Другие рассказы [Meijin Q] (fb2) читать онлайн

Мэйдзин Кью ( Meijin Q )

Другие рассказы

Славная дырка

День не задался. Утром несколько договоров слетело, потом с отгрузкой проблемы начались, а ближе к вечеру Сергеич потянул на ковер к руководству. Ничего принципиально страшного, но время убили так, что даже не пообедал. Поэтому после отбоя задерживаться не стал и сразу смазал лыжи в сторону дома, решив по пути заскочить в “Алебастр”. До Химок мне не менее полутора часов, а там, пока Оксанка всё приготовит, еще час пройдет. Так и ласты склеить можно от голода.

Фудкорт на третьем этаже торгового центра всегда мне нравился. Благодаря своеобразной архитектуре здания, площадь со столиками была гармонично разбита на относительно небольшие зоны, где, даже в условиях аврального макдака, можно было с комфортом посидеть за стаканчиком душистого кофе.

Потратив время и немного бабла, нагрузил желудок тремя куриными ножками, большой порцией картофеля по-деревенски и двумя бургерами, каждый размером с увесистый кирпич. Слава богу, с обменом веществ у меня всё хорошо. После этого решил забежать в комнату для мальчиков, благо в торговых центрах она всегда в доступе.

Войдя в помещение, сразу же прошел в самую последнюю кабинку. Хоть народа в будни вечером и мало, но всё равно почему-то, при посещении подобных заведений, хочется забиться в какую-нибудь норку – подальше и потише. Было не занято. Повесив рюкзак на крючок, разоблачился, достал смартфон – посерфить в интернете – и уселся поудобней.

Как только мои глаза получили возможность обозреть новые горизонты, в фокус зрения сразу же попала дыра в перегородке, диаметром не менее семи-восьми сантиметров. Сквозь нее было хорошо видно соседнюю кабинку. Моё лицо перестало тужиться и невольно потянуло лыбу. Где-то я читал, что еще до появления интернета, годах в семидесятых-восьмидесятых, в Пиндостане, подобные отверстия использовали всякие пидарасы для анонимных минетов. Даже существовал какой-то специальный термин… Glory hole, вроде бы…

Внезапно дверь в соседней кабинке громко хлопнула. Внутри мелькнул суетливый посетитель, явно спешащий справить малую нужду. Разглядеть его полностью возможности не было, однако в отверстии была хорошо видна нижняя часть туловища на уровне ширинки. Руки, по виду скорее все-таки молодые, чем старые, быстро расправились с застежкой ремня и извлекли на свет божий полувозбужденный член…

И вот это был хуй, я вам скажу! По сравнению с его оглоблей, мои семнадцать сантиметров в эрегированном состоянии, наверное, казались жалким отростком. Даже не берусь судить сколько там было во всей красе. Двадцать два, а то и двадцать три… Хотя… Не удивлюсь, если и больше.

Как завороженный смотрел я на это чудо природы, напрочь забыв о том, зачем пришел. Между тем, ссать обладатель хуя не спешил. Медленно, но уверенно он провел рукой по всей длине детородного органа, добиваясь от него нужной стадии твердости, после чего сделал несколько быстрых фрикций. Ого! Это уже было интересно… Нет, я вообще не по мальчикам. Конечно, общался пару раз с определенным контингентом, еще в университете, но не более. Здесь же просто было невозможно оторваться – хотелось смотреть и смотреть…

Тем более, что цель моего случайного соседа была ясна и очевидна. Если это и можно было назвать малой нуждой, то точно в переносном смысле. Пытаясь рассмотреть всё в деталях, я рефлекторно подобрался поближе и, в этот момент, дешевый пластиковый стульчак, плохо прилаженный к сантехнике, двинулся подо мной, издав громкий скрипучий звук. Сосед испуганно дернулся и замер. Я тоже.

На несколько секунд повисла тишина – каждый из нас чего-то ждал, опасаясь нарушить равновесие. Первым вернулся к жизни мой хуястый оппонент. Позволив джинсам упасть на пол, он, все также молча, придвинулся к перегородке и бесстрашно сунул в отверстие предмет своей природной гордости.

От неожиданности я отпрянул, но уже через мгновение взял себя в руки. Ровный и гладкий словно элемент античной скульптуры, член торчал из дырки примерно под тридцатиградусным углом. Головка, раскрывшаяся навстречу неизвестности, порозовела от напряжения. Капелька влаги выглянула из глубины. Мне захотелось рассмотреть это чудо поближе. Я наклонился. Запах мужского тела, столь знакомый по собственной физиологии, соседствовал здесь с легким ароматом фруктового парфюма. Лобок и все окрестности были гладко выбриты. Мой возбужденный друг явно любил ухаживать за интимными местами.

Хуй нетерпеливо дернулся, будто намекая, что он здесь не просто так. Буквально за секунду в моей голове произошло судебное заседание по делу о моральных принципах и сексуальных пристрастиях. Решение далось непросто, но крайне незамедлительно. Ладонь моей правой руки осторожно легла на напряженный ствол. Горячий. За перегородкой раздался тихий нетерпеливый скулеж.

Учиться чему-либо было необязательно – теория хранилась в детстве, достаточно было извлечь воспоминания. Я сделал несколько несмелых движений. Скулеж повторился. На этот раз громче и уже существенно ближе к стону.

Пауза, последовавшая после, наверное, была мимолетной, как цветение сакуры, однако мне она показалась длиною с Великую китайскую стену. Что меня сподвигло сделать то, что я сделал, не знаю до сих пор. Любопытство? Жажда неизведанного? Понимание, что никто ничего не узнает?.. Возможно… Но ни до, ни после эти светлые и редкие чувства ни разу ни во что подобное меня не втравливали.

Стараясь не задумываться, я пододвинулся ближе к отверстию и взял член в рот. Неожиданно повеяло легким привкусом табака. Сразу подумалось: парень курит. Вопреки ожиданиям, рвотных рефлексов не последовало. Скорее меня накрыло какой-то странной смесью разнонаправленных желаний – хорошенько всё распробовать, продлив процесс, и поскорее всё закончить, вырвав столь ожидаемый оргазм. В голове мелькнула мысль, что раз уж я решился на такое, то как-то странно останавливаться на полпути. Хотелось более материального подтверждения своего грехопадения. Старался изо всех сил.

Порой начинало казаться, что кровь по моим жилам бежит раза в два быстрее, чем раньше. В висках стучало так, будто кто-то отрабатывал отбойным молотком по костям черепа изнутри. И в тоже время, это было приятное чувство. Я закрыл глаза и попытался полностью отдаться процессу, не думая ни о причинах, ни о последствиях. За перегородкой отчетливо слышался тихий подавленный стон.

Вспомнились все сцены орального секса, виденные мной в тех или иных порнофильмах. Там девушка, делающая минет, почти всегда, на каком-то этапе, отрывалась от головки и начинала настойчиво ласкать яички любовника. Почему-то мне захотелось проделать что-то подобное. Я открыл глаза и уперся в аккуратное, расположенное над лобком, родимое пятнышко, напоминающее по форме сердце. Сразу же стало очевидно, что до столь притягательных яичек мне сейчас не добраться – мешала перегородка.

Может быть, именно из-за этого, словно пытаясь заглушить возникшую фрустрацию, я и начал сильнее работать губами. Внезапно с той стороны последовала ответная реакция: скорость, с которой член двигался у меня во рту постепенно увеличивалась. Стало понятно, что оргазм не за горами.

Толком сориентироваться я не успел. Инстинкт и здравый смысл мне подсказывали, что стоит отстраниться. Как-никак я никогда не пробовал сперму на вкус и не был уверен в том, что смогу воспринять ее без рвотных позывов. Да и сам факт нахождения хуя во рту, если быть честным, скорее заставлял волноваться. Однако сложить эти осколки мыслей в единую мозаику у меня не получилось. Мой невидимый партнер сделал последний убийственный рывок и разрядился.

Струя спермы, теплая и густая как парное молоко, брызнула мне в горло, заставив поперхнуться. Мысленно собрав всю силу воли, я поборол рефлекторное желание выплюнуть инородную массу изо рта. Последовал громкий и отчетливый глоток. Я затаил дыхание. Член исчез так же быстро, как и появился. Краем глаза я увидел, как по ту сторону перегородки мой таинственный любовник приводит себя в порядок. Секунд через пять хлопнула дверь кабинки.

Эмоциональный порыв догнать незнакомца запутался в моих спущенных брюках, а к тому моменту, когда проблема с ними была решена, в туалете его уже не оказалось. Как я это понял?.. Практически по единственному параметру, известному мне о об этом парне, за исключением физиологических особенностей. На нем были темно-синие узкие джинсы, искусственно протертые в нескольких местах. Ни на ком, кто еще тусовался в туалете, рядом с раковинами, таких джинсов не было. Выглянув наружу в недра торгового центра, я тоже их не увидел. Праздношатающиеся граждане разного удельного веса проплывали мимо, не глядя в мою сторону. И ничто не говорило об их непростой роли в моей судьбе…

Мне было чем заняться по пути домой. Обе электрички ехали достаточно размеренно и небыстро, чтобы позволить мне пораскинуть мозгами. Как-никак в моей жизни случилось знаменательное событие, заслуживающее более чем серьезной рефлексии – я получил первый гомосексуальный опыт. Возможно для кого-то в этом и нет ничего особенного. Ну, в самом деле, в двадцать первом веке живем, гомофобия – грех, какой еще поискать, а на западе гомосексуалы вообще уже женятся. Но… Был в этом во всём один очень существенный нюанс. Я не был геем! По крайней мере, мне так казалось до моего опрометчивого посещения туалета в торговом центре. Также я не был бисексуалом, пансексуалом, асексуалом, транссексуалом, небинарной персоной, кроссдрессером и кого там еще придумали эти хитрожопые активисты…

Я вообще никем не был. У нас с женой секс обычно проходил строго по старинной методичке “Как богодухновенно развратничать по субботам, не нарушая ни одну из шестисот тринадцати заповедей господних”. Мы даже невинные ролевые игры себе не позволяли, не говоря уже о тройничках, bdsm-сессиях и прочих веселых практиках. Конечно, сильно погрешу против истины, если признаюсь, что стал уже забывать о том, как можно получать удовольствие от близости, но, тем не менее, большим знатоком чувственного спектра меня назвать было сложно. И вот тут такое… Как же так получилось-то?.. Ведь ничего же не предвещало.

Видать, озабоченность на моем лице была видна столь отчетливо, что это даже не укрылось от дражайшей супруги, встретившей меня в дверях:

– Ты чё такой? – Оксанка дежурно чмокнула меня в щечку. – Случилось чё?

– Да нормально всё, – я старался ответить как можно более непринуждённо и буднично, чтобы случайно не спровоцировать шквал вопросов, – устал…

– Иди в душ… Сейчас обедать будем…

– Да я… Это… Не голоден вроде.

– Зашел куда, что ли?..

– Ну да, – я замялся и отвел глаза, – в “Алебастр” забежал… Ну и это…

– Ой… Опять фастфуда нажрался! Ты хотя бы какие-нибудь молочные продукты там бери. А то совсем желудок посадишь…

– Да взял, взял, не переживай…

– Знаю, что ты там взял, – Оксанка закатила глаза, – ладно… Раздевайся, щас чаю принесу…

Вечер пролетел в думах и терзаниях. Неожиданно открывшаяся сторона моей природы побудила меня пересмотреть всё пережитое, начиная с момента зачатия. Не знаю, на что я рассчитывал, вряд ли на однозначное решение проблемы. Однако даже пустое и бессмысленное перечисление этапов биографии действует благотворно в момент девальвации жизненных ценностей…

Ну, вот что за хуйня, в самом деле?! Как так? Почему, блять, на двадцать девятом году жизни, имея насыщенную юность, сексапильных подружек в прошлом и красивую жену в настоящем, мне вдруг захотелось отсосать хуй, да еще и неизвестно кому?.. И почему в этой долбанной дыре не показался какой-нибудь старый сморщенный стручок, немытый и запущенный? Тогда, по крайней мере, мой неожиданно возникший интерес, умер бы, не успев родиться. Так нет же! Как назло, член оказался ухоженным, приятно пахнущим и опровергающим все статистические данные. Более того, принадлежал он явно молодому парню, стройному, спортивному, а возможно, еще и красивому.

Последняя мысль мне не понравилась. В самом деле, почему мне важно, чтобы парень был молодым и красивым? Нет, понятно, что молодой и красивый лучше, чем старый и уродливый. Но почему это важно мне?! Еще полдня назад мне было абсолютно насрать, что за мужики рассекают вокруг меня пространство. Может быть, меня могло волновать, насколько они не сволочи, или насколько они платежеспособны, но точно было плевать на их долбаную внешность. Так что изменилось-то?..

Слава богу, Оксанка на мою хандру не обратила столь уж пристального внимания. Конечно, иногда я ловил напряженные взгляды исподлобья, но вряд ли у неё был повод заподозрить то, что случилось на самом деле. Перед сном, правда, она всё-таки повторила свой вопрос, но здесь уж я сам виноват. Не фига было ей отказывать в сексе по причине отсутствия настроения.

– Что у тебя случилось-то? На работе проблемы или что?

Лежа на боку рядом со мной, жена подперла голову рукой и пристально посмотрела мне в глаза. Вся её поза кричала о расслабленности и непринужденности, однако, жесткий вопросительный взгляд скорее говорил об обратном.

– Да всё хорошо, расслабься, – я неудачно попытался отвернуться к стене, – спокойной ночи…

– Я же вижу, что что-то не так, – Оксанка надавила мне на плечо, – рассказывай…

– Да нечего… Давай спать.

В какой-то момент мне показалось, что она ослабила хватку, а значит я почти отбрехался. И кто меня за язык тянул...

– Оксан, вот скажи, – я чуть приподнялся, чтобы разойтись с ней по разным уровням, – если бы у тебя случился секс… с девушкой. Ну, допустим, на работе, с коллегой. Случайно… Ты бы мне рассказала?..

Не знаю, чего я ожидал. Вот, честно. Вполне возможно, подсознательно мне хотелось, чтобы она довела свой допрос до конца. Со всеми вытекающими. Ложь, пусть и не самая крупная, всегда давит на совесть.

– Почему ты спрашиваешь? – лицо Оксанки дёрнулось и застыло. – Если тебе Ирка что-то рассказала, то всё вообще было не так… Я, конечно, оправдываться не буду, но это… Как бы…

– Чего? – моя нижняя челюсть скрипнула в предвкушении картинного падения на пол.

Не будь я сам в стрессовом состоянии, скорее всего, подумал бы, что меня разыгрывают. А, может, и послышалось просто. Или приснилось. Мысленно я себя ущипнул. Точно не сон, блять! Оксанкины глаза были от меня менее чем в метре, и весь спектр переживаний (столь близких мне с сегодняшнего дня) был как на ладони.

– Мы с ней поссорились просто, вот она мне и решила свинью подложить, – Оксанка опустила голову, – но на самом деле…

– Стоп! – звук моего голоса явно заглушил что-то важное.

– Не кричи на меня…

– Никто и не кричит… Так, давай по порядку… Ты переспала с Иркой?

– Ээээ… А ты разве?..

Я вскочил с постели и нервно начал ходить по комнате. Сна как будто и не было. Оксанка села на постели и стала напряженно следить взглядом за моими метаниями.

– Марат, ты это… Не так меня понял.

– Тогда тебе, наверное, надо мне многое объяснить! – я резко затормозил и приземлился на кровать рядом с женой. – Давай по чесноку?.. Обещаю, выяснять отношения не буду, но только всё честно… Мне просто казалось, что…

– Ну ладно, ладно… Успокойся. Было у меня с Иркой…

– Чего?

– Что слышал… Это было всего один раз, и я не…

– Оксан, ты мне изменила?!

– Ну вот ё моё… Зайчуль, почему тебе надо обязательно всё усложнять? – почти полупрезрительно фыркнула Оксанка. – Я же не с твоими друзьями в постель залезла… Месяц назад, помнишь?.. Я осталась у Конаковой на даче, после девичника… Там с местом беда была, нам с Иркой постелили в комнате под крышей. А постель там одна… Ну и мы выпивши были… Она во сне целоваться полезла, ну и как-то всё само собой случилось. Это было один раз всего! Понятно?

Оксанка говорила хоть и не без нотки вины в голосе, однако более чем спокойно. Я не верил своим ушам. Моя жена, которую я знаю со старших классов школы, вот так вот просто призналась в своём случайном лесбийском опыте. Было от чего охренеть.

– Пиздец! И как мы теперь?..

– Как?.. Да никак! Ты разве не считаешь произошедшее чем-то незначительным?

– Эммм…

– Марат, при всем уважении, но ты, как минимум, трижды мне изменил… Про один раз, я знаю точно, про два других – догадываюсь. Спрашивается, почему тебе…

– Чего?!

– Того! Я же не овца, ничего не замечающая… А ты – не ахти какой конспиратор.

– Эммм…

– Если тебе доказательства нужны, то пожалуйста… Первый раз – примерно около двух месяцев назад. Помнишь, я к матери на пару дней ездила? А когда вернулась, в холодильнике колбаса нашлась. Батон…

– Ээээ…

– А срезана так, как ни я, ни ты не режем…

– И на этом основании ты решила, что я тебе изменяю?

– Нет, конечно… Но этот незначительный фактик запустил мой мыслительный процесс…

– О, боже…

– А потом я нашла упаковку от гандонов в мусорном ведре… Ты, конечно, тот еще домохозяин, от использованной резинки избавился, а мусор вынести поленился… В принципе, я бы никогда искать не стала, если бы меня колбаса на мысль не навела…

Не знаю, что меня больше всего шокировало: то, что Оксанка в курсе моего адюльтера или то, что её, судя по всему, это не сильно волновало. Невольно почувствовал себя незначительным обмылком.

– Опять же, судя по колбасе, ты с ней вряд ли час провел. Так ведь?.. Два других случая в деталях пересказывать не буду, но…

– Почему ты молчала?

– Хм… Ну, например, хотя бы потому, что у тебя явно был не роман, а просто спермотоксикоз, – Оксанка глубоко вздохнула, словно устав объяснять очевидное, встала с постели и подошла к зеркалу, – наверное, можно было бы не произносить это вслух, но и ты, и я понимаем, что это следствие нашей семейной жизни… Секс у нас в последнее время – так себе. Больше для проформы, чем для удовольствия. При этом, не сказать, что ты плохой муж…

– То есть?

– На комплимент нарываешься, зайчуль… Ну да ладно, будут тебе комплименты… У тебя есть четкое понимание дома… Даже когда у нас в постели всё разладилось, ты не уходил в неизвестном направлении, а проводил время со мной. И, поправь меня, если я не права, мне кажется, мы с тобой друзья… У нас есть общие интересы, общий досуг, нам хорошо друг с другом…

– Но…

– Согласись, хорошо же может быть не только в постели?.. Тогда зачем всё это ломать?.. Да, мне было неприятно, когда ты сходил налево. И я даже подумывала устроить скандал, но потом рассудила, что это вряд ли закончится чем-нибудь хорошим…

– Офигеть…

– А потом, когда у меня случилось с Иркой, я решила, что мы, наверное, квиты…

– Пиздец…

– Не то чтобы это случилось, из-за того, что я хотела тебе отомстить. Нет… Я с ней, действительно, переспала случайно. Это не планировалось, и я даже не фантазировала на эту тему… Хотя врать не буду, мне понравилось. У неё юркий язычок… Но, тем не менее, как ты заметил, я тебе изменила… Так что…

Оксанка буднично полюбовалась на себя в зеркало, поправила волосы и вернулась в постель. Я же так и застрял на одном месте. Было понятно, что мы подошли к какой-то невидимой критической черте нашего брака, и от того, как я сейчас себя поведу, и будет зависеть его судьба.

– Х-хорошо… Я это… понял тебя. – слова давались ужасно тяжело. – И что нам теперь делать?

– Хмм… Я предлагаю лечь спать. А ты?

– Я?.. Ээээ… Я это…

– Ну, если хочешь, конечно, можем поругаться… И даже развестись. Не хочу придумывать, мне бы этого не хотелось… Может, это и сложно назвать счастливым браком в традиционном его понимании, но…

– Я тебе не один раз изменил, – внезапно перебил я Оксанку, словно опасаясь, что не успею сказать главное.

– Я в курсе, я же сказала…

– Нет, дело не в этом… Еще до этого… Год назад, у меня был роман с Ряшенцевой из отдела маркетинга… Мы целых два месяца встречались.

Оксанка чуть наклонила голову, будто оценивая меня. Реагировать как-то на мои слова она вроде бы не спешила.

– Хм… У меня были кое-какие подозрения, но тогда я их гнала прочь… Чисто по-бабски… И зачем сейчас ты мне всё это рассказываешь?.. Всё-таки хочешь…

– Раз всё так получилось, я хочу быть с тобой честным… Ирка мне ничего не рассказывала. Я вообще ее не видел уже больше месяца.

– О как…

– Но то, что было с Ряшенцевой – единственное, что можно было бы назвать романом… Я с ней давно порвал и больше ничего подобного не было. Ты права. Потом у меня был только спермотоксикоз… Случайные связи и всё такое. И тот случай, два месяца назад, про который…

– Не надо… Я в деталях не нуждаюсь, а ты вроде как оправдываешься… Мы уверены, что хотим такой интонации в отношениях?

– Я точно не хочу, – сглотнув слюну, я сделал небольшую драматическую паузу, – но… Раз уж у нас вечер откровений и честности… У меня тоже был гомосексуальный контакт. Сегодня. Случайно. Я не планировал и не фантазировал. Но мне понравилось…

***

Электричка резко дернулась. Пространство качнулось, чуть не свалив меня с ног. Я сделал балансирующее движение руками. Вроде бы устоял… Почти полное отсутствие сна сильно сказывалось на координации.

С Оксанкой мы проговорили почти до четырех утра. Как выяснилось, нам было, что обсудить. Несмотря на мою беспощадную откровенность, шокировал я её не сильно.

– Врать не буду… От тебя я такого не ожидала. Но сказать, что это такая уж фантастика тоже не могу… На самом деле, по статистике, каждый второй мужик, имеет тот или иной гомосексуальный опыт. В детстве ли, в условиях изоляции от женщин или в момент кризиса среднего возраста… Все что-нибудь да пробовали. Ну или, в крайнем случае, хотели попробовать…

Наверное, ей, как психологу по первому образованию, можно было верить. Но ситуация стала яснее только отчасти. Оксанка, решив, что раз пошел такой расклад, неожиданно призналась мне, что как раз сейчас переживает длительную сексуальную связь с женщиной. Не с Иркой. В этом она не врала. С последней у нее, действительно, было всего один раз. Зато потом она развернулась по самые нескромные места. И где только была моя внимательность?..

В результате, мы почти всю ночь признавались друг другу в изменах. Надо отдать мне должное, за всё время брака я почти всегда был количественно впереди. Хотя и женушка отожгла по полной: две краткосрочные связи с мужчинами (коллегами по работе), случайность с Иркой и четыре женщины после Ирки, включая ту, с которой она была сейчас. Как она меня уверила, долгое время женщины волновали ее скорее физически, и только последняя партнерша, в той или иной степени, “разбередила ей сердечко”.

Как я не охуел за ночь, я не понимаю. И если разобраться, было от чего. Еще вчера утром я жил чрезвычайно скучной жизнью: нелюбимая работа пять на два, с просиживанием штанов в офисе, невыразительный секс по расписанию, жена, не задающая вопросов и только иногда нетребовательные любовницы, ищущие впечатлений в застывшем от отсутствия событий мире. Казалось бы, так бы и порос мхом к старости…

Но не тут-то было! За один день я превратился в рогоносца со стажем и в глубинах своей бездонной души обрёл бисексуальность. И что мне теперь прикажете делать?! Вешаться?.. Собственно, Оксанка решение и предложила.

– Смотри, мы можем, конечно же, сейчас наговорить друг другу гадостей, затем потратить хренову тучу времени и нервов на развод и дележ имущества, и, в конце концов, пронести во все последующие отношения недоверие к партнеру. Только зачем? Тебе это нужно?.. Я бы поняла, если бы кто-то из нас считал себя обделенным… А так… Ты получал удовольствие от походов налево, я тоже не без греха… Так может договоримся?

– То есть?

– Давай сохраним статус-кво?.. Нам, может, и не было хорошо вместе всегда, но точно было спокойно. Так зачем ломать то, что работает? Тем более, теперь мы всё друг о друге знаем… Нужно заключить договор. И я, и ты имеем право на связи на стороне, но только при одном… хмм… условии…

– Ну, давай уже… Не томи. Что за условие?

– Мы ничего не будем друг от друга скрывать: я всё рассказываю тебе, а ты всё рассказываешь мне. Идёт?

– А смысл?

– Во-первых, чтобы между нами не было обмана. А во-вторых, чтобы никто не чувствовал предательства… И, в-третьих…

– Еще и в-третьих…

– Да… Давай так… Рассказываем друг другу только о гомосексуальных связях на стороне…

– Приехали… То есть про мужиков рассказывать не будешь?

– Не дослушал… Если я встречаюсь с девушкой, а ты с парнем, то достаточно просто рассказать друг другу. И всё. Знакомиться с партнером или партнершей необязательно. Это уже на твоё или моё усмотрение… А вот, если возникает симпатия к противоположному полу, то сначала мы вместе это обсуждаем…

– Не понял. И зачем это делать?

