублей, а другая -- во двор -- за 15. -- Мне тогда за 25! -- сказал великан, -- я не расстаюсь с ними. Я ее брат, его друг, -- пояснил он с улыбкой, которая словно разрезала его лицо надвое. -- Пожалуйте! -- пригласила Анфиса Кондратьевна и, колыхаясь, поплыла по коридору к следующей комнате. -- Она в одно окно, но большая. Дверь в нашу комнату мы запрем и закроем трельяжем! -- Великолепно! Я оставляю ее за собою. Вы позволите? -- Ах, мне очень приятно! Вы когда же переедете?.. И потом задаток... -- Если позволите, -- сказал, выдвигаясь, брюнет, -- мы переедем сегодня же. Так, часам к семи. Что же до задатка, то мы для своего спокойствия уже сразу за месяц заплатим. Такие комнаты -- находка! Сегодня 19-ое? Так вот-с, до 19-го марта. Не хлопочи, Федя, я отдам и за тебя. Получите: 25, и 25, 10 и 10! Все 70. Верно? Помилуйте, для чего расписки! Позвольте представиться. Виктор Аркадьевич Стремин, ученый счетовод. Приехал искать место. Жена моя, Васса Павловна Поталова, а это ее брат, Федор Павлович Ворсов, из Курска... -- Очень приятно! -- радостно ответила Анфиса Кондратьевна, пожимая всем руки и называя себя, -- вы потом познакомитесь с моей дочкой Софочкой, и мы будем жить все согласно и тихо. -- Я подружусь с вашей дочкой! -- пылко сказала Васса Павловна и прибавила: -- я никого здесь не знаю. -- Она у меня артистическая натура! -- ответила Анфиса Кондратьевна, -- она будет дорожить вашей дружбой! -- Так мы сегодня! -- сказал Стремим, и, еще раз пожав руку Анфисы Кондратьевны, они веселой гурьбой вышли в переднюю.
III.
-- Вот, это жильцы, Софочка! -- взволнованно и пылко сказала Анфиса Кондратьевна, вплывая в комнату с ассигнациями в руке. -- Сразу видно, что благородные. Вы, говорит, извольте получить все сразу, за месяц! Обе комнаты сняли!.. -- Он женатый мамаша? -- трепещущим голосом спросила Софочка и прижала книгу к высохшей груди. -- Кто, Софочка? Брюнет? Софочка кивнула. -- С левой стороны, Софочка. Так только. Все равно, что не женат. А тот, холостой. А она такая милая. Мы, говорит, друзьями будем! Это с тобою. -- Никогда! -- истерически взвизгнула Софочка и выбежала в спальную. Там она уткнулась носом в подушку и некоторое время лежала неподвижно. Потом вдруг вскочила, взяла тетрадку и стала с остервенением твердить: -- Бря, мря, фря, ноздря, дря, пря. На горе Арарате круторогие бараны коров брыкали... бря, мря, фря... И буква "р" в ее картавом произношении рассыпалась, словно дробь по железному листу... Она училась на драматических курсах и теперь исправляла произношение. -- Ты что будешь вечером делать, Софочка? -- спросила Анфиса Кондратьевна за обедом. -- Сегодня я к Танечке пойду, и мы с ней на ученический спектакль поедем. Вы мне десять рублей дайте. Анфиса Кондратьевна с тяжелым вздохом вынула ассигнацию и перебросила ее дочери; после этого лицо ее тотчас оживилось, и она дружески заговорила: -- Я, Софочка, сегодня хочу на две карты играть! -- Только не берите всех денег с собою! -- Что ты, что ты! Я только 11 рублей возьму. А на две карты мне удается!.. Знаешь, Софочка, вчера была выдача 92 рубля! А? За 20 копеек! А? -- и она взмахнула куриной ногой, которую обгладывала. После обеда Софочка надела плюшевую кофточку, кокетливую шапочку, закрыла нос синим вуалем и обратилась в стройную, пикантную девушку, за которой любой юнкер пробежит полгорода. Анфиса Кондратьевна плюхнулась на постель и через минуту стала свистеть, хрипеть и храпеть, представляя собою колыхающуюся массу, не то студня, не то теста на опаре. Даша сидела на коленях бравого Мистрюка, денщика из соседней квартиры, и, угощая его пивом, говорила: -- Сама-то вдрызг продулась. Нынче на обед не с чем посылать было, и вдруг эти жильцы! Сразу 70 рублей отсыпали... В это время раздался звонок, и она вскочила. -- Это они приехали! Ты не уходи пока что. Я мигом!..
IV.
