Пропал мальчик [Елена Ивановна Вербий] (fb2) читать онлайн
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
Елена Вербий Пропал мальчик
– Дежурный отдела полиции майор Авдеев, слушаю. – Мой мальчик не пришёл из школы, – женский голос срывался от волнения. – Сколько лет вашему мальчику? – Десять. Понимаете… Майор перебил: – Когда он должен был вернуться? – Час назад. – Успокойтесь, гражданочка. В нашем районе происшествий, связанных с детьми сегодня не зафиксировано, – голос дежурного спокоен и уравновешен. – Час опоздания – не повод для волнения. Но если считаете нужным, приходите, оформим всё, как положено. Разберёмся. – Но… Я не могу, может быть, ваш сотрудник ко мне домой подойдёт, я ему всё расскажу и дам фотографию Дениски. ЗапИшите адрес? – Вы находитесь в больнице? –Нет, дома. –Вы лежачий инвалид? – Нет. – В таком случае, вам придётся прийти лично, по телефону мы принимаем заявления только о происшествиях, требующих немедленного реагирования. – Пропажа ребёнка, по-вашему, не требует немедленного реагирования? Прошу вас! Послушайте… – Для вашего спокойствия я выясню, не было ли происшествий с детьми в соседних районах. Перезвоните через час, если мальчик не вернётся к этому времени, но, надеюсь, не понадобится. Майор положил трубку, на столе стояли четыре разноцветных аппарата, и пока он разговаривал, два соседних – белый и красный бесперебойно дребезжали, требуя ответа, он поднял красную трубку: – Дежурный отдела полиции майор Авдеев, слушаю … День своим чередом почти спокойно приближался к вечеру, как и дежурство. Ничего из ряда вон выходящего. «Бытовуха» – домашняя поножовщина: дочка пырнула мамашу ножом, но, к счастью, не сильно, мамаша тут же до отделения добежала, чтоб сообщить о непотребстве. Парочка бомжей, сладко сопевших на скамеечке в парке после обильных возлияний, возмутилась требованию пэпээсников освободить спальное место и послала их по известному адресу. Тогда уж возмутились полицейские, взяли дятлов за шкирку, да по дороге к УАЗику пару раз уронили нечаянно, потому в отдел для оформления административного правонарушения приятели прибыли вежливыми, а уж когда узнали, что их следователь из комитета ждёт, чтобы уголовное дело об оскорблении при исполнении возбудить, так и протрезвели. Несколько магазинных воришек, задержанных бдительными секьюрити. Отправка в суд административно-задержанных. Доклады о происшествиях руководству, составление суточной сводки, ну, и ещё всякого разного по мелочи – ежедневная будничная суета, ничего особенного. Рутина. Только звонки от женщины, что требовала незамедлительно явиться к ней домой для принятия заявления, выбивались за рамки обычного. Майор предпринял необходимые меры – вывел рапорт о поступившем заявлении и позвонил участковому, чтоб сходил, выяснил что там и как. Но регистрировать свой рапорт не спешил, незачем заносить лишние записи в КУСП, скорее всего мальчишка заигрался где-то, а мать в панику на пустом месте ударилась. Участковый инспектор обещал проверить адрес, но не прямо вот сейчас, а как освободится. Тоже занятой человек, между прочим. Но гражданка не унималась, не очень к ней участковый торопился. Она звонила и звонила, и голос в телефонной трубке с каждым разом наполнялся всё большей паникой и отчаянием. Майор взглянул на часы. А ведь и впрямь странно, что мальчик из школы не пришёл. Седьмой час, не удивительно, что женщина волнуется. У Авдеева противно заныло под ложечкой, наверно, пообедать не успел, вот и привет от язвы. Обычно невозмутимый, как Будда, а без крепких нервов на его месте делать нечего, дежурный вытер взмокший лоб. За всех переживать – никакого здоровья не хватит. Телефон снова затарахтел. Неужели опять она? Она. Вот чёртова баба! – Я вас очень прошу, – сквозь рыдания причитала женщина, – Где этот ваш участковый! Вы же обещали! Мой Денис на звонки не отвечает, у друзей его нет, на тренировке – нет, из школы