– Хотя бы для того, чтобы минимизировать чувство проигранной конкуренции, которое может возникнуть независимо от твоего или моего желания… Все-таки, ты вполне можешь дать мне что-то, что женщина дать мне не в состоянии. И наоборот… Получается, конкуренция здесь относительная, а вот если противоположный…

– Нечестно… Ты уже пять тёток перепробовала. И тебе, получается, не надо спрашивать разрешение на поход налево с кем-либо из них. А у меня был всего лишь один единственный контакт с парнем. И я вот совсем не уверен, что буду его повторять… А захочу по бабам – сначала надо к тебе на поклон…

– Не обманывай себя. Если ты попробовал и тебе понравилось, причем, это “понравилось” тебя настолько взволновало, что ты даже не испугался спровоцировать меня на этот разговор… Готова держать пари, что ты захочешь ещё…

– С хуя ли?

– Вот увидишь… Пойми… Скорее всего, дело было в табу, которое тебя сдерживало. Сейчас ты его преодолел. И захочешь распробовать… Возможно, не только с этим парнем, но и с кем-нибудь ещё… А возможно, что и в более экзотических декорациях…

После такой аргументации спорить можно было только о более мелких пунктах договора, например, имеем ли мы право приводить любовников и любовниц домой. Как ни странно, в этом вопросе разногласий не возникло. Мы почти в один голос высказались против. И дело было совсем не в том, что не хотелось случайно увидеть, как твою половинку трахают на супружеской постели…

Электричка сбросила скорость и начала тормозить. Я ехал на работу. Невыспавшийся и в новом статусе. В пути всё время хотелось ощупать себе лицо и удостовериться, что я существую в реальном мире, так как подозрение на галлюцинацию не оставляло меня со вчерашнего вечера. А к утру еще и усилилось, усугубившись от недостатка сна.

Выйдя на нужной станции, я поправил рюкзак на плече и осмотрелся по сторонам. Толпа, вывалившаяся из поезда вместе со мной, быстро двигалась к переходу, постепенно освобождая пространство. Платформа опустела. Лишь по случайным углам мелькали люди, бесстрашно нарушающие антитабачный закон. Я вздохнул полной грудью и замер.

Мой взгляд, блуждающий по сторонам, случайно остановился на одном из курильщиков – молодом пареньке лет восемнадцати-двадцати, одетом в разухабистое черное худи и в темно-синие узкие джинсы, искусственно протертые в нескольких местах. На его ногах красовались дорогие темно-серые кроссовки, а на плече висел черный рюкзак с швейцарским крестиком на самом видном месте.

Некоторое время я рассматривал парня, не задумываясь толком, чем он мог привлечь моё внимание. В принципе, приятный, можно сказать, блондинчик, стройный, ладный, одевается хоть и не очень модно, но точно стильно и со вкусом. Гладко выбрит. А может, вообще пока не бреется. И курит, вот…

Между тем, сигарета в его руке постепенно уменьшалась. Он уже начал урывками поглядывать в сторону перехода. Еще пара затяжек и тронется. Вдалеке раздался шум – приближалась следующая электричка. И если я не хотел попасть в неуютный людской трафик, то следовало поторопиться. Я перебросил рюкзак на другое плечо и сделал шаг в сторону перехода. Докуривший сигарету паренек выбросил окурок на железнодорожный путь и, развернувшись, на мгновение встретился со мной взглядом. Карие глаза, теплые, словно камни летней мостовой, улыбнулись мне.

Подумалось вдруг, хорошо было бы, чтобы этот пацан оказался тем, вчерашним. Молоденький, хорошенький. Наверное, можно сказать ухоженный. За такими девчонки стайками бегают. Если уж кому сосать, то лучше такому. Разве что курит, но это ладно. Много, кто курит. Лишь бы не злоупотреблял… Вон и джинсы у него такие же… Стоп!

Ну да, джинсы, действительно, такие же. И что это значит?.. Собственно, ничего. Мало ли у кого еще такие джинсы. Хотя… Джинсы-то не сказать, что сильно пролетарские. Зауженные, прям по ноге. Да и тертые явно не временем… Ну и что? Сколько еще народа носит такие же? До хрена, надо полагать. А многие ли из этих “до хрена” ездят через станцию МЦК, которая одним своим выходом врывается прямо на второй этаж торгового центра “Алебастр”, где, собственно, всё и произошло?.. Черт его знает, может и много…

Ладно, допустим, чисто статистически, это не он. Что мне это дает? Ничего. С таким же успехом, я могу смело утверждать, что мой вчерашний любовничек точно не Тэхен и не Чонгук, или как их там, этих покорителей девичьих сердец… Ну да, это не тот и не другой. И от того, что я это признаю, возможность отсосать кому-нибудь из них никак не становится более вероятной. А значит, нет смысла придерживаться этого допущения.

Поэтому поставим вопрос по-другому. Допустим, это он. Ну а что?.. Джинсы такие же. Отсосал я ему в туалете центра, рядом с МЦК. В час пик. Вполне вероятно, что он, как и я, ехал с работы. Или с учебы. Опять же, как и я, зашел в “Алебастр” перекусить или поссать. Интересно, здесь вузы какие-нибудь поблизости имеются?.. А сейчас он может ехать на работу. Или, соответственно, на учебу. Логично? Вполне.

А раз так, то вероятность, что это все-таки он, совсем даже не нулевая. Что мне это дает? Ну, как минимум, появляется возможность проследить за ним (собственно, чем я сейчас и занимаюсь, топая следом добрых пять минут), установить его личность, найти его соцсети и контакты и… Встретиться с ним еще раз? А я точно этого хочу?

Вот теперь по чесноку… Если бы я совсем этот вариант не рассматривал, я бы сейчас так парился? Навряд ли… Да и этих смазливых корейчиков я помянул только потому, что точно бы кому-нибудь из них отсосал, представься такая возможность. И даже не очень сильно боролся бы с собой… Все-таки, когда эротическая фантазия пересекает границы реальности и уходит в голую абстракцию, смириться с ее недопустимостью в реальном мире намного проще.

А почему, собственно, недопустимостью? Ну, с корейчиками понятно – где я и где они. Здесь просто вероятность с ними встретится стремится к нулю. Но не вероятность отсосать какому-нибудь смазливому парнишке из Москвы или Подмосковья, таскающему в штанах десятидюймовую дубину. Вполне реально, что именно такой сейчас идет от меня в семи-восьми метрах. Неспешно так идет, вдумчиво. Явно не опаздывает. И это за четыре минуты до половины десятого. Либо, действительно, студент, либо…

Либо я совсем охуел. Потому как прусь куда-то за парнем, которого вижу первый раз в жизни. Причем, прусь в другую от офиса сторону. И неважно совсем, ему ли я отсасывал вчера или не ему. Когда меня будут увольнять за прогул, мой вчерашний минет и сегодняшняя встреча никак не потянут на смягчающие обстоятельства.

Пришлось решать проблему на ходу. Наплел Сергеичу всякой фигни о том, как я жутко себя чувствую, и даже еду в больничку, чтобы не помереть. Вроде бы поверил. По крайней мере, отгул я добыл. Осталось только с пользой распорядиться полученным временем.

Парень, между тем, уверенно двигался в противоположную от “Алебастра” сторону, постепенно отклоняясь к Велозаводской. Шел, не оборачиваясь, не оглядываясь по сторонам и не глядя на часы. Из чего можно было сделать вывод: он здесь бывает регулярно и примерно в одно и то же время. Почти дойдя до Новоостаповской, он забежал в небольшой продуктовый магазинчик и застрял там минут на десять. В какой-то момент я даже подумал, что это и есть конечная цель его прогулки. Но нет.

Перейдя Новоостаповскую он неспешно пошел вдоль большой, огороженной забором территории, за которой расположились невысокие по московским меркам дома, своими белыми фасадами напоминающие больничные корпуса. Территория оказалась немаленькой, поэтому, свернув на Симоновский, он уверенно двинул вдоль того же самого забора в сторону Таганки.

Я уже прикидывал, как бы плюнуть и отстать. В конце концов, сколько мне еще за ним плестись? Да и стоит ли?.. Никакого толкового плана по сближению у меня не было. Не говоря о том, что это вообще мог быть абсолютно левый парень, не имеющий отношения к моим сексуальным исканиям. Даже если я каким-то чудом узнаю его имя и найду его аккаунт в соцсетях, что мне это даст?.. Да практически ничего…

Именно в этом месте моих размышлений меня и застал его неожиданный разворот. Не знаю уж, что там у него произошло, но внезапно эти теплые карие глаза уставились на меня второй раз за сорок минут. На этот раз куда более пристально. И всё бы ничего, уверен, отреагируй я спокойно, он бы точно меня не узнал. Ну, сколько народа попадается человеку на глаза в час пик, в Москве? До хрена и больше! Слишком неестественная нагрузка для оперативной памяти среднестатистической особи. Но я, как назло, дернулся и остановился. Да так дернулся, будто мне всадили в мягкое место двенадцатисантиметровую иглу… И взгляд у парня стал еще более пристальным.

***

Я не ошибся. Больничный статус огороженной территории подтвердила потускневшая от времени бронзовая табличка, висевшая рядом с проходной. Минуту назад в глубине последней скрылся преследуемый мной парень, так и не дав мне понять, насколько его напрягает мелькание перед глазами какого-то левого мужика.

Моя фантазия в очередной раз меня обманула. Не было ничего, что я себе придумал: ни выяснения отношений, ни серьезного разговора под зловещее похрустывание костяшками пальцев, ни угроз вперемешку с матерной бранью. Парень просто на меня покосился, бросил на землю окурок и скрылся в проходной. И всё. Спрашивается, зачем я так долго за ним шел?

Интересно, он сюда в каком качестве пожаловал? Для врача – слишком молодой. Если только санитар какой-нибудь или медбрат. Или посетитель. Мало ли, вдруг у него здесь лежит смертельно больная девушка, а он носит ей апельсины и меняет утку.

Если так, то скоро должен выйти. Но кто сказал, что так? И вообще, что мне теперь делать? Если оглянуться и поразмыслить, рациональными причинами всё произошедшее не объяснить. Вместо того, чтобы пойти на работу, я взял отгул, наврав начальству, протопал за неизвестным парнем несколько километров, предполагая, что это мой внезапный любовник, только на том основании, что у него вроде бы такие же джинсы. Хотя на самом деле, последняя догадка тоже имеет под собой достаточно хлипкие основания. Ну что, на самом деле, я мог там в этой дырке разглядеть?..

Помявшись еще минуту, сделал решительный шаг в сторону проходной. Как и ожидалось, уперся в железный турникет и тяжелый взгляд охранника – грузного мужчины лет пятидесяти, явно пенсионера какой-нибудь военизированной организации. Было бы странно, случись всё по-другому.

– Пропуск, будьте добры…

– Эээммм, дело в том, что… Как бы это сказать, – я замялся, пытаясь придумать хоть что-то, – пару минут назад сюда вошел молодой человек лет восемнадцати…

– Ну…

– Блондин такой, в черном худи, с рюкзаком…

– Ну, вошел, да… И что?

– Мне ему надо кое-что передать… Буквально, зайти и выйти.

– Позвоните ему, пусть он подойдет, – охранник буднично вздохнул, – либо подождите до четырех часов, будут приемные часы. Щас я вас пропустить не могу…

– Подскажите, пожалуйста… Эмммм…

– Да?

– А это парень… Вы его знаете?

– В каком смысле? – удивился охранник. – Разве это не ваш знакомый?!

– Ну, в каком-то смысле… Ээээ… Прошу прощения, – моя рука пошарила во внутреннем кармане, – как вас зовут?

– Вам зачем?

– Нуууу… Понимаете, я бы хотел кое-что у вас спросить, – я положил перед охранником пятисотрублевую купюру, – если вы, конечно же, не против…

Мужчина тупо уставился на купюру, будто не до конца понимая смысла происходящего. При этом, даже его умственных способностей хватало на то, чтобы не устраивать скандал на пустом месте.

– Что спросить?

– Например, как зовут молодого человека, который только что вошел сюда? – я вытащил из кармана новую тысячерублевую купюру и, заманчиво похрустывая, повертел ей в руках. – Поделитесь?

– Я не знаю, как его зовут, – выпалил охранник, забирая со стойки пятьсот рублей, – здесь сотни людей работают. А еще с временными пропусками и посетители в приемные часы…

– Справедливо. Всех и не упомнишь… Но ведь парень прошел по пропуску, так?

– Ну да… По-другому сюда никак.

– Ну вот… А раз по пропуску, значит кто-то этот пропуск ему выдал. И данные его записал. Так?..

– Так, – нехотя согласился охранник, – только пропуск электронный. Он его вон туда прикладывает и турникет его пропускает. Чтобы посмотреть, это надо в компьютер залезать…

– Понимаю, – я уверенно положил на стойку тысячу и опять полез в карман, – с удовольствием компенсирую вам это неудобство.

– Кхе… Ну, не знаю… А вам зачем? Вы что из этих? – охранник смущенно отвел глаза.

– Из каких “из этих”?

– Ну ээээ… Просто я не первый раз этого парня вижу.

– Да что вы! – я вытащил еще одну тысячную купюру. – Буду вам очень признателен, если расскажете подробнее…

Не знаю, что со мной произошло. Но в какой-то момент я почувствовал себя частным детективом, собирающим информацию об объекте. Стеснение, если и было по началу, то исчезло после первой купюры.

– Ну… Он пару раз с мужчиной выходил… Кхмм…

– Ну и что? Что в этом такого необычного?

– Ну, как бы… Извиняюсь, конечно… Но сразу понятно, что пидор, – на лице охранника мелькнула брезгливость, – да и вообще видно, что они не просто знакомые. Я поэтому на него и внимание обратил, не часто же такое встретишь…

– Ну да, ну да… А подскажите, – я положил тысячу на стойку, – вы сказали пару раз… Как давно это было?

– Ну, может, неделю назад… Максимум, полторы.

– Угу… Ясненько… И как зовут парня?

– Ну, ээээ… Щас, – пальцы охранника застучали по клавишам, – Герман… Барабаш. Если добавите пятьсот рублей, сделаю полную распечатку…

Пять минут спустя я покинул помещение проходной, унося с собой в кармане лист А4 со всеми данными парня, доступными местной службе безопасности. Информация в совокупности стоила мне четыре тысячи рублей (штуку пришлось накинуть за молчание). Если разобраться, не так уж и дорого. Осталось только понять, что мне с ней теперь делать.

***

– По мере готовности подавать?

– Виски и минералку можно сразу, остальное – по готовности.

Выпивать почти с утра – полное свинство, конечно. И в обычной жизни я не только это не приветствую, но даже не делаю исключений для слабого алкоголя, наподобие коктейлей и пива. Но здесь мне был необходим допинг. Да и полдень уже.

Я сидел в симпатичном японском ресторанчике, в пяти минутах ходьбы от больницы, и, взгромоздив ноутбук на стол, пытался отыскать в безбрежном виртуальном море информацию о моем таинственном подопечном.

Барабаш Герман Викторович… Месяц назад исполнилось девятнадцать лет. Слава богу, охранники собрали самую

необходимую информацию, с помощью которой можно существенно ограничить зону поиска. Мне повезло. Социальные сети нашлись почти сразу, причем в немалом количестве. Паренек, как оказалось, социально активен и говорлив. Аккаунты открытые и живые, информация доступна.

Студент-медик, первый курс. Неплохо… По крайней мере, велика вероятность, что умирающую родню он в больнице не навещает. Родной город – Москва, проживает там же. Информации про отношения нет. Но и фоток c девушками не наблюдается, не исключено, что подозрения охранника не беспочвенны. Хотя… На данном этапе поиска я скорее выдаю желаемое за действительное.

Список групп увидеть не удалось. Жаль… Идем дальше. В Инсте фоточек побольше. Ага… Этот ресторанчик, надо полагать. Селфи, с друзьями, белые халатики, явно однокурсники… Он здесь самый красивый. Как я быстро стал ценителем… Так… Ходит в театр на модные премьеры, надо же… Вечеринка… Опаньки! Какой-то мужик… Ну, мужик и что? Навскидку сказать, что гей, не могу. Обычный мужик. Лет сорока. Одет не дешево. Вроде бы с кольцом на пальце… Или нет?.. Да, нет, вроде с кольцом… Папик?.. Почему сразу папик? Может, вообще не по этой части…

Прошерстил ленту на год в глубину. Ничего конкретного. Если он и по мужикам, то утверждать это на основании открытой информации в социальных сетях пока нельзя. Идем дальше… Фейсбук. Ну, здесь не очень активен. Вряд ли что-нибудь найду… Если только… Быть того не может. Так просто?.. На меня смотрел исчерпывающий, ровный ряд из одиннадцати цифр. Мобильный телефон! Так, так, так… Главное, не спешить. Последняя активность здесь была четыре месяца назад и то… Не факт, что это его живой номер. А что мешает мне это проверить?

Я торопливо вбил цифры в память телефона. Подошедший официант принес салат. Алкоголь дожидался моего внимания уже минут десять. Я поднял стакан и в один глоток влил в себя огненную жидкость. Запивать не стал. Смелости не прибавилось.

Так, так, так… Просто ему позвонить? Ну, допустим. И что сказать? Привет, пацан, я тот мужик, который за тобой сегодня шел от станции до работы, а вчера, возможно, тебе отсосал в сортире торгового центра. Не хочешь встретиться?.. Ага! Даже если это, действительно, он, при таком раскладе, кто угодно начнет отрицать. Мало ли…

А что, если не звонить, а написать? Например, в телегу или в ватсап… Ну ка… В телеге он есть. И был недавно. Уже лучше… Но тема плохая. Если ему что не понравится, он меня быстрее заблокирует, чем я успею дать хоть какие объяснения. Не… Надо звонить. А то так можно свой шанс просрать. Если разобраться, чем это отличается от холодного звонка? Ну, пошлет он меня, ну и что?.. Что я теряю, собственно?

Нажал на вызов. Господи, помилуй меня… Даже когда невинности лишался, не было так волнительно. Гудки… Нет! Отбой! Так, так, так… Надо что-то придумать, нельзя просто так звонить. Хоть что-то. Ну, хоть какую-нибудь подводку… Ну, я же умею клеиться к девчонкам, здесь то же самое… Вот черт! Перезванивает…

– А-алло…

– У меня пропущенный вызов с этого номера…

Ну вот. Я услышал его голос. Юный, чистый, будто ангельский… Что-то меня на эпитеты потянуло. Сыщики должны мыслить существительными и глаголами.

– Г-герман?

– Да, – будто удивился немного.

– Меня зовут Марат, ты меня не знаешь… Мммм… Дело в том, что мы с тобой ээммм… возможно встречались… Вчера.

– Вчера? Где?.. В клубе? Тебя вроде бы Димой вчера звали… Или я ошибся?

– Не в клубе… В “Алебастре”… В туалете…

– Хмм…

Я словно почувствовал, как на том конце разверзлась пропасть, а по извилинам собеседника зашуршали воспоминания и догадки. То, что он не обрубил разговор каким-либо категоричным заявлением, наподобие “меня там не было” или “я не хожу в общественные туалеты”, скорее радовало. Вероятность того, что я не ошибся, всё еще оставалась не нулевой.

– И как же ты меня нашел? Вроде я не писал телефон на перегородке…

Пизде-е-ец! Неужели я ткнул пальцем в небо и попал?! Что это? Судьба?.. Фортуна? Совпадение? Можно подумать совпадение не может быть судьбой, предначертанной Фортуной…

– Д-долго рассказывать… Ты не волнуйся, я адекватный, преследовать не буду, если что… Просто… Ты не хотел бы?..

– Что?

– Ну… Еще раз встретиться… Не в туалете, я имею в виду. Вообще встретиться… Ну там… В кафе сходить и всё такое…

– О как! – мой собеседник слегка хохотнул. – Так понравилось?

– Нуууу… Как бы эээ…

– Да ладно, не заморачивайся… Есть один нюанс, я не встречаюсь со случайными знакомыми.

Сразу так неприятно стало. Если разобраться, вполне адекватная реакция, мало ли кто и зачем ему отсасывал, он меня даже не видел, в конце концов. Максимум, по голосу определил, что я не совсем старый пень. И всё. С чего бы ему со мной встречаться? Но слова так резанули по сердцу, будто я объяснился ему в любви, а в ответ услышал, что у меня изо рта плохо пахнет. Обидно…

– Ясно… Извини, что отвлек.

– Вот так, значит? – голос в трубке опять хохотнул. – Даже не предложишь сделать знакомство неслучайным?

– Ээээ…

– Я люблю отчаянных парней. Если ты не такой, конечно, то…

– Прости, прости, прости… Просто у меня это первый раз. Вообще…

– Вот как? А по голосу ты на малолетку не тянешь.

– Я и не малолетка… У меня с парнем первый раз. Честно…

– Ха… И сразу туалетный секс?! Все-таки отчаянный… Ладно. Я через полчаса освобожусь. Территориально я сейчас…

– Я знаю, – вырвалось у меня, прежде, чем я успел подумать.

– Даже так? Интересно, и откуда же? – голос стал напряженным. – Я так понимаю…

– Нет, всё не так… Это сложно объяснить. Но тебе не о чем беспокоиться. Я тебе это гарантирую.

– Ладно, – Герман будто что-то прикидывал в уме, – считай, что уговорил. И где тогда встретимся?

Я выдохнул. Пока всё складывалось гладко. Хотя, наверное, я был близок к провалу. И, в принципе, не сильно бы удивился, пошли он меня. Как-никак, пока я выгляжу тревожным сталкером с непонятными целями, втихаря преследующим его по городу.

– Здесь недалеко есть японский ресторанчик. Наверное, ты здесь бывал раньше…

– Ага, – понимающая интонация опять отозвалась напряжением, – занятно… Тогда с тебя “Мураками сет” и смузи “персик-апельсин”… До встречи. Я наберу, как буду там.

Отключился. Неожиданно подошедший официант поставил передо мной блюдо с жареным рисом. Я дернулся и чуть не уронил стакан с минералкой. Странная игривая щекотка поселилась где-то внизу живота…

***

Те сорок или сорок пять минут, что я отмерил до его прихода, тянулись до невозможности долго. Несколько раз я был близок к тому, чтобы кинуть его номер в черный список и, сорвавшись с места, забыть обо всем, как о страшном сне. Но всякий раз сдерживался. В голову постоянно лезла фраза о том, что лучше попробовать и пожалеть, чем пожалеть, что не попробовал. Тем более, я сделал слишком уж большой первый шаг, чтобы сейчас сворачивать с дороги.

Кое-как управился с рисом, практически не распробовав вкус. Примерно за десять-пятнадцать минут до предполагаемого появления Германа, сделал заказ. Как он и пожелал: “Мураками сет” и смузи “персик-апельсин”. В последний момент подумалось, что если вдруг он не придет, то мне придется умять всё это самостоятельно.

Минут за пять начал отсчитывать секунды, не отрывая взгляд от экрана смартфона. Звонка не было. В какой-то момент начал прикидывать, стоит ли мне ему перезвонить, или остатки гордости дороже неполученного удовольствия. Так толком ни до чего не додумался. Решил, пусть будет, как будет. А там посмотрим.

Уж полдень позади, а Германа всё нет. Против своей воли я загрустил и уже потянул руку вверх, собираясь попросить счет… И в это же мгновение почувствовал легкий удар по плечу. Пока я поворачивал голову влево, справа меня кто-то обошел и уселся напротив. Это был он.

Вблизи он оказался даже приятней, чем ожидалось. Я успел разглядеть смешливые глаза цвета темного ореха, ухоженные руки, чистую кожу лица. Было хорошо заметно, что забота о собственной внешности стоит для него совсем не на последнем месте.

– Ну, приветик… Подозреваю, что не ошибся. Марат?

– Д-да…

– Так и знал, что это ты. Я тебя еще утром приметил… Сначала пялился на меня на платформе, потом – шел за мной.

– Ээээ… Ты закончил разведшколу Абвера, что так легко замечаешь слежку?

– Хм… Ну, не совсем, – Герман приветливо улыбнулся, мне даже показалось, чуть смущенно, – но тебя было несложно срисовать…

– И что скажешь? – я затаил дыхание.

– О чем?

– Наверное, разочарован тем, что это оказался я…

– Ххе… С чего такие комплексы?.. Я разве дал повод так думать?

– Нууу… Я не знаю. Дело в том… Ээээ… Как я и сказал, у меня с парнем первый раз…

– Да-да…

– …И еще вчера утром я считал себя натуралом.

– О как!

Собеседник стал молча изучать мое лицо, вдумчиво перемещая взгляд от лба до подбородка и обратно, словно сканируя на предмет неискренности и лукавства.

– Сколько тебе лет?

– Двадцать восемь… Много?

– Да нет, нормально… У меня старше партнер был.

– А у тебя… их много? – вроде бы такой обычный вопрос, но почему-то я начал смущаться и даже почувствовал, как краснеют уши.

– Сейчас ни одного… Если ты рассчитывал познакомиться с доступной шлюхой, то боюсь тебя разочаровать… Поищи другого. В сети полно безотказных пидоров, на любой вкус и цвет. И каждый готов подставлять задницу в любой интересной тебе позе.

– Я… ничего такого не имел в виду. Извини, если был неправильно понят, – внезапно я испугался, что Герман сейчас уйдет, – я тебе не вру… Я правда впервые. И вообще ничего не знаю. Ни как знакомиться с парнями, ни что им говорить в этих случаях, ни…

– А с женой ты как знакомился? – перебил меня Герман, взглядом указав на обручальное кольцо. – Примерно так же и с парнями…

– А это… Она знает.

– О чем? О твоих туалетных приключениях?

– Да… Можешь, конечно, не верить… Я вчера вечером ей всё рассказал.

– Зачем? Ты органически не выносишь ложь?

Глядя мне прямо в глаза, Герман усмехнулся. Было ощущение, что он не верит ни одному моему слову. Нашу необъявленную войну взглядов прервал официант, поставивший на стол деревянный поднос с роллами и высокий стакан со смузи.