Было 11 часов. Анфиса Кондратьевна выспалась, напилась чаю, и Даша снаряжала ее для поездки в клуб. Анфиса Кондратьевна снимала папильотки и расправляла завившиеся волосы, а Даша стягивала и зашнуровывала ей корсет, в то же время говоря без умолку: -- Хорошие господа и богатые, верно! Мне сразу три рубля дали. Чемоданов, корзинок с собой привезли страсть! Чуть не десять. Сейчас это самовар, вино, закуски всякие... Веселые такие! Тот-то, большой, самый шутник. Взял это рубль серебряный, кинул, а его и нет! Ей Богу! -- Веселые! Дай лиф! Анфиса Кондратьевна надела лиф, пристегнула брошку, надела бронзовую цепь с лорнетом и преобразилась в даму. Она самодовольно оглядела себя в зеркало, положила в ручной сак платок с портмоне и величественно выплыла в переднюю.
Среда.
I.
Утро у Куцовеевых начиналось очень поздно. Анфиса Кондратьевна возвращалась из клуба только на рассвете и просыпалась не раньше 12 часов. Софочка вставала тоже поздно... Анфиса Кондратьевна была весела и игрива, как тюлень на солнце. -- 86 рублей! -- радостно восклицала она, -- я хотела разбудить тебя, но ты так сладко спала. Теперь отдам все долги, Даше все заплачу и тебе 25 рублей! Эти жильцы принесли нам счастье. Что они, Даша? -- Встали и ушли. В 10 часов встали. Чай вместе пили, а там и ушли. В это мгновение раздался звонок. Даша пошла отворять. -- Здесь сдается комната? -- послышался голос. -- Видишь, какие счастливые! -- сказала Анфиса Кондратьевна и поспешно поплыла в коридор. Перед нею стоял невысокого роста полный господин с вытаращенными глазами и красным, мясистым, нагладко выбритым лицом. -- Вот комната! -- сказала Анфиса Кондратьевна, открывая дверь, -- для одинокого. Справа кухня, а слева моя с дочерью спальня. 15 рублей, прислуга отдельно. -- Я беру, -- тотчас ответил господин, тараща глаза на Анфису Кондратьевну, -- только я сегодня же и перееду. Можно? -- Сделайте одолжение! -- Значит, 15 рублей? Сегодня 20-ое. Вы позволите, я уже сразу уплачу до 20-го марта. Вот, получите! Так я сегодня же!.. Толстяк ушел, а Анфиса Кондратьевна сияющая вернулась к Софочке. -- Ну, не счастье ли нам? И этот сразу все деньги отдал! -- Красивый? -- Фи! Как помидор; красный, красный, и голос сипит. Я даже не спросила, кто он?
II.
Софочка еще не вернулась с курсов, когда приехал новый жилец. -- Яков Кузьмич Шмыгра, -- отрекомендовался он Анфисе Кондратьевне и сейчас же стал ее расспрашивать, краснея и тараща глаза: -- Одни жить изволите? А, с дочкою! Большая уже? Еще комнаты сдаете? А, справа и слева! В два окна и в одно. На улицу. Давно переехали? Вчера. Ха-ха-ха! Ну, пойду устраиваться. -- И он, повертев головою, выкатился неслышно, как резиновый шар, оставив в изумлении Анфису Кондратьевну. -- И еще жилец, хозяюшка! -- услышала она тонкий голос и с новым изумлением увидела подле себя жильца- великана. При виде его она почувствовала успокоение и, кивая головой в папильотках, ответила: -- Новый. Шмыгра по фамилии. И престранный такой. -- Обо всем расспрашивал? -- Да! Великан наклонился к уху Анфисы Кондратьевны и тихо сказал: -- Я думаю, это подосланный от мужа Вассы. Она бросила его ради Виктора. Я позволил; а муж ревнив... Анфиса Кондратьевна сокрушенно покачала головою, а жилец-великан неслышно исчез, словно растаял в воздухе. -- Знаешь, что случилось, -- шепотом сказала Анфиса Кондратьевна, когда вернулась Софочка, -- новый-то жилец... -- и она передала предположения Ворсова. На раздавшийся звонок Даша пробежала открыть дверь. -- Никого не было? Федор Павлович вернулся? -- послышался бархатный голос Стремина, и он, а за ним стройная Васса, прошли по коридору. Дверь в комнату нового жильца слегка приотворилась, и лоснящееся, красное, как кумач, лицо выглянуло из нее. -- Видишь, видишь, -- прошептала Анфиса Кондратьевна. -- Да! Это очень интересно, мамаша!
III.
