Талисман цесаревича [Сергей Юрьевич Ежов] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (139) »
Гроссмейстер ордена Госпитальеров. Часть 1. Талисман цесаревича
Пролог
Наш физик, Николай Викторович, совершенно гениальный учёный. Не остепенённый, не титулованный и даже совершенно неизвестный в научных кругах, зато гениальный. Это он из пригоршни радиодеталей, набора светофильтров, трёх лазерных указок и немецкой рации из школьного музея соорудил голографический телевизор. Правда, прибор проработал недолго, а Николай Викторович увлёкшись другой идеей, не стал ремонтировать «голяк». Вообще-то Николай Викторович много навыдумывал всяких удивительных вещей, но ни одну из них он патентовать не захотел. «Всё равно эти титулованные бездарности ничего в моих работах не поймут, а если и поймут, то непременно украдут» — говаривал он в ответ на очередное недоумение друзей. Впрочем, разговор не о Николае Викторовиче, а обо мне, его старинном приятеле, тоже учителе, но уже химии и биологии. Зовут меня Булгаков Юрий Сергеевич. В момент, о коем сейчас повествую, я сижу в кабинете химии и биологии, и заполняю классный журнал. Нынче зимние новогодние каникулы, ученики счастливо бездельничают, а вот учителям спокойно отдохнуть не даёт РОНО[1] — начальство потребовало организовать в школах дежурство педагогов, вот учителя и подравнивают всяческие хвосты в своей документации. Итак, я сижу за учительским столом, когда в коридоре раздалось пение: — Гром победы раздавайся[2]! Это приближается Николай Викторович. Кроме своей гениальности физик имеет привычку выискивать всякие старинные песни и распевать их. — Как успехи, Коля, все ли делишки переделал? — спрашиваю, не поднимая головы. — Всё заполнил, все отчёты написал. Юра, а не шарахнуть ли нам по стопочке? Во-первых, мы с тобой совместно не отметили две тысячи двадцать первый год, а во-вторых, благодать-то какая — ни детей, ни начальства! — Погоди минутку, я закончу, и шарахнем. Накрывай там, на столе в лаборантской. А кто из сторожей нынче дежурит? — Вовка-Морковка. — отвечает Николай Викторович, заворачивая в лаборантскую. Здесь расстояние маленькое, не более двух-трёх метров, мы разговариваем вполголоса, слышно прекрасно. — Не стуканёт гадёныш? — Не-а! Я его в котельную прогнал. — Ну наливай, я готов к восприятию бодрящего напитка. — говорю Николаю Викторовичу поднимаясь из-за стола. — У меня всё готово. И ещё, дружище. Не желаешь ли поучаствовать в историческом эксперименте? Тут я торжественно вступаю в лаборантскую, где у стола хозяйничает Николай Викторович. — В каком смысле «историческом»? Мы с тобой вляпаемся в историю? — Смешно пошутил, одобряю. В историю впишут наши имена, поня́л? Моё как экспериментатора, а твоё как объекта задуманного и проведённого мною эксперимента. — Ага. Я, значит Белка и Стрелка, две морды в одно рыло, а ты на белом коне? — Как всегда, Юра, ты же не первый раз становишься подопытным кроликом. А пока прими стопочку, дорогой. Хлопнули по стопочке, закусили горячей отварной картошкой посыпанной зеленью, солёным огурчиком и тонко нарезанной домашней колбаской — Николай Викторович большой мастер по части копчения и по части тончайшей нарезки мясных и рыбных деликатесов. — Что на этот раз делать? — Да ничего. Я уже всё подготовил с утра пораньше. Оглядываюсь вокруг. Действительно: ножки стула, на котором я сижу, обмотаны чем-то вроде светодиодной осветительной ленты, а сам стул стоит на серебристой лавсановой плёнке. — Давай-ка я тебе, дорогой, датчик подключу, и останется только нажать на выключатель. — Погоди, торопыга. Сначала скажи, что ты задумал? — А, ничего особенного. Я тут машину времени смастрячил на днях. Оказывается, это нисколько не сложно — потребовалось всего-то сойти с ума да посмотреть на мир другими глазами. Насчёт сумасшествия Николай Викторович пошутил, это его такая привычная шутка, кстати, нисколько не смешная, поскольку почти правдивая. — Машина времени. Ага. Ты придумал. Ага. А что она сделает, мой беспокойный друг? — Я же говорю, ничего особенного. Сейчас она тебя перенесёт на пятьдесят лет назад, аккурат в тысяча девятьсот семьдесят первый год, и будешь ты десятилетним пацаном, даже без штанов, не то, что без документов. Зато никаких камней в почках, никаких старческих болячек, и даже никакого прогрессирующего маразма. Согласен? — Насчёт маразма прозвучало очень утешительно, а вот насчёт камней, слабо верится. Хм, а штаны-то куда денутся? — Здесь останутся. Они из этого времени. А вот твоё тело, оно во всех прожитых тобой временах. Поня́л? — Вот так просто? Получается, я смогу поехать и захерачить того гребаного Андропова и всю его троцкистскую кодлу? — стыдно признаться, но я, несмотря на высокий статус учителя иногда в кругу ближайших друзей, а если- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (139) »
Последние комментарии
9 часов 21 минут назад
9 часов 39 минут назад
9 часов 48 минут назад
9 часов 49 минут назад
9 часов 52 минут назад
10 часов 9 минут назад