– Выношу… Я ей уже изменял. Правда, не с парнями… Угощайся. Как ты и просил…

– Ммммм… А ты умеешь ухаживать, – голос Германа заметно повеселел, парень пододвинул к себе поднос и расщепил палочки, – рассказывай, рассказывай… Беседа способствует пищеварению.

– О чем рассказывать?..

– Ну, например, о том, как тебя занесло в туалет?

– Ну… Ээээ… Я там… как бы… по естественным причинам оказался. Ну, как бы…

– Да, понятно. По нужде зашел, – ловко орудуя палочками, Герман начал аппетитно расправляться с роллами, – ты это… тоже ешь. Я понимаю, джентльмен и всё такое… Кто мальчика ужинает, тот его и завтракает, но я – не лошадь, чтобы всё это в одно лицо употребить…

– А зачем просил? – я не смог сдержать умилительной улыбки, парень однозначно мне нравился.

– Ну, просил, просил… Я же не знал, что ты такой ответственный, и сразу все мои желания выполнять начнешь. Знал бы, заказал бы “Бентли”… А жене ты про все измены рассказываешь? Или только про туалетные?

– Теперь про все… Мы договорились всё друг другу рассказывать. Можно сказать, мы теперь не изменяем.

– То есть?

– Теперь она знает о моих связях, а я – о ее…

– Круто… И насколько широко собираешься распахнуть окно возможностей?

– Ну, если честно, я пока об этом не думал. Всё произошло спонтанно, я был под впечатлением от произошедшего… И в целом, скорее не вижу пока никакого окна.

– Как так?

– Я со вчерашнего дня рефлексирую… Пока речь о том, чтобы понять, как я вообще смог пройти мимо этого всего… Получается, не столкнись я с тобой, до сих пор был бы натуралом?.. А, может, и гомофобом, прости господи… И почему так получилось, что я этого не чувствовал все предыдущие двадцать восемь лет своей жизни?

– Понятно… И, по-твоему, я должен помочь тебе разобраться?.. Так, что ли? – палочки с роллом застыли в воздухе.

– Нет, – я помотал головой, словно пытаясь развеять морок, – по твоему поводу у меня вообще не было никаких планов… Я просто тебя случайно увидел на платформе и… захотел встретиться… Потому что я… Мне… Как бы… Эээээммм…

– Ясно… Понравилось!

– Да, – я не стал спорить, решив, что в сложившейся ситуации, искренность – лучшее оружие, – и если я тебе не противен, то я бы… Ну… Скажем так… Я буду тебе очень признателен, если ты примешь мои ухаживания.

Герман незло ухмыльнулся и покачал головой. Смешливость в глазах куда-то делась. Он положил палочки на поднос, поднял стакан со смузи и сделал большой глоток.

– Как всё просто у тебя…

– Я не…

– Чтоб ты понимал… В туалете была случайность. Не в том смысле, что я не хотел, но так получилось. Нет… Хотел. Но этого бы не произошло, если бы днем я не расстался с человеком…

Расстался?.. Ага! Получается он свободен. Если так, то самое главное, чтобы я не вызывал у него рвотных позывов. При этом условии, вероятность повторения совсем не нулевая.

– …И еще. Он, как и ты, был женат. Правда, врать не буду, ни про какие договоренности с женой он мне не рассказывал. В этом плане, ты на очко впереди. Но, боюсь, это уже не важно… Хватит с меня женатиков… За роллы и смузи я заплачу, – Герман поднял руку, подзывая официанта, – счет, пожалуйста…

– Черт… Погоди.

– Я очень надеюсь, что ты не будешь сейчас портить о себе впечатление, и не предложишь мне деньги за секс… Или что-нибудь в этом роде. Чтобы вы, натуралы, там не думали, но…

Еще мгновение и он наговорит такого, после чего диалог будет уже невозможен. Эта мысль накрыла мое сознание, даже не дав мне времени для маневра. Я понял только одно: если я сейчас его не остановлю, то потом наверняка пожалею.

– Ты можешь послушать?!

– Не повышай на меня голос, пожалуйста, я не…

– Прости… Я только прошу тебя меня выслушать. Не вкладывай в мою голову свои представления о натуралах. Тем более, я не уверен, что данный термин теперь корректно применять ко мне…

– Хорошо… Говори.

– Во-первых, не обижай меня, я искал встречи с тобой, я тебя зазвал сюда, а значит и платить мне. В конце концов, я же тебе ничего плохого не сделал…

– Ну, допустим…

– Во-вторых, я не знаю, что произошло вчера, – уже более спокойно продолжил я, – наваждение, случайный кульбит моей сексуальности или просто следствие моей дурости. Но это произошло. А в свете сегодняшних событий…

– Это каких еще?

– Я нашел тебя… В московской агломерации проживает почти двадцать миллионов человек, я практически не знал, как ты выглядишь, но смог найти тебя. А это что-то значит… Не бывает таких совпадений.

– Что значит, не знал? А как ты меня на станции выцепил? – Герман вытаращил на меня глаза. – Я понимаю, что в дырке-то не особо что увидишь, но я думал, ты выглянул, раз я…

– Нет!

– Но как?

– Я тебя по джинсам узнал… Точнее, не узнал, а предположил, что это ты. Потом ты… красивый, – я опять начал краснеть, но отступать было поздно, – мне очень хотелось, чтобы это был ты. Я пошел за тобой. Проследил до больницы, а потом купил у охранника все твои данные…

– Пиздец!

– Вот так… Вероятность, что это окажешься ты, наверное, стремилась к нулю. Но это оказался ты… Я до этого изменял жене с завидной регулярностью, но ни разу у меня не возникало желания покаяться и всё ей рассказать. А сейчас возникло! И для меня это не закончилось разводом, как могло бы, а обернулось полной свободой, так как жена сама оказалась почти лесбиянкой… И ты сейчас хочешь наплевать на все эти знаки и сказать мне, что всё было ошибкой?!

Я чересчур увеличил количество децибел, на нас стали оборачиваться посетители (благо, их было немного) и официанты, однако ни я, ни Герман будто этого не замечали. Мой собеседник сидел молча, с вытаращенными глазами и даже не пытался прервать мой словесный понос.

– Один голый секс мне с тобой не нужен. Ради этого я бы так не парился… Но буду честен, я не знаю, что такое отношения с парнем. Я просто прошу дать мне шанс. Ты сам сказал, что расстался с человеком, и сам же сказал, что не являешься доступной шлюхой… Так в чем же дело? Чем тебе неприятны мои ухаживания? Неужели я так тебе противен?

– Ээээммм… Во сколько мы вчера с тобой пересеклись? – неожиданно спросил Герман, дождавшись окончания моей эмоциональной тирады.

– В смысле, во сколько?.. Ну, сколько тогда было? Часов семь-восемь вечера… Какое это имеет значение?

– На втором этаже центра?

– Ну да, – вопрос мне не понравился, – к чему ты ведешь?

– Дело в том, – парень сделал небольшую паузу, словно подготавливая театральный эффект, – вчера на мне были другие джинсы. И они ничего общего не имеют с теми, которые на мне сейчас… Вчера днем я окончательно порвал со своим теперь уже бывшим, он врач в этой больнице, а у меня там практика… К обеду я дотопал до “Алебастра” и на нервах решился на этот экстрим под названием Glory Hole. И он у меня и случился… В три часа дня. Первый и последний раз… Ты встречался не со мной. Прости…

Наверное, разверзнись крыша ресторана под хляби небесные, я бы удивился меньше. Сказать, что это был эффект разорвавшейся бомбы – это не сказать ничего.

– Этого не может быть…

– Сожалею…

Не знаю, что произошло дальше. Возможно, во мне что-то переключилось и из сердца хлынуло безумство. А может быть, я просто не захотел мириться с реальностью. Так или иначе, я вскочил и, схватив Германа за шкирку, потянул его в сторону уборной. Рюкзаки пришлось оставить у стола, чтобы официанты не думали броситься за нами.

Всё произошло настолько быстро, что парень даже не успел удивиться. Я втолкнул его вместе с собой в кабинку, плотно закрыв дверь на щеколду. Он пытался что-то возразить, но мой мозг уже отключился. Я рухнул перед ним на колени, мои пальцы молниеносно справились с его ремнем… Еще пару движений. Всё! Джинсы вместе с бельем рухнули на пол. Вся потаенная красота Германа открылась мне. И… Это был не он! Не было ни родинки, похожей на сердце, ни заветных десяти дюймов. Ничего!

Передо мной предстал красивый ухоженный член приятной формы, тактильно очень притягательный, но совершенно стандартного размера. Он был уже в полувозбужденном состоянии. И мне захотелось на сто процентов убедиться в своей ошибке.

Недолго думая, я заглотил его полностью. Парень не стал сопротивляться. Не знаю, боялся ли он моей неадекватной реакции или его, так же, как и меня, внезапно захлестнуло возбуждение. Тогда мне не было до этого дела. Да, это был совершенно другой член, меньше сантиметров на пять, примерно, но я был готов вырвать кадык любому, кто стал бы утверждать, что он чем-то хуже.

Я издал громкий всасывающий звук. Где-то за пределом моего сознания послышался тихий стон Германа. Ему нравилось! Словно услышав мою мысль, он обхватил мне голову руками и попытался ускорить процесс. Мои руки легли ему на ягодицы. Кожа была гладкой и теплой. Член в моих штанах готов был разорвать джинсы.

Это было какое-то сумасшествие! То, что было вчера не шло ни в какое сравнение с тем, что я переживал сейчас. Теплое чувство нежности поднималось откуда-то снизу живота и согревало мне грудь. Хотелось скулить от восторга и новизны ощущений. Я жаждал принадлежать ему. И был готов похоронить всю свою прошлую жизнь для этого.

В дверь громко постучали, но остановиться не было никакой возможности. Я увеличил скорость, Герман всеми силами пытался не стонать в голос. Член набух, я чувствовал приближение оргазма. Стук повторился. Громче и в сопровождении какой-то трудно различимой брани. По ту сторону двери никто не сомневался в том, чем мы здесь занимались. От осознания этого возбуждение становилось еще сильнее.

Мои губы заработали с удвоенной силой. Герман уже себя не сдерживал, буквально вбивая своего красавца в мой ненасытный рот. Долго так продолжаться не могло. Бег был слишком изматывающим, цель была близка. Наши души двигались синхронно. Еще несколько движений и… Мы замерли над миром. Теплая струя ударила мне горло. Я попытался всё проглотить. Ноги Германа резко расслабились, рискуя уронить своего владельца. Препятствуя этому, я обхватил его торс руками. Он глубоко дышал…

– Пидарасы хреновы, открывайте, пока я полицию не вызвал…

Я поднял глаза и посмотрел в лицо моего партнера. Парень блаженно улыбался. Казалось, ему наплевать не только на матерящегося халдея за дверью, но и на то, что я его практически изнасиловал. Я помог ему привести себя в порядок, потом крепко взял его за руку и открыл дверь. На нас пялилось три пары разъяренных официантских глаз.

– Вы совсем охуели, пидоры?! Полиция уже едет, извращенцы ебаные…

– С дороги! – я правой рукой расчистил путь, официанты не посмели нам мешать.

Пройдя к столу, мы взяли свои рюкзаки. Я бросил на стол две пятитысячные купюры – это существенно превышало сумму счета, но мне не хотелось мелочиться. Мы вышли на улицу. Холодный ветер освежил наши лица.

– Наверное, нам стоит отойти подальше, – Герман достал из кармана две сигареты и протянул мне одну, – эти козлы ведь действительно могли ментов вызвать…

– Не курю… Погоди, – я поправил взлохмаченные волосы и достал смартфон, – может быть, поедем куда-нибудь?

– Куда? Ко мне нельзя, я с матерью живу. Подозреваю, что к тебе тоже… Жена против будет.

– Я не об этом… Если уж на то пошло, место найти – для меня не проблема. А с женой я могу тебя познакомить, если хочешь. Я не врал, когда говорил, что мы теперь ничего не скрываем друг от друга…

– Да-да…

– Но я сейчас предлагал не потрахаться.

– Да? А что?

Парень вопросительно смотрел на меня, будто между нами ничего и не было. Смешливости в глазах – как не бывало.

– Бля… Что мне еще сделать, чтобы ты просто согласился быть со мной? Я и так тебе почти прилюдно отсосал…

– Почти не считается.

Вот ведь засранец мелкий. Интересно, из-за чего они с бывшим поцапались? И как так случилось, что бывший его не прибил?

– Хорошо! Сейчас я тебя отсосу прям здесь… И тогда вопрос с местом решится сам собой, так как мы будем ночевать в обезьяннике, – я бесстрашно бросился перед ним на колени, не считаясь с грязью на асфальте.

– Погоди, погоди… Я уже понял, что ты отчаянный. Можешь не торопиться с дополнительными доказательствами, – Герман помог мне подняться, – ты мне только скажи… Тебе это зачем? Ну, ладно, сладенького захотелось, я понимаю. Не пробовал никогда, а здесь такое… Но зачем тебе со мной встречаться-то? Потрахались и потрахались…

– Не люблю полумеры… И верю в знаки. Мы встретились в этом людском лабиринте и нам было хорошо. И только попробуй утверждать обратное, точно врежу…

– Хха… Не буду, не бойся. Ладно… если честно, после вчерашнего думал, у меня будет засуха, – в глазах опять мелькнули смешинки, – как минимум, полгода никаких отношений и никакого секса. Но видать всесильный бог гомиков не готов принять мою жертву. Черт с тобой… Хочешь быть моим парнем, будь. Но только попробуй меня наебать, не забывай, я – будущий врач. У меня в арсенале много всего: от кастрации до отравления особо опасными химикатами…

– А я – просто офисный планктон. У меня ничего такого нет. И если ты захочешь обмануть меня… У меня будет просто разбитое сердце.

– Не будет. По крайней мере, не по этой причине.

Герман приблизился. Я протянул руку и коснулся его щеки. Горячая. Наши губы потянулись друг к другу, словно и не было ничего вокруг. А город, задохнувшийся тяжелым осенним воздухом, безмолвствовал…

Малыш

Не надменно сердце мое, не смотрю я свысока, не изображаю величие и недоступность… Смешно, правда? Однако всё так и есть, как ты к этому ни относись. Я и до замужества была легка на подъем, а как за Серегу вышла, так и его в свой ритм втянула. Свинговать мы начали года через четыре после рождения Светки. Сразу, как только стало возможно определить ее в детский сад.

Сначала всё по классике – другие супружеские пары, обмен партнерами, поначалу даже в разных комнатах, потом легкие незамысловатые тройнички. Как правило, без гомосексуальной составляющей (разве что я немного баловалась, да и то, больше для того, чтобы Серега быстрее завелся). И только после, когда уже Светка в школу пошла, решили попробовать все прелести полной свободы и раскрепощенности.

Мне это далось намного легче. Как, наверное, вообще женщинам. Не скажу, что я открыла для себя какой-то новый мир. Скорее разнообразила старый. И в теории, и на практике, женский язык мало чем отличается от мужского. А вот Серега сначала зажался. И несколько раз были даже неприятные конфузы. Приезжает как-то пара, и он, и она бисексуальны, оба хотят получить свою долю удовольствия. И если с дамой Серега горяч и обходителен, то на джентльмена у него банально не встает. Не будь меня рядом, скорее всего, не обошлось бы без претензий и конфликтов.

После того, как такое произошло пару раз кряду, я решила с ним поговорить. Спрашиваю, любимый, тебе это точно нужно? Ведь никто же не заставляет, в самом деле. Мы удовольствие получаем, а не долги отдаем. Если тебе не хочется с мужчинами, так и бог с ними. Будем приглашать бисексуальных девушек для нас двоих или, как и раньше, просто пары для обмена партнерами. Не сошелся же свет на полноценной групповухе, в конце концов. Но нет, говорит, нужно, просто волнуется очень сильно. Необходимо время и всё такое. Хорошо, отвечаю, давай тогда попробуешь хотя бы в пассивной роли. А то перед людьми неудобно. Они приезжают, иногда черт знает откуда, рассчитывают на нашу открытость и опыт, а ты трахаешь жену, а мужа оставляешь неудовлетворенным. Нехорошо.

Вроде как убедила. Он вообще в этом вопросе не эгоист и совестливый. Опять пригласили пару. И как отрезало. В последний момент не смог себя перебороть. Даже в рот взять не получилось. Кое-как вышли из положения, но пара эта к нам больше ни ногой. На ушко мне говорят, захочешь отдохнуть от своего, приезжай, но чтобы мы его больше не видели. Неприятно, в общем.

После этого случая взяли паузу. Даже девушек приглашать перестали. В какой-то момент подумала, что всё, конец свингу. Начала волноваться. И Серега как-то поник, да и мне не по себе. Я-то уже привыкла, и вот не уверена, что готова ограничиться тихим семейным сексом два-три раза в неделю. Физиология требует большего. Но решила подождать. Кризисы – они тем и хороши, что рано или поздно заканчиваются.

И вот как-то сидим, киношку для вечернего просмотра выискиваем. Решили что-нибудь из советской классики, поэтому ищем не глубоко – на ютубе, из доступного. Тут у меня курсор случайно падает на запись концерта Tokio Hotel две тысячи седьмого года. Сейчас их уже никто толком и не помнит, но была такая группа для девочек (может и сейчас есть). Я на них в шестнадцать-семнадцать лет залипала, за уши не оторвать. Как-то решила поностальгировать и пересмотрела. Вот они на ютубе и подзастряли.

Вижу, Серега мой в их солиста воткнулся и смотрит. И чувствую, не музыка его в этот момент интересует. Фронтмен их, если кто помнит, в то время был сущая конфетка – паренек лет семнадцати, стройный, хрупкий, с накрашенными глазами, весь такой девочка, аж съесть охота. Напряжение в штанах у Сереги стало до неприличия заметным. Ну, я подсела поближе и спрашиваю:

– Что, любимый, мальчик понравился?..

Он как подскочил, будто я петарду у него над ухом взорвала, а сам красный, как помидор. Ну, думаю, “понравился” – слабо сказано.

– Да не дергайся ты так… Я же тебя не за некрофильскими фантазиями поймала. Всё понимаю… Ща помогу.

Ширинку ему расстегнула и ну и давай жизнь раскрашивать во все радужные фантазии. Кончил знатно, словно и не дрочка от любимой жены, а вечеринка в элитном тайском борделе.

Случай этот навел меня на мысль. Что если всё это время мы шли неправильным путем? Собственно, кто сказал, что Сереге должны нравиться взрослые брутальные мужики, пусть и с явной анальной фиксацией. Да, почти все они, с моей, женской точки зрения выглядели очень неплохо – стройные, мускулистые, мужественные. Но ведь Серега – не женщина. А значит, и взгляд на мужскую половину человечества у него может быть вполне особенным. Другой вопрос, почему он к своим тридцати четырем годам, из которых последние четыре года – время активного свингерства – так и не понял, что он хочет от жизни?.. Хотя… Бывает же, что гомофобия часто соседствует с гомосексуальностью.

И вот как-то летом отправили мы Светку в языковой лагерь на два месяца. Квартира освободилась, свингуй не хочу. В связи с этим, решила я сдвинуть дело с мертвой точки и устроить мужу сюрприз, заодно подтвердив свою догадку. Начала рыскать по сайтам знакомств, чатам и прочим виртуальным плешкам. Первую неделю билась не то чтобы безрезультатно, но как-то всё не в масть. То шлюхи с ценником попадались, то неопределившиеся аленькие цветочки без опыта, то стопроцентные геи с идейным неприятием женского тела.

Но к началу второй недели получила небезынтересный отклик. Написал мне молодой человек двадцати лет отроду. Студент, провинциал, сам из Хабаровска, в Питере учится на программиста и живет в общежитии. Себя считает бисексуалом, хотя опыт с девушками очень скромный. С парнями – побольше, но все симпатии остались дома, в Хабаровске, а здесь пока на постоянную связь не решился. Непостоянные же ему в тягость.

Самое интересное в том, что парень – маленький. В прямом смысле слова. Вот сам он вроде не маленький, а всё у него маленькое. Рост – сто пятьдесят шесть сантиметров (при моих ста шестидесяти семи и Серегиных ста восьмидесяти), вес – хорошо, если до сорока пяти килограмм дотягивает. Правда, основная мужская конечность – вполне себе среднестатистическая. Но в целом, можно сказать, малыш.

Если честно, сначала это меня смутило и даже немного напрягло. Но потом подумалось, если я обыгрываю разницу в возрасте (малыш младше меня на девять лет, а Сереги – на четырнадцать), то странно предъявлять претензии к размерам. Зря, что ли, нас убеждали, что они – не главное.

В общем, решила присмотреться к экземпляру, пригласила в кафе. Думаю, если в жизни выглядит как на фото, да еще и адекватным себя покажет, то можно и более тесное знакомство с ним свести. А там, глядишь, и Серега его захочет…

Сказано – сделано! Жду его в уютном заведении на пересечении Лиговского и Разъезжей. К трем часам, на которые договорились, никто не приходит, жду десять минут – никого, еще пять минут, начинаю сворачиваться, думаю, вот ведь не повезло, на пиздобола виртуального нарвалась, как вдруг открывается дверь, и влетает он.

Сразу стало понятно, что я не ошиблась. Малыш выглядел, как малыш. Если бы мы с ним предварительно всё не выяснили, я бы точно дала бы ему не более шестнадцати-семнадцати лет. Не удивлюсь, если ему отказываются продавать алкоголь без паспорта. Подлетает ко мне и сходу:

– Здравствуйте… Ольга?.. Валентин. Я очень-очень прошу простить меня за опоздание. Обстоятельства непреодолимой силы, но я спешил, как только мог…

– Да ладно тебе… Расслабься, – отвечаю, – пришел и пришел… Ты что пить будешь? И давай на “ты”? В свете наших возможных отношений как-то глупо друг другу выкать…

– Да, конечно… Как скажете… скажешь. Можно мне кофе?

Познакомились. И, скажу я вам, мальчишка – само очарование. Улыбчивый, чуть что – сразу краснеет, будто и не для секса втроем знакомится. При этом весь такой аккуратный, интеллигентный. Похож на дорогую сувенирную статуэтку. К такому боишься прикоснуться, не дай бог, сломаешь. А уж внешность: черные как смоль волосы, глаза – карие и словно чуть усталые все время, длинные пальцы, стройные ноги, попка – реально как орешек. Укусить охота. Думаю, ну если у Сереги и на него не встанет, то надо прекращать эти игры с танцами.

Поговорили, пообщались. Если и были у меня стереотипы по поводу таких вот мальчиков, то сломались напрочь. Я ведь из-за чего переживала? Думала, либо закомплексованный девственник попадется, либо прожжённая шлюха. Ну или гей гейский. Как человек со стажем, могу смело утверждать, что истинное бисексуальное равновесие встречается не так уж и часто. В этом и проблема всех свиданий втроем – двое из трех, как правило, увлечены друг другом намного больше, чем третьим.

То, что Валя – не гей, я выяснила в этот же день. После кафе мы взяли такси и отправились к нам на Английский, благо, что Серега до вечера на работе. Чтобы сохранить приличия до конца, предложила ему кофе, а пока буду варить, он может ознакомиться с нашей библиотекой. Но до варки так и не дошло. Малыш показал себя настоящим джентльменом и не дал скучать даме на кухне одной.

В результате, мы сорвались в кипящие недра оральной взаимности. Сначала он мне отлизал, проявив недюжинные умения, а потом и я постаралась не ударить в грязь лицом. С бóльшим пока решили не торопиться, но некоторые выводы я успела сделать и так.

Во-первых, несмотря на уверенную пацанскую эрекцию, всё остальное у него действительно подростковое. В какой-то момент, я показалась себе грязной педофилкой и даже потом втихаря проверила у него паспорт. Во-вторых, про связи с парнями, он, судя по всему, не врал. По крайне мере, дырочка у него оказалась очень чувствительной и не без разработки. Не знаю, готовился ли он так встрече с нами или у него всё-таки была связь относительно недавно, но он явно не против того, чтобы к нему заходили с тыла…

После того, как привели себя в порядок, кофейку всё-таки выпили. Под это дело, я поведала ему о нашем с Серегой опыте и той небольшой проблемке, заставившей меня пуститься в поиски. Малыш проявил живейший интерес и выразил горячее желание помочь мне благотворно повлиять на мужа. Это меня воодушевило, и я решила зайти немного дальше.

– Понимаешь, Валь, – говорю, – я ему хочу сюрприз сделать… Ну, то есть, как бы это…

– Да, ясно, – малыш понимающе закивал, – он придет, а я – в его постели. Так, что ли?..

– Ну да, но дело не в этом… Я хочу, чтобы он реально возбудился, а для этого нужно не только, чтобы ты неожиданно возник, но и по-настоящему оказался жаром его чресел и воплощением всех влажных фантазий, которые он скрывает от окружающих…

– Ого… А как же ты их узнаешь, если он их скрывает?..

– Есть у меня догадки… Ты лучше скажи, тебя сильно напряжет, если я тебя накрашу?

– Эээээ, – мальчишка замялся, – я, как бы… мужчина…

– Да, конечно, мужчина. Никто ж у тебя этот статус не отнимает… Просто тебе это очень пойдет… И потом, это только для первого раза. Можно сказать, чтоб сюрприз удался.

– Ну… Я даже не знаю…

Короче, я его уговорила попробовать. А когда, после получаса моих косметических трудов, он посмотрел в зеркало, то даже приосанился от удовольствия. Невооруженным глазом было видно, что хорош до невозможности…

Но этого мне показалось мало. Возбуждающая начинка должна быть в красивой упаковке. Грех такие сладости заворачивать в газетную бумагу. Полезла в шкаф. Сначала хотела своими запасами воспользоваться, да масштабы не совпали. Поэтому сюрприз отложила на послезавтра, чтобы успеть проделать всю техническую работу.