Анфиса Кондратьевна проиграла 25 рублей и возвращалась домой в четвертом часу утра усталая и раздраженная. Подходя к дому, она вздрогнула и даже шатнулась от испуга. -- Простите великодушно, испугал по внезапности! Перед ней стоял Шмыгра. В шляпе котелком, в толстом пальто с поясом, с красным, выбритым лицом, он походил на откормленного ксендза. -- Прошу извинения! -- повторил он, -- а я подходил к дому и смотрел, неужели ваши жильцы еще не спят? Анфиса Кондратьевна подняла голову, взглянула на окна и резко ответила, звоня к швейцару: -- Все спят! -- Отчего же в этих двух окнах свет? -- продолжал Шмыгра. -- Это не наши. Это склад магазина Гаврилова. Внизу, видите, он торгует в розницу, а наверху склад. -- Так! А я-то смешал! -- Нет! Рядом два окна моих жильцов, потом два окна наша комната, потом окно другого жильца, и везде темно. Только вы не спите! Швейцар открыл дверь, и они поднимались по лестнице. -- Я и вы! -- сказал Шмыгра, -- проигрались, ваше превосходительство! И я тоже. Генеральский чин польстил Анфисе Кондратьевне. -- Так не шло, так не шло! -- сказала она, -- надо было 36. Сразу кварта вышла. Так нет! 32, 34, 35, 37, 39, а 36 нет и нет! На зло. Она отворила дверь своим ключом и сказала: -- Черкните спичку! Шмыгра черкнул и вошел следом за нею в темную переднюю. -- А я вам скажу, как выигрывать! -- проговорил он. -- Как? -- быстро спросила Анфиса Кондратьевна. -- Берите карту, на которой есть 90 и единица, 66, 16 и 32. Всегда выигрывает! Спокойной ночи! Шмыгра скрылся за своей дверью, а Анфиса Кондратьевна несколько мгновений постояла недвижно, потом с яростью плюнула и пробормотала: -- Шут этакий, еще смеется!
Четверг.
I.
Первым ушел из квартиры Ворсов. Шмыгра выскочил почти вслед за ним. Спустя полчаса вышли и Стремин с Вассой, притиснув дверь, отчего она бесшумно заперлась на французский замок. Полчаса спустя раздался звонок, и вернулся Шмыгра. Он вошел в свою комнату, с таинственным видом поманил к себе Дашу, сбросил с себя пальто, шляпу и тихо спросил ее: -- Ушли? -- Кто ушли? -- спросила Даша. -- А соседи? Тот, те! -- показал он направо и налево. -- Ушли! -- отвечала Даша, -- тот раньше, а те после вас. -- У них никого не бывает, душечка? А? Вот, тебе три рубля. У тебя здесь на кухне гусар сидит. Угости его. Хе-хе-хе! Так никого? А сами часто уходят? А? Мне, моя милая, любопытно. Да! Я, моя милая, за барынькой этой... того... хе-хе... -- Шмыгра налился кровью, как кровяная колбаса, и игриво ткнул Дашу под бок. -- Ничего я про них, барин, не знаю, отвечала она, -- а пройтить к ним никак нельзя. Они вчера себе на дверь хранцузский замок навинтили. -- Ревнивый! Хе-хе-хе! Ну, иди, Даша. Постой! Купи мне закусить колбаски. Знаешь, охотничья? Только купи у Красного моста. Да, да! Иди, милая. Даша взяла деньги и вышла. Через минуту Шмыгра выскользнул из двери и, крадучись, прошел в большую комнату. Здесь он подошел к пианино, отодвинул в сторону портрет Моцарта, и вынув коловорот, стал быстро и бесшумно провертывать в дверной доске дыру. -- Уф! Ha сегодня довольно, -- пробурчал Шмыгра, вытаскивая коловорот. Он повесил опять аккуратно Моцарта, закрыл им дыру и тихо двинулся к себе. -- Ах, как вы меня испугали! -- взвизгнула Софочка, которая входила в комнату, вполголоса твердя: "бря, мря, фря, зря, пря"... и никак не ожидая встретить Шмыгру. -- Виноват, Бога ради! -- смущенно заговорил Шмыгра, прижимая руку с коволоротом к груди, -- с добрым утром, очаровательная Софья Антоновна! Вашу ручку! Софочка смягчилась при слове "очаровательная" и протянула сухую руку. Он с чувством поцеловал ее. -- Прелестница, -- пробормотал он, -- сколько очарования! -- А вы так злой и гадкий! -- подхватила Софочка, грациозно встряхивая своей длинной головой, -- зачем вы их преследуете? Фи! Шмыгра в изумлении отступил. -- От-откуда вы знаете? -- проговорил он с запинкой. -- Я все знаю! -- и Софочка кокетливо погрозилась пальцем, -- и я знаю, что вы злой. Да, да! -- Вы их знаете? -- Понятно. Особенно Ворсова, ее брата... -- Брата?.. -- Ну, да, брата! Чего вы словно подавились, таращитесь? Стыдно, да? Мама, я стыжу господина Шмыгру! -- крикнула Софочка, увидя вплывающую мать. -- И стыди! Я вчера проигралась в пух, а он смеяться выдумал. Возьмите карту, чтобы и 90, и 66, и 1, и 16, и 32! Как же я найду ее? А? Шмыгра оправился от изумления и, галантно шаркая, сказал: -- Попадается. И кому попалась, тот выиграл! Приятного утра!.. -- и он выскользнул из комнаты. -- Совсем шут! -- с презреньем сказала Анфиса Кондратьевна.