ушёл, домой не пришёл. Я уж всех обзвонила. Не знаю, что делать и что думать. Помогите! А если б ваш ребёнок не пришёл? Майор дёрнул щекой. При упоминании о сыне снова заныл желудок. Тьфу, тьфу, тьфу… Не дай, бог! Мысленно поплевав через плечо, он уточнил адрес и пообещал, что немедленно пришлёт кого-нибудь. Неизвестно по какой причине эта тётка не идёт, но, учитывая накал её беспокойства, видно, и в самом деле не может, а то, давно бы уж прибежала. Кого же отправить? Дежурная группа на выезде, в отделе почти нет никого, дело-то к вечеру, рабочий день у большинства сотрудников уж полчаса, как закончился, все по домам разошлись. Прям, вот хоть всё бросай и сам отправляйся. Ладно, придумаем что-нибудь. Майор ещё раз посмотрел на адрес. Жила заявительница, как оказалось, в соседнем доме. Заковыристо матюкнувшись, – неужели сложно сто метров пройти – дежурный набрал номер начальника следствия. – Кирилл, я помню, у тебя студенты на практике? Есть они сейчас в отделе? Отлично. Сделай милость, отправь кого-нибудь по адресу. Там четвероклассник из школы не пришёл. Сам знаю, что не положено. Понятия не имею, почему они не идут заяву писать! Вот твой орёл и узнает. Нет, это не мои знакомые. Не надо мне таких знакомых! Скорее всего, ерунда, но у меня от этой долбанутой бабы трясучка начинается, она с полудня из меня душу вынула, раз сто позвонила. Но понять можно: мальцу всего десять, хорошо, если заигрался где-то, но мало ли… Я ей уже пообещал, а то, если она ещё раз позвонит, меня Кондратий хватит. Ага! Спасибо. Ну, давай! Слегка успокоившись, дежурный отхлебнул остывшего чая и занялся текущими делами. Если бы он только знал, вестником каких событий были эти звонки… *** Практика в районном отделе полиции – не слишком увлекательное занятие. Ни на какие происшествия практикантов не берут, чтоб под ногами не мешались и с глупыми вопросами не лезли. Следователи и оперативники, конечно, студентам рады, потому что техническая работа времени занимает много, а время – такой ресурс, которого всегда катастрофически не хватает: в производстве у каждого по десять «живых» дел и в три-четыре раза больше приостановленных, только успевай крутиться, чтоб процессуальные сроки не упустить. Поэтому первым делом будущих юристов сажают за столы, сваливают перед ними папки с надписью «Дело», в которые воткнута кипа разрозненных документов, и велят аккуратненько бумаги разложить по датам, составить на них опись и подшить. Запросы по адресам разнести, тоже студентам поручать удобно, потому как ответ гораздо быстрее придёт, если его нарочный отнесёт. Ну, и, разумеется, стажёрам неплохо побыть понятыми в следственных действиях. Тут польза очевидная для всех: и сотруднику удобно – граждан искать нет нужды, и стажёру наука. Поначалу-то для студентов всё ново и интересно, а через недельку – «скука скучная». Поэтому, когда начальник следствия поручил курсанту академии МВД Алексею Перову сходить по адресу, получить заявление о происшествии, и правильно оформить первоначальное объяснение заявительницы, парень с воодушевлением взялся за дело. И бланки с запасом прихватил, и вопросы дополнительные продумал, и временный пропуск из курсантского удостоверения вытащил, чтобы, если заявительница захочет посмотреть, прочитать легче было. Алексей учился на втором курсе, и в свои двадцать лет не нажил пока того цинизма и чёрствости, какой приобретается на любой работе, связанной с человеческими страданиями. В нём кипела юношеская энергия и стремление к подвигам, выбранная профессия не утратила ещё романтического флёра, а воображение рисовало его Лёху Перова мудрым и прозорливым следователем, как Пал Палыч Знаменский. Правда практика пока не давала возможности увидеть всей глубины следственной работы, потому что на поверку-то выходило, что следаки с утра до ночи за столом сидят, кучу бумаг оформляют, ну, время от времени людей, само