В назначенный день, за три часа до возвращения Сереги, подобрала малыша у метро “Волковская” и привезла к нам. То немногое время, что у нас было, потратили на гигиену, косметику и туалет. Потом я оперативно расстелила постель, благо что белье успела поменять еще утром, поставила на столик бутылку сухого красного вина с тремя бокалами и зажгла свечи. Вроде бы всё. Мизансцена готова. Осталось только дождаться.

Больше всего боялась, что Серега где-нибудь застрянет. Формат сюрприза не предполагал его оповещение загодя. Да и, если честно, опасалась я этого. Ведь представления об успехе моего предприятия основывались, в целом, на догадках и предположениях. И насколько они верны еще надо было проверить. Интуиция подсказывала, что лучше мне поставить благоверного перед фактом, бросив его в сладостную пучину пацанской любви прямо с порога. Незачем давать ему возможность накрутить себя…

Около восьми вечера, услышав звон ключей в районе дверного замка, включила тихую музыку. Лежавшего в постели малыша я укрыла тонким одеялом с головой. Дверь отворилась. Серёга перешагнул порог, отбросил в сторону свой темно-коричневой кожи портфель и, устало потягиваясь, уселся на пуфик. Было заметно, что ничего экстраординарного он от этого вечера не ждет. Я вышла ему навстречу…

– Привет, любимый… Устал?

Разувавшийся Серега поднял глаза и обомлел. Перед ним стояла я, вся такая красивая, в черной полупрозрачной комбинации, в кружевном белье, в чулках с подвязками. В общем, секси…

– Эммм… устал, да… А у нас что?.. Разве это…

– Давай быстрее раздевайся, в ванну и… Я тебя жду, – жарко прошептала ему на ушко и подтолкнула в сторону санузла, чтобы он раньше времени в спальню не зашел.

Ждать себя не заставил. Управившись минут за пять-семь, вышел из ванной, в чистом махровом халате на голое тело, благоухая дорогим и вкусным парфюмом. Зашел в комнату – я сижу на кровати, передо мной журнальный столик и три наполненных бокала. В сумраке и под одеялом малыша не видно.

– А почему три? Мы ждем кого-то?

– Не бойся, уже никого не ждем… Иди сюда, – и похлопала ладошкой по кровати, – все уже здесь…

– Все?! Прям так заинтриговала, что…

Договорить он не успел. Я сорвала одеяло, и взору Сереги предстал малыш. В ажурных белых чулках и в кружевных трусиках, специально подобранных под его размер. Косметики ему на лицо я много не накладывала – ровно столько, чтобы подчеркнуть естественную красоту мальчишки.

– Познакомься, любимый… Это Валя. Он великодушно согласился провести с нами ночь. А если всё будет хорошо, то и все выходные тоже… Валя, это Сережа.

– Очень п-приятно, Сергей, – малыш чуть запнулся и покраснел, став еще более красивым, – Ольга мне о вас очень много рассказывала…

– Стоп, стоп, стоп! – поспешила я вмешаться в этот официоз. – Во-первых, не Сергей, а Сережа, не Ольга, а Оля… Хотя можешь и Оленька, я не обижусь. И не вы, а ты! Договорились?

– Д-договорились…

Ошарашенный Серега стоял, раскрыв рот. Ступор, наверное, мог бы длиться и дольше, если бы малыш не спустил ноги с кровати, сев рядом со мной. Я на автомате провела ему рукой по ноге в сторону паха. Для Сереги это оказалась последней каплей.

Дальше все происходящее колебалось между двумя жанрами – полным страстей латиноамериканским сериалом и сочащейся похотью классической немецкой порнухой. Последней явно было больше.

Благоверный мой как с катушек слетел. Кажется, у нас даже на заре знакомства такого не было. Свежекупленное задорого для Вали белье было порвано нетерпеливой рукой. Ненасытные Серегины губы начали исследовать тело малыша, начиная с лица и заканчивая пальцами ног. Руки, в это же время, находили всё и новые и новые углубления в его теле, будто это какое-то чудо чудное неизвестной природы, а не знакомая во всех деталях физиология. Валя, немного охреневший от такого напора, пытался ответить взаимностью, изредка бросая на меня беспомощные взгляды.

Я откровенно любовалась происходящим, не спеша вмешиваться. Такой прорыв в Серегином

раскрепощении не мог не радовать. Малышу же много времени не понадобилось, буквально минут через пять-десять он уже совершенно свободно преодолевал барьеры собственной застенчивости, выгибаясь дугой от Серегиных ласк и не скрывая возбужденных стонов.

Серега же пошел в разнос. Подхватив мальчишку за талию, он бросил его на середину кровати, потом резким движением раздвинул ему ноги и жадно прильнул к его возбужденному естеству. В этот момент у меня закралось подозрение, что я не всё знаю о своем муже. Сосал он не сказать, что профессионально, но уж точно со вкусом и смаком. Так делают только люди, уверенные на сто процентов в том, что получат свою долю удовольствия от процесса. Когда же в глотку ему брызнула горячая порция семени, то он и не подумал отстраняться, как сделала бы львиная доля неофитов, а послушно проглотил все до последней капли, и даже облизал головку.

Переживающий оргазм Валя, в этот момент, был как-то особенно хорош. Я сбросила комбинацию и придвинулась к нему поближе. Теплая маленькая рука легла мне на грудь, пальцы нежно потеребили сосок. Я осторожно наклонилась к нему, стараясь не разрушить атмосферу экстаза, и прильнула к его шее поцелуем. Малыш тихо и сладко застонал.

Внезапно я почувствовала прикосновение к своим ногам. Сильные Серегины руки волевым усилием переворачивали меня на спину. Сначала я подумала, что он хочет меня взять, но, надо полагать, сегодня у него были другие планы. Он снова подхватил малыша и осторожно положил его на меня сверху. Немного опешивший от такого поворота, мальчишка уткнулся своими губами в мои. Жадно завладев его несмелым языком, я ответила на поцелуй. Меня будто ударило током. Полузапретная сладость разлилась по нутру и отдалась нетерпеливым пульсом внизу живота.

Ноги раздвинулись сами. Член малыша скользнул внутрь и уверенно набрал темп. От нахлынувших впечатлений я слегка прикусила нижнюю губу и прикрыла глаза, собираясь отдаться во власть удовольствия, но внезапно толчки стали сильнее, и я почувствовала дополнительную тяжесть. Открыв глаза, я увидела раскрасневшееся от страсти лицо Сереги, нависающее над правым плечом Вали. Словно голодный зверь, дорвавшийся до свежего мяса, он долбил миниатюрную попку мальчишки, сопровождая процесс плохо сдерживаемым рычанием и ритмичными шлепками.

Я немного заволновалась. Мы с малышом, конечно, предполагали такое развитие событий и приняли соответствующие меры предосторожности, но мне почему-то казалось, что всё должно произойти не так быстро. Валя – хоть и не девственник, но разница в размерах между ним и Серегой внушала опасения.

Потянувшись к губам нашего юного друга, я постаралась прочувствовать всё, что он мог сейчас испытывать. Малышу, без сомнения, было больно. Искусанные губы, напряженные до предела мышцы рук и живота, расширенные зрачки – всё говорило об этом. Однако было сложно понять насколько эта боль была частью возбуждения, переживаемого им в этот момент. А в том, что последнее имело место, сомневаться не приходилось. Его напряженный член врывался в меня как бешенный поршень, с каждой секундой сокращая то немногое расстояние, оставшееся до оргазма.

Первым не выдержал Серега. Издав победный рык, он вогнал свою дубину поглубже в Валину дырочку, обжег своей спермой его простату, а затем довольный и уставший отвалился в сторону. Обычно его хватало на большее, но здесь, видать, новые впечатления слишком сильно разогнали чувственность.

Малыш словно почувствовал резкое облегчение. Сделав незначительную паузу, он приподнялся, деловито забросил мои ноги себе на плечи и продолжил, взвинтив темп, как минимум, на треть. Его руки сжали мою грудь, будто напомнив мне, что мной владеет взрослый мужчина, пусть и смахивающий внешне на подростка.

Кончили мы почти синхронно. Как правило, такое случается крайне редко, и только с партнерами, достаточно хорошо друг друга чувствующими. Однако получилось. Малыш буквально упал на меня сверху и потянулся за поцелуем. Через мгновение к нам присоединился Серега. И мы так и сосались втроем минуты две…

Потом было вино, совместный ужин под киношку и снова сеанс любви. Я не могла нарадоваться. За весь наш свингерский опыт Серега никогда не чувствовал себя так свободно. Мне кажется, даже когда мы приглашали девушек или женщин, что-то его сковывало в процессе. И уж точно подобные встречи никогда не переходили на какой-то бытовой уровень с совместным поеданием печенек. С малышом всё было по-другому. Стоит ли удивляться тому, что заснули мы втроем в одной постели?..

Утром я проснулась в одиночестве. Величина квартиры лишала всякого смысла попытки прислушаться к шорохам в отдаленных уголках жилища, поэтому я просто сходила в душ, а потом отправилась готовить парням завтрак, в надежде на то, что они не исчезли бесследно.

Каково же было моё удивление, когда, войдя на кухню, я застала их за обеденным столом. Точнее за столом был только Валя – стоя коленями на табуретке, малыш опирался руками о стол, Серега же, пристроившись к нему сзади, ласково целовал ему шею, не забывая долбить в попку так, будто от интенсивности его движений зависела жизнь на земле. Время от времени малыш поворачивал голову, и тогда мой благоверный целовал его в губы, походя успевая что-то прошептать ему на ушко.

Несмотря на то, что ничего более умильного за последние лет десять я не встречала, где-то в груди зашевелилась неприятная эмоция: они прекрасно обходились без меня и, судя по всему, это было сделано намеренно. Ни тот, ни другой даже не обратили на меня внимания, будто меня и нет. Валя, судя по всему, уже вполне адаптировался к диаметру и длине Серегиного орудия и откровенно получал удовольствие от процесса. Серега же, словно опасаясь, что малыш усомнится в его способности довести партнера до оргазма, постоянно придерживал ему то правую, то левую руку, не давая удовлетворить себя раньше времени.

Не скрою, сцена меня возбудила. И я даже, не привлекая к себе внимания, засунула руку под халат и немножко поласкала себя пальчиком, стараясь, насколько возможно, вписаться в ритм парней. Волшебства, конечно, в этот раз не случилось. Кончили в разнобойчик, но свою долю сексуального безумия, тем не менее, все получили…

Как я и рассчитывала, Валя провел с нами все выходные. И я, и Серега нашли с ним общий язык. Причем, не только в постели. Как выяснилось, его интересы выходили далеко за пределы программирования, которому он обучался. Он любил книги, авторское кино и спектакли Бутусова в театре Ленсовета. К вечеру воскресения договорились до того, что обязательно вместе сходим на “Пьяных” в постановке Могучего.

Серега мой в малыша просто влюбился. Не говоря уже о том, что в нашем тройственном союзе он уделял ему куда больше времени, чем мне, я регулярно ловила их вдвоем. То в ванной, то на кухне. И почти всегда это было что-то жгучее и страстное.

Вечером в субботу мы выбрались в киношку, в торговый центр – проветриться и развлечься. Билеты взяли на какую-то попсу по комиксам, причем даже не на последний ряд. Однако это не помешало парням воспользоваться темнотой зрительного зала. До минета при всем народе, слава богу, не дошло, но целовались они так, что сзади начали шушукаться.

Валя, в какой-то момент, посчитал, что это не совсем справедливо по отношению ко мне, и даже хотел своими шаловливыми ручками доставить мне удовольствие. Во избежание вызова охраны, я отчетливо дала ему понять, чтобы не парился по этому поводу. В результате, они с Серегой отвернулись и продолжили целоваться…

Можно сказать, что я почти не удивилась, когда в воскресенье вечером Серега подкатил ко мне для серьезного разговора. Малышу он предварительно подготовил горячую ванну с пеной и коктейлями, поэтому нашей приватной беседе тот помешать не мог.

– Оль, у меня здесь идея… Только давай ты выслушаешь сначала, а потом уже это… Ну, ты поняла, – благоверный стыдливо потупил взор, – просто я думаю, Светки же еще больше полутора месяцев не будет…

Начало оказалось интригующим. И возникшая пауза только добавляла саспенса. К сожалению, сковорода с ужином на горячей плите не позволяла мне постоянно смотреть на Серегу, поэтому некоторые эмоции на его лице я упустила.

– Ну, – говорю, – давай, расскажи мне… От тоски по дочери в тебе проснулись отцовские чувства, и ты решил усыновить Вальку… Угадала?

– Эммм… Ну это… Почти.

– О как!

– Нет, не в том смысле… Как ты отнесешься к тому, что он поживет у нас?.. Не навсегда, понятное дело… До возвращения Светки… Пока, по крайне мере…

– Пока?

– Ну да… Ну а чё он будет в общаге делать? Ты представляешь, какой это гадюшник?

– Не представляю… А потом? Скажешь, извини, Валь, у нас дочь из лагеря возвращается, пожил и хватит, иди обратно в свой гадюшник…

– Нет… Ну…

– А что?

– Ну, Оль… Там решим… Чё ты, в самом деле… Места же у нас полно. В крайнем случае, можем сказать Светке, что это наш друг из другого города, и он снимает у нас комнату…

Я сняла сковороду с огня и посмотрела на мужа. Чего-то похожего я подсознательно ждала, но все-таки столь долгосрочные планы даже меня удивили.

– Нууу… Светка – ладно… Разберемся. Но боюсь даже представить, что ты собираешься рассказывать своим родителям, когда они приедут навестить внучку? Ведь не получится же всё время возить ее к ним.

– Ой, да придумаем, – Серега легкомысленно махнул рукой, – самое главное, чтобы ты против не была…

– Я?.. То есть, правильно я поняла, Валька уже согласен?

– Нет… Я еще ему об этом не говорил.

– А с чего ты решил, что ему вообще это нужно? Может, он провел с нами время, получил удовольствие и всё…

– Да нет, – перебил Серега, – ты его просто не знаешь так, как я…

– Да что ты?!

В общем, уговорил. Если так разобраться, я сама его хотела раскрепостить. Вот и раскрепостила. Какой смысл теперь жаловаться?.. Другое дело, что происходящее всё меньше походило на свинг, и все больше – на полиаморный союз. Да, малыш оказался хорош и душой, и телом, с ним интересно поговорить и приятно потрахаться, но достаточно ли этого для совместной жизни?..

И потом, мой интерес к свингу присутствием Вали никак не исчерпался, что я и поведала благоверному в тот же вечер. Я, конечно, предполагала, что он опять меня чем-нибудь удивит, но никак не ожидала, что это выльется в декларацию абсолютной свободы:

– Ну, если тебе надо, то я, конечно, не против… Можешь встречаться с теми, с кем захочешь. Только предупреждай нас с Валькой, если будешь где на ночь оставаться, чтобы мы не волновались…

Сказать, что я прихуела после этих слов, это не сказать ничего. Но спорить и предъявлять не стала. Подумала, надо дать время. И ему, и малышу, и мне. А там посмотрим – любая блажь проходит рано или поздно…

Так и стали жить. Выделили Вале гостевую комнату. Обустроили ее с комфортом, помогли перевезти вещи из общаги. В общем, соблюли приличия на случай появления не до конца информированных гостей. Но первое время он практически там не жил, разве учился да по клавишам стучал.

Языковой лагерь для Светки должен был длиться еще полтора месяца, поэтому, без каких-либо опасений, ночевали втроем. И будет неправдой утверждать, что поначалу мне это не нравилось. Удовольствием было просто видеть, как Серега использует малыша вместо плюшевой игрушки, засыпая в обнимку с ним.

В остальное время, благоверный проявлял всяческую заботу о своем новом питомце, неожиданно продолжив элементы игры, предложенные мной для первой встречи: он покупал ему дорогое французское белье, косметику и модные секс-игрушки, заставляя периодически использовать всё это роскошество. Ревновала ли я? Нет, не думаю. Годы свинга давали о себе знать. Да и мне тоже перепадало с этого стола. И не так уж и мало, если разобраться.

Серега часто пропадал на работе, оставляя нас с Валей под присмотром друг друга. Естественно, мы не тратили время даром. Пользуясь правом хозяйки и старшего товарища, я позволяла мальчишке почти всё, компенсируя ему недостаток женской ласки в прошлой жизни. Малыш оказался очень благодарным и ни разу не позволил мне заскучать.

С ним было хорошо и комфортно, но когда каждый день хорошо и комфортно, невольно начинаешь желать чего-то иного. Воспользовавшись разрешением Сереги, я стала регулярно оставаться у тех немногих любовников, что соглашались на встречу один на один. Почему-то мне казалось, что пускаться в большие приключения без мужа – не такая уж хорошая идея.

Серега не возражал. Чего нельзя было сказать о Вале. Как выяснилось, несмотря на видимую гармонию, малышу все-таки хотелось хоть иногда побыть мужчиной, что наедине с моим благоверным было проблематично. Я же, увлекшись связями на стороне, выпала из его свободного времени. Чтобы как-то компенсировать этот внезапный дискомфорт, однажды в очередное отсутствие Сереги, я пригласила пару своих легких на подъем подруг.

В результате, мы устроили малышу прекрасное лесбийское шоу с возможностью поиметь каждую из нас. Довольными остались все: и я, и подруги, и Валя, и даже отсутствующий на встрече Серега. По возвращении с работы, он получил от малыша детальное описание всего произошедшего вперемешку с восторгами и пожеланиями обязательно всё повторить. Поплывший от нежности благоверный только и делал, что смотрел мальчишке в рот и обещал выполнить любое его желание. А когда мы остались наедине долго благодарил меня за то, что я делала малыша счастливым в его отсутствие.

Меня такой спиртовой раствор начинал немного напрягать. Нет, это всё ещё была не ревность. Но временами я стала ловить себя на мысли, что живу в чужой квартире и выполняю функции домработницы для почти счастливой гей-пары, у которой только иногда случались редкие провисания на почве неопределенности одного из элементов.

Время шло. Неумолимо приближался час возвращения Светки из лагеря, и расклад, сложившийся в ее отсутствие, мог вызвать вопросы. Какой бы маленькой она ни казалась, не было никакой гарантии, что новые оттенки в отношениях папы, мамы и неизвестно откуда взявшегося дяди останутся ей незамеченными. С мужем необходимо было срочно поговорить.

Выбрав момент на выходных, когда Валя отбыл куда-то по своим университетским делам, я, схватив благоверного за пуговицу, затащила его на кухню. Взгляд у Сереги был пришибленный. Видать, экзотичность всего происходящего была очевидна не только мне.

– Вот что я тебе скажу, любимый, – решила я начать издалека, – я всё понимаю и даже временами приветствую… Жить надо так, чтобы потом не жалеть о недополученном удовольствии. Всё верно. Но при этом, не плохо бы понимать, в каком направлении эта твоя жизнь идет. Согласен?

– Ну да… Оль, ты, наверное, хочешь…

– Погоди-погоди, сейчас я говорю… Всецело приветствую твою свежеобретенную раскрепощенность. Вижу, что тебе хорошо с Валькой и не собираюсь лезть своими неделикатными палками в колеса вашей гармонии…

– Да нет, Оль, ты не так всё…

– Но есть несколько рабочих моментов, которые, тем не менее, я хотела бы прояснить. И очень надеюсь, что ты мне в этом поможешь.

– Оль, я…

– Через три недели Светка возвращается, надеюсь, не забыл?

– Нет, конечно… Оль, я понимаю, куда ты ведешь и как бы, – на мгновение он запнулся, – согласен, что надо поговорить…

– Вот и отлично! Тогда не будем тянуть… Как ты поступишь с Валькой? Представишь его как второго папу?..

– Нет, ну, что ты, в самом деле…

– Надеюсь, не как вторую маму?

– Оль, ну…

– Тогда излагай легенду, я послушаю…

– Ну, пусть он поживет в гостевой комнате… Понятное дело, спать вместе не будем, только когда Светки нет… Ну а в остальном, чё он мешает, что ли?.. Сидит себе, на кнопки жмет и всё ничего… Если нужно, скажем, что это наш друг… Собственно, большего ей сейчас знать и не надо – всё равно ведь не поймет…

– Ну, допустим, – прервала я его нытье, – со Светкой, считай, вопрос решили… Теперь о главном.

– Ээээ…

– Не подумай, что я ревную, любимый… Но как бы это сказать. Немного чувствую себя лишней.

– Оль…

– Нет, я всё понимаю, как и сказала, возражать не буду, но… Мне бы хотелось знать заранее некоторые базовые вещи, чтобы потом случайно не почувствовать неудобство.

– Какие еще вещи?

– Я же не слепая, Серёж… Вижу, как ты на него смотришь, – неожиданно кровь прилила мне к лицу, и я вдруг почувствовала острое ощущение неловкости, будто меня прилюдно кто-то раздел, – скажи… Я всё еще что-то значу для тебя?..

Чёрт, чёрт, чёрт! Ну как же так, а? Сама только что распиналась про то, что это не ревность, а сама… Зараза! Сопли распустила, будто мокрощелка мелкая, еще слезу пусти, дура недотраханная…

– Оль, я…

– Только скажи честно, Серёж… Мы же с тобой опытные извращенцы, как-то странно после группового секса стесняться ванильной правды. Больно ты мне уже вряд ли сделаешь, а вот неудобство враньем доставишь… Так как?

– Значишь, конечно, – после небольшой паузы пролепетал благоверный, отводя глаза, – ты главная… женщина… в моей жизни.

– О как! Ну давай, не заставляй вытягивать из тебя слова, – чтобы ничего не упустить, я даже подсела поближе, Серега рефлекторно подался назад, но затем, будто оценив насколько это странно выглядит, наклонился в мою сторону.

– Оль, понимаешь… Ну, как бы… Черт…

– Ну, давай уже. Рожай… Обещаю, бить не буду.

– Оль, я… Только постарайся понять… Я, кажется… полюбил Валю…

Повисла пауза. Я не спешила удивляться, так как чего-то подобного и ждала. Но внутри все равно заскреблись кошки. Вот же ведь… Сама в дом разлучника привела.

– Да уж… Понять – дело хорошее… И что мы будем с этим делать? Разводиться?

– Разводиться?! Зачем? – Серегины брови дернулись вверх. – Оль, ты чё?.. Я же не для этого… Ты сама меня спросила…

– Я и не отрицаю… Но как бы… Раз у вас такая любовь, зачем вам я?

– Как зачем? Ты чё, Оль? – благоверный встал и нервно прошелся по кухне. – Я тебя люблю…

– Да что ты…

– Я серьезно… Ты мне дорога, и я не хочу тебя терять.

– А Валька?

– Что Валька?.. Его я тоже люблю… Не понимаю, почему мне надо выбирать кого-то из вас двоих… И потом… Ты ему тоже нравишься. Разве нам не может быть хорошо втроем?

– Ээээммм…

– Ну, сама посуди… У нас же и так практически свободные отношения. Я не против, когда ты уезжаешь к кому-то на ночь. Когда ты приводила подруг, я тоже…

– То есть, я правильно понимаю, – прервала я его разглагольствования, – ты считаешь, что у нас сейчас всё норм, и ничего менять не надо?

– Эммм… Ну да… Если честно, я даже удивлен, что ты можешь думать как-то иначе. Ты ведь в этом вопросе всегда была намного свободней меня…

– Ну, хорошо…

Надо признаться, что вопросов оказалось больше, чем ответов. И как это ни печально, вопросы были скорее не к Сереге, а ко мне. Не помню уж, на чем мы тогда с ним закончили, но быт, после этого разговора, слегка претерпел изменения. Нет, я не стала дальше выяснять отношения. Всё, что нас радовало друг в друге ранее, осталось там, где и было. Ночи втроем, будни вдвоем, обжигающий воздух между Валькой и Серегой, когда я их ловила вместе. Но кое-что и добавилось.

Пустота, наверное. Если это можно так назвать. Ощущение, что я теперь для Сереги что-то вроде придатка к его романтической тайне. Раздражало неимоверно, как ни пыталась я уговорить себя не раздражаться. Чтобы как-то заместить это гадкое чувство, пустилась в приключения. Уже практически ни в чем себя не ограничивая.

Было всего понемножку: и пары, и группы, и бдсм-сессии в разных ипостасях. Однажды отдалась целой толпе мужиков на каком-то пафосном корпоративе. Потом несколько дней шугалась своих, до тех пор, пока чистые анализы не пришли.

Со временем начало появляться чувство наполненности. Беситься перестала, но захотелось чего-нибудь светлого. Не в том смысле, что любви не хватало. Нет. Чего-то другого. Хотелось быть не зрителем, а участником. Чтобы в глазах смотрящего казаться бóльшим, чем являюсь на самом деле.

Как-то, ближе к Светкиному возвращению, в сети познакомилась с двумя пацанчиками – Андреем и Даней. Обоим по восемнадцать, но хоть и младше малыша, выглядели вообще не как он. Мускулистые, спортивные, высокие – им дозреть чуть-чуть и будут вполне себе мужиками-брутальками. Оба только поступили в какую-то шарагу средней престижности и ни дня еще не проучились. Понятное дело, откуда у вчерашних школьников бабло на обстановку? Пару раз я номер в почасовой гостинице снимала, один раз – квартиру на сутки.

Но зато мальчики ласкучие попались. В кои-то веки мне было хорошо с кем-то не только в постели, хотя они и там не сплоховали. В результате, времени я с ними проводить начала больше, чем дома. Серега, переполненный чувством к Вале, не возражал. А вот сам малыш начал на меня дуться. Впрочем, делал он это столь очаровательно, что у меня даже мысли не возникло что-либо ему предъявлять. Мысленно поставив галочку напротив его имени, решила как-нибудь устроить ему очередной праздник души и тела.