II.
Даша захлопоталась. У Стремина и Вассы были гости, и Даша подавала самовар, готовила закуску, подавала, убирала и всячески услуживала хорошим господам. Анфиса Кондратьевна уже уехала в клуб, Софочка ушла в гости, и только Шмыгра беспокойно вертелся в коридоре, каждый раз стараясь заглянуть в дверь, когда проходила Даша. -- И что вам надо тут? -- окрикивала его Даша, -- шли бы к себе. -- Я так... спать не хочется... но, наконец, он ушел. Только когда Васса и Стремин провожали гостей, он высунул голову из двери и, видимо, старался уловить нить разговора... Гости ушли, Васса и Стремив вернулись в свою комнату, Ворсов прошел к себе, Даша сидела в кухне. Шмыгра выждал несколько минут, приоткрыл дверь и тихо прокрался в большую комнату. Свет электрического фонаря падал в окна и светил, как лампа. Шмыгра неслышно скользнул к пианино, отодвинул портрет Моцарта и прильнул глазом к проверченной им дыре. В то же мгновенье он почувствовал на плече тяжелую руку и услышал тоненький голос. -- Кой черт вы, мой друг, тут делаете? Неужели хотите подглядеть мою сестру в неглиже? Ай-ай-ай! Шмыгра опустился под тяжестью давившей на его плечо руки и растерянно забормотал: -- Я собственно... мне послышалось... -- Глупости, -- говорил Ворсов, неудержимо увлекая Шмыгру к его комнате, -- галлюцинации, прилив крови, сластолюбие павиана. Ну, идите к себе! Дурак, -- прибавил он уже совершенно серьезным тоном, -- неужели ты думал, что она не заметит огромной дыры посреди двери? Что я не замечу, он не заметит!.. Спи! Он толкнул Шмыгру в комнату и ушел. Шмыгра некоторое время стоял с неподвижностью истукана, потом пустым мешком плюхнулся на постель...
Пятница.
I.
Софочка ушла из дома совсем рано. Анфиса Кондратьевна одна пила свой кофе. В квартире было тихо. Мысль о новом вчерашнем проигрыше угнетала ее, как укор совести. Даже во рту было горько. Вдруг она вздрогнула и подняла голову, но при виде Ворсова лицо ее прояснилось. -- А, это вы, Федор Павлович, -- сказала она, -- а я думала, Шмыгра; он тоже подходит неслышно. -- Я-с, достопочтенная Анфиса Кондратьевна. Почему вы сегодня такая грустная? -- Ах, и не говорите, -- махнула рукой Анфиса Кондратьевна, -- не хотите ли кофейку? -- Очень благодарен. Так что же? Анфиса Кондратьевна подала ему чашку кофе. -- Что? -- сказала она, -- проигрываю все. Второй день проигрываю. В понедельник 25 рублей проиграла, вчера 20. Совсем не везет! -- Фуй! -- усмехнулся Ворсов, и улыбка перерезала лицо его надвое, -- пустяки! А сегодня выиграете. Вот вам от меня рубль на счастье, и сегодня вы сто рублей сорвете! Анфиса Кондратьевна взяла рубль и сразу ожила. -- Я сегодня и ехать не хотела, а теперь поеду! -- И выиграете! Вот что, уважаемая, -- заговорил он совсем другим тоном, -- Шмыгра ваш несомненно следит за моей Вассой, как я и думал. Да-с, следит неустанно. Для нас нет сомнения, что он подослан мужем. Знаете, для накрытия с поличным. Анфиса Кондратьевна встряхнула папильотками. -- Так мы теперь так придумали. Я на время с ним жить буду, а она в моей комнате. Понимаете? Анфиса Кондратьевна усиленно закивала. -- Вас не стеснит это? -- Помилуйте! Мне совсем все равно! Ворсов встал и дружески пожал ей руку. -- Ну, пойду, успокою!..
II.
Совершенно подавленный, Шмыгра проснулся, как в тумане, автоматически напился чаю и дальше не знал, что ему делать. Все его хитрые планы перевернулись сразу. Мимо его двери прошел Стремин, говоря с кем-то своим бархатным голосом, потом прошел Ворсов. Шмыгра собрался с духом и осторожно высунулся из двери, когда увидел Вассу. Она шла в переднюю, одетая для прогулки, и вдруг, проходя мимо Шмыгры, на мгновенье остановилась. -- Я вам все расскажу. Всех выдам, -- услышал он тихий голос, и Васса прошла мимо. Шмыгра с силою бегемота втянул в себя воздух и словно очнулся. Он захлопнул дверь, выкинул грациозный прыжок и радостно потер себе руки.
Суббота.
I.