собой, допрашивают, но, опять-таки, печатают при этом протокол за столом собственного кабинета. Нуднятина! Вот у оперов поинтереснее жизнь, поживее. Их почти никогда в отделе не застать, и поговорка в ходу подходящая – «волка ноги кормят». Может после академии не в следствие, а в розыск податься? На крыльце РОВД Алексей, раз уж выпал случай, подруге позвонил, предложил компанию составить в предстоящей почти оперативной работе. Верочка – подружка сердечная тоже училась на юрфаке, только в гражданском университете. Алексей заикнулся было, что на практику можно вместе ходить, но девушка работе в полиции сказала: «Фи!». Понятно, если у родителя своя юридическая фирма, то практиковаться в его конторе, сподручнее. Делать-то ничего не надо: отчет и отзыв куратора о практике для сдачи в деканат папа оформит и печатями подкрепит, а у дочурки лишний месяц к каникулам прибавится. Удобно. Вечером планировалось свидание, но подвернувшееся задание могло помешать. Поэтому Алексей решил, чтобы встреча не сорвалась, позвать Веру с собой, присутствие девушки при опросе не помешает, зато есть возможность продемонстрировать, что ему доверяют настоящее дело. Вера согласилась, ей тоже было интересно почувствовать себя настоящим оперативником. Через полчаса ребята встретились у дома, где жила заявительница. А ещё через час Вера осталась ждать около дежурки, а Алексей побежал на второй этаж в следственный отдел, передал заполненные бланки начальнику следствия и бодро отрапортовал о проделанной работе. – Молодец, – похвалил практиканта начальник, изучив документы, – и почему же эта Галина Георгиевна Чернова сама в отдел не могла явиться? – Она, товарищ подполковник, на инвалидном кресле передвигается. Обе ноги после аварии сломаны, а квартира на пятом этаже, и дом без лифта. Сами понимаете, при таких обстоятельствах, живи она и на первом этаже, из дома выйти затруднительно. Живут втроём: она, муж, сын. Муж сейчас в командировке, завтра должен вернуться. Сын Денис учится в четвёртом классе, должен был в полдень из школы вернуться, но до сих пор не пришёл. В городе никого из родных нет. – А чего ж она дежурному сразу не сказала, что инвалид? – Потому что не инвалид, через пару месяцев бегать будет. – Понятно, – начальник следствия дочитал документы, посмотрел на фотографию мальчика и вздохнул, – дела… Ладно, детей ищем сразу, так что я звоню розыскникам, предупреждаю, чтобы готовились. А ты все эти бумаги в дежурку отнеси на регистрацию. И всё. На сегодня свободен. – Кирилл Алексаныч, а может не регистрировать пока? – Это почему же? – У меня идея есть: в объяснениях указано, что у мальчика смартфон при себе. Так я по номеру место его нахождения уже определил. Телефон зафиксировался в районе школы № 7. Это в десяти минутах ходьбы отсюда. Я могу туда быстренько смотаться. Если телефон в хозяйских руках, пинками малолетку домой загоню, и никакой регистрации заявления не понадобится. Ну, а если телефон у него «дёрнули», поспрашиваю, узнаю, что да как. Если надо будет, зарегистрируем сразу два происшествия. Начальник следствия задумчиво постучал пальцами по бумагам на столе. – Ладно, предложение одобряю. Делай всё быстро, но не торопясь. Номер моего мобильного знаешь? Отзвонишься сразу, как выяснишь что-нибудь. В дежурке майору Авдееву скажи, что заявление у меня пока полежит. Действуй. – Есть! – Алексей заулыбался, залихватски щёлкнул каблуками и чуть не бегом покинул кабинет. – Ишь, как взбрыкивает, – глядя вслед ретивому парню, усмехнулся подполковник, – ему всё игрушки пока. Весело ему. Эх, где мои двадцать лет… – он отложил на край стола принесённые Алексеем бумаги и снова погрузился в изучение лежащего перед ним уголовного дела. Алексей вприпрыжку спустился по лестнице, заглянул в дежурную часть, предупредил майора о том, что поручение выполнил, но документы пока регистрировать не надо, и, ухватив за руку Верочку, потянул её за собой на