Случай представился сам собой. Как-то Серега укатил в Москву на четыре дня, в командировку. В первый день у малыша случились какие-то дела по линии работы и подработки. Буквально часа через два после отбытия благоверного он тоже куда-то укатил, пообещав вернуться вечером. Так как времени у нас было более чем достаточно, я справедливо решила, что праздник души и тела для Вали может случиться и завтра. А раз я сегодня полностью свободна от обязательств, то можно и Андрюшку с Данькой пригласить.

Обычно я так не поступаю. Если кто-то приходит к нам домой, значит участвую не только я. Но внезапно образовавшееся свободное время и вечная головная боль с местом для встреч внесли свои коррективы. Мальчики позвонили мне в дверь буквально на втором часу моего вынужденного одиночества.

Решив не осквернять супружескую постель посторонним присутствием, я разобрала диван в гостиной и расстелила большую черную простыню с желтыми китайскими иероглифами. Случается, что на ней хорошо заметны следы спермы после сеанса любви, ну да ладно, от лишней стирки руки не отвалятся.

Как и ожидалось, прилетели заведенные. Чтобы не лопнули раньше времени, комплекс предварительных ласк был сокращен до минимума. Андрей – голубоглазый шатен с сильными и грубыми, как у портового рабочего, руками – был заводилой. В отличие от него Даня – профессорский сынок и белая косточка – компенсировал свою малую инициативность сладкими поцелуями ниже пояса, пробегая по последней миле моего исступления своими нетерпеливыми губами. В целом, мальчики неплохо дополняли друг друга, действуя порой столь слаженно, что невольно давали мне повод заподозрить их не просто в дружеских отношениях.

Толком и не знаю, как так получилось. Входная дверь хлопнула, когда парни были оба во мне. Какой бы опытной ни была моя вагина, но два немаленьких члена внутри, как правило, притупляют внимательность. О том, что кто-то прошел по коридору и почти наверняка заглянул в распахнутую дверь гостиной, я узнала уже после продолжительного оргазма. Удивленные парни, преодолев сладкое удушье, поведали мне, что “мелькнул какой-то пацан”. Надо полагать, малыш вернулся существенно раньше обозначенного срока.

Как известно, оправдываться – себе дороже. Тем более, я ни ему, ни Сереге верность хранить не обещала. Оставив мальчишек остывать на диване, пошла в душ. По пути попыталась прислушаться к шорохам в комнате малыша, но толком ничего не расслышала. Ну, если без претензий, то кто я, чтобы заморачиваться по этому поводу?

Закончив омовение, вышла из ванной посвежевшая и с новыми силами. Шаловливые мысли о втором заходе приятными мурашками бегали по спине, то и дело забираясь в зону бикини. Идя по коридору, услышала тихие голоса моих гостей, явно пребывающих в игривом настроении. Это порадовало. И только почти дойдя до гостиной, поняла, что голосов было чуть больше двух.

– …Такая красивая девочка не должна скучать в одиночестве…

Голый Андрей с беспардонно возбужденным членом сидел на диване, свесив ноги и осторожно обнимая малыша за плечи. Даня расположился с другой стороны, однако не спешил давать волю рукам, словно опасаясь прикоснуться к чему-то запретному, но до невозможности желанному. А прикоснуться было к чему…

Валя превзошел все самые порочные фантазии Сереги. На нем было всё, что подарил последний: чулки с подвязками, кружевные трусики, белый чокер с золотым сердечком, ажурные митенки. Аккуратная неброская косметика подчеркивала печальную красоту его глаз, действительно делая его чуть похожим на девушку. Впрочем, выпирающий из трусиков член не давал этой гипотезе ни единого шанса.

Открывшаяся мне сцена была столь соблазнительной, что захватывало дух. Два возбужденных самца, пусть и пребывающие в подростковом возрасте, и между ними шикарный фембой, готовый свести с ума любого идейного натурала. Было от чего завестись.

Потом, мысленно возвращаясь к этому случаю, я пыталась понять, почему малыш не испугался проявить инициативу с абсолютно незнакомыми людьми? Неужели он настолько верил в мои возможности держать всё под контролем?.. Да, как выяснилось, Андрей и Даня не только чужды гомофобии, но и сами ничего не имеют против однополых контактов. Но было ли это очевидно с первого взгляда?.. Или Валя полностью полагался на свою привлекательность? Что ж… Основания для такой самоуверенности у него, без сомнения, были.

Я приблизилась к мальчикам. Взяв Данину руку, я положила её Вале на член, недвусмысленно предлагая продолжить. Андрей в это время уже целовал малыша в шею. Сбросив с себя полотенце, я встала перед ними на колени. По очереди попробовав все три члена, впрочем, не усердствуя слишком сильно, во избежание преждевременного окончания, я увлекла всех участников на середину дивана. Как-то само собой получилось, что малыш сразу взял на себя принимающую роль, будто иной вариант и не рассматривался вовсе.

Андрей, нежно поглаживая Валины бедра, помог ему избавиться от белья, после чего, поставив в коленно-локтевую позу, завладел его дырочкой. Дане достался рот. Некоторое время я переходила от одного мальчика к другому, сопровождая свои подходы нежными прикосновениями и поцелуями. Вскоре мне это наскучило. Я легла на спину и подлезла под малыша. Его полувозбужденный член мерно покачивался над моим лицом, будто уговаривая не оставлять его без внимания. Грех было не воспользоваться…

Сложно сказать, кто задал темп. Да и, наверное, не важно. Судя по звукам, издаваемым малышом, удовольствие он получал немалое. Чтобы всё не закончилась раньше времени, я, как могла, дирижировала процессом, регулярно давая понять мальчикам, когда необходимо ускорится, а когда, наоборот, опуститься до полного слоу-мо. Пару раз они менялись местами.

В какой-то момент я заволновалась, не возникнет ли между Андреем и Даней соперничества за право кончить малышу в попу. На самом деле, странная мысль, и единственное объяснение, почему она пришла мне в голову – это непривычная роль зрителя, в которой я оказалась. Да, не сказать, что она была абсолютной, но, тем не менее, за все три дня, что мы провели вчетвером, меньше всего парни были заняты мной.

Валя кончил первым. Его густая солоноватая сперма ударила мне в нёбо, заставив поперхнуться. Почти сразу после этого я услышала громкие и задорные шлепки – верный признак того, что Андрей тоже хочет излиться. Однако прежде чем он это сделал, со стороны Дани раздалось:

– А-ах… Бля… Хорошо-то как…

Даня вынул член из Валиного рта, быстро наклонился и впился страстным поцелуем ему в губы, слизывая с них собственную сперму. Я почувствовала легкий укол – как-никак сосала я точно не хуже малыша, и Даня неоднократно мог в этом убедиться. Однако от него такой реакции на минет я ни разу не видела.

Андрей заметно ускорился. Чуть наклонившись, он обхватил малыша за плечи и резким рывком выпрямил его, разорвав затянувшийся поцелуй с Даней. Шлепки стали громче, фрикции – жестче. На каждый удар Валя отвечал каким-то скулящим звуком, словно член Андрея выбивал из него последние крохи жизни.

Перед тем как кончить Андрей сбавил темп, делая при этом какие-то странные вращательные движения нижней частью туловища. Закатив глаза, малыш почти терял сознание. Внезапно Андрей схватил его за член и начал грубо и резко ему дрочить. Несмотря на недавний оргазм, эти усилия не оказались бессмысленными. Минуты через две такой гонки мальчики разрядились почти одновременно…

После того как успокоились, парням пришлось знакомиться заново. Как я и подозревала, Андрей и Даня еще с совсем нежного возраста были любовниками. Мне не рассказывали, потому что опасались нарваться на бифобию, распространенную даже среди гей-френдли женщин. Когда же увидели малыша в образе, не смогли удержаться. Тем более Валя, в моё непродолжительное отсутствие, успел им поведать о нашей жизни втроем. В общих чертах, конечно же, но тем не менее…

Последующие три дня мы квартиру не покидали. Еды нам хватало, а если в чем и была надобность, то заказывали через интернет. Трахались почти постоянно, делая перерывы на еду, на сон и на редкие развлечения в виде киношки или партии в дурака. Друг друга пробовали по-разному и в разных комбинациях, включая ролевые игры без жести. Исключением было только то, что малыш ни разу не выступил в активной роли. В том числе и со мной, чем меня несказанно удивил. Мысленно я даже сделала пометку поговорить с ним об этом, но потом, как водится, забыла.

Парней выпроводили только за день до возвращения Сереги. Проветрились, постирали белье, отмыли квартиру от приторно-сладкого запаха разврата. Когда уже все было готово к прибытию кормильца, я попыталась поговорить с малышом. Почему-то в последний момент призадумалась о том, рационально ли рассказывать благоверному о нашем трехдневном марафоне на четыре лица (два из которых были ему незнакомы). К сожалению, тогда меня что-то отвлекло. Быть может, договорись мы с Валей о легенде, все бы пошло не так…

Серега приехал уставший, но сияющий как бляха у дембеля. Сразу полез к малышу целоваться. Я чтобы сильно не отсвечивать, подошла, почти формально чмокнула благоверного в щечку, и скрылась на кухне – надо было на стол что-нибудь сообразить. Думала, сейчас они помилуются, потом ванная, пожрать и затем уже секс. Но, как выяснилось, обед мог и подождать.

Пока я звенела посудой, Серега увлек Валю в спальню и там, без душа и подготовки, поставил его раком. Управились быстро. Видать, в Москве Серега ничем себя не радовал, из-за чего оголодал. Такой выдержке можно было позавидовать. Мысленно я уже собралась его подколоть.

Однако то, как парни вышли из спальни, мне не понравилось. Валя явно был смущен, а у Сереги были вопросы. Я разложила еду по тарелкам и полезла в бар за вином, решив, что выпить не помешает. Не знаю, что уж там между ними произошло, но наблюдать за ссорой совсем не хотелось. Достала бокалы и штопор.

– Оль, ничего не хочешь мне рассказать? – Серега взял протянутый штопор и отложил его в сторону.

Серегин лоб разделила упрямая складка, он явно злился. Я посмотрела на Валю – тот сидел за столом, потупив взор, словно невеста, которую уличили в потере невинности до свадьбы. Несложно было найти недостающие элементы.

– И что же тебя интересует, любимый?

Самое главное, не оправдываться. Вне зависимости от того, как он смотрит на наши с малышом приключения (если, конечно же, именно они его беспокоят), мы его не обманывали, и он не вправе предъявлять нам претензии.

– Ну, например, кого вы тут без меня принимали?

– Хм… Это были мои друзья… Совсем молоденькие мальчики. Я их для себя приглашала, но Валя к нам присоединился…

– А… То есть даже не отрицаешь? – в голосе мужа мелькнула истеричная нотка.

– Сереж, это не то, что ты подумал, – неожиданно вмешался малыш, заискивающая интонация сопровождалась попыткой поймать Серегин взгляд.

– Помолчи… С тобой я потом поговорю.

– Любимый… Я не вполне понимаю, ты нас в чем-то хочешь упрекнуть?..

– Да, блять, – Серега резко развернул корпус в мою сторону, будто ждал от меня нападения, – мы, конечно, это не обговаривали, но разве это не очевидно, что если кого-то приглашаешь в дом, то, как минимум, должны быть в курсе все? А максимум – я мог бы и поучаствовать…

– Да разве с последним кто-то спорит? Если бы ты был дома, думаю, ни я, ни Валя не были бы против твоего участия, правда ведь? – я поискала глазами Валиного одобрения. – И если хочешь, думаю, это можно организовать… А по поводу первого… Помнится, когда я приглашала подруг, ты против не был. Что изменилось-то?

Серега явно хотел возразить и, возможно, даже что-то резкое. Однако, бросив быстрый взгляд на малыша, сдержался. Взяв в левую руку штопор, правой он вырвал у меня бутылку вина, которую я зачем-то до сих пор держала в руках. Одним движением он вонзил острие штопора в упругую мякоть пробки и сделал четыре вращательных движения.

– Валь, не мог бы ты…

– Сереж…

– Я тебя прошу… Посиди минут пять в комнате, мне надо с Олей поговорить. Не бойся, мы тебя позовем…

– Всё нормально, Валь, иди, – я сжала ладонь малыша, – всё будет хорошо…

Малыш по очереди вгляделся в наши лица, будто пытаясь разглядеть в них программу дальнейших действий. Но толком ничего не разглядев, молча вышел из кухни. Серега встал, выглянул в коридор, на случай, если Валя решил постоять за дверью и, плотно ее прикрыв, резко развернулся ко мне. Лицо его полыхало эмоциями, которые при определенных условиях можно было бы назвать злобой.

– Скажи, ты специально это сделала?

– Так… успокойся и сядь. Что я, по-твоему, сделала не так?

– Не увиливай… Ты же знала, что Валя – это не просто очередная дырка для меня, – Серега рухнул на стул.

– Я отлично помню наш разговор. И что?.. Мне казалось, ты сам говорил, что у нас свободные отношения.

– Я и не говорю про тебя… Зачем ты вмешала сюда Вальку? И не надо мне напоминать про подруг. Ты отлично понимаешь, в чем разница…

– А… Вот оно в чем дело… Меня пусть кто угодно ебет, лишь бы твоего мальчика никто не трогал, так?

– Да, блять, так! – Серега почти кричал. – Ждала, когда я это произнесу вслух? Произнес… Довольна?

В принципе, не сказать, что я услышала что-то расходящееся с моей картиной мира. Нечто подобное уже давно ожидалось. И было бы неправдой утверждать, что мой прошлый разговор с мужем ввел меня в заблуждение. Новым здесь было только одно – абсолютно истеричная интонация, балансирующая на грани оскорбления.

– Понятно… На этом можешь и остановиться, – я схватила бутылку, выдернув штопор вместе с пробкой, сделала большой глоток из горла, – к слову, я ничего специально не подстраивала… Он уехал по своим делам до вечера. И парней я приглашала в его отсутствие и только для себя. А то, что так получилось – чистая случайность. Наверное, не так хорошо его ебешь, раз он на сторону смотрит. У одного из мальчишек и хуй побольше…

Удар тыльной стороной ладони пришелся мне на правую щеку. Серега – не левша, но первый удар – всегда левой. Как он мне рассказывал когда-то, это более неожиданно для противника.

Не поспоришь, для меня было неожиданно. Дальше всё завертелось без сценария, можно сказать на автомате: початая бутылка всё еще была у меня в руке. Когда через минуту Валя влетал на кухню с вытаращенными глазами, Серега лежал на полу с окровавленной головой. Вокруг валялись зеленые бутылочные осколки. Расплескавшееся по всей кухне красное вино уже местами смешалось с кровью.

– Что п-произошло?.. К-как…

– Вот так… Открой холодильник, там в двери, в нижнем отделе белая коробка из кожзама. Это аптечка… Быстрее.

Пока малыш шуршал в поисках медикаментов, я наклонилась к Сереге. Он, без сомнения, еще дышал. Если его жизни что и угрожало, то точно не кровавая рана на голове.

Внезапно его глаза открылись и сфокусировались на мне. Правая рука больно схватила меня за локоть.

– С-сука, – его громкий шепот проник мне прямо в ушную раковину, – посажу тебя, блядину…

От неожиданности я дернулась. В руке у меня до сих пор была розочка от бутылки и рефлекторно, скорее просто пытаясь освободиться от захвата, чем нанести Сереге вред, я сделала резкое движение рукой в его сторону. Острый бутылочный край ткнулся ему в горло. Кровь, упрямая и беспощадная, как струи водопада, брызнула мне на блузку. Серега издал хрип…

…Через полтора часа, когда полицейский зафиксировал мои показания, а труповозка наконец-то избавила меня от общества покойного мужа, я бросила последний взгляд на нашу квартиру. Придраться было не к чему. Следов малыша в ней не осталось. Надеюсь, у него не возникло проблемы с общежитием. Было бы жаль…

Разговор

– Я серьезно… Сходи, сам увидишь… Сортир, который на втором этаже, между макдаком и кинотеатром. В самом конце…

– Знаю.

– Вот… Приходи туда в семь-восемь вечера в понедельник или во вторник. Там в это время народа немного. Зайдешь, он обычно стоит около раковин, рядом с сушилкой для рук. Одет может быть по-разному, но на шее всегда синий шарф. Либо голубой платок на руке повязан, но это, как правило, летом…

– А если там несколько таких? Мало ли у кого еще такой шарф может быть…

– Не гони. Сразу поймешь. Он – щенок, не уверен, что ему шестнадцать есть, а выглядит – точно будто еще нету. Притворись, что моешь руки, а сам на него через зеркало посмотри. Если смотрит на тебя оценивающе, значит точно он… Но только долго не тяни, он уйти может. Или другого снимет.

– А что делать-то надо? Просто подойти и сказать, зачем пришел?

– Не… Подойдешь к сушилке, начни сушить руки. Именно к той, что рядом с ним. Пока будешь сушить, потрогай ширинку.

– То есть?

– Ну что непонятного? Проверь молнию, будто не уверен, закрыта или нет. После этого иди к писсуарам, встанешь, якобы поссать, достанешь своё хозяйство… Хорошо так достанешь, чтобы можно было рассмотреть. Ясно?

– Да. Я так понял, если он…

– Он подойдет, встанет рядом и посмотрит. Если ты его устроишь, он пойдет в самую крайнюю кабинку. Выждешь минуту-полторы – не больше – и войдешь туда же. Всё ясно?

– Охренеть, я его еще и не устроить могу…

– Не ссы. Самое главное, чтобы ты был чистоплотен и ухожен. Ну и, само собой, чтобы хозяйство было не меньше пятнадцати сантиметров. Как правило, в остальном он непривередлив.

– Да уж…

– В процессе его не трогай. Ни за голову, ни за уши, ни за плечи. Он этого не любит… Все сделает сам. Разговаривать и стонать в этот момент тоже не рекомендуется. Там, конечно, мало народа в это время, но это все-таки торговый центр… Услышит кто-нибудь, могут и скандал поднять. А если увидят, что ты в кабинке с малолеткой, могут и пизды дать, и ментов вызвать…

– Да это понятно…

– Выходить из кабинки строго по одному… Но это он и без моих советов знает, у него опыта больше, чем у нас с тобой, вместе взятых.

– Да ладно…

– Я тебе отвечаю… Рассказывают, он сосать начал еще лет в одиннадцать-двенадцать. Якобы его то ли отец родной, то ли отчим выебал. А потом он сам по сортирам пошел. Любит это дело, говорят, хлебом не корми…

– Охуеть… Такая школота?.. Он же младше моей дочери…

– Вот такая… Причем сосать любит именно взрослым мужикам. Влияние развратного папаши, надо полагать.

– Пиздец…

– Только не смей ему деньги предлагать. Он – не проститутка. Сосет сугубо из любви к искусству… Если все же приспичит отблагодарить, можешь его в макдак сводить. Это платой не считается.

– Ясно… А он только в сортирах это делает? Или еще где?.. Ну там… Может, его можно в “Подушкин” пригласить? Или апартаменты снять?

class="book">– Не знаю, не пробовал. И не слышал, чтобы кто-то приглашал… Попробуй, за спрос денег не берут.

– А как насчет этого?..

– Чего?

– Ну там… Не только минет. Ну ты понимаешь…

– Ясно. Раком его хочешь поставить?

– Ну… Необязательно прям раком, но…

– Говорят, он не только в рот берет, но сам не проверял, утверждать не буду… Как ни крути, в “Подушкин” его стрёмно вести, мелкий слишком, персонал, не дай бог, срисует. А вот апартаменты… Быть может. Но, по-любому, надо будет ему понравиться, скорее всего… Телефон он свой не дает, получается, если ему и предлагать, то сразу во время свидания. В крайнем случае, в макдаке, если он примет твое приглашение.

– А может не принять?

– Может. Он вообще – себе на уме… Вроде в хуях не сильно привередничает, но в остальном… Говорят, та еще штучка. По крайней мере, я ни разу не слышал, чтобы хоть кто-то сделал его своей постоянной шлюшкой. А желающие точно были… Отвечаю.

– Неужели так хорош…

– Ха… Не то слово. Сам увидишь… Знаю, через него проходили идейные гетеросексуалы. Те, которые до этого только и делали, что утверждали, мол, с парнем ни за какие коврижки… А потом – за уши не оторвать.

– Да ладно… Значит, не такие уж гетеросексуалы были.

– Еще какие… Олегыча помнишь? Из “Стандарта”… Такой седоватый дядька, под полтос, у него еще вот здесь шрам такой, будто розочкой прошлись…

– Ну, помню, ну…

– Он с нами в Паттайю ездил в позапрошлом году.

– И что?

– Мы тогда, в честь юбилея холдинга, хорошо погуляли. В предпоследний день вечеринку с кроссами замутили. Причем, Гиви тогда комиссарил по-крупному, бабла выложил хоть жопой ешь. Было всё: и шампанское в ванне, и черная икра ложками, и вещества различные… Соответственно, и шлюх дорогущих завезли. Так вот, Олегыч даже…

– Ну мало ли, может он побрезговал просто… Или верный муж.

– Ага! Так побрезговал, что специально за свои деньги отдельно выписал себе проститутку без яиц… И шпилил её до утра в одно лицо.

– И что? Он этого, в синем шарфике, как увидел, от жены ушел, что ли?..

– От жены не ушел, конечно… Но невинности лишился. Потом, говорят, на пацанах крышей потек. Вообще барьеры видеть перестал.

– Надо же… Мне, в принципе, много кто сосал. От девственниц до шалав прожжённых, собаку на минете съевших… Ну, мастерством, конечно отличаются, к опытным потом можно ни один раз еще сходить, но вот такого, чтоб прям с ума свели, такого ни разу… Если разобраться, отсос он и в Африке отсос. Тем более, здесь ничего не делать, руками не трогать, а значит и в рот нормально не выебешь. Получается только на умелость его губ и расчет… В чем тогда прикол?

– Думаю, в доступности и красоте… Обычно таких либо хрен выебешь без последующих проблем с законом, либо половину семейного бюджета вывалить надо, чтобы он перед тобой на коленках полчасика постоял.

– Прям такой красивый?

– Да вообще конфетка… Кожа чистая, белая, росточка небольшого, ни разу еще не брился, глаза блядские, при этом, невинные какие-то… В процессе ощущения, словно ты у него первый. Но при этом, сосет так, будто помрет, если ты ему в горло спермой не брызнешь.

– Уффф… Кончай живописать. А то у меня поллюция случится.

– Если честно, когда первый раз с ним в кабинке закрылся, думал меня прям сразу и повяжут. Ну не может быть, чтобы отсосал такой вот сладкий пацанчик, а тебе за это ничего не было… Вообще! Понимаешь?..

– Понимать-то понимаю… Не расскажи ты мне о нем, я бы, наверное, не решился рискнуть. Во всем есть какой-то подвох.

– Да ладно, какой еще подвох?

– Не знаю… Он с резинкой сосет?

– Ты чё… Нет, конечно. Минет в резинке – это ненастоящий минет.

– Ну вот! А ты говоришь… Вот и подвох. Скольким он за такой вот понедельник-вторник отсасывает?

– Одному в один день. Это точно, он сам рассказывал.

– Допустим. Денег он не берет, по возрасту, скорее всего, школьник. Судя по твоему рассказу, почти безбашенный. Вряд ли он после каждого отсоса анализы сдает. Это ведь и деньги, и время…

– Да ты чё! Это же минет! Грязь через него почти не передается…

– С хуя ли? Ты своим стручком лезешь в зону повышенного риска, каковой является его блядский рот, через который проходит по два хуя в неделю. Причем, неизвестно чьи…

– Да бля… Ты вообще в этом ни хуя не понимаешь!

– Ну, конечно… Куда мне…

– Я точно знаю, что это не так опасно, как если бы в жопу без гандона.

– Откуда? Ты что, врач?!

– Хуяч! Знаю, если говорю…

– Не пизди!

– Сам не пизди! Я это миллион раз делал… Самое страшное, что может с тобой случиться в этой ситуации, что мужик разойдется и там же тебе жопу и порвет. И вот тогда да… Но это если только ты по глупости с ним в малолюдное место пойдешь, а так, если всё в торговом…

– Что?!

– Что “что”?

– Не понял… Ты тоже… эммм… сосешь?

– Где?

– Что “где”? Ты сам только что сказал, что миллион раз это делал… Что “это”?..

– Эммм…

– Бля, пиздец… Чего только не узнаешь. А я с тобой пиво из одной бутылки пил…

– Ты всё неправильно понял. Я не…

– Ну, конечно, неправильно… Бля, ну ты петушара… И давно ты этим промышляешь?

– Да я… бля… Я не…

– Не гони давай… Давно?

– С шестнадцати лет.

– Охуеть…

– Только я тебя прошу… Никому, ладно?

– Бля! Уже почти тридцать лет как дырявый, а еще о чем-то просит… Тебя, может, и под хвост кто-нибудь, а?

– Да блять! Тебе-то какое дело?! Может, и кто-нибудь… Ты сам только что по моей наводке собирался малолетку раком поставить. Забыл уже?

– Я же сам жопу не подставляю! И в рот не беру, в отличие от некоторых…

– А разница какая? И там, там – гомосятина.

– Ни хуя… Мелкий пацан – это не мужик. И рот у него от девчачьего ничем не отличается. И там, и там – дырка. А вот ты хуи сосешь! Мужские! В рот их себе засовываешь! Чувствуешь разницу между нами?.. Миллион раз, блять…

– Да пошел ты…

– Сам пошел… У тебя в офисе все знают, какая ты шлюшка грязная? Может, они тебя и дерут каждую неделю, по пятницам… А?..

– Не твое дело, урод.

– Ну, конечно, не мое… Не я же с тобой в офисе сижу, а они. Им-то точно необходимо знать, с кем они воду из одного кулера пьют.

– Опа… Решил до моей работы дойти? Поговорить больше не с кем?