-- У тебя есть 5 рублей в лавку послать? -- спросила Анфиса Кондратьевна у Софочки, едва проснулась. -- Откуда? -- ответила она, застегивая корсет. -- Пять за букву "р" дала, пять за "л", три рубля красильная, шляпку поправила. И все! Или проиграли? -- До копейки! -- Анфиса Кондратьевна даже приподнялась в постели, -- ни разу! А тут еще Ликоподиев пристал, дай ему в долю на карты. 5 рублей дала. Наверное, прикарманил, а говорит -- проиграл! Ну, -- философски окончила она, -- Даша без денег обед сделает, -- и она спустила короткие и толстые, как обрубки, ноги с постели. Но едва она встала, закрутила волосы в папильотки и накинула капот, как мысль, на какие деньги ей играть сегодня, сверлом вошла в ее голову и совершенно испортила настроение духа. Софочка ушла, жильцы, как нарочно, еще спали, и только Шмыгра вел себя как-то особенно, беспокойно. Брошенные ему Вассой слова открывали такие горизонты, что у него голова кружилась, и в то же время ему все казалось, не ослышался ли он. Поймать бы ее и спросить толком, а она, словно нарочно, ушла с самого утра, а там вернется, и подле нее эти два хахаля... и Шмыгра с сокрушением вздыхал, словно паровоз. Время тянулось томительно медленно: день был пасмурный, серый и скучный. -- Люди обедать, а мы проснулись только! -- услышала Анфиса Кондратьевна голос и, подняв голову от пасьянса, увидела Ворсова. -- Ах, это вы! -- сказала она, смешивая карты, и прибавила, -- не помог мне ваш рубль! -- Да неужели? -- сочувственно воскликнул Ворсов, -- сегодня идите! Анфиса Кондратьевна сокрушенно замотала головой. -- Не на что. Стыдно сказать, Федор Павлович, все до копеечки! Вот как! -- И вы дома сегодня? -- А что же я сделаю? -- Ай, ай, ай, -- и Ворсов сложил свои огромные, пухлые ладони, -- да разве возможно это? Сегодня вы должны выиграть! Позвольте... -- он слегка запнулся, -- если вас не обидит, в счет следующего месяца. А? Десять рублей? Лицо Анфисы Кондратьевны покраснело даже сквозь слой пудры. -- О, как вы обязательны... -- Помилуйте, такой пустяк! -- Я сегодня, наверное, выиграю, -- с убеждением сказала Анфиса Кондратьевна, пряча деньги в карман. Раздался звонок, и вернулась Васса. Шмыгра стремглав выскочил ей навстречу, но она, словно не заметя его, прошла мимо. В то же мгновение Шмыгра услыхал совершенно ясно: -- Не ведите себя таким дураком. Сегодня вечером все! Шмыгра тотчас юркнул в свою комнату и замер, как крот в норе.
II.
Анфиса Кондратьевна спала крепчайшим сном. Софочка ушла на любительский спектакль. Стремив и Ворсов с шумом прошли по коридору и, уходя, крикнули Вассе: -- Не жди нас! Чай одна пей! Даша угощала на кухне Мистрюка, и в квартире стояла полная тишина, когда Шмыгра услышал легкий стук в дверь своей комнаты и на ее пороге увидел Вассу. В черном платье, словно обливающем ее стройную фигуру, с бледным лицом, на котором ярко горели черные глаза, Васса была прекрасна. Шмыгра метнулся к ней, но она остановила его движением руки и, притворив дверь, осторожно подошла к нему. -- Вы должны спасти меня! -- сказала она ему взволнованным шепотом, пугливо осматриваясь, -- я вам их выдам, но меня спасите! -- Непременно! -- тараща глаза и краснея, как вода от клюквы, пробормотал Шмыгра, -- прежде всего! -- Я ничем, ничем не виновата, -- снова заговорила Васса, -- я была певицей, хористкой у Омона, и увлеклась этим... -- Васькой, -- окончил за нее Шмыгра, потирая руки. -- Вы знаете? -- удивилась Васса и продолжала: -- я поехала с ним, и по дороге пристал этот... -- Петька-медведь, -- подсказал Шмыгра. Васса опустилась на стул и закрыла лицо руками. -- Они велели назваться его сестрой, и мы приехали. Я еще ничего не знала. И вдруг они уходят и приносят вещи. Каждый раз дорогие вещи. И теперь они ушли... на охоту. Пойдемте! -- она быстро встала и схватила за руку Шмыгру; -- их теперь нет. Я вам отдам все накраденное. Только спасите меня! У Шмыгры тотчас созрел план. -- Когда они вернутся? -- В 11, в 12! -- Отлично! -- хрипло засмеялся он, -- мы им устроим засаду! Теперь идемте! Он взял ее за руку, и они тихо двинулись по коридору. -- У вас есть ключ? -- спросил шепотом Шмыгра, останавливаясь подле двери. -- Есть! Ее дрожащая рука не могла сразу найти замок, и ключ царапал по двери. Наконец, она воткнула его, приоткрыла дверь и осторожно ввела в темную комнату Шмыгру. -- Постойте здесь и черкните спичку. Я сейчас возьму свечу! -- тихо сказала она, закрывая дверь...