улицу. – Верунчик, мне предстоит целое дело раскрыть. Ты со мной? Ну, согласись, это ж поинтереснее будет, чем просто в кафешке зависать. Надо в школу смотаться, где телефончик мальчугана этого засветился. Школа недалеко. Пойдёшь? – Конечно, пойду, Лёшик! Когда ещё удастся родной полиции помочь? Я ведь по другую сторону баррикад работать собираюсь. – Ну, и зря! По мне лучше быть на стороне закона и правосудия, а не помогать всяким нехорошим элементам уклоняться от заслуженного наказания. – Если бы за такую работу платили достойно, я бы с тобой согласилась. Но в реалиях сегодняшнего дня лучше работать на себя. За разговором и не заметили, как добрались до места. Фасадом четырёхэтажное здание школы смотрело на широкую проезжую дорогу. Школьный двор пуст. Ограды у школы не было, и молодые люди направились к входным дверям. Войти, однако, не удалось – дверь оказалась заперта. –Тишина какая, в школе, наверно, нет уже никого? – предположила Верочка. – Быть не может, – возразил Алексей. – Охрана-то должна бдить. По времени вторая смена уже закончилась, но в школах обычно спортзал работает часов до десяти. После занятий его, как правило, в аренду сдают частным тренерам. Давай вокруг обойдём, осмотримся. Позади школы оказалось не так красиво и аккуратно, как у центрального входа. Школьная спортивная площадка, обнесённая покорёженной и заржавевшей, а местами и отсутствующей сеткой-рабицей, выглядела заброшенной: беговая дорожка с темнеющими проплешинами больших и маленьких ям в асфальте, несколько покосившихся турников и давно некрашеное гимнастическое бревно расположились вокруг хорошо утоптанного продолговатого плаца со стойками футбольных ворот без сеток по краям. За спортплощадкой из-за густых зарослей сирени выглядывало строение, сколоченное из досок, похожее на уличную будку туалета, только раза в два шире и с чердаком, видимо, сарай. – У-уу, как уныло, – протянула Верочка. – Не хотела бы я здесь учиться, и чтобы мой ребёнок в школу с такой спортплощадкой ходил, тоже. – А ты здесь и не училась, – отозвался Алексей. – Достань лучше планшет, посмотрим, где Денискин смартфон светится. Верочка извлекла из сумочки планшет. – Похоже, где-то там, – махнула она рукой в сторону сарая. – Пошли. Будем посмотреть, как говорят одесситы, – и парень направился прямиком через спортплощадку – благо дыры в ограде. Вера поспешила следом. – Может, сначала всё-таки в школу зайдём? – спросила она. – Нет, первым делом – телефон, если он у мальчика, то никуда больше идти и не придётся, – крикнул в ответ Алексей, который успел пересечь площадку и уже высматривал что-то около дверей сарая. – О-па! Глянь, что я нашёл, – он повернулся к девушке со школьным рюкзаком в руках. – Тяжеленный какой, кирпичи в нём, что ли, таскают? Зуб даю, это портфель Дениса. – Почему ты так решил? – Чутьё! Сейчас проверим, – с этими словами парень расстегнул молнию на рюкзаке и вытащил первую попавшуюся тетрадь. – Так и есть: тетрадь по математике ученика 4 «В» Чернова Дениса. – Думаешь, телефон в ранце? – Какой же уважающий себя пацан будет телефон в ранце носить? Наверняка в кармане держит. – Если школьный ранец здесь, где же сам Денис? – слегка раздражённо спросила девушка, затея сопровождать Алексея почти потеряла свою привлекательность, лучше было бы всё же вечер в кафе провести. – Надеюсь, там же, где и его телефон, – ответил Алексей, забирая из рук подруги планшет и внимательно глядя на экран. – А телефон, похоже, или в сарае, или где-то за ним. А сарай у нас заперт. Может, хулиганы местные телефон отобрали и бросили, а мальчишку в сарае закрыли? Или по шее настучали и, чтоб не сразу нажаловался, вместе с телефоном заперли. – А почему он тогда не позвонил и на помощь не позвал? И на звонки своей мамы не отвечает? – возразила Верочка. – Пока не знаю. Версий много: стесняется, например, или хулиганы – совсем гады ему руки связали и рот заклеили. Но надеюсь, что