– Может, и есть… Пацанам-то ты тоже ничего не рассказывал. Да и жена не знает поди…

– Охуеть… Я прям не верю своим ушам. И как тебе так долго удавалось скрывать, что ты мудак? Мы же ведь лет двадцать с тобой знакомы… Ну да, блять, я – пидор. Доволен?..

– Ух ты, девочка расстроилась… Не хмурь ягодички, милая.

– Я только одного не понимаю, тебе-то что?.. У тебя детство, что ли, сложное было? Отец – уголовник, тлетворное влияние среды, не?.. Раньше тебя никогда это не парило… А я ведь тебе и про наши корпоративы в Братиславе рассказывал, когда мы всем офисом блондинчика купили и всю ночь по очереди его трахали. И про то, как Гиви день рождения в гей-клубе отмечал. Со всеми вытекающими… Даже интерес проявил, как помню… Стал бы я тебе про синий шарфик рассказывать… Так что не так? Какая на хуй разница, есть у меня пассивный опыт или нет? Ты что, вор в законе?

– Раньше, я думал, ты – мужик.

– А что сейчас?

– А сейчас ты – пидор… Сам сказал.

– Ты считаешь, что пидор мужиком быть не может?

– Ха… Нет, конечно. Мужик – это мужик. А пидор – это пидор… Пидор дает под хвост мужикам. Вот и ты даешь.

– Охуеть… Вот ты быдлан…

– Может, и быдлан. А пидор все равно ты… И, как я понял, не хочешь, чтобы об этом кто-то еще узнал. Особенно жена. Так?

– Тебе-то какое…

– Такое, что от меня зависит, узнают об этом или нет. Согласен?

– Бля… И что ты хочешь? Денег?

– Не… Деньги у меня самого есть… А вот…

– Что?

– Давай-ка ты по специальности поработаешь…

– То есть?

– Ну че такой непонятливый, не тормози… С шестнадцати лет сосешь, опыта, наверное, поболее, чем у синего шарфика. Давай, удиви меня.

– Ты серьезно?

– Серьезней некуда… У меня уже яйца свело от возбуждения. Думаю, можно и нагнуть тебя по-взрослому, раз ты такой опытный… А то понедельник еще не скоро, там и синий шарфик на десерт будет… А пока…

– Эээммм…

– Давай, давай… Целку из себя не строй. Тебе же нравится... Могу и погрубее сказать.

– Бля… Не здесь же, придурок… Пойдем. Вон там, видишь пузырек?.. Захвати его.

Подарочек

Уже в первом классе Макс перестал верить в Деда Мороза. Жизнь в одноэтажной провинции не способствовала чудесам, поэтому материалистическое мировоззрение хоть и не вбивалось кувалдой, но настойчиво культивировалось местными реалиями.

Он был обычным парнем из простой русской семьи, никакого декадентства или богемы, ни боже мой. Отец – так вообще без высшего образования, от сохи, потомственный рабочий класс. Мать – посложнее, но и её интересной штучкой не назвать. Правда, оба тянулись к свету и читали книжки, на этой почве решив отправить единственного отпрыска учиться на юрфак в столицу.

Всё чин чинарём, денег дали на первое время, проезд оплатили. Ну, а дальше – сам справляйся. Не век же на родительской шее сидеть. Да и Москва – город больших возможностей, есть где развернуться, не то что Устюг, давно уже не Великий.

Как и полагается, всюду подал документы, но в Вышку и в МГУ не пробился, да и удивительно было бы, а вот в РГГУ на бюджет получилось. Середнячок, конечно, ну да ладно, всё ж столица – не провинция. Максу и этого за глаза хватало. Даже с общагой всё хорошо сошлось: пусть и далеко, но всё же по прямой, по серой ветке – час езды и ты на месте.

Учился Макс ровно – не суперотличник, но и не шкаф безмозглый, хвосты закрывал вовремя. Из проблем – только нищета и убогость быта. Пробовал решать. Подрабатывал везде, где только мог: и курьером, и дворником, и даже ночным сторожем. Но перегорал настолько быстро, что даже не успевал войти во вкус. Родители помогали, конечно, но только так, чтобы кеды в угол не поставил. На развлечения и девушек, при таком раскладе, не было ни денег, ни времени.

Изменения нагрянули внезапно и в самом необычном месте. Как-то поздно вечером, будучи уже на втором курсе, в душевой общежития Макс встретил знакомого с факультета журналистики – Гену Вожеватова. Не сказать, что сильно близкий, но здоровались, иногда одалживались друг у друга. В целом, тот был в курсе плачевных дел Макса. И вот, стоя под еле теплыми струями воды, Гена начал внимательно разглядывать Максима, да так нескромно, что последний заволновался.

– Ну, ни фига себе… И чё ты с таким богатством побираешься? – Гена завистливо покачал мокрой головой. – Будь у меня такое, я бы вообще уже в отдельных апартаментах проживал. Где-нибудь в районе Дмитровской, чтобы долго не переть…

– Ты о чем? – Макс сделал непонимающее лицо и на всякий случай отошел на шаг.

– Да всё о том… Вон какую дубину отрастил. У вас там в Устюге река радиоактивная, что ли?.. Такой елдой можно кого-нибудь убить по неосторожности…

– Ээээмммм…

– Да ты не смущайся, я же по-доброму. Если интересно, могу свести с нужным человеком, он научит, как применить и как денег заработать.

– Как?!

Последние слова Гены вывели Макса из равновесия. Он слабо понимал, о чем говорил будущий журналист, но даже намёк на возможность поправить свои финансовые дела напрочь отключал ему инстинкт самосохранения.

– Давай выйдем, обсохнем, я сделаю пару звонков и тогда всё расскажу. Ладушки?..

На следующее утро, забив на лекцию по конституционному праву, Макс погрузил своё полусонное тело в вагон и поехал на Бауманку. По пути пытался отвлечь себя каким-то чтивом, купленным на развале возле метро, но дело шло плохо. Повествование касалось молодого человека, который по случайности оказался тезкой Макса и, как назло, занимался именно тем, чем должен был заняться и он, – удовлетворением взрослых дамочек, охочих до спортивного пацанского тела. Закрыв книгу на кровавой сцене, Макс внутренне поморщился. Во что он позволил себя втянуть?

Нет, коробили его, конечно же, не моральные принципы. В конце концов, ему всего девятнадцать лет, он свободен, беден и хочет трахаться. А административка по статье шесть-одиннадцать, максимум, грозит штрафом до двух тысяч. Да и то, если поймают. С нравственной точки зрения не подкопаться. Но в целом, ему, как будущему юристу, претило связываться с кругом лиц, глубоко погруженным в липкий правонарушительный туман и мерзкий запах. В то же время, учиться ему еще почти пять лет. И желательно, все эти пять лет не жрать одну лишь лапшу быстрого приготовления.

Немного беспокоило то, что это ведь только в легкомысленных фильмах категории B мальчики по вызову встречаются с загорелыми пышногрудыми красавицами. В реальности ему наверняка придется трахать вполне себе натуральных старушек, мечтающих вспомнить цветущую юность, увядшую в семидесятых годах. Но даже такой вариант выглядел несколько более привлекательно, чем голландский штурвал с соседями по комнате.

Выйдя из метро, Макс запахнул куртку. Начало октября хоть и радовало оттенками золота в листьях, но разбавляло их таким пронизывающим ветром, что становилось не по себе. Если ошибки нет, то от метро до нужного Максу места идти совсем недалеко.

Как выяснилось, это был жилой дом со строгим консьержем в подъезде. После обязательного звонка наверх Макса пропустили к лифту и отправили на девятый этаж. Железная дверь, тесная прихожая, комната, обставленная в стиле цыганское барокко с позолоченными аксессуарами и небритый мужик лет пятидесяти с суровым взглядом, в мятом тренировочном костюме. Макс, примерно, так всё себе и представлял.

– Паспорт можно твой? – мужик уселся на стул и деловито закинул ногу на ногу.

– Ээээ… зачем?

– Хочу узнать, действительно ли ты тот, кого я жду… Не ссы, ничего плохого с тобой здесь не сделают. Просто мера предосторожности.

Внимательно исследовав предъявленный документ, мужик сфотографировал его на старенький айфон, после чего вернул паспорт Максу.

– Ладненько, проверим… Раздевайся.

– Ээээммм…

– Задолбал мычать. Я тебя буду уговаривать, что ли?.. Не нравится, никто не держит… Купчик сказал, что у тебя в штанах палка сантиметров под двадцать. Я хочу убедиться, меня одними разговорами не накормишь, – мужик рассерженно топнул ногой.

– Вообще-то двадцать три в эрегированном состоянии, – зачем-то поправил Макс на автомате и сразу же прикусил язык.

– Вот и ладненько. Снимай с себя всё. Посмотрим…

Мысленно признав обоснованность требований собеседника, Макс начал разоблачаться. Сначала было до жути неловко делать это под тяжелым взглядом мужика, но, когда стало понятно, что интерес у последнего сугубо профессиональный, дело пошло быстрее.

– Так, так, так… Ну-ка, повертись… Ага… Подними его.

– В смысле?

– Ты чё, дурак? Как еще хуй поднимают?.. Подрочи. Не ссы, маме твоей ничего не скажу. Давай… О подружке подумай.

С ужасом выполняя указания мужика, Макс думал только о том, как бы доехать побыстрее до универа и забыть обо всём. Происходящее казалось каким-то несмешным анекдотом. Лучше уж он в охранники пойдет, чем такое вот… Не говоря уже о возможном…

– Хорошо… Можешь одеваться, – прервал мужик поток его беспорядочных мыслей, – значит, смотри сюда… Вот тебе телефон. Это солярий. Завтра утром позвонишь, скажешь, что от Михаила Евгеньевича. Это я… Пока будешь на меня работать, тебя будут пускать туда бесплатно. Ясно?

– Д-да…

– Хорошо. Потом… Сам залезешь в интернет, узнаешь, как ухаживать за интимными местами. Надо всё побрить. Не только пах, но и подмышки, ноги и так далее. И перед посещением клиентки обязательно полностью побриться… В том числе рожу, если не обговорено обратное. Ясно?

– Да, но…

– Просто некоторые любят щетинистых, но об этом я буду предупреждать заранее… Рожа у тебя смазливая. Это хорошо… Вот еще один телефон. Это барбершоп. Также от Михаила Евгеньевича. Сделают стильную прическу. Тоже бесплатно… Шмотки приличные есть?

– Ну, как бы… Относительно…

– Ясно. Завтра приедешь по этому адресу к шести вечера, – Михаил Евгеньевич протянул Максу уже третью за пятнадцать минут визитку, – сделаем замеры, выдадим на время работы пару костюмов. Как начнешь зарабатывать, начнешь покупать сам… И еще. Если на фитнес денег нет, начни бегать по утрам. В парке, по улицам, либо еще где… В принципе, тело у тебя неплохое, но надо навести лоск. А потом хорошо бы поддерживать форму. Теперь о гонорарах…

Макс сглотнул слюну, наблюдая как его новый начальник собирается с духом. Мысли о карьере охранника куда-то улетучились, словно и не было их.

– Клиентская база и реклама – на мне, цену с бабами я обговариваю и сообщаю тебе. После того, как сделаешь работу, мне – шестьдесят процентов от обговоренной суммы. Если дают чаевые, не кобенься, бери. Ими делиться необязательно… На первых порах, в среднем будешь получать три-пять тысяч за три-четыре часа. И где-то около шести-восьми, если купят на всю ночь. Чистыми. Пока, по крайней мере… Потом, если хорошо себя зарекомендуешь, и на тебя будет спрос, будет расти и ценник… Надо будет стараться. Про то, что баба сделает всё сама, забудь на веки вечные. Реально будешь пахать. Если будут жалобы на лень и невнимательность к клиенткам, вылетишь как пробка… Про воровство и прочую уголовщину я даже не говорю. Надеюсь, ты понимаешь, какие будут последствия… Еще вопрос. Ты, надеюсь, не девственник?

– Ээээ… нет, но опыт небольшой, – Макс почувствовал, что краснеет.

– Насколько небольшой?

– Была девушка дома… в Устюге. Но это уже больше двух лет назад и…

– Как всё происходило? В миссионерской позе или…

– Не только, – поспешил перебить Макс, – но это было всего несколько раз.

– Почему?

– Ну… как бы… ей было больно. Поэтому она мне чаще ртом или рукой, но не это…

– Ясно, – по лицу Михаила Евгеньевича пробежала тень брезгливости, – еще секс с кем-нибудь был?

– Нет, девушка одна, а здесь я еще не успел…

– А не с девушкой?

– В смысле?

– В философском. В каком еще может быть смысле… С парнем, мужчиной, трансом. Нужное подчеркнуть.

– Н-нет… я – не гей.

– Иногда и не геи с парнями спят. Неуверенно ответил. Что не так?.. Насиловали?

– Н-нет… Просто… Ну… как бы… я с соседями по комнате, в общежитии… эээ….

– Что? Колись быстрее, здесь не полиция нравов, никто тебя ругать не будет.

– Ну, мы вместе порно смотрели… И это…

– Дрочили друг другу?

– Ну… Что-то вроде, – Макс опустил глаза.

– Ясно. Это всё? – Михаил Евгеньевич громко хлопнул ладонью себе по коленке. – Ладно. До завтра… Завтра, в шесть вечера, жду тебя в ателье. Загорелого, чистого, бритого и с модной прической. Оденем тебя и сфотографируем. Добро пожаловать в ряды нашего дружного коллектива…

***

Так у Максима началась новая жизнь. После двух месяцев работы в фирме Михаила Евгеньевича в кармане завелись деньги. Переехав из общаги, он снял скромную однокомнатную квартиру в кирпичной хрущовке на Бабушкинской. Хоть и не в двух шагах от учебы, но всё-таки. Пусть небольшое, но личное пространство.

Обновил и улучшил гардероб. В кои-то веки начал одеваться дорого и стильно. Лох, приезжающий в универ в одних и тех же старых джинсах, и растянутом свитере, канул в лету. Почти сразу это отразилось на внимании университетских девушек. Если раньше Макс, в лучшем случае, вызывал интерес как добросовестный студент, никогда не пропускающий лекции, то теперь он начал ловить на себе пытливые взгляды ценительниц красивой картинки. А посмотреть было на что: темно-русые волосы, уложенные маститым барбером, карие глаза, брутально сверкающие исподлобья и натренированное ежедневными пробежками спортивное тело, с которого теперь почти никогда не сходил легкий загар.

Вопреки собственным ожиданиям, личная жизнь у парня практически никак не изменилась. Не то чтобы не было тех, кто вызвал бы у него ответный интерес. Как тогда, так и сейчас, Макс исправно и вовремя отмечал красоту и миловидность однокурсниц. Но теперь всё свободное время, что оставалось после изнурительной учебы, Максу приходилось тратить на работу. Последняя же на личную жизнь не тянула даже с большой натяжкой.

Тем не менее, Максу нравилось. Его страх стать геронтофилом поневоле не получил должного подкрепления. Как оказалось, клиентками Михаила Евгеньевича являются хоть и не эталонные красавицы, но уж точно не престарелые дамы, на досуге интересующиеся расценками на ритуальные услуги. За все время работы Максиму попалась лишь одна шаловливая матрона шестидесяти семи лет. И это был рекорд. Возраст львиной доли всех остальных охотниц до молодого тела колебался между сорока пятью и шестьюдесятью годами.

Единственное, что было в них общего, это деньги. По какому-либо другому принципу объединить их было сложно. Среди них встречались и бизнесвумен разного калибра, и скучающие жены занятых мужей, и просто обычные тётки средних лет, отчаявшиеся самостоятельно справиться с одиночеством.

Большинству из них был нужен секс. Без изысков и перверсий, простой как мычание, часто сводимый к механической долбежке. И здесь та примечательная физиологическая особенность, которой обладал Макс, была несомненным конкурентным преимуществом. Его сексуальная и житейская неопытность на первых порах презентовалась как элемент чистоты и непорочности, что тоже вызывало жуткий интерес среди целевой аудитории. Популярность и стоимость Макса постепенно росли.

Нельзя сказать, что только деньги приносили ему удовлетворение. Как ни странно, его пьянил своеобразный экстаз от близости, хоть и не во всех случаях одинаковый. Помимо естественных триггеров возбуждения, более-менее общих для всех среднестатистических мужчин, Макса заводила та необъяснимая власть, какой обладал его член над женщинами. Этот факт был особенно удивительным для него, так как фразу про то, что размер не имеет значения, первый раз он услышал еще в школе. Да и розыски в сети говорили, что далеко не всем нравится подобное. Но так как встречавшиеся с ним дамы были в полнейшем восторге, Макс сделал вывод, что его и выбирали, скорее всего, по этому критерию.

Обычно рабочий вечер складывался по следующему шаблону: во второй половине дня, после университета, Максиму скидывали на telegram имя, телефон и адрес клиентки, а также стоимость и время свидания. Прибыв на место и получив предоплату, он сразу же перечислял необходимый процент Михаилу Евгеньевичу, после чего, приняв душ, приступал к рабочим обязанностям. Если по истечении оплаченного времени клиентка желала продолжения, Макс мог остаться до утра. В этом случае доплата доставалась лично ему. Но если при вторичном заказе клиентка покупала ночь сразу, приходилось отрывать от сердца шестьдесят процентов от всей суммы. Макс честно выполнял условия Михаила Евгеньевича и не пытался его обмануть.

В редкие моменты он приглашал клиенток к себе домой. Как правило, это были исключения. Ревнивый муж, могущий нагрянуть, отсутствие возможности привести любовника к себе, неприятие почасовых отелей и тому подобные мелочи. В целом, формат встреч почти всегда был один и тот же, хотя иногда случалась и экзотика. С одной дамой он регулярно посещал топовые премьеры в московских театрах, без какой-либо сексуальной подоплеки, а с другой ходил на ночные сеансы в кино, где на последнем ряду на протяжении всего фильма делал ей куннилингус.

Однако одна клиентка в своих желаниях всё же выходила за границы ординарности достаточно далеко. Звали её Анжела Викторовна. Это была холеная блондинка с грудью четвертого размера, чувственными губами и сладким ароматом парфюма, следующим за ней по пятам. Будучи хозяйкой стоматологического бизнеса, только-только разменявшей шестой десяток, она уже девять лет как находилась в разводе. Устав от корпоративной власти, Анжела Викторовна мечтала подчиниться и горько сокрушалась, что поблизости нет достойного мужчины, способного навязать ей свою волю.

Именно эта задача и была поставлена перед Максом. По наивности он полагал, что дело ограничится атрибутикой, девайсами и невинными ролевыми играми в рамках распространенных паттернов, однако от него ждали большего. А именно: непредсказуемости и разнообразия в хотелках, жесткости и смелости в их реализации, а также умения насладиться последствиями. Изысканный запрос хорошо подкреплялся деньгами, послушанием и уважительным отношением.

Первую встречу до мельчайших деталей спланировал сам Михаил Евгеньевич, надо полагать, знавший Анжелу Викторовну и её причуды достаточно давно. Он подгадал так, чтобы стоматологиня подобрала парня вечером у метро. Как только они подъехали к её дому в Измайлово, Макс увлек Анжелу Викторовну на заднее сидение ее сурового внедорожника, где последовательно поимел во все природой данные отверстия, сопровождая процесс грубыми комментариями, шлепками и хватаниями за волосы.

Анжела Викторовна такого обхождения не ждала, но обрадовалась сюрпризу до невозможности. Макс стремительно влетел в число её любимчиков. Встречи участились и к середине декабря свелись к постоянному графику с тремя свиданиями в неделю. Что делало Анжелу Викторовну не только самым крупным источником дохода для Максима, но и существенно ограничивало его недельный клиентопоток. Макса стало хватать, максимум, еще на одну-две встречи.

За столь благоприятные условия работы приходилось платить постоянным открытием новых чувственных горизонтов. Макс регулярно наведывался к Анжеле в клинику, под личиной клиента записываясь к ней на прием. Но если первый визит он заранее согласовал с ней, добившись подходящего момента, то последующие были вполне уже реальной импровизацией. Чтобы усилить уровень напряжения, однажды Макс махнул рукой на приличия и начал трахать развратную докторессу прямо на глазах у ассистировавшей ей медсестры. Последняя, вытаращив глаза и зажав рот ладонью, сбежала в приемную. Триумфально покидая поле битвы и проходя мимо ресепшена, Максим не без удовольствия отметил в каком нескрываемом возбуждении пребывала девушка.

Год подходил к концу. Подводя общие итоги, Макс смело мог занести в копилку следующие достижения: он закрыл семестр без хвостов, выбрался из финансовой ямы и нашел относительно спокойный и нестыдный способ удовлетворения плоти. Круг его рабочих контактов сузился до семи постоянных клиенток, четыре из которых давали о себе знать не чаще одного раза в месяц, две мелькали раз в одну-две недели, и только Анжела требовала внимания почти как законная жена.

Самое сложное было придумать для нее что-то новое. Макс понимал, что как только он ослабит хватку, заскучавшая Анжела сразу же найдет ему замену. Именно поэтому к вопросу выбора сценария он относился предельно серьезно. Так, как если бы от этого зависела вся его дальнейшая жизнь. Если встреча предстояла дома, задача усложнялась, ибо он не мог использовать в игре эксгибиционистский элемент. Конечно, Макс вправе был настоять на совместном походе куда-нибудь, где этот элемент был бы вполне уместен, но он не хотел этим злоупотреблять, понимая, что рано или поздно и этот прием себя исчерпает.

Поэтому вернувшись из университета в пятницу, он потратил один из немногих свободных вечеров на то, чтобы продумать предстоящую встречу, намеченную на завтра. После трех часов раздумий и небольшого мозгового штурма, он остановился на двух идеях, которые, при должном умении, можно было бы и совместить.

Первая заключалась в том, чтобы вздернуть Анжелу на дыбу. Ненадолго, конечно, без выворачивания рук и больше в игровом режиме. В планы Макса не входило физическое устранение нанимательницы. Но так – для острастки, пусть повисит на ремнях немного. Вторая же идея, в той или иной мере, сводилась всё к тем же старым наработкам. Максим решил заказать на время сессии какую-нибудь еду с доставкой, а когда прибудет курьер, при нем жестко и наглядно трахнуть Анжелу. Ну, если и этого будет недостаточно, можно предложить курьеру присоединиться к ним третьим. Правда, здесь были определенные риски. Всё-таки жизнь – не порнофильм, и по земле нечасто бродят здоровые сексапильные работники с желтыми коробами за спиной, только-только вышедшие из душа.

Зафиксировав идеи в ежедневнике, Макс по-быстрому сбегал в ванную комнату, и завалился с книжкой в постель. Думать ни о работе, ни об учебе не хотелось. Всё завтра. Даже если творческий импульс иссякнет, а это было не исключено, на одной Анжеле мир клином не сошелся. Всегда найдется, куда пристроить родные дециметры. Но прежде чем подписывать позорную капитуляцию, он еще поборется…

***

– Проходи в спальню, щас закончу и приду…

Анжела по-домашнему чмокнула Макса в щечку и убежала на кухню. Заглянув туда краем глаза, парень увидал на обеденном столе открытый ноутбук. Судя по отсутствию запахов, готовить Анжела не собиралась. Это хорошо. После сессии заказанная еда будет очень кстати.

Склонившись над ноутом, докторесса что-то быстро строчила, не особо обращая внимание на окружающую действительность. Максу вдруг пришла в голову шальная мысль. В конце концов, ничто так не ломает волю, как отвлечение от важных дел в неудобное время. Бросив сумку с атрибутикой на пол, на ходу расстегивая ширинку, он прошел на кухню. Подкравшись со спины, он схватил Анжелу за крашеную гриву и, повернув в свою сторону, без предупреждения вогнал член ей в рот.

– Соси, сука, – громко прошептал Макс, стараясь, чтобы слова не сильно расходились с атмосферой игры. Пребывая в теме не так давно и всё больше по инициативе партнерши, он никак не мог привыкнуть к нехарактерной для себя роли грубого доминанта.

Ошарашенная Анжела поперхнулась, но послушно заработала губами. Левая рука Максима спустилась ниже и нащупала грудь женщины, стянутую бюстгальтером. Просунул внутрь и сильно ущипнул за сосок. Раздался громкий стон.

– Сними…

Высунув член изо рта, Анжела торопливо избавилась от блузки и лифчика. Удерживая грудь руками, призывно провела ей по члену Макса. Как никогда последний был близок к срыву своего плана. Отрезвление пришло буквально через секунду.

– Не так быстро, – Максим дал Анжеле звонкую пощечину, – заканчивай и голая в коридор… В темпе!

Убрав рабочий инструмент туда, откуда извлек, Макс вышел в прихожую. Курьера с едой он наметил на девять часов вечера, а значит, где-то минут через сорок или сорок пять. Не стоило так легкомысленно расходовать время. И тем более, не стоило забывать, что он на работе.

Вскоре Максим уже натягивал ремни на перекладину импровизированного турника, сооруженного в двух шагах от входной двери. Его он заметил еще в первый визит и слабо представлял себе на нем Анжелу, проделывающую упражнения. Если в интересы последней и входили какие-либо физические нагрузки, то ей больше подошел бы дорогой фитнес-клуб, чем подобный хэндмэйд. Но кто сказал, что он возведен не для вздергивания жертв?

Закрепив ремни, подергал, проверив на прочность. Его вес они выдерживали, есть надежда, что выдержат и стоматологиню. Макс быстро разделся догола. Скрипнула кухонная дверь. Обнаженная Анжела робко переминалась с ноги на ногу, будто не была уверена, что вовремя пришла.

– Сюда иди, – как можно грубее позвал Макс, доставая из сумки силиконовый шарик-кляп.