III.
Анфиса Кондратьевна собиралась в клуб, а Даша стояла в дверях и говорила: -- В сурьез рассорившись. Это они ушли и, совсем, совсем сейчас, назад через кухню вернулись. Мы, говорит, после пойдем. Потом самовар спросили и с барыней чай пили. А там она ушла, и теперь сама по себе, а они там. -- Это они от Шмыгры. -- Я и сама так думала, а только этот Шмыгра ушел. Я ему хотела самовар давать, а его нет. И пальто нет, и шапки, и калош. Ушел, а они врозь!.. -- Ну, это их дело! Давай кофту! Что-то сегодня будет? -- и Анфиса Кондратьевна перекрестилась.
IV.
Софочка вернулась со скучного ученического спектакля и, едва вошла в прихожую, как к ней выбежала Васса и, схватив ее за руки, втащила к себе. -- Душечка, родная, Софочка! -- заговорила она порывисто, -- вы не очень устали? Нет! Вы любите немножко Вассочку? Да! Так сделайте мне одолжение, проведемте вместе этот вечер. А? Знаете что? Мы возьмем с вами, да в тот клуб, где Анфиса Кондратьевна, и проедем! А? Вот хорошо-то! Хорошо? Хорошо? -- и она, смеясь, завертела Софочку. Софочка слабо сопротивлялась. Желание разнообразить монотонность жизни победило даже ее усталость, и она засмеялась. -- От вас не отделаешься. Только удобно ли нам одним? -- Глупости! Мы под крыло мамаши, а там за нами Виктор приедет! Ну, едем! Она вмиг оделась и выбежала в коридор. -- Виктор! Федя! Мы едем в клуб играть в лото! -- Желаю проиграться! -- ответил шутливо Ворсов. -- Фи, невежа! Виктор, приезжай за нами! -- Отлично! -- раздался бархатный голос Стремина. -- Едем! То-то мамаша изумится! -- воскликнула Васса, увлекая Софочку. Софочка весело засмеялась, и они выбежали на лестницу, хлопнув дверью. -- Вот разыгрались-то! -- с улыбкой сказала Даша и побежала на кухню, где уже сидел Мистрюк, вытянув длинные ноги через всю кухню.
V.
Софочка в первый раз очутилась в клубе, и ее поразили и громадный зал, и яркое освещение, и множество народу, и самая игра со своей торжественностью. Она села с Вассой к столу и взяла карту. Недалеко от них сидел флотский офицер и, пощипывая усы, следил больше за ними, чем за нумерами. Софочка волновалась, и Васса шептала ей: -- Какая вы душка! И ко всему выиграла Софочка. -- Только бы 28, -- шепнула она Вассе, и только шепнула, как у колеса выкрикнули: -- Двадцать восемь! -- Есть! Кончила! -- закричала Софочка и окинула всех взглядом победительницы. -- Новичкам всегда удача, -- сказала Васса. Софочке принесли на тарелке 64 рубля и игра началась снова. -- Софа, ты? Васса Павловна! Вот сюрприз! -- и подле них, красная, как пион, плюхнулась Анфиса Кондратьевна. -- Это я соблазнила дочку вашу, -- сказала Васса. -- И она уже выиграла! -- Выиграла? Ты выиграла, Софочка, и не говоришь матери! Много? И грудь Анфисы Кондратьевны заходила волною. -- 64. -- 64! Господи! А я так все проиграла. Ну, давай мне половину! Софочка дала ей 10 рублей и решительно сказала: -- Больше не дам! -- Злючка, -- ответила ей мать и закричала пробегавшему с картами мальчику: -- Сеня, дай мне две штучки! Игра сменялась игрой. Софочка больше не выигрывала, и ей становилось скучно! -- Ну, как ваши финансы? -- раздался подле них бархатный голос, и Софочка увидела Стремина. Васса тотчас вскочила, отбросив карту: -- Скучно! Веди нас ужинать! -- И уже самое время, -- сказал с улыбкою Стремин, -- четвертый час! Он провел их в столовую, занял столик, заказал ужин с вином и заговорил: -- Мы, собственно, уговорились с Вассой провести с вами время в благодарность за ваше внимание к нам. Собирался и Федя, но устал и заснул. -- Очень приятно. Вы нам совсем, как родные, -- сказала Анфиса Кондратьевна. -- Я Софочку полюбила, как сестру! -- с чувством произнесла Васса. После ужина Стремин разлил шампанское и сказал: -- Пожелаем же, чтобы Васса скорее к нам вернулась! -- Как, вы едете? -- воскликнула Софочка. -- Вы едете? -- повторила ее мать. Васса вздохнула. -- Я боюсь этого Шмыгру. Он может причинить мне столько неприятностей! Но я ненадолго. Он с Федей остается у вас и, как Шмыгра уедет, сейчас же пришлет мне телеграмму. Иначе нельзя. Я сегодня и билет взяла! -- Противный Шмыгра! -- сказала Софочка... Было уже светло, когда они вернулись домой. -- Я уж с вами теперь прощусь, -- сказала Васса в прихожей, -- я еду в 10 часов. -- Ну, Господь с вами! -- с чувством сказала Анфиса Кондратьевна. Софочка бросилась Вассе на грудь и искренно заплакала. -- Приезжайте скорее! -- Я сама заскучаю без вас! -- ответила Васса... -- Великолепные люди! -- сказала Анфиса Кондратьевна, сбрасывая корсет и юбки. -- Я ее, как сестру, полюбила, -- сказала Софочка, -- и все этот противный Шмыгра! -- Так бы и выгнала его в три шеи! -- закончила Анфиса Кондратьевна.