все-таки просто затолкали в сарай, а мальчик гордый, ни жаловаться, ни на помощь звать не желает. Хочет сам справиться. И это очень даже по-мужски. Давай-ка попробуем позвонить, я его номер в память своего телефона забил. Как только в трубке послышались первые гудки, из глубины сарая слабо откликнулась мелодия смартфона. – Что и требовалось доказать, – удовлетворённо прокомментировал Алексей, нажимая кнопку отбоя. Мелодия прервалась. – Телефон в сарае, надеюсь, наш четвероклашка тоже там. Денис! – позвал парень громче, – отзовись! Молчание. Никаких звуков. – Придётся все-таки в школу идти за ключом, – сказала Вера, убирая планшет в сумку. – Погоди, тут замок – чистая фикция. Справлюсь, – Алексей достал из кармана складной нож, засунул кончик лезвия в скважину небольшого навесного замка и легко провернул на пол-оборота. С тихим щелчком дужка запора вышла из корпуса. – Вот и всё. Сейчас узнаем, какая из моих версий подтвердится. Нутро сарая тонуло в темноте, несмотря на то, что на улице было ещё довольно светло. Алексей включил фонарик смартфона и посветил внутрь. Луч яркого света выхватил из тьмы тело худенького мальчика. Он лежал на боку спиной к входу, поджав колени, лица не видно, зато связанные за спиной руки и перетянутые верёвкой щиколотки сразу бросились в глаза. – Денис! – Алексей рванулся к ребёнку, схватил за плечо, ахнул, отпрянул и медленно развернулся к девушке. Она вздрогнула от произошедшей в нём перемены: лицо вытянулось, побледнело до синевы, губы сжались в узкую щель, взгляд застыл в широко распахнутых глазах. – Что там? – Вере стало страшно. Она не хотела разглядывать, что так потрясло её друга, но ноги сами сделали шаг вперёд. Алексей взмахом руки остановил: – Не входи, – он уже немного пришёл в себя, поднялся, заслоняя тело мальчика, почти вытолкнул девушку из дверного проёма, закрыл дверь и, не сразу попав дужкой в петли, навесил замок. – Он…что с ним? – с запинкой спросила Вера и почувствовала, что дрожит, хотя сентябрьский вечер был почти жарким. Алексей не ответил. Невидяще глядя перед собой, набрал на смартфоне со всё ещё включенным фонариком, номер: – Товарищ подполковник, это Перов. Я нашёл мальчика. Тело.. в школьном сарае. Там…такое… Он…не знаю, как сказать. Я ничего не трогал. Сарай запер. Понял. Дождусь, – Алексей опустил руку, исподлобья посмотрел на подругу. Никогда ещё не видела она такого тяжёлого давящего взгляда. – Вера, – глухо проговорил Алексей, – иди домой. Сейчас оперативная группа приедет. Они тут долго работать, наверное, будут. Я не смогу тебя проводить, должен дождаться. А ты иди, – он привалился к стене сарая и, скользя спиной, опустился на землю, словно колени подломились. Вера не посмела возражать, только кивнула, прижала обеими руками к груди сумочку и, спотыкаясь, пошла прочь. Сначала медленно, потом всё быстрее и быстрее, на футбольной площадке девушка уже бежала. Подальше от этого сарая, где заперто что-то ужасное, чего она не видела, но оно вмиг весёлого, сильного, уверенного в себе парня превратило в замороженную статую, от окаменевшей фигуры, привалившейся к стене, от стоящего перед глазами страшного лица Алексея, когда он повернулся к ней там, в сарае. Скорее туда, где самый большой страх – завалить экзамен в сессию, а самое горькое разочарование – испорченный маникюр или неудачная стрижка. Нет, нет, нет, никогда, никогда не будет она работать в полиции. Оставшись в одиночестве, Алексей ещё какое-то время сидел, привалившись к сараю и бездумно глядя перед собой. Но постепенно первое потрясение отступило, и начали появляться вопросы, на которые у него не было даже приблизительных вариантов ответов. Преподаватели на занятиях по криминалистике и судебной медицине показывали фотографии с чем-то похожим, но не при таких обстоятельствах. Тут же вспоминалось тело в луче фонарика, связанное по рукам и ногам. Опять к горлу подступал ком, накатывали