Привязав Анжелу так, чтобы она уверенно доставала до пола пальцами ног, заткнул ей рот шариком. Проверил, хорошо ли держится. Ну всё, почти готово, до курьера еще примерно минут тридцать, можно провести кое-какую профилактику, чтобы до конца соблюсти завет незабвенного Михаила Евгеньевича: реально пахать и забыть на веки вечные, что баба всё сделает сама.

Макс достал из сумки прищепки для сосков, прицепил. Собрался уже достать кожаную плетку, чтобы хорошенько подготовить Анжелу к дальнейшему, но в этот момент зазвонил домофон. Надо полагать, еда. Быстро прибыли, даже чуть раньше получилось. Макс, не слушая, нажал на кнопку, бросив фразу, что всё будет открыто. Сейчас курьер поднимется, а здесь такое вот зрелище. Макс довольно потер руки и поспешил достать из кармана куртки несколько бумажных купюр, на случай если курьеру потребуется дополнительная мотивация, чтобы всё это досмотреть.

За стеной створками громыхнул лифт, послышались слегка шаркающие звуки. Еще чуть-чуть. Приготовиться. Дверь начала открываться и… На пороге стоял очень привлекательный хорошо одетый парень лет двадцати двух или двадцати трех. В руках у него не было ничего, что говорило бы о нем, как о доставщике еды. Глаза цвета хорошо заваренного чая как будто удивленно выглядывали из-под черной челки, падающей на лоб.

– Эээээмммм… Мама?

Тихий голос вновь пришедшего был как колокол на Пасху. Мысли в голове у Макса полетели словно вечерний сапсан между Москвой и Питером. Стало понятно всё и сразу. Те же скулы, те же глаза, та же линия подбородка. Только если у Анжелы всё это носило еле заметный налет вульгарности, у парня весь комплект был представлен почти в античной гармонии.

Наличие заторможенной реакции у докторского отпрыска можно было понять. Неизвестно, что он ожидал увидеть, войдя в родительскую квартиру, но вряд ли обнаженного парня с большим эрегированным членом рядом с подвешенной за руки матерью. Анжела издала призывный стон, словно намекая, что с кляпом во рту ей сложно дать объяснения.

На раздумье не было и секунды. Либо надо освободить Анжелу, чтобы она уладила ситуацию, либо продолжить задуманное как ни в чем не бывало. Скорее повинуясь памяти тела, чем следуя каким-то рациональным доводам, Макс подошел к Анжеле сзади и обхватив её груди руками, игриво ими поводил, давая парню всё хорошенько рассмотреть.

– Нравится?.. Хочешь потрогать?

Он и сам не понял, зачем это спросил, но парень никак не отреагировал, продолжая молча стоять с широко раскрытыми глазами. Нагнувшись к сумке, Макс вытащил лубрикант и презервативы. Пара быстрых движений рукой, потом дырочка Анжелы. Всё. Стараясь действовать быстро, чтобы не успеть задуматься, Максим зашел к докторессе с тыла. На это раз стон был вполне чувственным. Похоже, наличие поблизости сына Анжелу больше не беспокоило.

Макс знал, она любит живо и грубо, поэтому задал соответствующий темп. Обеими руками он придерживал женщину за плечи, то и дело опуская одну из них в район груди или влагалища. Анжела текла так, как никогда до этого. Её всё это возбуждало. И почему-то Макс был уверен в том, что присутствие сына играло в этом возбуждении не последнюю роль.

Отвесив смачный шлепок анжелиной ягодице, Макс ускорился. Сын стоял в дверях, не шелохнувшись. Движения его ничто не сковывало, поэтому было не похоже, что он задумывается о побеге. Но и его отношение ко всему происходящему пока являлось для Максима загадкой.

Внезапно захотелось обострить ситуацию. Всё также придерживая стоматологиню, Макс протянул руку к голове женщины и ослабил ремни на кляпе. Еще один штрих, и громкий вздох облечения вклинился между стонами.

– А-а-ах… С-сы-но-о-о-чка… П-по-жалуй-ста-а-а…

Максиму понравилось то, как она растягивала слова, не в состоянии соблюсти единый ровный ритм из-за бушующего в анальном отверстии поршня. Желая продлить этот неожиданный эффект, он усилил толчки. Анжела откинула голову назад и закатила глаза. Было видно, что она уже на грани.

Захотелось поставить более заметную точку. Макс, вытащил член, стянул с него резинку и резко вернул его обратно в тело Анжелы, но теперь уже в более традиционное для подобных соприкосновений отверстие. Докторесса громко взвизгнула. Высокий звук словно разбудил наблюдателя. Сделав несколько робких шагов вперед, парень подошел почти вплотную и присел на корточки. Член бурил влагалище матери буквально на уровне его лица. Максим не мог видеть его в деталях, но почему-то представлял себе выражение любопытства вперемешку с возбуждением. В фантазиях Макса подобное сочетание было до ужаса красивым и сексуальным.

Долго так продолжаться не могло. Ситуация не просто заводила Макса, она выворачивала его мозг наизнанку. Хотелось нарушать все табу на свете, притягивая к себе все грехи, какие только можно. Нервные окончания и эрогенные зоны становились всеядными и ненасытными. Впереди виделось только удовольствие, и Максу было совершенно плевать, каким путем оно достигалось. Ускорившись еще больше, он наклонился к уху Анжелы и произнес настолько громко и отчетливо, насколько было необходимо, чтобы услышали все присутствующие:

– Давай, мамочка, еще чуть-чуть… Покажи, как ты умеешь. Пусть сыночек посмотрит, как тебе бывает хорошо…

Собственные слова распалили больше, чем вой приближающейся к оргазму Анжелы. Максим выбивал из неё последние крохи сознания, когда сын протянул руку и дотронулся до её клитора. Это была точка кипения для всех. Член Макса выскочил из влагалища. Струя спермы, горячая, как кипящее масло, вырвалась наружу и ударила в лицо наблюдателя. Парень дёрнулся и отпрянул. Макс почувствовал, как Анжела забилась в его руках. Через мгновение она, уже обессиленная, проверяла ремни на прочность.

Наклонившись к шее стоматологини, Макс осторожно прикусил её одними губами. Из нутра женщины раздался скулеж в унисон с сигналом домофона. На этот раз это действительно была доставка еды.

***

– Ну, просто звонить надо заранее… Как так, Серёж? Меня вообще могло не оказаться дома…

За кухонным столом сидели все вместе: Анжела, Макс и сын Анжелы, которого, как выяснилось, звали Сергеем. На середине лежала почти остывшая пицца и несколько наборов с роллами. Атмосфера не располагала к чревоугодию. Мать и сын выясняли отношения, то и дело кивая в сторону молчаливого Максима. Последнему не то чтобы нечего было сказать, но он не без оснований полагал, что это не его дело.

Как это ни странно, основной причиной для разборок между родственниками стало именно несвоевременное появление Сергея, а не то, чему он оказался свидетелем. Тема случайного участия в процессе почти не поднималась, словно это было в порядке вещей для матери и сына – помогать друг другу в милых взрослых играх. Макс с удивлением наблюдал, как Анжела распекала наследника стоматологического бизнеса, словно тот был дитём неразумным, а не взрослым лбом на четыре года старше Макса.

– Самое главное, ты же слышал, что по домофону ответила не я, мог бы и понять, что я несколько мммм… занята.

– Ну, мам… Собственное, ничего же толком не произошло. Ну, увидел я, как тебя эээммм… В конце концов, я же не с друзьями и попкорном пожаловал…

– Еще бы…

– Хотя, мне кажется, прости за предположение… Это не такой уж экзотический сценарий для тебя.

– Погруби еще матери…

– Да кто грубит? – Сергей закатил глаза, показывая, как нелепо звучит материнская реплика в данном контексте. – Мы же здесь все взрослые люди… Вроде бы… Прости, я немного не уверен по поводу твоего друга…

Макс, конечно, был самым младшим из присутствующих, но намек на его недостаточную взрослость, тем не менее, его задел. Он уже собирался сказать что-нибудь колкое, как вдруг почувствовал, как на его правую коленку легла чья-то рука. Анжеле было проще дотянуться до левой, поэтому интрига умерла, даже не родившись. Сергей совершенно спокойно и беззастенчиво лапал

Максима под столом.

– Но даже, если моё опасение, в какой-то мере, оправдано, я очень даже тебя понимаю, – рука бесстрашно потянулась выше и легла на член, – такой симпампулечка, не говоря уже о тяжелой артиллерии в штанах…

Макс почувствовал, как у него краснеют уши. Хотя вроде бы мог уже привыкнуть. Специфика работы не располагала к излишней стеснительности, однако слушать столь нескромные комплименты от представителя своего пола ранее не приходилось.

– Раз понимаешь, тогда проявляй понимание вовремя. В конце концов, я не…

– Ты очень красиво стонала, мамуль, тебе нечего стыдиться. Я всё понял. Предлагаю прекратить этот спор, чтобы не смущать нашего юного друга. Ему же необязательно вникать во все тонкости наших взаимоотношений. Я решился тебя побеспокоить по… ээээ… одному не столь значительному делу...

Давление на член усилилось. Макс невольно почувствовал возбуждение и даже поймал себя на мысли, что был бы не против, если бы происходящее вышло за рамки приличий. Оборванная на полуслове сессия давала о себе знать. Какая-либо рефлексия по поводу не совсем натуральной природы этого возбуждения, отсутствовала напрочь.

– Знаю, что за дело… Зачетку принес? – Анжела протянула руку к висящей на стуле сумочке и достала элегантные очки в модной черной оправе.

– Обижаешь, мам…

Рука с члена убралась также неожиданно, как и появилась. Сергей быстро выбежал в коридор, но уже через мгновение вернулся, держа в руках столь знакомую Максу синенькую книжечку. Анжела нетерпеливо вырвала ее из рук сына и начала вдумчиво листать. Макс с нескрываемым удивлением наблюдал за происходящим.

– Эстетику пересдал… Ага… А почему Культуру повседневности только на четверку?

– Меня Архипов, сволочь, не любит, ты же знаешь… Хорошо, хоть четыре поставил.

– Смотри, завалишь госы, машины тебе не видать. Будешь на метро ездить…

– Ну, мам…

– Не мамкай, – Анжела сердито захлопнула зачетку и, протянув ее сыну, снова запустила руку в сумочку, – так как четверка, на пять тысяч меньше, в следующий раз будешь более ответственно относиться к делу…

– Фигасе… Это откуда такой курс? – брови Сергея забавно поползли вверх. – Последний раз за тройку минус тысяча была, а сейчас что же это…

– А сейчас ты стоишь мне гораздо больше. Я только что потратила на тебя полчаса очень дорогого времени. И вместо того, чтобы заниматься личной жизнью, выслушиваю твоё нытье…

– Да? А мне казалось, моё присутствие тебе понравилось. Да и Максим не сказать чтобы…

– Щас еще больше урежу…

– Молчу, молчу, – Сергей торопливо выхватил из рук матери пачку купюр, – ну, всё… не смею больше обременять вас своим присутствием…

– И в следующий раз звони…

– Точно звонить? А то ведь я могу и…

– Щас в лоб получишь…

– Ухожу, ухожу, – Сергей поднял руки в примирительном жесте, не пытаясь стереть с лица глумливую улыбку, – даже на пиццу не претендую… Закрой за мной дверь, пожалуйста.

Последняя реплика была обращена к Максу. А чтобы не случилось досадного промаха, Сергей на всякий случай тронул его за плечо. Бросив беглый взгляд на Анжелу и не найдя в ней и толики поддержки, Максим поднялся со стула и прошел за Сергеем в коридор.

Учитывая недавние прикосновения под столом, он ожидал какого-нибудь непристойного продолжения. Тем более, Макс хорошо понимал, что статус проститутки, пусть и не вполне типичной, делает его, в этом смысле, уязвимым. Однако Сергей его опасения не подтвердил. Молча одевшись и обувшись, он открыл входную дверь, и только выйдя наполовину из квартиры, обернулся и внимательно посмотрел Максиму в глаза.

– Задолбался, наверное?

– Что, прости? – Максу показалось, что он ослышался.

– Я знаю, каково это, заниматься сексом не потому что хочется, а потому что надо… Деньги, конечно, скрашивают, но… Если захочешь отдохнуть, позвони…

Сергей протянул Максиму небольшой клочок клетчатой бумаги с написанным размашистым почерком рядом цифр, после чего вышел на лестничную клетку, громко хлопнув дверью.

Максим стоял с бумажкой в руке, пытаясь осмыслить только что услышанное. Удивляясь самому себе, он отметил, что ему совсем не хочется избавляться от полученной информации. Бывает так, найдешь какую-нибудь ненужную фигню и не выбросить – всё время кажется, что она еще понадобится для чего-то.

– Малыш, иди сюда скорее. Мамочка хочет ещё…

Голос Анжелы заметно дрожал от возбуждения. Макс спрятал бумажку в задний карман джинсов и, настраиваясь по пути, отправился работать.

***

Новогодние каникулы маячили, как морковка перед мордой ослика. Макс твердо решил, что в праздники работать не будет, как бы его ни запрягал Михаил Евгеньевич. В конце концов, последнюю неделю он пахал без выходных и брал только полноценные ночи. Так что всесильному держателю борделя было грех жаловаться.

Нерешенным оставался вопрос, куда податься тридцать первого числа и в последующие выходные? Сначала подумывал рвануть к своим, как и в прошлом году. Но от мысли провести восемь дней в заснеженном Устюге Максиму поплохело. Нет уж, школьные друзья, плохая водка и полузамерзшая река – не слишком приятный коктейль на праздник. Лучше уж он здесь как-нибудь.

В результате, отправив родителям в качестве подарка круглый и симпатичный денежный перевод, Макс занялся планированием досуга. И вот здесь его ждал неприятный сюрприз. Как выяснилось, те немногие друзья-однокурсники, с которыми он был достаточно близок, чтобы напроситься за новогодний стол, собирались справлять праздник не в Москве. Были еще, конечно же, однокурсницы, Макс догадывался, что некоторые из них к нему весьма неравнодушны, но именно по этой причине не рискнул воспользоваться случаем.

Клиентки не рассматривались даже теоретически, хотя проблем с ними было бы не так много, как кажется. Не считая замужних и одноразовых, нашлась бы пара-тройка тётенек, готовых получить потрясный секс в обмен на тазик “Оливье”, шампанское, домашний уют и “Иронию судьбы” по телевизору. Но, к сожалению, это очень походило бы на рабочие будни. Причем, даже с теми, к кому Максим уже успел привыкнуть, наподобие Анжелы.

Да и вообще, после нескольких месяцев интенсивной работы, Максу стало в тягость женское общество, не говоря уже о женском теле. Он даже не понял, как это произошло. Вроде еще вчера заглядывался на каждую мимо проходящую ляльку, а сейчас уже немного воротит. Нет, он, конечно же, не растерял профессиональных качеств, да и трахаться ему вполне еще было по кайфу, но во всей этой регулярности и обязательности был несомненный подвох – ему теперь постоянно требовалась смена картинки. Пусть иногда и чисто символическая. Наверное, из-за этого Макс и игнорировал любой интерес к себе симпатичных сверстниц. Любовь его еще не накрыла, а просто свидания с продолжением складывались в его мозгу в выполненную, но неоплаченную работу.

Поэтому, недолго думая, Макс начал склоняться к варианту празднования Нового Года в одиночестве. Решил отдохнуть от назойливых дам, как говорится. В конце концов, можно заказать еду в хорошем ресторане, запустить с балкона фейерверк, подобрать несколько классных фильмов для ночного просмотра, а на выходных организовать себе поход в интересные места, наподобие Пушкинского музея, Третьяковки и модных московских театров. Если же совсем скучно станет, прошвырнуться по дорогим ночным клубам. Макс не был знатоком и любителем подобного досуга, но когда-нибудь надо и попробовать. Вдруг понравится.

Последний день декабря вывалил на голову Максима все праздничные хлопоты, какие только можно было себе представить. Так уж получилось, что раньше вопросами организации всегда занимался кто-то другой, оставляя на долю Макса физически тяжелую, но несложную работу, наподобие, походов в магазин за продуктами и установки ёлки. Сейчас же заняться этим было некому. Как не было и того, кто мог взять на себя хотя бы часть максовых тягот. Пришлось впрягаться самому.

Вооружившись шваброй и тряпкой, Макс сжал волю в кулак и за три с половиной часа вылизал до блеска все темные углы своей однокомнатной квартиры. На базар за ёлкой ехать не пришлось, так как еще за неделю до этого он озаботился покупкой небольшой искусственной. Осталось только повесить на нее несколько шаров и обмотать гирляндой. С едой сильно заморачиваться не стал. Всё традиционно, никакой экзотики – два салата, мясо, нарезка, сладости, фрукты. На всякий случай, брал с запасом. Не страшно, если придется выбрасывать потом, а вот если вдруг не хватит, будет неприятно. Из напитков приобрел бутылку итальянского игристого и золотую текилу. На крайний случай, для особо дорогих клиенток, у него всегда хранились литр скотча и две бутылки сухого красного про запас.

Накрыв на стол, Макс оглядел придирчивым взглядом все свои приготовления. Вроде бы красиво и достойно. До двенадцати еще шесть часов, а уже вполне себе Новый Год. Не хватает только Деда Мороза со Снегуркой и пьяных вдрабадан гостей. И еще чего-то. Или кого-то… Как-то неприятно стало. Кошки заскребли на душе. Запоздало мелькнуло в голове, что всё-таки это праздник не для одного. Как там обычно говорят? Как встретишь Новый год, так и… И вроде сам решил в одиночестве встречать, но все равно ощущение, будто тебя бросили.

Макс грустно вздохнул. Переигрывать было поздно. Разве что придумать что-нибудь этакое, от обратного, чтобы потом было, что вспомнить. Задумался минут на десять, перебрал несколько вариантов, но кроме какой-нибудь пошловатой похабщины в голову ничего не лезло. Взвесил. Подумал и еще раз взвесил. Ну, что ж… За неимением гербовой, сойдет и похабщина.

Максим оглянулся, поискав глазами телефон. Запропастился куда-то. Порыскав по углам, зашел в ванную комнату. Взвесил в руке джинсы, брошенные в стирку. Точно, вот он. Вытащив гаджет, набрал в поисковике слово “интим”. В конце концов, не только же ему продаваться за деньги. Вот сейчас как возьмет и купит себе дорогую чику лет восемнадцати на всю ночь, и тогда… Взгляд Макса упал на какую-то бумажку, выпавшую из заднего кармана джинсов. Присмотрелся. Телефон и имя – Сергей. И ничего больше.

Откуда ни возьмись, полезли обрывочные воспоминания. Совсем недавно ведь… Анжела Викторовна на ремнях, Макс, взявший её сзади и парень, которому он непроизвольно брызнул на лицо спермой. Забавно вышло тогда. И возбуждающе. Как он сказал? Захочешь отдохнуть, звони… А под столом лапал Макса перед этим. Понятно же, чего он хотел. Явно не в Доту поиграть.

Макс глубоко задумался. В принципе, следовало бы сразу отправить телефон Сергея Анжеловича в мусорку. Макс не пидор, в конце концов. Правда, и не гомофоб. В отличие от своих одноклассников в великоустюгской школе, ему всегда претили заигрывания с уголовной культурой. Хоть семья у Максима и простая, но из близких и знакомых никто не сидел. Поэтому все эти высокие отношения, делящие людей на касты, где геям отводилась роль неприкасаемых, ему были абсолютно не близки. В универе он познакомился с парой парней, про которых все знали, что они не просто друзья. И это были одни из самых адекватных и образованных людей, встретившихся ему по жизни.

В процессе работы на Михаила Евгеньевича ему тоже неоднократно приходилось сталкиваться с недвусмысленными предложениями в свой адрес. Если речь шла о заказчике-мужчине, то Макс просто отказывался, справедливо полагая, что природа за деньги не продается. Но несколько раз были заказы, где муж покупал любовника для жены, а сам выступал в качестве наблюдателя, тихо рукоблудствующего в сторонке. За такие встречи Макс получал раза в полтора-два больше обычного, поэтому не видел ничего криминального в том, чтобы потерпеть молчаливого зрителя.

Конечно, это не означало, что все подобные мужья – по умолчанию, геи или бисексуалы. Некоторым просто нравилось, когда их благоверных долбят своими дубинами молодые мускулистые парни. Но были и те, кто после сеанса с женой выкладывал на стол пухлую пачку наличных, после чего предлагал свою дряблую задницу, в качестве способа её присвоения. Иногда пухлость пачки порождала в душе Макса смертельную битву с жабой, но пока тенденций к поражению, слава богу, не наблюдалось…

Но ведь то какие-то левые мужики за пятьдесят, лысые и с животами, а здесь симпатичный парень, почти ровесник. Наверное, девчонки посчитали бы его красивым. Хоть и облапал Макса под столом, но дальше повел себя вполне адекватно и прилично, без намеков на какое-то особое отношение, которое почти всегда возникает в разговоре, если один из собеседников находится в состоянии перманентной продажи.

Бессмысленно отрицать, для гея или бисексуала сын Анжелы – более чем лакомый кусок. Но не менее очевидно, что Макс – не гей и не бисексуал. Да, у него был некоторый пограничный опыт в общаге, вызванный общим одиночеством, нищетой и недотрахом, но даже для его соседей, это был всего лишь способ получить более сладкий оргазм, по сравнению с оргазмом от традиционного подросткового онанизма. Помимо этого, Максим отчетливо понимал, что столь длительное раздумье на подобные темы вызваны не возникшим желанием зайти в неизведанное сексуальное море, а скорее чувством досады от отсутствия компаньонов за новогодним столом.

Повертев еще мгновение бумажку с телефоном, Макс смял её левой рукой и уже собрался выбросить в мусорную корзину. Но в этот момент в правой руке завибрировал смартфон. Высветился незнакомый номер. Кто это еще?..

– Слушаю.

– Привет, Максим, с наступающим тебя. – в трубке раздался незнакомый голос. – Не сильно тебя отвлек?

– Кто это?

– Хм… Это Сергей. Помнишь, мы с тобой встретились у…

– Помню, – перебил Макс слишком поспешно для изображаемого ледяного тона, – откуда у тебя этот номер? Анжеле я его не говорил, а больше тебе…

– Не говорил, не говорил, не беспокойся. Она тебя не выдавала. Скажем так… У меня есть свои способы получения информации.

Макс мысленно усмехнулся. Сергей явно пытался интересничать, и это было очень похоже на флирт. Максим поймал себя на мысли, что он совсем даже не против продолжения.

– Ммм… Я столь важная фигура в твоем внутреннем мире, что ты решил задействовать эти свои способы?

– Кто знает… Вдруг я эти способы использую каждый день, направо и налево, – интонация парня явственно свидетельствовала о том, что он улыбается, – сегодня вот решил потратить их на тебя.

– Не могу сказать, что мне не лестно… Спасибо, что позвонил. И тебя с наступающим. Это всё? Или… ты хочешь вручить мне подарок?

– Хочу, конечно… Но сразу оговорюсь, не такой, какой тебе вручают женщины, наподобие моей матери. Я принципиально не покупаю секс за деньги.

– О как… А эти “способы” тебе не рассказали разве, что я вообще не оказываю услуги мужчинам. И не работаю на каникулах, – тон Макса форсировано превращался в айсберг, столь прямой текст убивал всякое желание флиртовать.

– Рассказали, рассказали, – в трубке раздался громкий смешок, – если бы рассказали что-то иное, то я бы и звонить не стал…

– А тогда зачем все эти…

– Затем, что я хочу тебя поздравить с новым годом, с новым счастьем. Почему-то мне кажется, ты его заслужил… И я не хочу быть неправильно понятым. Я хоть и сын своей матери, но я – не она. И между мной и тобой, на самом деле, общего намного больше, чем ты думаешь.

– В смысле?

– Долго объяснять… Но если хочешь подробностей, то можем встретиться и обсудить… С глазу на глаз, так сказать. Заодно и подарок вручу. У тебя есть какие-нибудь планы на вечер?

– Ну, как бы… Сегодня Новый год, если ты не забыл еще, – Макс сделал небольшую драматическую пауза, – и меня ждут друзья…

– Поня-а-а-тно… Жаль, – голос собеседника заметно погрустнел, – но, может, я тебя хотя бы на выходных навещу?.. Приставать не буду, обещаю…

Макс не смог сдержать улыбку. Возникло ощущение, будто он – первая красавица на районе, которую клеит известный на всю округу хулиган.

– Даже так?.. Хм… А гарантии?

– Эммм… Гарантии чего?

– Гарантии того, что не будешь.

– А… Ну… Это… Как бы ты меня выше… И сильнее, судя по всему. Разве этого недостаточно?

– В тот раз это тебя не остановило.

– В какой еще тот раз?.. А, ну это… Тогда мать была рядом, я понимал, что ты вряд ли скандалить будешь. И потом, мне хотелось узнать твою реакцию.

– Узнал?

– Узнал, узнал, – Сергей таинственно понизил голос, – ты возбудился… Причем, возможно даже не первый раз.

– В смысле, не в первый? – Макс даже глаза закатил от такого нелепого предположения. – Ты на что намекаешь? Я не…

– Да ладно, расслабься. Ни на что я не намекаю… Может, ты и не гей, но то, что тебя возбудило делать это с матерью при мне – это точно. Причем, я не исключаю, что возбудило именно то, что я ее сын.

– Ну, конечно, – не стал спорить Максим, – кто бы хочешь возбудился… Здесь сама ситуация была…

– Об этом я и говорю. И в этом ничего такого нет. Твоя фантазия среагировала на какие-то маркеры. Может, из детства, может, еще откуда… У меня тоже так бывало.

– Ты тоже кого-то трахал при… ээээммм?..

– Ха… Нет, – голос парня интригующе замер, – а вот меня при моей матери вполне себе трахали… И неплохо так. С душой.