Воскресенье.
Едва Софочка и Анфиса Кондратьевна проснулись, как Даша вошла к ним и быстро заговорила: -- Барыня, Васса Павловна уехала! Господа ее провожать поехали, комнаты за собой оставили, обе! К вечеру, сказали, чтобы самовар был! В малую комнату наказали, а большую заперли! Четыре чемодана с барыней увезли. Хорошие господа! Мне три рубля барыня дала, а вам письмо и ящики. -- Где же письмо? -- взволновалась Анфиса Кондратьевна, -- давай сюда! Даша скрылась и через минуту вошла, внеся два ящика и плоский футляр. В одном из них лежала дюжина эмалированных ложек, в другом серебряный столовый прибор, а в футляре золоченый браслет цепью. -- Прелесть! Роскошь! -- воскликнула мать. -- Постой, Софочка, что она пишет. Слушай! "Дорогие Анфиса Кондратьевна и Софочка, мне так хочется, чтобы вы меня не забыли, что я беру на себя смелость оставить вам эти безделки. Вам, уважаемая Анфиса Кондратьевна, чайные ложки; вам, Софочка, этот прибор, а Даше передайте от меня браслет. Целую вас, любящая вас Васса". А, Софочка? Это прямо сказка! А? -- и Анфиса Кондратьевна даже села на постели. -- И меня вспомнила! -- воскликнула Даша, -- вот барыня-золото! -- Такие люди, мамаша, на редкость! сказала Софочка. -- А где Шмыгра этот? Видал? Даша махнула рукой. -- Нет! И ночевать не вернулся, и посейчас нету его! -- Вот нос-то ему! -- сказала Анфиса Кондратьевна, и все трое засмеялись...
Понедельник.
Анфиса Кондратьевна спала и видела сон, что у нее уже кварта, и не хватает только шести. -- Шесть! -- раздался голос. -- Выиграла! Я выиграла! -- закричала неистово Анфиса Кондратьевна и проснулась. За дверями кто-то громко повторил: -- Здесь! Даша вбежала в комнату и закричала: -- Барыня, вставайте! Дворник, полиция! Говорят, воры! Вставайте, барыня! Анфиса Кондратьевна кубарем скатилась с постели, накинула на себя капот, закрутила жгутом тощую косицу и поспешно выплыла в коридор. То, что она увидела, заставило ее побледнеть и затрястись, как студень. Коридор и большая комната были полны народом. Топтались дворники, городовые, околоточные; гоголем ходил пристав; пристяжной извивался полицейский офицер, и между ними тревожно метался полный, лысый господин с рыжей бородою и красным носом. Увидев выплывшую Анфису Кондратьевну, все, словно по уговору, бросились на нее. -- У вас сдавались комнаты? -- Где ваши жильцы? -- Кто жил в этой комнате? -- Где ключ от этой комнаты? -- посыпались на нее вопросы. Анфиса Кондратьевна хлопала глазами, вертела головой и, наконец, подняла руки кверху. На нее наскочил сам пристав и снова осыпал ее вопросами: -- Имя, отчество, фамилия, звание, на какие средства живете? Ключ от комнаты? -- Не пойму! Ничего не пойму! -- захныкала она, -- да что случилось-то? -- Что случилось? -- заревел, подскакивая к ней, толстяк с рыжей бородой, -- случилось то, что мой магазин разгромили! Да-с! Из вашей квартиры пролом сделали! На 40 тысяч товара украли! Кто тут жил? Где ключ? -- Ломайте дверь! -- закричал полицейский офицер. -- Зачем ломать! -- крикнула Даша, -- коли отсюда тоже войти можно! -- А ключ? -- Ключ у нас! Даша принесла ключ. Дворники и городовые мигом отодвинули пианино. Замок щелкнул два раза, помощник пристава толкнул дверь, но она только стукнула. -- Там комод стоит, -- сказала снова Даша. -- Понапри, ребята! -- приказал пристав. Один из дворников легко отодвинул комод и распахнул дверь. -- Не вались! Стойте там! -- закричал пристав, переступая порог комнаты, -- господин Гаврилов, пожалуйте! Понятых сюда! И вы, сударыня! Анфиса Кондратьевна двигалась, как автомат; видела и слышала, как во сне. Посреди комнаты стояли чемодан и плетеные корзинки. Пристав приподнял крышку одной корзинки и засмеялся. -- Вот так багаж -- Это они из стены! -- проговорил Гаврилов. Корзинки оказались полны кирпичами и отбитой штукатуркой. Пристав отодвинул