горечь и возмущение, щемило в груди от бессилия изменить что-либо. Нахлынуло сожаление, что разгадку найдёт кто-то другой, что не он покарает злодея, а ему, возможно, никогда не узнать, что произошло с несчастным мальчиком. Терзала иррациональная обида на собственный возраст, нехватку знаний и скудный профессиональный опыт, а за тем пришла твёрдая уверенность, что опыт – дело наживное, главное с профессией он определился правильно: ловить надо гадов. А потом давить. Мысли прервал телефон, завибрировавший в кармане брюк. Звонил начальник следственного отдела, предупредил, что оперативная группа приедет в течение получаса, ещё раз напомнил, чтобы Алексей никуда не уходил и проследил за сохранностью места преступления. Алексей заверил, что всё понимает и дождётся. После секундной паузы начальник спросил: – Уверен, что труп криминальный? – Уверен, Кирилл Александрович. Я, конечно, не эксперт, и опыта у меня кот наплакал, но то, что мальчик не сам с собой такое сотворил – это точно. У него руки за спиной связаны. И ещё, может мне показалось, но…понимаете…– Алексей замялся, подыскивая слова. – Что? – Ну, я толком не рассмотрел. Лицо вроде чем-то вымазано. Там темно было, но в свете фонарика вид жуткий. Прям, как из фильма ужасов. – Ладно, Перов, сиди там до приезда группы. Следователю в общих чертах на вопросы ответишь, а протокол допроса можно и завтра составить. Скажешь, я тебя отпустил. – Кирилл Алексаныч, а можно мне остаться? – Лёша, был бы следователь мой, я бы разрешил, но трупы, сам знаешь, чья подследственность. Опера, правда, из нашего отдела будут. Сумеешь напроситься в помощники, дерзай. А нет – ничем помочь не могу. Руководит всегда следователь, запомни. Это тебе информация к размышлению, кем быть после академии. А то я заметил, скучно тебе у нас. Так вот, следователь думает и руководит, а опер бегает и исполняет. Понял? – Понял, – когда собеседник отключился, Алексей со вздохом опустил телефон. Появившуюся было мысль, что за полчаса до приезда группы он успеет ещё раз в сарай заглянуть, Алексей отмёл. Вокруг сарая осмотреться? Но естественного света уже явно не хватало даже на поверхностный осмотр: солнце село, и сумерки плавно перетекали в ночь. Школьные задворки, не смотря на наличие фонарей, почему-то не освещались. Алексей поднялся, снова включил фонарик на смартфоне и, подсвечивая перед собой, направился в обход сарая. С левой стороны обойти строение невозможно, так густо разрослась сирень, но справа, словно вход в беседку, чернел прикрытый ветвями проход. Наверняка школяры за сарай курить бегали, подумал Алексей. А ещё это могло бы быть местом засады преступника в ожидании жертвы. По ассоциации вспомнилось из «Мимино»: «Друг, сюда нельзя. Тут следы!» Вдруг, правда? Алексей посветил под ноги и вокруг. Плотно утрамбованная земля не хранила никаких отпечатков. Он направил луч фонарика внутрь прохода. На удивление в естественной беседке совсем не было мусора. В чахлом пучке подорожника около стены что-то тускло блеснуло. Алексей наклонился, чтобы рассмотреть. И разочарованно хмыкнул: ничего интересного – всего лишь самодельная пепельница из пивной банки на две трети заполненная бычками. Версия о курящих школьниках подтвердилась. Вон чуть дальше в глубине куста сирени в ямке у самых корней ещё какой-то блеск. Алексей сделал шаг внутрь беседки, присел и увидел металлический шарик баодинга, что крутят в ладонях поклонники китайской медицины. Брать его в руки курсант не стал, отметил про себя, что надо обязательно рассказать о находке оперативникам. Какой-то шорох за спиной отвлёк. Алексей начал было оборачиваться, но не успел. Голова взорвалась болью. Через минуту двор осветили фары автомобилей дежурной группы. Но Алексей этого уже не видел.
Последние комментарии
13 минут 10 секунд назад
1 час 45 минут назад
5 часов 39 минут назад
5 часов 43 минут назад
11 часов 4 минут назад
1 день 22 часов назад