На этих словах сильная волна возбуждения пробежала по всему телу Макса – от кончиков пальцев на ногах до самой макушки. Слова застряли в горле. Картинка, описанная одним штрихом, сразу встала перед глазами.

– Ну как? Интересно?

И опять этот смешок в голосе, Сергей явно чувствовал свою власть над фантазиями Максима. Последний сглотнул слюну и, стараясь проговаривать слова как можно более буднично проронил:

– Забавно… Расскажешь?

– Расскажу, конечно. Но только не по телефону. Сам понимаешь… Так во сколько и когда к тебе прийти? Второго вечером устроит?.. Зашел бы первого, да у меня, знаешь ли, тоже друзья. Неудобно будет перед ними.

За последовавшие за этими словами пять секунд Макс успел подумать, взвесить и принять решение. Рационального в нем было немного. Разве что порядок слов.

– Хорошо… Я, в принципе, не сильно хотел сегодня куда-то идти… Устал и вообще. Так что если твое предложение встретиться сегодня еще в силе, то я…

– Не знаю, не знаю… Надо подумать.

– Ну, если подумать, то я, наверное, тогда…

– Хорошо. Уговорил. Диктуй адрес…

***

Макс сидел на диване и вибрировал всем телом. До Нового года оставалось чуть больше трех часов, и с минуту на минуту к нему должен был пожаловать внезапный гость. Объяснить самому себе причину его приглашения за праздничный стол было несложно. Он давно во всех тонкостях познал искусство самообмана.

Во-первых, Макс тосковал. При ближайшем рассмотрении, с этим было ничего не поделать. Идея празднования в одиночестве явно была не самой удачной. Во-вторых, Сергей – прикольный. И дело не только в тех возбуждающих откровениях, которые от него ожидались. Бывает же, что у людей такая аура, которая почти мгновенно располагает к себе. С ними приятно выпить и пообщаться на разные темы. Вот и здесь было что-то подобное.

Ну и, в-третьих, Сергей вызывал доверие. Здесь, скорее всего, сыграли свою роль те почти семейные отношения, что сложились у Макса с Анжелой Викторовной. Да, он в полной мере осознавал всю иррациональность такого допущения, но мысль, что он регулярно трахает мать своего сегодняшнего компаньона, как-то успокаивала и создавала иллюзию власти над последним.

В прихожей раздался противный писк электрического звонка. Сердце в груди у Макса забилось раза в два быстрее, чем прежде. В горле пересохло, а конечности внезапно стали ватными. Захотелось выпрыгнуть в окно и зарыться с головой в грязные московские сугробы. Пересилив себя, Максим поднялся и вышел в прихожую, по пути пытаясь нормализовать дыхание.

– К-кто там? – голос предательски дрогнул.

– Тот, кого ты ждешь…

Это была интонация уверенного в себе человека. И если бы она доверительно не уходила в грудной регистр, можно было бы подумать, что отчасти она враждебна тому, к кому была обращена.

Макс, торопливо загремев ключами, распахнул дверь и чуть не задохнулся от неожиданности и восторга. Уже тогда он отметил внешнюю привлекательность Сергея, но то, что он увидел перед собой сейчас, не шло ни в какое сравнение с прошлым разом. Перед ним стояло существо невообразимой прелести. Глаза, оттененные длинными ресницами, были широко распахнуты, и смотрели на Макса с чувственным вызовом. Белый свитер с воротником под горло контрастировал с темно-коричневой дорогой дубленкой и волосами, черными, как душа убийцы. Черты лица, словно нанесенные на холст рукой гения, были столь безупречны и чисты, что не верилось в их реальное существование – невольно хотелось удостовериться и потрогать. А допущение, что их обладатель старше Макса, отныне казалось фантастическим, как и предположение, что он уже бреется. В лучшем случае, Максим дал бы парню лет восемнадцать.

В руках Сергей держал большого плюшевого медведя и пузатую корзинку с какай-то вкуснятиной, о чем красноречиво свидетельствовало торчащее наружу бутылочное горлышко.

– Привет… Надеюсь, не будет лишним… Это тебе, – гость протянул медведя Максу, – с наступающим…

– Спасибо…

Максим прижал игрушку к себе и невольно подался вперед, словно собираясь ответить на подарок поцелуем. Это, судя по ироничной улыбке, не ускользнуло от Сергея.

– Будет достаточно, если ты меня впустишь…

– Оу… Прости… Проходи, пожалуйста, – Макс посторонился, – вон вешалка и тапочки…

– Спасибо…

Сергей прошел в комнату и деловито осмотрелся по сторонам. Накрытый стол посередине, елка в углу с зажжённой гирляндой и работающий телевизор, беззвучно транслирующий советскую классику. Макс, как мог, постарался изобразить домашний уют.

– Классно у тебя…

– Хмм… Присаживайся.

Усиленно пытаясь найти применение рукам, которые вдруг стали помехой, Максим засуетился вокруг гостя. Сергей же наоборот вел себя естественно и уверенно, будто это он был хозяином дома. Пригубив красного вина, предложенного Максом, он еле слышно хлопнул ладонью по месту на диване рядом с собой, приглашая собеседника расположиться ближе.

– Ну как?.. Всё еще хочешь узнать о наших семейных тайнах? Или до речи упыря будем совковый нафталин смотреть?

Будто не ожидая подобного вопроса, Макс издал на выдохе какой-то внутриутробный звук – что-то среднее между согласием и удивлением. Сергей, не замечая этой неопределенности или намеренно ее игнорируя, откинулся на подлокотник, бесстрашно взгромоздив левую ногу на коленку ошарашенному Максу. Последний даже не попытался воспротивиться, словно так и надо.

– Думаю, телек можно выключить… У тебя же есть возможность зарядить какой-нибудь симпатичный фон? – Сергей махнул подбородком в сторону компактного музыкального центра, недавно приобретенного Максом.

Как загипнотизированный, Максим выполнил всё сказанное гостем. Экран потух, по комнате из динамика поползла тихая мелодия: шепчущий фальцет Милен Фармер, гимн сексуальной и распутной Калифорнии. Мелькнула мысль, что музыка как никогда подходит к ситуации.

– И кто же тебя эээээ…

– Кто же что?

Гость медленно провел рукой по ноге и расположил ладонь в районе паха. Макс неотрывно следил за происходящим, не пытаясь скрыть свой жгучий интерес. Сергею явно это нравилось.

– Ну, ты говорил… Как бы… Что тебя при матери, – Макс почувствовал, как кровь прилила к его лицу.

– А, это… Ты же говорил, что не гей… Тебе правда интересно, как это происходило? – Сын Анжелы явно испытывал Макса на прочность. – А то ведь я могу и не о себе рассказать.

– Нет… То есть… Не о себе – неинтересно.

– Ну, ладно… Жарко как-то, не находишь?..

Сергей выпрямился, быстро протянул руки за спину и через мгновение уже сидел без свитера, в одной только черной футболке с широким горлом, позволяя во всей красе разглядеть свою белоснежную шею, будто вышедшую из-под резца Праксителя. Откинувшись назад, он как бы невзначай задрал футболку, обнажив узкую полоску кожи над ремнем. От такого зрелища Макса пробил пот.

– Только так ведь будет нечестно… Давай я тебе расскажу, а ты мне. Идет?

– Я?! А что я могу тебе рассказать? – опешил Макс. – Разве только…

– Ну, например, как ты проводишь время с моей матерью…

– Эээммм…

– Рано испугался. О том, как и в какие отверстия, можешь умолчать… Интимные подробности мне неинтересны. А вот что ты к ней чувствуешь, помимо благодарности продавца к покупателю, мне бы очень…

– Зачем это тебе?

– А тебе зачем? – Сергей лукаво улыбнулся. – Вот и мне за тем же… Договорились?

– Нууу…

– Вот ведь какая привереда… Ну, что тебе жалко, что ли?.. Не ссы, никто не узнает. Даже она… Если ты ей сам не расскажешь, конечно же.

– Договорились!

Макс просто был не в состоянии сопротивляться этой интонации. Парень дирижировал им, как хотел. Казалось, прикажи он Максу откусить себе язык, тот бы послушался.

– Тогда начнем, – расположившись на диване поудобнее, Сергей заговорил с легким придыханием, – о том, что мне нравятся мужчины, я начал догадываться лет в двенадцать, наверное… Понятное дело, тогда мои порывы еще не были сексуализированы, мне просто нравилось проводить с ними время…

– Ты отца имеешь в виду?

– Нет… Я не знал своего отца. Они с матерью развелись, когда мне было два года. Насколько мне известно, сейчас его уже нет в живых… Но, как ты, наверное, обратил внимание, моя дорогая мамочка любит мужское общество. Любовники у нее были всегда, постоянные сожители реже, но, тем не менее, и они случались, – гость засунул руку себе под футболку и потеребил сосок, – среди них бывали разные… Но чаще всего – парни, примерно твоего-моего возраста, плюс-минус… За одного лет десять назад она выскочила замуж.

– То есть… Я думал, молодые парни, это потому что ээээ… сфера такая. Они же, в основном, работают в эскорте.

– Ну да… Вполне допускаю, что она просто на шлюшек подсела. Хотя… Дело ведь не в этом. Пацанам она тоже нравилась. И нравится до сих пор, как я заметил, несмотря на то, что уже за полтос…

Сергей сделал драматическую паузу и внимательно посмотрел Максу в глаза. Чувственные губы были чуть приоткрыты, дыхание стало более глубоким. Максим отчетливо понимал, что его грубо и беззастенчиво соблазняют. Причем нельзя сказать, что безуспешно. Противиться этому не было ни сил, ни желания.

– Из достоинств у моего нового папочки были только молодость, смазливая внешность и член. Не такой большой, как у тебя, но вполне заметный. Пользоваться им он тоже умел…

– Ээээ…

– Когда мне было пятнадцать, мы оказались в одной постели.

– Пиздец! – подсознательно Макс ждал чего-то подобного, но всё равно слышать такое было удивительно. – Он тебя… ээээ… изнасиловал?

– Ха… Нет, конечно, – Сергей заметно оживился, будто его история дошла до самого интересного места, – девственности я лишился лет в четырнадцать. С одноклассником. Потом были и другие… Скажем так, я уже не был невинной овечкой к этому моменту… Никто никого намеренно в постель не тащил. Всё случилось само собой.

– И Анжела эээ… была в курсе?

– Ну… Ставить ее в известность мы не собирались. Но всё произошло, как в пошлом анекдоте – она нас поймала с поличным.

– И она…

– Ага… Увидела, как её благоверный шпилит меня под хвост. Знаешь… Мы тогда не смогли остановиться. Как и тебя в тот раз, ситуация нас возбудила. И пока мы с ним не кончили, мамочке пришлось всё это наблюдать.

– Охуеть… И она вот так вот просто это пережила?

– Ххе… Разве я что-то такое сказал? – собеседник Макса одним глотком уничтожил остатки вина в стакане. – Она, конечно, женщина прогрессивных взглядов, но не настолько. Благоверного – под зад коленом, меня – без карманных денег. Всё, как полагается… Месяца два потом на меня дулась…

– И совесть тебя не мучает?

– С чего бы? В каком-то смысле, я оказал ей услугу. Раскрыл глаза, так сказать… Ведь, если он не постеснялся выебать несовершеннолетнего пасынка, то уж обычный адюльтер с женщиной или другим парнем был бы для него семечками.

Макс поморщился. Такой откровенный акт предательства, пусть и загримированный под доброе дело, не вызвал в его душе ничего, кроме омерзения. В раздражении он сбросил со своего колена ногу Сергея.

– Понятно… Решил, значит, повторить еще раз этот фокус? – он встал с дивана и выключил музыку. – Думаю, тебе лучше уйти…

– Какой еще фокус? Ты чё? – замешательство гостя казалось искренним.

– Скажи еще, что ты просто так глазами меня раздеваешь… Если у тебя хобби такое – уводить мужиков у матери, то, боюсь, я немного не по этой части…

– А раз не по этой, что ты так распереживался? – резко перебил Сергей. – Нет у меня никакого хобби, успокойся.

Макс выдохнул и сел на место. Изменение, мелькнувшее в голосе рассказчика, заставило прислушаться. Черно-белые тона, возможно, только показались.

– Как я и сказал, дулась она на меня два месяца, но потом мы с ней поговорили… И знаешь, нашли-таки общий язык… Она ведь тоже не овца, как ты, наверное, понял. Мужу своему она изменяла, а взбеленилась не столько из-за измены, сколько из-за того, что неверно всё представляла… Что и он, и я оказались по мальчикам, хотя и в его, и в моем случае это не абсолютно, что “блядство”, по ее словам, я унаследовал от нее, и теперь она чувствует себя виноватой… И тому подобная херня.

– Почему “херня”?

– Ну, хотя бы потому, что в моем случае, это явное преувеличение. Да, я был пятнадцатилетним идиотом, и не смог удержать свое желание в узде. Да, тогда я только и делал, что рвался за сексуальными впечатлениями. Но у меня это никогда не было основным вектором… Хотя, какое-то время спустя я еще раз подтвердил ее опасения.

– Ну вот…

– Не в таких обстоятельствах, не переживай. Но тоже было весело.

– Обхохочешься. Чувство юмора у тебя еще то…

– Какое есть… Как ты думаешь, откуда я взял твой номер? – Сергей подхватил со стола початую бутылку вина и без стеснения разлил в стаканы оставшуюся жидкость.

– Ну… Не знаю. Мало ли… Может, Анжела, когда я был в душе залезла в мой смартфон и срисовала вторую симку. Или у тебя есть друзья в силовых структурах, а они уже…

– Второе предположение – крутое, но вспомни бритву Оккама, тебе как будущему юристу будет полезно уметь ей пользоваться…

– Что ты имеешь в виду?

– Ищи объяснение попроще. Кто ещё знает этот номер, помимо тебя?

– Ну… Родители, друзья, некоторые однокурсники… Может, еще кто. Работодатель также и, возможно…

– Вот!

– Что вот?.. Откуда тебе знать моего работодателя? – Максу показалось, что он услышит сейчас что-то неприятное.

– Догадайся.

– Я – не Бильбо, а ты – не Голлум. Сам догадывайся…

– Когда-то он был и моим работодателем.

Сергей замолчал, наслаждаясь произведенным эффектом. В голове у Макса быстро замелькали картинки предположений, чем мог заниматься не чурающийся однополого секса сын Анжелы, работая на Михаила Евгеньевича. И несмотря на то, что они с ним оказались коллегами, понимание и солидарность напрочь отсутствовали в спектре возникших чувств.

– Ты эммм… встречался с мужчинами?

– Нет, – почему-то вопрос Макса развеселил Сергея, – только с женщинами, как и ты… Видишь ли, я – не гей.

– То есть? Разве ты не…

– Я – бисексуал. Да, больше в сторону любви к парням, но все же бисексуал.

– Тогда почему не с мужчинами?

– Потому что я – не шлюха, хоть и зарабатывал этим какое-то время… Я не провинциальный студент, как ты, поэтому, в моем случае, речь никогда не шла о куске хлеба. Я просто срубал карманные деньги и спасал дамочек от одиночества… Да, Евгенич очень хотел, чтобы я встречался с мужиками, они были готовы хорошо платить. Тем более за меня, – в сказанном не были ни грамма самолюбования, – но я его сразу послал. Парни и мужчины для меня – скорее отдохновение. Женщины – полезные физические нагрузки с приятным окончанием.

– Я правильно понимаю, ты уже на него не работаешь?

Макс даже не заметил, как опять стал внимательно слушать собеседника, отрицательный фон, местами накатывающий на него от рассказов Сергея регулярно разбавлялся чем-то интересным. Максим встал и, немного походив, присел на краешек стола, прямо напротив гостя.

– Правильно, правильно… И здесь без матери не обошлось. Она случайно меня заказала.

– Хм… Это можно сделать случайно? На сайте же фотки есть…

– Я же говорю, весело получилось… Должен был другой приехать. Мать любит пожестче, поэтому Евгенич меня не рассматривал. Но тот в последний момент слег и послали меня. На словах он ей рассказал, что я конфетка и вообще. Мать была на работе, лично удостовериться времени не было. А так как встреча первая, она на всякий случай сняла апартаменты, куда я и нагрянул… Короче, я приехал, а там она в нижнем белье… Немая сцена.

– И что?

– Что, что… Полная коробочка впечатлений. Сначала досталось по первое число. Хули я из семьи врачей, учусь в престижном универе, а зарабатываю на панели? Потом, правда, порадовалась. Она-то думала, что я вообще только по парням, а здесь хоть какая-то надежда на внуков… В результате, Евгеничу от нее по самое не балуйся досталось, а с ней мы договорились, что я уйду из дела, а взамен буду получать от нее скромное вспомоществование за хорошую учебу…

Максим прыснул. Несмотря на всю жесть описанного, было во всем этом что-то от театра абсурда. Это как ничто другое позволяло посмотреть на себя со стороны.

– Во-во… и тебе смешно, – Сергей расплылся в такой добродушной и красивой улыбке, что Макс почти завис, заглядевшись на нее, – мне, правда, поначалу было не до смеха… Уйти-то я ушел, но голодные тетки мне потом еще года полтора звонили, молили о свидании. Одна даже у дома подкараулить смогла.

– Да ладно?!

– Я тебе говорю… Я такой иду домой из универа, – Сергей вскочил с дивана и начал иллюстрировать рассказ в лицах, – вокруг зима, вечер, мороз несильный, градусов семь-восемь, но и не Сочи, сам понимаешь… Народа на улице почти никого. Смотрю издалека – у подъезда стоит какая-то мадам в соболиной шубе до земли, ждет чего-то… Ну, ждет и ждет, мне-то что. Темно же, не видно, кто это. Подхожу, а она такая – хлобысь – шубу нараспашку, а там – ничего…

– Пиздец…

– Не то слово… Сама ко мне подлетает и прям на шею…

Будто показывая, как всё произошло, Сергей подошел к Максу и резко положил ему руки на плечи. Пахнуло сладким парфюмом и пряным запахом желания. Повинуясь скорее неумолимой инерции любви, чем осмысленному алгоритму действий в подобных случаях, Макс обхватил Сергея за торс и прижал к себе. Еще час назад он бы задумался над правильностью происходящего, но сейчас по телу просто разлилась приятная томность. Максу было хорошо. И хотелось продолжения этого “хорошо”.

Невысокий, по сравнению с Максом, Сергей встал на носки и потянулся за поцелуем. Еще мгновение можно было что-то сделать. Оттолкнуть, сказать что-нибудь резкое, еще раз вслух произнести символ веры в собственную гетеросексуальность. Но ничего из этого не получилось. Теплые губы накрыли его истосковавшийся по искренности рот. Больше не думая ни о чем, он ответил на поцелуй.

***

Дышали тяжело, словно умирающие киты, выброшенные на берег, не обращая внимание на неумолимый и беспощадный бег времени. Воздух раскалился. Пожирая наготу друг друга, забирались под кожу. Близко, горячо, сладко. Макс задыхался от новизны ощущений. Еще чуть-чуть и пыльная вечность сломает ему хребет. Где-то на периферии сознания прошелестела мысль о курантах и шампанском. Но в сердце уже не хватало места для этого.

Тело Сергея, гибкое и гладкое, отзывалось на каждую неумелую ласку. Интуитивно, больше полагаясь на собственные догадки, Макс исследовал доступные ему точки наслаждения, стараясь не сойти с ума от восторга. Поэтому терзая губами шею любовника, он почти отключил сознание, и только благодаря чистой случайности до его ушных раковин долетел тихий задыхающийся шепот:

– Ты мой подарочек, слышишь?.. Долбаный подарочек на новый год… Я хотел… тебя… всё это время… Хотел, блять… Какого же хуя ты натуралом заделался, сука?.. Я же чуть не умер…

Огромная волна мурашек пробежала по спине Макса. Закружилась голова. Ему и раньше делали интимные комплименты во время секса, а некоторые особо впечатлительные дамы даже объяснялись в любви, но никогда в жизни у него не было такой реакции на сказанное партнером. Он чувствовал, как за спиной растут крылья.

Красота давила на глазные яблоки. Макс не спешил, опасаясь испортить о себе впечатление. Пытаясь поймать каждую эмоцию на вдохе, он усиливал её всеми доступными ему способами. Всё смешалось в мире его замкнутого мгновения: запахи, сладость сиюминутных открытий, горечь неизбежных окончаний, боль тактильных ожогов и ожидание. Тягостное и дурманящее одновременно. Недоступность и неизбежность казались звеньями одной цепи.

Ускоряя бег, тонул в его глазах, радуясь, что не видит в них разочарования. Ещё и ещё, будто куда-то опаздывая, вбивал всю свою нерастраченную тягу к настоящему, необязательному, некупленному. Эйфория дышала в плечо, давай понять, что шанса на спасение не будет. Смирившись с этим, Макс бросился в омут без оглядки. Слишком долго он себе в этом отказывал, чтобы сейчас остановиться на полпути…

Время замерло. Облегчение принесло с собой эхо окружающего мира. За окном гремели фейерверки, сопровождаемые криками соседей. Макс открыл глаза. Стараясь как можно скорее разогнать сладостный дурман, он всмотрелся в лицо Сергея. Парень блаженно улыбался.

– Новый год наступил… Слышишь? – подушечками пальцев он провел по обнаженной спине Макса. – Мы даже шампанское из холодильника не достали…

– Тебя это беспокоит?

– Неа… Ты во мне – лучше шампанского.

– Намного? – Макс приподнялся на локте и посмотрел в затуманенные глаза любовника.

– Что намного?

– Намного лучше, чем шампанское?

– Хе… Я тебе в попугаях должен ответить или в слониках?

– В том, в чем ты измеряешь отношения… Получили удовольствие и разбежались? Или тебе чисто галочку напротив моего имени надо было поставить? Да и хрен с ним, с удовольствием…

– Вот это было обидно, – в голосе Сергея мелькнули серьезные нотки, – я разве дал основания подозревать меня в подобном?

– Нет, – спокойно ответил Макс, – но ты сам сказал, что хотел меня… Так получилось, что сейчас мне это уже не в новинку. Хотя и лестно, врать не буду… Ты получил желаемое. Что дальше?

– Не знаю… Зависит от тебя. Ты с меня гарантии требовал, не я с тебя… Я еще тогда дал понять, что хочу тебя. Да и сегодня не сильно скрывал свое желание. Ты же до последнего играл в натурала. Не уверен, что и сейчас не играешь…

– Не играю.

– Похвально… А в остальном?

– Что в остальном?

– Ну ты же понимаешь, – Сергей сел на кровати и сладко потянулся, – если ты продолжишь свой бизнес, тем более встречаясь с моей матерью, нам будет крайне непросто договориться о значении в жизни друг друга… Я не осуждаю, сам этим занимался. Но я и не

претендовал на отношения с кем-либо.

– Для тебя это было развлечение, в отличие от меня. Лишившись его, ты ничего не потерял… По сути.

– Наверное… Но если ты ждешь, что я сейчас растекусь в соплях понимания и сочувствия, то зря. Да, мне понятно, почему для тебя это важно. Но значит ли это, что я готов в одно лицо делить тебя с десятком рандомных теток и собственной матерью в придачу? Нет, не значит… Хотя не исключаю, что с близким мне человеком я могу разделить многое… В том числе и то, что сразу не переваришь.

– То есть… Дело только в том, чтобы не делить меня с матерью? – Макс сел рядом с Сергеем. – А в остальном, если я правильно…

– Я не борец за моральную чистоту окружающего мира. Грехов вон сколько, а я один. Но если я и прощаю грехи близкому человеку, то только те, что общие с моими… Жизнь – штука непростая, но вдвоем ее переварить все-таки не так сложно, как одному… В любом случае, я не…

На полу громко завибрировал смартфон Макса, добавляя в новогоднюю какофонию истерические оттенки. Сквозь толщу поздравлений явно пробился кто-то излишне заинтересованный. Протянув руку, Макс поднял гаджет, на экране высветилось имя: Анжела.

– Михаил Евгеньевич – та еще сука, надо полагать… Он всем клиентам мой личный номер продал? Алло…

– Максимка, тигренок мой ненаглядный, поздравляю тебя с новым годом, желаю…

– Анжел, откуда у тебя этот номер? – рявкнул Макс.

– Эммм… Это разве так важно? – на том конце провода послышалось смятение и замешательство. – Я не отниму у тебя много времени, не переживай, просто…

– Я очень благодарен за поздравление, но должен тебя прервать. Контакт с клиентками вне работы для меня неприемлем. И должен тебе еще кое-что сообщить…

– Прости, прости, прости, я компенсирую тебе и больше этого не…

– Я ухожу из дела. Прости, но вряд ли мы увидимся ещё… Пока, мне с тобой тоже было хорошо.

Не дожидаясь ответа, Макс оборвал разговор и быстро добавил номер Анжелы в черный список. Сергей молча следил за происходящим, не реагируя даже изменениями в лице.

– Знаешь… Наверное, ты прав. Вдвоем даже грехи нести по жизни проще. Если тебе мои не в тягость, то и я с твоими разберусь.

Сергей задумчиво помолчал несколько секунд, затем улыбнулся своей шикарной улыбкой и наклонился за поцелуем.

– Я же говорил, ты – мой подарочек… Первый раз в жизни не ошибся.

– Это потому что я – не подарочек, а Дед Мороз. А Дед Мороз не обманывает мальчиков, которые хорошо себя вели в прошедшем году…

Губы парней соединились. Волна нежности поднялась из глубины нутра Максима. Он поднял руку и тыльной стороной ладони провел по груди Сергея. Сильные руки обхватили его торс, а в бедро уткнулось доказательство чужого возбуждения. Запоздало мелькнула мысль, что теперь ему придется что-то делать с этой полученной по договору мужественностью. Но почему-то открывшиеся перспективы его не испугали…

© Мэйдзин Кью, 2023

© Meijin Q, 2023