ширму, загораживающую кровать, и в тот же миг раздался возглас Даши: -- Упокойник! Все на миг отшатнулись. На кровати, туго скрученное полотенцами и ремнями, лежало чье-то тело. Были видны брюки и сапоги, все же остальное было прикрыто одеялом. Пристав первый приблизился и смело сдернул одеяло. -- Шмыгра! -- снова закричала Даша, -- наш жилец Шмыгра! Он представлял недвижный труп. Огненно-красное лицо его было почти закрыто широким аспиратором, надетым на рот. -- Развязать! Обрызгать водой! -- распорядился пристав. Несколько рук моментально развязали ремни и полотенца, сняли аспиратор, посадили несчастного Шмыгру и расстегнули ему ворот сорочки. -- К окну его! Раскройте форточку, -- командовал пристав, в то же время отодвигая умывальник, -- вот!.. В стене на высоту полутора аршин и шириною в 2 аршина был сделан пролом в соседний с комнатой склад серебряных и золотых вещей магазина Гаврилова. -- А-г-г-г-г-гы... -- раздался хриплый голос. Все оглянулись и увидели очнувшегося Шмыгру. Он стоял, сжимая кулаки, пуча глаза и силясь что-то сказать. Присутствующим казалось, что он лопнет с натуги. Наконец, он оправился и захрипел: -- При мне! Все при мне! Связали... положили... рот заткнули... чай пили, вино пили... Шмыгра втянул воздух, как пьяница рюмку водки и опять забормотал, тараща глаза: -- Та подлая по лицу рукой провела... за нос дернула... ушла... они и начали... стену сразу... раньше работали... потом носили... четыре чемодана и сумку... на выбор... я знал... Васька-долото... Петька-медведь... Варшава... следил... и вот... -- Он с отчаянием схватился за голову и плюхнулся в кресло. -- Господи! -- вдруг закричала Анфиса Кондратьевна. -- А они нам сувениры поднесли! -- Где-с, какие? -- подскочил Гаврилов. -- Даша, принеси! Даша быстро принесла коробки, и Гаврилов жадно схватил их. -- Так-с! Отлично! -- злобно смеясь, закричал он, -- из моего склада подарки делают! А! Прошу обратить внимание!.. -- Господа, прошу теперь очистить комнату до прибытия следственных властей! -- закричал пристав.
Следующие дни.
О приезде мошенников из Варшавы в Петербург было заранее извещено, и Шмыгра был командирован следить за ними, но в результате попался сам. Начальник назвал его дураком и прогнал со службы. На следующий после раскрытия грабежа день Гаврилов явился к Анфисе Кондратьевне и предложил ей сдать ему роковую комнату. -- 40 рублей платить буду, и деньги извольте получить за месяц, -- сказал он, -- потому мне так спокойнее, будет. Я здесь своего артельщика поселю! -- Сделайте одолжение, -- согласилась Анфиса Кондратьевна и в тот же вечер поехала играть в лото вместе с Софочкой. -- А что ни говори, -- сказала она Софочке, идя по клубным залам, -- эти люди принесли нам счастье! Одно то, что за комнаты я получила 86 рублей! А? Софочка кивнула головой и сказала: -- И потом они такие симпатичные. -- И какие ловкачи! Знаешь, Софочка, мне было бы жалко, если бы их поймали. -- Не поймают. Где им, Шмыграм! -- презрительно сказала Софочка и оказалась права. Часть вещей, похищенных у Гаврилова, была разыскана по разным ломбардам больших городов, но сами грабители исчезли без следа. Впрочем -- не совсем. Две недели спустя подобный разгром произошел в Москве, где ограбили меховой магазин; затем, -- в Одессе и Киеве -- и полиция с самодовольным видом и сознанием своей проницательности говорила: -- Мы знаем, чьих рук это дело! И до сих пор они остаются со своим знаньем, ловкие мазурики -- с выручкой от награбленного, а несчастные владельцы магазинов -- с носом. Каждому -- свое!
----------------------------------------------------
Исходник здесь: Фонарь. Иллюстрированный художественно-литературный журнал.
Последние комментарии
47 минут 28 секунд назад
1 час 44 минут назад
2 часов 27 минут назад
21 часов 29 минут назад
21 часов 29 минут назад
21 часов 38 минут назад